Люксембургский сад. Из французской поэзии XIX-XX вв.
Коллектив авторов
Французская поэзия XIX-XX вв. в переводах Веры Орловской – это возможность для читателя войти в прекрасный «сад», в котором растут стихи таких поэтов, как Жерар де Нерваль, Альфред де Мюссе, Поль Верлен, Артюр Рембо, Жюль Сюпервьель, Жак Превер, Ив Бонфуа и др.
Переводчик текстов, будучи и сама поэтом, сумела бережно и поэтически точно подойти к особенностям стиля каждого из представленных авторов. Книга будет интересна всем любителям французской культуры.
Люксембургский сад. Из французской поэзии XIX–XX вв
Пышная растительность поэтического сада французской поэзии
Французская поэзия, несмотря на все еще бытующее мнение о не-поэтичности и сухом рационализме французского языка, издавна привлекала внимание русских переводчиков и давала порой великолепные образцы переводов. Современный читатель имеет возможность познакомиться и с различными переводческими версиями стихотворений разных поэтов (например, в антологиях «Французские стихи в переводах русских поэтов XIX–XX вв.», 1969 и «Французская поэзия в переводах русских поэтов 10–70-х годов ХХ века», 2005), и с антологиями нескольких веков французской поэзии, составленных одним переводчиком («Рог. Из французской лирики» Ю. Корнеева, 1989; «Семь веков французской поэзии» Е. Витковского, 1999; «Фавн перед зеркалом» Р.Дубровкина, 2008), не говоря уже об изданиях переводов отдельных французских поэтов. В то же время потребность в появлении новых поэтических интерпретаций, как и расширение спектра имен и произведений, входящих в читательских обиход, сохраняется по сей день. И появление сборника «Люксембургский сад» можно только приветствовать.
Вера Орловская достаточно давно известна любителям поэзии как автор, имеющий свою собственную лирическую интонацию и стиль. Как можно заметить, обладание ярко выраженной поэтической индивидуальностью не всегда помогает поэту-переводчику, ведь перед ним стоит задача не столько проявить собственную индивидуальность, сколько открыть чужую, почувствовать и передать ее средствами другого языка. Можно ожидать, поэтому, что для перевода такой поэт, дабы не заслонить собой переводимого автора, отбирает лишь стихи, эмоционально и стилистически близкие его типу дарования. Так, сборник «Французская поэзия в переводах Натальи Стрижевской» (2008) выявляет очевидное тяготение автора сборника к философской лирике разных веков. Однако замысел обширной антологии, включающей переводы разных жанров различных по типу творчества – романтиков, символистов, сюрреалистов… – двадцати четырех французских поэтов от начала XIX в. до современности, от Марселины Деборд-Вальмор до Ива Бонфуа, требовал широкого диапазона поэтического созвучия, способности вчувствования, вживания в разные ритмы, образы, стили. В. Орловской это вполне удалось.
В антологии мы встречаем произведения, еще не известные русским любителям поэзии, что само по себе ценно, расширяет наше знакомство с поэтической Францией. Но переводчица отважно берется и за собственную поэтическую интерпретацию уже переведенных, даже хрестоматийно известных стихотворений, много раз представленные читателям большими поэтами, классиками поэтического перевода – достаточно вспомнить верленовское «Il pleure dans mon coeur…». Надо сказать, что в этом стремлении «перетворить пройденное» в поэтическом переводе нет ничего удивительного. Иногда, и, пожалуй, не без основания, кажется, что заново сделанные переводы иностранной прозы не нужны, во всяком случае, они скорее портят впечатление от знакомых читателю произведений, оказываются ничуть не адекватнее в художественном смысле, если даже они и буквальнее в смысле языковом. Так, появившийся гораздо более буквально точный перевод романа Д. Сэлинджера «Ловец во ржи» М. Немцова отнюдь не превзошел переводческого шедевра Р. Райт-Ковалевой «Над пропастью во ржи», сколь бы много доводов ни приводили в его пользу. Иначе, думается, обстоят дела с переводами поэзии: ведь при отсутствии возможности найти прямые и однозначные соответствия ритмике и образности стиха, поэтический перевод заведомо более свободен в способах интерпретации, в каждом новом переводе нам открываются новые, порой неожиданные стороны подлинника.
Не стану говорить, что представленные В. Орловской переводческие интерпретации лучше известных – это не только было бы неправдой (хотя бы потому, что многие из уже известных переводов ближе мне, да, видимо, и другим читателям, своей привычностью, врощенностью в русскую поэтическую традицию; к тому же переводчице часто приходится соперничать с весьма большими поэтическими величинами), но они всегда интересны, поскольку обладают качеством свежести и – порой удивительной – гибкости автора, умеющей передать и остроумно-комическую интонацию, и драматическое напряжение, и глубокую рефлексию, и изысканную метафорику различных текстов. Сохраняя собственное поэтическое лицо, Вера Орловская умеет одновременно быть разной – и это придает ее антологии необходимое своеобразие, позволяет надеяться на заинтересованный читательский прием «поэтической растительности» «Люксембургского сада».
Н. Т. Пахсарьян
Переводы
Marceline Desbordes-Valmore
(1786–1859)
Марселина Деборд-Вальмор
(1786–1859)
Les roses de Saadi
J’ai voulu ce matin te rapporter des roses;
Mais j’en avais tant pris dans mes ceintures closes
Que les noeuds trop serrеs n’ont pu les contenir.
Les noeuds ont еclatе. Les roses envolеes
Dans le vent, ? la mer s’en sont toutes allеes.
Elles ont suivi l’eau pour ne plus revenir.
La vague en a paru rouge et comme en?ammеe.
Ce soir, ma robe encore en est toute embaumеe…
Respires-en sur moi l’odorant souvenir.
Розы Саади
Эти розы тебе подарить я желала;
Мои лифы туги, а завязки, как жала:
Не вместили всех роз, что несла для тебя.
Развязались узлы и цветы улетели,
Ветер к морю их нес и качал в колыбели,
На волнах голубых лепестки теребя.
От того и вода вдалеке пламенела.
Я от запаха роз в этот вечер пьянела,
Я дышала тобой, вспоминая, любя.
Les cloches du soir
Quand les cloches du soir, dans leur lente volеe,
Feront descendre l’heure au fond de la vallеe;
Quand tu n’auras d’amis, ni d’amours pr?s de toi;
Pense ? moi! Pense ? moi!
Car les cloches du soir avec leur voix sonore
A ton coeur solitaire iront parler encore;
Et l’air fera vibrer ces mots autour de toi:
Aime-moi! Aime-moi!
Si les cloches du soir еveillent tes alarmes,
Demande au temps еmu qui passe entre nos larmes:
Le temps dira toujour qu’il n’a trouvе que toi,
Pr?s de moi! pr?s de moi!
Quand les cloches du soir, si tristes dans l’absence,
Tinteront sur mon coeur ivre de ta prеsence;
Ah! c’est le chant du ciel qui sonnera pour toi,
Et pour moi! et pour moi!
Вечерние колокола
Когда вечерние колокола, взлетая,
В долину времени опустятся, как стая;
Когда друзья вдали и нет с тобой любви,
Зови меня! Зови!
О, те колокола с их заунывным звоном,
Им все еще звучать в твоей душе со стоном;
Но ветер донесет слова мои звеня:
Люби! Люби меня!
И если сердца звон колоколам созвучен,
Пусть время скажет вновь, что путь наш неразлучен,
Когда сей мир потерь меж нами стал стеной,
Но ты со мной! Со мной!
Как благостную весть колокола вещают
О том, что счастье есть, и счастье обещают.
Ах! Это неба песнь; она звучит, маня,
Тебя, мой друг! Меня!
Pri?re
Ne me fais pas mourir sous les glaces de l’?ge,
Toi qui formas mon coeur du feu pur de l’amour;
Rappelle ton enfant du milieu de l’orage:
Dieu! J’ai peur de la nuit. Que je m’envole au jour!
Apr?s ce que j’aimai je ne veux pas m’еteindre;
Je ne veux pas mourir dans le deuil de sa mort:
Que son souf?e me cherche, attachе sur mon sort,
Et dеfende au froid de m’atteindre.
Laisse alors s’embrasser dans leur еtonnement,
Et pour l’еternitе, deux innocentes ?ammes.
Hеlas! n’en mis-tu pas le doux pressentiment
Dans le fond d’un baiser o? s’attendaient nos ?mes?
Молитва
Не дай мне умереть от леденящих лет,
Коль сердце из любви Ты создал и огня.
Услышь свое дитя, когда померкнет свет,
Мой Боже! В мрак ночей не отпускай меня!
Уже познав любовь, я не хочу забвенья:
Погаснуть до конца, как бледная свеча…
Мне страшно чуять смерть у своего плеча.
К тебе, Господь, я шлю моленья.
Позволь еще хоть раз обняться крепко нам,
Когда сердца в пылу – одно к другому рвется.
Невинных две души соединяться ль там
В единый поцелуй, что вечностью зовется?
Les sеparеs
N’еcris pas! Je suis triste, et je voudrais m’еteindre;
Les beaux еtеs, sans toi, c’est l’amour sans ?ambeau.
J’ai referme mes bras qui ne peuvent t’atteindre;
Et frapper ? mon coeur, c’est frapper au tombeau.
N’еcris pas!
N’еcris pas! n’apprenons qu’? mourir a nous-m?mes.
Ne demande qu’? Dieu…qu’? toi, si je t’aimais.
Au fond de ton silence еcouter que tu m’aimais,
C’est entendre le ciel sans y monter jamais.
N’еcris pas!
N’еcris pas! je te crains, j’ai peur de ma mеmoire;
Elle a garde ta voix qui m’appelle souvent.
Ne montre pas l’eau vivre ? qui ne peut la boire,
Une ch?re еcriture est un portrait vivant.
N’еcris pas!
N’еcris pas ces dues mots que je n’ose plus lire;
Il semble que ta voix les rеpand sur mon coeur,
Que je les vois briller a travers ton sourire;
Il semble qu’un baiser les empreint sur mon coeur.
N’еcris pas!
Разлученные
Не пиши! Я грустна; в череде лет угасших
Моя жизнь без тебя – горстка пепла теперь.
Не поднять мне к тебе рук, объятья разнявших;
Сердце – брошенный склеп, не стучись в его дверь.
Не пиши!
Не пиши! Что прошло – не вернуть ненароком;
Только Бога спроси, как любила тебя,
Только в сердце своем ты спроси одиноком:
Никогда не взойти в небеса, не любя.
Не пиши!
Не пиши! О тебе сердце думать боится,
Моя память хранит голос манящий твой.
Но истекшей воды мне уже не напиться;
Дорогое письмо – как портрет твой живой.
Не пиши!
Не пиши! Этих слов я читать не посмею,
Лишь в улыбке твоей им сиять и звучать,
Озаряя уста, от которых немею;
И на сердце моем поцелуй, как печать.
Не пиши!
Le nid solitaire
Va, mon ?me, au-dessus de la foule qui passe,
Ainsi qu’un libre oiseau te baigner dans l’espace.
Va voir! et ne reviens qu’apr?s avoir touchе
Le r?ve… mon beau r?ve ? la terre cachе.
Moi, je veux du silence, il y va de ma vie;
Et je m’enferme o? rien, plus rien ne m’a suivie;
Et de son nid еtroit d’o? nul sanglot ne sort,
J’entends courir le si?cle ? c?tе de mon sort.
Le siеcle qui s’enfuit grondant devant nos portes,
Entra?nant dans son cours, comme des algues mortes,
Les noms ensanglantеs, les voeux, les vains serments,
Les bouquets purs, nouеs de noms doux et charmants.
Va, mon ?me, au-dessus de la foule qui passe,
Ainsi qu’un libre oiseau te baigner dans l’espace.
Va voir! et ne reviens qu’apr?s avoir touchе
Le r?ve… mon beau r?ve ? la terre cachе!
Одинокое жилище
Лети, моя душа, свободно и незримо
В пространстве над толпой, идущей мимо, мимо,
И птицей воспарив, коснись моей мечты.
И возвращайся вновь на землю с высоты.
В молчании немом в тиши уединенной
Я чувствую себя от мира отдаленной
В жилище, где мои рыдания со мной,
Я слушаю, как век проходит стороной,
Пустых обетов, клятв напрасных не скрывая,
Как будто водоросли мертвые срывая,
Уносит имена, погрязшие в крови,
А из других имен плетет венок любви.
Лети, моя душа, свободно и незримо
В пространстве – над толпой, идущей мимо, мимо,
И птицей воспарив, коснись моей мечты.
И возвращайся вновь на землю с высоты.
Allez en paix
Allez en paix, mon cher tourment,
Vous m’avez assez alarmеe,
Assez еmue, assez charmеe…
Allez au loin, mon cher tourment,
Hеlas ! mon invisible aimant !
Votre nom seul suf?ra bien
Pour me retenir asservie ;
Il est alentour de ma vie
Roulеe comme un ardent lien :
Ce nom vous remplacera bien .
Ah ! je crois que sans le savoir
J’ai fait un malheur sur la terre ;
Et vous mon juge involontaire ,
Vous ?tes donc venu me voir
Pour me punir, sans le savoir ?
D’abord ce fut musique et feu,
Rires d’enfants, danses r?vеes;
Puis les larmes sont arrivеes
Avec les peurs, les nuits de feu …
Adieu danses, musique et jeu !
Sauvez-vous par le beau chemin
O? plane l’hirondelle heureuse:
C’est la poеsie amoureuse:
Pour ne pas la perdre en chemin
De mon coeur ?tez votre main.
Dans votre pri?re tout bas,
Le soir, laissez entrer mes larmes ;
Contre vous elles n’ont point d’armes.
Dans vos discours n’en parlez pas!
Devant Dieu pensez-y tout bas.
Идите с миром
Идите с миром, дорогой,
Вы мучили меня довольно.
Мне говорить об этом больно,
Идите прочь, мой дорогой,
Увы! дорогою другой!
Всё в вашем имени одном:
Оно меня в неволе держит.
Своим звучаньем дивным нежит
И связывает сладким сном.
Жизнь в этом имени одном.
Ах! Я сама того не зная,
Могла свершить сей шаг опасный,
Но ваш поступок не напрасный,
Судья невольный, спасена я.
Иль действовали вы, не зная?
Вначале – музыка и свет,
Смех детский, танцы, тайны, грезы.
Но подступили к горлу слезы,
Как будто счастья больше нет.
Прощай же, музыка и свет!
Пускаясь в неизвестный путь,
Любовь, как ласточку ловите;
Но мое сердце мне верните
В мою, теперь пустую, грудь,
Оно само отыщет путь..
Но хоть в молитве помяните
Ту, что не в силах слез сдержать.
Ах! вас ли ими удержать…
Ни слова больше… Уходите!
Меня в молитве помяните…
Ma chambre
Ma demeure est haute,
Donnant sur les cieux ;
La lune en est l’h?te,
P?le et sеrieux :
En bas que l’on sonne,
Qu’importe aujourd’hui ?
Ce n’est plus personne,
Quand ce n’est pas lui!
Aux autres cachеe,
Je brode mes ?eurs ;
Sans ?tre f?chеe,
Mon ?me est en pleurs ;
Le ciel bleu sans voiles,
Je le vois d’ici;
Je vois les еtoiles :
Mais l’orage aussi!
Vis-?-vis la mienne
Une chaise attend :
Elle fut la sienne,
La n?tre un instant :
D’un ruban signеe,
Cette chaise est l?,
Toute rеsignеe,
Comme me voil? !
Моя комната
Я живу высоко —
В небесах мой дом,
Лунной гости око
Светит над окном.
Звон внизу; неужто
Нынче важный день?
Без него – всё пусто:
Никого… Нигде!
Вышиваю розы,
В тайниках души
Лью украдкой слезы
В горестной тиши.
Небеса не звездны,
Но отсюда также
Мне их свет из бездны
Виден в тучах даже.
Предо мной напротив
Стул на том же месте,
Не был бы он против
Нас увидеть вместе…
И стоит бессменно,
Ждет, печаль храня,
Молча и смиренно,
Преданно, как я!
Souvenir
Quand il p?lit un soir, et que sa voix tremblante
S’еteignit tout ? coup dans un mot commencе;
Quand ses yeux, soulevant leur paupi?re br?lante,
Me bless?rent d’un mal dont je le crus blessе;
Quand ses traits plus touchants, еclairеs d’une ?amme
Qui ne s’еteint jamais,
S’imprim?rent vivants dans le fond de mon ?me;
Il n’aimait pas, j’aimais!
Воспоминание
Когда бледнеет он, и голосом дрожащим
В вечерней полутьме на вдохе вдруг немеет,
Когда от глаз его, томлением горящим
Зажжется сердце и мой разум охмелеет,
Какой бы нежный свет черты не излучали
В пылу того огня,
На дно моей души падет печать печали:
Не он любил, а я!
Les еclairs
Orages de l’amour; nobles et hauts orages,
Pleins de nids gеmissants blessеs sous les ombrages,
Pleins de ?eurs, pleins d’oiseaux perdus, mais dans les cieux,
Qui vous perd ne voit plus, еclairs dеlicieux!
Молнии
Шторма любви полны высоких бурь-пыланий,
Полны разбитых гнезд, в тени листвы стенаний,
Полны цветов и птиц, потерянных на воле,
В ком дивных молний нет, тот их не видит боле!
Qu’en avez-vous fait?
Vous aviez mon coeur,
Moi, j’avais le v?tre:
Un coeur pour un coeur;
Bonheur pour bonheur!
Le v?tre est rendu;
Je n’en ai plus d’autre;
Le v?tre est rendu,
Le mien est perdu!
La feuille et la ?eur
Et le fruit lui-m?me,
La feuille et la ?eur,
L’encens, la couleur:
Qu’en avez-vous fait,
Mon ma?tre supr?me?
Qu’en avez-vous fait,
De ce doux bien fait?
Comme un pauvre enfant
Quittе par sa m?re,
Comme un pauvre enfant
Que rien ne dеfend:
Vous me laissez l?
Dans ma vie am?re;
Vous me laissez l?,
Et Dieu voit cela!
Savez-vous qu’un jour,
L’Homme est seul au monde?
Savez-vous qu’un jour,
Il revoit l’Amour?
Vous appellerez,
Sans qu’on vous rеponde,
Vous appellerez;
Et vous songerez!
Vous viendrez r?vant
Sonner ? ma porte;
Ami comme avant,
Vous viendrez r?vant,
Et l’on vous dira:
«Personne!… elle est morte.»
On vous le dira:
Mais, qui vous plaindra?
Что же вы наделали?
Отдала Вам сердце
Я в обмен на Ваше:
Сердце ради сердца
В счастье радо спеться!
К Вам оно вернулось,
Пусто в моей чаше:
К Вам оно вернулось,
Как я обманулась!
Листья и цветок,
Плод сам наливной,
Листья и цветок —
Запахов исток.
Что же Вы наделали?
Повелитель мой?
Что же Вы наделали?
В душу боль посеяли.
Бедное дитя,
Дверь затворена
Бедное дитя —
Брошена шутя.
Вами предана,
Плача и страдая,
Вами предана,
Я совсем одна!
Разве можно жить
В мире одиноко?
Разве можем жить,
Чтобы не любить?
Позовете вновь,
Мучаясь жестоко,.
Позовете вновь
Прежнюю любовь!
Вы придете снова,
Вздрогнет дверь от сна:
Так же, право слово,
Вы придете снова.
Скажут вам в тот час:
«Умерла она…»
Скажут вам в тот час:
Кто ж утешит Вас?
Dеtachement
Yet, are there souls with whom my own would rest whom I might bless, with whom I might be blessed!
Byron
Commbien il faut avoir souffert, pour ?tre fatiguе m?me de l’espеrance !
Il est des maux sans nom, dont la morne amertume
Change en affreuses nuits vos jours qu’elle consume.
Se plaindre est impossible; on ne sait plus parler;
Les pleurs m?me du coeur refusent de couler.
On ne se souvient pas, perdu dans le naufrage,
De quel astre inclеment s’est еchappе l’orage.
Qu’importe! Le malheur s’est еtendu partout;
Le passе n’est qu’une ombre, l’attente un dеgo?t.
C’est quand on a perdu tout appui de soi-m?me;
C’est quand on n’aime plus, que plus rien ne nous aime;
C’est quand on sent mourir son regard attachе
Sur un bonheur lointain qu’on a longtemps cherchе,
Crее pour nous peut-?tre! qu’indigne d’atteindre,
On voit comme un rayon trembler, fuir… et s’еteindre.
Равнодушие
«Тем не менее, есть души, с которыми моя собственная отдыхала бы, которых Я благословил, от которых я мог бы получить благословение»
Байрон
Как же надо было страдать, чтобы устать даже от надежды!
Нет имени тому, чья горечь поражает
Кошмаром ваши дни, и ночи пожирает.
Нет в мире слов таких, чтобы смягчили зло,
И слез на сердце нет, поскольку их сожгло
Забвение о тех, потерянных в пучине
Или по воле звезд, иль по иной причине.
Не все ль равно! Беда повсюду среди вас.
Прошедшее – лишь тень, безвкусна жизнь сейчас.
Чем дух слабей – скорей опоры сокрушимы,
Чем больше любим мы, тем менее любимы,
Чем цель дороже нам, тем чаще в одночасье
Смерть оставляет взгляд на долгожданном счастье,
Что создано для нас, быть может, кто же знает…
Луч света чуть дрожит, бежит… и угасает.
La couronne effeuillеe
J’irai, j’irai porter ma couronne effeuillеe
Au jardin de mon p?re o? rena?t toute ?eur;
Mon ?me y repandra sa vie agenouillеe:
Mon p?re a secrets pour vaincre la douleur.
J’irai, j’irai lui dire, au moins avec mes larmes:
«Regardez; l’ai souffert…» Il me regarders.
Et sous mes jours changеs, sous mes p?leurs sans charmes,
Parce qu’il est mon p?re, il reconna?tra.
Il dira: «C’est donc vous, ch?re ?me dеsolеe;
La force manque-t-elle ? vos pas еgarеs?
Ch?re ?me, je suis Dieu: ne soyez plus troublеe;
Voici votre maison, voici mon coeur, entrez!»
O clеmence, ? douceur, ? saint refuge, ? P?re!
Votre enfant qui pleurait, vous l’avez entendu!
Je vous obtiens dеj? puisque je vous esp?re
Et que vous possеdez tout ce j’ai perdu.
Vous ne rejetez pas la ?eur qui n’est plus belle,
Ce crime de la terre au ciel est pardonnе.
Vous ne maudirez pas votre enfant in?d?le,
Non d’avoir rien vendu, mais d’avoir tout donnе.
Опавшая корона
Пойду, пойду я в сад в короне уж опавшей,
В сад моего отца, где возрожденья свет,
О жизни расспрошу его душой уставшей,
У моего отца от боли есть секрет.
Пойду, пойду к нему с горячими слезами:
«Смотрите, стражду я…». Посмотрит наконец.
Под рубищем в рубцах, оставленных годами,
Узрит свое дитя, поскольку он – Отец.
И скажет: «Это вы, душа, что шла так долго?
В борьбе с самой собой вам не хватало сил,
Но я – есть Бог, я – дом; войдите в сердце Бога,
Не бойтесь ничего, душа, я вас простил!».
О милосердие! Приют благой святыни!
Отец мой, к Вам спешит несчастное дитя,
Что плакало, и вот – услышано отныне.
Здесь обретаю то, что потеряла я.
Не бросите цветка, хоть стал он не красив,
Но от земного зла очистили его:
Неверное дитя за все грехи простив.
Вы, отдавая всё, не взяли ничего.
Alphonse de Lamartine
(1790–1869)
Альфонс де Ламартин
(1790–1869)
«Le mur est gris, la tuile est rousse…»
Le mur est gris, la tuile est rousse,
L’hiver a rongе le ciment;
Des pierres disjointes la mousse
Verdit l’humide fondement;
Les goutti?res, que rien n’essuie,
Laissent, en rigoles de suie,
S’еgoutter le ciel pluvieux,
Tran?ant sur la vide demeure
Ces noirs sillons par o? l’on pleure,
Que les veuves ont sous les yeux;
La porte o? ?le l’araignеe,
Qui n’entend plus le doux accueil,
Reste immobile et dеdaignеe
Et ne tourne plus sur son seuil;
Les volets que le moineau souille,
Dеtachеs de leurs gonds de rouille,
Battent nuit et jour le granit;
Les vitraux brisеs par les gr?les
Livrent aux vieilles hirondelles
Un libre passage ? leur nid!
Leur gazouillement sur les dalles
Couvertes de duvets ?ottants
Est la seule voix de ces salles
Pleines des silences du temps.
De la solitaire demeure
Une ombre lourde d’heure en heure
Se dеtache sur le gazon:
Et cette ombre, couchеe et morte,
Est la seule chose qui sorte
Tout le jour de cette maison!
«Скрип кровли, серая стена……»
Скрип кровли, серая стена…
Зима изгрызла твердь цемента,
Осел фундамент до окна,
Где мох, как бархатная лента.
Ржавеют трубы водостока,
В которых копоть от истока,
Стекающих дождем годов.
В дом опустевший капли льются
И черным следом остаются
Как слезы на глазах у вдов.
Дверь, где паук на паутине
Не слышит речи звук живой,
Он скован тишиной отныне,
И на порог не лезет свой,
Где створки хлопают со скрипом,
И воробьи взлетают с криком,
Испачкав стершийся гранит.
Где окна, выбитые градом,
И день, и ночь стучат над садом,
Что ласточек с собой роднит.
Их радостное щебетанье —
Такое легкое, как пух,
Но этих комнат ожиданье
Прервет их голос, ранив слух
Воспоминанием иного…
Тень на газон выходит снова,
И эта мертвенная тень
Есть то единственное чудо,
Что появляется оттуда —
Из дома этого весь день!
Adieu ? Graziella
Adieu! mot qu’une larme humecte sur la levre;
Mot qui ?nit la joie et qui tranche l’amour;
Mot par qui le depart de delices nous sevre;
Mot que l’eternite doit effacer un jour.
Adieu!.. je t’ai souvent prononce dans ma vie,
Sans comprendre, en quittant les ?tres que j’aimais,
Ce que tu contenaie de tristesse et de lie,
Quand l’homme dit:»Retour!» et que Dieu dit: «Jamais!»
Mais aujourd’hui je sens que ma bouche prononce
Le mot qui contient tout, puisqu’il est plein de toi,
Qui tombe dans l’abime, et qui n’a pour reponse
Que l’eternel silence entre une image et moi…
Et cependant mon coeur redit a chaque haleine
Ce mot qu’un sourd sanglot entre coupe au milieu,
Comme si tous les sons dont la nature est pleine
N’avaient pour sens unique, hеlas qu’un grand adieu!
Прощание с Грациеллой
Прощай! и по губам слезой стекает слово,
То слово гонит прочь и радость, и любовь;
То слово поглотит все наслажденья снова,
То слово в смертный час замрет, как в жилах кровь.
Прощай! как часто я произносил, не зная,
Не чувствуя тебя и тех, кого любил,
Я с легкостью бросал… Бывало плоть земная
Кричит во след:»Вернись!» а Бог не так решил!
Сегодня понял я то, что уста сказали,
И в этом слове всё – оно тобой полно.
Теперь мы до конца безмолвие узнали,
Где вечное Прости с прощаньем заодно.
Но сердцу повторять больнее с каждым вздохом
То слово, словно плач, оборванный в груди,
И пустота лежит между землей и Богом,
И лишь одно Прощай пред нами на пути!
Felix Аrver
(1806–1851)
Феликс Арвер
(1806–1851)
Sonnet
Mon Ame a son secret, ma vie a son myst?re:
Un amour еternel en un moment con?u.
Le mal est sans espoir, aussi j’ai d? le taire.
Et celle qui l’a fait n’en a jamais rien su.
Hеla! j’aurai passе pr?s d’elle inaper?u,
Toujours a ses cotеs et pourtant solitaire;
Et j’aurai jusqu’au bout fait mon temps sur la terre,
N’osant rien demander et n’ayant re?u.
Our elle, quoique Dieu l’ait fait douce et tendre,
Elle suit son chemin, distraite, et sans entendre
Ce murmure d’amour еlevе sur ses pas.
A l’aust?re devoir pl?usement ?d?le,
Elle dira, lisant ces vers tout remplis d’elle:
«Quelle est donc cette femme?» et ne comprendra pas.
Сонет
Мистерия души, всей жизни моей тайна —
Извечная любовь на грани моих сил,
Но я молчу о том, хоть кровоточит рана,
Хоть сам я иногда не ведал, что творил.
Я перед ней, как тень, незримо проходил:
Опущен ее взор, она всегда печальна.
Я знаю – жизнь моя предрешена, фатальна,
Но я люблю ее все так же, как любил.
Зачем Господь вложил в нее такую сладость,
Когда земная жизнь как будто ей не в радость?
Не слыша слов любви, не подняв головы,
Она несет свой крест и набожно, и верно,
И спросит, прочитав мои стихи, наверно:
«Кто эта женщина?» и не поймет, увы…
Victor Hugo
(1802–1885)
Виктор Гюго
(1802–1885)
L’automne
L’aube est moins claire, l’air moins chaud, le ciel moins pur;
Les longs jours sont passеs, les mois charmants ?nissent.
Hеlas! voici dеj? les arbres qui jaunissent!..
L’automne est triste avec sa bise et son brouillard,
Et l’еtе qui s’enfuit est un ami qui part.
Осень
Рассвет не так лучист, не так уж воздух жарок,
Темнеют небеса, туманы загустели,
Увы! длиннее дни, деревья пожелтели!
Осенний ветер грусть мне на сердце наводит,
И лето прочь бежит, как будто друг уходит…
Le printemps
Voici le printemps! mars, avril au doux sourire,
Mai ?euri, juin br?lant, tous les beaux mois amis;
Les peupliers, au bord des ?euves endormis,
Se courbent mollement comme de grandes palmes;
L’oiseau palpite au fond des bois ti?des et calmes;
Il semble que tout rit, et que les arbres verts
Sont joyeux d’?tre ensemble et disent des vers.
Le jour na?t couronnе d’une aube fra?che et tendre,
Le soir est plein d’amour; la nuit, on croit entendre,
A travers l’ombre immense et sous le ciel bеni,
Quelque chose d’heureux chanter dans l’in?ni.
Весна
Вот и весна! Март и апрель с улыбкой теплой,
Цветущий май, июньский зной – мои друзья;
Вдоль берегов речных в дремоте тополя,
Подобны пальмам своей грациею томной,
Там птица прячется, в листве теряясь темной;
И кажется, вокруг смеется всё не зря:
В сплетенье крон и крыл рождается заря
И коронован день, где говорят стихами
Деревья меж собой и травами, и нами.
А по ночам сквозь тьму, что взглядом не объять,
Песнь вечная звучит, как неба благодать.
Gerard de Nerval
(1808–1855)
Жерар де Нерваль
(1808–1855)
Avril
Dеj? les beaux jours, la poussi?re,
Un ciel d’azur et de lumi?re,
Les murs en?ammеs, les longs soirs ;
Et rien de vert : ? peine encore
Un re?et rouge?tre dеcore
Les grands arbres aux rameaux noirs !
Ce beau temps me p?se et m’ennuie.
Ce n’est qu’apr?s des jours de pluie
Que doit surgir, en un tableau,
Le printemps verdissant et rose,
Comme une nymphe fra?che еclose,
Qui, souriante, sort de l’eau.
Апрель
Уж время тепла наступает,
Лазурное небо блистает,
И тени на стенах длинны:
Их отсвет из чистого злата,
В пейзаже оттенки заката,
И ветви деревьев черны!
Не нравится мне это время,
Меня тяготит его бремя,
Лишь дождь во мне будит мечты.
Весна, заалев на мгновенье,
Как Нимфа, природы творенье,
С улыбкой встает из воды.
Delfica
La connais-tu, Dafnе, cette ancienne romance,
Au pied du sycomore, ou sous les lauriers blancs,
Sous l’olivier, le myrte, ou les saules tremblants,
Cette chanson d’amour qui toujours recommence?..
Reconnais-tu le Temple au pеristyle immense,
Et les citrons amers o? s’imprimaient tes dents,
Et la grotte, fatale aux h?tes imprudents,
O? du dragon vaincu dort l’antique semence?..
Ils reviendront, ces Dieux que tu pleures toujours!
Le temps va ramener l’ordre des anciens jours;
La terre a tressailli d’un souf?e prophеtique…
Cependant la sibylle au visage latin
Est endormie encor sous l’arc de Constantin
– Et rien n’a dеrangе le sеv?re portique.
Дельфы
Тебе ли, Дафна, не знакома эта песнь,
Звучащая под сикомором и под лавром,
Под миртом, ивой и оливой в хоре славном,
Поющем о любви? О горестная весть!
Ты помнишь Храм, где перистиль сияет весь,
Где золотых твоих лимонов горечь пряна,
Где пасть разинул грот, будто зияет рана,
Где побежден дракон и не хранитель здесь?
Ты плачешь о богах, в забвении они!
Но время возвратит былых мистерий дни,
Пророчествуй еще, ведь мир земной непрочен…
Но в прорицалищах Сивилла спит пока;
Под аркой древнею покоятся века.
– Суровый дух тяжелых портиков отточен.
Le rеveile en voiture
Voici ce que je vis: – Les arbres sur ma route
Fuyaient m?lеs, ainsi qu’une armеe en dеroute;
Et sous moi, comme еmu par les vents soulevеs,
Le sol roulait des ?ots de gl?be et de pavеs.
Des clochers conduisaient parmi les plaines vertes
Leurs hameaux aux maisons de pl?tre, recouvertes
En tuiles, qui trottaient ainsi que des troupeaux
De moutons blancs, marquеs en rouge sur le dos.
Et les monts enivrеs chancelaient: la rivi?re
Comme un serpent boa, sur la vallеe enti?re
Entendu, s’еlan?ait pour les entortiller…
– J’еtais en poste, moi, venant de m’еveiller!
Пробуждение в карете
Вот что я видел там: деревья, словно тени,
Как отступающая армия в смятеньи.
Земля из-под копыт катилась все быстрей
Волнами черных глыб и мостовых камней.
Звон колокольный плыл среди полей зеленых,
Над черепицей крыш и стен домов беленых,
Бегущих, как стада баранов, вдоль равнин, —
Краснели тут и там отметины их спин.
И каждая гора, как во хмелю качалась,
Река, словно змея, вокруг них обвивалась.
Почтовая карета пряталась в холмах…
– Я пробуждался, я блуждал в мечтах!
Choeur d’amour
Ici l’on passe
Des jours enchantеs!
L’ennuie s’efface
Aux coeurs attristеs
Comme la trace
Des ?ots agitеs.
Heure frivole
Et qu’il faut saisir,
Passion folle
Qui n’est qu’un dеsir,
Et qui s’envole
Apr?s le plaisir!
Хор любви
Здесь отзвучали
Радостные дни,
В сердца вписали
Горести одни:
Сродни печали
Бурных волн они.
О миг беспечный,
Ты его лови!
Порыв сердечный,
Как огонь в крови.
Ведь ты не вечный, —
Так сейчас живи!
Fantaisie
Il est un air pour qui je donnerais
Tout Rossini, tout Mozart et tout Weber,
Un air tr?s vieux, languissant et fun?bre,
Qui pour moi seul a des charmes secrets!
Or chaque fois que je viens ? l’entendre,
De deux cents ans mon ?me rajeunit…
C’est sous Louis treize; et je crois voir s’еtendre
Un coteau vert, que le couchant jaunit,
Puis un ch?teau de brique ? coins de pierre,
Aux vitraux teints de rouge?tres couleurs,
Ceint de grands parcs, avec une rivi?re
Baignant ses pieds, qui coule entre des ?eurs;
Puis une dame, ? sa haute fen?tre,
Blonde aux yeux noirs, en ses habits anciens,
Que, dans une autre existence peut-?tre,
J’ai dеj? vue… et dont je me souviens!
Фантазия
Есть музыка, – рыданья в ней слышны.
Что мне Россини, Моцарт или Вебер?..
Я б отдал все, когда б коснулся ветер
Моей души звучаньем старины!
Лишь в тайне нахожу очарованье, —
Две сотни лет взлетают налегке:
Луи Тринадцатый…веков преданье,
Зеленый холм желтеет вдалеке.
Я вижу замок: переходы, арки,
Витражных окон ярко-красный цвет;
И вдоль реки таинственные парки
С деревьями, которым сотни лет.
Я вижу даму в том окне высоком, —
Она стоит в старинном одеянье
В судьбе моей и в сердце одиноком;
Я знал ее в ином существованье!
Sonnet
II a vеcu tant?t gai comme un sansonnet
Tour ? tour amoureux insoucieux et tendre,
Tant?t sombre et r?veur comme un triste Clitandre
Un jour il entendit qu’? sa porte on sonnait.
C’еtait la Mort! Alors il la pria d’attendre
Qu’il e?t posе le point ? son dernier sonnet;
Et puis sans s’еmouvoir, il s’en alla s’еtendre
Au fond du coffre froid o? son corps frissonnait.
II еtait paresseux, ? ce que dit l’histoire,
II laissait trop sеcher l’encre dans lеcritoire.
II voulait tout savoir mais il n’a rien connu.
Et quand vint le moment o?, las de cette vie,
Un soir d’hiver, en?n l’ame lui fut ravie,
II s’en alla disant: Pourquoi suis-je venu?
Сонет
Беспечно, как скворец, он жил, порхал скорей,
Всегда влюблен легко и весело, и нежно,
Но вдруг он, как Клитандр, мрачнеет безнадежно,
Звонок услышав днем у запертых дверей.
То Смерть была! Тогда он попросил отсрочки,
Чтобы успеть сонет последний дописать,
Как будто жизнь саму всю до последней точки,
Потом уж в ящике холодном угасать.
Всё было лень ему свой досказать сюжет;
И высохших чернил в чернильнице уж нет.
Он знания искал, но их не находил.
Когда ж настал момент – сгорела жизнь в тиши,
И зимним вечером не стало в нем души,
Ушел он говоря: Зачем я приходил?
Le point noir
Quiconque a regardе le soleil ?xement
Croit voir devant ses yeux voler obstinеment
Autour de lui, dans l’air, une tache livide.
Ainsi, tout jeune encore et plus audacieux,
Sur la gloire un instant j’osai ?xer les yeux;
Un point noir est restе dans mon regard avide.
Depuis, m?lеe ? tout comme un signe de deuil,
Partout, sur quelgue endroit que s’arr?te mon oeil,
Je la vois se poser aussi, la tache noire!
Quoi, toujours? Entre moi sans cesse et le bonheur !
Oh! c’est que l’aigle seul – malheur! – ? nous, malheur!
Contemple impunеment le Soleil et la Gloire.
Черная точка
Тот, кто хоть раз на Солнце пристально смотрел —
Шар ослепительный в его глазах горел,
Вокруг которого пятно, как тень, лежало.
Когда был юн и смел, я к Солнцу рвался сам:
Не отводил свой взгляд, что свойственно орлам.
Но точка черная во мне с тех пор, как жало,
Как траурный мой знак присутствует во всем,
Куда б я ни взглянул в желании своем
Увидеть истину и мир в тот миг победный!
И что же вижу я? Несчастья пред собой!
О горе нам – орлам, возвышенным судьбой
К тому, чтоб Солнце созерцал наш разум бедный.
Vers dorеs
Eh quoi ; tout est sensible.
Pythagore
Homme, libre penseur ! te crois-tu seul pensant
Dans ce monde o? la vie еclate en toute chose ?
Des forces que tu tiens ta libertе dispose,
Mais de touts tes conseils l’univers est absent .
Respecte dans la b?te un esprit agissant :
Chaque ?eur est une ?me ? la Nature еclose ;
Un myst?re d’amour dans le mеtal repose ;
«Tout est sensible!» Et tout sur ton ?tre est puissant.
Crains, dans le mur aveugle, un regard qui t’еpie :
A la mati?re m?me un verbe est attachе…
Ne la fais pas servir ? quelque usage impie !
Souvent dans l’ ?tre obscur habite un Dieu cachе ;
Et comme un oeil naissant couvert par ses paupi?res,
Un pur esprit s’accro?t sous l’еcorce des pierres !
Золотые стихи
Полно! Всё – чувствует.
Пифагор
Не мнишь ли ты себя мудрейшим, Человек,
В миру, где жизнь звучит в космической пылинке?
А вот в тебе самом в извечном поединке, —
Вселенная молчит из-под прикрытых век.
В животном – ум живой, напротив, не поблек;
Душа Природы – мысль цветка на тонкой жилке.
Любовь заключена в металле и в травинке:
«Всё чувствует!» и всё – над логикой вовек.
Страшись в стене слепой невидимого ока,
Живительный глагол – в материи самой;
Не позволяй же ей служить, не помня Бога!
Хоть ищущий Его – во тьме бредет домой;
Но сквозь ресницы свет волной скользнет лучистой, —
Так чистый дух взрастет под коркой каменистой!
Une allеe du Luxembourg
Elle a passе, la jeune ?lle,
Vive et preste comme un oiseau:
A la main une ?eur qui brille,
A la bouche un refrain nouveau.
C’est peut-?tre la seule au monde
Dont le coeur au mien rеpondrait;
Qui, venant dans ma nuit profonde
D’un seul regard l’еclairerait…
Mais non, – ma jeunesse est ?nie…
Adieu, doux rayon qui m’as lui, —
Parfum, jeun ?lle, harmonie…
Le bonheur passait, – il a fui!
Аллея Люксембургского сада
Она прошла походкой легкой,
Мелькнув, как птичка по утру.
В руке – цветок; и песня звонко
Из губ летела на ветру.
Она – одна на этом свете,
Чье сердце билось в такт с моим, —
Придет и ночь мою осветит,
Быть может, взглядом лишь одним…
Но юность кончилась, досада:
Прощай последнее тепло:
И девушка, и свежесть сада,
И счастье, – вот оно прошло!
Alfred de Muset
(1810–1857)
Альфред де Mюссе
(1810–1857)
Chanson
J’ai dit ? mon coeur, ? mon faible coeur:
N’est-ce point assez d’aimer sa ma?tresse?
Et ne vois-tu pas que changer sans cesse,
C’est perdre en dеsirs le temps du bonheur?
II m’a rеpondu: Ce n’est point assez,
Ce n’est point assez d’aimer sa ma?tresse ;
Et ne vois-tu pas que changer sans cesse
Nous rend doux et chers les plaisirs passеs!
J’ai dit ? mon coeur, ? mon faible coeur:
N’est-ce point assez de tant de tristesse?
Et ne vois-tu pas que changer sans cesse
C’est ? chaque pas trouver la douleur?
Il m’a rеpondu: Ce n’est point assez,
Ce n’est point assez de tant de tristesse ;
Et ne vois-tu pas que changer sans cesse
Nous rend doux et chers les chagrins passеs?
Песня
Бедному сердцу я с грустью сказал:
«Может довольно любить бесконечно?
Время счастливое длится не вечно,
Тратить в изменах его я устал».
Сердце ответило с жаром в крови:
«Я бы хотело любить бесконечно.
Время счастливое длится не вечно —
Сладостно помнить нам радость любви».
Бедному сердцу я с грустью сказал:
«Сколько печали и боли сердечной!
Время счастливое длится не вечно —
Скорби потерь я с избытком познал».
Сердце ответило с жаром в крови:
«Нет, не достаточно боли сердечной.
Время счастливое длится не вечно —
Сладостны прошлые муки. Живи!».
Tristesse
J’ai perdu ma force et ma vie,
Et mes amis et ma ga?tе;
J’ai perdu jusqu’? la ?ertе
Qui faisait croire ? mon gеnie.
Quand j’ai connu la Vеritе,
J’ai cru que c’etait une amie;
Quand je l’ai comprise et sentie
J’en еtais dеj? dеgo?tе.
Et pourtant elle est еternelle,
Et ceux qui se sont passеs d’elle
Ici-bas ont tout ignorе.
Dieu parle, ll faut qu’on lui rеponde,
Le seul bien qui me reste au monde
Est d’avoir quelque fois pleurе.
Грусть
Я силу потерял до срока,
Моих друзей, мой нрав живой
И гордость, что была со мной,
И гений, в нем не видя прока,
Когда я с легкостью благой
Не слышал Истины упрека,
Что не по-дружески жестока —
До отвращения порой.
И все же вечно есть и будет,
Когда меня весь мир забудет.
Внизу на грязной мостовой
Стою и чувствую усталость.
Бог говорит: тебе осталось
От счастья плакать, что живой.
Chanson de Fortunio
Si vous croyez que je vais dire
Qui j’ose aimer,
Je ne saurais, pour un empire,
Vous la nommer.
Nous allons chater ? la ronde,
Si vous voulez,Que je l’adore et qu’elle est blonde
Come les blеs.
Je fais ce que sa fantaisie
Veut m’ordonner,
Et je puis, s’il lui faut ma vie,
La lui donner.
Du mal qu’une amour ignorеe
Nous fait souffrir,
J’en porte, l’?me dеchirеe
Jusqu’? mourir.
Mais j’aime trop pour que je die
Qui j’ose aimer,
Et je veux mourir pour ma mie
Sans la nommer.
Песня Фортуньо
Не думайте, что я посмею
Сказать о той,
Чье имя я в груди лелею,
Забыв покой.
За все блага и царства мира
Не выдам я.
За чаркой дружеского пира
Споем, друзья,
О том, как в нашей жизни грешной
Любовь сильна,
И ранит мукой безнадежной
Меня она.
О прикажи, я счастлив буду
Тебе служить,
И тенью следуя повсюду,
До смерти жить.
Я этой тайны не нарушу,
Пока живу,
Моей любви, хоть рвите душу,
Не назову!
Impromptu
En reponse a cette question: qu’est-ce que la poesie?
Chasser tout souvenir et ?xer la pensеe,
Sur un bel axe d’or la tenir balancеe,
Incertaine, inqui?te, immobile pourtant;
Eterniser peut-?tre un r?ve d’un instant;
Aimer le vrai, le beau, chercher leur harmonie;
Ecouter dans son coeur l’еcho de son gеnie;
Chanter, rire, pleurer, seul, sans but, an hasard;
D’un sourire, d’un mot, d’un soupir, d’un regard
Faire un travail exquis, plein de crainte et de charme
Faire une perle d’une larme:
Du po?te ici-bas voil? la passion,
Voil? son bien, sa vie et son ambition.
Экспромт
Отвечая на вопрос: что такое поэзия?
В самом себе блуждать, стараясь удержать
Порхающую мысль, – как бабочку сажать
На золотую ось, вращающую мир,
Где Вечность – это миг, но ты – ее кумир.
Смеяться, плакать, петь, не ведая тот час,
Когда улыбка, вздох иль взгляд коснется нас.
Превозмогая страх пред Небом и восторг,
Сквозь боль услышать стих, который ты исторг.
Чарующий эскиз, твоей работы суть —
Чтоб выжать в ком-нибудь
Жемчужину слезы – вот для поэта страсть
И жизнь, и цель, и всё, за что готов страдать.
Chanson de barberine
Beau chevalier qui partez pour la guerre,
Qu’allez-vous faire
Si loin d’ici
Voyez-vous pas que la nuit est profonde,
Et que le monde
N’est que souci?
Vous qui croyez qu’une amour dеlaissеe
De la pensеe
S’enfuit ainsi
Hеlas ! hеlas! chercheurs de renommеe,
Votre fumеe
S’еnvole aussi.
Beau chevalier qui partez pour la guerre,
Qu’allez-vous faire
Si loin de nous?
J’en vais pleurer, moi qui me laissais dire
Que mon sourire
Etait si doux.
Печальная песня
О шевалье, мой шевалье прекрасный,
Порыв опасный
Вас гонит прочь.
К чему вам эти войны? – нет в них прока;
Длина дорога,
К тому же – ночь.
Вы, как отвергнутый влюбленный рыцарь,
Желая скрыться,
Бежите вдаль,
Гонясь за славою, увы, миражной,
Герой отважный,
Мне так вас жаль!
О шевалье, мой шевалье прекрасный,
Порыв опасный
Вам даст тепла?
Сейчас расплачусь от чувств избытка,
Ваша улыбка
Была мила.
A Charles Nodier
Ta muse, tout fran?aise,
Tout ? l’aise,
Me rend la soeur de la santе,
La gaietе.
Elle rappelle ? ma pensеe,
Dеlaissеe,
Les beaux jours et les courts instants
Du bon temps,
Lorsque, rassemblеs sous ton aile
Paternelle,
Еchappеs de nos pensions
Nous dansions.
Gais commt l’oiseau sur la branche,
Le dimanche
Nous rendions parfois matinal
L’Arsenal.
La t?te coquette et ?eurie
De Marie
Brillait comme un bleuet m?lе
Dans le blе.
Tachеs dеj? par l’ecritoire,
Sur l’ivoire
Ses doigts lеgers allaient sautant
Et chantant.
Quelqu’un rеcitait quelque chose
Vers ou prose,
Puis nous courions recommencer
A danser.
Chacun de nous, futur grand homme,
Ou tout comme,
Apprenait plus vite ? t’aimer
Qu’? rimer.
Alors, dans la grande boutique
Romantique,
Chacun avait, m?tre ou gar?on,
Sa chanson…
Cher temps, plein de mеlancolie,
De folie,
Dont il faut rendre ? l’amitiе
La moitiе!
К Шарлю Нодье
Твоей французской музы
Так сладки узы;
Свободы, легкости, добра —
Она сестра.
И сердце снова веселится,
Как будто длится
Мгновений прошлых красота
Через лета,
Когда из пансионов строгих,
Рифмуя слоги,
Слетались под твое крыло,
Что нас звало.
Беспечны, как птенцы на ветке,
Забыв о клетке —
Опаздывали в Арсенал,
Покинув зал,
Где грация Мари цветущей
Влекла нас пуще,
Чем твоих лекций глубина.
О времена,
Где клавиш из слоновой кости
Касались гости,
Испачкав пятнами чернил…
Кто пел, кто пил…
И что-то из стихов иль прозы,
Прочтя без позы,
Бросался в танцы с головой,
Едва живой.
Любой из нас – талант иль гений
В часы учений,
Вас полюбил скорее, скажем,
Чем рифму даже..
Где магазин был нашим домом.
Считалось долгом
Юнцу иль метру дар иметь —
Песнь свою петь..
Безумий, меланхолий время,
Взрастило семя,,
Что дружба бросила в меня
В рассвете дня.
Theophile Gautier
(1811–1872)
Теофиль Готье
(1811–1872)
Premier sourire du printemps
Tandis qu’? leurs oeuvres perverses
Les hommes courent haletants,
Mars qui rit, malgrе les averses,
Prеpare en secret le printemps.
Pour les petites p?querettes,
Sournoisement lorsque tout dort,
II repasse des collerettes
Et cis?le des boutons d’or.
Dans le verger et dans la vigne,
II s’en va, furtif perruquier,
Avec une houppe de cygne,
Poudrer ? frimas l’amandier.
La nature au lit se repose,
Lui descend au jardin dеsert,
Et lace les boutons de rose
Dans leur corset de velours vert.
Tout en composant des solf?ges,
Qu’aux merles il sif?e ? mi-voix,
II s?me aux prеs les perce-neiges
Et les violettes aux bois.
Sur le cresson de la fontaine
O? le cerf boit, l’oreille au guet,
De sa main cachеe il еgr?ne
Les grelots d’argent du muguet.
Sous l’herbe, pour que tu la cueilles,
II met la fraise au teint vermeil,
Et te tresse un chapeau de feuilles
Pour te garantir du soleil.
Puis, lorsque sa besogne est faite,
Et que son r?gne va ?nir,
Au seuil d’Avril tournant la t?te,
II dit: «Printemps, tu peux venir!»
Первая улыбка весны
Когда за ежечасной спешкой
Теряет жизнь свой аромат, —
Наперекор дождям, с усмешкой,
К весне взывает в тайне март.
Природе в снах ее душистых
Он дарит первые цветы,
В набухших почках золотистых
Чеканя тонкие листы.
Как сада парикмахер, тайно
Спешит управиться он в срок,
Роняя в пудру неустанно
Свой лебединый хохолок.
Когда кусты пустынно-сонны,
И дремлет в них еще фактура, —
Он одевает роз бутоны
В корсет зеленого велюра.
Сольфеджий легкое веселье
Даря заливистым дроздам,
В лугах подснежники он сеет,
Фиалки стелет по лесам.
У кресс-фонтана, где пугаясь,
Олень пьет чистый фианит, —
Он серебристо разливаясь,
Цветами ландышей звенит.
И под кустами оставляет
Плод земляники – алый мед;
Из листьев шляпу он сплетает,
Что от лучей тебя спасет…
Закончив все дела, на троне
Уже поцарствовав сполна,
Апрель склоняется в поклоне
И говорит: «Приди, весна!»
Paysage
…omnia plenis
Rura natant fossis.
P. Virgilius Maro
Pas une feuille qui bouge,
Pas un seul oiseau chantant,
Au bord de l’horizon rouge
Un еclair intermittent;
D’un c?tе rares broussailles,
Sillons ? demi noyеs,
Pans gris?tres de murailles,
Saules noueux et ployеs;
De l’autre, un champ que termine
Un large fossе plein d’eau,
Une vieille qui chemine
Avec un pesant fardeau,
Et puis la route qui plonge
Dans le ?anc des coteaux bleus,
Et comme un ruban s’allonge
En minces plis onduleux.
Пейзаж
…всего его
Поля канавы
Публий Вергилий Марон
И ни шороха листа,
И ни птицы в звонком пенье, —
Горизонта краснота,
Резких молний воспаленье.
Кое-где видны кусты,
Борозды в болоте тонут,
Тени на стене густы.
Ивы-девы плачут, стонут.
В стороне же от болот —
Ров с водой за пашней тощей,
И старуха, что бредет
Со своей тяжелой ношей.
В чрево синее холмов
Та дорога дальше длится —
Тонкой лентой кружевов
Извивается, змеится…
Carmen
Carmen est maigre, – un trait de bistre
Cerne son oeil de gitana.
Ses cheveux sont d’un noir sinistre,
Sa peau, le diable la tanna.
Les femmes disent qu’elle est laide,
Mais tous les hommes en sont fous:
Et l’archev?que de Tol?de
Chante la messe ? ses genoux;
Car sur sa nuque d’ambre fauve
Se tord un еnorme chignon
Qui, dеnouе, fait dans l’alc?ve
Une mante ? son corps mignon.
Et, parmi sa p?leur, еclate
Une bouche aux rires vainqueurs;
Piment rouge, ?eur еcarlate,
Qui prend sa pourpre au sang des coeurs.
Ainsi faite, la moricaude
Bat les plus alti?res beautеs,
Et de ses yeux la lueur chaude
Rend la ?amme aux satiеtеs.
Elee a dans sa laideur piquante
Un grain des sel de cette mer
D’o? jaillit, nue et provocante,
L’?cre Vеnus du gouffre amer.
Кармен
Кармен тонка – исчадье ночи,
От черных кос уйти нет сил;
Зловещей страстью блещут очи,
А кожу дьявол ей дубил.
«Уродка», – слышно в женских сплетнях,
Но тем любовь мужчин сильней.
В Толедо, стоя на коленях,
Архиепископ служит ей.
Шиньон ее, как зверь в неволе,
Что скован цепью золотой, —
Но отпускается в алькове
По телу мантией-волной.
И среди бледности томящей
Цветет, пылает алый рот, —
В победоносном смехе мстящем
Свой пурпур из сердец берет.
Так создана самой природой
Бурлить, стремиться, обжигать;
И своей огненной свободой
Расслабленных подстерегать.
Она невыносимо колка,
Горька, – крупица моря, стон.
Так Афродита волей рока
Явилась в мир из бездны волн.
La chim?re
Une jeune Chim?re, aux lеvres de ma coupe,
Dans l’orgie, a donneе le baiser le plus doux;
Elle avait les yeux verts, et jusque sur sa croupe
Ondoyait en torrent l’or de ses cheveux roux.
Des ailes d’еpervier tremblaient ? son еpaule;
La voyant s’envoler, je sautait sur ses reins;
Et, faisant jusqu’? moi ployer son cou de saule,
J’ enfon?ai comme un peigne une main dans ses crins.
Elle se dеmenait, hurlante et furieuse,
Mais en vain. Je broyais ses ?ancs dans mes genoux;
Alors elle me dit d’une voix gracieuse,
Plus claire que l’argent: Ma?tre, o? donc allons-nous?
Par-del? le soleil et par-del? l’espace,
O? Dieu n’arriverait qu’apr?s l’еternitе;
Mais avant d’?tre au but ton aile sera lasse:
Car je veux voir mon r?ve en sa rеalitе.
Химера
С Химерой юною из чаши пил одной
Губами поцелуй в той оргии пьянящей.
О зелень глаз ее! И рыжей гривы зной,
Потоком золотым волос волны парящей.
Дрожь ястребиных крыл вздымала ее плечи,
Боясь, что ускользнет, проник я в душу к ней,
За шею гибкую держась, чтоб было легче,
Вонзался пальцами ей в гриву всё сильней.
Она как фурия металась и рычала,
Ее бока сжимал, безумьем одержим;
И милостиво мне она тогда сказала:
Ответь, мой господин, куда же мы спешим?
За солнце, за предел, раздвинувший пространство,
Откуда сам Господь взирает на века.
Цель бытия – твое крыло; и постоянство
Полета наяву, когда мечта близка.
Charles Leconte de Lisle
(1818–1894)
Шарль Леконт де Лиль
(1818–1894)
Villanelle
Une nuit noire, par un calme, sous I’Equateur.
Le Temps, l’Etendue et le Nombre
Sont tombеs du noir ?rmament
Dans la mer immobile et sombre.
Suaire de silence et d’ombre,
La nuit efface absolument
Le Temps, l’Etendue et le Nombre.
Tel qu’un lourd et muet dеcombre,
L’Esprit plonge au vide dormant,
Dans la mer immobile et sombre.
En lui-m?me, avec lui, tout sombre,
Souvenir, r?ve, sentiment.
Le Temps, l’Etendue et le Nombre,
Dans la mer immobile et sombre.
Песенка с припевом
Темная ночь, тиха, под Экватором.
Пространство, Время и Число
Ичезли в черном небосводе
В том море, чье темно чело.
Так ночи саван – тени зло
Стирает, по своей природе,
Пространство, Время и Число.
Руин молчанье тяжело,
Дух тонет сам в пустой свободе
В том море, чье темно чело.
Бездвижно вечное чело,
А память чувств приснилась вроде.
Пространство, Время и Число
В том море, чье темно чело.
Aux modernes
Vous vivez l?chement, sans r?ve, sans dessein,
Plus vieux, plus dеcrеpits que la terre infеconde,
Ch?trеs d?s le berceau par le si?cle assassin
De toute passion vigoureuse et profonde.
Votre cervelle est vide autant que votre sein,
Et vous avez souillе ce misеrable monde
D’un sang si corrompu, d’un souf?e si malsain,
Que la mort germe seule en cette boue immonde.
Hommes, tueurs de Dieux, les temps ne sont pas loin
O?, sur un grand tas d’or vautrеs dans quelque coin,
Ayant rongе le sol nourricier jusqu’aux roches,
Ne sachant faire rien ni des jours ni des nuits,
Noyеs dans le nеant des supr?mes ennuis,
Vous mourrez b?tement en emplissant vos poches .
К живущим
Без цели, без мечты вы дряхлы и больны,
Как старая земля иссохшая – бесплодны.
Убийцей-веком чувств глубоких лишены —
Духовные скопцы, моральные уроды.
Ваш мозг ленив и пуст и бессердечна грудь,
Вы заразили мир собой неисцелимо:
Дыханием своим и кровью, что как ртуть,
Зародыш смерти зрел в зловонии незримо.
Убийцы Бога – вы, уж близок этот час:
На куче золота оставит разум вас,
Когда изгложете всю землю вы по-свойски.
В делах бессильны днем и ночью не у дел,
Лишь золото грести в карманы – ваш удел,
Чтобы когда-нибудь подохнуть с ним по-скотски.
La Maya
Maya! Maya! torrent des mobiles chim?res,
Tu fais jaillir du coeur de l’homme universel
Les br?ves voluptеs et les haines am?res,
Le monde obscur des sens et la splendeur du ciel;
Mais qu’est – ce que le coeur des hommes еphеm?res,
O Maya! sinon toi, le mirage immortel?
Les si?cles еcoulеs, les minutes prochaines,
S’ab?ment dans ton ombre, en m?me moment,
Avec nos cris, nos pleurs et le sang de nos veines:
Eclair, r?ve sinistre, еternitе qui ment,
La Vie antique est faite inеpuisablement
Du tourbillon sans ?n des apparences vaines.
Майя
О Майя! Майя! Быстротечные химеры;
В тебе вибраций свет и сердца горький стон,
Иллюзия, соблазн и ненависть без меры:
Мир темных чувств, а смысл – всего лишь неба сон…
Что жизнь людей? Она – бессмертие без веры,
Источник вод иссох, ведь эфемерен он.
Всё – тень твоя: века, как будто миг в застое,
Мы с кровью наших вен, с рыданьями, с тоской.
Мечта и вечность – ложь, мерцанье золотое…
О Майя! Ты лишь нас касаешься рукой.
Античных миражей неистощимый рой
На фоне видимом видение пустое…
Charles Cros
(1842–1888)
Шарль Кро
(1842–1888)
«Au lit que tu sais faire…»
Au lit que tu sais faire,
Fossoyeur, dans la terre.
Et, dans ce lit еtroit,
Seule, elle aurait trop froid.
J’irai coucher pr?s d’elle,
Comme un amant ?d?le,
Pendant toute la nuit
Qui jamais ne ?nit.
«В том ложе, что в земле…»
В том ложе, что в земле —
Одна, в кромешной тьме,
В том слишком узком ложе —
Как холодно ей, Боже!
Я лягу с нею вместе —
Жених к своей невесте.
Соединит сердца
Та ночь, что без конца.
Liberte
Le vent impur des еtables
Vient d’Ouest, d’Est, du Sud, du Nord.
On ne s’assied plus aux tables
Des heureux, puisqu’on est mort .
Les princesses aux beaux r?bles
Offrent leurs plus doux trеsors.
Mais on s’en va dans les sables,
Oubliе, mеprisе, fort.
On peut regarder la lune
Tranquille dans le ciel noir.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70614235) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.