Соло для капитана с оркестром
Варвара Мадоши
Сергей Александрович Плотников
В открытом эфире #2
Мир магии и парусов, где деревянные корабли путешествуют от планеты к планете по волнам параллельного пространства, называемого эфиром. Сашка Белобрысов только-только свыкся с ролью штурмана в чисто женском экипаже, даже завел роман с капитаном… и тут, нежданно-негаданно, капитан пропадает с концами, оставляя Сашку за главного! Ему предстоит разобраться с загадками, которые копились на протяжении всего рейса, и выручить любимую женщину, при этом не ударив в грязь лицом как капитану… ну и не пренебрегая музыкой, разумеется – зря что ли группа «Контрабандисты» победила на недавнем фестивале!
В книге присутствует нецензурная брань!
Сергей Плотников, Варвара Мадоши
Соло для капитана с оркестром
Глава 1, о комиксах и кукурузе
Труд комиксиста оплачивается плохо и мало. Но все-таки получше, чем труд уборщика, а в некоторых обстоятельствах только того и надо. Володька Крестоносец твердо пообещал себе, что он выберется с проклятой богами Мирабилис, что бы от него ни потребовалось. Даже малевать порно.
Впрочем, порно он не малевал, всего лишь художественно приукрашивал действительность. И, если уж совсем начистоту, рисование полураздетых женских фигур доставляло ему удовольствие.
– Куда ж тебя загнать на сей раз, мерзавец ты эдакий… – устало пробормотал Володька и принялся в третий раз очинивать карандаши, надеясь, что вдохновение как-нибудь осенит его само собой.
За последние месяцы он привык разговаривать сам с собой, потому что больше было не с кем.
Очень сильно пахло кукурузой: значит, соседи опять будут гнать местный самогон и опохмеляться после вчерашнего. Володька потратил много часов, налаживая самопальные печати кондиционирования. В результате в его комнате можно было дышать, и температура держалась комфортная, однако от соседских запахов спастись никак не удавалось.
За окном, выходящим во внутренний дворик доходного дома, шаркала метла: дворник убирал остатки фестиваля. Фестиваля, на котором комикс Володьки, говорят, занял первое место.
– А толку-то… – продолжил бубнить под нос Володька, сверля взглядом чистый лист бумаги. – Денежного приза-то нет…
Известность можно было бы монетизировать, перезаключив контракт с нормальным издательством, если бы не одно «но»: Володька не знал, как продолжать.
Это же вам не «пра любовь» и не какая-то там философская история! Героем Володьки был лихой красавец-эфирник, на которого пачками вешались дамы, а мужчины вызывали на дуэль на каждой второй странице. Значит, его нужно было тащить по приключениям без пауз, желательно – не отвлекаясь на сон и еду. И вот с придумыванием этих приключений у Володьки приключились проблемы. А именно: у него закончились сплетни об одном знакомом, из которых он черпал вдохновение.
Володька снова вздохнул и в неудобном, меркнущем свете начал набрасывать атлетический силуэт протагониста – и пусть рядом стоит на коленях какая-нибудь грудастая девица… что там у него последнее было – роман с девушкой-пилотом с его же собственного корабля? Списать ее на берег, что ли, чтобы не возиться с ней дальше?..
Последние главы Володька придумывал сам или, лучше сказать, высасывал из пальца. Судя по тому, что ему отказались платить даже те крохи, что платили обычно, высасывал неудачно.
– Может быть, придумать ему симпатичного маскота? – вслух спросил Володька сам себя. – Например, корабельного кота.
Володька любил кошек. Но не заведешь же животное в тесной полуподвальной квартирке, пропахшей вареной кукурузой!
Да и к тому же, он все-таки надеялся свалить как можно быстрее.
– Ага, свалить… – стружки карандаша падали на чистый лист. – Этак я не успею оглянуться, как стану старейшим жителем Мирабилис.
Сплошная достоевщина. Или это больше булгаковщина?..
За окном появились две пары ног, незнакомые. Ноги побольше носили кожаные открытые сандалии, над которыми виднелся обтрепанный край слегка коротковатых джинсов, ноги поменьше были обуты в высокие ботинки со шнуровкой. Раньше ни тех, ни других Володька здесь не видел. Новые жильцы, что ли?
…Ладно, если не продолжать сюжетную линию с пилотом, то что тогда?.. Может, какой-нибудь эфирный монстр? У них в Академии ходили разные завиральные истории о существах, живущих в дальних стримах.
Дощатая дверь в его квартирку громко бухнула и распахнулась, ударившись об косяк. Во все стороны полетели пыль и штукатурка: прихожая отсутствовала, шагнув с лестницы, ты оказывался прямо напротив видавшего виды Володькиного стола, под одну ножку которого, чтобы тот не шатался, он подкладывал пиратский репринт собственного комикса.
– Кто тебе нас заказал, мразь?! – с ходу взревел вошедший.
То был высоченный – особенно здесь, в подвале с низкими потолками – парень почти богатырского сложения (ну, худоват для богатыря – ладно, скорее на пловца похож). Светловолосый, голубоглазый красавец – такой, что ни пером описать, ни тушью нарисовать, с серьгой эфирника в ухе – в общем, прямо герой Володькиного комикса.
Кошмар каждого автора – чтобы твой герой вышиб с ноги дверь твоего жилья. Героям обычно есть что сказать своему создателю. Этому точно было:
– Отвечай, на кого ты работаешь?!
– Сашка?! – поразился Володька.
Потому что именно он, герой, это и был. То бишь, его прототип. Сашка Белобрысов, Володькин однокурсник по Санкт-Петербургской Военно-эфирной Академии.
С тех времен Сашка сильно изменился. Володька помнил его легкомысленным баловнем судьбы, которого ничто не могло вывести из себя. А стоял перед ним вкрай обозленный, крутой даже на вид мужик – небритый, с красными глазами, как будто ночь не спал.
В Академии Сашка считался щеголем, носил кадетскую, а потом мичманскую форму с этаким шиком, словно на сцену всходил. Сейчас же он был одет в гражданское и крайне небрежно: обычные обтрепанные джинсы и безрукавка на голое тело. И при этом – красная капитанская накидка! Короткий такой плащ с капюшоном типичного для торгового флота фасона.
Ну, ни хрена себе! В его-то возрасте!
Тут же Володька сообразил, что машинально оценивает в категориях военного флота. В торговом флоте капитанство – совсем другое дело: можно и в пятнадцать лет стать шкипером, были бы деньги корабль купить или нанять. Но все же…
Впрочем, Сашка не выглядел молодо. Как будто попал во временную аномалию и добрал где-то декаду-другую. Вообще, если бы не серьга в ухе в форме Сатурна, Володька, может, его бы не сразу и узнал. Мало ли светловолосых качков на свете!
– Мы что, знакомы? – от неожиданности Сашка нахмурился и опустил занесенный было кулак.
– Да! Это я, Володька Костомаров! Ты что, меня не помнишь?
– Косто… А, Крестоносец! – Белобрысов удивленно моргнул. – Мать твою, какого хрена ты тут творишь?!
Настал Володькин черед хмуриться: он терпеть не мог это прозвище.
– Я ничего не творю! А вот ты что тут делаешь? Ты же вроде бы служил на… – Володька запнулся, потому что не помнил, на каком корабле Сашка ходил последнее время. На «Очакове», вроде?
– Ничего не делаю, – буркнул Сашка. – К сожалению.
За его спиной маячила какая-то незнакомая девица – тоже красотка, хоть сейчас на обложку. Сиськи третьего размера в вырезе рабочего комбинезона особенно радовали, и Володька тут же начал машинально прикидывать, как бы половчее изобразить на бумаге такое богатство. Вот только взгляд у девицы был чересчур недобрый – это не героиня, а скорее уж роковая злодейка.
Тоже эфирница, это ясно. Кто она – старший абордажный мастер?
– Это Сандра, – Сашка махнул рукой в сторону девицы. – Кормчий на нашем корабле.
– Кассандра Куликова, очень приятно, – ответила предполагаемый абордажный мастер. Она с интересом оглядывала комнату, особенно иллюстрации на стенах, скрывавшие побитую штукатурку. – То есть вы в самом деле автор комиксов про Белобрысого, Сашка не ошибся?
– Автор, – согласился Володька. – Но мне их никто не «заказывал», если вы об этом! Просто надо же было про кого-то рисовать. У меня хреново с фантазией, ты должен помнить по Академии!
Володька стабильно заваливал все «творческие задания» по практическому чародейству и иллюзиям, и тот же Сашка периодически делился с ним идеями. Хотя чаще его выручала Ульяна…
– А откуда ты про мои приключения узнал?! – спросил Сашка с подозрением. – У тебя в комиксах было много такого, что на самом деле происходило!
– Общие знакомые, – торопливо пояснил Володька. – Мы с Женькой тут пересеклись на Завитке, она за твоей карьерой долго следила – влюблена была в тебя, помнишь? Плюс – слухами земля полнится. Ну, и еще кое-какие дела я тебе приплюсовал.
– Ладно, а почему вообще я-то?!
– Мне нужен был подходящий герой – глуповатый, простодушный и харизматичный.
«Блин, – тут же испугался Володька собственных слов, – за языком-то следи! Это уже явно не тот Сашка, который спокойно реагировал на любую пургу в свой адрес!»
Но ожидаемого взрыва не последовало.
– Ах, глуповатый? – Сашка смерил его усталым взглядом. – Ну ладно, пусть. Shit happens.
– Я же сказал: харизматичный! – поправил Володька, понемногу отходя от шока, связанного с появлением Сашки сотоварищи. – Погоди, а почему ты решил, что вас кто-то заказал?
– У нас неприятности, – объяснил Сашка. – Очень крупные.
– Или не у нас, – многообещающе заметила эта волчица-Сандра.
И только тут у Володьки в голове сложились два и два.
Капитанская накидка. На Сашке – капитанская накидка! Это значит, что он капитан. Не важно, чего – да хоть корыта. Главное, чтобы это корыто могло летать.
– Ладно, извини, что побеспокоили, – продолжил Сашка. – У нас взлет скоро, а до него еще многое нужно успеть.
Взлет! Скоро! Эти слова прозвучали музыкой для ушей Володьки. Правда, тревожной музыкой.
– Благодетель! – Володька подумал, не упасть ли ему на колени, хватая полу красного плаща. – Пожалуйста, помоги мне убраться отсюда!
– В смысле? – не понял Сашка. – Что у тебя случилось? За тобой кто-то гонится?
– Никто не гонится, кроме моего невезения! Я… – Володька помедлил. – Ну, ты помнишь, что я ушел с последнего курса? Без выпуска? – Сашка кивнул. – Я не думал работать в эфире, но столько лет прошло, и я… – он запнулся, не зная, что сказать. Да и как о таком расскажешь? – В общем, я улетел с Земли, чтобы обстановку сменить. С одним капитаном не повезло, у другого не заплатили… И вот я здесь – без денег, без связей, и никуда меня не берут.
Показалось ему или на лице Сашки в самом деле появилось сочувствие?
– У вас же комикс популярный, – не поняла Сандра. – Здесь, на фестивале все только его и читали!
– Если бы они еще за него и платили, – горько усмехнулся Володька. – Я тоже думал, что хобби решит мою денежную проблему. Но оказалось, что продавать я умею еще хуже, чем выбирать корабли для найма.
– А кем ты был по судовой роли? – Сандра резко перешла на ты.
Володька, впрочем, не возражал.
Пусть хоть бьет его молотком по голове, лишь бы не запрещала Сашке его нанять. Ведь дураку ясно, что она Сашкина правая рука… и как бы не голова. Володька не удивился бы. Рядом с Белобрысовым всегда вились красивые девушки и заодно, как правило, умные и волевые. Притягивало их к нему что-то – знать бы, что. Сам бы притянул тогда.
– Штурманом, – сказал Сашка поперед Володьки. – Он был лучшим штурманом на курсе, пока не отчислился. Наш препод его называл самородком.
Надо же, вспомнил.
– Навигатором, в основном, – согласился Володька. – Пару раз – пилотом.
Сандра и Сашка переглянулись.
– Саш, – сказала девушка-кормчий, – Нам все равно нужен человек, раз Княгиня пропала.
Боже! Им нужен человек! Неужели?! Прощай, запах вареной кукурузы; прощай, вот это вот все!
– Кто такая Княгиня? – спросил Володька.
– Наш капитан, – вздохнул Сашка. – Настоящий капитан.
Глава 2, о фейерверках и почтовой службе
Есть ли что-нибудь прекраснее фестиваля на Мирабилис, особенно когда ты молод и влюблен?
Сашка был уверен: не бывает и быть не может!
Бурлила вокруг пестрая, разряженная толпа, фантастически пахло непривычной едой и сладкими, пряными специями, над головами взмывали разноцветные бумажные фонарики и самые разнообразные иллюзии – кто на что горазд. Стилизованные ягуары раскрывали пасти и выдыхали пламя, взмывали высоко к звездам райские птицы…
Люди танцевали прямо на улицах, втягивая проходящих в веселые хороводы, обрывки песен перерастали одна в другую, какая-то девушка бросилась Сашке на шею и горячо поцеловала в губы прямо под ироничным взглядом Княгини, а потом с хохотом унеслась прочь, увлекаемая за руку подругой.
– Смотрю, штурман, вы даже в полумраке неотразимы, – улыбнулась Марина Федоровна Балл.
– Мне было бы спокойнее, если бы только вы так думали, – галантно проговорил Сашка, беря своего капитана за руку и бережно прижимая эту руку локтем к собственному боку. – Пойдемте, я днем нашел тут чудесное местечко.
Отыскать то же самое место теперь оказалось той еще задачей: ночью все выглядело по-другому. Впрочем, Сашка не зря носил титул старшего штурмана «Блика»: в конце концов он преодолел последние ступени до огражденной балюстрадой площадки, что нависала над обрывом.
Под обрывом тьма боролась со светом: море огней, неподвижных (окна и уличные фонари) и шныряющих повсюду (светящиеся украшения в руках и на шеях), разбивалось о темные узкие клинья полудикого парка. Круто сбегающие вниз улицы, увешанные гирляндами, терялись в молчаливой, таинственной громаде леса.
– Хороший обзор, – с одобрением произнесла капитан Балл. – И отличный вид на фейерверк.
– Я давно хотел вам сказать… – произнес Сашка, с замиранием сердца глядя на Княгиню.
Есть, есть вещи прекраснее фестиваля на Мирабилис, особенно когда ты влюблен! Это лицо твоей возлюбленной, окруженное ее рыжеватыми волосами; это ее тонкий стан – легкий, воздушный, в таком же воздушном голубом платье…
– Что именно, штурман? – Княгиня вернула за ухо выпавшую из косы прядь, и у Сашки сердце рухнуло куда-то в пятки.
– Я люблю вас, – произнес он, как будто падая в сладкую бездну.
Княгиня поглядела на него нечитаемым взглядом.
– Вы очень храбры, штурман.
– И ваш ответ?..
– Вы не задали вопроса.
– Вы не… – Сашка отвернулся, пытаясь справиться с горечью, которая вдруг захлестнула с головой и плеснула в глаза предательским теплом.
– Штурман, – легкая смуглая рука накрыла его, куда более светлую. – Давайте отложим этот разговор до конца маршрута. Мое отношение к вам – исключительно теплое, но я не готова пока назвать это любовью. И вам советую еще раз подумать. Наши отношения хороши, пока мы не требуем друг от друга большего. Но если перейдем определенные границы – останется ли возможной эта связь? Мы слишком разные.
– Мне плевать! – горячо ответил Сашка, повернувшись к ней и схватив ее за руки.
Запястья были гораздо меньше его ладоней.
Сашкино сердце затрепетало так, как будто он и не спал еще с этой женщиной, а лишь робко надеялся на первый поцелуй.
– И все же подумайте, штурман, – Балл говорила серьезно, даже чуть устало. – Вы стали мне дороги… я такими словами не разбрасываюсь. Но решите для себя, чего вы хотите от этих отношений, и только потом возвращайтесь к нашему разговору.
– А чего хотите вы?
Балл только улыбнулась краем рта.
– Сейчас я хочу посмотреть фейерверк. Смотрите, они уже начинают.
В самом деле, в небо взлетела первая предупреждающая ракета – лимонно-зеленая.
Затем снаряды начали рваться один за другим, распуская в черном небе диковинные соцветия, очертания кораблей – морских и эфирных, – диковинных чудовищ и даже букв ацтекского алфавита.
Разноцветные сполохи бегали по лицу Балл, она казалась моложе и ближе, чем когда-либо прежде.
«Кто не рискует, тот не…» – подумал Сашка, осторожно привлекая ее к себе за талию.
И она не отстранилась, даже положила голову ему на плечо!
Сашка замер, в крови пульсировал сладкий триумф. Лишь бы только этот вечер не кончался, лишь бы, лишь бы… и похрен все эти разговоры об их неясном будущем, о разнице между меншем и вампиром, в конце концов, – а то Сашка на примере своих родителей не знал, как тяжело создавать такие семьи и растить детей! Особенно если ребенок родится меншем, а не вампиром; вампиреныша-то обычно охотно принимают в клан, а вот маленькому меншу в вампирском замке тяжело приходится – не из-за недружелюбия родственников или предрассудков, а из-за того, что жилища вампиров, с их сквозняками и постоянной полутьмой, плохо приспособлены для меншевских малышей…
Но, подумал Сашка, обмирая от близости Балл, он ведь пока и не планировал семью. Он планировал ходить в эфир, пока это возможно, и еще немного сверх того. Семью можно завести и потом, лет в пятьдесят или шестьдесят. Если доживет, конечно.
А пока Сашка готов был принимать своего капитана целиком, как он ей и говорил когда-то. Со всеми увертками и недосказанностями.
* * *
На следующий день Сашка вспоминал эту мысль и клял себя последним придурком.
Дело в том, что накануне вечером Княгиня на борт не явилась.
Хватились ее не сразу: большая часть экипажа мучилась похмельем, а у тех, кто не мучился – Берг, например, которая не пила вовсе – хватало обязанностей, не требующих присутствия капитана.
Однако когда она не появилась и к обеду, а связаться с ней не удалось, экипаж начал слегка тревожиться. А Сашка – так даже и не слегка.
– Кто видел ее последней? – Сашка нервно расхаживал туда-сюда по кают-компании, хотя маленькой комнаты хватало всего-то на три или четыре его шага.
Бэла морщилась: ей хотелось попросить, чтобы он не мельтешил так перед глазами. Или хотя бы чтобы не нервничал так прямо перед идолом корабельного духа. У того и так характер не сахар, нервные встряски ему на пользу не пойдут.
– Наверняка вы и видели, штурман, – Людоедка откровенно зевала, растекшись по дивану. – Вы ушли вместе.
– Она отделалась от меня на ярмарке! Сказала, что у нее остались срочные дела на вечер, и велела, чтобы я развлекался без нее! – рявкнул Сашка.
На лице у него читались обида со смущением пополам.
– Мы договорились встретиться в одной таверне – которая «Морские блики».
– О, знаю ее! – подала голос Сандра. – Хорошо там вчера посидели!
– Да? – удивился Сашка. – Я тебя там не видел… Короче, я пришел туда, а ее там не оказалось – она только позвонила по телефону и сказала, чтобы возвращался без нее.
– Ну, значит все в порядке, – зевнула Санька.
– Кстати, как она проделывает этот фокус с аппаратом? Тогда же, в Пирс-Ардене, ты мне с ее подачи позвонила? – спросил ее Сашка.
– Когда в Пирс-Ардене?.. А, перед самым рейсом. Да, это Марина Федоровна устроила – я понятия не имею, как взламывать телефонную сеть. Наверное, какой-то старый вампирский фокус, у них вечно куча секретов…
– Вампирская магия не про это! Это обычно всякие иллюзии и контроль сознания!
– Ну, не знаю – значит, лично Кня… капитана фокус. Какая тебе разница? Важно, что она предупредила. Значит, скоро вернется.
– А если что-то случилось?
Санька закатила глаза.
– Златовласка, с Княгиней не «случается», это она случается со всяким.
– На Аль-Кариме вы тоже как-то так говорили. И что?
Сандра и Людоедка переглянулись. На секунду воцарилась тишина, и стало слышно, как громко тикают ходики. Да, решила Белка, корабельный дух явно раздражен. По звуку часов иногда можно понять.
– На Аль-Кариме было исключение из правил, юноша, – наставительно произнесла Берг. – Даже молния дважды в одно и то же место не бьет.
– Молния не бьет, а этот… дурной вампир, как его там, Дюрак… может, он опять Княгиню выследил! Надо разыскать!
– О, Helvete! – раздраженно воскликнула Сандра. – Ну ладно! Давай объединим разумы, разберем местный астрал по досточкам и убедимся, что с ней точно все в порядке!
Со стороны объединение разумов выглядит ни капли не эффектно: Сашка и Сандра просто сели друг напротив друга на пол, взявшись за руки. Белке показалось, что если напрячься изо всех сил, то можно увидеть, как вокруг них пляшут какие-то тени, образы планетарного астрала; может быть, разворачивается золотая тропа, которая должна привести их к Княгине – Белка читала, что это так должно выглядеть.
Скорее всего, впрочем, она себя обманывала. Ее слабых оборотневых сил не хватило, чтобы почувствовать магию высоких уровней.
Людоедка тем временем отошла в уголок, отведенный под камбуз, и поставила чайник.
– Хочешь? – спросила она Бэлу. – У меня ягоды можжевельника есть, могу кинуть.
– Я лучше с чабрецом, если можно, – попросила пилот.
– Нет, нельзя, – фыркнула Людоедка, заваривая ей чабрец. – Только по талонам!
Они не успели допить каждая свою чашку, когда Сашка и Сандра расцепили руки, тяжело дыша. Сашка взмок от пота, Сандра морщилась.
– Ее нет на планете, – устало сказал Сашка.
Рот Людоедки приоткрылся от изумления.
– Не может быть! – воскликнула она. – Марина никогда не оставила бы экипаж без предупреждения.
Едва он договорил, приоткрылся люк, ведущий в рубку, и оттуда выглянула Катерина. Она как раз стояла вахту – то есть полулежала в пилотском кресле и читала любовный роман, одновременно поедая местный сушеный инжир (Белка очень отчетливо слышала его запах).
– Народ, почтальон пришел! Стучится в люк.
– Странно, – нахмурилась Берг. – Кто-нибудь ждет писем?
– Вообще-то, я жду! – воскликнула Катерина. – У меня есть почтовый маячок, муж мог прислать по нему.
Белка знала о таких маячках: когда кто-то не знал точно, где будет, но хотел получать почту, он оплачивал специальный маячок, на который и ориентировались почтальоны. Так, правда, письма шли дольше и могли долго искать адресата. Не говоря уже о том, что этот прием работал только в тех почтовых сетях, которые сотрудничали друг с другом. Например, между Аль-Каримом и ОРК такой договоренности не было, то есть если бы Катерина купила маячок на Земле, в Пирс-Ардене или в Москве, то на Аль-Кариме почту получить не могла бы.
Но Мирабилис, кажется, входила в большую почтовую сеть.
– И мне сестра может письмо прислать, – кивнула Сандра. – Я ей давала наш маршрут, она как раз могла написать на Мирабилис, чтобы я ей открытку прислала.
– Открытку? – заинтересовалась Белка.
– Ага, она их собирает. Открытки с Мирабилис у нее пока нет. Она могла мне написать, чтобы я точно не забыла.
– Я схожу, – вызвался Сашка.
Вернулся он донельзя озадаченный, держа в руках три конверта.
Один был помятый, потрепанный и оклеенный кучей марок – он ожидаемо оказался адресован Катерине. Другой, узкий и девственно-белый, с пометками Санкт-Петербурга, был адресован Сандре – похоже, Психея Свенсдоттир и в самом деле решила проконтролировать забывчивую сестру.
Третий представлял собой пухлую бандероль и, судя по штемпелю, отправлен был с главного почтамта Порто-дель-Мирабилис вскоре после полуночи. Отправителем значилась М. Ф. Балл. Адресатом – А. И. Белобрысов.
– Странные дела, – пробормотала Бэла, машинально принюхиваясь к конверту.
Он пах оберточной бумагой, сургучом и… пергаментом?
Она немедленно озвучила это наблюдение.
– На пергаменте пишут официальные бумаги, в том числе магические контракты, – нахмурилась Берг. – И в самом деле, странно… Ну же, штурман, вскрывайте!
Сашка послушался. Коричневая оберточная бумага полетела клочками.
Сашка, растерянно моргая, начал просматривать документы – обычное бумажное письмо и три пергамента. Вдруг рот его отчетливо приоткрылся.
– Да не может быть! – воскликнул он.
– Что там? – нетерпеливо спросила Санька.
– Читайте! – он веером бросил содержимое пакета на стол.
Белка удивилась – надо же, при своих отношениях с Княгиней не боится показывать письмо от нее! Но письмо оказалось совсем коротким, всего несколько строк. Не удивительно, что Сашка продемонстрировал его всем.
В нем Марина Балл извинялась за столь спешное решение, сообщала, что, к сожалению, не сможет явиться к моменту старта и оставляла распоряжение следовать далее утвержденным маршрутом без нее. Капитаном назначался Александр.
Одним из трех пергаментов в бандероли оказалось как раз нотариально заверенное назначение. Другим – паспорт «Блика», где Сашка был указан как шкипер, а Балл – как судовладелец. Ну, и третьим была судовая роль, тоже заверенная подписью Балл (нотариальное заверение для нее не требовалось).
Впрочем…
– А письмо не могли подделать? – спросила она.
В конце концов, и письмо, и пергаменты пахли не только Балл, но и еще кем-то. Скорее всего, нотариусом с помощниками, но все может быть.
– На нем ее личная печать, – растерянно проговорил Сашка, поворачивая в руках толстый конверт.
– Больше всего меня удивляет, что она какого-то нотариуса подняла с постели, не поленилась, – растерянно проговорила Людоедка.
– Больше всего меня удивляет, что Златовласка теперь капитан! – схватилась за голову Сандра.
– О нет, как раз этого от Марины можно было ожидать, – криво улыбнулась Берг.
Глава 3, о бесплодных поисках
Когда объединяешь разумы в надежде отыскать в астрале нужные сведения, очень трудно разыскать и интерпретировать нужную информацию. Особенно если твоя цель – конкретный человек. Люди в большинстве своем – создания довольно скрытные и надежно путают следы, часто неосознанно.
Есть редкие уникумы – специалисты по розыску пропавших, но считается, что так, через астрал, можно найти только близкого человека или члена семьи. На Аль-Кариме Сашке повезло, что он сумел разыскать Княгиню.
Сейчас о везении говорить не приходилось: она действительно стала ему близка. Разглядеть золотую нить ее пути не составило никакого труда даже в обычной портовой толчее – тем более, что Княгиня, судя по тому, как отпечатался ее маршрут в астрале, провела в порту не так много времени.
В общем, когда Сашка и Сандра вышли из совместного поискового сеанса, у Сашки в голове осталась довольно четкая картина, где Княгиня побывала в Порто-дель-Мирабилис и как много времени там провела. В конце золотая нить круто уходила в зенит, порывая с планетой – но до этого она изрядно петляла по городу. Это давало надежду что-то узнать о делах их капитана.
– Нам нужно проверить все места, которые она посещала, – решительно сказал Сашка. – Вдруг мы можем чем-то помочь?
Разговор велся в кают-компании, вскоре после получения знаменательного письма. Никто не расходился: нужно было обсудить, как жить дальше, как быть с портовыми формальностями, куда держать курс, кто будет заниматься сбытом уже взятого груза – многие дела Марина Балл вела самостоятельно и никаких инструкций не оставила. Берг крайне неохотно признала, что знает хоть и многое, но далеко не все. Правда, в капитанском сейфе должны были быть указания… но пароль от него Балл не сказала даже своей старинной напарнице. В присланных документах она его не указала тоже.
Людмила Иосифовна настаивала, что именно об этом нужно думать в первую очередь; Сашка же считал, что прежде всего нужно убедиться, что Княгине ничто не угрожает.
– Скорее, в неприятности попадете вы… капитан, – заметила Берг, сделав перед обращением «капитан» едва уловимую паузу. – Вы ведь понимаете, что Марина ведет самые разные дела с самыми разными людьми?
– Знаю, поэтому и беспокоюсь! И не понимаю, почему не беспокоитесь вы!
– Вы просто ничего не добьетесь своим обходом и точно ничем не поможете Марине. Но вы капитан, я старпом. Хотите – проверяйте. Запретить я вам не могу.
– Мы просто просканируем магией все подозрительные места, – пообещал Сашка. – Специально соваться не будем.
– «Вы»? – Людоедка перевела взгляд с него на Сандру.
– Да, конечно, я пойду с ним, – фыркнула кормчий. – О чем речь вообще.
– Это-то меня и беспокоит, – Людоедка скривилась. – Сандра, у вас есть тенденция ввязываться в драки почем зря. Поймите, одно дело, если это покуривающие травку идиоты из какой-то левой мастерской, и совсем другое – серьезные люди, – она подчеркнула голосом слово «серьезные». – Влезете к кому не надо – и каким бы мощным магом вы ни были, веселой потасовкой не отделаетесь. И вы, и капитан Белобрысов можете серьезно пострадать.
Сандра явно удивилась.
– Вы знаете о том эпизоде? На Новой Оловати?
– Хорошим бы я была старпомом, если бы не знала!
Сандра хмыкнула и немного смущенным жестом пригладила волосы.
– Ладно, не волнуйтесь, Людмила Иосифовна! Буду вести себя хорошо.
Берг проводила их тревожным взглядом.
* * *
Берг оказалась права и не права одновременно. Обход и в самом деле ни к чему не привел, однако и в неприятности Сашка с Сандрой не влезли.
Как ни странно, Княгиня не заглядывала в какие-либо странные или подозрительные места. Более того, ее маршрут получился вовсе не таким длинным, каким представлялся из астрала: видимо, в некоторых местах она провела довольно много времени. А может быть, наоборот, кое-где задержалась совсем ненадолго, и эти точки они просто не смогли найти.
Сашка опасался, что до вечера – а они с Сандрой занялись поисками уже хорошо после полудня – им не хватит времени, чтобы обойти все места, где побывала Княгиня, но удалось закончить задолго до вечера.
Они заглянули в магазин готового платья, администрацию порта, отделение таможенного союза, нашли даже того нотариуса, у которого Княгиня оформляла документы – солидная такая контора, только почему-то закрытая, хотя, когда Сашка и Сандра подошли к ее дверям, времени было всего часа четыре пополудни. Ну, если судить по положению жаркого солнца Мирабилис в выцветшем белом небе, потому что хронометра никто из них с собой не захватил.
– Подозрительно, что они не работают, – сказала Сандра, хрустя костяшками. – Просканируем?
– Эк тебя разобрало, – покачал головой Сашка. – Смотри, тут фамилии на табличке две, но одинаковые, а инициалы разные. Либо муж и жена, либо родственники, живут наверняка вместе. Марина их вчера разбудила ночью, но много заплатила за срочность. Вот они и решили сегодня не открываться, да и все.
Сандра неохотно согласилась, что это похоже на правду.
– Ты называешь ее «Марина», – лукаво сказала она. – Она тебе позволяет?
Сашка покраснел.
– Случайно вырвалось!
Все же на всякий случай они проверили астрал возле приземистого здания типичной для Мирабилис пирамидальной конструкции: не было ли тут недавно преступления, не пытали ли кого-то или не заставляли что-то делать.
Никаких следов. Либо ничего экстремальнее обычного заверения документов в конторе в последнее время не происходило, либо кто-то виртуозно это замаскировал так, что только специально обученные стражники или частные сыщики разберутся.
Еще одно место Сашку изрядно удивило – Гильдия Домовых. Зачем бы Княгине туда наведываться?
– А ты Василия видел с утра? – спросила Сандра, имея в виду Василия Христофорова, домового «Блика».
– Нет… кстати, и в кают-компании его не было! – Сашка имел в виду, что домовой не принимал участия в разговоре экипажа «Блика».
– Он может что-то знать, – предположила Санька. – Ты теперь капитан, имеешь право его допрашивать! О, слушай, точно! Согласно правилам гильдии домовых, он не имеет права тебе лгать или о чем-то утаивать. Вот и расспросишь его – у него с Княгиней явно были какие-то подозрительные дела!
– Сначала пройдем до конца следа, – решил Сашка.
След обрывался в самом сердце порта – там, где находились пушки, подходящие для запуска крупных лайнеров. От пассажирского входа в одну такую пушку, сейчас пустую, на профилактике, золотая нить уходила в небо по типичной взлетной траектории.
Не потребовалось много времени, чтобы разузнать: вчера ночью и сегодня утром из этой пушки уже отправились три корабля, все в разные уголки Галактики. Фестиваль фестивалем, а жизнь в порту не прерывается ни на миг.
Утомленная поисками – солнце уже опускалось к горизонту, но до заката оставалось еще несколько часов, а жар, казалось, только нарастал – Сандра взмолилась:
– Сашка, кончай уже. Самые подозрительные сейчас тут мы! Носимся по жаре, высунув язык, колдуем в странных местах… Наверняка с ней все в порядке. Видишь же, на пассажирском лайнере улетела.
– А если ее подчинил этот… Мэлвин Дюрак, как на Аль-Кариме?
– Ну, попробуй поискать этого вампирюгу!
Однако как Сашка ни напрягался, ничего не нашел.
– Визитка, – вдруг вспомнил он, – у меня же осталась его визитка! Только она на «Блике».
Сандра облегченно вздохнула – наконец-то они вернутся на корабль, который специальные печати держат в прохладе!
И тут же выругалась снова, когда Сашка помчался туда бодрой рысью; алая капитанская накидка, спешно прихваченная из каюты Балл, развевалась у него за плечами.
Пришлось ей тоже поднажать – не хотелось оставлять Сашку без страховки.
– Влюбленный Златовласка – страшная сила, – пробормотала она, вытирая пот на ходу.
И все же приятно было видеть Сашку собранным и рассудительным. Интересно, а получится ли у него командовать кораблем? И выживут ли они все, если не получится?
Глава 4, о привилегиях и превратностях судьбы
Сашке показалось, что он добирался до «Блика» целую вечность. На самом деле он промчался через порт с его суетой и беспорядком в рекордные сроки. Лежащие в тени собаки и устроившие сиесту «сухие» команды провожали его удивленными взглядами.
Для Сашки ничего этого не существовало. Он стремился только к своему рундуку, что стоял в ногах койки, в специальной нише для личных вещей. Он точно помнил, что именно туда сунул визитную карточку Мэлвина Дюрака – давно, целую вечность назад, когда жизнь была проще, и его всерьез заботила магия крови, связавшая его с Княгиней. Дурак был. Магия крови – тьфу, в конце концов, ее можно снять заклятьями у хорошего лекаря. А как быть с теми чувствами, которые ты сам у себя в душе вырастил – никто не заставлял?..
Однако, когда Сашка взбежал по трапу на палубу «Блика» и спустился в свою каюту, то с удивлением увидел там… ничего он там не увидел. Каюта была пуста. Ни личных вещей, ни даже постельного белья!
На матрасе, свернувшись, лежал Абордаж, встретивший Сашку ленивым мявом. Животное явно всеми силами старалось показать, что это его территория, и сдавать ее случайному вторженцу в Сашкином лице он не намерен.
– Что за нафиг… – новоиспеченный капитан почесал затылок.
– А, Александр Иванович! – Берг бесшумно появилась у него за спиной – Сашка аж вздрогнул. Не столько, впрочем, от того, как она подкралась, сколько от неожиданного обращения по имени-отчеству. – Вот вы где. Я уже перенесла вещи в вашу новую каюту.
Сашка сразу понял, что она имеет в виду капитанскую каюту, вопреки традициям морских судов расположенную на юте. Каюту Марины Балл.
– Да не нужно было… – начал он.
– Александр Иванович, вы ведь служили на флоте, – оборвала его Людоедка. – Вы должны понимать, насколько важно поддерживать порядки и традиции. Даже в таком… э-э-э… нетрадиционном экипаже, как наш. Даже, пожалуй, у нас это особенно важно. Что вы будете делать, если в чрезвычайной обстановке Сандра откажется выполнять ваш приказ?
– Санька? Мой приказ? – Сашке даже в голову не приходила такая постановка вопроса.
Он, конечно, и раньше приказывал Саньке – но только чисто формально, как старший вахтенный офицер… в смысле, просто старший вахтенный имеет право приказывать кормчему. И это были ситуативные распоряжения: больше энергии на кристаллы, сбавить ход – нечто в этом роде. Ему бы и в страшном сне не приснилось реально ею командовать!
Сашка новыми глазами поглядел на красный плащ, который Берг заставила его напялить перед сходом с корабля. Он его надел, потому что таков порядок, но своим не ощущал. А выходит, придется привыкать…
– Вот именно, ваш приказ, – кивнула Людоедка. Но милосердно не стала додавливать – наоборот, сбавила напор: – Подумайте об этом на досуге. Которого у вас будет мало – помните, что теперь на вас еще и предвзлетная подготовка.
Сашка оторопело кивнул и механической походкой отправился в каюту Княгини.
А что было делать?
Честно говоря, капитанская каюта не слишком отличалась от Сашкиной. То есть была намного больше, конечно. И кровать удобнее. Сколько ночей он провел на этой кровати…
Сашка вздохнул, плюхаясь на мягкий матрас. Посмотрел на непонятный прибор, что висел у Княгини в изголовье. Людоедка не стала его убирать, хотя больше никаких личных вещей Сашка не заметил.
Зато его собственный рундук – вот он, в такой же нише около кровати.
Вспомнив, что он ведь искал визитку, Сашка откинул потертую крышку. Пришлось изрядно порыться, однако в итоге, вытащив старые рубашки, нотные блокноты, какую-то пеструю книжицу, кулон с локоном чьих-то волос и засохший огрызок яблока, Сашка таки обнаружил визитку, уже изрядно потрепанную и чем-то заляпанную.
«Malvin Durak, esq.» – значилось на ней. А ниже: 29 Harborough Lane, Blooming-City, Jasmine.
Дюрак жил на Жасмине! Вот так совпадение.
Но… до Жасмина три недели пути. Три недели мучиться неизвестностью! Неужели ничего больше сделать нельзя?
Тут Сашкин взгляд упал на пеструю книжицу, которая оказалась подобранным вчера на фестивале комиксом. Видно, Сашка принес его с собой на корабль, перед тем как пойти смотреть фейерверки с Княгиней, да и забыл.
Комикс, который в подозрительных деталях рассказывал о Сашкиных приключениях. Что знал его автор? И откуда? И не связан ли он как-то с исчезновением Княгини?
– Ну, сейчас этот ханурик у меня попляшет, – мрачно пообещал Сашка, сминая тоненькую книжицу в кулаке.
* * *
Трактир «Морские блики» и в самом деле оказался хорош. Даже на следующий день после фестиваля, когда весь город, казалось, с трудом отходил от безудержного веселья, здесь было чисто, прохладно и вкусно… ну, по крайней мере в том, что касается пива. Местную кухню Володька так и не оценил: слишком уж много специй. Но, разумеется, слопал свою порцию до последней крошки – не в его положении было отказываться от угощения.
Сандра тоже отдала должное местным закускам, а вот Сашка еле поковырялся в своей порции.
– Сашка так горячо настаивал, что Балл в опасности, что нам ничего не оставалось, кроме как перевернуть порт в ее поисках, – продолжила объяснять кормчий «Блика», водя пальцем по потемневшему от времени деревянному столу. – Тем более, раз уж он стал капитаном, то нам пришлось его слушаться.
– Охренеть! – тут до Володьки, наконец, дошло кое-что. – Слушайте, а разве капитаном можно вот так запросто назначить кого угодно? Никаких правил? «Я устал, я ухожу, вот мой преемник» – и все?
– Ну, не кого угодно! У меня все-таки штурманская лицензия, – запротестовал Сашка. – Насколько я знаю, в торговом флоте формальное требование только одно: капитан должен уметь управлять кораблем. То есть быть либо пилотом, либо штурманом по специальности. Поэтому Марина Федоровна не могла назначить, например, нашего старпома – она лишенец. Или Сандру – она кормчий.
«Старпом лишенка! – подумал Володька. – Ну и дела!»
И тут же пришла другая мысль: похоже, экипаж у них интересный, может быть, это как-то можно использовать для сюжета? Почти наверняка они вляпывались в интересные заварушки!
– А вообще-то это все прокатило только потому, что Княгиня – судовладелец, а не просто капитан, и она заверила письмо своей печатью, – вставила Сандра. – Будь она просто капитаном, не могла бы вот так бросить судно и назначить преемника…
– Она нас не бросила! – запротестовал Сашка.
– Ну да, ну да… На самом деле, можно было даже к нотариусу не обращаться, одного ее письма было бы достаточно, чтобы покинуть порт. А вот при заходе в другой порт, если на планете есть развитая бюрократия, могли начаться проблемы. У нас, правда, по маршруту такая планета только одна.
Володька припомнил, что ему говорили ранее про маршрут «Блика».
– Земля?
– Точно так. Даже Порт-Суглат не тянет, хотя там довольно цивилизованно. То есть наш старпом правильно удивилась: тот факт, что Княгиня заверила бумаги у нотариуса, означает, что она рассчитывает, будто Сашка будет еще капитанить, когда мы пойдем к Земле. Ну, или не исключает такую возможность.
– Я же говорю, она в беде! – огрызнулся Сашка.
– Я понял, – вздохнул Володька. – Ну и… где вы искали?
– Я же сказала, в порту. На территории фестиваля. В город прошвырнулись. Сашка пытался разыскать Княгиню по ее следу – так же, как на Аль-Кариме, у них же до сих пор связь на магии крови сохранилась. Глухо.
– Не глухо, – возразил Сашка. – Она закрывается. Маскируется.
– Вот! – обрадовалась Санька. – Сам это признал! Раз путала следы – значит, скрылась по своей воле, никто ей не угрожал.
– Или защищала нас, – гнул свое Сашка.
Сандра вздохнула.
– Ты меня знаешь: я и рада бы увидеть тут какую-то шпионскую интригу с участием великих держав, но, скорее всего, Княгиня просто нашла супервыгодное дельце, и наниматель доверяет ей, но не доверяет нам. Ну, и запросил конфиденциальность, и чтобы она работала с его экипажем или на один раз нанятыми молодцами.
– Логично, – нехотя признался Сашка. – Но сердце мне подсказывает, что это не так! А раз капитан, ты должна меня слушаться, сама так сказала.
– Так капитаном назначили тебя, а не отдельные части твоего организма.
– Хорошо-хорошо, – торопливо перебил их Володька. – Я все понял. Так вы возьмете меня штурманом?
– На скольких судах ты ходил? – спросила Сандра.
Володька криво усмехнулся.
– На пятнадцати…
– На пятнадцати? – удивился Сашка. – Ты же сказал, что впервые в эфир попал – и сразу застрял на Мирабилис!
– Ну да. Пятнадцать судов только по дороге сюда, – неохотно признался Володька.
– Это сколько ж ты сюда добирался?! – Сашка присвистнул.
– Около двух лет.
– Рассказывай подробнее, – велела Сандра.
Взгляд у нее снова стал острым, волчьим. Володька тут же понял, кто при Сашке будет старпомом, если он задержится в капитанах, а эта их лишенка Берг уволится.
Рассказывать ему не хотелось, потому что по совокупности событий он выходил клиническим идиотом. Поверят ли они, что он не идиот, а просто клинический неудачник? Сашка бы поверил, будь он сам по себе, а с этой не поймешь…
Одно утешение: в трактире было пусто, сидели они в дальней части зала, в самом темном углу, да еще и за половинной ширмой из витражного стекла (видно, для создания тех самых бликов). Никто больше не услышит его откровений.
Володька вздохнул и начал рассказывать.
Примерно два года назад ему надоело ходить в постоянной депрессии после смерти Ульяны – а родители, у которых он жил, поставили вопрос ребром. Мол, тебе уже за двадцать пять, пора уже как-то определяться со своей жизнью. И Володька решил, что проветриться в вольном эфире – это самое то, что ему не хватает для счастья. Точнее, для того чтобы сбросить многолетний груз тоски.
– Но если ты не окончил Академию, то просто так тебя штурманом не взяли бы, – удивился Сашка.
– На Земле не взяли бы. Поэтому мне посоветовали лететь куда-нибудь в колонии – на Марсеру, на Новую Оловать, на Завиток даже – и там уже… Я выбрал Марсеру.
– А туда ты как добрался? Пассажиром?
– Нет, рунным магом-ремонтником. Помогал течи в трюмах заделывать, атмосферу держать, вот это все.
– Ты разбираешься в печатях? – с интересом спросила Сандра.
– Это мое хобби, – сказал Володька.
– Он скромничает, – вмешался Сашка. – Крестоносец у нас в Академии считался лучшим по магопечатям, все у него списывали.
– Поэтому Крестоносец? – осенило Сандру. – Потому что кресты?
Кресты в самом деле входили как составной элемент во многие печати – правда, как правило, самые примитивные.
Володька почувствовал, что краснеет.
– Нет, – сказал он, – потому что лез куда не просят. Не важно!
– Он борец за идею, – усмехнулся Сашка. – По-моему, отличное прозвище! Боевое такое.
– Ничего хорошего, – отрезал Володька. – Крестоносцы были немытыми варварами. Лучше бы сарацином прозвали.
– Володька Сарацин – не звучит, – серьезно возразила Сандра. – Крестоносец – лучше. Ладно, давай, трави дальше.
Первый же корабль, на который занесло Володьку, оказался тем еще корытом: шкипер не желал вкладываться в безопасность экипажа, корабельный дух был вечно всем недоволен, плюс сам капитан ради экономии средств выполнял роль пилота, и ни второго штурмана, ни пилота в помощь нанимать отказался, поделив все вахты между собой и Володькой… Когда Володька после первого отрезка маршрута обратил внимание капитана на это, тот велел ему не лезть не в свое дело – мол, то, как капитан управляет кораблем, его не касается. Тогда на следующей же планете Володька написал заявление в профсоюз эфирников.
Это ему не особенно помогло, потому что капитан оказался не членом профсоюза (хотя Володьке при найме сказал иначе). В итоге он Володьку уволил и заплатил вдвое меньше оговоренного.
Пришлось искать срочный найм. На сей раз, наученный горьким опытом, Володька обращал внимание на состояние корабля. Нашел хороший, проработал на нем пару месяцев – и вдруг внезапный отказ кристаллов, плюс эфирный шторм (явление редкое, но не небывалое), в результате чего корабль занесло аж на Окраину! Причем не куда-нибудь, а на планету Болото, в полном соответствии с ее названием окруженную штилевыми зонами.
Там они встали чиниться, и капитан сказал, что не сможет заплатить жалование за те недели, которые займет ремонт. Иначе, мол, у него не хватит денег на новые кристаллы, без которых с Болота не выберешься.
Те из экипажа, у кого имелась кубышка, осталась с ним, рассудив, что от добра добра не ищут, остальные – включая Володьку – решили попробовать выбраться с Болота по-другому. Для этого они нанялись на крупную транспортную баржу, что возила товары кристаллодобывающей колонии. Нанялись фактически за еду, потому что неудачников, которые сперва забрались на Болото, надеясь сорвать куш на добыче кристаллов, а потом не чаяли, как выбраться, там всегда хватало.
Однако выдаваемый паек оказался очень уж скуден, приходилось покупать на камбузе добавку, если не хочешь протянуть ноги – и на это ушли те скудные сбережения Володьки, на которые он рассчитывал пожить немного в пункте назначения, поискать себе корабль получше. В результате в первом же нормальном порту (это снова была Марсера) ему снова пришлось хвататься за первую подвернувшуюся вакансию. К счастью, теперь удалось устроиться именно штурманом, но шкипер на этом корабле не просыхал, так что при первой же возможности Володька уволился опять…
В общем, превратности судьбы эфирника пошвыряли Крестоносца туда-сюда два года. Довольно быстро он понял, что карьера эфирника не для него, однако денег на обратную дорогу или подходящего маршрута все не было.
В конце концов он попытался заработать комиксами – и вот что из этого вышло…
– Но они популярны! – удивился Сашка. – Меня все узнавали, принимали за косплеера!
– Популярны, – с горечью ответил Володька, – потому что мне ни хрена не платят! Я сдуру заключил контракт на мизерный тираж, а все остальное – это типа допечатки, их другая типография делает… Как будто они спиратили это дело.
– Спиратили? – не понял Сашка.
Он все думал о пиратском прошлом Княгини (ведь было же оно у нее, наверняка было!), и сразу представил молодцов в треугольных шляпах и с повязками на глазах.
Но Володька быстро разъяснил: пираты – это те, кто распространяет интеллектуальную собственность без лицензии.
– Лучше бы, и правда, ограбили, – скривился он. – Я бы хоть рунами защитился! А так сижу без билета домой… Даже не знаю, что делать, если вы меня не возьмете.
– Мы не сразу идем на Землю, – предупредила Санька. – По пути планируем зайти еще в несколько мест.
– Мне уже все равно, – честно признался Володька, – хоть когда-нибудь попасть бы! Хоть приблизительно в том же направлении!
Сашка уже открыл рот, чтобы согласиться, но тут Санька опять влезла:
– Оплата будет по самому низкому разряду, – предупредила она. – Все-таки бездипломный ты. Проверим тебя в деле сначала.
– Согласен, – вздохнул Володька.
На том и порешили.
Глава 5, о шпионах и контрабанде
Неизвестный загадочный – и, вероятно, злокозненный – автор комиксов оказался всего лишь Володькой Крестоносцем, бывшим однокурсником, вместе с которым Сашка когда-то ухлестывал за одной и той же девушкой. Девушка ответила взаимностью Сашке, но ненадолго, и потом они долго приятельствовали все втроем… Ну, то есть на Сашкин взгляд приятельствовали – дружбой это назвать было сложно. Эталоном дружбы для него оставались отношения с Сандрой.
А потом еще были разные события… в общем, Сашка потерял с Володькой контакт и думать о нем забыл. Кто ж знал, что Володька о нем хорошо помнил и даже следил за его приключениями?
При прочих равных Сашка был скорее рад, что Крестоносец нашелся, да еще ему и потребовался проезд до Земли. В навыках Володьки он был уверен, а с исчезновением Княгини им катастрофически не хватало людей.
А тут еще обнаружилась пропажа домового. Когда и как он сгинул – черт его знает. Сашка решил его поискать сразу после того, как они вместе с Сандрой и Володькой вернулись на «Блик»: Володька заявил, что не хочет даже еще одну ночь проводить в той своей квартирке – мол, там слишком пахнет Достоевским.
При чем тут Достоевский и когда он успел там насвинячить, Сашка не понимал, однако в целом был с Крестоносцем солидарен – жил тот в редкостной дыре, даже тесная каюта на бригантине и то лучше!
В общем, едва они вернулись на корабль, как Сашка отправился в кают-компанию и громко позвал:
– Христофорыч! Васька, нам надо поговорить!
Ноль эффекта. Домовой не вышел из стены, по своему обыкновению позевывая и отхлебывая от початой бутылки «Северного сияния». И не появился у Сашки из-за спины, подойдя, как всегда, неслышно. Он вообще ниоткуда не появился.
Тогда Сашка проверил закуток, где домовой обычно спал, и попросил Саньку заглянуть в отделение кристаллов. С тем же результатом: Христофорова нигде не оказалось, и даже его скудные пожитки исчезли.
– Куда это он делся? – удивился Сашка. – Неужели сбежал с корабля и нас не предупредил? С чего бы?
Уж кто-кто, а Марина Федоровна точно не удерживала экипаж силой. Сашка тоже не собирался начинать. Хочешь уволиться – да пожалуйста, иди на все четыре стороны… Тем более, домовой даже формально в экипаж не входил и в судовой роли не значился.
Людмила Иосифовна выглянула из своей каюты, она же кабинет казначея, и нахмурилась.
– Домовые, бывает, покидают корабль при смене капитанов, – сказала она. – Но обычно сначала все же пытаются договориться с новым. Странно.
На шум явилась Белка, узнала, что Христофоров пропал, и расстроилась – похоже, они успели подружиться.
– Может, он просто погулять вышел? – спросила она с надеждой. – И скоро вернется?
– Домовые «просто так» погулять не выходят, – наставительно сказала Сандра. – Когда их ищут на корабле, они обязаны появиться, даже если где-то еще находились. Особенность у них такая видовая… Ну, если хочешь гарантии, позови его от статуи корабельного духа, тогда он точно не сможет не явиться, если не порвал связь с кораблем.
– Правда, давай попробуем, – решила Белка. – Вдруг он все-таки где-то в порту?
Они все снова переместились в кают-компанию, где Катерина колдовала над ужином. Так весь экипаж оказался в сборе – если не считать Володьки, который устраивался в бывшей Сашкиной каюте.
«Наверняка вернется, наверняка это какое-то недоразумение…» – подумал Сашка. Исчезновение домового показалось ему плохим предзнаменованием, и он пытался убедить себя, что ему почудилось.
Василий не явился.
– Значит, все, – подтвердила Людоедка. – Если уж на призыв корабельного духа не откликнулся, пиши пропало.
– Ничего не пропало, – фыркнула Сандра. – Наоборот, отделались от этого пьянчуги – и скатертью дорога.
– Тебя настолько его пьянство задевало? – заинтересовался Сашка.
По его наблюдениям, Сандра, наоборот, никогда не отказывалась от выпивки. Тем более, с Василием она получалась совсем дармовой: они так и не поняли, как и откуда он проносил на борт свое «Северное сияние».
– Нет, не задевало, только он же был явным шпионом! Не знаю, из каких высших соображений Княгиня его терпела, но мне было как-то не по себе.
Сашке оставалось лишь изумленно покачать головой. Он как-то не думал про Христофорова, что тот шпион… хотя, если прикинуть, действительно, очевиднее некуда.
– Да, – подлила масла в огонь Катерина, выглянув из камбуза, – я так и думала, что он у вас какой-то подозрительный. Вот только кто теперь за сохранностью корабля будет следить?
– Справлюсь, – махнула рукой Сандра, но по ее лицу было видно, что это следствие исчезновения домового она не продумала. Через секунду она выдала колкое норвежское ругательство: – Ох, мне же теперь самой кристаллы проверять перед каждым пуском! Пойду-ка я этим займусь…
И была такова.
Оставшиеся переглянулись.
– Если он был шпионом, – проговорила Белка с очень несчастным видом, – то что означает его исчезновение? Нам теперь что-то угрожает? Или, наоборот, перестало угрожать?
– Скорее всего, он шпионил прицельно за Княгиней, – сказала Людоедка почти успокаивающим тоном. Она не очень-то любила утешать, но Сашка давно заметил, что суровая казначейша взяла Белку под крыло. – Она отправилась по каким-то делам, в которые нас не посвятила, а Христофоров либо увязался за ней, либо…
– Людоедка вдруг замолчала и нахмурилась.
– Что либо? – требовательно спросила Белка.
– Либо он ее упустил, и начальство велело ему снять наблюдение с нас, чтобы казенные деньги зря не тратить, – закончила Людоедка.
Но у Сашки почему-то сложилось впечатление, что она собиралась сказать совершенно другое.
* * *
Подумать на досуге о том, что значит быть капитаном, да, Людмила Иосифовна?
Определенно, хороший совет. Главное, своевременный.
Сашка даже не думал, что у капитанства, которое сначала показалось игрушечным и нереальным, окажется столько последствий – краткосрочных и долгосрочных. И что ему придется вот прямо сразу, на ходу, не дожидаясь взлета, начать подгонять свое поведение и привычки под новые обстоятельства.
Переезд в новую каюту – ладно, пустяк, хотя в первую ночь там Сашка заснул с трудом. Сначала долго ворочался с боку на бок, прикидывая, не пахнут ли простыни волосами Княгини. Нет, не пахли – Людоедка сняла старое постельное белье, и Сашка достал новое из одежного шкафа, который стоял тут же, в каюте. Но следы ауры Княгини в каюте, разумеется, присутствовали – она жила тут очень долго, много лет – и вот они врывались в Сашкины сны обрывками лазоревых парусов.
Однако с этим справиться не так сложно. Не можешь спать – потренируйся с мечом, поколдуй посерьезнее, в общем, устань посильнее, чтобы сразу заснуть. Плевое дело. Гораздо серьезнее были другие вещи, которые Сашке пришлось учитывать.
Например, он хотел обсудить предстоящий маршрут со всеми в кают-компании, но потом сообразил, что капитан, вообще-то, не должен так делать. Капитан принимает решение самостоятельно. Может, конечно, проконсультироваться со штурманом, пилотом, кормчим и даже суперкарго – но у них у всех голос будет совещательный. И лучше это делать раздельно, чтобы совещание не переросло в базарный спор.
Поэтому Сашка решил переговорить с Людоедкой наедине.
Та как будто ждала его – ну, или просто не удивилась визиту.
Ее каюта была размером почти с капитанскую, однако большую часть свободного пространства съедало огромное бюро с кучей ящиков и солидный письменный стол, сейчас заваленный бумагами.
«Предстартовая подготовка», – с содроганием подумал Сашка.
Он даже не представлял, с какой стороны тут браться за дело…
– А, Александр Иванович! – сказала Людоедка, откладывая в сторону грузовую декларацию и снимая очки. – Вы очень вовремя, я хотела с вами разобрать, что нужно сделать перед взлетом.
– Да, это… сейчас, – Сашка вздохнул и выдохнул. – Взлет ведь только послезавтра, так?
Еще вчера он психовал, что никак нельзя взлететь ранее – они бронировали свой слот сразу же после посадки, этим занималась еще Княгиня. Тогда Сашке казалось, что она решила очень быстро улетать, могли бы и задержаться подольше – отдохнуть после тяжелого и сложного перехода.
Теперь он думал иначе, но в таком занятом порту, как Порто-дель-Мирабилис, да еще сразу после фестиваля, других свободных слотов просто не было.
И, кроме того, Сашка наконец-то сообразил, что если бы взлет состоялся сегодня вечером или даже завтра, ему бы сейчас пришлось всему в пене носиться, подавая все нужные документы в администрацию порта, проверяя корабль, проверяя груз, подписывая договоры на доставку и так далее. А так придется носиться позже – как он начал подозревать, глядя на мрачное лицо Людоедки, уже сегодня после обеда.
– Послезавтра, – сказала Берг, – так что пара часов у нас еще есть.
Тем самым она подтвердила худшие Сашкины опасения.
Он вздохнул.
– Ладно, я хотел у вас узнать… Мы потянем переход до Жасмина на одних кристаллах?
Сашке хотелось туда добраться как можно быстрее. Паруса – это все-таки зависимость от эфирных ветров, кристаллы куда как надежнее.
– Потянем, – кивнула Людоедка. – Но это съест всю прибыль.
– А как же вознаграждение за «Присциллу»?
– Вознаграждение дается конкретным людям, которые участвовали в операции, а не кораблю.
– В смысле, не кораблю?
– У «Блика» есть свой отдельный счет… Точнее, у Балл есть свой отдельный счет как у предпринимателя, «Блик» числится на этом счету капитальным активом. Весь доход, которые мы получаем от сбыта товара, идет на счет корабля, из него оплачиваются все траты по поддержанию его живучести и ходовой способности, из него же нам всем платится зарплата. Вознаграждение за «Присциллу» выплатили ОРК каждому из нас лично, на счет корабля они не поступали. И даже еще не выплатили, а отдали чеками, которые можно обналичить только на Земле. То есть и здесь можно, но вы потеряете процентов двадцать.
– Меня это не пугает! Я могу вложиться… – начал Сашка.
– Не советую, – отрезала Людоедка. – Во-первых, это съест всю вашу долю вознаграждения, во-вторых, выиграет нам не так уж много времени. А вы даже не уверены, что Княгиня на Жасмине. И в-третьих, это может привлечь к «Блику» внимание налоговой инспекции. Могут решить, что мы здесь занимаемся чем-то незаконным, – Людоедка сардонически улыбнулась. – В общем, если хотите вложить больше денег в кристаллы и не привлечь к делам Марины ненужного внимания, нужно повыгоднее расторговаться на Жасмине. А до него, боюсь, у нас уже все сосчитано и закуплено.
– Ладно, – Сашка вздохнул, садясь напротив Людоедки за ее стол. – Тогда рассказывайте, что у нас там с грузом.
Сашка заранее приготовился одновременно скучать и напрягать все мозговые извилины, чтобы кое-как разобраться в торговых хитростях. Однако все оказалось и проще, и интереснее, чем он думал. И даже… опаснее, хотя это Сашка понял не сразу.
На Мирабилис Людоедка и Княгиня уже успели закупить алкоголь, клей для тела и косметику – все это пользовалось спросом на Жасмине. Плюс часть груза – ковры и чеканные предметы обихода – лежала еще с Оловати.
– Контрабанду в этот раз вести не будем, – объяснила Берг. – На Жасмин практически ничего не запрещено ввозить… Вот вывозить… – она загадочно усмехнулась.
– Старпом, – сказал Сашка, – знаете, мне очень нравилась ваша с Княгиней загадочность. Но теперь, к сожалению, я капитан, и, как вы сами сказали, через пару часов нам заниматься взлетными формальностями. Поэтому на театральные паузы и интригующие повороты беседы нет времени.
– Да, действительно, – Людоедка поскучнела. – Наш груз будет из двух частей. Во-первых, мы закупимся местным медом. Во-вторых, нам заказали пыльцу жасмина.
Сперва Сашка просто кивнул, но через секунду до него дошло, что было сказано.
– Это же яд! Или наркотик! Неужели Марина Федоровна…
– Это психотропное вещество, которое вызывает галлюцинации при передозировке и спазм дыхания при еще большей передозировке, – дернула Людоедка углом рта. – И которое также входит в рецептуру ряда лекарственных зелий. Марина, как обладатель лицензии лекаря, прекрасно об этом знает.
– То есть заказ легальный? – уточнил Сашка.
– Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Заказ поступил от частной фармацевтической компании с Земли, которая разрабатывает новые лекарства. С точки зрения земного законодательства все более чем законно. А вот с точки зрения Жасмина – нет. Эта компания подала заявку, но не уложилась в квоту, а вывоз пыльцы сверх квоты у них карается очень строго. Княгиня лично проверила, что дела обстоят именно так. Можете проверить и вы, капитан, но, поскольку заказчики с Земли, отсюда это сделать сложновато.
Сашка подумал немного. Действительно, вздумай он сейчас послать на Землю письмо с запросом, еще неизвестно, сколько оно будет идти туда-обратно.
Честно говоря, он бы забил на это и доверился бы Княгине, но недавние размышления о капитанстве не давали покоя. В Сашкином понимании хороший капитан не стал бы слепо полагаться на другого, даже если бы доверял ему всецело.
А Сашка сейчас даже не мог решить до конца, доверяет ли он Балл. Она ведь оставила их без объяснений, исчезла куда-то…
– Пока буду исходить из того, что Марина Федоровна знала, что делала, – решил Сашка. – Проверю, когда вернемся на Землю.
– Тем более, сейчас вам будет не до этого, – зубасто улыбнулась Людоедка.
Разумеется, она знала, о чем говорила.
Предполетная подготовка!
Сашка вздохнул.
– Но если мы не придумаем стопроцентно надежный способ вывезти пыльцу с Жасмина, я не буду рисковать экипажем, – предупредил Сашка.
– Это ваше право – решать, рисковать или нет, – кивнула Людоедка. – Но помните, что контракт с клиентом предусматривает неустойку.
– Большую? – насторожился Сашка.
Людмила Иосифовна улыбнулась.
– Подъемную, – она назвала цифру. – Марина тоже не любит рисковать без нужды, однако совсем без неустойки в таких контрактах не бывает. Так что корабль продавать не придется, но солидную часть прибыли это откромсает, имейте в виду.
Сашка кивнул.
– Учту.
Глава 6, о том, что все любят котиков
Предстартовая подготовка! Вроде, что может быть привычней – и все же каждый раз эфирника, который решит чересчур расслабиться, будут ждать новые неожиданности и новая головная боль.
Сашка думал, что с ностальгией будет вспоминать свой предстарт на Земле, когда ему настолько нечего было делать, что он улегся поспать. Правда, тогда накануне ночью штурман Белобрысов сверял курс, но теперь ему пришлось заниматься тем же самым, только уже в качестве капитана, принимающего работу у штурмана. То есть в данном случае у Володьки Крестоносца.
(Кстати, все прошло без сучка без задоринки, Сашка даже удивился. Два года болтанки на разных судах и правда не прошли для Володьки даром.)
Однако реальность показала, что Сашка в очередной раз судил о ней слишком наивно. Он был так занят, что даже ностальгировать не хватало времени!
Не поспать ночь накануне – это цветочки, с бессонной ночью можно справиться, если выспаться днем… ну, или выпить какое-нибудь бодрящее зелье, или поколдовать хорошенько.
Однако Сашка так замордовался со всеми этими разрешениями, заявлениями, накладными, очередями на взлет и прочим, прочим, прочим, что очередное зелье, предложенное сердобольной Катериной, просто полезло пеной у него из ушей. Буквально.
– Конфликтная реакция со слишком бурным магическим полем реципиента, – сообщила второй пилот (или штурман? Сашка уже совсем запутался) и так прекрасно известное Сашке. – Извини, придется справляться своими силами.
Со всеми административными заморочками Сашка едва успел на корабль к тому моменту, когда наземная бригада сухого дока связалась с ними, чтобы сообщить о готовности слота и подтвердить взлет.
– Да, да, – нервно сказал Сашка, поймав бригадира у входа в «пушку». – Подтверждаю.
– Удостоверение, пожалуйста, – сказал мрачный детина с непроницаемым лицом, похожий скорее на жреца, чем на работника порта.
Сашка послушно предъявил клочок пергамента с личной печатью, где в графе «исполняемые обязанности» стояли одна за другой несколько должностей: штурман, сэйл-мастер, старший штурман, капитан.
– Хороший карьерный рост, – без тени иронии сказал работник порта. – Только у нас в описи значится, что капитан «Блика» – Марина Балл. Это же вроде не вы?
Сашка хотел было вспылить, но совладал с собой: сообразил, что здесь, на Мирабилис, имя «Марина» и впрямь звучит чужеродно. Кто его знает, мужское оно или женское. Наверное, бригадир не хотел издеваться.
– Не я, – сказал Сашка, – свяжитесь с администрацией порта – мы уже подали уведомление, что капитан сменился.
Длинноволосый «жрец» что-то прикинул.
– Телефон далековато… Ладно, покажите судовую роль, я проверю до пятиминутного отсчета.
Сашка хотел было бежать на корабль сам, но вовремя опомнился. Еще одна вещь, которую капитану делать не к лицу.
Он коснулся серьги внутрисудовой трансляции и произнес:
– Штурман Кресто… Костомаров, возьмите у старпома судовую роль и вынесите, пожалуйста, на палубу.
Вот уж кем странно было командовать! Сашка не ожидал, что они с Володькой после Академии еще хоть когда-то встретятся. И уж тем более не думал, что тот окажется у него под началом.
Володька вылез на палубу с судовой ролью в руке, похожий на взъерошенного черного грача. Сам Володька думал, что его прозвали Крестоносцем, потому что он как-то поспорил с преподавателем истории на первом курсе. На самом деле причиной была не слишком добрая шутка одной из однокурсниц – мол, Володька такой лохматый и так любит черную одежду (на первом курсе кадетская форма была еще не обязательна), что напоминает крестоносца, который дал обет не стричься и не мыться до взятия Иерусалима.
К счастью, насчет личной гигиены та шутница была все-таки не права, а то Володьку невозможно было бы терпеть на корабле. Но выглядел он и впрямь очень неопрятно.
Володька оглянулся, увидел Сашку с сухой бригадой и поспешил к ним.
Бригадир взял протянутый пергамент, изучил и согласился, что оформлено все верно.
– Если что, с вами свяжутся до пятиминутного отсчета, – снова сказал он.
– Ладно, – ответил Сашка. – А теперь мы задраим люки изнутри, проверяйте.
* * *
…Люки задраены – самое время проводить инвентаризацию. Но на сей раз Людоедка махнула рукой: мол, «после старта успеется». У нее нашлось дело поважнее – представить Сашку корабельному духу по всей форме.
Вообще-то, такие вещи полагается решать раньше, чем за два часа до старта, но другого времени просто не нашлось.
Слишком много оказалось дел.
Стоя перед алтарем, Сашка мысленно спрашивал себя, на кой хрен он в это ввязался. Ему казалось, что за истекшие до старта двое суток он постарел на два года и мечтал о том, чтобы поспать хотя бы двадцать минут.
Но ритуалом пренебречь нельзя: корабельный дух должен знать, кому подчиняется.
– …И настоящим документом власть над этой бригантиной, ее маршрутом и рабочими навыками экипажа вручается Александру Ивановичу Белобрысову, который присутствует здесь, – монотонно проговорила Белка, точно по методичке. – Запомни его.
Судовая роль – не нотариально заверенный пергамент, а обычная бумажная копия, переписанная Берг – полетела на алтарь и вспыхнула прямо в полете. Сашка услышал, как Бэла облегченно выдохнула: она первый раз проводила ритуал и боялась, что ее оборотневых магических сил на это не хватит.
На алтаре лежали приношения: свежий хлеб, конфеты, фрукты. Один помидор Бэла взрезала прямо у Сашки над головой. Овощной сок неприятно закапал на голову, стекая по лицу. Что делать, приходилось терпеть.
Подождав, пока несколько капель упадут на алтарь, Сашка надколол палец ножом и размазал кровь прямо по полированному дереву статуи. Оставалась только ритуальная жертва.
Раньше по такому важному случаю убивали животное, но теперь пекли специальные хлеба с бычьей кровью – короваи. В Порто-дель-Мирабилис для той же цели пользовались имбирными пряниками в форме человеческой фигурки (да, в здешней традиции изначально жертвы были человеческими), но Людоедка умудрилась то ли разыскать, то ли заказать в пекарне правильный коровай – не просто с рожками на макушке, а прямо в виде коровы.
Они положили пирог на алтарь, Бэла щедро сбрызнула его помидорным соком и увенчала остатками помидора, а Сашка прижал палец, размазывая по корке кровь. На их глазах хлеб начал скукоживаться, чернеть и рассыпаться в пыль.
Жертва принята.
Сашка вдохнул, пытаясь почувствовать обновленную, более крепкую связь с кораблем.
Ничего особенного в нем не отозвалось. Ну разве что присутствие «Блика», всегда ощутимое, когда Сашка находился на корабле, стало чуть четче, яснее. И еще – Сашка решил, что корабль к нему присматривается. Или принюхивается. Корабли ведь перенимают привычки пилота…
По идее, после ритуала корабль должен охотнее подчиняться ему, живее реагировать на приказы. Оставалось только гадать, как все будет на самом деле.
– Ну, вот и все, – Людоедка бросила короткий взгляд на корабельный хронометр. – Александр Иванович, напоминаю: у нас еще груз не проверен, и приборы тоже. Тут ваш глаз нужен, я при всем желании не могу.
Конечно, не может – без магии-то!
– Да, конечно, – выдохнул Сашка. – Все по рабочему расписанию, двух… полуторачасовая готовность.
«Надеюсь, – подумал он, – мы все успеем, и мой первый старт не провалится по техническим причинам».
* * *
Они успели, но еле-еле.
Сашка ожидал, что самым слабым звеном станет Володька: все-таки новый член экипажа, ни с кем не сработался. И оказался не готов к тому, что больше всего проблем получилось от него самого.
Посадочный ордер – основа основ, то, что любой эфирник выполнял бесчисленное число раз и может выполнить в любой момент, хоть с закрытыми глазами, хоть среди ночи его подними. Это как исполнять хорошо знакомую партию: главное – взять первую ноту, а дальше само пойдет.
Беда в том, что этот посадочный ордер для штурмана и для капитана – немного разный. И уж тем более он разный в военном флоте и в торговом.
Плюс Сашка изрядно не выспался, и как всегда с большого недосыпа, время скакало беспорядочно, то ускоряясь, то замедляясь. Поэтому свою первую ноту он чуть не пропустил, занятый проверкой показаний приборов в рубке управления.
Бэла бросила тревожный взгляд на хронометр.
– Капитан, пятиминутная готовность! Запросите подтверждение. Капитан! – такое обращение от Бэлы слышать было непривычно, а голос ее доносился словно издалека. Как будто она не с ним говорит, и вообще все происходящее к нему не относится.
– Какие-то неполадки, Бело… Александр Иванович? – спросил Володька и тут же наклонился к Узору Мироздания, проверяя курс. Курс был в порядке, они проверяли его последовательно: Сашка, Володька и Катерина.
Хлопнул люк рубки, заглянула Катерина.
– Как там с пятиминутной готовностью?
– Сейчас, – отозвалась Бэла.
Как запрашивать это чертово разрешение? Сашка тупо смотрел на пентаграмму ближней связи. «Как баран на новые ворота, – гневно подумал он. – Соберись, тряпка! Как это активировать?!»
Смешно, тысячу раз ведь делал!
– Сашка! – Бэла положила маленькую загорелую руку на его. – Помнишь Мельницу?
Сделалось чуть легче – просто потому, что Бэла назвала его по имени. Сразу стало понятно, что здесь, в капитанском кресле, не какой-то абстрактный «капитан», а он сам, Сашка Белобрысов.
Конечно, Мельницу он помнил.
– Сейчас будет не страшней, чем тогда, – твердо сказала пилот.
Сашка знал, что Бэла лжет. Разумеется, страшнее.
Но что-то внутри него поверило ей. И расслабилось. Сашка привычно положил руку на переговорную пентаграмму: конечно, вот же она.
– Диспетчерская, я бригантина «Блик», запрашиваю подтверждения пятиминутной готовности.
Он же мечтал командовать кораблем! Готовился к этому. Покажите того кадета, который не мечтает и не готовится. Просто сбылось несколько раньше, чем он думал, и совсем, совсем не так. Не мудрено растеряться. Но ничего, теперь все будет хорошо.
– Что-то вы припозднились, – недовольно проговорила девушка-диспетчер. – По правилам мне бы вас отправить в конец очереди…
– Кот сбежал, ловили, – возвел Сашка напраслину на Абордажа. – Уж простите! Мы ведь всего на полминуты…
– Ну если кот… Готовность подтверждаю!
Бинго. Все любят котиков.
Кстати, о котах.
Он наклонился к медной трубке переговорного устройства:
– Людмила Иосифовна, вы там с Абордажем в порядке?
– В порядке, пристегнуты, – сказала Людоедка. И добавила: – Так держать, кэп.
Только тут Сашка сообразил: это переговорное устройство ведь пассивное, оно никак не включается. Людоедка слышала все, что тут происходит.
Ему стало неловко, но он задавил это чувство. Некогда.
– Начинаю обратный отсчет, – сказала Белка. – Аврал экипажу.
Первая нота прозвучала, и дальше взлет покатился по накатанной, как заученное произведение, где каждый инструмент отлично знает свою партию.
– Штурман пост принял, – сказал Володька.
– Кормчий докладывает: все системы в норме, – произнес хрустальный шар голосом Сандры.
– Минута до старта, – сказала Бэла.
Вот забулькала, зашелестела вода за бортом. Отошли опоры, и пилот толкнула – нет, отпустила, как спускают гончую с поводка – бригантину вперед.
И тут Сашка впервые почувствовал это – не слияние с кораблем, как у пилота, не слабый отзвук его действий, как у штурмана. Просто не подлежащее сомнению внутреннее знание: на «Блике» все в порядке, бригантина мчится по звенящей синей волне и сейчас взмоет в небо, чтобы свободно и легко рвануть к своему новому дому – следующей точке полета.
Парус рванулся сам собой, развернулся синим крылом, помогая бригантине подняться в воздух легче, сильнее.
– Ого! – засмеялась Белка. – Отличный старт!
– Ну, вы даете! – выдохнул Володька. – Мы же бежим быстрее, чем нужно, сейчас врежемся в кого-нибудь!
– Ничего, я снизила ход кристаллов, – сказала Сандра из хрустального шара. – Я ожидала от Белобрысого какой-нибудь херни на радостях.
– Кто вас научил так разговаривать с капитаном, кормчий? – притворно возмутился Сашка.
– Прошу прощения, господин шкипер! Разрешите пройти на гауптвахту?
– Не разрешаю, искупишь работой.
«Блик» скользил вперед и вверх, Мирабилис под ним превращалась из купола в шар, а Сашка чувствовал, как в нем зарождается новая, капитанская уверенность. Уверенность в себе, в своем корабле и в своем экипаже.
«Мы справимся», – вдруг понял он.
Он не знал еще, с чем, не знал, что за игры плетутся вокруг корабля, куда влезла Княгиня – но не сомневался, что им все по плечу.
Глава 7, о перкуссии и предосторожностях
До Жасмина переход не очень долгий – недели три, тут уж как повезет с ветрами и течениями. На мощных кристаллах срок можно скостить и до двух недель, если повезет, однако «Блик» шел частью под парусами (во время Сашкиных вахт), а значит, жертвовал скоростью и предсказуемостью ради экономии.
Но даже три недели – срок небольшой. В обычных обстоятельствах экипаж воспринял бы его как долгожданную передышку после предыдущего бурного перехода: от Мирабилис до Жасмина корабль несет Северный стрим, широкий и надежный, здесь можно особенно не напрягаться. Тут главная проблема для экипажа – скука, но от нее отлично спасают хобби и предыдущая усталость.
Однако когда знающий свое дело капитан, на которую привыкли полагаться, пропадает неизвестно куда, а в числе уже притершихся друг к другу людей – явный незнакомец, может возникнуть и другая опасность. В такой обстановке нервы натягиваются до предела, взаимные нападки множатся снежным комом… Если запустить эмоциональную гигиену, три недели вместо отдыха могут обернуться настоящим кошмаром.
Впрочем, Сашка не успел всерьез этого испугаться. Честно говоря, он даже задуматься об этом не успел как следует, как все уже разрешилось. Ну, почти.
Первый день после старта он проспал, наслаждаясь привычной легкой качкой и удобной постелью – более просторная каюта означала, что он наконец-то может по-настоящему вытянуться. В какой-то момент он дополз до камбуза, пожевал Катерининых пирожков и уполз обратно.
Однако по-настоящему он проснулся только на следующее утро (по корабельному времени), уверенный, что пирожки ему приснились. Под бурчание собственного желудка Сашка дополз до кают-компании.
При Княгине дежурный по камбузу готовил две трапезы в день, а третий перекус выдавался сухпайком, но съесть свою порцию можно было в любое время. Кроме ужина: на ужин все свободные от вахты члены экипажа в обязательном порядке садились за один стол. Сашка не отдавал никаких других распоряжений (и не собирался: заведенный Княгиней порядок подходил для маленького корабля куда лучше, чем привычное на флоте расписание трапез), а время было еще раннее, поэтому он не рассчитывал никого застать – кроме, может быть, Сандры, клюющей носом над утренним кофе.
Вместо этого в кают-компании оказались все, кроме Володьки. Да и он присутствовал, просто удаленно: об этом говорил распахнутый в потолке люк в рубку. Сашка прекрасно знал: когда его крышка поднята, все происходящее в кают-компании прекрасно слышно на мостике.
А послушать было что: Катерина пела, перебирая струны гитары. Ее негромкий чистый голос наполнял кают-компанию до самых краев. Он отлично подходил и к приятной простой мелодии, и к грустноватым стихам:
– Ветер спросит: «Только честно!
Хочешь быть моей невестой?
Хочешь мчаться в неизвестность
С белым шлейфом позади?»
«Интересно, – подумал Сашка, она имеет в виду именно шлейф или все-таки фату?»
Загадочные создания эти поэты. Иногда как напишут-напишут, попробуй разбери.
Песни этой он раньше не слышал. Видно, Катерина спела им еще не все из того, что она выучила на сухогрузе.
«Нет, – отвечу, – все так странно!
Мне еще с тобою рано!
Мне веселье – словно рана,
Словно боль в пустой груди».
Лицо у нее сделалось тихое, задумчивое, и Сашка невольно подумал: что там такое было в письме от мужа? Может быть, ничего хорошего. Его тогда так ошарашило письмо от Княгини, что реакции Катерины на полученные новости он не помнил.
Впрочем, не его дело.
Или как раз-таки его? Где заканчиваются капитанские полномочия по поддержанию духа своего экипажа, а где начинается сование носа не в свое дело?
Как сложно жить, мать вашу!
Дежурный по камбузу – Сашка припомнил, что сегодня его очередь… ага, значит, вместо него поставили Володьку – приготовил огромный горшок ячменной каши, но не завернул его в платок, как обычно, а оставил стоять просто так на кухонном столике. Нет, не просто так: присмотревшись, Сашка заметил под ним довольно сложную печать. Так, саламандра, еще что-то… Неужели поддерживает температуру каши?
От тети Гали Сашка знал, что такими печатями на кухне пользоваться неудобно: готовые очень уж сложно подобрать для конкретной посуды, легко пересушить или вовсе сжечь еду. А рисовать самим – для этого нужно здорово разбираться в графическом чародействе. Лучше, чем, например, Сандра, и уж подавно лучше, чем Сашка.
Он приподнял крышку горшка.
Из горлышка дохнуло теплом и сытным запахом – каша была не просто теплой, но и свежей, словно только что сваренной, хотя Володька наверняка готовил ее до вахты.
«Ай да Володька!» – подумал он.
Положив себе полную миску, Сашка устроился за кухонным столом с краю – слушать. Но Катерина уже заканчивала.
– Классная песня! – воскликнула Санька.
– Это тебя ребята с того каботажника научили?
– Да, с корабля, на котором я на Завиток шла, – кивнула Катерина.
– По-моему, нам нужно ее доработать для нашей группы. Просто стыд, если мы не будем поддерживать концертные навыки. Зря, что ли, на фестивале побеждали? – с энтузиазмом проговорила Сандра.
Ее энтузиазм показался Сашке немного наигранным, но лучше наигранный, чем никакого. И потом, идея сама по себе хорошая…
– Тут нет партии для ударных, – нахмурилась Белка.
– Да и губная гармошка не больно-то в тему, – приподняла брови Людоедка.
– И куплетов всего два, – поддержала Катерина. – Как ты собираешься ее раскладывать?
– Да ерунда, придумаем сейчас что-нибудь! – Сандра лихо махнула рукой. – Партию для ударных можно вставить куда угодно.
– И в колыбельную? – Белка перестала хмуриться, но начала ехидно улыбаться.
– Куда угодно. Спорим?
– Упаси меня предки! – засмеялась пилот. – Ладно, а что ты с длиной хочешь делать? – настаивала Катерина.
– Ничего, это даже лучше, что короткая – сейчас все эстрадные песни такие. Один куплет повторим, а проигрыш в середине надставим!
– Собираетесь идти скользким путем эстрады? – хмыкнула Людоедка.
– А, где наша не пропадала! – победно улыбнулась Сандра, почувствовав, что остальные настроились на нужный лад. – И кончайте упаднические разговоры: эта песня не подойдет – какую-нибудь еще переложим, не все же нам «пиратскими» промышлять.
Она имела в виду песни «Веселая пиратская» и «Грустная пиратская», которые в кают-компании играли чаще всего.
Сашка спрятал улыбку: чаще всего они играли эти песни как раз потому, что Санька их очень любила.
Сандра тем временем достала нотные листы и принялась соображать. Людоедка и Бэла присоединились к ней, заглядывая через плечо и поправляя. Обе знали нотную грамоту и обе имели собственное мнение о том, как и что лучше всего сделать. Сандра ругалась по-норвежски, но прислушивалась.
Катерина в спор не вступала, но с интересом прислушивалась, перебирая струны гитары.
Сашка незаметно для себя прикончил последнюю ложку каши и пошел к горшку положить еще. Им овладела задумчивость. Сандра не позвала его разбираться с нотами вместе, а самому присоединиться ему показалось неловким.
Еще один аспект капитанства? Невидимая, неосязаемая стена между ним и друзьями?
Или дело просто в усталости?
– Саныч! Сколько можно мучить несчастную кашу? – воскликнула Сандра. – Ты над этой тарелкой уже минут десять сидишь! Давай сюда, поможешь мне придумать партию для альта!
Сашка отставил миску и с облегчением пересел к обеденному столу.
«Как хорошо, что у нас есть музыка! – подумал он. – Раз-два – и ни сомнений, ни неловкости!»
Краем глаза он заметил, как захлопнулся люк в рубку.
И вспомнил: Крестоносец же ни на чем не играет. Ну, или, по крайней мере, не играл, когда они учились в Академии.
* * *
Жизнь на борту «Блика» понемногу входила в свою колею. Очень помогали спевки и сыгровки: добавить барабанную партию к «Невесте ветра» Саньке все же не удалось (точнее, удалось, но общим голосованием было постановлено немедленно забыть эту версию как страшный сон), однако Бэла предложила вместо этого включить туда перкуссию в виде треугольника. Вышло неожиданно мило.
Они переделали под себя еще несколько песен, обкатали до полного автоматизма репертуар, который играли и записывали для фестиваля – в общем, развлекались вовсю. Все, кроме Володьки.
Он иногда захаживал в кают-компанию во время общих спевок, но сидел в углу. А во время своих вахт люк больше не открывал.
Сашке это не нравилось.
Однажды вечером, после ужина, он заглянул в каюту к Крестоносцу – ту самую, которую раньше занимал сам.
Володька сидел на полу и что-то рисовал на разложенных перед ним бумажных листах, но встал, когда Сашка вежливо постучал в дверь и перешагнул порог. Вежливость эфирника – как же, капитан заглянул на огонек.
– Привет, – сказал Сашка. – Неужели удобно так?
Перед Володькой лежали явно черновики: куча карандашных линий, тушью ничего не обведено, а потому разобрать, что на них происходило, очень сложно. Но Сашка готов был поклясться, что это опять комикс про Белобрысого.
«М-да, – промелькнуло в голове, – запретить я ему не могу, но надо постараться, чтобы свободного времени у Крестоносца оставалось поменьше…»
– Не очень, – отозвался Володька. – А что делать?
– Рисовать в кают-компании, например, – предложил Сашка. – Для того она и нужна, чтобы каждый своим хобби занимался.
Тут он говорил чистую правду: эфирные перелеты – скучные, каюты тесные. Именно в кают-компаниях на большинстве кораблей экипаж занимался тем, что кому больше всего по нраву: вышивал, плел, шил. У большей части эфирников хобби рукодельные, поскольку такие занятия не требуют много места, материалы для них легкие, а результаты труда можно использовать в хозяйстве. Это на «Блике» так совпало – или, скорее, Балл так подгадала, – что все играли на музыкальных инструментах. Но Володька в эту славную когорту не вписывался.
– Там ведь все время музицируют, – подтвердил Володька то, что Сашка и так подозревал. – И поют. Что я там забыл?
– Что, так плохо играют? Мешать тебе будут?
– И я им, и они мне. Будут в мои рисунки заглядывать – я этого терпеть не могу.
«Было бы куда заглядывать», – подумал Сашка, но вслух не сказал.
– Слушай, не надо мне тут иголки топорщить, – Сашка сел на пол (сесть на кровать другого эфирника без разрешения – жутчайшее нарушение этикета, будь ты хоть трижды капитан). Чтобы не смотреть на него сверху вниз, Володьке тоже пришлось усесться. Он тут же сгорбился, снова напомнив Сашке нахохленную птицу. – Ты вливаться в экипаж собираешься или нет? До Земли путь долгий, – он начал загибать пальцы. – Недели две на Жасмине, там нам нужно как следует подзаправиться. Потом два месяца или даже больше до Порт-Суглата, и оттуда еще месяц до Земли. И на самом Порт-Суглате минимум неделю. Итого, как минимум, четыре месяца. Что, все это время сычом просидишь? А если авария или другая срочная фигня?
Володька скукожился еще сильнее. Вскинул на Сашку отчаянные глаза.
– Понимаешь, мне сложно…
Сашка еще как понимал. Даже в Академии Володька был нелюдимым, вечно сидел в углу. Если бы не Улька, наверное, вообще бы никуда не ходил. И никто бы не знал даже, как его зовут.
– Всем сложно, – сочувственно сказал Сашка. – Но надо бороться с собой, мужик. Вон какой ты путь проделал – неужели все зря? Знаешь, ничего не говорю, мы тебя с оплатой не кинем, если не накосячишь, но… если бы ты нормально пообтерся с экипажами, в которых раньше служил, может быть, и они бы не кинули? Я не в том смысле, что ты в этом виноват! – тут же торопливо добавил Сашка. – А просто если к людям подстраиваться немного, то проще жить будет. Серьезно.
Володька сгорбился еще сильнее, потом поднял голову. Серьезно поглядел на Сашку:
– Я играть не умею. В смысле… с вами.
Сашке показалось, что он имел в виду не только и не столько игру.
– Научим, – сурово сказал Сашка, поднимаясь на ноги. – Я с Людоедкой… в смысле, со старпомом Берг договорился, она тебе одолжит губную гармошку. И потренирует.
– А, так это ее вы называете Людоедкой! – удивился Володька. – Милейшая ведь женщина!
– Ну-ну, – в свою очередь удивился Сашка, но больше ничего вслух не сказал.
* * *
Володька действительно начал чаще появляться в кают-компании и даже рисовал, разложив бумагу на столе. Сперва он держался настороженно, но Сашка заранее поговорил с остальными, так что никто не заглядывал ему через плечо и не просил посмотреть рисунки, и постепенно Володька начал расслабляться. Даже посмеялся пару раз над шутками Катерины – небывалый прогресс!
А вот Сашка, наоборот, напрягался все больше и больше. Не по поводу Володьки – нет, на его счет Сашка скорее успокоился: теперь, решил он, если случится какая-то внештатка, Крестоносец скорее найдет общий язык с остальными.
А вот в целом ситуация с Княгиней не давала ему покоя тем сильнее, чем больше он вертел ее в голове.
Для разговора с Сандрой он выбрал характерное для них время: собачья вахта под утро, когда оба пилота – Бэла и Катерина – спали, а Сашка вел корабль на своем парусе.
Санька на это время снизила активность кристаллов до минимума, но все равно вставала раз в несколько часов проверять.
Однажды, когда хрустальный шар в очередной раз вспыхнул, и Санькин голос спросил оттуда, все ли в порядке, Сашка не отделался дежурным «все системы в норме» или шутейным «нет, ты бредишь, корабль давно развалился на части». Он сказал:
– Сань, есть серьезный разговор.
– Мне подняться в рубку?
– Да нет, не хочу тебя задерживать, так поговорим. До твоей каюты ближе от отделения кристаллов, не хочу тебя надолго разлучать с кроватью…
– Уже смешно! Златовласка, ты думаешь, я смогу спать, когда у тебя «серьезный разговор»?
Сандра погасила вызов, а минуты через две поднялась по узкой приставной лестнице в рубку. Она даже запыхалась, так спешила.
– Да? Что случилось?
– Да ничего, – Сашка вздохнул. – Если честно, чем больше я думаю о пропаже Княгини, тем меньше все это нравится… Кто знает, во что она влезла, ничего нам не сказав. Да и домового у нас теперь нет – а значит, от мелких неприятностей команду никто не страхует. Помнишь, ты в школе сделала для меня и своей сестры охранные амулеты? Мой тогда много лет проработал, спас меня в Академии, когда… – Сашка помрачнел. – В общем, спас.
– Помню, конечно, – Сандра кивнула. – Без ложной скромности, вышло у меня тогда неплохо.
– Можешь всей команде такие же сделать? Я помню, ты говорила, нужны личные чувства, но мы вроде как не чужие уже все…
– Можно-то можно, там никаких особых материалов не нужно. Только долго… – Сандра склонила голову, будто что-то прикидывая. – А я и так перегружена. Как ты верно заметил, домового у нас нет. Был бы – я бы, например, среди ночи к кристаллам не вскакивала. Васька за ними в фоновом режиме следил, я так пока не умею.
– Можешь пожертвовать своим личным временем? Я поговорил с Людоедкой, мы заплатим из амортизационной и капитанской – то есть моей – доли.
Санька хлопнула его по плечу.
– Вот еще придумал – из личной доли! – она лукаво сощурилась. – А вот из амортизационной – возьму, конечно. За бесплатно оставаться без отдыха как-то не хочется.
– Спасибо, – прочувствованно сказал Сашка.
– Свои люди, – пожала плечами Сандра. – Мне самой нужно было подумать об амулетах. Потому что ты прав, дерьмо какое-то вокруг…
Она направилась к выходу из рубки, широко зевая, но в последний момент обернулась и добавила:
– Знаешь, а капитанство тебе очень идет, Златовласка. Красный – твой цвет, я давно говорила.
…Спустя неделю Сандра раздала всем амулеты. Маленькие, неприметные, меньше шильдика с названием корабля, который эфирники носят в порту. И почти не фонящие магией. Словно какой-нибудь оберег от мозолей или там кошачьих когтей.
Но Сашка знал, чувствовал их мощную, грозную силу. В конце концов, такой амулет спас его во время практики, когда погиб весь остальной экипаж маленького учебного шлюпа.
Глава 8, о бюрократии и явной лжи
Жасмин показался на Узоре Мироздания на двадцатый день полета, а на двадцать второй планета приблизилась настолько, что «Блик» наконец-то оказался в окружении других кораблей, спешащих на Жасмин и с него.
Северный стрим широк, разминуться нескольким судам там ничего не стоит, однако вблизи планеты маршрутов не так много, поэтому разрозненные путешественники волей-неволей вынуждены, фигурально выражаясь, толкаться локтями. Молчание эфира сменилось разноголосицей в речеприемнике, и Бэле пришлось дополнительно глушить печать связи, чтобы не слушать лишнего. (А Катерина, наоборот, раздвигала диапазон на максимум, чтобы держаться в курсе сплетен.)
Трафик вокруг Жасмина, конечно, изрядно уступал земному, но крайне либеральные законы и отсутствие налогов делали эту планету весьма привлекательным портом – как для честных дельцов, так и для не очень честных.
Людоедка посоветовала Сашке заранее активировать основную бортовую пушку и все вспомогательные, чтобы их порты угрожающе светились, издалека давая знать, что корабль не беззащитен.
– А почему бы не активировать еще и защитные заклятья, которые Санька для Мирабилис готовила? – спросил Сашка. – Невидимость, конечно, не пойдет – в нас кто-нибудь врежется, но Балл ей, вроде, и просто защитные заклятья показывала…
– И расписаться, что у нас на борту маг-пустотник? – фыркнула Людоедка. – Ведь иначе такие сильные щиты не поставить!
– Серьезно? – удивился Сашка. – Но Кня… Марина Федоровна их откуда-то знала, а она-то не маг-пустотник! Или… Нет, нет, – Сашка замотал головой. – Она же вампир, не бывает пустотников-вампиров. Даже полукровок.
– Да, это верно, – кивнула Людоедка. – Марина не маг-пустотник. Но знала одного мага. Он ее кое-чему научил. Сама она эти щиты в полную силу поставить не могла, а вот показать их кому-то другому – почему нет? Но, возвращаясь к вашему вопросу, если мы их поставим, то сразу привлечем к себе внимание. Тут же найдутся корабли, которые захотят взять нас на абордаж любой ценой, не считаясь с потерями – только чтобы выяснить, что же мы такое интересное везем, если так защищаем.
– А пушки, значит, такого эффекта не вызовут?
– Пушки просто говорят, что при атаке на нас нападающие потеряют больше, чем приобретут, – Людоедка пожала плечами. – Адекватная защита. Понимаете?
– Угу, ясно.
В общем, «Блик» приближался к планете настороженно, окутанный следами боевых заклятий – как и почти все корабли у них на пути. Но никто к ним не приблизился и не попытался взять их на абордаж или расстрелять издали. Да и сесть удалось без приключений, даже диспетчеры в порту показались Сашке не грубее обычного.
Вот что Сашку поразило, так это то, как красива была планета. По соотношению воды и суши Жасмин очень напоминал Землю, но вся суша здесь еще с орбиты переливалась разными оттенками сочной зелени – ни дать ни взять драгоценный камень!
Да и Блуминг-Сити с высоты посадочной глиссады тоже показался слишком симпатичным: он занимал живописную бухту с множеством лесистых островов, окруженную горами. Его дома и башни сахарно белели на фоне темно-зеленых и голубых склонов. И не скажешь, что это известное пристанище пиратов, контрабандистов и прочего авантюрного люда!
А все остальное как обычно: один и тот же посадочный ордер, совершенно привычный порт – побольше Пирс-Ардена, но поменьше Порто-дель-Мирабилис, например.
Они приземлились рано утром, но Людоедка сразу же потащила Сашку в портовое управление.
– Тут с этим строго, – сказала она. – Не подашь документы через два часа после приземления – пинком под зад, а корабль на штрафную акваторию.
– А если ночью прилетели?
– Значит, ночью. Тут все круглосуточно.
Людоедка так спешила, что Сашка едва успел попрощаться с Катериной – она официально списалась с корабля и отправилась на поиски мужа.
Они спустились с корабля втроем: Сашка, Людоедка и Катерина.
Катерина пожала Сашке руку, обнялась с Берг, а потом направилась вдоль портовой дуги до ближайшей диагонали. Косые лучи рассветного солнца ярко горели на ее светлых кудряшках.
– Я думаю, она еще вернется, – заметил Сашка.
– Да, я даже не стала ее исключать из судовой роли, которую мы сейчас подадим в администрацию порта, – подтвердила Людоедка.
– Вы же не думаете, что она тоже шпион? У нее просто нет никакого мужа. Может быть, недавно не стало, и она не хочет с этим смириться, – сказал Сашка.
– Капитан, я не сплетничаю и вам не советую… – Людоедка помедлила. – Но да, я тоже думаю примерно так.
В следующие несколько часов Сашка о Катерине и думать забыл.
Взлетный ордер тяжел, говорите? Да ладно! Сашка понятия не имел, что по прилете так непросто оформляться. Он, естественно, знал, что нужно представить документацию в администрацию порта, оплатить стоянку и получить разрешение на пользование различными услугами, причем в каждом порту эти услуги разные (кое-где даже право на вход в общественные туалеты нужно оформлять отдельно), а также поставить штампы визы для экипажа на выход в город. Но он и представить не мог, что эти процедуры связаны с таким количеством мелких унижений и способны занять весь день.
Бесконечные бумажки, очереди, потом «вы отстояли не туда, это для пассажирских судов», «вы не поставили штамп в сто третьем кабинете» – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! Пиратская гавань? Все это явно осталось в прошлом. Ни один уважающий себя капитан Флинт или, скажем, легендарный Князь, не стал бы с этим мириться, не спалив это пристанище бюрокретинии до основания!
– Вам не повезло, капитан, – неожиданно сочувственно проговорила Людоедка, когда они наконец-то вышли из кабинета начальника порта. За окнами уже вечерело, Сашке дико хотелось жрать, а голова раскалывалась. – Первое боевое крещение – и сразу Жасмин!
– А что это они так… нервомотательно?
– Да взятку вымогали. Можно было заплатить и очень быстро пройти.
– А что же мы не?.. У нас же нормально с деньгами!
Людоедка вздохнула.
– А с административным опытом у вас тоже нормально, а, капитан? Как вы собираетесь его получать, если избежите самого сложного? Да и денег не так чтобы много, учитывая, что весь этот рейс – непредвиденное обстоятельство на непредвиденном обстоятельстве.
– Допустим, – неохотно согласился Сашка. – Но… Людмила? Могу я на вас рассчитывать?
– В каком смысле?
– Если я ваш капитан, мне нужно, чтобы вы держали меня в курсе. И заранее сообщали обо всех вариантах. Вот хотя бы – дать взятку или стоять в этих бесконечных очередях и заполнять бесконечные анкеты! Я бы наверняка согласился с вашим выбором, но мне стоило заранее знать о том, что этот выбор вообще есть.
Людоедка встретила его взгляд.
– Можете положиться, – сказала она. – Извините, вы, конечно, правы.
– Извинения приняты, – легко согласился Сашка. – Теперь давайте зайдем куда-нибудь поедим, умираю с голоду! Я там трактир видел на входе…
– В трактире при администрации цены задраны раз в пять, не вы один такой умный, – Людоедка покачала головой. – Либо пойдемте в город, либо на корабль, тут ближе.
Сашка вздохнул. Сегодня дежурить по камбузу должна была Катерина, но она сошла на берег. Значит, очередь Сандры, а она готовит не так чтобы очень… но тут правда ближе, и он сам вчера разрешил ей сделать на ужин просто бутерброды. Уж бутерброды-то она не испортит.
У корабля в серых сумерках стояла Катерина – со своей обычной сумкой через плечо и украшенной бантом гитарой.
Сашка даже не удивился.
– Выяснилось, что твой муж полетел на Окинаву не через Жасмин?
Катерина со вздохом качнула головой.
– Представьте себе! Меня нашло письмо через маячок, – она помахала еще одним конвертом, уже менее помятым. – Работа на Окинаве отменилась, он выяснил, что та компания не очень законными делами занимается. Поэтому решил вернуться на Землю, только сначала денег подзаработать. Ему предложили выгодный рейс до Мирабилис, представляете?!
– Да уж, – сочувственно сказал Сашка. – То есть он теперь там, где ты была пару недель назад? Что будешь делать?
– Все, я кончила за ним гоняться! – твердо завила Катерина. – Встретимся уже на Земле. А то нас так вечно будет мотать по Галактике. Возьмете меня обратно?
– Конечно, – кивнул Сашка. – Почему нет? Только чур, завтра корабль ты стережешь, пока остальные гуляют.
– Идет, – улыбнулась Катерина.
Сашка был почти уверен, что Катерина не шпион. Почти. В конце концов, ее нанимала Княгиня. Уж откровенного шпиона она не стала бы брать, верно? («Но она терпела Христофорова», – тут же возразил внутренний голос.) Кроме того, вампиры очень хорошо чувствуют чужую ложь.
Но, конечно, и доверять Катерине до конца он не мог.
Глава 9, о пиратских притонах и пыльце
Традиционное воспитание оборотней – это воспитание строгое, в рамках «традиционных ценностей». Книги только из школьной программы (и то не все, в старших классах родители писали в школу заявление, по которому Бэлу освободили от изучения Булгакова и Олди), театр – бесовское развлечение, про цирк даже не заикайся!
И все же однажды старшие братья контрабандой притащили для нее кристалл с сюжетным сном. Вот совпадение – про пиратские приключения. Там была пиратская адмиральша с деревянной ногой и попугаем на плече (говорящим, потому что он сбежал из лаборатории сумасшедшего чародея), смертельная магия, понадерганная из загадочных островных культов, сокровища, захороненные в Залунном мире, – в общем, десятилетняя Белка осталась в восторге.
Был там, разумеется, и пиратский порт на острове под пальмами. В нем имелась таверна (одна штука), где все напивались и пели, невольничий рынок, капище для жертвоприношений и богатый особняк, в котором жила пиратская адмиральша. Все остальное осталось за кадром.
Вот примерно так Белка и представляла себе Блуминг-Сити, основной порт Жасмина.
Она ждала визита туда почти с нетерпением. А что? Нападения гипотетических пьяных эфирников Белка не боялась: знала, что в случае чего может превратиться и сбежать. А поглазеть на настоящих пиратов с деревянными ногами и попугаями (то есть не попугаями – ими уже никого не удивишь; с другими экзотическими зверьками), конечно же, очень хотелось.
Белка подозревала, что в некотором смысле она на пиратов уже нагляделась: у Княгини и Людоедки явно имелось богатое прошлое, связанное с эфирным разбоем. Но ни одна из них ничуть не походила на адмиральшу из того сна (та скорее напоминала Сандру лет на двадцать-тридцать постарше), а потому большого интереса не вызывали.
Белка понимала, что ее интерес детский и наивный, поэтому никому в нем не сознавалась, даже Сандре или Сашке. Однако любопытство – на то и любопытство, что оно не признает никаких рациональных ограничений. Первобытный инстинкт, залог выживания, одинаково сильный у высших животных и у человека; у оборотней он тоже силен.
В общем, Бэла ни одного пункта на их маршруте не ждала так, как Жасмина.
Действительность же ее разочаровала. Порт как порт. Даже здание администрации с диспетчерской башенкой вполне типовое.
Правда, чуть более пестрый и обшарпанный, чем она привыкла. Рекламные плакаты висели прямо у выхода из «пушки», и там же прямо на досках причала были выжжены печати, обрушивающие на тебя шквал рекламных иллюзий, стоило на них наступить. Белка не заметила одну такую под ногами, и прямо перед ней вырос симпатичный юноша в белой лекарской тунике.
– Конфиденциальное лечение от любых недугов! – заговорщицким тоном пообещал он. – Вы ничем нас не удивите!
– Верю, – пробормотала Бэла, обходя юношу по широкой дуге.
Ее шаги тут же активировали еще несколько реклам – в основном питейных заведений и ночных клубов. Ну да, куда еще могут отправиться эфирники сразу после рейса?
Обычно размещать рекламу прямо в порту запрещают: считается, что после долгих переходов люди слишком легко на нее ведутся. Но товарищи Белки прошли мимо призрачных поваров, обещающих лучшие в мире вина и закуски, а также призывно тянущих руки дам из кабаре, словно бы даже не заметив.
Белка тоже сделала вид, что не обратила внимания, хотя на самом деле танцовщицы ее заинтересовали: красивые костюмы и профессиональный макияж могли означать интересную программу… Она постаралась запомнить адрес, который шептала иллюзорная девица.
– Мы с капитаном Белобрысовым займемся делами, – объявила Людоедка, когда вся компания добралась к выходу из порта – помпезным воротам с бляшками, покрытыми частично слезшей фальшивой позолотой.
– У меня тоже дела, – сообщила Сандра. – Нужно крепежи от кристаллов заменить.
– Опять? – удивился Сашка. – Ты же их на Новой Оловати, что ли, меняла… Или на Аль-Кариме?
– Хреновые попались, – вздохнула Сандра. – Надо было сразу сообразить, что в такой дыре ничего путного не продадут.
– Это вам урок, кормчий, – хмыкнула Людоедка.
Сандра только глаза закатила.
– Я бы остался на корабле… – пробормотал Володька.
– Нет, – возразил Сашка. – На корабле остается Катерина, как самый недавно нанятый член экипажа, – все дружно усмехнулись, Бэла тоже. Она понимала, что негоже смеяться над, возможно, брачными неприятностями товарища, но постоянные списания и повторные наймы Катерины и впрямь выглядели забавно. – А вы, штурман, отправляйтесь на прогулку.
– Вы же капитан частного судна и не имеете права мне такое приказывать, – мрачно проговорил Крестоносец.
Формально он, конечно, был прав: это на военном флоте капитан контролировал все аспекты жизни экипажа. В торговом флоте капитан тоже имел очень широкие полномочия… но в рейсе. В порту эти полномочия резко сокращались – в теории. На практике же с капитанами все равно предпочитали не спорить.
– Да, но считай это очень настоятельным дружеским советом, – Сашка хлопнул Володьку по плечу так, что Крестоносец даже пошатнулся.
Белка преисполнилась сочувствия: она сама не раз получала от Сашки такие дружеские похлопывания и объятия, после которых и упасть можно. Белобрысов явно не всегда знал свою силу.
Судя по Володькиному кислому виду, он очень хотел огрызнуться, но вспомнил что-то и только вздохнул.
А Белке вдруг стало его жалко. Она хлопнула его по другому плечу (не хотела попасть на возможный синяк) и сказала:
– Да ладно, я тоже такой была. Вечно сидела по углам.
Володька отреагировал странно: нервно сглотнул, втянул голову в плечи… а потом улыбнулся.
Улыбка его преобразила: мрачное напряженное лицо вдруг стало молодым и почти симпатичным.
Чуть ли не автоматически Белка сказала:
– Если хочешь, пошли вместе достопримечательности посмотрим. Я тут наметила пару мест, которые хотела бы посетить.
Она тут же представила, что сказала бы Сандра, если бы знала о ее планах: «Не уверена, что он придет в восторг от танцовщиц, но что ему полезно их посетить – это к гадалке не ходи!»
«Ладно, – ответила Белка своей внутренней Сандре, – обязательно свожу его в кабаре!»
Володька снова неуверенно улыбнулся.
– Да… пожалуй, – сказал он. – Только не возражаешь, если мы сначала зайдем в художественный магазин? Я уже посмотрел в астрале, тут есть один недалеко от порта. Только там точный адрес не узнать, видно с точностью до квартала. Придется поискать.
Белка пожала плечами. Она впервые слышала, что через астрал можно разыскивать лавки – сама бы она скорее купила газету и поискала в объявлениях – но на то она и слабый маг.
– Хорошо, почему нет. Мне тоже нужно в пару магазинов.
Так и получилось, что Володька и Белка отправились на прогулку вместе.
* * *
Жасмин – говорящее название. Планета была бы ничем не примечательна, если бы не ее флора. Когда цветет самое популярное тут дерево (на самом деле местный жасмин – скорее нечто среднее между травой и грибом, но выглядит он как дерево, а точные дефиниции заботят только профессиональных травников), ядовитый запах проникает всюду, и спасения от него нет. Жасмин запрещено высаживать вблизи людских поселений, а если он прорастает сам, его нещадно там уничтожают. В пору цветения погодные чародеи меняют розу ветров, чтобы отогнать пыльцу от человеческого жилья – и все равно риск остается, ведь даже одной пылинки хватает, чтобы вызвать у человека с магическими способностями жесткий приход с последующим отходняком.
Три-четыре месяца в году (жасмин цветет всего две недели, но делает это несколько раз) местное население ходит в респираторах, а улицы пустеют. Все дома на Жасмине оборудованы шлюзами, и многие предпочитают включать принудительную циркуляцию воздуха даже тогда, когда никакой пыльцы в воздухе нет и в помине.
Порт и туристическая часть Блуминг-Сити окружены невидимым защитным полем. Поддерживать его дорого, но разбираться с постоянными психотическими припадками у приезжих, которые пренебрегли масками, еще дороже. Это одна из причин ужасной дороговизны всего в туристической части Блуминг-Сити – неявный налог на приезжих, который идет на поддержание купола. Кроме того, такая система способствует длинным очередям в портовой администрации: каждый капитан должен подать исчерпывающие медицинские сведения об экипаже и расписаться за инструктаж о безопасности.
Когда Сашка узнал о Жасмине еще в школе, у него возник вопрос: зачем вообще селиться на такой ядовитой планете? А если уж решено было создать здесь поселение, то почему не извести с концами этот ужасный местный сорняк?
Ответ на эти вопросы один: потому что пыльца жасмина не только ядовита, но и чрезвычайно полезна. Из нее производят сильно- и быстродействующие лекарства, на которые становятся в очередь – очень уж сложен и опасен процесс их изготовления. Притом годится не всякая пыльца: во-первых, нужно выбрать пятилепестковые соцветия, во-вторых, даже из их пыльцы большая часть идет в отсев.
И вывести растение отовсюду, оставив его только в резервациях, тоже нельзя: большая часть биосферы планеты зависит от веществ, которые жасмин вытягивает из местной почвы и вводит в кругооборот.
Вот эту-то пыльцу им и предстояло набрать. Причем желательно хотя бы килограммов десять.
Сашка заранее ужасался, какая это адская работенка – обтрясать цветы, чтобы получилось десять кило!
– Работенка как работенка, – Людоедка пожала плечами. – Не сказать, что особо веселая, но и ничего особенного.
Они обсуждали предстоящее дело, сидя на террасе кафе перед конторой по прокату ступ. Контора открывалась в девять утра, на часах было полдевятого – привычные к корабельному расписанию, они поторопились. Кафе уже работало. Сашка, презрев дороговизну, взял себе кофе и блинчики, Людоедка – только чай, сказав, что после корабельного завтрака в нее ничего больше не лезет. Впрочем, чай пах отлично, и Сашка даже пожалел, что не польстился.
– Вы что, сами будете собирать? – удивился Сашка.
Он наблюдал за метельщиком, который несложными пассами собирал с тротуара перед прокатной конторой мелкий сор – простейший телекинез, тем не менее, требующий определенной концентрации внимания. На груди у метельщика болтался респиратор – в сезон цветения местные не пренебрегали ими даже в закрытой части города.
Яркое солнце отражалось в водяном шаре, который летел за метельщиком, освежая брусчатку.
– Так проще всего, – кивнула Людоедка. – Лицензия на сбор недорогая, респираторы тоже.
– Серьезно? – удивился Сашка. – По-моему, все же проще купить саму пыльцу…
– Да – если ты уверен в поставщиках, – согласилась Людоедка. – А так тут очень сложно найти тех, кто не обманет. Нормально-то эту пыльцу могут собирать только лишенцы – очень уж опасное дело. А те, кто сертифицирован у правительства… – она поморщилась. – Короче, дорого у них. Очень. Последнюю рубашку сдерут. Так что, раз уж у нас есть лишенец, то есть я, проще ручками, ручками.
– И что же, у Княгини проверенных поставщиков не было? – удивился Сашка. – Я думал, вы с ней уже ходили на Жасмин…
– Ходили, как не ходить! И поставщики были. Но у нас весь этот рейс не клеится: то одно, то другое. Сначала на Жемчужине контакт не вышел на связь, теперь здесь не могу с нашими подрядчиками связаться… Раньше мы у них постоянно брали.
– И адрес не знаете? – удивился Сашка.
– Там другая система… А кстати, это идея.
Людоедка вытащила из кармана и толкнула к Сашке по столу дешевый одноразовый талисман – из тех, что используются для связи.
– Ну-ка, попробуйте вы. Вы все-таки маг не из последних. Марина меня уверяла, что тут магия не нужна для активации, но вдруг…
…Нет, зря Сашка решил, что талисман дешевый. Просто самодельный. Дерево некрашеное и даже не до конца очищенное от заусенцев – мастер явно не ставил эстетику на первое место. Амулет обвивали два куска медной проволоки, концы которых держал разъединенными небольшой выключатель. Противоположные концы выходили из цилиндрика размером примерно с карманные часы.
– Ноу-хау с Тэты-115, – пояснила Людоедка. – Называется «батарейка». Соединяешь концы провода, и сигнал подается. Может, просто не работает… хотя раньше работал, я им пользовалась уже.
– Здесь, на Жасмине?
– Да, пару лет назад. Эта самая «батарейка» со временем приходит в негодность, но мне ее заменили на Тэте, то есть совсем недавно. А сам амулет сломаться не мог, его Марина чаровала.
Сашка послушно сжал амулет в ладони, проверяя. Руку кольнуло знакомым нежно-голубым светом: эссенция Княгини, самая ее суть. Амулет был живым и активным – и очень искусно сделанным. Даже его грубость была нарочитой: оставив его как бы незаконченным, Княгиня сумела запитать магию от чужеродного источника энергии. Ювелирная работа! Сашка знал, что такое можно иногда проделать с самыми простыми магическими приблудами, если очень постараться, но вживую никогда не видел.
Он аккуратно влил в амулет собственную магию, стараясь не нарушить контакт с «батарейкой».
– Все прекрасно, – сказал он. – Амулет рабочий, и связь действует. Просто на том конце никого нет.
– Я так и думала, – Людоедка вздохнула. – Похоже, что… – она запнулась.
– Что – похоже? – тут же спросил Сашка. – Как будто вас обложили и зачищают все ваши контакты?
– Вероятно, – сказала Берг раздумчиво. – Наверное, Марина поэтому и решила отправиться соло…
– Я же говорил, что ей нужна помощь! – воскликнул Сашка.
– Осторожнее, амулет! – предостерегла Людоедка.
Но поздно – амулет треснул. Сашка слишком сильно сжал его в кулаке.
Глава 10, о зловещей организации и цветочках
Сандра раздумчиво глядела на величественное здание Гильдии магов-пустотников.
Дома по обеим сторонам улицы щеголяли самой причудливой архитектурой – тут тебе и башенки, и балкончики, и прочие излишества позднеколониального периода. А вот материал был примерно один и тот же: белый известняк и желтоватый песчаник в разных сочетаниях. Гильдия магов-пустотников разительно выделялась в этом ряду и цветом, и фактурой.
Высокое черное здание трапециевидной формы (верх чуть уже, чем низ) украшали только одинаковые прямоугольные панели вдоль всей длины фасада, которые разделяли вертикальные ряды окон. Коснуться такой панели можно было легко – она достигала земли и казалась теплой на ощупь.
Сандра слышала, что с помощью этих жутковатых украшений гильдейцы собирают магическую энергию прямо от солнца. Какая-то очень хитроумная древняя магия. У пустотников много секретов.
Гильдия – это практически секта. Все маги, входящие в нее, отдают Гильдии половину своего заработка, зато Гильдия обеспечивает им гарантированную защиту и трудоустройство. Но никто из членов вроде бы не возражает: пустотники обычно так дорого берут за свои услуги, что даже пятьдесят процентов делают их миллионерами всего за несколько лет. При этом Гильдия не позволяет эксплуатировать своих членов почем зря, защищает их от самоубийственных миссий, на которые щедры правительства (если верить слухам, просто берут за эти миссии особо большими деньгами – или политическими одолжениями).
Гильдия очень могущественна, почти всесильна. Ее представительства есть практически везде, и везде поражают роскошью: на имидже пустотники не экономят.
Даже здесь, на забытой богами планетке, в атмосфера общей обшарпанности, они отгрохали себе этакий дворец, хотя на фоне местных обветшалых особнячков даже что-то попроще вполне производило бы впечатление.
Княгиня советовала Сандре ни в коем случае не давать Гильдии о себе знать – не то, мол, попрощаешься с вольной жизнью. Но мало ли что она говорила. Стоит ли вообще доверять человеку, который не посвящает экипаж в свои дела и способен бросить его вот так?
Раньше Сандра и сама думала, что с ее свободолюбивым характером и отсутствием страха перед авторитетами противопоказано становиться частью какой бы то ни было сложной иерархической структуры. Но все маги-пустотники, которых ей случалось увидеть – издали, в основном – отнюдь не выглядели несчастными бесправными рабами своей зловещей организации. Напротив, они казались весьма самоуверенными хозяевами жизни. Все дорого одевались, отличались внешней красотой (значит, могли позволить себе самых дорогих лекарей – из тех, что способны исправить твое лицо и фигуру и надолго продлить молодость), сорили деньгами…
Что и говорить, в чем-то это выглядело заманчиво. Куда заманчивее, чем урабатываться без сна и отдыха на крошечной бригантине, по уши впутанной в какое-то сомнительное предприятие. Тем более что Княгиня, которую Сандра начала воспринимать как ментора, куда-то делась, свалив все на Сашку, а Сашка…
Сандра вздохнула.
А Сашка на диво хорошо начал выполнять роль капитана, несмотря на полное отсутствие опыта. Сандру это удивило гораздо меньше, чем она сама думала. Видимо, глубоко внутри она всегда знала, что на Златовласку можно положиться. Но вот сама она может ли сказать о себе то же самое? Имеет ли она право вешать на друзей еще такое явное нарушение, как пустотник-нелегал в экипаже? За укрывательство необученного мага-пустотника можно схлопотать реальный срок: разрушительная сила пустотных способностей известна всем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70803034) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.