Наизнанку. Чувства
Евдокия Гуляева
Привилегированные #2
Катерине Уилсон едва исполнилось восемнадцать. Она наивна и верит людям беспредельно. Что она знает о боли? Всё.
Хантеру Истону Хейтсу двадцать три года. Что он знает о любви? Ничего. Сын богатых родителей, что автоматически гарантирует ему отличное будущее – самоуверенный, наглый, привилегированный. Он никогда не жил нервами наружу, от эмоций его не выворачивало наизнанку.
Он поспорил на меня с друзьями, однако не учел одного – желая влюбить меня в себя, полюбит сам.
История о влюблённой девочке и человеческой подлости. О том, как легко сломать в человеке веру в любовь, и как сильно можно любить сломанных.
От автора: Заключительная книга дилогии.
Евдокия Гуляева
Наизнанку. Чувства
Глава 1
На безобидный вопрос: «Как дела?» улыбнись и отвечай таким же простеньким: «Лучше всех!»
С утра, стоя перед зеркалом, надень на себя милую улыбку, мазни губы прозрачным блеском и закрепи образ лёгкими взмахами расчёски по волосам, чтобы начать этот день в полной боевой готовности.
Приветливая маска на лице, сердце в прочной броне, душа на хитрых застёжках – и вот ты уже готова смело шагнуть в наступающий день, потянув на себя служебную дверь элитного конного клуба «Аделанта».
Не забудь держать спину прямо, а голову так, чтобы взгляд был направлен только вперёд – никто не должен догадаться.
Пусть все видят только созданную тобой картинку.
Обмани их всех. Это же так легко! А заодно себя…
Не думай о том, что лишит уверенности и сразу же собьёт тебя с ног.
Весь день сохраняй этот образ, и тогда ты сможешь протянуть до вечера.
«Не реви», – из раза в раз повторять себе, слыша, как от слёз клокочет собственный голос.
Улыбайся! Смейся! Веди непринуждённые беседы с девочками в комнате обслуживающего персонала, говори с ними обо всём на свете, кроме себя. О себе не надо. Спрашивай о них и их жизни. Люди это любят, ведь, по сути, никому ни до кого нет дела.
Спи. Ешь. Не вспоминай совсем. Живи на автомате. Кому, как ни тебе знать, что это единственный способ не начать жалеть себя и не рухнуть прямо на десятках пар любопытных глаз, уткнувшись головой в руки.
Никто не должен знать, что твоё сердце буквально вывернули наизнанку, но самое главное – ты сама должна об этом забыть! Хотя бы ещё на один день. А вечером…
Ты придёшь домой, снимешь все свои тяжеленные «доспехи», так хорошо защищавшие тебя днём; умоешься и, наконец, вместе с проточной водой в слив отправятся следы твоей напускной сдержанности.
***
Всё так, как описала. Изо дня в день.
Я возвращаюсь, только уже не в огромный дом Хейтса, а в чужую маленькую квартирку. Скидываю с уставших ног истоптанные, но очень удобные кеды, бережно кладу на столик у входа вверенную мне связку ключей, и прохожу в скромную по всем меркам ванную, где едва помещаюсь.
Закрываю за собой дверь, и оставляю себя на растерзание собственных мыслей.
Вот тут-то меня и накрывает отчаяньем – из горла рвётся обида и выливается слезами.
Опускаюсь на холодный кафельный пол, и утыкаюсь носом в колени. Сотрясаюсь в рыданиях, но в чувство приводит звук поворота ключа в замке открывающейся входной двери. И я сразу замолкаю, как будто меня застукали за чем-то постыдным.
По-детски размазываю по лицу слёзы, прислушиваясь к шагам снаружи, то приближающимся, то удаляющимся; деликатный стук в дверь ванной и:
– Ина, ты дома?
Это вернулась Терри Рид.
Я ничего не отвечаю – тяжело вздыхаю и осторожно поднимаюсь на ноги, стараясь не свалить с неудобной полки множество вкусно пахнущих, бюджетных пузырьков шампуня. Сполоснув лицо холодной водой, выхожу и замираю в узеньком проходе на крохотную кухоньку.
Пальцы дрожат. Секунду рассматриваю их, потом прячу руки за спину и, наконец, решаюсь посмотреть на подругу – надеюсь, Терри не заметит.
Несколько мгновений тишины, пока её испытующий взгляд задерживается на мне; а потом она, выразительно хмыкнув (или непристойно выругавшись себе под нос), отворачивается к холодильнику, открывает его дверцу и с дельным видом вынимает оттуда продукты для сэндвича. Сооружает два с тунцом, салатом и помидорами, один из которых протягивает мне.
Кидает на меня короткий вопросительный взгляд:
– Ну что, истерики не будет?
Я закатываю глаза:
– Похоже, откладывается.
– Досадно. Я-то уже настроилась успокаивать!
– В другой раз, – честно отвечаю я, надеясь, что тема закрыта. По крайней мере до завтра.
Она задумчиво смотрит на меня:
– Выглядишь уже лучше. Ты суп ела?
– Да, очень вкусно. – Я пожимаю плечами. – Как всегда.
– С чем он?
– Что ты имеешь в виду? – Отвечаю я как можно более безразличным тоном. Кажется, у меня получается. – Почему ты спрашиваешь?
– Ты прекрасно понимаешь, о чём я, Катерина Уилсон! – Произносит строго и немного официально – как будто она сильно старше своих лет. – Ты опять весь день ничего не ела!
Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же виновато поджимаю губы – слишком грозно смотрят её глаза.
Понимаю, что Терри от меня не отстанет, пока не получит подробный отчёт за день. Ладно, у неё имелись на это все права.
Смысла врать нет.
Вот уже две недели, как я жила в её малогабаритной квартире, которая, пожалуй, и для одного-то мала; с единственным диваном, на котором мы спали с ней вдвоём. Смешно, конечно, но мой скромный по размерам, старенький чемодан занимал здесь всё свободное пространство, и казался мне просто огромным.
Теперь всё своё время я проводила с Терри.
Но в том и заключалась моя главная проблема – ни зарыдать, ни заорать, ни сдохнуть по-людски!
Хотя, пора бы уже привыкнуть.
Честно говоря, это было нетрудно. Иногда человеку жизненно необходимо раствориться в чьей-то заботе: чтобы кто-то поправил тебе одеяло или накрыл дополнительно пледом; подал горячую чашку мёрзлым пальцам; даже просто устроил нагоняй из-за несъеденного супа.
Я смогла вышвырнуть из своего сердца Хантера Хейтса, вот только уехать из Карлайла оказалось не так просто.
Тогда, принимая от меня заявление об увольнении, управляющая Беверли Паттон, окинув меня взглядом, глубоко вздохнула и сообщила, что сотрудник должен заранее предупредить работодателя о том, что намерен уволиться. Резкие командные нотки исчезли из её голоса, уступив место озабоченной деловитости.
Но, конечно, я отлично понимала, почему она вынуждена была сказать это.
Ясно откуда ветер дул – Чейз Бэнкс не желал, чтобы я исчезла!
Глава 1.2
Всё это время дела в клубе у меня шли напряженно.
Никто, похоже, не замечал ухудшения отношений между мной и Ребеккой, которая, к слову, появилась уже на следующий день, после поспешного отъезда в Лондон самого Хантера.
Я же, разумеется, замечала.
Что уж говорить – Джейкоб и Рейнард по-прежнему беспощадно поддразнивали меня, но заводилой теперь чаще оказывалась именно Ребекка. На самом деле она как будто ещё активнее восхищалась ими и ухитрялась задать нужный вопрос в тот самый момент, когда я приближалась к их компании на поле или столу в ресторане, чтобы мне были слышны все отвратительные подробности того спора. О котором теперь знали все. И смаковали эти самые подробности и какие-то сплетни о моей личной жизни, как обычно делают любящие трёп обыватели или завистники, на все лады; хотя достоверно было известно, что Чейз сам признал своё поражение.
И, ведь, по сути между нами ничего не было!
Но так ли это теперь важно, когда вокруг столько взглядов сочилось ядом, жалостью, любопытством и шоком.
Хуже того – случилось, что Ребекка публично передала мне пенни, оставив монетку именно этого номинала чаевыми по просьбе Хантера. Плевать кто из них двоих решил вытереть ноги о мою душу. Я густо краснела и поспешила уйти без ответа. Шелдон ругался и урезонивал её, кто-то спокойно посмеивался в спину; а Рейнард и Джейкоб громко хохотали, как будто в жизни не видывали выходки остроумнее.
Хотелось спрятаться в тёмный угол и плотно зажмурить глаза, как поступают ранимые особы в кинотеатрах на фильмах ужасов, отрицая происходящее.
Не мешало бы взвыть в голос, чтобы прекратить всё это.
А на деле я ежедневно ходила на работу. Стоически. Безответно сносила их издевательства. Только теперь, рядом с маминым кулоном, на моей шее появилось то самое пенни, которое, несмотря на свою стертость, всё ещё поблескивало, будто глумясь над злыми языками.
Зачем – спросите вы?
Ответ до банальности прост – чтобы никогда не забывать о человеческой подлости.
***
– Эй! Ты вообще меня слушаешь?!
Только сейчас чувствую на себе вопросительный взгляд Терри. Воспоминания отныне часто дёргают моё сознание туда-обратно, делая из меня задумчивую равнодушную суку, каких свет не видывал. Свет, может и не видел, а подруга за две прошедших недели насмотрелась на меня сполна.
Молчит. Негодуя или обижаясь. Только и слышно, как пыхтит, сопит и гремит посудой, переставляя её.
Отбрасывая личные проблемы с навязчивыми мыслями, я интересуюсь, как прошел вечер:
– Прости. – Улыбаюсь ей. Выходит вымученно и не так дружелюбно, как на самом деле мне бы того хотелось. – Я ведь даже не спросила про твое свидание! Кто он? Нефтяной магнат? Никелевый олигарх?
Терри отмахивается рукой, словно жирно подчёркивая – это не заслуживает особого внимания:
– Полная катастрофа. Он оказался редким занудой. Но я вот что тебе скажу – когда я сидела в кафе, то краем уха слышала разговор парня с девушкой за соседним столиком. То ещё шоу! Видимо, это было их первое свидание, потому что он заметно нервничал и обстоятельно-заунывно рассказывал ей, какие у него в детстве были питомцы, и какой смертью каждый из них умер. Представляешь? Бред какой! Я уже подумала, что это будет его окончательное фиаско, но тут девушка оживилась и радостно стала перечислять уже своих животных и излагать причины их противоестественных смертей. Понимаешь? Это значит, что у каждого человека где-то в мире есть вторая половинка, главное – её найти. А поэтому, мы с тобой сегодня идём искать!
– Кого?
Я, признаться, от такого неожиданного умозаключения аж подавилась.
– Ина, мой и твой парень где-то ходит!
О-о-х.
Я делаю умоляющее лицо со щенячьим взглядом в надежде, что она меня выслушает, но Терри будто машинист локомотива, несётся дальше, сметая все возможные аргументированные «нет» на своем пути:
– Давай, живее! Затягивай своё исхудавшее субтильное тельце во что-нибудь подходящее и вперёд!
Вместо ответа я мотаю головой – совсем как она, когда хочет, чтобы от неё отстали, – но упрямая подруга остается слепа и глуха.
– И как я только терплю твой несносный характер?!
Терри корчит несколько гримасок – удивленную, удрученную и победительную, и от этой выразительной картины я непреклонно фыркаю, скрестив руки на груди, но ловлю себя на том, что улыбаюсь; а она отвечает с апломбом:
– Именно потому, что я люблю тебя!
– Хорошо. Пойду. Но ты не сможешь воспользоваться этим аргументом в этом месяце ещё раз!
***
В жизни каждого должны быть люди, с которыми возможно «потереться душами».
Чёрт побери, как же тепло это звучит! Равно, как потереться носами – это же высшая степень близости!
Ведь, когда души потёрлись, появляется маленькая искра, которая дает огромное внутреннее тепло. И оно обволакивает всё нутро, просачивается во все щели, где сквозит леденящее одиночество; согревает, как горячий ромашковый чай с мёдом. Таких людей ничтожно мало, но они дают уверенность в завтрашнем дне, подставят своё дружеское плечо, и как бы больно вы не ударились при падении – они обязательно протянут вам руку, чтобы поднять вас.
Мне повезло – в моей жизни появилась Терри Рид.
Глава 2
Подруга легко и быстро разобралась с выбором одежды и, периодически закатывая глаза, если можно сказать терпеливо, то да – ждала, пока я рылась в поисках подходящего наряда. Но то и дело лезла с шутливыми предложениями, пока я не пригвоздила её взглядом.
Наконец я нашла кое-что более или менее сносное и скрепя сердце переоделась: джинсовый комбинезон натянула поверх белого укороченного топа, поэтому над поясом шорт осталась полоска обнаженной кожи; она то и дело менялась в размерах (то увеличиваясь, то уменьшаясь), вместе с движением ткани по телу, – что не очень смущало меня до покупки. Стоило ли сейчас заострять на этом внимание?
А вот вызывающее черное платьишко Терри оказалось столь коротко, что, при малейшем наклоне, пышные бёдра обнажились целиком, но ей, похоже, было на то совершенно наплевать.
– Эгей! Ты классно выглядишь! – она осмотрела меня с головы до ног, сверкнула широкой белозубой улыбкой и заговорщицки подмигнула.
Я же рядом с ней ощущала себя какой угодно, только не классной; в лучшем случае – сносной.
– Куда мы идём? Где будет эта вечеринка? – спросила я и, стараясь казаться спокойной, натянула свои стоптанные белые кеды, на которые Терри посмотрела весьма однозначно, но от комментариев воздержалась.
– Вообще-то, это на старой электростанции Уиллоу-Холм[1 - Речь идёт о самом неблагополучном районе Карлайла. Тёмном и опасном… с пьяными дебошами и шумными вечеринками лоурайдеров, байкеров и гонщиков. Здесь самые высокие показатели преступности, и сравним он разве что с Вестминстером – в превосходящей степени опаснейшим районом не только в Лондоне, но и во всей Великобритании.].
Я готова была пойти куда угодно, лишь бы это место не оказалось рядом с клубом «Аделанта», тем не менее уточнила:
– Это может быть действительно опасно.
– Не больше, чем прогулка по Битс-Парку. По крайней мере, так говорит Кинсли. Никто же не заставляет нас лезть в гущу событий! – То как она это сказала, слышалось вполне безобидно. – Постоим в стороне в окружении мальчиков, посмотрим на королей улиц.
На деле – волосы у меня на затылке встали дыбом, когда мы добрались до места.
На широком открытом пространстве было яблоку не упасть: загроможденное дорогими автомобилями, внедорожниками и несколькими настолько сюрреалистического вида мотоциклами, что я смотрела на них, буквально открыв рот, – всё было по-настоящему. Сброд. Выпивка. Дурь. И страх тоже.
Громкая музыка и чёткие ритмы просто разрывали барабанные перепонки, но к этому мои бедные уши быстро привыкли.
На двух верхних ярусах заброшенного здания из когда-то крупногабаритных бетонных блоков, ныне – позеленевших от времени и сырости камнях, разместились ряды привилегированных богатеев в брендовых шмотках, напыщенно стоящих с коллекционными напитками в руках и обозревающих толпу внизу. Здесь, словно у них под ногами – весь остальной сброд, иначе не назовёшь.
Толпы афроамериканцев и европейцев вместе: о чем-то разговаривающих или спорящих – разобрать трудно, но у многих из них имелось оружие. Были ли они настроены враждебно? Не понять. Но свой надёжный Glock прихватила и я. Он остался в бардачке моего проржавевшего Volkswagen. И в эту минуту мне это не нравилось. Совсем.
– Всё здесь выглядит несколько… устрашающе.
– Успокойся. Кинсли постоянно здесь. Это его друзья, – уверенно ответила мне Терри, но все-таки повела меня стороной. – Думаю, лучше держаться от них подальше. Я не расистка, но за чёрными из таких районов, как этот, лучше посматривать издалека.
Я хмыкнула, ведь Терри Рид сама была темнокожей.
Знать бы ещё, кто такой Кинсли! Ни он, ни его друзья мне доверия не внушали.
Чья-то рука протянула мне бутылку с пивом, и я попыталась вежливо отказаться «нет, спасибо» – но уже поздно, она у меня, и я понятия не имею, кто мне её передал. Отдала Терри и обхватила предплечья ладонями. Поёжилась, пугливо оглядываясь по сторонам.
Всё кругом: страшное, грубое, липкое, грязное; а ещё пропитано атмосферой вседозволенности и нереального веселья с запахом запрещённой травки.
Развлечение – хуже не придумаешь!
Недвусмысленные свистки со всех сторон действовали мне на нервы.
Вздрогнула, но всё же заставила себя улыбнуться, когда руки Терри опустились мне на плечи:
– А кто тут у нас такая зануда?
Вместо ответа я скорчила рожицу в комически страдальческую гримасу.
– Все это лишь развлечение. Расслабься. Я с тобой. Ещё ни разу, пока я была здесь, не случилось ничего страшного. Тот красавчик, кстати, давно на тебя поглядывает. – Она кивнула в сторону высокого блондина с растрепанными волосами, сидящего на капоте ярко-жёлтого Chevrolet Camaro. – Он ничего. Оцениваю его на четвёрочку из пяти. Я никому и никогда не ставлю пятерку, пока придирчиво не изучу остальные части тела. – Лёгкая усмешка приподняла уголки его губ, когда он заметил, как Терри его расхваливает. – Хочешь познакомимся?
– Не сегодня. Вернее, нет. Я не готова, это точно.
– Как можно быть такой святошей, Ин? Ты бы попробовала разок. Тебе бы понравилось. Скажи мне, ты не устала от всего этого?
– От чего?
– Вот я устала. Надоело до чертей всем вежливо улыбаться! Я устала от заученной фразы «что-нибудь ещё желаете?», устала от того, что мне приходится скрывать свои шикарные титьки за пуританским форменным поло, устала от того, что нельзя флиртовать на работе… – принялась перечислять Терри, загибая пальцы. – Я устала так жить! Понимаешь? Двенадцатичасовая рабочая смена, один выходной в неделю, весь день на ногах и люди, которые относятся ко мне, как к человеку «второго сорта». Это ужасно! Не могу больше!
– У кого-то просто давно не было секса, – улыбнулась я.
– К тому же от него я тоже устала! Промолчу о количестве своих сексуальных партнеров. Мне кажется, ты умерла бы из-за приступа ханжества, озвучь я тебе эту цифру! Да и сама я сейчас не вспомню, сколько их было. Но я никогда не ощущала настоящего вкуса близости. Об оргазме вообще молчу. Я не знаю, что это такое, по крайней мере, с парнем. Конечно, я в курсе, что можно и самой получить желаемое, и признаюсь честно, что давно это практикую, но это не то… догадываюсь, что не то. Каждый раз во время секса мне приятно, бывает даже очень хорошо, но в последний момент удовольствие пропадает, и я имитирую. Устала! Изображать эйфорический оргазм, и ещё больше устала от жуткого чувства опустошения, которое накрывает меня после коронной мужской фразы: «Я всё. А ты?».
Каждый раз хочется ляпнуть: «Что??? Ты серьёзно?!».
Я прыснула в ладошку.
– Интересно, что в моей грозной тираде тебе показалось смешным? – У Терри был такой вид, будто она с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Мне так совсем наоборот, грустно стало только от того, что я признаюсь об этом вслух. Может быть, пришло перенасыщение. Знаешь, меня уже не удивить ни идеальным телом, ни безупречным прессом, ни большим членом. Я даже не знаю, каким парнем нужно быть, что бы я на него посмотрела и захотела искренне – с макушки до пят.
– Похоже, ты очень хочешь этого. – Я подбородком указала на блондина, с которого началась пылкая тирада. – Вперёд! Иди к нему и не беспокойся за меня. Я в порядке. Честно!
«Хотя кого я обманывала?!»
Глава 2.2
Огляделась по сторонам в поисках знакомых. Их не оказалось.
Пальцы нащупали пенни на длинной цепочке, и я привычно сжала его в ладони.
Вокруг тёрлись люди, изредка толкая меня. Я же боялась упустить из виду улыбку Терри, что растворялась в темноте; теперь лишь блики и свет фар время от времени озаряли лица.
Нервно облизнула губы и тутже ощутила движение за спиной. Чья-то горячая рука скользнула мне на талию, а потом и вовсе добралась до обнажённой кожи, по-хамски сдвинув в сторону край топа. Я дёрнулась. Но не вырвалась. Слишком силён тот, кто держал.
– Хочешь поездить на моём члене, красавица?
Страх перехватил дыхание и колким ознобом прошёл по позвоночнику, когда я почувствовала, как свидетельство его возбуждения давит на меня сзади. Протест застрял в горле.
Попыталась извернуться, но и эта попытка не увенчалась успехом – хватка у незнакомца оказалась крепкой.
Мне надоело быть милой до скрежета зубов.
Рукой я потянулась себе за спину и схватила его за причиндалы. Сжала их изо всех сил, гарантированно вонзая свои короткие, ухоженные ногти в мужскую плоть. Он мгновенно отпустил меня и издал гортанный рёв. Отшатнулся назад и схватился за пострадавшую промежность.
– А эта сука с характером!
В том, как он выругался, глядя на меня, не было ничего доброго; громкий хохот стоящих рядом покрыл его мат.
Ещё более подстегиваемый смехом публики, как новым вызовом, и собственными амбициями, парень перестал прыгать на пятках, выпрямился во весь рост и хищно осклабился:
– Крэйг, ну чего стоишь? Помоги! Видишь, брыкается!
– Ага, тебе помоги, а ты потом опять первый? С чего это?!
– Давай, помогай! Щас поупирается по-первости, и на двоих разложим!
Выражение его лица заставило меня инстинктивно отступить назад.
Я оглянулась в поисках Терри. Найти её или бежать к машине? Не зная, как поступить, я обречённо наблюдала за его приближением и очень сомневалась, что в этот раз справлюсь с этим типом. Но того вдруг резко от меня оттолкнули.
Позади него возвышался Рейнард, удерживая парня за руки. Перед ним мгновенно нарисовался Джейкоб, а меня своей спиной закрыл разъярённый Чейз.
– Я бы этого не делал, – произнёс он пугающим голосом, лишённых каких-либо интонаций.
Парни рядом оживились и некоторые даже повскакивали со своих мест, но пока никто из них не спешил начинать потасовку первым.
– Это наша девочка, ребята, – сообщил Джейкоб с улыбкой от уха до уха.
Тот, кто лапал меня, уставился на Чейза так, будто намеревался втоптать его в землю. Но он, ничуть не смутившись, выдержал взгляд. Вокруг продолжала грохотать музыка, но все замерли в предвкушении ещё более шумного скандала; ждали, чем закончится эта немая сцена.
Чейз стоял спокойно, не шевеля ни единым мускулом. Тот другой – перепрыгивал с ноги на ногу, крутил шеей из стороны в сторону и каждые несколько секунд поигрывал кулаками, сжимал и разжимал их, будто закачивал адреналин во вспухшие на руках вены.
Толпа освистывала. Требуя действий. И крови.
Я едва дышала.
Сказать, что я была в шоке, и меня трясло, значит, ничего не сказать!
Тот начал первым. Чейз молниеносно ответил правой и угодил точно в подбородок ошеломленному противнику, одним сильным ударом отправляя последнего в глубокий нокаут.
Чей-то вскрик, звук падающего тела, и снова все замерли.
– Советую вам свалить.
Выставив руку вперед в знак капитуляции, недовольно засопев и на прощание смерив поверженного друга равнодушным взглядом, тот, кого первый назвал Крэйгом, подмигнул мне и повернулся, чтобы уйти. Он почти развернулся, когда неожиданно вытащил из кармана нож и со спины бросился на Чейза.
– Сзади! – завопила я. – Осторожно!
То ли я предупредила вовремя, то ли Чейз сам предвидел вариант подлого нападения, но он успел увернуться. Лезвие бликануло в каком-то дюйме от его тела. Джейкоб мгновенно оттащил меня от них обоих как раз в тот момент, когда я дёрнулась помогать. Рейнард оттолкнул кого-то из парней рядом, когда тот вознамерился ввязаться в бой.
Рука с ножом лихо мелькала в воздухе, но Чейз оказался проворнее: он врезал нападающему в челюсть, тот хрюкнул и опрокинулся навзничь рядом со своим другом. Нож полетел куда-то в сторону.
Толпа сомкнулась. И все кругом вернулись к своим занятиям. Поверженные противники никому не интересны.
Чейз сделал глубокий вдох, и повернулся ко мне:
– У меня к тебе всего два вопроса: Ты как? И что, чёрт возьми, ты здесь забыла?
Я перевела дыхание. Впервые за две недели мы смотрели друг другу в глаза.
Чейз сделал всё, чтобы Хантер решил, что у нас с ним что-то было; но потом совершил почти невозможное, чтобы это исправить и объясниться с ним.
Разом вспомнилось всё до мелочей. И отчаянно защипало от слёз.
– Ты как сам? – Тень примирительной улыбки коснулась уголков моих губ. – В порядке?
Рейнард обошёл нас кругом, присматриваясь:
– Бэнкс, он не задел тебя?
Я услышала, как с губ Чейза слетело негромкое проклятие.
Вздрогнула и всмотрелась пристальнее: он был слегка бледен и определенно чем-то взволнован; его лицо исказила гримаса раздражения, а на чётких скулах заиграли желваки.
Он ранен?
Чейз поморщился, сунув руку под футболку. А когда вытащил её – пальцы были в крови.
Глава 2.3
Прерывистый выдох сорвался с губ, испуганный стон я смогла удержать лишь неимоверным усилием:
– О боже…
Сглотнула и бесцеремонно задрала на нём футболку. Чейз послушно повернулся к свету автомобильных фар, помогая мне себя рассмотреть: вдоль рёбер тянулся довольно таки приличный десятисантиметровый порез, по которому было видно, сколь тесной выдалась схватка; совсем неглубокий, но кровоточащий.
Во мне сразу проснулась тревога, ответственность и даже неловкое чувство вины, ведь всё что случилось с ним -из-за меня.
Пальцы дёргано прикоснулись к горячей и мокрой коже рядом с раной, словно я была не в силах поверить увиденному.
Для того, чтобы порез не воспалился, его следовало немедленно обработать.
К моей радости, Чейз не оказывал ни малейшего сопротивления и спокойно наблюдал за всеми моими действиями.
– Тебе нужно в больницу!
Он самодовольно улыбнулся. Джейкоб хихикнул. Рейнард закатил глаза.
– С этой царапиной? Да меня там засмеют!
Пришлось подавить желание выругаться, чтобы не высказаться о глупой самоуверенности и хамоватой небрежности в отношениях с людьми, возведенной в принцип жизни этих мажоров.
Чейз вскинул бровь и ухмыльнулся. Оказалось, что я до сих пор удерживала его футболку задранной, прикасаясь к прессу. Пришлось фыркнуть и показательно уронить её край, всем своим видом показывая, что он для меня ничуть не интереснее других парней.
Не смотря на это, у меня дико дрожали коленки.
Мы не виделись почти две недели, избегая друг друга, и вот сейчас он, стоял передо мной, такой мрачно очаровательный, как и всегда, с его растрепанными волосами, так, словно в них только что побывали женские пальцы; тёмными глазами, и по прежнему умопомрачительной улыбкой, от которой сердце сделало немыслимый кульбит.
Я хотела отойти, но он удержал за руку и притянул меня обратно:
– Ты сама как? – лизнул ухо его тихий с хрипотцой голос.
– Пытаюсь разгрести бардак в своей голове.
Я как можно небрежнее пожала плечами, но закусила нижнюю губу, чтобы не завыть. Просто не могла объяснить ему, насколько сильно я устала от всех этих шуток и издевательств его друзей, фальши и притворства, которое было присуще им – людям с высоким статусом в обществе.
Выражение его лица не изменилось, но в тёмных глазах с прищуром мелькнуло понимание.
– В моей машине есть аптечка. – Мне хотелось как можно быстрее улизнуть отсюда под благовидным предлогом. – Я могла бы сходить за ней и перевязать тебя.
Чейз, весь бледный, негромко хохотнул:
– А я-то думал, что героев награждают поцелуем!
Но почти сразу схватился за рёбра. Видимо, его бравада была напускной, а состояние действительно паршивым.
– Пусть сходит Рейнард. Это место совсем небезопасно. Не хватало тебе снова наткнуться на тех отморозков. И, кстати, ты же здесь не одна?
– Я с Терри.
Чейз выругался, тяжело вздохнул, затем посмотрел на меня, но обратился к отирающемуся рядом Джейкобу:
– Найди. Не хватало ещё проблем на её задницу!
Видя, как тот оскалился в дурацкой улыбке от уха до уха, добавил:
– Руки не распускай. Девочки из персонала клуба для тебя и твоего неразборчивого члена – закрытая локация.
– Никакого секса? – театрально надулся Джейкоб.
– Никакого.
– Ну, раз так… – засопел тот, словно его ударили по рукам и лишили сладкого. – Тогда нет. Без секса иди за ней сам!
Но Терри нашлась вовремя. Она эффектно появилась, сдунула с лица шоколадный локон-пружинку и судорожно вздохнула: её грудь вздымалась, как будто она только что пробежала милю – что было акцентированно посредством абсурдно тесного чёрного платья.
Она пожала плечами, словно пропадала по крайне важному делу, не сводя глаз с Чейза, который несносным образом встретил её своей белозубой улыбкой, но после повернулась ко мне и проказливо подмигнула:
– Ты меня потеряла? Извини. Я подцепила довольно неплохого автомеханика на четверть часа. Баш на баш. И быстренько «договорилась», чтобы он заглянул твоей «старушке» под капот.
До меня донесся похабный стон Джейкоба, который шутливо схватился за сердце:
– О… Чёрт меня побери! Я почти влюблен!
Чейз, я и Рейнард – мы все закатили глаза, словно нам осточертели его выходки.
Терри же послала ему воздушный поцелуй, который был тут же будто бы им пойман, только вот припечатал он его не к своим губам, а к паху, с откровенно похабным подтекстом. Но, судя по её реакции, эта шутка понравилась им обоим.
– Поднимемся наверх? Там у нас места с неплохим видом и выпивкой.
Игнорируя умоляющий взгляд Терри, я мотнула головой и нахмурилась, чем сказала себе и ей категоричное «нет», но следующие слова заставили меня передумать:
– Ты сможешь обработать порез.
Чейз был бледен. Говорил спокойно, но видно было, что это давалось ему с трудом.
Я кивнула, соглашаясь, добавив скорее для Терри:
– Только мы ненадолго.
Парни оживились. Точнее, оживился Джейкоб. Рейнард смотрел на меня довольно равнодушно, но с некоторой толикой интереса, точно перед ним оказался некий прелюбопытнейший экспонат. Чейз мотнул головой, указывая мне в сторону монолитной бетонной лестницы для подъёма ко второму этажу, и выругался на счёт впереди идущей парочки:
– Бл*дство! Убери руку с её задницы, Джейб. Я предупредил тебя.
– Виноват. – Джейкоб оглянулся к нам и указал на свою руку. – Она сама. Но Бэнкс, ты же знаешь, как на меня действуют запреты!
Чейз на свистящем полу-выдохе взъерошил волосы, словно выходки друга его порядком достали:
– Извини парней, их иногда… – он сделал паузу, будто подбирал слово помягче, – заносит.
Мы последовали за ними сквозь толпу. Та еще больше сгустилась, когда мы приблизились к лестнице, и я растерянно остановилась, не зная, как пройти дальше. Неожиданно, Чейз взял меня за руку, проказливо подмигнул, единым плавным движением переплёл наши пальцы и потянул за собой.
Глава 3
На втором этаже было ничуть не безопаснее, чем внизу, но, во всяком случае, шума и людей здесь оказалось меньше.
Оно и понятно… тут присутствовал именно весь цвет английской аристократической молодежи. И если в элитном клубе и ресторанах престижного района столицы они соблюдали внешние приличия и их поведение соответствовало привилегированному статусу, то в этом месте они позволяли себе самые разнузданные выходки, безмерно веселясь и заливая в себя литры алкоголя.
По тёмным углам виделись сплетённые тени; слышались влажные хлюпанья и приглушенные вздохи.
Джейкоб и Терри всё так же шли впереди, о чём-то переговаривались и периодически заливались безудержным смехом.
Нас с Чейзом тесно прижимала друг к другу толпа так, что если я и хотела от него отстраниться, то не смогла бы этого сделать. Его, судя по всему, это вполне устраивало. Он улыбался и даже не скрывал, что рад воспользоваться моментом.
Мы бы могли передвигаться гораздо быстрее, если бы по дороге Чейза то и дело не останавливали, желая хотя бы в двух словах обсудить случившееся.
Конечно, я была ему благодарна, но, кроме этого, ещё больше была признательна за то, что прогулка с ним за руку, на удивление, делала меня почти невидимой. Всё внимание было обращено к нему: он перехватывал взгляды одних и поразительно ловко уклонялся от других. На него откровенно таращились девушки и даже некоторые парни. А те, что не смотрели, озадаченно поглядывали на своих спутниц, будто не понимая, в чём дело. И то и другое меня устраивало, пока все глазели на него. Мы проходили мимо людей, которых я никогда не видела и с которыми вряд ли успела бы познакомиться за сегодняшний вечер, а потому была только рада остаться для всех здесь невидимкой.
Там, куда мы пришли, оказались две перевёрнутых вверх дном бочки, которые использовались в качестве столов, заставленные початыми бутылками коллекционного алкоголя; пара бетонных столбов рядом создавали видимость уединения; а ещё эта небольшая площадка оказалась открытой, без каких-либо ограждений, и отсюда было видно всё происходящее внизу.
Джейкоб и Терри устроились рядом:
– Детка, удиви меня.
– Если ты не вынешь свои пальцы у меня из трусиков, то я прикончу тебя…
– Ох… не хочу хвастаться, но могу обещать, что кончать сегодня будешь только ты!
– Пфф, – фыркнул Чейз, указывая на них, – эта парочка ещё помотает нам нервы! Взрывная смесь пошлости и вседозволенности!
Он отпустил мою руку, и я сделала шаг вперёд, но благоразумно остановилась в шести футах от края. Привстала на носочки и боязливо вытянула шею, чтобы посмотреть вниз, и почти сразу от неожиданности вздрогнула, когда тёплые ладони легли мне на плечи и спиной притянули к крепкой мужской груди.
– Не бойся, – усмехнулся Чейз, и я замерла, когда его дразнящее дыхание коснулось моей шеи за ухом. – Я тебя не уроню.
Надо было шлёпнуть его по рукам, чтобы не доводил меня до сердечного приступа своими выходками!
Я медленно выдохнула и протяжно втянула в себя воздух, когда он подтолкнул меня вперёд, но сделал эти несколько шагов вместе со мной.
Внизу всё тонуло в тёплых сумерках, мелькали огни и даже воздух, казалось, был синевато-серого цвета из-за дыма, выходящего из-под колес машин и байков, газующих на треке.
Но я больше туда не смотрела. Прикрыла глаза. Моё дыхание участилось, когда затылок уперся ему в грудь.
Большими пальцами он погладил мои рёбра, раз, другой, будто спрашивая разрешения, а потом его руки скользнули по моей обнажённой коже на талии под топом и притиснули меня ближе.
Судорожно выдохнула, не сдержавшись.
Что я делаю?
Я чувствовала себе крайне странно и мне бы хотелось убрать следующие мысли, но всё же они возникли. И твердили о том, что рядом с Чейзом мне хорошо. Очень. В них было понимание, что мне хотелось для себя такого парня. Надёжного.
Что я творю?
Вот сейчас «СТОП»! Мне срочно нужен был перерыв.
Рейнард с аптечкой появился как раз вовремя.
Порывшись, я схватила оттуда салфетки и широченный бактерицидный пластырь. Надеялась, что этого хватит и порез не настолько глубок, чтобы понадобилось накладывать швы.
– Подойдёшь? – позвала Чейза.
Он стоял, прислонившись к одному из бетонных столбов, сложив руки на груди, с чарующей ухмылкой следя за моими действиями. И не сдвинулся с места.
Теперь мне было хорошо видно кровавое пятно на его тёмной футболке там, где она прилипла к влажной коже.
– Это совершенно лишнее, – заметил Чейз, когда я подошла сама. – Я в порядке.
Пришлось посмотреть на него гневно: до чего же упрямый!
– Футболку долой!
Он коварно улыбнулся, многозначительно приподняв бровь:
– Пожалуйста, не стесняйся командовать мной.
У меня вырвалась усмешка:
– Когда ты так говоришь, мне сразу хочется тебе что-нибудь приказать.
– Ни в чём себе не отказывай.
Закатив глаза, я постаралась не заметить, как сказочно прекрасно вытянулось его тело, пока он снимал футболку.
Ох, его стоило снова одеть! Нет, я, конечно, могла предполагать, что он бессовестно красив, но не ожидала, что на деле его фигура окажется даже за рамками моего воображения. Без лишнего пафоса.
Повесив футболку себе на шею, он остался покорно ждать возле столба, пока я проводила манипуляции с антисептиками.
Когда я представила, что могло бы случиться, не уклонись он вовремя, противно заныло под ложечкой.
Порез не так уж кровоточил, но подтекало. Когда я со знанием дела начала осторожно промокать кожу вокруг, Чейз свистяще втянул воздух.
Это вызвало у меня тихий стон:
– Лучше бы тебе показаться врачу…
Мы смотрели друг на друга, пока я удерживала гемостатическую салфетку, чтобы остановить кровотечение.
Глаза у него были завораживающими. Тёмными. Сейчас я ловила себя на мысли, что не могу отвести от них взгляда.
– Зачем ты вообще полез на нож? Он же мог тебя убить или серьезно ранить.
Чейз ответил, ухмыляясь:
– Если мне нельзя тебя лапать, то этому муд*ку тоже. Это против твоих дурацких правил. Помнишь?
Он издал короткий смешок, напомнив мне о нашем разговоре в машине по дороге из Ланкастера, когда я ограничила наше с ним общение дружеским флиртом.
Аккуратно разгладив пластырь пальцами, я расправила его поверх межреберных мышц. Но руку не убрала. Не смогла, потому что он прижал её своей ладонью.
Мы так и застыли оба, глядя друг другу в глаза, когда внезапно его взгляд потемнел и переместился мне за спину; брови сошлись на переносице.
Мне не было необходимости поворачиваться, чтобы знать, что там стоял Хантер. Собственной персоной.
Знакомый до мурашек голос прозвучал насмешливо и с издёвкой:
– А-а, вопрос снят. Только как же твои слова, Бэнкс, о том, что между вами ничего не было?
Я прикрыла глаза. Стоило только вспомнить.
Сказанное им, напряжением повисло в воздухе, и для всех рядом стало очевидно, насколько его тон был язвительным, несмотря на его кажущуюся нейтральность.
Глава 3.2
– Не было. Но если Ина захочет – будет. Я могу ухаживать за кем пожелаю. Ты же не против? – Чейз был предельно прямолинеен. – Когда ты успел вернуться?
– Забавно… – протянул Хантер. И словно это больше не стоило его внимания, усмехнулся. – А вернулся сегодня. У меня здесь остались дела.
От очередной порции колкостей, которыми парни бросались бы друг в друга до наступления переломного момента, – скандала, – их спас такой дикий хохот, свист и ор, что на время это перекрыло даже оголтелые ритмы музыки.
Неприятно поскребло позвоночник. Нет, конечно за моей спиной стоял не призрак этого пропащего заброшенного места и даже не маньяк-убийца с бензопилой на перевес. Но Хантер Истон Хейтс являлся даже худшим персонажем, чем ранее перечисленные. Всё это время, удобненько расположив раскладушку в моей голове, он постоянно крутился в мыслях, но даже это не так напрягало, как его личное присутствие рядом.
– Знаешь, мне кажется, я хреново выбираю друзей. Понятия не имею, почему до сих пор грею собственную голову проблемами этого кретина, – сомкнув губы в тонкую полоску, тихо заметил Чейз.
Я изобразила вымученную улыбку:
– Готово. Можешь надеть футболку.
Вдохнула. На выдохе медленно обернулась и всё внутри вздрогнуло, когда наши в Хантером взгляды зацепились.
Он смотрел на мои полные обиды глаза с таким холодным безразличием, что я ощутила что-то вроде внезапного сильного прямого удара монтажной балкой в солнечное сплетение.
Но даже так было бы не настолько больно!
До потери голоса. До предела. До тёмных пятен перед глазами. До резких коротких вдохов.
Он заставил меня чувствовать себя такой особенной тогда и такой ненужной сегодня – и именно это ранило сильнее всего.
До зуда в ладони захотелось стереть с его лица это унизительное выражение отстраненного пренебрежения звонкой пощёчиной, поэтому, на всякий случай, мне пришлось спрятать руки в карманы.
Про то идиотское пари теперь я знала в деталях. К тому же оба они сняли ставки в день вечеринки у Чейза. По обоюдному согласию после драки. Тогда Хантер оставил меня в машине и возвращался в дом на короткое время. Как оказалось, для того, чтобы решить именно этот щекотливый вопрос и поставить точку. И она была поставлена. Ими двумя.
Это я понимала. Чейз объяснил. Они спорили и до меня; постоянно, пытаясь перехватить друг у друга лидерство. И этот спор начинался по тем же причинам, однако, всё пошло совсем не так… давние соперники не предусмотрели того, что в ситуацию вмешаются у одного собственнические чувства, у другого – нежные.
Я не могла злиться на Чейза – он сделал то, что сделал, чтобы я осталась с ним. И был в этом откровенен со мной. Уже не так важно, что им управляло: искреннее увлечение мной или холодный расчёт – главное, за две прошедших недели он пытался исправить всё то, что натворил.
В отличии от Хантера, который не только унизил меня, заново подняв тему пари в телефонном разговоре, но и пропал – без объяснений.
Сейчас я мысленно задавала ему один-единственный вопрос: «Почему?»
Вместо ответа несколько стремительных головокружительных секунд глаза в глаза. И только. Его взгляд не выражал ровным счётом ничего. Настолько НИЧЕГО, что, вполне возможно, он и вовсе не на меня смотрел – а на Чейза за моей спиной, молча ожидая, пока тот что-нибудь скажет.
Закусила губу. Обхватила плечи руками, крепко-крепко, словно боялась, что вот-вот рассыплюсь на кусочки.
Он оглянулся в этот самый момент, когда его торс обвили женские ручки. Подошедшая жгучая брюнетка обняла его за шею, чмокнула в щеку, приобняла за талию и встала рядом, с интересом оценивая обстановку.
Сердце вдребезги и душа в ошмётки.
– Вы знаете, нам, наверное, пора, – первой, кто нарушил напряженную атмосферу, была Терри. Она выпрямилась, поправила платье, буквально вытряхнув руку Джейкоба из из-под коротенького подола. – Ин, идёшь?
Я кивнула. Здесь оказалось слишком много людей на один квадратный фут моих нервов.
– Ну нет! – простонал Джейкоб, а в ответ Рейнард издал едва слышное ржание – одновременно сочувствующее и язвительное. – Детка, ты не можешь меня бросить в таком состоянии!
Прищурившись, он с напускной серьёзностью преградил ей дорогу:
– Не заставляй меня умолять тебя и дрочить до мозолей!
Терри фыркнула, точно кошка, и сложила руки на груди.
Я смотрела, как эти двое с жаром перепираются между собой, так, что искрило; и думала о том, что было бы нечестно отвлекать подругу, когда самец её мечты, наконец, обратил на неё внимание.
Неожиданно телефон в моём заднем кармане проснулся вибрацией, и я вытянула его, бегло прочитав сообщение от Беверли о том, что меня завтра поставили во вторую смену. Спрятав его назад, внезапно я напоролась на пристальный взгляд Хантера. Приподняв бровь, он следил за моими действиями с особым пристрастием, а кривая ухмылка на его губах, вдруг, выразительно напомнила мне о том, что от него трубку я тогда так и не взяла.
Сразу вспомнилось, как я ждала его, чтобы объясниться, а потом, когда выяснилось, что он спешно уехал, собирала свои вещи в его доме и попросту оставила там подаренный им телефон; всё в той же подарочной новенькой коробочке, предусмотрительно вынув из него свою старенькую SIM-карту. На ней до сих пор остались все его неотвеченные в тот день звонки и голосовые.
Их было больше пятидесяти:
С лёгким беспокойством.
Со вспышками раздражения.
С отчаянием.
А потом и с ненавистью в голосе.
Да и плевать! Сейчас я едва справлялась, пытаясь не издавать скулящие звуки через натянутую до ушей улыбку.
– Ходят слухи, Бэнкс, что ты решил задержаться в Карлайле? – Хантер осклабился. Говоря это, он подошёл к ближайшей из бочек и остановился, придирчиво осматривая там бутылки. – Видимо, тебя плотно схватили здесь за яйца. Или ты хочешь ещё год пить посредственное пойло, трахаться и не быть скованным обязательствами сессии?
Девица рядом спрятала улыбку и прошептала что-то ему на ухо, отчего он бросил нечитаемый взгляд в мою сторону.
– Вроде того. Без поездок в Лондон. – Чейз дёрнул уголком губ. – Только алкоголь у меня премиум класса.
Парни расхохотались, одобрительно качая головами.
– Главное, чтобы дешёвыми были не девушки, – Хантер дружески хлопнул Чейза по плечу и прострелил висок своей подружки поцелуем. – Да, детка?
Его шутка осталась без объяснений, ответом на неё послужила лишь ироничная улыбка холёной брюнетки.
Она мотнула головой, и блестящие волосы красиво рассыпались по плечам, поправила несуществующие складки на узенькой юбке короткого красного платья и посмотрела на Хантера, кусая красиво очерченную нижнюю губку своими ровными жемчужными зубами: её томный взгляд из-под под длинных ресниц казался мне смесью жгучих специй.
– Скука… – Хамоватая улыбка коснулась его губ. – Ты права. Надо было остаться дома. Я-то думал тут будет что-нибудь интересное.
Глава 4. Хантер.
Почему я здесь, точно ответить не мог. Но мне казалось жизненно важным увидеть их вместе.
Пробрался сквозь толпу и остановился, как в копанный.
Какого х*ра?!
Видел. Слишком отчётливо, чтобы суметь развидеть. Слишком интимно, чтобы не понять – лбом ко лбу.
Они стояли излишне близко друг к другу. Невозможно. Уже одно это наводило на меня на мысли о том, что Чейз мне солгал.
Бл*дь, ну конечно!
Я же знаю Бэнкса, и если они были вместе, значит, всё у них было! Стала бы она с такой охотой прикасаться к нему!
Чёрт! Сука!
Сам на себя злился за эти непонятные эмоции, от которых наизнанку выворачивало.
А ведь тогда хотел верить. Рванул после всего в Лондон, чтобы не наделать ещё больших глупостей, чем те, что уже совершил.
Ведь замяли всё с этим муд*чным спором! Был и нет. Каюсь, грешен. Но я же – полный кретин, набрал Чейзу в тот вечер, когда не смог дозвониться до Катерины, зная, что она с ним. На тот момент, казалось, что уже под ним. Проклятое воображение подкидывало всё в чёрных красках… и позах. И ёб*нь эта, про пенни, сама сорвалась с языка. Ревность – слишком плохой советчик.
Я, мать его, был в ярости от того, что сейчас их увидел, но выносило больше всего даже не это, а то, что Бекки не врала. Всё это время она не переставая приводила разумные доводы, что Чейз и Катерина вместе. Уже давно.
И только я один, как полный кретин, с неё пылинки сдувал!
Помню губы её. Робкие. Неумелые. П*здец какие сочные. До сих пор в памяти: «Твои губы созданы для поцелуев. Я не буду их трахать. Никогда. Только целовать.»
Сука! А он её всеми возможными способами.
Я ведь и думать не мог, что она – такая! Неужели, и правда, всё с ней оказалось настолько просто?
Реально, не по мою душу подарочек был. А я, мать её, распаковать был готов. Бережно. Со всей ответственностью.
И ведь много раз имел возможность подмять её под себя, но я не хотел пачкать. Чистой такой мне казалась.
Невинная, бл*дь, до немогу!
Она не из тех, с кем на разок. С такой только навсегда.
А теперь своими глазами увидел их вместе.
С силой сжал кулаки. Ещё пару секунд назад сердце бешено стучало до ломоты в рёбрах, а сейчас – дёрнуло и замерло, как будто замёрзло. Или это время остановилось?
Дышу? Или не дышу? Хрен его знает.
И тормоза вот-вот выгорят в ноль. Мне совершенно плевать на последствия. Хотелось отп*здить этого гада до кровавых соплей.
В голове единственная мысль, и она болезненно сверлила мозг – они рядом. Я видел её ладони на его торсе. И, если бы Бэнкс посмотрел на меня – то бы смог пересчитать чертей на дне его глаз. Но он не поднимал головы. Он увлечённо слушал, в то время как она что-то пылко ему нашёптывала.
Не мог дышать. В глотке ком.
И тут он увидел меня и весело оскалился. И эта улыбка решила всё.
Этого муд*ка явно приводила в восторг и нехило забавляла сложившаяся ситуация. А меня, к х*рам – на куски рвало.
Она почувствовала моё появление. Я видел, как одеревенела её спина, вся вытянулась в струнку, что-то сказала ему, а потом медленно развернулась ко мне. И подняла голову.
Бл*дскими своими глазками хлоп-хлоп. Сука! Полными слёз! И губу кусает.
Как так-то?! Больно ей, а умираю я!
И ладно бы меня просто об пол ёбн*ло – я словно провалился в преисподнюю, и когда думал, что это дно, то снизу постучали. Потому как мои губы как-то сами растянулись в фирменной ублюдочной улыбке:
– Как же твои слова, Бэнкс, о том, что между вами ничего не было?
– Не было. Но если Ина захочет – будет. Я могу ухаживать за кем пожелаю. Ты же не против?
– Забавно… – язвительность насмешки мог не заметить разве что слепоглухонемой.
Против? Я?
Я убить тебя хотел, несмотря на то, что ты мой друг ещё с начальной школы. Глаза выдавить, за то, что так смотрел на неё, и руки оторвать к х*рам, потому что не своё трогал. А так нет, конечно, я не против!
Дальше парни о чём-то спрашивали – я отвечал. Твою мать… что я говорил?!
Вдохнул – выдохнул. Не помогло.
Почувствовал, как меня обнимают женские руки, и вспомнил о девице, что приволок с собой. Подцепил её ещё в Лондоне, когда рванул по клубам в разнос. Сейчас не мог точно вспомнить, в каком из них вообще эту брюнетку забрал, да и только потому, что она была полной противоположностью моей идеальной девочки, оказавшейся такой неидеальной.
А всё после того, как Бекки очередной раз вынесла мне мозг, отчего я и нажрался в дрова. Набрал до боли знакомый номер телефона. Пока считал гудки, сердце адски бухало и било по рёбрам, но вместо Катерины мне снова ответил бездушный электронный голос автоответчика.
И перекорёжило. Знатно так. С особым садизмом. Ведь она никогда не брала эту чёртову трубку! Мне только и оставалось, что общаться с голосовыми.
Вот и поговорили.
Тут же дозвонился домой в Карлайл, откуда и узнал, что Катерина собрала свои вещи и съехала.
К Чейзу? Наверняка.
И тогда понеслось: вечеринки, встречи с друзьями и девицами с низкой социальной ответственностью – марафон по кругу своего собственного ада – мне нужно было вытрахать её из башки.
Думал забыл. Отболело, вроде бы.
А сейчас увидел её снова, и ревность вышла на новый уровень.
Пиздец*вый. Широкомасштабный.
Внутри кипело. Шипело. Расплёскивалось.
Вот только несмотря на всё это – хотелось…
Слишком многого с ней хотелось!
Нужно бы срочно скинуть пар, иначе мог наворотить ещё больше дел.
Лыбился дурниной, схватил первую попавшуюся бутылку и большими глотками начал пить прямо из горла. Нажраться хотел.
Девица, что пришла со мной, скользнула по моей скуле и подбородку губами, кажется, что-то говорила, но я слышал её, как сквозь шум работающего свайного копера, поэтому разобрал только концовку:
– …только не пей так много… пожалуйста… у нас же были ещё планы…
И все они отправились к х*ям!
– Значит, алкоголь под запретом. – Я неопределённо хмыкнул. – Что ещё мне нельзя? Для стабильного состояния мне и недотрах испытывать нежелательно.
– Недотрах?! – усмехнулась она, и в следующую секунду её пальчики нащупали через джинсы мой член и невозмутимо сжали его, разом возвращая ход моих мыслей на путь истинный. – Это в каком же месте у нас недотрах случился?! М? Единственный?
М-да.
Только вот незадача: моя ненаглядная-единственная не она.
И в тот момент, когда я сейчас смотрел на Катерину, впитывая в себя каждый оттенок её реакции, мои черти улыбались ей в злобном оскале.
Сделал ещё глоток, другой-третий. Противное на вкус пойло обожгло горло.
Пил. Давился и снова пил. Захлебывался. Но легче не становилось. Весь трещал по швам.
Я не учел одной вещи, от которой, как оказалось, в алкоголе нет спасения – это распирающее чувство ревности.
Глава 4.2. Хантер
– О, это ты, Хантер! – мурлыкающий женский голос попытался достучаться до моего захмелевшего сознания. Не тут-то было! – Почему не позвонил? Когда вернулся?
Рука отставила бутылку. Я попытался сфокусировать взгляд. Получалось, но с трудом. На мне повисла яркая шатенка: отличные сиськи, длинные ноги и, судя по тому, что я сейчас щупал – довольно неплохая задница, обтянутая каким-то невероятно пошлым платьем. Подходит. И мысленно добавил – неплохой сучий экземпляр.
Не помнил её. Хоть убей. Никаких имен. Кто бы сомневался! Но разве это когда-нибудь было важно?
Девица привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку, не забыв при этом похотливо шепнуть на ухо, что на всё согласна. В моем понимании «всё» – значило абсолютно всё, оттого мои яйца поджались сами, весьма непроизвольно. Губы растянулись в фирменной ублюдочной улыбке.
Сволочь бесчувственная.
Всё как обычно. Вот только неприятный осадочек от такого спродюсированного порно. В мечтах-то оно было с другой актрисой в главной роли.
Я только криво усмехнулся.
По инерции расслабленно, одной рукой приобнял эту шатенку, несмотря на то, что на второй всё ещё висла первая брюнетка, пальчики которой теперь с явным недовольством сжали моё предплечье, в попытке вернуть к себе внимание.
Мой же интерес в этот момент был прикован ни к той, ни к другой – куда бы ни приткнул глаза, везде была Катерина: переминалась с ноги на ногу, сжимала губы, бледнела.
Раздражала вкрай!
И понеслось… уводите от экранов детей, стариков, беременных кошек!
– Ну, же, детка, – протянул я, похабно осклабившись, – ты же не думала, что я буду только с тобой? Нам втроём будет весело. Обещаю.
К этой минуте накрыло уже знатно.
Под одобряющие возгласы и улюлюканье парней, засосал губы сначала первой, потом второй; изо всех сил стараясь, чтобы оба поцелуя выглядели максимально картинно.
– Бл*ть… – простонал Джейб, глядя на нас. – Я сейчас в штаны кончу! – Он подмигнул мне и посмотрел на свою темнокожую спутницу с кричащим декольте. – Может, и нам стоит попробовать ЖМЖ? А?
– Ну, это вряд ли. – Девица выпрямилась и вызывающе уперлась кулачком в бедро. – Я готова только на МЖМ, если мне обещано двойное вылизывание. М?
– Вау, притормози, кошка. Я понял, что не готов делиться. Могу прямо сейчас доказать свои серьёзные намерения, – говоря это он достал из кармана длинную ленту презервативов и показательно выбросил их в сторону. – Готов к отношениям!
– Ты отвратителен.
– Тут возразить нечего.
Рейнард тем временем придирчиво выбрал бутылку с кричащей марочной этикеткой из общей кучи и сделал глоток:
– Герой-любовник, а алименты ты этой кисе платить за котят собираешься?
Фыркнул и обратился ко мне:
– У нас тут, друг, между прочим тоже, страсти кипят похлеще, чем в турецких сериалах. Джейкоб очередной раз влюбился и божится, что это – то самое светлое и бла-бла. Как считаешь, есть шанс, наконец, пристроить этого кретина?
– Да я же совсем не против пристроиться! Девочки, возьмёте меня к себе на ПМЖ? Я неприхотлив и чистоплотен, а, главное – в унитаз ссу безошибочно.
Как-то всё мимо ушей, «кто и с кем живёт», но только не мимо глаз.
В шаге от «пошло все на х*р» и полной потери контроля, я поймал взгляд Катерины.
Бесконечная пауза. И немой вопрос повисший в воздухе: «Почему?»
Почему его выбрала, не меня? Понятно, что дело не в деньгах – их и у меня, хоть жопой жуй. Вон, даже телефон яблочный не взяла. Значит, Чейз проворнее меня оказался. Оно и понятно. Бабы на меня сами висли, а Бэнкс с ухаживаниями реально заморачивался, и не для того, чтобы уложить какую-нибудь из них на спину, а с намерением стать для неё тем самым незабываемым. Только итог всегда был один – он без зазрения совести зачёркивал очередное имя в не менее длинном, чем у меня, послужном списке, стряхивал и вновь шёл на штурм новой недосягаемой вершины.
Честно? Не верил, что он на ней остановится. Вот совсем!
Но меня это не колышет.
Ведь не колышет же?
Дело это теперь не моё. В конце концов она – девочка совершеннолетняя и вправе выбирать сама, с кем ей быть.
Нужно учиться если не прощать, то хотя бы принимать всё как есть. Именно так ведут себя взрослые цивилизованные люди.
Только это Чейз у нас джентльмен. А я – муд*к!
Поэтому и накидывался сегодня, как не в себя.
Катерина стояла, привычно сунув руки в задние карманы, препарируя меня без ножа повлажневшими от слёз глазами, в то время как я придирчиво рассматривал её с головы до ног – очень хотел найти в ней недостатки, но не находил.
Их, бл*ть, не было, либо я не видел. И ведь не поверят, кому скажи, что я мог так загрузиться из-за бабы!
Вот, кстати, о том, как она здесь оказалась? Это ведь совсем на неё не похоже. Она – домашняя девочка. Хотя… Много ли я о ней знал?! Как выяснилось, она личность «разносторонняя» без чувства самосохранения и моральных границ.
Х*рово как. О злости аж пробрало!
И… в этот момент я вдруг отчётливо понял, что не вывожу. От слова «совсем».
Оказалось, что я физически не мог находиться рядом с ней – у меня тут же нервишки дёргали, кишки сворачивались в узел, за грудиной что-то сжималось, плюс к этому набору «побочек», прямо как две вишенки на торте, прилагались гипертония с тахикардией.
– Поехали! – измотано вздохнул, поставил назад полупустую бутылку и сделал девицам приглашающий жест рукой.
Необходимо просто свалить отсюда. Срочно. От греха подальше.
И уже было разворачивался к выходу, когда заметил одиночный металлический блик. Сначала даже не понял, то ли это отблеск от крохотного медальона на груди Катерины, то ли у меня, в конечном счёте, глаза лопнули. А когда пригляделся, заскрежетал зубами, с такой силой стиснул челюсти – на тоненькой серебряной цепочке сверкнуло пенни.
Мгновение я залип на нём. Захотелось сдохнуть.
Что… за?
А потом обратный отсчёт: три, два, один, ноль… И финиш! Полный.
Не понял, как оказался рядом с ней – только через секунду уже сжимал в кулаке на первый взгляд безобидную монету:
– Что это за дерьмо?
Подах*рел.
Очнулся, когда Чейз, ухватив за грудки, хорошенько так приложил меня спиной о стену, выбивая на раз из лёгких весь воздух. Башка кругом. Казалось, молниеносный нокаут неизбежен. Так и вышло.
Хорошо, что обошлось без обид. Потому что это один из тех редких случаев, когда все правы и неправы одновременно, и только получив по морде, начинаешь это осознавать.
Глава 5
– Хантер вернулся.
Восторженное придыхание в голосе у кого-то из девочек обслуживающего персонала заставило меня невольно вздрогнуть и оторвать взгляд от огромного окна ресторана клуба «Аделанта», открывающего панорамный вид на поле для конного поло.
Что я делала вместо того, чтобы натирать целую гору бокалов перед предстоящим вечерним банкетом?
Правильно! Неотрывно пялилась туда, куда смотреть мне и вовсе не следовало…
Но глаза сами собой мгновенно выхватили из команды игроков «Стронг-Вилл» поджарую фигуру её Лидера в голубом поло, на нетерпеливо гарцующем серебристо-сером жеребце; и на нём же остановились. Надолго.
Сглатываю, пересиливая бешеное сердцебиение. Пытаюсь незаметно дышать.
Тут хочешь, не хочешь, куда взгляд ни направь, всюду уткнешься в Хантера Истона Хейтса. Особенно, когда ищешь его.
– Говорят, что он вернулся только из-за финалов промежуточных игр в рамках турнира, – Хелен Девис – одна из официанток, подхватила эту волнующую всех тему и картинно вздохнула. – А из Лондона приехал не один, а с какой-то столичной штучкой. И, кажется, у них там всё серьёзно.
Мари пихнула её локтем в бок и закатила глаза, красноречиво предлагая ей заткнуться.
Я пожала плечами, словно меня это касалось меньше всего, отвернулась от окна и опять принялась натирать бокалы до характерного скрипа чистоты. С удвоенной силой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/evdokiya-gulyaeva/naiznanku-chuvstva-71203585/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Речь идёт о самом неблагополучном районе Карлайла. Тёмном и опасном… с пьяными дебошами и шумными вечеринками лоурайдеров, байкеров и гонщиков. Здесь самые высокие показатели преступности, и сравним он разве что с Вестминстером – в превосходящей степени опаснейшим районом не только в Лондоне, но и во всей Великобритании.