#отшельниккир
Наталья Викторовна Роташнюк
Кирилл всегда считал, что материальное благополучие дает человеку силу, независимость и защиту от унижений. Проявив все свое усердие, он достиг того, что хотел, но при этом не смог оградить себя от измены и предательства, от отчаяния и безысходности, от ощущения внутренней пустоты и безрадостных серых будней, тем не менее, он продолжал следовать своим убеждениям. Тогда жизнь выставила ему ещё пару, более суровых, счетов. Стоит ли продолжать платить по счетам или пора пересмотреть свои ценности?
Наталья Роташнюк
#отшельниккир
Глава 1
Бывают в жизни такие периоды, когда уже ничего не радует, пропадают желания и наступают серые будни. Каждый следующий день похож на предыдущий, и нет сил его чем-нибудь украсить. Все принятые на себя раньше обязательства уже не хочется выполнять, всё чаще появляются уныние и неудовлетворённость. Катишься по своей колее жизни, медленно снижая скорость, и затормозить резко боишься. А вдруг всё изменится к худшему? Так хоть знаешь, что быт налажен, жизнь не отличается от остальных семей, но почему-то в душе пусто, как – будто из неё всё выплеснулось, и нет, ни радости, ни эмоций, а только, леденящая душу, пустота. Это состояние вынуждает жить в маске, чтобы не нарушать социальные контакты и снять её не хватает сил, да и желания тоже. Зачем кому-то знать, что ты живешь не своей жизнью, тем – более, когда не знаешь, как всё изменить. Кирилл как раз и был в таком расположении духа в последнее время.
Началась весна. Солнце светило ярко, и тающий снег растекался ручейками, словно плакал, прощаясь с зимой, а холодный ещё ветерок пытался его успокоить. Природа просыпалась, ей очень хотелось поменять свой наряд и своими новыми яркими красками радовать всех, кто её замечает.
Кирилл сидел, прикрыв глаза, на заднем сидении своего служебного джипа и пытался расслабиться. До города почти двести километров и есть время подремать. Водитель сделал тише музыку и не беспокоил своего начальника разговорами. Кириллу действительно не хотелось общаться, ему вообще ничего не хотелось, хотя в его жизни всё складывалось замечательно. Деловая встреча, на которую он ездил, прошла успешно. Скоро его строительная фирма начнёт возводить престижный коттеджный посёлок, да и с солидным заказчиком ему повезло. Они осмотрели территорию под строительство и утвердили начальные мероприятия. Скоро на этом месте закипит работа. Работать Кирилл умел, и всё время был занят только этим.
Свою строительную фирму он создал двадцать лет назад, и со временем ему стали доверять самые ответственные и лучшие объекты. Вот и сейчас ему достался, как говорят, «лакомый кусочек», но его даже это не радовало.
«Что со мной происходит? – думал он. – Почему всё так опостылело? Ладно, там, на работе. Можно списать на то, что я устал, а вот дома точно ничего не радует. Прихожу поздно, жена уже даже не ворчит на то, что мы мало общаемся. Она переключилась на себя, и занимается только собой и домом. Сын закончил учебу за границей, но возвращаться не собирается, всё ищет какие-то причины. Зато деньги просит постоянно. Мне всего пятьдесят лет, а я живу как робот, без проявления всяких чувств, но ведь раньше же они были. Я любил свою жену. Лиза тоже отвечала мне взаимностью. Куда всё делось?»
Кирилл провалился в свои мысли, и они увели его в воспоминания о юности…
…Мама мыла на кухне посуду, когда он потихоньку зашёл домой и сразу направился в свою комнату. Кириллу было двадцать четыре года. Он окончил строительный институт и работал в проектном отделе. Парень он был обыкновенный, с виду ничем не примечательный, высокий, темноволосый, с короткой стрижкой, худощавый и в очках, через которые можно было рассмотреть его карие глаза.
– Сынок, это ты? Кушать будешь?
Он не ответил. Алевтина Сергеевна посмотрела ему вслед, отерла руки о передник и прошла к нему. Кирилл лежал на кровати, свернувшись в клубочек, и смотрел в одну точку. Мама, глядя на него, почувствовала, что он страдает. Она присела рядом и спросила:
– Сынок, ты поссорился с девушкой?
Он молчал, только ещё ближе подтянул колени к груди. Мама нежно погладила его по спине.
– Не переживай, всё наладится.
Сын резко вытянулся и, отвернувшись к стене, буркнул:
– Не наладится. Она меня бросила.
– Была причина? – с беспокойством спросила мама.
Кирилл не отвечал, потом сел на кровати и положил голову ей на плечо. Он заметил, как её пальцы аккуратно заворачивают передник в трубочку, а потом также аккуратно расправляют его. Нижняя часть фартука была украшена аппликациями фруктов, и они, то исчезали, то опять появлялись, привлекая к себе внимание. Кирилл знал, что она переживает за него, и добавил немного нежности в интонацию своего голоса.
– Мам, она сказала, что её тошнит от моей правильности.
– Что она имела в виду?– спросила мама и посмотрела на сына, который поднял голову с ее плеча и смотрел перед собой куда – то вдаль.
– Вот её слова: «Ты весь такой правильный, меня, аж тошнит от тебя. Ты даже выпить толком не можешь и меня всё время учишь, как жить. Не надо делать из меня святую. Это моя жизнь, как хочу, так и живу. А ты правильный, да нищий. Будет наоборот, тогда приходи».
Алевтина Сергеевна непроизвольно вздрогнула и тихо спросила:
– А почему она стала тебе это говорить?
– Она меня пригласила в бар, а я сказал, что там много пьют и очень шумно, – ответил Кирилл. – Если честно, то у меня не было денег на бар.
– Надо было взять, ты же знаешь, где деньги лежат, – мама говорила с волнением. – Тем более, что ты мне почти всю свою зарплату отдаёшь.
Кирилл нервно провел пятерней по волосам.
– Не волнуйся, мама. Дело не в деньгах. Она права, я, наверно, слишком серьёзно ко всему отношусь.
– А как же иначе?
– Иначе, мама, это – иначе. Проще надо относиться ко всему, – ответил он и опять лёг.
– Это как?
– Я не знаю.
Мама склонила голову и молчала. В её глазах была печаль. Она вспомнила слова мужа, когда он уходил к другой женщине: «Мне не дотянуться до твоей святости. Мне грешить хочется». Кириллу было тогда двенадцать лет, и именно ему она посвятила свою жизнь. И сейчас слова сына больно отозвались в её сердце. Ей было тогда сорок девять лет, но она была достаточно активна для своего возраста и хорошо выглядела. Одевалась она скромно, но со вкусом, добавляя для настроения яркие аксессуары. Работала Алевтина Сергеевна заведующей библиотекой и постоянно организовывала встречи с авторами, вечера поэзии, клубы по интересам, проводила большую работу со школьниками. Часто с собой приводила сына, чтобы привить ему достойные качества человека. И вот сейчас он говорит ей, что жить надо иначе.
Сверху у соседей что-то с грохотом упало на пол, и какие-то громкие передвижения слышались некоторое время. Мать и сын молча посмотрели на потолок, подумав о том, что вот и у них что-то рухнуло.
– Ты знаешь, сынок, раньше это называлось безответственностью. Представь врачей на операции, когда один говорит другому: «Что ты переживаешь за него и столько возишься с ним? Относись проще. Отрежь, да и всё». Или пекарей, которые тебе хлеб проще сделают, или учителей, которые скажут, почитайте, мол, сами. Люди перестали переживать друг за друга. Действительно, проще было бы думать только о себе и своих благах.
– Мам, ты перегибаешь палку. Может, я не так выразился. Мне хотелось сказать, что я слишком серьёзно отношусь к жизни и требую от окружающих того же, а люди ведь разные.
– В этом ты прав. Выбирай тогда друзей по своим интересам и взглядам на жизнь, тогда тебе не придётся под них подстраиваться. Если твоя девушка тебя не ценит, тогда не трать на неё время, – ответила мама, глядя в окно.
Сумерки уже совсем опустились на город. Во дворе стало тише, и только иногда слышны были команды хозяев, зазывая своих питомцев: «Ко мне. Домой».
– Но я люблю её, – тихо сказал Кирилл.
– И ты готов терпеть от неё унижения? – спросила мама.
Во дворе кто-то опять громко крикнул: «Я кому сказал! Ко мне».
Кирилл посмотрел на окно и задумчиво ответил:
– Не хотелось бы.
– Тогда думай. Это твой выбор.
– Я подумаю, но сейчас мне хочется доказать себе, что смогу стать обеспеченным человеком. И добиться многого в жизни, – вдруг с энтузиазмом сказал он и сел на кровати, поджав под себя ноги.
– Себе или ей?
Кирилл замялся, конечно, он имел в виду свою девушку, которая его бросила. Ему было больно и неприятно. Он смотрел на себя со стороны, и от своего жалкого вида становилось противно. Он не такой, как её друзья, у которых всё просто и беспечно. Они легко находят язык в любой компании, любят веселиться и расслабляться, а он так не мог. Это злило его, он хотел быть, как они, раскрепощённым, и чтобы с ним считались. Кириллу хотелось высказать маме: «Зачем ты меня так воспитала, что надо мной смеются», – но вовремя одумался и ответил:
– Ты права. Я хочу доказать ей, но для себя. Я стану другим. Для начала мне нужно уволиться с работы и устроиться начальником участка на стройку. Ты позвони дяде Ване, пусть он возьмёт меня к себе в строительную организацию. Твой брат не откажет тебе. Я хорошо буду работать.
Алевтина Сергеевна, незаметно для себя глубоко вздохнула. Она ненароком осмотрела его комнату. Над кроватью висело панно из нескольких небольших репродукций шедевров архитектуры. Эту композицию Кирилл собрал ещё в школе. Его уже тогда привлекала архитектура, и он мечтал строить такие объекты, но современное строительство шедеврами небогато и ему приходилось проектировать незамысловатые объекты по распоряжению начальства. На тумбочке возле кровати, в красивой рамке, красовалось фото его девушки. «Наверно, уберет», – подумала мама. На противоположной стороне стоял письменный стол, заваленный всякими чертежами. Рядом со столом стоял книжный шкаф, в котором две нижние полки занимали книги профессионального направления, а остальные полки – его любимые литературные произведения.
– Читать ты всегда любил, – глядя на книги, протяжно произнесла Алевтина Сергеевна.
– Мам, ну что, ты поговоришь с дядей Ваней?
– Ладно, позвоню. И сколько ты там собираешься работать?
– Пока не дойду до главного инженера. Я хочу стать профессиональным строителем, а потом открыть свою фирму.
– Достойные планы, – улыбнулась мама. – Дерзай, но сначала подумай, ты действительно этого хочешь для себя или всё-таки больше для неё? К чему это приведёт?
– Время покажет, тем более, что мне хочется поменять что-то в своей жизни. Я не хочу сидеть за кульманом всю жизнь.
– И с этим я соглашусь. Как говорил Гераклит Эфесский: «В изменениях мы находим своё предназначение».
– Мама, ты опять своего любимого Гераклита цитируешь. Добавь ещё, что «из разнообразия возникает совершенная гармония». Сейчас время другое, гармония и счастье измеряются другими мерами. Всем хочется получать удовольствия, и я хочу.
– А, по-моему, ничего не изменилось, он говорил: «Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, когда они находят горох для еды». Человеку нужно научиться жить в радости, ведь даже в Библии было сказано: «И радуйтесь своим добрым делам».
– Всё, мама, хватит. Просто меня поддержи и пожалей, а умные мысли мне сейчас в голову не лезут и легче от них не становится.
– Извини, сынок, – сказала мама и погладила сына по голове. – Есть будешь?
– Да, пойдём.
На следующий день Кирилл пошёл в бар с другом. Он долго уговаривал Костю пойти с ним и обещал все расходы взять на себя. Костя работал с ним в одном отделе. Он был неразговорчивый, стеснительный и тоже жил с мамой, которая опекала его во всём, хотя ему уже было двадцать пять лет. Подружки у него не было и, похоже, с такой мамой и не предвидится. Костя очень страдал по этому поводу, но маме перечить не мог, да она бы ему и не позволила.
Они зашли в бар около восьми часов вечера. Кирилл глазами нашёл свою девушку и потащил друга поближе к ней. Они робко расположились за стойкой и заказали коктейли. Соня сидела с каким-то парнем и весело с ним общалась. Она заметила, что Кирилл не сводит с неё глаз, но не реагировала на него.
Выпив по два коктейля, друзья расслабились, к ним пристали две девушки и пригласили танцевать. Парни отдыхали по полной. Они пытались копировать современные танцы, но у них плохо получалось, что вызывало смех, у танцующих рядом, молодых людей. Друзья не замечали этого и продолжали веселиться. Кирилл осмелел и решил пригласить на танец Соню, но она отказала ему в резкой форме:
– Вы с другом ведёте себя как два клоуна, а с шутами я не танцую. Ты бы отстал от меня. Вон девушек сколько вокруг, хотя с тобой вряд ли кто закрутит.
Парень, который сидел с Соней, рассмеялся и добавил более доброжелательно:
– Слушай, друг, вы что, первый раз пришли? Ведите себя скромнее и поосторожнее с коктейлями.
Кирилл обиделся и ушёл к стойке. Это унижение утвердило его в том, что он должен стать благополучным и влиятельным. Он со злостью посмотрел в сторону Сони и подумал: «Сейчас ты отталкиваешь меня, но пройдёт время, и ты сама будешь искать со мной встречи».
К нему, танцующей походкой, подошёл Костя. Они выпили ещё по два коктейля и, чувствуя, что у них земля плывёт под ногами, пошли домой.
Утром Кирилл еле проснулся и опоздал на работу. На входе его остановила девушка и сделала ему замечание по этому поводу. Он знал её. Это была Лиза, она работала начальником отдела кадров и часто встречала опоздавших, а потом появлялся приказ о предупреждении или, того хуже, – о лишении премии.
– Да, я опоздал. Мне теперь всё равно. Я вчера написал заявление на увольнение.
– Это прекрасно, – с иронией ответила она. – Значит, вы намерены получить трудовую книжку со статьёй? Ведь вам ещё отрабатывать две недели, но если вы хотите, то за нарушение дисциплины вас могут уволить раньше.
– Нет, не хочу, – испуганным голосом ответил Кирилл. – Вы же меня не включите в свой список нарушителей?
– Не включу, если пойдёте сейчас со мной, – засмеялась Лиза.
– Куда?
– Ко мне в кабинет. Вам надо привести себя в порядок. От вас разит алкоголем за километр, да и сам вы бледный как мел. Вы же знаете, что ваша начальница отдела терпеть не может запах алкоголя. Костя с утра уже получает от неё тумаки. Я думаю, у неё и для вас их хватит. Ещё и докладную на вас двоих напишет. Так что настоятельно советую меня послушаться.
– Хорошо.
В кабинете Лиза дала ему выпить шипучий напиток с витамином С, вручила ему пластик жевательной резинки и посоветовала умыться холодной водой, дав ароматный кусочек мыла.
– Скажите своей начальнице, что вас с утра просили зайти в отдел кадров для оформления бумаг, – напоследок сказала она и улыбнулась.
– Спасибо, – ответил Кирилл и пошёл работать.
«А она ничего, симпатичная, – подумал он. – Вот бы мне с ней появиться в баре, чтобы Соня увидела. Пусть бы подумала, что я быстро нашёл ей замену».
После обеда, когда ему стало легче, он зашёл к Лизе.
– А можно мне у вас спросить? – робко проговорил он.
– Что, проблемы с начальницей?
– Нет, всё обошлось. Благодаря вам.
– Тогда что спросить?
Лиза посмотрела на него внимательно, и Кирилл засмущался. «Она слишком хороша для меня, – подумал он. – Я зря пришёл».
Лиза и правда была хороша собой. Стройная фигура, зелёные глаза, каштановые волосы до плеч и всегда модная одежда. Многие мужчины на работе заглядывались на неё. Кирилл вдруг вспомнил, что пару раз видел, как за ней заезжал какой-то парень на машине. «Как же я об этом забыл», – пролетело у него в голове, и он стал пятиться назад.
– Так что спросить? – с недоумением спросила она.
– Да… так…
– Вы хотели меня пригласить на свидание? – сказала она, угадав его намерения.
– Да, – удивлённо ответил Кирилл. – А как вы догадались?
– Женская интуиция, – говорила она и продолжала улыбаться.
– Если честно, то я хотел воспользоваться нашим с вами знакомством и пригласить вас в бар, чтобы нас увидела моя девушка, которая меня бросила, – выпалил Кирилл на одном дыхании и покраснел.
Он даже сам не ожидал от себя такой наглости и приготовился к отпору. За одну секунду в его голове пролетели несколько вариантов её ответов: «Да ты что себе наприбумывал», или «С чего ты взял, что я актриса», или «С какой стати я должна с тобой идти. Мне есть с кем ходить в бар» и т.д.
– Вот как! – чуть растерявшись от такого прямого предложения, ответила Лиза. – Спасибо за откровение. Тогда я воспользуюсь вашим предложением и даже подыграю вам.
– Правда? – обрадовался Кирилл. – Тогда в восемь у входа.
– Хорошо, – ответила Лиза вслед убегающему парню.
Как она его понимала, ведь несколько дней назад с ней расстался её парень. Он испугался ответственности, когда узнал, что Лиза беременна, и предложил ей сделать аборт. Жениться он явно не собирался. Подруги уговаривали последовать его совету, а сама она сопротивлялась этому. Единственное, что пугало Лизу, – это разговор с родителями, и последующее их общение, тем более что она жила вместе с ними. Они у неё были консервативных взглядов и осуждали матерей-одиночек. Срок беременности был уже полтора месяца, и ей надо было принимать решение незамедлительно. С другой стороны, ей 24 года, и она боялась, либо остаться бесплодной после первого аборта, либо навсегда остаться одной. В общем, вопрос был сложным.
С работы Лиза ушла пораньше, сказав секретарю, что понесла отчёты в главк. На самом деле она хотела подготовиться к встрече с Кириллом. Её дом был недалеко от работы, и она с удовольствием прогулялась пешком. Наступило самое приятное для неё время – середина августа, когда жаркий июль плавно переходит в просто тёплую комфортную погоду с прохладными уже вечерами. На деревьях кое-где появляются первые пожелтевшие листочки, но до холодов ещё далеко. В несанкционированных местах сидят бабушки, пытаясь продать овощи со своих огородов, и повсюду висит реклама, приглашающая на школьные базары. Лиза любила рассматривать рекламы. Эти плакаты, как люди, пытались привлечь к себе внимание яркими красками и разными формами.
Кирилл пришёл раньше назначенного времени и нервничал, высматривая Лизу. На нём были широкие летние брюки болотного цвета, цветастый тонкий свитер и белые кроссовки. Он уже заглянул внутрь и увидел там Соню с тем же парнем.
«Интересно, как она отреагирует», – подумал он.
Лизу Кирилл заметил издалека и не мог оторвать от неё глаз. Она шла как-то легко и с наслаждением. Вслед ей оборачивались мужчины с восхищением. На ней были джинсы, красные босоножки, ярко-жёлтый короткий топ с глубоким декольте и сверху оранжево-красный прозрачный блейзер, который сочетался с помадой на губах. Ветер раздувал волнистые каштановые волосы и как бы играл с длинными серьгами жёлтого цвета в её ушах. Лиза подошла к нему, молча взяла его под руку, и они зашли в зал. Соня сразу заметила их, и на её лице Кирилл прочёл удивление. Он был горд и, наклонившись к своей спутнице, тихо спросил:
– Можно я вас обниму?
– Нужно, только мы теперь на «ты», – ответила она и чмокнула его в губы.
– Хорошо, – сказал он и обнял её за плечи.
Лиза весь вечер прижималась к нему и говорила, что он прекрасный кавалер. У него появлялся красный румянец на лице, и было видно, что он доволен. Они много танцевали и разговаривали. От спиртных напитков она отказалась, а он и не настаивал. У него после вчерашнего тоже было отвращение к алкоголю.
Кирилл всё время посматривал в сторону Сони, надеясь вызвать ревность у неё, но она, как ему казалось, даже не обращала на него внимания. Но он ошибся. Соню задело, что ей так быстро нашли замену, и она, накопив раздражение, подошла к ним.
– А я тебя знаю, – обратилась она к подружке Кирилла. – Ты часто бывала здесь с красивым парнем. Он тебя, наверно, бросил, и ты решила подцепить этого олуха?
Кирилл растерялся и хотел оправдать Лизу, но она сама нашла что ответить.
– Я тебя тоже знаю. Ты долго с парнями не встречаешься, наверно, быстро им надоедаешь. Тебя выбирают только для того, чтобы убить время. Я подскажу своему бывшему, что ты свободна. А насчёт олуха ты прогадала: парень перспективный, и я рада, что мне повезло, – сказала Лиза и прижалась к Кириллу.
– Мне кажется, у тебя длинный и острый язык, – со злостью сказала Соня. – Придётся тебе его укоротить.
– А ты рискни, – не отступала Лиза.
Кириллу не понравился этот разговор, он встал между ними лицом к Соне и жёстко сказал:
– Наше время с тобой ушло. Прошу меня больше не беспокоить. И это не твоё дело, с кем она была раньше, сейчас она моя девушка.
Соня хмыкнула и ушла к своему парню, а Лиза удивлённо посмотрела на своего спутника и сказала:
– А ты молодец. Не ожидала. Спасибо.
– Просто ты пришла со мной, и я не могу позволить, чтобы тебя обижали, даже если это делает дорогой мне человек. Впрочем, слово «дорогой» уже можно упустить.
– Пойдём, погуляем, – предложила Лиза.
Кирилл охотно согласился. Они прогуливались по вечернему городу и разговаривали. Он рассказывал ей о своих планах, а она слушала и молчала.
– Расскажи мне о себе, – попросил Кирилл.
– Дело в том, что твоя Соня права. Меня действительно бросил парень, и я согласилась идти с тобой из жалости к себе, да и к тебе тоже. Но хочу тебе признаться, вечер мне очень понравился, и тебя я сегодня узнала с хорошей стороны. Ты мне теперь даже симпатичен. Рядом с тобой я забываю о своей боли.
– Правда? И я тоже. Мне с тобой хорошо, – воодушевился Кирилл. – Когда Соня «вылила свой яд» на тебя, – продолжил он говорить, – я как очнулся. И сейчас наслаждаюсь твоим присутствием.
– Спасибо, – ответила Лиза и опустила глаза от смущения. – Вот мы и подошли к моему дому.
– Так быстро? Жаль, что мне пора идти домой.
– Хочешь, можешь подняться ко мне.
– А родители дома?
– Нет. Сегодня пятница, они уехали на все выходные на дачу. Пойдём.
Они поднялись в квартиру, и в прихожей, едва успев закрыть за собой дверь, Лиза почувствовала его нежные объятия и поцелуй в шею. Она повернулась к нему и с удовольствием ответила на его ласки, а ночь подарила им счастливые часы.
Кирилл проснулся первым и смотрел на Лизу влюблённым взглядом, он вспоминал её объятия и улыбался. Ему всё казалось сном. Ещё вчера он страдал о Соне, а сегодня счастлив с другой. «Как непредсказуема жизнь» – подумал он. Она открыла глаза и, увидев его улыбку, спросила:
– Я что, такая смешная?
– Это счастливая улыбка. Мне очень хорошо с тобой, – ответил он и поцеловал её.
– Мне тоже хорошо с тобой.
Время подходило к обеду, когда они прибежали на кухню голодные и счастливые. Кирилл жарил яичницу, а Лиза накрывала на стол. Они кормили друг друга и много смеялись. Кирилл предупредил маму, что его не будет ещё два дня, и они с Лизой провели выходные вместе.
Прошло три недели. Кирилл уже работал начальником участка на стройке. Дядя ему не давал поблажек и даже наоборот – спрашивал с него больше, чем с других. Кирилл даже стал жалеть, что уволился с проектного института, ведь там была Лиза, и незачем было уже доказывать что-то Соне. Он приходил домой раздраженный и сразу ложился спать.
– Похоже, у тебя больше нет цели? – как-то ненароком спросила мама. – Позволь процитировать тебе слова французского писателя и философа эпохи Просвещения: «Разум указывает нам цель, а страсти уводят от нее».
Кирилл ничего не ответил, но именно эти слова вернули ему стимул. «Я ведь хотел достичь благополучия не только ради Сони, – крутилось у него в голове, – У меня будет семья, и я создам для неё самые лучшие условия. А самое главное, я ведь хотел, прежде всего, доказать себе, что я могу стать другим – успешным, сильным, раскрепощенным и независимым». Раздражение ушло и, хотя он сильно уставал, но работал с усердием, не забывая о своей цели, которая и придавала ему силы.
С Лизой они встречались после работы почти каждый день. Их отношения из легкомысленных стали переходить в более серьёзные. И вот в очередной раз они договорились встретиться в парке. Лиза пришла с опозданием и старалась не смотреть ему в глаза. Она была неразговорчивая и грустная.
– Что-то случилось? – спросил Кирилл.
– Нам надо расстаться, – тихо ответила она.
– Почему?
– Так надо.
– Но почему? Объясни.
Кирилл остановился, повернул её к себе и взял за плечи.
– Что случилось? Я тебе неприятен?
– Наоборот, – ответила она и по щекам потекли слёзы. – Я в тебя влюбилась.
– Я тоже тебя люблю. Почему мы должны расстаться?
– Ты не знаешь главного.
– Чего? Не молчи.
– Я беременна от моего бывшего парня. Срок уже больше двух месяцев.
Кирилл опешил. Он опустил руки и долго смотрел на неё отрешённым взглядом. Слёзы продолжали скатываться по её лицу, и она даже не пыталась их смахнуть, а Кирилл стоял и не понимал своих чувств. Внутри него, то поднималась буря эмоций, которая готова была смыть все их счастливые встречи, то подкатывал ком к горлу, и хотелось кричать: «Ну, почему, мне так не везёт», то хотелось её обнять, такую сейчас жалкую и беззащитную. Лиза почувствовала всё это, она повернулась и пошла прочь, а он смотрел ей вслед и не знал, как поступить. Она уже почти вышла из парка, когда он её догнал.
– Лиза, подожди! – крикнул он.
Она просто остановилась, но не обернулась. Кирилл подошёл к ней, обнял со спины и нежно поцеловал в шею.
– Ты теперь только моя, – прошептал он ей на ухо. – Я люблю тебя, и этот ребёнок будет мой. Ты ведь могла этого не сказать мне, но ты призналась. Значит, ты меня любишь и уважаешь, а это – по крайней мере, для меня – дорогого стоит.
Он повернул её к себе и стал вытирать непрекращающиеся слёзы, а потом поцеловал. Она ревела уже от радости и прижималась к нему.
– Всё, девочка моя, теперь я обязан на тебе жениться, – уже с улыбкой говорил он.
– Я согласна, – тоже улыбаясь, ответила она.
Через месяц они поженились. Бабушка Лизы отдала им двухкомнатную квартиру, а сама переехала жить к дочери. В марте родился сын Сашка. Кирилл любил мальчика и принимал активное участие в заботе о нём. Счастье поселилось в их доме, и это радовало всех родных. Они часто приходили к молодым и помогали, чем могли.
Кирилл не отступил от своих планов, даже наоборот. Когда родители помогали им материально, его это задевало. Через шесть лет он зарегистрировал свою строительную фирму. Приходилось искать объекты, нанимать бригады рабочих, арендовать технику, работать с документацией. Было очень тяжело, и многое не получалось. Домой он приходил поздно и уставший, но дерзновенно и с большими стараниями следовал своей цели.
Лиза старалась его поддержать и не предъявляла никаких претензий, хотя денег не хватало даже для самого необходимого. Она вышла на работу, а Сашка ходил в садик.
Когда Кирилл узнал, что Лиза ждёт от него ребёнка, был счастлив и горд, что скоро станет настоящим отцом. Он стал приходить раньше с работы, заботился о её питании, часто с ней гулял, много занимался с Сашкой, которого Кирилл действительно любил как своего сына. У Лизы был сильный токсикоз, что её удивляло, ведь при первой беременности она его вообще не ощущала, поэтому временами она была раздражительной и слезливой, только на четвёртом месяце она почувствовала себя лучше. А пятый месяц принёс им ещё больше радости. Они вечерами любили втроём лежать на диване и по очереди прикладывали руки к животу, чтобы почувствовать шевеление ребёнка. Сашка смеялся и называл его боксёром.
– Кир, мне сегодня надо на приём к врачу. Ты меня отвезёшь?
– Во сколько? – спросил он, собираясь на работу.
– В 16 часов.
– Лизонька, милая, прости, не могу. У меня сегодня встреча с заказчиками как раз в это время. Давай я маму попрошу, она с тобой сходит.
– Нет, не надо, я такси закажу.
– Я, может, успею тебя забрать. Ты позвони мне, как освободишься.
– Хорошо, договорились.
Он отвёз жену на работу и поехал по своим объектам. Кирилл тщательно контролировал все выполняемые работы и всегда заставлял переделывать брак. Иногда приходилось покрывать эти расходы за счёт своей фирмы, зато репутация его росла, и объектов становилось больше.
Таксист ехал быстро, машину подбрасывало на всех ухабах, и Лиза, сидя на заднем сидении машины, держалась за живот. Ей казалось, что внутри всё подпрыгивает.
– Куда вы так гоните? – сделала она замечание водителю.
– Не беспокойтесь, всё будет хорошо, – ответил он, но скорость не снизил.
– Я прошу вас ехать помедленнее, – попросила она. – Я плохо себя чувствую.
– Дамочка, не волнуйтесь вы так. Просто мне надо успеть в одно место.
– Зачем тогда взяли заказ. Ехали бы в своё место.
– Тебя не спросил, – буркнул тихо водитель.
Лиза услышала его слова и хотела заставить его остановить машину, но резкая боль в низу живота заставила её вскрикнуть. Водитель обернулся и увидел, что она держится за живот и стонет. Он резко повернул со второго ряда к обочине дороги, чтобы остановиться и высадить её, но не заметил справа автобус. Удар пришёлся на ту сторону, где сидела Лиза. Она потеряла сознание.
Родные сидели в больнице и ждали окончания операции. Кирилл нервно ходил по коридору и сильно переживал. Наконец вышел врач с мрачным выражением лица и подошёл к нему:
– Вы муж?
– Да, – ответил он и испуганно посмотрел на него.
– Ваша жена будет жить, но ребёнка спасти не удалось, и она не сможет больше иметь детей. Мне очень жаль. Мы сделали всё, что было в наших силах.
Это известие шокировало всех. Мама Лизы вскрикнула и заплакала. Кирилл молча опустился на стул, обхватив голову руками. Алевтина Сергеевна присела рядом с ним, у неё тоже текли слёзы. Она понимала всю боль своего сына, ведь она знала, что Сашка не его сын, ей стоило только раз взглянуть на ребёнка, как всё стало ясно. Она так радовалась, когда Лиза забеременела, но сейчас ей было больно так же, как и ему, её сыну. Алевтина Сергеевна знала, что в такой ситуации слова не помогут, чтобы пережить эту боль, нужно время и внимание любящих тебя людей. Она склонилась к сыну и тихо сказала:
– Сынок, я понимаю, это больно, но Лизе ещё больнее, и тебе нужно поддержать её.
– Да, мама, конечно. Я знаю.
На следующий день ближе к вечеру он пришёл к жене. Она лежала бледная и грустная. Кирилл встал перед ней на колени и положил голову ей на плечо. Она гладила его по волосам, а слёзы стекали по её лицу.
– Я очень тебя люблю, – приподнявшись, сказал он и поцеловал её.
– Я тоже тебя люблю, но, если ты захочешь оставить меня, я пойму.
– Мы всегда будем вместе, – попытался он успокоить жену. – У нас уже есть сын.
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них печаль. Лиза ничего не ответила, только почувствовала пропасть, которая появилась между ними.
– Завтра с Сашкой приду. Он очень просился к тебе, – пытаясь улыбнуться, сказал Кирилл.
– Хорошо. Пусть он пока у родителей поживёт. У тебя работа, а за ним нужно присматривать.
– Они и так его вчера забрали к себе. Мне одному плохо без вас.
– Потерпи, меня скоро выпишут, и мы опять будем все вместе.
Её выписали через месяц. Она сильно похудела и осунулась. Кирилл привёз её домой и предложил отдохнуть.
– Я не устала, – тихо ответила она и, посмотрев в его грустные глаза, сказала: – Прости меня. Я очень хотела родить тебе ребёнка.
Кирилл обнял и прижал её к себе.
– Это ты меня прости, – говорил он, а ком в горле перекрывал дыхание. – Никогда себя не прощу, что сам тебя не отвёз. Это я погубил своего ребёнка, и ты перенесла столько страданий тоже из-за меня.
Они не разнимали объятий минут десять, чтобы не показывать друг другу своих катившихся слёз.
Время шло. Боль стала утихать, но той взаимной радости уже не было. Всё перешло в обязанности перед собственной семьёй.
Глава 2
Кирилл полностью ушёл в работу. Фирма окрепла и стала расширяться, особенно, когда перешёл туда работать дядя со всеми своими связями и большим опытом в строительстве. Он помогал племяннику вести дела и правильно распоряжаться средствами. Совместно они вели объекты и в других городах, увеличивая штат своих работников. Дела шли в гору.
Кирилл построил дом для своей семьи и предложил Лизе уволиться с работы, чтобы заниматься сыном. Она согласилась. Сашке исполнилось девять лет, и ему действительно требовалось больше уделять внимания.
Чувство вины у Кирилла не исчезло, наоборот, оно, как ржавчина, разъедало все радости жизни, и он всё чаще заезжал к маме, где чувствовал себя спокойно и беззаботно, как прежде. Ему так этого не хватало, ведь у жизни были другие уроки.
Работая ещё в должности начальника участка и сейчас в качестве руководителя, Кирилл познал разные стороны людей, никак не совпадавшие с нравоучениями мудрецов, которые ему цитировала мама. Он сам стал более грубым, научился «показывать зубы», исключил жалость в производственных делах и даже стал немного циничным. Но, когда Кирилл приезжал к маме, он как бы попадал в другой мир – мир добра, праведности и любви. И этот мир был его единственной отдушиной, как глоток воздуха для ныряльщика за жемчужинами, который долго находился под водой. Только эти «жемчужины» уже не радовали Кирилла. А совместить в себе эти два противоположных мира он не мог.
По понедельникам у мамы был выходной, и он решил заехать к ней на обед. По пути заскочил в магазин и купил продукты, не забыв и про цветы. Кирилл часто покупал ей цветы, ему нравилось, как она их принимала: «Ах, какая прелесть! Сегодня ко мне пришли розы, значит, надо ждать какого-то торжественного предложения», или «Тюльпаны принесут мне приятные разговоры», или «Лилии всегда предшественники подарка судьбы!». И что удивительно, всё так и происходило. На этот раз он купил пионы.
– Ах, какая прелесть! – воскликнула мама. – Пионы любят говорить о женщинах. Спасибо, сынок.
– Привет, мамочка, – сказал сын и чмокнул её в щёчку.
– Хорошо, что предупредил. Я успела приготовить тебе твои любимые котлетки с картофельным пюре. Для себя ведь почти не готовлю.
– Почему? Может, тебе что-то особенное покупать?
– Кир, сынок, у меня холодильник уже забит твоими покупками. Зачем столько? Мне много не надо, тем более чего-то особенного, – говорила она.
Она очень скучала по сыну и радовалась каждому его приезду. После того несчастного случая, Алевтина Сергеевна замечала изменения в нём, но ничего не говорила и не пыталась его наставлять. Она понимала, что ему больно жить с потерей своего нерождённого ребёнка, и даже время не помогало, хотя прошло уже два года.
– Ты что такой грустный? Устал?
– Да, есть немного, – ответил Кирилл, с удовольствием уплетая мамины котлеты. Его тело постепенно расслабилось и даже, морщинки исчезли с его лица. Алевтина Сергеевна любила такие моменты, особенно, когда он просил добавки. Его взгляд становился нежным, он соединял ладошки перед собой, как перед молитвой и протяжно проговаривал: «Очень вкусно, а можно ещё?».
– Как Лиза и Сашка? – спросила мама, убирая тарелки со стола.
– Нормально, – ответил он и опустил глаза.
Она внимательно на него посмотрела, потом присела напротив него и спросила:
– Кир, ты счастлив?
Он часто задавал себе этот вопрос, но никак не мог на него ответить. Если счастьем считать благополучие, то да – он счастлив, а если счастье – это состояние души, то тогда что её радует? В этом-то и была загвоздка. Он не чувствовал состояния своей души.
– А что такое счастье, мама? – опять ответил он, не поднимая глаз, размешивая сахар в кружке с чаем.
Это была его любимая кружка с изображением двух сердечек. Он купил её, когда встречался с Лизой.
Сахар давно растворился, а Кирилл продолжал медленно крутить ложечкой.
– Ты знаешь, сынок, сколько ни крути, слаще не станет, так и в жизни: сколько ни убегай от проблемы, она меньше не станет.
– Я знаю, мама, но не могу справиться с собой, хотя и понимаю, что так сложились обстоятельства и я, ни в чём не виноват.
– Ты правильно понимаешь. Тебя больше мучает не это.
– А что?
– Тебе сильно хочется своего ребёнка. Если бы Лиза не забеременела, ты бы любил Сашку и был бы счастлив, но ты успел почувствовать его, твоя рука ощущала его жизнь, когда он толкался в животе. Ты стал осознавать себя настоящим отцом.
Кирилл посмотрел на маму, и она поняла, что попала в живую рану его души.
– Ты, наверное, права. Я вчера весь день читал книгу, так вот там я обратил внимание на такие слова, конечно, дословно не помню, но смысл такой: «Пока ты не станешь отцом, ты никогда не познаешь радости за пределами удовольствий, любви такой, какую испытываешь, когда смотришь на своего ребёнка, не сможешь развиваться так, чтобы стать примером своему ребёнку».
– Человек обращает внимание на то, что его волнует. Я тебя понимаю. В каждом человеке в разное время просыпаются родительские инстинкты. Ты зациклился на своей проблеме и начинаешь её раздувать. У тебя ведь есть Сашка, и ты можешь всю свою родительскую любовь перенести на него. Он любит тебя, и ты для него Бог. Значит, его жизнь в твоих руках. Ведь не зря говорят, что отец тот, кто воспитал, а не тот, кто просто оставил своё семя.
– Это так, я тоже его люблю, но всё равно боль потери гложет внутри. Мне приходится с ней бороться, от этого она становится сильнее.
– Все правильно. Сила действия равна силе противодействия. Надо не бороться, а постараться отпустить её. Если боль всё время загонять внутрь, то она обязательно когда-нибудь стрельнет и может привести даже к болезни. К тому же ты становишься раздражительным и быстро устаёшь. Нельзя так себя изводить, ты же ещё молодой.
– Что ты предлагаешь? – спросил он.
– Я могу, конечно, приводить тебе красивые и умные цитаты, которые призывают к долгу и сознательности в семье, но думаю, тебе это не поможет. Свой долг ты выполняешь, только радости у вас в семье не прибавляется. Я смотрю, вы оба грустные ходите.
Кирилл встал из-за стола и подошел к окну. Его тело как-то обмякло, плечи опустились. Некоторое время он молчал, а затем, не оборачиваясь, медленно, словно выделяя каждое слово, тихо ответил:
– Да, мы как-то отдалились друг от друга. Я по этому поводу тоже переживаю.
Алевтина Сергеевна сидела за столом и непроизвольно водила ладошкой по клеенке, словно аккуратно передвигала крошки с одной стороны в другую. За те несколько секунд, пока сын молчал, она, ещё зачем-то передвинула сахарницу, затем взяла в руки его пустую кружку и прижала к себе.
– Кир, ты мужчина, тебе не переживать надо, а любить свою жену. Радовать её своим вниманием, – попыталась она дать совет сыну.
– Я согласен, но между нами стоит какая-то стена, – ответил он, все также глядя в окно.
– Эта стена – твои страдания. Отвлекись от них. Добавь красок в свою жизнь. Сделай то, от чего перестанешь страдать, – сказала мама, немного повысив интонацию.
– Например?
– Если не можешь отпустить свою боль, заведи ребёнка на стороне. Ведь есть и другие женщины.
Кирилл резко повернулся и с удивлением посмотрел на маму.
– Ты о чём? – вопросительно спросил он. – Я не смогу бросить Лизу, во-первых, она сильно сама пострадала и переживает до сих пор по этому поводу, а во-вторых, я её всё-таки люблю.
– Я не предлагаю тебе разводиться с женой, – голос мамы звучал тверже и с нотками наставления. – Просто ты можешь попробовать вернуть радость жизни с другой женщиной. Если она тебе родит, тогда и думать будешь, как дальше поступить. Это твоя жизнь, сынок. На одном долге счастлив сам не будешь и не сделаешь счастливой свою жену.
– Мама, – улыбнулся Кирилл и с удивлением спросил: – Ты предлагаешь мне завести любовницу?
Мама протянула ему кружку и, видимо, пытаясь собраться с силами, робко спросила:
– Ещё чайку хочешь? – затем твердо добавила. – Да, предлагаю. Я хочу видеть тебя счастливым. Ну, погреши немного, потом и с Лизой всё наладится.
Кирилл рассмеялся, он взял у неё кружку и демонстративно поставил на стол, как пригвоздил, будто эта кружка произнесла эту несуразную мысль.
– А как же твои принципы ответственности и честности?
– Если человеку от них только хуже, тогда нужно их разбавить, – более уверенно сказала мама и улыбнулась. – Все великие люди писали свои мудрые мысли только ближе к старости, когда уже не могли совершать глупости, а по молодости они все, за редким исключением, грешили с удовольствием. Ведь никто не знает, что на самом деле хорошо, а что плохо. Это вот как все советуют: правильно питаться нужно для хорошего здоровья, а всё время тянет съесть что-нибудь вредненькое. Делаешь одно, а думаешь о другом. Зато, когда иногда нарушишь запрет и съешь то, что вкусно, но вредно, тогда и жизнь сразу в радость. Здоровью точно не навредил, а удовольствие получил и внутри ничего не гложет.
– Ты меня удивляешь.
– Я просто хочу видеть тебя счастливым, и отвечу тебе на твой вопрос о счастье словами Льва Толстого. Он писал: «У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье…». Я люблю тебя, сынок! Надо эти слова говорить чаще друг другу, тогда и на душе будет тепло.
– Спасибо, мама. Я тоже тебя очень люблю, – ответил Кирилл, улыбаясь.
Раздался звонок в дверь. Алевтина Сергеевна встала и пошла открывать.
– Это Катя, – на ходу сказала она.
– А-а, твоя подружка. Тогда мне, наверное, пора, – ответил сын.
– Здравствуй, Кирилл, – сказала гостья, входя на кухню. Она присела за стол и улыбнулась ему. – Посиди ещё. Что нового?
– Здравствуйте, тётя Катя, – улыбаясь, ответил он. – Всё по-старому.
– Такой молодой, а живёшь по-старому. Нехорошо, – засмеялась она и приняла от подруги чашку с чаем.
Они дружили давно, ещё со студенческих лет. Работала Екатерина Алексеевна в ЗАГСе, оформляла и выдавала всякие справки и свидетельства. Выглядела она так же моложаво, как и Алевтина Сергеевна, только была чуть полнее и часто меняла цвет волос. Ей это очень нравилось. На очередной изумлённый взгляд на неё, после смены цвета волос, она любила отвечать: «Надо же чем-то шокировать свою судьбу, может, она улыбнётся и подарит мне дополнительные счастливые деньки».
Сейчас у неё были волосы сиреневого цвета.
– Нехорошо, согласен, – сказал Кирилл и улыбнулся. – Надо подумать о новой жизни, вот мама советует любовницу завести.
– Н-да? – ответила она и вопросительно посмотрела на подругу. – Ну, если мама так советует, значит, так надо. А ты в курсе, что твоя мама работает теперь просто библиотекарем?
– Нет, – удивлённо ответил он. – Мама, что, правда? А почему?
– Я ведь пенсионерка уже, с такой большой нагрузкой уже не справляюсь, тем более, сейчас, всё компьютеризировано, – ответила Алевтина Сергеевна. – К нам пришла молодая девушка и быстро всё взяла в свои руки. У неё ловко получается, вот я ей и предложила поменяться. Мне так легче.
– Мама, я тогда тебе буду больше денег давать.
– Нет, не надо, сынок. Мне вполне хватает.
– Даже не спорь, – категорично сказал Кирилл и повернулся к её подруге.
– Тетя Катя, а вы почему не на работе?
– Я на больничном с давлением. У нас трубу прорвало и затопило кабинет, мы с девчонками уработались, пока убирали этот потоп. Они-то молодые, а у меня давление прыгнуло. Ну, это к лучшему. Сейчас там жуткая сырость и запах ужасный.
– Сколько вам ещё на больничном сидеть?
– Через три дня к врачу.
– Я успею.
– Что успеешь? – спросила она, не понимая его.
– Кабинет вам отремонтировать. Сейчас заеду к вам, посмотрю фронт работ, а завтра привезу пару человек, и они за три дня приведут ваш кабинет в порядок.
– Спасибо, Кирилл, а тебе не накладно будет?
– Нет. Это мелочи.
– Хороший ты парень, добрый. Дай Бог тебе счастья.
– Спасибо. От счастья не откажусь.
Они втроём засмеялись, и Кирилл, посмотрев на часы, сказал:
– Всё, мне пора.
Мама проводила его до двери и, поцеловав, шепнула на ушко:
– Всякий раз, когда чего-нибудь очень хочется сделать, остановись и подумай: хорошо ли то, чего тебе так очень хочется.
– Хорошо, мама. Это кто сказал?
– Лев Толстой, – ответила мама и улыбнулась. – И застегни куртку, на улице уже октябрь.
Как и обещал, Кирилл поехал на работу к тёте Кате. Он часто в детстве приходил к ней с мамой. Его всегда угощали конфетами и печеньем. Он сидел на стуле и уплетал лакомства, пока подруги болтали.
Дверь в кабинет была открыта настежь. Кирилл остановился в проёме. Запах действительно был какой-то затхлый. «Видимо, подмочило войлочную основу у линолеума», – думал он, а сам не сводил глаз с девушки, которая пыталась открыть окно. Окна в здании были большие, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы открыть их. Она пыталась дотянуться рукой до ручки, и её юбка поднималась вверх, открывая стройные ноги в тонких колготках.
– Да чтоб тебя! – ругалась она.
Она стала залезать на подоконник и задрала наверх свою узкую юбку, чтобы та не треснула по швам. Вторая девушка сидела за столом и что-то писала.
– А давайте я вам помогу, – сказал Кирилл и быстро подошёл к окну.
Он нежно снял девушку с подоконника и поставил её на пол, а потом открыл окно.
– Ух ты, как приятно, – смело сказала девушка и оглядела его оценивающим взглядом.
Кирилл знал, что выглядел модно и дорого, и тоже внимательно посмотрел на неё. Тонкая, хрупкая фигура, чёрные волосы с короткой стрижкой, большие голубые глаза и длинные ресницы.
– Может, повторить? – с усмешкой спросил он, продолжая смотреть на неё.
– Я не против, – дерзко ответила она, поправляя юбку.
Кирилл опять усмехнулся, достал свой блокнот и стал делать записи для ремонта кабинета.
– Вы, наверное, Кирилл? – спросила вторая девушка. – Нас предупредила Екатерина Алексеевна, что вы заедете. От ремонта мы бы не отказались.
– Вот и не отказывайтесь, – ответил шутливо он. – Завтра к вам приедут ребята и начнут здесь работы, а вы сегодня перенесите свои документы и ценные бумаги в другой кабинет. Мебель мои рабочие вынесут сами.
– Хорошо.
Закончив свои примерные расчёты, он опять посмотрел на девушку, которую снимал с подоконника, и спросил:
– Как твоё имя?
– Ирина, – ответила она, смело отвечая на его взгляд.
– Вечером заеду за тобой, – сказал он и вышел из кабинета.
Выйдя на улицу, Кирилл позвонил маме:
– Мам, тетя Катя ещё у тебя?
– Да.
– Дай ей трубку.
– Слушаю.
– Тетя Катя, расскажи мне про Ирину в твоём отделе.
– Быстро ты мамино пожелание стал реализовывать, – засмеялась она. – Ну что сказать. Ей двадцать два года. Девушка она неплохая, только избалованная сильно. К мужчинам у неё высокие требования. Она даже успела побывать замужем, но через полгода развелась. Родители у неё обеспеченные. На свадьбу подарили ей квартиру.
– Спасибо. Мне всё ясно. Завтра начнём ремонт в вашем кабинете.
– Спасибо, Кирилл. Маме телефон передать?
– Нет. До свидания.
– Пока.
К концу рабочего дня он подъехал за Ириной, вышел из машины и ждал девушку. Ирина сразу заметила его и направилась к нему. Кирилл разговаривал по телефону. Когда она приблизилась, он открыл перед ней переднюю дверь, подождал, пока она уютно устроится и, закрыв за ней дверь, медленно обошел машину, постучал ногой по колесу и только потом сел за руль. Ещё минут пять он продолжал разговаривать по работе, не сводя глаз со своей спутницы. Она тоже вела себя так, как будто он приезжает за ней не первый раз. Достав свой телефон, Ирина прочитала какую-то информацию и начала отвечать на неё. Когда Кирилл закончил разговор, она тоже убрала телефон. Их взгляды встретились.
– Куда едем? – спросила она капризным тоном.
– Я заказал номер в загородном гостиничном комплексе. Там тихо, красиво и можно прекрасно провести время до утра. Устроит такая программа?
– А ты резвый.
– Ну, хочешь, я тебя часик по городу покатаю, цветы куплю, прочитаю пару стихов?
– Нет, давай по программе.
– Как скажешь, – ответил он. – Не боишься ехать с незнакомым человеком? Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Зато тебя хорошо знает наша Катя.
– Ну, тогда в путь.
Он завёл машину и поехал.
– Стой! – сказала она.
Кирилл остановился и вопросительно на неё посмотрел.
– Я передумала, – дерзко выпалила Ирина, вышла из машины и пошла вперёд быстрым шагом.
Кирилл усмехнулся и крикнул в окно:
– Я дам тебе ещё один шанс, последний.
Он резко сорвался с места и проехал так близко от неё, что ей пришлось отскочить.
Каждый день Кирилл заезжал проверить, как продвигается ремонт и не оказывал никого внимания Ирине. В четверг кабинет был полностью обновлён, а в пятницу вечером он опять ждал её, стоя у машины. Выйдя из здания, она направилась к нему, он так же открыл перед ней дверь на переднее сидение, дождался, когда она сядет в машину, потом также медленно обошел её и сел за руль.
– Хочешь поменять программу или ту же оставим? – спросил он и близко к ней наклонился, но целовать не стал.
– Ту же, – ответила она и инстинктивно стала наклоняться ему навстречу.
Он выпрямился, завёл машину и поехал. Она молчала и смотрела вперёд.
– Ты очень красивая, – сказал Кирилл, периодически поглядывая на неё. – Я эти дни только о тебе и думал.
Ирина улыбнулась, но ничего не ответила.
– Номер я заказал до завтрашнего обеда. Ты не против?
– Нет. Ведь выходные впереди.
До самого отеля они больше не разговаривали, только изредка переглядывались, одаривая друг друга многозначительными улыбками. Кириллу нравилась эта игра, и он даже не хотел думать, к чему это всё приведет. В его жизни стали появляться другие краски и заглушать внутреннюю боль.
Территория комплекса была большая и ухоженная. Деревья стояли голые, но зато большое количество елей и местами оставшаяся зелёная трава оживляли пейзаж. Они оставили машину на стоянке и направились в гостиницу.
Их люкс находился на последнем этаже. Прекрасный вид на парк и реку поднимал настроение. Погода для октября была ещё теплая. Они постояли на балконе и полюбовались пейзажем, он нежно обнял её со спины, и она почувствовала влечение к нему.
Кирилл был по отношению к Ирине очень галантен и внимателен, чем полностью расположил её к себе. Она временами пыталась надувать губки и капризничать, а он снисходительно исполнял её небольшие желания. Они поужинали в ресторане, прогулялись по территории комплекса и поднялись в номер.
Ночь порадовала их обоих, и утром за завтраком они вели себя уже свободно и игриво. Свой выходной они продлили до вечера и прекрасно провели время, играя в бильярд, гольф и поплавав в бассейне. Поздно вечером в субботу Кирилл привёз Ирину к её дому и спросил:
– Пригласишь?
– Да, – ответила она и поцеловала его.
Только к концу выходных Кирилл вернулся домой. Лиза никогда его не спрашивала, где он был и когда опять уедет. Их отношения имели какой-то свободный характер. Бывало, что и она дома не ночевала, но Кирилл знал, что она с сыном у родителей. В этот раз он приехал домой в хорошем настроении и спросил у жены про ужин. Лиза поставила еду на стол, и они всей семьей, как прежде, со смехом и шутками, наслаждались обычными блюдами. Затем Кирилл с удовольствием поиграл с Сашкой, поговорил с Лизой о предстоящей новогодней поездке в тёплые страны и ушёл спать. Заснул он сразу, что давно не случалось с ним.
К Ирине он приезжал два-три раза в неделю, но все выходные проводил с семьёй, где отношения стали более тёплыми и близкими.
Через полгода Ирина стала предъявлять претензии и спрашивать о совместном проживании, на что он резко ответил, что разводиться не собирается и если ей надоело, то они могут расстаться.
Прошло ещё полгода. Кирилл вернулся из командировки и сразу же позвонил Ирине:
– Привет, моя радость.
– Привет. Ты уже прилетел?
– Да. Через час я подъеду к твоей работе, а ты придумай что-нибудь и выходи.
– Может, не сегодня, – грустно ответила она.
– Почему? Что случилось?
– Я приболела.
– Я тебя вылечу. Жди.
Через час он её забрал с работы, и они приехали к ней домой. Он нежно обнял Ирину и прошептал ей на ухо:
– Я очень соскучился.
Она молчала и тянула время.
– Что с тобой? – нервно спросил Кирилл.
– Пойдём, кофе попьём, – предложила она и улыбнулась.
– Ну, пойдём, попьём, а я как раз покажу подарки, которые тебе привёз.
Кирилл баловал Ирину и покупал ей шикарные обновки, он знал её слабость к красивым вещам и всегда пользовался этим, но сейчас она отнеслась холодно к его подношениям.
– Да что с тобой? – стал раздражаться он.
– Мне нельзя сегодня. Я плохо себя чувствую.
– Что болит?
– Живот.
– Почему? Что-то не то съела?
– Нет, я сделала аборт.
Кирилл после её слов побледнел и, сквозь стиснутые зубы, спросил:
– Ты сделала аборт от меня?
– Да. Ты же сказал, что не бросишь свою семью, а я не хочу быть одна с ребёнком. Да и вообще я пока ребёнка не хочу.
Он стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки и другие приборы.
– Дура! – закричал он. – Как ты могла это сделать?!
Ирина испуганно смотрела на него и не понимала его реакции. Она пыталась оправдаться, но он не слушал её. Кирилл нервно ходил из кухни в прихожую, а потом подошёл к ней и зло сказал:
– Зря ты это сделала. Если бы ты родила мне ребёнка, то я бы на руках тебя носил.
Она заплакала, а он развернулся и пошёл на выход. Выходя из квартиры, крикнул ей:
– Больше меня не жди.
Кирилл хлопнул дверью, а Ирина зарыдала.
Он сел за руль и поехал с большой скоростью, ничего не замечая вокруг. Выскочив на трассу за городом, Кирилл ехал так ещё километров сто пятьдесят, пока не успокоился. Он остановился и вышел из машины. Трасса была пустая. Вдохнув поглубже свежего воздуха, он закричал во всю мощь своих лёгких и закашлялся. Стало легче. Спазм внутри исчез. Кирилл сел в машину и поехал обратно.
К маме он приехал уже поздно. Войдя к ней в квартиру, он с порога сказал:
– Она сделала от меня аборт.
Кирилл прошёл на кухню и сел за стол. Алевтина Сергеевна села напротив него и молчала.
– Зачем она это сделала? – возмущался он.
– Наверное, надо было ей сказать, что ты хочешь ребёнка, – осторожно и тихо проговорила она.
Сын сидел, склонив голову, а мама незаметно смахнула слезу с лица.
– Наверное, но сейчас это уже не имеет никого значения, – грустно ответил он.
– Может, ты покушаешь, сынок? – попыталась отвлечь его Алевтина Сергеевна.
Он поднял на неё глаза, и она чуть не вскрикнула, почувствовав его боль. Радужка его глаз потемнела, и казалось стеклянной, сосудики вокруг неё, в некоторых местах имели красноватый оттенок, а зрачок был входом в бездонную черную пропасть. «Лучше бы он заплакал» – мысленно простонала мама, но у сына даже не увлажнились глаза. Он плакал внутри, душой, и не просто плакал, а рыдал. У Алевтины Сергеевны защемило сердце, она встала и подошла к нему, прижала его голову к себе и стала нежно гладить по голове. Кирилл сидел молча несколько минут, позволяя маме утешить его, а потом резко отстранился и громко сказал:
– Всё, хватит об этом. У меня есть семья и работа. Больше никаких глупостей, – потом улыбнулся и продолжил более мягким тоном: – Мама, я так есть хочу.
– Да, дорогой, сейчас всё будет, – ответила она, засуетившись.
Глава 3
Кирилл решил больше уделять внимания семье и на работе долго не задерживался. Он стал более внимателен к жене и сыну. На выходных они обязательно проводили время вместе и посещали разные развлекательные мероприятия. На Новый год решили никуда не ехать, а встретить его дома. Предпраздничная суета доставляла им много радости. Они покупали подарки друг другу и родственникам, красиво их упаковывали и прятали до праздника.
Встретить Новый год они пригласили родителей и весело провели праздник с вручением подарков и с тёплыми пожеланиями. Все каникулы они втроём ходили на каток, катались на лыжах и иногда просто гуляли, а согреться заходили в кафе и пили чай с пирожными. Там Кирилл случайно заметил Ирину. Она сидела за столиком с подружкой, но он даже не подал вида, что её знает, более того, он почувствовал внутреннее облегчение от того, что с ней расстался, сейчас ему даже было стыдно за свой роман на стороне. Кирилл посмотрел на Лизу и улыбнулся ей, затем, потрепав Сашку по волосам, спросил:
– Ну что, мои дорогие, куда ещё пойдём?
– Пойдём домой, – ответила Лиза. – Мы устали.
– Домой, значит, домой.
– Папа, а ты со мной поиграешь в шахматы?
– Конечно, сынок, – сказал он это в тот момент, когда они проходили мимо столика, где сидела Ирина.
Она опустила глаза, а когда семья прошла мимо, с грустью посмотрела им вслед.
Вечером мужчины играли в шахматы, а мама занималась домашними делами.
– Лиза, иди скорее сюда.
Она услышала встревоженный голос мужа и быстро прибежала.
– Что случилось?
– Смотри, Сашка покрылся какой-то сыпью и лоб у него горячий, – с беспокойством говорил Кирилл.
Сына уложили в постель и померили температуру, она была больше 39.
– Кир, вызывай скорую.
Врач осмотрел мальчика и диагностировал у него ветрянку, посоветовав утром вызвать участкового доктора. Лиза с Кириллом всю ночь просидели у постели сына, постоянно измеряя температуру, которая не падала. Мальчик пытался даже во сне расчёсывать пузырьковую сыпь, но родители препятствовали этому.
– Лиза, ты иди, отдохни, а я посижу, – предложил Кирилл. – Тебе завтра целый день за ним приглядывать.
– Хорошо, спасибо, – ответила она. – Я немножко полежу и сменю тебя, только ты за температурой следи.
– Не волнуйся. Иди.
Она ушла, а он смотрел на мальчика и думал:
«Это я виноват. Меня Бог наказывает за моё отношение к Сашке. Господи, при чём здесь ребёнок. Если я виноват, Ты накажи меня, а он пусть будет здоров».
Сашка открыл глаза и, увидев, что он не один, тихо спросил:
– Папа, ты не уйдёшь?
Кирилл погладил его по голове и ответил:
– Нет, сынок, я буду с тобой, потом мама меня подменит.
– Хорошо, – так же тихо сказал Сашка и тут же уснул.
«Бедный мальчик, – опять подумал Кирилл и вспомнил слова мамы: «У тебя есть Сашка, и ты можешь всю свою родительскую любовь перенести на него. Он любит тебя, и ты для него Бог. Значит, его жизнь в твоих руках». Мама права, – продолжал мысленно размышлять он, – я его защита и опора, и мне следует об этом не забывать».
– Я люблю тебя, сынок, – вслух сказал Кирилл, поглаживая мальчика по голове.
Сашка быстро стал выздоравливать, и уже через неделю кожа его была чистой и температура нормальной. Зато Кирилл сильно заболел. Как сказал врач, взрослые переносят это заболевание очень тяжело. И он переносил его стойко и терпеливо.
Алевтина Сергеевна пришла проведать сына. Она с любовью посмотрела на него и с беспокойством спросила:
– Как ты себя чувствуешь, сынок?
– Нормально. Ты знаешь, эта болезнь за мои грехи. Когда Сашка болел, я даже молился за него и просил: «Если я виноват, Ты накажи меня», вот Он меня и наказал.
– Бог никого не наказывает, сынок. Запомни это. Ты сам себя наказал тем, что стал считать себя виноватым за свои действия.
– Но ведь это так и есть.
– Нет. Ты просто понял, что совершил ошибку и исправил её. Вот это правильный подход, а если всё время себя обвинять и в мыслях наказывать себя, тогда ты точно постоянно будешь болеть. Пользы от этого никому не будет, и ты превратишься в обузу для своих близких.
Кирилл посмотрел на маму и улыбнулся ей.
– Наверное, ты права. Я подумаю над этим.
В комнату зашли Лиза и Саша. Сын залез на кровать и лег рядом с Кириллом.
– Папочка, я тебя очень люблю. Поправляйся поскорее.
Алевтина Сергеевна и Лиза заулыбались, а Кирилл обнял сына и сказал:
– Спасибо, сынок, за такие целительные слова. Я сейчас точно стану выздоравливать.
Сын был счастлив, да и не только он один.
Время шло быстро. Сашка уже заканчивал школу. Апрельское тепло никак не позволяло настроиться ему на подготовку к экзаменам, тем не менее он заставлял себя заниматься. Учился он хорошо, только не мог определиться с будущей специальностью.
Не успел ещё Кирилл войти в дом, как Лиза прямо с порога начала говорить ему раздражённым и чуть повышенным тоном:
– Иди, посмотри на него. На прошлой неделе он не пришёл ночевать, и мы его всю ночь разыскивали, а сегодня у него лицо разбито. Как это назвать? Ты поговори с ним. Мне он ничего не рассказывает.
– Может, сначала поедим? – спокойно спросил он.
Жена ничего не ответила и пошла накрывать на стол. Кирилл умылся, переоделся в домашнюю одежду и пришёл на ужин.
– Саша, иди кушать, – крикнула Лиза.
– Не хочу, – ответил он из своей комнаты.
– Иди, иди, – громко сказал Кирилл. – Дай хоть на тебя посмотреть.
Сашка вышел в столовую, и отец присвистнул.
– Ничего себе картинка! Ладно, садись, поешь, потом разберёмся.
Сын быстро поел и ушёл к себе.
– Вот видишь, – завелась Лиза. – Он с нами даже не общается.
– Успокойся. Парень уже взрослый, и у него могут быть свои дела. По идее, он сам должен их решать. Много ты по молодости своим родителям рассказывала? Сама пыталась выкручиваться. Вот пусть и он познает эту жизнь, а она его уж точно научит.
– Ты что говоришь? Ну да, тебе ведь всё равно. Душа не болит.
Кирилл жёстко посмотрел на жену.
– Я надеюсь, ты поняла, что сказала сейчас глупость?
Лиза опустила глаза и ответила не сразу:
– Поняла. Извини.
Кирилл вышел из-за стола и направился к сыну. Открыв дверь его комнаты, он спросил:
– Саша, ты сам решишь свою проблему или хочешь поговорить?
– Хочу поговорить, папа, – ответил сын, прямо глядя ему в глаза.
– Давай поговорим, – сказал отец и зашёл в комнату, закрыв за собой дверь.
Он присел на диван, а сын сидел в кресле возле своего стола.
– Понимаешь, папа, – начал медленно сын и опустил глаза. – У нас в классе парни всё время хвастаются, кто сколько раз переспал с девчонками, а я всегда молчу. Они стали посмеиваться надо мной. На прошлой неделе ко мне подходит Димка и говорит:
– Ты же знаешь Аньку с параллельного класса?
– Да, – ответил я.
– Ты подойди к ней и скажи, что тебе хочется с ней ночку провести.
– Она меня пошлёт или заедет чем-нибудь, – ответил я.
Он расхохотался и сказал:
– Она не пошлёт. Многие уже так делали. Ей особенно новенькие нравятся. Иди, а то тебя наши парни скоро на смех поднимут.
Ну, я и пошёл. Она и правда не отказала.
– Так это ты у неё ночь провёл? – спросил Кирилл.
– Да, – ответил Сашка, так же не поднимая глаз. – Мне и самому хотелось это попробовать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/natalya-viktorovna-rotashnuk/otshelnikkir-67707156/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.