НеКультурные люди
Юлия Короткова
Она родилась с желанием причинять радость. Поэтому с пеленок ставила опыты над родными и друзьями – ее дом видел праздников больше, чем Кремлевский Дворец. И хоть результатом мероприятий не всегда становились счастливые лица, она не прекращала попытки.
Юлия Короткова – режиссер праздников. За 12 лет работы в event-сфере она дала жизнь не одной сотне мероприятий. Каждое из них было по-своему уникальным и вместе с тем похожим на свою создательницу – фееричным и непредсказуемым. Совсем как ироничные зарисовки о неКультурных людях.
Если вы хоть раз бывали участником праздника, или учитесь на творческую специальность, либо просто любите хорошие истории – вам стоит заглянуть в мир закулисья, приоткрываемый автором.
Что бывает, когда праздники становятся буднями?
Как радовать других, когда хочется плакать?
Почему «люди культуры» и «культурные люди» – совсем не синонимы?
Ответы на эти вопросы – в книге Юлии Коротковой «НеКультурные люди».
Юлия Короткова
НеКультурные люди
Предисловие
– Алло, это прачечная?
– Хреначечная! Институт Культуры!
Есть выражение: «матерится, как сапожник». Кто и зачем его придумал? Все мастера по ремонту обуви, что мне встречались, были исключительно вежливыми и приличными людьми. Чего не скажешь о моих коллегах.
Почему-то в широких кругах принято считать, что «человек культуры» – это культурный человек. Как бы не так! Ни в одной профессии, с которой я сталкивалась, нет столько «выражающихся» людей, как в сфере праздников. Потому что каждое мероприятие – это живой организм. Потому что невозможно предусмотреть, что сегодня пойдет не так. Потому что что-то идет не так всегда, в ста случаях из ста.
Нет, возможно среди нас есть и такие, кто два в одном. Но я не представляю, как они снимают стресс. Может, котяток в подворотне мучают?
Привет, меня зовут Юля, и я двенадцать лет жизни посвятила сфере культуры. Я училась и учила сама, писала сценарии, воплощала их в жизнь, вела праздники и их же продавала. Совсем не претендую на роль гуру, но хочу поделиться с вами интересными историями с этой самой культурой связанными. И другими приключениями из жизни режиссера театрализованных представлений и праздников.
Сейчас я приглашаю вас заглянуть в закулисье. Самое настоящее. Праздник там совсем не такой, каким вы привыкли видеть его на сцене. Он не искрится красками, а ершится нестыковками. Ведущий не сияет улыбкой, а устало перечитывает сценарий. Артисты понуро бредут с репетиции, напрочь лишенные драйва. А повелевает всем этим действом режиссер, у которого заготовлен и пряник – подбадривающее слово, и кнут – то самое крепкое словцо.
В этой книге будет немало моментов, в которые поверится с трудом. Хотела бы я сказать, что зуб даю, но когда тебе тридцать два, встреча со стоматологом выходит слишком дорогим удовольствием.
Поэтому ответственно заявляю, мои дорогие читатели: все мысли и ситуации, что вы прочтете в этой книге и вынесете для себя – мой опыт; все персонажи, учреждения, места, которые попадутся на вашем читательском пути – выдумка и фантазия, которая изрядно пострадала по ходу моей головокружительный карьеры.
Ну а если всё-таки вы почувствуете, ощутите всеми фибрами души, что герой вам знаком – пусть будет так. Мы все хоть и разные, но при этом чертовски похожие.
И, наконец, в зале раздаются нетерпеливые аплодисменты, под креслами ждут своего часа помидоры, занавес раздвигается…
Мы начинаем!
Зарождение героя
Как и все будущие гении, я была очень мечтательной. Правда, что я стану гением, считали родители. Все остальные просто говорили, что я с улицы Бассейной.
Случалось, мама отправляла меня в хлебную лавку, которая находилась в двух километрах от дома. Пока я совершала свой путь, прислушиваясь к пению пташек, сочиняя стихи, разглядывая встречных букашек – умудрялась потерять зажатую крепко в кулак деньгу. Это «умение», кстати, затем пригодилось мне в творческой жизни.
Когда готовишь праздники, финансы, тщательно спланированные на начальном этапе, имеют магическую способность исчезать в никуда.
Если до булочной сбережения мне всё-таки удавалось донести, то расплатившись, я могла забыть сдачу. Или хлеб. Многозадачность не мой конек, наверное, вы уже это поняли. Зато в тот период у меня были мускулистые ноги, потому что пройденные километры увеличивались прямо пропорционально тому, что я забыла на этот раз.
Меня манило искусство: в моей творческой биографии художественный класс, хореографический коллектив, кружок вокала. Пика карьеры я достигла, исполнив на сцене Дома культуры песню про паучка, живущего в дыре потолка. Чтобы продолжать заниматься пением, мне нужно было научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Я мечтала о рояле. Мама сообщила, что обзавестись в нашей однушке фортепьяно мы можем, только если приколотим его к потолку. Я готова была и на подобный эксперимент, однако родители моего энтузиазма не разделили, и на этом с творческим образованием было покончено.
* * *
Главной чертой моего характера была буйная фантазия. На вопрос взрослых: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» – каждую неделю у меня рождался новый ответ. Как-то я даже планировала податься в геологи.
100 грамм экспедиции
Вьюга швыряет в лицо пригоршни снега. Вокруг белым-бело, и кажется, ни конца, ни края этой дороги не будет. Лицо жжет, ноги и руки сковал лед. От порывов ветра трудно дышать, хоть шарф и завязан до глаз.
Путь от бабушки до тети – пятнадцать минут по чистому полю. Но мы, проваливаясь в сугробы в отсутствии видимости, бредем кажется уже час. Тетя, сопротивляясь непогоде, тащит на санках нас с младшей сестрой. Мне четыре, и я впервые понимаю, что такое безысходность.
Наконец забрезжили постройки. Еще десять минут, и мы дома!
Скидываем отяжелевшую от налипшего снега одежду. Залезаем в кровать. Тетя греет бутыли с водой, подкладывает в ноги, кутает нас пуховыми одеялами. Можно представить, как ей страшно – застудить двух малявок, которым на двоих семь!
И видимо это толкает ее на крайний шаг. Она несет нам два граненых стакана. Запах оттуда, как от опары для теста – дрожжевой. Малявки уже знают, что будут пить, совсем как родители на Новый год – самогонку.
Мы опустошаем стаканы, поморщившись. Противно, но не сильно. Веселеем. Я засыпаю, представляя, что я отважный геолог, вернувшийся из экспедиции.
Много лет спустя я узнала, что от той самогонки был только запах, чайная ложка на стакан горячей воды – эффект плацебо. Но колесо было запущено. И теперь, чтобы представить себя отважным геологом, мне каждый раз нужно немного накатить.
* * *
О профессии «режиссер праздников» в детстве я не слышала. Но интуитивно о ней мечтала. «Как это здорово, радовать других!» – думала я.
Мама сетовала, что я ненормальный ребенок. Когда все нормальные, на ее взгляд, потирают руки в ожидании именинных подарков, я готовила подарки гостям.
На вкус и цвет
В мой юбилейный десятый День рождения друзей ждало настоящее «Поле чудес».
Весь вечер накануне именин я клеила и красила барабан, главный реквизитор нашего дома, папа, сколачивал конструкцию до состояния вращательности, а мама пекла торт, параллельно вздрагивая от звуков надвигающегося праздника.
И вот, долгожданный момент. Гости в сборе. Вращают. Угадывают. Выбывают. Каждый получает поощрительный презент.
Подружка Ленка, как всегда, оказывается в лидерах. Торжественно выношу суперприз – ровно такого же плюшевого зайца, что она вручила мне в честь Дня рождения.
Но настоящий суперприз ждал позже.
В комнату вплыл торт – башня коржей, украшенная облаком крема. Все судорожно сглотнули наполнившую рты слюну.
И только Васька, пятилетний Ленкин брат, который на торжестве, как и на прочих совместных наших встречах оказался прицепом к старшей сестре, заорал:
– Мне! Мне! Мне самый большой кусок!
Просили – получайте. Мама расставила тарелки, вручила ложки, и заняла выжидательную позицию – кому добавочки? Главный любитель тортов Василий запихнул в рот полкуска разом, и даже не успев его прожевать, снова заорал:
– Фууу!
Вместе с чем выплюнул укушенное обратно в тарелку.
Гости как по команде замерли с ложками наперевес.
– Кислятина! – добавил десертный сомелье и демонстративно вытер язык салфеткой.
А виной всему оказалась курага. Василий с высоты своих лет справедливо считал, что основным ингредиентом торта должен быть исключительно сахар.
Обидно мне было ужасно. Да и маме, она до сих пор это помнит. (Васька, если ты это читаешь, пусть тебе будет стыдно!)
Тогда я вынесла одну мысль, на которую, как костыль, опираюсь не только в своей профессии, но и жизни в целом. Она гласит:
Даже если ты выжал из себя максимум и еще немножко, не факт, что результат понравится всем. Недовольные всегда найдутся.
Душевного равновесия это не прибавляет, но когда мы утешаем близкого, ведь положено что-то говорить?
* * *
Есть мнение, что та или иная ситуация в жизни будет повторяться до тех самых пор, пока ты не вынесешь из нее необходимый опыт.
В возрасте десяти лет всё, что я умела выносить – мусор до бака, ну и мозг родителям в процессе воплощения гениальных праздничных идей. Поэтому мама на всё лето отправляла меня к бабушке в ту самую деревню. Основным досугом местных детей были, как правило, игра в «горячую картошку» коровьими капешками, лузганье семок и соревнование по знанию матершинных частушек.
Сюрприз с запахом
Общаясь с деревенской ребятней, я ощущала себя как минимум профессором. Но был один соседский мальчишка, который чаще всего в общих разговорах отмалчивался, таинственно улыбаясь. Я с высоты лет приняла сдержанность за интеллект и срочно решила завоевать его сердце. А помочь мне в этом нелегком деле должна была юбка.
Сшитая по последнему писку моды – с запахом, и одолженная всеми мольбами у подружки, несмотря на ее веселенький цвет детской неожиданности после введенного грудничку прикорма брокколи. В первый же день каникул она вышла на сцену действий.
Напомаженная на городской манер, я гордо вышагиваю по полю, ведущему от дома тетки к дому бабушки. Представляю себя топ-моделью на подиуме, и как ОН ахнет от моего сногсшибательного образа.
Вокруг – ни души, только птички щебечут. И утки крякают. Утки?!
Оборачиваюсь и не верю глазам! Вот удача – Сашка с хворостиной идет метрах в пятнадцати от меня, гонит уток на пруд. Улыбается как обычно.
Щеки заливает краска, сердце колотится, как в последний раз. Бабочки разом порхают и возле цветов, и в животе. Ветерок сдувает со лба испарину и развевает юбку. Я старательно кручу бедрами «восьмерку» для эффекта подиумной походки.
Оборачиваюсь еще раз. Не просто улыбается, а сияет! Глаза опустил вниз. Это он так рад нашей встрече?!
Иду дальше, и тут ветерок как-то совсем вальяжно принимается за мою юбку. Уж слишком под ней всё охлаждается. Невзначай провожу рукой по бедру – тревога! Чертов запах сыграл со мной злую шутку – я не продела пояс в секретную дырочку, и порыв оголил мой зад на всеобщее обозрение. Уток и Сашки.
Эффект действительно получился – что надо. Таким, на который и рассчитывать не приходилось!
Вот и главный лозунг мероприятий – хочешь сделать новое, чтоб получилось «Вау», будь готов к неожиданностям.
* * *
Просидев после инцидента неделю дома, я придумала план реабилитации. Мода – это не по мне, мое – внедрение культуры в массы.
Вторая (по)пытка с барабаном
В этот раз полюбившееся «Поле чудес» мы с двоюродной сестрой решили приукрасить призом из «Очумелых ручек». Была такая рубрика в программе «Пока все дома», где два взрослых дядьки из говна, пластика и палок творили чудеса.
Участниками решили выбрать Сашку и его лучшего друга, по совместительству нашего брата Терёшку.
Конечно, это было нашей ошибкой. Вы вообще когда-нибудь встречали людей с именем Терентий, обладающих тягой к искусству и интеллектуальным играм? Да вы вообще кого-нибудь с именем Терентий встречали?!
Теря никогда таинственно не улыбался, если было смешно – ржал как конь. Для убедительности в конце мог раскатисто рыгнуть. Еще у него были руки-базуки, потому что он всё лето обыкновенно кидал в сарайках навоз. И эта внушительная физическая форма позволяла ему не бояться даже старшаков. И не выбирать выражения никогда и ни с кем.
И вот, пригласив к обеду крутить барабан брата и Сашку, мы сели за изготовление мега-стильной вазы.
Отрезали верхушку от бутылки «Фанты», разрезали от верха и до середины ленты, нанизали на них кусочки пенопласта. Получился шедевр, не иначе. Даже упаковали его в трудом и кровью (вернее, угрозой люлей от тетки) добытую подарочную бумагу.
Итак, игра.
Почему-то участники не удостоили нас даже солеными огурцами, но это не поумерило наш пыл.
Как мы ни подсуживали нашему красавчику, всё-таки брат вышел в финал. Барабанная дробь, подергивающийся ус… Выносим суперприз.
Теря с жадностью разрывает упаковку…
И предвкушение на его лице сменяется злостью. Ведь другу достался чупа-чупс, а ему – изделие криворуких дизайнеров.
– Что это за?! – спросил брат, подкрепив свое разочарование самыми крепкими частушечными оборотами.
Не успела я воззвать к его чувству прекрасного, как он стал неистово запинывать свою новую вазу…
Как думаете, какой урок я вынесла из этой истории?
А. «Лучший подарок – тот, что затыкает рот».
B. «У брата "Пока не все дома"».
C. «Если и дарить вазу, то ночную».
D. «Мы недостоверно исполнили оригинал из передачи, поэтому наш победитель был разочарован».
Я выбрала последний вариант.
Вопрос с адекватной оценкой праздников нашим зрителем – самый болезненный в творческом процессе.
Но даже этот инцидент не отбил у меня тяги к прекрасному. Черенок грабель порядком поизносился с течением школьных лет.
Я, скромный по натуре ребенок, внезапно пыталась быть везде и сразу.
Сначала я подалась в радиоведущие. Пятнадцать минут по понедельникам и пятницам я важно вещала на всю школу, озвучивая последние новости, которые разбавляла анекдотами и гороскопом. Между прочим, за это меня уважали двоечники, ведь под мою болтовню они успевали списать домашку. А еще в конце передачи я считала своим долгом поставить какой-нибудь вдохновляющий на учебу трек. Поскольку слово «интернет» тогда в нашем поселке было словом скорее ругательным, школа слушала то, что ведущей удавалось записать на кассету с челябинской радиостанции.
Однажды в качестве заглавного саундтрека радиопередачи я включила «Лирику» «Сектора газа». Да-да, ту самую, где «опустится плавно на пол всё твое белье». И, представляете, мне за это ничего не было. Наверное, после того случая покровительница культуры и искусства Минерва осерчала, и я получила сполна за мою любовь к не совсем цензурным песням, о чем вы узнаете немного позже.
* * *
В старших классах к нам в школу пришел молодой учитель истории, который обожал движухи и умел зарядить энтузиазмом даже отпетых хулиганов. А уж я, примерная девчонка, обожавшая всё условно-культурное, просто ходила за ним хвостиком. Выглядело это примерно так:
– Кто писать в школьный вестник?
– Я!
– Кто играть в пьесе для малышей?
– Я!
– Шутить в команду КВН?
– Я! Я! Я!
А про школьные праздники и говорить нечего. Я сделалась их бессменной ведущей.
Что очень раздражало некоторых. В числе недовольных была и завуч по воспитательной работе.
Перед началом одиннадцатого класса, я, как обычно, ждала звонка с сообщением о дате репетиции линейки. Не дождалась. Первого сентября праздник вели новые звезды, а мне передали – завуч возмущена тем, что «Юля обещала явиться на прогон, и не пришла».
Сценарий на выпускной писала тоже она. Историка заставила танцевать, и в пару к нему определила меня.
Когда шел наш номер, завуч растрещала родителям моих одноклассников, что у нас роман.
Культура! Как много в этом слове! Синонимы: вдохновение, творчество, искусство. А еще: сплетни, интриги, скандалы.
* * *
В выпускных классах моя голова, как у любого старшеклассника, была занята одним: гулянками, вечеринками и обжималками. Вопросом, куда пойти учиться, естественно.
Но так как слово «режиссер» на тот момент ассоциировалось у меня исключительно с кино, выбор пал на журналистику. Опыт активисткой работы убедил меня в абсолютном успехе предстоящего поступления. Но не моих родителей. После двух суток моих слез, убеждений, и даже козыря – звонка двоюродной сестры, которая этим самым журналистом работала, на карьере великого мастера пера пришлось поставить нецензурное клеймо. Увы, меня затолкали на экономическую специальность, где я отточила навыки кивать пустой головой, и делать абсолютно осознанный вид. Ну сейчас-то ясно, что после такого мне был открыт путь исключительно в культуру. Но тогда будущее виделось исключительно туманным и бесперспективным.
* * *
Все подружки и друзья разлетелись кто куда – ковать дорогу к великому будущему. А я осталась в родной деревне, учась на заочке. Пришлось идти работать. И тут судьба в первый раз намекнула, что я свернула не туда. Единственной стоящей вакансией оказалась работа продавцом CD и DVD дисков.
Хозяин лавочки по внезапному стечению обстоятельств оказался творческим на всю голову. Звукачом. Он диджеил на свадьбах и работал в районном Доме культуры звукооператором. А еще он был обладателем почти что Сашкиной таинственной улыбочки, чем, конечно, покорил мое сердце.
«Поле чудес» апробировать на нем я не рискнула. Просто хорошо работала, смеялась над шутками и носила декольте. Чем привлекала, кроме адресата, немало меломанов и любителей лицензионных фильмов.
Дым сигарет с бамбуком
Один товарищ, захаживавший каждый день, мне и самой нравился: брутальный, с шутками-прибаутками, на классной машине, при деньгах – покупая диск за сотню, обязательно тряс перед лицом пачкой тысячных купюр.
Доброжелатели донесли, что пачка, тачка, водокачка – все атрибуты крутости парняги, за исключением юмора, являлись собственностью его девушки, у которой он вдобавок еще и работал. Но мне было семнадцать, если это достаточное оправдание, да и вообще, было интересно, что из этого всего выйдет.
Однажды по смс он очень уж решительно звал меня скататься с ним на вечернюю прогулку в центр города. И я практически согласилась! Ох уж эта юность: море безграничного любопытства, самонадеянности и отсутствие навыков выстраивать логически-следственные связи. Параллельно в смс подружке я освещала происходящие страсти. С замиранием сердца, в предвкушении, но понимая, что в общем-то, паренек не очень хорошо поступает относительно своей пассии, пишу подруге: «Этот козел позвал меня с ним вечером в город».
И отправляю. Ему.
Осознав размер катастрофы, пытаюсь спасти ситуацию: начинаю судорожно тыкать на кнопку отмены, но пальцы плохо слушаются.
В итоге отправляю это сообщение ему семь раз.
В ответном он пожелал мне курить бамбук.
С той поры я лишилась своего постоянщика. Только раз, спустя полгода, наши пути пересеклись. Я возвращалась домой в короткой юбке, он – остановился подвести. Доехали до места в гробовом молчании и на том расстались окончательно.
* * *
Мой работодатель Николай усиливал позиции, рассказывая истории с работы. Культура через него шептала: «Я жду». Так мы начали встречаться. С Николаем и культурой одновременно.
Летом он предложил поехать вместе на море.
Говорят, что отношения познаются в отпуске. Люди, оказавшиеся вместе 24 на 7, узнают друг о друге много нового. Я узнала от своего парня много некультурных историй. Он от меня – много некультурных слов.
И Ленин такой молодой
Гвоздем путешествия стал поход в аквапарк. Билет на пять часов, двенадцать горок от мала до велика – развлечения обещали стать незабываемыми. Коля провел в раздевалке целых пятнадцать минут, за что получил от меня выговор: каждая секунда на счету, вдруг не успеем посетить все аттракционы!
Начать решили с парной горки – две закрытые «кишки» метров двадцати в высоту задорно переплетались между собой, обещая эпичный вылет.
Десять минут в очереди, и мы на вершине. Заглядываю в нутро и чувствую, как закрадываются сомнения. Коля подмигивает, отступать поздно – прыгаем в трубы одновременно.
Скорость закручивает и окатывает адреналином – вот только вместо восторга меня охватывает жуткая паника. Я закрываю глаза, скукоживаюсь в комочек и молюсь о том, чтобы это поскорее закончилось. Несколько секунд, показавшиеся вечностью, и я вылетаю из «кишки». Ощущая себя в прямом смысле переваренной. Трясущимися руками с трудом натягиваю практически покинувшие пятую точку плавки.
– Ты как? – спрашивает Коля, хотя по моему лицу и так всё понятно. – Нет, реально было страшновато… Ну мы просто сразу пошли на большую горку… Есть же другие, поменьше…
– Я. Больше. Ни на какие. Горки. Ни ногой.
Загораю. Прихожу в себя. Наблюдаю, как малышня от мала до велика с визгом вылетает из труб разного калибра.
Николай отходит быстрей.
– Я пойду, разведаю обстановку?
Возвращается спустя двадцать минут с довольным лицом.
– Юля, там такая горка крутая!
– Я ведь всё сказала. Нет.
– Да честно, совсем-совсем не страшно. Она как трасса, открытая, на ней несколько дорожек. И там даже пятилетки катаются! Ну пойдем, посмотришь, не захочешь – не поедешь.
Еще двадцать минут уговоров, и я сдаюсь. Ведь не может же он так нагло меня обмануть?!
На вид горка и вправду выглядит безобидной. До тех самых пор, пока я не поднимаюсь на вершину. Опять подкатывает паника. Но спуститься вниз нереально – вся лестница усыпана любителями острых ощущений.
Садимся. Я жалею, что не написала завещание. Пожитков за свои восемнадцать лет я накопила не много, но вот завет не посещать аквапарки всем адекватным людям стоило бы оставить.
Надсмотрщик машет рукой, и мы пикируем вниз. Всё повторяется. Адреналин, паника, мольба. В голове лишь одна мысль: «Обманул! Обманул!!!»
Упав в воду, я еле из нее выползаю – не держат ноги. Зато с руками всё в порядке, и когда Николай пытается мне помочь, принимаюсь колотить его что есть сил, захлебываясь в рыданиях.
– Да чтоб я! Еще раз тебе поверила!!!
А дальше последовала непереводимая игра слов.
Мой спуск был запечатлен на фотокамеру. И там вместо меня – дедушка Ленин, обреченно коротающий долгие годы нежизни в компании радостных людей.
Кто бы знал, что это будет самой яркой иллюстрацией сути мероприятий, делать которые я страстно мечтала:
Праздник неконтролируемым потоком несет вперед счастливых зрителей и уже неживого, но еще не мертвого режиссера.
Оставшиеся четыре часа я провела в лягушатнике с грудничками.
* * *
А потом я внезапно вышла замуж. Не последнюю роль сыграл позор, свидетелем которого стал Коля, и который он деликатно хранил в секрете.
А еще папа не разрешал мне гулять позже двенадцати ночи, и пришлось предпринять столь кардинальные меры. К слову, план провалился, поскольку к двадцати годам я стала обладательницей ребенка и абсолютного шока, от того что с этим ребенком делать. Правда, гулять мне теперь было можно круглосуточно. С коляской.
Когда нашей с Николаем беременности еще было три месяца, директор Дома культуры озвучила предложение, которое стало поворотным в моей судьбе.
Мужу предложили ставку слесаря с зарплатой пять тысяч рублей, а поскольку официально устроиться он мог только совместителем и получать половину, взяли меня методистом – тогда так гордо именовался человек, ответственный за праздники. На деле же, работал он на полную слесарем. Вот такая хитрая арифметика.
В декрете мне даже платили пособие – две с небольшим тысячи, и это было отлично. В то время безработным мамочкам было положено ровно ничего.
Счастливое материнство тех времен я успешно совмещала с окончанием учебы на менеджера и полной прострацией на тему того, куда я в дальнейшем пойду работать.
А поскольку зарплаты в культуре были – получить и плакать, судьба снова подарила мне невероятной щедрости сюрприз. Когда дочери исполнилось чуть больше года, в ДК практически не осталось специалистов, и директор мужа предложила мне такой вариант: я работаю из дому, на удаленке, как сказали бы сейчас, пишу сценарии для детских праздников, и прихожу туда только их проводить. Мы считали каждую копейку, и конечно, не смогли отказаться.
* * *
Еще когда мы только начали встречаться с будущим мужем, я бывала у него в Доме Культуры. Мне он представлялся именно таким – с больших букв.
Однажды Николай собирал аппаратуру, а я позволила себе дерзость зайти в концертный зал. Он был совершенно пуст, свет выключен, и только луч пробивался через двери, ведущие в зал с большими окнами.
Как сейчас помню: я шла между рядами, вдыхая запах, который невозможно описать. Наверное, так пахнет творчество, вдохновение, мечта.
Занавес был раздвинут, и я поднялась на еле освещенную сцену. Обвела взглядом кресла в полумраке и ощутила трепет и сладкий страх. Думаю, именно в тот момент во мне зародилось желание вновь стоять на этой сцене, залитой софитами полноправным хозяином, а не тайным воришкой в темноте.
* * *
Выходить на «настоящую» работу было страшно. Кроме меня в методическом кабинете ютилось еще несколько подобных мне «фрилансеров». В тесной комнатушке практически всё пространство занимал огромный стол формы «Т», на крышке которого стоял допотопный компьютер с проводным интернетом. Во главе – место худрука, человека, ответственного за всю художественную деятельность ДК, репетиции и работу коллективов.
Методисты и прочий творческий сброд ютились по обеим сторонам отростка стола, занимая очередь на работу с единственным компьютером.
Экономисты, агрономы, хореографы – мы все с важными лицами пытались творить. Вытворять. Но были плюс-минус бестолковыми. Сотрудники менялись как перчатки, и изредка в их числе оказывались специалисты с профильным образованием. Которые, при этом, косячили не меньше «бестолковых».
Связки из сказки
Как-то Иван, режиссер согласно корочкам ВУЗа, разогрел связки перед выступлением. Лучшим средством, как он посчитал – коньяком. И назвал главу района, уважаемого дядьку с буйным нравом, Михал Петровичем Егоровым.
Егор Михайлович Петров побагровел, но на сцену вышел. И даже сурово рявкнул в микрофон, что считает мероприятие открытым. Заиграл гимн, и флаг, что стоял рядом с главой, внезапно упал с флагштока. Хотя должно было падать Ивану.
Говорят, после этого Егор Михайлович преподавал основы работы со связками директору ДК. Демонстрировал на собственном примере – чтобы голос хорошо звучал, достаточно найти подходящий для ора объект.
Так Иван между нами, необразованной челядью, из «царевичей» был разжалован до «дурака».
Можно быть сколь угодно талантливым и опытным, но если ты не относишься к празднику со всем уважением, он ответит тебе тем же.
* * *
Но были в Доме культуры и мэтры, которые работали там чуть ли не с основания. Их опыт исчислялся десятилетиями, регалии – свитками, заслуги – сундуками.
Вера Ивановна руководила театром. Ее интеллигентность и сдержанность поражала. Какой бы хаос ни царил вокруг, единственной ее реакцией была только вздернутая бровь. Но зато какой красноречивой была эта бровь! Вера Ивановна вполне могла бы преподавать на курсах благородных девиц, после которых, я уверена, даже отпетые матросы сменили бы портовую прозу на слог поэтов-маринистов. Общаясь с Верой Ивановной, я каждый раз ощущала себя школьницей на экзамене в аспирантуру.
Иннокентий Петрович возглавлял хор русской и казачьей песни. Репертуар хора оставил неизгладимый отпечаток и на стиле общения его руководителя. Сюжет песен о казаках имел строго два направления: эпос сражений ребятушек на поле боя и лирика любовных побед их неверных жен. Сражаться в культурных условиях Иннокентию Петровичу было не с кем, а вот чужих жен в поле видимости – хоть отбавляй. Поэтому он забавлялся тем, что с самым невозмутимым видом вворачивал сальную шуточку в казавшийся поначалу безобидным разговор. Каждый раз, попавшись на эту удочку, я проклинала казачек – почему гуляли они, а стыдно мне?!
Создателем и бессменным руководителем народных танцевальных коллективов «Калинка» и «Вольница» была Натэлла Витальевна.
По натуре Натэлла Витальевна была настоящим воином. Борцом за справедливость. К ней нельзя было относиться нейтрально – ее или обожали, или ненавидели. А еще боялись и уважали.
Она держала в кулаке восемьдесят ребят от мала до велика и умудрялась делать это по любви.
Взрослые дяденьки и тетеньки, поменявшие место жительства десятилетия назад, прямо с вокзала, не расчехляя чемодан, бежали проведать родной коллектив и любимого руководителя.
Но завоевывала сердца Натэлла Витальевна вовсе не телячьими нежностями, снисхождением и поблажками. А прямолинейностью, способностью разложить всё по полочкам и выйти победителем из любой патовой ситуации.
Билет и один конец
Однажды Натэлла Витальевна повезла коллективы на конкурс в другую страну. Казалось бы, сочетание «двадцать детей» и «заграница» уже нагоняет панику и страх. Но это не о нашей героине!
Как обычно, завоевав самые высокие титулы, танцоры радостно возвращались домой. Логистика была не из простых: границу с Россией пересекали на автобусе, который доставлял коллективы в Москву; там пересаживались на поезд, через двое суток – привет, Челябинск; снова автобус, час езды и – вот моя деревня, вот мой дом родной.
Конечно, Натэлла Витальевна сильно заранее и тщательнейшим образом прорабатывала маршрут, планировала каждую мельчайшую деталь и прогнозировала любой возможный форс-мажор. Билеты на поезд туда и обратно ухватили, как только они появились в продаже – четыре купе, расположенных друг за другом – чтоб и дети были все вместе, под надзором, и развеселые вахтовики не разлагали атмосферу алкогольными испарениями.
Поезд был транзитный – стоял ровно десять минут. Поэтому, как только под колесами прибывающего состава заскрипели рельсы, дети с сумками наперевес заняли стартовую позицию.
Проводница строгим взглядом окинула толпу, и только открыла рот, чтоб потребовать билеты вместе с документами, как Натэлла Витальевна отчеканила:
– Так, стоянка короткая, я не хочу, чтоб половина детей осталась на перроне. Вот билеты, посмотрите, пересчитайте – их столько же, сколько и нас. Сейчас мы заходим, располагаемся, раскладываемся, и если вам нужно, можете прийти и более тщательно всё перепроверить. Давайте не задерживать очередь!
Сказано всё было именно тем тоном, за который так любили своего руководителя воспитанники. Безапелляционным. Проводнице осталось лишь молча кивнуть, провожая балаганную, но при этом дисциплинированную толпу взглядом.
Когда, наконец, все вещи аккуратно убрали, а горох рассыпался по местам, Натэлла Витальевна блаженно рухнула на свою полку. И даже позволила себе дерзость снять обувь и вытянуться в полный рост. Но не тут-то было! Из соседнего купе заглянул мальчишка:
– Натэлла Витальевна, на Сережино место какой-то мужчина пришел, говорит, что у него билет.
– Ой, да мало ли что он говорит! Пусть глаза разует и внимательно в билет посмотрит. Он явно что-то не так читает.
Через пятнадцать секунд всё то же растерянное лицо:
– Там еще женщина пришла на Машино место…
– Да что за бардак развели! – руководитель принялась шарить ногой в поиске тапочка. – Куда проводница смотрит!
В этот самый момент в купе появилась бабушка с котомками. Она посмотрела на Натэллу Витальевну, потом в билет, и снова на Натэллу Витальевну.
– Моя хорошая, ты, кажется, место перепутала. Вот, смотри – у меня здесь написано 33В.
– Что же вы меня, за дуру принимаете! Вот мой билет – в нем тоже 33В! Я не знаю, почему на одно место – два билета. Но мы первые здесь разместились, и никуда не уйдем!
На спор заглянула проводница с озабоченным лицом.
– Женщина, дайте еще раз взглянуть на ваш билет, – обратилась она к Натэлле Витальевне.
– Вот, держите. Я уже говорила, не наши проблемы, что у вас двойные билеты, мы никуда…
– У вас билеты на завтра.
– Что…
– У вас билеты на завтра, вот, смотрите – то же время, то же место, но – двадцать девятого ноября, а сегодня двадцать восьмое.
– Но как…
– Женщина! Поезд отходит через три минуты!
Вот так за три минуты два десятка детей вместе с руководительницей оказались на перроне. А пассажиры, которые наконец заняли свои законные места, радостно махали остающимся из окошка. Подбадривали.
Зима. Казанский вокзал. Два десятка подростков. Гора сумок. Шныряющие цыгане. Ночь.
– Натэлла Витальевна, нам ведь, наверное, где-то переночевать надо?
– Наверное…
– Мы в прошлом году тут как раз с папой были, неподалеку есть отель. Там точно будут места. Я покажу!
Сдали багаж в камеру хранения, и тринадцатилетний мальчишка уверенно повел компанию по узким улочкам и извилистым закоулкам.
Администратор хостела, где преимущественно квартировали граждане ближайшего зарубежья, была немало удивлена таким гостям. Но всех разместила с комфортом – условия Натэллы Витальевны на съем отдельного этажа выполнила, а бонусом еще и завтраком с утра накормила.
Днем даже успели скататься на обзорную экскурсию, организованную на форс-мажорные припасенные средства. А вечером со спокойной душой загрузились в уже знакомый поезд и полноправными пассажирами отправились домой.
Подобный казус мог отбить охоту к поездкам у кого угодно, но не у Натэллы Витальевны. За тридцать с хвостиком лет культурной работы она не свозила коллективы разве что на Луну. В связи с чем у нее всегда припасены истории, в которые трудно поверить, и которые приятно обсуждать за чашечкой валерьянки.
* * *
Работая с такими весомыми людьми, я всегда чувствовала незримую планку. И понимала, что даже встав на цыпочки, мне до нее не дотянуться.
До сих пор помню свой первый праздник. В ДК должен был идти детский спектакль, моей задачей было организовать движуху малышне по окончанию. И вот, сюрприз! – кто бы знал, что вся дальнейшая работа будет состоять сплошь из них – один из актеров задержался к началу. Пришла Вера Ивановна, заслуженный деятель культуры РФ, и сообщила:
– Юля, надо провести разогрев, потянуть время.
Я захлопала глазами:
– А по окончанию спектакля можно будет ничего не делать?
– Нет, и в конце тоже нужна активность, у нас это сценарием задумано.
– Но у меня игровая рассчитана только на 20 минут!
– Неужели вы, работая в Доме культуры, не можете провести несколько игр с детьми вне вашего плана?!
И посмотрела на меня тем самым интеллигентно-строгим взглядом.
Я не знала, куда деваться. Отказать мэтру – подписать характеристику. Согласиться – подставить себя, ведь сценарий программы я собирала по всему интернету!
На дрожащих ногах я побрела в зал. За секунду до моего позора в фойе влетел опоздавший актер.
– Ну всё, спектакль можно начинать!
По окончанию я провела игровую, дети были счастливы, а мой костюм можно было выжимать. И мной даже все остались довольны. Но до конца моих дней этот укоризненный взгляд будет всплывать в голове, когда я собой не удовлетворена. И в следующей жизни, возможно, тоже.
Спустя сотни мероприятий, я поняла:
Даже если праздник для зрителя прошел по высшему разряду, режиссер всегда найдет то, что он мог сделать лучше.
* * *
Хотя работать в ДК мне нравилось. А больше – не работать.
В июле мы творческим коллективом поехали на общую именинную вылазку. Шашлыки, песни под гитару, комары – всё казалось мне прекрасным. Особенно дивный веселящий коктейль, которым подпаивала меня Аня, молодая руководительница немолодого хора ветеранов. Закончилась вечеринка у кого-то на квартире, где мы пели караоке под баян. Позже выяснилось, что в тот вечер Аня познакомила меня с водкой – основным ингредиентом коктейля «Беззаботный культработник». Еще позже – что без этого ингредиента проработать с хором ветеранов пять лет у Ани просто бы не вышло.
Одним словом, мне казалось, что я наконец решила кем стану, когда вырасту.
* * *
На втором этаже нашего ДК располагалась телестудия. Накануне моего прихода в ней полностью сменился коллектив – в начальники пришел молодой и амбициозный парень. На работу он ездил из города, с местными был не знаком – поэтому, приметив меня на парочке мероприятий, предложил подрабатывать у них корреспондентом.
Гонорар за мою подработку вдвое превышал зарплату на основном месте, и я с радостью согласилась.
Несколько месяцев я исполняла свою юношескую мечту о журналистике – моталась по всему району. На исходе полугодового срока я поехала в маленькую деревушку делать репортаж о проведении газопровода.
Задачей нашей студии был пиар местной власти, и моим заданием было снять счастливых жителей с благодарственными речами. Когда же я приехала на место, оказалось, что газ – хорошо, а вот отсутствие мало-мальской дороги, регулярного транспорта, стабильного водопровода – плохо. И вместо од похвалы на меня полился поток отчаяния и недовольства.
Репортаж я провалила, и желание стать крутым журналистом отпало.
Тогда я впервые подумала: «Мам, пап, вы были правы». Так я поняла, что наконец повзрослела.
* * *
Тут, как и положено в приличной завязке, на горизонте появилась дама. Если б мы сидели за карточным столом, то она, безусловно, была бы масти пик.
Но на деле она была блондинкой, общительной, милой и с классным чувством юмора. И ничто не предвещало…
* * *
Когда мы еще встречались Николаем, он проводил новогодние корпоративы в кафе. Я, как дама его сердца, пусть будет червей, конечно, ему помогала. Подшить что-то из костюмов артистам – это до сих пор самый хромоногий из моих коньков, но мы экономили, как могли; принести реквизит, встретить гостей, найти лишний стул, выслушать претензию. Такая Золушка на задворках.
Роль монарших выполняли те, кто уже состоялся на творческом поприще – действующие работники ДК. Вот они-то и получали лавры, признание, фоточки с пьяными гостями и приличный гонорар. Одной из них была Маша – приезжая из города и «собаку съевшая» на праздниках. Это мне тогда так казалось, а на деле она была только-только выпускницей факультета социо-культурной деятельности, в прошлом – официанткой, главными навыками которой было здоровое любопытство, хорошие амбиции и непоколебимая вера в себя.
Она вела часть праздника, у нее это хорошо получалось, а я как завороженная наблюдала.
* * *
Прошло время, с Машей мы не общались, она меня и не запомнила по той совместной подработке. Муж пересекался с ней чисто по работе в ДК.
Я иду в слесарный декрет – и тут выясняется, что Маша тоже, только в методический. И срок беременности у нас одинаковый!
И вот на этой почве мы как-то пересеклись и сошлись. Родили с разницей в две недели. Слегка общались. А когда нашим дочкам было по четыре месяца, столкнулись на улице с колясками, и всё – случилось.
Искра, феерия, дружба. Поскольку все мои прежние подружки в тот период пили, влюблялись и тусили до утра, а я сцеживалась, меняла подгузники и трясла до утра орущее чадо, иного расклада и быть не могло.
Мы гуляли, болтали, учились новому. Обсуждали прививки. Ржали над какашками. Сравнивали количество зубов. Детских и своих. В общем, деградировали по-мамски на полную катушку.
И когда меня позвали на нашу, внезапно! общую работу, я выслушала столько негатива, что даже немного растерялась. Маша уверяла: в этом дивном учреждении культуры царят столь бескультурные законы, что в пору бежать без оглядки. И из декрета она туда ни ногой!
Но, поскольку я-то была не богиней ведения праздников, а девочкой без планов на будущее, перспектива идти в какое-то другое место оказалась сильнее предостережений.
В тот же момент я решила испытать выражение о благих намерениях и дорогах. Я столько слышала о подработках мужа и считала, что он гениальный звукач, я столько слышала о подработках подруги, и считала, что она гениальная ведущая, что единственным логическим выходом распиравших меня чувств было уговорить их поработать на свадьбе вместе. У меня получилось.
Спустя пару месяцев моей работы в ДК, Маша тоже вышла на свое основное место. Нужда заставила. Как здорово, думала я. Муж, подруга и я – вместе работаем!
Идиллия, не иначе.
* * *
А потом случилось так, что Маше предложили провести юбилей за очень небольшие деньги. И она уговорила меня взять первый заказ. Мне было ужасно страшно – глаза Веры Ивановны взирали мне в самое нутро, как бы намекая: куда ты суешься?
Но подруга помогла фишками, подсказками, и даже одолжила свой реквизит. Своего диджея, впрочем, не одолжила – в Доме культуры был еще один звукач, наш общий товарищ Кирилл, с ним и отработали. Хоть я и волновалась, но всё прошло успешно. Гости остались довольны, и я немножко поверила в себя.
Тогда мы, четверо работников ДК, с подачи Маши, решили забацать свое праздничное агентство. Она давно мечтала о чем-то своем, а тут и команда собралась. Мы начали разрабатывать сайт, писать тексты, подбирать фотки. Было безумно интересно, и я думала: наконец я нашла свое призвание! Как прекрасно жить на этом свете!
Оплата натурой
Потом к Маше пришли еще одни постоянные заказчики, и снова юбилей – но дата у нее была забронирована свадьбой. И она предложила им наш с Кириллом тандем.
– А Юля справится? – в голосе заказчицы сквозил скепсис. – Она сможет потянуть нашу компанию?
– Конечно, не переживайте! – уверила Маша.
Позже подруга объяснила, что недоверие объясняется «своеобразным юмором», который присущ заказчикам и их друзьям по их собственному заверению.
Например, на прошлом празднике во время обычного конкурса Маша присела на корточки возле мужа моей будущей заказчицы, чтоб закатать ему штанину, а тот взял ее за голову и начал имитировать возвратно-поступательные движения.
Примерно такой поворот мог ждать и меня.
Мне снова стало страшно. Но отступать было поздно.
Итак, юбилей у «особенной» компании. Пять часов – как один. Все классные, веселые, общительные. Никаких казусов и в помине!
Праздник подходит к концу. Я даю финальное слово имениннице. По своеобразной иронии судьбы мы с ней родились в один день, и празднование выпало именно на эту дату. И вот юбилярша произносит благодарственную речь, в конце которой упоминает, что ведущая сегодня тоже именинница.
О, как было приятно то, что началось после!
Гости, ставшие за пять часов праздника родными, ринулись ко мне. Кто-то приобнять, кто-то – принести символическую рюмочку, кто-то – пожать руку.
А на десерт был супруг юбилярши. Тот самый, что с возвратно-поступательными.
Видели когда-нибудь древний массивный шифоньер из дуба? Который фиг сдвинешь, а если вдруг он упадет на тебя, то шансов выжить нет? Так вот, такой шкаф на фоне этого товарища кажется комодиком из Икеи.
Гражданин выходит меня поздравлять: уверенным движением сгребает меня в охапку и дарит горячий французский поцелуй. По-русски говоря, засасывает меня, как мощный пылесос немецкой марки. Я в его объятьях не то что трепыхнуться, вдохнуть не могу! И все три секунды, что длится поздравление, я чувствую, что жизнь из меня уходит, а конечности хладеют от мысли, чем всё это закончится.
Наконец, выпав из охапки, поворачиваюсь на именинницу – а она хохочет. И все вокруг смеются:
– Это шутка, Юля!
Так я поняла, что с юмором у меня неважно.
А еще спустя время осознала:
Когда ты выжал все ресурсы на максимум, чтоб сделать праздник, вариант благодарности с поцелуями предпочтительнее варианта с головомойкой.
* * *
Чем больше мы нашей компанией погружались в работу коллективную, тем напряженнее становились отношения личные. В один момент мы с Николаем посмотрели друг на друга и не поняли, как оказались вместе. От этих отношений каждый приобрел свое: Коля открыл мне дорогу в культуру, я – подарила ему дочь, которую он безумно любит. А еще каждому досталось по свидетельству о разводе.
Отмороженный праздник
Потом случилась предновогодка. Это то самое волшебное время, когда нормальные люди ставят елку, закупают горошек и кукурузу. А ты бегаешь, как ужаленный, и просишь у Дедушки Мороза, чтоб это поскорее закончилось. Чтоб оливье сам приготовился. И чтоб Дедушка Мороз тоже был готов, но не так, как в детстве.
Будучи Снегурочкой, я нашла себе Деда – парня с тачкой, написала сценарий, отрепетировали. В успехе я была уверена.
А утром первого дня заказов Дед пропал. Перестал брать трубку и не перезвонил позже. Возможно, отморозил уши или еще чего. История об этом умалчивает.
Но факт остается фактом – за несколько часов до первого выезда Снегурочка внезапно осиротела. А если брать в расчет, что график в тот день имел зазоры только доехать от адреса и до адреса, становилось еще печальнее.
Я позвонила Маше – та вела бесконечную череду корпоративов и абсолютно не могла решать мои проблемы. Оказавшиеся отчасти и ее проблемами тоже, так как этим вечером мы должны были развлекать народ у нее на празднике.
Благо, тогда у меня был поклонник, который сильно меня любил. Так сильно, что попроси его прооперировать левый желудочек сердца – не сможет отказать. Вот и тогда не смог, хотя, возможно, на роль кардиохирурга он подходил больше, чем на роль главного новогоднего волшебника. Не имея альтернатив, я его принарядила, попыталась прорепетировать текст, и – в бой.
Эпичность ситуации дополнял тот факт, что из-за стресса буквально за пару часов у меня село горло. А учитывая то, что вынужденный Дед Мороз способен был лишь важно стоять посреди комнаты и супить брови, наш дуэт был поистине неординарным.
Маша кричит:
– Ну что, ребята, кажется кого-то на празднике не хватает?!
Ребята нестройным хором трижды вопят: «Дед Мороз!»
В зал врывается милая Снегурка, которая внезапно прокуренным голосом матерой путаны вопрошает:
– Ждали нас?!
Ребята переводят взгляд на Деда Мороза, который поначалу семенит за внучкой, а увидев толпу – начинает пятиться назад. Весело. Жаль, дело происходит не у компании со «своеобразным юмором». Они бы оценили.
На первом корпоративе нас не вынесли на вилах только потому, что гости уже были разгорячены на полную, и этот цирк новогодних уродов их не смутил.
На втором заказе я обнаружила, что забыла подарок заказчиков дома. На третьем не могла битый час найти нужную улицу, пока не выяснилось, что клиенты находятся в 300 км от меня.
В общем, если верить тому, что «дуракам везет», в тот момент я должна была получить нобелевку. А получила в очередной раз чувство собственной никчемности.
Зато, питаясь исключительно батончиками «Баунти», в ту пору мне удалось достигнуть своей лучшей физической формы!
Увы, сколько я ни пыталась позже повторить сей успех, килограммы только прибавлялись. Пришла к выводу, что в словосочетании «красивая и умная» в моем случае оба прилагательных сосуществовать не могут. Я до сих пор помню, что такое прилагательное. Вы, наверное, уже догадались, что райского наслаждения из очередной диеты опять не получилось.
* * *
А после Нового года внезапно оказалось, что вся наша стройная праздничная компания рассыпалась. Честно говоря, выпала из нее только я.
Вроде бы со мной здоровались, разговаривали, порой улыбались. Но каждый раз в воздухе повисала какая-то неловкость и недоговоренность.
Решив, что возможно мою психику так расшатало снегурье прошлое, я пошла к психологу. Первый раз в жизни. Психолог попалась высококлассная. Выслушала сумбурную речь и начала приводить примеры неправильности моих суждений на основе историй из своей личной жизни.
«И чего вы все привязались к мужикам, что вам цветы надо? Мне вот, например, они и даром не нужны». Ну и всё в том же духе.
Закончили мы тем, что у меня слишком узкие плечи, а значит я не умею брать на себя ответственность. И мне срочно нужно походить в группу по телесной терапии. Я покивала головой, ушла и со всей присущей мне безответственностью больше не вернулась.
Хотя поход к психологу не прошел бесследно. Идея безответственно уйти засела в мозгу накрепко. И, еще немного порефлексировав в компании нерадостно улыбавшихся мне товарищей, я написала заявление на увольнение.
* * *
Две недели я сидела дома и смотрела фоточки Джейсона Стэтхема. Почему Джейсон? Не знаю. Должно быть, в тот шаткий период мне хотелось чего-то надежного, монументального и стабильного. А Джейсон во всех своих фильмах актерски стабилен до невозможности.
Когда от крутости моего нового друга совсем зарябило в глазах и я начала рассматривать альтернативу Вина Дизеля, мне наконец прислали приглашение на собеседование.
* * *
Мое резюме на тот момент должно было выглядеть так: мне 22, у меня двухлетний ребенок и я живу в 25 км от города-миллионника в районном центре. Попросту говоря, в селе. Вместо мужика у меня Стэтхем – красивый, и мои родители – надежные. А еще высшее экономическое образование – высочайшее! и непомерный опыт работы в области культуры – 1,5 года!
В общем, специалист экстра-класса с полным комплектом для счастливой жизни.
Решив, что карьера на малой родине для меня пройденный этап, изучив сайты с вакансиями, я отправила несколько писем в городские конторы.
Получив ответ по вакансии «менеджер» – это же моя квалификация, согласно диплому! в компанию «Event» – это же связано с культурой! я полетела на собеседование, как на крыльях мечты.
На самом деле нет. Будучи в 22 «разведенкой с прицепом», в душе я оставалась при этом несамостоятельным ребенком и боялась до жути.
Это ведь сейчас нужно будет каким-то чужим дядям-тетям доказывать, что я что-то знаю и умею? А я ведь на самом деле ничего не знаю и не умею. Страстные поцелуи на юбилеях не в счет.
Сейчас, спустя время, я так и не могу прийти к единому мнению, кому же всё-таки больше повезло: компании «Event» со мной или мне с компанией «Event».
Или, скорее, не повезло.
* * *
Что я знала о моем новом месте работы?
Компания, одной из первых вышедшая на праздничный рынок региона. Учредитель – бывший начальник Управления культуры города.
Все сотрудники, стоявшие у истоков организации, стали успешны и известны в сфере праздничной индустрии и смежных областях.
Не праздничное агентство, а кузница кадров!
Работа мечты.
На самом деле эта компания была основана выпускником хореографического факультета Академии культуры, который устал от подработок по вечерам в популярном ресторане.
Поймав нужную волну, наладив необходимые связи на первых порах работы агентства, Виссарион Валерьевич получил закономерное предложение «от своих» занять подходящий административный пост.
Пока занимал пост, обзавелся еще более интересными связями. Компания стала выигрывать тендеры на мероприятия для муниципальных организаций. Дела шли в гору, а потом верхушка власти сменились. И Виссариона попросили – он вернулся к своей «успешной компании». Которая за шесть лет превратилась в неуспешную.
Все, кто там работал эти годы, взяли самое важное – опыт, опыт и еще раз опыт. Сотни мероприятий в городе, области, регионе. Миллионы ошибок, косяков и успехов. И, как это и бывает, оперившиеся дочери и сыновья улетели покорять собственные дали. Создали свои праздничные компании, стали крутыми режиссерами праздников, сценаристами на ТВ, ведущими. И, конечно, им хватило времени, чтоб воспитать себе преемников, которые в «Event» отточили опыт, а потом ушли оттуда к наставникам.
По сути, учредитель и создатель вернулся в опустевшее гнездо. Трезво оценив масштаб бедствия, он попытался спасти то, что осталось. Благо связи еще оставались. И начал набирать новую команду.
Сфера мероприятий настолько живая и подвижная, что есть только один выход всегда оставаться на плаву: постоянно расти и меняться самому
.
Именно в этот момент я и пришла в «Event».
* * *
В офисе, что находился под крышей здания в самом центре города, было две компании всё того же Виссариона Валерьевича. Наш «Event» и рекламное агентство «Idea».
Планировка была словно взята из американских фильмов об офисных клерках – мы сидели все вместе, в клетушках, разграниченных матовыми стеклянными перегородками. Закуток офис-менеджера, закуток четырех менеджеров «Event», закуток двоих рекламщиков в компании с их директором. Еще посреди всего этого было несколько отдельных помещений, если их так можно назвать, отгороженных всё тем же стеклом – кабинет директора «Event», кабинет уже знакомого вам учредителя, кабинет бухгалтера и переговорная комната, которая по совместительству была обеденной.
Серые, в тон перегородочного стекла, столы с полками, красные мягкие офисные кресла на колесиках, компьютеры, принтеры, сканеры, телефоны, рамки с благодарственными письмами на стенах, а еще цветы в кадках и даже клетка с двумя буйными попугаями – всё это на меня произвело впечатление. После того самого общего стола в ДК, это «в тесноте, да не в обиде» показалось мне родными просторами.
Но, как я и боялась, с первого момента оказалось, что я ничего не знаю и не умею. И научить меня, по большому счету, некому. Семён Денисович, значившийся директором нашей компании, на самом деле был техническим специалистом. Творческая составляющая мероприятий его мало интересовала.
К тому моменту из менеджеров осталась только Нина, которой довелось поработать с мэтрами и их приемниками. Еще была Лёля, она занималась детскими мероприятиями. И я, человек-болванчик.
Первые дни я просто сидела в оцепенении. Закрывала глаза, и слушала, как что-то доказывают в трубку, пыхтят принтеры, ругаются рекламщики, орут попугаи и ржет в ухо телефонному собеседнику Виссарион Валерьевич со своим неизменным в конце «Давай, дорогой». Я вздыхала, разлепляла веки и пыталась тыкать в кнопки компьютера, имитируя изучение информации, что осталась от моей предшественницы. Нина зашивалась в бездне дел, потому что параллельно готовила несколько крупных мероприятий. Я ковырялась в базах данных артистов, а параллельно происходила какая-то вакханалия.
– Миша, заказчик передумал проводить церемонию бракосочетания в шатре. Просят яхту. Миша, я понимаю, что Челябинск – промышленный город, и с плавательными средствами у нас туго. Умоляю! Найди! И несмотря на то, что выходить молодожены будут под Селин Дион, пусть судно не постигнет участь «Титаника». Спасибо, Миша, ты настоящий друг!
– Василий Петрович, молдавские танцы в Челябинске исполняют только русские танцоры. Боюсь, за неделю мы не сможем найти танцующих молдован даже среди гастарбайтеров. Но есть альтернатива – цыганский коллектив. Те же яйца, вид в профиль. Если согласитесь – играющий на балалайке медведь в подарок. Отлично, Василий Петрович, договорились!
– Да, Лена, я не ошиблась. Пригласительные мы действительно печатаем на туалетной бумаге. Да, я с ними разговаривала. Да, я им объясняла. Она ярые приверженцы всего экологичного, и считают, что из всего красивого нужно выжать максимальную пользу. Согласна с тобой, Лена, в задницу эти пригласительные! Сделаешь дизайн? Благодарю, ты просто профи!
И такая дребедень целый день.
На мое предложение чем-то ей помочь Нина только улыбнулась. Таковы реалии: если объяснять задание дольше, чем сделать его самой, выбор однозначен.
И чаще всего, как это ни прискорбно, имея дело с праздниками приходится полагаться только на себя.
Масленичный юбилей
Мое вынужденное безделье продлилось дней пять. Как-то после очередного «Давай, дорогой», Виссарион Валерьевич обрадовал меня:
– Сегодня придет заказчик. Юбилей. С размахом, все дела. Ты будешь вести этот проект.
Я попыталась скрыть панику вымученно-радостной улыбкой.
После встречи в той самой переговорке-обедалке я поняла, что миссия провалена. Имениннику нужна была феерия, а моей главной задачей было продать ему побольше и подороже. Когда я уже мысленно пошла собирать свои нехитрые пожитки и валить в закат, Виссарион Валерьевич выдал:
– Вести будет Блинова. Она работала в «Event» с самого начала, а сейчас ушла в ведущие. Она просто лучшая в своем деле! Ну и с организацией тебе подскажет. Смотри за ней внимательно и учись.
Наталья пришла на следующий день. Рыжая бестия с неизменной хитрой улыбкой и очаровательным смехом. Она знала, что умеет нравиться мужчинам, чем и пользовалась без намека на стеснение. На мне она взгляд даже не задержала. «Очередная бестолковая девчонка», – по крайней мере, такое ощущение у меня осталось после этой встречи. Чему возмущаться?
Конечно, так оно и было.
Вместе с ней мы отправились к заказчику. Он принимал нас в офисе собственной строительной компании.
С первых минут я почувствовала себя лишней. Именинник пил текилу из золотой рюмки, закусывая щедро сдобренным солью лаймом, и выглядел как кот на масленицу.
Ведущая его грядущего праздника подслащала беседу тонким флиртом и невинным похлопыванием ресниц. Дальше пошла практически неприкрытая реклама собственного агентства.
Мое присутствие их явно напрягало. Пара вопросов мне, мое невнятное мычание в ответ, и меня отправили с глаз долой – в офис, чтобы я переделывала смету. Ощущение было отвратное.
Я вернулась в «Event» в подавленном настроении. Я не справилась! Конечно, контраст между зеленой девчонкой и искушенным праздничным организатором разительный. Если при мне она не стеснялась продвигать свои услуги, в моем отсутствии выражения не будут выбираться.
Что делать?
Я взглянула на Нину, многорукого бога Шиву, которая одновременно разговаривала по телефону со звукачом, печатала ТЗ дизайнеру и смотрела видеоролик. Вздохнула и пошла в кабинет к Виссариону.
Он выслушал пересказ нашей «продуктивной» встречи и крякнул.
– Ну, Наташка, хитрая лиса! Ладно. Я с ней поговорю. Нам важно не упустить заказчика и не испортить репутацию. Делай смету без накрутки.
Надо отметить, что зарабатывали мы тем, что делали наценку на каждого артиста и каждую услугу. От 15 до 50 процентов в зависимости от позиции. Плюс 10 процентов от общей суммы за организацию мероприятия. В этот раз пришлось отказаться от этой практики.
Не знаю, чем закончился разговор Виссариона и Натальи. Но на следующий день Нина осторожно отвела меня в переговорку и спросила, что произошло. Выслушав, с сожалением сказала:
– Чего же ты ко мне не подошла! Мы бы с тобой всё решили…
Что бы мы решили я так и не поняла, но с той поры Нина стала понемножку подтягивать меня к своим мероприятиям, и подсказывать пути решения проблем, связанных с этим злосчастным юбилеем.
С Натальей до юбилея я виделась еще пару раз. Один – когда она послала меня в соседний с офисом ТЦ найти ей подходящее платье в морском стиле, так как это было концепцией праздника. Я прошла все бутики, а потом совершила повторный круг уже с моей госпожой. Всё это время я застенчиво семенила за ней, выслушивая критические замечания о нарядах. Тему того, что я ее «заложила» мы не поднимали.
Юбилей прошел, и слава богу!
Семён Денисович, заметив мою нервозность перед началом, позвонил Лёле и велел ей прийти. Официальная версия – помочь всё проконтролировать, на деле – успокоить меня. У нее получилось.
Наталья, не делая ничего сверхъестественного, с присущей ей легкостью обаяла всех вокруг. Она выходила к гостям, жуя бутерброд с фуагра – и ей это прощалось.
Подобранные мной артисты выложились на полную, ресторан сработал по высшему классу – и всё сложилось. Но заказчик, конечно же, не стал нашим постоянным.
Как ни крути, но личный бренд – едва ли не первое, на что можно подцепить клиента в любой сфере, включая праздничную.
И Наташе это удалось.
* * *
Дни летели. Я постоянно чувствовала свою некомпетентность, но всё-таки чему-то училась. Нина брала меня на свои мероприятия администратором, и я поражалась их масштабу. Масленица на главной площадке города, юбилей крупного банка, церемония вручения премии людям с ограниченными возможностями. Сотни нюансов, мелочей – всё держалось на одном человеке. Я следила за всем с широко открытыми глазами.
Последнее наше совместное мероприятие было подпольным – церемония открытия чемпионата мира по дзюдо. И делал его, как вы поняли, не «Event».
Тысячи артистов, спецэффекты на миллионы рублей, ведущий Дмитрий Губерниев – я столкнулась с ним в узком коридоре, и он даже пошутил надо мной. До сих пор нежно храню это воспоминание. Это было бляяястяще!
Нине нужны были толковые админы, и мне было очень приятно, что она посчитала меня подходящей. И я ее не подвела.
* * *
Не прошло и трех месяцев, как Нина ушла. Она поддерживала связь с теми самыми мэтрами, и только ждала своего часа, или скорее вакансии.
За это время я словно прошла школу жизни. Творчеству не было места, но зато я отточила навыки, которые пригождаются мне и сейчас. Способность коммуницировать с людьми, договариваться и уговаривать, считать и распределять деньги.
А вот умение умалчивать, изворачиваться, льстить и идти ва-банк, как я ни старалась, до конца освоить не удалось. За что я потом не раз получала от судьбы по морде.
* * *
Из более-менее толковых по крупным мероприятиям теперь осталась только я.
Виссарион недолюбливал Нину. Наверное, заранее предполагал такой ее уход. К тому же она никогда особо не считалась с его мнением, а делала всё, что считала нужным исходя из своего профессионализма. И у нее это получалось.
Уже позже, подняв свою самооценку до уровня «Я – профи», я сама столкнулась точно с такой же историей.
Ты можешь быть сколь угодно важным дядей, но ради успеха своего предприятия должен считаться с ребятами «с полей».
Говорю о своем опыте в культуре, но это аксиома в любом деле.
Свободой попугаем
В ту пору я редко бывала дома. Работа поглотила меня с головой. Дочь знала, что в доме ее бабушки с дедушкой живет еще какая-то тетка, но приходит лишь ночевать. Ее этот факт не слишком волновал, хватало того, что тетка периодически оставляла подарки. Если тебя любят и балуют, то какая разница, кто это – мама или бабушка.
К Алисиному четырехлетию я решила подарить ей что-нибудь необычное. Выбор пал на декоративного кролика – мило, пушисто, самое то для девочки.
Сюрприз удался. В полной мере, учитывая то, каким удивительным оказался Крош.
За несколько месяцев из декоративного он превратился во вполне внушительную крольчатину, пригодную к запеканию, хотя никто на него не покушался.
Покушался как раз он сам – на кота. Гонял котейку так, что у того нервно дергался глаз и хаотично топорщились усы каждый раз при виде «милого друга». Возможно, Крош хотел поиграть, либо облюбовал товарища для типично кроличьего развлечения – история об этом умалчивает, поскольку кот в конце концов собрал вещи и съехал на веранду.
Радовало и его осознанное поведение в плане туалета: кролик, будучи на свободном выгуле, регулярно справлял нужду в одно и то же место. На мою кровать.
Короче, оказался неприятным типом: ласку игнорировал, на ручки не давался, грыз всё, что только мог достать, и вообще имел угрюмый и нелюдимый вид.
В конце концов, кто-то должен был победить в этом противостоянии животного и неугодных ему людей. Первым сдался Алисин дедушка, и с наступлением майского тепла выпустил ушастого в огород.
Там как раз только набрали сок молодые побеги. Кролику это пришлось по душе, в отличии от Алисиной бабушки, которая не один месяц на подоконнике пестовала рассаду.
Он подобрел, повеселел, стал милым и ласковым, выбегал понежиться на ручках – одним словом, приобрел те качества, которые обещали заводчики при продаже. Увы, только размер остался прежним.
Порой свобода и самостоятельность гораздо важнее, чем самые тепличные и стабильные условия. За осознание этой истины я даже простила Крошу выкинутый матрас.
Ежедневно я тратила два часа на дорогу до офиса: по часу туда и обратно. Было время подумать. Вспоминая о моем опыте в ДК, я мысленно презрительно морщила нос: сейчас я занималась праздниками другого уровня.
На самом деле, способность соединить творческое и материальное – своеобразное комбо. Только изучив в деталях обе стороны медали, ты сможешь увидеть полную картину и понимать до конца, как устроено мероприятие.
* * *
Благодаря врожденному умению косячить, приобретенному навыку материться и моему жизненному кредо попадать в дурацкие ситуации, я нашла новых друзей среди коллег. И стало казаться, что жизнь, по большому счету, налаживается. И хоть корень у слова «налаживается» – это «лажа», да?, стало полегче.
Лёля звала меня на свои мероприятия, я ее – на свои. Чтоб подзаработать, мы брали на себя и администрирование, и проведение утренников. Я скакала у нее на детских клоуном, а она у меня по факту тем же клоуном, только для взрослых. Потому что взрослые на торжествах ведут себя похлеще детей. Если вторым для полного счастья достаточно двух слагаемых: чтобы их веселили и удивляли, то первые никак не хотели удивляться. Они хотели стабильности, вышколенности и выверенности.
А праздник никак не желал приручаться и прыгать на задних лапках по команде.
Детский по-взрослому
Долго мы вдвоем тянуть такой объем не могли, хотя нам помогали все и каждый. Привлекали на мероприятия наших рекламщиков и офис-менеджера.
Наконец, на детский сектор Лёле в помощь взяли Катю.
Она сразу показалась нам немного странной. Но мы-то были много странными, поэтому вовремя не насторожились. То расплакалась на встрече с заказчиками, то перепутала даты праздников, и дети остались без Дня рождения. Но финалом ее карьеры в нашем учреждении стало то, что удивило и детей, которые это любят, и взрослых, которые этого не любят, и даже нас – а мы удивляться разучились.
Был выпускной из детского сада в стиле «Научно-эсперементиус». Начали за здравие – выступил фокусник, развеселивший и детей, и родителей. Но для финала Катя припасла собственно придуманную фишку: она достала женскую гигиеническую прокладку и принялась как в рекламе заливать туда разноцветные жидкости, а затем демонстрировать, что с этими жидкостями стало.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67797122) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.