От сумы, да от тюрьмы…
Владимир Юрьевич Харитонов
Рассказ о жизни в следственном изоляторе, о тюрьме. О порядках, взаимоотношениях зэков между собой и с сотрудниками. Написан по реальным событиям и не понаслышке, а изнутри…Фамилии героев рассказа изменены, но сами они вполне реальны.
Владимир Харитонов
От сумы, да от тюрьмы…
Произошла эта история в небольшом провинциальном городе на Волге в 1996 году. Бывший сотрудник милиции Сергей Владимирович Галкин, отдав любимой работе в органах внутренних дел двенадцать с лишним лет, после увольнения по семейным обстоятельствам, занимался частной юридической практикой. К моменту повествования целых четыре года и, причем довольно успешно. В принципе два высших образования – техническое и юридическое всегда давали шанс найти хорошую работу по той или иной специальности. Даже в эти тяжелые для страны годы. Конечно, если смотреть с точки зрения материального обеспечения. И бывший опер даже в страшном сне не мог представить, что когда-нибудь окажется в тюрьме. Никаких предпосылок для этого не имелось, скорее, наоборот, впереди маячили благоприятные перспективы совсем небедной жизни.
Его семья – жена Наташа, домохозяйка, сын Виктор и дочь Марина проживали в трехкомнатной квартире на центральной улице микрорайона «2-я фабрика» в ста метрах от самой знаменитой реки России. У Сергея имелась новая машина «Мицубиси Паджеро Спорт» и недалеко от дома – гараж в кооперативе. В те смутные времена он неплохо зарабатывал. Семья могла себе позволить и ежегодно отдохнуть в теплых странах у моря, и сделать определенные накопления на будущее. Как у многих людей, считавших себя успешными, глава семьи имел свое давнее хобби. С 12 лет занимался спортом – боксом, каратэ, рукопашным боем, причем ежедневно и без пропусков. Однако любил играть и в шахматы, даже выполнил норматив первого взрослого разряда. Человеком он считался коммуникабельным, и его окружало много друзей в родном городе, в котором он проживал на тот период почти семнадцать лет. До этого семья своего жилья не имела и вынуждена была жить в доме у родителей Галкина. Зато в областном центре, а не провинции. Так они себя успокаивали в тот период.
Однако непредсказуемая порой судьба забросила молодую семью в волжский город, полюбившийся с первых дней и на всю оставшуюся жизнь. Правда, долгое время жили довольно скромно, денег вечно не хватало. Но не хуже и не лучше других своих знакомых, можно сказать «как все». Известно, что «проклятые девяностые годы» кого-то загоняли в угол, а кому-то предоставляли радужные перспективы. Одним из везунчиков считал себя и Галкин. В описуемое время его хороший знакомый Михаил Ананьевич Козлов создал в городе благотворительный фонд «Селена». Он же стал его первым и бессменным управляющим. Неравнодушных к чужим бедам людей всегда хватало, и постепенно при фонде создался неплохой коллектив, состоящий в основном из молодых спортивных парней. Некоторые, как и Сергей увлекались боевыми искусствами, и они совместно арендовали пару раз в неделю спортивный зал в районе крупного завода «Автоагрегат». Для осуществления уставной деятельности общественной организации эти занятия никак не мешали, а сближению недавно познакомившихся людей даже способствовали.
Благотворительную помощь оказывали всем, кто приходил в «Селену», а порой активисты и сами выявляли людей, нуждающихся в их поддержке. А Галкина Козлов помимо этого попросил оказывать юридическую помощь, как членам фонда, так и его посетителям. Если, конечно, они в такой помощи нуждались. Управляющий придумал и неплохой источник доходов, как для проведения благотворительных акций, так и на заработную плату самих благотворителей. Ведь у них тоже имелись свои семьи, кушать, как известно, хотят все. В те времена с наличными деньгами в России образовались серьезные проблемы. Расплодившиеся в невероятных количествах новоявленные коммерсанты вынуждены были менять веники на утюги, утюги на сапоги, а последний товар умудрялись, наконец, продать. Причем с определенной прибылью. Наличные, без которых невозможно выгодно купить изначальный товар, брали под любые проценты, иногда до сорока в месяц!
Михаил Ананьевич и предложил при фонде создать некую кассу взаимопомощи конкретно для бизнесменов. Для этого пригласили их, естественно тех, кого члены фонда знали лично в офис «Селены» для беседы. Справедливости ради стоит отметить, что восемьдесят процентов из них были знакомы самому управляющему. Он длительное время до этого являлся генеральным директором двух страховых кампаний. Идея многим членам собрания понравилась, тем более что процент, под который предлагалось выдавать деньги на коммерческие проекты, озвучен довольно приемлемый – пятнадцать рублей с каждой сотни. Весь фокус заключался в том, что деньги в кассу вкладывали те же люди, что и брали их под проценты. Только вложив, скажем сорок тысяч рублей, из фонда можно взять при необходимости и сто, и даже двести тысяч, но …не более чем на два месяца и под обязательство своевременной выплаты ренты.
Таким образом, вокруг общественной организации образовался устойчивый круг коммерсантов, которые участвовали и в благотворительных акциях и зарабатывали деньги для себя за счет образованной кассы. Иногда к ним подъезжали местные рэкетиры с предложениями своей «крыши», то есть общего покровительства в делах за ежемесячную плату. В те времена подобное занятие стало модным брендом для лиц, освободившихся из мест лишения свободы. Тогда членам фонда приходилось заступаться – встречаться с «бандитами», так называли «крышевателей», на «стрелках» и мирно договариваться. Время от времени такие переговоры кончались конфликтами и даже драками, из которых спортивные парни, конечно же, выходили победителями. Городок по численности жителей небольшой и очень скоро все бизнесмены знали, что есть люди, готовые в любое время прийти им на помощь. Очевидно, что появление такой организации не приветствовалось местными преступными группировками. И их позиция казалась нам вполне понятной и логичной, однако почему милиции не нравилось, что кто-то выполнял за них работу, оставалось загадкой. Может быть, кто-то из сотрудников находился в доле с «бандитами» по вымогательству денег с коммерсантов? Или считал членов благотворительного фонда такими же вымогателями? Трудно сказать, но «Селена» определенно попала в поле пристального внимания правоохранительных органов.
В сентябре этого же года в офис общественной организации явился некто Михаил Баев. Благотворительный фонд находился в старинном здании прямо за Никольским мостом, если ехать из центра города. Посетитель чуть старше сорока лет, среднего роста и телосложения повел себя несколько странно. Галкин знал его по работе в милиции как негласного помощника в борьбе с преступностью, а если сказать по-простому, как «стукача». От таких людей можно ожидать любой провокации, и Сергей внутренне напрягся. Однако Баев бывшего оперативного сотрудника не вспомнил и предложил присутствующим членам фонда за умеренную плату изготовить огнестрельное оружие. Оно, мол, вам потребуется при конфликтах с местными «бандитами».
В офисе помимо Галкина в этот момент находились активные сотрудники «Селены» – Сергей Фурсаев, Игорь Шамалов, Михаил Шмелев и еще несколько человек, фамилии которых сейчас и не вспомнить. Шмелев, кстати, тоже когда-то работал в уголовном розыске, но уволился раньше Галкина. Кто-то из присутствующих стал задавать уточняющие вопросы «стукачу»:
– А какое оружие ты можешь сделать? А сколько будет стоить?
Возможно, проявлялся чей-то личный интерес, времена-то тяжелые. По слухам, то одного убьют в городе, то другого… Однако в любом случае, для членов благотворительного фонда в целом, необходимости вооружаться, никогда не возникало. Они старались закон не нарушать. А тот, кто проявил нездоровое любопытство, конечно, не знал о связи посетителя с операми милиции.
Сергей, чтобы прекратить очевидную для него провокацию, вытолкал незваного гостя на улицу. Изобличать его перед товарищами, конечно же, не стал. Считал подобный поступок нарушением служебной этики хоть и бывшего, но все-таки оперативного сотрудника. Однако настойчивый агент уголовного розыска с подачи своих милицейских кураторов, решил, по-видимому, довести дело до конца. Кстати сказать, Галкин никак не мог понять логики своих бывших коллег. Он размышлял примерно так: «Ладно «стукачок» меня не помнит и лбом пытается пробить стену, но опера-то направившие его должны понимать мою осведомленность. Почему работают так непрофессионально? Впрочем, начальник розыска и пара его подчиненных недолюбливающих меня за прямоту, мягко говоря, недалекие люди… Видимо «недалекость» и привела к явному абсурду».
Между тем примерно через неделю около одиннадцати часов дня Баев вновь пришел в офис благотворительного фонда. Он принес с собой какой-то металлический брусок и авторитетно, как ему казалось, заявил:
–Вот это высоколегированная сталь, из которой я реально могу сделать вам огнестрельное оружие. В прошлый раз вы, видимо, всерьез мои слова не восприняли. Такая наглость вывела Галкина из себя. Он, закипев изнутри, тем не менее пару раз вежливо попросил провокатора уйти и даже попытался опять вывести его на улицу. Но наглец оттолкнул юриста и заявил:
–Я не к тебе пришел, а к парням, которые заступаются за коммерсантов и рискуют своими головами.
Всего в комнате находилось человек шесть, друзей и соратников Сергея по благотворительности. Они с любопытством ожидали, чем закончится начавшийся явно не дружеский диалог. Как на грех Галкин в этот день оказался в плохом настроении, и с разворота нанес удар ногой в голову «стукача», лишив его на время сознания. В каратэ этот удар называют «маваши гери».
Когда агент правоохранительных органов очнулся и встал на ноги, то оказался рядом со Шмелевым. А тот, непонятно по какой причине, ударил его кулаком в живот, сломав при этом ребро. Именно этот факт и оказался для нас роковым. В итоге в милиции возбудили уголовное дело по факту причинения менее тяжких телесных повреждений гражданину Баеву. Следователь Белов, расследовавший это дело, регулярно вызывал на допросы всех членов фонда, присутствующих во время конфликта, но «нужных» показаний никто не давал. Кураторы негласного помощника, да и сам следователь, в общем-то, справедливо полагали, что виной несговорчивого поведения свидетелей является опыт Галкина, приобретенный за длительное время оперативной работы. Они, видимо, посовещавшись между собой, придумали как «лишить его возможности создавать помехи следствию» …
В начале октября, во вторник, Галкин, как обычно, тренировался в спортзале завода «Автоагрегат». Кроме него, присутствовали члены благотворительного фонда – Игорь Калошин и Иван Белов, мастер спорта СССР по боксу. В тот злосчастный и дождливый день они отрабатывали силу ударов на боксерских грушах. Сергей, при этом, «работал» и руками, и ногами. Примерно в полдень в зал вошли человек шесть-семь сотрудников милиции в форме. Однако, офицер – старший лейтенант, среди них оказался один. По-видимому, он являлся старшим группы задержания. Знакомых среди этих сотрудников у Галкина не оказалось. Офицер предложили ему проехать с ними. А тот, прекратив на минуту бить грушу, спросил:
–У вас постановление на мой привод или санкция на арест имеется?
Получив отрицательный ответ, ради озорства предложил:
– Или привозите соответствующий документ, или все вместе проведите со мной спарринг на ринге. Если кто-то останется через три минуты на ногах, я без сопротивления еду с вами.
Но сотрудникам милиции оказалось явно не до шуток. Офицер приказал подчиненным от каратиста не отходить ни на шаг, а сам вернулся в отдел милиции за соответствующими документами. Рядовые сотрудники с нескрываемым любопытством продолжали наблюдать за тренировкой. Галкин, в душе желая произвести на них впечатление, с полчаса стучал в снаряд с особым усердием. Хорошенько пропотев, пошел принимать душ. Милиционеры гуськом двинулись следом. Со стороны, наверное, эта процессия выглядела, довольно, забавно. Как только Сергей помылся и вышел в коридор, навстречу ему двигался уезжавший офицер. При нем находился официальный документ с санкцией на арест. Галкин отдал ключи от своей машины Калошину. Без сопротивления позволил старшему лейтенанту надеть на руки наручники и по его же требованию уселся в милицейский Уазик. Причем в клетку сзади автомобиля, в которой сам не раз доставлял в отдел задержанных граждан.
Машина тронулась не в сторону управления милиции, а на улицу Шуйскую, в следственный изолятор № 2. Данный факт несколько удивил бывшего оперативника, но от него уже ничего не зависело. Кстати сказать, путь от спортзала до СИЗО оказался коротким. Непродолжительное время постояли перед высокими металлическими воротами, а когда они с шумом открылись, заехали вовнутрь – в параллельный мир, о котором далеко не все знают. А там после тщательного обыска в приемном отделении и изъятия «неположенных вещей», арестованного поместили в «боксик», более напоминавший гроб, чем камеру. Он достоин более тщательного описания… Вход ниже человеческого роста, размеры внутри примерно метр на метр, высотой со среднего человека. Откуда-то сверху исходил очень тусклый свет, лишь добавляя мрачности этому невеселому месту. Имелась лавочка, на которую сесть оказалось невозможно, так как колени упирались в стену, и пришлось стоять на полусогнутых ногах. Изнутри и стены, и дверь обделаны железом. Причем оно словно пробито гвоздями насквозь, и острые края направлены, внутрь этого склепа. Мало кто поверит в существование таких пыточных мест в современном мире, тем не менее, это реальная правда. Видимо, предназначение подобных «боксиков» – унизить, сломить волю человека, дать ему понять, что он никто и что всецело зависит от своих истязателей.
Впервые в жизни Галкин ощутил на себе клаустрофобию – боязнь замкнутого пространства. Кровяное давление зашкаливало, появилось непривычное чувство паники и реальный шанс получить инсульт. Тело покрылось потом, как во время очень интенсивной тренировки… «Эх, знать бы хоть какую-то молитву, по слухам они помогают людям в подобных ситуациях», – подумалось Сергею. Однако молитвословий он не знал, и изобретательный ум усиленно искал хоть какой-то выход из критического состояния нервной системы. И в итоге нашел – юрист закрыл глаза и начал медленно считать по порядку: «Один, … два, … три, … четыре, … сто двадцать восемь…». При этом мысленно представлял себя не здесь в неволе, где очень тесно и неуютно, а там, на свободе, где хорошо и спокойно…
Почему-то всегда, когда пытался вспомнить лучший момент в своей жизни, ему всегда представлялась одна и та же картина. …Первый день летних каникул в школе. Сергей перешел в пятый класс. Около девяти часов утра он вышел из родительского дома в небольшом рабочем поселке Тейковского района, где в то время проживала семья. На светло синем небе ни облачка, яркое солнце щедро раздает свое тепло. Трава сочно-зеленая пестрит желтыми одуванчиками. Между ними порхают разноцветные бабочки и пчелы. Слышно пение беззаботных птиц. Воздух сладок и неподвижен, ветра практически нет. А Сергей в легкой простой одежке, – каких-то брючках и светлой рубашке с коротким рукавом, сандалиях на босу ногу вышел за калитку и спешит к своим друзьям на соседнюю улицу. Впереди – целое лето, впереди – целая жизнь…
«Четыре тысячи сто двадцать семь, … четыре тысячи сто двадцать восемь…». Воображение рисовало следующую картину из прошлой жизни. Галкин, жена Наташа и дочь Марина в Крыму, на Черном море. Они лежат на горячем песке, обласканные южным солнцем. Слышен шум набегающих волн. Дочери вскоре загорать надоело, и она берет Сергея за руку со словами: «Папа, ну пойдем уже купаться» … «десять тысяч пятьсот двадцать три… десять тысяч пятьсот двадцать четыре». Откуда-то издалека слышится команда: «Выходи», она повторяется несколько раз, и…юрист возвращается в ад, выползая из тесного склепа в коридор.
Двухместная камера, куда привел арестованного конвойный, после каменного гробика кажется хоромами. Металлическая «шконка» в два этажа у левой стены, так зэки называют кровать, небольшой столик с лавочкой и ведро в углу вместо туалета – вот и вся обстановка временного жилища. Сокамерник выдал о себе нелепую легенду, и Галкин понял, что оперативники не стали сильно утруждаться подбором агента для внутри камерной разработки. Бывшего сотрудника уголовного розыска такая небрежность даже несколько огорчила и в какой-то степени унизила. Сосед оказался примерно пятидесяти лет, невысокого роста, среднего телосложения без единого зуба спереди. В общем, производил впечатление опущенного во всех отношениях человека. Но при этом заявил, что некогда работал федеральным судьей в Нижнем Новгороде. Глядя на, якобы, работника Фемиды, невозможно представить его в черной мантии с пачкой документов в руках. Тем не менее, Сергей немного проэкзаменовать подсаженного гражданина во избежание поспешных выводов. Однако тот завалился на первых же вопросах – уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) помнил плохо, а про уголовно процессуальный кодекс (УПК РФ), похоже, и не слышал. При этом настойчиво продолжал задавать вопросы Галкину по поводу его уголовного дела, предлагая помочь правильно построить защиту. Юрист молчал и просто смеялся «стукачу» в лицо, а когда надоело, резко произнес:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vladimir-urevich-haritonov/ot-sumy-da-ot-turmy-63508103/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.