Читать онлайн книгу «Око времени. Из рода Рыси. Книга 2. Мезолит» автора Елена Казымова
Око времени. Из рода Рыси. Книга 2. Мезолит
Елена Казымова
Наши герои переместились во времени, но не вернулись домой. Едва выжив в одном обществе, они продолжат борьбу за жизнь в другом. Здесь есть новые опасности, новые враги. И самыми коварными из них окажутся люди. Здесь есть хищники, но уже другие. Здесь есть звезды, они тоже другие. Здесь есть шаманы и Духи Предков. Они охраняют людей и помогают выжить. В этом мире нет места одиночкам. Род защищает и определяет судьбу человека. Род Медведя. Да, потомки того самого Рода приютят наших героев. И как знать, какие знания предыдущей жизни пригодятся ребятам, какие умения они приобретут, какие тайны раскроет перед ними мироздание. Будет ли последним этот шаг во времени?
Елена Казымова
Око времени. Из рода Рыси. Книга 2. Мезолит
Глава 1. День первый
«Нет границ между прошлым, настоящим и будущим. Все, что человек делает, думает или ощущает в настоящий момент, – это уже прошлое, поскольку оно уже свершилось». В.С. Мосин
Несколько крепких рук подхватили барахтавшуюся в воде троицу и потянули на берег. Оглядевшись вокруг, Аришка тихо заплакала. Мокрые, оглушенные открывшейся реальностью, ребята сидели на берегу, а вокруг них собирались люди в одежде из кожи и шкур.
Видя, что все трое не реагируют на расспросы, местные попытались предложить еду, но вскоре, не преуспев и в этом, уложили спать под навесом, пристроенном к крайней из хижин, дав сухие шкуры. Мокрую одежду Вовка развесил здесь же на одну из травяных веревок, нашедшуюся в рюкзаке у Аришки. Брат с сестрой никак не реагировали на то, что происходило вокруг. Молча сняли с себя шкуры, оставшись в плавках и футболках. Вовка кое-как заставил их отжать белье и снова надеть на себя. Затем уложил на сухую шкуру и укрыл другой. Одна из женщин принесла странный твердый гриб, кажется, он назывался трутовик, но Вовка не был уверен. Гриб тлел и окутывал все вокруг себя дымом. Сначала мальчик не понял, для чего это нужно, но развешивая вещи, отошел от дымовухи, и сразу на него налетели комары. КОМАРЫ! Здоровые, противно пищащие. Он быстро перекинул через веревку отжатую одежду и залез под шкуру рядом с Артемом. Неприятный запах был все-таки лучше комариного писка. Ребята уже спали, а Вовка долго ворочался, сон не шел. Он никак не мог понять, почему так получилось? Ведь они должны были быть уже дома. Мама, дед. Он видел их с той стороны портала. Видел родителей Темки с Аришкой. Слезы полились ручьем, но он не вытирал их. Так и уснул.
ИНТЕРЛЮДИЯ 1
– Игорь Константинович, почему дети не вернулись? – Алексей Владимирович, отец Артема и Арины, с тревогой смотрел на закрывшийся портал. Он, как и все присутствующие, видел ребят, но переноса не произошло.
– Мы смогли вычислить их координаты, гравитационное поле уже готово было захватить всех троих, но что-то случилось. Что? Мы не понимаем. Возможно, одна из линз повреждена.
– И что вы предпринимаете, чтобы вернуть наших детей? – Алексей Владимирович начинал закипать.
– Понимаете, управлять гравитационными полями нужно с максимальной точностью. Даже если мы их снова настроим, нужно большое количество энергии.
– Но мы сможем их найти? – воскликнула мама Вовки. Они с дедом тоже были здесь.
– Конечно, мы знаем, где они находятся плюс-минус один метр. Но для переноса они должны находиться либо максимально близко друг к другу, – он помолчал и, выдохнув, тихо проговорил, – либо в экстремальной ситуации.
– То есть они могут погибнуть!? – мама Вовки прижала ладони к лицу.
– Не беспокойтесь, они точно не погибнут, – ученый сам не мог найти себе места. Это был не только провал эксперимента. Жизнь трех подростков подвергалась смертельной опасности. И, конечно же, он не был уверен в своих словах. Жизни ребят зависели только от них самих.
Мужчины стояли, сжав кулаки. Однако дед Вовки в одном был уверен точно. Его внук не растеряется в сложной ситуации.
– Могу сказать, что они переместились во времени. На сколько лет вперед? Вычисляем. – Игорь Константинович повернулся к родным детей. – И они живы.
* * *
Аришка открыла глаза. Камышовый навес, шкуры. Рядом крепко спят Артем и Вовка. Повернув голову, она увидела, как одна из женщин осторожно трогает рубашку брата и восхищенно цокает языком. Заметив, что девочка не спит, та быстро заговорила на незнакомом языке.
– Не понимаю, – девочка отвернулась.
Женщина удивленно вскинула брови и убежала. Тут же она вернулась с другой женщиной, которая затараторила, видимо, задавая какие-то вопросы. В общем, было понятно какие: «Кто они и откуда?». Некоторые слова казались знакомыми, но смысл фраз ускользал. Наконец женщина замолчала.
Аришка тяжело вздохнула и медленно произнесла:
– Мы из рода Рыси, Кагр-ка – хаш[1 - Кагр-ка – хаш – рысь – тотем.], – она показала на свой амулет, – все наши погибли в степи, нас приютил род Медведя. Барра. Их стоянка в пяти днях пути на восход солнца, – проговорила она заученную фразу и, растопырив пальцы правой руки, махнула в сторону реки.
Женщины, пошептавшись, ушли.
Долго ничего не происходило, проснулись мальчики. Шкуры, конечно же, не высохли. Кое-как натянув еще сырые джинсы, убрав лишние вещи в рюкзаки, ребята тихо переговаривались и осматривались.
– Только меня ночью комары покусали? – Артем потирал искусанное лицо и руки.
– Если бы не дымовуха, – Вовка взял в руки почти прогоревший гриб, – нас бы просто съели.
– А… – Артем морщил лоб, открывал рот, порываясь что-то сказать, но никак не мог сформулировать мысль и только размахивал перед собой руками.
– Темочка, что с тобой? – забеспокоилась Аришка и попыталась потрогать лоб брата. Тот отмахнулся, а Вовка рассмеялся:
– Он хочет сказать, что в Шикаевке не было комаров.
– Точно! – Артем наконец-то понял, что его беспокоило. – Комары. А почему их там не было?
– Ну, ты, спросил. Откуда мы знаем. Это надо у археологов спрашивать. Но вообще я думаю, – Вовка действительно задумался и наконец выдал: – вечная мерзлота и сухой воздух. А комарам надо тепло и сырость, – прихлопнул он очередную кровопийцу, усевшуюся на щеку. – Наверное.
* * *
Все селище состояло из пяти продолговатых полуземлянок, квадратный вход выходил в сторону воды. С двух сторон от каждой из них находились какие-то постройки, их пологие стенки также уходили в землю. Сверху все строения были покрыты корой деревьев и дерном[2 - Данные строения характерны для эпохи мезолита.]. Навес, под которым и уложили спать чужаков, был сооружен с восточной стороны. Чтобы все это видеть, ребятам пришлось выйти на поляну перед постройками, посередине которой располагалось довольно большое кострище. У входа в хижины играли дети, между хижин бродили собаки.
– Собаки? – Артем подпрыгнул от неожиданности и, выхватив нож, заслонил собой сестру. Вовка встал рядом, обнажив оружие. Но собаки обращали на них внимание ровно столько, сколько на пень, стоящий неподалеку.
– Уфф, – Ребята одновременно выдохнули и опустили ножи. У обоих перед глазами за короткое мгновение промелькнули ужасные сцены минувшей битвы. Такое не забывается.
– Это домашние собаки, – с некоторой дрожью в голосе проговорил Вовка.
– Блин, как я испугался. – Артем опустился на землю. – Я, наверно, еще долго буду от них шарахаться, – косясь на лениво роющихся в пыли животных, проговорил он.
Внезапно, словно из ниоткуда появился старик. Лицо как печеное яблоко, с глубокими складками вокруг носа и губ. Длинные седые волосы заплетены в две аккуратные косы, закинутые за спину. На голове череп зверя с огромными клыками, из-под которого во все стороны торчат перья. Странный изогнутый посох с искусно вырезанной головой медведя доходил ему до плеча. Он не столько опирался на него, сколько аккуратно придерживал. Так, будто посох опирался на человека.
Может, и выглядел он старым, но глаза… глаза смотрели молодо и остро, словно заглядывали прямо в душу. Зрительный контакт длился несколько мгновений, и каждому захотелось то ли спрятаться, то ли рассказать о себе все без утайки. Старик кивнул своим мыслям и обратился почему-то к Аришке. Свою речь он подкреплял жестами и отрицательным покачиванием головы.
Ребята поняли только одно слово: «Барра, медведь».
– Похоже, это шаман рода медведя, – задумчиво произнес Вовка, – по одежде видно.
– И что тебе видно? – удивился Артем.
– Ну, одежда вся из каких-то разных кусочков меха, перья во все стороны торчат. Вон, на поясе целая гирлянда из мешочков и фигурок, бусы, как у тетки, шапка странная, – в одном из фильмов Вовка видел шамана, он был одет похоже.
– Ой, много ты здесь людей видел, может, у них все мужчины так одеваются? – скептически хмыкнул друг.
Вовка молча выдохнул:
– И он нам не верит.
– Чему не верит? Мы же ничего не говорим, – возмутился Артем.
Вовка вздохнул и потянул за ремешок плетеную голову рыси:
– Мы не обманываем, – обратился он к старику, – вот наш Кагр-ка – хаш.
Остальные тоже достали тотемы.
Как только шаман увидел тотемы ребят, он на несколько секунд застыл в изумлении. Затем быстро развернулся и почти побежал к полуземлянке, стоявшей с другого краю.
Ребята недоуменно переглянулись.
– Так где мы? – завертел головой Вовка.
– Ты лучше спроси «когда мы»? – Артем тоже оглядывался по сторонам. Женщины, дети, подростки сновали между жилищ с разной работой. Кто-то нес шкуры, кто-то ветки, двое мальчишек тащили от реки корзину с рыбой, мужчина лет тридцати на вид и подросток примерно лет двенадцати направились к лесу. На чужаков поглядывали, но не подходили.
– Это куда же нас занесло? – Вовка не обратил внимания на слова друга. – Посмотрите, как одеты люди. Аккуратная одежда из шкур и кожи, много украшений из кости и перьев. И, кстати, у шамана на голове шапка вся увешана побрякушками. Больше ни у кого нет такой.
– А у нас с вами есть кепки. Больше ни у кого нет таких, – передразнил его Артем.
– А у нас вместо одежды просто шкуры, – продолжил Вовка, – неужели на несколько столетий вперед?
– Похоже, не столетий, а тысячелетий, – поправил его друг, – на несколько тысяч лет вперед.
– Все поближе к дому, – горько вздохнула Аришка и уже готова была заплакать, как из полуземлянки вышел шаман и приказал что-то женщинам, ожидавшим его.
Одна из них побежала к центральной хижине, а вторая поманила ребят за собой. Показав отхожее место, отошла в сторону, затем повела ребят к реке. Те быстро умылись и вернулись обратно к навесу. На земле уже стояло деревянное плоское блюдо с кусочками обжаренного мяса, бурдюк с водой. Горкой на плетеной подставке лежали поджаренные толстые стебли растений и ….
– Лепешка? Это что, лепешка? – Артем открыл и закрыл рот, клацнув зубами.
– Не видишь, что ли? Конечно лепешка, – Арина взяла небольшой кругляш из теста, – не соленая, но вкусная.
– Доставай нож уже, – Вовка первым потянулся к блюду с мясом и начал быстро отрезать маленькие кусочки. Артем с Ариной не стали привередничать и тоже накинулись на еду.
– Спасибо, – Артем поблагодарил женщин, сыто рыгнув.
– Фи, как не красиво, – сморщила носик сестра.
– Зато доходчиво, они бы все поняли и без слов, – теперь мальчик икнул, и все трое рассмеялись.
– Это нам? – Вовка принял у женщины новую одежду. – Это, я так понимаю тебе, – он протянул один кожаный жилет, надевавшийся через голову, Артему, – а это, похоже, тебе, красавица. Аришка быстро надела длинную рубаху без рукавов из мягкой кожи и покрутилась перед мальчишками:
– Мне идет?
– Не просто идет, но и отлично сидит, – Артем разглаживал меховые вставки на своем жилете. – Это что? Лошадь? Прикольно.
– Походу, лошадь. Главное, чтобы тепло было и практично. – Вовке понравилась одежда. Одно время он мечтал стать индейцем и носить кожаные штаны и рубаху, загонять бизонов, скакать по прерии на диком мустанге. Дед не смеялся над его фантазиями. Он просто учил его ухаживать за лошадьми, ездить верхом, брал с собой в ночное. В селе, где жил дед, была конеферма. Виктор Алексеевич работал коневодом до выхода на пенсию. Вовка обожал кормить, чистить и купать животных. Особенно он любил конные прогулки.
– А у меня вставки цветные! – Арина любовалась треугольными меховыми кусочками, вшитыми вдоль ворота, по плечам и по подолу. Сверху были рыжие и белые, а внизу – черные. Девочка крутилась, радостно улыбаясь.
Не успели ребята примерить обновки, как вновь появился шаман и, сев на принесенную с собой шкуру, стал медленно нараспев что-то рассказывать. Ребята внимательно слушали, некоторые слова показались знакомыми, но они все равно ничего не поняли.
– Опять учить язык, – тяжело вздохнул Артем.
А шаман долго молча рассматривал каждого из них, затем осторожно и очень медленно раскрыл ладонь. На ней лежали несколько стеклянных бусин из набора Аришки.
– Как!? – Почти одновременно вскрикнули ребята и вскочили на ноги.
Шаман улыбался.
– Такого не может быть! Ведь это бусины из амулета Шаку. В этом времени больше нет таких! Откуда они у Вас? – затараторила Аришка, подступая к шаману.
– Погоди, мы все равно ничего не узнаем, пока не выучим язык, – остудил ее пыл брат.
Шаман, продолжая улыбаться, поманил их за собой.
– И здесь начинается то же самое, – сквозь зубы процедил Вовка.
* * *
Шаман указал на широкую площадку перед хижинами и велел подождать его там. Усевшись на длинное бревно, лежавшее перед кострищем, ребята снова начали осматриваться. А посмотреть было на что: сверху открывался великолепный вид не только на пойму реки, но и поля, и леса вокруг.
– Наверное, все поселения наверху, – заметила Аришка, оглядывая селище, расположенное на высоком песчаном мысу, и реликтовый бор, начинающийся почти сразу за хижинами.
– И какая это река? – задумчиво глядя на воду, спросил Вовка.
– Конечно, Тобол, – уверенно ответил друг, – все отметки на карте вдоль Тобола, ну или Исети.
– В основном вдоль Исети, – Вовка раскрыл рюкзак и достал карту, – вдоль Тобола и Миасса мало стоянок.
– А это, похоже, мезолит, а стоянки мезолита у нас где? – Артем уставился на рисунок, который, к счастью, не промок, и начал рассматривать его. – Вот смотри, есть Озерное, Звериноголовский район. Сухрино, это на Исети в Шадринском. А вот еще Ташково, это в Каргапольском, тоже на Исети. Тут еще Миасс в нее недалеко впадает.[3 - Ребята перенеслись на территорию современного Звериноголовского района, с. Озерное, раскопки эпохи мезолита датируются 11000 лет до н.э. Селище располагалось на границе степи и лесостепи в междуречье двух главных рек – Тобола и Убагана.]
Но Вовка не слушал друга:
– Чувствуете, – мальчик принюхался, – воздух более теплый и влажный, и ветер дует целый день с юго-запада. Там, откуда мы пришли, воздух всегда был сухой и холодный. Я еще удивился, как мы не замерзли ночью?
– Че ты хочешь, столько веков прошло. Климат меняется, – вертел головой Артем, – нам же рассказывали о сменах климата в ледниковых периодах[4 - Около 11000 лет назад, на рубеже ледникового периода (плейстоцена) и современного (голоцена) происходит резкое потепление и смягчение климата. Начинается перестройка структуры ландшафтов.]. Точно мезолит! И посмотри: селище действительно наверху расположено, сто пудов весной уровень воды в реках повышается и поймы подтапливаются. Вон внизу разливные луга, или как там они.
– Заливные, – поправил друг.
– Я тебе че говорю? Это мезолит! – настаивал Артем. – Надо еще посмотреть орудия труда и все остальное. Тогда можно точно сказать, – уверенно произнес он.
– Ну прям знаток доисторических времен, – усмехнулась Аришка.
– Одно время я точно знаю, как и вы. Боюсь, что и это место не последнее, – погрустнел мальчик.
Незаметно подошел жрец и расположился на широком пне, находящемся в центре площадки по ту сторону кострища. Внимательно всматриваясь в лица ребят, он кивал каким-то своим мыслям и наконец заговорил.
– Ой, – пискнула Аришка, – я его понимаю. Ребята, – вскочила она, – я его действительно понимаю, – и радостно захлопала в ладоши.
Мальчишки удивленно переглянулись.
– Слушайте, я буду переводить, – Аришка восторженно смотрела на старика.
А шаман, продолжая улыбаться, снова заговорил:
– Наши предки пришли в долину со стороны гор, оттуда, где солнце уходит за горизонт. Много-много зим назад в степи было мало людей, но много тех, кого боялись люди и на кого охотились, – он не смотрел на ребят, он смотрел в сторону запада.
– В те времена, когда огромными табунами, текущими как бескрайние воды реки, паслись лошади и сайгаки; когда стада гордых оленей, никого не боясь, шли на водопой; когда не только человек уступал дорогу огромным горбатым зверям с двумя рогами на носу и красной, как кровь, каменной шкурой[5 - Носорог], сметавшим все на своем пути; когда горы мяса с длинным носом и белыми, как снег клыками, одетые в теплые шубы, спокойно паслись на бескрайних равнинах, давая пищу, а после смерти кров[6 - Мамонт], люди добывали столько зверей, сколько хотели. Много зим род ел мяса вдоволь, не умирали от голода дети и старики, – шаман перевел дыхание.
– Однако людей становилось все больше, а места для жизни и еды – меньше. Смельчаки искали в долине новые стоянки, где было много зверя. И жадность ослепила охотников! Роды стали объединяться и загонять целые стада к глубоким промоинам и к обрывам рек! Животных гибло больше, чем могли съесть люди! В степь пришли падальщики, по многу дней пировавшие на местах охоты. Волки, еноты, гиены, шакалы, росомахи и даже серые медведи, – старик замолчал ненадолго, дернул плечом и снова продолжил:
– Духи больших животных долго терпели, но наконец рассердились на людей и увели стада с равнины. Наступил голод. Охотникам приходилось уходить далеко в степь, и не все возвращались с добычей, много храбрых мужчин погибло тогда от зубов волков и шакалов. Им тоже надо было есть. Часто стаи голодных хищников нападали на наши стоянки, унося малышей. Прошло много зим, и духи предков сжалились над своими детьми, они научили нас ловить рыбу, приручать животных, собирать корни и зерна, дающие пеки, жить на равнине, не замерзая зимой. Собаки стали верными спутниками охотников и охранниками поселений[7 - С изменением климата исчезают мамонты, шерстистые носороги, бизоны, остаются северные олени, лоси, зайцы, бобры, медведи и др. Северные олени меняет «образ жизни» и пасутся теперь мелкими стадами. Преобладающие виды: лось, благородный олень, косуля, живут небольшими группами.].
– Постойте, – перебила его Аришка, – что такое пеки? Я не поняла.
– А разве не вы научили людей рода Медведя печь на огне пеки? – Как будто удивился мужчина.
– Не может быть, – от удивления Артем открыл рот, – как?
Шаман снова помолчал и стал говорить, но очень тихо, так что ребятам пришлось наклониться вперед, Аришка так же шепотом переводила.
– Далеко-далеко в горах, где жили наши предки, есть скрытая от всех пещера, в которой шаманы оставляют на стенах только самые важные события в жизни людей рода. Не каждому главе Рода доводится войти в нее, так как мало что происходит. Но много-много зим назад, наш род приютил детей Кагр-ка, которые научили женщин печь вкусные пеки. Великая шаманка А-ка подарила одной из женщин хаш, сплетенный из слез солнца. Шаманы рода хранили его и передавали своим преемникам. Теперь великая шаманка А-ка снова с детьми Медведя и научит нас новому, а я смело войду в пещеру предков, – старик с надеждой смотрел на Аришку.
Ребята потрясенно молчали. Молчал и шаман.
– Даже не знаю, что и сказать, – ошеломленный таким известием медленно произнес Вовка.
– Да че тут скажешь, – пробормотал Артем, – надо переварить все это. И вообще я думаю раз мы застряли в прошлом, то и жизнь немного изменилась, по крайней мере, у рода Медведя.
Так и не дождавшись, когда шаман заговорит вновь, Аришка тихо спросила:
– А зимой? Что вы делаете зимой?
Шаман повернул голову, и, как будто очнувшись от своих дум, продолжил:
– Зимой дети племени готовятся к новому теплу: плетут корзины, шьют одежду, охотятся на лося, оленя, ставят силки на зайца, охраняют стоянку от диких собак и волков.
Шаман поднялся и, велев гостям оставаться пока здесь, ушел.
– Это как это? Как ты вдруг начала его понимать? – Артем начал тормошить сестру. – Ну-ка, говори! Че молчишь?
Вовка тоже с интересом разглядывал девочку.
Аришка не отвечала, пока у брата не иссякли вопросы и он не замолчал, выжидающе глядя на нее.
– Не знаю, – скривилась она, – я сама не понимаю. Но это началось еще там, в степи. В первый день, когда треснула линза. Я быстро запоминала слова, я о многом догадывалась. Ну как будто уже все раньше видела. Вот. Но я думала, что мне только кажется. А сейчас, как вспышка в голове, раз – и все, я его понимаю. Не приставайте! – И девочка отвернулась.
– Дела, – покачал головой брат, – почему у нас нет такого: раз – и все понимаешь? Короче, учи нас языку да побыстрее, – толкнул он в бок сестру.
Дети Рыси долго еще сидели на площадке, вдыхая теплый воздух, наполненный терпким запахом трав и близкого леса. Из жилищ время от времени выходили женщины, бросая любопытные взгляды на ребят, и отгоняли маленьких детей, так и норовивших подкрасться к чужакам.
– Интересно, нас оставят? – Аришка поманила к себе девчушку лет четырех, держащую в руках игрушку, сделанную из кости. Та оглянулась и, не увидев матери, стала медленно приближаться, постоянно озираясь.
– Не спугни, – прошептала Аришка, остановив брата, попытавшегося встать.
– Иди, не бойся, – тихо позвала она ребенка, приветливо улыбаясь. Девочка не знала, чем можно угостить ребенка и что дать, ведь ничего не было. И вдруг она вспомнила, что в кармане джинсов лежит кусочек цветного шнурка, оставшегося после плетения, и осторожно достала его. Девчушка, осмелев, наконец-то подошла и уселась на землю напротив.
– Покажи, что это у тебя, – Аришка осторожно потянулась к игрушке. Девочка поколебалась, но подала косточку. – Класс! Это собака! – шепотом воскликнула она, чтобы не испугать ребенка. Быстро завязала шнурок на шее у костяной фигурки и протянула обратно. Но девочка недоуменно рассматривала свою игрушку и не торопилась брать в руки.
– Похоже, она не поняла, зачем ты повесила ее игрушку, – Артем хихикал, наблюдая эту уморительную сцену. – Она подумала, что ты его убила! – Вскрикнул он, видя, как наполняются слезами глаза девочки. Выхватив у сестры косточку, он быстро развязал шнурок, покачал головой и погрозил пальцем Аришке. Затем ласково погладил собаку по голове и протянул девочке. Та заулыбалась, выхватила игрушку и убежала, оглядываясь на Артема.
– Я же хотела как лучше, – Аришка сама чуть не ревела, не понимая, что произошло.
– Не реви, – брат прижал ее к себе, – они же не знают, что такое бантики. А веревка на шее – это веревка на шее. – Теперь она всем расскажет, что чужая девочка злая, – пошутил он. Неудачно, так как сестра после его слов уже вовсю рыдала.
Прошло минут пять, и снова появился старик. Из жилищ выглядывали женщины и дети, но только выглядывали, никто не выходил.
– Скажи, А-ка, а зачем ты хотела убить игрушку Белой кувшинки? – с ходу начал разговор шаман.
Мальчики напряглись, а Аришка не могла произнести на слова, только вздрагивала, размазывая слезы по щекам. Артем еще крепче прижал сестру к себе, а Вовка подсел поближе к шаману и попытался объяснить на пальцах, что А-ка хотела украсить игрушку.
– Понимаешь, там, где мы живем, жили, – уточнил он, – люди украшают себя лентами, бантами, – и принялся завязывать шнурок на волосах девочки, улыбаясь и цокая языком. Затем прикрепил шнурок себе на жилет, разгладил и тоже поцокал языком.
– Дай, – Аришка уже почти не плакала, она улыбалась, наблюдая, как старается Вовка. Еще пару раз всхлипнув, она объяснила шаману назначение этого шнурка. У нее на шее он, правда, не завязался, так как был коротким, но она приложила его спереди и заулыбалась.
Старик покивал, но так и не понял, от каких злых сил оберегает эта штука. Встал и пошел успокаивать женщин.
– Он решил, что это оберег, – наконец-то Вовка придумал, как можно назвать этот шнурок, – похоже все украшения на одежде, это обереги, – наблюдая за разговором шамана с женщинами, проговорил он. – Просто так никто ничего на себя не вешает, – и, как всегда, добавил, – наверное.
* * *
Немного погодя молодая женщина вышла из хижины, к которой был пристроен навес. В руках она держала двух куропаток. Подойдя к ребятам, положила птиц на землю, указала на место, где можно развести костер, и, не сказав ни слова, ушла.
Женщины селища только что разговаривали с шаманом. Гибкая ива, под навесом жилища которой разместили чужаков, должна была присматривать за ними. Шаман сказал только одно:
– Так надо. Духи сказали мне, что это не просто дети. Они принесут пользу Роду. Хорошо будет, если ваши ребятишки подружатся с ними.
– Мы примем их к себе? – удивилась Белая цапля. Она была женой главного охотника и самой старшей из женщин. – Они не знают наш язык! Как мы можем поселить их рядом?
– Замолчи, женщина! – звенящим шепотом процедил старик. – Так надо! – и все быстро разошлись по сторонам, боясь посмотреть в глаза разозлившемуся шаману.
– Гибкая ива, – обратился старик к жене младшего сына главы Рода, – дай им еды.
Женщина не посмела перечить.
– Надеюсь, я принял верное решение, – пробурчал себе под нос шаман и направился к своей полуземлянке.
* * *
– Только что из силков, – констатировал Вовка. – Видимо, я ощипываю и потрошу? – посмотрел он на Артема, который, заулыбавшись, кивнул. Артем видел птиц только в запеченном, вареном или жареном виде. И ни разу сам не готовил. В Шикаевке он их, правда, ловил. Но потрошил Вовка, а готовили женщины рода. Часто пойманная птица доставалась кому-то другому.
– Спроси, перья и пух куда складывать? – начал говорить Вовка, но женщина уже принесла плетеную корзинку с крышкой и поставила перед мальчиком.
– Нож не потеряла? – Артем ковырялся в рюкзаке.
– Какой нож? – удивилась Арина.
– Который я тебе еще в палеолите подарил.
– Так ты два дарил. Оба у меня, – ответила Аришка и побежала в сторону берега.
– Че ты ржешь? Иди, ощипывай птиц, – Артем с недоумением смотрел на друга, согнувшегося от смеха.
– Ой, не могу. Подарил еще в палеолите, – Вовка подхватил корзину и, не переставая смеяться, пошел вслед за девочкой.
– Не может он, – и тут до Артема дошло.
Спустившись к реке вместе с Аришкой и велев ей поискать растения для приправы, Вовка отошел немного в сторону от песчаного пляжа, за камыши. Быстро выпотрошил птиц, промыл внутренности, лишнее выбросил в воду. Затем сложил внутрь тушек ливер и корешки, найденные девочкой. После тщательно обмазал каждую тушку глиной, найдя ту под зарослями мать-и-мачехи. Вовка вспомнил, как несколько раз после охоты они с дедом оставались ночевать в лесной заимке и дед запекал в глине зайцев. Ведь рыба, запеченная в палеолите, получилась. Получится и птица.
Артем же соорудил овальное кострище так, как делали это аборигены в прошлом. Выбрал ножом дерн и уложил по краям. Насобирал сушняка в лесу. Был полдень, солнце жарило, поэтому разжечь огонь не составило труда. К тому времени, как вернулись Вовка с сестрой, угли уже были готовы. Отодвинув горящие ветки в сторону, заложили тушки и оставили Аришку следить за костром.
– А за нами наблюдают, – Вовка, делая вид, что никого не замечает, потихоньку поделился с Артемом. Затем как ни в чем не бывало взял бурдюк и направился к реке.
– Знаю, – так же тихо ответил друг, – они за мной в лес тоже ходили.
– У нас часа полтора есть, – Вовка медленно спускался по тропинке к воде, – накопаем корней рогоза. Я там чеснок дикий видел и мяту.
Сорвав на обратном пути три листа лопуха, ребята подошли к костру. Рядом с Аришкой сидел шаман, и они тихо переговаривались.
– Тёмыч, сорви еще лист, – кивнул другу Вовка, а сам начал выкатывать из углей глиняные колобки. Шаман с интересом наблюдал, как мальчик раскалывает на две части спекшуюся глину. А Вовка тем временем осторожно, стараясь не обжечься, руками разорвал на части исходящие паром сочные тушки. «Оставлю в черепках, как в тарелке», – решил он.
Аришка тем временем поджарила на углях корешки и разложила на четыре листа.
– Кушай, – пододвинула она старику импровизированную посуду, а Вовка прямо в черепке поставил перед ним половину куропатки.
Шаман с удовольствием принялся за угощение. Ели молча. Тщательно обглодав все косточки, побросали их в костер вместе с «тарелками» и запили обед водой из бурдюка.
Старик внимательно всматривался в лица детей. Он верил и не верил в то, что это те самые дети Рыси. Но как? Как они могли перенестись через столько зим из далекого прошлого? Он с еще большей силой поверил в могущество Духов и ласково погладил кончиками пальцев деревянную фигурку медведя, тотема их Рода. Он решительно не понимал, откуда они могут столько знать? Ведь это всего лишь дети! Особенно А-ка. «Наверно Духи вкладывают в их головы необходимые знания», – наконец успокоился он. Но все же было не понятно, почему именно эти дети? У них не было отметок Бога. Или он их пока не видел?
«Ничего, – вздохнул старик, – пусть поживут у нас, все и узнаю».
Видя, что шаман напряженно о чем-то думает, ребята не посмели его беспокоить. Наконец, наблюдая, как морщины на лице старика разгладились, видимо он принял какое-то решение, Вовка смог задать вопрос, мучивший его с самого утра:
– Арина, – обратился он к девочке, – спроси, где нам можно поставить шалаш? Под навесом много комаров. Да! Спроси еще, где можно охотиться и ловить рыбу? – он очень надеялся, что их не прогонят из-за случая с малышкой. Арина перевела. Шаман помолчал немного, пожевал губами и, наконец, ответил:
– Вы можете построить шалаш в том месте, где провели ночь. Охотиться можно везде, где уже не стоят силки. Вечером придут охотники, все вам расскажут. А ловить рыбу? – он помолчал, оглядывая берег, – ловите там, где ты потрошил птиц, а потом рыбаки покажут другое место.
– Надо выкопать яму и обмазать глиной, – Вовка задумчиво смотрел на костер.
– Зачем? – не понял друг.
– Видел, как у общего кострища сделано?
– Ну, видел, – Артем все еще не понимал.
– Там больше жару. Мясо быстрее готовится. – И тут Вовку осенило. – Точно! Глина!
– Да говори ты толком! – Артем начал раздражаться. Он всегда раздражался, когда его друг говорил загадками.
– Надо стенки шалаша сплести! – глаза у Вовка блестели от возбуждения. – Крыша есть! Столбики есть! Надо только поставить стенки из ивняка и обмазать их глиной!
Мальчик неожиданно вспомнил, как дедушка утеплял сарай на ферме. Стены, сбитые из горбыля, продувались всеми ветрами. Зимой в щели наметало горы снега. Поэтому дед, ворча на бесхозяйственность начальства, в конце мая натаскал с реки глины, и обмазал постройку смесью из этой же глины, конского навоза и соломы. Благо, второго и третьего было в избытке. После того, как все просохло, побелил. А через четыре дня, когда приехал директор, посмотреть на самоуправство старого конюха, он увидел, как из хлипкой развалюхи сарай превратился в белоснежную мазанку[8 - Мазанка – или хата – традиционный дом украинцев, белорусов, южных русских и части поляков. Крыша, в отличие от русской избы, делалась четырёхскатной: соломенной или камышовой. Стены возводились из полубрёвен, обмазанных смесью глины, конского навоза и соломы, и белились – как снаружи, так и изнутри.]. Вокруг дома вместе с внуком Виктор Алексеевич насыпал широкую, заполненную глиной лавку – завалинку.
– Чтобы нижняя часть стены не размокла, – пояснил он Вовке. И с тех пор на этой завалинке полюбили отдыхать не только конюхи, но и жокеи, и посетители.
– Зачем обмазывать? – Спросила Аришка, которую Вовка отправил копать глину и складывать в кучки.
– Чтобы щелей не было, и комары не кусали, – ответил он, – а вместо двери повесим одну из шкур, они нам пока не сильно нужны. – Вовка очень надеялся, что к зиме они с Артемом добудут достаточно шкур животных, а Аришка сошьет им одежду. Как они это сделают, он не знал, но время есть. Самое главное, что их ищут, и могут вернуть домой из любого места. Он это понял, когда портал открылся прямо у них на пути.
Притащили две охапки прутьев. Вовка стал плести стенки, а Артем – верши.
– Эх, не успеем до вечера шалаш закончить, – сокрушался Вовка.
– Так давай вместе стенки плести, – Артем бросил начатую ловушку.
– Все равно не успеем, а так хоть вершу вечером поставим. – Вовка оторвался от работы. – Пойдем, нарежем еще прутьев. Заодно посмотрим, как там сестренка, – поднялся он, потирая уставшие руки.
К вечеру две стены были готовы.
– Все, уже пальцы не гнутся, – Вовка взял у Артема ловушку и пошел на берег. Аришка подошла к брату и выложила на лист лопуха очищенные корни рогоза, мяту, несколько головок дикого лука и чеснока.
– Молодец, будет чем поужинать! – преувеличенно радостно воскликнул Артем. Он ужасно устал и хотел уже рассказать сестренке, как они трудились буквально не покладая рук. Но вспомнил, что девочка тоже сначала копала глину, затем собирала растения. Ведь не жалуется. Поэтому промолчал, просто присел рядом с уставшей Аришкой и обнял за плечи.
Когда Вовка поднялся от реки, брат с сестрой уже приготовили ужин, разложив каждому на лист лопуха его долю.
– Как классно быть древним охотникам! Охотиться на бизонов и мамонтов! Романтика! – воскликнул Артем, бросив «разовую тарелку» в почти прогоревший костер. – Сюда бы этих болтунов! Пусть пожуют корешки! Шоколадку хочу, картошку жареную! Пель-ме-ни хо-чу!
Он представил большое ведро на крыльце двухэтажного дома, полное мешочков с пельменями, по 50 штук в каждом. А вокруг снег и мороз. Бабушка Лена каждую зиму лепила пельмени. В холодильнике места мало, поэтому хранила на улице в ведре. Почему в ведре? Так, чтобы кошки и птички не залезли. Почему на крыльце? Так под рукой. Она жила в своем доме недалеко от города, одна после смерти дедушки. Каждое воскресенье внуки с родителями приезжали к ней в гости. Артем не очень любил пельмени, а вот сейчас, вдруг так захотел, что аж чуть слюной не подавился.
Ребята молчали. Они думали о том же. В конце концов Артем, распинав кострище, убежал под навес и, зарывшись лицом в шкуры, молча заплакал. Ведь он был всего лишь мальчик. Тринадцатилетний мальчик.
К Вовке с Аришкой подошли шаман и двое мужчин. Они издали видели, что происходило, но ничего не сказали. И так было понятно, как чувствуют себя дети, одни, без своего рода. Хотя в этом времени в тринадцать лет мальчики уже считались взрослыми. НО! Они были без своего Рода!
– Завтра можешь пойти с нами в лес, – перевела девочка слова одного из охотников, обратившегося к Вовке. – Мы покажем, где можно охотиться. – Развернулись и ушли, а шаман положил перед Аришкой гриб трутовик.
Глава 2. День второй
– Хорошо тебе, в лес пойдешь, – Артем с завистью смотрел, как Вовка собирается. – А нам рыбу ловить и шалаш достраивать. Вдвоем.
– Может, я быстро вернусь, – говорил мальчик, укладывая в рюкзак трехвостку, костяные ножи и моток сухожилий, оставшихся еще с Шикаевки. Подвесил к поясу бурдюк с водой, прихватил короткое копье и, на ходу жуя оставшийся с вечера корешок, поспешил за двумя мужчинами и пацаном примерно его лет.
Артем был ужасно недоволен тем, что на охоту пошел не он. Попыхтев немного, вместе с сестрой спустился к реке, умылся и вытянул вершу. Видимо, Вовка положил в нее какую-то приманку, так как в ловушку заплыли с десяток окуней примерно с ладонь длиной. Почистив рыбу, Артем закинул в плетенку рыбьи кишки и снова установил. Вдвоем они на листе того же лопуха принесли улов к костру.
– А че ты молчишь? – Артем понял, что сестра не проронила ни одного слова с самого утра.
– А что говорить? – Аришка медленно нанизывала окуней за головы на толстый прут. – Вот ты вчера жаловался, что у тебя нет шоколада, пельменей, картошки. У нас их тоже нет. Ни у кого нет! – Арина молча установила прут над углями. – Я думаю, что домой мы не скоро попадем, – она как-то подозрительно равнодушно пожала плечами. – Я долго не могла уснуть сегодня, комары еще. Ты прав, надо учиться выживать.
Молча поели, отложив Вовке 4 окуня. Так же молча принялись за шалаш. Какая-то апатия охватила обоих. Руки делали работу сами, голова в этот процесс включаться не хотела.
* * *
Вовка шел позади охотников. Климат, действительно, резко отличался от того, в котором они находились всего два дня назад. Тепло, будто дома. Группа вошла в сосновый лес. Но временами встречались березы, ели, лиственницы, сибирский кедр. Вовка узнал и лиственницу, и кедр, так как видел их в прошлом году, когда Нина Анатольевна возила класс на экскурсию в дендрарий. Километров тридцать от города около поселка Старый Просвет. Вроде ничего особенного, лес как лес. Хотя многие деревья привезли сюда из других регионов. И вот те на! Оказывается, они здесь и раньше росли! Вовка так задумался, что еле успел остановиться, чуть не уткнувшись в спину Кедра, так звали охотника. Как он узнал? А просто. Проходя мимо дерева, охотник ткнул себя кулаком в грудь, назвав имя, и тут же на несколько секунд приложил ладонь к стволу кедра. Вовка понял, не дурак.
Группа вышла к той же реке, но выше по течению. Из объяснений мужчины стало ясно, что надо копать яму как раз напротив спуска к воде. Это будет ловушка, но какая?
Сын Кедра очертил прямоугольник, примерно два на два с половиной метра. Затем, подав Во-ке лосиную лопатку, начал вырезать ножом пластины дерна и откладывать в сторону, а дальше Вовкина работа. День должен был быть жарким, поэтому мальчик скинул с себя одежду, оставшись в одной набедренной повязке. Ребром кости он сначала рыхлил землю, затем вычерпывал и ссыпал в кучу там, куда показал напарник.
«Так, делаем ловушку вместе, значит, и часть добычи достанется нам, – рассуждал Вовка, – «наверное». Он не понимал, почему его позвали работать. Ведь вчера речь шла о местах охоты и рыбалки только для детей Рыси. Или он не так понял?
Работали до вечера. В обед перекусили холодным жареным мясом. Так как у Вовки была только вода, ему дали кусок косули и лепешку. Почему косули? Потому что мясо не было похоже на оленя или лошадь, мясо которых ребята ели в Шикаевке. Скорее, на сайгу. «А сайга почти та же косуля», – подумал мальчик, с удовольствием уплетая обед. Местные поглядывали на него с удивлением, но Вовка не понимал, почему, а потом просто перестал обращать внимание.
– Видел шрамы? – спросил Кедр у Степного орла. Его брат, как и все мужчины в селении, тоже был охотником. – На волков не похоже, рассуждал он, – скорее всего, собаки. И было это не так давно.
– Меньше луны, – согласился с ним Степной орел, – только как он выжил? Раны серьезные.
– Странные ребята, – покачал головой Кедр. – Шаман сказал, что оны нужны Роду, но не объяснил почему.
– Ему так сказали Духи. Им лучше знать, – брат тоже пребывал в сомнениях. – Они не охотники, это точно. Слишком шумные и неловкие. Хотя оружие у них есть.
– А ты обратил внимание на одежду? – Кедр кивнул на лежащие в стороне джинсы мальчика. – Я такого зверя не знаю. Может это рыбья кожа?
– Да не похоже. – Степной орел покачал головой.
– А шкуры, в которых их выловили, видел? Накидки точно из северного оленя. Но они далеко от нас водятся. Сам знаешь. А вот штаны из чего? Не пойму. На косулю похоже, но это не косуля. Обувка странная, я такого зверя не припомню. И шкуры летние, свежие, а одеты, как по зиме. Непонятно.
– А может Духи и перебросили их из зимы? – Степной орел широко раскрыл глаза, испугавшись собственных мыслей.
Мужчины помолчали.
– Поживут у нас, узнаем, – подвел итог разговору Кедр.
Солнце начало клониться к закату, когда взрослые вернулись в очередной раз и принесли много кольев и ивовых веток. Сложили все в котлован, вырытый мальчиками.
– Не плохо так поработали, сантиметров тридцать глубиной, – улыбнулся Вовка и подмигнул парнишке.
Аборигены направились к реке и, зайдя в воду только по колено, начали смывать с себя пот. А Вовка скинул шкурку зайца и с разбегу бросился в воду. Когда он вынырнул метрах в пятнадцати от берега и повернулся к людям, то увидел их ошарашенные лица. Местные смотрели на него с суеверным ужасом.
«И что опять не так?» – подумал мальчик, выходя на берег и отряхиваясь от воды. Одевшись, направились домой. Почти сразу Вовка начал прихрамывать. Разболелась раненая нога. Он плелся в самом конце, все больше отставая. Заблудиться не мог, так как шли они по тропинке. Наконец, не выдержав, лег прямо на землю и вытянул горевшую огнем ногу. Вовка боялся, как бы швы не разошлись. Ведь после той битвы прошло совсем немного времени. И они с Тёмкой не давали себе большой нагрузки. А швы тянули. Мальчик лежал с закрытыми глазами, ощущая, как боль в ноге потихоньку притупляется. Он хотел уже встать, как услышал шорохи. По тропинке кто-то шел. Вовка открыл глаза, огляделся как смог в наступающих сумерках, быстро перекатился под ближайший куст и замер. Встать он уже не успевал.
* * *
Брат с сестрой до самого обеда плели стенки для шалаша, принесли от реки глину, уложили горкой. Без Вовки они не знали, что с ней делать.
– Где же Вовка? – мальчик начал беспокоиться, так как друг говорил, что скоро вернется. Ни Вовка, ни охотники днем не вернулись.
– Давай рыбу, что ли, съедим, – Артем достал из тени шалаша окуней, – а то испортятся.
Молча поели. Ближе к вечеру Артем проверил верши и обнаружил еще два десятка таких же окуней. Тяжело вздохнув, принялся чистить. Снова насторожив ловушку, сложил рыбу на круглый поднос, сплетенный сестрой из тонких веточек. Девочка за это время насобирала приправ.
– Пойду, спрошу, где взять гриб от комаров, – безжизненным голосом проговорила Аришка и подошла к входу жилища, возле которого они строили шалаш. Поколебавшись, она крикнула:
– Гибкая Ива! – ответа не было. – Гибкая Ива! – позвала она снова.
Женщина вышла с другой стороны хижины. Она занималась выделкой шкуры. Выслушав девочку, открыла дверь в пристрой, где сразу у входа стояла корзина с трутовиками. Аришка взяла один и, поблагодарив, пошла к шалашу. Гибкая Ива с грустью посмотрела ей вслед. Шаман велел относиться к чужакам доброжелательно. Пусть пока поживут, а потом будет видно. Все жители не понимали такого отношения старика к пришельцам. Но он был шаманом, ему видней.
– Пора ужин готовить, – брат нанизывал окуней на ветку, – хорошо, что ты поднос сплела, надо еще пару корзинок сплести. Будешь корешки и стебли собирать. Можно уже на зиму что-то готовить. – Артем, говорил и не замечал, как Аришка, сжав кулаки, со злостью смотрит на него.
– Это ты во всем виноват! Ты! – слезы брызнули из глаз, и Арина заколотила брата по спине, чуть не столкнув в костер.
– Ты, что? Успокойся! – Артем перехватил руки девочки и с трудом прижал к себе вырывающуюся сестренку. Девочка билась, кричала и вдруг обмякла, потеряв сознание. Мальчик растерялся на мгновение, потом увидел Гибкую Иву, прибежавшую на крики. Та опустилась на колени перед девочкой и велела Артему принести воды. Слово «вода» мальчик уже знал. В бурдюке оставалось немного, и женщина сбрызнула лицо А-ки водой. Аришка заморгала и снова разрыдалась. Женщина подхватила ее на руки и унесла к себе в полуземлянку. Артем, как дурак, остался стоять у костра, уставившись на входную дверь.
Очнулся он от того, что его дергал за руку парнишка из соседней хижины, снявший с огня чуть не сгоревших окуней.
Мальчик кивнул аборигену, медленно опустился на землю и закрыл глаза. Два месяца. Всего два месяца. ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА. Ладно, они с Вовкой почти взрослые, а она-то, совсем ребенок. Артему было жалко себя. Все это время он жалел СЕБЯ, а надо было пожалеть сестренку. Болван! Артем ругал себя, не зная, что делать. А что он мог сделать? В общинно-родовом строе они оказались без Рода. Вот откуда появилось слово «безродные»! От такого открытия мальчику было нисколько не легче. Права Аришка, прав он. Надо просто учиться ВЫЖИВАТЬ. А для этого надо УЧИТЬСЯ выживать. Артем открыл глаза. Со стороны леса приближались охотники, с которыми утром ушел его друг и брат. Но его с ними не было. Артем вскочил на ноги и быстро пошел навстречу отцу с сыном: – Во-ка! Где Во-ка!?
Охотники оглянулись. Во-ки не было. С минуту постояв и обменявшись несколькими фразами, они развернулись и быстро зашагали обратно. Артем припустил за ними. В сумерках тропинка уже еле угадывалась. Прошли они совсем немного, как со стороны кустов послышался голос Вовки:
– Тёмка, я здесь.
Поднимаясь, Вовка оперся на больную ногу и, вскрикнув, завалился на бок. Мужчина быстро подскочил к мальчику. Втроем осторожно подняли Во-ку, закинули на спину Кедру и пошли в сторону дома. Артем шел рядом, держа друга за руку, слезы лились из глаз, не переставая.
Вовку занесли в ту же полуземлянку, что и Аришку. Вскоре туда же быстрым шагом прошел шаман, неся в руке корзинку. Артема не позвали, и он остался у костра. Уже стемнело, а из хижины никто не выходил. Запалив дымовуху, мальчик улегся в шалаше, и вскоре сон сморил его.
* * *
Вовку занесли внутрь. По крытому коридору Кедр спустился вниз, в основное помещение. «Чем они, интересно, котлован рыли, – мимоходом удивился мальчик, – примерно метр глубиной», – заключил он, осматриваясь, пока его укладывали на один из топчанов, пристроенных к стене. Он не представлял, чем можно такую яму выкопать, неужели костяными лопатками зверей? Тогда это тяжелый труд. Сегодня он это понял по себе.
Аришка с опухшим от слез лицом сидела на полу возле Вовки и гладила того по голове. У Вовки был жар. Гибкая Ива осторожно ощупывала ногу мальчика, следя за его реакцией. Подошедшему шаману она указала на места, где Вовка скривился при надавливании. Тот еще раз пробежал пальцами вдоль шрама, согнул и разогнул ногу. Затем достал из корзинки три мешочка. Высыпал в деревянную чашку по щепотке порошка из каждого, налил немного воды и тщательно перемешал деревянной же лопаточкой. Затем намазал покрасневшую и опухшую ногу по обеим сторонам от шрама и велел лежать. Мазь приятно холодила, и Вовка уснул.
Аришке очень хотелось остаться со сводным братом. Однако она видела, что хозяевам и так пришлось потесниться.
– Я пойду, поздно уже, – сказала она Гибкой Иве, когда Вовка уснул. – Ты присмотришь за ним?
– Конечно, не беспокойся, – женщина подала девочке корзинку, в которой лежали две лепешки и несколько поджаренных корешков.
Аришка поднялась наверх, постояла немного. Теплая ночь, звездное небо, яркая луна. Тяжело вздохнув, съела половину лепешки, пробралась в шалаш под бок к брату и тоже уснула.
– Странный парень, – Кедр не спешил ложиться спать. – А мы ведь все заметили, что у него много шрамов, причем недавних. Не догадались поберечь его. Да и сам он ничего не сказал.
– Они все странные. – Гибкая ива сидела возле уснувшего малыша. – Девочка вот маленькая, худенькая, пальчики тоненькие. Сразу видно, что не привыкшая она к работе.
– Откуда же они? – Кедр смотрел на жену.
– То Духам только известно. Да шаману, – вздохнула женщина.
Глава 3. День третий
Утром Артем обнаружил рядом спящую сестру. И так тепло стало на душе, что он лежал и смотрел на нее, ни о чем не думая, просто радуясь, что с ней все хорошо. С ней все хорошо. А как там Вовка?! Мальчик вскинулся и осторожно, чтобы не потревожить девочку, выбрался на улицу. Солнце вставало над горизонтом.
– День должен быть теплым, – Артем потянулся и, обернувшись, обнаружил на крыше навеса корзинку со вчерашними окунями, накрытыми листьями лопуха. Он понял, что кто-то поставил ее вчера наверх. Наверное, чтобы собаки не съели. А он ведь совсем забыл о них. И сразу захотелось есть. Мальчик быстро сбегал к реке, умылся и набрал в бурдюк воды. Приготовил хворост для костра и стал ждать, когда проснется сестра и когда Гибкая Ива расскажет о Вовке.
Вскоре из полуземлянки вышла женщина и, подойдя к вскочившему Артему, стала, улыбаясь, говорить. Как ни странно, но мальчик понял, что с другом все хорошо, но ему надо полежать несколько дней.
– Пусть лежит здесь, – Артем указал на шалаш, – к вечеру все будет готово.
Женщина вновь улыбнулась и отрицательно покачала головой. В это время Аришка выбралась наружу и, увидев Гибкую Иву, закидала ее вопросами о здоровье брата.
– Ему уже лучше, – сказала она Артему, когда Гибкая Ива ушла. – Он сильно натрудил вчера раненую ногу, и она опухла.
– А что он вчера делал? Неужели весь день ходил? – Артем недоумевал.
– Не знаю, не до этого было. – Аришка достала лепешки и раздув огонь, стала подогревать рыбу. – Гибкая Ива сказала, что опухоль почти спала. Она сегодня еще несколько раз намажет ногу мазью, а вечером шаман скажет, что дальше делать.
– Я много думал вчера, – Артем погладил сестру по руке, – ты прости меня, я дурак. Только о себе и думаю. Тебе в тысячу раз тяжелее, чем нам. Мы мужчины, мы сильные, а ты девочка.
– Не надо, Тем, – Аришка положила ладонь на руку брата, – я тоже думала. Это ты меня прости. Для этого времени я тоже уже большая. Я справлюсь, – и поцеловала брата в щеку. – Пойдем шалаш достраивать. Я схожу, спрошу у Вовки, что делать с глиной, – и убежала.
Не было Аришки долго, Артем даже начал волноваться. Наконец сестра выскочила из хижины, плюхнулась на шкуру возле шалаша, которую Артем вытащил для просушки и проветривания, и затараторила:
– В общем, так. Мы с Вовкой рассказали о битве с собаками. Шаман с утра уже там. Вовка почти сам все показал, а я дополнила. Нас оставят. Мы договорились с шаманом, что вы будете пока работать с мастером, который делает орудия из камня и кости, – Аришка глотнула воды из бурдюка и, отдышавшись, продолжила:
– Вовка попросил научить его работать с камнем. А я буду плести циновки. Они их плетут, конечно, но Гибкая Ива хочет рисунок такой же, как на моей рубашке. И еще. Я вчера видела место, где спят собаки, там полно свалявшейся шерсти. Надо попробовать войлок сделать. Вот. – Аришка прямо лучилась от радости. Наконец-то что-то определилось. Они остаются, у них будет занятие, они нужны.
– Да, рыбу можно ловить там же, – девочка от нетерпения вскочила, показав на реку, – а еще, когда Вовка поправится, можно бить птицу вниз по течению. Гибкий Тростник покажет.
– Это кто такой?
– Это старший сын Гибкой Ивы и Кедра, с которым вчера ходили в лес. Вовка рассказал, что они копали яму. Там он и надорвался. Видимо, раны еще не до конца зажили. Поэтому и тебе пока ничего не дадут делать тяжелого. Вот. – Девочка опять плюхнулась на шкуру. – Давай уже поедим, – посмотрела она на брата жалобными глазами, – есть хочу, есть хочу, есть хочу, – запричитала она, смеясь.
Поели, прибрали все возле костра, сходили за рыбой. Сегодня кроме окуней попалась небольшая щучка.
– Надоели окуни. Может, посушим? – Артем никак не хотел их чистить.
– Так соли же нет, – Аришка удивленно заморгала, – только испортим. Давай я почищу, а ты пособирай корешков.
– Ладно, сам почищу, иди, собирай. Надо еще шалаш достраивать, – и мальчик начал потрошить рыбу, ворча себе под нос.
Аришка уже подхватила корзинку, но вдруг остановилась.
– Елки-палки, я же тебе не рассказала, как глину замешивать, – она хлопнула себя по лбу. – Надо выкопать ямку, заложить глину и налить воды. Да, а потом месить ногами, до о-дно-род-ной массы, – по слогам проговорила она длинное слово. – Ну все, я побежала. И быстрым шагом направилась в сторону поля.
– А-ка, – окликнули ее сзади, и Аришка, вздрогнув от неожиданности, оглянулась. Две девочки лет десяти тоже с корзинками следовали в ту же сторону.
– Я Рыжая Белка – назвала себя высокая темноволосая девочка с голубыми смеющимися глазами. – А это Серая Полевка, – обернулась она к такой же темноволосой подруге, но пониже ростом и со скуластым лицом. Глаза у нее были с прищуром и смотрели на Аришку как-то недобро.
– Пойдем вместе с нами? – Рыжая Белка махнула рукой.
– Пойдем, – обрадовалась Аришка и пошла слева от девочки, внимательно смотря под ноги.
– Вы из какого рода? Это твои братья? Как вы здесь оказались? Почему у тебя и Тем-ки светлые волосы, а у Во-ки темные? Вы из одной хижины? Из чего такая одежда?
– Постой, подожди, – остановила поток вопросов Аришка, – я все не запомнила, – засмеялась она.
– Тогда просто расскажи о себе, – у девочки глаза горели от любопытства.
– На ходу не расскажешь, – Аришка не знала, что говорить, хотя они с братьями все обсудили. Но все равно надо было собраться с мыслями, – будем отдыхать, расскажу, – посмотрела она на девочку с улыбкой. Не хотелось еще и ее обидеть. И, чтобы перевести разговор, она стала спрашивать сама:
– А какие растения вы собираете?
– На этой поляне мы будем собирать живучую травку, – Рыжая белка сорвала несколько побегов и положила в корзинку.
– Это же тысячелистник! – Аришка осторожно попробовала пожевать листья растения. – Мм, остренький, горьковатый. И вяжет немного, как хурма. Это для салата? – и видя, что девочка не понимает, спросила:
– Для чего они?
– Накрошим в деревянной миске с другими листьями, потолчем деревянной ступкой, чтобы сок дали, постоит немного, и можно есть.
– Понятно, – улыбнулась Аришка, – салат.
– Вот, еще мышиный хвостик к нему добавим, – девочка сорвала мышиный чеснок.
– Тогда можно добавить и корни одуванчика, и листья подорожника и пижмы, – добавила Аришка, вспомнив свои походы в степь. Она начала собирать растения сама, уже не спрашивая девочку. Выдернула несколько стеблей иван-чая. Костяным ножом, который ей подарил брат, тщательно очистила корни от земли и аккуратно уложила в почти наполненную корзину. Туда же отправились молодые корневые отростки, которые Аришка хотела поджарить вместо спаржи.
Спустившись к реке, накопали лопухов. У молодых растений сочные нежные корни. «Высушу, растолку, настряпаю лепешек», – думала Аришка, вытягивая из воды рогоз, из корней которого можно было тоже сделать отличную муку. Вот только яиц негде было достать. В поле девочка видела небольшой островок диких злаковых, но зерна еще не поспели, поэтому рвать их не стала.
Набрав полные корзинки растений, девочки направились к селищу. По пути Аришка спрашивала Рыжую Белку о жизни в Роду. Серая Полевка за все время не произнесла ни слова. Она иногда только искоса посматривала на А-ку.
– У нас большой Род, – хвасталась Рыжая Белка. – Целая рука Рат.
– А что такое «Рат»? – не поняла Аришка.
– Ну, – девочка задумалась, – в одном жилище один очаг. Так. – Она подумала, осторожно обходя яму, попавшуюся на пути.
– В одном очаге рука и еще столько или столько человек, – она показала соответственно два и три пальца. Так. – Было похоже, что она никогда и никому еще этого не объясняла. Ведь и так всем все понятно.
– Люди всех Рат – это Сир. Люди Сир – дети Медведя. Это наш Бог. Так. – Она с гордостью посмотрела на Аришку.
– Так. – Аришка постаралась сообразить. – В жилище один очаг. В каждом жилище живет одна семья из семи или восьми человек. Люди одной семьи – это Рат. Сир – это община. В ней несколько Рат, – кивнула она сама себе. – Человек сорок получается. Вроде поняла.
– Скажи, Рыжая Белка, а кто старший в Рат?
– Старший – мужчина. Все старшие в Рат братья или женатые сыновья.
– Ясно, а кто старший в Сир?
Девочка даже остановилась6
– Как кто? – И, понизив голос, произнесла: – Шаман. И еще, – добавила она, – Быстрый Олень. Он старший в Сир. Это мой отец. – Она гордо задрала подбородок.
– А чем занимаются мужчины Рат?
– Так у каждого Рат своя работа, – девочка аж остановилась. – Быстрый Олень, Степной Орел и Кедр – охотники. Дикий Пес – рыбак. Кремень – мастер. А Кедр еще и бортник. Он осенью с сыном мед добывает.
– А как же тогда все питаются? Я так поняла, что отдельно. – Аришка с сомнением слушала Белку.
– Ну так если добычи много, они делятся с другими Рат. – Белка по пути продолжала срывать растения, которые уже не помещались в ее корзине.
– Ну и верши у каждого свои, сурков ловим по очереди. Мелкого зверя подростки добывают, – перечисляла девочка.
Так за разговорами дети подошли к селищу.
Аришка подбежала к шалашу, вокруг которого суетился Артем. Он вымазал уже одну стенку глиной и сейчас отдыхал.
– Наконец-то, – притворно заворчал он. – И где ты ходишь? Солнце уже высоко. Обед пора готовить. Мужчина не кормленный.
Сестра весело рассмеялась, чмокнув брата в макушку.
– Я познакомилась с двумя девочками и набрала целую корзинку всяких вкусностей, – стала она перебирать растения и корни, раскладывая их в тени. – Еще корзинок надо сплести, – покачала головой она. – Тем, сделай под крышей несколько толстых прутьев. Я там траву развешу сушиться, – потерлась она носом о щеку брата и начала готовить обед, напевая любимую песенку:
– Дважды два – четыре, дважды два – четыре….
Артем с улыбкой наблюдал за сестрой. Его немого беспокоила такая смена настроения у Аришки. Но ведь он и сам порой не мог сдержаться. Тяжело вздохнув, мальчик вернулся к работе.
* * *
– И чего ты с ней болтала целый день? Будто вы подружки, – презрительно процедила сквозь зубы Серая полевка.
– Хорошая девочка. Мне понравилась, – Рыжая белка, улыбаясь, смотрела вслед А-ке. – Худенькая только. Жалко ее. – она не обратила внимания на интонации в голосе соседки.
– Че там жалко. Тонкая быстрее сломается. – Полевка сплюнула и пошла к матери, махнувшей ей рукой.
Белка удивленно посмотрела вслед Серой полевке, не понимая, почему та так рассердилась, но отвернувшись, быстро забыла о разговоре.
* * *
Вечером из полуземлянки выбрался Вовка. Бледный, с темными кругами под глазами, он осторожно переставлял ноги. Артем бросился навстречу другу и аккуратно усадил на бревно возле шалаша. Он притащил его сегодня днем из леса вместе с Гибким Тростником.
– Рассказывай, – Артем не мог спокойно сидеть, так не терпелось ему узнать новости.
– А что рассказывать? Аришка тебе все передала. – Вовка сел поудобнее. – Завтра утром нас отведут к мастеру, что работает с камнем и костью. Аришка будет плести циновки с Гибкой Ивой.
– А войлок? – девочка присела на шкуру.
– Войлок? – Вовка задумался. – Ты говорила, что надо какую-то хитрую иголку. Вот сделаем ее у мастера, будет тебе войлок.
– Давайте ужинать, все готово. – Аришка соскочила и поставила возле бревна плетеный прямоугольный поднос, разложила сверху на листьях все того же лопуха жареную рыбу и зелень.
– Ух, ты, – удивился Вовка, – это кто такую красоту сделал?
– Да я после обеда из веточек сплела, – засмущалась девочка, – пока Тёма стенки обмазывал. Надо к нему ножки невысокие приделать, будет столик.
– Кто молодец? – подтолкнул сестру в бок Артем.
– Я молодец! – отозвалась сестра. – Ешьте уже.
Глава 4. День четвертый
– Никак не могу привыкнуть, – потягиваясь и зевая, пробубнил Артем.
– К чему привыкнуть? – Вовка тоже проснулся и начал выбирался из-под шкуры.
– Вставать с солнышком и ложиться с солнышком, – скривился он. – Типа я ранняя птичка. Спим по пять-шесть часов. Работаем целый день. Не хочу быть взрослым и самостоятельным! К маме хочу, к бабушке! – Артем понимал, что эта истерика ни к чему, но ничего не мог с собой поделать.
Вовка грустно улыбнулся и промолчал. Он очень даже понимал друга. Но…. Вот именно, НО!
– Буди Аришку, – Вовка наконец выбрался из шалаша и, присев на бревно, намазал ногу жиром из берестяного туеска и стал осторожно массировать. Ему шаман показал, как это надо делать. – Я пока костер сооружу, а ты сходи за рыбой.
– За рыбой, – опять заворчал Артем, – она уже как кость в горле, эта рыба.
– Потерпи, сделаем силки, будем охотиться. Мне надо поправиться. – Вовка поднялся и, прихрамывая, пошел собирать ветки для костра.
– Я с тобой, – Аришка выбралась из шалаша, – только умоюсь. Я тебе воды принесу, – и побежала к реке.
Мальчишки переглянулись и расплылись в улыбке. Все-таки хорошо, что у них есть сестра.
После завтрака Гибкий Тростник отвел ребят к мастеру, который жил в соседней землянке. Артем видел его несколько раз, но не знал, чем он занимается. Мальчики не стали брать Аришку, пусть обустраивает шалаш. Там какие-то корзинки и травинки. Да и Гибкая Ива с утра уже забрала ее с собой.
– Интересно, почему они знакомятся с нами не все сразу, а постепенно? – задал Артем вполне логичный вопрос.
– Ты меня спрашиваешь? – Вовка удивился. – Я знаю столько же, сколько и ты. – Он и сам думал об этом. Но ответа не находил. Даже хотел уже спросить об этом шамана, но не решался.
Мастер, молодой мужчина, ожидал их возле западной пристройки. На земле уже лежали три шкуры. На одной сидел он, другая была постелена напротив, а между ними на старой коже, изрезанной во многих местах, разложены несколько каменных заготовок и костей. Гибкий Тростник назвал имя мужчины. Вполне ожидаемо он звался Кремень. Мальчики перевели имя именно так. Затем представились сами. Мастер указал на шкуру и, когда ребята уселись, спросил:
– Что вы хотите?
– Мы хотим научиться делать орудия из кости и камня, – Вовка выложил на шкуру ножи и наконечники для копья, которые ребята сделали в палеолите.
Мастер внимательно осмотрел каждое изделие. Наконец, положив обратно последний костяной наконечник, хмыкнул:
– Кто делал? – Ткнул он пальцем в орудия.
Вовка сформировал две кучки, положив их напротив себя и Артема. Мастер хмыкнул еще раз. – С тобой буду работать, показал он на Вовку.
Артем возмутился и хотел уже что-то сказать, но друг остановил его, взяв за руку:
– Подожди, не спорь. Он не должен с нами заниматься. Это шаман его попросил. Будем спорить, ничего не получим.
– И что? Я-то что буду делать? – Артем растерянно посмотрел на друга.
– Я думаю, тебе надо подружиться с охотниками. Я все равно пока ходить не смогу. Да и рыба надоела.
– Ладно, – Артем сложил в рюкзак свои ножи и наконечники. – У тебя и правда лучше получается, – поднялся он и направился прямиком к шаману, который сидел на том же пне в центре площадки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71052649) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Кагр-ка – хаш – рысь – тотем.
2
Данные строения характерны для эпохи мезолита.
3
Ребята перенеслись на территорию современного Звериноголовского района, с. Озерное, раскопки эпохи мезолита датируются 11000 лет до н.э. Селище располагалось на границе степи и лесостепи в междуречье двух главных рек – Тобола и Убагана.
4
Около 11000 лет назад, на рубеже ледникового периода (плейстоцена) и современного (голоцена) происходит резкое потепление и смягчение климата. Начинается перестройка структуры ландшафтов.
5
Носорог
6
Мамонт
7
С изменением климата исчезают мамонты, шерстистые носороги, бизоны, остаются северные олени, лоси, зайцы, бобры, медведи и др. Северные олени меняет «образ жизни» и пасутся теперь мелкими стадами. Преобладающие виды: лось, благородный олень, косуля, живут небольшими группами.
8
Мазанка – или хата – традиционный дом украинцев, белорусов, южных русских и части поляков. Крыша, в отличие от русской избы, делалась четырёхскатной: соломенной или камышовой. Стены возводились из полубрёвен, обмазанных смесью глины, конского навоза и соломы, и белились – как снаружи, так и изнутри.
Елена Казымова
Наши герои переместились во времени, но не вернулись домой. Едва выжив в одном обществе, они продолжат борьбу за жизнь в другом. Здесь есть новые опасности, новые враги. И самыми коварными из них окажутся люди. Здесь есть хищники, но уже другие. Здесь есть звезды, они тоже другие. Здесь есть шаманы и Духи Предков. Они охраняют людей и помогают выжить. В этом мире нет места одиночкам. Род защищает и определяет судьбу человека. Род Медведя. Да, потомки того самого Рода приютят наших героев. И как знать, какие знания предыдущей жизни пригодятся ребятам, какие умения они приобретут, какие тайны раскроет перед ними мироздание. Будет ли последним этот шаг во времени?
Елена Казымова
Око времени. Из рода Рыси. Книга 2. Мезолит
Глава 1. День первый
«Нет границ между прошлым, настоящим и будущим. Все, что человек делает, думает или ощущает в настоящий момент, – это уже прошлое, поскольку оно уже свершилось». В.С. Мосин
Несколько крепких рук подхватили барахтавшуюся в воде троицу и потянули на берег. Оглядевшись вокруг, Аришка тихо заплакала. Мокрые, оглушенные открывшейся реальностью, ребята сидели на берегу, а вокруг них собирались люди в одежде из кожи и шкур.
Видя, что все трое не реагируют на расспросы, местные попытались предложить еду, но вскоре, не преуспев и в этом, уложили спать под навесом, пристроенном к крайней из хижин, дав сухие шкуры. Мокрую одежду Вовка развесил здесь же на одну из травяных веревок, нашедшуюся в рюкзаке у Аришки. Брат с сестрой никак не реагировали на то, что происходило вокруг. Молча сняли с себя шкуры, оставшись в плавках и футболках. Вовка кое-как заставил их отжать белье и снова надеть на себя. Затем уложил на сухую шкуру и укрыл другой. Одна из женщин принесла странный твердый гриб, кажется, он назывался трутовик, но Вовка не был уверен. Гриб тлел и окутывал все вокруг себя дымом. Сначала мальчик не понял, для чего это нужно, но развешивая вещи, отошел от дымовухи, и сразу на него налетели комары. КОМАРЫ! Здоровые, противно пищащие. Он быстро перекинул через веревку отжатую одежду и залез под шкуру рядом с Артемом. Неприятный запах был все-таки лучше комариного писка. Ребята уже спали, а Вовка долго ворочался, сон не шел. Он никак не мог понять, почему так получилось? Ведь они должны были быть уже дома. Мама, дед. Он видел их с той стороны портала. Видел родителей Темки с Аришкой. Слезы полились ручьем, но он не вытирал их. Так и уснул.
ИНТЕРЛЮДИЯ 1
– Игорь Константинович, почему дети не вернулись? – Алексей Владимирович, отец Артема и Арины, с тревогой смотрел на закрывшийся портал. Он, как и все присутствующие, видел ребят, но переноса не произошло.
– Мы смогли вычислить их координаты, гравитационное поле уже готово было захватить всех троих, но что-то случилось. Что? Мы не понимаем. Возможно, одна из линз повреждена.
– И что вы предпринимаете, чтобы вернуть наших детей? – Алексей Владимирович начинал закипать.
– Понимаете, управлять гравитационными полями нужно с максимальной точностью. Даже если мы их снова настроим, нужно большое количество энергии.
– Но мы сможем их найти? – воскликнула мама Вовки. Они с дедом тоже были здесь.
– Конечно, мы знаем, где они находятся плюс-минус один метр. Но для переноса они должны находиться либо максимально близко друг к другу, – он помолчал и, выдохнув, тихо проговорил, – либо в экстремальной ситуации.
– То есть они могут погибнуть!? – мама Вовки прижала ладони к лицу.
– Не беспокойтесь, они точно не погибнут, – ученый сам не мог найти себе места. Это был не только провал эксперимента. Жизнь трех подростков подвергалась смертельной опасности. И, конечно же, он не был уверен в своих словах. Жизни ребят зависели только от них самих.
Мужчины стояли, сжав кулаки. Однако дед Вовки в одном был уверен точно. Его внук не растеряется в сложной ситуации.
– Могу сказать, что они переместились во времени. На сколько лет вперед? Вычисляем. – Игорь Константинович повернулся к родным детей. – И они живы.
* * *
Аришка открыла глаза. Камышовый навес, шкуры. Рядом крепко спят Артем и Вовка. Повернув голову, она увидела, как одна из женщин осторожно трогает рубашку брата и восхищенно цокает языком. Заметив, что девочка не спит, та быстро заговорила на незнакомом языке.
– Не понимаю, – девочка отвернулась.
Женщина удивленно вскинула брови и убежала. Тут же она вернулась с другой женщиной, которая затараторила, видимо, задавая какие-то вопросы. В общем, было понятно какие: «Кто они и откуда?». Некоторые слова казались знакомыми, но смысл фраз ускользал. Наконец женщина замолчала.
Аришка тяжело вздохнула и медленно произнесла:
– Мы из рода Рыси, Кагр-ка – хаш[1 - Кагр-ка – хаш – рысь – тотем.], – она показала на свой амулет, – все наши погибли в степи, нас приютил род Медведя. Барра. Их стоянка в пяти днях пути на восход солнца, – проговорила она заученную фразу и, растопырив пальцы правой руки, махнула в сторону реки.
Женщины, пошептавшись, ушли.
Долго ничего не происходило, проснулись мальчики. Шкуры, конечно же, не высохли. Кое-как натянув еще сырые джинсы, убрав лишние вещи в рюкзаки, ребята тихо переговаривались и осматривались.
– Только меня ночью комары покусали? – Артем потирал искусанное лицо и руки.
– Если бы не дымовуха, – Вовка взял в руки почти прогоревший гриб, – нас бы просто съели.
– А… – Артем морщил лоб, открывал рот, порываясь что-то сказать, но никак не мог сформулировать мысль и только размахивал перед собой руками.
– Темочка, что с тобой? – забеспокоилась Аришка и попыталась потрогать лоб брата. Тот отмахнулся, а Вовка рассмеялся:
– Он хочет сказать, что в Шикаевке не было комаров.
– Точно! – Артем наконец-то понял, что его беспокоило. – Комары. А почему их там не было?
– Ну, ты, спросил. Откуда мы знаем. Это надо у археологов спрашивать. Но вообще я думаю, – Вовка действительно задумался и наконец выдал: – вечная мерзлота и сухой воздух. А комарам надо тепло и сырость, – прихлопнул он очередную кровопийцу, усевшуюся на щеку. – Наверное.
* * *
Все селище состояло из пяти продолговатых полуземлянок, квадратный вход выходил в сторону воды. С двух сторон от каждой из них находились какие-то постройки, их пологие стенки также уходили в землю. Сверху все строения были покрыты корой деревьев и дерном[2 - Данные строения характерны для эпохи мезолита.]. Навес, под которым и уложили спать чужаков, был сооружен с восточной стороны. Чтобы все это видеть, ребятам пришлось выйти на поляну перед постройками, посередине которой располагалось довольно большое кострище. У входа в хижины играли дети, между хижин бродили собаки.
– Собаки? – Артем подпрыгнул от неожиданности и, выхватив нож, заслонил собой сестру. Вовка встал рядом, обнажив оружие. Но собаки обращали на них внимание ровно столько, сколько на пень, стоящий неподалеку.
– Уфф, – Ребята одновременно выдохнули и опустили ножи. У обоих перед глазами за короткое мгновение промелькнули ужасные сцены минувшей битвы. Такое не забывается.
– Это домашние собаки, – с некоторой дрожью в голосе проговорил Вовка.
– Блин, как я испугался. – Артем опустился на землю. – Я, наверно, еще долго буду от них шарахаться, – косясь на лениво роющихся в пыли животных, проговорил он.
Внезапно, словно из ниоткуда появился старик. Лицо как печеное яблоко, с глубокими складками вокруг носа и губ. Длинные седые волосы заплетены в две аккуратные косы, закинутые за спину. На голове череп зверя с огромными клыками, из-под которого во все стороны торчат перья. Странный изогнутый посох с искусно вырезанной головой медведя доходил ему до плеча. Он не столько опирался на него, сколько аккуратно придерживал. Так, будто посох опирался на человека.
Может, и выглядел он старым, но глаза… глаза смотрели молодо и остро, словно заглядывали прямо в душу. Зрительный контакт длился несколько мгновений, и каждому захотелось то ли спрятаться, то ли рассказать о себе все без утайки. Старик кивнул своим мыслям и обратился почему-то к Аришке. Свою речь он подкреплял жестами и отрицательным покачиванием головы.
Ребята поняли только одно слово: «Барра, медведь».
– Похоже, это шаман рода медведя, – задумчиво произнес Вовка, – по одежде видно.
– И что тебе видно? – удивился Артем.
– Ну, одежда вся из каких-то разных кусочков меха, перья во все стороны торчат. Вон, на поясе целая гирлянда из мешочков и фигурок, бусы, как у тетки, шапка странная, – в одном из фильмов Вовка видел шамана, он был одет похоже.
– Ой, много ты здесь людей видел, может, у них все мужчины так одеваются? – скептически хмыкнул друг.
Вовка молча выдохнул:
– И он нам не верит.
– Чему не верит? Мы же ничего не говорим, – возмутился Артем.
Вовка вздохнул и потянул за ремешок плетеную голову рыси:
– Мы не обманываем, – обратился он к старику, – вот наш Кагр-ка – хаш.
Остальные тоже достали тотемы.
Как только шаман увидел тотемы ребят, он на несколько секунд застыл в изумлении. Затем быстро развернулся и почти побежал к полуземлянке, стоявшей с другого краю.
Ребята недоуменно переглянулись.
– Так где мы? – завертел головой Вовка.
– Ты лучше спроси «когда мы»? – Артем тоже оглядывался по сторонам. Женщины, дети, подростки сновали между жилищ с разной работой. Кто-то нес шкуры, кто-то ветки, двое мальчишек тащили от реки корзину с рыбой, мужчина лет тридцати на вид и подросток примерно лет двенадцати направились к лесу. На чужаков поглядывали, но не подходили.
– Это куда же нас занесло? – Вовка не обратил внимания на слова друга. – Посмотрите, как одеты люди. Аккуратная одежда из шкур и кожи, много украшений из кости и перьев. И, кстати, у шамана на голове шапка вся увешана побрякушками. Больше ни у кого нет такой.
– А у нас с вами есть кепки. Больше ни у кого нет таких, – передразнил его Артем.
– А у нас вместо одежды просто шкуры, – продолжил Вовка, – неужели на несколько столетий вперед?
– Похоже, не столетий, а тысячелетий, – поправил его друг, – на несколько тысяч лет вперед.
– Все поближе к дому, – горько вздохнула Аришка и уже готова была заплакать, как из полуземлянки вышел шаман и приказал что-то женщинам, ожидавшим его.
Одна из них побежала к центральной хижине, а вторая поманила ребят за собой. Показав отхожее место, отошла в сторону, затем повела ребят к реке. Те быстро умылись и вернулись обратно к навесу. На земле уже стояло деревянное плоское блюдо с кусочками обжаренного мяса, бурдюк с водой. Горкой на плетеной подставке лежали поджаренные толстые стебли растений и ….
– Лепешка? Это что, лепешка? – Артем открыл и закрыл рот, клацнув зубами.
– Не видишь, что ли? Конечно лепешка, – Арина взяла небольшой кругляш из теста, – не соленая, но вкусная.
– Доставай нож уже, – Вовка первым потянулся к блюду с мясом и начал быстро отрезать маленькие кусочки. Артем с Ариной не стали привередничать и тоже накинулись на еду.
– Спасибо, – Артем поблагодарил женщин, сыто рыгнув.
– Фи, как не красиво, – сморщила носик сестра.
– Зато доходчиво, они бы все поняли и без слов, – теперь мальчик икнул, и все трое рассмеялись.
– Это нам? – Вовка принял у женщины новую одежду. – Это, я так понимаю тебе, – он протянул один кожаный жилет, надевавшийся через голову, Артему, – а это, похоже, тебе, красавица. Аришка быстро надела длинную рубаху без рукавов из мягкой кожи и покрутилась перед мальчишками:
– Мне идет?
– Не просто идет, но и отлично сидит, – Артем разглаживал меховые вставки на своем жилете. – Это что? Лошадь? Прикольно.
– Походу, лошадь. Главное, чтобы тепло было и практично. – Вовке понравилась одежда. Одно время он мечтал стать индейцем и носить кожаные штаны и рубаху, загонять бизонов, скакать по прерии на диком мустанге. Дед не смеялся над его фантазиями. Он просто учил его ухаживать за лошадьми, ездить верхом, брал с собой в ночное. В селе, где жил дед, была конеферма. Виктор Алексеевич работал коневодом до выхода на пенсию. Вовка обожал кормить, чистить и купать животных. Особенно он любил конные прогулки.
– А у меня вставки цветные! – Арина любовалась треугольными меховыми кусочками, вшитыми вдоль ворота, по плечам и по подолу. Сверху были рыжие и белые, а внизу – черные. Девочка крутилась, радостно улыбаясь.
Не успели ребята примерить обновки, как вновь появился шаман и, сев на принесенную с собой шкуру, стал медленно нараспев что-то рассказывать. Ребята внимательно слушали, некоторые слова показались знакомыми, но они все равно ничего не поняли.
– Опять учить язык, – тяжело вздохнул Артем.
А шаман долго молча рассматривал каждого из них, затем осторожно и очень медленно раскрыл ладонь. На ней лежали несколько стеклянных бусин из набора Аришки.
– Как!? – Почти одновременно вскрикнули ребята и вскочили на ноги.
Шаман улыбался.
– Такого не может быть! Ведь это бусины из амулета Шаку. В этом времени больше нет таких! Откуда они у Вас? – затараторила Аришка, подступая к шаману.
– Погоди, мы все равно ничего не узнаем, пока не выучим язык, – остудил ее пыл брат.
Шаман, продолжая улыбаться, поманил их за собой.
– И здесь начинается то же самое, – сквозь зубы процедил Вовка.
* * *
Шаман указал на широкую площадку перед хижинами и велел подождать его там. Усевшись на длинное бревно, лежавшее перед кострищем, ребята снова начали осматриваться. А посмотреть было на что: сверху открывался великолепный вид не только на пойму реки, но и поля, и леса вокруг.
– Наверное, все поселения наверху, – заметила Аришка, оглядывая селище, расположенное на высоком песчаном мысу, и реликтовый бор, начинающийся почти сразу за хижинами.
– И какая это река? – задумчиво глядя на воду, спросил Вовка.
– Конечно, Тобол, – уверенно ответил друг, – все отметки на карте вдоль Тобола, ну или Исети.
– В основном вдоль Исети, – Вовка раскрыл рюкзак и достал карту, – вдоль Тобола и Миасса мало стоянок.
– А это, похоже, мезолит, а стоянки мезолита у нас где? – Артем уставился на рисунок, который, к счастью, не промок, и начал рассматривать его. – Вот смотри, есть Озерное, Звериноголовский район. Сухрино, это на Исети в Шадринском. А вот еще Ташково, это в Каргапольском, тоже на Исети. Тут еще Миасс в нее недалеко впадает.[3 - Ребята перенеслись на территорию современного Звериноголовского района, с. Озерное, раскопки эпохи мезолита датируются 11000 лет до н.э. Селище располагалось на границе степи и лесостепи в междуречье двух главных рек – Тобола и Убагана.]
Но Вовка не слушал друга:
– Чувствуете, – мальчик принюхался, – воздух более теплый и влажный, и ветер дует целый день с юго-запада. Там, откуда мы пришли, воздух всегда был сухой и холодный. Я еще удивился, как мы не замерзли ночью?
– Че ты хочешь, столько веков прошло. Климат меняется, – вертел головой Артем, – нам же рассказывали о сменах климата в ледниковых периодах[4 - Около 11000 лет назад, на рубеже ледникового периода (плейстоцена) и современного (голоцена) происходит резкое потепление и смягчение климата. Начинается перестройка структуры ландшафтов.]. Точно мезолит! И посмотри: селище действительно наверху расположено, сто пудов весной уровень воды в реках повышается и поймы подтапливаются. Вон внизу разливные луга, или как там они.
– Заливные, – поправил друг.
– Я тебе че говорю? Это мезолит! – настаивал Артем. – Надо еще посмотреть орудия труда и все остальное. Тогда можно точно сказать, – уверенно произнес он.
– Ну прям знаток доисторических времен, – усмехнулась Аришка.
– Одно время я точно знаю, как и вы. Боюсь, что и это место не последнее, – погрустнел мальчик.
Незаметно подошел жрец и расположился на широком пне, находящемся в центре площадки по ту сторону кострища. Внимательно всматриваясь в лица ребят, он кивал каким-то своим мыслям и наконец заговорил.
– Ой, – пискнула Аришка, – я его понимаю. Ребята, – вскочила она, – я его действительно понимаю, – и радостно захлопала в ладоши.
Мальчишки удивленно переглянулись.
– Слушайте, я буду переводить, – Аришка восторженно смотрела на старика.
А шаман, продолжая улыбаться, снова заговорил:
– Наши предки пришли в долину со стороны гор, оттуда, где солнце уходит за горизонт. Много-много зим назад в степи было мало людей, но много тех, кого боялись люди и на кого охотились, – он не смотрел на ребят, он смотрел в сторону запада.
– В те времена, когда огромными табунами, текущими как бескрайние воды реки, паслись лошади и сайгаки; когда стада гордых оленей, никого не боясь, шли на водопой; когда не только человек уступал дорогу огромным горбатым зверям с двумя рогами на носу и красной, как кровь, каменной шкурой[5 - Носорог], сметавшим все на своем пути; когда горы мяса с длинным носом и белыми, как снег клыками, одетые в теплые шубы, спокойно паслись на бескрайних равнинах, давая пищу, а после смерти кров[6 - Мамонт], люди добывали столько зверей, сколько хотели. Много зим род ел мяса вдоволь, не умирали от голода дети и старики, – шаман перевел дыхание.
– Однако людей становилось все больше, а места для жизни и еды – меньше. Смельчаки искали в долине новые стоянки, где было много зверя. И жадность ослепила охотников! Роды стали объединяться и загонять целые стада к глубоким промоинам и к обрывам рек! Животных гибло больше, чем могли съесть люди! В степь пришли падальщики, по многу дней пировавшие на местах охоты. Волки, еноты, гиены, шакалы, росомахи и даже серые медведи, – старик замолчал ненадолго, дернул плечом и снова продолжил:
– Духи больших животных долго терпели, но наконец рассердились на людей и увели стада с равнины. Наступил голод. Охотникам приходилось уходить далеко в степь, и не все возвращались с добычей, много храбрых мужчин погибло тогда от зубов волков и шакалов. Им тоже надо было есть. Часто стаи голодных хищников нападали на наши стоянки, унося малышей. Прошло много зим, и духи предков сжалились над своими детьми, они научили нас ловить рыбу, приручать животных, собирать корни и зерна, дающие пеки, жить на равнине, не замерзая зимой. Собаки стали верными спутниками охотников и охранниками поселений[7 - С изменением климата исчезают мамонты, шерстистые носороги, бизоны, остаются северные олени, лоси, зайцы, бобры, медведи и др. Северные олени меняет «образ жизни» и пасутся теперь мелкими стадами. Преобладающие виды: лось, благородный олень, косуля, живут небольшими группами.].
– Постойте, – перебила его Аришка, – что такое пеки? Я не поняла.
– А разве не вы научили людей рода Медведя печь на огне пеки? – Как будто удивился мужчина.
– Не может быть, – от удивления Артем открыл рот, – как?
Шаман снова помолчал и стал говорить, но очень тихо, так что ребятам пришлось наклониться вперед, Аришка так же шепотом переводила.
– Далеко-далеко в горах, где жили наши предки, есть скрытая от всех пещера, в которой шаманы оставляют на стенах только самые важные события в жизни людей рода. Не каждому главе Рода доводится войти в нее, так как мало что происходит. Но много-много зим назад, наш род приютил детей Кагр-ка, которые научили женщин печь вкусные пеки. Великая шаманка А-ка подарила одной из женщин хаш, сплетенный из слез солнца. Шаманы рода хранили его и передавали своим преемникам. Теперь великая шаманка А-ка снова с детьми Медведя и научит нас новому, а я смело войду в пещеру предков, – старик с надеждой смотрел на Аришку.
Ребята потрясенно молчали. Молчал и шаман.
– Даже не знаю, что и сказать, – ошеломленный таким известием медленно произнес Вовка.
– Да че тут скажешь, – пробормотал Артем, – надо переварить все это. И вообще я думаю раз мы застряли в прошлом, то и жизнь немного изменилась, по крайней мере, у рода Медведя.
Так и не дождавшись, когда шаман заговорит вновь, Аришка тихо спросила:
– А зимой? Что вы делаете зимой?
Шаман повернул голову, и, как будто очнувшись от своих дум, продолжил:
– Зимой дети племени готовятся к новому теплу: плетут корзины, шьют одежду, охотятся на лося, оленя, ставят силки на зайца, охраняют стоянку от диких собак и волков.
Шаман поднялся и, велев гостям оставаться пока здесь, ушел.
– Это как это? Как ты вдруг начала его понимать? – Артем начал тормошить сестру. – Ну-ка, говори! Че молчишь?
Вовка тоже с интересом разглядывал девочку.
Аришка не отвечала, пока у брата не иссякли вопросы и он не замолчал, выжидающе глядя на нее.
– Не знаю, – скривилась она, – я сама не понимаю. Но это началось еще там, в степи. В первый день, когда треснула линза. Я быстро запоминала слова, я о многом догадывалась. Ну как будто уже все раньше видела. Вот. Но я думала, что мне только кажется. А сейчас, как вспышка в голове, раз – и все, я его понимаю. Не приставайте! – И девочка отвернулась.
– Дела, – покачал головой брат, – почему у нас нет такого: раз – и все понимаешь? Короче, учи нас языку да побыстрее, – толкнул он в бок сестру.
Дети Рыси долго еще сидели на площадке, вдыхая теплый воздух, наполненный терпким запахом трав и близкого леса. Из жилищ время от времени выходили женщины, бросая любопытные взгляды на ребят, и отгоняли маленьких детей, так и норовивших подкрасться к чужакам.
– Интересно, нас оставят? – Аришка поманила к себе девчушку лет четырех, держащую в руках игрушку, сделанную из кости. Та оглянулась и, не увидев матери, стала медленно приближаться, постоянно озираясь.
– Не спугни, – прошептала Аришка, остановив брата, попытавшегося встать.
– Иди, не бойся, – тихо позвала она ребенка, приветливо улыбаясь. Девочка не знала, чем можно угостить ребенка и что дать, ведь ничего не было. И вдруг она вспомнила, что в кармане джинсов лежит кусочек цветного шнурка, оставшегося после плетения, и осторожно достала его. Девчушка, осмелев, наконец-то подошла и уселась на землю напротив.
– Покажи, что это у тебя, – Аришка осторожно потянулась к игрушке. Девочка поколебалась, но подала косточку. – Класс! Это собака! – шепотом воскликнула она, чтобы не испугать ребенка. Быстро завязала шнурок на шее у костяной фигурки и протянула обратно. Но девочка недоуменно рассматривала свою игрушку и не торопилась брать в руки.
– Похоже, она не поняла, зачем ты повесила ее игрушку, – Артем хихикал, наблюдая эту уморительную сцену. – Она подумала, что ты его убила! – Вскрикнул он, видя, как наполняются слезами глаза девочки. Выхватив у сестры косточку, он быстро развязал шнурок, покачал головой и погрозил пальцем Аришке. Затем ласково погладил собаку по голове и протянул девочке. Та заулыбалась, выхватила игрушку и убежала, оглядываясь на Артема.
– Я же хотела как лучше, – Аришка сама чуть не ревела, не понимая, что произошло.
– Не реви, – брат прижал ее к себе, – они же не знают, что такое бантики. А веревка на шее – это веревка на шее. – Теперь она всем расскажет, что чужая девочка злая, – пошутил он. Неудачно, так как сестра после его слов уже вовсю рыдала.
Прошло минут пять, и снова появился старик. Из жилищ выглядывали женщины и дети, но только выглядывали, никто не выходил.
– Скажи, А-ка, а зачем ты хотела убить игрушку Белой кувшинки? – с ходу начал разговор шаман.
Мальчики напряглись, а Аришка не могла произнести на слова, только вздрагивала, размазывая слезы по щекам. Артем еще крепче прижал сестру к себе, а Вовка подсел поближе к шаману и попытался объяснить на пальцах, что А-ка хотела украсить игрушку.
– Понимаешь, там, где мы живем, жили, – уточнил он, – люди украшают себя лентами, бантами, – и принялся завязывать шнурок на волосах девочки, улыбаясь и цокая языком. Затем прикрепил шнурок себе на жилет, разгладил и тоже поцокал языком.
– Дай, – Аришка уже почти не плакала, она улыбалась, наблюдая, как старается Вовка. Еще пару раз всхлипнув, она объяснила шаману назначение этого шнурка. У нее на шее он, правда, не завязался, так как был коротким, но она приложила его спереди и заулыбалась.
Старик покивал, но так и не понял, от каких злых сил оберегает эта штука. Встал и пошел успокаивать женщин.
– Он решил, что это оберег, – наконец-то Вовка придумал, как можно назвать этот шнурок, – похоже все украшения на одежде, это обереги, – наблюдая за разговором шамана с женщинами, проговорил он. – Просто так никто ничего на себя не вешает, – и, как всегда, добавил, – наверное.
* * *
Немного погодя молодая женщина вышла из хижины, к которой был пристроен навес. В руках она держала двух куропаток. Подойдя к ребятам, положила птиц на землю, указала на место, где можно развести костер, и, не сказав ни слова, ушла.
Женщины селища только что разговаривали с шаманом. Гибкая ива, под навесом жилища которой разместили чужаков, должна была присматривать за ними. Шаман сказал только одно:
– Так надо. Духи сказали мне, что это не просто дети. Они принесут пользу Роду. Хорошо будет, если ваши ребятишки подружатся с ними.
– Мы примем их к себе? – удивилась Белая цапля. Она была женой главного охотника и самой старшей из женщин. – Они не знают наш язык! Как мы можем поселить их рядом?
– Замолчи, женщина! – звенящим шепотом процедил старик. – Так надо! – и все быстро разошлись по сторонам, боясь посмотреть в глаза разозлившемуся шаману.
– Гибкая ива, – обратился старик к жене младшего сына главы Рода, – дай им еды.
Женщина не посмела перечить.
– Надеюсь, я принял верное решение, – пробурчал себе под нос шаман и направился к своей полуземлянке.
* * *
– Только что из силков, – констатировал Вовка. – Видимо, я ощипываю и потрошу? – посмотрел он на Артема, который, заулыбавшись, кивнул. Артем видел птиц только в запеченном, вареном или жареном виде. И ни разу сам не готовил. В Шикаевке он их, правда, ловил. Но потрошил Вовка, а готовили женщины рода. Часто пойманная птица доставалась кому-то другому.
– Спроси, перья и пух куда складывать? – начал говорить Вовка, но женщина уже принесла плетеную корзинку с крышкой и поставила перед мальчиком.
– Нож не потеряла? – Артем ковырялся в рюкзаке.
– Какой нож? – удивилась Арина.
– Который я тебе еще в палеолите подарил.
– Так ты два дарил. Оба у меня, – ответила Аришка и побежала в сторону берега.
– Че ты ржешь? Иди, ощипывай птиц, – Артем с недоумением смотрел на друга, согнувшегося от смеха.
– Ой, не могу. Подарил еще в палеолите, – Вовка подхватил корзину и, не переставая смеяться, пошел вслед за девочкой.
– Не может он, – и тут до Артема дошло.
Спустившись к реке вместе с Аришкой и велев ей поискать растения для приправы, Вовка отошел немного в сторону от песчаного пляжа, за камыши. Быстро выпотрошил птиц, промыл внутренности, лишнее выбросил в воду. Затем сложил внутрь тушек ливер и корешки, найденные девочкой. После тщательно обмазал каждую тушку глиной, найдя ту под зарослями мать-и-мачехи. Вовка вспомнил, как несколько раз после охоты они с дедом оставались ночевать в лесной заимке и дед запекал в глине зайцев. Ведь рыба, запеченная в палеолите, получилась. Получится и птица.
Артем же соорудил овальное кострище так, как делали это аборигены в прошлом. Выбрал ножом дерн и уложил по краям. Насобирал сушняка в лесу. Был полдень, солнце жарило, поэтому разжечь огонь не составило труда. К тому времени, как вернулись Вовка с сестрой, угли уже были готовы. Отодвинув горящие ветки в сторону, заложили тушки и оставили Аришку следить за костром.
– А за нами наблюдают, – Вовка, делая вид, что никого не замечает, потихоньку поделился с Артемом. Затем как ни в чем не бывало взял бурдюк и направился к реке.
– Знаю, – так же тихо ответил друг, – они за мной в лес тоже ходили.
– У нас часа полтора есть, – Вовка медленно спускался по тропинке к воде, – накопаем корней рогоза. Я там чеснок дикий видел и мяту.
Сорвав на обратном пути три листа лопуха, ребята подошли к костру. Рядом с Аришкой сидел шаман, и они тихо переговаривались.
– Тёмыч, сорви еще лист, – кивнул другу Вовка, а сам начал выкатывать из углей глиняные колобки. Шаман с интересом наблюдал, как мальчик раскалывает на две части спекшуюся глину. А Вовка тем временем осторожно, стараясь не обжечься, руками разорвал на части исходящие паром сочные тушки. «Оставлю в черепках, как в тарелке», – решил он.
Аришка тем временем поджарила на углях корешки и разложила на четыре листа.
– Кушай, – пододвинула она старику импровизированную посуду, а Вовка прямо в черепке поставил перед ним половину куропатки.
Шаман с удовольствием принялся за угощение. Ели молча. Тщательно обглодав все косточки, побросали их в костер вместе с «тарелками» и запили обед водой из бурдюка.
Старик внимательно всматривался в лица детей. Он верил и не верил в то, что это те самые дети Рыси. Но как? Как они могли перенестись через столько зим из далекого прошлого? Он с еще большей силой поверил в могущество Духов и ласково погладил кончиками пальцев деревянную фигурку медведя, тотема их Рода. Он решительно не понимал, откуда они могут столько знать? Ведь это всего лишь дети! Особенно А-ка. «Наверно Духи вкладывают в их головы необходимые знания», – наконец успокоился он. Но все же было не понятно, почему именно эти дети? У них не было отметок Бога. Или он их пока не видел?
«Ничего, – вздохнул старик, – пусть поживут у нас, все и узнаю».
Видя, что шаман напряженно о чем-то думает, ребята не посмели его беспокоить. Наконец, наблюдая, как морщины на лице старика разгладились, видимо он принял какое-то решение, Вовка смог задать вопрос, мучивший его с самого утра:
– Арина, – обратился он к девочке, – спроси, где нам можно поставить шалаш? Под навесом много комаров. Да! Спроси еще, где можно охотиться и ловить рыбу? – он очень надеялся, что их не прогонят из-за случая с малышкой. Арина перевела. Шаман помолчал немного, пожевал губами и, наконец, ответил:
– Вы можете построить шалаш в том месте, где провели ночь. Охотиться можно везде, где уже не стоят силки. Вечером придут охотники, все вам расскажут. А ловить рыбу? – он помолчал, оглядывая берег, – ловите там, где ты потрошил птиц, а потом рыбаки покажут другое место.
– Надо выкопать яму и обмазать глиной, – Вовка задумчиво смотрел на костер.
– Зачем? – не понял друг.
– Видел, как у общего кострища сделано?
– Ну, видел, – Артем все еще не понимал.
– Там больше жару. Мясо быстрее готовится. – И тут Вовку осенило. – Точно! Глина!
– Да говори ты толком! – Артем начал раздражаться. Он всегда раздражался, когда его друг говорил загадками.
– Надо стенки шалаша сплести! – глаза у Вовка блестели от возбуждения. – Крыша есть! Столбики есть! Надо только поставить стенки из ивняка и обмазать их глиной!
Мальчик неожиданно вспомнил, как дедушка утеплял сарай на ферме. Стены, сбитые из горбыля, продувались всеми ветрами. Зимой в щели наметало горы снега. Поэтому дед, ворча на бесхозяйственность начальства, в конце мая натаскал с реки глины, и обмазал постройку смесью из этой же глины, конского навоза и соломы. Благо, второго и третьего было в избытке. После того, как все просохло, побелил. А через четыре дня, когда приехал директор, посмотреть на самоуправство старого конюха, он увидел, как из хлипкой развалюхи сарай превратился в белоснежную мазанку[8 - Мазанка – или хата – традиционный дом украинцев, белорусов, южных русских и части поляков. Крыша, в отличие от русской избы, делалась четырёхскатной: соломенной или камышовой. Стены возводились из полубрёвен, обмазанных смесью глины, конского навоза и соломы, и белились – как снаружи, так и изнутри.]. Вокруг дома вместе с внуком Виктор Алексеевич насыпал широкую, заполненную глиной лавку – завалинку.
– Чтобы нижняя часть стены не размокла, – пояснил он Вовке. И с тех пор на этой завалинке полюбили отдыхать не только конюхи, но и жокеи, и посетители.
– Зачем обмазывать? – Спросила Аришка, которую Вовка отправил копать глину и складывать в кучки.
– Чтобы щелей не было, и комары не кусали, – ответил он, – а вместо двери повесим одну из шкур, они нам пока не сильно нужны. – Вовка очень надеялся, что к зиме они с Артемом добудут достаточно шкур животных, а Аришка сошьет им одежду. Как они это сделают, он не знал, но время есть. Самое главное, что их ищут, и могут вернуть домой из любого места. Он это понял, когда портал открылся прямо у них на пути.
Притащили две охапки прутьев. Вовка стал плести стенки, а Артем – верши.
– Эх, не успеем до вечера шалаш закончить, – сокрушался Вовка.
– Так давай вместе стенки плести, – Артем бросил начатую ловушку.
– Все равно не успеем, а так хоть вершу вечером поставим. – Вовка оторвался от работы. – Пойдем, нарежем еще прутьев. Заодно посмотрим, как там сестренка, – поднялся он, потирая уставшие руки.
К вечеру две стены были готовы.
– Все, уже пальцы не гнутся, – Вовка взял у Артема ловушку и пошел на берег. Аришка подошла к брату и выложила на лист лопуха очищенные корни рогоза, мяту, несколько головок дикого лука и чеснока.
– Молодец, будет чем поужинать! – преувеличенно радостно воскликнул Артем. Он ужасно устал и хотел уже рассказать сестренке, как они трудились буквально не покладая рук. Но вспомнил, что девочка тоже сначала копала глину, затем собирала растения. Ведь не жалуется. Поэтому промолчал, просто присел рядом с уставшей Аришкой и обнял за плечи.
Когда Вовка поднялся от реки, брат с сестрой уже приготовили ужин, разложив каждому на лист лопуха его долю.
– Как классно быть древним охотникам! Охотиться на бизонов и мамонтов! Романтика! – воскликнул Артем, бросив «разовую тарелку» в почти прогоревший костер. – Сюда бы этих болтунов! Пусть пожуют корешки! Шоколадку хочу, картошку жареную! Пель-ме-ни хо-чу!
Он представил большое ведро на крыльце двухэтажного дома, полное мешочков с пельменями, по 50 штук в каждом. А вокруг снег и мороз. Бабушка Лена каждую зиму лепила пельмени. В холодильнике места мало, поэтому хранила на улице в ведре. Почему в ведре? Так, чтобы кошки и птички не залезли. Почему на крыльце? Так под рукой. Она жила в своем доме недалеко от города, одна после смерти дедушки. Каждое воскресенье внуки с родителями приезжали к ней в гости. Артем не очень любил пельмени, а вот сейчас, вдруг так захотел, что аж чуть слюной не подавился.
Ребята молчали. Они думали о том же. В конце концов Артем, распинав кострище, убежал под навес и, зарывшись лицом в шкуры, молча заплакал. Ведь он был всего лишь мальчик. Тринадцатилетний мальчик.
К Вовке с Аришкой подошли шаман и двое мужчин. Они издали видели, что происходило, но ничего не сказали. И так было понятно, как чувствуют себя дети, одни, без своего рода. Хотя в этом времени в тринадцать лет мальчики уже считались взрослыми. НО! Они были без своего Рода!
– Завтра можешь пойти с нами в лес, – перевела девочка слова одного из охотников, обратившегося к Вовке. – Мы покажем, где можно охотиться. – Развернулись и ушли, а шаман положил перед Аришкой гриб трутовик.
Глава 2. День второй
– Хорошо тебе, в лес пойдешь, – Артем с завистью смотрел, как Вовка собирается. – А нам рыбу ловить и шалаш достраивать. Вдвоем.
– Может, я быстро вернусь, – говорил мальчик, укладывая в рюкзак трехвостку, костяные ножи и моток сухожилий, оставшихся еще с Шикаевки. Подвесил к поясу бурдюк с водой, прихватил короткое копье и, на ходу жуя оставшийся с вечера корешок, поспешил за двумя мужчинами и пацаном примерно его лет.
Артем был ужасно недоволен тем, что на охоту пошел не он. Попыхтев немного, вместе с сестрой спустился к реке, умылся и вытянул вершу. Видимо, Вовка положил в нее какую-то приманку, так как в ловушку заплыли с десяток окуней примерно с ладонь длиной. Почистив рыбу, Артем закинул в плетенку рыбьи кишки и снова установил. Вдвоем они на листе того же лопуха принесли улов к костру.
– А че ты молчишь? – Артем понял, что сестра не проронила ни одного слова с самого утра.
– А что говорить? – Аришка медленно нанизывала окуней за головы на толстый прут. – Вот ты вчера жаловался, что у тебя нет шоколада, пельменей, картошки. У нас их тоже нет. Ни у кого нет! – Арина молча установила прут над углями. – Я думаю, что домой мы не скоро попадем, – она как-то подозрительно равнодушно пожала плечами. – Я долго не могла уснуть сегодня, комары еще. Ты прав, надо учиться выживать.
Молча поели, отложив Вовке 4 окуня. Так же молча принялись за шалаш. Какая-то апатия охватила обоих. Руки делали работу сами, голова в этот процесс включаться не хотела.
* * *
Вовка шел позади охотников. Климат, действительно, резко отличался от того, в котором они находились всего два дня назад. Тепло, будто дома. Группа вошла в сосновый лес. Но временами встречались березы, ели, лиственницы, сибирский кедр. Вовка узнал и лиственницу, и кедр, так как видел их в прошлом году, когда Нина Анатольевна возила класс на экскурсию в дендрарий. Километров тридцать от города около поселка Старый Просвет. Вроде ничего особенного, лес как лес. Хотя многие деревья привезли сюда из других регионов. И вот те на! Оказывается, они здесь и раньше росли! Вовка так задумался, что еле успел остановиться, чуть не уткнувшись в спину Кедра, так звали охотника. Как он узнал? А просто. Проходя мимо дерева, охотник ткнул себя кулаком в грудь, назвав имя, и тут же на несколько секунд приложил ладонь к стволу кедра. Вовка понял, не дурак.
Группа вышла к той же реке, но выше по течению. Из объяснений мужчины стало ясно, что надо копать яму как раз напротив спуска к воде. Это будет ловушка, но какая?
Сын Кедра очертил прямоугольник, примерно два на два с половиной метра. Затем, подав Во-ке лосиную лопатку, начал вырезать ножом пластины дерна и откладывать в сторону, а дальше Вовкина работа. День должен был быть жарким, поэтому мальчик скинул с себя одежду, оставшись в одной набедренной повязке. Ребром кости он сначала рыхлил землю, затем вычерпывал и ссыпал в кучу там, куда показал напарник.
«Так, делаем ловушку вместе, значит, и часть добычи достанется нам, – рассуждал Вовка, – «наверное». Он не понимал, почему его позвали работать. Ведь вчера речь шла о местах охоты и рыбалки только для детей Рыси. Или он не так понял?
Работали до вечера. В обед перекусили холодным жареным мясом. Так как у Вовки была только вода, ему дали кусок косули и лепешку. Почему косули? Потому что мясо не было похоже на оленя или лошадь, мясо которых ребята ели в Шикаевке. Скорее, на сайгу. «А сайга почти та же косуля», – подумал мальчик, с удовольствием уплетая обед. Местные поглядывали на него с удивлением, но Вовка не понимал, почему, а потом просто перестал обращать внимание.
– Видел шрамы? – спросил Кедр у Степного орла. Его брат, как и все мужчины в селении, тоже был охотником. – На волков не похоже, рассуждал он, – скорее всего, собаки. И было это не так давно.
– Меньше луны, – согласился с ним Степной орел, – только как он выжил? Раны серьезные.
– Странные ребята, – покачал головой Кедр. – Шаман сказал, что оны нужны Роду, но не объяснил почему.
– Ему так сказали Духи. Им лучше знать, – брат тоже пребывал в сомнениях. – Они не охотники, это точно. Слишком шумные и неловкие. Хотя оружие у них есть.
– А ты обратил внимание на одежду? – Кедр кивнул на лежащие в стороне джинсы мальчика. – Я такого зверя не знаю. Может это рыбья кожа?
– Да не похоже. – Степной орел покачал головой.
– А шкуры, в которых их выловили, видел? Накидки точно из северного оленя. Но они далеко от нас водятся. Сам знаешь. А вот штаны из чего? Не пойму. На косулю похоже, но это не косуля. Обувка странная, я такого зверя не припомню. И шкуры летние, свежие, а одеты, как по зиме. Непонятно.
– А может Духи и перебросили их из зимы? – Степной орел широко раскрыл глаза, испугавшись собственных мыслей.
Мужчины помолчали.
– Поживут у нас, узнаем, – подвел итог разговору Кедр.
Солнце начало клониться к закату, когда взрослые вернулись в очередной раз и принесли много кольев и ивовых веток. Сложили все в котлован, вырытый мальчиками.
– Не плохо так поработали, сантиметров тридцать глубиной, – улыбнулся Вовка и подмигнул парнишке.
Аборигены направились к реке и, зайдя в воду только по колено, начали смывать с себя пот. А Вовка скинул шкурку зайца и с разбегу бросился в воду. Когда он вынырнул метрах в пятнадцати от берега и повернулся к людям, то увидел их ошарашенные лица. Местные смотрели на него с суеверным ужасом.
«И что опять не так?» – подумал мальчик, выходя на берег и отряхиваясь от воды. Одевшись, направились домой. Почти сразу Вовка начал прихрамывать. Разболелась раненая нога. Он плелся в самом конце, все больше отставая. Заблудиться не мог, так как шли они по тропинке. Наконец, не выдержав, лег прямо на землю и вытянул горевшую огнем ногу. Вовка боялся, как бы швы не разошлись. Ведь после той битвы прошло совсем немного времени. И они с Тёмкой не давали себе большой нагрузки. А швы тянули. Мальчик лежал с закрытыми глазами, ощущая, как боль в ноге потихоньку притупляется. Он хотел уже встать, как услышал шорохи. По тропинке кто-то шел. Вовка открыл глаза, огляделся как смог в наступающих сумерках, быстро перекатился под ближайший куст и замер. Встать он уже не успевал.
* * *
Брат с сестрой до самого обеда плели стенки для шалаша, принесли от реки глину, уложили горкой. Без Вовки они не знали, что с ней делать.
– Где же Вовка? – мальчик начал беспокоиться, так как друг говорил, что скоро вернется. Ни Вовка, ни охотники днем не вернулись.
– Давай рыбу, что ли, съедим, – Артем достал из тени шалаша окуней, – а то испортятся.
Молча поели. Ближе к вечеру Артем проверил верши и обнаружил еще два десятка таких же окуней. Тяжело вздохнув, принялся чистить. Снова насторожив ловушку, сложил рыбу на круглый поднос, сплетенный сестрой из тонких веточек. Девочка за это время насобирала приправ.
– Пойду, спрошу, где взять гриб от комаров, – безжизненным голосом проговорила Аришка и подошла к входу жилища, возле которого они строили шалаш. Поколебавшись, она крикнула:
– Гибкая Ива! – ответа не было. – Гибкая Ива! – позвала она снова.
Женщина вышла с другой стороны хижины. Она занималась выделкой шкуры. Выслушав девочку, открыла дверь в пристрой, где сразу у входа стояла корзина с трутовиками. Аришка взяла один и, поблагодарив, пошла к шалашу. Гибкая Ива с грустью посмотрела ей вслед. Шаман велел относиться к чужакам доброжелательно. Пусть пока поживут, а потом будет видно. Все жители не понимали такого отношения старика к пришельцам. Но он был шаманом, ему видней.
– Пора ужин готовить, – брат нанизывал окуней на ветку, – хорошо, что ты поднос сплела, надо еще пару корзинок сплести. Будешь корешки и стебли собирать. Можно уже на зиму что-то готовить. – Артем, говорил и не замечал, как Аришка, сжав кулаки, со злостью смотрит на него.
– Это ты во всем виноват! Ты! – слезы брызнули из глаз, и Арина заколотила брата по спине, чуть не столкнув в костер.
– Ты, что? Успокойся! – Артем перехватил руки девочки и с трудом прижал к себе вырывающуюся сестренку. Девочка билась, кричала и вдруг обмякла, потеряв сознание. Мальчик растерялся на мгновение, потом увидел Гибкую Иву, прибежавшую на крики. Та опустилась на колени перед девочкой и велела Артему принести воды. Слово «вода» мальчик уже знал. В бурдюке оставалось немного, и женщина сбрызнула лицо А-ки водой. Аришка заморгала и снова разрыдалась. Женщина подхватила ее на руки и унесла к себе в полуземлянку. Артем, как дурак, остался стоять у костра, уставившись на входную дверь.
Очнулся он от того, что его дергал за руку парнишка из соседней хижины, снявший с огня чуть не сгоревших окуней.
Мальчик кивнул аборигену, медленно опустился на землю и закрыл глаза. Два месяца. Всего два месяца. ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА. Ладно, они с Вовкой почти взрослые, а она-то, совсем ребенок. Артему было жалко себя. Все это время он жалел СЕБЯ, а надо было пожалеть сестренку. Болван! Артем ругал себя, не зная, что делать. А что он мог сделать? В общинно-родовом строе они оказались без Рода. Вот откуда появилось слово «безродные»! От такого открытия мальчику было нисколько не легче. Права Аришка, прав он. Надо просто учиться ВЫЖИВАТЬ. А для этого надо УЧИТЬСЯ выживать. Артем открыл глаза. Со стороны леса приближались охотники, с которыми утром ушел его друг и брат. Но его с ними не было. Артем вскочил на ноги и быстро пошел навстречу отцу с сыном: – Во-ка! Где Во-ка!?
Охотники оглянулись. Во-ки не было. С минуту постояв и обменявшись несколькими фразами, они развернулись и быстро зашагали обратно. Артем припустил за ними. В сумерках тропинка уже еле угадывалась. Прошли они совсем немного, как со стороны кустов послышался голос Вовки:
– Тёмка, я здесь.
Поднимаясь, Вовка оперся на больную ногу и, вскрикнув, завалился на бок. Мужчина быстро подскочил к мальчику. Втроем осторожно подняли Во-ку, закинули на спину Кедру и пошли в сторону дома. Артем шел рядом, держа друга за руку, слезы лились из глаз, не переставая.
Вовку занесли в ту же полуземлянку, что и Аришку. Вскоре туда же быстрым шагом прошел шаман, неся в руке корзинку. Артема не позвали, и он остался у костра. Уже стемнело, а из хижины никто не выходил. Запалив дымовуху, мальчик улегся в шалаше, и вскоре сон сморил его.
* * *
Вовку занесли внутрь. По крытому коридору Кедр спустился вниз, в основное помещение. «Чем они, интересно, котлован рыли, – мимоходом удивился мальчик, – примерно метр глубиной», – заключил он, осматриваясь, пока его укладывали на один из топчанов, пристроенных к стене. Он не представлял, чем можно такую яму выкопать, неужели костяными лопатками зверей? Тогда это тяжелый труд. Сегодня он это понял по себе.
Аришка с опухшим от слез лицом сидела на полу возле Вовки и гладила того по голове. У Вовки был жар. Гибкая Ива осторожно ощупывала ногу мальчика, следя за его реакцией. Подошедшему шаману она указала на места, где Вовка скривился при надавливании. Тот еще раз пробежал пальцами вдоль шрама, согнул и разогнул ногу. Затем достал из корзинки три мешочка. Высыпал в деревянную чашку по щепотке порошка из каждого, налил немного воды и тщательно перемешал деревянной же лопаточкой. Затем намазал покрасневшую и опухшую ногу по обеим сторонам от шрама и велел лежать. Мазь приятно холодила, и Вовка уснул.
Аришке очень хотелось остаться со сводным братом. Однако она видела, что хозяевам и так пришлось потесниться.
– Я пойду, поздно уже, – сказала она Гибкой Иве, когда Вовка уснул. – Ты присмотришь за ним?
– Конечно, не беспокойся, – женщина подала девочке корзинку, в которой лежали две лепешки и несколько поджаренных корешков.
Аришка поднялась наверх, постояла немного. Теплая ночь, звездное небо, яркая луна. Тяжело вздохнув, съела половину лепешки, пробралась в шалаш под бок к брату и тоже уснула.
– Странный парень, – Кедр не спешил ложиться спать. – А мы ведь все заметили, что у него много шрамов, причем недавних. Не догадались поберечь его. Да и сам он ничего не сказал.
– Они все странные. – Гибкая ива сидела возле уснувшего малыша. – Девочка вот маленькая, худенькая, пальчики тоненькие. Сразу видно, что не привыкшая она к работе.
– Откуда же они? – Кедр смотрел на жену.
– То Духам только известно. Да шаману, – вздохнула женщина.
Глава 3. День третий
Утром Артем обнаружил рядом спящую сестру. И так тепло стало на душе, что он лежал и смотрел на нее, ни о чем не думая, просто радуясь, что с ней все хорошо. С ней все хорошо. А как там Вовка?! Мальчик вскинулся и осторожно, чтобы не потревожить девочку, выбрался на улицу. Солнце вставало над горизонтом.
– День должен быть теплым, – Артем потянулся и, обернувшись, обнаружил на крыше навеса корзинку со вчерашними окунями, накрытыми листьями лопуха. Он понял, что кто-то поставил ее вчера наверх. Наверное, чтобы собаки не съели. А он ведь совсем забыл о них. И сразу захотелось есть. Мальчик быстро сбегал к реке, умылся и набрал в бурдюк воды. Приготовил хворост для костра и стал ждать, когда проснется сестра и когда Гибкая Ива расскажет о Вовке.
Вскоре из полуземлянки вышла женщина и, подойдя к вскочившему Артему, стала, улыбаясь, говорить. Как ни странно, но мальчик понял, что с другом все хорошо, но ему надо полежать несколько дней.
– Пусть лежит здесь, – Артем указал на шалаш, – к вечеру все будет готово.
Женщина вновь улыбнулась и отрицательно покачала головой. В это время Аришка выбралась наружу и, увидев Гибкую Иву, закидала ее вопросами о здоровье брата.
– Ему уже лучше, – сказала она Артему, когда Гибкая Ива ушла. – Он сильно натрудил вчера раненую ногу, и она опухла.
– А что он вчера делал? Неужели весь день ходил? – Артем недоумевал.
– Не знаю, не до этого было. – Аришка достала лепешки и раздув огонь, стала подогревать рыбу. – Гибкая Ива сказала, что опухоль почти спала. Она сегодня еще несколько раз намажет ногу мазью, а вечером шаман скажет, что дальше делать.
– Я много думал вчера, – Артем погладил сестру по руке, – ты прости меня, я дурак. Только о себе и думаю. Тебе в тысячу раз тяжелее, чем нам. Мы мужчины, мы сильные, а ты девочка.
– Не надо, Тем, – Аришка положила ладонь на руку брата, – я тоже думала. Это ты меня прости. Для этого времени я тоже уже большая. Я справлюсь, – и поцеловала брата в щеку. – Пойдем шалаш достраивать. Я схожу, спрошу у Вовки, что делать с глиной, – и убежала.
Не было Аришки долго, Артем даже начал волноваться. Наконец сестра выскочила из хижины, плюхнулась на шкуру возле шалаша, которую Артем вытащил для просушки и проветривания, и затараторила:
– В общем, так. Мы с Вовкой рассказали о битве с собаками. Шаман с утра уже там. Вовка почти сам все показал, а я дополнила. Нас оставят. Мы договорились с шаманом, что вы будете пока работать с мастером, который делает орудия из камня и кости, – Аришка глотнула воды из бурдюка и, отдышавшись, продолжила:
– Вовка попросил научить его работать с камнем. А я буду плести циновки. Они их плетут, конечно, но Гибкая Ива хочет рисунок такой же, как на моей рубашке. И еще. Я вчера видела место, где спят собаки, там полно свалявшейся шерсти. Надо попробовать войлок сделать. Вот. – Аришка прямо лучилась от радости. Наконец-то что-то определилось. Они остаются, у них будет занятие, они нужны.
– Да, рыбу можно ловить там же, – девочка от нетерпения вскочила, показав на реку, – а еще, когда Вовка поправится, можно бить птицу вниз по течению. Гибкий Тростник покажет.
– Это кто такой?
– Это старший сын Гибкой Ивы и Кедра, с которым вчера ходили в лес. Вовка рассказал, что они копали яму. Там он и надорвался. Видимо, раны еще не до конца зажили. Поэтому и тебе пока ничего не дадут делать тяжелого. Вот. – Девочка опять плюхнулась на шкуру. – Давай уже поедим, – посмотрела она на брата жалобными глазами, – есть хочу, есть хочу, есть хочу, – запричитала она, смеясь.
Поели, прибрали все возле костра, сходили за рыбой. Сегодня кроме окуней попалась небольшая щучка.
– Надоели окуни. Может, посушим? – Артем никак не хотел их чистить.
– Так соли же нет, – Аришка удивленно заморгала, – только испортим. Давай я почищу, а ты пособирай корешков.
– Ладно, сам почищу, иди, собирай. Надо еще шалаш достраивать, – и мальчик начал потрошить рыбу, ворча себе под нос.
Аришка уже подхватила корзинку, но вдруг остановилась.
– Елки-палки, я же тебе не рассказала, как глину замешивать, – она хлопнула себя по лбу. – Надо выкопать ямку, заложить глину и налить воды. Да, а потом месить ногами, до о-дно-род-ной массы, – по слогам проговорила она длинное слово. – Ну все, я побежала. И быстрым шагом направилась в сторону поля.
– А-ка, – окликнули ее сзади, и Аришка, вздрогнув от неожиданности, оглянулась. Две девочки лет десяти тоже с корзинками следовали в ту же сторону.
– Я Рыжая Белка – назвала себя высокая темноволосая девочка с голубыми смеющимися глазами. – А это Серая Полевка, – обернулась она к такой же темноволосой подруге, но пониже ростом и со скуластым лицом. Глаза у нее были с прищуром и смотрели на Аришку как-то недобро.
– Пойдем вместе с нами? – Рыжая Белка махнула рукой.
– Пойдем, – обрадовалась Аришка и пошла слева от девочки, внимательно смотря под ноги.
– Вы из какого рода? Это твои братья? Как вы здесь оказались? Почему у тебя и Тем-ки светлые волосы, а у Во-ки темные? Вы из одной хижины? Из чего такая одежда?
– Постой, подожди, – остановила поток вопросов Аришка, – я все не запомнила, – засмеялась она.
– Тогда просто расскажи о себе, – у девочки глаза горели от любопытства.
– На ходу не расскажешь, – Аришка не знала, что говорить, хотя они с братьями все обсудили. Но все равно надо было собраться с мыслями, – будем отдыхать, расскажу, – посмотрела она на девочку с улыбкой. Не хотелось еще и ее обидеть. И, чтобы перевести разговор, она стала спрашивать сама:
– А какие растения вы собираете?
– На этой поляне мы будем собирать живучую травку, – Рыжая белка сорвала несколько побегов и положила в корзинку.
– Это же тысячелистник! – Аришка осторожно попробовала пожевать листья растения. – Мм, остренький, горьковатый. И вяжет немного, как хурма. Это для салата? – и видя, что девочка не понимает, спросила:
– Для чего они?
– Накрошим в деревянной миске с другими листьями, потолчем деревянной ступкой, чтобы сок дали, постоит немного, и можно есть.
– Понятно, – улыбнулась Аришка, – салат.
– Вот, еще мышиный хвостик к нему добавим, – девочка сорвала мышиный чеснок.
– Тогда можно добавить и корни одуванчика, и листья подорожника и пижмы, – добавила Аришка, вспомнив свои походы в степь. Она начала собирать растения сама, уже не спрашивая девочку. Выдернула несколько стеблей иван-чая. Костяным ножом, который ей подарил брат, тщательно очистила корни от земли и аккуратно уложила в почти наполненную корзину. Туда же отправились молодые корневые отростки, которые Аришка хотела поджарить вместо спаржи.
Спустившись к реке, накопали лопухов. У молодых растений сочные нежные корни. «Высушу, растолку, настряпаю лепешек», – думала Аришка, вытягивая из воды рогоз, из корней которого можно было тоже сделать отличную муку. Вот только яиц негде было достать. В поле девочка видела небольшой островок диких злаковых, но зерна еще не поспели, поэтому рвать их не стала.
Набрав полные корзинки растений, девочки направились к селищу. По пути Аришка спрашивала Рыжую Белку о жизни в Роду. Серая Полевка за все время не произнесла ни слова. Она иногда только искоса посматривала на А-ку.
– У нас большой Род, – хвасталась Рыжая Белка. – Целая рука Рат.
– А что такое «Рат»? – не поняла Аришка.
– Ну, – девочка задумалась, – в одном жилище один очаг. Так. – Она подумала, осторожно обходя яму, попавшуюся на пути.
– В одном очаге рука и еще столько или столько человек, – она показала соответственно два и три пальца. Так. – Было похоже, что она никогда и никому еще этого не объясняла. Ведь и так всем все понятно.
– Люди всех Рат – это Сир. Люди Сир – дети Медведя. Это наш Бог. Так. – Она с гордостью посмотрела на Аришку.
– Так. – Аришка постаралась сообразить. – В жилище один очаг. В каждом жилище живет одна семья из семи или восьми человек. Люди одной семьи – это Рат. Сир – это община. В ней несколько Рат, – кивнула она сама себе. – Человек сорок получается. Вроде поняла.
– Скажи, Рыжая Белка, а кто старший в Рат?
– Старший – мужчина. Все старшие в Рат братья или женатые сыновья.
– Ясно, а кто старший в Сир?
Девочка даже остановилась6
– Как кто? – И, понизив голос, произнесла: – Шаман. И еще, – добавила она, – Быстрый Олень. Он старший в Сир. Это мой отец. – Она гордо задрала подбородок.
– А чем занимаются мужчины Рат?
– Так у каждого Рат своя работа, – девочка аж остановилась. – Быстрый Олень, Степной Орел и Кедр – охотники. Дикий Пес – рыбак. Кремень – мастер. А Кедр еще и бортник. Он осенью с сыном мед добывает.
– А как же тогда все питаются? Я так поняла, что отдельно. – Аришка с сомнением слушала Белку.
– Ну так если добычи много, они делятся с другими Рат. – Белка по пути продолжала срывать растения, которые уже не помещались в ее корзине.
– Ну и верши у каждого свои, сурков ловим по очереди. Мелкого зверя подростки добывают, – перечисляла девочка.
Так за разговорами дети подошли к селищу.
Аришка подбежала к шалашу, вокруг которого суетился Артем. Он вымазал уже одну стенку глиной и сейчас отдыхал.
– Наконец-то, – притворно заворчал он. – И где ты ходишь? Солнце уже высоко. Обед пора готовить. Мужчина не кормленный.
Сестра весело рассмеялась, чмокнув брата в макушку.
– Я познакомилась с двумя девочками и набрала целую корзинку всяких вкусностей, – стала она перебирать растения и корни, раскладывая их в тени. – Еще корзинок надо сплести, – покачала головой она. – Тем, сделай под крышей несколько толстых прутьев. Я там траву развешу сушиться, – потерлась она носом о щеку брата и начала готовить обед, напевая любимую песенку:
– Дважды два – четыре, дважды два – четыре….
Артем с улыбкой наблюдал за сестрой. Его немого беспокоила такая смена настроения у Аришки. Но ведь он и сам порой не мог сдержаться. Тяжело вздохнув, мальчик вернулся к работе.
* * *
– И чего ты с ней болтала целый день? Будто вы подружки, – презрительно процедила сквозь зубы Серая полевка.
– Хорошая девочка. Мне понравилась, – Рыжая белка, улыбаясь, смотрела вслед А-ке. – Худенькая только. Жалко ее. – она не обратила внимания на интонации в голосе соседки.
– Че там жалко. Тонкая быстрее сломается. – Полевка сплюнула и пошла к матери, махнувшей ей рукой.
Белка удивленно посмотрела вслед Серой полевке, не понимая, почему та так рассердилась, но отвернувшись, быстро забыла о разговоре.
* * *
Вечером из полуземлянки выбрался Вовка. Бледный, с темными кругами под глазами, он осторожно переставлял ноги. Артем бросился навстречу другу и аккуратно усадил на бревно возле шалаша. Он притащил его сегодня днем из леса вместе с Гибким Тростником.
– Рассказывай, – Артем не мог спокойно сидеть, так не терпелось ему узнать новости.
– А что рассказывать? Аришка тебе все передала. – Вовка сел поудобнее. – Завтра утром нас отведут к мастеру, что работает с камнем и костью. Аришка будет плести циновки с Гибкой Ивой.
– А войлок? – девочка присела на шкуру.
– Войлок? – Вовка задумался. – Ты говорила, что надо какую-то хитрую иголку. Вот сделаем ее у мастера, будет тебе войлок.
– Давайте ужинать, все готово. – Аришка соскочила и поставила возле бревна плетеный прямоугольный поднос, разложила сверху на листьях все того же лопуха жареную рыбу и зелень.
– Ух, ты, – удивился Вовка, – это кто такую красоту сделал?
– Да я после обеда из веточек сплела, – засмущалась девочка, – пока Тёма стенки обмазывал. Надо к нему ножки невысокие приделать, будет столик.
– Кто молодец? – подтолкнул сестру в бок Артем.
– Я молодец! – отозвалась сестра. – Ешьте уже.
Глава 4. День четвертый
– Никак не могу привыкнуть, – потягиваясь и зевая, пробубнил Артем.
– К чему привыкнуть? – Вовка тоже проснулся и начал выбирался из-под шкуры.
– Вставать с солнышком и ложиться с солнышком, – скривился он. – Типа я ранняя птичка. Спим по пять-шесть часов. Работаем целый день. Не хочу быть взрослым и самостоятельным! К маме хочу, к бабушке! – Артем понимал, что эта истерика ни к чему, но ничего не мог с собой поделать.
Вовка грустно улыбнулся и промолчал. Он очень даже понимал друга. Но…. Вот именно, НО!
– Буди Аришку, – Вовка наконец выбрался из шалаша и, присев на бревно, намазал ногу жиром из берестяного туеска и стал осторожно массировать. Ему шаман показал, как это надо делать. – Я пока костер сооружу, а ты сходи за рыбой.
– За рыбой, – опять заворчал Артем, – она уже как кость в горле, эта рыба.
– Потерпи, сделаем силки, будем охотиться. Мне надо поправиться. – Вовка поднялся и, прихрамывая, пошел собирать ветки для костра.
– Я с тобой, – Аришка выбралась из шалаша, – только умоюсь. Я тебе воды принесу, – и побежала к реке.
Мальчишки переглянулись и расплылись в улыбке. Все-таки хорошо, что у них есть сестра.
После завтрака Гибкий Тростник отвел ребят к мастеру, который жил в соседней землянке. Артем видел его несколько раз, но не знал, чем он занимается. Мальчики не стали брать Аришку, пусть обустраивает шалаш. Там какие-то корзинки и травинки. Да и Гибкая Ива с утра уже забрала ее с собой.
– Интересно, почему они знакомятся с нами не все сразу, а постепенно? – задал Артем вполне логичный вопрос.
– Ты меня спрашиваешь? – Вовка удивился. – Я знаю столько же, сколько и ты. – Он и сам думал об этом. Но ответа не находил. Даже хотел уже спросить об этом шамана, но не решался.
Мастер, молодой мужчина, ожидал их возле западной пристройки. На земле уже лежали три шкуры. На одной сидел он, другая была постелена напротив, а между ними на старой коже, изрезанной во многих местах, разложены несколько каменных заготовок и костей. Гибкий Тростник назвал имя мужчины. Вполне ожидаемо он звался Кремень. Мальчики перевели имя именно так. Затем представились сами. Мастер указал на шкуру и, когда ребята уселись, спросил:
– Что вы хотите?
– Мы хотим научиться делать орудия из кости и камня, – Вовка выложил на шкуру ножи и наконечники для копья, которые ребята сделали в палеолите.
Мастер внимательно осмотрел каждое изделие. Наконец, положив обратно последний костяной наконечник, хмыкнул:
– Кто делал? – Ткнул он пальцем в орудия.
Вовка сформировал две кучки, положив их напротив себя и Артема. Мастер хмыкнул еще раз. – С тобой буду работать, показал он на Вовку.
Артем возмутился и хотел уже что-то сказать, но друг остановил его, взяв за руку:
– Подожди, не спорь. Он не должен с нами заниматься. Это шаман его попросил. Будем спорить, ничего не получим.
– И что? Я-то что буду делать? – Артем растерянно посмотрел на друга.
– Я думаю, тебе надо подружиться с охотниками. Я все равно пока ходить не смогу. Да и рыба надоела.
– Ладно, – Артем сложил в рюкзак свои ножи и наконечники. – У тебя и правда лучше получается, – поднялся он и направился прямиком к шаману, который сидел на том же пне в центре площадки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71052649) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Кагр-ка – хаш – рысь – тотем.
2
Данные строения характерны для эпохи мезолита.
3
Ребята перенеслись на территорию современного Звериноголовского района, с. Озерное, раскопки эпохи мезолита датируются 11000 лет до н.э. Селище располагалось на границе степи и лесостепи в междуречье двух главных рек – Тобола и Убагана.
4
Около 11000 лет назад, на рубеже ледникового периода (плейстоцена) и современного (голоцена) происходит резкое потепление и смягчение климата. Начинается перестройка структуры ландшафтов.
5
Носорог
6
Мамонт
7
С изменением климата исчезают мамонты, шерстистые носороги, бизоны, остаются северные олени, лоси, зайцы, бобры, медведи и др. Северные олени меняет «образ жизни» и пасутся теперь мелкими стадами. Преобладающие виды: лось, благородный олень, косуля, живут небольшими группами.
8
Мазанка – или хата – традиционный дом украинцев, белорусов, южных русских и части поляков. Крыша, в отличие от русской избы, делалась четырёхскатной: соломенной или камышовой. Стены возводились из полубрёвен, обмазанных смесью глины, конского навоза и соломы, и белились – как снаружи, так и изнутри.