Обернись!.. Часть четвёртая
Ирина Арина
Прямое продолжение первых частей, без вступления и предыстории.Я вернулась в Аршанс. Исполнение пророчества в самом разгаре, но путь, по которому оно пойдёт, до конца не определён. От нас зависит судьба мира, а что можно сделать, когда сделать ничего нельзя? Как найти выход там, где его нет? Или нам так только кажется?Чего не будет: политики, бизнеса, острой эротики.Что будет: история глазами главной героини.Предупреждение: содержит сцены жестокости.За обложку большое спасибо Нисмиане Королевне!
Ирина Арина
Обернись!.. Часть четвёртая
– Знаешь, что я поняла? Все мои догадки, это не я догадалась, это… Как бы объяснить? Я это вспомнила, потому что знала. Понимаешь? Оно было в моей памяти. Не совсем моей, то есть моей, но… Вот про молчуний и сирен, например. Об этом знала Амарриэлли, поэтому и я поняла. А от самой меня ничего не зависело.
– Что-то в этом есть. Вполне допускаю, что какие-то знания в тебе хранились и в определённый момент проявились, но утверждать, что от тебя самой ничего не зависело, не стал бы. Идея с Чёрной Невестой и её свитой…
– Тоже не моя. Ну, я так думаю. Только это уже не от Амари, это в меня Орбикаэлли и Старшая заложили. Они же знали Пророчество и знали, что оно о нас, платье это заранее подготовили и подтолкнули к идее, не знаю, как, они не объясняли, но как-то так.
– Так и не так. Сама же говоришь, они собирались тебя подготовить, объяснить, что делать, но не успели. Возможно, намёк был заложен в твоё сознание, но не более, решение зависело только от тебя. И ты его приняла, сама.
ГЛАВА 1 – Про Озеро, подводный дом и Озеро
Белая дорога выплыла из звёздной круговерти, выстелилась ровным полотном, поманила за собой. Даже идти не надо, только захотеть, и она сама унесёт туда, где покой, где хорошо, где нет тревог и боли, где нет…
– Арри! Арри! Солнышко!..
Как может быть хорошо там, где нет Алдара? Зачем мне туда? А его там нет, он зовёт меня в другую сторону. И ему плохо. Я слышу, как ему плохо. Мне нужно к нему. Только пусть он позовёт громче, чем эта дорога. Пожалуйста, Алдар, зови! Зови меня, Дари, не молчи! Зови, или она уведёт меня.
– Девочка моя… Солнышко… Арри, вернись!..
Я хочу… Я так хочу к тебе, любимый! И не могу. Она не пускает…
– Давно не виделись, Мар! Стой, дальше нельзя. Стой, сказала! Куда тебя несёт? – преградившая путь к белой дороге Флэарри схватила меня за руку. – Вот так, молодец, – крепко сжала ладонь, подмигнула. – А теперь марш отсюда! Давай, Мар! Братьям привет!
Мелькнувшую за её спиной тень разглядеть я не успела, Флэр толкнула меня в плечо, совсем легко, но от этого едва ощутимого прикосновения я ухнула в темноту и полетела навстречу голосу Алдариэля, другим голосам, всё громче и громче зовущим меня.
– Арри!
– Мар!
– Машка!
– Маша!
Четыре таких дорогих мне… Нет, если честно, три, Шаани пока в разряд дорогих не очень вписывался. Хотя, опять нет, вписывался. Что бы мы без него сегодня делали? В общем, все они склонились надо мной, дружно трясли, тормошили, хлопали по щекам. Я просипела, что в норме, и задрожала от озноба. До боли знакомое ощущение. В смысле, после боли. Насквозь мокрая одежда приятных впечатлений не добавила. Ну, понятно, излюбленный способ Младших по добыванию из обморочного состояния – холодный душ. Просить, чтобы высушили, не пришлось, Фаарр лучше меня знал, что мне нужно.
Стало чуть легче, даже на улыбку сил хватило. Недолгую, пока Алдара не увидела. Тёмные волосы на его правом виске серебрились сединой. Не веря своим глазам, я потянулась к седой пряди, но руку поднять не смогла, закусила губу. Мамочки! Как же ему было плохо, как больно, чтобы вот так? И он ещё не давал помочь себе? И сейчас не в себя приходил после пережитого кошмара, а нянчился с моей чересчур нежной особой? Бли-ин! Слёзы не заставили себя ждать. Кто-то сильно догадливый приподнял меня, пристроил в нужное положение, лицом в свежевысушенный свитер, даже руки сами, без моего участия, легли на плечи Алдариэля, он тут же сомкнул свои на моей спине, удерживая, успокаивая лёгкими поглаживаниями.
– Чем бы вас подпереть, чтобы не свалились? Примерно, так. Пойдёт. Дар, можешь назад откинуться, у тебя там подушка, – позаботившись о нас Огненный занялся остальными. – А какой ползучей мандрагоры вы вылупились? Шан, пойдём-ка посидим в сторонке, ты меня с девушкой познакомишь.
– И девушке заодно объяснишь, кто ты такой, и какого египетского родственника так похож на… Ты Фаарр? Не ошибаюсь? Младший кто-то-там Огня?
– Ого! Я так популярен? А кто у нас ты, столь осведомлённая девушка?
Ой, бли-ин! Только теперь полностью дошло, что портал утащил не только Алдариэля и меня. Шаани и Зинка здесь и… Из блаженной истерики пришлось срочно возвращаться в суровую реальность. Я прошептала:
– Алдар, ей же не успели сказать.
Он чуть скользнул губами по щеке, ответил таким же шёпотом:
– Разберёмся, – позвал уже громко: – Огонёк!
Фаарр подошёл.
– Наревелась? Быстро. Мар, зараза, ты как всегда! И какого хрена я тебе так рад?
– Я тоже! – губы сами разошлись в улыбке, даже голову чуть приподнять смогла. – Очень-очень!
– У-у-у, а голосок-то опять…
– Огонёк, потом, – не дал высказать мнение о моем сипении Алдар. – Закрой нас от всех. Эта девушка – часть Тээрри, её светлая часть. И она об этом ничего не знает. Шаани, кстати, тоже. Думай, как объяснять будем.
– Про светлую часть – подробней, – насторожился Огненный. – Уверен, что светлая?
– Абсолютно. Чистый свет, без всяких примесей, кроме стандартного комплекта человека. В одной оболочке две сущности, человеческая сохранена и пока доминирует, но первые проявления Тээрри уже были. Нормально всё, не нервничай, я её интересую лишь как субъект, от которого нужно защищать Арри. У Старшей был план по возвращению вашей сестры, только нас в него не посвятили. Этим мама должна была заняться. А как теперь…
– Вот же… Зашибись! Ладно, Вада дождёмся, будем думать.
– Он где?
– Нашу безбашенную сестрицу и твою незабвенную подружку в одном лице сопровождает.
– Появилась?
– А сам не понял? – Огненный закурил, нам не предложил, лишь посмотрел с сомнением и виновато. – Дар, ты прости, что прозевали. Сука, время нашла… Как знала, что нас выдернут!
– Давай без прощений, – остановил его Алдариэль. – Что вы могли, если вызвали? А то, что знала… Ты, когда Ваади вызывают, чувствуешь? Где гарантии, что она – нет?
– Да мы сами об этом думали. Похоже. Скрывала хорошо, дрянь. Ни одного прокола, ничем не проявилась, вот и решили, что она не в связке. Сегодня нас минут пять не было, ей хватило.
– Уйти хотела?
– Нет, протащить кого-то с той стороны. Эту? – Фаарр кивнул в Зинкину сторону. – Её не дёргало, не тянуло прогуляться?
– У Шана уточнишь, она с ним была. Но не думаю. Скорее… мою новую родственницу.
– Повезло тебе с родственниками, поздравляю. Кто?
– Мать Арри. Ещё одна часть Тээрри, – после секундной паузы Алдариэль поправил сам себя: – Моринды. Тээрри только в Зине.
– Хороший самообман, Дар. Но нет, уже говорили. Моринда и есть Тэр.
– Тогда мы не знали про Зину. Это шанс, Огонёк. Для всех.
– Офигенный шанс! – оценил Фаарр. – Только мы не знаем, как его использовать.
– Разберёмся, Огонёк.
– А что нам остаётся? Других вариантов, как обычно, нет. Окно сильно тряхнуло?
– Закрываться начало. Мембрана в третьей фазе.
– …! …! …! Мар зачем подпустил? Знал ведь…
– Фаарр! Ты… Ты… – у меня от возмущения чуть слова не закончились, зато голос прорезался, аж на целое: – Бли-ин! – и снова ушёл в сип. – Он не пускал, я сама!
– Понятное дело! – согласился Огненный, очень так… согласился. – Ты у нас самостоятельная. Сколько стен снесла?
– Одну, – сердито поделился Алдар. – Шана. Он почему-то решил слушать её, а не меня.
– Хреново он решил, но… правильно.
– Что правильно? – Алдариэль явно закипал. – Ей рисковать? Зачем?
– Ты бы сам не вытянул. Третья – без вариантов.
– И что? – совсем закипел Алдар. – Лучше если бы вдвоём?
– Лучше! – у меня сердце замерло от одной мысли, что… – Я без тебя всё равно не буду!
– Лучше, если бы никто, – неожиданно спокойно высказался Фаарр. – Так и получилось. И я этому рад. Ладно, отдыхайте. Пойду знакомиться, пока часть моей множественной сестры не вынесла мозг моему пока ещё нормальному брату. Бира мне такого не простит, у неё на это дело законный приоритет.
В том, что кто-то способен достать Шаани, я очень сомневалась. По-моему, ему глубоко плевать на любые предъявленные и непредъявленные претензии, с приоритетами или без, он их преспокойно игнорирует. Зинка – язва, конечно, но не в той степени, чтобы пробить броню «мне всё пофиг» красноволосого Младшего. Но, вообще, что там между ними происходило, мне видно не было. Меня в полувертикальном положении удерживал только Алдариэль, сама я была способна лишь возмущённо сипеть с заиканиями и остановками и моргать, все прочие функции организма оказались недоступны. Алдар разговаривал почти нормально, чуть медленнее обычного, но дышал тяжело и рвано, а сердце билось в таком неровном ритме, то ускоряясь, то замедляясь до предела, что мне было страшно.
– Фар, подожди. Алдара посмотри …
– Смотрел, ничего интересного. До выгорания не дополз, до полного истощения тоже. Отлежится, будет в норме. Ты хреновей выглядишь.
Сразу стало легче. Не сказать, что всё очень хорошо, но лучше, чем боялась. А сама? Подумаешь! Даже если выгорела, ерунда. Толку от моей магии, если она мне не подчиняется? Всем спокойней будет. Только… Бли-ин! То, что я сейчас не вытаскиваю из Алдариэля боль, может означать не то, что её нет, а то, что не могу этого сделать.
– Алдар, где-нибудь больно?
– Нет, Арри.
Какое-то не правильное у него это «нет» получилось. Вот просто совсем! А голову поднять, чтобы глаза его увидеть, понять, что не так, сил не хватало. Как же противно чувствовать себя беспомощной куклой! И что делать? Взвыть: «Поднимите мне веки»? Боюсь, аллюзию поймёт только Зинка.
– Фар… Фаарр, зови их сюда… знакомиться.
Подруга примчалась сразу. Судя по топоту, Шаани тоже обошёлся без мгновенного перемещения, по привычке, наверное.
– Машуль, как самочувствие? Жить будешь?
– Буду.
– Красотка! Правильное решение. Как отлыгаешь, маякни, у меня руки чешутся тебе башку открутить. И тебе – тоже, принц…
Шум и сдавленный Зинкин писк. Следом крик Шаани:
– Фар, двинулся?
и подавшегося вперёд Алдара:
– Огонёк, отпусти её!
Да что у них там происходит?
– Просто спокойно опусти её на землю. Спокойно, Огонёк, не урони. Не собирается она ничего делать.
Ой, мамочки! Огненный её шутку за угрозу принял? Бли-ин!
– Фаарр!
Кто бы меня ещё услышал, кроме Алдариэля? Чуть прижал, успокаивая, продолжил вразумлять Огненного:
– Огонёк, это шутка. Неудачная шутка. Ты сам мне сколько раз это обещал?
– Я – не она.
– И она – не она. Всё, Фаарр, хватит. Не пугай девушку.
– Какого хрена здесь происходит? Фар, ты обалдел? Это кто?
Ваади! Вовремя.
– Тэ…
– Огонёк, замолчи! Не так. Отпусти её и поговорим. Арри, полежи сама, я сейчас.
Алдар осторожно наклонился, перекладывая меня на землю.
– Алдариэль, не лезь, разберёмся, – Водный спокойствия не… нет, тоже потерял. – Фар, …! …! Прекрати, я сказал. Тебя охладить?
С нелёгкой процедурой моего перемещения муж всё-таки справился, сразу захлестнуло пустотой и щемящей тоской. Да что же со мной такое? Уже ни секунды не могу без него! Ну, хоть угол обзора увеличился. Мамочки! Злющий Фаарр, в двух шагах от него Ваади и Шаани, направляющийся к ним Алдар, которого так штормит, что у самой голова закружилась. А над всем этим в полыхающем обруче парит моя Зинка. И взирает на происходящее внизу с откровенным любопытством. Любопытством! Бли-ин! Она, вообще, понимает, что, в случае чего, от неё один пепел останется? Если останется… Алдариэль добрёл до Младших, положил руку на плечо Огненного, сказал что-то совсем тихо, потом ещё, Фаарр повернулся ко мне, посмотрел странно. Я просипела:
– Пожалуйста!
Огненный уточнил непонятно у меня или Алдара:
– Это правда?
Я сразу согласилась, что да. А с чем согласилась – потом выясню. Алдариэль своё согласие тоже подтвердил. Обруч плавно опустил Зинку на землю и исчез.
– Озвезденеть, ты псих! – огласила своё мнение ненормально спокойная подруга. А ещё этот самый кто-то-там Огня. Профдеформация?
– Зина, иди к Арри, – мягко, но непререкаемо приказал Алдариэль.
– Угу, объясните вы всё потом, – ну да, не пререкающаяся Зинка – это из области фантастики. – Если это потом когда-нибудь наступит. Всё, пошла.
Подруга не пошла, она прошествовала те несколько метров, что отделяли нас друг от друга, с видом оскорблённой в лучших чувствах благодетельницы всего и всех. Зато на траву со мной рядом плюхнулась с размаху и зашипела от жёсткой посадки.
– Зин, ты как?
– Лучше, чем ты.
Младшие и Алдариэль что-то обсуждали под «тишиной», и мы могли заняться тем же самым.
– Сильно испугалась?
– Нормально. Да не напрягайся, Машуль, и не хрипи, мне от тебя и так плакать хочется. Что надо, сама скажу. Тебе с меня начать или с вас? Давай, с меня, а то после вас, ты уже слушать нифига не будешь. Что меня с вами утащило, это даже прикольно. Плохо одно – родители. Но если вернусь, как ты прошлый раз, то ерунда, решат, что личной жизнью увлеклась. Папе звонила, мы с Тёмычем… Фу, блин, ещё бы привыкнуть, что он не Артём. Чего я его по фамилии называть не начала? Короче, мы всё равно до утра собирались кататься, он стритрейсингом балуется, хотела тоже попробовать, адреналина хапнуть. Хапнула. После вашего адреналина меня уже ничем не прошибёшь. Машка, я ведь серьёзно думала, всё, капец вам. Вот то было страшно. А это… Так, семечки. Что этот Фаарр – псих, я тебе сразу говорила.
– Он хороший. Сама поймёшь…
– Угу, потом. У меня на эту фразу уже идиосинкразия полная. Ладно, проехали. Примерно ты поняла. Машка, а синий – это который водой заведует?
– Да, Ваади.
– А Тёмыч, значит, зверский начальник. Правильно запомнила?
– Правильно. Зин, у Шаани девушка есть…
– Уточняю: им несть числа. Ты если намекаешь, что мы с ним замутить собирались, так это только для папы отмазка, он всё ещё надеется кого-нибудь мной осчастливить. А так у нас никак, меня в одну из многих не тянет. Эй, если что, я не о тебе. И, знаешь, Маш, я к Алдариэлю цепляться больше не буду. И за то извинюсь. Он тебя реально любит, хоть завидовать начинай.
– Не надо…
– Не буду. Слишком у вас любовь экстремальная, мне б попроще чего, поспокойней. Машка, я первый раз видела, как мужик на глазах седеет. Да ну его, знаешь куда, такое чувствовать!
Ой, что-то мне нехорошо…
– Зина, он не там? Здесь?
– Здесь. Когда ты дышать перестала.
Мамочки… Бли-ин! Великие, за что? Сколько можно? В Пророчестве – два! Два раза! И они уже были. За что его заставили снова пройти через это? Снова терять и снова считать себя виноватым? Хватит уже над ним издеваться! Это из-за меня, да? За то, что нарушила честное слово, не просить Вас больше ни о чём? Так его я нарушила, не он. Меня и наказывайте! От него отстаньте!
– Ольховская! Машка, ты чего? Маш? Ау, Ольховская!
– Мар! Мандрагора ползучая! Тебе поговорить больше не с кем? Послание тебе, очередное. Дура!
А? Что это было? Фаарр там же, со всеми, значит разговор приватный, ничего не переспросишь. И что я должна из этого послания понять? И, вообще, это я дура? Над моим любимым измываются, а я дура? Или мне нужно было спокойно смотреть, как он погибает? Да что же это такое?!!
– Мар, да помолчи ты хоть минуту! Мы уже идём к вам.
– Да, Маррия, сейчас придут, – Ваади, кажется, едва сдерживался. – Кто-то своё отхватит, и придут.
Что? Ещё отхватит? Да это уже запредельное что-то! Полное издевательство! Совсем обал…Ой, бли-ин, куда меня заносит? Великие, пожалуйста! Умоляю! Что угодно, только Алдара не трогайте! Согласна, я дура, и все прочее, только его трогать не надо. Пожалуйста! Я на всё согласна!
– Мар, заткнись! – взревел Огненный.
Не заткнусь! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
– Арри, успокойся, – Алдариэль почти упал рядом, обнял, а в глазах тоска, та давняя, беспросветная. Великие, что же Вы наделали? – Всё хорошо. Ну, что такое? Что случилось, солнышко?
– Алдар! Ты… они…
– Болтает твоё солнышко до хрена, – Фаарр навис над нами. – Послание слушать будешь, разговорчивая наша? Или ещё не всё высказала?
– Что я дура? Слышала уже.
– Так это не послание, это констатация факта. От меня. Тебе передали: «Ты забрала своё».
– Огонёк?
– Что? Это всё, Дар. Все вопросы к ней, она с Великими общалась, не я. Я только ответ передаю.
– Арри, зачем? Что ты просила? – я закусила губу, жалобно заморгала. Прости, любимый, но этого я тебе не скажу.
– Ага, жди, признается она, – Огненный продолжил констатировать факты, правда, уже не так нервно. – Но догадаться не трудно. Поводов у неё всего два, один спокойно сидит в лесу. Вывод сам сделаешь или помочь?
– Фаарр! Бли-ин! Ты…
– Я по тебе тоже соскучился, Мар. Так что ты забрала, аномалия болтливая?
– Не знаю…
– Тогда часть вторая. Звучит так: «Будь всегда с ним рядом. Огонь поможет». С этим понятней? Будете теперь друг с другом за ручку ходить. Под моим присмотром.
– Что? – оторопел Алдар. – Запределье какое-то! Как они это представляют? Огонёк?
– Не знаю, как они, а я уже в восторге! Так и вижу: ваша банда с луками наперевес и Мар во главе её. Зашибись, картинка!
– Бред какой-то. Я не дам ей рисковать.
– Значит, будете дома на пару сидеть. Тепло, светло, а всё остальное само как-то получится. Ладно, часть третья, заключительная: «Верни чужое, сделай выбор». Варианты есть?
– Есть, – включился Ваади. – Мы все идём домой. Там подумаем. Зинаида, сейчас я тебя окружу сферой и перемещу в дом на дне Озера. Это совершенно безопасно, бояться нечего.
– В курсе, наслышана, – ворчливо уведомила о своей просвещённости Зинка. – Поехали.
То, что моя подруга рациональная материалистка, я знала всегда. Но не до такой же степени! Хоть немножко поудивляться, повосторгаться или испугаться можно было? Или это у неё так шок проявлялся? В общем, Зинка являла собой пример олимпийского спокойствия, только на Фаарра время от времени фыркала, Огненный отвечал обаятельнейшей улыбкой голодного хищника.
Водный, непререкаемым авторитетом хозяина дома и самого здравомыслящего из всех в нём собравшихся, перенёс все обсуждения и судьбоносные решения на «после решения проблем насущных». Деятельность Младшие развили бурную. Зинке провели короткую экскурсию и предложили на выбор любую из свободных комнат. Шаани рекомендовали выйти из ступора по поводу неожиданного расширения жилплощади брата. Нас очистили от последствий тесного общения с порталом и пристроили на диван.
Единственное, что привело подругу в восторг, – ресторатор, с кухней у неё всегда были сложные отношения, стряпать она умела неплохо, но заниматься этим терпеть не могла. А мне, наоборот, было жаль, что не смогу готовить для Алдара, мне это нравилось. Поселилась Зинка в бывшей комнате Орлишки и Гража, тут же потребовала оградить её личное пространство полной непрозрачностью, разрешив оставить только панорамный обзор на красоты подводного мира. Как ни странно, Ваади её просьбу моментально выполнил. Спрашивается: какого я столько мучилась? Почему было не сделать то же самое?
Мне потихоньку становилось лучше, уже получалось поднять руку. Наверное, при… э-э-э… создании меня, Старшая заложила какую-то функцию быстрого восстановления, поразившую Младших ещё после «золотого щита». Спасибо ей за это!
По поводу послания Великих спорили недолго. По первому пункту версий не имелось совсем, второй был настолько ясен, что смысл его обсуждать отсутствовал. А вот третий… Самый простой ответ, лежащий на поверхности, – тьма Чёрной Невесты. С ней бы я рассталась с радостью. Но! Вернуть мраку его часть, чтобы исполнился худший вариант Пророчества? И о каком выборе идёт речь? Отдавать или нет? Или между теми, кому отдать? Может, не Моринде, а… Зинкино имя пока не называлось, обходились намёками, понятными всем, кроме неё и Шаани, обоих это заметно нервировало. Терпение и запас нервных клеток у моей подруги в результате иссякли.
– Всё, дорогие граждане дружественного мира, ощущение собственной лишности у меня уже зашкаливает, и моя драгоценная особа намерена оставить вас в приятном уединении, отбыв почивать. Машка, у тебя шмотки здесь водятся? Поделишься?
– Сделай одолжение, – поддержал желание «отбыть» Огненный.
– Фар! Зинаида, тебе пока придётся остаться, – не позволил осуществиться её плану Ваади. – И пересядь поближе к Маррии.
– Ноу проблемс, – Зинка вклинилась между мной и подлокотником дивана. – Ольховская, будешь меня спасать. Если что, прикрывай мощной… Твою дивизию, у тебя и мощного-то ничего нет. Короче, прикрывай, чем есть. Вы же меня сюда спасаться отправили, братья по разуму?
Ещё какие братья! Знала бы… Вот сейчас, похоже и узнает.
– Зин, ты только не волнуйся, – я попробовала морально подготовить подругу к предстоящей новости.
– Маш, страшную тайну хочешь? Именно после этой фразы всех начинает мандражить. Всё, сижу, молчу и трепетно внимаю.
– Молодец, внимай, – похвалил Водный и перешёл к делу, без подготовок. – Предысторию происходящего вы знаете, пересказывать не буду. Самое отвратительное в этой истории, кто такая Моринда фер Терри. Шан, это Тэр.
– Тэр? – известие оказалось бронебойным, от пофигизма Шаани не осталось и следа. – Наша Тээрри? Вад, что за бредятина? Как это может быть Тэр?
– Это она, Шан, – подтвердил Фаарр.
Дальнейшего общения мы не слышали. Все трое Младших исчезли. Не знаю, ушли совсем или перешли в непроявленное состояние.
– Для тех, кто на подводной лодке: ушибленная на всю голову маньячка – одна из них? – воспользовалась нашим временным уединением Зинка. – Озвезденеть! Привалило счастье Тёмычу. А какого египетского родственника он об этом сейчас узнаёт? Без свидетелей обойтись не могли? Такой инфой при посторонних не разбрасываются.
– Совершенно верно, – согласился Алдар. – Только посторонних здесь нет.
– Угу. То есть абсолютно. Ладно ты с Машкой в этом по самое не хочу, а я с какой стороны? В качестве группы поддержки? Так у нас с Тёмычем не те отношения. Если ты сейчас скажешь, что я всё пойму… Говори уже.
– Зачем? Сама сказала.
– Знаешь, кто ты? Принц, блин! Вас дипломатии не учат?
– А я не при исполнении.
– В отпуске по семейным обстоятельствам? – Зинка осеклась, вспомнила что случилось с его семьёй. – Твою… Я дура! Извини, Алдариэль.
– Не со зла же, – принял извинения Алдар. – Всё, Зина, забыли.
– Кто б меня научил за языком следить? Вечно так, ляпну фигню идиотическую, а потом обижаюсь, что чуть не прибили.
– Огонёк бы тебя не тронул.
– А-а-а! Так это был мираж? Мне показалось? – неловкость у подруги прошла, она приторно-сладким голосом выдала порцию яда. – И поджарить он меня не собирался. И вы все просто так всполошились.
– Никакого вреда он бы тебе не причинил, – спокойно плеснул антидота Алдариэль. – Заблокировал бы и всё. Просто ему нельзя этого делать, у них свои сложности и правила. Поэтому и всполошились, не из-за тебя, из-за него.
– Он всегда такой нервный?
– Последнее время. И, поверь, повод у него есть.
– Дар, я адвоката не заказывал, – Фаарр материализовался в ближайшем кресле, с нелюбезной улыбкой сообщил Зинке: – Я всегда такой. Так что держись от них подальше.
– А твой брат сказал: поближе, – в той же тональности ответила она. – Как быть?
– Огонёк, завязывай! – повысил голос Алдар. – Зина, спокойно!
– Терникова, Фаарр, хватит уже! – просипела я. – Потом самим стыдно будет!
– Всё, молчу. Но со «стыдно», Мар, ты загнула, – хмыкнул Огненный. – Это не про меня.
Зинка молча подняла руки, показывая, что выходит из перепалки. Минут пять мы с ней просидели в тишине, а Огненный с Алдариэлем под «тишиной», что-то доказывая друг другу. Вернувшиеся Младшие заняли свои места, с Шаани слетела вся его самоуверенность и выглядел он потерянным. Я не первый раз представила себе, как переживали эту новость Фаарр и Ваади, тут же в глазах защипало.
– А теперь хорошая новость, – перешёл к следующему этапу Водный. – Надеюсь, что хорошая. Зинаида, в некоторых случаях сложные сущности, в частности, мы, способны разделяться. Такое разделение произошло с Тээрри.
– В курсе, – Зинка решила упростить ему задачу. – Её кусок засел в Машке.
– Не только. Есть ещё две части. Одна в матери Маррии.
– Вот ни разу не удивлена. Тёть Марина, в натуре, ведьма.
– Слушай, ты молчать, вообще, способна? Могу помочь.
– Фаарр, не надо, – что подруга постоянно перебивает, я давно привыкла, но остальные-то этого не знали, а Огненный опять заводился. Мало того, что он этого всегда не терпел, мне самой сколько раз доставалось за несдержанность, так к Зинке ещё и относился предвзято. – Это она волнуется так.
– Я волнуюсь? С чего бы?
– Терникова! Зин, помолчи, пожалуйста.
– Всё? – выждал паузу Ваади. – Могу продолжать? Все эти три части – тьма. Есть четвёртая – свет. И обстоятельства сложились так, что она в тебе, Зинаида.
– Та-ак, – протянула Зинка. – Стоим. Ещё раз, медленно. Что во мне?
– Часть Тээрри, – выполнил её просьбу Водный.
– Светлая часть, Зин, – попробовала помочь я. – Чистый свет.
– Во мне сидит кусок двинутой на Машкином муже и съехавшей с катушек как её там… А за что она отвечала-то?
– За землю, – ответил ей Алдариэль. – Зина, та часть, что в тебе, – шанс вернуть нормальную Тээрри и нормальный Аршанс. Понимаешь? Ты не так должна была это узнать, не от нас. И могла бы выбрать, идти сюда или нет. То, как всё сложилось…
– А понтовался ты передо мной, чтобы проверить, западаю или как? – оборвала она.
– Да. Другого варианта выяснить это мы не видели. Извини.
– Зин, это никому не нравилось, честно, но…
– Верю, – Зинка отмахнулась от моих оправданий. – После сегодня – верю. Проехали. Озвезденеть! А это не ошибка? Я никакой экстрасенсорикой не страдаю. Огонь из ушей не пускаю, летать не умею.
– У тебя блок стоял, портал его нарушил, при нормальном переходе этого бы не произошло, – развеял её надежды на ошибку Алдариэль. – Сейчас есть два варианта: восстановить блок или полностью снять его, зависит от того, что ты выберешь. Поможешь нам всё исправить или останешься в стороне. Что такое быть с нами, ты примерно представляешь, Арри тебе достаточно рассказала и показала. Это рискованно, тяжело и чем закончится – неизвестно. Заставлять тебя никто не будет, как и уговаривать. Решишь не вмешиваться, придётся на какое-то время остаться здесь, пока не появится возможность вернуть тебя домой. Выхода на поверхность не будет, другого способа гарантировать твою безопасность нет. С ответом не спеши. Думай, взвешивай, выбирай.
– Благодарствую за широкий ассортимент! Такое щедрое предложение!
– Зин, не паясничай.
– Маш, а ты сама не въезжаешь, что в этом выборе выбора нет? – взорвалась она. – Просто взяли и вывалили на голову: «Дорогая Зинаида, вы несёте ответственность за целый мир!». Оно мне надо? Я даже кота завести побоялась, чтобы не отвечать за всяких приручённых. Мне тебя одной – выше крыши. А тут так технично подсунули сущую мелочь, всего-то какой-то мир и всё его население. И все они на одну несчастную мою голову.
– Мар, а мания величия у неё давно? Лечить не пробовали? – опять не выдержал Фаарр. – Снизь обороты, детка. Даже у меня такого размаха нет. Ты себе чего напредставляла? Что если отвалишь, так все тут же под прощай-траву полезут? Разочарую. Твоя роль во всём этом пока расплывчата, да и сама ты…
– Огонёк, остынь. Всё можно понять, – воззвал к его разумности Алдар. – На неё за один день свалилось столько…
– На Мар не меньше, но она тут из себя ничего не строила.
– Меньше, – влезла я восстановить справедливость. – Правда! И у меня вы были, ты, Ваади. А сейчас… Что с тобой, Фаарр? Я тебя не узнаю. Что она тебе сделала? В ней, вообще, ничего плохого нет. То, что во мне – намного хуже. И ничего она из себя не строит, перенервничала, защитная реакция.
– У меня? – фыркнула Зинка. – Да я спокойна, как тридцать восемь попугаев.
– Терникова, помолчи! Фар… Фаарр, она не Моринда. Понимаешь? Не надо на неё бросаться. В ней ваша Тээрри, нормальная Тээрри. Я думала, вы обрадуетесь, а ты…
– Не слишком ли просто, Мар? Где гарантии, что она нормальная? Мы это знаем только с ваших слов. А всё ли вам сказали?
– Проверь. То, что не сказали нам, должны сказать вам, – резонно заметил Алдариэль. – Огонёк, какие проблемы самому всё выяснить? Поговори со Старшими.
– Спросил бы. Если бы здесь был хоть кто-то. А пока не спрошу, всё останется так.
Мне это совсем не понравилось, и отсутствие Старших и не заладившиеся отношения Огненного и Зинки. С первым я ничего поделать не могла, а со вторым…
– Фаарр, мы можем с тобой поговорить, один на один? Только не здесь. Алдар, можно?
– Конечно, Арри. Зачем об этом спрашивать?
В моей комнате ничего не изменилось, словно мы лишь несколько минут назад вышли из неё. Только добавились книги Алдариэля и стопка листов бумаги на тумбочке, наверное, какие-то записи. Огненный, против обыкновения, не уселся на кровать, остался стоять.
– Фар, обещаешь, что никому ни слова? Пока.
– Да что ты? Будешь делиться секретами? Ни за что б не догадался для чего мы уединились. Решил, что ждёт меня первый в твоей семейной жизни адюльтер.
– Фаарр! Бли-ин!
– Рассказывай уже, аномалия. Во что ты ещё влипла?
Я вдохнула, выдохнула и выложила Огненному всё:
– Есть гарантия, что Зинка нормальная. Это я. Я – гарантия. Потому что… Фар, я – Амарриэлли. Я не чокнулась, честно. Она… я… Тогда, в Озере, она не погибла, то есть, погибла, но твоя мама и Орбикаэлли уговорили Великих вернуть её… меня. Я, когда в Озере была, не в тот раз, в этот, видела, нет вспомнила, не очень много, себя, Тайрина, Алдара. Дари. Я называла его Дари, когда была ей. А потом Старшая и королева мне про меня рассказали. Это правда, Фаарр. И в Пророчестве, где про «дважды потерять», это про меня, оно и было условием Великих. И… Ой, бли-ин! Я ещё кусок поняла! Знакомое обернётся незнакомым – это тоже я. И… – про то, что, если бы Алдариэль меня узнал, всё могло измениться, говорить я вдруг передумала. – И про корни, это не такие корни, это как про семью. Для Амарриэлли моя семья чужая, силой подшитая, а для Маши – Тайрин чужой, но он мне роднее всех. Понимаешь? И… Ты мне веришь? Хочешь, посмотри, я всё-всё покажу.
– Куда тебя ещё смотреть, и так еле дышишь. Да верю я тебе, Мар, – Огненный притянул кресло, сел напротив кровати. – Привык, наверно, что от тебя любых неожиданностей ожидать можно. Но эта приятная, мне нравится. Дару об этом знать нельзя?
– Пока нет, – я вздохнула.
– Эй, без страданий. Все «пока» когда-нибудь становятся «уже». Мне почему открыться решилась?
– Из-за Зинки. Она знает, кто я. С самого начала знает. И не то, что не пыталась со мной что-то сделать, она меня ещё и защищала от всех, даже от Алдара. Знаешь, как она на него бзыкала, пока он себя изображал. Ну, того, какими вы были… раньше. А ещё я ей Прощальную площадь показывала.
– Она может смотреть?
– Нет, не сама, Старшая и Стаалли помогали. Мы её потом успокоить не могли. И они снятся ей, эльфы на Прощальной. Зинка хорошая, правда. Мы с ней всю жизнь вместе, даже родились в один день. Не обижай её, пожалуйста.
– Твоя хорошая сама кого хочешь обидит, – Фаарр закурил, посмотрел на жалобную меня, и сигаретой опять не поделился. – Трудно это всё, Мар. То, что Тээрри натворила, по всем законам не прощается. Её должны уничтожить, распылить и создать новую. Только она будет уже не Тэр. Хреново от этого так, что выть хочется. Как мы все её проглядели? Наша Тэр – и Моринда.
– Знаешь, я её понимаю. Не ту, которая уже стала Чёрной Невестой, а ту, которая влюбилась. Мы похожи в чем-то. Я ведь на всё готова была, лишь бы сюда вернуться. И когда Алдара с другой увидела…
– Что ты увидела? Мар, вот сейчас начинаю сомневаться… Точно с головой норма?
– Точно. Это Аршориэль был, я не рассмотрела толком и поверила, что Алдар. Я там такое устроила… Хорошо ещё щит какой-то наделся, никого не зацепило, а то совсем…
– Щит сам получился? И ты всё внутри него устроила? Это не сходство, Мар, это разница. Ты, не соображая, обезопасила всех от себя, а она уничтожала всё осмысленно. Тээрри только на Даре свихнулась, всё остальное сработано чётко.
– Это сделала Моринда, не Тээрри, – мне так хотелось всё объяснить, что я даже сипела громко. –Она в Аршанс пришла уже не Тээрри. Тээрри, которая всё поняла, которая знает, что ошиблась, что Алдариэль не её, осталась в том мире, и сейчас она в Зинке. Фар, я понимаю, тебе хуже всех, ты за неё переживаешь и одновременно ненавидишь за своих эльфов, и не знаешь, что делать. И я не знаю. Твоя мама спрашивала, смогу ли когда-нибудь простить её. Моринду – не смогу, даже не за себя, не за то, что она убила Амарриэлли. За Алдара, за Тайрина, за всех них. Не смогу. А Зинку… Представлю, что с ней такое случиться могло, так точно выть хочется. Только я бы её все равно одну не бросила. Да и не могло с ней такого случиться. В Тээрри был кусочек тьмы, он же в вас во всех есть, а в Зинке его нет, вот ни капельки. В чем её обвинять? И… Фаарр! Я поняла! Кажется, поняла! Мы правильно думали. Если мою тьму добавить в Зинкин свет, вернётся ваша Тээрри…
– И все пойдёт по кругу. Она снова втюрится в Дара.
– С чего вдруг?
– С того, что у тебя тьма Моринды, и в комплекте с остальной тобой она его получила. Как думаешь, захочет она потерять то, что имела?
– Бли-ин! Прав. Не захочет. Значит, Зинке её отдавать нельзя. Моринде тоже. Кому тогда?
– Придёт время, поймём.
– Ага. Когда-нибудь. Фаарр, а что тебе Алдариэль сказал, что ты её отпустил?
– Что ты с ней связана и тебя может шарахнуть отдачей. Это так?
– Я не знаю. Мне же не всё рассказывали, только то, что можно. Да и то, не знаю, из жалости, что ли, что больше не вернусь сюда. А так – может быть, мы все притягиваемся как-то, даже те, кто встретиться не должны.
– Все? И много вас ещё таких?
– Ой… Я нечаянно… Не много, одна ещё, но она в Аршанс не придёт, у неё другая судьба, ей сюда дорога закрыта. Давай про неё потом. Ты с Зинкой помиришься?
– Имя ей подкорректировать нужно.
– Фаарр! Фар! Ты чудо! – я чуть не расплакалась от облегчения и от того, что Огненный – это Огненный. – Мне тебя так не хватало.
– Сама такая. С возвращением, Мар!
Я не собиралась лезть без разрешения в записи Алдариэля, просто, когда Огненный поднял меня в воздух, несколько листочков спланировали на пол. И мы никуда не пошли. Это были не заметки – рисунки. Обычные карандашные рисунки. Две девушки, эльфийка и человек, Амарриэлли и Маррия, я и я. Наверное, их было поровну, листов бумаги с нашими… моими лицами, улыбающимися, серьёзными, грустными. Ни на одном они не соседствовали, один лист – одно лицо. Я перебирала их, а сердце сжималось и в горле стоял ком.
Что это? Попытки понять себя? Тоска по обеим сразу? Боль от двух невыносимых потерь? Не знала. Боялась узнать. Боялась представить, что Алдар чувствовал.
– Хреново ему было, Мар. И мы помочь не могли, после сообщения о Тэр не лучше были. Новость, сама понимаешь…
– Понимаю. Я другого не понимаю. За что с ним так? Сколько можно его… И сегодня опять…
– Мандрагора ползучая! – Огненный вдруг заволновался. – Сегодня! Мар, третий раз? Тебя Грань третий раз отпустила?
– А?
– Первый – Амарриэлли, второй – из-за Тайрина. Сегодня – третий?
– Ой… Нет, наверное. Я дорогу видела, но не была на ней. Флэр не пустила. Фаарр, она меня так поддерживала там… Я тебе ещё расскажу.
– Радует, что не была, – он успокоился на имени Флэарри. – А что зелёная там делала? Ясно, откуда тебе знать. Ладно, Мар, поболтать ещё успеем, пошли к обществу, пока оно не пришло к нам.
– Фар, – это я сразу хотела спросить, но всё было так плотно, что никак не получалось. – Ты Тайрину сказать можешь, что мы вернулись?
– Могу, но не буду. Завтра увидитесь. Серьёзно, Мар, сегодня ему сюда нельзя, а рваться он будет. И себя рвать. Зачем?
– Да, правильно. Ладно, пойдём.
Огненный аккуратно сложил рисунки, вернул их на прежнее место и так же аккуратно отправил меня в гостиную.
Общество вело себя подозрительно тихо, даже включённый кем-то маговизор работал без звука. Шаани изучал флору и фауну подводного мира за прозрачной стеной, Зинка с не меньшим интересом буровила взглядом содержимое чашки, Ваади гипнотизировал спину брата, Алдар смотрел на нас и смотрел тревожно. Вот что уже успело случиться?
– Ну и? Где торжественная встреча перевоспитанного меня? – Фаарр опустил мою персону на диван рядом с Алдариэлем, исчез и появился в кресле. – Где радость от грядущего перемирия? Какой ползучей… – он замолчал, недоговорив, изменился в лице, зло стукнул кулаком по подлокотнику.
Понятно, Водный его просветил об очередной неприятности. А меня?
– Что? Что-то случилось? С кем-то… Тайрин? Не молчите!
– В порядке Тайрин, все лесные в порядке. Мандрагора ползучая! А смысл молчать? Типа, она не узнает? Дар, страдай, не страдай, без неё не обойдётся. Вад, цитируй уже.
– Новый указ Миреда.
– Опять Прощальная площадь? – тоскливо догадалась я.
– И она теперь везде, – добавил тоски Водный и процитировал: – Все частные владельцы рабов высочайшим повелением обязаны раз в неделю выставлять своё имущество для всеобщего использования. Империя обязуется компенсировать стоимость безнадёжно испорченных из государственной казны, но призывает граждан не злоупотреблять полученной возможностью без согласия владельцев. Местные власти обязаны в трёхдневный срок обустроить подходящие для проведения воспитательных мероприятий места и обеспечить беспрепятственный доступ и безопасность всем желающим. Указ вступает в силу с завтрашнего дня. Долбанные уроды! Мы ждали какой-то гадости, но не ожидали таких масштабов.
Масштабов? Это ужас, кошмар, полная катастрофа! Везде, по всей Кастании. С разгуливающей на свободе Чёрной Невестой. А…
– А правило про Озеро она не отменила? Если нет, вытащим всех, кого сможем. Хоть так…
– Нет, Маррия, это всё сохраняется. Изменить сказанное не в её власти, законы магии едины для всех.
– А законы человечности? – Зинка, наконец, оторвала взгляд от чашки. – Много наберётся этих… желающих? Как они будут жить после такого? Поиздеваются над беззащитным и спокойно отправятся домой? Обнимать детей, трахать баб? Твою мать! … какое-то! – откровенный мат в лексиконе подружки встречался не часто, только в случаях крайнего негодования, и сейчас оно летело из неё во все стороны. – А вы будете смотреть на это и ни … не делать? Как все годы до Машкиного появления? Зашибись, хранители! Насохраняли! Вот какого вы … на всё забили? Ждали, пока само рассосётся? Сами не могли…
– Могли. Делали. В результате Фара шесть лет из стихии не выпускали, меня – три года. – Ваади говорил спокойно. Слишком спокойно, чтобы не услышать тщательно скрываемого бешенства. – За вмешательство в дела мира. Сам мир за это время чуть не пришёл к своему краху. Это долго и трудно объяснять, но структура его такова, что без нашего присутствия продолжительное время существовать Аршанс не может. До необратимых изменений не дошло, а то, до чего дошло, исправлять пришлось несколько десятилетий.
Эти откровения я сама первый раз услышала. А ведь действительно, если хорошо вспомнить, из рассказов Младших первые годы после Мрачных дней как будто выпадали.
– И что? Вы вообще ничего не можете? – Зинка немного растерялась, но не успокоилась.
– Можем. Мар помогать можем, она не из нас и не принадлежит Аршансу, – Огненный злости не скрывал. – Дара с Мориндой можем растаскивать, чтобы друг друга не грохнули. Потому что, если он её уничтожит, всё человечество накроется. А его я сам не отдам. Ещё вопросы есть? Или только обвинения?
– Есть. Мне что делать?
– А это тебе решать, Зина, – Алдариэль тоже едва сдерживался. – Здесь советчиков не бывает.
– Переформулирую, обобщу, – не отставала Зинка. – Нам всем что делать? Трогать эту вашу умопомрачённую нельзя…
– Убивать нельзя, – Ваади взял себя в руки и вернулся к нормальному тону. – А выбивать из неё излишки магии ещё как можно. Чем слабее будет Моринда, тем спокойней всем. Подпитку бы ей перекрыть.
– А что сия дама жрёт?
– В данный момент – степи. Маррия, вакуумную зону, где из тебя тьму вынимали, помнишь? Её работа. Всё высосала. Сейчас этих зон стало столько, что орки новое место для жизни ищут. Оборотни в степи совсем не суются.
– Ой… – я всё помнила, включая рассказ Са-Биры о не сумевших выйти из оборота. – А не пускать её туда? Без вариантов?
– Почему же? Не так сложно. Вопрос, на что она переключится. Пока по степям носится, остальные в относительной безопасности. Так что по возможности, если показалась, мы её туда обратно загоняем. С нами она на прямое столкновение не идёт. Только с Алдариэлем.
У меня всё внутри оборвалось и ухнуло вниз. Тот раз был не единственным? Сколько их было? Сколько он ещё рисковал собой? Словно услышав мои мысли… А почему «словно»? Он меня, кажется, лучше знает, чем сама себя. Зная, о чём я думаю, Алдар успокаивающе легко поцеловал в висок и погладил руку.
– А принц её реально мякнуть может? – продолжала допытываться подруга. – Можешь, Алдариэль?
За Алдара ответил Огненный:
– Как выяснилось, вполне. То, чем он в неё после Мар влепил, меня почти вырубило.
– Фаарр! – я охнула. – Как…
– Нормально всё, Мар, сам подставился, перехватить не успевал. Снесло, как котёнка. Это при том, что Дар уже на ногах еле держался. Да ты сама его видела. А тут откуда что взялось! Как я ещё успел…
– Огонёк, хватит. Дальше неинтересно.
Кому как. Мне было очень даже интересно. Страшно интересно. И дико страшно. Что ещё произошло, о чём Алдар не даёт сказать?
– Короче, ясно. Может, но не может. Только потрепать, – подвела итог Зинка. – У вас хоть какой-то план есть?
– Есть. Просто охрененный. И первым пунктом в нём – придумать план. Ты умная? Думай.
– Фаарр! – я хотела добавить, что он обещал, но не стала. Сам понял.
– Всё, Мар, не буду. Вад, давай ты.
– Мы планировали вытащить максимальное количество эльфов, восстановить им магию по возможности и вернуть нормальный ход времени в Шорельдале, если теория Тайриниэля сработает. С молчуньями, в принципе, всё ясно, ничего не выйдет, пока Озеро не оживёт, а мы не заберём у вампиров амулет, но с ними спешить не будем, для эльфиек самих безопасней оставаться такими до более-менее разрешившейся ситуации. С Мориндой у нас замкнутый круг получается. Единственное, что понятно: нельзя позволить ей собрать свои части. Кстати, сразу возникает вопрос: та часть, которая в Зинаиде входит в понятие «все»? С одной стороны – это часть Тээрри, с другой – это не мрак. Над этим ещё подумаем. Дальше, частично вернуть ушедших Алдариэлю удалось. Хотя мы рассчитывали на несколько другой результат.
– Уточнение по ходу пьесы, – Зинка зыркнула на Огненного, но вопросы адресовала Водному. – А на что вы, вообще, надеялись, отправляя принца через неполноценный портал? И как можно было пойти на это, зная, что с вашей двинутой может бодаться только он? Нет, я очень рада за них с Машкой, тут претензий нет. Но! Устраивать свою личную жизнь пока тут творится египетский родственник знает что…
– Во-первых, портал был стабилен…
– И поэтому чуть не размазал их тонким слоем по Вселенной.
– Неучтённый фактор, недооценили риск прорыва Моринды к нему, пошёл конфликт света и тьмы, наш промах.
– Угу, маленький такой промах. Ты не видел, что с ними было.
– Я знаю, какое воздействие оказывает закрывающийся портал. Алдариэль об этом был предупреждён, а Маррии, в случае такого поворота событий, рядом с ним не должно было быть.
– А она была. И не дала своему мужу накрыться именем существительным. Спасибо Тёмычу. Ещё один неучтённый фактор.
– Шаани, как раз, учтённый. Мы знали, что он там и в зоне досягаемости Маррии, она его видела.
– Офигенный аргумент. Она его в телевизоре могла видеть или где-нибудь проездом.
– Технические средства исключены. Есть признаки, что у них была непосредственная встреча. Вариант «проездом» рассматривался, Алдариэлю было бы сложнее, но не невозможно его отыскать. Да и Шан почувствовал бы открытие портала.
– А вот тут, Вад, ещё один неучтённый фактор, – красноволосый Младший соизволил повернуться к нам лицом. – Девочка Маша умудрилась влепить такой щит, что хрен я что почувствовал. Если бы не присматривал за этим недоразумением, меня бы там не было. Так что просчётов у вас хватает. И я с Зеной согласен, – с Зеной? Фаарра лишили права переделывания имён? – Алдара вы общими усилиями чуть не накрыли. Не имело смысла так рисковать.
– Имело, Шан. Кроме тебя и Маррии был ещё кто-то, теперь понятно, что Орбикаэлли. И была надежда, что из ушедших с тобой кто-то выжил. И последнее. Ты можешь себе представить, что такое дважды…
– Ваади! Стоп. Не нужно.
– Нужно, Алдариэль, – упёрся Ваади. – Маррия сама всё понимает, а им – нужно.
– Брось, и так ясно, – Шаани слушать не захотел. – Реально, Вад, не хочет Алдар свою понимающую расстраивать, какого ты лезешь? Он же не из-за нас тебя тормозит. Всё, завязываем. И вы оба, братишки, совесть где-нибудь изыщите. Этим двоим давно пора в люлю бай по уши в розовом сиропе. На них посмотришь – обнять и плакать, такие красавцы. А вас пробило на решение всех проблем разом. Короче, складируйте их отсыпаться, Зену не обижать, я погулять ушёл.
– Ты погулять в Лежбол собрался? – судя по блеску глаз, у Огненного зародилась какая-то противозаконная идея. – А может, потерпишь? Биру я тебе сюда притащу.
– Смысл?
– Стихия. Нет стихии, нет ограничений. Пока тебя не засекли и не заставили…
– Вали за Бирой.
– Завтра увидитесь. Пока доберётся… А, ты же не знаешь. Пассажиры тоже запрещены. Добро пожаловать в Аршанс, Шан.
До начала спокойной ночи я всё-таки вытребовала полёт в душ. Внутри мне помогала Зинка. Мы почти не разговаривали, так, перебросились парой ничего не значащих фраз. Ничего обсуждать она сама не захотела, сказала, что нужно всё переварить. Только про «Зену» разъяснила, что Шаани её так «обозвал» ещё до перехода, за сегодняшний наряд для клуба. Мамочки! Клуб был сегодня, а кажется, что прошла вечность. Так вот, по словам Младшего выходило, что на героине известного сериала было нечто похожее. Мы обе честно не помнили во что она была там одета, но вспоминать особо не рвались, похожее, да и фиг с ним.
Подружка выкопала у меня в шкафу что-то, подходящее для переодевания, и ушла обживаться. Фаарр высушил мне волосы, дождался Алдариэля для той же процедуры, не забыл намекнуть, что всё закрыто и нас никто не потревожит, и испарился.
Стопочка рисунков с тумбочки исчезла. Вопросов я задавать не стала. Прижалась к Алдару потеснее, обняла и долго не могла заснуть, слушая все ещё неровно бьющееся сердце. И потом просыпалась ещё несколько раз, прислушиваясь. Потихоньку дыхание Алдариэля выравнивалось, сердце сбоило уже не так сильно, я не успокоилась, но усталость взяла своё. Снилась мне всё та же поляна, мы были там вместе, держались за руки и смеялись.
Впервые я проснулась позже Алдара. Удивительное ощущение – просыпаться навстречу любимым глазам. Я расцвела улыбкой, но ответной не дождалась. Алдариэль убрал непослушную прядку с моего лица, едва касаясь, провёл пальцами по щеке, по губам. Взгляд – невероятная смесь всего сразу: любви, тревоги, неверия, нежности. И тоски, снова той, давней. Вдруг резко притянул, вжал в себя, дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Отпустил, чуть отстранился. От сухого блеска его глаз мои тут же повлажнели.
– Не делай так больше, – голос севший, чуть охрипший. – Пожалуйста, солнышко! Никогда больше не делай так. Что бы ни случилось, не надо. Обещай, что это не повторится.
Что не повторится, любимый? Я не приду тебе на помощь? Не вывалюсь за Грань? Ни того, ни другого обещать не могу. Первое не выполню сама, второе от меня не зависит. Я закусила губу, моргнула, прогоняя слезы. Алдар всё понял. Вздохнул горько, глаза совсем потемнели, снова прижал к себе.
Нет, так не пойдёт. Не хватало ещё, чтобы он себя в этом винил. Я выбралась из кольца рук, села, теоретически – величественно, практически – как получилось, штормило меня ещё прилично. Алдариэль поддержал, выровнял, тревоги в глазах стало ещё больше. Я положила руку ему на грудь, туда, где бьётся самое главное во всех мирах сердце.
– Это – моё. Ясно? Прекрати его рвать. Я запрещаю! – надеюсь, прозвучало строго, или гордо, не важно, лишь бы не жалобно. – Ты весь мой. И не смей обижать то, что моё. Иначе то, что твоё…
Поток красноречия иссяк, чем таким страшным пригрозить, в голову не приходило. Ну и не надо. И так пробилась. В глухой темноте тоски мелькнули искры интереса, и уголки губ чуть дрогнули в зарождающейся улыбке. Даже подбодрил:
– Что? Продолжай.
Ага, оказывается, надо. И какие кары имеются у меня в ассортименте? Да что же выбор-то такой обширный? Аж глаза разбегаются. Бегают, бегают и ни одной не находят.
– Тогда твоё… с тобой… разговаривать не будет. Вот. Целую ночь, пока не выспится.
Наивно? По-детски? Ну и пусть! Зато тоски в глазах Алдариэля стало капельку меньше, и игру мою он поддержал:
– О, нет! Это слишком жестоко. Твоему такого не вынести, – уронил на себя, поймал губы, целуя жадно и нежно. – Солнышко моё.
Из комнаты я вышла, пошатываясь, придерживаемая мужем. Сам Алдариэль держался более устойчиво. В гостиной обнаружились только Зинка и Шаани. Взаимно пожелали друг другу доброго утра, мы убрели в душ, они вернулись к разговору. Когда снова собрались вместе, нас уже ждал горячий кофе и куча всевозможных сладостей.
– Чего посущественней – сами решите, это так, для начала. Питайтесь, давайте, сладкая парочка.
От предложения Шаани мы не отказались, есть хотелось дико. А слушать их беседу было интересно. Зинка просвещалась в вопросах местных реалий. Вот что значит: человек сразу входит в курс дела. Не то что я, так и не удосужилась узнать древние имена всех Младших. Теперь к Огненному, Водному и Рудознатной добавились Ветреный, Расцветающая и Плодородная. И сейчас подружка пыталась угадать, как называли Шаани.
– Звериный? Зверский? Озверевший? Фигня какая-то. Звероподобный? Тёмыч, хоть кивай, когда близко. Всё далеко? Животный? Животноводный? Живородящий? Нечего ржать! Откуда я знаю, что предкам тутошних аборигенов в башку втесаться могло? Машка, зараза, ты хоть не ржи, подсказывай лучше.
– Отвлекись от прямых совпадений, – сжалился над ней Алдар.
– Угу, попробуем. Четвероногий? Хвостатый? Млекопитающий? Мохнатый? Мохноногий? Шерстьюпокрытый? Египетский родственник! Тёмыч, направление задай, что ты все ржёшь? Чего? Близко? Ржущий? Да ну нафиг! Близко, но нет? Так, поехали. Воющий? Рычащий?
– Прибыли, конечная. Разрешите представиться, Шаани Рычащий. Звучит?
– Ну-у, так. Пойдёт. Реально, рычишь? Покажешь?
– Озвучу. Поставили чашки, отложили вилки, прикрыли уши, соблюдаем технику безопасности.
Очень полезное предупреждение. Даже через ладони Алдариэля разорвавший тишину львиный рык оглушал.
– Озвезденеть! – Зинка потрясла головой. – А тише не мог?
– Минимальная громкость, для замкнутых пространств.
– И за каким тебе на концертах микрофон был?
– А кто сказал, что я им пользовался? Стопроцентный живой звук, без всяких усилителей. Естественно, когда сам, ребята так не могут.
– Круто! А им как объяснял?
– Никак. Они все отсюда.
– Обалдеть! «АртШанс» – эльфы? – это я сначала обалдела, потом сообразила. – А как теперь? Без тебя? С них же иллюзии послетают и… На них же долго ничего не держится!
– Нормалёк всё, – заверил Шаани. – Если уши не видно, сразу не разобрать. Ну, смазливые. И что? Про королеву парни знают, добраться не проблема, она им новые морды лица изобразит. Её иллюзий почти на месяц хватает. Короче, ни хрена критичного. Расстроятся, что вернуться не получилось – это да. Ничего, посидят ещё там, целее будут. Устаканится всё – вернём.
– Поправочка – устаканим, – откорректировала Зинка. – Ликвидируем пережитки средневековья, искореним рабовладельческий строй и вперёд, в свободный Аршанс! Ольховская, вернись к народу! Я тут лозунги толкаю, а ты памятник самой себе изображаешь. Машка, ты куда?
Я? Туда. К стене. К которой подплывает сфера с Тайриниэлем. Встала я слишком резко, голова закружилась, всё поплыло, от падения удержал Алдар и сгустившийся воздух, обнявший нас обоих. Идти в его окружении было заметно легче, никуда не заносило.
Тайрин, увидев нас, засиял. И тут же улыбка медленно сползла с лица – рассмотрел, в каком мы состоянии. Да и седую прядь у Алдариэля не мог не увидеть. Ваади протащил сферу в дом и развеял её, Алдар чуть подтолкнул меня вперёд, и я оказалась на руках Тайриниэля. Всё, как всегда. Я цеплялась за шею и поливала его слезами. Он не успокаивал, слегка покачивал, словно баюкая, гладил волосы. И только когда я, полностью выплакавшись, успокоилась, отнёс к дивану, усадил между собой и Алдаром, вытер остатки слёз и, спрятав в ладонях мою руку, просто смотрел на меня. А я на него. Нам не нужны слова, мы без них понимаем друг друга. Нет, потом, конечно, поговорим. Мне есть, что сказать моему брату, моему настоящему брату, и ему я об этом скажу. И расскажу, всё, что было со мной, и расспрошу, что было с ним. Но это потом, а сейчас, вот так молча, одними глазами, мы говорили главное: то, что чувствовали в разлуке, то, как рады встрече.
Он первым прервал молчание. Провёл пальцем по серебристой полоске на моём запястье, посмотрел на Алдара, тот сдвинул рукав, открывая свою, Тайриниэль счастливо улыбнулся.
– Поздравляю, ребята! Мари, Алдар, как же я рад за вас! Как я рад, что вы вернулись!
– И я… мы… – у меня слетел какой-то ограничитель и нахлынуло ощущение безудержного счастья. Я до конца поверила, что я в Аршансе, рядом с теми, дороже кого для меня нет во всей Вселенной. Засмеялась, поймала ладони обоих. – Мы вернулись! Тайрин! Мы вернулись!
– Замечательно! Считаем вашу уединённую часть завершённой, – я оглянулась на голос Водного и не увидела никого, то есть, совсем. – Всё в порядке, Маррия. Мне показалось, что вы хотели бы встретиться без лишних глаз.
– Спасибо, Ваади! А где они?
– Думаю, здесь. Двойная иллюзия? Они не видят нас, мы не видим их.
– Верно, Тайриниэль, – Водный проявился. – Убрать или пока подержать?
– Убирай. У нас ещё будет время. Да, Мари?
– Обязательно. Я больше отсюда никуда!
– …нимаю, Тёмыч! Как так можно? – Зинка, продолжающая что-то доказывать Шаани, появилась на прежнем месте. – Это не то, чтобы нонсенс, но… О, приветствую! Судя по Машкиной лыбе, Тайриниэль. Не ошибаюсь?
– Человек?
Ого, а Тайрин умеет замораживать тон не хуже Алдара, раньше я от него такого не слышала. Поспешила успокоить.
– Всё хорошо. Она не человек, она Зина. Ну, Зинка же, я тебе рассказывала про неё, помнишь?
– Озвезденеть, Ольховская! Приласкала! Вот так раз, и я не человек! И кто я теперь?
– Не вдаваясь в подробности, представитель новой расы – Зино сапиенс, – развеселился Рычащий.
Я проигнорировала обоих. Главное, Тайрин меня правильно понял, немного оттаял.
– Будем знакомиться? Тайриниэль.
– Говорю же, догадалась. Зинаида. Не хило вас на людях клинит.
– Терникова! – одёрнула я и напомнила: – Есть за что.
– В курсе. Всё равно офигеть! На Тёмыча – ноль эмоций, а…
– А он меня не видит, – пояснил Шаани. – Как истинный джентльмен, я дам вперёд пропускаю. Все лавры тебе, наслаждайся.
– Отвали. В смысле, не видит? Я вижу, а он нет? Машка, а ты?
– Зин, их видят те, кому они показались. Тебе… – я замялась, можно ли называть Младшего, если он пока не проявился. – Тебе… Артём объяснит, – уфф, выкрутилась.
– А мне? Кто такой … ….
Теперь неожиданно речь застопорилась у Тайрина, он явно пытался что-то произнести, но не мог.
– Не мучайся, не выйдет. Это я у этих красоток так прописался, ты не сможешь.
– Младший Хозяин и… – Тайриниэль встал. Видимо, Рычащий проявился.
– Тормози, я в отпуске. Хватит имени. И не скачи, сиди спокойно, вроде как все в одной лодке. Подводной.
– Шаани, – Тайрин чуть склонил голову, вернулся на диван, снова сграбастал мою руку.
– Будем считать официальную часть законченной. Как насчёт отметить? Сладкой парочке не наливаем, их и так шатает.
– Меня дождитесь, – откуда-то прозвучал Фаарр. – Вад, девчонок забери, они уже на берегу.
Девчонками оказались дриады. Обе были откровенно рады нашему возвращению. Узиани – до слёз. От Алиани ждать таких эмоций не приходилось, но и она сияла улыбкой. А я… Я немножко поддержала Узиани.
К Зинке обе дриады, несмотря на все заверения в её надёжности, относились настороженно. Перед Рычащим Узиани робела, Алиани вела себя с ним, как с очень давним знакомым. Я предлагала позвать и Малку, но Ваади и Алдар этому решительно воспротивились. Подозреваю, из-за меня. Значит, видела русалка много.
Пока накрывали стол, явился Огненный. Из нашей старой компании не хватало только гномов. У них всё было нормально, но в памяти продолжал стоять блок, и у нашей четвёрки, и у остальных жителей Подгорья. А жаль, по нашим гномам я тоже соскучилась. И по Грому с Искоркой. И по Шерину. И по Са-Бире, но она должна была вот-вот появиться.
По бокалу вина нам всё-таки выделили, я отпивала по глоточку, но пьянела не от него, а от близости друзей. Как же мне хорошо среди них! Все серьёзные разговоры отложили на потом, сейчас был маленький праздник. Кроме поздравлений с возвращением, нас засыпали свадебными поздравлениями и пожеланиями. Немного удивились Зинкиному «Горько» и его связи с последующим действием, но возражать против традиции другого мира никто не стал. Мы – тем более.
После очередного поздравления ушли Фаарр и Ваади, а некоторое время спустя приплыла сфера с Огненным и разъярённо шипящей на него Са-Бирой. Высказывать своё недовольство, что её оторвали от важных государственных дел ради какой-то несчастной вечеринки, пантера продолжала и когда сфера растаяла. Пока Фаарр не развернул её в направлении разом прекратившего смеяться Шаани. Са-Бира замолчала на полуслове, чуть сузила до предела пожелтевшие глаза, и мне показалось, что в воздухе мелькнул призрачный хвост. Шаани приблизился к ней, пантера шагнула навстречу, словно принюхалась, хлестнула взглядом по Зинке и… Перехватить её руку, трансформировавшуюся в когтистую лапу, и уберечься от пощёчины Рычащий успел в последнюю секунду. Резко дёрнул на себя, мгновение – и пантера повисла на нём, обхватив опять нормальными руками за шею, ногами за талию. Кричать «Горько» им не потребовалось. Исчезла эта парочка, так и не оторвавшись друг от друга. Что там было про розовый сироп?
А ещё я наблюдала за Тайрином. Он изменился. От его неуверенности не осталось и следа, исчезло постоянное напряжение, появилась свобода во всём, даже движения стали другими. Было это следствием вернувшейся магии или время потихоньку залечивало воспоминания о жутких годах рабства, или он сам смог переступить через них, не знаю. Я бы очень радовалась ему такому, если бы во всём этом не сквозило что-то настолько отчаянное, на грани безрассудства, что мне становилось безумно страшно за него. И Зинкина нечаянная помощь только укрепила мой страх.
Подвыпившую подружку потянуло на общение, а любые темы сейчас меркли перед положением дел в Аршансе и новым указом Миреда VI.
– Я всё представить пытаюсь… Нет, ну его нафиг, такое представлять. Понять… И понимать – на туда же! Просто объясните: зачем? Зачем им это? Хрен с ним, рабством, у нас оно тоже было. И крепостничество было, оно того же плана, в принципе. Я их не оправдываю, мерзость и есть мерзость. Но в них хоть какой-то смысл имелся. В первую очередь рабы были для пахоты, остальное шло бонусом. И просто так ими не разбрасывались, товар, как никак, деньги уплачены. Нет, были, конечно, отдельные отморозки, кого конкретно на «поиздеваться» перемкнуло, но не в основной массе. А так – да. Загнать вкалывать до потери пульса, выпороть для повышения производительности, идиотизм, конечно, хер она от этого повысится, и списать, когда выработался «на нет», но прежде получить результат. Да, мать его, даже в гладиаторах смысл найти можно, какое-никакое, а соревнование. Зрелище, в театр его ёперный. А тут? Иметь раба только для того, чтобы кулаки о него почесать? И запросто сдать его на потеху толпе? И что от него останется – плевать? А смысл где? В чём? В компенсации от государства? По-моему, они нигде щедростью не отличаются. А о компенсации потерянных для хозяев дней речь, вообще, не идёт. И, если рассуждать здраво, вот выставили его в открытый доступ, если повезло и выжил, то следующую неделю он пластом проваляется, а тут уже обратно пора. Вашим идиотам в кайф содержать такого? И никто не возмутится посягательством на частную собственность?
С самого начала Зинкиного спича на больную тему я порывалась остановить её, но меня саму предупредительно останавливали Алдар и Тайрин. Оставалось только смотреть, как меняется выражение их глаз, как леденеют взгляды. А подруга продолжала разглагольствовать:
– Да и сами… Вон, из того, что Машка рассказывала, им же по хрен всё, никакой бережливости, да что там бережливости, элементарного расчёта. Толку от тех, кто из-под плетей не вылезает? Какая выработка может быть с того, кто всю ночь под потолком проболтался или связанным провалялся где-нибудь? Вот скажи, – она впрямую обратилась к Тайриниэлю. – Тебе всякого досталось. Вот был ты хоть на что-то способен после…
Всё, нервы у меня сдали, и на очередной раз сжатую руку я не отреагировала.
– Терникова, заткнись! Несёшь, что попало!
– Всё нормально, Мари. Я отвечу. Это никого не интересовало, способен, не способен, а выполнить, что приказано, обязан, – злости в голосе Тайриниэля было столько, что я ощущала её кожей. – Или вернёшься под плеть, или на крюк, или куда ещё им вздумается. Мне повезло, у тех, кому достался, фантазии на многое не хватало, многим хуже приходилось. А про пахать и кулаки чесать… Рабство в твоём описание, насколько понимаю, существовало для получения экономической выгоды. Минимальные затраты на содержание, требование максимальной отдачи по производительности. В Аршансе это имело бы смысл в зонах обратного времени, где технологии ушли в зачаточное состояние, сильных магов практически нет, и необходимость в рабочей силе выходит на первый план, но это при условии достаточного количества рабов, ждать солидной продуктивности от одного – глупость. Нас же не так много и все рассредоточены по Кастании. Владельцы, в большинстве своём, достаточно обеспечены материально, могут позволить себе все достижения прогресса и магические услуги. Рабов держат только для своих… развлечений. Добавь сюда, что они чтят Слово Моринды со всеми его условиями и получишь полную картину.
– Как вы выживали? И зачем? Зачем жить вот так?
– Терникова, ты совсем сдурела?
– Спокойно, Арри, – у Алдара голос тоже звенел льдинками, хоть он пытался этого не показать. – Зина хочет понять нас, это естественно, не мешай ей. Тайрин, ты или я?
– Я. Как выживали? Спектр. Из-за него мы выносливее всех остальных, его наличие иначе не выдержать. Не физически сильнее, до оборотней, к примеру, нам далеко, с людьми приблизительно на равных, а именно выносливее. Когда-то это было преимуществом, потом стало проклятием. Зачем выживали? Опять же из-за спектра. Мы не можем отнять ничью жизнь, включая свою. Считается, что самоубийство и убийство для нас неприемлемы в силу моральных принципов, и это так. Только сами моральные принципы прямое следствие влияния спектра, он не допускает наличия в нас даже капли тьмы, а всё, что противоречит жизни и есть тьма.
– Что-то новое, – удивился Алдариэль. – Интересная теория во второй части. Откуда?
– Из головы, естественно. Других средств у меня сейчас нет, но здесь они и не слишком нужны. В общем-то, всё довольно прозрачно, просто мы настолько привыкли считать это нормами морали, что не дали себе труда задуматься, откуда они вытекают
– Он прав, Дар, – подтвердил Фаарр. – Абсолютно безошибочные выводы.
– Угу, судя по всему, сейчас было что-то гениальное, – не прониклась Зинка. – Тогда, господин гений, соизвольте объяснить, как вы, такие все светленькие, не хило так потоптались по женским чувствам? Это в категорию тьмы не попадает? Совершенно нормально?
– Совершенно ненормально, и не должно было быть так. Но это не тьма. Построив Шорельдаль, мы сконцентрировали слишком большое количество света в одном месте, в результате ослепили сами себя, разучились видеть других. Проще говоря, зазнались. А как же? Лучшие во всём. Весь научный и маготехнический прогресс на нашей совести, культурный, в немалой части, тоже. Почти не отметились только в медицине и военных разработках, они нам практически не требовались и мало интересовали. Поначалу ещё занимались, потом расслабились от спокойной жизни и окончательно забросили. Но и за всё остальное нас разве что на руках не носили. Привыкли, разбаловались, стали воспринимать, как что-то само собой разумеющееся. И с женщинами так же. Все природные достоинства: внешность, врождённое обаяние, физические параметры, плюс, извиняюсь за прямоту, умение доставить сексуальное удовольствие партнёрше, вели к закономерному результату – отказа мы не знали. Но если в науке и прочем всего добивались сами и признание было вполне заслуженным, то с женщинами особых усилий не прилагали, а то, что даётся само, не слишком ценится. Вот и перестали замечать не только любительниц разовых развлечений, но и вообще всех. Доступно объяснил?
– Не тупая. А теперь вы свои взгляды на жизнь в корне пересмотрели? И потребовалось для этого всего лишь угодить в положение бессловесного скота?
– Зинка! Ты… Это уже слишком! Ты вообще думаешь, что говоришь?
– Думаю, Маш. Я о многом думаю. Например, о том, как допустили, чтобы они, такие хорошие, оказались в таком дерьме. Ну, не бывает, чтобы такое случалось просто так.
– Ты считаешь, что всё произошедшее – наказание нам именно за это? – мне от тона Алдара стало нехорошо, я его такого с первых дней не слышала. – За то, что принимали заслуженные почести и незаслуженное внимание? Не перебор ли?
– Египетский родственник! Алдариэль, разве я это сказала? Твою дивизию… Реально, это. Хрень какая-то получается. Ну да, хотели бы на место поставить, ну устроили бы вам военный конфликт местного значения лет на несколько, со стандартным набором разрушений и обмена пленными. Пока нормальную жизнь не восстановили бы, так и не вспомнили бы о собственной крутизне. Нет, иное тут что-то. Ладно, хрен с ним, пойму когда-нибудь. Сейчас у нас повестка дня другая. Мы на исполнение этого указа так и будем со стороны смотреть или меры примем какие-никакие?
– О, Зин, уже «мы»?
– Фаарр, вот какого ты начинаешь? Я конструктивные предложения хочу услышать, а не твои подколки.
– А для тебя конструктивное пока одно. Тебе его Вад наедине озвучит. В остальное – не лезь. Парни без твоих подсказок знают, что делать.
– Какие парни? – Зинку такая перспектива совсем не устраивала, её на подвиги тянуло. – Одним вмешиваться нельзя, другим из леса не высунуться, принц и тот не в лучшей форме. Короче, Ольховская, вся надежда на нас. Организуем бабский батальон и поставим этот мир на уши.
– Зин, не смешно. Три дня всего, почти два уже. И даже Чёрную Невесту не повторить, платья нет.
– И не надо, Мар, – отринул несбыточный вариант Огненный. – Дважды этот номер не прокатит, тем более что настоящая на свободе.
– Бли-ин! – на меня напало хронически опаздывающее просветление в мозгах. – Я дура! Мы все идиоты. Болтаем, а если она опять… Мне Ста… защиту ставили, но после… – я чуть не ляпнула «Грани», но вовремя осеклась. – После портала не могла она слететь? У Зинки же блок нарушился, вдруг и у меня? Всё, не говорите при мне ничего совсем на всякий случай! Бли-ин! Мы уже столько наговорили вчера…
– Мар, не вопи. Здесь можно говорить. В других местах – да, не стоит, пока не проверим, что у тебя с защитой, а тут всё закрыто, так что успокойся.
– Точно? Фаарр это точно? Хорошо тогда. Мы на берег поэтому не пошли? – и окончательно допрозрела: – Парни? Фаарр, какие парни? – и уже зная ответ: – Тайрин, он о вас? Да? Призраки? Ты тоже с ними?
– Мари, тебе правду или успокоить?
– Я поняла, Тайрин. Можешь не продолжать.
– Мари, маленькая моя, я тебя очень прошу, не загоняй себя в кошмар, – Тайриниэль взял меня за руки. – Ладно? Мне ничего не грозит, помни об этом.
Я помнила. И нашу первую встречу на берегу, и Прощальную площадь, и переставшее биться сердце. И то, как без всякой магии он шёл за мной без малейшего сомнения. Хорошо помнила. И понимала, что теперь его ничто не остановит. Всех их, кто уже на свободе. Они сделают всё возможное и невозможное, чтобы вытащить остальных. И Алдар, как только немного придёт в себя, присоединится к ним. Как сказал Огненный? «Банда с луками наперевес»? И из всех магия только у троих, и то у Шерина совсем слабая. Но они будут снова и снова рисковать, чтобы ещё кто-то стал свободным. А я… Стоп! А вот здесь уже полегче: я буду с ними! Нам теперь с Алдаром расставаться не положено. Спасибо, Великие! Я улыбнулась Тайриниэлю:
– Будь осторожен. Хорошо? – он посмотрел недоверчиво и серьёзно, но кивнул. – И покажешь мне немножко своей магии? Я её теперь вижу.
– Какая новость! – Тайрин обрадовался, аж засветился. – Мари, поздравляю! А своей управлять получается?
– Не-а, только вижу. И, кажется, только не свою. Щит вон свой не вижу, стена, как стена.
– Щит ты не видишь, потому что его нет, исчез вместе с тобой, – успокоил Огненный. – Мар, а с чего такое продвижение? Само получилось?
– Нет, я думаю, от феникса. Я одного погладила, потом ещё одного увидела и…
– Стой, Мар. Ты погладила феникса? В твоём мире… Подожди, сейчас у Шана уточню, – Огненный не ушёл, просто помолчал несколько секунд. – Мандрагора ползучая! Кажется, у нас проблемы.
– Огонёк, без пауз. Для Арри это опасно?
– Нет. Было бы опасно, её бы тут не было, сгорела бы на месте. Откуда они взялись в твоём мире? Шан говорит, ни по каким признакам их там не должно было быть.
– Ага, он нам тоже говорил. Но Луч был. И тот другой, большой. А почему проблемы?
– Потому что феникс и тьма несовместимы. Теперь одно из двух: или мы неправильно поняли послание Великих и речь не о тьме, или возвращать тебе нечего, он её выжег.
– Это точно? – я нереально обрадовалась. – Фаарр, ты считаешь, во мне нет этой дряни? Правда? И Моринда меня не увидит и не услышит? А Ста… почему мне ничего не сказали? Меня же смотрели, когда мы узнали, что я на мать сбрасывалась после лечения?
– Спроси что-то полегче, – Огненный совсем не обрадовался. – Например, как мы Тайрина наверх поднимать будем.
– В смысле?
– В прямом. Если Озеро тебя выкидывало, потому что узнавало Моринду, то сейчас это под большим вопросом. Дара я выведу. А Тайрина… Шан мог бы, он пока без запретов, но Тайриниэль никогда не ходил с нами, а учиться времени нет, он в Лесу нужен.
На какое-то мгновение я понадеялась, что так и получится и Тайрин останется здесь, в безопасности. И тут же увидела его глаза. Нет, нельзя. Для него это станет таким ударом, от которого он долго не оправится, если вообще сможет. Удержалась, чтобы не вздохнуть жалобно.
– Пойдём проверять. Ваади, поднимешь меня? Сначала одну. Посмотрим, как оно теперь ко мне относится.
– Одна ты не пойдёшь, – для вескости Алдариэль ещё и руку на плечи мне положил. – Только со мной.
– Нет, Дар, – внёс корректировки Огненный. – Со мной. Рисковать не будем. Сначала я Мар провожу, потом тебя заберу.
Водный поднял нас на поверхность и Фаарр тут же исчез, чтобы почти сразу появиться с Алдаром. На Озеро я теперь поглядывала с опаской: возьмёт и не выпустит, как остальных. Хорошо ещё хоть тепло, уходили мы из поздней осени, а пришли в лето. Лето? И прошлый раз, когда везде была осень и дожди, здесь сохранялось тепло. Но Са-Бира была одета не по-летнему.
– Ребята, а в Аршансе сейчас что? Время года какое?
– Зима полным ходом, – Огненный поёжился. – Терпеть её не могу.
– А тут?
– Тут всегда лето, – как что-то само собой разумеющееся пояснил Ваади. – Русалки в холоде не живут. Так, смотри, до воды только дотронешься, больше никаких движений. Ясно? Я тебя из Озера контролировать буду, Фар с берега. Не бойся, ничему плохому случиться с тобой мы не позволим. Алдариэль, отойди подальше, не заставляй отвлекаться на тебя.
– Не заставлю, но не отойду.
– Алдар, пожалуйста! Могут брызги полететь. Немножко отойди.
– Нет, Арри.
– Пусть стоит, где хочет, я закрою, – решил Фаарр. – Мар, готова? Давай.
Страшно, бли-ин! Но надо. Я вдохнула поглубже, закусила губу и положила руку на поверхность воды. Ничего. Никакой реакции. И на две тоже. Разулась, закатала штанины, села и опустила по очереди обе ноги. Всё спокойно. Не толкается и не затягивает.
– Что дальше? Попробую вся? Фаарр, высушишь потом?
– Нет, мокрой оставлю. Мар, если что, Вад сферу наденет сразу, не бойся. Дар, слышал? Риска нет, давай без подвигов.
– Слышал.
– Молодец, хороший слух полезен для здоровья. Мар, пробуем?
– Да… только… Я сейчас.
Я обошла Фаарра, потянулась к Алдариэлю за поцелуем. Что Младшие меня не оставят и всё будет хорошо, верила, но… Нам это было нужно.
Всё-таки чувствовали себя мы ещё отвратительно, и даже небольшая активность со всеми этими проверками на пользу не пошла. Как только Алдар меня отпустил, закружилась голова, меня повело в сторону, я оступилась и полетела в Озеро. Вода мгновенно сомкнулась над головой и тут же раздалась снова. Алдариэль, обхватив меня одной рукой, другой попытался грести к поверхности, но вокруг нас завертелась бешеная воронка и потащила на дно, стараясь оторвать друг от друга. Как нам удалось не разомкнуть даже не объятий, а капкана судорожно сжатых рук, я так и не смогла понять, да и не пыталась, если честно, но дна Озера мы коснулись так и не расцепив их. Воздуха в лёгких почти не осталось, несколько секунд и сопротивляться желанию вдохнуть станет невозможно. Вот и всё, на этот раз встреча с Гранью обещала стать продолжительной. Для нас обоих. Я разлепила ресницы, чтобы последний раз увидеть родное лицо, хоть взглядом передать то, что чувствую. Да, вот так, глаза в глаза. Прости, любимый, что всё вышло так. Алдариэль, Алдар, Дари…
Это имя, Дари, я и произнесла беззвучно, смиряясь с неизбежным, впуская в себя злую воду Озера. И ещё успела увидеть, как шевельнулись его губы в таком же беззвучном моём имени.
Видимо, за Гранью был не приёмный день. Всё опять завертелось, тот же бешеный водоворот поднял нас со дна и поволок наверх, вытолкнул под лучи солнца в нескольких метрах от берега, не нашего, того, где когда-то погибла Амарриэлли. У Алдара ещё хватило сил вытащить меня на сушу. И поддерживать, пока я откашливалась и пыталась нормально задышать. И позвать Фаарра.
На Младших лица не было. Зато количество выплеснутой в эфир ненормативной лексики зашкаливало. Даже Шаани в одних брюках и Са-Бира в одной рубашке откуда-то материализовались. А мы сидели, прижавшись друг к другу, и дрожали… Прижимались оба, дрожала я. Первым в себя пришёл Рычащий. Собственно говоря, он оттуда и не выходил, начало трагедии обошлось без его присутствия. Он встряхнул Фаарра, направил его энергию в нужное русло, на обсушивание нас, и потребовал объяснений, какого … … … и так далее до неизвестного животного.
Оказалось, как только Алдар нырнул за мной, Озеро словно закипело, вышвырнуло Ваади, а мы исчезли. И те три минуты, пока вода бурлила и бушевала, и ещё две, пока не услышали Алдариэля, оба Младших безуспешно пытались прорваться в неё. Мамочки, неужели прошло всего пять минут? А показалось, что вечность.
В сухой одежде и обволакивающем тепле Огненного стало легче, уже почти не трясло. И вернулась способность воспринимать окружающую реальность. Даже если она нереальна. Например, плачущую Са-Биру. Обалдеть! Са-Бира плачет? Колючая, язвительная, несгибаемая пантера льёт слезы?
– Ты чего? – ой, зря я говорить попыталась, голос после вчерашнего был сипящим, а после сегодняшнего окончательно сел, но раз уже начала: – Са-Бира, что случилось?
Она перебралась поближе, села перед нами, скрестив длинные голые ноги и жалобно спросила:
– Ты псих, ушастый? Вы оба психи?
– Что не так, хвостатая? – Алдар покрепче обнял меня, пристроил подбородок на макушку. – В чём проблема?
– Какого вас туда понесло? Что вам спокойно не живётся? И… Алдар! Ты себя видел? Что это? – Са-Бира ткнула пальцем в серебряную прядь.
– А что? По-моему, мне идёт. Стану законодателем моды, все начнут перекрашивать. Как думаешь, прокатит? И спор сегодня не в счёт, ты не сама пришла, и я слегка не в форме.
– Иди ты… со своим спором. Придурок! Перекрашивать! Уже верю. Где тебя так?
– Какая разница, Бира? Вы как? Нормально пообщались? Всё по-старому?
– Нормально было… Пока вы не начались. Мы ведь думали всё, накрылись. Огненный чуть не выл.
– Ну, извини, что разочаровали. Ладно, Бира, завязывай со слякотью, я тебя не узнаю. Поздравь лучше. Нас соединили.
Новость на пантеру подействовала. Слёзы уступили место удивлению с изрядной долей неверия.
– Вас? Да ладно! Нет, Алдар, без трёпа? На полном серьёзе?
– Ещё каком! Шаани не сказал?
– Некогда было. Охренеть. День великих потрясений.
– Потом будешь потрясаться, сейчас сюда топай, – позвал Са-Биру Рычащий. Все Младшие незаметно отошли в сторону и что-то там обсуждали. Пантера направилась к ним. – Ребята говорят, у тебя ума хватило хвост в Озеро сунуть? А чего сразу не голову?
– Потому что ума хватило. Всё? Могу идти?
Да-а, если у этой пары и был сироп, то явно не розовый. Интересно, наедине они так же… ласково общаются?
– Стоять. Как ощущения? Не фыркай, я по делу. Не по делу потом расскажу.
– Свой сунь, узнаешь.
– Са-Бира, успокойся, Шан, ты тоже, потом поругаетесь, – притормозил обмен любезностями Ваади. – Сейчас нам проверить нужно. Са-Бира, просто ответь, что ты чувствовала, когда хвост в Озеро макнула. И лапу.
– Всё-то ты знаешь! Рыбка настучала? Кто бы ей язык укоротил? Короче, жжётся и вниз тянет. Довольны? Вопрос исчерпан?
– Нет, – не согласился Водный. – Перекидывайся. Посмотрим, как сейчас будет.
– Ваади, а мне того раза хватило. Если бы не Малка, так хрен его знает…
– Би, ушла в кусты, вернулась кошкой, – рявкнул Рычащий. – Бегом.
– Сейчас, уже в пути, – огрызнулась пантера. – Сам перекидывайся.
– Шан, тормозни. Мог бы объяснить нормально, – вмешался в снова разгорающуюся ссору Фаарр. – Бира, если мы не ошиблись, вода изменилась. Меня не трогает, Шана тоже, но надо ещё проверить.
– Что? – это мы с Алдаром в один голос.
– То, Дар. По ходу, вы заклятие разрушили, аномалии широкого профиля.
– Стоп, – Алдариэль выпустил меня из кольца рук. – Отстаньте от Биры. Проверять так на мне.
– Алдар…– я охнула и остановила сама себя, я не должна мешать ему. – Нет. Нормально всё. Правда, Алдар, всё хорошо, – и не смогла: – Давай вместе? Правда, Алдар, так надёжней…
– Нет, Арри, я сам. На тебя реакция может быть другой. Не волнуйся, я в нём только что был, ребят оно не трогает, опасности нет. Просто убедимся на всякий случай и всё.
Он скользнул губами по щеке, встал и пошёл. И Младшие его не остановили. И я не остановила. Лишь вскочила на ноги, откуда только силы взялись, и застыла. Да, он только что был в Озере. Но мы в нём были вместе. Может, это та самая другая реакция на меня.
Алдариэль вошёл в воду. Мамочки! Великие! Пожалуйста! Я думала – сердце разорвётся, когда он нырнул, и дышать смогла, только когда вынырнул через несколько метров, и поплыл обратно к берегу. И вцепилась в него до боли в руках, когда вернулся ко мне.
– Ты зачем встала? Посмотри на меня! Арри, опять губу прокусила, дурёха моя. Солнышко, ты понимаешь, что произошло? Озеро живое!
Я проглотила слёзы, улыбнулась.
– Здорово! Да? Теперь оно никому не опасно. Только не понятно, с чего вдруг.
– От вас заразилось. Говорила же – психи, – съехидничала Са-Бира. – Даже Озеро достали.
– Засиропили, – поддержал её Шаани. – Я думал в природе одно недоразумение водится с тягой к водным процедурам, а их два. Девочка Маша, ты заразная, в курсе?
– Алдариэль, ощущения? – перешёл к делу Ваади.
– Отличные. Вода тёплая, но мокрая. Огонёк, поможешь? И идём домой, Арри устала и Тайрин там нервничает.
Тайриниэль нарезал круги по комнате, Узиани бегала следом, Зинка и Алиани сохраняли напускное спокойствие. Это мы ещё из сферы увидели. А услышали первой Зинку:
– Вы где? Сколько ждать можно? Бархатный сезон открывали? Ольховская дорвалась до воды? Маш, тебе опять фигово? Слушайте, вы её доконаете!
Тайрин по привычке собрался поддержать меня, но замер, едва касаясь плеча, с немым вопросом взглянув поверх моей головы, видимо, Алдар не возражал, и к нашему стабильному месту откачивательных и отдыхательных мероприятий, в просторечии – дивану, я брела уже с ним. Рычащий и пантера не явились, наверное, вернулись к безжалостно прерванному нашей последней эскападой занятию.
О том, что почётное право сообщить великолепную новость всецело принадлежит её главным виновникам, договорились ещё на берегу. Торжественного её оглашения в моем сипящем исполнении ждать не приходилось, вся надежда была на Алдариэля, а я предвкушающе улыбалась, представляя реакцию Тайрина. Оставалось лишь улучить момент и поймать паузу в Зинкином заботливом словоизвержении.
– Изверги! Вы её сколько раз туда макнули? Проверяльщики недоделанные! А ты куда смотрел, принц эльфийский? Египетский родственник! Ты муж или не муж? Машуль, совсем плохо? Не совсем? Угу, верю. Зелёная, как… русалка!
– Русалки не зелёные, – не мог не уточнить Водный. – Они…
– Сама вижу. Вон, плавает.
У прозрачной стены заполошно носилась взбудораженная Малка. Ваади тут же переместился к ней. Несколько минут мы все наблюдали за её бурной жестикуляцией, потом зависанием на шее Водного, упаковыванием в сферу и просачиванием сквозь стену. Фаарр ещё не успел высушить ей хвост, а русалка уже успела пообщаться со всеми:
– Маррия! Пришла! Подружка! Хорошо! Мужчина ждал! Я ждала! Ваади искал! Фаарр искал! Пришла, молодец! Девочки пришли! Эльф пришёл! Хорошо! Ты ждал! Маррия пришла! Рад? Смеёшься? Надо смеяться! Хорошо! Ты хороший! Маррия хорошая. Ваади хороший. Ты чужая, не знаю. Ты не красивая. Я красивая. Мужчина есть? Надо мужчину! Ваади мой! Нельзя!
– Малка, привет!
– Потом привет. Ноги будут. Обнимать буду. Подружка! Фаарр, горячо! Плохой! Обиделась! Ваади хороший. Маррия хорошая. Фаарр плохой! Уже хороший! Не обиделась. Шаани пришёл. Не приходил. Пришёл! Кошка пришла! Конфеты дала. Девочки рады! Смеются! Молчуньи смеются! Вода хорошая! Как раньше. Я помню. Ой! Нельзя говорить! Забыла.
– Малка! – одёрнул русалку Водный. – Кто обещал только поздороваться?
– У кого мозгов хватило поверить? – подколол Огненный. – А, Вад?
– Малка, подожди. Что с водой? – ну да, рассчитывать, что Тайриниэль чего-то не расслышал глупо. Вот и сообщили новость.
– Нельзя говорить. Тебе нельзя. Маррия скажет.
– Мари?
– Тайрин, мы заклятие сняли с Озера. Нечаянно. Оно больше не злое. Оно больше никого не убьёт. Понимаешь?
– Нет, – Тайриниэль немедленно насторожился. – Нечаянно – это как?
– Да-да, Ольховская, про нечаянно подробней, пожалуйста, – подхватила Зинка.
– Маррия, привет! Обниматься! Подружка! Скучала!
С Малкой пообнимались, историю возвращения Озера в нормальное состояние рассказали. Без подводных подробностей. Даже в сокращённом варианте её хватило, чтобы привести лица Тайрина и Зинки к общему бледно-зелёному знаменателю. Дриадам повезло, они этой способности лишены. Малка дополнила рассказ сообщением, что все русалки носятся по Озеру, опьянённые изменившейся водой. Оказывается, она на них тоже давила, а молчуньи собрались в одну стаю и смеются.
Обойтись без выяснения причин деактивации заклятия наши профессор и исследователь, естественно, не могли. Версий было немного, но остановиться на какой-то одной из них они так и не сумели.
– Нет, Ваади, вариант, что заклинание было завязано именно на Алдариэля, я не отвергаю. Это совершенно логично. Почему тогда Озеро не выпускало сферу с ним?
– Возможно, завязка была строго на прямой контакт.
– Возможно. Но вариант, что завязывалось на двоих, мне кажется более вероятным.
– Абсурд. Маррии тогда здесь не было, привязать её к ней Моринда просто не могла.
– А я и не говорю, что к Мари. Она его могла завязать на себя. А в Мари есть её часть.
– Была, Тайриниэль. После феникса её в ней нет.
– Мы в этом не уверены. Как и в том, что это был именно феникс. Мари так считает со слов девушки, а та могла использовать это название для другого существа.
– Нет, Тайрин, не могла, – внесла я свою лепту. – И есть те, кто точно знает, что это был феникс. Они уже знали, когда я им сказала.
– Хорошо, соглашусь. Версию с Мориндой отметаем. Но не версию, что должна была быть пара. В принципе, почти идеальный вариант неразрушимого заклинания. Она точно знала, что для эльфов шанса полюбить второй раз не существует. И завязка была именно на Алдара и его абстрактную жену или возлюбленную. Законам магии это не противоречит, возможность снять заклинание заложена.
– Согласен. Вероятность высокая. А самый простой вариант – заклинание разрушила магия феникса. Если она осталась в Маррии, то вполне могла оказать своё воздействие.
– Но осталась ли, мы точно не знаем, и почему она не сработала сразу? Руки Мари опускала в воду без малейшей реакции.
Они ещё спорили, а мне показалось, что я знаю ответ на этот вопрос. И не мне одной.
– Мар, молчи, – предупредил Огненный. – Ты ведь поняла? Тайрин прав. Только не абстрактную жену. Амарриэлли.
Я едва заметно кивнула, об этом сама и думала. Действительно, идеальный вариант неразрушимого заклинания. Завязать его на погибшую девушку. И… Нет. Амарриэлли погибла в уже зачарованном Озере. И тогда версия Тайрина тоже теряет смысл. Если только Моринда не была уверена, что в любом случае убьёт Амари. Или, наоборот, честно оставляла возможность снять своё заклятие. Не знаю, не понимаю. Спросить, что ли, при случае? Так и представила себе картинку: они с Алдаром кидаются всякими боевыми штучками, а тут я такая вылезаю с вопросом, не затруднит ли Чёрную Невесту немного отвлечься и просветить меня на эту тему.
– Тайриниэль, упускаем один момент. Заклинание на Озеро Моринда поставила раньше, чем погибла Амарриэлли, то есть, они с Алдариэлем имели возможность снять его сразу.
– Или она сразу не собиралась оставить её в живых.
Вот они и сами пришли к тем же выводам. И в голосе Тайрина засквозила отстранённость, а руки Алдара напряглись. Глаза обоих я не видела, но и без того знала, как заполняет их сейчас тоска. И… бли-ин! Ведь я могла бы убрать её… У Тайриниэля точно, про него никаких запретов не было. И сделаю это, как только выдастся подходящий момент. А он поверит? И… нужна ли ему… им такая Амарриэлли? Наверное, нужна. Главное, ведь, что она жива, и даже её память просыпается. Иногда. Но… Ну, почему всё так сложно?
А, вообще, даже со всеми не слишком весёлыми мыслями, мне было просто хорошо. Сидеть, оперевшись на Алдариэля, смотреть, как спорят Тайрин и Ваади, как Алдар включается в их дискуссию, как Малка выясняет у Зинки причину отсутствия мужчины, а та успевает отбиваться от русалки и слушать ребят, как Узиани незаметно прилипает к Тайриниэлю, и он, не отвлекаясь от разговора, обнимает её, как переглядываются Фаарр и Алиани, по-прежнему не зарисовывающие прилюдно свои отношения, всё это было так замечательно, что хотелось длить и длить эти минуты. Но, увы, продлились они не так долго, незаметно подошло время, когда Тайрину пора было уходить.
На берег поднимались втроём, держась за руки, как раньше. Теперь в этом не было необходимости, просто ребята сделали мне приятное, деликатно объяснив всё лишней страховкой. Конечно же, Тайриниэль не удержался от личной проверки и отправился поплавать. Сердце на мгновение замерло, но Озеро вело себя спокойно и никак не возмущалось присутствием в своей воде уже второго эльфа за последний час. А потом Тайрин попрощался с нами и шагнул в дрожащий воздух эльфийской тропы. Мне было видно, как он, окружённый лёгкой дымкой, дошёл до разветвления мерцающих цветных дорожек и исчез. И в части сердца поселились пустота и тревога. Дриады ушли своим путём, через деревья, Малка уплыла, а мы вернулись к оставленной в одиночестве Зинке.
Подруга терзала обнаруженный где-то звукохран. С маговизором она уже освоилась, отлично знала, что включается он небольшим давлением на психику ближайшего Младшего, и в отношении нового девайса сделала соответствующие выводы. Ребята остались знакомить её с музыкальным наследием Аршанса, а мы с Алдаром ушли к себе, отсыпаться и восстанавливаться, времени на это было совсем мало, чуть больше двух дней.
***
– Хуже всего – расстояния. Тех, кто оказался рядом с лесами, вытащить было не сложно – селения, сильных магов практически нет. Но таких мало, большинство – в городах.
– И вы просто так разгуливали по Кастании? Вы нормальные? Ни магии, ни защиты, ни…
– Ты нас совсем беспомощными считаешь? В твоём мире магии вовсе нет, обходитесь же как-то.
– В том мире есть оружие.
– В этом тоже.
– Луки со стрелами? Просто последнее слово техники!
– Не только луки. Хотя мы пользовались, в основном, ими, убивать никого не собирались, а чтобы отпугнуть, не дать приблизиться, выиграть время, луков хватало. А в остальном… Банальную физическую силу никто не отменял. Драться умеем и, вроде бы, неплохо.
– Видела. Про «неплохо» ты поскромничал. Только… большинство ещё совсем такие… измученные.
– Первые более-менее восстановились, они и работали. Новых не выпускали, пока не начнут в норму приходить. Не полностью, конечно, на это времени не было, но насколько возможно.
– И всё равно, вот так бегать по дорогам…
– Не очень много набегали, если честно. В натуральном виде далеко не уйдёшь, иллюзии больше трёх часов не держались, а набросить их только мы вдвоём могли. И на месте без нас никак, домов с обычными замками почти нет, все на заклинаниях. Приходилось операции по времени разбрасывать, чтобы успеть. Больше шести групп на каждого не получалось. Вот и выходило, при самом хорошем раскладе, двенадцать эльфов за сутки. Так что не особо много смогли.
– И ещё Моринда. И портал… Вы, вообще, спали?
– А как же? Мы не каменные, приходилось иногда.
ГЛАВА 2 – Про Озеро, тропы и рояль
К нам никакие звуки не пробивались. Хотелось верить, что от нас тоже. Впрочем, в тщетности этих переживаний я смогла убедиться, стоило нам выбраться в гостиную на ужин. Происходи такое в обычном доме, стены его било бы нервной дрожью, а двери старательно выносили добрые соседи, подкреплённые силами стражей правопорядка. Грохот чего-то из области очень тяжёлого рока разве что не сносил с ног звуковой волной и требовал немедленно открыть рот, чтобы выровнять давление на барабанные перепонки, но судя по то ли прибалдевшим, то ли обалдевшим лицам Фаарра, Шаани и Зинки, их это полностью устраивало. И моего мужа, кажется, тоже, уходить отсюда ему точно не хотелось и из него немножко выглянул тот юный Алдар. Воображение быстро нарисовало их всех времён беззаботности и бесшабашности, до Мрачных дней. Попутно я сделала открытие: если в Аршансе случались извержения вулкана, то догадываюсь, что было их причиной.
Я честно попробовала изобразить, что мне это всё тоже по кайфу. Ну да конечно! Так Алдариэль и поверил! Одного взгляда хватило на мою теоретически довольную физиономию, чтобы тут же вернуть в благословенную тишину нашей комнаты. И доставкой туда запасов продовольствия он занимался уже сам. А от щедрого предложения вернуться к веселящейся троице отказался без малейшего сожаления. От этого было одновременно приятно, что выбрал он меня, и неловко, что я лишила его этого маленького удовольствия. Я попробовала избавиться от неловкости и сразу получила хороший нагоняй за сомнения в расстановке его приоритетов. Выпрашивать прощение мне понравилось.
Уже на самой границе сна и яви меня осенила очередная гениальность. Кто её только просил об этом? Если, забирая боль, я чувствую всё, что чувствует мой пациент, то не может ли быть так, что своим невозможным удовольствием от нашей близости я обязана Алдару? В смысле, обязана-то ему в любом случае, но не его ли ощущения повышенной чувствительности, подаренные эльфам волей Фаарра, я получаю? Потому что то, что происходит со мной, никак не вписывается в традиционные рамки. Или мне это только кажется и так бывает и у других? И не спросишь ведь ни у кого! В самом деле, не бегать же по Аршансу, выясняя: «Кто спал с эльфами? Как оно вам?». Фу, Ольховская! Мысли у тебя… Ты их ещё развить постарайся и сузить до одного конкретного эльфа. Ага, давай, включай режим ревности, самое то оно сейчас. Он с тобой? Тебе хорошо? Что ещё нужно? Действительно, какая мне разница, почему оно так? Факт в том, что оно так. Всё, точка. Вот только… А не пришёл ли к тем же выводам Алдариэль ещё в самом начале наших отношений? Не стало ли именно это причиной их начала? И… Бли-ин! Ольховская, ты со своим самокопанием ещё к нему докопайся. Имеешь все шансы получить первую семейную ссору. Хочешь? Нет? Тогда не лезь, куда не просят. Спи лучше, пользы больше будет.
Следующее утро мы встречали уже вполне бодрыми, но всё равно все дружно о нас заботились и ничем не напрягали. Я очень надеялась, что придёт Тайриниэль, но Фаарр лишь передал привет от него. Сами Младшие дома появлялись наскоками по очереди, проверяли, что у нас всё в порядке, выдавали ценные указания и снова исчезали. Мы развлекались разговорами, музыкой и просмотром всех подряд передач по маговизору – Зинка продолжала познавать Аршанс. И тут обнаружилась интереснейшая вещь. На технические средства влияние Младших не распространялось и моих знаний общеаршанского едва хватало, чтобы уловить суть, зато подруга понимала всё полностью. Ваади объяснил это пробивающейся сквозь нарушенный блок силой Тээрри.
С полным же снятием блока вышла заминка. Вмешиваться в магию друг друга Младшие не имели права. То, что Зинка не является Тээрри полностью, этого условия не отменяло, и Фаарр за одну лишь неосуществившуюся попытку заблокировать её в первый день отхватил недельное ограничение собственной магии. На что оно влияло, мне было не очень понятно, каких-то существенных изменений я не замечала, но сам Огненный нервничал, хоть и старался не показывать этого. Так вот, полностью выпустить на свободу Зинкину магию могли только Старшие, а никого из них в Аршансе не было. Мне это подозрительно напоминало дни нашего марафона по тропам, но Водный успокоил, что ситуация вполне нормальная и весьма частая, Старшие далеко не всегда присутствуют здесь. Я ему верила, но что-то не давало совсем успокоиться. Значит, как влепить Фаарру ограничение – они тут, а как снять блок с Зинки – сразу нет? Эти подозрения развеял сам Огненный, ему прилетело от Великих вместе с посланием для меня. То, что я приняла за угрозу Алдариэлю, относилось к Фаарру.
Вечером «Первое Честное МВ» обрадовало совершенно неожиданной, но очень приятной новостью. Почти половина мест публичных экзекуций, подготовленных для исполнения указа императора, оказалась разрушена стихийными бедствиями. Где-то поднялся локальный ураган, не затронувший ничего другого, где-то ударил такой мороз, что установленные столбы рассыпались льдинками, где-то в них ухнула молния с абсолютно ясного неба и они сгорели дотла. Всё это было совершенно замечательно, но…
– Фаарр, а вам это можно? Это не вмешательство?
– Полное вмешательство и нам категорически нельзя, – подтвердил он с загадочно-невинным выражением лица, и ещё невиннее добавил: – А Шану можно. Пока не вернёт стихию, его здесь нет.
– Здорово! А его не заметят?
– Заметят, но не сразу. Пока Старшие не придут, может спокойно гулять, при них пару дней продержится. Ну, или пока сама стихия не потянет, дней десять ещё.
Это был бы идеальный вариант. Алдару хватило бы времени полностью восстановиться, призраки успели бы освободить ещё кого-то, исполнение указа Миреда отодвинулось бы хоть на небольшой срок, а мы все вместе возможно смогли бы найти какой-то выход из замкнутого круга.
Ещё одной проблемой, требующей срочного решения, стали молчуньи. Злая вода Озера не только не выпускала их на берег, но и защищала от посягательств любителей сексуальных развлечений. Теперь этой защиты не было. Оставалась маленькая надежда на их специфическое отношение к мужчинам. При появлении любого представителя противоположного пола, включая Ваади, русалки прятались под водой и отказывались показываться на глаза. Сохранится эта особенность или русалочья физиология возьмёт верх и сама выведет их берег, никто не знал. Пока сохранялась, от Водного, пошедшего к ним на переговоры, молчуньи привычно сбежали. На всякий случай он поручил обычным русалкам присматривать за странными соседками и звать его, если хоть одну из них куда-то потянет. К сожалению, рассчитывать на хвостатых красоток особо не приходилось, более-менее приличными мозгами из всех обладала только Малка, у остальных мысли, направленные не на секс, задерживались только в случаях крайнего потрясения.
Ещё одной хорошей новостью было, что после вчерашнего совместного рок-концерта и распития энного количества и крепости спиртного Фаарр и Зинка помирились. Вопреки нашим ожиданиям, Зеной она осталась лишь для Шаани. Огненный после недолгих размышлений предложил ей два варианта имени, приближенных к местному звучанию: Зининда и Зинадия. Она в ответ выдала чуть подкорректированный вариант дяди Димы: Зиновия. На нём и остановились. А в сокращённом виде ничего изменять не пришлось, крамольных «а-ша» в Зинкином имени не содержалось. Ваади заодно потребовал от неё и Рычащего перестать называть меня Машей даже дома, чтобы в запарке не ляпнуть это где-нибудь в неподходящем месте. Зинка не преминула язвительно уточнить, во многих ли неподходящих местах, где меня называли по имени, я успела побывать, но Машу заменила на Мэри, Шаани такой вариант тоже устроил.
Чего было не отнять у «Первого Честного МВ» – картинку они показывали честную. А что до сопровождающего её текста… Ну-у, каждый видит то, что хочет. И имеет право на собственное мнение. Результаты второго рейда Шаани впечатляли. Безработица устроителям публичных мест в ближайшие дни не грозила, всё, возведённое их непосильным трудом, валялось живописными обломками и на наш непритязательный вкус весьма украшало пейзаж. Рычащий благосклонно принимал заслуженную благодарность и не менее благосклонно рекомендовал засунуть наши восторги в известное место. Потому как это его святой долг и обязанность – примерно так оно должно было звучать в переводе с его языка на патетический.
Приглашённые эксперты в студии ломали копья, выискивая объяснения природным феноменам. Некоторые – в прямом смысле, два особо рьяно отстаивающих свою точку зрения мага обменялись любезными ударами огромных острых сосулек и были препровождены для продолжения выяснения степени правоты в специально отведённую зону, желающие могли понаблюдать за ними на отдельном экране. Остальные обходились словами. От кого первого в разгар словесной баталии прозвучало слово «призраки» уловить не получилось, но тема была мгновенно подхвачена, развита и доведена до логического завершения. Виновником происходящего признавался принц Алдариэль.
– Чужих заслуг мне ещё не приписывали, – не поняла, в шутку или по-настоящему возмутился Алдар.
– Дарю, у меня таких много, – Шаани потянулся. – Поспать бы часиков несколько. Но дела, дела.
– Иди уже, пока мои дела твоим делам все последние сплетни не выложили. А они уже начали.
Рычащий исчез, не дослушав Ваади.
– Завтра прогуляемся, Огонёк?
Вот это мне уже не нравилось. Понятно, что отсиживаться здесь Алдариэль не собирался. Но так рано? Физически мы чувствовали себя нормально, а насколько восстановилась магия, сказать было трудно. Мне трудно. Свою я не чувствую, а видеть потенциал других могут только Младшие. И хорошо, что могут! Я просемафорила глазами вопрос Фаарру. Лишь бы понял, чего хочу. Понял или нет, не поняла, но ответ получила. Не совсем мне, Алдару, но зато прямой, без недоговорок.
– Рановато, у тебя чуть больше половины.
– Хватит, ребятам передай, пусть собираются.
– Про Мар не забыл?
– Нет, у Алиани подождёт, буду к ним заглядывать. Да, Арри?
Нет, любимый! Я с тобой, иначе свихнусь.
– Да, Алдар, конечно.
– Рискованно, Дар, – предупредил Огненный. – И очень рискованно.
– Чем? Лес не примет? Она моя жена.
– А фиг его знает. Тут таких случаев ещё не было. Из-за тебя, может, и примет, но я не об этом. Великие, Дар. Не советую им противоречить.
– Что предлагаешь? С собой брать? Огонёк, вот это точно рискованно.
– Большой вопрос. Если прилетит от Великих, помочь никто не сможет. А прилетит не тебе – ей, условия они ей ставили.
– Варианты?
– А нет вариантов, Дар. Будем гулять вместе.
Фаарр, я тебя обожаю!
– Хорошие вы все ребята, – нарочитое восхищение у Зинки зашкалило. – Все при деле, все заняты. Одна я – бедная, неприкаянная. А как насчёт и меня взять с собой? Предложить девушке экскурсию по местам достопримечательным? Познакомить, так сказать, воочию. Хотя бы с Лесом.
– Не поверишь! Никак! – тоном Ваади отказал Фаарр, то есть, сначала своим, шутовски-серьёзным, а потом Водного. – Девушка под чутким руководством моего брата будет познавать тонкости психологии…
– Фар, про тонкости и психологию я Зиновии сам объясню, – не одобрил перехват своих обязанностей Ваади. – С учётом психологии и тонкостей восприятия.
– Вот. Слышала? Готовься, – легко согласился Огненный. – Мар, и ты готовься, одежду себе подбери потеплее. Ты тоже приоденься, это на тебе не очень смотрится. Всё, топайте.
Зинкиным гардеробом никто до сих пор не озаботился, сама она напомнить постеснялась и щеголяла в моих вещах. А размеры у нас не очень совпадали, особенно рост, и смотрелось на ней всё, действительно, не очень.
Шоппинг по-аршански подружке понравился. И, вообще, вдвоём его проводить вышло несравнимо веселее. Не знаю, тонкости какой психологии собирался учитывать Ваади, но одна общеизвестная тонкость женской работала безотказно. Обновки настроение нам обеим подняли. А ещё Зинка затащила меня в раздел эротического белья, куда я ни разу не заглядывала. Ну-у… Правильно затащила!
Бродить по зелёной траве залитого солнцем берега в зимних куртках казалось странным. Ещё более странным оказалось выйти из лета в заснеженный Лес. Фаарр был с нами, но не проявлялся, эльфы уже ждали. Ни Тайрина, ни Шериниэля среди них не было. Половину парней я совсем не знала, через мои руки они не проходили, лица изуродованы шрамами. Ой, сколько же у меня ещё работы! На минутку стало страшно. Это когда кто-то находится на Грани о себе забываешь, а так очень даже вспоминается сколько далеко не приятных ощущений приносит процесс лечения. На меня незнакомцы реагировали спокойно, о человеческом происхождении не напоминали. Старые знакомые, как обычно, одарили сиянием улыбок и… Нет, не как обычно, смотрели, словно хотели что-то спросить и не решались. Вопрос прояснил вылетевший откуда-то из-за деревьев Лиони. Сначала оповестил весь Лес о факте моего присутствия:
– Маррия! Вернулась! – потом сразу перешёл к делу: – Ты мелкого вылечишь?
Рамал цыкнул на сына и внёс окончательную ясность:
– Парни пацана вчера вытащили, ребёнок совсем. Опасного ничего, но смотреть больно. Кто, чей – не знаем, молчит, ни слова не сказал ещё. Из наших никому не знаком. Пока у Яриани вместе с порослью поселили.
– Понятно, Рамал, – кивнул Алдариэль. – Вас проводим, посмотрим. Да, Арри?
Мог бы и не спрашивать. Я, наоборот, боялась, что будет отговаривать. Но или слова Старшей, что меня не стоит удерживать, подействовали, или он сам понимал, что всё равно пойду, и не хотел конфликта между нами.
Потом Алдар называл места, куда отправлялись спасательные группы, промежуточные точки встречи с нами и время, когда им нужно быть в пункте назначения. Наброшенные им иллюзии превращали эльфов в селян. Кроме последней тройки, с которой уходил Рамал, эти стали похожи на представителей городской интеллигенции. С небольшими интервалами во времени от Леса отъехали пять повозок, запряжённых лошадьми, и один кармаг среднего класса с вместительным салоном и объёмным багажником. Фаарр тоже исчез. А нас Лиони повёл знакомиться с эльфёнком.
Встретила нас взрослая дриада и старательно поджимающие губы, расползающиеся в улыбке, дриады-подростки. Судя по всему, Лиониэль был гостем здесь частым и желанным. И жутко серьёзным сейчас, переполненным чувством собственного достоинства от важности исполняемой им миссии. Вежливо поздоровался с Яриани, сурово кивнул остальным и гордо сообщил о цели нашего визита. Мы ему не мешали, не подрывали пареньку авторитет в глазах ровесниц, и не менее старательно, чем они, скрывали прорывающиеся улыбки.
Дриадскую поросль я видела первый раз, до этого не доводилось. А девчонки были забавные: простенькие, нескладные, совсем не похожие на утончённых красавиц, которыми должны скоро стать. И очень живые. Бли-ин! Увижу Флэарри, поинтересуюсь, с какого перепуга ей в голову стукнуло загнать их в рамки ненормальных законов, заставлять скрывать чувства и эмоции, всегда уходить в сторону без малейшего сопротивления. Ольховская, тормози! Революцию в Лесу тебе не заказывали. Они живут так веками, значит, есть какой-то смысл в таком укладе. Ну да, это так, торможу. Но всё равно поинтересуюсь.
Яриани провела нас в большую светлую комнату с кучей детских игрушек. В ней обнаружились ещё две дриады помладше и эльфёнок. Девочки что-то ему рассказывали, он не реагировал, сидел на полу, обхватив колени ручонками и опустив голову. При нашем появлении вскинулся, тяжело поднялся на ноги и замер, глядя на меня в упор прищуренными сердитыми глазами.
Мамочки! Совсем кроха, на наши лет пять, если не меньше. На щёчке уродливый шрам, на другой – явно свежий ожог, губы воспалённые, пальцы на одной руке скрючены и, кажется, не действуют. Это из того, что видно, а что скрывается под одеждой… Алдар сжал ладонь, успокаивая.
– Алиани сейчас придёт.
Я сморгнула слёзы, кивнула. Какой же сволочью надо быть, чтобы издеваться над ребёнком? Сколько лет кошмара ему досталось? А сколько их таких ещё? Я ведь и не задумывалась, что кроме взрослых в этом аду оказались дети. Даже после Лиони не задумалась, словно он был одним единственным…
Алиани вместе с Узиани пришли почти сразу, принесли всё, что могло понадобиться. Как только малыш заснул, Алдариэль выпроводил всех из комнаты, тут же появился Огненный.
– Мар, не увлекайся, вам сегодня ещё бегать и бегать.
Это я понимала и остановилась, убрав только то, что причиняло эльфёнку боль и доставляло самые большие неудобства. Такими темпами управлюсь дня за три-четыре. На детском теле, казалось, не осталось ничего, не тронутого безжалостной рукой. Я немножко полюбовалась на очищенное от жутких «украшений» нежное детское личико, не поворачиваясь, попросила Алдариэля:
– Вот бы узнать адрес… владельцев и привет передать. Большой такой, чтобы на всех хватило.
– Однажды передадим. Не обещаю, что скоро, но обязательно.
О том, по скольким адресам находятся такие же малыши, я постаралась не думать. Только теперь это не очень получалось.
Проснувшийся эльфёнок встал намного легче, чем предыдущий раз. В сердитом взгляде скользнуло удивление. Осторожно переступил с ноги на ногу, коснулся щеки, тут же отдёрнул руку и замер натянутой струной. Опять подступили слёзы. Сколько же тебе досталось, маленький, что ни во что хорошее ты поверить не можешь? Оттаивай, малыш, пожалуйста!
– Арри, подождёшь меня там? – это словами, а в глазах Алдара просьба не обижаться.
Какие обиды? Не первый день в Аршансе, не первая встреча с эльфами, отлично знаю их реакцию на людей. Я кивнула, погладила мужа по плечу, ушла приводить себя в порядок. В принципе, необязательно, Фаарр всё почистил, но сила привычки, она такая, и после сеанса рукотерапии меня всегда тянуло к воде.
Алдариэля не было минут пятнадцать, потом мы курили, пили кофе, слушали восторженный визг пропущенных к эльфёнку юных дриад и не пускали к ним строгую наставницу, порывавшуюся срочно осудить неподобающее поведение воспитанниц. Очень хотелось увидеть Флэарри.
И снова тропы. Шагнуть в дрожащий воздух, вынырнуть в каком-либо безлюдном месте, обновить иллюзии, уйти к следующей группе. Моя задача заключалась лишь в одном – не отходить от Алдара. В конце третьего круга добавилась ещё одна – не замечать замаячившую вдали белую дорогу. Алдариэлю об этом я не сказала.
В промежутках у нас получалось около часа свободного времени, мы проводили его в домике Алиани. При ребятах мы с дриадой болтали на нейтральные темы: о новостях Леса, о бывшем моём мире, о Флэр. Улучив же минутку, когда Алдара куда-то позвали, а Огненный очередной раз испарился в неизвестном направлении, Алиани, непривычно заблестев глазами, придвинулась поближе и почти шёпотом немного поделилась событиями времён моего отсутствия:
– Никогда его таким не видела, представить даже не могла. Они на третий день после пожара пришли. Алдариэль как не живой был, глаза потухли, осунулся, молчит. С Тайриниэлем только поговорил и опять замолчал. Смотреть страшно. На Тайриниэля и то легче. И его мы удержать могли, Алдариэля – нет. Маррия, он на дороги сна даже не ступил.
– Ты ему пела?
– Эниани, ей сопротивляться невозможно. А с ним ничего не вышло, только в Лесу появляться перестал. Мы боялись, очень боялись, что он сорвётся или сломается. Он первое время словно искал, кто его за Грань отправит, по Кастании в открытую разгуливал, всех имперских магов взбаламутил. Шесть-семь эльфов за день успевал в леса перебросить.
– Один? – что-то у меня сердце сбоить начало.
– Вдвоём. Но ты же знаешь, у Фаарра ограничений… Вытащить в крайнем случае мог, но не больше. Алдариэль это всё прекратил, когда Моринда дважды им переброску сбила, рисковать побоялся. Не собой, эльфами. Они тех двоих еле нашли. Одного в Океан выбросило, Ваади спас, второго у Моринды отбивали. После этого только с «призраками» отправлять стал. Тайриниэль с ними сначала так ходил, а когда тропы его пустили, сам группы сопровождать начал.
– У него же магии ещё мало!
– Ты ему это докажи. Магии мало, зато упрямства много. Там ещё третий такой же на подходе, дождаться не может, когда тропа пустит. А эти двое оживать начали, когда Алдариэль тебя услышал. Маррия, я про тебя знала, что всё настоящее, но чтобы он… Никогда бы не поверила.
– Почему? – мне стало очень обидно за мужа. – У него была Амарриэлли, вы же никто не знаете, что было с ним после неё. Как он это пережил. Ты его глаза видела, когда он вернулся? Я в них смотреть не могла, там такая бездна тоски была… Мне даже вспоминать больно.
– Может, ты и права. Но то, что между вами, не похоже на то, что было между ними. Оно не сильнее или слабее, оно просто другое. Они оба тогда были почти дети, не до конца понимали, какой дар получили. Вы – понимаете. Знаешь, это даже пугает. Вы не живёте друг другом, вы живёте друг в друге.
– А ты это так сразу и определила, – Фаарр возник у двери. – Лиа, ты их видела всего ничего, что первый раз, что второй.
– Я – дриада, не забыл?
– Да? Такая разговорчивая? Что-то новенькое в вашем менталитете. Мар, давай на выход, вам пора.
– А вы не поссоритесь? – после вспышки Огненного я забеспокоилась. – Фаарр, Алиани, не надо. Ладно?
– Не поссоримся, некогда. Топай уже, Дар ждёт. Мар, куда ты так прёшь? Сейчас не лето, одеваться кто будет?
С последнего круга в Лес не возвращались. Группы уже были в городах: пять в тех, что находились в доступной близости от лесов, одна, с кармагом, в Эскориме. Мы присоединились к ним. Дом, у которого остановился кармаг, ненамного скромнее особняка Са-Биры, явно принадлежал не представителю средних слоёв общества. Стало страшно, в таком охраны не быть просто не могло, если судить по нашим. Эльфы вели себя совершенно спокойно, мне бы такие нервы. От уверенного:
– Самый простой на сегодня, – стало ещё тревожней.
Если это простой, то остальных мы собираемся вытаскивать не иначе как из императорской резиденции. Но всё оказалось действительно просто. Алдар и Рамалиэль, ставший под новой иллюзией похожим на стража порядка, подошли к воротам, оттуда выглянул некий тип, быстрые переговоры с демонстрацией каких-то бумаг, через несколько минут ворота опять открылись, выпуская эльфа со связанными руками, тот же тип отконвоировал его до багажника кармага, проконтролировал погрузку, получил лист бумаги, на котором демонстративно расписался Алдариэль, и мы уехали.
– А-а?
– Выполняем указ императора, – объяснил Алдар. – Как законопослушные граждане и официальные представители властных структур.
– Шорельдаля, – со сдерживаемым смехом в голосе добавил Рамал. – О чём официально уведомили граждан сопредельного государства. Правда, узнают они об этом, только когда явятся забирать имущество. Пока они уверены, что отдали его для завтрашнего развлечения.
От «имущества» и «развлечения», выделенных особой интонацией, меня передёрнуло. Представилось, каково это слышать им самим. Слышать? Нет, быть. На протяжении десятилетий быть имуществом для жестоких развлечений. Что-то моя вера в человечество снова дала задний ход.
За городом, на пустынном участке дороги, эльфа достали из багажника, развязали и пересадили в салон. Алдариэль убрал иллюзии. Смотреть на то, как ненависть в глазах сменяется растерянностью, неверием и радостью, я, наверное, никогда не устану. Ой, нет, никаких «никогда», только пока всё не завершится.
Иллюзии вернулись на место и кармаг, уже с четырьмя пассажирами, отправился в обратный путь, а мы на тропу. Оставшиеся группы притаившись в укромных переулках, ждали ночи.
Три из пяти операций прошли примерно по одному сценарию. Алдар недолго стоял у разномастных оград, потом или открывал ворота, или просто перемахивал через забор, и, спустя ещё некоторое время, возвращался с эльфом. Из четвёртого дома он вышел один, призывно махнул рукой и за ворота отправились ещё двое. Не было их подольше, эльфа принесли на руках. Я всё это время ждала в повозках и дрожала не то от холода, не то от волнения. Знание, что где-то тем же самым занят Тайрин, спокойствия не добавляло.
Между третьим и четвёртым домом ещё сбегали обновить иллюзии первым «отстрелявшимся». Хоть и поздняя ночь, и кармаг закрыт, но рисковать понапрасну, путешествуя в реальном облике, им не стоило.
В последнем доме нас поджидал неприятный сюрприз. Там вовсю шло пьяное веселье. Видимо, поэтому его и оставили напоследок, надеялись, что дойдут до кондиции и угомонятся. Но пока на завершение попойки ничего не намекало. Алдариэль уже дважды успел сходить на разведку к высокому каменному забору и вернуться к нам.
– Призраки? – спросил или предложил один из эльфов.
– Ещё подождём. Время есть.
Мне в этой тройке не был знаком никто и на «призраков» они все не тянули. В призрачное происхождение эльфов верили по единственной причине – они были не изуродованы. А лица этих ребят грозили напрочь разрушить легенду. Эти мысли я озвучила.
– Вот и хорошо! – тут же вскинулся один из парней. – Пусть знают.
– Зачем? Чтобы искали лучше? – я сама не ожидала, что так разозлюсь. – Чтобы охраны понаставили? А думать не пробовал? И вообще…
– Арри, успокойся, – одёрнул Алдариэль, и уже не мне: – Насчёт «думать» совет хороший. Рейд не последний, самим себе проблемы создавать из чистой гордости, мол, посмотрите, какие мы – глупо. Всё это мне очень не нравится…
– Алдар! – я сама не разобралась, возмущалась или просила.
– Знаю, – он на мгновенье прикрыл глаза, кажется, даже зубами скрипнул, убрал иллюзии, кивнул. – Давай.
Ну вот, совсем другое дело: всё, что на виду, теперь соответствовало призрачным критериям. И, между прочим, на морозе это не так больно, естественная анестезия получилась. Умыться снегом Алдариэль не позволил, сделал воду, тёпленькую.
Пока общались и лечились, во дворе наблюдаемого дома началось явное оживление. Решили проветриться или пьянка закончилась? Хоть бы второе! В Кастании? В доме, где есть раб? Ну да конечно… Звук рассекающей воздух плети и одобрительные вопли простора воображению не оставили.
– Идём.
Четыре тени с луками за спиной легко преодолели ограду и исчезли из виду. Я сжалась в комочек, вся превратилась в слух. Вопли довольные сменились воплями испуганными, грязным матом и женским визгом. Понять по доносящимся звукам, что происходит, было невозможно, и от этого до ужаса страшно. Хорошо, что всё не слишком затянулось. Ворота снесло с петель, в проёме показались один из спасателей и спасаемый. Новый эльф был в одних штанах и босиком. При виде меня застопорился, но сопровождающий развеял его сомнения и заставил нырнуть в повозку. Следующая пара задержалась на выходе и картинно выпустила по стреле в воздух. Тут же за ними стала стена пламени. Рисовщики, блин! Добежали до повозки, запрыгнули в неё и… И лошади рванули с места. Без Алдариэля. Сквозь мгновенно возникший шум в ушах кое-как прорвался голос Фаарра:
– Дар со мной.
Помогло не очень, перед глазами уже плыл туман и вереницей мелькали лица: Алдар, Тайрин, Шерин, Рамал, Лиони, малыш-эльфёнок, все знакомые и незнакомые парни из сегодняшних групп, только что освобождённый эльф. Голова взорвалась болью, кровь из носа не пошла – хлынула потоком, мир вокруг начал терять очертания и расплываться, сознание… Сознание удержалось на тонкой ниточке родного голоса:
– Арри!
Стоять, Ольховская! Такими темпами ты мужа за неделю перекрасишь в радикальный седой цвет. Ладно, не стоять, лежать. Но отзовись немедленно! Да что же всё так качается? Ах да, мы же движемся. Быстро движемся.
– Алдар… – можно считать отозвалась, прохлюпала.
– Солнышко, ты как? Огонёк, снег давай.
– Мар, зараза! Я же предупредил! – на переносицу хлопнулся ледяной комок. А хорошо помогает прояснению сознания!
– Всё нормально. Правда. Я ничего не… наделала?
– А ты так можешь? У вас теперь весь экипаж окольчуженный. И Дар прицепом. Ему она особенно требовалась. Он же у нас самый беззащитный. А меня чего пропустила? Мар, дискриминация какая-то!
– Огонёк, а помолчать?
– Ни за что! Меня обделили, а я молчать буду? – Огненный резко сменил тон на серьёзный. – Мар, у тебя совесть есть? Мне-то не доверять за что? Знаешь же, что Дара и тебя всегда вытащу.
– Я доверяю. Оно само…
– Само оно… Фиг с ним, в этот раз хоть с пользой, ещё у четверых магия возвращаться начнёт.
– Фаарр, а ты здесь… – запрет Младшим показываться всем продолжал действовать, и я забеспокоилась. – Тебя все видят?
– С чего вдруг? Меня не видят, вас не слышат, болтай в своё удовольствие. Только времени болтать у тебя нет. Вам идти нужно.
– Куда ей такой на тропу? – возмутился Алдариэль.
– Именно туда, на тропу, – не проникся его возмущением Огненный. – Бери и тащи. В скалах ей хуже было, выдержала. Дар, нет других вариантов. Нельзя вам друг от друга отдаляться. Если только Тайрина подключить, пробежится по твоим, пока Мар отойдёт.
– Ему своих хватит, всех не потянет, – отказался Алдариэль. – Что у него?
– Один остался, не очень сложный.
– Тем более, пусть спокойно занимаются.
– Он, кстати, как раз интересуется, что у нас случилось. Догадываетесь, почему?
– Арри!
– А как она могла его пропустить?
– Ты с ним разговариваешь? – мне это, правда, было важно. Ну и тему, заодно, поменяла. – Тоже огонь дал?
– Естественно. Как без связи? Ладно, пора.
– Арри, готова? Сможешь?
– Да. Пойдём. Только…
Кровотечение прекратилось, но выпачкалась я вся. И Алдариэля вымазала. Огненный эту проблему устранил, повозка остановилась, и мы пошли на тропу. То есть, Алдар пошёл и меня понёс. От вновь замелькавшей белой дороги я сразу шарахнулась в сторону. Вот же привязалась! Что ей от меня надо? У кого бы спросить? Жаль, что Флэарри здесь не приснится.
На кольчуги в группе Рамала Алдариэль отреагировал почти спокойно. После второй группы занервничал. Третьей уже не удивился, только вздохнул и спросил, весь Лес у меня теперь одетый или кого-то пропустила. Я попробовала включить логику и пришла к выводу, что удружила тем, кого успела вспомнить. Муж срочно вытребовал с Огненного три плитки шоколада и заставил меня немедленно их съесть.
Ещё два раза мы выходили обновлять иллюзии. В промежутках снова отдыхали у Алиани, я даже успевала немножко подремать. Домой вернулись утром, когда все группы благополучно добрались до Леса. В ожидании последних успели пообщаться с вымотанным до предела и злящимся из-за необходимости моего участия в их рейдах Тайрином. Это он ещё не знал, что на двух кольчугах я в этот раз не остановилась.
Уютно устроившаяся в кресле с чашкой кофе Зинка от нашего вида только ахнула. Ну да, в этом сезоне в моде бледно-зелёный цвет лица. Выслушивать её мнение по этому поводу сил не было, только доползти до душа и отключиться, добравшись до кровати.
Прощальная площадь, Теримитц с мерзкой ухмылкой, скучающая Амина и подвешенный за руки Тайриниэль. Всё, как было тогда. И также, как тогда, я ничего не могла сделать, кричала, рвалась к Тайрину и врезалась в невидимую преграду.
– Арри! Солнышко! Арри, проснись!
Алдариэль выдернул меня из кошмара. Успокоить друг друга мы не успели.
– Дар, гости! – сначала голос, потом и сам Огненный объявились посреди комнаты.
Вот вам и доброе утро. Я чуть подтолкнула мужа:
– Иди. Всё хорошо, – и попыталась выдавить улыбку.
Ну, хоть попыталась. Страшно было от всего: от того, что Алдар уходит, от тревоги в его глазах, от жуткого сна, от неизвестных гостей. А он уже на ходу натягивал брюки и… И всё. Исчез вместе с Фаарром, без рубашки и обуви.
– Озвезденеть! Новое слово в магическом искусстве? Будет бить стриптизом на поражение? – Зинка плюхнулась на кровать. – Маш, твою мать, Мэри… Какая из тебя Мэри? Ольховская, отомри!
– Ты не знаешь, кто? – я с надеждой уставилась на подругу.
– Я – и не знаю? Обидела.
– Зин!
– Тебе не понравится.
– Терникова!
– Моя запчасть собственной мрачной персоной.
– Бли-ин! Бли-ин! Бли-ин!
– Спокойно, Ма… Мэри, сейчас принц поразит её своим голым торсом, и она добровольно сдастся в плен. Я бы сдалась.
– Терникова!
– Что? Расслабься. Это их междусобойчик пока, пусть разбираются. Ты себя рвать каждый раз собираешься? Нет, дело твоё, конечно. Мне его жалко. Допечёшь ведь мужика своими соплями.
– Я стараюсь, честно. Просто…
– Просто вы два психа. В курсе, можешь не продолжать. И знаешь что, перефразируя лучшего друга Винни-Пуха, если это называется любить, то я на это никогда не соглашусь. Маш… Да задолбало! Мэри. Привыкнуть бы! Ассоциацию надо. Мэри Поппинс не прёт, ты на неё не тянешь. Кровавая Мэри… Нафиг, тьфу-тьфу-тьфу, ещё накаркаю. Что ещё? О! Как же оно было? Ольховская, подключайся, песня столетней давности у Примадонны всея эстрады… Вспомнила! «Мэри, запыхалась ты на бегу, Мэри, отдохни-ка на берегу…» Нет, не пойдёт, зря я в туда полезла. Что ж ты такая несовпадательная, ни хрена тебя не подходит?
– Зин, не помогает.
– Жаль, я старалась. Машуль, серьёзно, завязывай с этим. Ничего с ним не случится. А ты и себя и его изводишь.
– Думаешь, ты первая? Мне и ребята, и он сам… Думаешь, я не понимаю? Зин, я, правда, не могу.
– А ты моги. Любишь? Сможешь! Хватит ему того, что тебя за собой везде таскать приходится. Так хоть сама прекрати мужику мозги компостировать. Зашибись, как ему сейчас весело твою кислую физиономию вспоминать и дёргаться: вдруг его солнышку плохо, вдруг у неё слёзки капают. Египетский родственник! Мне и во сне привидеться не могло, что буду принца от тебя защищать.
То, что не могло привидеться во сне Зинке, напомнило то, привиделось мне.
– Зин, мне Тайрин приснился.
– Угу, ещё одна жертва твоих задвигов. Ну, приснился. Дальше что?
– Он из тогда приснился… На Прощальной, когда…
– Твою мать! Машуль, ты из-за этого?
– Да оно всё вместе как-то. Тайрин, Алдар…
– Ничего, они мальчики взрослые, разберутся. А сон… Психуешь, вот и получаешь игры подсознания. Но согласна, видеть такое – нафиг-нафиг! Я себя помню, как колотило после кошмариков. При том, что мне они все – никто. Уговорила, можешь порыдать на моей широкой груди или дружеском плече, выбирай, что нравится. А на эту Прощальную мы Тёмыча попросим заглянуть. Будет у них на одну достопримечательность меньше. А она достопримечательность?
– Была когда-то. Алдар рассказывал. На ней друг у друга прощения просили.
– Прикол! А удобно как! Типа, если тебе на ней свидание назначили, смело решай, в какую сторону башку откручивать будешь.
– Терникова, блин! Никакой романтики.
– Угу, суровый реализм с долей здорового прагматизма. И, заметь, не страдаю от этого. В отличие от.
– Подожди, вот влюбишься, посмотрю я на твой реализм с прагматизмом.
– Что я тебе плохого сделала? Честно говорю, отстаньте от меня со всеми любовями вместе взятыми, мне и без них не скучно. Ну его, короче. Про вчера расскажешь?
Рассказать я не успела. Огненный вернулся.
– Всё в порядке, Мар. Их Вад сейчас доставит.
– Их?
– Пациента тебе подогнали, Дар с ним пока. Лиа и Узиани на подходе.
– А Моринда?
– Смылась. Женщина строгих правил оказалась. Дара увидела и офигела. А он, нет чтоб даме комплимент сделать, сразу швыряется чем попало, никакого воспитания, все правила этикета забыл. В общем, дама обиделась и покинула нас.
– А я что говорила? – заржала Зинка. – В следующий раз без штанов выпускайте, и баста всей заварушке.
– Это ты ему сама предложишь. Всё, девчонки, хорош валяться. Мар, не увлекайся, вам ещё гулять сегодня.
Подводный лазарет снова открылся. К счастью, первый пациент от Грани был далеко, выглядел, конечно, ужасно, но жизни ничего не угрожало. И то, что его решили отдать Чёрной Невесте, для парня оказалось весьма удачно. Вот и вернулись странные понятия радостей и удач Аршанса.
На суровую реалистку вид «удачливого» эльфа произвёл неизгладимое впечатление. Выбирать Зинка не стала, успела порыдать и на груди, и на плече Фаарра.
Новый рейд был, так называемым, ближним, вся дорога до пунктов назначения заняла меньше часа, уходили в него не из нашего Леса, из Солнечного. Я увиделась с Заришиэлем, передала привет Симарии. Всё обошлось без происшествий.
Зато следующий выдался дважды выдающимся. Он был хоть и из Синего, но с новым составом групп. Как я поняла, они менялись постоянно, участвовать в операциях освобождения желали все. Началось всё спокойно. Мы проводили ребят, зашли подлечить эльфёнка, в этот раз спать его уложили заранее. Через один промежуток заскочили домой, к взрослому эльфу. Алдариэль переживал, но молчал, не мешал мне. В лазарете обнаружилась Зинка. Узиани учила её ухаживать за пациентом. В обоих случаях я не усердствовала, забирала лишь немного боли, свалиться от переутомления и подвести всех было нельзя. А, вообще, мы с Алдаром восстанавливались удивительно быстро. Что было тому причиной, никто не понимал. Фаарр ещё прошлый раз замечал, наше странное влияние друг на друга, но тогда оно не было настолько сильным. Основных версий выдвигалось две: наше соединение и переход между мирами. В пользу второй говорил тот факт, что наложенные на попавших туда эльфов иллюзии держались не какие-то часы, а недели, то есть магия там работала как-то по-другому.
Сюрпризы начались с первого же, освобождаемого по «простой» схеме. Алдар и Джуримиэль изобразили должностные лица, предъявили требуемые бумаги, раба вывел очень молодой человек, почти подросток, я бы даже сочла его симпатичным, если бы не жутко холодное выражение лица и упёртая в спину эльфа какая-то штуковина, подозрительно напоминающая наш длинноствольный автомат. Этот… юный рабовладелец отконвоировал эльфа до багажника и, вдруг резко толкнув его в противоположную сторону, развернулся, наставил этот свой автомат на Алдара и Джурима, крикнул:
– Беги!
Эльф не побежал, спокойно подошёл, опустил дуло оружия, стал между юношей и ребятами.
– Не обращайте внимания, мальчик болен. Он сейчас уйдёт, – бросил через плечо: – Иди домой.
Тот вынырнул из-за его спины и снова прицелился:
– Нет. Тебя убьют. Я не позволю. Слышите, вы, я стрелять буду!
Эльф попытался снова закрыть собой неожиданного защитника, но у того в этот момент оружие вылетело из рук, а самого его Джурим изловил за шиворот и запихнул в кармаг. Алдар подтолкнул туда же эльфа, захлопнул дверцу, сам занял место водителя, который вместе с Джуримиэлем остался на улице.
– Отпустите мальчика, – мрачно попросил эльф. – У него с головой проблемы, сейчас обострение.
– Я нормальный! – вскинулся «мальчик».
– Медицинское заключение о психических отклонениях имеется? – Алдариэль повернулся к ним, я тоже выглянула со своего переднего сидения, рассмотрела новичка – возрастной, примерно, как Рамал.
Эльф поник, одарил нас привычной ненавистью, зато юноша гордо поднял голову.
– Нет и быть не может.
– Знаешь, что бывает за помощь эльфам? – Алдар говорил холодно и жёстко, даже мне не по себе стало.
– Знаю, – голос дрогнул, но головы юноша не опустил.
– Ответишь честно, почему помогал, отпущу.
– Обоих? – Мамочки! Сколько же надежды!
– Тебя, – вот теперь паренёк сник.
– Хватит! – вмешался эльф. – Ни при чём он, молодой ещё, не научился быть таким… как нужно. Не понимает ничего. Привык, привязался. Моя вина. Всё.
– Странные у вас отношения, – с нарочито проявленным недовольством заметил Алдариэль. – Ты хозяин и позволяешь рабу вести себя так? Недопустимое попустительство.
– Не позволяет, наказывает, всё, как положено. Доказательства предъявить? – продолжил нарушать иерархию эльф, тревоги в его голосе не услышать было невозможно. – И как образцовый раб я обязан защитить владельца.
– Да пошли вы все! – взорвался юноша. – Надоело! Он лучше вас всех! Смелые, да? Потому что ответить не могут? А не хочу я таким быть! И не буду!
– Марек, замолчи! Не слушайте его. Он не понимает…
– А, по-моему, он как раз понимает, – иллюзии растаяли. – Молодец, Марек, что не стал таким. Спасибо за это.
– Алдариэль? – смесь изумления и недоверчивости.
– Призраки! – зато тут сплошной восторг. – Я тебе говорил! Сарим, я же говорил, они есть! – и тут же испуг: – А вы живые? Вы же не за Грань его заберёте?
– Нет, Марек, за Грань ему рановато, ещё тут поживёт. Прощайтесь, нам пора.
– Нет, Алдариэль, мне с вами нельзя, – с сожалением, но решительно отказался эльф. – Мареку этого не спустят.
– Не выдумывай, Сарим, уезжай с ними, – тон у юноши стал умоляющим. – Ты же знаешь, он тебя убьёт. Я не хочу!
– Успокоились оба, – положил конец препирательствам Алдар. – Коротко и ясно, в чём проблема? Марек, ты первый.
– Мой отчим поспорил с Кинидом, чей раб дольше продержится. Они уже и договорились, чтобы Сарима и того, второго, одновременно выставили, и всяких наняли, чтобы сильнее били. Ну… каждый для другого. Отчим для того, а Кинид для Сарима. Их уже сегодня должны были туда… только там пожар случился. Но они же не отстанут, всё равно сделают. А мне Сарим, как отец, он меня вырастил, а они…
– С этим понятно. Саримиэль?
– Марек Гринату мешает. Здесь всё ему принадлежит, через год вступит в права владения и сможет отчима выпроводить. Отец Марека погиб за месяц до рождения сына, Энисия дела сама вела, она умница была, а я Марека воспитывал, ей немного помогал советами. После первых двух хозяев, к Энисе попасть было чудом. Пять лет назад она второй раз вышла замуж. Через год её не стало. По завещанию, первый наследник – Марек, второй – Гринат. Он за любой повод уцепится, чтобы мальчишку убрать. Побег раба он ему припишет сразу и доказать сможет, свидетели найдутся. Гринат несколько раз показательные выступления устраивал, чтобы соседи видели, что Марек тяжело это переносит.
– С этим тоже ясно. Марек, уехать тебе некуда?
– Я в Лежбол собирался, учиться. Но это только весной. А сейчас… Пока некуда.
– Алдариэль, а вы его забрать не можете? – в голосе Сарима заплескалась надежда. – Нельзя ему оставаться. Я за ним присмотрю, никому не помешает.
– Дар, пока забирайте с собой, – включился в решение проблемы Фаарр. – Потом разберёмся, попробую Бире его до весны подсунуть.
– Принято, лучший вариант. Огонёк, мы второго прихватим? Посмотришь, что там?
– Выясняй адрес.
– Марек, с нами поедешь? Проводишь Саримиэля, потом тебя отвезут в СОС, там помогут с жильём и учёбой.
– Поеду, – юноша ни на секунду не задумался. – Мне только вещи взять. Я быстро. Отчима дома нет, никто не помешает.
– Очень хорошо. Адрес Кинида знаешь?
– А вон тот дом, где крыша золочённая.
– Вижу. Собирай вещи и жди нас здесь.
Марек умчался домой, ребята втиснулись в машину, и я узнала, что мой муж умеет водить кармаг. Правда, ехали мы недолго, Фаарр остановил.
– Дар, отбой. Сейчас не прокатит. Клиент специфический. Воздушник, ментал, пятый уровень. На входе – нейтрализатор иллюзий, по периметру – чего только нет, а ты пока не в форме. По этой схеме не выйдет, если только ночной визит и с хорошим запасом времени.
– Плохо. Ладно, ночью вернёмся.
Мне в этом плане не нравилось всё. От того, что Алдар пойдёт в эту сверхзащищённую крепость, становилось страшно, а приговорённого эльфа было жалко, на нём теперь точно за двоих отыграются.
– Не надо потом. Алдар, можно же без иллюзии. Меня никто не знает…
– Нет, Арри. Тема закрыта.
– Алдар! Ну, почему? Вы все рядом, а этот… он один, не как на Прощальной.
– Дар, не горячись, – поддержал меня Огненный. – Нормальный вариант. Башка у неё непробиваемая, сунется – сам виноват, ты здесь, я её подстрахую. На Прощальной и с князем дохлых опасней было.
– Спасибо, успокоил. Ещё Моринду вспомни.
– Алдар, ну пожалуйста! Давай его заберём! И у нас времени мало, остальные тоже ждут.
– Арри! Запределье какое-то! – настроение у Алдариэля портилось на глазах. – Не могу я тобой рисковать.
– Так нет риска! Совсем нет. И ещё… Мне это самой нужно, – я не хотела говорить об этом, пришлось. – Мне Прощальная вчера снилась. Что там Тайрин, а я ничем помочь не могу, как тогда. И если сейчас опять не могу…
– А мне ты сказала, что не помнишь сон. Арри, Арри…
– Что? Это же не такой сон, просто нервы, вот подсознание и подсунуло. Нужно его чем-то успокоить. Например, сейчас.
– Какая у меня поразительно умная, и, главное, хитрая жена. Подсознание успокоить?
– Ну да!
– Ещё и честная. Вернёмся домой, уши надеру. Ясно?
– Думаешь, вырастут?
– Арри! Дома разберёмся, – всё-таки моё беспокойное подсознание и его здравый смысл победили. – Огонёк!
– Не начинай, сам знаю. Не тронет её никто.
– Запоминай, что говорить, Арри.
Я подошла к кованным воротам, Фаарр возник за спиной, дотронулась до блестящей чёрной пластины. Через пару минут вышел худой долговязый очкарик, мало отвечающий моему представлению о сильных магах.
– Муниципальная служба исполнения указов императора. Находящийся в данном владении раб должен быть немедленно передан для подготовки к проведению назначенного на завтрашний день мероприятия. Ознакомление с прилагающимися документами требуется?
– Ознакомлен, – очкарик прокашлялся. – Куда передавать?
– Официальная передача будет считаться состоявшейся при помещении раба в задний отсек муниципального кармага и подтверждена квитанцией о приёме, описью передаваемого имущества и гарантийной распиской для дальнейшего возвращения имущества или его денежной компенсации в размере, установленном казначейством Кастании и приведённом к региональному коэффициенту стабильности. Руки и ноги раба должны быть зафиксированы надёжными средствами на время транспортировки. Если средства являются средствами многоразового использования и имеют замки, ключи от них передаются представителю муниципальной власти и будут возвращены в комплекте со средствами при возврате имущества или получении денежной компенсации.
Уфф, надеюсь, ничего не напутала.
– Сейчас приведут, – очкарик ещё покашлял, почесал нос и скрылся за воротами.
Всё? Обалдеть! Спорили дольше.
Ещё несколько минут ожидания. Здоровенный детина вывел эльфа. Бли-ин! Хороший блин! Кажется, мы удачно зашли. Даже с расчертившими лицо шрамами ошибиться трудно, Парень почти копия Лиони, только постарше. Я получила ободряющий заряд ненависти из глаз, проводила раба и конвоира до кармага. Абсолютно пустого кармага. Перескочить из растерянности в панику не дал Огненный:
– Спокойно, Мар, все на месте. Заканчивай и топай к водительскому сидению, только внутрь не лезь, ««невидимку»» собьёшь.
Я дождалась, пока парень оказался в багажнике, связанный по рукам и ногам, опустила крышку, вручила сопровождающему пачку бумаг и закурила, напряжение снять и время протянуть, пока тот за ворота уберётся. Потом прошла к нужной дверце и оказалась в кольце рук. Кармаг рванул с места, мы остались.
– Хорош обниматься, – приказал Огненный. – Валите отсюда.
С тропы мы вышли за городом. Ребята ещё не подъехали.
– Алдар, а у Рамала ещё сын есть?
– Ламариэль. Арри?
– Да, кажется. Он на Лиони похож.
Я не ошиблась. Переполненный кармаг с двумя новыми эльфами и одним человеком отправился в сторону Леса. А мы к остальным группам. С ними всё прошло по плану.
От знакомства с Мареком на душе было тепло и приятно, хотелось сказать пареньку и его ушедшей за Грань матери большое спасибо, даже не за Саримиэля, а за то, что остались людьми в возвышенном значении этого слова. И предвкушение встречи Рамала и Лиони с Ламариэлем томило приятным ожиданием. Представлять её сквозь полудрёму на плече Алдара в уютном домике Алиани получалось замечательно. Во мне прорезалась какая-то сентиментальность и требовала регулярной кормёжки положительными эмоциями. Строго положительными, а не теми, которые накатили после стандартного исчезновения и появления Фаарра. И то, что он меня к этому морально подготовил, не слишком помогло.
– Мар, без паники. Дар, к Тайрину загляните, он влип слегка.
– Арри, только…
Какие «только»? У меня усталость, как рукой сняло. Рявкнула:
– Бежим! – и рванула на выход как хороший спринтер.
Из объяснений Огненного о технической стороне вопроса я поняла только, что Тайриниэль попал в какую-то «паутину», его пока никто не видел, но хозяева дома не спят и могут появиться в любой момент. На закономерный вопрос: «Какого… он тогда полез?», Фаарр если и ответил, то я не услышала.
Судя по всему, Алдариэль решил, что оставлять меня с ребятами в повозке чревато непредвиденными последствиями и рядом с ним мне… всем будет спокойнее. Разубеждать его я не стала.
Забор, который отделял нас от Тайриниэля, был произведением искусства, самым настоящим шедевром архитектуры. В других обстоятельствах я бы вполне серьёзно зависла под ним просто полюбоваться. Теперь тоже зависла. У него высота в полтора роста и не моих. И как я туда? Из меня скалолаз… «Летучкой»? Оказалось, ручной передачей. В прямом смысле. Алдар быстро нашёл проделанную Тайрином брешь в охранных заклинаниях, легко взлетел на верхушку ограды и принял меня из рук Фаарра. Слезать было ещё легче, Алдариэль спрыгнул во двор, я тоже туда… рухнула. Поймал, конечно. Всё-таки зря я всю жизнь физкультуру игнорировала, быть поспортивней мне не помешало бы.
Тайриниэль стоял неподвижно под раскидистым деревом между ещё двумя шедеврами архитектуры – большим особняком и строением поменьше, хозяева явно отличались изысканным вкусом. Никакой «паутины» я не видела, а вот свечение от рук Алдара и разбегающиеся по Тайрину лёгкие вспышки – видела, из чего сделала вывод, что доступна моему зрению не вся магия, только эльфийская. Но вывод – это уже позже, а пока кусала губы и старалась не провалиться в радушно распахнутые объятия дикого ужаса. Отпустил он меня, только когда Тайриниэль смог двигаться, и мы убрались из-под коварного дерева.
Недалеко убрались, всего на пару шагов. Из большого дома вышел верзила в расстёгнутом полушубке на одни длинные трусы и сапогах. Рот мне зажали сразу две ладони. Вовремя, неудержанное «Ой!» сквозь них не просочилось.
Верзила зигзагообразно прошёл в метре от нас, оставив шлейф перегара. Вообще, траектория его пути извивалась немыслимым образом, расстояние между двумя зданиями увеличилось раза в три, но он его преодолел и, залихватски ухнув, ввалился в дверь. Дверь оставалась открытой недолго, однако этого хватило, чтобы разглядеть ярко освещённую комнату, прикованного к стене эльфа, лохмотья его спины и женщину с кнутом в руке. Теперь меня и обнять умудрились вдвоём. Но рот закрывать не перестали. Через несколько минут верзила повторил свои зигзаги в обратном направлении. Картина, в общем-то, представлялась ясной: дамочка снимает нервный стресс от запоя супруга. Ничего, пусть только уберётся оттуда, а парня мы заберём и вылечим.
Ожидание затягивалось, видимо, сильно расшатанные нервы требовали капитального укрепления. А у нас время поджимало, скоро нужно было обновлять иллюзии. Пришлось события подтолкнуть.
Трудно сказать, для кого наше появление стало большим шоком, для них или для нас. Потому что нервная дамочка плакала на изящной кушетке, а эльф её успокаивал. Обалдеть! Стокгольмский синдром, не иначе. Ага, Стокгольма нет, а синдром есть. Сидит весь в крови и нежно гладит по голове ту, которая его до этого состояния довела. Просто зашибись!
Парень был совсем молодой, младше Тайрина, а дама выглядела лет на пятьдесят, но хорошо выглядела, очень ухожено и холёно. И психически ненормально.
Что дамочка неадекватная, выходило по всем признакам. Засияла вдруг, чмокнула эльфа в щёку и рванула к нам. По-моему, с теми же намерениями. Вот только этого не хватало, чтобы всякие… нехорошие женщины с садистскими наклонностями лезли к моему мужу и моему брату! О том, что я под ««невидимкой»» и теоретически здесь отсутствую, вспомнить я забыла и изо всех сил толкнула её назад. Дамочку изловил её эльф, меня мои задвинули за спину… спины, сомкнули плечи и лишили обзора. Какое-то у них обострение синхронности сегодня. Не видимая мной дама вдруг начала благодарить Великих за спасение. А эльф рассмотрел, наконец, кто за ним пожаловал. И совсем не удивился.
– Светлых дней, Алдариэль. Мила, это…
– Я вижу, – просветление у неё, что ли, наступило или наоборот, но тон стал совершенно спокойным и деловым. – Здравствуй, принц. Извини, за небольшой инцидент. Никакого вреда причинить не собиралась, немного ошалела от радости. Милария. Милария фер Анижа.
– Здравствуй, Милария. Светлых дней…
– Юташириэль, – представила эльфа женщина.
– Светлых дней, Юташириэль. Объяснять, что мы его забираем, не нужно?
– Объяснять – нет, забирать – да! – она хлопнула в ладоши. – Юташ, одевайся.
Одевайся? На вот то, что у него вместо спины? Я подёргала Алдара за руку:
– Давай я немножко его…
– А ему не требуется. Он в порядке, не волнуйся.
В порядке? Это уже слишком! Я понимаю, забота обо мне и всё прочее. Но не до такой же степени! Парню ещё в повозке по морозу трястись фиг знает сколько.
– Алдар! Ты…
– Это иллюзия, Арри, ничего нового на нем нет. Так ведь, Милария?
– Естественно. Не думаете же вы… – оскорбилась она и вздохнула. – Естественно, думаете. Да, всё правильно. Для всех так и есть. Это не важно. Будете уходить, имейте в виду, на всех деревьях – «паутина» под ««невидимкой»», срабатывает на приближение, на кустах – «сон», завязан на прикосновение, к воротам не суйтесь, там целый букет и сигналки, с забором, думаю, разобрались, раз сюда попали.
– Хороший арсенал, – оценил Алдариэль. – На кого заготовлен?
– На придурка моего, чтобы выйти не мог, когда напьётся. Мне проблемы с соседями не нужны. Зараза, как услышал! Юташ, к стене. А вы – в угол, вон туда, подальше. Вас прикрыть или сами?
– Сами.
– Давайте. Ни во что не лезьте. Я его уведу, минут десять подождите и уходите. Юташ, ты обещал, не забудь.
– Помню. Спасибо за всё, Мила.
– Ты знаешь, Юташ. Прощай.
Мы перебежали в дальний угол, Юташириэль сбросил уже надетый свитер, стал лицом к стене, намотал цепи на руки, Милария вооружилась кнутом и пристроилась рядом. В дверь вломился верзила, сфокусировал мутный взгляд на эльфе, осклабился:
– Красиво ик! Теперь ик я.
Женщина, отшвырнула кнут подальше, обвила руками его шею, капризно проныла:
– Я устала. И ты устал. Пойдём баиньки.
– Нет, ик – икал он на каждом слове до омерзения противно. – Ему ик мало. Я ик добавлю. Ему ик полезно.
– Ты уже добавил. Устал. Пойдём, мой грозный тигр, – её тон из капризного стал игривым. – Или останешься без сладенького. Хочешь сладенького, тигрик?
Эльф сжал цепи и уткнулся лбом в стену. Верзила полез ей под юбку.
– Здесь, ик. Хочу ик здесь.
Милария оттолкнула его.
– Оставайся, а я ухожу. Найду другого тигра.
Она пошла к двери, откровенно покачивая бёдрами, он издал звук, видимо, призванный изобразить рычание, и поплёлся следом. Дверь захлопнулась.
Юташ отпустил цепи, ударил кулаком в стену. Заговорил, не поворачиваясь:
– Мы тридцать два года вместе. И тридцать лет она его вот так уводит. Чтобы меня не тронул. А сделать ничего не можем, я ему принадлежу. Пока Мила не появилась, шкура зарастать не успевала. Как у него объект не шёл или он напивался, так сразу сюда. Сука, талантливый архитектор ведь, по его проектам полгорода построено, и всё через мою спину. А с ней у нас как-то сразу получилось, сперва просто помогала, чем могла, а потом… Год его истериками изводила, чтобы ей подарил. Не согласился. Во всём ей уступал, а тут упёрся. Тогда она вот это придумала. Изображать, что сама уже на мне оторвалась. Когда трезвый, он понимает, что лишнего нельзя, добить может, а как напьётся, уже безразлично, не остановить. Только на секс поддаётся. И всё рвётся чтобы при мне, как догадывается о чём-то. И, что самое интересное, он её любит, действительно, любит. А она меня. Вот такой заворот. Всем плохо, и ей хуже всех. Его жалеет, злится, но жалеет. За меня боится. Из-за себя страдает, что стареет, а я это вижу.
– Что ты ей обещал? – ответ на этот вопрос я знала, даже не догадывалась, а именно знала, но всё равно его задала.
– Что, если получится сбежать, никогда сюда не вернусь, не буду искать возможности с ней встретиться, – Юташириэль, наконец, повернулся. – Алдариэль, Мила тебя давно найти пытается, как на Прощальной увидела, да слухи про призрачных эльфов пошли, так и начала разыскивать. Только безуспешно. А с этим новым указом совсем изнервничалась. Мне за эти годы, что с ней, редко доставалось, только если он находил время, когда её дома не было, и то терпимо. Для Милы каждый раз кошмаром был, а тут перспективу подогнали не из лучших и выхода нет.
Первый раз мы забирали эльфа, одетого в нормальные вещи. В надежде на чудо Милария обеспечила его всем необходимым. Жалко её было до слёз. И его тоже. Хотя о своих чувствах он не сказал ни разу. А вот мужа Милы у меня пожалеть не получалось. Любил он или нет, но жестокости его это не отменяло.
После этой ночи моя вера, что не все люди такие, как на Прощальной площади, стала расти. Хотя больше ни с кем, похожим на Марека и Миларию, во время спасательных рейдов нам встретиться не довелось. Но была ещё Симария, были те, кого показала мне Старшая, должны были быть и другие.
А ещё я снова и снова благодарила Великих за то, что мне не придётся уходить от Алдара, чтобы не стареть у него на глазах. И еле дождалась, когда все группы доберутся до Леса, мы вернёмся домой и сможем побыть наедине.
Через два дня тропы пустили Шерина. Все думали, что на радостях он проторчит на них пока не свалится без сил, но Шериниэль лишь проверил свои возможности, а в очередной рейд пошёл с нами, стажироваться в новом качестве. На шесть групп сил к него ещё не хватало, но с тремя вполне справлялся.
Остаться незамеченной наша деятельность не могла. Портрет Алдариэля не сходил со страниц газет и экранов маговизоров, награда за поимку принца выросла в десять раз. Количество охранных заклинаний на домах, где содержались рабы, должно было прилично обогатить их производителей, Зинка советовала Алдару потребовать с них законный процент. А я, как обычно, нервничала. Штука, похожая на оружие, оказалась оружием, аналогом нашей сайги магической модификации. Стоил магострел недёшево, но и не заоблачно, требования для приобретения выдвигались минимальные: пройти курс обучения, не иметь ярко выраженных психических отклонений и достигнуть совершеннолетия. Для меня это стало, мягко говоря, неприятным открытием. Для Зинки открытием стало то, что для меня это открытие.
– Ольховская, тут, вообще-то, войны были. Они их, по-твоему, на кулачках вели? Маш, твою мать, Мэри, ты голову хоть иногда включай.
Всё правильно, всё логично. Только легче от этого не становилось. Просто чудо какое-то, что никто из ребят не нарвался на вооружённых хозяев. Или нарывались, но я об этом не знала? Как до сих пор не знала природу происхождения шрамов Алдариэля, он не признавался, остальные об этом молчали, а расспрашивать против его желания я сама не хотела.
На приведение в порядок эльфёнка понадобилось семь сеансов. Малыш был полностью здоров, но всё так же молчал и реагировал на меня по-прежнему тяжело: замирал, вытягивался в струнку, почти не дышал. Чтобы лишний раз его не пугать, к дриадской поросли я заходить перестала.
Никто из Старших в Аршансе так и не появился. В их отсутствии были свои плюсы, Шаани уже неделю не давал законопослушным гражданам Кастании исполнить последний указ императора со всей ответственностью. Выставляемая у мест публичных экзекуций охрана никакой пользы не приносила, противопоставить буйству стихий им было нечего. Это, конечно, здорово помогало, но что бесконечно продолжаться такое положение вещей не может, понимали все. Не понимали, как его изменить. Моринда на нашем горизонте больше не появлялась, сами искать её не пытались –всё равно не ясно, что с ней делать.
Ладно бы только с ней. Не ясно было что делать с Зинкой. Частично разрушенный блок давал о себе знать. Абсолютно безобидное желание поухаживать за цветами на моей клумбе едва не стоило нам с ней душевного здоровья и окончательно развеяло сомнения Младших, что в теле обыкновенной человеческой девушки притаилась их сестра. Стоило Зинке коснуться земли, как вся она, вместе с розой, алёнкой и мелкой травкой, взлетела и облепила мою подругу с ног до головы. Фаарру и Ваади пришлось убирать почуявшую хозяйку почву буквально по крупинке. Счастье, что произошло это в доме и клумба не отличалась гигантскими размерами, потому что братья уже почти поддались на уговоры вывести не привыкшую к затяжному сидению в четырёх стенах Зинку на берег. По их общему мнению, эта прогулка могла стать для неё фатальной. Человеческое тело без полноценной магии просто не пережило бы прилив любви стихии. Зинка из шока вышла быстрее, чем я.
Через три дня после этого приключения до своего хозяина добралась ещё одна соскучившаяся любвеобильная стихия. Этот момент для истории запечатлели камеры вездесущего маговидения. Правда, повезло не «Первому Честному», а скромному провинциальному каналу, чьи журналисты за неимением других новостей брали интервью у какого-то градоначальника, клятвенно обещавшего преодолеть любые трудности, бросив все силы на выполнение указа дражайшего императора. Интервью проводилось на фоне энный раз воздвигнутых столбов с цепями, увитых трогательными нежно-розовыми ленточками, и скамеек с мягкими подушками на первых рядах и тканевыми накидками на остальных. Город заботился о комфорте своих жителей, переживал, чтобы задницы не отморозили, увлёкшись захватывающим зрелищем. Материализовавшийся посреди столбов огромный лев в сценарий интервью явно не входил. Впрочем, на своём участии в нём он и не настаивал. Громоподобно зарычал и величественно удалился. А столбы, наверное, были некачественные, лев хвостом махнул, они и рассыпались. Если исключить из комментария Фаарра все изысканные речевые обороты, то выходило, что Шаани ближайшие пару недель мы не увидим, третий Младший приступил к непосредственному выполнению своих прямых обязанностей со всем комплектом запретов и ограничений.
Нам возможности Рычащего были недоступны. Это для него не существовало ни магических, ни физических препятствий, и расстояния не играли никакой роли. Для нас всё обстояло хуже. С расстояниями вопрос был бы решаем с помощью Огненного, если бы к Алдариэлю не прилагался довесок в виде меня. А во всё остальное Фаарр и вовсе не имел права вмешаться, пока не возникло непосредственной опасности для нас. Рекорд по числу диверсий, проведённых нами, составил всего лишь одиннадцать штук за самые удачные сутки. От спасательных операций отказываться было нельзя, каждая из них означала, что ещё одному эльфу ничего грозит. Так что для разрушений оставалось лишь часть времени, которое раньше отводили на отдых. В столице и крупных городах даже пытаться приблизиться к филиалам Прощальной площади было бессмысленно, все они охранялись магами далеко не низкого уровня. Алдара это вряд ли бы остановило, если бы не опять-таки я. Оставались города поменьше, но и в них приходилось тратить время и силы на нейтрализацию охраны.
Тайрину и Шериниэлю было строго-настрого запрещено приближаться к растущим как грибы объектам народного развлечения, они под защиту Младших не попадали. Оба злились, но соглашались, понимали, что если влипнут, то лишат кого-то шанса вырваться из рабства и отвлекут Алдара на вытаскивание на свободу ещё и их, при условии, что останутся живы. Остальные парни едва сдерживали ярость. И тоже понимали, что сделать ничего не смогут. Трёмстам с небольшим эльфам без магии, с прошитой в спектре невозможностью отнять чужую жизнь, против миллионов кастанийцев долго не продержаться. В общем, пропорциональное соотношение наших возможностей с потребностями оставалось удручающим. Проще говоря, всё, что нам удавалось сделать, было каплей в море. Помочь мы успевали десяткам, а жуткие часы кровавой потехи безжалостной толпы ожидали более десяти тысяч. И выхода мы пока не видели.
Очередной рейд оказался неожиданно и неприятно коротким. Дороги кишели патрулями, весь транспорт подвергался доскональному осмотру, пассажиры проверялись на наличие иллюзий. Спасательные операции отменились. С диверсионными дело обстояло лучше, но ненамного. Большинство потенциальных объектов разрушения охранялись не только теми, кому это положено по долгу службы, но и толпами зевак, не желающими опять лишиться вожделенного развлечения, и охотниками за наградой, обещанной за опального принца, надеющимися, что он не устоит перед соблазном разнести в пух и прах именно это место. Несколько раз их ожидания мы оправдали, на последнем напоролись на засаду из десятка магов и решили сделать небольшой перерыв, узнать последние новости, немного отдохнуть и перекусить. Фаарр куда-то умчался, велев Водному без него нас не выпускать. Новости ничем хорошим не порадовали, всё шло по плану и совсем не нашему. А наш никак не вырабатывался.
– Императора в заложники – не вариант? А его императрючку озабоченную? – в этот раз генератором гениальных идей работала Зинка. – Машка, которая Мэри, говорила, что она по столице шляется, аж только держись. Захватим, папуле ультиматум выдвинем: отменяй свой гребённый указ или выбирай, какую деталь дочуни выслать первой. Только чистоплюйства этого вашего не надо, про слёзы невинного дитяти и родительское сердце. Таких дитяток вместе с родителями из эволюции заранее исключать нужно.
Переводом идей из гениальных в бредовые занимался Ваади:
– Даже оставив в стороне моральный аспект твоего предложения, мы упираемся в то, что ультиматум, как и шантаж, результативен только в двух случаях, когда второй стороне есть, что терять, или нечего противопоставить его требованиям.
– Так у него есть что терять!
– И есть, что противопоставить. Прикажет убить всех эльфов.
– Так по условиям Моринды просто убить их нельзя.
– Они их не нарушат. Как думаешь, Маррия справится с тысячами стоящих на Грани? И скольких из них успеет добить сама Чёрная Невеста?
– Не факт, что он пойдёт на это.
– Не факт, что не пойдёт. И, в любом случае, отыграется на них за похищение Амины, как только она вернётся.
– А мы её не вернём и… – Зинка распалилась, сникла и снова распалилась. – Египетский родственник! Тот самый случай. Стойте! А зачем требовать отмены указа? Требовать сразу освобождения всех.
– А вот это уже будет нарушением условий Моринды, – Ваади методично, словно давно обдуманные вещи, продолжал громить все предложения. А словно ли? Или они сами всё это обдумывали? – И если, что практически исключено, Миред пойдёт на это, и даже если эльфов удастся вывести в Лес, закончится всё плачевно не только для них, но и для дриад. Леса подожгут…
– Вы погасите, опыт есть.
– Есть. Только под лесами будет стоять армия. И всё, больше мы ничего сделать не сможем. В результате вернёмся к исходной точке, но с ещё большими жертвами.
– Ясно, проехали. А вы? Вам он противопоставить ничего не сможет.
– Зиновия, мы не имеем права вмешиваться в…
– Да не вмешивайтесь! Они в вас верят? Верят. Они вам поклоняются? Поклоняются. Так в чём проблема? Явитесь им всем разом и обрадуйте, что вам остохренело происходящее. Типа, из-за их массовых гуляний какие-нибудь всплески ненормальные в ауре мира наблюдаются, дыры в озоне выделяют бозоны. Ну, вы эти прибамбасы лучше знаете, придумаете, каких спагетти им навешать. Главное, доведите до сведения, что вы устали всё это безобразие регулировать. И что, если не проникнутся, так сами себе пусть спасибо скажут, что дождик неправильный идёт, с кислотным наполнителем, или печки, камины, что там у них есть, фейерверками по хозяевам лупят, или лягушки рацион сменили и жрут все подряд достижения сельского хозяйства. Не надо всё это реализовывать, припугнуть только. Фиг с ним, не отпустят, так хоть пока отвалят, а там, может, на кого-то из нас озарение спикирует, осенит планом, как эту трухнутую заставить все её заветы отозвать.
– Влияние на сознание масс, во-первых. Заведомая ложь, во-вторых. Принуждение к действиям, вступающим в противоречие с данными им правами, в-третьих.
– Озвезденеть! А то, что их права вступили в противоречия с правами эльфов, никого не трогает? Зашибись, равноправие!
– Не совсем так. Слово было сказано, услышано и принято. Чёрная Невеста не оказывала давления на человеческое сознание, лишь дала им право поступать так, как она пожелала.
– Угу. А если кому-то взбредёт в голову дать право, например, оборотням жрать человечину, тоже никто не возмутится?
– Если у этого кого-то хватит сил дать это право и оборотни его примут, то да.
– Полный …! Имела я в виду такие законы. И люди после этого должны дружными рядами отправляться на съедение? Самим себя предварительно разделать не надо? Соусом полить для приятного аппетита?
– А людей никто не обязывает это делать. Их право сопротивляться остаётся за ними. Как и за эльфами. Проблема эльфов в том, что численный перевес не на их стороне.
– Короче, сплошной облом и безнадёга. И это всё на моей совести. Зашибись!
– Терникова, ты не Моринда, – одёрнула я подругу, чтобы не навешивала на себя чужих… заслуг.
– В курсе, – отмахнулась она. – Но началось это не с Моринды. Ладно, рефлексией потом займусь. Мальчики и девочки, неужели совсем ничего сделать нельзя? Как-то не в кайф это ни разу. Что ж у вас рояля-то никакого в кустах не завалялось? Египетский родственник… Это была идиома!
Точно! И теперь эта идиома красовалась посреди гостиной, чёрная такая, блестящая. Правда, без кустов. И восхищала Зинку:
– Ваади, ну ты даёшь! Я бы поняла этот прикол от Тёмыча или Фаарра. Но от тебя? Неожиданно. Респект! Красиво пошутил.
– Помолчи.
Судя по всему, для Водного пополнение обстановки стало не меньшим сюрпризом. Для появившегося через мгновение Огненного тоже. И, если это была чья-то шутка, то их она абсолютно не смешила.
Естественно, диалог Младших оказался не для наших ушей. Не в смысле нецензурности, которая в нём, несомненно, присутствовала, если верить выражению лиц обоих, а в смысле, что нас они в него посвящать не собирались. Более того, нас от чего-то явно собирались защищать. «Летучка» выдернула Зинку из кресла и забросила к нам на диван, довольно неаккуратно, надо сказать, забросила, с размаху. А словосочетание «огненная вода» внезапно обрело буквальное прочтение. Вокруг нас. Феерическое зрелище получилось, смотреть – не насмотреться. С учётом того, что больше ничего не видно.
– Кто-нибудь что-нибудь понимает? Алдариэль, я у тебя спрашиваю, – Зинка дотянулась до пылающих потоков воды, зашипела, сунула обожжённый палец в рот. – Озвезденеть! Египетский родственник, больно! Принц, скажи честно, нам привалила порция новых проблем? Старых было мало?
Алдар не ответил, сделал предупреждающий знак, чтобы притихли, кисти его рук окутало сияние. Так красиво, просто до… Ольховская, самое время! Тут очередное неизвестно что происходит, а тебя понесло… Ну да, отвлеклась. Но, правда же, красиво!
Из-за огненно-водяной стены не доносилось ни звука. Страха почему-то совсем не было, напротив, было ощущение, что непрошенный гость мне знаком. Вроде бы и понимала, что он не из числа тех, кому радуются, иначе Младшие не прятали бы нас за двойным щитом, а всё равно не боялась. Алдар и Зинка моего спокойствия не разделяли. Он чуть не звенел от напряжения, она бледнела на глазах. А у меня даже саму себя накрутить не получалось, и спокойствие было не ледяным, как в ожидании опасности, а каким-то блаженно-умиротворяющим.
Появившемуся Фаарру оно почему-то не понравилось, он обменялся быстрым взглядом с Алдариэлем и влепил мне пощёчину. Вспыхнувшая щека разрушила кокон уютной безмятежности, но лишь на мгновение, его даже возмутиться одиозной выходкой Огненного не хватило, и меня снова начало окутывать покоем. Ну, ударил. Ну, и что? Подумаешь, мелочь какая. Ну, не заступился муж. И пусть. Ерунда. Тем более, что он меня теперь целует. Нежно так, и мне ещё лучше от этого, ещё спокойнее, даже отвечать не надо, и так всё хорошо. Объятия превратились в тиски, так, что дышать невозможно, поцелуй изменился, стал жёстким, почти жестоким, до боли, до прикушенной губы. Не поняла. Алдар никогда не был со мной таким. Попыталась вырваться, оттолкнуть его. Сжал ещё сильнее, так что рёбра затрещали, и губы терзать не перестал. Я резко запрокинула голову назад, уходя от этого сумасшедшего напора, и увидела его глаза.
Мамочки! Всю умиротворённость как ветром сдуло. Тем самым ураганом, что бушевал в них. Страх на грани ужаса, беспредельная тревога, беспросветная тоска, море отчаяния и капля надежды. Что с тобой, любимый? Сама потянулась навстречу. Если тебе это сейчас нужно, значит, так и будет. Закинула руки ему на шею, прильнула к губам. Но предыдущее болезненное сумасшествие не повторилось, вернулась нежность. А меня вдруг накрыло паникой. Словно только что едва не случилось что-то непоправимое. Вжалась я в мужа так, что опять рёбра захрустели. Опять мои, на его у меня, к счастью, сил не хватает. Где-то рядом шумно выдохнул Фаарр.
– Нормально. Не отпускай её. Если что, повторишь. Не поможет – делай, что хочешь, хоть трахни прямо тут, лишь бы очнулась.
Чего? Огненный, конечно, это Огненный. Но не до такой же степени!
– Фаарр, ты… ты… ты… Это уже слишком!
– Озвезденеть предложение! – Зинку такой поворот впечатлил не меньше. – Раздача свечей предполагается? Ты не офигел часом?
– Радикально, но действенно, – абсолютно спокойно заявил Огненный. – Ей жизнь почувствовать надо, себя живой ощутить, чтобы не тянуло никуда. Мар, извини, что ударил, Дар, ты тоже прости. Сам не смог бы, а проверить было необходимо.
– Подробные объяснения нам не светят? – не удовлетворилась услышанным подруга.
– С нетерпением ждут за роялем. Закажи в следующий раз что-нибудь поменьше, – саркастично усмехнулся Фаарр и сбросил усмешку. – Дар, расслабляйся, он не за Мар. Что-то предложить хочет.
– «Мурку» сбацать? – не унималась Зинка.
– Опять идиома? – ответа Огненный не ждал. – Завязывай на сегодня, хватит нам роялей. Сразу предупреждаю, он не полностью материален, захотите полежать в обмороке – не стесняйтесь. Дал бы вам время успокоиться, но успокаиваться как раз нельзя. Так что – торжественный выход.
– У нас в гостях привидение? Египетский родственник!
Последнюю фразу услышали уже все. Включая привидение. Только привидением он не был, если судить по их сложившемуся в кино и литературе образу. По крайней мере, излишней прозрачностью и эфемерностью сидящий за роялем не страдал. Разве что совсем слегка. Он другим страдал – красотой и какой-то… не знаю, потусторонностью, что ли. Младшие в их аршанском воплощении были каждый по-своему красивы, и при этом они были земными. Ваади в своей трансформации в Высшую сущность, когда приводил в чувство Тайрина, земным не казался, но потусторонним назвать его язык бы не повернулся. А в отношении этого другие слова не подбирались. Безумно красивый и абсолютно потусторонний. И голос оказался под стать общему впечатлению, словно слышишь не человека, а эхо.
– Многих лет, милые дамы. Многих лет, Алдариэль.
Не знаю, нужно ли было отвечать на это и как, прояснить этот вопрос не представилось возможным, Фаарр опередил:
– Серьёзно? Можно верить?
– Как знать. Любое приветствие – всего лишь условность. Я не определяю судьбы.
– Ты их читаешь, – это у Огненного вышло почти обвинительно.
– Последние страницы, когда приходит время. Зачем спрашивать то, что тебе и так известно?
– Намёк не понят. Пойдём сложным путём. Их страницы ты уже открывал?
– Фаарр, на какой ответ ты рассчитываешь? – в эхоподобном голосе не мелькало ни единой эмоции.
– Говорю же, путь сложный. Закрыли тему. Пока.
– Я жутко извиняюсь, а гражданин библиотекарь представиться не желают?
Зинка звучала неправильно, с какими-то надрывными нотками. Что это с ней? Испугалась? Тогда зачем вылезает с вопросами? А он расплылся, не в улыбке, вообще, расплылся, в самом прямом смысле слова, стал нечётким, словно видимым сквозь туман, но быстро вернулся к прежнему состоянию.
– Всенепременно. Дерред, Хранитель Грани.
Ой, мамочки! Можно я пойду отсюда подальше? Не хочу я таких знакомых! Инстинктивно вцепилась в Алдара, он не возражал, ещё и помог, стиснул до… Да фиг с ними, этими рёбрами! А Зинка, кажется, взяла себя в руки и продолжила допрос:
– Старший или Младший?
– Промежуточный, – съязвил Фаарр. – Из Младших вышел, до Старших не дошёл.
– Не моя вина.
– А чья? – что-то подружку совсем понесло, а мне вдруг до одури захотелось не узнать ответа на этот вопрос.
– Сейчас не имеет значения. Я здесь по другому поводу.
– Угу, смахивает на отмазку, – Зинка, в отличии от меня, ответ знать хотела, но настаивать не стала. – Надеюсь, повод не профессиональный?
– В определённой степени. Но безотносительно к находящимся здесь живущим.
– Озвезденеть, как радует! Можем дышать ровно?
– Можете, – разрешил Дерред. – Непосредственно тебе выровнять дыхание не помешает. Впрочем, остальным тоже. Я уже говорил, но повторю для всех, я пришёл не за Маррией, если только она сама не захочет уйти со мной.
Я захотела немедленно ответить, что не захочу, но меня снова накрыло волной спокойствия. И теперь я этого испугалась. Вскинула голову, поймала взгляд Алдариэля, захлебнулась невообразимой смесью отчаяния и надежды, стряхнула с себя эту ненормальную умиротворённость и ответила не Хранителю Грани, а только ему:
– Не захочу!
Надежды в глазах Алдара стало на капельку больше. А я вдруг разозлилась. Вообще-то, на это я давно злилась, и даже высказывалась, но абстрактно, не видя собеседников. А теперь получила уникальную возможность непосредственного контакта. Ну и…
– Да сколько можно?!! Привязались, как… как… Привязались! Отстаньте уже от него! И…
И всё. Толкать пламенную речь, когда тебя уткнули лицом в чью-то грудь, пусть это даже грудь любимого, ужасно неудобно, на выходе получается что-то нечленораздельное.
– Объяснения будут? – ровно поинтересовался потусторонний Хранитель. – При чём здесь Алдариэль? О нём речь пока не шла.
Что? Пока? От возмущения и страха я даже из рук Алдара вывернуться сумела.
– Пока?!! Только попро… – теперь дара речи меня лишили самым простым и уже проверенным способом, ладонью.
– Арри, перестань. Просто помолчи. Пожалуйста, просто помолчи. Ладно? – я смирилась, кивнула, Алдариэль убрал ладонь, обнял.
Не тут-то было. Знамя борьбы с несправедливым пристрастием Грани к одной отдельно взятой мне тут же подхватила Зинка.
– А я молчать не буду. Какого египетского родственника Машку туда-сюда дёргают? Это же ни одни нервы не выдержат! Принца уже до седых волос довели. И всё мало? Какого она сегодня в неадеквате? Твоя работа, пограничник?
Экспрессивная речь и перевод из библиотекарей в пограничники Хранителя Грани совершенно не задели, остался таким же невозмутимым.
– Во-первых, её никто не дёргает. Она это успешно проделывает сама, иногда даже по собственному желанию. Это сразу относится и к в-третьих. Грань никого не отпускает полностью, всегда будет тянуть назад. Моё присутствие эту тягу усиливает, но ни к чему Маррию не принуждает, всё зависит лишь от неё. Доступно разъяснил?
– Пропустил «во-вторых», – не упустила пропущенного пункта подруга.
– Алдариэлю идёт, – мне показалось или это, действительно, прозвучало со странным оттенком, словно он злорадствует? – Ещё вопросы будут или перейдём к делу?
– Будут. Рояль нафига? Ты его всегда с собой носишь?
– Выполнил твоё желание. Хотел сделать девушке приятное. И да, чтобы не пришлось задавать следующий, значение идиомы «рояль в кустах» мне знакомо. Маленькая шутка. Аллегория. На сегодняшний день ваш рояль в кустах – я.
Зинка встала и направилась к роялям, концертному и аллегорическому, видимо, хотела поближе рассмотреть. Чья-то «летучка» бесцеремонно вернула её на место. Подруга незамедлительно обласкала неопознанного производителя заклинания «египетским родственником», обиженно насупилась, но попытки близкого контакта больше не повторяла. А Хранитель Грани на её полет отреагировал ярко выраженными колебаниями, плавно перетекающими в расплывчатость. Обретение прежних форм сопроводилось недовольным комментарием:
– Аккуратней с магией, мне тяжело стабилизироваться.
– Незачем было на шуточки распыляться, – подсказал причину проблемы Водный. – Ближе к делу, Дерред. Говори, что хотел предложить, мы подумаем.
– Подумать вы можете, Ваади, но решать будут Алдариэль и Маррия. Чтобы им легче было выбрать, разрешаю пригласить Тайриниэля, его совет может быть полезен. Мнение остальных значения не имеет.
Тайрина сюда? Ну да конечно! Не хватало только, чтобы и его Грань тянуть начала, он ведь тоже ей отмечен.
– Не надо Тайриниэля! Мы сами. Да, Алдар?
– Подожди, Арри. Почему он?
– Он знает.
– Знает что? Дорогу к Грани?
– Страшную дорогу. Ту, которая ждёт многих. Я могу перевернуть их страницы до того, как они на неё ступят, дать им уйти без страданий. Спросите у него, что он выбрал бы.
Он предлагает… Внутри всё оборвалось.
– Я правильно понял? – у Алдариэля, кажется, тоже, голос совершенно не живой. – Ты хочешь забрать тех, кто обречён, до того, как над ними начнут издеваться?
– Не хочу. Предлагаю.
– Слушай, пограничник, – у Зинки все обиды разом испарились, злость осталась. – Лови встречное предложение, забери тех, кто собирается издеваться. И по хрену какой дорогой они к тебе отправятся, лишь бы в обязательном порядке.
– Я уже сказал, ваши мнения не учитываются.
– А это не мнение. Предложение. Но если так волнуют формальности… – подруга ткнула меня локтем в бок. – Ольховская, подтверди, что это твой вариант.
С удовольствием!
– Подтверждаю! Меняем эльфов на этих самых в любых пропорциях.
– Удивлён, – удивления в потустороннем голосе совсем не слышалось. – В тебе эльфийский спектр, но ты способна отнять жизнь у других существ. Как это сочетается?
Как? А я откуда знаю? Вполне мирно сочетается, друг другу не мешает.
– Нормально. Во мне много чего сочетается. А эти… – кажется, я нашла ответ. – Они не существа, не люди, они уроды и убийцы.
– Тогда тебе самой придётся направить их ко мне.
– Самой? – я оторопела. – Как?
– Твои способности. Как ты это называешь? Выльешь, сбросишь всё на того, кто нанесёт роковой удар.
– Ты хочешь сделать убийцей её, Дерред? – подался вперёд Алдариэль.
– Она сама этого хочет.
– Алдар, подожди, пожалуйста, – я сжала его руку. – Дай я спрошу. То есть, эльфам придётся пройти через весь этот кошмар и…
– Дойти до крайней точки. Таковы условия обмена. Согласны?
– Я…
Готова была согласиться. Да, жутко, страшно, через часы мучительной боли, но всё-таки шанс. Только мне опять закрыли рот, опять в прямом смысле.
– Нет, не согласны.
Что? Как нет? Я протестующе замычала в ладонь мужа.
– У твоей жены другое мнение, Алдариэль.
– Она не понимает, но сейчас поймёт. Это ловушка, Арри. Их не доведут до крайней точки на месте, оставят каплю жизни, чтобы привезти сюда, на Озеро. Привезут не те, кто будет участвовать в расправе, и сами они их добивать не будут, оставят Моринде. Понимаешь?
Бли-ин! Теперь понимала. Сбросить всё на тех, кто привезёт, нельзя, последний удар нанесут не они, условия обмена будут нарушены и состоится ли он – неизвестно. Запросто отправиться за Грань могут оба: и эльф, и человек. Остаётся только сбросить всё на саму Чёрную Невесту, если она соизволит явиться. И уговорить её постоять спокойно, пока идёт процесс лечения. Предположим, Алдар и Младшие сумеют… убедить её. Большой вопрос, чем всё это закончится. Фаарр считает, что феникс выжег во мне тьму, но подтверждения этому нет. И где гарантия, что при прямом контакте со мной она не получит свою часть обратно? Второй раз, бли-ин! Может, это и значит «вернуть чужое»? Вот таким способом? И усилить её, развернув ход исполнения Пророчества не в ту сторону? А если уговорить Хранителя Грани изменить условия обмена, совсем немножко? Чтобы не на того, чей удар станет роковым, а на предпоследнего, прямо там, на месте. И чего мы добьёмся? Пусть нам самим удастся уйти после этого, Огненный поможет, но эльфов-то забрать не выйдет. А значит на них выльется всё бешенство толпы. Блин! Блин! Блин! Как ни поверни, всё плохо. И что делать непонятно. Но соглашаться, кажется, правда, нельзя.
Я кивнула, что понимаю, и ладонь успела поцеловать, пока Алдар её не убрал.
– Нечестно играешь, Дерред, – от Огненного повеяло взрывоопасностью. – Раньше за тобой такого не водилось.
– Таковы обстоятельства, Фаарр. Я ожидал большей решительности от тебя, Алдариэль. Даю ещё одну попытку. Тысяча сто двадцать семь страниц могут не стать последними. Рискнёшь это проверить? Что для тебя важнее: твой народ или твоя жена? Чем это закончится для неё – неизвестно, возможно, что ничем. Для них всё предрешено.
Руки Алдара на моих плечах окаменели, в глазах… Лучше бы не видела. И звенящая тишина вокруг. И разорвавший её голос Зинки:
– Пограничник, знаешь ты кто? Что ты к ним привязался? Шёл бы ты отсюда в… какую-нибудь идиому. Обойдёмся мы без таких роялей.
Никакой реакции. Всё тот же похожий на эхо безразличный голос:
– Я жду ответа, Алдариэль.
Не услышала, прочитала по губам: «Прости, солнышко» и уже громко и отчётливо:
– Моя жизнь за жизнь Арри. Моя жизнь за жизни обречённых. Я забираю их дороги.
– Дар, ты идиот, – почти простонал Огненный. – Заткнись!
– Слово сказано, – завершил Алдар.
– Слово услышано, – бесстрастно констатировал Хранитель Грани. Комната на секунду озарилась ярким светом. – Слово принято.
Сердце замерло. Только что мой муж нашёл единственный верный выход. Только что мой любимый сам себе подписал приговор. Исчезло всё, мир вокруг, краски, звуки. Остались лишь мы. Я провела рукой по щеке, убрала с неё седую прядь, коснулась губ. Он повторил все движения, так же погладил щёку, отвёл волосы, задержался на губах. Как я буду без него? Никак!
– Я не буду без тебя! – прошептала-выдохнула ему. – Я не буду без него! – прокричала куда-то вверх. – Слово сказано!
Потерянный голос Ваади прозвучал музыкой:
– Слово услышано, – вспышка света. – Слово принято.
Тишина закончилась, не успев начаться.
– Психи. Оба! Мандрагора ползучая! Что вы наделали, болваны? – Огненный просто кипел негодованием. – Дерред, а ты? Зачем?
– Хотел знать, как далеко он готов зайти.
– Узнал? Доволен? Уходи, Дерред, тебе здесь больше нечего делать.
– Уверен? А если я скажу, что ни один эльф не уйдёт за Грань семь дней? И что я останавливаю слово Алдариэля на этот срок?
– Всего семь дней? Неделя? Дерред, это несерьёзно.
– Это серьёзно, Фаарр. Семь дней, в которые открываются последние страницы. Для каждого обречённого.
– Только дни? – бесстрастно уточнил Водный.
– Не придирайся к мелочам, Ваади.
– Это не мелочь, Дерред, и ты прекрасно об этом знаешь. Скорректируй своё предложение.
– Зануда. Семь раз каждый из эльфов избежит дороги к Грани. Так устроит?
– Семь раз каждый из эльфов, без исключений. Алдариэль свободен от обязательств до полного истечения срока. Вот это устроит.
– Формалист. Пусть так. Каждый из эльфов, без исключений, семь раз избежит дороги к Грани. Слово Алдариэля остановлено до истечения последней секунды срока. Доволен?
– Вполне, – великодушно согласился Ваади.
Я заторможено сообразила: по долбанному императорскому указу эти «массовые развлечения» – раз в неделю. У нас есть почти два месяца. Особой радости не было, ужас и кошмар для эльфов не отменялся, но все выживут. И пока не ценой жизни Алдара. Хоть что-то.
– Минуточку, граждане Божественного происхождения. Что-то у вас с логикой не так. Я, вроде, не условная блондинка, а проследить её не могу, – Зинка водворилась в центре комнаты и, заодно, общего внимания. – Ну, получат они свои семь раз, а потом? Тихо-мирно накроются этой вашей прощай-травой? А смысл где? В том, что тихо-мирно? После регулярно спускаемой шкуры? Зашибись! Тогда уж лучше первый вариант. А не накроются они, накроется принц. Двойной зашибись! Без него тут кто всё разруливать будет? Для Моринды он единственный, хоть и тоже ни хрена не логичный, сдерживающий фактор. И что в результате? Крякнутся все плюс Машка. И зачем это всё? Или план именно таков? А, пограничник? Тебе клиентов не хватает? Загадочный из тебя рояль получился, не в те кусты выпал. У нас, знаешь ли, другое видение разрешения проблем.
– Смысл в том, что, если за это время сумеете изменить ситуацию, я уберу эти страницы из их судеб.
– Угу, логика продолжает нас игнорировать. Помнится, кто-то утверждал, что не решает таких вопросов. Типа, этот кто-то – не писатель, типа, он просто читатель.
– Ёрничание и слова-паразиты тебе не идут.
Честно говоря, Дерред был прав. Мне самой не нравилось, когда подруга начинала нарочито паясничать и откровенно грубить. Случалось такое, как правило, в двух случаях: если собеседник ей был крайне неприятен или она находилась, что называется, «на взводе». Судя по всему, сейчас у неё они шли в комплекте.
– Озвезденеть! Вот только воспитателей мне не хватало. Ты с темы-то не линяй, пограничник-графоман. В чём фишка? С чего вдруг тебя облагодетельствовали новым функционалом?
– Умница, Зиновия! Браво! – Ваади даже аплодисменты изобразил. – Правильно заданный вопрос иногда больше, чем ответ. Его не облагодетельствовали, его наказали. Во что ты вмешался, Дерред?
– Ни во что, – а его, похоже, ничем не пробить, всё то же холодное равнодушие. – Не дал вмешаться вам, но недостаточно просчитал последствия. За Грань попали двое, чьё время ещё не пришло.
Что?!! Это то, про что я подумала?
– …! …! …! Дерред, эти вызовы по каждой мелочи, залёты ни на чём…
– Спокойнее, Фаарр. Только то, что связано с Каиндебом. Я всего лишь дважды нейтрализовал вас. Один раз, чтобы дать ему встретиться с Маррией, второй, чтобы убедить её. Признаю, в методы убеждения особо не вникал. Моя ошибка.
Ошибка? Тайриниэль прошёл через Прощальную площадь, потому что он не вникал? Не просчитал последствия?
Слишком много всего сразу. Алдар, Тайрин… Накрыло меня почти мгновенно, всё, что я успела сделать, единственное доступное мне в собственной магии, – развернуть её в нужном направлении, откинуть очередное неведомое в сторону от Алдариэля. То, что в этой стороне находилась Зинка, я поняла, когда было уже поздно. Белым облаком её зацепило и швырнуло на рояль, сам рояль от удара покатился вперёд и вместе с моей подружкой проехал сквозь Хранителя Грани. Вот теперь он стал похож на привидение, размылся и обрёл положенную фантомам прозрачность. А мы с Зинкой обрели одинаковую заторможенность и заорали обе, когда её вместе с растрепавшимся облаком уже перехватил Фаарр, а рояль – Ваади. Меня, понятное дело, сгрёб в охапку Алдариэль. Под аккомпанемент нашего вопля Огненный развеял остатки моего нового шедевра и скрылся вместе с подругой за стеной пламени, Ваади отправил рояль на прежнее место по проторённому пути, через начавшего возвращаться в относительно плотное состояние Дерреда, а Алдар перевёл меня из охапочного положения в нормальное ручное, или наручное, в общем, просто на руки.
Явление из опавшего пламени просто злой Зинки и злого, но чем-то довольного Фаарра привело Хранителя Грани в степень крайнего волнения, прямо весь волнами пошёл, особенно по краям. Утвердиться… затвердеть до конца ему не дали, вопросы и претензии из моей подруги и Огненного, нависших над роялем, неудержимо рвались на свободу и требовали немедленных ответов и покаяний.
– Ошибка, Дерред? Ты едва не нарушил ход Пророчества.
– Не вникал, пограничник? Парня в ноль списали, а ты не вникал?
– Поэтому сейчас я здесь.
– Не по своей воле.
– Подзадержался что-то. Пешочком шлёпал?
– Пришёл я по своему желанию. И в то время, когда это необходимо.
– Кому, пограничник? Тебе? Решил добровольно сообщить, что впаяли принудительные работы? Озвезденеть, подвиг!
– Странное желание, Дерред. С чего вдруг?
– Есть причина.
– Махнуть штуку с хвостиком эльфов на одного принца?
– Тебя настолько волнует его судьба? Почему?
– А вопросом на вопрос отвечать не надо, не прокатит. Какого египетского родственника ты к нему пристебался? А к Машке?
– От Маррии никто ничего не требовал. У Алдариэля был выбор.
– Выбор, Дерред? В котором оба варианта неприемлемы? На который ты его вынудил?
– Он нашёл приемлемый для себя. Его права не нарушены.
– Ты скрыл от него правду. Последние страницы эльфов были бы убраны в любом случае. Так, Дерред?
– Не скрыл, не успел сказать. Кто мог знать, что для Алдариэля безопасность человеческой женщины важнее собственной жизни?
– Великолепно, Дерред! – последнее заявление привело Фаарра в восторг. – Просто потрясающе! Столько залётов разом. Ты заведомо солгал, предложив Дару забрать обречённых до начала их кошмара. Ты заведомо солгал, предложив Мар обмен. Ты исказил решение Великих, добавив свои условия. И ты знал, кто такая Мар. Ты знал, кто она для Дара. Гениально, Дерред! Браво!
– Решение Великих не искажено, это их условия. Страницы обречённых будут убраны, если ситуация в Аршансе изменится. В противном случае…
– Можно было бы считать, что им повезло, – включился Ваади. – Потому что весь остальной Аршанс просто исчезнет. Но ты изменил это, заставив Алдариэля обменять их жизни на свою.
– Озвезденеть! – озвезденела Зинка почти до ультразвука, но быстро снизила тональность. – Может тебе ещё и «спасибо» сказать, пограничник? Типа, спас Машку с принцем от тотального уничтожения. Только мне кажется, благодарности от них ты фиг дождёшься. Особенно от принца. Не, он бы тебе её выписал на всю морду за такую подставу, если бы мог, но ты же тут весь аморфный, толку не будет. А жаль. Ох, как жаль. Слушай, будь другом, очеловечься ненадолго, дай ему пар выпустить, а то взорвётся ведь.
Алдар, действительно, кипел и чуть ли не скрипел зубами от понимания в какую ловушку его загнали и бессилия не только что-либо изменить, но и от невозможности претворения в жизнь хотя бы Зинкиного предложения.
– Если тебе это доставит удовольствие. Но позже. Пока Аршанс закрыт, это единственное возможное для меня состояние. Придётся подождать, пока откроется. Если откроется. И если Алдариэль решится на это.
– В любое время, Дерред. Найдёшь меня в Шорельдале. Буду ждать.
Бли-ин! Я всё понимала. Особенно то, что чувствовал Алдар. Но шансы против Хранителя Грани у него были даже не призрачные, их просто не было. Удружила подруга, ничего не скажешь!
– Красавчик, принц! Ну как, пограничник, явишься? Только по-честному, на равных. Или ты так не умеешь?
– Как ты обычно говоришь: «no problems», – интонации подруги Хранитель Грани не копировал, но они всё равно словно услышались.
– И откуда ты знаешь, как я обычно говорю? – слегка опешила Зинка.
– Я многое знаю. Noblesse oblige.
– Лучше бы оно тебя обязало такой фигни не устраивать. Вот реально, за то, что ты тут накрутил, тебе ничего не светит? Им, вон, за каждую мелочь прилетает, а ты такой «что хочу, то ворочу»?
– Нет. Выражаясь твоим языком, прилетит мне за сегодняшнее по полной. Всё, что перечислил Фаарр, совершенно верно, кроме того, что я уже уточнил.
– И ты это знал? Или, вообще, заранее запланировал?
– Предполагал нечто подобное.
– Озвезденеть! Ты идиот, псих или мазохист? На хрена?
– Были причины.
– Серьёзно, Дерред? – не поверил Огненный. – Они стоили того, чтобы так влипнуть?
– Да, Фаарр, стоили. Я увидел, узнал и получил всё, что собирался, даже немного больше. На этом разговор окончен. Последний аккорд на сегодня. Ты просила сбацать «Мурку»? Пожалуйста.
– Я просила? – не сразу поняла Зинка. – А… Просто к слову пришлось. Ну давай, раз уж сам предложил, сбацай.
И он сбацал. Легко и непринуждённо. Только порхающие по клавишам пальцы слегка размывались в движении. А с «Мурки» перешёл на другую мелодию. Мне она была знакома, но вспомнить что это не получалось, мешало опять подкравшееся ненормальное спокойствие.
– Круто, пограничник, – в голосе Зинки снова прорезались непонятные интонации. – Шикарно могли бы пообщаться, если бы ты всего этого не устроил.
– Ещё увидимся, – а у него эмоций так и не появилось, зато сам начал исчезать.
– Стой! Инструмент забыл. Слушай, погра… Дерред, сделай девушке приятность, одари этим рояльчиком императора. Желательно по голове и другим жизненно важным органам. Если без летального, так хоть с тяжкими телесными. Должна же быть от тебя хоть какая-то ярко выраженная польза без двойного дна?
Хранитель Грани молча кивнул и окончательно исчез. Вместе с роялем.
***
– Никто не думал, что из панцебуров сделают оружие. Мы их для гномов разрабатывали, под снятие панцирного слоя. С теми породами, что в глубине лежат, особых трудностей нет, ни с добычей, ни с обработкой, панцирь же магическому воздействию не поддаётся, только физическому. А у него плотность, приближенная к максимальной, и по твёрдости на четвёртом месте. У гномов на его пробивку времени уходило больше, чем на всё остальное вместе взятое. Панцебур эту проблему решал. Потом они его технологию продали людям, те кое-что подкорректировали, изменили заряды и получили магострел. Сначала он только на вооружении кастанийской армии стоял, в свободную продажу лет за двадцать до Мрачных дней пошёл.
– Знакомая история. У нас тоже из многих мирных изобретений оружия понаделали. А тут есть что-нибудь, что не вы придумали?
– Конечно. Лук со стрелами и копья – орки, косметику – люди, в медицине почти всё – заслуга оборотней, у гномов их инструменты собственного изобретения.
– Что-то у людей не густо, одна косметика.
– Да нет, у них много всего, но такого, не слишком крупного. Тут, в общем-то, тоже наша вина. До Шорельдаля мы среди людей в основном жили, так что Кастании для прогресса вполне хватало наших разработок. Видимо, разбаловали.
ГЛАВА 3 – Про рояль, площади и Океан
На смену спокойствию в срочном порядке подоспели страх на грани отчаяния, смутное ощущение чего-то ускользающего от понимания и дикая усталость. Хотелось оказаться в постели, закопаться в одеяло и Алдара, спрятаться в снах от всех тревог и проблем. Из всего желаемого доступен был только Алдариэль. И то некоторые порывались лишить меня его.
– Дар, руки не отваливаются? Поставь ты её уже, никто здесь на это сокровище не претендует.
Конечно же, Огненный был прав. Столько времени простоять, держа меня на руках, да ещё и в постоянном нервном напряжении… А я, как всегда, даже краем мысли не дёрнулась в этом направлении. Это любовь? Эгоизм чистейшего разлива. Срочно исправиться мне Алдариэль не дал, сел на диван, так и не выпустив. И высказаться не дал, выразительно покачал головой, отметая все возражения. Фаарр не менее выразительно вздохнул, закурил, отправил пачку сигарет нам и перешёл к делу. Его ругательной стороне.
– Ты какого хрена про это право вспомнил, друг мой безмозглый? Сам-то понял, что сделал?
– Понял. Упустил только, что при худшем повороте для них это окажется приговором.
– Для них – при худшем, а для тебя – при любом. Дар, ты понимаешь…
Всё он понимал. И я догадывалась. А как не догадаться, если прямым текстом прозвучало, что он забирает их дороги? И какая разница, как это будет выглядеть, если чувствовать он будет всё. Значение теперь имело только одно – смогу ли я помочь.
– Хватит, Огонёк. Тема закрыта. Мы получили отсрочку, будем искать выход.
– И, надо сказать, неплохую отсрочку, – Водный чуть ли не сиял. – Вы внимательно слушали, на какие условия согласился Дерред?
Воцарилась тишина. Видимо все прокручивали в голове недавний разговор. Я – точно прокручивала. И ничего нового не находила. Конечно, два месяца можно считать неплохим сроком, но не таким, чтобы привести Ваади в состояние экстаза.
– Вад, а без намёков? Или намёки попрозрачней, можешь?
– Повтори, что он сказал, Фар.
– Дословно? Это ты у нас спец по цитированию. А примерно: семь раз для каждого… Вад, ты гений! Дар, слышал? Для каждого! Не для обречённых, для каждого. Мар, понимаешь?
Вот теперь до меня дошло. Алдару ничего не грозит, пока каждый из эльфов, из всех эльфов, не избежит дороги к Грани семь раз. А Тайрин и все остальные получили семикратную возможность не рисковать жизнью. Опыт по визжанию от радости был у меня первым. Без слёз, пожалуй, можно было бы обойтись, но они меня об этом не спросили. Я плакала, целовала Алдариэля, захлёбывалась словами благодарности Ваади. И никто мне не мешал. Только Алдар шептал что-то ласково-успокаивающее и вытирал солёные капли, иногда губами. А в процессе тоже успел Водного поблагодарить:
– Спасибо, Вад. Я у тебя в долгу.
– Иди ты… Вместе с долгами. Вопрос в другом. Дерред понял, на что согласился? Заподозрить его в отсутствии ума или таком банальном пролёте сложно. Если понял, то почему не переиграл? Не для того он вынудил Алдариэля воспользоваться правом обмена, чтобы тут же от него отказаться. А если нет… Что настолько отвлекло его, что он не заметил простейшей ловушки?
– Таинственные причины, по которым он сюда явился? – предложил версию Фаарр. – Что это может быть?
– Вот в эту сторону даже предположений не имею. В любом случае, пока в Аршансе есть хотя бы один эльф, Алдариэлю ничего не угрожает.
– Круто! – оценила Зинка. – А почему в только в Аршансе? Если каждый, так это во всех мирах.
– Было бы неплохо, но это невозможно, – я не смогла понять, объясняет Ваади или рассуждает, кажется, всё-таки, объясняет. – Слово Алдариэля и условия Дерреда прозвучали на территории этого мира и за его пределы они не выйдут.
– А те, что у Тёмыча в группе были? Теоретически, на них должно распространяться, они отсюда, значит, часть этого мира.
– А практически, их связь с Аршансом и Алдариэлем разорвана, Аршанс закрыт.
– Один фиг, круто. Достаточно придержать несколько штук в Лесу и принц с Машкой в шоколаде.
– Нет, Зиновия, это не решение проблемы, а лишь время на его поиск. И всё это реально в том случае, если у Дерреда нет запасного варианта, как обойти поставленные условия, и что Великие допустят такой поворот.
Ой, мамочки! То есть, это не окончательно? И план Ваади может не сработать? И тогда всё снова вернётся к несчастным двум месяцам? Настроение, совершив головокружительный кульбит, ухнуло вниз.
– Фигня, прорвёмся, – оптимистично заверила всех Зинка. – У нас в запасе всезнающий гений, нелогичный принц, непредсказуемая Ольховская и мы все. А в тему знаний для непосвящённых, что за право принц использовал? То, что оно про обмен, как бы, ясно. А что за право – ни хрена. В смысле, это не любой так может?
– Естественно, нет, – Ваади вернулся к обычной манере разговора с изрядной долей назидательности. – Право обменять свою жизнь на жизнь других принадлежит только правителям Аршанса. За всё время его существования использовалось лишь трижды. Два раза у оборотней, один – у людей. И только однажды распространилось не на спасение членов семьи, а на целые кланы. Вожак Са-Рэл обменял свою жизнь на жизни ста семидесяти тигров и пантер, попавших под обвал.
– Угу, скромненько. Не страдают правители самопожертвованием.
– Оно не всегда одобряется Великими и имеет ряд условий.
– Что-то из разряда: «от чистого сердца» и «всей душой рвусь героически погибнуть»?
– Это тоже.
– А то, что принц у нас принц, а не король, и быть им не собирается, оно совсем не учитывается?
– На сегодня, желает того Алдариэль или нет, но правитель Шорельдаля он.
– С принцем ясно, а Машке его за какие заслуги одобрили? Я не про сейчас, тут понятно. А прошлый раз? Ольховская, признавайся, ты тайный правитель какой страны?
Ой, бли-ин! Умышленно или нет, но подружка сейчас подтолкнула к интересной мысли. Великие в ту ночь услышали не Маррию, они услышали Амарриэлли, жену, как сказал Ваади, правителя Шорельдаля. Стоп. А на жён это распространяется? Или я совсем во всём ошибаюсь? Впрочем, какая разница. Главное, что услышали.
– У Маррии другая ситуация. Честно говоря, что произошло тогда с Тайриниэлем, до конца не понято, хотя сегодня прояснился один немаловажный аспект. В этом оказался замешан Дерред, что не могло не сыграть определённой роли. Кстати говоря, слова Великих о том, что один понесёт наказание не сразу, по всей видимости, относились к нему.
– О! Как раз спросить собиралась. Это, реально, наказание, что он странички из книжек повыдёргивает? Жуткая вещь, должно быть. Вот прямо вижу, как пограничник страдает от порчи библиотечного имущества.
– Действительно, жуткая. Чтобы убрать страницы судьбы ему придётся прожить то, что прописано в них, со всей гаммой физических и эмоциональных ощущений.
– Озвезденеть…
По-моему, Зинка расстроилась, сильно расстроилась. Мне и самой на мгновение стало жалко Хранителя Грани, но это быстро прошло, стоило вспомнить, что пережил по его милости Тайрин и во что он загнал Алдара.
– Что-то новое, Вад, – откровенно удивился Огненный. – Всегда были только эмоции. Откуда взялась физиология?
– Добавлена за Алдариэля. Великие разрешили сообщить вам об этом. И передали тебе, Зиновия, что расплата за последнюю просьбу разделена между вами, тебе досталась эмоциональная часть, ощутишь её ночью.
– Зашибись! Он это сделал?
– Естественно. Обещанное нами всегда исполняется.
– Стоп, – теперь удивление заглянуло и к Алдару. – А Зине не рановато расплачиваться за необдуманные поступки? Она человек и не из этого мира, его законы ей не знакомы, ваши – тем более, Тээрри в ней изолирована…
– Нет, Дар, – Фаарр выдержал паузу. – Уже нет. Мар и Дерред общими усилиями разнесли её блок к мандрагорам ползучим. Наша аномалия в неё чистым светом влепила и сквозь Дерреда протащила. В результате она у нас теперь пополамная. Наполовину Зин, наполовину Тэр. На первое время я ей кое-что приглушил, чтобы не свихнулась от полного объёма. Спокойно, всё на законных основаниях, Великие сами велели это сделать. Теперь Вад будет её учить, а мы все – не мешать и ждать, когда проснётся память Тээрри. Мар, имей в виду, если Зин начнёт себя вести не так, как обычно, это нормально. Ненормален только один вариант – повышенное внимание к Дару. Будем надеяться, что обойдётся.
– Египетский родственник! Твою дивизию… – дивизия египетских родственников из Зинки высыпалась внушительная. – Это пока мы в твоей горящей фигне зависали, ты всё выяснить успел? И с Великими перетереть? Озвезденеть! Я тут гадаю, чего это мне как-то не так, а я, оказывается, теперича, аж совсем не та, что давеча. Фаарр, какого сразу не сказал?
– Хотел обрадовать в спокойной обстановке.
– Обрадовал. Слов нет.
– Реально нет? Обрадуй ответно, скажи, что это надолго.
– Да ну тебя! Ольховская, ты до ближайшей комнаты доползёшь? Душа уединения требует.
Доползать не пришлось, Алдар донёс. Ближайшей он посчитал почему-то нашу комнату. И для полного уединения накрыл нас «тишиной» и забрал пиалку с огоньком. Зинка дождалась его ухода, вдохнула, словно собираясь выдать длиннейшую тираду, часто заморгала и разревелась. А я её поддержала. Дуэтом мы виртуозно рыдали минут десять. Потом в стройный ряд всхлипываний и завываний стали вклиниваться слова, иногда даже осмысленными предложениями. В тезисном варианте всё сводились к трём вопросам: что делать, как дальше жить и какого хрена. Ответы были не менее лаконичны, но менее вариативны: фиг его знает. И когда среди этой сверхинтеллектуальной беседы вдруг выскочило:
– А ему ещё за рояль прилетит из-за меня! – обалдели обе. Даже слёзы мгновенно высохли. Уставились друг на друга покрасневшими глазами и молча шмыгали того же оттенка носами. Переваривали сказано-услышанное. Я первая переварила, но не усвоила.
– Зин, ты про Дерреда?
– А тут ещё кто-то с роялями бегает? Маш, он такой… И такой гад. Машка, ну почему так?
Бли-ин! Теперь всё складывалось. Странные нотки в голосе подруги, её показушная бравада, перепады настроения. Мамочки!
– Зин, Зинуль, ты влюбилась?
– Почему сразу влюбилась? Ничего я не… Просто… Да, Машка, да. Я по уши в него втрескалась! Твою мать, Ольховская, я втюрилась в этого пограничника! Маш, как я теперь?
Выступление плачущего дуэта «на бис» получилось более проникновенным и продолжительным. К счастью, оценить его было некому. Невольным зрителям досталось лишь лицезреть наши зарёванные физиономии уже после окончания слезливого шоу. Но им и этого хватило. Ударные силы успокоительных бригад развели рабочий материал по разным помещениям. Зинку Младшие уволокли в гостиную снимать стресс крепкими спиртными напитками, затребованными ей качестве валерьянки. Мне выпить не предлагали, нас ещё ждали сегодня тропы, да я и не хотела, просто побыть с Алдаром наедине мне помогало лучше.
Шоколад у меня всегда числился в первых рядах предпочитаемых лакомств, однако, четвёртая плитка подряд грозила перевести его в первые ряды активно ненавидимых. Но сладости в целом и этот конечный продукт переработки какао-бобов в частности для восстановления после магического выброса помогали лучше всего. Правда, для полноты действия к ним ещё прилагался полноценный сон, но с поставками этого ингредиента у нас последнее время наблюдались постоянные перебои. Оставалось мужественно глотать сладкие кусочки в комплекте с не менее сладким кофе и героически ими не давиться под бдительным контролем строгих зелёных глаз.
О Дерреде и всём, с ним связанном, мы не говорили. Единственное, что я спросила, какую мелодию он играл после «Мурки». Алдариэль не знал. Значит, это что-то из репертуара моего мира. И слышала я её не раз, раз она показалась знакомой, но точно не из моей коллекции, тогда бы сразу узнала. Почему мелодия не давала мне покоя, понять я не могла, но потребность выяснить это становилась навязчивой, словно в ней таился ключик к пониманию чего-то ещё. В Аршансе наблюдалось лишь два эксперта по музыкальному наследию Земли. Один из них всё ещё бегал на четырёх лапах, вторая усиленно накачивалась антистрессовыми препаратами ведущих производителей аршанской алкогольной индустрии. В общем, впихнув в себя остатки шоколадки, я отправилась прояснять тревожащий вопрос, пока стресс с подруги не снялся вместе со здравым умом и трезвой памятью. К поставленной задаче Зинка двигалась целеустремлённо, но ответила, не задумываясь:
– Позор, Ольховская! Не узнать Джексона – это озвезденеть можно! – и напела кусочек. – «What have we done to the world. Look what we've done». Дошло? «Hey, what about yesterday. What about us»
Не то слово! Не просто дошло, а по мозгам так приложило, что они срочно запустили генератор гениально-бредовых идей. Назад в комнату я рванула с такой скоростью, что всполошила тут же вскочившего навстречу Алдариэля и мгновенно переместившегося туда же Огненного. До начала объяснений спринтерского забега я изобразила пантомиму, призванную символизировать установку «тишины» для соблюдения секретности. Хорошо, что Алдар меня понял, Фаарра, судя по выражению лица, всерьёз озаботило моё психическое здоровье. Но выдать то, что собиралась, во всеуслышание я не могла. Среди возможных слушателей была та, кому эта информация пока не предназначалась. Наверно.
– Я знаю про Дерреда. Ну, то есть, не знаю, а кажется, что знаю.
– Мар, спокойно, он не кажется, он существует, и мы все про него знаем, – похоже, убедить Огненного в своей неадекватности у меня получилось.
– Подожди, Огонёк, не мешай ей. Арри, не волнуйся и объясни всё спокойно. Ты что-то поняла про Дерреда. Так? – я кивнула. – Это связано с тем, почему он сегодня приходил. Так? – кивнула. – И это как-то связано с Зиной. Так?
Я кивнула третий раз и тут же уточнила:
– Не с Зинкой, с Тээрри. Они – пара.
– Кто? Мар, что за…
– Огонёк! Арри, почему ты так решила?
– Много всего. Вот смотрите, во-первых, песня… Нет, это в-последних, но я по ней догадалась, в смысле, поняла, а сначала только замечала, он на Зинку всё время реагировал. Говорил, что на магию, но это всегда было с ней связано. Начиная с рояля. И заканчивая им же. Он все её желания выполнил. Потому что в ней Тээрри. Он про неё знает. И про ту, что в Зинке, и про ту, которая Моринда. Он Каиндебу помог, чтобы Тээрри выпустить. И пришёл сегодня только из-за Зинки, он её увидеть хотел. Понимаете?
– Пока не очень. Мар, пара они почему?
– Потому что он уже не Младший. Он же был Младшим, правильно? До Мрачных дней?
– Правильно. Дальше что?
– А ты говорил, что если найдёте пару и вас соединят, то вы станете Старшими. Они нашлись, но их не соединили, вот они и получились такими… промежуточными. Он же сильнее вас, да?
– Намного.
– И Моринда была сильнее. Даже не целая, без Зинки, она с вами справилась.
– Мар, логика есть. Только почему она на Дара запала? По идее, не должна.
– Не знаю. Может, ошиблась. Как-то вместе обоих увидела и не поняла, что случилось, не разобралась, к кому её потянуло.
– Вряд ли, мы сегодня первый раз встретились, – не принял такую красивую версию Алдариэль. – До этого я с Дерредом не пересекался, по крайней мере, явно.
– Стоять! Явно! – зацепился за слово Фаарр. – Вот именно, Дар! Явно! Если он приходил, как сегодня, не в физической оболочке, а Тэр была в теле, она могла почувствовать его, а увидеть тебя. Вот же… … …
– Огонёк! Выражения выбирай.
– Мандрагора ползучая! Если всё так, и вся эта хрень завертелась из-за их несовпадения… Я даже кого обвинять не знаю. Но однофигственно, того, что Тэр натворила здесь, это не оправдывает. И Дерреда тоже, ни того, что Мар с Тайрином тогда влипли, ни того, что он сегодня с тобой устроил.
– Со мной понятно. Он ревновал, Огонёк.
– Ревновал? …! Идеальная пара! Одна на всю голову трахнутая и второй не лучше. …! Слов не хватает! Свели же Великие парочку. Мало ему прилетело, добавить бы.
Всё правильно. Но…
– Фаарр, а что бывает, если вы не можете быть со своей половинкой?
– Понятия не имею, у меня её ещё нет.
– А хочешь, я тебе расскажу, как мне было без Алдара?
– Обойдусь. Я его без тебя видел. Мар, только мы – не вы. Понимаешь? Мы не имеем права на подобные задвиги. Вы мир в такое дерьмо не вгоните, как они смогли.
– Он понимает это, Фар. Он Зинке «Песню Земли» сыграл. Она о том, что мир погибает, и всё что в нём есть погибает. Только у нас она как бы про то, что это люди сами его до такого довели, войнами всякими, экологией, а здесь это по-другому звучит. И Зинка, как по заказу строчки выбрала. Песня на английском, я его не очень, но примерно…
– «Что мы сделали с миром? Взгляни, что мы сделали!» – подсказал нужную строчку Огненный.
– Ага, так. А ты английский… Ай, да! Тебе же всё равно, какой язык. А почему я Зинку на английском слышала, а тебя на русском? Ладно, не важно. Только это не начало песни, кажется, где-то в середине. И то, что потом она спела, оно не сразу за теми словами идёт, а у неё как бы сразу получилось.
– «Эй, как же вчерашний день? Как же мы?»
– Да. Наверное, это то, что она вспомнила. Только сошлось оно, видишь, как? Ты, если хочешь полностью текст, у Шаани спроси, он её должен всю знать, она известная.
– Потом спрошу, сейчас он её лишь прорычать способен. Вад, что скажешь?
Ваади у нас не появился, он продолжал успокаивать Зинку, но ответил:
– Теория стройная, однако, лишь теория. И вариантов проверить её у нас пока нет.
– Так есть же! – я чуть ли не подскочила от новой идеи. – Она его должна коротким именем назвать. Не Дерред, а Дерред. Ой. А у меня не называется. Но вы же поняли? А почему у меня не называется? С вами получается, а с ним нет. А он как переводится?
– У него не аршанское имя, Маррия. Но короткое есть, и вполне допустимо, что твоё предположение сработает. Лишь бы у просыпающейся Тэр они опять не перепутались. По-хорошему, Алдариэля и Зиновию изолировать бы друг от друга, на всякий случай. Например, вас в Лес отправить, но Великие запретили.
– Они не перепутаются, – уверенно пообещала я Водному. – Зинку ещё там, у нас, проверяли, она нормально реагирует. Правда же, Алдар?
– Абсолютно нормально. Она с моим наличием в жизни Арри только тут примирилась.
– Вот! А здесь она… Ой, это секрет, но она их больше не перепутает.
– Маррия, не хочу тебя расстраивать, но придётся, – ни моя уверенность, ни подтверждение Алдара влияния на Ваади не оказали. – Всё это время в тандеме Тээрри-Зиновия, ведущая роль принадлежала Зиновии. Как будет дальше – неизвестно. И кого из них секретно потянуло к Дерреду – тоже.
Бли-ин! Аргументы такие, что не поспоришь. И если из этого тандема влюбилась именно Зинка… Полный блин! У неё шансов нет совсем. После того, как их разделят, Дерред в сторону обычной человеческой женщины даже не посмотрит. Вот же… Ну почему всегда что-нибудь не так?
Больше обсуждать, в принципе, было нечего. Огненный ушёл в гостиную. Алдар принёс кофе, заставил меня съесть ещё одну шоколадку, и мы отправились в очередной диверсионный рейд. Ваади, чтобы поднять нас наверх, пришлось аккуратно снимать с плеча сладко спящую на нём Зинку.
Так нахально мы себя ещё не вели. Не совсем мы, конечно. Алдариэль. Пока я проявляла чудеса дедукции на поле сложных отношений Дерреда и Тээрри, он нашёл способ обезопасить меня и развязать себе руки. Всё, что требовалось: чтобы в отрабатываемом районе имелось две тропы, одна из них – в безлюдном месте, чуть в стороне от объекта, вторая – с максимально близким выходом нужную точку. Мы выходили вместе на отдалённой, затем Алдар уходил по близкой, а я оставалась нервничать под присмотром Огненного. Через несколько минут крики различной тональности и степени громкости, но приблизительно одинакового содержания извещали, что мой муж добрался до цели. Иногда, если места жуткого развлечения располагались не слишком далеко друг от друга, Алдариэль задерживался, и вопли неслись уже с двух сторон. А ещё через пару минут появлялся он сам, и мы отправлялись к следующему объекту. Получалось, что распоряжение Великих мы не нарушали, находились рядом друг с другом и Огненным. Убедить самих себя, что это так, у нас получилось. Тормозило только одно: без отдыха мне с каждым разом было всё труднее возвращаться из своего полёта, ребята это видели, и приходилось регулярно делать перерывы.
Отдыхать мы отправлялись не к Алиани, а в подводный дом. Причину этого странного решения ближе к ночи прояснили новости на всех каналах маговидения. Первая из них гласила, что горячо любимый народом император Миред VI Умудрённый тяжело занемог под грузом непосильных забот о процветании славной Кастании и для его скорейшего выздоровления в Эскорим созваны светила медицины со всего Аршанса. Во второй, якобы самостоятельной, следственно-розыскная служба настоятельно просила всех производителей крупногабаритных музыкальных инструментов прислать своих представителей для проведения экспертного осмотра орудия преступления против одного из почётных граждан империи. Жаль, Зинка спала и не могла оценить и прокомментировать крупногабаритность груза заботы по её противозаконной просьбе.
А дальше начиналось самое интересное. Для меня. Благодаря неугомонным журналистам, все жители Аршанса и я имели возможность лицезреть эксклюзивные кадры бесчинств окончательно распоясавшегося принца Алдариэля. Он уже на анонсе попытался распоясаться ещё больше и не дать мне это увидеть. Я бессовестно прибегла к шантажу, что или посмотрю так, или на следующее бесчинство отправлюсь с ним. Фаарр тут же с большим интересом уточнил, каким таким загадочным способом я смогу это провернуть. Поскольку способ был загадкой и для меня самой, я сменила тактику, обиженно высказалась, что как законная жена имею полное право знать, чем занят мой муж. В общем, свои супружеские права отстояла.
Честно говоря, не знаю, что хуже: нервничать от неизвестности происходящего или сходить с ума от его известности. Видеть, как Алдариэль появляется среди людей в форме и гражданских, как после секундного шока в него летят заклинания, как его пытаются схватить особо ретивые, было жутко. То время, что требовалось Алдару, прежде чем столбы с цепями вспыхивали или разлетались на щепки, а он исчезал под «невидимкой», тянулось бесконечно. Да, заклинания разбивались о щит, самых шустрых отбрасывало магическим или банальным кулачным ударом, но спокойствия это почему-то не добавляло. «Невидимка» очень непрочная штука, слетает от соприкосновения с любым препятствием и заклинанием, а там те и другие бегали и летали в сверхдостаточных количествах, и весь путь до тропы Алдариэль продолжал рисковать. Почему он не использует иллюзию, можно было не спрашивать, после наших предыдущих заходов амулетами, нейтрализующими её, увешали, кажется, всю Кастанию. Да и толку от неё было бы немного. Взять того, кто разрушает плоды столь старательного труда по выполнению указа императора, постарались бы со всем усердием вне зависимости от его внешности. Как в седьмом по счёту сюжете, где внешность диверсанта подозрительно, вот просто до малейшей чёрточки, совпадала с внешностью Шериниэля.
Я ничего не спрашивала, Алдар сам объяснил:
– Они только сделали вид, что согласились не высовываться. Всё что я смог – отправить их туда, где поспокойней.
Это я видела. Там, где засветился Шерин, охраны было значительно меньше. Только легче от этого не стало. Ни у него, ни у Тайриниэля полной силы ещё не было. И Фаарра, который мог бы вытащить в крайнем случае, тоже не было. То есть, он был, то время, когда не охранял меня, как сейчас, например, но вмешаться и помочь всё равно не мог, только наблюдать и передать Алдару, если что-то случится. Так и прояснилось, почему мы не ходили отдыхать в Лес. В то, что Тайрин просто так не пришёл увидеть меня, я никогда бы не поверила. Вот они, насколько могли, и оберегали мою нервную натуру от любых волнений. Если бы не репортёры, думаю, узнала бы об этом я нескоро.
– Им сказали про… семь раз?
– Нет, кроме нас об этом никто не знает. Начнут необдуманно рисковать, а это ни к чему.
Да, так. Правильно, что не сказали, хорошо. Может, будут хоть немного осторожней.
– Остальные тоже… не усидят на месте?
– Ночью пройдутся по селениям, куда можно без троп добраться. Нас мало, Арри, но каждый хочет сделать то, что в его силах. Это их право, их выход из Мрачных дней.
И это правильно. Только…
– Мы выходим из круга, мы выходим на свет, – от неожиданно вклинившегося в разговор пения я едва не подпрыгнула. – Это знак, что команда уже собралась.
– Светлых дней, Шан, – Ваади даже не отвлёкся от созерцания повтора призыва к производителям клавишных. – Новый хит?
– Старый, – Шаани воплотился над спящей Зинкой. – Из их мира. Но в тему. Светлых дней всем. Вы что с Зеной сделали? Почто боярыню напоили?
– Сама захотела. Быстро ты.
– Я, вообще, быстрый. Но в этот раз с перебором, думал дольше зависну. Когда выпустила, сам ошалел. Хорошие новости есть?
Передача новостей у Младших скоростная, через минуту Рычащий был в курсе всех последних событий.
– Весело. Значит, Дерред. Охренеть, Тэр и Дерред. А какого неведомого зверя мы об этом ни-ни?
– Как вариант, не сочли нужным посвящать в детали высоких отношений. Как второй вариант, всё это не так. Выбирай, – щедро предложил Фаарр.
– Подумаю на досуге, когда обзаведусь им. Алдар, хреново, что ты влип, но не критично. Дерред не сволочь, он вполне нормальный. С чего его перемкнуло, критлиц знает, но одуматься должен. Короче, забей. Твои где сейчас ошиваются? Кинь координаты, чтобы не искать, рядом погуляю, пока не впоролись в какую-нибудь лажу.
– Спасибо, Шаани! Только смотри, как бы самому не прилетело за вмешательство.
– А я, может, соскучился, – Рычащий изобразил что-то вроде ностальгии. – А что? Давненько не прилетало, успел забыть, как оно бывает.
– Если подстрахуешь, отлично будет, но не напрашивайся без необходимости, – ещё раз предупредил Алдар. – Огоньку сообщишь, дальше мы сами.
– Разберусь. Показывай, где кто.
Во мне, наверное, снова проснулся эгоизм, но дышать стало легче. Разбирался Шаани нестандартно, по собственному усмотрению, как в истории с порталом, например. И надежда, что ребят в трудной ситуации он не оставит, настроение мне подправила. Ушли мы вскоре после него. Домой вернулись глубокой ночью. Тайрин и Шериниэль управились раньше, почти полностью исчерпав свои силы. Алдар позволить себе такого не мог. Чего ожидать от нового дня предугадать было невозможно, а лишиться единственного полноценного мага – недопустимо. Поэтому, как минимум, половину резерва он обязан был сохранять.
Только я начала засыпать, как закричала Зинка. Халат на меня Алдариэль набросил уже на бегу. Все трое Младших стояли над диваном, где металась моя подруга. Вчера её тревожить и переносить на кровать не стали, подсунули подушку под голову, укрыли и оставили здесь. Теперь подушка сбилась в комок, одеяло сползло на пол, Зинка вскрикивала, стонала, пыталась что-то оттолкнуть. Она побледнела, на лбу выступили бисеринки испарины. Совершенно естественный мой порыв разбудить её, выдернуть из кошмара, пресёк Ваади:
– Не трогай, хуже будет. Во сне легче переносится, реальность не накладывается, не возникает ощущения безумия.
– Это то, что Великие прислали?
– Оно самое. Сейчас Зиновия переживает весь букет эмоций Миреда.
– Ей не больно?
– Нет, те ощущения отправились к Дерреду. Не волнуйся, не самый плохой вариант, всего от одного. Фару целыми дворцами прилетало, и городами пару раз.
– Чего? Как это? – я попробовала представить и не смогла. – Ой… За что? Фаарр, за что тебе так?
– Было за что, честно заработал. Всё, Мар, проехали, давние дела, вспоминать неохота.
– Это долго будет?
– Не думаю, помочь должны были быстро, император же и всего один, – логично вывел Ваади.
Закончилось это примерно через полчаса, большая часть из них не была такой острой, Зинка уже лишь стонала и сжималась в комочек. Потом расслабилась, шумно вздохнула и открыла глаза. С минуту в них ещё плавали отголоски страха, но их постепенно вытесняло удивление, а его – откровенное веселье. Подружка издала какой-то сдавленный звук, ещё один и, не выдержав, захохотала в голос. Первой мыслью было, что так сказывается очередной стресс. Второй… Увидела нас её глазами: четверо взъерошенных парней в одних трусах и я в перекошенном халате. Оригинальное такое получилось пробуждение, все оценили, смеялись хором.
Рассказывать о впечатлениях от встречи Миреда с роялем Зинка не захотела, поёжилась, передёрнулась и вынесла краткое резюме:
– Бабник и неженка. А ещё мужик называется. Фу! И вот это оно целой империей правит. Озвезденеть!
Какое отношение к тяжкому грузу, свалившемуся на правителя Кастании, имела его тяга к женскому полу, осталось тайной. Смею догадаться, Дерред выбрал удачное место и время, разбавил музыкальной романтикой интимную жизнь дворца. Если так, то у него своеобразное чувство юмора. Даже не знаю, нравится оно мне или нет.
Зинка сгребла спальные принадлежности, уточнила у Ваади, что больше ничего подобного ей сегодня ждать не нужно, прихватила бутылку минералки из ресторатора и отправилась к себе досыпать. Мы тоже.
Утро принесло дурные вести. Указ императора претворялся в жизнь по всей Кастании. Два канала обещали круглосуточную трансляцию со всех концов страны, остальные ограничились новостными включениями. Больше тысячи упрощённых копий Прощальной площади. Лишь сто шестьдесят две точки в городах не смогли поддержать общего начинания. Селения в этом отношении оказались изобретательней, вместо уничтоженных столбов использовали деревья. Во всех программах чередой шли кадры с прикованными цепями или привязанными верёвками за руки меж двух стоек обнажёнными по пояс эльфами. Под рёв и рукоплескание зрителей свистели плети, вздувались багровые полосы на спинах, падали на снег первые капли крови. А мы были бессильны помочь. Даже если бы получилось прорваться на эти долбанные площади, забрать эльфов оттуда шансов не было.
Смотрели в полной тишине, ни трое Младших, ни мы с Алдаром не произнесли ни слова. Зинки с нами не было, она ещё не проснулась после вчерашних возлияний и ночных кошмаров, а специально будить не стали.
Шаани сорвался минут через десять. Зло выругался и исчез. А через минуту его что-то вернуло назад, впечатав в кресло с такой силой, что оно прокатилось через всю комнату и врезалось в стену, заставив содрогнуться весь дом. После новой порции мата Рычащий объявил свой приговор – трое суток полной блокировки. Напоминать о том, что его предупреждали, никто не стал.
Смотреть дальше не имело смысла. Это на Прощальной приходилось видеть всё, чтобы не пропустить возможность забрать кого-то, теперь такой возможности у нас не было. Мы собрались в Лес. Хоть Фаарр сразу и предупредил Тайрина, чтобы никто не высовывался, риск, что кто-то из эльфов не удержится и сам угодит в огромные неприятности, оставался. Находиться рядом с ними было надёжнее. Уйти помешала Зинка. Появилась в дверном проёме, бледная, с лихорадочно блестящими глазами и прижатыми к ушам руками.
– Кричат! Они кричат! Почему они так кричат? – она сама почти кричала, жалобно и несчастно. – Невозможно! Почему они кричат?
– Зинуль, успокойся, – я обняла её, повела к дивану. – Никто не кричит. Тебе сон приснился плохой.
Я, правда, думала, что ей приснился ещё один кошмар. Подруга изо всех сил вцепилась в меня, тут же отпустила и опять зажала уши, яростно замотала головой.
– Кричат, Маш! Сейчас кричат. Ты не слышишь? – обвела взглядом всех. – Вы не слышите? Они же кричат! Страшно! – сползла вниз, уткнулась головой в колени, повторяя: – Кричат, страшно кричат.
Алдариэль отстранил меня, опустился на пол рядом с Зинкой, обхватил её лицо ладонями, поднял. Я тоже присела, обняла подругу за вздрагивающие плечи.
– Зина, смотри на меня. Успокаивайся, девочка. Всё, не надо. Всё хорошо. Смотри на меня. Вот так. Успокаивайся. Всё в порядке.
– Нет! Не в порядке. Всё плохо. Кричат! Они кричат, Алдариэль, ты не слышишь? Почему они кричат?
– Кто кричит, Зина? – он говорил с ней, как я разговаривала с малышами своей группы, когда они плакали. – Кого ты слышишь? Скажи мне, кто кричит? Смотри на меня, успокаивайся. Кого ты слышишь, Зина?
– Женщины, – кажется, истерика заканчивалась, Зинка начала говорить спокойней, перестала дрожать, отняла руки от ушей, одной вцепилась в Алдара, другой в меня. – Их много. Им страшно. Они кричат. Вы никто их не слышите? Что это? Что со мной, Алдариэль? Почему я их слышу? Маш, – она обернулась ко мне, растерянная и беспомощная. – Почему? Что это?
– Мы узнаем, Зинуль, всё узнаем. Только ты успокойся.
– Дар, что-нибудь понимаешь? – присоединился к нам Огненный.
– Да. Почти уверен.
– Лиа позвать?
– Не поможет. Она их во сне слышала ещё там. Так, Зина?
– Да, как тогда, только хуже. Кто они, Алдариэль?
– Эльфийки. Ты слышишь эльфиек.
– Дар, ты ничего… Мандрагора ползучая! Вад, проверь молчуний.
– Вряд ли они, Огонёк, скорее, сирены.
– Проверить не помешает, – Водный испарился.
– Как я могу их слышать? – Зинка снова прижала ладони к ушам и тут же отпустила. – Почему никто не слышит, а я слышу? Почему, Алдар? Почему?
– Не знаю, могу только догадываться.
– Почему они кричат? Алдар? Маш? Я поняла… Это началось? Этот грёбанный указ… Их уже… Да?
– Да, началось.
– Я буду всё время их слышать? Всё время, пока… Это невозможно! Вы не представляете, как это… А эти…суки… они показывают… их? Я хочу увидеть.
– Не нужно, Зин, – мне было страшно за подругу. То, что она видела в моих воспоминаниях было прошлым, она знала, чем тогда закончилось, но перенесла очень тяжело. Теперь всё это происходило прямо сейчас. – Зачем?
– Нужно, Маш. Я не хочу, но я должна. Понимаешь?
Фаарр включил маговизор. Исполосованные спины и груди, разбитые лица, залитый кровью снег. Довольные морды палачей и зрителей. Очереди желающих поучаствовать. Зинка смотрела не отрываясь, окаменев, только судорожно сжимала пальцы на наших руках. А когда экран погас, перевела дыхание и горько усмехнулась:
– Они молчали, пока я смотрела. Теперь опять… Весёлый выбор: смотреть или слушать.
– Мы что-то придумаем, Зин. Правда же, мы придумаем? Правда, Алдар?
– Да, Арри, обязательно.
Вернувшийся Ваади сообщил, что молчуньи сидят на дне и ведут себя, как обычно.
– Допускаю вероятность, что это подтверждает твою версию, но не могу исключить возможности полной ошибочности предположения, начиная от его основы, – Водный вновь обрёл привычные спокойствие и рассудительность и аргументировано спорил с Алдариэлем. – Почему ты считаешь, что это эльфийки?
– А ты считаешь, что в Аршансе есть кто-то ещё, кто будет плакать из-за нас?
– Логично. Но есть пара деталей, которые не совсем прозрачны. Главная – откуда уверенность, что это происходит сейчас, а не отголоски прошлого? Совпадение с началом массовых экзекуций могло бы стать аргументом, но на него накладывается второй: пробуждение Тээрри.
– Вполне может быть. Но первый раз она слышала их в подобной ситуации, одновременно со сном о Прощальной площади.
– Это ещё один абсолютно не укладывающийся в логическую цепь нюанс. Сама Зиновия слышать их не могла ни в одном из вариантов, а Тээрри на тот период не должна была проявляться какой-либо видимой активностью.
– Старшая так не считала.
– Вынужден признать, что природа нахождения одной сущности в теле другой одновременно с наличием там же его законной владелицы, если кому-то и известна, то не мне, или мне, но не здесь, – Ваади поморщился, не знать чего-либо ему категорически не нравилось. – Частично эту реакцию можно объяснить ослабеванием доминирования Зиновии над Тэр в фазе глубокого сна. Но больше всего меня смущает тот факт, что в воспоминаниях Маррии этих криков не было, она их не слышит. Как они возникли в том сне? Подсознание?
– Бред, Вад, – включился в спор Огненный. – Та Тэр, которая в Зин, отношения к Моринде не имеет.
– Имеет, Фар, самое непосредственное. Они части целого. А на примере Маррии было явно показано, что их сознания могут быть связаны. Поэтому я и говорю о том, что слышит она их не в настоящем времени, а как воспоминания из прошлого, возможно неосознанно переданные Маррией. Вполне вероятно, что связаны они не с происходящим с эльфами сейчас, а тем, что происходило с самими эльфийками тогда. А то, что она перестаёт их слышать на время, когда видит реальность, могло бы найти объяснение в нестабильности положения обеих сущностей на главенствующей роли.
Обе сущности, соединённые в одной конкретной Зинке, сидели уткнувшись лбом в плечо Алдара, тяжело дышали и не проявляли ни малейшего интереса к дискуссии вокруг их сложной личности.
– Мандрагора ползучая! Есть в этом что-то.
– В этом есть ещё то, что в обоих случаях катализатором мог сработать не полностью одетый Алдариэль.
На это заявление отреагировали все, даже Зинка нашла силы оторваться от единственной казавшейся ей надёжной опоры и уставилась на Водного:
– Переведи.
– Собственно, переводить нечего. Ты начинаешь слышать их, спустя небольшой промежуток времени после лицезрения его тела. Отсюда вытекает, что Тээрри не успокоилась в своих чувствах к нему, а то, что следует далее, с одинаковой вероятностью может являться предупреждением, своего рода сдерживающим фактором, или наказанием за недопустимые мысли.
– Озвезденеть! – от таких предположений Зинку даже слегка отпустило, в смысле, мне так показалось. – Слушай, брат ты мой египетский, это ты сейчас намекнул, что я к принцу дышу неровно?
– Не ты, Тээрри.
– А по твоей логике я сейчас и есть она, раз слышу это всё. И могу со всей ответственностью заявить, что плевать мне, сколько и чего на нём одето, а сколько раздето. И прошлый раз таких реакций не было, пока он Моринду своим торсом отпугивал, и дома, когда они мне проверочки устраивали, тоже без последствий обошлось. Так что хромает твоя версия на все копыта.
– Не на все, а на два из четырёх, – методично поправил Зинку Ваади. – Так что списывать со счетов мы её не будем.
– Нет, мы её проверим.
На такое заявление Алдара все отозвались единогласным молчанием. Очень специфическим молчанием. И покрутившим пальцем у виска Шаани. Зинка быстро глянула на меня и недоверчиво спросила:
– А Машка тебе разрешит?
– Поучаствует. Я ей давно обещал, – я не слегка обалдела, ничего такого он мне точно не обещал. – Прогуляемся к Океану, Огонёк? – а, это другое дело, я сразу успокоилась, такое обещал, только дойти до Океана мы тогда не успели. – Разом всё и выясним.
– И Шера прихватим, раз уж всё разом, один фиг, собирались, – на лету подхватил мысль Фаарр. – Заодно спокойней будет, что не вписался ни во что. Ты с нами, Вад?
– Нет, – резко отказался Водный. – Понадоблюсь, позовёшь.
Зинку перенесли в кресло, рядом засел Шаани, пообещавший поддерживать её и отвлекать разговорами. Ваади сформировал сферу и за те минуты, что мы поднимались на берег, всё опять изменилось. Шериниэль успел вписаться пока неясно во что. И не один. Фаарру о том, что эльфы не удержались и отправились на выручку своих, сообщила Алиани. Особенно яростно матерился он, что двое самых умных, с вернувшейся магией, отказались от защиты Леса, чтобы тот не ограничивал им свободу действий и передвижений.
– Ушли недалеко, вернуть успеем. Но дисциплина… Дар, завязывай с мягкостью. Приказ, и всё на этом. За невыполнение…
– Ну, Огонёк? Что за невыполнение? Вариантов много? Свободу ограничить? От исполняемых обязанностей отстранить? Оштрафовать?
– Первый – самое то.
– Как? Охранять каждого? Или только избранных? Может, массово спать уложить? Не будем мы их останавливать. Им это сейчас не менее важно, чем тем, кто на площадях. Им себя вернуть нужно. Понимаешь? Почувствовать, что не беспомощные, что от чужой воли не зависят, что другим помочь могут. А если погибнуть, так не забитыми рабами, а свободными, в борьбе за свободу остальных. И спасибо Дерреду, шансы он им здорово повысил. Спроси, куда направились, прикроем, подстрахуем.
– Дар, ты психологию на потом отложил бы. Нам сейчас не до вывертов тонкой эльфийской души. Нам бы их вытащить из этого дерьма, желательно, всех и живыми.
– Только не очень пока получается всех. Давай, Фар, не тяни. Выясняй, куда их понесло, пока не вляпались.
Огненный безнадёжно махнул рукой, через минуту мы уже знали маршруты шести групп. Благо, хоть не в полном составе пустились в сомнительную авантюру. Вероятность проезда по трассам была нулевой, все они патрулировались и контролировались имперскими службами. Эльфы ушли пешком, через леса их проводили короткими дорогами дриады, открытые территории между ними пересекали под иллюзиями. То есть, так это планировалось. Слишком далеко не замахивались, все пункты назначения лежали в пределах двух-трёх часов пути, но все в разных сторонах.
– Фигня всё это. Полная и безнадёжная. Туда, может, и доберутся, мелкими перебежками, хрен с ним, луками помашут, отобьют. А обратно? На руках поволокут? Ты видел, сами идти не смогут. Далеко убраться получится? Толпа селян или пофиг кого другого, тащащая ещё одного, вниманием себя обеспечит гарантировано. Перебрасывать будешь? Моринда только этого и ждёт, нравится ей подарки от тебя получать.
– Вот и будем прикрывать максимально. Ты, главное, Арри оберегай и не дай ей занервничать. Солнышко, постараешься себя в руках держать?
– Я постараюсь, в смысле, смогу, – кто бы мне ещё объяснил, как это сделать, а сделать нужно. А ещё лучше сделать так, чтобы этого делать не пришлось. В руках держать? Запросто! Только не себя. – Алдар, а если они смогут идти сами? Слабые будут, конечно, но сколько-то продержатся. Им же не обязательно в наш Лес нужно, им до любого хватит, а там дриады помогут.
– Подлечить их на месте? Арри, ты сама потом…
– Подожди, не так, как нормально, – я заторопилась выложить свою гениальную идею, в этот раз не вываливающуюся в разряд полного бреда. – Как Дерред предлагал, ну, как я сначала поняла его. Как с Теримитцем было. Мне это легко совсем. А этим… Мне их не жалко. И, вообще, им же их собственное вернётся, то, что сами сделали. Не до того, чтобы к Дерреду прямо отправились, это если кому совсем не повезёт вдруг, а так, как получится, в общем.
– Особенно трогательно звучит про тех, кому не повезёт, – умилился Огненный. – Добрая ты у нас, Мар.
– Ну, а что? Я же не предлагаю хватать всех подряд, только тех, кто сам это с ними сделал. Пусть попробуют, как оно сладко.
– Зови ребят, Огонёк, – решился Алдариэль. – Будем нормальную операцию готовить. И воспитательные мероприятия проводить, пока – лояльные.
Через пять минут мы вышли на опушке Леса, Шериниэль явился почти сразу, Тайрин задерживался.
– Высочество, давай без моралей. Потом прочитаешь, когда всё это рассосётся. Светлых дней, прекрасное высочество!
В оригинальности Шерину не откажешь. Сперва высказаться, потом вот так поздороваться.
– Шер, тебе на тропах голову не просквозило? – озаботился состоянием друга Фаарр. – Давно ты Дара в прекрасные записал?
– Так он не меня приветствует, со мной он спорить готовится, – усмехнулся Алдариэль. – Это к Арри было.
А? Чего? Ко мне? Это я – высочество? Ты дура, Ольховская. Должность жены принца называется «принцесса», привыкай. Мамочки!!! Что такое? «Принцесса Амарриэлли» тебя не смущало, а в чём теперь проблема? Во всём! Амарриэлли – понятно. А я? Вот такая я? Обалдеть, Мария Ольховская – принцесса эльфов. Не Мария Ольховская, а Маррия Ашаториэн. Легче не стало. Я-то всё равно я, как ни называй. Так что: Мамочки!
– В точку. Принцесса Маррия, рад видеть.
Мамочки! Мамочки! Мамочки!!!
– Светлых дней, Шерин. И я тебе рада. Только давай просто по имени, пожалуйста.
– Как пожелает дама. Ладно, высочество, говори, что собирался, и я ушёл. Если на тему «сиди и не отсвечивай», то ушёл сразу.
– Тайрина дождёмся и объясню.
– А он тебе то же самое скажет, в культурных выражениях. В некультурные я потом переведу, один на один. Мы не будем сидеть, сложа руки, Алдар. Уговаривай, запрещай, хоть орков заставь улыбаться – не удержишь.
– Будет очень нужно, удержу. В крайнем случае, спать будете и сны смотреть про светлое будущее.
– Ты этого не сделаешь. Парни никогда не простят.
– Знаю. И сделаю, если потребуется. Ты это знаешь.
– Но не сегодня?
– Нет, Шерин, не сегодня. Только в самом крайнем случае, если не будет другого выхода.
– Светлых дней всем, – Тайриниэль был явно на взводе, но мне улыбнулся. – Алдар, всё, что ты намерен сказать…
– Ты не знаешь. Светлых дней, Тайрин. Возвращать вас назад я не собираюсь. О том, что ушли самовольно поговорим отдельно, потом. Сейчас другой вопрос. Вы ребят как вытаскивать собирались?
– Отобьём и уведём. Высочество, это всё-таки не Прощальная, постараются, конечно, но не до такой же степени. Там мы все приговорены были, никого особо назад забирать не собирались. Сейчас, вроде бы, по-другому, планируют обратно отдавать. Казна вряд ли расщедрится оплачивать убытки за всех.
– Ясно, вы логически вывели, что кастанийцев впечатлят затраты империи и они будут аккуратны. Молодцы! Вы оба были на Прощальной, оба видели толпу, и после этого ещё на что-то надеетесь? Тайрин, от кого, но от тебя этого не ожидал.
– А чего ты ожидал, Алдар? – завёлся Тайриниэль. – Что мы останемся в стороне? Мари, для которой мы, в общем-то, чужие, могла рисковать собой, могла вытаскивать нас почти из-за Грани, меня так даже не почти, а нормальные здоровые мужчины будут спокойно ждать, пока кто-то за них всё сделает?
– Я ожидал, что нормальные здоровые мужчины ещё и нормальной здоровой головой пользоваться умеют, а не лезть на рожон, не представляя, что их там ждёт, и не имея даже приблизительно рабочего плана. То, что происходит сейчас, ушло недалеко от Прощальной. Увести никого не получится, они уже не способны самостоятельно передвигаться, а пока вы туда доберётесь, будет ещё хуже. Добавьте сюда мороз и догадайтесь, что тёплую одежду им не выдавали.
– Кстати, как ни странно, но мороз – это не так плохо, – поделился опытом Шериниэль. – Легче переносится всё, он притупляет ощущения. В жару хуже.
– Шерин прав, на морозе легче. Скорее всего, из-за недостатка солнца теряется часть чувствительности, – ага, и я догадываюсь, какая часть, та, за которую всё больше и больше хочется сказать Фаарру много разных слов. – Но в этом есть и свой минус, до отруба продержаться получается в два раза дольше. И рекад действует по-другому, возможно, переход в состояние, приближенное к аморфному, как-то отражается на его свойствах. Тоже минус, из забытья выводит мгновенно, а заживляющий эффект снижается.
Бли-ин! Всё это совершенно нейтральным и деловым тоном излагал мой Тайрин. Не просто излагал, он это всё на себе испытал. И Шерин. И остальные. Даже Лиони и тот малыш, имени которого мы не знали. Больно было за всех, но Тайриниэль… Предательски задрожали руки. Алдар тут же уловил, понял, что со мной происходит, привлёк к себе и тут же подтолкнул к Тайрину. Тот на мгновение растерялся, но быстро сообразил в чём дело.
– Я болван! Мари, маленькая моя, всё в порядке, это было так давно, что этого не было. Понимаешь? Я уже забыл, и ты забудь. Не было этого. Да, Мари?
Да. Конечно. Этого не было. Всех этих пятидесяти с лишним лет беспросветного кошмара не было. И Прощальной площади не было. Были только счастливые дни в Шорельдале. И забавная эльфиечка с хвостиками, бежавшая к брату с любой проблемой. «Что мне делать, Рин-Тайрин?», «Давай подумаем, Мари-Ри». Её убили, над ним издевались десятилетиями. Но этого не было. Ой, Тайрин, как бы я хотела, чтобы этого не было! Их голоса звенели в ушах. Наши голоса. А я ведь так и не сказала Тайриниэлю, не было возможности остаться наедине. Нужно это сделать, обязательно нужно. Тайрин имеет право знать про Амарриэлли. И в отношении его мне никаких условий не ставили. Но не сейчас. Сейчас я только улыбнулась через силу, погладила по щеке, минутку постояла, спрятав лицо в пушистом свитере, сдерживая подкатившие слёзы, чуть успокоилась, застегнула ему куртку, нечего бегать нараспашку, поймала мелькнувшую в глазах улыбку и вернулась к Алдариэлю.
– Теперь слушайте меня внимательно, свои группы будете сами инструктировать и так, чтобы поняли всё до последней детали. Разброс по времени определим на месте, ориентировочно полчаса. Пока через город будете идти, от любых зданий и ограждений держитесь максимально отдалённо, «антиликами» увешали почти всё. До нашего появления ближе тридцати метров не подходите и себя не проявляете. Насколько смогли проверить, это предельный радиус действия амулетов. Дальше – «невидимка», стараетесь сохранить её на предельный срок. Как только всё внимание переключится на меня, пробираетесь в центр. Тайрин, ты со мной, нейтрализуем магов, к сильным не лезь, забирай средних. Шерин, держишь щит над эльфом. Парни берут на прицел охрану и толпу. При попытке со стороны охраны или ещё кого-либо применить оружие, стреляют, не раздумывая. Двоих из группы выделить для помощи Арри. Сразу берут того, кто будет занят избиением, и не дают ему дёрнуться, пока она работает. Если понимают, что он приближается к уходу за Грань, меняют на другого… кандидата. Смогут определить поучаствовавших?
– Смогут, – кивнул Шерин. – Все опытные. Высочество, ей зачем рисковать? Не уйдут сами – унесём, потом так выходим.
– Далеко унесёте? Накроют, из города выйти не успеете, такую примету не спрячешь. «Невидимки» держать – вы нужны рядом постоянно. Групп шесть, вас двое, чем думали, я тебе наедине скажу.
– Понял уже. Спороли, признаю.
– Добавь ещё, что больше не будешь. Когда Арри закончит, освобождаешь парня, прячешь его и ребят под «невидимку», уничтожаешь столбы, и уводишь их. Тайрин, ты то же самое с остальными. Провожаете подальше, набрасываете иллюзии, идёте к следующей группе. Ещё одно, к обоим относится, если заметили маговизионщиков или газетчиков, аппаратуру жгите сразу, желательно, до начала всего остального. Вопросы есть?
– Ты про Маррию не сказал. Её щитом прикрыть можно или помешает работать?
– Прикрывай, Шерин. Будет мешать, снимешь. Но это на непредвиденный случай, если всё нормально, с ней Огонёк рядом будет.
– За группами в дороге Вад присмотрит, если что, маякнёт, – добавил Огненный. – Но на этот случай предупреждайте, что какое-то время им самим придётся держаться, пока Дар или вы на помощь придёте.
– Вопросы есть? Нет? Всё понятно? Разбежались.
– Ой, нет, подождите! – я успела перехватить двинувшихся к тропам ребят. – Мне вопрос можно?
– Да, Арри, всё спросишь, у нас время есть.
– Нет, Алдар, у меня не к тебе, к ним. Вы зачем от Леса отказались? Тайрин, вот зачем?
– Так нужно, Мари, – Тайриниэль сделал ещё шаг к тропе. – Просто поверь, мы знаем, что делаем.
– Не объяснишь, да? Зачем вы зря рискуете? Тайрин, Шерин, пожалуйста, скажите эти слова опять, пусть он вас охраняет.
– Арри права, риск бессмысленный, – поддержал меня Алдариэль. – Возвращайтесь под защиту. Это приказ, и он не обсуждается.
– Алдар, не тебе объяснять. В случае чего…
А мне очень бы хотелось объяснение услышать. И про защиту Леса узнать в подробностях. Не первый раз ведь от неё отказываются. От Алдариэля этих объяснений, судя по всему, не добиться, от Тайрина тоже. Ничего, у меня дриады в запасе и Младшие, у кого-нибудь выясню.
– Я сказал, не обсуждается, Шерин. Вы оба войдёте в Лес или вся операция отменяется. Потом можете не прощать сколько угодно.
– Ясно, Высочество, понимать ты сегодня не готов и будешь лезть во все…
– Шерин, заткнись… пожалуйста. Выполняйте приказ, оба.
Обиделись, разозлились, но выполнили. Получили напутствие от Огненного:
– Силы рассчитывайте, чтобы на всё хватило. Почувствуете, что не тянете, предупреждайте заранее. Всё, парни, давайте, удачи нам, – и ушли.
Алдариэль достал сигареты, раздал всем.
– Что у них, Огонёк?
– У Тайрина почти пятый, сам быстро прогрессирует и Мар ему последним заходом хорошо добавила. У Шера третий, но полный, на щиты и всю мелочь хватит. Что он обиделся за распределение, видел?
– Поймёт. Если перестарается и выгорит, никому лучше не станет. Раскачается посильнее, тогда и перейдёт на что-то серьёзнее. Океан придётся отложить, надо ещё по месту посмотреть, что и как, может подкорректировать придётся. Терпеть не могу, когда не всё продумано, постоянно ждёшь, что всплывёт какая-то упущенная деталь и выльется в большие проблемы.
– Раньше тебя это не напрягало.
– Раньше я ни за кого не отвечал.
– Есть такое. А к Океану можно не спешить. Похоже, Вад прав. Зин отпустило, ничего не слышит.
– Давно?
– Минут через десять, как мы ушли. Хреново, Дар, если это на тебя реакция.
– Хорошего мало. Со всех сторон невесело. Выходит, на Дерреда запала Зина. Жалко девчонку.
– Это всё, что тебя волнует?
– Это то, что меня тоже волнует. Ладно, Огонёк, куда идём, что у нас ближайшее?
Мне десяток раз напомнили, что мы собираемся только провести разведку на местности и ни во что пока не вмешиваться. Десяток раз я заверила, что опыт Прощальной площади не забывается и эксцессов с моей стороны не предвидится. Не учла одного: я в платье и я без него – две разные я. Платье не только меняло внешность, оно помогало держать себя в руках. Не сработало оно в единственном случае, с Лиони, но это было уж совсем запредельно. Теперь приходилось самой справляться со всем шквалом эмоций, получалось это намного тяжелее.
Естественно, здесь не было того скопления зрителей, что заполоняло Прощальную, куда за редким развлечением они собирались со всей Кастании. Но возбуждённо-ликующего рёва, пусть и уменьшенного многократно, хватало, чтобы вернулась приглушённая встречами с Мареком и Миларией ненависть. Очередь, выстроившаяся к аккуратно развешанным на стенде кнутам, ножам и кастетам снижению её градуса не способствовала. И жаровня с металлическими прутами. И обвисший на цепях эльф. И кровь на затоптанном снегу. И лотки с едой и напитками. Трясти от бешенства меня начало почти сразу. Каким чудом удалось сдержать эту дрожь, не представляю. Наверное, слишком боялась, что Алдар заметит моё настроение, отменит всё и нам не удастся вытащить хотя бы этих шестерых. А если не отменит, то выведет меня из операции. Этого я не могла допустить сразу по двум причинам: увеличился бы риск для остальных, а я лишилась бы возможности наградить какую-то мразь плодами её же труда. Как же мне этого хотелось! Просто руки чесались отправить кровавую кашу со спины эльфа на спину выродка с кнутом в руке. И второго, в предвкушении потирающего ладони, и… Жаль, что не смогу сброситься на всех них разом. Очень жаль!
Мы обошли все шесть точек. Алдариэль и Фаарр переговаривались, что-то уточняли, определяли пути подхода и отступления. Я только смотрела и заледеневала от поселившейся внутри злости. От неё зарождалось нездоровое спокойствие и ожидание своего часа. Скорей бы.
После разведки ушли к Алиани. Я выкурила подряд три сигареты, четвертую Алдар отобрал и заставил выпить кофе с печеньем. Кофе я кое-как осилила, съесть не смогла ни крошки. Алдариэль смотрел с тревогой, но ничего не спрашивал и Огненного останавливал. Услышав заветное: «Пора», на выход я рванула первой.
Пока мы лавировали между зеваками, пробираясь к месту экзекуции, всматривалась в лица, пытаясь вычислить среди них эльфов, потом плотность зрителей увеличилась, и я бросила это занятие, сосредоточившись на том, чтобы ни в кого не врезаться и не распрощаться с «невидимкой» раньше времени. Самой бы мне это ничем не грозило, человек же, но проявлять держащего меня за руку Алдариэля не стоило.
До нужной точки добрались благополучно. И разделились. Теперь меня держал Фаарр. Кусочек площади, где мы стояли, словно выпал из общей реальности, его не просто перестали замечать, а даже обходили по широкой дуге. Алдар на несколько секунд исчез и появился на приличном от нас расстоянии. Тут же разлетелась вдребезги камера в руках репортёра. Мгновение звенящей тишины и снова вопль, уже не ликующий, а истеричный и злобный. На другом конце площади возник Тайрин, серьёзный и сосредоточенный, а рядом со столбами – нехорошо усмехающийся Шериниэль. Новый вопль. Охранники в форме, ломанувшиеся было к Алдару, в растерянности притормозили, видимо, троих сразу не ожидали, но в себя пришли быстро, перегруппировались и… шарахнулись назад от взметнувшегося перед самым носом пламени. А на площади уже заняли круговую оборону эльфы с луками. Двое парней подхватили под руки так и не выпустившего кнут любителя острых ощущений. Хотел? Получит. Я ему их предоставлю, все выдам, по полной программе. Свистнув, ушли в полёт две или три стрелы. Всё-таки три, судя по вскрикам, мату и грохоту чего-то упавшего.
– Дар, чёрный полушубок прямо, синяя куртка рядом, зелёная слева, красная справа, – ко всем указанным Фаарром целям полетело яркое золотистое сияние. – Тайрин, серая прямо, баба в жёлтом справа, шуба слева, – к этим отправилось сияние не такое яркое. – Мар, твой выход, Шер, прикрывай. Дар, чёрное пальто рядом с жратвой.
Дальше я воспринимала всё отстранённо. Подошла к столбам, стараясь не сорваться на бег. Задохнулась от жуткого месива на спине эльфа. Поймала взгляд удерживаемого парнями мужика, затравленный и наглый одновременно. Ну, наглость я ему сейчас поубавлю. Приложила ладонь к спине, осторожно, хоть и знала, что не поможет, а второй вцепилась в руку с кнутом. Эльф выгнулся, застонал. Прости, друг, не умею я по-другому, и дриад здесь нет, придётся потерпеть.
Мужик завопил, как будто его уже зарезали, попытался вырваться. Э, нет, не выйдет, ребята теперь не те, измученные и покалеченные вами, сейчас они в норме, не выпустят. Вопи, мразь, громче вопи, мне нравится, как ты вопишь. Жаль, что один. Безумно жаль. Очень хочется, чтобы орали все, кто поучаствовал в сегодняшнем развлечении, это было бы честно. Как же мне этого хотелось! Так, что голос Фаарра, едва пробивался сквозь шум в ушах. И получающего своё урода я почти не видела сквозь пелену, но что орёт он разными голосами мне нравилось.
В своём странном полузаторможенном состоянии я помнила главное: не забывать передвигать ладонь и шептать эльфу, что всё будет хорошо. Закончила со спиной, перешла к груди, здесь было чуть лучше, не успели довести до полного кошмара. Объект для сброса ребята перетащили следом. Я мимоходом удивилась, что крепкий попался, долго держится в сознании. Не посочувствовала, его проблемы.
Лицо – последнее. Всё. Парень снова красавец. Теперь бы ещё до Леса ему хватило сил дойти, после всего этого. Должно, обязательно должно.
– Мар, давай ко мне, – странное состояние отпустило, я снова нормально слышала Фаарра. – Шер, отцепляй его. Дар, Тайрин, огня добавьте и прячьте всех. Шер, взрывай эту хрень на хрен и уходите. Коридор видишь? Молодцы, пошли. Тайрин, подстрахуй их, – на площади остались только мы, все исчезли, в смысле, наши все. – Дар, а толкни речь на прощанье. Может, дойдёт, после такого-то захода.
Алдар стряхнул с ладоней остатки сияния, обвёл взглядом подозрительно притихшую толпу.
– Я, Алдариэль Ашаториэн, принц Шорельдаля, от имени своего народа говорю вам всем. Мы вернём свою свободу. Мы вернём каждому, кто поднял руку на одного из нас, всё, что он заслужил. Сегодня вы видели это. И это только начало. У вас есть шанс самим прекратить творимое вашими руками беззаконие, возвратить собственное достоинство и человечность, которые вы потеряли, приняв Слово Моринды фер Терри. Если не хотите быть проклинаемы своими же потомками, остановитесь пока не поздно. Шорельдаль возродится. А сможет ли возродиться Кастания?
– На этой торжественной ноте валим отсюда пока переваривают, – скомандовал Огненный. – Давай к тропе, Мар я приведу.
Алдар исчез, мы с Огненным довольно спокойно прошли через продолжавших оставаться загадочно тихими зрителей, добрались до тропы, где я тут же угодила в объятия мужа.
– Может, потом нацелуетесь? Мар, аномальная ты наша, ты что сейчас устроила?
Не поняла. Вроде бы, ничего. Сделала всё, как договаривались.
– Арри, ты как сбросить так сумела? Под твою раздачу человек десять попали, не меньше.
– Я? Я ничего… Не знаю. Просто хотела, чтобы не одному, а всем, кто…– что? Что они сказали? Человек десять? – Оно получилось, да? Бли-ин! Класс! Я, правда, нечаянно. Но… Я рада, что так! Ой, как я рада!
– Чувствуешь себя как, нечаянная моя?
– Нормально. Честно, совсем нормально. Нет, правда, получилось?
– Правда, Арри.
Я повисла на шее Алдара, запищала что-то невразумительно-счастливое и осеклась. Вроде бы не очень правильно радоваться, когда кто-то страдает. Но… Словно услышав мои мысли, Огненный серьёзно посоветовал:
– Мар, если ты и дальше так захочешь, хоти на здоровье, ни в чём себе не отказывай.
– Ой, я с удовольствием! В смысле… Да и пусть! С удовольствием! Только не знаю… Может, это один раз так, а потом не смогу больше.
– Ничего страшного, им и этого раза хватит, – Алдариэль поставил меня на землю. – Арри, ты нам сегодня отличный подарок сделала! Если поверят и начнут возврата опасаться, парням жить легче станет. А вот с камерами я погорячился, если бы это попало на экраны, было бы неплохо. Огонёк, предупреди ребят, чтобы больше не трогали.
– Алдар, ты меня слышишь? Это может больше не получиться. Я не знаю…
– И не надо. Ты уже сделала столько, что я и слов не найду тебя отблагодарить.
– Не ищи. Это же не от меня зависит. Меня такой создали. Это Старшую и Орбикаэлли благодарить надо, и Великих, что позволили. А меня… А меня ты поцелуешь. Да?
Обидно, что времени было мало, и поцелуй вышел не очень долгим. Нас ждала следующая площадь. А потом ещё четыре. Я ничего не делала, только выполняла свою работу. А эффект, что она распространяется на всех соучастников жестокого развлечения, как-то сам собой закрепился. На всех площадях Алдариэль говорил свою короткую речь и слушали его в полной тишине. За весь день получилась единственная накладка, кто-то из охраны успел выстрелить и ранить одного из ребят. Ничего, исправили всё на месте. Наверное, было не совсем правильно возвращать и это, охранник как бы честно нёс службу, но, честно говоря, меня не слишком заботила моральная сторона такого поступка, я о ней даже не задумалась.
Возвращения групп дожидались у Алиани, заодно смогли оценить первые результаты сегодняшнего рейда. Новость о «нападении безжалостных ублюдков на мирных граждан» затмила даже сводку о здоровье императора. Мирные граждане, разлёгшись на больничных койках, гордо демонстрировали полученные ранения и путались в показаниях о путях их получения. Как-то не сходились слова о размахивающих кнутами эльфах с отсутствием таковых на видео. И у «примкнувшей к негодяям подлой ренегатки, предательницы рода человеческого» тоже ничего такого не наблюдалось. А вот показать речь-предупреждение Алдариэля решилось только «Первое Честное МВ», я их даже зауважала, хоть и сопроводили ролик они комментарием о «непомерной наглости эльфийского принца, утратившего всякие понятия о благопристойном поведении». Принц по поводу такой ценной утраты почему-то совсем не расстроился и заказал в рестораторе пару бутылок вина. Выпили мы их, когда все без приключений добрались домой и к нам присоединились Тайрин и Шериниэль. Посидеть подольше не удалось, срочно вызвал Ваади.
На берегу нас ждал сюрприз. Не сказать, что хороший. Хотя, с какой стороны посмотреть. Доставлен он должен был быть с минуты на минуту. Первый день исполнения императорского указа пожинал свой урожай. Об обещании Дерреда кастанийцы, естественно, не знали, к Озеру двигались кармаг и две подводы с рабами, признанными «имуществом, негодным для возвращения владельцам».
Сначала прибыла подвода с пятью сопровождающими. Торжественной встрече они абсолютно не обрадовались, даже попытались от неё уклониться и покинуть гостеприимный берег. Странные люди, сперва от Чёрной Невесты бегали, теперь от эльфийского принца. Вот кто, интересно, должен их встретить, чтобы они это нормально восприняли? Я бы спросила, но они были совсем не настроены на содержательную беседу, только на злобное зыркание глазами, грязный мат и угрозы. Активным действиям мешало танцующее вокруг пламя. Появление ещё двух эльфов стимулировало новую попытку добраться до своего транспортного средства, которое они опрометчиво покинули, прибыв в пункт назначения. Связанного по рукам и ногам парня Алдариэль оттуда изъял сразу, как только эти пятеро спрыгнули на землю, размяться после долгой дороги. Можно было бы уже отправить их в последний… ой, обратный путь, но урок площадей требовал закрепления. Алдар популярно объяснил им что к чему, выдернул одного из пяти, на которого, не сговариваясь, указали Тайрин и Шериниэль, приземлил рядом с эльфом, ребята тут же ограничили ему свободу передвижения, а я одарила милым оскалом и всем, что было на эльфе. Прицепом пошёл ещё один из сопровождения. Получив напутственное слово: самим запомнить и другим передать, вся компания отправилась восвояси. А мы, включая ошалевшего от происходящего новичка, спрятались под «невидимкой», чтобы заранее не нервировать следующих клиентов.
С кармагом история повторилась с тем лишь отличием, что пришлось подождать, пока эльфа достанут из багажника. Из этих четверых повезло только одному, так же безошибочно вычисленному ребятами.
А со второй подводой оказалось не так просто. По мнению Тайриниэля и Шерина никто из прибывших не был похож на участника кровавой расправы. Как это определялось, оставалось загадкой, для меня они все выглядели одинаково, но эльфы утверждали, что всегда видно, кто недавно развлекался подобным способом, я им верила, практики у обоих хватало. Тем не менее, я настояла на том, что, как зрители и перевозчики, эти человеческие особи всё равно себя замарали и имеют право на свою порцию удовольствия. Сама выбрала одного, показавшегося особенно противным, ухватила его за руку, положила ладонь на спину эльфа и едва сдержалась, чтобы не заорать от взрыва боли на собственной спине. Мужик лишь таращил испуганные глаза и хрипло дышал в ожидании анонсированной кары. Что что-то пошло не так, быстрее всех сообразил Тайрин. Оттолкнул меня от эльфа и человека и вложил в руку свою ладонь, сжав так, чтобы не смогла вырвать. Алдар с теми же намерениями опоздал на несколько секунд, стоял дальше. Ещё через секунду в воздухе возникло полотенце. Хотя бы у Младших головы работали нормально. Не то что у моих обоих таких любимых, дорогих и бестолковых, когда дело касается меня. Вот что со мной случилось бы за это время? Зачем было самим подставляться? Ой, сколько я им выскажу! Вот только этих отсюда выставим, Тайриниэля в порядок приведём, и они у меня много нового о себе узнают.
– Мандрагора ползучая! Болваны ушастые! – Фаарр не стал откладывать высказывания своего мнения на потом. – Вы что устроили, придурки? Если эти растреплют о том, что видели, весь сегодняшний день на хрен улетит. Поймут, что Мар пофиг на кого сбрасывать, и вся легенда с наказанием критлицу под хвост. Если бы просто не сработало, один разговор, списали бы на то, что невиновных не коснётся, ещё лучше вышло бы. А теперь хрен их в этом убедишь. Вот же… Придётся память менять.
– Фар, не вздумай, – охладил пыл брата Водный. – Влипнешь, они полностью без защиты останутся. Если менять, то мне. И не так идиотски. Я попробую с Великими поговорить, вдруг отзовутся. А вы ещё на одном проверьте, надо разобраться почему Маррия на этого сброситься не смогла. Сам он какой-то особенный, или что-то другое здесь.
– Вад, тебе тоже нельзя. У тебя Зин. Мандрагора ползучая, как же Шан не вовремя выбыл!
– Мне можно, Зиновию пока учить не получится, она опять их слышит.
– Совсем зашибись! Давай, зови Великих, может, докричишься. Дар, поменяй этого на другого, пофиг кого. Тайрин, не суйся больше, тебя ей же лечить.
Со вторым сопровождающим получилось то же, что и с первым. Кроме выпученных глаз и мычания – никакой реакции. Сбросилась на полотенце. И что всё это значит? Я не могу тронуть невиновного? Как быть тогда с Тайрином? А с гномами? Посчитать, что срабатывало, потому что они добровольно соглашались? Но с Тайриниэлем первый раз это вышло случайно. И с Алиани тоже. Или именно потому что случайно? Что я этого не хотела? А сейчас хотела причинить боль теоретически не причастному к её появлению. Какая-то логика в этом была.
– У нас странные, но неплохие новости, – помешал развитию логического мышления Ваади. – Мне ответили и даже разрешили. Фар, сейчас идёшь в Подгорье и снимаешь блок с гномов.
– Всех? – недоверчиво уточнил Огненный.
– Сегодня наших четверых и семьи Гража. Потом каждый день по десять любых.
– Какой мандрагоры, Вад?
– Не объяснили. Но ты теперь к ним чаще, чем на свиданья бегать будешь. Десять – это не сразу, распределить на весь день.
– Охренеть! Сравнение особенно в тему, я скоро и слово такое забуду: «свидание».
– Ты ещё здесь? Иди давай, снимешь с тех, потом поменяешь этим.
В Подгорье Огненный управился быстро, не прошло и пяти минут. На замену воспоминаний несостоявшихся жертв моего произвола времени затратил ещё меньше, отбыли они в полной уверенности, что скинули порученного их заботам эльфа в Озеро. Это заставило меня усомниться в теории невиновности. Ведь не будь нас здесь, они так и поступили бы, априори стали виновными. Или наказания за несовершённое преступление не предусматривается законами магии?
Уже потом мы пытались разобраться в этом все вместе. До конца так и не определились, остановились на моих выводах. То есть, не только моих, все ребята самостоятельно пришли к ним же. Но это было позже. А пока в лазарет отправился новый пациент, Тайрина я вылечила здесь же на берегу. Заодно проверили давние слова Старшей, что Алдар сможет забрать у меня часть боли. У меня они просто вылетели из головы, иначе не позволила бы ему этого сделать. Хоть попробовала бы не позволить. Не нравилось мне это, вот сильно не нравилось! Но он меня не очень спрашивал. Обнял и не отпустил, пока спина Тайриниэля не вернулась в нормальное состояние. А эти два его подданных оказались полностью солидарны со своим принцем. В их понимании, видите ли, это было по-мужски: избавить женщину от любых неприятностей, и если мужчина может это сделать, то не имеет права поступить по-другому. Нет, в моём понимании это так же, и в образ благородного героя вписывается по всем параметрам, но… Не хочу я, чтобы было так! Мне больно от одной мысли, что Алдару или Тайрину больно.
Расстроилась я так, что забыла высказать им всё, что собиралась. А потом стало просто некогда. Ребята увели новеньких в Лес, в гостиной сидела заплаканная Зинка, в лазарете лежал эльф, а Огненный уже вызвал дриад.
Узиани растерянно сообщила, что у эльфа много страшной боли и должна быть Грань, но её нет. Это радовало, Дерред выполнял обещание. Сразу подумалось, что, если это один из тех тысячи ста двадцати семи обречённых и мы его сейчас вытащим, а мы его вытащим, то у Алдариэля будет на одну страшную дорогу меньше. Ну, или пройдёт он её вот в таком облегчённом варианте, в паре со мной. Надежда на это была совсем маленькой и робкой, но она была, и энтузиазма мне добавила.
Ещё в начале процесса лечения я краем уха уловила шум в гостиной, где-то на его середине в лазарет прорвалась Зинка, забралась на дальнюю кровать и притихла там, а на входе завис сердитый Шаани. Рычащему, насколько понимаю, братья высказали всё приватно, моей подружке выметаться приказали вслух. Она отчаянно замотала головой и посмотрела на нас так несчастно-умоляюще, что у меня прорезались одновременно голос и смелость. Рявкнула, честное слово, рявкнула, на Младших, чтобы они отстали от человека и не отвлекались от своих обязанностей. По-моему, обалдели все, включая меня. От Зинки отстали, и до конца сеанса она так и сидела в уголочке кровати, обхватив колени руками.
Усталость навалилась как-то сразу, хотя сделала я не так много. Кажется, руку задержала совсем ненадолго, прежде чем забрать следующую порцию кошмара, но её тут же перехватил Алдар.
– Всё, Арри, на сегодня достаточно. Самое страшное ты убрала. Идём отдыхать, солнышко.
Узиани подтвердила:
– Грани уже нет. А почему её не было?
Это стало самым весомым аргументом. Объясняться с любознательной дриадой по поводу феномена пропавшей Грани мы оставили Фаарра и Ваади, а сами сбежали отмываться и переодеваться. К нашему возвращению Младшие в полном составе ждали в гостиной. Шаани бурчал на неудобства отсутствия магии и таскал тарелки из ресторатора на придвинутый к дивану стол. Дриады и Зинка остались в лазарете, обрабатывали раны эльфа и кормили его обезболивающим. Меня укутали в плед, я, как обычно, дрожала от озноба, вручили чашку горячего молока и отказались менять её на кофе. Героическим нытьём я добилась вожделенного напитка. Мне его прямо в молоко капнули и посоветовали не отыгрывать разобиженную фифу. Вроде того, что не мой стиль и не мой профиль. Обидеться по-настоящему я не успела, ребята включили маговизор.
В новостях добавилось сообщение о «продолжающем попирать законы эльфийском принце, бесцеремонно вторгшемся на территорию Озера и бесчинствующем на его берегах, не позволяя честным гражданам выполнить свой долг». Единственную четвёрку, как бы выполнившую этот долг, чуть ли не пообещали представить к государственным наградам. А к «Первому Честному МВ» неожиданно присоединился какой-то заштатный канал и не только прогнал речь Алдариэля без всяких комментариев, но и взял интервью у не попавшего под раздачу пассажира первой подводы, где тот честно изложил всё, чему был свидетелем и почти дословно процитировал полученное напутствие. И пусть аудитория у канала была не столь обширной, как у центральных, но мне это подняло настроение. Ненадолго. Следующие же кадры безжалостно его уронили. Состояние эльфов к концу первого дня массового исполнения императорского указа было отвратительным. Большинство недалеко ушло от тех, кто побывал в руках недоброй памяти Высокой комиссии. А забиравшие своё «имущество» владельцы милосердием и аккуратностью в обращении с ним не отличались. Почти на всех площадях были выставлены табло с графиками продолжения жутких развлечений добропорядочных и благочестивых граждан.
У выхода из лазарета всхлипнула Зинка. Я позвала её к себе, поделилась пледом. Дрожала подруга не меньше меня, но рассказать нам, что с ней происходит, силы в себе нашла.
– Они кричали. Потом, когда вы ушли, не сразу, чуть позже, всё прекратилось. Весь день не было. И опять началось. Сначала кричали, потом стали плакать. Тихо плачут, но так, что сердце разрывается. А пока в этом медсанбате была, ничего не слышала. И сейчас тишина. Только я боюсь, как это выключим, всё снова начнётся. Давайте уже проверим, что ли, один фиг, этого не избежать. Да и не знаю я, что хуже.
Зинка оказалась права. Стоило погаснуть экрану, она снова услышала плач.
– Как бы ни неприятно было признавать, но связь этого явления с Алдариэлем совершенно очевидна, – про «неприятно» Ваади ещё смягчил, у меня слова пожёстче напрашивались. – Зиновия перестала слышать, как только вы покинули берег, с вашим возвращением всё вернулось и у неё. Не понимаю, чего добиваются Великие, настаивая на вашем общем нахождении здесь?
– А чего они добиваются, разблокировав гномов, ты понимаешь? – хмыкнул Огненный.
– Не очень.
– Тогда ты ещё умный, я совсем не въезжаю.
– Я спрошу? Фаарр, как они? – я понимала, конечно, что сейчас наш главный вопрос – Зинка, но Бахрап и его семья мне тоже не чужие. – Ты с ними хоть чуточку разговаривал?
– Были нормально, пока ни хрена не помнили. Теперь не знаю. Предупредил, что скоро все вспомнят про них и Чёрную Невесту, пусть отмазку изобретают или ноги из Подгорья делают, пока не поздно.
– Ой, а может, не надо отмазку? – мне эта идея представилась замечательной. – Может, наоборот, нужно, чтобы они всё рассказали? Вдруг остальные гномы поймут, проникнутся и станут на нашу сторону?
– Кто? Гномы? – Фаарр в замечательность не поверил. – Мар, прости, но бред полный. Они ни на чью сторону не становятся, им плевать на весь мир, лишь бы их не трогали.
– Но Бахрапу не было плевать. И Гражу. И…
– Маррия, самое начало вспомни, – остудил мой пыл Ваади. – Ты их просто купила обещанием освободить женщин. И расплачивались они с тобой только за это, эльфы их волновали мало.
Я прикусила язык. Именно так и было. Просто память предпочла сохранить образы гномов последнего образца, а не тех, с какими мы познакомились. Но ведь сейчас они опять стали теми, кто рисковал вместе с нами на Прощальной площади, кто протягивал мне свои руки, чтобы не дать эльфам уйти за Грань, кто сжимал кулаки и скрипел зубами, когда убивали Тайрина, они снова помнят всё это. Не смогут же они вернуться к своему безразличию?
– А потом они изменились. И в лазарете помогать их никто не заставлял, когда совсем тяжёлые попадались. И за Тайрина они по-настоящему переживали. А женщины их, особенно Орлишка, они, вообще…
– Мы тебя понимаем, Маррия, – почти посочувствовал Водный. – Не нервничай так. В чём-то ты права, но это касается только четверых. Остальные не менялись, и маловероятно, что у Бахрапа выйдет всех переубедить. Скорее, им действительно придётся покинуть Подгорье.
– Ну, почему? Они же смогут объяснить, что помогали не Моринде, а нам. И что с нами были вы.
– Сомневаюсь, что им поверят. Сочтут, что вся история придумана для собственного оправдания. Наше участие в ней фактор, в большей степени, отрицательный, работающий на её нереальность. Сама подумай, кто поверит, что они жили в моём доме, видели сразу двоих Высших и свободно общались с обоими? А твоё платье? Кто в него поверит?
Рассуждения Ваади вполне укладывались в логику. О том, что у Младших есть дома знал очень узкий круг избранных. И вся история, начиная от спасения Бахрапа в Озере и заканчивая моими метаморфозами, правдоподобной со стороны не выглядела. Стало грустно и тревожно за наших друзей.
– Мы же им поможем, если что? Если совсем плохо к ним отнесутся?
– Вернём сюда, в крайнем случае. Возможно, Великие именно это планировали, только с какой целью, всё равно остаётся загадкой.
– Ваади, а ты ещё одну нереальную деталь вспомнить не хочешь? – выдал подсказку-размышление Алдар. – Тебе никакое совпадение странным не кажется? Только сегодня мы раскрыли способности Арри, и сегодня же гномам снимают блок. А её лечебная магия не менее нереальна, чем всё остальное.
– Ой! Вот же оно! Да! У меня лучший муж во всех мирах! Самый, самый, самый!
Мамочки! Вслух я это высказывать не собиралась, оно само вырвалось. Ну и пусть! Это же правда. И смеяться тут совсем не над чем.
– А лучший муж во всех мирах дело говорит, – ну да, чтобы Шаани и удержался от подкола, это же не он будет. – Схема вырисовывается. Блок Фар не со всех сразу снимать будет, сначала с близких родственников, а их убедить в чём-то легче. Потом с родственников родственников, и погнала цепная реакция. Чем они там проникнутся, критлиц их знает, но этих на руках носить станут. Как почётных друзей нас и её. Сюда такое паломничество начнётся, что будем наше недоразумение всем скопом охранять, ибо умыкнут, оглянуться не успеем. Слушайте, а это ведь, мягко говоря, хрень полная, что вы её рисанули. На такие способности не только гномы, все поведутся, когда дойдёт, что она делает. Сами об этом не?
– Не, – поддразнил брата Фаарр. – Тебя ждали. Должен же поучаствовать. Мар тронуть никто никому не позволит. Как дойдёт, устроим им маленькое шоу, покажем, что работает это только на эльфах и только с тем эффектом, какой сегодня показали. Так что, всё нормально, если будут за ней охотиться, то с одной целью – грохнуть.
А это нормально? Да? С меня даже озноб эмигрировал от таких перспектив, пошёл искать жертву с более светлым прогнозом на будущее. Нет, то, что мы рискуем постоянно, оно, как бы, давно не было новостью, но озвученное вот так, да ещё в контексте с нормальностью, совсем не слегка шокировало. И не меня одну. Зинка вынырнула из личной преисподней и выдала партию отборных египетских и прочих родственников. Алдариэль почти обошёлся без крепких выражений. Ну, то есть, до конца он их не договаривал. До конца у него только связки договорились и «Фаарр» вместо привычного «Огонёк».
– Высказались? – Огненного их возмущёнными спичами не проняло. – Понимаю, себя не осуждаю, перебивать не хорошо, извинитесь потом. Мар, ты мне доверяешь?
– Да.
– Вот и молодец. Никто тебя не обидит. Я от вас обоих ни на шаг не отойду. Это раз. Завтра начнём учить тебя ходить со мной. Это два. Вопросы?
– Мне разрешили ходить с тобой?
– Нет. Тебе велели быть с Даром. А ему разрешили ходить со мной. Понимаешь?
– Нет.
– Стоп. Огонёк, – Алдар понимал, с надеждой и ноткой сомнения. – А это прокатит?
– Ещё как. Завтра убедишься.
– Может, сейчас?
– Нет, Алдариэль, – Ваади непреклонно вернул нас к делам более срочным. – Сейчас мы ещё раз проверим теорию о связи между тобой и Тээрри, и попробуем понять, почему изменилось то, что она слышит. Я думаю, если ты на несколько минут уйдёшь за пределы Озера, это не посчитают за ваше с Маррией расставание. А мы получим доказательство своего предположения и исключим возможность случайного совпадения. Вернётесь, когда позову. Заодно проводите Узиани.
Последний аргумент мне даже понравился. Провожать дриаду нужно было невообразимо далеко. До ближайшего дерева. А, вообще, мне хотелось… Ничего мне не хотелось. Особенно, чтобы Алдар уходил, пусть и всего на несколько минут. Вдруг Ваади не прав и Великие посчитают не так, как он думает. Проверить всё лишний раз не помешало бы, но почему нам не выйти вместе? Оказалось, потому что Алдариэль ушёл с Огненным, в сфере Узиани поехала сама. Тогда ладно, это быстрее, чем со мной.
– Зиновия, изменения есть?
– Ни капли. Плачут.
– Я так и предполагал. Они ещё на берегу. А вот теперь ушли. Как?
– Никак. Плачут.
– Странно. Подождём пару минут.
Ни через пару, ни через пять, ни через десять ничего не изменилось.
Ваади несколько раз уточнил, не пытается ли Зинка ввести нас в заблуждение и скрыть свою реакцию на Алдара. На последнем заходе подруга посоветовала ему заблудиться в местах, не связанных с нею и, желательно, крайне далёких от её особы. Водный принял этот аргумент, как убедительный и разрешил ребятам вернуться. Эксперимент ничего не прояснил, обсуждение проблемы зашло на новый виток.
– Выходит, присутствие Алдариэля никак не влияет на состояние Зиновии. Ищем, что ещё могло послужить причиной перерыва? Есть варианты?
– Есть, – сразу нашёл их Алдар. – Арри. Днём мы уходили с ней вдвоём.
– Возможно. Если Тэр ревнует, когда видит вас вместе…
– То она продолжила бы ревновать и при нашем совместном уходе. Думаю, это не так. Зина реагирует не на меня, на Арри. Почему, сказать сложно. Самой простой версией была бы Тьма Моринды в Арри, она такая же часть Тээрри и между ними вполне могла возникнуть связь. Но Огонёк уверен, что феникс её выжег, так что, отпадает.
– Может, и нет, – задумался Водный. – По словам Маррии и тому, что видел в её памяти Шан, феникс был не полноценный, контакт кратковременный, мог и не справиться. Проверим. Маррия, одевайся. Придётся тебе погулять немного.
Придётся так придётся. Я не против. Послушно отправилась переупаковываться из домашней одежды в походно-выходную. Реплика Алдара остановила на полпути.
– Это мало что даст. Выяснить на что конкретно реагирует Зина, нас вдвоём или одну Арри, не получится.
– Получится, Алдариэль. Потому что ты останешься здесь. Это не исключит вероятность ревности, но подтвердит связь с Маррией.
– Как ты это себе представляешь? Ладно, на берег. А дальше? На тропу ей одной нельзя.
– И не надо. Фар позовёт Тайриниэля.
– Они не пробовали вместе.
– Дар, не дури! – хлопнул ладонью по столу Огненный. – Больше Тайрина про тропы знает только Шер. Нормально пройдут. Я провожу и встречу, обратно сам заберёшь. Мар, какого ты ещё здесь? Вали одеваться!
Пока одевалась, пока обнимались, без этого никак, мне же такая дальняя дорога предстояла, пока плыла в сфере, Тайриниэль уже ждал наверху. И сиял так, что сдержаться и не броситься к нему бегом, я не смогла. Он подхватил, чуть подбросил в воздух, поймал и поставил на ноги. Всё получилось так естественно, словно было уже не раз. Нет, не словно. Перед глазами замелькали картинки. Десятки раз, в разном возрасте, в разной обстановке Амарриэлли так бежала навстречу и взлетала в руках брата. Наверное, я зависла на время их просмотра, или в лице поменялась, потому что Тайрин сразу смутился.
– Мари, прости, пожалуйста. Сам не знаю, что нашло. Ты испугалась? – я покачала головой. – Обиделась?
– Нет, совсем нет. Тайрин, какое счастье, что ты у меня есть! Мне тебе столько всего рассказать надо, ты не представляешь, и спросить. Вот только чуть-чуть времени будет, чтобы не мешал никто, и будем болтать долго-долго. Я так соскучилась по нашим разговорам. А по тебе соскучилась, передать не могу, как!
– Сам такой. И передать тоже не смогу.
– Значит, друг друга вы поняли, – Огненный деликатно делал вид, что его тут нет, в смысле, не проявлялся, но из-под контроля не выпускал и о том, зачем мы тут, помнил. – Успеете ещё потрепаться, сейчас топайте в Лес. Тайрин, ни на секунду её не отпускай. Мар, без фокусов. Вперёд!
Тайриниэль не стал рисковать и вести меня на тропу за ручку. Он меня туда на руках понёс. Опыт у него в этом приличный, сколько раз из лазарета таскал. Правда, сейчас, для разнообразия, я была в сознании и весьма бодром состоянии. И из своего полёта вернулась нормально. И на появлявшуюся белую дорогу внимания бы не обратила, она последнее время всё время мельтешила неподалёку, но сегодня на ней стояли двое. Кто – рассмотреть я не смогла, но силуэты точно принадлежали мужчине и женщине, и они, кажется, спорили. Вышли мы рядом с домиком Узиани.
– К нам пойдём или просто погуляем? – Тайрин поставил меня на землю, но руку не выпустил.
– Давай погуляем. Это же ненадолго, только проверить и обратно. Минут пять, вряд ли больше. Да, Фаарр?
– Гуляйте десять. Пусть отдохнёт.
– Ой! Получилось, да?
– Да, полная тишина.
– Так, Фаарр, лишнего не спрашиваю, одно ответь, – рука Тайриниэля напряглась. – То, что у вас сейчас получилось, для Мари чем-то опасно?
– Нет, не дёргайся. Связано с ней, но для неё без последствий. На этом всё, тема закрыта.
– А мне большего не нужно.
Скрывать что-то от Тайриниэля было так же неприятно, как от Алдара. Но знать ему, кто такая Моринда и кто живёт в Зинке, пока нельзя. А может быть и вообще никогда нельзя. Не все тайны Высших доступны простым обывателям. И это хорошо. Посвящение в них, а тем более, участие спокойной жизни с собой не несёт. Хотя… У кого она тут спокойная? Точно не у эльфов. И всё-таки, я так не могла.
– Тайрин, понимаешь…
Он прижал палец к моим губам:
– Понимаю. Всё, Мари, об этом мы не говорим. Лучше о себе расскажи немножко.
– Не сейчас. Немножко не выйдет, а много не успею. Я тебе спасибо сказать хотела, за капельку… каплеслов. Знаешь, как помогало! Без него совсем грустно было бы.
– Мне твой тоже помогал. Знаешь, Мари, так глупо получается, ведь знаю, что тебе здесь опасно, там было лучше, а радуюсь, что вернулась.
– Мне не было лучше, мне только здесь хорошо, с вами. Правда-правда! Помнишь, ты говорил, что жадный, что мы с Узиани тебе нужны обе? А мне вы нужны, я тоже жадная, даже не представляешь какая. Я, когда поняла, что туда вылетела, а потом ещё узнала, что сюда вернуться не смогу…
– Эй, Мари, без слёз. Не надо, маленькая, всё позади, всё закончилось, всё будет хорошо. Мари, улыбнись мне. Вот так, девочка моя.
И опять картинки перед глазами. И слова из бесконечно далёкого прошлого: «Почему слёзы, Мари-Ри? Не надо, маленькая, всё будет хорошо!». Всё. Больше не могу. Я должна сказать ему. Прямо сейчас.
– Тайрин, мне нужно… Не знаю, как это… Понимаешь…
Бли-ин! Не думала, что это так сложно. Да где же взять нужные слова?
– Арри, мы тут задержимся немного, – я обернулась на голос Алдариэля за спиной. – Солнышко, ты плакала? – он мгновенно оказался рядом. – Что случилось?
– Ничего, всё хорошо. Вспомнила, как без вас была, вот и… Уже нормально.
– Точно? Ладно. Мне с Шерином поговорить надо. Со мной пойдёшь или ещё пообщаетесь?
– А можно?
– Не можно тебе две вещи: лезть без меня в неприятности и постоянно задавать вопрос: «можно?». Арри, это полное запределье. Зачем ты на всё разрешения спрашиваешь?
– Не знаю… Вдруг ты против? Или ещё что…
– Что? Прекращай. Ты совершенно свободна в своих действиях. Кроме тех, что для тебя опасны. Как тебе это объяснить?
– Я понимаю.
– Думаю, не совсем, – улыбнулся Тайриниэль. – Алдар, давай я ей объясню.
– Попробуй, только не здесь. Вы бы в тепло зашли. И горячим её чем-то напои. Я ушёл.
– Подожди, – привстав на цыпочки, я быстро его поцеловала. – Ты долго?
– Не очень. Завтрашний день обговорить надо и про сегодня кое-что рассказать.
– Я нужен?
– Ты уже слышал.
– А, это… Согласен, без второй порции обойдусь.
Алдариэль растворился между деревьями, а мы не пошли в дом. При Узиани сказать, что собиралась, я не смогла бы, вот и уговорила погулять ещё. Тайриниэль согласился, но принёс две чашки горячего какао. Пока он за ними ходил, я попросила Огненного прикрыть нас «тишиной». Причину он понял сразу.
– Решилась? Правильно, Мар, позитив ему нужен. Я Дара придержу, пока поговорите.
Разговор начал Тайрин. С обещанных объяснений.
– У вас проблема в твоём незнании эльфов. Ты боишься обидеть Алдара, вызвать ревность. Так? Этого не будет, Мари. Если вас соединили, это всё исключено. Алдариэль тебе полностью доверяет. В наших семьях не бывает обмана, измен, ничего подобного. Это пока не нашёл свою единственную, можно гулять направо и налево, потом не то что желания, даже мыслей таких не возникает. Для него это в порядке вещей, от тебя он ждёт того же. А в тебе живут человеческие устои, у них семья далеко не всегда значит отказ от той жизни, что была до её создания. Да и создаются семьи у людей зачастую не по взаимной любви, а это влечёт за собой основные проблемы. У нас этого нет и быть не может. Тех, кто не предназначен друг другу, Великие не соединят. Понимаешь?
– Да, наверное. Да. Я понимаю, Рин-Тайрин.
Я не специально сделала это, просто все мысли толпились вокруг одной: «Как ему сказать», и давали абсолютно бесполезные советы, а она солировала в этом хоре, на все лады повторяя его имя. Вот оно и прорвалось.
Тайриниэль вздрогнул, на какое-то мгновение замер, его чашка с недопитым какао улетела в снег, вторая отправилась следом. Он сжал мои плечи и впился взглядом в лицо. В глазах металось всё, что только можно: неверие, растерянность, непонимание, надежда, радость, страх и снова неверие.
– Мари? – и голос был таким же, непонимающим, растерянным. – Как? Это… Нет. Невозможно. Откуда ты знаешь это имя? Мари? Ты не можешь его знать. Или… Да, конечно, так же как с Алдаром. Нет, скорее, не так. Это тогда, за Гранью… Вы обе были там. Это так, Мари? Это она, Амарриэлли, тебе…
– Нет, Тайрин. Это не она, то есть она, но не там, в смысле… Бли-ин! Да что же это так сложно?!!
– Мари…
– Подожди. Молчи. Я сама. Ой, мамочки! Тайрин, это звучит, как… Не знаю, как, но… Она – это я. Или я – это она. Или она во мне. Мы обе во мне. И ещё Моринда, если её феникс не сжёг. Фиг с ней, с Мориндой, она тут ни причём, то есть, причём, но не сейчас, а… Ой, мамочки… Как же это сказать… Амарриэлли и я – мы одно. Как-то так. Вот.
Тайриниэль шумно выдохнул и сел прямо в снег. Ещё и лицо им умыл.
– Мари, можешь ещё раз, но спокойно и по порядку?
– Могу. Только встань, тебе там холодно, – что он не просто отдохнуть присел, сообразила я, как обычно, с опозданием, – Ой, Тайрин, тебе плохо? Ты себя как чувствуешь? Я…
– Мне нормально. Мари, пожалуйста! Спокойно и по порядку.
– Она… я… Амарриэлли не погибла тогда в Озере. Ой, нет, погибла, но Старшая и мама Алдара упросили Великих её вернуть. Только не сразу сюда, а вот так, в меня, – возвышаться над ним и рассказывать, глядя сверху вниз, было неудобно, я плюхнулась рядом. – Я ничего не знала, не помнила. Только этот сон про Алдара. А потом, когда тогда в Озеро попала, начала вспоминать. Немножко совсем. Тебя, себя, Алдариэля. Как влюбилась в него, а он меня не замечал. А ты у меня книжку забрал, «Звезда над Океаном», и раскритиковал мой способ привлечь его внимание.
– Героически погибнуть? Ты всё равно им воспользовалась. Мари, это ты?
– Ты не так меня называл. Так меня называл Алдар. Он поэтому потом злился.
– Я не знал этого. Когда они… вы начали встречаться, я редко вас видел. А потом… Мари-Ри, это ты? Это ты, маленькая? С ума сойти! Я же тебя чувствовал. Не сразу, позже, когда в себя приходить начал. Знал, что тебя нет, а поверить не мог, всё время казалось, что рядом. Выходит, не казалось
– Выходит. Ты…
– А ты почему на снегу сидишь? Встань немедленно! Ещё простудиться не хватало.
– Потому что ты сидишь. А я, как ты.
Он засмеялся.
– Ты не меняешься, Мари-Ри. Моя маленькая Мари-Ри!
– Ты мне веришь? Тайрин… Рин-Тайрин?
Вместо ответа он сгрёб меня к себе на руки, поцеловал в кончик носа и тут же слегка щёлкнул по нему.
– Большой, да? Справился? – не задумываясь я легонько дёрнула его за ухо. – Вот тебе!
Тайриниэль снова засмеялся, оборвал смех, прижал к себе, так, что я ничего не видела, только слышала, как он неровно дышит. Отстранился, опять начал вглядываться в лицо. Настроение сразу упало. Не верит, сомневается.
– Не похожа, да?
– Нет. Повзрослела. Трудно привыкнуть, что малышка-сестрёнка стала взрослой.
– И выглядит человеком, да?
– Да выгляди кем хочешь, – он счастливо улыбнулся. – Тоже мне, проблему нашла, – и резко стал серьёзным. – Алдариэль не знает? Почему?
– Нельзя говорить. Должен сам понять, узнать. Это было условием Великих. Что мы должны узнать и вспомнить друг друга.
– Он узнает. Он тоже тебя чувствует, не может не чувствовать. Понять пока не сумел, но он поймёт, Мари-Ри, обязательно поймёт. Он любит тебя.
– Ой, вот! Тайрин, как это случилось? Как он смог меня полюбить? Вот такую меня? И только, когда я… исчезла.
– Не тогда, раньше. Просто поверить не мог, что это возможно. Понял, когда потерял.
– Как в этой «Звезде над Океаном»? Работает способ, а ты у меня её отобрал.
– Жаль, что поздно. Нашла бы что-то менее экстремальное.
– Вырасти красавицей? Ага, посмотри на меня. Такая красотка, что глаз не оторвать.
– Ещё какая! Нос красный, уши красные. Пойдём, оттаивать тебя будем, а то твой муж мне голову оторвёт, по-родственному.
– Рин-Тайрин, ты ему не скажешь?
– Что я тебя заморозил? Ни за что! Он у тебя буйный.
– Тайрин!
– Нет, конечно, маленькая. И называть мы друг друга при всех будем, как раньше. Пусть все идёт так, как должно. Да, Мари-Ри?
– Да, Рин-Тайрин, пусть идёт. А Алдару от того, что я такая… обыкновенно-человеческая…
– Забудь. Он тебя по-другому видит, не глазами.
– А глазами всё равно так.
– Дурочка ты маленькая, для него лучше тебя нет никого. Не так, глупость сказал. Для него кроме тебя нет никого. Ты его единственная. Какие бы красотки вокруг не вились, он их даже не заметит. Понимаешь?
– Правда?
– Ты то, что я объяснял, слушала? Вас соединили, Мари-Ри. Вас дважды соединили. Какие ещё могут быть сомнения?
– Ой, Тайрин, я такая счастливая. Только до конца боюсь поверить, что это правда, что я не сплю, и всё не исчезнет, когда проснусь. Когда Алдар пришёл, я так и подумала, что это сон.
– Мари, Мари… Мари-Ри…. За что на тебя все это вывалилось? Самое противное, что ни помочь ничем не могу, ни защитить толком. Только ещё больше проблем доставляю.
– Перестань, пожалуйста. Вот сейчас точно глупость сказал. Это ты-то не помогаешь? Ты всегда рядом со мной, и с той мной, и с этой. И в проблемы влипаешь ты из-за меня, а не наоборот. И понимаешь меня лучше всех. Так что не надо тут всякое болтать. А за меня не волнуйся, с нами Фаарр всегда рядом. И… Я не буду ничего такого говорить, я понимаю всё, только ты не рискуй зря. Ладно, Рин-Тайрин?
– Уже рискую. Идём греться, Мари-Ри.
Алдар появился, когда мои щёки и нос приняли свой нормальный оттенок, а до нас с Тайриниэлем, кажется, окончательно дошло, кто мы друг другу. Для этого больше не нужны были слова, хватало взгляда, чтобы расплыться в блаженной улыбке. Ничего не понимающая Узиани расцветала просто от того, что её Тайрин счастлив. Наши светящиеся лица Алдариэлю понравились, сам засиял и честно признался, что жаль разрушать такую идиллию. Но задержались мы совсем ненадолго, всего на одну чашку чая и сигарету. И предупреждение Тайрину, что завтра мы уйдём к Океану, а он останется контролировать остальных, чтобы не сорвались и не сунулись в Кастанию до нашего возвращения.
Плач в ушах у Зинки возобновился, стоило нам выйти с тропы на берег. И прекратился, как только она вошла в лазарет. Там она и осталась ночевать.
Пока меня не было, ребята пришли к выводу, что слышит моя подруга всё-таки не прошлое, а настоящее. Это объясняло смену крика на плач. Эльфийки кричали, когда над их мужчинами издевались, и плакали, когда они приходили в себя после истязаний. Это подтверждало и то, что Алдар выяснил в Лесу. Ещё раньше Шерин рассказывал, что в самые тяжёлые моменты ему казалось, будто он видит свою Оллин. Об этом же говорили и другие. Все они были уверены, что любимых женщин создаёт их подсознание, помогая продержаться и выжить в невыносимых условиях. Сейчас Алдариэль и Фаарр предполагали, что сущности эльфийских женщин, сохранённые в сиренах, непостижимым образом действительно были рядом со своими мужчинами. Ваади и Шаани в этом сомневались, но полностью не опровергали. Мы собирались к Океану, проверить это предположение, но как это сделать, пока не представлял никто. Вопрос, как всё связано со мной оставался открытым.
Утром я снова проснулась в слезах. Кошмар с Тайрином на Прощальной площади повторился. На этот раз скрывать его от мужа я не стала. Он первым делом попросил Фаарра проверить, всё ли в порядке и ещё раз напомнить, чтобы никто из Леса носа не высовывал.
А у Зинки было тихо. Даже решившись выйти из лазарета, она ничего не услышала. Новости крутили только вчерашние кадры, напрочь убрав из них всё, что было связано с принцем, и анонсировали новые публичные экзекуции с указанием дат и мест проведения. На сегодня ничего нигде не планировалось. Это стало дополнительным аргументом в пользу новой теории. Теперь к высокой степени её вероятности склонялись все.
***
– Из меня эльфийки никогда не получится. Не так, чтобы внешностью, это понятно, оно невозможно, а по менталитету. Я думала, тьма уберётся, и я изменюсь, не буду желать этим… всем, чтобы к ним всё вернулось и увеличилось ещё. А я…
– А ты неправильно всё понимаешь. Мы не отнимаем жизнь, но и не прощаем обид. В той ситуации, в которой эльфы оказались, рассчитаться с долгами сразу возможности не было, в одиночку со связанными руками много не повоюешь. Ответ пришлось отсрочить, но не отказаться от него. Можешь распрощаться с нарисованным образом и убедиться, что соответствуешь реальному – всепрощением мы не отличаемся. Кто-то уже расплатился, у остальных это ещё впереди, но, можешь мне поверить, мы вернём всё и всем. Разве что, кроме сбежавших за Грань. Не через тебя, это личное дело каждого.
ГЛАВА 4 – Про Океан, русалок и магию
Океан был огромен, как… океан. Наверное. Я никогда их прежде не видела. Вода без конца и края. Она не была спокойной, рокотала, нападала на берег и скалы бурлящими волнами, норовила утащить за собой всё, попадавшееся на пути. И ветер. Ледяной, пронизывающий насквозь, легко пробирающийся под одежду, гоняющий по мёрзлому песку хлопья колючего снега. От ветра и горько-солёных брызг Алдариэль закрыл нас куполом, Фаарр добавил в него тепла. Шерин прятаться от непогоды отказался. Стоял, почти не шевелясь, в опасной близости от накатывающих пенящихся валов и вглядывался в пасмурную даль, только иногда отбрасывал с лица развеваемые ветром волосы. Всё вместе – бушующий Океан и одинокая фигура – смотрелось пугающе и завораживающе одновременно. В этой картине не хватало одной детали. Тех, из-за кого мы пришли сюда. Сирен не было. Ни одной.
– Огонёк, они в шторм показываются?
– Без понятия. С ними Эр возился, а при нём какой шторм может быть? Вада позову, пусть воду успокоит, может вылезут.
Ваади появился хмурый и напряжённый. Посреди очередной вздыбившейся волны. Вся её ярость тут же исчезла, сменилась довольным урчанием и через минуту Океан стал тихим и ласковым. Ага, просто тянулся к рукам синеволосого Младшего, выпрашивая ласку, как моя Искорка. А я ведь её не видела после возращения. Интересно, придёт ли саламандра ещё когда-нибудь или совсем выросла и забыла меня?
Водный переместился на берег, но к нам не пошёл, остался рядом с Шериниэлем. Какое-то время ничего не происходило. Ветер чуть притих, вода лежала ровной гладью, сизые тучи, нарушая все законы физики, умчались в разные стороны и выпустили солнце. Мы ждали.
Момент их появления я засечь не смогла, секунду назад никого не было, а вот уже в воздухе парят десятки прозрачных женских фигур. И добавляются новые. Много. Невозможно много. И все совершенно одинаковые.
– Явились, – констатировал Огненный. – Теперь ещё признались бы, как они это проворачивают. Дар, новые идеи не завелись?
– Одна и та старая. Что Оллин придёт к Шерину.
– Если не такая же дура, как Маления. Эра бы сюда, он с ними в три секунды объяснялся.
А как он с ними объяснялся? Если сирены всего лишь не помню какие носители, то как они могли общаться до появления в них эльфиек? А они общались, и про то, что среди них появилась неправильная, проинформировали эльфов, когда те искали своих женщин. Я это точно помнила.
– А они всегда разговаривали? И до Мрачных дней?
– Не все. Те, с которыми экспериментировали. Сущность не приживалась, но часть навыков сохранялась, правда, заторможенных. Можешь считать их псевдоразумными. Что придумала?
– Ничего. Просто непонятно было, если они оболочки, то как разговаривали? Теперь понятно.
– Огонёк, а у сирены, в которой Маления, как с полноценностью?
– Почти. Заторможенность частично сохраняется, но с разумностью всё в норме. С Эром они спокойно болтали, у меня терпения не хватало. Только не выйдет она, Дар, не надейся, Вад здесь.
– Подождём. Если не она, может, Оллин.
Над Океаном продолжали возникать призрачные фигуры. Казалось, пространство до самого горизонта состоит лишь из них. Ветер им не мешал, словно не касался даже, они не колыхались, были неподвижны, как статуи, и слегка переливались оттенками нежно-голубого.
– Сколько вы их сделали?
– До фига, тысяч двадцать. Это же не за один день, Эр с ними лет тридцать возился. Сначала с Вадом, потом сам. Последние годы я помогал иногда. Что-то их сегодня прорвало. Вот так, всей толпой, они никогда не выползали. Эр им ограничители ставил, не больше сотни одновременно на весь Океан. Похоже, слетело всё.
– И дало им возможность…
– Исключено, Дар. Сирены к Океану привязаны, выйдут за пределы воды – распадутся. Они в Аршансе не запланированы, кто бы их пустил по нему шляться? Они, вообще, остаться не должны были. Проверили, не сработало, развеяли. Эр пожалел, повёлся на их псевдоразум. Двигаются же, говорят, иногда даже осмысленно. Да мы и не ожидали сначала, что столько получится. Думали тысячей-другой обойдёмся. Эр с Вадом где-то на четвёртой психанули и сразу всю эту массу слепили, чтобы не отвлекаться.
– А на какой получилось?
– Смеяться будешь. На восемь тысяч восемьсот восемьдесят восьмой. Захочешь, так не подгонишь.
Пока они переговаривались, я пыталась сообразить – это сущность Малки тысячи раз подсаживали в оболочки сирен? Обалдеть!
– Как она это выдержала? Или ей всё равно?
– Кто она, Мар?
– Малка, Маления. Пока её столько раз в сирену облекали… сиреной обволакивали.
– Её только один раз, когда убедились, что получается.
– Не понимаю… А остальные?
– Другие русалки.
– А с теми русалками, с кем не получилось, что стало?
– Ничего. Вернулись в своё обычное состояние. Потрепало их немного, но не критично, этого не допускали.
– А сразу их никак соединить нельзя было?
– Нет, Мар, их разделяли не для того, чтобы соединять. Русалки не могут удаляться от воды больше, чем на сотню метров, а их сущности не могут к ней приблизиться. Для этого и нужны сирены. Затормозить распад и доставить к Озеру.
– Они же здесь привязаны. Ты сам сказал.
– Так это Эра привязка, чтобы не разлетелись, он её в любой момент снимет.
– Бли-ин!
– Что ещё? Дошло, что Эра здесь нет?
– Точно, – теперь и это дошло и стало совсем грустно. – Ещё и Аэрра нет.
– Ещё? – уточнил Огненный. – А блин про что был?
– Про вас. Вы же нарушаете всё, что можно. Вы уже не в развитие мира даже вмешиваетесь, а в… Фар, во что вы вмешиваетесь?
– В законы мироздания. Мы в курсе. Нам разрешили, но только одну Малению и только из-за того, что в этом замешан Вад. Без него она на такой шаг не пошла бы. И с условиями, что мы всё сделаем сами, без подсказок и помощи, а у Малки не будет ни одного другого мужчины. Вторая часть нам казалась сложнее первой. Вад постоянно ждал, что она сорвётся. Как ни странно… Мандрагора ползучая!
Одна из бесконечного скопления прозрачных фигур медленно двигалась к берегу. Добралась до кромки воды и замерла там. Ваади и Шерин одновременно шагнули навстречу. Сирена отплыла в сторону и протянула руки в нашем направлении.
– Охренеть! Это кто же такая? Как думаешь, чья подружка, твоя или моя?
– У меня среди наших никого не было, сам знаешь, – отмёл такое предположение Алдар.
– У меня тоже, но втюриваться им это не мешало. Вот же… Только влюблённой сирены нам не хватало!
– Почему сразу влюблённой? Мысли у вас обоих, – неожиданно для себя я разозлилась. – Может, она просто поговорить хочет.
– У нас не мысли, Мар, у нас опыт.
– Забывай про этот опыт, Огонёк. Всё изменилось, – Алдариэль заглянул мне в глаза. – Я твой, ты моя, никакой ревности. Да, Арри?
Согласилась. Честно. Не ревновала я ни капельки. А какой смысл ревновать к той, у которой тела нет? Вот исправим эту проблему, тогда подумаю.
Мы подошли к самой воде, к сирене. Красивая. Тонкие аристократические черты лица. Совершенно безжизненного, неподвижного лица. Она медленно подняла руку и так же медленно её отдёрнула. Ага, именно так, заторможено, как называл это Огненный.
– Дар, купол сними. Они безопасны.
– Уверен?
– Абсолютно.
Тут же хлестнуло порывом ветра, обожгло холодом. Алдариэль отодвинул меня назад, за спину, спросил у сирены:
– Кто ты? Ты можешь говорить?
Спина мужа у меня, конечно, любимая, но из-за неё ничего не видно. А мне же интересно! Я немножко высунулась. Совсем чуть-чуть. Чтобы посмотреть, как сирена медленно поднимает руку, протягивает её к Алдару. Я срочно испугалась и понадеялась, что Фаарр знает, о чём говорит, и эти призрачные статуи безвредны. А прозрачная рука скользнула в нескольких сантиметрах от плеча Алдариэля и коснулась моей щеки. В голове тихим шелестом прозвучало: «Амари, доченька». И тут же встревоженный голос Ваади:
– К Озеру, срочно! У нас толпа магов и молчуньи на берегу.
Первым на тропу влетел Шерин, за ним Алдариэль со мной в охапке. Не успели выйти, как муж тут же втолкнул меня обратно с напутствием сидеть и не высовываться. Ну да конечно! Я честно старалась удержаться и не вылезти проверить, что происходит. Но оставаться в неизвестности, когда Алдар рискует, оказалось выше моих сил. Как обычно. И второй раз: ну да конечно. Наивная. Кто бы меня без присмотра оставил? Даже шага не сделала, как упёрлась в Огненного.
– Куда? Назад, Мар, не до тебя.
Вот и не ошивался бы здесь, раз не до меня, шёл туда, где нужен. Но спорить с Фаарром, когда он такой, занятие бессмысленное и заранее обречённое на неудачу, пришлось отступать. Увидеть удалось мало, но и от этого волосы вставали дыбом, а по спине бежал противный холодный пот. Они сюда магов со всего Аршанса согнали? Их же не сосчитать! А в Озере не сосчитать стоящих столбами русалок. Точно как сирены над Океаном. Они в него даже не помещались, приличная часть обзавелась ногами и выбралась на берег. Мамочки! Да что же это такое? Что с ними? Какая сила их всех притащила сюда? Они даже от Ваади шарахались всегда, а сейчас вокруг целая куча мужиков, но их это не смущает.
Ноги стали слабыми и непослушными, я сползла на землю, обхватила колени руками, замерла, вслушиваясь в уже сливающиеся в канонаду хлопки и взрывы заклинаний. Ожила лишь раз, почувствовав движение за спиной.
– Мари, ты в порядке?
– Да, Тайрин, – я перевела дыхание, что это не кто-то чужой, и тут же запаниковала, что это Тайриниэль.
– Отсюда – ни шагу. Ладно?
Ответа он уже не дослушал, исчез. И сразу высказался Фаарр:
– Прибью дуру. Назад, сказал! А, это ты. Тай, от девчонок их подальше. Щит поставь, болван! Куда открытый прёшься?
Стало совсем страшно. Эти отчаянные головы в пылу битвы способны напрочь забыть о себе. Какое счастье, что есть Младшие, этой самой головы не теряющие! И пусть кричат, ругаются, делают, что угодно, даже вот так матерятся, лишь бы… Стоять, Ольховская! Так они матерятся только в крайних случаях. Мамочки! Что ещё случилось?
Не вставая на ноги, на четвереньках, я подползла к выходу. Вампиры. Много. Прямо над молчуньями. И маги, ломящиеся туда же. И всего трое эльфов.
По вампирам ударил Фаарр. Подумать, нарушает он запреты на вмешательство или нет и что ему за это будет, я не успела, как и о том, что будет, если взорвусь на тропе. В ушах нарастал знакомый шум, а пелена затягивала последнюю увиденную картину: в Тайриниэля летит сгусток тьмы.
В себя я приходила в воздухе. Вздёрнутая за шиворот Огненным.
– Жива? Марш на тропу!
Он практически закинул меня туда. Но увидеть, что количество магов слегка уменьшилось, а от вампирского войска остались единичные особи, я успела. Удачно Фаарр меня поднял, обзор увеличил.
Тропа вела себя как-то неправильно. Не мерцала, вспыхивала всеми цветами одновременно и по очереди, пространство словно дрожало и волновалось. И я его в этом полностью поддерживала. Только теперь дошло, что нечто, чем я очередной раз осчастливила Аршанс, вырвалось из меня, когда была наполовину здесь. А это, похоже, результат. Может, у меня задатки сирены? Как ещё объяснить хроническую заторможенность в случаях, когда сперва нужно думать, а потом делать? И что делать теперь? Торможение продолжалось и мысли в голову не лезли. Никакие. Наверное, это и спасло от очередного идиотского поступка, типа проверить, работает тропа или нет. Потому что три шага до развилки я сделала, а потом просто тупо пялилась на десятки разбегающихся дорожек, светившихся так ярко, что глаза резало. Длилось это недолго, свечение уменьшалось, всё успокаивалось и возвращалось в своё обычное состояние. Мысли тоже. Теперь они носились по всем извилинам и группировались в одну навязчивую: «Что там у ребят?».
Три шага в обратном направлении выпили из меня остатки сил. Даже на то, чтобы сидеть, их не осталось. Я свалилась у выхода, сжалась в комочек, подтянув колени к животу, превратилась в слух. Заклинания грохотали, кто-то орал и ругался разными чужими голосами, видимо, ребята пока держались. Пока. На сколько их хватит? Со всем потенциалом Алдара против такого количества имперских магов не выстоять. У Тайрина сил меньше, у Шериниэля совсем мало. Как долго Младшие смогут вытерпеть и не вмешаться? Если их заблокируют, как Шаани, нам придётся совсем туго. А вытащить в крайнем случае им позволено только Алдариэля и меня. И помощи ждать неоткуда.
Случилось бы сейчас чудо, хоть маленькое. Например, появилась Искорка. Не зря же я её сегодня вспоминала? Тогда, в скалах, она была уже размером с телёнка, настоящий дракончик. Может, ещё подросла? До коровы. А лучше слона. Как вылезла бы, как пыхнула своим языком и сожгла к мандрагорам ползучим всех пришлых. Или келпи. Они своей способностью внушать дикий ужас мигом разогнали бы эту банду. Я бы им ещё и доброй охоты пожелала. Бли-ин! Ольховская, в порядке бреда и мечтаний ты иногда рождаешь дельные вещи. Нужно сказать Фаарру, чтобы он сказал Ваади, чтобы тот позвал Грома. И костёр развёл, саламандра нам тоже не помешает. И… Отмотай назад, Ольховская, это запросто сочтут всё тем же вмешательством. Или не сочтут? Сама решить я не смогла, поползла спрашивать.
Огненный рядом с тропой не обнаружился. А за всеобщей беготнёй, вспышками, дымом и летающим всем подряд разглядеть где кто было просто невозможно. От бессилия, страха, волнения потекли злые слёзы. Ну, почему всё так? Почему я ничем не могу помочь? Валяюсь тут, как какая-то амёба, и никто меня не видит и не слышит. Почему, когда не надо, Гром прекрасно копался в моей голове и читал мысли, а когда это действительно нужно… Гром, пожалуйста, услышь меня, помоги нам, пока я опять не начала взывать к Великим и не втянула всех в новые проблемы!
До начала истерического вопля в небеса оставались считанные секунды. И что-то изменилось. Хор женских голосов дружно взвизгнул. Неужели молчуньи вышли из своего столбняка? Кажется, да. В редкий просвет между дымом и вспышками было видно, как русалки исчезают под водой. И те, что оставались в Озере, и те, что выбрались на берег спешили вернуться в своё укромное местечко на дне. А вода кипела и бурлила от нашествия женских тел. Или не от этого? Примерно так же она вела себя, когда приходили келпи. Получилось? Гром услышал меня? Обалдеть!
Сразу представилось, как разбегаются в ужасе проклятые имперские маги, спотыкаются, падают, а за ними по пятам мчат огромные водяные лошади, много, целый табун вместе с жеребятами, как гонят их по всей Кастании, как толпа бегущих пополняется новыми «спортсменами», теми, с площадей, как… Тут воображение дало сбой. Как охотятся келпи я понятия не имела, Младшие предпочли обойти этот вопрос стороной и не вдаваться в подробности. Ну и ладно. Сейчас у меня появился шанс всё это увидеть.
Немного смущало то, что келпи не спешили выходить, я уже столько всего представила, а они медлили. Потом догадалась – это из-за молчуний, давали им возможность уйти. Русалки водяных лошадей боялись не до ужаса, но довольно прилично, и в общей панике легко могли проникнуться общим настроем и тоже податься в бега. Вот умница Гром и позаботился, чтобы у девушек было время покинуть опасную территорию.
Остальных безопасность русалок волновала совсем в другом аспекте, она их абсолютно не устраивала. Вдогонку молчуньям летели тучи видимых заклинаний. Про количество невидимых мне даже подумать было жутко. Пока все они разбивались о щиты эльфов. Сами ребята в моё поле зрения не попадали, но переливающиеся различными оттенками преграды поднимались высоко, так, что я могла их разглядеть, и дарили уверенность, что все трое в порядке. Самая большая и дальняя – Алдар. Чуть поменьше и почти рядом – Тайрин. Ещё одна, послабее и в противоположной стороне – Шерин. Совершенно неосознанно, как молитву, я твердила: «Держитесь, ещё немножко, пожалуйста, держитесь», мысленно, а может быть вслух, торопила русалок и келпи.
Немного в стороне что-то грохнуло, вода засветилась и заискрила, в центре сияния возникла воронка, закрутилась с бешеной скоростью, переродилась в настоящий торнадо, и он понёсся к берегу, захватывая, втягивая всё, попадающееся на пути: русалок, магов, меня.
Моей и так не слишком хорошо чувствующей себя голове не хватало только этого сумасшедшего круговращения между землёй и небом. Замутило, тошнота подкатила к горлу. Я изо всех сил зажала руками рот, чтобы случайно не удружить пролетающей мимо русалке, и зажмурилась. С закрытыми глазами стало немного легче. Минут через… Кто их знает сколько? Мне показалось, очень много. В общем, я, наконец, обрела в окружающей действительности более-менее фиксированное положение и решилась разлепить ресницы.
Мир вокруг не вертелся, лишь слегка покачивался. И русалки с магами покачивались. Со всех сторон, снизу и… А насчёт сверху – не знаю. Я зависла лицом вниз и не могла пошевелить ничем, разве что, глаза скосить. Это не очень расстраивало, что могу смотреть лишь в одном направлении, оно меня как раз и интересовало. Но те, кто оказался ниже, весь обзор перекрыли, что происходит на берегу видно не было. Только слышно, как что-то плюхалось в воду. И бальзамом на уши – залихватский мат Огненного. Я даже расслабилась и чуть не разревелась.
Плюханье стало чаще, внизу появился просвет. Что-то изымало русалок из нашего общества воздухоплавателей и сбрасывало их в воду. Ещё немного и уже видна пламенеющая грива Фаарра, рядом странно потерявшая яркость до светло-голубой шевелюра Ваади и… Нет, второй раз я не ошибусь. Даже с такого расстояния. Тот, кто стоял среди Младших, не был Алдариэлем. Похож, очень похож, но не он.
Сердце сообщило, что собирается проломить грудную клетку и самостоятельно отправиться на поиски мужа и брата. Отставать от него не хотелось, но выбирать не приходилось, я даже прижатые ко рту руки отнять не могла. Оставалось только внушать себе, что если Огненный здесь, то с Алдаром всё в порядке. И гнать от себя мысли, что с Тайрином и Шериниэлем могло… Ага, гнать и подальше! Тайриниэль плавно опустился на землю рядом с парнями. И немедленно потребовал объяснений, меня и ребят. Это если вычленить из его речи основу. Какие слова, однако, знают профессора магии!
Алдар и Шерин приземлились почти одновременно. Мой любимый, похоже, опешил от обнаружения на берегу новой личности. А тот, не дав опомниться, сжал его в объятиях. Ну и ладно, ну и хорошо. Все нашлись, все живы, всё в порядке. Ещё бы немножко прояснилось, что здесь произошло, откуда взялся Аршориэль и почему изменился Ваади. И если вот это воздушное шоу устроили сорвавшиеся Младшие, то насколько серьёзные последствия им грозят.
Объяснений пока не находилось, соседи по воздуху подсказать не могли, а самой в голову ничего путного не лезло. Оставалось только наблюдать и мучиться от того, что Алдар и Тайрин мечутся по берегу, вглядываясь вверх, и зовут меня, а я сама себе зажимаю рот и не могу ответить. Между тем, вокруг развивалась бурная деятельность. Русалки возвращались в привычную среду обитания, маги отплывали куда-то в сторону. А спустя всего несколько минут, меня нашли. По лицу скользнул лёгкий ветерок, подвижность вернулась, что-то мягко окутало и бережно опустило на берег. В родные руки.
После выяснения, что всё в норме, порядке и, вообще, отлично, мы отправились знакомиться.
– Маррия, моя жена. Аршориэль, мой брат.
Аршориэль осмотрел меня как-то недоверчиво, но мы познакомились и светлых дней друг другу пожелали. А дальше ошарашил Фаарр:
– У нас сегодня братское нашествие, – и позвал стоявшего спиной посветлевшего Ваади, продолжавшего заниматься сортировкой русалок и магов. – Эр, отвлекись. Знакомьтесь: Аэрр, Мар.
Аэрр – это хорошо, это просто замечательно! И знакомиться с ним было приятно. Мне. Сам он смотрел скептически и подозрительно. В смысле, словно подозревал меня в чём-то. И разговаривал так же. Это было непонятно и обидно. Ладно, Шаани, у него были причины для раздражения, Рычащего я откровенно достала. Но с Ветреным мы ещё не встречались. Что ему во мне так не понравилось? Выяснять это не было ни времени, ни сил, ни смелости, я на ногах едва стояла, и то лишь потому, что Алдариэль поддерживал, хотя сам выглядел не лучшим образом. А Тайрин и Шериниэль ещё хуже. Бледные, уставшие, особенно Шерин, его даже покачивало. Битва за русалок далась нелегко, выложились ребята по полной. Их бы сейчас накормить и спать уложить, желательно, не меньше, чем на сутки. Только откуда у нас такая роскошь – сутки спокойной жизни? И где Ваади? Отсутствие Водного волновало не меня одну.
– Вас опять вызывали? Прилетело, Огонёк?
– За что? Всё в рамочках, ни шагу за. Да и вызывать некому, Старших так и нет, Великие на месте выдают, если что. Фигня небольшая нарисовалась, уже убрали. Вад с тем, что осталось, разбирается. Дар, сядьте вы уже куда-нибудь. На ваши морды посмотришь, самому хреново становится.
К дельным предложениям надо прислушиваться. Все и прислушались, сели там, где стояли.
– Что у ребят?
– Шер почти в ноль. Тай паршиво, но терпимо. Сегодня здесь оставим, тропу не потянут, а рисковать с прогулками не стоит.
Тай? Второй раз уже. Значит, Тайрин перешёл у Огненного в разряд самых близких. Приятно!
– Мар, ты с тропы за каким вылезла?
А вот это уже не так приятно. Хотя, почему? Я изложила сложный ход своих мыслей и цепочку призыва келпи.
– Все-таки «думать» и ты – совмещаются плохо. Дар, не рычи, я прав, и ты это знаешь. Мар, думать не умеешь, но соображай иногда. Келпи и саламандры – порождения высшей магии, опасные и подчиняющиеся только нам. Если мы их на кого-то натравим… Дальше объяснять?
– Не надо, – что идея была глупой открылось во всей красе. – Вмешательство.
– Да ещё какое. Из области не прощаемых. Им контакт с миром не просто так ограничивали до предела, выйдут за рамки – будут уничтожены. А если за эти рамки выведем их мы, развоплощать будем сами. Как перспектива?
– Ужасно! – бли-ин! Со своими идиотскими выдумками, я чуть не подвела всех под полный кошмар. Искорка, Гром, та тройка, что помогала нам на Прощальной площади, игривый жеребёнок… Всех их Младшим пришлось бы своими руками… – Вы же не сделали бы этого, да?
– Чего, Мар? Не позвали или не развоплотили? Звать бы не стали, это точно.
– Да, звать. Ой, а если бы Гром услышал меня и пришёл, то все равно?
– Он бы не пришёл. Ты у нас вся такая важная и нужная, но для него ты никто. Искорка могла прийти, вы с ней связаны, и даже помочь могла. Выжгла бы тут всё и всех к мандрагорам ползучим, не разбираясь друзья они или враги, для неё все одинаковы, эльфы, русалки, люди. Ты должна была уже понять, что она всех терпит только потому, что мы её сдерживаем. А здесь ты ей как командовать собиралась? Пальчиком показывать: этого можно, а этого нельзя? Она уже не та мелочь, что на ладони помещалась, выдохнет, мало никому не покажется.
– Ой, бли-ин… Я такая дура…
– Такая, Мар. Ещё какая такая!
– Хватит, Огонёк. Она волновалась, хотела помочь.
– Это как-то все заметили, – воспитательный процесс прерывать Огненный не собирался. – Самому как, понравилось плавать? Шер, а тебе? Тай, тебе бревном рёбра все пересчитало или остались неучтённые?
– Огонёк, угомонись! – рыкнул Алдар.
– Фигня, нырнул разок, – отмахнулся Шерин. – И что?
– Фаарр, прекрати! – сквозь зубы процедил Тайрин.
– Не понял. Вам было мало всей этой шоблы, и девушка решила добавить? – не понял Аршориэль.
А я поняла главное:
– Тайрин, раздевайся!
– Мари, всё в порядке.
– Ты мне обещал!
– Арри, успокойся пока, ты сама не в порядке, – снова рыкнул Алдар, уже на меня. – Дома им займёшься, никуда он от тебя не денется.
Сообщить, что могу прямо здесь и немедленно, я не успела, Аршориэль продолжил не понимать:
– Это что сейчас было? Для всех всё нормально? Дар, твоя жена требует от другого мужчины…
– Абсолютно, – оборвал его Алдариэль. – Это долго объяснять, Шор, давай потом.
– Ага, можешь поверить, в отношении Мар понятие «нормально» специфически работает. Не обращай внимания, – Огненный поддержал Алдара и вернулся к разбору моих полётов: – Мар, а ты нас просветить не хочешь, какой ползучей мандрагоры тебя накрыло?
– Услышала, как ты ругаешься. Посмотреть хотела, что ещё… А там вампиры. А в Тайрина тьма летит. А… Вот…
– Когда ты слушаться научишься, а не слушать, то, что не нужно? Тьму она увидела! Для этого Дар есть, всё перехватил. Кроме того, чем ты удружила.
– Огонёк, перегибаешь! Совершенно закономерная реакция. Откуда она могла знать, что я его собью? Зато, чем это Тайрину грозило, прекрасно знала, к сожалению.
– А от неё и не требовалось ничего знать. Чётко предупредили, чтобы сидела и не высовывалась. Так нет же! Неймётся нервной нашей!
– Фаарр, давай честно, нам она передышку дала, – ой, спасибо, Шерин, а то уже решила, что только ребятам от меня досталось. – Ураганчик шикарный организовала. Жаль, Аэрр припозднился, он бы оценил.
– Я тебе и сам оценю, Шер. Шестой уровень с примесью белого. Нравится?
– Круто! Улыбка беззубого орка… Забываю, что она человек. Хреново.
– Дошло?
Дошло до всех. Алдар прижал к себе, Тайрин побледнел ещё сильнее, Аршориэль уточнил:
– В чём проблема? И что за примесь белого?
– В уровне, Шор. И её теле, – Алдариэль пересадил меня поудобнее. – Шестой эльфийский с белым цветом.
– У человека эльфийский уровень? – как и все не поверил Аршориэль. – Воздушник с белым цветом? Абсурд, Дар.
– Если бы. У Арри полный спектр, шестой переходной и белый цвет. В человеческом теле. Проверено и перепроверено, ошибок нет. Если только за последние дни на седьмой не вышла. И всё это неуправляемо.
– В каком смысле? Она не контролирует себя? Полный абсурд. Такое, в принципе, невозможно. Абсолютно аномальное явление.
Фаарр захохотал и хлопнул Аршора по плечу:
– Спасибо, друг, а мы и не знали!
– Весело у вас, – Аэрр присоединился к нам вместе с последним плюхом в Озере. – С этими что делать будем? Сразу память подчистим или поговорим сначала?
– Поговорим, – за внешним спокойствием тона Алдариэля притаилось что-то совсем другое, едва уловимое, но с трудом сдерживаемое. – Вопросов у нас поднакопилось.
– Дар, только без церемоний и этических заморочек, – у Фаарра ничего не притаилось и сдерживать это он не собирался. – Мар, сидишь, не рыпаешься и молчишь. Усвоила?
– Нет, Огонёк, не вариант. «Тишиной» прикрыть надёжней будет, и «невидимка» не помешает, чтобы не отвлекались. Арри, ни на что не реагируй, всё лишнее пропускай мимо ушей, а если что-то придёт в голову, о чём-то догадаешься, скажешь Тайрину, это может оказаться полезным. Но самого Тайрина трогать не будешь. Это ты мне пообещаешь. Арри, я жду.
В пользе собственных умозаключений я сильно сомневалась. Пока из полезного в голову ко мне приходили только Великие. После их посещения, действительно удавалось выдать что-нибудь умное. Но последнее время визитами они меня не баловали и зашкаливания гениальности за мной не наблюдалось. А то, что изобреталось самостоятельно, Алдаром просчитывалось на раз. Как, например, суперплан добраться до Тайриниэля, оставшись без тотального контроля на время допроса имперских магов. Пришлось обещать. Тайрин и Шерин пересели поближе ко мне, а Алдар и Младшие отошли чуть в сторону. Аршориэль порывался идти с ними, но его остановил Огненный:
– Не лезь пока, Дар разберётся. За ними лучше присмотри.
Под «ними», насколько понимаю, подразумевалась я. Второй принц Шорельдаля поморщился, но спорить не стал, пополнил ряды наблюдателей. Ребята с минуту ещё постояли, рассматривая тёмную массу зависших в воздухе магов. Мне она напоминала грозовую тучу, даже представился прогноз погоды: «Ветрено, переменная облачность, ожидаются магические осадки».
– Тебе сколько штук снять? – перешёл к делу Аэрр.
– Давай по одному, посмотрим, как настроены.
– Мужика или бабу? Молодого, постарше?
– Женщин не нужно. Остальное без разницы.
Такой шовинизм со стороны мужа меня возмутил. В моем понимании, если вписались в грязное дело, так будьте готовы отвечать без всякого снисхождения и скидок на гендерную принадлежность. И, вообще, Чёрная Невеста – женщина. Но кто и когда интересовался моим мнением, особенно, не высказанным вслух?
От тучи магов отделилась одна фигура, с хорошей скоростью преодолела разделявшее нас расстояние и шмякнулась о землю в метре от ребят. Аэрр на церемониях явно не заморачивался. Средних лет мужчина завозился, сел, помотал головой. Из ладоней Алдара вылетело туманное облачко, легло на руки мага и растаяло. Мужчина окончательно пришёл в себя, резко сжал и разжал кулаки, зло уставился на них, снова повторив приём с сжиманием и разжиманием.
– Бесполезно, – голос Алдариэля звучал нейтрально и сухо, без капли эмоций. – Побеседуем? Ответишь на вопросы, и вы спокойно уйдёте.
Маг сплюнул и гордо сообщил:
– С грязью не общаюсь.
Я тут же начала закипать. Это кого он грязью назвал? Тайрин крепко сжал ладонь, показал, чтобы успокоилась. Стало понятно, что имели в виду Фаарр и Алдариэль, заранее предупреждая о том же, и что Младшие, судя по всему, не проявились, вряд ли кто-то позволил бы себе такие высказывания при них.
Алдариэль на ответ мага пожал плечами, «летучкой» подтянул его к себе, поставил на ноги, легко ушёл от его кулака и сам ответил коротким прямым ударом в челюсть. Маг отлетел на пару метров, ещё столько же пропахал по земле и признаки активной жизнедеятельности подавать перестал. Алдар кивнул Аэрру:
– Давай следующего.
Поговорить согласился шестой, холёный красавчик в коже и заклёпках. Сам, ещё до вопросов. Заверещал, едва поняв, что его магия заблокирована.
– Мразь! Сука! Сними блок, урод! Ты с кем связался, раб вонючий? Сдох бы давно, если бы не приказ… – и заткнулся.
– Какой приказ? – ровно уточнил Алдариэль.
– Блок сними, падла! Трус грёбанный! Все вы трусливые шавки! Привыкли толпой на одного!
Я тихо офигела. Э-э-э… А он ничего не путает? Может, головой повредился? В глазах двоится, мерещится всякое? А перевес сил недавней битвы его устраивал? Эльфы и Младшие в голос расхохотались.
Маг истерил всё сильнее и требовал честного боя один на один. Выпросил. Алдар убрал блок, дал ему подняться на ноги и даже выпустить в свою сторону здоровенную ледяную сосульку. У меня, на всякий случай, всё внутри ухнуло вниз. Сосулька вспыхнула и стекла на берег мутной лужей, мага, напротив, от берега оторвало, немного покрутило в воздухе, вернуло на землю, основательно приложив о неё всем телом, повозило по ней физиономией, не пропустив свежеобразованной лужи, ещё несколько раз оторвало и приложило, выровняло и утвердило в сидячем положении.
– Какой приказ? – всё так же ровно повторил свой вопрос Алдар.
Маг злобно выматерился, опять попытался кинуть какое-то заклинание, получил назад свой блок, посмотрел на мирно валяющихся на травке и болтающихся в воздухе коллег по магии и начал делиться информацией:
– Доставить живым к императору.
– Одного меня?
– Тебя и ту сучку, что была в Прасофе, Сидваше и Киосе
– Сюда пришли за нами?
– За русалками. Но вас ждали.
– Что собирались сделать с русалками?
– Наловить, сколько получится, и вывезти в близлежащие селения, раздать мужикам.
– Кто отдал приказ?
– Нам – Стерикеж. Ему – император.
– Стерикеж здесь?
– Ты идиот? Первый маг Кастании будет сам чёрной работой заниматься?
– Когда поступил приказ?
– Сегодня. Подняли в срочном порядке всех прыгунов.
– Как собирались ловить? Доставать из Озера?
– Нет. Нас предупредили, что сами выйдут и сопротивляться не будут.
– Как собирались транспортировать?
– Кармаги где-то на подходе, срединники гонят.
– Проблему удаления от воды как решили?
– Это не наше дело. Наше – выловить, вывезти и вые… , кто скольких захочет.
– Последний вопрос. Что вы их убиваете, понимали?
– И что? Жалеешь? Себя пожалей. Они бы с кайфом сдохли, тебе кайф не светит. А вот той сучке, что с вами таскается, могут подогнать, желающих…
Договаривать ему не пришлось, отправился в компанию отдыхающих на траве. Для гарантии, что ничего не упущено, туда же постепенно перебрался ещё десяток магов, четверо из них предварительно подтвердили уже сказанное, нового никто ничего не добавил.
В общей сумме имперских захватчиков насчиталось двести шестьдесят пять, сто восемьдесят один – пятого уровня, семьдесят два – четвёртого и двенадцать – шестого. Выяснили это, когда принцы, уже вдвоём, блокировали им магию. Работа оказалась долгой и нудной. Я за это время успела восхититься ребятами, выстоявшими против всей этой толпы, снова прийти в ужас, сообразив, что не появись так вовремя Аэрр, неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, и обрадоваться, что всё закончилось хорошо.
Одновременно с выходом из ужаса запустился мыслительный процесс. Почему молчуньи выбрались из Озера? Почему они из него выбрались именно во время нашей встречи с сиренами? Почему вся имперская рать с конницей на подходе заявилась сюда в полном составе в такой интересный момент? И не забыли ли ребята про эту конницу, в смысле, кармаги с их водителями, движущиеся к Озеру за русалками? Как и советовал Алдар, я озвучила последний вопрос Тайрину, он успокоил, что не забыли и всё под контролем. Я вернулась к своим размышлениям.
По всему выходило, что между молчуньями и сиренами существует какая-то связь. Ну, не могло быть простым совпадением, что те и другие вот так синхронно вышли на поверхность. А если добавить к этому наши предположения, что сущности эльфиек каким-то образом свободно перемещаются по Аршансу и оказываются рядом со своими мужчинами, когда тем совсем плохо, то… Никакого «то» не просматривалось. Русалки в реакции на путешествия своих сущностей замечены не были. Ладно, отстала от этого, зашла с другой стороны. Поход к Океану мы заранее не планировали, отправились туда лишь из-за Зинки. Если бы она не начала слышать крики и плач, а начала она их слышать, когда… Получается, и то, что происходит на площадях, напрямую связано с сегодняшним? Мамочки! Это как это? Конечно, император Кастании – Умудрённый, но не до такой же степени! Откуда он мог знать про русалок, сирен и Зинку? А по моим выводам, не только знал, но и сам всё это спровоцировал, начав со своего долбанного указа. Сам? Ну да конечно! Бли-ин! Как же мне нужно с кем-то поделиться собственными домыслами! Просто жизненно необходимо! Но ребята были заняты, а Тайрину и Шериниэлю неизвестны специфические подробности о моей подруге. И… Бли-ин! Океан! Сирены! Одна из них назвала меня доченькой. Мамочки! Это была моя мама? Мама Тайриниэля и Амарриэлли? И она знала, кто я? И… Бли-ин! А Алдар это слышал? Да что же всего столько и сразу?!! И ещё Аэрр и Аршориэль, свалившиеся, как снег на голову, и включившиеся в процесс, будто всегда тут были. Откуда они взялись и почему в курсе событий?
– Арри, ты где?
Ну вот, так увлеклась блужданием в загадках, подкинутых сегодняшним днём, что пропустила возвращение родного мужа.
– Я здесь, задумалась. А вы уже закончили?
– Почти. Сейчас Аэрр им память подправит, выпроводим отсюда и с этими всё.
– Как выпроводим? Они же опять могут…
– Совсем. Здесь они нам без надобности. Пусть катятся, в… откуда прибыли. А смогут что-нибудь они нескоро. Блоки недели две продержатся, у тех, кто слабее, – три.
– А навсегда нельзя?
– Можно, если рядом находиться. Кстати, хорошая идея. Аэрр, добавь им желание присутствовать в местах экзекуций. Кому повезёт с нами пересечься, срок увеличим. Арри, мы с Шором и Огоньком прогуляемся немного. Ничего не бойся, Аэрр с вами останется, и к Тайрину не лезь, ты обещала.
Цель прогулки вопросов не вызывала. Кармаги. Отпускать Алдариэля не хотелось, хотелось с ним, но я прекрасно понимала, что буду лишь обузой.
– Не боюсь и жду. Только вы осторожно. Ладно?
Он серьёзно кивнул, поцеловал долго и крепко, а я так же крепко прижалась к нему. В восстановительных целях. У него немного силы восстановятся, у меня – спокойствие. Спокойствие, конечно, вряд ли, но…
– Алдар, давай я с вами. Запас есть, там срединники, на них хватит.
Что? Куда с ними? Отпускать сразу обоих… Что там было про восстановленное спокойствие?
– Нет, Тайрин, останься с Арри. Если что, сам всё знаешь.
Да, правильно. Только они двое могут вывести меня из предвзрывного состояния. И Тайриниэль безусловно останется рядом. И…
– Не нужно, я сама. Честно, Алдар, всё нормально, не волнуйся.
– Уверена?
– Да. У меня сил ни на что нет, – на такое сомнительное успокоение Алдариэль только головой покачал. – Идите уже. И возвращайтесь. И стойте! – иногда я успеваю не опоздать. – Тропа! С ней что-то было не так. Когда я… меня… В общем, я наполовину на тропе взорвалась, а она потом вся вспыхивала, ярко так, и на развилке всё одновременно светилось, все дороги, потом, вроде, успокоилось, но мало ли… Я не проверяла…
Выпалила всё и оглянулась на протяжный стон за плечом. Из Фаарра явно рвалась на свободу пара лестных замечаний в мой адрес. Алдариэль и Тайрин одновременно вдохнули и выдохнули сквозь зубы.
– Арри, твой выброс произошёл на тропе, она отреагировала, а ты после этого пошла к разветвлению? Зачем?
– Посмотреть. А что мне было делать?
– Дар, ты ещё утверждаешь, что у неё с головой порядок? – нейтрально уточнил Фаарр и рявкнул: – Бежать нужно было и подальше, дура!
– Сам сказал, не высовываться, – обиделась я.
– Вот за что это всё? – опять застонал Огненный. – Мар, мне Великие тебя в наказание прислали? Представить не могу, чем настолько провинился.
– Огонёк, завязывай, – остановил поиск его тяжкой вины Алдариэль. – Арри, если происходит что-то непонятное, от него лучше быть подальше, а не лезть ещё глубже. Понимаешь? Ты же знаешь, что тропы опасны, для тебя – особенно. Почему ты не ушла оттуда? Негативные ощущения были?
– Говорю же, всё успокоилось, вот и осталась там, как сказали. Не было никаких ощущений, только усталость. Всё, честное слово.
– С усталостью понятно, тропа силы тянула, – начал Алдар.
– С идиотизмом тоже, он хронический, – закончил Огненный. – С тропой позже разберёмся, пока я её закрою. Шор, Тай, валите по второй, Дар, объясняй им точку и погнали. Мар, ни шагу с этого места и куртку сними, пока не зажарилась.
Ребята ушли. Куртку я не сняла, меня и в ней знобило. Аэрр выстроил магов стройными рядами, и они дружно замаршировали прочь с берега. Сам Ветреный составил компанию нам с Шерином. И снова принялся меня рассматривать с каким-то подозрительным вниманием. Под его взглядом было так неуютно, что даже полноценно волноваться не получалось, весь настрой сбивался. Терпения моего хватило минут на пять. Потом оно лопнуло и вылилось в возмущённое:
– Что?
В ответ получила почти безразличное:
– Конкретней.
Уточнила вопрос:
– Что со мной не так? Чем не нравлюсь?
– Ты – пока не знаю. А то, что тебе передают, всем.
Совсем ничего не поняла.
– Что передают? Кто передаёт? Можно нормально объяснить?
– Алдар вернётся, при нём и передам, и объясню.
Я еле удержалась от повторения стона Фаарра. Вот именно этой загадки, наверное, не хватало до полного комплекта. Хотя, о чём это я? Ещё даже не полдень, а очередная – не значит последняя. Я отвернулась в другую сторону и затряслась в новом приступе озноба. Шерин молча пересел поближе, накинул на меня ещё и свою куртку, положил руку на плечи. Не сказать, чтобы совсем успокоилась, но от этой безмолвной поддержки стало чуточку легче.
Ребята вернулись окончательно вымотанными, но довольными. Честно говоря, я немного занервничала, как Алдар воспримет Шериниэля рядом со мной, и приготовилась объяснять наше столь тесное соседство, но он лишь благодарно кивнул другу, водворил меня на законное место рядом с собой, и мы все получили возможность лицезреть уникальное зрелище: растерянного и счастливого Ваади. Фаарр сменил его на устранении последствий неизвестного происшествия и сделал брату сюрприз, не предупредив о пополнении.
Второй сюрприз ждал уже нас в подводном доме. Фееричное шоу под названием «Зинка и магия».
Уже сам вид сидящей по стойке смирно подруги отчётливо отдавал сюрреализмом. А сложенные на коленях руки, прикрытые ладонями Шаани, пристроившегося на полу перед ней, привносили в картину ноту абстракционизма. Своим появлением мы нарушили неподвижность скульптурной группы. Рычащий на мгновение отвлёкся на Аэрра, тут же два кресла взмыли под потолок, в нашу сторону полетело нечто, мной нерассмотренное по причине возникновения перед глазами спины Алдара, и Зинкин вопль:
– Машка, прости, я не нарочно!
Судя по звуку, нечто разбилось о щит или было кем-то перехвачено, кресла вернулись на положенные места, а ладони Шаани на Зинкины руки. Это я увидела уже позже, когда из-за спины выпустили.
– И тут весело, – прокомментировал торжественную встречу Ветреный. – Светлых дней, Шан. С дамой познакомишь?
– Отрываемся по полной. Светлых дней, Эр. Рад видеть. А с дамой ты знаком. Местами.
– Тёмыч, звучит двусмысленно! Я – Зинаида.
Возмущение Зинки подтвердил треск со стороны клумбы. Того, что раньше было клумбой. Теперь там стоял аккуратный огненный купол. Треск доносился из-под него.
– Нормально звучит, – отмахнулся Рычащий. – Фар, переведи ему. Зена, зараза, пальцами не шевели!
– Немеют. Давишь сильно.
– А. Извини, не рассчитал. Так лучше?
Как сказать. Струю песка, рванувшую к Шерину, поглотила крупная водяная капля.
– Вот, старею, уже песок сыпется, – философски изрекла подруга. – Маш, как ты с этим справляешься?
– Нашла у кого спросить. Мар в этом просто эксперт!
Высказывание Фаарра о моих сложных отношениях с магией вывело из ступора и напомнило о первоочередной задаче: срочном избавлении Тайриниэля от плодов моей неуравновешенности.
– Зин, спокойно, всё будет хорошо, ты только не нервничай. Тайрин, за мной!
Я решительным шагом двинулась к лазарету. Целым одним шагом. На втором была изловлена Алдаром и перенаправлена за стол.
– Сначала поешь и отдохнёшь. Это не обсуждается.
Никакие мои возражения, ни бурные, ни слабые, во внимание приняты не были. Из курток меня вытряхнули, горячим кофе наделили, плед выдали и тепла от Фаарра добавили. Как было не растаять от такой заботы? Никак. Если бы не явная скованность в движениях Тайрина и уже два подозрительных и скептических взгляда. Количество проблем и загадок сегодня зашкаливало, обсуждать было чего, но у меня откровенно сдали нервы.
– Всё, хватит. Аэрр, ты обещал объяснить. Алдар здесь. Могу узнать, что со мной не так?
– Арри, успокойся, – Алдариэль, на всякий случай, придвинул меня к себе. – Аэрр, в чём дело?
– В ней. В том, что ей просили передать.
– Так передай. Зачем для этого нужен я? Стоп. Что-то опасное для Арри? Бред. Ты бы не взялся за такое поручение. Кто передал?
– Твоя мать, королева Орбикаэлли.
– Мама? Тем более. От неё ничего плохого быть не может. Стоп. Ты был у неё? Шор, а ты? Вы там встретились?
– Нет, Дар, встретились мы в Леожаре, – частично ответил младший принц. – Аэрра туда выбросило.
– Не понял, – возмутился Шаани. – Аршор, ты ни слова не сказал. Зена, не дёргайся!
Устремившуюся к потолку россыпь мелких камней перехватил огненный шар.
– А сколько ты у нас не появлялся? Аэрр всего полгода со мной.
– Сами бы зашли. Ты же знал, где окно.
– А ты знал, что его заклинило? Сколько ни пытались, не пропускает.
– Что за хрень? Мэри к вам, как нефиг делать, вывалилась. И обратно вернулась.
– Мэри – это кто? – заинтересовался новым действующим лицом Аршориэль.
– Мэри – это Арри, – просветил брата Алдар. – Она же Мария, Маррия, Мар, Мари и Маша.
– Солидно. Сама ещё в своих именах не путается? У нас она что делала?
– Меня искала. Мама не говорила?
– Нет. Времени было мало. Этот портал со странностями. Шаани в курсе.
– Я тоже. Мы поэтому к вам зайти не успевали. Стоп, если он вас не выпускал…
– Уже наладился. Мама к нам пришла, обратно все вместе ушли. С отцом.
– Что?!! Папа нашёлся? Шор, и ты молчал?
– А когда? У нас первая свободная минута. Отец с Аэрром встретились в Медодоре, оба порталы в Аршанс разыскивали, это за два месяца до мамы.
На душе стало светло и радостно. Родители Алдара снова вместе. Представился старый дом на окраине города. Как там, наверное, сейчас хорошо и уютно, как они оба счастливы после разлуки. И как волнуются за сыновей… Но даже волноваться вдвоём легче!
– Арри, слышала? Они живы, и они вместе!
От радости Алдариэля саму захлестнуло такой эйфорией, что даже задохнулась от избытка эмоций. И все неправильные взгляды стали побоку. Новость в сегодняшнем сумасшедшем дне была не просто хорошая – чудесная.
– Зена, какого неизвестного животного…
Под потолок улетела вся мебель вместе с нами.
– Я нечаянно! Тёмыч, египетский родственник, не жми так!
– Извини, увлёкся.
– С порталом, в принципе, понятно. Не было у него сбоя, – Ваади вернул мебель на места. – Скорее всего, ваши попытки попасть в мир Маррии совпали с её присутствием возле окна.
– Она блокировала проход? – не поверил Аэрр. – Даже с учётом спектра и…
– Нет, Эр, не она, – подхватил мысль Водного Шаани. – До меня тоже дошло. Она там постоянно ошивалась, а я рядом, чтобы не вписалась в очередное дерьмо. Окно только тебя не пропускало. Аршор сам прошёл бы.
– Вот оно что. На это мы не подумали, зациклились, что клин какой-то.
– С тем окном понятно, – решённая загадка Ваади интересовать перестала. – Сюда как?
– Через стихийник, – ответили одновременно Аэрр и Аршориэль.
– Ой, – я сразу подумала на тот, который меня перемещал. – А мне сказали, что он совсем закрылся.
– А тебе всё докладывали?
– Аэрр, тон смени, – Алдару грубая язвительность Ветреного не понравилась, сам завёлся. – Если тебя что-то не устраивает в Арри, можешь мне высказать. От неё отстань.
– Эр, реально, какой мандрагоры ты на Мар взъелся? – Фаарр градус накала не снизил, тоже находился на взводе. – Что ей такого могла передать Орбикаэлли, чтобы тебя перемкнуло?
– Успокоились все! – остудил общий пыл Ваади. – Что-то тут не так. Тот портал, который перемещал Маррию, я не слышал, а этот – сразу. Это другое окно. И, насколько я его почувствовал, только зародившееся.
– Да, Вад, абсолютно верно, – подтвердил Аэрр. – С той стороны окно при нас дозревало. И по всем признакам ему ещё сутки минимум до открытия были.
– Эр, давай по порядку, – потребовал Водный. – Мне вся картина нужна, слишком удачно вы тут объявились, как помог кто-то. Здесь всё шло к тому, что или нам с Фаром подставляться, или им конец. И тут у Зиновии срывает блок. Пока мы её стабилизируем, появляетесь вы. Хотя ты утверждаешь, что портал был ещё не готов. Портал в закрытый мир, это тоже стоит учитывать.
– Давай покажу, – предложил Ветреный.
– Покажи, – через минутку Ваади задумался и велел: – Теперь рассказывай, это всех касается.
– Если коротко…
– Лучше подробно.
– Подробно всё равно коротко, – усмехнулся Ветреный. – Орбикаэлли пришла в Леожар, нашла нас, встречу пропускаю. Показала, что происходит в Аршансе, воспоминания не свои и избирательные, за ограниченный период времени, остальное на словах. Рассказала про портал, что вы прокинули. Открывшийся – его пара.
– Аэрр, мама знает, что мы выжили? – не удержался Алдариэль.
– Уже знает. К ней приходил некий Дмитрий Семёнович Терников…
– Папа? А он… Озвезденеть!
– Зена!
Гостиная украсилась россыпью звёзд. Красиво. Так бы и оставить, если бы искры от них не сыпались на всех присутствующих и не обжигали. Пока огненные шары и водяные капли собирали звёзды, Ветреный продолжил рассказ:
– Он сообщил, что все четверо благополучно добрались до чистой воды, просили вернуть одежду и передавали, что для исполнения песни земли одного рояля недостаточно.
– Дерред?
В общем хоре голосов, одновременно выдохнувших это имя, диссонировал только один:
– Ред?
Ой, мамочки! Кажется, мы не ошиблись… Понять бы ещё, хорошо это или плохо. И кто произнёс короткое имя Хранителя Грани: Зинка или Тээрри.
Попытавшегося впасть в ступор Ветреного братья быстренько оттуда вывели по своей прямой линии. А у Тайрина и Шериниэля, подозреваю, на горизонте замаячила корректировка памяти. Пока же Ваади быстренько увёл всех от острого момента и вернул разговор в прежнее русло.
– Орбикаэлли–а–ша всё поняла из этого послания?
– Видимо, да. Она определённо знала больше, чем успела рассказать. Поэтому, пришла за Аршором. Времени было не так много, Леожарский портал держится около часа, а она настаивала, что ждать его следующего открытия рискованно, цикл стихийника неизвестен…
– Так, товарищи умники и всезнайки, притормозите и переведите для остальных. Пограничник вселился в папу? – Зинку такое объединение изрядно взволновало.
– Нет, Зиновия, это маловероятно, – Водный перехватил приличный булыжник у стены. – Иллюзия. Не хотел, чтобы королева видела его, и выбрал облик человека, связанного с вами и знакомого ей.
– Допустим. И она поверила, что папа может знать о нас?
– Нет. Орбикаэлли поняла всё именно так, как предположил Вад, – к моей подруге Ветреный относился намного дружелюбней, чем ко мне, отвечал ей нормально. – Единственное, не знала, кто был под иллюзией.
Мне так почему-то не казалось. Если королева сама не знала, то Старшая наверняка раскрыла ей эту тайну. Просто при Аэрре она об этом промолчала.
– Ясно. А загадочную связь рояля с принцем кто-нибудь раскрыть может?
– Ууу, Зена, разочаровываешь, – протянул Шаани. – Спишу на стресс. Отвали от инструмента и займись словом. Языки вашего мира. Думай!
– Египетский родственник! – материализацию египтянина в виде мумии спалил язык пламени. – Королевский. Дошло. А почему не сама? Не король, раз он тоже нашёлся?
– Именно потому, что королевский, а не король, он по-другому звучит. И потому, что одного мало, король под это никак не подходит. Зена, это же ваши языки, как их можно не знать?
– Озвезденеть! Кто бы говорил. Тёмыч, это вам любой пофиг, а нам их учить приходится, долго и нудно.
– Слушайте, лингвисты-полиглоты, может, вы потом это обсудите? – рыкнул на них Фаарр. – У нас дел ещё хватает. С этим ясно. Что с новым окном и что за послание для Мар? Эр?
– А здесь непонятно. Стихийник в их озере открывался. Там кроме него ещё пара болтается.
– Их там шесть, если тот, через который Арри ходила, закрылся, – уточнил Алдар.
– Видел, – согласился Аэрр. – В фазе активности – два. И этот дозревающий. Посмотрели, прикинули срок, решили не рисковать, подождать на месте.
– Родители решили, – слегка подправил Аршориэль. – Мы предлагали позже вернуться.
– Было такое, не спорю. Место там не очень приятное. Орбикаэлли нам передала, что сюда доставить нужно, только начала про Алдара рассказывать, окно взбесилось. Целый салют устроило, всем спектром полыхнуло. За минуту открылось. Всё, мы здесь. На встречу, правда, другую рассчитывали, но и так неплохо, размялись.
– Ага, радуйся, пока можешь, – посоветовал Огненный. – Недолго тебе это удовольствие светит. Шан, вон, тоже размяться хотел.
– Отвали, Фар, – беззлобно огрызнулся Рычащий. – У Эра есть ещё шанс погулять, пока в степи не сунется. Да, Эр, пользуйся моментом и репетируй жизнь в рамочках. Потом прилетать за каждый чих будет. Зена, достала!
– Тёмыч, у меня нос чешется, – горестно пожаловалась Зинка. – И проблемы личного характера надвигаются.
– С твоим характером странно, что они куда-то отодвигаются.
– Да ну тебя. Я про физиологию.
– Это уже хуже. Держать я тебя согласен, а на остальное не подписывался.
Проблемы Зинкиной физиологии не затронуть меня никак не могли. Не только по дружбе, других представительниц женского пола у нас не наблюдалось.
– Давайте я помогу. Зин, ты как, согласна?
– Как в детском саду, Машуль, так же пофиг, как тогда. Только ни хрена не выйдет, с Тёмычем прокатывает, потому что он у нас временно очеловечившийся. Меня от чужой магии ещё больше колбасит. Ты не видела, что тут сразу было. Стены дугой выгибало ко всем египетским родственникам. Так что, по ходу, Тёмыч попал.
– Зена, совесть есть?
– Скоро не будет.
– Стоп, давайте не делать поспешных выводов, – вмешался Алдариэль. – Зина, есть вероятность, что тебя прорывает от близкой магии, она у тебя с ребятами одной природы. Возможно, на нашу такой реакции не будет. Ваади, как думаешь?
– Да как бы он ни думал! – взвились Зинка, сизая туча и перехватившее её пламя. – Принц, с тобой я точно не пойду, это стопудово.
– А я тебе этого точно не предлагаю. С Арри может получиться.
– Возможно, ты прав, – пришёл к каким-то своим выводам Ваади. – У Маррии магия специфическая, стоит попробовать.
– Я бы не рисковал. С учётом того, что мне нужно передать…
– Слушай, повелитель воздуха, – не дала Аэрру предостеречь всех Зинка. – Передай ты уже, что тебе надо, и мы с Машкой избавим вашу компанию от нашего присутствия. Если фокус прокатит.
Предложение Зинки мне нравилось. Достала эта неизвестность и ожидание какой-то неприятности. Хотя в неприятность от Орбикаэлли не очень верилось, но поведение и намёки Ветреного напрягали. Я приблизительно догадывалась, что речь идёт о платье, никакую другую одежду Дерред от нашего имени просить не мог, но такая реакция на него сильно смущала. Свои свойства активно проявлять платье начинало только на мне. Или Аэрра так впечатлила перемена цвета при переходе?
– Реально, Эр, делись уже, что там у тебя, – Огненному тоже надоело оттягивание неизбежного. – Платье Мар притащил? Так оно не секрет, мы все о нём знаем. И что оно делает, тоже.
– Хорошо, будет проще, – Ветреный достал из воздуха чёрное платье и отправил ко мне, я поймала, положила рядом. – Это первая часть. Вторую проще показать. И я хочу, чтобы первым её увидел Алдар.
– Стоп, Аэрр. Если она только для Арри…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70762189) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.