Эй, это моя Рыбка!
Ульяна Киршина
Быть брошенной парнем – плохо. Еще хуже – узнать, что он вернулся к бывшей. Утешает Дину только знакомство с Лешей, оказавшимся в похожей ситуации. Она надеется, что вместе они смогут устроить свое «долго и счастливо». Но готов ли к этому Леша? И так ли просто из «третьей лишней» стать главной героиней?
Ульяна Киршина
Эй, это моя Рыбка!
Глава 1. Две рыбки в одном аквариуме
– Чувствую в воздухе запах депрессии. – Ирка бесцеремонно плюхнулась рядом со мной. Моя попытка подвинуться провалилась: филейная часть моей соседки припечатала к дивану край пледа, в который я куталась. Вздохнув, я осталась в опасной близости к Ирке. Та не преминула этим воспользоваться: одну руку закинула мне на плечо, второй взлохматила мои волосы. – Ну и по какому поводу марафон Бриджит Джонс на этот раз?
Я небрежно пожала плечами и попыталась придать себе невозмутимый вид. Вероятно, получилось не очень.
– Ага, использованные салфетки и обертки от шоколадок здесь случайно… Да и к Бриджит ты прибегаешь в крайних случаях, а это уже вторая часть, значит все совсем плохо. Что, все-таки бросил?
Я всхлипнула. Три года совместного проживания с Иркой не прошли даром: врать ей было бесполезно.
– Хуже. – Я потянулась за очередным платком. – Вернулся к бывшей.
– Господи, нашла из-за чего реветь. – Ирка отпустила меня и потянулась к ноутбуку, чтобы выключить фильм. Бриджит Джонс никогда не входила в число ее любимых персонажей, да и многих других известных героинь она именовала «повернутыми на мужиках истеричками». – Советовала же тебе в эту «Санта-Барбару» не влезать.
– Ты не понимаешь. – Я громко протрубила в бумажную салфетку. – Я теперь, получается, рыбка.
– Тьфу ты, опять за свое. – Моя непробиваемая соседка закатила глаза. – Рыбка не рыбка, нашла, о чем страдать. С другим будешь зайкой или кошечкой. Кем захочешь.
– Нет, рыбка – это навсегда… – Я вновь разревелась от жалости к себе. «Ты бы еще Рыбку вспомнил» или «А, это в те, темные времена Рыбки было?» – звучало периодически за нашим семейным столом. Рыбку вспоминали исключительно негативно, хоть мы и были предвзяты. Наташа Рыбка была неплохой девушкой, просто ей не повезло встретить моего брата Олега в момент его очередного расставания с тогда еще девушкой, а ныне женой Ингой. С Ингой братишка встречался со школы. Родственники давно уже распланировали их свадьбу, а на периодические ссоры-расставания смотрели с усталой усмешкой многое повидавших людей. Но тут в жизни брата появилась та самая Рыбка… Расставание, длившееся обычно пару недель, внезапно затянулось на полгода. Брат стоял на своем, Рыбка появлялась на семейных обедах, Инга скооперировалась с нашей мамой и упорно работала над возвращением «привычной жизни». В итоге брат капитулировал, запланированная свадьба состоялась, а слово «рыбка» стало в нашей семье нарицательным. В памяти друзей и родственников она осталась «занозой в заднице», точнее в счастье Инги и Олега, «судьбой предназначенных друг другу». Мне, в общем-то, Рыбку было жаль: она никого не уводила, брата любила, с нами искренне пыталась подружиться.
Мне тогда было тринадцать – впечатлительный возраст. Я в каждом фильме и в каждой книге начала искать «рыбок». И знаете: они есть почти во всех историях, которые принято считать счастливыми. Пока главные герои играют свадьбу и сладостно целуются под звуки финальных титров, очередная киношная «рыбка» остается брошенной у алтаря. Естественно, его или ее обвиняют во всех мыслимых и немыслимых грехах, но я-то знаю: историю пишут победители, и кто может поручиться, что они не врут. Страх стать «рыбкой» прочно засел в моей голове. И вот стал реальностью. Как с этим жить – я не понимала, поэтому села смотреть, как Марк Дарси и Дэниэл Кливер попеременно становятся «рыбками», за чем меня и застукала Ирка.
– Ди, хватит строить из себя королеву драмы. – Ирка, встававшая за чаем, вновь плюхнулась рядом со мной. В этот раз я предусмотрительно подвинула плед поближе к себе. – Я тебе сразу говорила, что Антон – г… – Я предупреждающе покашляла. – Герой не твоего романа. Ты сама видела, что с Лизой у них все было серьезно, и строить отношения с ним было глупо.
– Но он так ухаживал… – Я и сама не хотела вмешиваться в дела одной из самых заметных пар нашего универа, но ввязалась. Зачем? Наверно, тоже хотелось той романтики, которую Антон устраивал для Лизы: серенад под окнами, пряток под кроватью от строгой комендантши, записочек на парах. Мне льстило, что после красавицы Лизы он обратил внимания на меня. Конечно, Ирка утверждала, что шарма во мне больше, чем в бывшей-нынешней девушке Антона, но я не слепая: мои заостренные черты лица тяжело назвать красивыми. А Лиза… Миниатюрная, с аккуратной стрижкой и чуть вздернутым носиком – ее даже фотографы на улице останавливали. Я же со своими длинными волосами с посеченными концами привлекала только парикмахеров, предлагающих поправить стрижку. Месяц назад я все-таки согласилась побыть «моделью» для подруги-парикмахера. Как оказалось – зря. Нет, руки у подруги были что надо, а вот структура моих волос для желанного каре, как выяснилось через пару дней, совсем не подходила. Волосы топорщились во все стороны неровными вихрами. В итоге вместо девушки с обложки я стала кем-то еще более непонятным с неряшливыми хвостиками. Уж лучше бы оставила свои косы с посеченными концами. В общем, Ирка звала меня нынче каре-ристом, а Антон и вовсе бросил. Черт. Я снова всхлипнула.
– Так. – Ирка потянула меня за руку, заставляя подняться с дивана. Я встала, едва не запутавшись в сползшем с плеч пледе. – Хватит этих самобичеваний. Лучше б по волосам так горевала.
– Да я и по ним тоже. – Настроение стремительно падало. А я-то думала, что дальше некуда. – Но Антон…
– Помню я, как этот гад сдуру ляпнул, что пора бы вырасти из детских косичек, – подхватила мою мысль Ирка. – Но вряд ли он предлагал эти косы так безжалостно оттяпать. Что уж, не зубы, отрастут. И фиг я тебе позволю совершить этот акт вандализма снова. Одевайся.
Мысли Ирки скакали, и я, придавленная своим горем, за ними не поспевала. Но послушно оделась. Конечно, домашние «штаны для йоги» и футболка на три размера больше вряд ли годились для выхода свет, но Ирка осталась довольна.
Я не сопротивлялась, когда она потянула меня к двери, молча шагнула за порог… и только тогда ощутила неладное. Моя хитрая соседка осталась в комнате и резко захлопнула дверь перед моим носом. Я услышала щелчок щеколды.
– Иди, проветрись, – прокричала она сквозь тонкую фанеру, из которой были сделаны все двери в нашем общежитии, да и стены, судя по слышимости, тоже.
– Ирка, не дури! – Я стукнула кулаком по двери.
– Это ты не дури. Нашла из-за кого париться. – Голос соседки слышался едва-едва. Полагаю, она отошла от двери.
– Куда я пойду в таком виде? – Я постучала еще раз, надеясь, что Ирка впустит меня обратно.
– Да хоть куда. Дело не во внешнем виде, сколько раз тебе повторять. Иди и охмури кого-нибудь, каре-ристка. Спорим, найдется, кто и на такую тебя клюнет.
– Ирка, открой сейчас же. – Поняв, что подруга открывать дверь не планирует, я замолотила сильнее. – Что за дурацкие шутки у тебя.
– Ничего не слышу, ничего не слышу… – прокричала Ирка, и я отчетливо представила, как она, дурачась, закрывает уши руками. Я хотела ей ответить, но тут в нашей комнате загремел рок, и говорить что-либо стало бесполезно: она же и впрямь ничего не услышит. Только взгляды лишние привлеку, и так вон уже у соседей дверь приоткрылась. Любопытные варвары. Что б их. И Ирку, и Лизу с Антоном… Всех. Ну и что, что я – «рыбка». Будет и на моей улице праздник. С этим гордым решением я смело отправилась… кататься на лифте.
Общежитие у нас было десятиэтажное, и меня угораздило заселиться в комнату на девятом. Все бы ничего, если бы не частые отключения электричества и соответственно неработающий лифт.
– Ничего, зато попец подкачаем, – оптимистично заявляла в такие дни Ирка. Я же плелась за ней следом, едва справляясь с одышкой. Физкультура никогда не была моим любимым предметом. Если удавалось ее избежать, я старалась этим воспользоваться. Но злая карма догнала меня, заставив минимум раз в месяц пешком ходить на девятый этаж. Поэтому я любила в остальные дни кататься на лифте. Неплохое место для наблюдений, подумать есть время, но сегодня явно был не мой день.
– Стрельцова, – окликнула меня у дверей лифта комендантша Елена Викторовна, в народе именуемая просто Ленок – в силу возраста. Честно сказать, я и не думала, что комендантами общежития бывают тридцатилетние. Правда, характер Ленок имела нордический, и лишний раз с ней встречаться никто не стремился. Естественно, я с моей сегодняшней везучестью не могла избежать этой встречи.
– Ты на какой этаж? – спросила меня Ленок. Я, запнувшись, ответила наугад:
– На третий.
– Вот везение! – обрадовалась она и вручила мне папку с документами. – Держи, передашь Тане Елкиной из триста восьмой. Лучше в руки. Если в комнате нет, то мне занеси. Соседкам не оставляй. Знаю я их: к одной кавалер по ночам шастает, вторая вечно везде опаздывает.
Я, вяло улыбаясь, вызвала лифт и без энтузиазма нажала цифру «три». Двери лифта захлопнулись, и он, гудя, потянул меня вниз.
Таню Елкину я знала – она училась, как и я, на матмехе, но на два курса старше. Я часто выпрашивала у нее конспекты и перед сессией мучала вопросами о преподах. Таня благосклонно давала мне ценные советы, не забывая посмеиваться надо мной и остальными «трясунами».
– Это у вас еще Пал Николаевича не было, вот он вам задаст жару, – пугала она. Правда, еще через год уверяла: «Пал Николаевич – это что, так, ерунда. Вот Ковалевской сдать предмет с первого раза – это надо постараться». В общем, отношения у нас с Таней были приятельские, и в любой другой день меня бы даже обрадовала внезапная встреча с ней. Сегодня же я брела по длинному коридору третьего этажа, периодически оглядываясь – в противоположном крыле жила Лиза. Встретить ее или выходящего от нее Антона мне не хотелось.
С этими вороватыми оглядками через плечо я не сразу заметила парня, сидящего под дверьми триста восьмой с гитарой. Он что-то негромко наигрывал, периодически посматривая на часы. Кого-то ждал? Скорее всего, на сумасшедшего, просто так торчащего под чужими дверьми, он был не похож. Почему тогда снаружи, а не внутри?
Я неловко откашлялась, но парень не обратил на меня внимания. Я мысленно пожала плечами и постучала в дверь.
– Ну чего тебе, сказала же: жди в коридоре! – буквально с порога накинулась на меня Таня, я даже отскочила на два шага. – О, Дина, привет. Не ждала. Заходи.
– Что это у вас за инсталляция под дверью? – поинтересовалась, проходя в комнату и усаживаясь за небольшой кухонный стол. Потом спохватилась. – На, держи. Ленок попросила тебе передать.
– Спасибо. – Таня кивнула, убирая папку в тумбочку. – Чай будешь? – Я кивнула, и Таня щелкнула кнопку на чайнике. – А эта инсталляция, как ты выразилась, незадачливый поклонник.
– Ого. Твой? – Если бы я умела свистеть, я бы присвистнула, а так – только глупо хихикнула.
– Куда уж там. – Таня загремела чашками.
– Катькин? – Я с трудом вспомнила имя ее соседки, редко появляющейся в универе и в общежитии. Я лично видела ее лишь однажды и то спящей.
– Опять мимо. – Таня поставила передо мной кружку и налила в нее кипяток. – Светкин.
– Да ладно, – я искренне удивилась, не донеся чашку с чаем ко рту. – Она же с этим, как его… Славой с политологии. Об этом все знают. Или он – новенький?
– Видишь, какая там штука. – Таня подвинула ко мне тарелку с печеньем. – В уютном раю недавно были неполадки, и Светка замутила с этим… То ли Гоша он, то ли Леша. Фиг его знает. Ничего серьезного, так, погуляли чуток. А потом наши голубки помирились, и этот Ша оказался не у дел. Только он упорно не хочет этого признавать. Ходит вот. На драку со Славиком нарывается.
А незнакомец под дверью, оказывается, в одной со мной лодке. Тоже «рыбка». Говорю же – нас таких гораздо больше, чем принято замечать. Поговорить с ним что ли? Поддержать… Ой, мамочки. Я вскочила. На моих штанах расплывалось пятно пролитого чая. Горячо-то как. Таня кинула мне полотенце.
– На, затри. Чего это ты, замечталась?
– Да так. – Я поспешно затирала пятно. Хорошо хоть чай немного остыл, пока я думала. Кожу пощипывало. Ну их, этих парней, одни беды от них.
– У тебя-то как дела? – Таня вытирала со стола, не смотря на меня. Я смутилась.
– Сойдет, – посвящать кого-то в свои проблемы мне не хотелось. Мне и так достанется и жалости, и упреков от однокурсников. Не хватало, чтобы еще и старшие подтрунивали. На матмехе как-то редко встречались романтические ахи–охи. Основные драмы разворачивались среди культурологов и почему-то юристов. Так что, мои проблемы, конечно, рано или поздно все заметят и обсудят, но лучше поздно, чем сейчас.
– Кстати, а с какого факультета этот деятель искусств? – я вспомнила под парня под дверью. – Я его раньше не видела.
– Понятия не имею, – отозвалась Таня. – Но явно не с музыкального, играет он так себе.
Когда я вышла из 308-й комнаты, то ли Гоша, то ли Леша все еще сидел у двери. Я развернулась, чтобы уйти, но в итоге села напротив него. Светкин поклонник никак не прокомментировал мой маневр. Я молча его изучала. В сидящем положении тяжело было понять его рост, но вряд ли очень высокий. Скорее средний. Коренастый, руки с рельефами, но на качка не похож. Никаких новомодных причесок, обычная мужская стрижка, лишь на затылке топорщился ребяческий хохолок. Лицо у него было какое-то квадратное, лишь чуть топорщащиеся уши немного сглаживали его. Губы полные, нос широкий. Под глазами мешки. Глаза… Глаз не видно, а скулы…
«Гитарист», заметив мой осмотр, пристально посмотрел на меня в ответ. Глаза у него оказались вполне обычными, карими. Славику с его бирюзой вместо глаз, этот чудик с гитарой явно проигрывал.
– Знаешь, – я начала разговор, слегка смутившись, что меня застали за разглядыванием, – мы с тобой похожи. Ты – рыбка, и я… – согласна, прозвучало глупо, и парень фыркнул. Я торопливо продолжила. – Не подумай, это нарицательное. Знаешь, в кинофильмах всегда есть герой, который некоторое время проводит с героиней, когда у нее нелады с основным возлюбленным. Вот это и есть «рыбка» – тот, от кого уходят к бывшим. И я, знаешь, тоже…
– Ерунда какая-то, – он перебил меня. – Дешевая мелодрама. – Затем встал и ушел. Вот так вот. Я вновь погребла в своей лодке в одиночку. Лифт, кстати, опять сломался, и на свой родной девятый я побрела пешком.
Из четырех общих комнат в нашем общежитии я предпочитала ту, что на первом этаже – наименее посещаемую. Основная часть студентов предпочитала тусить на четвертом. Там звенели гитарные струны; мячи для пинг-понга задорно стучали по столу и по стенам; булькали жидкости, запрещенные правилами проживания… В общем, студенты не скучали.
На первом этаже тишину нарушали только громко хлопающие входные двери и голос седой вахтерши. В общем, рай для ботаников и личностей в депрессии. Сегодня не было ни тех, ни других, поэтому я блаженно валялась на диване, читая очередную дурацкую книжку про любовь. Это, конечно, можно было делать и в своей комнате, но Ирка не терпела слащавые любовные романы. Так что, принцессе в лице меня надо было дождаться пока суровый дракон уйдет на вокал. Я кинула взгляд на часы: примерно через двадцать семь минут можно будет возвращаться в комнату. С этими мыслями я вновь углубилась в роман, где хорошая девочка перевоспитывает очередного подонка.
– Я тебе уже все сказала! Ну не ходи ты за мной, для своего же блага, а то Славик не выдержит и отмутузит тебя. – Слово-то какое: «Отмутузит!» – подумала я. Голоса приближались. Что б их. Я юркнула за диван, надеясь, что спорщики пройдут мимо.
– Я его не боюсь. – Не прошли. Из-за дивана мне не было видно говоривших, но девичий голос казался знакомым…
– Вникни уже: мы с тобой были ошибкой. Я люблю Славу. Просто мы крупно поссорились, но блин… – И правда – блин, до меня запоздало дошло, что в комнате Света и ее «рыбка». Как там его? Я плотнее прижалась к спинке дивана.
– А мне что теперь делать? – парень старался говорить спокойно, но очевидно был расстроен. А кто бы не был?
– Не знаю, Леша, но явно не дежурить под моими дверьми. Мне надо идти. Надеюсь, мы поняли друг друга. – Так все-таки Леша. Хм, Гоша – имя, конечно, поинтереснее, но… Но какая мне разница. Лучше подумать, как выбираться от сюда. А то еще пролетит над головой ваза, как у Ретта Батлера в «Унесенных ветром».
Для надежности я подождала пару минут и, не услышав никаких посторонних звуков, вылезла из укрытия. Как оказалось – зря. Леша сидел на диване и крутил в руках мою книжку. Да, партизан из меня не вышел. Я стояла, не зная, что делать дальше. Леша, наконец, заметил движение рядом с собой и перевел взгляд на растерянную меня. Несколько долгих мгновений он смотрел непонимающе, потом на его лице отразилось узнавание:
– О, Рыбка! – Обратился он ко мне. – Подслушиваешь?
– Н-нет, – с запинкой произнесла я. Он приподнял брови.
– И что же ты делала за диваном?
– Ручку искала? – попробовала выкрутиться, сама понимая, как глупо звучит. Но Леша промолчал.
– Твое? – вместо этого спросил он, показывая на книгу. Я кивнула. – Любите же вы, девушки, подонков.
– Слава не подонок, – почему-то выпалила я. Леша невесело улыбнулся.
– Как понимаю, в курсе? – Я опять кивнула. – Не подонок, кто ж спорит. Но легче от этого не становится, да? Что ты там о рыбах в прошлый раз вещала? Я гуглил, но так и не нашел ничего.
Я, вздохнув, присела рядом с ним.
– Это в поисковиках не найдешь. Семейная история… – и я кратко пересказала ему историю про Рыбку и ее сложные отношения с моей семьей.
– Понятно. – Леша наблюдал за входом с приоткрытой дверью. Мимо то и дело сновали студенты, не обращая на нас внимания. – И как у вашей Рыбки сейчас дела?
– Я… я не знаю. – Я и впрямь не задумывалась до этого момента, как сложилась ее жизнь. – Наверно, хорошо.
– Наверно. – Леша усмехнулся. – Жаль, что не знаешь. Может, и нас что-то похожее ожидает. Ты, кажется, тоже себя к этим рыбкам причисляла?
Я хотела ответить, но тут в комнату, оживленно споря, вошли еще трое. Они с интересом взглянули на нас. Я отвернулась. Леша же встал, собираясь уходить.
– Ладно, бывай, Рыбка. Не дрейфь, прорвемся. – С этими словами он вышел из комнаты. Я попыталась вернуться к книге, но читать «бульварное чтиво» рядом с занимающимися ребятами было неловко. Через пару минут я и сама ушла.
Глава 2. Любовь с фейерверками и пирожки с яблоками
– Ну а ты? – С ухмылкой толкнула меня в бок Саша. Больно, кстати. Нарастила, понимаете, мышцы этим своим помешательством на тренировках и тренере.
– А что я? Тоже ушла. – Поделиться с лучшей подругой встречей с незнакомцем, оказавшимся в похожей ситуации – хорошо. Отвечать на ее многочисленные вопросы, вызванные излишней романтизацией этой встречи, – плохо. Особенно, когда вас потряхивает на кочках в допотопном автобусе. Эх, если б Саша трижды не завалила экзамен на права, сейчас бы комфортно ехали в авто…. Мечты-мечты.
– Просто ушла? Фи, – Саша скривилась. Конечно, в книжках, которые мы так любили, эта встреча непременно стала роковой. Главная героиня встречает парня, непонятно как влюбляется в него за пару дней. Потом они несколько месяцев с переменным успехом выясняют отношения, и в эпилоге всех обязательно ждет свадьба. Конечно, и у нее, и у него за спиной должна быть очень страшная тайна, но, преодолев все трудности, они непременно уйдут в закат, держась за руки. И, возможно, будут так идти еще пару-тройку томов. Кстати, одна из причин, почему я любила книги больше фильмов: героиня вряд ли уйдет к другому во второй части франшизы, если актера, играющего ее возлюбленного, не устроит гонорар. В Голливуде это же сплошь и рядом. Так что – книги и еще раз книги. Вот только, жизнь обычно отличается от грез. Я же и на матмех пошла, чтобы избавиться от этой своей страсти к любовным романам. Но ни сопромат, ни преподы-сухари, ни ненавидящая «сопли и сахар» соседка по комнате не выбили из меня наивные надежды. К тому же на матмехе я умудрилась встретить свою копию – Сашу. Теперь над прекрасными подонками, исправляющимися в конце, мы вздыхали уже вдвоем. И я, как и Саша, думала, что у нашей с Лешей истории мог бы быть какой-нибудь интересный финал, если бы не одно «но».
– Он даже не спросил, как меня зовут! – выпалила я громче, чем планировала. Сидящие перед нами обернулись на мой возглас. Я отвела глаза.
– Как, совсем? – Саша тоже заметила внимание к нам и снизила голос до шепота.
– Совсем, – я кивнула. – Даже намека не дал, что хотел бы продолжить знакомство.
Я пробежала глазами по лицам пассажиров. Наблюдают или нет? Все были заняты своими делами. Я была им неинтересна со своими любовными трудностями. Тут кто-то неаккуратно протиснулся мимо меня и встал у выхода. Я внимательно осмотрела невежу и резко повернулась к Саше.
– Это он, – прошипела я.
– Кто? Где? – Саша закрутила головой по сторонам. Я шикнула на нее. Слышал или нет? Понял, что речь о нем? Я чувствовала, как краска заливает лицо.
– Этот самый, Леша. Там, около водителя. – Саша чуть привстала, чтобы лучше разглядеть собирающегося выходить парня. Это, кстати, была и наша остановка, но я приросла к месту, еще и Сашу удерживала, пока она не скинула мою руку и не протиснулась к выходу. Поняв, что я не собираюсь подниматься, она потянула меня за пальто.
– Не дури, пошли.
– Я прогуляюсь. Подумаешь, какая-то одна остановка пешком.
– Я много глупостей от тебя слышала, но эта совсем идиотская. И… – договорить Саша не успела: нашу потасовку заметил Леша и помахал мне рукой. Я вяло подняла руку и тоже сделала пару взмахов. – Вот видишь, он тебя все равно заметил. Пошли.
Леша не только меня заметил, но еще и подождал нас на остановке.
– Привет, – он чуть виновато улыбнулся. – Прости, я в прошлый раз не спросил, как тебя зовут.
Значит, все-таки слышал. Что ж, какая уже разница. Просто прибавлю к списку неловких ситуаций, в которых я оказывалась.
– Дина. – Я протянула руку, он, слегка удивившись, ее пожал.
– А я – Саша. – Подруга кокетливо вытянула руку ладонью вниз, как для поцелуя. Ее Леша тоже легонько пожал.
– Алексей, – представился он моей подруге. – Вы в общежитие? Можно, вас проводить?
– Конечно, – опередила меня Саша. На мой взгляд, это был абсолютно глупый вопрос – нам же все равно в одну сторону. А Саша уже во всю опрашивала нашего провожатого. Так я узнала, что он учится на последнем курсе юридического. Иногда подрабатывает в фирме у знакомого, ну и любит играть на гитаре – это я и сама заметила.
– Мне на третий, я обычно по лестнице поднимаюсь. А вы на каком? – спросил Леша возле лифта.
– Мы… – начала я, заходя в кабину. Саша юрко заскочила следом за мной и быстро нажала на кнопку закрытия.
– А мы – секрет, – крикнула она сквозь щель между дверей ошеломленному Леше.
– И зачем это? – спросила я, пока лифт поднимал нас вверх: меня на девятый, Сашу на седьмой. Она лукаво улыбнулась.
– В женщине должна быть загадка. И можешь мне поверить, теперь он точно будет тебя искать.
Я лишь хмыкнула. Лифт тренькнул, оповещая о прибытии на седьмой этаж.
– Не унывай и не злись, я заскочу к тебе, как задания выполню! – крикнула мне Саша. Я кивнула и вновь нажала кнопку лифта.
– А знаешь, как бы это выглядело в твоих любимых романах? – Ирка поставила передо мной тарелку супа – сегодня была ее очередь нас кормить. Еще в первый месяц совместного проживания мы создали таблицу распределения обязанностей: три мытья посуды подряд засчитываются за день генеральной уборки, помытый холодильник освобождает от двух дней готовки, вкусный пирог равен мытью полов, а запеченное мясо позволяет два дня не стоять у раковины… Саша долго пыталась понять, как мы справляемся с таким графиком, потом плюнула. Меня и Ирку все устраивало. Она любила постоять у плиты и успокоить нервы мытьем посуды, я же с радостью скидывала кастрюльки на нее и долго-долго могла протирать пыль во всех уголках. В общем, ссор на бытовой почве у нас, тьфу-тьфу, не было. Я отправила первую ложку супа в рот и зажмурилась от удовольствия. Что бы я без Ирки делала! Соседка тем временем продолжала говорить:
– В твоих любимых сопливых историях он бы бросился за тобой по лестнице, внимательно смотря, где же остановится лифт. И вот ты выходишь, а он стоит напротив… Вы некоторое время смотрите друг другу в глаза, потом ты бросаешься к нему в объятия, и вы долго-долго целуетесь. Все. Хэппи-энд. – Ирка договорила и тоже занялась своим обедом.
– Для человека, который ненавидит любовные истории, ты слишком много о них знаешь. – Я досадовала на себя, что рассказала еще и Ирке о Леше. Язык мой – враг мой.
– Поверь, в классических произведениях, которые нам приходится изучать, этого бреда не меньше. Та же Джейн Остин, на которой выезжают все, кому не лень. Кстати, твоя любимая Бриджет воспроизводит множество сюжетных линий «Гордости и предубеждения». Ах, ох…
– Вот я каждый раз удивляюсь: как ты с таким отношением к романтике, умудрилась парня завести? – Меня и впрямь давно мучал этот вопрос. Причем Юру Ирка «подцепила» еще три года назад на вступительных курсах. Он, правда, тогда не прошел. Отправился в армию, писал Ирке письма, а, вернувшись, «кирзовые сапоги» снимать не стал и теперь учился в военной академии в часе езды от нашего города.
– А причем тут романтика? У нас отношения на другом строятся. – Ирка невозмутимо продолжала есть суп.
– И на чем же? – Я попыталась шутливо толкнуть ее в бок, но только разлила и ее, и свой суп. Понимая свою вину, поднялась за тряпкой – вытереть со стола. Раз уж Ира готовила, все равно уборка сегодня на мне.
– Мала еще такое знать, – ухмыльнулась моя соседка.
– Ой да брось, вы видитесь пару раз в месяц в лучшем случае. Ваши отношения уж точно не только для «этого», – я особым голосом выделила последнее слово.
– Ладно, подловила. – Ирка продолжала улыбаться. – А если серьезно, раздражают меня эти вечные книжные страдания и недопонимания. Он тому поверил, она то услышала. Нет бы взять и поговорить. Друг другу мозг сношают и называют это романтикой.
– Ты не права, а красивые жесты… – начала я, вспоминая ухаживания Антона.
– Все это хорошо первое время. – Моя соседка неторопливо раскачивалась на стуле, ужасно похожая в этот момент на мудрую гусеницу из «Алисы в стране чудес». – Вот дарит он тебе цветы, а у тебя в карманах пустота, сидишь и думаешь: «Лучше б ты, дубина, для моего кота корм купил, а то он твои розы с голодухи в три счета сожрет». Но это же не романтично, так же нельзя. Ну их этих романтиков. Пусть лучше голова на плечах будет, и лишний раз мозг не выносит.
– Ты какая-то слишком рациональная для филологической девы… – начала я, но Ирка, ухмыляясь, меня перебила:
– А ты какая-то слишком возвышенная для матмеха.
– Один – один. Но все-таки, неужели ты не веришь в такую любовь с фейерверками?
– Почему же, верю. – Ирка прекратила раскачиваться на стуле и оперлась локтями на стол, положив на скрещенные кисти рук подбородок. – Просто не хочу быть ее частью. С Юрой у нас все стабильно, понимаешь? Понятно, что и к чему ведет. А вот эти драмы – ушел, пришел, другую нашел… Ну их. У меня бабка с дедом такие были. И кочерга в деда прилетала, и со скалкой бабка его искала, пока он под лодкой прятался. Сходились, расходились. Да и сейчас: то «ангелок, люблю», то «дура, прибью». Родители вот ровно живут, хотя поженились скорее по расчету, чем по огромной любви: отец пришел в медицинское общежитие. Говорит, кто со мной по распределению на север поедет. Мама согласилась и уехала. Живут, меня воспитали и дурня-брата сейчас воспитывают. Так что… – договорить Ирка не успела – в дверь постучали.
«Неужели, все-таки Леша нашел?» – подумалось мне, и сердце заколотилось, как бешенное. Но за дверью оказалась Саша…
Перемывать мне кости вдвоем, конечно же, девчонкам было веселее. И присутствие мое никого не смущало. Я, стараясь не обращать на них внимания, мыла полы. И все же, интересно, пытался ли меня найти Леша?
Глава 3. Ты же меня запомнила
Я всегда отличалась отменным аппетитом. Готовящая восхитительную еду Ирка тоже не способствовала моему похудению. Но, как и многие, я упорно пыталась вести войну с лишним весом. Естественно, мои родители и бабушка были уверены, что я и так грациозная лань, хотя я ощущала себя переевшей антилопой. В общем, в общежитии похудению мешала соседка, в гостях у родных – их мнение обо мне. Приходилось ограничивать себя в университетской столовой. Я как раз выбирала, что взять: салат из помидоров и огурцов или куриный бульон с одиноко плавающим в нем вареным яйцом, когда возле моего уха прозвучало:
– Ну и как твое полное имя? Динара?
Я вздрогнула и обернулась. Возле меня, улыбаясь, стоял Леша. Ого, кажется, у нас наметился прогресс в общении. Он продолжал рассуждать:
– Хотя, это восточное имя, а ты вроде славянской внешности.
– Вроде… Ты хоть знаешь, какая она, славянская внешность? – Я все-таки остановила свой выбор на курином бульоне. И на салате. Помидоры – это же полезно, так ведь?
– Ммм… Голубые глаза, светлые волосы… – начал Леша.
– Ага, – я его перебила. – Финно-угры выглядят так же. В общем-то, ты прав – восточного во мне нет, но вот эта «типичная славянская внешность» меня всегда смущала.
– Окей, тогда Надежда? – От неожиданности я даже перестала тянуться за салатом.
– Обоснуй, – попросила я.
– Честно говоря, я сам не особо понимаю. – Леша смущенно взлохматил свои волосы. – Но у сестры детская книга была о девочке, которую все называли Динкой. Я был удивлен, когда сестра рассказала, что на самом деле героиню зовут Надей.
– И впрямь необычно. – Я отвернулась, чтобы наскрести озвученную кассиром сумму, заодно отметив, что Леша не предложил оплатить мой обед – а ведь заинтересованный во мне мужчина это бы сделал. Наш разговор ненадолго прервался, пока мой собеседник расплачивался за борщ, гуляш с рисом, крабовый салат, два стакана с компотом и пирожок то ли с мясом, то ли с капустой – не расслышала. Я, тем временем, оглядела столовую в поисках свободных столов. Правда, уверенности, что Леша захочет сесть со мной, у меня не было, так что я мониторила территорию и на наличие знакомых: не хотелось есть в одиночестве.
– Пойдем, я заметил свободный стол вон там. – Леша, руки которого были заняты подносом с едой, подбородком указал в левую часть зала. Я, пожав плечами, пошла туда. Про себя отметив: значит, он не против продолжить разговор.
– Так что насчет имени? – как только мы уселись за стол, Леша вернулся к своему первому вопросу.
– А ты не думал, что Дина – это и есть полный вариант? – Я ложкой ломала яйцо: так бульон выглядел гуще и аппетитнее.
– Хмм…
– Но, если честно, – почему-то призналась я, – полное имя – Диана.
– Ха, мог и догадаться! – Леша широко улыбнулся и отправил в рот несколько ложек борща. Я с завистью смотрела на его наваристый, приправленный сметаной суп. – И почему же ты представляешься не им?
Я поскорее зачерпнула куриный бульон. Эх, надо было хотя бы хлеб туда покрошить… «Забудь, что хлеб – всему голова. Поверь мне, хлеб – это огромная задница. Твоя задница, между прочим!» – вспомнились мне хлесткие слова Саши, повернутой на правильном питании. Леша, ожидая ответ, качался на стуле. Я хотела сделать ему замечание, но передумала. Кто я такая, чтобы говорить ему, что делать. Даже если это жутко раздражает.
– Раньше я представлялась Дианой – и начиналось: «Как принцесса? О, принцесса Ди» и прочее. Надоело. Поэтому в универе я стараюсь свое полное имя не светить. Все-таки Диана – известная персона, к тому же с трагической судьбой… – я не стала упоминать, что сравнение с принцессой ощущалось мной, как сарказм. Очень уж мне не хватало королевской грации. Конечно, правилам поведения за столом я была обучена и не позволила бы себе качаться на стуле или есть гуляш ложкой, но кто нынче обращает на это внимание? От принцессы у меня была только осанка, но и за нее мне доставались смешки: «Принцесса оглоблю проглотила». Нет, школьные годы у меня были хорошими, просто недалекие в окружении всегда находились. В университет этот «королевский» багаж я решила не тащить. Даже уговорила в деканате записать в журнале просто Диной. Иногда возникали трудности с зачеткой, но я с заранее отрепетированной речью рассказывала о случайной описке. Пока прокатывало. Так что, однокурсники знали меня по нравящемуся мне имени. Честно говоря, до Леши никто и не спрашивал: полная ли это форма.
– Я все еще считаю это странным, но, если тебе так комфортно… – Леша задумчиво постучал по столу пальцами. – Только знаешь, ты слишком зависима от окружающих.
– С чего ты взял?
– Переживаешь, что тебя будут считать рыбкой, запариваешься с именем, пытаешься похудеть… Кстати, это тебе, – с этими словами он передвинул на мой поднос крабовый салат, компот и пирожок. – Ладно, еще увидимся, а то наш препод запирает дверь ровно в тринадцать сорок пять, а уже тринадцать тридцать четыре. И… – Он задержался на пару секунд возле меня. – Не думаю, что тебе стоит истязать себя диетами.
Я удивленно смотрела ему вслед, затем принялась за угощение. Пирожок, кстати, оказался с яблоками.
О новой встрече с Лешей я предусмотрительно не рассказала ни Саше, ни Ирке. Ситуация и так была понятна: я, как уже бывало, пыталась переключиться с мыслей об Антоне на первого попавшегося «рыцаря», абсолютно не задумываясь: является он таким или нет. Книжный груз все-таки давил мне на мозг и часто заставлял поступать не логично, но красиво. С моей точки зрения, естественно. Лешу же я явно интересовала исключительно в качестве случайной знакомой. Увидимся – поболтаем, а нет – ну и ладно. Я бы очень хотела относиться к нашему знакомству так же, но, увы, сталкер во мне уже проснулся. Неудивительно, что после нашего совместного обеда я нашла его страничку в соцсетях. Ведь для того они и были придуманы? Правда, наверно, стоило дождаться хотя бы вечера, но пара по сопромату в этот раз была неимоверно скучная. К ее концу я уже знала дату рождения Леши, имена его младшего брата и старшей сестры, интерес к баскетболу и группе «Нирвана». И прочую информацию, которой он не очень щедро делился со своими подписчиками. Добавить его в друзья, правда, не рискнула. В наше время это все-таки тот первый шаг, который стоит делать мужчине.
Следующие две пары я тоже легкомысленно провела в интернете, мысленно благодаря руководство университета за бесплатный вай-фай. За это время я успела привести свою страничку в порядок: ликвидировать порочащие меня фотографии, удалить со стены записи от Антона, долго-долго читать список своих групп, удивляясь, когда я успела на них подписаться. В общем, я была готова, как девушка на лабутенах из нашумевшего клипа группы «Ленинград». И потерпела столь же крупное фиаско, заметив, что еще три дня назад Леша лайкнул видео на моей стене, присланное школьной подругой Леной. Значит, он уже видел мою страницу без прикрас. Что ж, будем делать вид, что с ним эта внезапная уборка была не связана.
Уже дома я решила, что лайк можно засчитать за первый шаг, и отправила Леше сообщение:
«Не думала, что ты поклонник отечественных мыльных опер».
Через две минуты, не дождавшись ответа, решила пояснить:
«Я про сердечко на видео. Или тебе понравился наложенный на нарезку романс?»
Полчаса в ожидании ответа текли мучительно медленно. Я, ругая себя всеми нехорошими словами, которые знала, отправила:
«Кстати, спасибо за обед».
И добавила подмигивающий смайлик.
Спустя час мои сообщения так и не были прочитаны, несмотря на значок, гласивший, что Леша онлайн. Что ж, в конце концов, он лайкнул видео Лены, а не мою фотографию. Возможно, ему понравилась она…
Еще через полчаса параноидальной проверки всех фотографий и записей Лены на предмет лайков от Леши, я решила, что все-таки пора спать. И… Хотелось бы сказать, что легла спать, но нет. Я написала Лене: вдруг Леша нашел другой способ связаться с ней или проявить свой интерес. Школьная подруга, живущая в другом городе с двухчасовой разницей с нашим, вызвала меня на телефонный разговор, требуя поделиться с ней всеми подробностями моего интереса. Мое блеяние о разнице во времени было пресечено жестоким шантажом: засыпать меня еще множеством подобных видео, «раз ему понравилось». Пришлось провести около часа на телефоне. И, конечно, меня за этим разговором запалила вернувшаяся Ирка…
В общем, теперь надо мной подтрунивали уже три подруги.
Несмотря на любовь моей соседки к готовке, завтрак в нашей комнате традиционно готовила я. Ненавидящая утренние пробуждения Ирка в ранние часы могла бы изготовить атомную бомбу, но уж точно не сварить овсянку или пожарить омлет. Моих же кулинарных навыков на эти несложные блюда хватало, да и вставать я любила пораньше, чтобы неторопливо попить кофе, почитать новости и, конечно, заглянуть во все свои мессенджеры. Но из любого правила бывают исключения. Это утро стало именно им. Проворочавшись почти всю ночь в мыслях о своих сообщениях, я, естественно, услышала будильник лишь с третьего раза. И то – когда разозленная Ирка, которой сегодня нужно было лишь к третьей паре, рычащим зверем подлетела ко мне с «просьбой» заткнуть мой невыносимый будильник. В общем, мое любимое время дня было омрачено выяснением отношений с соседкой, подгоревшими тостами, вчерашней мятой юбкой, напяленной лишь бы пятая точка была прикрыта… Конечно, ни о каких проверках телефона и речи не шло. Поэтому ответ от Леши я прочитала лишь на второй паре. А то на первую пару я так сильно опоздала, что доставать телефон было бы совсем уж неуважительно по отношению к преподавателю.
«Привет! Про обед – не за что, про видос… Ну… это мило, что подруги шлют тебе такие вещички. Честно сказать, я его даже не смотрел», – оказывается, написал мне сегодня с утра Леша. Предположительно в это время я как раз ругалась с Иркой из-за будильника.
Я долго думала: стоит ответить или нет, но в итоге все-таки набрала:
«А, тогда ясно».
Я тщетно силилась придумать еще что-то. Желательно, остроумное. Но не придумала ничего лучше, чем отправить:
«У меня теория вероятности. А у тебя?»
Вероятно, пара у Леши тоже была не самая интересная, потому что ответ пришел практически мгновенно.
«Земельное. Бе».
Сообщение сопровождалось соответствующим смайлом.
«Чем оно тебе не угодило?»
«Всем. Ты бы слышала нашу преподшу».
«Зачем тогда ты на него ходишь?»
«Не люблю прогуливать. Все-таки эффект присутствия положительно влияет на экзаменах. Препод видит тебя, запоминает и вуаля дополнительный балл тебе обеспечен».
«Тебе так он нужен?»
«Нет, но мало ли».
«Ты так уверен, что тебя запомнят?»
«Ну ты же запомнила».
Я поперхнулась от такого самодовольства. И с излишним усердием начала записывать, точнее запечатывать информацию о ковариативном векторе. Хоть и подмывало зайти обратно в браузер. Я мужественно держалась. Где-то тринадцать минут.
«Эй, вам рассказывают что-то интересное?» – спрашивал Леша.
«Да, представь себе».
Вот так. Пойми, что учеба для меня куда важнее тебя.
«Завидую. Хотя не уверен, что смог бы получить удовольствие от…. Что вы там проходите?».
«Ковариантный вектор на многообразии M это гладкое отображение тотального пространства касательного расслоения M в R, ограничение которого на каждый слой это линейный функционал на касательном пространстве».
«Мммм…. Преюдиция. Цессия. Сервитут».
«???»
«Выдаю тебе много странных слов. Это же игра? А, вот еще: Абандон».
«Из всего этого я знаю только сервитут… Не спрашивай откуда».
«Что ж, один – ноль в твою пользу. Я все еще не знаю ничего из того, что ты сказала. Но если ты подождешь пару минут, я загуглю».
«Хмм… а можно я не буду гуглить, как его, бандон».
«Не бандон, а абандон!»
И следом пришло сообщение, заставившее мой пульс ускориться:
«Не гугли. При следующей встрече я тебе сам расскажу».
Я долго думала, как бы сформулировать свою мысль, чтобы не выглядеть слишком заинтересованной. В итоге, правда, остановилась на кокетливом: «А она состоится?»
«Думаю, да. Ладно, у нас практическая часть начинается. Тут не отвлечешься. Давай, пока».
Оставшуюся часть лекции я провела в мыслях, что же имел ввиду Леша: случайную встречу? Все-таки в одном университете учимся. Или… свидание?
Глава 4. Невовремя
– А я думаю, она ему нравится! – Саша, обливаясь потом, стояла в планке напротив нашего дивана. Я в лосинах и спортивном топе пыталась восстановить дыхание, лежа на этом самом диване. Сколько раз я зарекалась заниматься дома с Сашей! И снова, и снова сдавалась перед ее напором.
– Как собеседник – возможно. Как девушка, извини, Ди, вряд ли. – Ирка, как домовой, звенела в углу посудой.
– Почему ты так думаешь? – «Совет в Филях» обо мне и Леше длился уже полчаса. Сначала обсуждали самого кандидата, рассматривая его страницу в соцсетях. Точнее Ирка рассматривала, а мы с Сашей с разной степенью успешности занимались спортом. Потом спорили: должна ли я ему написать снова. С нашего последнего разговора, окончившегося обещанием встречи, прошло уже пять дней. Я не писала Леше, он не писал мне. Изредка мы лайкали новые записи друг у друга, что в наше время можно засчитать за общение. Правда, каких-то дополнительных попыток пойти на контакт Леша не делал, и мне лишь оставалось ревниво высматривать: не возобновил ли он общение со Светой. Вроде бы нет. Та, в свою очередь, постила селфи со Славкой и выкладывала фото симпатичных букетов. В общем, демонстрировала любовь и счастье.
Этими детективными расследованиями я не спешила делиться с девчонками, но разговор как-то сам на это вышел.
– Думаешь, он все еще заинтересован в Свете? – Саша наконец вышла из планки и вытирала пот с шеи и лба полотенцем.
– Нет, – выпалила я. Взгляды подруг обратились на меня. – В смысле, не знаю, но она точно счастлива со Славкой. Я как-то на ее страничку зашла случайно. Через Таньку.
– Точно! Через Таньку! – Сашины глаза зажглись нездоровым энтузиазмом. – Надо выпытать, что там у них через Елкину!
– Думаешь, она мне что-то расскажет? – я сомневалась. Ирка в углу фыркнула. – Что? Ир, ты б рассказала? Эй, ты что, про меня что-то рассказываешь?
– Конечно, рассказываю.
Соседка, нисколько не смутившись, заняла место возле меня на диване.
– Брось, с нами постоянно происходят какие-то необычные истории. Вспомни, как ты пряталась в шкафу, когда к нам в гости пришел Юра, а потом с воплями из него вылетела. Ну признайся, неужели ты ни разу не рассказывала эту историю.
– Господи, нет, конечно! – Я и вспоминать об этом не хотела.
– А я вот – да. Потому что это и впрямь смешно. Ди, брось, я уверена, ты сама не раз делилась мнением обо мне и Юрке.
– Не с общими же знакомыми, – я все еще паниковала: все обо мне все знают. Никаких больше сплетен с Иркой. Особенно о парнях. О Леше. Боже, да она же даже цвет всех моих трусов знает!
– Так и я не с общими. Хотя да, на случай нашей ссоры, у меня такой большой компромат на тебя есть… – Ирка громко захохотала, откидываясь на спинку дивана.
– Да ладно, зайка, я уверена, что у тебя не меньше сведений, а? – Саша мне подмигнула, и я поняла, что она явно на стороне моей соседки. – Ну а теперь, когда мы выяснили, что все вместе проживающие периодически делятся полученными сведениями с другими, почему бы тебя и впрямь не поговорить с Таней. Зайдешь к ней якобы за учебниками…
– И как я переведу тему? – Я все еще подозрительно посматривала на Иру, думая, что же еще она могла обо мне рассказать. Историю, как я спешно раздевалась посреди комнаты, облившись кипятком, она тоже рассказывает, как смешную? По крайней мере, хохотала она тогда сильно, особенно, когда в комнату зашел и тут же, извинившись, вышел один из наших соседей – я его даже не заметила.
– Элементарно, так и скажешь: в прошлый раз заходила – у вас тут парень у дверей сидел, больше не ходит? И все. – Из уст Ирки все всегда звучало легко и просто, но я не собиралась так просто сдаваться.
– Ну и что мне это даст? – я всеми силами пыталась разбить аргументы коварной соседки, делящейся направо и налево информацией обо мне. – Может, он не в общежитии ее караулит, а в универе. Или вообще в интернете написывает.
– Тогда Света точно жалуется на это соседке, как жалуешься мне ты, – разбила меня в пух и прах Ира.
– Так что все, давай, дуй к Тане, узнавай информацию, и будем думать, что делать дальше, а то у меня еще вечером встреча… – Саша стащила меня с дивана.
– Эй, что за встреча. Почему я не в курсе? – Я пыталась упираться, но Ирка коварно подтолкнула меня. И эти две мои «подруги» громко засмеялись, когда я кое-как поднялась на ноги.
– Потом, все потом. Давай, лекции плюс информация. Кстати, попроси информатику, мне она как раз нужна!
И в очередной раз за последние несколько недель я оказалась за дверью и лишь после этого поняла, что непонятно во что одета. С другой стороны, это же общежитие. Тут и в халатах щеголяют. С этими мыслями я и отправилась на третий этаж.
«Ой, а как там гитарист, который за Светой ухаживал? Я его еще встретила в прошлый раз. Все еще играет?» – репетировала я речь, после которой Таня должна была выложить мне всю подноготную моего внезапного увлечения.
Закон Мерфи действует не только в фильмах. Как и все брошенные девушки, особенно «рыбки», я мечтала, что с бывшим я встречусь при полном параде. Желательно, с парнем, а еще лучше – с двумя. Они бы шли по обе стороны от меня, естественно, красивые, высокие, мускулистые. Я бы заливисто смеялась и… И судьба надрывала животик от смеха надо мной. Чем еще объяснить, что навстречу мне шел высокий, красивый, мускулистый Антон, а по правую руку от него, заливаясь мелодичным колокольчиком, шагала Лиза. Естественно, при полном параде. Задержись я в комнате или приди лифт чуть позже, мне бы удалось избежать этого конфуза. Но, увы, история не терпит сослагательного наклонения.
– Привет, – неловко поздоровался Антон и намеревался протиснуться мимо меня, вжавшись в стену, будто я занимала половину коридора. Ему это не удалось. Нет, я не преградила счастливой парочке дорогу и не потребовала объяснений. Даже наоборот – мне хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Но Лиза, ослепительно улыбнувшись, остановилась и задала мне глупейший вопрос:
– Как твои дела?
– Эм, хорошо. – Я быстро взглянула на смущенного Антона и потупилась. – Вот… Это… – красноречиво, ничего не скажешь.
– Как замечательно! – Лиза продолжала хищно скалиться. Нет, она не была какой-то злодейкой. Просто я ей не нравилась. Что ж, это не удивительно. «Рыбки» мало кому нравятся, уж тем более бывшим-нынешним. – Отлично выглядишь! Ты куда-то собираешься?
– Эээ, нет. – Я долго-долго смотрела на свои лосины и видавший многое топик. В том числе, томатный сок. А вот и не отстиравшиеся чернила. И шоколад от торта. В общем, многое. – Я так, бегаю. По этажам.
– Ну хоть не за чужими парнями… – Я подавилась воздухом от такой наглости. Что ж, я была неправа: я не просто не нравилась Лизе, она меня искренне ненавидела.
Саша бы придумала хороший ответ, но я только молча кивнула и ушла, не оглядываясь. За моей спиной Антон что-то зашептал Лизе. Та в ответ хмыкнула. Я постучала в дверь нужной мне комнаты. Да так громко, что рука начала болеть от этих трех или четырех ударов. Хорошо, что Таня открыла дверь быстро.
– О, привет, – поздоровалась она. И я внезапно заметила за ее спиной маячащую Катю. Неожиданно. А что, если и Света дома? Об этом я как-то не подумала.
– Привет, – торопливо сказала я, кинув взгляд на лестничный пролет, где скрылись Антон и Лиза. – Можно войти?
– Да, конечно. – Таня отступила назад, впуская меня в комнату.
– Мне лекции нужны. По информатике. – Я оглядывала их жилье, пытаясь понять: есть здесь Света или нет. Вроде бы нет. А вдруг в туалете? Или вот-вот зайдет.
– Ох, сейчас. Присядь, я поищу. Ты бы позвонила перед приходом… – прозвучало укоряюще. Конечно, если бы дело было только в лекциях, я, конечно же, предупредила бы о своем приходе, но цель-то у меня была иная. Вспомнив о ней, я решила с порога взять быка за рога. Правда, встреча с моим бывшим и его девушкой выбила меня из колеи, поэтому вместо заготовленной речи я выдала:
– А как там Леша? Ну, который у вас под дверьми с гитарой дежурил, Свету ждал. – я смутилась от удивленного взгляда Тани и какого-то излишне пытливого прищура Кати. Она даже перестала пилить ногти, которые приводила в порядок с момента моего прихода.
– Хм, больше не ходит. Света отшила. А почему ты интересуешься? – Таня в упор посмотрела на меня, и я без всяких зеркал почувствовала, как заалели мои щеки.
– А она вообще чужими парнями, как я слышала, интересуется. – Катя неприятно хихикнула и вернулась к маникюру. Интересно, на каком факультете она учится. На культурологическом я ее не помню, значит, о том, что я – рыбка, известно уже далеко за пределами Лизиного факультета. Я постаралась сделать вид, что меня это не задело.
– Просто интересно. Вспомнила, что в прошлый раз он тут сидел, вот и спросил, – я ответила на вопрос, игнорируя подколку Кати. Таня долго пытливо смотрела на меня, но в итоге пожала плечами: «Мол, разбирайтесь сами», и продолжила поиски лекций.
– Где же она? – Она перебирала тетради, стоя спиной ко мне. Затем со вздохом повернулась. – Слушай, я ее Юрке из четыреста второй одолжила. Хочешь, схожу или сама сходи?
– Да, да. – Я отступила к двери. – Юльке из шестьсот второй. Зайду.
– Из четыреста второй! – крикнула Таня, когда за мной уже закрывалась дверь. Двери, как я уже говорила, у нас тонкие, поэтому я расслышала, как она обратилась к Кате: – Что ты ерничаешь? Хорошая же девчонка. Мало ли, что Лиза о ней говорит. Она и о тебе много языком чешет, когда тебя нет.
Что ж, факт: все знают, что я – «рыбка». А скоро, наверняка, узнают, что я – «рыбка», охотящаяся за другой «рыбкой». Вот уж.
Я уныло ковыряла столовскую уху. Уха была ничего, но вот эти постоянные напоминания о рыбах… Я предпочла бы борщ, но четверг в нашей столовой был исключительно рыбным днем. Поэтому уха, треска и салат «Мимоза» украшали мой стол. Огорчала и необходимость есть в одиночестве: Саша упорно избегала нашу столовую. Еще одна факультетская подруга Мила с криками: «Ничего не успеваю! Ничего не помню!» умчалась в библиотеку. Товарищ по практическим работам Ваня, с которым я и рассчитывала пообедать и обсудить проект по астрофизике, позвонил и, извиняясь, сказал, что на ближайшую неделю он на больничном, возможно, даже дольше. Можно было подсесть к компании мальчишек с нашего курса, но дружить с мужским полом я особо не умела. Будь со мной Саша или Мила я, наверно, подсела бы к ним и даже шутила, но в одиночку – нет уж. Если это не касалось проектов, я старалась держаться от парней подальше. Правда, на матмехе – это было не так уж и просто. Девочки составляли лишь треть нашей группы. Отсутствием общения я не страдала: девчата вроде Тани со старших курсов, «кружки по общим интересам» на других факультетах, школьные подруги, в конце концов. Но вот с обедами как-то не клеилось. Впрочем, это был повод быстрее расправиться с едой. Ну, или замедлиться и подслушать, о чем так оживленно говорит соседний столик. Обсуждали какой-то новый фильм, характеризующийся словами: «Фантастический, высший восторг, да, я давно такого удовольствия от кино не получала!». Я почти расслышала название, как стул возле меня скрипнул, и кто-то опустился на него. Мне хотелось бы увидеть Лешу, но нет…
– С ума сошел? – шикнула я на своего внезапного соседа. Раньше мы часто обедали вместе, но сейчас его присутствие было, мягко говоря, нежелательным.
– Нет, – он замялся. – Просто увидел тебя, решил присесть. Поговорим?
– Спасибо, не вижу тем для разговора. – Есть совсем расхотелось. Я отодвинула от себя тарелку с недоеденной треской, поглядывая на салат – стоит начинать или нет. Голодная жадина внутри меня победила, и я принялась за еду, стараясь разделаться с ней побыстрее.
– Дина, я понимаю, я тебя обидел, но…
– Я не хочу об этом говорить. Я в порядке. А где Лиза? – Я огляделась в поисках своей… соперницы? Да вроде спорить нам было не о чем. Скорее – недоброжелательницы.
– У нее сегодня физкультура в другом корпусе. Знаешь, когда мы встретились тогда, в общежитии, я…
– Не надо, ладно? – я перебила парня. – И подходить ко мне тоже. Мне не нужны еще разговоры.
– Еще? Ты о чем? – мой собеседник и впрямь был удивлен.
– Ни о чем. Тебя это не касается. Слушай, я сделала ошибку, когда влезла в ваши отношения с Лизой. Могла бы догадаться, что ты все еще ее любишь. Да, это ударило по моему самолюбию, когда ты вернулся к ней. Но, Антон, я пошла дальше. Я не хочу обсуждать, что и почему у нас не получилось, не хочу слушать твои извинения, я просто хочу это забыть и пойти дальше, понятно?
Антон ничего не успел ответить, поскольку у меня запиликал телефон. Смс с незнакомого номера гласила. «Эй, я написал тебе уже три сообщения! Почему ты не онлайн, Рыбка?». Не обращая внимания на парня напротив, я полезла в интернет.
«У тебя что сегодня четвертой и пятой парой?» – писал мне Леша. Следом шло: «Ау, ты на связи?» и «Если ничего серьезного, пройдемся?». Я взглянула на часы. Четвертая пара должна была начаться через пятнадцать минут. Конечно, английский язык был занятием полезным, но один раз пропустить – не проблема. А за пятнадцать минут можно даже привести себя в порядок. Заметив, что Леша офлайн, я, помешкав, отправила ответное смс: «Через пятнадцать минут буду у выхода второго корпуса». И только потом посмотрела на Антона, совсем забыв о нем. Еще раз «один – ноль» в пользу теории: «Клин клином вышибают». Стоило появиться Леше, как Антон тут же отошел на второй план. Вот только, что я буду делать, если тот тоже решит исчезнуть из моей жизни?
– Мне пора. – Я поднялась, заодно беря в руки поднос – предпочитала убирать за собой, даже если есть уборщицы. Я уже была на пути к стойке для грязной посуды, когда меня догнал голос моего бывшего парня:
– Ты мне, правда, нравилась, но…
Я, замедлилась, но не остановилась. Будь другое место или время, возможно, я и хотела бы услышать его объяснения. Пусть бы он сказал, что я – красивая или что он был не прав и теперь… Я мотнула головой, отгоняя фантазии.
Антон не пытался меня догнать. К счастью.
Глава 5. Неожиданная просьба
Леша уже ждал у входа. Правда, меня он сразу не заметил – был в наушниках. Пришлось постучать его по плечу.
– А, да? – немного растерялся он, потом по лицу расползлась улыбка. – О, это ты, Рыбка. Привет.
– Привет, – откликнулась я, думая, устраивает ли меня такое обращение. Решив дать себе время подумать, я покачалась на носочках и спросила: – Куда пойдем?
– Да, в общем-то, никуда, просто погуляем… – Леша замялся. – Честно говоря, у меня к тебе дело есть.
«О нет, – подумала я, – будет просить помочь с возвращением Светы». Я уже собиралась отказаться, как он продолжил:
– Оно Лели касается.
– Лели? – я удивилась. Кто это? Новая девушка? Я торопливо подыскивала повод слинять. Леша же будто не замечал моей нервозности.
– Да, сестры моей, – пояснил он. Ага, сестры. Как же.
– Разве ее не Вика зовут? – я показала свою осведомленность и победно скрестила руки на груди. Так-то, голубчик, не на ту нарвался. Теперь изумленным выглядел он.
– Нет, – зачем-то начал отпираться. – У меня две сестры: Оля и Женя.
Я неловко постукивала ногой по асфальту. Мы стояли, как два истукана, перед выходом из универа. Вот пробежал Илья с соседнего потока, мимолетом кивнул. Потом какие-то две девчонки, хихикнув, нарочито громко поздоровались с Лешей. Прошмыгнула мимо стайка хохочущих первокурсников. Мы стояли.
– Пойдем, по дороге поговорим. – Я все-таки решила дать парню шанс объясниться. Пожав плечами, Леша сделал шаг. Я, кряхтя, закинула свой рюкзак с ноутбуком на оба плеча. Даже если Леша это заметил, то предпочел проигнорировать. Помощи у него я просить постеснялась, хоть ноша и тянула плечи. Некоторое время мы шли молча. Потом Леша спросил:
– Почему ты решила, что мою сестру зовут Вика? И как вообще узнала, что она у меня есть?
– Ну, про сестру ты сам говорил, когда выспрашивал мое полное имя, помнишь? – Леша несколько секунд подумал и слегка кивнул, я же решала: говорить правду или нет. И все-таки произнесла: – Соцсети.
– Что? – Леша и впрямь не понял моего комментария. Я набрала побольше воздуха и буквально на выдохе произнесла:
– Я изучала твою страницу и твоих друзей. Там были двое с такое же фамилией. Вот.
Леша долго смотрел на меня с изумлением, а потом расхохотался. Расхохотался до слез и невозможности вымолвить ни слова. Он даже не мог идти дальше, сгибаясь пополам от хохота, мешая прохожим. Они неодобрительно и даже подозрительно косились на нас. Я придвинулась ближе к Леше, чтобы меня никто случайно не задел. Наконец он успокоился и чуть завел меня себе за спину, чтобы мама с коляской не проехала по моим ногам. Мы продолжили путь.
– Извини, но Шерлок из тебя так себе. – Леша продолжал улыбаться. – Вика – не моя сестра, просто однофамилица. Мы с ней как-то на соревнованиях познакомились и вот периодически общаемся. А моих сестер ты бы не нашла: Женьке всего пять лет, а Леля сидит под каким-то странным никнеймом, я даже не запоминаю его. То ли героиня это какая-то, то ли вообще плод ее фантазии.
– А мальчик? – припомнила я парня, которого тоже приняла за родственника Леши.
– Мальчик? Ты про Генку, что ли? Тут да, близко, но не в яблочко: он мой брат, только двоюродный. Мы с ним редко видимся. Жаль, конечно, забавный пацан. У нас с ним общие, мужицкие, так сказать, интересы!
– Баскетбол? – Я вспомнила последние записи на странице у Леши. Тот повел плечами.
– В частности. А так я хоккей больше уважаю. И биатлон. Пробовал фигурное катание смотреть – так и не понял, что там такого. Прыгают, вертятся – вроде все одинаково, оба не упали, а оценки разнятся. В хоккее проще – забил и без вариантов, в биатлоне – тоже либо попал, либо намазал. А у фигуристов непонятное что-то.
– Не скажи, – я решила поспорить, – в биатлоне фотофиниш бывает, а в хоккее – шайбу могут засчитать, а могут – и нет. Как «матрас» решит. Он может и не увидеть – отскочила шайба от клюшки или от конька.
– Ого, а тут со мной профессионал, однако! – Леша одобрительно присвистнул. – Отец, наверно, хотел мальчишку и с тобой матчи смотрел?
– Нет, он девочку хотел, девочку и получил. Даже двух. У меня еще старшая сестра есть. И он больше футболом увлекается.
– То есть ты – самоучка, уважаю. – Леша даже похлопал меня по плечу в знак одобрения. Я решила не уточнять, что мои познания в хоккее подчерпнуты из сериалов.
– Так что там с помощью сестре? И куда мы вообще идем? – Я решила, что эта тема – безопаснее.
– Идем? Да так, куда глаза глядят. Если устала, можем сесть на трамвай и до общаги доехать, или завернуть в кафе куда-нибудь? – Я отрицательно помотала головой. Поездка на трамвае будет слишком короткой, а на кафе у меня денег не было. Просить Лешу заплатить за меня я посчитала неуместным. Лучше уж пешочком, правда, плечи от рюкзака уже начали ныть…
– А с сестрой-то что?
– С Лелькой… В общем, мне нужно, чтобы ты занялась с ней репетиторством.
Я опешила. Такого развития сюжета я не ожидала. Кроме того, не замечала за собой образа «учителя». Могла помочь Саше с чем-то сложным в астрофизике разобраться, но и она меня выручала, особенно на английском и информатике.
– И по какому же предмету? – спросила я, все еще не понимая, чего хочет от меня Леша.
– Алгебра, геометрия… Да по какому хочешь! – Интересное предложение, ничего не скажешь.
– Ммм… Я как-то даже не думала о таком. А ей сколько?
– Пятнадцать, – живо откликнулся Леша. – Девятый класс сейчас заканчивает. А там все эти ОГЭ, ЕГЭ… Сама понимаешь.
– Так почти уже апрель, как-то поздно спохватились, – я продолжала недоумевать. Странно: брать репетитора в конце года, еще и непонятно кого. Плюс по предмету «сама выбери, какой хочешь». Если только…
– С финансами проблема? – понимающе спросила я, вспоминая в какую копеечку влетела родителям моя подготовка к университету. Училась я нормально, но алгебру и физику все-таки подтягивала с преподавателем. Возможно, у Лешиных родителей нет такой возможности, вот на любого учителя и согласны. Хотя, еще только девятый класс, можно не торопиться. Это я и собиралась сказать Леше, но он меня опередил:
– Нет, с финансами у родителей все нормально. Машину вот на восемнадцатилетие хотели подарить, если на бюджет пройду. Не прошел… А ты, кстати, на бюджете? – Я кивнула. – Вот видишь, точно не ошибся. У вас там высшая математика, что, ты тригонометрию или что они там в девятом классе проходят, не объяснишь?
Я смотрела на Лешу, так пылко доказывающего, что я справлюсь, и все больше убеждалась, что здесь что-то не так. Он явно нервничал и очень хотел добиться моего положительного ответа, но не мог внятно объяснить, в чем мое репетиторство должно заключаться. Обычно те, кто ищут педагога своим детям или братьям-сестрам, точно знают, какие именно дыры в знаниях надо подлатать, а тут сплошные «пойди туда, не знаю куда».
– Стоп, – наконец прервала я парня, все больше распалявшегося и рассказывающего мне, какая его сестра усердная и старательная ученица. – А теперь давай начистоту! Что. Ты. От. Меня. Хочешь?
Леша прервал свой оживленный рассказ и растерянно замолчал, будто подбирая слова. Так и не нашел, просто молча шел вперед, пиная мелкие камни перед собой. Затем вздохнул и, взяв меня за руку, вынудил остановиться.
– Слушай, это прозвучит странно, но мне нужен кто-то, с кем моя сестра сможет поговорить по душам. Она изменилась, мне ничего рассказывать не хочет, родителям – тем более.
Я хмыкнула, поражаясь его наивности.
– И ты искренне считаешь, что подросток, у которого, скорее всего, кризис переходного возраста, кинется все рассказывать мне, абсолютно незнакомому человеку? Ты бы лучше с факультета психологии кого-нибудь нашел. Они, может, и знают, как разговорить «нехочух». Из меня, как ты сам заметил, даже Шерлок никудышный.
– Может, попробуешь? Видишь, у тебя и алиби прекрасное есть – занятия математикой. Там, глядишь, слово за слово разговор и склеится… Расскажи ей свою какую-нибудь историю о сложных подростковых годах…
– С чего ты взял, что они были сложные? – Я вскинулась. Что он знает? Он не просто так именно меня попросил?
– Предположение, ничего более, извиняюсь, если это не так. – Леша поднял руки вверх, как бы капитулируя. – Сделал вывод из твоих переживаний о своей внешности и статусе «в отношениях».
– Об этом переживает любая девушка! – Я собиралась защищаться до последнего, Леша же, похоже, не планировал вести войну.
– Любая так любая. Значит, точно найдешь к Лельке подход! Слушай, я, правда, о ней беспокоюсь. Не разговоришь, так хотя бы просто математику ей подтянешь. А то она заладила, как попугай, я – гуманитарий, я – гуманитарий. А сама дизайнером хочет стать – там же, наверняка, нужна математика. Тоже какой-нибудь ваш теормех есть…
– Скорее сопромат, – на автомате предположила я. Шестеренки в моей голове вертелись непрерывно. В общем-то, что я теряю? Время, если только. Зато могу чаще видеть Лешу. Хотя, он же не дома живет. Кстати, интересно, почему? Но это в другой раз спрошу… Видеть чаще не получится, зато будет больше поводов написать. Или позвонить. Или даже встретиться.
– Ладно, я согласна, – обреченно вздохнула я. Возможно, получилось излишне театрально, но Леша как будто этого и не заметил – радостно меня обнял.
– Вот и славно. Завтра сможешь приступить? Я с родителями как раз договорюсь, что и как по времени и по цене.
– Эй, эй. Не так сразу. Мне хоть подготовиться надо, книжки почитать, повторить… – я попыталась урезонить Лешу, но тот был слишком воодушевлен своей идеей и моим согласием. Слишком поспешным, видимо.
– Да брось, для начала просто встреться, с ней, с родителями. Обсудите детали. Поспрашиваешь, что она не понимает. Про себя расскажешь.
– А родители в курсе твоего плана? – запоздало поинтересовалась я и даже почти не удивилась, когда Леша отрицательно покачал головой. – То есть они ждут настоящего репетитора?
– Брось, ты и есть настоящий репетитор. На бюджет матмеха так просто не поступают, значит, с головой дружишь.
– Ты же только узнал, что я на бюджете. Когда ты продумывал свой блестящий, – я сделала «кавычки» пальцами в воздухе, – план, ты не думал, что я могу оказаться глупой платницей?
– Во-первых, попрошу. Не все платники глупые! Просто не повезло! – возмутился Леша. – А, во-вторых, ты постишь у себя на стене цитаты Аристотеля, Стивена Хокинга и этого, боже, опять забыл. На Г как-то. С Петербург созвучно, – Леша напряженно пытался вспомнить нужную фамилию, нетерпеливо щелкая пальцами, будто нужное ему имя может слететь с них при щелканье нужное количество раз. Я же прибывала в прострации: и от того, что Леша шерстил мою страницу, и от того, что никак не могла понять – о ком речь. Еще и созвучное с Петербургом. Наконец меня осенило.
– Гинзбург? – Леша немного подумал и радостно щелкнул пальцами в последний раз.
– Точно! Он самый. Судя по его мыслям, он тоже откуда-то «оттуда».
– Оттуда… – усмехнулась я. – Если ты имеешь ввиду под «оттуда» науку – то ты прав, это нобелевский лауреат по физике. Он, конечно, атеист, и многие его высказывания противоречат тому, во что я верю, но вот его размышления, что детей в школе нельзя учить религии, а можно – истории религии, ведь государство у нас светское, мне кажутся вполне разумными.
– Говорю же, я не ошибся в тебе! И если хочешь, можешь, просить меня об ответной услуге?
– Любой?
– Любой, – подтвердил Леша. – Все исполню. – И для убедительности даже стукнул себя кулаком по груди. Я хихикнула. Можно было придумать что-то получше, но рюкзак с ноутбуком оттягивал плечи. Обычно я ездила на транспорте и ставила его себе на колени. Или, если везло, на свободное место рядом. На моих плечах он оказывался редко.
– Понеси, пожалуйста, мой рюкзак! – попросила я.
– Да без проблем, – Леша даже как-то растерялся, явно ожидая иного. Я быстро, пока он не передумал, скинула лямки с плеч и помогла ему надеть рюкзак на спину.
– Ого, ты кирпичи там носишь? – Леша неловко поерзал плечами. – А раньше, чего не попросила?
Я не сразу нашла, что ответить.
– Не знаю, привыкла, наверно.
– Да, девушки, вы только кажетесь хрупкими цветочками, а на деле… – дальше мы с Лешей оживленно дискутировали о соответствии внешних и внутренних качеств. Разговор как-то сам собой перешел на Эсмеральду и горбуна Квазимодо. Потом мы спорили о музыке и, почему-то, говорили о китах. К разговору о моем грядущем репетиторстве мы не возвращались до самого общежития. Уже прощаясь (я собиралась ехать на лифте, Леша – идти по лестнице пешком), он пообещал написать или позвонить насчет точного времени встречи с его сестрой. Когда я входила в лифт, он все-таки заскочил внутрь. Я не нажимала кнопку, ожидая его действий. Леша тоже ничего не делал, и только когда лифт поехал (наверно, кто-то сверху его вызвал), он, чертыхнувшись, нажал на третий этаж.
– Не захотелось идти пешком? – спросила я его. Он покачал головой.
– Хотел узнать, где же ты все-таки живешь.
– Ну и кто из нас плохой Шерлок? – я подмигнула ему, когда лифт прибыл на третий этаж, а Леша оказался за пределами кабинки.
– Признаю, я. – Леша улыбнулся, а я стремительно нажала кнопку. Правда, седьмого этажа. Не знаю, заметил он или нет, но лучше запутать следы – пусть помучается.
Лифт, правда, приехал на пятый этаж – видимо, там его и вызывали, но не дождались. Я пожала плечами и нажала на девятку. Тут уж Леша точно не увидит. Хотя, может, лучше бы увидел? Ой, да какая разница. Правда, ведь?
Оказалось, что разница была, поскольку мне пришло сообщение:
«Рыбка, на седьмом тебя не было! Или я не так разглядел кнопку? В любом случае, охота началась! Ты еще узнаешь: кто здесь лучший Шерлок».
А я что? А я ничего. Просто улыбалась. Как дура. Весь вечер.
Глава 6. Знакомство с родителями
Следующее утро назвать добрым можно было с большим трудом. Хорошо хоть это была суббота, и я никуда не торопилась. Ну, лишь на встречу с родителями Леши. И половину прошлой ночи мы с Ирой и Сашей провели в подготовке моей формы и содержания: Ира помогала выбрать одежду для встречи, Саша – перерыла и свою, и мою комнату в поисках пособий для поступающих. Хотела бы сказать, что я им помогала, но нет. Бутылка вина на троих меня не успокоила, а скорее вогнала в транс и безудержную панику.
– А если я им не понравлюсь? – в сотый раз за вечер вопрошала я.
– Спокойствие, только спокойствие. – Ирка приложила к моему валяющемуся на кровати телу клетчатую юбку. – В конце концов ты идешь туда, как репетитор их дочери, а не как девушка их сына.
– Но не стоит забывать, что первое впечатление – самое важное, – авторитетно заявила Саша, откидывая в сторону очередной учебник по математике. Стопка «подходящих книг» пока состояла всего из двух тонких пособий, и подруга продолжала поиск.
– Вот именно, – пробормотала я. – Нет, только не сиреневая! Это несчу… несче… несчастливый, – наконец выговорила я, – цвет. Лучше бежевую.
– Хм, я такой не видела. – Ирка начала рыться в груде пересмотренной одежды. – Ты уверена, что не придумала ее?
– Нет, она точно есть… – Я закрыла глаза и почти уснула, но Саша запустила в меня тетрадкой, больно попав по моей ноге. Я подскочила с громким «Ой!». – У Сашки! Точно, я ей ее одолжила. Полгода назад!
– На мне она лучше сидит. – Подруга явно не чувствовала за собой никакой вины: ни за тетрадь, ни за блузку.
– Если б я не знала Сашку, отправила ее за блузкой. Но она же уйдет и не вернется, а тебя одну такую я не вытерплю, так что бери сиреневую и не возмущайся.
Я хотела еще раз сказать, что сиреневая – моя несчастливая блузка: я в ней экзамены заваливала, кофе на себя и окружающих проливала, а также с парнями, по крайней мере, с Антоном, расставалась. Но в итоге просто махнула рукой и перевернулась на живот. Комната сразу поплыла, поэтому я подперла голову руками.
– Девчонки, может, надо было отказаться?
– Еще чего! – воскликнула Саша. Что-то она слишком уж увлеченно читает одну из книг. Ага, это роман Джейн Остин. Помощница!
– Сашка права, если тебе нравится Леша, это твой шанс. – Ирка аккуратно сложила на гладильной доске мою завтрашнюю одежду. Остальную, правда, комом засунула на мою полку в шкафу. – Но ты уверена, что он тебе нравится?
– Конечно, он ей нравится! – живо отозвалась Саша. Помню, что они с Иркой долго и громко спорили. Меня же накрыл сон.
В общем, утро началось не очень. Я бы предпочла подольше понежиться в кровати, но Саша, оставшаяся ночевать на нашем диване, решила, что это плохая идея. Ирку мы предусмотрительно не трогали. Пока моя спортивная подруга рассуждала, что еще месяц и хотя бы дополнительные десять градусов тепла – и можно будет начинать бегать, я пыталась продрать глаза, заливая в себя кофе. Мне даже было все равно со сливками он или без, черный или черное – лишь бы помог прийти в себя. Хорошо хоть голова не трещала. Не люблю пить – пьянею быстро. Разгульные вечеринки дорвавшихся до свободы первокурсников, конечно, затронули и меня. Помнится, после одной такой мы с Таней и познакомились. Ту историю я вспоминать не люблю. Скажу только: Тане за взятое надо мной шефство я очень благодарна. Жаль, что она выпускается. Хорошая девчонка, но в дальнейшем мы вряд ли будем общаться – не настолько и близки. Мысли о грядущем выпуске заставили меня проснуться. Блин, Леша же тоже выпускник! Правда, шока и кофеина хватило ненадолго, и вот я уже снова клевала носом. А с Лешей… А с Лешей мы разберемся позднее.
Саша что-то продолжала вещать. Я кивала и иногда даже поддакивала. Как потом оказалось, к радости подруги, я согласилась на утренние и вечерние пробежки, поехать на пробное занятие на бачату и решить за нее задачу по астрофизике. Что ж, надо научиться даже в сонном состоянии мотать головой не вверх-вниз, а в стороны. Да, полезнее будет.
С Лешей мы договорились встретиться у входа в общежитие. Уже спускаясь, я поняла, что он еще ни разу не видел меня в юбке. В джинсах, брюках, домашних штанах – а в юбке нет. Я смущенно разгладила ткань. Сиреневую блузку я все же надеть не рискнула, хотя она и впрямь подошла лучше, чем коричневый свитер с объемным воротом. Зато с ним можно было надеть коротенькую кожаную курточку. Ирка убеждала меня выбрать сапоги на высоком каблуке, но я не решилась: не знала, где живут родители Леши и далеко ли туда добираться. Еще один минус мне, как репетитору – вдруг это такие дальние дали, что не дойти, не доехать. Вряд ли Леша будет провожать меня на каждое занятие. Хотя я бы не отказалась. Да и родители, наверно, сказали бы спасибо за чаще появляющегося дома сына. Я в очередной раз задалась вопросом: почему он не живет с ними. Если бы я была местной… На этом мои мысли застопорились, потому что Леша тоже «приоделся». Нет, никаких байкерских прикидов, сделавших его внезапно суперсексуальным. Или дизайнерских вещиц. Просто я еще ни разу не видела его в пальто, с аккуратно повязанным шарфом. В прошлую нашу прогулку он, кажется, был в болоньевой куртке неброского серого цвета. Пальто же было приятного шоколадного оттенка. Образ «как дэнди лондонский одет» завершался зонтом-тростью. Начищенные ботинки сверкали.
– Ого, – присвистнула я. – Эмм… Нас пригласили на светский раут? Кажется, я не так одета.
– Нет, я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление. – Он подмигнул мне. Подмигнул! – Хотя, по правде говоря, это все для мамы… Она пытается сделать из нас с отцом «приличных людей», так что дома я стараюсь выглядеть прилично.
Я скисла. Есть множество вещей, которые не стоит говорить девушке. Вот эта явно была одна из них. Плюс мне стремительно захотелось переодеться. Кажется, маленькое черное платье, которое должно быть у каждой уважающей себя девушки, больше бы подошло. Беда только в том, что в моем шкафу этой обязательной для леди одежды не было. Что ж, бедно одетая гувернантка и щеголеватый сын хозяев – популярный сюжет в любовных романах. Да и учтиво предложенная Лешей рука внушала надежду. Я с легким поклоном взяла его под руку.
– Ну, где наш экипаж? – Я прикрыла глаза, представляя себя в платье конца девятнадцатого века. В таком, с большим турнюром. И в шляпке. С пером. А на ногах должны быть красивые туфельки, с небольшим широким каблуком. Желательно, атласные. И…и фраза «Извини, придется проехать пять остановок на автобусе» мало вписывалась в представляемую мной картину.
– Хорошо, что у студентов бесплатный проезд, – не знаю, зачем я это сказала. Будто Леша сам этого не знал.
– Да, еще пара месяцев безлимита – и здравствуй, взрослая жизнь! – Леша улыбнулся, не смотря на меня: оглядывался по сторонам прежде, чем перейти дорогу.
– Как, ты уже выпускник? – Я сделала удивленное лицо, будто не вспоминала об этом совсем недавно. – Чем планируешь заняться?
– Пойду работать по специальности. В общем, место для меня уже есть.
– Ого, везет!
– Да моей заслуги здесь нет – буду работать у друга отца. Я и сейчас ему порой помогаю, а после выпуска выйду на постоянку. Отец считает, что я должен поработать с другими людьми, прежде чем стать его партнером.
– То есть он тоже юрист? – Мы дошли до остановки. Людей на ней было немного: наверно, предыдущий автобус ушел совсем недавно.
– Так точно. У нас на факультете это неудивительно. Мне кажется, юрист – не менее преемственная профессия, чем врачи или актеры. Почти у всех ребят с моего курса кто-то из родственников связан с юриспруденцией. А почему ты выбрала… А чем ты занимаешься? В смысле, я знаю, что ты на матмехе, но кто ты? Новая Софья Ковалевская? Какие планы после выпуска?
От ответа меня отвлек, даже – спас, подошедший автобус.
– Потом расскажу. Кстати, ты мне так и не объяснил, что это за бандон.
– Абандон, Рыбка, абандон! – мой «ликбез» в юриспруденции длился все пять остановок.
До поступления в университет Леша, оказывается, жил в одном из домов, построенных еще до революции. По его словам, их нынешняя квартира принадлежала еще его прадеду. Точнее две из четырех комнат квартиры, долгое время бывшей коммуналкой.
– Когда я родился, уже три комнаты были нашими – дед выкупил. Пока я был маленький, в единственной «не нашей» комнате жила семья с…
– С девочкой одного с тобой возраста, а потом вы потерялись и… – Ирка давно говорила, что мне пора самой писать романы. Какая еще маленькая соседка? Леша, видимо, думал так же. Он удивленно смотрел на меня, пока мы шли от остановки к подъезду.
– Ммм, нет. Семейная пара, которая там жила, мне годилась в дедушки и бабушки, – я промолчала, хоть мне было, что к этому добавить, – но у них был пудель. У нас с ним не сложились отношения: я относился к нему, как к большой ожившей игрушке. Он мужественно терпел, но, кажется, и он, и его хозяева вздохнули спокойно, когда отец смог выкупить их долю. Девчонки этого и не помнят: они уже росли в полностью нашей квартире.
– А мы долгое время жили на съемных квартирах. Но у меня всегда была отдельная комната! – похвасталась я. – Поэтому первое время в общежитии мне было тяжело: постоянно на виду. Хорошо хоть мне досталась двухместная комната, да и с Иркой мы подружились.
– Повезло, я, когда поступил, жил еще с тремя парнями: в тот год какое-то немыслимое количество проживающих было. Даже на время вернулся к родителям, в общежитии появлялся лишь иногда. А потом открыли еще одну общагу, ту, на Есенина, и многих переселили туда. – Леша ухмыльнулся. – И я с чистой совестью въехал в комнату «на постоянной основе». Нас к тому моменту там осталось трое, один вскоре окончил университет, год мы прожили с однокурсником Пашкой вдвоем, потом его отчислили. Ко мне подселили двух новичков: Славу и Сережу, с Сережей мы не ужились, он через пару месяцев переехал к однокурснику. Сейчас живем втроем с еще одним пареньком.
– Ничего себе! – да я, оказывается, счастливый человек: столько лет душа в душу с Иркой без всяких замен, а то не комната, а проходной двор какой-то. Я бы так не смогла, в чем честно и призналась Леше.
– Не знаю, может, мы, парни, к этому проще относимся, но меня мало напрягала вот эта бесконечная смена соседей. Да и разве у вас не обитает половина курса? – Я покачала головой. Леша нахмурился. – Что ж, наверно, до вас не так просто добраться: у нас первая дверь от лифта, в общем, центральная комната на оба крыла, вот многие и предпочитают у нас собираться. Мы так и со Светой познакомились.
Я кивнула. С Антоном и Лизой я тоже встретилась на одной из таких встреч. Правда, это был скорее кружок по интересам: подготовка к студенческому «капустнику». Я талантами не обладала, в отличие от поющей Ирки, которая и уговорила меня прийти. «Познакомлю тебя с классными ребятами! – убеждала она меня. – Тебе понравятся!». Понравились, даже слишком. С Антоном мы потом еще несколько раз пересеклись в коридорах и, к обоюдному удивлению, встретились в дискуссионном клубе. Оказалось, что у нас общий взгляд на романтические комедии 80-х. Потом завязалась переписка, затем… А дальше было то, что вспоминать не хочется.
– Мы слишком высоко забрались, к нам на де… – Я замолкла, вспомнив, что в девушке должна быть загадка, а моя загадка – мой этаж. Леша же уже заметил осечку.
– Ага, круг поисков сужается: девятый или десятый, значит. Мы, кстати, пришли. – За разговором я не заметила, как мы преодолели три или четыре лестничных пролета. Ладошки намокли.
Дверь Леша открыл своим ключом, по-джентльменски пропустив меня вперед. Правда, помочь снять куртку не предложил.
– Ма, Па, малые! Мы с Диной пришли!
Не знаю почему, но я ждала, что все радостно выскочат в коридор нас встречать. Но в ответ донеслось только приглушенное: «Угу!». Пока Леша вешал нашу одежду на крючок, я попыталась пригладить волосы. Саша придала им форму, и даже недолгое время я, действительно, ходила с каре. Минут сорок. Увы, к моему выходу на улицу – все было как обычно, то есть короткими, неприглядными вихрами.
– Привет, сынок. Здравствуйте, Дина, правильно? – Я отвела взгляд от зеркала и обратила внимание на мужчину, стоявшего в дверях – отца Леши. Он протянул мне руку. – Аркадий Александрович.
Я ответила на рукопожатие, попутно разглядывая старшего Ермолаева. Он, к моему стыду, ассоциировался у меня с моржом: грузный, с намечающейся лысиной, густыми усами, пожелтевшими, вероятно, от курения – у моего папы были такие же, и небольшими глазами. Я перевела взгляд на свою ладонь: точно я пожимала руку, а не ласту? Аркадий Александрович тем временем протянул руку Леше. Никаких тебе семейных похлопываний и объятий.
– Прости, готовлюсь к заседанию, так что уделить вам время не смогу. Мама с Женькой в гостиной, ждут вас.
Ага, значит, все же будет стол! Нет, есть не хотелось, но некоторая торжественность и подготовка к нашему приходу – мне льстила. Но как оказалось, моя интуиция опять промазала. Леша все же прав, называя меня плохим Шерлоком. Если нас и ждали, то по обстановке это было незаметно. Мама Леши и его младшая сестра Женя сидели с книгой на диване. Женя скорее даже стояла: она забралась с ногами на диван и приседала вверх-вниз. Женщина рядом с ней, казалось, на поведение дочери не обращала внимания. Она с выражением читала какую-то сказку для детей. Название мне было не прочесть, а по прозвучавшим строчкам произведение я не смогла узнать. Нас, казалось, она тоже не замечала. Я же смотрела на нее во все глаза.
Мама Алексея оказалась совсем не такой, как я ее представляла. Почему-то я ожидала увидеть чопорную даму с тугим узлом волос или же женщину, упорно не отпускающую молодость. Мама Леши была… обычной. От нее не веяло уютом и запахом пирожков, как от моей бабули, но она не пугала, как наша соседка тетя Люба, окидывающая строгим взглядом любого производителя шума, даже комара. Женщина передо мной выглядела лет на пятьдесят. Или она была не склонна к полноте, или упорно занималась спортом, или же ей хватало силы воли сидеть на диете. А может – все вместе. На ней была легкая блузка и брюки из похожего материала. Каштановые волосы кончиками доставали до плеч. Немногочисленные морщинки на лице она не скрывала. Всегда сложно определяла, на кого похожи дети, но с Лешей сходства, как мне кажется, было мало. А вот Женя, судя по лицу, была мамина дочка. Наконец, мама Леши дочитала страницу и повернула голову к нам.
– Добрый день, сын, ты хоть обними мать! – Леша послушно шагнул к дивану. Я осталась стоять у двери.
– Привет, мам. Привет, егоза! – Леша хотел потрепать сестру по голове, но та увернулась и показала язык.
– Не обращайте на них внимания! – Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. – Думаю, вы хотели бы обсудить условия? – Я кивнула. Все-таки немного страха она мне внушала.
– Оля – способная девочка, хоть и с ленцой. Сейчас я не вижу смысла особо налегать на математические предметы, а с языками и историей – у нее все в порядке. Поступить она в любом случае куда-то поступит. Хоть Леша и убеждает нас не запускать ее алгебру. Вот, порекомендовал вас. Много платить, извините, мы вам не сможем. В общем-то, мы платим пятьсот репетитору по немецкому, но там квалифицированный педагог с большим стажем. Двести рублей за занятие вас устроит? Это первый месяц, если все у вас будет складываться хорошо, то мы с вами обговорим другую цену. Три раза в неделю. Конкретные дни вы обсудите с Олей, чтобы они не мешали ни вашей учебе, ни ее занятиям. – Я только молча кивала. – Что ж, дверь справа по коридору, вы не промахнетесь. Леша, останься, нам надо поговорить. Уверена Дина и без твоей помощи справится.
Стоило ли что-то сказать? Но Леша уже разговаривал с мамой, а его сестра уселась на диван… в перевернутом виде: спина на сиденье, ноги вытянуты в «березку» вдоль спинки. Я мысленно пожала плечами и пошла направо по коридору. Дверь сложно было не заметить: на ней висела большая табличка, явно самодельная: «Без стука не входить». Я улыбнулась, вспомнив, сколько боролась с родителями за личное пространство и обязательный стук в период моего полового созревания. Я выдохнула и, набравшись смелости, постучала в дверь.
– Зайдите! – раздался девичий голос. Я толкнула дверь, строя догадки: кого я там увижу. И… опять прогадала…
– Привет, я – Дина, – представилась я. Девушка напротив внимательно меня разглядывала. Я последовала ее примеру. Никаких розовых волос и пирсинга, черной подводки и футболок с рок-музыкантами, как мне представлялось. Она была одета в домашнее платье, слишком простое, чтобы быть выходным, но достаточно приличное для встречи гостей. Волосы были заплетены в мудреную косу, из которой выбилась пара прядей, а на макушке был небольшой «петух». Я уважительно подумала, что, скорее всего, она плела ее сама. Я во времена своих длинных волос освоила лишь пару простых вариантов. На ногах у Оли были длинные вязаные гольфы в сине-белую полоску. Обычная девчушка. В чем состояло Лешино волнение – непонятно. И что мне теперь делать с этим репетиторством? Хотя деньги лишними не бывают…
– Оля, но ты это должна знать. – Меня осмотрели и признали… не знаю, по лицу Оли было непонятно. – Ты – девушка Леши?
– М-м-м… Нет? – Это прозвучало скорее вопросом, чем утверждением, хоть я точно знала, что никакой девушкой я не являюсь. Оля в ответ пожала плечами и отвернулась к компьютеру, за которым работала перед моим приходом. Я попыталась вновь привлечь ее внимание. – Я – твой новый репетитор. – Может, ее забыли предупредить о моем приходе?
– Ага, я в курсе. – Вот вредина, даже глаз не оторвала от экрана! – Это странно, что репетитор не репетирует. Два таких похожих слова, а такие разные значения: одно интересно, другое – дико скучно.
Я молчала, не зная, что тут ответить. Меня только что назвали скучным занятием? Увы, я редко придумывала остроумные ответы на такие колкости. Поэтому просто спросила:
– По какому учебнику вы занимаетесь на алгебре?
Оля указала на книжку на столе. Ага, этот автор мне знаком.
– Хороший учебник, – похвалила я. – У нас был такой же, а я училась в физмате, – в моем голосе прозвучала гордость. Оля наконец подняла на меня глаза, правда, я рано радовалась.
– У нас хорошая школа. И учителя хорошие. – Я хотела спросить, зачем ей тогда репетитор, но она словно прочитала мои мысли. – Думаешь, почему я тогда согласилась на репетитора? Честно говоря, думала, что ты – девушка Леши, раз он так тебя нахваливал. Но если это не так, извини, не вижу смысла в наших занятиях.
Я хотела сказать, что надо тогда обговорить отмену уроков с ее родителями, но Оля вновь меня удивила.
– Ты приходи, только меня не грузи, ладно? Посидишь тихонько, получишь свои деньги и уйдешь. Я какие-нибудь черновики за наши решения выдам. Оценки у меня нормальные: четыре там, пять. Вряд ли мама ждет моих внезапных академических успехов, скорее, не хочет отказывать Леше. Так мы договорились?
Договорились ли мы? А что? Леша просил меня поговорить, а не учить. Так что, я никого не подведу, если не буду заниматься с этой своенравной девицей.
– Какие дни возьмем для занятий? Мне удобны понедельник и четверг, после шести, и, может быть, вторник… – Хоть в этом я решила взять бразды правления в свои руки, но Оля отрицательно покачала головой.
– Понедельник и вторник сойдет, хоть и не вижу смысла в занятиях два дня подряд. Но в четверг я точно не могу. Пятница? – Я взяла паузу на размышления. Согласиться на занятия в пятницу – значит оставить себя без множества общажных развлечений и встреч с друзьями. Но деньги-то тоже нелишние.
– Можно в пятницу, но не позднее четырех. – Я, наконец, приняла решение. – Насчет понедельника и вторника ты права, что ж, я скажу, что мы будем заниматься два раза в неделю… – Будет меньше по деньгам, но и встреч меньше – почему нет, если это все равно фикция, но Оля продолжала меня шокировать.
– Я поговорю сама, скажу, что в понедельник будем заниматься два часа. Так меня меньше трогать будут, останется больше времени на свои дела.
– Тогда, в понедельник, в шесть, – сказала я и повернулась к двери. Оля ничего не ответила.
Мой уход вообще все встретили молча. Лешина мама кивнула, Женя была где-то в другой комнате, папа даже не вышел. Только Леша ободряюще улыбнулся мне и вызвался проводить до остановки – ночевать, как я поняла, он оставался дома.
Всю дорогу до автобуса мы говорили о грядущем репетиторстве: на какие дни мы с Олей назначили занятия, придумала ли я, чем мы будем заниматься, устраивает ли меня стоимость… О своей просьбе Леша ни разу не заикнулся, как мне его семья – не спросил. Я тоже об этом молчала.
Только заходя в автобус, я поняла, что мама Леши так и не назвала своего имени. Забыла или специально не сказала, не планируя общаться со мной в дальнейшем? Или думала, что Леша мне все пароли-явки назвал сам? В общем, мне было о чем подумать все пять остановок по пути домой.
Глава 7. Молчание – не всегда золото
Что меня зовут, я услышала не сразу: была полностью поглощена учебником алгебры за девятый класс. Вчера я совершила набег на книжный: купила еще и несколько пособий по подростковой психологии. Их я планировала изучить попозже. Пока в приоритете было восстановление знаний по алгебре: все изученное давно смешалось в моей голове. Хоть Оля и не собиралась заниматься, я хотела быть хорошим репетитором. Тем более, вдруг маме или папе Леши вздумается проверить мои знания.
– Стрельцова! – Чья-то рука помахала перед моим носом, и я испуганно дернулась, выпуская из рук книгу. Я наклонилась ее поднять.
– Вот черт. – Пока я поднимала книгу, рюкзак, висевший до этого на одном моем плече, соскользнул вниз, доставляя дополнительные неудобства. Наконец я распрямилась и разглядела зовущего. – Виталька, ты чего так орешь?
– Ору, потому что ты меня минут пять не замечаешь… – Пять минут… Саша его вон уже три года в упор не замечает. Но это, конечно, тема только для внутренних шуток. Виталик – нормальный, несуразный немного. Я могла пошутить над его прической или манерой говорить, но уж точно не над его чувствами к моей подружке.
– Ого. – Я, заметив его взгляд, торопливо попыталась прикрыть название книги у меня в руках. – Решила повторить основы? На тебя не похоже.
– Да так, помогаю кое-кому, – неловко буркнула я. Несколько ребят с нашего курса подрабатывали репетиторами, но про свои занятия я говорить не планировала. – Ты что хотел?
– Ах да. – Виталик отвел наконец взгляд от учебника. – Ты Сашу не видела?
Я замялась. Правда была в том, что Саша уехала домой на несколько дней. Для старосты и преподавателей она якобы болела. Виталик, конечно, не доносчик, но Саша просила никому не проговориться, поэтому я решила «скормить» однокурснику ту же ложь, что и всем.
– Она заболела. Ей что-то передать? – Надеюсь, он не планировал пригласить ее на свидание и уж тем более сделать это через меня.
– Да скорее наоборот, взять. – Виталик явно погрустнел. – Никак не могу несколько упражнений по английскому сделать, а она же лучшая в этом, вот хотел переписать. Ладно, загляну к ней, как в общежитие вернусь.
Я кивнула, потом, опомнившись, крикнула: «Стой!». Виталик, почти дошедший до своего места, вернулся.
– Слушай, между нами. – Я вдохнула побольше воздуха и выпалила: – Не надо заходить к Саше, она о-о-очень заразна.
– Так все серьезно? – Парень явно начал переживать. – Может, стоит сообщить комендантше? В таких случаях вроде карантин должны вводить.
– Нет, ну не настолько. – Я выпутывалась как могла из своей собственной лжи. Надо было сразу сказать правду. – Просто, какой девушке захочется, чтобы ее видели с замотанным горлом, осипшим голосом и сопливым красным носом? – Виталик выглядел ошарашенным. Может, он считал, что девушки болеют как-то иначе? Или думал, что конкретно Саша, даже гриппующая, прекрасна. Эх, возможно, моя фантазия лишила только что подругу ее давнего поклонника. Хотя, Саша, наверно, не расстроится.
– Да, я не подумал. Ладно. У Попова спрошу, только он обычно в последнюю минуту все делает.
– Постой, – осенило меня. – Ты про упражнения с шестьдесят восьмого по семьдесят четвертое? Я же у нее уже списала их! До ее от… болезни. Можешь мою тетрадь взять.
Кажется, Виталик не заметил чуть не случившейся оговорки.
– Спасибо большое! Я сегодня к тебе зайду? – Я почти ответила «Да», но тут мой взгляд упал на алгебру.
– Сегодня у меня занятие… Если только после восьми, устроит? – Виталик согласно кивнул. – Вот и славно. Комната девятьсот семнадцать.
Виталик почему-то не уходил, поглядывая на мой учебник.
– Возьми Радзюкевича, – посоветовал он.
– А чем Нестеров плох? Я по нему училась, и ученица моя тоже…
– Да не вместо, а вместе. У Радзюкевича задания есть хорошие. Теорию объясняет ужасно, а практические задания – самое то. Глянь.
– Спасибо за совет, – искренне поблагодарила я его. Он улыбнулся и поспешил к своему месту, а я отложила учебник в сторону – пара вот-вот должна была начаться.
Дверь в этот раз мне открыла сама Оля. К стыду, я перепутала номер квартиры и случайно позвонила не тем людям. Оля, правда, не спросила, почему у меня такое красное лицо. Вероятно, ее это мало интересовало.
– Мама с Женей в бассейне, а папа заперся в своем кабинете, чтобы никто не мешал ему думать, – коротко прокомментировала тишину в доме Оля. Я кивнула. Пока мы шли к ее комнате, я считала: одна комната – папин кабинет, вторая – зал, я его видела, третья – комната Оли, а четвертая, получается, или детская, или спальня родителей… Или все вместе? О чем я, смущаясь, и спросила Олю. Оказывается, Шерлок вновь и вновь мазал мимо цели: кабинет был своего рода пятой комнатой – небольшим, но хорошо звукоизолированным закутком, относящимся раньше к кухне. После перепланировки в нем было обустроено рабочее место отца. Итого, спальня у каждого была своя.
– А где спит Леша, когда приезжает? – Слова вылетели вперед мыслей. В глазах Оли, кажется, мелькнула искра интереса.
– В зале, на диване. Он раскладывается. – Что ж, могла и сама догадаться.
– А раньше, какую комнату он занимал? – Наверно, меня должно было оправдать то, что Оля, по сути, была первым общим знакомым у нас с Лешей. Кого я еще спрошу о нем, если не ее?
– Мою. А Женькина – тогда была моей. – Я почти спросила, а где же тогда жила сама Женя, но ума хватило посчитать: если сестренке Леши пять лет, то, когда он съехал от родителей, она только-только родилась. Логично, что люлька стояла где-нибудь поближе к маме. Больше глупых вопросов я не задавала.
Как только мы оказались за дверьми Олиной комнаты, она кивнула мне на кресло-мешок – нечто, принимающее любую твою форму. Можно даже лечь на него. Но я все-таки аккуратно села. Сама Оля с ногами забралась на крутящийся одноногий стул и, как и в первую нашу встречу, уткнулась в экран ноутбука. Я заметила, что она листает чьи-то фотоальбомы в соцсетях: то и дело мелькало одно и то же девичье лицо. Хотя, может, это были и ее фотографии: с моего места было плохо видно.
Спустя пару минут, я откашлялась, привлекая к себе внимание. Оля даже не взглянула на меня, списав вероятно мое поведение на простуду, аллергию или хронический бронхит.
– Я подготовила тест для тебя, чтобы понять, где в твоих знаниях пробелы… – Я достала из рюкзака заранее распечатанные материалы. Оля отвлеклась от компьютера, но только чтобы покрутить пальцем у виска и вернуться к своему занятию.
– По-моему, мы договаривались, что у нас не будет никаких занятий, тем более тестов. – Попутно она еще умудрялась кому-то набираться сообщение. Какая многозадачная девочка. Я всегда могла поддерживать только один разговор.
– Хорошо. – Я открыла учебник на первой странице и начала читать: – Еще раз напомним, что натуральные числа – это числа, которые мы используем в обиходе для счета окружающих нас предметов. Множество натуральных чисел обозначается как N, от natura – природа…
– Что ты делаешь? – прервала меня недовольная Оля.
– Занимаюсь своими делами, – ответила я и приготовилась читать дальше.
– Своими, но не мешая друг другу, окей? – Ну хоть на меня посмотрела, а не в экран уперлась.
– Этого в соглашении не было. – Я сделала вид, что задумалась. – Можем попросить Лешу, как юриста, разрешить наш спор, но вряд ли ты хочешь рассказать ему о таком соглашении, не так ли? – Не дождавшись ответа, я продолжила цитировать учебник. – По сути, они созданы самой природой и человеку осталось только их открыть…
– Слушай, я прекрасно знаю, что такое натуральные числа!
– Ты отказываешься проходить мой тест, поэтому я не могу понять, что тебе известно, а что нет. Приходится начинать с основ. – Я сделала вид, что очень заинтересована натуральными числами. По правде говоря, в этот момент я едва сдерживала смех: и от ситуации, и от воспоминаний, как в таком же учебнике мы с Ленкой обменивались записками на полях, а потом стирали их изо всех сил перед сдачей в библиотеку.
– Да и ежу ясно, что я знаю, что это такое. Да и вообще: во введениях и первых главах вечно пишут скучную ересь. – Что ж, мне удалось завладеть Олиным вниманием. Теперь надо его не потерять.
– Тогда тебе не составит труда пройти маленький тест из десяти заданий. – Я встала, чтобы отдать Оле лист с заданиями. – К тому же у меня тоже есть предложение. Мы будем заниматься столько, сколько тебе захочется самой…
– То есть одну минуту максимум? – прыснула от смеха Оля.
– Я недоговорила. – Я положила перед ней лист. – Сколько тебе захочется, но не меньше получаса в двухчасовом занятии, и двадцати – в часовом.
– Неравнозначно как-то: полчаса из двух и двадцать в час… – начала Оля, но я покачала головой.
– Ничего не знаю. Хочешь доказать свое мнение, докажи мне это алгебраически. – Я кивком указала на бумагу. Мол, пиши.
– Да тут и записывать нечего, все и без этого понятно! – Оля начинала злиться. Не скажу, что это меня радовало, но в книжках по подростковой психологии говорилось, что важно вывести ребенка на эмоции, если хочешь его понять. Сомнительный совет, но вдруг сработает. – Тридцать из ста двадцати минут – это одна четвертая занятия, а двадцать из шестидесяти – одна третья. Ясное дело, что одна третья больше одной четвертой!
– Хорошо. – Я кивнула, соглашаясь с ее рассуждениями. – Если ты хочешь, чтобы все было по-честному, то сорок из ста двадцати, и двадцать из шестидесяти. Попробуешь переубедить?
Оля издала короткий горький вопль и на секунду возвела глаза к небу. Вероятно, проклинала меня и Лешу, подкинувшего ей такого жуткого репетитора, как я. Но после молча принялась решать примеры. Я с чувством полнейшего удовлетворения вернулась в кресло и продолжила листать учебник, отмечая особо интересные занятия. Попутно поглядывая на часы. Решение моих заданий заняло у Оли тридцать восемь минут. Еще четырнадцать я объясняла ей, где она допустила ошибки – кстати, всего в двух заданиях. Потом еще тринадцать мы решали подобные примеры. После чего Оля выразительно указала взглядом на часы: наши сорок минут были уже исчерпаны. Что ж, договоренность есть договоренность. Оставшиеся полчаса до конца занятия я провела за учебником, а Оля – за компом. Уже в коридоре она отдала мне мои двести рублей. А я о них даже не вспомнила.
Оказалось, я сегодня отличалась забывчивостью: сначала номер квартиры, потом деньги за урок… И, естественно, я даже не вспомнила про Виталика и английский. Потому, когда в дверь постучали, я, ленясь, попросила открыть ее гостившего у нас Юру, парня Ирки. Сама я возлежала, иначе и не скажешь, на диване с закрытыми глазами. Как смеясь, назвала мою позу соседка: «Царь-батюшка отдыхать изволили после трудов праведных».
– Ди, говорят к тебе, за английским! – Я торопливо открыла глаза, собираясь извиниться перед Виталиком за свою забывчивость. Вот только позади Юрки маячил совсем другой силуэт.
– Эм, привет… – Вот что у парней за странная привычка лохматить волосы при неловкости? Эй, а почему ему неловко? Я оценила ситуацию глазами Леши, а это, к моему огромному удивлению, был он: я лежу на диване, прикрытая пледом. В моей комнате, как у себя дома, разгуливает парень. Мне захотелось вскочить и закричать, размахивая руками: «Нет, нет, это не мое! Он к Ирке пришел!». Но вместо этого я столь же неловко выдала:
– Привет…
– Я за тетрадями по английскому. Ну, теми, что ты Виталику обещала. – Леша все еще стоял на пороге, прислонившись к дверному косяку. Юра почему-то стоял там же. «Уйди, дурень!» – хотелось сказать мне. С другой стороны, Леша таким взглядом скользил по Юре… Ревнует? Хоть бы. Леша наконец перевел взгляд на меня, и я вспомнила, что он ждет тетради.
– Ах да, сейчас! – Конечно же, я сделала ситуацию еще более неловкой, запутавшись в пледе. Кажется, это моя маленькая традиция. Добавьте к этому нелепые хвостики, которые я обычно завязываю дома из своих коротких волос, и поймите, что я совсем не рада была видеть Лешу. И вообще, почему он пришел за тетрадками для Виталика? Они знакомы? Обдумывая все это, я механически взяла тетрадь из своей тумбочки и так же механически, слегка толкнув плечом Юру, отдала ее Леше.
– Так я пойду тогда? – И все? Он серьезно? Но я только тупо кивнула: «Да, конечно». Тут из ванной комнаты выскользнула Ирка, «припудрившая носик».
– Юр, я готова, можем идти, а то на автобус опоздаешь! – Лешу она не заметила, даже чуть не врезалась в него, копаясь в сумке.
– Ой, – вскрикнула моя соседка. После чего, бросив на меня многозначительный взгляд, потянула Юру за руку. Он едва успел схватить с вешалки свою и ее верхнюю одежду.
– Так ты все-таки уходишь? – спросила Лешу, когда Ирка с Юрой скрылись из виду.
– Ну, может, и задержусь… – наконец-то он улыбнулся. Да и я, кажется, не удержалась от глупой улыбки.
– Проходи! – Я отступила на шаг назад, пропуская его. – Чай будешь?
– Не откажусь. – Леша занял место на диване. Нагретое мной, полагаю. – Лучше черный и без сахара.
– Учтено. – Я завозилась на нашей импровизированной «кухне». В общем-то, в нашем общежитии плитки и другие электроприборы не особо приветствовались. Но Ленок почему-то закрывала глаза на такое «форменное безобразие» в комнатах у девушек. Я первое время все равно переживала и предлагала Ирке прятать все шкаф, на что моя соседка только отмахивалась.
– Ой, будто о них никто не знает. Если комната не рассчитана на готовку, зачем здесь раковина, а? – С этим было не поспорить, так что ко второму году жизни в общаге я перестала переживать по этому поводу. И только завистливый Лешин взгляд напомнил мне, что к юношам Ленок была строга: неположенные по уставу плитки могла и изъять. Так что, большинство парней предпочитало питаться в столовой или в кафешках. Ну или в комнатах у знакомых девчонок. Общие – две на этаж – кухни обычно пустовали. Хорошо хоть души и туалеты у всех были свои.
– У вас тут уютно. Но где кровати? – Я повернула голову к Леше, чтобы встретиться с ним взглядом. В нем сквозило любопытство и легкое поддразнивание.
– О, мы практикуем сон на полу…Фэн-шуй, йога, все дела… – начала вдохновенно выдумывать я, но расхохоталась, увидев изменившееся лицо Леши. – Ширмы позади тебя. Они закрывают кровати. Не люблю, знаешь ли, спать у всех на виду.
– А этот Юра к вам часто заглядывает? – поинтересовался Леша, беря у меня из рук свой черный чай. – Спасибо.
– Периодически. Иногда ночует… – заметив приподнятые Лешины брови, я поспешно продолжила: – Это редко бывает, и обычно я в такие дни у Сашки сплю. Ты видел ее тогда, в автобусе, – на всякий случай пояснила я. – Ну как сплю, мы устраиваем киномарафоны. Последний раз смотрели «Властелина колец». Все три части подряд. Правда, на середине третьей вырубились.
– Ого, любишь фэнтези? – Я замялась, думая, что ответить. В общем-то, люблю, но больше, конечно, покупаюсь на красивые любовные истории. Эх, Арагорн и Арвен.
– Некоторые, – уклончиво ответила я.
– Кстати… Твоя соседка ушла провожать своего парня. Обычно же наоборот. – Как стремительно скачут Лешины мысли! Я даже сразу не сообразила, о чем речь.
– А, он – курсант. Мне кажется, для них это норма – что девушки их провожают. Вечно нужно прибыть ко времени, – пояснила я, присаживаясь. Мое бедро прижалось к бедру Леши. Из-за тесноты дивана, конечно.
– Курсант? – Леша задумался. – Не могу вспомнить ни одного военного института у нас в городе. Да и МЧС вроде нет.
– Он – танкист, до их института чуть больше часа езды. – Непривычно было вот так пить с Лешей чай в нашей комнате. Обсуждать мою соседку и ее парня. И не решаться спросить, как он меня нашел и при чем здесь английский для Виталика.
– Это пока туда, потом обратно… В понедельник вечером. Сильно. – Леша присвистнул, поражаясь отверженности Юры. Я хмыкнула.
– Он, конечно, герой, но не настолько. Еще в субботу приехал, а сегодня задержался – договорился с командиром своей группы или как там у них старосты называются, якобы приболел. Но завтра ему обязательно надо быть на месте, чтобы не огрести проблем. Надеюсь, успеет на автобус, он сегодня последний. А такси, сам понимаешь, накладно.
– И какой киномарафон у вас был на этих выходных? – заметив мой недоуменный взгляд, Леша добавил. – С Сашкой, ты же у нее, наверно, ночевала?
– А, нет, она уехала к родителям, а я не настолько дружна с ее соседками, чтобы устраивать с ними киномарафоны. Не выгоняют – и на том спасибо. – Я умолчала, что Сашкины соседки умчались на выходных в клуб, даже меня звали, но я предпочла устроиться в кровати и читать, читать, читать. У одного из моих любимых авторов как раз вышла новая книга, вот ей и зачитывалась. Конечно, ничего нового – очередная версия «Красавицы и чудовища». Но мне нравилось. А еще там не было «рыбок». – Кстати, а ты тут оказался? Ты знаком с Виталиком?
– Оказалось ближе, чем ты можешь представить, – интриговал Леша, но недолго. – Он – мой сосед. Я даже его упоминал, когда обсуждали жильцов нашей комнаты.
– Как тесен мир! Но как ты узнал, что он пойдет ко мне?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65666625) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.