Читать онлайн книгу «Мальчики-охотники за удачей в Южных морях» автора Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей #6
Лаймен Фрэнк Баум (1856 – 1919) – американский писатель, классик детской литературы и создатель волшебной страны Оз, приключения в которой начинаются в книге "Удивительный волшебник из страны Оз". В России широко известен пересказ Александра Волкова, "Волшебник Изумрудного города", изданный под его именем со ссылкой на оригинал.
"Мальчики-охотники за удачей в Южных морях" – шестой заключительный роман цикла "Мальчики-охотники за удачей" Л. Фрэнка Баума.
Сэм Стил с друзьями перевозят груз из Австралии в Колумбию, когда их корабль терпит крушение на таинственном острове во время тайфуна. К большой радости путешественников, остров оказывается переполненным ценным жемчугом, но жители острова неприветливы, враждебны и полны решимости не дать охотникам за удачей уйти живыми.
Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
© Грузберг Александр Абрамович (перевод)
© ИДДК
Содержание цикла "Мальчики-охотники за удачей":
Мальчики-охотники за удачей на Аляске
Мальчики-охотники за удачей в Панаме
Мальчики-охотники за удачей в Египте
Мальчики-охотники за удачей в Китае
Мальчики-охотники за удачей на Юкатане
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
Глава 1. Сеньор де Хименес
– Одно несомненно, – сказал мой дядя Набот Перкинс, для выразительности постучав кулаком по столу, – Если за десять дней мы не найдем груз, нам придется поднять якорь и оставить этот цветущий остров.
Мой отец капитан – он сидел в кресле, откинувшись на спинку, положив ноги – одна из них деревянная – на стол, с трубкой во рту – кивнул, соглашаясь с этими словами.
– Очень хорошо.
– Пять недель назад мы кончили разгружать машины, – продолжал дядя Набот, – и с тех пор «Чайка», как лебедь, плавает в водах Порт-Филлипа и отращивает ракушки на днище. Ни один грузоотправитель в Мельбурне не дает нам ни унции груза, и почему? Только потому, что мы американцы и плаваем под звездно-полосатым флагом – вот почему. Существует глубоко укоренившийся заговор против американского судоходства в Австралии, и те немногие грузы, которые отсюда посылают в Америку, отправляют на английских кораблях – или не отправляют вовсе.
Капитан Стил снова кивнул.
– А если попробовать Аделаиду, – предложил рослый Нед Бриттон, наш первый помощник.
– Это нисколько не лучше, – объявил дядя Набат. – Говорят, что сейчас не сезон, но дело в том, что Австралия вообще очень мало посылает в Соединенные Штаты, и при этом предпочитает нашим английские корабли. На все грузы заключены контракты на месяцы вперед, и у нас единственный шанс возвращаться с грузом – если «Чайка» найдет какую-то срочную отправку и возьмет груз раньше, чем придет какой-нибудь англичанин.
– И что? – спросил мой отец.
– Этого мы и ждем, и я уже отчаиваюсь найти работу. Даю этим ребятам еще десять дней, чтобы отыскать для нас груз, и, если они этого не сделают, уйдем с балластом.
Я искренне рассмеялся.
– Дядя Набот, нам совсем не повредит, если мы вернемся домой без груза, – сказал я. – На самом деле это даже выгодней: не вижу смысла тратить десять дней на такой призрачный шанс.
– Не говори глупости, Сэм, – нетерпеливо ответил мой дядя. – У мальчишек почему-то никогда не бывает делового инстинкта. Наш бизнес – перевозить грузы, и возвращаться домой пустым – просто позор!
– Нам хорошо заплатили за доставку груза сюда, и мы можем позволить себе вернуться домой с балластом, – возразил я.
– Вот таков ты – точно мальчишка. У тебя жирный банковский счет, Сэм Стил, и у меня тоже. И у твоего отца капитана Стила тоже. Мы втроем владеем «Чайкой» и можем сделать с ней, что захотим. Но бизнес есть бизнес, как сказал Шейлок[1 - Шейлок – герой пьесы Шекспира «Венецианский купец». (Здесь и далее примечание переводчика).] адвокатам. Мы используем шхуну, чтобы зарабатывать – и не только на пути сюда, но и на обратном пути, и наше дело – следить, чтобы каждая лига ее пути приносила нам доллары и центы. Хорошие были бы мы торговцы, если бы поплыли домой без груза, получив хороший кусок за доставку сюда сельскохозяйственной техники.
– О, я не возражаю против того, чтобы ты искал нам груз, дядя Набот. Это твоя часть бизнеса, и, если только возможно заключить контракт, ты его заключишь. Но не вижу необходимости расстраиваться и раздражаться из-за того, что ты не можешь получить накладную на груз.
Дядя Набот мрачно улыбнулся.
– Я не встревожен, Сэм, – сказал он мягче. – Я только рассказываю тебе и капитану, каковы мои чувства.
Мы сидели в нашей гостиной, в «Ридли Армс», одной из самых приятных гостиниц, в каких мне приходилось останавливаться. Эту гостиницу предпочитают моряки высшего класса, и миссис Вимп, наша хозяйка, превосходный повар. Джо Херринг, мой друг, который, несмотря на свой возраст – он почти мой ровесник, – служит вторым помощников капитана на «Чайке», побудил дядю Набота произнести эти слова, сказав, что не возражает всю зиму провести в «Редли Армс». Но Джо неразговорчив, мой отец капитан Стил тоже, поэтому, выслушав тираду дяди, они ничего не сказали. Дядя Набот имеет полное право выдвигать ультиматум относительно нашего груза, будучи суперкарго и частичным владельцем корабля; наши последние плавания были очень выгодными и за плавание в Австралию нам уже хорошо заплатили, и мы готовы были относиться ко всему философски.
Думаю, Нед Бриттон, наш первый помощник, волновался сильней всех в нашей группе, потому что он не любит сушу и спокойно себя чувствует только в море. Нед и сейчас живет на корабле и держит там все в полном порядке, тогда как мой отец, дядя Набот и я остановились в восхитительной гостинице миссис Вимп. Признаюсь, мне приятно время от времени побродить по суше, а бедняга Нед счастлив только тогда, когда у него вода под килем.
К этому времени мы с Джо хорошо изучили старый сонный Мельбурн и наслаждались каждый днем из нескольких недель остановки. В этом городе мало интересного, но мы все равно умудрялись хорошо проводить время. Несколько мгновений вслед за последними словами дяди Набота наша маленькая группа сидела молча, и тут в дверь просунула голову миссис Вимп и сказала:
– Примете джентльмена, который хочет вас увидеть?
Мы вопросительно переглянулись.
– Кто это? – спросил дядя Набот.
– Он не сказал.
– Что не сказал, миссис Вимп?
– Не сказал, кто он.
– А он сказал, кого хочет увидеть?
– Нет, сэр.
– Тогда неважно. Скажите ему, чтобы зашел в другой раз, миссис Вимп.
Меня забавляли уклончивые ответы нашей хозяйки.
– Нет, нет! – воскликнул мой дядя. – Может, это что-то о грузе. О ком он спрашивал, миссис Вимп?
– Он вошел и спросили: «Здесь ли остановились люди с “Чайки»”? – «Да», – ответила я. – «Тогда я хочу их видеть», – сказал он. Поэтому я пришла спросить, примете ли вы его.
– Конечно, миссис Вимп, – сказал дядя Набот. – Будьте добры попросить джентльмена зайти.
Голова миссис Вамп исчезла, дверь закрылась. Мой отец снова набил трубку и закурил. Джо задумчиво смотрел в окно на улицу. Я взял лежавшую на столе газету, а Нед и мой дядя обменялись несколькими замечаниями о недавнем ремонте двигателя. Никто из нас не подозревал, что следующие несколько минут изменят нашу жизнь.
Потом появился посетитель. Он неслышно открыл дверь, сразу закрыл ее за собой и остановился спиной к двери, внимательно одного за другим разглядывая нас.
Человек невысокий и хрупкого телосложения. В волосах, жестких по текстуре, местами седина; они коротко подстрижены и торчат над лбом, как щетка для чистки. Глаза черные и пронзительные, нос великоват, подбородок квадратный и твердый, лицо длинное и худое, и кожа темно-оливкового оттенка, характерного для жителей тропиков. Одежда роскошная. Пуговицы на бархатном пиджаке золотые, оранжево-пурпурный жилет в клеточку, и белый галстук с широким узлом, с золотой отделкой по краям.
Вначале я подумал, что он водевильный актер или цирковой зазывала, но тут же отбросил эту мысль, увидев его бриллианты. Бриллианты огромные, и их блеск говорит, что это не подделка. Пуговицы на рубашке алмазные, большой бриллиант на кольце на пальце; другое такое чудовище в центре узла галстука, и на пальцах несколько таких же камней. Каждое звено толстой часовой цепочки усажено бриллиантами, а его запонки стоят целое состояние.
Появление этого роскошного индивида в нашей убогой гостиной было совершенно неуместным и производило нелепое впечатление. Воздух в комнате был насыщен табачным дымом, ноги моего отца – одна деревянная – по-прежнему лежали на столе, остальные развалились в свободных позах. Однако, будучи американцами, мы были скорее удивлены, чем поражены этим неожиданным появлением; мы не встали и не изменили своих поз.
– Кто джентльмен корабля «Чайка» владелец? – спросил посетитель, несколько искажая английскую фразу, но говоря отчетливо – для иностранца.
От нашего лица начал говорить дядя Набот.
– Владельцев трое, – сказал он.
– И где они?
– Все в этой комнате, – ответил мой дядя.
– Отлично! – воскликнул наш гость, очевидно, довольный. Он осмотрелся, придвинул стул к столу и сел. Мой отец немного передвинул деревянную ногу, чтобы освободить незнакомцу место.
– Какова цена? – спросил он, глядя на мистера Перкинса, лицом к которому он сидел.
– Цена чего, сэр?
– Корабля, – сказал этот человек.
– Вы хотите купить наш корабль? – ахнул мой дядя, явно пораженный этим предложением.
– Если позволите, у этого есть… есть… при…
Дядя Набот смотрел на него. Мой отец снова хладнокровно набил трубку. Человек заметил, как мы с Джо молча обменялись улыбками, и слегка нахмурился.
– Во сколько вы оцениваете свой корабль? – настойчиво сказал он, снова повернувшись к дяде.
– Мой дорогой сэр, – последовал удивленный ответ, – мы никогда не собирались продавать «Чайку». Мы построили ее, чтобы пользоваться самим. Мы моряки, и это наш дом. Если бы вы спросили, за сколько мы продадим свои уши, мы бы знали, что ответить.
Человек задумчиво кивнул.
– Сколько стоит корабль? – спросил он.
– Больше двухсот тысяч долларов.
– Долларов Соединенных Штатов?
– Конечно.
Наш гость достал их кармана конверт, положил на стол и написал на нем несколько цифр.
– Что ж, – сказал он вскоре, – за двести тысяч долларов я его куплю.
– Но…
– Это мое предложение. Каковы ваши условия?
– Наличными! – воскликнул дядя Набот, смеясь над упрямством этого человека.
Человек с бриллиантами оперся локтем о стол и в задумчивой позе опустил голову на руку. Потом распрямился и энергично кивнул.
– Почему бы и нет? – воскликнул он. – Вы, конечно, понимаете, сэр, что джентльмен не носит в кармане двести тысяч. И хотя в банке Мельбурна у меня было больше денег, они истрачены на недавние покупки. Однако, тем не менее, должен сказать, что в Боготе у меня достаточно денег. Я выпишу вам чек на мой банк, и вы сможете плыть на моем корабле и получить деньги золотом, когда мы приплывем. Подходит вам такая оплата наличными, сеньор?
– Богота! – произнес мой дядя, окончательно сбитый с толку. – Это далеко отсюда.
– Всего лишь за Тихим океаном, – услышал он спокойный ответ. – Туда есть прямой маршрут через Южные моря[2 - В английском языке Южными морями традиционно называется юг Тихого океана.].
Мой отец кивнул, подтверждая эти слова. Он прекрасно знал судоходные маршруты.
– Сэр, – сказал дядя Набот, распрямляясь и глубоко вдыхая, – я не имею чести знать, кто вы.
Незнакомец опасливо осмотрелся. Потом наклонился вперед и тихо сказал:
– Я Хименес.
Это выразительное утверждение не помогло дяде.
– Хименес кто? – спросил он.
Человек явно обиделся. Потом снисходительно улыбнулся.
– Конечно! – ответил он. – Вы в Соединенных Штатах не интересуетесь латиноамериканскими делами. Естественно, что вы не разбираетесь в нашей политике. В Боготе имя де Хименес означает реформы, а реформы – это…
– Что? – спросил мой дядя.
– Революция.
– Ну, это совершенно естественно, – благодушно заявил мистер Перкинс. – Я слышал, что в Южной Америке революции – это самая обычная диета. Если бы под рукой не было революций, ваши люди не знали бы, что делать.
Сеньор де Хименес нахмурился.
– Пожалуйста, не будем спорить о политике, – напряженно сказал он. – Поговорим о корабле.
– Мы не хотим продавать корабль, – решительно сказал мой дядя.
Де Хименес задумчиво посмотрел на него.
– Говорю вам откровенно, мне нужен корабль, – сказал он.
– Зачем?
– Я скажу вас об этом – но в более уединенной обстановке.
Он махнул рукой в сторону нас, заинтересованных слушателей.
– О, это все люди с «Чайки», – ответил дядя Набоб. – Позвольте их представить, мистер Хим…Гим… Джим…
– Хименес. – Он произнес это как «Хи-ма-нос», на испанский манер.
– Это капитан Стил, наш шкипер и один из владельцев, – продолжал дядя. – Молодой человек – Сэм Стил, его сын и также один из владельцев. Сэм – казначей и помощник суперкарго на «Чайке». Я суперкарго, третий владелец, дядя Сэма и зять капитана. Это вам понятно?
Де Хименес поклонился.
– Это Нед Бриттон, наш первый помощник, а также Джо Херринг, второй помощник. Так что, как видите, незнакомец, если вы говорите с одним из нас, все равно что говорите со всеми. Поэтому начинайте.
Посетитель ненадолго задумался, потом медленно заговорил:
– Вы должны знать, что в Мельбурне шпионы, как и повсюду, куда бы я ни пошел. Вы спрашиваете меня, зачем мне нужен корабль. Отвечаю: чтобы отвезти военные припасы в Колумбию – оружие и боеприпасы для Дела, все то, что я смог купить в Австралии.
– О, вы собираетесь что-то начать? – спросил дядя Набот.
– Это уже началось, сэр, – был полный достоинства ответ. – Я завершаю революцию. Поскольку вы недостаточно понимаете, я объясню. Моей страной правит плохой президент, диктатор, автократ. Мы называем себя республикой, сеньор американец, но мы не республика, мы во власти деспотии. Мой любимый народ в рабстве у тирана, который не знает закона, а только собственные злые желания. Мой долг – отнять у него власть, освободить мою страну.
– Возможно, – ответил мистер Перкинс; его спокойствие резко контрастировало с возбуждением пришельца. – Но я не вижу, в чем наш хлеб с маслом. Это ваша страна, сэр, но вы должны помнить, что она не наша. И говоря вам откровенно, мы не собираемся продавать «Чайку».
Сеньор де Хименесв слегка встревожился. Но этот маленький латиноамериканец был храбр и легко не сдавался.
– Я должен иметь корабль! – заявил он. – Я богат. Мне доверено очень много денег ради Дела. У меня очень большое поместье. Лучшие семейства Боготы все со мной, сейчас и всегда, что бы я ни делал. Видите ли, сеньор, мой предок открыл Южную Америку, открыл реку Ориноко. Он был первым губернатором моей страны под властью испанской королевы! Да, да, я прямой потомок великого мореплавателя Гонсало Кесада де Хименеса[3 - Гонсало Хименес де Кесада (1509–1579) – испанский конкистадор, писатель, историк. Он распространил власть испанской королевы на Колумбию.], о котором вы читали в истории.
– Поздравляю вас, – сухо сказал дядя Набот.
– У меня в Мельбурне группа людей, готовых вести войну, и они нуждаются только в оружии и боеприпасах. Все готово к отправке в Боготу. Поэтому, как видите, мне действительно нужен корабль.
– Но зачем покупать корабль? – спросил мой дядя. – Почему бы просто не перевезти ваше оружие?
– Невозможно! – воскликнул гость. – Вы Соединенные Штаты. А Соединенные Штаты запрещают торговым кораблям везти оружие в дружественные страны, чтобы начинать там революцию. Если я найму вас, у вас будут большие неприятности, да и я сам окажусь в беде. Я не хочу ссориться с Соединенными Штатами. Когда я стану президентом Колумбии, у меня должны быть хорошие отношения с другими странами. Я не могу нанять корабль. Я должен купить его и полностью нести за него ответственность.
Это искреннее и дружелюбное объяснение заставило меня лучше относиться к этому вспыльчивому маленькому человеку. Я напряженно думал, понимая, что дядя Набот намерен заработать деньги на обратном пути. Поэтому во время паузы, последовавшей за речью сеньора Хименеса, я все обдумал и сказал:
– Скажите мне, сэр, а что вы сделаете с кораблем, когда вернетесь в Колумбию?
Он мгновение смотрел на меня.
– Он мне будет не нужен, – сказал он наконец, – если я не поставлю на него несколько пушек и буду использовать как военный корабль.
– Вы когда-нибудь были на борту «Чайки», – продолжал я.
Он покачал головой.
– Я расспросил обо всех кораблях в Порт-Филлипе, – сказал он, – ни один из них недостаточно велик, чтобы везти мой груз, к тому же владельцы всех этих кораблей в других странах, и купить корабли нельзя. Но я видел ваш корабль, и выглядит он очень хорошо. Я расспросил, и мои местные друзья сказали, что этот корабль известен своей скоростью и безопасностью.
– Это все правда, – охотно согласился мой дядя.
– У нас на борту уже есть две пушки, – сказал я. – Иногда мы бываем в таких морях, где это необходимо для самозащиты. Но вообще-то из «Чайки» получится плохой военный корабль, потому что у нее нет защитной брони. Поэтому вы сможете использовать «Чайку» только для того, чтобы отвезти ваши припасы для революции и выгрузить их.
– Это все, что мне нужно! – воскликнул он, бросив на меня острый взгляд.
– Сэм, – сказал мой дядя, – ты снова собираешься делать из себя глупца. Я вижу это у тебя в глазах.
Глава 2. Я делаю предложение
К этому времени все смотрели на меня, и, понимая, что собираюсь предложить очень дерзкий план, я колебался, не зная, как начать.
– Что касается нас, сэр, – сказал я обращаясь к сеньору Хименесу и стараясь не смотреть на остальных, – мы намерены вскоре плыть в Америку и хотели бы взять с собой хорошо оплаченный груз. И мне пришло в голову, что мы могли бы договориться. Вы все деньги истратили здесь на покупки или у вас еще что-то осталось?
Он снова потрогал конверт – на этот раз нетерпеливо, потому что своим быстрым рассудком уже предвидел возможное предложение.
– У меня здесь в банке есть еще около девяти тысяч долларов Соединенных Штатов, – сказал он.
– Хорошо, – ответил я. – Предположим, вы покупаете у нас «Чайку» за двести тысяч долларов и платите нам задаток – девять тысяч долларов наличными. При этом вы соглашаетесь продать нам корабль, как только мы освободимся от груза, за сто девяносто одну тысячу долларов; еще вы выписываете нам чек, оплачивая провоз груза. Таким образом мы можем заключить сделку.
Лицо его прояснилось, и он уже готов был ответить, когда дядя Набот, который недовольно качал головой, сказал:
– Нет, так не выйдет. Этого совсем недостаточно. Твой план – временное решение, и я вижу, что, выполняя его, мы попадем в неприятности, помогая революции в дружественной стране. Больше того, ты не принял во внимание, что придется вести корабль по Южным морям, а плата за такое длинное плавание очень значительная.
Я всегда уважал решения дяди Набота, поэтому меня очень огорчило то, что он не одобрил мой план. Но сеньор де Хименес, которые очень внимательно слушал, быстро сказал:
– Это правда. Девять тысяч долларов – слишком большая плата за обычное плавание, но слишком малая за то, что я предлагаю. Я заплачу пятнадцать тысяч долларов.
– У вас нет наличности, – заметил мой дядя, – а в революции никогда неизвестно, чем дело кончится.
Хименес на какое-то время задумался, очевидно, обдумывая проблему со всех аспектов. Потом начал снимать свои бриллианты.
Он отстегнул запонки с алмазами, булавки и шпильки, отцепил цепочку для часов.
– Здесь, – сказал он, – бриллиантов не меньше чем на двадцать тысяч долларов. Это лучшие и самые чистые бриллианты в мире, и я предлагаю их в качестве залога. Вы возьмете девять тысяч наличными и мою расписку на шесть тысяч долларов, которую я оплачу, как только мы достигнем Колумбии. Если я это не сделаю, вы оставите себе мои бриллианты, которые в вашей стране стоят гораздо больше. Как видите, джентльмены, я доверяю вам. Вы честны, но сделка с вами трудная – трудная для человека, который вынужден ее принять. Однако я не жалуюсь. Мне очень нужно, и я готов щедро платить, чтобы осуществить свою цель. Так каков результат? Я могу купить корабль, как предлагает сеньор Сэм Стил?
Дядя Набот колебался; он взглянул на моего отца, который слушал, как всегда, спокойно, но не сказал ни слова. Но сейчас он достал трубку изо рта, откашлялся и сказал:
– Я согласен. Колумбия нам почти по пути, Набот. И плата достаточная.
– А вы что думаете, Нед? – спросил мой дядя.
– Капитан сказал, что я думаю, – коротко ответил тот.
– Джо?
Джо слегка удивленно вздрогнул. Он мальчик, но дядя Набот по опыту знал, что Джо никогда не говорит, не подумав, а мысли у него всегда очень логичные.
– Сделка кажется мне нормальной, сэр, – сказал он. – Но прежде чем вы подпишете контракт, я бы хотел кое-что узнать об этом джентльмене и о том, насколько возможно будет безопасно разгрузиться, чтобы мы могли уйти из Колумбии без борьбы. Пусть Сэм узнает все, что возможно, об этой революции и о том, насколько она справедлива. Мы должны быть в курсе всего. И если предложение покажется нам безопасным, я считаю, что можно действовать. Условия справедливые.
– Конечно, – согласился дядя Набот. – Не станем прыгать, прежде чем не осмотримся. И если все будет благополучно, мистер Джим… Хим… Джименес, я считаю, мы сможем заключить сделку.
Маленький человек внимательно слушал наш разговор, лицо его казалось усталым и измученным. Очевидно, ему было отчаянно нужно, чтобы «Чайка» доставила контрабандный товар. Но он никак не возражал на осторожное предложение Джо. Напротив, немного подумав, он повернулся ко мне и сказал:
– Время для меня драгоценно. Я должен добраться до Боготы как можно быстрей: патриоты ждут меня. Поэтому я постараюсь быстрей развеять ваши сомнения. Я прошу вас, сеньор Сэм, чтобы вы сопровождали меня в мой отель и провели со мной вечер – вы и ваш друг сеньор Джо. Тогда завтра утром мы подпишем документы и сразу начнем погрузку. Вы принимаете мое гостеприимство?
Я повернулся к дяде Наботу.
– Ты поверишь нам с Джо?
– Думаю, да, – ответил он. – Ваше мнение в этой сделке, которая все равно кажется мне рискованной, так же хорошо, как мое. Идите с мистером Хименесом, если хотите, и узнайте все, что он захочет вам показать. Больше о нем, потому что о революции никто ничего не знает.
– Хорошо, дядя, – сказал я. Потом повернулся к колумбийцу. – Сэр, – сказал я, – мы принимаем ваше приглашение. Ваши действия кажутся нам честными, и я рад с вами познакомиться. Бриллианты оставьте у себя, пока мы не попросим о залоге. Поскольку вы поплывете с нами, можете носить их, пока обстоятельства не заставят нас взять их.
Он поклонился и вернул бриллианты на место. Потом встал и взял свою шляпу.
– Вы вернетесь со мной в мои апартаменты?
– Если вы этого хотите, – сказал я.
– В таком случае, сеньоры, я к вашим услугам.
Джо тихо встал и сказал:
– Буду очень скоро, Сэм.
И пошел в свою комнату – комнату, которую занимали мы оба. После короткого колебания я последовал за ним.
– Что ты собираешься делать? – спросил я его.
– Немного прилизаться и взять зубную щетку. Ты разве не слышал, что де Хименес говорил о своих «апартаментах» в отеле? Похоже, мы останемся там на ночь.
– Верно! – воскликнул я. – Мы должны прилично выглядеть, старина.
Я быстро переоделся и сунул в небольшой саквояж вещи, которые, как мне казалось, могут нам пригодиться. Джо был готов раньше меня, и я видел, как он сунул в карман на бедре револьвер; я сделал то же самое, улыбаясь несовместимости оружия с таким полуофициальным визитом.
Вернувшись в гостиную, мы застали сеньора Хименеса нетерпеливо ждущим нас, поэтому мы только попрощались с друзьями и вслед за ним вышли на улицу. Гостиница «Редли Армс» расположена в уединенном и очень тихом районе, и наш уход как будто никто не заметил, кроме любопытной хозяйки. На углу сидел сонный нищий, и колумбиец остановился перед ним и сказал:
– Что ты доложишь? Что я побывал в «Редли Армс»? Давай я тебе помогу. У меня здесь друзья – вот этим молодые джентльмены, которые возвращаются со мной в мой отель. Ты найдешь их там вечером и до самого утра. Поможет тебе эта информация, мой добрый шпион?
Нищий улыбнулся и ответил:
– Вы достойный человек, де Хименес. Но не вините меня. Я только зарабатываю на хлеб.
– Знаю, – серьезно ответил колумбиец. – Ты делаешь грязную работу для моего соотечественника главного шпиона. Но мне все равно. Вы оба бессильны помешать мне или вмешаться в мои планы.
И он пошел дальше и вскоре остановил проезжавшее мимо такси. Мы втроем сели в машину и поехали в деловой район города.
– Шофер такси, – заметил Хименес, – тоже шпион, и, если оглянетесь, увидите, что нищий едет за нами.
– Кажется, за вами очень внимательно следят, сеньор, – сказал Джо.
– Мне все равно, – ответил этот человек. – Если у нас с вами получится, я уйду отсюда, прежде чем враг сумеет вмешаться.
Когда мы выехали на главную улицу, уже стемнело и всюду зажглись огни. Наш хозяин, казалось, задумался, и за время долгой поездки мы обменялись всего несколькими словами.
Наконец мы остановились перед внушительным зданием, в котором я узнал отель «Маркхем», главное публичное здание в Мельбурне. Номер в таком отеле стоит дорого, я это хорошо знал и подумал, что сеньор де Хименес достаточно важная шишка, чтобы совершить революцию, тем более что «патриоты» хорошо за это платят.
Вероятно, сейчас стоит сказать, что мы с Джо очень молоды, чтобы выполнять такое важное поручение. Возможно, сеньор Хименес понимал это лучше нас. Но из справедливости к себе должен добавить, что у нас, мальчиков, необычный опыт, приключения в многочисленных плаваниях научили нас думать быстро, действовать хладнокровно и тщательно обдумывать все предъявленные нам мотивы. Я был предрасположен к этому странному колумбийцу, который интересовал меня, потому что вел отчаянную игру и был достаточно смел, чтобы вести ее; однако я не позволял себе обманываться относительно его положения и ответственности. Мне нужно узнать все, что возможно, об этом человеке, и я намерен был держать глаза и уши открытыми.
Когда мы вошли в отель, я прежде всего отметил, с каким почтением и уважением относятся слуги к нашему проводнику; они как будто наперебой стремились услужить ему. Менеджер с улыбкой вышел из своего маленького кабинета, поклонился сеньору Хименесу и сразу отвел нам с Джо большую комнату, которая, как он сказала, соединена с «покоями» нашего хозяина. Хименес сам отвел нас в эту комнату, роскошное помещение, и ушел, сказав:
– Вам нужно подготовиться к ужину, и мне тоже. Когда будете готовы, приходите в мои апартаменты, номер 18, первая дверь слева от вас. У вас есть все необходимое?
Мы заверили, что у нас все есть, и он оставил нас с вежливым поклоном. Нам нечего было особенно готовиться, только умыться, причесаться и осмотреть богатую меблировку. Нам с Джо приходилось жить в роскошных помещениях, хотя обычно мы живем очень просто. Мы видели величественные дворцы, и поэтому помещение, в котором мы оказалось, не столько впечатлило, сколько заинтересовало нас.
Мы подождали три четверти часа, чтобы не слишком навязываться хозяину, потом постучали в дверь номера 18.
Глава 3. Мы знакомимся с несколькими необычными людьми
Слуга в частной ливрее впустил нас в просторную гостиную, и сеньор де Хименес, в строгом официальном костюме, в котором он казался гораздо внушительней, чем в ярком наряде, в котором приходил к нам, быстро пошел нам навстречу. За центральным столом сидела пожилая дама с приятным лицом, а у камина на стуле молодой человек примерно моего возраста, который был так похож на де Хименеса, что не нужно быть особенно проницательным, чтобы понять, что это его сын.
Вначале хозяин подвел нас к даме.
Почтительно поклонившись, он сказал:
– Молодые джентльмены, я имею честь представить вам мою мать сеньору де Хименес.
Она любезно улыбнулась и протянула нам руку.
– К несчастью, – добавил хозяин, – она не знакома с вашим английским языком.
– О, но я говорю по-испански – немного, – сказал я; я научился этому в Панаме. Потом я по-испански сказал даме, что рад с ней познакомиться, и она ответил, что рада нашему приходу.
Де Хименес казался довольным. Далее он подвел нас к молодому человеку у камина, который не встал и даже не посмотрел на нас; казалось, он погружен в размышления. Судя по серьезному выражению лица, его мысли были не слишком приятными.
– Мой сын Альфонсо, – сказал хозяин, представляя нас. – Альфонсо, представлю тебе мистера Стила и мистера Херринга, молодых американских джентльменов, с которыми недавно познакомился.
Молодой человек быстро поднял голову.
– Вы с «Чайки»! – воскликнул он по-английски.
– Да.
– В таком случае… – быстро начал он, но отец жестом остановил его.
– Я обдумываю предложение, которое сделали мне эти молодые люди, – с достоинством сказал он. – Возможно, Альфонсо, мы поплывем в Колумбию на «Чайке».
Глаза молодого человека блеснули. Глаза черные и беспокойные, очень похожие на глаза отца. Он встал со стула и сердечно пожал нам руки. Мы заметили, что он малого роста. Ему не меньше семнадцати лет, но его макушка едва доходит мне до плеча. Однако он ведет себя и одет, как взрослый, также я заметил, что он от отца унаследовал любовь к драгоценным украшениям.
– Вы предпочитаете ужинать в ресторане отеля или в нашем частном салоне? – спросил старший де Хименес.
– Для нас это не имеет значения, сэр, – ответил я. – Прошу вас, не меняйте из-за нас свои привычки.
– В таком случае, – сказал он, – я заказываю ужин в салон.
Казалось, он был доволен. Де Хименес отправился давать распоряжения слугам.
Тем временем молодой Алонсо с любопытством смотрел на нас.
– Наверно, вы не владеете «Чайкой», – заметил он.
– Почему вы так думаете? – спросил я с улыбкой.
– Это прекрасный корабль. Сегодня я ходил посмотреть на него…
– Смотрели!
– Да. На борт меня не пустили, но я увидел все, что хотел. Корабль быстрый и красивый – то, что вы называете, «построен как яхта». Может идти под парусами и на паре. И экипаж кажется очень хорошим.
– Это все верно, сэр, – сказал я; его наблюдения меня забавляли.
– И вы, молодые ребята, владеете «Чайкой»?
– Я нет, – сказал Джо. – Я второй помощник, вот и все. Но мистер Стил владеет кораблем на одну треть, а остальными двумя третями владеют его отец и дядя.
Альфонсо внимательно посмотрел на меня.
– Вы продали корабль моему отцу? – тихо спросил он.
– Еще нет, – со смехом ответил я. – Но, как сказал вам сеньор де Хименес, мы обдумываем эту сделку.
– Вы знаете, зачем нам нужен этот корабль?
– Нам? – повторил я. – Значит, вы тоже заговорщик – простите, патриот?
– Я де Хименес, – гордо ответил он. – После отца я буду править Колумбией.
– Править? Это пахнет монархией. Я думал, Колумбия республика.
– Вы правы. Это республика. Как Мексика, как Венесуэла, как Коста-Рика. Но президент обладает большой властью. Разве Диас не равен королю[4 - Порфирио Диас (1830–1915) – президент Мексики.]?
– Я не очень хорошо разбираюсь в южноамериканской или мексиканской политике, – уклончиво ответил я. – Но по словам вашего отца я заключил, что в Колумбии уже есть президент.
Альфонсо нахмурился, точно как отец. Потом лицо его прояснилось, и он сказал:
– Позвольте мне объяснить. Семья де Хименес контролировала политику Колумбии с тех пор, как мой великий предок открыл эту страну и назвал ее Новой Гренадой. Но несколько лет назад, когда мой отец путешествовал по Европе, оппозиция захватила контроль и все еще владеет постом президента. Однако богатый и влиятельный класс отвергает эту узурпацию, и даже еще до того, как мой отец, извещенный о ситуации, поспешил домой, началась революция. Я говорю «революция», потому что оппозиция прочно захватила власть. Мы пытаемся вернуть власть ее законному владельцу.
– В нашей республике, – задумчиво сказал я, – правит голос большинства. Почему вы не обратитесь к голосованию, а не к оружию?
– Я бывал в вашей стране, – сказал Альфонсо. – У вас совсем другие условия. В Колумбии есть небольшой класс богатых и влиятельных людей и орда вульгарных работников, почти рабов. У них нет ни ума, ни образования, и они работают за ничтожную плату, лишь бы прожить. Мой отец пытался установить систему школ, чтобы эти работники могли подняться выше в своем положении. Они не посылали детей в школы. Тогда он попытался обязать их по закону – обязательное обучение, скопированное с вашей и других стран. Но они восстали, и оппозиция воспользовалась этим. В результате власть партии де Хименеса была свергнута, как я сказал.
Это как будто показывало революцию в новом аспекте. Я начал одобрять действия партии де Хименеса и симпатизировать их «Делу».
– У вашего отца много сторонников в Колумбии? – спросил я.
– Интеллигентный класс, конечно, с ним; он небольшой количественно, но контролирует всю экономику страны. Наша семья владеет кофейными плантациями и банком, и мы нанимаем несколько сотен работников, которые сделают все, что им прикажут, и сделают охотно. Многие сочувствующие нам семьи тоже контролируют своих слуг, но у нас большие трудности с поставкой им оружия и боеприпасов. Мы организовали и обучили несколько отрядов – я сам обучал своих людей, но они не могут сражаться без оружия. Поэтому мы так хотим, чтобы ваш корабль отвез оружие в Колумбию.
Ко времени окончания этой речи вернулся старший де Хименес. Он одобрительно кивнул. Мне показалось, что младший де Хименес говорит очень хорошо. Английским языком он владел лучше отца и очень хорошо подбирал слова. Я сразу понял, зачем нас сюда пригласили. Молодой де Хименес – горячий защитник «Дела», и его умный отец решил, что полный энтузиазма юноша сильней подействует на людей своего возраста, чем старший – на более взрослых. Эта мысль заставила меня насторожиться и более внимательно знакомиться ситуацией.
– Австралия кажется странным местом для покупки оружия, – сказал я. – По-моему, здесь нет фабрик.
– Конечно, нет, – согласился наш хозяин. – Оружие, которое я купил, заказала в Европе одна из местных фирм. Мы не могли покупать оружие прямо, это вызвало бы международные осложнения, но здесь в Австралии у нас много друзей. Это удобное убежище для изгнанников из моей родины, поэтому я организовал покупку здесь. Но идемте, ужин подан, и я надеюсь, у вас хороший аппетит.
Он повел за руку свою престарелую мать, удивительно активную для своего возраста, и мы прошли в соседнюю комнату, где был накрыт ужин. Еда была отличная, и мы с Джо попробовали много блюд.
Потом вернувшись в гостиную, мы по-английски разговаривали о Колумбии и о революции, а пожилая леди читала испанский журнал.
Я узнал, что семья де Хименес – одна из самых богатых в республике. Наш хозяин – владелец большого банка в Боготе, ему также принадлежат обширные кофейные плантации в предгорьях. Он не считается вождем революции, но будет избран новым президентом, если инсургентам удастся свергнуть нынешнее правительство. Однако в данный момент де Хименесу опасно находиться в своей стране, и он намерен тайно высадиться в одной из бухт и отвезти оружие в глубь страны, где встретится с революционерами.
Молодой Альфонсо такой же пылкий сторонник переворота, как его отец. Он очень честолюбив, и отец поощряет в нем эту черту, неоднократно повторяя, что когда-нибудь в будущем вся страна будет зависеть от способностей и храбрости Альфонсо и что тот еще более прославит имя де Хименесов.
Мне было забавно слушать об этом предполагаемом будущем величии, потому что я с некоторым презрением думал о их маленькой стране, но для них Колумбия и предстоящая революция были самым важным в мире. Но они все же были простыми и хорошими людьми, искренне старавшимися улучшить условия жизни в своей стране, если «буря в стакане» закончится в их пользу. Я уже решил, что наша сделка с сеньором де Хименесом должна быть заключена, когда пришли гости.
Слуга привел в комнату двух дам. Одна – очень красивая женщина средних лет, вторая – рослая стройная девушка, очевидно, ее дочь. Обе исключительно хорошо одеты и произвели на меня впечатление значительных людей еще до того, как я заметил, с каким исключительным вниманием встретил их наш хозяин.
Последовали представления. Старшая леди – сеньора де Алькантара из Боготы, младшая – ее дочь Люсия. Мадам сразу взволнованно спросила:
– Де Хименес, вы смогли купить корабль?
– Думаю, да, – ответил он, взглянув на меня с некоторым сомнением. – Мы еще договариваемся об условиях сделки. У меня осталось недостаточно денег, чтобы удовлетворить владельцев корабля, которые не уверены, что я смогу заплатить, прибыв в Колумбию. Но надеюсь, мы договоримся.
– Я тоже надеюсь, – сказала сеньора, – потому что хочу отправиться домой в вашем обществе.
– Вы! – воскликнул он в искреннем недоумении.
– Да. Я получила от правительство письмо о полной амнистии. И могу вернуться в Боготу, когда захочу.
– Вы удивляете меня, сеньора, – сказал де Хименес, явно встревоженный этой новостью. Потом отвел леди в сторону, они начали разговаривать, а тем временем Альфонсо сказал нам:
– Доктор Алькантара, ее муж, был первым лидером революции и погиб в сражении два года назад. Его жена и дочь бежали в Австралию, а их поместья были конфискованы. Поистине удивительная новость. Думаю, правительство, проявляя снисходительность, хочет умиротворить класс богатых.
Сеньор де Хименес вернулся к нашей группе улыбающийся и довольный. Мадам де Алькантара сказала по-испански мадам де Хименес:
– Я никогда, ни при каких обстоятельствах не откажусь от Дела. Я вернусь в свое поместье, потому что здесь я в изгнании и материально завишу от друзей. А там я смогу действовать в пользу революции, хотя меня предупредили: если я приму амнистию, я должна отказаться от любой политической деятельности.
– Дело для нас всех священно, – был спокойный ответ.
Альфонсо сразу монополизировал Люсию де Алькантара; он оставил нас и уделял все свое внимание девушке. Она как будто не возражала, но отвечала без энтузиазма. Люсия красавица, но не старше пятнадцати или шестнадцати лет, и ее стройное гибкое тело настолько выше Альфонсо, что я с улыбкой сказал Джо:
– Поистине, длинный и короткий.
– Надеюсь, на «Чайке» есть удобства для леди? – спросил сеньор де Хименес.
– Да, – ответил я, – дамам там будет удобно.
Он больше ничего не сказал и погрузился в спокойную игру безик[5 - Карточная игра.] с мадам де Алькантара, предоставив Альфонсо занимать нас и Люсию. Мы обнаружили, что девушка говорит по-английски, и ее так заинтересовали наши рассказы о Соединенных Штатах, что она совершенно не обращала внимания на Альфонсо и оживленно расспрашивала нас о нашей стране, о нашем корабле и о шансах вместе плыть по Южным морям.
Было уже поздно, когда они ушли. Альфонсо и его отец проводили дам до экипажа, а когда они вернулись, мы с Джо сослались на усталость и ушли в свою комнату.
– Что ж, Джо, – сказал я, когда мы остались одни, – что ты думаешь теперь?
– Красивая девушка, – задумчиво ответил он.
– Но что о сделке?
– А, это, – сказал он, приходя в себя. – Учитывая все, я за нее. Нам хорошо заплатят, и у нас нет других шансов на получение груза. Мы принимались за более трудные дела, Сэм, и с меньшей оплатой, так что я не стал бы беспокоиться. Алькантара смогут занять переднюю каюту…
– Да ну их, этих Алькантара, – нетерпеливо сказал я. – Ты обычно выступаешь против пассажиров, Джо.
– Знаю, но им очень хочется попасть домой, и Люсия…
– Люсия!
– Разве ее не так зовут? – спросил он.
– Думаю, так.
– Она умная девушка. Обычно девушки глупы, но в этой испанке много энергии, и она будет неплохим обществом в море.
Я оставил его одного и лег спать. Обычно Джо Херринг молчалив, но если бы я позволил ему говорить о девушке, думаю, он бы полночи не давал мне уснуть. Сам я не видел в ней ничего особенного.
Глава 4. Нукс и Бриония
Когда мы на следующее утро в десять часов вернулись в «Редли Армс», наш отчет как будто удовлетворил моего дядю и моего отца. В двенадцать появился сеньор де Хименес в своем клетчатом жилете и бриллиантах и подписал контракт, дав нам девять тысяч долларов и выписав чек на шесть тысяч долларов на свой банк в Боготе. Мы также оформили документы, позволяющие нам купить «Чайку», вернув деньги, полученные за корабль; впрочем, мы считали, что эти документы не стоят бумаги, на которой они написаны. Когда оформление было окончено и корабль формально передан новому владельцу, во второй половине дня мы все оказались на борту «Чайки» и приняли участие в размещении оружия и боеприпасов, которые вскоре начали прибывать. Де Хименес не собирался тратить время, это было ясно, и на пристань одна телега за другой привозили груз, который перемещали на наш корабль.
Ящики были разных размеров и формы, и на всех черными буквами было написано «Механическое оборудование». Все они были адресованы на кофейные плантации де Хименеса. Ящиков было много, все очень тяжелые, но мы немедленно помещали их в трюм, и на погрузку ушло всего два дня.
Вечером второго дня прибыли пассажиры. Их было пятеро: старший де Хименес, его престарелая мать, его сын, а также мадам де Алькантара и ее дочь. Их сопровождало такое количество чемоданов и картонок, что мой отец с отвращением хмыкнул, а дядя Набот стал мрачен. Думаю, никто из нас, за исключением непостоянного и эксцентричного второго помощника, то есть Джо, не радовался перспективе присутствия женщин в долгом плавании, но мы заключили сделку и должны ее выполнять.
Де Хименес весь день занимался оформлением документов и подготовкой к плаванию, а молодой Альфонсо, которого мой дядя тут же прозвал «маленький Хим», присматривал за погрузкой ящиков с хладнокровием и невозмутимостью ветерана. Пассажиры не хотели ждать ни минуты после погрузки последнего ящика. Билл Брейс, наш механик, заблаговременно привел в действие двигатель, и в сумерках мы подняли якорь и медленно вышли из Порт-Филлипа на спокойные голубые воды Тихого океана. Если правительственные шпионы следили за нами, де Хименес оставался абсолютно равнодушным к ним, да они и бессильны были теперь помешать его планам.
Удобства пассажиров зависели исключительно от двух членов нашего экипажа, представить которых у меня еще не было возможности. Наши удобства уже несколько лет тоже зависели от них, поэтому мое приведенное выше заявление вполне оправдано. Это наши рослые чернокожие, не негры африканского типа, но парни с прямыми черными волосами, туземцы с одного из островов в том самом море, по которому нам предстояло плыть. Их имена Нукс и Бриония, и один из них наш стюард, а второй – кок, причем его, по справедливости, можно именовать «шеф-поваром».
Относительно их имен есть полукомичная история, которую я сейчас вкратце изложу.
Несколько лет назад, когда дядя Набот Перкинс на старом корабле, принадлежавшем ему и моему отцу, плыл из Новой Зеландии в Сан-Франциско, где-то в Южных морях он встретил плывшее в волнах туземное каноэ. Вначале казалось, что каноэ пустое, но когда корабль подошел ближе, матросы заметили что-то лежащее на дне. Они бросили абордажный крюк, подтянули лодку и увидели в ней двух чернокожих, связанных по рукам и ногам и лежащих без памяти из-за отсутствия еды и питья. Никто, в том числе и сами эти бедняги, не могли сказать, сколько дней они провели в море. Их подняли на борт, положили на палубу, и дядя Набот, который единственный на корабле имел хоть какое-то представление о медицине, осмотрел их и обнаружил, что они еще живы. Но состояние бедняг было крайне тяжелым. Не будь у них такого сильного тела и здорового сложения, они давно умерли бы.
Дядя Набот достал корабельную аптечку и обнаружил отсутствие укрепляющих средств. Кроме каломели и хинина, которые казались неподходящими для данного случая, в аптечке были только два флакона гомеопатических таблеток – это были нукс вомика[6 - Нукс вомика, или стрихниновое дерево семейства логановых.] и бриония[7 - Бриония, или переступень, многолетняя трава.].
Дядя задумался, какое из этих неизвестных ему средств применить, и решил дать одному чернокожему нукс, а другому брионию, надеясь, что по крайней одному из этих бедняг он поможет. И началось лечение. Обоих напоили бренди и водой, и одному дали шесть таблеток нукса, другому – шесть таблеток брионии. И такое лечение повторялось каждый час. Мистера Перкинса чрезвычайно интересовали результаты лечения, и, чтобы не перепутать, он одного черного называл Нукс, а второго – Бриония.
«Нукс» очнулся первым, и, пока любитель врач горевал, что не использовал нукс и для второго, «Бриония» тоже открыл глаза.
Я всегда подозревал, что на самом деле оживили их бренди с водой, но дядя Набот так гордился своим медицинским искусством, что не хотел признавать такую возможность.
– Работа врача – угадывать, – сказал он однажды во время обсуждения этого случая, – и я смог угадать правильно, потому что у меня было только два лекарства, и оба рекомендовались как способные уничтожить болезнь. Эти чертовские маленькие пилюли подействовали на них, как волшебство, так я считаю.
Нукс и Бриония выздоровели, к ним вернулись силы, и я никогда не встречал более благодарных людей. Они не знали ни слова по-английски, а их собственный язык был загадкой для экипажа, но они были очень наблюдательны и охотно брались за любую работу, которую им поручали.
Не зная, где их высадить, и не желая задерживаться из-за двоих чернокожих, мой дядя решил взять их с собой, и их ум и преданность так его поразили, что еще до конца плавания он ценил Нукса и Брионию больше всех остальных членов экипажа, вместе взятых. Они то тут, то там подбирали по английскому слову и постепенно научились понимать, а потом и бегло говорить. Но они никогда ни слова не говорили о своем прошлом и о прежнем опыте, и мы ничего не знали об их прошлой жизни.
На следующий год у нас был новый корабль, на котором я с дядей Наботом совершил свое первое плавание, и Нукс и Бриония так верно служили мне – в одном случае они спасли мне жизнь, – а я научился так высоко их ценить, что между нами возникла дружба, которая с годами только крепла. Конечно, когда мы построили новый прекрасный корабль «Чайка», Нукс и Бриония стали такой же неотъемлемой частью, как мы сами, и должен сказать, что ни у одного хозяина никогда не было таких верных и способных слуг.
Бриония из них двоих более рослый, хотя оба очень сильны, и, возможно, Бриония чуть умней и активней, чем Нукс. Он стал нашим коком, с поразительной быстротой обучился этому искусству, и я уверен, что лучшего корабельного повара не бывало. Нукс, добродушный и веселый, сильный, как бык, стал нашим стюардом и прекрасно прибирался во всех каютах. Когда требовалось, они выполняли и другие задания, и оба сопровождали меня в головокружительных приключениях, показав себя отважными, умными и верными. Постепенно мы все стали очень надеяться на этих островитян с Южных морей, а они в свою очередь очень привязались к нам, особенно к дяде Наботу и мне.
Так получилось, что впервые с тех пор, как они попали к нам, мы плыли по Южным морям. Мы были на Аляске, в Панаме, в Египте, в Китае и на Юкатане, но капризы торговли впервые привели нас в южную часть Тихого океана. Когда еще мы направились в Австралию, я им сказал:
– Ребята, в этом плавании мы будем рядом с вашим островом.
Они быстро переглянулись, но ничего не ответили. Они как будто не радовались и не печалились, но принимали это плавание с таким же философским спокойствием, как остальные. Когда я рассказал об этом дяде Наботу, он заметил:
– Не понимаю, почему плавание по Южным морям должно казаться им чем-то особенным. Сэм, на юге Тихого океана миллионы маленьких островов, и ни один из них ничего не стоит. Нукс и Бри – туземцы с одного из этих островов, и судя по тому, в каком состоянии мы их нашли, жизнь у них была трудная и дикая. То, что я их подобрал, для этой пары было большой удачей. Теперь они цивилизованные индейцы, и на борту у них роскошная жизнь по сравнению с тем, как они жили раньше. К тому же мы хорошо с ними обращаемся, и они хорошо к нам относятся. Сомневаюсь, чтобы они захотели вернуться к прежней жизни, если бы мы причалили к их острову.
– Надеюсь, они этого не захотят! – воскликнул я. – Как ты думаешь, сколько им лет, дядя Набот? Я их спросил, но они покачали головами и сказали, что не знают.
– Наверно, действительно не знают: многие дикари не считают свои года, они считают, что это приносит несчастье. Но я бы сказал, что им по двадцать пять лет. Нукс, возможно, старше, но ненамного.
Возможно, вполне естественно, что наши чернокожие островитяне очень интересовали Альфонсо де Хименеса и Люсию де Алькантара. Они привыкли к темнокожим народам, и в Австралии много выходцев с Борнео, островов Самоа и из Вест-Индии, много малайцев, филиппинцев, японцев и китайцев, но Нукс и Бриония отличаются красотой и достоинством, и я часто думал, что больше всего они похожи на пустынных мавров.
Наши островитяне носили аккуратные мундиры, серые с золотом, что делало еще более поразительной их наружность. Они никогда не принимали деньги за свои услуги, говорили, что обязаны нам своей жизнью и счастьем и никогда не смогут расплатиться с нами. Больше того, они говорили, что деньги им совершенно не нужны. Но мундирам они радовались, мы старались, чтобы у них они всегда были новые, и они носили их с гордостью.
Добавление пяти пассажиров не вызвало у Бри никаких затруднений. Напротив, ему это давало возможность приготовить несколько великолепных блюд, которыми он славился среди нас, и тем самым укрепить свою репутацию. У Нукса стало больше работы, чем у его товарища, нужно было прибираться в новых каютах и прислуживать за столом, но он был способен много работать и не жаловался.
Капитан Стил всю жизнь был моряком, и Южные моря были ему известны, но этот курс из Мельбурна к побережью Колумбии, хотя и помеченный на картах, был ему незнаком, и он долго изучал карты, прежде чем проложил маршрут, и точно знал, куда пойдет.
– Понимаешь, Сэм, – сказал он однажды вечером, когда я сидел в его каюте и наблюдал, как он проводит расчеты, – плавание здесь было бы совсем простым, если бы не эти жалкие маленькие острова; на картах их сотни, и есть данные, что еще сотни не нанесены на карты. Если мы хоть на волос отклонимся от курса, придется долго лавировать. Каждый обозначенный на карте остров на чистом английском языке говорит о множестве скал, а если «Чайка» столкнется со скалой, ничего хорошего это ей не принесет.
– Разве нет пути, который обходит большинство этих островов?
– Об этом никто не знает. В Южных морях острова повсюду, и лучше идти по обычному маршруту, чем искать лучший путь к Колумбии.
– Посмотрим, – сказал я, проводя по карте пальцем, – наш курс проходит прямо через южный архипелаг. Какое здесь множество островов! Но между ними как будто много места.
– Конечно, – согласился мой отец. – Дайте мне такую погоду, как сейчас, и я обойду все скалы на пути.
Я понял, о чем он говорит. Погода в морях у экватора предательская, и нам не повезет, если мы столкнемся с бурей среди скалистых островов. Сейчас погода великолепная, и море гладкое, как стекло. Двигатель у нас в полном порядке, и мы шли с такой скоростью, что доволен был наш беспокойный «владелец» сеньор де Хименес.
В кают-компании было пианино. Люсия хорошо играла и пела. В основном это мечтательные испанские песни, мелодия которых способна долго преследовать слушателя. С особенным восторгом слушал каждую ноту Джо, хотя «маленький Хим» всегда находился поблизости, чтобы переворачивать страницы нот. Джо этого делать не мог, он не знал ни одной ноты, да к тому же часто был на вахте, но Люсия знала, что ему нравится ее музыка, и, когда наш мальчик помощник капитана был в каюте или работал на палубе, играла для него чаще, чем для Альфонсо.
Теперь, когда вся суета с погрузкой и подготовкой закончилась, наши пассажиры могли наслаждаться плаванием, и здесь стали заметны особенности их характеров. Я признаю, что мы все в том или ином отношении своеобразны, что внимательный наблюдатель человеческой природы заметил задолго до меня. Поэтому, возможно, наши новые знакомые были не более своеобразны, чем другие обычные представители человечества.
Мадам де Хименес весь день оставалась спокойной и довольной. Она почти не требовала внимания и не причиняла никаких беспокойств. А вот мадам де Алькатрана, наоборот, оказалась суетливой и требовательной. Она загоняла бедного Нукса, требуя исполнения своих капризов, ее дочери тоже пришлось нелегко. Люсия была очень обязательна и послушна, она немедленно отвечала на призывы матери, и происходило это каждые пятнадцать минут. Однако сеньора была очень любезна со всеми окружающими, и никогда не повышала голос и не говорила неприятные вещи. Она была так же красива, как любезна, и у нас не хватало духа винить ее. Думаю, суетливость была результатом ее нервного состояния, и на самом деле характер у леди очень мягкий и добрый. Люсия была предана матери и очень любила ее.
Девушка, наша третья пассажирка, всегда была живой и веселой и стала центром нашей жизни. Подчеркнутое внимание Альфонсо она принимала с полным равнодушием. Будучи давно с ним знакома, она считала это особенностью его характера и всегда терпеливо относилась к его обществу. Джо ей больше нравился, но она с ним не флиртовала и вообще не думала о том, чтобы влюбиться в кого-нибудь. К Джо она относилась как к доброму товарищу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71204968) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Шейлок – герой пьесы Шекспира «Венецианский купец». (Здесь и далее примечание переводчика).
2
В английском языке Южными морями традиционно называется юг Тихого океана.
3
Гонсало Хименес де Кесада (1509–1579) – испанский конкистадор, писатель, историк. Он распространил власть испанской королевы на Колумбию.
4
Порфирио Диас (1830–1915) – президент Мексики.
5
Карточная игра.
6
Нукс вомика, или стрихниновое дерево семейства логановых.
7
Бриония, или переступень, многолетняя трава.
Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей #6
Лаймен Фрэнк Баум (1856 – 1919) – американский писатель, классик детской литературы и создатель волшебной страны Оз, приключения в которой начинаются в книге "Удивительный волшебник из страны Оз". В России широко известен пересказ Александра Волкова, "Волшебник Изумрудного города", изданный под его именем со ссылкой на оригинал.
"Мальчики-охотники за удачей в Южных морях" – шестой заключительный роман цикла "Мальчики-охотники за удачей" Л. Фрэнка Баума.
Сэм Стил с друзьями перевозят груз из Австралии в Колумбию, когда их корабль терпит крушение на таинственном острове во время тайфуна. К большой радости путешественников, остров оказывается переполненным ценным жемчугом, но жители острова неприветливы, враждебны и полны решимости не дать охотникам за удачей уйти живыми.
Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
© Грузберг Александр Абрамович (перевод)
© ИДДК
Содержание цикла "Мальчики-охотники за удачей":
Мальчики-охотники за удачей на Аляске
Мальчики-охотники за удачей в Панаме
Мальчики-охотники за удачей в Египте
Мальчики-охотники за удачей в Китае
Мальчики-охотники за удачей на Юкатане
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
Глава 1. Сеньор де Хименес
– Одно несомненно, – сказал мой дядя Набот Перкинс, для выразительности постучав кулаком по столу, – Если за десять дней мы не найдем груз, нам придется поднять якорь и оставить этот цветущий остров.
Мой отец капитан – он сидел в кресле, откинувшись на спинку, положив ноги – одна из них деревянная – на стол, с трубкой во рту – кивнул, соглашаясь с этими словами.
– Очень хорошо.
– Пять недель назад мы кончили разгружать машины, – продолжал дядя Набот, – и с тех пор «Чайка», как лебедь, плавает в водах Порт-Филлипа и отращивает ракушки на днище. Ни один грузоотправитель в Мельбурне не дает нам ни унции груза, и почему? Только потому, что мы американцы и плаваем под звездно-полосатым флагом – вот почему. Существует глубоко укоренившийся заговор против американского судоходства в Австралии, и те немногие грузы, которые отсюда посылают в Америку, отправляют на английских кораблях – или не отправляют вовсе.
Капитан Стил снова кивнул.
– А если попробовать Аделаиду, – предложил рослый Нед Бриттон, наш первый помощник.
– Это нисколько не лучше, – объявил дядя Набат. – Говорят, что сейчас не сезон, но дело в том, что Австралия вообще очень мало посылает в Соединенные Штаты, и при этом предпочитает нашим английские корабли. На все грузы заключены контракты на месяцы вперед, и у нас единственный шанс возвращаться с грузом – если «Чайка» найдет какую-то срочную отправку и возьмет груз раньше, чем придет какой-нибудь англичанин.
– И что? – спросил мой отец.
– Этого мы и ждем, и я уже отчаиваюсь найти работу. Даю этим ребятам еще десять дней, чтобы отыскать для нас груз, и, если они этого не сделают, уйдем с балластом.
Я искренне рассмеялся.
– Дядя Набот, нам совсем не повредит, если мы вернемся домой без груза, – сказал я. – На самом деле это даже выгодней: не вижу смысла тратить десять дней на такой призрачный шанс.
– Не говори глупости, Сэм, – нетерпеливо ответил мой дядя. – У мальчишек почему-то никогда не бывает делового инстинкта. Наш бизнес – перевозить грузы, и возвращаться домой пустым – просто позор!
– Нам хорошо заплатили за доставку груза сюда, и мы можем позволить себе вернуться домой с балластом, – возразил я.
– Вот таков ты – точно мальчишка. У тебя жирный банковский счет, Сэм Стил, и у меня тоже. И у твоего отца капитана Стила тоже. Мы втроем владеем «Чайкой» и можем сделать с ней, что захотим. Но бизнес есть бизнес, как сказал Шейлок[1 - Шейлок – герой пьесы Шекспира «Венецианский купец». (Здесь и далее примечание переводчика).] адвокатам. Мы используем шхуну, чтобы зарабатывать – и не только на пути сюда, но и на обратном пути, и наше дело – следить, чтобы каждая лига ее пути приносила нам доллары и центы. Хорошие были бы мы торговцы, если бы поплыли домой без груза, получив хороший кусок за доставку сюда сельскохозяйственной техники.
– О, я не возражаю против того, чтобы ты искал нам груз, дядя Набот. Это твоя часть бизнеса, и, если только возможно заключить контракт, ты его заключишь. Но не вижу необходимости расстраиваться и раздражаться из-за того, что ты не можешь получить накладную на груз.
Дядя Набот мрачно улыбнулся.
– Я не встревожен, Сэм, – сказал он мягче. – Я только рассказываю тебе и капитану, каковы мои чувства.
Мы сидели в нашей гостиной, в «Ридли Армс», одной из самых приятных гостиниц, в каких мне приходилось останавливаться. Эту гостиницу предпочитают моряки высшего класса, и миссис Вимп, наша хозяйка, превосходный повар. Джо Херринг, мой друг, который, несмотря на свой возраст – он почти мой ровесник, – служит вторым помощников капитана на «Чайке», побудил дядю Набота произнести эти слова, сказав, что не возражает всю зиму провести в «Редли Армс». Но Джо неразговорчив, мой отец капитан Стил тоже, поэтому, выслушав тираду дяди, они ничего не сказали. Дядя Набот имеет полное право выдвигать ультиматум относительно нашего груза, будучи суперкарго и частичным владельцем корабля; наши последние плавания были очень выгодными и за плавание в Австралию нам уже хорошо заплатили, и мы готовы были относиться ко всему философски.
Думаю, Нед Бриттон, наш первый помощник, волновался сильней всех в нашей группе, потому что он не любит сушу и спокойно себя чувствует только в море. Нед и сейчас живет на корабле и держит там все в полном порядке, тогда как мой отец, дядя Набот и я остановились в восхитительной гостинице миссис Вимп. Признаюсь, мне приятно время от времени побродить по суше, а бедняга Нед счастлив только тогда, когда у него вода под килем.
К этому времени мы с Джо хорошо изучили старый сонный Мельбурн и наслаждались каждый днем из нескольких недель остановки. В этом городе мало интересного, но мы все равно умудрялись хорошо проводить время. Несколько мгновений вслед за последними словами дяди Набота наша маленькая группа сидела молча, и тут в дверь просунула голову миссис Вимп и сказала:
– Примете джентльмена, который хочет вас увидеть?
Мы вопросительно переглянулись.
– Кто это? – спросил дядя Набот.
– Он не сказал.
– Что не сказал, миссис Вимп?
– Не сказал, кто он.
– А он сказал, кого хочет увидеть?
– Нет, сэр.
– Тогда неважно. Скажите ему, чтобы зашел в другой раз, миссис Вимп.
Меня забавляли уклончивые ответы нашей хозяйки.
– Нет, нет! – воскликнул мой дядя. – Может, это что-то о грузе. О ком он спрашивал, миссис Вимп?
– Он вошел и спросили: «Здесь ли остановились люди с “Чайки»”? – «Да», – ответила я. – «Тогда я хочу их видеть», – сказал он. Поэтому я пришла спросить, примете ли вы его.
– Конечно, миссис Вимп, – сказал дядя Набот. – Будьте добры попросить джентльмена зайти.
Голова миссис Вамп исчезла, дверь закрылась. Мой отец снова набил трубку и закурил. Джо задумчиво смотрел в окно на улицу. Я взял лежавшую на столе газету, а Нед и мой дядя обменялись несколькими замечаниями о недавнем ремонте двигателя. Никто из нас не подозревал, что следующие несколько минут изменят нашу жизнь.
Потом появился посетитель. Он неслышно открыл дверь, сразу закрыл ее за собой и остановился спиной к двери, внимательно одного за другим разглядывая нас.
Человек невысокий и хрупкого телосложения. В волосах, жестких по текстуре, местами седина; они коротко подстрижены и торчат над лбом, как щетка для чистки. Глаза черные и пронзительные, нос великоват, подбородок квадратный и твердый, лицо длинное и худое, и кожа темно-оливкового оттенка, характерного для жителей тропиков. Одежда роскошная. Пуговицы на бархатном пиджаке золотые, оранжево-пурпурный жилет в клеточку, и белый галстук с широким узлом, с золотой отделкой по краям.
Вначале я подумал, что он водевильный актер или цирковой зазывала, но тут же отбросил эту мысль, увидев его бриллианты. Бриллианты огромные, и их блеск говорит, что это не подделка. Пуговицы на рубашке алмазные, большой бриллиант на кольце на пальце; другое такое чудовище в центре узла галстука, и на пальцах несколько таких же камней. Каждое звено толстой часовой цепочки усажено бриллиантами, а его запонки стоят целое состояние.
Появление этого роскошного индивида в нашей убогой гостиной было совершенно неуместным и производило нелепое впечатление. Воздух в комнате был насыщен табачным дымом, ноги моего отца – одна деревянная – по-прежнему лежали на столе, остальные развалились в свободных позах. Однако, будучи американцами, мы были скорее удивлены, чем поражены этим неожиданным появлением; мы не встали и не изменили своих поз.
– Кто джентльмен корабля «Чайка» владелец? – спросил посетитель, несколько искажая английскую фразу, но говоря отчетливо – для иностранца.
От нашего лица начал говорить дядя Набот.
– Владельцев трое, – сказал он.
– И где они?
– Все в этой комнате, – ответил мой дядя.
– Отлично! – воскликнул наш гость, очевидно, довольный. Он осмотрелся, придвинул стул к столу и сел. Мой отец немного передвинул деревянную ногу, чтобы освободить незнакомцу место.
– Какова цена? – спросил он, глядя на мистера Перкинса, лицом к которому он сидел.
– Цена чего, сэр?
– Корабля, – сказал этот человек.
– Вы хотите купить наш корабль? – ахнул мой дядя, явно пораженный этим предложением.
– Если позволите, у этого есть… есть… при…
Дядя Набот смотрел на него. Мой отец снова хладнокровно набил трубку. Человек заметил, как мы с Джо молча обменялись улыбками, и слегка нахмурился.
– Во сколько вы оцениваете свой корабль? – настойчиво сказал он, снова повернувшись к дяде.
– Мой дорогой сэр, – последовал удивленный ответ, – мы никогда не собирались продавать «Чайку». Мы построили ее, чтобы пользоваться самим. Мы моряки, и это наш дом. Если бы вы спросили, за сколько мы продадим свои уши, мы бы знали, что ответить.
Человек задумчиво кивнул.
– Сколько стоит корабль? – спросил он.
– Больше двухсот тысяч долларов.
– Долларов Соединенных Штатов?
– Конечно.
Наш гость достал их кармана конверт, положил на стол и написал на нем несколько цифр.
– Что ж, – сказал он вскоре, – за двести тысяч долларов я его куплю.
– Но…
– Это мое предложение. Каковы ваши условия?
– Наличными! – воскликнул дядя Набот, смеясь над упрямством этого человека.
Человек с бриллиантами оперся локтем о стол и в задумчивой позе опустил голову на руку. Потом распрямился и энергично кивнул.
– Почему бы и нет? – воскликнул он. – Вы, конечно, понимаете, сэр, что джентльмен не носит в кармане двести тысяч. И хотя в банке Мельбурна у меня было больше денег, они истрачены на недавние покупки. Однако, тем не менее, должен сказать, что в Боготе у меня достаточно денег. Я выпишу вам чек на мой банк, и вы сможете плыть на моем корабле и получить деньги золотом, когда мы приплывем. Подходит вам такая оплата наличными, сеньор?
– Богота! – произнес мой дядя, окончательно сбитый с толку. – Это далеко отсюда.
– Всего лишь за Тихим океаном, – услышал он спокойный ответ. – Туда есть прямой маршрут через Южные моря[2 - В английском языке Южными морями традиционно называется юг Тихого океана.].
Мой отец кивнул, подтверждая эти слова. Он прекрасно знал судоходные маршруты.
– Сэр, – сказал дядя Набот, распрямляясь и глубоко вдыхая, – я не имею чести знать, кто вы.
Незнакомец опасливо осмотрелся. Потом наклонился вперед и тихо сказал:
– Я Хименес.
Это выразительное утверждение не помогло дяде.
– Хименес кто? – спросил он.
Человек явно обиделся. Потом снисходительно улыбнулся.
– Конечно! – ответил он. – Вы в Соединенных Штатах не интересуетесь латиноамериканскими делами. Естественно, что вы не разбираетесь в нашей политике. В Боготе имя де Хименес означает реформы, а реформы – это…
– Что? – спросил мой дядя.
– Революция.
– Ну, это совершенно естественно, – благодушно заявил мистер Перкинс. – Я слышал, что в Южной Америке революции – это самая обычная диета. Если бы под рукой не было революций, ваши люди не знали бы, что делать.
Сеньор де Хименес нахмурился.
– Пожалуйста, не будем спорить о политике, – напряженно сказал он. – Поговорим о корабле.
– Мы не хотим продавать корабль, – решительно сказал мой дядя.
Де Хименес задумчиво посмотрел на него.
– Говорю вам откровенно, мне нужен корабль, – сказал он.
– Зачем?
– Я скажу вас об этом – но в более уединенной обстановке.
Он махнул рукой в сторону нас, заинтересованных слушателей.
– О, это все люди с «Чайки», – ответил дядя Набоб. – Позвольте их представить, мистер Хим…Гим… Джим…
– Хименес. – Он произнес это как «Хи-ма-нос», на испанский манер.
– Это капитан Стил, наш шкипер и один из владельцев, – продолжал дядя. – Молодой человек – Сэм Стил, его сын и также один из владельцев. Сэм – казначей и помощник суперкарго на «Чайке». Я суперкарго, третий владелец, дядя Сэма и зять капитана. Это вам понятно?
Де Хименес поклонился.
– Это Нед Бриттон, наш первый помощник, а также Джо Херринг, второй помощник. Так что, как видите, незнакомец, если вы говорите с одним из нас, все равно что говорите со всеми. Поэтому начинайте.
Посетитель ненадолго задумался, потом медленно заговорил:
– Вы должны знать, что в Мельбурне шпионы, как и повсюду, куда бы я ни пошел. Вы спрашиваете меня, зачем мне нужен корабль. Отвечаю: чтобы отвезти военные припасы в Колумбию – оружие и боеприпасы для Дела, все то, что я смог купить в Австралии.
– О, вы собираетесь что-то начать? – спросил дядя Набот.
– Это уже началось, сэр, – был полный достоинства ответ. – Я завершаю революцию. Поскольку вы недостаточно понимаете, я объясню. Моей страной правит плохой президент, диктатор, автократ. Мы называем себя республикой, сеньор американец, но мы не республика, мы во власти деспотии. Мой любимый народ в рабстве у тирана, который не знает закона, а только собственные злые желания. Мой долг – отнять у него власть, освободить мою страну.
– Возможно, – ответил мистер Перкинс; его спокойствие резко контрастировало с возбуждением пришельца. – Но я не вижу, в чем наш хлеб с маслом. Это ваша страна, сэр, но вы должны помнить, что она не наша. И говоря вам откровенно, мы не собираемся продавать «Чайку».
Сеньор де Хименесв слегка встревожился. Но этот маленький латиноамериканец был храбр и легко не сдавался.
– Я должен иметь корабль! – заявил он. – Я богат. Мне доверено очень много денег ради Дела. У меня очень большое поместье. Лучшие семейства Боготы все со мной, сейчас и всегда, что бы я ни делал. Видите ли, сеньор, мой предок открыл Южную Америку, открыл реку Ориноко. Он был первым губернатором моей страны под властью испанской королевы! Да, да, я прямой потомок великого мореплавателя Гонсало Кесада де Хименеса[3 - Гонсало Хименес де Кесада (1509–1579) – испанский конкистадор, писатель, историк. Он распространил власть испанской королевы на Колумбию.], о котором вы читали в истории.
– Поздравляю вас, – сухо сказал дядя Набот.
– У меня в Мельбурне группа людей, готовых вести войну, и они нуждаются только в оружии и боеприпасах. Все готово к отправке в Боготу. Поэтому, как видите, мне действительно нужен корабль.
– Но зачем покупать корабль? – спросил мой дядя. – Почему бы просто не перевезти ваше оружие?
– Невозможно! – воскликнул гость. – Вы Соединенные Штаты. А Соединенные Штаты запрещают торговым кораблям везти оружие в дружественные страны, чтобы начинать там революцию. Если я найму вас, у вас будут большие неприятности, да и я сам окажусь в беде. Я не хочу ссориться с Соединенными Штатами. Когда я стану президентом Колумбии, у меня должны быть хорошие отношения с другими странами. Я не могу нанять корабль. Я должен купить его и полностью нести за него ответственность.
Это искреннее и дружелюбное объяснение заставило меня лучше относиться к этому вспыльчивому маленькому человеку. Я напряженно думал, понимая, что дядя Набот намерен заработать деньги на обратном пути. Поэтому во время паузы, последовавшей за речью сеньора Хименеса, я все обдумал и сказал:
– Скажите мне, сэр, а что вы сделаете с кораблем, когда вернетесь в Колумбию?
Он мгновение смотрел на меня.
– Он мне будет не нужен, – сказал он наконец, – если я не поставлю на него несколько пушек и буду использовать как военный корабль.
– Вы когда-нибудь были на борту «Чайки», – продолжал я.
Он покачал головой.
– Я расспросил обо всех кораблях в Порт-Филлипе, – сказал он, – ни один из них недостаточно велик, чтобы везти мой груз, к тому же владельцы всех этих кораблей в других странах, и купить корабли нельзя. Но я видел ваш корабль, и выглядит он очень хорошо. Я расспросил, и мои местные друзья сказали, что этот корабль известен своей скоростью и безопасностью.
– Это все правда, – охотно согласился мой дядя.
– У нас на борту уже есть две пушки, – сказал я. – Иногда мы бываем в таких морях, где это необходимо для самозащиты. Но вообще-то из «Чайки» получится плохой военный корабль, потому что у нее нет защитной брони. Поэтому вы сможете использовать «Чайку» только для того, чтобы отвезти ваши припасы для революции и выгрузить их.
– Это все, что мне нужно! – воскликнул он, бросив на меня острый взгляд.
– Сэм, – сказал мой дядя, – ты снова собираешься делать из себя глупца. Я вижу это у тебя в глазах.
Глава 2. Я делаю предложение
К этому времени все смотрели на меня, и, понимая, что собираюсь предложить очень дерзкий план, я колебался, не зная, как начать.
– Что касается нас, сэр, – сказал я обращаясь к сеньору Хименесу и стараясь не смотреть на остальных, – мы намерены вскоре плыть в Америку и хотели бы взять с собой хорошо оплаченный груз. И мне пришло в голову, что мы могли бы договориться. Вы все деньги истратили здесь на покупки или у вас еще что-то осталось?
Он снова потрогал конверт – на этот раз нетерпеливо, потому что своим быстрым рассудком уже предвидел возможное предложение.
– У меня здесь в банке есть еще около девяти тысяч долларов Соединенных Штатов, – сказал он.
– Хорошо, – ответил я. – Предположим, вы покупаете у нас «Чайку» за двести тысяч долларов и платите нам задаток – девять тысяч долларов наличными. При этом вы соглашаетесь продать нам корабль, как только мы освободимся от груза, за сто девяносто одну тысячу долларов; еще вы выписываете нам чек, оплачивая провоз груза. Таким образом мы можем заключить сделку.
Лицо его прояснилось, и он уже готов был ответить, когда дядя Набот, который недовольно качал головой, сказал:
– Нет, так не выйдет. Этого совсем недостаточно. Твой план – временное решение, и я вижу, что, выполняя его, мы попадем в неприятности, помогая революции в дружественной стране. Больше того, ты не принял во внимание, что придется вести корабль по Южным морям, а плата за такое длинное плавание очень значительная.
Я всегда уважал решения дяди Набота, поэтому меня очень огорчило то, что он не одобрил мой план. Но сеньор де Хименес, которые очень внимательно слушал, быстро сказал:
– Это правда. Девять тысяч долларов – слишком большая плата за обычное плавание, но слишком малая за то, что я предлагаю. Я заплачу пятнадцать тысяч долларов.
– У вас нет наличности, – заметил мой дядя, – а в революции никогда неизвестно, чем дело кончится.
Хименес на какое-то время задумался, очевидно, обдумывая проблему со всех аспектов. Потом начал снимать свои бриллианты.
Он отстегнул запонки с алмазами, булавки и шпильки, отцепил цепочку для часов.
– Здесь, – сказал он, – бриллиантов не меньше чем на двадцать тысяч долларов. Это лучшие и самые чистые бриллианты в мире, и я предлагаю их в качестве залога. Вы возьмете девять тысяч наличными и мою расписку на шесть тысяч долларов, которую я оплачу, как только мы достигнем Колумбии. Если я это не сделаю, вы оставите себе мои бриллианты, которые в вашей стране стоят гораздо больше. Как видите, джентльмены, я доверяю вам. Вы честны, но сделка с вами трудная – трудная для человека, который вынужден ее принять. Однако я не жалуюсь. Мне очень нужно, и я готов щедро платить, чтобы осуществить свою цель. Так каков результат? Я могу купить корабль, как предлагает сеньор Сэм Стил?
Дядя Набот колебался; он взглянул на моего отца, который слушал, как всегда, спокойно, но не сказал ни слова. Но сейчас он достал трубку изо рта, откашлялся и сказал:
– Я согласен. Колумбия нам почти по пути, Набот. И плата достаточная.
– А вы что думаете, Нед? – спросил мой дядя.
– Капитан сказал, что я думаю, – коротко ответил тот.
– Джо?
Джо слегка удивленно вздрогнул. Он мальчик, но дядя Набот по опыту знал, что Джо никогда не говорит, не подумав, а мысли у него всегда очень логичные.
– Сделка кажется мне нормальной, сэр, – сказал он. – Но прежде чем вы подпишете контракт, я бы хотел кое-что узнать об этом джентльмене и о том, насколько возможно будет безопасно разгрузиться, чтобы мы могли уйти из Колумбии без борьбы. Пусть Сэм узнает все, что возможно, об этой революции и о том, насколько она справедлива. Мы должны быть в курсе всего. И если предложение покажется нам безопасным, я считаю, что можно действовать. Условия справедливые.
– Конечно, – согласился дядя Набот. – Не станем прыгать, прежде чем не осмотримся. И если все будет благополучно, мистер Джим… Хим… Джименес, я считаю, мы сможем заключить сделку.
Маленький человек внимательно слушал наш разговор, лицо его казалось усталым и измученным. Очевидно, ему было отчаянно нужно, чтобы «Чайка» доставила контрабандный товар. Но он никак не возражал на осторожное предложение Джо. Напротив, немного подумав, он повернулся ко мне и сказал:
– Время для меня драгоценно. Я должен добраться до Боготы как можно быстрей: патриоты ждут меня. Поэтому я постараюсь быстрей развеять ваши сомнения. Я прошу вас, сеньор Сэм, чтобы вы сопровождали меня в мой отель и провели со мной вечер – вы и ваш друг сеньор Джо. Тогда завтра утром мы подпишем документы и сразу начнем погрузку. Вы принимаете мое гостеприимство?
Я повернулся к дяде Наботу.
– Ты поверишь нам с Джо?
– Думаю, да, – ответил он. – Ваше мнение в этой сделке, которая все равно кажется мне рискованной, так же хорошо, как мое. Идите с мистером Хименесом, если хотите, и узнайте все, что он захочет вам показать. Больше о нем, потому что о революции никто ничего не знает.
– Хорошо, дядя, – сказал я. Потом повернулся к колумбийцу. – Сэр, – сказал я, – мы принимаем ваше приглашение. Ваши действия кажутся нам честными, и я рад с вами познакомиться. Бриллианты оставьте у себя, пока мы не попросим о залоге. Поскольку вы поплывете с нами, можете носить их, пока обстоятельства не заставят нас взять их.
Он поклонился и вернул бриллианты на место. Потом встал и взял свою шляпу.
– Вы вернетесь со мной в мои апартаменты?
– Если вы этого хотите, – сказал я.
– В таком случае, сеньоры, я к вашим услугам.
Джо тихо встал и сказал:
– Буду очень скоро, Сэм.
И пошел в свою комнату – комнату, которую занимали мы оба. После короткого колебания я последовал за ним.
– Что ты собираешься делать? – спросил я его.
– Немного прилизаться и взять зубную щетку. Ты разве не слышал, что де Хименес говорил о своих «апартаментах» в отеле? Похоже, мы останемся там на ночь.
– Верно! – воскликнул я. – Мы должны прилично выглядеть, старина.
Я быстро переоделся и сунул в небольшой саквояж вещи, которые, как мне казалось, могут нам пригодиться. Джо был готов раньше меня, и я видел, как он сунул в карман на бедре револьвер; я сделал то же самое, улыбаясь несовместимости оружия с таким полуофициальным визитом.
Вернувшись в гостиную, мы застали сеньора Хименеса нетерпеливо ждущим нас, поэтому мы только попрощались с друзьями и вслед за ним вышли на улицу. Гостиница «Редли Армс» расположена в уединенном и очень тихом районе, и наш уход как будто никто не заметил, кроме любопытной хозяйки. На углу сидел сонный нищий, и колумбиец остановился перед ним и сказал:
– Что ты доложишь? Что я побывал в «Редли Армс»? Давай я тебе помогу. У меня здесь друзья – вот этим молодые джентльмены, которые возвращаются со мной в мой отель. Ты найдешь их там вечером и до самого утра. Поможет тебе эта информация, мой добрый шпион?
Нищий улыбнулся и ответил:
– Вы достойный человек, де Хименес. Но не вините меня. Я только зарабатываю на хлеб.
– Знаю, – серьезно ответил колумбиец. – Ты делаешь грязную работу для моего соотечественника главного шпиона. Но мне все равно. Вы оба бессильны помешать мне или вмешаться в мои планы.
И он пошел дальше и вскоре остановил проезжавшее мимо такси. Мы втроем сели в машину и поехали в деловой район города.
– Шофер такси, – заметил Хименес, – тоже шпион, и, если оглянетесь, увидите, что нищий едет за нами.
– Кажется, за вами очень внимательно следят, сеньор, – сказал Джо.
– Мне все равно, – ответил этот человек. – Если у нас с вами получится, я уйду отсюда, прежде чем враг сумеет вмешаться.
Когда мы выехали на главную улицу, уже стемнело и всюду зажглись огни. Наш хозяин, казалось, задумался, и за время долгой поездки мы обменялись всего несколькими словами.
Наконец мы остановились перед внушительным зданием, в котором я узнал отель «Маркхем», главное публичное здание в Мельбурне. Номер в таком отеле стоит дорого, я это хорошо знал и подумал, что сеньор де Хименес достаточно важная шишка, чтобы совершить революцию, тем более что «патриоты» хорошо за это платят.
Вероятно, сейчас стоит сказать, что мы с Джо очень молоды, чтобы выполнять такое важное поручение. Возможно, сеньор Хименес понимал это лучше нас. Но из справедливости к себе должен добавить, что у нас, мальчиков, необычный опыт, приключения в многочисленных плаваниях научили нас думать быстро, действовать хладнокровно и тщательно обдумывать все предъявленные нам мотивы. Я был предрасположен к этому странному колумбийцу, который интересовал меня, потому что вел отчаянную игру и был достаточно смел, чтобы вести ее; однако я не позволял себе обманываться относительно его положения и ответственности. Мне нужно узнать все, что возможно, об этом человеке, и я намерен был держать глаза и уши открытыми.
Когда мы вошли в отель, я прежде всего отметил, с каким почтением и уважением относятся слуги к нашему проводнику; они как будто наперебой стремились услужить ему. Менеджер с улыбкой вышел из своего маленького кабинета, поклонился сеньору Хименесу и сразу отвел нам с Джо большую комнату, которая, как он сказала, соединена с «покоями» нашего хозяина. Хименес сам отвел нас в эту комнату, роскошное помещение, и ушел, сказав:
– Вам нужно подготовиться к ужину, и мне тоже. Когда будете готовы, приходите в мои апартаменты, номер 18, первая дверь слева от вас. У вас есть все необходимое?
Мы заверили, что у нас все есть, и он оставил нас с вежливым поклоном. Нам нечего было особенно готовиться, только умыться, причесаться и осмотреть богатую меблировку. Нам с Джо приходилось жить в роскошных помещениях, хотя обычно мы живем очень просто. Мы видели величественные дворцы, и поэтому помещение, в котором мы оказалось, не столько впечатлило, сколько заинтересовало нас.
Мы подождали три четверти часа, чтобы не слишком навязываться хозяину, потом постучали в дверь номера 18.
Глава 3. Мы знакомимся с несколькими необычными людьми
Слуга в частной ливрее впустил нас в просторную гостиную, и сеньор де Хименес, в строгом официальном костюме, в котором он казался гораздо внушительней, чем в ярком наряде, в котором приходил к нам, быстро пошел нам навстречу. За центральным столом сидела пожилая дама с приятным лицом, а у камина на стуле молодой человек примерно моего возраста, который был так похож на де Хименеса, что не нужно быть особенно проницательным, чтобы понять, что это его сын.
Вначале хозяин подвел нас к даме.
Почтительно поклонившись, он сказал:
– Молодые джентльмены, я имею честь представить вам мою мать сеньору де Хименес.
Она любезно улыбнулась и протянула нам руку.
– К несчастью, – добавил хозяин, – она не знакома с вашим английским языком.
– О, но я говорю по-испански – немного, – сказал я; я научился этому в Панаме. Потом я по-испански сказал даме, что рад с ней познакомиться, и она ответил, что рада нашему приходу.
Де Хименес казался довольным. Далее он подвел нас к молодому человеку у камина, который не встал и даже не посмотрел на нас; казалось, он погружен в размышления. Судя по серьезному выражению лица, его мысли были не слишком приятными.
– Мой сын Альфонсо, – сказал хозяин, представляя нас. – Альфонсо, представлю тебе мистера Стила и мистера Херринга, молодых американских джентльменов, с которыми недавно познакомился.
Молодой человек быстро поднял голову.
– Вы с «Чайки»! – воскликнул он по-английски.
– Да.
– В таком случае… – быстро начал он, но отец жестом остановил его.
– Я обдумываю предложение, которое сделали мне эти молодые люди, – с достоинством сказал он. – Возможно, Альфонсо, мы поплывем в Колумбию на «Чайке».
Глаза молодого человека блеснули. Глаза черные и беспокойные, очень похожие на глаза отца. Он встал со стула и сердечно пожал нам руки. Мы заметили, что он малого роста. Ему не меньше семнадцати лет, но его макушка едва доходит мне до плеча. Однако он ведет себя и одет, как взрослый, также я заметил, что он от отца унаследовал любовь к драгоценным украшениям.
– Вы предпочитаете ужинать в ресторане отеля или в нашем частном салоне? – спросил старший де Хименес.
– Для нас это не имеет значения, сэр, – ответил я. – Прошу вас, не меняйте из-за нас свои привычки.
– В таком случае, – сказал он, – я заказываю ужин в салон.
Казалось, он был доволен. Де Хименес отправился давать распоряжения слугам.
Тем временем молодой Алонсо с любопытством смотрел на нас.
– Наверно, вы не владеете «Чайкой», – заметил он.
– Почему вы так думаете? – спросил я с улыбкой.
– Это прекрасный корабль. Сегодня я ходил посмотреть на него…
– Смотрели!
– Да. На борт меня не пустили, но я увидел все, что хотел. Корабль быстрый и красивый – то, что вы называете, «построен как яхта». Может идти под парусами и на паре. И экипаж кажется очень хорошим.
– Это все верно, сэр, – сказал я; его наблюдения меня забавляли.
– И вы, молодые ребята, владеете «Чайкой»?
– Я нет, – сказал Джо. – Я второй помощник, вот и все. Но мистер Стил владеет кораблем на одну треть, а остальными двумя третями владеют его отец и дядя.
Альфонсо внимательно посмотрел на меня.
– Вы продали корабль моему отцу? – тихо спросил он.
– Еще нет, – со смехом ответил я. – Но, как сказал вам сеньор де Хименес, мы обдумываем эту сделку.
– Вы знаете, зачем нам нужен этот корабль?
– Нам? – повторил я. – Значит, вы тоже заговорщик – простите, патриот?
– Я де Хименес, – гордо ответил он. – После отца я буду править Колумбией.
– Править? Это пахнет монархией. Я думал, Колумбия республика.
– Вы правы. Это республика. Как Мексика, как Венесуэла, как Коста-Рика. Но президент обладает большой властью. Разве Диас не равен королю[4 - Порфирио Диас (1830–1915) – президент Мексики.]?
– Я не очень хорошо разбираюсь в южноамериканской или мексиканской политике, – уклончиво ответил я. – Но по словам вашего отца я заключил, что в Колумбии уже есть президент.
Альфонсо нахмурился, точно как отец. Потом лицо его прояснилось, и он сказал:
– Позвольте мне объяснить. Семья де Хименес контролировала политику Колумбии с тех пор, как мой великий предок открыл эту страну и назвал ее Новой Гренадой. Но несколько лет назад, когда мой отец путешествовал по Европе, оппозиция захватила контроль и все еще владеет постом президента. Однако богатый и влиятельный класс отвергает эту узурпацию, и даже еще до того, как мой отец, извещенный о ситуации, поспешил домой, началась революция. Я говорю «революция», потому что оппозиция прочно захватила власть. Мы пытаемся вернуть власть ее законному владельцу.
– В нашей республике, – задумчиво сказал я, – правит голос большинства. Почему вы не обратитесь к голосованию, а не к оружию?
– Я бывал в вашей стране, – сказал Альфонсо. – У вас совсем другие условия. В Колумбии есть небольшой класс богатых и влиятельных людей и орда вульгарных работников, почти рабов. У них нет ни ума, ни образования, и они работают за ничтожную плату, лишь бы прожить. Мой отец пытался установить систему школ, чтобы эти работники могли подняться выше в своем положении. Они не посылали детей в школы. Тогда он попытался обязать их по закону – обязательное обучение, скопированное с вашей и других стран. Но они восстали, и оппозиция воспользовалась этим. В результате власть партии де Хименеса была свергнута, как я сказал.
Это как будто показывало революцию в новом аспекте. Я начал одобрять действия партии де Хименеса и симпатизировать их «Делу».
– У вашего отца много сторонников в Колумбии? – спросил я.
– Интеллигентный класс, конечно, с ним; он небольшой количественно, но контролирует всю экономику страны. Наша семья владеет кофейными плантациями и банком, и мы нанимаем несколько сотен работников, которые сделают все, что им прикажут, и сделают охотно. Многие сочувствующие нам семьи тоже контролируют своих слуг, но у нас большие трудности с поставкой им оружия и боеприпасов. Мы организовали и обучили несколько отрядов – я сам обучал своих людей, но они не могут сражаться без оружия. Поэтому мы так хотим, чтобы ваш корабль отвез оружие в Колумбию.
Ко времени окончания этой речи вернулся старший де Хименес. Он одобрительно кивнул. Мне показалось, что младший де Хименес говорит очень хорошо. Английским языком он владел лучше отца и очень хорошо подбирал слова. Я сразу понял, зачем нас сюда пригласили. Молодой де Хименес – горячий защитник «Дела», и его умный отец решил, что полный энтузиазма юноша сильней подействует на людей своего возраста, чем старший – на более взрослых. Эта мысль заставила меня насторожиться и более внимательно знакомиться ситуацией.
– Австралия кажется странным местом для покупки оружия, – сказал я. – По-моему, здесь нет фабрик.
– Конечно, нет, – согласился наш хозяин. – Оружие, которое я купил, заказала в Европе одна из местных фирм. Мы не могли покупать оружие прямо, это вызвало бы международные осложнения, но здесь в Австралии у нас много друзей. Это удобное убежище для изгнанников из моей родины, поэтому я организовал покупку здесь. Но идемте, ужин подан, и я надеюсь, у вас хороший аппетит.
Он повел за руку свою престарелую мать, удивительно активную для своего возраста, и мы прошли в соседнюю комнату, где был накрыт ужин. Еда была отличная, и мы с Джо попробовали много блюд.
Потом вернувшись в гостиную, мы по-английски разговаривали о Колумбии и о революции, а пожилая леди читала испанский журнал.
Я узнал, что семья де Хименес – одна из самых богатых в республике. Наш хозяин – владелец большого банка в Боготе, ему также принадлежат обширные кофейные плантации в предгорьях. Он не считается вождем революции, но будет избран новым президентом, если инсургентам удастся свергнуть нынешнее правительство. Однако в данный момент де Хименесу опасно находиться в своей стране, и он намерен тайно высадиться в одной из бухт и отвезти оружие в глубь страны, где встретится с революционерами.
Молодой Альфонсо такой же пылкий сторонник переворота, как его отец. Он очень честолюбив, и отец поощряет в нем эту черту, неоднократно повторяя, что когда-нибудь в будущем вся страна будет зависеть от способностей и храбрости Альфонсо и что тот еще более прославит имя де Хименесов.
Мне было забавно слушать об этом предполагаемом будущем величии, потому что я с некоторым презрением думал о их маленькой стране, но для них Колумбия и предстоящая революция были самым важным в мире. Но они все же были простыми и хорошими людьми, искренне старавшимися улучшить условия жизни в своей стране, если «буря в стакане» закончится в их пользу. Я уже решил, что наша сделка с сеньором де Хименесом должна быть заключена, когда пришли гости.
Слуга привел в комнату двух дам. Одна – очень красивая женщина средних лет, вторая – рослая стройная девушка, очевидно, ее дочь. Обе исключительно хорошо одеты и произвели на меня впечатление значительных людей еще до того, как я заметил, с каким исключительным вниманием встретил их наш хозяин.
Последовали представления. Старшая леди – сеньора де Алькантара из Боготы, младшая – ее дочь Люсия. Мадам сразу взволнованно спросила:
– Де Хименес, вы смогли купить корабль?
– Думаю, да, – ответил он, взглянув на меня с некоторым сомнением. – Мы еще договариваемся об условиях сделки. У меня осталось недостаточно денег, чтобы удовлетворить владельцев корабля, которые не уверены, что я смогу заплатить, прибыв в Колумбию. Но надеюсь, мы договоримся.
– Я тоже надеюсь, – сказала сеньора, – потому что хочу отправиться домой в вашем обществе.
– Вы! – воскликнул он в искреннем недоумении.
– Да. Я получила от правительство письмо о полной амнистии. И могу вернуться в Боготу, когда захочу.
– Вы удивляете меня, сеньора, – сказал де Хименес, явно встревоженный этой новостью. Потом отвел леди в сторону, они начали разговаривать, а тем временем Альфонсо сказал нам:
– Доктор Алькантара, ее муж, был первым лидером революции и погиб в сражении два года назад. Его жена и дочь бежали в Австралию, а их поместья были конфискованы. Поистине удивительная новость. Думаю, правительство, проявляя снисходительность, хочет умиротворить класс богатых.
Сеньор де Хименес вернулся к нашей группе улыбающийся и довольный. Мадам де Алькантара сказала по-испански мадам де Хименес:
– Я никогда, ни при каких обстоятельствах не откажусь от Дела. Я вернусь в свое поместье, потому что здесь я в изгнании и материально завишу от друзей. А там я смогу действовать в пользу революции, хотя меня предупредили: если я приму амнистию, я должна отказаться от любой политической деятельности.
– Дело для нас всех священно, – был спокойный ответ.
Альфонсо сразу монополизировал Люсию де Алькантара; он оставил нас и уделял все свое внимание девушке. Она как будто не возражала, но отвечала без энтузиазма. Люсия красавица, но не старше пятнадцати или шестнадцати лет, и ее стройное гибкое тело настолько выше Альфонсо, что я с улыбкой сказал Джо:
– Поистине, длинный и короткий.
– Надеюсь, на «Чайке» есть удобства для леди? – спросил сеньор де Хименес.
– Да, – ответил я, – дамам там будет удобно.
Он больше ничего не сказал и погрузился в спокойную игру безик[5 - Карточная игра.] с мадам де Алькантара, предоставив Альфонсо занимать нас и Люсию. Мы обнаружили, что девушка говорит по-английски, и ее так заинтересовали наши рассказы о Соединенных Штатах, что она совершенно не обращала внимания на Альфонсо и оживленно расспрашивала нас о нашей стране, о нашем корабле и о шансах вместе плыть по Южным морям.
Было уже поздно, когда они ушли. Альфонсо и его отец проводили дам до экипажа, а когда они вернулись, мы с Джо сослались на усталость и ушли в свою комнату.
– Что ж, Джо, – сказал я, когда мы остались одни, – что ты думаешь теперь?
– Красивая девушка, – задумчиво ответил он.
– Но что о сделке?
– А, это, – сказал он, приходя в себя. – Учитывая все, я за нее. Нам хорошо заплатят, и у нас нет других шансов на получение груза. Мы принимались за более трудные дела, Сэм, и с меньшей оплатой, так что я не стал бы беспокоиться. Алькантара смогут занять переднюю каюту…
– Да ну их, этих Алькантара, – нетерпеливо сказал я. – Ты обычно выступаешь против пассажиров, Джо.
– Знаю, но им очень хочется попасть домой, и Люсия…
– Люсия!
– Разве ее не так зовут? – спросил он.
– Думаю, так.
– Она умная девушка. Обычно девушки глупы, но в этой испанке много энергии, и она будет неплохим обществом в море.
Я оставил его одного и лег спать. Обычно Джо Херринг молчалив, но если бы я позволил ему говорить о девушке, думаю, он бы полночи не давал мне уснуть. Сам я не видел в ней ничего особенного.
Глава 4. Нукс и Бриония
Когда мы на следующее утро в десять часов вернулись в «Редли Армс», наш отчет как будто удовлетворил моего дядю и моего отца. В двенадцать появился сеньор де Хименес в своем клетчатом жилете и бриллиантах и подписал контракт, дав нам девять тысяч долларов и выписав чек на шесть тысяч долларов на свой банк в Боготе. Мы также оформили документы, позволяющие нам купить «Чайку», вернув деньги, полученные за корабль; впрочем, мы считали, что эти документы не стоят бумаги, на которой они написаны. Когда оформление было окончено и корабль формально передан новому владельцу, во второй половине дня мы все оказались на борту «Чайки» и приняли участие в размещении оружия и боеприпасов, которые вскоре начали прибывать. Де Хименес не собирался тратить время, это было ясно, и на пристань одна телега за другой привозили груз, который перемещали на наш корабль.
Ящики были разных размеров и формы, и на всех черными буквами было написано «Механическое оборудование». Все они были адресованы на кофейные плантации де Хименеса. Ящиков было много, все очень тяжелые, но мы немедленно помещали их в трюм, и на погрузку ушло всего два дня.
Вечером второго дня прибыли пассажиры. Их было пятеро: старший де Хименес, его престарелая мать, его сын, а также мадам де Алькантара и ее дочь. Их сопровождало такое количество чемоданов и картонок, что мой отец с отвращением хмыкнул, а дядя Набот стал мрачен. Думаю, никто из нас, за исключением непостоянного и эксцентричного второго помощника, то есть Джо, не радовался перспективе присутствия женщин в долгом плавании, но мы заключили сделку и должны ее выполнять.
Де Хименес весь день занимался оформлением документов и подготовкой к плаванию, а молодой Альфонсо, которого мой дядя тут же прозвал «маленький Хим», присматривал за погрузкой ящиков с хладнокровием и невозмутимостью ветерана. Пассажиры не хотели ждать ни минуты после погрузки последнего ящика. Билл Брейс, наш механик, заблаговременно привел в действие двигатель, и в сумерках мы подняли якорь и медленно вышли из Порт-Филлипа на спокойные голубые воды Тихого океана. Если правительственные шпионы следили за нами, де Хименес оставался абсолютно равнодушным к ним, да они и бессильны были теперь помешать его планам.
Удобства пассажиров зависели исключительно от двух членов нашего экипажа, представить которых у меня еще не было возможности. Наши удобства уже несколько лет тоже зависели от них, поэтому мое приведенное выше заявление вполне оправдано. Это наши рослые чернокожие, не негры африканского типа, но парни с прямыми черными волосами, туземцы с одного из островов в том самом море, по которому нам предстояло плыть. Их имена Нукс и Бриония, и один из них наш стюард, а второй – кок, причем его, по справедливости, можно именовать «шеф-поваром».
Относительно их имен есть полукомичная история, которую я сейчас вкратце изложу.
Несколько лет назад, когда дядя Набот Перкинс на старом корабле, принадлежавшем ему и моему отцу, плыл из Новой Зеландии в Сан-Франциско, где-то в Южных морях он встретил плывшее в волнах туземное каноэ. Вначале казалось, что каноэ пустое, но когда корабль подошел ближе, матросы заметили что-то лежащее на дне. Они бросили абордажный крюк, подтянули лодку и увидели в ней двух чернокожих, связанных по рукам и ногам и лежащих без памяти из-за отсутствия еды и питья. Никто, в том числе и сами эти бедняги, не могли сказать, сколько дней они провели в море. Их подняли на борт, положили на палубу, и дядя Набот, который единственный на корабле имел хоть какое-то представление о медицине, осмотрел их и обнаружил, что они еще живы. Но состояние бедняг было крайне тяжелым. Не будь у них такого сильного тела и здорового сложения, они давно умерли бы.
Дядя Набот достал корабельную аптечку и обнаружил отсутствие укрепляющих средств. Кроме каломели и хинина, которые казались неподходящими для данного случая, в аптечке были только два флакона гомеопатических таблеток – это были нукс вомика[6 - Нукс вомика, или стрихниновое дерево семейства логановых.] и бриония[7 - Бриония, или переступень, многолетняя трава.].
Дядя задумался, какое из этих неизвестных ему средств применить, и решил дать одному чернокожему нукс, а другому брионию, надеясь, что по крайней одному из этих бедняг он поможет. И началось лечение. Обоих напоили бренди и водой, и одному дали шесть таблеток нукса, другому – шесть таблеток брионии. И такое лечение повторялось каждый час. Мистера Перкинса чрезвычайно интересовали результаты лечения, и, чтобы не перепутать, он одного черного называл Нукс, а второго – Бриония.
«Нукс» очнулся первым, и, пока любитель врач горевал, что не использовал нукс и для второго, «Бриония» тоже открыл глаза.
Я всегда подозревал, что на самом деле оживили их бренди с водой, но дядя Набот так гордился своим медицинским искусством, что не хотел признавать такую возможность.
– Работа врача – угадывать, – сказал он однажды во время обсуждения этого случая, – и я смог угадать правильно, потому что у меня было только два лекарства, и оба рекомендовались как способные уничтожить болезнь. Эти чертовские маленькие пилюли подействовали на них, как волшебство, так я считаю.
Нукс и Бриония выздоровели, к ним вернулись силы, и я никогда не встречал более благодарных людей. Они не знали ни слова по-английски, а их собственный язык был загадкой для экипажа, но они были очень наблюдательны и охотно брались за любую работу, которую им поручали.
Не зная, где их высадить, и не желая задерживаться из-за двоих чернокожих, мой дядя решил взять их с собой, и их ум и преданность так его поразили, что еще до конца плавания он ценил Нукса и Брионию больше всех остальных членов экипажа, вместе взятых. Они то тут, то там подбирали по английскому слову и постепенно научились понимать, а потом и бегло говорить. Но они никогда ни слова не говорили о своем прошлом и о прежнем опыте, и мы ничего не знали об их прошлой жизни.
На следующий год у нас был новый корабль, на котором я с дядей Наботом совершил свое первое плавание, и Нукс и Бриония так верно служили мне – в одном случае они спасли мне жизнь, – а я научился так высоко их ценить, что между нами возникла дружба, которая с годами только крепла. Конечно, когда мы построили новый прекрасный корабль «Чайка», Нукс и Бриония стали такой же неотъемлемой частью, как мы сами, и должен сказать, что ни у одного хозяина никогда не было таких верных и способных слуг.
Бриония из них двоих более рослый, хотя оба очень сильны, и, возможно, Бриония чуть умней и активней, чем Нукс. Он стал нашим коком, с поразительной быстротой обучился этому искусству, и я уверен, что лучшего корабельного повара не бывало. Нукс, добродушный и веселый, сильный, как бык, стал нашим стюардом и прекрасно прибирался во всех каютах. Когда требовалось, они выполняли и другие задания, и оба сопровождали меня в головокружительных приключениях, показав себя отважными, умными и верными. Постепенно мы все стали очень надеяться на этих островитян с Южных морей, а они в свою очередь очень привязались к нам, особенно к дяде Наботу и мне.
Так получилось, что впервые с тех пор, как они попали к нам, мы плыли по Южным морям. Мы были на Аляске, в Панаме, в Египте, в Китае и на Юкатане, но капризы торговли впервые привели нас в южную часть Тихого океана. Когда еще мы направились в Австралию, я им сказал:
– Ребята, в этом плавании мы будем рядом с вашим островом.
Они быстро переглянулись, но ничего не ответили. Они как будто не радовались и не печалились, но принимали это плавание с таким же философским спокойствием, как остальные. Когда я рассказал об этом дяде Наботу, он заметил:
– Не понимаю, почему плавание по Южным морям должно казаться им чем-то особенным. Сэм, на юге Тихого океана миллионы маленьких островов, и ни один из них ничего не стоит. Нукс и Бри – туземцы с одного из этих островов, и судя по тому, в каком состоянии мы их нашли, жизнь у них была трудная и дикая. То, что я их подобрал, для этой пары было большой удачей. Теперь они цивилизованные индейцы, и на борту у них роскошная жизнь по сравнению с тем, как они жили раньше. К тому же мы хорошо с ними обращаемся, и они хорошо к нам относятся. Сомневаюсь, чтобы они захотели вернуться к прежней жизни, если бы мы причалили к их острову.
– Надеюсь, они этого не захотят! – воскликнул я. – Как ты думаешь, сколько им лет, дядя Набот? Я их спросил, но они покачали головами и сказали, что не знают.
– Наверно, действительно не знают: многие дикари не считают свои года, они считают, что это приносит несчастье. Но я бы сказал, что им по двадцать пять лет. Нукс, возможно, старше, но ненамного.
Возможно, вполне естественно, что наши чернокожие островитяне очень интересовали Альфонсо де Хименеса и Люсию де Алькантара. Они привыкли к темнокожим народам, и в Австралии много выходцев с Борнео, островов Самоа и из Вест-Индии, много малайцев, филиппинцев, японцев и китайцев, но Нукс и Бриония отличаются красотой и достоинством, и я часто думал, что больше всего они похожи на пустынных мавров.
Наши островитяне носили аккуратные мундиры, серые с золотом, что делало еще более поразительной их наружность. Они никогда не принимали деньги за свои услуги, говорили, что обязаны нам своей жизнью и счастьем и никогда не смогут расплатиться с нами. Больше того, они говорили, что деньги им совершенно не нужны. Но мундирам они радовались, мы старались, чтобы у них они всегда были новые, и они носили их с гордостью.
Добавление пяти пассажиров не вызвало у Бри никаких затруднений. Напротив, ему это давало возможность приготовить несколько великолепных блюд, которыми он славился среди нас, и тем самым укрепить свою репутацию. У Нукса стало больше работы, чем у его товарища, нужно было прибираться в новых каютах и прислуживать за столом, но он был способен много работать и не жаловался.
Капитан Стил всю жизнь был моряком, и Южные моря были ему известны, но этот курс из Мельбурна к побережью Колумбии, хотя и помеченный на картах, был ему незнаком, и он долго изучал карты, прежде чем проложил маршрут, и точно знал, куда пойдет.
– Понимаешь, Сэм, – сказал он однажды вечером, когда я сидел в его каюте и наблюдал, как он проводит расчеты, – плавание здесь было бы совсем простым, если бы не эти жалкие маленькие острова; на картах их сотни, и есть данные, что еще сотни не нанесены на карты. Если мы хоть на волос отклонимся от курса, придется долго лавировать. Каждый обозначенный на карте остров на чистом английском языке говорит о множестве скал, а если «Чайка» столкнется со скалой, ничего хорошего это ей не принесет.
– Разве нет пути, который обходит большинство этих островов?
– Об этом никто не знает. В Южных морях острова повсюду, и лучше идти по обычному маршруту, чем искать лучший путь к Колумбии.
– Посмотрим, – сказал я, проводя по карте пальцем, – наш курс проходит прямо через южный архипелаг. Какое здесь множество островов! Но между ними как будто много места.
– Конечно, – согласился мой отец. – Дайте мне такую погоду, как сейчас, и я обойду все скалы на пути.
Я понял, о чем он говорит. Погода в морях у экватора предательская, и нам не повезет, если мы столкнемся с бурей среди скалистых островов. Сейчас погода великолепная, и море гладкое, как стекло. Двигатель у нас в полном порядке, и мы шли с такой скоростью, что доволен был наш беспокойный «владелец» сеньор де Хименес.
В кают-компании было пианино. Люсия хорошо играла и пела. В основном это мечтательные испанские песни, мелодия которых способна долго преследовать слушателя. С особенным восторгом слушал каждую ноту Джо, хотя «маленький Хим» всегда находился поблизости, чтобы переворачивать страницы нот. Джо этого делать не мог, он не знал ни одной ноты, да к тому же часто был на вахте, но Люсия знала, что ему нравится ее музыка, и, когда наш мальчик помощник капитана был в каюте или работал на палубе, играла для него чаще, чем для Альфонсо.
Теперь, когда вся суета с погрузкой и подготовкой закончилась, наши пассажиры могли наслаждаться плаванием, и здесь стали заметны особенности их характеров. Я признаю, что мы все в том или ином отношении своеобразны, что внимательный наблюдатель человеческой природы заметил задолго до меня. Поэтому, возможно, наши новые знакомые были не более своеобразны, чем другие обычные представители человечества.
Мадам де Хименес весь день оставалась спокойной и довольной. Она почти не требовала внимания и не причиняла никаких беспокойств. А вот мадам де Алькатрана, наоборот, оказалась суетливой и требовательной. Она загоняла бедного Нукса, требуя исполнения своих капризов, ее дочери тоже пришлось нелегко. Люсия была очень обязательна и послушна, она немедленно отвечала на призывы матери, и происходило это каждые пятнадцать минут. Однако сеньора была очень любезна со всеми окружающими, и никогда не повышала голос и не говорила неприятные вещи. Она была так же красива, как любезна, и у нас не хватало духа винить ее. Думаю, суетливость была результатом ее нервного состояния, и на самом деле характер у леди очень мягкий и добрый. Люсия была предана матери и очень любила ее.
Девушка, наша третья пассажирка, всегда была живой и веселой и стала центром нашей жизни. Подчеркнутое внимание Альфонсо она принимала с полным равнодушием. Будучи давно с ним знакома, она считала это особенностью его характера и всегда терпеливо относилась к его обществу. Джо ей больше нравился, но она с ним не флиртовала и вообще не думала о том, чтобы влюбиться в кого-нибудь. К Джо она относилась как к доброму товарищу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71204968) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Шейлок – герой пьесы Шекспира «Венецианский купец». (Здесь и далее примечание переводчика).
2
В английском языке Южными морями традиционно называется юг Тихого океана.
3
Гонсало Хименес де Кесада (1509–1579) – испанский конкистадор, писатель, историк. Он распространил власть испанской королевы на Колумбию.
4
Порфирио Диас (1830–1915) – президент Мексики.
5
Карточная игра.
6
Нукс вомика, или стрихниновое дерево семейства логановых.
7
Бриония, или переступень, многолетняя трава.