Когда-нибудь под звездным небом
Георгий Глазурин
Всем здравствуйте! Огромное спасибо за то, что решили уделить свое время моей работе. В данном сборнике 4 рассказа и 3 повести. Каждое произведение отчасти описывает определенные фрагменты моей жизни, эмоции и чувства. Каждая история по-своему индивидуальная, но если все же приглядеться, то можно уловить некую связь между ними. Эти работы пропитаны повседневной меланхолией, спокойствием и атмосферой, моей атмосферой. И я искренне верю, что у меня получится открыть дверцу своего мира именно вам.
Когда-нибудь под звездным небом
Георгий Глазурин
© Георгий Глазурин, 2024
ISBN 978-5-0064-7089-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Небольшое предисловие к сборнику
Мне 23 года. Наверное, я сам не знаю подлинные истоки, откуда зародились строки, которые вы прочтете ниже. Ого, получилась рифма. Ранее за всю свою короткую жизнь я и не мог подумать, что когда-нибудь решусь что-нибудь написать. Я самый обычный и посредственный человек. Благое детство, школа, первая любовь, высшее образование, затем работа и первые этапы самостоятельной жизни. Ничего выдающегося, ничего, за что можно было бы зацепиться. С искусством всегда был на вы и лишь издалека наблюдал за некими ее фрагментами. Подростком зачитывался романами Стивена Кинга, после перешел к классике. Меня всегда тянуло к книгам. Прочувствовать атмосферу, которую пытается передать автор, посмотреть на мир под другим углом, глазами другого человека, абсолютно незнакомого мне. Но никогда у меня не зарождалось и мысли о том, что я могу написать хоть строчку сам. Своими руками.
И вот однажды одним спокойным днем я лежал на диване и читал роман Харуки Мураками, как вдруг понял, что тоже могу писать. Даже не могу, а хочу. Я задумался о том, чем же я отличаюсь от Мураками, Брэдбери или Сэлинджера? Неужели у них есть способности, дарованные только им? И я понял! Нет же! Все находится на поверхности. Они просто не могут не писать. Как Ван Гог не мог не писать свои картины. Как Усейн Болт не мог не бежать наперегонки с ветром. Так и они. Меня словно осенило. В миг я осознал, что тоже могу написать свой рассказ или даже роман.
Понемногу я начал записывать свои мысли, превращая их в предложения и абзацы. Бродил по улицам с блокнотом в руках, записывая все слова, приходящие мне на ум. Описывал природу, людей, места, точно художник, делающий наброски. До меня дошло, что я могу интерпретировать чувства, эмоции и мысли в своей голове в виде строк, придавая им осмысленности с помощью создания сюжета вокруг них. Постепенно у меня вырисовывались очерки, переходящие в небольшие рассказы. И однажды знакомая, прочитав одну из моих работ, предложила мне выкладывать их в интернет. Дескать, смогу получить честную критику и, возможно, найти свою аудиторию. И, как ни странно, это сработало. На различных платформах я получил хоть и небольшой, но все же какой-никакой фидбек. Тем самым я уверился еще больше в своих словах, что могу и хочу писать дальше. Да, возможно, я не стану Хемингуэем своего времени. Не достигну тех высот искусного писания текстов, как Мурками. Не смогу передать всю меланхолию души, как Брэдбери. И что с того? Я просто не могу не писать.
На одной из интернет-платформ мне написали очень милый комментарий: «Благодаря вашим произведениям, я посмотрел на жизнь с другой стороны. Спасибо вам!». Пожалуй, я на всю жизнь запомню эти слова. Они теплыми отголосками отдаются внутри меня каждый раз, когда я пишу букву за буквой.
Спасибо вам!
Сентябрь 2024 г.
ОСТАНОВКА
Согласно паттерном природы или Бога, мы рождаемся с негативностью внутри нас. Она развивается быстрее чем позитивное мышление, чем наше собственное я. Принятие своей негативности, как способ осознания себя настоящего.
Не знаю к чему здесь эти строчки. Но я решил, что им место именно тут.
В тот вечер мне захотелось выйти на пробежку. На улице была прекрасная апрельская погода. Веяло свежим воздухом, пахнущий цветущими деревьями, ароматом желтых азалий и новой жизнью. В такую пору мне всегда казалось, словно мир рождается заново и начинает дышать полной грудью. Подобно птице Феникс, олицетворяющий вечную жизнь.
Я надел спортивный костюм, старые теннисные кроссовки. Положил в рюкзак бутылку воды и плеер с наушниками. И вышел из дома.
Я решил пробежаться в парке вдоль моря. Обычно я бегал по стадионам или вглубь города. Люблю наблюдать, как жизнь течет своим чередом, где я лишь маленький организм, созидающий со стороны. Мы все – главные персонажи своей истории. И я, конечно же, не исключение. И все же чаще всего я представлял себя как второстепенного героя, который изучает весь мир стороны. Я уверен, что таких как я – много. Особой роли мы не играем, да и сюжет останется неизменным, если такие люди вдруг пропадут. Однако таким персонажам есть место быть и вдыхать свежий воздух. Сторонние герои – они как бабочка, дополняющая пейзаж картины – без нее обойтись можно, но с ней точно лучше!
Добравшись до точки назначения, я был удивлен, что в парке было настолько оживленно. Будто все люди в городе побросали свои дела и вышли так же, как и я, ощутить этот апрельский вечер. Сев на лавку, я сделал глоток воды из бутылки и включил музыку в плеере. Заиграла старая, но при этом бессмертная мелодия – Beatles «Yesterday». Вообще, в музыке я очень консервативен. Считаю, что музыкальные шедевры создавались на всем протяжении 20-го столетия. The Beatles, Rolling Stone, Bob Marley, Metallica, Sting, Air Supply, куча джаза. Также я являюсь, не побоюсь этого слова, ценителем классической музыки по типу: Россини, Вивальди, Баха, Листа, Брамса и Шуберта. Вся эта музыка заставляла дрожать, трепетать что-то внутри. Хотелось подпевать, отбивать каблуком ритм, а в дальнейшем пускаться в пляс. Эти песни, начиненные истинной мелодией души. Еще в детстве, когда я был карапузом, мы с отцом ездили на природу в наш тихий домик у реки, и всю дорогу во весь голос мы распевали недавно вышедший сингл Fools Garden «Lemon Tree». Ох, как же я тогда срывал связки! Но это было весело. Этот кусочек короткого детства ярко высечен в просторах моей памяти под штампом лимонного дерева, и я этому, безусловно, рад. А от нынешней современной музыки внутри появляется некая пропасть. Вроде и мелодия совершенствуется с каждым годом, и словарный запас у людей все растет. Но все это – уже не то. Мириады этих слов и электронной музыки пусты в своей основе. Не имеют никакой почвы под ногами. И как бы мне не хотелось грубо выражаться, однако придется – при прослушивании большинства современного «творчества», зарождалось только одно желание. Найти исполнителя, сломать ему пальцы (шучу!), хорошенько отмудохать (а может и не шучу) и отныне никогда не слышать данное искусство. Музыка должна рождать новые эмоции, чувство, от которого все больше хочется жить и восторгаться новому, ощущать внутри некое отдохновение, а не усиливать рвотный рефлекс и кровоизлияние из ушей от пресловутой мелодии и огромного набора бранных и заурядных словечек.
Да уж, что-то я разошелся…
Пожалуй, мне нужно было родиться на столетие раньше.
Так вот, как только заиграла первая нотка мелодии Beatles, я ощутил всю красоту этого момента и взглянул на небо. Эта была чудесная картина. Небо было покрыто белоснежными облаками, словно стадо овец. Само небо отдавало розовым оттенком, на котором, будто новогодняя игрушка на елке, висел полумесяц. Таких видов на нашем свете уйму. Вот честно, сколько таких банальных пейзажей было нарисовано художниками? Сколько тривиальных любовных романов было написано, где мужчина с девушкой под розовое сияние неба и отблеск полумесяца на спокойной реке упиваются в страстном поцелуе? Как по мне, ничего романтичного в этом уже нет. Сама сущность романтики при таком виде изжила себя временем. Однако. Как бы я не старался, как сильно я не утверждался в своем мнении, я не смог устоять пред этой картиной. Раз за разом наблюдая за волшебством природы, я утопал в ее красоте, будто в нежных объятиях любимой. Глаза притягивало нечто магическое. Я был обязан запечатлеть этот миг у себя в памяти. Появилось резкое желание научиться рисовать, чтоб показать всем вокруг это чудо. Чтоб люди учились жить моментами. Ведь что же еще в нашем существовании может быть ценнее?
Наконец, вернувшись обратно на землю, я собрался с мыслями. Вспомнив зачем сюда пришел, я встал с лавки, накинул рюкзак и побежал. Мне не нужно было старта или финиша, мне просто хотелось бежать.
Я бежал в легком темпе. Делая уклон не на скорость, а на дыхании и своем сердцебиении. Когда одышка ушла и пульс стал равномерным, в ушах у меня играл Muse «Feeling good». Вокруг меня кто куда шли люди. Кто-то шел вместе с друзьями или своими вторыми половинками. Кто-то шел в одиночестве, погрузившись в свои мысли. На их лицах я видел смех, радость, грусть и печаль. На их лицах я видел жизнь. Мы индивидуальные субстанции, наполненные личностными качествами, определенным скоплением ежедневных эмоций и своими мечтами. Да, пожалуй, существуют люди более пустые, погрязшие во внутренние дилеммы. Живут и злобные люди, окутанные раздражением и некими комплексами, провоцирующие негатив. Но я уверен, что это все – лишь постфактум. От рождения мы не являемся злодеями, не рождаемся с депрессией или негодованиями. Мы чисты, словно утренняя роса. Мы невинны, как одинокий лист, блуждающий по ветру. Но кто-то ломается под натиском внешних факторов и трудностями бытия. В них рождается нечто зловещее, от чего всегда нужно убегать. И когда я иду по улице (или бегу) и вижу людей с поникшим видом, мне так и хочется подойти к ним и чем-то помочь. Протянуть руку, схватить их за шиворот и хорошенько встряхнуть. Чтоб пробудить их обратно, показать, что лучшее еще впереди. Ибо не каждый, кто попадет во мрак глубокой бездны, сможет найти выход.
Пробежав нужное мне расстояние и закончив, я присел отдохнуть. Вокруг уже не было ни души. Небо сменило свой розовый цвет на темно-синий, будто женщина сменила свой наряд на вечернее платье. Показались первые звезды, и вечерняя пора заполонила пространство. Я почти неделю не выходил из дома, мне хотелось больше и больше чувствовать медленное течение времени. Работал я литературным редактором на одной фирме. Проработал там около шести лет и, получив неплохие навыки, я ушел, став, так сказать, фрилансером. Работа на дому от части была неплоха. Свой график, свой режим. Никто не говорит тебе что надо делать и не надо. Сам себе хозяин. Но со временем ты начинаешь увядать в четырех стенах, подобно сорванному цветку. Жизнь начинает постепенно от тебя улетать. И тебе остается только смотреть ей вслед. Либо!
Ты можешь поднять свой трухлявый зад и бежать за ней. Может ты и никогда не догонишь ее. Может, твое бытие превратится в бессмысленную гонку за немыслимой мечтой. Однако хотя бы взглянешь на ее очертания. А это уже что-то.
Просидев так около 20-ти минут, я двинулся на остановку ждать свой автобус.
Подойдя к остановке, меня охватило странное чувство ностальгии. Я встал напротив нее и долго всматривался, пытаясь понять в чем дело. Разрушенное, ничем непримечательное место. Лавка для ожидающих сломана – от нее остался лишь небольшой кусок деревяшки. Я представил, как сотни людей каждый день в морозный зной и дождливую пору ожидают своего транспорта, погрязшие в свои мысли и переживания. Почему-то мне это показалось довольно тоскливым занятием – ждать, чтобы уехать. Вскоре я вспомнил, что это была не простая остановка. Воспоминание ударило в голову, будто градус от хмельного пива.
Когда-то давно, когда я был студентом, у меня были отношения с одной девчонкой. На вид была очень симпатичная. Высокая, красивая фигура, длинные каштановые волосы и безумно выразительные глаза цвета осеннего дня. Даже уже и не вспомнить, чем я ей тогда приглянулся. Я был самым обыкновенным подростком, без каких-либо особенностей (в хорошем смысле) или крутой репутации. В кармане очень редко заваливалась лишняя монета. Имел парочку друзей и постоянно пытался завести отношения с разными девочками, однако, как ни странно, в девяти из десяти случаев – получал отказ. Но я точно был ей симпатичен. Мы гуляли дни на пролет, разговаривали о всем подряд или могли просто молчать и смотреть друг на друга. Вечерами ходили в кино или театры, а затем шли к ней домой и занимались сексом, пока ее родных не было дома. Секс с ней был восхитителен! Она была настолько чувствительная, что иногда мне казалось, что все ее тело – это одна эрогенная зона. Мы были друг у дружки первые, и потому каждый раз для нас был в новинку. Мы познавали наши тела и инстинкты, ощущали все новые и новые эмоции. Любовью это не назовешь, но нас просто тянуло друг к другу. В общем то было славное время.
Мы часто гуляли в парке около той самой остановки. В тот летний вечер мы молча шли, пили пиво и смотрели на море. Спустя некоторое время решили сесть на нашу любимую лавку. А была она «нашей любимой», потому что мы перетащили ее подальше от людей, в глубь сосен, растущих по всему парку. Мы могли там уединиться, говорить, о чем вздумается, глупо шутить и рассказывать свои сокровенные истории. Иногда занимались там любовью. Бывало, она глухо плакала мне в плечо, и ее руки слегка подрагивали в моих. Я всегда пытался узнать, что же таится за ее осенними глазами, но раз за разом она скрывала это от меня, словно глубоко зарытый клад.
Я так и не смог узнать.
Мы вдвоем взяли по сигарете с общей пачки и закурили. Уже тогда я понимал, что с ней что-то не так. Что той девушки, с которой я проводил время каждый день, больше нет. За вечер она не взглянула на меня ни разу, словно была все время одна. Прикосновения были холодными и, как бы сказать… Утешительными. Потушив сигареты, мы взяли еще по одной. Я пытался хоть что-нибудь ей сказать, но не мог выпустить и слова из себя. Казалось, сам творец этого мира забрал у меня способность разговаривать. Меня вводила эта ситуация в ступор. Внутри еще неокрепшей души бушевала злость. Хотелось кричать, ломать все вокруг, бежать, что есть силы. Но мы лишь сидели и молча смотрели в бескрайнюю морскую даль.
Наконец, я смог вытащить из себя несколько слов:
– Поедем по домам? – спросил я.
Она лишь положительно покачала головой, даже не посмотрев в мою сторону, будто отвечала не на мой вопрос.
Стоя на остановке в ожидании автобуса, она вновь закурила. Я ходил со стороны в сторону вдоль периметра, не понимая, что же мне делать. Она выкинула недокуренную сигарету и пристально, будто видела в первый раз, посмотрела на меня. Я на миг остановился и уже решился спросить у нее, что случилось. Но она меня опередила.
– Ты никогда не замечал, что у тебя очень длинные руки по отношению к телу? – спросила она, глядя мне в глаза.
От неожиданности такого вопроса я хотел засмеяться, но не смог. Даже не смог улыбнуться. На лице было что-то похожее на ухмылку. Я посмотрел на свои руки, затем на все тело, потом на нее. И в тот момент я понял, что она права. Мои руки и вправду были слишком длинные. Они показались мне двумя шеями жирафа, приделанные к моему крохотному телу. Чудилось, что я могу протянуть их к небу и достать яркую звезду, которая сияла на неизмеримо далеком расстоянии от нас.
Вскоре подъехал наш автобус. Мы молча ехали домой. Она все так же не обращала на меня никакого внимания и смотрела в окно. А я только и думал о том, почему у меня такие длинные руки.
Больше мы с ней не общались. Виделись несколько раз в городе, обмениваясь приветствиями. Поздравляли друг друга с праздниками. Все. Позднее, через несколько лет, я узнал, что она подрабатывает эскортницей. Точнее, я так подумал.
В один из вечеров я сидел с подругой в баре. Джазовая музыка, приглушенный свет, интерьер в ретро-стиле. И мы сидим в укромном уголке и пьем коктейли. Начало вечера было блаженным и спокойным. Легкие разговоры на обыденные темы, мимолетные заигрывания взглядами. Все – так сказать – по стандарту. Но через время, когда луна освещала наш темный уголок и все вокруг казалось ледяным царством, у нас произошла дискуссия. Уже и не вспомню по какой причине. И спустя еще несколько пролитых бокалов и громких выкриков моя подруга развернулась и ушла. Как уходят корабли в неизведанные края. Напоследок я посидел в баре еще около часа и выпил несколько коктейлей. Настроение было паршивое, и я решил пройтись по ночному городу. Яркие и одинокие фонари, освещавшие дорогу желтым светом. Ни машин, ни людей, лишь томная тишина, нежно ласкающая уши. Я шел, спотыкаясь в своих ногах, по неизвестной мне улице, подходя к светофору. И как вдруг передо мной остановилась машина. Фонарь, освещавший пешеходный переход, светил блекло, потому марку машины я разобрать не смог. Однако она точно была не из дешевых. Ее блики мягко переливались при лунном сиянии. Мотор издавал приятный слуху звук. Пахло чем-то новым, дорогой новизной, будто только выпущенная книга. Я взглянул на водителя. Им оказался мужчина средних лет. Сразу было заметно, что дела идут у него неплохо. Дорогой костюм, похоже его шили под заказ; галстук с невидимыми в темноте узорами; на руке, лежавшей сверху руля, искрилось золотое кольцо и брендовые часы. По внешности он напоминал злую собаку, обиженную своим существом. Густая щетина, надменный и высокомерный взгляд, три подбородка, которые из места, где должна быть шея, весело улыбаются прохожим. Живот стойко упирался в руль. Таких богатеньких людей в нашей округ довольно много. Потому на нем мой взгляд долго не задержался. А вот девушка. Девушка, сидевшая слева от него на пассажирском. Дешевое платье, отдававшее цветом морской голубизны и пятнами от кофе. Ремень от сумочки на плече, на котором слезла кожа. Стройные ноги, освященные ночным солнцем, и тонкие, дрожащие руки, на которых не было ни единого украшения. Скромный и скованный вид. Казалось, что ей очень холодно. Мне резко стало ее жаль. Появилось непреодолимое желание открыть дверь роскошной машины, схватить ее за руку и увести с собой куда-то далеко-далеко. Куда-то, где она сможет согреться.
Подняв взгляд чуть выше, я заметил, что она, не отрываясь, смотрит на меня. Эти глаза. Глаза цвета осеннего ветра. Цвета хмурого, дождливого дня. Промокшей обуви и сигаретного дыма. Это были те самые глаза, ее глаза. Той самой девушки, с которой я встречался много лет назад. С которой я впервые поцеловался, впервые ощутил женское тепло и впервые узнал про неистовый холод внутри. Она сидела в дорогущей машине с человеком, выросший в прелести золотой травы, и смотрела прямо на меня. Через миг мужчина за рулем нажал на газ, машина издала звучный рев, будто голодный зверь, глаза девушки, все так же прикованные ко мне, засветились, как две большие монеты, и растворились в черном пространстве. Но их призрак отголосков прошлого еще долго блуждал в тенях ночного города.
Как я понял, что она работает в эскорте? А никак. Я не знаю. Это лишь мое предположение, субъективное мнение, не более. Я видел ее взгляд, видел то, как она сидит, и расположение ее рук. Эти мелкие детали, крохотные частицы ее жизни. Именно они рассказали мне. И я, наивный как дитя, поверил им. Что мне оставалось?
После того случая я подумал, что в тот вечер, когда мы были подростками, я мог помочь ей. Спасти ее. Я часто задумывался, если бы я сказал что-либо нужное в тот момент, смог ли все поменять? В какую секунду та девушка с волосами цвета ржи и глазами тучного неба завернула не туда? Возможно, тот вечер был единственным случаем, подобно комете Галлея, которую можно увидеть раз в 75 лет. И я его упустил. Когда она плакала на моем плече, когда ее руки дрожали и безудержно хотелось кричать, я лишь молчал. А путь ее жизни медленно менял направление, словно затерянный вагон поезда. Пожалуй, я собственным руками вырыл ей яму.
Вот и приехал мой автобус. Внутри почти все места были свободны, и только молодой паренек, сидя в наушниках под ритм моей «обожаемой» современной музыки, качал головой. Пока водитель вышел перекурить, я сел около окна и смотрел на эту самую остановку. Я подумал о том, сколько жизней и судеб разрушилось на ней. Какое огромное столпотворение людского отчаяния она перенесла на своем хребте. Но в то же время, сколько любви и радости она повидала. Первых встреч и прикосновений, поцелуев любимых и смеха друзей. Это место подобно памятному источнику, жесткому диску, который хранит в себе осколки других жизней. Внутри от этих мыслей стало немного не по себе.
Дома меня встретил мой кот. Он сидел на пороге и громко мяукал. Казалось, он ругался на меня за то, что меня так долго не было. Бедняга был слеп на один глаз. Но на его аппетит это никак не влияло. Я приготовил на ужин рыбу с овощами в соусе терияки. Все запил яблочными соком. Получилось довольно неплохо. Моему домашнему пирату тоже понравилось. Он у меня вообще ел все, что попадется глазу. Поужинав, я сходил в душ, вымыл голову, побрился начисто. После сделал себе двойной бренди со льдом, уселся на подоконник и смотрел на яркие огни города. Из проигрывателя доносились знакомые до боли в груди ноты этюда Листа – «Вздох». Я прикрыл глаза и вновь очутился 16-им парнем. По улицам гулял приятный весенний ветер. А небо было окутано миллионом звезд. Но в мыслях было лишь одно. Почему у меня такие длинные руки?
ЗАГАДКА СУМАСШЕДШЕГО
Однажды я жил на окраине города Роменвиль. В те годы я работал фотографом в местной студии. Работа была неплохая, платили достойно. А что самое важное для меня, так это свободный график. Я мог работать по два часа в день, а мог по двенадцать часов. Главное успеть сдать проекты до заданного срока. В свободное время увлекался чтением философских книг, готовкой разных блюд и походами в кино. Иногда виделся с подругой. Снимал небольшую квартиру в старом доме на пятом этаже. Выглядела она крайне заурядно. Дешевый ремонт, маленькая кухня со всем необходимым и комната, где стояли кровать, стол для чтения и шкаф для вещей. В общем, ничего лишнего. Без каких-либо изысков, но меня это вполне устраивало. Да и платил я за нее смехотворную сумму.
Ах, да. Жил я не один. Со мной жил мой кот. Бедняга был слеп на один глаз. Я подобрал его совсем котенком, уже тогда с ним был его дефект. Вначале нашей жизни он не мог принять меня. Постоянно прятался по углам и гадил где попало. Когда я понял, что по-хорошему с ним никак, я решил идти по тактике пацифизма. По началу это не давало никакой пользы, но со временем этот маленький пират все же захотел внимания. Он стал все чаще вылезать из своих нор и сидеть где-нибудь на виду. И уже через неделю спал со мной вместе на кровати. Он доверился мне, за что я ему был крайне благодарен. В те дни я был абсолютно один. Ни девушки, ни друзей рядом. А эта маленькая пушистая субстанция могла хотя бы ненадолго заглушить во мне чувство гнетущего одиночества. Я думаю, ему тоже тогда это было нужно. Так мы и зажили.
Мне нужно было сдать проект, точнее фотоколлаж с описаниями природы. Я каждый день объезжал парки и аллеи, находящиеся в радиусе десяти километров от района, где я жил. На своих фотографиях я должен был передать атмосферу и меланхоличную красоту природы вокруг. Показать чудо через обыденность. Наверное, мне это и нравилось в моей работе – находить то, что другие не замечают. Я не был профессиональным фотографом, скорее всего дилетантом своего дела. Я не проходил никакие курсы и не заканчивал школу фотографов. На двадцать лет подруга мне подарила фотоаппарат. Он был недорогим, вроде китайский. Ему больше подходило название «мыльница». Фото получались смазанные, цвета передавал плохо. Постоянно нужно было настраивать выдержку, диафрагму и баланс белого. Но в тот момент, когда я сделал первое фото, я влюбился. Я никогда его не забуду, свое первое фото. На нем был мужчина, он держал за руки двоих детей, наверное, его сыновья. Они куда-то шли и громко общались. Он им рассказывал какую-то веселую историю, от чего они приходили в восторг. На их лицах, в их походке, в их смешливых разговорах я увидел свободу и легкость. Тогда я почувствовал, что хочу оказаться на месте этих детей и тоже смеяться от всей души, идя за кем-то вслед. На их фоне еле виднелся начинающийся розовый закат. Через это фото, через этих людей я впервые научился видеть красоту в повседневности и скуке мира, которые каждого из нас окружают. В тот день я нашел настоящего себя.
Вернемся к моему проекту. Вместе с фото мне нужно было придумать описание в виде небольших эссе к этим фотографиям. По правде, писателем я был никудышным. Поэтому я попросил одного старого приятеля с этим помочь. Он писал различные статьи, небольшие рассказы и рецензии в местной газете. Мы давно с ним не виделись, а это был хороший повод. Несколько раз в неделю я приезжал к нему по вечерам вместе с коллажами и за бокалами виски, мы общались про жизнь и возможности, которые упустили, заодно придумывали описания и истории к фото. Они казались мне ироничными, но редактуру студии все устраивало.
Мне оставалось шесть дней, чтоб сдать проект. Работа была уже практически закончена. Я объездил все нужные объекты, побывал на всех парках вблизи района. Остался лишь один сквер. Я каждый день откладывал его на потом, так как он находился дальше всех. Но времени было уже впритык, выбора не оставалось. Завтра я должен был поехать туда, и по неизвестной мне причине внутри ощущалось терпкое волнение, словно вот-вот и начнется буря.
Я проснулся в семь утра, за окном стояла дождливая погода, от чего внутри стало еще тоскливее. Взял с холодильника банку холодного кофе и закурил сигарету. Глядя в окно, не хотелось никуда идти, я чувствовал себя, точно школьник, у которого первым уроком контрольная работа. Не понимая сам почему, нахлынула апатия. «Как много в себе того, чего я не понимаю» – подумалось мне. Хотелось вновь завалиться в постель, накрыться одеялом с головой и проспать этот день, представив, что это был всего лишь дурной сон. После душа настроение немного стало лучше. С глаз ушла серая пелена, тело и разум пришли в чувства. Я надел бежевую рубашку, серые брюки и кожаные ботинки, которые через неделю можно выкидывать в мусор. Наверх накинул пальто. Посмотрев в зеркало перед выходом, я осознал, насколько я уже постарел. На волосах, словно снег на траве, появились пряди седых волос. На лице виднелись новые морщины, а кожа на щеках стала провисать. Я подумал, что нужно чаще смотреть на себя в зеркало. То в один момент я не пойму, кто стоит и смотрит на меня оттуда, из зазеркального пространства. От этих мыслей мне стало смешно от самого себя. Я взял зонт и с улыбкой вышел из дома. Может это был и не такой плохой день.
Ехать мне пришлось почти 2 часа, пешком еще 15 минут. Улицы были забиты машинами, смотря на эту картину, я поистине не понимал, куда они все направляются. При этом поездка прошла комфортно. Людей в автобусе практически не было, я сидел и под уютную французскую мелодию читал карманный детектив Агаты Кристи «Убийство по алфавиту». Я перечитывал его уже не первый раз и не перестаю удивляться, насколько грамотно и лаконично написан этот роман.
Дойдя до сквера и потратив кучу времени, я купил кофе, окинул взглядом округу и закурил. Это место было ничем не примечательно. Посреди сквера были высажены цветы разных оттенков, непонятного для меня происхождения. Вокруг, словно защитный барьер, стояли деревья клена. Казалось, если зайти в самую гущу, то можно потеряться. Я прошел немного дальше и увидел похожие на небольшие купола крытые беседки. В одной из них сидела парочка студентов, прогуливающие занятие и скрывавшиеся от дождя. Не стесняясь никого вокруг, они возбужденно трогали друг друга и поглощались в поцелуи. Мне казалось, что еще немного, и они начнут пожирать друг друга. Я дошел до самого конца сквера, попивая остывший кофе. Присел под ветками деревьев, оглянулся по сторонам, пытаясь найти с чего мне начать. Зайдя немного вглубь, будто слежу или подглядываю за кем-то, я нашел подходящий ракурс, выстроил настройки и нажал на кнопку. «Цикс» – издал фотоаппарат, словно в лесу кто-то снял ружье с предохранителя. На фото сквозь листья кленов был виден сквер. На фоне едва заметно красовалась беседка с обнимающимися студентами. Присмотревшись к ним ближе, стало и вправду казаться, что я за ними подглядываю. Я пытался показать, насколько близка к нам, к нашему миру цивилизации, природа. В обычном сквере, пройдя немного вглубь тенистых деревьев, можно оказаться в совершенно ином мире.
Изучив еще подробней сделанное фото, я заметил, что стою на узкой тропинке. Меня охватило чувство любопытства. Я закурил последнюю сигарету Лаки Старз и двинулся в неизвестность. Пройдя несколько минут, я вышел на местность, где деревьев почти не было. По моим расчетам, это был самый край сквера. Пройдя метров 5 вперед, я увидел стоящие слева от меня две лавки. Всмотревшись повнимательнее, заметил, что на одной из них спал пожилой мужчина. Он будто слился с ней и спокойно дремал, не издавая ни единого звука. Старик не был похож на бездомного. Одет вполне опрятно, только вся одежда погрязла в засохшей земле. Я представил, как в эту погоду он решил отдохнуть на траве, но осознав, что одежда испачкалась, он выбрал место отдыха лавку.
Я присел рядом, докуривая сигарету. И в этот миг он резко подскочил и взглянул на меня, будто и вправду эти лавки слились с ним и стали одним целым. Не говоря ни слова, мы смотрели друг другу в глаза около минуты. В его глазах я не видел ничего, не жизни, не осознанности. Будто смотрю в темноту, а она смотрит сквозь меня. Мне показалось, что я видел его лицо раньше, только взгляд был совершенно другим. Когда мне стало некомфортно от этой ситуации, я улыбнулся ему и пустил свой взор в открытое небо. А он все сидел и смотрел на меня.
Спустя некоторое время, похоже, ему наскучило это занятие, он встал и начал делать некое подобие на утреннюю зарядку. В какой-то момент мне показалось, что он готовится к бою со мной. Закончив с разминкой, он снял обувь, прошел пару метров вперед на открытое пространство и стал изгибать свое тело в странных движения. Казалось, будто он пародирует мастеров кунг-фу из старых фильмов или перечитал японских рассказов про самураев. Но делал это он с легкостью и точностью в движениях. На лице его была слегка заметная улыбка, он точно получал удовольствие от данного ритуала. Я был уверен, что раньше видел это лицо, эти глаза. Но тогда они были наполнены ярким светом надежд и чем-то родным напоминавшие салют в ночном небе, на который я всегда любовался в детстве.
Я просидел, смотря на него, около часа, может больше. Даже сделал пару снимков. Понимая, что мне пора идти, я попрощался и помахал ему рукой. Он не обратил на меня никакого внимания и даже не думал прекращать свой обряд. Сделав еще пару кадров природы, я вышел со сквера и направился домой. Болела голова. Его мертвый взгляд не выходил у меня из мыслей. Такие глаза могут символизировать только одно, и, к сожалению, хорошего в этом ни капли. На просторах города я чувствовал себя абсолютно одним. Казалось, что произошел апокалипсис и все люди испарились с этого мира, полностью позабыв про меня. Приехав домой, я сделал себе виски с содовой. Принял ванну, немного почитал книгу и ринулся спать. Завтра мне опять предстоял долгий путь.
На этот раз я добрался довольно быстро. Машин практически не было, и мы доехали за час. На улице вновь было пасмурно. Вдыхая воздух полной грудью, я ощутил запах утренней прохлады и мокрого асфальта. Приближалась осень. Еще кто-то недалеко заваривал кофе, я почувствовал этот приятный аромат. Как и вчера, я взял капучино без сахара и закурил, сидя на лавке и оглядывая все вокруг. Не замечая того сам, мне начинал нравиться этот сквер. Его обыденность меня приманивала. Словно я был обязан здесь что-то найти. Или кого-то. Но пока безуспешно.
Докурив сигарету, как и прошлый раз, я решил обойти всю территорию в поисках того, что ищу. Все те же цветы, деревья клена, которые постепенно облачаются в осенние цвета. Все те же беседки, но в этот раз без парочки студентов. Я дошел до конца сквера, по пути сделав несколько снимков. Я фотографировал деревья, их листья, птиц, сидящих на ветках. Даже сделал несколько снимков людей, проходящих мимо меня, думающих о чем-то важном. Это все было не то. Для проекта, возможно, и подойдет, но не для меня. Я искал что-то более глубокое, интимное, может даже мистическое. Сделав полный обход, я вспомнил про того пожилого мужика. Либо у меня случились провалы в памяти, либо ее переместили, но я более десяти минут не мог найти тропинку. Словно ее кто-то стер ластиком и нарисовал в другом месте. Пройдя по ней так же несколько минут, я нашел его. Сегодня он начал раньше, похоже определенного графика его ритуалов не было. Он, как и вчера, двигался под стать дуновениям ветра, отдаваясь процессу на все сто. Сегодня казалось, будто в руках он держал двуручный меч. Мужик напоминал старого мастера меча, который проводит тренировку для юных мечников. Движения были отточены до мелочей, словно он сам участвовал в кровавых сражениях. Без сомнений, практиковался старик каждый день.
Одет он был так же, как и вчера. Абсолютно неизменно. Только грязь, которая ранее покрывала его одеяние, исчезла. Получается, у него был дом или он хотя бы отдавал вещи в химчистку.
Я сел на лавку и помахал ему в знак приветствия. Ответа не последовало. Но сегодня он хотя бы взглянул на меня. Отвлекся всего на пять секунд от своего процесса и осмотрел меня с головы до пят. Уже какой-то прогресс. Мне даже показалось, что я увидел мимолетную улыбку на его морщинистом лице.
Я просидел с ним почти два часа, не понимая, зачем. С точки зрения здравого смысла, это был сумасшедший человек, но что-то меня не отпускало. Я как вкопанный смотрел за его движениями и делал снимки с разных ракурсов. Мне казалось, что через этот ритуал он пытался что-то сказать, донести мне свою истину, однако я был не в силах этого увидеть.
Закончив свою ежедневную тренировку, он присел рядом. Вновь посмотрел мне прямо в глаза. На сей раз в его глазах я увидел печаль, может даже горе, от которого мерзнешь по вечерам. Его зрачки покрылись красными, лопнувшими сосудами. Будто он хотел разрыдаться, но сдерживался передо мной. Я хотел ему чем-то помочь, но не мог найти слов. Подумал, может дать ему денег? Но в тот же миг мне стало противно от самого себя. Спустя несколько минут он лег на лавку и погрузился в сон, опять меня не замечая. Я просидел еще какое-то время, глядя на него и небо, которое медленно погружалось во тьму. Мне было уже пора.
– Доброй ночи. И до завтра. – сказал я.
И вновь тишина.
По пути домой я решил зайти в бар. Хотелось холодного пива и что-нибудь перекусить. Заказал сразу два бокала, яичницу с беконом и салат из свежих помидоров. Перекусив, я взял еще пива и орешки. Из головы не уходил тот старик. Его движения точно въелись мне в память, словно сделанные снимки, навсегда вложенные в фотоальбом. Мне было по истине интересно, кем он был на самом деле. Кем он был в молодости. По неизведанным обстоятельствам течение времени свело нас с ним, и мне кажется, что это не просто так. Всему есть свои причины. Я был обязан это узнать.
Допив последний бокал, я расплатился и двинулся домой. От постоянного наплыва мыслей жутко болела голова. Я мечтал лишь о горячем душе и уютной постели. Всеми силами пытался ни о чем не думать, но старые фрагменты жизни сами по себе всплывали из бездны воспоминаний, точно бутыль с посланием в необъятном океане. От них что-то безумно щемило в груди и появилось ощущение неполноценности, будто еще давным-давно я все потерял.
Добравшись до дома, я уснул без задних ног, даже не приняв ванну.
Все последующие дни я так же ездил в этот сквер. Работа была уже закончена. Фотоколлаж составлен, описания написаны. Мой проект хорошо оценили и неплохо заплатили. Но квартира была оплачена до конца срока сдачи проекта, и по этой причине я решил не уезжать раньше времени. А может вовсе и не так. Три дня к ряду я виделся со стариком. Он все так же проводил свои ритуалы в полной тишине. Я курил сигареты, делал странные, а порой смешные фотографии. Иногда, когда он заканчивал раньше и не ложился сразу спать на лавке, я рассказывал ему разные истории из жизни. В каких странах бывал, в каких районах жил, каких девушек любил. Одна банальщина. Он же, в свою очередь, ни разу мне не ответил. Но я был рад и тому, что он меня слушал и засыпал лишь после моего ухода.
Оставался последний день, когда я мог вновь с ним увидеться и постараться понять, почему меня так тянуло к этому человеку. На следующий день мне уже нужно было переезжать в другой район, намного южнее. После удачной сдачи проекта мне сразу предложили новый, за который так же неплохо платили, да и те места, куда меня посылали, вполне устраивали. Лесная местность, мало людей и куча борделей. Что может быть лучше?
По пути к старику я купил шесть банок пива и пару пачек копченого сыра. Надеялся, что в последний день наших немногословных встреч он хотя бы выпьет со мной и, возможно, что-нибудь расскажет. Я специально пришел позже, под конец его тренировки. Дожидаясь, пока он закончит, я пил пиво, смотрел на небо и размышлял с чего мне начать диалог, чтоб вынудить с него хоть что-то.
Присев рядом со мной и взглянув на меня, он пальцем указал на мой пакет. Я был крайне удивлен, что он проявил внимание хотя бы к моему пиву. Я незамедлительно достал банку и протянул ему. Он открыл и залпом выпил сразу половину. Я ошеломленный, точно увидев чудо света, смотрел на него. Закончив, он поставил банку на лавку и глубоко вздохнул, словно начал чувствовать жизнь по-иному.
Я не стал долго медлить, закурил сигарету и спокойным тоном произнес:
– Знаете, я завтра уже не смогу к вам приходить, послезавтра тоже.
Он лишь взглянул мне в глаза на несколько секунд, почесал щеку и продолжил дальше наблюдал за чем-то невидимыми, допивая пиво.
– Под конец нашего с вами знакомства, я хотел бы рассказать вам историю о том, как я полюбил фотографировать. Вы не против?
Не отрывая своего взгляда, он медленно покачал головой, точно колышущиеся ветки ивы на ветру, показывая свое согласие. Этот день не переставал меня удивлять.
Я поведал ему всю историю. Про то, что я дилетант своего дела, про то, что подруга подарила мне первый фотоаппарат на двадцатилетие. Показал ему множество разных снимков. Он за всем пристально наблюдал, словно ребенок в зоопарке.
Затем я достал свой первый снимок. Я всегда хранил его в бумажнике. Всмотревшись поближе, он выхватил из моих рук фото и практически на расстоянии пяти сантиметров от глаз стал рассматривать снимок. От удивления у меня перехватило дыхание, пот выступил на лбу и подмышках. Меня охватила злость и паника от того, что кто-то дотронулся таким образом до частицы моей жизни. Я уже хотел ему высказаться и вырвать свое фото, но спустя несколько секунд я увидел на его лице слезы. Он стал издавать странные звуки, похожие на крик умирающих птиц, которые просят о помощи. Будто в конвульсиях, трясущимися пальцами он показывал на себя, затем на фото. Не понимая, что происходит, я взял снимок из его рук и, точно видя его впервые, начал пристально изучать. Старик все так же издавал непонятные звуки и нервно тыкал пальцем себе в грудь.
Только спустя полминуты я осознал, что тот мужчина на фото с двумя детьми – был он. Это был этот старик. Он сильно постарел, стал лысый и похудел килограмм на 20. Цвет глаз превратился из голубого в тускло серый, казалось, что он наполовину слеп. Он разом допил остатки пива, закрыл глаза, вытер слезы с щек и перевел дыхание. Я открыл ему еще одну банку и протянул. Сделав глоток, он поставил ее и заговорил.
Общался он на ломаном английском. Я не мог разобрать часть фраз, поэтому мне пришлось подсесть ближе и сконцентрироваться на его словах.
– На фото мне 20 лет. Я шел со своими сыновьями в парк развлечений. Тогда им было по десять. Тот день озарял розовый свет, в воздухе витал запах сахарной ваты и легкости. Тогда мне казалось, что эти времена не закончатся никогда. – старик слегка откашлялся и после заговорил вновь. – Рассказывал им смешные истории и анекдоты.
«Жан-Пьер. Почему ты не женишься на Жаклин?
– Она заикается.
– Сильно?
– Очень: никак не может выговорить да.» – они громко смеялись и просили рассказать еще. В те годы мы были по-настоящему счастливы…
– Все детство они любили играть в войнушки и говорили, что мечтают стать настоящими военными и защищать нас с мамой. Я очень гордился ими уже тогда.
Он отпил немного пива и сделал глубокий вдох.
– Когда им исполнилось по 20 лет, они сами вызвались на фронт, в разведку. В те тяжелые годы происходили ожесточенные бои в Афганистане, и они решили, что обязаны быть там, обязаны спасать людские жизни. Однако совершенно позабыли про свои. Мальчики были крепко сложены, с раннего детства они занимались спортом и ходили на стрельбу. Конечно же, мы с матерью были против. Но указывать им мы не имели право. Они сделали свой выбор, говоря, что шли к этому всю жизнь. На прощание один из них сказал: «Мы обязательно вернемся. Мы же обещали вас защищать.»
Я молча слушал его, затаив дыхание.
– Спустя полгода нам сообщили, что оба мертвы. Точнее один из них пропал без вести, второго нам прислали по кускам.
Когда старик рассказывал, на его лице не было ни единой эмоции. Лишь слезы текли не останавливаясь, словно звездопад в ночи.
– Мы не смогли этого перенести. Все вокруг напоминало о них. Мы ничего не трогали в их комнатах. Оставили все как есть, словно они еще с нами и вот-вот вернутся после долгой разлуки. Их тетрадки, старая школьная форма, фотографии на полках, постеры на стенах, одежда, с запахом их ушедшей жизни. У нас не вышло. Мы перестали разговаривать с женой. Она сидела в своей комнате и только громко рыдала. Я не выходил из дома, практически ничего не ел. Жизнь начала превращаться в сущий ад. В итоге спустя два месяца жена покончила с собой. Она повесилась в одной из комнат сыновей. Я тоже приближался к этой грани. Все подготовил, написал прощальное письмо друзьям. Накинул петлю на шею… – старик ненадолго замолчал и посмотрел мне в глаза. – Но я не смог. Испугался. Струсил. Я был не такой сильный, как мои мальчики.
После этих слов он громко заплакал.
Я положил ему руку на плечо и пытался найти слова, чтоб его успокоить. Но какие слова я мог найти? Неужели есть такие слова, что смогут ему помочь? Разве существует в мире то, что сможет унять эту колющую боль внутри, поселившуюся на веке, где-то глубоко в груди, на задворках души? Я думаю, что нет.
Мы просидели так минут десять. Закончив, он достал платок из нагрудного кармана и звонко высморкался. Выпил залпом пиво и посмотрел на меня. Его глаза были наполнены слезами, будто аквариум с рыбами. Он взял меня за руку, на них еще остались горячие слезы, и тихо сказал:
– Спасибо тебе за все. Заходи, как будешь проездом.
На этом моменте я понял, что мне пора идти. Напоследок я оставил ему пару банок пива и свой самый первый снимок. Он был для меня крайне важным, он был началом моей новой жизни. Но ему он был куда нужнее. Я в этом уверен.
Пожав руки на прощание, он еще долго стоял и махал мне вслед из глубины деревьев.
По пути я прогулялся мимо речки, которая протекала неподалеку от моей квартиры, просидел на берегу некоторое время и выкурил с полпачки сигарет. Последние лучи солнца отражались в чистой воде. На небе не было ни облачка. Птицы, устав от рутинной городской жизни, стремительно улетали на юг. Люди бродили туда-сюда, даже не подозревая о случившемся когда-то горе того старика. Не знаю почему, но тогда я не мог им это простить. Хотелось хотя бы на время исчезнуть и забыться, уж так сильно ком в горле перекрывал дыхание.
Доехав домой, я сделал себе ванну, налил двойной виски и проплакал два часа к ряду. С детства не припомню, чтоб я столько рыдал.
Закончив, я вылез из ванны, надел халат и вышел на балкон. Набрав воздух полной грудью, я громко закричал. На улице веяло началом дождливой осени.
В ПОИСКАХ СВЕТА
Мы познакомились с ней на фестивале. Ежегодный фестиваль света, на него приезжает огромное количество людей, которые хотят взглянуть на это чудо. В это время (а точнее с середины осени по середину весны) парк цветов Набано-но-Сато зажигается мириадами огней. Все берут родных и друзей, облачаются в красивые наряды, покупают горячие напитки и наслаждаются видами. Самые главные достопримечательности фестиваля – это световые туннели, протяженностью 100 и 200 метров. Проходя сквозь них, охватывает чувство, что ты переносишься в другой мир. Мир волшебства и приключений, как в сказке. Больше всего я не люблю возвращаться в реальность, когда заканчивается фестиваль. Возвращение в мир проблем, тревог и переживаний. Хотелось бы навсегда остаться там, в этом парке света. Я посещаю его каждый год на протяжении 10-ти лет. С раннего детства меня водил на фестиваль мой дедушка. Он долгое время жил в одиночестве, бабушка покинула его довольно рано. Частенько перебирал с алкоголем. Но был добрым и воспитанным человеком. Постоянно твердил, что в нашей жизни и так слишком много дерьма, поэтому нужно быть светом в этом мире, хотя бы для кого-то. Он каждый год искал этот свет на фестивале, в своих воспоминаниях.
Живем мы с мамой вдвоем. Отец свалил сразу после новости про беременность. Я никогда его не видел и думаю, что меня это вполне устраивает. Жизнь с осознанием того, что твой папаша трусливый слабак и так тяготит. Если бы мне его еще приходилось видеть, не знаю, как бы держался. Мама работает на двух работах, 6 дней в неделю. Одна работа дневная, другая в вечер до поздней ночи. У нас немало долгов и еще нужно платить за мою учебу. В общем, временами тяжеловато. Но она всегда говорит, что трудности в жизни – это испытания, посланные свыше и их нужно преодолевать. Не знаю, может в этом и есть доля правды. Я после учебы подрабатываю в местной кафе-забегаловке. Мою посуду, драю полы и унитазы. Иногда выхожу в зал в роли официанта. Что так, что так платят мало, но хотя бы на собственные потребности хватает. Учусь я не ахти, но школу никогда не прогуливал. Либо из-за того, что я очень ценю труды мамы, либо я такой же трус, как и мой папаша. Непонятно. Большинство предметов у меня вызывает скуку. Я постоянно нахожусь в предсонном состоянии или смотрю на небо через окна класса, мечтая о чем-то. Я всегда любил мечтать.
В классе почти ни с кем не общаюсь. Не то чтобы я высокомерная сволочь и считаю, что никто из них не достоин моего общения. Просто не могу найти никого по душе. Хочется поговорить о чем-то обыденном, насущном. Но все они в основном хотят говорить о социально важных вещах, так сказать, «быть в тренде». Мне это неинтересно. Хотя есть одна девочка, которая сама проявляет интерес в общении ко мне. Каждый обед она подсаживается и рассказывает о своих развратных снах. Или про свою менструацию. Я же пытаюсь в это все не вслушиваться. Поддакиваю и наслаждаюсь обедом. Не хочется ее отвергать, всем нам иногда нужно выговариваться. Странная она.
Все же друзья у меня есть, даже двое. Первый с параллельного класса. Пухляш маленького роста. Его можно назвать человеком с проблемами в общении с социумом или просто – крайне неуверенным в себе подростком. Но мне с ним спокойно. После уроков мы покупаем пару банок доктор пеппер и едем на велосипедах к речке. Он любит разговаривать о девчонках из его «странных» журналов и бейсболе. С ним я могу выговариваться, о чем душе угодно. Возможно, многого он не понимает из моих рассуждений, но он готов меня слушать. Это я в нем и ценю.
Второй друг детства. Живем мы в разных городах. При поступлении в среднюю школу его семья переехала в Токио. Его отцу предложили более оплачиваемую работу, так еще и с проживанием для семьи на первое время. Они быстро собрали вещи, выставили свой дом на продажу, попросив риелторскую контору о помощи за неплохой процент, и свалили, забрав с собой друга моего детства. В детстве мы с ним были как не разлей вода. Постоянно гуляли вместе, играли в разные игры. Наша любимая игра была «Пятнашки». Может и со стороны это выглядело странно (обычно в нее играли большой компанией; ведущий должен был догнать остальных игроков и «осалить» их, они, в свою очередь, обязаны замереть и стоять на месте; их версия скорее походила на догонялки), но нас это не беспокоило. Мы просто были детьми, которые наслаждаются жизнью. Сейчас мы с ним общаемся мало, можно сказать не общаемся. Раз в месяц или два созваниваемся по телефону, спрашиваем друг у друга банальные вопросы по типу: «Как дела?» или «Что нового?». И так же банально отвечаем. Как по мне, он немного изменился. Стал более строгим и потерял свою прежнюю жизнерадостность. Постоянно мне твердит, мол: «Тебе пора повзрослеть». А я даже и не понимаю, о чем он говорит.
Подружки у меня нет. Нравилась одна в начальных классах, но после того, как я увидел, что она гуляет с одним пацаном (одним из самых популярных и тупых в классе), влечение к отношениям у меня отпало. Решил пока с этим повременить. Мастурбацией особо не увлекаюсь. Бывает иногда, но лишь в лечебных целях! В большинстве случаев мои дни проходят не особо весело. Учеба, короткие прогулки вдоль реки, затем вечерняя подработка. В свободное время читаю книги или слушаю музыку с плеера. Обожаю Radiohead и James Blunt. Слушая их, я словно ненадолго исчезаю, теряю себя, погружаясь в свои мысли и мечты. В их песнях ощущается свобода. Я решил, что тоже должен создать что-то великое, как и они.
Мне хотелось бы вернуться к истории того вечера на фестивале, с которой я и начал. Но не могу не упомянуть еще про одного члена своей семьи. Мой кот. Кот, который ест все подряд, начиная с салата с анчоусами, заканчивая всякими сладостями, например: шоколад, ванильный пудинг, мармелад. У него еще была небольшая особенность. Бедолага был слеп на один глаз. Но на его аппетит это особо не влияло. Его подарила мне мама, когда я был совсем крохой. С самого детства он везде следовал за мной и спал только в моей комнате. Его я тоже могу приписать к своим друзьям.
Я встретил ее одним зимним вечером на фестивале. То была середина зимы, самые суровые холода. Несмотря на это, я все вечера проводил в парке. Был выходной день. Почти все время я был один. Звал друга-пухляша погулять со мной, но он сказал, что у него есть неотложные дела. Скорее всего просто не хотел выходить в холод и целый день разглядывал свои журналы. Мама работала, ее куда-либо звать было бессмысленно. Поэтому я решил бродить в одиночестве. К 6-ти часам я пришел в парк. В это время он погружался в кромешную тьму и через несколько секунд загорался миллионами огней, подобно вспышке от фотоаппаратов. Каждый раз из года в год я наблюдал за этой картиной, затаив дыхание. Казалось, что еще чуть-чуть, и этот свет поглотит меня, и я без капли сожаления примкну к нему.
Прогулявшись пару часов, мои пальцы настолько замерзли от холода, что я решил заглянуть в ближайшую кофейню. Я взял себе горячий шоколад и решил немного посидеть внутри, чтоб согреться. Вся кофейня была заполнена людьми, в основном это были парочки. Я даже встретил двух своих одноклассников, они проводили время со своими девушками. На минуту в голове у меня возникла мысль, что мне тоже стоит найти себе отношения. Но вспомнив про то, что мне на себя еле как хватает денег, я выкинул эту мысль из головы и пошел гулять дальше.
Я увидел ее в 10-ом часу вечера. Людей в парке почти не было, стоял жуткий мороз, и все разбежались по своим домам. Меня не отпускал этот вечер, я чувствовал внутри, будто он не может так закончиться. Она стояла у начала туннеля и смотрела на что-то вглубь него. Падал мелкий снег. Я увидел ее лишь со стороны. Не видя лица, я сразу понял, что она прекрасна. На ней была приталенная шелковая юбка бежевого цвета. Сверху тепло-розового оттенка пуховик с капюшоном, который она накинула на голову. На ногах белые угги. Они показались мне слегка нелепыми к ее наряду, но все равно выглядело мило. Я стоял позади нее и не мог оторвать взгляд. Я не мог объяснить, не мог понять, что со мной происходит. Что я сейчас чувствую. Не замечая меня, она зашла в туннель. Он горел ярко-сиреневым светом, словно покрыт тысячью лепестками ириса. Шурша по снегу, я медленно шел за ней вслед. Шел словно не я, а какой-то совершенно другой парень. Я не мог контролировать ноги, мышцы, дыхание. Все работало машинально, и что-то неизвестное внутри меня заставляло двигаться в ее направлении. Пока мы шли по туннелю, она остановилась несколько раз и опять смотрела на что-то невидимое впереди себя. Может, она просто вслушивалась, идет за ней кто-то или нет, боясь обернутся. А может, пыталась понять, сколько осталась идти до конца туннеля, не желая, чтобы он заканчивался.
Дойдя до конца, она резко повернулась в мою сторону и, как ученый во время исследования, стала изучать меня глазами сверху вниз. Не знаю, может это любовь, возбуждение или страсть, но в этот миг я ощутил все одновременно. Она изучала меня, а я не мог оторваться от ее глаз. У нее были темные волосы, заправленные под капюшон, маленький вздернутый нос, красные от мороза губы и глаза зеленого цвета, похожие на два изумруда. Ее черты лица были настолько утонченные и ровные, будто профессиональный скульптор создал произведение искусства. От волнения у меня участилось дыхание. Пульс бил так, казалось, что в ушах играет громкая музыка. Простояв около минуты, она громко и уверена спросила.
– Ты что, насильник?
Растерявшись от такого неожиданного вопроса, я постарался собраться с мыслями и ответил дрожащим голосом:
– Нет.
– То есть ты не хочешь напасть на меня в ближайшем темном переулке? – с насмешкой спросила она.
Ее голос нежный, но при этом уверенный, словно она каждый день попадает в такие ситуации, звонко отдавался у меня в голове.
– Даже и не думал об этом. – ответил я, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Она слегка прищурилась и сказала:
– Тогда отлично. Сколько тебе лет?
– Мне 16.
– А мне 18. Так ты еще совсем малыш. А я-то думала, что меня уже насиловать собрались. – рассмеялась она. – Хотяя… Что, в 16 лет не существует насильников? Как ты думаешь?
– Понятие не имею. – уже более уверенно ответил я. – Но точно не я. Мне просто нравится гулять в этом парке во время фестиваля, я каждый год сюда прихожу. Еще ни одного не пропустил.
– А ты странный. – сказала она, как будто сделала новое научное открытие. – Но мне нравится!
И она улыбнулась. Эта мимолетная улыбка навсегда осталась у меня в памяти. Это похоже на эмоции ребенка, который увидел подарок под елкой на новый год. Похоже на теплый летний вечер у моря. Похоже на горячий чай во время жуткого холода. Я бы даже сказал, похоже на любовь. Она повернулась ко мне спиной и спросила:
– Прогуляемся? Сегодня неимоверно хороший день.
Недолго думая, я подошел к ней, посмотрел в глаза и с улыбкой слегка кивнул в знак согласия. В те минуты, когда я стоял рядом с ней и смотрел ей в глаза, я вспомнил слова дедушки. Я понял, что, приходя сюда на этот фестиваль из года в год, как и он, я что-то искал. И вот, наконец, я нашел этот свет…
О ЧЕМ ДУМАЮТ РЫБЫ
Однажды в своей жизни я повстречал одного человека. Мужчина 30-ти лет. Небольшого роста, крепкого телосложения, не красавец, но с приятными чертами лица. И с очень грустными глазами (я приметил это в самом начале нашего знакомства). Он неожиданно появился в моей жизни и так же неожиданно исчез. Он стал мне другом, лучшим другом. Пожалуй, единственным за долгие годы.
В тот день я решил встать пораньше и прогуляться. Планов не было, свободного времени было куча. За окном стояла середина лета, самые жаркие дни. Когда я открыл глаза, на часах показывало 8 утра. Настроение было прекрасным, что показалось мне крайне странным. Обычно ранним утром я ощущал апатию вместе с головной болью от писем на электронную почту, связанных с работой. Я заварил зеленый чай, вышел на балкон и втянул полной грудью утренний летний воздух. Вид с моего окна открывался на теннисный корт. Чаще всего на нем собирались любители, но иногда тренировались профессиональные игроки. В такие дни я мог часами наблюдать за их грациозностью и отточенностью движений. Они напоминали мне бабочек, которые плавными взмахами крыльев могут преодолевать огромные расстояния. За теннисным кортом красовалось колесо обозрения в парке аттракционов. Смотря на него снизу вверх, казалось, что пред тобой стоит гигант нереальных размеров. И неуклюжим движением своей ноги, он в любой момент может лишить тебя жизни. На колесе обычно катались семейные пары с детьми или подростки, которые пытались прочувствовать романтику этого мира в свои ранние годы. Я был не исключением. В 16 лет я постоянно катался на нем вместе с подружками, пытаясь уединиться. Но раз за разом, когда колесо поднималось на 12 часов, я, ошеломленный видом перед глазами, наблюдал за красотой этого мира, забывая, с какой целью я сел в кабинку со своей подружкой. Скорее всего, в такие моменты я полностью ощущаю, что живу.
Простояв на балконе около 5-ти минут и погрузившись в воспоминания, я неспешно закурил первую сигарету за день. Курил я мало, несколько раз в неделю. В основном, когда ходил в бар или чувствовал, что сейчас мне это нужно. Не знаю, как это объяснить. Организму никотин не требуется, да и зависимости толком у меня не было, мог не курить месяцами, хотя закурил я еще подростком. Но были моменты в жизни, когда мне необходимо закурить, может чтобы придать эстетики и некого драматизма, а может именно сейчас мой мозг кричит, что хочет никотина. Сам не знаю.
Как я и сказал ранее, времени свободного было вагон. В те годы я еще не был женат, много времени проводил наедине с собой. Гулял, ходил в кинотеатры и разные бары, иногда в бордели. В выходные дни, бывало, не выходил весь день из дома, погрузившись в чтение книг и прослушивание различных пластинок. С одной стороны жизнь была скучная, погруженная в серые тона, но с другой мне было в ней комфортно. Я наблюдал от первого лица, как молодость проходит в никуда, но при этом с улыбкой смотрел ей вслед. Тогда я был довольно одинок. Постоянных отношений не было. Обходился временными знакомствами. Было пару друзей со студенческих времен, но жили мы с ними в разных городах. Поэтому по большей части своего времени я был один. Хотя! У меня был кот. По кличке Уголь. Бедолага был слеп на один глаз, но на его аппетит это никак не влияло. Я подобрал его с улицы несколько лет назад, уже с его особенностью. Он часто помогал справляться с невыносимой грустью по вечерам, составляя мне компанию за бокальчиком виски. За все годы он стал неотъемлемой частью моего дома, кем является и по сей день.
Работал я тогда, как и сейчас, журналистом в одной малоизвестной газете. Брал небольшие интервью у разных людей, с разными видами деятельности, пытался посещать все значимые события города. Хоть газета и вправду была непопулярна, попал я на эту работу с огромным трудом. Помог устроиться мне мой хороший знакомый. Знали мы друг друга еще со школьных лет. Проблема заключалась в том, что у меня не было образования журналиста, да и опыта работы тоже. Но я с детства мечтал им стать. Мой кумир был японский журналист Тоехиро Акияма. Он был первым профессиональным журналистом, который побывал в космосе в ходе своей работы. Я им поистине восхищался. Но в школе, по воле моей распущенности и лени, я учился, так сказать, «не очень». Пропускал много занятий, все экзамены не мог сдать даже на средний балл. По этой причине двери университета журналистики для меня были закрыты. Да и в семье в то время денег особо не было, поэтому двери были закрыты на большой ломбардный замок. Поступил я в небольшой местный университет на факультет истории и культуры. Даже туда я прошел с огромным трудом и тратами родителей. Но это было хоть немного схожее с тем, что я хотел. В годы студенчества я наконец взялся за голову. Посещал все занятия, учился на хорошие оценки. Еще успевал подрабатывать в книжном магазине, продавцом. Окончил я его так же с отличием. Жизнь текла рекой. Но после выпуска с университета я столкнулся с одной проблемой. А именно работа по профессии. Мне предлагали только работу в школе, с младшими классами. Или же в библиотеке, работа в отделе истории. Раскладывать книги по фамилиям, помогать посетителям в поисках. В общем – одна скукота. В итоге, спустя несколько месяцев кропотливых поисков я остался без денег, которые откладывал на время поисков работы, и в полном отчаянии. Но похоже сама удача пришла ко мне и постучалась в дверь. Одним не примечательным вечером, сидя в баре и тратя последние деньги на бренди, я случайно встретил старого знакомого. Мы с ним неплохо общались в школьные годы. Разговорившись с ним, я поведал ему свою проблему, связанную с работой. Он же, в свою очередь, рассказал, что уже больше года работает начальником отдела в небольшой газете. Выпив еще парочку бокалов, он был готов помочь мне с работой. Даже не имея диплома об образовании журналиста, он взял меня личным помощником, дав мне месяц испытательного срока. Ошибок я делал уйму. Иногда я был уверен, что меня сейчас уволят, но когда он смотрел на мое жалостливое лицо, то проявлял снисхождение и попросту нагружал большими обязанностям. В итоге, на своих ошибках я стал учиться. И спустя полгода я стал неплохим журналистом. Да, со своими минусами и странностями, но я развил свой стиль. Стал лучше коммуницировать с людьми. Стал более пунктуальным и ответственным. Эта работа многое во мне поменяла. Как по мне, в лучшую сторону.
Докурив сигарету и вдоволь прочувствовав летнее утро, я двинулся собираться на прогулку. Сходил в душ, вымыл голову и начисто побрился. Надел легкие хлопковые брюки, белый поло, тенниски (кроссовки для игры в теннис), которые уже давно нужно было поменять на что-нибудь новое, на нос очки Ray Ban и на голову светло-голубого цвета кепку. Перед выходом из квартиры я остановился прислушаться к тишине, в которой я ее оставлял. Тишину прерывало лишь нескончаемое пение цикад, которое окутало это утро. Так и начался мой день.
Во время прогулки я решил зайти позавтракать в мой любимый ресторанчик. Подойдя к нему и посмотрев на вывеску с названием, я постарался вспомнить, на протяжении скольких лет я еженедельно прихожу сюда. Но так и не смог. Точно могу сказать, что уже больше 5-ти лет. Вы не подумайте, я не был богачом. Тот ресторан был, так сказать, второсортным, с удивительно дешевыми ценами и небольшим по составу меню. Он не отличался никакой определенной кухней или красивым интерьерном. Да и рестораном его можно назвать лишь по тому, что на вывески в его названии было написано, что это ресторан. Не более того. Но были и свои плюсы, раз я возвращался туда раз за разом. Там делали безумно вкусные стейки и неплохие салаты. Это я и заказал. Стейк прожарки медиум в белом вине, салат из свежих помидоров с луком и стакан апельсинового сока. Как и ожидалось, стейк был безупречным. Прожарка, нежность, сочетание вкусов. Будто повар был рожден для готовки именно этого блюда.
Закончив неплохой завтрак, я открыл новую книгу, которую купил на днях, и погрузился в чтение. Она была от неизвестного мне автора, с не примечательным названием. Сейчас уже и не вспомню. Вроде что-то связанное с сумасшедшим. Я обычно не покупаю книги неизвестных мне или хотя бы непопулярных всемирно авторов. Обожаю Достоевского, Чарльза Мартина, Томаса Манна, Сэлинджера, ну или хотя бы Рэя Брэдбери. В книжном магазине я сразу же приметил эту книгу на полке. Мне даже показалось, что я был первый во всем мире кто ее купил, ибо полка с этими книгами было не тронута. Я заметил это по скоплению пыли на каждой из этих книг. О чем была она, вспомнить тяжело. Если память не подводит, история повествовала о странном пожилом мужчине, который сошел с ума на почве тяжелых жизненных обстоятельств. История трагичная, можно сказать, по-своему красивая. Но чего-то в ней не хватало. Или, наоборот. Она была чрезмерно заурядной, от чего на душе становилось тоскливо. Такие книги приятно читать дома одному, за чашечкой хорошего кофе или чего-то покрепче. Но точно не в ресторане после славного и сытного завтрака в окружении большого скопления людей.
Через полчаса я ринулся гулять дальше. Время близилось к обеду, и начинало немного припекать. Я купил лимонад со льдом и направился в небольшой парк, в котором изредка любил кататься на велосипеде в свободное время. Небо в парке было практически не видно. Ветки величественного дуба, сплотившись друг с другом, спасали в эти жаркие дни. Словно гиганты положили друг другу на плечи свои огромные руки, слегка приобняв, не давая лучам летнего солнца проникнуть сквозь них. Пожалуй, хватит сегодня про гигантов, то что-то я зачастил.
Я присел на лавку в тени. Хотелось насладиться еще не превратившимся в чай прохладным лимонадом. Я часто любил приходить в парки и скверы и просто сидеть, ни о чем не думая, наблюдая за проходящими мимо меня людьми. Я всматривался в их лица, глаза, пытаясь хоть немного приблизиться к тому, что у них в голове. Когда люди замечали мой взгляд, они вели себя по-разному. Кто-то в испуге отворачивал глаза в другую сторону, чувствуя дискомфорт. Кто-то глядел на меня с непониманием, чего я на него вылупился. А кто-то улыбался мне – таких людей было крайне меньше, чем остальных. Но люди, которые, не взирая на свои смущения, радостно облачались в свои улыбки, делали мои дни немножко счастливее.
Напротив меня через забор виднелась вереница машин. Они стояли в не большой пробке. Всмотревшись получше, было видно, как водители, сидящие внутри, были раздражены. Выражение на их лицах было напряженным. В тот момент я их представил, как большой мыльный пузырь. Казалось, что вот-вот и он лопнет, и раздражение этих водителей выльется наружу. Они начнут громко сигналить, винить всех вокруг, а кто-то пустится в бессмысленные драки. Иронично бы выглядело.
Я достал вторую сигарету за день и закурил. Это был как раз тот момент, когда мне это было нужно. Закрыв глаза, я чувствовал, как растворяюсь в теплом летнем пространстве. Докурив, я вновь очутился в этом мире. Стал тем, кто я есть. Люди все так же куда-то шли. Водители, стоявшие в пробке, так же пытались унять свое недовольство. Продолжив попивать уже теплый лимонад и наблюдать за прохожими, я заметил справа от себя чей-то пристальный взор. Недолго думая, я посмотрел в ту сторону и увидел мужчину, который шел ко мне медленным шагом, не отрывая глаз. В этот раз я почувствовал на себе это непонимание и смущение от чужого взгляда. Он подошел ко мне на расстояние около метра и протянул руку.
– Здравствуй. Жаркий денек сегодня, не так ли? – сказал он, натянув улыбку.
Я пожал руку и покачал головой в знак согласия. От неожиданного поворота событий я не знал, что сказать ему. Я мог спросить его имя, что ему нужно или просто завести банальный разговор, но я лишь молча смотрел ему в лицо. Увидя ближе его глаза, они показались мне грустными, я бы даже сказал пустыми. Хотя этот мужчина постоянно пытался улыбаться, глядя на меня. Мы просидели, не произнося ни слова, несколько минут. И в эти самые минуты люди вокруг будто исчезли, ни одного человека. Тишина давила с такой силой, что еще немного, и я был готов встать и убежать. В ушах звучало лишь стрекотание цикад.
– Не будет ли у тебя сигареты? – спокойным голосом произнес он, словно мы давние друзья.
Я достал пачку и протянул ему. Он выудил одну сигарету, внимательно рассмотрел ее, понюхал и медленно прикурил, словно он был актером, которого снимало несколько камер.
– У тебя есть аквариум с рыбами?
– Мм, нет. Но в детстве был небольшой. – ответил я, устремляя взгляд куда-то вверх.
– Мне вот интересно, о чем думают рыбы? Не знаешь? – спросил он все тем же спокойным голосом. Для него этот вопрос был таким же естественным, как и то, что земля вращается вокруг солнца.
– Не знаю… Никогда не думал об этом. А разве это важно? – спросил я.
Этот человек вызывал у меня внутри панику. Нет, я не был социофобом. Прекрасно находил общий язык с посторонними людьми. Но он казался мне безумно странным со своими нелепыми вопросами, которыми разрушал эйфорию этого славного денька. Аквариум, рыбы, к чему это?
– Конечно, а почему нет? Разве тебе неинтересно, о чем они думают, что их тревожит, что веселит? – сказал он с выражением лица, будто это я походил на больного.
Я попытался унять внутреннюю панику и тревогу и вжиться в нужную роль. Я все же журналист.
– У меня есть пару догадок. – сказал я, стараясь сделать умное выражение лица. – Скорее всего у них рыбьи мысли, и мы не можем знать, о чем они думают. Такие же, как и людские, птичьи или мысли муравья. Рыбы не могут думать, как люди, а мы не можем думать, как рыбы. Это как разные языки на разных вселенных. Мы видим этот мир по-своему, они по-своему. Нас веселит хороший анекдот или неплохой секс, а их может совершенно другое. Они лишь плавают в аквариуме или океане, ищут еду и пытаются выжить. Если и предположить, о чем они думают, то только про выживание.
Он нахмурил брови и мельком взглянул на меня. Мне показалось, что мой ответ его огорчил или даже разозлил.
– Суровый ты человек. Излишний реалист. Посредственность. – сказал он и замолк.
Мы пробыли в тишине около минуты, затем он выкинул докуренную сигарету и продолжил.
– Я думаю, что рыбы обожают созерцать. Тебе так не кажется? Они не думают про то, что им нужно с утра на работу. Что завтра нужно отвести детей в школу. Не волнуются про счета, которые нужно оплатить. Они свободны. И всю свою свободу они могут тратить на созерцание. – он говорил, глядя на свои ладони, словно видит их впервые. – Я считаю, что они думают не только о выживание. Это лишь биологическая потребность. Ты же не думаешь целый день о том, как тебе добыть еду или не быть убитым?
– Возможно… – ответил я. Этот диалог не имел ни единого смысла для меня, но при этом я задумался над его словами.
– Так же и у них. Это же одна скука – думать только о том, чтобы выжить. – он пристально посмотрел мне в глаза. Его глаза так же были спокойными и печальными.
– Скорее всего они много думают. Раз их жизнь заключена в созерцании. Они размышляют над тем, что они видят. Может даже есть рыбы писатели или художники? – с ухмылкой произнес я, пытаясь пошутить. Его взгляд исказился в негодование и через пару секунд принял обратный вид.
– Возможно. – слегка улыбнувшись, ответил он.
Мы вновь замолчали. Я и вправду задумался о рыбах. Пытался вспомнить какие рыбки были у меня в детстве, но так и не смог найти ответ. На улице уже был полдень, начинало припекать голову даже в кепке. Лимонад давно закончился. Захотелось холодной пива. Я задумался о том, насколько этот день удивительный. Насколько мир неоднозначный. У каждого свои мысли и доводы, каждый погружен в свой маленький внутренний мир. Даже рыбы.
– Мне пора. – встав с лавки, сказал мужчина. – Еще много дел.
– Нужно встретиться с рыбами и спросить о чем думают? – с иронией спросил я.
Он развернулся ко мне спиной, устремив свой взгляд через забор, где ранее стояла пробка. И громко засмеялся.
– А у тебя еще не все потеряно! – отдышавшись после смеха, сказал он. – У тебя завтра есть дела? Не хочешь тут встретиться и еще поболтать?
В первой половине дня дел почти не было, разве что покормить своего кота. На работу нужно было только к вечеру.
– Я не против.
– Вот и отлично. Тогда завтра в 9 утра на этом месте. – сказал он, показывая пальцем на лавку.
– Договорились.
Он протянул мне руку, и мы попрощались. Вспомнив, что не узнал его имени, я окликнул его.
– Скажи, как тебя зовут-то?
Он развернулся ко мне и с улыбкой на лице произнес.
– Разве это важно? Имя непостоянно. Сегодня оно есть, завтра его нет. Еще и склоняется. Одни проблемы. Называй меня просто – «Ты». Так будет удобно и тебе и мне.
Я стоял в недоумении и ничего не понимал. Он махнул мне рукой и через несколько минут исчез из виду. Значит «Ты»… – подумал я. В этот день мы и познакомились. В этот жаркий солнечный день я повстречал друга.
Этой ночью мне снился дивный сон. Странный и кому-то может показаться пугающий. Но для меня он был прекрасен. Мне снилось, что во всем огромном городе, а возможно, и всем мире, я остался один. Абсолютно. Я шел по улицам, скверам и переулкам. Заходил в магазины, кафе и торговые центры. Просматривал каждую машину. Не было никого. Даже цикады, маленькие насекомые, собрали свои вещи и ринулись в дальние края. И в один миг я понял, что мне больше не нужно с утра ехать на работу. Не нужно вести детей в школу (хотя у меня их и не было). Не нужно волноваться про счета, которые нужно оплатить. Будто всю жизнь у меня на спине жил какой-то человек, скорее всего, старый, несчастный мужичок, который постоянно, день изо дня шептал мне на ухо мои обязательства, побуждая меня все это делать. И тут, в этом мире грез он исчез. Растворился, как утренний туман. Во сне, в глубоком сне я проживал другую жизнь, возможно, в другом мире. В том мире без несчастного мужичка на спине я ощущал свободу. И в том одиноком пустом мире мне лишь оставалось созерцать. Словно рыбам в необъятном океане.
На следующий день я прибыл на то самое место в нужное время. По пути, непонятно зачем, я купил газету, пару пачек сигарет и холодного лимонада. Пришел я слегка раньше времени, поэтому, пока Ты еще не прибыл, я начал читать газету. Поднятие ВВП; несколько аварий в районе трассы; постройка нового жилого комплекса на территории старых лесов; массовый семейный суицид в связи с долгами; новые кинофильмы, вышедшие в кинотеатрах. Все одно и тоже, раз за разом. При прочтении газет, мне иногда казалось, что они берут старые новости и просто меняют их местами. Бросив это скучное занятие, я задумался, что тут делаю. Чем я занимаюсь? Жду незнакомого мне человека, с которым мы вчера поболтали с получаса про рыб? Серьезно? От этих мыслей мне стало не по себе. Иногда ты просто начинаешь плыть по течению жизни, не замечая и не понимая, по какой причине ты совершаешь какие-либо действия. Ты делаешь это машинально, тобой руководят эмоции. Это как переспать с первой попавшейся девчонкой в баре. Ты ее не знаешь, так же, как и она тебя. Но ты это делаешь, потому что хочешь. Потому что именно сейчас течение тянет в эту сторону.
Я его прождал около часа. За это время я перечитал всю газету. Посмотрел на лица более ста человек. Выкурил две сигареты. Допил лимонад и успел сходить за новым. Погода стояла такая же, до ожогов на теле, жаркая, как и вчера. Казалось, что кто-то скопировал вчерашний день и подал его обратно на сверкающем блюдце. Попивая прохладный лимонад, я закрывал глаза и погружал свое сознание в другие миры. Я вспоминал о временах отрочества, о школьных годах, о своей первой любви. Я укрывался в этих мыслях с головой, словно одеялом в зимнее утро. В те годы жизнь текла быстро; в те времена я по-другому чувствовал жизнь, будто у меня было намного больше чувств и эмоций, чем сейчас. А теперь мне и остается, что забивать голову работой, в свободное время видеться с подругами и пить неразбавленный скотч, да холодное пиво. Просидев с закрытыми глазами около 5-ти минут, я почувствовал, что воздух вокруг меня резко поменялся. Я открыл глаза и увидел сидящего справа от меня Ты (как же непривычно говорить про человека без его настоящего имени).
Опоздав почти на час, он сидел, как ни в чем не бывало, держа в руках такой же, как и у меня лимонад.
– Ну, привет. – с нотками возмущения выдавил я из себя.
Он протянул мне руку для приветствия. Рукопожатие у него было крепкое, скорее всего бывший спортсмен. Ладони слегка влажные от пота из-за жары. Повисла неловкая тишина. На нем была рубашка с завернутыми рукавами до локтей цвета аквамарина. Темно-синие брюки, вроде бы из хлопка. И туфли из серой замши. Не было ни очков, ни головного убора, аксессуаров тоже. Лишь потемневшее от времени кольцо на безымянном пальце левой руки. Сегодня, казалось мне, он был менее разговорчив. Глаза имели вид африканских засохших водопадов, которые еще существуют в этом мире, но зачем, понятно лишь самому Богу.
– Извини если пришлось долго меня ждать. С утра появились неотложные дела.
Опять тишина. Он тяжело вздохнул и сделал глоток лимонада.
– Рабочие дела? – спросил я, пытаясь прервать эту невыносимую тягость безмолвия. Он поставил стакан лимонада на лавку и слегка усмехнулся.
– Нет никаких рабочих дел. Я не работаю уже долгое время. – с неким облегчением сказал он. Устал работать и бросил это занятие. Как легко все звучит, правда?
Я молча смотрел ему в лицо. На секунду в его взгляде я увидел сожаление. Не знаю, как это описать, этот взгляд, но я сразу понял, что у него есть своя история, которую он плотно запечатал в конверт в своем сознании и никогда не хотел бы его раскрывать. Настаивать и дальше расспрашивать его про работу я не стал.
– И чем ты занимаешься в свободное время?
– Я… Даже и не знаю. Люблю ходить в зоопарки и океанариумы. По вечерам выпиваю полбутылки виски, мешаю со льдом и содовой. Жены нет. Больше нет. По образованию инженер-механик, но к работе давно перегорел. Много читаю книг и смотрю фильмы по телевизору.
Он замолчал и снова стал смотреть на свои ладони. По неизвестной мне причине меня очень волновал этот его жест.
– Наверное все… Ах, да! Чуть не забыл! – почти крича произнес он. – Я собираю и коллекционирую корабли. Собираю их из мелких запчастей. Меня это безумно успокаивает. В этом занятии я забываю обо всем на свете, о головных проблемах, о своем прошлом и настоящем. Последний, который собрал, был Бригантина. Я когда-нибудь тебе его покажу. – на его лице была легкость и свобода, он глядел на небо широко раскрытыми глазами, и казалось, что вот-вот и он заплачет.
– Ты когда-нибудь на них плавал? На кораблях, которые собираешь.
– Нет конечно, куда там мне… Хотя по образованию я как раз инженер-механик кораблей – гордо сказал он.
– И в чем же проблема тогда? Почему ты не на судне сейчас, раз тебе так нравятся корабли? – с искренним удивлением спросил я.
Он достал мятую и влажную от пота пачку сигарет, вынул одну и прикурил зажигалкой Зиппо. Затем легким движением руки он, еле коснувшись, толкнул меня в плечо.
– Дурак ты, друг мой. Не понимаешь многого. По правде, в нашей жизни не всегда получается так, как хочется. Бывает, даже при всех неимоверных усилиях к достижению своей цели. После преодоления миллионов трудностей и проблем… Ты остаешься ни с чем.
Он крепко сжал кулак, зажмурил глаза и медленно выпустил дым из легких. Мне казалось, что я затронул не ту тему, открыл не ту дверь. Мне стало стыдно, очень стыдно перед ним. Успокоившись и приняв свой обычный вид, он достал еще одну сигарету и вновь закурил. Атмосфера вокруг нас, которая была напряженной и не комфортной, сменилась на грусть и наши общие сожаления. Погода вокруг нас резко испортилась. Тучи закрыли солнце, не давая окрашивать мир в яркие цвета. Смотря на небо и наблюдая за тем, как тучи, словно охранники, забирающие свободу у заключенного, затмевали последние лучи солнца, в эти секунды казалось, если прислушаться, то можно услышать мольбу о помощи. Мир вокруг покрылся в серые тона. Где-то вдалеке позади нас прозвучали раскаты грома. Небольшая стая птиц, плавно взмахивая крыльями, в страхе улетала в противоположную сторону. Веяло дождем.
– А давай я попробую отгадать кто ты? Этот вопрос зажег внутри меня интерес. Я с детства любил читать всякие детективы и пытался докопаться до правды первым, чем узнаю ее из книги. Наш диалог медленно переходил в игру.
– Я не против, пробуй – с видом, словно мне это не интересно, произнес я.
– Ну поехали! – слегка взбодрившись, сказал Ты. Он сделал умное лицо, будто концентрировал все свои мысли на мне. – Скорее всего, ты всю жизнь прожил в этом городе. За границей даже не был. Думаю, ты бы хотел побывать в каких-то странах, но целью себе это не ставишь. Ну как?
Он был прав. Кроме своего города, в котором родился и живу по сей день, я больше нигде не был. Всегда думал слетать в Китай, но это лишь были мои мысли, не более того. Я загнул указательный палец на правой руке, показывая, что он угадал.
– Неплохо. Как ты это понял?
– Фокусники не раскрывают своих секретов – с легкой ухмылкой произнес Ты. – Я продолжаю?
– Валяй.
– Так. Ты не женат и никогда не был. Это легко понять, но все же решил озвучить. – я потер левую руку и зажал средний палец.
Понять это было и вправду легко по тому, что у меня не было кольца. И следа от него тоже. Тут было легко прогадать с тем, был ли я раньше женат или нет, но он, скорее всего, просто попал пальцем в небо. Все равно неплохо.
– В точку. Но здесь ты отчасти угадал. – с иронией заявил я ему.
– Не сбивай меня! Я продолжаю. – прикрыв глаза и скрестив руки в районе подбородка, он продолжал свое расследование. – Тебе около 30-ти лет, может даже 30 с хвостиком. Это видно по твоим морщинам на лице, сухим рукам и телосложению. – на миг это оскорбило моего внутреннего я, ибо я считал, что выгляжу моложе своего возраста. – Живешь ты не один. У тебя вроде есть домашний питомец. Ты не похож на человека, который может пребывать в постоянном одиночестве.
Факт обо мне, которые он сказал, меня очень удивил. Так как он был до боли правдивым.
– Постоянной девушки нет. Пожалуй, она когда-то была, но в виду различных обстоятельств ее больше нет. Пару раз в неделю встречаешься с разными подружками, и хорошо проводите время. Полюбить не можешь, но в глубине души надеешься, что это когда-то произойдет. – тишина. – Прости, если задел. Не хотел обидеть, просто, когда пытаюсь добраться до истины не контролирую, что говорю.
– Все нормально. – и я зажал третий палец. – Ты про все прав. Я очень удивлен от твоих способностей. Еще немного и я начну думать, что ты обладаешь чем-либо сверхъестественным.
Он громко рассмеялся, как и в прошлый раз.
– Ну ты и загнул! – прокричал Ты. – Я не обладаю никакими удивительными способностями. Это бред. Я самый обычный человек. Распрощавшись с работой и получив огромное количество свободного времени, я стал часто наблюдать за людьми. Сидеть в кафе, парках, торговых центрах и просто-напросто смотреть за каждым прохожим в попытках узнать, что творится у него в голове. Его маленькой вселенной. – он отпил лимонада и слегка выдохнул после долгой речи. – Что ж, ты все еще думаешь, что у меня есть сверхспособности? Или я просто ненормальный?
– Пожалуй, ты просто ненормальный. Сумасшедший мужик, которому нечем заняться. Тебе следует сходить к врачу.
Последовала пауза. Мы всмотрелись друг другу в лица. Затем громко рассмеялись. На секунду я почувствовал себя подростком. Подростком лет 15-ти. С жизнью без тягот и хлопот. Без обязательств и проблем. Словно как во сне, на всего одну секунду с моей спины исчез тот старый несчастный мужичок.
– Возможно ты и прав! – сказал Ты, облучаясь в яркую улыбку. – Безошибочно прав!
Придя в себя, мы продолжили нашу игру.
– Думаю мне стоит продолжить. Нам нужно загнуть все пальцы на твоей руке.
– Верно.
– Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что твоя работа связана с искусством. Ты не похож на офисного работника, банковского клерка или повара в ресторане. Скорее на писателя. Точно! Ты писатель! – с восторгом вскрикнул Ты. – Твои пальцы всегда имеют согнутый вид, словно крючки. Это от привычки держать ручку или работать на пишущей машинке. Так же ты неплохо рассуждаешь, и у тебя хорошо поставлена речь. Возможно, ты пишешь свою философию или даже социологию. Ты любишь созерцать и наблюдать за миром, словно рыба в аквариуме. Не побоюсь ошибиться, если предположу, что ты пишешь статьи в газету.
И вновь повысила тишина. Я не знал, что сказать. Он опять был прав. Казалось, он читает меня, как открытую книгу. На миг в моей голове появились мысли, что он где-то узнал все это про меня. А может, и вовсе вел долгую слежку перед нашей встречей. И это все – большой сговор. Нет. Нужно выкинуть эти глупые мысли из головы. Какой сговор? Против меня? Мелкого журналистика? Кому это нужно?! Вздор! Я вдавил пальцы в виски с обеих сторон и медленно выдохнул.
– Не понимаю, как ты это делаешь. – я медленно загибал мизинец. – Пообщавшись со мной на глупые темы пару дней, не зная обо мне ничего, ты делаешь такие выводы?
– Прости, но я вновь скажу, что ты дурак. – он опять слегка толкнул меня в плечо. – Эти глупые разговоры и нелепые темы были этакими только для тебя. Для меня это было так же серьезно, как если бы мы обсуждали военные действия в Афганистане или пианино Гленна Гульда. В процессе наших разговоров, взглядов и глупых шуток я медленно, но уверенно начинал тебя узнавать. Приходить к твоей истине. Пытаться понять твой мир. Но если тебе будет проще, я не читаю тебя как книгу. Я не следил за тобой. Я лишь несколько раз попал пальцем в небо. Не более.
Он умолк и стал разглядывать свои ладони. Я достал сигарету и закурил. Мне даже немного полегчало. У меня остался не согнутым лишь наладонный палец правой руки. С неба, похожие на крупицы риса, падали мелкие капли дождя. Я ощущал надвигающийся ливень. Сезон дождей давно ушел. Обычно после него пару месяцев на небе не увидеть ни одной грозовой тучи. Но в тот момент мне казалось, что предстоящий ливень зальет весь мир. И мы все без исключения превратимся в огромный аквариум с рыбками.
– Что ж, давай на сегодня закончим. – сказал Ты. – Чувствую скоро пойдет проливной дождь. Мы же не хотим промокнуть?
Я посмотрел на небо, и большая капля дождя упала мне прямо в глаз.
– Но у меня остался еще один палец. – я поднял правую руку вверх, оттопырив большой палец, показывая жест «молодцом».
– Давай уже завтра. – предложил Ты.
Не дождавшись моего ответа, он встал и взял с лавки почти пустой стакан с лимонадом. Мне показалось, что он был чем-то огорчен или расстроен. Ты развернулся в противоположную сторону от меня и был готов уже уйти, не попрощавшись. Но сделав пару шагов, он остановился, повернулся ко мне и сказал.
– Как тебе идея выпить немного пива? Поговорить о всяком, расслабиться немного. К примеру, завтра?
Не ожидая такого предложения, я лишь положительно согласился.
– Ну и отлично. Тогда завтра ближе к вечеру на этом месте. Думаю, до вечера дождь не прекратится.
– Да, конечно.
– Кстати, а почему именно Уголь? Потому что он черного цвета? Как по мне, кличка Пират ему бы подошла больше. – с усмешкой, будто издеваясь, сказал Ты.
Он махнул на прощание рукой и двинулся в свою сторону, медленно растворяясь среди прохожих. А я так и остался сидеть с поднятым пальцем еще около 5-ти минут. У меня не было слов. Я, застывший, смотрел в сторону, где его уже не было. Я ни разу и слова не упомянул про своего кота.
– Все это – глупая шутка. – подумал я и тихо засмеялся.
Погода становилась все хуже. Небо напрочь затянуло темно-серыми облаками, и казалось, что света солнца нам больше не увидеть. Большие капли дождя, похожие уже на абрикосовое семечко, участили свое падение. В такую погоду хочется сидеть дома за кружкой чая и наблюдать из окна, как наш мир превращается в водное царство.
По пути домой я зашел в кафе. Заказал омлет с беконом, салат из свежих помидоров с зеленым луком и чашку черного кофе. Голова была забита миллионном мыслей; словно это была не моя голова, а большой чемодан, который был наполнен кучей вещей, и каждая из этих вещиц была ненужной. В последнее время я постоянно нахожусь в таком состоянии. Временами не ощущаю себя, как себя. Кажется, что кто-то другой, чужак внедряется в мое тело и сознание и управляет моей жизнью. Покончив с едой, я маленькими глотками попивал кофе. После перекуса мысли немного встали по полочкам; или же кто-то слегка убрался в моем головном чемодане. Допив кофе, я собирался уже идти дальше и покинуть это место, но, взглянув в окно и увидев дождевую бурю, царившую на улицах, будто сам Бог обрушил на нас свой гнев, я передумал. Решил, что еще одна чашечка кофе будет не лишняя. Я сделал заказ и уселся около окна, прислушиваясь к хаосу, творящемуся за окном. Кафе было забито людьми, которые по той же причине, что и я, находились здесь. Почти все были не одни, кто-то был в компании друзей, кто-то с возлюбленными, кто-то с семьей. Всмотревшись в лица каждого находящегося в кафе, мне стало интересно, думали ли все эти люди когда-то о том, о чем и я. Были ли у них такие же мысли, как и у меня? Такой же чемодан, переполненный ненужными вещами. Каждого из нас что-то тревожит, каждого что-то тяготит. Но что именно, саму истину знаем только мы сами. На миг, буквально долю секунд, мне захотелось подойти к каждому из этих людей и узнать, что тревожит их, что вгоняет их в тоску. Сделав глоток согревающего напитка, я закрыл глаза и начал думать о рыбах в океане. О чем же все-таки они думают?
Этой ночью мне опять снился тот же сон. Пустой город. Пустой мир. Я абсолютно один гуляю по просторным улицам, а вокруг одна тишина. Несчастного мужичка на спине все так же нет. Куда же он исчез? Может он нашел себе другого; другое пристанище? А может, он решил поменять свою жизнь и перестать быть несчастным мужичком? Ответы на эти вопросы я так и не смог найти. В этот раз сон был более реалистичным. Я чувствовал прохладу воздуха, чувствовал зябь, окутывающее мое слабое тело, чувствовал свободу. Ощущал тишину и безвластие. Тишина была настолько едкой, словно одной невидимой линией от одного уха до другого пробивала мою голову изнутри. Мне казалось, что во сне я чувствую все реалистичнее, чем в жизни. А может это и не сон? Может – это реальность, а там под одеялом в ночи сплю не я, а плод моего иссохшего воображения? Мне все это было не ясно. Наверное, я просто устал; перегорел, как свеча в праздничном торте.
Но вдруг в этом сне, в мире одиночества и свободы, казавшиеся мне идеалом, я увидел человека. Мужчина, он стоял вдали с поднятой рукой, будто показывая свое существование. В этом мире тишины и серых красок он был тем объектом, от которого исходил не явственный лучезарный свет. Он медленно шел в мою сторону, не опуская поднятую руку, показывая мне, что я тут не один. Я не понимал, что мне делать. Я стоял, будто у моих ног забрали их главную функцию. Мне хотелось убежать, хотелось кричать от страха неизведанного. Что будет, когда он подойдет ближе на расстояние руки?
И как бывает в самых банальных и непосредственных историях, в самый значимый момент я проснулся. Проснулся, словно и не было этого сна, не было пустого мира и мужчины, излучающего свет. Дождь все не прекращался. Ты был прав. Сидя на кровати, не успев толком проснуться, я взял с полки пачку сигарет и закурил. Это была моя первая утренняя сигарета. Мне нужно было идти на работу. Успеть закончить все дела, чтоб вечер был свободный. Думая про вечер, где мы с Ты пьем пиво и смеемся над глупыми ситуациями, я чувствовал волнение, словно школьница перед свиданием. Но, пожалуй, я просто нашел человека, с которым могу говорить про всякую чушь, про свои мысли и хоть где-то и с кем-то уходить от заурядной жизни, в которой уже погряз с головой. Я не побоюсь сказать, что возможно нашел себе друга. За всю мою жизнь был ли у меня настоящий друг?
Погода была ужасной. Шел мелкий, но частый дождь. На небе не было видно и проблеска света. На время я позабыл, что сейчас середина лета. Я надел поло темно-синего цвета со значком крокодила; серые брюки, которые, как оказалось, были слегка большеваты мне (пояс пришлось затянуть до упора); сверху накинул кожаную куртку. Так же прихватил свой зонт с рукояткой, как у катаны. У меня не было определенного стиля одежды. А может и был, но я сам про него не знал. Скорее всего, этот стиль называется хаотичный.
По пути на работу я заглянул в кафе и взял два больших кофе для себя и девушки, с которой работал в одном кабинете. Она была новенькой, работала чуть больше месяца. Меня поставили вместе с ней как наставника, поэтому я попросил, чтоб ее место было в моем кабинете. Девушка была крайне мила, очень добра. Видно, что в университете прилежно и упорно трудилась и заслуженно сидит на своем месте (не то, что я). Очень многое знала в данной сфере, а чего не знала, пыталась все записывать. Но ей не хватало опыта; когда мы вместе ездили брать интервью или просто добывать информацию, она начинала впадать в панику от общения с людьми, краснеть и заикаться. Это не удивительно, так как она была еще очень молода. Младше меня лет на 7, а то и 8. Но все же, она была прекрасным человеком. Всегда проявляла эмпатию к людям, общалась с улыбкой на лице и пыталась помочь. Была ли она лицемерной или двуличной – этого я не знал и не замечал, поэтому мне было плевать. Пожалуй, она была слишком хорошенькой для этого мира.
Закончив все свои дела и сделав план работы, мы пошли на обед. Недалеко от офиса находился ресторанчик японской кухни, куда мы часто (когда я вообще являлся на свое рабочее место) ходили перекусить. Так называемый обед у нас был поздний, после 4-ех часов дня. Ибо в настоящий обед у нас шел самый разгар работы, особенно со стажеркой.
– Как у тебя дела в целом? – спросил я, когда мы закончили с первым блюдом.
– Все хорошо, правда. На выходных ездила на выставку со своими родными. Смотрели на картины Моне, Ван Гога, Кало. Было очень интересно. – и она улыбнулась в конце. Так искренне и жизнерадостно.
Когда-то я улыбался так же, когда-то, несмотря на все невзгоды, я также смотрел на этот мир. В какой момент я успел это потерять? Наверное, эта девушка стала частью моей жизни, небольшой радостью. Она этого даже не подозревала, как важна для меня, мы же были лишь коллегами, не более. Но смотря на нее раз за разом, чувствуя ее свет, я видел в нем старого себя, и в груди отдавалась острой, но приятной болью.
– Вот и отлично, ты молодец! – с улыбкой на лице ответил я.
К вечеру, сделав все свои дела, я отправился на встречу. С самого утра я думал об этом. Что-то внутри меня тревожило; пытаясь заглянуть внутрь себя, я искал причины, но все попытки были тщетны. Одна часть меня хотела увидеться с этим человеком, а другая (более рациональная) кричала, что это глупо и бесполезно. Я всегда был один, всю жизнь люди появлялись и исчезали, словно зима сменялась весной. С чего теперь мне думать, что я нашел себе друга. Да и как я это пойму? Все это для меня – одна лишь неизвестность. Я чувствовал себя ребенком, забытый всеми и забывший всех.
По пути я зашел в магазин и купил четыре банки Ирландского эля. Есть не хотелось, поэтому я захватил с собой сушеный сыр, чтоб было чего пожевать. Погода стояла приятная; тучи закрывали небо, но чувство наступающего дождя не было. Казалось, что мир покрывает пелена раздумья, и солнечные лучи были бы лишними. Шагая в парке и смотря на небо, я вспоминал свои последние отношения. Кем была та девушка? Я даже не мог вспомнить ее имени; вспоминался лишь силуэт и не более. Мы были вместе почти год, жили вместе около полугода. Отношения были спокойными и монотонными. Я бы не сказал, что любил ее, мне просто было с ней комфортно. Думаю, что это чувство у нас было взаимно. Мы практически не ссорились, никогда друг другу не изменяли. Мы просто плыли по течению; я своим путем, она своим. Мы так же спокойно разошлись, одним днем, без ссор и скандалов; она сказала, что больше так не может. Я не особо понимал, о чем она говорит, но… спорить не стал. Она собрала свои вещи и молча ушла. Сказать, что мне было больно от этого? Наверное, нет. А может и было, я просто не помню.
Наконец выступило солнце; приближался закат, и перед самым своим уходом оно одарило землю светом. Дома, улицы и парк медленно утопали в теплых лучах. Сам того не замечая, погруженный в свои мысли, я дошел до нужного места, к той самой лавке. Ты уже сидел на месте и смотрел на что-то, находящееся через забор. Я стоял в метре от него, он кинул робкий взгляд в мою сторону и сделал глоток пива. Сегодняшний день точно чем-то отличался от обычного. Птицы гоготали совсем по-другому, солнце излучало совсем другой свет, людей в парке почти не было, даже не было той самой вереницы машин, которая превращалась в невыносимую пробку. В воздухе веяло летним теплом и свободой, и лишь цикады не прекращали свое пение.
– Есть одна прекрасная фраза – сказал Ты – «Для жизни – всегда есть причина». Я всю свою жизнь ищу ее, беспрестанно, не теряя надежды. Для кого-то это семья; для кого-то карьера и успех; для кого-то служение Богу; для кого-то оставить след после себя. Мне больше 30-ти, но я так и не смог ее найти. Мечусь из стороны в сторону, пробую одно, второе, третье, теряю надежды и запиваюсь до отвала. А затем вновь встаю, и все по новой. Так что же такое жизнь, друг мой?
Я присел рядом с ним. Мучила жажда, я открыл банку и сделал глубокий, долгий глоток. Допив, я опустил взгляд и посмотрел на свои руки. Впервые в жизни они показались мне чужими, не моими руками. Я смотрел на них с удивлением, как обычно это делал Ты. Похоже, он заразил меня своими странными повадками.
– Честно сказать, я не знаю. Временами я чувствую себя ребенком, не видевший жизни. Который находится у самых ее истоков. А иногда мне кажется, что я живу самой что ни на есть счастливой жизнью. Неплохая работа, деньги тоже есть, личной жизни пока нет, но это пока. Я словно больной, в котором живет пара личностей. От части меня это пугает. Может жизнь это и есть постоянный, безостановочный поиск? Может, это моменты, минуты и секунды настоящего, искреннего счастья, от которых мы отталкиваемся, чтоб двигаться дальше? Я не знаю. Думаю, ответ находится не на поверхности. Может и жизни не хватит, чтоб его найти. – я ненадолго замолчал. – А к чему такие философствования? На тебя так пиво действует? – с ухмылкой спросил я.
– Да ну тебя, я же серьезно. Эти мысли не покидают мою голову. Не было и дня, чтоб я не подумал об этом. И с каждым разом это все больше и больше тяготит меня.
Он громко откашлялся и закурил сигарету. Вид у него сегодня был не ахти. Он казался очень уставшим. Мятая одежда, глаза стали еще грустнее, они напоминали небольшие капли дождя, которые вот-вот и высохнут под нестерпимой летней жарой. По-видимому, он не спал уже долгое время. Эта тема и вправду его беспокоила. Я не особо умел вести диалоги на философские темы, да и в поддержке собеседника тоже был слаб. Но я чувствовал, что сейчас ему нужен. Может я и не смогу изречь что-то толковое или помочь ему. Я просто его выслушаю, а там будет, что будет. Я журналист, в мою работу входит находка нужной информации для статей в газеты; для этого мне приходится перевоплощаться в различные роли и всегда подбирать нужные слова. Думаю, просто выслушать человека я смогу.
Повисла минутная тишина. Она давила с той же силой, что и при первой нашей встречи. Солнце красиво растворялось, пропадая среди вершин зданий.
– Пожалуй, неплохо быть рыбкой в океане – я собрал все силы и улыбнулся, глядя в глаза Ты. – Вряд ли они думают на такие темы. Плавают себе в водице, ищут пропитание, да смотрят по сторонам. Хотя я не удивлюсь, если ты опровергнешь мои слова, сказав, что существует рыбья философия.
Ты пил пиво, пока я говорил. На фразе про «рыбью философию» пена у него пошла через нос, и он резко стал откашливаться.
– Ну и дурак же ты! – вперемешку со смехом произнес Ты. – То есть ты считаешь, что рыбы собирают круглый стол и обсуждают проблемы общества? И одна из них, прерывая остальных, говорит: «А вы задумывались когда-то о смысле жизни?» И они все в один миг начинают разглагольствовать на эту тему, испуская кругляшки с воздухом из своих ртов?
После этих слов он залился от смеха. Вид его сразу приободрился, глаза приняли прежний вид, хоть и присутствовала доля грусти. Скорее, это его характерная черта. Без этой безудержной тоски в глазах Ты был бы не Ты (все-таки, как же это нелепо звучит). Я тоже не удержался и поддался веселью. Чувство истинной свободы – вот что тогда веяло в атмосфере. В такие минуты я жил. Жил, как художник в миг своего творения, как писатель в секунды вдохновения. Я поддался эмоциям, истерическому смеху и ничуть не жалел об этом.
– Какие же мы глупцы. – успокоившись, сказал Ты. – Нам столько лет, а мы обсуждаем такие темы. Смеемся над дурацкими шутками. Если есть Бог на небе, он сотворил неплохой анекдот, сведя нас тут, на этой лавке.
На его лице сверкнула улыбка. Он смотрел на небо и медленно докуривал сигарету. Эта улыбка было точно такой же, как и у моей стажерки. Девственная улыбка, пропитанная ярким светом. Мы попивали пиво, закусывая сушеным сыром. Рассказывали разные истории из детства, школьных лет, студенческой поры. В итоге пришли к выводу, что мы абсолютно разные люди и жили словно в разных мирах. Но никого это не смущало. Этот вечер, как бешеный мистраль, пролетел, того не замечая. Не успев допить последний глоток, мы оказались в ночи. Над нашей лавкой почему-то не работал фонарь, и мы сидели в глухой тьме. Друг друга почти не было видно, и лишь огоньки от сигарет давали понять, что каждый из нас еще на месте. Этот тихий и спокойный вечер подходил к концу.
– Что ж, пора заканчивать. У меня завтра куча работы, поэтому хочу выспаться. – сказал я, на ощупь собирая пустые банки в пакет.
– Знаешь, иногда я словно теряю себя. – тихим голосом с легкой хрипотцой сказал Ты, будто и не слыша мои слова. – На время меня вырывают с этого мира, и я просыпаюсь ничего не помня, будто у меня припадки. И после каждого раза я все больше и больше рассыпаюсь, теряю что-то внутри себя. Кажется, что тьма уже стоит за дверью и ждет, пока я впущу ее.
Не понимая, что на это ответить, я глядел куда-то в темноту. Я надеялся, что это была очередная шутка или бред пьяного человека. В груди меня окутала неизвестная тревога. Я хотел выставить руку вперед, чтобы убедиться, здесь ли он еще.
– Да ладно, я шучу! – крикнул ты и тихо засмеялся. – Мы сидим в такой темноте, что я обязан был выдать что-то такое – злобное. Не парься! Я никуда не испарюсь. Да и люди не могут просто взять и исчезнуть, верно?
– Пожалуй – ответил я.
– Знаешь, что я думаю. А давай несколько раз в неделю вот так собираться тут по вечерам. Эта лавка станет нашим пристанищем. Будем рассказывать всякие истории, делиться переживаниями, пить сколько есть мочи. Я одинок, дел особо никаких, ты, как я думаю, тоже. Почему же не прерывать наше бессмысленное скитание такими встречами? Может даже и сдружимся. Что думаешь?
Я не видел его, но чувствовал всем нутром на его лице нелепую улыбку.
– Почему бы и нет. Наши разговоры вначале меня слегка раздражали. Но понемногу я начинаю привыкать. Поэтому я за.
– Тогда договорились!
Мы с трудом нашли друг друга руки в темноте и крепко пожали их.
Так и прошел почти весь год. Мы встречались несколько раз в неделю на лавочке. Обсуждали все темы мира. Делились томными историями, слушая друг друга часами. Рассказывали глупые шутки и анекдоты, запивая смех холодным пивом. Мы настолько стали близки, что перестали бояться наших эмоций. Моментами могли поддаться приступам ярости или слезам. Пару раз ссорились. Приходили в назначенный день и время, но молча сидели часами. Заканчивалась ссора, пока у кого-то из нас не закончатся сигареты или пиво, и мы вновь облачались в улыбки и продолжали наши разговоры. Все собирались сходить в океанариум, но руки (или ноги) так и не доходили. Я все ближе был к пониманию и осознанию слова дружба. Я так поздно к этому пришел, но это не отнимало у меня возможности радоваться этим мимолетным моментам. Нас ничего не связывало с Ты, у нас не было прошлого, от которого мы могли оттолкнуться. Не было тем, про которые могли поностальгировать, но мы постоянно находили что-то новое, и я искренне благодарен ему за это. За эти дни, пропитанные ярким светом.
Однако. Все мы знаем, что в реальности не бывает счастливых концовок. Одним чудесным днем он исчез. Рассыпался. Испарился. Вначале его не было неделю, потом вторую, потом месяц, затем два, затем полгода. Я каждую неделю приходил к нашему месту и ждал. Я чувствовал себя тем псом из произведения «Хатико». Наша последняя встреча не была ничем примечательна. Обычные разговоры. Он раскидывался своими глупыми шутками. Рассказывал про то, насколько удивителен наш мир. Постоянно улыбался и говорил, что я скучный дурак. Но его глаза. Они сверкали все той же осенней грустью. Может за этой грустью было что-то еще? Может я был слеп и чего-то не замечал?
Чем больше его не было, тем сильнее я начинал винить себя. Начался сезон дождей. Я напивался в барах и шел на поиски. Я не знал его номер, его почты, не знал адреса. Да к черту адрес! Я не знал даже его настоящего имени! Я не знал ничего. Но я бродил, промокший до нитки, по неизвестным мне улицам. От меня разило потом и алкоголем. Люди на меня смотрели, словно я мусор. Некоторые привыкли, что я брожу по их районам, и называли меня сумасшедшим пьяницей. Но ни один из них! Никто! Не понимал, что я потерял друга. Возможно, единственного за свою жизнь.
На работе я взял отпуск на неопределенный срок, сказав приятелю, что у меня сложные обстоятельства. По правде, меня должны были уволить уже давно за все мои косяки. Но похоже жизнь проявляла ко мне нескончаемую жалость, и мне сказали, что мое место для меня придержат. Совсем позабыл про внешний вид. Зарос щетиной. Похудел почти на 10 кило, питался лишь алкоголем и табаком. Глаза впали еще глубже, и образовались не характерные мне темные мешки под глазами. Я не мог смотреть на себя. Я был настолько жалок.
Спустя полгода я пришел в себя. Полгода я ходил на эту чертову лавку и сидел. В дождь, снег или яркое солнце. Я понимал, что так больше не может продолжаться. Так нельзя жить. Я привел в порядок внешний вид. Обратно устроился на работу. Пить стал меньше, но пару раз в неделю меня можно было встретить в одном баре. Вовсе бросил курить. Парк и то место, на котором мы встречались с Ты, я обходил стороной. Я не винил его ни в чем, себя я тоже перестал в чем-либо корить. Я просто понимал, что чем я дальше буду от этого места, тем лучше будет для меня. Так и было до одного дня.
Одним из вечеров я сидел в баре и распивал бренди. Со мной была незнакомая девушка, мы болтали о чем-то, я закидывал ее комплиментами. Веселились, смеялись, много пили, все шло к обычному продолжению. Но один из комплиментов ей не понравился, она сказала, что он был слишком опошленным. Девушка раскричалась, обозвала меня идиотом, дала пощечину и ушла. В последнее время такие ситуации происходили часто. Сейчас и не вспомню, что я ей такого сказал.
Излишне напившись, у меня возникла мысль вновь посетить наше место с Ты. Прошел уже месяц, как я вернулся к обычной жизни. Я прильнул к постоянной работе, чтоб моя голова была чем-то занята, и, как ни странно, это помогало. Но в тот миг у меня появилось нестерпимое желание пойти туда, в тот самый парк. Я, как маньяк, преследующий свою жертву, думал только об этом и не мог выкинуть эти мысли из головы. Оно словно звало меня, словно мне нужно быть этой ночью там. Не знаю, что на меня так подействовало. Либо алкоголь, либо я сходил с ума.
Расплатившись по счету, я направился в то самое место. Еле плетя ногами, бессознательно и неостановимо я брел в парк по ночному городу. Людей не было, стояла тишина, которая пробивала, будто пуля, мой мозг. Болела голова. Через полчаса я был уже на месте. Ноги сами меня вели к нужной лавке. Фонарь, как и раньше, не работал. Стояла кромешная тьма. Ощупывая руками все, что находилось на высоте моего колена, я нашел место, куда мне сесть. Тишина и тьма – вот что я ощущал в те секунды. Голоса в голове смешались в огромный круговорот. Я ждал, пока глаза привыкнут к темноте, но никак не выходило. Безумно хотелось курить. На такой случай у меня была припасена пачка с одной сигаретой. Я знал, что настанет момент, когда мне это будет нужно.
Смотря перед собой, я достал пачку из нагрудного кармана пиджака. Прикусив сигарету зубами, я искал зажигалку. Преподнеся огонь, медленно закурил. И вдруг, когда я затягивал сигарету, и ее кончик излучал яркий свет, я заметил, что справа от меня кто-то сидит. Темный силуэт. Я задержал воздух в легких на несколько секунд и услышал тихое, спокойное дыхание. Я уже слышал это дыхание.
– Привет, друг. Давно не виделись. – сказал Ты.
От неожиданности и испуга я раздраженно начал искать зажигалку по карманам пиджака.
– Не стоит. Сейчас это не нужно. – спокойным тоном, будто ничего необычного не происходит, произнес он.
Собравшись с силами и успокоив дыхание, я затянулся сигаретой. Краем глаза я видел все тот же темный силуэт. Я медленно выдохнул дым и сказал:
– Это вправду ты? Или это мой пьяный бред?
Я услышал, как он тихо усмехнулся. Это был его смех.
– Да, это я. Тот парень, с которым ты год, раз за разом сидел на этой лавке и говорил обо всем на свете.
– Что же происходит? Где ты? Почему ты пропал, просто исчез? – в тот момент я почти кричал. От внутреннего возбуждения, страха, да и вдобавок алкоголя, мне было тяжело сдерживать эмоции.
– Я знал, что будет столько вопросов. Но на все я ответить не смогу. Не хватит времени.
Он замолчал. Я докурил сигарету и выбросил ее куда-то в темноту. Голова слегка кружилась, от напряжения сдавливало виски. Мне казалось, что еще немного и у меня лопнет голова. После небольшой паузы Ты продолжил.
– Понимаешь, я больше так не мог. Всю свою жизнь я чувствовал, что делаю что-то не так. Год за годом меня становилось все меньше и меньше. Меня настоящего. В последнее время я все чаще замечал провалы в памяти, а после находил порезы и побои на своем теле. Меня словно лихорадило, и я ничего не мог сделать.
Он умолк и громко дышал. Я чувствовал, как ему тяжело говорить. Глаза так же ничего не разбирали в темноте, я не мог видеть Ты, но был полностью уверен, что это он. Я хотел ему что-то сказать, хотел чем-то помочь, но был бессилен. Или мне так просто казалось.
– Я не хотел с тобой так поступать. Я постоянно что-то искал; искал людей; искал вещи, увлечения, хобби; искал моменты. Думал, что через этот непрерывный поиск, я все-таки смогу найти себя. Но у меня не вышло. Проиграл.
Я почувствовал прикосновение к своему плечу.
– Но я встретил тебя, друг мой. На этой дрянной лавке. Я встретил свет, который дал мне надежду в непроглядной тьме. Мне становилось легче. Приступов было все меньше. Мы прекрасно проводили время. Мне казалось, что вот оно – мое просветление. Но оказалось не так все просто. – почти шепотом сказал Ты. – Это был лишь мираж. Затишье перед ледяной бурей. Я был болен. Безнадежно болен. Я искал помощи, но так и не смог ее найти.
После последних слов у меня перехватило дыхание. Я схватился за горло и упал на колени. С глаз лились слезы. Я издавал непонятные, хриплые звуки. Мне нужно было дышать, но я не искал воздуха.
– Дыши, просто дыши. – тихим голосом говорил Ты.
Найдя силы, я набрал кислорода полной грудью и привел дыхание в норму. Успокоившись от наступающей истерики, я вытер слезы и сел на прежнее место.
– Что же теперь? – я пытался унять дрожь в своем голосе, но у меня не получалось.
– А что теперь? Живи дальше полной жизнью. У тебя есть все, что для этого нужно. Хорошая работа, потенциал, время. Найди наконец себе спутницу по жизни. Не останавливайся на одном месте. Не застревай. Двигайся дальше, смотря на прошлое лишь с улыбкой. Вот тебе мое наставление! – гордо сказал Ты. – И переставай хандрить и постоянно напиваться. Это тебе не идет.
– Ты уже мертв?
Я ощутил, как в темноте он улыбнулся и потер руки друг об друга.
– Эх, сейчас бы холодного пива, как обычно. А?
– Ответь мне.
– Да. Меня уже нет. Даже и не знаю, с кем ты сейчас разговариваешь. Всегда знал, что ты дурак. – он издал непонятный звук горлом и продолжил. – Я повесился в своей квартире. Адрес говорить не буду, то припрешься еще туда. Я сделал это осознанно; я давно шел к этому. Через несколько дней соседи вызвали полицию из-за неприятного запаха. Вот и все. Рассказывать больше нечего. Не знаю, верно я сделал или нет. Да и думать уже смысла никакого.
– Почему? Почему ты просто все не рассказал мне? Мы бы точно что-то придумали. Мы бы смогли найти решение. – я говорил тихим, раздраженный голосом, сжимая кулак, что есть силы.
– И что бы ты сделал?
Тишина.
– Я боролся 33 года. Каждый свой день. Я боролся с самим собой, не покладая рук, будто со злейшим врагом. А ты говоришь, что мы бы все решили? Все не так просто. Это было мое решение. Ты ни в чем не виноват, пойми это.
Тишина. Я сделал 3 глубоких вдоха и собрался с мыслями.
– Что ж, друг. – в первый раз я назвал его другом. – Мы отлично провели этот год. Я благодарен тебе за это. Я благодарен, что ты научил меня дружбе.
Ты громко рассмеялся и, как обычно, слегка толкнул меня в плечо.
– Ну ты даешь! У тебя точно еще не все потеряно!
Я тоже, не сдержавшись, поддался нашему последнему смеху. От напряжения, от эмоций, алкоголя или всего вместе наш смех был настолько искренен, что хотелось рыдать.
– Ладно. – резко оборвав смех, произнес Ты. – Мне пора. У меня, знаешь ли, еще много дел. Не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь или нет. Но я уверен, что ты справишься; с чем бы ни было, ты справишься. Удачи тебе.
Я почувствовал, как он встал с лавки и стоял ко мне лицом. Все же глаза немного привыкли, и я мог разобрать его силуэт в темноте. Он обернулся ко мне спиной и махнул на прощанье рукой. Послышались тихие шаги, понемногу от меня удаляющиеся.
– Постой! – крикнул я. – Ответь еще на один вопрос.
Темный силуэт Ты остановился в метрах 5-ти. Он повернулся ко мне боком и покорно ждал. Неожиданно подул теплый апрельский ветер. Запахло расцветающей сакурой.
– Ты ведь понял, о чем думают рыбы?
ТВОИМИ ГЛАЗАМИ
Она умерла ближе к холодам, когда падал снег. Я думаю, ей бы это не понравилось. Она любила свет яркого солнца и тепло весеннего ветра. Это произошло так неожиданно. Так быстро и незаметно, будто в мире ничего и не поменялось. Хотя я чувствовал, что мир стал иным. Небо больше не отдавало тем нежным голубым оттенком; деревья больше не хотели жить и скидывали свои листья, словно ненужный мусор; солнце больше не приносило свое тепло, а лишь испускало тусклые блеклые лучи. Время остановилось в ту самую секунду, как ее не стало. Но мне казалось, что это замечаю только я. У остальных ничего не поменялось. Они также ходят на работу, за покупками в магазин, гуляют, как ни в чем не бывало, и наслаждаются зимней атмосферой. Какие же все глупцы.
Она любила холодный зеленый чай и рис с овощами. Любила ходить в школу по лесополосе, вдоль речки, где было меньше людей. Постоянно читала карманные романы и плакала в конце каждого. Она была молчалива, но в ее глазах можно было прочитать больше, чем в 4-ех томах «Война и мир». Пожалуй, ей нравилось жить.
Я не пришел на ее похороны. Не пришел к ее родным проявить соболезнования. Я лежал дома на кровати, не сомкнув глаз несколько суток. Спустя пару недель я решился прийти в школу, делая вид, что все как прежде. Но как прежде ее уже не было. Даже сейчас, сквозь года, я помню эту боль.
Она умерла ближе к холодам, когда падал снег.
Мы познакомились в старших классах. Нам было по 17. Я был не примечательным подростком. Учился средне. Не сказал, что был общительным, но пару друзей в классе у меня было. Некоторые подшучивали, что я странный и меня лучше обходить стороной. Никогда не понимал, почему они так считали. Внешний вид у меня был самый обыкновенный. Обычный рост, обычное телосложение. Занимался спортом в средних классах, играл в бейсбол, но в старших все забросил. В свободное время любил кататься на велосипеде вдоль пастбищ и полей, которые окружали наш небольшой город. Когда я уставал, то ложился на траву или пшеницу, ощущая теплый воздух и аромат свежих цветов. В такие минуты я чувствовал неимоверную легкость, и казалось, что это время никогда не закончится.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71196301) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.