Крылья для двоих. Развод
Елена Левашова
«Любимый, когда закончится праздник? Я изнываю от тоски. Приезжай скорее», – мелькает на экране его смартфона.
У моего мужа есть всё – красивый дом, карьера, семья…
И любовница у него тоже имеется – некая Милана, с кем он обсуждает поездку на Бали.
Я вынуждена молчать и улыбаться, потому что идти мне некуда…
Нет работы, денег, имущества, а на руках – двухлетний сын.
Я разведусь с изменщиком, но сначала сделаю все, чтобы он горько пожалел о гнусном поступке!
Крылья для двоих. Развод
Елена Левашова
Глава 1.
Лидия.
«Любимый, когда закончится праздник? Я хочу тебя. Изнываю от тоски. Приезжай скорее».
Внутри будто разрывается бомба… Я точно это вижу на экране айфона мужа?
Нет, нет… Быть такого не может… Кто угодно, но только не Ростик.
Заставляю себя вдохнуть и перевожу взгляд на свекра. Эй, Лида, приходи в себя. Сегодня – юбилей твоего любимого мужа.
Антон Олегович одаривает нас с Ростиком полным гордости взглядом и поднимает бокал.
– Мой дорогой сын, ты – наша с матерью гордость. Желаем тебе крепкого здоровья, а счастье… Его у тебя в избытке.
Воздух сотрясают звуки музыки, звон посуды, аплодисменты и восхищенные возгласы гостей.
Все смотрят на нас… Щеки пульсируют. По привычке беспомощно сжимаю кисть мужа, но он ловко избавляется от моей хватки, подхватывает бокал с игристым и встает с места, чтобы ответить.
– Спасибо, отец. Дорогие гости, я всем обязан отцу. Он для меня – пример во всем, он…
Ростислав благодарит родителей за жизнь и воспитание, а коллег – за проявленное уважение и поддержку, а я вновь кошусь на злополучный экран.
Нет, это не ошибка…
«Любимый, когда закончится праздник? Я хочу тебя. Изнываю от тоски. Приезжай скорее».
Милаша какая-то… Милаша – понимаете? Не Мила или Людмила, а Милаша.
– … моя любимая жена Лида, наш сынишка Ванечка… Спасибо тебе за все, моя дорогая жена.
Моя жизнь рушится по кирпичику. Дыхание останавливается, а переполненное кровью сердце захлебывается… Толкает ребра так сильно, что они трещат, превращаясь в крошево… Во всяком случае ощущения сходные… Интересно, как бы обозвал мое состояние любимый муж – успешный кардиохирург? Сердечный приступ? Ишемия или инфаркт?
Я умираю прямо сейчас…
Распадаюсь на мелкие детали, растворяюсь в боли. Она топит меня с головой, сжирает.
А Ростик улыбается. Важный, деловой, до чертиков уверенный в себе… Предатель. Говорит, говорит, пока я хватаю воздух ртом.
«У меня тоже для тебя подарок, родной. Полюбуйся».
Следом на экране всплывает фотография с изображенными на ней розовыми, пушистыми наручниками и кожаной плеткой.
Боже… Меня сейчас вырвет. Это не может быть правдой… Не может… Бросаю на смартфон салфетку и делаю вид, что ничего не видела. Но я ведь видела! И успела отравиться новостью об измене мужа.
– Поздравляем!
– Счастья вам, Ростислав Антонович!
Голоса, улыбки, музыка, звон, шорохи – все словно превращается в уродливого, многоголового монстра лжи. Почему-то я прямо сейчас его вижу… Я ведь холила и лелеяла наши с Ростом отношения, верила в них. Ему верила… А за ширмой благополучия прятался он – гадкое чудище…
Господи, мне плохо… Я дышать не могу. Закричать хочу! Приказать гостям заткнуться и показать им экран смартфона мужа. Смотрите, мол, во что Рост играет с какой-то Милашей. Гляньте, гости дорогие, какие наручники! Еще и со стразами! И плеточка тоже ничего.
И родителям Ростислава сунуть проклятую фотку под нос. Правильный ваш сынок, честный? Так и хочется посмотреть, как вытянутся их самодовольные лица.
– Милая, ты побледнела. Все хорошо? – довольно улыбается Рост, удобно развалившись в кресле. – Я, если честно, подустал. Ты как?
– Нормально. Я же говорила тебе, что устаю от чужого внимания. Скорее хочу очутиться дома.
Каждое слово дается с трудом. По мнению свекров, я не пара Росту, но сейчас мне хватает ума не выдать себя и не устроить скандал.
Я уйду с гордо поднятой головой, но сначала ОН должен быть повержен.
Унижен, сбит с толку, побежден. Не силой, а моей хитростью…
– А мне, боюсь, дом не светит, – протягивает он, впиваясь взглядом в экран.
– Что-то случилось, милый? – нарочито глупо спрашиваю я.
– Афанасьеву плохо. Придется заехать к нему после банкета. Я его оперировал, Лид. Простишь меня, если отлучусь на часик?
– Конечно, родной.
Мамочки, как же сипло звучит мой голос… Ощущение такое, словно мне с размаху дали под дых тяжелым ботинком. Жить не хочу, дышать… Видеть никого не хочу. Ищу взглядом мамулю с Ванюшкой. Она машет мне ладонью, а Ванька дует губы и отворачивается. Обиделся, что его не посадили рядом с родителями.
Удерживаю взгляд на маме и сынишке… Ради них я должна дышать и жить… Бороться и победить. Нельзя опускать руки, только не сейчас, когда я особенно уязвима.
Застываю в моменте. Концентрируюсь вокруг одной лишь мысли – Ростислав мне изменил… Изменяет прямо сейчас, обольстительно улыбаясь и пялясь в экран. Пишет ей что-то… Своей Милане.
Как бы узнать, кто она? Когда познакомилась с моим мужем?
Елена Васильевна танцует с Антоном Олеговичем, коллега Роста Игорь Глухов налегает на осетрину… А я бездумно наблюдаю за ними, воспринимая окружающее, как яркую ширму, скрывающую отвратительную реальность…
Ростик облизывается и строчит, строчит сообщения… Я ведь верила ему… Любила беззаветно и верно. Глотала высказанные его родителями обиды…
«Подумай, сыночек. Ну, кто она такая? Кто ее родители? Нужно жениться на женщине из нашего круга. Вон у Томочки замечательная дочка выросла, еще и эндокринолог. А Лида эта… Ветеринар!».
«Мама права, сынок. Не торопись жениться».
А как они смотрели на меня, когда Рост объявил о моей беременности… Вы бы видели их лица! Они на тот ужин привели Томочку. До последнего верили, что Ростислав изменит решение и откажется от меня…
А он вот как все решил… Сделал так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Дома он – заботливый муж и отец, а вот вне дома…
Предатель еще ничего не знает… Улыбается собственной изобретательности, уверенный в своей полной безнаказанности.
Мерзавец. Сволочь. Гад. Ненавижу его… Прикусываю язык, чтобы не выдать себя раньше времени.
Как он мог?
Родной, любимый муж…
Тот, кому я вручила ключи от сердца…
Моя опора, надежда, любовь…
Антон Олегович позаботился о том, чтобы Ростислав заключил выгодный брак…
А я была так влюблена, что подписала все, что мне подсунули…
Все, Лида, успокойся. Дыши глубже. Надо теперь решать, как из этого дерьма выбираться… Для начала нужно будет перечитать брачный договор. На деньги и имущество семьи Волгиных я не претендую.
Они могут отнять моего сына… Ванечка – все, что у меня есть…
– Лидочка!
Вздрагиваю от голоса свекрови за спиной. Выдавливаю улыбку и впиваюсь ногтями в ладонь. Боль помогает взбодриться…
– Елена Васильевна, дорогая…
– Давай я посижу с Ростиком. А ты иди в дамскую комнату, припудри носик.
Понимаю – разговоры мамы и сына – тайна, предназначенная не для моих ушей.
Расправляю плечи и следую совету свекрови. Запираюсь в кабинке, заслышав женские голоса за дверью…
И говорят дамы обо мне…
Глава 2.
Лидия.
– Мил, одолжи пудру, а? – звучит голос жены Глухова. – Не у всех же такая кожа, как у этой курицы…
Задерживаю дыхание и не шевелюсь…
– Поверь, это ей не поможет, – воркует какая-то Мила. – Ты видела, в каком она платье приперлась? Ни стиля, ни вкуса. Еще бы ситцевый халат на себя напялила, ей-богу. Как Ростислав ее терпит, не понимаю?
Сглатываю тугой ком в горле и оглядываю себя… Что не так в моем платье? Ну, да… Голубое, в розовый цветочек. Разве это преступление – носить такие? Или все должны одеваться, как эта Мила – в черное мини, больше смахивающее на пояс?
Сдавливаю виски, пытаясь вспомнить, где я ее видела? Мила, Милаша… Она не может быть любовницей Роста… Та дамочка ждет его в гостях с розовыми наручниками наперевес.
– А какое ей платье надевать, по-твоему? Лидка раскабанела после родов. Смотреть противно… Ну можно ведь макияж сделать, укладку? Так же, Мил?
– Жизнь порой ужасно несправедлива, Юльчик. Кому-то все достается на блюдечке, а кому-то лакомый кусок выгрызать нужно. Я все жду, когда мой разведется. Надеюсь, в этом году увидишь меня с фатой.
Они хохочут. Заканчивают мазаться и покидают туалет. Выхожу из укрытия и умываюсь под струей холодной воды…
Курица, значит? Толстая и неинтересная? Помнится, эта Юля на прошлой неделе расхваливала мои кулинарные таланты и предлагала прогуляться по торговому центру. В подружки мне набивалась…
Хорошо, что я это услышала…
В городе я недавно. Подруг нет, а в гости к нам приходят коллеги мужа с женами… Выходит, я никому не могу довериться?
Эта Юля только порадуется моему горю…
Есть мама, но как ей рассказать? После смерти отца она сильно сдала. Этой новостью я ее просто убью…
В холле шумно. По залу перемещаются танцующие пары. Мамы с Ванечкой не видно, зато видно Юлю… Она несется мне навстречу с широкой улыбкой на лице.
– Лидочка, дорогая… Я думала, ты на улице. Татьяна Степановна с Ванюшкой в прятки играет. Как тебе вечер? Выглядишь потрясающе! Это Роберто Кавалли? – ее голос сквозит неприкрытой лестью.
У меня ничего нет, выходит… Любящего мужа, семьи и друзей. Кругом фальшь.
– Нет, это Гуччи, – вру ей я, растягивая губы в такой же приторной улыбке.
Платье я заказала на Озоне, но Юле это знать необязательно. Чтобы победить, мне нужно научиться играть по их правилам – лгать и притворяться, пользоваться их связями и выуживать нужную мне информацию.
– Купила за бешеные деньги, – продолжаю я, отмечая тень недовольства на лице Юли. – Цветочные принты сейчас в моде. Хорошо, что Ростик ни в чем мне не отказывает.
– О! Шикарный у тебя мужик. За такого держаться надо. А не хочешь…
– С удовольствием, Юлечка, – опережаю ее я. – Куда сходим? Может, еще кого-нибудь возьмем с собой? Как насчет Дарины Ревенко?
Точно! Три месяц назад Рост рассказывал о разводе коллеги – Павла Ревенко. Тогда я пропустила разговор мимо ушей, а сейчас вспомнила подробности того дела. Особенно то, как он отзывался об адвокате Дарины…
«Она Пашку без штанов оставила, представляешь?»
Это то, что мне нужно… Именно такой адвокат.
– Дарину? А зачем она нам, Лид? – кривится Юля, хлопая длинными, искусственными ресницами.
– Она тоже работает в кардиохирургии, разве нет? Мне она показалась приятной и милой. Ну, если ты не хочешь, то…
– Она развелась с Павлом.
– И что?
– Нет, нет… Ничего. У тебя есть ее номер телефона?
От Роста зависит повышение ее Игоря. Поэтому Юля послушно диктует номер телефона Дарины.
Только бы девушка согласилась с нами встретиться…
Прощаюсь с Юлей и возвращаюсь за праздничный стол. Рост уплетает семгу под сливочно-икорным соусом. Улыбается, завидев меня.
Тянется обнять.
По телу проносится вихрь мурашек… Он противен мне. Еще час назад был желанен и любим, а сейчас… Врезать ему хочу, накричать… Жаль, он не слышит мой немой крик – слишком сосредоточен на своей грязной игре…
– Любимая… Все хорошо? Ванечке уже спать пора, а мама твоя играет с ним на улице. Нехорошо. Давай я вызову водителя, он отвезет вас домой?
Мне хочется выпалить, что с Ваней никто, кроме моей мамы не играет… Он, его родители… Для них он – живой раздражитель, досадная помеха… Головная боль, мешающая планам.
– Конечно, милый. Я поговорю с мамой, пожурю ее, – смущенно опускаю взгляд. Ага, щ-щас… Спешу и падаю. – А ты… к Афанасьеву?
– Очень не хочется, но… Работа есть работа. Надеюсь, ты не против?
– Против. И… Я хотела поговорить кое о чем?
– О чем же? Это может подождать до завтра? – спрашивает Рост, удивленно поднимая брови.
Красивый, гад… Высокий, широкоплечий, с копной слегка вьющихся, темно-русых волос. Когда-то, я радовалась чужой зависти… Была уверена, что мне крупно повезло выйти замуж за такого красавца. А теперь…
– О разводе, Рост.
– Что? О каком еще разводе?
Дорогие читатели! Добро пожаловать в новинку! Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить продолжение) Поддержите автора звездочками. Роман будет выкладываться эксклюзивно.
Глава 3.
Лидия.
Рост хватает воздух ртом и сжимает проклятый айфон так сильно, что он того гляди лопнет. Бедненький… Испугался? Думает, что я наброшусь и отберу его реликвию?
Не сейчас, милый… Наш развод состоится, когда я буду готова, не раньше…
– Ну… Дарина развелась с Павлом. Мы с ней общаемся. Ты дружишь с Павлом. Нужно ведь принять сторону и…
– А зачем нам принимать чью-то сторону, Лид? Выбрось их из головы, – с неприкрытым раздражением бросает Рост. – Чужая семья – не наше дело.
Тычет пальцами в экран, отвечая на непрерывный поток входящих сообщений… Ну, когда уже эта дрянь успокоится? Да едет он к тебе, едет… Не держу…
– Значит, мы можем встречаться с Дариной, ходить в кафе? Общаться, как и прежде? Это не скажется на вашей с Павлом работе?
– Черт…
– Что-то случилось, Рост? – не выдерживаю я.
– Афанасьев. Плохо ему…
– Очень плохо, да? Так поезжай скорее, не то человек помрет, прости господи…
– Поеду я, Лид. Вернусь поздно. Ты спать ложись.
– Смазку не забудь. В аптеке купи.
– Что? – пуще прежнего бледнеет неверный.
– Антон Олегович жаловался, что в больнице закончилась смазка для проведения УЗИ и…
– Гель, Лида. Это называется гель, – шелестит бескровными губешками Рост. Кадык на его шее дергается.
– Ну какая разница? А ты про что подумал?
– Ни о чем. Я поехал, пока.
Я ничего не замечала… Пять месяцев назад у Ростислава умер дедушка – отец Елены Васильевны. Знаете, кто ухаживал за ним, пока он лежал? Убирал судна, мыл старика, кормил его из ложечки? Правильно – это делала я.
Многие месяцы я жила в его квартире, а за Ванюшкой присматривала мама. Тогда это и случилось… Что-то треснуло между нами с Ростом, сломалось, улетучилось…
Я приползала домой уставшая, грязная, пропахшая мочой и хлоркой. Свекры раскошелились на ночную сиделку – это позволяло мне ночевать дома.
О наших с Ростиком взаимоотношениях они не думали… Да и когда им было думать? Оба врачи с именем, занятые, важные люди. Я не представляла для них особой ценности. Не будет меня – мое место с радостью займет другая…
Рост уходит, а я судорожно сжимаю виски, пытаясь вспомнить, когда у нас в последний раз была близость? Месяц назад? Два…
Когда Василий Федорович умер, я неделю спала… Из кровати не вылезала. Стариком он был сварливым, требовательным. Я кормила его любимыми блюдами – приготовленной на топленом молоке и запеченной в духовке пшенной кашей, грибным супом-пюре, пирожками… Читала ему Достоевского и Толстого, а потом тщательно смывала со стен следы его отличного пищеварения – перед смертью он совсем выжил из ума и «рисовал» фекалиями.
– Лида, вам пора домой, – ультимативно произносит Елена Васильевна, касаясь моего плеча.
И такое ее прикосновение… недоброе, что ли… От него поежиться хочется, отмыться… Скоро я не буду ее видеть – никогда…
– Как нам ехать?
– Такси потрудись вызвать. Служебным транспортом больницы нельзя злоупотреблять, ты должна понимать.
Понимаю я все… Осознаю… Особенно, сколько потеряла времени, пребывая в прелести – мое состояние иначе не назовешь.
Вызываю такси. Ванюшка тотчас засыпает. Прощаюсь с мамулей и желаю ей сладких снов. Улыбаюсь на прощание. Прячу затаившуюся в душе истерику. Она обязательно вырвется наружу, непременно… Но не сейчас – чуть позже. Мне всего месяц нужен, чтобы подготовиться…
Мчусь по ночному городу, размышляя над планом побега. По-хорошему уйти не получится… Да и куда уходить? Мама живет в коммуналке. Трешку они с папой продали, когда он был жив… Со мной не посоветовались, вложили деньги в долевое строительство и… прогорели. Фирма-застройщик объявила себя банкротом, а ее директор смылся за границу. Избежал наказания…
У меня совсем ничего нет… Гол как сокол. И снимать квартиру не на что…
Вспоминаю об изрядно запылившемся дипломе ветеринарного врача.
С Ваней мне может помогать мама, так что на работу я выйду в ближайшее время.
А там и квартира для съема отыщется.
Отпираю входную дверь и на цыпочках бреду по коридору к детской. Воодушевленная, не сразу понимаю, что в кабинете Антона Олеговича происходит странный разговор.
– Лена, ну не травить же нам ее, в самом-то деле, – произносит он чуть слышно.
Наверное, сейчас моя кровь состоит из адреналина – чистого, неразбавленного… В ушах шумит, а перед глазами мелькают черные мушки.
– Ее нужно признать недееспособной, Тоша. Только это нас спасет… Господи… Как такое могло случиться? Какая же он сволочь, что так поступил. А нам теперь разгребать, – всхлипывает Елена Васильевна.
Разговор ведь не касается меня, так? Тогда кого свекр предложил отравить?
Глава 4.
Сердце тревожно сжимается в груди. Не понимаю, что со мной? Успокоиться не могу, уснуть… Ну, узнала я про измену Роста, так что с того? Убиваться и рвать на себе волосы я не стану. Слишком поздно… Мне больно признаваться, но я и сама виновата…
Безусловно, Ростик мерзавец и все такое, но налево он пошел не из-за хорошей жизни…
Знаете, а я ведь верила в любовь… И в настоящую семью тоже верила. Сама бы я никогда так не поступила, поняла бы мужа, оказавшегося на моем месте.
Василий Федорович был его родным дедом, так что решение сделать меня сиделкой Ростик поддержал.
Тревожные мысли завладевают мной. Лида, успокойся уже… У тебя есть сын и больная мама. Не о Росте думать надо, а о том, как поскорее найти работу и выпорхнуть из «гостеприимного» гнезда.
Верите, я даже объяснения его не желаю слушать… Ну, что нового он мне скажет? Того, что не говорят изменщики-мужья обманутым женам?
«Ты разлюбила меня, перестала обращать внимание, следить за собой».
«Ты располнела, погрузилась в мир подгузников и грудного вскармливания».
«Любовница сама на меня набросилась, я не виноват».
«Это роковая случайность, ошибка. Этого больше не повторится».
И дальше что? Сказать в ответ мне нечего… Вряд ли Ростислав скажет мне что-то особенное, уникальное…
Просыпаюсь от касания его горячих, дрожащих пальцев. Разлепляю глаза, прищуриваюсь. За окном брезжит рассвет. Тонкая полоска оранжево-красного неба разливается по крышам домов и раскрашивает листья деревьев.
Почему он не остался у своей Милаши подольше? Я никогда не контролировала его ночные отлучки в больницу. Не мучила звонками или сообщениями.
– Рост… Что-то случилось? – бормочу сонно.
От него пахнет гелем для душа и одеколоном. Тоска безжалостно сжимает горло… Словно в тиски заключает, пытаясь выбить из меня стон. Как я его любила… Так сильно, что говорить не могла, дышать, двигаться… Целовала его, гладила чисто выбритые скулы и шептала беззвучно: «Люблю, люблю… Я так тебя люблю. Не выживу без тебя и дня».
Чушь это все… Я выжила. И другие тоже преспокойно будут жить после измены любимых.
– Лидочка моя… Родная моя…
Рост сцеловывает слезинки на моем лице. Тянется к губам. Не понимаю ничего… Разве так себя ведут мужья после визитов к любовницам?
– Рост… Ты же не спишь у нас? Скажи мне, что…
– Просто… Соскучился по тебе безумно. Ты против?
– Ну… Не знаю. Я думала, ты против. У нас так давно не было и…
– Не болтай, жена.
Я терплю, пока он ласкает меня и присваивает. Не готова я сейчас вывалить ему правду и свалить из дома с гордо поднятой головой. Во-первых, предъявить мне ему нечего. Мне ведь могло привидеться, так? Во-вторых, свекры никогда не отпустят со мной Ванюшу. Уйти я смогу только одна… А это значит, ребенка я вряд ли увижу… Меня сюда на пушечный выстрел не пустят… К такому я не готова.
Потому… обнимаю широкие плечи мужа и целую его в ответ. Ненавижу себя за слабость… За реакцию проклятого тела на предателя. Отдаюсь ему со всей страстью, на какую способна… В последний раз можно. В глаза его смотрю – серые и бесстыжие, губы целую, вдыхаю родной аромат, понимая, что никогда не прощу…
Плевать на его мотивы – я не прощу все равно… Смаргиваю слезы, представляя ЕЁ на моем месте… Он же только что домой пришел. Не наелся сладенького?
Рост удовлетворенно сползает с кровати и уходит в душ. Тысячу раз говорит мне, как сильно любит меня и ценит… Как я ему нужна. Милые поссорились? Что-то здесь не так…
Интуиция ревет внутри. Меня колотит от чувства опасности. У матерей оно рождается вместе с малышом. Женщины вообще по своей сути более чувствительные, тонко чувствующие натуры… И я верю себе. Что-то должно случиться…
Неприятность витает в воздухе. Пока невидимая, но вполне ощутимая. Как дуновение ветерка или скользящий по полу солнечный луч.
Проваливаюсь в сон, прижимая к груди сынишку. Рост ложится с нами, обнимает меня, зарывается носом в мои волосы и легонько целует…
– Спи, моя сладкая…
Просыпаюсь поздно. Роста уже нет. Ванюшка гладит меня по волосам и улыбается. Маленький мой, каким же он стал взрослым. Ждет, пока мать выспится, не плачет.
– Ваня, ты долго так сидишь?
– Нет. Поспала, мамуля?
– Да, родной. Спасибо тебе, ты мой сон охранял.
– Да. Там дядя какой-то… К дедуле пришел.
Хм… Из кабинета доносятся голоса. Сую в руки Вани планшет с играми и на цыпочках выхожу в коридор. Антон Олегович редко принимает пациентов дома. Крадусь к приоткрытой двери под аккомпанемент сердечных стуков.
– Доверенность – лучший вариант, Антон Олегович. Бескровный, законный, – произносит гость.
Вынимаю из кармана смартфон, настраиваю камеру и запечатлеваю незнакомца. Его лицо мне не знакомо. Одет он в клетчатый пиджак и голубую рубашку. На его шее красуется красный, вязаный галстук. Мужику хорошо за пятьдесят. На пациента точно не похож…
Тогда кто он?
Пока меня не подловили, возвращаюсь в комнату к сынишке. А через минуту туда входит Елена Васильевна.
– Где ты была?
Ее взгляд опускается к смартфону в моих руках.
– Я… Голоса услышала, испугалась. Что-то случилось? У нас гости?
– Не твоего ума дело, Лида. Хозяин дома разве не может позвать кого-то в гости или… Ты что, подсушивала? – ее лицо мгновенно бледнеет. – Ну-ка, дай мне свой телефон!
Глава 5.
Лидия.
– Послушайте, Елена Васильевна. Зачем вы со мной так? В чем я провинилась перед вами? Разве я плохо ухаживала за вашим отцом? Или… – выдавливаю, не сводя взгляда с ее каменного, бледного лица. – Вы до сих пор не оставили надежды женить Ростика на ком-то более подходящем?
Она мгновенно тушуется. Плечи устало оседают, словно из нее выдернули стержень.
– Просто… Не бери в голову, Лидочка. Да и как он на другой женится, если…
Наверное, мне кажется, но ее взгляд косится на дверь кабинета.
– О чем вы?
– О Ванечке, конечно, – нарочито широко улыбается она. – А ты что подумала? Он наш родной внук. Мы его никуда не отпустим. Ты извини меня, ладно? Устала я просто…
Телефон она мне возвращает. Клюет Ванюшку в щеку и уходит к себе.
Мне нужно действовать незамедлительно. В городе я недавно, подруг у меня почти нет (приятельницы на детской площадке не считаются). Мамуле вывалить правду я тоже не могу…
Но и без совета действовать сложно… Может, пригласить на завтрак Юлю и Дарину?
Морщусь, вспоминая, как Глухова полоскала меня, на чем свет стоит… Но без нее никак… Она обязательно расскажет все Игорю. Тот похвалит меня за предприимчивость перед Ростиком, а у предателя не возникнет сомнений в моих мотивах.
Мне просто скучно. И все. Потому я и решила встретиться с подругами.
Юлька не работает. Все свободное время проводит у косметолога или массажиста. На мое счастье, сейчас она свободна… Дело за Дариной. Я умоляю Юлю позвонить ей и попросить о встрече.
– Зачем она тебе нужна? Может, Милу позовем? Ну… Феоктистову, ты должна ее помнить – она тоже была на юбилее. Заодно и познакомитесь, – произносит Юля в динамик, не переставая жевать что-то хрустящее.
– Ростик очень переживает. Видимо, он говорил с Пашей… Он вчера попросил меня ее поддержать. Юль, наши мужья будут нами довольны. И купят нам что-то в качестве поощрения.
Закатываю глаза. Господи, как я докатилась до такого? Разве об этом мечтала? Товарно-денежные отношения, измены, вранье… Грязные сплетни за спиной, неискренность… Нет подруг. Нет мужа. Любви нет, семьи. Я медленно, неумолимо падаю на дно… Ил того гляди меня поглотит, обнимет своей вязкой, зловонной массой. Но я не позволю ему…
Оттолкнусь и выплыву.
Отомщу предателю-мужу. Заставлю его пожалеть…
И сама стану счастливой.
Пока я не чувствую отката. Боль притаилась в душе в ожидании нужного момента. Знаю, что меня скоро накроет… Настоящим осознанием, болючим чувством потери… Пока я возбуждена, взбудоражена происходящим.
Мной движет желание победить – найти Милашу и весомые доказательства измены мужа.
Наряжаюсь в джинсы и клетчатую рубашку. Обуваюсь в старенькие кеды. Быстро кормлю Ванюшку и убегаю из дома, стараясь не прислушиваться к разговору свекров в кабинете.
Я не заметила, как тот страшный человек ушел… Он сделал это так тихо, что даже пес не лаял. У меня сложилось впечатление, что Елена Васильевна вывела его через задний двор. Ну да, ладно… Меня их дела не касаются.
Вызываю такси и еду в назначенное место.
Для встречи я выбрала торгово-развлекательный центр с детскими, игровыми зонами. С Ванюшкой на руках поговорить-то не получится…
– Ох, Лидочка… Привет. Прекрасно выглядишь, – нарочито игриво произносит Юля, целуя меня в щеку.
Она только из салона – отдохнувшая, благоухающая, модно одетая.
– Привет, Юль. Где Дарина?
– Рубашка от Рокко-Барокко? – хлопает ресничками она.
– Не помню. Но она страшно дорогая. Как и кеды. Это стиль такой – винтаж называется.
– Дарина в туалет отошла. Мы во-он там сидим. Ты Ванечку отдашь няне? В ресторане неплохая игровая комната, мы с Игорешей Настеньку там часто оставляем, – тараторит она. – Почему Ростик не наймет няню, не понимаю?
– Няню? Это мысль… Ванька долго грудь сосал. Вот сейчас, наверное, можно попробовать. Посоветуешь кого-то?
Юля оживляется. Ей до чертиков нравится ощущать сообщенную значимость. Она диктует мне номер телефона агентства по подбору персонала. Записываю, выглядывая Дарину. Как бы выманить ее для разговора? Не хочется, чтобы Юля заподозрила неладное.
– Здравствуй, Лидочка, – устало произносит Дарина. – Давно мы не виделись.
– Девочки, давайте закажем что-то вредное. Лид, или ты на диете?
Ах, я же еще и толстая, точно! Да, я набрала десять килограмм, так и что теперь? Я ношу сорок шестой размер, понимаете? Сорок шестой, а не шестьдесят четвертый…
– Нет, я не на диете. Буду спагетти с креветками и шоколадный фондан.
Дарина хитро улыбается. Как будто насквозь меня видит… Или что-то знает?
Как нам поговорить, ума не приложу?
Пока я мучительно думаю, Юльке кто-то звонит. Она извиняется и отходит в сторону, оставляя нас одних.
– Дарина, помоги мне. Мне очень нужен твой совет, прошу…
– Насчет косметолога? Салона красоты, бутика или…
– Рост мне изменил. Изменяет. Я промолчала, но хочу развестись. Пожалуйста, помоги… У меня в городе нет никого. Мама больна. Нет работы, денег, квартиры… Но терпеть я не буду. Ни за что. Мне нужен грамотный адвокат.
– Лидочка, как же так? Я думала… У тебя есть мой номер? Мне сейчас тоже… Хреново, в общем. Все меня осуждают, презирают.
Ее руки подрагивают, губы бледнеют… Какая же Дарина красивая… Умная, правильная… Мне всегда казалось, что она отличается от всех.
– Павел тоже изменил, да? – решаюсь спросить я.
– Да. Ему наследник нужен, а я не могу родить. Лид, я помогу тебе. И смеяться за глаза не буду, как это любит делать Юлька. У тебя что-то есть на него? Адвокату помогут хоть какие-то улики. Как ты узнала?
– Увидела, как ему пишет некая Милаша. Она… – горько вздыхаю. – Она прислала ему фотки наручников и…
– Все, Лидочка, успокойся. Павел купил мне однушку, так что мы можем встретиться у меня. Без свидетелей, – бросает она взгляд на болтающую по телефону Юлю. – Но я бы посоветовала искать даму сердца на работе. К слову, в отделении кардиохирургии работают аж три Милы.
– Думаешь, наведаться туда?
– Да. И так, чтобы не встречаться с Ростом.
С праздником, дорогие! Мирного неба над головой, счастья вам и вашим семьям!
Глава 6.
Лидия.
– Дарина, как мне явиться в отделение к мужу? Под каким предлогом?
Не вижу себя со стороны, но уверена, что смахиваю на городскую сумасшедшую – взволнованная, с диким взглядом.
И внутри у меня будто что-то тлеет. Пожар пока слабый, но скоро он наберет силу и спалит меня к чертям… И все вокруг тоже.
– Ох, девочки. Игорь меня так хвалил, так хвалил, – хлопает глазками Юля, нарушая наше уединение. – Говорит, что я большая умница, что собрала вас. Женщинам никак нельзя без поддержки. А вы знаете, что скоро в больнице будет бал?
Заговорщицкий взгляд Юли говорит красноречивее слов… Бал, значит? И на нем соберутся все сотрудники… А, может, Милаша не работает в больнице? Тогда все мои усилия пройдут прахом.
– А на бал нужны платья, девочки, – резюмирует Дарина. – Пойду-ка, позвоню своей подруге-стилисту. А вы пока заказывайте. Юль, а по какому поводу бал?
– Так больнице сто лет. Губернатор будет, члены правительства, министры… Девочки, нам надо срочно худеть! Дарине нет, а вот нам с Лидой нужно. И не обижайся, Лид, – дует губы Юля.
Дарина смотрит на меня так, словно ее осенила правильная мысль. Отходит в сторону, а потом возвращается, удовлетворенно мне кивая.
– Лид, пойдем посмотрим игровую? – предлагает она. – Хватит уже Ванечке мультики смотреть.
Юлька уже заняла себя поиском платья. На нас не обращает внимания – листает электронные каталоги с нарядами на сайтах.
– Слушай и запоминай, Лида, – шепчет Дарина, когда мы подходим к игровой. Разуваемся и синхронно ступаем по мягкому настилу. – Людмиле Ивановне сорок семь лет – это Мила номер один. Я только что звонила своей медсестре, уточнила.
– Она точно не подходит. Ростику тридцать и…
– Есть еще одна Людочка, ей двадцать пять. И есть Милана, тоже молоденькая. Кто-то из них… Но мы можем ошибаться, Лид. Мой тебе совет: залезь в телефон мужа и посмотри переписку. Ты знаешь его пароль?
– Н-нет…
– Как бы узнать?
– Дарин, я могу подсмотреть. Просто никогда не ставила перед собой такой цели.
– Адвокату нужно зацепиться за что-то… У вас есть брачный договор?
Нутро обдает холодом… Как я забыла о нем? Собиралась же незамедлительно перечитать его.
– Есть. Дарина, он хранится в кабинете свекра, но я попробую его достать.
– Обычно там есть пункт про измену. Но я не удивлюсь, если твои ушлые родственники «забыли» его указать.
– Милана… Мила… Телефон. Брачный договор, – повторяю, как в полусне.
– И нужно что-то решать с работой, Лид. Никто не оставит тебе ребенка без жилья и дохода.
В этот момент мой телефон оживает от входящего вызова. Ну, конечно, это свекровь.
– Лида, где ты гуляешь? Ростик хочет на обед приехать.
– На обед? С чего бы это? – краснею, вспоминая нашу с ним ночь.
– Выдался свободный день. Отпросился у заведующего, чтобы провести время с семьей. А что тут такого? Зачем ты спрашиваешь? Марш домой!
– Елена Васильевна, я не собачка, чтобы бежать по первому зову. Сейчас я не могу приехать. И мне нужно продукты купить для обеда.
– Лидочка, чем ты сейчас занята? Где ты? Я волнуюсь, – вмиг тушуется она.
Не понимаю, откуда такая забота? С чего вдруг? Или свекры решили взять под контроль каждый мой шаг?
– Встречаюсь с женами коллег Ростика. Женщинам нельзя без общения и поддержки, вы же знаете.
– О! Это замечательно. Тогда я пока продукты закажу. Когда ты придешь?
– Через полтора часа.
Елена Васильевна незамедлительно сообщает о моем решении Ростику. Об этом я узнаю тотчас…
– Лидуся, мне только что звонила мама, – произносит он в динамик раздраженно. Хм… Он совсем не похож на «ночного» – нежного и ласкового Ростика.
– Рост, милый… Ты сердишься?
– Как-то странно это все… Я не так часто вырываюсь на обед.
– Я думала, после нашей ночи, ты не будешь таким строгим. Не выспался после ночевки на Ванькином диване или…
– Какой еще ночи, Лида? Я спал у себя, – отрезает он.
– Ночью… Ты же приходил, Ростик, – нервно сглатываю и растираю лоб.
– Лида, я пришел поздно и сразу уснул. В своей спальне. Может, тебе привиделось? Ты хорошо себя чувствуешь? Или… Может, тебя кто-то другой по ночам посещает?
Господи, да что со мной такое… Я с ума схожу? Мне приснился муж? Не может такого быть… Я ночью ходила в душ и смывала с тебя следы его страсти… Тогда, зачем он говорит такое?
Глава 7.
Мой муж – чертовски привлекательный мужчина. Раньше я таяла от его взгляда, а теперь понимаю, что за внешней красотой он умело прячет лживое, черное нутро.
Красавчикам легко верить. Они могут улыбаться и изобретательно врать, оставаясь при этом вне подозрений.
– Мамуль, представляешь, Лида думала, что я ночевал с ними? Я в жизни не лягу на Ванькин узкий диван, – смеется Рост, лениво расстегивая верхние пуговички рубашки.
От телефона он не отрывается… Даже сейчас, когда высказывает родителям эту чушь.
Домой я прибежала взмыленная. Быстро переоделась и принялась за готовку. Благо, Елена Васильевна додумалась вынуть из морозильной камеры мясо и поставить его вариться.
Через час все было готово – суп-лапша куриная, котлеты из индейки, салат и горячий чай с травами. С десертом я не стала заморачиваться – выудила из подвала банки с прошлогодним вареньем и разлила содержимое по розеткам.
– Наверное, Лидочка устала? Ростик, может, нам ее в санаторий отправить? А Ванюшу Тане отдать?
Душу обдает странным предчувствием… Какой еще санаторий?
– У мамы больное сердце. И не нужен мне никакой санаторий, – отрезаю я, перемешивая салат.
Рост откидывается на спинку кресла. Face ID не срабатывает. Он тянется к кнопкам и набирает пароль – 08022022.
Даже запоминать не приходится – это день рождения нашего сынишки…
– Лида, чего ты как статуя стоишь? Ставь салат. Котлеты неплохие получились, – неожиданно хвалит меня Елена Васильевна.
Мысли о санатории меня не покидают… Я уже поняла, что семейство хочет свести меня с ума. Но… зачем?
Наверное, свекры знают о Милаше?
Не удивлюсь, если Елена Васильевна в выходные пьет с ней чай в кондитерской.
Может, они хотят женить Роста на более подходящей девушке? А Ваню оставить при себе? Тогда им на руку мое сумасшествие…
– Ой… Посидите с Ванюшей, я пойду… в туалет. Что-то не то съела…
– Ох, Лида. Говорила я тебе поменьше шляться по забегаловкам. И что это за подруги? Ростик, ты в курсе?
– Ванечка, иди к папе, сынок. В курсе, мам. Хорошие девушки, жены моих коллег. Иди, Лидочка.
Словно на ватных ногах поднимаюсь на второй этаж. Туалет есть и на первом, но мне не туда нужно…
Ключ от кабинета свекр прячет на рамке картины. Тянусь дрожащей кистью, отыскиваю его и бесшумно вставляю в замочную скважину.
У всех есть недостатки… У Антона Олеговича, например, есть дурная привычка оставлять открытые вкладки на компьютере.
Закрытый санаторий для душевнобольных «Нирвана».
Очуметь просто… Уж, не туда ли меня решили запереть?
На цыпочках выхожу из кабинета, запираю дверь, возвращаюсь ключ на место.
Мне нужно убираться отсюда. И поскорее… Придется маме все рассказать. Союзник мне не помешает, как без него?
– Все хорошо, Лидуся? – улыбается предатель.
Смотрит так, словно ни о чем не знает… Намеренно сводит меня с ума… Живет, дышит, есть и пьет… Спасает людям жизни.
– Мезим-форте выпью и все пройдет. Кому еще котлетку?
– Мне, невестка. И, правда, хорошие получились, сочные, – хвалит мою стряпню Антон Олегович.
Как они могут так жить? Не понимаю… Ума не приложу, зачем им поступать со мной так жестоко?
Росту звонят на второй телефон, рабочий. Он тоже у него всегда при себе.
Свекры поднимаются с места, Антон Олегович подходит к камину и бросает в его черный, уютный зев, дровишки. Учит Ванечку разжигать камин.
Елена Васильевна устало опускается в кресло-качалку, оставляя меня разбираться с грязной посудой в одиночку…
На столе остается айфон Роста. Личный.
Не медля ни секунды, я оживлю экран пальцами и ищу переписку с Милашей.
Дарина советовала мне фиксировать свои находки на видео или делать фотосъемку.
Пальцы судорожно дрожат, когда я фотографирую экран…
Делаю это быстро, бездумно… Потом все внимательно почитаю, сейчас нет на это времени.
Взгляд цепляет ее фразочки – «Любимый, милый, единственный… Жду, жить не могу, умру без тебя».
«Милая, красивая, нежная», – а это опусы моего мужа.
«На Бали поедем сразу после празднования юбилея больницы».
А вот это что-то новенькое… На Бали он собрался? Интересно, когда – до моей госпитализации в лечебницу для сумасшедших или после?
Я ему устрою Бали!
– Лида? Что это ты делаешь? – хмурится Рост, неожиданно входя в кухню.
– Вытираю твой телефон. Я нечаянно разлила на него чай, когда убирала посуду. Извини.
Энергично тру экран, незаметно закрывая приложения, где велась переписка.
– Ладно. В следующий раз будь аккуратнее. Ты точно не хочешь поехать отдохнуть? Вернее, не так – я настаиваю на том, чтобы ты поехала. А с Ваней мама посидит.
– Хочу, Ростик. После юбилея больницы. Мне Юля рассказала. Я же тоже приглашена? Все будут с женами?
– Да. Можешь заняться поиском наряда. То платье в цветочек было очень милое. Выбери что-то похожее.
Ага, ща-ас. Я куплю соблазнительный наряд. Сделаю макияж, укладку, яркий маникюр… Твоя Милаша облезет от ревности при виде меня.
А потом я сбегу от вас…
Нужно срочно найти работу. Немедленно!
Мою посуду, вспоминая фамилии однокурсников. Наверняка кто-то из них владеет частной, ветеринарной клиникой и может принять меня?
В крайнем случае я могу устроиться в санитарный надзор.
Рост уходит в гостиную, а я опускаюсь на стул и погружаюсь в отвратительный мир переписки мужа…
«Дарина, я сделала скрины его переписки с любовницей», – пишу подруге.
«Отлично. Но и в этом случае он может все отрицать. Эта дрянь называет его по имени?»
«Да».
«Это хорошо. Ростислав – редкое имя. Ему не отвертеться. Ты нашла брачный договор?».
«Черт. Нет. Но я узнала кое-что новое. Меня хотят упечь в пансионат для душевнобольных».
«Ужас. Надо валить от них, Лид. И поскорее».
Глава 8.
Лидия.
Они хотят свести меня с ума… Избавиться. Не понимаю я их мотивов… Вот зачем? Изменять, юлить, покрывать, вместо того, чтобы выпалить все в лицо…
Но я ведь тоже молчу, так?
Мне некуда идти. И терплю я из-за Ванечки… Он – все, что у меня есть. Все, что принес мне брак…
«Лидочка, я договорилась с адвокатом. Завтра в полдень он ждет тебя в кафе на Спасской. Контакты и точный адрес скину», – пишет Дарина.
Я обязана отыскать брачный договор. Вывезти кое-что из вещей к маме, да и из Ростика выудить побольше денег.
Когда-то давно я сама определила сумму, которая бы меня устроила. Смотрела на мужа влюбленными глазами, глуповато хлопала ресничками и отказывалась, отказывалась… Салоны красоты? Нет, я от любви прекрасна, мне они без надобности.
Маникюр, массаж? В топку. А Елена Васильевна поддакивала, хвалила меня за бережливость и сдержанность. Тогда я, идиотка, все за чистую монету принимала.
«Кожа у тебя, Лидочка, как персик! И косметика не нужна. А уж о салонах красоты до сорока лет забыть можно».
Да, мне есть, чем гордиться. Не только кожей. Волосы у меня тоже густые и длинные от природы.
В полной задумчивости провожаю родственников на работу. Пока Ванюшка рисует, готовлю кашу и омлет для мужчин, диетические сырники с мукой из бурого риса для свекрови…
Уходят они довольные. Оставляют меня одну, ни о чем не подозревая. Разговоров о санатории больше не заводят.
– Малыш, хочешь, я «Барбоскиных» включу? Посмотришь?
– Да.
Остервенело жму на кнопки пульта. Удостоверившись, что сынок спокойно уселся на диван, поднимаюсь по лестнице в кабинет.
Ключа на картинной рамке нет…
Внутри все в тугой узел скручивается от странного предчувствия. Наверное, они заметили, что его кто-то трогал? Нет… Елена Васильевна никогда бы не смолчала. Что делать? Думай, Лида…
Сдавливаю виски пальцами, словно это впрямь поможет мне соображать лучше.
Антон Олегович завтракал в домашнем пуловере с карманами. Может, оставил ключ там? Смех Ванюшки, доносящийся из гостиной, немного меня отрезвляет.
Отыскиваю кофту свекра в их спальне. На мое счастье, ключ в кармане.
Возвращаюсь к кабинету, затаив дыхание, и тихонько вхожу…
На экране его компьютера теперь не только «Нирвана»… В поисковой строке – десяток санаториев для психически больных… «Светлый путь», «Зеленый лес» и тому подобное…
«Опека, оформить опекунство над несовершеннолетним…»
– Господи… Дай мне сил все это выдержать, – шепчу в пустоту.
Они точно хотят женить Роста на ком-то другом… Оставить Ванюшу в своем доме, а от меня избавиться…
Надо молчать о разводе. Во всяком случае пока… Иначе, мне через минуту укажут на дверь…
Я помню пароль от сейфа. Странно, но однажды свекр попросил принести ему важные документы. Вот так запросто, представляете?
Набираю цифровой код, чувствуя, как между лопаток набухают капли пота от волнения.
Дверка открывается. Внутри деньги. Много денег, очень… Один пухлый сверток обернут бумагой и подписан – «Лиде от В.Ф».
Хм… Василий Федорович оставил мне деньги? Я ничего не знала об этом. Он просил меня его выслушать, шептал что-то, звал… За минуту до смерти плакал, умоляя Елену позволить ему со мной попрощаться… Однако она осталась непреклонной…
Он умер на ее руках… Той, кто навещала его от силы раз в месяц, грубила, затыкала, когда он ненадолго приходил в себя и вспоминал юность…
Господи, дядя Вася, неужели, вы для меня это отдали? Сколько же там? Пересчитываю деньги. Два миллиона крупными купюрами… Фотографирую сверток и отыскиваю наш с Ростом брачный договор. Все его страницы тоже запечатлеваю на камеру смартфона. Распечатаю где-нибудь в городе.
Других документов в сейфе нет. Кое-какие драгоценности Елены Васильевны, наградные медали дяди Васи, полученные во времена ВОВ.
Запираю двери и отношу ключ в карман кофты свекра…
– Мамуль, нальешь чай? – улыбается сынишка, завидев меня.
– Конечно, милый.
Сегодня семейство заказало на ужин семгу в сливочном соусе. Я приготовлю, мне несложно… Тем более что скоро я этого делать не буду…
Сажусь за стол и изучаю брачный договор.
Дура я полная… Влюбленная, всему верящая дура…
Если я подам на развод, то не могу претендовать на совместно нажитое имущество или прочее пособие… Никаких денег, доли от квартиры, которую Рост купил после нашей свадьбы… Ничего.
«Место проживания общих детей определит суд».
В том случае, если на развод подает супруг, совместно нажитое имущество делится поровну. Пострадавшей стороне, то есть мне, выплачивается компенсация, установленная законом.
Как мне заставить Ростислава подать на развод?
Наверное, никак… Делиться он не хочет. Его семейке проще упечь меня в психушку, признать недееспособной и… отобрать Ванечку…
Может, сбежать? Прямо сейчас? Забрать сверток и купить билет в один конец?
Нет, Лида… Тебя быстро отыщут, заберут ребенка и накажут за строптивость…
Что делать?
Пока нужно немного подготовиться. И успокоиться не помешает…
Собираю документы и сезонные вещи для себя и сына. Чемодан большой, оставлять его дома опасно. Потому с тяжелым сердцем звоню маме… Как ни хотела я молчать, придется говорить ей правду…
– Мамуля, ты дома? Я сейчас приеду к тебе. Ненадолго.
– Что-то случилось?
– Да… Кое-что неприятное. Поговорим при встрече.
Глава 9.
Лидия.
– Мамочка, успокойся, пожалуйста, – взмаливаюсь я. – О чем ты плачешь? Не нужна я им… Мужу не нужна. Тебе семью мою жалко?
– Да тебя, дуреха, жалею. Думаешь, мне не хотелось тебе подсказать, научить… Но ты так ослеплена была своим Ростиком, будь он неладен…
– А надо было не молчать, мам… Ладно, к чему теперь эти разговоры? Это только моя ответственность.
Мамин сосед по комнате жарит рыбу… Морщусь от «аромата» и поднимаюсь с места. Не могу я сюда привести ребенка…
– Нашли директора строительной фирмы, Лид, – опережает мой вопрос мама. – Денег у него, конечно, нет, но…
– Мам, даже если его и посадят, что с того?
– Государство будет искать подрядчиков, нам обещают достроить дом, Лидуся. Мы не теряем надежды.
– Мы – это кто? – обнимаю мамулю. Она все потеряла, а у меня ничего не было… Зато Ванюшка есть.
– Мы группу в воцапе создали. На, погляди. «Обманутые дольщики» называется. Это у меня есть комната, а у кого-то ничего… Галина Вадимовна и Анна Никифоровна вдвоем угол снимают. Господи… Я ничем тебе помочь не могу… Ну, что я за мать? – горько всхлипывает мама.
– Твоя поддержка дорогого стоит. Твоя задача – не выдавать меня. Я сбегу, мам… Совсем скоро.
– Батюшки-свет… Куда? Дочка, у меня есть немного денег. Совсем немного, но…
– Не нужно, мамуль. Я у Роста попрошу. Скоро в больнице торжественный вечер, а у меня нет платья.
– Ну, сколько он даст? Пять тыщенок?
– Пятьдесят. Именно столько я попрошу, а Юля Глухова мне поможет.
– Эта свиристелка с помелом вместо языка? – грозно уточняет мама.
– Да, именно она. Я учусь быть такой, как они, мам… Это ужасно, но у меня получается…
* * *
Мои волосы поблескивают в свете настенного светильника. Расчесываю их, наблюдая за реакцией мужа… До чего я дошла, господи… Интересно, на какие поступки ради денег идет Милаша? Но я готова наступить себе на горло… Снова…
– Ты… Новый пеньюар? – шепчет Рост, окидывая меня жадным, оценивающим взглядом.
– Нет. Ты просто не замечал… Я для тебя… Я…
– Помолчи, женушка.
– Завтра ты снова будешь говорить, что не приходил ко мне? Рост, скажи правду. Что происходит?
– Ничего. Все в порядке. Тебе нужно меньше думать о всякой ерунде. Целее будешь.
Он притягивает меня к груди. Целует, распускает заплетенные в легкую косу волосы.
– Погоди… Я хотела попросить… Мы с Юлей говорили о нарядах на праздник. И… Ее Игорь купит ей наряд за сто тысяч.
– И? – шепчет он, спуская пеньюар с моих плеч. – Хочешь попросить денег на платье?
– Да.
– Проси, – произносит он, спуская взгляд к своему паху.
Господи… Чужой человек… Родной, чужой предатель. Тот, кто вырвал кусок моего сердца и оставил его у себя.
– Мне нужно пятьдесят тысяч. Там еще…
– Не отвлекайся, Лида.
Пожалуй, такой грязной и униженной я не чувствовала себя никогда… Даже когда узнала об измене. Вывернутой наизнанку, опустевшей… Чувств во мне никаких – одна лишь надежда на будущее счастье и жизнь с сыном. Отключаю разум. Ни о чем не думаю. Сейчас я вся – бесчувственная машина…
Поднимаю полный слез взгляд и вижу лицо Роста – ошеломленное, темное от страсти…
– Лид, ты прелесть… Я люблю тебя, – шепчет он, поднимая меня с колен. – Не забивай себе голову. Наверное, тогда я просто устал и… забыл?
– Ладно… Так ты дашь мне денег?
– Маленькая хитруля, – удовлетворенно улыбается он. – Я и не знал, что ты у меня такая зажигалка. Лид… Может, нам о втором ребенке подумать?
– Ты серьезно, Рост? – хрипло шепчу, вытирая губы.
– Да. Разве есть причины не делать этого?
– Может, ты видишь другую рядом с собой?
Он громко смеется, словно я сказала несусветную чушь.
– Ты моя жена. Твое место никто не займет.
Снова ложь… Как ему удается врать и не краснеть?
– Я подумаю, Рост.
– Лови, – проговаривает он, касаясь моей щеки. – Заслужила.
Двести тысяч. Едва сдерживаю крик радости… Чмокаю его в щеку и спешно запахиваю на груди пеньюар.
Мне хватит, чтобы снять квартиру. Только деньги нужно сначала снять… С наличными они не смогут отследить мое местоположение…
Они не отпустят меня… Не позволят жить спокойно. Цивилизованного развода не получится, значит, нужно бежать в другой город…
Глава 10.
Лидия.
Лоб Вадима Семёновича прорезает напряженная складка. Он откладывает мой смартфон и разочарованно качает головой.
– В этом нет никакого смысла, Лидия. Ну сунем мы под нос Ростиславу эти скрины, так и что дальше? Они не несут никакой юридической ценности.
– Может, он согласится на развод? Признается, что любит эту женщину и…
Прикусываю язык… ТАК не ведет себя любящий мужчина… Он приходит в мою спальню, ищет ласку… Говорит, что любит, делает комплименты… Господи, да я столько унижений за всю жизнь не переживала, как за эту неделю!
Совершенно точно – Рост и его семья ведут за моей спиной грязную игру… Потому все мои попытки добиться от него развода бессмысленны.
– Не признается, – отрезает адвокат. – Лида, простите за бестактный вопрос. Рост, он…
– Спит со мной. Говорит, что любит… Вы это хотели спросить? – смущенно отвожу взгляд я.
Ванечка бегает в игровой зоне под присмотром няни. Для встречи я выбрала то же самое кафе, в каком встречалась с подругами…
– Да. Тогда он ни за что не предложит развод. Здесь же все написано? Ну, какой дурак согласится терять половину имущества?
– Наверное, влюбленный. Или порядочный, что к семейству Волгиных не относится.
– Ростислава нужно вывести на чистую воду. Он должен признаться, покаяться… Тогда есть шанс требовать у суда признать законное право вашего ребенка на наследство. Но скрины… – морщится Вадим Семенович. – Так себе улика, если честно. У вас есть подозрения? Кем может быть эта девушка?
– Думаю, она работает в его отделении.
– Нужна видеозапись разговора Ростислава с ней. Лидия, ваш брачный договор можно оспорить. Его условия ставят вас в крайне неблагоприятное положение, ущемляют ваши законные права. Зато сохраняют права второй стороны. Если мы докажем в суде, что вы были обмануты, и предоставим подлинную видеозапись, доказывающую измену, добиться развода мирным путем будет легче.
– То есть аннулировать брачный договор возможно?
– Да. И добиться законного раздела имущества тоже. Но нам надо ухватить за задницу Волгина, вы же понимаете? Пока он чистенький, ни о каких переговорах не может быть и речи.
– Я поняла вас, Вадим Семенович. Спасибо. Может, мне проследить за мужем? Они же где-то встречаются?
– Хорошая идея, – кивает он.
До чего ты дошла, Лида? На что готова пойти, чтобы прищучить мужа? Еще пару месяцев назад я горячо любила Ростика… Верила ему, ждала с работы, как верный пес, баловала ужинами и в рот заглядывала…
Ванюшка засыпает в автокресле, пока я мчусь по оживленной, пахнущей горячим асфальтом трассе, к дому мамули. Обед я приготовила рано утром. Оставила на плите борщ и отбивные, а свекрови сказала, что поеду выбирать платье для торжества. Почему-то я уверена, что Елена Васильевна не подвергает мои слова сомнению… Верит мне на слово, искренне считая, что такая, как я «деревенщина», не способна на обман или хитрость…
Представляю ее лицо, когда все откроется… Как она будет кудахтать и жалеть своего Ростика. А потом театрально заламывать руки и сетовать на судьбу. «Я же говорила тебе, сынок! Надо было брать в жены Томочку».
– Дарина, я встречалась с адвокатом. Мне нужно проследить за Ростом. Господи… Не понимаю, как выбрать нужный момент? – тараторю в динамик, крепче сжимая руль.
– Правильно он говорит. Нужен подлинный видеоматериал. Я все это проходила, Лид… Сама недавно была в такой же ситуации. У Роста сегодня лекция в университете. В пятнадцать. А после… Он свободен.
– Ты уверена? Он никогда так рано домой не приходил, он… Сегодня четверг, так? И давно у него эти лекции?
– Давно. У Павла моего… То есть, не моего уже – вздыхает она тоскливо. – У Павла лекции по средам. У Ростислава – в четверг, а твой свекор читает их по понедельникам. Ректор университета привлек лучших специалистов для обучения студентов. У нас в отделении даже кафедра имеется.
– Спасибо тебе, милая. Ты мне так помогаешь, – только и могу вымолвить я.
– Платье тебе все равно нужно купить, Лид. Стильное, с легким намеком на откровенность, чтобы эта… Дуняша…
– Милаша, – усмехаюсь я.
– Ага, она самая… Чтобы она обделалась от зависти.
Бросаю взгляд на старенькие наручные часики, подаренные мне на пятнадцатилетие отцом. Я ношу их всегда… Считаю талисманом, охраняющим меня от невзгод. Может, их волшебное действие прошло?
Нет… Часы целехонькие. Стрелки шумно тикают, ремешок целый, без намека на повреждения.
И время они показывают исправно… Сейчас четырнадцать тридцать. Я успею забросить Ванюшу и доехать до медицинского университета. Перестраиваюсь в правый ряд и съезжаю на Ленинский проспект.
– Мамуль, нет времени ни на что! Тороплюсь, – тараторю, всучивая в ее руки сына.
– А чай? Для кого я пирог пекла? Сосед кухню освободил, на рыбалку уехал, а Антонина Львовна…
– Мамулечка, у меня срочное дело. Оно не терпит промедления.
– С богом, дочка. А мы пойдём мультики смотреть, да, Ванюш?
Лечу по ступеням вниз, толкаю тяжелую металлическую дверь и прыгаю за руль… Машина тоже не моя… После нашей свадьбы свекры купили себе новенький Мерседес, а мне отдали свою старую машину – Форд, служивший им верой и правдой пятнадцать лет…
Паркуюсь на стоянке университета, ища взглядом машину мужа. Вот она, родимая… У меня есть видеорегистратор и автомобильный держатель для смартфона. Лекция заканчивается через полчаса.
Интересно, куда отправится мой благоверный после?
Глава 11.
Лидия.
– Капучино на миндальном молоке? – широко улыбается парнишка-бариста.
– Да. И шоколадное печенье.
Голодать из-за Ростика я не собираюсь, потому решаю скрасить ожидание вкусным кофе. Расплачиваюсь за еду и возвращаюсь в машину. Настраиваю радио и откидываюсь на спинку кресла. Надо бы нанять частного детектива, но я не в том положении, чтобы разбрасываться деньгами…
Пью кофе и просматриваю объявления об аренде квартир. Только какой в этом смысл, если я не планирую оставаться в городе?
Но бежать тоже не выход… Впереди бракоразводный процесс и суд. Заседания, на которых я обязана присутствовать.
Да и не хотелось бы мне рубить сплеча… Худой мир лучше доброй войны, ведь так?
Поглядываю на широкие, деревянные двери и едва не захлебываюсь обжигающим глотком, завидев знакомую, высокую фигуру…
Ростислав, а рядом с ним… девушка…
Брюнетка улыбается и держит моего мужа за локоть. Они беззаботно болтают и идут к машине.
Рост не заметит моей «старушки». Во-первых, она неприметная, а, во-вторых, я припарковалась за пышным кустом туи.
Двигатель работает. Видеорегистратор записывает, как Ростик и его дама сердца чинно прогуливаются по скверу университета.
Тянусь вмиг похолодевшими пальцами к ручке… Я думала все… Переболела, пережила… Но нет… Дыра в сердце. Грудная клетка ноет, словно в нее с размаху попал футбольный мяч. Судорожно вздыхаю и распахиваю дверь.
Хочу записать их разговор. Подслушать.
Господи, видел бы меня папа… Он бы брезгливо плюнул и махнул рукой. Что мешает мне просто подать на развод и уйти? Я сама мешаю… Собственноручно довела себя до такого… В бесправных отношениях нельзя уйти вот так, запросто…
– Милаша, давай дома поедим? – предлагает предатель.
Увеличиваю масштаб и пытаюсь заснять их наглые рожи, прячась за кустом.
– Ро-ост, родной… Тогда суши? Или пиццу?
Божечки, о чем она говорит? Ростик никогда не ест фаст-фуд. Только здоровая, домашняя еда…
– Суши, милая. Поедем уже, я сгораю от нетерпения.
Дамочка возится возле тачки. Плащик снимает, задние двери распахивает, любовно погружая в салон какие-то папки и сумочку.
Благодаря ее медлительности я и слышу их беседу…
Их слова оседают в горле нестепимой горечью – «милая, дорогая, родной». Рост выглядит обычно. Нет горящего взгляда, румяных щек или сбившегося дыхания… С таким же лицом он признается мне в любви или привычно лжет.
А вот Милаша… Интересная особа, ничего не скажешь. Красивая, с копной блестящих, каштановых волос, струящихся по спине, в идеальном, подчеркивающем фигуру платье.
Опускаю взгляд на свои повседневные туфли… У Милашки они лаковые, на тонкой шпильке… И макияж, и прическа идеальные… И белье, наверное, тоже?
Она вся – образчик мужской мечты. Но мой предатель-муж спит со мной… С простушкой Лидой без отличительных особенностей.
Они садятся в машину. Дожидаюсь, пока Рост отъедет на безопасное расстояние, и выхожу из укрытия.
Несусь к зданию университета. Распахиваю двери и заваливаюсь в деканат.
– Я… Я ассистент Ростислава Антоновича Волгина. Мне нужно ему кое-что передать, вернее, не ему, а…
– Да вы успокойтесь. Он закончил читать лекцию. Вы позвоните, может, он недалеко отъехал?
– Мне нужен не он, а Мила…
– А, Милаша Черникова? Это ординатор первого года обучения, Ростислав Антонович ее курирует. Вы про нее говорите? – воркует секретарша, раскладывая на столе папки.
– Да. Завтра она зачитывает важный доклад. Мы разминулись, а мне… Вот, – вытягиваю перед собой папку с Ванькиными рисунками. – Здесь расчеты, графики… А у нее телефон выключен. Скажите мне адрес Милочки. Иначе… Меня уволят, понимаете?
Даже слезу приходится пустить для верности…
– Ну, ладно. Не плачьте вы так. Милаша недалеко живет. Проспект Рокоссовского, дом семь, квартира триста двадцать.
– Спасибо вам, добрая девушка. Вы меня спасли. Поеду, отдам папку.
Сердце толкается в грудину, в ушах шумит… Он поселил эту дрянь в элитном доме. Мне даже навигатором можно не пользоваться – дорогу я знаю…
И что делать теперь? Подняться и заявить о себе? Или… Решаюсь посоветоваться с Вадимом Семеновичем, перед тем, как наделать глупостей…
Глотаю остывший кофе и привожу себя в чувства. Дыши, Лида, дыши… Ты знаешь правду. Муж изменяет, это не ошибка. Врет, целует другую, спит с ней, а потом приходит в мою постель…
– Вадим Семенович? Я узнала адрес его любовницы. Сейчас Ростислав находится в ее доме.
– Не вздумай лезть к ним. Сделай парочку снимков, когда он будет выходить, и… Молчи, Лидочка. Пока молчи, ладно? Я тут кое-что раскопал про твое семейство… Они могут быть опасными. Действуй деликатно.
– Хорошо, я и не планировала скандалить. Когда мы увидимся?
– Я позвоню.
Руки не слушаются… Меня трясет. Внутри словно что-то рассыпается. Крепче сжимаю руль и набираю в легкие побольше воздуха… Так и еду к проклятому дому – с дырой в груди…
Включаю поворотник, жму на тормоз, сигналю замечтавшейся девчушке в огромных наушниках. Полумертвая, тлеющая внутри, раздавленная… Он умер для меня. Хотя нет, ну, кому я вру? Если бы умер, не было так больно…
Как он может, не понимаю?
Целует своего сынишку, а после возвращается к ней?
Спит со мной, говорит, что любит, а потом… Даже думать не хочу, чем они сейчас занимаются.
Наверное, Рост зажал ее в прихожей… И шагу не дал ступить. Расстегнул пуговицы плаща и забрал сумку из ее ослабевших рук. А мы в прихожей обсуждаем покупки. Подгузники, каши, подтекающий в кухне кран… Я сетую на уличную пыль, каждый день оседающую на белоснежной мебели, а Рост жалуется на капризных пациентов.
Между нами давно нет никакой романтики… Испарилась… После нашей свадьбы заболел Василий Федорович, я стала все дни пропадать у него, предпочитая сексу сон.
Паркуюсь возле подъезда и ищу взглядом машину мужа. Ее нет… Странно, они ведь раньше меня отъехали? Наверное, вселенная надо мной сжалилась? Иначе, как объяснить тот факт, что удача сама идет мне в руки?
Я была уверена, что не застану мужа и любовницу вместе. Максимум, на что я рассчитывала – заснять Роста выходящим из подъезда.
Спустя пятнадцать минут голубки появляются. Ростик деловито распахивает заднюю пассажирскую дверь и выуживает огромные пакеты из супермаркета.
Значит, Милаша готовит… А я зря на девушку бочку катила. Она, оказывается, не только умница, но еще и хорошая хозяйка.
Из пакета торчит хвостик ананаса. Хороший выбор. И для потенции самое то…
Сглатываю чудовищную, затопившую меня ревность, и запечатлеваю их на камеру…
Снимков недостаточно, чтобы заподозрить мужа в измене. Информативных маловато, да… Ну, обнимает Рост кого-то, помогает с покупками, так это ничего не значит… Друг попросил, коллега, декан. Он все что угодно может придумать в оправдание.
Отправляю наиболее удачные кадры Вадиму Семеновичу. Он перезванивает тотчас.
– Удача на нашей стороне. Можешь поговорить с соседями, спросить, часто ли этот мужчина посещает квартиру Миланы? Свидетельские показания не помешают.
– Мне к ним стоит наведаться? – спрашиваю сдавленно.
– Нет. Семейка Волгиных те еще… Ты знала, что до тебя у Ростика была жена?
– Н-нет… Вы что-то путаете.
– Не путаю. Она утонула. Несчастный случай, но я подозреваю, что ей помогли.
– Есть доказательства? – сжимаю смартфон, наблюдая, как довольная парочка скрывается в дверях подъезда.
– Ее родители подавали в суд. Требовали возбудить уголовное дело и узнать, как утонула Лариса. Она ведь плавала хорошо, имела юношеский разряд. Такого просто не могло быть.
– А зачем Волгиным избавляться от нее?
– И я думаю, что незачем. Но можно использовать это дело, как способ давления на них. Дело-то резонансное.
– Хорошо. Поступайте, как считаете нужным. Тогда я сижу еще немного и…
– Дождись, когда он выйдет. И лишь потом иди к соседям. С ними можно говорить начистоту, можешь даже слезу пустить.
– Сильно стараться не надо.
– Все будет хорошо, Лид. Все пройдет, вот увидишь.
Глава 12.
Лидия.
– Очень вкусно, дорогая, – щебечет Елена Васильевна.
Индейка под сливочно-сырным соусом и шоколадный кекс с маринованной вишней таят во рту…
– Спасибо, я старалась, – шепчу, вздрагивая от того, как звучит мой голос. Хрипло и бесцветно, надрывно, словно я тяжело больна…
«Да, этот мужчина частенько сюда захаживает. И ночует изредка. Да ты успокойся, деточка, не плачь. Или… Тебе валерианочки накапать? Или скорую?».
В ушах звенят слова соседки Милаши – Татьяны Эдуардовны. Странно, но она мне поверила… Впустила в дом, чаем напоила… Кажется, мои одежда и волосы до сих пор хранят запах ее дома – натуральной, овечьей шерсти, из которой она вяжет носки, и корвалола. А еще домашнего варенья…
Верите, я впервые за долгое время позволила себе плакать… Выпустила чувства на свободу, не позволив им превратиться в черную плесень ненависти…
Долго так рыдала, по-бабьи… Я потратила несколько лет жизни на мужа. Пустые годы, бессмысленные, никчемные… Все ведь было ложью с самого начала. Словно дерьмо в красивой обертке.
«Ничего не впустую. Сынишка у тебя прекрасный, здоровенький. Значит, так тебя Господь испытывает. Принимай как опыт и… Двигайся дальше, живи. Не кисни, Лидочка».
Татьяна Эдуардовна поила меня чаем и утешала, как родную… Её сын переехал в Америку с семьей. Наведывается редко, разве что звонит матери по скайпу и помогает деньгами.
Она с радостью оставила мне свой номер телефона и согласилась выступить в суде, если в этом будет нужда…
И так на меня смотрела, когда я, всхлипывая и вытирая слезы, обувалась в прихожей. Уже в дверях не выдержала, пригласила в гости на блины…
«У меня никого нет, Лидочка. Совсем. Мне очень одиноко».
– Как прошел твой день, Лидочка? Выбрала платье? – все так же любовно спрашивает свекровь.
Мужчины звонко стучат приборами, уплетая ужин… И такой этот звук умиротворяющий, домашний… Словно у нас вправду все хорошо. Нет никакой любовницы и, погибшей при загадочных обстоятельствах бывшей жены, тоже нет…
Платье я заказала на Вайлдберриз. Неплохое, темно-синее, из плотной, бархатистой ткани, качественное, недорогое по меркам Юли или Елены Васильевны…
– Да, оно очень… Очень дорогое. Спасибо моему горячо любимому мужу, – выдыхаю я, зябко поежившись. Наверное, сквозь дыру в сердце просачивается уличный сквозняк…
– О! Я горжусь своим сыном, – деловито произносит Елена Васильевна. – Всегда говорила, что он главный мужчина в моей жизни. Прости, Антоша…
– Туфельки тоже купила, милая? – отрывается от тарелки Рост.
Губы припухшие, на шее странная царапина или… засос. Интересно, он принял душ, когда уходил от нее?
Я ведь как дура сидела возле подъезда… Ждала, пока он накувыркается… А потом сфоткала его, выходящим из подъезда…
Два часа, представляете? Он был у другой женщины два часа…
– Еще нет. Я так замучалась выбирать платье… У меня еще бижутерии никакой нет. Заеду завтра в торговый центр, по беру что-нибудь, – пожимаю плечами я. – И белья красивого нет, но это… мелочи…
– Хм… Ничего не мелочи, – произносит Рост, притягивая меня к себе.
Сажает на колени, а меня передергивает от брезгливости… Совсем недавно на нем козочкой скакала Милаша…
– Я успею все купить.
– Какого цвета платье?
– Темно-синее.
– Отличный выбор, – подхватывает Елена Васильевна. – Ростик, дорогой, это то, о чем я думаю? Ты хочешь подарить Лидочке комплект?
– Да. Я ведь ничего такого давным-давно не дарил… Сапфиры, мам, да? Под цвет глаз Лидочки.
– Отлично. Сочетание потрясающее – бриллианты и сапфиры. Завтра же поедем к Соломону Яковлевичу.
– А кто это? – заставляю себя проглотить кусочек пирога.
– Ювелир. Все мои изделия изготавливает он.
Ничего не понимаю… Совсем недавно они подыскивали закрытый пансионат для психов, а теперь собираются озолотить меня в прямом смысле.
– Огромное вам спасибо. Мне… Мне неудобно принимать такие подарки, но я…
– Когда вы собираетесь заводить второго ребенка, Лидочка? – тоном мачехи из «Золушки» спрашивает она.
– Скоро. Я собираюсь пройти необходимое обследование и… Мечтаю о девочке. А ты, Ростик? Или вторым тоже хочешь сынишку.
Говорю, а перед глазами, как наяву его Милаша… Губы ее, глаза, блестящие волосы… Тонкие ноги, изящная фигура… Ананас этот дурацкий, торчащий из пакета.
– Не отказался бы от девочки, милая.
– Лариса, – мечтательно произношу я, не без удовольствия наблюдая, как они напрягаются.
– Что ты сказала? – прокашливается свекровь.
– Назовем девочку Лариса. Отличное имя, как считаете?
– Оно… Оно идиотское, Лида.
– А мне очень нравится. Может, у вас какие-то неприятные ассоциации связаны с этим именем или… – сверлю ее взглядом.
– Лидусь, ну чего ты придумала? – успокаивает меня Ростик. – Ты еще даже не беременная. Потом обсудим имя, но… Лариса мне тоже не нравится.
Глава 13.
Лидия.
– Ну, давайте сейчас придумаем? А Милана, Рост? Как тебе? Шикарное же имя… Как вам, Елена Васильевна?
Ростик бледнеет. Его губы стремительно синеют, а потом изо рта предателя вылетает хриплый кашель.
– Господи… Ростик! Лида, скорее налей ему воды. Мой сын подавился.
Так ему, мерзавцу… Не хочет, чтобы дочь напоминала о любовнице?
– Ростик, что же ты так неаккуратно? Наверное, пирог очень вкусный? – глуповато моргаю я.
– Милана мне нравится, отличное имя, – отрывается от газеты свекор.
– Вот и я говорю! Ростик, как оно тебе? – мило улыбаюсь и сканирую мужа взглядом.
– Не нравится, Лида. Предлагаю оставить эту тему… Ты еще не беременна. Предлагаю сначала поработать над этим, как тебе идея?
– Ой, замечательная, – хлопает в ладоши Елена Васильевна. – Молодежь, если хотите, можете поехать в выходные куда-нибудь за город. А за Ванюшей мы присмотрим.
Знаю я ее присмотр… Свекровь посидит с ним ровно час, а потом «сляжет» с приступом мигрени. А малышом будет заниматься наша домработница Оксана.
– Я подумаю, спасибо за предложение, Елена Васильевна.
Значит, муж придет ко мне ночью… Господи… Как он не устает с такой-то работой?
И как не устает лгать… Из меня необходимость притворяться все соки выжала… Мне плохо, понимаете? Юлить, улыбаться, делать вид, что все хорошо, когда на душе скребут кошки, не по мне.
Рост убегает в кабинет и сидит там допоздна. Переговаривается с иностранными коллегами, обсуждает новые, инновационные методики операций…
Свекры прогуливаются по саду, а домой возвращаются задумчивыми, нагружёнными чем-то…
Оксана работает у них давно. С моим появлением траты на домработницу у семьи Волгиных существенно снизились, однако я уговорила Елену Васильевну оставить женщине работу. Она приходит один-два раза в месяц. С ней у меня теплые, дружеские отношения, если так можно выразиться. Да и о какой тесной дружбе с прислугой может идти речь?
Но, как ни странно, я знаю, где работают ее дети и чем увлекается сама Оксана. И адрес ее мне известен…
– Я сама, Лидочка. Вы и так столько наготовили, – отмахивается она от моей помощи.
– Жалко их, да? – энергично вытираю посуду полотенцем, взирая на свекров через окно. – Переживают насчет Ларисы.
– Ох… Я думала, вы не знаете, – шепотом отвечает она.
Не знала, да… Три года прожила в этом доме и ничего не знала… А Оксана Андреевна слишком деликатная и знающая свое место сотрудница, чтобы попусту болтать…
– Как это не знаю? Ростик мне все выложил. Как на духу… Правда, о подробностях ее смерти умолчал.
Посуда уже сухая, но я продолжаю ее монотонно натирать… Скажи мне хоть что-то, Оксана…
– А он и сам не знает, как это случилось. Елена Васильевна тогда была дома. Ларисочка гулять вышла. Потом… В общем, на вскрытии обнаружили, что она умерла от перелома основания черепа.
– Да? Мне сказали, что утонула. Или…
– В том пруду она утонула, – взмахивает Оксана ладонью в сторону красивейшего, старинного пруда, возле которого любит играть мой сын. – Споткнулась, ударилась затылком и… в воду. Господи… Такая она была красавица и умница… Ростик долго никого в дом не приводил. Елена Васильевна его пыталась сватать, но все без толку. А потом и вы появились, Лидочка. Волгиным очень с вами повезло.
– А Лариса не вела себя странно перед смертью? Может, что-то записывала или…
– Лидочка, скажите честно, что происходит? – прищуривается Оксана.
– Простите, но… Не могу я сказать. Это личное. Мое личное дело. Но мне очень важно знать, понимаете?
– Писала. У нее маленький ноутбук был, наверное, ее родители забрали его после смерти. И знаете еще что было странным? – замирает Оксана. Смотрит куда-то вдаль, мысленно возвращаясь в тот злополучный день.
– Что? – распахиваю глаза я, не выпуская из рук полотенце и чашку.
– На бортике пруда криминалисты нашли странную надпись, сделанную кровью. Римская один и рядом ноль в скобках.
– Один и ноль…
Оставляю посуду и возвращаюсь в гостиную. Ванюша смотрит мультик, лежа на диване в гостиной… Может, это какое-то медицинское обозначение? Или простое совпадение, не имеющее отношение к делу?
Ванюшка смеется, над тем, как Гена помогает Дружку вытравить из дневника двойку, а я решаюсь написать Дарине… Сначала рассказываю последние новости, а потом прошу помощи.
«Римская цифра один и рядом ноль. Это может что-то значить? Прости, Дарина… Семья Волгиных сведет меня с ума…».
«Хм… I(0), вот так, Лид? Это обозначение первой группы крови. Что это может значить?»
«Не знаю, Дарин. У Елены Васильевна вторая группа, у Антона Олеговича четвертая».
«А у Роста?».
«Четвертая».
«Что-то здесь не то, Лид… Шифр, о котором ты говоришь, крайне специфичен. Лариса определенно на что-то намекала. Что она выяснила? Советую держать связь с Вадимом Семеновичем. Если тебе не дает покоя смерть Ларисы, можно поднять дело о ее гибели в Следственном комитете. Но разве тебе нужно об этом думать? Главное – развод. Семёныч готовит доки?».
«Да. Хочу сбежать с торжественного вечера. А документы адвокат отправит им курьером. Вернее, Ростиславу».
«Почему именно с него? Можно ведь раньше?».
«Мне некуда идти, Дарин. До торжества неделя. Мне нужно найти жилье где-то в области, работу… Хотя бы попытаться».
«Могу помочь. Я взяла отпуск».
«А что случилось?»
«Расскажу при встрече. Но я не против уехать в область на неделю. Домик у реки, лес, лето… Что может быть прекраснее? Давай завтра встретимся? Хочешь, приезжай за мной в больницу, у меня последний рабочий день».
«С удовольствием приеду».
Глава 14.
Лидия.
Дом я найти не могу… Домики с печным отоплением и удобствами на улице не подходят для проживания с ребенком, а в приличные жилища не пускают с детьми и животными…
Не понимаю, что делать? Ну, не обманывать же мне хозяев? Да и нет в этом никакого смысла – бдительные соседи тотчас доложат о нарушении, а меня выпроводят…
– Мама, идем гулять, – вырывает меня из задумчивости Ванечка.
Семейство сегодня решило не приезжать на обед. Накрываю кастрюли крышками и поднимаюсь в комнату. Отыскиваю в шкафу белую, хлопковую рубашку и джинсы. Наношу макияж, а волосы собираю в высокий пучок на макушке. Мне далеко до Милаши… Кручусь перед зеркалом, находя свой образ вполне стильным. И лишние десять килограмм, прилипшие после беременности, мне нравятся.
– Идем, сынок. Мама готова.
Вынимаю из коробки новенькие, стильные кеды, купленные на «стипендию предателя-мужа» и сажусь за руль. Интересно, Милаша будет в отделении?
Почему-то мысль о встрече не пугает меня… Почему я должна ее стесняться?
Паркуюсь возле входа в больницу. Воздух несет ароматы яблоневого цвета и пионов, речную прохладу и… надежду на будущее… Может, не все так и плохо? И есть смысл в том, чтобы жить и дышать. Видеть солнце и плывущие, причудливые дракончики-облака?
Дарина пригласила меня к себе в ординаторскую реанимационного отделения. Звоню ей, не решаясь ворваться в святая святых больницы и нарушить привычный уклад.
– Привет, мы можем пойти в больничное кафе. Оно очень приличное и… По-моему, я видела там твоего Ростика.
– Одного?
– Пока да…
– Дарин, то есть он не гнушается обедать там с Милашей? У всех на виду?
– Она ординатор, Лид. Теперь и я это знаю. Я видела ее пару раз всего, но не придала значения. Знаешь, какое расписание у ординаторов? Сегодня она есть, завтра – нет. Нормальные ординаторы пользуются любой возможностью, чтобы поговорить с куратором. Так что… Никто ничего такого не заподозрит.
Ванечка просит пирожное. Дарина заказывает кофе для нас. Морщится, коротко взглянув на ароматную, жареную рыбку, приправленную зеленью.
– Ты чего? – прищуриваюсь я, отмечая про себя, что подруга выглядит неестественно бледной.
– Да так.
– Беременная?
– Ну ты даешь? Как сканер прямо… Так видно?
– Вообще-то, да. Я живу в семье врачей. Господи, Дарин… Отец ребенка – Павел?
– Неважно, Лид. Он уже с другой… Мы развелись. Его родители ее в попу целуют. У них свадьба в августе, а я… Я так мечтала о ребенке, у нас пять лет ничего не получалось, а перед разводом… Отметили, называется, – всхлипывает она. – Но я справлюсь, Лидочка.
– Он должен знать о ребенке, – ультимативно произношу я.
– Я подумаю… Не хочу портить ему жизнь. Лид, посмотри направо…
Милаша и Рост. Садятся за свободный столик, мило переговариваясь и сдержанно улыбаясь.
– Мам, там папа, – тычет в сторону Ванечка.
На мгновение мне кажется, что Рост бледнеет… Милаша выглядит напуганной, немного сбитой с толку.
Мне хочется вцепиться в ее блестящие патлы и оттаскать как следует, но я проглатываю горький ком обиды и подхожу ближе…
– Любимый мой… Привет, – шепчу, не обращая на девушку ни малейшего внимания. Пусть Ростик нас знакомит, ведь так?
– Привет, а вы… Ванечка, а ты чего весь испачканный? Давай я твои губки вытру. Это что, шоколад?
Знаю я его заботу… Есть у Роста некая фишечка – делать что-то руками во время стресса. Тереть, перебирать, сминать…
– Молодец, папочка. Тренируйся. Мы второго планируем, – глуповато моргаю я, поднимая взгляд на Милашу. – Работаем над этим. Ой, извините… Это тайна.
– Вы чего пришли, Лид, – с ноткой раздражения в голосе произносит Рост.
– А ты не познакомишь меня со своей коллегой?
– Милана, это моя жена Лидия. Лид, мы забежали перекусить перед операцией. Если ты не против, мы закажем и… – его взгляд переключается на Дарину. – Ты к Дарине пришла?
– Очень приятно, Милана. Вы уж присмотрите за моим супругом, ладно? – жму я ее висящую как плеть руку, игнорируя жалкую реплику Ростика.
– Не давайте ему перетруждаться. У него больное сердце и слабый позвоночник. Остеохондроз и… Он все время забывает принять свои таблетки.
– Извините, я ординатор. Я здесь редко бываю и…
Так тебе, сволочь. Уверена, что остаток дня Ростик будут доказывать Милаше, что с позвоночником у него все окей. А она медленно, по кусочку выклюет ему мозг, расспрашивая про второго ребенка. Видели бы вы их морды! Прямо театр драмы, а не больница. У меня даже настроение повышается…
– Нам пора, Лидусь.
– Пока, любовь моя. Приходи пораньше, я новое белье купила и свечи… – шепчу так громко, что слышит не только Милаша, но и вся столовая.
Элегантно взмахиваю кистью на прощание и возвращаюсь за столик к Дарине.
– Ну у них и рожи… Что ты сказала?
– Сказала мужу, что купила белье и свечи. Шепнула так громко, что его курица все слышала. Довольна собой, как слон.
– Лидка, покажи платье на торжество. Бьюсь об заклад – там что-то скучное и строгое.
– Ну… Я оплатила услуги Вадима Семеновича, а дом не сняла. Не могу найти подходящий. Так что платье купила стильное, простое и…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/elena-levashova-21304773/krylya-dlya-dvoih-razvod-70878950/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.