Читать онлайн книгу «Архаос» автора Рая Энгел
Архаос
Рая Энгел
Мой мир разделён на чёрное и белое. Мы – бессмертные, дети Вечности. Вы – тлен, рождённые умереть.
Меня зовут Анаит. Меня создали, чтобы освободить от вас этот мир.
Одно спонтанное решение породило за собой целую цепочку роковых событий. Правда обернулась ложью, а истина оказалась куда мрачнее, чем я готова была принять.
Когда смерть перестаёт быть чем-то иллюзорным, начинаешь чувствовать её ледяное дыхание в дуновении ветра, слышать лихорадочный шёпот в самый тёмный час ночи, ощущать вкус пепла на кончике языка. На что я готова пойти, чтобы выжить? На всё. Даже если потребуется предать друга.
И запомните… Бессмертие – не гарантия вечной жизни.
Рая Энгел
Архаос
N
Задолго до…
Наша история началась задолго до вашего появления на этой прекрасной и далёкой планете. Для нас она стала вторым шансом, домом, которого мы так скоропостижно лишились. Этот мир отличался от всего виденного нами ранее, но был совершенным. Казалось, кто-то очень постарался над его величественным обликом.
И мы приняли решение остаться.
Ни взгляд, ни разум, ни сердце не были способны постичь бескрайних просторов: девственных лесов, бездонных океанов и усыпанных звёздами небес. Луна и солнце сменяли друг друга безмолвными стражами, оберегая покой своей чудной сестры – Земли.
К моменту нашего прихода, она уже стала приютом для многих живых, но не разумных существ. Мы сосуществовали с ними в гармонии, не посягая на их право перворождения.
Это были блаженные времена, но у всего на этом свете, как известно, есть начало и есть конец. И всё же… наша история не завершилась, а лишь прервалась на целые эпохи, чтобы однажды вновь продолжиться.
I
С момента основания Иммортала –
первого города Бессмертных
минуло 50 лет.
01.02.2180
16:15
Неоновые цифры на электронном табло посреди центральной стены лекционного зала означали не только первый день нового календарного периода. Для нас эта дата была особенной. Двадцать лет назад, в первый день месяца, названного людьми «февралём» в честь одного из несметного полчища богов, которых они себе выдумывали на протяжении всей своей истории, я и одиннадцать моих братьев и сестёр явились в этот мир. Мы были особым проектом Основателей.
Ещё на предварительном этапе эмбриогенеза наш геном был несколько усовершенствован, благодаря чему клетки организма обладали не только биологическим бессмертием, подобно всем представителям нашего вида, но и были невосприимчивы к подавляющему большинству штаммов бактерий, грибов и вирусов, что являлось нашим главным преимуществом и ценностью.
Нам предстояло стать универсальными носителями смертельного вируса, первая версия которого не справилась со своей задачей более полувека назад. Миссия, к которой нас готовили все эти годы. Оставалось совсем немного времени перед отправкой на большую землю, чтобы поставить точку в операции «Истребление».
Наша экспериментальная группа стала последним поколением. Во всяком случае, до тех времён, пока наш народ не сможет вновь вернуться на материк, который мы были вынуждены покинуть в ожидании скорой гибели человечества – смертных творцов своего бессмертного творения.
Но вместе с тем, я не желала причинять им вреда. По мере погружения в историю и культуру землян, начиная с восхода, и заканчивая закатом их цивилизации на этой планете, во мне прорастало сомнение в непогрешимости устремлений, которые нам внушали.
Вполне вероятно, это было неправильным – моя глубокая симпатия ко всему прекрасному, что было связано с их миром: произведения искусства, замысловатые традиции, нескончаемые праздники, философия жизни и противоречие самой их природы, которое становилось причиной невероятных масштабов трагедии любви и ненависти. Всё это источало жизнь. И несмотря на то, что они совершили немало ошибок на своём пути, им стоило подарить шанс.
Я не должна была испытывать к ним никаких чувств, кроме презрения. Этому нас всегда учили. Именно люди стали причиной медленной, но неминуемой гибели всего прекрасного, что создала природа, в том числе и их самих. Они вынудили нас немедленно остановить их в той беспощадности, с которой они двигали мир к его концу, которого бы сами даже не увидели. И мои создатели – первые среди Бессмертных не позволили этому случится, столкнув с рельс этот поезд, на всех парах мчащийся к обрыву в пропасть.
Норды.
Так учёные, которые стояли во главе масштабного эксперимента, прозвали первых представителей моего народа за внешнюю схожесть с пришельцами, характерными чертами которых были длинные светлые волосы и пронзительные льдисто-голубые глаза, описываемых в своих статьях уфологами – людьми помешанными на феномене НЛО. Великие умы, создали наших Основателей, как отдельный вид себе подобных с весьма разительным отличием – они не старели, а следовательно и не умирали. Для всего людского рода это стало самой фатальной ошибкой, какую они когда-либо совершали.
Если бы тогда именно от меня зависела их судьба, смогла бы я обречь сотни тысяч на вымирание или подарила возможность исправить последствия их деяний? Для меня ответ был очевиден, но какая теперь разница…
Анаит.
Что?
– Анаит, – недовольный голос лектора взлетел вверх по рядам и вывел меня из размышлений о том, что сейчас уже не имело никакого значения.
Роял, кажется, был раздосадован тем, что я его совсем не слушаю. Сколько я провела в размышлениях, разглядывая лоскут неба в квадратике стекла, заключённого в пластиковую раму? Мой наставник, а по совместительству и преподаватель, которому надлежало обучить нас навыкам выживания в условиях дикой природы, продолжил суровым тоном:
– Похоже, тебя не интересует, как сохранить себе жизнь там, где у тебя не будет нянек, поваров и охраны. То, что ты моя подопечная не означает особой исключительности и не наделяет правом пренебрегать моими лекциями.
Жестоко. Не выспался, наверное. Но он прав. Нужно слушать и запоминать, тем более через несколько дней предстоит непростой экзамен. Испытание, с которым мы обязаны справиться, в первую очередь для нас самих. Мелочь по сравнению с тем, что нас ждёт на материке.
Его попытка просверлить в моей голове дыру своим взглядом не увенчалась успехом, и он вновь переключил своё внимание на остальных и продолжил:
– Самый неблагоприятный район – территория бывшего Полярного Альянса: холодно, довольно скудная растительность, основной источник пищи – дичь, земледелие возможно только в период с июня по август. Уже несколько месяцев подряд наши спутники фиксируют в той области тепловое излучение. – За его спиной в воздухе вспыхнула объёмная голограмма карты мира, на которой была подсвечена синим северная зона единого материка, который образовался из шести частей около трёх ста лет назад в результате сдвига тектонических плит. – Это, как вы уже догадались, означает, что в той области оставшиеся в живых люди, объединились в достаточно крупную группу. По численности она сопоставима с теми, что наши приборы зафиксировали на более южных территориях. Мы причисляем её к классу «А».
Класс «А»?!
Роял рассёк рукой воздух поперёк голограммы, и очертания рельефа сменились таблицей классификации групп выживших: «А», «B», «С», «D» и «Е». Если этим объединившимся людям присвоили первую категорию численности особей, значит их там было не менее пятисот. Так много… Что заставило их обосноваться в таком суровом месте? Как правило, те немногие, кто невероятным образом сумел избежать заражения вирусом и неминуемой в таком случае смерти, старались уйти дальше на юг. Но эта группа решила осесть в северных краях.
– Согласно задаче распределения, на каждую группу выживших назначается только один из вас, но ввиду опасения из-за неблагоприятных для жизни условий в северных широтах, за этим регионом закрепят двоих. Ваше рассредоточение произойдёт путём жеребьёвки.
Роял начал было переходить к теме грядущего экзамена, как вдруг его перебил Куоро, один из моих братьев:
– Разве нельзя просто атаковать их авиационными бомбами? Зачем всё усложнять?
Вопрос прозвучал с первого ряда. Куоро всегда отличался импульсивностью и в словах, и в действиях. По сменившемуся выражению лица Рояла, я поняла, как ему не приятен ни дерзкий выскочка, ни его глупый вопрос. Он устало вздохнул, но всё же ответил:
– Есть как минимум две причины, по которым эта затея не имеет право на существование: во-первых, в нашей борьбе против человечества не должен страдать ни один другой вид живых организмов, что непременно произошло бы, атакуй мы их оружием такого плана, а во-вторых, это не даёт гарантии, что не останутся выжившие, которые станут вести себя более скрытно, усложнив нам и так не простую задачу. Поэтому наша основная стратегия – внедриться и нанести удар туда, откуда они его точно не ждут. С вашим непосредственным участием.
Я не видела лица Куоро, но по его напряжённым мышцам спины, едва проступающим под тонкой льняной рубашкой, поняла, как он недоволен. Что на самом деле было сокрыто в его вопросе – ненависть, жажда убийства или же нечто иное – страх? Быть может, он, как и я просто боялся остаться один среди врагов. Если в процессе, что-то пойдёт не по плану – нас некому будет защитить.
Роял же, не удостоив его взглядом, продолжил вести лекцию. Следующие полтора часа он рассказывал о всевозможных способах выживания, в совершенно немыслимых на мой взгляд условиях. Но если следовать плану, то время нахождения каждого из нас среди людей должно было быть минимальным. План до смешного прост: внедриться в группу выживших на пару дней, если повезёт и найдёныша не заключат под карантин, а вирус, носителями которого нам предстоит стать, сам сделает своё дело.
За час до ужина, когда лекция подошла к концу, Роял произнёс своё финальное «андио», что бы это ни значило, так он завершал каждое своё занятие. Неужели, день на исходе. При одной только мысли обо всём предстоящем у меня сводило живот. Дальше по расписанию следовал «свободный час», после которого настанет время трапезы в тепле и комфорте, которых очень скоро нас лишат. Нужно взять всё от этой сладкой жизни со всеми удобствами и морально подготовиться к возможным лишениям.
Все уже покинули зал, но Роял не позволил мне последовать за остальными. Не успела я спуститься с верхнего ряда, как он занял ступеньку ниже меня, преграждая проход. Кивком головы он указал в сторону своего стола. Пришлось проигнорировать довольно громкое урчание в глубине живота и задержаться по его немой просьбе в аудитории.
– Послушай, я сегодня пропустила обед и думала сейчас перекусить хотя бы яблоком.
Он проигнорировал мои слова, развернул в мою сторону свой стул, приглашая присесть, и направился закрыть распахнутую настежь дверь. Я со вздохом опустилась, оперев локти о тонкую столешницу, та отозвалась слабым скрипом. Роял встал по другую сторону стола и сложил руки на груди крест-накрест. Меж белёсых бровей появилась маленькая складочка.
– Анаит, тебя что-то тревожит? Ты сама не своя последнее время.
Из строгого преподавателя он на глазах превратился в привычного мне Рояла – доброго и чуткого друга, каким помнился мне с самого начала нашего знакомства, когда пару недель спустя после моего пробуждения ему вверили опеку надо мной. Он научил меня всему, что знал сам, поведал об этом мире и о том, кем мы являемся, и чем отличаемся от людей.
Прежде чем ответить на неожиданный вопрос, я легонько коснулась объёмного изображения земного шара, парящего в воздухе над его рабочим столом.
– Нет, всё… нормально. Я волнуюсь о грядущем испытании. Только и всего.
Его бровь изогнулась.
– И ещё этот жребий… Не хотелось бы оказаться в тундре, особенно в компании Куоро. – Губы изогнулись в подобии улыбки. Если от Рояла что-то зависело в этом распределении, то хотелось верить, что он не позволит отправить меня в подобное место.
Мой указательный палец остановился на предполагаемой области голографической планеты, где была зафиксирована эта группа отчаянных выживших. Наставник после затяжной паузы издал короткий смешок, чем немного успокоил. Он не спеша обошёл стол и присел на его краешек, от чего тот возмутился и протяжно взвыл.
– Так тебя это так напугало? – подытожил он и погасил изображение, заставив мой палец указывать в пустоту. – Анаит, уверяю тебя, я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась в целости и сохранности. Обещаю. И если тебе страшно, или даже скверно…
– Да! – согласно кивнула я, и только после осознала, что ляпнула.
Вот, дура! Скажи ему, что ещё не хочешь выполнять миссию в угоду чувствам своей нежной натуры!
Не знаю, как, но Роял попал в самую суть моих переживаний и страхов относительно того, что мне и другим из группы предстояло совершить в обозримом будущем. Я никогда не делилась этими мыслями с ним так открыто, но он всегда обладал удивительной способностью понимать меня: по выражению лица, по тону моего голоса, движению тела. И да, мне было скверно от того, что я должна была стать палачом. Может быть, всё это воспринималось бы легче, будь на моём месте кто-то другой. Стоять в стороне намного проще, чем самому вершить жестокие деяния.
Мне было стыдно и страшно признавать это вслух. Что, если скажу Роялу о том, что мне претит сама мысль о миссии, а тот факт, что я должна принять в ней непосредственное участие возбуждает во мне приступ паники, то он сочтёт меня предателем всего нашего народа? Но больше всего я боялась не осуждения с его стороны. За такие мысли он мог запросто отвернуться от меня, снять с себя полномочия моего наставника. И тогда я осталась бы совершенно одна, ведь кроме него у меня больше никого не было.
– Анаит.
Мягкое касание его руки вывело меня из оцепенения, которое сковало тело до самой шеи. Я сфокусировала взгляд на его лице, и не нашла ни малейшего признака неприятия, которое ожидала на нём увидеть.
– Роял, – я не знала, как оправдаться за свою глупость, но он опередил меня.
– Послушай меня внимательно, – его полушёпот рассеивал волнение. Тёплая рука поверх моей ладони, согревала до самого предплечья. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Более того, даже не могу представить, как переживал бы сам, будь я тобой.
Вдруг Роял умолк, но не потому, что закончил. Я видела, как слова спешили сорваться с его уст, а он не мог выбрать подходящее, чтобы продолжить. Но время тянулось, заставляя числа на циферблате сменять друг друга.
Выразив вздохом досаду, я поднялась.
– Спасибо за твою поддержку. И я понимаю, что мои чувства не должны влиять на миссию, ради которой нас и создали.
Наставник напоследок слегка сжал мою руку, в его взгляде проглядывались невысказанные слова, собственно, как и в моём, но мы оба решили, что сейчас не время для каких-либо откровений. Я показала ему верхушку айсберга, но остальной глыбы, той что сокрыта под толщей хладных вод моего самообладания, ему лучше не видеть. Правильнее бы и мне перестать её замечать.
II
Лунный свет обрамлял силуэты постелей, на которых мирно посапывали мои сёстры. Мы делили эту комнату двадцать лет, но так и не стали близки между собой. Хотя, кое-что их всё-таки объединяло – зависть ко мне. Раньше я старалась не обращать внимания на некоторые вещи, но со временем пришлось. Причиной тому была наша с Роялом связь, которая не походила на то, как строились взаимоотношения у остальных с наставниками. Их ранила наша с ним многолетняя дружба, частые вылазки в город, которые были невозможны без сопровождения, время, которое он тратил на беседы со мной тёплыми вечерами под раскидистыми ветвями сосен. Они были этого лишены и наказывали меня своим частым безразличием.
Неоконченный разговор с Роялом грозил оставить меня без сна на всю ночь. Мне было необходимо выговориться, и если не признаться во всех своих опасениях, то хотя бы просто услышать его хрипловатый успокаивающий голос. Что бы я там ни надумала себе, он никогда не отвернётся от меня.
Тихо, чтобы не потревожить остальных, я нашарила в своём шкафу длинную рубаху-тунику и натянула её поверх майки и шорт. Сандалии решила надеть за дверью, чтобы не разбудить сестёр стуком подошвы о деревянные половицы. На полпути к выходу из комнаты тишину прорезал шёпот:
– Ты куда?
Я обернулась, пытаясь понять, кто не спит. Аста. Любопытная ворона. Она села и уставилась на меня в ожидании ответа.
– Подышать.
– Можно я с тобой? Мне тоже не спится.
Вот же ж! Нельзя!
– Ладно, – я прислонилась к стене, наблюдая как она шумно возится и пытается отыскать нужную ей вещь среди полок. Асте было всё равно на остальных, а потому она натянула свою обувь прямо у постели и громко прошлёпала до двери. Эгоистка.
Учебный центр представлял собой круглое здание, разделённое на четыре секции: восточное крыло – там располагались наши спальни, уборные и общий холл, северное крыло, где мы принимали пищу, там же находилось помещение кухни и продовольственный склад, в западной части нас обучали практике и теории, а южную занимал административный персонал. Все они сходились в центральном вестибюле, где находился главный вход.
Мы прошли по длинному коридору и направились к выходу. По пути нам никто не встретился, хотя мы этого и не опасались. На территории центра, который был окружён высоким ограждением по периметру, нам не устанавливали пределов передвижения.
Когда мы оказались снаружи, я с шумом вдохнула свежий морской воздух. Океан был вдали от нас, и всё же ветер пах им. Ночи на острове были прохладными, и спустя время меня начала бить мелкая дрожь. Я облокотилась на лестничные перила и стала разглядывать округу, не пытаясь завязать диалог с сестрой. Её это более чем устраивало.
Я ждала, когда она захочет вернуться назад, а сама бы нашла предлог задержаться здесь, чтобы дойти до домика Рояла, который мозолил мне глаза. Но Аста, похоже, и не собиралась оставлять меня одну. Она сидела на верхней ступеньке, оперев о колени подбородок, разглядывая маленькую ящерицу в траве.
– Что думаешь об испытании? – рептилия скрылась из виду и Аста направила всё своё внимание на меня.
Пару мгновений я раздумывала над ответом, обратив взгляд в сторону Черты – барьера, который разделял Иммортал и дикую часть острова. Несколько дней нам предстоит провести там: обустроить укрытие, добывать пищу и питьё, суметь развести огонь и постараться не поубивать друг друга. Последний этап перед отправкой на материк, где нас никто не будет страховать, и любой промах может стоить жизни.
– Надеюсь, всё пройдёт гладко.
Вот тебе мой ответ.
Она понимающе ухмыльнулась и вдруг встрепенулась, тихо шепнув и указав пальцем в сторону жилищ преподавательского состава:
– Смотри, твой наставник!
Я пригляделась. Роял запер дверь и направился к пропускному пункту. Он о чём-то переговорил с охраной и те отперли металлические ворота, пропустив его. За кронами деревьев зажглись огни его электромобиля и вскоре потухли. Уехал.
– Какие у него могут быть дела ночью? – обернулась на меня Аста. – Встреча с подружкой?
– Чего? Нет у него никого! – шикнула я в ответ.
– Ты ревнуешь? Пожалуй, нужно рассказать об этом ему на следующем занятии! – её подколы грозили вывести меня из равновесия.
– Я первая узнаю, если у него кто-то появится.
– Тогда, куда он отправился в два часа ночи? – не унималась она.
Если бы я сама знала. Хоть мы и были достаточно близки, но о многом Роял предпочитал помалкивать. Всё, что мне было известно о его другой стороне жизни – не в роли преподавателя и моего наставника – это его принадлежность к ближнему кругу Основателей. Об этом без особых подробностей он однажды обмолвился во время нашей с ним прогулки. Но Асте я точно не собираюсь об этом рассказывать.
– Пойдём, нас это не касается.
Заинтригованная Аста, понурив плечи, поплелась за мной обратно в спальню, где я окончательно лишилась сна и всю ночь потратила на размышления о подлунных тайнах Рояла.
III
Полуденное солнце ослепляло, когда я спускалась по центральной лестнице, покидая здание учебного центра. В свете дня мир вокруг обретал совсем другие очертания. Приходилось прикрывать глаза ладонью, чтобы ненароком не оступиться на частых ступеньках и кувырком не скатиться вниз. Сквозь пальцы я пыталась рассмотреть округу в поисках моего наставника.
«В полдень.»
Такое сообщение я получила от него сегодня утром на свой коммуникатор. Ни слова больше. В прочем, это в его стиле. Я не стала задавать лишних вопросов, потому что и так обо всём догадалась. Он не забыл, как и все предыдущие феврали до этого. Из года в год он не оставлял без внимания мой «день рождения». Это человеческий праздник, и норды не придавали этой людской традиции ни малейшего значения. Срок нашей жизни не исчислялся ни годами, ни десятилетиями и даже не столетиями, в отличие от людей. Их жизнь скоротечна, и каждый прожитый год для них был по-настоящему радостным событием: пока они молоды – это предвкушение предстоящих лет, когда стары – признательность за отведённое здесь время. Для меня во многом этот день стал особенным только благодаря Роялу, и в отличие от него остальные наставники ничего подобного не устраивали своим воспитанникам. Отпраздновать его именно сегодня будет как раз кстати.
Раз в неделю нас освобождали ото всех занятий, позволяя самим распорядится своим временем по желанию. Для меня наставник в такие дни устраивал поездки в город, а самое главное – к берегу океана. И сегодня, помимо вылазки, я ждала кое-что особенное. Он называл это подарками и объяснял, что таким способ люди старались показать важность и значимость момента.
По такому случаю я решила приодеться, сменив повседневную форму на одежду, которую носили обычные жители Иммортала. Платье из лёгкой струящейся ткани брусничного оттенка приятно щекотало кожу при каждом дуновении шаловливого ветра. Оно также было подарено Роялом.
Я бы желала каждый день одеваться в подобное, менять наряды, ловить восхищённые взгляды, как те человеческие женщины на страницах старых журналов, которые мой наставник показывал мне в своём домике. Я не спрашивала, откуда у него такие диковинные вещи, а он не торопился рассказать их историю. Мне хватало того, что он делился со мной этими воспоминаниями о минувших временах, воплощённых в хрупкую материю.
Наконец, я заметила его высокую фигуру неподалёку от пропускного пункта и сразу напомнила себе, что нужно попытаться разузнать о его похождениях. А пока, я бодро зашагала в его сторону, силясь при этом не подпрыгивать от радости, переполнявшей меня до самых краёв, чтобы не выглядеть глупо в глазах случайных встречных.
Роял знал, как невыносимо мне было пребывать в этой вынужденной изоляции от остального, пусть и совсем крохотного, по сравнению с материком, мира. Но там, за территорией учебного центра, на остальной части острова кипела жизнь. И порой меня даже манила перспектива отправки на материк с этой проклятой миссией. Если не учитывать потенциальный риск этой затеи, то у меня появлялась возможность покинуть эту райскую клетку, в которой я провела уже два десятка лет своей бесконечной жизни.
Роял тоже нарядился. Коралловое поло сменило привычную для него форменную голубоватую рубашку, а для низа выбор пал на бриджи цвета жухлой травы. И у меня, и у него на ногах были удобные сандалии – самое то для долгих пеших прогулок, на которые я и рассчитывала. Хватит с меня этих до тошноты знакомых сосен, безмолвными стражами окружающих территорию моего так называемого дома.
– Готова? – хитрый прищур голубых глаз и широкая белозубая улыбка украшали лицо моего наставника, когда он задал вопрос, на который и так знал ответ.
– Ещё бы! – Как я ни старалась, не могла заставить себя перестать улыбаться во весь рот как ненормальная.
Бок о бок с Роялом мы двинулись к «проходной» – только там под пристальным взором четырёх пар глаз надзирателей и двух камер можно было войти и покинуть территорию центра. И только в сопровождении наставника. Мы были слишком ценными, чтобы позволять нам разгуливать за территорией центра в одиночку. Случись что с нами, отвечать за это кому-то придётся своей головой…
Пропускной пункт, к которому мы довольно быстро приближались, от чего меня пробрал озноб, представлял собой небольшое кирпичное строение с тонированными окнами на каждой стороне. Не успели мы подойти к нему, как железная дверь в боковой части постройки отворилась. Эйман – так звали этого норда, тело которого представляло собой громаду мышц и средоточие неистовой мощи. Его хмурое лицо всегда выражало только одну эмоцию – подозрение. Остальные, похоже, остались наблюдать изнутри.
Великан преградил нам путь, и не произнося ни слова, выудил из кармана два «браслета безопасности» – один для Рояла, второй для меня. Это являлось обязательным условием ухода за территорию центра таких, как я. На моего наставника ложилась полная ответственностью за мою безопасность. Браслеты были подключены друг к другу, для того чтобы мы с Роялом не отдалялись друг от друга дальше, чем на двадцать метров, в противном случае они сигнализируют об этом охране, и тогда нам обоим несдобровать.
Громадный норд махнул рукой кому-то по ту сторону тёмного окна, что стало неким сигналом открыть проход. Одна из секций ограждения с протестующим металлическим скрежетом поползла влево, являя взору укатанную дорогу, ведущую сквозь окрестный лес в город.
Здоровяк, не спеша, отошёл в сторону, предоставив нам возможность продолжить путь.
– Доброго дня, Эйман! – через плечо бросил мой спутник. – И смажьте вы уже наконец эту чёртову железяку. Невозможно слушать.
Словно насмехаясь над замечанием Рояла, секция с ещё более оглушительным скрипом закрыла проход за нашими спинами. Свобода. Пусть и недолгая, но всё же свобода.
Когда мы с Роялом пристегнули ремни безопасности, я решила поинтересоваться:
– Куда ты вчера уезжал?
Он замер, но почти сразу ответил:
– У меня в городе есть друзья. Они пригласили меня к себе, а что?
– Или подружка? – предположила я, возвращаясь мыслью к Асте.
Наставник глядел на меня сквозь тёмные непроницаемые очки.
– Если и так?
Действительно, чего это я? Роял сам разберётся, когда и с кем ему встречаться. Я перегибала палку со своими неуместными расспросами.
– Нет, ничего! – я изобразила веселье, чтобы развеять внезапно сгустившееся напряжение в тесном пространстве салона. – Поехали!
Часть пути я корила себя за то, что вообще завела этот разговор.
IV
Почти день ушёл на то, чтобы объехать весь остров, вернее ту его часть, что именовалась Имморталом и была обжита нордами. Большая же площадь суши представляла собой труднопроходимые дождевые леса – дикие вечнозелёные места, где полноправными хозяевами были четвероногие представители местной фауны. Преградой между нами служила опоясывающая весь город черта – защитный барьер, позволяющий не опасаться, что какой-нибудь забредший дикий зверь навредит жителям города.
Мне по-настоящему нравился Иммортал: уютные улочки, утопающие в зелени плодородных деревьев, очаровательные одноэтажные домики по внешнему кругу города, в которых селились норды и солидные многоэтажные здания внутреннего круга, где кипела работа. Каждый житель был винтиком в этой системе, и всех устраивало такое положение дел. Все трудились на благо своего народа, и все имели доступ к этим благам. Мы достигли того, к чему люди со своей идеей индивидуализма так и не пришли за свою долгую историю, как бы не стремились к этому.
В мои первые годы жизни мне было совсем не ясно, зачем покидать такое чудесное место, настоящий рай посреди океана. И однажды я задала этот вопрос Роялу, на который он дал исчерпывающий ответ – остров умирает. Процессы, происходящие в толще земной коры, которые соединили в далёком прошлом шесть материков в единый, продолжаются и по сей день. Когда только норды заняли этот кусочек земли, он был почти в два раза больше своих нынешних размеров, и со временем стало понятно, что остров постепенно уходит под воду.
Нашей последней остановкой на сегодня стал дикий пляж. Мы оставили машину на краю дороги, а сами двинулись к берегу, скользя вниз по песчаному склону. Пару раз я не удержала равновесие и проехалась на спине, заливисто хохоча при этом. Я высвободила стопы из сандалий, погрузив пальцы ног в мириады крохотных песчинок, а затем бросилась бежать к морю, расправив руки словно крылья в попытке обнять мчащийся навстречу солёный бриз. Позади послышался смех Рояла. Пускай, смеётся. Сейчас, вдали от неустанного взора камер и глаз, можно было расслабиться и делать всё, что вздумается, даже если моему наставнику это, вероятно, казалось смешным и нелепым.
Мы оба зашли по щиколотку в тёплую воду, любуясь безбрежным небосводом окрашенным в пурпур предзакатным солнцем. Его рука обнимала меня за плечо, прижимая к себе. В моменты, подобные этому, я напрочь забывала обо всём, что снедало меня изнутри: прошлое, настоящее и будущее меня и моего народа в этом мире. Я старалась сохранить в памяти мгновения, когда чарующая красота мира вокруг заставляла расслабиться и на краткий миг перестать беспокоиться о том, кто я и зачем создана.
Мы стояли совсем близко, и одежда моего наставника, как всегда, благоухала чем-то сладким и пряным. Мне пришлось сильно вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Наша разница в росте была колоссальной. В мире людей нас приняли бы за дочь и отца. Моё детское тело, которому не дали закончить процесс формирования до взрослого состояния, было гениальным замыслом Основателей. Они считали это огромным преимуществом для выполнения миссии на материке. Человеческие общины, обнаружив одинокого ребёнка посреди руин старого мира, обязательно возьмут его под крыло, чем обрекут себя на гибель.
Он заметил, что я наблюдаю за ним и отвлёкся от созерцания горизонта. Одарив меня своей обаятельной улыбкой, Роял извлёк из маленького нагрудного карманчика потёртый замшевый футляр цвета волн, омывающих наши ноги.
– Ты же не подумала, что сюрпризы на сегодня закончились? – его изящные пальцы раскрыли вещицу словно раковину устрицы, явив на свет сокровище внутри.
Руки сами потянулись к необычайно красивой блестящей цепочке, на которую была нанизана переливчатая жемчужина-хамелеон. Язык онемел и был не в состоянии формировать слова. Роял довольный моей реакцией, упрятал футляр обратно и осторожно взял украшение из моих раскрытых ладоней. Он застегнул цепочку, и подарок лёгким грузиком повис на моей шее. Наставник отступил чуть назад и окинул меня взглядом. А уже в следующий миг он оказался зажат в моих крепких объятиях.
– Спасибо, – я сжимала его так сильно, что боялась услышать хруст рёбер. – Я буду носить её всегда и ни за что не сниму и не потеряю!
Я отстранилась от него, и даже не стала скрывать слёз счастья, которые внезапно хлынули, застилая пеленой всё вокруг. Осторожным прикосновением к моей щеке, он стёр влажную дорожку, взяв мои руки в свои и произнёс:
– Анаит, это не просто красивая безделушка. Внутри этой жемчужины сокрыт маленький секрет, благодаря которому я всегда буду знать где ты, как далеко бы мы не оказались друг от друга. И если судьба разделит нас – я найду тебя, даже если на это уйдёт вся вечность.
Ценность этого крошечного украшения нарастала с каждым, произнесённым Роялом, словом, пока я наконец не осознала, что оно не более чем бесценно. Это уже была не просто цепочка с подвеской. Нет. Теперь на моей шее покоился символ обещания – обещания встречи, даже после самой долгой разлуки. Как только эта мысль окончательно укоренилась в моей голове, небо позади на накрыла чёрная тень.
Огромный рой двинулся к Черте со стороны военной базы.
– Это же…
– Дроны-разведчики, – ответил на ещё не заданный мной вопрос Роял и разъярённо буркнул. – Вот чёрт.
Мы выбрались на берег и побежали к машине. Волшебство момента рассеялось так же мгновенно, как и возникло. Я пыталась порассуждать над тем, что всё это значит, зачем дроны отправились за пределы Иммортала, да ещё в таком невероятном количестве. Но мой спутник игнорировал все попытки начать разговор и лишь упрямо преодолевал песчаный склон. Он весь раскраснелся и тяжело дышал, но всё равно карабкался вверх, цепляясь за валуны и растущий местами колючий кустарник. Я сильно отстала и вдруг замерла, потому что кое-что осознала:
– Обувь! Роял, мы оставили её на берегу. Что скажут, когда мы вернёмся в таком виде! Я сбегаю и заберу…
– Оставь её! – гаркнул он, не глядя, и быстрее прежнего двинулся вперёд.
На секунду я опешила от его тона. Ещё ни разу мне не доводилось видеть его в таком настроении. Роял никогда не позволял себе подобных интонаций ни в общении со мной, ни с кем-либо другим. Нужно обязательно выяснить, что его так разволновало. Но он не давал и шанса расспросить о происходящем, только лишь глядел в сторону Черты, к которой неумолимо стремилась зловещая туча.
Резина неистово завизжала от трения об асфальт, когда Роял с силой вжал педаль газа в пол. Не успела я пристегнуть ремень безопасности, как машина сорвалась с места, набирая скорость с каждой секундой. И вот, мы уже мчались обратно в учебный центр. Ветер трепал мои волосы, белокрылые чайки и шум беспокойных волн провожали нас, пока дорогу не поглотили заросли леса.
Дорогу обступили бликующие стеклянными фасадами здания внутреннего кольца города, по тротуарам сновали взволнованные норды, то и дело поглядывающие на небо. Моему наставнику пришлось сбавить скорость до пределов допустимой для передвижения по городу, и всё же стрелка спидометра то и дело переваливала за девяносто, заставляя меня нервничать ещё сильнее.
Неожиданно со стороны моря показался пассажирский вертолёт. Шум его лопастей, рассекающих воздух, перекрывал тревожные возгласы. Пальцы Рояла побелели от того усилия, с которым он сжимал бедный руль своей машины. В обычный день все вокруг пялились бы на нас – лишь единицы имели в пользовании электромобиль, но сейчас всеобщее внимание было приковано к крылатому монстру. Я боялась даже взглянуть в сторону наставника, от него волнами расходилась энергия ярости, а потому просто наблюдала за мелькающей дорогой.
Помимо прочих сбивчивых мыслей, терзающих меня весь путь назад, одна с особым рвением клевала мой мозг. Может быть, она и не имела особого значения ввиду прочих обстоятельств, и всё же, что, чёрт возьми, о нас подумают, когда мы явимся босыми?
Роял припарковался, вышел и хлопнул дверью так, что отдача дошла и до меня. Он, не оглядываясь, направился к воротам, и мне не оставалось ничего, кроме как поспешить за ним. Маленькие камешки и бугорки на земле неприятно впивались в ступни, делая мою походку неуклюжей, чего нельзя было сказать о моём наставнике. Он тараном приближался к пропускному пункту.
Похоже, нас заметили из будки по ту сторону ограждения, потому что одна из секций двинулась в сторону, открывая нам проход. Затем распахнулась дверь небольшой постройки, из которой под скупой свет фонарей вышел один из надсмотрщиков – на этот раз не Эйман. Нас встретил его ещё менее приятный товарищ, норд по имени Рейг.
Разумеется, первый вопрос, который он решил нам задать, звучал имеено так:
– Где ваша обувь?
Роял, словно не расслышал, прошёл мимо него, чем вызвал недоумённый взгляд, направленный в мою сторону.
– Волны украли, – пропищала я, отдала свой браслет и поторопилась покинуть общество Рейга, чтобы избежать дальнейших расспросов. Он проводил нас подозрительным взглядом сузившихся глаз.
Ну вот, сейчас мы с моим наставником в спокойной обстановке всё и обсудим. Переоденемся, пойдём украдём чего-нибудь из обеденного зала, и я расспрошу его о причинах такой перемены настроения. Да, происходящее в небе над городом стало неожиданностью, но Роял был больше зол, чем удивлён этому явлению. Его буквально разрывало от бешенства.
Я только и поспевала за наставником. Его длинные ноги были готовы сорваться на бег, но он сдерживал себя. Мы дошли до развилки одной из каменистых тропинок, которые петляли по всей территории учебного центра: одна дорожка вела налево – к домикам преподавательского состава, а вторая направо – к учебному центру. И Роял не раздумывая свернул влево. Я решила, что он хочет всё обговорить в стенах своего жилища, где нас никто не сможет побеспокоить, но когда я последовала за ним, то уткнулась ему в спину. Он резко остановился и обернулся.
– Анаит, иди к себе и ложись спать. Время уже позднее, – тихо проронил он.
– Но…
– Прости, сейчас я не отвечу на твои вопросы.
Роял испарился, оставил меня одну в обступающем со всех сторон сумраке ночи. Казалось, я простояла на развилке тропы целую вечность, обняв себя руками в безнадёжной попытке прогнать холод. Прошло минут десять, как он ушёл, и я не могла решить, послушаться наставника или последовать за ним и выяснить причину его неестественного поведения. Честно говоря, меня глубоко тревожило происходящее. И в чём я точно не сомневалась, так это в наличии некой связи между появлением дронов в небе и последующей за этим реакции Рояла. И конечно, ни о каком сне и речи не шло.
Не беспокоясь о том, что кто-то заметит меня, слоняющуюся поздним вечером по округе центра, я двинулась прямиком к домику наставника. Ничем не отличающийся от других, он был самым крайним среди прочих. Света в окнах не было. Чем ближе я приближалась к небольшой каменной постройке, тем больше нарастала волна тревоги, угрожающая накрыть меня и утянуть в своих пучины.
И что же, ты отделался от меня, чтобы просто завалиться в кровать и уснуть? Ну уж, нет. Тебе придётся всё объяснить!
Мой шаг ускорился. Я чуть ли не бежала. Адреналин полностью завладел моим телом.
Деревянная дверь отдалась глухим стуком, когда я со злости ударила о неё коленкой и кулаком одновременно.
Тишина. Никакой реакции.
Тогда безо всяких церемоний я дёрнула ручку вниз, и та сразу же поддалась. Не похоже на моего наставника – вот так оставлять дверь не запертой. Хотя он и отличался от многих среди моего окружения своей доброжелательностью и приветливостью, но незваных гостей не жаловал.
Внутри меня встретила непроглядная тьма, и ещё не успев войти, я тут же обо что-то запнулась и повалилась на пол. От удара о деревянный пол, левый локоть прострелило искрами боли, распространившимися дальше вверх по руке и до самой макушки. Да, бессмертие не означало отсутствие неприятных ощущений. Пришлось сдержать себя, чтоб не начать ругаться вслух, иначе на эти вопли сбежалась бы вся округа.
Когда потревоженный нерв успокоился, мне удалось встать и нащупать выключатель на стене слева от входа. Бледно-жёлтый свет ударил в глаза и тут же прояснил причину падения. Неприметная прямоугольная банкетка, обтянутая пёстрой тканью, которую я, казалось, видела впервые, хотя это определённо было не так, стояла прямо посреди небольшой прихожей, как раз напротив двери.
Взгляд невольно упал на небольшой свободный участок вдоль стены, между шкафом и напольным зеркалом, где она стояла все эти двадцать лет изо дня в день. Иногда Роял устраивал перестановки мебели, к чему частенько привлекал меня, советуясь, куда лучше передвинуть тот шкаф, или где гармоничнее смотрится этот кофейный столик, но местоположение этой банкетки не менялось никогда. И прямо сейчас я поняла, по какой причине он ни разу не сдвинул её с места.
Заместо покрытых слоями пыли досок, всё это время банкетка скрывала… люк? Несмотря на то, что его крышка была отделана теми же половицами, что устилали весь дом, она чётко выделялась на общем рисунке деревянного полотна благодаря небольшим зазорам. Потирая ушибленный локоть, я присела и стала разглядывать неожиданное открытие.
Звук снаружи отвлёк меня от намерения заглянуть внутрь. Я погасила свет в коридоре, чтобы суметь разглядеть в окно хоть что-то помимо своего отражения. Когда глаза достаточно привыкли к темноте, осторожно ступая, я двинулась в небольшую гостиную, где узкие окна выходили на основную сторону территории центра.
В прямом направлении к дому моего наставника направлялась вооружённая группа нордов. Они были в форме, которую нечасто встретишь в обыденный день. Даже в смутном свете фонарей было ясно, что сюда идут Воины. Они являлись особой категорией граждан Иммортала – Воины стали первым детищем Основателей, когда те освоили человеческие технологии по созданию себе подобных. Эти норды были единственными среди нас, кто непосредственно участвовал в первом этапе искоренения человеческого рода.
Иногда мне приходила в голову мысль, которая до сих пор время от времени посещала меня – если ни один из них не воспрепятствовал тогда массовому истреблению, может быть, это действительно было необходимо? Может быть, эта жертва была оправдана.
Я не чувствовала угрозы до тех пор, пока среди них не разглядела Рейга. По его довольной роже, какую редко можно было узреть, и их хмурым лицам стало ясно, что они явились не с благими намерениями. Рука лидера покоилась на кобуре. Когда провожатый указал им рукой в мою сторону, те кивком головы поблагодарили его, но дальше следовать с ними не позволили. По надсмотрщику было заметно, как его это расстроило. Чем Роял ему насолил, мне было не известно.
Я отпрянула от окна и устремилась к входной двери. Паника мешала сосредоточиться и подумать. Воины неспроста явились сюда – им по какой-то причине нужен Роял. Но что, если они обнаружат здесь не его, а меня? Бежать из дома было уже поздно, они бы заметили и услышали, и в доме не было возможности укрыться, разве что…
Других вариантов не осталось, придётся притаиться под полом, в тайном люке. Тяжёлая крышка с трудом поддалась и со скрипом приоткрылась. В лицо ударил запах сырой земли. Отверстие уходило вниз примерно на метр, а затем ход вёл прямо. Я залезла в прямоугольный проём, присела и подвинула банкетку так, чтобы она оказалась прямо надо мной. Убедившись, что она полностью перекрыла люк, я захлопнула крышку и стала ждать.
Спустя несколько ударов сердца, норды отворили дверь. Дом наполнился приглушёнными голосами и топотом ботинок.
– Роял! – громоподобный голос одного из них окликнул моего наставника, но ответа, разумеется, не последовало.
Они прошли вглубь дома, после чего послышался шум: хлопанье дверей шкафов и тумб, грохот от удара каркаса опрокинутой кровати, треск порванной ткани отдёрнутых штор. Их настрой явно не сулил ничего хорошего для Рояла. Я сжалась, рассчитывая на то, что им не хватит ума обратить внимание на неприметную деталь интерьера прямо надо мной.
– Ладно, подождём его здесь, – раздался другой, менее грозный голос. – Возможно, наш бывший приятель, вышел куда-то ненадолго.
Ещё несколько секунд раздавались шаги, а затем воцарилась тишина. И только моё сердце колотилось в груди так, что пульсация отдавала в голову болезненным тюканьем. Они пришли за ним. Что же он такое натворил? Оставалось только одно – найти конец этого уходящего вдаль подземного туннеля, а вместе с ним и моего Рояла.
V
Я провела под землёй пол ночи.
Туннель оказался довольно извилистым: копателю приходилось огибать твёрдую каменную породу, которой была испещрена здешняя почва. Также на пути попадались тупиковые ходы – попытка задержать непрошенных гостей. Лишь свечение экрана коммуникатора, который, на счастье, я взяла с собой на прогулку с Роялом, спасло меня от блужданий в полнейшей темноте. Пол подземного хода был выстлан полотном ткани, но сводчатые стены и потолок туннеля представляли собой всего на всего плотно утрамбованную землю. Пространства хватало, чтобы среднестатистический норд мог спокойно ползти, не касаясь плечами и головой грунта.
Вымотанная бесконечными поворотами и возвращениями к основной ветви, я всё же сумела добраться до конца этого подземелья. Как и в доме Рояла, выход из туннеля был прикрыт тяжёлой крышкой, только эта оказалась металлической. Как только я её приоткрыла, сразу поняла одно – лабиринт вывел меня за Черту.
Мягкое свечение города отчётливо выделялось на фоне ночи, окутавшей остальную часть острова. Дикую его часть. Также отчётливо виднелся барьер, пики которого венчали сигнальные диоды. А вокруг меня разверзлась бездна – тьма полная причудливых звуков и силуэтов, притаившихся среди низкорослых зарослей. И никакого намёка на присутствие Рояла. Холод и страх подтолкнули меня к единственно верному решению – дождаться наставника в этом тайном укрытии, пока он рано или поздно не соизволит вернуться.
Но он так и не явился.
Ни ночью, ни утром, когда я пробудилась от непродолжительного сна, одолевшего меня перед самым рассветом. Я не знала, ушли ли те норды из его дома или всё ещё поджидали там. А что случится, когда хватятся меня, не обнаружив на занятии?
Я в очередной раз откинула крышку, чтобы ещё раз оглядеться. Глаза обратились к небу, где палящее янтарное солнце стремилось достигнуть своего пика – до полудня оставалось пару часов. Можно было не сомневаться в том, что меня уже разыскивают. Хотя о чём это я? Сёстры ещё вчера наверняка доложили старшим, что я не вернулась после выезда в город.
Даже, если мы с наставником вернёмся в центр, даже если Воины ушли, то что? Как мы объясним своё отсутствие? Этого так просто не оставят. Нас накажут, и можно быть уверенной, что Рояла отстранят от должности моего наставника. Такой исход событий был для меня самым невыносимым. А внутренний голос твердил, что всё намного хуже, чем я могу себе вообразить.
В любом случае, чем бы всё это не обернулось, мне необходимо как можно скорее разыскать его и предупредить, а ещё заставить рассказать всё, что он скрывал от меня, включая этот клятый туннель. Нельзя больше сидеть и просто ждать его возвращения. Если он вообще собирался вернуться…
Если Роял так спешил, что даже не потрудился вернуть банкетку на место, значит наверняка и по эту сторону Черты он не был особо осторожен. Он точно оставил следы, мне только нужно следовать по ним. Сейчас навыки следопытства из курса по выживанию, которые в нас вколачивали все эти годы, оказались как нельзя кстати: мой торопливый наставник помял всю траву в округе, прежде чем поломав ветки кустарника, скрылся в тенистом лесу.
Я уже хотела броситься как ищейка следом, но внезапная мысль застопорила меня.
А если ты окажешься здесь раньше, чем я найду тебя?
Мне нужно что-то оставить. Какой-то знак, что я здесь была, и отправилась на его поиски. Оглядев своё платье и отогнав мысль, что за прошедшие день и ночь оно превратилось в старые занавески, я рывком отделила лоскут грязной ткани и положила его поверх закрытой крышки люка, придавив сверху найденным неподалёку куском песчаника.
Ещё раз оглянувшись на отдалённые очертания города, я, полная решимости найти друга, отправилась в путь.
VI
Всю свою жизнь я провела на этом чудесном острове, но сейчас мне выпал шанс открыть его заново. На территории необузданной дикой природы я чувствовала себя непрошенным гостем, которому следует помнить о том, кто здесь истинный хозяин. Лес дурманил меня своей первобытной красотой. Он словно был одним живым существом, состоящим из сонмища звуков и ароматов. Сложно было не отвлекаться от цели, когда повсюду царило величественное очарование природы. Тем не менее я продолжала двигаться вперёд, ориентируясь на малейшие зацепки: следы босых ног на влажной почве, притоптанные листья папоротника и надтреснутые корешки молодых деревцев.
Вскоре в общую какофонию звуков вплёлся ещё один – отдалённое журчание реки. Язык и горло жаждали хотя бы каплю спасительной влаги, побуждая меня отклониться от курса и пойти на шум воды. Следы вели прямо, но я свернула направо, проклиная жажду и отчаянное желание её утолить.
Плеск речной волны влёк меня к небольшому обрыву. Буки, эвкалипты и сосны нависали над неспешной рекой, крепко держась корнями за клочки земли отвесного берега. Вода в реке выглядела так маняще: переливаясь изумрудными бликами в лучах солнца, драгоценная жидкость мягко журчала, приглашая себя испробовать. И я поддалась на эти безмолвные уговоры. Крепкие стволы деревьев помогли без труда спуститься к каменистому берегу. Яшма, сердолик и другие минералы устилали ковром неровную кромку суши.
Сложенные чашечкой ладони коснулись влаги, и мои пальцы моментально онемели – вода оказалась безумно холодной. Я взглядом проводила реку против её течения – туда, где она брала начало, с возвышающихся в северной части острова гор. Вволю напившись, я стала стягивать с себя грязное платье, чтобы окунуться в поток и смыть с себя землистый налёт прошлой ночи.
Я успела расстегнуть лишь пару пуговиц, когда откуда-то сверху послышался монотонный гул. Птицы, всё это время щебетавшие над головой, покинули свои гнёзда. Густая сень склонившихся над берегом деревьев, зелёным зонтом укрывала меня и мешала разглядеть источник звука. Когда я, наконец, поняла, что это, было слишком поздно.
Чёрный дрон пробившись сквозь листву, завис в паре метров над водой, порождая мелкую рябь. Его острый нос был обращён в мою сторону, а две камеры, служившие этому устройству глазами, пристально следили за каждым моим действием. Несколько мгновений ничего не происходило, но стоило мне сдвинуться на миллиметр, и он атаковал. Я отступила на шаг назад и запнулась о скользкий илистый камень, потеряв равновесие и тяжело плюхнувшись в реку. Время будто замерло. Там, где только что находилась моя голова промелькнуло нечто с заострённым стержнем, и не встретив никакого сопротивления исчезло в зарослях.
Не дожидаясь, когда бездушный киллер осознает, что промахнулся, и предпримет вторую попытку, я вскочила на ноги и бросилась бежать в сторону спасительного укрытия деревьев. Дрон устремился за мной. Он ловко огибал стволы сосен и уворачивался от распростёртых во все стороны ветвей, чего нельзя было сказать обо мне. Я неслась вперёд, виляя из стороны в сторону, чтобы сбить с толку и не дать прицелиться нагоняющему меня истребителю. Казалось, погоня будет длиться до тех пор, пока я не рухну без сил и не буду убита.
Впереди показался глубокий овраг – возможность скрыться. Я прибавила скорости и кубарем скатилась по мягкой лесной подстилке из листьев, отмерших корней и мха. Прижавшись к самому склону, я затаила прерывистое дыхание, надеясь на удачу. Дрон не останавливаясь пролетел надо мной. Стрекотание винтов затихло вдали. Я спустилась ещё ниже и забралась под поваленный ствол старой сосны, спугнув пару белок.
Просидев ещё некоторое время в глубине оврага, успокаивая дыхание и разминая ноющие стопы, я пришла к осознанию, что безнадёжно заблудилась. Разумеется, во время бегства ни о каком запоминании местности не шло и речи. Я просто бежала, бежала и бежала. И меня снова, уже с новой силой, терзала безумная жажда. Те несколько глотков, что я успела сделать у речушки, давно вышли вместе с потом. Пришлось заставить себя подняться на ноги и выбраться из этого укромного места, чтобы осмотреться.
Где бы Роял не был, мне уже не отыскать его следов.
VII
С наступлением сумерек пёстрые краски леса начали угасать, становясь серыми. Утих звонкий щебет пернатых наблюдателей, сопровождающий меня в бесплодных попытках найти дорогу назад, к подземному ходу. Их надоедливая компания успокаивала меня, а трели отвлекали от мрачных мыслей, но сейчас я осталась одна.
Солнце неумолимо клонилось к западу, утягивая за горизонт остатки дня. Ночь на этой части острова не сулила мне ничего хорошего. За всё время здесь я ещё не встретила ни одного хищника, лишь пару вомбатов, скрывшихся в норе при моём появлении, и ехидну, разоряющую большой муравейник. Но на этом острове наверняка обитали звери опаснее, например дикие собаки, чьи предки жили здесь с людьми.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71211169) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Рая Энгел
Мой мир разделён на чёрное и белое. Мы – бессмертные, дети Вечности. Вы – тлен, рождённые умереть.
Меня зовут Анаит. Меня создали, чтобы освободить от вас этот мир.
Одно спонтанное решение породило за собой целую цепочку роковых событий. Правда обернулась ложью, а истина оказалась куда мрачнее, чем я готова была принять.
Когда смерть перестаёт быть чем-то иллюзорным, начинаешь чувствовать её ледяное дыхание в дуновении ветра, слышать лихорадочный шёпот в самый тёмный час ночи, ощущать вкус пепла на кончике языка. На что я готова пойти, чтобы выжить? На всё. Даже если потребуется предать друга.
И запомните… Бессмертие – не гарантия вечной жизни.
Рая Энгел
Архаос
N
Задолго до…
Наша история началась задолго до вашего появления на этой прекрасной и далёкой планете. Для нас она стала вторым шансом, домом, которого мы так скоропостижно лишились. Этот мир отличался от всего виденного нами ранее, но был совершенным. Казалось, кто-то очень постарался над его величественным обликом.
И мы приняли решение остаться.
Ни взгляд, ни разум, ни сердце не были способны постичь бескрайних просторов: девственных лесов, бездонных океанов и усыпанных звёздами небес. Луна и солнце сменяли друг друга безмолвными стражами, оберегая покой своей чудной сестры – Земли.
К моменту нашего прихода, она уже стала приютом для многих живых, но не разумных существ. Мы сосуществовали с ними в гармонии, не посягая на их право перворождения.
Это были блаженные времена, но у всего на этом свете, как известно, есть начало и есть конец. И всё же… наша история не завершилась, а лишь прервалась на целые эпохи, чтобы однажды вновь продолжиться.
I
С момента основания Иммортала –
первого города Бессмертных
минуло 50 лет.
01.02.2180
16:15
Неоновые цифры на электронном табло посреди центральной стены лекционного зала означали не только первый день нового календарного периода. Для нас эта дата была особенной. Двадцать лет назад, в первый день месяца, названного людьми «февралём» в честь одного из несметного полчища богов, которых они себе выдумывали на протяжении всей своей истории, я и одиннадцать моих братьев и сестёр явились в этот мир. Мы были особым проектом Основателей.
Ещё на предварительном этапе эмбриогенеза наш геном был несколько усовершенствован, благодаря чему клетки организма обладали не только биологическим бессмертием, подобно всем представителям нашего вида, но и были невосприимчивы к подавляющему большинству штаммов бактерий, грибов и вирусов, что являлось нашим главным преимуществом и ценностью.
Нам предстояло стать универсальными носителями смертельного вируса, первая версия которого не справилась со своей задачей более полувека назад. Миссия, к которой нас готовили все эти годы. Оставалось совсем немного времени перед отправкой на большую землю, чтобы поставить точку в операции «Истребление».
Наша экспериментальная группа стала последним поколением. Во всяком случае, до тех времён, пока наш народ не сможет вновь вернуться на материк, который мы были вынуждены покинуть в ожидании скорой гибели человечества – смертных творцов своего бессмертного творения.
Но вместе с тем, я не желала причинять им вреда. По мере погружения в историю и культуру землян, начиная с восхода, и заканчивая закатом их цивилизации на этой планете, во мне прорастало сомнение в непогрешимости устремлений, которые нам внушали.
Вполне вероятно, это было неправильным – моя глубокая симпатия ко всему прекрасному, что было связано с их миром: произведения искусства, замысловатые традиции, нескончаемые праздники, философия жизни и противоречие самой их природы, которое становилось причиной невероятных масштабов трагедии любви и ненависти. Всё это источало жизнь. И несмотря на то, что они совершили немало ошибок на своём пути, им стоило подарить шанс.
Я не должна была испытывать к ним никаких чувств, кроме презрения. Этому нас всегда учили. Именно люди стали причиной медленной, но неминуемой гибели всего прекрасного, что создала природа, в том числе и их самих. Они вынудили нас немедленно остановить их в той беспощадности, с которой они двигали мир к его концу, которого бы сами даже не увидели. И мои создатели – первые среди Бессмертных не позволили этому случится, столкнув с рельс этот поезд, на всех парах мчащийся к обрыву в пропасть.
Норды.
Так учёные, которые стояли во главе масштабного эксперимента, прозвали первых представителей моего народа за внешнюю схожесть с пришельцами, характерными чертами которых были длинные светлые волосы и пронзительные льдисто-голубые глаза, описываемых в своих статьях уфологами – людьми помешанными на феномене НЛО. Великие умы, создали наших Основателей, как отдельный вид себе подобных с весьма разительным отличием – они не старели, а следовательно и не умирали. Для всего людского рода это стало самой фатальной ошибкой, какую они когда-либо совершали.
Если бы тогда именно от меня зависела их судьба, смогла бы я обречь сотни тысяч на вымирание или подарила возможность исправить последствия их деяний? Для меня ответ был очевиден, но какая теперь разница…
Анаит.
Что?
– Анаит, – недовольный голос лектора взлетел вверх по рядам и вывел меня из размышлений о том, что сейчас уже не имело никакого значения.
Роял, кажется, был раздосадован тем, что я его совсем не слушаю. Сколько я провела в размышлениях, разглядывая лоскут неба в квадратике стекла, заключённого в пластиковую раму? Мой наставник, а по совместительству и преподаватель, которому надлежало обучить нас навыкам выживания в условиях дикой природы, продолжил суровым тоном:
– Похоже, тебя не интересует, как сохранить себе жизнь там, где у тебя не будет нянек, поваров и охраны. То, что ты моя подопечная не означает особой исключительности и не наделяет правом пренебрегать моими лекциями.
Жестоко. Не выспался, наверное. Но он прав. Нужно слушать и запоминать, тем более через несколько дней предстоит непростой экзамен. Испытание, с которым мы обязаны справиться, в первую очередь для нас самих. Мелочь по сравнению с тем, что нас ждёт на материке.
Его попытка просверлить в моей голове дыру своим взглядом не увенчалась успехом, и он вновь переключил своё внимание на остальных и продолжил:
– Самый неблагоприятный район – территория бывшего Полярного Альянса: холодно, довольно скудная растительность, основной источник пищи – дичь, земледелие возможно только в период с июня по август. Уже несколько месяцев подряд наши спутники фиксируют в той области тепловое излучение. – За его спиной в воздухе вспыхнула объёмная голограмма карты мира, на которой была подсвечена синим северная зона единого материка, который образовался из шести частей около трёх ста лет назад в результате сдвига тектонических плит. – Это, как вы уже догадались, означает, что в той области оставшиеся в живых люди, объединились в достаточно крупную группу. По численности она сопоставима с теми, что наши приборы зафиксировали на более южных территориях. Мы причисляем её к классу «А».
Класс «А»?!
Роял рассёк рукой воздух поперёк голограммы, и очертания рельефа сменились таблицей классификации групп выживших: «А», «B», «С», «D» и «Е». Если этим объединившимся людям присвоили первую категорию численности особей, значит их там было не менее пятисот. Так много… Что заставило их обосноваться в таком суровом месте? Как правило, те немногие, кто невероятным образом сумел избежать заражения вирусом и неминуемой в таком случае смерти, старались уйти дальше на юг. Но эта группа решила осесть в северных краях.
– Согласно задаче распределения, на каждую группу выживших назначается только один из вас, но ввиду опасения из-за неблагоприятных для жизни условий в северных широтах, за этим регионом закрепят двоих. Ваше рассредоточение произойдёт путём жеребьёвки.
Роял начал было переходить к теме грядущего экзамена, как вдруг его перебил Куоро, один из моих братьев:
– Разве нельзя просто атаковать их авиационными бомбами? Зачем всё усложнять?
Вопрос прозвучал с первого ряда. Куоро всегда отличался импульсивностью и в словах, и в действиях. По сменившемуся выражению лица Рояла, я поняла, как ему не приятен ни дерзкий выскочка, ни его глупый вопрос. Он устало вздохнул, но всё же ответил:
– Есть как минимум две причины, по которым эта затея не имеет право на существование: во-первых, в нашей борьбе против человечества не должен страдать ни один другой вид живых организмов, что непременно произошло бы, атакуй мы их оружием такого плана, а во-вторых, это не даёт гарантии, что не останутся выжившие, которые станут вести себя более скрытно, усложнив нам и так не простую задачу. Поэтому наша основная стратегия – внедриться и нанести удар туда, откуда они его точно не ждут. С вашим непосредственным участием.
Я не видела лица Куоро, но по его напряжённым мышцам спины, едва проступающим под тонкой льняной рубашкой, поняла, как он недоволен. Что на самом деле было сокрыто в его вопросе – ненависть, жажда убийства или же нечто иное – страх? Быть может, он, как и я просто боялся остаться один среди врагов. Если в процессе, что-то пойдёт не по плану – нас некому будет защитить.
Роял же, не удостоив его взглядом, продолжил вести лекцию. Следующие полтора часа он рассказывал о всевозможных способах выживания, в совершенно немыслимых на мой взгляд условиях. Но если следовать плану, то время нахождения каждого из нас среди людей должно было быть минимальным. План до смешного прост: внедриться в группу выживших на пару дней, если повезёт и найдёныша не заключат под карантин, а вирус, носителями которого нам предстоит стать, сам сделает своё дело.
За час до ужина, когда лекция подошла к концу, Роял произнёс своё финальное «андио», что бы это ни значило, так он завершал каждое своё занятие. Неужели, день на исходе. При одной только мысли обо всём предстоящем у меня сводило живот. Дальше по расписанию следовал «свободный час», после которого настанет время трапезы в тепле и комфорте, которых очень скоро нас лишат. Нужно взять всё от этой сладкой жизни со всеми удобствами и морально подготовиться к возможным лишениям.
Все уже покинули зал, но Роял не позволил мне последовать за остальными. Не успела я спуститься с верхнего ряда, как он занял ступеньку ниже меня, преграждая проход. Кивком головы он указал в сторону своего стола. Пришлось проигнорировать довольно громкое урчание в глубине живота и задержаться по его немой просьбе в аудитории.
– Послушай, я сегодня пропустила обед и думала сейчас перекусить хотя бы яблоком.
Он проигнорировал мои слова, развернул в мою сторону свой стул, приглашая присесть, и направился закрыть распахнутую настежь дверь. Я со вздохом опустилась, оперев локти о тонкую столешницу, та отозвалась слабым скрипом. Роял встал по другую сторону стола и сложил руки на груди крест-накрест. Меж белёсых бровей появилась маленькая складочка.
– Анаит, тебя что-то тревожит? Ты сама не своя последнее время.
Из строгого преподавателя он на глазах превратился в привычного мне Рояла – доброго и чуткого друга, каким помнился мне с самого начала нашего знакомства, когда пару недель спустя после моего пробуждения ему вверили опеку надо мной. Он научил меня всему, что знал сам, поведал об этом мире и о том, кем мы являемся, и чем отличаемся от людей.
Прежде чем ответить на неожиданный вопрос, я легонько коснулась объёмного изображения земного шара, парящего в воздухе над его рабочим столом.
– Нет, всё… нормально. Я волнуюсь о грядущем испытании. Только и всего.
Его бровь изогнулась.
– И ещё этот жребий… Не хотелось бы оказаться в тундре, особенно в компании Куоро. – Губы изогнулись в подобии улыбки. Если от Рояла что-то зависело в этом распределении, то хотелось верить, что он не позволит отправить меня в подобное место.
Мой указательный палец остановился на предполагаемой области голографической планеты, где была зафиксирована эта группа отчаянных выживших. Наставник после затяжной паузы издал короткий смешок, чем немного успокоил. Он не спеша обошёл стол и присел на его краешек, от чего тот возмутился и протяжно взвыл.
– Так тебя это так напугало? – подытожил он и погасил изображение, заставив мой палец указывать в пустоту. – Анаит, уверяю тебя, я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась в целости и сохранности. Обещаю. И если тебе страшно, или даже скверно…
– Да! – согласно кивнула я, и только после осознала, что ляпнула.
Вот, дура! Скажи ему, что ещё не хочешь выполнять миссию в угоду чувствам своей нежной натуры!
Не знаю, как, но Роял попал в самую суть моих переживаний и страхов относительно того, что мне и другим из группы предстояло совершить в обозримом будущем. Я никогда не делилась этими мыслями с ним так открыто, но он всегда обладал удивительной способностью понимать меня: по выражению лица, по тону моего голоса, движению тела. И да, мне было скверно от того, что я должна была стать палачом. Может быть, всё это воспринималось бы легче, будь на моём месте кто-то другой. Стоять в стороне намного проще, чем самому вершить жестокие деяния.
Мне было стыдно и страшно признавать это вслух. Что, если скажу Роялу о том, что мне претит сама мысль о миссии, а тот факт, что я должна принять в ней непосредственное участие возбуждает во мне приступ паники, то он сочтёт меня предателем всего нашего народа? Но больше всего я боялась не осуждения с его стороны. За такие мысли он мог запросто отвернуться от меня, снять с себя полномочия моего наставника. И тогда я осталась бы совершенно одна, ведь кроме него у меня больше никого не было.
– Анаит.
Мягкое касание его руки вывело меня из оцепенения, которое сковало тело до самой шеи. Я сфокусировала взгляд на его лице, и не нашла ни малейшего признака неприятия, которое ожидала на нём увидеть.
– Роял, – я не знала, как оправдаться за свою глупость, но он опередил меня.
– Послушай меня внимательно, – его полушёпот рассеивал волнение. Тёплая рука поверх моей ладони, согревала до самого предплечья. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Более того, даже не могу представить, как переживал бы сам, будь я тобой.
Вдруг Роял умолк, но не потому, что закончил. Я видела, как слова спешили сорваться с его уст, а он не мог выбрать подходящее, чтобы продолжить. Но время тянулось, заставляя числа на циферблате сменять друг друга.
Выразив вздохом досаду, я поднялась.
– Спасибо за твою поддержку. И я понимаю, что мои чувства не должны влиять на миссию, ради которой нас и создали.
Наставник напоследок слегка сжал мою руку, в его взгляде проглядывались невысказанные слова, собственно, как и в моём, но мы оба решили, что сейчас не время для каких-либо откровений. Я показала ему верхушку айсберга, но остальной глыбы, той что сокрыта под толщей хладных вод моего самообладания, ему лучше не видеть. Правильнее бы и мне перестать её замечать.
II
Лунный свет обрамлял силуэты постелей, на которых мирно посапывали мои сёстры. Мы делили эту комнату двадцать лет, но так и не стали близки между собой. Хотя, кое-что их всё-таки объединяло – зависть ко мне. Раньше я старалась не обращать внимания на некоторые вещи, но со временем пришлось. Причиной тому была наша с Роялом связь, которая не походила на то, как строились взаимоотношения у остальных с наставниками. Их ранила наша с ним многолетняя дружба, частые вылазки в город, которые были невозможны без сопровождения, время, которое он тратил на беседы со мной тёплыми вечерами под раскидистыми ветвями сосен. Они были этого лишены и наказывали меня своим частым безразличием.
Неоконченный разговор с Роялом грозил оставить меня без сна на всю ночь. Мне было необходимо выговориться, и если не признаться во всех своих опасениях, то хотя бы просто услышать его хрипловатый успокаивающий голос. Что бы я там ни надумала себе, он никогда не отвернётся от меня.
Тихо, чтобы не потревожить остальных, я нашарила в своём шкафу длинную рубаху-тунику и натянула её поверх майки и шорт. Сандалии решила надеть за дверью, чтобы не разбудить сестёр стуком подошвы о деревянные половицы. На полпути к выходу из комнаты тишину прорезал шёпот:
– Ты куда?
Я обернулась, пытаясь понять, кто не спит. Аста. Любопытная ворона. Она села и уставилась на меня в ожидании ответа.
– Подышать.
– Можно я с тобой? Мне тоже не спится.
Вот же ж! Нельзя!
– Ладно, – я прислонилась к стене, наблюдая как она шумно возится и пытается отыскать нужную ей вещь среди полок. Асте было всё равно на остальных, а потому она натянула свою обувь прямо у постели и громко прошлёпала до двери. Эгоистка.
Учебный центр представлял собой круглое здание, разделённое на четыре секции: восточное крыло – там располагались наши спальни, уборные и общий холл, северное крыло, где мы принимали пищу, там же находилось помещение кухни и продовольственный склад, в западной части нас обучали практике и теории, а южную занимал административный персонал. Все они сходились в центральном вестибюле, где находился главный вход.
Мы прошли по длинному коридору и направились к выходу. По пути нам никто не встретился, хотя мы этого и не опасались. На территории центра, который был окружён высоким ограждением по периметру, нам не устанавливали пределов передвижения.
Когда мы оказались снаружи, я с шумом вдохнула свежий морской воздух. Океан был вдали от нас, и всё же ветер пах им. Ночи на острове были прохладными, и спустя время меня начала бить мелкая дрожь. Я облокотилась на лестничные перила и стала разглядывать округу, не пытаясь завязать диалог с сестрой. Её это более чем устраивало.
Я ждала, когда она захочет вернуться назад, а сама бы нашла предлог задержаться здесь, чтобы дойти до домика Рояла, который мозолил мне глаза. Но Аста, похоже, и не собиралась оставлять меня одну. Она сидела на верхней ступеньке, оперев о колени подбородок, разглядывая маленькую ящерицу в траве.
– Что думаешь об испытании? – рептилия скрылась из виду и Аста направила всё своё внимание на меня.
Пару мгновений я раздумывала над ответом, обратив взгляд в сторону Черты – барьера, который разделял Иммортал и дикую часть острова. Несколько дней нам предстоит провести там: обустроить укрытие, добывать пищу и питьё, суметь развести огонь и постараться не поубивать друг друга. Последний этап перед отправкой на материк, где нас никто не будет страховать, и любой промах может стоить жизни.
– Надеюсь, всё пройдёт гладко.
Вот тебе мой ответ.
Она понимающе ухмыльнулась и вдруг встрепенулась, тихо шепнув и указав пальцем в сторону жилищ преподавательского состава:
– Смотри, твой наставник!
Я пригляделась. Роял запер дверь и направился к пропускному пункту. Он о чём-то переговорил с охраной и те отперли металлические ворота, пропустив его. За кронами деревьев зажглись огни его электромобиля и вскоре потухли. Уехал.
– Какие у него могут быть дела ночью? – обернулась на меня Аста. – Встреча с подружкой?
– Чего? Нет у него никого! – шикнула я в ответ.
– Ты ревнуешь? Пожалуй, нужно рассказать об этом ему на следующем занятии! – её подколы грозили вывести меня из равновесия.
– Я первая узнаю, если у него кто-то появится.
– Тогда, куда он отправился в два часа ночи? – не унималась она.
Если бы я сама знала. Хоть мы и были достаточно близки, но о многом Роял предпочитал помалкивать. Всё, что мне было известно о его другой стороне жизни – не в роли преподавателя и моего наставника – это его принадлежность к ближнему кругу Основателей. Об этом без особых подробностей он однажды обмолвился во время нашей с ним прогулки. Но Асте я точно не собираюсь об этом рассказывать.
– Пойдём, нас это не касается.
Заинтригованная Аста, понурив плечи, поплелась за мной обратно в спальню, где я окончательно лишилась сна и всю ночь потратила на размышления о подлунных тайнах Рояла.
III
Полуденное солнце ослепляло, когда я спускалась по центральной лестнице, покидая здание учебного центра. В свете дня мир вокруг обретал совсем другие очертания. Приходилось прикрывать глаза ладонью, чтобы ненароком не оступиться на частых ступеньках и кувырком не скатиться вниз. Сквозь пальцы я пыталась рассмотреть округу в поисках моего наставника.
«В полдень.»
Такое сообщение я получила от него сегодня утром на свой коммуникатор. Ни слова больше. В прочем, это в его стиле. Я не стала задавать лишних вопросов, потому что и так обо всём догадалась. Он не забыл, как и все предыдущие феврали до этого. Из года в год он не оставлял без внимания мой «день рождения». Это человеческий праздник, и норды не придавали этой людской традиции ни малейшего значения. Срок нашей жизни не исчислялся ни годами, ни десятилетиями и даже не столетиями, в отличие от людей. Их жизнь скоротечна, и каждый прожитый год для них был по-настоящему радостным событием: пока они молоды – это предвкушение предстоящих лет, когда стары – признательность за отведённое здесь время. Для меня во многом этот день стал особенным только благодаря Роялу, и в отличие от него остальные наставники ничего подобного не устраивали своим воспитанникам. Отпраздновать его именно сегодня будет как раз кстати.
Раз в неделю нас освобождали ото всех занятий, позволяя самим распорядится своим временем по желанию. Для меня наставник в такие дни устраивал поездки в город, а самое главное – к берегу океана. И сегодня, помимо вылазки, я ждала кое-что особенное. Он называл это подарками и объяснял, что таким способ люди старались показать важность и значимость момента.
По такому случаю я решила приодеться, сменив повседневную форму на одежду, которую носили обычные жители Иммортала. Платье из лёгкой струящейся ткани брусничного оттенка приятно щекотало кожу при каждом дуновении шаловливого ветра. Оно также было подарено Роялом.
Я бы желала каждый день одеваться в подобное, менять наряды, ловить восхищённые взгляды, как те человеческие женщины на страницах старых журналов, которые мой наставник показывал мне в своём домике. Я не спрашивала, откуда у него такие диковинные вещи, а он не торопился рассказать их историю. Мне хватало того, что он делился со мной этими воспоминаниями о минувших временах, воплощённых в хрупкую материю.
Наконец, я заметила его высокую фигуру неподалёку от пропускного пункта и сразу напомнила себе, что нужно попытаться разузнать о его похождениях. А пока, я бодро зашагала в его сторону, силясь при этом не подпрыгивать от радости, переполнявшей меня до самых краёв, чтобы не выглядеть глупо в глазах случайных встречных.
Роял знал, как невыносимо мне было пребывать в этой вынужденной изоляции от остального, пусть и совсем крохотного, по сравнению с материком, мира. Но там, за территорией учебного центра, на остальной части острова кипела жизнь. И порой меня даже манила перспектива отправки на материк с этой проклятой миссией. Если не учитывать потенциальный риск этой затеи, то у меня появлялась возможность покинуть эту райскую клетку, в которой я провела уже два десятка лет своей бесконечной жизни.
Роял тоже нарядился. Коралловое поло сменило привычную для него форменную голубоватую рубашку, а для низа выбор пал на бриджи цвета жухлой травы. И у меня, и у него на ногах были удобные сандалии – самое то для долгих пеших прогулок, на которые я и рассчитывала. Хватит с меня этих до тошноты знакомых сосен, безмолвными стражами окружающих территорию моего так называемого дома.
– Готова? – хитрый прищур голубых глаз и широкая белозубая улыбка украшали лицо моего наставника, когда он задал вопрос, на который и так знал ответ.
– Ещё бы! – Как я ни старалась, не могла заставить себя перестать улыбаться во весь рот как ненормальная.
Бок о бок с Роялом мы двинулись к «проходной» – только там под пристальным взором четырёх пар глаз надзирателей и двух камер можно было войти и покинуть территорию центра. И только в сопровождении наставника. Мы были слишком ценными, чтобы позволять нам разгуливать за территорией центра в одиночку. Случись что с нами, отвечать за это кому-то придётся своей головой…
Пропускной пункт, к которому мы довольно быстро приближались, от чего меня пробрал озноб, представлял собой небольшое кирпичное строение с тонированными окнами на каждой стороне. Не успели мы подойти к нему, как железная дверь в боковой части постройки отворилась. Эйман – так звали этого норда, тело которого представляло собой громаду мышц и средоточие неистовой мощи. Его хмурое лицо всегда выражало только одну эмоцию – подозрение. Остальные, похоже, остались наблюдать изнутри.
Великан преградил нам путь, и не произнося ни слова, выудил из кармана два «браслета безопасности» – один для Рояла, второй для меня. Это являлось обязательным условием ухода за территорию центра таких, как я. На моего наставника ложилась полная ответственностью за мою безопасность. Браслеты были подключены друг к другу, для того чтобы мы с Роялом не отдалялись друг от друга дальше, чем на двадцать метров, в противном случае они сигнализируют об этом охране, и тогда нам обоим несдобровать.
Громадный норд махнул рукой кому-то по ту сторону тёмного окна, что стало неким сигналом открыть проход. Одна из секций ограждения с протестующим металлическим скрежетом поползла влево, являя взору укатанную дорогу, ведущую сквозь окрестный лес в город.
Здоровяк, не спеша, отошёл в сторону, предоставив нам возможность продолжить путь.
– Доброго дня, Эйман! – через плечо бросил мой спутник. – И смажьте вы уже наконец эту чёртову железяку. Невозможно слушать.
Словно насмехаясь над замечанием Рояла, секция с ещё более оглушительным скрипом закрыла проход за нашими спинами. Свобода. Пусть и недолгая, но всё же свобода.
Когда мы с Роялом пристегнули ремни безопасности, я решила поинтересоваться:
– Куда ты вчера уезжал?
Он замер, но почти сразу ответил:
– У меня в городе есть друзья. Они пригласили меня к себе, а что?
– Или подружка? – предположила я, возвращаясь мыслью к Асте.
Наставник глядел на меня сквозь тёмные непроницаемые очки.
– Если и так?
Действительно, чего это я? Роял сам разберётся, когда и с кем ему встречаться. Я перегибала палку со своими неуместными расспросами.
– Нет, ничего! – я изобразила веселье, чтобы развеять внезапно сгустившееся напряжение в тесном пространстве салона. – Поехали!
Часть пути я корила себя за то, что вообще завела этот разговор.
IV
Почти день ушёл на то, чтобы объехать весь остров, вернее ту его часть, что именовалась Имморталом и была обжита нордами. Большая же площадь суши представляла собой труднопроходимые дождевые леса – дикие вечнозелёные места, где полноправными хозяевами были четвероногие представители местной фауны. Преградой между нами служила опоясывающая весь город черта – защитный барьер, позволяющий не опасаться, что какой-нибудь забредший дикий зверь навредит жителям города.
Мне по-настоящему нравился Иммортал: уютные улочки, утопающие в зелени плодородных деревьев, очаровательные одноэтажные домики по внешнему кругу города, в которых селились норды и солидные многоэтажные здания внутреннего круга, где кипела работа. Каждый житель был винтиком в этой системе, и всех устраивало такое положение дел. Все трудились на благо своего народа, и все имели доступ к этим благам. Мы достигли того, к чему люди со своей идеей индивидуализма так и не пришли за свою долгую историю, как бы не стремились к этому.
В мои первые годы жизни мне было совсем не ясно, зачем покидать такое чудесное место, настоящий рай посреди океана. И однажды я задала этот вопрос Роялу, на который он дал исчерпывающий ответ – остров умирает. Процессы, происходящие в толще земной коры, которые соединили в далёком прошлом шесть материков в единый, продолжаются и по сей день. Когда только норды заняли этот кусочек земли, он был почти в два раза больше своих нынешних размеров, и со временем стало понятно, что остров постепенно уходит под воду.
Нашей последней остановкой на сегодня стал дикий пляж. Мы оставили машину на краю дороги, а сами двинулись к берегу, скользя вниз по песчаному склону. Пару раз я не удержала равновесие и проехалась на спине, заливисто хохоча при этом. Я высвободила стопы из сандалий, погрузив пальцы ног в мириады крохотных песчинок, а затем бросилась бежать к морю, расправив руки словно крылья в попытке обнять мчащийся навстречу солёный бриз. Позади послышался смех Рояла. Пускай, смеётся. Сейчас, вдали от неустанного взора камер и глаз, можно было расслабиться и делать всё, что вздумается, даже если моему наставнику это, вероятно, казалось смешным и нелепым.
Мы оба зашли по щиколотку в тёплую воду, любуясь безбрежным небосводом окрашенным в пурпур предзакатным солнцем. Его рука обнимала меня за плечо, прижимая к себе. В моменты, подобные этому, я напрочь забывала обо всём, что снедало меня изнутри: прошлое, настоящее и будущее меня и моего народа в этом мире. Я старалась сохранить в памяти мгновения, когда чарующая красота мира вокруг заставляла расслабиться и на краткий миг перестать беспокоиться о том, кто я и зачем создана.
Мы стояли совсем близко, и одежда моего наставника, как всегда, благоухала чем-то сладким и пряным. Мне пришлось сильно вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Наша разница в росте была колоссальной. В мире людей нас приняли бы за дочь и отца. Моё детское тело, которому не дали закончить процесс формирования до взрослого состояния, было гениальным замыслом Основателей. Они считали это огромным преимуществом для выполнения миссии на материке. Человеческие общины, обнаружив одинокого ребёнка посреди руин старого мира, обязательно возьмут его под крыло, чем обрекут себя на гибель.
Он заметил, что я наблюдаю за ним и отвлёкся от созерцания горизонта. Одарив меня своей обаятельной улыбкой, Роял извлёк из маленького нагрудного карманчика потёртый замшевый футляр цвета волн, омывающих наши ноги.
– Ты же не подумала, что сюрпризы на сегодня закончились? – его изящные пальцы раскрыли вещицу словно раковину устрицы, явив на свет сокровище внутри.
Руки сами потянулись к необычайно красивой блестящей цепочке, на которую была нанизана переливчатая жемчужина-хамелеон. Язык онемел и был не в состоянии формировать слова. Роял довольный моей реакцией, упрятал футляр обратно и осторожно взял украшение из моих раскрытых ладоней. Он застегнул цепочку, и подарок лёгким грузиком повис на моей шее. Наставник отступил чуть назад и окинул меня взглядом. А уже в следующий миг он оказался зажат в моих крепких объятиях.
– Спасибо, – я сжимала его так сильно, что боялась услышать хруст рёбер. – Я буду носить её всегда и ни за что не сниму и не потеряю!
Я отстранилась от него, и даже не стала скрывать слёз счастья, которые внезапно хлынули, застилая пеленой всё вокруг. Осторожным прикосновением к моей щеке, он стёр влажную дорожку, взяв мои руки в свои и произнёс:
– Анаит, это не просто красивая безделушка. Внутри этой жемчужины сокрыт маленький секрет, благодаря которому я всегда буду знать где ты, как далеко бы мы не оказались друг от друга. И если судьба разделит нас – я найду тебя, даже если на это уйдёт вся вечность.
Ценность этого крошечного украшения нарастала с каждым, произнесённым Роялом, словом, пока я наконец не осознала, что оно не более чем бесценно. Это уже была не просто цепочка с подвеской. Нет. Теперь на моей шее покоился символ обещания – обещания встречи, даже после самой долгой разлуки. Как только эта мысль окончательно укоренилась в моей голове, небо позади на накрыла чёрная тень.
Огромный рой двинулся к Черте со стороны военной базы.
– Это же…
– Дроны-разведчики, – ответил на ещё не заданный мной вопрос Роял и разъярённо буркнул. – Вот чёрт.
Мы выбрались на берег и побежали к машине. Волшебство момента рассеялось так же мгновенно, как и возникло. Я пыталась порассуждать над тем, что всё это значит, зачем дроны отправились за пределы Иммортала, да ещё в таком невероятном количестве. Но мой спутник игнорировал все попытки начать разговор и лишь упрямо преодолевал песчаный склон. Он весь раскраснелся и тяжело дышал, но всё равно карабкался вверх, цепляясь за валуны и растущий местами колючий кустарник. Я сильно отстала и вдруг замерла, потому что кое-что осознала:
– Обувь! Роял, мы оставили её на берегу. Что скажут, когда мы вернёмся в таком виде! Я сбегаю и заберу…
– Оставь её! – гаркнул он, не глядя, и быстрее прежнего двинулся вперёд.
На секунду я опешила от его тона. Ещё ни разу мне не доводилось видеть его в таком настроении. Роял никогда не позволял себе подобных интонаций ни в общении со мной, ни с кем-либо другим. Нужно обязательно выяснить, что его так разволновало. Но он не давал и шанса расспросить о происходящем, только лишь глядел в сторону Черты, к которой неумолимо стремилась зловещая туча.
Резина неистово завизжала от трения об асфальт, когда Роял с силой вжал педаль газа в пол. Не успела я пристегнуть ремень безопасности, как машина сорвалась с места, набирая скорость с каждой секундой. И вот, мы уже мчались обратно в учебный центр. Ветер трепал мои волосы, белокрылые чайки и шум беспокойных волн провожали нас, пока дорогу не поглотили заросли леса.
Дорогу обступили бликующие стеклянными фасадами здания внутреннего кольца города, по тротуарам сновали взволнованные норды, то и дело поглядывающие на небо. Моему наставнику пришлось сбавить скорость до пределов допустимой для передвижения по городу, и всё же стрелка спидометра то и дело переваливала за девяносто, заставляя меня нервничать ещё сильнее.
Неожиданно со стороны моря показался пассажирский вертолёт. Шум его лопастей, рассекающих воздух, перекрывал тревожные возгласы. Пальцы Рояла побелели от того усилия, с которым он сжимал бедный руль своей машины. В обычный день все вокруг пялились бы на нас – лишь единицы имели в пользовании электромобиль, но сейчас всеобщее внимание было приковано к крылатому монстру. Я боялась даже взглянуть в сторону наставника, от него волнами расходилась энергия ярости, а потому просто наблюдала за мелькающей дорогой.
Помимо прочих сбивчивых мыслей, терзающих меня весь путь назад, одна с особым рвением клевала мой мозг. Может быть, она и не имела особого значения ввиду прочих обстоятельств, и всё же, что, чёрт возьми, о нас подумают, когда мы явимся босыми?
Роял припарковался, вышел и хлопнул дверью так, что отдача дошла и до меня. Он, не оглядываясь, направился к воротам, и мне не оставалось ничего, кроме как поспешить за ним. Маленькие камешки и бугорки на земле неприятно впивались в ступни, делая мою походку неуклюжей, чего нельзя было сказать о моём наставнике. Он тараном приближался к пропускному пункту.
Похоже, нас заметили из будки по ту сторону ограждения, потому что одна из секций двинулась в сторону, открывая нам проход. Затем распахнулась дверь небольшой постройки, из которой под скупой свет фонарей вышел один из надсмотрщиков – на этот раз не Эйман. Нас встретил его ещё менее приятный товарищ, норд по имени Рейг.
Разумеется, первый вопрос, который он решил нам задать, звучал имеено так:
– Где ваша обувь?
Роял, словно не расслышал, прошёл мимо него, чем вызвал недоумённый взгляд, направленный в мою сторону.
– Волны украли, – пропищала я, отдала свой браслет и поторопилась покинуть общество Рейга, чтобы избежать дальнейших расспросов. Он проводил нас подозрительным взглядом сузившихся глаз.
Ну вот, сейчас мы с моим наставником в спокойной обстановке всё и обсудим. Переоденемся, пойдём украдём чего-нибудь из обеденного зала, и я расспрошу его о причинах такой перемены настроения. Да, происходящее в небе над городом стало неожиданностью, но Роял был больше зол, чем удивлён этому явлению. Его буквально разрывало от бешенства.
Я только и поспевала за наставником. Его длинные ноги были готовы сорваться на бег, но он сдерживал себя. Мы дошли до развилки одной из каменистых тропинок, которые петляли по всей территории учебного центра: одна дорожка вела налево – к домикам преподавательского состава, а вторая направо – к учебному центру. И Роял не раздумывая свернул влево. Я решила, что он хочет всё обговорить в стенах своего жилища, где нас никто не сможет побеспокоить, но когда я последовала за ним, то уткнулась ему в спину. Он резко остановился и обернулся.
– Анаит, иди к себе и ложись спать. Время уже позднее, – тихо проронил он.
– Но…
– Прости, сейчас я не отвечу на твои вопросы.
Роял испарился, оставил меня одну в обступающем со всех сторон сумраке ночи. Казалось, я простояла на развилке тропы целую вечность, обняв себя руками в безнадёжной попытке прогнать холод. Прошло минут десять, как он ушёл, и я не могла решить, послушаться наставника или последовать за ним и выяснить причину его неестественного поведения. Честно говоря, меня глубоко тревожило происходящее. И в чём я точно не сомневалась, так это в наличии некой связи между появлением дронов в небе и последующей за этим реакции Рояла. И конечно, ни о каком сне и речи не шло.
Не беспокоясь о том, что кто-то заметит меня, слоняющуюся поздним вечером по округе центра, я двинулась прямиком к домику наставника. Ничем не отличающийся от других, он был самым крайним среди прочих. Света в окнах не было. Чем ближе я приближалась к небольшой каменной постройке, тем больше нарастала волна тревоги, угрожающая накрыть меня и утянуть в своих пучины.
И что же, ты отделался от меня, чтобы просто завалиться в кровать и уснуть? Ну уж, нет. Тебе придётся всё объяснить!
Мой шаг ускорился. Я чуть ли не бежала. Адреналин полностью завладел моим телом.
Деревянная дверь отдалась глухим стуком, когда я со злости ударила о неё коленкой и кулаком одновременно.
Тишина. Никакой реакции.
Тогда безо всяких церемоний я дёрнула ручку вниз, и та сразу же поддалась. Не похоже на моего наставника – вот так оставлять дверь не запертой. Хотя он и отличался от многих среди моего окружения своей доброжелательностью и приветливостью, но незваных гостей не жаловал.
Внутри меня встретила непроглядная тьма, и ещё не успев войти, я тут же обо что-то запнулась и повалилась на пол. От удара о деревянный пол, левый локоть прострелило искрами боли, распространившимися дальше вверх по руке и до самой макушки. Да, бессмертие не означало отсутствие неприятных ощущений. Пришлось сдержать себя, чтоб не начать ругаться вслух, иначе на эти вопли сбежалась бы вся округа.
Когда потревоженный нерв успокоился, мне удалось встать и нащупать выключатель на стене слева от входа. Бледно-жёлтый свет ударил в глаза и тут же прояснил причину падения. Неприметная прямоугольная банкетка, обтянутая пёстрой тканью, которую я, казалось, видела впервые, хотя это определённо было не так, стояла прямо посреди небольшой прихожей, как раз напротив двери.
Взгляд невольно упал на небольшой свободный участок вдоль стены, между шкафом и напольным зеркалом, где она стояла все эти двадцать лет изо дня в день. Иногда Роял устраивал перестановки мебели, к чему частенько привлекал меня, советуясь, куда лучше передвинуть тот шкаф, или где гармоничнее смотрится этот кофейный столик, но местоположение этой банкетки не менялось никогда. И прямо сейчас я поняла, по какой причине он ни разу не сдвинул её с места.
Заместо покрытых слоями пыли досок, всё это время банкетка скрывала… люк? Несмотря на то, что его крышка была отделана теми же половицами, что устилали весь дом, она чётко выделялась на общем рисунке деревянного полотна благодаря небольшим зазорам. Потирая ушибленный локоть, я присела и стала разглядывать неожиданное открытие.
Звук снаружи отвлёк меня от намерения заглянуть внутрь. Я погасила свет в коридоре, чтобы суметь разглядеть в окно хоть что-то помимо своего отражения. Когда глаза достаточно привыкли к темноте, осторожно ступая, я двинулась в небольшую гостиную, где узкие окна выходили на основную сторону территории центра.
В прямом направлении к дому моего наставника направлялась вооружённая группа нордов. Они были в форме, которую нечасто встретишь в обыденный день. Даже в смутном свете фонарей было ясно, что сюда идут Воины. Они являлись особой категорией граждан Иммортала – Воины стали первым детищем Основателей, когда те освоили человеческие технологии по созданию себе подобных. Эти норды были единственными среди нас, кто непосредственно участвовал в первом этапе искоренения человеческого рода.
Иногда мне приходила в голову мысль, которая до сих пор время от времени посещала меня – если ни один из них не воспрепятствовал тогда массовому истреблению, может быть, это действительно было необходимо? Может быть, эта жертва была оправдана.
Я не чувствовала угрозы до тех пор, пока среди них не разглядела Рейга. По его довольной роже, какую редко можно было узреть, и их хмурым лицам стало ясно, что они явились не с благими намерениями. Рука лидера покоилась на кобуре. Когда провожатый указал им рукой в мою сторону, те кивком головы поблагодарили его, но дальше следовать с ними не позволили. По надсмотрщику было заметно, как его это расстроило. Чем Роял ему насолил, мне было не известно.
Я отпрянула от окна и устремилась к входной двери. Паника мешала сосредоточиться и подумать. Воины неспроста явились сюда – им по какой-то причине нужен Роял. Но что, если они обнаружат здесь не его, а меня? Бежать из дома было уже поздно, они бы заметили и услышали, и в доме не было возможности укрыться, разве что…
Других вариантов не осталось, придётся притаиться под полом, в тайном люке. Тяжёлая крышка с трудом поддалась и со скрипом приоткрылась. В лицо ударил запах сырой земли. Отверстие уходило вниз примерно на метр, а затем ход вёл прямо. Я залезла в прямоугольный проём, присела и подвинула банкетку так, чтобы она оказалась прямо надо мной. Убедившись, что она полностью перекрыла люк, я захлопнула крышку и стала ждать.
Спустя несколько ударов сердца, норды отворили дверь. Дом наполнился приглушёнными голосами и топотом ботинок.
– Роял! – громоподобный голос одного из них окликнул моего наставника, но ответа, разумеется, не последовало.
Они прошли вглубь дома, после чего послышался шум: хлопанье дверей шкафов и тумб, грохот от удара каркаса опрокинутой кровати, треск порванной ткани отдёрнутых штор. Их настрой явно не сулил ничего хорошего для Рояла. Я сжалась, рассчитывая на то, что им не хватит ума обратить внимание на неприметную деталь интерьера прямо надо мной.
– Ладно, подождём его здесь, – раздался другой, менее грозный голос. – Возможно, наш бывший приятель, вышел куда-то ненадолго.
Ещё несколько секунд раздавались шаги, а затем воцарилась тишина. И только моё сердце колотилось в груди так, что пульсация отдавала в голову болезненным тюканьем. Они пришли за ним. Что же он такое натворил? Оставалось только одно – найти конец этого уходящего вдаль подземного туннеля, а вместе с ним и моего Рояла.
V
Я провела под землёй пол ночи.
Туннель оказался довольно извилистым: копателю приходилось огибать твёрдую каменную породу, которой была испещрена здешняя почва. Также на пути попадались тупиковые ходы – попытка задержать непрошенных гостей. Лишь свечение экрана коммуникатора, который, на счастье, я взяла с собой на прогулку с Роялом, спасло меня от блужданий в полнейшей темноте. Пол подземного хода был выстлан полотном ткани, но сводчатые стены и потолок туннеля представляли собой всего на всего плотно утрамбованную землю. Пространства хватало, чтобы среднестатистический норд мог спокойно ползти, не касаясь плечами и головой грунта.
Вымотанная бесконечными поворотами и возвращениями к основной ветви, я всё же сумела добраться до конца этого подземелья. Как и в доме Рояла, выход из туннеля был прикрыт тяжёлой крышкой, только эта оказалась металлической. Как только я её приоткрыла, сразу поняла одно – лабиринт вывел меня за Черту.
Мягкое свечение города отчётливо выделялось на фоне ночи, окутавшей остальную часть острова. Дикую его часть. Также отчётливо виднелся барьер, пики которого венчали сигнальные диоды. А вокруг меня разверзлась бездна – тьма полная причудливых звуков и силуэтов, притаившихся среди низкорослых зарослей. И никакого намёка на присутствие Рояла. Холод и страх подтолкнули меня к единственно верному решению – дождаться наставника в этом тайном укрытии, пока он рано или поздно не соизволит вернуться.
Но он так и не явился.
Ни ночью, ни утром, когда я пробудилась от непродолжительного сна, одолевшего меня перед самым рассветом. Я не знала, ушли ли те норды из его дома или всё ещё поджидали там. А что случится, когда хватятся меня, не обнаружив на занятии?
Я в очередной раз откинула крышку, чтобы ещё раз оглядеться. Глаза обратились к небу, где палящее янтарное солнце стремилось достигнуть своего пика – до полудня оставалось пару часов. Можно было не сомневаться в том, что меня уже разыскивают. Хотя о чём это я? Сёстры ещё вчера наверняка доложили старшим, что я не вернулась после выезда в город.
Даже, если мы с наставником вернёмся в центр, даже если Воины ушли, то что? Как мы объясним своё отсутствие? Этого так просто не оставят. Нас накажут, и можно быть уверенной, что Рояла отстранят от должности моего наставника. Такой исход событий был для меня самым невыносимым. А внутренний голос твердил, что всё намного хуже, чем я могу себе вообразить.
В любом случае, чем бы всё это не обернулось, мне необходимо как можно скорее разыскать его и предупредить, а ещё заставить рассказать всё, что он скрывал от меня, включая этот клятый туннель. Нельзя больше сидеть и просто ждать его возвращения. Если он вообще собирался вернуться…
Если Роял так спешил, что даже не потрудился вернуть банкетку на место, значит наверняка и по эту сторону Черты он не был особо осторожен. Он точно оставил следы, мне только нужно следовать по ним. Сейчас навыки следопытства из курса по выживанию, которые в нас вколачивали все эти годы, оказались как нельзя кстати: мой торопливый наставник помял всю траву в округе, прежде чем поломав ветки кустарника, скрылся в тенистом лесу.
Я уже хотела броситься как ищейка следом, но внезапная мысль застопорила меня.
А если ты окажешься здесь раньше, чем я найду тебя?
Мне нужно что-то оставить. Какой-то знак, что я здесь была, и отправилась на его поиски. Оглядев своё платье и отогнав мысль, что за прошедшие день и ночь оно превратилось в старые занавески, я рывком отделила лоскут грязной ткани и положила его поверх закрытой крышки люка, придавив сверху найденным неподалёку куском песчаника.
Ещё раз оглянувшись на отдалённые очертания города, я, полная решимости найти друга, отправилась в путь.
VI
Всю свою жизнь я провела на этом чудесном острове, но сейчас мне выпал шанс открыть его заново. На территории необузданной дикой природы я чувствовала себя непрошенным гостем, которому следует помнить о том, кто здесь истинный хозяин. Лес дурманил меня своей первобытной красотой. Он словно был одним живым существом, состоящим из сонмища звуков и ароматов. Сложно было не отвлекаться от цели, когда повсюду царило величественное очарование природы. Тем не менее я продолжала двигаться вперёд, ориентируясь на малейшие зацепки: следы босых ног на влажной почве, притоптанные листья папоротника и надтреснутые корешки молодых деревцев.
Вскоре в общую какофонию звуков вплёлся ещё один – отдалённое журчание реки. Язык и горло жаждали хотя бы каплю спасительной влаги, побуждая меня отклониться от курса и пойти на шум воды. Следы вели прямо, но я свернула направо, проклиная жажду и отчаянное желание её утолить.
Плеск речной волны влёк меня к небольшому обрыву. Буки, эвкалипты и сосны нависали над неспешной рекой, крепко держась корнями за клочки земли отвесного берега. Вода в реке выглядела так маняще: переливаясь изумрудными бликами в лучах солнца, драгоценная жидкость мягко журчала, приглашая себя испробовать. И я поддалась на эти безмолвные уговоры. Крепкие стволы деревьев помогли без труда спуститься к каменистому берегу. Яшма, сердолик и другие минералы устилали ковром неровную кромку суши.
Сложенные чашечкой ладони коснулись влаги, и мои пальцы моментально онемели – вода оказалась безумно холодной. Я взглядом проводила реку против её течения – туда, где она брала начало, с возвышающихся в северной части острова гор. Вволю напившись, я стала стягивать с себя грязное платье, чтобы окунуться в поток и смыть с себя землистый налёт прошлой ночи.
Я успела расстегнуть лишь пару пуговиц, когда откуда-то сверху послышался монотонный гул. Птицы, всё это время щебетавшие над головой, покинули свои гнёзда. Густая сень склонившихся над берегом деревьев, зелёным зонтом укрывала меня и мешала разглядеть источник звука. Когда я, наконец, поняла, что это, было слишком поздно.
Чёрный дрон пробившись сквозь листву, завис в паре метров над водой, порождая мелкую рябь. Его острый нос был обращён в мою сторону, а две камеры, служившие этому устройству глазами, пристально следили за каждым моим действием. Несколько мгновений ничего не происходило, но стоило мне сдвинуться на миллиметр, и он атаковал. Я отступила на шаг назад и запнулась о скользкий илистый камень, потеряв равновесие и тяжело плюхнувшись в реку. Время будто замерло. Там, где только что находилась моя голова промелькнуло нечто с заострённым стержнем, и не встретив никакого сопротивления исчезло в зарослях.
Не дожидаясь, когда бездушный киллер осознает, что промахнулся, и предпримет вторую попытку, я вскочила на ноги и бросилась бежать в сторону спасительного укрытия деревьев. Дрон устремился за мной. Он ловко огибал стволы сосен и уворачивался от распростёртых во все стороны ветвей, чего нельзя было сказать обо мне. Я неслась вперёд, виляя из стороны в сторону, чтобы сбить с толку и не дать прицелиться нагоняющему меня истребителю. Казалось, погоня будет длиться до тех пор, пока я не рухну без сил и не буду убита.
Впереди показался глубокий овраг – возможность скрыться. Я прибавила скорости и кубарем скатилась по мягкой лесной подстилке из листьев, отмерших корней и мха. Прижавшись к самому склону, я затаила прерывистое дыхание, надеясь на удачу. Дрон не останавливаясь пролетел надо мной. Стрекотание винтов затихло вдали. Я спустилась ещё ниже и забралась под поваленный ствол старой сосны, спугнув пару белок.
Просидев ещё некоторое время в глубине оврага, успокаивая дыхание и разминая ноющие стопы, я пришла к осознанию, что безнадёжно заблудилась. Разумеется, во время бегства ни о каком запоминании местности не шло и речи. Я просто бежала, бежала и бежала. И меня снова, уже с новой силой, терзала безумная жажда. Те несколько глотков, что я успела сделать у речушки, давно вышли вместе с потом. Пришлось заставить себя подняться на ноги и выбраться из этого укромного места, чтобы осмотреться.
Где бы Роял не был, мне уже не отыскать его следов.
VII
С наступлением сумерек пёстрые краски леса начали угасать, становясь серыми. Утих звонкий щебет пернатых наблюдателей, сопровождающий меня в бесплодных попытках найти дорогу назад, к подземному ходу. Их надоедливая компания успокаивала меня, а трели отвлекали от мрачных мыслей, но сейчас я осталась одна.
Солнце неумолимо клонилось к западу, утягивая за горизонт остатки дня. Ночь на этой части острова не сулила мне ничего хорошего. За всё время здесь я ещё не встретила ни одного хищника, лишь пару вомбатов, скрывшихся в норе при моём появлении, и ехидну, разоряющую большой муравейник. Но на этом острове наверняка обитали звери опаснее, например дикие собаки, чьи предки жили здесь с людьми.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71211169) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.