Смертельное пирожное
Софья Лямина
Владелица кондитерской на улице Святого Висельника Габриэлла Арчибелд когда-то давно занималась ядовым зельеварением. И характер у нее соответствующий.
В зельеварении она, без сомнения, была гением! А потом вдруг, по причинам, о которых лучше не спрашивать, оставила свои таинственные навыки, уехала в тихий провинциальный городок и открыла кондитерскую. Жила там тихой жизнью, где главной бедой было только успеть приготовить достаточно эклеров для тётушки Марвин.
Но, как водится, всё хорошее когда-нибудь кончается. Однажды её пирожное вдруг становится причиной гибели могущественного мага, и, как ни странно, вся эта суматоха приводит её в центр расследования. Королевский следователь Ариан Баррингтон, говорят, не выпускает добычу, пока не раскроет всё до последней тайны. Ну и что с того?
Может, стоит опередить его, провести своё расследование… а упрямого мага ещё и женить на себе?
Софья Лямина
Смертельное пирожное
Глава 1: Сладости и тайны
Если бы кто-то спросил Габриэллу Арчибелд о том, как она представляет свою жизнь после Академии Магии, она, пожалуй, вряд ли упомянула бы кондитерскую. Но так уж сложилось: в наследство от родителей она приняла этот дом в мирном провинциальном городке, случайно обнаружила в себе талант к выпечке, и вот, пожалуйста – молодая девушка уже открыла свою маленькую лавку на улице Святых Висельников.
Да-да, название улицы действительно вводило в задумчивость и вызывало массу вопросов. Ведь в тихом городке Кельне отродясь не водилось ни святых, ни висельников. Местные для этого были слишком нерасторопны. Но разве кто-то тут ожидал иной логики? По всей стране имелась привычка держать в обиходе улочку-другую со страшными названиями. Вот и Кельн решил не уступать.
Впрочем, Габриэллу название улицы волновало меньше всего. Кому какая разница, как называется место, если эклеры действительно божественны? Улица Святых Висельников, несмотря на своё мрачное название, была полна жизни. У местных этот уголок давно стал оазисом уюта и сладких радостей, где люди могли не только побаловать себя нежнейшими пирожными, но и поучаствовать в ежегодных ярмарках, прикупив всякой милой мелочи.
Её кондитерская была местом, где время будто останавливалось. Снаружи – будничный хаос, где старушка госпожа Хэвишем вот уже который день допрашивала своего кота о причинах его плохого настроения (конечно, кот молчал), а в лавке – тёплый свет, запах свежей выпечки и вечное ощущение, что вот-вот жизнь станет намного лучше, если съесть ещё один десерт.
Габриэлла знала это лучше всех, ибо сама регулярно «лечилась» пирожными. Впрочем, отследить это по её фигуре было практически нереальным – стройная, как тростинка, улыбчивая и загадочная блондинка. Повторюсь, уж если бы местные были чуть порасторопнее, то давно бы заподозрили в этом породистом лице ведьму.
В то утро, как всегда, её радовали постоянные посетители: мистер Лейтон, учитель в отставке, который считал, что пирожное с заварным кремом – это лучший способ восполнить утраченную энергию, и мадам Рудольф – женщина не первой свежести, зато с какой свежестью вкуса в подборе комплиментов к выпечке.
Габриэлла стояла у прилавка,слушала их разговоры и заворачивала пирожные в пакеты. На улице было так же мирно и спокойно, как всегда.
Даже госпожа Хэвишем, наконец, отпустила своего кота с допроса и направлялась к кондитерской за очередной порцией любимых макарунов. Всё было именно так, как должно быть в её жизни: ничего лишнего, никаких неожиданностей.
Когда-то ей хватило их с лихвой!
На стенах кондитерской висели милые картины с изображениями цветущих полей и деревенских пейзажей, столики были застелены кружевными скатертями, которые Габриэлла нашла на чердаке дома, оставленного ей родителями. В углу тикали старинные часы, а где-то под потолком висела хрустальная люстра, что отбрасывала тёплые солнечные лучи на витрину с пирожными.
Здесь всё было предельно ясно: пирожные – сладкие, чай – горячий, а посетители – разговорчивые. Габриэлла всегда знала, кто из них предпочитает эклеры, а кто – безе. Например, мистер Лейтон никогда не изменял своему любимому ванильному кексу, а мадам Рудольф регулярно брала два пирожных, убеждая себя, что второе – «для мужа».
Однако за этой картиной скрывался секрет, который никто не должен был узнать. Габриэлла вовсе не была просто хорошим кондитером – её выпечка всегда была… ну, чуть-чуть волшебной. Не настолько, чтобы отправить кого-то в мир иной, но достаточно, чтобы добавить людям настроения, или сделать день чуть-чуть лучше. И вот уже несколько месяцев никто в Кельне не замечал, что его жизнь стала слаще. Дословно.
Но, как известно, даже самые сладкие дни могут оборваться неожиданно – словно забытый на огне сироп. Дверь кондитерской распахнулась с такой силой, что Габриэлла едва не уронила поднос с пирожными. На пороге стоял Харл – известный своей угрюмостью офицер местной полиции. Его мрачный вид, казалось, предвещал не просто плохие новости, а целую бурю. Габриэлла была уверена, что Харл был единственным человеком в Кельне, который искренне не любил сладкое. Возможно, это было связано с его нелюбовью к любой радости в жизни.
– Габриэлла Арчибелд, – произнёс он громко и сурово, как будто перед ним был зал суда, а не уютная кондитерская. – Вы обвиняетесь в убийстве.
Тишина, что повисла в воздухе, была такой густой, что её можно было резать ножом. Все в кондитерской замерли – мадам Рудольф, мистер Лейтон и даже госпожа Хэвишем, которая в этот момент пыталась успокоить своего кота.
Габриэлла заморгала и усмехнулась, пытаясь разрядить обстановку.
– Простите, что? – её голос был полон невинности и лёгкого недоумения.
– Ваши пирожные, мисс Арчибелд, – Харл говорил с такой уверенностью, словно пирожные Габриэллы были ядрами для пушки, – стали причиной смерти мага.
Теперь уже все взгляды были направлены на Габриэллу. Мадам Рудольф едва удержалась от того, чтобы не отложить своё второе пирожное «для мужа» подальше.
– Это какая-то ошибка, – ответила Габриэлла, немного напряжённо улыбаясь. – Я кладу в свои пирожные только муку, сахар и немного ванили. Если, конечно, ваниль теперь не считается ядом.
Харл продолжал стоять с таким видом, словно перед ним не девица с выпечкой, а закоренелый преступник.
– Маг был отравлен вашим пирожным, – произнёс он, отчеканивая каждое слово.
И тут, словно по сценарию какого-то абсурдного спектакля, в дверь кондитерской вошёл ещё один гость. Черноволосый и чернобровый Ариан Баррингтон, королевский следователь, появлялся, когда дело касалось чего-то по-настоящему важного.
Габриэлла слышала о нём – как же не слышать, если в таких городках, как Кельн, новости передаются быстрее, чем свежие булочки заканчиваются в лавке.В столице народ только думает, что в провинцию новости добираются с опозданием – не тут-то было!
Про Ариана Баррингтона знали все: этот мужчина был жесток, надменен и строг. Сколько преступников против короны он поймал, сколько дел он выиграл, в скольких женских романах использовался его образ!
Высокий, с идеально сидящим черным пальто, он окинул помещение холодным взглядом. В отличие от Харла, он не собирался сразу обвинять кого-либо. Баррингтон был человеком, который предпочитал сначала узнать все факты, а уже потом решать, кого вешать, а кого – оправдать.
И, глядя на него, невольно стоит задуматься, кто из них двоих окажется хитрее.
– Мисс Арчибелд, – заговорил Баррингтон. – Мне нужно поговорить с вами о вашем… хм, кулинарном искусстве.
Спустя каких-то пять минут Ариан Баррингтон сидел напротив Габриэллы, словно ястреб, готовый накинуться на свою добычу. Он был молчалив и сосредоточен, будто прикидывал, сколько раз её эклеры успели "нечаянно" отправить кого-то на тот свет.
Габриэлла Арчибелд, по правде говоря, знала, что её жизнь не будет настолько уж спокойной после Академии. Но обвинение в убийстве с помощью пирожных? Это был новый уровень абсурда, даже для неё.
Она пристально смотрела на королевского следователя, словно пытаясь угадать, насколько серьёзны его обвинения. Он выглядел как человек, который давно отвык от любого намёка на шутки. Черные волосы были аккуратно уложены назад, черные брови сдвинуты в мрачной сосредоточенности, и его идеальный черный плащ придавал ему вид человека, который даже дождь заставит испариться от одного своего взгляда. В общем, Баррингтон выглядел именно так, как ожидалось от человека, чей образ сотни раз использовался в романах о красивых, но жестоких следователях.
Тем временем, Харл, одетый в потёртую форму местного полицейского, угрюмо стоял у двери. Харл был не из тех, кто вызовет у кого-то уважение. Его постоянное хмурое выражение лица создавали образ человека, который попал в полицию только из-за своей упорной привычки следовать правилам. И сейчас это правило было одно: обвинить Габриэллу Арчибелд.
Харл, стоявший у двери кондитерской, мрачно наблюдал за королевским следователем, как страж, охраняющий самые важные секреты мира. Хотя, если подумать, его мрачность, скорее всего, была постоянным состоянием.
По ту сторону двери помощники офицера Харла уже окружили кондитерскую и принялись разматывать ленту, оповещающую о месте расследования. Габриэлла уже возмутилась этому факту – а кто снимать-то ее будет? Впрочем, другие служащие уже копошились на ее кухне и расфасовывали пирожные по пакетам для улик.
Девушка не сомневалась, большинство “образцов” осядет где-то в желудках служащих.
Габриэлла сцепила пальцы и старалась выглядеть невозмутимо. Это всего лишь недоразумение. В конце концов, она же не добавляла в пирожные никаких сомнительных ингредиентов.
– Мисс Арчибелд, – начал Баррингтон медленно, словно давая ей время осознать всё величие его слов. – Мы получили сведения, что один из ваших заказов… скажем так, привёл к печальным последствиям.
– Я слышала, – кивнула Габриэлла, не удержавшись от лёгкой усмешки. – Мои пирожные стали причиной смерти мага? Признаю, это что-то новенькое. Обычно от моих сладостей люди только радуются жизни, а не покидают её.
Баррингтон нахмурился, но ответил сдержанно, как человек, привыкший к подобным препирательствам:
– Мы знаем, что маг был связан с дворцовыми кругами. Его смерть привлекла внимание самого короля. И поскольку в его гибели замешаны магические силы, нам не остаётся ничего другого, как допросить всех, кто имел отношение к этому заказу.
Габриэлла почувствовала, как лёгкая дрожь пробежала по её телу. Конечно, она могла бы списать это на внезапно похолодавший воздух (который, конечно же, не похолодел), но прекрасно знала, что дело не в температуре. Дело было в том, что Ариан Баррингтон слишком близко подошёл к её самой большой тайне – той, что скрывалась за симпатичным фасадом её кондитерской.
– Мисс Арчибелд, – продолжил Баррингтон медленно, словно его речь была нацелена не столько на выяснение истины, сколько на создание драматической паузы. – Маг был отравлен. И все улики указывают на вашу кондитерскую.
Габриэлла вздохнула и слегка наклонила голову, как будто искренне задумалась, не пора ли ей стать драматичной героиней в какой-нибудь трагедии.
– Ну конечно, – сказала она с легким сарказмом, – мои пирожные убили мага. Надеюсь, вы хотя бы расскажете мне, за что именно этот маг так пострадал? Может, у него была аллергия на ваниль?
Баррингтон не улыбнулся. Разумеется, он не был из тех, кто бы оценил юмор, особенно когда дело касалось столь важных дел.
– Его звали Меридион Грикс, – произнёс он, не спуская глаз с Габриэллы. – Маг третьего уровня, приближенный к королевскому двору.
Имя Грикса заставило Габриэллу вздрогнуть. Это имя она знала. Не раз она слышала его среди тех, кто вращался в высших кругах, связанных с магией. Грикс был не просто магом, он был одним из тех, кто занимался опасными экспериментами с артефактами. Он был известен своими попытками создать что-то вроде… ну, зелья всевластия. Чистая легенда, разумеется. Но если Грикс и был отравлен, это значило одно – он стал слишком важен, чтобы его просто игнорировали.
– О, этот Грикс, – Габриэлла вздохнула и добавила с видимой усталостью. – Что же он натворил в этот раз?
Баррингтон наклонился ближе, как будто внезапно решил, что теперь точно добьётся её признания.
– Его нашли мёртвым после того, как он получил ваш заказ. Курьер доставил ему коробку пирожных. И когда он их съел… что-то случилось.
– Что-то? – Габриэлла приподняла бровь, придавая своей реплике ироничный оттенок. – Это что-то называется смерть?
– В его теле нашли следы магического зелья, – продолжил Баррингтон, не обращая внимания на её подколки. – И оно было смертельно. Но самое странное – его смерть была… медленной. Похоже, что зелье не просто убило его мгновенно. Оно действовало несколько часов, прежде чем он… перестал существовать.
Габриэлла замолчала, переваривая информацию. Зелье, убивающее медленно. Зелье, которое позволяло магу осознать, что он умирает, но ничего не мог сделать, чтобы остановить процесс. Её мысли вернулись в академию, к тем долгим ночам на факультете зельеварения, где она изучала подобные вещи. Но никто не знал об этом. Никто, кроме нескольких близких друзей, которые сейчас разъехались по разным уголкам страны. И, разумеется, Ариан Баррингтон не знал.
– Вы действительно думаете, что это сделала я? – наконец произнесла она, решив немного отвлечь его от темы зелья. – Ведь всё, что я делаю, – это сладости. И ничего больше.
Баррингтон выпрямился, его глаза сузились. Было очевидно, что он не привык к таким прямым отрицаниям.
– Магия, мисс Арчибелд, – сказал он тихо, – оставляет следы. И мы нашли их в вашей кондитерской.
– О, вы нашли мои следы магии? – Она усмехнулась и развела руками, делая театральный жест. – Ну так, конечно. Вы не знали? Я слегка волшебная пекарша.
– Не пытайтесь меня дразнить, – холодно ответил он. – Мы нашли что-то большее. Следы зелья, которые совпадают с тем, что убило Грикса.
Габриэлла внутренне сжалась, но внешне сохранила лёгкую улыбку.
– Так что вы предлагаете? – спросила она, сложив руки на груди. – Арестовать меня за то, что я… якобы случайно подмешала в пирожные смертельное зелье?
Баррингтон выдержал паузу.
– Пока что ареста не будет, – произнес он. – Но я ещё вернусь. И когда я вернусь, надеюсь, вы будете готовы рассказать правду. Ведь кто-то сделал это. И я уверен, вы знаете, кто.
Он поднялся и направился к двери, словно уже решил для себя, что этот разговор был лишь началом длинной цепочки событий.
Когда дверь за Баррингтоном закрылась, Габриэлла осталась сидеть в тишине. Снаружи помощники Харла по-прежнему двигались вокруг её кондитерской, собирая все возможные улики, которые могли бы связать её с этим преступлением. Габриэлла наблюдала за ними через окно и думала о том, что на этот раз её магические секреты могут выйти наружу, если она не будет осторожна.
Она тихо вздохнула и села за стол, обдумывая происходящее. Кто мог подстроить это всё? Кто знал о её прошлом?
Глава 2: Неожиданный визит
День Габриэллы начался с визита в полицейский участок, что само по себе уже не сулило ничего хорошего. Она бы предпочла заниматься чем угодно – готовить очередную партию эклеров, раскладывать розовые пирожные по витрине, наблюдать за жизнью через уютные окна своей кондитерской, – но вместо этого стояла перед кудрявым, но угрюмым липриконом-секретарем и с трудом сдерживала желание повысить голос.
Белое лёгкое платье, которое обычно так гармонично смотрелось в её кондитерской, здесь, среди мрачных стен участка и хмурых лиц служителей правопорядка, казалось неуместным. Возможно, оно подчёркивало её изящность, но вот беда – на фоне старых тёмных стен участка и равнодушного липрикона казалось, что она пришла на праздник в конце света. Привлекать внимание – это последнее, чего ей хотелось в данной ситуации.
Она стояла перед липриконом-секретарём, маленьким, рыжеволосым существом с огромными ушами, который явно наслаждался своей властью, несмотря на её крайне ограниченный характер.
– Я уже говорила, – повторила Габриэлла, сдерживая раздражение и пытаясь выглядеть как можно более уверенно, хотя в душе всё кипело. – Моя кондитерская пустует. Ваши люди повесили вокруг неё ленту, и теперь никто не хочет подходить даже близко. Люди боятся, что за обычную покупку кекса их арестуют. Это абсурд! Вы собираетесь что-то с этим сделать?
Липрикон прищурил глаза, явно смакуя момент. Его маленькие руки нервно потирали друг друга, словно он всё ещё обдумывал, стоит ли идти навстречу этой упрямой девушке.
– Мисс Арчибелд, – начал он своим мелодичным, но слегка скрипучим голосом, – я прекрасно понимаю ваше положение, но это не в моих руках. Приказ о запрете был отдан королевским следователем. Снимать ленту до завершения расследования – это всё равно что плевать против ветра. Никому это не нужно.
– Я угощу вас пирожным, если вы всё же решите рискнуть, – добавила Габриэлла, пытаясь найти компромисс. Конечно, она не собиралась подкупать его прямо, но почему бы не сыграть на его симпатии к сладкому?
Липрикон на мгновение задумался, словно представлял себе это пирожное, потом усмехнулся и потянулся к документам на столе. Его маленькие пальцы взяли один из листов, и он начал медленно писать что-то пером.
– Хорошо, – произнёс он наконец, оставив в документе несколько резких штрихов. – Я оформлю разрешение на снятие ленты, но учтите, это временная мера. Если следователь Баррингтон узнает…
– Он не узнает, – быстро перебила Габриэлла, поймав лист с разрешением, будто это был спасательный круг. – И если что, я сама с ним поговорю. К тому же, он ведь всё равно за мной следит, верно?
Липрикон не ответил, но на его лице было написано согласие. Он больше не стал спорить и только кивнул, явно про себя радуясь, что отделался от настойчивой посетительницы.
Получив разрешение, Габриэлла уже собиралась выйти из участка, когда её внимание привлекли голоса, доносящиеся из дальнего конца коридора. Она остановилась, узнав одного из них – это был Ариан Баррингтон, и он явно обсуждал что-то важное с офицером Харлом, который всегда выглядел так, будто его день начался с чашки холодного кофе и плохих новостей.
Любопытство взяло верх, и Габриэлла осторожно подошла ближе, стараясь не привлекать внимания. Она тихонько остановилась у двери и прислушалась.
– Грикс был не просто магом, Харл, – говорил Баррингтон с тем же хладнокровным тоном, который она уже начинала ненавидеть. – Он занимался артефактами, которые могли изменить магический баланс. Ты понимаешь, что это значит?
– Я понимаю только одно, – буркнул Харл, который явно был недоволен присутствием столичного следователя. – Ты думаешь, что без твоих "столичных методов" мы не справимся. Мы здесь и без тебя можем управиться.
– Это не так просто, – возразил Баррингтон, и Габриэлла представила его нахмуренные брови. – Меридион Грикс занимался исследованиями, которые выходят за пределы обычной магии. Его смерть не могла быть случайной. К тому же…
Баррингтон сделал паузу, словно обдумывал свои следующие слова.
– Ты что, правда веришь, что его могли отравить обычным пирожным?
Эти слова заставили Габриэллу вздрогнуть. Имя Грикса, мага, чьи исследования часто обсуждались в кругах магов, теперь было связано с её кондитерской. Это было невозможно. Грикс не мог быть настолько глупым, чтобы просто так съесть пирожное и умереть. Весь этот разговор заставлял её беспокоиться всё сильнее.
Харл, напротив, казалось, уже был на грани взрыва.
– Ты, столичный сноб, думаешь, что здесь всё так просто? Мы знаем, как управляться с магами. И не тебе, королевскому псу, указывать нам, как вести расследование!
Что было дальше, девушка не знала. Но кожей чувствовала, как за дверью поднялся поток магической силы и ей оставалось лишь посочувствовать Харлу. Дурак, надо же такое ляпнуть!
Но нужно отдать должное: офицер был либо крайне смел, либо крайне глуп, чтобы сказать такое королевскому следователю. В тайне Габриэлла думала, что его неприязнь к магу была даже не столько из-за его столичного происхождения, сколько из-за наличия у того силы. Сам Харл был пуст, как бублик.
Ни силы, ни даже внутреннего резерва, с помощью которого можно было бы затесаться в проклятийники.
Габриэлла отступила от двери, решив, что вмешиваться в этот спор ей точно не стоит. Не хватало ещё больше привлекать внимание Ариана Баррингтона. К счастью, её документ был уже на руках, и она могла вернуться в свою кондитерскую, наконец сняв ленту.
Немного позже, когда треклятая лента наконец была отлеплена от её кондитерской, Габриэлла, наконец, вздохнула с облегчением. Все это ощущалось как небольшая победа. Сначала в участке, потом с липриконом-секретарем, который неохотно выдал разрешение, а теперь и с самой лентой, которая мешала ей нормально работать. Её кондитерская вновь могла принимать клиентов. Но внутреннее беспокойство не исчезло – тень расследования всё ещё висела над ней.
Когда она аккуратно снимала последний кусок ленты, к ней медленно подошла госпожа Хэвишем, выгуливающая своего кота. С этой старушкой всегда было непросто. Она напоминала старую каменную башню – непоколебимую и безразличную к любым изменениям в мире вокруг неё. Но, как ни странно, кот был её противоположностью – маленький, пушистый и, кажется, обладал мнением на всё.В основном презирающим..
Госпожа Хэвишем всегда казалась местной достопримечательностью.
– Что, мисс Арчибелд, – начала она своим привычным, слегка скрипучим голосом, – уже не под следствием?
Габриэлла выпрямилась, потянув за собой последний клочок ленты, и быстро улыбнулась.
– Госпожа Хэвишем, побойтесь сил! Какое следствие? Мужчина просто подавился крошками, а местные маги уже спешат обвинить во всем простых дельцов. – Она постаралась, чтобы её голос звучал легко и непринуждённо, хотя внутри всё ещё закипала злость. – Ну разве может быть такое, чтобы эклеры – и смерть?
Старушка Хэвишем посмотрела на неё исподлобья, словно пыталась оценить, насколько искренни её слова, а затем перевела взгляд на кота. Этот кот – что-то вроде магического барометра, который всегда знал, кто врёт, а кто говорит правду.
Кот тихо мяукнул, и старушка едва заметно кивнула.
– Эклеры, может, и не смертельны, но маги… – начала было она, но замолчала, поглаживая кота. – Ладно, девочка, я всегда говорила, что твои руки – это дар. Знаешь, а этот Баррингтон… У него холодные глаза, но ума-то у него, возможно, поменьше, чем кажется. Он ведь не знает, с чем ты имеешь дело каждый день. Я-то верю, что у тебя всё будет хорошо. Главное – не сдавайся.
Эти слова прозвучали неожиданно. Габриэлла не ожидала услышать поддержку от госпожи Хэвишем, ведь та всегда была нейтральной и едва ли высказывала свои эмоции. Но сейчас, стоя перед ней с котом на руках, старушка выглядела почти дружелюбной.
– Спасибо, госпожа Хэвишем, – тихо сказала Габриэлла, слегка улыбнувшись. – Мне это важно.
Старушка кивнула и, не говоря больше ни слова, двинулась дальше по улице, кот величественно пыхтел на поводке.
Освободив кондитерскую от ленты, Габриэлла решила прогуляться до рынка. Вздохнув, она двинулась в ту сторону, где всегда можно было найти немного покоя в городской суете, заодно и пополнить запасы масла и других расходных материалов. Люди уже начинали приглядываться к её кондитерской – знакомые лица из города поглядывали в её сторону, явно любопытствуя. Это означало, что работа снова пойдёт, но ей нужно было отвлечься хотя бы на немного, чтобы собрать мысли.
Габриэлла неспешно шла по шумному рынку, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. С тех пор, как треклятая лента была снята с её кондитерской, она смогла хоть немного вздохнуть свободнее, но тревога продолжала преследовать её. В голове крутились вопросы: что же произошло с Гриксом? Кто мог подстроить всё так, чтобы её кондитерская оказалась в центре этого скандала? Но кроме вопросов, ей нужны были и более приземлённые вещи – масло, мука, сахар – для новых партий пирожных, которые теперь можно было вновь продавать.
Толпа людей наполняла рынок, как всегда. Продавцы громко расхваливали свои товары, а покупатели, большинство из которых Габриэлла знала в лицо, оглядывались по сторонам в поисках лучших продуктов. Эти улицы всегда были местом для общения, и даже в таких обстоятельствах Габриэлла любила здесь бывать. В запахах свежих фруктов и ароматов пряных специй можно было найти не только продукты для кондитерской, но и способ отвлечься от неприятностей.
Однако сегодня её спокойствие было кратковременным. Пока она выбирала масло на одном из прилавков, её взгляд случайно остановился на знакомой фигуре. Высокий мужчина в длинном чёрном пальто, стоящий чуть поодаль, наблюдал за ней. Ариан Баррингтон. Даже в толпе он выделялся своим холодным, расчётливым взглядом, и Габриэлла узнала бы его из тысячи.
"Вот же зараза," – подумала она, внутренне закатив глаза. Неужели он опять здесь, чтобы следить за ней? Неужели у него нет других дел, кроме как таскаться за ней по городу?
Но вместо того чтобы делать вид, будто не заметила его, Габриэлла решила подойти к нему первой. Пора было прекратить эти игры в прятки.
Она подошла к нему с уверенной походкой, её платье едва заметно шуршало по каменной мостовой. Баррингтон повернул голову, и его ледяные серые глаза остановились на её лице. Он не делал никаких шагов назад, но в его взгляде не было ни намёка на удивление – будто он был готов к этой встрече заранее.
– Мисс Арчибелд, – произнёс он спокойным, ровным тоном. – Какое удивительное совпадение.
Габриэлла скрестила руки на груди, поднимая одну бровь, с саркастической полуулыбкой на губах.
– Совпадение? – её голос прозвучал с явным недоверием. – Вы ведь не всерьёз хотите, чтобы я поверила в это? Сколько раз нужно повторить, что преследовать девушек по рынкам – плохая привычка?
Баррингтон не изменил выражения лица, но в его глазах мелькнула тень забавы.
– Я здесь вовсе не для того, чтобы следить за вами, – начал он, делая вид, что слова Габриэллы его совершенно не задели. – Я просто ищу продукты для себя. Пока не нашёл экономку, приходится самостоятельно решать подобные вопросы.
Габриэлла едва сдержала смешок. Его оправдание было таким же неубедительным, как и нелепым. Он, столичный следователь, выбрался на рынок за продуктами?
– Продукты? – переспросила она, покачав головой. – И среди всего разнообразия вы выбрали стоять и смотреть на меня? Как-то подозрительно, не находите?
Баррингтон не моргнул и глазом, его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и раньше.
– Вы слишком часто оказываетесь в центре событий, мисс Арчибелд, – сказал он, его голос был слегка напряжённым. – А там, где есть тайны, всегда что-то скрывается. Я пока не знаю, что именно, но узнаю. Будьте уверены.
Габриэлла почувствовала, как её дыхание на мгновение сбилось. Конечно, он что-то подозревает, но она не собиралась поддаваться его давлению.
– Ну что ж, – вздохнула она, явно насмешливо, но с лёгкой улыбкой на губах. – Тогда можете продолжать за мной наблюдать. Но если собираетесь преследовать меня по всему городу, заодно приносите масло. Это хоть избавит меня от необходимости тратить время на покупки.
Баррингтон приподнял одну бровь, его взгляд был сосредоточенным, но в уголке губ появилась лёгкая усмешка.
– Масло? – переспросил он. – Как благородно с вашей стороны предложить мне такую роль.
– Я просто забочусь о своём времени, – пожала плечами Габриэлла. – А раз уж вы намерены следить за каждым моим шагом, почему бы не помочь?
Они стояли напротив друг друга, как два противника в словесном поединке. Ни один из них не собирался отступать, но и прибегать к более жёстким мерам не было смысла.
– Мы ещё поговорим, – сказал он наконец, слегка кивнув. – И когда я выясню, в чём ваша тайна, я, возможно, действительно принесу масло.
– С нетерпением жду этого дня, – усмехнулась Габриэлла, разворачиваясь, чтобы вернуться к своим покупкам.
Её сердце всё ещё билось чуть быстрее, чем следовало. С такими стрессами никакого сахара не хватит!
Габриэлла вернулась в свою кондитерскую, чувствуя, что её терпение на грани истощения. Да, Баррингтон был невыносимо настойчивым и, как ей казалось, развлекался, преследуя её по всему городу. Но ведь стоило только закрыть за ним дверь, и его пронизывающий взгляд мгновенно начал резонировать в её голове. Не слишком приятное воспоминание, которое она теперь пыталась стереть с помощью магии… точнее, с помощью приготовления пирожных.
«Что ж, если не могу его устранить заклинанием, то хотя бы выпеку что-нибудь убойное,» – хмыкнула она, закатывая рукава. Тесто, масло, сахар – всё должно было пойти по плану. По крайней мере, так она надеялась. Если бы кто-нибудь сказал, что процесс приготовления пирожных может быть таким же нервотрёпным, как следственный допрос, Габриэлла бы не поверила. И всё же…
Она замешала тесто с такой яростью, что его можно было бы использовать как материал для строительных блоков. Возможно, даже для стен, которыми можно оградиться от таких, как Баррингтон. Взмах шпателем, щепотка ванили, несколько движений руки – и вот перед ней был очередной шедевр. Но что-то всё равно шло не так. Мысли об этом хмуром детективе никак не оставляли её. Его взгляд, его слова… Его навязчивое желание "узнать правду".
– Проклятье! – прошептала Габриэлла, чуть не выронив миску с тестом. Она чувствовала, как нервы снова сдавали.
Она попыталась сосредоточиться, но это было безнадежно. В итоге она перепутала сахар с солью – невинная ошибка, которую обычно допускают только начинающие кулинары. Но сегодня была не обычная ситуация. Когда тесто для пирожных отправилось в печь, её раздражение только усилилось.
Габриэлла присела на табурет и посмотрела на часы. Ей казалось, что даже время сегодня идёт против неё. Минуты растягивались, как неудавшееся тесто, а мысли о Баррингтоне мелькали в голове, как мухи, которых невозможно было прогнать.
Наконец, таймер звякнул, и Габриэлла встала, чтобы проверить свои "шедевры". Открыв духовку, она чуть не вздохнула с облегчением – пирожные выглядели на удивление идеально. Только вот она знала: они были солеными до неприличия.
– Ну что ж, солёные пирожные. Вполне подойдут для тех, кто ищет приключений, – ехидно пробормотала она, выгружая противень.
Чуть позднее эта партия уже лежала в красиво упакованной коробке по пути к королевскому следователю. Курьеры в Кельне знали все адреса, а уж место жительства такой громогласной фигуры узнали сразу, как тот переступил черту города.
Мелочно. Подло.
Но и он такой же!
Глава 3: Тени прошлого
Габриэлла Арчибелд проснулась так резко, будто ее разбудил раскат грома.
Однако за окном, расположившимся напротив ее кровати, царила ленивая лунная ночь. Кельн утопал в спокойствии и тишинес. Вокруг царила ночь – глубокая и почти зловещая. Лунный свет растекался по полу мягкой дорожкой, будто специально для тех, кто решит среди ночи бродить по комнате и жаловаться на судьбу.
Сердце Габриэллы стучало, как если бы она только что участвовала в забеге от разъярённого дракона, а в голове вспыхивали воспоминания, будто кто-то беспорядочно колдовал фейерверками. Она ненавидела эти сны – они всегда тянули её назад, в те времена, когда Кельн был чем-то вроде далёкой сказки, а она носила студенческую мантию, по которой, если честно, никто не скучал.
Когда-то она была звездой курса зельеварения. Хотя "звезда" – это слишком громкое слово для того, что происходило на самом деле. Её специализация, скажем так, не подходила для любителей светлой магии и приятных чаепитий. Нет, Габриэлла выбрала яды. Много ядов. Слишком много для того, чтобы кто-то смотрел на её достижения без легкого ужаса. И надо признать, это было ей по душе.
На приёмных экзаменах она уже успела произвести фурор. Вместо того чтобы, как все нормальные студенты, сварить что-то безопасное – скажем, зелье от простуды, – она умудрилась создать такую адскую смесь, что тот зачарованный котел, который по идее должен был выдерживать что угодно, просто сдался и проел себе дыру в полу. Ну, а что? Никто же не предупредил, что котлы тоже бывают чувствительными.
Весь факультет об этом узнал быстрее, чем можно было сказать «экспериментальная магия». Пока остальные студенты скромно ждали своих результатов, её работа проела дно зачарованного котла, что мгновенно привлекло внимание всего факультета и, конечно, ректора Академии.
А как тут не привлечь внимание, если твоя студенческая работа буквально плавит казенное имущество? Ректор, старый Грейсон, не упустил возможности пригласить её на разговор. Тот самый, после которого либо тебя исключают, либо делают своим личным проектом. Габриэлле повезло.
– Ты не просто студентка, – говорил ей тогда старый Грейсон, предыдущий ректор Академии Магии, со своим вечно загадочным видом. – Ты – настоящее сокровище!
Приятно, конечно, когда тебя называют сокровищем, но Габриэлла не была глупой – сразу смекнула, что ничего хорошего ее не ждет. Но не стала спорить. Пусть так – она примет этот статус и даже начнёт им пользоваться. Старый ректор был, надо отдать ему должное, умен, хотя и склонен к театральным жестам. Он взял её под своё крыло, помогая ей варить не просто зелья, а яды, которые никому и в страшном сне не привиделись бы. Зелья стали её страстью, а яды – её тайным умением.
Королевство тоже быстро оценило её потенциал. Засекретили все её работы, выплатили солидную «стипендию» – ну а как иначе? Яды, способные выжигать котлы, редко бывают дешёвыми. Остальные студенты даже не догадывались, какие ресурсы предоставлялись Габриэлле, потому что, конечно, всё это было скрыто от посторонних глаз. И не сказать, чтобы она жаловалась. Обычная студенческая жизнь – зачёты, весёлые выходные с друзьями, и только несколько посвящённых с боевого факультета знали, что она занимается не совсем «обычным» зельеварением.
Породистых собак берут щенками. Вот и корона рассуждала также.
Правда, у каждой медали есть обратная сторона. Быть сокровищем для королевства оказалось не такой уж и лёгкой задачей. «Сокровище» со временем стало настолько полезным, что его решили спрятать на границе, подальше от столицы и потенциальных конкурентов. Так Габриэлла оказалась в глухом уголке королевства, где её зельеварение принималось всерьёз только офицерами, которые считали её чем-то вроде милого, но чертовски взрывоопасного ребёнка.
Тогда наивно думала, что на границе её никто не найдёт и не вспомнит. Ну да, как же.
Открыв глаза и выдохнув, Габриэлла поняла, что нужно что-то делать, прежде чем её воспоминания станут реальностью. Тишина ночного Кельна была лишь иллюзией – надвигающаяся буря уже здесь, и она явно касалась её напрямую.
***
Утро в Кельне началось вполне обычно: спокойствие, запах свежей выпечки и кофе, который Габриэлла медленно потягивала в углу своей уютной кондитерской. Но, как водится в небольших городках, утренний покой – вещь весьма хрупкая, особенно когда на горизонте появляется мисс Белинда Фосс – женщина с самыми причудливыми шляпками в Кельне и талантом к сплетням, достойным отдельной магической школы.
Как только Белинда, словно ураган в рюшах и перьях, переступила порог, кондитерская наполнилась запахом духов и взрывом слов.
– Габриэлла, дорогуша! О, вы просто не представляете, что я узнала! – Она почти бросилась к прилавку, хлопнув ладонями по нему так, будто пыталась немедленно телепортировать всю информацию в её голову. – Маг, этот бедняжка, как его… Грикс! Да-да, Грикс! Его отравили! Пирожным!
Габриэлла слегка приподняла бровь, пряча удивление за привычной улыбкой. Конечно, слухи – это как чайный гриб: если не уследить, он расползется по всему городу.
– Пирожным, говорите? – усмехнулась Габриэлла, сделав глоток кофе. – Неужели наш город настолько опасен, что десерт стал новым оружием?
Белинда, не улавливая иронии, яростно кивала, её перья на шляпке чуть ли не взлетали.
– Именно! Вот прямо съел пирожное и… – она сделала широкий жест, будто пыталась изобразить катастрофу вселенского масштаба. – Бах! Говорят, там что-то магическое было замешано, ну вы понимаете. Не просто сахар да мука, о нет! Здесь точно есть что-то пострашнее.
Габриэлла вздохнула и посмотрела на свою чашку, размышляя. Если кто-то в Кельне варит зелья, способные убить мага, это не шутка. Она знала одного человека, который мог дать ответы – местный зельевар, старый мистер Корвус, владелец лавки зельеварения на углу.
– Спасибо, Белинда, – сказала Габриэлла, не спеша поднимать взгляд. – Я уверена, что правосудие разберётся с этим.
Но на самом деле в голове Габриэллы уже созревал план: пора навестить старого друга-зельевара.
Городская лавка зельевара была старой, как само зельеварение. Магазин мистера Корвуса, который располагался на одном из углов главной площади, славился тем, что внутри казалось, будто время остановилось лет на двести, если не больше. Да и сам хозяин магазина был словно из другого времени – старый, но с взглядом, который мог внушить подозрения даже самым осторожным магам.
Дверь в лавку, как и всегда, заскрипела, когда Габриэлла вошла внутрь, как будто приветствуя её, но скорее в духе старинного кладбищенского привидения. Первое, что ударило в нос, был запах. В этом магазине пахло всем на свете: засушенными травами, пряностями, которые давно не использовали даже в королевской кухне, магическими кристаллами, которые тонко вибрировали в воздухе, и ещё каким-то странным ароматом, напоминавшим смесь старых книг и сырой земли. А может, это просто был мистер Корвус.
Лавка выглядела как хаос в миниатюре. Полки, нагромождённые пузырьками, баночками и свёртками, были вперемешку с древними томами и травами, которые свисали с потолка, напоминая джунгли. Пыль лежала ровным слоем на всём, но не в том неприятном смысле, как в домах, где давно не убирались, а скорее как в местах, где время остановилось и всё просто перестало нуждаться в уходе. Магия, кажется, сама поддерживала это место.
– О, мисс Арчибелд, – донёсся хриплый голос из-за стойки, за которой едва виднелась седая голова мистера Корвуса. Он был так согнут, что казалось, будто он не просто стар, а что-то его постоянно тянет к земле. Его глаза блестели, как у ворона, и, судя по всему, он прекрасно знал, зачем Габриэлла пришла. – Давненько не видал вас в своих скромных стенах.
Корвус говорил с неким изяществом старого мага, который помнит времена, когда зельеварение было не только профессией, но и искусством. Каждое слово он произносил медленно, словно взвешивал его на весах магии. Но Габриэлла знала, что под этим внешним спокойствием скрывается острый ум, который просчитывает все возможные последствия каждого её шага.
– Мистер Корвус, – начала она с лёгкой улыбкой, которая должна была скрыть её напряжение. – Мне нужно задать вам пару вопросов. Скажем так, в городе происходит что-то… странное.
Она подошла к стойке и оглянулась по сторонам. Сколько раз она здесь бывала раньше, и каждый раз лавка выглядела иначе. Сегодня её окружали пыльные бутылочки с разноцветными жидкостями, светившиеся под тусклым светом магических кристаллов. Где-то в углу стояла стопка старых книг, таких древних, что от одного прикосновения страницы могли превратиться в пыль. Магия в этом месте чувствовалась буквально на каждом шагу.
– Странности? – Корвус приподнял бровь, слегка подёргивая бороду, как будто он мог управлять информацией через волосы. – О, в этом городе всегда что-то странное, мисс Арчибелд. Но вы пришли не просто так, верно?
Его глаза вспыхнули интересом, когда он внимательно посмотрел на неё. Это был взгляд человека, который знает больше, чем говорит. Габриэлла внутренне напряглась. Она давно знала, что мистер Корвус не тот, с кем стоит играть в слова. Но и у неё была своя причина для визита.
– Мне стало известно, что один из наших… знакомых был отравлен, – она произнесла это спокойно, но с лёгкой ноткой иронии, которая всегда присутствовала в её голосе. – И не чем-нибудь, а, как говорят, магическим пирожным.
Корвус усмехнулся, и его борода слегка задёргалась.
– Магическим пирожным, говорите? – Он покачал головой, явно развлекаясь. – Ну, пирожные никогда не были моей специализацией, но я могу сказать одно: кто-то в этом городе играет с рецептами, с которыми лучше не шутить.
Габриэлла чуть наклонилась ближе, как будто от этого зависела вся суть её вопроса. Вокруг них было тихо, и только шорох свисающих трав казался лёгким напоминанием о том, что магазин живёт своей магической жизнью.
– Что вы имеете в виду, мистер Корвус? – спросила она с прищуром. – Кто-то использует магические зелья для злых целей?
Маг снова посмотрел на неё, и его глаза стали вдруг серьёзнее. Он медленно опустил руку на прилавок, будто то, что он собирался сказать, было важнее всех его предыдущих слов.
– Я не могу назвать имён, – начал он, словно сговариваясь с тайной, которая не должна быть раскрыта. – Но кое-кто в нашем городе слишком долго играется с зельями. И дело не только в пирожных. Тут что-то большее, мисс Арчибелд. И вы это знаете.
Тишина зависла между ними, и Габриэлла почувствовала, как что-то щёлкнуло внутри неё. Он явно знал больше, чем говорил. Но вытянуть из него информацию было так же сложно, как расколоть зачарованный котелок.
– Если вы хотите найти правду, – продолжил он после небольшой паузы, – вам придётся копать глубже. Намного глубже.
Она кивнула, понимая, что это был предел того, что она могла сегодня узнать. Но внутренне была благодарна за этот намёк. Он подтвердил её опасения: кто-то в Кельне ведёт опасную игру с магией.
– Спасибо, мистер Корвус, – сказала она, вставая и отступая к двери. – Думаю, я получила достаточно информации для размышлений.
Корвус лишь тихо кивнул, не меняя своего выражения лица. Но когда она уходила, она чувствовала его взгляд, как будто он мог проникнуть в её мысли и разобрать их на части, как старую книгу, которую давно не открывали.
***
Тем временем, в одном из самых мрачных уголков городской управы, королевский следователь Ариан Баррингтон сидел за огромным дубовым столом, который когда-то принадлежал офицеру Харлу. Этот кабинет был впечатляюще большим для города вроде Кельна – просторный, с высокими окнами и массивными полками, уставленными свитками и бумагами, – настоящий оплот правосудия, если верить легендам. Но если учитывать, что офицер Харл был временно отправлен "разбираться с делами на местах" (читай: сослав в архив), Ариан по-просту занял этот кабинет. И, честно говоря, ему это было только на руку. Он наслаждался дополнительным пространством, хотя, казалось, что даже в этой просторной комнате его напряженность сжимала воздух.
Погружённый в изучение бумаг, Ариан был полностью сосредоточен. Но эту сосредоточенность нарушил тихий, но уверенный стук в дверь. Без лишних церемоний в кабинет вошёл его помощник, молодой и слегка нервный человек, который явно не был готов к тому, что ему предстояло сказать.
– Сэр, – начал он, делая небольшую паузу, словно пытался найти слова поумнее. – Мы получили сообщение, что мисс Арчибелд… эээ… сняла ленту с кондитерской.
Ариан замер, держа перо в руке, и слегка приподнял бровь. Его глаза, обычно холодные и проницательные, смотрели на помощника так, будто тот только что заявил, что кто-то в городе решил устроить кровавый пир.
– Сняла ленту, – с каким-то даже затаенным восторгом повторил он, как будто надеялся, что, услышав это снова, фраза обретёт какой-то новый смысл.
Помощник нервно сглотнул, явно чувствуя, что его слова не вызвали ожидаемого понимания.
– Да, сэр, и ещё она… отправилась в лавку зельевара.
Ариан отложил перо, откинувшись в кресле, и на мгновение просто уставился в окно. Он был опытным следователем и прекрасно знал, когда люди скрывают что-то. И Габриэлла Арчибелд не была исключением. Её милая улыбка и невинная манера общения могли сбить с толку кого угодно, но только не его. Она определённо что-то скрывала. Вопрос только в том, насколько это было серьёзно. А теперь ещё и это: лента снята, зельевар посещён, и всё это в разгар расследования.
– Ну что ж, – произнёс он с лёгкой усмешкой, покачивая головой.
Как можно быть такой наивной?
Он приподнялся с кресла и медленно прошёлся по кабинету, его шаги эхом отдавались в просторной комнате. Следователь прекрасно знал, что Габриэлла не так проста, как кажется. Она явно имела связь с чем-то большим, чем просто пирожные, и её недавние действия лишь подтверждали его подозрения.
Девушка с секретами и наглостью. Опасное сочетание.
Зельевара, лавку которого она посетила, он знал – мистер Корвус был опытным и, скажем прямо, не самым чистым на руку магом. Если Габриэлла действительно решила отправиться к нему за советом или зельем, то всё это могло означать лишь одно: дело, которое на первый взгляд выглядело как несчастный случай с пирожным, становилось всё более сложным. Сама себе копает яму! Ариан чувствовал, что он стоит на пороге чего-то большего, но пока не мог связать все части головоломки.
– Пора поговорить с мисс Арчибелд лично, – произнёс он, возвращаясь к своему столу и беря очередную папку с бумагами. – Уж слишком много вопросов вокруг неё.
Он уже не сомневался, что их следующая встреча будет интересной.
Глава 4: Первая загадка
Вечер в кондитерской Габриэллы был идеальным: она выпила чашечку какако и самозабвенно читала книгу с классификацией ядренных зелий. Она спустилась со второго этажа, где привыкла проводить свои редкие минуты покоя, одетая в лёгкий, почти невесомый халат для сна. Лёгкий шелк плавно струился по её фигуре, и если бы в кондитерской были посетители, они бы наверняка подумали, что перед ними – ночная фея, которая вот-вот взмахнёт волшебной палочкой и превратит любую проблему в сладкий десерт.
Однако посетителей не было, и именно это ей особенно нравилось в поздних вечерах. Можно было наслаждаться тишиной и коротким ощущением, что мир, хотя бы на мгновение, остановился. Но едва она ступила на последнюю ступеньку лестницы, как дверь кондитерской резко распахнулась. Без предупреждения. Без малейшего намёка на вежливость.
Кто ещё мог вот так бесцеремонно войти, если не королевский следователь Ариан Баррингтон? Весь в чёрном, с холодной решительностью на лице, он будто бы носил с собой не только документы, но и непоколебимую уверенность в том, что двери для него существуют исключительно для того, чтобы их открывали. Само собой, стучаться – это лишнее. Кто же будет утруждать себя такими мелочами, когда речь идёт о "расследовании"?
Габриэлла мысленно вздохнула.
Ну, конечно! Кто ещё мог так драматично нарушить мою тишину? Пожалуй, только Ариан Баррингтон с его Следственным Комитетом Личной Жизни Габриэллы Арчибелд.
Она остановилась у прилавка и скрестила руки на груди, глядя на него с лёгкой насмешкой.
– Поздновато для визитов, не находите? – заметила она с лёгким оттенком иронии, который намеренно звучал, как дружелюбный упрёк. Она вообще была мастером в таких недомолвках.
Ариан закрыл за собой дверь с такой уверенностью, будто она давно принадлежала ему, и медленно прошёл внутрь. Сегодня на нем был черный плащ под стать мрачной решимости на лице. Глаза пристально изучали помещение, словно он искал что-то подозрительное. Было в нём что-то настолько невозмутимое, что Габриэлле на мгновение даже захотелось спросить, не вынашивает ли он план арестовать кого-то за плохо замешанное тесто.
– Вы знаете, мисс Арчибелд, что разгуливание по лавкам зельеваров в столь поздний час не лучшая идея? – начал он без всяких предисловий, его голос был таким серьёзным, словно она совершила величайший преступный акт года.
Габриэлла чуть приподняла бровь и бросила на него взгляд, полный непринуждённого веселья.
– Серьёзно? – в её голосе прозвучала лёгкая насмешка. – Если бы вы действительно следили за мной внимательнее, то знали бы, что я в состоянии вызвать подозрения куда более экстравагантными способами, чем простая прогулка в магазин. Ну правда, Ариан, мои пирожные куда опаснее, чем вы себе представляете.
Баррингтон прищурился, явно не оценив шутку, хотя в уголках его губ мелькнуло что-то похожее на улыбку. Габриэлла понимала: даже если следователь не разделяет её юмора, он не может не оценить её способности так легко парировать его упрёки. В конце концов, не каждый мог ответить королевскому следователю в таком духе и не выглядеть при этом полным сумасшедшим.
Он подошёл ближе, и в его взгляде появилось что-то настороженное, словно он всё ещё пытался разгадать её. Этот момент тишины между ними был не просто моментом – это была их негласная дуэль. Никто не спешил отводить глаза или начинать очередную словесную битву.
– Вы укрепляете подозрения в том, что замешаны в этом деле, – наконец сказал Ариан, его голос стал тише, но более напряжённым. Он говорил с той самой спокойной настойчивостью, которую он всегда использовал, когда хотел заставить кого-то признаться. – Ваши вечерние визиты в такие места только делают вас более подозрительной.
Габриэлла тихо рассмеялась, покачав головой.
– Подозрительной? – переспросила она, едва сдерживая саркастический тон. – О, Ариан, если бы я действительно хотела, чтобы вы меня подозревали, я бы выбрала что-то более драматичное. Может, жонглёров с огненными шарами или, скажем, симфонию из котлов?
Ариан сделал ещё шаг вперёд, их разделяло всего несколько сантиметров, и теперь он стоял так близко, что Габриэлла почувствовала лёгкий аромат его одеколона – что-то нейтральное, холодное, как сам следователь. В его глазах было видно, что его терпение на исходе, но и что-то ещё… какой-то тихий огонь, который он, видимо, старался держать под контролем.
– Будьте осторожны, – сказал он наконец, его голос звучал как предупреждение, но в нём было что-то почти личное. – Это дело намного сложнее, чем кажется, и если вы хотите выбраться из этой ситуации целой и невредимой, вам лучше держаться подальше от… подозрительных занятий.
Габриэлла подняла голову, её взгляд задержался на его лице. Она прищурилась, будто оценивая, насколько серьёзен этот момент. Затем, с лёгкой усмешкой, она произнесла:
– Если бы я избегала подозрительных занятий, моя жизнь была бы ужасно скучной.
***
Утро Габриэллы началось как нельзя лучше. Едва пробило девять, как толпа местных жителей устремилась в её кондитерскую за порцией утренних десертов. Шоколадные эклеры, лимонные тарты и сливочные булочки исчезали с прилавков с такой скоростью, что Габриэлле оставалось лишь загадочно улыбаться, попивая горячий кофе. Окинув взглядом довольных гостей, она внутренне поздравила себя с очередным удачным началом дня.
А впереди было ещё более заманчивое занятие – обновки. Габриэлла знала, что, когда утро начинается хорошо, стоит поддерживать этот импульс чем-то приятным для себя. И что может быть лучше, чем визит в любимые лавки?
В Кельне у девушек был свой свод правил для борьбы со стрессом. И они вполне себе делились на три лагеря: сладкий алкоголь, страстный мужчина или непристойная трата средств. Габриэлла сразу вычеркнула первые два пункта из списка – у неё не было времени на вино, а на мужчин – желания, особенно после последней встречи с Арианом Баррингтоном. Её отношения с ним можно было описать как «стабильное подозрение с обеих сторон». А вот тратить деньги – это всегда была её маленькая слабость.
– Если на этой неделе я ни в чём себе не откажу, – шептала она себе под нос, выходя из кондитерской и накидывая лёгкий плащ, – мир станет чуточку лучше.
Она шла по солнечным улицам, размышляя, стоит ли покупать платье или очередную пару туфель.
Габриэлла в последний раз оглядела себя в зеркале, пытаясь решить, стоит ли покупать это платье. Оно было почти идеальным – тонкие шелковые лямки едва касались её плеч, а мягкая ткань струилась, как вода, подчёркивая талию и придавая образу грацию.
– Просто шикарно! – воскликнула Жанна, закатывая глаза от восторга. – Габриэлла, если ты не купишь это платье, я лично подожгу его, чтобы никто другой его не носил.
Габриэлла фыркнула.
– Жанна, ты угрожаешь своему собственному товару?
– Легко! Если это платье не сделает тебя неотразимой в глазах мистера Баррингтона, то ничего не сделает. Хотя, честно говоря, – Жанна наклонилась ближе и понизила голос, – я всегда представляла его немного более… страстным. Ты знаешь, с этими хмурыми взглядами и темной аурой. Так…дурманяще. Тебе так не кажется?
Габриэлла закатила глаза и скрестила руки на груди, повернувшись к зеркалу.
– О, конечно. Потому что нет ничего более страстного, чем его постоянные обвинения в том, что мои эклеры – скрытое оружие массового поражения, – она слегка усмехнулась.
– Если кто и может покорить мистера Баррингтона, то это ты, – Жанна с энтузиазмом захлопала в ладоши. – Но для этого нужно что-то большее, чем эклеры.
– Боюсь, что для него нет платья, способного вызвать хоть толику человеческой теплоты. Не забывай, он подозревает меня в убийстве, – Габриэлла пробормотала это с лёгкой насмешкой.
И вдруг дверь лавки резко распахнулась, так что даже шелковые занавески взметнулись в воздухе. В помещении мгновенно повисла напряженная тишина, когда трое мужчин, одетых в форму королевской стражи, уверенно шагнули внутрь. Их шаги были такими чёткими, что, казалось, они могли синхронизироваться с тиканьем часов на стене. Габриэлла мысленно закатила глаза.
Конечно, это не могло быть чем-то простым. Нет, ей снова придётся разбираться с Баррингтоном. Но на этот раз он сам не явился – отправил своих людей.
Жанна застывшими глазами наблюдала за тем, как стражники уверенно двигались вперёд.Она была романтичной натурой – наверняка уже присматривала себе мужчину покрепче среди них.
– Что происходит? – прошептала она, пытаясь выглядеть как можно менее заметно, но её голос дрожал от волнения. – Они пришли за платьем?
Габриэлла, не моргнув глазом, взяла полы платья и сделала грациозный реверанс. Если уж они пришли в такой торжественной манере, то ей оставалось лишь соответствовать.
– О, не волнуйся, Жанна, – прошептала она, склонившись чуть ближе. – Это не связано с модой. Скорее всего, они здесь по совсем другой причине. Возможно, у них закончились идеи, кого ещё обвинить в убийстве, и я снова в списке подозреваемых.
Один из стражников, старший по званию, сделал шаг вперёд и коротко поклонился.
– Мисс Арчибелд, – начал он ровным голосом, и Габриэлла заметила, что его лицо было настолько серьёзным, что это могло бы посоревноваться с Баррингтоном. – Следователь Баррингтон просил вас немедленно явиться в управу. Допрос в рамках текущего расследования продолжается.
Габриэлла сдержала саркастическое замечание, хотя на языке у неё уже вертелись несколько язвительных фраз.
– Конечно, – вздохнула она. – Разумеется, это не может подождать, пока я хотя бы сниму платье, верно?
Жанна вспыхнула от неожиданности.
– А что если, мисс Арчибелд, – вставила она, явно пытаясь смягчить ситуацию, – мисс закончит примерку, и мы потом обсудим остальные важные вопросы?
Стражник покачал головой.
– К сожалению, мисс, дело срочное.
Габриэлла, понимая, что больше тянуть время не получится, покосилась на Жанну.
Габриэлла покосилась на Жанну, явно понимая, что тянуть больше нельзя, и с легким сарказмом произнесла:
– Придётся оставить все планы, Жанна. Похоже, я снова иду по пути «убийцы с выпечкой». И если это так, то пусть на мне будет лучший наряд!
Жанна нервно хихикнула, но её глаза сверкнули одобрением.
– Это дух, Габриэлла! И Баррингтон точно потеряет дар речи.
– Да, конечно, – пробормотала Габриэлла, расплачиваясь за покупку. – Надеюсь, хотя бы на секунду.
Она не спешила, не столько из-за платьев, сколько из-за того, что допрос с Баррингтоном всегда представлял собой весьма нервное занятие. Что может быть хуже обвинений в магическом убийстве? Возможно, только скрытые намёки на её прошлое. Ариан Баррингтон, безусловно, был профессионалом, но его подозрения часто касались не только профессиональной стороны дела. Иногда ей казалось, что они могли бы всё решить проще – за чашкой чая, а не под натиском его проницательных взглядов и допросов. Но нет, у него всегда должно быть драматическое появление, напряжённые беседы и атмосферные паузы.
– Отлично, господа, – вздохнула она, застёгивая ремень на плаще. – Вперёд, к приключениям!
Один из стражников, явно пытаясь сохранить серьёзность, прикусил губу, чтобы не засмеяться, но быстро отвернулся. «Видимо, не все здесь такие угрюмые, как Баррингтон», – с облегчением подумала Габриэлла.
На выходе из лавки она ещё раз оглянулась на Жанну, которая проводила её взглядом.
– Удачи, Габриэлла. И… постарайся не довести Баррингтона до инфаркта.
Габриэлла рассмеялась:
– Если бы это было так просто.
Её голос прозвучал с лёгкостью, но внутренне она была готова к очередной напряжённой встрече. А если придётся выяснять отношения, то лучше сделать это в шикарном платье.
***
Ариан Баррингтон, как и полагается любому следователю его ранга, сидел за своим массивным дубовым столом с таким видом, словно управлял не только этим кабинетом, но и всем миром за его пределами. Взгляд его был суров, бумаги перед ним разложены аккуратно, как будто сами понимали, что на них смотрит королевский следователь. Допрос длился уже несколько часов, и хотя он не происходил в мрачной комнате с допросным светом, а скорее в более «комфортной» обстановке, это никак не влияло на основное – на подозрения, которые медленно, но уверенно накапливались.
Габриэлла, как всегда, держалась уверенно, как будто этот допрос не был для неё ничем необычным. Её саркастические замечания изредка пробивали даже твёрдую защиту профессиональной суровости Баррингтона. Но вот заставить её по-настоящему испугаться он даже не пытался, и это была своя собственная загадка для Ариана. Почему? Почему не отправить её в камеру для допросов, где под лучами тусклого светильника её бы лишили всякой возможности шутить? Но он не хотел этого. Почему-то.
– Мисс Арчибелд, – начал он, откинувшись в кресле и внимательно глядя на неё своими холодными, как зимний рассвет, глазами, – как вы объясните тот факт, что в ваших пирожных были найдены следы редкого магического растения, которое и было использовано для изготовления зелья, ставшего причиной гибели мага?
Ситуация складывалась совсем не из приятных. По словам следователя, утром местная полиция обнаружила в пирожных, которые привели к смерти мага, следы редкого магического растения. Эксперты-криминалисты вскоре выявили ещё более тревожные улики: неподалёку от места гибели мага было найдено зелье, явно принадлежавшее опытному магу. Остатки того самого растения, что использовалось для создания зелья, также оказались в злополучном пирожном. Это открывало ещё больше вопросов. Как опытный маг, Гильс мог так просто съесть десерт, содержащий аналог яда? Он же не дурак. Его навыки и знания позволяли распознавать многие виды опасных веществ, и, более того, он всегда был окружён множеством артефактов, которые должны были оповестить его о любой угрозе. Всё это добавляло дополнительный слой загадки в дело, делая его ещё более запутанным и подозрительным.
Габриэлла, сидя напротив, скрестила руки на груди, с лёгким раздражением вздохнув, будто ей задавали вопрос на экзамене, на который она уже сто раз отвечала.Тонкая ткань платья сползла вниз, открывая взгляду симпатичные виды. Следователю почему-то стало слегка тяжело сосредоточиться.
– Я не знаю, как ещё объяснить, что моё участие в этом деле так же велико, как ваш интерес к юмору, – произнесла она, прищурившись. – Я не использую магические растения в своих десертах. Моё меню включает только сахар, муку и ваниль. Это магия кулинарии, а не чернокнижие.
Баррингтон невозмутимо наблюдал за ней, чуть поджав губы. Она слишком спокойно реагировала на обвинения, слишком ловко обходила острые вопросы. В чём-то это даже было забавно, но не для него.
– В ваших навыках зельевара мне сомневаться не приходится. Академия магии выпускает лучших, и вас там считали одной из лучших. Это я уже выяснил, – холодно добавил он, тяжёлым взглядом надавливая на Габриэллу. – И у вас есть доступ к ингредиентам, которых другие не могут получить. Вы не могли не знать, что магические растения могут оказаться в вашей выпечке.
Габриэлла нахмурилась, её тонкие плечи слегка напряглись, и лёгкий тон её предыдущих ответов сменился более серьёзным. Притворяться наивной она больше не собиралась.
– Господин Баррингтон, – произнесла она, медленно, будто отмеряя каждое слово, – если бы я собиралась кого-то убить, вы бы и не догадались, что это произошло через пирожное.
Его лицо на мгновение осталось непроницаемым, но по углу губ мелькнула едва заметная усмешка.
– Значит, вы признаёте, что могли бы это сделать, если бы захотели? – с иронией спросил он.
– Я не отрицаю того, что умею варить зелья, – она подняла одну бровь, придав своему ответу театральный оттенок, – но я не собираюсь признаваться в том, чего не делала. Я больше не варю зелья. По крайней мере, таких свойств.
Баррингтон с хитрой усмешкой продолжил:
– Зато отправляете солёное печенье.
Габриэлла замерла, и по её лицу на мгновение промелькнуло настоящее возмущение. Он что, издевается? Конечно, издевается! Она вспомнила, как не так давно отправила ему в знак «дружбы» солёное печенье, и теперь Баррингтон явно наслаждался этим воспоминанием.
– К слову, – продолжал он, с лёгкой насмешкой, – должен признать, что солёное тесто оказалось весьма… неплохим. Хотя я не любитель сладкого.
Габриэлла прикусила язык, чтобы не выпалить что-то резкое. Ариан Баррингтон умудрялся не просто выводить её из себя, он делал это с таким изяществом, что хотелось аплодировать и одновременно злиться на него. Но не в этот раз.
Напряжение в кабинете стало ощутимым, как запах ванили, только совсем не сладким. Габриэлла заметила, как Баррингтон прищурился, внимательно изучая её, словно сканировал каждую мелочь в её реакции.
– Я не прошу вас рассказывать мне о вашем прошлом, – его голос стал тише, но в нём чувствовалась настойчивость. – Я уже запросил информацию через свои источники. Но чем больше вы увиливаете, тем сильнее становятся мои подозрения.
На секунду сердце Габриэллы пропустило удар. Ариан знал слишком много, а его способность рыться в прошлом людей делала его опасным. Она привыкла скрывать своё прошлое, закрывать дверь за тайнами, как за скрипящей дверью кондитерской. Но Баррингтон явно не собирался останавливаться.
– Если вы ищете в моём прошлом что-то, что подтвердит ваши подозрения, – её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, – вы рискуете разочароваться.
Баррингтон продолжал смотреть на неё, словно его глаза были мощным магическим артефактом, способным проникнуть в глубины её души. Но через несколько секунд он кивнул, словно принимая её ответ.
– Это ещё предстоит выяснить, – сказал он с ледяным спокойствием.
Допрос затянулся дольше, чем они оба планировали. Весь день был насыщен напряжёнными вопросами, недомолвками и неожиданными вспышками иронии. Когда большинство сотрудников управы уже разошлись, и кабинет опустел, Габриэлла и Ариан остались наедине. Молчание, которое повисло в воздухе, уже не казалось таким напряжённым, как раньше.
Ариан подошёл к окну и, едва заметным движением руки, магией отодвинул шторы, чтобы открыть вид на вечерний Кельн. Его профиль на фоне полумрака выглядел особенно сосредоточенным. Габриэлла нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла, не отводя взгляда от следователя.
– Должно быть, вы устали, – неожиданно произнёс он, не поворачиваясь к ней. – Допрос длился весь день.
– Как и вы, – коротко ответила она, слегка удивившись его неожиданной заботе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71252002) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.