Экспертиза в судопроизводстве
А. М. Зинин
Е. Р. Россинская
Е. Р. Россинская, А. М. Зинин
Экспертиза в судопроизводстве. Учебник
Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Е. Р. Россинской
ebooks@prospekt.org
Информация о книге
УДК 340.6(075.8)
ББК 67.5я73
Р76
Авторы:
Россинская Е. Р., доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, заведующая кафедрой судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), академик РАЕН;
Зинин А. М., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, профессор кафедры судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).
Рецензенты:
Майлис Н. П., доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя;
Моисеева Т. Ф., доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой судебных экспертиз и криминалистики Российского государственного университета правосудия.
Учебник, написанный известными российскими учеными, специалистами в области судебной экспертологии и судебно-экспертной практики, охватывает все основные вопросы как теоретического, так и практического характера, знание которых необходимо для эффективного использования судебной экспертизы в основных видах судопроизводства. Изложение всех тем курса отвечает требованиям ФГОС ВО по направлению «Юриспруденция».
Законодательство приведено по состоянию на 31 декабря 2021 г.
Для студентов-специалистов, магистров, аспирантов, преподавателей вузов, юристов-практиков.
Учебник написан при информационной поддержке ИПС «КонсультантПлюс».
УДК 340.6(075.8)
ББК 67.5я73
© Россинская Е. Р., Зинин А. М., 2022
© ООО «Проспект», 2022
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АПК – Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации
ГПК – Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации
КАС – Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации
КоАП – Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях
СЭО – судебно-экспертная организация
СЭУ – судебно-экспертное учреждение
ФЗ ГСЭД – Федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»
Глава 1.
СПЕЦИАЛЬНЫЕ ЗНАНИЯ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ГРАЖДАНСКОМ, АДМИНИСТРАТИВНОМ, УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ, ПРОИЗВОДСТВЕ ПО ДЕЛАМ ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ
§ 1.1. Понятие специальных знаний. Цели и задачи применения специальных знаний, субъекты их применения
Судопроизводство по уголовным, административным и гражданским делам, делам об административных правонарушениях сопряжено с получением и оценкой доказательств, среди которых могут быть самые различные объекты, несущие на себе следы правонарушений или являющиеся средствами их совершения.
Работа с доказательствами, особенно их обнаружение, закрепление, изъятие и извлечение необходимой информации, требуют использования знаний в самых различных областях науки, техники, искусства, ремесла, применения достижений науки, владения современными технологиями, которыми не располагают в необходимом объеме субъекты судопроизводства. Такие знания принято называть специальными, а носителей этих знаний – специалистами или сведущими лицами.
Проблемы использования специальных знаний и осуществление доказывания, безусловно, имеют общую природу для всех видов правонарушений вне зависимости от особенностей соответствующей процессуальной деятельности, хотя ранее в отечественной литературе рассматривались в основном вопросы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве. В настоящее время в связи с развитием гражданского, арбитражного, административного процесса, производства по делам об административных правонарушениях существенно возрастает роль специальных знаний и в этих сферах юрисдикционной деятельности.
В юридической литературе используется как термин «специальные знания», так и термин «специальные познания». Большинство ученых, чью точку зрения разделяем и мы, полагают, что специальные знания – это объективно существующие сведения, накопленные по данному конкретному предмету и не зависящие от субъекта, ими владеющего, тогда как познание представляет собой, с одной стороны, процесс накопления знаний, а с другой – субъективный объем знаний конкретного лица. Другие ученые, напротив, считают, что термин «знания» относится к сведениям, которыми располагает данное лицо, а «познания» – это как раз сведения, накопленные человечеством.
Обращение к словарям русского языка показывает, что между словами «знание» и «познание» нет существенных смысловых различий. Поэтому словари рекомендуют употреблять их как синонимы
. К сожалению, в законодательных актах также нет единого подхода к данному понятию. Так, в УПК (ст. 57, 58, 195), ГПК (ст. 7, 85, 188), АПК (ст. 55, 82, 88), КАС (ст. 4, 50, 80 и др.), Федеральном законе от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (ст. 2, 7) (далее – ФЗ ГСЭД) используется термин «специальные знания», а в КоАП – «специальные познания» (ст. 25.8, 25.9, 26.4).
В результате такой неоднозначности в терминологии может создаться впечатление, что в процессе производства по делам об административных правонарушениях используются какие-то особые познания, радикально отличающиеся от других сфер судопроизводства. Между тем многие специальные знания одинаково востребованы как при расследовании уголовных преступлений, судебном рассмотрении гражданских дел, так и в производстве по делам об административных правонарушениях. Например, одни и те же специальные знания в области автотехники необходимы и при расследовании преступлений, связанных с нарушениями правил дорожного движения, и при рассмотрении исков о возмещении ущерба от дорожно-транспортных происшествий, и в процессе производства по некоторым делам об административных правонарушениях в области дорожного движения; специальные знания, связанные с отнесением веществ к наркотическим, необходимы при квалификации деяния как уголовного преступления или административного правонарушения. Представляется, что указанный разнобой в терминологии, порождающий бесплодные дискуссии, должен быть устранен.
Рассмотрим далее, что понимается под специальными знаниями в современном судопроизводстве. Как уже отмечалось, на законодательном уровне эта дефиниция не определена. До середины 90-х гг. прошлого века считалось, что общеизвестные знания, а также юридические знания (профессиональные знания, которыми субъект доказывания должен обладать по определению) не являются специальными
.
Проанализируем этот тезис подробнее с точки зрения возможности более строгого отграничения общеизвестных и специальных знаний в различных отраслях процессуального права. Традиционно было распространено мнение, что специальными являются знания, выходящие за рамки общеобразовательной подготовки и житейского опыта, знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения, знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов. Так М. К. Треушников утверждал, что под специальными знаниями в гражданском и арбитражном процессе понимаются такие знания, которые находятся за пределами правовых знаний, общеизвестных обобщений, вытекающих из опыта людей
.
Как справедливо замечает Т. В. Сахнова, проблема разграничения обыденного и специального знания применительно к гражданскому и арбитражному процессу (а мы добавим – уголовному и административному процессу) есть проблема определения критериев потребности в специальных знаниях. За исключением случаев, специально предусмотренных в законе, решение этого вопроса отдано на усмотрение следователя, суда, органа, рассматривающего административное правонарушение. Т. В. Сахнова формулирует ряд объективных предпосылок использования специальных знаний, на которых строится это усмотрение:
а) норма права, материального или процессуального, содержащая специальные элементы в определенной форме;
б) уровень развития научных знаний, позволяющий использовать их для практических целей;
в) наличие объективной связи между способом применения научных знаний и юридической целью их использования
.
Однако вышеуказанный перечень определяет именно критерии использования тех или иных знаний, но не дефиницию «общеизвестные знания», которая носит, по нашему мнению, субъективный оценочный характер, так же как и термин «общеобразовательная подготовка».
Глобальная информатизация и цифровизация, которые сейчас переживают многие страны, в том числе и Россия, безусловно, сильно влияет на критерии, определяющие общедоступность, обыденность знаний. В самом деле, являются ли специальными или общеизвестными сведения, изложенные в предназначенных для широкого круга читателей энциклопедиях, справочниках, словарях, представленные в электронных средствах массовой информации, глобальной компьютерной сети? Отсюда дефиниция «общеизвестные знания» приобретает субъективный оценочный характер, так же как и термин «общеобразовательная подготовка».
Соотношение специальных и общеизвестных знаний по своей природе изменчиво, зависит от уровня развития социума и интегрированности научных знаний в повседневную жизнь человека. Расширение и углубление знаний о каком-то явлении, процессе, предмете приводит к тому, что знания становятся более дифференцированными, системными, доступными все более широкому кругу лиц. В итоге сфера обыденных знаний обогащается.
Так, в конце 80-х гг. прошлого века на разрешение судебной экспертизы, производство которой было поручено нам, был поставлен вопрос о назначении плоского предмета прямоугольной формы, размером 89 ? 89 мм, в центре которого располагался металлический диск диаметром 25 мм. С одного края на предмет была надета прямоугольная металлическая подвижная пластина, при перемещении которой в сторону была видна прорезь, закрытая тонкой коричневой пленкой. Непросто в этом описании узнать 3,5-дюймовую магнитную дискету для персонального компьютера. В 1990-е – 2000-е годы этот вопрос решался на уровне общеизвестного знания, а в настоящее время, когда на смену накопителям на магнитных дисках пришли новые носители компьютерной информации, решение вопроса о назначении данного предмета опять требует специальных знаний.
Одновременно наблюдается и обратный процесс. За счет более глубокого научного познания явлений, процессов, предметов вроде бы очевидные обыденные представления о них отвергаются, возникают новые научные обоснования, которые приобретают характер специальных знаний. Например, нередко следователи, судьи, должностные лица, рассматривающие дела об административных правонарушениях, для установления субъективной стороны состава преступления или правонарушения анализируют поведение лица в аварийной ситуации, целиком полагаясь на житейский опыт и здравый смысл и игнорируя возможности использования специальных знаний в области психологии. Аналогичные примеры находим и в гражданском судопроизводстве.
Отнесение знаний к общеизвестным, обыденным, общедоступным существенным образом зависит от образовательного и интеллектуального уровня того или иного субъекта, его жизненного и профессионального опыта. Таким образом, очевидно, что в каждом конкретном случае необходимо проанализировать характер требуемых знаний и решить, являются ли они специальными. Здесь лучше не опираться только на житейский опыт и здравый смысл, ибо то, что кажется простым и обыденным, на самом деле может оказаться весьма сложным и потребует участия специалиста.
Профессиональные знания, которыми располагает субъект, привлекаемый в качестве специалиста, могут относиться к различным областям науки, техники, искусства и даже ремесла, владение которым также предполагает углубленное знание свойств различных объектов и явлений. Профессиональность предполагает определенную подготовку, которой предшествует освоение теоретических основ, необходимых для понимания закономерностей, изучаемых той или иной областью науки и техники. Такая подготовка имеет четко выраженную методическую основу и неразрывно связана с применением изученных сведений в конкретной деятельности, что и определяет компетенцию носителя специальных знаний. Данный субъект должен иметь соответствующий опыт применения имеющихся у него знаний в конкретных ситуациях.
Таким образом, понятие специальных знаний может быть определено следующим образом: во-первых, это знания, базирующиеся на какой-либо науке, имеющие теоретическую базу, которая необходима для понимания природы явлений, их свойств, как явных, так и скрытых; во-вторых, эти знания должны быть приобретены в ходе специальной подготовки в процессе освоения соответствующих методик; в-третьих, носитель этих знаний должен иметь не только теоретическую и специальную подготовку, но и практические навыки по применению своих знаний в реальных ситуациях правоприменительной практики. Эти навыки включают владение методами и средствами извлечения информации, имеющей доказательственное значение, или указывающей направления по ее получению (например, работа специалиста на месте происшествия).
Перечисленным признакам отвечает следующее определение специальных знаний: специальные знания – это система теоретических знаний и практических навыков в области конкретной науки либо техники, искусства, ремесла, приобретаемых путем специальной подготовки и профессионального опыта, необходимые для решения вопросов, возникающих в процессе уголовного, гражданского судопроизводства, производства по делам об административных правонарушениях
.
Думается, что существующее представление о специальных знаниях излишне смещено в сторону естественно-научных и технических знаний. Рассматривая содержание специальных знаний, следует отметить, что к ним начали относить также и определенные юридические знания. Нигде в законе прямо не указывается, что юридические знания не могут быть специальными. Подобные трактовки обычно даются в комментариях к соответствующим статьям на основании действующей много лет в советском процессуальном праве презумпции: jura novit curia (суду известно право; судьи знают право).
Такой подход явно устарел. Двести лет назад физик или химик мог с уверенностью заявить, что в полном объеме владеет физическими или химическими знаниями. В XXI веке это утверждение уже невозможно, поскольку в силу дифференциации научного знания эти науки превратились в физические и химические отрасли знания, дав начало множеству специальных наук. Процессы дифференциации научного знания, сопровождающие развитие науки вообще, не обошли стороной и юридические науки. Право – это не застывший формализованный свод правил. Оно изменяется и развивается по мере развития общества и государства.
В последние десятилетия наблюдается ситуация, когда правоприменительная практика показывает, что следователи и судьи оказываются не в состоянии ориентироваться во всех аспектах постоянно изменяющегося отраслевого законодательства. В рамках многих бланкетных уголовно-правовых норм могут возникнуть вопросы о соответствии действий обвиняемого тем нормативно-правовым актам (например, нормам Налогового кодекса), к которым содержит в себе отсылку Уголовный кодекс. Для правильного их толкования нужно иметь специальную подготовку, например, правильно определить налогооблагаемый период, провести соответствующие расчеты и сделать вывод о соответствии действий конкретного лица установленным правилам. Но в заключении специалиста и в заключении эксперта не может быть выводов о наличии вины или ее отсутствии в действиях этого лица, например отсутствие умысла на уклонение от уплаты налогов. Такая оценка остается в исключительной компетенции следователя и суда. В п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъясняется: «Судам следует иметь в виду, что вопросы, поставленные перед экспертом, и заключение по ним не могут выходить за пределы его специальных знаний. Постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (например, что имело место – убийство или самоубийство), как не входящих в его компетенцию, не допускается»
.
Аналогичные разъяснения были даны в Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе».
Сложившаяся ситуация решается путем привлечения лиц, сведущих в отдельных отраслях права для консультаций по уголовным, административным и гражданским делам, делам об административных правонарушениях. Содержанием таких консультаций является не просто сообщение по существу поставленных вопросов юридического характера, но, «именно исследования по определенным вопросам права, результаты которых даются письменно и оформляются в виде заключения сведущего лица на основе юридических знаний специального характера»
. Исследования, проводимые по вопросам юридического характера, позволяют разобраться в возникающих правовых коллизиях.
Отнесение юридических знаний к специальным знаниям имеет место в практике рассмотрения дел в Конституционном Суде Российской Федерации. Статья 63 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»
гласит, что в заседание Конституционного Суда может быть вызвано в качестве эксперта лицо, обладающее специальными знаниями по вопросам, касающимся рассматриваемого дела. К таким вопросам могут быть отнесены и вопросы чисто правового характера, касающиеся трактовки и использования отдельных норм материального и процессуального права. Современная правоприменительная практика показывает, что в ряде случаев для ответов на возникающие вопросы недостаточно найти нужный нормативный акт и изучить его, но во многих случаях необходимо провести исследование, основанное на специальных знаниях в области современного законодательства.
Практика привлечения специалистов в области юриспруденции для исследований в различных областях современного законодательства ставит закономерный вопрос о возникновении в рамках различных родов судебных экспертиз новых видов, называемых судебно-нормативными. Их предметом являются фактические данные (обстоятельства), устанавливаемые в гражданском, административном, уголовном и конституционном судопроизводстве путем исследования с использованием специальных знаний нормативных и нормативно-технических актов. К таким экспертизам относятся, например, нормативно-налоговые, нормативно-экологические, нормативные пожарно-технические, нормативно-землеустроительные экспертизы, и др.
Таким образом, приведенное выше определение специальных знаний ориентирует правоприменителей на отнесение требуемых знаний к специальным путем изучения характера рассматриваемых фактических данных той сферы, в которой они имеют место, и какой в связи с этим должна быть компетенция специалиста, чьи знания востребованы. Обращение к специалисту за консультацией никоим образом не может отрицательно повлиять на статус субъекта правоприменения, но способствует установлению истины по делу.
Рассмотренные выше положения позволяют перейти к вопросу о целях и задачах применения специальных знаний.
Целями использования специальных знаний являются:
– получение консультаций, пояснений по вопросам, которые ставятся перед приглашенным специалистом;
– оказание непосредственной помощи в применении научно-технических средств и методов в решении задач, которые возникают при проведении процессуального действия;
– выявление признаков и свойств объектов, определяющих их доказательственное значение путем осмотра этих объектов, применения неразрушающих методов;
– проведение судебных экспертиз.
Задачи, решаемыми с использованием специальных знаний, определяются возможностями исследования объекта. Они подразделяются на две группы: идентификационные и диагностические.
Первая группа задач направлена на установление индивидуально-конкретного тождества, например лица, исполнившего документ, по его почерку.
Вторая группа задач направлена на установление природы объекта, его целевого назначения, области применения, свойств и состояния объекта, условий его возникновения, функционирования, изменения; механизма взаимодействия объектов, причины появления определенных последствий, результата и т. п. В качестве таких задач можно назвать механизм образования следов, причины возникновения пожара или взрыва.
Лица, обладающие специальными знаниями, именуются сведущими лицами и могут выполнять в судопроизводстве функции специалиста или эксперта.
Термин «сведущие лица» фигурировал в Российском Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. (врачи, фармацевты, техники, художники, ремесленники и др.). Но, уже начиная с 20-х годов прошлого века, в нормативных документах и правовой литературе этот термин редко использовался и был заменен терминами «эксперт», «специалист». Кстати, «эксперт» – это производное от латинского слова «expertus» – «опытный».
В процессуальном законодательстве к субъектам применения специальных знаний относятся лица, располагающие знаниями в различных областях науки, техники, искусства, ремесла. К этому следует добавить – и имеющие профессиональный опыт в применении таких знаний.
Причем к специалисту, претендующему на статус эксперта, требования по существу, выше, т.к. он должен иметь высшее профессиональное образование и пройти последующую подготовку по конкретной экспертной специальности в порядке, установленном нормативными правовыми актами соответствующих федеральных органов исполнительной власти (ст. 13 ФЗ ГСЭД). Такие требования предъявляются к специалистам – сотрудникам государственных экспертных учреждений. В остальных случаях следователь, суд могут привлечь в качестве специалиста лицо, сведущее в какой-то области знаний, профессии, даже если это лицо не имеет документов о высшем профессиональном образовании.
Говоря о субъектах применения специальных знаний, следует, как представляется, разграничивать их с субъектами использования специальных знаний, круг которых достаточно широк. При этом следует обратиться к смыслу слов – «применить» и «использовать» в русском языке. Если «применить» означает «осуществить что-либо на деле», то «использовать» означает «воспользоваться кем (или чем)».
Специальными знаниями можно воспользоваться либо непосредственно, либо опосредованно. В первом случае – это делает специалист, эксперт. Во втором случае субъекты правоприменения, как правило, используют специальные знания, по существу, опосредованно, через заключение специалиста, эксперта; используют результаты деятельности специалиста.
При рассмотрении субъектов использования специальных знаний к ним относят: следователя; лиц, производящих дознание; руководителей следственных органов; прокуроров-криминалистов; прокуроров в стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования; судей; оперативных работников; специалистов и экспертов.
В юридической литературе, особенно посвященной вопросам криминалистики и уголовного процесса, высказывается точка зрения, что все вышеуказанные субъекты, располагающие познаниями в области криминалистической техники, могут считаться носителями специальных знаний. Однако такая позиция противоречит, во-первых, содержанию процессуального законодательства, в котором указано, что, например, следователь приглашает специалиста для содействия в обнаружении, фиксации, изъятии и исследовании вещественных доказательств; во-вторых, специальные знания предполагают углубленное изучение теоретических, методических вопросов какой-либо узкой сферы знаний и обязательно наличие опыта их реального применения.
Только при углубленном изучении какой-либо области знаний можно считаться профессионалом в ней. Таким образом, когда мы говорим о субъектах применения специальных знаний, следует иметь в виду специалистов в процессуальном понимании этого субъекта судопроизводства.
§ 1.2. Процессуальная и непроцессуальная формы использования специальных знаний в уголовном и гражданском судопроизводстве, производстве по делам об административных правонарушениях
Специальные знания могут использоваться как в процессуальной форме, когда результаты их применения имеют доказательственное значение, так и в непроцессуальной форме. К процессуальной форме относятся:
– использование специальных знаний при производстве следственных или судебных действий следователем, дознавателем, судьей, если эти субъекты обладают соответствующими специальными знаниями;
– использование специальных знаний при составлении протоколов об административных правонарушениях и рассмотрении дел об административных правонарушениях членами коллегиальных органов и должностными лицами;
– производство экспертизы, которая является основным видом применения специальных знаний в судопроизводстве;
– участие специалиста в производстве следственных действий и судебном разбирательстве.
Рассмотрим подробнее процессуальные формы использования специальных знаний для различных видов судопроизводства.
Использование специальных знаний в уголовном процессе при производстве следственных и судебных действий необходимо для обнаружения, закрепления и изъятия предметов и документов или для применения технических средств. В первую очередь они должны применяться в ходе тех процессуальных мероприятий, которые связаны с обнаружением, фиксацией и изъятием следов преступления и преступника и других материальных объектов, могущих впоследствии являться доказательствами по делу, например, следов рук, наркотических и взрывчатых веществ и т. д., а также, электронных носителей информации. Вместе с тем в ряде случаев технические средства необходимы и при производстве вербальных следственных действиях. В частности, содержание некоторых допросов или очных ставок желательно фиксировать с помощью аудио- или видеозаписи. Процессуальные нормы, регламентирующие такие способы применения специальных знаний, в настоящее время не образуют единую целостную систему и рассредоточены по тексту УПК (ч. 6 ст. 164, ч. 2 ст. 164.1, ч. 5, 8 ст. 166, ст. 168, 270, 271 и др.). Однако установленный этими нормами порядок можно считать единой процессуальной формой
.
В гражданском и арбитражном процессе, административном судопроизводстве специальные знания также могут использоваться при производстве судебных действий. Речь прежде всего идет о применении технических средств и специальных знаний при производстве осмотров и исследовании письменных и вещественных доказательств, представлении доказательств (ст. 57, 58, 183, 184 ГПК, ст. 64, 65, 78 АПК, ст. 74, 166, 167 КАС).
По делам об административных правонарушениях специальные знания и навыки могут использоваться для установления факта административного правонарушения, при составлении протокола об административном правонарушении, при осуществлении мер обеспечения производства по делу, для обнаружения, закрепления и изъятия доказательств, исследования оценки и использования последних.
Другим видом процессуальной формы использования специальных знаний является консультация специалиста (ст. 58, 168 УПК, ст. 188 ГПК, ст. 55.1, 87.1 АПК, ст. 50, 169 КАС, ст. 25.5 КоАП). Он применяет свои знания и навыки для оказания помощи в постановке вопросов эксперту (ст. 58 УПК) и дает разъяснения сторонам и суду по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию (ст. 58 УПК, ст. 188 ГПК, ст. 55.1 АПК, ст. 50 КАС).
В уголовном процессе эта форма связана с получением показаний и заключений специалиста (ст. 58 УПК), которые в соответствии с п. 31 ч. 2 ст. 74 УПК могут быть допущены в качестве доказательств по уголовному делу. Однако до настоящего времени процесс формирования нормативной базы для получения заключений или показаний специалиста еще не завершен. В частности, законом не предусмотрены какие-либо процессуальные порядки для консультационной деятельности специалиста, не урегулирован порядок его вызова и допроса; не разработана специальная форма заключения специалиста и т. д., кроме указания в п. 21 Постановления Пленума ВС № 28 что показания специалиста, приглашенного сторонами, даются им по правилам, предусмотренным для допроса лица в качестве свидетеля. Все эти нормативные недостатки вызывают множество трудностей в практической деятельности. И хотя отсутствие установленного законом порядка консультационной деятельности специалиста не дает полного права говорить о ее процессуальном характере, многочисленные публикации по данной проблеме позволяют предполагать, что в ближайшее время все имеющиеся законодательные пробелы будут заполнены. Поэтому полагаем, что консультации специалиста можно рассматривать как самостоятельную уголовно-процессуальную форму.
В гражданском процессуальном законодательстве (ст. 188 ГПК) процессуальный порядок консультационной деятельности специалиста проработан более детально. Специалист дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований. Консультация специалиста, данная в письменной форме, оглашается в судебном заседании и приобщается к делу. Консультации и пояснения специалиста, данные в устной форме, заносятся в протокол судебного заседания.
Однако законодатель не был до конца последователен и, с одной стороны, не включил консультации и пояснения специалистов, регламентированные ч. 3 ст. 188 ГПК в число доказательств (ч. 1 ст. 55), но с другой – причислил их к доказательствам. В ч. 1 ст. 157 ГПК указывается: «Суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов».
Согласно ст. 55.1 АПК специалистом в арбитражном суде является лицо, обладающее необходимыми знаниями по соответствующей специальности, осуществляющее консультации по касающимся рассматриваемого дела вопросам, причем в соответствии с ч. 2 ст. 87.1 консультация дается в устной форме без проведения специальных исследований и являются доказательствами по делу (ч. 2 ст. 64 АПК). Специалист привлекается в целях получения разъяснений, консультаций и выяснения профессионального мнения лиц, обладающих теоретическими и практическими познаниями, по существу, разрешаемого арбитражным судом спора. В качестве специалистов могут привлекаться и советники аппарата специализированного арбитражного суда, обладающие квалификацией, соответствующей специализации суда.
Согласно ст. 50 КАС специалистом является лицо, обладающее специальными знаниями и (или) навыками и назначенное судом для дачи пояснений, консультаций и оказания иной непосредственной помощи при исследовании доказательств и совершении иных процессуальных действий по вопросам, требующим соответствующих знаний и (или) навыков. Специалист в соответствии с ч. 1 ст. 16 КАС дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда. Роль специалиста в административном процессе делается весьма сомнительной, поскольку согласно ч. 4 ст. 16 КАС эта консультация не относится к доказательствам по административному делу. В то же время, в КАС указывается, что устная консультация заносится в протокол судебного заседания, а письменная приобщается к материалам административного дела. Очевидно, что налицо явное противоречие, и неясно, имеет ли все-таки консультация специалиста доказательственное значение или нет!
Согласно ст. 25.8 КоАП специалист привлекается для участия в производстве по делу об административном правонарушении для оказания содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, а также в применении технических средств. Пунктом 2 ч. 2 ст. 25.8 КоАП специалисту вменено в обязанность давать пояснения по поводу совершаемых им действий. Однако по смыслу статьи очевидно, что, во-первых, эти пояснения даются лишь по ходу выполнения каких-либо действий с использованием специальных знаний, допустим, путем применения измерительных или иных приборов и устройств. Во-вторых, эти пояснения затрагивают только небольшую часть важной доказательственной информации, которую мог бы предоставить специалист. Таким образом, полномочия специалиста в производстве по делам об административных правонарушениях значительно уже, чем в уголовном и гражданском процессе. Консультации специалиста в процессуальной форме КоАП пока не предусмотрены.
Основной процессуальной формой использования специальных знаний в судопроизводстве Российской Федерации является судебная экспертиза. Сущность судебной экспертизы состоит в исследовании (анализе) по заданию следователя, дознавателя, суда, лица или органа, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, сведущим лицом – экспертом – предоставляемых в его распоряжение материальных объектов экспертизы (вещественных доказательств), а также различных документов с целью установления фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения дела. По результатам исследования эксперт составляет заключение, которое является одним из предусмотренных законом доказательств.
Соответственно основным носителем специальных знаний, согласно действующим УПК, ГПК, АПК, КАС, КоАП, является эксперт, использующий свои специальные знания в процессуальной форме при производстве судебной экспертизы.
Привлечение специалиста для участия в следственных или судебных действиях, а также по делам об административных правонарушениях не является обязательным. Следователь, дознаватель, лицо, рассматривающее дело об административном правонарушении, судья, обладая специальными знаниями и соответствующими научно-техническими средствами, могут обойтись без помощи специалиста. Случаи обязательного его участия указаны в законе: участие педагога или психолога в допросе (опросе – в КоАП) свидетеля в возрасте до 14 лет (ст. 17 ГПК, ст. 178 УПК, ч. 4 ст. 25.4 КоАП), а по усмотрению следователя – и при допросе свидетелей в возрасте от 14 до 16 лет (ст. 11 УПК); участие судебного медика, а при невозможности его участия – иного специалиста в наружном осмотре трупа (ст. 178 УПК); участие врача при освидетельствовании лица, сопровождаемом его обнажением (ч. 2 ст. 17, ч. 2 ст. 20 УПК); участие специалиста при изъятии электронных носителей информации (ч. 2 ст. 164.1 УПК).
В то же время судебная экспертиза назначается независимо от того, обладают ли следователь, дознаватель, судья, лицо, рассматривающее дело об административном правонарушении, специальными знаниями, поскольку фактические данные, полученные путем экспертного исследования, не могут быть отражены ни в каком процессуальном документе, кроме заключения эксперта.
Участие специалиста не исключает, а в ряде случаев предполагает последующее производство экспертизы. Специалист не заменяет эксперта, хотя участие в судопроизводстве специалиста и эксперта имеет много общих черт. Всякий эксперт – специалист, но не всякий специалист привлекается к исполнению обязанностей эксперта. Различие – в целях использования их специальных познаний. Специалист содействует обнаружению и изъятию доказательств, эксперт имеет дело уже с собранными доказательствами, в результате изучения которых и их объяснения с помощью специальных знаний получает новые фактические данные, ранее неизвестные следствию, суду.
К непроцессуальной форме использования специальных знаний относятся:
– консультационная и справочная деятельности сведущих лиц;
– производство ревизионных и аудиторских действий;
– участие сведущих лиц в оперативно-розыскных мероприятиях, в том числе производство ими, так называемых, предварительных исследований материальных объектов, оказание технической помощи оперативному сотруднику.
Осуществляя справочно-консультационную деятельность, специалист оказывает помощь в получении некоторой предварительной информации, позволяющей правильно ориентироваться в имеющейся ситуации, в которой требуется принятие решений о видах возможных следственных действий, о целесообразности назначения экспертизы и необходимых для этого материалах, о круге вопросов, которые может решить тот или иной вид экспертизы.
К непроцессуальной форме применения специальных знаний относятся проведение ревизионных и аудиторских проверок. Аудиторская проверка проводится с целью установления достоверности бухгалтерской (финансовой) отчетности экономических субъектов и соответствия совершенных ими финансовых и хозяйственных операций нормативным актам, действующим в Российской Федерации.
Производство документальных ревизий находится вне рамок судопроизводства. В связи с этим функции ревизора отличают от функций специалиста как процессуальной фигуры. Материалы ревизий могут являться основанием к назначению экспертиз. В то же время они могут иметь статус доказательств, будучи приобщены к материалам расследуемого и рассматриваемого в суде дела. В п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК говорится об иных документах. Заметим, что хотя в ч. 2 ст. 84 УПК материалы ревизий не перечисляются среди иных документов, тем не менее, они относятся к упоминаемым в этой части статьи «иным носителям информации», поскольку позволяют устанавливать по делу необходимые фактические данные.
Как уже отмечалось, в КоАП не предусмотрено использование консультаций специалистов в процессуальной форме. Однако эти консультации необходимы субъектам административной юрисдикции – административным комиссиям, комиссиям по делам несовершеннолетних, местным администрациям, поскольку при рассмотрении дел об административных нарушениях эти субъекты нередко нуждаются в использовании специальных знаний, которые они могут осуществить, получив консультацию специалиста.
Специфика многих административных правонарушений состоит в том, что их признаки могут быть выявлены только при наличии специальных знаний, которыми не обладают соответствующие должностные лица федеральных служб по надзору в сферах связи, транспорта, природопользования, здравоохранения и социального развития, по экологическому, технологическому и атомному надзору.
Специалисты могут привлекаться для оказания помощи оперативным работникам, следователям в получении информации ориентирующего характера, необходимой для результативного проведения оперативно-розыскных мероприятий и последующего принятия решения о возбуждении уголовного дела, а также для принятия следователем решений о проведении тех или иных следственных действий. Согласно ст. 6 Федерального закона от 12.08.2015 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» специалисты оказывают помощь оперативным работникам в применении технико-криминалистических средств при проведении оперативно-розыскных мероприятий, таких как: сбор образцов для сравнительного исследования; проверочная закупка; исследование предметов и документов; отождествление личности; обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств; контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи; оперативный эксперимент (т.е. из 14 оперативно-розыскных мероприятий в 9 целесообразна помощь специалиста). К ним дополнительно можно отнести опрос с использованием полиграфа.
При сборе образцов для сравнительного исследования осуществляется обнаружение, физическое изъятие и консервация материальных носителей информации с целью их сравнения с материалами, которыми уже располагает оперативное подразделение (это могут быть образцы фальсифицированной продукции, наркотические вещества и психотропные средства и др.). Исследованием предметов, например, определяют принадлежность их к наркотикам. Производится также отождествление личности – оперативная идентификация, в том числе изготовление субъективных портретов, проверка по учетам (дактилоскопическим и розыскным).
В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) используются информационные системы, видео- и аудиозапись, фотосъемка, а также другие технические средства (в том числе поисковые приборы, приборы для работы с документами – портативные ультрафиолетовые осветители). Задачей специалиста, участвующего в ОРМ, является не только содействие в выявлении, фиксации, собирании фактической информации, необходимой для решения конкретных задач, но и ее исследование с целью получения ориентирующей информации. Такие исследования материальных объектов принято именовать предварительными исследованиями.
Одной из целей участия специалиста в следственных и судебных действиях является применение специальных знаний для исследования объектов, которые несут значительный объем криминалистически значимой информации о событии преступления, механизме и лице его совершившем, о признаках изменения свойств объектов в результате каких-либо противоправных действий. Однако большей частью эта информация имеет латентный (скрытый) характер и может быть выявлена только в результате исследования ее носителя. Как правило, такая информация становится очевидной после проведения исследования в рамках судебной экспертизы. В то же время, практика раскрытия преступлений и рассмотрения дел в судах показывает, что потребность в ней актуальна уже в ходе проведения следственного действия, а также в ходе судебного разбирательства. Она необходима для определения дальнейшего хода расследования, доказательственной перспективы изучаемых объектов, позволяет организовать розыск преступников по «горячим следам», принять другие меры по выявлению преступника, решить вопрос о назначении экспертизы.
Предварительные исследования могут производиться как в ходе оперативного мероприятия, доследственной проверки, так и при осуществлении следственного действия и могут быть определены как исследования, осуществляемые специалистами, носящие экспрессный характер и направленные на получение ориентирующей информации о субъектах, обстоятельствах правонарушения, объектах, имеющих потенциальную криминалистически значимую информацию.
Для проведения таких исследований характерно использование средств и методов, позволяющих быстро получать результат и не допускающих изменений, повреждения или уничтожения объектов. К числу таких методов, прежде всего, относятся общенаучные методы: наблюдение, измерение, описание, сравнение, эксперимент, моделирование (реконструкция). Используются также некоторые общеэкспертные методы
: методы исследования, изображений, состава, структуры и свойств объектов. Предварительные исследования осуществляются с помощью различных научно-технических средств, которые обычно имеются в унифицированных криминалистических чемоданах, либо комплектуются в наборы целевого назначения. Так, на практике используются наборы для экспресс-анализа наркотических веществ, комплекты для выявления поддельных денежных знаков, чемодан для осмотра места пожара и др.
Результаты предварительных исследований устно сообщаются инициатору их проведения – следователю, дознавателю, судье. Но, поскольку эти результаты имеют значение для последующего разбирательства, специалист может составить справку, в которой кратко излагает суть своих действий, характеризует примененные методы и описывает полученные результаты. Такие справки на практике составляется редко, чаще ограничиваются устными пояснениями специалиста, которые заносятся в протокол процессуального действия. Подобные справки не следует смешивать со справками по лабораторным исследованиям, проводимым по поручению оперативного работника, по материалам, полученным в ходе оперативно-розыскной деятельности, до следственной проверки. Например, при задержании изъято вещество, которое специалист проверяет на предмет его принадлежности к наркотикам. Такие справки имеют значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и хранятся затем в оперативно-розыскных делах.
Справки не следует также смешивать с заключением специалиста, которое является самостоятельным доказательством и, как это указано в ч. 3 ст. 80 УПК, составляется в письменном виде по вопросам, поставленным перед ним (специалистом) сторонами.
При угрозе изменения первоначального состояния, частичной или полной утраты объекта исследования предварительное исследование производить нельзя, и согласно ч. 4 ст. 15 УПК до возбуждения уголовного дела может быть назначена и произведена судебная экспертиза.
Справочно-консультационная деятельность специалиста может осуществляться в непроцессуальной форме, например, до начала производства по делу. В этой форме специалист может оказывать помощь следователю, лицу, рассматривающему делу об административном правонарушении, и суду в подготовке следственных действий и материалов для экспертизы. В непроцессуальной форме возможна дача специалистами консультаций адвокатам, поскольку согласно подп. 4 п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат вправе привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с использованием специальных знаний при оказании юридической помощи.
Вопросы для самопроверки
1. Понятие специальных знаний.
2. Цели и задачи применения специальных знаний.
3. Формы использования специальных знаний.
4. Процессуальные виды использования специальных знаний.
5. Непроцессуальные виды использования специальных знаний.
6. Особенности участия специалиста в следственных и судебных действиях.
7. Справочно-консультационная деятельность специалиста.
8. Понятие и содержание предварительных исследований.
Глава 2.
ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
§ 2.1. Эмпирические предпосылки возникновения и развития судебной экспертизы
Обращение правосудия к помощи сведущих лиц, специалистов в той или иной области знаний, отмечается в истории достаточно давно. По литературным данным, еще во времена византийского императора Юстиниана (V–VI вв.) в законодательстве находило отражение исследование почерка в судебных целях. Также к глубокой древности относится применение медицинских знаний в интересах правосудия. В трудах Гиппократа (более 400 лет до н. э.) рассматривались вопросы исследования повреждений на теле, жизнеспособности младенцев при исследовании их трупов и др.
Временем зарождения судебно-медицинской экспертизы – одной из первых сложившихся судебных экспертиз – некоторые авторы считают постановление папы римского Иннокентия III 1209 г., в котором для выяснения вопроса о причинах смерти папа обратился к врачам и предписал им высказать мнение, причинил ли смерть тот, кто первым ударил убитого заступом. Об участии врачей в исследовании преступлений пишут и другие средневековые авторы. В таком памятнике феодального права, как «Каролина» (1532), было установлено обязательное участие врачей при расследовании отдельных преступлений против жизни и здоровья. В России случаи проведения судебно-медицинской экспертизы упоминаются в источниках начала XVI века. В 1535 году врач Феофил по поручению правительницы Елены Глинской произвел освидетельствование удельного князя Андрея Старицкого по поводу подозрения в симуляции болезни.
С середины XVII века подобные исследования стали широко практиковаться, в том числе и для установления характера телесных повреждений. Так, в 1643 году по челобитной Григория Горихвостова для его «досмотра» послан был царем доктор Еганус Белово. О произведенном «досмотре» он в тот же день донес боярину Аптекарского приказа Шереметеву: у Горихвостова «в животе от слизких мокрот глиста большая». Далее подробнейшим образом излагались причины этой болезни и способы ее лечения. В апреле 1669 года царь указал Аптекарскому приказу освидетельствовать стрельца Савку Сущевского и установить, «чем от увечен и великого государя службу служить ему мочно-ль или немочно». Освидетельствование было поручено лекарю Ивану Албанусу. Осмотрев Сущевского, лекарь сказал, что «у него правая рука из плеча вышиблена и не владеет»
. Первая медицинская экспертиза с чисто судебной целью, как указывает И. Ф. Крылов
, состоялась в 1649 году. Лекарь Елизарий Лорант обратился к боярину Морозову с устной челобитной на замочного мастера Вилима Гамса. По словам Лоранта, он «встрелит» Гамса на Покровке и тот «учал ево, Елизаря, лаять матерны и всякою непообною лаею и бил ево палкою неведомо за што». В связи с полученными побоями Лорант просил его осмотреть «и про то сыскать». Заключение экспертов гласило: «А по осмотру бит по спине, на правом боку вспухло и синево знать».
В XVII веке встречались судебно-медицинские экспертизы, связанные с обвинениями во врачебных ошибках, и участие медиков в осмотре мертвых тел. Представляют интерес две экспертизы, произведенные в 1679 году. В первом случае по царскому указу был подвергнут исследованию труп патриаршего конюха для установления причины смерти. Другая экспертиза проводилась для установления причин внезапной смерти боярина Ивана Воротынского. В заключении говорилось: «Отвещеваем: сие злое ничто иное… точию изнеможение сердечное… О причем же, никакому зазору зде быти, ни отравы взятой, ни падучей болезни от основания науки езвестны есмы, на сем посещении и досмотре быв вопрошаеми».
Воинским уставом Петра I (1716) было предписано привлекать лекарей для исследования повреждений на одежде и теле пострадавшего.
Во второй половине XVII века учащаются случаи экспертных исследований различных кореньев, настоек и других веществ на предмет выявления ядов и средств отравления. По существу, это было зарождение судебной токсикологической экспертизы, в основе которой лежал органолептический метод, т. е. определение формы, вкуса, цвета или запаха исследуемого вещества.
В XVII веке в России зарождается судебно-психиатрическая экспертиза. В мае 1679 года врачи Блюментрост и Фугаданов освидетельствовали Петра Бунакова. Они написали в заключении: «Ипохондрика, приходит пар от селезенки и приступает к сердцу и к голове, и от того у него памяти долгое время нет и не узнает людей». В результате освидетельствования они пришли к выводу: «За такими де болезньми ему Петру государевы службы служить не мочно».
При необходимости исследования рукописных документов следовало обращаться к дьякам и подьячим. Одно из первых подобных исследований почерка проводилось в 1508 году по судебному делу о покупке Даниилом и Давидом Кемскими у Федора Кемского «вотчины Кадобое и сельца Гридинское» с деревнями. Когда Федор умер, его жена Анна Кемская отказалась передать купленные деревни покупателям, поэтому те и обратились в суд. В подтверждение состоявшейся сделки они представили купчую, написанную собственноручно Федором Кемским. Защитник интересов Анны Кемской заявил судьям, что «купчая лживая, не княж Федорова рука». Для доказательства этого он предъявил судьям в качестве образца запись, сделанную рукой Федора Кемского. Вызвали для допроса послухов (свидетелей сделки), подписавших купчую. У одного из них оказался документ, составленный Федором. По решению судей было произведено сравнение почерков спорной купчей и представленных рукописных образцов. Отразили это в судебном деле так: «Дмитрей Володимеровичъ купчую грамоту княж Федорову руку, что положили князь Данило да князь Давыд, и княж Федорову ж руку деловую грамоту, что князь Афонасей прислал, и княж Федорову ж руку, что запись положил перед Дмитреем княгини Аннин человек Тимошка, великого князя диаком всем казал. И диаки смотрив сказали, что та купчая и деловая и запись, все трое рукаодна». После такого заключения дьяков дело доложили великому князю Василию Ивановичу, который, выслушав его вместе с боярами, «велел Дмитрею ищей князя Данила да князя Давыда оправити и селци Гридинское с деревнями велел им присудить, по их купчей грамоте, а княгиню Анну велел обвинити»
.
В Москве в начале XVII века появились так называемые подметные грамоты, якобы от имени царевича Дмитрия. Дьякам было велено сличать почерки, которым они были написаны, чтобы попытаться установить авторов этих писем. Позднее в Своде законов Российской империи 1857 г. указывалось, что рассмотрение и сличение почерков должно производиться по назначению суда сведущими в том языке, на коем написаны и подписаны сличаемые документы. Такое исследование поручалось секретарям присутственных мест, учителям чистописания или другим преподавателям
.
Исследование документов, регулирующих прежде всего имущественные отношения, – векселей, завещаний и т. д. также требовало привлечения специалистов для выявления как самого факта подделки и его способа, так и фальсификации документа. Подобные исследования в XVI–XVII веках поручали аптекарям и фармацевтам, поскольку необходимо было выявлять следы примененных для изменения записей в документах веществ, их вытравления и последующей дописки.
Первыми экспертными учреждениями в России были Аптекарский приказ и Ивановская площадь (главная нотариальная контора Российского государства) в Москве. Экспертная деятельность Аптекарского приказа сочеталась в нем с другими функциями: заведование водочными изделиями для царского стола, наблюдение за часами в царских покоях, отпуск корма для царских лошадей и т. п. Каждый случай экспертизы производился в Аптекарском приказе по царскому указу.
Ивановская площадь в Москве как экспертная организация впервые упоминается в документах конца XVII века. На ней сосредотачивалась, как писал историк Москвы И. Забелин, «благодаря новопостроенным Приказам судейская, дьяческая и подьяческая приказная служба для всего государства». Сама работа площадных подьячих происходила в особой конторе, которая носила название «палатка Ивановской площади», или просто «Ивановская палатка». Если возникла потребность в экспертизе документов, производство ее поручалось царским указом площадным подьячим Ивановской площади, причем поручение адресовалось не конкретному подьячему, а «Площади» как организации площадных подьячих. Экспертная деятельность подьячих Ивановской площади была прекращена в 1699 году, после чего экспертизы документов производились дьяками и подьячими в приказах.
Потребность в таких экспертизах росла, а уровень их проведения был невысоким, и в начале XIX века в России были созданы врачебные управы (в частности, в Москве – Медицинская контора, в Санкт-Петербурге – Физикат), которым было вменено исследовать спорные документы
. Однако, как показала практика, эффективность этих экспертиз была очень низка, так как в управах не было ни соответствующих специалистов, ни даже примитивных лабораторий. Стала очевидной необходимость обращения для проведения экспертиз к лицам, имеющим достаточно глубокие знания в тех или иных областях наук.
С начала XIX века активную роль в производстве судебно-медицинских экспертиз стал играть созданный в 1803 году Медицинский совет Министерства внутренних дел. Признавая необходимым производство медицинских исследований по уголовным делам, следственные и судебные органы обращались с соответствующей просьбой в Медицинский департамент Министерства внутренних дел. Там представленные материалы изучались, по делу составлялась подробная справка, которая вместе с делом направлялась в Медицинский совет. Члены совета производили необходимые исследования и давали заключение.
Судебно-медицинские исследования производились и учрежденными в 1797 году врачебными управами, которые в 1869 году были преобразованы во врачебные отделения губернских правлений.
В середине XVIII – начале XIX века к проведению исследований в интересах правосудия в России стали привлекать академиков. Первым в истории России учреждением, в котором начала формироваться судебная экспертиза, стала Санкт-Петербургская академия наук.
Первоначально судебно-экспертная деятельность Академии наук ограничивалась вопросами медицины, но вскоре потребности в анализе документов и веществ привели к необходимости выполнения судебно-химических исследований. Большое их число провел лично М. В. Ломоносов.
В XIX веке объем судебно-экспертной деятельности Академии наук расширился, появились новые объекты исследования, в том числе взрывчатые вещества и предметы со следами взрыва. Наиболее активно развивалось химическое исследование документов. Исследования, проводившиеся академиками-химиками Ю. Ф. Фрицше и Н. Н. Зининым, по праву должны считаться основой для дальнейшего развития действительно научных методов криминалистической экспертизы документов
.
Академия наук не только сама проводила судебно-экспертные исследования, но и способствовала учреждениям, которым это вменялось в обязанности. Прежде всего это касалось помощи Медицинскому департаменту Министерства внутренних дел, являвшемуся высшей судебно-экспертной инстанцией. Членами этого совета были многие выдающиеся ученые-академики, среди них Н. Н. Бекетов, В. М. Бехтерев, И. П. Павлов, Д. И. Менделеев и др.
Вот интересный пример такой экспертизы. В 1860 году на Ростовской ярмарке у всех на глазах вдруг воспламенился воз с красной бумажной пряжей. Ростовская полиция отобрала у купцов, торговавших этим товаром, шесть пачек пряжи и предоставила ее на исследование в Медицинский департамент МВД. Был сделан вывод, что причиной самовозгорания пряжи явился ее красный цвет, способствующий поглощению кислорода из воздуха, что «в состоянии произвести возвышенную температуру достаточную для воспламенения»
. После этого были приняты строгие меры: в Ростове запретили продажу красной хлопчатобумажной пряжи. Ростовские купцы, естественно, такой мерой были недовольны и обратились в Сенат с прошением о ее отмене. В 1870 году вопрос вторично рассматривался Медицинским советом. На этот раз в состав комиссии вошли профессора Д. И. Менделеев, Е. В. Пеликан и Ю. К. Трапп. Комиссия провела огромную работу. Она собрала подробные сведения о способах окрашивания тканей, затребовала и изучила образцы пряжи из разных районов России. Выводы комиссии гласили: способность бумажной пряжи и тканей к самовоспламенению не зависит от окраски их в какой-либо цвет, но зависит от присутствия в них излишнего количества жира (особенно рыбьего – ворвани), не удаленного после окраски. Опасность самовоспламенения усиливается многократно из-за того, что фабриканты добавляют рыбий жир в готовую продукцию для привеса и увеличения доходов, что повышает риск самовоспламенения.
Оказывалась помощь Мануфактурному совету Министерства финансов, который давал заключения по просьбам следственных и судебных органов, Экспедиции заготовления государственных бумаг, где проводились исследования по делам о поддельных денежных знаках, монетах и ценных бумагах.
На процесс судопроизводства в России и развитие судебных экспертиз существенное влияние оказала Судебная реформа 1864 г., которая обусловила необходимость более широкого использования научных познаний при рассмотрении уголовных и гражданских дел.
Устав Уголовного судопроизводства следующим образом (ст. 112, 325) определял положение экспертизы. «Эксперты должны приглашаться в тех случаях, когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии»
. В ст. 326 указывалось, что в качестве экспертов могли приглашаться «врачи, фармацевты, профессоры, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особую опытность»
.
Уже тогда были сформулированы основные требования к экспертам: незаинтересованность в исходе дела, объективность мнений и суждений, возможность проявления инициативы при проведении исследования в целях «вскрытия признаков, могущих привести к открытию истины». Заключения экспертов должны были проверяться и оцениваться судом.
Медицинский совет под воздействием запросов практики был вынужден расширить сферу проводимых в нем экспертных исследований. В результате был внесен существенный вклад в развитие судебного исследования документов, судебно-баллистической экспертизы. Производство последней связано с именем выдающегося российского хирурга П. И. Пирогова, который впервые стал устанавливать места расположения стрелявшего и жертвы, а также ряд обстоятельств применения огнестрельного оружия.
Первым научно-экспертным учреждением была созданная Е. Ф. Буринским на собственные средства судебно-фотографическая лаборатория (1889). Лаборатория просуществовала недолго. Ей на смену пришла правительственная судебно-фотографическая лаборатория, открытая в 1893 году при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты.
28 июля 1912 года был принят закон о создании в России первого специализированного судебно-экспертного учреждения – кабинета научно-судебной экспертизы. При этом использовался опыт работы судебно-фотографической лаборатории и экспертных учреждений Европы.
В январе 1913 года кабинет научно-судебной экспертизы открылся при прокуроре Московской судебной палаты, в январе 1914 года – в Киеве, управляющим которым был назначен С. М. Потапов. Одновременно открывается кабинет и в Одессе.
Квалифицированные сотрудники и новейшее для того времени оборудование позволили с самого начала деятельности кабинетов обеспечить достаточно высокий уровень судебных экспертиз. При этом использовались методы фотографии, дактилоскопии, химии. Кроме того, сотрудники кабинетов применяли научные методы и технические средства, выезжая на места преступлений.
Значительную роль в развитии судебной экспертизы в России сыграл I съезд экспертов-криминалистов, который проходил 1–9 июля 1916 года в Петрограде. В нем приняли участие сотрудники кабинетов научно-судебной экспертизы, а также судебные следователи, ученые-физики, химики, биологи, судебные медики. Съезд подвел первые итоги работы кабинетов научно-судебной экспертизы, практики применения научных познаний в интересах судопроизводства.
Накапливавшийся в разных странах опыт проведения экспертных исследований, формирование первых экспертных методик стали толчком к публикации работ, обобщающих эмпирические данные и определяющих дальнейшее развитие отдельных отраслей экспертизы. Еще в XVII веке появились публикации по исследованию почерковедческих объектов. В 1622 году был издан трактат К. Бальди, называвшийся «Как распознать по одному только письму натуру и свойства писавшего». В 1637 году опубликована работа Ж. Ровено – «Трактат об исследовании письма», в котором уже анализировались способы подделки документов.
Исследование почерка получило название «графология». Автором этого термина считается Ж. Мишон
. Данный термин соответствовал этому направлению экспертизы (греч. grapho – «пишу», logos – «учение»). Он получил широкое распространение и используется по настоящее время для обозначения исследований особенностей личности по почерку.
Определенное обобщение опыта проведения экспертиз и их значения в судопроизводстве содержалось в известной работе Ганса Гросса «Руководство для судебных следователей как система криминалистики», опубликованной в 1893 году.
Для развития экспертизы имели существенное значение работы французского криминалиста и судебного медика Э. Локара, основателя Лионской лаборатории технико-полицейских методов
. Он разработал пороскопический метод исследования следов папиллярных узоров пальцев рук, графометрический метод исследования почерка, методики ряда экспертных исследований с применением химических способов. Э. Локар предложил измерять графические знаки письма и сопоставлять составленные по результатам этих измерений кривые, что должно было характеризовать особенности почерка исполнителей исследуемых документов.
В 1910 году была опубликована работа А. Осборна, американского эксперта-почерковеда, «Исследование документов», в которой уделено большое внимание особенностям почерка, почерковедческим исследованиям.
Основы фотопортретной экспертизы были заложены А. Бертильоном, хотя его работы были посвящены проблемам уголовной регистрации с использованием антропометрии (1889, 1893). А. Бертильон разработал систему признаков внешности, которая стала использоваться при отождествлении человека по признакам внешности, и предложил методику опознавательной (сигналетической) фотосъемки, позволяющую стандартизировать фотоснимки лиц для последующего их отождествления.
Для формирования научных основ экспертного исследования документов большое значение имели работы российского ученого Е. Ф. Буринского, который по праву может считаться одним из основателей судебной экспертизы. Разработав фотографические методы исследования документов, Е. Ф. Буринский обобщил их в своем фундаментальном труде «Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею» (1903). В этой работе наряду с изложением исследовательских методов Е. Ф. Буринский сформулировал ряд важных положений, касающихся развития судебной экспертизы и ее использования в судопроизводстве.
Существенный вклад в разработку методов технического исследования документов внес А. А. Поповицкий, работавший в Экспедиции заготовления государственных бумаг
. Он усовершенствовал судебно-фотографические методы, применявшиеся в экспертизе документов, а также предложил классификацию элементов, составляющих особенности почерка, и провел первые комплексные судебно-технические экспертизы документов.
Из всех разновидностей криминалистической экспертизы следов наибольшее развитие в Российской империи в начале XX века имела дактилоскопическая экспертиза, что связано с активным внедрением метода дактилоскопической регистрации, разработанного в конце XIX века (Ф. Гальтон, В. Гершель, Г. Фолдс, Э. Генри – Великобритания) для регистрации арестованных или осужденных к лишению свободы на основании отпечатков пальцев рук. Система дактилоскопической регистрации первоначально была создана в Великобритании (1895), затем получила распространение в Аргентине, Австрии, Венгрии, Германии, Дании, Италии, Нидерландах и других странах. В России введена в тюрьмах в 1907 году, а с 1908-го – во всех полицейских учреждениях.
Для становления в России дактилоскопической экспертизы большое значение имели работы В. И. Лебедева, который в 1912 году выполнил первую дактилоскопическую экспертизу, успешно использованную в доказывании по уголовному делу об убийстве аптекаря. На месте преступления тогда обнаружили на осколке стекла от двери кровяной отпечаток пальца. В сущности, на основе этого единственного вещественного доказательства присяжные признали виновным обоих подсудимых, обвинявшихся в убийстве, и приговорили их к каторжным работам. В 1912 году В. И. Лебедев опубликовал работу «Искусство раскрытия преступлений. Дактилоскопия», в которой показал особенности проведения таких экспертиз.
Таким образом, первый этап становления научной и практической экспертной деятельности характеризуется накоплением эмпирических знаний об объектах, методах и средствах экспертизы, разработкой собственно экспертных методов исследования вещественных доказательств на основе методов, применявшихся в естественных и технических науках, началом формирования судебно-экспертных учреждений.
Разработки, выполненные на первом этапе становления научной и практической экспертной деятельности, опубликованные труды ученых в различных отраслях судебной экспертизы были тем фундаментом, на котором стали формироваться теоретические и прикладные основы различных родов экспертиз.
§ 2.2. Формирование теоретических и прикладных основ отдельных родов и видов судебных экспертиз
Второй этап становления научной и практической экспертной деятельности характеризуется обобщением экспертной практики производства различных родов и видов экспертиз, разработкой их методических основ, формированием на базе эмпирического материала теоретических основ отдельных родов и видов экспертиз, развертыванием и укреплением сети судебно-экспертных учреждений.
Этот процесс происходил на фоне формирования научных основ отраслей криминалистической техники, в которых происходили консолидация и развитие знаний о системе средств и методов обнаружения, фиксации, изъятии и исследовании вещественных доказательств.
Фотографию и ее методы можно считать повседневным инструментом криминалистов, и поэтому естественным было теоретическое осмысление ее возможностей в исследовании вещественных доказательств. В 1926 году была опубликована книга С. М. Потапова «Судебная фотография», которую автор обозначил как краткое систематическое руководство и адресовал «работникам дознания, следствия, суда, правозаступникам и экспертам». В предисловии к ней С. М. Потапов отмечал, что в данной книге впервые на русском языке дается «сжатое изложение применяемых при расследовании преступлений фотографических работ в крайнем их разнообразии, но в систематическом виде»
.
Книга делилась на два раздела. В первом рассматривалась «система научно выработанных способов фотографической съемки, применяемой в целях раскрытия преступлений и представления суду наглядного доказательственного материала»
. Этот раздел автор назвал «Судебно-оперативная фотография». Второй же раздел был посвящен вопросам судебно-фотографической экспертизы. Следующее издание книги вышло в свет в 1936 году. В нем автор показывал, как фотографические методы могут применяться исходя из потребностей идентификации по пальцевым отпечаткам, при установлении тождества личности, при проведении идентификации по следам, по почерку, при сравнительном исследовании оттисков печатей, штампов и шрифтов пишущих машин. Большое место в работе было уделено применению фотографического метода «для установления недоступных обычному зрению деталей, для выявления невидимого». С. М. Потапов продолжал работать над этой книгой, и в 1948 году вышло ее новое, переработанное и дополненное издание.
Развернутое применение фотографических методов при исследовании документов было рассмотрено в книге Н. В. Терзиева и А. А. Эйсмана «Введение в криминалистическое исследование документов», вышедшей из печати в 1949 году. Во второй части этой книги, подготовленной А. А. Эйсманом, рассматривались свойства зрения человека «применительно к тем специальным задачам, которые возникают при исследовании документов»
.
Основы современной почерковедческой экспертизы были заложены в работах С. М. Потапова и А. И. Винберга. С. М. Потапов опубликовал в журнале «Советское государство и право» (1940, № 12) статью, назвав ее «Научное почерковедение». А. И. Винберг в том же году опубликовал работу «Криминалистическая экспертиза письма».
В дальнейшем почерковедение – традиционное направление судебной экспертизы – активно развивалось А. Е. Ароцкером, Р. М. Ланцманом, А. И. Манцветовой, Э. Б. Мельниковой и другими учеными. Значительную роль в теоретическом обосновании экспертного почерковедения сыграли работы В. Ф. Орловой, в частности ее монография «Теория судебно-почерковедческой идентификации» (1973).
Документы являются постоянным объектом судебной экспертизы. Упоминавшиеся выше публикации в этой области были посвящены в основном методам исследования документов. Теоретические основы данной отрасли судебной экспертизы начали закладываться в конце 40-х годов XX века. Как уже упоминалось, в 1949 году издается монография Н. В. Терзиева и А. А. Эйсмана «Введение в криминалистическое исследование документов». В данной книге Н. В. Терзиев впервые ввел термин «техническая экспертиза документов». В ней были рассмотрены понятие документа в криминалистике, система криминалистического исследования документов. Специальная глава была посвящена криминалистическому осмотру документов. Следует отметить, что авторы включили экспертизу письма (графическую экспертизу) в систему криминалистического исследования документов. Эта работа послужила основой для дальнейшего развития частной экспертной теории данного рода экспертизы. В трудах последующих авторов (А. А. Гусев, Э. Б. Мельникова, Д. Я. Мирский, В. М. Николайчик, Б. Р. Киричинский и др.) рассматривались отдельные направления судебно-технического исследования документов. Определенные теоретические итоги в данной области были подведены В. К. Лисиченко в монографии «Криминалистическое исследование документов» (1971).
Теоретические основы экспертного исследования следов человека, инструментов, транспортных средств разрабатывались на базе такой отрасли криминалистической техники, как трасология. Впервые данный термин был употреблен профессором М. Н. Гернет в 1936 году, а в 1938-м профессор И. Н. Якимов впервые предложил называть данную отрасль криминалистической техники трасологией
. Но теоретические основы трасологии были разработаны Б. И. Шевченко в его монографической работе «Научные основы современной трасологии», опубликованной в 1947 году. В этой работе им рассматривалось понятие механизма следообразования, была определена цель трасологического исследования, приведена классификация трасологических объектов и следов. Б. И. Шевченко продолжал разрабатывать данные вопросы, и в 1975 году была опубликована его монография «Научные основы трасологической идентификационной экспертизы». Г. Л. Грановский развил идеи Б. И. Шевченко в опубликованной им в двух частях монографии «Основы трасологии». Общая часть этой работы вышла в свет в 1965 году, Особенная часть – в 1974 году. Г. Л. Грановский комплексно рассмотрел основные вопросы трасологии и трасологической экспертизы во всех ее разновидностях, предложил детальную классификацию следов. Трасология была им представлена в виде гомеоскопии – следов, оставляемых человеком, и механоскопии – следов орудий, механизмов. Отдельно были рассмотрены неидентификационные (диагностические) механоскопические исследования. Заслугой разработок Г. Л. Грановского является конгломерат знаний, складывающихся из творческих и прогностических подходов в развитии теории и глубоких знаний проблем и трудностей экспертной и следственной практики
. В дальнейшем отдельные направления трасологической экспертизы разрабатывались Е. И. Зуевым, Ю. Г. Коруховым, Н. П. Майлис, Л. К. Литвиненко, М. Я. Сегаем, С. И. Поташник, Ф. П. Совой, Х. М. Тахо-Годи, В. Е. Капитоновым и др.
На данном этапе развития судебной экспертизы была осуществлена разработка научных основ судебной баллистики и баллистической экспертизы. Поскольку первоначально исследованием оружия занимались судебные медики, изучавшие огнестрельные повреждения, то представители этой специальности Ю. М. Кубицкий, С. Д. Кустанович, В. Ф. Черваков в своих работах заложили основы теории судебной экспертизы огнестрельного оружия и боеприпасов. Но наибольшее значение для становления баллистической экспертизы имели работы Б. М. Комаринца «Криминалистическое отождествление оружия по стреляным гильзам» (1955) и «Идентификация огнестрельного оружия по выстрелянным пулям» (1961).
Теоретические вопросы отождествления человека по признакам его внешнего облика были предметом исследований Н. В. Терзиева (1956), А. П. Краснова и В. И. Зубкова (1953), А. А. Гусева (1955), В. А. Снеткова (1959). Причем В. А. Снетковым в 1959 году была защищена диссертация на тему «Экспертное отождествление личности по чертам внешности», в которой он изложил научные основы экспертного установления личности по признакам внешности. Этапной явилась работа З. И. Кирсанова (1968), посвященная экспертному отождествлению человека по фотопортретам с применением математических методов исследования.
Развитие теоретических основ отдельных родов и видов экспертиз послужило тем фундаментом, на котором стали закладываться основы общей теории судебной экспертизы.
Третий этап становления научной и практической экспертной деятельности характеризуется формированием общей теории судебной экспертизы. Это формирование происходило на теоретической базе криминалистики, в которой к этому времени были сформулированы и обоснованы общие положения криминалистической экспертизы. Однако эти вопросы не вошли в качестве самостоятельного раздела в теоретические основы криминалистики, а рассматривались в качестве теоретических экспертных проблем в соответствующих разделах криминалистической техники. В связи с этим логика научного развития привела к консолидации идеи об отделении теории криминалистической экспертизы от криминалистики и ее формирования в качестве самостоятельной области научного знания
.
Современный этап развития научной и практической деятельности характеризуется становлением теории судебной экспертизы как самостоятельной области научного знания, на основе которого осуществляется формирование теоретических основ различных классов и родов судебных экспертиз. К этому побуждало накопление соответствующих обширных теоретических знаний о природе объектов судебной экспертизы, закономерностях изменения их свойств и направлениях использования базовых наук при разработке экспертных методик исследования этих объектов.
§ 2.3. Развитие системы экспертных учреждений
К сожалению, описанная выше система кабинетов научно-судебной экспертизы в 1917 году была разрушена, как и многие другие институты. Экспертные учреждения надо было создавать заново. Первоначально они стали создаваться при органах внутренних дел РСФСР. С 1 марта 1919 года по решению Коллегии НКВД РСФСР при Центророзыске начал работу Кабинет судебной экспертизы, ставший основой научно-технической службы уголовного розыска. Параллельно с развитием криминалистической службы в Центророзыске возникали научно-технические кабинеты и подотделы в крупных городах. Уже в 1923 году они действовали, помимо Москвы, в Ленинграде, Харькове, Самаре, в 1927-м – в Воронеже, Царицыне, Донском окружном розыске, в 1928-м – в Свердловске и Рязани.
В связи с ликвидацией НКВД союзных республик реорганизация коснулась и научно-технических подразделений. В 1932 году был образован общесоюзный научно-технический отдел (НТО) сначала в составе оперативного отдела Главной инспекции милиции ОГПУ, затем в качестве отделения отдела уголовного розыска Главного управления милиции НКВД СССР.
В 1940 году научно-технические отделения, группы, кабинеты в органах внутренних дел образовали широкую сеть криминалистических подразделений в стране. Успешно функционировало 30 научно-технических отделений и научно-технических групп (НТО, НТГ), где работало от двух до пяти экспертов в каждом НТО и каждой НТГ. Они ежегодно выполняли десятки тысяч различных криминалистических экспертиз, производили осмотры мест происшествий, обучали оперативный состав использованию технико-криминалистических методов и средств при раскрытии преступлений.
Создание экспертных учреждений для органов юстиции пошло по другому пути. Поскольку потребности судебно-следственной практики в производстве криминалистических экспертиз в основном удовлетворяли научно-технические подразделения милиции, то экспертные исследования по заданиям судов стали выполняться в криминалистических лабораториях юридических вузов. Эти лаборатории создавались в учебных целях, но фактически стали экспертными учреждениями, выполнявшими задания органов следствия и суда. К производству экспертиз, например, в лаборатории Московского правового института, созданной в 1935 году Е. У. Зицером, привлекались такие известные криминалисты, как А. И. Винберг, Н. В. Терзиев, И. Н. Якимов, Л. П. Рассказов, Б. И. Шевченко и др. В 1930-х годах криминалистические лаборатории возникли и в региональных юридических вузах. Так, в 1930 году криминалистическая лаборатория была организована в Саратовском юридическом институте, в 1936-м – в Ленинградском юридическом институте, в 1940-м – в Ташкентском юридическом институте.
Явная недостаточность имевшихся в РСФСР криминалистических экспертных учреждений, отсутствие методического и научного центра, который бы координировал и направлял их деятельность, тормозили внедрение достижений науки и техники в практику правоохранительных органов. На это обращали внимание такие ведущие ученые-криминалисты, как А. И. Винберг и С. П. Митричев. Однако начавшаяся Великая Отечественная война не дала возможности реализовать эти планы, и только в 1944 году в Москве была создана Центральная криминалистическая лаборатория (ЦКЛ) Наркомата юстиции СССР, которая в 1946-м стала структурным подразделением Всесоюзного института юридических наук МЮ СССР.
ЦКЛ стала первым общесоюзным криминалистическим экспертным центром. В ее создание и развитие внесли большой вклад такие ведущие криминалисты, как Н. В. Терзиев, А. И. Винберг, В. Ф. Черваков, Б. И. Шевченко, Б. Л. Зотов, А. А. Эйсман.
Создание криминалистических экспертных лабораторий осуществлялось не только в центре, но и в республиках, областях. В 1939 году криминалистическая лаборатория была создана при НКЮ Азербайджанской ССР в Баку. В 1950–1951 годах такие лаборатории начали функционировать в Казахстане, Узбекистане, Грузии, Латвии, а в последующие годы – в Армении, Литве, Молдавии, Таджикистане, Киргизии, Туркмении, Эстонии.
В 1948 году была организована Ленинградская научно-исследовательская лаборатория, положившая начало созданию сети подобных экспертных учреждений в России. В 1950 году были созданы криминалистические экспертные лаборатории в Саратове, Свердловске, Казани, Ростове-на-Дону, Новосибирске и Хабаровске. В последующие годы такие лаборатории были организованы во многих краевых и областных центрах России – Барнауле, Брянске, Воронеже, Волгограде, Владивостоке, Вологде, Горьком, Грозном, Иркутске, Кемерове, Краснодаре, Красноярске, Куйбышеве, Мурманске, Перми, Тюмени, Челябинске, Уфе и др.
Начиная с 1957 года ряд республиканских лабораторий преобразовывали в НИИ судебных экспертиз. Так, в 1957 году возник НИИСЭ в Алма-Ате, в 1958-м – в Ташкенте, в 1959-м – в Минске, в 1961-м – в Литве и Азербайджане.
Таким образом, к середине 1960-х годов для органов юстиции страны была создана структура региональных научно-исследовательских институтов судебных экспертиз и лабораторий, которая позволила обеспечивать как производство судебных экспертиз, так и развитие их методического обеспечения. Причем в ряде НИИСЭ организовывались лаборатории, в которых стали разрабатываться научные основы новых родов экспертиз. Так, в Ташкентском НИИСЭ начали разрабатывать научные основы экологической экспертизы, в Харьковском НИИСЭ сформировалась научная школа судебного автороведения, в Киевском НИИСЭ активно осуществлялись разработки методик исследования документов. Начиная с 1980-х годов в Азербайджанском НИИСЭ разрабатывались проблемы экспертной профилактики. Институт стал признанным центром разработки этого направления экспертной деятельности.
Обеспечение научно-технического руководства периферийных лабораторий первоначально осуществляла ЦКЛ. 1 октября 1962 года на базе Московской лаборатории судебной экспертизы и ЦКЛ ВИЮН был создан Центральный научно-исследовательский институт судебных экспертиз (ЦНИИСЭ). Его директором был назначен А. Р. Шляхов, который руководил этим институтом до 1987 года.
На ЦНИИСЭ наряду с производством сложных и повторных экспертиз была возложена задача по научно-методическому руководству всеми экспертными лабораториями на местах и разработке единых принципов и научных методов судебной экспертизы. Научное ядро института составили такие ученые-криминалисты, как А. Р. Шляхов, В. С. Митричев, В. Ф. Орлова, А. И. Манцветова, А. А. Гусев, Х. М. Тахо-Годи, Б. М. Комаринец. Всего же штат института насчитывал не более 90 человек.
В 1970 году было воссоздано МЮ СССР и Институт был переименован во Всесоюзный научно-исследовательский институт судебных экспертиз (ВНИИСЭ). Он стал головным научно-исследовательским и экспертным учреждением для всей системы экспертных учреждений органов юстиции. В 1994 году институт был преобразован в Российский федеральный центр судебных экспертиз (ЦСЭ) при Минюсте России, который представляет собой коллектив высококвалифицированных научных сотрудников и экспертов.
В декабре 1945 года приказом НКВД СССР научно-техническое отделение оперативного отдела НКВД СССР было реорганизовано в научно-технический отдел главного управления милиции НКВД СССР. И в составе НТО был создан Научно-исследовательский институт криминалистики (НИИК), который стал первым научно-исследовательским учреждением органов внутренних дел. НИИК возглавил Б. М. Комаринец, и первоначально в штате института работали 29 человек.
С 1950 года НИИК стал подчиняться непосредственно Главному управлению милиции, а в 1956-м на его базе был создан Научно-исследовательский институт милиции МВД СССР (впоследствии – Всесоюзный научно-исследовательский институт МВД СССР), на который возлагались научно-методическая работа, организация повышения квалификации экспертов, выполнение повторных и наиболее сложных экспертиз.
В связи с тем, что во ВНИИ МВД СССР основное внимание было сосредоточено на расширении научно-исследовательской работы и обеспечении методическими разработками основных направлений деятельности органов внутренних дел, в 1969 году было принято решение создать при Оперативно-техническом управлении МВД СССР практический орган – Центральную криминалистическую лабораторию (ЦКЛ). В 1977 году ЦКЛ была преобразована в Центральную научно-исследовательскую криминалистическую лабораторию (ЦНИКЛ) МВД СССР.
Наряду с научно-исследовательской, экспертная работа продолжалась и во ВНИИ МВД СССР. В 1983 году ЦНИКЛ вливается в состав ВНИИ МВД СССР и образует Научно-исследовательскую лабораторию № 6 (НИЛ-6) института. На этом преобразования не заканчиваются. Логика развития криминалистики и судебной экспертизы потребовала создания самостоятельного научно-практического подразделения в органах внутренних дел. В 1988 году НИЛ-6 выделяется из ВНИИ МВД СССР и становится Всесоюзным научно-криминалистическим центром МВД СССР (ВНКЦ). В 1992 году в связи с распадом СССР в МВД России происходит структурная перестройка и ликвидируется Экспертно-криминалистическое управление, осуществлявшее контрольно-методические функции в системе экспертных подразделений органов внутренних дел. Его управленческие отделы включаются в ВНКЦ, который преобразуется в Экспертно-криминалистический центр (ЭКЦ) МВД России.
Наряду с развитием головных научно-практических учреждений судебной экспертизы происходили серьезные преобразования всей системы экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел. Прежде всего следует отметить, что в 1940 году так называемые научно-технические подразделения, накопившие практический опыт использования технических средств и методов криминалистики, были выведены из уголовного розыска и стали самостоятельными подразделениями милиции. К середине 1960-х годов службы криминалистики, оперативной, специальной техники, зарождающейся вычислительной техники и связи были объединены в единую службу, получившую название оперативно-технической.
Бурное развитие науки и техники, повлекшее объективную необходимость более глубокой специализации в развитии криминалистики, привело к выделению в составе милиции в 1981 году экспертно-криминалистической службы. Это позволило более четко определить ее задачи и функции, положительно отразилось на результативности использования криминалистических средств и методов в раскрытии и расследовании преступлений.
Последовавшие затем существенные изменения в государственном устройстве, связанные с демократизацией общества и его государственных институтов, сказались и на уголовном судопроизводстве. Важнейшим становится обеспечение объективности доказывания, базирующемся на непредвзятом исследовании вещественных доказательств. Одним из шагов в этом направлении было выведение экспертно-криминалистической службы из состава криминальной милиции и функционирование ее в качестве самостоятельной службы органов внутренних дел.
В настоящее время экспертно-криминалистическая служба органов внутренних дел – это развитая система криминалистических подразделений, в которых служит свыше 10 тысяч специалистов, производящих ежегодно до полутора миллионов экспертиз и исследований, осматривающих в составе оперативно-следственных групп свыше одного миллиона мест происшествий.
Данный этап характеризуется также дальнейшим укреплением и развитием системы судебно-экспертных учреждений. Ранее существовавшие экспертные учреждения Министерства юстиции и Министерства внутренних дел расширяют границы компетенции своих экспертов. В головных судебно-экспертных учреждениях создаются новые лаборатории, в которых развиваются новые роды и виды судебных экспертиз, например компьютерно-технические, экологические, психологические, лингвистические. Одновременно с этим укрепляются региональные центры и подразделения. В них выполняются основные роды и виды экспертиз с учетом потребностей экспертной практики.
Наряду с развитием судебно-экспертных учреждений при МВД и МЮ экспертные подразделения формируются при ряде других ведомств – Федеральной таможенной службе, Министерстве по чрезвычайным ситуациям, Федеральной службе безопасности. В этих экспертных подразделениях выполняются исследования с учетом специфики данных служб. Необходимость создания таких экспертных учреждений объясняется как потребностями в оперативном исполнении экспертиз с учетом работы этих ведомств, так и особенностями объектов экспертных исследований.
Глава 3.
ОСНОВЫ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТОЛОГИИ
§ 3.1. Этапы формирования общей теории судебных экспертиз
Первый этап. Идеи о формировании новой отрасли научного знания, предметом которой являлся бы институт экспертизы в уголовном и гражданском судопроизводстве, начали обсуждаться среди ученых и практикующих юристов более 50 лет назад. Началом дискуссий послужило мнение ряда судебных медиков о необходимости расчленения криминалистики и передачи криминалистической экспертизы медикам, биологам, химикам, физикам и другим представителям технических и естественных наук, которые в силу своей подготовки, в отличие от юристов, якобы лучше смогут производить исследование вещественных доказательств
. Эта позиция была подвергнута резкой критике А. И. Винбергом
, поскольку фактически проповедовала разделение криминалистики на «науку для экспертов» и «науку для следователей». Доказав единство криминалистической техники как раздела криминалистической науки, он обосновал существование в криминалистике общей теории криминалистической экспертизы, основываясь на уже имевшейся в то время обширной литературе по вопросам, как имеющим общее значение для всех видов криминалистической экспертизы (работы С. М. Потапова, А. И. Винберга, Н. В. Терзиева, В. Я. Колдина и др.), так и относящимся к формированию научных основ ее отдельных видов (работы Б. И. Шевченко, Б. М. Комаринца, С. И. Тихенко, В. П. Колмакова, А. А. Елисеева, Е. У. Зицера, Н. М. Зюскина и др.). Были сформулированы общие принципы криминалистической экспертизы, определены и проанализированы стадии процесса криминалистического экспертного исследования, его гносеологические и логические основы, охарактеризованы объекты и методы криминалистической экспертизы, ее значение в доказывании. Детально, на уровне науки того времени были разработаны методики экспертных исследований
. Но поскольку теоретические начала отдельных видов криминалистических экспертиз вошли в соответствующие отрасли криминалистической техники, сторонники единой теории криминалистической экспертизы продолжили дискуссию.
Концепция самостоятельного, независимого от криминалистики, существования советской науки криминалистической экспертизы, имеющей свой предмет, метод и систему, была разработана А. Р. Шляховым
и нашла как противников (С. П. Митричев, Б. М. Комаринец), так и сторонников (А. В. Дулов). А. Р. Шляхов в последующем продолжал развивать идею создания науки криминалистической экспертизы. Он расширял ее границы, включая в ее содержание уже не только методы исследования, но и методы обнаружения и фиксации доказательств
. Фактически его предложение сводилось к исключению из криминалистики значительной ее части, связанной с обнаружением и фиксацией доказательств.
В содержание науки криминалистической экспертизы
, помимо характеристики ее предмета и метода, включалось все то, что ранее было разработано и описано криминалистами (С. М. Потаповым, А. И. Винбергом, Н. В. Терзиевым и др.) в качестве теоретических основ криминалистической экспертизы как разновидности практической деятельности, т. е. наука криминалистической экспертизы декларировалась достаточно формально. С точки зрения содержания ее появление не давало ничего нового ни для теории, ни для практики борьбы с преступностью в целом. Фактически общее мнение большинства криминалистов того времени выразил С. П. Митричев, указав, что «криминалистическая экспертиза в составе науки криминалистики имеет все возможности для своего дальнейшего развития… Самостоятельное организационное оформление учреждений судебной экспертизы, большая научно-исследовательская работа по совершенствованию методов экспертных исследований еще не дают оснований для вывода о том, что возникла новая наука – криминалистическая экспертиза…»
.
Несогласие подавляющего большинства криминалистов с идеей создания науки криминалистической экспертизы было столь очевидным, а аргументы ее противников столь обоснованны, что от нее отступился и сам А. Р. Шляхов. В 1969 г. он уже снова писал о том, что теоретическую основу криминалистической экспертизы составляют криминалистическая техника и криминалистика в целом, что общие положения методики экспертно-криминалистических исследований следует отнести к общей части криминалистической техники
. Первая попытка воплощения идеи об отдельной науке, посвященной проблемам судебной экспертизы, не дала результатов, поскольку касалась исключительно криминалистических экспертиз и была явно преждевременной и не была востребована экспертной практикой. Уже через несколько лет эта идея в новом воплощении получила дальнейшее развитие.
Второй этап. Конец 60-х – 70-е гг. ХХ в. ознаменовались новым этапом научно-технической революции, следствием которой была интеграция в сферу судебно-экспертной деятельности достижений естественных и технических наук, использованием при исследовании вещественных доказательств все более сложных инструментальных методов, а следовательно, бурным развитием некриминалистических экспертиз. По мере развития института судебных экспертиз, существенного расширения его возможностей становилось очевидным, что судебная экспертиза как вид специфической деятельности может быть в силу своего междисциплинарного характера объектом самостоятельного научного знания. Эти процессы послужили предпосылками реанимации идеи о единой экспертной науке.
В 1973 г. А. И. Винберг и Н. Т. Малаховская выступили с предложением о формировании судебной экспертологии как науки «о законах и методологии формирования и развития судебных экспертиз, закономерностях исследования их объектов, осуществляемых на основе специальных познаний, привносимых из базовых (материнских) наук и трансформированных через сравнительное судебное экспертоведение в систему научных приемов, методов, средств и методик решения задач судебных экспертиз, проводимых в границах правовой регламентации и в тех организационных формах, которые обеспечивают доказательственное по делу значение заключений судебных экспертов в уголовном и гражданском судопроизводстве». Главная роль в системе экспертологии отводилась именно сравнительному судебному экспертоведению, под которым указанные авторы подразумевали «раздел судебной экспертологии, занимающийся сравнительным изучением различных судебных экспертиз для установления присущих им общих принципов, структурных связей и отношений, общности их происхождения…»
.
Судебная экспертология состояла из двух частей. Первая часть – общетеоретическая – включала предмет науки, ее законы, методологию, место в системе научного знания, научные основы сравнительного судебного экспертоведения и его функции, учение о свойствах и признаках объектов сравнения; задачи судебных экспертиз; правовые и организационные основы судебной экспертологии; характеристику эксперта как субъекта познания и его деятельности и др. Вторая часть была посвящена видам и сущности предметных судебных экспертиз как элементов целостной системы судебной экспертологии.
Завершенное оформление идеи А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской получили в учебном пособии «Судебная экспертология (общетеоретические и методологические проблемы судебных экспертиз)»
, издание которого стало событием в развитии представлений о теории судебной экспертизы. Фактически эта книга представляла собой монографическое издание, где в системе судебной экспертологии ими обозначались четыре уровня знаний: фундаментальные базовые (материнские) науки; предметные судебные науки; отрасли предметных судебных наук; практическая деятельность – судебные экспертизы. Заметим, что во многих случаях термины «общая теория судебной экспертологии» и «общая теория судебной экспертизы» употреблялись авторами в качестве взаимозаменяемых синонимов.
Однако концепция А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской была воспринята неоднозначно. Так, А. А. Эйсман, соглашаясь в принципе с необходимостью формирования судебной экспертологии, полагал, что в ее общей части следует рассматривать классификацию родов и видов экспертиз, задачи экспертной практики, функции экспертных учреждений, их организационную структуру, систематику методов экспертного исследования, учение о логической структуре вывода эксперта, учение или теорию оценки экспертом обнаруженных в ходе исследования данных, общие начала экспертных методик. Но на данном этапе развития он рассматривал экспертологию как часть криминалистики
.
Критике подверглись и положения концепции А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской, касающиеся предметных судебных наук, поскольку в структуре экспертологии следовало учитывать реально существующие предметные науки
.
Дальнейшее развитие общей теории судебной экспертизы подтвердило нашу точку зрения о том, что создание предметных судебных наук – это скорее исключение из общего правила. Судебная физика, судебная химия и другие судебные науки так и не были созданы.
Несмотря на дискуссионность концепции, книга А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской решила на тот период главную задачу – продемонстрировала право на самостоятельность области научного знания, изучающей, обобщающей и систематизирующей проблемы судебной экспертизы. Вышеуказанная работа дала новый мощный импульс для исследований в области общей теории судебной экспертизы, но пока был сделан лишь первый шаг.
В последующие годы общая теория судебной экспертизы развивалась в двух направлениях. Первым из них следует признать разработку концептуальных основ этой теории, составляющих ее учений, таких как, например, учение о методах судебно-экспертных исследований или учение об экспертной профилактике; вторым – разработку теорий, имеющих методологическое значение для концепции судебной экспертизы. Это работы В. Я. Колдина, М. Я. Сегая, В. С. Митричева и др. по теории криминалистической идентификации; Ю. Г. Корухова, В. А. Снеткова, В. Ф. Орловой – по теории криминалистической диагностики; ряд работ Ю. К. Орлова, Л. Г. Эджубова и др.
Таким образом, на этом этапе развития начали закладываться основы общей теории судебной экспертизы как отражение заметного усиления процесса интеграции научного знания.
Третий (современный) этап. Конец 80-х – начало 90-х гг. прошлого века ознаменовались большим числом работ по проблематике общей теории судебной экспертизы. Здесь следует отметить работы Ю. Г. Корухова, давшего схематически концепцию данной теории
; Р. С. Белкина, И. А. Алиева и Т. В. Аверьяновой
, где каждый из авторов определил требования, которым должна удовлетворять общая теория судебной экспертизы и предложил свою структуру этой теории; Т. В. Аверьяновой, где также были изложены взгляды автора на методологию общей теории судебной экспертизы
; Е. Р. Россинской, разработавшей концепцию неразрушающих методов экспертного исследования
; С. Ф. Бычковой
и др.
За последнее десятилетие ХХ в. и в XXI в. в России и в других странах было опубликовано множество работ, посвященных общей теории судебной экспертизы. Несмотря на различные названия этой междисциплинарной теории (общая теория судебной экспертизы – в России, наука о судебной экспертизе – в Республике Казахстан, экспертология – в Украине), в настоящее время большинство ученых уже не сомневается в существовании новой науки, ее необходимости, хотя дискуссии о соотношении этой науки и криминалистики все еще не утихают, и до сих пор некоторые ученые продолжают считать ее частью криминалистики
. Но основы общей теории судебной экспертизы сформированы, разработаны ее предмет, объекты, задачи, структура, методология, намечены перспективы развития.
§ 3.2. Понятие судебной экспертологии и ее система
Многочисленные труды ученых по проблемам судебной экспертизы позволили выявить основополагающую закономерность, на которой базируется общая теория судебной экспертизы: при всех различиях судебных экспертиз имеется ряд общих позиций, которые выражаются в предназначении, теоретическом обосновании, систематизации целей и задач, источниках возникновения, стадиях развития, функционировании, нормативном регулировании, организации всех судебных экспертиз, независимо от их родов и видов, и т. д.
В конце 80-х – начале 90-х годов XX века сложились объективные предпосылки формирования новой междисциплинарной теории – общей теории судебной экспертизы и признания ее большинством криминалистов (поскольку разрабатывали ее именно криминалисты):
– глубокие социально-экономические преобразования в стране, развитие гражданского судопроизводства существенно увеличили потребность в использовании специальных знаний, основной процессуальной формой использования которых во всех видах судопроизводства являлась судебная экспертиза;
– был накоплен большой эмпирический материал в отдельных родах (видах) экспертиз, и на этой основе создан целый ряд частных теорий этих экспертиз, разработаны и систематизированы методы и методики экспертного исследования;
– разработаны методологических, правовые и организационные основы, для различных родов судебных экспертиз, вычленено то общее, что должно быть свойственно любому роду экспертизы, в том числе и вновь создаваемым;
– имелись многочисленные теоретические и прикладные работы по общим и отдельным проблемам судебной экспертизы и судебно-экспертной деятельности;
– существовала развитая система государственных судебно-экспертных учреждений в различных ведомствах страны, координирующих свою практическую и научную деятельность, а также появились первые негосударственные экспертные учреждения.
Указанные предпосылки позволили проанализировать то общее, что объединяет судебные экспертизы всех родов и видов, поднять это общее до уровня междисциплинарной теории, выявить закономерности, изучаемые этой теорией в целях выработки единых независимо от рода или вида экспертиз представлений о предмете экспертизы, ее объектах, задачах, методах и методиках, экспертных технологиях, а также единых подходов к понятиям «специальные знания», «экспертная компетенция» и проч. В результате было предложено несколько концепций междисциплинарной теории судебной экспертизы и ее структуры. Ю. Г. Корухов выделил в структуре общей теории судебной экспертизы 5 блоков:
1. Методологические основы общей теории судебной экспертизы
2. Предмет, задачи, объекты, субъекты судебно-экспертной деятельности.
3. Методы и методики в структуре экспертной деятельности
4. Инфраструктура и процессуальная функция судебной экспертизы
5. Соотношение общей теории судебной экспертизы с частными теориями
.
Практически аналогичный подход был предложен И. А. Алиевым
.
Несколько иначе подошел к проблеме К. Н. Шакиров, который также включил в структуру общей теории судебной экспертизы 5 блоков, но сформулировал их следующим образом:
1. Введение в теорию и методологию судебной экспертизы
2. Научные основы судебной экспертизы как практической деятельности.
3. Организационные и методические основы судебной экспертизы
4. Основы правового регулирования судебной экспертизы
5. Частные теории судебной экспертизы
Существенно отличается от приведенных концепций подход С. Ф. Бычковой, которая полагает, что общая теория судебной экспертизы не исчерпывает собой всего содержания этой науки, а судебно-экспертные отрасли представляют собой научные основы конкретных видов (родов) экспертиз; являясь самостоятельными областями научного знания. Она определяет общую теорию судебной экспертизы как систему теоретического знания, отражающая на метапредметном уровне наиболее общие закономерности развития научных основ судебных экспертиз и экспертной деятельности, либо как система теоретического знания, являющаяся методологической основой судебно-экспертных отраслей знаний
.
Система общей теории судебной экспертизы представлена С. Ф. Бычковой укрупненными блоками:
– методологические основы общей теории судебной экспертизы;
– экспертная техника;
– экспертная тактика;
– методика экспертного анализа отдельных видов преступлений.
Обобщение вышеприведенные подходы показывает, что наибольшие возражения вызывают предлагаемые С. Ф. Бычковой разделы: «Экспертная тактика» и «Экспертная методика». Здесь мы полностью солидарны с Р. С. Белкиным, который писал, что содержание раздела «экспертная тактика», скорее, соответствует понятию методики, а не тактики, поскольку автор в этом разделе ведет речь о методических основах экспертного исследования, о теории решения экспертных задач
. Раздел «Методика экспертного анализа отдельных видов преступлений» вызывает наибольшие возражения, поскольку эксперт не занимается анализом видов преступлений. В этом разделе речь идет об особенностях использования специальных знаний при расследовании преступлений различных видов, что, и по нашему мнению, должно входить в состав криминалистических методик расследования.
Полный анализ точек зрения на структуру теории судебной экспертизы весьма подробно сделала Т. В. Аверьянова в своем фундаментальном труде «Судебная экспертиза: Курс общей теории»
. В данной книге модельная структура общей теории судебной экспертизы дана в наиболее логичном и последовательном виде:
I. Концептуальные основы общей теории судебной экспертизы.
II. Учение о судебной экспертизе как разновидности практической деятельности.
III. Учение о закономерностях формирования и развития судебной экспертизы.
IV. Учение о предмете и задачах судебной экспертизы.
V. Учение об объектах судебной экспертизы, их свойствах и признаках.
VI. Учение о субъекте судебной экспертизы.
VII. Теория процессов, отношений и целей экспертной деятельности.
VIII. Учение о методах общей теории судебной экспертизы и экспертного исследования.
IX. Учение о средствах и формах коммуникативной деятельности при производстве судебных экспертиз и информационных процессах.
X. Заключение эксперта в системе процессуального доказывания.
XI. Теория экспертного прогнозирования.
XII. Частные теории, в том числе и теории отдельных родов и видов судебных экспертиз.
Определение предмета общей теории судебной экспертизы Т. А. Аверьяновой выведено по аналогии с определением предмета общей теории криминалистики
. Общая теория судебной экспертизы – это система мировоззренческих и праксеологических принципов, как самой теории, так и ее объекта – экспертной деятельности, частных теоретических построений в этой области научного знания, методов развития теории и осуществления экспертных исследований, процессов и отношений, т.е. комплексное научное отражение судебно-экспертной деятельности
.
Праксеология (от греч. praxis – действие) представляет собой философскую концепцию оптимизации деятельности и охватывает три группы проблем: во-первых, аналитическое описание, характеристику, классификацию и систематизацию практических действий; во-вторых, изучение условий и законов, определяющих эффективность действий; в-третьих, изучение генезиса и развития различных видов деятельности, путей их совершенствования и регресса, движимых силой традиции и изобретательностью
. Впервые праксеологический подход к определению предмета общей теории судебной экспертизы был применен Т. В. Аверьяновой в 1991 г. и далее использован ею при подготовке Курса общей теории судебной экспертизы
.
Это определение сыграло огромную роль в период становления теории судебной экспертизы. Но формулируя это определение Т. В. Аверьянова, как указывала она сама
, исходила из праксеологического подхода, подчеркивая, что разрабатывалась теория не науки, а сугубо практической деятельности. Напомним, что общая теория судебной экспертизы формировалась 30 лет назад не как наука, а как междисциплинарная теория. На этом основании критиковалось наименование науки «судебная экспертология», хотя далеко не все ученые придерживались этой точки зрения. Т. В. Аверьянова привела именно модель структуры общей теории судебной экспертизы, которая была далеко не закончена. Т. В. Аверьянова дала структуру междисциплинарной теории, в рамках которой не нашлось места для правовых и организационных основ экспертной деятельности
. Но то что не вызывало возражений тогда, не отвечает реалиям сегодняшнего дня, когда насущной стала задача унификации законодательства о судебно-экспертной деятельности независимо от вида процесса. В те времена считалось, что правовые основы судебной экспертизы находятся в компетенции процессуалистов
, а организационные – область науки управления
.
Возрастание роли специальных знаний в судопроизводстве, развитие теории и практики судебной экспертизы обусловило необходимость переосмысления концепции общей теории судебной экспертизы как междисциплинарной теории и подняло ее до уровня полноценной науки, для которой стал тесны рамки праксеологии. В этих условиях изменилось определение предмета науки и ее название.
Теоретические основы правового, организационного и методическогог обеспечения судебно-экспертной деятельности в настоящее время разрабатываются не общей теорией судебной экспертизы, а именно судебной экспертологией, (наименование, предложенное еще профессором А. И. Винбергом
и широко используемое в России и за рубежом) – наукой о судебной экспертизе, в то время как процессуальные аспекты остаются в ведении наук процессуального права.
Предмет науки может, как известно, выражаться через систему основных изучаемых этой наукой закономерностей. Говоря об изучении закономерностей судебно-экспертной деятельности в целом, нельзя оставить в стороне изучение закономерностей единого правового и организационного обеспечения этой деятельности, независимо от вида процесса.
Единство интегрированной природы всех родов и видов судебных экспертиз независимо от вида процесса диктует единство процессуальных форм использования специальных знаний, а не только судебных экспертиз. Интуитивно к этому идут все процессы, но в рамках экспертологии возможна разработка единых подходов к получению доказательственной информации с использованием специальных знаний.
Заметим, что определение предмета любой науки дает только самые общие представления о ней и не может отражать все ее содержание. Поэтому, конструируя определение предмета судебной экспертологии на основе изучаемых этой наукой закономерностей, следует выделять наиболее существенные, отражающие самую суть науки, ее квинтэссенцию.
Предметом судебной экспертологии являются теоретические, правовые и организационные закономерности осуществления судебно-экспертной деятельности в целом; закономерности возникновения, формирования и развития классов, родов и видов судебных экспертиз и их частных теорий на основе единой методологии, унифицированного понятийного аппарата, с учетом постоянного обновления и видоизменения судебно-экспертных знаний, и разрабатываемое на основе познания этих закономерностей единое правовое и организационное обеспечение судебно-экспертной деятельности, единые для всех видов судопроизводства унифицированные экспертные технологии, стандарты экспертных компетенций и сертифицированных экспертных лабораторий.
Исходя из определения предмета судебной экспертологии, модель ее общей структуры включает:
1. Общая теория судебной экспертологии:
– концептуальные основы судебной экспертологии: предмет, задачи, система, функции;
– классификации судебных экспертиз по родам и видам, учение о закономерностях формирования и развития родов и видов судебных экспертиз;
– учение о предмете и задачах судебной экспертизы;
– учение об объектах судебной экспертизы, их свойствах и признаках;
– теория экспертной идентификации;
– теория экспертной диагностики;
– теория экспертного прогнозирования;
– теория экспертной профилактики;
– учение о цифровизации судебно-экспертной деятельности;
– учение о формах и средствах коммуникативной деятельности эксперта;
– общие положения частных теорий отдельных родов и видов судебных экспертиз (понятие частной экспертной теории, ее предмета, задач, объектов).
2. Правовое обеспечение судебно-экспертной деятельности:
– эксперт как субъект правоприменительной и правотворческой деятельности, его правовой и профессиональный статус;
– специалист как субъект правоприменительной деятельности;
– правовая основа деятельности государственных судебно-экспертных учреждений и частных судебно-экспертных организаций, полномочия и ответственность их руководителей;
– форма и содержание заключения судебной экспертизы и особенности его оценки и использования в судопроизводстве.
3. Организационное обеспечение судебно-экспертной деятельности:
– судебная экспертиза как разновидность практической деятельности;
– организация, структура, функции государственных и негосударственных судебно-экспертных учреждений;
– информационное обеспечение судебно-экспертной деятельности;
– профессиональная деятельность и подготовка судебного эксперта, экспертная дидактика;
– психологические основы профессиональной деятельности судебного эксперта; профессиональная этика судебного эксперта.
4. Судебно-экспертные технологии:
– методология судебно-экспертной деятельности;
– процесс экспертного исследования и его стадии;
– судебно-экспертные методики, их типизация, стандартизация и паспортизация, валидация экспертных методик;
– профилактическая деятельность эксперта, экспертные ошибки и их профилактика.
§ 3.3. Основные закономерности и функции судебной экспертологии
К изучаемым общей теорией судебной экспертологии основным закономерностям относятся:
1. Закономерность получения достоверного нового знания на базе уже известного. Причем особенностью экспертного исследования является, как правило, ограниченный объем представляемой исходной информации об отраженном событии, к тому же информации уникальной, неповторимой, незаменимой и, что самое главное, невосполнимой.
2. Закономерности возникновения и формирования новых родов (видов) судебных экспертиз и развития существующих родов и видов экспертиз, том числе:
– появления нового вида экспертизы внутри существующего рода (вида) за счет актуализации или видоизменения (модификации) объектов, которые ранее редко исследовались или новых объектов;
– укрупнение рода экспертизы и выделение его в отдельный класс (вида – в род);
– необходимость решения комплекса качественно новых общих экспертных задач, и появление в связи с этим новых объектов, что служит предпосылкой формирования нового класса или рода судебных экспертиз, а не вычленения их из существующих.
3. Закономерности генезиза общих и типичных задач судебной экспертизы, объектов судебных экспертиз.
4. Закономерности прогнозирования возникновения новых родов и видов экспертиз, возможностей решения новых экспертных задач, появления новых объектов экспертного исследования.
5. Закономерности формирования и развития язык эксперта, системы экспертных понятий и обозначающих их терминов, закономерности формализации и унификации экспертного языка.
6. Закономерность постоянного качественного и количественного видоизменения знаний, определяющих компетенцию рода (вида) экспертизы,
К основным закономерностям правового обеспечения судебно-экспертной деятельности относятся:
1. Закономерности возникновения, развития и прекращения правоотношений в сфере использования специальных знаний в различных формах судопроизводства, в том числе, правоотношений между следователем, судом, сторонами и экспертом (специалистом) как субъектом правоприменительной деятельности.
2. Закономерности генезиса правового обеспечения деятельности государственных судебно-экспертных учреждений и частных судебно-экспертных организаций, полномочий и ответственности их руководителей.
3. Закономерности объективизации и повышения доказательственного значения заключения судебной экспертизы, совершенствования его правовой формы и содержания, правовых особенностей его оценки и использования в судопроизводстве.
К основным закономерностям организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности относятся:
1. Закономерности информационного обеспечения судебно-экспертной деятельности, информатизации и цифровизации судебной экспертизы, включающие закономерности активного использования информационных технологий (процессов, методов поиска, сбора, хранения, обработки, представления, распространения информации); создания и совершенствования информационных систем судебно-экспертного назначения и информационно-телекоммуникационных сетей специального назначения.
2. Закономерности организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности государственных учреждений и частных судебно-экспертных организаций.
3. Закономерности обеспечения профессиональной деятельности и подготовки судебных экспертов, обеспечения единых требований к компетенции государственных и частных судебных экспертов.
К основным закономерностям экспертно-технологического обеспечения судебно-экспертной деятельности относятся:
1. Закономерности функционирования различных видов экспертиз на единой методологической основе: наличие специальных знаний, использование логико-формального и логико-диалектического аппаратов, применение методов, обеспечивающих достоверность заключения, их апробация и внедрение в экспертную практику.
2. Закономерности разработки и использования судебно-экспертных методик, их апробации, стандартизации, паспортизации (валидации) и на этой основе унификации и формализации экспертных заключений.
3. Закономерности (обеспечивающие профилактическую функцию судебной экспертизы) выявления при производстве судебных экспертиз и по результатам обобщения экспертной практики обстоятельств, способствовавших или могущих способствовать совершению преступлений, а также разработки на этой основе рекомендаций по устранению данных обстоятельств.
К закономерностям судебной экспертологии в целом относятся закономерности иных наук: естественных, технических, гуманитарных, которые, в то же являются и закономерностями судебной экспертологии. Такие закономерности еще называют «пограничными». Это изучаемые криминалистикой закономерности механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, закономерности собирания и исследования доказательств. Из этих закономерностей для каждого рода экспертизы можно вывести закономерности информационно-отражательного процесса применительно к объектам исследования данной экспертизы, например изучаемые трасологией закономерности следообразования, используемые в трасологической, баллистической и других экспертизах. Естественно, что далеко не все закономерности базовых наук следует относить механически к судебной экспертологии, но только те, которые отличаются большой степенью общности, т. е. могут быть экстраполированы на несколько родов экспертиз.
Под функциями судебной экспертологии следует понимать общие типы решаемых ею научных задач. К основным функциям судебной экспертологии относятся: методологическая, синтезирующая, объяснительная и прогностическая.
Методологическая функция судебной экспертологии проявляется в том, что эта наука не просто описывает внешнюю сторону экспертизы, а вскрывает ее сущность, выявляет закономерности формирования, функционирования и развития в виде организованной, упорядоченной системы знаний, расширяет знания посредством изменения понятийного содержания науки: одни понятия уточняются, развиваются, другие изменяются или отбрасываются, вводятся новые теоретические понятия и принципы. Например, формулирование понятия «предмет экспертизы» позволило разграничить предмет общей теории судебной экспертологии и предмет конкретной судебной экспертизы. Осмысление понятия «объект экспертизы» во всем его многообразии позволило значительно расширить знание об объекте экспертного исследования, углубив теоретическое обоснование систематизации объектов исследования, их свойств и признаков.
Синтезирующая функция определяется синтетическим характером научного знания. Судебная экспертология – это инструмент, позволяющий синтезировать весь накопленный эмпирический материал по использованию специальных знаний в судопроизводстве, обобщить его и систематизировать. Кроме того, синтезирующая функция объединяет, синтезирует все частные теории, входящие в общую теорию судебной экспертологии, вскрывая существующие и обнаруживая новые закономерные связи между ними. Действие синтезирующей функции достаточно наглядно проявляется и в применении основных законов ее развития, а именно закона интеграции и дифференциации научного знания и закона связи и обусловленности науки и практики.
Объяснительная функция заключается в том, что судебная экспертология призвана объяснить, в силу каких причин возникла и существует система использования специальных знаний и основной их процессуальной формы – судебной экспертизы, какие в ней происходят процессы и почему они протекают именно так, а не иначе.
Благодаря прогностической функции судебная экспертология предсказывает и объясняет те факты, которые будут иметь место в будущем, позволяет предвидеть создание новых частных судебно-экспертных теорий и учений, совершенствовать отдельные роды (виды) экспертиз; способствует появлению новых родов (видов) судебных экспертиз; дает мощный толчок в развитии судебных экспертиз и в целом использованию специальных знаний в судопроизводстве.
§ 3.4. Место судебной экспертологии в системе научного знания
Судебная экспертология, будучи наукой синтетической природы, возникла на основе закономерного процесса интеграции знаний различных наук. Ее междисциплинарный характер обусловлен тесной связью с естественными, техническими, юридическими и иными гуманитарными науками. Наиболее тесно судебная экспертология связана с криминалистикой, поскольку, как уже отмечалось, именно из криминалистики в 90-е гг. XX в. она выделилась в отдельную область знания, как некогда сама криминалистика отделилась от уголовно-процессуальной науки.
Остановимся подробнее на проблемах взаимосвязи и разграничения криминалистики и судебной экспертологии, имеющих место в настоящее время и существенным образом влияющих на развитие двух этих наук.
Как известно, криминалистика – наука о закономерностях механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, о закономерностях собирания, исследования, оценки и использования доказательств и основанных на познаниях этих закономерностей средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений
. Объектами криминалистики является преступность, с одной стороны, предварительное расследование, судебное разбирательство и профилактика преступлений – с другой
. В свою очередь, судебная экспертология определена выше через систему теоретических, правовых и организационных закономерностей осуществления судебно-экспертной деятельности в целом, т. е. как комплексное научное отражение судебно-экспертной деятельности.
Анализ этих определений показывает, что основанием разграничения двух родственных, но самостоятельных наук является различие их целей и функций. Предмет судебной экспертологии – закономерности судебно-экспертной деятельности как единого целого. Предметом же криминалистики, исходя из приведенного выше определения, служат в том числе закономерности деятельности по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств.
Сопоставление объектов и предметов вышеуказанных наук позволяет выявить сходство и различие субъектов и функций этих наук. Каждый вид деятельности имеет своего основного субъекта, соответственно следователя (дознавателя) и судебного эксперта (специалиста), обладающих процессуальной самостоятельностью и кругом прав и обязанностей. Анализ функций криминалистики и судебной экспертологии показывает, что они отвечают методологическому обеспечению следственной и экспертной практики. Вместе с тем частично предметы двух этих наук перекрываются, поскольку очевидно, что исследование доказательств происходит в том числе в ходе производства судебных экспертиз.
Вспомним, что прообразом судебной экспертологии была теория криминалистической экспертизы, которая в настоящее время может рассматриваться как составная часть этой науки. Однако судебной экспертизе давно уже тесно в рамках криминалистической науки. В то же время судебная экспертология представляет собой фундамент для формирования теоретических основ различных родов и видов экспертиз и основывается на единстве интегрированной природы всех родов и видов судебных экспертиз.
В современной криминалистике нет места общетеоретическим проблемам судебной экспертизы, о чем писал еще Р. С. Белкин
. Более того, отрывочное изложение начал судебной экспертизы, которое сегодня имеет место в некоторых учебниках по криминалистике, во-первых, не раскрывает всех возможностей судебных экспертиз, во-вторых, тормозит развитие самой судебной экспертизы
.
Начиная с 50-х годов ХХ века неоднократно предпринимались попытки разделения криминалистической техники («науки для следователей») и криминалистической экспертизы («науки для экспертов»). Но, как представляется, выделение из криминалистики судебной экспертологии вовсе не означает подтверждение этой концепции, не ослабляет, а лишь усиливает тесное взаимодействие этих наук, поскольку функции собирания, исследования, оценки и использования доказательственной информации и получения новых доказательственных фактов с использованием специальных знаний взаимосвязаны и взаимообусловлены. Речь идет не о разделении криминалистической науки, а о выделении из нее новой науки, как ранее выделилась из криминалистики теория оперативно-розыскной деятельности в полном соответствии с процессами дифференциации научного знания.
Криминалистика обслуживает в основном уголовное судопроизводство, хотя некоторые ее рекомендации уже используются в гражданском и арбитражном процессе, административном судопроизводстве, производстве по делам об административных правонарушениях. Однако основной задачей криминалистики была и остается борьба с преступностью.
В то же время судебная экспертиза активно развивается во всех видах процесса. Сравнительный анализ статей УПК, ГПК, АПК, КАС и КоАП в части, касающейся судебных экспертиз, показывает, что основания и порядок назначения судебной экспертизы, права и ответственность эксперта, условия назначения повторных и дополнительных экспертиз во всех этих кодексах близки. Для судебных экспертиз, назначаемых в уголовном, административном, гражданском, арбитражном процессе, помимо общей процессуальной формы характерны и общая методология, решаемые задачи, объекты исследования.
Криминалистическая наука существенно влияет на развитие судебной экспертологии и судебно-экспертную деятельность в целом. Развитие науки и технологии оказывает влияние на преступную деятельность и порождает новые виды преступлений, что обусловливает появление новых криминалистических методик их раскрытия и расследования и, соответственно, требует создания новых экспертных методик, формирования новых видов и родов судебных экспертиз. Характерным примером этого процесса является формирование судебной компьютерно-технической экспертизы, необходимой для получения розыскной и доказательственной информации при расследовании преступлений в сфере компьютерной информации и других компьютерных преступлений.
В то же время имеет место и обратный процесс. Развитие судебной экспертологии и частных судебно-экспертных теорий и учений оказывает все большее влияние на базовую криминалистическую науку, т. е. судебная экспертиза расширяет потенциал криминалистической техники, тактики и методики. Однако возможность и целесообразность осуществления той или иной судебной экспертизы существенным образом зависит от того, как осуществлены обнаружение, фиксация и изъятие необходимой криминалистически значимой информации, и в первую очередь ее материальных носителей, при производстве следственных действий, какие вопросы могут быть поставлены на разрешение новых видов или родов судебных экспертиз.
Судебная экспертология тесно связана с науками процессуального права, особенно с теми их разделами, которые посвящены теории доказательств и процессуальному порядку использования специальных знаний. Процессуальные науки определяют пределы и условия применения специальных знаний, пределы компетенции, права и обязанности судебных экспертов, а также компетенцию различных участников процесса при назначении и производстве судебных экспертиз, оценке и использовании результатов экспертного исследования. Положения процессуальных наук в известном смысле обозначают служебную роль судебной экспертологии как науки, призванной обеспечивать интересы правосудия, как науки прикладной, практической.
Судебная экспертология связана и с науками уголовного и административного права, поскольку потребности в производстве судебных экспертиз находятся в прямой зависимости от юридических признаков составов преступлений и правонарушений. Аналогичная связь прослеживается между судебной экспертологией и гражданским правом.
Тесная связь существует между судебной экспертологией и общественными науками: философией, этикой, логикой, психологией. На основе философских категорий строится общая теория рассматриваемой науки, формируются представления о системе ее методов, определяются те закономерности, которые должны быть учтены в целях повышения эффективности судебно-экспертной деятельности. Положения этики – науки о морали, нравственности, о системе норм и правил поведения людей в их отношениях к обществу и друг к другу – выступают в качестве одного из руководящих начал, определяющих линию поведения судебного эксперта в процессе производства судебных экспертиз, участия в процессуальных действиях. В судебно-экспертных и научных исследованиях применяются приемы логического мышления: анализ и синтез, дедукция и индукция, абстракция, аналогия и т. п. Экспертное исследование представляет собой ряд стадий, выстроенных в логической последовательности, причем экспертные выводы должны быть логически обоснованы промежуточными результатами. В судебной экспертологии классифицируются логические ошибки экспертного исследования. Типичной логической ошибкой является, например, отсутствие в исследовательской части обоснования вывода эксперта.
Судебная экспертология тесно связана с психологией, данные которой активно используются при разработке психологических основ деятельности судебного эксперта, изучении особенностей формирования внутреннего убеждения эксперта и основных психологических характеристик процесса экспертного познания.
Для теории и практики судебной экспертизы естественные и технические науки (аналитическая химия, физическая химия, молекулярная биология, медицина, металловедение, электротехника и проч.), так же как и криминалистика, играют роль обосновывающего знания. Поэтому связи этих наук и судебной экспертологии выступают как взаимодействие, а не подчиненность. Знания из этих наук дают начало экспертным методикам и предметным экспертным наукам, таким как судебная медицина, судебная психиатрия, трасология и др.
§ 3.5. Язык эксперта, система экспертных понятий, их формализация и унификация
Важной составляющей общей теории судебной экспертологии является учение о средствах и формах коммуникативной деятельности при производстве судебных экспертиз и информационных процессах. Центральная часть этого учения – «язык эксперта», система экспертных понятий и обозначающих их терминов, проблемы формализации и унификации экспертного языка. Понятие языка многогранно. Однако при создании теорий чаще всего оперируют сочетанием из числа нижеследующих трех категорий: естественный язык (общеупотребительный), язык науки (специализированный), формализованный язык (символический, знаковый).
Теория науки не может обойтись без своего терминологического аппарата – языка науки, поскольку научная терминология – это языковая форма предметного выражения мысли. На базе естественного (обычного) языка создаются те или иные термины и символы, принятые в конкретной области научного знания и обладающие, в отличие от обычного языка, необходимыми для научного познания строгостью и однозначностью.
Язык в структуре судебной экспертологии не исключение. Для судебного эксперта он является своего рода инструментом. Правильное использование этого «инструмента» в значительной мере зависит от развития и совершенствования понятийного аппарата теории, от содержательной стороны раскрываемых терминов.
Здесь необходимо остановиться на трех категориях: естественный язык, язык науки и формализованный (символический, знаковый) язык.
Естественный язык используется для общения людей. Это исторически сложившаяся система знаков. Возникновение и развитие естественного языка – многовековой процесс, неотделимый от истории и культуры носителей данного языка. Для естественного языка характерны такие свойства как: эмоциональность, экспрессивность, семантическое богатство, символизм и образность, информационная емкость, многозначность. Эти свойства позволяют естественному языку быть средством общения людей и выражения самых сложных и противоречивых мыслей. Однако эти же свойства не позволяют использовать естественный язык в специальных сферах. Задачей языка науки является возможность адекватного отображения определенных явлений в понятиях и представлениях субъекта.
В каждой науке есть свой определенный язык, формирующийся на основе естественного, но отличающийся от него строгостью и однозначностью суждений. Термины, определения входят в состав языка науки для правильного и объективного описания рассматриваемых явлений, свойств, признаков и т.д. Однако стоит отметить, что значения тех или иных терминов зависит от конкретной области знания, в которую они входят. Иными словами, язык науки не может быть универсален для всех наук. В строго научном смысле слова это не «язык», а метаязык («язык второго порядка»)
, т.е. специально созданная, во многом искусственная знаковая система описания предмета научных исследований. Он не отменяет естественный язык, а дополняет его в той части, где необходимо точное терминирование научных понятий (не случайно слова, не имеющие отношения к специальной научной сфере, в научных работах являются по большей части нейтральными и общеупотребительными). Метаязык терминов обладает всеми требуемыми для научного описания свойствами: строгостью, однозначностью и пр., однако он менее гибок и в меньшей мере способен выражать малоизученные и противоречивые явления, еще не получившие в научном знании общепринятой трактовки.
Формализованный язык – это искусственно созданная знаковая система, которая необходима для передачи определенной символьной информации. Строгость и точность правил построения определенного выражения позволяют избежать двоякого толкования, в отличие от естественного (общего) языка, где смысл зависит от контекста.
В судебно-экспертной деятельности невозможно использовать какой-то один из приведенных выше языков, оптимальным вариантом представляется синтез всех трех видов языков. Подобное решение соответствует существующему представлению о сущности судебно-экспертного исследования. Синтетический характер судебной экспертологии, представляющей своеобразный монолитный сплав данных различных областей научного знания и включающей естественные, технические и общественные науки, предопределяет использование соответствующего междисциплинарного терминологического аппарата.
Для обеспечения деятельности сведущих лиц в той или иной области знания необходим не только определенный понятийный аппарат, но и система языковых средств, предназначенных для передачи информации. В общей теории судебной экспертологии выделяют учение о средствах и формах коммуникативной деятельности при производстве судебных экспертиз.
Говоря о языке эксперта необходимо также остановиться на таких важных категориях как безоценочность и безличность экспертных формулировок. Под безоценочностью следует понимать отсутствие какой-либо эмоционально окрашенной лексики. В научном тексте недопустимо употребление экспрессивных высказываний, а также слов, указывающих на личное отношение автора к исследуемому событию или явлению. Безличность предполагает употребление особых грамматических форм, таких как преобладание неопределенно-личных предложений, использование глаголов 3-го лица, возвратных и безличных глаголов.
Таим образом, если язык науки не ограничен требованиями доступности для понимания любой аудиторией и зачастую требует определенной подготовленности для восприятия, то словесное описание экспертного заключения не должно содержать избыточных сведений.
Судебно-экспертная практика накопила обширный терминологический аппарат. Однако поскольку обосновывающим знанием для экспертиз различных родов являются разные науки, многим терминам еще свойственна многозначность общеязыковых понятий, что порождает их нечеткость и расплывчатость. Упорядочение терминологии, ее систематизация и унификация – задача общей теории судебной экспертологии.
Общую теорию судебной экспертологии можно рассматривать как главенствующую по отношению к частным теориям, которые должны соотноситься с общей теорией судебной экспертологии изомоно и логически эквивалентно, т. е. иметь одинаковую форму (структуру) и логические следствия, проверяемые эмпирическим материалом, конкретизировать общие закономерности. Из этого вытекает очевидная потребность в изложении общей и частных теорий с применением общенаучных и специальных терминов по аналогичным схемам в объеме, гарантирующем раскрытие всех понятий и элементов частной теории.
Проблемы совершенствования языка судебного эксперта включают несколько аспектов.
1. Необходимость унификации терминологического и понятийного аппарата, конкретизации и исключения возможности двоякого толкования понятий и определений, что особенно актуально для терминов, заимствованных из различных областей знания и используемых в судебной экспертологии. Так, идентифицировать данный объект в экспертологии означает установить его единичное, конкретное тождество самому себе, т.е. установить, что это объект тот самый, искомый, а, например, в химии идентификация веществ означает совпадение их по составу. Унифицированы должны быть и наименования родов и видов судебных экспертиз, экспертных специализаций. Однако в настоящее время наименования экспертиз в различных ведомствах существенно отличаются, например: фоноскопическая и фонографическая; компьютерно-техническая и компьютерная экспертизы и др. Несогласования названий существенно затрудняют определение компетенции эксперта при назначении экспертизы и ее оценке следователем и судом.
2. Весьма важными являются формулировки вопросов, выносимых на разрешение эксперта. Во многих случаях неконкретная, расплывчатая формулировка вопроса порождает неоднозначный вывод эксперта, возможность его иного толкования, что, безусловно, существенным образом влияет на доказательственное значение заключения эксперта в целом.
3. Судебно-экспертная деятельность – это практическая деятельность, но экспертное исследование опирается на научные положения, производится с использованием научных методов, научных методик. Следовательно, эксперт при описании исследования пользуется научной терминологией, научным стилем языка. Однако правоприменители – адресаты заключения эксперта – не обладают специальными знаниями. Расширение возможностей судебных экспертиз сопровождается, в то же время, усложнением экспертных методик, что все более затрудняет оценку научной обоснованности, полноты, достоверности и достаточности проведенных исследований и их результатов субъектами доказывания. Допрос эксперта или пояснения специалиста далеко не во всех случаях позволяют прояснить ситуацию. Для общепризнанных методик, прошедших апробацию, каталогизацию и сертификацию, выход может состоять в обозначении примененной методики и ее описании с той или иной степенью детализации. Причем описание должно быть не только формализованным и унифицированным, но и общедоступным. Поскольку подобные методики существуют пока далеко не для всех родов (видов) судебных экспертиз, законодатель указывает на необходимость отражать в заключении эксперта «содержание и результаты исследований с указанием примененных методов» (ст. 25 ФЗ ГСЭД). Поэтому на данном этапе развития судебной экспертизы в исследовательской части экспертного заключения зачастую используется язык данной отрасли науки, техники, искусства или ремесла и терминологический аппарат соответствующей области знаний.
4. Процесс формализации языка, создание особого формализованного языка, закономерный для большинства наук на определенном этапе их развития, затронул и общую теорию судебной экспертологии. Предпосылками этого процесса являются потребности в формализованном решении экспертных задач, стандартизации задач и методик их решения. В связи с информатизацией и цифровизацией судебно-экспертной деятельности, включающими широкое использование гипертекстовых систем и систем гибридного интеллекта, унификация терминологического аппарата становится особенно актуальной.
Развитие и совершенствование языка эксперта включает:
– расширение круга употребляемых терминов, их приспособление для нужд теории и практики судебной экспертизы;
– уточнение существующего терминологического и понятийного аппарата;
– дифференциацию терминов и понятий, дефиниций;
– унификацию терминов и понятий, дефиниций, используемых в различных родах (видах) судебных экспертиз;
– разработку систем подъязыков родов и видов экспертиз.
В целях обеспечения терминологического единства с конца 70-х гг. прошлого века во ВНИИСЭ СССР была подготовлена и издана серия словарей: основных терминов судебных экспертиз (1980 г.); судебно-почерковедческой (1978, 1981 гг.); судебно-баллистической (1984 г.); судебно-технической экспертизы документов (1985 г.); судебной трасологической (1986 г.); судебно-медицинской, судебно-психиатрической, судебно-психологической экспертиз (1986 г.); судебно-бухгалтерской и планово-экономической экспертиз (1987 г.); судебно-почвоведческой экспертизы (1987 г.) и др., а также энциклопедия судебной экспертизы и др., а также энциклопедия судебной экспертизы
. Лексикографическая работа над языком эксперта продолжается
.
Важную роль в обеспечении терминологического единства в судебной экспертизе играет образованный Приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 13.05.2015 № 561 Технический комитет по стандартизации 134 «Судебная экспертиза», где разрабатываются и утверждаются национальные стандарты по различным родам (видам) судебной экспертизы, направленные в том числе на унификацию наименований родов и видов судебных экспертиз, а также используемые в них термины и определения. В настоящее время утверждены и вступили в силу более 10 таких стандартов и работа продолжается.
Вопросы для самопроверки
1. История формирования общей теории судебной экспертизы.
2. Предмет и система судебной экспертологии.
3. Закономерности и функции судебной экспертологии.
4. Судебная экспертология и криминалистика: взаимосвязи и разграничение.
5. Судебная экспертология в системе научного знания.
6. Язык эксперта и система экспертных понятий.
Глава 4.
ЧАСТНЫЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНЫЕ ТЕОРИИ
§ 4.1. Понятие частных экспертных учений и теорий, их система
Судебная экспертология включает положения, справедливые в равной степени для большинства элементов судебно-экспертной деятельности, так и отражающие отдельные элементы предмета судебной экспертологии как науки, неразрывно связанные между собой. Первые положения охватываются судебной экспертологией в целом, вторые – образуют систему частных судебно-экспертных учений, являясь содержанием структуры общей теории судебной экспертологии.
Объединенные в общую систему, эти учения приобретают новое, интегральное значение, которое неадекватно ни значению каждой из этих теорий, ни значению простой суммы содержащихся в них положений. В то же время содержание каждой частной теории в плане отражения конкретного элемента предмета науки в известном смысле богаче содержания общей теории, опять-таки подобно тому, как часть в аналогичном аспекте богаче целого. Это диалектическое соотношение целого и части лежит в основе соотношения частных теорий и общей теории судебной экспертологии.
Поскольку частная теория является подсистемой общей, то ее предметом является какой-то элемент, сторона предмета общей теории, т. е. определенные закономерности из числа тех, которые изучает общая теория судебной экспертологии. Данное положение может быть иллюстрировано при рассмотрении учения об экспертной идентификации и частной теории идентификации одного из видов объектов судебной экспертизы. Так, учение об идентификации изучает закономерности, проявляющиеся во всех видах и конкретных актах отождествления. Частная теория дактилоскопической экспертизы изучает закономерности, обусловливающие возможность отождествления человека по строению папиллярных узоров.
Объектом частной теории рода экспертизы следует считать те явления, процессы, связи, отношения, в которых проявляются изучаемые данной теорией закономерности. Таким образом, говоря об объекте частной теории, мы имеем в виду ее содержательную сторону, знание об объекте, формирующееся на базе знания отражаемых теорией объективных закономерностей экспертной деятельности.
Формирование частных экспертных теорий связано с процессом формирования научных основ отдельных классов и родов судебной экспертизы в 50–80-х гг. XX в., когда были заложены основы частных теорий, прежде всего класса традиционных криминалистических экспертиз. Внимание ученых было направлено на формирование теоретических основ наиболее распространенных криминалистических экспертиз: почерковедческой, трасологической, баллистической, судебно-технической экспертизы документов, экспертной портретной идентификации по признакам внешности
. При этом ученые опирались на базовые положения теории криминалистической идентификации, беря из нее то, что позволяло решать экспертные задачи, определяя структуру частных экспертных теорий, формируя методические основы соответствующих экспертиз.
Процесс формирования частных экспертных теорий отдельных классов и родов экспертиз сопровождался созданием ряды учений, которые были призваны обслуживать несколько или большинство экспертиз различных родов. Такими учениями являются учения об экспертной диагностике, учение об экспертной идентификации, учение об экспертном прогнозировании, учение об экспертной профилактике, учение о цифровизации судебно-экспертной деятельности. Эти учения находятся в тесной связи с общей теорией судебной экспертологии и используют ее положения при определении таких существенных их элементов, как понятия предмета, объектов, задач экспертиз, а также структуры методик экспертного исследования.
Систему экспертных учений, относящихся ко всем родам и видам судебных экспертиз, целесообразно рассматривать исходя из определения судебной экспертологии в целом, которая, как указывалось выше, это наука, изучающая закономерности возникновения и развития судебных экспертиз, процесса экспертного исследования и формирования его результатов.
Общая теория судебной экспертологии изучает закономерности, проявляющиеся в общности методологических и методических основ, являющиеся базой, объединяющей роды и виды судебных экспертиз в единую целостную систему. Эта методологическая общность характерна для процесса экспертного исследования в целом независимо от видов объектов судебно-экспертных исследований. С учетом данного положения в общей теории судебной экспертологии выделяются такие учения, как:
– экспертной идентификации;
– экспертной диагностики;
– экспертного прогнозирования;
– экспертной профилактики;
– о цифровизации судебно-экспертной деятельности.
Положения этих учений в равной степени распространяются как на процесс экспертного исследования в целом, так и на экспертные исследования отдельных родов экспертиз.
Вместе с тем объекты исследования отдельных родов экспертиз имеют свои свойства, характеризуются определенной природой, которая требует специализации общих методических положений процесса экспертного исследования. С учетом этого в теории судебной экспертологии выделяется подсистема частных экспертных теорий, исследующих закономерности отдельных родов объектов. Элементами этой подсистемы являются такие, например, теории, как частная теория судебно-почерковедческих исследований, частная теория судебно-трасологических исследований и т. д. с учетом классификации родов экспертиз.
Все экспертные учения связаны между собой, во-первых, потому, что они изучают общие для них закономерности, во-вторых, они оказывают влияние друг на друга, углубляя познавательную сущность их предмета. Так, учения об идентификации и диагностике, изучая собственные свойства объекта исследования, в совокупности позволяют более полно познать свойства объекта в целом. Содержание этих учений позволяет раскрыть методологическую сущность процессов экспертного исследования.
Частные судебно-экспертные учения и теории в своей совокупности представляют теоретическую основу разработки и применения средств и методов экспертных исследований. Их система соответствует основным направлениям судебно-экспертной деятельности. Изменение и развитие этой системы обусловлено:
– развитием смежных областей, приводящим в результате процессов интеграции знания к возникновению новых учений в области судебных экспертиз (например, учение о цифровизации судебно-экспертной деятельности);
– возникновением в практической деятельности экспертов потребности в новых теоретических обобщениях и объяснениях вновь выявляемых свойств и сторон изучаемых объектов (например, трасология и микротрасология);
– развитием самих частных теорий, изменением связей и зависимостей между ними и сферы их практического применения (баллистика, взрывотехника, оружиеведение в целом).
§ 4.2. Учение об экспертной идентификации
Экспертно-криминалистическая идентификация в ее современном состоянии – это область знания и практической деятельности, в которой сочетаются методы и технические средства криминалистики, медицины, биологии, химии, физики и других фундаментальных и прикладных наук
. Синтез научного знания чрезвычайно актуален для совершенствования уровня экспертной работы. Тенденция к узкой специализации экспертов должна опираться на знание теоретических основ и общей методики исследования.
Учение об экспертной идентификации содержит общие принципы, методологические рекомендации и условия выделения из множества материальных объектов конкретного лица или предмета, связанного с исследуемым событием. В практической деятельности эти теоретические положения реализуются в конкретных методиках экспертных исследований.
Идентификация (от лат. identifiko – отождествляю) означает установление тождества объекта по совокупности общих и частных признаков. С экспертной точки зрения, идентифицировать объект – значит путем сравнительного исследования по отображениям или фрагментам установить его тождественность самому себе в разные моменты времени и в разных его состояниях
.
В основе экспертной криминалистической идентификации лежит учение о диалектическом тождестве, которое исходит из признания индивидуальности и неповторимости объектов материального мира.
Экспертная криминалистическая идентификация в отличие от идентификации в физике, биологии и других науках, нацеленной на установление класса, рода, вида объекта, имеет целью установление тождества конкретного (единичного) объекта, который является не таким же, а тем самым объектом.
Основными условиями экспертной криминалистической идентификации являются: индивидуальная определенность объектов; наличие характеризующих их устойчивых признаков; осуществление идентификации по отображениям этих признаков; использование идентификации в судебном исследовании
.
Для того чтобы осуществить отождествление, необходимо выделить идентификационный комплекс признаков, т. е. совокупность индивидуально-определенных, устойчивых, неповторимых (или редко встречающихся) признаков. Именно комплекс признаков по их соотношению, местоположению, взаиморасположению и другим особенностям в сравниваемых объектах необходим для отождествления. Он составляет идентификационное поле. Главная задача при его исследовании – достаточно полно выявить признаки и оценить их с позиции необходимости и достаточности для решения вопроса о тождестве.
При идентификации используются признаки, выражающие свойства объекта. Они отражают форму, размеры, материал объекта, его внешнее и внутреннее строение и должны обладать: оригинальностью, неповторимостью, воспроизводимостью при неоднократном отображении, выраженностью и доступностью для обнаружения. Наряду с этими характеристиками признаки должны быть устойчивы в пределах идентификационного периода – временного интервала, в рамках которого возможен процесс идентификации.
Идентификационное исследование имеет своим содержанием изучение двух или нескольких объектов с целью выявления как общего, объединяющего их, так и различного. Изменения объекта могут закономерно являться следствием воздействия на него каких-либо факторов, обусловленных сущностью, природой объекта (например, возрастные изменения внешнего облика человека), или возникать под действием не связанных с признаками объекта причин.
Индивидуальность объекта устанавливается по его отображению, следу. Такой характер установления тождества вносит много специфичного в процесс идентификационного исследования, поскольку имеет существенное значение изучение механизма образования отображения. Познание этого механизма необходимо в том числе для установления причин изменения признаков объекта и их последующей оценки с точки зрения значения для идентификации. Механизм отображения может способствовать воспроизведению признаков (след подошвы обуви на влажной глинистой почве), а может и затруднять их (след подошвы обуви на сухом асфальтовом покрытии).
Изучение механизма отображения осуществляется путем проведения экспертного эксперимента, в ходе которого моделируются различные условия отображения и различные состояния объекта.
Выявление и оценку различий между объектами, принадлежащими к одной или разным группам (родам), в криминалистике и судебной экспертологии принято называть различением, или дифференциацией. Положительный результат идентификации означает установление тождества, а дифференциация – его отсутствие. Дифференциация может выступать и как самостоятельная задача.
В учении об экспертной идентификации в качестве идентифицируемых рассматриваются объекты как системы свойств, отобразившиеся в других объектах, на основании которых разрешается вопрос о тождестве. В качестве идентифицирующих выступают объекты, отображающие свойства других объектов, являющиеся носителями информации о свойствах, отображенных в них объектов. Например, при идентификации человека по его фотоснимкам идентифицируемым объектом будет являться внешний облик этого человека, а идентифицирующими – фотоснимок разыскиваемого человека и фотоснимок задержанного.
Деление объектов на идентифицируемые и идентифицирующие имеет значение для определения круга свойств, подлежащих изучению. Каждое из свойств искомого объекта может при определенных условиях быть отличительным, однако, чтобы использоваться при идентификации, свойство должно обязательно отобразиться на идентифицирующих объектах.
Свойства, способные отображаться на идентифицирующих объектах, называются идентификационными. Круг этих свойств определяется условиями взаимодействия объектов, механизмом образования отображения. В связи с этим в процессе сравнительного исследования выделяются и изучаются только те признаки, которые отражают свойства идентифицируемого объекта. Так, при изучении стреляной пули исследуются только следы полей нарезов канала ствола оружия, из которого она была выстрелена. Состав металла, из которого сделана эта пуля, в данном случае не изучается.
Классификация объектов на идентифицируемые и идентифицирующие предназначена для изучения процесса отражения свойств объектов и разрешения вопроса о тождестве, а классификация объектов на проверяемые и искомые – для анализа процесса доказывания, преследующего цель установления единичного искомого объекта.
Признаками искомого объекта являются:
– связь с исследуемым объектом, информация о которой может быть получена в ходе изучения следов конкретного события;
– возможность установления события путем отождествления, обусловленная наличием отображения искомого и проверяемого объектов.
Если деление объектов на идентифицируемые и идентифицирующие исходит из того, что отображение всегда существует отдельно от отображаемого, то их деление на искомые и проверяемые основывается на логическом характере процесса доказывания.
Разграничение объектов на искомые и проверяемые позволяет представить установление объекта в виде процесса построения версий, перехода от предложений к установлению фактов, конструированию различных информационно-логических моделей. Сущность данного процесса в общем виде заключается в последовательном сужении исходной совокупности проверяемых объектов, завершающемся выделением единичного искомого объекта.
Разграничение информации об искомом и проверяемом объектах – важнейший принцип процесса идентификационного исследования, из которого вытекают три правила:
– информация об искомом и проверяемом объектах должна быть получена из различных источников: об искомом объекте – из вещественного доказательства, о проверяемом – из образцов;
– принцип разграничения искомого и проверяемого объектов действует до тех пор, пока их тождество будет полностью доказано. Искомый объект нельзя считать установленным, если вопрос о тождестве решается предположительно;
– при отрицательном решении вопроса о тождестве эксперт не ограничивается таким выводом, а должен выявить и сообщить информацию об искомом объекте, полученную при изучении проверяемого объекта, которая может быть использована для отыскания искомого путем построения новых следственных версий, новых проверяемых объектов.
Для того чтобы информация, получаемая при анализе проверяемого объекта, была достоверной, образцы, из которых извлекается эта информация, должны удовлетворять следующим требованиям:
– должно быть точно известно их происхождение;
– они должны быть сопоставимы с отображениями искомого объекта, т. е. получены в тех же условиях, в каких образовались следы искомого объекта;
– они должны достаточно полно и достоверно отражать свойства проверяемого объекта.
Общая структура процесса экспертной идентификации обусловлена системой ее подзадач, которые определяют содержание отдельных стадий идентификационного исследования. В эту систему входят: информационное обеспечение исследований; установление свойств отождествляемых объектов путем анализа их идентификационных признаков; выявление совпадений и различий путем сравнения свойств отождествляемых объектов; интегральная оценка комплекса установленных различий, совпадений и определение оснований вывода по результатам исследования.
Процесс экспертной идентификации принято осуществлять постадийно. Его делят на следующие стадии: предварительное исследование; аналитическая стадия, или раздельное исследование объектов; сравнительная стадия; синтетическая стадия. Эти стадии характеризуют структуру процесса идентификации. Полнота идентификации обеспечивается взаимодействием стадий. Каждая последующая стадия логически вытекает из предшествующей.
На стадии предварительного исследования при изучении объектов, представленных на экспертизу, выделяются подлежащие исследованию идентификационные поля, отображающие типовые свойства искомых объектов. Собираются образцы для сравнительного исследования, обеспечивается его информационно-справочная база.
Основным содержанием аналитической стадии является установление свойств сравниваемых объектов, которые изучаются через признаки, характеризующие эти свойства. Выделение признаков и их изучение производится отдельно по каждому объекту. Причем особенностями процесса идентификации являются требования раздельного анализа каждого из сравниваемых объектов. Это требование обусловлено принципом разграничения искомого и проверяемого объектов. В связи с этим данная стадия также имеет наименование стадии раздельного исследования.
Содержанием стадии сравнительного исследования является выявление совпадений и различий свойств сравниваемых объектов. На этой стадии проявляется степень полноты аналитической стадии. Ее результативность определяется информационной значимостью признаков, выявленных свойств. По существу, от этого зависит, будет ли вывод категорическим или вероятным. Если в ходе аналитической стадии были выявлены только признаки среднего значения, то их совпадение, устанавливаемое в ходе сравнительной стадии, недостаточно для категорического вывода о тождестве.
Задача синтетической, или, как еще ее называют, оценочной, стадии состоит в интегральной оценке совокупности различий и совпадений признаков, свойств сравниваемых объектов. От результатов оценки зависят основания вывода по результатам исследования. Принципиальной особенностью данной стадии является то, что в ходе ее дается оценка не отдельных свойств объектов, а всей совокупности совпадений и различий, в чем и проявляется интегральный характер этой стадии.
Оценка совокупности выявленных различий, а именно с них рекомендуется начинать этот процесс, осуществляется на основе исследования факторов, обусловливающих изменения объектов в идентификационный период. В результате необходимо определить природу этих различий – являются они существенными, т. е. свойственными разным объектам, или несущественными, т. е. определяемыми изменчивостью объекта в идентификационный период.
Оценка совокупности выявленных совпадений требует анализа происхождения идентификационных признаков, их взаимосвязи и частоты встречаемости. Выявленные признаки совпадения должны образовывать совокупность, индивидуализирующую объект. Даже наличие одного-двух крайне редких признаков не является основанием для вывода о тождестве. Индивидуализирующая совокупность должна состоять из комплекса признаков, в который должны входить как признаки среднего значения, так и редко встречающиеся, характеризующиеся высокой информационной значимостью.
§ 4.3. Учение об экспертной диагностике
Криминалистическая диагностика является методологической основой решения неидентификационных задач в криминалистике и судебной экспертологии.
Диагностика означает выявление, различение, определение. Она проводится для того, чтобы установить определенные свойства и состояния объектов, расшифровать динамику события, понять причину явления.
Экспертная диагностика своим основанием имеет общенаучное понятие диагностики – диагностического процесса и его результата – как особого вида познания, заключающегося в распознании (установлении, определении, выявлении) конкретного явления на основе абстрактного знания о нем, необходимом, существенном, что отличает такие явления от прочих
. Практически диагностический процесс состоит в определении сущности конкретного объекта путем сравнения его природы с природой объектов определенного класса, рода, вида и т. д. звена классификации, установленных наукой, опытом.
Предмет диагностики как области знаний составляют закономерности отображения свойств людей, предметов, явлений, позволяющих определить их состояние и характер изменений, внесенных в них в процессе совершения уголовного преступления, гражданского или административного правонарушения.
Научные основы экспертной диагностики составляют:
– возможность познания события по его отображению;
– закономерность возникновения криминалистически значимой информации;
– научные данные о типичных моделях отражения механизма преступления или правонарушения (свойств личности, предметов, взаимодействия объектов);
– методы и методики экспертного диагностирования.
Целями экспертных диагностических исследований являются:
– определение свойств и состояния объекта, его соответствия (несоответствия) заданным характеристикам (например, из какого металла изготовлено кольцо; пригоден ли пистолет для ведения автоматической стрельбы; исправен ли замок);
– установление факта и причины изменения первоначального состояния объекта или его несоответствия заданным характеристикам (для исследования обстоятельств действия) (например, с какой стороны произведен взлом преграды; подвергались ли документы частичным изменениям);
– анализ ситуации: обстоятельств места, времени, механизма взаимодействия субъектов, предметов, причинно-следственных связей, механизма события (например, установление механизма возникновения и развития пожара, причинно-следственной связи между коротким замыканием и возникновением пожара).
Методологическую основу экспертной диагностики составляют:
– принципиальная возможность познания объекта, события по его отображению;
– сведения об общих закономерностях возникновения доказательств, включая вещественные, как средств отражения и носителей криминалистически значимой информации;
– сведения о закономерностях возникновения объектов экспертного исследования, их свойствах и признаках;
– сведения о типичных моделях отражения действия (события) с учетом объективных свойств взаимодействовавших предметов, условий взаимодействия и, при необходимости, свойств личности (физических, психофизиологических и др.);
– владение всем арсеналом методов и методик экспертного исследования.
В зависимости от роли в диагностическом процессе объекты подразделяются на диагностируемые, которые подлежат установлению (состояние и свойства объекта, механизм происшествия, ситуация – например, что произошло раньше: взрыв или пожар), и диагностирующие, с помощью которых их природа, состояние устанавливаются, т. е. признаки, отражающие в материальном виде и характеризующие состояние и свойства объекта, механизм происшествия (например, криволинейные следы отпечатков протектора указывают на попытку водителя избежать столкновения маневрированием перед торможением).
Диагностические задачи состоят в выявлении: механизма события; времени, способа и последовательности действий, событий, явлений, причинных связей между ними; природы, качественных и количественных характеристик объектов, их свойств и признаков, не поддающихся непосредственному восприятию, и т. д. (например, механизм пожара или ДТП)
.
Процесс решения диагностических задач строится по общим принципам любого экспертного исследования, но в то же время имеет свои особенности, обусловленные сущностью диагностики.
На подготовительном этапе необходимо выяснить, является ли поставленная перед экспертом задача диагностической. Для конкретизации задачи эксперту важно изучить обстоятельства дела, относящиеся к предмету экспертизы (например, для установления причин пожара в помещении требуется ознакомление не только с представленными предметами, но и с протоколом осмотра места происшествия, со сведениями о состоянии электропроводки и т. п.).
Затем после формирования суждения о возможности решения поставленной задачи, осуществляется предварительное исследование объектов, служащее основанием для выдвижения экспертных версий, подготовки плана дальнейшего исследования.
Основное решение диагностической экспертной задачи начинается с выдвижения и решения промежуточных подзадач, среди которых типичной является выявление информативных свойств объекта. Затем осуществляется синтез признаков свойств объекта с тем, чтобы построить на этой основе мысленную модель сферы поиска диагностируемого объекта. Данная модель необходима для выбора сопоставительного материала и последующего сравнения признаков объекта с признаками этих моделей.
Особенностью данного этапа решения диагностической задачи является изучение закономерностей отображения свойств в признаках на основе знаний механизма отображений в той или иной ситуации. При этом важно учитывать избирательную изменчивость свойств, составляющую информационную сущность диагностического исследования, а также уметь правильно оценить помехи и искажения в передаче информации.
Следующей стадией данного этапа является сопоставление выявленных признаков с признаками образцов, эталонов или физических моделей, заменяющих эталоны. Такое сопоставление позволяет решать задачи о механизме изменения свойств на основе выявления особенностей взаимодействия объектов. В решении диагностических задач данного этапа широко используются справочно-информационные фонды (компьютерные базы данных, натурные коллекции, атласы).
Оценка результатов исследования осуществляется на основе установленных совпадений или различий. При этом учитывается информативность диагностических признаков и их комплексов. Экспертное диагностирование характеризуется тем, что «частота встречаемости диагностических признаков имеет противоположное значение по сравнению с признаками идентификационными. Если значимость идентификационных признаков тем выше, чем реже частота их встречаемости в объектах множества, в которые входит искомый объект, то диагностические признаки тем более значимы, чем частота их встречаемости больше в выделенном множестве (чем типичнее эти признаки для него)»
.
Этот же принцип применительно к диагностике характерен для такого свойства признаков, как их устойчивость. Диагностический признак считается устойчивым, если он повторяется при воздействии на объект определенных факторов. Идентификационный признак тем устойчивее, чем более он неизменен при воздействии различных факторов. Таким образом, диагностическая значимость признака тем выше, чем он типичнее, специфичнее и воспроизводимее с точки зрения искомого факта.
§ 4.4. Учение об экспертном прогнозировании
Прогнозирование – это предвидение, предсказание развития какого-либо процесса, явления, основанное на изучении определенных данных. Гносеологической основой научного прогнозирования служит философская категория причинности, а логической основой – экстраполяция знаний, т. е. перенесение с одной предметной области на другую, еще не исследованную область.
Процесс экстраполяции в целях прогнозирования состоит из следующих элементов:
– исходные данные для прогнозирования – знание о прошлом или настоящем объекта или процесса, его связь с другими объектами, процессами, проявившимися в прошлом или проявляющимися в настоящем;
– основание для прогнозирования, т. е. знания о необходимых или вероятных направлениях развития объектов или процессов в будущем, выступающие в виде теоретической системы, обобщающей закономерности такого развития;
– операции по прогнозированию, под которыми следует понимать процесс переноса знаний, являющихся основой прогноза, на исходные для этого процесса данные и получение прогноза, т. е. вероятного вывода в будущем;
– оценка прогноза с точки зрения как его достоверности, так и содержания, т. е. той ситуации, которая может возникнуть, если прогноз осуществится;
– реализация прогноза, т. е. формирование системы рекомендаций, способствующих и обеспечивающих в зависимости от цели прогнозирования осуществление или неосуществление прогноза
.
Теоретической и методологической основой прогнозирования служат законы диалектики, которая, раскрывая наиболее общие закономерности прошлого и настоящего, позволяет предвидеть будущее в общих, основных чертах. Конкретным содержанием прогнозирование наполняется в различных отраслях знания, в том числе в судебной экспертологии.
Необходимыми условиями прогнозирования являются анализ и обобщение экспертной практики, которые позволяют предвидеть развитие самых различных направлений судебно-экспертной деятельности. Так, изучение практики участия специалистов в следственных действиях, назначения экспертиз позволяет прогнозировать развитие судебно-экспертных учреждений, появление в их структуре новых направлений экспертной деятельности, возникновение потребности в разработке новых средств и методов исследования вещественных доказательств
.
Изучение данных о способах преступлений позволяет разрабатывать рекомендации по предотвращению преступлений в отношении объектов подобного типа. Например, в процессе изучения экспертных материалов об исследовании взломов замков в определенной ситуации удается выявить, что этому способствовали конструктивные недостатки этих замков. Рекомендации по изменению конструкции последних в случае их реализации помогут предотвратить взломы.
Прогнозирование предполагает наличие определенных методов его осуществления. В судебно-экспертной деятельности это моделирование, метод экспертных оценок. Метод моделирования применяется при изучении конкретных процессов экспертного исследования. Метод экспертных оценок имеет более широкий спектр применения. Он реализуется при прогнозировании развития отраслей судебной экспертологии, возникновения новых родов и видов судебных экспертиз.
Таким образом, учение об экспертном прогнозировании имеет существенное значение для развития как судебной экспертологии в целом, так и отдельных родов (видов) судебных экспертиз, перспектив совершенствования средств и методов проведения экспертных исследований, использования специальных знаний в процессе доказывания, экспертной профилактической деятельности.
§ 4.5. Учение об экспертной профилактике
Использование результатов судебных экспертиз в предупреждении преступлений является одним из направлений криминалистической профилактики. Инициатором разработки учения об судебно-экспертной профилактике, деятельности сотрудников экспертных учреждений и его взаимодействия с иными видами профилактики, является И. А. Алиев
. Он определил принципы, функции, содержание, структуру, а также закономерности построения этого учения.
Предметом учения об экспертной профилактике являются:
– экспертная профилактическая деятельность
, организованная по структурно-функциональному принципу;
– принципы и закономерности функционировании системы экспертной профилактической деятельности;
– моделирование экспертной профилактической деятельности;
– функции учения об экспертной профилактике;
– взаимодействие учения об экспертной профилактике с общей теорией судебной экспертологии и другими науками.
В структуру данного учения входят:
– предмет учения;
– объекты экспертной профилактики, ее субъекты и их функции в системе данной деятельности, связи и отношения между ними;
– методы экспертной профилактики.
§ 4.6. Учение о цифровизации судебно-экспертной деятельности
Следствием цифровизации в судебно-экспертной деятельности явилось новое актуальное направление развития IT-технологий, которое связано с новыми объектами экспертного исследования, что было обусловлено процессом замены традиционных аналоговых способов отображения объектов судебных экспертиз (следов, фотоснимков, звукозаписей и пр.) электронными, представленными в цифровом виде – цифровыми следами.
Цифровые следы в настоящее время являются одними из самых распространенных объектов для многих родов и видов судебных экспертиз, что обусловило формирование в судебной экспертологии в новой теоретической базы их судебно-экспертного исследования – учения о цифровизации судебно-экспертной деятельности.
Предмет этого учения составляют закономерности судебно-экспертного исследования цифровых следов, образующихся вследствие возникновения, движения, и преобразования компьютерной информации, имеющей доказательственное или розыскное значение в уголовном, гражданском, административном судопроизводстве. Объекты учения – цифровые следы и компьютерные средства и системы как носители розыскной и доказательственной криминалистически значимой информации, а также технологии их судебно-экспертного исследования.
Цифровой след как новый объект судебной экспертиз можно определить как криминалистически значимую компьютерную информацию о каких-либо событиях или действиях, отраженную в материальной среде, в процессе возникновения, обработки, хранения и передачи этой информации.
Цифровые следы непосредственно нельзя изъять и приобщить к материалам дела, поскольку они неотделимы от носителя, на котором находятся, поэтому объектами судебно-экспертного исследования в различных родах судебных экспертиз являются и носители цифровых следов: устройства, предназначенные для записи и хранения информации; устройства для ввода/вывода информации; устройства обработки информации; устройства передачи информации по каналам связи; мобильные телефоны сотовой связи, смартфоны, планшеты.
Формирующееся учение о цифровизации судебно-экспертной деятельности включает общие принципы, методологию и условия исследования цифровых следов и их носителей, а также технологии их судебно-экспертного исследования. Система учения о цифровизации судебно-экспертной деятельности содержит классификацию цифровых следов в зависимости о рода (вида) судебных экспертиз; классификацию общих задач судебных экспертиз цифровых следов; общие положения технологии работы с цифровыми следами и их носителями, от правильного обращения с которыми зависит сохранность и пригодность цифровых следов, определяющих в результате доказательственное значение заключения судебной экспертизы, общие компетенции судебных экспертов при исследовании этих объектов, независимо от рода или вида экспертизы. Разработка нового учения позволит разрешить целый ряд сложных проблем, возникших в связи с интеграцией и дифференциацией научных знаний в области IT-технологий в судебно-экспертную деятельность.
§ 4.7. Понятие частных теорий родов (видов) судебной экспертизы
Частные теории родов (видов) судебной экспертизы согласуются с общей теорией судебной экспертологии единством принципов, понятий, методологии. Но для каждого рода (вида) экспертиз общие положения трансформируются в частные методические положения с учетом специфики предмета, объектов и решаемых задач отдельных родов экспертиз. При этом учитывается содержание предметных экспертных знаний, которые основываются на положениях базовых наук, изучающих свойства объектов, их природу, закономерности изменения под влиянием различных факторов. Эти базовые науки востребованы при разработке методики исследования, средств и методов изучения как самих объектов, так и их отображений.
Так, при разработке научных основ судебно-технического исследования документов первоначально ориентировались на возможности фотографии как средства выявления изменений содержания документов, усиления плохо читаемых надписей и т. д. Затем потребовались более углубленные сведения о способах изготовления документов, о материалах и красителях, которые при этом использовались. Эти данные содержались в полиграфии, материаловедении, химии. В результате складывалось понимание сущности свойств, характеризующих данный объект судебной экспертизы, знание закономерностей изменения этих объектов, которые они претерпевали при их подделке, фальсификации. На базе общих положений теории судебной экспертизы сформировалась частная теория судебно-технической экспертизы документов, включающая понятие предмета данной судебной экспертизы, задачи, систему методов, используемых при исследовании документов как объектов судебной экспертизы.
Таким образом, особенностью экспертных знаний является использование для создания частных экспертных теорий не только основ какой-либо одной науки, но и нескольких наук, изучающих отдельные свойства объектов.
Традиционные роды судебных экспертиз имеют сформировавшиеся частные экспертные теории, например: экспертиза огнестрельного оружия и следов его применения; следов человека (гомеоскопия); следов орудий, инструментов, механизмов (механоскопия). Эти теории продолжают уточняться с расширением возможностей таких экспертиз, вовлечением в круг объектов новых свойств, которые можно исследовать на современном уровне (например, трасология и микротрасология).
Процесс формирования частных теорий новых родов и видов судебных экспертиз проходит те же этапы, что и развитие судебной экспертологии. На первом этапе идет накопление эмпирического материала, отбор и заимствование из базовой науки методов и методик, которые могут быть использованы в производстве судебных экспертиз нового вида (рода) непосредственно. Этому, как правило, соответствует процесс дифференциации научного знания. На втором этапе конкретизируются, типизируются и систематизируются экспертные задачи, усиливается процесс интеграции научного знания при совершенствовании методов экспертного исследования и разработке экспертных методик. На третьем этапе происходит уточнение базовых понятий и создается целостная частная теория рода (вида) экспертиз, где определены предмет, задачи, объекты, методы и методики экспертного исследования, место данного рода (вида) в общей системе судебных экспертиз.
По такому сценарию в настоящее время происходит формирование частных теорий таких судебных экспертиз, как экологические, компьютерно-технические, лингвистические и многие другие.
Вопросы для самопроверки
1. Понятие и классификация частных теории, учения в общей теории судебной экспертологии.
2. Учение об экспертной идентификации: сущность, принципы, формы экспертного исследования.
3. Учение об экспертной диагностике как разновидности криминалистической диагностики.
4. Понятие и содержание учений об экспертном прогнозировании и профилактике.
5. Понятие предмет и объекты учения о цифровизации судебно-экспертной деятельности.
6. Понятие и структура частной экспертной теории рода (вида) экспертизы, ее роль и значение в формировании новых родов (видов) судебных экспертиз.
Глава 5.
ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
§ 5.1. Понятие судебной экспертизы, ее предмет, задачи и объекты
Понятие «экспертиза» (эксперт: от лат. expertus – знающий по опыту, опытный, испытанный, проверенный) используется в науке и практике для обозначения исследований, требующих использования профессиональных знаний. Результаты экспертизы получают опытным путем с помощью специального инструментария – экспертных методик.
Экспертизы производятся практически во всех сферах человеческой деятельности. Это могут быть так называемые государственные экспертизы, осуществляемые органами исполнительной власти и другими государственными органами; такие экспертизы могут быть как межведомственными, так и внутриведомственными. Например, государственную экологическую экспертизу осуществляют в отношении проектов, реализация которых может привести к негативным последствиям для окружающей среды
. Проблемы, связанные с изменением перечней работ, производств, должностей, профессий, дающих право на льготное пенсионное обеспечение и дополнительные отпуска, разрешаются государственной экспертизой условий труда
.
Термин «государственная экспертиза» употребляется и в другом значении. Так именуются учреждения и организации, осуществляющие специальные исследования в той или иной области по заданиям государственных органов. Например, организация «Государственная экспертиза проектов МЧС России» проводит государственные экспертизы в целях выявления степени соответствия установленным нормам, стандартам и правилам предполагаемых для реализации проектов и решений по объектам производственного и социального назначения, которые могут быть источниками чрезвычайных ситуаций или влиять на обеспечение защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, а также соблюдения при проектировании указанных объектов норм и правил инженерно-технических мероприятий гражданской обороны. Наряду с сотрудниками таких организаций производство государственной экспертизы может быть поручено внештатным экспертным органам – экспертным комиссиям, образованным из специалистов других организаций, в данном случае подразделений региональных центров по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, из специалистов штабов по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям субъектов
.
Как уже отмечалось выше, в современных условиях актуальной стала правовая экспертиза. В последние годы при создании новых нормативных правовых актов обязательной является юридическая экспертиза проектов этих актов, принимаемых органами государственной власти субъектов . Осуществляется такая экспертиза Министерством юстиции в целях выработки федеральными органами государственной власти в пределах их полномочий мер по обеспечению соответствия конституций, уставов, законов и иных правовых актов субъектов Конституции и федеральным законам
.
Экспертизы проводятся и в рамках различных министерств и ведомств, которые разрабатывают соответствующие рекомендации. Так, военно-врачебная экспертиза проводится в мирное и военное время в Вооруженных Силах в пограничных, железнодорожных, инженерно-технических, дорожно-строительных и внутренних войсках, войсках гражданской обороны, воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти, Службе внешней разведки, органах Федеральной службы безопасности, федеральных органах государственной охраны, органах внутренних дел, таможенных органах, Федеральной службе исполнения наказаний и других войсках, воинских формированиях и органах и в создаваемых на военное время специальных формированиях. Целями этой экспертизы являются определение категории годности граждан по состоянию здоровья к военной службе, службе в органах, а также определение причинной связи увечий (ранений, травм, контузий) и заболеваний граждан с прохождением ими военной службы (военных сборов), службы в органах. Для производства военно-врачебной экспертизы создаются военно-врачебные и врачебно-летные комиссии
.
Экспертизы качества и безопасности товаров (работ, услуг), а также экспертизы по фактам нарушения прав потребителей обеспечивают государственную и общественную защиту прав и интересов потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни и здоровья, на получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах)
.
Любая экспертиза представляет собой прикладное исследование данного рода объектов и производится в соответствии с правилами, определяемыми спецификой ее предмета и кругом необходимых для осуществления экспертизы сведений из конкретных областей науки и техники. Объектами экспертиз в широком смысле являются вещества, материалы, промышленная продукция и иные изделия, технологии, художественные произведения, растения, животные, человек, документы и многое другое. Цели и задачи экспертизы определяются сферой человеческой деятельности, в рамках которой она производится.
Судебная экспертиза – это отличная от других специфическая разновидность экспертиз, обладающих особым статусом. Сходство ее с экспертизами в других сферах человеческой деятельности заключается в том, что она, по сути, является исследованием, основанным на использовании специальных знаний. Однако далеко не любое исследование может именоваться судебной экспертизой, поскольку эти экспертизы выполняются в ходе судебного исследования
по гражданским и уголовным делам, делам по административным правонарушениям. Кроме того, судебные экспертизы производятся при рассмотрении дел в Конституционном Суде.
В последние 30 лет наблюдается резкое возрастание числа судебной экспертизы в судопроизводстве, что обусловлено:
– необходимостью объективизации процесса доказывания, обеспечения защиты имущественных и неимущественных прав и законных интересов личности;
– ростом преступности, видоизменением ее структуры, усилением противодействия расследованию со стороны организованных преступных групп;
– тем, что интеграция и дифференциация научного знания обусловливают возможность использования в доказывании все новых и новых достижений современной науки.
Основания и порядок назначения судебных экспертиз по уголовным, административным и гражданским делам, делам об административных правонарушениях определяются УПК, ГПК, АПК, КАС и КоАП, а также ФЗ ГСЭД. Эти нормативные акты устанавливают права и ответственность лиц, принимающих участие в производстве судебной экспертизы, их правоотношения, содержание составляемых при этом основных процессуальных документов, регламентируют другие вопросы, связанные с порядком назначения и производства экспертизы.
Сравнительный анализ статей вышеназванных нормативных актов в части, касающейся судебных экспертиз, показывает, что основания и порядок назначения судебной экспертизы, права и ответственность эксперта, условия назначения повторных и дополнительных экспертиз во всех кодексах достаточно близки. Таким образом, судебную экспертизу от экспертиз, осуществляемых в иных сферах человеческой деятельности, отличают следующие признаки:
– подготовка материалов для экспертизы, назначение и производство ее с соблюдением специального правового регламента, определяющего наряду с соответствующей процедурой права и обязанности эксперта, субъекта, назначившего экспертизу, участников уголовного, гражданского, арбитражного, административного процесса;
– проведение исследования, основанного на использовании специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства или ремесла;
– дача заключения, имеющего статус источника доказательств.
В соответствии с ч. 2 ст. 118 Конституции РФ, где указывается, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства, предмет судебной экспертизы составляют фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые в гражданском, административном, уголовном и конституционном судопроизводстве на основе специальных знаний в различных областях науки и техники, искусства и ремесла.
Определение предмета судебной экспертизы в общем виде конкретизируется через определения предметов судебных экспертиз различных родов и видов. Так, предметом судебной компьютерно-технической экспертизы являются факты и обстоятельства, устанавливаемые на основе исследования закономерностей разработки и эксплуатации компьютерных средств, обеспечивающих реализацию информационных процессов, что зафиксированы в материалах уголовного, гражданского, административного дела, дела об административном правонарушении, а предметом судебной баллистической экспертизы – фактические данные, устанавливаемые при исследовании огнестрельного оружия, патронов и следов их действия, которые свидетельствуют о наличии (отсутствии) обстоятельств, относящихся к предмету доказывания по уголовному делу.
Заметим, что подразделение судебных экспертиз на роды и виды базируется на особенностях исследуемых объектов в совокупности с решаемыми экспертными задачами, которые находятся в неразрывной связи с предметом данного рода или вида экспертизы.
§ 5.2. Задачи судебной экспертизы
Среди основных задач, разрешаемых судебными экспертизами, по характеру основных целей экспертного исследования можно выделить идентификационные задачи, направленные на отождествление объекта по его отображениям (в частном случае – следам). При решении идентификационных задач в объектах идентифицируемом (отождествляемом) и идентифицирующем (с помощью которого производится отождествление) выявляются общие (групповые) и частные признаки, производится их сопоставление и на основе совпадения совокупности частных признаков устанавливается индивидуально-конкретное тождество.
Если частных признаков для индивидуализации оказывается недостаточно, то решение идентификационной задачи завершается установлением групповой принадлежности объекта, т. е. его принадлежности к некоторому множеству (группе) однородных объектов на основе изучения свойственных всем объектам данной группы общих признаков. Определение групповой принадлежности является первоначальным этапом всякого идентификационного исследования. Определив совпадение общих признаков, переходят к частным. Однако далеко не всегда индивидуальная идентификация возможна. Если нет достаточной совокупности частных признаков, приходится ограничиваться установлением групповой принадлежности (например, констатировать, что убийство совершено одним из пяти ножей). Чем больше число исследуемых признаков, тем меньше количество однородных объектов, составляющих группу.
Разновидностью установления групповой принадлежности является определение единого источника происхождения объектов. Например, бумага, на которой напечатаны поддельные денежные знаки, и бумага, изъятая при обыске у подозреваемого, изготовлена на одном и том же целлюлозно-бумажном комбинате; пуговица, обнаруженная на месте убийства, и пуговицы, оставшиеся на пиджаке подозреваемого, принадлежат к одной партии. Признаки могут определять состав и структуру вещества или материала, отражать технологию производства или условия хранения объектов и т. п.
Идентификационные задачи формулируются в виде вопросов о тождестве конкретных объектов (например, установление лица, исполнившего документ, по почерку или установление, данным ли орудием взломан замок); о принадлежности объектов к конкретной группе (например, повреждение нанесено одним из четырех ножей); об установлении единого источника происхождения объектов (например, установление фабрики-изготовителя и принадлежности к определенной партии бумаги, на которой напечатаны поддельные денежные билеты); о принадлежности объекта к единому целому, единой массе (например, принадлежность осколка, обнаруженного на месте ДТП, фарному рассеивателю данного автотранспортного средства); об изготовлении (выполнении) нескольких объектов одним и тем же лицом.
Другая группа задач – диагностических – состоит в выявлении: механизма события; времени, способа и последовательности действий, событий, явлений, причинных связей между ними; природы, качественных и количественных характеристик объектов, их свойств и признаков, не поддающихся непосредственному восприятию, и т. д. (например, каков механизм возникновения пожара или взрыва; каковы состав и технология изготовления данного пищевого продукта, как он отличается от продукта, изготовленного в соответствии с утвержденными техническими условиями, и т. д.).
Частным случаем диагностических задач являются классификационные задачи. Эти задачи направлены на установление соответствия объекта определенным заранее заданным характеристикам и отнесение его на этом основании к определенному классу, роду, виду. Примером может служить судебно-баллистическая экспертиза, когда требуется установить, к какой системе или модели относится данное огнестрельное оружие, или судебная металловедческая экспертиза, когда необходимо установить, к какой марке относится данный сплав.
Поскольку решение классификационных задач во многих случаях предшествует идентификации, некоторые авторы выделяют их в отдельную группу. Мы, однако, полагаем, что по своей гносеологической сущности эти классификационные задачи являются диагностическими. Не следует смешивать диагностические классификационные задачи и идентификационные задачи, при решении которых устанавливается групповая принадлежность объекта. Безусловно, классификация – это тоже отнесение объекта к какой-либо группе (роду, виду), но количественно эта группа не определена и решение этой диагностической по сути задачи не предполагает индивидуальной идентификации. Например, частица древесины на бампере автомобиля – это часть ствола сосны корейской; документ изготовлен на лазерном принтере «HP LaserJet Pro P1102».
При установлении групповой принадлежности суть идентификационной задачи состоит в сужении, насколько это позволяют сделать выявленные идентификационные признаки, группы объектов, содержащей искомый, причем эта группа, как бы она ни была велика, всегда конечна. Пределом сужения группы является акт индивидуальной идентификации. Например, установлением групповой принадлежности является выделение из 50 монопринтеров «ML-6510ND», находящихся в операционном зале банка, пяти, на одном из которых мог быть напечатан данный документ.
Диагностические экспертные задачи по степени сложности подразделяют на простые и сложные. В ходе решения простых диагностических задач осуществляются:
– диагностирование свойств и состояния объекта непосредственно: а) исследование свойств объекта, его соответствие определенным (заданным, установленным стандартом) характеристикам; б) определение фактического состояния объекта, наличия или отсутствия каких-либо отклонений от его нормального состояния; в) установление первоначального состояния объекта; г) выявление причин и условий изменения свойств (состояния) объекта;
– диагностические исследования свойств и состояния объекта по его отображению: а) определение степени информативности следа; б) установление свойств и состояния объекта в момент возникновения отображения; в) определение причины изменения свойств или состояния объекта.
Сложные (составные) диагностические задачи – это исследование механизмов, событий, процессов и действий по результатам (объектам, отображениям). К ним относятся:
– определение: а) механизма события, процесса, действия; б) возможности судить о механизме и обстоятельствах события по его результатам (последствиям, отображениям), отдельных этапов (стадий, фрагментов) события;
– установление: а) механизма события в его динамике; б) возможности (невозможности) совершения определенных действий при определенных условиях; в) соответствия (несоответствия) действий специальным правилам;
– определение: а) условий (обстановки); б) времени (периода) или хронологической последовательности действий (событий); в) места действия (его локализация, границы), позиции участников; г) иных условий;
– определение причинно-следственных связей между действиями и наступившими последствиями.
Кроме того, диагностические задачи подразделяют на прямые и обратные. Прямые диагностические задачи решаются путем движения от причины к следствию. Это, как правило, простые диагностические задачи типа: каков состав этого объекта или его структура, при какой температуре происходит самовозгорание данного вещества и проч. Прямые сложные диагностические задачи типа: каков будет механизм данного процесса при заданных условиях – решаются при создании экспертных методик для диагностических исследований. Одним из основных методов в диагностических исследованиях является аналогия. Повторяемость событий, действий, наличие типичных ситуаций влечет за собой возникновение повторяющихся типичных следов. Реально существующие отклонения зависят от вариационности тех или иных факторов, влияющих на саму ситуацию и механизм отображения. Данные о типичных ситуациях используются впоследствии при решении обратных диагностических задач.
Большинство сложных экспертных задач, разрешаемых экспертной диагностикой, являются обратными, т. е. такими, где поиск решения ведется от следствия к причине. Основным методом, используемым в этом случае, служит моделирование мысленное, физическое, математическое. Сравните: прямая задача – установить состав и марку металла, из которого изготовлен обломок ножа, а обратная – реконструировать по обломку «биографию» изделия, установить технологию его изготовления или причины излома и т. д.
Диагностические задачи, связанные с анализом ситуации в целом, когда в качестве объекта исследования выступает система событий, называют ситуационными (ситуалогическими) и также иногда рассматривают как отдельную группу. Обычно под ситуационными понимают сложные обратные диагностические задачи. Примером решения ситуационной диагностической задачи может быть установление механизма ДТП при производстве комплексной судебной дорожно-транспортной и транспортно-трасологической экспертиз.
Наряду с приведенной классификацией экспертные задачи классифицируются и по другим основаниям. По степени общности задачи делят:
– на общие – задачи рода экспертизы, например в трасологической экспертизе – исследование различных отображений (следов) объектов в целях их идентификации или диагностирования свойств и механизма образования;
– типичные – задачи вида экспертизы, например: к типичным задачам трасологической экспертизы следов обуви относятся установление вида обуви, оставившей следы, или идентификация обуви по следам;
– конкретные – задачи данного экспертного исследования, например: не оставлены ли следы на месте происшествия туфлями гражданки.
Общие задачи экспертизы определяют ее цели в наиболее обобщенном виде и дают представление о предмете экспертизы данного рода. Типичные задачи вида экспертизы, которые приводятся в справочной литературе, формулируются применительно к каждому объекту этого вида и служат в качестве ориентирующих для постановки конкретных задач, т. е. поставленных перед экспертом при производстве определенной экспертизы. С гносеологической точки зрения конкретные задачи характеризуют конечную цель (искомый факт) и условия ее достижения, т. е. данные, с учетом которых эксперт на основе своих специальных знаний должен действовать, чтобы дать ответы на поставленные вопросы. В ходе исследования конкретные задачи преобразуются обычно в систему подзадач, отражающих промежуточные цели исследования и условия их достижения.
Экспертные задачи неразрывно связаны с вопросами, выносимыми на разрешение судебной экспертизы. Общие и типичные задачи представляют собой научное обобщение всевозможных вопросов по данному роду или виду экспертиз. Конкретные задачи судебной экспертизы реализуются путем постановки определенных вопросов эксперту в зависимости от имеющихся объектов и материалов гражданского или уголовного дела, дела об административном правонарушении.
§ 5.3. Объекты судебной экспертизы
Объект судебной экспертизы – это материальный объект, содержащий информацию, необходимую для решения экспертной задачи. К объектам в судебной экспертизе законодатель относит вещественные доказательства, документы, предметы, животных, трупы и их части, образцы для сравнительного исследования, а также материалы дела, по которому производится судебная экспертиза. Исследования проводятся также в отношении живых лиц (ст. 10 ФЗ ГСЭД). К числу объектов судебной экспертизы относятся также отображения людей и животных, предметов, механизмов и агрегатов, вещества, материалы и изделия, полиграфическая продукция, выделения человека, части его тела, разнообразные объекты растительного и животного происхождения и многое другое.
Объект экспертного исследования в судебной экспертологии рассматривается как сложная динамическая система, состоящая из трех элементов:
– 1) материальный носитель информации о данном факте, событии;
– 2) источник информации о факте;
– 3) механизм передачи информации от источника к носителю, другими словами, отражаемый и отражающий компоненты и механизм их взаимодействия.
По виду носителя информации объекты судебных экспертиз можно подразделить на объекты-отображения и объекты-предметы.
К объектам-отображениям относятся материальные образования, на которых в результате процесса следообразования, понимаемого в широком смысле, отобразилась информация о другом объекте или событии, явлении.
К объектам-предметам относятся все материальные предметы – носители информации о событии в силу своего существования или наличия действительной либо возможной связи с ним.
При осуществлении идентификационных судебно-экспертных исследований выделяют идентифицируемые объекты, т. е. объекты, отождествление которых составляет задачу процесса идентификации. К ним относятся:
– люди (обвиняемые, подозреваемые, потерпевшие и проч.);
– различные материальные предметы (обувь, одежда, орудия преступления, транспортные средства и др.);
– животные, растения;
– участки местности, помещения и т. п.
Идентифицирующими объектами, т. е. объектами, с помощью которых решается задача идентификации, могут быть:
– следы рук, ног, зубов и других частей тела человека, предметов его одежды, обуви, орудий взлома, частей оружия на пулях и гильзах;
– копии этих следов в виде слепков, отпечатков, фотоснимков;
– документы, где производится отождествление печатей и штампов по оттиску, лиц по почерку и проч.;
– участки местности;
– части каких-либо предметов для установления их принадлежности единому целому.
В диагностических экспертных исследованиях объекты подразделяются на диагностируемые (искомые) – состояние, свойство объекта, например исправность или неисправность конкретного автотранспортного средства, и диагностирующие (проверяемые) – объект (автотранспортное средство) в том виде, в котором он был обнаружен на месте происшествия, и его описание в исправном состоянии.
Объекты судебной экспертизы, исходя из их процессуального значения, подразделяют:
– на объекты – вещественные доказательства;
– объекты – образцы для сравнительного исследования;
– материалы дела, содержащие сведения, относящиеся к предмету экспертизы.
В зависимости от роли в процессе решения задач судебной экспертизы выделяют конечные и промежуточные или основные и вспомогательные объекты. Процесс решения экспертной задачи часто бывает многоступенчатым и состоит из решения ряда отдельных подзадач. Конечным или основным объектом судебной экспертизы является тот из объектов, который позволяет ответить на вопрос, поставленный перед экспертом следователем или судом. К промежуточным относятся как части, стороны сложных системных объектов, являющихся основными, так и отдельные материальные образования, входящие в их состав и исследуемые при решении подзадач судебной экспертизы. Например, при решении вопроса о механизме возникновения и развития пожара промежуточными будут вопросы о природе оплавлений электрических кабелей (пожар или короткое замыкание), о степени термического воздействия на металлоконструкции, о присутствии в обугленных остатках следов легковоспламеняющихся или горючих жидкостей и т. д.
Любой объект материального мира обладает множеством свойств, образующих системы и комплексы.
Свойство вещи есть то, что характеризует какую-либо ее сторону и выявляется в ее взаимоотношениях с другими вещами или явлениями. Познание их в полном объеме невозможно, обычно ограничиваются изучением лишь некоторых свойств, необходимых исследователю. Судебный эксперт, исследуя объекты, предоставленные в его распоряжение, изучает только те их свойства, которые позволяют ответить на поставленные ему вопросы.
Различные свойства одного и того же объекта судебной экспертизы могут изучаться при производстве судебных экспертиз разных видов или даже родов и классов. Например, окурок сигареты исследуется экспертом-трасологом для выявления так называемых привычек курения (определенным образом смят мундштук сигареты и проч.). Эксперт, специализирующийся в исследовании табака и табачных изделий, обратит внимание на сырье, из которого была изготовлена сигарета; эксперт в области экспертизы веществ, материалов, изделий заинтересуется следом вещества, похожего на губную помаду, эксперт-дактилоскопист – следами рук и т. д.
Свойства объекта экспертизы выражаются в признаках, каждый из которых можно рассматривать как своеобразный информационный сигнал. Признаки систематизируются по таким основаниям, как:
– происхождение: а) собственные признаки, свойственные исследуемому объекту в данных условиях (например, калибр оружия); б) приобретенные, оказавшиеся присущими объекту вследствие случайного внешнего воздействия какого-либо другого объекта (например, раковины на стенках канала ствола, поверхности патронного упора и т. п.). Вторая категория признаков имеет высокое индивидуализирующее значение;
– природа: а) закономерные, обусловленные нормами функционирования (использования) объекта (например, следы от полей нарезов канала ствола на пуле); б) случайные, обусловленные различными внешними несущественными факторами, не поддающимися строгому учету и не определяющими качественную характеристику изучаемых объектов (например, трассы на пулях, образовавшиеся от случайных загрязнений канала ствола);
– длительность, или время, в течение которого признак присущ объекту: а) устойчивые, например, связанность почерка; б) неустойчивые, например размер почерка;
– характер: а) качественные, выражающие наличие или отсутствие у объекта экспертизы какого-либо существенного свойства (качества); б) количественные, отражающие свойство объекта, выраженное в числовой форме;
– наличие связи с другими признаками: а) зависимые, связанные с другими признаками; б) независимые, когда их наличие или отсутствие не связано с обязательным наличием либо отсутствием других признаков;
– число объектов, обладающих данными признаками: а) родовые (групповые) – типичные для данной совокупности объектов; б) индивидуализирующие, или присущие только данному объекту;
– значимость: а) существенные, обладающие максимальной значимостью для достижения цели исследования и оказывающие влияние на формирование вывода; б) несущественные, имеющие определенное значение для решения задачи судебно-экспертного исследования, но не препятствующие оценке иных признаков, положенных в обоснование вывода;
– отношение к объекту в целом или его части: а) общие; б) частные; значение в процессе познания: а) диагностические; б) идентификационные.
Идентификационные и диагностические признаки характеризуют объект определенным образом и используются в целях идентификации или диагностики. Они могут отражать форму, размеры, материал объекта; его внешнее и внутреннее строение, состав, структуру, функции; присущие объекту свойства.
Для успешного осуществления идентификации в качестве идентификационных должны выбираться признаки, отвечающие ряду следующих условий:
– оригинальность, избирательность – чем оригинальнее признак, тем более неопровержимо он подтверждает тождество объекта (например, родимое пятно, заплата на рукаве);
– воспроизводимость, т. е. способность признака к неоднократному отображению (например, рисунок папиллярных линий в отпечатке пальца);
– выраженность – отсутствие сомнений в наличии признака (близко посаженные глаза, редкие зубы);
– простота обнаружения (сравните шрам, оставшийся при удалении аппендикса на животе, и шрам на щеке);
– относительная устойчивость, поскольку все объекты материального мира подвержены изменениям.
У объекта может быть несколько различных признаков, выражающих одно и то же его качественное свойство (например, одни и те же признаки износа подошвенной части обуви могут отобразиться в следе по-разному – при стоянии, медленной ходьбе, беге). В этом случае говорят о вариационности признака.
Идентификационный комплекс признаков представляет собой совокупность индивидуально-определенных, устойчивых признаков, неповторимых (или обладающих редкой встречаемостью) по их соотношению, местоположению, взаиморасположению и другим особенностям в сравниваемых объектах, и составляет идентификационное поле. Главная задача при исследовании идентификационного поля – выявление признаков и оценка их с позиции необходимости и достаточности для решения вопроса о тождестве. Временной интервал, позволяющий с учетом устойчивости и изменяемости признаков отождествляемых объектов осуществлять процесс идентификации, называется идентификационным периодом и определяется условиями хранения и эксплуатации объекта.
Для производства многих экспертиз необходимы образцы для сравнительного исследования – объекты, отображающие свойства или особенности человека, животного, трупа, предмета, материала или вещества, а также другие образцы, необходимые эксперту для проведения исследований и дачи заключения (ст. ФЗ ГСЭД). Это самостоятельный вид объектов, используемых в ходе экспертизы, отбор которых зависит от рода и вида последней, характера вопросов, выносимых на ее разрешение.
Образцы для сравнительного исследования представляют собой материальные объекты, предоставляемые эксперту для сравнения с идентифицируемыми или диагностируемыми объектами, как правило вещественными доказательствами. В отличие от вещественных доказательств образцы для сравнительного исследования не связаны с расследуемым событием и сами доказательствами не являются. Все образцы, направляемые на экспертизу, должны быть надлежащего качества, в нужном количестве и достоверного происхождения. Под надлежащим качеством образцов для сравнительного исследования понимается выражение ими необходимых для целей экспертного исследования признаков того объекта, от которого они получены; количество образцов должно быть таким, чтобы можно было сделать вывод о необходимости или случайности этих признаков и их вариативности. Условия получения образцов для сравнительного исследования должны максимально соответствовать условиям образования исследуемого объекта.
По характеру признаков образцы подразделяются на: а) выражающие признаки другого объекта (дактилоскопические отпечатки, стреляные пули и гильзы и т. п.); б) выражающие собственные признаки (образцы крови, слюны, почвы и др.).
В зависимости от времени и условий их возникновения образцы для сравнительного исследования принято подразделять на три группы.
1. Свободными образцами являются такие, которые образовались до начала производства по делу и/или вне связи с ним. Их получают при производстве обыска, выемки, осмотра, а также от подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей в порядке ст. 86 УПК (собирание доказательств). Свободные образцы в гражданском и арбитражном процессе представляются сторонами в соответствии со ст. 57 ГПК и ст. 66 АПК (представление и истребование доказательств), ст. 63 КАС (истребование доказательств). Например, свободными образцами почерка могут быть письма обвиняемого в совершении подлога или письма умершего, чье завещание оспаривается. Законодатель специально не оговаривает процедуру получения свободных образцов.
2. Экспериментальные образцы в уголовном процессе отбирают в заданных условиях и получают в связи с подготовкой материалов на судебную экспертизу на основании ст. 202 УПК, например при дактилоскопировании обвиняемого для представления дактилоскопической карты в качестве материала для сравнительного исследования. Об отборе образцов для сравнительного исследования составляется постановление. В необходимых случаях изъятие образцов для сравнительного исследования производится с участием специалиста. Об изъятии образцов для сравнительного исследования составляется протокол следственного действия, в котором указываются условия, при которых получены образцы, их количество и характер, отмечаются особенности упаковки и т. д. Закон не запрещает участие эксперта для содействия собиранию объектов и образцов, необходимых экспертизе, напротив, если получение образцов для сравнительного исследования является частью судебной экспертизы, то оно производится экспертом. В этом случае сведения о производстве указанного действия эксперт отражает в своем заключении.
3. Условно-свободными являются образцы, возникшие после возбуждения дела, но не в связи с подготовкой материалов на экспертизу. В качестве подобных образцов могут использоваться, например, подписи обвиняемого, сделанные им в протоколах допросов.
Подозреваемый и обвиняемый должны предоставить субъекту, назначающему экспертизу, необходимые образцы для сравнительного исследования, которыми обычно являются отпечатки пальцев и ступней ног, слепки зубов, образцы волос, крови, слюны, почерка, фонограммы голоса и др. В исключительных случаях при отказе предоставить образцы те из них, характер которых это допускает, могут быть получены принудительно. Однако согласно ч. 2 ст. 202 УПК при получении образцов для сравнительного исследования не должны применяться методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство.
Аналогичные образцы можно получить и у свидетеля или потерпевшего, но лишь в том случае, если требуется проверить, не оставлены ли этими лицами следы на месте происшествия или на вещественных доказательствах. В необходимых случаях в изъятии образцов участвует специалист, который дает рекомендации по их качеству и способу получения, оказывает помощь в отборе и упаковке.
При производстве по делам об административных правонарушениях ст. 26.5 КоАП предусмотрено взятие проб и образцов. Должностное лицо, осуществляющее производство по делу, вправе брать образцы почерка, пробы и образцы товаров и иных предметов, необходимые для производства экспертизы. В случае необходимости при взятии проб и образцов применяются фотосъемка, видеозапись, иные установленные способы фиксации вещественных доказательств. Об изъятии вещей и документов в качестве образцов и проб составляется протокол, предусмотренный ст. 27.10 КоАП.
По не совсем понятной причине законодатель среди образцов особо выделяет образцы почерка (ч. 1 ст. 202 УПК, ч. 1 ст. 26.5 КоАП). По нашему мнению, это связано с недостаточной информированностью юристов о современных возможностях судебных экспертиз и вообще распространенностью тех или иных их родов и видов на практике. Даже если бы речь шла о подписи, а не о почерке, такое выделение было бы необоснованным, ведь у живого лица при производстве по уголовным делам, делам об административных правонарушениях весьма часто отбирается ряд других образцов (отпечатки пальцев, кровь, подногтевое содержимое, образцы голоса и речи, запаховые вещества). Исследование почерка (не подписи, поскольку это отдельный вид экспертизы) производится все реже и реже в современных условиях повсеместного использования компьютерной техники и внедрения безбумажных технологий.
В гражданском и арбитражном процессе материалы для производства экспертизы, в том числе образцы для сравнительного исследования, должны быть предоставлены в распоряжение эксперта судом. Согласно ст. 57 ГПК, ст. 66 АПК суд истребует объекты, представляемые на экспертизу, у сторон, а также иных организаций и лиц. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд может предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, когда представление дополнительных доказательств для сторон и других лиц, участвующих в деле, затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в собирании доказательств
.
Норма, посвященная получению образцов для сравнительного исследования, в АПК и КАС отсутствует. Неясно, почему в ГПК законодательно регламентировано только получение образцов почерка для сравнительного исследования документа и подписи на документе (ст. 81). Как указывалось выше, существует огромное количество других образцов для сравнительного исследования. Попутно заметим, что указанная статья вообще сформулирована некорректно с судебно-экспертной точки зрения, поскольку образцы почерка и образцы подписи – это далеко не одно и то же. Почерк является объектом судебной почерковедческой экспертизы, а подпись может быть объектом как судебно-почерковедческой, так и технико-криминалистической экспертизы документов. Для исследования подписи необходимо отбирать экспериментальные образцы подписей, а не почерка.
К сожалению, в ФЗ ГСЭД, так же как и в российских процессуальных кодексах, отсутствует понятие «проба». О взятии не только образцов, но и проб товаров и иных предметов, необходимых для производства экспертизы, упоминается только в КоАП (ст. 26.5). Однако при производстве судебных экспертиз многих родов отбираются именно пробы, а не образцы.
В отличие от образца проба отбирается от вязких, порошкообразных, жидких и газообразных объектов с разных участков объема этих объектов (с середины, края и т. д.). При этом если взятая часть объема передается эксперту для исследования без смешения с другими частями, принято говорить об отборе пробы. Если же взятые части объема объектов смешиваются и эксперту передается часть этой смеси, принято говорить о взятии средней пробы. Пробы, взятые с разных частей объекта, характеризуют эти части. Средняя проба характеризует объект в целом. Например, если изъято большое количество наркотического вещества, то на экспертизу представляются не только несколько образцов (обычно четыре-пять) с различных участков массы, но и средняя проба (50–100 г), отобранная с различной глубины и из разных мест (из всех углов и из центра). Другим примером может служить взятие пробы спирта, используемого в качестве сырья, что необходимо для производства экспертизы по делу об использовании этилового спирта, произведенного из непищевого сырья, для приготовления алкогольной продукции. Аналогичные пробы отбираются при исследовании пищевых продуктов, почвы и проч.
Представляется, что возможность отбора проб, как и образцов, должна быть предусмотрена не только в КоАП, но и в других процессуальных кодексах, а также в ФЗ ГСЭД.
При производстве судебных экспертиз некоторых родов, например судебных инженерно-технических экспертиз, в процессе экспертного диагностирования может возникнуть необходимость проанализировать техническую документацию, относящуюся к объекту (взорванному, сгоревшему, после технологической аварии и др.), обобщить сведения о происшествии, касающиеся предмета экспертизы, произвести реконструкцию и моделирование процессов, явлений. Результативность судебной экспертизы в подобных случаях во многом определяется качеством и полнотой представляемых эксперту материалов, к которым относятся:
– протоколы осмотра места происшествия, подробно иллюстрированные фототаблицами, чертежами, схемами;
– сведения о дате происшествия, месте и времени его обнаружения, погодных условиях;
– характеристики объекта;
– сведения о событиях, предшествовавших происшествию и находившихся в причинно-следственной связи с его возникновением;
– признаки, по которым было обнаружено происшедшее, условия обнаружения, последствия и др.
Все эти и многие другие сведения содержатся в материалах дела, поэтому нередки случаи, когда эксперту предоставляются все материалы уголовного или гражданского дела, и он сам решает, какими из них воспользоваться. Это вынуждает эксперта заниматься анализом и оценкой следственных версий и свидетельских показаний, объяснений, данных сторонами, и проч. Тем самым эксперт выходит за пределы своей компетенции. Достоверность информации, содержащейся в материалах, необходимых эксперту, ее допустимость и относимость должны быть проверены до назначения экспертизы.
Вопросы для самопроверки
1. Понятие общего предмета судебной экспертизы как области практической деятельности.
2. Экспертные задачи и их классификация.
3. Свойства и признаки объекта судебной экспертизы, их классификация и систематизация.
4. Понятие и классификация объектов судебных экспертиз.
5. Образцы для сравнения и требования, их виды и предъявляемые к ним требования.
6. Пробы и их виды, отличие проб от образцов для сравнения.
Глава 6.
МЕТОДОЛОГИЯ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
§ 6.1. Понятие метода судебной экспертизы. Источники формирования методов судебной экспертизы
Метод в широком смысле есть способ познания действительности, изучения явлений природы или общественной жизни, достижения какой-либо цели, решения задачи, т. е. определенным образом упорядоченная познавательная деятельность. Методология судебно-экспертной деятельности представляет собой учение о структуре, логической организации, методах и средствах этой деятельности и включает в качестве необходимых элементов методы и методики судебной экспертизы.
Методы экспертизы основываются и формируются на: соответствующих научных методах; характере и свойствах объекта экспертизы; опыте решения практических задач, в том числе на алгоритмических правилах и разработанных самим экспертом приемах изучения объектов экспертизы
.
Принято различать методы исследования, применяемые в науках при разработке теоретических и экспериментальных проблем, и методы, применяемые в экспертной деятельности. Однако, это деление весьма условно, так как используемые в экспертной практике методы также имеют научный характер, поскольку основываются на достижениях науки и техники.
Судебно-экспертное исследование по своей познавательной сущности является разновидностью процесса познания объективной действительности, осуществляемого путем применения методов различных наук. Внешне зачастую сходное с научным исследованием, экспертное изучение вещественных доказательств отличается от него рядом особенностей, присущих практической деятельности, которая в области судебной экспертизы является научно обоснованной, использующей положения ряда наук, в том числе правовых, естественных, технических и гуманитарных. Но эти положения, научные методы и средства используются в деятельности судебных экспертов и экспертных учреждений не для открытия новых законов и закономерностей природы и общества, не для установления научных фактов, не для создания теории и проверки научных гипотез, а для решения практических задач по установлению истины по гражданскому или уголовному делу либо делу об административном правонарушении.
Одну и ту же информацию об объекте можно получить, применяя различные методы. Например, элементный состав металлической частицы можно установить методами химического микроанализа, рентгеноспектрального анализа, эмиссионного спектрального анализа и другими. Однако возможности методов неодинаковы. Методы обладают различной чувствительностью, избирательностью, могут быть качественными и количественными, относительными, требующими паспортизованных стандартных образцов и методами абсолютных измерений. Очевидно, что в зависимости от задачи, стоящей перед экспертом при производстве экспертиз, и существования соответствующих методик он должен в каждом конкретном случае выбирать метод или комплекс методов экспертного исследования.
Научная обоснованность экспертного метода имеет существенное значение для его практического применения и подразумевает точность и надежность метода с точки зрения возможности получения с его помощью достоверных результатов. Соответствие метода этому требованию должно содержаться в базовой науке, где он был испытан первоначально. Помимо научной обоснованности возможности применения метода в судебно-экспертной деятельности определяются целым рядом других требований.
Прежде всего, это требование допустимости применения метода в судопроизводстве. Это требование подразумевает соответствие метода букве и духу закона, поскольку прямого ограничения эксперта в выборе методов в законе не имеется, за исключением случаев, когда экспертиза производится в отношении живых лиц. В последней ситуации это ограничение означает, что экспертные методы должны отвечать наряду с конституционным принципом законности, также и нравственным критериям общества, т.е. не ущемлять прав граждан, не унижать их достоинства, исключать угрозу и насилие и не приводить к нарушению норм процессуального права. Так ст. 6 ФЗ ГСЭД гласит, что судебно-экспертная деятельность осуществляется при неуклонном соблюдении равноправия граждан, их конституционных прав на свободу и личную неприкосновенность, достоинство личности, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и доброго имени, а также иных прав и свобод человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1). А в ч. 2 данной статьи указывается, что судебно-экспертные исследования, требующие временного ограничения свободы лица или его личной неприкосновенности, проводятся только на основаниях и в порядке, которые установлены федеральным законом.
Кроме того, допустимость экспертного метода определяется его безопасностью. Так, многие специальные естественно-научные методы для их реализации требуют высокого электрического напряжения, использования вредных для здоровья реактивов или излучений, что выдвигает на первый план при их применении требования соблюдения техники безопасности.
Методы экспертного исследования также должны отвечать требованию сохранения объекта в том виде и состоянии, в котором он поступил на экспертизу. Разрушение, уничтожение объекта разрешается только в крайних случаях по согласованию со следователем (судом), назначившим экспертизу.
Обеспечение сохранности объектов исследования диктуется, прежде всего, тем, что эти объекты, изучаемые при производстве судебных экспертиз и исследований, могут получить статус вещественных доказательств по уголовному или гражданскому делу, делу об административном правонарушении, и их согласно принципу непосредственности, действующему при судебном разбирательстве, необходимо представить в суд в неизменном виде (ст. 157 ГПК; ст. 10 АПК; ст. 240 УПК; ст. 13 КАС; ст. 26.6 КоАП). Сохранность вещественных доказательств обусловливает также возможность назначения повторных и дополнительных экспертиз.
Поэтому законодатель вменяет в обязанность судебному эксперту обеспечить сохранность представленных объектов исследований, а также повреждать объекты исследований либо существенно изменять их свойства только с разрешения органа или лица, назначивших судебную экспертизу. Под повреждением объекта исследования законодатель понимает изменение свойств и состояния объекта в результате применения физических, химических, биологических методов при проведении исследований. Т.е. в результате подобных исследований становится невозможным проведение повторных или дополнительных экспертных исследований.
С этих позиций многие методы, описанные в литературе как неразрушающие для одних объектов, могут быть разрушающими для других. Проиллюстрируем это на примерах.
Метод оптической микроскопии при исследовании пуль и гильз никак не влияет на объекты, а при исследовании волокон для установления их родовой (групповой) принадлежности требует изготовления тонких срезов, разрушающих целостность объекта.
Для реализации метода растровой электронной микроскопии, формально также неразрушающего, часто требуется либо создание электропроводящего покрытия, либо фиксация образца в слое электропроводящего материала (например, графита). Но и в первом, и во втором случае возможность производства дополнительной и повторной экспертиз сохраняется.
Методы рентгеноанализа, применение которых не вызывает убыли образца, в ряде случаев требуют пробоподготовки, при которой нарушается целостность всего объекта. Так, при больших размерах объекта для рентгеноспектрального или рентгеноструктурного анализа берется его часть в соответствии с размерами держателя для проб. Условием успешного проведения анализа может быть приготовление образца в виде мелкодисперсного порошка (рентгенофазовый анализ) или шлифование объекта до получения гладкой плоской поверхности (металлография).
В некоторых случаях при исследовании многофазных образований, например частиц многослойных лакокрасочных покрытий, само исследование может не требовать пробоподготовки, однако для успешной расшифровки спектрограмм объект разделяется на отдельные слои. И хотя при этом они не изменяются, самого объекта – частицы лакокрасочного покрытия как вещественного доказательства – уже не существ, что делает невозможными некоторые дополнительные исследования.
Может быть, однако, и такой вариант, когда не происходит даже изменения формы и внешнего вида объекта, но в результате исследования изменяются какие-то его свойства или параметры. Это особенно характерно для методов изучения отдельных физических и химических свойств. Так, при использовании дифференциально-термического метода, суть которого заключается в определении тепловых эффектов различных фазовых превращений в материалах и установлении соответствующих им температур или интервалов температур (критических точек), зависящих от состава и структуры материала, фазовые переходы при нагревании или охлаждении могут иметь необратимый характер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/a-m-zinin/ekspertiza-v-sudoproizvodstve-69442342/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.