Ещё пять сказок о любви
Игорь Дасиевич Шиповских
Это сборник из пяти ранее опубликованных сказок о подлинной любви и человеческих отношениях, о долге и чести, о находчивости и смекалке, о долгом и порой трагичном пути к счастью, о коварстве и алчности, о приключениях и неподкупной дружбе, о смелости и мудрости. А также о невероятном стечении обстоятельств и результатах этого, о непримиримости и уступках, о негаданном знакомстве и последовавшими за этим событиями. А действия этих историй происходят, как в реальных, так и в сказочных мирах, где в лесах можно встретить не только людей и зверей, но весьма интересных незнакомцев… Иллюстрация обложки: автор текста – Игорь Шиповских
Игорь Шиповских
Ещё пять сказок о любви
Сказка о юной красавице Нелли её возлюбленном Янеке-рыбаке и злой повелительнице моры Калман
1
Когда-то встарь, в те стародавние времена, о которых сейчас и вспоминать-то не принято, жил да был на свете лихой парень и удачливый рыбак по имени Янек-Слав. Да, вот именно такое, состоящее из двух половинок, было у него имя. Ну, первая его часть «Янек», это понятное дело, имя, данное ему при рождении. А вот вторая часть была приставлена уже позже, когда сам Янек изрядно подрос, повзрослел и проявил себя. А означала она, что носящий такую половинку имени человек, славен, отважен и красив. И надо отметить, что это полностью соответствовало действительности.
Янек и вправду был обаятелен, статен, хорош собой и умён. А за счёт всех этих своих качеств он пользовался большим успехом у юных девушек из его небольшого рыбацкого городка. Бывало, идёт он по главной улочке в таверну, что располагалась у берега моря, и улыбается. А пока он идёт, то по дороге столько томных вздохов и ахов о себе наслушается, что иному родовитому принцу и вовеки не услышать. Уж такой Янек раскрасавец был.
Но он на эти вздохи и девушек их издающих не обращал никого внимания, а всё потому, что с недавних пор в его сердце поселилась нежная страсть к одной милой горожанке. И вот как всё это началось.
Вернулся однажды Янек с рыбалки и тут же на берегу едва он сошёл с лодки, встретил девушку, коя неспешно прогуливалась по тёплому песочку. А девушка та была такой очаровательной, такой неотразимой, что и глаз не отвести. Волосы светлее морской пены, глаза голубые как небеса в ясную погоду, губы алые аки спелая малина, а улыбка белая, словно первозданный снег на вершинах альпийских гор. Фигурка стройная, грациозная. Идёт девушка ему навстречу и улыбается, ступает мягко, изящно, словно лебёдушка плывёт. Как увидел Янек такую красоту, так сразу и влюбился, прямо одним махом. Но пока он ей восхищался, да у себя в голове на счёт неё уже планы строил, то она возьми да и исчезни, ушла из его виду, скрылась, будто и не было её. Вот так всё и получилось.
И с той самой минуты потерял Янек голову, закручинился, и сохнуть по ней стал. А девушка та непростой поселянкой оказалась. Была она приезжей из соседнего городка, дочка одного важного и состоятельного горожанина, приезжала в гости дядюшку проведать, что как раз у моря таверну держал. В общем, из богатого и зажиточного сословия девица оказалась, не ровня ей Янек, ведь он-то простой рыбак. Однако Янек не растерялся, и отступать не захотел. Разузнал всё про неё, и как зовут, и кто она такая есть, и где живет, собрался и поехал в тот соседний городок, где она проживала. Нашёл там её дом, уселся невдалеке, дождался, когда она гулять выйдет, да за ней следом и увязался.
– Здравствуй девица-красавица, далеко ли путь держишь? Может, тебе провожатый нужен? Так я парень хоть куда, могу и проводить! – поравнявшись с ней храбро куражась, заявил он.
– Ну, здравствуй, добрый молодец! Ох, и горазд же ты хвалиться! А я ведь тебя узнала, ты рыбак из соседнего посёлка. Я тебя там, на берегу видела. Ну и зачем же это ты к нам пожаловал? Неужто тебе своего моря мало, наше понадобилось? – поддержав его весёлый кураж, подшучивая над ним, откликнулась девушка.
– Да нет, что ты, моря мне и дома предостаточно,… а вот таких стройных и красивых девушек как ты у нас нет! Ну, вот я и приехал! А если честно,… то я как тебя тогда увидел, так и полюбил,… и теперь уж чувствую что жить без тебя не смогу! Что хочешь со мной делай, но только пока ты не ответишь мне взаимностью, я отсюда никуда не уеду! – перестав ерничать и шутить, тут же признался ей во всём Янек.
– Ох, как честно и откровенно ты сказал! Ну, так и я от тебя ничего скрывать не стану,… ты мне тоже приглянулся! Но вот только что с этого толку, это ничего не решает. Я дочка богатого горожанина, а ты бедный рыбак. Вот ты и подумай, кто же нам позволит видится, да ещё и общаться… – также откровенно ответив на его признание, грустно вздохнула она.
– А зачем нам нужно чьё-то разрешение! Уж раз я люблю тебя, так и думать тут нечего! Быть нам вместе, и всё тут!… – почувствовав в голосе девушки сомнение, в сердцах воскликнул Янек.
– Ах, ты какой скорый! Выходит, раз ты любишь, так сразу и быть, по-твоему! А как же я,… ведь я тоже важна. А я, между прочим, про тебя так ничего толком и не знаю! Ты ведь даже и не представился мне,… не удосужился сказать, ни как тебя зовут, ни кто твои родители,… и я совсем не представляю, какой у тебя нрав, а одного только твоего смазливого вида для меня недостаточно. Ты для меня просто неизвестный,… ну и как же я могу встречаться с неизвестным… – услышав от Янека столь самонадеянный возглас, вновь начав над ним подтрунивать, хитро улыбаясь, заметила девушка.
– Да я всё тебе расскажу! Ты только слушай меня и не отвергай! Зовут меня Янек, живу на море, там же и рыбачу, родителей у меня нет, говорят их море взяло,… ну вот, в общем-то, и всё, больше мне и рассказать-то нечего!… – испугавшись, что девушка из-за его бахвальства не станет с ним общаться, всё так же пылко и страстно ответил Янек.
– Да ладно тебе, ну что же ты так разволновался, мне и этого достаточно! Я и так вижу что парень ты честный, добрый и врать мне не станешь. А меня зовут Нелли,… хотя, что мне про себя рассказывать, ведь раз ты здесь, то уже наверняка всё про меня выведал! Эх, лучше ты мне скажи, что нам теперь дальше делать? Ведь отец мой будет против наших встреч… – познакомившись с Янеком столь необычным образом, резко спросила девушка.
– Да всё очень просто! Есть на море место заветное, и водится там рыбы видимо-невидимо. И рыба та непростая, а ценная, дорогая,… «янтарной» она называется! Чешуя её золотистыми лучами светится, плавники солнцем горят, а всё потому, что она посередь янтаря жгучего живёт и им же питается. Ну а мне теперь только и осталось, что, место то заветное найти! А уж как найду я его, так столько рыбы наловлю, что богаче меня никого на свете и не будет. А как я богатый сделаюсь, так и зашлю к твоему отцу сватов. Вот пусть он тогда попробует нам отказать! Ну а до тех пор, чтобы гнева отцовского не испытать, станем мы украдкой встречаться. Тут ведь главное, чтобы ты была согласна! Пойдёшь ли ты на это ради нашего будущего счастья!?… – рассказав Нелли про свои тайные замыслы, сейчас же спросил её Янек.
– Да я-то согласна,… а вот тебе, не надоест ли за каждым разом ко мне в городок приезжать и меня дожидаться?… – лукаво улыбнувшись его стремительному вопросу, переспросила Нелли.
– О, что ты! Да я готов ко всему! И расстояние между нами, помехой для меня не станет!… – горячо воскликнув, тут же ответил Янек.
– Ну что же, пусть будет так! А заодно мы и посмотрим, насколько ты окажешься верный своим словам, и надолго ли тебя хватит… – опять подшучивая над ним, засмеялась Нелли.
Так они и договорились, так у них всё дальше и пошло. Вернётся Янек с моря, с рыбалки, товарищам своим улов оставит, а сам быстрей в соседний городок бежит, милую попроведывать. Благо тот городок недалече был. Подойдёт к её дому, в окошечко ей маленький камушек бросит и стоит, ждёт отзыва. Это они заранее условились знаки такие подавать, дабы отец их вместе не увидел и препоны им чинить не стал. А Нелли как услышит стук камешка, так к Янеку на улицу и мчится. И всё-то у них тихо да пристойно, и никто им со стороны не мешает, и их тайные встречи не замечает.
2
Однако вскоре ребята так увлеклись своими свиданьями, что Янек и про рыбку ту «янтарную», и про место то заветное, что ему искать предстояло, совсем запамятовал. Уж так они полюбили друг друга, что им теперь ни до чего другого и дела нет. Осторожность напрочь потеряли. И вот как-то вечерком случилась у них неприятность, застал их отец, увидел он, как они гуляют. Ну, разумеется, тут же ругаться и бушевать принялся.
– Да как ты смела за моей спиной с простым бедняком рыбаком встречаться! Да ты посмотри, сколько их таких в море ходит, сколько их там каждый день тонет. А что если и твой рыбачок пропадёт! Ведь страдать потом станешь! И было бы из-за кого! Да он же голь перекатная, что с него проку, ни на что он негоден!… – сильно бранился он, кричал и руками размахивал. Ну а как прокричался, да успокоился, так сразу и рассудил сурово.
– Будешь ты доченька теперь дома сидеть, и носа на улицу не высунешь! А ты рыбак, пока денег не заработаешь даже и близко не смей к ней подходить! И уж коли ты её любишь, так докажи это, и не разговорами а делом! Ступай подобру-поздорову, а как добьёшься своего, станешь богатым, так и возвращайся, тогда и посудачим! – сказал отец и как отрезал, забрал Нелли домой да и запер её там за семью замками. Ну а Янек, делать нечего, против отцовской воли не пойдёшь, собрался, взял запас провизии в мешочек заплечный, в поясную фляжку пресной воды набрал, и, снарядив свою лодчонку, отправился искать место заветное.
– Ничего, порыбачу, наловлю побольше рыбки, разбогатею и вернусь к своей Неллюшке… – выйдя на морской простор, подумал он, и направил своё судёнышко в самую неизведанную, самую загадочную часть моря, где по его предположениям и водились те самые «янтарные» рыбки. И всё бы, наверное, у него получилось и всё бы им задуманное исполнилось, но вот только в той части моря, куда он путь держал, уже как несколько десятков лет творились странные, если не сказать больше, колдовские происшествия. Придут туда рыбаки, да не на простых как у Янека лодчонках, а на больших серьёзных ладьях, как вдруг, откуда не возьмись, налетит небывалый шквал, шторм такой поднимется, что и света белого не видно, да тут же все корабли и потопит. А на небе при этом ни облачка, ни тучки и солнышко светит, погода ясная.
Вот такие непонятные чудеса творились. Так что, мало кто в последнее время отваживался идти искать рыбку «янтарную». Ну а те, которые шли, то дорого платили за свою дерзость. Кто-то пропадал, сгинув в пучине морской, кто-то просто судно терял, а кому бывало и везло, и он на плаву живой оставался, и если уж он домой возвращался, то весь седой и понурый был от пережитых бедствий и испытаний. И мало кто догадывался, что виной всех тех бедствий была злая и коварная колдунья, повелительница моря Калман. И никто из людей, даже и знать не знал, и ведать не ведал, откуда она взялась и с какого края пришла. Но именно с тех пор как она появилась, так и стали происходить эти странные и загадочные явления.
Янек был справным моряком и, конечно же, слышал о тех горьких чудесах, что возникали в тех местах. Однако его храбрость и отвага не имели границ, и потому он не раздумывая, направил своё утлое судёнышко к заветной цели. Но едва он достиг намеченного места, кое так жаждал найти, как у него тут же начались неприятности. Попутный ветер внезапно стих и паруса на мачте безвольно повисли.
– Да что же это такое,… а я в спешке как назло даже и вёсла не взял! Как же теперь быть!?… – раздосадовано воскликнул Янек и не успел он ещё толком сообразить, что ему дальше делать, как мгновенно налетел страшный шквал, подхватил его лодчонку и стремительно помчал её прямо на скалистый остров, что был всего в нескольких милях отсюда.
У бедняги Янека подкосились ноги и он, ухватившись за мачту, повалился. А могучий морской вал, водрузив его крохотное судёнышко себе на гребень, одним махом перенёс его через всю пучину и вероломно бросил на острые скалы. Удар был настолько мощным, что лодчонка тут же рассыпалась в прах. А сам Янек каким-то чудом зацепившись за выступ на камнях, еле уцелел. И едва остатки судёнышка разбросало по сторонам, как море сразу же стихло и отступило. А Янек превозмогая боль от удара, собрав все силы в единый кулак, потихоньку перебрался со скалы на сам остров, подальше от каменистого берега. И хорошо ещё, что у него за плечами так и остался висеть мешочек с провизией, а сбоку на поясе сохранилась фляжка с пресной водой.
– Вот так-так! Вот это дела,…. надо бы быстрей сушиться да греться, а то не ровён час простужусь… – чуток отойдя от потрясения, рассудил Янек и принялся обживать островок. Остров хоть и был невелик, но на нём всё же рос небольшой лесок и местами попадался сухой кустарник. А вскоре, разведя скромный костерок, подсушив одежду и слегка перекусив, Янек стал ждать помощи.
3
А меж тем, там на далёком родном берегу, в отчем доме, в тёплой и уютной обстановке его ненаглядная Неллюшка не могла найти себе места. Сердце влюблённой девушки вещее, и оно знает, когда происходит несчастье. Вот и Нелли, почувствовав всем своим трепетным сердцем, что с Янеком случилась беда, заметалась по дому, заходила из угла в угол, и впала в сильное беспокойство. Бедняжка всю ночь не спала, маялась. Ну а уже на следующее утро, когда в городке стало известно, что Янек вечером не вернулся с моря и вряд ли вернётся вообще, то она тут же кинулась к отцу.
– Отец выслушай меня! Я не смогу спокойно сидеть дома и ждать неведомо чего, душа моя щемит и ноет! Отпусти ты меня к морю, я хоть там по бережку поброжу-похожу, вдаль посмотрю, может, где парус заветный увижу! Узнаю, встречал ли кто его в море, может, кто скажет, что там случилось! Ну не верю я, что Янек мой навеки исчез, ну не может он просто так пропасть! Ох, пусти ты меня батюшка, не держи, не то я не знаю, что с собой сделаю!… – решительно настроившись стоять на своём, отчаянно заявила отцу Нелли.
– Ну что же, делать нечего, видимо твоя любовь к этому рыбаку сильнее отцовской воли,… так что не стану я тебя держать, иди, ищи своего Янека. А я же чем смогу, тем тебе и помогу… – смирившись с чувствами дочери, согласился отец и сам раскрыл перед ней двери. Нелли ни минуты не мешкая, сейчас же устремилась к морю. А прибежав на берег, она вдруг неожиданно для себя обнаружила, что там, тихо ступая по песку, ходит ещё несколько девушек. То были жёны не вернувшихся с моря рыбаков.
Девушки напряженно всматривались в горизонт, стараясь увидеть в нём лодки своих возлюбленных. Нелли подошла к несчастным и попыталась с ними заговорить, но те лишь скорбно молчали и неустанно глядели вдаль. Нелли сначала даже и не разобралась как же им сейчас тяжело. Но это и простительно, ведь для каждого влюблённого своё горе гораздо ближе, чем чужое. Однако, постояв с девушками, совсем немного времени, она заметила насколько же им плохо, как сильно у них заплаканы глаза и сколько в их волосах седины.
– Ах, бедные девушки,… и давно вы здесь ждёте своих мужей? Вы меня простите, что я спрашиваю,… просто раньше я вас никогда не замечала,… уж так я была счастлива со своим Янеком,… но вот он пропал и я вижу сейчас, что не только мне трудно… – подойдя к одной из девушек стоящей прямо у самой воды, застенчиво поинтересовалась Нелли.
– Давно,… очень давно мы ждём своих возлюбленных,… уже и не помним, с каких пор мы здесь, настолько нам кажется, давно это было. Я помню, когда мой муж ушёл в море, была ещё весна. Ушли наши моряки большой артелью «янтарную» рыбу добывать, да так и не вернулись,… никто не пришёл. Но и не только наши мужья не вернулись,… ты пройди по всему побережью и посмотри, сколько нас таких несчастных по дюнам ходит. Мы каждый день приходим к морю в надежде на возвращение наших близких,… стоим здесь, плачем и плачем, проливая несметное количество слёз. Нет ни единой девушки, чей муж ушёл за «янтарной» рыбой, которая бы не плакала здесь. Все наши слёзы, капля за каплей, попадают в море и его волны уносят их далеко за горизонт, туда, где властвуют шторма и бури. Быть может, наши страдания умилостивят грозную стихию, и она вернёт нам наших любимых. Эх, горе-горькое. А теперь ещё и ты к нам добавилась,… и твоего рыбака море забрало… – печально ответила девушка и на её глазах мгновенно выступили большие, наливные слезы, они скатились по её щекам и упали на песок. Тут же набежала быстрая волна и унесла слёзы с собой.
– Ну не может быть, чтобы никто не вернулся! Ведь наверняка есть кто-нибудь, кто видел наших возлюбленных, и может рассказать нам об их судьбе! – не в силах смириться с потерей резко воскликнула Нелли.
– Не знаю, может и есть где-нибудь везучая морячка, дождавшаяся своего моряка, но только нам этого не ведомо,… а ты сходи, поищи, может тебе повезёт, и ты встретишь такую счастливицу… – совсем уже расплакавшись, ответила девушка и побрела по берегу. Нелли поняла, что более она ничего от неё не услышит и, не тратя времени зря, пошла дальше по побережью, искать хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ей узнать о своём Янеке. Идёт она и удивляется, сколько же много девушек по берегу ходит и слёзы льёт.
– Нет, я не такая,… я плакать не стану,… я, во что бы то ни стало, отыщу Янека,…. я рук не опущу, весь берег обойду всех расспрошу, но его найду… – упорно шептала про себя Нелли, шаг за шагом всё дальше и дальше удаляясь от своего городка. И вскоре она так далеко забралась, что ей уже никого навстречу и не попадалось, только песок кругом да волны. Устала бедная, пить, есть хочет, и отдохнуть-то ей надо, а она всё идёт и идет, и останавливаться не собирается. Вдруг видит впереди, прямо у неё на пути, из песчаных дюн высокий и скалистый утёс в море выступает. А море возле него пенится, бурлит, о скалы его бьётся, всё бурунами исходит.
– Эх, море-море, зачем же ты у меня Янека забрало! Не могу я больше молчать, хочу о многом спросить тебя!… – воскликнула она, взглянула на утес, и быстро оббежав его со стороны, взобралась на самую его верхушку. Встала лицом к морю вскинула к нему руки и что есть духу, закричала.
– Скажи море синее, что я могу тебе дать, чтобы ты мне моего любимого вернуло? Какую ты жертву от меня получить желаешь? Неужели мало тебе моих переживаний и горя в душе! Может, тебе нужна моя молодость? Так забери её! Пусть я старухой стану лишь бы он домой вернулся! А может ты моей любви к нему испугалась,… силы её боишься! Ну что же ты молчишь, почему мне знака никакого не подашь? Призываю тебя, приди ко мне, прикажи, и я всё для тебя сделаю! Или же ты от меня другой жертвы ждешь, хочешь, чтобы я тебе за жизнь Янека свою отдала? Так ты не сомневайся, я отдам её, и отступать не подумаю! На, бери! Я иду к тебе!… – отчаянно воскликнула Нелли и уже подошла к самому краешку кручи, чтобы броситься вниз, в бурлящую бездну, как море расступилось и на его поверхность, прямо из глубины пучины поднялась злая повелительница моря Калман.
– А ну постой, не торопись! Услышала я тебя, и вот я здесь! И уж коли ты, на всё согласна, то будет у меня к тебе приказанье… – жестом остановив Нелли, заговорила она. А волны у её ног так и бурлят, так и клокочут, и поднимают её всё выше и выше. И вот она уже очутилась прямо напротив Нелли, лицом к лицу. Ростом высока, стройна, красива, величава. Смотрит на Нелли и ухмыляется.
– А ты смелая раз на мой утёс пришла,… не побоялась с морем спорить и меня призывать! Да ты хоть знаешь, кто я такая!?… – вдруг сердито спросила она. А Нелли бедняжка оторопела от такого приёма, и едва слова для ответа подбирает.
– Знать не знаю, кто ты,… но раз уж ты из моря вышла, и оно тебя слушается, то кто бы ты ни была, приказывай,… я всё выполню, лишь бы моего Янека вернуть… – дрожащими губами еле совладав с волненьем, ответила ей Нелли.
– Это ты правильно решила! Как видишь, море меня слушается! И не просто слушается, а оно мне служит! И это потому, что я его повелительница, а зовут меня Калман! И что я захочу, то море и сделает! Оно мне подвластно, и я им владею! И всё что в моих владениях твориться и делается, я всё про то знаю и ведаю! И про твоего рыбака Янека я тоже знаю,… он у меня, на моих просторах томиться! Смотрю я на тебя, на твой печальный вид и мне становятся понятны твои страдания. Ведь и я когда-то, так же, как и ты, была молода и влюблена и, так же как и ты потеряла своего возлюбленного,… но только это другая история и мы сейчас не об этом говорим… – грустно сказала Калман, протяжно вздохнула и уже было собралась продолжить свою речь, как Нелли перебила её.
– Подожди повелительница, скажи мне, успокой моё сердце, где теперь мой бедный Янек, что с ним?… – прижав руки к груди, умоляюще воскликнула она.
– Да с ним-то всё в порядке. Он сейчас на скалистом острове посередь моря ждёт своего спасения. А оно зависит от тебя! Выполнишь мой приказ, верну тебе его, а коли, нет, то оставлю себе! Так что готовься потрудиться и радуйся, что он ещё живой,… что я его за алчность его жадную на дно не отправила!… – яростно блеснув своими очами, воскликнула в ответ Калман.
– Да что ты такое говоришь,… какой же он жадный, да добрей его, человека нет! Может ты его с кем-то перепутала!?… – тут же вскрикнув, смело возразила Нелли.
– Да он это, он! Поверь, я уж этих рыбаков добытчиков знаю! Много их таких на мою «янтарную» рыбу зарятся. А я не для них её выращиваю! Они-то думают, что рыбки мои сами по себе появились, ан нет, это я их содержу и янтарём кормлю! А глупые моряки плывут за ними да сами же в западню и попадаются, не добыть им моих «янтарных» рыбок! Стоит добытчикам только к моим владениям приблизиться, как я на них тут же кару насылаю и вместе с кораблями топлю не жалеючи! А жёны их рыбацкие на берегу плачут, слёзы свои горькие беспрестанно льют, и сами того не знают что мне этого-то от них и надобно. Из их слёз упавших в море появляется золотистый янтарь, самый красивый и самый яркий на свете,… и вот им-то потом мои рыбки и питаются. Ну а не плыви эти моряки-рыбаки за моим богатством дорогим, так глядишь, и живые бы остались! Вот именно поэтому-то я их жадными и алчными считаю, не ими взращённое грабить идут! Шли бы они как другие моряки за простой промысловой рыбой, так целы бы были!… – зло, посмеиваясь, воскликнула повелительница.
– Так зачем же тебе эти «янтарные» рыбки, если ты их ловить никому не даёшь? Зачем тебе все эти людские страдания, почему ты так людей мучиться заставляешь? Да и я-то для чего тебе нужна, что ты мне уготовила, что приказывать собралась!?… – недоумевая от гневных слов повелительницы, отчаянно спросила её Нелли.
– Эх, не хотела я тебе объяснять, что к чему и как всё началось, да видимо придётся… – перейдя на спокойный тон, ответила Калман и глубоко вздохнув, продолжила.
– Я ведь не всегда была повелительницей моря,… давно, десятки лет назад и я была простой морячкой, и у меня был свой возлюбленный, мой жених, и тоже простой рыбак. Тогда меня звали Настенька, а моего жениха Федорушка. Но он меня всегда называл ласково и играючи, рыбка ты моя маленькая, «калманчик» ты мой милый. А «калманчиком» он меня называл, потому что есть такая небольшая и нежная, но уж больно ершистая рыбка. Ну а я как раз тогда с таким колючим норовом и была. Однако Федорушка не особо на это внимание обращал, и все мои ершистости мне прощал. Вот как он меня любил и лелеял! И всё бы хорошо, но вот только вскоре подошёл срок свадьбы, и мой Федорушка, чтобы принести в дом побольше денег ушёл в далёкие края на заработки, да так и не вернулся. Я от горя места себе не находила, всё ждала его, надеялась. А потом прошёл слух, что он меня бросил! Мол, нашёл себе на чужбине другую невесту, побогаче да помоложе, и с ней остался. Ну, я от такой новости возненавидела его, отчаялась, пришла вот на этот самый утёс и бросилась с него! Прямо вот так же, как ты сейчас собиралась, правда в отличие от тебя я всё же это сделала! И в тот момент я такая злая была, что ярость меня просто переполняла! А как только я в море упала, так вода в нём от ненависти моей горячей разом вскипела, забурлила, и губить меня отказалась. Уж такая я гневная была, что даже море моей злости испугалось, совладать со мной не смогло, и подчиняться мне стало. Не утонула я тогда, а превратилась в то кем сейчас и являюсь, в жестокую повелительницу моря Калман. А как я в неё обратилась, так у меня сразу же колдовские способности проявились, и я за обиду мою, людьми мне нанесённую мстить принялась. Корабли топить да моряков губить стала, всех страдать заставляла. Но с годами злость на Федорушку у меня прошла, растворилась, и задумала я его себе вернуть. А для того чтобы его опять в море синие заманить, решила дорогих «янтарных» рыбок развести. Думала, как он про диковинку такую узнает, так и отправиться их добывать, тут-то я его и застану. Но его всё нет и нет, и я теперь не знаю где он и что с ним. А на берег выходить я не могу, море меня не пускает, без его морской воды я на суше уже и не выживу. Вот для этого-то ты мне и пригодишься. Я как услышала, что ты на моём утёсе, у моря милости просишь так сразу и приплыла. Ты вместо меня к людям пойдёшь и моего Федорушку найдёшь. А иначе так и будут все моряки, ушедшие за «янтарной» рыбой на просторах морских пропадать, а их вдовы горькие слёзы лить не умолкая! Ну вот, сейчас ты всё знаешь, и приказанье моё, выполнить ты обязана! Всё ли тебе понятно?… – закончив свой рассказ сурово насупив брови, спросила повелительница Калман.
– А где же я его теперь найду, да и жив ли он? И что же с моим бедным Янеком станется, пока я искать буду!… – вмиг переспросила её Нелли.
– Чую я, жив мой Федорушка, иначе бы я непременно ощутила, что его больше нет! А поиски ты свои начинай с городка, из которого пришла, он родом как раз оттуда был. А о Янеке своём не беспокойся, пусть он так на островке и сидит! Но вот только ты знай, скоро у него пресная вода закончится, и через день он просто умрёт от жажды! Так что у тебя и сроку столько же чтобы найти мне моего возлюбленного, и привести его сюда, на этот утёс. Вот тогда-то я твоё пожелание и выполню! Ну, всё, довольно слов, иди и ищи! Время пошло!… – напоследок грозно воскликнула повелительница Калман, взмахнула рукой и тут же исчезла в пучине морской. А Нелли не чуя под собою ног, быстрее ветра бросилась домой, дабы поскорее разузнать, куда же всё-таки делся жених колдуньи, рыбак Федорушка.
4
И едва Нелли вбежала домой, как она тут же на пороге наткнулась на отца. Он всё время пока её не было просидел у окна, и дожидаючись постоянно выглядывал во двор.
– Ну что доченька, где была? Что видела? Расскажи мне всё, милая!… – сейчас же спросил он.
– Ах, батюшка, а всё-то рассказывать у меня и времени нет, ты уж извини,… скажу лишь, что встретила я морскую повелительницу, и держит она у себя моего Янека. Дала она мне наказ строгий, и я его должна выполнить всего за день, а не то погубит она Янека. А наказ её такой, надо найти мне моряка по имени Федорушка который жил в нашем городке много лет назад. И была у него в то время невеста Настенька. И так уж получилось, что ушёл он в далёкие края на заработки, да так и не вернулся, говорили, он там другую девушку встретил. А его Настенька, услышав столь горькое известие, в море синее с крутого утёса бросилась. Вот такая история, и была она давным давно. А мне теперь надо узнать, может, кто из нашего городка помнит обо всём случившимся, и сможет мне рассказать, куда потом тот рыбак подевался!… – быстро стараясь не терять ни минуты на лишние разговоры, ответила Нелли.
– Ты знаешь, а я ведь слышал про эту историю! Правда в те времена, когда она случилась, я был ещё совсем маленьким мальчиком, и помню только то, что рыбак тот всё-таки домой вернулся,… но ненадолго,… узнав, что случилось с его невестой, он быстро ушёл и уж более не появлялся. Старухи сказывали что, мол, не захотел он рядом с тем местом у моря, где его возлюбленная погибла оставаться,… вот и покинул городок. И сейчас уже, наверное, никто и не вспомнит, куда именно он отправился. Хотя если ты хочешь, я могу по городку побегать и поспрашивать. Может и найдется, какая бабуленька, которая расскажет, где его искать следует… – выслушав дочку, быстро предложил ей отец.
– Нет-нет, что ты! Некогда нам расспросами заниматься! Лучше уж ты сам вспоминай, как всё дело было… – настойчиво потребовала от него Нелли.
– Так-так,… сейчас дай-ка подумать,… а ты пока передохни, перекуси что-нибудь, да собери с собой в дорогу! Ох, чую, путь твой долог будет, дальняя дорога тебе выпадает… – задумчиво насупившись, откликнулся отец.
– Ах, батюшка, да нет же у меня времени на перекусы! Вспоминай, давай быстрей!… – слегка вспыльчиво прикрикнула на него Нелли, но все-таки начала собирать себе кое-что съестное.
– Помню, тогда ещё в народе поговаривали что, дескать, ушёл тот морячок в сторону старого дремучего леса, кой у подножья дальних холодных гор растёт. Кстати, не так давно, вроде уже в наше время, один заезжий купец рассказывал, как он однажды заплутал в тех местах. С дороги сбился и всё тут, ну чего в пути не бывает. И вот, мол, идёт он, через чащу пробирается, а ему навстречу из дебрей странный дед лесовик выходит. Ну, он и давай у старика просить, чтоб тот ему дорогу из леса указал. Дед выслушал купца, махнул рукой, дебри расступились, и они сразу на ровной дороге оказались. Вот такая штука в том лесу случилась! Так я теперь думаю, уж не тот ли это рыбак отшельник был… – припомнив кое-что из прежних разговоров, воскликнул отец.
– Ну, так показывай мне скорей, где дорога к тому лесу! Наверняка это был он, рыбак Федорушка! – тут же закончив свои сборы, воскликнула Нелли и потянула за собой отца к выходу. Они быстро вышли на улицу и бегом направились на окраину городка. Там отец показал Нелли, откуда начинается дорога в дикий дремучий лес и попытался увязаться за ней.
– Давай-ка я с тобой пойду, помогу тебе, если тяжело станет! Как же ты одинёшенька пробираться сквозь чащобу будешь. Вон мужики плутают, а тут девчонка молоденькая,… виданное ли дело тебя одну в лес отпускать… – запросил он взять его с собой.
– Нет, отец, я должна всё сама сделать! За меня не беспокойся, я справлюсь, ведь недаром же ты меня воспитывал смелой и отважной! Мне ныне всё по плечу, и лесные тропы, и болотные топи! Я всё пройду, а лесовика того найду, лишь бы он оказался тем кто мне надобен. А ты батюшка пока ступай домой и жди меня!… – внезапно ощутив над отцом свою дочернюю власть, напускно сердито потребовала Нелли, и сейчас же попрощавшись с ним, ступила на лесную дорожку, которая виляя средь деревьев, уходила далеко в лесную чащу. Отцу же ничего не оставалось делать, как только повиноваться ей, он тихонько вздохнул, перекрестился и пошёл домой. Ну а Нелли не оглядываясь, устремилась вглубь леса.
Теперь она с головой погрузилась в природную стихию и полностью зависела от её капризов. Но не успела она пройти ещё и четверти пути, как уже начало смеркаться. Да, этот день хоть и был длинным, летним днём, но даже и его не хватило на то чтобы закончить всё начатое. А вскоре вообще стемнело. На небе появилась большая жёлтая луна, и высыпало множество ярких звёзд. Лунный свет, пробиваясь сквозь кроны деревьев бледным, но всё же лучистым мерцаньем слабо освещал тропинку, по которой продвигалась Нелли. Ах, бедная Нелли, она так торопилась найти рыбака Федорушку, что даже и не могла остановиться, для неё сейчас главным было достичь цели. Однако усталость, накопившаяся за весь этот долгий и хлопотный день, дала о себе знать, и Нелли пройдя ещё чуток, присела на первый подвернувшийся удобный пенёк.
– Да уж, что-то я притомилась,… ладно уж, отдохну маленько, слегка перекушу и тут же пойду снова… – подумала Нелли и достала из запасённого ей мешочка немного съестного. Кусочек за кусочком Нелли быстро подкрепилась, запила всё колодезной водицей прихваченной из дома и, облокотившись на рядом растущую берёзку, задремала.
Сытная еда, вкусная домашняя водичка и мерцающий нежный свет звёзд подействовали на неё расслабляюще. Нелли приятно разморило, и сейчас она видела сладкие сны. О продолжении путешествия не было и речи. И всё-таки как же хорошо, что летние ночи такие короткие, а солнышко совсем ненадолго покидает небосвод, иначе ещё неизвестно, сколько бы проспала Нелли. И вот уже блеснул первый луч, а за ним второй, внезапно проснулись зверушки, вокруг защебетали птицы, и всё быстро раскрасилось в яркие цвета весёлого рассвета. Нелли мгновенно проснулась, ахнула, и тут же ополоснувшись, свежей лесной росой, продолжила свой путь.
– Ах, как же так я расслабилась и уснула,… хотя, что же тут огорчатся, ведь это пошло мне на пользу, и я так замечательно отдохнула! Ну, надо же, стоило лишь чуть-чуть поспать и усталость как рукой сняло! Если так и дальше дело пойдет, то я быстро отыщу этого лесовика. И даже если он не тот, кто мне нужен, то он всё равно поможет мне в моих поисках… – наполнившись свежими силами, приободрено сделала вывод Нелли и весело зашагала вперёд. Но вдруг в лесу как будто что-то изменилось. Лес внезапно сделался гуще, ветки ещё больше стали смыкаться над её головой, чащоба, словно навалилась на Нелли, а вскоре под ногами пропала и лесная тропинка.
– Ну, неужели я заблудилась!? И куда же теперь дальше идти!?… – расстроено воскликнула Нелли и, задрав голову вверх, посмотрела на кроны в надежде увидеть хотя бы маленький просвет, откуда светит солнце. Но, увы, ветки деревьев так плотно переплелись меж собой, что свет едва пробивался сквозь них.
– Ну ладно, это ничего,… главное правильно, как учил отец, начать ориентироваться по мховой опушке на коре деревьев. Мох растёт как раз на той стороне дерева, которая больше распложена к холодной части света, а значит к скалистым горам. Вот по этой-то примете я и выйду к дремучему лесу, где живёт дед лесовик… – оптимистично рассудила Нелли и, выбрав нужное направление, стала настойчиво пробиваться дальше через чащу, рассчитывая, что очень скоро выйдет к тому самому лесу.
Но ей было и невдомек, что она уже находится в этом лесу, ведь она, невзирая на все её задержки в пути так быстро двигалась вперёд, что даже и сама не заметила, как забралась в самую середину дремучего леса. Ну, недаром же про этот лес ходили разные странные слухи. Люди поговаривали, что лес тот волшебный и в нём всё становится другим, и время, и расстояния, и даже мысли в нём меняются, приобретая совсем иное значение.
5
И вот, пройдя сквозь чащобу ещё с полмили, Нелли внезапно очутилась на большой зелёной поляне, в центре которой из-под земли бил небольшой родничок. Вода в нём весело журчала и своим плеском манила к себе.
– Ох, как же я вдруг захотела пить,… надо немедленно промочить горлышко… – подумала Нелли и смело шагнула к родничку. Но едва она сделала несколько шагов, как из дебрей выскочила стая громадных серых волков, и тут же преградив дорогу, окружила её. От испуга у Нелли даже сердце зашлось, она резко остановилась и, прижав к груди свою котомку с едой, стала оглядываться по сторонам, ища неведомо какую подмогу. А волки, почуяв её беззащитность, громко зарычали и хищно скалясь, стали медленно приближаться к ней.
– Ах, что же делать? Что? Надо их чем-то отвлечь,… постараться убежать, и влезть на дерево,… ах, зачем я только вышла из чащи… – судорожно рассуждала она, и в какой-то момент, выхватив из котомки остатки своих припасов, стала кидаться ими в волков.
– Нате ешьте! Подавитесь, только отстаньте от меня!… – отчаянно закричала она на них, но те, услышав её крики, даже и не подумали отступать. Быстро слизнув остатки её ужина, волки нагло продолжили свой натиск. И вдруг в самый последний миг, когда Нелли уже совсем распрощалась с жизнью и, зажмурившись, ждала своего конца, из чащи раздался зычный и уверенный голос.
– А ну, пошли на место! Не видите что ли это обычная девушка, а не ведьма! Она вовсе не опасна! Спрячьтесь, чтобы я вас больше не видел, бесстыдники!… – прозвучал повелительный окрик. Волки, тут же трусливо поджав хвосты, мигом скрылись за деревьями. Нелли быстро открыла глаза и вместо волков увидела перед собой высокого статного старца. Борода, усы и волосы на его голове были белее белого снега, а в его взгляде чувствовалась великая благородность. Он стоял прямо напротив Нелли, и лукаво прищурившись, неотрывно смотрел ей в глаза.
– Здравствуй девица,… какими судьбами ты оказалась в моём лесу. Уж, не за волшебной ли ты водой ко мне пожаловала?… – чуть улыбнувшись, спросил он.
– Здравствуй дедушка,… но я ни про какую такую воду ничего не знаю! Вообще-то я ищу одного бывшего моряка из моего городка и про вашу воду, да ещё и волшебную и слыхом не слыхивала… – стараясь быстрей прейти в себя от испуга еле-еле собравшись, ответила Нелли.
– Далековато же ты забралась моряка искать,… ведь тут и близко моря нет… – усмехнувшись доброй улыбкой, тут же заметил старик.
– Это так, но ведь и он уже много лет как от моря отошёл и живёт на суше. А случилось это так давно что сейчас он, наверное, уже такой же старый, как и ты дедушка. Кстати, а как тебя звать величать,… может ты тот моряк и есть?… – осторожно спросила Нелли.
– Эх, милая, как меня сейчас называть я даже и сам не ведаю,… уж столько лет прошло с тех пор, как я от людей в лес удалился, что теперь и не представляю, какое имя для меня больше подходит. Хотя раньше, когда я ещё был молодым, меня Федорушкой кликали,… да и в море я тоже хаживал, но вот только про те времена мне говорить несподручно,… с печалью они для меня связаны… – чуть призадумавшись, ответил старец.
– Так ты-то дедушка мне и нужен,… выходит, это я тебя ищу! Ах, как же хорошо, что мы встретились!… – обрадовано воскликнула Нелли.
– Вот как, и зачем же это я тебе нужен? И что же ты такого про меня можешь знать, чтобы пойти искать меня? Что сподвигло тебя, дитя малое, идти в дремучий лес меня увидеть?… – изумившись такой её радости, спросил старик.
– А помнишь ли ты невесту свою Настеньку,… и что потом с нею стало, когда ты не вернулся?… – недолго думая, совсем бесцеремонно, переспросила его Нелли.
– Да как же не помнить, конечно же, помню,… да я только той светлой памятью и живу,… уж я так её любил, что никогда не забуду! А ты-то, малая, откуда про всё это знаешь?… – ещё пуще удивившись, спросил её старик.
И тут Нелли не церемонясь, без особой утайки всё ему и рассказала. И про море синие, что внезапно бушует и корабли топит, и про невесту его Настеньку коя в злую повелительницу Калман превратилась и ныне морем владеет. И про «янтарных» рыбок, которые специально выращены, чтобы его вновь к невесте заманить. Ну и, конечно же, рассказала про своего любимого Янека, что на острове томится и освобождения ждёт, и что освобождение то теперь зависит от его, Федорушкиного возвращения к Калман. Старик от её рассказа чуть дара речи не лишился. Так уж для него всё это было удивительно узнать.
– Да как же так,… да разве такое может быть, чтоб моя милая, добрая Настенька, моя маленькая нежная рыбка, сделалась злой Калман, и стала моряков губить! Да это за что же она, так на людей зла!?… – поражённый услышанным, воскликнул он.
– Ну, тебе ли не знать почему,… это ведь она из-за тебя такой злой стала,… тобой она обижена! Это же ты, пока в чужих краях был, бросил её, да другую невесту себе завёл. Вот поэтому с ней всё так и получилось! Или же я в чём-то неправа,… может, ещё чего не знаю?… – с горькой укоризной тут же переспросила старика Нелли.
– Да что же это за языки такие злые, кои так наклеветать смогли! Не было такого, не заводил я себе никого на чужбине! Любили мы с Настенькой друг друга сильно, уж так любили, что видимо завистники подлые нашлись,… вот они-то и наболтали! Ах, какие же люди порой недобрые бывают! Сами счастья не знают и другим его познать не дают,… ох, уж эта зависть людская!… – негодуя, вскричал старик.
– Да утешься ты дедушка, что уж теперь горевать-то! Ведь тех плохих завистников нам никак не переделать, нам сейчас о хороших людях думать надо. Ты вот мне скажи, а что же тогда там на самом деле произошло,… как же случилось, что ты так долго не возвращался?… Уж так долго, что Настенька тебя не дождалась… – успокаивая старца, аккуратно спросила его Нелли.
– Да на самом деле всё было очень даже просто. Ушёл я тогда на чужбину в надежде на то, что в тех богатых краях смогу быстро денег заработать. А получилось так, что по пути я встретил одну старенькую нищенку. Жалко мне её стало. Ну, я и предложил бабушке проводить её домой, чтобы она не дай бог на дороге не померла. Так уж вышло, что она пока хворост собирала, в беду попала, согнуться согнулась, а разогнуться не может. А надо сказать, старушка та чародейкой оказалась, лекаркой доброй для людей. И теперь ей самой помощь понадобилась, уж так ей занедужилось. Ну, я её подхватил, домой проводил да за ней ухаживать остался, уж очень ей худо было. Не мог я её одну бросить, совесть моя не позволила. Ну а как старушка на поправку пошла так она меня к себе в ученики взяла. Сказала, мол, выучишься лекарским премудростям, будешь людей врачевать да пользу приносить, а невеста твоя, как узнает о делах твоих добрых, так ещё больше любить тебя станет. Ну, я и согласился, подумал, деньги обождут, главное прок от меня людям будет. А жилище её как раз в этом волшебном лесу было,… так что я и не заметил, как время в ученьях пролетело. Прошло немало лет, прежде чем я очнулся и сообразил что происходит. Ну а когда очнулся от забытья, то уже поздно было. Вернулся я к Настеньке, а её и нет. Узнал я потом, как всё дело было,… как люди на меня навет подлый сделали, и сами того не зная, что я им лишь добра желал, для них на лекаря учился. Вот тогда-то я и поклялся, что не стану больше средь людей жить, собрался и ушёл прочь. Пришёл я вновь в дремучий лес, и поселился тут. Старушка-чародейка к той поре эти места уже покинула и перебралась в поселение, ближе к страждущим. А я занял её убежище, да так с тех пор здесь и живу. Весь лес исходил, изучил, с животными дружбу завёл, птицы меня слушаются. Вот родничок этот с животворящей чудесной водой нашёл. В общем, живи да радуйся,… а я не могу! Ну не могу я никак забыть свою Настеньку, рыбку мою, «калманчика» милого! Душа у меня ноет, плачет, гнетёт меня память, к ней тянет! Ах, любовь моя, любовь… – печально покачав головой, закончил свой рассказ старец.
– Так зачем же дело стало, идём скорей! Она ведь тебя тоже любит и ждёт! И раз уж совесть твоя перед ней чиста, так что же ты здесь делаешь! Почему бы вам вновь не встретится! Или ты сомневаешься в чём? – спросила Нелли, настойчиво увлекая старика в дальний поход.
– Эх, я бы пошёл, да силёнок-то у меня уж совсем маловато осталось,… не то, что в былые годы. Не знаю, выдержу ли я дорогу,… дойду ли до моря! Я ведь только за счёт этого волшебного источника и держусь, а кабы не он, так и не жить бы мне вовсе. Ах, как же мне хочется увидеть свою Настеньку, поговорить с ней, обнять милую,… но вот боюсь, узнает ли она меня, примет ли, ведь я уже не тот!? – пронзительно взглянув на Нелли, с сомнением в голосе воскликнул он.
– Да, конечно же, узнает и примет! А чтобы дойти до моря синего ты возьми с собой воды родниковой,… а у меня как раз и фляжка под неё найдётся… – тут же предложила ему Нелли.
– Вообще-то можно так сделать,… хотя, есть одна сложная заминка,… вода из ключа всего лишь сутки может сохранять свои чудодейственные свойства, потом же она становится обычной водицей. Так что если я пойду с тобой, то обратно я уже наверняка не вернусь,… просто не смогу, умру без своего животворного источника… – грустно вздохнув, отозвался старец. Нелли хотела было ему что-то возразить, но он остановил её и оживлённо продолжил.
– А вообще ты права! Идти всё же надо! Ну, зачем же мне потом обратно сюда возвращаться,… что мне тут опять делать!? Жить здесь в тепле и холе, и снова мучится без моей милой Настеньки, при этом зная, что она там, в море, горюет по мне! Ан нет, не бывать этому, и если уж мне, где и суждено умереть, так пусть это лучше свершиться в объятьях моей любимой! Иначе не знать мне покоя,… встретиться с ней, а там уж и помирить можно! Да ведь и людей из беды выручать надо, зачем же им-то горе хлебать. Может, увидев меня, она подобреет и перестанет мореходам вредить. Да и тебе, твоего любимого Янека вернёт! Так что идём, а там будь что будет,… мне бы только на неё хоть ещё разок взглянуть!… – наконец-то решившись отправиться в путь, воскликнул старик и они тут же начали собираться в дорогу. Нелли достала свою фляжку и до краёв наполнила её ключевой волшебной водой. Старик же заглянув в своё жилище, захватил оттуда кое-какие припасы, и набрал красных спелых бодрящих ягод, что росли тут же рядом с родничком.
– Ну что, готова ли ты?… – закончив сборы, спросил он у Нелли.
– Да конечно, пора отправляться, пойдём!… – с готовностью воскликнула она.
– Ну, уж только не пойдём, а поедем! До границы дремучего леса, до той поляны, откуда чистый путь открывается, нас подвезут мои друзья стражники волки! Эй, служивые, а ну-ка пожалуйте ко мне!… – сурово взглянув в сторону леса, громко прикрикнул он. И в тот же миг из чащи появились те самые грозные волки, что так внезапно напугали Нелли.
– Подойдите ближе,… есть у меня к вам одна очень важная просьба. Отвезите нас, слуги мои верные, к той дальней дороге, что ведёт на просторы прибрежные. И это будет мой вам последний наказ, ибо я сюда больше уже никогда не вернусь. Вы здесь за меня остаётесь! Берегите источник с живой водой, храните его для следующих поколений,… добрых людей к нему пускайте, а злых отваживайте. Поступайте так, как я вас учил, честно и справедливо!… – прощаясь с волками, назидательно произнёс старик. Волки тут же послушно закивали головами, а двое из них самых здоровенных и самых крепких подошли вплотную к старцу и Нелли.
– Ты садись на этого,… он как раз тебе подойдет,… а я на другом поскачу. Ты их больше не бойся, они податливые,… сейчас быстро нас домчат! Только успевай, держись крепче… – указав Нелли на волка помоложе, велел ей старец. Нелли тут же оседлала серого скакуна и, ухватившись за холку, плотно прижалась к нему.
– Ну что же, в добрый путь!… – взобравшись на своего волка, воскликнул старец, и вся их команда сейчас же отправились в путь. И надо заметить, что из этих огромных матёрых хищников получились отменные скакуны. Прекрасно зная лес и разбираясь во всех его хитросплетениях, они так удачно подобрали надёжные тропинки, что не каждый верный рысак смог бы справиться со столь сложной задачей. Ловко преодолевая густые колючие заросли, и умно обходя опасные буераки, волки уже ближе к вечеру доставили своих седоков к намеченной цели. Как только они приблизились к границе дремучего леса, деревья пред ними сразу же расступились, кустарник исчез, и они очутились прямо на ровной и чистой дороге, с которой вчера вечером Нелли и начала своё странствие.
– Ну, вот и всё, мы на месте,… теперь пойдём пешком! Ну а вы отправляйтесь обратно и выполняйте то, что я вам наказал!… – обращаясь к волкам, напутствовал их старец. Серые скакуны тут же повиновались, и резко развернувшись, мгновенно кинулись назад в чащу. Секунда, их и след простыл.
– А может, ты дедушка рано волков отпустил,… они бы нам ещё пригодились! Благодаря ним мы могли бы быстрей до моря добраться и скорей освободить Янека. Ведь Калман дала мне на всё про всё, всего один день, а он вот-вот закончиться… – взволнованно отряхивая с себя налипшие колючки, с отчаянным сожалением заметила Нелли.
– О нет, дитя моё, в самый раз! Ты не беспокойся, и так всё успеем! Дело в том, что мы уже совсем близко от людского жилья, а люди боятся волков, и случись им увидеть их, как тут же поднимут панику, а нам это совершенно не нужно. Я и так сильно устал, а тут ещё надо будет тратить свои силы на то, чтоб объяснять людям, почему мы привели с собой лесных зверей. Так что уж лучше с этого места мы пойдём пешком. Ну а чтобы нам идти быстрей, так давай-ка мы живой водицы испьём, да ягодками бодрящими закусим! Вот они-то нам как раз и помогут скорее добраться до утёса и вовремя освободить твоего Янека… – также стряхнув с себя лесные липучки, живо предложил ей старик.
– Ну, если это нам поможет, то давай перекусим… – согласно откликнулась Нелли и, достав из своей котомки фляжку с живительной водой, тут же протянула её старику. Тот её быстро откупорил, сделал несколько больших глотков и съел пригоршню красных бодрящих ягод. И едва старец успел прожевать последние ягодки, как сразу начал преображаться. Он вдруг расправился, выпрямился, растянулся и даже как будто стал ещё выше.
– Ну, вот просто замечательно,… теперь и ты отхлебни, но уж только немного,… тебе и пару глотков достаточно, а иначе перебор навредит тебе. Знай, во всём нужна мера… – упредительно отметил старец и вручил ей фляжку. Нелли благодарно кивнула головой и сделала всего два глотка.
– Вот ещё и ягодок отведай, они тебя мигом встряхнут и освежат… – добавил старец и протянул ей ладонь с лакомством.
– Спасибо, сейчас попробую… – улыбнувшись, поблагодарила Нелли, и съела совсем маленькую, ну просто крохотную горстку ягодок. Но даже и такой малости хватило, чтобы она моментально почувствовала себя полной новых сил и невероятной бодрости.
– Ух ты! Ну, разве такое возможно! Вот это ягодки, вот это вода! Теперь мне понятно, почему ты дедушка поручил волкам охранять тот источник. Ведь в злых руках эта вода может стать опасным оружием! Прямо волшебство какое-то!… – вдохновлённая свежими силами, радостно воскликнула Нелли.
– То-то и оно! Нельзя допускать коварных людей к источнику жизни! Ну, вот подкрепились, а теперь скорей в путь,… веди меня, показывай дорогу!… – бодро отозвался старец и они сейчас же поспешили вперёд.
6
И теперь им, подкреплённым животворящей водой и бодрящими ягодами, ничего не стоило всего за какой-то час, стремительно проделать весь путь до городка. Затем так же быстро, не задерживаясь, пройти через городок, выйти к морю, и преодолев песчаные дюны, нанесённые внезапным штормом, подобраться к тому крутому утёсу. Подойдя к нему, они оба сразу почувствовали нежданный трепет и внезапное смятение. Старец взволновался от предстоящей встречи с любимой, которую он не видел множество лет, а Нелли переживала за своего Янека, не случилось ли что с ним за последние время, всё ли в порядке. Но она напрасно беспокоилась, он по-прежнему был на островке, и неспешно греясь у костра, ожидал помощи. Ну а им сейчас предстояло проявить большое усилие, чтобы влезть на самую макушку утёса.
– Ну что же, идём наверх,… станем звать твою Калман… – резко очнувшись от волнительной задумчивости, позвала старца Нелли.
– Идём… – с кротким послушанием ответил он, и они стали быстро взбираться вверх по узкой тропинке. И едва они взошли, как море под утёсом забурлило, вспенилось, а клокочущие волны с удвоенной силой принялись биться о скалы.
– Калман! Повелительница моря! Откликнись! Это я Нелли, зову тебя! Явись, и выполни своё обещанье!… – перекрывая шум прибоя, звучно прокричала Нелли. И море, словно услышав её отчаянный клич, мгновенно покрылось густой рябью, задрожало и с яростной мощью разразилось гулким эхом по всей своей поверхности. Секунда, миг, и стремительный зов, быстрой стрелой пролетев чрез всё море, моментально достиг слуха той кому он был предназначен, повелительнице Калман. И ей, услышав его, понадобилось всего лишь лёгкое мгновенье, чтобы тут же вдруг оказаться у скалистого утёса. Море у подножья скалы внезапно разверзлось, и Калман словно молния, вспоров дрожащую рябь, взлетела над клокочущей пучиной.
– Ты звала меня! Я здесь! Что скажешь!?… – вздымаясь на гребне волны, вскричала она.
– Да звала! Я выполнила свою часть уговора и привела твоего возлюбленного! Теперь пришла твоя очередь выполнить свою долю!… – крикнула ей в ответ Нелли.
– И где же он? Уж не тот ли это старик что стоит рядом с тобой!? – грубо усмехаясь, с жестокой издёвкой в голосе воскликнула Калман и взмыв вверх на пенистых бурунах приблизилась к самому краю утёса. А бедный старец, увидев свою невесту в столь грозном виде, страшно изумился, ноги его подкосились, и он еле-еле удержался, чтоб не упасть на колени.
– Да, это я, твой Федорушка! Да ты приглядись ко мне, Настенька! Ну, неужели не узнаёшь!? А я вот тебя сразу узнал, ты нисколько не изменилась! Всё такая же молодая и прекрасная! Это только я один состарился,… это лишь меня разлука злая и тоска унылая в старика немощного превратила! Ты же, как и много лет назад поражаешь своей красотой и свежестью! А помнишь ли ты, как мы тогда гуляли по берегу, как мечтали о счастье, как хотели всю свою жизнь провести вместе, и никогда не расставаться! Скажи мне, помнишь ли!?… – протягивая к Калман руки, умоляюще прокричал он.
– Да как же мне не помнить! Я-то как раз и помню! А вот ты старче, если же ты, конечно, мой Федорушка, почему не вспоминал про свои обещания, на чужбине будучи?… почему не вернулся вовремя!? Почему себе другую нашёл и меня бросил!? Отвечай, коли можешь!… – пристально вглядываясь в глаза старца, с гневным недоверием воскликнула Калман.
– Да навет всё это был! Завистники клятые обманули тебя, и меня пред тобой оклеветали! А я всегда тебе верным был! Все эти долгие годы один в диком лесу жил, да только о тебе и думал! Я и знать не знал, что ты тогда осталась жива, и что теперь в море синем обитаешь, иначе бы давно уже пришёл! Вот спасибо девице этой пригожей, нашла меня и привела к тебе,… я хоть перед смертью в последний раз налюбуюсь тобой! Ах, как же ты хороша,… рыбка ты моя,… калманчик ты мой ненаглядный… – вдруг заплакав от избытка нахлынувших чувств, взволнованно произнёс старик.
– Ну как же люди бывают злы! Знай я тогда, что это был чёрный оговор, так я бы век тебя ждала и дождалась,… а сейчас я даже и на берег-то ступить не могу,… не прикоснуться к тебе, не притронутся. Уж так я по тебе истосковалась, так соскучилась! Ах, ну как же мне хочется ощутить твоё тепло, твоё дыханье,… как же я желаю принять тебя, обнять, поцеловать,… милый мой Федорушка!… – наконец-то узнав в старце своего возлюбленного, с тоской во взгляде горестно прослезившись, молвила всемогущая повелительница. Она хоть и была всемогущей Калман, но это только внешне, а внутри, в глубине своей трепетной души, она так и осталась нежной и любящей девушкой.
– Не можешь ты Настенька, так я к тебе приду! Сейчас только водицы животворной испью, чтобы сил прибавилось к тебе перебраться! А ну-ка, краса-девица дай мне твою флягу, а то мне уже совсем невмоготу на ногах держаться. Эх, годы мои долгие, притомился я!… – обращаясь к Нелли, с сожаленьем воскликнул старец. Нелли в тот же миг передала ему фляжку, старец принял её да сейчас же и опустошил. Одним глотком выпил всю чудесную воду, ни капельки не осталось. И не успел он ещё полностью обтереть губы, как с ним начали происходить внезапные перемены. Кожа на его лице напряглась и посвежела, морщины все разгладились, а волосы, что белее белого снега были, враз потемнели, седина с них сошла, как и не было её. Помолодел старец, и в одно мгновенье стал прежним Федорушкой. Расправился весь, силы былые к нему вернулись, вздохнул он глубоко и говорит.
– Ах, Настенька, милая, теперь-то ты видишь, как я тебя люблю! Уж так люблю, что старость моя ушла, сбежала, испарилась, счастья нашего испугалась! Никогда я от тебя не отступался и сейчас не оставлю, вечно тебя любить буду! Встречай меня, я иду к тебе!… – в радостном порыве вскрикнул Федорушка и в тот же миг шагнул навстречу к возлюбленной. А она и шагу ему не дала ступить, бурной волной подхватила его и поднесла к себе.
– Ах, ты мой Федорушка! Ненаглядный мой, касатик любимый! Вот мы и вместе, теперь ты в моей стихии и уж сейчас я тебя никому не отдам! Идём со мной во владенья мои,… отныне там наше место! Никто и никогда не потревожит нас, будем жить в мире и согласии,… наконец-то дождалась я счастья своего… – ласково и нежно как в прежние времена произнесла Калман и мягко погладила Федорушку по щеке. А он рядышком стоит, на волнах качается, любуется ей, за руку её держит, в глаза её голубые заглядывает, нарадоваться не может.
– Идем милая, идём родная,… куда скажешь, туда и пойдём, хоть на край света… – отвечает он ей, а сам от счастья аж светится. И только они собрались скрыться в пучине морской, как Нелли напомнила им о себе.
– Постойте! Подождите! Как же так получается, вы счастье своё нашли, а мы с Янеком что же, так и останемся в разлуке!?… – в сердцах воскликнула она.
– А ты не думай, что я про тебя забыла! Будет тебе по трудам и награда, и ты своё счастье получишь! Янек твой уже спешит к тебе, скоро будет! А теперь прощай, больше уж и не свидимся… – задержавшись на мгновенье, произнесла Калман и, взмахнув рукой, продолжила свой путь.
Море пред ней и Федорушкой расступилось, волны ласково припали к их стопам, и они неспешной поступью стали удалятся навстречу наступающему закату. Всего несколько чудных мгновений и они быстро растворились в наплывающей розовой дымке, и лишь небольшой ветерок своим лёгким дуновением напоминал, что здесь ещё совсем недавно властвовала своенравная повелительница глубин. И не успела Нелли толком разобраться, что же здесь сейчас произошло, как на горизонте появилась крохотная рыбачья лодчонка. Её парус светился алым цветом, играя сочными лучами уходящего солнца.
– Янек, милый Янек! Это он! Я здесь, родной!… – почувствовав сердцем своего возлюбленного, закричала Нелли. Свежее дуновение ветерка так стремительно наполняло парус кораблика, что он почти в тот же миг оказался у берега. А на его борту, поднявшись во весь рост, разодетый в богатые одежды, стоял Янек. Нелли проворно сбежала с утёса и быстрой голубкой бросилась к нему навстречу.
– Янек, касатик ты мой родненький! Наконец-то вернулся!… – задыхаясь от счастья, вскричала она.
– Неллюшка, друг мой сердечный, милая моя! Как же я по тебе соскучился,… словно век не видел,… ах, ты лапушка моя ненаглядная… – спрыгнув с кораблика и заключив Нелли в свои объятия, радостно молвил он.
– Ах, как же я тебя люблю,… никуда от себя не отпущу,… будешь теперь со мной на суше сидеть, а в море отныне ни шагу… – обнимая и милуя его, тут же зареклась она.
– А что, а я и не против, согласен я! В море теперь можно и не ходить,… и знаешь почему,… а ты посмотри, сколько у меня в лодке всякого добра нагружено! Ещё сегодня утром я был бедняк бедняком, а сейчас богаче меня человека во всём свете не сыскать!… – воскликнул Янек, указывая Нелли на днище лодки заваленное сундучками да ларцами с драгоценностями.
– И как же это так вышло, что у тебя лодка богатствами полна!? Может, подарил кто, а ну говори, с кем встречался,… с кем дружбу водил!?… – хитро прищурившись и лукаво усмехаясь, весело воскликнула Нелли. Уж она-то точно знала, чей это подарок на дне лодки лежит, потому-то так задорно и шутила.
– Да так уж получилось,… я и сам даже не понял как! Сижу это я на бережку и поглядываю на море, не плывёт ли мне на выручку какой-нибудь кораблик, а тут на тебе, лодка моя со дна морского всплывает да вся ларцами расписными полна,… и притом цела-целёхонька, будто о камни её и не разбивало! Прямо чудеса какие-то! Ну, я сразу в море прыг, да и в лодку забрался,… а тут, откуда не возьмись одежда сухая, да богатая появилась. Ну, я в неё тут же и переоделся. Вон, какой красавец из меня вышел. И только я одежду надел как лодка сразу сама паруса расправила да к берегу как помчится, как полетит. Я и сообразить-то ничего не успел, как вдруг слышу, ты меня зовёшь, смотрю вдаль, а там ты на утёсе стоишь и рукой мне машешь. И вот я уже здесь и ты меня обнимаешь! Вот как всё было, всё одним махом случилось, ну прямо как во сне! Ну а сейчас коли уж у нас богатств полным-полно так идём к твоему отцу, станем с ним на счёт свадьбы толковать! Вот пусть он теперь попробует мне отказать! Уж ныне точно свадьбе быть! Пир такой закатим, что весь мир гулять станет!… – радуясь своему счастью, вскрикнул Янек.
– Ах ты мой глупышка ненаглядный, да не в богатстве дело,… батюшка мой уже и так знает, как мы друг друга любим, и на всё согласен! Ну а если уж ты и вправду желаешь свадьбу на весь мир устроить, так что же, давай сыграем, пусть люди за нас порадуются, да повеселятся, как следует!… – счастливо засмеявшись, воскликнула Нелли и они быстро поспешили домой, отца обрадовать да людей на праздник пригласить.
А потом и свадьба была, да ещё и какая, семь дней без продыху гуляли, всех гостей собрали, богатыми яствами потчевали да танцами весёлыми развлекали, ох уж и пировали, ох уж и радовались. А радоваться-то было чему, ведь с тех пор как Калман вновь обрела своего возлюбленного Федорушку, перестали и корабли тонуть, и моряки пропадать, счастье вернулось в рыбачьи семьи. Море опять наполнилось шумными артелями весёлых рыбаков и славных моряков. А рыбы они столько ловили, что на всех хватало, да ещё и оставалось. Ну а вместе с рыбой и янтарь добывать стали, ведь его так много в море скопилось. Уж так много, что он и до сих пор на побережье встречается, а кто его найдёт, тому сразу счастье придёт, вот какая волшебная сила в нём заключена…
Конец
Сказка о юном молодце Тимофее и его похождениях на выручку своей зазнобушке Евстегнеи
1
Думаю, каждый из нас в своём детстве держал у себя дома какую-нибудь очаровательную зверушку. И будь то пушистый хомячок, или крохотный котёнок, либо весёлый щенок, всех их мы с восхищением любили и лелеяли. Для нас они были маленькими друзьями, играя с которыми мы забывали все свои горести и печали.
Однако не надо думать, что все из нас одинаково ровно любили своих питомцев и с одинаковой преданностью ухаживали за ними. Были, конечно же, и такие которые иной раз забывали накормить своих зверят или же вовремя сменить им воду в поилке. А иногда встречались даже и такие, кто не сразу полюбил своего маленького друга.
Иным ребятам понадобился не один год, прежде чем в их душе проявилась хоть какая-то капелька привязанности к своему крохотному питомцу, и не только к нему, но и к остальным животным вообще. И вот об одном из таких не любителей зверят и пойдёт речь в этой чудесной истории.
А началась она очень давно, настолько, что в те времена в нашем царстве-государстве правил ещё царь-батюшка, а в деревнях людей жило вдвое больше чем в городах, и все они с лихвой обеспечивали державу нашу хлебом, крупой, овощами да курями с гусями. Да-да, были такие времена, когда одна маленькая деревушка могла запросто два города прокормить. Сейчас такого, конечно же, нет, а вот тогда было.
А всё потому, что в те времена народ в деревнях был более работящий и природу любящий. Не особо-то люди в те годы в города тянулись. В полях да лугах всё больше резвились, им там сподручней жить было. Дышалось им там легче и свежей, а оттого и работа у них спорилась да шла веселей. Но опять-таки, не все люди были одинаково работящи и трудящи, случались и такие что любили пофилонить да поваляться на печи, бока погреть пока другие трудились.
Вот как раз таким-то лежебокой и был один юный отрок по имени Тимофей. Годков ему от роду было шестнадцать, и он практически их все провёл на печи отдыхаючи. Ну, разумеется, он не всегда был лодырем, иногда он и спускался с печи, помогал родителям, ходил за водой к колодцу, и бывало даже колол дрова да тесто месил. Однако вот так, чтобы как все в поле да в лесу в полную силу работать, такого не было.
Но зато Тимофей был очень уж любознательный, и всё время норовил что-нибудь новенькое узнать да как следует понять. И это у него с самого раннего детства проявилось. Он, как только под стол пешком ходить начал, так сразу же стал за всё хвататься да всем интересоваться. Ну, это и немудрено, ведь интерес этот у него наследственный был. Батюшка-то его служил местным писарем при управе, потому считался человеком образованным, и у них в доме всегда в изобилии имелось много всяческих учёных книг. Вот их-то маленький Тимоша и взялся исследовать, листать да картинки какие находил разглядывать. Так что вырос он умненьким и любознательным. А пока рос, то всё больше на печки лежал, ленился, книжки читал да шанюшки жевал.
И потому у него бока отросли, да брюшко образовалось, и стал он походить на бочонок с мёдом, вот только аромат от него не такой сладкий исходил. Пахло от Тимоши пирогами с капустой да щами с гусятиной. Уж так он их любил и много ел. Но это ещё полбеды. Вскоре он так обленился, что заявил родителям неслыханное требование. Дескать, надоело ему каждый раз с печи к столу спускаться. Мол, им теперь надлежит кушанье ему наверх подавать. На что его матушка очень удивилась и с упрёками к нему обратилась.
– Да ты что, сыночек милый,… совсем уже, что ли ходить разучился?! Иль окончательно обленился!? И так уже весь залежался, жирком заплыл,… того и гляди печь под тобой проломиться! Эх, ну я вот так и знала, что не доведут тебя эти книжки до добра,… что же ты с собой делаешь-то,… посмотри, вон другие-то ребята по полям да по лесам бегают, в салочки играют, дружбу меж собой водят, жизнь весело проводят! А ты всё лежишь и лежишь, так ведь и пропустишь всё веселье,… да и здоровье своё потеряешь,… шёл бы ты лучше прогуляться… – любя отчитывала она его.
И ведь была права, потому как толк в здоровье знала, ведь она у здешнего медика-лекаря в помощницах значилась, и прекрасно понимала, что случается с малоподвижными людьми. Однако никакие материнские уговоры на Тимофея не действовали, он лишь огрызался да отговаривался.
– Да ничего со мной не будет,… вон, какой я справный, круглый, упитанный, лоснящийся! Вот ещё чуток почитаю, ещё немного посплю, да пойду и разомнусь,… но тогда уж не только по родному леску да полю пройдусь, а по многим далям и весям прогуляюсь! В такие края заберусь, что вы только диву дадитесь! Весь мир повидаю, всё посмотрю! Уж всласть напутешествуюсь, вот увидите! Да-да, я вам всем докажу на что способен,… вот те крест,… ба-а-ажусь, что такое сделаю! – мечтательно восклицал он и тут же крестился.
Но только почему-то когда он божился то вместо буквы «О», звук «А» произносил, да ещё и как-то нараспев говорил, «ба-а-ажусь». И те, кто его в этот момент слышал, то слегка передразнивали и чуток посмеивались, уж настолько это забавно звучало. А со временем его так и прозвали «Тимофей-Бажен». И даже его матушка к этому прозвищу привыкла и супротив него ничего не имела.
– Эх ты,… Бажен ты мой, Бажен,… только и знаешь что божишься,… а как дело до прогулки дойдёт, так ты опять спать ложишься… – уже не в упрек, а ласково так, не раз говаривала она ему, на что Тимофей тут же находил себе оправдание.
– А как же мне не спать-то,… ведь без спанья мне никак нельзя,… потому, как я ночью совсем выспаться не могу,… а всё из-за этих соседских собак и петухов! Ох уж и надоели они мне, покоя от них нет! Утром как заведут свою шарманку, и давай беспрестанно лаять да кукарекать! Ни свет, ни заря, а они гомонят во всю глотку! Вот и поди тут, выспись,… потому-то мне и приходится днём дремать! Ух, и не люблю же я их этих собак да петухов,… уж больно они громкие… – в очередной раз отговаривался он и вновь засыпал. Впрочем, Тимофей лукавил, говоря, что не любит только петухов и собак. Нет, он не любил не только их, он вообще всех животных терпеть не мог, говорил, мол, они ему только мешают. И будь то полевой паучок или домашний сверчок всех их ждал от него щелчок. Только так он и мог с ними обращаться.
А уж что говорить про более крупную животину; о козах, о коровах, быках и лошадях, да он их просто на дух не переносил. Или же взять диких лесных зверей; медведей, лосей, волков, рысей, лис или же зайцев, все они вызывали у него отторжение, и более того, он их всех не на шутку боялся и откровенно ненавидел. Да при одном только упоминании о волке, волосы на его голове вставали дыбом, а сам он весь покрывался мурашками. И вот именно по этой самой причине Тимофеюшка всегда старался стричься наголо.
– Это чтоб всклоченные космы не выдавали мой испуг… – мотивировал он и продолжал тщательно стричься. Ну а в остальном он был такой же, как и все юноши его возраста; так же весел, так же молод и безрассуден, но что особенно характерно для лежебок совершенно беспечен. А потому с ним однажды случилось то, что никто не ожидал, и вся его прежняя спокойная жизнь пошла наперекосяк.
2
Как-то ранним летним утром Тимофеюшку как обычно разбудил громкий лай соседских собак и безудержное кукареканье звонкоголосых петухов. Он широко зевнул и по привычке потянулся за кружкой с водой, ну чтоб пересохшее горлышко промочить. Но воды в кружке не оказалось, он её всю уже ночью выпил. Ночка-то выдалась душной, да Тимошенька накануне ещё и малосолёных огурчиков объелся. Ну, он, разумеется, родителей окликнул, в надежде на то, что они ему воды принесут, однако никто в ответ не отозвался. А надо отметить, что родные его очень любили, потакали ему во всём и всегда по первому же его зову спешили к нему на помощь. Но вот как раз может быть именно из-за этой-то любви он у них и получился такой круглый и упитанный.
Ну, это ладно, это уже всё случилось, а теперь, ввиду того, что родители его были ранними пташками, то они уже успели разбежаться по своим делам, и ему самому пришлось спускаться с печки и идти в сени за водой. Однако воды не оказалось и там.
– Вот же-шь досада… – хрипло просипел Тимофей и, состроив недовольную гримасу, поплёлся во двор к колодцу. Прямо как был, в ночной рубахе с подолом до земли, лысый, но в колпаке, с выпирающим брюшком и раздутыми щеками, так и пошёл. В общем видок у него был ещё тот. Но ничего уж теперь не поделать, уж больно ему пить хотелось и здесь совсем не до красоты, а зря. Подошёл он к колодцу, спустил в него ведро, зачерпнул полнёхонько, поднял его, и уже даже успел отхлебнуть пару добрых глотков, как вдруг из-за поворота, по пыльной деревенской дорожке, прямо на него глядючи, вышла гнать гусей на выпас, милая соседская девчушка с мягким и звучным именем Евстегнеюшка.
Впрочем, в этом нет ничего удивительного, всё как обычно. Она каждое утро, изо дня в день, из года в год, в этот час гнала гусей на ближний луг, уж такова была её забота. Хотя лишь с той разницей, что в этот год Евстегнеюшка сильно преобразилась и сделалась уже не той маленькой озорной девчушкой, что была прежде. За последнее время она резко вытянулась, подросла, похорошела, расцвела, налилась соками и неожиданно стала краше всех девиц в округе. И волосы-то у неё русые, пшеничным оттенком сияют, и глаза-то у неё голубые, словно озёра чистые, и губы-то у неё алые, будто малина спелая, и даже носик её настолько аккуратен и пригож, что просто дух захватывает. А уж, какая она стройная и статная, таких ещё поискать надо.
И вот, наш недотёпа Тимофей, вдруг увидев эдакую красоту, остолбенел, да тут же горемыка и поперхнулся, последний глоток воды у него в горле комом встал. Замер Тимоша, ни вздохнуть, ни выдохнуть не может. Прокашляться хочет, а ничего у него не получается. От натуги выронил он ведро из рук, а оно ему со всего маху прямёхонько на ногу угодило. Ох, взвился тут Тимошенька, словно ужаленный. Глаза выпучил, покраснел весь, рот раскрыл, а вскрикнуть-то ничего и не может, комок в горле мешает. Запрыгал он, заскакал, руками замахал, в рубахе до пола путается, мечется, словно блоха на углях, то глотке, то к ноге тянется, колпак с него слетел, лысину открыл.
Со стороны всё это настолько потешно выглядело, что не грех и засмеяться. Ну, разумеется, Евстегнеюшка так и сделала, не удержалась милая да весёлым смехом прыснула. А Тимошенька бедолага руками всё так и машет, глаза навыкате, и уже совсем зашёлся, задыхаться начал. Тут уж и Евстегнеюшка заметила, что с ним что-то неладное твориться, и ей враз не до смеха стало. Подбежала она к Тимофею и давай, что есть сил по спине его колошматить. Отчего комок у него в горле провалился, и он свободно задышал. Однако вымолвить пока так ничего и не смог. Зато Евстегнеюшка нашлась что сказать.
– Эх ты рохля деревенская,… ну, надо же, водой подавился! Что ж ты так не осторожно пьёшь-то,… ведь и до беды не далеко! Ишь какой водохлёб нашёлся,… весь упитанный, жирком пропитанный,… трясёшься, как холодец, того и гляди чёй-нибудь внутри тебя лопнет! – не то шутя, не то с радости что всё обошлось, весело воскликнула она. Тут уж и Тимоша оклемался.
– Да я-то что, я тут ни при чём, это всё ты! Я как тебя увидел, так у меня в голове всё и помутилось! Не ожидал я тебя такую увидеть,… я и думать-гадать не смел, что ты соседская девчушка, так быстро вырастишь,… да ещё и в такую красавицу превратишься, вот и поперхнулся! – набрав полную грудь воздуха, разом выпалил он.
– Ха,… это что же получается, ты меня принял за красавицу, что ли!?… Ха-ха,… ты ещё скажи, что я тебе приглянулась,… ох и выдумщик же ты Тимоша,… ну и смешной! С детства меня знаешь, видел не раз,… да я ведь почти каждый день по этой дорожке хожу,… а ты только сейчас и заметил, как я выросла,… это как же так-то? – чуть зардевшись, немного кокетливо спросила Евстегнеюшка и стеснительно заулыбалась. А меж тем её гуси окружили Тимошу, и давай на нём место для щипков выискивать.
– Так ведь я нечасто на улицу выхожу,… всё больше дома сижу,… читаю да в книжки вникаю,… вот и не заметил, как ты выросла… – быстро оправдался он, да косо на гусей посмотрел, а они уже за подол его хватать принялись. Тут и Евстегнеюшка это увидела.
– Эх ты, Тимоша-Тимофей сиди дома не робей,… почаще бы тебе надо на улицу выбираться,… а то всё только знаешь, что лежишь да читаешь! Ишь, какие бока отъел,… срам сплошной,… вон, смотри, гуси тебя даже за мешок с требухой приняли,… щипать начали! А ну кыш пернатые, пошли вон от него,… ха-ха, это вам не сладкий корм! Ну да ладно, заговорилась я тут с тобой, а мне ведь пора делом заниматься,… так что ты давай не ленись, да за себя скорей берись! – задорно усмехнувшись, воскликнула Евстегнеюшка, и быстро отогнав от Тимофея своих питомцев, поспешила дальше. А он бедняга так и остался стоять на месте, провожая её влюблённым взглядом, а то, что его взгляд был влюблённый, сомневаться не приходилось.
Да-да, так всё и случилось, наш Тимофеюшка до беспамятства влюбился в Естегнеюшку, как говориться проникся возвышенными чувствами. Разумеется, до этого дня он не раз читал в отцовских учёных книжках о любви, и прекрасно знал, что происходит с человеком в такой момент. Уж об этом столько написано всяких романов и драм. Однако он и представить себе не мог, что с ним самим может произойти такое же, для него это стало знойным смерчем посредь ледяной пустыни. Жгучий, жаркий блаженный нектар любви живительным потоком сладкой неги моментально растёкся по его пылкому юному сознанию, вмиг завладев его душой.
С этого момента Тимофей уже не мог жить спокойно. Отныне все его помыслы были обращены только в сторону милой и очаровательной Евстегнеюшки. Каждый его день теперь начинался с того, что проснувшись с первыми петухами, он тут же выходил на улицу, и там стоя у калитки, ждал появления Евстегнеюшки в сопровождении её щиплющих питомцев. В этот момент в его душе не возникало ни капли неприязни к этим суетливым птицам. И даже наоборот, он сейчас очень радовался, когда они, косолапо семеня по дорожке, вываливались из-за поворота. Ведь это означало, что вслед за ними вот-вот появится предмет его страстного обожания. Вот как всё изменилось с того утра, когда он впервые увидел этих величественных деревенских птиц. Теперь он был им благодарен. И даже к петухам, будившим его ни свет ни заря, он сейчас относился как к своим лучшим друзьям. Уж так на него подействовала любовь к Евстегнеюшки. И всё же, невзирая на столь радужные подвижки в его настроении, к диким и крупным животным он по-прежнему испытывал большую робость.
Однако это его сейчас мало заботило, ведь они были где-то там, далеко в лесу, а его любимая зазнобушка жила здесь, рядом, совсем близко. Стоило ему только встать пораньше, выйти за порог как они тут же встречались. И уж тогда они обязательно перекидывались несколькими доброжелательными фразами. После чего Евстегнеюшка задорно раскрасневшись, продолжала свой путь, а Тимофей, проводив её счастливым взглядом, бегом возвращался домой, чтоб подготовится к их уже вечерней встрече. Ведь она также была немаловажна и имела большое значение для их зарождающихся отношений.
А то, что между ними возникли отношения, заметили уже все в околотке. И родители Тимофея, и родители Евстегнеи, и даже их дальние соседи, да что там говорить, почитай вся деревня теперь только и делала, что судачила об их странной дружбе. Впрочем, многие утверждали, что в этом нет ничего странного и удивительного, мол, дело молодое и вполне понятное. Дескать, Евстегнеюшка девица-красавица и, разумеется, понравилась Тимофею, а он хоть и изрядно полнотел, да фигурой неповоротлив, зато умом ловок, проворен словом и интересен своей сообразительностью, вот они и сошлись.
А так оно и было, ведь Тимошенька слыл весьма начитанным молодым человеком, много знал, превосходно рассуждал и умел красиво излагать свои мысли. И это его качество, естественно, не могло не покорить юную, скромную, простую, но такую романтичную и полную возвышенных мечтаний деревенскую девушку, каковой собственно и являлась Евстегнеюшка. И если утром они перекидывались всего лишь парой приветственных фраз да обходились малым количеством слов, то уже вечером они давали волю своей фантазии, и их встреча больше походила на оживлённую беседу двух пылких друзей.
Тимофей, изрядно принарядившись для форсу, и основательно прикрыв ноги сапогами, чтоб его не пощипали гуси, поджидал свою возлюбленную у соседского заборчика. И едва она появлялась на дорожке со своим птичьим выводком, как он тут же бежал ей навстречу, и у них вмиг завязывался непринуждённый разговор. Тимошенька заливался соловьём, изящно чеканил слог, отчаянно жестикулировал руками, улыбался и деловито гримасничал, пересказывая Евстегнеюшке сюжеты прочитанных им романов и драм. А она внимательно его слушала, изредка вставляя свои замечания, и заливисто смеялась над театральной манерой его пересказа.
И так у них это теперь повелось и так всё пошло. Каждый вечер он встречал её, заводил приятную беседу и весело провожал до дома. А чуть позже, уже распрощавшись с ней на пороге, шёл к себе, и там уединившись, терпеливо ждал следующего утра. И надо сказать, не он один его ждал, впечатлительная и романтичная Евстегнеюшка тоже ждала рассвета. С недавних пор она прониклась к Тимофею большой симпатией и теперь, ложась спать, также мечтала о завтрашнем дне.
– Ах, ну и что же за чудесный человек этот Тимоша,… вроде и неповоротлив, и чуть толстоват, и боками нелепен,… но зато как говорит, как беседу ведёт,… ведь заслушаешься! И сколько же он разного знает, и сколько всего изучает,… порой, кажется, что умней его на свете, и человека-то нет! Посмотришь, а он даже с моими гусями общий язык нашёл,… и ведь они его понимают, слушаются, и даже щипать перестали. Переговариваются с ним, словно соображают, о чём он просит! Ох, и славный же он парень,… ах, как же он мне нравится,… я определённо начинаю в него влюбляться. Ну и что, что он полноват и лысоват,… ну и пусть, зато глаза у него добрые и душа светлая,… скорей бы завтра да увидеться с ним… – засыпая, рассуждала она, сладко жмурясь от удовольствия. В общем, можно было с уверенностью сказать, что Евстегнеюшка без пяти минут влюблена в Тимошеньку.
А меж тем время шло, и они в таких нежных и трепетных отношениях провели уже почти целый месяц. Ребята настолько привязались и прикипели друг к другу, что теперь абсолютно не мыслили себя без своих ежедневных встреч. Ах, какая чудесная это была пора. И всё-то у них складывалось мило, ладно и ровно, пока в один прекрасный вечер не произошло нечто странное и нежданное.
3
В тот день всё было как всегда. Тимофей как обычно на вечерней зорьке стоял у соседского заборчика и смиренно ждал появления Евстегнеюшки с её гогочущими подопечными, к ним он уже давно привык, и теперь ему было даже стыдно за то, что он когда-то их презирал и ненавидел. Но вот настал час, и на дорожке забавно шипя и косолапо ковыляя, показались первые гуси.
Однако в их виде чувствовалось нечто такое, что сразу насторожило Тимофея. Не то они шипели громче обычного, не то ковыляли как-то подозрительно, этого сейчас не понять, но только их поведение сразу смутило Тимошу. Но что больше всего его насторожило так это то, что за ними не шла Евстегнёюшка. Её просто не было и всё тут. Гуси ковыляли сами по себе, совсем одни, без чьей либо указки. Завидев Тимофея, они резко зачастили и понеслись к нему, словно он был им родня.
– Что такое!? Где Евстегнеюшка!? Что случилось!? Где она!? – кинувшись к ним навстречу, завосклицал Тимоша, одновременно вглядываясь вдаль по дорожке, пытаясь рассмотреть там силуэт любимой. Однако всё напрасно, Евстегнеюшки нигде не было видно. Гуси же тем временем обступили его со всех сторон и стали наперебой гоготать, словно старались ему что-то рассказать, будто хотели пояснить, что случилось. И надо же такому быть, Тимофеюшка понял, о чём они гогочут.
– Так-так,… что-что?… говорите чуть яснее,… – внимательно прислушиваясь к ним, попросил он, – ага-ага… вот сейчас понял,… так значит, старый дед позвал её помочь донести вязанку хвороста до его избушки,… она пошла, и назад не вернулась! А вы её ждали, ждали,… да так и не дождавшись, сами обратно по дорожке домой пошли… – разобравшись в их гомоне, догадался он. А то, что он разобрал их невнятное гоготание, было настоящим чудом. Видимо под влиянием сильных переживаний у Тимофеюшки вдруг проявился природный дар понимать язык животных.
– Ага,… выходит хитрый старый дед заманил мою Евстегнеюшку в лес и теперь не выпускает её! Уж не тот ли это злодей, о котором все говорят,… ах, негодяй! – сделав вывод, всполошился он и тут же кинулся бегом на дальний луг, где ещё совсем недавно Евстегнеюшка гусей пасла. Да так рьяно кинулся, что даже забыл родителей о происшедшем предупредить, а гусей в сарай загнать, впрочем, они и сами добрались. Для него же сейчас важней было найти любимую и вызволить её, нежели чем без толку голосить о случившейся беде.
А то, что случилась беда, он определил сразу, ведь по их деревни давно уже ходили слухи о старике-лесовике, который пользуясь человеческой добротой и доверчивостью, заманивал к себе в лес простых поселян. И что он потом там с ними делал, никто толком не знал, ходили разные слухи. Вот только из его владений редко кто возвращался, а те, кто вернулся, становились совершенно другими людьми, всё больше молчали да грядки усердно копали. Ну а все прочие сгинули в чащобе лесной, и никаких следов от них не осталось.
Были, конечно же, со стороны земских властей робкие попытки споймать того старика, и выяснить, кто он такой есть и куда людей подевал, однако все они провалились. Уж сколько солдатиков да разных стражников в тот лес по его душу посылали, а они так ничегошеньки про него и не прознали. То ли сильно хитёр старик-лесовик был, то ли какие секретные заговоры использовал, но только его никто так и не нашёл.
Впрочем, была одна бабка-знахарка, что жила на краю деревни, так вот она сказывала, что дед тот, мол, вовсе и не человек, а оборотень дикий, зверь страшный, и что люди ему нужны для подпитки его колдовских чар. Вот он их и заманивает к себе, чтобы все жизненный соки из них выпить. Тимофей, разумеется, знал про тот бабкин рассказ, да он и сам читал в книжках про таких особей, а потому прекрасно понимал, какая участь ожидает его возлюбленную, коли он не вызволит её в ближайшее время. И хоть он был и толстоват, и казался неуклюжим увальнем, но, не смотря на это, он в два счёта домчался до опушки леса, откуда исчезла Евстегнеюшка. Прибежал он туда и давай по сторонам оглядываться да след её искать.
– Да,… это тот самый луг,… вон кругом трава гусями пощипана! А вон и хворостинка лежит, которой Евстегнеюшка их погоняла,… а вон на кусточке ветка надломлена, словно кто-то в лес торопился да помял её! Знать туда мою голубушку старец заманил… – осмотрев всё вокруг, определился Тимоша и на секунду задумался. Хотя думать-то ему и некогда было, ведь уже вечер надвигался, темнеть начинало, а ему в лесную чащобу идти надо. А там звери дикие с когтями острыми да с зубами кусачими, ну он и струхнул чуток, да замер.
– Ну что же, выбора у меня нет,… ждать мне тут больше нечего, пойду искать,… иначе потеряю я свою любимую Евстегнеюшку навсегда… – рассудил Тимофей, и как бы ему ни было страшно, шагнул в лес. Но едва он сделал пару шагов, как его вмиг со всех сторон окружили заросли дремучие да кусты непроходимые, колючие. И всё-то внутри них шевелится, ухает, шелестит да стелиться; ужас нагоняет, страх навивает. А Тимоша всё равно вперёд идёт, не сгибается, через ветки жёсткие, сквозь чащу тёмную пробивается. Вот только жаль, что он пока ещё и сам не знает, в каком направлении ему лучше продвигаться, где ему Евстегнеюшку искать. Уже час он идёт, исцарапался весь, бока ободрал, лицо всё в ссадинах, ветками исхлестал, сапоги вдрызг разбил, а от кафтана одни лохмотья остались.
– Ох, и плохо же мне сейчас,… – думает он, – а Евстегнеюшке-то ещё хуже,… и что же с ней тот старый упырь теперь делает,… небось, изгаляется, измывается,… душу из неё вытягивает,… силы забирает! Скорей бы мне уже найти мою голубушку, да вызволить её из лап старика противного! Эх, ещё бы мне и дорогу к нему знать наверняка,… а то плутаю по лесу и всё без толку,… подсказал бы хоть кто где его искать, а рядом-то никого и нет, кругом лишь одни шорохи да шелест раздаётся, и ни души не видать. Ох, как же я устал,… отдохнуть бы сейчас… – пробираясь сквозь колючие кусты роптал он. И вдруг лес, словно услышав его стенания, взял и расступился. Тимофей вмиг на широкой полянке очутился. А сверху на него уже луна светит, и всё небо в ярких звёздах утыкано.
– Да уж, вот это я забрался,… и сам не знаю куда,… даже и не заметил, как ночь пришла… – чуть удивлённо прошептал он, и хотел уже было присесть на травушку, как на него из кустов, что напротив росли, здоровенный заяц выскочил да со всего маха ему на руки запрыгнул.
– Помоги мил человек,… спрячь меня,… за мной серый волк гонится… – на каком-то странном лесном языке взмолился он. А Тимоша от такого его говора вмиг остолбенел и рот от изумления раскрыл. Где ж это видано, чтобы заяц в лесу на руки вскакивал, да ещё и защиты просил.
– Чего-чего, ты говоришь!?… не пойму я что-то… – оторопело пролепетал Тимоша, хотя сам уже прекрасно догадался, о чём его заяц просит.
– Вот же-шь недотёпа,… да спрячь же ты меня скорей,… засунь меня в кафтан, чтоб не видно было,… а то ведь меня волк задерёт! – нагло и даже как-то возмущёно пропищал заяц, и вмиг к Тимоше за пазуху юркнул. И только он там спрятался, как на поляну серый волк выскочил.
Да не просто волк, а такого размера, что трёхгодовалый бычок по сравнению с ним щенком покажется. Выскочил, зубами клацает, носом воздух обнюхивает, щерится, дышит тяжело, запыхался, глазами во все стороны зыркает. Тимоша увидел волка и совсем растерялся, ноги подкосились, расползаются, не держат его касатика. Ведь он-то про таких лесных зверей только в книжках читал да на картинках видел, а тут на тебе, вот он зверюга какой. Вот и заробел пуще прежнего Тимоша, враз вспомнил, почему он диких зверей сверх меры боялся и за что терпеть не мог. Мало того что ему наглый заяц за шкирку забрался, так теперь ещё и матёрый волчище на него наскочил.
– Эй ты, пухлый дохлик, зайца здесь не видел!?… Не пробегал ли тут косой!? Он у меня морковку стянул,… ух, я его поймаю, взбучку ему устрою! Чую, он где-то рядом прячется! Ну что молчишь,… иль я не понятно изъясняюсь?… так видел ты его или нет?! – в упор, уставившись на Тимофея, грубо прорычал волк. А Тимошенька стоит, смелость напрочь отбило, ртом воздух ловит, а слова вымолвить не может.
– Да ну тебя,… только время с тобой теряю! – зло взревел волк да дальше в лес помчался. А заяц-то меж тем почуял, что волка больше нет, да из-за пазухи выглядывает.
– Ха,… удрал-таки серый! Да кем он себя возомнил,… меня догнать решил, глупенький! Да не появился ещё белом на свете тот волк, что поймать меня сможет! – спрыгнув на землю, хвастливо заявил он. Тут вроде и Тимоша в себя приходить начал и тоже заговорил.
– Ничего понять могу,… как же так?… волк посредь ночи за зайцем по лесу гоняется,… готов взбучку ему задать из-за какой-то там морковки,… да оба ещё и на человеческом языке говорят! Как такое возможно!? – удивлённо пролепетал он.
– Ну, это ты загнул,… не на каком человеческом языке мы не говорим,… это всего лишь наш простой лесной звериный язык. Другое дело, что ты его понимаешь, да и сам на нём общаться можешь,… вон, ты даже и не заметил, как со мной разговариваешь,… видать у тебя способность к нему есть… – вольготно развалившись на травке, заметил заяц и лукаво улыбнулся, чем вызвал у Тимоши ещё большее удивление.
– Это как же так получается,… неужто я настолько образованным стал, что мне теперь запросто с животными разговаривать можно?!… вот так-так! – заключил он и тут же к зайцу обратился.
– Слушай, косой,… меня эти ваши дела с волком не касаются,… это вы сами там как-нибудь разберетесь, кто у кого морковку стащил,… а вот то, что я тебя сейчас от него спас, так это точно! Вот и получается что за тобой должок,… так что окажи мне услугу,… расскажи, где тут у вас в чащобе старик-лесовик живёт!?… Есть тут такой,… наверняка ты знаешь, где он обитает. Он мою зазнобушку Евстегнеюшку в лес заманил, и теперь погубить хочет,… вот ты и подсоби, подскажи мне дорогу к нему,… помоги друг зайчишка… – умоляюще запросил Тимофей и даже прослезился.
– Э, малый,… ну, ты чего нюни-то распустил,… может я и знаю, где он обитает,… ну и что с того! Да с чего ты вообще взял, что я тебя к нему отведу,… а может он и правильно делает, что людей в чащу заманивает да не отпускает потом. Ведь у нас в лесу свои порядки,… веками заведённые,… и лесовик знает, что делать и просто так он никого заманивать не станет. Видать для чего-то важного твоя зазнобушка ему понадобилась,… вот и увёл он её с собой,… а ты ему только помешаешь своими поисками… – дерзко ответил Тимоше заяц.
– Ага,… так выходит, ты всё же знаешь, где старик-лесовик живёт,… вот только выдавать мне его не торопишься, и мои страдания тебя не трогают! Ну что ж, ладно,… знал бы я раньше, что ты такой, так не стал бы тебя от волка прятать! И вообще, ты как хочешь, но я всё равно пойду искать свою Евстегнеюшку,… спасу её и без твоей помощи,… выведу из леса! – решительно заявил Тимофей и, посмотрев на звёздное небо, стал наугад выбирать направление, куда ему дальше двигаться.
– Хи-хи,… ты это что же, по звездам что ли хочешь найти лесовика!?… да ничего у тебя не получится! Он и не таких как ты вокруг пальца обводил, и плутать по лесу заставлял! Да ты хоть знаешь, что он дикими зверьми себя окружил,… там и лоси, и медведи, и зубры с рысями,… и все они у него в услужении,… охраняют его, берегут, стерегут, и никого к нему не подпускают! И ты один, супротив такой рати выступить собрался!?… Не убоишься ли,… хватит ли у тебя смелости,… у лежебоки-то домашнего!? – заносчиво ухмыляясь, спросил его заяц.
– А ты откуда знаешь, что я лежебока!? Впрочем, мне сейчас не до этого,… некогда выяснять! Я теперь решительно настроен! Идти мне надо, и я теперь ничего и никого не боюсь! Нестрашны мне ни волки, ни медведи, ни лоси с рысями! Когда речь идет о Евстегнеюшки ничто меня не остановит! – резко осмелев, уверенно воскликнул Тимофей и всю его усталость вмиг как рукой сняло.
– Ох, и бахвалишься же ты! Помни, лесовик и ни таких как ты обламывал! Он бывалых охотников так наказывал, что они навек в лесу оставались,… дикие звери их не выпускали, так до конца жизни в чащобе и держали! А уж тебя-то, пирожка пухлого, они и подавно приструнят! Ну, иди-иди,… вот он устроит тебе приём,… получишь ты от него гостеприимную встречу! – вскочив с места, дерзко и даже нахально съёрничал заяц.
Но Тимофей его уже не слышал, он, быстро раздвигая заросли руками, стремительно продвигался дальше вглубь леса, наугад определяя дорогу к пристанищу лесовика. Однако в этом-то и заключалась его ошибка. Нельзя было ему ночью, да ещё и не зная точного направления отправляться в путь. Недаром же говорят; «не зная броду, не суйся в воду». Пусть даже определяя дорогу и по ярким звёздам, ни чему хорошему это не приводит. И как бы Тимофей ни был целеустремлённо настроен, усталость и разодранные вдрызг сапоги сделали своё дело.
Уже через час поисков, темп его продвижения замедлился, и он изредка поглядывая вверх, на едва видневшееся сквозь заросли звёздное небо, начал подумывать о передышке. И вот тут-то опять случилось нечто негаданное. Густые заросли вдруг вновь внезапно расступились, и перед ним очутилась та же самая поляна, где он ещё совсем недавно разговаривал с зайцем. Правда на сей раз ему навстречу никто не выскочил и на руки не запрыгнул. Всё было тихо и спокойно, разве что луна со звёздами светили чуть ярче, словно возвещая о начале конца ночи.
– Это что же получается,… всё это время я ходил по кругу,… и опять набрёл на тоже место! Выходит заяц был прав, нельзя доверять звёздам в ночном лесу,… они могут и обмануть. А может, это я сам виноват,… что-то неправильно вычитал в своих астрономических книжках, неверно истолковал, вот и заблудился! Или же это всё-таки старик-лесовик со мной забавляется, дорогу мне закругляет, плутать заставляет! Эх, ну да ладно, теперь это уже не важно,… придётся здесь на ночь оставаться! Отдохну, да с утра с новыми силами опять начну путь-дорожку к моей милой Евстегнеюшке искать. Эх, как-то она сейчас там, зазнобушка моя сердешная… – присев на травку задумался Тимофей, да за такими мыслями и не заметил, как уснул. Но долго спать, ему не пришлось, ведь до утра оставалось совсем немного.
4
Пробуждение Тимофея было таким же внезапным, как и всё его неожиданное путешествие. Проснулся он от того, что кто-то нагло и вкрадчиво облизывал его лицо большим и шершавым языком. Открыл Тимошенька глаза, а над ним огромная рогатая лосинная морда маячит, да притом ещё и ехидно улыбается.
– Ну что выспался человече,… долго же я ждал пока ты глаза откроешь… – совершенно внятно произнесла морда и даже как будто как-то по-лосиному заржала. От чего Тимофей, конечно же, подскочил как ошпаренный и заорал что есть мочи.
– Не трогай меня! Не смей прикасаться! Не вздумай меня бодать,… я пришёл с миром,… я никого не обижал! Это всё старик-лесовик виноват,… это я по его вине здесь,… он в ответе за всё, а не я! – заголосил Тимоша, и уже было собрался бежать, но лось почему-то ласково ткнулся ему мордой в плечо и остановил его.
– Да ты что милок,… с чего ты взял, что я тебя бодать стану,… да мне это и в голову не приходило! Я просто шёл мимо,… травку жевал, росу собирал,… а тут ты лежишь и спишь,… весь такой скрюченный, такой бедненький,… жалко мне тебя стало, вдруг ты подмёрзнешь да простудишься, на прохладной землице-то лёжа,… вот я и разбудил тебя, не дал захворать! Так что ты зря на меня наговариваешь,… бодать я тебя не собирался… – забавно встряхнув рогами, ответил лось.
– Ну, тогда извини меня, что так плохо о тебе подумал! Это всё из-за зайца, которого я вчера здесь повстречал,… он сказал мне, что у старца-лесовика, коего я ищу, дикие звери в услужении ходят и охраняют его,… мол, они к нему никого не подпускают и всех кого в лесу встретят, в клочья рвут и бодают! Вот я спросонья и принял тебя за такого зверя,… подумал, что ты меня сейчас бодать начнёшь… – немного успокоившись, ответил Тимофей и стал по сторонам оглядываться, водицу искать, уж больно ему пить с испугу захотелось.
– Ха-ха,… тоже мне нашёл, кого слушать! Да все зайцы в лесу самые первые плутишки и врунишки, ну разве можно им верить! Ты должен знать, что не все дикие звери одинаково злы и бодливы! Да и не все они в услужении у лесовика находятся,… ведь мы звери, как и вы люди,… среди нас разные особи встречаются! Есть те, которые любят прислуживаться, а есть и такие что чересчур свободолюбивы, и зависеть не от кого не собираются! Так что ты зря всех диких зверей под одну гребёнку ровняешь,… и про меня, про старого почтенного лося, всякое нехорошее предполагаешь! Впрочем, вскоре ты и сам во всём убедишься, а пока у меня к тебе дело имеется,… вот только, как я погляжу, тебе пить шибко хочется,… вон, как голову по сторонам воротишь! Так ты тут источника не ищи, нет его здесь,… а вот росы на травке хватает, попей её,… насобирай в ладошку, капелька по капельке, и испей… – заметив, как Тимоша жадно ищет глазами влагу да от жажды мучается, предложил ему лось. А Тимофей так и поступил, насобирал полную пригоршню капелек росы, да и всласть напился. А напившись, поблагодарил лося.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70256530) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.