Моя свобода
Anisa Eviya Klaar
Я – Самия Макаддам. Мусульманка, живущая в Бельгии, стране, где мусульман часто ненавидят. С самого детства я по уши влюбилась в парня, с которым мне не суждено быть вместе, ибо он помолвлен с другой. Обида, разочарование, злость и ревность бушуют внутри меня. И всё продолжалось так до того момента, пока в моей жизни не появился ещё один парень.
Anisa Klaar
Моя свобода
Пролог.
– Сами?я! – позвала меня мама.
Отложив телефон, я побежала вниз, по дороге чуть не споткнувшись. Моя комната расположена на втором этаже, как у брата. На самом деле, наши комнаты соседствуют друг с другом. Он очень шумный, поэтому я часто жалуюсь, что он мешает делать уроки.
Как только я спускаюсь с небольшой лестницы, которая ведет прямо к выходу, я поворачиваю налево, чтобы добраться до кухни, где находится мама.
– Что? – спрашиваю я и захожу внутрь.
Мама готовила ужин, пока я делала домашнее задание, которое нам нещадно задали в школе. Я приблизилась к зеркалу у входа в кухню и поправила свои черные кудри. На мне была толстовка светло-синего цвета почти до колен и свободные штаны. Такое я надеваю только дома.
– Пойдешь в магазин? Я даже не заметила, как закончилась картошка.
– Ма-а-ам… Ну пусть пойдет Али, – пожаловалась я, подойдя к ней.
Приобняв ее за плечи, я старалась уговорить ее. А уговорить ее у меня получается очень легко. Поскольку я умела включать режим милашки, хотя это далеко не так.
– Я бы так и сделала. Но у него гости.
– Что? – спросила я и огляделась по сторонам.
– Его друзья в гостиной играют в видеоигры, – ответила мама, после чего более раздраженно добавила: – Сами?, у меня мало времени, я еще должна пошить.
– Почему ты не сказала, что у нас гости? – спросила и прикрыла голову руками.
– Не волнуйся. Сюда никто не войдет, не постучавшись.
Иначе брат с отцом устроят скандал мужчинам, что осмелились зайти, не предупредив. Поскольку дома мы одеваемся так, как хотим, и не наша вина, если в нашем месте проживания зайдет наглый человек мужского пола.
И нет, мы не моем платок вместо волос. И мы не лысые, у нас есть такие же волосы, как и у вас. И мы такие же обычные люди, как и вы. Это не меняет кусок ткани на голове.
К сожалению, такое мышление распространено в нашей стране.
Когда мне было пять лет, мы переехали в Бельгию. Не знаю, чем руководствовались наши родители, выбирая страну, ведь, на мой взгляд, Бельгия является самой исламофобской страной на всем белом свете. Может, я преувеличиваю, но частично это правда. Мы родом из Туниса и Турции. Моя мама – турчанка, а папа – тунисец. Они выбрали для жизни спокойный и уютный город Монс, расположенный в 50 километрах к юго-западу от Брюсселя. И так сложилось, что мы стали проживать на районе известных беженцев. Большинство из них является турками.
– Ладно, тогда я сама пойду, – сказала мама, пока я была погружена в свои мысли.
– Да нет, я пойду, только переоденусь.
– Останься здесь. Мне еще нужно к тете Зехре зайти. Может, у нее есть макароны.
– Ладно, – смирилась я, пожав плечами.
– А ты смотри, чтобы молоко не убежало.
– А если убежит? Мне вызвать полицию? – пошутила я, отправив в рот сладкую соломинку, и начала смеяться, но мама выхватила ее у меня изо рта и сказала:
– Тебе нельзя много сладкого.
А потом ушла, взяв соломинку.
Какая несправедливость…
Затем мне послышались звуки разговоров в коридоре, тогда я поняла, что мои волосы всё еще не покрыты. Господи!
Я осталась стоять посреди кухни, вслушиваясь в разговоры друзей моего брата, надеясь, что они не войдут на кухню.
Надеюсь, до этого не дойдет, иначе мне придется закрывать волосы скатертью.
Ну а что?
Если меня увидят без платка, для меня это будет хуже всего на свете. Ну, с этим я перебарщиваю, конечно, но не суть. Дома я в безопасности, и всегда хочу, чтобы так было и дальше.
Вдруг дверь кухни открывается, поднимая во мне панику. Неосознанно я прикрываю волосы руками, дабы защитить их от чужих взглядов.
По прежнему паникуя, я поднимаю взгляд и вижу брата.
В голове прозвучали матерные слова в его адрес. Это тоже вышло как-то неосознанно.
– Куда мама пошла? – спросил он и, увидев, как облегченно вздыхаю, спросил: – Ты чего?
– Ничего, твои друзья ушли?
– Арда и Керем ушли. Остальные остались.
– Остальные? Не делай вид, что у тебя много друзей.
– Ха-ха, смешно, ты случайно не подрабатываешь клоуном?
– Да, и одолжила у тебя костюм, – серьезно ответила я.
– Так где мама? – снова спросил он и успел выключить плиту, пока молоко не убежало.
Господи, как это странно звучит.
– Ушла в магазин, а тебя не стала беспокоить, раз уж с тобой друзья.
– Хорошо. А ты чего без платка?
– А молоко?
– Я посмотрю, Сами?, можешь идти, – сказал он, улыбаясь мне.
Я кивнула и поднялась наверх.
Открыв шкаф, я выбрала шарф темного цвета. Конечно, мама будет ругать меня за то, что я ношу темные цвета. Но мне они нравятся, что поделать?
Я подошла к комоду с зеркалом и начала рассматривать себя. Надев шарф слишком темного бежевого цвета, я скрыла свои непослушные кудри. Затем открыла бальзам для губ и нанесла немного в губы. В последний раз бросив взгляд на зеркало, я спустилась вниз и, кажется, успела до прихода мамы.
Когда я открыла дверь кухни, меня встретили друзья Али, которые мигом направили свои взгляды на меня. И там был Мерт…
Мерт – давний друг моего брата и почти наш сосед. Мы знакомы с ним с детства, а с его сестрой мы «подруги». Ну, пытались ими быть.
Но каждый раз, когда я вижу или просто думаю о нем, мое сердце затмевает все звуки внешнего мира. Словно он вовсе перестает существовать.
Глава 1. Влюбленность.
Когда я открыла дверь кухни, то на меня посмотрело сразу четыре пары глаз.
– Сами?! – поприветствовали все, увидев меня.
Я же радостно закатила глаза и улыбнулась им. Затем направилась к плите, делая вид, что умею готовить. Скажу откровенно: я не умею… А когда мою посуду, то обязательно разбиваю какой-нибудь дорогой фарфор. Поэтому мама часто говорит, что моя будущая свекровь будет ненавидеть меня за то, что я истребляю ее дорогую посуду. А почему дорогую? Потому что мама обещает выдать меня за богатого бизнесмена-мусульманина. Для нее «богатый» и «бизнесмен» не отличаются определением.
Однако единственными мыслями, которые были в тот момент, это не упасть и не опозориться перед Мертом. А перед другими – можно. Не так трагично.
Мерт – с темными глазами, прекрасными, густыми, как смоль, волосами, которые постоянно зачесаны назад. Его резкие черты лица, как у модели, всегда соблазняли меня на грех.
Ну и что? Он сам виноват, зачем ему быть таким ухоженным и красивым?
Конечно, он же чистокровный турок, но его прадеды и деды родились в Бельгии. В отличие от нас, которые переехали сюда, когда мне был один годик. Хотя его родня славится связями в Турции.
Меня всегда восхищала доброта Мёрт. Его тёплая улыбка с очаровательными ямочками на щеках и живые, сияющие глаза были невероятно притягательны, даже если цветом они напоминали черную дыру. Он был схож с тёплым спокойным морем в предзакатные часы, когда волны лишь слегка колышут воду.
– Ходит слух, что ты можешь обыграть Али по видеоигре, – прервал мои мысли о нём Мерт. Он прямо глядел на меня, ожидая моих дальнейших слов.
– Валлагьи*, главное, чтобы вы не опередили тетю Зехре по слухам, – ответила я, на что Али закатил глаза и улыбнулся.
Он просто завидует, что я такая шутница.
А Мерт и Ада?м* засмеялись.
Сердце колотилось, когда я переводила взгляд на Мерта. Но я смогла сдержать напор эмоций, и не подавала виду, что только черные, как ночь, глаза способны вывести меня из строя.
Третий человек в комнате был также другом Али. Его зовут Ада?м, но он знаком с братом со старших классов. Принял он ислам после того, как стал дружить с ним.
У него светлые шелковистые волосы, которые он любит стричь, сколько бы друзья ни уговаривали его не делать этого. Его цвет глаз темно-серые, однако в них всегда искрится юмор и шутки. Даже если это иногда переходило границу, он никогда не признавался в этом. Поскольку чуточку склонен к нарциссизму, в то время как Мерт полная его противоположность. А брат стоит между ними.
Адам мне нравится, но как старший брат, поскольку он стал близок с нашей семьей, как и Мерт. Но Мерта я не считаю братом. Нет-нет.
Адаму и Али по двадцать два года, а Мерту – двадцать три. Мама последнего уже начала поиски невесты для сына. Если найдёт, моё сердце будет разбито.
– Сами заставит плакать кого угодно, так что готовься проиграть, – поддержал меня Мерт, похлопав по плечу Али. А потом перевел взгляд на меня и смотрел до тех пор, пока мое сердце словно не остановилось.
Но я прервала этот притягательный зрительный контакт и отвела взгляд, дабы скрыть свой румянец. И ещё чтобы моё глупое сердце перестало так сильно реагировать даже на его простые взгляды.
– Мы хотели, чтобы ты сыграла с Али, – сказал Адам.
– Чтобы вы могли издеваться над ним? – спросила я, сосредоточившись только на нём, так как не хотела смотреть на Мерта и думать не о том.
– Да, – ответил Адам.
– Тогда я в деле, – сказала я, хитро улыбаясь, и посмотрела на брата.
– Только в твоих мечтах, сестренка, – ответил тот, выводя смеющихся друзей с кухни.
Широко улыбаясь, я проводила их, но моя улыбка погасла, как только я вспомнила школу.
Школу, что стала для меня адом.
***
Я открыла глаза от настойчивого стука в мою комнату.
– Самия, проснись, ты опоздаешь в школу.
– Я уже проснулась, ВалЛаги, зачем так стучать? – крикнула я и спрятала свою голову под подушку.
Но, даже не заметив, как снова беззаботно уснула, я резко распахнула глаза, когда в мою комнату вошли, не постучавшись. И это был мой брат придурок.
– Я же сказала, что встала! – Кинула я на него свою подушку.
– Полчаса назад, что ли? – ответил он и начал изучать мою комнату и трогать то, что спокойно лежало на моем рабочем столе.
Я резко встала, гневно откинула свои непослушные волосы, словно они виноваты, что я проспала и сказала:
– Уходи, мне нужно переодеться.
– Ты еще полностью не встала, какой переодеться? Иди умойся, – сказал он, показав на меня рукой.
– Зато я встала на утреннюю молитву, в отличие от тебя, – горделиво ответила я, рукой указывая на дверь.
А он всё еще стоял там, поглядывая на фотки, повешенные на стене. А именно, фотки наших походов. Есть даже тот, что был сделан до секунды моей рвоты после каруселей.
Али редко заходит сюда, поэтому такое любопытство.
– Мама! Из-за Али я опоздаю в школу, – закричала я на открытую дверь.
– Али! Оставь ее! – ответила она с первого этажа.
– Из-за Али опоздаю, – повторил он мой тон писклявым голосом и направился на выход.
А я осталась стоять и злорадно улыбаться уходящему брату.
Но мне все равно пришлось выйти и умыться. Я поблагодарила маму за завтрак, который не успела съесть, и, напевая себе под нос, пошла переодеваться.
В школу я не носила темные вещи, потому что таким образом я куплю себе билет в цирк, где в главной роли буду я. То есть главным уродцем, который будет веселить зрителей и получать от них насмешки.
Я удивлена, что кусок ткани на голове женщины может заставить целый мир встать за «свободу» «угнетенных» женщин, которым плевать на их понятие свободы.
Мой папа тоже так сказал. Кстати, папа большую часть времени не остается дома. Он приезжает только по пятницам и проводит с нами выходные. А в понедельник возвращается снова на работу. А работает грузчиком почти на другом конце Бельгии.
Я очень скучаю по нему. Иногда мне его не так хватает, но я знаю, что он работает для нас. Для семьи.
Однако все мои мысли возвращаются к школе.
Ни разу я не просила маму, чтобы она перевела меня, поскольку в других школах меня заставили бы снять платок.
Я бы хотела спросить тех, кто кричал об угнетениях для женщин в исламе: «Где ваша свобода, о которой вы так яростно кричали? Где она, когда мы требуем ее?»
Но не суть.
Возвращаемся к приятному. Сегодня я надела серую толстовку с надписью «Иногда я жалею, что я не осьминог и не могу ударить сразу восемь человек».
Ну да. Я сама удивляюсь своей «дружелюбности».
А под толстовкой я надела черные широкие штаны, которые не выделяли мою фигуру. На голове я завязала светло-серый шарф, который покрывал мою шею и половину плеч. Подкрасив ресницы тушью и скрыв небольшие изъяны кожи – мелкие прыщи, я нанесла на губы освежающий блеск.
И вот я готова.
Прокричав маме, что ухожу и как люблю ее, хоть мне не нравится, что она будит меня утром, я пошла в Джагьаннам*, ой, то есть в школу.
А пешком дойти до нее не составляло большого труда, потому что она находилась в получасе ходьбы от дома.
На улице было солнечно, и безоблачное небо заставляло меня улыбаться и кружиться на месте. Прохожие смотрели на меня как на больную. Но мне было все равно, ведь у меня выработался иммунитет к «яду». А ветерок, трепавший мой шарф, приятно охлаждал меня от солнечных лучей, которые, казалось, отчаянно желали испепелить меня.
Когда я подошла к воротам школы и прошла через них, как и остальные ученики, меня встретили с презрением и ненавистью. Как обычно.
Через ворота школы была территория, похожая на парк, где ученики занимали свои места во время перемен, каждый на своем иерархическом месте. Я же была на самом низком.
Одно, что делает меня счастливой, – это ждать брата после работы возле футбольного поля, где Мерт проводит свое свободное время.
Я подошла к своему шкафчику и, открыв, взяла все необходимое для урока. Биология была первым, а после музыка. Чертова музыка, которая мне надоела. Все так ждут, что я запою, но я говорю, что я не пою, потому что не хочу, как и все в классе. А не из-за религии, хотя это тоже правда.
Найдя кабинет биологии, я зашла внутрь и оказалась почти последней, кто это сделал.
«Но учителя еще не было…» Не успела я подумать об этом, как он вошел.
– Прекрасный день, согласны?
Большинство учеников закатили глаза на это и начали рассаживаться по партам. Я села на предпоследнюю и стала ожидать урока. Но учитель, повернувшись к ученику, который носил кепку, сказал:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anisa-eviya-klaar/moya-svoboda-71245042/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.