Read online book «Все-все-все лучшие истории о Простоквашино» author Эдуард Успенский

Все-все-все лучшие истории о Простоквашино
Эдуард Николаевич Успенский
Всё лучшее детям
Добро пожаловать в деревню Простоквашино! Тебя ждут неразлучные друзья – дядя Фёдор, кот Матроскин и пёс Шарик! А ещё – почтальон Печкин, галчонок Хватайка, корова Мурка и телёнок Гаврюша. Круглый год жизнь простоквашинцев интересная и насыщенная. Столько событий происходит каждый день! Ты узнаешь лучшие истории о Простоквашино из повестей «Дядя Фёдор, пёс и кот», «Зима в Простоквашино», «Тётя дяди Фёдора» и «Любимая девочка дяди Фёдора», собранных в этой большой книге!
Для дошкольного возраста.

Эдуард Николаевич Успенский
Все-все-все лучшие истории о Простоквашино

© Успенский Э. Н., насл., 2019
© Ил., Бай О. Б., 2019
© Ил., Боголюбова О. А., Вульф Е. А., 2019
© Ил., Прыткова К. Ю., Романенко Ю. А., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *



Дядя Фёдор, пёс и кот

Рисунки О. Боголюбовой и Е. Вульф




Глава первая
Дядя Фёдор
У одних родителей мальчик был. Звали его дядя Фёдор. Потому что он был очень серьёзный и самостоятельный. Он в четыре года читать научился, а в шесть уже сам себе суп варил. В общем, он был очень хороший мальчик. И родители были хорошие – папа и мама.
И всё было бы хорошо, только мама его зверей не любила. Особенно всяких кошек. А дядя Фёдор зверей любил, и у него с мамой всегда были разные споры.
А однажды было так. Идёт себе дядя Фёдор по лестнице и бутерброд ест. Видит – на окне кот сидит. Большой-пребольшой, полосатый. Кот говорит дяде Фёдору:


– Неправильно ты, дядя Фёдор, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а его надо колбасой на язык класть. Тогда вкуснее получится.
Дядя Фёдор попробовал – так и вправду вкуснее. Он кота угостил и спрашивает:
– А откуда ты знаешь, что меня дядей Фёдором звать?


Кот отвечает:
– Я в вашем доме всех знаю. Я на чердаке живу, и мне всё видно. Кто хороший и кто плохой. Только сейчас мой чердак ремонтируют, и мне жить негде. А потом и вовсе могут дверь запереть.
– А кто тебя разговаривать научил? – спрашивает дядя Фёдор.
– Да так, – говорит кот. – Где слово запомнишь, где два. А потом, я у профессора одного жил, который язык зверей изучал. Вот и выучился. Сейчас без языка нельзя. Пропадёшь сразу, или из тебя шапку сделают, или воротник, или просто коврик для ног.
Дядя Фёдор говорит:
– Пошли ко мне жить.
Кот сомневается:
– Мама твоя меня выгонит.
– Ничего, не выгонит. Может, папа заступится.
И пошли они к дяде Фёдору. Кот поел и весь день под диваном спал, как барин. А вечером папа с мамой пришли. Мама как вошла, сразу и сказала:
– Что-то у нас кошачьим духом пахнет. Не иначе как дядя Фёдор кота притащил.
А папа сказал:
– Ну и что? Подумаешь, кот. Один кот нам не помешает.
Мама говорит:


– Тебе не помешает, а мне помешает.
– Чем он тебе помешает?
– Тем, – отвечает мама. – Ну ты вот сам подумай, какая от этого кота польза?
Папа говорит:
– Почему обязательно польза? Вот какая польза от этой картины на стене?
– От этой картины на стене, – говорит мама, – очень большая польза. Она дырку на обоях загораживает.
– Ну и что? – не соглашается папа. – И от кота будет польза. Мы его на собаку выучим. Будет у нас сторожевой кот. Будет дом охранять. Не лает, не кусает, а в дом не пускает.
Мама даже рассердилась:
– Вечно ты со своими фантазиями! Ты мне сына испортил… Ну вот что. Если тебе этот кот так нравится, выбирай: или он, или я.
Папа сначала на маму посмотрел, потом на кота. Потом опять на маму и опять на кота.
– Я, – говорит, – тебя выбираю. Я с тобой уже давно знаком, а этого кота в первый раз вижу.
– А ты, дядя Фёдор, кого выбираешь? – спрашивает мама.
– А никого, – отвечает мальчик. – Только если вы кота прогоните, я тоже от вас уйду.
– Это ты как хочешь, – говорит мама, – только чтобы кота завтра не было!
Она, конечно, не верила, что дядя Фёдор из дома уйдёт. И папа не верил. Они думали, что он просто так говорит. А он серьёзно говорил.
Он с вечера сложил в рюкзак всё, что надо. И ножик перочинный, и куртку тёплую, и фонарик. Взял все деньги, которые на аквариум копил. И приготовил сумку для кота. Кот как раз в этой сумке помещался, только усы наружу торчали. И лёг спать.
Утром папа с мамой на работу ушли. Дядя Фёдор проснулся, сварил себе каши, позавтракал с котом и стал письмо писать.


Дорогие мои родители!
Папа и мама!

Я вас очень люблю. И зверей я очень люблю. И этого кота тоже. А вы мне не разрешаете его заводить. Велите из дома прогнать. А это неправильно. Я уезжаю в деревню и буду там жить. Вы за меня не беспокойтесь. Я не пропаду.
Я всё умею делать и буду вам писать. А в школу мне ещё не скоро. Только на будущий год.
До свиданья.
    Ваш сын – дядя Фёдор.
Он положил это письмо в свой собственный почтовый ящик, взял рюкзак и кота в сумке и пошёл на автобусную остановку.

Глава вторая
Деревня
Дядя Фёдор сел в автобус и поехал. Ехать было хорошо. Автобусы в это время за город совсем пустые идут. И никто им не мешал разговаривать. Дядя Фёдор спрашивал, а кот из сумки отвечал.
Дядя Фёдор спрашивает:
– Как тебя зовут?
Кот говорит:
– И не знаю как. И Барсиком меня звали, и Пушком, и Оболтусом. И даже Кис Кисычем я был. Только мне всё это не нравится. Я хочу фамилию иметь.
– Какую?
– Какую-нибудь серьёзную. Морскую фамилию. Я же из морских котов. Из корабельных. У меня и бабушка и дедушка на кораблях плавали с матросами. И меня тоже в море тянет. Очень я по океанам тоскую. Только я воды боюсь.
– А давай мы дадим тебе фамилию Матроскин, – говорит дядя Фёдор. – И с котами связано, и что-то морское есть в этой фамилии.
– Да, морское здесь есть, – соглашается кот, – это верно. А чем же это с котами связано?
– Не знаю, – говорит дядя Фёдор. – Может быть, тем, что коты полосатые и матросы тоже. У них тельняшки такие.
И кот согласился:
– Мне нравится такая фамилия – Матроскин. И морская, и серьёзная.
Он так обрадовался, что у него теперь фамилия есть, что даже заулыбался от радости. Он поглубже в сумку залез и стал свою фамилию примерять.
«Позовите, пожалуйста, кота Матроскина к телефону».
«Кот Матроскин подойти к телефону не может. Он очень занят. Он на печи лежит».
И чем больше он примерял, тем больше ему нравилось. Он из сумки высунулся и говорит:
– Очень мне нравится, что фамилия у меня не дразнительная. Не то что, например, Иванов или там Петров.
Дядя Фёдор спрашивает:
– Чем это они дразнительные?
– А тем, что всегда можно говорить: «Иванов без штанов, Петров без дров». А про Матроскина ничего такого не скажешь.
Тут автобус остановился. Они в деревню приехали.
Деревня красивая. Кругом лес, поля, и речка недалеко. Ветер дует такой тёплый, и комаров нет. И народу в деревне очень мало живёт.
Дядя Фёдор увидел одного старичка и спрашивает:
– Нет ли у вас тут домика лишнего пустого? Чтобы там жить можно было.
Старик говорит:
– Да сколько хочешь! У нас за рекой новый дом построили, пятиэтажный, как в городе. Так полдеревни туда переехало. А свои дома оставили. И огороды. И даже кур кое-где. Выбирай себе любой и живи.
И пошли они выбирать. А тут к ним пёс подбегает. Лохматый такой, взъерошенный. Весь в репьях.
– Возьмите меня к себе жить! – говорит. – Я буду вам дом охранять.
Кот не согласен:
– Нечего у нас охранять. У нас и дома-то нет. Ты к нам через год прибегай, когда мы разбогатеем. Тогда мы тебя возьмём.


Дядя Фёдор говорит:
– Ты, кот, помолчи. Хорошая собака ещё никому не мешала. Давай мы лучше узнаем, где он разговаривать научился.
– Я дачу охранял одного профессора, – отвечает пёс, – который язык зверей изучал. Вот и выучился.
– Это, наверное, мой профессор! – кричит кот. – Сёмин Иван Трофимович! У него ещё была жена, двое детей и бабушка с веником. И он всё словарь составлял «Русско-кошачий».
– «Русско-кошачий» не знаю, а «Охотничье-собачий» составлял. И «Корово-пастухачий» тоже. А бабушка теперь уже не с веником. Ей пылесос купили.




– Всё равно это мой профессор, – говорит кот.
– А где же он сейчас? – спрашивает мальчик.
– Он в Африку уехал. В командировку. Язык слонов изучать. А я с бабушкой остался. Только мы с ней характерами не сошлись. Я люблю, когда у человека характер весёлый – колбасно-угощательный. А у неё наоборот – тяжёлый характер. Венико-выгонятельный.
– Это точно, – поддерживает кот, – и характер тяжёлый, и веник тоже.
– Ну что? Возьмёте меня к себе жить? – спрашивает пёс. – Или мне потом прибегать? Через год?
– Возьмём, – отвечает дядя Фёдор. – Втроём веселее. Как тебя зовут?
– Шарик, – говорит пёс. – Я из простых собак. Не из породистых.
– А меня дядя Фёдор зовут. А кота – Матроскин, это фамилия такая.
– Очень приятно, – говорит Шарик и кланяется. Сразу видно, что он воспитанный. Из хорошей семьи пёс. Только запущенный.
Но кот всё равно недоволен. Он у Шарика спрашивает:
– Что ты делать умеешь? Просто дом сторожить и замок может.
– Я могу картошку окучивать задними лапами. И посуду мыть – языком облизывать. И места мне не надо, я могу на улице спать.
Очень он боялся, что его не возьмут.
А дядя Фёдор сказал:
– Сейчас будем дом выбирать. Пусть каждый по деревне пройдёт и посмотрит. А потом мы решим, чей дом лучше.
И стали они смотреть. Каждый ходил и выбирал, что ему больше нравится.
А потом они снова встретились. Кот говорит:
– Я такой дом нашёл! Весь проконопаченный. И печка там тёплая! На полкухни! Пошли туда жить.
Шарик как засмеётся:
– Что твоя печка! Чепуха! Разве это в доме главное? Вот я дом нашёл – это дом! Там такая будка собачья – загляденье! Никакого дома не надо. Все мы в будке поместимся!
Дядя Фёдор говорит:
– Не о том вы оба думаете. Надо, чтобы в доме телевизор был обязательно. И окна большие. Я как раз и нашёл такой дом. Крыша красная. И сад с огородом есть. Пошли его смотреть!
И пошли они смотреть. Как только подошли, Шарик кричит:
– Это же мой дом! Я про эту будку говорил.
– И печка моя! – говорит кот. – Я о такой печке всю жизнь мечтал! Когда холодно было.
– Вот и хорошо! – сказал дядя Фёдор. – Мы, наверное, и в самом деле лучший дом выбрали.
Осмотрели они дом и обрадовались. Всё в доме было. И печка, и кровати, и занавесочки на окнах! И радио, и телевизор в углу. Правда, старенький. И котелки разные на кухне были, чугунные. И в огороде всё было посажено. И картошка, и капуста. Только всё запущено было, не прополото. А в сарае удочка была.


Дядя Фёдор взял удочку и пошёл рыбу ловить. А кот с Шариком печку истопили и воды принесли.
Потом они поели, радио послушали и спать легли. Очень им в этом доме понравилось.

Глава третья
Новые заботы
На другое утро дядя Фёдор, пёс и кот дом в порядок приводили. Паутину сметали, мусор выносили, печку чистили. Особенно кот старался: он чистоту любил. Он с тряпкой на все шкафы, под все диваны залезал. Дом и так был не очень грязный, а тут совсем заблестел.
А от Шарика пользы мало было. Он только носился, лаял от радости и чихал во все углы. Дядя Фёдор не выдержал и послал его в огород картошку окучивать. И пёс так заработал, что только земля летела во все стороны.
Весь день они так трудились. И морковь пропололи, и капусту. Ведь они сюда жить приехали, а не в игрушки играть.
А потом они мыться на речку отправились и, главное, Шарика купать.
– Уж больно ты у нас запущенный, – говорит дядя Фёдор. – Придётся тебе отмыться как следует.
– Я бы рад, – отвечает пёс, – только мне помощь нужна. Я один не могу. У меня мыло из зубов выскакивает. А без мыла что за мытьё! Так, намокание!
Он в воду залез, а дядя Фёдор его намыливал и шерсть расчёсывал. А кот по берегу ходил и всё грустил о разных океанах. Он же был морской кот, просто он воды боялся.
Потом они домой пошли по тропинке под солнышком. А навстречу им какой-то дядя бежит. Румяный такой, в шапке. Лет пятидесяти с хвостиком. (Это не дядя с хвостиком, а возраст у него с хвостиком. Значит, ему пятьдесят лет и ещё чуть-чуть.) Остановился дядя и спрашивает:
– А ты, мальчик, чей? Ты откуда к нам в деревню попал?
Дядя Фёдор отвечает:
– Я ничей. Я сам по себе мальчик. Свой собственный. Я из города приехал.
Гражданин в шапке удивился ужасно и говорит:
– Так не бывает, чтобы дети сами по себе были. Свои собственные. Дети обязательно чьи-нибудь.
– Это почему не бывает?! – рассердился Матроскин. – Я, например, кот – сам по себе кот! Свой собственный!
– И я свой собственный! – говорит Шарик.
Дядя совсем растерялся. Видит: тут и собаки разговаривают, и коты. Что-то необычное здесь. Значит, непорядок. Да к тому ж ещё дядя Фёдор сам наступать начал:


– А вы почему спрашиваете? Вы, случайно, не из милиции?
– Нет, я не из милиции, – отвечает дядя. – Я из почты. Я почтальон тутошний – Печкин. Поэтому я всё должен знать. Чтобы письма разносить и газеты. Вы, например, что выписываете?
– Я буду «Мурзилку» выписывать, – говорит дядя Фёдор.
– А я что-нибудь про охоту, – говорит Шарик.
– А вы? – спрашивает дядя у кота.
– А я ничего не буду, – отвечает кот. – Я экономить буду.

Глава четвёртая
Клад
Однажды кот говорит:
– Что это мы всё без молока и без молока? Так и умереть можно. Надо бы корову купить.
– Надо бы, – соглашается дядя Фёдор. – Да где денег взять?
– Может, занять? – предлагает пёс. – У соседей.
– А чем отдавать будем? – спрашивает кот. – Отдавать-то надо.
– А отдавать будем молоком.
Но кот не согласен:
– Если молоко отдавать, зачем же тогда корова?
– Значит, надо что-нибудь продать, – говорит Шарик.
– А что?
– Что-нибудь ненужное.
– Чтобы продать что-нибудь ненужное, – сердится кот, – надо сначала купить что-нибудь ненужное. А у нас денег нет. – Тут он на пса посмотрел и говорит: – А давай, Шарик, мы тебя продадим.
Шарик даже на месте подпрыгнул:
– Это как так – меня?
– А так. Ты у нас ухоженный стал, красивый. За тебя любой охотник сто рублей даст. И ещё больше. А потом ты от него убежишь – и снова к нам. А мы уже с коровой.
– Да? – кричит Шарик. – А если меня на цепь посадят?! Давай, кот, мы тебя продадим. Ты у нас тоже ухоженный. Вон какой толстый сделался. А котов на цепь не сажают.
Тут дядя Фёдор вмешался:
– Никого мы продавать не будем. Мы пойдём клад искать.
– Ура! – кричит Шарик. – Давно пора! – А сам потихоньку у кота спрашивает: – А что такое склад?
– Не склад, а клад, – отвечает кот. – Это деньги такие и сокровища, которые люди в землю спрятали. Разбойники всякие.
– А зачем?
– А зачем ты косточки в саду закапываешь и под печку суёшь?
– Я? Про запас.
– Вот и они про запас.
Пёс сразу всё понял и решил кости перепрятать, чтобы кот про них ничего не знал.
И пошли они клад искать. Кот говорит:
– И как это я сам не додумался про клад? Ведь мы теперь и корову купим, и в огороде можем не работать. Мы всё можем на рынке покупать.
– И в магазине, – говорит Шарик. – Мясо лучше в магазине покупать.
– Почему?


– Там костей больше.
И тут они на одно место пришли в лесу. Там была большая гора земляная, а в горе пещера была. В ней когда-то разбойники жили. И дядя Фёдор стал копать.
А пёс и кот уселись рядом на камушке. Пёс спрашивает:
– А почему ты, дядя Фёдор, в городе клад не искал?
Дядя Фёдор говорит:
– Чудак ты! Кто же в городе клады ищет! Там и копать нельзя – асфальт везде. А здесь вон какая земля мягкая – один песок. Здесь мы в два счёта клад найдём. И корову купим.
Пёс говорит:
– А давайте, когда мы клад найдём, мы его на три части поделим.
– Почему? – спрашивает кот.
– Потому что мне корова не нужна. Я молоко что-то не люблю. Я себе буду колбасу в магазине покупать.
– Да и я молоко что-то не очень люблю, – говорит дядя Фёдор. – Вот если бы корова квас давала или лимонад…


– А мне одному денег на корову не хватит! – спорит кот. – В хозяйстве корова нужна. Что это за хозяйство без коровы?
– Ну и что? – говорит Шарик. – Не обязательно большую корову покупать. Ты купи маленькую. Есть такие специальные коровы для котов. Козы называются.
И тут у дяди Фёдора лопата как звякнет обо что-то – а это сундук окованный. А в нём всякие сокровища и монеты старинные. И камни драгоценные. Взяли они этот сундук и домой пошли. А навстречу им почтальон Печкин спешит.
– Что это ты, мальчик, в сундуке несёшь?
Кот Матроскин хитрый, он и говорит:
– Это мы за грибами ходили.
Но Печкин тоже не прост:
– А сундук для чего?
– Для грибов. Мы в нём грибы засаливаем. Прямо в лесу. Ясно вам?
– Конечно, ясно. Чего ж тут неясного? – говорит Печкин.
А самому ничего не ясно. Ведь за грибами с корзинами ходят. А тут на? тебе – с сундуком! Они бы ещё с чемоданом пошли. Но всё-таки Печкин отстал.
А они уже домой пришли. Посмотрели – очень много денег в сундуке. Не только корову – целое стадо можно купить вместе с быком. И они решили, что каждый себе подарок сделает. Чего хочет, то и купит.



Глава пятая
Первая покупка

Папа с мамой очень горевали, что дядя Фёдор пропал.
– Это ты виноват, – говорила мама. – Всё ему разрешаешь, он и избаловался.
– Просто он зверей любит, – объяснял папа. – Вот и ушёл с котом.
– А ты бы его к технике приучал. Купил бы ему конструктор или пылесос, чтобы он делом занимался.
Но папа не согласен:
– Кот – он живой. С ним и играть можно, и на улице гулять. А конструктор будет тебе за бумажкой прыгать? Или можно, например, пылесос на верёвочке водить? Ему не игрушка – ему товарищ нужен.
– Не знаю, что ему там нужно! – говорит мама. – Только все дети как дети – сидят себе в углу и из желудей человечков делают. Посмотришь, и сердце радуется.
– У тебя радуется, а у меня не радуется. Надо, чтобы в доме и собаки были, и кошки, и приятелей целый мешок. И всякие там жмурки-пряталки. Вот тогда дети и не станут пропадать.
– Тогда родители пропадать начнут, – говорит мама. – Потому что я и без того на работе устаю. У меня еле-еле сил хватает телевизор смотреть. И вообще ты мне свои глупости не говори. Ты лучше скажи, как нам мальчика разыскать.
Папа думал, думал, а потом сказал:
– Надо заметку в газете напечатать, что пропал мальчик. Зовут дядя Фёдор. И все его приметы описать. Если кто увидит, пусть нам сообщит.
Так они и сделали. Написали заметку. Рассказали, как дядя Фёдор выглядит. Сколько ему лет. И что у него спереди волосы торчком, как будто корова его лизнула. И обещали премию тому, кто его найдёт. И отнесли заметку в самую интересную газету. У которой больше всего читателей.
А дядя Фёдор ничего этого не знал. Он в деревне жил. Он на другое утро спрашивает у кота:
– Слушай, кот, как ты раньше жил?
Кот говорит:
– Плохо жил. Хуже некуда. Я больше так не хочу.
– А ты, Шарик, как жил?


– Нормально жил. Серединка на половинку. Когда покормят, хорошо жил, когда не покормят – плохо.
– И я тоже нормально жил. Серединка на половинку, – говорит дядя Фёдор. – Только теперь мы будем по-другому жить. Мы будем жить счастливо. Вот тебе, Матроскин, что нужно для счастья?
– Корова нужна.
– Ну и хорошо, покупай себе корову. А ещё лучше – напрокат возьми. Чтобы сначала попробовать.
Кот подумал и сказал:
– Это мысль правильная – корову напрокат взять. А потом, если нам жить с коровой понравится, мы её навсегда купим.
А дядя Фёдор у Шарика спрашивает:
– А тебе что для счастья нужно?
– Ружьё нужно, – говорит Шарик. – Буду я сам с собой на охоту ходить.
– Ладно, – говорит дядя Фёдор. – Будет тебе ружьё.
– А мне ещё ошейник нужен с медалями! – кричит пёс. – И сумка охотничья!
– Во даёт! – говорит Матроскин. – Да ты нас так разоришь совсем! Никаких от тебя доходов нет, расходы одни. А ты, дядя Фёдор, что себе сам покупать хочешь?
– А мне самому, – говорит дядя Фёдор, – велосипед нужен. Мне его в городе не разрешали заводить: там машин много. А здесь я могу кататься сколько хочешь. По деревне и по полям. Туда-сюда. Сюда-туда.
Но кот не согласен:
– Ты, дядя Фёдор, только о себе и думаешь. Ты, значит, будешь по деревне кататься, а мы сзади будем пешком бегать. Туда-сюда. Сюда-туда. Нет, не об этом я всю жизнь мечтал! Не нужен нам твой велосипед!
– А ты мотоцикл купи, – предлагает пёс. – Как мы ТРАХ-ТАРА-РАХ по деревне! Все собаки умрут от зависти.
Дядя Фёдор как представил себе это ТРАХ-ТАРА-РАХ, так ему сразу весело стало. А кот кричит:
– Ни о чём-то вы не думаете! Вам лишь бы деньги истратить. А если дождь или мороз, к примеру, мы же попростужаемся все. Позаболеваем. А я, может, только жить начал – корову купить собираюсь! Нет, мотоцикл – это не машина. Не нужно мне вашего ТРАХ-ТАРА-РАХА, и не уговаривайте!
Шарик подумал, подумал и согласился с ним:
– Да, мотоцикл – это не машина. Это он прав. Не будем мы его покупать. Ни за что. Мы лучше машину купим.
– Какую ещё машину?
– Обыкновенную, легковую, – говорит пёс. – Ведь машина-то – это машина.
– Ну и что? – кричит кот. – Может, где-нибудь машина – это машина. Только не в нашей области. У нас дороги такие… А если она застрянет в лесу? Придётся её трактором вытаскивать. Вы уж и трактор заодно покупайте!
– А что? – кричит пёс. – Правильно он говорит. Покупай, дядя Фёдор, трактор.
Дядя Фёдор на кота посмотрел. А кот молчит. А что ему говорить? Он лапой махнул: покупайте хоть комбайн, мне всё равно, раз вы меня не слушаете.
Взял кот деньги и пошёл за коровой.
А дядя Фёдор на почту пошёл письмо писать на завод, чтобы ему трактор выслали.
Он написал такое письмо:

Здравствуйте, уважаемые,
те, кто делает тракторы!

Пришлите мне, пожалуйста, трактор. Только не совсем настоящий и не совсем игрушечный.
И чтоб бензина ему надо было поменьше, а ездил он побыстрее. И чтоб он был весёлый и от дождя закрытый. А деньги я вам высылаю – сто рублей. Если у вас останутся лишние, пришлите обратно.
    С уважением, дядя Фёдор (мальчик).
А через некоторое время домой Матроскин является и корову на верёвочке ведёт. Он её напрокат взял в сельском бюро обслуживания. Ну просто профессор с рогами! Только очков не хватает. И кот тоже заважничал.
– Это, – говорит, – моя корова. Я её Муркой назову в честь бабушки. Вон она какая красивая! Последняя была. Никто её брать не хотел. А я взял: очень она мне понравилась. А если ещё больше понравится, я её насовсем куплю. Так можно делать.
Достал он косу и пошёл сено на зиму запасать. А корова к окну подошла. На окне занавесочки были. Она взяла и все занавесочки съела. И все цветы, которые в горшках стояли. Пёс увидел и говорит:
– Ты что это делаешь? Ты что это цветы ешь и занавески? Может, ты больная или как? Может, тебе температуру смерить? Градусник поставить?
Корова смотрит на него так, будто всё поняла, а потом как всунется в окно, как вытащит из дома новую скатерть – и давай жевать! Шарик даже в обморок упал от удивления. Потом вскочил из обморока и за другой конец скатерти ухватился. Не даёт корове жевать. Он к себе тянет, а корова – к себе. И никто из них рта раскрыть не может, чтобы скатерть не потерять.
А тут дядя Фёдор идёт из магазина с покупками. Коту он матроску купил, а Шарику – ошейник с медалями.


– Что это вы за игру затеяли с новой скатертью? – кричит. – Тоже мне клуб весёлых и находчивых!
А они молчат. Только на него глаза таращат. Тут он увидел, что все цветы на окне поедены и занавесок нет, и всё понял. Вынул он ремень из брюк да как хлестнёт глупую корову! А корова, видно, балованная была. Она на дядю Фёдора с рогами. Он – бежать. Но брюки у него без ремня были, он в них и запутался. Вот-вот корова бодать начнёт.
Пёс корову за хвост схватил – не даёт бодать дядю Фёдора. А тут кот идёт.
– Что это вы с моей коровой делаете? Я её не для того брал, чтобы вы её за хвост тянули. Нашли развлечение!
Но дядя Фёдор всё коту объяснил. И занавесочки показал объеденные. А пёс корову за хвост держит – мало ли что!
– Ты свою корову на цепь посади, – говорит дядя Фёдор.
Кот упирается:
– Это же не собака, чтобы на цепи сидеть. Коровы, они просто так гуляют.
– Так это нормальные коровы! – кричит Шарик. – А твоя корова психическая! – И хвост коровий выпустил.
Корова как побежит, да прямо на кота! Бедный кот еле увернулся. Влез он на крышу и говорит:
– Согласен! Согласен! Пусть она на цепи сидит, раз она такая дурочка!

Глава шестая
Галчонок Хватайка
Так и стал дядя Фёдор жить в деревне. И люди в деревне его полюбили. Потому что не бездельничал, всё время делом занимался или играл. А потом у него забот поприбавилось. Узнали люди, что он зверей любит, и стали ему разных зверюшек приносить. Птенец ли от стаи отобьётся, зайчонок ли потеряется, сейчас же его берут – и к дяде Фёдору. А он с ними возится, лечит их и на волю отпускает.
Однажды у них галчонок появился. Глаза как пуговицы, нос толстый. Сердитый-пресердитый.
Дядя Фёдор его накормил и на шкаф посадил. И назвали галчонка Хватайкой: он что ни увидит, всё на шкаф тащит. Увидит спички – на шкаф. Увидит ложку – на шкаф. Даже будильник на шкаф перетащил. А взять у него ничего нельзя. Сразу Хватайка крылья в стороны, шипит и клюётся. У него на шкафу целый склад получился. Потом он немного подрос, поправился и стал в окно вылетать. Но к вечеру обязательно возвращался. И не с пустыми руками. То ключ от шкафа утащит, то зажигалку, то детскую формочку. Однажды даже соску принёс. Наверное, какой-нибудь малыш спал в коляске на улице, а Хватайка подлетел и соску вытащил.
Очень дядя Фёдор боялся за галчонка: плохие люди могли его из ружья застрелить или палкой стукнуть.
А кот решил галчонка к делу приучать:
– Что это мы его зря кормим! Пусть пользу приносит.
И стал он галчонка учить разговаривать. Целыми днями сидел около него и говорил:


– Кто там? Кто там? Кто там?
Шарик спрашивает:
– Что, тебе делать нечего? Ты бы его лучше песне какой выучил или стихотворению.
Кот отвечает:
– Песни я и сам петь могу. Только от них пользы нету.
– А от твоего «ктотама» какая польза?
– А такая. Уйдём мы в лес за дровами, и дома никого не останется. Любой человек может в дом зайти и унести что-нибудь. А так придёт человек, начнёт в дверь стучать, галчонок спросит: «Кто там?» Человек подумает, что дома кто-то есть, и ничего воровать не станет. Ясно тебе?
– Но ты же сам говорил, что у нас красть нечего, – спорит Шарик. – Ты даже меня брать не хотел.
– Это раньше было нечего, – объясняет кот, – а теперь мы клад нашли.
Шарик с котом согласился и тоже стал учить галчонка «ктотаму». Целую неделю учили его, и наконец галчонок выучился. Только кто-нибудь в дверь постучит или на крыльце затопает, Хватайка сразу спрашивает:
– Кто там? Кто там? Это кто там?
И вот что из этого получилось. Однажды дядя Фёдор, кот и Шарик пошли в лес грибы собирать. И дома никого не было, кроме галчонка. Тут почтальон Печкин приходит. Он в дверь постучал и слышит:
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка», – отвечает он.
Галчонок опять спрашивает:
– Кто там?
Почтальон снова говорит:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Только дверь никто не открывает. Почтальон опять постучал и опять слышит:
– Кто там? Это кто там?


– Да никто. Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
И так у них целый день продолжалось.
Тук-тук.
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Тук-тук.
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Под конец Печкину плохо стало. Совсем его замучили. Он на крылечко сел и сам стал спрашивать:
– Кто там?
А галчонок в ответ:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Печкин опять спрашивает:
– Кто там?
А галчонок опять отвечает:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Когда дядя Фёдор и Матроскин с Шариком домой пришли, они очень удивились. Сидит почтальон на крыльце и одно и то же говорит: «Кто там?» да «Кто там?»
А из дома одно и то же слышится:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка»… Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Еле-еле они почтальона в себя привели и чаем отпоили. А когда он узнал, в чём дело, он не стал обижаться. Он только рукой махнул и две лишние конфеты в карман положил.

Глава седьмая
Тр-тр Митя
В журнал, который Печкин принёс, была вложена открытка. А в открытке написано:

Просим Вас завтра быть дома. На Ваше имя получен трактор.
    Начальник железнодорожной станции Несидоров.
Внизу ещё было напечатано красивыми буквами:

В НАШЕЙ СТРАНЕ
ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ ОЧЕНЬ МНОГО!
Это обрадовало всех. Особенно Шарика. И стали они трактора дожидаться.
Наконец его привезли на большой машине и поставили около дома. Шофёр попросил дядю Фёдора расписаться и дал ему конверт. В конверте было письмо и специальная книжечка, как с трактором обращаться. В письме было написано:

Уважаемый дядя Фёдор (мальчик)!

Ты просил прислать тебе трактор не совсем настоящий и не совсем игрушечный и чтоб он весёлый был. Посылаем тебе такой. Самый весёлый на заводе. Это опытная модель. Бензин ему не нужен. Работает он на продуктах. Отзывы о тракторе просим присылать к нам на завод.
    С большим уважением –
    инженер Тяпкин
    (изобретатель трактора).


Потом дядя Фёдор взял книжечку и стал читать:

ЗАВОД ЖЕЛЕЗНОТРАКТОРНЫХ ИЗДЕЛИЙ
ТР-ТР МИТЯ ПРОДУКТОВЫЙ. 20 л. с.
Прочитал он и говорит:
– Ничего не понятно. Что такое «тр-тр»? Что такое «лы сы»?
– Что ж тут непонятного? – говорит кот. – Просто всё, как арбуз. «Тр-тр» – это сокращённо «трактор». А «Митя» – это значит «Модель инженера Тяпкина». Который тебе письмо написал.
– А что значит двадцать «лы сы»? – спрашивает дядя Фёдор.
– «Лы сы» – это лошадиные силы. Значит, он перетянет двадцать лошадей, если они будут тянуть в одну сторону, а он – в другую.
– Так сколько же ему сена надо? – ахнул Шарик.
– А сена ему не нужно. Тут же написано: он работает на продуктах.
Дядя Фёдор удивился даже:
– И откуда ты, Матроскин, всё знаешь? И про фамилии, и про тракторы, и про «лы сы»?


– А вы поживите с моё, – отвечает кот, – и не то узнаете. И где я только не жил! И у одних хозяев, и у других, и в библиотеке, и даже в сберегательной кассе. Я, может, столько в жизни видел, что на целую кошачью энциклопедию хватит. А вообще-то вы здесь бездельничаете, а у меня корова не доена, Мурка моя.
Он ушёл. А мальчик с Шариком стали тр-тр заводить. Стали в трактор суп заливать и котлеты запихивать. Прямо в бак. Трактор как затарахтит!


Сели они в него и по деревне поехали. Ехал, ехал Митя по деревне, потом у одного дома как остановится!
– Чего это он? – спрашивает дядя Фёдор. – Может, горючее кончилось?
– Ничего не кончилось. Просто он учуял, что пирогами пахнет.
– Какими ещё пирогами?
– Обыкновенными. Вон в том доме пироги пекут.
– И что же нам делать теперь?
– Не знаю, – говорит Шарик. – Только так пахнет вкусно, что мне тоже ехать не хочется.
– Ничего себе я трактор купил! – говорит дядя Фёдор. – Так мы и будем около всех домов останавливаться? И у столовых. Это не трактор, а бегемот какой-то. Тр-тр – восемь дыр! Чтоб ему пусто было, инженеру Тяпкину!
Так и пришлось им в дом заходить, пирогов просить. Матроскин, когда про это узнал, рассердился на дядю Фёдора:
– Говорил я вам ничего не покупать, а вы всё не слушаете! Да нам этот тр-тр не прокормить теперь!
Но потом кот успокоился:
– Ну ничего, дядя Фёдор, не унывай. Хорошо, что я у тебя есть. Мы с твоим трактором справимся. Будем перед ним сосиску держать на удочке. Он за сосиской поедет и нас повезёт.
Так они и сделали.
И скоро трактор исправляться начал. А вообще-то он был весёлый. Кабина пластмассовая, голубая, а колёса железные. И смазывать его надо было не машинным маслом, а подсолнечным.
Но тут им корова Мурка забот прибавила.

Глава восьмая
Хмель цветёт
Корова Мурка, которую кот купил, глупая была и балованная. Но молока много давала. Так много, что с каждым днём всё больше и больше. Все вёдра с молоком стояли. Все банки. И даже в аквариуме молоко было. Рыбки в нём плавали.
Однажды дядя Фёдор проснулся, смотрит, а в умывальнике не вода, а простокваша налита. Дядя Фёдор кота позвал и говорит:


– Что это ты делаешь? Как же умываться теперь?
Кот хмуро так отвечает:
– Умываться и в речке можно.
– Да? А зимой как? Тоже в речке?
– А зимой можно и совсем не умываться. Кругом снег лежит, не запачкаешься. И вообще некоторые языком умываются.
– Некоторые и мышей едят, – говорит дядя Фёдор. – А чтобы простокваши в умывальнике не было!
Кот подумал и сказал:
– Ладно. Я телёночка заведу. Пусть он простоквашу ест.
А в обед опять новости. И тоже с Муркой. Приходит она с пастбища почему-то на задних ногах. А во рту цветок. Идёт она себе, подбоченилась и поёт:
Помню, я ещё молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла…


Только слов она говорить не умеет, и у неё получается:
Му-му-му му-му му-му-му-му му-му,
Му-му му-му-му му-му му-му-му-му…
И тучка у неё над головой, как шапочка. Шарик спрашивает:
– Чего это она так обрадовалась? Может, у неё праздник какой или что?
– Какой праздник? – говорит дядя Фёдор.


– Может, день рождения у неё. Или день кефира. А может, коровий Новый год.
– При чём тут Новый год? – говорит Матроскин. – Просто она белены объелась или хмеля.
А корова как разбежится – и в стенку головой трах! Еле-еле её в сарай загнать удалось. Пошёл Матроскин её доить. Через пять минут выходит, а с ним что-то странное сделалось. Матроска у него спереди как фартук надета, а подойник на голове как каска. И поёт он что-то несуразное:
Я – моряк,
Гуляю на просторе,
День за днём,
С волны и на волну!
Очевидно, он молока попробовал весёлого. Шарик говорит дяде Фёдору:
– Сначала у нас корова помешалась, а теперь и кот с ума сошёл. Надо бы «скорую помощь» вызвать.


– Подождём ещё, – говорит дядя Фёдор. – Может, они в себя придут.
Какое там в себя! Мурка в коровнике полонез Огинского мычать стала:
Му-му-му-му-му му-му-му-му!
Му-му му-му му-му-му-му!
А кот вообще что-то странное затянул:
Жили у бабуси
Два весёлых гуся:
Один серый,
Другой белый –
Петя и Маруся! –
и тоже головой в стенку – бух!
Тут уж и дядя Фёдор заволновался:
– На тебе, Шарик, две копейки. Беги вызови «скорую помощь» по автомату.
Шарик убежал, а кот и корова в себя приходить начали. Петь и мычать перестали. Кот за голову схватился и говорит:
– Ничего себе наша корова молоко даёт! Из него только сгущёнку делать и врагам на войне подбрасывать. Чтобы они с ума посходили и из окопов повылезали.
А тут к ним почтальон Печкин идёт. Румяный такой и радостный.
– Смотрите, какую я заметку в газете прочитал. Про одного мальчика. Глаза у него коричневые и волосы спереди торчком, как будто корова его лизнула. И рост один метр двадцать.
– Ну и что? – говорит кот. – Мало ли таких мальчиков!
– Может, и немало, – отвечает почтальон, – только этот мальчик из дома ушёл. А родители беспокоятся, что с ним. И даже премию обещали тому, кто его найдёт. Может, велосипед дадут. А мне велосипед во как нужен, почту развозить. Я даже метр принёс: буду вашего хозяина измерять.
Шарик как услышал, так за сердце схватился. Вот измерит Печкин дядю Фёдора, вот отвезёт домой – что они с котом делать будут? Пропадут же!


А кот не растерялся и говорит:
– Измерить – это всегда можно. А вы сначала молочка попейте. Я только что корову подоил. Мурку мою.
Почтальон соглашается:
– Молочка я с удовольствием выпью. Молоко, оно очень полезное. Об этом даже в газетах пишут. Дайте мне самую большую кружку.
Кот в дом побежал и скорее принёс ему кружку самую огромную. Налил в неё молока и Печкину даёт. Печкин как выпьет, как вытаращит глаза! Как запоёт:
Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силёнку! –
и тоже головой в стенку – стук!
А галчонок из дома спрашивает:
– Кто там? Это кто там?
Почтальон отвечает:
– Это я, почтальон Печкин! Принёс для вас метр. Буду ваше молоко измерять. Давайте мне самую большую кружку!
А тут «скорая помощь» приехала. Выходят два санитара и спрашивают:
– Это кто у вас тут с ума сошёл?
Печкин отвечает:
– Это дом с ума сошёл! На меня бросается.
Взяли его санитары под руки и к машине повели. И говорят:
– Сейчас хмель цветёт. Очень многие с ума сходят. Особенно коровы.
Когда они уехали, дядя Фёдор сказал коту:
– Ты это молоко куда-нибудь вылей. Чтобы беды опять не было.
А коту жалко выливать. Он и решил молоко трактору отдать. Мите. С машиной, мол, ничего не случится. Тракторы с ума не сходят. И всё молоко в бак вылил. Прямо из ведра.
Митя стоял, стоял, потом как затарахтит – и на кота! Кот ведро бросил – и скорее на дерево! А Митя стал ведром в футбол играть. Играл, играл, пока в лепёшку не превратил. Ай да модель инженера Тяпкина!


А потом пошёл по деревне хулиганить. Сорняки окучивать и за курами гоняться. И песни гудеть всякие. Под конец он даже купаться полез. Чуть-чуть не заглох. Вылез он кое-как на берег, стыдно ему стало. Подъехал он к дому, на место встал, ни на кого не глядит. Сам себя ругает.
Дядя Фёдор очень рассердился на Матроскина и в угол его поставил:
– В следующий раз делай, что тебе говорят.
Шарик всё над котом смеялся.
Но дядя Фёдор Шарику сказал:
– Ладно, ладно. Нечего над человеком смеяться, когда он в углу стоит.
Конечно, Матроскин был кот, а не человек. Но для дяди Фёдора он был всё равно как человек.
А с этой коровой ещё были приключения. И не мало.



Глава девятая
Ваш сын – дядя Фарик
На другой день дядя Фёдор решил письмо домой написать. Чтобы папа и мама за него не беспокоились. Потому что он их очень любил. А они не знали, где он и что с ним. И конечно, переживали.
Сидит дядя Фёдор и пишет:

Мои мама и папа!

Я живу хорошо. Просто замечательно. У меня есть свой дом. Он тёплый. В нём одна комната и кухня. А недавно мы клад нашли и корову купили. И трактор – тр-тр Митю. Трактор хороший, только он бензин не любит, а любит суп.
Мама и папа, я без вас очень скучаю. Особенно по вечерам. Но я вам не скажу, где я живу. А то вы меня заберёте, а Матроскин и Шарик пропадут.
Но тут дядя Фёдор увидел, что деревенские ребята змея в поле запускают.
И дядя Фёдор к ним побежал. А коту велел письмо дописывать за него. Кот взял карандаш и начал писать:

А ещё у нас печка есть тёплая. Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас всё по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу. Пей – не хочу. Мне мышей даже видеть не хочется. Я их просто так ловлю, для развлечения. Или на удочку, или пылесосом из норок вытаскиваю и в поле уношу. А днём я люблю на крышу вскарабкаться. И там глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь и сохну.
Тут кот услышал, что мыши в подполе заскреблись. Крикнул он Шарика и в подпол побежал с пылесосом. Шарик карандаш в зубы взял и стал дальше калякать:

А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется – хоть в дом не заходи. Зато новая растёт – чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да ещё охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье.


Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась. Мне теперь можно зимой даже на снегу спать. Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают… Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо – ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность.
    До свиданья. Ваш сын – дядя Шарик.
Потом он слово «Шарик» хотел исправить на «Фёдор». И получилось вообще что-то непонятное:

    До свиданья. Ваш сын – дядя Фарик.
Они с Матроскиным письмо запечатали, адрес написали, и Шарик его в зубах в почтовый ящик отнёс.
Но письмо из ящика ещё не скоро по адресу поехало. Потому что почтальон Печкин в изоляторе был. Сначала он не хотел там оставаться. Он говорил, что это не он с ума сошёл, а дом дяди Фёдора, который бодаться начал.
А потом ему в изоляторе понравилось. Письма разносить не надо было, и кормили хорошо. И ещё он там с одним бухгалтером познакомился. Этого бухгалтера дети до больницы довели. И он всё время Печкина воспитывал. Он говорил:


– Печкин, не прыгай на кровати!
– Печкин, не высовывайся в окно!
– Печкин, не бросайся котлетами в товарищей!
Хоть Печкин ниоткуда не высовывался, нигде не прыгал и никакими котлетами в товарищей не бросался.
Но на дядю Фёдора Печкин обиделся. Он говорил так:
– Некоторые люди собак дома держат и кошек, а у меня даже велосипеда нет.
Но это потом было. А пока ещё он в изоляторе был и письмо в почтовом ящике лежало.

Глава десятая
Шарик идёт в лес
Дядя Фёдор и кот в доме жили.
А Шарик всё по участку бегал или в будке сидел. И ночевал там. Он в дом только пообедать приходил или так, в гости. И вот однажды сидит он в своей будке и думает: «Кот себе корову купил. Дядя Фёдор – трактор. А я что, хуже всех, что ли? Пора и мне ружьё покупать для счастья. Пока деньги есть».
Дядя Фёдор всё его отговаривал ружьё покупать – жалко зверюшек. И кот отговаривал – деньги жалел. А пёс и слушать не хочет.
– Отойдите, – говорит, – в сторону! Во мне инстинкт просыпается! Звери – они для того и созданы, чтобы на них охотились. Это я раньше не понимал, потому что жил плохо! А теперь я поправился, и меня в лес потянуло со страшной силой!
Пошёл он в магазин и купил ружьё.
И патроны купил, и сумку купил охотничью, чтобы всяких зверей туда складывать.
– Ждите меня, – говорит, – к вечеру. Я вам чего-нибудь вкусненького подстрелю.
Вышел он из деревни и в лес пошёл. Видит – колхозник на телеге едет. Колхозник говорит:
– Садись, охотник, подвезу.
Шарик на телегу сел, лапы свесил.
А колхозник спрашивает:
– А как ты, друг, стреляешь? Хорошо?
– А как же! – говорит Шарик.
– А если я шапку брошу, попадёшь в неё?
Шарик на задние лапы встал, ружьё приготовил.
– Бросайте, – говорит, – вашу шапку. Сейчас от неё ничего не останется. Одни дырочки.
Возница шапку снял и в воздух подбросил.
Высоко-высоко, под облака.
Шарик ка-ак баба-а-хнет!
Лошадь ка-ак перепугается!
И – бежать!
Телега, конечно, за ней.
Шарик на ногах не удержался от неожиданности и с телеги полетел вверх тормашками. Как на дорогу – плюх! Ничего себе охота начинается!
Дальше он уже пешком пошёл.
Пришёл в лес, видит: на поляне заяц сидит. Пёс ружьё зарядил, сумку приготовил и стал подкрадываться.
– Сейчас я по нему как вдарю!
Заяц увидел его – и бежать. Шарик – за ним. Но споткнулся обо что-то и в сумке запутался. В которой надо добычу носить. Сидит он в сумке и думает: «Ничего себе охота начинается! Что же это, я теперь сам себя домой понесу?! Выходит, я же и охотник, я же и трофей? То-то смеху будет…»
Вылез из сумки – и по следу. Ружьё за спиной, нос в землю. Добежал до узенькой речки, видит: заяц уже на том берегу скачет. Пёс ружьё в зубы и поплыл – не бросать же зайца! А ружьё тяжёлое – вот-вот утопит Шарика. Смотрит Шарик, а он уже на дне.
«Что же это выходит? – размышляет пёс. – Это же не охота, это уже рыбалка получается!»
Решил он ружьё бросить и всплывать поскорей.
«Ну ничего, разнесчастный заяц, я тебе ещё покажу! Я тебя и без ружья достану! Уши-то тебе надеру! Узнаешь, как над охотниками издеваться!»


Всплывает он, всплывает, а у него никак не всплывается. Он в ремне от ружья запутался и в сумке.
Всё, конец Шарику!
Но тут он почувствовал, что кто-то его за шиворот вверх потянул, к солнышку. А это был бобр старый, он неподалёку плотину строил.
Вытащил он Шарика и говорит:
– Делать мне нечего, только разных собак из воды вытаскивать!
Шарик отвечает:
– А я и не просил меня вытаскивать! Я, может, и не тонул вовсе. Может, я подводным плаванием занимался! Я ещё не решил, что я там делал, на дне.
А самому так плохо – хоть караул кричи. И вода из него фонтаном лупашит, и глаза на бобра поднять совестно. Ещё бы! Он на зверей охотиться шёл, а вместо этого они его от смерти спасли.
Идёт он домой по берегу. Понурый такой, как мокрая курица. Ружьё на ремешке тащит и размышляет себе: «Что-то у меня с охотой не так получается. Сначала я с телеги упал. Потом в сумке своей охотничьей запутался. А под конец чуть не утонул вовсе. Не нравится мне такая охота. Лучше я буду рыбу ловить. Куплю себе удочки, сачок. Возьму бутерброд с колбасой и буду на берегу сидеть. Буду я рыболовной собакой, а не охотничьей. А зверей я стрелять не хочу. Буду их только спасать».
Только сказать это легко, а сделать трудно. Ведь родился-то он охотничьей собакой, а не какой-нибудь другой.

Глава одиннадцатая
Бобрёнок
А дядя Фёдор и Матроскин дома сидят. Шарика с охоты ждут. Дядя Фёдор кормушку для птиц мастерит, а кот хозяйством занимается: пуговицы пришивает и носки штопает.
За окошком уже стемнело, когда Шарик пришёл. Поднял он свою сумку и зверька на стол вытряхнул. Зверь маленький, пушистый, глаза грустные и хвост лопатой.
– Вот кого я принёс.
– А где ты его взял? – спрашивает дядя Фёдор.
– Из речки вытащил. Сидел он на берегу, увидел меня и в речку – прыг! С перепугу. Еле-еле я его выловил. А то бы он утонул. Ведь он ещё маленький.


Кот слушал, слушал и говорит:
– Эх ты, балда! Ведь это бобрёнок! Он же в воде живёт. Это его дом. Ты его, можно сказать, из дома вытащил!
Пёс отвечает:
– Кто ж его знал, что он в воде живёт? Я думал, он тонуть хочет! Смотрите, какой я мокрый!
– И смотреть не хочу! – говорит кот. – Тоже мне охотник, ничего про зверей не знает! – И на печку полез.
А бобрёнок сидит, глаза на всех таращит. Не понимает ничего. Дядя Фёдор ему молока дал кипячёного. Бобрёнок молока попил, и глаза у него закрываться стали.
– Где ж его спать положить? – спрашивает мальчик.
– Как где? – говорит пёс. – Если он в воде живёт, его надо в таз положить.
– Тебя самого надо в таз положить! – кричит Матроскин с печки. – Чтобы ты поумнел немножечко!
Пёс совсем расстроился:
– Ты же сам говорил, что он в воде живёт.
– Он в воде только плавает, а живёт он в домике на берегу, – объясняет кот.
Тогда дядя Фёдор взял бобрёнка и в шкаф положил, в ящик для ботинок.
И бобрёнок сразу заснул. И Шарик тоже спать пошёл к себе в будку. Он не привык на кроватях разлёживаться. Он был деревенский пёс, не балованный.
Утром дядя Фёдор проснулся и слышит: что-то странное в доме. Будто кто-то дрова распиливает: др-др… др-др…
И опять: др-др… др-др…
Он с кровати встал и видит ужас что. Не дом у них, а столярная мастерская. Кругом стружки, щепки да опилки лежат. А стола обеденного как не бывало. В куче стружек бобрёнок сидит и ножку столовую обтачивает.
Кот лапы с печки свесил и говорит:
– Посмотри, что твой Шарик нам устраивает. Придётся теперь новый стол покупать. Хорошо ещё, что я со стола всю посуду убрал. Остались бы мы без тарелок! С одними вилками.
Позвали они Шарика.
– Вот смотри, что ты нам делаешь!
– А если бы он мою кровать перепилил, – говорит дядя Фёдор, – я бы среди ночи прямо на пол грохнулся. Спасибо тебе!
Дал он Шарику сумку охотничью и говорит:
– Беги-ка ты на речку, прямо без завтрака, и отнеси бобрёнка на место, где ты его взял. Да смотри больше из речки никого не вылавливай! Мы не миллионеры какие-нибудь!
Шарик сунул бобрёнка в сумку и побежал без разговоров. Он уже и сам был не рад, что бобрёнка выловил. А родители бобрёнка очень обрадовались и не стали Шарика ругать. Они поняли, что не со зла он их сынишку утащил – по недоразумению. Так что всё очень хорошо кончилось. Только пришлось новый стол покупать.
Но с той поры Шарик затосковал. Хочется ему в лес на охоту – и всё тут!
А как выйдет он с ружьём, увидит зверюшку – выстрелить не может, хоть ты плачь! Придёт он из леса – не ест, не пьёт: тоска его гложет. Дохлый он стал, замученный – хуже некуда!

Глава двенадцатая
Мама и папа читают письмо
Наконец письмо дяди Фёдора в город приехало. В городе уже другой почтальон его в сумку положил и папе с мамой домой понёс. А на улице дождик был сильный-пресильный. Почтальон весь промок до ниточки. Папа даже его пожалел:
– Что же это вы в такую погоду мокрую письма-то носите? Вы бы их лучше по почте отправили.
Почтальон согласился:
– Верно, верно. Чего это я ношу их в сырость? Это вы хорошо придумали. Я сегодня же доложу начальнику.
И папа с мамой стали письмо читать. Сначала им всё нравилось. И то, что у дяди Фёдора дом есть и корова. И что дом у него тёплый, и что он трактор купил.
А потом они пугаться начали.
Папа читает:
– «А ещё у нас печка есть тёплая. Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас всё по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу… Мне мышей даже видеть не хочется. Я их просто так ловлю, для развлечения… на удочку… или пылесосом…
А днём я люблю на крышу вскарабкаться… глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь…»
Мама слушала, слушала – и раз, в обморок упала! Папа воды принёс и маму в чувство привёл. Дальше мама сама читать стала:
– «А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется – хоть в дом не заходи. Зато новая растёт – чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да ещё охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье…»
Тут грохот в комнате раздался. Это папа в обморок упал. Теперь мама за водой побежала, папу в чувство приводить.
Папа в себя пришёл и говорит:
– Что это с нашим ребёнком сделалось? Лапы у него ломит, и хвост отваливается, и на прохожих он лаять начал.
– И мышей он ловит на удочку, – говорит мама. – И шерсть у него – чистый каракуль. Может, он там на природе в ягнёночка превратился? От свежего воздуха?
– Да? – говорит папа. – А я и не слышал, чтобы ягнята на прохожих булькали. Может, он просто с ума сошёл от свежего воздуха?
Решили они письмо до конца дочитать. Читают и глазам своим не верят:
– «Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась…»
– Что у него повысилось? – спрашивает мама.
– Лохматость у него повысилась. Он теперь может зимой на снегу спать.
Мама просит:
– Ладно, читай до конца. Я хочу всю правду знать, что там с моим сыном сделалось.
И папа до конца дочитал:
– «Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают… Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо – ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность. До свиданья. Ваш сын – дядя Фарик».


После этого письма мама с папой полчаса в себя приходили, все лекарства в доме выпили.
Потом мама говорит:
– А может, это не он? Может, это мы с ума сошли? Может, это у нас лохматость повысилась? И мы можем зимой на снегу спать?
Папа стал её успокаивать, а мама всё равно кричит:
– Это меня все продавцы давно знают и кости мне бесплатно дают! Это мне мышей видеть не хочется! Вот сейчас у меня тоже лапы ломит и хвост отваливается! Потому что жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний! Где моя мисочка на полу?!
Еле-еле её папа в себя привёл.
– Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума по отдельности сходят. Это только гриппом все вместе болеют. И никакая лохматость у нас не повышалась, а наоборот. Потому что мы вчера в парикмахерской были.
Но на всякий случай они себе температуру смерили. И температура была нормальной – 36,6. Тогда папа взял конверт и внимательно осмотрел. На конверте стоял штамп, и на нём было название деревни, откуда это письмо отправлено. Там было написано: «…деревня Простоквашино».
Мама с папой достали карту и стали смотреть, где такая деревня находится. Насчитали таких деревень двадцать две. Они взяли и написали в каждую деревню письмо. Каждому деревенскому почтальону.

Уважаемый почтальон!
Нет ли в вашей деревне городского мальчика, которого зовут дядя Фёдор? Он ушёл из дома, и мы очень за него беспокоимся.
Если он живёт у вас, напишите, и мы за ним приедем. А вам привезём подарки. Только мальчику ничего не говорите, чтобы он ничего не знал. А то он может переехать в другую деревню, и мы его уже не найдём. А нам без него плохо.
    С большим уважением –
    мама Римма и папа Дима.
Они написали двадцать два таких письма и разослали их во все деревни с названием Простоквашино.

Глава тринадцатая
Шарик меняет профессию
Дядя Фёдор говорит коту:
– Надо что-то с Шариком делать. Пропадёт он у нас. Совсем от тоски высох.
Кот предлагает:
– Может, нам из него ездовую собаку сделать? Необязательно ему охотничьей быть. Купим тележку, будем на нём всякие вещи возить. Например, молоко на базар.
– Нет, – возражает дядя Фёдор. – Ездовые собаки только на Севере бывают. И потом, у нас тр-тр Митя есть. Надо что-то другое выдумать.
А потом говорит:
– Придумал! Мы из него цирковую собаку сделаем – пуделя. Научим его танцевать, через кольцо прыгать, воздушным шариком жонглировать. Пусть детишек веселит маленьких.
Кот согласился с дядей Фёдором:
– Ну что же. Пусть будет пуделем. Комнатные собаки тоже нужны, хоть они и бесполезные. Будет он в доме жить, на диване лежать и тапочки подавать хозяину.
Позвали они Шарика и спрашивают:
– Ну что, хочешь, чтобы из тебя пуделя сделали?
– Делайте хоть чучело! – говорит Шарик. – Всё равно мне жизнь не мила. Нет мне счастья на этой земле. Похороню я своё призвание.
И стали они за реку собираться: в новый дом пятиэтажный, в парикмахерскую. Дядя Фёдор пошёл тр-тр Митю заводить, а Матроскин Мурке сена подбрасывать. Он ей открыл дверь коровника и сказал:
– Мы дом на тебя оставляем. Если какой жулик появится, ты с ним не чикайся. Рогами его. А вечером я тебя чем-нибудь угощу.
Дядя Фёдор тр-тр Митю выкатил, супа в него налил и сел на шофёрское кресло. Шарик рядом устроился, а Матроскин – наверху. И поехали они стричься.
Митя тарахтел радостно и вовсю работал колёсами. Увидит лужу – и по ней! Так что вода во все стороны веером. Молодой ещё трактор! Новенький. А если он кур встречал на пути, он тихонечко подкрадывался и гудел во всё горло: «Уу-уу-уу!» Бедные куры по всей дороге разлетались.


Замечательная была поездка. Дядя Фёдор песню запел, а трактор ему подпевал. Очень хорошо у них выходило:
– Во поле берёзонька…
– Тыр-тыр-тыр.
– Во поле кудрявая…
– Тыр-тыр-тыр.
– Люли-люли…
– Тыр-тыр-тыр.
– Люли-люли…
– Тыр-тыр-тыр.
Наконец они к парикмахерской подъехали. Кот в тракторе остался – сторожить, а дядя Фёдор с Шариком стричься пошли.
В парикмахерской чисто, уютно и светло, и женщины сидят под колпаками, сохнут.
Парикмахер спрашивает у дяди Фёдора:
– Что вам угодно, молодой человек?
– Мне надо Шарика постричь.
Парикмахер говорит:
– Дожили! Шарики, кубики! И как же постричь? Под польку или под полубокс? Или, может быть, под мальчика? А может, его и побрить заодно?
Дядя Фёдор отвечает:
– Не надо его брить. И под мальчика не надо. Его надо под пуделя постричь.
– Это как – под пуделя?
– Очень просто. Его надо сверху завить. Внизу всё наголо. И на хвосте кисточка.
– Понятно, – говорит парикмахер. – На хвосте кисточка, в руках тросточка, в зубах косточка. Это уже не Шарик, это жених получается!
И все женщины под колпаками засмеялись.
– Ничего не выйдет, молодой человек. У нас есть женский зал и мужской зал, а собачьего пока что нет.
Так ни с чем они к Матроскину пришли. Кот говорит:
– Эх вы! Вы бы сказали, что это не простая собака, а какого-нибудь артиста или директора стадиона. Вас бы вмиг и постригли, и завили, и одеколоном побрызгали. Ну-ка, идите назад!
Когда они снова пришли, парикмахер очень удивился:
– Вы что-то забыли, молодой человек? Что именно?
Дядя Фёдор говорит:
– Мы забыли вам сказать, что это собака не просто собака, а учёная. Мы её к выступлениям готовим.
Парикмахер как засмеётся:
– Ой, учёная-кипячёная! А что же она у вас умеет делать? Может, она у вас писать-сочинять умеет? Может, она у вас на дудочке дудит?
Дядя Фёдор говорит:
– Про дудочку я не знаю, а считает она запросто.
– Да? Ну а сколько будет пятью пять?
– Пятью пять будет двадцать пять, – говорит Шарик. – А шестью шесть – тридцать шесть.
Парикмахер как услышал, так и сел в кресло парикмахерское! И вправду собака учёная: не только считать, но и говорить умеет. Достал он салфетку чистую и говорит:
– Если клиенты не возражают, я – пожалуйста. И постригу, и завью вашего Шарика. И ещё детям расскажу, чтобы учились. Уж если собаки грамотными стали, то детям спешить надо. Иначе все места в школе звери займут.
Женщины, которые под колпаками сохли, не стали возражать:
– Что вы! Что вы! Такую собаку надо обязательно в порядок привести. У такой собаки всё должно быть прекрасно: и душа, и причёска, и кисточка!
И парикмахер за работу принялся. А пока он Шарика стриг, он с ним разговаривал. Он ему вопросы задавал из разных областей науки. А Шарик ему отвечал.
Парикмахер просто поражён был. Он такой учёности никогда в жизни не видел. Он постриг Шарика, и завил, и голову ему помыл, и денег за работу не взял от удивления. И так его проодеколонил, что от Шарика «Полётом» за километр пахло. Пудель из Шарика получился – хоть сейчас на выставку! Он даже сам себя в зеркале не узнал.
– Что это за штучка такая кудрявенькая? Не собака, а барышня. Так бы и укусил! – говорит Шарик.
Сверху-то он пуделем стал, а внутри так Шариком и остался.
А дядя Фёдор отвечает:
– Это ты сам. Комнатная собака – пудель. Привыкай теперь.
Только Шарик что-то не очень повеселел после парикмахерской. А ещё больше загрустил. Его грусть дяде Фёдору передалась, от него – Матроскину. И даже Митя помалкивал – кур не пугал.
Одно их только под конец развеселило. Подъехали они к своему домику, смотрят, а у них почтальон Печкин на яблоне сидит. Дядя Фёдор говорит:
– Смотрите, какой фрукт у нас на яблоне созрел в конце августа месяца! Чего вы там делаете?
– Ничего не делаю, – отвечает Печкин. – От вашей коровы спасаюсь. Я пришёл к вам в окошко посмотреть, все ли у вас электроплитки выключены. А она на меня как набросится! Вон у меня сколько дырок на штанах.
И верно, дырок у него на штанах с десяток. А внизу под деревом Мурка лежит, жвачку пережёвывает.
Пришлось им Печкина снова чаем отпаивать. А пока они чай готовили, он тихонечко в коридор вышел и незаметно от курточки дяди Фёдора пуговичку отрезал. Зачем он это сделал, мы с вами потом узнаем. Только пуговичка эта очень нужна была Печкину.

Глава четырнадцатая
Приезд профессора Сёмина
Жить бы и жить дяде Фёдору счастливо, да что-то никак не получается. Только с Шариком кое-как разобрались – тут новая беда. Приходит дядя Фёдор однажды в дом и видит: стоит Матроскин перед зеркалом и усы красит. Дядя Фёдор спрашивает:
– Что это с тобой, кот? Влюбился ты, что ли?
Кот как засмеётся:
– Вот ещё! Стану я глупостями заниматься! Просто мой хозяин приехал – профессор Сёмин.


– А усы тут при чём?
– А при том, – говорит кот, – что я теперь внешность меняю. На нелегальное положение перехожу. Буду в подполе жить.
– Зачем? – спрашивает Фёдор.
– А затем, чтобы меня хозяева не забрали.
– Да кто же тебя заберёт? Какие хозяева?
– Профессор заберёт. Ведь я же его кот. И Шарика могут забрать. Шарик ведь тоже его.
Дядя Фёдор даже пригорюнился: а ведь верно, могут забрать.
– Послушай, Матроскин, – говорит он, – но как же они тебя заберут, если они тебя из дома выставили?
– В том-то и дело, что не выставили, – говорит кот. – Они, когда уезжали, меня знакомым оставили. А те – другим знакомым. А от других знакомых я сам убежал. Они меня в ванную запирали, чтобы я не линял по всем комнатам. И Шарик, наверно, так же бездомным стал.
Дядя Фёдор задумался, а Матроскин продолжал:
– Нет, он профессор хороший. Ничего профессор. Только я сейчас и к самому замечательному не пойду. Я хочу, дядя Фёдор, только с тобой жить и корову иметь.
Дядя Фёдор говорит:
– Я уж и не знаю, что делать. Может, нам в другую деревню перебраться?
– Больно хлопотно, – возражает кот. – И Мурку перевозить, и вещи… А потом, к нам здесь уже все привыкли. Ничего, дядя Фёдор, не отчаивайся. Я и в подполе поживу. Ты лучше делом займись.
– Каким ещё делом?
– А таким. Дрова надо заготавливать – зима на носу. Бери-ка ты верёвку и в лес поезжай. И Шарика с собой возьми.
Но Шарик, как узнал про профессора, тоже из дома выходить не захотел.
– Поезжай, поезжай, – говорит кот. – Тебе бояться нечего, тебя даже мать родная не узнает теперь. Ты же у нас пуделем стал.
На том и порешили. Шарик верёвку взял для дров, пилу и топор, а дядя Фёдор пошёл тр-тр Митю заводить.
Кот им говорит:
– Запомните: надо только берёзы пилить. Берёзовые дрова – самые лучшие.
Дядя Фёдор не согласен:
– А мне берёзы жалко. Вон они какие красивые.
Кот говорит:
– Ты, дядя Фёдор, не о красоте думай, а о морозах. Как ударит сорок градусов, что ты будешь делать?
– Не знаю, – отвечает дядя Фёдор. – Только если все берёзы на дрова пилить, у нас вместо леса одни пеньки останутся.
– Верно, – говорит Шарик. – Это только для старушек хорошо, когда в лесу одни пеньки. На них сидеть можно. А что будут птицы делать и зайцы? Ты о них подумал?
– Буду я ещё о зайцах думать! – кричит кот. – А обо мне кто подумает? Валентин Берестов?
– А кто такой Валентин Берестов?
– Не знаю кто. Только так пароход назывался, на котором мой дедушка плавал.
– Наверное, он был хороший человек, если на нём твой дедушка плавал, – говорит мальчик. – И он не стал бы берёзы пилить.
– А что бы он стал делать? – спрашивает кот.
– Наверное, он бы стал хворост заготавливать, – предположил Шарик.
– Вот мы так и сделаем! – сказал дядя Фёдор.
И поехали они с Шариком хворост заготавливать. Весь трактор загрузили хворостом и сзади ещё целую кучу верёвками привязали. Потом они картошки напекли на костре, грибов нажарили на палочке и стали есть. А тр-тр Митя смотрел, смотрел на них и как загудит! Дядя Фёдор чуть картошкой не подавился, а Шарик даже на два метра подскочил.
– Совсем я про эту тарахтелку забыл, – говорит. – Я думал, на меня самосвал едет.
– А я думал, что бомба взорвалась, – говорит дядя Фёдор. – Надо дать ему что-нибудь поесть. А то он нас на тот свет отправит. Гудит, как пароход.
Покормили они трактор и решили домой ехать. А тут заяц мимо бежит. Шарик как закричит:
– Смотрите – добыча!
Дядя Фёдор его успокаивает:
– Ты что, забыл? Ты же теперь пудель. Ты скажи: «Тьфу ты! Какой-то заяц. Зайцы меня сейчас не интересуют. Меня интересует тапочки хозяину приносить».
Но Шарик своё говорит:
– Тьфу ты! Какие-то тапочки! Тапочки меня не интересуют! Меня интересует зайцев хозяину приносить! Вот я ему задам!
И как дунет за зайцем – только деревья в обратную сторону побежали. А дядя Фёдор домой поехал. Он очень много хвороста привёз. Но Матроскин всё равно недоволен:
– От этого хвороста не тепло будет, а треск один. Это не дрова, а мусор. Я по-другому сделаю.

Глава пятнадцатая
Письмо в институт Солнца
Кот попросил у дяди Фёдора карандаш и стал что-то писать.
Дядя Фёдор спрашивает:
– Ты что придумал?
Кот отвечает:
– Я письмо пишу в один институт, где солнце изучают. У меня там связи имеются.
– А что такое «связи»? – спрашивает дядя Фёдор.
– Это знакомства деловые, – объясняет кот. – Это когда люди друг другу хорошее делают ни с того ни с сего. Просто по старой памяти.
– Понятно, – говорит дядя Фёдор. – Если, например, мальчик в автобусе ни с того ни с сего старушке место уступил, значит, он это по знакомству сделал. По старой памяти.
– Нет, это не то, – толкует кот. – Это просто вежливый мальчик был. Или учительница в том же автобусе ехала. А вот если мальчик когда-то старушке картошку чистил, а она за него в это время задачки решала, значит, у них было деловое знакомство. И они всегда будут друг другу помогать.
– А тебе какая помощь нужна?
– Я хочу, чтобы мне солнце маленькое прислали. Домашнее.
– Бывают такие солнца? – удивился мальчик.
– Вот увидишь, – говорит кот и вдруг как закричит: – Это кто мой карандаш утащил?!
Галчонок Хватайка отвечает со шкафа:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
– Давай сюда! – велит Матроскин.
Только отнять у Хватайки что-нибудь не так-то просто было. Полчаса за ним кот по дому гонялся. Наконец отнял карандаш. Хватайка за это обиделся. И только Матроскин отвернётся, он подскочит сзади – и хвать его за хвост! Кот от неожиданности каждый раз до потолка подпрыгивал. А дядя Фёдор смеялся до слёз.
Наконец кот письмо дописал. Оно было такое:

Дорогие учёные!

У вас, наверное, тепло. А у нас скоро зима. А мой хозяин дядя Фёдор не велит природу на дрова пилить. Не понимает он, что замёрзнем мы с этим хворостом! Пришлите нам, пожалуйста, солнце домашнее. А то скоро будет поздно.
    Уважающий вас кот Матроскин.
Потом он адрес написал:

Москва, Институт физики Солнца, отдел Восходов и Заходов, учёному у окна, в халате без пуговиц. У которого разные носки.
А тут Шарик является и зайца в зубах приносит. И у зайца язык свешивается, и у Шарика. Устали оба. Но зато Шарик счастлив, а заяц не очень рад.


– Вот, – говорит радостный Шарик, – добыл.
– А зачем? – спрашивает кот.
– Как зачем?
– А так. Что ты с ним делать собираешься?
– Не знаю, – отвечает пёс. – Моё дело охотничье – добыть. А что делать, это уже хозяин решает. Может, он его в детский сад отдаст. А может, пуха надёргает и варежки свяжет.
– Хозяин решает, что его отпустить надо, – говорит дядя Фёдор. – Звери в лесу должны жить. Нечего у нас зоопарк устраивать!
Шарик погрустнел, будто в нём лампочка погасла, но спорить не стал. Дядя Фёдор дал зайцу морковку и на крыльцо вынес.
– Ну, – говорит, – беги!
А заяц не бежит никуда. Сидит тихонечко и всё рассматривает.
Тут Матроскин забеспокоился: ничего себе – ещё один жилец у них намечается! Своих девать некуда!
Вынес он потихоньку Шарикино ружьё, подкрался к зайцу – и как над ухом у него пальнёт! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей – раз! Сам Матроскин не меньше перепугался – и пулей в другую сторону. Только ружьё в серединке лежит и дым кверху пошёл синенький.
А Шарик на крыльце стоит, и слёзы у него из глаз катятся. Дядя Фёдор говорит:
– Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать.
Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это всё-таки охота. А с другой – никаких зверей стрелять не приходится.
И стал Шарик фотоаппарата ждать, как дети ждут праздника Первое мая.

Глава шестнадцатая
Телёнок
С тех пор как Матроскин в подполе стал жить, жизнь дяди Фёдора усложнилась. Мурку в поле выгонять – дяде Фёдору. В магазин идти – дяде Фёдору.
К колодцу за водой тоже дядя Фёдор идёт. А раньше всё это кот делал. От Шарика тоже толку мало было. Потому что ему фоторужьё купили. Он с утра в лес – и полдня за зайцем носится, чтобы сфотографировать. А потом снова полдня за ним гоняется, чтобы фотографию отдать.
А тут опять событие. Утром, когда они ещё спали, кто-то в дверь постучал. Матроскин перепугался страшно – не профессор ли это пришёл его забирать?
И прямо с печки в подпол – прыг! (Он теперь подпол всегда открытым держал. А там окошко было маленькое, чтобы огородами, огородами – и прямо в лес.)
Дядя Фёдор с кровати спрашивает:
– Кто там?
А это Шарик:
– Здрасьте пожалуйста! У нашей коровы телёнок родился!
Дядя Фёдор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы телёночек стоит. А вчера не было.
Матроскин сразу заважничал: вот, мол, и от его коровы польза есть! Не только скатерти она жевать умеет. А телёнок смотрит на них и губами шлёпает.
– Надо его в дом забрать, – говорит кот. – Здесь ему холодно.
– И маму в дом? – спрашивает Шарик.
– Нам только мамы не хватало, – говорит дядя Фёдор. – Да она у нас все скатерти поест и пододеяльники. Пусть здесь сидит.
Они повели телёнка в дом. Дома они его рассмотрели. Он был шерстяной и мокренький. И вообще он был бычок. Стали думать, как его назвать. Шарик говорит:
– А чего думать? Пусть будет Бобиком.
Кот как захохочет:
– Ты его ещё Рексом назови. Или Тузиком. Тузик, Тузик, съешь арбузик! Это же бык, а не спаниель какой-нибудь. Ему нужно серьёзное название. Например, Аристофан. И красивое имя, и обязывает.
– А кто такой Аристофан? – спрашивает Шарик.
– Не знаю кто, – говорит кот. – Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала.
– Одно дело пароход, а другое – телёнок! – говорит дядя Фёдор. – Не каждому понравится, когда в честь тебя телят называют. Давайте мы вот как сделаем. Пусть каждый имя придумает и на бумажке напишет. Какую бумажку мы из шапки вытащим, так телёнка и назовём.
Это всем понравилось. И все стали думать. Кот придумал имя Стремительный. Морское и красивое. Дядя Фёдор придумал имя Гаврюша. Оно очень подходило к телёнку. А если большой бык вырастет, его никто бояться не будет. Потому что бык Гаврюша не может быть злым, а только добрым.
А Шарик думал, думал и ничего придумать не мог. И он решил: «Напишу-ка я первое слово, которое в голову придёт».
И ему в голову пришло слово «чайник». Он так и написал и был очень доволен. Ему нравилось такое имя – Чайник. Что-то в нём было благородное, испанское. И когда стали имена из шапки тащить, этого Чайника и вытащили. Кот даже ахнул:
– Ничего себе имечко! Всё равно что бык Сковородка или Котелок. Ты бы его ещё Половником назвал.
– А ты что придумал, дядя Фёдор? – спрашивает Шарик.
– Я Гаврюшу придумал.
– А я – Стремительного, – сказал кот.
– А мне Гаврюша нравится! – вдруг говорит Шарик. – Пусть он будет Гаврюшей. Это я сгоряча его Чайником назвал.
Кот согласился:
– Пусть Гаврюшей будет. Очень хорошее имя. Редкое.
Так и стал телёнок Гаврюшей. И тут у них разговор интересный получился. Про то, чей телёнок. Ведь корову-то они напрокат взяли. Дядя Фёдор говорит:
– Корова государственная. Значит, и телёнок государственный.
А кот не согласен:
– Корова действительно государственная. Но всё, что она даёт – молоко там или телят, – это наше. Ты, дядя Фёдор, сам посуди. Вот если мы холодильник напрокат берём, он чей?
– Государственный.
– Правильно. А мороз, который он вырабатывает, чей?
– Мороз наш. Мы его для мороза и берём.
– Вот и здесь так же. Всё, что корова даёт, нам принадлежит. Для этого мы и брали её.
– Но брали-то мы одну корову. А теперь у нас две получилось! Раз корова не наша, значит, и телёнок не наш.
Матроскин рассердился даже:
– Брали. Но брали-то мы её по квитанции! – И квитанцию принёс: – Вот смотрите, что здесь написано: «Корова. Рыжая. Одна». Про телёнка ничего не написано. А раз мы корову взяли по квитанции, по квитанции и сдавать будем – одну.
И тут Шарик вмешался:
– Я не пойму, чего вы спорите. Ты же, Матроскин, собирался корову насовсем купить. Если она тебе понравится. Вот и покупай насовсем. И телёнок у нас останется.
– Я с моей Муркой ни за что не расстанусь, – говорит кот. – Я её обязательно насовсем куплю. Это я просто так спорил. Потому что дядя Фёдор не прав.
А пока у них весь этот спор шёл, телёнок времени не терял. Он два носовых платка съел у дяди Фёдора. Он был чёрненький, а мама – рыжая. Но по характеру он в маму пошёл: ел что ни попадя.

Глава семнадцатая
Разговор с профессором Сёминым

Когда появился телёнок Гаврюша, работы в хозяйстве ещё больше стало. И тогда дядя Фёдор понял, что он совсем пропадёт без помощи Матроскина. Хоть совсем уезжай из деревни к родителям. И он решил поговорить с профессором Сёминым.
Он надел самую лучшую свою рубашку, самые лучшие штаны, причесался как следует и пошёл.
Вот он подошёл к даче, где жил профессор, и позвонил. И сразу к нему вышла бабушка с пылесосом:
– Тебе чего, мальчик?
– Я хочу с профессором поговорить.
– Хорошо, проходи, – сказала она. – Только ноги вытирай.
Дядя Фёдор вошёл и поразился, как чисто было вокруг.
Всё блестело, как в городской квартире. Кругом стояли шкафы с книгами, кресла и стулья. И кухня была вся белая.
Бабушка взяла дядю Фёдора за руку и повела в комнату профессора.
– Вот, – сказала она, – к тебе, Ваня, молодой человек.
Профессор поднял голову от стола и говорит:
– Здравствуй, мальчик. Ты зачем пришёл?
– Я хочу у вас про кота спросить.
– А что про кота?
– Допустим, у вас был кот, – говорит дядя Фёдор. – А теперь он живёт в другом месте и не хочет к вам идти. Можете вы его забрать или нет?
– Нет, – отвечает профессор. – Если он не хочет ко мне идти, как же я его заберу! Это будет неправильно. А про какого кота вы говорите?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/eduard-uspenskiy/vse-vse-vse-luchshie-istorii-o-prostokvashino/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.