Дело о белой даме
Игорь Евдокимов
1884, январь, пора зимних балов. Московская "золотая молодежь" кутит в роскошном ресторане. Посреди безобидной забавы бесследно исчезает наследник купца-миллионщика. К его поискам приступает сыщик-оккультист Владимир Корсаков.
Игорь Евдокимов
Дело о белой даме
Москва, ресторан «Санктуарий»
Владимир Корсаков появился как раз, когда метрдотель нервно щелкнул крышкой миниатюрного «Брегета»[1 - Дорогие швейцарские карманные часы.]. Молодой человек прошествовал в фойе ресторана, бодро постукивая по мраморному полу всегдашней тростью. В оценке времени они с метрдотелем не сошлись бы – распорядитель полагал, что четыре пополуночи это «поздно», Корсаков же склонялся к «чертовски рано». Он остановился в центре роскошного, освещенного многочисленными люстрами фойе, и упер кончик трости в пол, мрачно обводя взглядом помещение. Навстречу ему шагнул молодой человек в синей униформе со светлыми волосами и аккуратными усиками, из тех, что казались обязательным атрибутом любого жандарма.
– Зная тебя не буду даже пытаться извиняться и благодарить за ранний подъем, – сказал поручик Павел Постольский. – Перейду сразу к делу, чтобы не тратить время. Сегодня… То есть, прости, уже вчера вечером постоянные посетители «Санктуария» собрались на бал-маскарад. Гвоздем программы оказалась игра в прятки…
– Во что?! – от удивления Корсаков даже прервал зевок, которым он сопровождал речь поручика.
– Представь себе! Ты же бывал в «Санктуарии»? Тогда представляешь размеры их колонного зала. По команде наследника миллионщика Горемыкина, Михаила, официанты погасили все лампы. В зале установилась полная темнота. Гости спрятались в разных уголках, кроме… – тут Павел сверился со своими записями. – Князя Киприани, которому по фантам выпало искать остальных. Найденные игроки затем перемещались в Ореховый салон. Вскоре там собрались все гости, кроме, собственно, Горемыкина. Они вернулись обратно в зал и повторно обыскали его все вместе, затем – при свете и с помощью прислуги. Но Горемыкин как сквозь землю провалился. Никто не видел, как он покидает зал. Его экипаж и кучер остались ждать хозяина. Посылали к нему домой, но там он также не появлялся. Это всех обеспокоило, была вызвана полиция. С учетом баснословного состояния Горемыкина прибыли они быстро. Одновременно об этом случае узнал полковник – не спрашивай, как, сам знаешь, у него глаза и уши везде. Я как раз находился в Москве проездом, меня буквально сняли с поезда в столицу. Приказ был привлечь заодно и тебя.
Закончив объяснение, Павел развел руками, словно извиняясь за отсутствие деталей.
– А раз ваш полковник заинтересовался этим делом, то версия, что Горемыкин весьма успешно спрятался, критики не выдерживает… – подытожил Корсаков. В этот момент пухленький метрдотель, нервно переминавшийся с ноги на ногу, наконец-то набрался смелости подойти к ним:
– Господа, прошу меня простить, но час поздний, а мои официанты и гости…
– Пробудут в Ореховом салоне ровно столько времени, сколько я сочту нужным! – отрезал Постольский. Корсаков не мог не отметить, что за три года, прошедшие с их знакомства, Павел заметно переменился. На смену наивному молодому человеку приходил все более жесткий и уверенный в себе жандарм.
– Что думаешь сделать сначала? Осмотреть колонный зал или опросить гостей? – спросил Павел тем временем.
Корсаков задумчиво пробежался пальцами по рукояти своей трости, переводя отсутствующий взгляд с пышных растений, украшающих фойе, на потолок с изящной лепниной. Внезапно он резко шагнул вперед, взял под руку метрдотеля и поинтересовался:
– Как вас зовут, сударь?
– Жан-Филипп… – растерянно отозвался метрдотель.
– Tresbien, Жан-Филипп! Отведите меня в Ореховый салон, пожалуйста.
Корсаков не зря прикоснулся к собеседнику – хотя после встречи со своим кошмаром в Смоленске два года назад его дар стал куда менее услужлив, перед внутренним взором Владимира все так же пролетали мимолетной вспышкой чужие мысли воспоминания.
В этот раз он пронаблюдал за усилиями взволнованного метрдотеля, пока тот направлял официантов, осматривающих зал ресторана. Те прилежно заглядывали под столы и в темные углы, но безуспешно.
Павел, давно привыкший к внезапным и не всегда понятным жестам своего коллеги, просто последовал за Корсаковым и Жан-Филлипом. Правда, по дороге Владимир был вынужден отстраниться от распорядителя – тот благоухал так, словно по ошибке вылил на себя весь флакон одеколона. Корсаков, и так невыспавшийся, всерьез опасался, что сногсшибательный аромат организует ему мигрень.
Ореховый зал представлял собой длинную комнату с относительно низким потолком, убранную драпировкой из дорогих тканей и панелями из орехового дерева, которое и дало название помещению. Свет давали огромная лампа, свисающая над банкетным столом в середине комнаты, и газовые рожки на стенах. Роскошь подчеркивали бархатные занавески и висящие картины.
Всего здесь собрались около 30 человек, представлявшие две неравных группы – как по количеству, так и по социальному положению. Одна, сплошь состоящая из молодых людей, расположилась за банкетным столом. Одного взгляда хватало, чтобы понять – каждый из присутствующих оказался здесь либо благодаря звонкой и древней фамилии, либо звонкой и недавно заработанной монете. Гости переглядывались и переговаривались, игнорируя накрытый стол, заставленный фруктовыми корзинами, балыком, семгой, икрой и всеми возможными видами шампанского.
Вторую группу составляли официанты и работники ресторана. Им места за общим столом не предложили, поэтому бедняги были вынуждены стоять. Один пожилой измученный лакей дремал, привалившись к стене. Салфетка, которую он не выпускал из рук, смотрелась белым флагом – старик будто признавал свое поражение перед морфеем. Его более молодой коллега позволил себе сесть на пол, но вынужден был вскочить, когда в комнату вошел метрдотель.
Здесь Корсаков продолжил оригинальничать. Молодой человек прошелся по всему салону, пожимая и целуя протянутые руки, ненадолго задерживаясь у каждого из присутствующих. Закончив с этим странным ритуалом, он вернулся к Постольскому и прошептал что-то ему на ухо, при этом невежливо указывая пальцем на нескольких гостей. Жандарм лишь пожал плечами, сверился со своей записной книжкой и громко объявил:
– Господа, я попрошу остаться следующих персон: Сергей Васильевич Филимонов, Аполлония Иоаннидис, князь Киприани, Василиса Попова и… – тут он осекся и посмотрел на официанта, который присаживался у дверей. – И вы. Простите, не знаю, как вас зовут.
– Иван, – удивленно ответил молодой человек. – Иван Никулин.
– Спасибо. Вы также останьтесь. Остальных благодарю за ожидание и прошу удалиться. Не покидайте город, пожалуйста, до воскресенья – полиции могут потребоваться ваши показания. Сейчас же не смею задерживать.
По указанию Постольского метрдотель разместил в дальнем углу салона отдельный маленький стол. С одной стороны за него уселись Павел и Корсаков, с другой на стул поочередно присаживался каждый из гостей. Причем собеседников Владимир тасовал, словно колоду карт, опрашивая их по несколько раз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/igor-evdokimov/delo-o-beloy-dame-68975106/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Дорогие швейцарские карманные часы.