Кладбище звёздных кораблей
Александр Зиборов
Это удивительный, совершенно удивительный мир – космический Бермудский треугольник, кладбище звёздных кораблей…
Александр Зиборов
Кладбище звёздных кораблей
ГлаваПредисловие. Звёздные самоцветы
Ответ у меня был давно готов: предельно вежливый, корректный, но однозначный и твёрдый – нет.
И я готовился озвучить его.
Ахмед проницательно посмотрел в мои глаза, словно проникая в моё сознание и читая мысли. Чуть помедлил, качнул головой и полез в район сердца за полу своего длинного одеяния, стилизованного под арабский плащ аба с прорезями для рук. Под ним была надета коричневого цвета длинная подпоясанная рубаха с широкими рукавами, суженные книзу штаны и сапоги с короткими голенищами.
Мелькнула мысль: «Хочет достать оружие»? Я напрягся, будучи готовым и к такому повороту событий, хотя он мне казался крайне мало вероятным. Ситуация была совсем не та, которая диктовала подобные действия.
Прозвучали успокаивающие слова Ахмеда:
– Я сказал, что в долгу не останусь, отблагодарю вас, иншалла – как хочет аллах. Могу заверить, что моя благодарность будет… э-э, весьма значительной.
Его рука вынырнула из-под абы, или чем являлось его одеяние, подчёркнуто медленно и положила на столик между нами кристалл размером с крупную сливу. Я сразу узнал его и буквально ахнул:
– Звёздный самоцвет!
Мой взгляд оказался просто магически прикован феерически отсвечивающими многочисленными гранями кристаллом, притянут им, словно сильнейшим магнитом. Я ощутил тонкий, но ощутимый приятнейший аромат, который описать словами невозможно. Единственное слово, которое к нему подходило, – несказанный. Почти одновременно услышал нежнейшую и необыкновенно прелестную мелодию, которая словно бы звучала в моей душе, рождая необыкновенно милые чувства.
Из моей памяти, ставшей недавно практически необъятной, всплыло читанное в Большой Галактической Энциклопедии (двенадцатый том, страница 119):
«Звёздные самоцветы – самосветящиеся кристаллы, с неповторимой игрой света размером с грецкий орех. Рядом с ними люди ощущают виртуальный аромат и странного звучания мелодии, которые не фиксируются приборами. Также не получило подтверждение терапевтическое влияние на организм человека. Звёздный самоцвет – самый дорогой из всех известных человечеству драгоценных камней. Найден в количестве одиннадцати штук на звездолёте «Александрия», в потайном сейфе, закрытом секретным кодом. Корабль был обнаружен Галактическим патрулем вблизи Сириуса, людей на его борту не оказалось, летел он в автоматическом режиме. Его владелец, М. Ас-Сибаи, таинственно исчез, больше его уже никто и никогда не видел, а о судьбе известного грабителя могил можно лишь строить предположения. Видимо, драгоценные камни взяты им из какого-то неизвестного захоронения. Возможно, на одной из планет в созвездии Льва».
Даже один такой камушек делал меня весьма богатым человеком. Мелькнула мысль, что тогда и «титановый король» посмотрит на меня совсем другими глазами и моему сыну об отце – то бишь, обо мне, – выскажется более уважительно.
Ахмед дал мне время вдоволь наглядеться на звёздный самоцвет и повторил своё прежнее предложение:
– Получите его авансом за согласие доставить меня на вашем корабле к более-менее приличному космопорту, где я – иншалла – смогу благополучно высадиться.
Я сразу же мысленно повторил соблазнительно прозвучавшее слово – «авансом». Похвалил себя, что не успел сразу же, с порога, отказать столь состоятельному «клиенту», назовём его так. Теперь я был готов согласиться на любые условия, при которых получу столь щедрую плату, но одновременно с оглашением просьбы прозвучало и про нечто большее.
Постарался сделать бесстрастное лицо и спросил:
– Вы сказали про аванс. Правильно я вас понял?
Ахмед тонко улыбнулся и закивал:
– Вы не ослышались. Прямо скажу словами поэта: «Каково твоё деянье – таково и воздаянье». Данный кристалл вы получите сразу же после вашего согласия отправить свой корабль к подходящей планете, он станет авансом, иншалла, как я уже вам сказал…
– И тогда…?
Рука Ахмеда повторила прежний маршрут за отворот и продемонстрировала второй, точно такой же звёздный самоцвет. Но его на столик он не выложил, оставил перед моими глазами, держа двумя пальцами сверху и снизу, позволяя хорошо разглядеть кристалл.
– Его вы получите в космопорту при высадке и нашем расставании с вами, иншалла. Ну, как?
Я не смог удержать довольной улыбки, она сама собой расплылась на моём лице. Плата была невероятно высокой, фантастически высокой, даже не верилось, что это происходит наяву.
– Вижу, мы договорились, машалла – спасибо аллаху, – верно истолковал мою реакцию Ахмед.
– Договорились! – я протянул руку, встретил протянутую Ахмедом и они слились в крепком рукопожатии. Другой рукой я забрал со столика звёздный самоцвет и положил в свой нагрудной карман, стараясь не слишком спешить, дабы не выглядеть жадюгой, надеясь, что через некоторое время там окажется и второй, точно такой же кристалл.
Его Ахмед вернул на прежнее место, за пазуху, где, видимо, имелся внутренний карман. Я принял равнодушный вид и почти вернулся к своему первоначальному состоянию, в котором готовился отказать Ахмеду, ибо его просьба была практически невыполнимой. Совершенно невыполнимой…
Тут же спохватился:
– Простите…
– Что ещё? Имеются возражения? – поднялись брови Ахмеда.
– Я всей душой готов исполнить вашу просьбу, но…
– Продолжайте.
– Далеко не всё зависит от меня. Очень даже может случиться так, что при всём старании исполнить наш уговор не смогу. Я даже не беру во внимание очевидные и наиболее вероятные варианты, когда мы гибнем – вместе или по отдельности. Может случиться и такое, как вы понимаете.
– Если вы действительно приложите все старания для достижения цели, то можете считать полученный вами аванс полностью заслуженным. А прочие варианты рассмотрим потом, по факту. Возможно, заслужите и второй самоцвет… Ежели останемся живы, иншалла.
– Дай то бог!
– Аллах велик! – Ахмед провёл руками по лицу. – Альхамдулилля – слава аллаху!
Я согласно кивнул и занялся своей аппаратурой, которая всеми локаторами, сонарами, сенсорными приборами исследовала окружающее нас космической пространство, заполненное астероидами, каменными глыбами, валунами, просто камушками и мельчайшей пылью. Все вместе в совокупности они укрывали нас от преследователей, которые, несомненно, пылали яростью, разыскивая мой корабль.
Мне пришла идея, использовать покинутый Ахмедом звездолёт в целях прикрытия теперь уже не меня одного, а нас двоих. Для этого кое-что следовало сделать с астроторпедой. Всеми мыслями ушёл в свою работу, слишком уж многое зависело от неё. Даже наши жизни…
Ахмед тактично отошёл и удобно расположился в кресле второго пилота, словно слившись с ним, вызвав у меня ассоциации с чёрной пантерой. «Багира!» – вспомнились мне рассказы Редьярда Киплинга про Маугли. Всплыл в памяти малоизвестный факт: у автора этот персонаж – мужского рода, а переводчики изменили род на женский в связи с именем – Багира. Пантерами обычно называют леопардов чёрного цвета. Они числятся среди самых опасных хищных животных. Несомненно, и с Ахмедом следовало держать ухо востро. Тем более, что мы с ним едва знакомы, оказавшись практически в предельно схожих ситуациях, когда на кону оказались наши жизни…
Наверное, нужно поведать, как это случилось. А рассказывать придётся долго, слишком многое следует вам поведать…
Глава 1. «Космический львёнок»
С чего начать?
Пожалуй, начну с имени.
Представлюсь полностью – Елисей Андреевич Большаков.
Родился и жил я в земной космической столице – Самаре.
Наверное, тяга к звёздам была у меня врождённой. Ночами я мог подолгу глядеть в высь в чернильную темень неба на россыпь созвездий и временами меня охватывало сильнейшее чувство словно бы родства с ними. Порой просто трясло от этого, настолько они казались своими, близкими и желанными, словно заветные родимые края, которых меня лишили.
Уже будучи взрослым услышал про теорию, что люди пришли на Землю со звёзд, и память об этом осталась в наших генах. Эта теория не подтверждена по сей день.
С ранних лет, ещё подростком, я несколько раз пытался пробраться на борт какого-либо отлетающего космолёта или даже звездолёта, но каждый раз меня ловила охрана космопорта в Курумоче. По молодости наказание оказывалось почти символическим, и оно не останавливало меня. Меня внесли в особые списки и запретили даже приближаться к космопорту. Следили… вернее, пытались следить.
Уже взрослым я услышал мудрые слова: отрицательный опыт – это тоже опыт. Так было и тогда. Казалось бы, неудачи должны были меня отвратить от задуманного, но, наоборот, продвигали к желанной цели: постепенно я на самом себе – постоянно наступая на грабли – изучил всю охранную систему космодрома. И вот в один прекрасный день мне всё-таки удалось оказаться в грузовом отсеке гиперлёта «Жигули», который отправился с научными целями к Сириусу.
Так я впервые оказался в чужой звёздной системе.
А мог и не оказаться! Охранную систему космопорта я изучил весьма хорошо, потому и добрался к гиперлёту во время его загрузки, но я не ведал, что в полёте в трюмах температура понимается до минусовой и, главное, воздух там не обновляется. А в каких-то камерах, в какую по неведению пробрался я, воздух для сохранности грузов заменяется специальной газовой смесью, дышать которой человеку невозможно. Я должен был умереть. Но…
Мне фантастически повезло. Капитан Семён Семёнович перед этим самолично осмотрел трюмы через установленные там видеокамеры. Он потом не раз повторял, что делать этого было не нужно, инструкция подобного совсем не требовала, но у него была привычка – хвала ей! – просматривать все помещения своего корабля перед началом скачка через под-пространство, в том числе и трюмы.
Я же этого не знал и уже выбрался из своего укрытия за ящиками в углу трюма и исследовал помещение, в котором оказался.
Понятно, меня извлекли из трюма и доставили пред светлые очи Семёна Семёновича. Он выглядел очень внушительно в мундире капитана: лет сорока пяти, он тогда казался мне куда более возрастным, на полголовы выше менчя, крупного телосложения с энергичными манерами.
Я ожидал позорного возвращения домой, но оказалось, что корабль находился вне пределов Солнечной системы, только там можно было начинать упомянутый гиперскачок, потому о возвращении не могло быть и речи.
Меня особенно не ругали, хотя устраивали многажды воспитательные беседы. Даже оформили официально юнгой и я стал, как многие шутили, сынком полка. Сиречь – сынком всего экипажа. Относились ко мне с симпатией, ругали за мальчишескую дурость, но без особой злости или недовольства. Наверное, понимали и одобряли мою тягу к звёздам.
Тогда мне было всего лишь тринадцать лет. Не только моя память, но и всё моё существо, как говорить, каждая клеточка тела впитывала новые знания, впечатления. Моей мальчишеской энергии хватало легко исполнять свои неоременительные обязанности юнги, а потом крутиться рядом с вахтенными, наблюдая за ними и расспрашивая обо всём. Тогда я подметил, что люди по природе добры и охотно делятся тем, что знают. Охотно учат, только попроси.
Не страдая отсутствием аппетита, я нередко приходил на камбуз и помогал Антоновичу, как все звали, космического кока, за что получал различные лакомства. Попутно неплохо изучил кулинарное дело, научился готовить не только различные супы и каши, но и пироги, расстегаи, холодец. Однажды самолично – от начала и до конца – приготовил кулебяку. Её торжественно подали на общий стол и Антонович громко оповестил всех, что именно я её автор. Признаюсь честно, я недосолил кулебяку, но никто не жаловался, напротив, дружно хвалили мою стряпню. Мои уши горели от похвал. Но свою промашку – промашку с солью – помню по сей день, она застряла занозой в памяти.
Наверное, я стал любимцем всего экипажа, вспоминаю это не без внутренней гордости. Да и как относиться ко мне иначе, ежели я в любую минуту был готов тут же бежать и исполнять просьбу или приказание, охотно слушал любые поучения и наставления, учился всему, чему меня старались научить. На борту собрались вовсе не случайные люди, а специально отобранные из уймы кандидатов и великолепно подготовленные, были и учёные со многими научными званиями. Так что мне было у кого учиться, а моя бездонная память, как губка, впитывала буквально всё.
Могу бесконечно рассказывать о том, что видел, слышал и испытал. Мне даже подобрал скафандр – по комплекции я был скорее не мальчиком, а юношей – и выпустили с провожающим наружу, за борт. О боже, какое зрелище тогда открылось мне! Никогда не забуду это бездонное абсолютно чёрное небо с мириадами звёзд, напоминающими разбросанный бисер. На какое-то время я забыл обо всём, ошалело рассматривая их. Наверное, даже и не дышал… нет, несомненно, делал это автоматически, позабыв о необходимости дыхания, поглощённый лицезрением космических далей.
Мои спутники хорошо понимали меня, потому тактично отошли, дабы не мешать, наблюдая за мной со стороны и обеспечивая безопасность. Но таковой практически не было. Магнитные присоски на подошвах надёжно удерживали меня на металлической поверхности обшивки гиперлёта, а ранцевый двигатель за плечами мне перед выходом отключили, дабы я случайно не улетел в открытый космос.
На второй планете Сириуса учёная группа изучала недавно открытые загадочные постройки Странников, о которых говорили совершенно удивительное, но это особый разговор. О них как-нибудь позже…
С немалым страхом я ожидал возвращения на Землю, но ничего особенного не случилось. Со мной строго побеседовали… вернее, беседовали, стараясь сохранить строгость, но больше интересовались моими впечатлениями от полёта и пребывания на планете Сириуса. У меня перебывала масса журналистов, меня показывали – и не однажды – в телепередачах. Тогда это была маленькая сенсация – «космический заяц». Запомнился один бородатый телекомментатор, который сказал, что я вовсе не «космический заяц», а «космический львёнок». Мне его слова сильно польстили.
Сверстники глядели на меня кто восхищёнными глазами, а кто страшно завидущими. Ещё бы, им такое внимание и такая слава даже не снились! Они и с Земли-то далеко не улетали, разве что в экскурсии на Луну.
Правильными оказались сказанные даже не одним, а несколькими людьми, слова: мол, ему никакие наказания не нужны, этот полёт зайцем сам собой его наказал и многому научил. Истинная правда!
Это было верно во многих отношениях. Меньше года я провёл в путешествии к Сириусу и обратно, а впитал всяких знаний больше, чем за несколько последних лет.
Хорошо понял, как мне повезло, что я не погиб в трюме. Невероятно повезло! И убедился, насколько много различного рода опасностей окружает нас, можно умереть или стать калекой практически в одночасье. Осознал огромную пользу знаний.
Неожиданно мне стало очень легко учиться в школе. Раньше меня учёба отвращала от себя, я заставлял себя учить то или другое, что требовали от меня учителя, а теперь этого требовала – да ещё как сильно! – вся моя натура, вся моя сущность. Как говорится, я жаждал знаний. Из хронического троечника я превратился в круглого отличника. Не только догнал сверстников, но и экстерном закончил школу. В виде исключения меня приняли в самарский аэро-космический институт, сыграла моя слава бывалого «космического львёнка», ведь я совершил настоящее космическое путешествие, и не просто туристом, а в «звании» юнги. Никто другой в мои годы подобным похвастаться не мог.
После окончания института получил назначение помощником капитана на космолёт «Азов». Тоже не рядовая должность, таких обычно удостаивались те, за кого хлопотали высокопоставленные или богатенькие родители, а я получил её сам, без всякой протекции. Совершенно заслуженно.
Пару лет мотался по Солнечной системе. Наиболее часто мы совершали рейсы на Марс и Юпитер. Точнее, на спутники последнего. Их у Юпитера почти сотня, о точной цифре специалисты спорят, по той причине, что некоторые из них мелковаты и не все признают их спутниками. Посещал все самые крупные луны – Ганимед, Каллисто, Ио и Европу, а также Амальтею, Гималию и Фетиду.
Бывал и на Меркурии, Венере, однажды слетал к Плутону.
Всё шло очень даже хорошо, говорили о моём переводе на более крупный звездолёт «Лодыгин», на должность капитана. Но тут, как говорится, гормоны ударили мне в голову. Единственное оправдание – моя молодость. Я соблазнился должностью капитана частной космояхты «Эдем» сынка «титанового короля» Вахмистрова. Зарплата была, конечно, повыше моей прежней, хотя и не слишком большой, но меня впечатляла слава самой большой частной космояхты. Много слышал о ней. Видел пышные апартаменты, неслыханную роскошь. Не устоял, и согласился.
Довольно скоро пожалел, ибо владелец оказался капризным, вздорным человеком. Он мне сразу не понравился, ещё когда при знакомстве вяло протянул для пожатия влажную и мягкую ладошку. Я пожал её слишком сильно и его продолговатое, несколько одутловатое лицо поморщилось. Он практически всё время проводил в загулах, пытался вовлечь в них и меня, что ему удалось лишь частично. Я помнил пословицу: «Пить да гулять – добра не видать», потому не забывал о своей огромной ответственности, и мне удавалось балансировать на разумном крае, не утонув в омуте «красивой жизни».
О дальнейшем можно писать толстенные романы, но расскажу предельно кратко.
Меня начала обхаживать «светская львица» Элеонора, но в состязание с ней вступила сестра моего работодателя – высокая русоволосая синеокая Елизавета с лицом васнецовской Алёнушки и ослепительно белой кожей, шелковистой при прикосновении. Я не смог устоять, и у нас начался роман…
О нём мне лучше помолчать, как рыбе в пироге. Скажу лишь, что Елизавета забеременела и решила непременно родить ребёнка, и не просто так, а в официальном браке. Объявила, что решила выйти за меня замуж. Я согласился, пребывая от счастья на седьмом небе. Но скоро розовые очки с меня слетели: Елизавета проговорилась, находясь в сильном подпитии, что большой любви она ко мне не питает. Ей нужны были мои гены, ибо она решила родить не от богатенького лоботряса, постоянно находящегося в разгулах под алкогольным или наркотическом дурманом, а от здорового и красивого мужика. Да ещё ей была лестна моя известность. Также не стыдно представить меня в качестве своего мужа перед подругам, дабы они ей завидовали. При этом я должен быть покладистым и терпеливым, сносить взрывы её буйного темперамента, не замечать уединения с понравившимися ей вдруг смазливыми красавчиками, и не устраивать драм из-за долгих отлучек неизвестно куда и пребывания неизвестно с кем.
Пытался говорить, что-то объяснить, убеждать. Оказалось бесполезным. Таким мужем я быть просто не мог. При всём желании не смог бы стать таким, каким она желала меня видеть.
После очередного её исчезновения, которое продолжалось свыше двух суток, будучи в самом отвратном настроении я сказал, что жениться не ней не могу и не хочу. Получил грандиозный скандал и обещания всяческих страшных кар «обманщику» и «соблазнителю».
Она рассказала обо мне отцу, который, несомненно, знал о наших отношениях, но терпел их. Теперь же он лишь двинул пальцем, и я оказался безработным. Мне чуть ли не все хором пророчили, что «титановый король» раздавит меня как клопа. Признаться, я и сам думал также. Потому не спорил.
На работу устроиться не мог. Всюду происходило одно и тоже. Меня встречали очень уважительно, едва лишь мне стоило назвать себя, радостно вспыхивали лицом, и сулили чуть ли не золотые горы, но уже на следующий день происходила разительная метаморфоза и мне отказывали, стыдливо отводя глаза. Я понимал, что вмешалась невидимая рука «титанового короля».
Я пребывал в отчаянии, не представляя, что мне делать, как дальше жить?
В таком умонастроении, похожем на умопомрачение, я отправил в грандиозный особняк «титанового короля» и потребовал личной встречи с ним.
Меня дальше охранного помещения у ворот не пустили. Я заявил, что не уйду, пока меня к нему не допустят.
Ко мне подходили рослые молодчики и пытались отвести подальше, но я возвращался. С одним бугаем в форме мы даже простояли пару минут, упёршись лоб в лоб и готовые начать драку. ОТ неё нас спасло неожиданное повеление пропустить меня пред светлые очи самого Вахмистрова. Бугай с большим сожалением отошёл от меня, бурча что-то себе под нос.
Меня дотошно обыскали, просветили и потом провели по каким-то коридорам, подняли на лифте. И вот я оказался в кабинете «титанового короля».
Огляделся. Кабинет оказался скромным, совсем не роскошным. Не сразу осознал, что это действительно кабинет – рабочая комната, место для дела, работы. Всё было заточено именно на это, на плодотворную работу её владельца.
Вахмистров имел довольно обычную внешность: чуть выше среднего роста, полноват, лицо моложавое, но седина волос выдавали его возраст. Цепкие глаза внимательно изучали меня.
Я молчал, не решаясь излагать свои мысли, которые находились в некотором беспорядке, после попыток проникновения сюда и особенно после противостояния с бугаём, ведь тогда я уже готовился к драке.
– Я видел вас, – сказал будничным голосом «титановый король», – но в реальности вы совсем другой.
Я понял, что он лицезрел меня по какой-то видеокамере или видеозаписи.
– Вы следили за мной?
– Нет, не следил, но я не упускаю из поля зрения своих детей, даже уже взрослых. Считаю это отцовским долгом.
– Понятно. Можно узнать: какое же мнение сложилось у вас обо мне?
– Понимаю, что мою дочь увлекла ваша известность и внешность, но вы совершенно не её круга и ей не подходите.
– Не могу оспорить ваши слова, согласен с ними. Увы, я это понял слишком поздно.
– Как и я. Я тоже понял это слишком поздно, иначе…
– Что – иначе?
– Были варианты. Но сейчас уже нужно думать совсем о другом. Вы вели себя не по-мужски. И должны быть наказать, – в голосе Вахмистрова прозвучали даже не железные, а титановые нотки.
– Извините, не могу с вами согласиться, я вёл себя именно по-мужски. Поясню. Я слишком молод для серьёзных отношений, а ваша дочь – простите за прямоту – просто не может таковых иметь. В силу своего характера, воспитания, огромного состояния и влиятельного отца. Я поначалу этого не замечал, ослеплённый сильнейшими чувствами… Наверное, таковые бывали некогда у вас, в вашу молодость… Но я несколько повзрослел, прозрел и понял, что мы с Лизой… простите, с вашей дочерью совершенно разные люди.
– Она – моя дочь. Какой бы она ни была, а вас ничего хорошего в жизни уже не ждёт.
– Уверен, что вы способны реализовать свою угрозу. Но, увы, вашу дочь это не изменит. Она хочет родить. Значит, родит. Врачи сказали, что будет мальчик. Скажите честно, только прежде хорошо подумав: вы хотите, чтобы у вашего внука был мерзавец отец, неудачник и совершенный подлец? Ведь таковым вы намерены сделать меня. Во всяком случае, поспособствовать этому.
Вахмистров задумался, и весьма серьёзно. Такого он услышать не ожидал.
Я продолжил:
– Конечно же, вы можете превратить меня в подобную отвратную личность. Но вы можете хотя бы не мешать мне стать достойным, уважаемым человеком, о котором не стыдно сказать внуку: это твой отец. На помощь в этом я и не надеюсь. Но хотя бы не мешайте, и я добьюсь многого. В том числе, и для своего сына. Мне тоже не безразлично, что ему обо мне скажут.
Вахмистров встал и прошёлся по кабинету. Какое-то время постоял у окна, глядя куда-то вдаль за толстенное стекло. Несомненно, бронебойное.
Наконец повернулся ко мне:
– Похоже, я вас недооценил. Понимаю, что на меня повлияли отцовские чувства. В чём-то вы правы, и даже очень. Увы, забыл про диалектику: она учит, в частности, тому, что в жизни постоянно борются две противоположности. Они всегда имеются. И всегда неразделимы. Если думать о наказании, возмездии, каре, то это одно. Но имеются веские аргументы против этого. О некоторых вы напомнили мне.
Я закивал, не решаясь сказать и слова, дабы не помешать мыслительному процессу, который происходил в глубине черепной коробки действительно умного человека, иначе он бы не стал «титановым королём».
Он спросил меня:
– И что вы намерены делать, дабы стать действительно достойным своего сына?
– Извините, сейчас я не могу ничего. Совершенно ничего. Многие могли бы взять меня на работу, даже охотно обещают, но на следующий день наотрез отказывают. Кто-то отсоветовал им это.
– Больше такого не будет. Я умываю руки. Временно. Учтите это – временно.
– Вы имеете в виду какой-то срок? Какой именно?
– До того дня, когда мой внук поинтересуется о своём отце. Спросит меня о нём. То есть, о вас.
– И что тогда?
– Это «тогда» будет зависеть от вас: достигнете чего-то, приходите. Могу даже помочь, если вы этого заслужите…
– А если нет?
– Тогда постараемся, чтобы мой внук ничего не узнал об отце или узнал самый минимум.
– Понятно. Могу пообещать, что постараюсь добиться чего-то значимого.
– Мне не слишком легко произнести это, но желаю успеха. Как говорили древние: возвращайтесь со щитом или на щите. Я дам указание, вас ко мне пропустят.
– Спасибо. Очень хочется вторично свидеться с вами.
– В противном случае лучше чтобы я о вас не слышал. Как и ваш сын…
Вот так я расстался с «титановым королём», а вскоре и Землёй, ибо поступил в галактическую пехоту. Долго искал варианты, как чего-нибудь быстро добиться в жизни, а тут увидел видеофильм о бравых ребятах галактической пехоты, которые творят подвиги на чужедальних планетах, сражаясь с врагами и разными чудищами. Он был снят по книге, которую издал после возвращения на Землю один из таких. Вояка не только прославился, но и немало заработал на книге и фильме. Его пригласили в телестудию, ведущая уважительно его расспрашивала. В ходе интервью он намекнул, что привёз немало трофеев, теперь обеспечен до конца жизни.
На это я сразу обратил своё внимание. Ещё меня соблазнила зарплата галактического пехотинца: месячная была заметно выше моей годовой. За пару лет можно было заработать на всю оставшуюся жизнь. А ещё имелась возможность обогатиться тем или иным способом, что-то ценное найти, забрать трофеем у врага. Были такие счастливчики, они возвращались сказочно богатые. Правда, все они были наперечёт, но я старался об этом не думать, как и о высоком проценте гибели галактических пехотинцев.
Старался убедить себя в том, что вернусь через два-три года обеспеченным человеком, покрытом славой. Наверное, о таком не стыдно будет моему несостоявшемуся тестю рассказать своего внуку, сиречь – моему сыну.
Вот так я оказался в галактических пехотинцах. Полгода пробыл в ежовых рукавицах дичайшей муштры: учился драться различными видами оружия, стрелять, маскироваться, питаться тем, что в обычной жизни не считается съедобным, а ещё – управлять любым видом транспорта, знать опасных существ и врагов чуть ли не со всех планет.
Затем меня в числе с прочими новобранцами отправили в созвездие Гончих Псов. Оно находится под «рукояткой» ковша Большой Медведицы. С Земли в хорошую погоду люди с острым зрением способны разглядеть аж пятьдесят восемь звёзд созвездия Гончих Псов. Вторая по величине звезда жёлтый карлик G-типа называлась Чара (Хара, Шара, Астерон) – так именовалась одна из мифологических собак Аркада, она походила на наше родное Солнце и имела десяток планет, освоенных колонистами с Земли, до которой около 27 световых лет. Они вели себя с нашей точки зрения очень неправильно, в числе прочего, совершали набеги на сопредельные мира, говоря прямо, пиратствовали. Многочисленные вразумления на них не подействовали, пришлось отправлять карательный отряд.
Глава 2. В джунглях Драконеи
Когда нас отправили к Чаре, мы несколько вздохнули с облегчением: в полёте муштра превратилась в относительно лёгкие тренировки и теоретические занятия. А вот на Драконее – четвертой по счёту от тамошнего светила планете – нам пришлось несладко. Уже до нас наши предшественники существенно потрепали противника и после нескольких сражений, в которых мы понесли несущественные потери, он ретировался на Занбеси, следующую планету Чары, где находились основные силы мятежной цивилизации.
Причину слабого сопротивления врага мы познали очень скоро: планета походила на гигантскую оранжерею, где царило вечное жаркое лето. Всю поверхность Драконеи покрыты джунгли-дебри. Правда, крупных хищников практически не имелось. По той причине, что господствовали гигантские насекомые: они ходили и бегали, плавали и летали повсюду, ползали и скакали, нападая на всех, кто двигался. Нам они причинили вреда многократно больше, чем противник. Ждать нападения приходилось со всех сторон, а также – сверху и из-под земли.
Однажды я едва поставил ногу на землю, как тут же вспучилась, высунулась зубастая пасть и ухватила меня за ботинок. Я закричал, вражина сильно дёрнула и я упал. Хорошо, что ближайший сослуживец, это был Деян, тут же подскочил, приставил бластер к роговой голове твари и спустил курок: огненный плевок прожёг насквозь половину головы. Только тогда челюсти разжались и я освободился. Но идти не мог, ибо подошва бронированного башмака, выдерживающая даже взрыв небольшой мины, оказалась сильно деформирована, а на ноге остались синяки. Пришлось менять обувь и обращаться к врачу.
Я рьяно благодарил своего спасителя, а буквально на следующий день спас Деяна от неожиданного нападения существа, похожего на гусеницу, только длинной метра в полтора. Она свалилась с широчайшего листа дерева и не успела вцепиться клыками в шею, ибо я успел до того зарубить её своей саблей.
В такие минуты мы все понимали, почему нас в числе среди прочего учили владеть подобным оружием. Кто-то утверждал, что она похожа на абордажную саблю пиратов древности: относительно короткая, хорошо сбалансированная, удобная для действия ею в тесноте. Также саблями мы прорубали густейшую растительность, иначе двигаться по Драконее невозможно. В рукоятку сабли было встроено устройство, стреляющее тремя-пятью бластерными зарядами. Число определялось выбором мощности выстрела. Ветераны советовали устанавливать более слабые, дабы можно было выстрелить пять раз, ведь оглушённого или раненного врага можно добить той же саблей. Я так и сделал. Потом неоднократно убеждался в правильности сделанного выбора.
Наше подразделение поучаствовало в ряде специальных операций как на Драконее, так и на её спутниках, коих было два. Порой даже дело доходило до ожесточённых сражений буквально лоб в лоб, когда в ход шли не только сабли, но и кулаки, а то и зубы.
Серьёзно я пострадал лишь однажды, если не считать несколько полученных ранений, больше похожих на царапины. Врачи быстро подлечили меня и вернули в строй.
Неудача пришла во время десанта на Буксе, так назывался большой спутник Драконеи. Мы благополучно высадились, подобрались к казармам, сняли часовых, вошли внутрь и тут услышали шипение газов. Последовала паническая команда «отступаем!», но было поздно – сорок один человек десантников лишились сознания.
Пришли в себя мы уже в плену.
Как нам позже сообщили, о нашей высадке узнали заблаговременно и подготовились…
Нас стали использовать на подземных работах, в крепчайших скалах Букса вырезались казематы для размещения воинских подразделений мятежников.
В один из дней у меня вышла стычка с надсмотрщиком, которого мы дружно именовали за глаза Гориллой, ибо он был похож на именно на большую гориллу. Огромный, массивный, с грубыми чертами лица, даже плотоядными. В обращении с нами у него превалировала ругань, оскорбления, поникания и угрозы. Однажды я автоматически я отмахнулся от тычка, которым он награждал всех, кто ему подворачивался под руку, и чувствительно задел лицо. Из носа Гориллы пошла кровь. Он рассвирепел и избил меня до полусмерти.
Просто чудом я оклемался, мне дали лишь день отдыха, а потом сумел встать на ноги и выйти на работу.
Горилла не удовлетворился одним избиением, а постоянно оказывался около меня, обзывал самыми цветистыми выражениями, пинал или пускал в ход кулаки.
Раз Деян не выдержал и заслонил меня, когда Горилла слишком увлёкся экзекуцией, но тоже был сурово избит. После этого у Гориллы стало уже два объекта для постоянных преследований – я и Деян. Постепенно Деян стал подвергаться избиениям всё чаще и чаще, даже мне мучитель уделял меньше времени.
Теперь уже не выдержал я, и когда Горилла вошёл в раж, буквально топча ногами упавшего Деяна, я бросился на него, ударив подхваченным куском камня. Горилла ухитрился увернуться, несмотря на свою массивность, он был довольно подвижен и ловок. Затем он занялся мной. Мне оставалось лишь прикрывать руками самые чувствительные места от наносимых Гориллой ударов ногами и руками.
Его остановили лишь по той причине, что следовало продолжать работу, она и так продвигалась медленно по мнению начальства.
Меня увели и бросили в кутузку, где вообще ничего не было. Перед уходом заверили, что теперь я отсюда выйду лишь для того, чтобы быть убитым.
На прощанием Горилла «порадовал» меня:
– Буду убивать тебя я. И ты легко и просто не умрёшь, я изобью тебя так, как тебя не избивал никто. Отрежу нос, уши, мужские причиндалы. Догадайся, куда я их тебе засуну? Ха-ха-ха! Переломаю все твои конечности, а потом залью суперклей в твой зад и брошу в бак с мусором. Но нажимать кнопку «переработка» не буду до того часа, пока ты подохнешь. На это уйдёт день или два. Ничего, я подожду, я терпеливый – осклабился Горилла, довольный перечнем всех тех ужасов, которые он мне уготовил. – А ты теперь помучайся, в холоде и голоде, представляя всё это.
С этими словами он ушёл, громко хлопнув дверью.
В кутузке было холодно, приходилось согреваться движениями. Невыносимо долго тянулось время. Я не знал, радоваться этому или огорчаться, ведь с каждой минутой я приближался к обещанным мне мукам и страшному концу.
В конце концов, донельзя усталый, уселся в уголок камеры, сжался в комок и постарался уснуть…
Послышался характерный звук открываемой двери. В камеру вошёл Горилла, как я его именовал, прорычал:
– Поднимайся!
Грубо поднял меня за шиворот, помогая стать на ноги. Они были связаны, как и руки, потому я едва передвигался.
Горилла повёл меня, награждая сильнейшими пинками и тычками, шипя сквозь зубы:
– Убил бы тебя! Но нельзя!
Почему ему нельзя было меня убивать, я скоро понял. Меня провели в просторное помещение, похожее на спортивный зал. Наверное, оно таковым и было, использовалось для тренировок мятежников.
Приглядеться мне не дали, Горилла передал меня двум бугаям в одинаковых костюмах. Очень широкоплечих, у каждого на боку имелась кобура с мощнейшим бластером.
Они подвели меня к мужчине аристократического вида и властными манерами лет тридцати пяти, довольно смуглого с маленькими усиками на холёном лице. Он был облачён в спортивный костюм, но даже в нём держался по-хозяйски.
– Диего, – кратко представился он.
Оглядел меня и продолжил:
– Предлагаю провести несколько спаррингов. Именно спаррингов. Калечить друг друга не будем. Согласны?
– А у меня есть выбор?
– Можете отказаться, вас уведут, и что будет потом, вы знаете.
Я знал, что со мной расправятся, убьют максимально жестоким образом, прежде поиздевавшись.
– А если я соглашусь?
– Ваша дальнейшая судьба зависит от того, насколько хорошо вы покажете себя как боец. Тогда я выкуплю вас.
– Понятно, предлагаете перейти в рабство.
– Не совсем так. Рабов и прислуги у меня предостаточно, мне нужны бойцы, а точнее – гладиаторы.
– И в том и в другом случае – смерть.
– Жизнь – это такая штука, которая неизменно кончается смертью, – философски заметил Диего. – Только у меня вы проживёте дольше, чем здесь, и в гораздо лучших условиях. При этом, возможен и другой вариант. Порой я дарую свободу, перевожу на договорные отношения, а то и позволяя отправляться куда кто пожелает. Правда, предупреждаю, такое бывает не часто.
– Надежды юношей питают, – огласил пришедшую в голову известную фразу. – Давайте поспаррингуем.
– Действуем жёстко, но не жестоко. Мне вы нужны в… э-э, целом виде, к калеке я потеряю интерес. Кстати, до вас в спарринге один из ваших сослуживцев попытался меня намеренно покалечить… – Диего усмехнулся, – в результате оказался сам покалеченным. По-моему, его тут же добили ваши тюремщики. Уволокли куда-то и сделали это. Не на моих глазах. Не люблю глядеть на подобное.
Я понял и согласно закивал:
– Буду помнить, что это лишь спарринг – учебный бой.
– Точнее, проверочный, – поправил меня Диего, – мне хочется понять ваш уровень бойцовских качеств. Прошу на ринг…
Меня освободили от пут, вручили маленькие жёсткие перчатки и провели к рингу. На него взошёл и Диего.
Наш поединок начался с его сильнейшего удара правой рукой в грудь, я успел подставить локоть, но он оказался настолько сильным и болезненным, что у меня на какое-то время даже спёрло дыхание. Я понял, что получать таковые ни в коем случае нельзя…
Внутри меня заиграли инстинкты, я принялся много двигаться, совершая многочисленные ложные движения, уклоняясь корпусом. Сам бил редко, так как с самого начала убедился, что попасть по вёрткому Диего крайне сложно.
Это продлилось пару раундов. Я притомился, вспотел, шумно дышал, а мой противник словно бы вообще не устал.
Затем мы вышли с ним на борцовский ковёр, и тут я вообще ничего не мог ему противопоставить. Диего оказался неимоверно силён, просто сминал меня практически без всяких приёмов.
После борьбы мы минут пять сражались на саблях с затупленными лезвиями, одев предварительно защитные костюмы. Тут я практически не уступал Диего, используя полученные во время муштры навыки и технику. Мой соперник показал силу, быстроту, отменную реакцию, но всего этого оказалось недостаточно для победы: я наносил удары и уколы чаще и более точно.
Освободившись от костюмов и оставив сабли, мы перешли в тир. Там Диего показал фантастически точную пальбу из учебного бластера практически из всех положений: совершая прыжки и приседания, валясь на пол, вскакивая, совершая обороты вокруг себя. При этом бугаи его толкали, делали подножки, махали руками перед глазами Диего, то есть – всячески мешали ему. Но он стрелял и стрелял, совершенно без промаха, как автомат: каждый раз попадая точно в яблочко. У меня глаза на лоб полезли.
Закончив, Диего предложил мне повторить всё то, что делал он.
Я честно признался:
– Не только я, но не знаю никого, кто бы смог такое сделать.
– Всё равно попробуйте, – сказал Диего.
Я заметил, что он дышит ровно. Тогда как я напоминал сильно загнанную клячу.
– Приступайте! Это приказ!..
Пришлось и мне приступить к стрельбе. Бугаи могли бы умереть со смеху, насколько плохо у меня это получалось, но их спасло то, что им было не до гляделок, они всячески мешали мне целиться. Несколько раз сбивали с ног толчками или пинками. Они лишь махали ладонями перед лицом своего хозяина, а меня бесцеремонно били по лицу. В яблочко я попал лишь пару раз, какое-то количество попаданий пришлись по мишени, а большинство вообще ушли в молоко.
Дышал я совсем тяжело, болел ударенный при падении на пол локоть. Уши горели от стыда.
Диего удивил меня:
– Стреляете вы совсем неплохо. – Увидев непонимание в моих глазах, пояснил. – Я понимаю ваше состояние, вы тут находились не на курорте, растренированны. А потому результаты весьма неплохи. И в стрельбе и в спаррингах. Вы лучший из всех, с кем я спарринговал.
– Со многими спарринговали?
– Не помню. Да и не важно. Четверо, включая вас, мне понравились. Потому я вас покупаю.
Так я стал рабом Диего. Вернее, как позже я узнал, стал рабом принца Диего, ибо такой титул он носил. Более того Диего был наследным принцем Срединного континента, которым правил его отец король Франческо Мануэль III. Вот так!..
Глава 3. Раб-гладиатор Занбеси
Нас привезли на Занбеси и поместили в учебном центре в столице Срединного материка – в Эйривари. Там дали сутки отдохнуть, а затем принялись готовить среди прочих к гладиаторским боям.
Должен признать, наставников нам дали достойных, весьма высокого уровня… Вернее, нас отдали им. И они принялись истязать новых жертв тренировками, давая при этом хорошо отдохнуть. Кормили каждого индивидуально по рассчитанной диете.
Поначалу я тренировался очень усердно, но потом стали посещать крайне неприятные мысли: зачем мне всё это? Зачем мне убивать своих противников на потеху пресыщенной публики? Мой давний друг Деян тоже оказался во власти схожих настроений.
Такие мысли до такой степени овладели мной, что я охладел к тренировкам, выполнял лишь по принуждению.
Принц Диего заметил это или ему сообщили о моём поведении, однажды он вызвал меня к себе на разговор. Когда спросил о причине, то я ему ответил честно.
Он посмотрел на меня и даже не спросил, а задумчиво произнёс:
– И что мне с тобой таким делать?
Я пожал плечами:
– Делайте что хотите.
– Если не изменишь своего отношения, то велю продать. Наверное, цену выручу даже больше, чем заплатил за тебя.
– Пусть будет так.
Принц продолжил:
– На это можно посмотреть иначе. Если бы ты не был куплен, то сейчас бы давно гнил где-то там, куда отправляют трупы таких, как ты. А ты жив и отменно здоров. Вкусно ешь и пьёшь. Тебе, как и прочим, предоставляют различные развлечения. Знаю, ты показываешь неплохие результаты. Уверен, что окажешься в числе сильнейших. Поверь, там мало таких, кого ты не способен одолеть. По пальцам пересчитать. Конечно, если приложишь старания. Ну и, несомненно, нужна толика везения. Куда без неё. Молись об этом. И тогда одолеешь всех. Тобой будут восхищаться. Станешь известен, начнёшь купаться в славе.
– Но для этого я должен убивать других! – резко бросил я.
Принц Диего слегка, одними кончиками губ, улыбнулся:
– Не без этого. Но подобные бои – большая редкость. Ты не в курсе, но у нас гладиаторские бои в большом почёте, их проводится немало по всей планете. Если бы даже только каждый второй из них заканчивался смертью одного из участников, то у нас не осталось бы гладиаторов. Потому это является чуть ли не исключением. А правило таково: даже увечья наносятся редко, обычно дело ограничивается синяками, шишками, ушибами, небольшими ранами. После этого гладиаторов лечат очень хорошие врачи, которые используют все достижения своей профессии, современную технику и средства. Ставят на ноги, дают отдохнуть, полностью восстановиться, и только после этого отправляют снова в бой. Так что если тебе и придётся кого убивать, то это будет делом редким. А ежели постараешься реализовать свой очень высокий потенциал, который я в тебе вижу, то проживёшь очень долго. Вполне возможно, до старости. Повезёт – вообще станешь свободным.
Принц поднялся. Посмотрел на меня и перед уходом весомо произнёс:
– Я всё сказал. Выбор за тобой.
Его слова заставили меня задуматься. Я опросил своих наставников, и они подтвердили слова принца о том, что поединки до смерти одного из участников действительно проводились нечасто.
Не могу сказать, что это было самое негативное в моём отношении к гладиаторским боям, но моё отношение к тренировкам изменилось. Теперь уже тренерам не приходилось меня подгонять.
А вот Деян так и не смог подавить свою апатию и в один день его с нами не оказалось. Мы узнали, что он был продан.
Однажды в спортзале появился принц Диего в спортивном костюме. Он сообщил мне, что хочет провести спарринги – наподобие тех, что были между нами при моём заключении в кутузке.
– Хочу самолично оценить ваш прогресс. Уж не даром ли ели мой хлеб ваши наставники? – лёгкой улыбкой он подчеркнул, что его слова – шутка. Точнее, полушутка.
Пара раундов бокса прошла для меня легко. Я легко уходил, уклонялся, демонстрировал хороший тайминг – своевременно контратаковал. Даже проверил его в клинчах, оценил его силу, она никуда от него не делась, принц сжимал меня очень крепко. Приходилось отталкиваться и уходить на дистанцию. Моя техника, вкупе с тактикой оказались действеннее.
Принц Диего признал это, заметив по окончании:
– Весьма неплохо, ты на голову сильней, чем был. Посмотрим на твою борьбу.
Мы вышли на ковёр. Принц пошёл на меня. Некоторое время я сбивал его захваты, уворачивался от них, пару раз перехватил руки и почувствовал медвежью силу в них, я едва мог противостоять ей, предельно напрягаясь. Вырывался.
Легко было предвидеть, что в конце концов он ухватит меня, и тогда просто сомнёт.
Честно говоря, я предвидел такое и на тренировках отрабатывал несколько контрприёмов именно против такого соперника.
Вон он протянул ко мне правую руку, намереваясь схватить меня. Я отбил её. Затем вторично, в третий раз. Принц вытянул руку в очередной раз, я положил на неё свою левую пытаясь оттолкнуть. Он не позволил, продолжив попытки достать меня. Тут я ухватил его правую вытянутую руку ещё и своей правой, потянул на себя, одновременно падая на спину, вскидывая обе ноги и обхватывая его руку у плеча. Принц Диего приложил все силы не упасть, удерживая меня на весу на своей руке, которую я принялся выворачивать и перегибать в локтевом суставе. Даже его невероятная сила не смогла помочь ему освободиться или противостоять мне – он невольно вскрикнул и затарабанил ладонью по ковру. Это была сдача.
Я сразу же отпустил захват и поднялся на ноги.
Принц Диего, морщась, принялся гладить свою руку. Даже вполголоса выругался и сказал:
– Честно говоря, я страшно зол и недоволен тобой и собой. Не ожидал такого приёма. Но, наверное, полезнее обратить внимание на тот аспект, что ты оказался сильнее даже в борьбе. Мне надо радоваться: ты же – мой боец. И очень-очень силён. Значит, достойно выступишь в настоящих поединках. Нет резона ждать, пока моя рука восстановится, потому спарринг на саблях отменяется. Уверен, ты и ею стал владеть лучше.
Мой наставник подошёл и подтвердил:
– Вы правы, принц. В сабле он также хорош. Но ещё кой-чему следует поучиться.
– Понятно, нет предела совершенству, – согласился принц Диего. – Пройдём в тир, покажи, как ты стреляешь. Без меня, я пока временно… не в форме, скажем так.
На сей раз создавал помехи при стрельбе мой наставник, он лишь внешне делал это усердно, на самом деле мешал не слишком. Это и было понятно, ему хотелось показать меня в лучшем виде и, одновременно, свою работу: тренировал-то меня в числе прочих и он. Значит, не зря ест свой хлеб, достоин того жалованья, которое получает.
А я находился в некоторой эйфории, одолев принца, и даже получил от него за это похвалу, потому был раскрепощён. Стрелял уверенно, неизменно попадая в яблочко или очень близко от него.
– Очень даже неплохо, – прокомментировал принц Диего. – Считай, что ты сдал выпускные экзамены. Пора выходить против настоящих противников. – После этих слов рассмеялся. – Многие удивятся, когда увидят тебя в деле. – Тут же поправился. – Надеюсь, удивятся. Всё зависит от тебя, все основания для того, чтобы удивить всех, у тебя имеются.
Мои настоящие бои начались уже через две недели. Поединок был боксёрский. Мне объяснили, что достаточно победить соперника, как говорится, по очкам, но зрителям это не нравится: они хотят жестокой рубки, нокаутов. Словом, хотят зрелища! Нужно стараться таковое он представить.
Рослый усатый детина имел два победных боя и сразу после гонга набросился на меня, осыпая ударами. Будучи немного ошеломлённым, некоторое время я только защищался, блокировал его руки, клинчевал. Затем пришёл в себя, чуть отстранился и нанёс точный удар снизу в челюсть. Противник упал.
Зал удивлённо затих, ибо практически никто не заметил апперкота.
Детина с усилием поднялся и при счёте «восемь» встал в боевую стойку. Я заметил, что ноги едва держали его. Значит, он в моих руках. Обрадовался. Первой мыслью было то, что могу легко закончить бой, вновь отправив его на пол. Потом вспомнил, что публике необходимо зрелище. Постараюсь его устроить.
Я позволил сопернику продолжить бой, сам же отвечал лишь внешне сильными ударами, дабы не нанести ему значительного урона. Понемногу он пришёл в себя, стал действовать увереннее. Я подловил его при шаге вперёд и ткнул джебом в лоб – детина опрокинулся на спину, не столько от силы удара, сколько потеряв равновесие.
Понятно, что он поднялся, наверное, посчитав это случайностью. И бросился на меня, осыпав градом ударов. Я ответил, мы устроили страшный махач на потеху зрителям, затем я провёл апперкот… В третий раз мой противник оказался на полу.
Снова поднялся, теперь уже я не позволил ему попадать по себе, все его удары блокировал, а сам наносил их немало под рёв восторженной публики. Затем уже осознанно и сильно ударил правой и левой под корпусу, после чего послал сильнейший удар в челюсть, буквально снеся детину с ног. Он рухнул в беспамятстве. Брутальный нокаут.
Позже этот бой признали «Боем вечера». За это мне была выдана премия.
После я провёл несколько поединков на ринге, каждый раз побеждая. Был замечен. Укрепил свою известность рядом побед на ковре в борьбе.
Очень волновался перед поединком на саблях, хотя в договоре не было пункта драться непременно до смерти. Можно было победить, обезоружив соперника или нанеся ему травму, которая не позволит продолжать бой. Но если даже при этом кто-то погибнет, то никаких санкций к бойцу не применялось. Негласно такое даже поощрялось, ведь зрители любят яростную борьбу, увечья, кровь и смерть. Меня предупредили, даже ежели я буду великодушен, то соперник может оказаться совсем не таким и нанести смертельный удар. Так что следовало ждать всего.
У соперника имелось свыше десятка победных боёв именно в сабельных поединках. Опыт он уже имел немалый, а потому удивил меня, прямолинейно бросившись в атаку: я легко парировал его клинок таким образом, что острие моей сабли продолжила движение вперёд и распорола ему локоть на всём его протяжении…
Он вскрикнул, уронил саблю и ухватил левой рукой правую, путаясь остановить кровь.
Судья остановил бой, присудив мне победу.
Зрители выслушали вердикт с явным разочарованием, ведь они не увидели никакого зрелища: два бойца схлестнулись и один тут же получил травму.
Мой секундант сказал:
– Хорошо, что ты побывал в реальной схватке и победил. Но такие коротенькие бои не приносят известности и дохода.
К тому времени я знал, что главное – не переполненный зал, а многочисленные телетрансляции, которые порой велись на всю планету и за её пределы. Работали разнообразные тотализаторы, на бойцов делались ставки. Вот где ходили по-настоящему большие деньги. Порой выигрывались или проигрывались состояния. Ещё шло соперничество между разными школами, континентами и содержателями гладиаторов. Среди последних наиболее яростными и непримиримыми слыли наследный принц Срединного континента Диего и такой же наследный принц Южного континента Пад Лючос. Последний имел несколько выдающихся бойцов, которые слыли непобедимыми. Среди них сильнейшим признавали Гондора, о силе которого уже ходили легенды.
В следующем поединке на саблях я уже действовал иначе, хотя противник был непростым и мне пришлось нелегко. Ещё и по той причине, что он явно был не прочь прикончить меня. Пришлось всерьёз думать про оборону. В какой-то момент я чиркнул его по плечу, надеясь вывести из строя, не убивая, но нанёс лишь царапину. Но при этом весьма удачно располосовал ему рубашку и рукав стал сползать ему на руку, отвлекая и мешая владеть саблей. Затем я уже сознательно подрезал прореху ещё больше, превратив в очень серьёзную помеху.
Публика заметила это, как и попытки бойца избавиться от почти оторванного рукава. Я же нарастил темп боя, наносил уколы с разных сторон, не позволяя сделать это, заставляя потешать публику.
Когда я счёл, что зрители вдоволь нагляделись на это, то нанёс откровенный размашистый удар, от которого противник уклонился, но забыл про выставленную ногу и лезвие моей сабли располосовала штанину бедра. Брызнула кровь. Соперник повалился на бок.
Судья счёл сие достаточным основанием для присуждения мне победы.
Запоминающейся оказалась дуэль с неким бородачом внушительной комплекции и силы.
Нам свели на огороженном участке прямоугольной формы загородной местности, которая оказалась под прицелами сотен телекамер. Нас выпустили с бластерами с разных сторон навстречу друг другу. В договоре указывалось, что мы обязаны стараться убить друг друга. Правда, добивать беспомощного бойца не требовалось.
Сама местность должна была оставаться неизвестной для обоих бойцов и места захода на неё должны были определяться жребием. Но наша сторона сумела достать карту полигона. Мы хорошо изучили его, наметили план будущих действий. Я готовился его применить, но услышал от секунданта, что мой соперник тоже имеет такую же карту (постарался сделать это!) и, несомненно, тоже будет иметь заготовки.
Я обратил внимание на то, что в центре полигона находился валун, окружённый кустами. Наверное, специально выбрали участок! Меня убеждали добраться до него и таким образом, укрытый камнем и кустарником, я смогу лучше встретить противника. Я не возражал, но в голове занозой застряло то, что и мой соперник не может не знать об этом валуне, а потому, возможно, тоже изберёт точно такой же план действий.
В результате, когда я оказался впущенным на полигон со своего конца, то принялся красться не только вперёд, но и смещаясь направо, постоянно используя естественные укрытия – то осторожно перебираясь по подвернувшейся канаве, то прикрываясь деревом, кустами, бугром. Где-то двигался по-пластунски среди травы, пока не упёрся в ограду. Только тут я достал бластер и, держа его наизготовку, пополз вдоль неё. И чем дальше продвигался, тем делал это с возрастающей осторожностью, поглядывая налево. В любую секунду я могу быть обнаружен, и тогда оттуда прозвучит смертельный выстрел.
Часто позволял себе передышку, приводил в порядок дыхание, усталость может повредить меткости стрельбы.
Удвоил осторожность, когда увидел примерно в сотне метров от себя характерное дерево с развесистой кроной и обломанной верхушкой. На плане, полученном нами, оно находилось метрах в шести-семи сбоку от камня. Подумал, что угадал правильно, именно на эту позицию я и пробирался, уверенный, что соперник постарается первым прибыть к валуну. Оттуда ему хорошо разглядеть мой край мешает именно это дерево, оно окажется между нами. Хоть какая-то, но всё же помеха его обзору местности.
Ежели мой расчёт верен, то он должен находиться у камня. Принялся разглядывать его. С радостью заметил лёгкое шевеление ветвей куста, росшего у валуна. Соперник там!
С предельной осторожностью пополз в его направлении, временами останавливаясь.
Тревожило то, что я противника не видел. Но вот мелькнула макушка его головы, но выстрелить я не успел. Добрался до довольно пышного куста, за которым я явно не был виден с противоположной стороны. Расслабился, поудобнее лёг. Под бок попал камушек, я отложил его в сторону. Затем мне пришла идея.
Сделал несколько вдохов, успокаивая себя. Поднял камушек, размахнулся с бросил изо всех сил по высокой дуге через то место, где должен был находиться мой соперник, который услышал шум падения камушка…
Сразу же показалась плечо и рука с бластером, нацеленным в противоположную от меня сторону. Я тут же приподнялся и выстрелил…
Огненный заряд попал в плечо, далее прошёлся по правой руке и угодил в бластер, приведя его в негодность.
Невероятное везение! О таком я и не смел мечтать.
Поднялся в полный рост и направился к сопернику, который лишился сознания от болевого шока. Впрочем, возможно, он в той или иной степени это имитировал. Хорошо, если так. Убивать его мне не хотелось, да и этого не требовали условия договора о дуэли.
Расскажу о крайне тяжёлом.
В одном из поединков на саблях мы встретились с Деяном. Оба были удивлены этим. Но нам пришлось драться, несмотря на прежние дружеские отношения.
Словами не описать, какая чернота поглотила мою душу. Рука не поднималась, но приходилось двигаться и наносить удары. Хотелось прекратить всё это, я ждал смертельного удара, чтобы он оборвал мою жизнь и избавил от этой тяготы.
– Почему не бьёшь в полную силу? – полушёпотом спросил Деян, когда мы оказались почти рядом, упёршись сабля в саблю.
– Не могу, – ответил я. – Почему ты действуешь вполовину своей настоящей силы?
– По той же причине, – услышал я слова друга.
Так мы и продолжали какое-то время, пока я больше для имитации действия прямолинейно выбросил саблю, её мог парировать любой новичок, но острие достигло груди Деяна, достигнув сердца.
Он упал с тенью промелькнувшей по его лицу улыбки, которое сменилось гримасой боли от смертельной раны.
Я понял: Деян намеренно не парировал простенький удар, дав себя убить. По-другому и быть не могло, я превосходил друга в боксе, борьбе и стрельбе, но именно в фехтовании ему не было равных. Я не мог убить его, если бы он этого сам не пожелал.
Под влиянием нахлынувших чувств я испустил сильнейший крик, пытаясь прокричать «будь вы все прокляты!»
Многочисленные телекамеры запечатлели это, и затем именно этот момент крутился по всем телеканалам под названием – «Торжествующий крик победителя». Как далеко это было от истины! Но именно этот бой сделал меня предельно известным. Теперь меня называли в числе самых лучших гладиаторов планеты.
Я был противен самому себе, надолго замкнулся в себе, тяжело переживая убийство друга. Пусть и невольное. Вспоминал тень улыбки на его лице после моего убийственного удара и утешал себя, что он сам захотел этого и был рад тому, что сделал. С арены должен был уйти один. Деян предоставил такое право мне, хотя вполне мог победить меня…
Следующие поединки я проводил с внутренним равнодушием и дважды убивал соперников. Не хотел, но они столь явно стремились нанести смертельные удары, не брезгуя подлыми средствами, что моя совесть пропадала, и я становился беспощадным.
Затем меня стали готовить к главному поединку – с Гондором, лучшим бойцом наследного принца Южного Континента Пад Лючоса.
Принц Диего не раз приходил ко мне, убеждая готовиться по-настоящему.
– Ты должен победить его! – повторял он.
Я знал, что у них с Пад Лючосом давнее и непримиримое соперничество. До этого бойцы принца Диего несколько раз терпели поражения. Два последних именно от Гондора, которого журналисты и молва описывала как невероятного силача и умельца.
Принц Диего был уверен, что Гондора таковым сделали какими-то запрещёнными средствами.
– Готов поклясться, что это именно так, – с чувством говорил он. – Хотя проверками это не установлено. Не сомневаюсь, что тут пустили в ход какие-то неизвестные средства. На планетах порой встречаются разные диковинки. Наверное, где-то отыскали стимуляторы. Потому Гондора никому победить не удаётся.
Постепенно я сам стал приобретать интерес к предстоящему поединку с лучшим бойцом планеты. Хотелось отобрать у него это звание. Тренировался я изо всех сил, буквально лез из кожи.
Как я понимаю, принц Диего следил за мной и моей формой. Очень уж он был заинтересован в успешном выступлении.
Однажды он вызвал меня к себе в свой дворец. Личный дископлан принца уже ожидал меня снаружи и в считанные минуты доставил до его дворца, расположенного на окраине столицы. При подлёте к нему я с интересом оглядел впечатляющие архитектурные формы здания, который был построен в неомавританском стиле. Он хорошо гляделся на склоне горной гряды, в коей было вырезано обширное рукотворное плато, а на нём возвели фантастически красивый дворец, всё оформили в лучшем виде, шикарно озеленили.
Дисколёт опустился на площадку рядом с точно таки же летательным аппаратом. К выходному люку пристыковался автоматически выдвинувшийся рукав шлюза и по эскалатору я поднялся к входу здания. Створки двери сами собой разошлись в стороны, и голос электронного швейцара поприветствовал меня. Я прошёл внутрь. На полу зажглись световые стрелки, указывающие мне путь.
Пара коридоров, лифт, снова световая дорожка к двери в личные апартаменты принца.
Он сидел на диване, одетый в мягкий цветастый халат из дышащей махровой ткани. Поздоровался со мной и указал на место рядом с собой. Некоторое время оглядывал меня, потом приступил к делу:
– Дело в том, Елисей, что у нас существует специальная служба. Она собирает всю возможную информацию, после чего выдаёт прогноз исхода боя.
Моё внимание удвоилось. Я понимал, что сейчас услышу нечто важное для себя. И не ошибся.
– Так вот. Специалисты в ней оценивают твои шансы с бою с Гондором максимум в сорок один процент. В лучшем случае. Это меня не устраивают.
– Насколько они точны в своих оценках?
– Обычно их прогноз оказывался верным даже чаще, чем в девяносто процентов. Потому не верить нынешнему нет оснований.
Принц Диего вскочил и прошёлся по пушистому ковру. Потом повернулся ко мне, воскликнув:
– Я хочу победить! Я должен победить!
Я не нашёл других слов, как заверить принца в том, что приложу все усилия для победы.
– Этого недостаточно! Гондор слишком силён! – Принц Диего немного помедлил и спросил: – Как ты думаешь, почему я так силён, быстр, ловок? Могу заверить, что и мои интеллектуальные показатели настолько же выше, чем у большинства людей. А почему?
– До последней минуты я думал, что это ваши природные качества, но теперь, после ваших слов, догадываюсь, что они несколько иного рода.
– Ты совершенно прав! Открою секрет, который известен меньшему количеству людей, чем у меня пальцем на одной руке. Он в том, что на одной из планет (её координаты мы храним в тайне), обнаружены следы Странников. Там найдено немало артефактов. Назначение и использование их мои учёные понять не смогли, но у некоторых совершенно случайно обнаружили некоторые прояаления. Именно они сделали меня таким, какой я стал.
Я начал догадываться, что сейчас последует. Спросил:
– Вы мне это рассказываете для чего?
– Для того, что решил с помощью артефакта Странников сделать тебе этаким сверхчеловеком. И тогда ты легко побьёшь Гондора.
Я смутился, совсем не желая подвергаться неизвестному воздействию на свой организм.
– А как с побочными явлениями?
– Понимаю твоё понятное опасение, – закивал принц Диего. – Думаешь, я сам об этом не подумал, прежде чем применить к себе? Могу заверить тебя, что артефакт проверен. До меня это средство опробовал на себе один… э-э, назовём его добровольцем. Только много позже рискнул его использовать я. И не пожалел. Не только улучшились мои физические и умственные способности, я стал здоровее и моложе. Если я скажу, сколько мне лет, то ты не поверишь. Его не раз называли люди, не знающих моего истинного возраста, и обычно они ошибались раза в два. И я после применения средства Странников ни разу даже не болел. Одни плюсы. Минусов как не было, так и нет. Говорю это совершенно честно, не тая.
Я всё ещё колебался.
Принц понял меня. Покачал головой и сказал:
– Я тебе открою то, что не так давно являлось большой государственной тайной. Погляди! – он поднял правую руку, сжал все пальцы, кроме указательного, и показал его мне. – Погляди на него внимательно. Что ты видишь?
Не очень решительно я выдавил из себя:
– Ваш палец. Указательный палец. А что ещё я должен видеть?
– Энное количество лет назад ты бы его не увидел. Во время учебного боя на саблях, мне его отсекли…
– Как отсекли? Но он же целый!
– Вырос. По-научному это называется регенерация конечности, – объяснил принц. – О потере пальца никто не знал. Это стало государственной тайной. Обсуждались разные варианты, решили установить протез. Такой протез, что он будет не хуже настоящего пальца. И уже после того, как было принято это решение, я заметил, что палец отрастает. Отказался от протеза.
– У обычных людей пальцы вновь не отрастают…
Принц перебил меня:
– Артефакт превратил меня в необычного человека, супермена. У меня он отрос. – Поглядел на меня и спросил? – И сие не убеждает тебя стать таким же? Тогда гляди на мои зубы, – открыв рот, принц показал безупречные чуть ли не белоснежные зубы. – В один из дней у меня выпали пломбы из зубов, а позже словно сам собой вылез из десны искусственный зуб, который должен был держаться крепче настоящего. В другое время я бы самолично удавил стоматолога, сочтя его работу халтурой, но вспомнив про палец, умерил свой гнев. Вместо потерянного зуба вырос новый, а дупла на двух зубах сами собой исчезли, словно их и не было.
Я вспомнил про недавнюю зубную боль и необходимость его лечения…
– Ну, как, решишься или всё же трусишь?!?
– Да, согласен, – почти сразу же сказал я, сам удивившись своему быстрому согласию. Что-то изнутри заставило дать именно такой скорый и ясный ответ.
– Иди за мной.
Принц Диего провёл меня в соседнюю комнату, немного меньше, но также с диваном и столиком, на котором находился коробка стального цвета. Впрочем, она не стояла на столе, а находилась в воздухе над ним – внизу имелось пространство, можно было провести под коробкой рукой.
На моих глазах принц Диего раскрыл коробку, в ней оказался зелёный шарик сантиметров семь в диаметре. Он был не просто зелёного цвета, как чистейший изумруд, а словно бы излучал его из себя. По краям от него имелись пустые места.
– Поначалу здесь находились три таких артефакта, – пояснил принц Диего, – два уже использованы, а третий, самый последний, получишь ты. Больше таковых нет. Заметь, не жалею для тебя это удивительное сокровище. Ты обязан меня отблагодарить победой над Гондором.
– Что с ним делать? – спросил я. – Уж не заставите ли вы меня съесть его?
– Всё очень просто. Ты даже удивишься, насколько всё просто, но и вместе с тем удивительно. Сядь, прими удобную позу. Можешь чуть податься вперёд, положи локти на бёдра. Закрой или полуприкрой глаза и старайся сохранять неподвижность.
С этими словами принц Диего подошёл ко мне. Свои глаза я закрыл не полностью, а потому видел, как он поднёс шар к моему носу и коснулся его. Я почувствовал приятное тепло. Оно стало быстро распространяться дальше по носу, по лицу, шее и одновременно от неё вверх по голове и вниз по плечам, туловищу, животу и спине, ногам…
Одновременно к моему удивлению зелёный шарик как бы таял, уменьшался в размерах. Он совсем исчез, когда тепло дошло до кончиков пальцев на моих ногах.
– Вот и всё, – с ноткой грусти заметил принц Диего. – Теперь ложись, на тебя нападёт сонливость, и ты уснёшь. Проснёшься утром совсем другим человеком – настоящим суперменом.
Так и произошло.
Утром встал с ощущением невероятной энергией и жажды деятельности. Они так перли из меня. Потому я спешил, словно дергался, совершал слишком быстрые движения, даже спотыкался, ибо привык к совершенно иной координации.
Пришёл принц Диего и сказал, что мне следует помнить о трансформации моего организма и на тренировках отрабатывать приёмы уже в соответствии с новыми возможностями.
Я отметил у себя очень ясное мышление, улучшение зрения, слуха, обоняния. Приятным нюансом стало то, что привычная еда за завтраком показалась мне ну очень заметно более лакомой. Значит, улучшились и вкусовые рецепторы.
Позже заметил, что просто фотографической стала память: я запоминал буквально всё, что видел, слышал, чувствовал. Просмотрел чуть ли не большую часть Большой Галактической Энциклопедии и запомнил навсегда. Остановился только по той причине, что просто надоело делать это.
Принц Диего очень внушительно предостерёг демонстрировать посторонним свои новые возможности. Могут появиться вопросы, поползут слухи. Потому тренировки стали проводиться в обстановке строгой секретности. Вернее, она повысилась, хотя и до того секретность была высокой, ведь шпионы наших конкурентов старались узнать побольше о моей форме, потенциала, коронных приёмах и тому подобном.
Мой тренер был частично в курсе: знал, что в моём организме появились изменения, но не ведал причины. Ему шепнули, что это некое секретное средство, о котором ему лучше не знать, ничего о нём не говорить и хранить в секрете от остальных. Похоже, нам это удалось.
Не знаю, нужно ли рассказывать о поединке с Гондором? Была выбрана сабля. По настоянию противоположной стороны в договоре появился пункт о необходимости смерти одного из соперников. Даже обессиленного или покалеченного требовалось добить. С арены должен был уйти только один. Было оглашено, что это требование Гондора. Очень эффектное заявление, возбудившее предельный интерес зрителей. Все ждали смертельного поединка.
С арены один и ушёл. Ушёл я.
А до того я буквально игрался с ним, ощущая своё огромное превосходство. Он быстро понял это. Принялся пускаться на хитрости и подлости. Пытался вывести меня из себя, всячески оскорбляя. Раза два ухитрился пнуть меня ногой. Правда, это не запрещалось. Улучив момент, я пригнулся над его просвистевшей над головой лезвием, шагнул ещё дальше вбок и нанёс ему сильнейший удар под зад. От него он полетел вперёд лицом и им буквально проехался по грязному полу. С секунду полежал.
Я не спешил, помня, что публике нужно зрелище. Дал ему время подняться, заметил, что он делает какие-то странные движения. Затем Гондор с криком вскочил и набросился на меня, осыпая градом ударом. Даже в своём новом состоянии я едва успевал парировать их.
Признаю, оплошал. Дал ему возможность приблизиться совсем близко и тогда он подло швырнул мне в лицо собранный с пола песок с пылью. Раньше бы мне не удалось, а сейчас я успел плотно закрыть глаза и отпрыгнуть в сторону. Тем и спасся.
Гондор бросился на меня. Я готовил несколько эффектных приёмов, которыми собирался эффектно закончить наш поединок. А тут среагировал почти автоматически: уклонился от резкого выпада, перебросил саблю в другую руку и с уходом в сторону нанёс ювелирно точный укол в область сердца.
Гондор умер ещё до того, как упал лицом вперёд на пол арены. Рука его продолжала сжимать теперь уже ненужную саблю…
Я отсалютовал ему своей саблей, отдавая должное противнику, ведь он был действительно великим бойцом.
Глава 4. Триумф и свобода
После возвращения к себе я насладиться триумфом не успел. Даже не улеглись треволнения недавнего боя. Включил телевизор, но за ним наблюдал вполглаза, слушал вполуха. Правда, обратил внимание на сообщение в новостях о прилёте в Эйривари, столицу Срединного материка, корабля принца Хуана Карреры, больше известного по кличке Бешеный. Показали его астроклипер «Яровар», который являлся вершиной в сфере себе подобных. Упоминалось, что Хуан Каррера – одиозная личность, несмотря на благородное происхождение, имеет эскадру военных астрокрейсеров…
Далее слушать не стал, во мне ещё бурлил тестостерон, даже усталость его полностью не пригасила, переключил внимание на кухонный агрегат: может быть, поужинать чем-нибудь особенно примечательным в честь великой одержанной победы? Но что же заказать?..
В этот момент включился верещащий зуммер и экране видеофона я увидел лицо принца Диего. Он извинился за неожиданный звонок и попросил немедленно придти к нему: мол, хочет познакомить своего гостя с героем дня.
Отказаться я не мог, ибо был рабом – собственностью наследного принца. Он неоднократно вызывал меня к себе, удовлетворяя прихоти своих гостей: им хотелось увидеть «вживую» одного из лучших гладиаторов Занбеси, о котором столько говорили.
Пришлось идти…
Вернее, пришлось лететь. Личный дископлан принца в считанные минуты доставил меня до его дворца. Несмотря на усталость, снова с интересом посмотрел на плато, вписанное в горную гряду, на котором находился просто удивительного вида дворец, вызывающий в памяти старинные арабские сказки, вроде «Тысячи и одной ночи» и прочие. Его окружали живописные сады.
К моему удивлению на транспортном поле, кроме второго дископлана принца, находился сравнительно небольшой стреловидный звездолёт, который своим видом напоминал гордую ловчую птицу, вроде сокола. Я его сразу узнал. Не мог не узнать, ибо именно о нём рассказывали в теленовостях перед самым звонком мне принца. Теперь я знал, кто был в гостях у принца – Хуан Каррера, по кличке Бешеный. Главарь одной из воинских формирований Занбеси, которая больше походила на пиратскую группировку, ибо промышляла разбоями не только в своей звёздной системы и в соседних. Отличался яростным нравом, отчего и заслужил кличку Бешеный, а ещё алчностью и жестокостью. О том, что он был крайне самолюбив и спесив, это можно было и не говорить.
В теленовостях об этом не сказали, только упомянули, что он прилетел один. О Хуане Бешеном я вспомнил, когда услышал от диктора, что в столицу прибыл уникальный астроклипер «Яровар», который в своём роде кораблей был супер-пупером. Его построили недавно, используя все новейшие достижения науки и техники, он являлся квинтэссенцией всех знаний человечества. Имел выдающиеся лётные качества и, помимо всего многого, новейшие топливные аккумуляторы реверсного типа. Их принцип действия не понимали даже лучшие умы, так что и я не могу объяснить, как они действовали. О них рассказывали просто сказки: мол, они неиссякаемые, и чем больше отдают энергии, тем больше она в них появляется. Даже приходится избыток как-то отводить, тратить. Можете себе такое представить? Я – нет. Считалось, что эти аккумуляторы могут снабжать двигатели энергией вечно. Понятно, до тех пор, пока те были способны работать.
Дисколёт приземлился рядом с «Яроваром», который напомнил мне астрояхту Вахмистровых, капитаном которой был я до всех своих злоключений. Пригляделся и заметил, что они были очень схожей конструкции. Значит, и в управлении тоже. Эх, мне бы такой кораблик!..
Выдвинулся длинный рукав шлюза и состыковался с люком дископлана. По нему я прошёл в здание. Ответил на приветствие электронного швейцара, хотя делать это было необязательно. Он являлся бездушным механизмом, а потому бы не обиделся.
Световые стрелки, которые зажглись на полу, привели меня к личным апартаментам принца.
Попросил разрешения войти и получил его. Дверь уплыла в сторону, словно влившись в стену, и я шагнул за порог.
Оказался в помещении, которое имело шаровидную форму, стены являлись сферическим экраном-монитором. На нём я увидел себя, но в очень увеличенном виде: я был раз в пять больше, двигался крайне медленно, нанося удар саблей…
Понял, что принц Хуан с гостем смотрели финальный отрезок моего недавнего поединка в записи, специально замедлив изображение, дабы лучше рассмотреть какие-то интересующие их части. По внешнему виду обоих я смекнул, что перед моим приходом они спорили о чём-то.
Принц подтвердил мою догадку сразу же после того, как представил меня Хуану Бешеному. Правда его кличку не назвал, а вот перед именем огласил титул – барон Хуан Каррера.
«Так значит, Хуан Бешеный – барон? – удивился я. – Никогда о таком не слышал». Впрочем, я вообще мало что о нём слышал и фактически не знал.
Оглядел его. Против ожидания он показался мне совсем не пиратом и не бешеным. Наоборот, обладал небольшим ростом, потому носил сапожки с толстенными каблуками и такими же подошвами, дабы сделать себя зрительно чуть выше. Сложение имел худое, жилистое. На бледноватом, худом и вытянутом лице, вперёд выдавался крючковатый нос.
– Елисей! – обратился ко мне принц Диего. – Рассуди нас! Объясни, как тебе удалось провести этот приём? Ты это сделал сознательно, тщательно подготовив его или…
– Или у тебя всё получилось экспромтом? – закончил за него Хуан Бешеный. Голос главаря пиратов оказался слабым, визгливым и напоминал женский.
Ответил я сразу, не обдумав прежде слова:
– Подметил у него слабинку, потому и решил использовать этот приём. Но провёл его на автомате, в бою думать некогда, действуешь преимущественно на инстинктах. Используешь то, что давно изучено и наработано на тренировках.
Ответ не удовлетворил ни одного из них. Мне следовало бы ответить более дипломатично.
Принц Диего:
– Всё же больше прав я: приём был подготовлен!
– Но он же сказал, что проводил его не думая, автоматически, значит, фактически экспромтом.
Принц примирительно сказал:
– Давай согласимся, уважаемый Хуан, что мы оба с тобой частично правы. И на это закончим.
Хуан Бешеный поморщился, но согласился:
– Ты прав. Спорить не к чему, пусть каждый остаётся при своём мнении. Давай выпьем за это! – И тут же поднял фужер с каким-то напитком светло-оранжевого цвета.
Принц Диего последовал его примеру. Я помедлил, мне пить совершенно не хотелось.
– Бери! – визгливо поторопил меня Хун Бешеный. – Хочу выпить за твою победу! Хотя она заметно опустошила мои карманы, ведь я ставил в тотализаторе на твоего противника.
– Барон, а я тебе советовал иное, – тут же напомнил принц Диего.
– Но это лишь слова, слова, слова, – сварливо заметил главарь пиратов. – Пей! Или ты брезгуешь выпить со мной? Не уважаешь?
В голосе Хуана Бешеного появились недовольные нотки.
– Возьми фужер, хоть пригуби немного, – сказал принц Диего.
Я последовал его словам, взял фужер. Мы чокнулись. Я сделал глоток и едва не поперхнулся, ибо напиток оказался очень крепким. К таким я не привык.
– Пей до дна, не оставляй зла на дне! – потребовал Хуан Бешеный.
Пришлось выпивать всё, пусть и через силу.
Почти сразу же в голове зашумело от алкогольных градусов. Сказалась и моя сильнейшая усталость от крайне утомительного боя, отнявшего у меня чуть ли не все силы.
Сказал себе, что следует строже контролировать свои дела и поступки, ибо я явно опьянел. Да и принц с бароном – тоже. Они немало выпили ещё до меня.
Только поставил фужер и принялся закусывать, как заметил, что он опять полон напитком. Слышал я о таком хитром механизме или что ещё он являлся, но никогда прежде не видел в действии. Как такое происходило, не знаю.
Хуан Бешеный закусывать не стал, а сразу же влил в себя содержимое фужера, едва успевшего заполниться вновь. Только после этого взял вилку и принялся поедать мясо с приправами.
Прожевав кусочек мяса, окинул меня неприязненным взглядом и неожиданно спросил принца:
– А ты уверен, что он прибыл сюда без оружия и опасности для нас не представляет?
– Не понимаю, откуда в тебе такая опаска? Успокойся, он проверен: в дверях все мои гости проходят через специальное устройство, просвечиваются. Ничего утаить невозможно. С оружием ко мне никто не пройдёт.
– А меня как, просветила твоя бдительная техника?
– Конечно же, это стандартная процедура.
– А вот и нет! – довольно хмыкнул пират. Опустив руку к правому полусапожку, достал небольшой нож и показал принцу Диего. – Как видишь, я вооружён, этого твоя техника обнаружить не смогла.
– Небольшой ножичек пропустили, бывает. От него толку мало.
– Мало толку? – прищурил насмешливо левый глаз Хуан Бешеный. – Это – необулат. Таких во всей вселенной считанные единицы. Режет практически всё, даже дамасскую сталь. Лично пробовал, у меня коллекция оружия из дамасской стали, как ты знаешь.
– Покажи.
Хуан Бешеный протянул принцу ножик острием вперёд, а не как полагается – рукоятью.
Принц Диего взял, внимательно осмотрел. Повернул нож лезвием кверху и бросил на него кисейную салфетку, каковые были у каждого из нас. Она упала на лезвие и почти не замедлившись полетела на пол, разрезанная надвое. Принц при этом даже не двинул рукой, достаточно было её собственного веса, хотя салфетка была практически невесомой.
Принц одобрительно качнул головой:
– Действительно, необулат. Слышал о таком, но никогда не видел его. Спасибо, что показал.
С последними словами вернул пирату его оружие, протянув рукоятью вперёд.
Хуан крутнул его в своей руке и с довольным выражением на лице вернул в ножны, который имелись сбоку от его полусапожка. После этого шов оказался незаметным, обувь выглядела совершенно целой, а некоторое утолщение сбоку, в котором и скрывался нож, казался декоративным элементом. Похоже, второй такой же нож имелся и в соседнем, левом, полусапожке.
Пират хмыкнул:
– Это тебе урок, будь бдительным. На охранную систему не надейся.
– Одно другому не мешает. Но в чём ты прав, так это в том, что ни на кого надеяться не следует. Только на самого себя.
Правая рука принца находилась перед ним и едва он только закончил фразу, как чуть двинул указательным пальцем и в его руку из рукава рубашки прыгнул маленький компактный бластер.
Хуан Бешеный невольно отшатнулся.
Принц Диего сказал:
– Извини, это я только продемонстрировал то, что я всегда наготове, так что застать меня крайне трудно.
– Признаю, ты предельно эффектно продемонстрировал это, – признал Хуан Бешеный. – О таком приспособлении я слышал, но в действии не видел. Наверное, мне следует приглядеться к нему и обзавестись таким же.
Лёгкое движение пальца принца, и бластер моментально вернулся на своё прежнее место.
– Советую приглядеться к этой системе. Выхватить самому бластер из кобуры или из кармана столь быстро никому не удастся, я сделаю это с помощью механизма в разы скорее. А ежели перед этим я согну указательный палец, то бластер сразу же произведёт выстрел, едва оказавшись в моей руке…
Неожиданно принц Диего встрепенулся, вскочил и встал в почтительную позу, слушая кого-то.
Потом повернулся к нам:
– Прошу прощения, уважаемые гости, мой сиятельный отец соизволил пригласить меня к беседе. Вызов по особой линии и очень-очень срочный. Я вынужден ненадолго покинуть вас.
Принц поспешил к двери, оставив нас с главарём пиратов наедине.
Он окинул меня кислым взором:
– Из-за вас я потерял много денег, но всё же хочу пить за вас! Это благородно!
Буквально схватил фужер, резко поднёс его ко мне, чтобы чокнуться, ударил по моему фужеру и из того жидкость выплеснулась наружу, облив руку Хуана Бешеного.
Он взвизгнул:
– Будь проклят пёс, сын пса!
И с этими словами выплеснул содержимое своего фужера мне в лицо.
В сильнейшем гневе я тут же ухватил его за горло и буквально поднял в воздух.
Хуан Бешеный пытался освободиться, вцепившись руками в свою руку и тщетно пытаясь её разжать, ибо вряд ли мог дышать.
Я понял, что тому причиной было моё опьянение, иначе бы сделать такое не посмел. Осознал, что теперь меня ждёт самый печальный конец…
Бросилось в глаза колечко на среднем пальце Хуана Бешеного – это было не простое колечко, оно служило ключом к входному люку корабля главаря пирата и к пульту управлению, да и ко всему прочему. Точно такое колечко имелось на моём пальце, когда я капитанил на астрояхте Вахмистровых.
В моей голове молниеносно пронесся фантастический план, который мне предстояло претворить в жизнь.
Одним движением я свернул шею Хуану Бешеному. Он немного подёргался и затих навеки. Я усадил его в кресло у стола в позе спящего. Это на некоторое время задержит принца, не даст ему сразу поднять тревогу, ибо будет нужно сначала осознать ситуацию.
Сдёрнул колечко с пальца покойного, я надел на свой и направился к выходу.
Добрался до фойе. Электронный швейцар узнал меня и нарисовал световые стрелки на полу к дископлану. Я сказал, стараясь говорить спокойно и чётко:
– Меня послали к астроклиперу «Яровару».
Напряжённо ждал несколько секунд, после чего стрелки переменили направление, и я зашагал по ним, умеряя свой шаг, заставлял себя не спешить. Помнил пословицу: «Заторопка со спотычкой живёт». Как бы не допустить промашку, ведь даже и на старушечку бывает прорушечка. Даже электронный мозг способен угадать неладное по тону моего голоса, по тем словам, которые и как я употребляю, по внешнему виду, действиям и всему прочему. Слышал о таком. Провести его нелегко.
Видимо, ничего подозрительного замечено не было. Автоматически выдвинулся переходной шлюз с эскалатором от двери до борта «Яровара».
Бронированный люк разверзся – уловил сигналы из колечка на моём пальце! – и принял меня внутрь. Потом автоматически закрылся за моей спиной.
Я поспешил в рубку, теперь уже никого не опасаясь, и почти бросился к капитанскому креслу. Дал команду приготовиться к взлёту, одновременно включил круговые экраны внешнего обзора.
Увидел огромный дворец, утопающий в зелени, за ним – крутейшие горные склоны и вершины с вечными снегами.
Почти сразу же вокруг замигали яркие огни поднятой тревоги. Мой побег замечен и поднята тревога.
– Поздно! – злорадно произнёс я и отдал команду о взлёте.
Сразу же спохватился, не рано ли я торжествую, опережая события? Но «Яровар» рванулся в небеса, вжав моё тулово в антикомпрессионную мякоть кресла.
За секунды, пронзив атмосферу, астроклипер оказался в космосе. Я принялся готовить его к прыжку через подпространство, желая оказаться как можно дальше от Чары с Занбеси и прочими планетами.
– Свобода! Свобода! – ликовал я. – Я вольный сын вселенной!..
В эйфории я думал, что как беда не ходит одна, так и удача. Мне повезло на арене одолеть врага, который ничуть не уступал мне по силе, а затем почти сразу же удалось обрести свободу. Да ещё с таким подарком! Захваченный мною звездолёт можно считать трофеем и я имею на него полное право. Стоимость «Яровара» огромная! Нужно добраться до Земли, продать его и получить преогромные деньги. Прославлюсь. А ещё я могу написать книгу о своих приключениях в качестве галактического пехотинца, раба и гладиатора на Занбеси. Её можно экранизировать! Могу давать интервью…
Ого-го какие перспективы у меня открывались! Вахмистров не сможет игнорировать такого отца своего первого внука…
Тут же одёрнул себя: «А ну успокойся, возьми себя в руки! Ещё ничего не кончилось, а только начинается! Можешь всё провалить, и тогда конец очевиден…»
Я поёжился. Просмотрел пульт: почти такой же, какой был у меня на астрояхте Вахмистровых. Обратился к бортовому электронному мозгу, он выдал мне технические и прочие данные. Вначале шли самые общие: длина… вес… ширина… двигатели сингулярные и барионные… энергоаккумуляторы реверсные… помещения – длинный список… Челноки-боты для спуска на планеты и вылазки в далёкий космос… вооружение…
«Ого, а оно тут посолиднее, чем было на астрояхте Вахмистровых! Ух сколько лазерных пушек! Впрочем, их наличие понятно, ведь у «Яровара» просто неиссякаемый запас энергии, даже приходится сбрасывать. А лазерные пушки потребляют её неимоверное количество, потому на других корабля они – редкость».
Ещё имелись переносные и ручные бластеры, космоторпеды.
Дошёл до систем слежения. Внутренние оставил на потом, а вот внешние – за окружающим космическим пространством – принялся изучать. Подивился их разнообразию, широте и дальности обследуемой приборами корабля окрестности.
Тут же пустил их в ход. Далеко сзади загорелись красные точки, которые двигались за мной, не уступая в скорости передвижения. Меня преследовали.
«Это не есть хорошо, – подумал я. – Вряд ли они полетят за мной за пределы своей звёздной системы, они просто не готовы к таким полётам, ведь ситуация для них непредвиденная…»
Загорелся фиолетовый огонёк на пульте и заверещал зуммер вызова.
Я удивился, смирился бешено забившееся сердце и обратился к бортовому мозгу с вопросом:
– Кто пытается выйти со мной на связь?
Последовал ответ:
– Мерзаль.
– Кто такой?
– Главный помощник капитана астрокрейсера «Бентигер, – сообщил металлический голос.
Это тоже мне ничего не говорило.
Продолжил расспросы под неутомимо жужжащий зуммер и выяснил, что «Бентигер» – флагман пиратской эскадры Хуана Бешеного. Значит, он был помощником того, кого я недавно убил во дворце принца Диего.
Несомненно, Мерзаль засёк «Яровар» с погоней за ним и пытается выйти на связь с капитаном, не зная, что его место занял я.
Мои приборы уже показали довольно далеко слева шесть синих точек. Это были пиратские корабли. Перед выходом из звёздной системы Чары я должен буду пролететь довольно близко от них. Они могут пустить в ход своё оружие, которое имелось у них в значительном количестве. Нужно было что-то придумать…
Я максимально пригасил свет в рубке, дабы было трудно разглядеть меня. Надеялся этим обмануть пиратов…
Затем позволил Мерзаль выйти на связь.
Рослый бородатый мужик впёрся в меня с экрана глазами, у него вырвался удивлённый вопрос:
– Что случилось, кеп?
Стараясь хоть немного копировать голос Хуана Бешеного, я ответил:
– Ранен… За мной погоня…
– Что нам делать?
– Ждите…
– И всё?
– Остановите их, сынов псов!.. Ждите…
Сделал нужный жест пальцем – экран погас, связь прервалась.
Облегчённо вздохнул, не будучи полностью увереным, что мне удалось ввести в заблуждение Мерзаля. Но хотя бы на время озадачил…
Приборы внешнего обзора показали, что синие точки двинулись в мою сторону: намерены перехватить «Яровар» или хотят отсечь его от преследователей?..
В голове стали роиться многочисленные вопросы: зачем находились здесь, за орбитой последней мрачной планеты Чары? Что ими готовилось, какие планы они намеревались реализовать? Зачем Хуан Бешеный в одиночку прилетал на Занбеси к принцу Диего? О чём-то договариваться, что-то выведать, склонить принца к сотрудничеству?..
Это я вряд ли когда узнаю. Да и было не до того. Вернулся к суровой действительности.
Через пару минут понял, что именно второе: пираты летели на перехват преследователей корабля своего главаря.
Но вот я пронёсся мимо их и стал удаляться от них, уходя в глубокий космос. Представляю, как удивились пираты, ведь будь я Хуаном Бешеным, то присоединился бы к ним!..
Я готовился к совершению гиперпрыжка в подпространстве, не упуская из поля видимости всех тех, кто находился сзади.
Минут пять никаких изменений не замечал, а потом началось: красные точки принялись тормозить и, одновременно, заворачивая направо, погоня за мной решила вернуться обратно. А вот вся пиратская эскадра принялась разворачиваться в мою сторону, затем пустилась вдогонку за «Яроваром», резко прибавляя в скорости.
Стало понятно, что они вышли на связь с моими преследователями и получили от них какую-то информацию о происходящем. Следовало исходить из худшего: им сообщили о смерти Хуана Бешеного и о угоне «Яровара», потому теперь они устремились за мной.
Пришлось уходить от них на предельном форсаже. Но они не отставали.
Я увёл «Яровар» в подпространство и вышел из него уже в созвездии Льва.
Совсем близко находилась Альфа Льва – главная звезда системы, этакая звезда-принц – Регул.
Бортовой мозг выдал сведения о нём. Древние греки называли его Кардия Леонтос, латинское название звезды – Кор Леонис, арабы её называли Калб аль-Асад. Все они переводятся как «сердце льва». Астрономы Вавилона называли его Шарру – «царь», индусы – Магха, что означает «могущественная», а персы – Миян, что означает «центр».
Регул имеет яйцевидную форму, по своей массе в 3,8 раза больше Солнца, в окружности больше его в 4,35 раза. Светимость: 316,2 L. Температура: 12 460 K. Расстояние до Земли – 79,3 световых лет. Период вращения: 16 часов, Солнцу на это требуется 27 дней. Прочитав последнее, вспомнил слова известного астрофизика о том, что вращайся Регул чуть быстрее, всего на 10%, то центробежные силы разорвали бы его на части.
Надежды на то, что мой манёвр сбил преследователей со следа, не оправдались. Все шесть пиратских кораблей нарисовались сзади. Несомненно, имелась специальная аппаратура для поддержания связи, взаимодействия, поиска своих.
Между нами началась гонка, в её процессе они принялись обхватывать меня, ничуть не уступая мне в скорости. А результате я оказался загнан в огромный пояс астероидов, который окольцовывал седьмую планету Регула. Мне ничего другого не осталось, как скрыться в их потоках. Я рассчитывал на значительно меньшие размеры «Яровара», потому ему легче лавировать в стеснённых условиях, чем огромным пиратским боевым звездолётам. Они вряд ли сунутся сюда вслед за мной. Да и засечь не смогут, плотные метеорные потоки экранируют все виды волн.
Некоторое время я лавировал в величественном кольце астероидов, постепенно замедляя скорость до той, с какой двигались вблизи окружающие меня каменные обломки с крошкой и пылью. Решил выждать, отдохнуть, так как был до предела вымотан последними событиями. Возложил свои обязанности на бортовой электронный мозг: пусть следит за всем происходящим как внутри корабля, так и за его пределами. При необходимости я буду оповещён.
Заснул практически сразу же после того, как лёг на постель. Спал долго и крепко.
В кольце астероидов я провёл больше недели. За это время осмотрел помещения. Каюта Хуана Бешеного оказалась более чем роскошной. Сразу при входе в неё бросились в глаза две скрещенные сабли, повешенные на ковре над диваном. Сверху и снизу от них располагались бластеры и по паре кинжалов. Рукоятки сабель, бластеров и кинжалов были украшены драгоценными камнями.
На стене напротив ковра располагалась голографическая картина средневекового восточного гарема. В центре находился султан с кальяном, а вокруг его – в разных соблазнительных позах – полуголые жёны и одалиски. В стороне стоял евнух с почтительным поклоном. Играла тихая музыка, все изображённые на картине люди двигались и о чём-то говорили. Можно было регулировать звук, убавляя его или, наоборот, прибавляя, что я выяснил в один из следующих визитов сюда, когда совсем делать было нечего.
Заметил, что наблюдать и слушать за действом на экране можно было очень долго, и оно не повторялось. Не проверял, насколько долго. Однажды слушал около часа, продремал несколько часов, они всё всё вели неспешные беседы. Посмотрел программу картины: там имелось около сотни вариантов жизни в гареме, вплоть до самых интимных. Но их я включать не стал. А потом даже сменил изображение на виды Земли, особенно радовался если демонстрировались привлекательные города и уголки России.
Однажды обнаружил скрытый сейф Хуана Бешеного: он открылся, когда я нечаянно задел причудливое бра у края дивана, при этом покрывающий его декоративный слой словно растёкся в стороны, обнажив тайник. Там оказались документы, деньги, медали. Ниже имелось закрытое отделение. Замок открывался с помощью какого-то шифра, который мне был неведом. Взламывать тайник я не стал. Отложил решение этой задачи на будущее.
Заинтересовал меня гардероб пирата. Здесь имелось много самой разной одежды, обуви, головных уборов и всего остального. Позаимствовал удобные шаровары, а вот понравившиеся мне рубашки оказались малы.
Среди обуви увидел полусапожки. Вспомнил, что точно такие же имелись на ногах Хуана Бешеного в день нашей с ним встречи. Вспомнил о ножах. Тут имелись точно такие же утолщения сбоку. Принялся ощупывать их, пытаясь вытащить нож, как это делал пират. Уже было подумал, что это просто декоративный элемент обуви, как нажав сбоку особым образом, сумел освободить нож.
Достал и оглядел, он показался мне точно таким же, какой демонстрировал у принца Хуан Бешеный. Действительно ли это необулат?..
Поглядел на полки, увидел носовые платки. Взял самый тонкий и почти невесомый, расправил и бросил сверху на лезвие ножа: платок почти не задержался на нём, далее полетел двумя половинками.
– Необулат! – восторженно ахнул я. – Это же надо, настоящий необулат!
Тут же принялся примерять полусапожки. Они выглядели небольшими, но оказалось, что обувь саморегулирующая, и они стали чуть больше, приняв подходящий размер для моих ног. Прошёлся, оказались очень удобными, хотя выглядели даже простенькими. Понял, что это сделано специально, дабы меньше привлекать внимание к ним, а значит, и к тайному оружию.
Позже я натренировался быстро выхватывать ножи из их ножен и туда же возвращать. Глядел, каждый раз поражаясь, насколько хорошо они скрыты. Вообще не заметно, что в полусапожках находятся ножи.
С некоторым удивлением обнаружил на кухне, в кладовых и даже в некоторых отсеках трюма немалые запасы натуральной еды: ржаной и пшеничной муки, чая и кофе, киселя, различных круп, фруктов, овощей, орехов, ягод, мёда, молока и кисломолочных продуктов. Несомненно, Хуан Бешеный любил побаловать себя, потому и запасался ими, не желая обходиться в дальних полётах одной синтетической едой.
Невольное заточение я использовал для лучшего отдыха, дал организму полностью восстановиться после экстремальных нагрузок. Даже понемногу тренировался. Изучал возможности и функции «Яровара». Усиленно искал ответ на вопрос: как пиратские корабли запеленговали меня? Намеревался убрать «метку», ежели она имелась. Наверное, и я мог установить контроль за звездолётами своих преследователей. Увы, не нашёл ни того, ни другого.
Постарался предельно снизить активность: практически не пользовался двигателями, разве что во избежание столкновения с каким-нибудь особо крупным каменным обломком, каковых вокруг меня имелось превеликое множество. Выключал свет во всех помещениях за исключением того, где находился.
Надеялся, что преследователи потеряют терпение и улетят. Вполне реальным мне казался и другой вариант: я вынырну из кольца метеоритов далеко от пиратской эскадры и смогу уйти в подпространство, не замеченный ею.
И вот совершенно неожиданно для меня кто-то попытался установить со мной связь. Меня прошиб холодный пот: неужели я обнаружен?!
Запросил бортовой мозг, он сообщил, что сигнал пришёл с неизвестного корабля, определить который он не в состоянии. Далее сухим электронным голосом, лишённым всякой эмоциональности, сказал совершенно фантастическое:
– Данный межзвёздный корабль класса «Охотник» находится в 326 метрах справа по борту.
Наверное, мои глаза вылезли из орбит, когда я включил экраны внешнего обзора и увидел чужой звездолёт, не совсем хорошо видного из-за массы астероидов, камней, камушков и пыли между нами. Он явно не походил на пиратский.
Дав себе время опомниться после сильнейшего удивления, я ответил незнакомцу сначала по аудисвязи, а затем и по видеосвязи. На экране увидел мужчину в долгополом одеянии, вроде халата. Сильно загорелого или смуглого от природы. Потом сам себе сказал, что более верна вторая причина. Людей такого типа я встречал на Ближнем Востоке на Земле. Отметил хорошие физические параметры незнакомца, широкие плечи. Глаза у него были серые, он не прятал их, говорил спокойно, уверенно.
Так произошла наша встреча с Ахмедом. Он назвал себя и сообщил, что его корабль повреждён после столкновения с большим метеоритом, умолчав о причине, по которой сунулся в кольцо астероидов.
После этих слов я пригляделся к его звездолёту и увидел, что это именно так: боковая обшивка оказалось смятой и порванной, словно консервная банка, на протяжении больше десятка метров.
Ахмед попросил помощи. Раздумывал я недолго, не мог же я бросить его тут умирать. Согласился.
Он попросил полчаса на сборы, ибо не был готов, не ждал здесь встречи с кем-то.
Незнакомец мог оказаться кем угодно, потому я принял меры. Вооружился миниатюрным бластером, сунув его в карман. Закрыл оружейную комнату, дав команду открывать не только после сигнала из кольца-ключа, но и голосовой команды «Самара». То же самое проделал и с несколькими другими помещениями – моторным отсеком, трюмом, шлюзами, некоторыми другими. Бортовому мозгу отдал приказ реагировать исключительно только на мой голос. Если случится самое худшее, то «Яровар» станет вечной тюрьмой для посягнувшего на меня.
После этого встретил я Ахмеда, который перелетел ко мне из своего корабля в скафандре с помощью ранцевого двигателя. Разделявшее нас пространство было столь мало, что использовать космобот не имело смысла. Так он и прибыл ко мне с парой сумок и рюкзаком.
Я выделил ему одну из свободных кают.
Помню наш первый разговор, в котором мы обменивались разведывательными репликами по известному принципу: «Слова бросают на ветер, дабы выяснить, куда он дует». Внутренне улыбнулся пословице: «Два чудака сходились, друг на друга дивились». Тут было почти так же. Постепенно больше узнавая друг друга, мы прониклись большим взаимным доверием.
Вот после этого он и попросил доставить его на какой-нибудь космопорт цивилизованной планеты. Посулил невиданно щедрую плату – один звёздный самоцвет сразу же, авансом, а второй уже на месте.
Понятно, что отказаться я не смог. Согласился.
Но мне очень хотелось узнать, с кем же я имею дело? При некоторых обстоятельствах сие могло играть немалую роль. Например, если преследование меня пиратами продолжится, может случиться стычка с ними, а то и настоящий бой. Я должен быть уверенным, могу ли я рассчитывать на помощь или хотя бы нейтралитет гостя, не рискуя получить удар в спину?..
Потому и рассказал свою историю Ахмеду. Пусть понимает, с кем связался и почему я могу не исполнить его просьбу, ежели события станут проходить по самому нежелательному варианту. Заверил почти клятвенно, что приложу все старания, дабы увезти его отсюда (как и себя).
Глава 5. Грабитель звёздных могил
Понятно, что я рассказывал свою историю Ахмеду в самом упрощённом виде, о многом говорил предельно коротко, а что-то и утаил. Например, не сказал о артефакте Странников, который буквально преобразил меня. Он может счесть меня уже не совсем человеком, этаким монстром, хотя я не чувствовал вообще никаких побочных негативных изменений, все они были очень и очень положительными. Но он мог поделиться этим с кем-то другим, кто вообразит невесть что, скажет нелестное, пойдёт худая молва.
Попросил Ахмеда последовал моему примеру и рассказать о себе то, что он сочтёт нужным. Мы должны всё знать друг о друге, раз оказались связанными одной судьбой.
Он немного помолчал, обдумывая мои слова, а затем повёл свой рассказ.
Начал он с того, что назвал своё имя – Ахмед Ас-Сибаи. Сказал, что друзья и напарники порой называют его Асси. Не потаил он и своё занятие:
– Я – потомственный грабитель могил, альхамдулилля – слава аллаху. Эта профессия переходила в нашем роду от отца к сыну из поколения в поколение. В нашей семье хранилось предание об отважных предках, которые проникали в гробницы египетских фараонов за золотом и драгоценностями мёртвых. Но прошу не называть меня грабителем могил, ибо это мне не по душе, хотя определение наиболее точно подходит к тому, чем я занимался, как и мой отец, а до того – дед, прадед, прапрадед и прочие, прочие, прочие. Альхамдилилля!
Слушая Ахмеда, я подумал, что в результате долгих занятий семейной профессией, коей посвятили свои жизни сотни поколений предков, тысячелетиями грабивших древние могилы, у него выработался ряд специфических качеств. Наверное, это – особая обострённая интуиция, сверхчувственное предугадывание опасностей, замаскированных ловушек, западней и ложных ходов.
Далее он упомянул своего легендарного деда, которым очень гордился.
При его имени – Мамед Ас-Сибаи – моя фундаментальная память извлекла наружу сведения из Большой Галактической Энциклопедии (том второй, страница 386): «Ас-Сибаи, Мамед (2131 – 2173 гг.). Уроженец Каира. Ему приписывают ограбление гробницы марсианских царей в ущелье Лабиринт Чёрной Ночи. С его именем связана загадка звёздных самоцветов (см.)».
Опять звёздные самоцветы! Впрочем, эти камни не могли оказаться у Ахмеда, ведь они конфискованы Космополом, переданы куда нужно и взяты на строжайший учёт. Откуда тогда они у него? Очень возможно, что их у него совсем не два, а гораздо больше. Тогда он – один из богатейших людей Земли и Солнечной системы.
К вышесказанному можно добавить, что жизнь Мамеда Ас-Сибаи протекала чрезвычайно бурно: он испытал много приключений, не раз рисковал собой, подвергался различным опасностям. Что послужило причиной его исчезновения с корабля, потом долгое время блуждавшего в космосе и случайно обнаруженном патрулём Космопола, – до сих пор остаётся загадкой.
Я удвоил своё внимание, уверенный, что скоро получу ответ на данный вопрос.
Говорил Ахмед лаконично, но так, что всё представало перед моими глазами. В конце концов у меня создалось ощущение, что я не столько слушаю его, сколько вижу всё то, о чём он счёл нужным мне поведать.
Потому это изложу так, как как бы я видел всё происходящее с ним со стороны.
…Многие, очень многие пытались отыскать планету и место откуда Мамед Ас-Сибаи взял драгоценные камни, но тщетно. Мечтал о звёздных самоцветах и Ахмед, только мечтал – в отличии от многих, ибо его богатый опыт и интуиция подсказывали, что шансы на успех ничтожны. После долгих размышлений он пришёл к твёрдому убеждению: если самоцветы и будут отысканы, то неизвестно когда, кем, где. И совершенно случайно.
Обычно Ахмед действовал в одиночку, но на очередное дело взял с собой Туса. Он сам не понял, как тот сумел втереться в доверие, назвался земляком и коллегой, был красноречив и льстив. Только много позже Ахмед заподозрил, что тот при их разговорах имел в кармане ароматический грибок Ойляк, что водится в мрачных пещерах на планете в системе Бетельгейзе: его запах действовал гипнотически, усиливая эффект словесного внушения. Догадался слишком поздно, когда уже был заключён контракт с Тусом, а слово своё Ахмед всегда держал крепко. Иначе бы ни за что не взял в напарники явного прощелыгу с бегающими маслянистыми глазками. Он всегда избегал плутов, жуликоватых проходимцев, продувных бестий, различного рода махинаторов, а тут дал промашку. За это поначалу ругал себя, а затем решил прекратить самоедство: что сделано, то сделано. Но решил быть сохранять бдительность и не спускать с прохиндея глаз.
Отправились они в созвездие Льва, где у Регула астрономы обнаружили циклопические погребальные сооружения древней цивилизации, таинственно вымершей тысячи лет назад. Планета была объявлена археологическим заповедником. Специалисты ещё не успели побывать там – не справлялись с колоссальным объёмом работы, ведь во многих местах Галактики отысканы следы разумных существ. Только следы, но не их самих, что послужило основой для всяческих гипотез, порою самых невероятных.
…Вокруг планеты Пандора системы Регула на стационарных орбитах кружились сторожевые роботы. Обычная мера защиты от непрошеных визитёров, о которой хорошо знал Ахмеда. Свой корабль он оставил на естественном спутнике Пандоры, а на планету отправился с Тусом в космоботе, предварительно рассчитав траекторию движения сторожевых роботов на компьютере и проскользнув в «мёртвую зону», не контролируемую ими.
Приземлившись, напарники первым делом натянули над космоботом маскировочную пленку, скрывшись от зорких телеобъективов орбитальных спутников – сторожевых роботов. Затем принялись изучать окрестности. Грабители могил находились в центре долины около массивного шестигранного сооружения, верх которого переходил в витой купол. Против каждого его ребра располагались точно такие же постройки, но габаритами раза в два меньше. Все они были сложены из чудовищно огромных каменных плит в сотни и тысячи тонн весом.
Разведку проводили с максимальными предосторожностями, постоянно помня о контроле из космоса, избегали даже оставить на почве след – и такую малость могли обнаружить со своей высоты сторожевые роботы, а тогда бы подняли тревогу. После сюда бы явился патруль Космопола и задержал нарушителей.
Спустя неделю, Ахмед уже знал окрестности, как свои пять пальцев. Тус торопил его, убеждая заняться центральным, самым большим сооружением. Глаза его горели алчностью, он предвкушал богатую поживу. То ли из протеста, то ли повинуясь интуиции, Ахмед остановил свой выбор на одном из шести прочих. По внешнему виду, самому скромному. Напарник не скрывал своего недовольства. Ахмед засомневался: может быть, изменить решение?.. Внимательно оглядел цветную и объёмную панораму местности на мониторе компьютера: долину окружала высокая горная гряда. Только в одном месте она понижалась и прерывалась ущельем, открывая доступ к захоронениям. Избранная им гробница была самой дальней от перевала. Её невзрачный вид объяснялся либо поспешностью строителей, у которых не хватило времени и терпения должным образом завершить сооружение, либо сие являлось намеренной хитростью, своего рода маскировкой. Ахмед настоял на своём решении.
Безлунной ночью они перевели космобот к избранной гробнице, снова тщательно замаскировались и начали возле одной из стен рыть колодец. Когда он достиг глубины в два человеческих роста, Ахмеду почему-то расхотелось копать дальше. «Лень? – подумал он. – А может, уже достаточно? Надо вгрызаться в стену, пора!»
После короткого отдыха они принялись прорезать в толще скал бластерами ход. Техника была отработана до мелочей, время попусту не тратили, работали с максимальной эффективностью. За день углублялись на три-четыре метра.
Заканчивались двенадцатые сутки, когда пробиваемый ими ход вывел в какой-то коридор. На грабителей могил дохнуло застойным воздухом. Возможно, его не тревожили уже многие тысячелетия.
Тус даже вскрикнул от неожиданности и восторга, словно отыскал копи царя Сулеймана. Сильнее забилось сердце и у Ахмеда, но он поумерил свою радость, понимая, что главное ещё впереди. Самое главное и опасное.
Расширив отверстие, Ахмед с напарником стали готовиться к следующей стадии своего предприятия. Проверили снаряжение. Первым в мрачный коридор через узкий лаз полез Ахмед, за ним последовал Тус.
Коридор оказался просторным, имел одинаковую высоту и ширину – около двух метров, освещая пыльные стены фонарями и «прощупывая» пол буновером – прибором, который позволял видеть внутренность каменных массивов и кладок. За первым же поворотом у Ахмед появилось тревожное ощущение. Он удвоил предосторожность и не удивился, когда экран аппарата показал под ближайшей плитой пустоту. Предупредил спутника:
– Впереди ловушка. Что именно, сейчас выясню.
Тщательно обследовал подозрительное место и улыбнулся, его догадка подтвердилась: плита крепилась на невидимых глазу, но доступных прибору, шарнирах, и если наступить на неё, то она внезапно перевернётся и окажешься в яме под нею. В ней найдёшь мучительную смерть.
Грабители могил достали из рюкзаков и надели стеноступы – обувь и перчатки особой конструкции с присосками, имитировавших лапы гекконов. Эта амуниция позволяли передвигаться даже по потолку. Опасное место они прошли по стене – строители ловушки, конечно же, не предполагали визита гостей со столь совершенной техникой и знаниями.
Чуть дальше по коридору обошли стороной замаскированный рычаг, который выбрасывал стальные копья, возможно, с отравленными наконечниками. Потом им попалась боковая ниша с чудесной мозаикой – создание изощрённого мастерства неведомых умельцев Пандоры. Здесь были изображены диковинные животные, птицы, необычная растительность в окружении орнамента из геометрических фигур. Перед мозаикой с потолка свисал витой шнур с каким-то кристаллом на конце. Как завороженный, Тус потянулся к нему…
Ахмед тревожно озирался по сторонам, его инстинкт кричал об опасности, поэтому он поздно заметил действие напарника. Всё понял, закричал:
– Не трогай!
Но тот уже схватил кристалл и дёрнул, желая сорвать его. Массивная плита свода дрогнула и начала падать на людей…
Даже мгновение растерянности могло стоить им жизни, но натренированные рефлексы Ахмед оказались готовыми к любым неожиданностям. Он выхватил бластер, нажал гашетку – вспышка: огненный луч выжег в камне стены углубление. Молниеносным движением сунул в него дуло бластера как можно глубже. Тус завизжал от страха, упал на пол и закрыл голову руками. Край плиты дошёл до бластера и на какое-то время замер…
– Дай свой бластер! – заорал Ахмед на напарника.
Видя, что толку от него нет, сам выхватил из его кобуры бластер, выжег чуть пониже первого второе углубление и вколотил в него титановый штырь. Едва успел! Плита перекосилась под собственным весом, противоположный край рухнул на пол, а этот, смяв бластер, опустился на штырь. Крепчайший металл устоял, не надломился.
Всё описанное выше произошло в течение нескольких секунд. Грабители могил спаслись от ужасной смерти, но особого восторга не испытывали, ибо оказались в западне между стеной с мозаикой и упавшей перекошенной плитой.
– Мы пропали, нам конец! – стонал Тус. – Асси, это западня! Куда ты меня завёл? Мы тут погибнем!
Ахмед старался не обращать на него внимание, занимаясь «прощупыванием» стен. Скоро убедился, что назад хода нет: пройденный ими коридор оказался засыпанным, а вокруг находились каменные стены.
Сказал об этом Тусу и пожалел, ибо тот совсем обезумел, принялся даже рвать на себе одежду.
– Замолчи! – одёрнул его Ахмед. – Будь же мужчиной!
– Асси, мы погибли! Мы отсюда больше не выберемся! Зачем я с тобой пошёл? Ты завёл меня сюда: ты, ты, ты!
Наотмашь, Ахмед врезал ему пощечину, другую.
– А кто пытался сорвать этот шнур, кто? Я? Кто решил поживиться камушком? Вот почему обрушилась плита с потолка!
Тус ошалело замер, глядя на него.
– Вот так-то лучше. Возьми себя в руки. У меня правило: пока есть хоть тень надежды – не отчаиваться. Умереть всегда успеем. Давай ещё раз вглядимся, подумаем и поищем выход. Я не раз оказывался в ситуациях и куда хуже, но, как видишь, жив-здоров. Машалла!
– Да, Асси, я слышал о твоей везучести. Говорят, ты из таких переделок выбирался, где и шайтан бы сплоховал.
– Всякое бывало, – нарочито бодрым голосом ответил Ахмед, – пока мне везёт. Постараемся выпутаться и из этого положения. Еды и питья нам хватит не на одну неделю, есть инструменты, много запасных аккумуляторов, да я ещё из своего сломанного бластера вынул. Правда, у нас один бластер на двоих, но пока нам больше и не требуется. Будем резать стену им по очереди и куда-нибудь вылезем. Выше голову, приятель!
Ахмед говорил пылко, но неискренне: ещё никогда он не оказывался в столь тяжёлой ситуации. Появлялась даже мысль о безнадёжности, но он отгонял её и врал, чтобы ободрить напарника. Сейчас он сильно жалел, что взял его с собой. Вспомнил о гробнице на Бледном Лисе – планете Сириуса: там в похожей ловушке от голода и жажды погиб Саид, которого он хорошо знал.
Крайне неприятные ассоциации, не следует долго думать об этом. Ахмед сделал усилие, прогнал посторонние мысли, сосредоточился. Внутри появилась тяга к дальнему углу. В нём была какая-то особенная вибрация пространства. Так ощущал это Ахмед. Включил буновер, повёл по сторонам, и сердце его ёкнуло: справа внизу за камнем была пустота. До неё не более полуметра, разве это препятствие для бластера?!
Сообщил о находке напарнику. Тус радостно взвыл от восторга, его уныние словно рукой сняло.
Расчётливыми, экономными движениями вырезал овальное отверстие, лишь бы только протиснуться через него… Толчок – и камень вывалился внутрь.
Подождали, пока остынут края, затем один за другим пролезли в соседний коридор. Впрочем, это был не коридор, а пробитый в каменном массиве лаз, точно такой же, какой они проделали сами. Но в другом месте. Характерно оплавленные стенки свидетельствовали, что здесь поработали бластерами. Несомненно, свои, земляне!
Ахмед сразу понял: ход проложен каким-то их коллегой, грабителем могил. Обрадовался, что теперь они выберутся из западни и, одновременно, огорчился от мысли, что его опередил более удачливый собрат. Вполне возможно, он забрал всё самое ценное в гробнице, а то и вообще ничего не оставил на их долю.
«Ладно, – утешил себя Ахмед, – уже хорошо то, что сам того не зная, он спас нас от жуткой смерти в каменном мешке. Спасибо ему за это! Машалла!»
Пробирались вперёд недолго, скоро напарники оказались в квадратной восьмигранной камере, на полу которого находилась дыра, прорезанная бластером. В углу валялся комок смятой бумаги. Ахмед подошёл, осветил фонарём и обнаружил, что это была обёртка от пищевого пакета, изготовленного на Земле. Значит, он прав: тут побывали люди.
Ахмед почувствовал голод и предложил Тусу перекусить. Они удобно расположились, достали из своих рюкзаков припасы. После обеда Ахмед собрал обёртку и сложил в стороне. Он любил во всём порядок.
Исследовав дыру, они обнаружили, что под нею находится огромный зам с витыми колоннами у стен, а его пол тонет в сплошном мраке, рассеять который не в силах их фонари. Глянув вверх, Ахмед увидел то, что там и должно было быть: дыру с резьбовой резьбой. Их предшественник проник в гробницу точно таким же образом и благополучно выбрался обратно. Об этом ясно говорило то обстоятельство, что он аккуратно вывернул и забрал с собой блок. Помимо воли Ахмед ощутил к нему симпатию – сам он тоже никогда не бросал своё снаряжение.
– Я спускаюсь первым, ты – за мной, – сказал Ахмед.
Тус воспротивился:
– Нет, Асси, первым полезу я!
Ахмед посмотрел на него и пожал плечами, испытывая странное чувство: вниз ему спускаться не хотелось, он ощущал близкую опасность, но какого-то иного рода, чем обычно. Чем-то ему сильно не понравилась инициатива Туса, но Ахмед согласился:
– Что ж, если ты так хочешь…
Тус заспешил, засуетился, поправил кобуру с бластером, рюкзак оставил у дыры: потом Ахмед его спустит. Лихорадочным движением затянул петлю на ботинках, свободный конец троса заправил в стопорный карабин на поясе. Тусом несомненно завладела лихорадка кладоискателя, – понял Ахмед, сам не раз испытавший подобное состояние. Похлопал спутника по плечу и ободряюще улыбнулся:
– Успеха тебе!
С волнением Ахмед наблюдал за его спуском, светя сверху фонарём. Тревожное чувство не покидало его, как ни старался, но подавить его полностью не смог. Обстановка не благоприятствовала спокойному анализу положения, что-то самое важное ускользало от него в последний момент.
Вот трос ослаб и Тус криком известил о своём благополучном спуске. Ахмед отправил ему вниз рюкзак, а затем описанным выше методом стал спускаться сам. Кромешную тьму огромного зала не рассеивали, а лишь подчёркивали лучи фонарей. В груди Ахмед усилилась тревога: древнее чувство предков предупреждало его о предельной бдительности. «В чём именно таится опасность? – гадал Ахмед. – В чём?» Он ощущал, что она заключается не в этой темноте, не в окружающих стенах или своде, и не от хитроумных каверз безымянных строителей гробницы, чьи кости давно уже истлели в земле, а от чего-то или кого-то другого…
«Уж не в нас ли самих? – мелькнула у него догадка. – Если это так, то сие самая большая опасность из всех возможных…»
Тишину разорвал неистовый вопль Туса. Ахмед замер, повиснув на тросе над самым полом, только готовясь на него ступить: что такое? Почему он так вопит?
А Тус не переставая всё кричал и кричал, перебегая с места на места. В его голосе слышался восторг, он мотал головой, словно был не в силах поверить своим глазам.
– Смотри, Асси, смотри! – восклицал он. – Какие удивительные богатства! Даже не верится, что такое может существовать! И всё в целости и сохранности, как будто нас дожидалось! Ха-ха-ха!
Ахмед ослабил трос, встал на ноги, освободил от петли ступни и поспешил к своему спутнику, который метался у ящиков, расставленных вдоль стены гробницы. Невольно улыбнулся, против воли поддаваясь неуёмному восторгу напарника. Вопреки его ожиданиям, нигде даже не было и следа пребывания тут грабителей могил, ходом которых они воспользовались. Какая-то загадка!
Проведя обследование буновером, Ахмед убедился в отсутствии ловушек в зале. Можно было расслабиться, почувствовать себя спокойнее, но тревога всё не покидала его.
Дав Тусу несколько придти в себя, Ахмед принялся методично изучать содержимое саркофагов и больших ларей на витых ножках. Скоро он понял, что они с напарником являются обладателями несметных сокровищ, подобных которым не имел ни один из земных царей. Казалось бы, радоваться надо, как это делал Тус, но Ахмедом владели противоречивые чувства: он искренне изумлялся увиденному, а внутри росло разочарование. Будто бы его жизнь внезапно лишилась могучего стимула, в некотором роде даже – смысла. Исчезло всё то, что придавало ей полнокровность, побуждало к движению вперёд, звало, манило к себе, не давало успокоиться на достигнутом. Теперь он как бы покатится по инерции, всё более и более замедляя ход.
Вот наберут они драгоценностей, уникумов, раритетов, сколько смогут вместить грузовые отсеки космобота, вернутся на Землю и станут самыми богатыми людьми во всей обозримой вселенной.
Отныне отпадёт надобность блуждать по космосу в поисках планет с захоронениями, обманывать бдительную охрану; подвергаясь риску, бродить по мрачным подземельям, разгадывать ловушки, избегать западни, обманывать охрану, спасаться от погони… Всего этого уже не будет. Пропадёт и интригующее любопытство: а что там, впереди? Какое оно – неведомое, потаенное? Не будет хмельной, пьянящей радости от находок… Многое чего не будет, придется вести сытое, предельно насыщенное комфортом, почти животное существование супербогача, этакого набоба…
Очередное восклицание Туса было громче обычного. Что же он обнаружил на сей раз?..
Ахмед поспешил к нему и увидел огромный ларь, а в нём… Нет, этого не может быть, потому что просто быть не может! Невероятное зрелище, им привалила необыкновенная удача, просто поверить невозможно – звёздные самоцветы! Да-да! Отборные, один к одному! Самые дорогие из всех драгоценных камней, известных человечеству! За один такой кристалл можно приобрести самый современный звездолёт, а стоимость всей груды невозможно себе представить. Сияют, переливаются каскадом тонких, неуловимо меняющихся оттенков всех цветов радуги… Умопомрачительное зрелище, пиршество для глаз!
Тус ошалел от радости, запуская руки в светящиеся груды кристаллов, пересыпая феерические камни. Ударяясь друг о друга, самоцветы издавали нежный, едва слышимый звук. Ещё одна загадка их естества!
– Моё, всё моё! – кричал он. – Всё, всё моё!
Его слова покоробили Ахмеда. Вдобавок Тус небрежно отшвырнул крышку ларя и она упав, развалилась на несколько частей, так как была сделана искусным мастером из цельного куска хрусталя и украшена тончайшей резьбой с инкрустацией. Ахмеду стало жаль красивое изделие, он со вздохом произнёс:
– Ты так неосторожен, разбил крышку.
– Да ну её! – отмахнулся Тус, весь трясясь от нетерпения. – Асси, ты только погляди на это – какое богатство! И всё моё, моё!
– Наше, – поправил его Ахмед, собирая осколки крышки и размышляя, а не склеить ли её быстротвердеющим клеем, который лежит в рюкзаке? Понимал, что это ни к чему, но не мог себя пересилить, так было ему жаль погубленную красоту творения неведомого мастера. Он забыл о своём спутнике и не сразу обратил внимание на воцарившуюся тишину. Сознание жгучим бичом хлестнуло ощущение смертельной опасности…
Повернулся и увидел наведённый на его бластер, а за ним возбуждённое лицо Туса, тяжело дышавшего и никак не решавшего спустить курок.
Ахмед понял, когда тревога зародилась в нём: именно с той минуты, когда напарник под благовидным предлогом забрал обратно свой бластер. Оружие Ахмеда, изуродованное падающей потолочной плитой, осталось там, в тупике с мозаикой, который едва не стал их могилой.
Тус нервно облизнул губы. Его взгляд перебегал с жертвы на сокровища, которыми он жаждал владеть единолично, но прежде нужно было убить человека, своего товарища… Страх боролся с алчностью. Ахмед видел, что последняя берёт верх. Лицо Туса исказилось и он, наконец-то, решившись, нажал курок…
На ничтожное мгновение Ахмед опередил его, метнувшись в сторону и опустевшее место, где он только что стоял, пронзил огненный луч. Прицелившись, Ахмед метнул в Туса увесистый осколок крышки и попал прямо в фонарь, разбив его вдребезги. Тут же сообразив, выключил свой фонарь и воцарилась кромешная тьма, в которой терялось ощущение направления сторон, верха и низа.
Тус остервенело ругался, время от времени беспорядочно паля из бластера наугад, опасаясь, что Ахмед может незаметно подкрасться к нему. Вспышка освещала зал и тогда, если он замечал цель, то сразу же стрелял вторично, но жертва всякий раз успевала ускользнуть. Ахмед метался из стороны в сторону и только обострённое чувство опасности помогало ему в этой страшной игре – игре в прятки со смертью. Игра, в которой все козыри были на стороне противника, имевшего грозное оружие, а Ахмед не имел даже ножа.
Тус ярел от неудач, терял самообладание и действовал всё более торопливо и необдуманно.
В короткую паузу между выстрелами Ахмед в несколько стелющихся бесшумных прыжков добрался до массивного саркофага, стоявшего у стены и спрятался за ним.
Потеряв из вида жертву, Тус окончательно рассвирепел и принялся быстро-быстро стрелять наудачу по всем направлениям. Луч бластера разносил вдребезги саркофаги, узорчатые лари, на стенах и колоннах оставлял оплавленные канавки. Уже начали тлеть, готовые вот-вот разгореться огнём пышные одежды мумий, вывалившихся из гробов. Если это произойдёт, то Ахмеда можно считать покойником, ибо свет лишит его последнего союзника – темноты, которая до сей поры скрывала его. Следовало рисковать и начинать действовать предельно быстро и решительно.
Подобрав с пола какой-то обломок и улучив удобный момент, Ахмед перебросил его под дуге через голову Туса в противоположный конец зала.
Тус моментально повернулся в ту сторону и сразу выпалил на шум. А сзади к нему стремительными прыжками понёсся Ахмед. Преодолел разделяющее их пространство и изо всех сил рубанул кулаком в висок. Тус без сознания рухнул на пол, выронив оружие.
Ахмед сразу же включил свой фонарь и поднял бластер. Проверил пульс лежавшего – сердце билось. Это был глубокий обморок.
– А ведь мог прибить насмерть, – покачал головой Ахмед. – Хорошо, что обошлось без этого. Машалла! Ничего, скоро придёт в себя, мне нет резона тащить его на себе. Сам потопает ножками. Только теперь я буду начеку. Играть мы будем по моим правилам.
Мысленно выругал себя за легкомыслие, с каким согласился на совместные действия с малознакомым человеком. Правда, возможно, что только невиданные сокровища, вызвавшие «лихорадку кладоискателя», ослепили разум Туса, заставили его потерять человеческий облик и решиться на убийство: не выдержал искуса. Впрочем, сие могло быть и заранее продуманной акцией. Кто знает?!.
Ахмед быстро потушил тлевшие мумие древних покойников. Подошёл в ларю, чтобы набрать в мешок драгоценностей. Уже зачерпнул горсть, но вдруг остановился: он вспомнил о человеке, побывавшем здесь до него. Внутри родилась твёрдая уверенность, что это был его легендарный дед Мамед Ас-Сибаи. Именно отсюда им взяты звёздные самоцветы. Теперь Ахмед знал это и понял, почему тот ограничился самым малым: он и сам ощущал в себе отвращение грабежу, особенно после учинённого тут погрома Тусом. Стыд угнетал его. Нет, он обойдётся без мешка!..
Ахмед выбрал десяток самоцветов, положил в карман за пазухой около сердца, так ему захотелось, и направился к Тусу. Тот уже приходил в себя. Предстоял нелёгкий путь обратно…
Глава 6. Когда помогают небеса
Выбираясь из гробницы, Ахмед не представлял себе, насколько трудным окажется обратный путь.
Здесь уместно сравнение с подъёмом и спуском. Зачастую обычно подниматься куда легче, чем потом спускаться. Кто был в горах, лазил по скалам, тот это хорошо знает.
Ахмед помнил об этом, старался проявлять максимальные предосторожности, но, видимо, где-то допустил промашку.
– Наиболее вероятно то, что мой космобот, взлетевший с планеты, засекли сторожевые спутники-роботы, которые кружили вокруг Пандоры, – сказал Ахмед. – Ведь просчитать их орбитальные траектории движения и проскользнуть в «мёртвую зону», не контролируемую ими, снизу гораздо сложнее, чем извне с естественного спутника Пандоры. Но до своего корабля я добрался без помех, машалла, но едва оказался в нём, как увидел приближающиеся астрокрейсера галактической полиции. Пришлось уносить ноги на предельном форсаже, не щадя двигатель. Увы, скорость преследователей оказалась даже чуть большей и они постепенно настигали меня. Сбить их со следу не удалось и я не нашёл иного способа, как укрыться в необычайно огромном кольцевом поясе астероидов четвёртой планеты Регула, название которой даже и не знаю.
Я подсказал:
– Она называется Каннита.
– Спасибо! Да, именно так – Каннита. Запамятовал. Иншалла! Итак я нырнул в рой астероидов, лишь немного снизив скорость. С час несся куда глаза глядят, но не уберёгся, налетел на огромный валун и он распорол бок корабля. Основной двигатель сразу же заглох. Пришлось использовать маневровые. Признаюсь, стали зарождаться мысли о сдаче. Только так я мог сохранить свою жизнь. Иначе моя судьба была бы незавидной. Улететь я отсюда не смог, прожил бы в этой скорлупке столько, сколько хватило бы запасов воздуха, воды и еды. Как в тюрьме. Минул не один месяц, когда я заметил ваш корабль, альхамдилилля. И вот я здесь…
– Редкая удача, – коротко прокомментировал я. И задал вопрос, который давно висел у меня на языке: – Вы говорили о своём напарнике, Тусе. А при нашей встрече вы были одни…
– Извините, Елисей, – посерел лицом Ахмед, – не знал, как это вам рассказать. Уже тут, в поясе астероидов, негодяю удалось каким-то образом освободиться от пут, он даже вооружился кухонным ножом и неожиданно напал на меня, ударив в спину. Между нами произошла драка… Смертельная. Для него… Я долго потом лечился… Времени для этого у меня имелось предостаточно…
Я не стал продолжать расспросы, которые были ему явно неприятны. В голове пронеслась известная пословица: «Для продажной псины кол из осины», но её оглашать не стал, посочувствовал:
– Так нередко бывает: вдруг друг оказывается и не друг вовсе. Это жизнь. Сочувствую вам и понимаю. Но вижу, вы всё же стойко держались, несмотря на очень тяжёлую ситуацию.
– Признаю, очень тяжёлую. Я уже думал, что обречён на вечное пленение в рое камней. Конечно, пытался бороться с мрачными мыслями, напоминал себе мудрое наставление великого поэта Саади Ширази: «Не убивайся ни о чём – всё временно, хоть ночь темна, но светлым днём беременна». Сладкоустая Зебуниссо говорила: «Жизнь – сплетенье радостей и бед, но за ночью день идёт вослед». Незабвенный Абулькасим Фирдоуси указал: «Не думай, что беда для смертных непреложность, и смейся, если есть хоть малая возможность». Повторял себе: «Дни жизни даже горькие цени, ведь навсегда уходят и они». Словом, старался не падать духом, не опускать руки. Иншалла!
– У нас в таких случаях стискивают зубы и твердят себе: «Сдохну, но жизнь до конца проживу». Простите за резкость.
– Извиняться не за что, раз живём, то нужно жить, всем бедам назло. Правильно говорится: «Слёз не лей о том, что потерялось, лучше пожалей то, что осталось», – указывал Асади Туси. – Многомудрый Абу Абдаллах Рудаки учил: «Встречай то, что пришло, как можно веселей. О том, что утекло, вовек не сожалей».
– Тоже самое гласит русская народная пословица: «В весёлый час и смерть не страшна».
– Совершенно верно, – улыбнулся Ахмед. – Только так! Иншалла!
– Правильно. Нужно хотя бы стараться – стараться – радоваться всему тому хорошему, что имеется. Вы старались. Может быть, именно потому мы и встретились.
– Да, это редкая, поразительная для меня удача, машалла, – согласился Ахмед, – иначе меня ждала бы участь, о которой даже и не хочется думать. Теперь вопрос к вам, Елисей: что будем делать?
– Сейчас малыми воздействиями я направляю корабль к внешней стороны роя метеоритов. Самыми малыми – это чтобы сложнее было заметить нас. При этом по максимуму ведётся сканирование всеми имеющимися на «Яроваре» приборами окрестностей, чтобы своевременно обнаружить преследователей.
– В конце концов, корабль окажется вне кольца астероидов, иншалла, и что тогда? У вас имеются идеи насчёт дальнейших действий?
– Некоторые есть. Лучший вариант для нас – оказаться с пиратами на противоположных сторонах от кольца планеты. Тогда вероятнее всего оно нас скроет собой, и мы сможет уйти в подпространство, не будучи замеченными. Тогда ищи нас – свищи!
– А ежели этого не получится? План «Б» имеется в наличие?
– Есть и он. Но о нём позже. Скажу, когда до него дойдёт дело. Надеюсь на лучшее.
– Хорошо, что у вас нет тоски, уныния. Верно сказал поэт: «Ценою грустных мыслей и печали ты хлеб насущный едва ли!» Нужны действия и вера. Буду молиться за это, – сказал Ахмед и по-восточному молитвенно провёл руками по лицу. – Иншалла!
– Молитесь. Нам нужно очень и очень сильно захотеть.
– Ну и?..
– Когда очень сильно чего-то хочешь, то тебе начинают помогать небеса. Сейчас вся надежда на них.
– На аллаха надейся, но верблюда привязывай. Иншалла! – Огласил народную поговорку Ахмед.
Какое-то время мы занимались каждый своими делами, отдыхали. Конечно, про отдых можно было упоминать только с иронией, ибо и до этого мы фактически маялись без дела, мало чем занимаясь. Но всё же.
Я тянул время не случайно, ждал определённого момента.
Когда Ахмед перебрался ко мне на «Яровар», я послал к оставленному им кораблю астроторпеду: ей была дана команда приблизиться, примагнититься к борту и взорваться через сутки. За это время я должен был удалиться от неё на достаточно большое расстояние. Гостю я об этом не сказал. Колебался, но не признался, помня пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова».
Размышляя отвлечённо, он понимал, что его звездолёт потерян им навсегда, даже при желании Ахмед не мог вернуться на него, ибо с каждой минутой расстояние между нами увеличивалось на многие километры. Спустя несколько часов вряд ли мы смогли бы его найти, даже если бы я повернул свой астроклипер обратно: он навсегда затерялся в огромном потоке метеоритов.
Но одно дело понимать умом этот непреложный факт, а совсем другое эмоционально осознать, что взорван и уничтожен твой прежний маленький мирок со всем тем, что там имелось и было дорого. Психология-с!..
Теперь можно было действовать. Но не торопясь и разумно.
Сильнейший взрыв астроторпеды несомненно заставил сдетонировать все взрывчатые вещества на борту звездолёта Ахмеда, а главное – топливо. Этого не могли не заметить мои преследователи, и я надеялся, что они сочтут сие взрывом «Яровара». Например, при столкновении с крупной каменной скалой в потоке прочих. После этого им останется только отправляться своим путём, куда они сочтут нужным.
Для большей надёжности следовало некоторое время выждать, пробраться в рое метеоритов подальше, а затем можно будет рискнуть выйти наружу.
Ахмеду не признался в причине своей медлительности, пояснил только, что хочу подальше удалиться от того места, куда я вошёл в кольце метеорных потоков Канниты, там меня ждёт пиратская эскадра. Он понимающе кивнул. По большому счёту я сказал ему правду, всё было именно так. А небольшие – пусть и важные нюансы – излишни.
Умерил своё нетерпение, решив прождать для большей надёжности ещё сутки, прежде чем начать действовать.
Увы, ни это, ни устроенный взрыв чужого корабля, ни все прочие ухищрения не помогли. Уже вскоре после того, как я покинул своё прибежище – огромное кольцо метеоритов около планеты – и оказался в открытом космосе, то обнаружил за собой погоню. Все шесть пиратских кораблей, почти правильным полукругом понеслись за мной следом. Даже вернуться в потоки метеоритов я уже не мог.
Пришлось уходить в подпространство…
Действовал второпях. Если бы у меня было время, то я бы избрал иное направление, а тут едва снова вынырнул в просторы космоса, как пульсирующее освещение принялось попеременно окрашивать рубку в красный и жёлтый свет. Так бортовой мозг предупреждал об опасности.
– Что у тебя? – крикнул я, ожидая крупных неприятностей.
Но всё на деле оказались гораздо хуже, чем я ожидал.
Оказывается, мой «Яровар» двигался прямо в Космический Бермудский Треугольник, который находился в пространстве между созвездиями Гидра (ближе к ней), Чаша, Секстант и Лев. Из последнего я вылетел и сейчас мой корабль несся прямо к созвездию Гидра, справа от меня находилось созвездие Чаша (Кратер), а слева – созвездие Секстант.
Это место было истинным ужасом звездолётчиков, оно имело много названий, кроме упомянутого, – Чаша Смерти, Кратер Безнадёжности, Космическое Кладбище, Омут Гидры, Пасть Гидры, Секстант Судьбы, Пасть Льва и прочие. Ничего хорошего они не сулили. Именно здесь таинственно исчезали все оказавшиеся здесь звездолёты. А место было довольно оживлённое, оно являлось, образно говоря, космическим перекрёстком – мимо Космического Бермудского Треугольника пролегали трассы следования многих кораблей. Если же кто-то по неосторожности, сдуру ли, спьяну ли заходил в упомянутую зону, то потом просто исчезал, сгинув, не успев подать не то что сигнала бедствия, а вообще никакого сообщения.
В свете этого даже местные названия представали в ином смысле, более страшном или даже ужасном.
Поневоле вспоминалось, что в греческих мифах была ужасная Лернейская Гидра. Её породили Тифон и Ехидна. Она имела длинное змеиное тело и девять голов дракона, одна из них была бессмертной. Только Геракл, смог победить Лернейскую Гидру, хотя у неё вместо каждой отрубленной головы сразу же вырастали две новые. Герой сообразил прижигать шею после того, как сносил с неё голову Гидры. По этой Гидре и назвали новооткрытое созвездие.
Честно признаться, я растерялся. Мой «Яровар» мчался почти прямо к созвездию Гидра, чуть смещаясь вправо, а там находилось созвездие Чаша. Не лучше ли развернуться к созвездию Секстанта? Но на это уйдёт немало времени и я буду вынужден довольно далеко в Космический Бермудский Треугольник…
А тут ещё на экране заднего обзора показались зловещие красные точки шести пиратских звездолётов.
Похоже, на них и на моём корабле имелась система, позволяющая определять координаторы каждого звездолёта. Потому они не отставали от меня. Не помогла даже имитация гибели «Яровара», когда я взорвал корабль Ахмеда. Если даже из-за массы астероидов они меня тогда не видели, но позже сразу же обнаружили, едва я вышел из этой каменной каши астероидов.
И я принял решение прямиком направиться в щель между созвездиями Гидра и Чаша, она находилась ближе всех. Надеялся пройти между Сциллой и Харибдой – Пастью Гидры и Чашей Смерти.
Решение оказалось ошибочным. Впрочем, похоже, лучшего решения вообще не имелось.
Я несся по Космическому Бермудскому Треугольнику, надеясь на лучше, а за мной по пятам следовали корабли пиратов.
– Пока всё идёт хорошо, – повернулся я Ахмеду, справляясь с внутренней дрожью от ожидания самого худшего. Ожидание стало настоящей пыткой. Пошутил: – Так говорил мой друг, упав с крыши небоскрёба и пролетая мимо моего окна – «Пока всё идёт хорошо…».
Ахмед криво усмехнулся, согласно кивнул. Я заметил на его внешне спокойном лице бисеринки пота.
И тут произошло нечто невероятное: нас ослепила зелёная вспышка. Потом она стала более тёмной, ровной с постоянным изумрудным свечением.
Я ничего не слышал, кроме своего судорожного дыхания. Пытался сдвинуться с места, но не смог, только двигалась грудь, набирая воздух или избавляясь от него. И это всё. Даже моргнуть не удавалось. Также я ничего не видел, даже Ахмеда, который находился в кресле штурмана в полутора метров от меня.
Сколько длилось пребывание в этой зелени, я не могу сказать: то ли минуты, то ли часы или даже сутки. Ощущение времени потерялось.
Вот загорелся обычный свет в рубки, осветив меня и Ахмеда. Мы недоуменно поглядели друг на друга с немым вопросом: что это такое?
Необычным было то, что оказались выключенными экраны внешнего обзора. Я поспешно включить их и ахнул, услышав одновременно удивлённый возглас своего спутника. Вокруг нас царила абсолютная темнота, не было видно никаких созвездий, к мириадам которых мы привыкли.
Не сразу заметил впереди мелкие искорки, которые сосредоточились вокруг чего-то зелёного. Они походили на скопление звёзд галактики, которое можно увидеть с невообразимой дали. Например, с окраины соседней галактики.
Переглянулся с Ахмедом, который тоже заметил их.
К своему сильнейшему удивлению, не обрадовался даже отсутствию погони за нами. Вполне возможно, мы угодили из огня в полымя. В куда худшую беду.
Что ж, поживём – увидим.
Принялся обсуждать с Ахмедом, что нам делать в сложившейся ситуации?
После недолгого совещания, в котором прозвучало много вопросов, но не имелось ответов, Ахмед предложил:
– Нужно уходить отсюда! Иншалла!
– И куда?
– Погони за нами нет. Возможно, нам стоит развернуться и выйти отсюда в том месте, через которое мы здесь оказались. Иншалла!
– И наткнёмся на эскадру пиратов Хуана Бешеного?!
– Ну, может не совсем в этом месте, а в ином. Хочется оказаться подальше отсюда.
– Мне тоже, – признался я. – Давайте хотя бы попробуем.
Дальнейшее нас потрясло. Все попытки изменить курс оказались тщетными. Двигатели просто не работали. Вообще никакие.
– В чём дело? Почему невозможно запустить даже планетарные двигатели? – прокричал я бортовому мозгу, находясь в сильнейшем бешенстве.
– Нет информации, – прозвучал ответ бездушным электронным голосом.
– Как так – нет информации? Почему? Отвечай!
– Нет информации.
Так и далее продолжало звучать на все мои расспросы.
Что-то заставило меня спросить:
– Как с запасами энергии в реверсных аккумуляторах?
– Реверсные аккумуляторы функционируют нормально. Имеется излишек энергии, нужно их сбросить.
– Как сбросить?
– Нет информации.
Я выругался. Бортовой мозг посоветовал мне успокоиться: лучше всего не прибегая к лекарствах, а используя естественные средства – например, душ, физические упражнения.
– Это я знаю без тебя! Беспокойство не устраняет завтрашних проблем, но забирает сегодняшний покой! Лучше ты мне скажи, в каком состоянии планетарные двигатели?
– Планетарные двигатели в полном функциональном порядке.
– Почему не удаётся их запустить?
– Нет информации.
– Может быть, до них не доходят сигналы из рубки?
– Неисправностей в рубке или где-либо на борту корабля не имеется.
И так было практически во всём. Мы выпустили наружу космоботы, думая отправиться к зелёной планете, но тем дело и ограничилось: их двигатели отказывались работать, несмотря на полную функциональную готовность. Пришлось вернуть челноки на прежнее место.
Правда, у меня мелькнула мысль вообще избавиться от них, раз ими нельзя воспользоваться. Но я её прогнал. Просто не привык транжирить собственное имущество. Вдруг ещё пригодится.
Также оказалось нерабочим всё оружие, даже ручные бластеры. Мы были фактически безоружными. Могли рассчитывать разве что на свои кулаки, сабли, имелись в арсенале также и столовые ножи.
Оказались бездействующими куклами рабочие и боевые роботы.
Ни я, ни Ахмед ничего не могли понять, почему такое происходило. А бортовой мозг объяснить не мог, постоянно твердя одно и тоже:
– Нет информации.
И мы ничего изменить не могли. Даже уйти из того места, где мы находились, было невозможно.
Правда, мы двигались, двигались инерционно. Это было заметно по тому, что рой искорок вокруг чего-то зелёного постепенно увеличивался в размерах.
Мы стали приглядываться к тому, что видели впереди себя.
Вспомнил, что на астроклипере должен быть гипервиз – электронный телескоп, который позволял разглядеть находящиеся вдали объекты.
Вывел на экран эту зелень со светлячками на ней. Увидел, что светлячки – это окна в зданиях, фары каких-то машин. Дальнейшее увеличение позволило разглядеть даже улицы и людей.
Мы с Ахмедом почти одновременно ахнули: эти люди находились на улицах без скафандров. Удивила их одежда, самая разнообразная. Хотя на многих имелись костюмы астролётчиков. Причём не только современная, но и минувших веков.
Улицы и постройки тоже нас изумили. Они были очень уж необычными: улицы все словно бы висели в воздухе, будучи проложенными между зданиями… Нет, не между зданиями! Домами здесь служили космические корабли. Лишь некоторые стояли носом к нам, а остальные были уложены набок или повернуты кормой в нашу сторону. Многие имели надстройки. То, что я принял за машины, оказались небольшими летательными аппаратами.
Разглядеть на чём коренятся все постройки не удавалось, далее всё терялось в чём-то зелёном, похожем на туман.
Тут Ахмед дёрнул меня за руку и показал на боковой экран. Далеко в стороне от «Яровара» был заметен гигантский фотонный звездолёт, повисший в пустоте. Один из первых, что были построены на Земле. Увы, он закончив свой путь здесь. Корабль казался со стороны совершенно безжизненным. Похоже, на нём никого из людей не имелось.
Мы медленно продрейфовали мимо него. А затем увидели ещё один звездолёт – тороидальный. Такие использовались преимущественно на Альдебаране.
По мере продвижения вперёд мы стали чаще видеть в пространстве самые разные корабли. Некоторые узнали: Например, стреловидные звездолёты использовали на Альфе Центавре. Мы увидели их сразу два.
Пролетели мимо колоссальных размеров транспортника, таковые использовались для массового завоза колонистов на какую-либо планету, пригодную для поселения землян.
Шаровидный корабль прибыл сюда из созвездия Кита, там имелась заселённая система солнцеподобной звезды Тау. От неё до Земли всего-ничего – только около двенадцати световых лет полёта. По современным меркам – почти рядом.
Видели мы и страшилище угрюмого чёрного цвета, напоминающее собою гигантскую бесформенную картофелину. Кажется, такие строили где-то на окраине Млечного пути. Почему была выбрана именно такая форма космолёта, понять не могли.
Подивил нас обоих звездолёт в форме яйца. Мы довольно долго видели его, я пошутил:
– Яйцелёт.
Ахмед хохотнул, только бросив на меня короткий взгляд, а затем вернулся к лицезрению на мониторе корабля, который уже уходил вдаль. Вернее, пролетали мы мимо него, оставляя этот самый яйцелёт позади. Где такое могли сотворить, не знал.
Почесал голову:
– Интересно, а каким концом он летел – более острым или более тупым?
Ахмед ответил:
– Судя, по его положению, если он сохранил его после того, как тут оказался, то этот яйцелёт, как вы его именуете, двигался более острым концом вперёд.
– Похоже, вы правы, – согласился я.
Просто качали головами, удивляясь количеству и разнообразию звездолётов, оказавшихся здесь. Действительно настоящий Космический Бермудский Треугольник! Невольно прошептал:
– Да это же истинное кладбище звёздных кораблей. Самых разных миров и времён!
Стало понятно, почему корабли использовались в качестве зданий – это было куда проще, чем строить настоящие дома.
– Похоже, что «Яровар» упадёт им на головы, – Ахмед показал на улицы с людьми. – Иншалла!
– Неужели они этого не видят, не понимают?
– Возможно, не видят. Мы слишком далеко от них, ведь видим их с помощью гипервиза, машалла. А есть ли у них таковой?..
Наша опаска оказалась излишней, в чём мы скоро убедились. «Яровар» постепенно замедлялся, замедлялся и застыл почти совершенно неподвижный. Стал для нас настоящей тюрьмой. Перспективы заточения в ней нас ужасали.
Эх, с какой горечью мы разглядывали через гипервиз жизнь в городке или селении, что протекала довольно близко от нас. Казалось, рукой подать. На самом деле нас разделяло пространство не менее тысячи километров. Оказывалось в точности по пословице: «Близок локоток, да не укусишь».
Глава 7. Султанат Затерянного мира
Так и шло время: ужасно томительно, тоскливо в бессмысленном существовании внутри корабля, чьи помещения со временем стали казаться более скромными по размерам и количеству. Более тесными из-за знакомства со всеми ими и всем тем, что в них находилось, вплоть до каждого мелкого элемента.
С тревогой думали о запасах воздуха, воды, продовольствия. В полёте всё это пополнялось синтезированием из имеющейся за бортом материи, ведь на самом деле вакуум совсем не пустынен, в нём содержится много чего. Специальные приборы улавливают все те частицы материи, что в нём имеются, и синтезируют воздух, воду и даже продукты. Правда, чрезмерно долго питаться таковыми специалисты не советовали, природная еда более полезна, не говоря о том, что она гораздо вкуснее. Здесь же, как выяснилось, бортовые синтезаторы не работали. Это стало неприятным сюрпризом, ведь наши запасы воздуха, воды и продуктов конечны. Кончатся они, кончимся и мы. Осознавать это было крайне неприятно.
Только энергии в реверсных аккумуляторах имелось предостаточно. Она расходовалась на освещение, отопление и на некоторое другое.
Наше пребывание в «Яроваре» с каждым днём становилось всё более похожим на тюремное заключение. Это контрастировало с той жизнью, которая казалась нам весьма оживлённой, на далёкой зелёной планете. Наблюдения за ней через гипервиз вносило некоторое разнообразие в наше существование, но и одновременно подчёркивала нашу неволю.
Многое из увиденного там нас удивляло.
Никакого светила я не заметил, как и луны, но день у них исправно сменяла ночь, зелёное свечение уменьшалось до минимума.
Планета не вращалась, мы постоянно видели одно и тоже пространство.
Бросалось в глаза видеть отсутствие деревьев, кустов, травы да и вообще всякой растительности. Возможно, они и были на планете, но где-то вне поля нашего обзора. Не имелось рек, озёр или каких-либо водоёмов, как и каких-либо возвышенностей, не говоря про горы. Только обширные и совершенно пустые, безжизненные пространства зелени, но она явно не была травой.
Тамошние обитатели не носили скафандров: значит, воздух подходил для дыхания землян и их потомков из разных звёздных систем Галактики. Удивило, что они одевались кто и во горазд. Чуть ли не большинство носило форму гражданских и военных астролётчиков, на многих была разнообразная гражданская одежда, у некоторых даже довольно стильная. Иные имели одеяния, похожие на спортивные или на рабочие робы.
Они занимались самыми обычными делами. Общались между собой, прогуливались, прокладывали дорожки, благоустраивали свои дома снаружи, приделывая к ним разные строения.
Однажды мы заметили устроенные бои на ринге, который окружали трибуны, битком набитые азартными болельщиками.
Я разглядывал действо с немалым интересом, даже увлёкся им.
Ахмед глянул на меня и хмыкнул:
– Что, зрелище задевает за живое? Несомненно, хочется ринуться на ринг и повергнуть всех на канвас?
С улыбкой признал:
– Да, с удовольствием бы помахался с кем-то. Со скуки же помираю.
Мы догадались записывать происходящее на планете, а потом просматривали уже более детально. Тогда можно было замедлить изображение, а то и остановить, дабы лучше рассмотреть.
А так наша жизнь текла очень однообразно.
Однажды спохватился, заметив, что меня временами стало раздражать то, что я постоянно натыкался на Ахмеда. Слишком часто.
Подумал, что, возможно, и у него стали проявляться подобные чувства. Потому начал больше налегать на тренировки в спортивном зале, который имелся на звездолёте.
Тоже самое стал делать и Ахмед. Поначалу мы тренировались практически в одно время, но постепенно стали всё чаще делать это раздельно. Хотелось побыть наедине с собой, в одиночестве. Гнал от себя мысли, что наши отношения могут значительно ухудшиться, вплоть до самых плохих…
Но до этого дело не дошло.
О приближении к нам гостей сообщил бортовой мозг.
Мы поспешили в рубку и наблюдали за ними сначала по гипервизору, а затем и на экранах внешнего обзора.
От зелёной планеты к нам прибыл космобот просто дремучей конструкции. Такие употреблялись ещё задолго до моего рождения.
– Почему он двигается? – повернулся я к Ахмеду. – Наши космоботы совершенно безжизненные. Словно камни. В отличие от этого.
– Действительно, почему? – оживился Ахмед. – Почему у нас ничего не фурычит, а у них что, всё в порядке?
– Не по той ли причине, что на этом космоботе более примитивный двигатель, и на него не действуют те силы, которые парализуют наши?
– Вполне может быть, – согласился Ахмед. – Потом спросим, машалла.
Между тем гость попытался выйти на связь.
Я тут же ответил. На экране возник импозантный бородач с совершенно лысой головой в диковинной одежде, сквозь просторную пёструю рубашку проглядывал его внушительный живот. Выглядел он добродушным человеком. На левой стороне груди находилась то ли эмблема, то ли бляха с изображением многорукого чудища с саблей и щитом, в центре последнего находился кристаллик.
Он пророкотал басом:
– Добро пожаловать, господа, в Затерянный мир!
– Здравствуйте!
– Не надоело вам сидеть взаперти? Приглашаем посетить наш независимый султанат.
– Султанат?
– Именно так. Свободный и независимый султанат и его столицу – город Зейлим, которым правит справедливый султан Фейнал VI, – подтвердил бородач. – А я его главный посол. Галавис. Это имя.
В его голосе имелись нотки иронии. К султану он относился не с полным пиететом. Интересно, что это за «справедливый султан»?
– Понятно, ваше имя – Галавис. А меня зовут Елисеем. Его – Ахмедом.
– Приятно познакомиться. Вас только двое или ещё кто есть? Женщины имеются?
– Нет, нас на борту двое.
Лицо Галависа разочарованно вытянулось, и он продолжил:
– Ну, ладно. Приятно было познакомиться. Как посол, должен официально уведомить вас, что вы обязаны нанести официальный визит султану и с ним обговорить условия общения с нами в том или ином виде. Или пребывание в Затерянном мире. Решайте сами, чего желаете.
– Значит, мы можем отправиться с вами к султану?
– Это самое разумное решение, – кивнул бородач. – Советую смиренно преклонить свои колени перед султаном и попросить помощи.
– Даже преклонить колени?!
– Это я советую вам, а делать ли это вам, решайте сами. Но вам же нужна помощь? Вы же не хотите просидеть в своей скорлупке всю оставшуюся жизнь?
Действительно, этого мы никак не хотели.
– Не хотим, – подтвердил я.
Галавис добродушно продолжал:
– Никто из вновь прибывших к нам не отказывается предстать пред светлые очи нашего милосердного султана и попросить помощи. – последние слова прозвучали с иронией, но последующими стали жёсткими: – Предупреждаю, за всё нужно платить. Или – отработать авансы. Имейте это в виду.
В последующем диалоге выяснилось, что наиболее ценятся в Затерянном мире свежие натуральные продукты. Имелся спрос на одежду и различные вещи.
– Ну как, полетите к султану Фейнал VI? – спросил бородач.
– А у нас есть выбор.
– Фактически, нет.
– А можно нам подумать?
– Думайте, – великодушно согласился Галавис. – Понимаю, вам нужно морально подготовиться к визиту. И проверьте наличие того ценного, что я сказал – натуральные продукты, воду, одежду и прочее. Вам у нас понадобятся деньги. Вы и получите их за своё имущество.
Далее бородач помялся, а затем выложил со свойственной ему добротой:
– Тут такое дело. Я потратил своё время и силы, прибыв сюда и сообщив вам, так сказать, программу будущих действий. Это следовало бы оплатить.
– Как, чем?
– Ну, буду доволен, ежели вы выделите что-нибудь из фруктов. Очень давно не пробовал.
Я вспомнил, что «закрома» звездолёта полны натуральных продуктов, в том числе имелось немало овощей и фруктов. Порадовался, что главарь пиратов имел гастрономические пристрастия и запасся ими в очень большом количестве, не желая питаться в долгих полётах преимущественно синтетической едой. Потому согласился, сочтя справедливыми слова, да и мне хотелось задобрить Галависа, он мог оказаться полезным в будущем.
Мы впустили на борт бородача. Он прибыл с герметическим ручным контейнером.
Оглядел наши помещения и разочарованно сказал:
– Да, у вас тут и поживиться нечем. Кораблик, как я понимаю… э, специфический, с военным уклоном. А нам это всё не нужно.
– А чего вы ожидали увидеть?
– Когда отправлялся к вам, признаться, лелеял мечту увидеть большой грузовик с полными трюмами. И с женским экипажем. Хотя бы в большинстве. – Галавис осклабился. – Мало у нас женщин, а мужчин слишком даже много. Впрочем, как получилось, так получилось. Сетовать бесполезно.
Я отправился в кладовку, положил в контейнер с десяток яблок (кстати, они в космических полётах сохраняли свои качества дольше прочих фруктов), по паре огурцов и помидоров, пакетик ягод смородины. Банку кофе, упаковку чая. На кухне добавил буханку свежеиспечённого хлеба из натуральной ржаной муки.
Передал контейнер бородачу. Он тут же поспешил раскрыть его и осмотрел мой «магарыч». У него аж руки затряслись. Я понял, что он очень и очень рад, ожидал гораздо меньшего, хотя контейнер был заполнен примерно наполовину.
– Ой, спасибочки! Порадовали! Давно даже не видел этого, забыл, как выглядят!
Свои радостные чувства он излил в благодарный совет:
– Советую придти на поклон к нашему султану. Постарайтесь его расположить к себе. Подарите ему что-нибудь. Например, подобный же набор, что и мне, только раза в два-три поболее. Фейнал VI предложит вам продать в султанскую казну всё самое ценное. Советую согласиться. Честно говоря, на аукционах можно выручить заметно больше, но это потребует немалых затрат сил и времени. Да и благодарность правителя немалого стоит. Позже вы в этом убедитесь. И вот ещё чего. Имейте в виду, если вы покинете свой корабль, то он станет как бы ничей, и появится немало желающих поживиться…
– А мы закроем на замок с секретным кодом…
Галавис покачал головой, показав колечко на пальце:
– Вот эта штучка открывает все замки. И подобные имеются не только у меня. А иные просто прибывают с плазменными резаками и вырезают себе проход прямо в борту. Варвары и шкуродёры!
– И никак звездолёт нельзя уберечь от них?
– Можно. Для этого следует дотянуть кораблик до нас, аккуратно опустить вниз и, с разрешения султана, сделать его своим домом. Только эта операция стоит очень дорого. Не уверен, что у вас хватит денег.
– У нас вообще нет ваших денег.
– Я имею в виду те деньги, которые вы можете получить после распродажи всего ценного, что найдётся у вас. Не уверен, что хватит на транспортировку.
– И что, наш корабль станут грабить сразу после того, как мы покинем его.
– Нет, можете спокойно отправиться на аудиенцию к султану, никто здесь ничего не тронет. Затем вам дадут время забрать всё, что сочтёте нужным. Так гласит закон. Затем, по этому же закону, султан имеет право первым забрать с оставленного корабля всё, что только пожелает…
– И султан лично займётся граб… ну, этим самым забиранием, отъёмом у нас всего ценного.
Галавис хмыкнул:
– Конечно же, нет. Это сделает его представитель с командой помощников.
– Это точно?
– Не сомневайтесь. Всё по закону. Я знаю, ведь султан пошлёт именно меня, – бородач с видимым добродушием осклабился. – Ничего личного, таковы мои обязанности. Вынужден буду исполнять правительственное веление.
– Понятно, мы не в обиде. Закон – есть закон.
Не буду подробно излагать последующие события, это заняло бы слишком много времени.
На следующий день мы нанесли визит султану Фейналу VI, куда нас доставил на своём космоботе Галавис.
Его дворцом оказался большой галактический звездолёт со многими пристройками к нему.
Мы приземлились на выложенной плитами стоянке. Это был городской космопорт в Зейлиме. От него шли дорожки из таких же плит в разные стороны. Почти сразу же начались сюрпризы.
Вышли из космобота, вдохнули свежий живительный воздух, напоенный какими-то цветочными ароматами. Он показался нам очень даже хорошим, редко где я дышал таким.
Далее пошли по самой широкой дорожке к космолёту чудовищной величине, положенным на бок. В прошлом имелись подобные монстры до изобретения более мощных двигателей и скачков через нуль-пространство.
Поблизости людей не имелось, но вдали они стояли по одному и группками. Галавис кивнул на них:
– Вышли поглядеть на вас. Пополнение для всех нас – событие приятное.
Ахмед заметил:
– Не могу сказать, что я очень рад появлению здесь. Иншалла!
– Это понятно, – хмыкнул Галавис. – Но не мы в этом виноваты. И какая альтернатива – сидеть в корабле до скончания века?
– Это куда менее приятно, – согласился я.
По сторонам от дорожки, по котором мы двигались, находилась не земля, а что-то совершенно непонятное, чего ни я, ни Ахмед никогда не видели. Поверхность скрывали струйки зелёного газа, который словно летел по ней, напоминая зимнюю позёмку. Что именно это было, понять не могли.
Галавис весомо произнёс:
– Внимание! Вы здесь гости, и запомните крепко-накрепко: у нас можно ходить лишь по дорожкам и выложенным площадкам. Старайтесь не ступать на зелень. Под нею могут скрываться ямки, ямы и ямища.
– И что тогда?
– Обычно удаётся выбраться. Но говорят не всегда и не всем. Уходят вниз, словно каменюга в воду. И поминай, как звали.
Я поёжился. Неприятная перспектива.
После этих слов Галавис сошёл с дорожки и позвал за собой нас:
– Мы срежем тут путь. Не бойтесь, место давно нами проверенное, обычно здесь ходим. А вам лучше с самого начала познакомиться с зеленью. Без этого не обойтись. Со временем обвыкнетесь, освоитесь. Запомните, где можно ходить спокойно, а где при каждом шаге следует проверять палкой место в зелени, а уж затем ступать.
Мы пошли за ним.
Двигаться было непривычно, не покидала невольная опаска, что при очередном шаге под ногой может оказаться пустота.
– Да, у нас нужно учиться ходить, – с улыбкой заметил Галавис. – Мы все через это прошли. Скоро привыкнете. Как и ко многому другому.
Только после этого я обратил внимание на то, что вокруг светло, хотя никакого небесного светила не имелось, как и ламп или какого-то наружного освещения. Казалось, что нежным зелёным светом светится буквально всё, вплоть до воздуха. Потому теней вообще не замечалось. Столкнулся с подобным впервые в своей жизни.
Далее Галавис повёл нас к дворцу по дорожке.
Скоро она упёрлась в широкие плиты, уложенные в просторную площадку. Они переливались тёмно-синим цветом, по нему я узнал обшивку боевых звездолётов. Несомненно, сняли с каких-то кораблей, угодивших в Затерянный мир, и употребили на дорожное покрытие. Они вели к брюху огромного космолёта. Большие погрузочные ворота были оформлены в виде красочного портала. По сторонам от него стояли два военных робота с саблями, которые они при виде нас приветственно подняли в воздух. Заметил в кобурах на их поясах плазменные пистолеты.
Буквально тут же испытал сильнейшее удивление: эти роботы функционировали, в отличие от тех, что находились на моём «Яроваре». Вот это да! Подумалось, что и лазеры у них вполне действующие.
По коридору, устланному ковром, нас провели в салон корабля, который был превращен в тронный зал, весь задрапированный гобеленами. Там и находился султан Фейнал VI с десятком приближённых.
Мы даже преклонили одно колено перед ним, следуя примеру Галависа.
Вид султана меня разочаровал, хотя трудно было ожидать чего-то другого.
Фейнал VI восседал на возвышении в большом штурманском кресле, превращенном в трон. На его нешироких плечах возлегала пурпурная мантия с блестками и зодиакальными изображениями. Выглядел он заметно старше меня, наверное, как минимум, вдвое. На его голове находилась аляповатая корона жёлтого цвета. Наверное, была сделана из золота и украшена россыпью камней разного цвета. Из-под неё свисали небрежно причёсанные волосы. Они немного не доходили до плеч. На его правой руке имелся перстень с большим камнем приятного лазоревого цвета.
Султан постарался придать своему округлому лицу величавое выражение, но это у него выглядело смешно и даже жалко.
И только глаза – цепкие и пронзительные – говорили о немалом интеллекте его обладателя. Подумал, что с ним нужно держать ухо востро. На мякине его не проведёшь и он, несомненно, способен на любые пакости. Тогда я даже не подозревал, насколько был прав.
Сбоку от трона стояли – я бы сказал навытяжку, если бы речь шла о людях – четыре военных робота с саблями и плазменными пистолетами. В зале ещё находилось девять человек: советники и министры правителя.
Мы преподнесли Фейналу VI свои подарки – пару контейнеров с продуктами, саблю с рукояткой, усыпанной драгоценными камнями, и в красивой футляре звёздный самоцвет. Саблю я взял с ковра в каюте Хуана Бешеного.
Накануне, когда мы готовили подарки, Ахмед с улыбкой достал из-за пазухи звёздный самоцвет и сказал:
– Нужно и мне внести свою долю. Не волнуйтесь, Елисей, это не последний камушек. И ежели всё же вы доставите меня в приличное место, то получите обещанный аванс. Иншалла!
Наверное, Ахмед остался сильно разочарованным. Султан проявил какое-то внимание к сабле, откровенно оказался рад натуральным продуктам, а звёздный самоцвет его не впечатлил. Он его оглядел и хмыкнул:
– Звёздный самоцвет? – получив утвердительный ответ, Фейнал VI продолжил. – Где-то ему цены нет, а тут это просто безделушка. Да любой из живущих здесь отдал бы его в обмен на грушу или даже сливу таких же размеров. Вот такая жизнь. Привыкайте.
Узнав про наши запасы продуктов, султан был ошеломлён, что с немалым трудом постарался скрыть, но это ему удалось далеко не сразу. Значит, другие корабли, оказавшиеся здесь, имели их гораздо меньше.
Как и предсказал Галавис, Фейнал VI сразу же предложил продать ему все наши запасы оптом.
Мы сразу же выразили согласие, даже поблагодарили за помощь: мол, мы тут ничего не знаем: ни законов, ни обычаев, будем рады без всякой мороки выручить деньги, необходимые для проживания в Затерянном мире.
– Я буду щедр, – заверил нас Фейнал VI, с трудом скрывая радость.
Позже его представители во главе с Галависом осмотрели все продукты, переписали и забрали, передав нам свыше трёх тысяч золотых. Как позже выяснилось, рыночная цена продуктов была раз в десять выше. Но вдобавок к этому султан обеспечил нам транспортировку нашего корабля в Затерянный мир, в качестве буксиров использовались три его космобота, выделил участок и выдал указ на поселение. Вкупе всё это стало совсем неплохим результатом.
Несколько раз Фейнал VI приглашал к себе во дворец, принимал уже в менее формальной обстановке. Раз даже угостил чаем, похоже, заварка была из наших же подарков. Спасибо и за это. Вслух несколько раз поблагодарил за чай, скрывая иронию, хорошо помнил пословицу: «Своего спасиба не жалей, а чужого не жди».
Султан жаждал знать новости из огромного внешнего мира, ведь сам был ограждён от поступления любой информации. Её тут получали только с теми несчастными, которые оказывались в Космическом Бермудском треугольнике.
По неведению я дал промашку. Тогда я не понимал ценности всей той информации, что имелась в памяти бортового мозга: там имелось многое из того, что происходило в мире, ведь Хуан Бешеный имел в своём распоряжении много чего из галактического интернета. Конечно, он большую часть удалял, но технологии позволяли всё это восстановить. Я это сделал по внешне невинной просьбе Фейнала VI и передал ему. Он принял кристаллограмму с прямо-таки трясущими руками, которую я заметил, ведь с недавнего времени обладал сильно повышенной наблюдательностью и пониманием. Позже понял, что он был готов заплатить огромные деньги, не меньше, чем за натуральные продукты, но всё получил даром. В очередной раз я понял пользу знания.
Ещё находясь на своём корабле до первого визита к султану, мы с Ахмедом согласовали всё то, что мы ему и прочим сообщим. Ахмед решил выдавать себя за вольного предпринимателя, который занимался всем тем, что приносило выгоду. Мне подумалось, что проще будет рассказать правду, только не всю. Тогда меньше риска запутаться и быть разоблачённым. Не рассказал о Вахмистровых, пребывание в положении раба-гладиатора изложил в самом общем виде – мол, приходилось участвовать поединках. Потом подвернулся момент, когда я угнал корабль, умолчав, что он – пиратский. А в пути встретил искалеченный метеоритом звездолёт Ахмеда, забрал его на борт…
Данной версии я и придерживался, ведь она в общем и целом соответствовала правде.
Её я рассказывал всем, в том числе и своему соседу семидесятилетнему Фрэнку Сэлленти, с которым мы довольно быстро сдружились. Он жил один в нескольких боксах, которые некогда составляли часть могучего фотонного звездолёта, кажется, самому последнему из построенных в Солнечной системе. Около него находился столик и скамейка, на которой все часто видели хозяина. Он оказался не только хорошим соседом, интересным человеком, но и весьма полезным нам с Ахмедом. Фрэнк носил прозвище Всезнайка. Он был весьма умным и очень информированным, ухитрялся оказываться в курсе чуть ли не каждой новости. Он охотно делился своими знаниями, от него мы почерпнули много разнообразных сведений о Затерянном мире, в который нас забросили судьба.
Знал он немало, ведь прожил тут почти сорок лет.
Этим я и воспользовался. Интересовало меня очень многое: да, практически всё в престранном мире, в котором оказался.
Постарался больше узнать о его правителе – короле Фейнале VI. Но Фрэнк мог поведать очень мало. Вообще никто в Затерянном мире о нём ничего не знал.
Не только о его родной планете, но даже о созвездии, в котором она находилась. Было неизвестно, когда Фейнал VI здесь оказался.
На вопрос о возрасте султана Фрэнк ответил так:
– Я сам бы хотел это знать.
– Как так?!
– А вот так.
– Когда я прибыл сюда, то был простодушным рохлей. Мои припасы – а их имелось немало – забрали практически за бесценок. Не хочу вспоминать, оказался большим дурнем. Скоро истратил все полученные деньги, голодал, не знал, куда идти и что делать. Хорошо, что меня пожалел старый Слован, поселил у себя. Наставил уму-разуму. Это в его доме я сейчас живу. Слован умер восемнадцать лет назад. Он говорил, что попал сюда мальчишкой, вместе с родителями. Кажется, Слован был родом с одной из планет в созвездии Эридана. А вот куда он с родителям направлялся, подзабыл. Но это и не так важно. Я начал о нём рассказывать совсем по иной причине. Слован как-то сказал мне в ответ на расспросы о короле, что когда он прибыл, то тот выглядел совершенно также, как и спустя свыше восьмидесяти лет, которые прожил на Зеленюге Слован…
(Этот термин – Зеленюга – в отношении мира, в который мы с Ахмедом попали, я впервые услышал именно от Фрэнка. А уже потом от других. Так называли Затерянный мир довольно многие и часто.)
– Так что ответить на вопрос, сколько лет Фейналу VI, не могу. При всём желании. Могу добавить, он и сейчас практически неотличим внешне от того, каким был в тот день, когда я его впервые увидел. А с того дня минуло без малого сорок лет.
Мы с Ахмедом переглянулись.
– Вот это да, – только и смог сказать я. – Он что, бессмертный?
– У него всё может быть, – закивал Фрэнк. – Правда, после того, как умерла его жена Лусия, около его глаз появилось больше морщинок. Но они мелкие и не всегда заметные.
– И давно она умерла? – спросил Ахмед.
– Лет шесть уже прошло, – сообщил Фрэнк.
– И она жила с ним столь же долго, как и он? – поинтересовался я.
Фрэнк воскликнул:
– Да ты что, жён-то у него было намного больше десятка! До старого Слована он их сменил девять или десять, так ему рассказывали. И на его жизни он четверых жён сменил. Лусия была последней. Нужно признать, умерла она странно. Ей не было и сорока лет. Во всяком случае, говорили, что ей меньше сорока. Однажды султан известил о безвременной кончине своей дражайшей супруги и быстро её захоронил, не позволив никому глянуть на ней. Его роботы отнесли на кладбище и опустили в Бездну.
– В Бездну?
– Да, так называется то место – Зелёная Бездна. Она часть Бездонной топи, что нас окружает. Потом узнаете. Говорят у ней нет дна. Приносят покойников и опускают с мостков в эту зелёную муть, они сразу же исчезают, будто тонут.
– А что, у вас вообще не ведётся никакой регистрации – людей, событий, дат и вообще всего?
– Как не вестись, ведутся. Только допуск к архивам ограничен. А те, кто туда попадает, сыскать нужные сведения не могут. То ли удалены, то ли скрыты.
– Так и живёт султан без супруги?
– Так и живёт. У нас женщины наперечёт. На шесть-семь мужиков всего одна приходится. Так что сыскать практически невозможно. Фейнал VI ждёт прибытия какого-нибудь корабля с женщинами, чтобы выбрать лучшую и сделать своей женой.
– Получается, что он ждёт уже шесть лет.
– Да, почти шесть лет. Правда, несколько лет назад он пытался отнять жену у Фабио, но Альба наотрез отказалась к нему переходить. Спустя пару месяцев Фабио куда-то пропал. Многие указывали на Фейнала VI: мол, это он устроил. Только никто не понимал, как именно? Подозрения остались подозрениями. Султан пытался к Альбе свататься, но она заявила, что лучше покончит с собой. Он от неё отстал. После она стала жить с Вуком. Пока они оба живы.
– Да, интересный человек, – сказал Ахмед. – И как же он стал вашим султаном? Есть у него какие-либо достоинства, кроме его почти бессмертия и женолюбия?
– Смотря что считать достоинствами, – философски произнёс Фрэнк. – Многие к нему пристрастны, но выглядит он молодо, хотя и заметно, что молодится. Следует признать, что он – умен, и даже весьма. И богат – монеты же он чеканит. Да и всё лучшее забирает задёшево с вновь прибывающих сюда кораблей. А что-то и совсем даром достаётся с брошенных.
– Подождите, он что, действительно чеканит монеты? – поинтересовался я.
– Нет, не чеканит, это я так сказал. Он их синтезирует.
– Действительно? Значит, у него синтезатор работает?
– Работает, и весьма качественно.
– А у других есть синтезаторы?
– Имеются несколько у его приспешников, но они совсем другие. Заметно хуже. Его на порядок лучше. Даже еда у него получается почти неотличимой от натуральной. Да и вещи всякие тоже такие же.
– Фрэнк, скажи, а почему у нас на корабле не работает синтезатор, как и многое прочее?
– Такое уж дело на нашей Зеленюге. Никто понять причину не в состоянии. А вот Фейнал VI сумел заставить работать свой синтезатор. Непонятно как сумел «оживить» роботов, теперь они на него работают и его охраняют. Слушаются только его одного, и никого больше. Бластеры у него стреляют, работают газовые резаки. Космоботы у него летают, а у других нет. И прочее.
– Ай да Фейнал VI! – не удержался от восклицания я. – Понятно, почему он стал султаном! А как ты к нему относишься, к его правлению?
– Да пусть правит. Кому-то править всё равно нужно. А даже плохая власть лучше безвластия.
Я спорить не стал:
– Наверное, ты прав. Власть нужна в любом случае. Если провести аналогию со спортом: власть – это вроде правил игры, соревнований, конкурсов и тому подобного. Нельзя же, выходя против какого-либо соперника, не знать правил – мы боксируем, боремся, бегаем наперегонки или играем в шахматы?!
– В таком понимании я с тобой согласен, – поддержал меня Ахмед. – Уместно вспомнить поэта Саади Ширази: «Раба не притесняй – не то и раб восстанет. Собаку приласкай – твоей рабыней станет». Абулькасим Фирдоуси молвил: «Сидящий наверху, вмени себе в закон не презирать людей – ты ими вознесён». Нужен умный и справедливый повелитель, начальник, султан, пусть называется как угодно. Машалла!
Фрэнк тоже согласно кивнул.
Позже я узнал от него историю его жизни. Она у Фрэнку оказалась необычной, и даже очень необычной, немало впечатлила меня…
Глава 8. Планета для влюблённых
Из множества известных землянам планет, имеющих биосферу, Демонея стяжала славу самой ужасной. По той простой причине, что нигде больше не живёт столько опасных для человека созданий, как здесь. Именно на этой планете обитает самый страшный хищник вселенной – астрозавр, от одного взгляда на него холодеет кровь. В сравнении с ним плотоядные динозавры, обитавшие в далёком прошлом на Земле, – вроде домашних кошечек рядом с лютым тигром. Ни одна из попыток поймать астрозавра для земного зоопарка не увенчалась успехов: его не могли удержать самые хитроумные капканы и совершенные ловушки, прочнейшие сети рвались им, словно гнилые нитки. Из последней экспедиции за этим хищником вернулся живым только один охотник. Улетел он жизнерадостным тридцатипятилетним здоровяком, а вернулся поседевшим калекой с неисправимо испорченной психикой: охотник признался, что посмотрел смерти в глаза. Вернее, – астрозавру. Впрочем, на Демонее – сие одно и тоже.
При этом – многих это вводило в заблуждение – Демонея казалась истинным раем, воплощённой идиллией. На первый взгляд, конечно. Она походила на Землю – размерами, силой тяготения, жёлтым светилом, которое практически ничем не отличалось от Солнца. На ней раскинулись уютные долины, горы с живописными ущельями, буйные леса, просторные степи и саванны, озёра, полноводные реки, тысячи островов в бескрайних голубых морях и океанах. Местный пейзаж просто очаровывал глаза. Планета изобиловала дичью и… множеством разнообразных хищников. Таких свирепых, что несмотря на всю свою привлекательность Демонея по сей день не колонизирована.
Находилась она в ярком звёздном шаровом скоплении на окраине Галактики на расстоянии 27 тысяч световых лет от Земли в созвездии Тукана. Возраст тамошних светил оказался аномально молодым – «всего» " около одиннадцати миллиардов лет, на два миллиарда лет меньше, чем у звёзд в схожих шаровых скоплениях. Это открытие стало неожиданным для учёных, поскольку в их кругу до того считалось, что шаровые скопления представляют собой своего рода остатки «звездных стройматериалов», из коих сформировался Млечный Путь на указанные выше миллиарды лет назад.
На Демонее находился лишь один астромаяк и база, где постоянно дежурил смотритель. Его жилище имеет броню высшей категории крепости. Участок земли вблизи астромаяка защищало силовое поле и лазерные пушки с автоматической наводкой. Вдали от базы имеются временные доты-убежища. Как говорится, на всякий случай. На какой именно – даже трудно сказать, ибо строгая инструкция разрешает покидать станцию лишь в самых исключительных случаях и непременно передвигаться по планете в бронеходе, а ещё лучше в аэрокаре, имеющим мощную броню и соответствующее вооружение. Только так и не иначе, ведь Демонея – ужасная планета. Подобной ей не сыскать во всей Галактике, даже и не пытайтесь.
И всё же на Земле есть два человека, которые усмехаются, слыша про страшных хищников Демонеи.
«Ничего особенного, не правда ли, Алекс?»
«Совершенно верно, дорогая. Это обычная болтовня. Запугивают неосведомлённых людей. Но мы-то с тобой знаем истину!»
«Для настоящего мужчины не страшны никакие хищники Демонеи».
«Особенно, если с ним – настоящая женщина. А ты у меня, Анна, именно такая!..»
Анна обычно благодарно улыбается и целует Алекса.
«Нас не обманешь, правда нам с тобой известна…»
+ + +
Конечно, это было нарушением инструкции, но вместе с грузом рейсовый космогрузовик доставил на Демонею пассажиров. Дело в том, что дежурным смотрителем был двадцатисемилетний Фрэнк Сэлленти. Молодой мужчина, как говорится, кровь с молоком, одинаково ловко управляющийся как с любым компьютером, так и с бластером. За сто шагов он попадал в глаз маленькой пташке. Дежурил он уже второй срок бессменно. За удвоенный оклад и соответствующую премию. Попутно собирал коллекцию горных пород и минералов, образцов местных флоры и фауны. Это была его идея, как он считал, просто великолепная, ведь до него никому такое не приходило в голову. В свободные часы он писал книгу под броским названием «В компании с астрозавром: на самой ужасной планете вселенной». Всё это при возвращении на Землю должно было сделать Фрэнка известным и состоятельным человеком.
Работал он с предельным энтузиазмом, помня о стратегической цели, какой был брак с Анной, дочерью главы Всемирного совета Земли Герольда Хантера. Понятно, что супругу такой незаурядной женщины мало иметь приятную внешность, хорошее здоровье и умную голову на плечах. С милой рай и в шалаше, но только на первых порах, а потом… Словом, Фрэнк был полон решимости использовать свои способности на полную катушку, чтобы заработать достаточные средства для комфортной жизни с молодой женой.
Так он оказался на Демонее. Изучил её вдоль и поперёк. Справедливо будет сказать, что никто не знал так хорошо планету, как он. О его коллекции прознали многие научные учреждения Земли и уже предпринимали попытки заполучить её, предлагая солидные суммы. Особенно ценились образцы фауны, ибо добывать их на Демоне было не просто трудно, а опасно для жизни. Не буду пересказывать всем памятные истории, когда охотники здесь оказывались в положении беспомощных жертв. Так что обычно смотрители астромаяка не рисковали даже просто высунуть свой нос за пределы базы. Фрэнк же был чуточку смелее, иногда рисковал, и пока всё обходилось.
И вот с рейсовым космогрузовиком к нему прибыла его невеста Анна вместе со своим троюродным братом Алексом. Она уговорила отца нарушить инструкцию, дабы повидать жениха. Долго Герольд отказывал любимой дочери, но она не отставала и…
– И вот я, наконец-то, у тебя! – улыбаясь, сообщила Анна, держа за руки Фрэнка и глядя на него влюблёнными глазами. – Познакомься, это мой кузен Алекс. Скажу сразу, что он, как и все, влюблён в меня, хотя героически и скрывает это.
– Не скрываю, а просто осознаю, что у меня почти нет шансов, – откровенно признался Алекс. – Кузина только и говорит о вас. И только в самых превосходных степенях! Для неё вы – самый, самый, самый! Самый красивый, самый умный, самый храбрый… И так далее, и тому подобное. Словом, во всём «самый», лучше и не бывает.
– Иначе отец не хотел меня отпускать, упёрся: мол, одна не поедешь, даже и не проси. Очень уж он боится Демонеи, для него и пекло ада не так страшно, как эта планета. Я клятвенно пообещала ему, что и ногой не ступлю на Демонею: из корабля сразу переберусь на твою безопасную базу и на ней дождусь следующего рейса космогрузовика.
– Твой отец совершенно прав, Демонея совершенно не подходит для прогулок, пикников, Анна, – предельно серьёзно сказал Фрэнк, он-то хорошо это понимал.
– Вот и вы тоже, – ухмыльнулся Алекс, – нам все уши прожужжали про демоническую планету. А вот я обозрел все круговые экраны внешнего обзора и ничего ужасного не заметил. Наоборот, виды просто прелестные.
– И я глядела! Во все глаза! – воскликнула Анна. – Я даже начинаю влюбляться в Демонею. До этого боялась, а как сама поглядела, то убедилась, что всё это чепуха. Планета очаровательна! Я жажду прогуляться по ней, пройтись по лесу, полежать на мягкой травке, позагорать на берегу вон той чудной речки.
– Да ты что, и думать не смей! – вырвалось у Фрэнка. – Это верная смерть!
Анна в замешательстве посмотрела на него:
– Но планета такая милая, посмотри сам.
– Это тебе только так кажется, вид у неё обманчивый! Поверь, я уж знаю, давно тут, всякого нагляделся. Все местные ужасы словами не передашь.
Ища поддержки, Анна перевела взгляд на Алекса. Тот встрепенулся:
– Фрэнк, мы вам в общем и главном верим, но мне думается, что вы несколько преувеличиваете местные опасности. Я могу постоять за себя – вооружён новейшим бластером, с ним охотился в джунглях Торсады. Повидал там всякого, и ничего – жив и здоров.
Фрэнк улыбнулся наивности сказанного: он-то прекрасно ведал, насколько велика разница между хищниками Торсады и Демонеи – примерно такая же, как между шакалами и львами. Объяснить сие не знающему этого невозможно, все слова окажутся неубедительными: местных монстров нужно видеть в деле, тогда всё становится ясным без слов.
Всё же Фрэнк пытался объяснить жуткую свирепость хищников Демонеи, но ничего не получилось. У него и Алекса чуть не вышла ссора, а Анна обиделась и надолго замолчала. Фрэнк впервые осознал, что впервые девушка не на его стороне.
Этот инцидент произошёл в центральной рубке космогрузовика. Он стоял в полукилометре от астромаяка. Им предстояло проехать до него на вездеходе. Однако рассерженный Алекс наотрез отказался садиться в броневик, категорически заявив, что пойдёт пешком. Мол, во-первых, тут совсем близко, а во-вторых, он засиделся в корабле за время долго перелёта и хочет пройтись по земле, а в третьих, что самое главное, друзья сочтут его трусом и при встрече не подадут руки.
– Очень может быть, что некому будет подавать руку, – заметил обескураженный смотритель. – Вполне может быть, что вы не пройдёте и сотни метров по Демонее, как станете жертвой хищника.
– Я не боюсь. Пойду с бластером наизготовку, пусть только попробует кто сунуться!
– И я с тобой! – неожиданно заявила Анна.
Фрэнк в бессилии всплеснул руками:
– Это безумие, чистейшее безумие! Подобного нельзя позволять себе на такой планете, как Демонея! Нельзя! Нельзя! Поймите же вы, наконец!
– Хочешь, я оставлю расписку, что всю ответственность за свою жизнь и здоровье беру на себя? – предложил Алекс, гордясь своей смелостью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70537957) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.