Два места в Чернобыле, пожалуйста
Василиса Романова
Что будет, если взглянуть глазами подростка на самые обычные или неизвестные, завораживающие или пугающие моменты истории? Что если будний день превратится в череду головокружительных случайностей? Что если набраться смелости и выбраться за пределы своего мира в друге время, а возможно даже реальность?
Не волнуйтесь – в этот круговорот событий Вы точно не будете брошены в одиночестве. А может быть, эта история затянет кого-то ещё, и нужно будет приготовить чуть больше двух мест? Всё может быть, ведь настоящие приключения нужного человека находят сами. Возможно, только что они нашли именно Вас.
Василиса Романова
Два места в Чернобыле, пожалуйста
Все изложенные в данном произведении события являются вымыслом автора. Любые совпадения с реальными личностями, их характерами, организациями и местами действия случайны.
***
Здесь пыль и пепел разносятся ветром
На сотни и тысячи километров,
Не забывая тебе напомнить
Из детства запах и сладкий вкус.
Нигде не больно, совсем не страшно,
Везде зажило и всё погасло,
И ты, конечно, сейчас не вспомнишь
Что город был не всегда так пуст.
Разбиты окна, открыты двери,
Однажды, может, и ты поверишь,
Что шёпот осени звал напрасно,
Возможно даже, не безопасно
Здесь оставаться и дольше слушать,
Как холодящий приятно душу
Вдали разносится детский смех,
Забравший нас навсегда к себе.
Возможно, здесь и не светит солнце,
Зато коснётся лёгким морозцем
Прозрачной кожи уютный сумрак,
Тебя заждавшийся между сумок.
"С приездом, милый".
И ты проснёшся,
И ты наверное с ним остаёшься,
Обняв и спрятавшись в полумрак,
В котором сны, в перемешку с пылью,
С тобой поделятся страшной былью,
И под одежду к тебе пробьётся
Давно забытый, животный страх.
Однажды бывший здесь вновь вернётся,
В родное место. И ужаснётся
Как покалеченый мир с плакатов
С его призывами всё куда-то,
Наверно, к будущим поколеньям,
Продолжит звать, очевидно, веря,
Что нарисованными глазами
Он смотрит с нами
И видит знамя.
Пусть верит. Новое непривычно
Ему, забытому в необычном,
Таком напуганном и трагичном,
И напряжённом моменте, сну.
Нет, здесь не будет теперь спокойно,
И солнце бьётся в рыжей неволе,
И Осень плавится вместе с кровью,
Застывшей в сером, больном снегу.
Глава первая
Всем давно известно, что все короткие пути лежат через гаражи, что каждый суслик агроном и у каждого своя колокольня и тараканы. Но самая главная и неоспоримая истина заключается в том, что каждый из нас, хоть раз в жизни, проснувшись тёплым летним утром и сладко потягиваясь в постельке, даже примерно представить себе не мог, что именно в этот, ничем не примечательный, и именно благодаря своей обычности и предсказуемости столь приятный день, мы умудримся найти такие умопомрачительные приключения на свою многострадальную пятую точку, что будем вспоминать о них потом всю жизнь, рассказывать внукам и, несомненно, упомянем в мемуарах.
Короче. С этого всегда всё начинается…
… В моём случае лето и начаться-то толком не успело – шёл третий день июля, один из самых приятных, когда, забравшись с ногами на диван, ты с умиротворённым видом попиваешь чаёк, испытывая невероятное наслаждение от одного только осознания того факта, что завтра не придётся никуда рано вставать и учить тебе ещё два месяца ничего не придётся.
И я, как порядочный первокурсник, отдавая долг традиции, сидела и пила чай, лениво печатая сообщение подруге, в котором отказывалась гулять и вежливо посылала её на все четыре стороны с её «каникулы скоро кончатся».
Каникулы только начались.
Лето.
Отдых.
Солнышко.
Волноваться не о…
Твою мышь.
Экскурсия. Экскурсия мечты, назначенная на послезавтра. Но даже в случае апокалипсиса я не смогла бы от неё отказаться. Экскурсия, на которую дружной толпой ехал практически весь наш курс, но ради такого подарка судьбы, думаю, можно и любимых одногруппников потерпеть.
Экскурсия в Чернобыль…
… В моём университете много хороших людей, но историки, пожалуй, самые деятельные. Энтузиазм бил со всех щелей ещё в начале лета, а стоило солнышку пригреть, а ленивой радости от начала каникул окончательно утвердиться в сознании, как Марии Васильевне стукнула в голову поистине гениальная мысль.
У нашей группы она уже несколько месяцев не вела, но своей невероятной задумкой с бывшими учениками не могла не поделиться. Организация экскурсий ей давалась чрезвычайно просто и без лишней суеты, зато со сладким предвкушением чего-то праздничного, поэтому замысел встретили восторженно и помчались сообщать остальным, в порыве набрать группу побольше.
Я два дня прыгала по квартире в таком дичайшем восторге, что кошка только под вечер, на согнутых лапах, вылезала из-под дивана, чтобы бегом добежать до туалета и нервно прожевать пару кусочков сухого корма на кухне. Спустя пару дней бабушке удалось усмирить мой пыл, и Муся получила доступ к коридору. Ещё через несколько суток, когда все друзья и знакомые уже были в курсе, я принялась за составление списка вещей и подробное изучение плана поездки. Но когда ситуация не двигается с места и приблизить событие или хотя бы ускорить ход времени никак не получается, радость не то чтобы сходит на нет, но притупляется и сменяется нервным ожиданием. В конце концов я уговорила себя отвлечься и в какой-то момент едва не забыла о вызвавшем экстаз известии. Однако голубую мечту трудно выкинуть из памяти, особенно, если она на расстоянии вытянутой руки…
… Вещи были в срочном порядке собраны, рюкзак упакован, время ещё один раз проверено, кошка поцелована в носик, мама напоминала не отбиваться от экскурсионной группы, папа заводил машину, Ксюшка разбивала телефон, в очередной раз уточняя место сбора.
Пятнадцать минуть пути, университет, громко орущий на наступившего ему на ногу Витька Артём, нервничающая Ирина Алексеевна, спокойная как удав и явно довольная происходящим Мария Васильевна.
Я обнялась с Ксюшей, стукнула по плечу задевшего меня локтем Тёмку и с интересом уставилась на Марию Васильевну, адресуя ей радостное приветствие и с упоением вслушиваясь в негромкое, сопровождаемое улыбкой «Привет, Юль».
День явно обещал быть интересным…
Глава вторая
… – Я взяла Ивана Иваныча! – Ксюша весело повертела в руках и посадила на подлокотник, заботливо развернув к окну, небольшого игрушечного кота серого цвета, пережившего уже многое, но не пропустившего ещё ни одной экскурсии с самого первого класса школы и, кажется, собиравшегося перейти в наследство её детям, чтобы продолжить эту традицию.
– А я взяла сушёный ананас, – улыбаясь, я почесала за ушком котика и сунула в рот сухофрукт, отвернувшись и найдя взглядом Марию Васильевну, которая должна была сидеть где-то рядом с водителем. Да, я вижу ежик знакомых коротких тёмных волос на соседнем кресле впереди. Так, Ирина Алексеевна, подвиньтесь, Вы мне вид на прекрасное заслоняете.
Ближайшие два часа за окном вряд ли можно было обнаружить что-то интересное – мы даже не успели выехать за черту города, поэтому я снова повернулась к подруге, продолжая потихоньку жевать.
– Как думаешь, хотя бы сейчас у меня получится с ней поболтать?
– С МВ? –Ксюша обернулась, – Почему бы и нет? Ты, главное, к ней поближе держись.
– Ближе некуда – это самое близкое кресло, – усмехнулась я. – Вообще, чудо какое-то, что она с нас позвала, она ведь даже у нас не ведёт.
Ананасы кончались. и пора было лезть за папайей…
… Санитарная остановка заставила отложить телефон и, потягиваясь, выползти в проход между сиденьями. Где-то сзади громко смеялись, Ирина Алексеевна уговаривала нас сходить погулять и не тащить с собой вещи, кто-то жевал, кто-то толкался у спуска. Всё это выглядело чрезвычайно забавно, но Мария Васильевна вышла из автобуса, и мне срочно потребовалось подышать свежим воздухом.
Дождавшись Ксюшу, я забрала рюкзак, пропрыгала по ступенькам вниз, пережёвывая кусочек и, остановившись поближе к преподавателю, огляделась. Странно-красивое место: ни единого домика, только дорога, лес, спуск вниз с тёмно-зелёных холмов и огромные, тянущиеся до горизонта пространства. Мы стояли возле небольшого строения, и я всё пыталась понять, откуда тут люди взялись, и кто посреди трассы это соорудил. Похоже на кафе.
– Ну что, Юля? Как Вам поездочка? – Артём с задумчивым видом осматривал окрестности.
– Очаровательная, ты не находишь? – улыбнулась я, заставляя себя отойти от Марии Васильевны и направляясь к странному зданию, где уже толпились наши.
Внутри оказалось тесно, но чисто. Небольшой, погружённый в полумрак холл и две дверцы, длинные узкие полоски окон под низеньким потолком, четыре столика, раковина с потемневшим краником и двадцать с лишним человек, пытавшихся добыть из неё воду. Тёмные стены, сложенные из дубовых брёвен, характерно пахли. Мигала лампа. Посетителей не было.
Я села за один из столиков, дожидаясь Ксюшу и осматриваясь вокруг. Должно быть, здесь можно было заказать что-нибудь поесть, но я совсем не была голодна, к тому же, не увидела пока ни одного официанта или, хотя бы, хозяина сего прекрасного заведения. Может, оно вообще заброшено? Тогда почему свет горит?
Я облокотилась плечом на стену и поводила пальцем по такому же дубовому столу, покрытому слоем пахучего лака, всё ещё продолжавшего источать запах, хотя нанесён он был явно давно и в некоторых местах уже изрядно подран менее аккуратными или чересчур нервными гостями.
Ребята, перестав атаковать кран, рассыпались по столам, в шутку толкаясь и что-то громко обсуждая. На весь этот шум из-за красной шторки, закрывающей вход в подсобку, наконец выглянула женщина лет сорока, что-то обеспокоенно пробормотала себя под нос, оглядывая рассаживающихся подростков и снова исчезла за шторкой на пару минут, возвращаясь обратно уже с большим железным подносом в руках, торопливо расставляя перед нами тарелки, из которых что-то неаппетитное на вид, тем не менее, очень прилично пахло.
Всё это было до того уютно и так по-доброму, что я не могла перестать улыбаться, чуть отстранённо наблюдая за происходящим, пока первое и второе незаметно не испарились из моей тарелки, заставляя подняться и с некоторым сожалением, довольно потягиваясь, выйти из кафе, собираясь вернуться в автобус.
По-прежнему пустынная дорога молчала и совершенно не изменилась, разве что приобрела неожиданное пятно в виде припаркованного совсем рядом с автобусом джипа. Я притормозила. Чёрные машины с затонированными окнами никогда не внушали доверия. Однако автомобиль стоял на месте, никто из него не вышел и, пожалуй, так бы и дальше ничего не происходило, если бы мы не прошли в автобус, собравшись усесться в мягкие кресла и не наткнулись на раскрытый Ксюшин рюкзак, перед выходом аккуратно оставленный на сиденье, а теперь лежавший поперёк кресла.
– Кто-то копался в моих вещах!
– Ты уверена? Мог упасть? – я склонилась над её сумкой, уперевшись руками в спинки кресел.
– Нет, я точно помню, что закрывала его!
– Проверяй, всё на месте?
После тщательного осмотра, она, облегчённо вздохнув, отставила его в сторону.
– Всё в порядке. Но кому это могло понадобиться? Там внутри явно рылись, как будто искали что-то, а что там брать-то? Я с собой драгоценности в поездки не таскаю.
– Не знаю. Но совершенно очевидно, что нам больше не стоит оставлять вещи без присмотра. И, кстати, это вряд ли кто-то из наших – всё-таки, приличные люди. Здесь, похоже, был кто-то. Ну-ка… – я выскочила на улицу, рванув к стоящей у дороги Марии Васильевне, копошившейся в телефоне, про себя отмечая, что джипа уже нет на месте.
Услышав мой топот, она удивлённо подняла глаза.
– Что такое, Юль?
– Вы здесь никого не видели? Может, кто-то в автобус заходил?
– Нет, все там, вроде, – она кивнула на здание, – а что?
Я нервно сглотнула, не зная, стоит ли рассказывать и, в итоге, ответила вопросом на вопрос:
– А машину чёрную видели?
– Ну да, припарковалась вон там, постояла и уехала. Что случилось-то?
Я неохотно процедила:
– Кто-то рылся в Ксюшкином рюкзаке.
Маша задумчиво сузила глаза:
– Ну, вряд ли это тот, кто был в машине.
– Да, но и крайне маловероятно, что это кто-то из наших. А кто в джипе был?
– Да я не наблюдала особо… А что-нибудь пропало?
– Нет, всё на месте, но всё равно странно. Ладно, спасибо, – я поскорее вернулась в автобус, предпочитая оставить любимого преподавателя в недоумении, чем выложить всё что произошло, рискуя оказаться на допросе у чересчур активной Ирины Алексеевны…
Глава третья
… К вечеру происшествие как-то забылось, за окном темнело, клонило в сон, да и вообще, когда у тебя кончаются чипсы, уже не до таинственных машин.
Ксюша пыталась читать, но, в конце концов, стала клевать носом. Ребята попритихли, сонно переговариваясь между собой, впереди что-то негромко обсуждали учителя.
Атмосфера была более чем приятной, поэтому, когда внезапно выяснилось, что пора выходить, все дружно закряхтели, недовольно поднимая уставшие косточки и вынося их на свежий ночной воздух. Нам предстояло остановиться в гостинице, а самая интересная часть должна была начаться утром. Однако, сейчас было не до неё – нужно было обосноваться, разобрать вещи, поесть и выспаться. И хотя я была уверена, что приятное волнение даст о себе знать и уснуть будет трудно, вырубилась практически сразу, не успев даже помечтать перед сном…
…– Вставай! – я тормошила Ксюшу за плечо. – Вставай, уже почти шесть, надо собраться.
– Почему ты так рано встаёшь? – прогундела в подушку подруга, неохотно высовывая ноги из-под одеяла.
– Просыпаться в то время в которое хочешь – это не сложно, – проинструктировала я. – Надо только с вечера решить, во сколько ты хочешь встать и, скорее всего, поднимешься за пару минут до этого времени, если, конечно, не сильно устал. Вставай.
В темпе умывшись и позавтракав, мы упаковали рюкзаки и забрались на кровати – дожидаться остальных. В половину восьмого надо было выдвигаться на поиски приключений на свою шею, но до этого было ещё немного времени и мы, не сговариваясь, полезли проверять программу.
До Зоны нужно было ещё добраться, поэтому в восемь нам снова предстояло оказаться в автобусе. На въезде в закрытую зону мы должны были предоставить паспорта, которые по этой причине надо было хранить как зеницу ока и держать наготове. Перекладывая всё в самый легкодоступный, но хорошо закрытый карман на спинке рюкзака, я продолжила читать. По пути обещали включить документалку по теме поездки, потому что ехать предстояло около двух часов.
– Ещё КПП проезжать – Обнаружив в своих закромах высушенное манго, я протянула несколько кусочков подруге.
– Дитятки, – фыркнула Ксюша, слегка улыбнувшись, – креативили с названиями как могли.
– Смотри, тут ещё документы соглашений, – мы снова склонились над экраном.
– Не сидеть, не лежать на земле, понятно? – меня в шутку ткнули в плечо.
– А та-а-ак хотелось!.. – я со смехом пролистала дальше.
– Девочки, выходим! – голос донёсся с какого-то другого конца коридора, но мы кубарем скатились на пол и через несколько минут уже рассаживались в автобусе, стараясь отхватить места сразу за передними сиденьями, на которых оставались преподаватели.
– Юля, как думаете, какую дозу радиации мы получим? – поинтересовался пристроившийся рядом Артём.
– На экскурсионных маршрутах она чуть превышает допустимую, так что волосы у тебя не выпадут, не волнуйся, – успокоила я.
– А представь, если нам придётся с этих маршрутов сойти? – не унимался тот.
– Ну-у-у… Тогда ты, конечно, можешь искупаться в радиоактивной речке и пожарить заражённую рыбку, но только если тебе так хочется стать лысым и беззубым, – я с самым обыденным выражением лица пожала плечами.
Пейзаж за окном медленно менялся. Небольшие городки плавно перетекали в сёла, а сёла растворялись в лесах и полях, пока совсем не исчезли за пару километров от долгожданного периметра. Автобус остановился. На контрольно-пропускном пункте образовалась небольшая очередь.
– Ребята, сейчас мы на границе в тридцатикилометровую зону. Достаём пока паспорта и билеты, их должны сверить с базой данных, – громко сообщила Мария Васильевна, поднимаясь с сиденья и оглядывая нас из прохода. – Затем нужно будет подписать документ, в котором мы соглашаемся с правилами посещения.
– Пойдём, будешь подписывать отказ от поедания Чернобыльской землицы, – ткнула меня в бок подруга, вытаскивая наружу. Послушно протянув паспорта и пройдя контроль, мы загрузились обратно. Люди, не привыкшие вставать в шесть утра, сейчас хотели только одного – доспать то, что не успели до первой остановки. Однако спустя ещё полчаса нервный возглас Ирины Алексеевны ознаменовал конец поездки, заставив снова выбраться из автобуса на свет Божий и оглядеться по сторонам. Заброшенное село, со старыми, местами покосившимися, но хорошо сохранившимися домиками и всё ещё яркой, хоть и немногого облупившейся краской на резных окнах, с заросшими улицами и торчащими из земли досками, когда-то выполнявшими функции заборов, было каким-то чересчур тихим.
– Сюда, подходим поближе! – милая девушка с мягкими светлыми кудряшками и микрофончиком на воротнике водолазки помахала нам рукой, спеша приступить к началу экскурсии. Скучковавшись, мы замолчали, оглядываясь по сторонам. Из-за царившей вокруг тишины, нарушаемой только шелестом ветра в кронах деревьев, звонкий голос был хорошо слышен даже Витьку с Серёжей, совершавшим почти незаметные попытки заглянуть в окно дома, рядом с которым мы остановились.
– Итак, сначала я должна пояснить, где мы с вами находимся. Это село Залесье, одно из самых больших в Зоне, и мы уже совсем близко к Чернобылю. После аварии на станции, людей отсюда переселили в Новое Залесье. На момент катастрофы население составляло почти три тысячи человек, а после аварии здесь ещё проживало около двадцати самосёлов. Сейчас оно абсолютно необитаемо, поэтому мы сможем… Мальчики, мы сейчас все месте зайдём внутрь, не обязательно лезть через окно!
Один из самых хорошо сохранившихся домов отнюдь не выглядел так изнутри, зато в полной мере соответствовал атмосфере необитаемости. Большинство вещей, как выяснилось, потихоньку растащили, а на тех что остались, аккуратненько лежал толстый слой пыли.
Столпившись возле старого, завалившегося набок дивана, накрытого по-прежнему живописным ковриком с оленями, которые почему-то были перевёрнуты вверх ногами, и поводя кончиками пальцев по покосившемуся столу напротив, мы разбрелись по разным углам.
Вещи в большинстве своём были разбросаны. В доме явно частенько бывали, а за одним из поворотов на крючке даже висела практически новая тёмно-жёлтая рубашка. Однако старая советская посуда, кажется, с восемьдесят шестого года так и не поменяла своего расположения и мирно соседствовала с выцветшими газетами и маленькой, потрёпанной игрушкой, когда-то, очевидно, представлявшей собой чебурашку, но сейчас скромно облокотившейся на большую пожелтевшую кастрюлю, лишившись ног и, кажется, носика. Некоторые стёкла были выбиты, либо потрескались, а краска на стенах облезла, но по-прежнему мужественно сохраняла яркость, напоминая всем гостям о том, что стены в доме кое-где были тёмно-голубыми.
В пыльном горшочке, оставленном под подоконником на батарее, прятался букет давно засохших, если уже не окаменевших ромашек, а под небольшим синим столиком, покрытом цветастой клеёнкой, как-то неестественно застыла, видимо, впопыхах сунутая туда табуретка того же цвета. Неподалёку, на маленьком, зачем-то выдвинутом в проход холодильнике, на который мы наткнулись уже на выходе, расположилась помятая коробка со старыми стеклянными ёлочными игрушками, укутанными в вату, чтобы не разбились.
– У моей бабушки есть такие. Из-за кошки на ёлку не вешаем, – я улыбнулась, кивнув на них подруге.
Село действительно оказалось довольно большим. Здесь ещё можно было полазить по заброшенным зданиям, аккуратно перешагивая через осколки стёкол и перепрыгивая дыры в разобранных полах, потому что, по словам экскурсовода, в большинстве других населённых пунктах в дома заходить было запрещено.
Уходить после рассказа о том, как тяжело проходила эвакуация ничего не понимающих людей, было как-то грустновато. Одичавшие огороды оставались такими же тихими, как и до нашего приезда. На заросших улочках, куда солнечный свет проникал лишь через листья деревьев, из-за чего принимал чуть более мягкий оттенок, было прохладно и как-то свежо. Мы вернулись к дороге, с которой, из-за обилия зелени, даже стоящие совсем близко дома можно было просто не заметить. Следующая остановка представлялась поводом сделать несколько фотографий…
Глава четвёртая
… Яркое солнце, приятно обжигавшее щёки, освещало вытоптанную полянку напротив кирпичной стелы, выкрашенной в белый цвет, с большими синими буквами с названием города. Ребята высыпали наружу, разбежавшись по пустынному шоссе в попытке размять ноги и заодно залезть на проходящую тут же трубу, подпёртую несколькими бетонными блоками.
– Нам тут счастливой дорого желают! – позвал Артём, обойдя стелу и рассматривая такие же тёмно-синие буквы с другой её стороны. – Чё, куда там дальше по плану?
– А дальше уже сам Чернобыль, – экскурсовод улыбнулась, подняв руку, чтобы мы собирались возле неё. – Сейчас по пути я вам всё расскажу. Пойдёмте.
Последний раз оглядев надпись, я задумчиво хмыкнула и вприпрыжку побежала за остальными.
– Город, в который мы с вами направляемся, до аварии был ничем не примечательным населённым пунктом. Имя города, вероятнее всего, образовалось от слова "чернобыльник". Дело в том, что в старину в простонародье так называли полынь. Надо сказать, что первые упоминания о нём датируются 1193 годом. Он перечислен в летописном «списке русских народов». В 1541 году он принадлежал Великому Княжеству Литовскому. В это время князь Фридрих Пронский построил недалеко от города целый замок, о котором вы почти наверняка не слышали. В начале семнадцатого века его реконструировали и превратили в хорошо укреплённую крепость.
– То, что я точно не ожидала услышать, – усмехнулась Ксюша, слегка наклонившись ко мне.
– Всё ассоциируется с Союзом, а тут замок, – я кивнула, улыбнувшись и снова подняв глаза на экскурсовода.
– В 1793 году город вошёл в состав Российской Империи. Тогда его население составляло почти одиннадцать тысяч человек. До самого конца девятнадцатого века Чернобыль был частновладельческим городом и принадлежал графам Ходкевичам, которые продали его государству в 1896 году, но до 1910 владели как замком, так и домом в городе.
Папайя закончилась, и я достала маракуйю.
– Сушила бы сразу весь свой огород на даче, чего ты мелочишься, – усмехнулась подруга, забирая у меня пару кусочков.
– В 1921 году Чернобыль вошёл в состав УССР. Сам городок районного значения ничем не отличался от других в Советском Союзе, разве что наличием АЭС в нескольких километрах от него. Население составляло около тринадцати тысяч человек. Строительство ЧАЭС и новые рабочие места должны были привлечь ещё больше людей. Сейчас это административный центр по управлению Зоной отчуждения и на данный момент в городе проживает несколько тысяч человек которые, в основном, являются работниками станции и обслуживающим персоналом Зоны. Здесь же расположен штаб ликвидаторов, поскольку устранение последствий аварии не завершено до сих пор. Сейчас мы с вами едем по центральной улице города – улице Кирова.
Мы переглянулись. Переулки и дороги выглядели аккуратно и чисто, будто люди просто выехали из города на некоторое время и оставили его подождать их пару лет. Кое-где стояли машины, а судя по словам экскурсовода, здесь работали магазины, кафе, и даже столовая, в которую нас и везли. Жизнь, хоть её и не было видно вот так, с ходу, на самом деле медленно и тихо текла где-то в светлых, но по-прежнему пустынных дворах.
Просто так зайти покушать не получилось. Мы выстроились в очередь голодающих, обязанных пройти через рамку, призванную определить, есть ли на одежде и теле радиоактивные частицы. И только после того, как все собрались, гид повела нас внутрь просторного, пустоватого помещения с большими окнами на протяжении всех стен. Отсюда до реактора было чуть больше километра, но еда вызывала куда больший интерес, чем этот настораживающий факт. А поесть надо было. Дальше по плану, кроме аллеи-памяти погибших сёл, трубящего ангела и памятника Героям-пожарным, была сама станция, и времени на неё должно было уйти много. Как и сил на эмоции…
Глава пятая
… – Итак, мы с вами подъезжаем к самому печально известному четвёртому реактору. Если точнее, мы увидим недавно достроенный НКБ – новый безопасный конфайнмент. Он накрывает старый саркофаг и скрытый под ним разрушенный реактор. Сейчас мы выйдем на смотровую площадку к одному из самых известных памятников ликвидаторам аварии. Это всего в двухстах метрах от конфайнмента, но уровень радиации здесь превышен всего в два с половиной раза, поэтому находиться тут безопасно.
Я медленно спустилась на выложенную плиткой дорожку, ведущую к памятнику. Солнце на мгновение исчезло за внезапным облаком, и небо окрасилось в светло-пепельный цвет, окутав монумент мрачно-торжественной тенью. Здесь всё было чистым и простым, ничего лишнего. Даже ёлочки вокруг удивительно ровные и пушистые.
– Пойдём, сфотографируем? – негромко предложила подруга, поравнявшись со мной и так же задумчиво оглядываясь.
Мы одновременно взбежали по каменным ступенькам ближе к памятнику. Подняв голову и медленно обходя его вокруг, я притормозила, услышав Ксюшин голос.
– Постой там минуточку, я панорамой сфоткаю, пока людей в кадре нет.
Издав звук согласия, я сделала ещё шаг, полностью скрывшись от подруги за монументом и внезапно, осматриваясь, ощутила, что что-то в окружающей местности мне уже явно знакомо. И совсем не по фотографиям в Интернете. Моргнув и сосредоточившись, я прицепилась взглядом к автобусу и прямо за ним обнаружила миленький чёрненький носик джипа, смущённо выглядывавшего из-за автомобиля побольше.
– Думал, я тебя не замечу? – я с лёгкой усмешкой сузила глаза и, высунувшись, поманила к себе подругу. – Смотри кого нашла.
– Это опять он, – Ксюша, кажется, не была рада встрече. – Не нравится он мне.
– Пойдём посмотрим?
Переглянувшись, мы, не задавая больше лишних вопросов, сбежали вниз, оглянувшись на преподавателей и скрывшись за автобусом. Медленно приблизившись к машине, я слегка наклонилась, аккуратно заглядывая в стекло. Слой тонировки оказался таким, что пришлось, немного помедлив, прижать ладони к окну, всмотревшись внутрь.
– Никого, – даже с некоторым разочарованием сообщила я, делая шаг назад.
– Сзади тоже, – Ксюша, кивнув, отошла, выглядывая из-за автобуса. – И кто здесь тогда? Кроме наших никого больше нет.
Ребята действительно не прятали в своей компании никого чужого и подозрительного, а никаких других экскурсионных групп вокруг не наблюдалось, поэтому вывод, к которому мы дружно пришли, напрашивался сам собой.
– Подозрительный тип.
– Однозначно.
– Пойдём в автобус?
– Пойдём.
Дело близилось к вечеру. Последней остановкой на сегодняшний день оказалась небольшая двухэтажная гостиница, выкрашенная в приятный светло-розовый цвет. Скромные двухместные номера были тихими и уютными ровно настолько, чтобы отключиться сразу после душа. Отбой предполагался в десять, но мы оказались быстрее…
Глава шестая
… – Сейчас мы приближаемся к городу-призраку по имени Припять. Основанная в 1970 году специально для обслуживающего персонала Чернобыльской атомной станции, Припять была самым молодым городом Украины и одним из самых образцовых городов Советского Союза. Этот населённый пункт даже был удостоен нескольких наград за лучшую архитектуру. Сюда часто приезжали иностранные делегации, чтобы посмотреть на жизнь советских людей. Сейчас мы подъедем к контрольно-пропускному пункту и снова придётся немного подождать, пока проверят наши паспорта.
Я спрыгнула на грунтовую дорогу, подняв пыль, тут же опустившуюся на кроссовки. Дорога, ведущая в город мечты. Да тут и пыль, пожалуй, волшебная. Не буду больше их мыть.
Солнце светило всё ярче. Экскурсовод, периодически останавливая нашу компанию, которая и так не сильно спешила, ещё не успев сориентироваться, пролистывала для нас альбом с чёрно-белыми фотографиями города до аварии. Только по ним и можно было определить, на какой улице мы в данный момент находились – до такой степени всё вокруг заросло.
– Это школа номер один. Как вы можете видеть, здание обветшало сильнее других. Рядом – медсанчасть номер сто двадцать шесть. Именно сюда уже через несколько часов после аварии привозили первых пострадавших – пожарных, выехавших ночью на вызов сразу после взрыва.
Выглядывавшие из-за стволов деревьев дома молчаливо провожали нас тёмными квадратами выбитых окон. Из-за процветания мародерства во многие здания больше нельзя было попасть, но, цепляясь взглядом за эту мрачную черноту внутри, каждый невольно ловил себя на мысли, что без необходимости туда и не заглянул бы.
Однако Припять в своей пасмурной таинственности была очаровательна. Это был не мёртвый город, нет. Он словно застыл во времени, замолчал, тихо наблюдая за нами и почему-то позволяя исследовать себя. Никто, кроме гида, не издавал ни звука, справедливо считая это лишним.
Здесь было таинственно и прекрасно. Старые здания с облупившейся краской на подъездах и разбитыми стёклами. Тишина, иногда внезапно накрывавшая с головой и пробирающаяся под одежду, до тех пор, пока не чирикнет где-то на дереве какая-то птичка, и пока лёгкий ветерок не заденет листву, заставляя её зашуршать. Казавшееся тут неестественно голубым небо. И мы, все такие красивые, кучкой ярких пятен медленно двигающиеся по дороге.
– Припять – это город молодёжи. Средний возраст жителей составлял двадцать шесть лет. Сейчас мы с вами подходим к кафе «Припять», где в 1977 году строители отмечали запуск первого энергоблока ЧАЭС. Здесь можно зайти внутрь.
Свет щедро лился свозь огромные витражные стёкла, окрашивая пол и противоположную стену в приятное смешение размытых красок. За окнами был виден лишь сплошной лес. Ребята разбрелись по помещению, а через несколько минут обнаружили на улице старые, заржавевшие автоматы с газировкой, завалившиеся друг на друга. Заметив неподалёку столики под открытым небом, я кивнула на них подруге, и мы выбрались на воздух вслед за остальными.
С кафе колоннадой было соединено здание речного вокзала с башней, и под этими потрёпанными колоннами, напротив реки и среди молодых деревьев, было прохладно и как-то удивительно уютно. Отсюда же открывался спуск к причалу. К нему вели местами разломанные и спрятавшиеся в земле ступени. Рядом с ними дозиметр гида визжал как резаный – по этой лестнице стекала вода после дезактивации города.
Поверить в то, что с обеих сторон от нас раньше были разбиты клумбы и пролегали дорожки теперь было просто невозможно, но это место, в том виде, в каком он пребывало сейчас, нравилось мне неимоверно. Однако пора было двигаться дальше.
– Сейчас мы с вами на центральной площади города. Впереди вы можете видеть отель «Полесье», а с другой стороны – административное здание и дом культуры «Энергетик».
– Здесь должны быть животные… – неуверенно шепнул Артём.
– Может, они боятся? – Ксюша подошла к нам поближе.
– Это вряд ли, скорее, должно быть наоборот, – я задумчиво огляделась, – они практически не встречаются с людьми, не должны бы от нас шарахаться.
– В этой части города вроде часто водят экскурсии, – подруга слегка пожала плечами. – Я разве что так могу объяснить эту гробовую тишину.
– Да, это странно, – Артём чуть заметно поёжился, – но мы за странностями сюда и приехали, верно?
Наша компания пристроилась в конце цепочки, тихо переговариваясь и делясь получаемыми впечатлениями. Было уже как-то не до экскурсовода, мы разговорились и шли чуть поодаль от остальных, пока они не свернули за угол, а я зачем-то не оглянулась.
– Смотрите! – я схватила Ксюшу за рукав.
Позади, метрах в пятидесяти от нас, в просвете между домами стоял знакомый чёрный джип, аккуратно спрятавшись за деревом. Фары не горели, да и вообще было похоже, что он не двигался с места уже несколько дней. Проблема заключалась разве что в том, что мы пять минут назад проходили ровно по этому месту.
– Это ещё кто? – Тёмка удивлённо взглянул на нас.
– Когда была санитарная остановка, эта машина остановилась на какое-то время рядом с автобусом, а когда мы вошли внутрь, выяснилось, что кто-то копался в Ксюшкином рюкзаке. А потом мы видели его возле реактора, – пояснила я.
– А чего вы так уверены, что это та же самая машина? – не понял Артём.
– А ты думаешь, тут много одинаковых? – фыркнула я, – Надо проверить, в прошлый раз он был пустой.
– А что если это опасно?
– Боишься? – Ксюша обернулась к нему. – А знать, что за тобой следят второй день? А увидеть, как кто-то рылся в твоих вещах?
– Ничего не понимаю…
– И не надо, – я отодвинула его в сторону, дабы прекратить эти препирания и замерла на месте, непонимающе хлопнув глазами. – Погодите, а где он?
– Сбежал, зараза. – Ксюша тоже огляделась. – Так бесшумно… Ну или просто мы громко спорили.
– Ну спасибо, мой дорогой друг! Благодаря тебе мы профукали преследователя, – я несильно пихнула Артёма в плечо.
– Благодаря мне мы живы и здоровы!
– Съел бы он тебя, как же!
– Кто знает…
– Ой, всё! – я подняла руки, разворачиваясь и собираясь идти обратно, но, сделав несколько шагов поняла, что за углом группы уже не видно.
– Отлично, теперь и они ушли, – цокнула языком Ксюша.
– Ничего, догоним. Тут одна дорога, – я застегнула кофту, чувствуя небольшое напряжение от странности происходящего.
Наша компания быстрым шагом направилась в предполагаемом направлении движения одногруппников. Однако, как это не странно, ни через пять, ни через пятнадцать минут никого, кроме провожавшей нас задумчивым взглядом вороны, явно знающей что-то, чего не знали мы, встретить не удалось.
– Думаю, пора им звонить, – с сознанием дела заявил Тёма, останавливаясь и извлекая из кармана телефон. Однако его воодушевлению быстро настал конец. – Твою мышь, связи нет… Как так-то? – он растерянно смотрел на экран, медленно осознавая ситуацию.
– И у меня, – пожаловалась Ксюша, заставляя меня проверить свой гаджет и убедиться, что я в той же пятой точке, что и друзья.
– Классика жанра, – я слегка пожала плечами, задумчиво покусывая губу. – Ладно. Спокойствие. Продолжаем движение, у нас нет выбора, господа…
Глава седьмая
… Однако к обеду приключение перестало казаться нам забавным. Наших нигде не было. Более того, не было даже намёка на их недавнее присутствие в какой-либо из частей города.
После нескольких остановок для перепроверки маршрута, пришлось сделать весьма неутешительный вывод о том, что мы двигались с достаточной скоростью чтобы нагнать их, и проверили большинство мест, в которых за такой промежуток времени можно было оказаться. Старания наши оказались бесполезны. Пройдя ещё пару поворотов, мы вышли к какому-то дому, ничем непримечательному, однако со вполне приличной лавочкой во дворе, и без лишних споров сошлись на том, что пора устроить привал.
Подъезд выглядел жутковато: старая краска кусками свисала с козырька, а заржавевшие лестницы уходили в непроглядную темноту. Даже деревьям здесь не нравилось, и они боязливо тянули корявые ветки в какую угодно сторону, только не к дому. Но сил бояться уже не осталось, тем более что внутрь мы заходить не собирались, мирно расположившись на лавке и побросав рюкзаки на асфальт. Пока не услышали крик.
– Это ещё что такое? – с нарастающем недовольством в голосе воскликнула Ксюша, вскакивая на ноги. Я схватила подругу за плечо.
– Подожди, это может быть что угодно, правильно? Ну там, ветер в пустых квартирах, что-то упало, что-то скрипнуло…
– Массовую галлюцинацию забыла, – хмуро буркнул Артём, тоже поднимаясь. – Столько лет лежало, а сейчас решило упасть?
Крик повторился.
– Что делать? – я внимательно всматривалась в темноту.
– Валить отсюда, что! – Тёмыч уже собирался приступить к осуществлению своего плана, но я его остановила.
– А вдруг там кому-то нужна помощь?
– Ты щас серьезно? – он развернулся и взглянул на меня как на умственно отсталую. – Откуда, нет, скажи мне, откуда там человеку вообще взяться?
– Ну мы-то как-то здесь оказались!
– Тогда чего он кричит как резаный?
– А как ему ещё кричать? Мы здесь-то стоим, и нам страшно, а он, представьте, там, один. Услышал нас, вот и заорал не своим голосом.
– Но ведь это придётся идти туда… – задумчиво протянула Ксюша. – А мы не знаем, по какой причине он кричал.
– А ты видишь варианты? Что если там помощь нужна, а мы просто сбежим? – я нахмурилась, всё больше убеждаясь в своей правоте. – Часто тут кто-либо ходит, чтобы услышать его и вытащить?
– Ладно, – выдохнул Артём, проходя вперёд и отодвигая меня рукой в сторону. – Только нужно держаться вместе.
Изнутри подъезд выглядел ещё более мрачным, и идти туда как-то совсем расхотелось, но откуда-то сверху снова послышался вопль, заставивший нас скучковаться и быстрым шагом взбежать на нужный этаж. Толкнув дверь одной из квартир, я огляделась и осторожно вошла внутрь, стараясь сообразить, откуда шёл звук.
– Смотрите! Кровь… – Ксюшка ткнула пальцем в тёмные пятна на полу возле входа в одну из комнат. Сглотнув, я медленно двинулась туда, стараясь выбросить из мгновенно разыгравшегося воображения самые нелицеприятные картины действительности, способные заставить человека кричать. Однако увиденное оказалось более-менее терпимым.
На полу, радом с дверным проёмом, лежал мужчина. Нога, туго перетянутая каким-то тёмным куском ткани была в крови, штанина разорвана, волосы спутаны и в чём-то испачканы.
– Вы кто?.. – резко присев рядом, я чуть подрагивающими руками принялась расстёгивать рюкзак в поисках аптечки. – Что случилось?
– Поранился при перемещении, – прохрипел тот, попытавшись подтянуться на руках и принять сидячее положение, однако было заметно, что боль не позволяла переходить к чересчур активным телодвижениям – Лаборатория… Там бинты и медикаменты…
Он почти не смотрел на меня, кажется, не имея сил разбираться, откуда здесь взялись наши испуганные мордашки и явно желая скрыть от этих мордашек свои страдания, что получалось довольно плохо.
– Какая лаборатория? Где? – позвала я параллельно попыткам закатать его штанину.
Он откашлялся и, протянув ладонь, сжал моё запястье, заставляя остановиться и поднять на него глаза.
– Километрах в трёх отсюда, за городом…
Я кивнула, снова склоняясь над его ногой и осторожно развязывая ткань, чтобы заменить её бинтом.
– Ремень у кого-нибудь есть?
– У меня есть, – Ксюша вытащила ремешок из джинсов и быстро наклонилась, протягивая.
– Э-э-э! Не отключайтесь! – встряхнув мужчину за плечо, я затянула ремень на ноге. Ярко-алая кровь, пропитавшая всю одежду, от чего она потемнела и стала липнуть, начала останавливаться. Подруга присела рядом и, достав салфетку, принялась вытирать его руки и лицо, пока бедняга пытался нормально вдохнуть.
– Ногой не двигайте… Вообще лучше не шевелитесь, мы принесём обезболивающее, если оно там есть. Потерпите, – уже тише пробормотала я.
Рана оказалась серьёзной, но кости, кажется, были целы. Зафиксировав ногу, я ещё раз осмотрела его, вытираясь сама и разворачиваясь к ребятам.
– Надо идти, он потерял много крови.
– Да, но у нас всего час, дольше жгут держать нельзя., – Ксюша поднялась на ноги, разводя руками. – Что если мы не успеем?
Я поджала губы.
– Судя по всему, это не так далеко. В любом случае надо попробовать…
Глава восьмая
… – А что, если там кто-то есть? Вам не кажется странным, что дверь открыта? – Артём настороженно оглядывался по сторонам.
– Вот сейчас и узнаем, – я решительно дёрнула массивную железную дверь.
Внутри оказалось свежо и уютно. Табличка над входом изнутри замигала, предупреждая о превышении уровня радиации, поэтому пришлось закрыть дверь. В довольно миниатюрной комнате умещалось всё необходимое: с одной стороны компьютер и непонятная аппаратура, с другой – две кровати и пара полок. На кухне обнаружился холодильник, в котором оказалась, судя по всему, свежая и безопасная еда, а под самой низкой частью потолка, за отдельной дверцей, спряталась душевая кабинка.
– Ого! – Тёмка постукивал пальцем по стеклянному шкафу, в котором красовались два резиновых костюма с противогазами – Прямо квартира-студия. Предлагаю тут поселиться.
– А вдруг тут что-то заражено? Или какие-то опыты проводятся? – Ксюша внимательно оглядывала продукты, раскрыв холодильник.
– Поздно. Он уже намерен лопать, – хмыкнула я, роясь в ящике в попытке найти лекарства.
Минут через сорок мы снова стояли на пороге квартиры, в которой оставили раненого, держа обезболивающие и бинты наготове.
– Вы в порядке? – прокричал Артём, входя в коридор. – Мы пришли и принесли… А где он, собственно?
А он исчез. Испарился, оставив только пятна крови на полу и стене. Несмотря на то, что с таким ранением далеко уйти было невозможно. Не обращая внимания на этот очевидный факт, мы всё же осмотрели квартиру и, не найдя больше никаких следов и намёков на произошедшее, вернулись в комнату, где было немного светлее, благодаря лучам солнца, пробивавшимся сквозь потрескавшиеся стёкла и путавшимся в летающей в воздухе пыли.
– Что вообще здесь могло произойти? Куда он делся? – Ксюша нахмурилась. – И главное – что нам теперь делать?
– Похоже, ему кто-то помог, – задумчиво процедил Тёма, покачивая головой, – Тогда нам нужно найти этого человека, поскольку нам тоже не помешала бы помощь.
– А если не помог, а… – Ксюша сглотнула. Все замолчали, и я не торопясь опустилась на пол, присев на отломанную дверь старого шкафа, задумчиво постучав по дереву костяшками пальцев, как будто это дало бы мне что-то важное, и подняла на них глаза.
– Слушайте… Я понимаю, вы вряд ли захотите. Но, возможно, нам лучше бы вернуться в лабораторию.
Ребята переглянулись. Артём только недовольно свёл брови.
– И долго ещё мы будем тут шататься?
– Ну послушай, – я мотнула головой, – Группу мы не нашли, так? Уже вечереет. Мы не ели и не отдыхали. Ночью нам отсюда точно не выбраться.
– Ну там хотя бы есть душ, еда и чистый воздух. Даже есть, где спать, – неуверенно кивнула подруга, поведя плечами.
– Ладно, – Артём неопределённо махнул рукой, будто собирался идти вообще в другую строну, но мы его переубедили. – Возможно, там будет связь, и, если нас ищут, мы сможем подать сигнал. Пойдёмте.
Успокоенно кивнув, я медленно поднялась и двинулась к выходу позади ребят, на секунду затормозив в проходе и обернувшись. Что-то в комнате едва заметно выбивалось из общего интерьера, что-то было сильно ей не свойственно, как будто лишний предмет сюда положили. Только что его видела, но теперь, стоя у выхода в полумраке не могла ничего толком разглядеть.
– Юль, ты идёшь?
– А? Да… – я обернулась на подругу. – Мне просто показалось…
– Что?
Слегка прикусив губу, я мотнула головой, перешагивая порог и выходя в подъезд.
– Нет, ничего. Идём.
Глава девятая
… Я открыла глаза, повернулась на бок и осторожно свесила ноги с кровати. Мы проспали около десяти часов и уже, наверное, светло, но ребята явно не настроены были на ранний подъём, поэтому я в одиночку позавтракала, умылась и села за стол, надеясь что-нибудь обнаружить и хотя бы чуть-чуть разобраться в происходящем.
Первым делом в глаза бросилась толстая записная книжка со множеством закладок и пометок. Пролистав пару десятков страниц, я быстро поняла, что, похоже, наткнулась на дневник исследований. Первая его половина была занята исключительно текстом, однако где-то в середине начали попадаться распечатанные и вклеенные или воженные внутрь фотографии. Зацепившись взглядом за одну из них, я раскрыла книжку на развороте, начав читать.
«01. 06. Не так давно мы обнаружили одну необыкновенную аномалию. Я даже не знаю, каким образом описать это. В некоторых местах Зоны есть что-то вроде временных порталов. Это звучит невероятно, но через них можно попасть в прошлое… Я понимаю, в это трудно поверить, но в этом времени аварии ещё не произошло. Мы выяснили это совершенно случайно, одна из наших подопытных мышей попросту провалилась в этот портал. Когда мы поняли, что произошло, то попытались попасть туда сами, но, кажется, большие объекты эти порталы не могут в себя вместить. Мы начали разработку специального аппарата, который мог бы переместить нас в прошлое. Постепенно выяснилось, что время в прошлом движется параллельно нашему. То есть если пробыть там около часа, у нас так же пройдёт примерно час.»
Перечитав только что увиденное несколько раз, я хлопнула глазами. Либо всё это мне снилось, либо от радиации у человека, писавшего это, поехали мозги. Но за этой записью шла следующая, и теперь было даже интересно, что ещё мог придумать автор дневника.
«16. 06. Исследования продолжаются. Нам удалось уловить закономерность – в прошлом можно находиться только определённое время. Спустя несколько часов испытуемого сам по себе возвращается обратно. Проблема только в том, что если неправильно рассчитать место перемещения, можно… В общем, есть вероятность врезаться в какой-нибудь предмет и пораниться. Недавно одна мышь вернулась в тот момент, когда бежала через комнату и оказалась хвостом в ножке стула. Видимо, в прошлом этого стула не было или он стоял в другом месте.»
Не одно, так другое. Мои глаза по мере чтения расширялись всё сильнее. Мало того, что этот бред сумасшедшего излагался в таком убедительном формате, так ещё и пояснялся какими-то совершенно неожиданными деталями, которые и просто так нельзя было бы придумать.
«29. 06. Сегодня мы начали разработку второго экземпляра машины времени. Он будет дублировать первую модель на случай её неисправной поломки, утери данных или чертежей.»
Последняя запись была сделана в спешке, размашистым и немного корявым почерком, даже на месте даты ничего не было записано.
«Сегодня мы попытаемся переместиться в прошлое сами.»
После этой пометки листы были пустыми. Я с широко раскрытыми глазами смотрела на дневник. Моё податливое и падкое на всякие неизвестности воображение тут же разыграло передо мной потрясающе логичный сценарий. Запись, вероятно, была сделана вчера. Если даже просто предположить, что всё это правда… Получается, кто-то из этих людей действительно побывал в прошлом, а возвращаясь, судя по всему, сам не рассчитал и угодил в какую-нибудь вещь, которая стояла в квартире в настоящем, но находилась в совершенно другом месте в прошлом. Но не чересчур ли всё это… Фантастично?..
Мне хотелось найти ещё какое-то подтверждающие факты, однако остальные документы были посвящены исследованиям и не представляли особого интереса в силу моей непосвещённости, но для погружения в крайнюю степень шока вполне было достаточно и первого.
Не желая офигевать в одиночестве и поспешно растолкав ребят, я усадила их за стол и заставила прочитать сей шедевр, а сама принялась мерить шагами лабораторию, пока не остановилось возле одного из шкафов, дверь которого была не до конца закрыта.
– Дорогие дамы, только не говорите мне, что вы верите в эти бредни! – Артём развернулся ко мне. – Юля, что ты там делаешь?
– Я сама не уверена, – глухо отозвалась я из-за дверцы, – Но я кое-что нашла!
На свет был извлечён тот самый, только что увиденный аппарат. Экран над ручкой по-прежнему мерцал голубоватым светом, и я пару раз стукнула по нему ногтем из интереса.
– Нелёгкая же эта машина времени, – я бухнула железо на стол, отходя в сторону.
– И что, вот эта фигня может переместить нас… В прошлое? – Ксюша скептически осмотрела находку.
– Без понятия, – я пожала плечами. – Мы, всё-таки, не мыши.
Очень хотелось добавить, что мужик в кадре высказывался весьма убедительно, однако недоверчивый взгляд Артёма, закатившего глаза и сделавшего пару шагов в сторону, прервал мой порыв.
Мы с подругой склонились над техникой. Около удобной квадратной ручки красовались аккуратные цифры «0.1».
– Интересно, что это значит? – я задумчиво провела пальцем по номеру.
– Может, модель? – Ксюша проследила за моими действиями. – Или это первый аппарат, а второй будет называться «ноль-точка-два»? – она повернулась на меня, будто я могла дать ей какой-то конструктивный ответ.
Однако наше мирное созерцание внезапно было прервано самым неожиданным и бесцеремонным образом. Артём, не особенно жаждущий рассматривать непонятные железки из не очень понятных шкафов, внезапно робко подёргал меня за рукав, развернувшись и большими глазёнками уставившись куда-то назад, с какой-то заинтересованностью в голосе сообщив:
– Девочки, там, по-моему, что-то горит…
– Что? – девочки одновременно обернулись, оставив в покое аппарат.
С кухни валил дым. Когда там что-то могло загореться, было совершенно непонятно, однако факт оставался фактом. Мы кинулись было туда, но разглядеть что-либо уже не представлялось возможным.
– Вода есть?!
– Где?!
– Где ещё нет дыма!
– Нет!
– Твою ж мать!
На этом наш содержательный диалог резко оборвался, поскольку загорелись кровати.
– Какого… – Артём не успел пустить в дело Великий и Могучий, ибо я дёрнула его за плечо, вытаскивая в коридор, к двери, параллельно хватая вещи. Но тут обнаружилась новая проблема – дверь отказывалась открываться.
– Заклинило!
– Что делать?
Я бросила взгляд на аппарат, лежавший на столе, пока ещё не охваченном огнём, и в голову ударила гениальная мысль.
– Попробуем переместиться!
– Да это невозможно!
– У нас есть выбор? – рявкнула я, оборачиваясь к на мгновение притихшему другу. – Засунь свой скептицизм куда-подальше хотя бы на пару минут!
– Стой! – Ксюша остановила мою руку, готовую нажать на «пуск». – Что если это всё правда и нас выкинет в прошлое?
– На это я и надеюсь!
– А вдруг там не будет этой лаборатории? Мы окажемся в земле! Как та мышь в стуле!
Я замерла, обдумывая варианты, но дым добрался до коридора и стало трудно дышать, поэтому рассуждать стало некогда.
– Лаборатория в небольшом овраге, так? Думаю, в прошлом здесь не было гор, поэтому не должно. В любом случае, я не вижу желающих задохнуться.
Ксюша кивнула, и я без колебаний нажала на кнопку. В ушах на мгновение засвистело, а ноги стали какими-то ватными. Пара секунд, и мы дружно свалились на землю, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Лаборатория исчез. Слева от нас возникло какое-то дерево, которого раньше не было и в помине.
– Это что за ерунда? – Артём, пошатываясь, поднялся на ноги. – Перемещения во времени… Не… Невозможны…
Я обернулась.
– Между прочим, с научной точки зрения, вполне возможны, это во-первых. Во-вторых, я не представляю, зачем взрослому человеку врать и кто, кроме него самого и его коллеги мог увидеть это видео. И в-третьих. Разве этот лаборатория и этот аппарат похожи на чей-то тупой прикол? – высказав все накопившиеся аргументы, я гордо вскинула подбородок.
– Получается, мы уже там? – Ксюша растерянно хлопала глазами. – Не может быть… Надо как-то убедиться. Надо вернуться в город, найти кого-нибудь.
– Кого?! Вы что, правда думаете, что мы в прошлом? Это бред! Этого быть не может! Фокус, розыгрыш, но не путешествие во времени! – Артём с энтузиазмом размахивал руками.
– Вот и проверим. Не истери. Лаборатории всё равно нет, нас, наверное, ищут, если мы в своём времени, а если нет – стоит хотя бы с места сдвинуться, – отрезала я.
– Слушай, она права, – Ксюша подняла рюкзак. – Пойдёмте в город…
Глава десятая
… Мы шли уже достаточное количество времени и скоро должны были увидеть дома, поэтому я старалась себя морально подготовить к любому варианту развития событий.
Однако сначала впереди, за деревьями, показалась дорога. Затем проехала машина… Стоп. Машина. Переглянувшись, мы, не сговариваясь, помчались вперёд и, отталкивая ветки, высыпались на асфальт, ошалело глядя по сторонам: в километре от нас возвышался город, живой, шумный и совсем не похожий на плод нашего воображения.
– Мать моя… – выдохнул Артём. – Это что… Припять?..
… У меня создавалось стойкое ощущение, что я попала в старый советский фильм. Чистенькие, просторные улицы, особенно непривычные после вида захваченного растениями города, музыка из динамиков, дети на смешных трёхколёсных велосипедах, взрослые в той одежде, которую можно увидеть на старых, уже желтоватых фотографиях молодых бабушек и дедушек. Откуда-то пахло недавно распустившейся сиренью. Возле выкрашенного в ярко-голубой цвет киоска с мороженым воодушевлённо обнюхивала тротуар маленькая лохматая дворняга.
На нас все пялились, как на сумасшедших, из-за ярких кофт и рваных джинсов.
– Интересно, какой сейчас год? – Ксюша, пытаясь подобрать отпавшую челюсть, оглядывалась по сторонам.
– Вон стенд какой-то, там, вроде, новости, дата должна быть, – махнула я рукой, подходя ближе. – 1986. Девятнадцатое апреля… С ума сойти.
– Подождите, – подруга сосредоточенно нахмурилась. – Это получается скоро авария.
– В смысле? Нас что, вместе со станцией на воздух поднимет? – Артём в панике уставился в газету.
– Не думаю, – я покачала головой, – Нас должно выбросить обратно раньше. А если что – свалим за город, время есть.
– Тогда надо начинать этим заниматься, – Тёма с сознанием дела качнул головой, наблюдая за опасливо косившейся на нас маленькой старушкой, удобно устроившейся с двумя своими знакомыми на лавочке около одного из подъездов, приятно отдававших немного резковатым запахом свежей краски.
– Да погоди ты… – я восторженно оглянулась на него. – Давайте сначала погуляем, а? Когда ещё мы сможем походить по Припяти времён СССР?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71051881) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.