Измена. Начать с нуля
Юлия Крынская
Она – преуспевающая бизнес-вумен, он замкнутый меценат-романтик. Найдут ли они точки соприкосновения? Сможет ли она, пережив предательство избалованного мужа, снова поверить в любовь и отказаться от карьеры ради простого женского счастья?
Дорогие читатели! Вас ждёт море юмора, встреча с мужчиной мечты и просто дивная добрая история!
Измена. Начать с нуля
Юлия Крынская
Глава 1
Ольга
Мой шеф в своём репертуаре:
– Ольга, если ты уже взлетаешь, то дёргай стоп-кран и прыгай. Сделка сорвалась!
– Тебе повезло. я позже выехала. ещё не прошла регистрацию. А то б я тебе дёрнула за стоп-кран!
На полпути в аэропорт разворачиваюсь, и мой новенький чёрный «мерин» летит пулей по залитому солнцем КАДу в сторону дома. Трусь затылком о подголовник, прикидывая, нет ли моей вины в случившемся. Родион будто читает мои мысли:
– Только тебе позволено так разговаривать с богом Олимпа, о моя златоносная курочка.
– Да ну тебя! Директор птицефабрики ты, а не бог Олимпа! Три дня до ночи этот контракт вычитывала в офисе! – Понимаю, что я чиста, как бриллиант, и выдыхаю с облегчением.
– Хочешь, дам тебе пару дней?
– Уже была готова взять их за свой счёт!
– Чёрт! Кто меня за язык дёрнул! – ржёт Родион. – Ладно! Так и быть. Съезди со своим красавцем на природу. Потешь его истосковавшуюся по бабе плоть своими роскошными формами!
– Уже забыла, как это делается! Всё! Четверг и пятницу ты мне подарил. Но учти! В субботу и воскресенье я тоже не хочу слышать твой голос! А уж тем более видеть твою физию!
– Этого я не обещал, – довольно хрюкает в трубку Родион и сбрасывает звонок.
Неожиданно выдавшиеся выходные можно провести на озере. В конце июня вода тёплая, наверное, как парное молоко.
Костя давно упрекает меня, что я заперла его в каменных джунглях, а сама пашу без продыху, как лошадь, рвущаяся в председатели колхоза. Правда в его словах лишь то, что я работаю на износ. Для него я лошадь, а для Родиона – златоносная курочка.
Мой муж осел дома, когда его турнули из фирмы «по обоюдному соглашению сторон». Больше его никуда не взяли. Почему-то. Моя же карьера, напротив, пошла вверх. Мы отказались от няни, и Костя с рвением взялся выполнять роль «яжеотца». Шестилетняя Мариша души в Косте не чает, а меня скоро перестанет узнавать. Пока спасает фотография на стене.
Кручу на руле колёсико, взглядом выискивая в телефонной книжке бортового компьютера надпись «Любимый» и с наслаждением вдыхаю аромат нового кожаного салона. Нажимаю вызов и с блаженной улыбкой считаю монотонные гудки, пока приятный женский голос не сообщает мне, что абонент не может подойти к телефону. Странно для человека, не выпускающего из рук смартфон даже в туалете. Марину мы вчера на месяц отправили к моей маме в деревню. Так что, скорее всего, драгоценный супруг отсыпается после ночных виртуальных покатушек на танке.
На шестую годовщину свадьбы Костя заказал у меня в подарок полный комплект: мобильник, часы и наушники. Принеся в зубах шефу подписанный контракт на двести лямов, я получила свои скромные пять процентов и покутила от души в любимом автосалоне. На сдачу приобрела мужу вожделенные гаджеты последней модели, пообещав обновить в скором времени и его вполне ещё приличный автомобиль.
Впереди выходные… Не верю! Набираю корпоративный туротдел своей доблестной компании и, мурлыча в трубку, запрашиваю неприлично дорогие апартаменты на берегу лесного озера с заселением на ближайшие четыре дня.
Ощущение, что не автомобиль, а моя душа вылетает с узкой улочки на набережную Невы. Видеокамеры не дают разогнаться. С интересом глазею по сторонам. Обычно на это нет времени. Как быстро выросли на берегах реки целые кварталы. Меня прямо тянет к новострою, но Костя настоял на покупке квартиры в старом сталинском доме. Сворачиваю на родную Ивановскую, теперь до местной кофейни и направо во двор.
У подъезда ежедневный слёт старушек. Они со мной не здороваются. Аркадия Никитична, моя соседка по этажу, смотрит с удивлением. Блюстительницы традиций и хранительницы нравственности считают меня не матерью, а волчицей. На всякий случай оглядываю свой идеально отутюженный тёмно-синий костюм. Понимаю – Аркадия Никитична не ожидала увидеть меня во дворе в жаркий полдень среди недели. Роюсь в бездонной дорожной сумке. Ключи с пипкой от домофона на самом дне, как всегда. Хочется поскорее скрыться в подъезде от осуждающих взглядов. Из дверей выплывает Люська – необъятных размеров дочь Аркадии Никитичны. Ей пятьдесят, но выглядит она не на много младше матери. Протискиваюсь мимо Люськи, задыхаясь от кислого запаха её немытого тела. Сзади доносится шёпоток:
– Рогами пусть в дверь стучит, коли яйца отрастила.
Качаю головой. Людская зависть не знает границ. Поднимаюсь на второй этаж, успокаиваюсь. Ключи нащупываются в кармане сумки. Беззвучно открываю замок и вхожу на цыпочках в прихожую. Я – женщина-сюрприз. Где мой суженый-ряженый? Судя по звукам льющейся воды – моется. Скидываю костюм, и, в одном белье, сую ноги в туфли на шпильках.
– Алле оп! – врываюсь в ванную, как гимнастка на цирковую арену и замираю, забыв все буквы.
В джакузи на четвереньках стоит Жужа, мама Маришиной подруги, а Костя точно прирос к ней сзади.
– Застрял? – не нахожу других слов. – Это должно помочь.
Утром я торопилась и не вытащила фен из розетки. Дую в него, как ковбой в дуло револьвера, и включаю на полную мощь.
– Нет! – Жужа выскакивает из джакузи с несвойственной для её бидонов пятого размера прытью.
Еле успеваю отойти в сторону. Костя выпрыгивает следом и падает передо мной на колени.
– Оленька, родная, ты всё неправильно поняла. Я тебе всё объясню!
Он покрывает поцелуями мой живот, а я привычными движениями сушу ему волосы. В голове одна мысль: в морге тело уже можно будет не обмывать.
Глава 2
Ольга
В дверь заглядывает Жужа. Мне её даже жалко, но ей не стоило больше появляться мне на глаза.
– Мне бы одежду взять, – незадачливая блудница тянет руку к своим вещам.
– Звучит как план. – Хватаю с полки лак для волос и пускаю струю Жуже в лицо.
От противного визга закладывает уши. Сгребаю с батареи её колхозные джинсы, свитер, красные труселя и такого же цвета сумку для арбузов. Отпихиваю ошалевшего Костю и бегу на кухню. Распахиваю окно и выкидываю Жужино одеяние во двор. Красные парашюты повисают на ветках сирени. Джинсы падают на спящего под кустом местного выпивоху. Он садится, с удивлением разглядывая подарок. Мутным взглядом смотрит на небо и на меня.
– Ремешком затянешь, нормально будет, – уверяю его и быстрым взглядом прощупываю дам у подъезда – они довольны.
На кухонном столе – початые сливки, мой любимый апельсиновый ликёр и две стопки. На тарелке истекает соком затейливая горка фруктов. Эта шкура ещё тут хозяйничала!
Костя бочком протискивается мимо меня и свешивается из окна.
– Поймала тебя с поличным, коняга твоя? – ехидничает снизу Люська.
Замечательно! Весь двор уже в курсе похождений моего муженька. Иду в прихожую и натягиваю брюки и пиджак. Придирчиво оглядываю взглядом свою тощую фигурку и вспоминаю слова свекрови: «Оленька, мужчины не собаки – на кости-то не шибко бросаются. Давай тебе ещё сальца на хлебушек резану». Достаю из сумки смартфон и набираю Андрюху, Жужиного мужа. Надеюсь, он не в очередном дальнобое.
– Ольга, вот уж не ожидал! – зевает Андрюха в трубку. – Тебя чего, с работы выгнали?
– Да, хочу к тебе в напарницы попроситься, – сажусь на скамеечку, обтянутую верблюжьей кожей. – Аня у нас мылась, одежду намочила. Принеси ей что-нибудь переодеться.
– Оля, что ты делаешь? – шипит Костя и хочет отобрать у меня телефон, но я удерживаю мужа на расстоянии вытянутой ноги.
– Не понял? – Андрея точно к электричеству подключили.
– А ты приходи, поймёшь.
– Что ты наделала? – ревёт белугой Жужа в ванной. – У нас двое детей!
Не обращая внимания на её завывания, запираю входную дверь изнутри и кладу в карман свои и Костины ключи.
– Думаю, Андрюха здесь будет минут через пять, – заявляю мужу, присаживаясь на тумбочку и смотрю на часы. – Время пошло. И не вздумай прихватить лишнего.
Вряд ли у него это получится. В семейной шкатулке денег на месяц. Остальное я всё храню на счетах, зная какой муж транжира … Бывший муж…
– Дай Жуже что-нибудь надеть, – просит он. – В тебе человеческое осталось хоть что-нибудь?
– Не держу чехлов для танка, – проглатываю обидные слова.
Во мне, оказывается, нет ничего человеческого.
– Оль, правда, как я пойду? – Жужа с красными, как у вампира, глазами выходит из ванной, прикрываясь полотенцем.
– Во мне не осталось ничего человеческого! – смотрю на свои спортивные шлёпанцы на её ногах.
Сожгу их вместе с кроватью. А джакузи выкину… Нет… Продам вообще эту квартиру и куплю себе, как хотела, новострой у Невы.
Костя скрывается в спальне и оттуда слышится грохот. Жужа наваливается плечом на входную дверь.
– Оль, мы с Костей только один раз. Ну, остынь ты, – нудит Жужа. – Открой, пожалуйста.
– Пожалуйста, – поднимаюсь с тумбочки и быстрым движением открываю замок.
Жужа выскакивает на лестничную площадку, как гладиатор на арену с тиграми. Звонит домофон – хищник подоспел вовремя. Захлопываю дверь перед рванувшей обратно Жужей и впускаю Андрюху в подъезд.
– Ах ты ж… – слышится разъярённый рык новоявленного рогоносца.
По лестнице разносятся раскаты отборного русского мата. Судя по звукам из окна, народные гулянья выплеснулись на улицу. Прячу ключи в карман и спешу к окну. Жужа, удерживая полотенце на груди, несётся по двору в одном шлёпанце, а Андрюха молотит её пакетом с вещами. Из него вываливаются красная рубашка и такого же цвета носок. Смотрю на куст сирени, увенчанный Жужиными «панамками» и тихо шепчу:
– Всё красное.
В голове всплывает одноимённый любимый роман. Нужно взять его с собой… А куда я теперь поеду одна? Смотрю на тарелку с фруктами и, подорвавшись с места, выкидываю её вместе с содержимым в ведро. Туда же летят стопки и ликёр. Слёзы душат, но я не позволю Косте насладиться моим горем.
Он вываливается в коридор с двумя моими чемоданами. Я, исказив название бренда, ласково зову их Муви и Тон.
– Зверюга, – цедит муж сквозь зубы. – Он же бросит её, если не убьёт.
Это мой Костя? Словно впервые его вижу. Мы поженились сразу после института, прожили семь лет. Казалось, знаю его, как таблицу умножения.
– Пойдёшь соучастницей, – Костя ставит чемоданы у стены и рыщет синими глазюками по полкам гардеробной. – В прокуратуру…
Терпению приходит конец. Хватаю его телефон, впервые в жизни оставленный без присмотра, и вышвыриваю на лестницу.
– Нет, – бросается Костя следом, а я второй раз за день, от души хлопаю дверью.
– Оля, пусти! – скребётся он обратно.
– Пойдёшь разводиться в чём жениться ходил. Собака сутулая!
С плеч точно земной шар со всеми людскими грешочками слетает. Плакать больше не хочется.
– Оль, ну пусти!
Достаю из ящика комода два полиэтиленовых пакета. Открываю чемоданы, и сама себе улыбаюсь. Всё в них куплено на мои деньги. Костя любит дорогие вещи. Отнесу их лучше в «Ночлежку». Кладу Косте пару штанов, смену белья и свитер. В спальне шкатулка опустела, а документы он явно забрал. В ящике стола только мой загранпаспорт, полис и СНИЛС. Свидетельство о браке храню отдельно, вместе с памятной медалью. Душно-то как. Скидываю пиджак и надеваю первую попавшуюся футболку. Уже по нахоженному пути бреду на кухню и отправляю завязанные узлом пакеты в окно.
– Это тоже мне? – доносится пьяный голос снизу. – А у вас ботинки сорок второго размера есть?
– Оля… Оля… – доносится из-за двери монотонное взывание к моей совести.
– Твои вещи на улице! Если не уйдёшь, я вызову полицию. У меня пропали драгоценности, – снимаю с пальца обручальное кольцо и спускаю его в унитаз.
Выхожу в коридор. На лестничной площадке тишина. За окном клацают замки Костиной машины. На цыпочках подхожу к окну, будто Костя может меня услышать. Дамы у подъезда разрумянились, спорят. Не питерские старушки – аглицкий парламент! Можно подумать, это не Жужу, а их оприходовали в джакузи и напоили ликёром. Костя, открыв окно, сидит в машине и дымит как паровоз. Его пристрастие к электронным кальянам я всегда осуждала. Нет человека – нет проблем. Нахожу всё больше плюсов в нашем расставании. Может, у меня и правда проблема с человеческим. Где слёзы-то?
Набираю номер турагентства:
– Лана, это снова Оля Звонарёва.
– Отменяем? Снова выдернули на работу? – вздыхает Ланка, зная характер моего шефа.
– Меняем! Одна поеду. Нужно самое дикое место, где нет людей и есть озеро. Чтобы дорога кончилась, и машину ещё километров десять лисы на плечах несли.
– Ой, даже не знаю… Впрочем, у меня есть кое-что. Перезвоню!
Глава 3
Ольга
В ожидании звонка от Ланы, вызываю слесаря и мчу в ближайший хозяйственный у станции «Сортировочная» покупать замок. Костины ключи у меня, но чем чёрт не шутит! Мой дом – моя крепость. Я своего муженька и не знала, оказывается. Что ещё он делает, пока я на работе? Расчленяет младенцев в подвале? Ходит в плаще на голое тело в «Бабушкин» парк?
Звонит мобильник, на дисплее высвечивается: «Андрей Викуся». Эх, жаль! Маришка с Викой были не разлей вода.
– Где твой хорёк? – без обиняков спрашивает Андрей.
– Выгнала.
Рассказывать подробности нет сил, да и не хочется. Хотя горе у нас с Андрюхой одно на двоих. Впрочем, не знаю как ему, мне-то как раз пора начинать радоваться.
– Я до понедельника дома, если нарисуется – звони. Разделаю говнюка на котлеты. Ты как сама?
– Нормально. Небо голубое, вода мокрая, мир не перевернулся.
– Железные нервы, – восхищается Андрюха.
– Твоя жива?
– Что ей, шалаве, будет? Лежит с компрессом на глазу, рыдает. Съезжать нам теперь отсюда надо.
– Ладно, Андрюх, пока!
Не убил и ладно. Не оставила чужих детей сиротами. Старушки напряжённо смотрят на меня, с опаской косясь на Жужино барахло на ветках сирени. Аркадия Никитична решилась заговорить со мной, только когда я продефилировала к подъезду, помахивая тощим, но увесистым пакетом.
– Правильно вы его, Ольга, шуганули. Он с этой Жужей второй месяц путается, – заговорщицки докладывает Аркадия Никитична. – Поначалу блудодеи на час, не больше, встречались. Я как-то в глазок их углядела. Выхожу на лестницу, а твой говорит, мол, в садике задание коллективное дали. Слепить поделку «Весна пришла». Первое время лебезил передо мной. Боялся, что расскажу вам. А потом они вообще расслабились. Клавдия, что ниже вас живёт, говорит, с девяти утра иногда грохот сверху доносился. Точно на слоне по комнате скакали. И это в сталинском доме, Оля! Где слышимость – ноль!
Мне поначалу захотелось заткнуть говорливую старуху, но, вспомнив о грядущем разводе, я решила прикормить потенциального свидетеля. Навесив на лицо вежливую улыбку, я извлекла из кошелька тысячную купюру:
– Аркадия Никитична, я уеду дня на четыре. Можно я вам Маришкиного попугая оставлю? Он очень не любит один оставаться. Говорящий.
Сцапав птичьей хваткой купюру, соседка согласно кивает головой, а я выкладываю основную просьбу:
– И за квартирой в глазок приглядите, пожалуйста. Если бывший мой будет в квартиру ломиться, позвоните по этому телефону, – достаю из сумки мобильник и ручку с блокнотом, пишу телефон Андрея. Вырываю листок и протягиваю Аркадие Никитичне. – Это муж Жужы. Очень хотел пообщаться с Костей.
– Позвоню, – подмигивает Аркадия Никитична. Глаза её сияют, точно ей пенсию удвоили. – Пойдём за птичкой, Оленька.
Ну вот мы уже с соседкой на «ты», и я ей как родная дочь. Квартира теперь под надёжной охраной.
Аркадия Никитична входит ко мне домой, как в музей. С интересом оглядывается, будто на стенах висят не постеры из шведского магазина, а картины из Эрмитажа. Ставлю на тумбочку клетку с попугаем и сую соседке пачку корма:
– Птичку Яшка зовут.
– Какая прелесть, – Аркадия Никитична складывает руки у груди.
Попугай, склонив голову набок, поджимает лапку, внимательно смотрит на Аркадию Никитичну и заявляет:
– Давай почелуемся?
– Ой! Это он, что ли? – её морщинистое лицо светлеет.
– Точно не я, – поджимаю губы, не желая думать о том, когда он таким словам научился?
Обе вздрагиваем от звонка. На экране домофона улыбается широкомордый работяга с чемоданчиком, больше похожий на медвежатника.
– Это слесарь. Всё в порядке, – открываю дверь в подъезд.
– Пусечка моя! Пуси-пуси-пуси-пуси, – кокетничает попугай с Аркадией Никитичной.
Фу, какая мерзость! Меня Костя, к счастью, так не называл. Выпроваживаю соседку, всучив ей похабника попугая, пока он не сделал ей совсем непристойное предложение. Поскакать на слоне, например.
Пока мастер ставит новый замок, мою с хлоркой джакузи и выношу мусор. Звонок Ланы застаёт меня над грудой постельного белья. Раздумываю сжечь его в лесной чаще или банально выкинуть?
– Оль, нашла! Озеро – просто сказка! Лисы, волки, лоси, медведи – полный комплект. Сезон охоты только в августе откроется. Избушка тёплая, замки надёжные. Единственный момент – никаких удобств, и еду с собой нужно взять. Зато людей вообще нет.
– Солнце моё! Да это же просто праздник! Еда и удобства – не проблема! – В последний момент срабатывает чувство самосохранения: – Погоди, а меня там не грохнут ребятки залётные?
– Нет. На весь лес – один лесничий. Но у него всё под контролем. Он тебя будет видеть, а ты его нет. Предупредили, что женщина едет.
От последних слов Ланы по коже побежали мурашки. Воображение рисует не лесничего, а здоровенного лешего – одноглазое ходячее бревно с ягодами в соломенной бороде. Прогнав страхи, уточняю детали:
– Ладно, возьму травмат[1]. Как добраться, что по деньгам?
– Деньгами не назвать! – довольно смеётся Лана. – Сейчас скину и метку, и счёт. На машине там можно проехать, но въезд только по пропускам. Ой! Я тебе белой завистью прям завидую. Самой захотелось туда рвануть из душного города. Расскажешь потом.
– Слушай, а этот лесничий… Он адекватный?
– Ну, конечно, адекватный, Оль! Лицензию на оружие психам не выдают. Он же не с топором по лесу ходит.
Воображение добавляет к замшелому образу топор и клыки.
– Он молодой? – ищу хоть какие-то плюсы.
– По поводу возраста и красоты не скажу. Туда же в основном мужики ездят. На охоту. Они отзывы про добычу пишут. Ты, можно сказать, первооткрывательница, вот и напишешь потом.
– Как его зовут хоть? – не пойму почему, но леший беспардонно завладел моими мыслями.
– Степан!
– Замечательно! Высылай счёт и координаты. Далеко дотуда?
– Двести километров.
– Дивно. Жду.
Сбрасываю звонок и в спальню точно из леса возвращаюсь. Леший Степан. Нарочно не придумаешь. Плевать на постельное бельё, вываленное из ящиков. Запихиваю его обратно и бросаюсь собирать сумку. Открыв шкаф, понимаю, что со временем офисная одежда вытеснила из гардероба другие вещи. Даже нечем порадовать лешего Степана. Он же меня увидит. Блин! Так хотелось искупаться голышом на закате. О, где купальник? Тот, со стразами. О чём я думаю, вообще!
[1] Травмат (сокр.) – травматический пистолет.
Глава 4
Ольга
Я привыкла к частым командировкам. Сборы в дорогу у меня сложностей не вызывают. Тем более когда хочется поскорее покинуть осквернённый дом, плюнув три раза в потухший семейный очаг. По пути куплю в гипермаркете вкусняшек на четыре дня и бутылку горячительного для лешего. Станет совсем тоскливо – выманю из леса.
Представляю, как стою у охотничьей избушки и кричу, как красна девица из русской сказки в сторону леса: «Если старый ты – будь мне дедушка, если ж молод ты – будь сердечный друг».
Выезжаю со двора и вижу в зеркале, как Костина машина въезжает из-за другого угла дома. Хочется уже поскорее вырваться из города на шоссе, втопить педаль газа и успеть до полуночи искупаться в чистом лесном озере, но искушение проверить, как сработает моя «сигнализация» пересиливает. Паркуюсь в соседнем дворе. Накидываю на голову капюшон серой кенгурухи и, нацепив чёрные очки, возвращаюсь обратно. Из-за каменной ограды помойки открывается отличный вид. Из окна Костиной машины валит дым. Слышу слезливый гнусавый речитатив – любимый мужнин рэп. Костя наверняка звонит и пробивает, дома ли я. В окне второго этажа появляется красная косынка – Аркадия Никитична настороже. На память приходит: «Наша служба и опасна, и трудна…». Процесс пошёл. Кнопка выброса ядерной боеголовки нажата. Костя, воровато озираясь, выходит из машины и достаёт из багажника «мечту оккупанта» – клеёнчатую сумку в синюю клетку. С такими раньше челноки за товаром за границу ездили. Никак, муженек решил прибарахлиться напоследок. Интересно девки пляшут. Значит, успел свистнуть запасные ключи, пока я в окно вещи выкидывала. Прошаренный какой.
Так и подмывает позвонить Андрюхе. Достаю телефон, но тут же слышу быстрый топот. Мимо вихрем проносится Жужин муж, изрыгая проклятья, как дракон пламя. Двухметровый широкоплечий детина против моего обленившегося доходяги. Андрюха звонит в домофон и влетает в подъезд. Раскаты и переливы мужских голосов слышны даже через закрытые двери. Боем быков встречу двух мужей не назвать, скорее, сейчас состоится вынос тела. Обнажила бы голову, но уважения к покойному нет. Распахиваются окна – бенуар, бельэтаж и ложи первого яруса. Аркадия Никитична с Люськой, Клавдия с котом, и неясные профили за тюлем. Клавка даже подушку под локти подсунула, рассчитывала, видно, на затяжной спектакль. Мне из партера видно лучше всех. Дверь подъезда распахивается настежь. Андрей в забрызганной кровью рубахе, перекинув Костю через плечо, вываливается во двор и шагает к помойке. Костя молотит по Андрюхиной спине и дрыгает ногами, как похищенная невеста. Приседаю за кирпичной кладкой и, как музыку, слушаю все заслуженные эпитеты, изрыгаемые Андрюхой в адрес Константина и его предков. Тело, судя по грохоту и протестам, обретает покой в мусорном баке. Андрюха грохает тяжёлой крышкой и кричит:
– Ещё раз попадёшься мне, будешь ромашки из-под земли нюхать! Понял, тварь?
Из бака доносится невнятное мычание. Шаги удаляются. Выглядываю из укрытия. Андрюха собирает Жужины вещи под сердобольными взглядами группы народного контроля. Мне здесь больше делать нечего. Нет никакого желания лезть в помойку и доставать нечестивого мужа. Косте там самое место. Слышу, как открывается крышка, и тут же раздаётся рык Андрюхи:
– Куда?
Крышка с лязгом захлопывается. Небеса, с каким же ничтожеством я жила! Но ведь он не всегда был таким. Почему-то же я вышла за него и ребёночка родила. Конечно, по тёмным улицам ходить с Костей всегда было страшновато, зато весело. Язык у него Подвешен что надо, и рассмешить умеет. Обходительный такой. Про таких говорят: «Ласковый телёнок двух мамок сосёт». Ладно, пора и честь знать. А то меня моё одноглазое ходячее бревно с ягодами в соломенной бороде поди совсем заждалось в лесу. Сидит там один-одинёшенек. Надо будет ему подарок на ветке дерева оставить. Чтобы охранялось лучше.
В гипермаркете первым делом иду в отдел для дома и дачи за спреем от комаров. Взгляд падает на удобное раскладное кресло с подголовником и зонт от солнца. Вряд ли в охотничьей избе найдётся подобная роскошь. Беру! Чувствую себя Эллочкой-людоедкой[1], попавшей на аукцион антиквариата. Почесав затылок, закидываю в тележку: пакет углей, связку дров, разжигу, мангал, шампуры. Ещё мне приглянулись брезентовый стол и светодиодный фонарь. Отчаянно пытаюсь вспомнить, зачем пришла в этот отдел. Точно – спрей от комаров. Когда я задумчиво замираю возле удочек, ко мне подкатывает белобрысый товарищ средних лет:
– Может, вместе на рыбалку махнём? – улыбка растекается по его розовому лицу.
– Почему вы решили, что я одна туда собралась?
– Потому что в корзине у вас всего одно кресло, а удочку женщина редко сама выбирает.
– А вы стоите тут и ловите на живца? – окидываю мужчину взглядом.
Он расправляет плечи и пытается втянуть пивное брюхо. Из-за него он явно своего живца только в зеркале видит.
– Каждый человек не случайно посылается нам судьбой! – заходит мужчина с козырей, намекая всем своим видом, что внешность в нём не главное.
Ещё один балабол. Уже тошно.
– Вы не из секты свидетелей Винни-Пуха, случайно? – спрашиваю с опаской.
– С чего вы взяли? – обиженно поджимает тонкие губы собеседник.
– Потому что только сектанты и полные мудаки несут подобную дичь в магазинах и в домофон.
Выталкиваю тележку в мясной отдел. Не знаю почему, но я покупаю еду не для одного человека. Привычка, наверное. В алкогольном отделе тоже ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды, когда закидываю в корзинку бутылки с вином и водкой. Добавленные две упаковки пива превращают меня в глазах завсегдатаев отдела в богиню. Куда я это всё набираю и зачем? На кассе сумма в чеке меня завораживает. Что ж, гулять так гулять.
Запихнув в багажник «мерина» провиант и походную мебель, трогаюсь в путь. Конец рабочего дня, машина двигается в плотном потоке. Только сейчас понимаю, что целый день не ела, потому и набрала столько еды. Надо перекусить на заправке. Застываю на очередном светофоре и рассматриваю себя в зеркало. В чёрных волосах седины не добавилось от пережитого, глаза блестят. Жизнь продолжается!
[1] Эллочка-людоедка – персонаж из книги «12 стульев» Ильфа и Петрова.
Глава 5
Ольга
Сегодня всё непривычно: я запретила себе думать о работе и о Косте. Ещё не выехав из города, заблокировала мужа во всех мессенджерах и соцсетях. Отвязала его банковские карты и отслеживание автомобиля. Померла, так померла. Клятвенно пообещала себе поехать в июле с Маришей на море, укорила себя за то, что так мало времени уделяю ей. И как теперь быть? Может, надо меньше работать? Буду жить бедненько, но счастливо. Когда последний раз я была в кино? Два месяца назад семьёй ходили на какой-то мультик. Вырубилась в самом начале и очнулась, когда пошли титры. Ладно, хорош выгрызать себе мозг.
Заправляюсь бензином, хотдогом и кофе. Еду дальше, распевая песни, избегая плакательных мотивов. Через пятьдесят километров с непривычки начинаю хрипеть и давать петуха. Мысленно вновь обращаюсь к далеко спрятанному нежному «Я». Чувствую ли себя преданной? Конечно, да. Последнее время я списывала отсутствие оргазма на хроническую усталость. Но Костя, оказывается, проскакав до полудня на слоне, тоже уставал. А может, это не первая его ходка? Если вспомнить… Так, стоп. Я же запретила себе думать о Косте. Не притащил инфекций и ладно. Упс! Андрюха-то дальнобойщик. Чем чёрт не шутит. Фантазия рисует ночных шоссейных бабочек с провалившимися носами и красавца Андрюху в их объятиях. Меня бросает в холодный пот. Сегодня по ванной Костя скакал «без чехла». Бледная трепонема, обойди нас стороной! Приеду домой, пройду полное обследование.
Двести километров извилистого шоссе остаются за спиной, а с ними и мегабайты истерзанного сознания. Съезжаю с дороги по указателю: «Заповедник Волчья тропа»[1]. Сумерки и густой лес вынуждают включить дальний свет. Две крупные лисы попадают в лучи света и нехотя сваливают в кусты.
– Эй, а кто понесёт меня к лешему? – крик мой скорее похож на писк. Хорохорюсь, стараясь не думать, что вокруг на несколько километров ни души. Если тут лисы спокойно разгуливают по дороге, то, может, и другая живность выйдет меня встречать. Правда, я ж в машине – прорвёмся.
Бетонная дорога заканчивается перед развилкой. Пропадают радио и интернет. Навигатор бодро сообщает показывает, что я приехала. Задумчиво смотрю в лобовое стекло. Передо мной валун с меня ростом. Вспоминается картина Васнецова[2], только подо мной не конь, и черепа вроде поблизости не валяются. Рядом с камнем торчит поросший мхом столб с указателями. Дорога направо ведёт к «Зачарованному озеру», налево – «Раздолье викингов». Напуганная душенька уже просится к людям, пусть даже диким и бородатым, но я обещала себя лешему, и речь в туре шла о «Зачарованном озере». Поворачиваю направо и дрожащим голоском вывожу песню «А напоследок я скажу»[3].
Дорога сужается, двум машинам не разъехаться. Еду в полной темноте, проклиная свою беспечность. Я даже ничего толком не разузнала про это место. И где мне взять ключи от избушки, если лесничий не планирует со мной встречаться? Лисы принесут? Никогда не любила триллеры и в жизни смотрела их всего ничего. Но помню, два из них точно начинались с ночной дороги. Куда я сейчас приеду? На берег озера? В машине заночую. Калачом меня отсюда не выманить в такую темнотищу. Но не в моём характере включать заднюю, и я мчу вперёд, петляя по лесной дороге.
Через четверть час выезжаю на берег, и страхи отступают. Озеро кажется серебряным в свете луны. Справа метрах в двадцати стоит избушка, в окнах мерцает неяркий свет. Странно, здесь же нет электричества. Мысленно возношу хвалу небесам, что эту ночь в лесной глуши я проведу не одна. В городе мне хотелось одиночества, но сейчас страх остаться одной охватил всё моё существо.
Подъезжаю к дому и с опаской выхожу из машины. Не люблю хлопать дверями, но я пытаюсь привлечь внимание гостеприимного хозяина леса. Напрасно. На крыльцо никто не выносит хлеб да соль. Ну и ладно. Я с собой всё привезла. Три ступеньки крыльца мученически стонут под моими лёгкими шагами. Может, леший глухой старый дед? Стучу в дверь. Никто не отвечает. Над лесом разносится волчий вой, и я пулей влетаю в дом, наплевав на этикет. Закрываю дверь на защёлку и подпираю её спиной для надёжности.
Увы, дом пуст, но кто-то подготовил его для меня. На столе горят свечи, на красной льняной салфетке белеет тарелка, по бокам от неё нож и вилка. Из фарфоровой супницы одурманивающе пахнет мясом. Бутылка вина открыта, рядом с ней пузатый бокал. Рот наполняется слюной, и я оглядываюсь в поисках умывальника. Он рядом с каменной печью. В доме три кровати, укрытые шерстяными пледами. Выбираю самую мягкую, ощущаю себя Машенькой в гостях у трёх медведей. Надеюсь, медведи не придут.
Безмерно благодарна лешему за ужин, потому что выйти из дома я сегодня точно рискну. В гордом одиночестве сажусь за стол и нахожу записку: «Приятного аппетита и добрых вам снов». На глаза наворачиваются слёзы умиления. Интересно, леший всех охотников так встречает или подготовил для первой женщины в своём лесу особый приём? Кладу на тарелку протушенное мясо с картофелем и наливаю в бокал вина. Поднимаю его и произношу в сторону окна:
– За нас!
Мне кажется или кто-то в этот момент отпрянул от стекла? Отпиваю глоток, встаю и зашториваю занавески. Бокал пустеет, мясо тает во рту, а в теле появляется лёгкость. Чего я, собственно, боюсь? Напридумывала себе. Расхаживая по дому и рассматривая охотничьи трофеи, выпиваю ещё бокал. Почему бы не искупаться? Ведь этой мечтой я жила весь день. У меня всё включено: и отдых, и охрана. Захватив свечу, выхожу на крыльцо. Вдыхаю полной грудью воздух, пахнущий наполненный ароматами мхов и сосны. Пьянею от него ещё больше. Освежусь в озере и разгружу багажник. Пританцовывая, бегу на берег. Красота-то какая!
Скидываю кроссовки, стягиваю носки и пальцами касаюсь поверхности воды. Тёплая. Быстро снимаю одежду, оставив лишь бельё, и замираю на берегу. Четыре дня такой первозданной красоты для меня одной. Собираюсь уже шагнуть в воду, как сильные мужские руки хватают меня за плечи. Что-то твёрдое упирается мне в спину.
– Я бы попросил вас не купаться сегодня. Вы выпили вина, а озеро ночью полно неожиданностей, – низкий голос с хрипотцой завораживает, а ноги точно прирастают к земле.
– Угу, – мямлю я.
– Завтра утром можете плескаться сколько угодно.
Дрожа всем телом, согласно киваю.
– Если понадобится помощь – кричите.
Мне она уже нужна, но я снова молча киваю.
– Если что-то несрочное – оставьте записку в ящике на дереве. Спокойной ночи, госпожа Звонарёва.
Незнакомец отпускает меня. Хватаю воздух, как рыба и боюсь повернуться. Ни сразу понимаю, что снова осталась на берегу одна. Хмель улетучилась из головы, точно и не было её. Рысцой бегу в дом домой и закрываюсь на все засовы.
[1] Авторское название.
[2] В.Васнецов, «Витязь на распутье», 1878.
[3] «А напоследок я скажу» – романс из к/ф «Жестокий романс» слова Б. Ахмадуллиной, музыка А. Петрова.
Глава 6
Ольга
Пение птиц мешает спать. Раз будильник не зазвонил, значит выходной.
– Дай поспать… Выключи ты свой релакс… Вчера крики чаек, сегодня соловьи! – поворачиваюсь на другой бок и пинаю ногой Костю, но она попадает в пустоту.
Открываю глаза и быстро прячу ногу под одеяло. Где мои четырёхслойные стеклопакеты и итальянские шторы? Сквозь щели промеж светлых льняных занавесок в маленькие окна прокрались лучи солнца. Что за избушка на курьих ножках?
Воспоминания, одно чище другого, проносятся в голове, обгоняя друг друга. Со стоном возвращаюсь на спину. Моя семейная жизнь закончилась под аккомпанемент крышки мусорного бака. Я променяла суетный мир на глухой лес. Загадочный, но очень романтичный леший вчера чуть не отправил меня к прародителям. По телу пробегает дрожь, стоит вспомнить прикосновения жарких ладоней к моим плечам. А голос? Бабочки в животе испугались и проснулись. Напугал леший меня, конечно, будь здоров. А я тоже молодец, тяпнула лишка от страха и пошла гулять. Красную шапочку надеть забыла. Хорошее же впечатление я произвела на парня. Потягиваюсь в постели и веду руками по телу. На мне ничего нет. Второй раз ночью я не рискнула выйти из дома. Чёрт! У меня же продукты в машине. Хорошо я соблазнилась на акцию возле кассы и купила две термосумки. Они по цене одной были, аккумуляторы в подарок.
Вылезаю из тёплой постели и, натянув трусы, рысцой бегу к умывальнику. Дощатый пол холодит ступни, а студёная вода обжигает ладони. Зубная щётка и тюбик зубной пасты – приятный бонус от лешего.
Пить хочется. На плите стоит эмалированный чайник, и я жадно припадаю к его носику. Так делала школьницей. В доме родителей был такой же чайник, только на нём ещё красовался нарисованный подсолнух. В избушке уютно и пахнет берёзовыми вениками. Они висят на стене возле входа. Значит здесь и баня есть. Напишу лешему, чтобы протопил по-чёрному. Не знаю, что это значит, но для моего душевного состояния самое то – по-чёрному, на отрыв!
Лана говорила, что удобства на улице. Влезаю в спортивный костюм и с опаской открываю дверь. Лёгкий тёплый ветер лениво целует мои щёки. Щурюсь на солнце и подставляю ему лицо. Кряканье уток, спугнутых моим появлением, заставляет меня открыть глаза. Сердце замирает. На ступеньке в трёхлитровой банке стоит букет ромашек, а рядом стакан, полный крупной земляники. Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на колени перед драгоценными дарами. Зарываюсь носом в белоснежные цветы с желтками-сердцевинками. Для меня они дороже коллекционных букетов, что дарил Костя. Высыпаю из стакана на ладонь горсть спелых ягод и отправляю в рот. Стон удовольствия срывается с моих губ. Забытый с детства вкус.
Леший оставил под стаканом записку. Ловлю себя на мысли, что мне всё больше нравится получать его послания. Разворачиваю листок и читаю: «Прошу извинить, если напугал вас вчера». Даже не подписал. Скромняга. А этот Степан затейник! Надо тоже оставить ему записку. Оглядываюсь в поисках ящика на дереве, но натыкаюсь взглядом на сооружение, похожее на большой скворечник. Вспоминаю куда шла. Скворечник меня приятно удивляет. Боялась обнаружить там обычную выгребную яму. Не сильна в современных дачных технологиях, но кажется это называется биотуалет.
Переношу из машины вещи в дом и, взглянув на часы, строчу на бумажке лешему ответ: «Приглашаю вас отобедать со мной в два часа дня, в благодарность за моё спасение. Ольга». Там-то про баньку и потолкуем. Надеваю купальник и выбегаю на улицу. Почтовый ящик нахожу за домом и опускаю письмо. Может крикнуть зычным голосом для надёжности? Пожалуй, перебор. Девушку украшает скромность.
Озеро по размеру сравнимо с Дворцовой площадью в родном Питере. Ставлю на берегу кресло, вкручиваю в землю зонт и ступаю в воду. Ночью мне она показалась значительно теплее. Степан сказал, что днём можно купаться смело, и я чтобы не тянуть, бросаюсь в воду. Она поначалу кажется ледяной. Но чем дальше лихим кролем я удаляюсь от берега, тем теплее кажется мне вода. На середине озера я поворачиваюсь на спину и замираю морской звездой. Нирвана. Обратно возвращаюсь не спеша, любуясь нежными цветками лилий и кувшинок. Моё тело будто сменило кожу и в нём поселилась давно забытая лёгкость.
На берегу всё не так мило. Из кресла меня выживают слепни. Бегу в избушку за романом, кофе и спреем. До предполагаемого свидания четыре часа. Можно позагорать часок.
В доме снова озадачиваюсь вопросом, куда деть продукты. Хорошо, что мясо взяла замаринованное. Взгляд мой привлекает кольцо на полу. Встаю на четвереньки и дёргаю за него. Подпол! Точно. Захватив фонарь, переношу в него всю снедь. На покрытых лаком сосновых стеллажах стоят стеклянные банки с тушёнкой и с солёными грибами. Здесь очень холодно, а я мокрая насквозь. Поспешно возвращаюсь по неудобной лестнице с узкими ступенями наверх.
Опрысканная репеллентами, вновь забираюсь в кресло. В моём распоряжении небольшой персональный пляж. Влево и вправо уходят заросли кустов и камышей. Открываю зачитанный до дыр томик пани Иоанны[1] и впервые в жизни не могу с головой уйти в её роман. Интересно, леший забрал записку. Неужели он сидит поблизости в кустах и сторожит меня? А почему бы нет? Ведь одна из его обязанностей охранять меня. Окидываю себя придирчивым взглядом. Целлюлита у меня нет, живот не висит, и вполне себе приличная грудь. Есть с чем выехать к покупателю.
Моё нежное приличное «Я» шепчет: «Оля! Сиди читай!» Но я точно сбросила с плеч десять лет, и для меня здесь всё в диковинку.
Неподалёку слышится фырканье, и я срываюсь с места. Обожаю лошадей. Забыла купить новые шлёпанцы, а потому иду босиком вдоль кустов, рискуя наколоть ногу. Вскоре моему взору открывается небольшой пляж, похожий на мой. Но увиденное заставляет меня укрыться в зарослях. Стоя по колено в воде, смуглый темноволосый мужчина намыливает гнедой лошади бока. Его обнажённое тело точно вылеплено умелым скульптором. Залипаю взглядом на крепких мужских ягодицах и краснею от шальных мыслей. Ай да леший! Вот тебе и бревно с бородой в ягодах.
– Я приду к двум часам! – не поворачиваясь кричит он.
Срываюсь с места и, сверкая пятками, бегу точно с места преступления.
[1] Польская писательница Иоанна Хмелевская 1932-2013гг
Глава 7
Степан
Сначала я отказал Лане. В наших с братьями охотничьих угодьях женщин сроду не было. И вообще, что за сорвиголова сюда явится? Она тут будет чудить дни и ночи напролёт, а мне четыре дня не спать. Следить, чтобы её никто не сожрал, не укусил. Миха и Иван на дайвинг укатили, Андрюха викингов своих опекает, а я хотел спокойно поработать над сценарием «Княгиня Ольга. Ответный ход». Мои исторические книги в прошлом году неожиданно заинтересовали издательство и один из центральных каналов. С тех пор хобби превратилось в ещё один источник дохода.
Лана хороший продажник и сумела найти у меня ахиллесову пяту. Манагерша так рьяно бросилась умолять помочь клиентке и расписывать её достоинства, что госпожа Звонарёва заинтриговала меня не только как тёзка моей героини. Мне показалось, что она и по духу похожа на неё. Захотелось живьём познакомится с психологией таких женщин.
Я приготовил гостье на ужин жаркое из кабана, проставился красненьким и разобрал на ночь палатку неподалёку от дома. Современная княгинюшка не обманула ожиданий. Героиня моей книги прикатила бы на колеснице, запряжённой первоклассными скакунами, а Ольга примчала на роскошном «мерине», мерцающем в лунном свете чёрным лаком. Показываться ей на глаза не входило в мои планы. Избалованные властью и деньгами женщины никогда не привлекали меня.
Княгинюшка замешкалась на крыльце, и я завыл волком, чтобы она поскорее закрылась в избушке на все засовы и дала мне спокойно поспать до утра. Заглянул в окно, чтобы рассмотреть её получше и неожиданно увидел испуганную девчонку. Переборщил я с волком.
А Оленька хороша и совсем не похожа на воротилу бизнеса. Озирается, точно в стан врага прокралась. Густые чёрные волосы княгинюшки волнами падают на хрупкие плечи. Приятные сисечки под серой кенгурухой так и просятся в ладони. Ольга проходится по комнате, позволяя разглядеть себя со всех сторон. Попка у неё тоже что надо! Так, Стёпа, стоп! Такая женщина вряд ли предпочтёт лес мегаполису. Конечно, она не укатит, как Сашенька, с заезжим богатеем, но тут начнутся проблемы иного рода.
Стою под окном, завороженно наблюдая за гостьей. Она садится за стол и с королевским изяществом принимается за еду. Княгинюшка так вкусно ест, что у меня просыпается аппетит. Сглатываю слюну и слежу за руками Ольги. Её тонкие запястья оголены. Ловлю себя на мысли, что хотел бы их целовать. Бокал вина пустеет, и княгиня наполняет его снова. Чёрт! Похоже, спать мне сегодня не придётся. Княгиня не княгиня будет, если просто заберётся под одеяло и засопит. Сейчас страх уйдёт и здравствуй Лысая гора. Шабаш и пьяные купания под луной. Повыть ещё, что ли? Нет. Она тогда все четыре дня из дома носу не покажет.
Сажусь за деревом и рассматриваю созвездия над озером. Не люблю мегаполис. Там нет той свободы, что есть в дикой природе. Кстати, именно княгиня Ольга положила начало каменному градостроительству. Ольга-Оля-Оленька… Скрип двери прогоняет меня в темноту. Предчувствие меня не обмануло. Да здравствуют отвага и безумие! Что ж, дорогая, ты не оставила мне выбора. Из-за толстой берёзы, наблюдаю, как спортивный костюм летит на землю. Волосы в свете луны отливают точно вороново крыло и закрывают спину ниже лопаток, заставляя гадать, есть ли на прелестнице лифчик? Белые кружевные шортики до чёртиков сексуально облегают круглые ягодицы. Нельзя тебе, Оленька, сегодня в озеро. Вряд ли ты приехала в такую даль топиться, но по пьяни можно запросто отправиться на корм рыбам. Сведёт ногу и привет.
Бесшумно ступая, подхожу ближе. Княгинюшка вздрагивает. Обнимаю за плечи. Ладони горят от прикосновения к атласной коже. Чуть касаюсь носом её волос, вдыхаю их аромат. Пахнет вкусно. Невольно прижимаюсь бёдрами к её спине. Хочется положить руки на тёплую грудь, но это будет перебор. И так моя лапа дрожит, как лань, зажатая в волчьей пасти. Моя… Р-р! Скажи уже что-нибудь, дядя Стёпа:
– Я бы попросил вас не купаться сегодня. Вы выпили вина, а озеро ночью полно неожиданностей, – может, чёрт с ним – с гостеприимством. Хочу эту женщину до судорог.
– Угу, – она ещё в состоянии отвечать.
– Завтра утром можете плескаться сколько угодно.
Хочется развернуть её и сожрать.
– Если понадобится помощь – кричите.
Кто бы мне самому сейчас помог. Воздвигаю стену между нами:
– Если что-то несрочное – оставьте записку в ящике на дереве. Спокойной ночи, госпожа Звонарёва.
Сваливаю в темноту, слыша поспешные шаги и хлопок двери. Теперь до утра княгинюшка точно не высунет носа на улицу. Дожидаюсь, пока в избушке погаснет свет и ухожу в палатку. До четырёх утра то ворочаюсь, то отжимаюсь, гоня прочь плотские помыслы. В семь я уже спрашиваю себя, что привело меня на земляничную поляну? Оставив на крыльце соблазнительницы букет ромашек, ягоды и записку с извинениями, отправляюсь на противоположный берег навестить Габриэль – гнедую кобылицу. Не знаю почему, но вчера я из посёлка прискакал сюда на лошади. Здесь у нас с братьями небольшой хутор. Когда приезжают охотники, кто-то из нас обязательно наведывается к озеру следить за порядком.
Захожу в денник и обнимаю Габриэль за шею:
– Как ты, моя девочка, страшно одной ночевать в лесу?
Она фырчит и трясёт головой.
– Понял, понял! Сейчас накормлю, – угощаю Габриэль яблоком и кладу охапку ароматного сена в ясли.
Завтракаю яичницей с домашней колбасой, закидываю за спину ружьё и, оседлав Габриэль, отправляюсь пасти свою гостью. Приезжаю, когда моя княгинюшка, лихо рассекает по воде, аки посуху. Память подсовывает внутреннему взору попку, обтянутую белыми шортиками. Муки плоти на четыре дня мне обеспечены. Заглядываю в почтовый ящик и жадно хватаю записку. Ого! После вчерашнего меня ещё зовут на обед? Ай да княгинюшка! Смела ты, матушка. Не ошибся я в тебе. Забегаю в баню возле избушки, беру мочало с мылом.
– Габриэль, мы приглашены на светский раут!
Сваливаю на соседний пляж и дожидаюсь, когда Олюшка благополучно вернётся на свой берег. Скидываю одежду и вхожу в воду, намыливаюсь с ног до головы, окунаюсь. Габриэль тут же присоединяется ко мне. Она обожает купаться.
– Ладно, подставляй бок!
Из-за довольного фырканья лошади, появление Ольги я скорее почувствовал, чем услышал. Чёртовы шортики вновь промелькнули в голове, и я не рискую повернуться, чтобы не напугать девушку вмиг окаменевшим другом.
– Я приду к двум часам! – улыбаюсь, слушая быстро удаляющиеся шаги и шепчу: – О-лень-ка. Оля.
Глава 8
Ольга
Шеф-повар из меня никакой, а интернет здесь не ловит. А ещё в память впечаталась спина лешего и всё, что ниже. Передо мной обычно только мужчины в пиджаках да брюках. В спортзале парней в упор не вижу. Прихожу, наушники в уши, и погнала на тренажёре. Здесь же со мной чуть удар не случился. Руки трясутся, точно впервые мужика голого увидела. А ещё говорят, только мужчины ведутся на красивые ноги.
Повязываю парео на бёдра и вместо шлёпок надеваю босоножки на каблуках. Всегда вожу в машине обувь на все случаи жизни, а случай здесь серьёзный. Собираю по инструкции мангал, насыпаю угли, от души лью «разжигу» и бросаю спичку. Вспыхивает так, что я с визгом прячусь в кустах. Хорошо пожар не устроила. Это как же от моего шашлыка будет переть керосином, или как там эта адова смесь в бутылке называется? Вонь стоит жуткая. Похоже, передозила.
Жду, когда утихнет пламя и, вырыв ямку, опрокидываю мангал. Заливаю головешки водой и зарываю лопатой, найденной за домом. Следующую порцию углей сбрызгиваю несколькими каплями «разжиги» и бросаю спичку. В этот раз пахнет терпимо. Нанизываю на шампуры мясо, чередуя с кольцами лука. Руки трясутся. Сейчас потекут слюни. Блин! Если леший наблюдает за мной, скорее предпочтёт отобедать со своей лошадью. Вспомнив о соглядатае, выпрямляюсь, втягиваю живот, грудь вперёд и, покачивая бёдрами, отправляюсь в дом делать соус. Смешиваю в миске майонез с небольшим количеством кетчупа, тру на мелкой тёрке дольку ароматного чеснока и солёный огурец. Не очень полезно, но, когда речь идёт о свином шашлыке, слово «полезно» в принципе неуместно. Зато вкусно! Мою краснобокую редиску, укропчик, пупырчатые огурчики, помидорки. Укладываю овощи на тарелку.
Так шамаханская царица выходила из шатра, как я появляюсь с блюдом и соусником на крыльце. Возле дома есть стол и две скамьи, но мне хочется сесть около озера. Душа просит дикого и необузданного… Отдыха. Раскидываю прямо на берегу одноразовую скатерть и накрываю «поляну» для лешего. Ставлю шампуры над тлеющими углями. Бегу в дом за водкой, соком и вином. В центр импровизированного стола ставлю банку с ромашками. Бросаюсь снова в дом за салфетками и одноразовой посудой. Уфф! Вроде всё. Смотрю на часы. Маленькая стрелка вот-вот коснётся цифры два. Глаз дёргается, когда вспоминаю, что с этой готовкой даже не взглянула в зеркало. Так что путь к сердцу мужчины буду прокладывать нынче исключительно через желудок. Чёрт! Шашлык же нужно перевернуть.
А на чём мы будем сидеть? У меня только одно кресло. Чем мне нормальный стол не угодил? Была не была. Раскидываю два полотенца на земле и сажусь на одно из них. Не женщина, а мечта с горячительным и закуской.
Робкое «Я» снова поднимает голову: «Оля, что с тобой творится? Ты приехала повыть от горя на луну, а сама устраиваешь танцы с бубном». Но мне уже не до дискуссий. Из-за камышей на чёрной лошади выезжает леший. Не ожидала, что он явится из озера. Облегчённо вздыхаю, заметив на нём закатанные до колен джинсы.
– Доброго дня, сударыня. Габриэль обожает купаться, поэтому мы к вам явились вплавь. – Леший спешивается и привязывает лошадь к берёзе. Снимает с плеча синий рюкзак и замирает, окидывая взглядом угощение. – Ого! А вы ещё кого-то ждёте?
– Только вас. Ольга, – протягиваю ему руку.
– Степан, – леший пожимает её и хмурится, глядя на мои плечи. – Вы никак обгореть решили?
– Ой! – смотрю на покрасневшую кожу.
– Живо одевайтесь!
Бегу домой и натягиваю футболку. Как можно было забыть про солнцезащитный крем? Совсем голову потеряла.
Возвращаюсь на берег. Степан тоже надел футболку и хозяйничает у мангала.
– Если честно, сто лет сама не готовила шашлык.
– Вы и не должны его готовить.
– Шашлык не терпит женских рук?
– Типа того, – усмехается Степан, окидывая меня взглядом. – Но из ваших я его с удовольствием попробую. Мясо готово.
Он снимает шашлык с огня и ищет глазами куда его положить.
– Тарелки… Вот, – разлепляю дрожащими руками бумажную посуду.
Степан укладывает мясо и садится по-турецки прямо на землю.
– Я постелила вам полотенце, – показываю на раскинутую полосатую махру.
– Тогда раздеваюсь, – Степан встаёт и расстёгивает джинсы.
Хватаю воздух ртом, но под ними оказываются купальные шорты. Леший стягивает с себя футболку и ложится на полотенце. Передо мной идеальный продукт цивилизации под названием «мужчина».
– На полотенце обычно загорают, – поясняет он.
– Да-да-давайте есть, – заикаюсь от смущения. – Налить вам что-нибудь выпить?
– Сок, – улыбается он, демонстрируя два ряда идеальных зубов.
– Да, конечно, я-яблочный или апельсиновый?
– Яблочный.
Что ж такое? Я, уверенная в себе женщина, теряюсь как девчонка, стоит мне взглянуть в синие, как небо, глаза Степана.
– За знакомство! – предлагает леший первый тост.
– За знакомство.
Мы соприкасаемся мягкими боками бумажных стаканов. Выпиваем и принимаемся за еду. Хрустим редиской, огурчиками, впиваемся в сочную шашлычную мякоть. Исподтишка наблюдаю за Степаном, а он за мной.
Насытившись, леший вытирает руки и рот салфеткой.
– Спасибо! Сыт. Жарко сегодня. Пойдёмте купаться?
– Пойдёмте! – поднимаюсь, путаясь в парео. Тут же предательски подворачивается нога.
Степан встаёт передо мной на колено и расстёгивает мои босоножки.
– Что вы делаете? – спрашиваю для проформы и с удовольствием избавляюсь от каблуков.
– Вчера я оценил красоту ваших ног и без этих штук, – Степан поднимает на меня задорный взгляд.
К щекам приливает кровь, при воспоминании о его жарких прикосновениях.
– Тогда это я тоже сниму, – развязываю узел парео на талии.
Степан выпрямляется:
– Футболку оставьте.
– Тогда я готова.
Мы входим в озеро, соприкасаясь плечами. Габриэль фыркает нам вслед.
– Может, возьмём её с собой? – предлагаю я. – Никогда не купалась в такой компании.
– Как скажете.
Степан возвращается за лошадью и вскоре подводит её ко мне. Глажу тёплую морду Габриэль:
– Хорошая девочка, прокатишь меня потом?
– А вы умеете сидеть на лошади?
– Не только сидеть. Я и поскакать могу, – не успеваю прикусить язык.
Степан заливисто смеётся:
– Вы мне всё больше нравитесь, Ольга.
Понимаю, что дальше будет жарко. Очень жарко.
Глава 9
Степан
Хорошо, что стою по пояс в воде. Близость этой женщины кружит голову. Поскакать она, видите ли, может. Если бы не княгинюшкины искренность и непосредственность, решил бы, что это братья мне подсуропили через Лану такое чудо на уик-энд. Хочу её до дрожи. Унёс бы в дом и все три дня не вынимал бы. Как мало времени у нас! Она взрослая девочка, надеюсь, модное среди юных дам правило третьего свидания не про неё.
– Холодно! – Ольга стискивает кулаки и заходит в воду поглубже.
Смотрю на её руки, покрытые мурашками, и срывается с языка:
– Согреть?
Ольга смотрит прямо перед собой. Напряглась вся.
– Могу принести пятьдесят грамм, – выворачиваюсь ужом.
– Да я вас и без водки не боюсь, – пожимает она плечами и ныряет в воду.
Что это сейчас было?
– Извини, дорогая, искупаешься чуть позже, – в растерянности хлопаю Габриэль по холке и вывожу её на берег. Бросаюсь с разбегу в воду. Ольга дрейфует на спине. Догоняю беглянку и жадно пожираю взглядом затвердевшие соски под её футболкой. Кружу вокруг княгинюшки голодным крокодилом. Она с блаженным видом, прикрыв веки, игнорит меня.
– Простите, если был неправильно понят, – затеваю светскую беседу.
– Вы что-то сказали? – Ольга переворачивается на живот и плывёт к берегу. Пристраиваюсь рядом:
– Говорю, простите, если обидел.
Улыбается и прибавляет скорости. На берегу садится на полотенце и обхватывает колени.
– Вам нужно вытереться. Простудитесь, – подхватываю своё полотенце с земли и вытираю Ольге ноги.
– А вам?
– Я парень закалённый, – словно невзначай задеваю пальцами холодную кожу покрытых мурашками соблазнительных бёдер. Член мгновенно наливается кровью.
– Вам не кажется, что наш обед перерастает в форменное безобразие, – сжимает Ольга ноги.
– Мне кажется, это именно то, что нам обоим сейчас жизненно необходимо, – стягиваю с неё мокрую футболку и накидываю на дрожащие плечи полотенце. – Налить вам вина?
– Вообще-то, я не пью.
– Я тоже не пью. – Кричу лошади: – Габриэль, как насчёт сухонького?
Ольга смотрит на меня из-под пушистых ресниц. Пухлые губы изгибаются в робкой улыбке:
– Хотите ещё что-нибудь?
– Хочу, – облизываюсь, как кот на сметану.
– Что? – дрогнувший голос Ольги выдаёт желание.
– Того же, чего и вы.
– Я сама не знаю, что мне нужно.
– Достаточно того, что я знаю, – касаюсь кончиками пальцев шеи Ольги.
Княгинюшка закрывает глаза, прерывисто вздыхает, запрокидывает голову. Её полуоткрытый рот манит. Как она соблазнительна и прекрасна. И ни грамма жеманства. У меня внутри точно вулкан проснулся. Развязываю узелки на лямках. Они падают, приоткрывая нежную грудь. Едва сдерживаясь, расстёгиваю на спине Ольги застёжку и отбрасываю лифчик в кусты.
– Ты прекрасна, – выдыхаю, усаживаясь рядом с Ольгой и тут же накрываю её губы поцелуем. Они мягкие, нежные. Улетаю от одного их вкуса. Жадно сминаю Оленькину грудь. Теряюсь в собственных ощущениях. Всё так греховно, но сладко и на разрыв. Сейчас крышу сорвёт и мне станет не до ласк. Превращусь в животное с голыми инстинктами.
– Я так не могу, – шепчет Ольга.
– Можешь, – веду рукой по плавному изгибу её талии.
Она пытается убрать мою руку, но я опаляю кожу упругого бедра увесистым шлепком. Ольга замирает. Укладываю её на полотенце и соединяю дрожащие тонкие запястья над растрёпанной головой. Взгляд потемневших глаз прожигает меня насквозь.
– О-ля, – скольжу языком по нежной шее, прохожусь им по ключице, прикусываю кожу плеча. Аромат кожи княгинюшки сладкий как мёд. Покрываю поцелуями грудь, пленяю ртом сосок. Всасываю его, дразню кончиком языка. Крышу рвёт от одной лишь Олиной реакции. Стон уже больше похож на крик.
Кружу пальцами по влажным шортам княгинюшки. Так не пойдёт. Сажусь и быстро сдёргиваю их. Ольга приподнимается на локтях. Смотрим с ней друг другу в глаза. Она силится что-то сказать.
– Будь послушной девочкой, и ты получишь, что хочешь. – Глажу её живот, погружаюсь пальцами во влажную глубину. Слегка надавливаю на бугорок между складок. Ольга вздрагивает и запрокидывает голову. Мои пальцы мокрые от её соков. Опускаюсь между аппетитных бёдер и вдыхаю пряный запах возбуждения. Сгораю от желания приласкать жаркую плоть языком. Но стоит мне лишь попробовать её на вкус, как по Олиному телу точно электричество пробегает. Княгинюшка кончает долго, красиво, не дав мне наиграться вдоволь. Тем лучше. Быстро стягиваю с себя шорты и шепчу:
– Разведи широко ножки.
Ольга послушна. Её затуманенный взор скользит по моему телу. Глаза широко раскрываются, взгляд фокусируется на моём агрегате.
– Просто не будет, – подмигиваю я ошарашенной княгинюшке. Её ошалевший вид ещё больше раззадоривает меня.
Удерживая свой вес на одной руке, второй помогаю себе войти наполовину. И снова глаза в глаза.
– Ты идеальная, – плавно покачиваюсь, давая Оленьке привыкнуть к моим размерам.
– Я поняла, почему ты укрылся в лесу, – слабым голосом произносит она.
– Почему? – проталкиваюсь дальше.
– Здесь только приезжие охотятся на кабана, – бисерины пота выступают на лбу княгинюшки. – Местные охотницы ставят капканы на тебя.
– Льстивая кошечка, – слизываю солёную влагу с её лица. – Ты в порядке?
– Нет!
– Мне остановиться?
– Не вздумай.
Пожираю Ольгу глазами, с наслаждением пользуя её узкие глубины. Она просто создана для меня. Забываю, что на дворе солнечный день. Новый крик княгинюшки разрывает тишину, и я, забыв о предосторожности, бурно изливаюсь в неё. Сердце колотится, дыхание восстанавливается не сразу.
– Ты моё чудо, – подхватываю Ольгу на руки и захожу с ней в озеро. Шагаю широко. Глубже, глубже. Княгинюшка обнимает меня за шею, и я жадно целую её.
– Ты сумасшедший, – шепчет она.
– Не я, милая, ты.
Глава 10
Ольга
Трясёт, как в ознобе. Меня только что отжарил лесной бог. Язык не поворачивается назвать его обычным мужчиной. Спонтанно, на тонком полотенце, на сырой земле. И это было прекрасно, волшебно, чувственно. Я ощущала токи его тела всем существом, кайфовала от спазмов его сокращающихся мышц, рваного хриплого дыхания. Таяла в объятиях. Животных, горячих. Млела от коротких обрывков фраз. Язык лешего проникал в мой рот, повторяя движения члена. Казалось, я создана лишь для этого мужчины, а он предназначен мне свыше. Никогда я не отдавалась с такой страстью. Широко распахнув ноги, я открывалась для лешего. Предлагала ему себя, подаваясь всем телом навстречу.
Леший вколачивал меня в землю, а я возносилась на небеса. Когда он наполнял меня своим семенем, билась в его руках от удовольствия. Кричала, захлёбываясь собственным воплем. От таких мужчин и нужно рожать… Да, я хочу от него ребёнка. А ещё совсем недавно подумывала о перетяжке труб.
– Не холодно? – Степан заходит всё дальше в озеро, и вода уже касается моей спины.
Сколько нежности во взгляде лешего. Как хорошо лежать у него на руках и ни о чём не думать.
– Ты же меня согреешь? – беспечно спрашиваю я.
Степан отпускает меня. Обхватываю его ногами за бёдра.
– Прямо здесь? – хитро улыбается он. – Я не против.
Мои щёки вспыхивают. Холодной воде не угасить этого огня. Степан накрывает мои губы своими, заставляя снова забыть обо всём. Мысли путаются, низ живота завязывается узлом. Дурею от чуть уловимого аромата сандала и мускуса – истинного запаха мужчины.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70877792) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.