Факел Новороссии. От Русской Весны до СВО. 2014–2023
Павел Юрьевич Губарев
Спустя восемь лет после начала Русской весны началась Специальная военная операция. Автор данной книги, с первых дней СВО, вступил в добровольческое подразделение ВС РФ. Воевал на киевском направлении заряжающим на «зенитке» (ЗУ-23-2), а потом на харьковском направлении пехотинцем-штурмовиком, ощутив на себе все проблемы, с которыми столкнулись русские воины в ходе военной операции. В настоящем издании автор делится своим боевым опытом, предлагает свой алгоритм достижения Победы.
Сквозь грязь и кровь, сквозь дым пожарищ и тучи лжи сверкает пламя – факел Новороссии. Нет, он не погас, как ни старались уничтожить его враги всех мастей. В основе народного бунта против «европеизации» с лицом новой бандеровщины лежат великие, благородные идеи. Здесь, на Донбассе, в грохоте битв выковался великий Русский проект – наш ответ планам глобальных рабовладельцев. Образ великого будущего нашего народа. И пусть он пока остается идеей, но за ним -Грядущее. И Новороссии – органичной части России, и самой России.
Как начиналась народная революция в Донбассе? Была ли там «страшная рука Москвы»? Как небольшая группа активистов смогла взять областную администрацию, не имея ни миллиона долларов, ни оружия? Как не «правосеки», а местная олигархия пыталась подавить Новороссию весной 2014-го? Как появилось Народное ополчение Донбасса? Как возникала ДНР и как начинался «Славянский поход» Стрелкова? Что случилось с проектом Новороссии? Почему идеалистов ДНР постарались убрать с политической арены, заменив их на вчерашнюю прислугу олигархов? И какую Новороссию ещё предстоит создать? Почему Специальная военная операция Вооруженных Сил России на Украине, начатая с целью защиты русских Новороссии, проходит так тяжело?
Ответы на эти и другие вопросы вы почерпнете в этой искренней и увлекательной книге, второе (дополненное и переработанное) издание которой вышло в свет спустя почти десять лет после Русской весны на Донбассе и через полтора года СВО!
В формате А4 PDF сохранён издательский макет.
Павел Губарев
Факел Новороссии. От Русской Весны до СВО. 2014–2023
© Губарев П. Ю., 2023
© Книжный мир, 2023
© ИП Лобанова О. В., 2023
* * *
Посвящается всем павшим в войне за Новороссию…
Рубену Аванесяну
Владимиру Ефименко
Вячеславу Шестаку
Сергею Журикову
Евгению Пономареву
Станиславу Бондаренко
Андрею Сорокину
Алексею Лемцу
Ивану Ковальчуку
Александру Проселкову
Федору Муштранову
Вагиду Эфендиеву
Афанасию Коссе
Всеволоду Петровскому
Максиму Мартакову
Владиславу Попову
Алексею Мозговому
и всем остальным…
Покойтесь с миром и Царствие Небесное вам!
Мы знаем, что вы смотрите на нас с небес.
Мы будем помнить вас вечно.
Обширное предисловие ко второму изданию
Книга «Факел Новороссии» была написана в 2015 году. С того времени и в моей судьбе, и в судьбе Новороссии произошло немало событий. Поэтому я решил снабдить второе издание обширным предисловием.
Уже к осени 2014 года мне дали понять, что Павел Губарев на Донбассе больше не нужен. Одной из главных причин решения вычеркнуть меня из политической жизни Донбасса стала моя критика Минских соглашений. Первые Минские соглашения я назвал «бестолковой бумажкой, продавленной украинскими и российскими олигархами». Уже тогда я видел в них прикрытие плана российского руководства по обмену ЛДНР[1 - Донецкая народная республика (ДНР) – провозглашена 7 апреля 2014 года; Луганская народная республика (ЛНР) – провозглашена 27 апреля 2014 года. – Прим. ред.] на признание российского статуса Крыма. Плана, как показало время, нежизнеспособного. А уже к 2015 году мне стало понятно, что ЛДНР постепенно превращают в бандитские банановые республики. Тогда же я впервые об этом написал.
Обещанная В. Сурковым «витрина Русского мира» на Донбассе, глядя на которую Украина «сама захочет в Россию», не состоялась. И жить за этой витриной становилось всё тяжелее. Экономика, с лёгкой руки кремлевских кураторов и поставленного ими министра доходов и сборов Александра Тимофеева («Ташкента»), очень быстро превратилась в частную лавочку по выжимке средств в личные копилки высокопоставленных чиновников и их карманных олигархов. Глава ДНР Александр Захарченко, поставленный на должность по протекции Владислава Суркова, был мужиком неплохим и пытался бороться за благополучие региона с алчными московскими чиновниками. Но борьба была неравной.
В итоге Донбасс так и остался в руках у старых хозяев. До 2017 года предприятия Рината Ахметова спокойно работали и отчисляли налоги в бюджет Украины, экспортируя продукцию через мариупольский порт (к вопросу о том, почему в августе 2014 года не был взят Мариуполь, который уже некому было оборонять). После 2017 года экономикой Донбасса управлял Сергей Курченко – харьковский олигарх из клана Януковича, и управлял не без помощи и «крыши» высоких московских чиновников. Всё было опутано серыми схемами, целью которых было выжать из Донбасса все соки. За этим последовало массовое обнищание людей и закрытие многих предприятий. Высококлассные специалисты стали уезжать из региона, оставшись без дохода. Донбасс становился выжженной пустыней. Виной тому была отнюдь не только война.
Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров. Один из них – торговый дом «Зерно Донбасса». Любой человек, выращивающий зерно, мог продавать его только там. Этот как будто бы государственный торговый дом в действительности существовал для обогащения тех, кто скупал здесь товар по заранее установленной цене, а потом продавал его втридорога за границу. Сами производители при этом, конечно же, серьезно недополучали. Так же как недополучал и бюджет ДНР. Но кого это волновало? Аналогичным образом работал торговый дом «Уголь Донбасса», выжимая из угольщиков последние средства и делая шахты нерентабельными. Чтобы сохранить доход, добытчики угля работали в так называемых «копанках» – шахтах, в которых уголь добывался без соблюдения норм безопасности для рабочих, что позволяло снижать цену добычи. О нечеловеческих условиях, высоком травматизме и смертности при таком способе добычи говорить, думаю, не нужно.
Коррупция расцвела. И распускалась она всё ярче. Только говорить об этом публично было нельзя. А я говорил. И, конечно же, всегда нарывался на реакцию руководителей ДНР. Захарченко с Тимофеевым-Ташкентом (который, кстати, отбывает срок за посредничество во взятке уже в российской тюрьме) не могли мне этого простить. На предприятиях моих соратников сразу начались проверки Министерства доходов и сборов. Против них стали фабриковаться уголовные дела.
Но самым ярким примером правового беспредела была история, когда кто-то вбил в голову Захарченко появившийся слух про грядущий «вооруженный мятеж» Губарева и его «гаражи с оружием». Глава ДНР принялся эти гаражи искать. На беду обладателем подобного гаража оказался пожилой отец моего хорошего приятеля. После этого старика похитил спецназ Министерства доходов и сборов. При этом, видимо для эффекта устрашения, похитители надели шевроны украинского «Азова». Они долгое время подвергали пожилого человека пыткам, выбили ему зубы. В гараже никакого оружия, разумеется, не нашли.
Все те годы моё участие в политике было, скорее, неофициальным. У меня оставалось немало соратников в органах власти, среди депутатов Народного Совета ДНР. Я вёл общественную деятельность, опираясь на 20 представителей движения «Свободный Донбасс», ставших депутатами Народного совета. А также на ставшего министром связи Виктора Яценко, основателя «Феникса», обеспечившего ДНР дешёвой мобильной и интернет-связью. За это время я привык к роли «лидера без титула». Люди знали о моих, пусть и официально не закреплённых, заслугах. А я по наивности верил в свою возможную победу на следующих выборах, в которых обязательно приму участие. Увы, но даже до участия в них я не был допущен. Подав первичные документы кандидата на пост Главы ДНР, мы с соратниками взялись за сбор подписей и собрали их в количестве, почти в два раза превышающем необходимое. Но ЦИК ДНР эти подписи забраковал и отказал мне в регистрации кандидатом. Знакомая история для избирательного процесса в России, не правда ли? В ДНР использовались такие же практики.
Но гораздо хуже оказалось то, что за этими выборами последовало. Если при Захарченко ДНР и была бандитской, то уж точно не такой, как при Пушилине. Бывший соратник Мавроди хотел властвовать над всеми сферами общественной жизни. Наличие у меня собственного телеканала не давало развернуть ему свои сети в полной мере. Угрожая репрессиями и расправой, он заставил моего товарища, номинального хозяина канала, работать на себя.
Потом был рейдерский захват общественного движения «Свободный Донбасс»: сурковские политтехнологи специально собрали студентов техникума, которые проголосовали и вычеркнули из списка кандидатов в депутаты мою жену. Далее сильным угрозам подверглись все мои потенциальные спонсоры. Против них начали заводить уголовные дела. Таким образом меня вынуждали покинуть республику и прекратить своё участие в донецкой политике. И им это удалось.
Конечно же, я мог продолжать бороться и вывести людей на улицы. Но устраивать акции протеста во время войны для меня было недопустимо. Оставаться на Донбассе я больше не мог и уехал в Ростов. Там я жил мучительно-бессмысленной жизнью мелкобуржуазного мещанина до февраля 2022 года, занявшись бизнесом и обустройством жизни для себя и семьи практически с нуля.
Однако по мере того, как накалялась международная обстановка, а российская армия снова, как в 2014 году, стягивалась на границу с Украиной, предвещая войну, накалялось и моё сердце. И рвалось на фронт. Уже угадывались очертания предстоящей СВО.
* * *
23 февраля 2022 года, за день до начала СВО, я вступил в добровольческое подразделение и отправился на фронт.
Рядовой доброволец Павел Губарев
Мы шли на Киев со стороны Белоруссии. Разное тогда нам думалось и казалось. С одной стороны, чудесным фантомом мерещилась скорая победа. А с другой… взгляд мой падал на сожжённые колонны нашей техники. По пути от белорусской границы до места дислокации нам встретилось шесть таких колонн. Что-то пошло не так, думалось мне.
Позже подоспела информация о ситуации в Ирпене и Гостомеле. Элитные подразделения нашей армии несли тяжелейшие потери.
Политики и генералы рассчитывали захватить Киев за три дня. Верили, что это возможно с 25–30 тысячами солдат. Да и мы тоже верили, признаться. Такой был наш душевный порыв и вера в Россию.
Заряжающий ЗУ-23, Киевская область. Март 2022 года
Задача нашего батальона заключалась в том, чтобы захватить и удерживать правительственный квартал в центре Киева. Смешно теперь об этом вспоминать. Эту боевую командировку я служил заряжающим на зенитке (ЗУ-23). Батальон наш не участвовал в сражениях на линии боевого столкновения, выполняя задачи в тылу. Приведение к бою зенитных орудий, наряды на блокпостах и солдатский быт.
Теперь-то нам известно, что ставка делалась на нахрап, на испуг. В Москве, в отличие от нас, почему-то думали, что на земле бывшей УССР наши войска встретят с цветами. Для них время словно застыло в вечной весне 2014-го. А может, так «проверенный друг» Медведчук докладывал, рисуя в рапортах огромные сети сторонников, только и ждущих освободителей. Наверное, мы когда-нибудь узнаем истинную картину случившегося.
А тогда, весной 2022-го, ничтожными силами, которых по всем нормативам военных уставов хватало от силы на пару областей, размахнулись на пять направлений по всей Украине – как будто охотники загоняют пугливых оленей. Но «оленей» не оказалось: вместо них было население с мозгами, хорошо промытыми за восемь лет изощренной антирусской пропагандой. И, в общем, неплохо подготовленные ВСУ[2 - Вооруженные силы Украины (Збройнi сили Украiни). – Прим. ред.], прошедшие обкатку и обучение за многолетнюю войну в Донбассе и имеющие реального боевого опыта намного больше, чем Вооруженные силы РФ.
Сейчас, вспоминая операции на киевском направлении, диву даешься. На что же вы рассчитывали? Утром 24 февраля 2022 года наши десантники взяли аэродром в Гостомеле, воскрешая в памяти взятие немцами воздушной гавани Осло, Форнебю, в апреле 1940-го. Но если тогда, в Норвегии, на аэродром стали садиться самолеты с подкреплениями, то тут завязались тяжелые бои за Гостомель. ВСУ били по нему из оружий и РСЗО в городской застройке Киева, а нашим оказалось, в общем, нечем им ответить – если только не молотить по жилым кварталам огромного города тяжелой артой. Уже 25 февраля к десантникам в Гостомеле подошли наши сухопутные войска. Казалось, древний город начинают обкладывать с нескольких сторон. Не только с севера, но и с юга, в Василькове. Но опять же – совершенно мизерными силами.
Можно предположить, что в Москве ожидали паники высшего украинского руководства и его лихорадочного бегства из Киева. Но оно оказалось не таким малодушным, организовав оборону имеющимися силами и раздав оружие гражданскому населению. Продолжали вещать все телерадиостанции противника, работали госучреждения.
Теперь мы знаем, что никакого штурма Киева даже не планировалось. Были ложные надежды на то, что сопротивления не будет и мы войдем в город по усыпанному цветами асфальту. Однако в те дни в зоне поражения не крылатых ракет «Калибр», а обычной ствольной артиллерии оказались все центры государственного и военного управления Украины: офис президента и Верховная рада, Нацбанк, все министерства, диспетчерские электроэнергетики и железных дорог, Минобороны и МВД, Генштаб, штаб Нацгвардии, комплексы СБУ и ГУР[3 - Служба безопасности Украины (Служба безпеки Украiни) и Главное управление разведки Министерства обороны Украины (Головне управлiння розвiдки Мiнiстерства оборони Украiни). – Прим. ред.]. Именно в те дни можно было обезглавить противника, лишить его войска управления, парализовать госаппарат, разгромить ПВО Киева, покончить с его телепропагандой!
Но продолжались странные телодвижения. Силы распылялись: часть армии завязла в безуспешных боях за Харьков, мы же под Киевом сами угодили в опасное положение. Логистика ВС РФ напоминала грибы на тонких ножках. «Шляпки» – находящиеся под Киевом войска. «Ножки» – коридоры по дорогам снабжения войск из Белоруссии и РФ. При этом в тылу остались обойденные, но не взятые Чернигов и Сумы. При этом никаких организованных пророссийских сил в Киеве не оказалось. Если уж сравнивать, «киевская фантасмагория» в феврале – марте 2022 года схожа с немецкими блицами в Дании, Норвегии, Бельгии и Голландии. Или со взятием силами СССР дворца Амина в Кабуле в декабре 1979-го. А поскольку бои велись в поясе Полесья (его полоса, напомню, тянется из Польши через юг Белой Руси и север Украины аж до Калужской области), то «ножки грибов» могли быть перерезаны действиями вражеских ДРГ в чащах. И потому частично окруженный Киев постепенно грозил стать ловушкой для частей ВС РФ, его обложивших. Ведь наступала весна, Полесье стремительно зеленело и создавало для врага идеальные условия для партизанских диверсий.
Враг и не думал сдаваться, продолжая яростную пропагандистскую обработку украинского населения. И даже удар по киевской телебашне 1 марта 2022 года лишь на время прервал вещание. Шли стычки у столицы, в новостях всё время мелькали топонимы – Гостомель, Буча, Ирпень. И ведь многие там, на свою беду, поверили, что мы пришли навсегда. Как жестоко им придется за это поплатиться всего через месяц!
Сейчас мы уже знаем, что высшее российское руководство пребывало тогда в замешательстве. Оно пыталось успеть везде – и не поспевало нигде. Увязнув у стен неприятельской столицы и не блокировав её полностью, оно пробовало наступать на Николаев, брать Харьков, вести тяжелые бои в Донбассе. При том, что в окрестностях Киева было всего-навсего 12 тысяч бойцов ВС РФ! Пробуя обойтись без частичной мобилизации в самой РФ (внезапно выяснилось, что враг дерется зло и стойко), в бой кидали спешно набранных дончан и луганчан. Не добившись толком ни одной цели СВО, Москва сразу же начала мирные переговоры с Киевом, показывая тем самым слабость. И хотя ещё 23 марта 2022 года киевские власти говорили о том, что Буча и Ирпень находятся под контролем ВС РФ, уже в Стамбуле, на переговорах, российская делегация, во главе с приснопамятным Мединским, заявила об отводе наших войск из-под Киева, из тех же Бучи и Ирпеня, как и вообще с севера бывшей УССР[4 - Украинская советская социалистическая республика (существовала в качестве союзной республики с 1922-го по 1991 год в составе Союза Советских Социалистических Республик – СССР). – Прим. ред.]. Так сказать, в рамках деэскалации и в качестве «жеста доброй воли». К 29 марта наша армия отошла от Киева и Чернигова. И только в июле 2023-го, в дни работы форума «Россия-Африка», мы узнали от Президента РФ о том, что таким было условие перемирия с Украиной. Стенограмма встречи с президентами африканских стран передает слова главы государства: «Нас просили это сделать, чтобы создать условия для заключения окончательного договора». Однако украинские власти, по его словам, «отказались от всех прежних договоренностей».
В жизни это кончилось нашим отступлением от Киева, диким беснованием бандеровской пропаганды («Перемога! Не вышло взять Киев за три дня!») – и резней в Буче тех, кто нам поверил…
В результате Стамбульских договорённостей, войска из Киевской, Черниговской и Сумской областей были выведены. Греет, наверное, сейчас только то, что мы, добровольцы, вышли из Украины тогда последними.
В это же самое время моя дорогая жена начала свой путь, отправившись на свою малую родину – на Херсонщину. Впрочем, за неё говорить не буду, передаю слово ей.
Белоруссия, после «деэскалации». Апрель 2022 года
Родная Херсонщина Екатерины Губаревой
Когда в середине февраля Павел собрал всю семью за столом и объявил о своём решении пойти на фронт, я тоже поняла, что не могу безучастно наблюдать за эпохальными для России событиями.
От своих донбасских знакомых я знала, что в регионе прошла тотальная мобилизация, под которую попали практически все местные мужчины. Большинство из них были брошены на Херсонское направление. И они начали мне звонить и обращаться за помощью, рассказывая о проблемах, с которыми сталкивается армия, перебоях в снабжении, отсутствии снаряжения и других необходимых для войны средств.
Тогда со своими друзьями я решила отвезти ребятам гуманитарный груз. На Крымско-Херсонской границе мы прождали двое суток. К вечеру третьего дня добрались до Каховки. И не встретили на улице ни одного военного. Наши дошли уже до Новой Каховки и расположились там. Мы поехали к ним. Встречая ребят на постах, раздавали им шевроны с буквой Z, развешивали российские, новоросские и ДэНэЭровские флаги. Чтобы, так сказать, четко обозначить наше политическое присутствие.
Потому что ситуация наблюдалась странная. Несмотря на то, что наши военные уже взяли Херсонскую область, политически она оставалась украинской. Повсюду без ветра обвисали жовто-блакытные тряпчонки, а на площадях проходили антироссийские митинги.
С этим нужно было что то делать. В один из тех дней я проснулась в 5 утра и отправилась в каховскую горадминистрацию. Там я встретилась с первыми местными подвижниками Русского мира, апостолами Русского Херсона, среди которых был и Владимир Леонтьев, занимающий сейчас пост главы Новой Каховки. Я поделилась с ними донецким опытом восьмилетней давности и рассказала, с чего следует начинать.
Сильно мешал делу, конечно, страх жителей, порядком запуганных фашизирующей украинской властью за прошедшие 8 лет. Они боялись выходить на пророссийские акции, не хотели нигде «светить» свои лица. Даже разговаривать со мной многим было страшно. Мне назначали встречи в безлюдных местах и просили приезжать на гражданской машине. Все опасались террора со стороны украинских властей. О, как же справедливы были их опасения.
Но перед тем как начинать пророссийские акции, нужно было прекратить проукраинские. Ни о каком насилии речи, конечно, не шло. Я просто пыталась говорить с людьми. И каждый раз выяснялось, что стоят там они не по своей воле. Их заставляли выходить местные чиновники, привыкшие «пилить» деньги на уже отработанных схемах с «откатами» и боявшиеся, что с появлением здесь России эта кормушка может прикрыться.
Конечно, изредка встречались и убежденные «политические украинцы». Но и с ними я пыталась наладить диалог. К которому, признаться, они готовы не были.
Для меня было важно их переубедить ещё и потому, что сама я родилась в Каховке, и люди эти были моими земляками. Проукраинские митинги удалось победить с помощью убеждения и мягких репрессий.
Вскоре военно-гражданская администрация – ВГА – появилась и в Херсоне. И первое пророссийское мероприятие мне довелось организовать именно там. Это была выставка фотографий, сделанных в течение восьми лет чудовищных обстрелов Донецка. Провели её возле памятника «жертвам Майдана», чтобы показать, чем обернулся Киевский переворот для жителей Донбасса. И выставка эта вызвала потрясающий отклик у населения. Люди несли цветы к фотографиям погибших детей, женщины плакали.
Однако, помимо людей, поразило меня и состояние городов и дорог. Такого я не видела даже в Донецке после бомбежек. Всё было в настолько запущенном состоянии, что создавалось ощущение, будто украинская власть не ремонтировала ничего ещё с советских времён.
Изначально я не планировала разворачивать собственную политическую деятельность в Херсонской области. Я приехала туда просто помочь. Но помощь моя понадобилась и в управлении новой российской территорией. Кирилл Стремоусов и Владимир Сальдо предложили мне поработать в Херсонской ВГА. И я, отпросившись со своей ростовской работы, согласилась.
Свою работу в Херсонской ВГА я начала с Каховки. Места моего детства тянули к себе. Хотелось вновь полюбоваться почти позабытыми за время разлуки родными пейзажами, прогуляться по набережным Днепра и Каховского водохранилища.
Июнь 2022 года, город Херсон. Екатерина Губарева вместе с заместителем главы ВГА Херсонской области К. Стремоусовым (погиб 9 ноября 2022 г.) и питерским журналистом, медиаменеджером А. Малькевичем
21 июня 2022 года. Новая Каховка, Херсонщина. Заместитель главы ВГА Херсонской области Екатерина Губарева вместе с главой региона Владимиром Сальдо на открытии пункта приёма документов на российское гражданство. «Сотни горожан пришли в первый же день за российскими паспортами. Это превзошло наши ожидания», – вспоминает Е. Губарева (9 мая 2022 г.). Херсонская область
А однажды мой друг Женя Орлов принёс мне лукошко местной клубники. Удивительно сладкая, напитанная херсонским солнышком, она была точно такая же, как во времена, когда я была маленькой.
Тогда же у меня появилась идея нашего первого проекта. Мы предложили местным фермерам поставлять свою продукцию в Россию. Сначала они, конечно, боялись. Но всё же некоторых мне удалось уговорить. Первые колонны, чтобы хоть как-то успокоить людей, сопровождали с БТРами.
Местные жители полюбили наших военных. Они поддерживали в области порядок, гарантировали людям спокойную жизнь. В праздновании 9-го мая приняло участие неожиданно большое количество людей. Народ аплодировал нашим ребятам. Дети лазили по военной технике, фотографировались, подходили к солдатам и говорили им слова восхищения и благодарности.
Однако после Каховки нужно было отправляться в Херсон. Там ситуация оказалась намного сложнее. Сохранялся ярко выраженный проукраинский политический актив. Так, когда Херсонская почта перешла в наше подчинение, старое руководство пыталось саботировать работу, уговаривало людей увольняться и уезжать на украинскую территорию. Но мне удалось убедить сотрудников в том, что, бросив здесь работу, они бросят без пенсии и своих бабушек и дедушек. Некому просто станет её выдавать. А пенсия эта была значительно больше украинской.
Многие остались. Несмотря на страх быть репрессированными украинской властью в случае, если ситуация вдруг повернётся не в нашу пользу. Отмечу, что с нашей стороны репрессий практически не было. Я всегда старалась вести с людьми диалог, давать ответы на все их вопросы. И в большинстве случаев меня слышали. Тем не менее кадров всё равно очень не хватало. Местные, всё ещё боявшиеся возвращения укронацистского режима, не хотели брать на себя ответственности ни за что. Мне пришлось позвать своих соратников из Донецка.
Среди них была Алла Бархатнова, занявшая должность министра труда и социальной политики. Должность, о которой все боялись даже подумать. И справилась она с ней великолепно. Благодаря ей уже к июню практически все пенсионеры смогли получать российские выплаты. Самые незащищенные слои населения были обеспечены государственной поддержкой. Люди начали доверять российской власти. А ведь сначала Алла просто собиралась возглавить херсонский гуманитарный штаб. Но военное время потребовало иного. Впрочем, так же, как и со мной. Но кто, если не мы?
Вскоре появилась проблема, с которой нельзя было ни договориться, ни разобраться привычными методами. Украина получила HIMARS и начала обстреливать Херсон. Целились по административным зданиям. Я много раз пыталась убедить председателя правительства Елисеева не проводить пока совещаний. Но тщетно. И в итоге во время одного из них в здание прилетела ракета GMLRS.
Екатерина Губарева вместе с российским военным (позывной «Горец»), ставшим героем социальных сетей. «Мы их уговариваем, чтоб они стали хорошими», – ответил «Горец» ранее на вопрос маленькой херсонки о том, что делают русские солдаты с «плохими людьми». Его фраза разошлась миллионными просмотрами и репостами в сети
Снаряд разорвался в 10 метрах от меня. Начали рушиться стены. В голове чётко прозвучало: «Катя, это всё». Страшнее всего было за детей, которые останутся без матери. Сидевший рядом парень каким-то чудом, буквально за шкирку, смог вытащить меня из здания. А потом сказал бежать. Только отдышавшись через какое-то время, я оглядела себя. Привыкшая всегда быть женственной, в красивом платье и на шпильках, я стояла теперь в лохмотьях и со сломанным каблуком. Но живая. Моему охраннику взрывом оторвало руку. А у Аллы Бархатновой погиб водитель.
Скажу ещё, что я с самого начала не планировала оставаться в Херсонской администрации навсегда. Мне, как управленцу, прежде всего было интересно выработать систему организации российской власти на новой территории. Чтобы потом, опираясь на неё, в короткие сроки повторить всё то же в Николаевской, Харьковской и других областях.
Поэтому, когда российская политическая и административная машина была запущена, я посчитала свой долг выполненным и решила вернуться к семье. Да и контузия, которую я, как позже выяснилось, получила после того обстрела, требовала лечения.
И в это же время стало известно о том, что наше военно-политическое руководство приняло решение оставить правобережную часть Херсонской области. Все мы, включая людей на самых высоких административных и политических постах, были в ужасе и до последнего надеялись, что этого не произойдёт. Однако…
Ещё одной неприятной новостью стало то, что мне предъявили обвинение в превышении служебных полномочий. Я выходила из кабинета Владимира Сальдо, с которым мы как раз обсудили, кому я передам свои дела перед отъездом, когда меня задержали.
Работа в авангарде, на новых территориях, тем более политическая, всегда требует быстрых решений. И не всегда они полностью вписываются в появляющуюся уже потом правовую систему. Однако именно благодаря им мы сумели сделать Херсонскую область полностью русской, отчистив её от «политического украинства». И сейчас мне радостно, когда я приезжаю туда и вижу, как мои скромные начинания превратились в полноценные министерства, делающие всё, чтобы улучшить жизнь местного населения.
Напоследок хотелось бы сказать, что мы с Павлом поняли давно: нельзя надеяться, что кто-то придёт и спасёт твою Родину. Спасать и улучшать Россию нужно самим. Веря в себя и ничего не боясь. И мы это делаем.
* * *
Екатерина со свойственной ей осторожностью и «политесом» изложила свою историю лишь частично. В Херсоне она столкнулась с настоящим мафиозным произволом, рассказывать о котором она не посчитала нужным. Пройдет время – сама расскажет. Херсонская эпопея Екатерины стала повторением опыта государственного строительства в ЛДНР, пройденного на Херсонщине в сжатые сроки. Думаю, этот опыт нам ещё пригодится.
Продолжаю службу. Харьковский фронт и последующая катастрофа
После Киевского исхода наш батальон дислоцировался близ Белгорода и в конце марта был переброшен на Харьковский фронт. Объем предисловия не позволяет мне рассказать всё подробно, поэтому остановлюсь на самых впечатляющих и важных моментах.
* * *
В составе роты численностью 29 человек с тыловой базы мы прибыли на линию боевого соприкосновения – ЛБС – неподалёку от посёлка Краснополье – маленького, всего на две улицы. А вокруг поля да леса.
Слобожанщина… Родная моя земля! 350 лет назад этот край заселили крестьяне и казаки Поднепровья, пришедшие сюда под власть и защиту русского царя, чтобы спастись от гнета польской католической шляхты, татарских набегов и бесконечных разборок казачьей старшины. Здесь они нашли свободу и порядок, став частью Русского мира.
В составе пехотного взвода, стрелок. Май 2022 года
В этих краях я провел всё детство, приезжая к бабушке и дедушке на лето. В здешних селах жили мои предки. Эта земля их кормила, а они её защищали. Типичная картина русского пограничья. Мой род по отцовской линии идёт от однодворцев, сословия служилых землевладельцев, которые заселяли русские укра?ины, а по материнской – от слободских казаков. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» – такое чувство владело мной там всегда. С оружием в руках, на земле своих предков. Теперь же враг посягнул на нашу историю, нашу культуру и язык, разрушает наши святыни, пытается сломить наши сердца и попрать наше право обладать родной землей.
Слобожанские леса… Какими стали они теперь? Посеченные осколками деревья с обломанными ветвями безнадёжно пытались устремиться в потемневшее небо, повсюду чувствовался запах тлеющих листьев и высохшей травы. Нам же предстояло этой ночью продвинуться по посадке вдоль дороги в сторону посёлка, где располагались вражеские позиции. Но Монгол, командир нашей группы, отказался вести нас вслепую и, поругавшись с армейским командованием, настоял на том, чтобы дождаться утра. За это время он уже успел опросить бойцов, находившихся на этом участке раньше, и собрать сведения о предыдущих событиях. К тому же у нас был с собой DJIMavic 3 с одним аккумулятором, с помощью которого мы планировали с рассветом разведать обстановку, чтобы не напороться на неприятности.
Ранним утром мы выдвинулись вперёд. Из шестидесяти человек, собранных для выполнения боевой задачи, не побоялись пойти только сорок. Вытянувшись в цепочку, направились к украинским позициям. Командовал первым штурмом наш комбат Волк, серб-доброволец – человек балканского менталитета, крайне импульсивный и эмоциональный. Замыкающим шел начальник штаба батальона «Днепр».
Как только мы добрались до линии огня, завязался стрелковый бой. В лесу напротив мы сразу обнаружили 5 огневых точек противника, находившихся примерно на расстоянии 600–700 метров по полю от края посадки, из которой шло наше наступление. У них были пулемёты, АГСы, крупнокалиберный пулемет «Утес» и артподдержка, мины и ВОГи разрывались буквально рядом, появились первые раненые[5 - АГС – автоматический гранатомёт на станке; ВОГ – выстрел осколочный гранатомётный. – Прим. ред.]. Идти против такой силы с легким вооружением было не просто бесполезно, но и самоубийственно. Мы отступили. А наш комбат отправился в штаб, где в своей балканской эмоциональной манере поскандалил с начальством, возражая против того, чтоб «пацанов бросали на мясо» (как нам пересказывали после). Но в этот же день он сам оказался ранен кассетным снарядом в плечо и был эвакуирован в госпиталь. А начальник штаба «Днепр» уехал на тыловую базу с отказниками-пятисотыми. За старшего остался наш ротный с убедительным позывным «Аргумент».
Нас же снова ждали странные, как мы их называли, «мясные» штурмы, потому что количество жертв при наступательных действиях не соответствовало получаемым результатам. Наверное, именно в это время у меня впервые появилось ощущение того, что всех нас ведут на заклание, сценарий которого давно уже прописан, а мы играем здесь только роль статистов.
Забавно и то, что перед тем, как отправиться воевать, я был уверен в своём абсолютном бесстрашии. Когда же оказался на фронте, мои иллюзии очень быстро рассеялись: избавиться от страха смерти было нельзя, попросту невозможно, не в человеческой это природе. Однако можно было с ним совладать, смирившись с собственной смертью. Принять её как данность, осознать бессмертие своей души и присутствие Бога, чью волю ты исполняешь и чей свет несёшь в себе. Именно тогда ты и становишься истинным воином: богатырем, несущим Бога!
На следующий день, семнадцатого июня 2022-го, был второй штурм. Точно так же, цепочкой, мы отправились по посадке к тому же вражескому укрепрайону и вновь попали под огонь. В нас летели мины, кругом разрывались снаряды. Один из ВОГов попал в голень нашему командиру группы «Монголу». Мы эвакуировали раненого и вернулись в цепочку к товарищам, продолжавшим отстреливаться от укронацистов. Но минут через двадцать поступил приказ отступить.
Этот день тоже не принёс нам ни продвижений, ни побед. Однако лишил нас «Монгола». Если и бывают люди, рождённые для войны, то «Монгола» можно отнести именно к этой категории. Опытный разведчик, он всю жизнь провёл на службе и участвовал в нескольких войнах. Успел даже послужить под началом основателя ЧВК[6 - Частная военная компания. – Прим. ред.] «Вагнер» Дмитрия Уткина, когда тот был комбатом во 2-ой отдельной бригаде спецназа; «Монгол» служил там командиром взвода. А теперь он был командиром взвода разведки нашего батальона. Командир благородный и честный, чувствующий ответственность за вверенных ему людей. Истинный воин.
Мне давно приходило в голову, что война представляет собой очистительную процедуру для души. Она тебя меняет, преображает, приводит к правильному, богоугодному пониманию жизни и своей роли в ней. Состояние воина и защитника для мужчины – состояние исконное и единственно верное. Именно к нему возвращает тебя война, воскрешая истинную мужественность, так тщательно убиваемую гнилостными предрассудками современного матриархального общества.
Для женщины же основной задачей, вне всяких сомнений, является материнство, рождение и воспитание потомства. Так устроил сам Бог и такова наша природа. Недаром, ощущая близость смерти на войне, мы задумываемся именно о своих детях. Ведь в них и продолжится наша жизнь, ради которой мы готовы сейчас погибнуть.
За это будущее и продолжение я и сражался на Слобожанщине, на земле моих предков. И каким же трепетом наполнялось тогда моё сердце!
Двадцатого июня мы в третий раз отправились штурмовать всё те же вражеские позиции. К тому времени нам в подмогу уже направили семнадцать добровольцев из «боевого армейского резерва страны» («БАРС»). Мужики лет пятидесяти, большей частью из деревень, с бородами и твёрдой верой в святость Родины и необходимость её защитить от вновь появившихся на ней нацистов – теперь уже в славянской, украинской шкуре – сами пришли в военкоматы и попросились на передовую, как только государство открыло такую возможность. И на этом штурме они пошли впереди. Двинулись вперёд по посадке, за ними следовали бойцы добровольческого отряда «Север», мы шагали в конце. Через несколько минут послышалось противное жужжание: нависая над нами, закружили вражеские «мавики». Видя каждый наш шаг, противник смог сосчитать нас по головам.
Первыми в бой вступили «БАРСы». Ожидавший нашего появления, враг сразу открыл по ним огонь. Сильные духом и горящие идеей, они вступили в неравный бой с врагом, засевшим на хорошо укрепленных позициях, и уже скоро лежали на пропитанной кровью жухлой траве. Из семнадцати выжили всего двое. А невредимым остался только один, сумевший вытащить из-под летящих снарядов своего раненного сослуживца.
Следующим пошёл отряд «Север». Сменив «БАРСов», они тоже продержались недолго. Вскоре их командира «Тропу» легко ранило осколком мины в плечо. Его и ещё одного бойца товарищи понесли на эвакуацию. Мы же по цепочке получили приказ отступать, так и не вступив в бой.
Вечером мы вновь потянулись цепочкой к вражескому укрепрайону. Нас уже было значительно меньше. Насмотревшись на результаты трёх попыток наступления, многие осознавали свою вероятную участь и саботировали штурм. Боевая задача виделась невыполнимой и глупой. Никому не хотелось становиться бессмысленно погибшим «мясом».
Дело осложнялось тем, что наша артиллерия просто не могла дать должного отпора стрелявшему по нам противнику. Отсутствие средств разведки и связи с артиллерией делали контрбатарейную борьбу непродуктивной, а корректировку целей невозможной, поэтому попадания, увы, были неточными. Из тяжёлой же техники для поддержки штурма у нас был один танк Т-64. Да и он, выстрелив восемь раз, отходил на второй рубеж, чтобы не быть уничтоженным.
В те дни я никак не мог отделаться от чувства абсурда, нелепости происходящего. Казалось, что всё прочитанное в детстве и юности о войнах (особенно о Великой Отечественной) осталось в другой реальности. Нас словно отбросило назад, во времена гражданской войны. То ли нашей, 1918–1922 гг., то ли американской, 1861–1865 годов. Мы-то считали, что наступать надо при поддержке артиллерии. Когда она сперва проводит подготовку, круша узлы обороны врага, а потом за огневым валом и под его прикрытием идет пехота. Среди наступающих должны быть корректировщики с радиостанциями, способные навести огонь пушкарей на вдруг ожившие огневые точки врага. Над нами должны маневрировать самолеты и вертолеты фронтовой авиации, нанося, по командам наводчиков на земле, удары по очагам сопротивления противника… Но ничего этого не было. Мы просто пытались атаковать превосходящие силы в пешем строю со стрелковым оружием, словно в боях у Перекопа или Геттисберга век или полтора назад.
Саботаж штурмов, отказ идти в атаку стали обычным делом. Набирая людей для выполнения боевой задачи, наш ротный «Аргумент» сразу предупреждал, что в случае отказа от её выполнения отношение начальства никак не поменяется. Поставленная перед нами задача, по сути, являлась невыполнимой. За две недели и семь штурмов погибли десятки бойцов. И с каждым днём погибших и раненых становилось всё больше. Однако я от участия в штурмах ни разу не отказался. Как и мои близкие товарищи. Мне довелось поучаствовать в четырёх. В остальное время, как человек крепкий и физически сильный, я рыл окопы и переносил по лесу к ЛБС провиант и боеприпасы.
Каждый день мы находились на волоске от смерти. Плотность и точность вражеского артиллерийского огня каждый день приносила потери. В один из обстрелов был тяжело ранен в бедро боец нашей роты «Хонда». В миру – Мгер, обрусевший армянин из Ялты.
Но даже сквозь толщу печали и безнадеги удаётся порой пробиться лучам света и покоя. На этот раз таким лучом для меня стала встреча со старым приятелем, военным врачом Юрием Евичем. Эта личность, читатель, заслуживает отдельного рассказа.
Познакомились мы с Евичем ещё в мае 2014 года, когда он развернул штаб медицинской службы для народного ополчения прямо в Донецкой облгосадминистрации. Его боевой путь, на время географически разошедшийся с моим, можно смело назвать прямым и бескомпромиссным, как острие русского меча. Уроженец Горловки, врач-хирург, кандидат медицинских наук, «Юрич» вернулся на родную землю, как только там поднялось Русское восстание, и принял в нём самое живое участие. Создав в апреле 2014-го «Первый Добровольческий медицинский отряд», уже к ноябрю он дослужился до начальника медслужбы 3-ей бригады Народной милиции ДНР. В 2014–2015 годах Евич успел поучаствовать в штурме и обороне областной госадминистрации и аэропорта Донецка, сражениях при Еленовке, Спартаке, Михайловке, Озеряновке, Углегорске и Логвиново. Позже последовали военные командировки в Сирию. Однако, находясь и в мирных условиях, «Юрич» не оставлял своего дела. Стоявший у истоков тактической медицины в России (его трёхтомник по ней считается одним из лучших трудов в этой области), он организовал собственные курсы, обучающие оказанию первой медпомощи в боевых условиях, и объездил с ними всю страну. Он обучил тактической медицине даже не тысячи, а десятки тысяч людей. Теперь же он служил начмедом в соседнем отряде. И мы встретились вновь.
Надо сказать, что узнал меня Евич не сразу. Где-то с полчаса мы проговорили – обсуждали войну, политику и даже судьбы родственников английской королевы, прежде чем я это заметил. Спросил:
– Юрич, а ты меня не узнал?
– Нет. А должен?
– Губарев.
– …Павел, как же вы постарели…
Мы по-братски обнялись.
– Всё равно ведь победим! – с горячим убеждением воскликнул Юрич.
– Победим, но пока непонятно, как.
– Как-как, с Божьей помощью!
И ведь действительно – только с Божьей. Атеистов на войне не бывает. Сидя в окопе под артиллерийским огнем противника, не в силах повлиять на волю судьбы, постоянно думаешь о смерти. «Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратится в стальной щит» – вспоминались мне строки из кодекса чести самураев Бусидо.
Покой разума наступает, когда приходишь к осознанию, что жил по совести, оставил потомство и всё своё жизненное время потратил на борьбу за правое дело, за светлое Русское будущее.
В минуты, когда разум возвышается до вопросов жизни и смерти, мыслей о Боге, предназначении человека и человечества, ты понимаешь, что смысл жизни находится за пределами материального. Находясь перед ликом смерти, осознаешь, что богатство и признание лишены всякого смысла. Смыслом наполняются совершенно другие факты и события жизни. Воспоминания из детства, время, проведенное с близкими и любимыми людьми. Слова и поступки, сказанные и совершенные ради чего-то большего и великого, чем твоё физическое существование. И, пройдясь по этим мысленным вершинам, ты обретаешь покой и готовность уйти. Это удивительнейшее из чувств, которое я когда-либо испытывал.
В моменты смертоносных разрывов религиозное чувство обостряется до крайней степени. Мы молились. В один из таких моментов предо мной встал образ нашей войны: Господь наш Христос, изгоняющий из Храма ростовщиков и менял. Уподобляясь Господу, Русские воины сегодня изгоняют банкиров-процентщиков из храма Святой Руси – Престола Господнего.
– «Ей, гряду скоро!»
– «Ей гряди, Господи Иисусе!»
А наша встреча с Юрием Евичем принесла мне не только радость, которую всегда испытываешь, встретив старого соратника, но и успокоение. Теперь я точно знал, что, если меня и ранит в одном из штурмов, то лучшая на всём фронте медпомощь мне обеспечена. А там уж на всё воля Божья. «Много наших спас», – написал один из его сослуживцев о службе медика в отряде «Север». А скольких ещё спасет этот человечище и скала – Юрий Юрьевич Евич.
Отойду от пересказа собственных воспоминаний и вернусь к непростому разговору о состоянии нашей храброй, но оказавшейся тогда технически неготовой к войне армии. На Харьковском фронте я наблюдал чудовищную деморализацию наших солдат. Уставшие от трёх месяцев лобовых штурмов, измученные террором вражеской артиллерии, потерявшие многих своих товарищей, бойцы кадровой армии саботировали преступные приказы командования. Как можно их было за это осуждать? Как можно судить людей, не желающих идти вслепую на верную смерть?
Добровольцы, вроде нас, были, конечно, сговорчивее. Горящие идеей, они были готовы жертвовать ради неё жизнью. Но и у многих из нас поугас пыл после гибели первых боевых товарищей.
Здесь закономерно перейду к причинам наших военных поражений. В их изложении я, конечно, не буду оригинальным, но всё же считаю нужным обратить внимание читателя на каждую из них.
Первая и главная причина военных неудач состоит сегодня в следующем: система власти и администрирования в России построена таким образом, что не пропускает «наверх» людей умных, инициативных и смелых. На всех ключевых должностях расставлены люди, отобранные по принципу личной лояльности – близкие родственники, любовницы, секретари, водители, повара и т. д. Все эти субъекты бесконечно далеки от профессиональных компетенций и чувства личной ответственности. До тех пор, пока система будет воспроизводить подобные кадры, нас будут преследовать неудачи, провалы и поражения. Время требует кадров твердых и решительных, умных и смелых, инициативных и ответственных. Нужно дать дорогу молодости, энергии, мужеству и упорству – лишь такой принцип приблизит нас к цели и Победе. Как только система обновится и лифты, поднимающие во власть, начнут работать правильно, мы начнем наступать и брать село за селом, город за городом.
Также одной из главнейших причин наших фронтовых поражений является тотальная многоуровневая ложь, пропитавшая всю армейскую систему от генералов до командиров взводов. Ярким примером здесь будет моя история от пятнадцатого июня 2022-го, когда командование, отдавая приказ продвинуться ночью вперёд, не предупредило нас о вражеском укрепрайоне. Да хранит Бог «Монгола», отказавшегося во мраке вести на убой своих солдат! Поистине он тогда спас нам жизни.
Едкая ложь разъедала армию, словно ржавчина, сверху донизу: мы не могли ни рассчитать соотношение сил – своих и вражеских, – ни выбрать верную стратегию наступления. Не способствовало тому и упомянутое мной ранее удручающее отсутствие средств разведки и связи. Единственный наш малый беспилотник с единственным же аккумулятором мог продержаться в воздухе всего пятнадцать минут, а дальше требовал подзарядки, занимавшей каждый раз по два часа. Связь между нами, идущими в атаку, осуществлялась через радиостанции из «Ашана», которые «ловили» максимум метров пятьдесят. Одна такая станция приходилась на пять-шесть бойцов. Ориентировались на местности мы по Яндекс-картам масштаба 1 см/200 м – об оперативности и точности можно было сразу забыть. Несёт за это всё ответственность дремучая неповоротливая армейская бюрократия, провалившая должную разведку местности и не обеспечившая качественную связь передовых отрядов с артиллерийскими подразделениями.
В целом же причина провала первых этапов СВО лежит на поверхности: давно не воевавшая армия разложилась и превратилась в карьерную лестницу для «бессловесных» и бессовестных, безжалостно давящих всё живое и бесконечно пожирающих государственные ресурсы.
Возвращаясь к личным воспоминаниям, расскажу о последнем обстреле, под который не повезло попасть нашей группе. В тот день – было это двадцать седьмое или двадцать восьмое июня 2022-го – прибыли новые добровольцы из «БАРСа». Они начали рыть себе окопы рядом с нами, когда над головой послышалось уже знакомое проклятое жужжание.
– Воздух! – прокричали мы, как только засекли украинский коптер, и сразу затаились в окопах.
Прибывшие «БАРСы» продолжили окапываться и раскрыли противнику скопление живой силы возле наших позиций. Начался артобстрел. Мины и снаряды падали и разрывались прямо рядом с нами. Мы вжались в землю в своём тройном окопе, который шутливо называли братской могилой. Я стал молиться.
Когда обстрел закончился, мы поднялись и осмотрелись. В десяти метрах от нас к югу лежал погибший. Крупным осколком ему срезало полголовы. Потом, когда тело выносили на эвакуацию, я увидел его товарища. Глядя на мертвого друга, он в сумасшествии причитал: «Мама тебя ждет, мама тебе будет рада, потерпи, брат…»
В пятнадцати метрах севернее лежали двое раненых. Чуть восточнее мина взорвалась рядом с окопом «Рубера». Его оглушило. Окопы засыпало землёй и ветками.
После того, как всем раненым оказали помощь и эвакуировали, ротный приказал собираться и нам. Мы возвращались на тыловую базу.
Из 29 бойцов нашей роты за 15 боевых дней ранено оказались семеро. Погибших, к счастью, не было.
Прибытие с передовой, близ Изюма. Июль 2022 года
На тыловой базе за это время потери были больше наших на передовой. База тоже подверглась артиллерийской атаке. Погибло двое, полтора десятка парней получили ранения.
Это была война одинаково страшная и опасная вне зависимости от расстояния до линии фронта (эх, далеко простираются за неё «руки» артиллерии!). Война без тыла.
* * *
Рассказывая о нашем боевом пути, я хотел бы поведать о главном – людях, которые были рядом плечом к плечу. Выделю три типа воинов, истинных и самоотверженных.
Первыми из них упомяну, конечно, ополченцев Донбасса. И здесь ярких примеров тоже будет три. С одним из них читатель уже познакомился раньше. Это мой давний боевой товарищ, военный врач Юрий Евич.
О следующем читатель тоже наверняка слышал. Виктор Семёнов воевал в ополчении с 2014 года и был владельцем как раз того единственного «Мавика», который позволял нам хоть немного ориентироваться во время лобовых штурмов. Воевать Семёнов начал ещё в 2014 году в подразделении «Патриот», организованном погибшим под Дебальцево моим добрым товарищем и профессиональным боксером, победителем Кубка Кости Цзю Фёдором Муштрановым. Уже во время СВО Виктор был контужен, но быстро вернулся на фронт. Он постоянно затыкал себе уши ватой и падал на дно окопа при каждом разрыве, чтобы хоть как-то спастись от возникающей в голове резкой боли. Уйти в тыл, оставить своих сослуживцев ему даже в голову не приходило.
Но самой поразительной и поучительной для меня стала история Максима Коникова, позывной «Швепс». Семнадцатилетний мальчишка из Кировска, глубочайшей провинции даже по меркам ЛНР, он пришёл в бригаду «Призрак» вслед за отцом в 2014 году. Пришёл сражаться за «правду своего отца» (тот служил в «Призраке»). В своей правде Максим разобрался быстро. Отец демобилизовался, как бы передав свою личную миссию сыну. Его командир «Рим» однажды при мне назвал его «Сыночкой» (ударение на первый слог). Я вмешался и переспросил. Так Максима называли в «Призраке» его командиры, боевые отцы. И так продолжают называть. Как это душевно и трогательно, подумалось мне. Несмотря на то, что теперь Максим – это опытный боец, крепкий 26-летний мужчина с шестью годами службы на Донбассе, умеющий обращаться почти со всеми видами оружия. Дайте армии 30 тысяч «Швепсов» и мы завоюем Украину за неделю.
Забавно, что каждый раз, когда я видел «Швепса» не на поле боя, он или ел, или спал. Другие занятия, казалось, его не интересовали. Он походил на богатыря из былин, либо лежащего на печи, либо совершающего подвиги. В принципе, это и было его единственным делом: защита Родины и Правды. Святой правды своего отца, своих предков.
Второй категорией бойцов, показавших себя истинными воинами во время Украинской кампании, стали, на мой взгляд, ветераны чеченских войн. Здесь я тоже позволю себе привести в качестве примера двух боевых товарищей, с которыми мне посчастливилось воевать в одном строю.
Первый – «Борей», служивший в нашем взводе пулеметчиком. Артём Разгонюк – здоровенный детина под два метра ростом и под 130 кг весом, забайкальский казак, родившийся в Чите, он начал свой боевой путь в 2002 году в 24-ом отряде спецназа внутренних войск, продолжил на контракте в отдельном разведбате отряда 417 спецназа ГРУ. Обладая редко встречающимся сейчас у людей внутренним стержнем, он с лёгкостью мог вести людей за собой, обладая мощной харизмой и ярко выраженными лидерскими качествами.
В самом начале украинского конфликта, в 2014 году, он поучаствовать, к сожалению, не успел. Но активно помогал гуманитаркой. Позже организовал в Иркутске центр специальной физической подготовки и выживания «Русичи», где занимался с детьми рукопашным боем и стрельбой, обучал их инженерному делу, десантной топографии, помогал осваивать азы тактической медицины. Всего «Борею» удалось подготовить до двухсот воспитанников. И как же было ему радостно, когда одного из них, Никиту, он встретил здесь, на фронте, под Богородичным. Каким же сияющим было тогда его лицо!
С Артемом Разгонюком (позывной Борей) после боевых. Харьковский фронт, тыловая база. 1 июля 2022 года
Вторым ветераном Чеченской войны был боец с позывным «Циркач» (имя он просил не разглашать). Жилистый и сухой, в мирной жизни он работал акробатом в цирке. Обладая удивительной физической силой, в бою «Циркач» всегда оставался спокойным, распространяя это свойство на окружающих. Зато, когда возвращался с ЛБС на тыловую базу, неизменно включал музыку и начинал танцевать.
– Ты чего пляшешь? – спросил как-то я.
– Так я жив! Пока жив и пляшу! Нет повода для грусти, – смеясь, отвечал он.
К третьей категорией я отнесу бойцов, подготовленных ЧВК «Вагнер». Встреченные мною «Калан», «Азов» (родом из этого города), «Бора» и «Макар» всегда были вместе, «не разлей вода». Отслужившие в одном отряде «Вагнера» по нескольку командировок, они и сейчас оставались рядом – сплоченные воинской этикой поистине братские сердца. Война была их профессией, которую они прекрасно освоили и в которой преуспели. Их познания и навыки не могли сравниться с обычной армейской подготовкой.
Позывной Циркач. Харьковский фронт, тыловая база. 1 июля 2022 года
Упомянул я далеко не всех. Брон, Грант, Кант, Вьюга, Пеле, Грек, Цыган, Данте, Спартак, Улем, Калаш, Маля и все-все-все… я благодарен судьбе, что встретил каждого из вас. Всех нас объединила идея служения Отечеству и желание защищать Родину с оружием в руках.
В начале июля 2022 года я отбыл в отпуск на лечение, а Харьковский фронт ожидали осенью мрачные события.
* * *
Кратко опишу наше военное положение на начало сентября 2022-го. Накануне украинского контрнаступления на Харьковщине русские только-только «разделались» с Песками в ДНР. Брали их больше месяца, с огромным трудом. Стянули с каждого из фронтов всё, что ещё хоть как-то оставалось боеспособным. Из района Балаклеи забрали за три дня до вражеского наступления последний артдивизион усиления, оставив там одну сильно потрепанную мотострелковую бригаду, несколько слабых неполных полков ДНР и тыловые подразделения Росгвардии и МВД.
6 сентября украинцы выступили сразу шестью резервными бригадами, среди которых были две механизированные и одна танковая. Ударили по сходящимся направлениям: с севера (в обход Балаклеи с востока) и с юго-запада. Там противник сходу ликвидировал наш небольшой плацдарм на правом (западном) берегу Северского Донца и вскоре форсировал его по стремительно наведенному понтонному мосту. Шоссе «Балаклея-Изюм» оказалось перерезано в первые же часы.
К исходу дня город оказался в оперативном окружении. Штурмовать его враг пока что не собирался. Этим воспользовались штабные и тыловые части Росгвардии, отходившие ночью и на следующее утро, пусть и с большими потерями.
Фронт в районе Балаклеи просто перестал существовать. Никаких резервов у командования здесь уже не имелось.
Прорвав фронт, противник немедленно забросил к нам в тыл высокомобильные группы спецназа и передовые отряды на колесных броневиках и «хаммерах». Они прошлись по тыловым блокпостам, сметая их с необычайной легкостью. Уже к вечеру вторых суток враг, разгромив блокпост на выезде, вышел на северную окраину Изюма. Помните, как красная кавалерия входила в прорывы и громила тылы и белых, и поляков? Или как немцы терроризировали нас такими же рейдами в глубину силами танковых дивизий? Нечто подобное случилось и здесь.
По всей видимости, украинцы не ожидали такого быстрого успеха. Заняв северную часть города небольшим, легковооруженным отрядом, они так и не смогли поставить под контроль весь Изюм. Двое суток наша группировка, расположившаяся южнее города и состоявшая из 1-ой гвардейской танковой армии и части других армий (это около 16–18 батальонных тактических групп – БТГ), пусть и сильно ослабленных, сидела без дела. Они просто ждали приказа, но его не было: командование словно парализовало. Военачальники не выделили даже ни одного подразделения для обороны Изюма с северной стороны. Хотя мысль об этом, казалось бы, лежала на поверхности. А на третьи сутки и вовсе начали отходить, оставляя из техники все, что с ходу не удалось завести и сдвинуть с места. Бросили там тогда примерно 450 единиц различной бронетехники, в том числе исправной. Танки, бронемашины, артиллерия, запасы снарядов – всё это досталось противнику.
Но всё же враг прозевал свой шанс одержать стратегическую победу. Если бы они тогда бросили все силы на захват Изюма, то легко бы взяли в окружение две наши армии и спокойно смогли их уничтожить.
Никто, даже украинцы, не ожидал подобной глупости от российского командования. Даже враг был поражен тем, как легко мы сдали Изюм…
Дальше украинцы сосредоточили усилия на захвате Купянска. Русские пытались, «поднося воду стаканами», перебросить резервы для спасения города. Однако уже на третьи сутки Купянск пал. Немногочисленные бойцы нашего спецназа не смогли его удержать. В то же время противник без боя захватил переправы южнее Купянска и едва не вышел прямо к Сватово.
Вот, собственно, и всё.
Проигравшая 1-ая гвардейская танковая армия (та самая Таманская дивизия), так и не вступив в бой, была полностью деморализована и не смогла закрепиться на естественных рубежах восточнее Изюма. Мы покатились к Лиману, который «с бору по сосенке» обороняли добровольческие отряды. А дальше был сдан и Лиман.
За три дня украинцам удалось смести весь Харьковский фронт. Причём, в ходе панического бегства, мы умудрились отступить даже на участках, врагом и не атакованных. Оставленными оказались Волчанск, Казачья Лопань и ещё до пяти городков и посёлков городского типа – ПГТ, так старательно удерживаемых ещё с начала военной кампании.
* * *
На сегодняшний день (июль 2023 года) враг развить своё наступление не смог. Прорвать фронт и выйти в тылы, как при Харьковской трагедии, ВСУ десять месяцев спустя оказались неспособны. За время, прошедшее с той чёрной осени, мы основательно укрепили свою оборону. К возможному стратегическому успеху врага отношусь скептически. Но при этом, глядя на состояние российской военной и политической элиты, я вижу всё ту же удручающую картину, что и год, и два назад: страна так и не стала воюющей крепостью, ресурсы вывозятся за рубеж, а деньги назад не возвращаются. И это может стать причиной очередных провалов и неудач на фронте и в тылу.
* * *
«Факел Новороссии» – книга практически автобиографическая. В ней раскрыто моё личное видение того, как Украина становилась вражеским проектом по отношению к России. Этот процесс начался не в 2014 году и не в 1991-м, а намного раньше.
Первая часть книги описывает предысторию русско-украинского конфликта и Русскую весну на Донбассе, активным участником которой мне пришлось стать.
Вторая часть представляет собой эклектичный набор идей на тему идеологии, национальной и социальной справедливости. Не судите строго: я не являюсь приверженцем какой-либо идеологии, поэтому не имею стройной и гладкой теории. Я просто верю в благополучие и процветание моего народа. Верю, что земля, завоеванная моим народом, принадлежит нам. Русские – великий народ! Россия – вечна! Кто обидит русского – умоется кровью!
Слава России!
Июль 2023 года
Новороссия – русская судьба. Предисловие к первому изданию
Новороссия… Новая Россия. Наша судьба.
Сегодня это название не сходит с первых полос газет и с экранов телевидения. И эта книга – о нашей борьбе за Новороссию.
О восстании настоящего русского духа. О творении русской истории.
Написать книгу меня попросили мои соратники. Можно смело сказать, что она – плод коллективного творчества многих героев и лидеров Русской весны. Нам нужно было выразить всё, что скопилось в наших душах и умах за это непродолжительное, но насыщенное событиями лихое время.
Важным мотивом стало то, что в ходе войны стало быстро искажаться пространство целей. Чтобы удержать перед собой образ и не упустить те изначальные смыслы народного восстания, мы и взялись за столь необычное для себя занятие, как написание книги.
В начале 2014 года слово «Новороссия» ворвалось в текущую реальность, словно сквозь некий туннель, какой-то фантастический портал из славного прошлого. Снова зазвучало имя, которое весь минувший век старательно стирали из национальной памяти. И вместе с ним в развратный наш, не верящий ни во что, бестолково-рассеянный век влетели могучие души Суворова и Ушакова, Румянцева и Потёмкина, Екатерины Великой и Павла Первого.
В имени Новороссия сегодня – горящие руины городов. Красный флаг с синим андреевским крестом. Мертвые подбитые танки с поникшими стволами орудий и свернутыми набок башнями. Отчаянные православные бородачи в камуфляже и суровые патриоты-леваки с загорелыми на солнце лицами. Истерзанная металлом земля Саур-могилы, иссеченный осколками и пулями, развороченный снарядами бетон мемориала Великой Отечественной. Трагедии, окровавленные бинты, сутаны разрывов над кварталами Донецка – и неукротимая воля к победе.
Но Новороссия не всегда была такой, читатель. Ещё совсем недавно – по историческим меркам – Новороссия была процветающей плодородной землей, славной колосящимися нивами и цветущими садами, гордыми промышленными гигантами и оживленными гаванями. Здесь шумела и бурно развивалась многоцветная, полнокровная жизнь. В университетах и на судостроительных верфях. В мастерских художников и в фабричных цехах. Густонаселенная, щедро напитанная солнцем, омытая синими водами Черного и Азовского морей, пронизанная полноводными реками, Новороссия давала великой стране всё. Уголь и металл. Горы хлеба, сочных овощей и фруктов. Корабли, двигатели и самолеты. Станки и электронику. Сотни видов самых разнообразных машин.
Эта земля была отбита русскими у Османской империи и у её татарских вассалов. С первых Азовских походов Петра Великого 1695-го и 1696 годов Российская империя более века вгрызалась в северный бок Османской Турции. Мы отбили эти территории у свирепых османов, создав у Черного моря, на побережьях лиманов и вдоль течений больших рек край обильный и процветающий. Край, через который текут Дунай, Днестр и Южный Буг, Днепр, Северский Донец, Дон и Кубань. Край, населенный упорными, трудолюбивыми, предприимчивыми, зажиточными людьми с южнорусским говором. Новороссия, тянущаяся широкой полосой от Бендер и Тирасполя на Днестре вдоль Черного и Азовского морей до самого Донбасса и Ставрополья – это воистину жемчужина Русской цивилизации. Сюда, на её освоение, двигались несколько волн заселения. Здесь бок о бок живут русские (великороссы и малороссы-украинцы), болгары, гагаузы (потомки тюрков-огузов, турок-сельджуков), волохи-молдаване, потомки сербских поселенцев-арнаутов, евреи.
Убери Новороссию из нашей истории – и исчезнет изрядная часть русской национальной гордости. Кого мы вспоминаем, когда разговор заходит о славе русского оружия, о нашем национальном героизме? Об адмиралах Ушакове и Нахимове, об Александре Суворове и Михаиле Кутузове, о героической обороне Севастополя в 1854–1855-м и 1941–1942 годах. О не менее героической обороне Одессы и Очакова в 1941-м. О взятии Измаила. О битвах при Ларге, Рымнике, Кагуле, на Кинбурнской косе. Мы вспоминаем об ожесточенных боях у Саур-могилы, когда армии Сталина в августе 1943-го взламывали немецкий Миус-фронт, объявленный железными воротами, запирающими путь русским в Донбасс. И мало кто мог даже вообразить себе, что 71 год спустя там будут идти бои между армией Новороссии и силами необандеровской, «майданной» укрофашистской хунты. Так вот: вся эта воля, труд и слава – это и есть наша Новороссия.
* * *
Сложна её судьба. Уже в XIX веке когда-то одну Новороссийскую губернию разделили на семь регионов. Бессарабскую, Херсонскую, Екатеринославскую, Таврическую, Черноморскую губернии, Область Войска Донского и Кубанскую область. Старейший университет в Новороссии – Одесский – до 1917 года назывался не Одесским, а Новороссийским. Имя Новороссии жило и живет в названии крупнейшего порта РФ на Северном Кавказе – Новороссийска. В краеведческом музее города Донецка висит карта города 1912 года, только называется карта «План завода Новороссийского общества каменноугольного, железного, стального и рельсового производств (Юзовский завод)». Это и есть Донецк образца 1912 года. Но ещё в царской России Новороссия стала, скорее, историческим названием для нескольких административно-территориальных единиц. Однако Новороссия никогда не была так называемой Украиной.
В аду охватившей страну Гражданской войны 1918–1922 годов образовалась Донецко-Криворожская республика (ДКР), объединявшая обширные земли Новороссии – кроме Крыма, Ставрополья, Кубани, Одесской и Николаевской областей. В состав ДКР вошли территории современных Донецкой, Луганской, Днепропетровской и Запорожской, а также частично Харьковской, Сумской, Херсонской, Николаевской и Ростовской областей. Столицей республики стал Харьков, а позже – Луганск. Но в 1919 году Ленин, заигрывая с украинскими самостийными коммунистами, добился включения земель ДКР в состав будущей Украинской ССР. Тем самым Ленин пытался разбавить украинскую крестьянскую среду рабочим, промышленно-городским населением. По тем же причинам в состав советской Украины передали земли нынешних Одесской, Николаевской и Херсонской областей. (А в 1954 году – и Крым.)
В Советском Союзе и в страшном сне никто не мог увидеть того, что страна будет развалена по границам союзных республик в 1991-м, и Новороссия в большей своей части попадет под власть духовных наследников Мазепы, Петлюры, Бандеры и Шухевича. И впоследствии 23 года искусственно слепленное государство Украина будет создавать миф о тысячелетнем стремлении украинского народа к независимости от Москвы. А потом произойдет Русская весна, сначала в Крыму, потом на Донбассе. Но обо всём по порядку, уважаемый читатель.
В СССР Новороссия поднималась и развивалась. На всю страну гремели достижения Донбасса, Днепропетровска и Кривого Рога, Одессы, Николаева. Да, конечно, не обошли Новороссию и беды той эпохи, но к середине 1980-х эта историческая область отличалась высочайшей степенью развития всего: индустрии, науки и образования, сельского хозяйства. Эти земли выступали как парадная витрина счастливой и обильной жизни великой страны. Были здесь машиностроение, металл и уголь Донбасса, и верфи Николаева, и мощные порты Одессы, Ильичевска, Южного, и развитый индустриально-аграрный узел Приднестровья (Тирасполь), здравницы, виноградники и заводы Крыма, и тучные нивы повсюду. И сады с деревьями, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов.
Не было здесь национальной розни. Все жили и работали совместно, делая общее дело. Многолика была та, советская Новороссия. Но само её имя было забыто в языке официальной власти. Считалось, что это – южная Украина, Ростовская область, Северный Кавказ. Позже это очень дорого обойдется нам.
* * *
Расчленение Советского Союза разделило и Новороссию. Но именно в конце 1980-х годов, с первыми порывами истеричного, антирусского украинства (или украинизма, как называет это явление один мой уважаемый соратник), возникает и первое движение за воссоздание Донецко-Криворожской республики.
В противовес антирусскому беснованию на Западной Украине и в Киеве. Тогда впервые появляется черно-сине-красный флаг будущей Донецкой Народной Республики.
В ту волну новой русской смуты возникает первый очаг сопротивления чуме русофобии и сепаратизма: ПМР – Приднестровская Молдавская республика, населенная великороссами, украинцами-малороссами и молдаванами. Там люди в схватках 1990–1992 годов дают вооруженный отпор молдаво-румынскому национализму, сначала пытаясь сохранить ПМР в составе Советского Союза, а затем – как независимую республику, которая стремится стать частью Российской Федерации. Увы, Москва пока так и не решилась на это. До сих пор. Но я убежден, что сейчас начинается великий этап русской истории – собирание земель. Именно Приднестровье стало первым оплотом Новороссии, символом русского сопротивления силам Зла, раздробления и деградации. Саму память о Новороссии пытались стереть в национальном сознании. О Новороссии говорили разве что в узких кругах русских организаций да пророссийских исторических кружках.
Донбасс мог бы стать аналогом ПМР ещё в 1992-м. Именно летом того года, по преданию, в Москву приезжали первые гонцы из Донбасса, чтобы попасть на прием к президенту Ельцину и предложить ему: поддержите возможное отложение Донбасса от Украины, бьющейся в корчах укронационализма и страшного экономического кризиса. Так, как вы поддерживаете независимость Абхазии и Южной Осетии от русофобской Грузии. Но ельцинскому режиму было на это наплевать. Тогдашняя РФ равнодушно взирала на то, как русских убивают, грабят и насилуют в «новых независимостях». В 1994 году была подавлена и попытка президента Крымской автономной республики Юрия Мешкова отделиться от Украины. Так и не появились тогда ещё два очага Большой Новороссии. А ведь их возникновение плюс принятие в состав РФ Приднестровья могли бы разжечь соответствующие настроения в Одессе, Николаеве, Херсоне, Днепропетровске… Однако история не терпит сослагательного наклонения.
Все эти годы Новороссия мучительно пробивалась сквозь каменную плиту саркофага, в которую её попробовали уложить. Опытный глаз видел, что она подспудно есть. Юго-Восточные области Украины голосовали всегда против самых бандеровских, русофобских сил: это видно по электоральным картам Украины 1991–2012 годов. Этим умело пользовалась бездарная Партия регионов и режим Януковича. (Напомним, что он в 2010-м шел на выборы с лозунгом федерализации Украины, о котором очень быстро «позабыл».) Юго-Восток поддерживал тех, кто стоял за добрые отношения с Российской Федерацией, за федерализацию Украины, за её неучастие в блоке НАТО, за придание русскому языку статуса второго государственного. Но коли вы посмотрите восточнее, то увидите, что в «российской» части Новороссии (Ростовская область, Кубань, Ставрополье) люди голосовали против отмороженных прозападных, русофобских «демократов» и либералов. Именно там возник феномен кубанского губернатора, батьки Н. И. Кондратенко, не побоявшегося в конце 90-х заявить о борьбе с мировой финансово-ростовщической мафией и о приверженности русскому национальному патриотизму. Именно о юге РФ с ненавистью говорили московские либералы – как о «красном поясе», как об оплоте патриотизма и казачества.
В «нулевые» годы в Донбассе рождаются общественные движения, выступающие за осознание региона частью Русского мира, создание Донецкой республики, Донбасской Руси. Именно их, восходящий своими корнями к символике «Интердвижения Донбасса» флаг, теперь – знамя ДНР. Именно их активисты ринулись на штурм областной администрации ранней весной 2014 года. Именно из русского движения Донецкого края и вышел автор этих строк, первый народный губернатор Донбасса.
Хотя ещё в 2009-м мы казались большинству лишь небольшой группой политических маргиналов. Но идеи, как и мины, могут годами ждать своего часа… И потом двигать народные массы в направлении их реализации. Так и случилось в 2014 году.
* * *
Сейчас нас могут спросить: а зачем вы пошли воевать за Новороссию? Что двигало вами весной 2014-го? Почему вы восстали? Чем вас не устраивала перспектива «евроинтеграции» Украины? И зачем вообще возрождать Новороссию?
Что ж, отвечу откровенно. Хотя простого ответа не получится.
Итак, соберемся с мыслями.
Причина первая: победивший на Майдане украинский нацизм, ставший по сути государственным проектом. Вы хорошо представляете себе обстановку сразу же после государственного переворота в Киеве 21 февраля 2014 года? Подчеркну: именно тогда, а не сейчас. Вспомните: ещё толком не рассеялся дым от пожаров и горящих покрышек, но победители уже принимают закон о фактическом отказе от использования русского языка как регионального в областях, где «дэржавна мова» не используется.
В Киеве открыто шествуют откровенно нацистские молодчики «Правого сектора»: не только с портретами Бандеры, но и с нарезным автоматическим оружием. Они вот-вот хлынут в «неблагонадежные», недостаточно «свидомые» регионы – наводить свои порядки. В Донбасс – совершенно точно. Потому что, с их точки зрения, здесь – «недоукраинцы», люди третьего сорта, азиатчина, москали, «титушки». Бесчинствующие укронацисты начинают крушить советские памятники.
Неужели нам нужно было покорно ждать, когда к нам ворвется это озверевшее быдло? Неужели нам надо было склонить головы перед наследниками даже не гитлеровцев, а их «шестерок», туземных пособников?
Русскому языку на Украине (где на нём, а не на мове, изъясняется половина населения) придумали этакий мутный статус «регионального языка». Вы даже не представляете, как это унизительно! Вместо государственного двуязычия, которое предлагал даже националист Черновол, вводилась система, где наш язык – «региональный». Зато все официальные документы оформляй на «мове», теряя время. Это был сильнейший элемент национального унижения, каждодневного оскорбления.
Все великорусское на Украине планомерно изводилось. Русские школы закрывались. Озвучивание кинофильмов – только на мове. При этом было видно, что сами политики-«украинизаторы» говорят на ней с трудом, что дома они болтают на языке Пушкина, а не Шевченко. Добавьте к этому обливание нечистотами России и русских, возвеличивание пещерных украинских нацистов первой половины XX века в школьных учебниках и в трудах самостийных «историков», провозглашение первых людей на Земле украинцами – и вы получите более или менее понятную картину ежедневного оскорбления русских. Да, и что сделала буквально в первые дни власть хунты в 2014 году? Пыталась принять закон о языке, практически запрещавший нашу речь. И только то, что Донбасс поднялся, только тот факт, что даже в силах АТО – «Антитерорристической операции» – в основном говорят по-русски, поумерило пыл языковых украинизаторов.
Потому мы и поднялись на борьбу, чтобы остаться русскими. Отстоять свою русскость! Как и приднестровцы, которые в 1990-м восстали против насильственной румынизации, против превращения русских в «черную кость» в тогдашней Молдавии. Время показало нашу правоту очень скоро. В Одессе, где движение «Куликово поле» решило не брать в руки оружие и не захватывать власть силой, а надеялось мирным путем собрать подписи за автономию Новороссии, людей просто сожгли заживо. В Запорожье митинг был жестоко подавлен с применением силы. В Харькове прорусский актив пошел на сотрудничество мэром Геннадием Кернесом. Наши соратники из других регионов Большой Новороссии сделали большую ошибку: пошли на соглашательский сговор с местной элитой, которая их немедленно предала, а ребята оказались в застенках СБУ.
Была и вторая причина: Киев 23 года обворовывал Новороссию. Мы понимали, что прежней Украине приходит конец. Все годы выморочной «независимости» с 1991 года Киев был вынужден поддерживать существование депрессивных, нищих, но бандеровски настроенных регионов Галичины (и тянущихся за ними регионов Центра) за счет дотаций из регионов Новороссии – Юго-Востока. Мы не обращали внимания на официальную статистику, которая показывала убыточными и Донецкую, и Одесскую области! Ведь многие налоги платились через головные офисы в Киеве, как бы не из областей Юго-Востока. Но всем известно, что на самом деле средства на содержание остальной Украины дают машиностроители, металлурги, горняки, химики, портовики, аграрии именно Новороссии.
Эта порочная схема обрекала «самостийную» на вечный кризис: регионы Новороссии (Юго-Востока) не могли развиваться, потому что им приходилось тащить на себе нищие области центра и запада Украины. Помимо того, приходилось кормить олигархию в лице Ахметова и ему подобных. Оттого наши предприятия старели и теряли конкурентоспособность (ресурсов-то не хватало!). Мы напоминали малокровных, которых заставляли ещё и кровь свою переливать.
Победивший «евромайдан» стал сигналом второго этапа деиндустриализации Украины, полного превращения страны в крестьянско-сырьевой придаток сытой Европы. «Евромайдан» нес нам угрозу разрыва экономических связей с Россией, разорение наших предприятий из-за непосильных затрат на «евроинтеграцию», забивал их потоком европейских товаров. Украина и так тяжело заплатила за открытие своих экономических границ после вступления в ВТО при Ющенко! А это означало одно: мы разоряемся – но из нас продолжат высасывать последние соки. И нам надо было покидать этот «корабль дураков», чтобы просто выжить. Иначе нас ждала неминуемая медленная мучительная гибель.
Вы знаете, почему жители Западной Украины и люмпен-интеллигентщина городов западнее Донбасса считает нас какими-то запойными недочеловеками, генетическим мусором, безмозглыми тушами? Почему они мнят себя креативными, утонченными, культурными пассионариями, а нас – безропотными, туповатыми невольниками? Потому что мы – действительно другие. Мы, русские Донецкого угольного бассейна, не выходили на шумно-балаганные митинги «украинствующей демократии» в конце 1980-х. Мы не летели на яркие политические приманки, как легкомысленные мотыльки. Потому что мы, в отличие от безответственной интеллигентщины и городских бездельников, – люди дисциплины и системы. Наша жизнь несколько поколений была вписана в жесткий индустриальный ритм. Мы всегда были воинами промышленности, организованными почти по-армейски. Ибо от нашего труда и собранности зависела жизнь огромной страны, жизнь других людей. Нам было некогда ходить на митинги и бузить, потому что наши горные выработки могли быть затоплены подземными водами, наши металлургические печи могли застыть и навсегда выйти из строя. Срывая работу машиностроительных заводов, мы могли привести к остановке производств по всей огромной державе. От кузнечно-прессового оборудования Новокраматорска зависела тяжелая и средняя индустрия всего СССР. Удобрения химиков Северодонецка ждали поля одной шестой части суши. Потому мы были дисциплинированной, привыкшей к организации промышленной армией. Цеха и шахты наши – это полки, заводы – дивизии, производственные объединения – армии.
По психологии мы, донецкие русы, ближе к уральским русским, потомственным заводчанам, нежели к жителям Западной Украины, нежели к полтавским селянам. Мы преданы своим предприятиям, они – смысл нашей жизни. Кстати, и в РФ либералы-«демократы» презирают уральцев, ещё в 1992-м обозвав их крепостными. Да, наши достоинства имеют продолжение в виде недостатков. Так сказать, есть тут и обратная сторона медали.
Дело в том, что поколения жизни в Индустриальной цивилизации приучили нас вере в своих командиров – директоров заводов и шахт.
Когда СССР разрушили, директорат и хозяева воспользовались нашей привычкой к дисциплине и системе. Потому Донбасс так долго пробуждался. Потому бойцы «Беркута», которых до событий на Майдане у нас, в Донецком бассейне, считали просто «мусорами», с началом укронационалистического переворота в наших глазах стали собратьями, дисциплинированными «системщиками». И мы их поддержали, приняли. Вызвав дикую ненависть новых бандеровцев, архаичных националистов-укропитеков. Они-то думали, будто мы покорно примем их власть, как бессловесный скот. Они-то мнили себя пламенными пассионариями, а нас – генетическим шлаком, рабочим быдлом, «ватниками».
Но они просчитались!
Как только донецкие русы взялись за оружие, как только поднялись против последышей Бандеры с извлеченными из белых хранилищ Соледара дедовскими противотанковыми ружьями и карабинами, все эти западноукраинские пассионарии предпочли охранять Майдан в Киеве, куражиться во Львове и Тернополе, отсиживаться по прикарпатским своим хуторам, бегая от повесток из военкомата. Даже мобилизовать в ВСУ легче всего оказалось местную, украинскую «вату» – жителей остальной Новороссии. Людей Индустриальной цивилизации, а не карпатских сел. Что, конечно, горько видеть.
Но мы гордо несем знамя русских Донецкого кряжа! И не намерены подчиняться укронацистам, этим детищам сырых схронов, одержимых ненавистью ко всему, что для нас свято…
* * *
Восставая, мы весной 2014-го надеялись, что Россия не бросит нас, как не бросила Крым.
Но – переведем дух – не только всё это нас воодушевляло.
Мы думали и о гораздо большем.
Мы, русские патриоты, считаем, что русский народ состоит из трёх ветвей: великороссов (Петровых-Ивановых), малороссов-украинцев (Петренко-Иваненко) и белорусов (Петровичей-Ивановичей). Мы не признаем сведе?ние русских только к великороссам и того искусственного разделения нашего народа, что проходило в течение всего советского и постстоветского периодов нашей истории. И если посмотреть внимательно, то жители Донбасса, как и Северного Причерноморья, практически такие же, как и живущие в РФ русские-южане. Например, на Кубани и на Ставрополье. Или в Белгородской и Воронежской областях. Да на Брянщину поезжайте! Там – то же фрикативное, взрывное «г» в речи, хэканье! Немецкие оккупанты в 1941–1943 годах вообще зачислили Брянщину в «рейхскомиссариат Украина». Мы – юго-западная ветвь русского народа, и всегда это помнили.
Приднестровье, Крым и Донбасс – это фантомные боли Новороссии, боли разделенного единого русского народа. Мы считаем искусственно созданной ту украинскую национальную идентичность, сделанную как антипод России и русскому народу. Убери из украинского национализма русофобию, и в его содержательной сути не останется камня на камне. Искусственная враждебность к России и русским части украинского народа лишь подтверждает успешность работы наших геополитических врагов.
Распад Союза и «либеральные рыночные реформы» принесли ад: деиндустриализацию, нищету, дикую коррупцию «элит», чудовищное социальное расслоение и вымирание коренного населения. Собственность досталась малочисленной группе олигархических кланов, которые и получили власть над обездоленным большинством. Те самые, которые грабили мою страну, когда мы готовили свои школьные домашние задания при свечах, потому что электричество давали почасово. Возникла совершенно тупиковая «модель», где участь большинства – угасание и дегенерация под пятой Великих Регрессоров. Причём жить приходится в мировом захолустье, в сырьевых придатках Запада, имея колониально-зависимую финансовую систему и «элиту», работающую «вахтовым методом». Лишь бы выжать прибыли из погибающих территорий – и удалиться на Запад, в «приличное общество», предварительно закупив там недвижимость и собрав приличную сумму денег на банковских счетах.
Закройте глаза и вспомните те тысячи встреч и разговоров, начиная с 1991 года, что случились с тех пор. Вспомните свой личный опыт. Воскресите в памяти то, сколько за эти годы было разорено, распродано за бесценок, раскурочено, разгромлено. Везде – в науке, промышленности, в сельском хозяйстве. Как будто нашествие орды варваров прокатилось по нашим землям! Сколько трудов многих поколений было пущено по ветру, сколько миллионов судеб изломано.
Став «независимой», Украина превратилась в злосчастный край, в территорию деградации и одичания.
Как хорошо написал Владимир Корнилов ещё в 2011-м, на двадцатилетний юбилей «незалежности» Украины, ни разу с 1991-го ВВП[7 - Валовый внутренний продукт. – Прим. ред.] «свободной» Украины не приблизился к ВВП советской союзной УССР 1990 года. Электроэнергии было в 2009-м произведено на 41,8 % меньше, чем под «игом империи». Мяса – на 56 % меньше. Молока – на 52,6 %. Производство сахара-песка рухнуло на 81,2 %. Сахарной свеклы – на 77,3 %. И это на Украине, которая всегда славилась как очаг русского сахароварения – что при царях, что при Советах. Самостийники орали, что москали в империи-СССР отнимают у них колбасу. Пожалуйста! Если в 1990 году УССР произвела 900 тысяч тонн колбас, то «независимая» Укропия в 2010 году – 281 тысячу тонн. На 68,78 % меньше. Интересно, кто теперь съел украинскую колбасу-то?
В 1991 году скаженные самостийники бегали по улицам и голосили, что по добыче угля, железной руды, выплавке стали и производству сахара Украина на рубеже 1989–1990 годов прочно занимала первое место в Европе. И вот им досталась почти четверть всей промышленности СССР. Как же независимая Украина распорядилась всем этим?
Текстильная индустрия к 2009 году почти умерла: по отношению к 1990 году на 92,8 %. Выпуск обуви – на 89,6 %. Цемента стали делать на 58,2 % процента меньше, чем тогда. Производство стали упало на 67,6 %. Что стало с производством готового проката? По итогам 2010 года – минус 38,5 % к 1990 году. Аммиака произвели на 15,7 % меньше.
Погибло знаменитое когда-то тракторостроение: падение достигло 98,6 %. Уничтоженным оказалось станкостроение: минус 99,7 %. То же самое – с кузнечно-прессовым оборудованием (минус 99,6 %). Производству холодильников повезло: падение составило «лишь» 46,5 %. Зато выпуск стиральных машин пал на 79,2 %.
Когда-то на западе Украины, во Львове, делали телевизоры.
В 2009-м их производство упало практически полностью: на 93,7 % по отношению к 1990 году. На 91 % сократился выпуск грузовых автомашин. Ну, а ввод в строй жилых домов уменьшился на 63,3 %.
Минеральные удобрения? Их производство в 2010 году по отношению к 1990-му пало на 52,5 %, с 4 миллионов 815 тысяч тонн до 2,285 миллиона тонн. В 1989 году советская Украина произвела 126 самолетов. Лучшее достижение «свободной» Украины – 9 лайнеров КБ Антонова в 2013-м. А так – одна, шесть, четыре машины в год…
Чего теперь производится больше, чем при «русской оккупации»? Подсолнечного масла (рост в 2,8 раза) и зерна – примерно на четверть. Но этим страну не накормишь, работы всем не обеспечишь. Став хлебно-подсолнечной колонией Запада, советского уровня жизни не вернешь.
Став «независимой», Украина пережила десять страшных лет экономического падения. Её ВВП снизился до 40,8 процента к 1990 году. И только в 2000-м начался рост. Лишь к 2008-му самостийная смогла дорасти до 74,2 % от ВВП Украинской ССР девяностого года. Однако разразившийся кризис отбросил её на пять лет назад. Это не государство – это катастрофа. К 2013 году положение в экономике самостийной продолжало быть плачевным.
«…Андрей Новак, занимающий должность председателя Комитета экономистов Украины, рассказал о снижении ВВП украинской экономики: по экономическим показателям – в два раза по сравнению с 1990 годом. Заметно существенное падение производства главенствующих в экономике страны товаров. Статистика, приведенная Новаком, показывает: на сегодняшний день Украине наблюдается сокращение производства стали в 2 раза по сравнению с 1990 годом. Производство алюминия и чугуна упало в 1,5 раза. За 22 года во всех сферах украинской экономики наблюдается средний спад в 1,5–2 раза, а в некоторых достигает разницы в 10 раз. Негативная статистика присуща и аграрному сектору. Единственное его подразделение, примерно держащееся на уровне 1990 года, – это птицеводство. Также не было замечено существенных изменений фармацевтической сфере…»[8 - Экономика Украины имеет худший результат в СНГ // URL: http://worldpress.com.ua/main-news/ekonomika-ukrainy-imeet-xudshij-rezultat-v-sng.html]
В 90-е годы было потеряно более 40 % основного капитала, объем ВВП упал на 60 %, инвестиций в основной капитал – на 80 %. То есть республику просто эксплуатировали на износ, ничего в неё не вкладывая. Доктор экономических наук профессор Василий Найденов в 2013-м, предвоенном, году бил тревогу. Он сравнивал то, как шли дела после гибели СССР на Украине и в гораздо менее богатой Белоруссии.
Итак, ВВП Беларуси сначала понизился на 20 %. Однако уровень 1990 года преодолен белорусами ещё в первые годы нового века. В Белой Руси сохранены и работают все предприятия, в том числе сельскохозяйственные. Появилось много новых, практически нет безработицы (0,6 %). Беларусь добивается более высоких экономических показателей. По данным 2010 года, ВВП на душу населения в Беларуси – 12,3 тыс. долларов США, рост по сравнению с 1995 годом – в 2,9 раза. А на Украине – 6 тыс. долларов США, рост по сравнению с 1995 годом – 1,5 раза. Средняя заработная плата на 2010 год в Беларуси – 544 долларов США, на Украине – 394 доллара США.
При этом экономика Украины не развивается. По словам Найденова, во всех странах в периоды экономических трансформаций происходил бурный рост (СССР, Германия, Япония, Китай и др.). Ничего подобного нет на Украине. После катастрофического спада 90-х годов идет вялый рост при обеднении структуры экономики. То есть экономика самостийной становится всё более примитивной и сырьевой, низкотехнологичной. Это и есть «движение в лоно европейской цивилизации»?
Валовая добавленная стоимость, созданная в промышленности Украинской ССР в 1991 году, составляла 36 % ВВП, а в 2010 году в незалежной – 27,1 %. Машиностроение и металлообработка в объеме промышленной продукции в 1991 году составляли 26,4 %, в 2011 году – 11,6 %; легкая промышленность в 1991 году – 12,3 %, в 2011 году – 0,7 %. Исчезли или доживают последние годы множество высокотехнологичных отраслей: самолетостроение, судостроение, турбины, синтетические алмазы и инструменты из них, электронные приборы и др. Низко пала и не растет доля высокотехнологичной продукции в промышленности (5-й и 6-й уклады составляют только 4,1 %). Украина теряет доходы даже на транзите нефти и газа, трубопроводные системы которых остались от СССР. Транзит нефти сократился до 25 % мощности, транзит газа – наполовину, и они продолжают падать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/pavel-gubarev-6106664/fakel-novorossii-11828702/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Донецкая народная республика (ДНР) – провозглашена 7 апреля 2014 года; Луганская народная республика (ЛНР) – провозглашена 27 апреля 2014 года. – Прим. ред.
2
Вооруженные силы Украины (Збройнi сили Украiни). – Прим. ред.
3
Служба безопасности Украины (Служба безпеки Украiни) и Главное управление разведки Министерства обороны Украины (Головне управлiння розвiдки Мiнiстерства оборони Украiни). – Прим. ред.
4
Украинская советская социалистическая республика (существовала в качестве союзной республики с 1922-го по 1991 год в составе Союза Советских Социалистических Республик – СССР). – Прим. ред.
5
АГС – автоматический гранатомёт на станке; ВОГ – выстрел осколочный гранатомётный. – Прим. ред.
6
Частная военная компания. – Прим. ред.
7
Валовый внутренний продукт. – Прим. ред.
8
Экономика Украины имеет худший результат в СНГ // URL: http://worldpress.com.ua/main-news/ekonomika-ukrainy-imeet-xudshij-rezultat-v-sng.html