Новые саги о героях
Алина Малашинская
Десять историй о людях, встретивших на своём жизненном пути непростое, а порой и опасное испытание. Собрать всё своё мужество, бросив вызов страху и сомнениям, рискнуть собственной жизнью. Кто-то идёт на это ради спасения близких, кто-то – ради совсем незнакомых людей, а кому-то из героев всего лишь нужно решить свою собственную проблему. У каждого своё испытание и свой выход из него. Как и у каждого из нас – свои беды и свои испытания. Но выход всегда есть, нужно лишь немного мужества, веры в свои силы, и – немножко геройства.
Алина Малашинская
Новые саги о героях
Вчитайтесь в историю любого героя:
герой не станет героем,
пока не появится монстр.
Ай Вэйвэй
Быть героем – значит превзойти самого себя.
На берегу тишины
Полковник юстиции Зубов и старший следователь по особо важным делам Ткаченко встретились в столовой в обеденный перерыв, и конечно, в беседе своей не могли обойти стороной нашумевшее дело об ограблении, не дававшее покоя полковнику.
– На редкость удачливые негодяи. Сначала вдвоём с лёгкостью обчистили магазин – причём менеджер успел нажать тревожную кнопку. Потом на выходе их повязал подъехавший наряд. И в тот же момент выяснилось, что награбленного при себе они уже не имели! Как и когда успели всё передать своему сообщнику – непонятно. Далее эти олухи из патруля посадили задержанных в машину и просто ушли! Немыслимо. Оставили грабителей без присмотра! Всё тот же ушлый сообщник прокрался к машине, вскрыл её (прямо-таки гений-взломщик!), и троица благополучно сделала ноги. Вместе с награбленным конечно… Что-то суп сегодня опять еле тёплый…
Иван Ткаченко пожал плечами:
– Да, я заметил, у этой смены поваров очень часто еда подаётся остывшей. Эти негодяи украли какие-то навороченные мобильники, да? Говорят, стоили они просто баснословных денег.
– Не просто баснословных. Это была лимитированная серия последней модели. Японские телефоны для избранных. В страну их привезли ограниченное количество, десять или пятнадцать штук, кажется. Только в один единственный магазин. Из которого их и украли. Один телефон стоит около миллиона.
– Ого! И что, разве их стали бы покупать по такой цене?
– Конечно, а почему нет… У кого денег как грязи – те бы и купили. Как покупают яхты, спортивные тачки, пятиэтажные особняки. Ради понтов. Чтобы хвастаться потом в своём кругу богатеев: «глядите все, у меня телефон лимитированной серии»… Впрочем, уже не купят. Теперь эти телефоны всплывут где-нибудь на Ближнем Востоке, или вовсе пойдут на запчасти…
– А откуда эти два придурка оружие взяли? Они же не с пустыми руками магазин грабили?
– Да какое там оружие. Пара травматов. Но разве продавцы стали бы разбираться, огнестрел у них, или нет. У страха глаза велики.
– Личности грабителей установили?
– Да, и очень быстро. Один из них – Илья Верейников, раньше постоянно привлекался по малолетке. Второй – его приятель Борис Столбов. И сообщник – Толя Титов. Маленький такой, юркий. Но знание их личностей ничем не помогло. Как сквозь землю провалились. В последний раз их видели на 165-м километре трассы М5 недалеко от Рязани. Засекла камера. Потом след потерялся.
– Кто будет вести это дело? – почти безразлично поинтересовался Ткаченко. Он был уверен, что найти грабителей теперь практически невозможно.
– У меня все следователи заняты. Отдам Ковальскому, пусть ковыряется. Дело тухлое.
– Почему Ковальскому? Он у вас вроде бы больше всех сейчас загружен.
– Это его проблемы, – грубо отмахнулся Зубов. – Прикажу принять дело, и точка. Его мнение на этот счёт меня не волнует. Пусть работает. Пусть едет в Рязань, если потребуется, и там ищет.
– Да, пусть ищет в Рязани грибы с глазами, – сказал Ткаченко, глупо ухмыляясь.
Марка Ковальского в Следственном комитете не любили. Не из-за того, что плохо работает – как раз-таки наоборот, по числу раскрытых дел он был одним из лидеров. Но помимо рабочих вопросов ни с кем из коллег Марк не контактировал, корпоративов и совместных мероприятий избегал, а потому в силу своего замкнутого характера ошибочно воспринимался ими как сноб, гордец и эгоист. Сослуживцы и начальство все как один относились к нему с неприязнью. Марк догадывался об этом, но не делал попыток изменить ситуацию, предпочитая сосредоточиться на своей работе.
Когда полковник Зубов передал ему дело об украденных мобильниках, Марк, как и следовало ожидать, отчаянно воспротивился.
– Николай Иванович, у меня и так уже пятнадцать дел, больше я просто физически не потяну.
– Ковальский, не спорь со мной! И учти, дело первостепенной важности, так что в первую очередь сосредоточься на нём, всё остальное побоку. Преступников надо найти, железно!
Марк ощутил в себе безумное желание нагрубить Зубову. Он хорошо знал, что у других следователей работы меньше, тогда почему бы не передать это дело кому-то из них. Но в то же время он знал также и то, что спорить с полковником бесполезно. Поэтому взял себя в руки и занялся расследованием.
Поначалу дело казалось сплошным болотом. Но потом Марку повезло выйти на бывшую подружку Верейникова. Чтобы не терять времени, он не стал вызывать её на допрос, а лично помчался к ней по месту жительства. Дверь ему открыла тощая блондинка в дешёвом домашнем платьишке. Потащив Марка на кухню, она налила ему кофе и стала жаловаться на Илью.
– Если бы этот кретин не уехал, я бы сама его выгнала. Надоел. Бешеный какой-то, по любому поводу психовал. И дружок его, Бориска, такой же. А вот Толик нормальный, умный пацан. Не понимаю, как его угораздило с ними связаться.
– Эта ваша квартира, или Верейникова?
– Ничья, мы её снимали. С нами ещё его сеструха жила, Настя. Он когда слинял после ограбления, её с собой потащил, представляете? Так вчетвером и уехали. Меня он тоже с собой хотел забрать, но я его послала. И больше не пущу, даже если вернётся. Сама здесь буду жить, найду нормального парня. Арестуйте Илью, пожалуйста, ему на нарах самое место.
– У кого из этой компании может быть место для убежища в Рязани или по Рязанскому направлению?
– У Ильи за Рязанью была дача, от деда остался домик-развалюшка. Значит, там решили пересидеть…
– Можете сказать адрес?
– Деревня Рыльцево. Больше ничего не помню, номер дома не скажу. Мы там были только один раз, и давно уже. Помню только, что крыша синяя, и колодец рядом с домом был.
– Ладно, это не проблема. Посмотрю в базе.
– И вряд ли найдёте… Это самострой, у них там полдеревни таких. Никто не регистрировал ни землю, ни постройки в собственность. Они же там прописываться не собирались…
Вертлявая блондинка отпила кофе из кружки, заглядывая Марку прямо в глаза.
– У вас в прокуратуре все следователи такие же симпатичные?
– Более-менее. Только я не из прокуратуры, а из следственного комитета. Ладно, мне пора. Большое спасибо, вы очень помогли!
Марк стремительно ретировался из квартиры, пока девица не начала всерьёз к нему клеиться. Вернувшись на работу, он доложил начальству о грядущем своём отъезде в рязанскую деревню.
– Учти, Ковальский, найти этих типов – ещё полдела. Самое главное – выяснить, где находится украденный товар. Без этого арестовывать их не имеет смысла. Только с поличным! Всё, поезжай, и будь на связи.
Под строгим взглядом Зубова Марк покинул его кабинет. Перед отъездом оставалось ещё одно дело. Попрощаться с Лизой, его верной подругой из архивного отдела.
Обаятельная, улыбчивая девушка была единственным работником следственного комитета, с которым Марку было приятно общаться. Причём не по работе. Лиза была удивительным человеком, казалось, она умела всё на свете – танцевать, писать стихи и прозу, петь, играть на гитаре, рукодельничать – и помимо всего этого могла поддержать беседу практически на любую тему. С ней было невероятно интересно, и вся необщительность Марка в разговорах с Лизой исчезала бесследно. Он бы с радостью влюбился в свою подругу, но та, похоже, не стремилась видеть в Марке кого-то большего, чем просто приятеля. И поэтому, увы, ему приходилось придерживаться той же нейтральной позиции.
– Ну вот, Ли, пришёл попрощаться. Уезжаю в командировку в Рязань, ловить преступников.
– Удачи. И будь осторожен! – сказала Лиза, тепло улыбаясь Марку. – Могу снова забрать к себе Барона.
Бароном звали чёрного кота Марка. Однажды Лизе уже приходилось выручать друга, приглядывая за его питомцем, но в этот раз Марк решил не утруждать девушку – он не знал, насколько затянется его командировка.
– Не надо, спасибо, пусть остаётся дома. Соседка обещала, что раз в день будет заходить к нему. У тебя он опять избалуется.
– У тебя очаровательный кот. Марк, пожалуйста, будь осторожен, – повторила Лиза.
Покинув подругу, Марк некоторое время повторял про себя её слова. Её беспокойство выглядело очень искренне, и ему было приятно, что Лиза волнуется за него. На следующий день серый Вольво уже мчал своего хозяина по трассе М5 прочь от Москвы. Города сменялись посёлками, потом долгими километрами лесов, уже начинавших понемногу желтеть. Осень в этом году запоздала, и конец сентября всё ещё был ласково тёплым. Марк любовался красотами природы, стараясь не вспоминать о конечной цели своего маршрута. Злодеев-грабителей он не боялся, его больше тревожило, что не получится выполнить требование подполковника. От украденных телефонов пацаны давно могли избавиться.
Рыльцево оказалось деревней в классическом понимании этого слова. Ветхие избушки с деревянными наличниками на окнах, покосившиеся заборы, разгуливающие по обочинам дорог козы. Марк оставил машину на самой окраине посёлка, чтобы не светить московскими номерами, и отправился исследовать местность. Время близилось к сумеркам, но Марк сильно сомневался, что сумеет отыскать дом Верейникова до темноты. Тем более что названные его бывшей девушкой приметы ничем не помогали. Домов с синей крышей только на одной улице было несколько штук, а деревня насчитывала пять улиц. Колодец-ориентир пока замечен не был. Марк решил перенести поиски на утро следующего дня. Оставалось только решить вопрос с размещением.
Около калитки одного из домиков сидела миловидная старушка. Марк подошёл к ней, представился и показал удостоверение. Московский следователь в их глубинке! Старушка была впечатлена.
– Чем могу помочь, сынок?
– Я ищу дом человека по фамилии Верейников. Знаете такого? – спросил Марк, отчаянно надеясь, что дед и внук имели одинаковую фамилию.
Старушка припоминала недолго.
– Дом знаю. Первая улица от реки, дом с синей крышей. Найдёте легко, там на калитке краской выведен номер восемь. Только зачем вам этот дом? Верейников давно умер.
– Я ищу его внука, Илью. Насколько я знаю, он сейчас временно перебрался в дом деда.
– Натворил чего? – поинтересовалась бабулька, хитро улыбаясь.
– Ограбил магазин в Москве. Я буду очень признателен, если вы не станете информировать о моём приезде ни его, ни кого-либо ещё в посёлке.
– Не волнуйся, сынок. Я хоть и старая, но ещё из ума не выжила.
– И ещё один вопрос, – сказал Марк, немного подумав, – у вас в Рыльцеве имеются брошенные дома? Мне нужно где-то поселиться на время… следствия.
– Конечно имеются, тут с дюжину домов наберётся. Старики умирают, молодёжь всё в города тянется. Только зачем тебе заброшенный дом? Там же неуютно. Можешь у меня пожить. Я одинокая, дом большой, места хватит. Буду всем говорить, что ты сынок моей племянницы. У меня как раз в Москве племянница живёт… Только бездетная она… Да кто об этом знает.
Марк несказанно обрадовался предложению доброй старушки. Это гораздо удобнее, чем прятаться по мрачным руинам! Забрав из машины небольшую сумку с вещами, он заселился в домик Надежды Семёновны (так звали старушку). В маленькой комнатке за занавеской она выделила ему местечко с тумбочкой и кроватью. Домик Марку понравился – чистый и ухоженный как внутри, так и снаружи. За хозяйством старушка следила на совесть, сил у неё, как видно, хватало на всё. Немного посуетившись у печки, она усадила столичного гостя за стол и накормила сытным ужином. Тушёная картошка, овощи, домашние котлеты – всё было потрясающе вкусным. Надежда Семёновна, истосковавшись по общению, сидела рядом и рассказывала Марку всё подряд – про свою жизнь, про хозяйство, про жителей деревни. Молчаливый Марк был для неё отличным слушателем.
С наступлением ночи старушка отправилась спать, а Марк ненадолго вышел на крыльцо, насладиться очарованием и пьянящей глубиной темноты, опустившейся на деревню. Сильнее всего поражала абсолютная тишина – москвичу, привыкшему к постоянному шуму улиц и автомагистралей, она дарила покой и умиротворение. Сочные деревенские запахи наполняли воздух. Сквозь рваные облака в ночном небе блестели звёзды, о существовании которых в столице уже давно все позабыли. Как много звёзд!
Осторожно, чтобы не разбудить хозяйку, Марк прокрался к своей кровати. Перед тем, как уснуть, он раздумывал о том, что эта командировка начинает ему нравиться.
Утро следующего дня выдалось прохладным, но ослепительно солнечным. После завтрака Марк направился к дому Верейникова. Надежда Семёновна всё описала точно. Дом с синей крышей и цифрой восемь нашёлся быстро, а вот колодца, о котором упоминала девушка Ильи, рядом с ним не было – вероятно, его уже засыпали. Так что без подсказки милой старушки Марк был обречён нарезать круги по деревне безо всякого успеха.
В дряхлом заборе недоставало нескольких досок, и двор дома просматривался очень хорошо. Людей не было видно, но в доме явно кто-то обитал – открытые форточки в окнах, наспех сорванный на территории двора бурьян, небрежно брошенный в кучу перед сараем, и самое главное – машина Верейникова. Тот самый серебристый Hyundai, попавший в камеры дорожного наблюдения на трассе М5. Вероятно, Илья с дружками были уверены, что в Рыльцеве они в безопасности, раз даже не потрудились спрятать машину.
Довольный Марк отошёл подальше от дома и оказался на берегу реки, который начинался сразу по другую сторону дороги. Берег был высоким, почти на самом его краю росли раскидистые берёзы с белоснежными стволами – пейзаж, так и просившийся на холст какому-нибудь художнику-любителю русской природы. Марк позвонил своему начальнику и доложил, что нашёл беглецов. Тот сухо поздравил с успехом и ещё раз напомнил про телефоны, после чего отключился. Напряжённо обдумывая, каким образом он сможет прочесать дом в поисках этих проклятых мобильников, Марк остановил взгляд на линии горизонта, куда уходило речное русло. На другом берегу начинались бескрайние поля, утопающие в густой траве, всё ещё по-летнему зелёной. И снова тишина, почти осязаемая, почти что имеющая свой собственный звук. Марку нравилась тишина. Её можно было слушать бесконечно.
Вернувшись в домик Надежды Семёновны, Марк получил на обед тарелку борща с ложкой густой сметаны. Ему начинало казаться, что хозяйка так старательно готовит только ради него, и от этого Марк чувствовал себя неловко. Ему не хотелось излишне утруждать пожилую женщину.
– Надежда Семёновна, может вам по хозяйству помочь чем-то надо? Могу починить что-нибудь или воды натаскать.
– Спасибо, сынок, ничего не надо. Разве только дров наколоть. Ты Илью-то видел? Интересно, какой он. Никогда с ним не встречалась. Похож ли на своего деда…
– Его самого не видел, только машину. А каким был его дед?
– Да пьянь обыкновенная. Самогон гнал и потом всю деревню снабжал этой отравой. И злобный всегда такой был, любил поскандалить. Гнилой человек, хоть о мёртвых и не говорят дурного…
– Внук недалеко от него ушёл.
После обеда Марк взял топор и занялся поленьями, сложенными небольшой кучей позади дома. Дело как-то не заладилось. Вместо дров большую часть поленницы он покрошил в мелкий винегрет. Надежда Семёновна, к счастью, не стала сердиться на Марка, и только посмеялась в ответ на его смущённые извинения:
– Ничего, ничего, щепка тоже хорошо, на растопку пойдёт. Ты ж, поди, топора-то никогда прежде в руках не держал?
Марк только развёл руками. Откуда взяться топору у городского жителя?
– У тебя даже дачи нет?
– В детстве была.
– А потом куда делась? Продали? – допытывалась любопытная старушка.
– Нет, сгорела.
– Ой, вот несчастье… Как так получилось? Поджёг кто-то?
– Я не помню, Надежда Семёновна. Это случилось давно, я ещё маленький был. Покажите, куда убрать эти… дрова.
Марк постарался скорее закрыть неприятную тему. Пожар на даче он помнил очень хорошо, ему было тогда уже двенадцать. Запойный отец с приятелями расположились на первом этаже в гостиной с камином. Пожар начался, когда все они уже заснули мертвецким сном. Непотушенная сигарета или искра из открытой топки камина – причину возгорания так и не установили. Когда мама Марка проснулась в своей комнате на втором этаже, внизу уже всё было в огне. Пожар расходился слишком быстро, и когда она смогла разбудить сына, путь к отступлению был почти отрезан. Вдвоём они прорывались через сплошную стену огня. Оба получили серьёзные ожоги, навсегда оставившие уродливые шрамы на спине Марка. Кроме матери с сыном больше из дома никто не спасся.
Прибравшись во дворе, Надежда Семёновна вернулась в дом. Не желая быть обузой для доброй старушки, Марк заехал в местный магазин и набрал продуктов, бытовой химии и всего остального, что могло пригодиться в хозяйстве. Голубоглазый незнакомец в дорогой кожаной куртке, чьи покупки сделали магазину его дневную выручку, сразу стал темой для обсуждения среди местных.
Надежда Семёновна была очень тронута дарами Марка. Оставив хозяйку разбирать пять больших пакетов с продуктами и хозтоварами, он снова направился к дому Верейникова. Небо к тому времени уже затянулось тучами, погода начинала постепенно напоминать людям, что на календаре конец сентября.
На этот раз Марку повезло больше. Сквозь щель в заборе он увидел крупного парня, сидевшего на корточках около старого облезлого мотоцикла. Из дома вышел ещё один парнишка, тощий и мелкий, больше смахивавший на ребёнка. Он был явно ниже того, который возился у мотоцикла. Значит это и есть тот самый коротышка Толик, который вскрыл полицейскую машину, выпустив своих дружков. А второй – без сомнения, хозяин дома, Илья Верейников. Толик направился в сторону калитки.
– Ты куда это? – злобно зыркнул на приятеля Илья.
– Пойду прогуляюсь, мне надоело в доме сидеть.
– А тебе кто разрешал? Дальше двора ни шагу, понял?
– Почему мне нельзя выйти? – заныл Толик, – почему Насте можно, а мне нет? Вы с Борисом таскаетесь по деревне… Я что, в рабстве у вас?
– Ты слишком приметный. Так что марш обратно в дом. И Борьку позови сюда. Мне что ли одному чинить эту рухлядь?
– Как мне это надоело, – захныкал Толик, возвращаясь в дом, – когда уже ваш Ромка позвонит?
– Достали вы все меня этим вопросом! Ему нужно время, чтобы подготовить канал сбыта. Позвонит тогда, когда посчитает нужным! – заорал Илья.
Марк отошёл от забора, он услышал и увидел более чем достаточно. Вся компания отсиживается в доме, ожидая звонка от скупщика краденого. Так что телефоны при них. Конечно, в этом лучше убедиться наверняка, но и уже сейчас есть чем порадовать Зубова. Марк пошёл вдоль берега реки, размышляя об этом, пока его внимание не привлекла стоящая у обрыва девушка – на том же самом месте, где он утром звонил полковнику и любовался рекой. Прислонившись к стволу берёзы, она стояла к нему спиной, засунув руки в карманы растянутой толстовки с капюшоном. Жиденькие волосы были собраны в конский хвост. Марк смотрел на девушку, нисколько не сомневаясь в том, что перед ним сестра Ильи. Отлично. Надо бы с ней поболтать, в разговоре может проскочить что-нибудь важное.
Марк подошёл и встал рядом, не зная, с чего начать. Настя первой заговорила с ним.
– Привет. Сигаретки не найдётся?
Марк достал из кармана пачку и зажигалку. Курил он по настроению, но сигареты привык всегда таскать с собой.
– Красивый здесь вид, правда? – сказал он первое, что пришло в голову.
– Тошнит уже от этих видов. Спасибо, – она вернула Марку зажигалку.
Очевидно, девчонка точно так же, как и Толик, бесилась от перспективы коротать свои дни в рязанской глуши. Но ей хотя бы было позволено выходить за забор.
– Вы не местная?
– Нет, а ты? – Настя решила не церемониться.
– Тоже нет. Я приехал в отпуск из города, навестить бабушку. Надежда Семёновна, дом на третьей линии. Знаешь её?
– Я тут никого не знаю. С пяти лет в эту деревню не ездила. Я москвичка! Надо было в Москве оставаться, зачем я только этого придурка-братца послушалась… А теперь уже отсюда не на чем выбираться… Разве что верхом на корове.
Она замолчала, и Марку пришлось придумывать что-нибудь такое, что обозлит Настю и вызовет новый поток жалоб. Ему была нужна любая информация.
– А братцу-то здесь нравится? В Москве наверняка хуже, там одни машины и толпы людей. А тут такая природа красивая, тишина, птички поют…
– Птички, ага! Глухомань, дыра самая настоящая! По улицам бабки шастают, молодёжи вообще нет! Пообщаться не с кем. Я хочу в суши бар! На дискотеку! В этой хижине даже воды нет, сортир на улице. Кошмар! Брат дебил, вот ему и нравится. Откопал в погребе самогонный аппарат деда, теперь с ним развлекается. Бухать большого ума не надо! Вчера в сарае нашёл старый мотоцикл, хочет его реанимировать и по деревне кататься. Небось думает, что деревенские девки к нему на шею вешаться начнут. Ха-ха! А здесь девок нет, одни старухи.
Судя по увиденному во дворе, дела с починкой техники шли не очень хорошо. Марк придумал, как ему показалось, неплохой вариант, чтобы попасть на территорию Верейникова и завязать с ним знакомство.
– Если у твоего брата ничего не получится с мотоциклом, я могу ему помочь. Я по профессии автомеханик.
– А у него ничего и не получается. Ладно, пошли. Кстати, меня зовут Настя. Брата – Илья.
– Очень приятно. Я Марк.
Настя повела его в свой двор. Марк понятия не имел, как он будет выкручиваться, чтобы оправдать свою липовую профессию. Ему даже собственную машину никогда не приходилось чинить, а мотоциклы и подавно.
– Эй, Илья, глянь, я тебе механика нашла. Это наш сосед, зовут Марк.
– Привет, сосед, – Илья встал и подал Марку руку. – Разбираешься в мотоциклах? Не понимаю, в чём тут проблема. Аккумулятор рабочий, бензин я залил, топливный насос в порядке… По идее, всё должно работать, но он никак не заводится.
Старый советский мотоцикл всем своим видом умолял окружающих, чтобы его оставили в покое и дали тихо-мирно умереть своей смертью. Марк присел около него и начал с умным видом ощупывать и дёргать за всё подряд. Краем глаза он заметил, что из дома вышел ещё один парень – друг Ильи Борис Столбов. Марк торопливо выдал то единственное, что знал про неполадки транспортных средств:
– Мне всё ясно, вы залили бензин, не прочистив перед этим бензобак.
– А-а-а… Его надо было почистить?
Вдохновлённый этой версией Марк ещё увереннее продолжал:
– Конечно. Ваш байк долго стоял в сыром и холодном сарае, внутри ёмкости скопился конденсат. При соединении с топливом он гасит его горючие свойства. Плюс ко всему, туда мог попасть всякий мусор, это тоже даёт негативный эффект… Сливайте бензин и прочищайте ёмкость.
Илья и Борис с азартом кинулись выполнять его указания. Наблюдая, как они промывают бензобак, протирая его затем ветошью, Марк раздумывал о том, что он будет делать, если его предположение окажется ошибочным. Настя, нисколько не смущаясь, не сводила с него глаз, и от этого Марк чувствовал себя неловко.
Удача сегодня была на его стороне. Когда Илья заправил мотоцикл новой порцией бензина и включил зажигание, мотор пару раз кашлянул, а потом разразился ровным громким треском. Радостные грабители кинулись благодарить такого же радостного Марка. Не заглушая двигатель, Илья с Борисом вознамерились немедленно испытать свой байк на улицах Рыльцево и покатили его к калитке. Марк собрался на выход вместе с ними – первое знакомство успешно состоялось, и здесь ему уже делать нечего. В доме всё равно останутся Толик с Настей, так что шанса на обыск у него не будет.
Марк медленно побрёл вдоль берега реки, прокручивая в голове примерный план своих дальнейших действий. Надо бы позвонить Зубову – он может подсказать что-нибудь полезное. Внезапно его догнала Настя.
– Что случилось? – спросил Марк. Какое счастье, что он в данный момент не разговаривал с полковником! Это выдало бы его в ту же секунду.
– Илья просил тебе передать, что завтра к шести они приглашают тебя на… короче, выпить с ними. Ты им понравился, – Настя саркастически ухмыльнулась, – да и общество друг друга им уже надоело, так что будешь их новым собутыльником. Илья говорит, они бы и сегодня пригласили, но там ещё что-то не готово… Типа дистиллят, или как это называется… Короче, завтра в шесть, не забудь.
Окинув Марка каким-то неприятным, по её мнению обольстительным взглядом, Настя развернулась и помчалась обратно к дому.
Дело приобретало интересный оборот. Завтра Марк получит возможность поставить точку в этом расследовании, попасть в дом, послушать пьяные речи своих так называемых новых приятелей и найти все необходимые улики. Вот только… ему придётся пить вместе с ними? Конечно, придётся, за этим они его и звали. Какая гадость. Марку становилось нехорошо от одной только мысли, что он будет вынужден глушить деревенскую ханку. Он не был трезвенником, но употреблять привык только дорогой, качественный алкоголь – ром, импортный коньяк, коллекционные вина длительной выдержки. И при этом никогда не напивался до беспамятства. Теперь придётся думать, как бы ему выкрутиться…
По пути к дому Надежды Семёновны Марк позвонил Зубову и доложил ситуацию. Как и следовало ожидать, полковник приказал лично убедиться, что украденные телефоны преступники держат при себе. Предположений Марка ему было мало. Увы. Зубов мог бы уже сейчас прислать группу захвата, избавив его от необходимости завтра пить самогон. Феноменальное упрямство его начальника порой никому не шло во благо.
День однако же закончился для Марка на приятной ноте. Незадолго до отхода ко сну пришла смс от Лизы. «Как дела, нашёл злодеев? Береги себя! Обнимаю и скучаю!» Коротенькое сообщение согрело сердце и несколько успокоило тревожные мысли.
– Девушка тебе пишет? – спросила Надежда Семёновна, видя улыбку на лице Марка.
Он кивнул, не горя желанием объяснять хозяйке про их непонятные взаимоотношения. Пусть будет девушка.
– Хороший ты парень, Марк. Твоей девушке повезло. Совет вам да любовь! – изрекла добрая старушка.
За окном с громким треском пронёсся мотоцикл его будущих собутыльников.
Проснувшись на следующее утро, Марк стал обдумывать, как бы ему скоротать время до шести вечера. Хозяйка позвала его помочь ей выкопать картошку.
– Надежда Семёновна, давайте я вам куплю пару мешков картошки.
– А что мне делать с той, которая в земле? Пропадёт ведь.
Навыков копать картошку у Марка было не больше, чем рубки дров. Но сам процесс оказался гораздо проще. И интереснее. Орудовать лопатой Марку понравилось, и за несколько часов он перекопал весь засаженный картошкой участок. Надежда Семёновна поблагодарила своего помощника и пообещала даже отсыпать немного картошки.
– Не надо, спасибо, я куплю себе картошку в магазине. Вам нужнее.
– В магазине плохую продают, а у меня самый лучший, поздний сорт, очень вкусный. Пойдём в дом, я тебя обедом накормлю.
– Хорошо, только у меня будет к вам одна просьба. Сегодняшний обед должен быть как можно более жирный. И очень сытный.
Марк вкратце объяснил, какая миссия предстоит ему вечером. Старушка только покачала головой и занялась готовкой. В итоге на стол были поданы пирожки с мясом, жареная картошка, плавающая в масле, как в супе, домашняя колбаса и грибы в сметане. Вкусно и действительно очень сытно. Марк провёл за столом больше часа, прежде чем смог осилить все блюда. И еле выполз из-за стола. Казалось, что он потяжелел вдвое.
Вскоре подошло назначенное время. Надежда Семёновна пожелала ему удачи, и Марк отправился на своё алкогольное мероприятие. По пути к дому Верейникова он думал, насколько сложная перед ним стоит задача – напоить в хлам преступников, и при этом не напиться самому. А потом улучить момент и прочесать дом. А если они держат телефоны в багажнике машины?..
Вот и калитка с цифрой восемь. Марк зашёл во двор, старательно подавляя в себе бушевавшее волнение.
– О, Марк пришёл! Наш гений-механик! Проходи за стол и чувствуй себя как дома, – Илья и Борис подхватили его за руки и затащили в комнату. Впервые оказавшись в этом доме, Марк окинул всё вокруг быстрым, но внимательным взглядом, оценивая обстановку. Постройка была примерно одинаковая по площади и планировке с домом Надежды Семёновны, но внутри было гораздо менее уютно. Вместо занавесок грязные тряпки на окнах, наваленный вдоль стен старый хлам, очевидно оставшийся от деда, бардак и мусор на столешнице колченогого серванта. Посреди комнаты стоял большой стол с выпивкой и закусками. Толик и Настя уже сидели за ним. Получается, эти двое тоже пьющие?
Илья познакомил Марка с Толиком, после чего посадил на свободное место и сразу налил стакан самогона. Выпили за знакомство, причём Марк отметил про себя, как ему повезло – никто не заставил его пить до дна. На закуску хозяева предложили шашлык, который перед этим сами жарили во дворе. Вот только готовить мясо эти двое, по-видимому, совсем не умели: все те куски, что Илья положил на тарелку Марка, оказались полусырыми, один вообще с кровью. Если учесть, что шашлык был из свинины, риск получить нехорошее содержимое был крайне велик.
«Самогон и сырое мясо. На какие жертвы приходится идти ради следствия!»
Опрокидывая стакан за стаканом, Илья и Борис подробно расспрашивали Марка обо всём: чем он занимается, сколько зарабатывает, где живёт. Старательно обрезая с кусков шашлыка тот небольшой прожаренный слой, что был пригоден в пищу, Марк выдал им заранее придуманную легенду про автосервис в Рязани. Ни он, ни сами грабители в этом городе никогда не бывали, так что можно было смело нести любую чушь. Напившаяся с одного стакана Настя начала о чём-то громко спорить с Толиком. Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на них, Марк быстро ливанул свой самогон под стол. Затем сам пополнил стаканы всех присутствующих.
– Ну а вы чем занимаетесь? – спросил он парней.
Те уже начали хмелеть. Борис начал хвастаться, что совсем скоро они получат за одну из своих работ столько денег, что смогут купаться в них. Аккуратно поинтересовавшись, что это за работа, Марк стал высматривать себе подходящую закуску. Ему срочно нужно было чем-то наесться, выпитый самогон начинал понемногу туманить разум. Если бы не сытный обед Надежды Семёновны, редкопьющий Марк уже давно бы утратил своё вменяемое состояние. Солёные огурцы, помидоры, маринованный чеснок и большая миска с шашлыком – вот и весь скудный ассортимент закусок. Марк уже перестал слушать, что вещали ему Илья и Борис – всё это и так было ему известно, плюс ко всему приправлено пьяными фантазиями об их будущей роскошной жизни. Идиоты. В тюрьме будет ваша жизнь. Он уже хотел отправить под стол очередной стакан самогона, как вдруг заметил, что Настя опять пялится на него.
Отпив немного, Марк схватил сразу три солёных огурца. Если в скором времени он не улучит момент обыскать дом, то уже вряд ли вспомнит, зачем он здесь. Илья, шатаясь, включил bluetooth-колонку, и дом наполнили оглушительные звуки какого-то скверного модерн-техно. Толик куда-то исчез. Какой же крепкий у них самогон! Настя внезапно зашла за спину Марка и заключила его в объятия. Лучше бы на её месте была Лиза…
– Во дворе холд… холодно, – губы уже плохо слушались его, – давай разведём костёр, Насть. Нам будет теплее. Костёр – это так романтично.
– Пойдём вместе, любимый. Ты мне поможешь. Зажжём эту ночь.
Ого, уже любимый!.. Не торопись, милая, у меня ещё есть здесь дела.
– Я не знаю, где у вас тут дрова… лежат. Ты иди первая, начинай разжигать. Я скоро приду. Мне нужно поговорить с твоим братом.
Настя поцеловала его в висок и послушно поплелась во двор. Грохочущее техно разрывало мозг. Марк неторопливо съел огурец, наблюдая за Ильёй и его дружком. После стольких выпитых стаканов они уже не вспоминали про Марка, войдя в пьяный кураж под их отвратительную музыку. Марк встал и безмятежно отправился в свою профессиональную экскурсию по дому. Ноги не очень хорошо его слушались, но способности соображать он ещё не утратил.
Первая занавеска, которую он отдёрнул, открыла ему небольшой закуток с самогонным аппаратом. Марк с любопытством уставился на него. Ему ещё не приходилось видеть подобные штуковины вживую. Потом он вспомнил, что ищет здесь вообще-то другое. За второй занавеской он увидел небольшую комнатку с кроватями и несколькими спортивными сумками, сваленными в кучу. Сумки были пустые, и Марк преисполнился уверенности, что украденные мобильники спрятаны под одной из кроватей. Он оказался прав. Заглянув под самую дальнюю, Марк обнаружил чёрный целлофановый пакет, а в нём – четырнадцать фирменных коробочек с японскими иероглифами. Марк открыл первую попавшуюся.
Чертовски красивый телефон. Наверное, стоит своих денег.
А теперь можно и полковника порадовать. Марк тщательно спрятал всё как было и решил, что ему пришло время покинуть общество пьяных грабителей. Интересно, а ведь в комнате только три кровати… Куда они отправляли спать бедного Толика, на печку запихивали что ли?..
Откинув занавеску, Марк нос к носу столкнулся с Борисом.
– Ты что здесь ищешь? – грозно спросил он.
– Настю ищу… Я думал, она в этой комнате.
– Она ушла во двор. Эй, не вздумай обидеть сестру моего друга!
– Я думаю, Настя не из тех девушек, что могут дать себя в обиду.
Марк вышел на улицу, с крыльца окунувшись в свежий вечерний воздух. Какое счастье! В избе уже дышать было нечем, Илья с Борисом поминутно курили, даже не утруждая себя открыть форточки. А снаружи так хорошо, свежо и тихо. Марк поспешил прочь от ненавистного дома. У самой калитки он на мгновение остановился и бросил взгляд на костёр, полыхающий около сарая. Настя металась вокруг него, кидая в огонь дрова и ветки с таким ажиотажем, словно готовила жертвенный костёр во славу древним богам. Марка она не заметила.
Дорога вдоль реки освещалась лишь парой тусклых фонарей – в начале и ближе к концу улицы. Остальные фонари давно не работали. Марк подсвечивал себе дорогу телефоном. Какая прекрасная ночь! Вообще всё вокруг прекрасно. Заросли малины у какого-то заброшенного домика, плеск речной воды в темноте, безлюдная улица, скрипучий крик ночной птицы в кустах у обрыва. Марк остановился, сосредоточенно слушая птицу.
«Замечательная деревня. Колоритная. Здесь лучше, чем в Москве. Я даже начинаю забывать Москву. А с Лизой наверное хватит тянуть. Вернусь и сделаю ей предложение, чего тут сложного? Ну откажет в худшем случае. Если нет – поженимся, построим тут дачу…»
Самогон окрашивал все мысли каким-то счастливым блаженством. Далеко не сразу Марк вспомнил, что собирался звонить полковнику. Было уже девять вечера, но его это не смутило.
– Николай Иванович!! Добрый вечер! Ваше задание выполнено. Украденные телефоны под кроватью Верейникова! Приезжайте и арестуйте их!
– Отлично, – обрадовался Зубов, – как раз сегодня генерал интересовался у меня, когда закроем это дело. Вышли мне точные координаты местонахождения преступников. Завтра с утра выедем вместе с опергруппой, ожидай нас примерно после полудня.
– После полудня?… Это когда… То есть… Полдень – это же двенадцать часов?
– Ковальский, ты пьяный что ли?
– Никак нет, товарищ полковник. Вас понял! Завтра после полудня!
Следующие двадцать минут Марк бился над тем, чтобы выслать Зубову их точный адрес, спутниковые координаты и маршрут проезда. После чего ещё полчаса потратил на путь до дома Надежды Семёновны. Заботливая старушка не ложилась спать до его прихода. Ни о чём не спрашивая, она уложила Марка спать, оставив на тумбочке у кровати стакан с водой и таблетку аспирина.
Проснулся он на удивление в хорошем самочувствии. Если не считать лёгкой головной боли и сильной жажды, последствия вечернего кутежа никак себя не проявили. Несомненно, благодаря обеду Надежды Семёновны. Марк ещё раз поблагодарил её и на всякий случай извинился за своё вчерашнее состояние.
– Ну что ты, нормальное состояние! Я видала и похуже! Ты хоть не зря мучился-то? Нашёл то, что нужно было?
– Да, украденный товар спрятан у них в доме. Сегодня после полудня в Рыльцево приедет группа захвата, будем арестовывать злодеев.
К назначенному времени Марк собрал вещи и подготовился к отъезду. Он знал, что после ареста грабителей сразу же уедет вместе с опергруппой, и в дом Надежды Семёновны уже не вернётся, а потому решил попрощаться с ней заранее. Хотел дать ей денег, но старушка наотрез отказалась.
– Ты лучше приезжай ко мне в гости. Далековато, конечно, от Москвы, но зато у нас чистый воздух, природа, летом в реке можно купаться, осенью за грибами ходить. Приезжай в отпуск, можешь и с девушкой, я всегда вам буду рада. Внуков у меня нет, а так хоть будет ради кого и картошку сажать, и заготовки по осени делать.
Марк искренне поблагодарил добрую хозяйку. В полдень он уже вышел на окраину деревни, к своей машине, дожидаясь приезда коллег. И в это же самое время Илье Верейникову наконец-то позвонил с новостями его приятель Роман.
– Скоро можете выдвигаться, покупатели уже ждут. Место встречи скажу позже. Они проверят товар, после чего вы получите свою долю, как договаривались. Кстати… Там по вашу душу выехал следак из Москвы. Марк Ковальский. Не встречали никого подозрительного?
– Что за следак, как выглядит? – Илья нахмурился, сразу подумав про странного автомеханика, с которым они выпивали накануне.
– Сейчас фотку пришлю. Смотрите в оба, не притащите никого на хвосте. Всё, отбой, позже ещё созвонимся.
Получив на телефон фотку следователя, Илья мгновенно вышел из себя. Сидевшую рядом сестру он схватил за волосы и повалил на пол.
– Ах ты гадюка, тварь, мусора к нам в дом привела!
Илья принялся мутузить визжащую Настю. Борис, узнав, в чём дело, присоединился к нему. Толик попытался заступиться за девушку, но взбесившиеся парни накинулись и на него. Побитых Настю и Толика кинули в погреб, который находился под полом большой комнаты, после чего придавили крышку погреба тяжёлым дедовским сундуком с инструментами.
– Всё, Борис, валим быстрее отсюда, пока следак опять не припёрся!
Борис забрал из-под кровати пакет с телефонами и отнёс в машину. Илья слил из мотоцикла бензин и окатил стены и пол в прихожей. Кинул спичку и, выскочив на улицу, присоединился к Борису. Вдвоём они выехали со двора, но далеко уйти грабителям не удалось. На середине улицы путь им преградили машины следственного комитета и полиции.
Под дулами автоматов преступную парочку вытащили из салона и распластали на земле. Полковник Зубов в первую очередь кинулся к заднему сиденью, где лежали в чёрном пакете похищенные телефоны.
– Ах ты, крыса мусорская! Жаль, что ты не подавился моим самогоном! – зашипел Илья, увидев Марка.
– Где Настя и Толик? – спросил Марк, стараясь не обращать внимания на озадаченный взгляд, с каким на него уставился Зубов.
Илья издевательски рассмеялся:
– А вон там в домике греются, – он показал глазами на клубы чёрного дыма над кронами деревьев. Марк побежал туда, к нему присоединились все, кто не был задействован в аресте.
Дом Верейникова был уже более чем наполовину охвачен огнём, занялись чердак и крыша.
– Сейчас вызовем пожарных, – крикнул подоспевший Зубов.
– Когда пожарные приедут, дом сгорит вместе с людьми!
Марк подумал о Насте. Глупая девчонка, наивная и бестолковая… Какая бы не была, она не заслужила такую смерть. Так же, как и Толик. Надо идти за ними, вытащить из огня. Но как заставить себя войти в этот крематорий? Однажды Марку уже доводилось побывать в эпицентре пожара. Слишком страшно, чтобы желать повторения…
Метнувшись к сараю, Марк вытащил оттуда кусок относительно чистой ветоши, окунул в бочку с водой и, не отжимая ткань, замотал лицо до самых глаз. Ручьями стекающая вода намочила одежду. Теперь она не загорится. Затем смочил волосы. Полковник приказывал остаться, но там внутри люди, а полковник не знает, насколько может быть страшно в полыхающем доме, посреди безумного жара, от которого плавится кожа, в едком удушающем дыму. Марк кинулся в дом, выключив все свои мысли, не давая им остановить его на пороге. Бегом прорвался через прихожую. Комната в дыму, разъедающем глаза, ничего не видно.
– Настя?! Где ты! – закричал Марк через мокрую тряпку.
– Мы здесь, в погребе! Марк, помоги! – еле слышный голос утонул в приступе кашля.
Марк потащил с крышки погреба тяжеленный сундук. Горящая отцовская дача материализовалась вокруг него из страшных детских воспоминаний. Бросить всё и бежать! Из последних сил Марк душил в себе это безумное желание. Возня с сундуком, казалось, заняла целую вечность. Даже Илья и Борис, крупные и накачанные парни, вдвоём изрядно потрудились, чтобы дотащить его до погреба.
Наконец крышка освободилась. Марк нырнул головой в погреб. К счастью, лестница там была, и даже не деревянная – сваренная из тонких железных труб.
– Давайте на выход!
Настя засунула ладони поглубже в рукава и первой вскочила на лестницу. А вот Толик не двинулся с места. Наоборот, ещё сильнее вжался в стену погреба.
– Тебе, что, особое приглашение нужно? – закричал на него Марк.
– Я не пойду… Я боюсь… Там огонь.
– Да неужели?! А то мы не заметили!
Марк помог Насте выбраться в комнату и, кашляя и ругаясь, полез за Толиком. От жара одежда на нём почти высохла. Тряпка у лица уже не защищала от дыма, и Марк скинул её.
«Что я делаю, я самоубийца… Надо бежать, а я тут судьбу испытываю. Во второй раз спастись из пожара вряд ли получится. У нас была куда крепче дача, а эта хибара рухнет через пару мгновений…» Отделаться от страха было почти невозможно. Каждую секунду ожидая, что дом развалится и похоронит их под горящими обломками, Марк схватил Толика за шиворот и поволок к лестнице. Мальчишка хныкал, хватаясь за раскалённые ступеньки, Марк сзади неистово ругался, подгоняя его. Подбежала Настя и вытянула Толика за руку, вместе они подхватили Марка.
– Там выйти нельзя, прихожая в огне, – сказала она.
– Я в курсе. Давайте в маленькую комнату, где кровати…
У Марка закружилась голова, он почувствовал, что сейчас упадёт. Настя и Толик словно приросли к месту, не желая идти без него.
– Быстрее, чего встали?
– Ничего не видно! Куда идти?
– Блин… Вы в этом доме жили вообще-то, это я вас должен спрашивать, куда идти.
Марк закрыл глаза, слезящиеся от чёрного дыма, и пошёл вперёд по памяти. Настя и Толик плелись следом, вцепившись в его одежду. В комнате с кроватями Марк на ощупь нашёл настольную лампу и выбил стекло. По очереди все трое вылезли на улицу, упав на траву рядом с домом. Кто-то подбежал, их стали оттаскивать от горящего строения. Марк задыхался, почти утратив восприятие происходящего, он не видел ничего вокруг себя и с трудом осознавал, что он спасён, снова выстоял в огненной стихии. Когда-то в детстве мать спасла его, вытащив из горящей дачи. Теперь он сам совершил подобный подвиг, с той лишь разницей, что спасённые были ему чужими людьми.
Подъехала вызванная полковником скорая помощь. Пострадавшим сделали инъекцию Цинказола, Настю и Толика отвезли в больницу. Марк от госпитализации отказался.
По возвращении опергруппы в Москву генерал Лебедев объявил Марку благодарность за успешное раскрытие преступления. Украденный товар вернулся в магазин, Илья и Борис с ходу выложили всё, что знали про своего скупщика краденого, так что и Роман с подельниками вскоре был схвачен. Полковник Зубов призвал Марка не расслабляться.
– Не забывай, у тебя ещё пятнадцать дел! Очень надеюсь, что их ты раскроешь с такой же лёгкостью.
Перед тем, как приступить к раскрытию пятнадцати дел, Марк направился в архивный отдел. Встретившая его Лиза уже была в курсе деревенских подвигов Марка.
– Вот и закончилась моя командировка, – сказал Марк и, помедлив немного, произнёс со всей серьёзностью, – за это время я подумал, и решил предложить тебе… выйти за меня замуж. Ты не против, Ли?
– О, Марк, наконец-то! Я боялась, что ты никогда мне этого не скажешь!
– Я не был уверен, что нравлюсь тебе…
– Что за глупости, ты единственный нормальный мужчина в следственном комитете! Умный, интеллигентный и красивый… И крутой, – она засмеялась.
– А ты… – Марк принялся осыпать Лизу комплиментами. Долго слушать о себе ей было неохота, поэтому она побыстрее перешла к той части, где возлюбленным положено поцеловать друг друга.
– Знаешь, а в деревне совсем неплохо, – немного погодя решил поведать Марк о своих впечатлениях, – это я про Рыльцево… Природа, река, свежий воздух… Вкусная картошка. И нас с тобой уже звали в гости. Живёт там одна милая старушка…
Зло из разлома
«Хорошо, что я не поленилась захватить с собой альбом. Ещё не было у меня в жизни ни одной подруги, которая бы не опаздывала».
Элен опять погрузилась в свой излюбленный мир рисования. У неё было много хобби, главных и побочных, и благодаря им она всегда знала, как себя развлечь. На сегодня она договорилась встретиться в ресторанчике со старинной институтской подругой, та как всегда запаздывала, и Элен занялась своими делами. Подруга прибыла только через 20 минут, когда добрая половина рисунка была уже перенесена из воображения Элен на бумагу. За столиком сразу стало шумно и оживленно. Обоим было что вспомнить и что рассказать друг другу. Они не виделись почти четыре года. Не виделись, но благодаря соцсетям были в примерном курсе дел друг друга. Чаще всего вопросы обеих начинались со слов «а правда?» Постепенно ностальгически-познавательный экскурс стал утомлять Элен. Её всегда утомляли длительные разговоры. Захотелось быстрее вернуться к альбому и закончить рисунок. Любимые страны в человеческом обличье. Забавная идея.
– А ты правда каким-то экзорцизмом занимаешься? – спросила неожиданно подруга, вырвав тем самым Элен из её мыслей о рисунке.
– Откуда ты узнала об этом?
– Мне Ира рассказала. Я позвонила поздравить её с рождением сына, мы разговорились, потом речь зашла про тебя. Интересное хобби ты выбрала. Кстати, на нём и зарабатывать можно. Многие люди за экзорцизм получали хорошие деньги.
– Мне не нравится это слово, и уж тем более не нравится перспектива установить прайс-лист за свои контакты с другими мирами. Кроме того, я занимаюсь этим нечасто и больше с исследовательской точки зрения. Наши миры соприкасаются крайне редко, чему можно только порадоваться.
Элен не нравилось, что разговор затронул эту тему, праздно болтать о таких вещах казалось странным. По большей части исследования иных измерений были теоретическими, с практикой она почти не сталкивалась. Один разлом и пара одержимостей – вот и вся практика. Именно с этого момента и началась тогда их беседа с Ирой; та не успокоилась, пока не выведала все детали. Элен не видела никакого криминала в том, чтобы развлечь сидящего в декрете человека всякими страшилками. Если бы ещё Ира не проболталась остальным их общим подругам, всё было бы вообще прекрасно. Больше всего почему-то у неё вызвал интерес не факт разлома практически у дверей их института, а случай одержимости сотрудника.
«И как же распознать, что в человеке сидит демон?»
«Очень просто, есть три главных признака. Во-первых, он начинает оправдывать жестокость и насилие – например, Гитлера защищает, проникается любовью ко всяким маньякам. Во-вторых, начинает любить то, что ненавидел раньше. Неважно, что: еду, людей, места, стиль одежды, музыку и прочее. И в-третьих, стойкая бессонница при полном отсутствии усталости. Сочетание трех этих факторов поможет тебе вычислить присутствие демона в человеке».
«А изгнать его трудно?»
«Нет. Долго, но не трудно».
Значит теперь о её занятиях знает вся их компания. Ныне бывшая. Только бы они не начали повально обращаться к ней со всякими бредовыми просьбами… Что-то уже у подруги глаза загорелись, не к добру это.
– Слушай, я тебе сейчас такое расскажу, это как раз по твоей части. Информация 100%, тебе точно понравится! Потом ещё благодарить меня будешь, вот увидишь! Это мегаинтересно.
– Какая-нибудь тусовка призраков в заброшенном доме? Помню, вы одно время обожали фотосессии в недострое и руинах всяких.
– Не совсем, но мыслишь в верном направлении. Короче, есть у меня на работе девчонка одна знакомая, кстати, настоящая бой-баба, совсем не из пугливых. Одно время она вместе со своим парнем снимала квартиру в старом районе Мытищ. Там такая глушь, от конечной станции метро ещё на автобусе ехать. Они потом оттуда съехали, но как она говорила, не только из-за долгой дороги. Была напротив их дома одна пятиэтажка, обычная панельная хрущёвка. И одна из квартир там была проклята. Местные ей рассказывали, что плохо всем в этом доме, болеют часто, кое-кто даже умирал. Всё якобы от той квартиры.
– А поконкретнее, что в ней было нехорошего?
– Они только высказывали свои догадки. Кто-то живёт там и почти не выходит, по вечерам вместо ламп жгут свечи, ну и так далее по мелочи. Все в один голос твердят, что всему виной та квартира. Может там сатанисты или колдуны какие живут, не знаю… До, вот ещё. Там в стене прорублена дырка сквозная, прямо на улицу. Как будто вентиляция, но странная какая-то. И в той стороне дома, где эта дырка, под окном все кусты умерли и деревья засохли. Девчонка с моей работы очень боялась даже ходить мимо того дома, в конце концов она уговорила парня съехать, только не назвала настоящей причины, сказала, что якобы ездить на работу тяжело. И кстати, когда она мне рассказала, я сначала не особо поверила, и тогда она предложила показать мне тот дом. Мы ездили на район, я всё видела своими глазами – и пятиэтажку, и окна квартиры, и дырку. Кусты там правда мёртвые. Вообще зрелище не из приятных, жутко как-то становится, хотя на первый взгляд ничего необычного там не заметно. Если мой рассказ тебя заинтересовал – могу нарисовать схему проезда и план, как тот дом найти. Квартиру не перепутаешь. Дырка там в стене только одна.
Элен выслушала рассказ спокойно, но уже почувствовала, как против её воли в глубине души зародился профессиональный интерес. Действительно, что-то странное в этом деле присутствует, и хорошо было бы осмотреть это местечко.
– Ладно, давай мне адрес того дома. Но я ничего не обещаю, съезжу туда только если будет свободное время. Сейчас у нас работы навалом, не хватало мне ещё на другой конец Москвы мотаться.
– Конечно, я тебя не заставляю! Как получится. Просто очень уж интересно разобраться в тайне этой квартиры. И тебе наверняка тоже!
Подруга набросала схему проезда на одном из альбомных листов. Элен, забыв даже о своём рисунке, снова и снова мысленно возвращалась к этой истории. Что может обитать в той квартире, действительно ли там скрывается зло? Больше всего настораживает дырка. Да, по возможности надо будет там разобраться. Только чем раньше, тем лучше, и не только для неё – но, вероятно, и для самих жителей того дома.
Элен забрала схему и стала постепенно сворачивать беседу. Выходила из ресторана она уже будучи вдохновлённой ждущим её новым расследованием в делах иных миров.
Отправиться в Мытищи удалось только через две недели. Элен доехала до конечной станции метро, а потом просто вызвала такси до нужного дома. Машина высадила её в районе старых панельных домов – в основном пятиэтажных, и Элен двинулась к своей цели. Вот и дом, вот первый из четырёх подъездов. Завернув за угол, она увидела в стене на третьем этаже небольшую дыру сбоку и чуть ниже окна. Действительно, было в этой дыре что-то неприятное, словно какая-нибудь змея или иная ползучая тварь вот-вот должна была показаться оттуда. Под окном торчали из земли мёртвые ветки кустов и ствол засохшей рябины. Удовлетворённая увиденным, Элен направилась к подъезду. Пришлось подождать минут десять, прежде чем выходящий из дома жилец дал ей возможность попасть внутрь. На третьем этаже она остановилась перед дверями квартир, зрительно прикидывая их проектировку относительно наружного расположения окон. Похоже, самая плачевно выглядящая из дверей, с драным коричневым дермантином и облезлой металлической ручкой, как раз и принадлежит нехорошей квартире. Элен достала из рюкзачка пакет соли, раскрыла, точнее разодрала его, и позвонила в звонок.
Какое-то время за дверью всё было тихо, а потом в замке повернулся ключ, и в приоткрывшуюся дверь выглянула пожилая женщина в тёмно-зелёной растянувшейся до колен кофте. Лицо её выражало крайнее недовольство, колючие глазки злобно впились в посмелевшую потревожить её девушку. За спиной старушенции царил полумрак, мешавший осмотреть саму квартиру.
– Что надо?
Элен сунула почти под нос хозяйке пакет с солью, намеренно неаккуратно, рассыпая часть соли куда попало у порога квартиры.
– А вот соль купить не желаете?
Старушка отшатнулась в таком ужасе, словно пакет был полон змей и пауков.
– Убирайся прочь!! – Она яростно захлопнула дверь.
Пока что предположение подтверждалось. Элен невозмутимо позвонила в соседнюю дверь. Ей открыла женщина хоть и помоложе, но с какой-то тысячелетней усталостью во взгляде.
– Добрый день. Вы бы не хотели купить у меня соль?
– Нет, спасибо, – ответила она, обхватив себя руками за плечи. – В последнее время мы мало едим соли.
– Прекрасно. Я хочу поговорить с вами о соседней квартире. Разрешите войти?
Элен убрала в рюкзачок ненужную уже соль, а потом не дожидаясь приглашения, мягко, но настойчиво обогнула женщину и вошла в коридор. Хозяйка почти не удивилась странной гостье. Из комнаты вышел мальчик лет семи и вопросительно посмотрел на мать.
– Меня зовут Элен, я специалист по пространственной безопасности, – представилась девушка. Только что придуманная ею должность прозвучала как весомый аргумент для оправдания её внезапного вторжения – по крайней мере Элен надеялась на это. Больше ничего не объясняя, она сняла обувь и прошла в комнату, одна из стен которой граничила с соседской квартирой.
– Ты иностранка? – спросил мальчик.
– Нет. А теперь попрошу минуту тишины.
Элен подошла к стене. Она уже убедилась, что с той квартирой, как и с её жильцом, неладно, и расследование предстояло весьма интересное – осталось только разобраться, с чем именно она столкнулась. Одержимость или разлом? Элен положила обе руки на стену, прижавшись к ней ладонями, затем коснулась лбом – словно хотела пройти сквозь неё. И мысленно она сделала это – через холодный бетон панели разум устремился в странную квартиру. Всё вокруг было размытым и неясным, разум не мог фиксировать детали, да это и не было столь важным, Элен видела квартиру на энергетическом уровне. Первая комната, маленькая и душная как мешок… Дальше, дальше… Коридор, вторая комната… Вот оно!
Рядом с дверью, узкая и тонкая область, одновременно обдающая огнём и обжигающая леденящим холодом. Невидимая грань перехода в пространстве. Элен нашла то, что искала, и задерживаться там больше не имело смысла.
– Да, это разлом, – сказала она, отходя от стены.
Две пары глаз с любопытством следили за ней. Элен сочувственно взглянула на жильцов, столько времени терпящих настоящее бедствие по соседству с источником мощной негативной силы. У неё не было намерений скрывать от них ничего из того, что она только что выяснила, и Элен увела обоих на кухню, где можно было спокойно побеседовать.
Хозяйка заговорила первой.
– Значит это не слухи? С соседней квартирой действительно что-то не так?
– Да, там образовался пространственный разлом. Вообще разломы (возникшие сами по себе, а не искусственно созданные) бывают двух видов – на вход и на выход. В первые можно войти и оказаться в другом мире или подпространстве. Во вторые войти нельзя, но находящаяся там материя или сущность будет просачиваться на нашу сторону. У вашей соседки в квартире именно разлом на выход. Видимо с другой стороны находится подпространство с чёрной энергетикой, поэтому оно медленно травит вашу соседку, превращая её в злое и дикое существо. Вы, как самая ближайшая к разлому квартира, страдаете сильнее всего, остальные по удалению – меньше. Расскажите мне, как давно это началось, и какие негативные перемены вы стали замечать?
Женщина, всё это время внимательно слушавшая Элен и верящая каждому её слову, призадумалась, и потом ответила:
– Чуть больше года назад… Я стала замечать, что тяжело находиться дома. Как будто душно, хотя мы открывали окна – не помогало. Стали чаще болеть. Мой муж четыре раза уходил на больничный, хотя до этого я вообще не помню, чтобы он когда-либо болел. Сын ещё чаще… Да и ссориться стали практически на пустом месте. Раньше мы были очень дружной семьёй. Дружной и весёлой. А сейчас я всё время нахожусь в состоянии какой-то беспричинной тоски. И это не только наша беда, я разговаривала с соседями – у них всё аналогично, и тоже началось год назад. Болезни, депрессии. Живущий над той квартирой мужчина внезапно умер от рака – сгорел практически за месяц. А этажом ниже жила девушка-студентка с родителями, ей повезло чуть больше: родители успели вытащить из петли. Они потом переехали. А что нам делать? Я готова бежать куда угодно, но муж не хочет продавать квартиру, да и много за неё не дадут, дом старый. Неужели у нас нет выхода? Пожалуйста, помогите!
Бедная хозяйка, давшая волю своему отчаянию и страху, практически на колени готова была упасть в ожидании любой помощи. Наконец-то появился хоть кто-то, поверивший ей, серьёзно относящийся к проблеме.
– Не бойтесь, я вам помогу, для этого я и приехала. Но после моей помощи в конце концов вам всё равно придётся переехать. Дело в том, что я не умею закрывать разломы на выход, потому что они открывались не с нашей стороны. И единственный способ избавиться от него – выжечь. Вместе с самой квартирой. А поскольку дом долгое время травился негативной энергетикой, то и его нужно взорвать и снести.
На кухне воцарилась тишина. Такого радикального решения проблемы жильцы никак не ожидали.
– А может просто убьём злую ведьму? – робко спросил мальчик.
– Никого убивать мы не будем, и она вовсе не ведьма, а всего лишь жертва, как и вы. Не по её желанию эта дрянь возникла в квартире.
– Но разве можно просто взять и взорвать целый дом?
– Можно, но нужно постараться. Недавно в Подмосковье была запущена программа реновации. Пока что в списке на расселение только аварийные дома, но надо сделать так, чтобы ваш дом тоже попал в этот список. Чем скорее, тем лучше.
Хозяйке эта затея показалась абсолютно безнадёжной. Их дом с виду абсолютно обычный, как можно включить его в программу только потому, что в одной из квартир поселилось зло? Как вообще это можно доказать?
Однако Элен была настроена более решительно.
– Я всё сделаю, не переживайте. У меня есть выход на администрацию. Придётся подождать, но не очень долго, я буду держать вас в курсе. А пока старайтесь есть побольше соли и как можно меньше находиться дома. Я не прощаюсь.
Элен встала и направилась к выходу. Женщина проводила её, впервые за этот год чувствуя прилив бодрости и надежды на лучшее.
Всю следующую неделю, параллельно с основной работой, Элен занималась переговорами с комитетом градостроительства касательно сноса проблемного дома. Она не скрывала истинной причины своего требования, и глава комитета упрямо отказывался верить в существование какого-то разлома, от которого страдают жильцы. Элен не сдавалась, и в конце концов она попросила главу приехать и лично во всём убедиться. Тот подъехал на место уже на следующий день, вместе с двумя своими помощниками, настроенными так же скептически. Элен встретила их у подъезда и привела на нужный этаж. Начальники с любопытством разглядывали всё вокруг, грязные стены подъезда, старые двери. Обстановка была настолько угнетающей, что все они успели пожалеть о своём согласии приехать сюда.
Элен позвонила в дверь своей недавней знакомой и попросила рассказать начальникам всё то, что та поведала ей касательно негативных перемен в жизни дома за этот год. Пока они общались, Элен сидела и раздумывала о том, как вообще могло получиться, что этот разлом появился посреди чьей-то квартиры – как правило такие вещи случались на открытых пространствах. Очень интересно было выяснить причину. Но она прекрасно понимала, что вряд ли когда-нибудь выяснит.
Когда начальники закончили общение с хозяйкой, они всё ещё не выглядели убеждёнными, и Элен была к этому готова. Она попросила всех подойти к двери нехорошей квартиры, после чего вытащила из своего рюкзачка обыкновенную пол-литровую бутылку воды.
– Здесь находится вода из священного источника в горах Прибайкалья. Шаманы пользуются им для защиты от злых духов из иных миров. А теперь наблюдайте.
Девушка плеснула водой на дверь, и от обивки моментально с тихим шипением заклубился дым. Место соприкосновения с водой покрылось чёрным, похожим на сажу, налётом. Выглядело всё это очень эффектно, присутствующие были поражены, на одну только Элен увиденное не произвело впечатления. Ей было неприятно находиться рядом с квартирой; в момент ментального поиска разлома через стену соседей она энергетически подключилась к нему, и теперь очень чётко чувствовала его за дверью, словно полноценный живой организм.
Один из помощников главы по имени Дмитрий внезапно заметил:
– Но это может быть просто красочный фокус. Откуда нам знать, что в бутылке вода, а не какая-нибудь кислота, или уксус, любая химия.
Элен не говоря ни слова спокойно сделала несколько больших глотков из бутылки. Больше возражений ни от кого не последовало. Но поставленная сегодня перед ними задача требовала времени на согласование, на множество просчётов и уточнений, так что, покидая зловещий дом, глава комитета сразу предупредил Элен – быстрого решения проблемы не будет. Этого и следовало ожидать. Элен ничуть не удивилась. Бюрократическая машина сильнее любых демонов.
Но удивиться всё-таки пришлось. Через два дня после этой встречи начальник позвонил девушке в крайне возбуждённом состоянии.
– Я ставлю ваш дом на первую очередь. Взрывайте к чёртовой матери!
– Вы вроде готовили нас к долгому ожиданию.
– Постараюсь ускорить как смогу. После этой вашей квартиры… – тут он нецензурно выругался и продолжил, – мне вчера машину разбили, какая-то пьянь на Газели протаранила, сам чудом уцелел. Позвонил Димке – он руку сломал. Второго моего помощника вообще найти не можем, со вчерашнего дня на работу не выходит. Что за чертовщина началась?
– А вы поначалу не хотели мне верить.
– Теперь верю. Будем расселять людей и сносить дом. До конца месяца постараемся управиться.
Элен поблагодарила его, не забыв выразить сочувствие по поводу аварии и неприятностей у помощников. Ей самой оставалось только усмехнуться: отравленная разломом квартира отреагировала на опасность так явно, что тем самым подписала себе смертный приговор. Если вообще можно так выразиться о неодушевлённом объекте.
Начальник не обманул, и подготовка к сносу пошла ускоренными темпами. Всех жильцов внесли в список на расселение и распределили по трём новостройкам города. Параллельно с этим велось планирование направленного взрыва с основным расчётом на то, чтобы не пострадали соседние дома. Жильцы были оповещены и готовились к переезду.
Пропавший помощник был вскоре найден живым и здоровым. За исключением похмелья после недельного запоя он нисколько не пострадал и теперь уверял всех, что это был первый и последний раз.
Элен практически забросила работу и всё свободное время отслеживала ситуацию со сносом. Она объясняла, что расселение должно вестись начиная с дальнего от разлома конца дома, что взрыв, наоборот, должен начаться от квартиры, и прочее. Особое внимание было уделено дырке в стене. Она являлась для разлома своего рода мостом, связывающим со внешним миром (за пределами дома), от которого можно было подпитываться энергетикой в моменты дефицита (когда она исчерпывалась у самой хозяйки). Дырку необходимо было заделать до взрыва, чтобы запереть всю тёмную материю внутри помещения.
Вскоре начали переезжать первые семьи. Неудовольствия никто не испытывал, жильцы были рады сменить старую панельную пятиэтажку на новый дом. А страдающий первый подъезд вообще был рад уехать – всё равно куда. Люди из него выезжали последними и с минимальным количеством вещей. Элен настоятельно советовала оставлять мебель и всё ненужное, чтобы не натащить в новое место жительства пропитавшихся энергетическим ядом предметов. Ещё до завершения месяца дом почти опустел. Осталась только квартира с разломом, хозяйка её заняла оборону, но до назначенного срока старушенцию никто не трогал.
Накануне заветного дня ликвидации Элен встретилась с начальником и комиссией по сносу. Взрывотехники начали закладывать тротиловые снаряды по периметру дома. Все были в напряжении. Слухи о нехорошей квартире обрастали такими подробностями, что мало у кого было желание заходить внутрь для размещения взрывчатки.
– А кто вытащит оттуда демоническую старушку?
– Достаточно двух крепких людей, я буду в сопровождении. Её не забыли включить в список переселяющихся?
– Нет, у неё будет однушка, но сначала пусть подлечится где-нибудь в лечебнице или санатории. Желательно с психиатрическим уклоном.
– Да, силы восстановить ей необходимо, – согласилась Элен.
– Когда мы будем её забирать… и работать в квартире… из этого разлома не полезут черти какие-нибудь?
– На той стороне никого нет, это подпространство, они всегда неполноценны. Там не обитают разумные формы жизни, только энергия. Те, кто будут работать в квартире, получат по стакану воды из священного источника для нейтрализации негативного воздействия.
Члены комиссии были явно в шоковом состоянии. Начальник растерянно обмолвился:
– Поверить не могу, что я всерьёз обсуждаю подобные вещи. Откуда ты сама столько об этом знаешь?
– Об этом есть достаточно информации и в литературе, и в разных религиях, нужно только уметь собрать знания воедино.
– Хммм… А она потом не подаст на нас в суд за уничтожение её имущества?
– Не подаст, скорее будет благодарить за освобождение, когда придёт в себя. Жизнь при разломе сейчас является её ментальной тюрьмой. Вы должны принять для себя тот факт, что мы не вандалы, мы совершаем благое дело.
Начальник озадаченно покачал головой и пошёл посмотреть, как продвигаются работы с взрывчаткой.
День сноса выдался пасмурным и ветреным. Элен приехала раньше всех; она сильно нервничала, так как имела смутное предчувствие, что без проблем сегодня не обойдётся. Вскоре стал собираться в большом количестве народ, приехала вся комиссия, подрывники, начальник с помощниками, большинство бывших жильцов дома, в том числе и знакомая Элен с мужем и сыном. Пришли люди с соседних домов, которым было любопытно, чем закончится эта история с «проклятой квартирой». Во дворе было оживлённо, шумно и немного тревожно. Все застыли в напряжении и не сводили глаз с дома и рабочих.
Вот ожил стоящий с угла дома подъёмник, и трое человек на уровне третьего этажа стали спешно заливать жидким стеклом дыру в стене. Это был первый этап работы, за которым последовал небольшой перерыв, необходимый для застывания материала. Люди курили, бродили по двору и маялись в ожидании. Через полчаса мастер проверил стену и дал добро на продолжение. Элен и двое добровольцев зашли в подъезд и направились к последней обитаемой квартире.
В ответ на звонок из-за двери раздался вопль:
– Убирайтесь! Я отсюда никуда не уйду!
Элен закричала, чтобы старушка расслышала каждое слово:
– Мы сейчас сломаем дверь, зайдём в квартиру и всю её разнесём.
– Не посмеете!!
Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, оттуда высунулась рука с толстой кривой палкой, которой хозяйка отчаянно лупила по воздуху, стараясь достать своих врагов. Вцепившись в эту палку, двое мужчин потащили хозяйку из квартиры, а Элен схватилась за дверную ручку и с силой рванула на себя. Дверь распахнулась, старушка оказалась в крепких руках, из которых вырваться была уже не в состоянии. Она отчаянно сопротивлялась и верещала как дикий зверь. В этот момент Элен насыпала соляную дорожку вдоль порога квартиры, создавая барьер для выхода тёмной энергии через дверь в подъезд.
Не без труда старушка была выведена из подъезда и передана на руки врачам скорой. Сразу же после этого в квартиру отправились взрывотехники со своим оборудованием и взрывчаткой. Установленные там заряды были соединены с проложенными накануне по периметру дома. Последний этап подготовительных работ был завершён, подрывники вернулись из квартиры, готовясь произвести подрыв с пульта управления. Народ отогнали как можно дальше от дома, и на мгновение во дворе воцарилась полнейшая тишина.
Начальник махнул рукой.
– Взрывайте!
Командир взрывной группы повернул ключ, замыкая систему. Ничего не произошло.
– Ну что у вас там?
– Какая-то проблема. Нет соединения со взрывным устройством в квартире. Похоже отошли контакты, надо вернуться и присоединить заново.
Возвращаться никто не захотел.
– Соединяйте с зарядами у фундамента.
– Нет!! – Элен кинулась к группе подрывников. – Дом упадёт, и разлом останется на месте. Взрыв начинать только от квартиры!
– Мы можем хоть сотню раз подниматься туда и соединять контакты по новой, но это ничего не даст. Чёртова квартира будет сопротивляться, она не позволит взорвать себя. – Начальник похоже уловил суть ситуации.
В мёртвой тишине они с Элен стояли и смотрели друг на друга. Он ждал хоть какого-нибудь предложения от девушки, он был уверен, что она найдёт выход. Элен упрямо молчала; сильный ветер бросал волосы ей в лицо. Она понимала, что в конечном счёте только ей предстоит решить эту проблему. Она начала, ей и заканчивать.
Элен отправилась к припаркованным неподалёку машинам технических служб.
– Мне нужна канистра бензина и зажигалка или спички.
Подбежал начальник:
– Не вздумай этого делать! Ты даже из квартиры выйти не успеешь.
– Пожалуйста, не ходи туда, – стала умолять её недавняя знакомая, как-то внезапно оказавшаяся рядом. Начальник согласно кивал:
– Чистое самоубийство.
– А может я всегда мечтала погибнуть геройской смертью.
Это было сказано настолько жёстко и зло, что никто не понял, шутит она или нет. Элен схватила протянутую ей канистру с бензином и скрылась в подъезде. Чем выше она поднималась, тем сильнее ощущала лихорадочный ужас от сделанного выбора. Пролёт за пролётом. Третий этаж. Распахнутая дверь. Аккуратно переступив через соль, Элен вошла в квартиру.
Казалось, что она уже была заброшена много лет назад. Подоконники и столы были завалены мусором, грязные паркетные полы грозили рассыпаться в труху при первом шаге, обои клочьями свисали со стен в коридоре. Мебель выглядела так, как будто её притащили со свалки. Элен старалась не смотреть по сторонам. Затхлый воздух квартиры проник в лёгкие, и внезапно сердце наполнил дикий страх и безнадёжность. Неудивительно, что сюда никто не захотел возвращаться. Выходящая из разлома энергетика брала разум в чёрный плен. Боковым зрением девушка начала улавливать движение размытых теней вокруг себя. За спиной явственно ощущалось чьё-то присутствие, и не было сил обернуться и посмотреть назад. Элен старалась блокировать разум от парализующего чувства страха, но понимание того, что она здесь одна, что здесь некому ей помочь, сводило с ума. Квартира дышала ненавистью, такой же физически осязаемой, как предметы вокруг. Так за год разлом превратил хозяйку в дикое полубезумное существо.
Немыслимым усилием воли подавив в себе желание бежать из квартиры прочь, Элен открыла канистру и плеснула бензин на установленные в одной из комнат тротиловые заряды. Потом провела бензиновую дорожку в другую комнату. Ещё один заряд. Рядом с ним валялись на полу контактные провода, явно содранные с клемм. Где-то в углу той стены, где недавно была залита жидким стеклом дыра, слышалось прерывистое свистящее дыхание. Расплёскивая бензин, Элен рванула к выходу из комнаты и прямо около двери прошлась по тому месту, где располагалась грань двух миров. На одну секунду она увидела то, что находилось на другой стороне, отвратительно бесконечное чёрное горло, уводящее в глубину неподдающегося земному разуму кошмара. Выдирая разум из увиденного, Элен согласна была потерять память, лишь бы стереть эту картинку, которая навечно останется её воспоминанием.
Шатаясь и цепляясь за стены, девушка вышла в коридор, намереваясь провести бензиновую дорожку настолько далеко от квартиры, насколько это было возможно. Но почти сразу за порогом канистра опустела. Элен швырнула её обратно в открытую дверь и трясущимися руками торопливо стала зажигать спичку. Они ломались одна за другой, но наконец с очередной спичкой Элен удалось добиться вспышки маленького пламени. Она подожгла коробок и уронила его на начало дорожки. В следующую секунду она уже неслась вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
Споткнуться и упасть сейчас означало смерть.
Наверху послышался чудовищной силы грохот, тряхнувший весь дом. Начали рушиться панели. Элен преодолела последний пролёт и вылетела из подъезда, ей вдогонку неслась взрывная волна. Одновременно с этим сдетонировали тротиловые шашки в основании дома, он стал оседать, засыпая всё вокруг пылью и обломками. Посреди творящегося хаоса Элен, не успевшая покинуть зону разрушения, лежала на земле, прикрывая голову руками. За ней бросились несколько отважных подрывников и почти что на руках вытащили из пыльно-цементного облака. Взгляды всех стоящих во дворе тем временем были устремлены в небо, где на месте третьего этажа в пустоте небольшая часть пространства полыхала огнём странно чёрного цвета. Это смотрелось пугающе, но постепенно пламя стало уменьшаться. Разлом выгорел и закрылся.
Потрясённые этим зрелищем люди кинулись к спасённой Элен с объятиями и благодарностями, десятки рук тянулись к ней, чтобы просто прикоснуться, начальник тащил бутыль со священной водой. Ещё не успевшая прийти в себя от шока девушка стояла посреди толпы, не сводя глаз с чёрной дымки, медленно рассеивающейся над руинами первого подъезда.
Защитник
Когда в конце июня мама предложила поехать в деревню, для меня это стало неожиданностью. Мы не собирались туда раньше августа. И я, и отец были заняты работой. Но стоило мне только немного освободиться на какое-то время, как она тут же стала упрашивать о поездке. Мы не были там с прошлого лета, и понятное дело, за год она успела соскучиться по семье. И мне в общем-то тоже понравилась эта идея, так что отговаривать её я не стал. Поездки в деревню всегда приносили позитив, и природа там шикарная, свежий воздух, тишина, а город мне уже чертовски надоел. Мы с мамой условились поехать через два дня, которые я провёл в обычных своих предпоездочных занятиях – помыть и заправить машину, купить уголь для шашлыка, собрать вещи, предупредить о своём отсутствии на работе. Я до последнего не планировал брать с собой оружие, но, к счастью для нас, всё-таки взял прямо перед отъездом. Отца мы оставили дома на хозяйстве, да он и не любил особо деревню. Ранним субботним утром я сел за руль своей Ауди, и мы с мамой отправились в путь. Июнь был очень тёплым, в душе я поздравлял маму с таким удачным решением.
В дороге я представлял себе великое множество занятий, которыми смогу побаловать себя в деревне. Мы сможем сходить на рыбалку с двоюродными братом и сёстрами, купаться, само собой делать шашлык, может ещё удастся пострелять в лесу, или возможно даже исполнить свою давнюю мечту – разбежаться и прыгнуть с горки у плотины. Пролететь над полями и речкой было бы для меня наивысшим блаженством – такое красивое зрелище, да и вообще я не часто летаю, предпочитая не злоупотреблять этим. Не люблю, когда на меня глазеют. Но может быть повезёт, и у плотины не будет многолюдно. Я промечтал так всю дорогу.
Спустя час мы подъехали к знакомой пятиэтажке, и я припарковался на углу. Самое удачное место для моей чёрной машины – почти весь день в тени. Мы забрали вещи и поднялись в квартиру, застав там всю нашу огромную компанию: бабушку с дедом, тётю (мамину родную сестру) и её нового мужа, брата, сестёр и бабушкину подругу-соседку. Далее мы погрузились в весёлую деревенскую суету – болтовня, кулинария женской половины семьи, сборы на огород, магазины – как всегда часть продуктов забыли прикупить. Я в два захода отвёз всю компанию на наш огород-дачу, и мы делали шашлык, купались, гуляли и отдыхали всеми возможными способами. С горки я не прыгнул, но это мало меня огорчило. Хорошо, когда в запасе имеется хотя бы одна неосуществлённая мечта.
Так прошёл первый день в деревне, примерно так же и следующий. Мы планировали недельную поездку. И я думал, что она пройдёт схоже со всеми предыдущими нашими летними поездками в деревню. Но через два дня случилось нечто абсолютно безумное, нарушившее все привычные схемы деревенского отдыха.
Всё началось около полудня. У нас было затишье в мероприятиях, все разбрелись по своим делам, я лежал на диване и смотрел свои подписки в Ютюбе. На кухне играло радио Ретро, звучала песня Фредди Меркьюри “I was born to love you”. В комнату зашла мама. Кроме меня там больше никого не было, эту комнату мы с мамой делили на двоих, когда приезжали в гости. Квартира у бабушки была трёхкомнатная, и одна из трёх служила гостевой.
– Мы с Мариной сходим на рынок, прогуляемся, не соскучишься пока без нас?
– Нет, идите конечно. – Я отложил телефон. – Может быть, сходить с вами, помочь сумки донести?
– Да не надо, мы не будем брать ничего тяжёлого. Просто пройдёмся, посмотрим вещи. Марина обещала показать какие-то интересные штуки, у нас дома такие не продаются.
– Хорошо, если что – звони, я подойду.
Мама и тётя ушли, и я остался один с дедушкой и сёстрами. Прошло около трёх часов, за которые я измучил телефон, телевизор и даже одну из книжек, которые читал здесь в детстве. Мама всё не возвращалась. И трубку не брала.
Я уже начинал ощущать лёгкое беспокойство и вышел из квартиры на улицу. Никаких конкретных идей у меня не было, в нашей деревне не так много улиц, и возможно, я бы их обошёл, а потом заглянул на рынок. Но далеко уйти я не успел, около первого подъезда я встретил Костика, брата одной из подруг моей младшей сестры. Он поприветствовал меня на американский манер, как всегда любил это делать.
– Хай, Тони.
– Привет, Костик.
У нас с ним была разница в возрасте практически в 15 лет, но в деревне, где все друг друга знают, в том числе и родственников с города, границы обычно стираются легко и быстро.
– Тут твоих маму с тётей армянская мафия забрала. Теперь их в рабство продадут.
Он сказал это так буднично-спокойно, словно бы в деревне это было в порядке вещей. Поэтому я даже не сразу ощутил тревогу.
– Подожди, о чём ты говоришь? Прикалываешься, Костик? Какая ещё мафия?
– А ты не знал, что у нас тут мафия живёт уже давно? Иногда совершают всякие нехорошие вещи, людей тоже похищали. Твои сели к ним в машину, и их увезли.
Всё это звучало какой-то дикостью, однако это было довольно-таки точным объяснением, почему мамы так долго нет, и она не отвечает на звонки.
– Ты лично видел? Они сами садились?
– Да, я видел. Сами. – Говоря со мной, Костик вертелся и кривлялся, как обезьяна. Казалось, увиденное никак его не обеспокоило. – Если хочешь, можешь за ними съездить, может их ещё не успели продать в рабство. Мафия живёт в большом доме, за родником, по дороге на Кострово. В ту сторону одна дорога, мимо не проедешь.
Если хочешь. Конечно я хотел. Вот только что можно сделать в одиночку. Я поспешил к своему подъезду, на ходу поблагодарив Костика за информацию. Меня по большому счёту не удивило наличие здесь армянской мафии, как впрочем и любой другой. Меня также не удивило, что к ним в машину села тётя – авантюристка и любитель водить дружбу со всеми подряд, особенно с теми, кто готов угостить рюмочкой. Удивило только то, что с ними села мама. Она всегда была очень осторожным человеком, с подозрением относилась к незнакомцам; что заставило её посчитать чужую машину безопасной?
Я плохо представлял себе план их спасения. Мне был знаком дом, о котором говорил Костик, мы видели его несколько раз, когда ездили купаться на песчаный карьер. Большой двухэтажный самострой, кое-как покрытые побелкой стены, множество разномастных окон. Размеры дома были действительно огромны, он строился явно с расчётом на несколько кланов. Мне предстояло столкнуться с маленькой армянской армией. У меня даже была мысль позвонить ребятам, с которыми я работал, и позвать на выручку, но от этой идеи быстро пришлось отказаться. Во-первых, из города они доберутся сюда нескоро, и драгоценное время для спасения близких будет потеряно на их ожидание. И во-вторых, мои отношения с ними были исключительно в рабочих рамках, и звать их сюда решать мои проблемы, рисковать, ввязываться в ненужный конфликт – грозило негативными последствиями как им, так и мне. К помощи полиции я тоже прибегать не собирался. Если они мирятся с армянской мафией на своей земле, значит мне в их тесный симбиоз никак не вклиниться. Так что разбираться с похищением суждено только мне одному.
Я поднялся в квартиру за ключами от машины. Конечно, я ни слова не сказал родным, даже не стал объяснять, куда ухожу. Лучше пусть побудут в неведении, пока я не разрулю проблему. Каким образом – я прекрасно понимал. Вести переговоры мы не будем, с мафией нужно говорить на её языке. Не могу сказать, что это как-то особо пугало меня, скорее злило. И чем дальше, тем сильнее. Я очень любил родителей. И сама мысль о том, что кто-то пытается причинить вред моему близкому человеку, приводила в ярость.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71274391) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.