Read online book «Перед смертью» author Wailery Bridge

Перед смертью
Wailery Bridge
Прошлое не отпускает, и любовь становится спасением для двух молодых сердец. В выпускном классе Джек и Дарси находят друг в друге то, что искали всю жизнь. Дарси, потерявшая мать одиннадцать лет назад, замкнулась в себе, пока не осознала, что её чувства к Джеку глубже, чем она готова признать. Но жизнь – это не только вечера под звёздами и школьные вечеринки. Это падения и взлёты, скандалы и примирения, коварные заключения и неожиданные повороты судьбы.
Когда Дарси узнает о своей болезни, Джек решает сделать последние месяцы её жизни незабываемыми. Между мечтами о будущем и необратимостью настоящего, эта пара учится любить, терять и находить силу в самых отчаянных моментах. Но достаточно ли одной любви, чтобы справиться с неумолимыми ударами судьбы?
"Перед Смертью" – это история любви, мужества и неизбежности. Как они встретят последние двери судьбы и что найдут по ту сторону?

Wailery Bridge
Перед смертью


Глава 1. ТЕНИ СОБЫТИЙ
«Порой беспокойство больше касается теней прошлого, чем грядущих событий»
От лица Джека
Я каждый раз возвращаюсь на место её смерти, и каждый раз вспоминаю о том, как сильно я любил её. В замирающем воздухе, напитанном солью и грустью, тени прошлого оживают. Я слышу смех старого деревянного пирса, скрипящего под нашими ногами, и шёпот волн, бесконечно обнимающих берега.

А началось всё с детства. Она была как обычные ребята – игривая и полная жизни, пока один из раковых дней не лишил её эмоций. Она просто замкнулась в себе, и это превращение было как будто отломилось что-то важное, что-то незаменимое. Ей было сложно понять, как люди могут испытывать сострадание, гнев, ненависть, волнение, любовь. Её глаза, сверкающие когда-то яркой искоркой, стали холодны и пусты, как зимние звёзды.

Но в её жизни был я. Мы вместе росли, делили тайны и мечты. Помнится мне, у неё были такие моменты, когда ледяной кокон вокруг её сердца ненадолго оттаивал. Это происходило на берегу моря. В те волшебные мгновения, когда солнечные лучи плавно касались наших лиц, а волны тихо шумели, мы сидели рядом. Я обнимал её, и мне казалось, что могу просидеть с ней так вечность. В её глазах появлялся проблеск чего-то глубокого и тёплого, словно она ненадолго возвращалась в мир живых.

Мы смотрели на бескрайний горизонт, который радушно рисовал нам сказочные картины будущего. Её волосы развевались на ветру, как кромка пелены весеннего дождя, и в эти моменты я верил, что моя любовь может согреть её, вернуть ей чувства. Мы молчали, но в этом молчании была целая история, переполненная надеждами и мечтами.

Когда я бросал бумеранг, он всегда возвращался обратно. Я находил в этом символизм нашей дружбы и, возможно, даже любви. Для меня это было изумительно и волнующе, как пробуждение после долгих снов. Я понимал, что для неё эти знаки были ничем, пустотой. Моё сердце сжималось от боли, когда я наблюдал за её безразличием, но я не переставал надеяться, что глубоко внутри, на самом дне её души – подобном глубочайшему океану, – она всё-таки что-то чувствовала.

Так проходило наше беззаботное детство, день за днём, словно пустые страницы завершённой книги. Я не могу объяснить словами, насколько был привязан к ней. Она была моим солнцем, согревающим мою землю. С её улыбкой всё вокруг казалось ярче и теплее. В наших прогулках я чувствовал каждое мгновение, наполняясь радостью и теплом её присутствия. Когда я думал о нашем будущем, я представлял только свет. Я мечтал о днях, полных счастья, когда мы будем вместе, невзирая на всё.

Но когда я потерял своё солнце, мир погрузился в леденящую тьму. Каждый день стал испытанием, каждое воспоминание о ней терзало мою душу. Моё сердце замерзло, заполнившись вечным холодом. Ночи стали неспокойными, наполненными непрерывной печалью и тоской по утраченному свету и теплу её присутствия. Казалось, что без неё вся моя жизнь потеряла смысл и яркость, и во мне осталась лишь пустота.

День ото дня я всё больше осмыслял и взрослел, хоть и совсем не заметно. С каждым мгновением я чувствовал, как внутри меня пробуждаются новые мысли и чувства, как неясные контуры будущего начинают складываться в более чёткие очертания. И вот, настал момент, когда мы погружаемся в мою историю, которая перевернула всю мою жизнь на 180 градусов.

***

Wayland Academy в штате Wisconsin гордилась своими  корнями и наследием на Среднем Западе, там учились дети богатых родителей, в том числе и я.

Почему же мы учимся здесь, а не рядом со своими предками? – спросите вы, а я вам отвечу. Все потому, что наши родители – бизнесмены, политики, артисты, да и в целом, представители высшего общества, отправили нас в эту академию для взращивания своих талантов. Хотя, по правде говоря, некоторым родителям и дела нет до своих детей.

К воротам академии подъехала моя любимая Дарси Эванс. С самых малых лет она была словно бриллиант среди груды золота, а к своим почти семнадцати годам стала неимоверно прекрасной. Её карамельные волосы средней длины развевались от тёплого осеннего ветра, а её голубые глаза, которые меняли свой цвет в зависимости от освещения, притягивали, как магниты. Припухлые губы, слегка покусанные, и бледно-розовые щёчки делали её образ ещё более очаровательным. Жаль только, что она не до конца осознавала всю важность своего существования.

Я направился к ней с букетом белых роз, который прекрасно подчеркивал её белоснежную кожу. Я часто дарил ей цветы, просто так, без какого-либо повода. Каждая встреча с ней была для меня особенной, и я хотел, чтобы она почувствовала это. Мы встретились глазами, и её взгляд, полный скрытой нежности, заставил моё сердце биться быстрее. Обуревали смешанные эмоции: волнения, тепла и даже страсти.

Дарси улыбнулась, и эта улыбка озарила её лицо, делая его ещё прекраснее. В тот момент я не мог отвести от неё глаз. Подойдя ближе, я протянул ей букет и с легким поклоном сказал, сдерживая дрожь в голосе:

– Для самой прекрасной девушки в этой академии и за её пределами.

Она слегка покраснела, и её румянец был словно утренний рассвет, пробивающийся сквозь облака. Приняв цветы и прижав их к груди, она тихо сказала:

– Спасибо, Джек, – её мягкий голос напоминал шелест листьев на ветру, успокаивающий и нежный. Её взгляд и улыбка были ответом, который я ждал. В этот момент я понял, что ради таких мгновений стоит жить и бороться за свое счастье.

Затем я повернулся к её отцу:

– Здравствуйте, мистер Эванс, – вежливо поздоровавшись с лёгким напряжением в голосе.

– Здравствуй, Джек, – ответил он, подходя чуть ближе ко мне. Его серьёзность и доброта смешивались в тоне, – оберегай её здесь, я за неё переживаю. А ты единственный, кому я могу доверить свою дочь. Хорошо, что у неё есть ты, – он крепко пожал мне руку, и я почувствовал всю ответственность этого момента. Его слова глубоко затронули меня, и я кивнул, обещая в своём сердце быть надёжной опорой для Дарси.

Дарси прощалась со своим отцом, который вскоре должен был отправиться в Лондон по работе. Всё это время, что он был рядом, они провели вместе, наслаждаясь каждой секундой. Я видел, как ей было тяжело отпускать его.

– Как провела своё лето? – спросил я, стараясь вернуть ей улыбку и облегчить прощание.

– Очень даже неплохо, но было кое-что поистине увлекательное, – её глаза наполнились живостью и теплотой воспоминаний. – Каждый день я проводила с отцом: мы ездили по разным городам Англии, ходили в бассейн, ужинали в различных ресторанах, катались на аттракционах, ходили в походы, устраивали пикники, готовили еду на костре. Он делал всё, чтобы мне не было грустно. Параллельно я общалась со своим психотерапевтом по видео-связи.

Когда она заговорила о прогулке на лошадях, её голос наполнился восхищением и радостью:

– Больше всего мне понравилось одно – прогулка на лошадях. В Манчестере есть удивительное место, – её глаза начали восхищённо сиять. – Конюшня с настоящими лошадьми. Представляешь? Я думала, такое бывает только в сказках. Папа отвёз меня туда, и я познакомилась с Теодором. У него была блестяще вычесанная шерсть иссиня-черного цвета. Его объёмная грива, которой я могла только позавидовать, развеивалась на ветру, открывая потрясающий вид на его мордочку. Папа же выбрал себе полную противоположность моей лошади. Она была пепельно-белой, а из чёрного у неё были лишь глаза и шерсть возле массивных копыт. Около двух часов мы с отцом катались на лошадях. Сначала не спеша, говоря о моем приближающемся дне рождения, а потом я вошла во вкус, и мы с Тео скакали так, что мои волосы запутались от урагана, созданного нами. Тот день вошёл в список лучших дней в моей жизни, – её улыбка была такой искренней, что я не мог не улыбнуться в ответ. – А ты? Как ты провёл свои каникулы? – спросила она, её голос был полон интереса и ожидания.

Слушая её, я чувствовал, как счастливое возбуждение переполняет моё сердце. В такие моменты жизни всё окружающее словно исчезало, оставляя только нас двоих, погружённых в волшебство общения.

– Я рад, что это лето принесло тебе столько важных и незабываемых впечатлений. И как бы я хотел побывать там с тобой, потому что мои практически все три месяца каникул прошли однообразной нитью, у которой было начало – это мой дом, и конец – рабочее место моего отца. Он хочет, чтобы я пошёл по его стопам и стал великим предпринимателем. Всё это время я помогал ему в финансовом отделе, потому что как ты знаешь – я разбираюсь в написании всех отчётов и халтур, которыми нередко промышляют работки моего отца. И как он только ещё держится на плаву?

– А ты вообще хочешь заняться тем же, что и мистер Хенкок или у тебя есть другой план развития себя как личности и в целом своей жизни?

– Я бы хотел жить за его деньги, – с юмором проговорил я. На самом деле я даже не задумывался об этом, поскольку знал, что папа мне в этом поможет. – Вероятнее всего я буду какое-то время работать у своего отца, а там будь что будет.

***

Я помог отнести вещи Дарси в её комнату и, заметив там новую соседку, немного охренел от неожиданности. Однако внутри меня зародилось яркое чувство эйфории, так как эта соседка являлась полной противоположностью Дарси и её холодного, бесчувственного характера. Девушка, расположившаяся у окна и курившая косячок, заставила моё сердце биться чаще. Её кожа была усыпана веснушками, как будто все звёзды ночного неба собрались на её лице. Рыжие волосы, небрежно-волнистые и слегка запутанные, играли на свету, словно огненные языки. Зелёные глаза, с ярким отливом, словно два изумруда, были подчеркнуты вычурным макияжем.

Бежевый топ еле прикрывал её пышную грудь, а короткие шорты смело обнажали все изгибы её длинных, стройных ног. Эта девушка казалась мне удивительно знакомой, но сколько бы я ни пытался, не мог вспомнить, кто она.

Рядом с ней находилась ещё одна девушка. Её белокурые волосы были собраны в хвост, подчеркивая кожу, белую как фарфор. Серые глаза излучали холодное спокойствие, а спортивный бархатный костюм, фиолетового цвета, выделял её из окружения. От одной только мысли о цвете её одежды меня передернуло – «Фу, ненавижу фиолетовый», пронеслось у меня в голове.

– Привет, – выдохнув клубок дыма с усмешкой проговорила она. Заметив, что Дарси никак не отреагировала, она продолжила: – Я Грейс Морган, а это моя девушка Софи. И мне абсолютно все равно, что тебя ко мне подселили. Но если ты встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, – завершила она с ехидной улыбкой, наблюдая за моей реакцией.

Я подошёл ближе, держа её взгляд. – Хоть пальцем её тронешь, я тебя убью, – сказал я спокойным, но в то же время твёрдым тоном, отчего напряжённость в комнате поднялась на высший уровень.

Грейс прищурилась и посмотрела на меня сверху вниз, словно размышляя о чём-то. – Ооо, погоди-ка. А я тебя помню. Ты тот самый футболист, от которого у каждой девчонки дрожат коленки, да? Наверняка ты уже капитан футбольной команды. Давно мы не виделись. Что, не помнишь меня? Тогда может вспомнишь моего отца, Гарри Уилсона?

И тут, словно молния пронзила мой разум, и я понял, кого она мне напоминает. Несколько лет назад наши отцы были неразлучными друзьями. Мой отец, Чарли Хенкок, и Гарри Уилсон были не просто бизнесменами, а настоящими титанами корпоративного мира, оба строили огромные корпорации. Но однажды в их руки попал объект, который обещал огромную прибыль. Речь шла не о каких-то мелких деньгах, а о действительно крупной сумме, которая могла навсегда изменить их судьбы.

Они работали вместе, цели были общие, и казалось, ничто не сможет разлучить их. Но мой отец узнал о ехидном плане Уилсона уничтожить нашу семью, так как мы являлись его крупнейшими конкурентами в сфере торговли. Мой отец, проявив невероятную хитрость и стратегию, украл все документы и выступил с ними, тем самым довёл корпорацию Гарри до банкротства. Эти события остались глубокими шрамами на наших жизнях.

Грейс заметила момент, когда я понял, кто она такая. Её усмешка стала еще шире, словно она наслаждалась раскрытием прошлого, которое охватило нас обоих. Комната наполнилась напряжением и скрытой угрозой, и я понял, что наша встреча не будет простой.

– Да, я помню тебя, и твоего отца, к сожалению, тоже, – хладнокровно ответил я, пряча злость под маской спокойствия.

– Серьезно? Ты говоришь об этом так спокойно?! – взорвалась она, голос ее дрожал от гнева и обиды. – Ты хоть представляешь, как мы жили? Обычные люди засыпают лишь с мыслями о богатой жизни, ну а я просыпалась с мыслью о том, как прировнять себя к «простому народу». На деле мы превратились в просто нищебродов. Когда-нибудь я отомщу вам. Берегись, Джек, ведь совсем скоро ты можешь потерять то, чем так дорожишь.

– Не стоит разбрасываться такими словами, – сказал я, с трудом сохраняя равновесие в голосе. – Я не причём к бедам твоей семьи.

– Может, ты и не причём, но это из-за твоего папаши мы выкарабкивались из той дыры, в которой он нас чуть не закопал, – выпалила она, в глазах ее горели слезы, смешанные с ненавистью и безысходностью.

– Если бы твой отец не собирался предать своего друга, мой и мысли бы не допустил пойти против него, – ответил я твердо. – Давай не будем перекладывать вину с больной головы на здоровую. Ты понимаешь, что я не намерен продолжать этот бессмысленный диалог.

Я не стал с ней спорить, так как понял, что её не переубедить. Она останется озлобленной на меня и возможно никогда не поймет, что вся эта история происходила между нашими отцами, и только им стоит во всём этом разобраться.

Грейс и Софи ушли, осознав, что я не собирался с ними конфликтовать и портить себе этим репутацию в академии. Здесь остались только я и Дарси. Я заметил, что она успела разложить все свои вещи по полочкам, пока мы с этой бесящейся «амёбой» выясняли отношения. У неё было много книг. Раньше Дарси часто любила читать, погружалась в истории персонажей, чтобы затмить свою боль.

Она присела на кровать рядом с комплектом белоснежного постельного белья, украшенного утончённым рисунком цветов, и тихо произнесла, так тихо, что я еле услышал:

– Я не заслуживаю тебя, а ты заслуживаешь целый мир.

Её слова пронзили меня острой болью, заставив задуматься. В комнате повисло неловкое молчание. Я переваривал её слова, пытаясь найти ответ. Воспоминания о недавнем конфликте всплыли в сознании, нагнетая атмосферу.

– Это всё, что ты можешь сказать после того, как эта рыжая «грымза» обвинила меня в проблемах наших отцов и вывела на свет свои собственные неудачи? – громко и с натянутой ухмылкой произнёс я, не сумев скрыть горечь.

Дарси вздрогнула, и я сразу понял, что сказал лишнее. От её лица словно стекала тень разочарования, но в её взгляде не было упрёка, только грусть.

Я глубоко вздохнул, задумываясь о том, что слова иногда куда больнее ударов. Стараясь сгладить неловкость, я тихо, с тем же спокойствием, как и она, произнёс:

– Ты и есть целый мир. – Я посмотрел на неё с нежностью. – И я хочу быть частью этого мира, каким бы несовершенным он ни был.

Дарси подняла глаза, её взгляд стал мягче, и в нём появилась искра понимания. Временное молчание, которое заполнило комнату, казалось, скрепило наш союз неким невидимым, но неразрывным узлом.

Я сел рядом с Дарси, и в голове всплыли воспоминания о тех словах любви, которые я сказал ей чуть больше года назад. Но всё, что она тогда ответила, было: «Пожалуйста, не говори мне больше об этом. После смерти мамы я не могу принимать слова о любви от других людей, поэтому прошу, не делай мне больно».

С того момента я больше никогда не говорил ей о своих чувствах вслух. Я лишь пытался выражать их через свои поступки, надеясь, что она прочтёт между строк.

Дарси потеряла маму, когда ей было всего пять лет. На моей памяти эта трагедия глубоко ранила её. 27 декабря 2011 года они вместе ехали по шоссе из Бостона в Массачусетс к своей бабушке. Был жуткий гололёд, и на одном из поворотов машину занесло. Автомобиль врезался в дерево с такой силой, что мать Дарси получила смертельные травмы, её голова пробила лобовое стекло. Дарси чудом уцелела, но её мама скончалась ещё до приезда скорой помощи. Маленькой девочке ничего не оставалось, кроме как держать руку своей умирающей матери, захлёбываясь в слезах и страхе, она шептала:

– Мамочка, мамочка… Не умирай. Прошу тебя, только не умирай. Я без тебя не смогу…

Дарси всегда была той девочкой, которая верила, что звёзды на небе укажут ей путь. Но после той трагической ночи, когда она снова взглянула на ночное небо, она не увидела ни одного огонька. Вселенная, казалось, погасла вместе с её матерью. И в тот момент что-то сломалось внутри неё.

Я знал, что никакие слова не смогут залечить её раны, поэтому я выбрал молчаливую заботу и нежность. Ведь иногда, когда слова бессильны, наши действия могут говорить громче всего. Поэтому я оставался рядом, незримо поддерживая её присутствием, надеясь, что моя тихая преданность принесёт ей хоть немного утешения.

Как бы я хотел узнать, что она чувствует, какие мысли её преследуют. Но после того ужасного дня она стала немногословной. В её глазах, когда-то искрящихся радостью и беззаботностью, теперь скрывалась глубокая печаль, которую она пыталась спрятать за хрупкой улыбкой.

– Тебе пора идти в свой корпус, – произнесла она, перебивая тем самым мои мысли.

В её голосе звучала лёгкая усталость, но вместе с тем и забота обо мне. Я улыбнулся, стараясь делать вид, что не замечаю её беспокойства.

– Конечно. Уже ухожу. А ты постарайся отдохнуть, завтра начало первого учебного дня, не пропусти собрание перед занятиями, – ответил я с мягкой уверенностью.

Я чмокнул её в лоб, и почувствовал как она крепко меня обняла. В этот момент стало… ничто не имело значения для меня, кроме неё. В этом простом, но искреннем объятии было всё: боль и надежда, страх и любовь. Я любил её именно такой, какой она была. Ценил эти моменты физической близости, когда она обнимала меня просто потому что ей этого хотелось, потому что она чувствовала безопасность в моём присутствии.

В то время я ещё не знал, чем обернётся для меня наша с ней история. Не знал, что впереди нас ждут испытания, которые будут проверять силу наших чувств и привязанности. Но в тот момент я знал одно: я буду рядом с ней, что бы ни случилось.

Я направлялся в свой кампус по узкой тропинке, когда встретил своего лучшего друга, Уильяма. Он был не просто любимчиком всех преподавателей—не потому что хорошо учился, а потому что искусно умел их обманывать и правильно списывать. Кроме того, Уильям был ярым приколистом и душой компании, всегда готовым поддержать в любую минуту. Его непоколебимая поддержка была для меня словно свет в темноте, каким бы ванильным это ни казалось.

На первый взгляд, Уильям – обычный парень с волнистыми русыми волосами и зелеными глазами, придающими его немного вытянутому лицу особый шарм. При моем росте 187 см, он мне полностью ровня и выделяется своей стилем. Но то, что действительно добавляет красок в его безмятежную жизнь, – это его нежные чувства к девушке по имени Джессика, которую он ласково называет «Даки». Их отношения словно созданны на небесах: она дополняет его так же идеально, как и он её. Вместе они как две половинки одного целого, украшающие жизнь друг друга яркими красками.

– Здарова, Джек. Давно не виделись! – хлопнув по плечу, сказал Уильям, его улыбка сияла, как летнее солнце на закате.

– Целое лето прошло, на моей памяти, – ответил я, почесывая подбородок и вспоминая все проведённые дни, которые успели пролётно исчезнуть.

– Ну что, как в старые добрые: по бутылочке пива, под музыку и ехидные разговоры? – его глаза счастливо блестели, обещая долгожданный вечер.

– Да как скажешь, – с огромной радостью от предвкушения выпитого пива ответил я, чувствуя, как в груди разливается тепло.

Мы направились в нашу старую комнату на третьем этаже, стены которой уже любимыми стали. В этой крошечной обители настоящего дружеского уюта текли наши разговоры столь же непринуждённо, как рекой льётся время.

Уильям рассказал, как однажды летом, после пьяной вечеринки с друзьями, он гулял под ночными звёздами голышом, с носком на своём члене. Эта картина вызвала у меня истеричный смех. Да, Уильям был настоящим приколистом, и именно за это я его ценил.

– Может, косячок? – спросил он у меня с самодовольной улыбкой, доставая картофельные чипсы из пластикового пакета.

– Ты же знаешь, я бросил, – сказал я, но в голосе моём мелькали нотки сомнения.

– Да пофиг, от одного раза ничего не случится! – убеждал он с уверенностью опытного брата, готового поддержать в любой ситуации.

«А ведь действительно», подумал я, оглядывая комнату, пропитанную воспоминаниями и впитывающую каждый миг настоящего. Киваю в знак согласия.

Табачный дым окутал нас, словно теплый плед, музыка плавно заполнила пробелы в разговорах. Вечер переливался всеми оттенками радости – от простой бутылки пива до тихих, но глубоких бесед под звездами и светом старых фонарей.

Я снова делаю затяжку и… выдох. Клубок дыма развеялся на ветру, а неописуемая эйфория растеклась по телу словно лава из вулкана. Снова вдох и…

– Как там Дарси?

Неожиданный вопрос застал меня врасплох, и я раскашлялся, в горле запершило.

– Ну, могу назвать её состояние стабильным. Порой кажется, что ей становится немного легче переживать какие-либо эмоции. Она достигла фазы «крепких объятий», чему я безмерно рад. Время от времени мы можем поговорить о жизни, но когда речь заходит о её состоянии, она начинает замолкать.

Уильям, прислонившийся к перилам веранды, бросил на меня задумчивый взгляд, а потом спросил:

– А что её батя, ты говорил с ним?

– Говорил. Его так же тревожит её ментальное здоровье, но психолог сказала ему, что ей просто нужно время. Время, чтобы справиться с болезненной утратой. Она испытывает эмоции, но на данный момент они у неё заблокированы глубоко в подсознании. Боится снова потерять кого-то из близких. Её отец старается проводить с ней больше времени, и кажется, это идёт ей на пользу.

Уильям кивнул, глядя в сторону заката, и после короткой паузы вновь обратился ко мне:

– А ты сам как? Справляешься?

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как горячий воздух наполняет мои лёгкие.

– Да со мной всё нормально, – ответил я, глядя на него с некоторым досадой. – Я просто хочу ей помочь, хочу, чтобы она снова начала видеть мир, хочу вернуть её себе… вернуть ту жизнерадостную девочку, которая радовалась появлению листьев после холодной зимы. Хочу вернуть мою Дарси.

Мы оба замолчали, вглядываясь в утихающий свет последних солнечных лучей. Затем последующие часа два мы мешали бренди с колой, которое Уильям привёз из Нью-Джерси, делясь историями и воспоминаниями, пытаясь хоть немного легче перенести тяготы настоящего.

В нашем разговоре было место для всего – для тяжёлого молчания и громкого смеха, для воспоминаний и надежд. В такие моменты я убеждался, как важно иметь рядом тех, кто готов поддержать не только словами, но и своим присутствием.

Чувство опьянения настигло меня врасплох: как только я решал закрыть глаза, волнующая теплота начинала медленно блуждать по разным участкам моего тела. Голова кружилась так, будто я находился не на земле, а где-то в космическом пространстве, лишившись всего притяжения. В ушах стучала несносная пульсация от вен, которую приглушал постоянный, монотонный шум. Стоило открыть глаза, и всё возвращалось на свои места. Пульс постепенно выравнивался, дыхание становилось ровным, а мир снова принимал привычные очертания.

Следя за своим состоянием, я и не заметил, как Уильям напился так, что уже около десяти минут сидел рядом с унитазом. Я подошёл к нему, и вид у него был жуткий: бледно-зелёное лицо, под глазами красовались красно-жёлтые мешки, а сам он был до чёртиков пьян и мямлил что-то непонятное, словно на незнакомом языке.

– Что с тобой? – сквозь смех спросил я после его неразборчивых слов.

– Да новмално всё, ща посижу, и пройлёт, – практически по слогам произнёс он, после чего его вырвало.

Не спеша, я некоторое время сидел рядом с ним, наблюдая, чтобы с ним было всё в порядке. Убедившись, что его состояние стабилизировалось, я пошёл спать. Уильям жил один в двухместной комнате, поэтому с моей ночёвкой проблем не оказалось.

Взяв свой телефон, я зашёл в Instagram, чтобы написать Дарси. Пожелав ей спокойной ночи, я плюхнулся на кровать. Находясь в предвкушении завтрашнего дня, я моментально отключился.

Сон был глубоким и безмятежным, словно весь мир вокруг меня замер, давая возможность как следует отдохнуть. Что-то волшебное и необъяснимое витало в воздухе, наполняя мою душу ожиданием чего-то нового и приключенческого. Завтра обещал быть особенным днём.


Глава 2. НА ПЕРЕЛОМЕ ВРЕМЁН
«Каждое мгновение – это точка перелома между прошлым и будущим».

От лица Автора
Его ладонь медленно, но уверенно скользила по внутреннему бедру Дарси, вызывая волну мурашек по её коже, как нежные, электрические разряды, перемещающиеся по её телу. Волнение бушевало в ней, как грозовая туча, накопившая в себе всю силу и напряжение шторма. Его тяжёлое дыхание окутывало её, как горячий пар, а его губы жгли её, оставляя на коже следы страсти – почти как ожоги – которые пробуждали в ней новые, неведомые ранее чувства. Она горела в неистовом огне желания, не сопротивляясь его ласкам и глубоким, долгим поцелуям. Она давно мечтала об этом моменте, когда сможет полностью раскричаться перед ним, открыться с каждой своей тайной и чувствами. И вот сейчас, в этом уютном гнёздышке, спрятавшись среди простыней, украшенных плохо нарисованными цветами – которые к тому же совсем не имели значения – их тела наконец-то находили гармонию, сливаясь в одно целое.

– Хочу тебя поцеловать, – прошептал Джек, голос его был едва слышен от сильного возбуждения.

Дарси не успела произнести ни слова, как его губы с непреодолимой жаждой впились в её, сливая их в единый, долгий и горячий поцелуй, который ощущался бесконечным и мгновенным одновременно. Их сердца вместе билось в бешеном ритме, заполняя пространство нежной мелодией момента. Одной рукой он нежно, но уверенно удерживал её за горло, излучая смесь влечения и защищённости, в то время как другая рука медленно и чувственно спускалась ниже, лаская её грудь и вызывая дрожь, что прокатывалась по всему телу, словно волны наслаждения.

В этом чувственном блаженстве, Дарси не замечала прохладного ветерка, который проникал через приоткрытое окно, приносил лёгкий освежающий поток воздуха, но не охлаждал их страсти. Всё вокруг исчезло, остались только они и этот момент, полный трепета, вожделения и бесконечной нежности.

– Просыпайся, мать твою!

Открыв глаза, Дарси поняла, что это был всего лишь сон. Прекрасный сон, напоённый страстью и любовью, который, вероятнее всего, никогда не повторится в реальности, если она не перестанет жить прошлым.

Она взглянула на свою озлобленную соседку, которая стояла у круглого зеркала и наносила макияж, её лицо было напряжённым и недовольным.

– Доброе утро, – пробормотала Дарси сонным хриплым голосом. – Сколько времени?

– Почти восемь, и, выруби наконец свои чёртовы будильники. С самого утра звонят, а ты спишь как убитая, – ответила та сухо, не отрываясь от своего отражения.

Дарси действительно осознала, что слышала какую-то музыку на фоне своего сна, но тогда это казалось лишь плодом её воображения. Теперь же ей пришлось возвращаться в реальность, постепенно освобождаясь от тумана пережитого сна.

– Да, прости, – выдавила Эванс, почесывая глаза.

Дарси отключила будильник и осталась лежать в своей тёплой постели, не желая выбираться из-под одеяла. Открытое окно давало о себе знать. В комнате было довольно холодно для первого сентября. Порывы осеннего ветра напоминали о том, что лето уже позади, и впереди снова череда серых будней и забот.

Собравшись с мыслями, она, наконец, встала и помчалась в душ, захватив с собой черное платье на бретельках с разрезом сбоку, который искусно оголял её бедро, и белую блузу с длинными рукавами-фонариками, а также чистые трусики.

Обжигающе тёплая вода ударяла ей в лицо, не давая возможности раскрыть глаза. Пар поднимался к потолку, создавая иллюзию маленького облака в душевой кабине, а брызги оседали на гладких стеклянных стенках. Выключив душ и открыв двери кабинки, Дарси ощутила резкий контраст температуры: её тело тут же покрыли мурашки от холода, словно по коже пробежал ледяной ветер. Она немедленно принялась тщательно вытирать себя мягким, пушистым полотенцем, чувствуя, как каждое его прикосновение согревало её.

Когда она дотронулась ладонью до своих бёдер, воспоминания из ночного сна нахлынули с новой силой, пробуждая скрытые чувства и желания. Дарси посмотрела на своё отражение в зеркале, запотевшем от пара, и невольно начала вспоминать, куда именно прикасались руки Джека. Её взгляд скользнул к груди, и она мысленно вернулась к тому моменту: «Нежное посасывание сосков, от которого её тело изгибалось так, словно она кошка. Его уверенные прикосновения к бёдрам, вызывающие мурашки и чувство смятения. А страстные поцелуи в шею и живот, от которых природная смазка Дарси выделялась столь обильно…»

– Стоп, хватит, – произнесла она вслух, стараясь отвлечься от нахлынувших мыслей, и без дальнейших раздумий начала одеваться, возвращая себя в реальность.

Вернувшись в просторную комнату, Дарси приступила к укладке волос и нанесению макияжа. Комната, разделяемая с Грейс, была довольно большой и светлой, с высокими потолками и достаточным пространством для дыхания. В ней стояли две двуспальные кровати, оформленные в мягких пастельных тонах, прикроватные тумбочки из светлого дерева и два вместительных светло-бежевых шкафа. Левее её кровати располагались полки, заполненные книгами, цветами в керамических горшках и личными мелочами, добавлявшими уют и индивидуальность в комнату. Ненужный и часто игнорируемый телевизор стоял на небольшом комоде рядом с мини-холодильником. Два зеркала с элегантными туалетными столиками дополняли интерьер, добавляя ему нотку изысканности.

Высушив волосы и взглянув на время, Дарси увидела, что было только двадцать три минуты девятого. У неё оставалось ещё полчаса, чтобы привести себя в порядок и настроиться на новый день, неизбежно наполненный встречами и событиями. Глубоко вдохнув и ощущая приятное чувство спокойствия, она принялась за макияж, предвкушая, каким будет этот день.

Выйдя из своего корпуса во двор академии, она заметила, что он был обычным, как и в большинстве учебных заведений. Вокруг него ровными рядами высажены деревья, качаемые легким ветром и радующие глаз прохожих. Несколько проложенных тропинок, одна из которых вела к главному входу в академию, извивались между зелеными газонами и клумбами с яркими цветами. Здание академии светло-жёлтого цвета сияло на солнце. В мрачную погоду его стены приобретали мягкие оттенки бежевого, придавая постройке старинное величие и благородство.

Площадь двора, хотя и сравнительно небольшая, вполне подходила для проведения первого мероприятия перед началом учебного дня. Все уже собрались, оживлённо переговариваясь и смеясь, ожидая выхода главного директора, ежегодно произносившего вдохновляющую речь перед началом учебного года.

Медленно подходя к группе ребят, она начала искать глазами Джека, но вместо него заметила только несколько знакомых лиц из прошлого года. Их приветливые улыбки и радостные взгляды несколько сгладили горечь от отсутствия бывшей подруги Кимберли. Кимберли исключили в прошлом году за сексуальные отношения с преподавателем по вокалу, и теперь её присутствие здесь было невозможно, оставляя лишь воспоминания о её яркой, но недолгой звезде.

Став в ряд с остальными учащимися, она невольно стала свидетелем оживлённого разговора между ними.

– Боже, ты только взгляни на этот наряд Амелии, – шептал один.

– Что ты ожидал? Это же Бейкер. Поговаривают, что её отец – настоящий мафиози в Сицилии, – ответил другой.

– Это лишь сплетни. Она обычная самодовольная дочь богатых и влиятельных людей, – возразил третий.

Имя Амелии Бейкер было на устах у всех в академии. О её родителях никто ничего не знал, но она сама была знаменитостью среди студентов. Амелия была «принцессой» в академии. Ею восхищались, ей завидовали и её боялись. Отсутствие сведений о её семье только подогревало интерес и порождало слухи.

Амелия всегда находилась в центре внимания: её открытость и веселый нрав притягивали людей словно магнетическим полем. Но предать её доверие или перейти ей дорогу было равносильно вычёркиванию из её жизни навсегда. Эта черта, вероятно, и объясняла их молчаливое взаимопонимание.

Наблюдая, как Амелия с грацией королевы прошла мимо, она не могла не восхититься её роскошным платьем и дружелюбной, но таинственной улыбкой. В глазах Амелии всегда мелькал отблеск непокорённой твёрдости.

Вокруг неё всегда бурлила жизнь: восхищённые шепоты, ироничные взгляды, тихие вздохи зависти. Она была звездой, освещавшей своим светом всех вокруг и оставлявшей неизгладимый след.

В середину двора вышли преподаватели, заместители директоров и, наконец, сам директор. Утреннее солнце игриво отбрасывало тени от деревьев, создавая неповторимую атмосферу начала нового учебного года.

– Доброе утро, уважаемые учащиеся. Я рад снова приветствовать вас в Wayland Academy. К сожалению для вас и к счастью для меня, летние каникулы подошли к концу. Впереди вас ждут незабываемые девять месяцев упорной работы над собой и над школьной программой, – произнёс директор.

Его голос, столь знакомый и внушающий уважение, казался ещё более торжественным на фоне тишины, установившейся во дворе. Учащиеся, стараясь скрыть свои смешанные эмоции, внимательно слушали каждое слово. Для кого-то это был новый шанс проявить себя, а для кого-то – вновь окунуться в водоворот учебных будней.

«Незабываемые – не то слово», – такие мысли пронеслись у Дарси в голове. Здесь порой бывает столько соблазнов, перед которыми ученики не всегда могут устоять: походы в местные клубы и бары, караоке-вечера, да и самые обычные тусовки в кампусах, после которых головная боль не отпускает дня три. С точки зрения директора, это был путь к самосовершенствованию, но для простых студентов жизнь больше напоминала американские горки, где восторг и страх идут рука об руку.

Тем не менее, несмотря на все эти испытания, было и что-то волшебное в возвращении сюда. Вновь видеть знакомые лица, слышать смех друзей, ощущать единение со всем этим огромным и разнообразным школьным миром – всё это переполняло сердце приятной ностальгией. Сегодня начинался новый этап, новые надежды и, возможно, новые ошибки. Но ведь, как говорят, только через ошибки можно по-настоящему вырасти.

Так что добро пожаловать в Wayland Academy, место, где каждый шаг превращается в урок, а каждая минута может стать незабываемой.

Погрузившись в мысли об неизбежном столкновении с Джеком, а также о том, что ей нужно позвонить отцу, Дарси совсем забыла о мероприятии и испугалась громких аплодисментов, предназначенных мистеру Фитчу.

Осеннее солнце, сначала скрывшееся за облаками, внезапно засияло так ярко, что у неё заслезились глаза. В толпе знакомящихся и фотографирующихся ребят она заметила до боли знакомое лицо. Как бы ей хотелось рассказать ему о том, что её тревожит и какие чувства она к нему испытывает. Ведь каждый раз, смотря на него, Эванс только и мечтала о его сильных руках, которые будут обнимать её во время сна, и о его неземных глазах, которые будут каждое утро смотреть на неё спросонья. Её тело безвольно направилось к нему сквозь толпу, сохраняя при этом равнодушный взгляд.

– Доброе утро, красавица! Ну что, готова к первому учебному дню, но при этом к последнему году нахождения здесь? – с радостью протараторил он, глаза его блестели от предвкушения.

– Кажется, готова. – с натянутой улыбкой промолвила Дарси, пряча тревогу за вуалью спокойствия.

– Как спалось? Уже знаешь, на какие предметы будешь записываться? – Джек не унимался, его непринужденность была почти заразительной.

– Спалось мне на радость отлично, даже сон снился, – «чёрт», подумала она, не желая рассказывать о своих смущающих снах.

– Да ладно, и что же тебе снилось? – заигрывающе подмигнул он, не ожидая, что её ответ будет более личным.

– Да так, пустяки. Ничего интересного. А насчёт занятий да, уже выбрала себе пару предметов и факультативов. Думаю пойти на литературу, астрономию, математику и психологию семейных дел. Также хочу записаться на танцы и лошадиный спорт, – проговорила она, замечая, как заинтересованность Джека растет. – А ты как провёл свой вчерашний вечер?

– А вот у меня есть что тебе рассказать. Я провёл вечер с… – начал Джек, но его перебили.

В этот момент лучший друг Джека с разбегу накинулся на него и сказал, едва не сбив с ног, радуя всех своей жизненной силой:

– Ну что, брат, отоспался после бурной ночи?

– Я-то хоть отоспался, а не как ты, проторчал полночь в обнимку с туалетом, – ухмыляясь и подшучивая, ответил ему Джек, в глазах его зажглись искорки озорства.

– Весёлая у вас была ночка, – сказала она, вспоминая, как под утро целовала податливые губы Джека во сне. Теплота этой памяти наполняла её сейчас смешанными чувствами. Эти губы не давали ей покоя, хоть последние несколько лет она и была слишком холодна по отношению к нему. «Он не заслуживает такого отношения», – мельком проскочила мысль в её голове, заставив сердце сжаться.

– Нет, ну знаешь, после намешанной нами бурды я проблевался, и мне стало лучше. Только голова трещит так, будто об неё раскололи сковороду. У тебя часом не будет жвачки? Я хоть и почистил зубы, но перегаром от меня не слабо несёт. Не хочу расстраивать Даки. – друг, ткнув пальцем в грудь Джека, все ещё немного шатался от последствий ночных «подвигов».

– Не пил бы столько, то и спал бы как младенец, попой кверху, – подшучивая, сказал Джек, кидая своему другу полупустую упаковку с мятными резинками. В его глазах светилась смесь заботы и веселья.

– Пойдем уже внутрь, а то не успеем оглянуться, как не останется и одного места на выбранные нами занятия, – предложил он, обняв Дарси за плечи, стараясь придать ей немного уверенности.

Толпа медленно растекалась по коридорам школы, а Дарси, затерявшись в потоке, старалась осознать происходящее. Впереди был последний учебный год, но мысли о Джеке и собственных чувствах к нему занимали центральное место в её разуме. Внутренний спор между разумом и сердцем продолжал разгораться, ставя под сомнение каждое её действие и слово.

К счастью для них, они успели записаться на выбранные факультативы, и у каждого из них первое занятие начиналось через пятнадцать минут. Первым занятием у неё была математика, а у Джека и Уильяма – физика.

– Привет, Парни. Привет, Дарси! – Джессика ворвалась к компании, держа в руках охапку красных роз. Она тут же подошла к Уильяму, крепко обняла его и поцеловала. Всегда восхищавшаяся их отношениями, Дарси заметила, как простыми и полными бескорыстной любви они были. Джессика часто проявляла стервозность в отношении чужих людей, но с друзьями и любимыми была удивительно мягкой и заботливой.

Её пушистые блондинистые волосы средней длины легчайшими волнами касались плеч. Джессика была худенькой девушкой с привлекательной внешностью. Её лицо украшали детские, но очень милые щёчки. Серые глаза с синим отливом выглядели особенно выразительно. Она была одета в шикарный костюм из кожи: укороченный пиджак, под которым скрывался чёрный топ, и подходящая к нему юбка.

– Ну что, ребята, расходимся по кабинетам? – спросила Даки, её голос всегда звучал уверенно и решительно.

– Да, пора бы уже, – ответила Дарси, чувствуя лёгкую усталость после долгого дня.

Когда все начали расходиться, Дарси вдруг почувствовала, что кто-то ухватил её за запястье и подтянул к себе. Это был Джек – его прикосновение было ей знакомо.

– Погоди, может, прогуляемся сегодня вечером после занятий в нашем яблоневом саду? – спросил он с надеждой, слегка наклонив голову и заглядывая ей в глаза.

Мысли закружились у Дарси в голове. "Нет, я больше не могу держать с ним дистанцию, чтобы не навредить себе. Это слишком эгоистично по отношению к нему. А что, если он вдруг исчезнет, покинет меня, как моя мама? Я не смогу спокойно жить, ведь после её смерти я всегда держу чувства внутри, не давая им малейшего шанса выбраться на свободу".

Дарси выдохнула, прогоняя прочь тревожные мысли. "Пора отказаться от страхов и сомнений, пора дать шанс счастью".

– Да, я не против, – ответила она, улыбнувшись.

– Отлично, тогда до встречи, – улыбнулся Джек, отпуская её запястье.

Дарси наблюдала, как он уходил, осознавая, что эта встреча в яблоневом саду могла стать началом чего-то нового и важного для них обоих.

Математика. Дарси никогда не нравился этот предмет, но он – единственный, который она хоть как-то понимала из «высшей» науки. Все эти дроби, деления, умножения, одночлены, многочлены. Вроде бы понятно, но при этом постижение математики казалось ей произведением какого-то пьяного шизофреника. И это вовсе не было оскорблением для больных шизофренией – напротив, она им завидовала и, возможно, даже слишком сильно романтизировала это заболевание. Её завораживало, как люди могут видеть то, что не существует, или тех, кого они никогда не видели – кумиров, например. Или тех, кто уже давно покинул этот мир…

Дарси хотелось бы вновь увидеть свою родную мамочку. На момент её смерти ей было всего пять лет. Она помнила, как на зимних каникулах у соседей были украшены дома, приближалось Рождество, а она лежала у папы на коленях, громко рыдая от несправедливости этого мира. Мама была так молода, понимала её, как никто другой. Они любили друг друга, сколько душа позволяла, и были целым миром друг для друга.

Теперь, немного повзрослев, Дарси осознала, что рядом всегда были и другие близкие люди. Они также крепко любили её и продолжают любить до сих пор. Но боль от потери матери была настолько сильна, что все эти годы она пыталась укрыться от неё, пряча её в глубине своего сердца.

Но, когда наступил сентябрь и первый месяц осени закатился за горизонт, она поняла, что в одиночку ей с этой болью не справиться, как бы она ни пыталась. Поэтому Дарси решила дать себе шанс на счастливое будущее. Пусть оно будет коротким, но она хочет знать, что находится в надёжных руках, окружённая теплом и заботой тех, кто её любит.

Этот путь к новому началу – трудный и тернистый, но он полон надежды и света. Она готова идти вперёд ради себя и ради памяти о любимой мамочке, которая всегда будет с ней, в её сердце.

– Я подсяду? – послышался вблизи тонкий голосок. Это была Амелия, о которой говорили девчонки на мероприятии. Высокая девушка с длинными, чёрными волосами, из-под которых выглядывали солнечные очки. Смуглая кожа приятно сияла, а её карие, немного округлые глаза завораживали вниманием. Она была одета в чёрное шёлковое платье, которое подчёркивало все преимущества её фигуры, а на её декольте красовался медальон.
Дарси почувствовала лёгкое волнение и быстро убрала сумку со стула рядом:
– Да, конечно. Здесь свободно.
Амелия села с грацией, словно была выточена из мрамора, и тихо произнесла:
– Меня зовут Амелия.
Дарси попыталась скрыть свои сомнения о её кажущейся недоступности и натянуто улыбнулась:
– Да, я знаю. Меня зовут Дарси. Дарси Эванс.
В ответ Амелия улыбнулась, и её улыбка превратила строгий образ в нечто тёплое и приветливое:
– Будем знакомы, Эванс. Надеюсь, мы подружимся, ведь математика всех объединяет.
Они просидели молча около часа. Занятие длилось около трёх часов с перерывами на отдых. Дарси хотела начать разговор, но боялась смутить Амелию. Вспоминая обрывки разговора девочек о её отце, она наконец набралась смелости и решилась задать вопрос, который не давал ей покоя:
– Слушай, возможно, это совсем некорректный вопрос, но кто твой отец, почему о нём ничего не известно?
Амелия задумчиво посмотрела на неё и ответила:

– Говорят, что мой папаша главарь мафии? Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что это распространённый слух. А правда это или нет, не знаю даже я. Он никогда не говорил о своей профессии, но я точно знаю, что моя мать перестала работать убогой горничной в захудалой гостинице после того, как вышла за него замуж. Он полностью нас обеспечивает, даёт нам всё, чего у нас не было до его появления в нашей жизни. Мы были нищими. У меня не было счастливого детства, я мало времени проводила с матерью, ибо она вечно пропадала на работе, лишь бы прокормить меня. Мы покупали одежду на вырост, я ходила в обносках. А сейчас у меня столько вещей, что года не хватит, чтобы всё износить. Один раз я спросила, кем он работает, на что он попросил меня больше никогда не спрашивать о его профессии. Так что если он окажется мафиози, я не буду сильно шокирована. Он подарил мне достойное будущее, и за это я его люблю как родного отца.

Дарси растерянно промямлила:

– Оу, у меня нет слов.

Амелия вздохнула и посмотрела в окно:

– Знаешь, Дарси, иногда мы остаёмся в неведении о самых важных вещах. Но это не значит, что они менее значимы. Я, конечно, не могу изменить прошлое, но я могу быть благодарной за настоящее. Мама и я заслуживаем этой лучшей жизни, даже если она окружена тайнами.

Дарси кивнула, понимая, что у каждого своя история и своя истина. Порой важно просто быть рядом, не задавая лишних вопросов. Теперь между ними возникла невидимая, но прочная нить понимания.

Амелия поинтересовалась:

– Расскажи о себе. Кто твои родители, есть ли в вашей семье кто-то ещё помимо тебя? Может, есть парень или очень близкий друг?

Дарси ответила:

– Эм… Мой папа Итан Эванс, частный архитектор. Сейчас он работает над крупным проектом в Лондоне. Я всё детство росла с ним и не помню таких моментов, чтобы он бросил меня, когда я нуждалась в его присутствии рядом. Он всегда и во всём меня поддерживает. Впрочем, как и мой лучший друг Джек.

Амелия задала следующий вопрос:

– А что насчёт твоей мамы?

Внезапная боль от нахлынувших воспоминаний пронзила Дарси. Она не была готова рассказывать о матери, ведь воспоминания о её смерти до сих пор ранили сердце. Она давно свыклась с мыслью о потере, но не хотела делиться этим с каждым встречным.

Амелия заметила это:

– Ты избегаешь тему о своей маме? Прости, если задела тебя, – сказала она, взяв Дарси за руку. – Давай лучше поговорим о чём-нибудь хорошем. Как тебе мой маникюр?

Дарси внимательно посмотрела на маникюр Амелии. Он был однотонный, в тёмно-коричневом оттенке. Ногти были средней длины с формой острого квадрата.

– Мне нравится, это действительно дорогой маникюр, – честно ответила Дарси.

И это была правда. Она всегда считала, что чем ярче маникюр, тем дешевле выглядит девушка. Многие предпочитают нюдовые оттенки для ногтей, нежели кричащие розовые, жёлтые или зелёные цвета. Конечно, яркий маникюр может выглядеть красиво, если его действительно грамотно сделать, но это не для всех.

Оставшийся час они провели в разговорах, обсуждая всевозможные темы. Когда уроки закончились, Дарси почувствовала сильное урчание в животе. Они отправились в столовую, где их ждал шведский стол. Дарси наложила себе пасту, мидии и греческий салат, а на первое взяла суп-бисквит из овощей с жареным беконом и два кусочка чиабатты.

Амелия тоже не осталась голодной, выбрав для себя блюда по своему вкусу. Они сели за стол и продолжили болтать, наслаждаясь вкусной едой.

– Получается, сегодня у тебя свидание со своим «Леонардо Ди Каприо»? – спросила неожиданно Бейкер.

Дарси чуть не поперхнулась от заданного ей вопроса, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

– Это не свидание, – объяснила она, стараясь не показать смущение. – Мы просто прогуляемся с ним, как в старые добрые времена.

Вдоволь насмеявшись и доев свою еду, они направились к корпусу. Обнявшись на прощание друг с другом, разошлись по разным комнатам и условились встретиться завтра утром в уютной кофейне рядом с академией.

Вы, наверное, подумали, что у них полно свободного времени после занятий, и вы абсолютно правы. Обычно у них максимум три занятия в день, хотя чаще всего их всего одно или два, после чего следуют различные факультативы. Полное расписание им объявят только через неделю, и это значит, что у них еще есть время освоиться и привыкнуть к новому ритму жизни.

Вернувшись в свою комнату, она заметила, что её соседки еще нет. С облегчением выдохнув, она вспомнила о своём обещании позвонить отцу. Набрав его номер, она начала считать гудки: раз, два, три, четыре…

– Привет, дочурка. Ну как ты, как прошёл твой первый день? – раздался его знакомый и тёплый голос.

– Привет, папа. На удивление, он прошёл гораздо краше, чем я себе представляла. Кажется, у меня появилась новая подруга, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Родная моя, это прекрасно. Я рад, что наконец-то слышу твой весёлый голос, – сказал папа, и в его словах чувствовалась радость. – Только вчера тебя туда отвёз, а уже скучаю.

– Я тоже скучаю, папочка. А как у тебя дела? – спросила Дарси, ощущая волну тепла.

– Да ничего особенного, работаю над проектом, который займёт больше времени, чем я думал. Года два, если не больше, но обещали хороший гонорар, так что без денег ты не останешься, не переживай, – пошутил он.

– Я вроде и не переживала особо, ты же знаешь, у меня всё есть, – проговорила она, чувствуя улыбку растекающуюся по лицу.

– Мне спокойно на душе, когда я слышу тебя такой. Жаль, что не могу это увидеть, – сказал папа с тёплой ноткой в голосе.

– Когда-нибудь ты увидишь меня не просто радостной, но и безумно счастливой. Это я тебе обещаю, – с лёгкой горечью проговорила Эванс, но старалась сохранить оптимизм.

– Ловлю тебя на слове, – засмеялся он. – Ладно, родная, буду продолжать работать. Хорошего вечера и сладких снов.

– Спокойного вечера, пап. Люблю тебя.

Повесив трубку, она почувствовала прилив нежности и радости. Однако время поджимало, и она направилась в душ, не спеша готовиться к встрече с Джеком.


Глава 3. ТИШИНА ПОНИМАНИЯ
«Настоящее понимание приходит в моменты глубокой тишины».

От Джека
Мы с Дарси договорились встретиться в шесть часов вечера у входа в сад. Я вышел немного раньше, захватив с собой два красных пледа, корзину с фруктами, овощами, сыром, её любимыми круассанами с шоколадом, бутылку красного сладкого вина и два бокала. Вдыхая свежий вечерний воздух, я медленно бродил по саду в поисках идеального места, чтобы подготовить всё к её приходу. В конце концов, я нашел уютный уголок среди яблонь, чьи зелёные кроны словно танцевали под нежными касаниями ветра. Их шёпот создавал мелодию, которая стала фоном к нашему вечеру.

Устроившись на ровной, мягкой траве, я начал аккуратно раскладывать фрукты, нарезать сочные овощи и ароматный сыр. Достал из корзины шпор и положил его рядом с бутылкой вина, предвкушая, как приятно его будет открыть. Взглянув на время и осознав, что уже пора идти встречать Дарси, я стремительно направился к выходу.

Приближаясь к воротам сада, я заметил её силуэт, медленно и грациозно идущий ко мне. Дарси была в великолепном голубом платье миди, украшенном белыми мелкими цветочками, а высокий разрез открывал зрелищу её стройные ноги. Её волосы игриво развевались на ветру, а на лице играла нежная, искренняя улыбка, от которой сердце успокаивалось. В тот момент, когда наши взгляды встретились, мир будто бы замер, и даже ветер, казалось, прекратил своё движение, отдавая дань этому волшебному мгновению.

– У меня нет слов, ты выглядишь прекрасно.

– Я знала, что тебе понравится это платье.

– Дело не в платье, а в тебе. Не одежда красит тебя, а ты одежду, – сказал я, посмотрев с нежностью в её глаза, которые были подчёркнуты чёрной подводкой. Она лишь фыркнула в ответ.

– У меня для тебя небольшой сюрприз.

– Сюрприз?

– Да, подойди поближе.

Она без лишних вопросов подошла ко мне, да так близко, что у меня перехватило дыхание. Я осторожно взял её за талию и повернул к себе спиной. Достав из кармана чёрную ленточку и аккуратно завязав ей глаза, я произнёс:

– Пойдём за мной.

– Ты только держи меня за руку и следи, чтобы я не упала, ведь если упаду, мне придётся тебя кастрировать, – со смехом пошутила она.

– Конечно, – я взял её за руку и медленно повёл к приготовленному мною месту.

– Ну что, ты готова?

– Нет, – тихо прошептала она, а затем продолжила: – Ну конечно готова, развязывай давай!

Я не спеша развязал ленточку, стараясь не повредить её небрежную укладку. Что-то ёкнуло внутри, когда я коснулся пальцем её нежной шеи. Вдохнув её аромат, я прошептал ей на ухо:

– Ты пахнешь шоколадом.

– А от тебя веет надеждой, – повернувшись ко мне, сказала она. – И да, спасибо за этот сюрприз, – произнесла она, разглядывая всё, что я ей приготовил.

– Это круассаны с шоколадом?

– Да.

– Боже, мои любимые! Спасибо! – в радостном порыве она кинулась ко мне в объятья. От безмятежной радости её голос звучал особенно музыкально. Я лишь засмеялся, крепко обнимая её в ответ.

Вечер опускался на землю, как тихий покров. Солнце заходило не спеша, брызги его последних лучей играли на её коже, придавая ей золотистый оттенок. Её глаза сияли, возможно, от солнца, возможно, от лёгкого чувства опьянения. Ночь подкрадывалась, принося с собой прохладу. Я достал из сумки ещё одно покрывало и нежно укутал её. Она сидела, опершись на дерево, допивая последний бокал вина. Мы болтали о ближайшем учебном годе, о её мечтах завести маленькую обезьянку, одновременно смеясь над мимолётными шутками друг друга.

– Подсядь ко мне, – её голос прозвучал твёрдо, и я без раздумий выполнил её просьбу. Она разделила со мной покрывало и положила голову на моё плечо.

– Знаешь, мне часто снится один и тот же сон. Мне лет четырнадцать, мы с мамой гуляем по песчаному берегу и беседуем о всяком. Я хочу, чтобы это длилось вечно. Но потом она исчезает. Она зовёт меня, я слышу её голос, но не могу найти её. Начинается сильный ветер, и я вижу отца, но, как только я бегу к нему, он растворяется. Боль пронзает всю мою душу, и я задыхаюсь от слёз. Издалека я замечаю силуэт – это ты, Джек. Я прошу тебя остаться рядом, но ты тоже уходишь, следом за моими родителями, произнося: «Я ждал тебя, ждал того дня, когда мы сплетёмся одной нитью. Я слишком долго ждал, и потому ухожу». Я кричу… кричу так громко, но никто не слышит. Просыпаясь, я понимаю, что это был всего лишь сон. Но он не напрасен. Он открывает мне глаза на мой самый главный страх – потеря близких. Я уже потеряла мать и не хочу потерять тебя и отца.

– Шшш, – прошептал я, поглаживая её по плечу. – Ты никогда не потеряешь меня.

– Никогда не говори "никогда", – её голос был дрожащим, как и её сердце.

– Это всего лишь сон, дурной сон, питающийся твоим страхом. Но твой страх не имеет власти над нашей реальностью. Я буду твоим лучшим другом до тех пор, пока ты сама не захочешь прекратить это общение, – обняв её крепче, я чувствовал, как её тело постепенно расслабляется.

Её слёзы впитывались в мою рубашку, и я чувствовал её тяжёлое дыхание. Я попросил её приподняться и посадил её между своих ног, так, чтобы ей было удобно. Она сидела, прижав ноги к груди, словно маленький комочек, отчаянно нуждающийся в теплоте и защите. Я обнял её, укутывая нас обоих в плед. Мы молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Лёгкий ветерок поднимал её локоны, щекоча моё лицо. Время казалось остановилось; этот момент был вечным и безмятежным.

Прошло около получаса. Я начал замечать, как она дрожит от холода, её зубы постукивали. Без колебаний я принял решение собираться обратно. Мы осторожно собрали наши вещи, задушив последний отблеск дня в нашей памятной вечерней прогулке.

Стоя на пороге её комнаты, мы одновременно услышали приглушенные стоны. Кажется, это была её соседка со своей девушкой. "Всегда было интересно понаблюдать за сексом двух лесбиянок," мелькнула у меня мысль.

– Ну что, зайдём вместе? – с улыбкой на губах прошептал я.

– Очень смешно. Если мы войдём, Грейс нам глотки перегрызёт. Может, постоим здесь или пойдём к тебе? – её ответ заставил меня задуматься.

Что-то во всём её поведении казалось иным, что-то изменилось. Она стала как будто другой – более живой, более настоящей. Накопив все свои сомнения, я решил задать вопрос:

– Что происходит?

– О чём ты?

– Ты прекрасно меня понимаешь.

Она сделала глубокий вздох и, посмотрев мне в глаза, заговорила:

– Джек, я просто хочу стать нормальной. Хочу снова открыться этому чудесному миру. Хочу снова открыться тебе. Устала бояться, устала бороться за своё душевное спокойствие, которое только разрушала своими действиями. Я хочу наконец дать себе шанс быть счастливой. Быть счастливой рядом с тобой. Ведь только когда у тебя есть кто-то, с кем ты можешь разделить радости этой жизни… лишь тогда ты по-настоящему счастлив. Поэтому я сделаю всё необходимое сегодня, а завтра посмотрим. Хочу начать жить здесь и сейчас, а не копаться в воспоминаниях, которые одиннадцать лет причиняют мне боль. Да, ужасно видеть смерть, особенно смерть того, кого ты любил. И если бы у меня был шанс повернуть время вспять, солнце до сих пор светило бы в жизни моей мамы, – сказала она со слезами на глазах.

Я застыл на месте, глядя на неё томным взглядом, искренне не веря её словам. Оказалось, она нуждалась во мне куда сильнее, чем я мог себе представить. Я приблизился к ней вплотную и нежно коснулся губами впадинки у её виска. Она обвила руками мою шею и прижалась щекой к моей груди. Её дыхание было настолько тёплым, что каждый её выдох вызывал напряжение в моих мышцах.

Поглощённые нашим разговором, мы и не заметили, как стоны за дверью стихли. Она открыла дверь в комнату, чтобы удостовериться, что все посторонние звуки прекратились, и избежать неловкости. Увидев полуобнажённую Софи, будто бы спрятавшуюся за дымом у открытого окна, она немного замялась, но всё же вошла в комнату, наполненную запахом табачного дыма.

– Какого хрена, Дарси? Надо предупреждать, что ты приведёшь своего парня, – раскраснелась от неожиданности Софи.

– Да успокойся, – ответил я, – Ты так орёшь, будто я никогда не видел женскую грудь. Она у тебя ничем не отличается от сисек порноактрис. – усмехнулся я, пока Софи увлечённо натягивала одежду.

– Ну ты и придурок, – ледяным тоном прокомментировала Грейс.

– Не обольщайся, тебе это не поможет, – фыркнул я в ответ, чувствуя нарастающее раздражение.

Чувство, что мне здесь не рады, не покидало меня, но это мало меня волновало. Посмотрев на Дарси, я спросил:

– Я пойду?

– Давно пора, – ответили Грейс и Софи в один голос, явно с облегчением.

– Я не у вас спрашивал, – парировал я. Обратившись к Дарси, я заметил её беспокойство, стало мне тревожно. – Всё в порядке?

– Да, у меня всё хорошо, но не мог бы ты задержаться ещё немного? Не хочу засыпать одна, – призналась она, её голос дрожал от неуверенности.

– Конечно, я останусь.

– Хорошо, – слегка успокоившись, добавила она. – Тогда я мигом приму душ и переоденусь. Подождёшь?

– Куда ж я денусь? – ответил я, стараясь смягчить напряжение шуткой.

Она мило улыбнулась и направилась в ванную, оставив меня с её странной парочкой. тишина медленно окутывала комнату, тогда как я сидел, наблюдая за мельчайшими деталями, пытаясь осмыслить происходящее.

Нынешние охранники корпусов, если их так можно назвать, проявляли абсолютное безразличие к тому, кто, где и куда бродил. Им платили зарплату ни за что, ведь их работа заключалась лишь в проверке ученического билета у входящих. В женский корпус не должны пускать парней, а в мужской – девушек, как ни странно. Но эти охранники нарушали даже эти простые правила. Хорошо хоть проверяли ученические билеты; иначе тут бы развился поистине ночной клубешник. Был у нас и старик, который строго придерживался своих «правил игры». Дашь ему документы на проверку, заранее вложив туда 20 баксов, и он тебя спокойно пропустит. Его ещё никто не выдал: многие ребята навещали своих девчонок, чтобы позависать или просто потрахаться.

Мои мысли прервал Грейс, протягивая мне под нос сигарету.

– Будешь? – спросила она, играя огоньком зажигалки в своих глазах.

– С чего вдруг такая щедрость? – слегка обескураженно произнёс я.

– Да так, кажется, нам надо развеять это напряжение. Ведь посещать нас ты будешь довольно часто, – ответила она с ухмылкой.

– Пожалуй, ты права, – согласился я, принимая сигарету и закуривая. Дым обволакивал мои мысли, густыми облаками рассеивая всё вокруг.

И тут вдруг она произнесла слова, которые мгновенно выдернули меня из этой табачной медитации:

– Извини.

– Что? – не сразу понял я.

– Не заставляй меня повторять, я ненавижу извиняться, – раздражённо произнесла она.

– Окей, но с чего вдруг ты решила извиниться? – спросил я, сбитый с толку.

– Во-первых, потому что мы с тобой будем довольно часто видеться. И не просто мельком пересекаться взглядом в толпе прохожих, а по-настоящему проводить время вместе, часами находясь в одной комнате. И чтобы избежать неловких молчаний, как пару минут назад, нам нужно научиться общаться друг с другом. Хоть немного.

– Понял. А что насчёт второго пункта?

Она взглянула на меня, её глаза блестели от едва сдерживаемых эмоций.

– А во-вторых, я обдумала твои слова по поводу наших отцов. Ты знаешь, возможно, я поступила бы точно так же, как и твой отец. Но я всё ещё держу обиду. Но эта обида не на вашу семью и, тем более, не на тебя. Это обида на моего отца, который бил мою мать практически каждый день после своего банкротства. Ты не представляешь, каково это – видеть весь этот ужас и понимать, что ничем не можешь ей помочь.

Грейс замолчала, пытаясь успокоить дрожащий от напряжения голос.

– Я ненавидела вашу семью, считая, что только вы виноваты во всем, что произошло. Хотя головой понимала, что это не так. Единственный виноватый был мой отец.

На мгновение наступила тишина, которую нарушал лишь приглушенный щелчок огонька на нашей сигарете. Мы сидели, поглощенные моментом, вдруг ощущая, как волны понимания и сочувствия проникают сквозь наше разрушенное прошлое.

– Где он сейчас?

– Там, где ему и место. В тюрьме. – она затихла и вскоре продолжила: – Один раз, когда он бухущий в хлам завалился домой с топором, я остолбенела. Но он пошёл спать. Проснувшись, он взял нож, и поднялся к маме в комнату. После громкого визга, я мигом помчалась туда, откуда издавался крик и заметила перед собой картину, после которой вся жизнь перенеслась перед глазами. Он стоял перед мамой и сказал: «если ты хоть пикнешь, я вырежу тебе ключицу». Пока он не заметил меня, я побежала к соседям моля их о помощи, и о том, чтобы они набрали 911. Полиция застала его в тот момент, когда он с окровавленным ножом бродил по дому наступая голыми ногами на разбитое стекло. Они его задержали, а маму увезли на скорой в больницу с  ножевым ранением. Слава Богу она жива, и мы смогли подняться с ней на ноги. Но после всего этого, она ни разу не посмотрела ни на одного мужчину. Да и меня от них отбило. Спустя какое-то время я встретила Софи. Сейчас жизнь уже налажена, но те пол года, которые были четыре года назад я никогда не забуду.

– А я ещё жаловалась на свою жизнь. – выронила Дарси. – Извините, что подслушала ваш разговор.

– Да ничего, если я говорила о таком с твоим парнем, значит я знала, что со временем об этом узнаешь и ты. И да, ты мне нравишься.

– Эээ. – возмущённо уставилась Софи на Грейс

– Расслабься, она мне интересна как человек, как соседка. – успокоила Морган Софи. – Ты прикольная, хоть и не разговорчивая. И спишь так, что хер добудишься. – посмеялась Грейс.

– Спасибо. – кокетливо ответила Дарси.

– Ладно, мы вас тут оставим, предохраняйтесь!

– Мы нее.. – не успела Дарси договорить, как тех и след простыл.

– Я почему-то дико устала сегодня, но не хочу одна засыпать. Ты не полежишь со мной? Пожалуйста…

– Конечно

Её розовая пижама в тонкую полоску ласково обтекала каждый контур её тела, словно укутывая его сладкими грёзами. Её бархатные пухлые губы были сомкнуты, а веки, подрагивая, напоминали миниатюрную печатную машинку в своём стремлении к идеальному ритму. Нежная прядь волос, упавшая на лицо, колыхалась от её мягкого дыхания, создавая волнующую гармонию покоя.

Я осторожно коснулся её кожи, заправив непокорные волосы за изящное ушко, украшенное сверкающими золотыми серьгами-кольцами. От моего лёгкого прикосновения её носик слегка наморщился, но, к счастью, она не проснулась. Она доверчиво положила свою руку в мою ладонь, и я ощутил волшебное тепло, исходящее от её прикосновения.

Я задержал на ней взгляд, и меня снова манили её соблазнительные губы. Её образ полностью завладел моим сердцем и разумом. Но я никогда не позволю себе коснуться её без согласия, ведь её доверие для меня бесценно. Всё, что я могу, – это удовлетворять свои фантазии, представляя каждый изгиб её образа и произнося её имя, словно магическое заклинание, перед тем как погрузиться в океан своих эмоций.

– Джек…

– Да, я здесь, я рядом, – обеспокоено произнёс я, стараясь унять волнение в голосе.

– Ты ведь меня никогда не оставишь? – плачущим голосом произнесла она, словно задавая последний, сокровенный вопрос.

– Дарси, что случилось? Почему ты плачешь?

В ответ – тишина…

– Повернись ко мне.

Я лёг на спину, вытянув руку так, чтобы она могла с лёгкостью лечь на мою грудь. Обняв её, я почувствовал, как моя футболка начала намокать от её слез. Она сжимала мои пальцы так крепко, что казалось, будто у неё хватит сил сломать их.

– Солнце, не стоит плакать напрасно.

– Ты только не оставляй меня, прошу тебя. Я не вынесу ещё одной потери. Нет, только не ты, – проговорила она с истерикой, её голос дрожал, словно от переохлаждения.

Я дал ей время поплакать, не прерывая её, просто поддерживая. Из её блестящих глаз вытекало всё больше и больше слёз, и моя футболка впитывала их, как губка, но меня это совсем не тревожило. Меня беспокоила лишь она. Вскоре её уставшие от слёз глаза начали смыкаться, и она уснула, тихо всхлипывая. Я ещё долго лежал рядом с ней, пытаясь понять, что всё-таки произошло. Возможно, это был кошмар, о котором она мне рассказывала. Да, скорее всего, это он.

Как только она перевернулась на другой бок, я взглянул на время:

– Без пяти двенадцать, – шепотом произнёс я. – Я люблю тебя, спокойной ночи, – тихо вымолвил я Дарси и аккуратно поцеловал её в макушку.

Поднявшись аккуратно, чтобы не разбудить её, я надел свою рубашку с жилеткой, обулся и вышел в коридор. Проходя мимо комнат, я встретил Грейс с Софи, которые направлялись в свои комнаты, оживлённо переговариваясь о прошедшем дне.

– Ну что, уже натрахались? – прозвучало из уст Морган с нахальной ухмылкой.

– Грейс, мы не занимались сексом. Я всего лишь её друг,– попытался я осторожно объяснить.

– Друг, который по уши в неё влюблён. И похоже, уже давно, – не унималась она, и её голос прозвучал сражающе точным обвинением.

– С чего ты взяла? – спросил я, чувствуя, как сердце вновь начинает бешено колотиться.

– Да ты когда смотришь на неё, то твоих каре-зелёных глаз даже не видно от увеличенных зрачков. Да и в целом это очень заметно по твоему отношению к ней, – ответила она, трогательно и с каплей заботы. – Слушай, ты только не спеши её отпускать, ладно? Ведь она так же на тебя смотрит, хоть и делает вид, что холодна.

– Спасибо, Грейс, но я вас прошу, аккуратно входите в комнату, она с трудом уснула.

– Да без вопросов, Джек, – перебрасывая ключи с пальца на палец, произнесла она с лёгкой улыбкой. Мы разминулись в тёмном коридоре, и я почувствовал, как время на мгновение замедлилось, позволяя задуматься о каждом её слове.

Вернувшись в свою комнату, я опять вспомнил о том, как снова сказал Дарси, что люблю её, несмотря на её просьбы не говорить об этом. Это был мой второй раз. Мои чувства были как наэлектризованные провода, они так и просились выйти наружу. Я знаю, для неё это как свет в конце туннеля. Это её спасение. Я – её спасение.

Я присел на край кровати, глядя на светлую полоску луны, скользящую по оконной раме. Мозг лихорадочно прокручивал сцены наших встреч, каждое её движение, каждую улыбку и каждый взгляд, который она посылала мне украдкой.

Её тонкие пальцы, нежные, как лепестки, во сне схватываются за мои. Даже её дыхание, ровное и размеренное, меня успокаивает. И за этим всем прячется несказанное, что-то гораздо более объёмное и светлое, это то, что её страхи и боли пытались скрыть. Я чувствую, что моя любовь способна разрушить эти стены, осветить её мир.

Моя комната была темным убежищем для моих мыслей, и я знал, что когда наступит утро, я буду готов бороться за нас снова и снова, несмотря на её страхи и сомнения. Ведь любовь, настоящая любовь, это не просто слова, это действия и состояние души.


Глава 4. ЗАПАХ ДОЖДЯ

«Дождь омывает не только землю, но и душу».
От лица Автора
– Мама!

Дарси вновь проснулась из-за жуткого сна, не желая видеть его продолжение. Сердце стучало, как сумасшедшее, и с трудом сдерживая слезы, она зажала рот рукой, чтобы не разбудить остальных.

– Господи, ты чего орёшь?! – спросонья промямлила Грейс со своей кровати, пытаясь понять, что происходит. Её голос был полон раздражения и усталости, что только добавляло веса на плечи Дарси.

Дарси охватила дрожь; она смотрела в пустоту, а её тело тряслось так, что она не могла нормально дышать. Волны страха накатывали одна за другой, и ей казалось, что каждое дыхание – это борьба за выживание.

– Да что с тобой? – уже более взволнованно спросила Морган, её соседка по комнате, подойдя ближе. В её голосе Дарси уловила нотки тревоги и беспокойства, что пробудило теплоту в сердце, несмотря на кошмар.

– Всё в порядке, – с трудом выдавила из себя Эванс, пытаясь убедить не только её, но и себя. Слова звучали пустыми и неубедительными, словно она сама не верила в то, что говорила.

Стараясь наладить своё дыхание и остановить дрожь, Дарси вскочила с кровати и подошла к окну. Глубоко вдохнув свежий ночной воздух, она надеялась, что это поможет очистить её мысли. Смотря вдаль на луну, она заметила, как Морган встала рядом, держа в руках стакан с водой. Взгляд её соседки был полон заботы и сочувствия.

– Выпей, тебе станет легче, – тихо, но настойчиво произнесла Морган, протягивая стакан.

Она покорно выполнила её просьбу. Прохладная вода «оживила» её пересохшее горло, но она всё никак не могла успокоиться. К глазам подступили горячие слёзы. Дарси чувствовала себя навечно оставленной той маленькой девочкой. Эти воспоминания были мраком, что предвещал нескончаемую боль в области груди. «Я научусь с этим жить, я научусь с этим справляться», повторяла она себе про себя.

Сияние притягивающей луны поблескивало в отражении других окон корпуса, создавая иллюзию покоя.

– И как часто тебе снятся кошмары? – довольно тихо спросила Морган, чтобы не нарушить тонкий баланс нагнетённой тишины.

– Погоди, можешь дать мне сигарету? – неожиданно для самой себя попросила Дарси.

– Но ты ведь не куришь… – удивленно ответила Морган.

– Самое время, чтобы начать, – ответила она, стараясь найти хоть какое-то средство, чтобы справиться с охватившим её ужасом.

Несколько лет назад Дарси поклялась себе, что никогда не возьмёт в руки сигару. Но, как говорят, никогда не говори "никогда". Теперь, нарушив своё обещание, она испытывала лёгкий укол совести. Ходят слухи, что курильщикам куда проще бороться со стрессом. Они утверждают, что вместе с дымом выдыхают и свои заботы. И вот она решила попробовать. Лишь на один раз.

– Держи, – сказала Морган, протягивая ей что-то, напоминающее сточившийся коричневый карандаш. – Только прошу, расскажи мне о своих переживаниях. Это поможет тебе отпустить их. Я тебе не враг, как могло показаться сначала.

– Я всё расскажу, только если ты научишь меня правильно курить.

– Тут нечему учиться, – Морган зажгла свою сигарету, демонстрируя ей процесс. – Смотри, набираешь в рот немного дыма, а потом медленно, не спеша, вдыхаешь его. Чтобы не задохнуться от кашля, можешь произнести: «Ах, папа», как будто он застукал тебя во время курения.

Они обе рассмеялись.

Она постаралась сделать всё, как ей объяснили. Дарси набрала дым в рот и произнесла вслух:

– Ах, папа…

Морган разразилась смехом:

– Боже, не вслух же!

Практически мгновенно после первой затяжки Дарси почувствовала прилив. Сердце забилось так быстро, что она едва успевала следить за его ритмом, и её охватило приятное чувство радости. Её руки затряслись, язык онемел, ноги отказывались слушаться. Но ничего из этого её не волновало – она была погружена в состояние безмятежного блаженства. Минуты через две эйфория сменилась тихой, пульсирующей болью в висках.

– Знаешь, как сделать твою сигарету более сладкой? – спросила Грейс, её глаза светились озорством.

Дарси посмотрела на неё с любопытством.

– Как?

– Нужно обмакнуть её в коньяк, – сказала Грейс, доставая из прикроватной тумбочки почти пустую бутылку дорогого коньяка. В её голосе чувствовались нотки таинственности. – Тогда останется горьковато-сладкое послевкусие.

Она с изяществом наливала коньяк в хрустальный стакан, её движения были плавными и грациозными. Протянув стакан Дарси, она улыбнулась своей подруге одной из тех улыбок, которые заливают теплом особенно холодные моменты.

– Макай!

Дарси нерешительно обмакнула сигарету и достала её из стакана, но та сразу же потухла.

– И как теперь её курить? Она же не шкварчит, – недоумевала Дарси, её лицо отразило смущение и беспомощность.

Морган заливалась искренним заразительным смехом, её звуки разносились по комнате. Дарси смотрела на неё с лёгким упрёком, не понимая, в чём именно была её ошибка.

– Дурочка, нужно было только чуть обмакнуть фильтр! – воскликнула Грейс, её глаза сияли весельем и пониманием.

Эванс с тёплой, чуть виноватой улыбкой отбросила неудачную затею, не заморачиваясь на её провале.

– Моя мама умерла. Погибла в аварии, – произнесла она, её голос дрогнул, превращаясь из лёгкого на тяжёлый, словно камень, брошенный в глубокое озеро.

Грейс внезапно замерла. Её глаза потускнели, и она поспешила извиниться:

– Чёрт, прости, что донимала тебя этими вопросами. Если не хочешь, можешь не рассказывать, – голос её был таким мягким и тёплым, как уютный плед зимним вечером.

Но Дарси, наконец, решилась выговориться. Они сидели на кровати, оперевшись о тёплую стену, которую подогревала батарея. Комната постепенно начинала освещаться от надвигающегося рассвета. Ярко-красные, розовые и жёлтые оттенки окрасили их небольшой "мир", превращая его в нечто волшебное, пока подруга всхлипывала, рассказывая Морган о той ужасной аварии.

Каждое слово дарило Дарси облегчение, но и боль, её голос дрожал, как тонкий лед на воде. Грейс осторожно взяла её за руку, её прикосновение было тёплым, почти материнским.

– Ты её видела во сне? – спросила Грейс с искренним интересом и сочувствием.

– Да, она снится мне практически каждую ночь. Я хочу попытаться забыть об этом, но образ её лица, пронизанного осколками от лобового стекла, до сих пор перед глазами, как тогда, одиннадцать лет назад, – её голос зазвенел от слез и боли, она прижала ладонь ко лбу, словно пытаясь стереть те ужасающие воспоминания.

Грейс поджала обветренные губы, её лицо отображало глубокое сожаление, глаза блестели от чувств, которые она не могла выразить словами.

– Слушай, каждый раз, когда тебе будет сниться кошмар, ты можешь ложиться ко мне! – сказала она с решимостью и теплотой, обнимая Дарси крепко, как только могла.

– Что ты, не стоит так со мной возиться. Всё в порядке, я справлюсь.

– В этом и есть твоя проблема, – мягко, но настойчиво продолжила Грейс. – Ты не принимаешь помощь от других людей, и сама же страдаешь от этого. Тебя окружают люди, которые никогда тебя не предадут, всегда помогут и поддержат. Думаешь, я не замечаю твоей влюблённости в Джека? Видела, как ты нервничаешь рядом с ним, как сильно начинают сиять твои глаза, когда ты на него смотришь. Ты бы знала, как он о тебе заботится. Пару часов назад, когда он шёл в свой кампус, мы с ним пересеклись. Он попросил меня осторожно заходить в комнату, потому что тебе было трудно уснуть, и он не хотел, чтобы я тебя разбудила. Не нужно отдаляться от него. Забудь про гордость – если его вдруг не станет, будешь ли ты счастлива? Нет! Это разобьёт твоё и без того расколотое сердце. В его жизни нет ничего реальнее тебя.

Слова Грейс пронзили Дарси, как нож. Она понимала это, но её гордость снова и снова становилась на её пути.

– Пожалуй, ты права… – глубоко вздохнув, произнесла она, осознавая, что дальше жить с этой тяжестью в душе будет невозможно.

В комнате начинало светать, рассвет укутывал их мягким светом нового дня, похожего на символ новой надежды. Дарси почувствовала, что, возможно, именно этого ей и не хватало – поддержки, которую она избегала из-за своей гордости. Её сердце продолжало биться, и в этом биении она ощутила искорку решительности, готовую принять помощь и любовь, которые так долго отвергала.

Разговор внезапно прервал раздавшийся звонок из её телефона. Услышав мелодию, Эванс почувствовала лёгкое раздражение: звонок был с какого-то неизвестного номера, совсем не кстати. Но любопытство взяло верх, и она неохотно подняла трубку.

– Алло, – притворившись сонной, произнесла она, стараясь придушить недовольство в голосе.

– Ну привет, дорогуша, что, не узнала? – звонкий голос на той стороне провода засмеялся, и она мгновенно узнала владельца этих ноток.

Это была Амелия. Чёрт! Из-за всех событий, которые произошли сегодня утром, она совершенно выпустила из виду их встречу.

– Твой голос невозможно не узнать, – пробормотала Дарси, чувствуя, как смущение растекается по её лицу. – Но я забыла о нашей встрече. Давай встретимся через минут сорок, там, где и договаривались?

– Давай быстрее, – Амелия почти пела, её энтузиазм был заразительным. – Меня так и прёт поделиться с тобой историей, как я познакомилась с одним парнем!

– Конечно, жди меня, – отвечала Дарси, представляя себе широкую улыбку подруги.

Быстро переодевшись и попрощавшись с Грейс, Дарси схватила сумку и выбежала из кампуса, предвкушая их встречу. Амелия всегда была источником новых эмоций и историй, и Дарси знала, что этот день не станет исключением.

Теплый порыв ветра играл с её волосами, когда она спешила навстречу новой, непредсказуемой истории.

Амелия уже ждала её в кафе, заняв столик у окна, из которого открывался вид на их академию. Она сияла – то ли от хайлайтера, то ли от счастья, что пока Дарси не могла понять. Однако в её облике было что-то непривычное: она выглядела сонной и немного помятой.

– Привет, Дарси! – воскликнула Амелия, стоило подруге подойти. – Ты не представляешь, что я тебе сейчас расскажу! Кстати, я уже заказала нам раф с кокосом и мятой, а также чизкейк. Надеюсь, ты не против?

– Спасибо большое, Амелия. А теперь рассказывай, что у тебя случилось.

Она едва могла сдержать своё возбуждение.

– Ну, слушай. Вчера я познакомилась с парнем, его зовут Тайлер Дэвис. По его словам, он давно знал меня, и в прошлом году мы пересеклись взглядами. С тех пор он пообещал себе, что не упустит меня. Он играет на гитаре, пишет свои песни – вчера он буквально заворожил меня своими мелодиями, у меня даже «бабочки в животе» запорхали. Тайлера отличает прекрасное чувство юмора, он снисходительный и очень милый. Он пригласил меня на вечеринку, которая состоится завтра у его знакомого, и сказал, что я могу привезти кого-то с собой. Сразу подумала о тебе.

Для Дарси это была отличная возможность увидеться с Джеком в новой обстановке, расслабиться и немного повеселиться. Но что-то в описании Тайлера вызывало у неё тревогу, как будто что-то не складывалось.

– В целом я не против, – начала она осторожно, – но только если Тайлер позволит мне взять с собой ещё парочку ребят.

– Он настолько от меня без ума, что согласится. Так что собирайся завтра дико потусить!

– Только, прошу, будь аккуратна с ним, Амелия. Не окунайся в него с головой.

– Я всегда осторожна, – уверила та. – А теперь расскажи, как прошёл твой вечер с Джеком?

– Вечер был просто замечательным, – улыбнулась Дарси. – Джек устроил нам мини-пикник в яблоневом саду. Мы пили вино, ели круассаны на фоне заходящего солнца, и в какой-то момент я почувствовала удивительное спокойствие и счастье. Он остался со мной на пару часов, чтобы я могла спокойно уснуть. Что-то снилось, и я даже заплакала, но проснувшись, все воспоминания словно выцвели, как будто их и не было…

Она предпочла умолчать о том, как они с Джеком случайно застали её соседку, занимавшуюся сексом со своей девушкой, и о последующих разборках между их семьями. Это была не её история, и ей не хотелось делиться этим с Амелией.

Их разговоры о вчерашнем вечере и утренних происшествиях шли легко и непринуждённо. Они наслаждались белоснежным чизкейком и нежным рафом, и время пролетало незаметно.

– Чёрт, нам пора на занятия! – пискнула Амелия, быстро взглянув на часы.

Они вскочили, собрав сумки и заботливо оставив чаевые на столике. Бежали по улице, смеясь и переглядываясь, будто только что пережили самое прекрасное утро в мире. У Амелии был урок французского, а Дарси помчалась на литературу.

Дарси опоздала всего на десять минут, но мистер Ньюман и все присутствующие уже во всю обсуждали роман «Гордость и предубеждение». Когда она, задыхаясь после быстрой прогулки по длинным коридорам академии, вошла в кабинет, мистер Ньюман сразу заметил её опоздание.

– Могу я узнать вашу причину опоздания, мисс Дарси? – произнёс он, окинув её холодным взглядом своих голубых глаз.

– Прошу прощения, я задержалась, потому что не рассчитала своё время и вышла слишком поздно.

Мистер Ньюман, известный своей педантичностью и требовательностью к пунктуальности, нахмурившись, ответил ей:

– Впредь попрошу вас не опаздывать и относиться к своему обучению более ответственно. Вы прочли «Гордость и предубеждение», которое я задавал вам на лето?

– Конечно. Я прочла этот роман ещё до того, как вы включили его в летний список литературы, – ответила Дарси, немного успокоившись.

Мистер Ньюман слегка улыбнулся, что было редкостью для него:

– Отлично, тогда присаживайтесь на своё место.

Мистер Ньюман был блондином с голубыми глазами и взъерошенными волосами, создававшими впечатление человека, который всегда чуть спешит. Он был среднего роста, имел красивую жену и маленькую дочь. Сегодня он снова начал урок с обсуждения литературы:

– Итак, поговорим о романе. Кто хочет выразить своё мнение по поводу рассказа? – спросил он, оглядывая аудиторию. – Лес рук… ну что ж, давайте послушаем мистера Прайса. Нам как-то нужно ставить вам оценки.

Черноволосый афроамериканец по имени Джейкоб Прайс, чья кожа была чёрная как ночь, поднялся со своего места и начал цитировать:

– Тщеславие и гордыня – разные вещи, хотя их нередко используют как синонимы. Человек может быть горд без тщеславия. Гордость относится скорее к области нашей самооценки, а тщеславие – к тому, что должны думать о нас другие.

Мистер Ньюман нахмурился:

– Мне не нужны ваши выученные цитаты с первых сайтов. Я хочу услышать ваше мнение.

Джекоб немного замялся, но скоро собрался с мыслями:

– На моей памяти почти все прочитанные мной романы заканчивались трагичным концом, да и в целом были с драматической ноткой. Поэтому я не раз перечитывал эту книгу, ведь было приятно видеть, что история Фицвильяма и Элизабет, наполненная юмором и мудростью, закончится хэппи-эндом. Роман показывает нам, что люди могут меняться в лучшую сторону благодаря настоящей и искренней любви. Особенного внимания заслуживает Элизабет Беннет. Это смелая девушка: умная и находчивая, прямолинейная и остроумная. В такую женщину сложно не влюбиться. В женщину, которая прежде всего хочет сама разобраться в своей жизни, а не ждать помощи от других.

Мистер Ньюман одобрительно кивнул:

– Отлично, мистер Прайс, присаживайтесь.

В это время у Дарси тихонько звякнул телефон. Джек пытался снова связаться с ней. Она мельком посмотрела на экран и увидела сообщение:

– Доброе утро, букашка, – написал он. Эванс обожала, когда он называл её так.

Она улыбнулась и ответила:

– Доброе утро.

Тут вмешался мистер Ньюман:

– Мисс Эванс, отложите ваш телефон с важными для вас новостями и ответьте на мой вопрос.

Дарси занервничала, ведь она совсем не слышала, что мистер Ньюман спросил. Её разум лихорадочно пытался восстановить нить разговора, когда она услышала шёпот с задних рядов:

– Расскажи своё мнение о возлюбленном Элизабет.

Она вздохнула с облегчением и почувствовала волну спокойствия. Медленно поднялась и начала высказывать своё мнение о мистере Фицвильяме Дарси.

– Читая эту книгу, я лишь удостоверилась в том, что от любви до ненависти – один шаг, и наоборот. Начнем с того, что мистер Дарси – загадочный и довольно мрачный персонаж, но его харизма и сила воли делают его идеалом для многих девушек и женщин. Однако именно благодаря Элизабет он раскрылся с новой стороны. На деле же, Дарси – это обычный мужчина, который был хорошо воспитан, честен и достиг высоких моральных принципов. В современном мире многим парням стоит поучиться его манерам и умению вести себя достойно.

Мистер Ньюман с интересом спросил:

– Хотите сказать, что он не привлек вас?

– Ничуть, – ответила она, слегка удивляясь этому вопросу. – Как минимум потому, что мне не нужен идеальный парень рядом. С таким мне будет скучно. А ещё я не выношу этих эмоциональных качелей, которыми любил играть главный персонаж. И, честно говоря, это бестактный вопрос с вашей стороны, – добавила она, стараясь не потерять самообладание.

– Да, простите. Можете садиться, – смущённо ответил мистер Ньюман, слегка покачав головой.

Дарси вернулась на своё место под неодобрительные взгляды одноклассников, но почувствовала внутреннее удовлетворение от своего выступления. Она знала, что каждый имеет право на своё мнение, и её точка зрения на мистера Дарси была не менее оправданной, чем у других.

Долгожданная перемена наступила, и она немедленно написала Джеку, что направляется в столовую. Дарси ощущала дикую жажду и лёгкий голод, её живот издавал громкие урчащие звуки. В столовой она выбрала свежевыжатый апельсиновый сок и пару тостов с авокадо, красной рыбой и жареным яйцом. Усевшись за ближайший столик, Дарси готовилась насладиться любимым тостом, когда почувствовала чьи-то ладони на глазах. Это был Джек. Он присел рядом с улыбкой, держа в руках стаканчик с кофе.

– Ну как ты, всё хорошо? – спросил он.

– Да, только кошмары снились всю ночь. Кстати, Амелия пригласила меня на вечеринку в честь нового учебного года, на которую её позвал один приятель. Хочешь пойти со мной? – ответила она.

– Думаю, это неплохая идея, чтобы немного отдохнуть и отвлечься, – согласился Джек.

Их разговор прервали Уильям и Джессика, которые подсели к столу.

– Ребята, вы за? – спросила Дарси.

– Что, о чём вы? – с недоумением спросил Уильям.

– Вечеринка, у знакомого моей приятельницы завтра вечером. Хотите пойти? – объяснила она.

– Шутишь? Ну конечно хотим, – заявила Джессика.

Раздался телефонный звонок, и Дарси мгновенно подняла трубку.

– Привет, Амелия.

– Ты где? – спросила подруга.

– Мы с ребятами в столовой, обедаем перед следующими занятиями, – ответила она.

– Хорошо, я сейчас подойду к вам с Тайлером, – сказала Амелия и отключилась. Через минуту она вошла в столовую с довольно высоким, кучерявым и привлекательным парнем.

– Привет, ребята, – обратился он, помахав рукой. – Меня зовут Тайлер Дэвис.

Он и Амелия присоединились к столу. Все начали знакомиться, а Дарси рассматривала Тайлера, который, похоже, очаровал Амелию. У него были густые, кучерявые волосы и янтарно-зелёные глаза, притягивающие внимание. Нос был длинный и прямой, а выпирающий подбородок делал его лицо ещё более вытянутым. Тайлер был одет в клетчатую тёмно-зелёную рубашку, под которой виднелась белая футболка, и чёрные брюки с идеально вычищенными туфлями. Изюминкой его образа была массивная цепь, поблёскивающая на солнце.

Обстановка становилась всё теплее и живее. Все вокруг смотрели на Амелию, не веря своим глазам. До этого дня никто не видел её с парнем, и присутствие Тайлера удивляло всех. Атмосфера была непринуждённая и захватывающая, как предчувствие чего-то нового и необычного. Казалось, что каждый миг наполнен таинственным ожиданием.

– Мы встретимся сегодня? – спросил Джек, наклонившись ближе к Дарси, чтобы его слова не услышали другие.

– Возможно. Думаю, ты можешь прийти ко мне. Посмотрим фильм, закажем нашу любимую гавайскую пиццу или запечённые роллы. Как думаешь? – предложила она, стараясь не выдать своего энтузиазма.

– Думаю, такой план на вечер меня очень даже устроит. А что у тебя дальше? – Джек улыбнулся и посмотрел на Дарси с любопытством.

– Танцы, – ответила она, предвкушая занятия.

– Вижу, они тебе нравятся. – Джек качнул головой, одобряя выбор Дарси.

– Практически так же, как и недавно полюбившийся мне конный спорт. Занятия у меня по понедельникам и вторникам. Ну почему учебный год начался в среду? – произнесла она с некоторым недовольством, надеясь на сочувствие.

Ребята лишь рассмеялись, делая ситуацией ещё более уютной для Дарси. Она поняла, что эти люди рядом с ней – настоящие друзья, готовые поддержать её в любой ситуации. Вечер обещал быть особенно тёплым и приятным. Мягкий свет лампы, негромкий смех, и ощущение, что всё самое интересное ещё впереди, создавали незабываемую атмосферу.

Осень продолжала хранить тёплые отголоски ушедшего лета. Дарси, которая любила отдавать всю свою энергию танцам, на этот раз уступила несносной духоте. Направляясь в кампус, она заметила надвигающиеся тучи, которые парили в небе, словно огромные клубы дыма. Кажется, приближался ливень.

В кампусе её встретила соседка Грейс.

– Привет, соседушка, – пролепетала Грейс. – Ну что, как твой день?

– Да, как обычно, всё нормально. Ты не против, если сегодня к нам зайдёт Джек? Мы хотим заказать доставку, посмотреть фильм или что-то вроде того, – ответила Дарси.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71175694) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.