Война за Пустоши
Михаил Уханов
Вот если бы я был Чёрным Властелином, мечтают многие. А может, зря мечтают? Приятно, когда тебя называют Повелителем Тьмы и Владыкой Чёрного Замка. Но знаешь ли ты, как поступить когда твои верные слуги угрожают войной, а извечные враги,наоборот, скачут тебе на помощь? Когда рушатся сторожевые башни, горят разграбленные города, плетутся интриги, оживают старые легенды и древние силы возвращаются в тот мир, который давным-давно покинули? И пусть этот мир суров и неприветлив, но разве это повод отказаться от борьбы за него, пусть даже вся надежда на верный меч и собственные силы?
Михаил Уханов
Война за Пустоши
Моим друзьям – ролевикам с благодарностью
за те далёкие уже дни, когда сказка становилась
реальностью, а реальность напоминала сказку.
Автор.
Часть первая.
Глава 1.
Сегодня ночью мне опять снилась пустыня. Гигантские барханы, то ли стволы, то ли стебли скудной местной растительности, словно скрюченной приступом непереносимой боли, поднимающаяся от горизонта стена очередного урагана… Черепа и кости неведомых исполинских созданий, полузанесенные песком. И этот песок, он везде и всюду. Песок режет глаза, скрипит на зубах и в сочленениях доспехов, забивает горло и не даёт дышать. Песок белый, песок красный, песок чёрный.
Я открыл глаза и долго лежал в темноте, жадно глотая прохладный ночной воздух. Протянул руку, задел стоящий рядом с ложем серебряный кубок с вином. Тот упал, с грохотом покатился по полу. Металлический лязг отозвался болью в голове, но я уже нащупал расположившийся чуть дальше кувшин, отхлебнул раз, другой, плеснул себе на голову. Полегчало, но не сильно. Плохо, когда ночью начинает сниться пустыня, очень плохо. Даже родниковая вода не спасает. Я поднялся, подошёл к окну. Тупо посмотрел на кубок, лежащий на полу в луже вина. В кувшине воды не осталось, а жаль. Но в замке и без того слишком много шепчутся о моих привычках. Повелитель не должен пить воду, как презренный простолюдин, Повелитель по ночам должен хлестать вино, и лучше, если не кубками, а кувшинами или даже целыми бочонками, вот это достойно уважения и зависти. Особенно среди тех, у кого вино на столе не слишком частый гость. В своё время я приказал ставить мне в спальню кубок с родниковой водой, но мне стали приносить по два кубка, с водой и вином. Кубки в темноте постоянно путались и я смирился, приказав подавать на ночь кроме вина ещё и кувшин с чистой водой. Якобы для умывания. Несколько раз это спасало меня от яда. Отраву владыкам здесь подмешивают именно в вино, или, в крайнем случае, в густой местный эль, водой отравители брезгуют. Могу лишь порадоваться этому. Отравить меня сложно, но и пить зелья, зачастую усиленные магией, удовольствие тоже невеликое, даже для меня. Кстати, где мои верные слуги, почему никто не явился проверить, что за грохот в спальне Повелителя? Заснули они там, что ли?
Я прислушался повнимательнее. Нет, не заснули. За дверями моих покоев имело место какое-то непонятное движение. Даже сквозь закрытые двери слышны были далёкие ещё, но тяжёлые шаги, гулко отдававшиеся в коридорах Цитадели. Идущие явно не слишком старались соблюдать тишину. Впрочем, диких воплей и лязга оружия тоже не было слышно, а значит это не нападение. Даже жаль, после такого сна я бы с удовольствием размялся с мечом в руке.
В дверь решительно постучали, и, не дожидаясь моего ответа, открыли её. Это плохо, такое всегда означает только одно. Случилось что-то настолько серьёзное, что времени на придворный этикет просто не осталось. В обычных случаях дождались бы моего разрешения войти. В коридоре, озарённом светом факелов, виднелось несколько фигур, но в спальню медведем пролез лишь Рон, глава моих телохранителей.
–Гонец с северного берега, Повелитель! Прости, Владыка, что прерываем твой сон, но гонец говорит, что у него срочные вести, которые не могут ждать до утра! Впустить?
Я молча кивнул ему. Стоящий в коридоре закутанный в широкий плащ человек вышел вперёд, коротко поклонился, но не сказал ни слова, пока стражники не закрыли за Роном дверь. И правильно, привёз вести для Повелителя – нечего с ходу орать их на весь замок. Мою стражу я этому выучил, но гонец не из здешних, так что молодец. Надо парня взять на заметку, но сначала послушаем, что за вести он привез.
–Нападение, Повелитель! Четвёртый Коготь уничтожен, никто не спасся.
Я присвистнул от удивления. Когтями северяне называли сторожевые башни, охранявшие подходы к моим землям со стороны Холодных морей. Такие башни возводили на скалистых мысах, надменно возвышающихся над вечным буйством морской стихии. С высоты птичьего полёта действительно похоже на каменные когти, в клочья пены рвущие одну свинцовую волну за другой.
– Сам видел или сказал кто? – хмуро поинтересовался я у гонца.
– Сам. Там камень словно бы горел, башня рухнула, от стен только груда камней, да и те вроде оплавились. Не знаю, но думаю, без магии не обошлось. Ни гонцов, ни огненных сигналов не было. В середине ночи полыхнуло зарево на полгоризонта – и всё. Утром отправили конный отряд из Торберга, но мы никого не застали, а крепость словно великан развалил по камешку. При простом штурме так не бывает.
Даже так! Значит, кто-то решился развязать очередную войну со мной? Смело. Рискованно, но смело, потому может и сработало. Признаться, я не ждал сейчас нападения со стороны северных вод. Эльфийский флот давно не появлялся в Холодных морях, а обычным пиратам Когти не по зубам. Ну что же, будем разбираться. Я подобрал с пола и кинул гонцу злосчастный кубок. Парень, просияв, поймал дорогую вещь на лету. Ничего, он заслужил. Мне эта посудина в ближайшее время точно не понадобится. Рывком я распахнул дверь.
–Собрать военный совет и магов замка! Стражу на стенах усилить, с рассветом конными разъездами проверить окрестности замка.
Плохо, когда ночью снится пустыня.
Глава 2.
Закутавшись в плащ, я стоял на скале, гордо возвышавшейся над морем, и мрачно смотрел на волны, бьющиеся о её гранитное подножье. Со стороны моя фигура, вероятно, тоже смотрелась гордо возвышающейся и над скалой, и над волнами. И даже могла внушать окружающим что-то такое… Да, вероятно, могла. Вот только вместо моей героической фигуры здесь должна была стоять столь же мрачная, но прочная и надёжная башня, окружённая высокой каменной стеной. Тот самый Четвёртый Коготь. Гонец не соврал, крепость была буквально стёрта с лица земли. Раскатилась по камешку в самом прямом смысле слова. Не то, чтобы она исчезла совсем бесследно, но опознать в этой куче камней башню теперь было сложно. Остатки стены кое-где сохранились, но тоже в осыпавшемся, изрядно закопчённом и довольно жалком виде. Я пнул было подвернувшийся камень ногой, однако затем наклонился и подобрал его, решив рассмотреть поближе. Снял перчатку, пытаясь прочувствовать душу камня. Интересно, гномы до сих пор думают, что слушать камень умеют только они? Впрочем, этот булыжник молчал, как тот же гном на допросе. Вообще ничего – и это странно. Я, конечно, не гномьих кровей, всех оттенков могу и не разобрать, да и камень обычный, не магический. Но всё же, вот так, чтобы ничего не ощущать …. То есть не то, чтобы вообще ничего, тяжесть увесистой каменюки в руке ощущалась весьма отчётливо, но всё это было не то. Я разочарованно запустил не оправдавшим надежд камнем в остатки ближайшей стены. Раздался треск, посыпались осколки. Сзади восхищённо выдохнула моя охрана. Что за фокусы? Владыка должен быть велик и силён, чего и вам желаю, но тягаться мощью с осадными катапультами я вроде не умел. А теперь, значит, научился? Для проверки я запустил в стену ещё один камень. Глухой удар, треск, каменные осколки посыпались вниз. Выходит, не почудилось. Я подошёл поближе к каменной осыпи, подобрал обломки разлетевшегося валуна. Камень как камень, осколки как осколки. Правда, чтобы гранитный валун вот так, с треском разлетался при ударе, необходимо приложить к нему изрядные силы или магию. Но беда в том, что здесь не было никаких следов магии. Уж это я проверил первым делом, едва мы соскочили с коней. Не хватало ещё с ходу влететь в магическую ловушку. Но ловушек не оказалось, ни магических, ни простых. Следов заклинаний, как тёмных, так и светлых, я тоже пока не ощущал. И не только я. Со мной приехало двое магов, причём каждый притащил с собой по ученику. Один волшебник сейчас стоял над небольшим костерком, читая заклинания из толстенного фолианта, который держал перед ним его ученик. В конце каждой фразы голос мага становился необычайно низким, костёр послушно вспыхивал и маг капал в него по несколько капель из флакона в металлической оправе. Этих флаконов у него была целая сумка и он, похоже, решил избавиться от всех. Толку от его заклинаний пока не было, разве что коню на обратном пути будет легче. Особенно если они с учеником и фолиант свой следом сожгут.
Второй маг от помощи ученика отказался, зато сам обвешался амулетами, как елка шишками и бродил кругами у подножья холма. Пользы от его хождений тоже пока не наблюдалось. Остальные всадники из моего отряда были воинами из замковой стражи. В магии они не разбирались, так что просто выслали в разные стороны несколько дозоров и теперь отдыхали после долгой скачки. Лошадей тоже пока не расседлывали, просто водили по кругу, давая остыть. Некоторое время за мной ходили трое телохранителей во главе с Роном. В итоге они мне надоели своим сопением и топотом и я отослал их к остальным. Впрочем, далеко они не ушли, всем видом показывая готовность в любой момент броситься на защиту Повелителя. Знать бы ещё, от кого защищаться.
Гонец был прав и по поводу штурма. Никаких следов обычного нападения я не видел. Не приставали к берегу внезапно вынырнувшие из ночного мрака корабли, не летели с их палуб заряды корабельных баллист, не прыгали на берег вражеские бойцы с штурмовыми лестницами и осадными щитами под прикрытием стрелков и боевых магов. Конечно, волшебник высокого уровня легко может магией выбить ворота или проломить участок стены. Особенно если использовать загодя приготовленные амулеты. Но боевая магия – вещь довольно грубая, она всегда оставляет следы, которые не замаскируешь и не спрячешь. Времени с момента разрушения крепости прошло немного, эти следы мы бы обязательно обнаружили.
Дракон? Рухнувший с неба крылатый ящер мог сжечь лучников на стенах, мог через бойницы выжечь гарнизон башни, но зачем ему разносить всю крепость по камешку? И главное – откуда здесь дракон? Боевой, обученный, потому что дикий, объявись он внезапно посреди Пустошей, скорее полетел бы охотиться на оленей или утащил бы пару овец. Кроме того, диких или обученных, но этих крылатых тварей на Севере уже давно не видели. Да и не только на Севере. Для большинства ныне живущих рас и народностей драконы остались лишь героями страшных сказаний. Сейчас можно встретить лишь их черепа и шкуры в парадных залах наиболее древних замков. Говорят, драконы ещё встречаются далеко на Востоке. Но мало ли что говорят про Восток! Путь туда лежит через Великую пустыню, пройти через которую рискуют немногие. Слишком просто там сгинуть, добавив свои кости к костям таких же неудачников. Так что не думаю, что большинство тех, кто говорит о драконах Востока, видело их на самом деле.
Удача улыбнулась мне лишь под вечер, когда маги давно завершили свои ритуалы, так ничего и не обнаружив. Я сам ещё раз поднялся на вершину каменной кучи, постоял и уже собрался спускаться вниз, к своему отряду. У подножья разрушенной башни виднелся полузасыпанный каменный свод. Скорее всего, дверь в подвал или на нижний этаж башни. И явно не главный вход, а так, боковой. Сама дверь не уцелела, но вот полукруглая арка из крупных тёсаных блоков местного гранита сохранилась. Хоть и была примерно наполовину завалена обломками. Спускаясь по каменной осыпи, я, сохраняя равновесие, схватился за один из блоков рукой. Арка выстояла при разрушении башни, и, вероятно, поэтому камень всё же откликнулся. Будь на моём месте кто-то из подгорных мастеров-гномов, он, наверное, сумел бы точно сказать, как и отчего рухнула башня. Я же почувствовал лишь мимолётное касание обжигающего пламени. Странное пламя, совершенно не похожее ни на обычный огонь, ни на огненную магию. Но при этом настолько яростное и жгучее, что не удивительно, что здешние камни разлетаются на осколки, словно стеклянные. И ещё было в этом пламени что-то неуловимо знакомое, с чем я уже сталкивался, пусть и невообразимо давно. Так и не поняв, что же это такое, я сжал камень рукой, пытаясь поймать ускользающее ощущение. Увы, моего толчка хватило, чтобы арка зашаталась, как последний умирающий воин на поле брани и рухнула.
Меня обдало облаком пыли, я торопливо нагнулся, схватил один из раскатившихся блоков, но вновь ничего не ощутил, кроме холода и тяжести обычного мертвого камня. Я понял, что больше здесь ничего не добьюсь и начал спускаться навстречу бегущим ко мне телохранителям, встревоженным грохотом падающих камней.
Глава 3.
Мы возвращались в Чёрный Замок. Подковы коней моего отряда стучали по каменистой земле Пустошей в такт моим не слишком весёлым мыслям. Местность вокруг вполне этим мыслям соответствовала. Северными Пустошами назывались весьма обширные равнины, лежащие в северо-восточной части материка. Говорят, что они были некогда плодороднейшими землями, на которых кипела жизнь. Но в ходе войны Древних, великого столкновения прежних, ныне вымерших рас под предводительством забытых уже богов, когда единый материк разорвало на несколько частей, здешние равнины были выжжены божественным небесным огнём вместе со всеми сражающимися. С тех пор они так и остались пустынными землями, омываемыми волнами Холодных морей. Селились здесь в основном на побережье, где море давало возможность найти пропитание да на южных границах Пустошей, где более мягкий климат позволял собирать хоть какие-то урожаи. Каменистые земли самих Пустошей не способствовали земледелию: чем дальше к северу, тем беднее была растительность. Леса, на юге густые и полные жизни, редели. Лиственные породы деревьев постепенно сменяли хвойные, а дальше к северо-востоку деревья вообще исчезали. Лишь тамошняя карликовая берёза сумела приспособиться и продолжала упрямо расти по холмам среди валунов и густых северных мхов. Правда, под злющими ветрами она превратилась в узловатый скрюченный кустарник чуть выше колена, мало напоминая своих стройных южных родичей.
Но даже сейчас совсем уж безжизненными пустынями Пустоши всё же не были. Здесь кочевали стада диких оленей, мохнатых северных овцебыков и исполинских лосей, за которыми неотступно следовали волчьи стаи. В холодных, мелких, но многочисленных озерцах , ручьях и речушках водилась рыба, по берегам – птица. В горных пещерах можно было наткнуться на исполинского медведя, чьи огромные клыки столь ценились орками, так же населяющими здешние земли и живущими охотой на здешнее зверьё, набегами друг на друга и на людские поселения на побережье. Забредали в Пустоши и твари поопаснее. О них даже бесстрашные северяне, не боящиеся ни орков, ни эльфов, предпочитали не вспоминать после заката солнца. И далеко не всегда это были лишь страшные сказки.
В этом мы убедились, отъехав от разрушенной башни всего лиг на десять. Местность вокруг была довольно открытая и шесть движущихся точек мы заприметили издали. На скаку воины перестроились из походной колонны в две линии, передние всадники уже склонили копья для атаки. Задние отстали на два-три лошадиных корпуса, готовясь поддержать товарищей. Со мной и магами остался лишь десяток телохранителей, окруживших нас со всех сторон.
Отряд шёл лёгкой рысью, сохраняя силы коней для последнего рывка и копейной сшибки. Замеченные точки приближались. Теперь они не двигались, а замерли на месте, ничем не отличаясь от окрестных валунов, в изобилии лежащих вокруг. Не заметь мы их раньше, сейчас легко могли бы проехать мимо, не обратив на них никакого внимания. Но мы их заметили. Ощетинившаяся остриями копий конница неслась вперёд, не думая останавливаться или сворачивать и «валуны» снова задвигались. Они начали вставать с земли, поднимая в знак приветствия руки. Я выехал вперёд и, присмотревшись, приказал перейти на шаг. На этот раз оружие не понадобится. … Скорее всего, не понадобится.
Перед нами стояло шесть довольно крупных северных орков. Они сильно сутулились, но всё равно ростом не уступали обычному человеку. Зато шириной плеч зеленокожие превосходили практически любого в моём отряде, кроме меня, Рона и ещё пары северян. А в сравнении с выступившим вперёд вожаком мы все казались худосочными юнцами. Внушительные клыки, торчавшие из пасти, заплетённые в косы чёрные жесткие волосы и внимательные поблёскивающие глазки, казавшиеся на их крупных головах слишком маленькими. Одеты все были в обычные для орков Пустошей летние кожаные куртки без рукавов и штаны, дополненные кожаной же обувкой. Лёгкой, охотничьей, с мягкой подошвой. Поверх курток все орки носили охотничьи накидки до колена , обшитые лоскутами кожи и вываренной в отварах местных трав полосками грубой ткани. Такая одежда делала лежащего или ползущего орка практически незаметным для чужих глаз, не сильно стесняя при этом в движениях. Очень удобно подползать к пасущемуся стаду оленей. Или, например, к зазевавшемуся часовому. Кстати, не слишком ли много у них с собой оружия для простой охоты? Кроме подобранных с земли копий и торчавших из-за плеча коротких луков с натянутой тетивой, у каждого из орков имелся колчан со стрелами, круглый щит, обтянутый шкурой, топор или тяжёлый однолезвийный тесак. Ковка грубая, племенного кузнеца, гномы при одном взгляде на такое просто плюются. Но даже самые грубые орочьи клинки обычно хорошо заточены и в сочетании с силой орка представляли серьёзную угрозу для противника. Скорее всего, ещё пара тесаков или ножей меньшего размера висела у каждого под накидкой, на поясах или перевязях. Топор предводителя был гораздо богаче, явно гномьей работы. Длинное древко давало возможность рубить и одной и двумя руками, вытянутое хищным полумесяцем лезвие уравновешивалось с другой стороны длинным рогом-пробойником, легко проламывающим тяжелый доспех. Кубическое навершие рукояти, некогда позолоченное, а теперь тщательно замазанное сажей, чтобы не выдать нынешнего владельца случайным блеском, размерами напоминало булаву и было увенчано гранённым шипом. Серьезное и редкое в Пустошах оружие. Ещё у этого орка был меч,висевший в ножнах за спиной. Клинка было не видно, лишь торчала над плечом рукоять в четыре орочьих лапы с крупным тяжелым кольцом на конце. Рукоять, кстати, изрядно захватанная, видно, что не раз была в деле. Я уже встречал такие клинки. Оружие избранных бойцов-поединщиков, перехват по рукояти даёт возможность изменять дистанцию боя, а при хвате за кольцо позволяет на равных соперничать с людскими алебардами или глефами. Владение таким мечом требует изрядного проворства и умения, которого обычно не ждут от орков, славящихся в первую очередь силой. А под накидкой у владельца этого арсенала, похоже, очень неплохой доспех из прочных металлических пластин, соединённых кольчужным плетением. Присмотревшись, я обнаружил доспехи ещё на троих орках. Правда попроще, пластины этих доспехов были просто наклёпаны на толстую кожу. Обычный доспех северных орков, неплохо защищающий своего владельца в бою, но совершенно бесполезный на охоте.
– Приветствую, владыка людей чёрного железа,– пророкотал вожак. Говорил он на всеобщем – наречии, используемом разными расами при общении друг с другом.– У меня есть мясо, хочешь нашей еды?
По орочьим меркам это была любезность, правда, приправленная небольшой насмешкой. Уважающий себя охотник Пустошей никогда не унизит себя поеданием мяса, добытого не им. Иначе он не охотник, а слабая и бесполезная тварь, которую можно накормить, а после пнуть и отправить работать. Исключения делались только для совместных пиров, на которых сходилось всё племя или для почетных, но слабых гостей. Типа, например, меня.
– Приветствую, Большой Ханг с Каменной Реки,-ответил я.– Мы не едим мясо из чужой добычи. Однако далековато ты зашёл. На кого тут охотишься, на морошку? И почему ты в доспехах, ягода нынче хищная пошла?
Тоже шутка, по орочьим, разумеется, понятиям. Ягоды у орков собирают лишь дети и женщины, пока мужчины на охоте. Вожак гулко захохотал, показывая, что оценил мой юмор. С орками вообще не стоит много шутить, они могут шутки не понять и схватиться за оружие. Успокаивать их потом себе дороже. Но с племенем Каменной Реки, обитавшими в пещерах в двух днях пути от Чёрного Замка у меня уже давно были хорошие отношения. Соседи не нападали на нас без повода, а я старался им таких поводов не давать. Вдобавок орки Каменной Реки среди окрестных племён слыли острословами, любящими и умеющими пошутить. Пример такой шутки, отсмеявшись, сопел сейчас передо мной. Вождь племени произвёл на свет четырёх Хангов, выбором имён явно решил себя не утруждать, а остальное племя, чтобы различать отпрысков, называло их, если перевести с орочьего, Большой, Не-Большой и Малыш. Четвёртого сынка к началу моего знакомства с этим кланом задрал медведь, но троих братцев я повидал. Ханг Не-Большой на голову выше и крупнее этого громилы. Размеры Малыша представьте себе сами.
– Ягода обычная,– отсмеявшись, Ханг нахмурился, вспомнив наконец, зачем он здесь оказался.– Тролль объявился. Двоих сожрал и ушёл. Отец сказал: «Найди и голову принеси». Третий день по следам идём. Хочешь с нами?
Среди конников за моей спиной прошёл ветерок перешёптываний. Я понимал их. Бродячий тролль – это серьёзно. Крупные безобразные твари, вечные странники, они двигались по Пустошам в поисках своих, никому не ведомых целей. Жили охотой и собирательством, пожирая по дороге всё, что смогли добыть. Их вечно терзал голод и, обнаружив на своём пути следы людей, гномов или орков, они редко упускали возможность сожрать одного-двух неосторожных двуногих.
Мудрецы всех прочих рас до сих пор спорят, являются ли тролли разумными и откуда вообще они взялись в этом мире. Речью тролли не владели, ремёсел не знали, из орудий пользовались лишь огромными дубинам. Магией они тоже не владели, но взамен эта раса обладала странными, присущими только им способностями. Так, троллей невозможно было обнаружить с помощью нашей магии. Огромные и неуклюжие на вид, они при желании могли двигаться очень быстро, чрезвычайно ловко прятались и почти не оставляли следов. Шкуру их плохо брало обычное оружие, а полученные раны, даже очень тяжёлые, тролли необычайно быстро залечивали. Их сила делала троллей грозными противниками в ближнем бою и практически любое столкновение с ними оканчивалось смертью для нескольких их врагов. Словом, Большому Хангу и его бойцам предстояла нелёгкая задача. Но и орков я понимал. Тролли, при всей своей тупости, памятливы и, если их не уничтожить, могут возвращаться за добычей снова и снова. Пока не сожрут всех. Поэтому орки будут гнать тварь, пока не догонят и прикончат. Но сегодня это не моя охота.
– Удачной охоты тебе, Большой Ханг, – сказал я и тронул коня.
Расставшись с отрядом Ханга, я выбросил орков из головы. Бродячий тролль опасен для всех и в другое время я бы, возможно, даже присоединился к охоте на опасную тварь, но сейчас у меня другие заботы.
Мы продолжили путь к Чёрному Замку. Так все называли его уже много веков, хотя абсолютно чёрной в замке была лишь Цитадель – гигантская башня в самом его центре. Три кольца стен и их башни были сложены из самых обычных тёсанных блоков местного гранита тёмно-серого цвета. Если мой замок чем и отличался от прочих крепостей и замков, то только размерами. Чёрный Замок давно уже перестал быть собственно замком и разросся до небольшого города. Место для него было выбрано необычайно удачно. Горную цепь, тянущуюся с севера почти от самых берегов Холодных морей далеко на юг, здесь прорезало единственное на много лиг вокруг удобное для прохода и проезда ущелье. Чтобы перейти горы, минуя его, надо было долго двигаться сначала на юг, а затем на восток. Лишь там непрерывная стена мрачных горных пиков постепенно уменьшалась в высоте и распадалась на отдельные скалы, открывая проходы между ними. Но путь этот был нелёгок, зачастую опасен и занимал много дней. За что хребет и заслужил среди людских племён название Долгих гор. Гномы называли его Каменным поясом, утверждая, что на самом деле горная цепь – это остатки пояса одного из первых гномьих праотцов. Пояс был сброшен бородатым праотцом в запарке во время жаркой работы по выковыванию этого мира под руководством целого сонма столь же бородатых гномьих богов, на основании чего нынешние гномы считают своим всё, что находится в этих горах, а также под ними. Ничуть не смущаясь возможными размерами своего праотца, обладавшего поясом такой длины. Орки Пустошей называют все горы просто горами, расщедрившись на названия лишь для нескольких наиболее приметных или известных вершин. А эльфы после нескольких не слишком удачных для них военных компаний нарекли гряду Горами Тьмы-и-Скорби. Только как их не называй, но горы высокие, а большинство здешних перевалов почти круглый год – непроходимы из-за вечных снегов. Вставший в ущелье Чёрный Замок надёжно закрывал пути любому незваному гостю, не раз останавливая пришедшие со стороны заката вражеские армии. Цитадель же являлась самым старым строением моей твердыни и по праву считалась её сердцем и одним из самых таинственных мест на Севере. По преданиям Цитадель воздвигли боги, наравне с прочими расами сражавшиеся друг с другом в той самой войне Древних. Знания о том, кто именно из этих божеств воздвиг Цитадель и для каких целей, были давно утрачены, и башня являлась для всех нынешних рас и народов неразрешимой загадкой. Даже гномы, знающие сотню способов обработки камня, при виде стен Цитадели лишь разводили руками, а потом долго ругались в бороды. В отличии от остальных замковых сооружений стены Цитадели были сплошными, словно башню вырезали из одного немыслимых размеров камня. Ни одного шва или стыка между камнями, ни одного даже самого крошечного следа работы инструментов. Гладкими, словно отполированными до зеркального блеска были стены, полы и потолки здешних залов и переходов. Мрачная и зловещая красота подавляла любого, кто попадал сюда, не важно, по собственной воле или насильно. Жить здесь постоянно отваживались немногие. Даже ближайшие мои сподвижники предпочитали помещения в других, более скромных, но привычных строениях. Кроме моих личных покоев, тронного зала и ещё нескольких чертогов, в которых проходили крупные пиры или большие советы, остальные помещения Цитадели ныне оставались нежилыми и предназначались для хранения наиболее ценных и опасных предметов, в первую очередь магических книг, амулетов и оружия. Было здесь и ещё несколько потайных залов, о которых знали немногие, а бывали в них единицы. Большинство же обитателей Чёрного замка о существовании этих помещений и об их содержимом и не подозревали. Признаюсь, порой я им даже завидовал.
Дальнейший наш поход проходил без происшествий. Лига за лигой ложились под копыта коней, дорога вилась между холмов, поросших то суровым ельником, то светлыми высокими соснами. Потом холмы кончились, снова начались россыпи валунов и болотца, покрытые густым ковром мхов. Порой невысокие горные кряжи упрямо лезли из-под земли, порой дорога шла вдоль быстрых мелководных речек, шумевших на перекатах. От них веяло холодом даже коротким северным летом.
Красивая, но холодная и не слишком приветливая местность. Но всё же это были мои земли, полновластным господином которых я считался. И отвечал за всё, что здесь происходит. Похоже, что на Севере вновь начинается война, причём непонятно, кто на этот раз мой главный враг. Уж кого-кого, а врагов у меня всегда хватало. Проще сказать, кто мои друзья и союзники. Проще потому, что друзей у Владыки Чёрного Замка и Повелителя Тьмы нет. Да и союзников можно по пальцам пересчитать.
Светлые, объясняя, почему с главным злом этого мира в моём лице до сих пор не покончено, обычно упирают на то, что мои воинства тупы, но многочисленны. Причём многочисленны настолько, что любая атака даже самых величайших Светлых воителей просто захлебнётся, увязнув в трупах моих бойцов. За бесконечные столетия войн и стычек бывало, конечно и так, но в целом далеко не всё обстояло столь хорошо. Как я порой утверждаю, мои бесчисленные Чёрные Легионы в основном из меня самого и состоят. Шутка, конечно, но шутка горькая. Я не Творец и создавать себе разнообразных помощников в необходимых количествах просто не могу. Вот и приходится обходиться тем, что есть под рукой. А выбор небогатый. Во-первых, это те же орки, мои верные многочисленные рабы и слуги. Так говорят Светлые лорды Закатных Земель, а проще говоря – нынешние эльфийские владыки, возглавляющие наиболее влиятельные эльфийские рода. С самими орками Перворождённые не разговаривают принципиально, а жаль. Сказали бы они в глаза самому последнему орку, что он чей-то там раб или хотя бы слуга, сразу бы схлопотали тесаком промеж золотых бровей. У северных орков слово «раб» вообще применяется только в отношении к захваченным в плен людям или гномам. Орк Пустошей рабом быть не может, а эльфов они в плен просто не берут, что, впрочем, взаимно. Слова «господин» у них в языке тоже нет. Есть «вождь» или дословно «сильный». Ему подчиняются по праву силы, он водит более слабых соплеменников на охоту или в набеги и делит добычу. Если набег неудачен, вождя могут зарезать и съесть. Не пропадать же добру. Вот их более развитые южные сородичи предпочитают надоевшего вождя просто зарезать. Именно из таких вождей-неудачников, сбежавших от гнева прежних соратников и состоят шайки бродячих орков, наводящих ужас на Пограничье, земли между моими владениями и Великой Степью. Они одинаково опасны для торговых караванов гномов, людских поселений или стойбищ степных орков. Но и обычные орки не подарок. С большим трудом мне удалось вколотить в головы северных орков хоть какое-то почтение к своей особе. Но даже сейчас, в глаза называя меня Повелителем, они подразумевают, что я Повелитель лишь в своём Чёрном замке, а им, вольным орочьим племенам Севера, в лучшем случае союзник. С южанами дело обстоит ещё хуже. Вообще орочьих племён в нашем мире довольно много, но все они делятся на северных и южных, отличаясь друг от друга даже внешне, цветом кожи. У северных орков она заметно темнее, а сами северные орки – крупнее. Мой приятель Ханг и его братцы как раз из таких. Кланы северян малочисленны, живут, как я уже говорил, в основном охотой и зверо- а так же людо- и гномоловством. Ну и друг друга при случае могут схарчить. Особенно почетно закусить каким-нибудь вождем или великим воином соседнего племени. Нравы суровые, но жизнь в Северных Пустошах вообще не слишком лёгкая штука. Здешние обитатели, как разумные, так и не очень постоянно сталкиваются друг с другом в борьбе за подходящие для них места обитания. Нет, земли здесь много, но вот угодий, способных прокормить в течении долгого времени даже небольшое племя, маловато. Так что свободное от охоты время северные кланы проводят в бесконечных стычках друг с другом. Но для войны нужно войско, а войско это надо содержать, вооружать и кормить. Понятно, что ни один, даже самый крупный по меркам Севера клан не в состоянии делать это постоянно. И здешние зеленокожие с блеском выкрутились из сложного положения. В каждом клане есть несколько бойцов, которых кормит остальной клан и чья как правило не слишком длинная жизнь посвящена войне и только войне. В орочьих диалектах существует несколько названий для таких бойцов, что-то типа «воин-грабитель, который ходит за добычей везде». Грабитель – это совсем не ругательство, а наоборот, показатель восхищения. Воин должен сражаться за добычу, иначе зачем вообще воевать? На всеобщем языке таких орков называют рейдерами. Конечно, любой орк Севера с детства знаком с оружием и умеет им пользоваться, но что это за оружие? Копьё и лук со стрелами, равно пригодные для охоты и набега. Дубины с шипами, тяжелые топоры, тесаки и ножи грубоватой работы местного кланового кузнеца. Есть деревянные щиты, обтянутые кожей да доспехи из той же кожи, только дублёной и усиленной порой стальными пластинами. К тому же при всей любви орков к войнам и набегам большинство рядовых членов племени, используют оружие в основном для охоты. Даже при стычках двух орочьих племён за богатые охотничьи угодья дело обычно ограничивается столкновением племенных богатырей. И если выставленные воины проигрывают схватку, их племя уходит, сохраняя жизни простых орков. Иначе в Пустошах нельзя. Если племя потеряет слишком много охотников, остальным будет нечего есть во время долгой здешней зимы.
Зато рейдеры, проводящие в походах и набегах большую часть жизни, умеют ценить хорошее оружие. Отчего и таскают с собой приличных размеров арсенал из нескольких копий, клинков и топоров самых разных форм и размеров. Огромной популярностью пользуются метательные булавы, а также тяжелые шипастые гири на цепях. Доспехи и шлемы рейдеров обычно гораздо более искусной работы, чем у рядовых соплеменников. Кожаные, столь обычные для рядовых орков, зеленокожие вояки не жалуют. У них доспехи из металла, причём отменной ковки, чаще всего – неслыханное дело – сделанные на заказ. Не брезгуют зеленокожии богатыри и трофейным оружием, выбирая из общей добычи экземпляры потяжелее и побогаче. А так как таскать все это на себе тяжеловато даже могучим северным оркам, они уже давно ездят в бой на колесницах, запряженных косматыми северными быками или лосями. В легендах и преданиях эльфов о славных битвах прошлого упоминаются порой орки, мчащиеся в бой на шерстистых носорогах. Когда-то такие рейдеры у орков действительно были, но сейчас они встречаются очень редко. Спору нет, врезающийся в строй врагов северный носорог страшен. Обычные стрелы, дротики и даже копья его шкуру, покрытую густой спутанной шерстью, не берут, да и попробуй, останови эту тушу, когда она разгонится! А тут еще сидящий на спине чудовищного зверя орк, дико орущий и размахивающий какой-нибудь тяжелой железякой. Но, к счастью для противников орков, носорогов на равнинах, что лежат северо-восточнее Пустошей, осталось мало, мамонтов и то больше. Взрослый носорог дрессировке не поддается, надо ловить детеныша. А потом долго с ним возиться, выращивая из неуклюжего бочонка могучего злобного зверя. И это с учетом того, что терпение вообще не самая характерная черта орков, а особенно рейдеров. А когда орки наконец сообразили, что колесница способна везти гораздо больше оружия и добычи, чем самый большой носорог, рейдеры-всадники вымерли естественным путем. Остались лишь единицы, упрямо следующие обычаям предков. Но в бою с ними лучше не встречаться.
Южные племена орков, населяющих Великую Степь, среди прочих рас известны под общим названием Орда. Они гораздо более многочисленны и уже познали вкус цивилизации. В отличии от Севера, где каждый клан владеет своей, пусть небольшой, но постоянной территорией, племена южных орков передвигаются по всей Степи, нигде особо не задерживаясь. Их многочисленные стада требуют все новых и новых пастбищ, так что южане веками ведут кочевой образ жизни. Ремеслами они особо не занимаются, предоставив это рабам. А сами южные орки, как и их северные родичи, предпочитают проводить время в войнах и набегах. Орда налетает подобно степному вихрю и так же стремительно исчезает. Кстати, чтобы там не рассказывали в сказках люди, эльфы и гномы, на волках степняки в бой не ездят. Орки для этого слишком крупные твари, а степные волки наоборот, сильно уступают в размерах своим северным сородичам. Как и сами орки-южане. Так что ездят они на обычных степных лошадях, правда мохнатых, низкорослых и кусающихся так, что любому волку завидно. А волчьи стаи сопровождают орочью орду, ожидая своей доли добычи на поле брани и пепелищах сожженных селений. Обычно орки эти ожидания оправдывают. Учтем привычку степных орков выть в атаке по- волчьи для устрашения врага, а так же то, что многие орки Орды носят волчьи шкуры поверх своих доспехов, вот вам и орки на волках. Кроме того, если на севере каждый клан живёт, охотится и воюет самостоятельно, то зеленокожие Великой Степи нередко объединяются под рукой сильного и хитрого вождя в мощные племенные союзы. Союзы эти обычно заключаются для больших набегов и прочих совместных действий. Хотя такой союз редко бывает долговечным, но объединённые им племена способны выставить достаточно многочисленные отряды. Вот только мне все эти отряды и племена подчиняться обычно и не думают.
Далее идут чёрные колдуны и некроманты. Мне они тоже подчиняются в основном по словам Светлых. Большинство тёмных магов одиночки, которые в других волшебниках чаще всего видят лишь конкурентов, только и думающих, как бы завладеть чужим артефактом или амулетом. И в общем, правильно видят. Магия Тьмы штука мощная, но объединить силы хотя бы нескольких тёмных магов для создания заклинания нужной силы… Короче, обычно мне приходится пользоваться заклинаниями одиночек . Даже в Чёрном замке таких магов редко собирается больше двух дюжин, да и то далеко не самых сильных. За века в замке накопилось немало вещей, пронизанных магией – амулетов, оружия, магических книг и свитков. Лишь возможность изучить эти сокровища заставляет тёмных волшебников хоть как-то, но служить мне. Да ещё страх передо Владыкой Тьмы. Отступников и предателей я наказываю без снисхождения, слишком уж опасными знаниями они обладают. Но самых сильных волшебников трудно соблазнить или запугать даже мне. А тем более заставить объединить силы с коллегами. Так что в большинстве своём они сидят каждый в своей башне. Там чёрные маги составляют заклятия, творят обряды, приносят жертвы и копаются в древних рукописях. Судя по тому, как с завидным постоянством их башни взрываются, проваливаются под землю или просто исчезают, оставляя после себя воронку нехилых размеров или пятно спекшейся выжженной земли, периодически до чего-то интересного маги докапываются. А затем это интересное докапывается в свою очередь до них. Докапывается и закапывает, нередко вместе со всей башней. А мне приходится следить, чтобы очередной светлый герой не утащил из развалин что-нибудь чудом уцелевшее, но на редкость пакостное и смертоносное. Когда я стоял над развалинами Четвёртого Когтя, у меня мелькала мысль: не послужила ли причиной гибели башни волшба тамошнего мага? Это многое бы объяснило. Но, прикинув все обстоятельства, я со вздохом от этой версии отказался. Ни силами, ни умением Хьюго де Элорно, маг Четвёртого Когтя не обладал, почему и прозябал в скромной должности дозорного волшебника. А самое главное, даже если его магия послужила бы всего лишь толчком к катастрофе, следы заклинаний Хьюго мы бы обнаружили. Но нет, там было что-то другое, недоступное пониманию обычных людей.
Да, среди моих поданных есть и обычные люди. Не так много, как хотелось бы, но есть. Во-первых, это крестьяне, которые точно так же сеют и пашут, как и земледельцы в Светлых землях. Куда же без них, кушать мы все любим. Но земли Пустошей не слишком плодородные, желающих селиться на них не много. Сельские общины у меня в основном на южных границах, где земля получше. Но и здешних крестьян надо, помимо всего прочего, надёжно прикрыть как от лихих баронов Пограничья, так и от местных полудиких племён, которым всё равно, кого грабить. Ремесленники и мастеровые напротив, живут в основном в Чёрном Замке или в нескольких торговых городах на побережье Холодных морей. Нет, конечно, есть у меня и некоторое количество людей благородных кровей, мои знаменитые Чёрные рыцари, но как же их мало. К эльфийским владыкам все эти младшие вторые-десятые сынки так и лезут, а ко мне приходят в основном сыновья тех же баронов Пограничья, традиционно враждующих с королями Запада. Редко, но объявляются наивные мечтатели, придумавшие себе в тиши родительского замка свой прекрасный Чёрный мир, а он, как любой придуманный мир, не выдерживает столкновения с грубой реальностью. Чаще, правда, приходят всякие обиженные. Но этим главное поскорее отомстить и прославиться, на мои собственные планы им плевать со спины единорога. А больше всего у меня выходцев из тех самых полудиких племен с побережья. Северяне-норды, мои любимцы. Отважные воины и умелые мореходы. Верные, храбрые, закалённые в боях как друг с другом, так и с орочьими рейдерами, вдобавок большинство искренне считает меня божеством войны, явившемся им во плоти. Но Тьма меня поглоти, какие же с ними поначалу тяжело – с их кровавыми обрядами и жестокими обычаями! Пока их всему научишь, пока объяснишь, что к чему! А людской век скоротечен.
И, наконец, ко мне иногда приходят разнообразные бастарды полублагородных кровей, а то и просто полукровки. Дома их по понятным причинам презирают, от трона отделяет толпа законных наследников, внимательно наблюдающим за нежелательными конкурентами. И не даром! В эльфийских хрониках и в людских летописях упоминаются случаи, когда такие бастарды всё же всходили на трон, для начала изрядно залив его кровью родственников. Так что бастарду редко удавалось прижиться во дворце высокородного родителя. Ещё хуже приходилось полукровкам, детям двух рас. Полуэльфов Светлые ещё терпят, гномы с другими расами потомства не дают, а вот полуорку выжить очень сложно. Люди считают его орком, орки – человеком, гномы вообще всегда верят только гномам. Что не мешает подгорному народу вести бесконечные войны между кланами из-за древних, забытых уже всеми, кроме самих бородатых упрямцев обид. Эльфы же видят в любом полукровке искажение замысла Творца, а учитывая их гордыню и убеждение в превосходстве собственной расы над всеми остальными, жизнь полуэльфов в эльфийских землях совсем не сладкая. Впрочем, у эльфийских полукровок хотя бы остаётся возможность осесть в одном из людских королевств, а там при удаче подняться достаточно высоко. И лишь что-то совсем немыслимое заставляло таких полуэльфов присягнуть мне. Полуорки встречались в Чёрном замке гораздо чаще.
Занятый своими мыслями, я не слишком оглядывался по сторонам. И только когда почувствовал едва уловимое напряжение, прошедшее по рядам нашего отряда , вскинул голову. Навстречу нам скакало трое всадников. Судя по черным доспехам и трепещущему на копье флажку того же цвета, это были свои, но, видно, вид разрушенной крепости крепко засел в головах воинов и им во всём сейчас виделась угроза. Да и про бродящего где-то в окрестных лесах тролля они не забыли. Это не плохо, но надо будет присмотреть за тем, чтобы самые впечатлительные в ночной караул не попали, пока не отойдут. Иначе они из-за каждого шороха весь замок по тревоге будут будить по десять раз за ночь.
Всадники мчались прямо на нас и я пришпорил коня, двинувшись им навстречу. Какие бы новости они не везли, лучше будет, если я узнаю их побыстрее.
Мы съехались. Как я и думал, это были посыльные из Чёрного замка. Старший из них отвесил мне короткий поклон, пристукнув латной перчаткой по вороненному нагруднику.
– Владыка, новости с южной границы. К нам движется посольство орков Великой Степи! Дней через шесть будут под стенами замка.
Вот и южные орки пожаловали. Что же, посольство- это хорошо, послушаем, что они скажут.
– Скачите обратно. Пусть послов встретят и проводят ко мне со всем возможным почётом. Я приму их.
Глава 4.
Орочье посольство прибыло через шесть дней, как мы и ожидали. Никаких неожиданностей по дороге с ними, хвала Тьме, не случилось. В Степи любят пышные церемонии, так что к приёму посольства всё было готово. Конечно, впускать в замок всех орков я не собирался. Большая часть прибывших степняков осталась разбивать временное стойбище под стенами замка, а в ворота торжественно въехали трое главных послов в сопровождении десятка зеленокожих громил, увешанных таким количеством оружия, что его хватило бы вооружить полусотню обычных бойцов. Я незаметно наблюдал за посольством из неприметной бойницы, пытаясь понять, что привело их ко мне именно сейчас. Понималось плохо. Во-первых , мои мысли все эти дни занимала разрушенная башня. Я до сих пор не мог понять, кому такое под силу и зачем это понадобилось. Во-вторых, дети Великой степи вообще не слишком склонны мотаться ко мне со всякими там посольствами. Короли Запада, искренне считающие степных орков моими верными рабами и союзниками, не могли и подумать, что Орда жила по своим законам и большую часть времени прекрасно обходилась без меня. Так что орочьи посольства ездили ко мне не часто. Обычно такое случалось либо когда степняков за их прошлые дела прижимали слишком сильно, либо накануне большой войны, чтобы договориться о наших совместных действиях. Скорее всего, именно об очередном совместном выступлении со мной сейчас и хотели поговорить. Слухи о подготовке крупного похода доходили до меня уже давно. В Великой Степи сейчас стояло относительное затишье перед очередной бурей. Некий вождь одного из племен орков по имени Глуум, прорвавшийся к власти по трупам неудачливых соперников, постепенно, когда силой, когда хитростью, стягивал под свою руку окрестные племена. Младший сын одного из племенных вождей и какой-то безымянной орчанки из числа его многочисленных наложниц, Глуум, у которого, по слухам, была с рождения повреждена нога, поначалу не считался достойным претендентом в вожди племени. Этому орку повезло, что его вообще оставили жить, а не выкинули младенцем умирать в степи. Калек в Орде не жаловали, но, видимо, тот год был удачен на добычу. Глуум выжил и сумел компенсировать свой физический изъян умом и коварством. Хромой орк не только смог выжить в племени, не слишком заботившимся об увечных, но и научился управлять другими, оставаясь в тени. Сидевшие на троне вожди гибли один за другим, их место занимали новые, а Глуум внешне оставался в стороне от межусобиц родичей. Орда уважает воинов и Глуум научился превосходно владеть ятаганом и саблей, невзирая на поврежденную ногу. Мало кто из его противников мог ожидать от хромого калеки такого умения и скорости. Глуум прыгал на соперников с быстротой атакующей змеи. И убивал, как змея, быстро и решительно, не давая времени опомниться. Понимая, что в Орде ценят вождей удачливых и щедрых, он одним из первых среди южных орков завёл себе боевую колесницу и начал ходить в набеги на ней. Ятаганом и булавой он по-прежнему не брезговал, но славился в первую очередь как великий лучник. О его луке тоже говорили разное. Утверждали, что лук у Глума совсем не простой, что его стрелы бьют без промаха и пронзают любой доспех, стремясь быстрее напиться кровью. Поговаривали, что лук этот создал то ли какой-то великий шаман или колдун, то ли самолично Владыка Тьмы. В колдуна или шамана, наложившего на лук заклятье, охотно верю, но я к глуумовскому оружию никакого отношения не имел. Заняться мне больше нечем, для орочьих вождей луки гнуть. Такую честь заслужить надо! Но пока Глуум прекрасно обходился и без моих подарков. В отличии от орочьих бойцов Севера, обожающих ближний бой, степной вождь с колесницы старался лишний раз не слезать, предпочитая в бою расстрелять противника издали. Затем голова поверженного врага отрубалась и крепилась к колеснице, свидетельствуя об очередной победе. Кроме того, Глуум додумался ,также впервые в истории орков, использовать отряды наёмников из людей и гномов. Конная Орда никогда не любила ударов в лоб, предпочитая изматывать противника внезапными налетами и отходами. Если степняков удавалось вынудить принимать ближний бой с тяжелой пехотой или рыцарской конницей, орки, как правило, проигрывали. При Глууме всё изменилось. Степное войско перестало бояться ближнего боя. Наёмников бросали в атаку первыми, давая возможность коннице Орды выждать, пока враг не ослабеет из-за понесённых потерь, а потом уже самим опрокинуть его одним мощным ударом. Наёмные отряды несли огромные потери, но хромой орк платил так щедро, что желающие всегда находились. С помощью наёмников Глуум в конце концов и взошел на трон, собственноручно зарезав старого вождя и большинство его приближенных. Резня продолжалась всю ночь и к утру желающих оспорить власть Глуума над Великой Степью не осталось. С тех пор прошло несколько лет. Орда притихла, случались лишь небольшие набеги или нападения на торговые караваны. Степь напоминала закипающий на огне котёл. Вроде тихо, но кто скажет, что там внутри за варево и в какой момент с котла сорвёт крышку. И вот, похоже, дождались.
Тем временем послы и их свита спешились и, не торопясь, разминая затекшие от долгой езды ноги, поднялись по каменным ступеням к широко распахнутым дверям в три человеческих роста. Послы зашли в них и в окружении моих гвардейцев скрылись внутри замка. Сейчас их поведут по бесконечным галереям, залам и лестницам, ведущим в Цитадель и ненавязчиво украшенным моими многочисленными военными трофеями. Чтобы прониклись и осознали. Может и осознают, всё же послы. Обычных орков такими намёками не проймёшь, они ребята простые и скорее всего просто возьмут на заметку, что хватать в первую очередь, если дело дойдёт до грабежа. Зато можно не беспокоиться, что кто-то из них попытается незаметно утащить что-нибудь мелкое, но ценное. Конечно, серьёзных магических артефактов я в коридорах не держу, но и того, что можно увидеть по дороге, более чем достаточно, чтобы у многих закружилась голова. Гномов, например, я давно уже запретил водить через эти галереи. Горный народ при виде выставленного богатства неизменно терял голову и начинал тыкать пальцами во всё подряд, требуя немедленного возврата «украденных реликвий, принадлежащих родному клану и злостно у него похищенных». И напрочь отказываясь обсуждать хоть что-то до возвращения затребованных сокровищ. Творений подгорных мастеров у меня действительно хватало, но бородатые коротышки, не краснея, могли объявить своим и эльфийское ожерелье, и людскую корону. Достаточно было заметить знакомый камень, а камни, даже раз увиденные, любой гном опознает и через сто лет. Так что гномы проходят по специально созданной для них отдельной галерее. Создавали её и украшали тоже гномы согласно своим вкусам. И теперь провожатым нередко приходилось напоминать очередному бородатому посольству, зачем они здесь оказались. Иначе подгорные мастера так бы и толпились вокруг очередной колонны, обсуждая красоту горной породы и филигранность отделки. С орками в этом плане проще. Орки не крадут, орки берут то, что им нравится и считают это своим по праву силы. Но чужую силу они тоже понимают и, пока рядом с ними идут мои мечники, лапы будут держать при себе. Особенно если помнить судьбу нескольких слишком тупых или слишком жадных из прошлых посольств, за эту жадность и тупость и поплатившихся. Отрубленные головы и лапы вместе с остальными частями тела и оружием честно возвращались посольству и очередной инцидент считался исчерпанным, благо сами орки не склонны придавать значение таким мелочам. В их стойбищах те же самые порядки. Сумел взять добычу, но не сумел удержать – твои проблемы, нечего было хватать.
Пока посольство вели мимо трофеев Чёрного Замка, я прошел в тронный зал. Там всё было готово к торжественному приёму. От входа двумя шеренгами выстроились рыцари-северяне в черных доспехах с мечами наголо. За ними толпились пестро разодетые люди из числа моей свиты. Сами по себе они здесь были особо не нужны и единственная польза от них была в создании видимости здешнего многолюдства. Никогда не понимал, откуда в замке столько этих бездельников. Спросишь любого, так без его усилий Чёрный замок давно бы рухнул, сгорел или ушёл бы гномам в счёт погашения долгов. Словом, все при деле. Правда эти дела почему-то не мешают им вечно слоняться по замку и путаться под ногами, вот как сегодня. Четверо магов в бесформенных балахонах с капюшонами, напротив старались не привлекать к себе внимания. Хотя они были единственными, кто сейчас действительно занимался делом. Кроме стражи, конечно. Волшебники встали вдоль стен в специально отведённых для этого местах. Двое поддерживали магический щит, прикрывавший трон и Владыку, двое должны были закрыть тронный зал от весьма вероятных попыток с помощью магии подсмотреть-послушать, о чём говорят в Чёрном Замке. Здешние маги, как я уже говорил, не были самыми сильными из Тёмных волшебников. Но зато здесь к их услугам магическая энергия Чёрного замка. Она обеспечивалась амулетом, представлявшим из себя огромную пентаграмму, в вершины лучей которой было вмуровано пять крупных магических камней. Амулет, как и многое другое в Чёрном замке, был создан задолго до моего пробуждения и скорее всего являлся ровесником самой Цитадели. Зал, на полу которого была высечена пентаграмма, находился в глубине замковых покоев и допускались в него считанные единицы из здешних обитателей. Чужаки же в нем не появлялись ни разу, по крайней мере на моей памяти. Хотя желающих хватало. О красоте и мощи магических камней амулета ходило столько легенд и преданий, что отчаянные головы всех рас и народностей вновь и вновь пытались ими завладеть. Даже эльфийские Владыки несколько раз обещали, что отдадут одну из своих дочерей тому достойнейшему из храбрейших, который не побоится и добудет то, чем достойны владеть лишь Светлые лорды Перворождённых, ибо только они … ну, вы поняли. Эльфийки действительно очень красивы, так что достойнейшие время от времени находились. Да и недостойнейших хватало. Правда, никто из них обещанной награды пока так и не получил. Но камни действительно были прекрасны, а мощь заключённых в них сил поражала даже меня. Что уж говорить об остальных. Во всяком случае, гномов туда пускать точно не стоило. Да и большинство сторонних волшебников всех цветов и стихий. Лишь маги замка после долгого и небезопасного ритуала могли использовать часть заключённых в амулете сил. Полную мощь этого творения неизвестного мастера не рисковал использовать даже я. Хотя, как и маги, при необходимости мог черпать из него магическую энергию. Правда, делать это я мог только внутри Чёрного Замка. Снаружи приходилось надеяться на свои силы или помощь других, не столь великих амулетов. Благо богатая библиотека Чёрного Замка и сокрытые в здешних хранилищах магические раритеты позволяли получать достаточно интересные вещицы. Над созданием и совершенствованием таковых трудилось уже не одно поколение здешних волшебников. Часть из полученных талисманов оставалась в арсеналах Чёрного Замка, что-то забирали себе в качестве вознаграждения маги, а не слишком мощные амулеты, обереги и магическое оружие шло на продажу. Конечно, такие товары были строжайше запрещены во всех людских королевствах. Но в каждом королевстве всегда находились люди, считавшие, что им закон не писан. И не счесть, сколько тайных сторонников приобрёл Чёрный замок в обмен на магические диковинки.
Я медленно прошёл по залу и поднялся по ступеням на возвышение, где стоял мой трон. Не торопясь сел, положив руки на массивные подлокотники с литыми драконьими головами. Память о тех далеких временах, когда в тронном зале лежал настоящий, живой дракон, готовый нести Владыку в бой против любого врага в этом мире. С тех пор прошли века, мир изменился и обмельчал. Где теперь все эти драконы? Я покрепче сжал драконьи головы и откинулся назад. По телу прошел привычный холодок, рубины в глазницах драконьих голов загорелись красным огнем и вокруг меня сгустился полупрозрачный с моей стороны морок. Остальные видели сейчас сидящую на троне фигуру в два человеческих роста, закованную в воронённый доспех, укрытый черным плащом, с бледным челом, увенчанным стальной короной. В общем, типичный Владыка Тьмы, как его себе представляет большинство обывателей. Довольно простая иллюзия, более уместная на сельской ярмарке, а не в моём тронном зале. Но поделать с этим я ничего не мог. У орков всё решает сила и размер и разговаривать на равных с тем, кто меньше их ростом, орки просто не будут. Пока их не побьёшь, по крайней мере. Поэтому на троне уже не одно десятилетие восседает огромный морок. Впрочем, иллюзорный Повелитель был достаточно материален, чтобы принять меч от очередного побежденного. Или свиток от того же посла. Мне для этого достаточно было сделать соответствующее движение руками. Саму иллюзию поддерживали магические камни, те самые драконьи глаза-рубины, позволяя мне не отвлекаться от происходящего в зале. К сожалению, в поездки трон с собой не потащишь и за пределами Чёрного Замка я вынужден был довольствоваться ролью своего то ли слуги, то ли советника, являясь всем в своём настоящем облике. С одно стороны, это давало мне больше свободы в общении. Высокородные эльфийские лорды, пусть сквозь зубы, но снисходили до разговора со мной как с советником и с послом. Говорить с самим Повелителем Тьмы они не желали принципиально. С другой стороны для абсолютного большинства коронованных особ советник Владыки всё же не сам Владыка. Вот и вертись, как хочешь.
Наконец, в противоположном конце зала растворились широкие кованные двери и орочье посольство вступило в тронный зал. Впереди шёл крупный орк в довольно богатой пластинчатой броне и шлеме, украшенным спереди кованым полумесяцем . За ним почти неслышно двигались две закутанные в меховые плащи фигуры. Лишь постукивали по каменным плитам пола длинные посохи, увешанные разнообразными амулетами. По этим посохам и по раскрашенным белой глиной лицам я узнал в этих фигурах орочьих шаманов. Привычной нам магией орки не владеют, хотя и пытались не раз ей научиться. Вместо этого им подвластна своя собственная магия, в основном грубая и разрушительная, основанная на непонятных нам изменениях сил природы. Людские маги, как светлые, так и Ттмные, в свою очередь, так же не раз пытались овладеть колдовством орков, но тоже не слишком преуспели. Возможно, эльфы, наиболее восприимчивая к магии раса, могла бы здесь разобраться. Но представить себе Высокородного эльфа, изучающего что-то орочье… У меня лично воображение отказывает.
Прочие орки держались сзади. По внешнему виду это были обычные воины, скорее всего, приближенные вождя. От бесчисленного множества виденных мною до этого степных орков они отличались лишь чеканным изображением на щитах того же полумесяца, что и на шлеме их предводителя.
Посольство тем временем прошло зал и остановилось в десяти шагах от возвышения с моим троном и застывшим на нем мороком. Я милостиво кивнул головой, мол, вижу, приветствую и готов выслушать. Мой иллюзорный двойник, естественно, повторил моё движение.
Стоящего сейчас перед троном орка я видел впервые. Зеленокожий поднял руки в знак приветствия, показывая, что в них нет оружия и он не собирается нападать прямо сейчас, а хочет действительно говорить. Очень милый и правильный орочий обычай.
– Я, Гуурваг- аб- Нуур из племени Багровой Луны, приветствую тебя, вождь людей чёрного железа…
Багровая Луна. Орочьих племён в Великой Степи было много и это название мне ничего не говорило. А это, в свою очередь, означало, что посланник не является слишком уж важной персоной в Орде. Молодой вождь малоизвестного племени. Орда явно не желала тратить на меня слишком много почёта и уважения.
– Моими устами говорит с тобой Великий вождь и Повелитель всей степи могучий Глуум, чей клинок напоён кровью врагов его, чьи стрелы не знают промаха, чьё войско подобно…
Похоже, это надолго. Хвала Создателю Тьмы, это всё же не гномье посольство. Те весь день могут перечислять свою родословную с момента сотворенья Мира Творцом до наших дней и попробуй их прерви. По гномьим понятиям, чем длиннее список предков, тем знатнее род и, перечисляя имена своих славных бородатых родичей, гном оказывает немалую честь собеседнику. А заодно доступно намекает этому тупице, с каким достойным гномом свела его судьба. Стоп, о чём там посол?
–Уничтожь северных ублюдков, позорящих имя орков, вырежи им сердца и скорми своим волкам. И тогда Великий Глуум примет тебя как брата, и весь мир от края до края будет принадлежать вам двоим !
Что??? Этот сын степей и багровой луны предлагает мне не много, ни мало, как перерезать моих не слишком верных, но всё же союзников? Точнее, предлагает не он, а Глуум , Великий вождь и Повелитель, этот Гуурваг всего лишь посол, но всё же , каков наглец! А я-то думал, меня в простой совместный набег звать собрались…
– Если же ты боишься силы тех, что не достойны называться орками, то Великий вождь Глуум сам приведет своё войско в эти пустынные земли и сам уничтожит этих выродков. Ты же в знак дружбы дашь ему своих воинов и еды для войска Великой Степи. Тогда ты сумеешь сохранить свою власть в этих землях и дружбу Глуума, Великого вождя и Повелителя всей Степи! Великий Глуум ждёт ответа. Думай, других предложений не будет!
Признаться, такого я давненько я не слышал. Говоря простыми словами, мне предлагают сейчас склониться перед каким-то степным царьком. Угрожая войной в случае отказа. Интересно, очень интересно. Но неужели Глуум всерьёз собирается идти в поход на Чёрный Замок? Степняки и орки Севера действительно относились друг к другу с мало скрываемым презрением. Северяне считали южных сородичей мелкими слабаками, позорящими само имя орков, а южане любили порассуждать о тупых отмороженных громилах. Случались между ними небольшие стычки, но происходили таковые в основном во время случайных встреч в людских землях. А вот открытой войны между Степью и Пустошами история не знала. Так что врёшь ты, Гуурваг. Будут другие предложения, ещё как будут. Но, похоже, не сейчас. И говорить о них я буду не с тобой, а с самим Глуумом. С тобой сейчас говорить особо не о чем. Всё, что тебе сказали, ты передал, так что пора заканчивать эту пафосную говорильню. Вот только отвечу, невежливо оставлять без ответа речи посла, даже самые бредовые. Я гордо выпрямился на троне, надеясь, что выгляжу достаточно внушительно по меркам орков.
– Ступай, Гуурваг- аб- Нуур из племени Багровой Луны и передай мой ответ Великому вождю Глууму! Орки Пустошей всегда были моими друзьями и союзниками. Угрожать им – значит угрожать мне! А угроз я не боюсь. Север видел немало вождей, желающих покорить его. Большинство их здесь и остались. На радость моим волкам. Напомни это Глууму, прежде чем мы станем врагами!
Орочье посольство выслушало мой ответ в мрачном молчании. Когда под сводами зала замолкли последние отзвуки моего голоса, молодой вожак открыл было рот, явно для того, чтобы возразить. Однако закончить речь Гуурвагу-аб- как его там не дали.
Один из стоявших за спиной посла шаманов резко шагнул вперед, ткнул в мою сторону посохом и вскинул левую руку. Украшавший запястье браслет сверкнул какой-то подвеской и из навершия посоха в сторону трона ударила струя зеленого пламени. На мгновение став видимым, с треском лопнул магический щит, замковый маг, поддерживавший его, со стоном осел на пол. Второй шаман тут же взмахнул руками и в сторону трона полетел сгусток не пойми чего, в полёте разделившийся на три зазубренных молнии, дружно ударивших в чёрную фигуру, сидящую на троне. Драконьи головы в ответ изрыгнули две струи пламени, превратившихся в укрывшую меня огненную стену. Но полностью погасить удар степного колдуна они не смогли. Я ощутил сильнейший удар в грудь, чуть не рухнул с трона, но сумел удержаться. Морок на троне повторил мои движения, взмахнув руками и изрядно перекосившись. Шаман с яростным рёвом воздел руки над головой, явно намереваясь добить моё изображение, а первый крутанул посохом перед собой, вызвав чёрный смерч, который сбил с ног ближайших из кинувшихся на степного колдуна стражников и заставляя остальных отшатнуться, закрываясь щитами. Но время было упущено. Из неприметных проходов на помощь страже уже торопились остальные мои телохранители и ещё несколько магов с жезлами и амулетами наготове. Тревожно ревели сигнальные рога, лязгало оружие и доспехи. Посланная вбежавшим магом молния с треском отразилась от проклятого посоха, и ударила назад , свалив своего незадачливого создателя. Один из степных колдунов снова метнул в фигуру на троне зелёное пламя, но в этот раз оно надёжно увязло в восстановленном уцелевшими волшебниками магическом щите. И тут Гуурваг-аб- Нуур наконец сообразил, что на посольство происходящее в зале уже явно не похоже, даже по орочьим понятиям. Он вырвал из ножен тускло блеснувший кривой клинок и со страшным рёвом обрушил его на голову ближайшего шамана. Тот отскочил в сторону, ловко вывернувшись из-под удара, но в это время в спину степного колдуна врезался огненный шар, посланный ещё одним из подоспевших замковых магов. Шамана охватило яркое пламя, он взвыл, рухнул на пол, забился было, но быстро затих, превратившись в кучку чадящего пепла рядом с догорающим посохом. Гуурваг ,не долго думая, тут же рубанул другого шамана. Тот закрылся посохом, сверкнула ещё одна вспышка, посох переломился, но и Гуурваг отлетел на несколько шагов, упал и больше не двигался. Орки охраны, до этого времени не торопившиеся вступать в бой, увидели, что их предводитель наконец определился с врагом, и ринулись толпой к уцелевшему шаману, размахивая клинками. Тот попытался ударить по соплеменникам ещё одним заклинанием, но не успел. Два отточенных тяжелых наконечника пробили его насквозь и шаман повис на копьях моей стражи . Зевак и бездельников из зала как ветром сдуло, зато заметно прибавилось черных доспехов, разбавленных кое-где балахонами магов. Шеренга стражников закрыла щитами путь к трону, на котором всё ещё криво восседал морок. С десяток рыцарей остался в дверях, отрезая путь из зала, на тот случай, если орки попробуют прорваться наружу. Остальные воины окружили вставших в круг и ощетинившихся клинками зеленокожих. Лезть под удар первым никто не хотел и схватка на несколько мгновений замерла, давая мне шанс вмешаться.
– Приказываю всем стоять! – громыхнул вставший во весь рост морок, поднимая к потолку руку с выхваченным мечем. Следовало спешить. Заклинания шаманов нарушили мою связь с полупризрачным двойником, мощи камней в троне явно не хватало и я поддерживал морок с большим трудом. Грудь болела, в горле першило, но не хватало ещё, чтобы Владыка лопнул, как мыльный пузырь, на глазах остатков посольства.
– Всем стоять!– повторил я для убедительности. Затем развернулся к оркам.
– У воинов Великой Степи не осталось храбрости, чтобы напасть открыто? Кто вы, посмевшие явиться под личиной послов?
Упреки в трусости по законам Великой Степи обычно смываются кровью оскорбителя, но сейчас орки угрюмо помалкивали. Лишь их горящие злобой глаза поблёскивали из-под низких кованных шлемов. По всем законам Степи послы были неприкосновенны, но и сами они не могли нападать первыми. Тем более так, используя боевую магию вместо доброго клинка. Их предводитель продолжал валяться на полу грудой мяса и доспехов и явно не был способен к разговорам в ближайшее время.
– Мы послы Великого вождя Глуума,– прервал затянувшуюся паузу один из орков. – И мы ехали для переговоров.
– И попытались меня убить!
– Тебя пытались убить шаманы! Мы воины, а не колдуны! Если бы мы захотели тебя убить, то сделали бы это, хо! Твои людишки с их чёрным железом нас бы не остановили. Но мы не напали вместе с шаманами, поэтому ты жив. Вот, я сказал!
По шеренге моих воинов прошел недовольный гул, сопровождаемый весьма красноречивым лязгом помянутого железа. Я невольно усмехнулся. Орки всегда орки. Ведь видят же, что их в несколько раз меньше, и наверняка слышали, что в схватке мечник Чёрного Замка, даже уступая орку в силе, превосходит его во владении оружием, а всё туда же.
– Я не воюю с послами, но под видом послов вы привели ко мне убийц! Я буду думать, как мне с вами поступить. Забирайте своего вождя и ждите моего решения в своём лагере. Тот, кто попытается покинуть его пределы без моего разрешения – умрёт. Ступайте, я всё сказал!
Орки потоптались на месте, угрожающе сопя, но сила была сейчас на моей стороне. После покушения я мог их всех перебить прямо в тронном зале и никто меня в этом бы не упрекнул. Они это понимали. Так что ,ещё немного поворчав, зеленокожие взвалили своего вождя себе на плечи и, в окружении моей стражи, утопали, наконец из зала. Я устало вздохнул и развеял более ненужный морок. Хорошие нынче посольства в Великой Степи, не соскучишься.
Пока тронный зал оттирали от копоти и останков шаманов, я провел небольшое совещание со своими ближайшими советниками. Все, включая меня, были в полном недоумении от произошедшего. К тому же большинство моих сподвижников из числа людей впервые увидело в действии магию орков. Нельзя сказать, что мы были запуганы до жути, но приподнятой атмосферу совещания назвать было трудно. От идеи перерезать в отместку оставшихся орков отказались довольно быстро, но предложений, что делать дальше, тоже не появилось. На мой вопрос, как случилось, что магическая защита не сработала, магистр Мортимус, считающийся старшим среди магов замка, только развел руками. С таким колдовством ни он, ни другие наши колдуны ещё не сталкивались. Волшебники надеялись выяснить хоть что-то, покопавшись в уцелевших амулетах и оберегах шаманов, но я особо на это не рассчитывал. Впрочем, попробовать стоило. Орочья волшба вещь довольно грубая и должна оставлять за собой хорошо ощутимый для сведущего чародея след. На месте разрушения Когтя следов шаманства орков я не обнаружил. Как и следов тёмной магии, там поработало что-то другое. Я снова вспомнил то мимолетное ощущение, что уловил в камнях разрушенной башни. То самое смутно знакомое нечто, с чем я очень давно не сталкивался. Я что-то упустил, хотя оно было у меня на виду, но никак не мог понять, что. Это порядком злило. А сегодняшнее происшествие не способствовало восстановлению душевного равновесия и ясности мысли. В итоге я распустил совет, так и не приняв никаких решений. Что же до орков, то я распорядился пир для послов не устраивать, какие тут пиры, да и послов осталось не густо. Заготовленными для пира явствами я милостиво одарил свою верную стражу, доказавшую свою преданность и храбрость. Выслушал ответный радостный рёв и поскорее сбежал, пока меня поить не начали, не время сейчас пировать. Ох, наслушаются сегодня орки героических северных песен, лишь бы в ответ свои выть не начали! Впрочем, в стойбище под стенами было достаточно тихо. Пару башенных «скорпионов» я на всякий случай приказал подсветить факелами так, чтобы их было хорошо видно из орочьего лагеря. А ещё четыре – не подсвечивать, а просто держать наготове. Эти изобретённые гномами стреломёты не раз доказывали свою эффективность и пользовались заслуженным уважением среди воинов всех рас и народов. Гномы требовали за них очень хорошие деньги, но желающих заполучить эти машины не убавлялось. Выпущенная из «скорпиона» стальная стрела в рост человека летела на тысячу шагов, а на трёхстах легко пробивала рыцарскую броню вместе с щитом. А более легкие болты могли улететь ещё дальше. Орки со «скорпионами» сталкивались неоднократно и хорошо представляли себе их возможности. Сторожевые разъезды утверждали, что никто из орков после возвращения посольства лагерь покинуть не пытался. Две полусотни арбалетчиков с наступлением ночи взяли лагерь орков в плотное кольцо, степных лошадей ещё днём отогнали подальше на пастбища. С табуном ускакало несколько орочьих табунщиков, но за ними там тоже присмотрят. Как мне уже доложили, орочий вожак выжил и даже пришел в себя, но я решил отложить разговор с ним до завтра. Мне тоже требовалось отдохнуть. Удар шамана меня хоть и не убил, но досталось мне изрядно. Хорошо хоть, что это было явно боевое заклинание. Опасное, но бьющее сразу и делающее ставку на силу удара, а не разрушающее жертву постепенно, подобно яду. И всё же восстановиться после него было необходимо.
Спал я крепко, но отдохнуть не удалось. Всю ночь мне снились то бьющие из абсолютной черноты зелёные трезубцы молний, то ослепительный золотой огонь, сжигающий меня целиком. Так что наутро я поднялся в мрачном и злобном настроении. Самое то для Владыки Тьмы, если верить эльфийским менестрелям.
Глава 5.
За ночь не произошло ничего, что потребовало бы моего личного вмешательства. Маги продолжали копаться в побрякушках убитых шаманов. Один из амулетов уже взорвался у них прямо на столе, хорошо хоть никого не убило. Волшебники расценили это как явное достижение и намеривались продолжить столь многообещающие изыскания. Я подумал и разрешил, распорядившись лишь немедленно сообщить мне, если эти умельцы всё же раскопают что-то интересное. По моим прикидкам амулетов должно было хватить ещё на пару дней, энтузиазма магов тоже, а удалённую башню, где собиралась для своих трудов эта компания и так приходилось периодически восстанавливать.
Орки ночью вели себя тихо, для орков конечно. С рассветом дежурившие вокруг их лагеря арбалетчики вернулись в замок отсыпаться. Их сменили конные разъезды, патрулирующие окрестности замка.
После завтрака я приказал позвать к себе орочьего посла с охраной. Их снова провели той же дорогой, разве что на этот раз быстрее, чем вчера. Я полагал, что вчерашняя стычка в тронном зале должна была произвести на орков больше впечатления, чем все трофеи Чёрного Замка, вместе взятые.
В зале на этот раз не было посторонних из числа свиты. Только маги, охрана и тёмный морок на троне. Иллюзия выглядела целехонькой, чего нельзя было сказать о посланце Великого вождя и Повелителя всей Степи. Гуурваг- аб- Нуур из племени Багровой Луны шагнул в зал уже не так гордо и уверенно, как вчера. Он был в том же доспехе, но вот шлем сидел на голове вожака орков как-то криво. Присмотревшись, я обнаружил полускрытую шлемом полотняную повязку. Ещё, небось, их степными бальзамами пропитанную. Орочьи племена пользовались для лечения различными самодельными снадобьями, большинство из которых обладало довольно резким запахом. Так что я мысленно посочувствовал своим стражникам, мимо которых двигался посол.
С собой он в этот раз привел всего пару воинов. Видимо, не исключал, что разговор у нас может не сложиться после вчерашнего и решил не рисковать жизнями соплеменников. Что два воина, что десять – если я прикажу поднять их на копья, отбиться орки не смогут. Хотя поднимать на копья молодого посла я пока не собирался. Даже если он и знал о готовящемся покушении, а на шамана напал, чтобы снять с себя подозрения.
– Я жду твоих слов о вчерашнем, Гуурваг- аб- Нуур из племени Багровой Луны! – громыхнул морок, не размениваясь на приветствия.
– Я не знаю, почему шаманы напали на тебя, Повелитель Чёрного замка!– ответил Гуурваг.– Мы привезли тебе слово Великого вождя Глуума и должны были увезти к нему твой ответ, а не твою голову.
Как говорят гномы, дай орку по голове – сразу поумнеет. Вон даже титул назвал почти правильно.
– Тогда зачем напали?
– Напали шаманы, а не мы. Мы не нападали. Мы послы, а не убийцы. И Великий Глуум не приказывал тебя убивать.
– А что приказывал?
– Приказывал отвезти тебе его слово, выслушать ответ и вернуться к нему.
Орк подумал и уточнил, видимо, для особо тупых и непонятливых собеседников.
– С ответом.
Да, похоже, Гуурваг действительно ничего не знал. Я попробовал зайти с другой стороны.
– Шаманы из твоего племени?
Орк с недоумением взглянул на меня, оскалив от удивления клыки.
– Шаманы не из племени,– сказал он.– Шаманы сами по себе. Кочуют, где хотят, едут, куда им надо.
– Им приказали ехать с тобой или тебе приказали их взять?
– Никто не может приказать шаману, что шаман должен делать. И заставить шамана делать то, что шаман не хочет. С теми, кто пытался, всегда случалась беда. Все в степи это знают.
– Так уж и никто? А Великий вождь и Повелитель Степи Глуум?
– Даже Великий вождь Глуум. Он не будет ссориться с шаманами. Глуум слишком умный для такой глупости. Я знаю, что ты думаешь, вождь людей чёрного железа. Но Глуум не мог приказать шаманам убить тебя.
–Тогда как шаманы оказались в посольстве?
– Они пришли ко мне и сказали, что поедут. Я не мог заступить дорогу шаману. И вождь Глум не мог. Никто в степи не мог.
– А вообще хоть кто-то мог ? Кого слушают шаманы?
– Голоса духов они слушают. Духов Верхней степи, духов Нижнего мира. Тех, кто даёт им силу. Ты – Владыка Тьмы, спроси их сам, если можешь. Я воин, а не шаман, я не умею.
Поняв, что больше из Гуурвага ничего не вытрясешь, я решил отпустить его. Но напоследок не удержался и задал ещё один вопрос:
– Скажи, Гуурваг, а почему ты напал не на меня, а на шамана? На шамана, с которым никто в степи не хочет ссориться? Не боишься, что другие шаманы отомстят?
– Я никого не боюсь, ни шаманов, ни духов, ни тебя! – гордо отрезал орк.
– Я воин, а не убийца. И я – посол, а послы не должны убивать. Великий вождь Глуум хочет услышать твой ответ и я обещал привезти ему твои слова. А если бы шаманы убили тебя,– внезапно хихикнул он,– то везти Великому вождю Глууму было бы нечего. Но ты ещё жив. Так какие слова везти Великому Глууму? Те, что были вчера или ты передумал и нашёл другие слова, более приятные для слуха Глуума?
– Ты помнишь, что я ответил вчера?
Орк молча кивнул.
– Тогда ступай. Других слов не будет.
Глава 6.
Орочье посольство уехало в тот же день. Зеленокожие снялись с места с той быстротой, которая всегда отличала детей Великой Степи. На месте их недолгой стоянки остались лишь выжженные круги кострищ да расколотые кости сожранных животных. А ещё остались вопросы, на которые я пока не мог найти ответа. Хотя надеялся, что переговоры с орками помогут мне ответить хотя бы на некоторые из них. Но после странного, если не сказать больше, послания Глуума и последовавшего сразу за ним покушения число этих вопросов лишь увеличилось. Неизвестный враг нанёс мне подряд два удара, а я никак не мог понять, кто он и как ему ответить.
Шли дни. Я усилил гарнизоны уцелевших Когтей, распорядился начать работы по восстановлению разрушенной башни. Конные отряды тщательно проверили побережье, но ничего подозрительного не нашли. Вместе с советниками я долго ломал голову, пытаясь понять, почему был атакован именно Четвёртый Коготь, но так ничего и не придумал.
Всего Когтей было пять. Первый и Второй находились на северо-западе моих владений. Они стояли на двух берегах большого залива и прикрывали крупный портовый город Скальдберг, у причалов которого качались на волнах разномастные пузатые парусники торговцев и небольшие, но крепкие лодки местных рыбаков. А главное – здесь прятались в корабельных сараях в ожидании своего часа низкие хищные «драконы» – боевые корабли северян, не боявшихся бросить вызов ветрам и волнам Холодных морей. Спокойный сон жителей королевств Запада не раз прерывали выплывающие из предутреннего тумана тёмные силуэты с резными драконьими головами. Северяне своими набегами наводили ужас на побережье уже не первое столетие и только эльфийские земли жили спокойно. Эльфы ходили по здешним морям задолго до появления расы людей и тягаться с ними в искусстве мореходства было сложно. Да и нападать на стремительно летящие по волнам изящные, обманчиво-хрупкие корабли под белыми парусами не отваживался без крайней нужды не один северный мореход. Догнать эльфов было непросто, одолеть стоило большой крови. Добыча наверняка оказалась бы богатой, но мёртвым добыча ни к чему. А уцелевшим приходилось иметь дело с родственниками павших эльфов, непременно желающими отомстить. Перворождённые не прощали обид и, в свою очередь, не раз топили северных «драконов». Впрочем, в морях хватало и других кораблей, торговых, рыбачьих или охотящихся на морского зверя. Как хватало и северных ярлов, считавших всё, что плавает в море, своей законной добычей. В Скальдберге они зимовали, чинили потрёпанные в походах «драконы» и пополняли поредевшие дружины. Многие из этих ярлов, на словах кичившихся своей свободой , если и не служили мне напрямую, то охотно прислушивались к советам из Чёрного Замка. И частенько отправляли своих сыновей ко мне на службу.
Словом, атака на крепости, прикрывавшие подходы к Скальдбергу, была бы понятна. Для победы над Чёрным Замком флот северян необходимо было уничтожить или хотя бы запереть в гавани. Возглавляй я войска своих противников, я бы так и сделал. Но корабли северян по-прежнему выходили в море, а Когти Скальдберга вонзались верхушками башен в низкое северное небо.
Третий Коготь стоял на Тюленьей скале в пятидесяти лигах от Скальдберга. Скала возвышалась над огромной бухтой, в которую в часы прилива могли спокойно зайти даже самые крупные и глубоко сидящие суда. Здесь было одно из самых удобных мест по всему побережью Холодных морей для высадки крупной армии. Высадившись здесь, вражеские войска могли без помех двигаться прямо к Чёрному Замку. Однажды в нашей истории такое уже случилось. Как утверждают легенды, в залив тогда вошло столько кораблей, что с одного берега на другой можно было перейти по палубам, ни разу ни замочив ног. А воинов на этих кораблях было так много, что их с трудом вместила прибрежная равнина. Впрочем, численность тогда не помогла. Армия завоевателей встретилась с войсками Чёрного замка и произошла очередная грандиозная битва, из которой мало кто из пришельцев вернулся назад. Зато героических песен, легенд и саг об этой битве сложили огромное количество. Как водится, в основном те, кто в этой битве не участвовал и потому уцелел. Сейчас мир измельчал и, даже объединив силы, королевства Запада не смогли бы создать флот таких размеров. К тому же теперь вражеским кораблям пришлось бы идти мимо Скальдберга, рискуя получить от северных мореходов удар в спину. Но бухта была удобная и я по-прежнему продолжал держать в Третьем Когте гарнизон.
Четвёртый Коготь до своего разрушения прикрывал проход между Драконьими островами. Так северяне называли вытянувшиеся в цепочку каменные скалы, отделяющих Холодные моря от моря Мрака. Сами острова были безлюдны, из живых существ там обитали лишь морские птицы, гнездившиеся на неприступных отвесных скалах.
Легенды нордов рассказывали, что все эти скалы – окаменевшие останки великих драконов древности. В незапамятные времена войн Древних поверженные исполины рушились с небес в море. Драконы были столь велики, что волны Холодных морей не смогли скрыть их целиком. Так они и остались лежать, окаменев со временем. Так это или не так, но острова действительно напоминали по очертаниям останки неведомых чудовищ. Большинство проливов между островами было непроходимо для морских судов из-за бессчётных каменных обломков, прячущихся среди свинцовых волн. Немногие мореходы из расы людей рисковали пройти через единственный относительно безопасный проход и выплыть в укутанное вечными туманами и снегопадами Море Мрака. Ещё меньше было тех, кто смог вернуться оттуда. Но всё же они были. Воды Моря Мрака населяли диковинные, не виданные в других местах рыбы и морские звери, так что тамошняя добыча способна была обогатить удачливого смельчака. Ходили так же слухи о несметных сокровищах древних, ныне вымерших рас, что станут наградой отважным. Изредка моряки действительно привозили странные вещи, добытые, по их словам, на неведомых островах, никогда не видевших дневного света. Конечно, большинство таких вещей было искусными гномьими подделками для легковерных любителей редкостей. Большинство, но не всё. И не все рассказы были ложью. Море Мрака действительно хранило немало тайн и загадок. Но я держал стражу в Когте не из-за этого. Кроме людей, по морю Мрака ходили и эльфийские корабли. Эльфы не боялись вечного сумрака полярных вод и вполне могли не двигаться вдоль берега, как обычно делали норны, а прокрасться севернее, подальше от посторонних глаз. Проход между Драконьими островами был им хорошо известен. А если они пройдут через него, то легко могут перерезать морские пути вдоль побережья. Там, дальше, где на востоке высится последний, Пятый Коготь. За ним леса Пустошей сменяет бескрайняя тундра. За короткое северное лето она расцветает, покрываясь травой почти в человеческий рост. Но северное лето коротко, осень ещё короче, сгнить под осенним дождиком вымахавшие за лето травы просто не успевают и суровая сухая зима превращала летнее разнотравье в превосходное сено, служившее кормом многочисленным травоядным от мелких грызунов до огромных косматых мамонтов, исполинских оленей и свирепых северных носорогов. На травоядных охотятся хищники, сюда во множестве стекаются за добычей охотничьи отряды орочьих племён, но дичи не убывает. А по побережью сидят племена прибрежных орков, плавающих на утлых, но вёртких лодчонках с каркасом из китового уса, подобранного на берегу плавника, а то и просто из прутьев, обтянутых шкурами морского зверя. Побережники ловят рыбу, охотятся на тюлений, кальмаров, мелких кракенов и прочих обитателей прибрежных вод. На своих скорлупках морские охотники умудряются бить гарпунами китов и даже свирепых кашалотов. Именно отсюда шли основные поставки рыбы и мяса для Чёрного Замка. И пропускать туда эльфийский флот я не собирался. Поэтому гарнизон Пятого Когтя был вторым по силе среди моих крепостей, насчитывая больше тысячи воинов и несколько не самых слабых моих магов. А Четвёртый Коготь должен был поднять тревогу, если из-за Драконьих островов нагрянут незваные гости. И вот Четвёртый Коготь разрушен. Но не эльфийским флотом, а кем-то другим. Но зачем и с какой целью? Кому помешала одинокая сторожевая башня? Кто он, мой новый враг, что задумал и где нанесёт следующий удар? Все эти вопросы не давали мне покоя. Тайна Когтя требовала, чтобы я оставался на Севере, пока не пойму, с чем мы на этот раз столкнулись. Но странное посольство Глуума, дерзкие требования новоявленного Повелителя степи и последовавшее за тем нападение шаманов столь же настойчиво требовали, чтобы я ехал в Орду. На Севере оставалась неразрешённая загадка. На юге всё шло к большой войне. Надо было что-то решать.
А с юга приходили всё более тревожные вести. В степи пропало два крупных торговых каравана. Повелитель Орды Глуум заявил, что сам найдёт виновных и жестоко их накажет. Однако пока степная дорога была закрыта. Торговцы, ведущие дела с приморскими государствами Юга, что лежали за Великой степью, терпели огромные убытки. На море ещё не стихли обычные в это время года шторма, корабли не ходили и торговля просто замерла. Сразу взлетели цены на вино и пряности, а также на соль, муку и крупы.
Тем временем во всех королевствах Запада кипела работа. Проводились бесконечные смотры войск, ремонтировались наиболее важные или ,напротив, самые запущенные крепости из числа тех, до которых в мирное время руки никак не доходили. Под видом королевских охот началась заготовка провианта для армии. Охоты! Это весной-то, не дав зверю отъесться после голодной зимы. Резко возросло количество военных интендантов и поставщиков, отправленных в тюрьму, а то и на виселицу за выявленное воровство. Оружейные гильдии были завалены королевскими заказами, кузнецы и оружейники работали днём и ночью. Все вокруг упорно готовились к войне, хотя кто именно с кем будет воевать, было пока не ясно. Население Западных королевств во всех бедах обвиняло естественно меня, но что ужасного я совершил на этот раз, никто сказать толком не мог. Что не мешало продавцам на рынках драть с покупателей тройную против обычного цену. Сами правители Запада пока молчали, но на площадях и по харчевням меня проклинали в полный голос. Даже о разрушенном Когте базарные сплетники уже прознали. Интересно, как успели-то? Причиной разрушения, впрочем, называли кровь несчастных пленников, которых я лично пытал в этой башне, не покладая рук. В итоге из этих жертв натекло столько крови, что основание башни размыло, она рухнула и погребла под собой половину орков Севера и меня самого. К сожалению, я ускользнул в виде бесплотного призрака и, если верить слухам, в таком виде летаю теперь над башнями Чёрного замка, злобно завывая, скрежеща зубами и проклиная всё и вся.
Дочитав очередное донесение о том, как интересно ныне провожу время, я со вздохом швырнул свиток в ворох его собратий, могильным курганом громоздившимся на столе. Гора свитков росла с такой скоростью, что я уже начал опасаться её обрушения. Это вам не башня, завалит так, что и бесплотным призраком не ускользнёшь. Поначалу я надеялся, что в этих слухах я сумею найти хотя бы намёки на то, что могло произойти с Четвёртым Когтем на самом деле. Но пока весь этот бред был совершенно бесполезен. После разрушения Когтя ничего подозрительного на северном побережье не происходило. Я ждал, ждал и ждал, а удара не было. Неизвестность выматывала. Такое ожидание было гораздо хуже открытого нападения, когда знаешь, кто твой враг и можешь ответить ударом на удар. Время тянулось, а именно времени у меня сейчас не было.
С каждым днём я всё больше склонялся к тому, что мне всё же придётся ехать на Юг. Причём ехать самому. Отправь я обычное посольство, его поездка окончилась бы ничем. Соглашаться на условия Великого вождя Глуума я не собирался, а без этих уступок договариваться с правителем Великой Степи было просто не о чем. Впрочем, я сам ехал не ради переговоров. На Юге что-то готовилось и мне надо было понять, что именно и какое место в грядущих событиях отводится Чёрному Замку. Причём лучше с этим не затягивать. Надо было успеть разобраться с происходящем в Орде и вернуться до того, как начнётся большая война. Если бы не происшествие с Когтем, я бы давно уже был в пути. И, выждав ещё две недели, за которые так же не произошло ничего интересного, я, наконец, принял окончательное решение и принялся собираться в дорогу.
Часть вторая.
Глава 1.
Сборы заняли у меня ещё несколько дней, во время которых я окончательно распределил, кто из моих приближённых за что отвечает в моё отсутствие. Снова перечитал наиболее свежие донесения о степных племенах, уделив особое внимание орочьим вождям и лично Глууму. Вожди орков в племенах Орды менялись с такой скоростью, что, пока я доеду, большая часть и этих сведений может оказаться бесполезной, но примерный расклад сил в Орде стал вроде понятен. С удивлением я обнаружил, что об орочьих шаманах сообщалось до обидного мало. Степные колдуны хорошо умели хранить свои секреты.
С собой я взял два десятка всадников охраны. Ехать предстояло по довольно пустынным местам, а терять время на ненужные стычки я не хотел. Впрочем, земли, принадлежащие Чёрному Замку, мы проехали без приключений. Чем ближе к границе, тем плодороднее становились почвы вокруг. Но поселений здесь встречалось мало, а те, что попадались, были хорошо укреплены. Чувствовалось соседство с Великой Степью, откуда в любой момент могли налететь орочьи отряды. Чёрный замок, в свою очередь, не оставался в долгу, наша конница не раз уходила в степное раздолье, чтобы выжечь кочевья слишком воинственных племён. Но на их место приходили новые. Бродили здесь и просто банды из отребья всех рас и народов, нападающие на любого, кто покажется им лёгкой добычей. Словом, в Пограничье стычки не затихали даже в мирное время. Но отряд из двадцати бойцов сулил мало добычи, да и за ту пришлось бы платить кровью и нас никто не останавливал, хотя пару раз мы видели на горизонте подозрительные разъезды. Если бы не угроза войны, стоило бы кинуть три-четыре сотни конницы почистить Пограничье и уменьшить число любителей лёгкой добычи.
В пограничном форте на берегу безымянной реки, служащей границей между Великой Степью и моими землями, я оставил своих спутников дожидаться моего возвращения. Мне уже приходилось ездить в Орду, но в этот раз я, помня об неудавшемся покушении, не был уверен, что нынешняя поездка получится спокойной. Два десятка бойцов не отобьются от всей Орды, так зачем рисковать верными воинами без толку? А я, если что пойдёт не так, выкручусь, не в первый раз. К тому же в Орду ехал не Чёрный Властелин и Повелитель Тьмы, а один из его приближённых, носивший официальные титулы Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного Замка. Проще говоря, я ехал под личиной собственного посла. Эту маску я использовал уже не раз, ведь послу проще говорить как с друзьями, так и с врагами. Особенно с врагами. Считалось, что моими устами говорит сам Повелитель Тьмы, сейчас восседающий далеко на Севере. А Голос Владыки это всего лишь голос и тащить с собой на убой огромную свиту ему было не обязательно. Впрочем, без сопровождения я не остался. Вождя Орды предупредили о приезде посла. Стоило мне переехать по мосту через реку-границу, как из неприметных оврагов на меня с воем и диким улюлюканьем налетело несколько десятков орков. Воздух прошило несколько стрел и степные всадники закружились вокруг меня, размахивая оружием. Я придержал коня, дожидаясь, пока степняки не накричатся всласть. Со стороны происходящее больше всего напоминало налёт с последующим грабежом, но на самом деле по меркам Великой Степи, мне оказывали весьма почётный приём. Демонстрируя свои силы, степняки, деликатно, по орочьим меркам конечно, давали понять, что они не сомневаются, что я сумею отбиться в случае внезапного нападения. А если не сумею – значит нечего соваться в Великую Степь, слабым здесь не место. Наконец всадники наскакались и наорались всласть и мы перешли к приветствиям, точнее к восхвалениям друг друга. Возглавлял отряд один из племенных военных вождей, чьё имя, Хурц-аб-Балуу из клана Холодных Песков, мне снова ничего не сказало. Впрочем, и я вождя особо не заинтересовал. Орк расщедрился на скупое приветствие, выслушал ответное, довольно ухмыльнулся, когда я похвалил сноровку его воинов и отъехал прочь к своим всадникам. Тот ещё волк, сразу видно. На лице вождя орков виднелось сразу несколько старых шрамов, самый длинный из которых наискось пересекал всё лицо. След давней ошибки в бою, стоившей орку глаза. Так же меня встречали трое раздувающихся от чувства собственной значимости советников Глуума, передавших Тени Владыки Тьмы слова привета от Великого вождя и Повелителя Степи могучего Глума, чей клинок… ну и всё в таком роде. Вот тут мы довольно долго расхваливали друг друга и наших великих обожаемых владык и клялись друг другу в вечной и нерушимой любви и дружбе между нами. Обе стороны прекрасно понимали, какими лживыми и неискренними были эти заверения, но против нас было два несокрушимых врага – этикет и обычаи. Слова лились рекой, советники гудели в три голоса, как пчёлы в улье, я чувствовал, как тупею и с облегчением вздохнул, когда эта словесная патока наконец кончилась. Впрочем, главным было то, что Глуум согласился принять посла с севера. То есть меня.
В сопровождении орочьего отряда я отправился дальше. Я ехал по землям, принадлежавшим Орде, однако назвать окружающие земли дикими язык не поворачивался. Под копытами наших коней лежала широкая и довольно наезженная дорога. Мы двигались по одному из основных торговых путей, соединявших земли южных Тёплых морей с Королевствами Запада. Проложили его, как и большинство остальных, естественно гномы. С древних времён здесь шли на Восток и Юг караваны низкорослых бородатых торговцев, искавших очередные рынки для товаров подгорных мастерских, а заодно разведывающие новые месторождения руд, драгоценных камней и всего прочего, что могло в будущем пригодиться запасливым коротышкам. По стопам разведчиков и первопроходцев двигались торговцы и ремесленники. Орки давно поняли, что торговые караваны выгоднее пропускать, взимая с них плату, а не грабить. Но сейчас на дорогах было непривычно пусто. Торговые пути этой весной оказались перекрыты. За весь день, что мы ехали, нам не встретился ни один караван. Лишь изредка попадались хорошо укреплённые поселения, где караванщики могли в безопасности отдохнуть, не опасаясь лихого ночного налёта. Основывали эти поселения представители торговых гильдий, как правило, тоже гномы. Я обратил внимание на несколько поселений, выглядевших покинутыми. А одно из них носило на себе следы недавнего пожара, причём отстраиваться никто не пытался. Но даже там, где дымок из труб выдавал присутствие хозяев, все ворота и двери были заперты, а за высокими частоколами царила непривычная для таких мест тишина. Я не отказался бы расспросить здешних обитателей о местных новостях, но не был уверен, что в присутствии зеленокожих местные жители будут со мной откровенны. Впрочем, наш отряд не собирался искать пристанища под гномьей крышей. Оркам сама мысль платить за ночлег на своей земле показалась бы просто оскорбительной. Да и гномы не слишком жаждали пускать за стены отряд из полусотни зеленокожих. Так что мы ночевали прямо в степи, отъезжая чуть в сторону от дороги. Большинство орков заваливалось спать на попонах и шкурах прямо под открытым небом. Для советников и меня ставили на ночь два походных шатра, стойбище окружали кругом сторожевых костров и выставляли охрану.
Ночи проходили достаточно спокойно, а вот утром после первой ночёвки меня ждал сюрприз. Когда я вышел из шатра, намереваясь перед походным , на скорую руку, завтраком сполоснуться в ручейке, протекавшем рядом с нашим лагерем, то обнаружил, что некий орк оседлал моего коня и гордо гарцует на нём по лагерю. Заметив меня, зеленокожий подъехал и что-то произнёс, скаля жёлтые клыки. Окружающие орки дружно заржали и один из них подтащил ко мне упирающуюся мохнатую лошадку. Затем орк протянул мне грязные поводья из конского волоса, украшенные засаленными разноцветными лоскутками и тоже ухмыльнулся.
– Ар-Шеер говорит, что у тебя хороший конь и он берёт его себе,– сообщил он мне.– А тебе, Тень Тёмного, он дарит своего коня, его конь тоже хороший, тебе понравится. Радуйся щедрости Ар-Шеера, тебе не придётся скакать на своих ногах.
Вдали, у костра, я заметил одноглазого вождя, командовавшего отрядом и двоих из трёх советников, столь обильно клявшихся мне вчера в дружбе. Сейчас они с интересом наблюдали за мной. Вмешиваться в происходящее никто из них не торопился. Конечно, пока всё в рамках традиционных орочьих обычаев. В степи прав тот, кто силён и сумеет взять и удержать добычу. Но всё же вот так, на второй день пытаться отобрать коня у посла… Странные дела творятся нынче в Великой Степи, очень странные. Хорошо, придётся уважить хозяев, обычаи надо соблюдать. Да и «тоже хороший конь» мне не понравился. Впрочем, судя по его взгляду, я ему тоже.
Я поднял голову и посмотрел на Ар-Шеера, продолжавшего скалить на солнце свои клыки. Улыбнувшись в ответ, я резко схватил орка за ногу и, сбросив стремя с его сапога, рванул ногу вверх. Степняк попытался усидеть в седле, но не удержался и с воплем грохнулся с той стороны коня. Мой вороной от неожиданности взбрыкнул и копытом попал по орку. Вопль повторился. Окружающие заржали, на этот раз над незадачливым соплеменником.
– Это мой конь,– сообщил я зеленокожему толмачу, продолжавшему растерянно совать мне поводья.– А хорошего коня Ар-Шеера я дарю тебе. Раз Ар-Шеер не умеет сидеть на коне, пусть сам скачет пешком.
Хохот усилился, но тут из-за моего коня с рыком вылетел Ар-Шеер. Он больше не ухмылялся и заметно прихрамывал, зато размахивал выхваченной из ножен кривой саблей. От костра что-то предостерегающее заорал орочий вожак, но взбешенный зеленокожий его явно не собирался слушать. Его, прирожденного наездника, сбросили с коня! Да ещё обвинили в том, что он не может усидеть в седле! Сабля со свистом вспорола воздух, метя мне в голову. И отлетела, наткнувшись на клинок моего меча. В Великой Степи не ходят без оружия и первое, что я сделал, когда встал, это опоясался мечом. Очень разумный и правильный обычай, вот и пригодилось, в какой раз уже.
Ар-Шеер тем временем попробовал достать меня уколом издали, но я уклонился, сместившись в сторону. Убивать не хотелось, но если я пощажу этого орка, то приобрету ещё одного заклятого врага. Ар-Шеер зря обнажил оружие. Из обычной по орочьим меркам шутки он, выхватив саблю, превратил происходящее в поединок. А из поединка в Орде есть только один выход. Жалеть проигравших тут не принято, жалость приравнивают к оскорблению. Дурак ты, Ар-Шеер, зря ты ввязался в эту затею. Знать бы ещё, сам ты додумался отжать коня у жалкого человечешки или тебе посоветовали это сделать. Но, в любом случае, дурак.
Следующий удар орк опять нанёс сверху, я отбил кривой клинок, уводя его в сторону. Мой меч был тяжелее, чем степная сабля и оружие степняка при ударе с лязгом отлетело прочь. А я, не дожидаясь, пока орк повторит атаку, рубанул его в открывшееся на миг плечо. Фонтаном ударила тёмная, резко пахнущая кровь. Орк замер на мгновение. Затем глаза его закатились, сабля выпала из руки и зеленокожий навзничь рухнул в молодую, но уже густую степную траву.
Я развернулся к остальным степнякам, держа меч наготове. Впрочем, нападать на меня никто не собирался.
– Это мой конь!– повторил я негромко.– И я не собираюсь его менять на другого. Понятно?
Орки постояли, покивали и разошлись готовиться к отъезду. Но внезапно я почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд и обернулся. Хурц-аб-Балуу из клана Холодных Песков с начала схватки так и не тронулся с места, лишь стоял и пристально, оценивающие смотрел на меня. Смотрел холодно, но без враждебности, хотя я только что зарубил его воина и, вероятно, соплеменника. Поняв, что я его заметил, орк повернулся и ушёл к лошадям, по-прежнему не сказав не слова. А я почувствовал себя полным идиотом. Похоже, меня захотели проверить. Захотели настолько, что не пожалели одного из своих. И проверили, вот только зачем и к каким выводам пришли, я так и не понял. Повелитель Великой Степи Глуум сделал первый ход в своей пока непонятной мне игре. И, раз я не могу разгадать его смысл, ход успешный, хотя и странный. Что ж, посмотрим, что чем он меня ещё попробует удивить, поворачивать назад я в любом случае не собираюсь. Не для того сюда ехал. Так что я тоже развернулся и пошёл прочь, ведя в поводу отвоеванного коня. Убитого орки быстренько закопали в неглубокой могиле и забросали камнями от степных хищников. Вскоре мы отправились дальше. Сразу замечу, что проблем с моим сопровождением у меня больше не возникало. Посланцы Глуума дружно делали вид, что никакой стычки не было, никакого Ар-Шеера я не рубил и у нас друг с другом мир, дружба и полное понимание. Рядовые орки вообще не обращали на меня особого внимания, хотя друг с другом они порой ссорились и пару раз дело тоже доходило до драки. Но ни одного смертоубийства больше не случилось. Лишь какому-то неудачнику отсекли ухо, но ни его, ни остальных орков это не слишком огорчило. Так что мы продолжали продвигаться на юг. Впереди скакал передовой десяток дозорных, за ними, чуть отстав, чтобы не глотать дорожную пыль, ехал я в сопровождении троих орочьих вельмож, а за нами рысил остальной отряд. И я снова и снова ощущал на себе внимательный взгляд Хурца-аб-Балуу, так и не сказавшего мне больше ни слова.
ГЛАВА 2.
Ещё пару дней мы ехали без каких-либо происшествий. Поселений вдоль дороги становилось всё меньше и всё чаще попадались сожжённые , разграбленные, а то и просто брошенные строения. Я не выдержал и спросил у одного из советников, что здесь случилось, но тот в ответ просто пожал плечами. То ли не хотел говорить, то ли действительно не знал. По крайней мере, самого орка вид разорённых жилищ не удивил. С его точки зрения ничего странного в запустении на одном из главных торговых путей Степи не было.
В середине четвёртого дня пути навстречу нам примчался гонец. Усталая взмыленная лошадь и пыль, щедро покрывавшая всего гонца, говорили о том, что мчался он без остановки. Отъехав в сторону, предводители орков выслушали гонца, кратко посовещались и гонец помчался обратно. А мы поехали следом, особо не торопясь, но и не задерживаясь. Однако ещё до остановки на ночь наш отряд свернул с основного тракта и поскакал по одной из бесчисленных степных дорог, забирая всё западнее. Причину мне сообщили тем же вечером. Оказывается , Великий вождь Глуум покинул свою ставку в отрогах Шааган-Уул, Белых Гор, и двинулся с войском на запад в Пограничье, жители одного из городов которого якобы оскорбили Повелителя Степи. В чём заключалось оскорбление, я так и не понял, но о большой войне речь вроде пока не шла. Так что Великий вождь и Повелитель по-прежнему ждал посла своего северного друга и союзника, изменилось лишь место встречи. Союзника я решил пропустить пока мимо ушей, оставив это до встречи с Глуумом. Гораздо больше меня заинтересовала цель похода. Жители Пограничья давно жили рядом с орками Юга, прекрасно знали их нравы и обычаи, так что нужна была серьёзная причина, чтобы вот так взять и обидеть самого сильного и опасного из степных вождей. Если оно конечно было вообще, это оскорбление.
Гонец так же привёз подарок Повелителя послу друга и союзника. Так что на указательном пальце у меня теперь красовалось здоровенное кольцо с красным самоцветом. Увидев его, орки завистливо зацокали языками. Мне же подарок не понравился, причём сразу по двум причинам. Во-первых, сразу показалось, что кольцо специально сделали для того, чтобы оно бросалось всем в глаза, слепило блеском золота и сверканием камня. Во-вторых, у меня сложилось ощущение, что колечко с сюрпризом, слишком уж оно было крупным и грубовато сработанным. Времени, чтобы уединиться и разобраться с кольцом у меня не было, я лишь сделал себе отметку в уме – при первой же возможности проверить, что не так с этим подарком.
До вечера мы дважды натыкались на разъезды зеленокожих. Похоже, наш путь подходил к концу. Однако ночевали мы снова в степи. Я обратил внимание, что стража была выставлена такая же, что и раньше. Значит орки считали, что нам пока ничего не угрожает.
К новой ставке Глуума мы подъехали на следующий день ещё до полудня. Сперва я ощутил сильный запах гари, словно ехал через сгоревший лес. Дорога обогнула очередной степной курган, на вершине которого маячил дозор из десятка всадников, запахи дыма и гари усилились и представшее перед нашими глазами зрелище заставило меня непроизвольно натянуть узду от удивления. Конь недовольно всхрапнул и дёрнул головой, я опомнился, ослабил поводья и мы двинулись дальше. Перед нами во своей всей красе раскинулось стойбище Орды. Казалось, что вся степь до самого горизонта заставлена шатрам, навесами и степными кибитками с колёсами в человеческий рост. Между ними паслись табуны лошадей и стада коз и овец, в небо поднимались столбы дыма от многочисленных костров. А справа за лабиринтом орочьего стойбища виднелись внушительные каменные стены довольно крупного города. Я прикинул, сколько и как мы ехали и сообразил, куда это мы прибыли. Скорее всего, передо мною Барк, торговый город, основанный вездесущей гномьей торговой корпорацией и лежащий на границе между Пограничьем и Великой Степью. И похоже, что город переживал сейчас не самое лучшее время в своей истории. До городских стен было ещё далеко, но даже отсюда было видно, как здорово они пострадали. На светло-сером камне темнели крупные пятна копоти. Такие могли остаться от горшков с зажигательной смесью, а то и от боевых заклинаний. В двух местах стены были проломлены и до трети своей прежней высоты завалены каменными обломками вперемешку с мелким щебнем. Подъемный мост был опущен, а ворота отсутствовали. Точнее, одна створка всё же сохранилась, но висела настолько криво, что было непонятно, как она вообще держится. Вторая створка вообще исчезла, уцелели лишь погнутые кованные полосы, некогда скреплявшие толстые деревянные брусья. Тут явно поработал таран. Торчащие из-за стен крыши городских зданий так же носили следы страшного огня и разрушений. Некоторые из них провалились, в черепице виднелись многочисленные проломы, а закопчённые балки до сих пор лениво дымились. Языков открытого пламени видно не было, из чего я заключил, что пожары в городе уже затухали, скорее всего сами собой. По крайней мере, попыток бороться с огнём не наблюдалось. Впрочем, безжизненными развалины назвать было сложно. В проломах стен и на мосту сновали многочисленные фигуры, судя по оружию и доспехам – орки Орды. Скорее всего со свойственным степнякам упорством орки пытались найти на пепелище хоть какую-нибудь добычу, пропущенную в горячке штурма. Местных жителей было не видно. То ли успели бежать, то ли погибли, то ли попали в плен. В любом случае, их судьбе не позавидуешь.
Нас между тем заметили. Хрипло заревели вдали трубы, ударили барабаны и вскоре навстречу нам выехала целая процессия. Впереди шли хорошо вооружённые орки. Здоровенные, ростом почти как их северные собратья. Попадавшиеся навстречу обычные степняки были заметно мельче. Громилы без стеснения расчищали путь, распихивая встречных древками копий. За передовыми стражниками ехали два знаменосца с ордынскими вариантами знамен – бунчуками, длинными шестами с подвешенными к перекладинам конскими, волчьими и лисьим хвостами, а так же кистями и лентами различных цветов. Венчали эти шесты острые копейные наконечники, на которых скалились чьи-то черепа. Один на левом острие и сразу три на правом. Между знаменосцами ехал толстый орк, без устали молотивший по двум походным барабанам, висевшим у него на седле. Затем снова ряд пеших стражников и два конных орка в пёстрых халатах, подпоясанных широкими поясами и в высоких колпаках, также увенчанных кистями и лентами. Эти двое отличались такой дородностью, что барабанщик на их фоне казался довольно стройным юношей. Изнемогавшие под весом своих седоков лошади обоих орков были покрыты цветными попонами, на конских головах сияли металлические наголовники, то ли медные, то ли позолочённые. Следом ехали всадники с щитами и копьями, шли плохо различимые отсюда трубачи, непрерывно трубящие в свои инструменты. В такт барабанам они попадали не всегда, но компенсировали это громкостью издаваемых звуков. В итоге шум стоял невообразимый. Дальше снова стражники, конные и пешие. За процессией валила толпа обычных орков, желающих полюбоваться на новое зрелище.
Наконец процессия добралась до нас. Стражники расступились по сторонам дороги и два всадника в колпаках смогли выехать ко мне. Я обратил внимание, что сопровождающие меня советники мгновенно растеряли свою спесь и быстро отстали, смешавшись с воинами сопровождения. Похоже, меня встречали важные по здешним меркам особы.
Барабанщик оставил наконец свои барабаны в покое, трубачи смолкли, и один из важных орков заговорил. Он произнёс длинную фразу на своём наречье, из которой я понял немного. Впрочем , толмач нашёлся быстро. Откуда-то из глубины процессии, чуть ли не из-под копыт коней знатных особ, выскочил юркий тощий орк в когда-то богатом, а теперь грязном и потасканном халате размерами раза в полтора больше, чем нужно. Кони недовольно зафыркали, но орк, не обращая на них внимания, зачастил на довольно чистом всеобщем.
Как я и предполагал, встречавшие меня оказались важными персонами.
Левый орк именовался Богдо-аб-Учех, правый, тот, что заговорил со мной первым – Ногоон-аб-Илтгэгч. Титулование их я выслушал и постарался быстрее забыть, благо титулы в Орде всегда отличались пышностью, но при этом совершенно не объясняли положение их владельца. Например, Богдо, поименованный «Господином тысячи кобылиц, владеющим силой южного ветра» с равной вероятностью мог оказаться главным конюхом Глуума, его казначеем, начальником охраны или старшим евнухом придворного гарема. Своих племён орки не назвали, из чего я заключил, что это всё же не племенные вожди, а приближённые из ближней свиты Глуума. Впрочем, это было не важно. Важнее было то, что их устами меня приветствовал сам Великий вождь и Повелитель всей Степи могучий Глуум, чьи руки обладают силой тысячи воинов, от чьих глаз не укроется ничего из происходящего в Степи, чьи ноги попирают, чьи уши слышат, воины храбры, кони несчётны. И так далее, без конца и края. Забавно, что ум Великого вождя удостоился восхваления лишь где-то в середине списка. Меня официально назвали гостем Повелителя, что было неплохим знаком. Я, конечно, не ждал, что сразу по приезду к Глууму меня могут попытаться зарезать или, для разнообразия, посадить на кол. К чести южных орков, неугодных им послов в Великой Степи обычно не казнят, а просто гонят туда, откуда те приехали. Пусть и ограбив на прощание и добавив для скорости пяток ударов плетью. Но названного гостем уже не выгонишь, это нарушение степных обычаев и норм поведения. Так что немедленное изгнание мне теперь не грозило, а значит, я проделал этот долгий и утомительный путь не зря. Дальше слушать стало ещё интереснее. Устами своих приближённых Великий вождь приветствовал посланника друга, брата и верного союзника, Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного замка. То есть меня, дорогого и любимого. Каковой посланник прибыл разделить с Великим вождём и Повелителем Степи могучим Глуумом радость победы над мерзкими людишками и жадными бородатыми недомерками, попытавшимися бросить вызов могуществу Повелителя Степи. В чём именно состоял этот вызов, мне не пояснили, как и то, когда это мы успели стать союзниками с моим зеленокожим братом и другом. И главная новость, ради которой и пришлось выслушивать весь этот поток словесной патоки – мне была оказана высокая честь предстать перед взором Владыки Глуума и принять еду из его рук на пиру, посвященному нынешней победе. Предстать можно было прямо сейчас, а пир намечался на сегодняшний вечер. Повинуясь знаку Богдо-аб-Учеха, процессия раздвинулась в стороны, я медленно поехал вперёд в сопровождении обоих орков, а остальная свита пристроилась за нами сзади.
Несмотря на то, что издали нынешняя стоянка Орды выглядела как хаотичная мешанина самых разнообразных кочевых жилищ и повозок, поставленных как угодно, внутри всё же имелся определённый порядок. Мы ехали по достаточно широкой и почти прямой дороге, ведущей в центр стойбища. Стены поверженного Барка так и остались далеко справа, а впереди, выделяясь своими размерами на фоне окружающих его жилищ высился огромный шатёр, сшитый из дорогой, явно привозной ткани столь любимых степными орками ярких расцветок. Над ним на шпиле поблёскивало в лучах солнца позолоченное изображение дракона.
Ровная дорога сменилась подъёмом на небольшой холм, вершину которого и венчал гигантский шатёр. Вокруг холма стояла цепочка хорошо вооружённых стражников, а в начале подъёма нас встречали два закутанных в меховые накидки шамана с неизменными посохами. Оба колдуна дружно замахали посохами в мою сторону и хором начали возглашать что-то на редкость заунывное. Пока угрозы в их действиях я не ощутил, хотя помнил, что в прошлые мои визиты в Орду меня так не встречали.
– Плохих духов гоняют, – склонившись в мою сторону, тихонько шепнул
Ногоон-аб-Илтгэгч.– Хо, очень сильные шаманы! Большой почёт для дорогого гостя.
Шаманы голосили, посохи со свистом рассекали воздух. Я бы на месте злых духов сразу убежал бы без оглядки. Просто чтобы не получить по загривку, или куда там положено лупить местных духов, весьма увесистой палкой. Интересно, я как Тень Владыки Тьмы считаюсь у шаманов злым духом или всё же отношусь к чему-то более материальному? Тем временем шаманы окончательно разогнали духов по окрестностям и наконец замолчали, тяжело дыша и опираясь на свои посохи. У нас приняли лошадей и дальше мы поднимались пешком.
По обеим сторонам дороги попарно горели костры, а между кострами торчали шесты с насаженными на них головами разной степени сохранности. Голов было много, даже слишком много. Тут были люди, гномы и даже орки. Дым костров немного забивал запахи разложения, но не полностью и я был рад, когда мы миновали это место.
На вершине холма вокруг шатра стояло ещё одно кольцо стражи, а прямо перед входом под присмотром очередного шамана жарко горел костёр. С этим обычаем степняков я уже был знаком и, не дожидаясь подсказок, шагнул вперёд прямо через пламя. Степные орки считали, что в таком костре без остатка сгорают злобные помыслы, проклятья и вообще всё недоброе, что гость может ненароком принести с собой. Хорошо хоть, что для полного очищения не надо было становиться посреди пламени и ждать, пока Владыка не соизволит разрешить гостю пройти дальше. Как это было заведено у султана Хабира, правящего в одной далёкой и очень жаркой стране, лежащей на юге за песками Великой пустыни.
Миновав очищающее пламя, я, наконец, вошёл в шатёр. Переступил через скрытый ковром порог, следя, чтобы случайно не зацепить его ногой. Это по местным обычаем было бы большим оскорблением. Внутри шатра сидели на поставленных полукругом широких низких сидениях два десятка надувшихся от собственной важности богато разодетых зеленокожих. А прямо напротив входа на помосте, крытым пёстрыми коврами, стоял золочённый трон, изукрашенный искусно выполненной чеканкой. Впрочем, сейчас меня больше интересовал не уровень мастерства неведомых умельцев, а развалившийся на троне орк. Вот мы и встретились, Великий вождь и Повелитель степи Глуум! Мой верный друг и союзник, я так понимаю? Я вежливо склонил голову и слегка поклонился, как это и подобает послу. Падать перед орком на колени я не собирался, да и никто от меня этого и не ждал. Внезапно хрипло взревели ордынские трубы. Слева из-за моей спины выскочил с удивившей меня резвостью Ногоон-аб-Илтгэгч, придерживающий полы халата. Орк встал вполоборота ко мне, так, чтобы ненароком не повернуться задом к Владыке. Показал всем широко расставленные руки, демонстрируя отсутствие в них оружия. Отвесил уважительный поклон своему повелителю.
– Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного Замка прибыл, чтобы предстать перед взором Великого вождя и Повелителя всей Степи могучего Глуума. – громко и торжественно изрёк он.
Я поднял голову и наконец смог рассмотреть властелина Орды. Великий вождь и Владыка всей Степи сидел передо мною, возвышаясь над своей зеленокожей свитой. Это был нестарый ещё, удивительно крупноголовый орк с мощными ручищами, торчащими из щедро расшитого золотой нитью халата. Прямо от кистей и почти до локтя обе руки унизывали широкие браслеты чеканного золота. Браслетов этих было столько, что при необходимости они вполне могли заменить латные наручи. Из золота была и висящая на груди толстая цепь с подвеской, в которой искрился огнём крупный рубин. Левая нога Глуума оказалась заметно меньше правой и неестественно изогнута. Даже широкие степные сапоги с загнутыми вверх носками не могли это скрыть. За ярким шёлковым поясом Владыки торчал широкий ятаган в на удивление простых ножнах из потёртой толстой кожи. Рукоять ятагана была из кости, похоже берцовой. В Орде такие рукояти делались лишь из костей врагов, убитых собственноручно. Другого оружия у Глуума было не видно. Орк окинул меня внимательным цепким взглядом и слегка кивнул головой, увенчанной высокой шапкой из белого войлока и отороченной по краям волчьим мехом. Зазвенели золотые подвески, украшающие шапку. Вторя их мелодичному звону, вновь проревели трубы.
– Великий вождь и Повелитель всей Степи могучий Глуум рад видеть посланника своего союзника, Владыки Чёрного Замка, прибывшего, чтобы разделить с Великим Глуумом всю радость от победы над предателями, недостойными жить на землях Великого Глуума. – загудел Богдо-аб-Учех, вставший у меня за правым плечом.– Великий вождь приглашает посланника на пир, посвящённый победе Повелителя Глуума.
– Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного Замка благодарит Великого вождя и Повелителя всей Степи могучего Глуума за столь огромную честь, неслыханную под этим небом,– сразу же объявил Ногоон-аб-Илтгэгч.
С этими словами оба моих провожатых, не переставая кланяться, начали пятиться назад, незаметно, но настойчиво выталкивая меня к выходу своими мощными седалищами. Я не стал упираться, понимая, что аудиенция у степного владыки пока закончилась и поговорить с Глуумом всерьёз сейчас всё равно не удастся. Уходить, поворачиваясь спиной к вождю, в Орде считалось оскорбительным. Так что я отступал спиной вперёд, по-прежнему глядя на Глуума. И снова поймал на себе тяжёлый пронзающий насквозь взгляд нынешнего Повелителя степи. Странные у него глаза. Словно янтарь с бушующим внутри ярким пламенем. У большинства орков, что здешних, что северных, глаза тёмные, а если и загораются огнём в темноте, то зеленоватым, как у ночных животных.
Мы миновали костёр у входа, развернулись и далее спустились вниз уже без особых церемоний. Там оба орка повторили мне, что я смогу снова лицезреть Повелителя Глуума вечером во время пира и напомнили, какая это великая честь. Я заверил, что понимаю, насколько это честь велика и сделаю всё, чтобы оказаться достойным её. Например, высплюсь, чтобы не смущать Верховного вождя сонной рожей, портя Повелителю аппетит во время пира. После чего Ногоон-аб-Илтгэгч и Богдо-аб-Учех спихнули меня на встретивших посольство на границе советников, вместе с остальной свитой ожидавших нас за внешнем кольцом стражи, а сами с пыхтением двинулись обратно к шатру, явно считая, что и так потратили на какого-то там человечешку, пусть и посла, слишком много своего драгоценного времени. Ты тут возись со всякими там послами, а там Владыка другим милости раздаёт. И мясо стынет.
Меня отвели в шатёр неподалёку, притащили кувшин с лёгким степным пивом, стопку лепёшек из пресной муки и оставили одного. Трапеза была не слишком обильной, оставляя место в животе для обещанного пира. Перекусив, я лёг на расстеленный в шатре ковёр и закрыл глаза. Спать я не собирался, просто хотелось ещё раз спокойно обдумать увиденное и услышанное сегодня.
Итак, война всё же началась. Хотя истинным хозяином в Барке, как и в прочих городах степного Пограничья всегда была могущественная гномья торговая Корпорация, но официально этот город входил в состав Верессы, одного из людских королевств, граничивших с Великой степью. Пусть Вересса и не самое сильное государство, но закрыть глаза на захват и разграбление своего города его королевское величество Сигизмунд III Вересский просто не сможет. Это не мелкий набег на небольшое селение и не ограбленный в степи купец. Королевства Запада давно связаны друг с другом договорами о союзе и военной взаимопомощи. Да и гномы не простят разграбление своего форпоста. Договариваться с орками сейчас ни люди, ни гномы не станут, это означает для них полную потерю лица. С другой стороны, вряд ли Глуум собрал все силы Орды в один кулак только для того, чтобы захватить всего один город. Значит, война продолжится. Весь вопрос, пойдёт ли Орда дальше на запад, вглубь людских королевств? Или Глуум постарается встретить армию людей и гномов в степи, где у Орды будет больше шансов на победу. В первом случае война скорее всего будет долгой и уж точно кровавой, во втором после пары столкновений стороны начнут договариваться об условиях заключения мира. Барк отстроят, уцелевших пленников вернут, торговые пути откроются, а Орда получит хорошие отступные деньгами и товарами. Так бывало раньше и бывало не раз. Понятно, почему меня принимают в Орде с таким почётом. Глуум хочет показать и своим, и чужим, что Чёрный Замок на его стороне. Поэтому Владыку Чёрного Замка так настойчиво именуют союзником. Интересно, что не другом, не повелителем, как было раньше, а именно союзником. Но почему тогда в посольстве Орды оказались шаманы, внезапно попытавшиеся этого друга-союзника убить? Кому они служили, эти шаманы и чего добивались, напав на меня? Что затеял Глуум и какое место в его планах отводится Чёрному замку? Слишком много вопросов, на которые я пока не мог найти ответа. Так что я решил подождать до вечера. На пиру или после него, но с Глуумом я поговорю. Послушаю, что он скажет, тогда и буду решать, что делать дальше.
Глава 3.
Начинало понемногу смеркаться, когда за мной пришли, чтобы проводить на пир. Я думал, что придётся снова подниматься в шатёр Глуума, но не угадал. Мне подвели коня и мы двинулись сквозь стойбище Орды, огибая давешний холм с виднеющимся наверху шатром. Сейчас вокруг него было тихо, лишь редкой цепочкой горели сторожевые костры да темнели фигуры стражников. А мы, не торопясь поехали дальше мимо бесконечных шатров и степных повозок. Вскоре жилища зеленокожих раздались в стороны и впереди показалась широкая площадь, ярко освещённая светом многочисленных светильников и факелов. На въезде стража скрестила перед нами копья и, пока мои провожатые ругались, требуя пропустить нас, я осмотрелся по сторонам. На площади прямо под открытым небом стояли по кругу помосты и сидения, на которых за низенькими степными столиками, заставленными разнообразным угощением, восседали или полулежали многочисленные гости Повелителя Орды. Самого Глуума не было. Я увидел лишь покрытый коврами помост, отличающийся от прочих своими размерами. На нём в окружении молчаливой стражи стоял уже знакомый мне трон. Трон пока пустовал, зато перед помостом сидел на голой земле, понуро глядя в никуда, неизвестный гном. Его некогда богатая одежда была порвана и заляпана сажей и грязью. Борода, предмет гномьей гордости, отсутствовала, её криво обрезали у самого подбородка. На шее гнома был железный ошейник, от которого к помосту тянулась длинная ржавая цепь. Вероятно, это был кто-то из влиятельных особ разгромленного города. Впрочем, страдания какого-то там гнома окружающих не слишком волновали. Если пленника вообще соблаговолили заметить, то уже успели позабыть о нём. Пир гудел потревоженным ульем. Отовсюду слышались крики и вопли зеленокожих, звенели кубки и чаши, вкусно пахло жаренным мясом. Слуги не успевали подавать всё новые и новые блюда, хмель тек рекой, хрустели кости под крепкими орочьими зубами. На устилающие землю богатые ковры градом летели обглоданные кости. Несколько наиболее нагулявшихся степняков уже храпели, кто уткнувшись мордой в блюдо, кто – прямо среди объедков на полу.
Откуда-то из круговерти толпы вывернулся давешний мой знакомец, Ногоон-аб-Илтгэгч. Он рявкнул на стражников и те мгновенно убрали копья. Я спешился и шагнул навстречу зеленокожему сановнику, оставив коня на попечение сопровождающих меня орков. Сияя улыбкой, словно я был его родной брат, утерянный во младенчестве и наконец вновь обретённый ценой неимоверных усилий, орк облапил меня, как медведь, притиснув к своей необъятной груди так, что хрустнули рёбра. Кажется, мои, хорошо ещё, что не все разом. Не удовлетворясь этим, орк радостно шарахнул меня своей тяжёлой лапой по спине, полуобнял и напористо потащил вперёд. Причина его хорошего настроения была очевидна. От степняка так несло хмельным, что даже резкий запах орочьего пота уже почти не ощущался.
Пока орк тащил меня прямо сквозь суету пира, я продолжал осматриваться. Похоже, сегодня Глуум собрал здесь всех племенных и военных вождей. Каждый из которых притащил с собой родственников, сыновей, советников и приближённых. Зеленокожие явно пытались перещеголять друг друга богатством одежд, оружия и драгоценностей. В глазах пестрило от ярких привозных тканей, столь ценимых орками Великой Степи. Мягко светилось золото рукоятей и ножен, искрами поблёскивали драгоценные камни. Именно за эту привычку хвастаться богатством северные орки степняков и презирали, считая своих южных родичей изнеженными созданиями, позорящими всю орочью расу.
Разговаривали вокруг в основном на всеобщем. Лишь кружок крупных орков, посаженный у самого входа, рычал что-то на одном из местных наречий. Но при этом они так размахивали ножами и костями с недогрызенным мясом, что там и без перевода было всё понятно. Речь явно шла о том, кто больше отличился в последней битве. Орки вообще не очень парятся с языками. Родной, не родной, удобно – и хорошо! В орочьей речи встречается столько акцентов и особенностей, характерных только для одного конкретного рода или клана, что зеленокожие из разных племён не всегда понимают друг друга. Поэтому на своём наречии орки говорят в основном с близкими родичами. Или когда не хотят, чтобы их подслушали чужаки. Гномы тоже охотно пользуются всеобщим для общения с остальными расами. Не забывая, конечно, пожаловаться на его скудность и отсутствие необходимых слов. Да, во всеобщем нет ста двадцати шести слов, описывающих оттенки раскалённого металла, уловить которые может только истинный гном. Но всеобщий у подгорного народа знают все и если в разговоре с тобой гном произносит: «Я не знаю, как это будет по-вашему»,– и замолкает, задумчиво накручивая бороду на палец, то можно биться о заклад, что длиннобородый хитрец не подбирает нужные слова, а прикидывает, как бы содрать с тебя побольше.
Эльфы с их врождённой склонностью к языкам всеобщим овладевают вообще с лёту. Но говорить как раз предпочитают на своём, даже если потом приходится тратить время и переводить сказанное. Перворождённые утверждают, что делают это для того, чтобы лишний раз позволить ничтожным собеседникам насладиться красотой истинной речи. А как по мне, то только для того, чтобы лишний раз эту ничтожность подчеркнуть.
Эльфов на орочьем пиру по понятным причинам не наблюдалось, людей я тоже не заметил. А вот гномы были. С десяток кряжистых бородачей, увешанных оружием, сидели недалеко от меня. Как и все вокруг, они много пили, шумели и смеялись. По меркам гномьего племени такое поведение было довольно развязным, но по сравнению с пирующими орками гномы выглядели едва ли не образцом сдержанности и изящных манер. Но, похоже, окружающие этих ребят побаивались. Из-за большого количества гостей было довольно тесно, но вокруг гномов виднелась полоса пустого пространства. На прикованного к помосту соплеменника бородачи по примеру прочих пирующих не обращали не малейшего внимания.
Тем временем Ногоон протащил меня сквозь толпу. Мы остановились у одного из помостов, стоящего недалеко от пустовавшего пока трона. На помосте уже расположилась тройка каких-то изрядно пьяных степняков, но стоило только грозно засопевшему Ногоону зарычать, как они вскочили и убрались искать себе другое место. Сановник ещё малость злобно посопел им вслед и первым плюхнулся на отвоёванное сидение, покрытом пёстрым вышитым покрывалом. Приглашающе похлопал по покрывалу широкой ладонью. Садись, мол, посол, в ногах правды нет. Я не видел причины отказываться и присел рядом с орком.
Зеленокожий тем временем наклонился, вгляделся в закуски на стоящем перед нами столике. Цапнул с ближайшего блюда жаренный кусок мяса, брезгливо осмотрел трофей и, обнаружив надкусанный край, засопел ещё яростнее. После чего снова громко заорал. Из толпы выскочил низенький орк в полосатом халате, поклонился нам. Ногоон швырнул ему в голову надкусанный кусок мяса и ударом ноги пнул столик. Покатились в разные стороны миски и блюда, щедро рассыпая по земле содержимое. Звонко хрустнул расписной глиняный кувшин, разлетаясь на осколки. Орк в полосатом халате уклонился от полетевшего в него мяса с небрежной лёгкостью мастера, выдававшей немалый опыт в подобного рода происшествиях. Он и глазом не моргнул, лишь продолжил безостановочно кланяться разбушевавшемуся Ногоону. По взмаху руки «полосатого» двое слуг утащили в темноту злосчастный столик, подобрали раскатившуюся посуду. Двое других тут же притащили и поставили перед нами новый столик со свежим угощением. Кто-то сзади сунул мне в руку широкую чашу, в которую тут же полилось широкой струёй ароматное густое вино.
– Твоё здоровье, посол!– рявкнул мне в ухо Ногоон-аб-Илтгэгч. В его руке тоже объявился вместительный кубок и орк, не медля, выплеснул его содержимое себе в глотку. Я последовал его примеру и отхлебнул из чаши.
Ого, а недурное у них тут вино, очень недурное! Всякое пивали, да и погреба Чёрного замка не из последних в этом мире, но, повторюсь, очень даже недурно!
В степи считалось неприличным затевать разговор, пока гость не насытится. Я, в свою очередь, не желая показаться невежливым торопыгой, тоже не спешил начинать беседу. Хотя вопросы жгли мне язык, мы с орком не торопясь выпили, закусили копчёным мясом и снова выпили. На всякий случай я старался не пить много, стремясь сохранить относительно ясную голову, а вот мой сотрапезник себя явно решил не ограничивать. Слуга то и дело подливал ему в кубок из здоровенного кувшина. Наконец толстяк удовлетворённо рыгнул и откинулся на подушки, наваленные горкой на помосте. Я последовал его примеру. Теперь можно было и поговорить. Верховного вождя всё ещё не было видно, но Ногоон-аб-Илтгэгч, не дожидаясь моих вопросов, сам объяснил, что Великий Глуум скоро прибудет.
– А пока ешь и пей, гость Великого Глуума,– заявил орк важно и подал пример, снова отхлебнув из своего кубка.– Мы показали этим бородатым недомеркам, что значит не слушать Великого вождя Глуума. Теперь празднуем большую победу! И не последнюю!
– Большая победа, согласен. – осторожно согласился я. – Горожане, наверное, сильно обидели Великого Глуума, раз он собрал сюда все силы Великой Степи?
– Ха, это ещё не все силы! – дыхнул мне в лицо винным перегаром орк. Он с подозрением осмотрелся вокруг, но, видимо, решил, что всего какая-то пара сотен зеленокожих, веселящихся рядом, совершенно не помешает нашей доверительной беседе и снова наклонился ко мне.
– Само Небо явило милость своим детям, послав Орде такого вождя, как Глуум. Он – великий вождь, такого Степь не видела с начала времён. А великому вождю нужно войско, достойное такого вождя. Большое войско, с хорошим оружием. Жадные бородатые недомерки не хотели продавать нам оружие. Великий вождь Глуум дал им слово, что заплатит за всё сполна из первой же большой добычи, но эти глупцы требовали сначала заплатить, а лишь потом соглашались отдать нам оружие. Эти худал-даачид не хотели отдать то, что предназначалось нам! А сами всегда жировали, пользуясь добротой Великого вождя, вся степь истоптана их вонючими караванами. Но бородатые недомерки не помнят добро. Решили, что если они купаются в золоте, то вся степь принадлежит им. Ха, глупцы забыли, что золото хорошо, но железо лучше. Теперь у дураков нет ни железа, ни золота, ни города.
Ногоон-аб-Илтгэгч с шумом приложился к кубку, сделал несколько больших глотков. Рукавом своего дорогого халата вытер потекшие по подбородку винные струйки, отдышался и продолжил.
– Глупцы думали отсидеться за каменной стеной. Они думали, орки глупые. Думали, что мы полезем на их стены прямо на лошадях и разобьём себе лбы об их камни. Ха, они не знали, что Великий Глуум – мудрый вождь. Повелитель нанял отряды их же бородатых сородичей. Вон они сидят, видишь?
Пальцем Ногоон ткнул в сторону замеченных мною гномов. Вот это значит кто. Наёмники, точнее, командиры наёмных гномьих отрядов. Пополняли их ряды в основном гномы, изгнанные из родных кланов за какие-то нарушения мудрённых гномьих законов и традиций. Поэтому обычные гномы плевались при одном упоминании сородичей-наёмников. Что, впрочем, никогда не мешало различным владыкам с охотой пользоваться услугами таких отрядов. Если хватало денег, конечно. Даже попав в наёмники, гномы оставались гномами. И цены за свои услуги бородачи заламывали такие, что нанять их было по карману лишь очень и очень состоятельным особам. Хотя воинами эти коротышки всегда считались превосходными, этого у них не отнимешь.
– Тоже жадные, но воины хорошие,– подтвердил мои мысли Ногоон.– Я чуть не лопнул со смеху, глядя, как они режут друг друга в воротах. Город бородатых глупцов для нас взяли такие же бородатые, только умнее. А теперь на золото глупцов мы наймём ещё больше умных. Таких, кто понимает, что не стоит спорить с Повелителем Глуумом!
– Вот ты это понимаешь, посол? – рявкнул мне прямо в лицо орк.– И своему Владыке скажи, что с Повелителем Глуумом лучше не спорить. Иначе тоже пожалеете, но поздно будет.
Я поспешил заверить Ногоона, что прекрасно всё понимаю и непременно передам его слова Повелителю Чёрного замка, как только туда вернусь.
– Это хорошо,– уже более миролюбиво пропыхтел толстый орк, снова откидываясь на подушки. – Хорошо, если понял. Скоро ты увидишь Великого Глуума, не разочаруй его. Это хороший совет, Тень Чёрного, Ногоон-аб-Илтгэгч плохих советов не даёт. За это Повелитель Глуум Ногоона-аб-Илтгэгча ценит и любит, вот!
Он внезапно вскочил на ноги и заорал во всю глотку:
– Слава победителю Глууму! Пусть и дальше ведёт нас от победы к победе!
Несмотря на царящий вокруг шум, его услышали, сидящие вокруг тоже повскакивали со своих мест и дружно заорали, на разные голоса выкрикивая похвалы своему вождю. Довольный Ногоон плюхнулся обратно на подушки и пустился в бесконечно длинный рассказ о том, как именно Орда взяла штурмом город Барк. Среди прочего выяснилось, что за гном прикован к помосту с Глуумовым троном. Моё предположение оказалось правильным, лишённый бороды гном был в городе персоной важной и влиятельной- наместником и главой местной торговой гильдии. Брызгая слюной от удовольствия, Ногоон рассказал, как орки перед штурмом предложили жителям города выкупить свои жизни. Но гномы, заправлявшие в Барке, отказались платить, сочтя цену слишком высокой. Они надеялись на высоту и прочность городских стен. Здешние стены гномьи мастера и возводили и от набега одного-двух племенных отрядов в несколько сотен орков местные могли бы отбиться. Но когда под стенами встало объединённое войско всей Орды, исход был очевиден. Жадность городской верхушки стоила жизни большинству жителей и страдания наместника или кто он там меня не сильно тронули. К тому же у гнома ещё оставался шанс сохранить свою жизнь, если сородичи успеют собрать и прислать за него выкуп до того, как Орда тронется дальше.
Продолжая отхлёбывать вино, орк с удовольствием перечислял мельчайшие подробности прошедшего штурма и особенно последовавшего за ним грабежа, но я слушал уже вполуха. Значит, захват Барка – только начало, война продолжится. Глуум копит силы, вооружается, набирает новых наёмников. И это степных орков совершенно не смущает. А ещё совсем недавно они бы даже не поняли, как это можно – воевать не своими руками. Меняется Орда, сильно меняется. И мне эти изменения почему-то совсем не нравятся.
Мои размышления прервал рёв труб, раздавшийся на площади. Орки дружно повскакивали со своих мест и заорали так, что звуки труб на несколько мгновений утонули в их радостных воплях.
–Глуум! Глуум! Глуум! – ревели зеленокожие.
На площадку въехала орочья боевая колесница. Более лёгкая и маневренная, чем её грубоватые северные собратья, оббитая по бортам листами начищенной меди с чеканными изображениями дракона. Вдоль борта скалились черепа орков, людей и гномов, подвешенные на специальных крюках. Вместо лошадей колесницу тянули десяток гномов и двое людей. По бокам от них шли двое стражников-орков, время от времени подгонявших прикованных к дышлу пленников плетёнными бичами. Страшная вещь в умелых руках. Удар такого бича способен рассечь тело до кости не хуже, чем иной клинок. Но погонщики, хоть и не слишком скупились на удары, били явно вполсилы. Впрочем, тянувшим колесницу от этого если и было легче, то ненамного. На их телах в изобилии виднелись багровеющие кровоточащие рубцы, а некогда богатая одежда превратилась в сплошные лоскуты. Было непонятно, как эти окровавленные и изорванные в клочья тряпки вообще держатся на плечах своих обладателей.
А на колеснице стоял во весь рост нынешний Великий вождь и Повелитель Степи Глуум. Сейчас он ничем не напоминал того неподвижного молчаливого правителя, которого я видел днём. Глуум радостно ревел вместе с толпой, скаля клыки и потрясая в воздухе здоровенным луком. Свободной лапой орк придерживался за торчащий из борта колесницы шест, увенчанный вместо обычного для степного вождя племенного бунчука литым драконом. Судя по мягкому блеску металла, золотым. Сам вождь тоже сиял золотом браслетов, к которым он добавил многочисленные цепи и ожерелья, свисающие с толстой шеи. Колесницу окружала стража – крупные орки в тяжёлых боевых доспехах. Щиты стражников украшало изображение такого же дракона, что и на колеснице их вождя. А за колесницей шествовали приближенные, среди которых я увидел Богдо-аб-Учеха и, к некоторому удивлению, своего дорожного знакомого, одноглазого Хурца-аб-Балуу. А вот советников, которые меня встречали вместе с ним, я в толпе придворных так и не увидел. Похоже, их на пир вообще не позвали. Вот тебе и советники. Интересно получается, значит главным в отряде, который меня встречал был именно Хурц, а не эти шуты. Но зачем такой маскарад?
Под непрекращающиеся крики степняков пленники дотащили колесницу до помоста с троном. Глуум кинул лук в налуч на борту колесницы, слез с неё и прихрамывая, поднялся на помост. Пнул не успевшего вовремя убраться с дороги бывшего наместника города. Тот взвизгнул и отлетел на всю длину цепи, которой был прикован к помосту. Глуум, не обращая больше на гнома внимания, уселся на троне, вокруг расположилась пришедшая с ним свита. Уже виденный мною орк в полосатом халате почтительно подал Глууму чашу и сам наполнил её вином, предварительно отхлебнув из кувшина. Тоже новость. Орки презирали яд, считая его оружием слабых и недостойных. А менять правителей на троне предпочитали с помощью доброго удара клинка, но никак не отравленного вина. Да, меняется Орда, сильно меняется. Цивилизуется, как сказали бы в людских королевствах Запада.
Тем временем колесницу вождя развернули и утащили обратно в темноту. По сигналу орка в полосатом халате вокруг вождя и его приближенных засновала вереница слуг, расставляя столики с явствами. Пир продолжился. Ногоон-аб-Илтгэгч , вдоволь наоравшись, приветствую вождя, теперь спокойно спал с чувством выполненного долга. Храпел он при этом так, что посуда на стоящем перед нами столике отзывалась металлическим дребезгом. Жаль, я только собрался узнать у него имя того орка в полосатом халате, что распоряжался на пиру. Мне его не представляли, ничего не говорилось о нём и в тех донесениях, что я просматривал в Чёрном замке перед отъездом. А ведь, судя по всему, это один из доверенных лиц нынешнего Повелителя Орды. Таких надо знать. Да и про Хурца стоило бы расспросить поподробнее.
К помосту Глуума одного за другим начали подводить орков, насколько я понял, племенных вождей. Хромой предводитель удостаивал каждого из них недолгой беседы, после чего снимал с шеи цепь или ожерелье и надевал на своего собеседника. Затем довольного орка отводили обратно к его сидению, а на помост уже вели следующего претендента на внимание Повелителя Степи.
Один раз в отлаженной церемонии произошла заминка. Когда на помост Глуума поднялся очередной зеленокожий, какой-то орк, спокойно сидевший до этого на своём месте, внезапно выхватил клинок и кинулся к трону, что-то истошно крича. Лязгнули, смыкаясь щиты стражи, но Глуум поднял ладонь и стражники окаменели. Стоявший перед Повелителем орк развернулся и прыгнул вниз, навстречу нарушителю спокойствия. Оба степняка, рыча, сошлись шагах в шести от помоста, лязгнули столкнувшиеся клинки. Затем ещё раз и ещё. Бойцы оказались примерно равны по силе, к тому же оба были достаточно пьяны и схватка затянулась. Наконец один из них, тот, который и начал ссору, промахнулся и вогнал своё оружие в землю, разрубив дорогой ковёр. Второй орк воспользовался ошибкой своего противника и с размаху рубанул того прямо по голове. Наблюдающие за схваткой зеленокожие одобрительно заорали. Голова у орков крепкая, но таким ударом легко разрубить самый толстый череп. К счастью, собираясь на пир, зеленокожий забияка напялил себе на голову серебряный венец, дорогой и достаточно толстый. Драгоценная безделушка и приняла на себя основной удар, спасая жизнь своему нынешнему хозяину. Завязнув в серебре, степной клинок остановил своё смертоносное движение. Впрочем, и оставшейся силы удара хватило на то, чтобы орк рухнул на прорубленный ковёр, заливая его своей кровью из рассечёного черепа. Похоже, он был ещё жив и даже попытался привстать. Но противник пнул его ногой, орк упал и замер уже окончательно. Победитель же подобрал откатившийся в сторону венец, брезгливо оттер кровь и преспокойно водрузил его на свою собственную голову.
Затем он под приветственные крики вернулся к трону Глуума. Верховный вождь громко что-то сказал, сидевшие вокруг него разразились почтительным хохотом. Глуум отхлебнул из своей чаши и протянул её стоящему перед ним орку. Тот с удовольствием допил вино и забрал чашу себе. Затем шею победителю украсила толстая золотая цепь и он гордо прошествовал на своё место. Его поверженного противника уже утащили прочь, торчавший в земле кривой меч вытащили и лишь пятно тёмной орочей крови да прореха в ковре напоминали о случившимся. А к трону Глуума уже вели следующего зеленокожего героя. Затем ещё одного и так далее. Наконец поток орков иссяк, а шея Повелителя Степи полностью освободилась от груза золотых побрякушек. Орк с видимым удовольствием помотал головой, выпил вина из чаши, поданной взамен подаренной и громко хлопнул в ладоши. По этому сигналу в круг вошло четверо орков, тащивших два сундучка из тёмного дерева, окованного толстыми полосами металла. Сундучки были среднего размера, но даже на вид изрядного веса. Пыхтя, носильщики дотащили их до стола, за которым пировали гномы, с видимым облегчением опустили на землю и откинули крышки. В свете факелов снова мягко заиграло золото, заблестело серебро. В сундуках оказались монеты и слитки. И довольно много. Драгоценных камней в сундуках не было видно, но среди пирующих всё равно послышался восхищённый гул.
– Это награда вам, моим доблестным союзникам, что сражались вместе с Ордой,– громко заявил Глуум, обращаясь к низкорослым наёмникам. Те в ответ встали, гордо распушив бороды. Некоторые сподобились даже слегка наклонить головы в знак благодарности. По гномьим меркам верх вежливости, особенно от наёмников. С другой стороны, плата была действительно щедрой, даже по гномьим меркам.
Пока под завистливые возгласы зеленокожих спешно вызванные предводителями бородатых коротышек рядовые гномы оттаскивали сундуки в лагерь наёмников, рядом со мной возник низенький орк-распорядитель.
– Повелитель Великой Степи Глуум приглашает Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного замка, посла своего друга Повелителя Тьмы, разделить с ним скромную еду, недостойную столь высокого гостя!– произнёс он негромко. Ногоон-аб-Илтгэгч при этих словах одобрительно всхрапнул, впрочем, так и не просыпаясь.
Я встал из-за стола и в сопровождении обладателя полосатого халата двинулся к помосту Глуума. Гномы тем временем унесли сундуки и на освободившееся пространство выбежало десятка два молодых орчанок.
Из одежды на степнячках были лишь тоненькие пояски, зато на запястьях рук и щиколотках босых ног в изобилии звенели чеканные браслеты, увешанные мелкими колокольчиками и бубенцами. Густые чёрные волосы девушек были собраны в пышные хвосты, напоминающие конские. Крепкие ягодицы прикрывали уже настоящие конские хвосты, подвешенные сзади к пояскам. В руках орчанки сжимали ещё по паре конских хвостов, закреплённых в короткие деревянные рукоятки. Под одобрительный рёв собравшихся девушки выстроились в два ряда в центре площадки. За внешним кругом костров ударили невидимые отсюда барабаны. Их поддержали звуки орочьих свистков или дуделок. Орки выдалбливали их из длинных костей и очень ценили за красивый, по мнению зеленокожих, звук. С эльфийской флейтой, конечно, не сравнишь, но получившаяся мелодия была вполне приятна даже для моего уха. В такт музыке девушки двинулись навстречу друг другу, гордо подняв головы и встряхивая гривами волос. В этот момент громыхнули гонги и затрубили уже знакомые мне трубы. Медленный шаг танцовщиц сменился высокими прыжками. Орчанки попарно стремительно взмывали вверх и летели навстречу друг другу, взмахивая конскими хвостами. Затем девушки заскакали в буйном хороводе, вскоре разделившимся на два, мчащихся навстречу друг другу. Блестели от пота обнажённые тела, сверкали глаза, взлетали в воздух пучки конских волос. Громко, дико, но была в этом своя своеобразная красота. Мне уже приходилось видеть танец ночных кобылиц, любимое развлечение степняков и должен признаться, что смотреть на него очень приятно. Если вы не эльф, конечно. Впрочем, Перворождённые на таком пиру могли появиться лишь в двух видах – либо пленниками, предназначенными для пыток и последующей казни, либо в качестве главного блюда для победителей. Бывало и такое в бесконечной истории орочье-эльфийский столкновений. И уж точно никого из эльфийских лордов не развлекали плясками степные красавицы. Как и вожди орков никогда не видели завораживающего своей невероятной плавностью эльфийского танца. Эльфийка, даже если и попадёт в плен к зеленокожим, скорее умрёт, чем начнёт танцевать или петь перед орками. Даже если от этого будет зависеть её жизнь. Эльфам же и в голову не могло прийти, что орчанки тоже могут танцевать и даже красиво. Как по мне, то и эльфы, и орки много потеряли. Вон, даже гномов проняло. Они вином перестали накачиваться, что для наёмника неслыханное дело. Про орков и говорить было нечего. Вокруг стоял такой восхищённый рёв, что в нём тонули все остальные звуки, включая музыку.
Пока собравшиеся глазели на прелести орчанок, мы с моим провожатым дошли до помоста вождя. Я поднялся к трону и склонил голову в коротком приветственном поклоне.
Глуум в ответ широко улыбнулся, блеснув внушительным набором зубов. Внимательно оглядел меня своими жёлтыми глазищами, задержал взгляд на кольце, переданном мне гонцом в качестве подарка от его имени. Одобрительно кивнул. По знаку вождя рядом с троном возникло сидение с низкой спинкой. Орк небрежным жестом указал мне на него, я присел. Столь же небрежным жестом Глуум отправил свою свиту наслаждаться продолжавшимися танцами и угощением. Стража вокруг нас, естественно, осталась, но, если не орать во весь голос, наш разговор они услышать не должны. А то, что меня позвали именно для разговора, сомневаться не приходилось. Я не танцующая орчанка, чтобы на меня просто так любоваться. Что ж, для этого разговора я и проделал весь этот путь.
– Я, Тень Повелителя Тьмы и Голос Владыки Чёрного замка, от имени своего Повелителя приветствую тебя, Великий вождь и Повелитель Степи Глуум.
Орк молча кивнул, мол продолжай, слушаю.
– Недавно в Чёрный замок прибыло посольство, возглавляемое Гуурвагом- аб- Нууром из племени Багровой Луны. С ним были два шамана, чьи имена нам не известны. Скажи, отправлял ли ты это посольство или они подло прикрылись твоим именем, известным далеко за пределами Великой Степи?
– Да, отправлял,– спокойно ответил Глуум. Орк по-прежнему широко улыбался, так что со стороны могло показаться, что мы беседуем о пустяках.– Молодой Гуурваг вернулся и передал мне слова твоего Повелителя. Меня огорчили эти слова. Очень огорчили. Скажи, Тень, твой Повелитель не передумал?
– Мой Повелитель не любит отказываться от своих слов. Его тоже огорчили слова, которые привёз Гуурваг -аб- Нуур. А ещё больше его огорчило то, что твои шаманы напали на моего Повелителя и попытались его убить невиданным до того дня колдовством. Мой Повелитель хочет знать, почему послы Великой Степи превратились в подлых убийц? Если после стольких веков союза мы стали врагам, почему Великий Глуум не сказал об этом открыто, как подобает великому вождю?
– Зачем ты приехал, посол? – вопросом на вопрос ответил орк.-Только не ври, я почувствую ложь.
Правды хочешь, Великий Вождь? Ну что же, я тоже правды хочу. За этим и приехал.
– Мой Повелитель не хочет войны с Ордой, такая война обрадует лишь наших врагов. Наших общих врагов. Поэтому я здесь, чтобы говорить с тобой. Но если ты решил воевать с Чёрным замком – скажи это прямо.
Глуум надолго замолчал. Степной вождь сидел, задумчиво рассматривая зеленокожих красоток, по-прежнему пляшущих посреди пирующих. Тянулось время. Орчанки, подустав от бешенной пляски, начали новый танец, уже не такой быстрый и буйный.
– Красивые кобылки, да? – неожиданно спросил орк.– И пляшут тоже красиво.
Я кивнул, делая вид, что увлечен танцем. Впрочем, не особенно и притворяясь. Пляшут в Орде красиво, да. Вот только я здесь не за этим.
– Ваши на Севере так не умеют. Живут в пещерах, ходят в шкурах. Если бы не твой Повелитель, так бы и бегали с каменными копьями и дубинами.
– Может быть. Но сейчас они союзники моего Повелителя. Поэтому оружие у них не хуже, чем у твоих воинов. И своих женщин они кобылами не называют.
Это, кстати, действительно так. Не называют. Потому что иная красавица Пустошей за такие слова голову своему зеленокожему кавалеру может легко оторвать. Случалось, отрывали. И не только головы.
–Ха, так это и есть кобылы, просто двуногие! Оставим их для этих жеребцов.– Глуум с брезгливой ухмылкой кивнул на пирующих внизу.– У нас есть дела поважнее. Все эти кобылицы от нас никуда не ускачут. Как и остальные, двуногие или четвероногие. А теперь слушай меня, Тень Тёмного и слушай внимательно.
Я принял тебя с почётом, Голос Владыки Чёрного замка потому, что я хочу дружбы с твоим Повелителем! Истинной дружбы, как равного с равным. Вместе мы легко осуществим то, что никогда не сможем по одиночке. Соединив силы, мы можем положить себе под ноги весь этот мир. Достойная награда для таких, как мы? Что скажет на это твой Повелитель, Тень?
– Ты говоришь о дружбе, Великий Глуум, но разве не твои посланники хотели убить моего Повелителя?
– Не убили же,– без малейшего смущения пожал плечами орк.– Зато я убедился, что с Владыкой Чёрного замка стоит разговаривать. Давай забудем всё, что было до этого и начнём разговор с начала. Поговорим, Тень Тёмного?
– Ты всегда сначала посылаешь вместо послов убийц, а лишь потом начинаешь разговаривать?
– Почти всегда!– отрезал Глуум. Его глаза вновь полыхнули жёлтым огнём. – Твой повелитель обиделся, что его пытались убить? И решил, что мы с ним теперь враги? Ха! Меня за этот год пытались убить уже трижды. И все три раза те, кого я называл друзьями и сородичами. Последний раз уже здесь, под стенами этого паршивого городишки. Убийца мёртв, те, кто послал его, желая моей смерти – тоже! А я не в обиде на них. Выживет только сильный, это закон Великой Степи. Те, кто хотел моей смерти, думали, что они сильные! Ха, жалкие глупцы! Я оказался сильнее их всех, всей их вонючей стаи! Поэтому шакалы сейчас воют над их могилами, а я сижу на пиру. Твой Повелитель не дал себя убить и поэтому я говорю сейчас с тобой. Запомни, Тень, сильный говорит только с сильным. Со слабым не говорят, слабому приказывают. Потому что слабый для сильного либо слуга, либо добыча.
– И кто для тебя мой Повелитель?
– Не играй словами, посол.– зло оскалился орк.– Я не люблю, когда произносят пустые слова без смысла. Или ты оглох? Я сказал, твой Повелитель – сильный, а с сильным я согласен договариваться. И думаю, что Владыка Чёрного замка хочет того же. Если бы он считал меня врагом, то не стал бы присылать ко мне тебя, свою Тень и Голос, а сразу двинул бы войско. И всех моих посланцев вырезал бы, а не отпустил бы уцелевших с миром. Зачем дарить жизнь сотне воинов своего врага? Чтобы в следующей битве они снова встали против него? Настоящий Повелитель так не поступит, если не хочет договориться.
– Это же твои воины. Тебе их не жалко?
– Кого жалеть? Щенка, считающего себя вождём, и его пустоголовое стадо? У меня таких много. Посмотри вокруг. Видишь, сколько их тут? Все едят и пьют из моих рук. Все называют меня своим вождём, клянутся в верности. Слышишь, как кричат моё имя? Думаешь, они мне верны? Ха! Это Орда, здесь никому нельзя верить. Половина из тех, кто пирует за моим столом, готова прямо сейчас воткнуть мне нож в спину. Но это стадо, а стадом легко управлять. Смотри, Тень Тёмного!
Повелитель Орды встал и звучно хлопнул в ладоши. Орчанки прекратили свой танец и убежали, сопровождаемые разочарованными возгласами. Не обращая на возникший гул никакого внимания, Глуум прихватил со стола стоящую перед ним золотую чашу. Орк в полосатом халате еле успел наполнить чашу вином из большого кувшина, оттолкнув замешкавшегося слугу. Затем степной вождь, прихрамывая, двинулся к оркам, сидящим у входа. Махнул мне свободной рукой, показывая, чтобы я шёл за ним. Увидев своего Повелителя, зеленокожие вояки почтительно притихли. Ну, почти притихли.
– Мои воины, мы одержали великую победу! Мы сражались, победили и взяли богатую добычу! Но скоро мы пойдём дальше на закат, туда, где добычи хватит на всех. А пока я дарю вам эту чашу из моей доли добычи. Вы все великие герои и я знаю, что это награда для вас не последняя! Пью за вас!
Глуум осушил чашу двумя могучими глотками и бросил её оркам на середину стола. Степняки радостно заорали с удвоенной силой и начали вырывать посудину друг у друга. Глуум повернулся и отошёл от них.
– Видел?– степной повелитель презрительно усмехнулся.– Одна подачка и большинство из них готово идти за мной, куда скажу. И убивать по одному моему слову. А ведь это воины не из моего племени. Их вождям это не понравится, но если они сейчас скажут хоть слово против меня, их собственные воины поднимут этих глупцов на копья. Потому что я сейчас могу дать им больше, чем их собственный вождь. И я дам! Но настоящие награды получат только достойные этого. Вот об этом я и хочу говорить. Но не здесь. Пойдём, тут слишком шумно для серьёзного разговора.
Глава 4.
Мы вышли из круга пирующих и вдоль шатров двинулись куда-то вглубь лагеря. Спереди и сзади тяжело топала личная стража Глуума. Сам Великий вождь и Повелитель Степи молчал, не торопясь приступать к обещанному разговору. Лишь шумно сопел носом и всё заметнее прихрамывал на одну ногу.
Шли мы недолго. Вскоре наша процессия уткнулась в круглый орочий шатёр. Самый обычный с виду, с деревянным каркасом, стенами и крышей из толстого войлока, сверху накрытой промасленными кожами от дождя.
Пара охранников заглянула в шатёр, но внутрь зашли только мы с Глумом. Там никого не было. Очаг в центре шатра, широкое ложе напротив входа, застеленное мехами и покрывалами из привозных тканей. Вместо лавок и стульев здесь вдоль стен стояли сундуки, накрытые коврами. Ковры размерами побольше лежали на полу. Свободным от них оставалось лишь ограждённое камням пространство очага. Низкие столики, за которыми степняки едят, сидя на тех же сундуках или просто на полу. В общем, ничего необычного или подозрительного. От большинства орочьих жилищ этот шатёр отличала разве что относительная чистота. Да ещё нигде не висело на стенах столь обычное в жилищах степняков оружие.
Глуум , стоящий у входа, ещё раз обвёл замершую в отдалении стражу, повернулся и задернул за собой тяжёлый полог. Затем плюхнулся на один из сундуков и поднял взгляд на меня. Весь его вид сейчас выражал плохо скрываемое нетерпение. Он явно ждал чего-то важного от этой беседы. Я вопросительно посмотрел на него, ожидая, пока Глуум не заговорит. Зачем-то он ведь увёл меня с пира.
– На пиру я говорил с послом. Здесь хочу говорить с тобой. Я знаю, кто ты! – заявил Глуум наконец.– Нет никакого Голоса Владыки, нет никакой Тени. Если у Чёрного замка и есть Повелитель, то он передо мною. Ты проделал долгий путь, чтобы увидеть меня. Я рад этому. Садись, Владыка Тьмы, поговорим,– предложил орк, ухмыляясь.
Ого, вот даже как! Удивил, не спорю, такого начала я не ожидал. Бросилось в глаза, насколько сильно изменился Глуум, уединившись со мной в шатре. Словно маску сбросил, показывая своё подлинное лицо. Или, учитывая, что передо мною орк, подлинный оскал. Нынешний Глуум не походил на уже привычного мне удачливого узурпатора, который только что пировал со своими воинами. Он не рычал, ни сопел, ни скалил клыки. Только буравил меня внимательным оценивающим взглядом из-под нависающих бровей. Некстати вспомнилось, какой он лучник. Ишь, смотрит, как будто прицеливается. И глаза при этом снова горят этим странным жёлтым огнём, раньше за орками я такого не замечал. Нет, этот новый, неизвестный Глуум мне совсем не нравился.
– Садись, садись,– повторил орк, приглашающе хлопнув тяжёлой лапой по соседнему сундуку. Сундук обиженно заскрипел, но выстоял.– Садись и слушай, разговор у нас будет серьёзный.
Я присел напротив. Шатёр был большим, но довольно низким и то и дело тыкаться макушкой в его деревянный каркас, покрытый снаружи колючим войлоком, мне не хотелось. Но и сидеть рядом с остро пахнувшим терпким потом и звериным жиром орком тоже не прельщало. Да и от его лап стоило держаться подальше. Просто на всякий случай. Знаю я этих Владык Степи. Если не договоримся, он меня кинжалом ткнёт и не поморщится. Или просто придушить попытается. Так что послушаем, что он хочет от меня, но на расстоянии.
– Не споришь со мной, это хорошо! – Орк довольно щёлкнул клыками.– Тогда может и договоримся.
– Про меня сам узнал или подсказал кто? – спросил я небрежно, устраиваясь поудобнее.
– Сам. Смотрел, слушал, размышлял. На пиру понял окончательно. Хурц-аб-Балуу тоже смотрел за тобой всю дорогу. Он говорит, ты не слуга, слишком гордый. Я тоже так думаю. И ты не тень, управляемая издали. Так управлять невозможно. А длинноухие ублюдки – слепцы, раз этого до сих пор не поняли!
Ну, заморочить голову эльфийским Владыкам я бы не смог при всём желании. И даже при магической поддержке всей мощи Чёрного замка. Хотя бы потому, что никакими чарами и иллюзиями Перворожденных не проймёшь, они сами на такие вещи мастера. Да и видели они меня, по крайней мере, некоторые. А вот правителей людей я водил за нос уже давно и довольно успешно. Как и гномов. А этот, значит, понял. Думал он, скотина, размышлял, понимаете. Размышляющий орк, вот дожили!
– Ну, узнал,– согласился я.– И что дальше?
Глуум помолчал. Пошарил лапой под ногами, вытащил кожаный бурдюк, сдавил его. Пенящаяся струя ударила прямо в разинутую пасть. В шатре запахло хмельным кобыльим молоком. Орк смачно глотнул и на некоторое время замолчал.
– Переходи ко мне!– решился он, наконец.– Переходи со всеми своими. Я перед всей Ордой назову тебя братом и на пирах ты всегда будешь сидеть по правую руку от меня! А твои воины первыми пойдут в бой и первыми получат свою долю добычи!
Ага, и лягут первыми. Впрочем, по понятиям степных орков идти первыми в бой весьма почётно, так что условия были вполне хороши. Но не для меня.
– Глуум, тебе молоко твоих кобылиц в голову ударило? – спросил я, стараясь держаться спокойно. Ты мне предлагаешь склониться перед тобой, как какому-то мелкому вождю с сотней воинов? Мне перед тобой? Почему не наоборот?
– Потому что твоё время прошло! – оскалился в ответ орк. – Я давно это понял! А теперь все знают, что Владыки Тьмы уже можно не бояться, как раньше, потому что два жалких шамана почти смогли тебя убить прямо в твоём тронном зале. Теперь в силу Чёрного Замка никто не верит, вот!
– Только что на пиру ты предлагал мне дружбу, как равному с равным. А теперь хочешь, чтобы я перед тобой на коленях ползал? Стал одним из твоих слуг?
– Не слугой, а братом! Я предложил договориться как сильному с сильным и я не врал. Я хочу, чтобы мы шли вместе. Но у Орды может быть лишь один вождь. У одного тела не может быть двух голов, такой урод жить не будет.
Мы помолчали, глядя друг другу в глаза.
– Да пойми ты простую вещь!– прорычал Глум мне в лицо, так и не дождавшись ответа.– Время вражды Света и Тьмы уходит, становясь прошлым. От Великих Королевств древних эльфов осталась небольшая горстка длинноухих, жадно цепляющаяся за свои заповедные земли. Ты вообще один, все твои нынешние слуги из числа Новых рас. Без своих союзников ни ты, ни эльфы уже вообще ничего не можете сделать. Людей всё больше и больше, они плодятся и скоро заселят всю землю. Рано или поздно они просто сметут и тебя, и длинноухих. Останетесь только в людских сказках. И изменить это вы уже не можете, у вас просто нет ни сил, ни времени! А я могу! Я один собрал Степь в единый кулак! Я уже сила! А если меня признают ещё орки и люди Севера, я смогу смести закатных людишек одним ударом. Их короли вечно ссорятся друг с другом, против наших объединённых сил им не выстоять. Люди склонятся передо мной или будут уничтожены. Гномы не выйдут биться на поверхность, пока я не угрожаю их бесценным шахтам и рудникам. Эльфы останутся без союзников. И тогда я сброшу длинноухих гордецов в Закатное море! А потом и гномами займусь. Но одной Орды для этого мало. Мне нужна сила Севера, а Север держишь ты! Отдай его и я назову тебя братом! Откажешься – ты станешь первым, кого я уничтожу и твой череп станет украшением моей колесницы! А Север всё равно будет моим, с тобой или без тебя. Если понадобится, я залью ваши Пустоши вашей же кровью, но заставлю склониться передо мной. А сейчас тебе надо решить, брат ты мне или враг!
Я смотрел на оскалившегося орка и понимал, что шутки кончились. Передо мной сидел сегодняшний Владыка Степи, видящий себя завтрашним Владыкой Мира. На меньшее он не согласится. И чтобы достичь своей цели, такой ни перед чем не остановится. И где эта зеленокожая обезьяна так убедительно говорить научилась? Орки конечно далеко не так тупы, как их себе представляют многие народы, но красноречие никогда не входило в число орочьих талантов, по крайней мере у большинства обычных зеленокожих.
– Не хочешь идти со мной? – прервал Глум затянувшееся молчание. – Зря. Ты будешь иметь больше, как моя правая рука, чем сейчас, когда ты один. Один ты всё равно проиграешь. Подумай над этим! Я буду ждать твоего ответа до восхода солнца и надеюсь, что ответ мне понравится. Так что решай. А пока прими мой подарок, – Глум хлопнул в ладоши, и в шатёр вошло несколько молодых орчанок. Они споро сгрузили принесённые с собой бурдюки, пару металлических кувшинов и несколько больших блюд, закрытых крышками. Затем большинство степнячек вышло из шатра. Осталось лишь две, скромно усевшихся по обе стороны у входа прямо на устилавшие пол ковры.
– Они помогут тебе провести ночь приятно. Смотри, какие красавицы! Северные ублюдки тебе таких никогда не найдут, ты это и сам знаешь, Повелитель! – довольно хмыкнул Глум.
Надеюсь, что на моём лице ничего не отразилось, но внутренне я чуть не поперхнулся. Неужели этот желтоглазый хитрец прознал о той давней истории с несостоявшимся сватовством? Желая укрепить только что заключенный союз, одно из отдаленных орочьих племён Пустошей решило, что лучшее средство для этого – дать мне в жену орчанку. Видели они меня в основном под мороком, так что невесту подобрали соответствующую. На три головы выше любого из моих рыцарей и в плечах слегка пошире меня в доспехах. Как же она выражалась о женихе, когда я убрал морок и вышел к ней в реальном виде! «Мелкий недолюдишка» было, по-моему, самым ласковым и приличным из того, что я узнал о себе. Так что перспективный брачный союз не состоялся. Одна радость, что снова воевать не пришлось, договорились в конце концов обойтись без свадьбы.
Вот с гномами в сходной ситуации пришлось возиться гораздо дольше. Гномихи вообще не в моём вкусе, а тут в качестве приданого «за бедную девушку из хорошего клана» её бородатые родственнички потребовали такое количество золота, камней и артефактов, что первый вариант описи едва уместился у них на трёх свитках. В итоге переговоров список немного сократили, всего до двух с половиной свитков, но и в укороченном виде там было столько, что проще было отдать Чёрный замок целиком. Сориться с подгорным народом не хотелось, мне нужны были их мастера и оружие, и я тянул время, пока меня не осенило. Вызвав бородатых сватов к себе и ещё раз прослушав, чего и сколько они хотят, я со слезой в голосе заявил, что их родственница прекрасна, но затребованные сокровища мне ещё дороже и я просто не могу с ними расстаться. Ибо ценю их даже выше сияющих глаз гномьих красавиц. Внезапно это сработало. Гномы, обнаружив во мне родственную душу, прониклись, всплакнули, что таким замечательным планам не дано осуществиться, но в целом приняли мой отказ относительно спокойно. Пришлось лишь расщедриться на подарок безутешной невесте, благо она магических камней не требовала и была согласна на обычные. На прощальном пиру экс-невеста пила за троих, хохотала громче всех и разбила две кружки. Одну об стол, вторую об голову одного из моих северян, спьяну решившего к ней подкатить. Кстати, до сих пор интересно – та бородка, что я заметил у неё на пиру, мне померещилась или была на самом деле?
– Это Ай-Ша, а это Урр,– представил Глуум свой «подарок». – Дарю их тебе и жду завтра твоего ответа, брат,– со значением закончил орк и вышел вон из шатра.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71015647) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.