Читать онлайн книгу «Макхат» автора Мэри Бард
Макхат
Мэри Бард
История разворачивается среди холмов и лесов в городе под названием "Черный Холм". Журналистка Лея —девушка двадцати пяти лет работает в местной газете, пишет о городских проблемах и событиях и параллельно расследует дело о пропаже своего отца. Собирая информацию по крупицам, ей приходится разбирать дела полувекового пожара в усадьбе и бегства одного из основателей города. Ей придётся складывать пазл из элементов которые отправляют её сначала на сто лет назад, добавляя персонажей задействованных в сюжете, которые к планете Земля не имеют никакого отношения.
Мэри Бард
Макхат
Глава 1
Незнакомец в серой куртке с накладными карманами и в тяжёлых ботинках вышел из заброшенного здания, окруженного густым лесом. Не осматриваясь и не оглядываясь, он направился строго на запад. Заброшенное здание было когда-то частью богатого поместья очень богатого человека и отца основателя нашего небольшого городка. Потом его передали во владение городу и в стенах усадьбы в классическом стиле конца восемнадцатого начала девятнадцатого века открыли больницу с корпусом для душевно больных. А ещё через некоторое время, после открытия новой больницы в самом городе, по коридорам, залам и в розовом саду поместья Корс остались жить «Наполеоны», великие и обезумевшие художники и убийцы, заблудившиеся в темных лабиринтах своего больного сознания. Потом случилось не характерное для нашего региона землетрясение. Говорили, что это из-за пустот, которые образовались после добычи полезных ископаемых. В основном угля. Шахты закрыли примерно лет двадцать до этого. В тысяча девятьсот пятидесятом году случился пожар. Здание не выгорело полностью. Только подвальные помещения. Но было одно странное обстоятельство … О котором я расскажу после того, как пойму, что за незнакомец в серой куртке с накладными карманами сидит в баре -ресторане и пьёт третий стакан воды. Меня он сильно заинтересовал, потому что я знаю здесь всех. Не скромно, но правда. Я Лея Корс, и я журналист. Да, да, да. Александр Корс мой прапрапрадедушка. От этой фамилии уже почти ничего не осталось. Только полу сгоревшее здание в пятидесяти километрах от города и заброшенные шахты, ну и я с мамой. Мама, к слову, как многие молодые люди, закончившие местную школу, уехала на большую землю учиться. Отучившись на психиатра и вернувшись в наш уютный Черный Холм, познакомилась с папой. Они развелись, когда мне было десять. Мама уехала в большой город, а я осталась здесь с папой. Всех всё устраивало. Городок безопасный, спокойный, но … Молодые люди и девушки, не видя особой перспективы для карьеры, как и моя мама уезжают отсюда. А я не смогла. Я буквально приросла к этому месту. Поэтому я всячески и изощрённо ломаю себе мозг над тем, как вернуть сюда людей и привлечь туристов и возможно будущих жителей. И вот когда я разузнаю, что привлекло сюда этого гостя с легкой небритость и небольших кудрявым «шухером» на голове у меня будет над чем подумать.
«Мистер икс» неспеша пил воду и попросив у официанта третий стакан достал небольшой блокнот и ручку. Он начал что-то записывать, периодически бросая взгляд на немногочисленных посетителей в мало освещённом помещении. Потом он вытащил какой-то предмет похожий на небольшой черный брусок и положил его на середину стола. Через несколько секунд на этом предмете загорелись несколько огоньков. Они были похожи на индикатор. Но чего? Может он эколог? Тут неожиданно его взгляд падает на меня. Он меня заметил. Он скорее всего увидел, как я пялюсь на него!
От неловких переводов взгляда и поиска пятого угла меня спас так «вовремя» опоздавший друг. Макс, работавший медбратом в больнице, всегда приходит на полчаса позже, чем запланировано. На этот раз винить его за это я не стану, так как это время он «терял» с новой пациенткой, а также свидетельницей по делу о пропаже людей. Юная Анна сломала ногу в двух местах и теперь будучи физически ограничена она нуждалась в помощи сильного, опытного и внимательного Макса. Так как ту самую ногу она сломала, находясь в той самой усадьбе Анна представляла собой ценный источник информации.
– Макс, ты как всегда вовремя опоздал, – поприветствовала его я, похлопав по плечу. Макс же был весьма взбудоражен.
– Ты издеваешься? Я пока доставал документы три раза был на грани увольнения. А ещё этот жуткий архив. Бумаги до сих пор пахнут гарью.
–Так ты достал?! Макс, да ты молодчина! Ты не представляешь ка круто продвинется наше расследование!
– Наше? – с недоумением спросил он. – Послушай, Лея, я успел кое-что прочитать. Всего несколько заключений патологоанатома, но мне этого кошмара на всю оставшуюся жизнь хватит. Кто-то хвастается пройдённым марафоном «Двадцать четыре часа с киноальманахом Стивена Кинга», а я могу похвастаться двумя отчетами патологоанатома по трупа того, что осталось от так называемых людей! – эмоции Макса становились всё не стабильнее и начали привлекать внимание наполняющийся пятничным вечером людьми бар и ресторан.
– Так, давай потише. Я так понимаю, ужином тебя не надо угощать? – спросила я, пытаясь немного его отвлечь, но его молниеносный взгляд прямо мне в глаза сказал всё за него. – Хорошо, нет. Я поняла. Тогда давай бумаги и я сама всё прочитаю, – сказала я мягким голосом и потянулась к его сумке, но Макс резким движением накрыл своими руками кожаный клапан от портфеля.
– Лея, у тебя ещё есть возможность вернуться к новостям о празднике осени на городской площади и провалившийся асфальт у мэрии. Подумай по– жа– луй- ста! – мне нужна была секунда, чтобы подтвердить свои намерения, раскопать весь этот грот с тайнами и необъяснимыми событиями.
– Макс, спасибо за заботу, но я всё решила, и очень давно. Я буду идти до конца. – Макс убрал руки с сумки и позволил мне достать небольшую стопку старых картонных папок. Они действительно хранили тот самый запах со страшного пожара. – Ты говоришь, что прочитал несколько отчётов. Что скажешь? Там естественные смерти? То есть они сгорели или задохнулись?
– То, что там произошло семьдесят лет назад можно назвать одним словом – это зло. Это был ад. В отчётах ты вряд ли что-то поймёшь, но фотографии говорят сами за себя. И от пожара пострадал только мед персонал они были в подвальных помещениях. То, что тебе нужно знать, как ключевой момент – это то, что все больные находились у себя в палатах, а в коридорах нет ни следов борьбы или присутствия кого-то постороннего. Всё выглядело так, как будто все легли спать и через час каждая палата выглядела как комната кошмара. – Макс меня не напугал, но жутко заинтриговал. Я открыла первую папку. Там действительно была несуразица из медицинской терминологии.
– На что я смотрю, Макс? – спросила я, увидев старые потускневшие снимки ванной комнаты, где между двух осветительных ламп стояла белая акриловая ванна чем-то наполненная. Что-то белое на поверхности воды и часть черепа.
– Ты смотришь на останки Людвига Шотта. Мужчина сорока пяти лет. Сто пятьдесят килограммов веса. Он страдал расстройством пищевого поведения и эпилепсией. Скажем так – это заливное из Людовика. Земля ему пухом. Тело сорока пятилетнего мужчины было сварено в ванной до такого состояния, что кости побелели, а хрящи отделились одним нажатием… Не знаю, чем они его доставали. Ванна наполнена желеобразной субстанцией. Я бы сказал супстанцией так как среди мяса и скелета попалось несколько морковок и что-то похожее на лук.
– Из него сделали холодец?
– В точку. Но вот что странно, помимо самого этого обстоятельства, следов нагревания ванны нет. Как нет и самого крана у ванной. Максимум можно налить кипяток из ведра, но это причинило бы только ожог, а он по выводу экспертов варился в полной ванне воды двенадцать часов.
– И вода не испарялась … Да -а -а, я понимаю теперь тебя … Так что дальше?
– Виктор Локк. Найден в своей палате подавленным. То есть раздавленным. На фото ковёр посреди комнаты. Это собственно Локк. Кости и всё содержимое органов раздавлено, раздроблено и вдавлены в деревянный пол. По нему словно огромным катком проехались.
– Следующее фото для меня самое тяжёлое. На предыдущих нет или не понятно, где лицо и как-то они в общем на себя, то есть на людей не похожи, а вот эта …
– Что у неё в руках?
– У Лизы Моро в руках кукла. Она порезала себе живот, и положила на руки куклу как младенца. – и тут я поняла, что мне надо выйти на воздух, – а ещё тебе нужно знать, что все они спали в этот момент.
– Это как?
– У всех, у кого можно было взять кровь на анализ, даже у медперсонала было обнаружено снотворное, которое попало к ним в организм посредством выпитого компота на ужин. А учитывая, что снотворное было прописано почти всем пациентам…
– Большая доза снотворного и смерть во сне … Но причина смерти ведь не передозировка, а … То, что было во сне … – пробормотала я себе под нос.
– Что?
– Мне надо выйти подышать две минуты. Закажи чай, пожалуйста. – сказала я, схватив куртку, поторопившись к выходу.
– Ну-у -у… Хорошо. Чай так чай, – сказал Макс, складывая фото.
Не знаю на что я так среагировала. Для меня это было неожиданностью. Я хорошо переношу вид крови. Страшные картинки и видео хроника с мест трагедий мне видеть не в первой. Я работаю журналистом уже три года. Да, не в криминальной хронике, да и в городской газете редко встретишь заголовка жёстче чем например «На лесной дороге сбили очередного лося или оленя». Но что-то подкатило к горлу, и я подумала, что возможно тому виной Лиза Моро. И дело не в картинке. Наверно сработала какая-то эмпатия. Если представить, что это всё происходило с ними во сне, чувствовали они что-то? Лиза точно чувствовала, потому что, судя по заключению специалистов она сама себя резала. Что у неё было в голове? Протыкать себя ножом, истекая кровью, без шансов выжить. Может они были в каком-то трансе? Если только они не подверглись массовому приступу сомнамбулизма.
– Ты в порядке? – раздался мужской голос позади. Обернувшись, я увидела того самого незнакомца со странной светящейся штукой.
– Эм- м- м … Да, спасибо. Толком сегодня не поела и после фотог… После рабочего дня навалилась усталость.
– Ты ведь журналистка? Ты работаешь в местной газете. Я заходил на ваш сайт и там прочитал несколько статей под твоей фотографией.
– Под моей фотографией? Да, значит это я и я журналист.
– Прости не представился – я Марк.
– А ты … Наверное эколог? Или исследователь какой-то?
– Эколог? И что выдаёт меня за эколога?
– Ну, во-первых, твой внешний вид. Ты одет не для городских прогулок. Тяжелые высокие непромокаемые ботинки, куртка со множественными карманами, капюшоном и штаны, заужены к низу для берцев. Можно сказать, что ты готовился к долгой прогулке по лесу. А второе это датчик.
– Какой датчик? – переспросил Марк.
– Этот черный брусок с огоньками. Он сейчас у тебя в кармане. И он, кажется, светится ярко красным. Так и должно быть? Или это говорит о какой-то опасности в атмосфере?
– Ты видишь красный свет на нем?
– Да. А ты нет?
– Надо укрыться где-то? – резко произнёс «эколог» и не успел он меня взять под руки и открыть дверь в бар, как со стороны леса раздался гул и какой-то скрежет, а в следующее мгновение нас накрыло что-то на подобие взрывной волны. Марк развернул меня от окон и накрыл собой. Мы упали на асфальт. Раздался громкий звон бьющегося стекла, а дальше мрак и тишина. Я открываю глаза. Сначала я не понимаю, где я нахожусь. В глазах всё плывёт. В голове туман. Сначала я разглядела шкаф и карту ночного неба на стене. Я в папиной обсерватории. Этого не может быть, но я особо не сопротивляюсь, как будто боюсь, что мираж растает. Рядом со мной возникает, как из тумана фигура мужчины.
– Папа!
– Эй, бусинка! Привет! Отдохнула? Пойдём смотреть на небо.
– Папа, ты здесь? Это правда?
– А где мне ещё быть? Кому-то надо следить за ними, – сказал, показывая на небо «призрак» пропавшего без вести пять лет назад отца.
– Они всегда там будут. А где ты? Где ты, папа?
– Лея, девочка моя, когда придёт монстр не отворачивайся. Всё твое оружие здесь, – сказал он постучав по моему лбу. – Бусинка, проснись.
– Что? Нет!
– Проснись! – не своим голосом закричал отец, исказив лицо до неузнаваемости. Я с криком открыла глаза. И вот теперь действительно не понимала, где нахожусь. Увидев почти знакомое лицо Марка, прячущего тот самый черный брусок в карман куртки, я вспомнила ту волну, что накрыла нас у бара. Нога была перебинтована, а на лбу и скулах красовались с десяток мелких царапин. На Марке, к слову, ни царапины. По крайней мере на лице с трёхдневной щетиной и ямочками на щеках я не наблюдала ни пластыря, ни следов зелёнки.
– Ты как? – спросил учтиво он.
– Я пока не знаю. В голове каша какая-то. Сейчас что вечер, утро, ночь?
– Почти утро.
– О нет! Мне на работу пора! – подскочила я с кровати и тут же об этом пожалела. Потому как реальная траектория движения моего тела не совпадала с заданными мозгом координатами. Макс молниеносно отреагировал и подхватил меня. Прижавшись абсолютно случайно лицом к его груди, я вновь почувствовала этот запах. Запах пожара в усадьбе. Либо у меня обонятельные галлюцинации, либо Марк вовсе не Марк и даже не эколог. В ту же самую минуту в палату зашёл Макс.
– Ребята! Что у вас тут произошло? Ли, ты зачем встала с кровати?
– Макс! Ты то мне и нужен! Мы ведь сейчас в больнице, где находится Анна. Пожалуйста, отведи меня к ней. Она должна рассказать, что произошло с ней и теми парнями.
– Лея … Тут такое дело – замямлил Макс, подозрительно посматривая на Марка – … Я уже договорился и обещал Марку, что он сможет задать пару вопросов. -сказать, что я опешила, это ничего не сказать.
– А Марк тут причём? Он ведь эколог.
– Марк эколог?! – у Макса поднялись брови на лоб.
– Лея, я не эколог. Я частный детектив. Меня наняли родители тех ребят, что пропали здесь неделю назад. – я стояла и не верила своим ушам. Буря эмоций пронеслась у меня внутри, вынося наружу все нецензурности что я знаю. Но крепко сжав ладони в кулаки я не дала им волю.
– Так этот брусок – это диктофон? Ты нас прослушивал и записывал? Ты ещё направил его в нашу сторону и огоньки горели. Скорее всего – это индикатор улавливания шума. Сказать тебе кто ты Марк? Ты муд…
– Эй, эй, Лея ты чего?! – сказал Макс, встав между мной и Марком, – Он просто делает свою работу. Он же не на газету какую ни будь работает, а помогает родным мальчиков в поиске правды о случившемся.
– Он мне будет мешать в поисках отца. Ты ещё не понял Макс? Если он засветится, то полиция перекроет нам все ходы и выход к нужным людям с нужной информацией. Я по крупицам собираю этот пазл. Пять лет я не могла найти связь между научной лабораторией и пожаром семидесятилетней давности. Ты можешь мне ответить на вопрос каким образом человек, смотревший на звёзды всю свою сознательную жизнь и работающий в обсерватории, решил спуститься в самую глубокую шахту что бы там что-то с ним произошло? – Макс стыдливо перевёл взгляд с меня куда-то в пол. – Так, всё! Веди меня к ней! – сорвавшись с места, я вытолкнула Макса из палаты и потащила за рукав по коридору. – В какой она палате?
– В седьмой. Прямо и налево, – на две минуты задержавшись у автомата с едой я рванула к Анне. Марк всё это время стоял рядом и сложив руки на груди смотрел таким взглядом, как будто я только что ходить научилась. Да, меня ещё качало, но до палаты ценного свидетеля я добралась бы и со сломанными ногами.
– О, Анна! Привет! – постучавшись, сказала я и в одно мгновение перемахнула небольшое расстояние от двери до пастели. – Ты как? Макс мне рассказал про тебя. Я тебе сочувствую. – Анна не успела ничего сказать, как в её руках оказались сэндвичи и маффины. – Я Лея! Подруга Макса. В смысле не подруга – подруга, а мы друзья детства. – Анна, молча с чуть открытым ртом от удивления посмотрела мне за плечо. В дверях стоял Макс с Марком.
– Анна, ты помнишь я говорил про журналистку, которая пишет про психиатрическую усадьбу. В смысле про усадьбу Корса. Это его прапраправнучка. И у неё есть вопросы по поводу той ночи в больнице.
– А- а- а, понятно. Хорошо. – Анна, блондинка с большими глазами и аккуратным носиком, заметив к себе внимание трёх человек, два из которых были симпатичными парнями, поправив причёску и оголив ногу в гипсе побольше, достала телефон и начала что-то в нём искать.
– Вот с этого всё началось, – Анна повернула экран телефона к нам. На экране было видео с квадрокоптера. На нём я узнала усадьбу и лес вокруг. Ещё через минуту показалось лесное озеро.
– Вы приехали сюда виды снимать? – поинтересовалась я, пытаясь разобраться в увиденном.
– Вы знаете, кто эти парни с кем я приехала туда? – с дрожью в голосе спросила блондинка.
– Нет, а это имеет значение?
– Это братья Лоуз.
– Прости? Лоуз? Тех самых? Это владельцы корпорации, которая занимается изучением и проектированием этих космических кораблей, которые будут заниматься добычей и перевозкой полезных ископаемых на метеоритах в космосе? А что они здесь забыли? И почему ты с ними поехала в такую даль? – Анна закрыла рукой глаза и начала плакать. Марк взял её телефон, а Макс сел рядом с ней и обнял её за плечи.
– Они меня убьют! Они сделают всё чтобы я исчезла. – с надрывом рыдая, провыла Анна. -Сначала они обвинят меня в их смерти, а потом со мной что ни будь случится, и они выставят это как несчастный случай.
– Почему ты думаешь, что они мёртвые? – включился к разговору Марк.
– Потому что если бы видели… если бы вы видели то, что видела я, вы бы точно так решили после такого не выживают. – сквозь слёзы сказала Анна.
– Что там произошло? – продолжал Марк, но девушка помотала головой, говоря, что не хочет вспоминать о произошедшем. – Анна, если там произошло что-то, во что сложно поверить то не переживай. Мы во всём разберёмся. Даже в том, что на первый взгляд невероятно, – мы с Максом переглянулись, но частному детективу было очевидно не в первой выводить на разговор свидетеля по делу.
–Я уже почти свыклась с мыслью, что мне всё это на самом деле привиделось. Следователи по делу сказали, что в тех пещерах был какой-то газ, которым мы надышались и поэтому нам казалось то, что…
– В каких пещерах? -перебила Анну я.
– Под больницей. В подвале был вход, замаскированный под колодец. Они туда спустились и больше я их не видела. Я кричала и пыталась вызвать спасателей, но связи не было, телефон не ловил. Они кричали. Они так сильно кричали… Боже, этот звон в ушах до сих пор… Потом крики прекратились и вылезла она.
– Там был ещё кто-то?
– Больница полна монстров. Они где-то прятались. Но Том и Алекс, они что-то сделали, что заставило их вылезти. Из колодца вылезла … я даже не знаю, как объяснить, – Анна закрыла руками лицо, пытаясь подобрать правильные слова, – это была на половину женщина на половину похожа на сколопендру. Сначала она просто плакала и говорила что-то не внятное. Что она не хотела, просила прощения. Она говорила, что она не злая, что она не монстр, но может я её разозлила когда пыталась убежать от неё и швыряла в её сторону всё, что подворачивалось под руку. Она нагнала меня и схватила за ногу своими … не знаю, как их назвать …Отростками и впилась, а потом начала сдавливать. В итоге сломала ногу в двух местах. А потом пришёл он. Я не знаю хороший он или плохой, но он схватил её за хвост и оттащил от меня, а потом я потеряла сознание.
– Ты сказала, что сети не было. Кто тогда вызвал скорую и полицию? – спросила я.
– Я не знаю. Я пришла в себя уже здесь.
– Почему ты сказала, что монстров было много? – продолжала спрашивать я.
– Потому что пока я бежала мимо палат я видела там их. В каждой по монстру.
– Ты можешь описать одного?
– Женщина с дыркой в животе. Она что-то держала в руках. Руки по локоть в крови. Это всё, что я успела рассмотреть.
– Она что, говорит про Лизу…? – хотел спросить Макс, но я закрыла его рот рукой.
– Анна, зачем семье Тома и Алекса тебе вредить?
– Потому что я знаю, что если они мертвы, и их смерть произошла на территории усадьбы то это сильно помешает планам корпорации на их земле.
– В каком смысле «их земле»? – удивилась я.
– Они выкупили практически всю территорию вокруг усадьбы и также шахты. И если там произошло убийство, то до конца расследования они не смогут приступить к запланированной стройке.
– Не понимаю, – недоумевала я, считая, что всё и вся подноготная администрации города мне известна. Я знала кто, что и за сколько продаёт и покупает. Но как я упустила такое?! Наверное, я слишком глубоко ушла в расследование исчезновения отца, что упустила то, что происходит у меня под носом. – Что они собираются делать на этой земле?
– Они хотят построить здесь завод по производству космических кораблей. Том говорил, что его прапрапрадед отсюда. Что он был компаньоном по бизнесу с Александром Корсом.
– Лоуз? Нет! Это был Артур Кайер. У меня даже фото совместное их есть в день открытия шахты.
– Лоуз – это фамилия его жены. Когда он приехал на материк он быстро разбогател и женился на аристократке. Он был одним из самых богатых людей большого города. Некоторые поговаривали, что у него чуть ли не философский камень, где-то спрятан. Ему везло просто невероятно.
– Откуда ты столько знаешь про Лоузов? – спросила я, пытаясь сопоставить историю Анны с обстоятельствами, при которых Кайер покинул Черный Холм.
– Да близнецы мне все уши прожужжали про своего знаменитого и богатого предка.
– И последний вопрос на сегодня, – сказала я, чувствуя, что меня начинает мутить. – Твоя на данный момент невероятная история про монстров может быть хоть чем-то подтверждена? – Анна стянула одеяло, оголив ногу до бедра. Над местом перелома, что фиксировал аппарат с очень сложным названием, в ряд с внутренней и внешней стороны бедра расположились симметричные глубокие колотые раны. – Хорошо. Мне нужно авокадо, кофе и аспирин. – с этими словами я вышла из палаты.
– Анна, ты куда? – крикнул мне в спину Макс, натягивая белый рабочий халат. – Ты ещё не оправилась.
– Я в порядке! И ты медбрат, а не врач. Я иду в бар.
– Но бар, наверное, сейчас закрыт. После вчерашнего там выбиты все окна.
– Вот блин! Хорошо я в пекарню. Она дальше, чем бар и скорее всего стекла там целы. Присматривай за Анной и, если что звони! Вечером у меня!
Я вышла из больницы немного прихрамывая, и вдруг поняла, что совсем упустила из вида вчерашнее происшествие, вследствие которого из моей ноги извлекли двухсантиметровый осколок. Мой начальник до сих пор не позвонили. Даже просто поинтересоваться «как я»? Эмпатии ему явно не хватало, как и не хватало двух пальцев на правой руке, но набрать номер можно и левой рукой и на худой конец голосом. Ладно. Что это я ворчу как бабка. Может с ним что-то случилось, а я наговариваю на человека. В редакцию мне идти ещё рано, да и есть хотелось. И кофе. В нашем небольшом относительно городе умудрились вместить изрядное количество кафе, гостиницы три штуки, аптеки, кинотеатров два. Но в последний год я обращаю внимание на то, что пустующих домов и становится всё меньше и меньше. Да что это я скромничаю. Это от части и заслуга нашей редакции. Я «раскручиваю» наш город в социальных сетях с момента появления у нас нормального интернета. Что привлекает туристов? Во-первых, папина обсерватория. Черный холм одна из наивысших точек нашего региона. Во-вторых, экскурсии по пещерам в невысоких, но всё же. Там же скалолазание и … Как они там называются? А, клуб любителей скандинавской ходьбы. Я честно сама гуляю по нашему лесу. Без палок правда. Там нет больших хищников и ядовитых змей. Правда бывает очень много комаров из-за лесного озера. Ах да. Кофе! Я хожу пить кофе либо к себе домой, либо в пекарню Софии. Я не могу пройти мимо неё, когда она печёт булочки с корицей. А ещё яблочный тарт. Ох у меня в животе забурлило. До Софии оставалось пройти всего сто метров и всё время я молилась, чтобы её магазин – кафе – пекарня не пострадал после вчерашнего. И бинго! Все окна целы и на двери вывеска «Открыто». В самой пекарне меня ждал сюрприз в виде кофе с тартам на столике, где я обычно люблю проверять материалы для отправки редактору и Марк, который непринуждённо завтракал.
– Да, видимо ты хороший детектив и очень быстро бегаешь. Как ты добрался быстрее меня?
– Да, источник нужной информации был под рукой поэтому…, и я на машине.
– Ах ты ж Макс! И спасибо что подвёз, а не заставил хромать через половину города.
– Не ругай Макса. Он хороший друг и переживает за тебя. И тебе надо было проветрить голову.
– Ладно это всё лирика. Я хочу кое-что прояснить, чтобы мы друг другу не создавали проблем в дальнейшем, потому что я так понимаю мы с тобой находимся по разным полюсам этого расследования, – Марк понял о чём пойдёт разговор и даже не пытался возражать, а я, откусив почти половину тарта и сделав один большой глоток кофе продолжила. – И так. Ты работаешь на семью Лоузов, а значит пытаешься найти улики против Анны, ведь она единственный свидетель и последний кто видел братьев живыми. Я попытаюсь максимально избежать вмешивание личной неприязни к этой семье в расследование, но столько фактов за последние часы говорят о ненормальном интересе к нашему городу и быть объективной становится очень сложно. Но я профессионал и поэтому …
– Ты заметила, как красиво украшена пекарня? – неожиданно перебил меня Марк, – А в библиотеке новые компьютера видела? И в больнице тот автомат с едой и новые машины скорой помощи? И полицейским надбавки к зарплате? И даже премии в следующем месяце дадут.
– Премии? Автомат с едой? Я не понимаю … – возразила я, осматривая кафе, которое действительно было украшено особенно красиво с большим количеством осеннего декора. Вот идиотка! Как же я не увидела сразу! Меня это расследование совсем ослепило. – корила я себя. А как не ругать? Расследования так не ведутся. Дилетант. Столько признаков присутствия Лоузов а они даже ещё не доехали до нас. Ну конечно! День осени. Он совпадает со ста пятидесятилетием основания нашего города. Значит новый сайт газеты, сделанный аккурат под эту дату, был оплачен всё теми же меценатами. Они уже везде успели навести суету. И въедут они сюда, скорее всего под «фанфары» от нашего мера и администрации. Но почему именно сейчас? Что других мест не нашлось? Или они хотят использовать уже имеющиеся шахты под новый проект?
– Послушай, Лея. Ты хороший журналист и дело о пропаже отца это не второстепенная задача. Просто надо смотреть немного шире. Расскажи мне как пропал твой отец? – доверительным тоном спросил Марк.
– За год до этого у отца была вполне размеренная жизнь. Он наблюдал за небом. Записывал движения и звуки. Я немного не понимала некоторых вещей относительно сути, смысла и что конкретно он отправлял и кому. Он говорил, что это рутина. Что он один из сотен учёных, что работают над проектом «Философский камень». Он сказал, что это метеорит, который должен скоро приблизится к земле. И на основе данных о нём корпорация «Лоуз унивёрсал» хотела оценить потенциальные затраты на проект добычи полезных ископаемых на метеоритах. У них в космосе летают сотни спутников для этой задачи. Но отец что-то обнаружил. Он интересовался несколько метеоритом сколько конфигурацией спутников. У него были предположения, что у спутников кроме наблюдения есть ещё несколько функций. И однажды он позвонил и сказал по началу несуразную вещь: «Я всё время смотрел вверх, а нужно было спуститься под землю. У нас есть всё что нам нужно. Нужно лишь правильно понять, что именно нам необходимо». И на следующий день он пропал. Его машину нашли у одной из шахт. Спасатели спускались туда, но так и ничего и не нашли. В его заметках я нашла несколько записей который сильно отличаются от его основной работы и повседневных дел. Он ходил в библиотеку и искал информацию об усадьбе. Я нашла даже копию плана здания и почему-то план шахт. Это какая-то бессмыслица.
– Ну, возможно и нет. – загадочно проговорил себе под нос детектив.
– Что нет? Ты что-то знаешь?
– Что бы твоё расследование не зашло в тупик или события прошедшие и предстоящие были верно трактованы тебе нужно знать то, что знают только трое. Я и Лоузы. Близнецы живы. Где они сейчас мне не известно, но три дня назад мне позвонил заказчик и сказал прекратить поиски, так как Том и Алекс вернулись домой живыми и невредимыми. Доказательств они не предоставили, но выдвинули свою версию произошедшего. По словам парней единственным монстром в усадьбе была Анна. Она толи что-то приняла то ли хотела напугать зачем-то их. В итоге они сбежали, а Анна по словам братьев покалечила себя сама.
– То есть сломала сама себе ногу в двух местах и истыкала с десяток раз с риском истечь кровью за десять минут? – Марк, всё так же невозмутимо продолжал смотреть на рассветное небо и делать небольшие глотки горячего кофе. Он успешно справлялся с эмоциями отличай от меня. Я сделала глубокий вдох и продолжила, немного изменив тон с «какого х …на тут происходит» на «давайте подумаем вот над чем» – Я предложу свою версию, но она одна из многих. Просто чтобы «обычная логика» хоть немного показала перспективу в расследовании. – Марк поднял краешки губ. Это было типа улыбка частного детектива, когда он «типа» знает чуть больше, чем говорит и любит наблюдать как расследователь- дилетант пытается апеллировать домыслами. – Анна- молодая девушка с амбициями и желанием пройти к богатству и роскоши самым очевидным для неё путём. Через знакомства с близнецами она хочет влиться в высшее общество и пока не понимая кто из близнецов подходит ей больше соглашается на поездку за город. Близнецы же, видя её намерения решают воспользоваться ситуацией ну а дальше просто всё пошло не по плану. Насильственных действий относительно девушки совершено не было, потому как она дала отпор, и братья просто сбежали, оставив девушку истекать кровью, но вот у кого-то из них проснулась совесть, и он вызвал скорую.
– Вызвали полицию, а не скорую. То есть тот, кто вызывал её думал сначала о преступлении, а потом о жертве.
– А что они вообще делали в усадьбе, кроме как снимали виды с квадрокоптера свои новые владения?
– А вот это хороший вопрос. Скажи, ты ведь прямой потомок отца основателя этого места? Что ты знаешь о своём предке? – Марк опять меняет тему, значит я опять что-то упустила, – Расскажи, что ты знаешь. Я расскажу, что знаю я известно мне и может быть мы поймём, что ты расследуешь – исчезновение отца или нечто намного большее.
– Всё что я раскопала это архивные материалы. Газеты. Семейные байки. В 1910 году мой прадедушка приезжает в Черный Холм по приглашению своего старого друга детства Артура Конера. Жену и маленького сына он оставил на большой земле. На тот момент у прадедушки были накоплена небольшая сумма денег и он имел план вложиться в бизнес на тот момент самого богатого и успешного предпринимателя здешних мест. Он поделился с ним своей Находкой – залежи угля. До этого он продавал пушнину, мясо, ягоды, грибы, рыбу. В общем всё, что могла дать природа. Интересно, но кроме него больше ни у кого здесь не шли так хорошо дела. Его считали заговорённым. Была ещё одна любопытная деталь. Сразу, как только это стало возможным первым, что он сделал это выкупил участок леса с озером. И построил прямо посреди водоёма дом. Причин, конечно, множество. От страха за собственную жизнь. Всё-таки по воде не так просто подобраться или это была просто любовь к водной стихии. Во время военной службы он был водолазом. Мы часто с родителями катались на лодке по озеру. От дома остались только деревянные сваи. Но в самом центре его остатков в определённую погоду под водой виднелся колодец. Странно да? В общем Александр Корс приехал с большими надеждами, и они, к слову, оправдались. Он был хорошим управленцем и эти навыки были исполнены в полной мере. Дела пошли в гору, когда они открыли первую шахту. Прадедушка перевез семью. Чем больше развивался угольный бизнес, тем меньше их интересовали другие дела, которые, кстати, тоже неплохо шли… На первый взгляд. Построили и железную дорогу. Место, которое раньше насчитывало не более двух улиц и двадцати домов стало разрастаться с сумасшедшей скоростью. Угля было много. Перспективы безоблачными. Уже через пять лет мой прадед построил усадьбу. Но в один день, точнее за год до гибели моего предка стали происходить странные вещи в усадьбе и в доме на воде. Правда, что именно я так и не выяснила, кроме того, что стали пропадать люди. Вся прислуга из усадьбы в один день покинула его, как и прапрабабушка с единственным сыном. И вот оставшись совершенно один и почти сойдя с ума Александр умирает. Не ясно. Был это несчастный случай или что-то похуже, но на следующий день исчезает и его компаньон. Проводилось расследование, и ты знаешь, что выяснилось? Когда пошли слухи, что причиной странного поведения обоих были шахты. Туда спустились и угля там не обнаружили. От слова совсем. Даже следа. Как будто они просто рыли землю. Но ведь уголь то был. Какое-то время усадьба пустовала. И когда мои дедушка и бабушка приехали принимать наследство они поняли, что потребуется много сил и времени на восстановление усадьбы, и предложили городу выкупить его за символическую сумму и предоставить им дом в уже разросшемуся за время городе. Потом случилась история с пожаром в больнице. Единственная связь в поиске отца с моим прадедом это шахты. Что звездочёту нужно под землёй?
Глава 2
– Наверное то, что падает с неба, – сказал Марк, допивая кофе. – А теперь я тебе расскажу мою история и поисков связей в этом вековом триллере. Но прежде я хочу попросить на сколько это возможно быть объективной, не судить и не «рубить с плеча». Я могу тебе рассказать о твоей семье больше, чем ты думаешь и больше, чем ты можешь найти в открытых источниках, – я хотела сразу спросить о том, как он дошёл в деле о пропаже близнецов до моего прадеда, но детектив меня опередил. – Просто я так работаю. Мне дают клубок. Я его распутываю и по ходу дела обнаруживается не одна нить, а две или три. И пока ты не дойдёшь до конца не известно какая нить главная и самая важная. Лея, давай ты сделаешь глубокий вдох и выдох просто выслушаешь, – мне показалось, что Марк этими словами хотел как будто к чему-то подготовить. – Я работаю с твоим отцом, – а нет. Не показалось.
– Что?! Что?! – естественно ни о каких сдерживании чувств и эмоций и речи быть и не могло. – Ты отвечаешь за свои слова? Марк, даже ни вздумай меня обманывать! Если ты сейчас скажешь, что он специально спрятался от всех … Если он спрятался от меня, не оставив даже намёка на то, что он жив я не ручаюсь за последствия!
– Лея, я минуту назад просил тебя держать себя в руках. Успокойся и я продолжу. – он не человек, наверное, этот частный детектив. Как можно ждать спокойствия когда сообщаешь о таком? Своими эмоциями я привлекла внимание хозяйки пекарни, когда та выкладывала выпечку на прилавок.
– Лея, солнышко, у вас всё хорошо? Может ещё кофе? Булочек?
– София, спасибо большое! Можно мне одно кофе с собой и парочку ваших фирменных с корицей для шефа.
– Хорошо и ваш завтрак за счет заведения! – крикнула уже из кухни хозяйка. А я сделав глубокий вдох, взглядом дала понять Марку что готова его выслушать.
– У нас всё хорошо? – я продолжала молча смотреть на него с «притворным» спокойствием. – Тогда слушай. Семь лет назад я устроился работать в службу внутренней безопасности «Лоуз Корпорэйшн». Это было необходимо для моей основной работы. Я был под прикрытием. Специфика моей работы заключалась в том, чтобы следить за утечками данных из исследований и научных открытий ученых, которые работали на корпорацию. Дело в том, что все работали в своих лабораториях и обсерваториях в разных частях света. И компания не хотела, чтобы даже малая часть информации просочилась во внешний мир. Учёные по контракту не имели права говорить о том, что они делают для корпорации.
– Мой отец был одним из этих учёных?
– В том то и дело, что нет. Он отказался сотрудничать. У него были свои взгляды на то, над чем работает монополист в частном космическом секторе. По приказу начальства я должен был приехать сюда и всеми доступными способами заставить твоего отца либо согласиться, либо отступить. Обсерватория находится в ведомстве научно-исследовательского института, который спонсирует Лоуз. На самом деле для них не было проблемой уволить твоего отца и прислать на его место более лояльного учёного. Сейчас ученые уже не те, что раньше. Деньги для них уже не на десятом месте. Открытия делаются исключительно для тех, кто больше заплатит. Когда я приехал и встретился с ним я ему открылся и рассказал, что работаю на семью одного учёного, который погиб год назад при странных обстоятельствах. И я сделал предположение, что твоего отца ждёт таже участь. Мне нужно было собрать доказательство что «Лоуз Корпорэйшн» причастна к смерти на тот момент пока одного учёного. Тогда Дэн мне показал причину таких жестких мер относительно сотрудников, которые попали в немилость Лоузам. Я не ожидал, что причина будет не в том, что болтается у нас над головой в несколько тысяч километрах в космосе, а в том, что лежит вот уже несколько сотен тысяч лет у нас под ногами.
– Под землёй? В шахтах? Не уголь же?
– Метеорит, – с этими словами детектив достал телефон и показал видео с квадрокоптера. На нем было всё то же самое, что снимали близнецы. Вид сверху на усадьбу. Дальше лес и вид на озеро. – Ты ничего не заметила? Что общего у озера и усадьбы?
– Лес… И…– и тут я увидела. Две огромных воронки. Они были на столько большие что сразу было трудно понять, что усадьба и озеро находятся строго в центре каждой. Ещё и лес подтёр границы места падения небесного тела. Точнее двух. – Упало два метеорита?
– Был один большой и при входе в атмосферу он раскололся на несколько поменьше. Те, что не сгорели приземлились здесь. И вот с этого момента начинается самое интересное, фантастичное и ужасное. – не успел Марк договорить, как у меня зазвонил телефон. Я подумала, что наконец начальник вспомнил про меня, не увидев на рабочем месте. А я как раз бы ему кофе с булочками принесла в качестве оправдания, но это был мой психоаналитик, то есть мама. – Прости, мне нужно ответить. Это круче чем начальство поэтому сбрасывать звонок от неё – это смерти подобно. Заберёшь кофе с булочками. Я выйду поговорить с мамой. Буду ждать тебя на улице.
– Мама привет! Давно от тебя новостей нет. Что-то случилось? – спросила я естественно и непринуждённо на максималке, потому как новости об отце до сих пор вызывали у меня приступы и радости, и страха одновременно, а разделять их с мамой на другом конце трубки и в нескольких сот километров от меня был не вариант. Мама как всегда спокойна и чувством такта ответила мне.
– Бусинка, это ты мне скажи, что происходит? Ты в больнице? Ты цела? Сильно трясло?
– Трясло? Нет! Я в порядке. Я сейчас иду на работу.
– Дорогая, а почему у тебя дома такой беспорядок?
– У меня? А откуда ты…? Мама, ты что у меня дома? Ты приехала? Почему не сказала?
– Да вот сейчас говорю. Я остановилась в гостинице у площади. Давай пообедаем вместе.
– Отлично! Хорошо! Значит в час дня в гостинице! Люблю, целую, пока! Ну конечно! Годовщина и день города. Мама человек умный, рассудительный и уравновешенный. Сюрпризов ждать от неё не стоит, кроме неожиданного приезда. В это время она обычно берёт отпуск и приезжает на недельку. А я так замоталась что совсем забыла об этом. Новости о папе пока держу при себе, потому что Марк мне ещё до конца так и не рассказал. Мне нужно было отметиться на работе иначе шеф не даст недельный отпуск, который должен был начаться после выхода статьи про день города. Ну почему каждый раз, когда я хочу погрузится в какое-то дело что-то меня отвлекает? Пока я пыталась разобрать всё по полочкам в голове из пекарни вышел Марк с пакетом булочек и стаканом кофе. Он остановился и на секунду закрыл глаза с глубоким вздохом. Его лицо выражало спокойствие, но не то что обычно бывает, когда вокруг творится хаос, а ты пытаешься держать себя в руках, а такое, когда один этап закончился и начинался следующий и прелесть в том, что ты к нему готов как никогда. Может быть это был ещё вздох облегчения после такого, как он рассказал мне о моём отце. Он увидел и оценил мою реакцию и, наверное, понял, что со мной можно говорить открыто и спокойно. Он, наверное, понял какая я крутая, умная, адекватная и профессиональная журналистка. Да, я такая! Так! Что это я загордилась? Спокойно. Надо вести себя профессионально.
– Всё хорошо? – спросил Марк, подставляя своё лицо под редкие солнечные пока ещё согревающие лучи. – Ты ведь ещё не сказала ей?
– О нет! Ты ведь мне ещё не всё рассказал. Я не могу вот так вывалить ей эти новости. Но она в силу свей профессиональной работы может докопаться до правды наводящими вопросами, а ответов у меня пока нет, – неожиданно на меня снова что-то накатило. Я остановилась и наклонилась вперёд, оперившись руками в коленки. Марк, увидев меня в позе жирафа у водопоя поставил кофе с пакетом на край городской клумбы и подошёл ко мне.
– Глубокий вдох и медленный выдох. – тихо, почти шёпотом сказал он, положив руку мне на плечо. – Тебя, наверное, задело вчера сильнее чем я предполагал. – незаметно и еле ощутимо Марк обхватил мою кисть, прислушиваясь к пульсу.
– У меня панические атаки. Всё началось с того дня как я утонула в лесном озере. Папа меня откачал. Сердце не билось шесть минут. Потом пубертат и твои новости об отце. В общем привет пакет и походы к неврологу.
– Задержи дыхание. Не дыши часто. Закрой глаза, – пока не могу понять это искренняя забота или долг перед отцом. Но мне понравилось его внимание. И действительно понемногу отпускало.
– С ним ведь всё хорошо? Он не в заложниках и ему можно позвонить?
– Если я тебе скажу, что он знает о каждом твоём шаге тебя это успокоит?
– Возможно. Но этого недостаточно.
– Лея, всему своё время. Мы на пороге определённых событий и сейчас важно не испортит наши наработки, – я выпрямилась и Марк, убедившись, что мне стало лучше взял пакет с булочками и кофе и передал мне.
– Мне нужно в офис сдать статью и потом надо домой привести себя в порядок. Чем займёшься ты?
– Я жду результатов анализа крови на джинсах Анны, поэтому пойду в свой номер. И да освежиться не помешало бы. Мы бы могли встретиться после обеда в фойе гостиницы. Я снял номер в отеле у площади.
– Хорошо. Договорились. Через пятнадцать минут я уже ставила ещё горячий кофе на стол главного редактора еженедельника «События недели Черного Холма». Начальник чуть сдвинул густые брови и почесал лысеющую седую макушку. Посмотрев на меня, а потом на пакет с булочками поверх очков мягко улыбнулся.
– Ладно девочка. На этот раз прощаю, – за что правда он так и не сказал. Он никогда не говорил. – Сл-у-у-у-у-у-шай, – о нет только не это! Пожалуйста! Пожалуйста! – А ты не хотела взять интервью года? – вот так всегда! Ну нельзя же меня просто отпустить в отпуск.
– Шеф! Ну мы ведь договорились. Я иду в отпуск. Семь дней. Давайте кто-то другой сделает это.
– Я бы с радость, но Лоузы не каждый год приезжают сюда и тем более всем семейством.
– Лоузы?!
– Да. Они наши спонсоры и вообще спонсоры города. Ты думаешь такой размах на день города по карману нашей администрации?
– Вот чёрт! Вот вы умеете убеждать, – сказала я ощущая очередной заход в паническую атаку. Что-то она зачастила.
– Я ведь знал, что ты не упустишь такой возможности. Тем более они сами про тебя спрашивали.
– Про меня? С какого …
– Они в курсе, что ты родственница Александра Корса. И даже не плохо знают историю твоей семьи, – так, если я сейчас же не уйду, то меня накроет, и я рухну тут без сознания.
– Отлично шеф! Я пойду готовить вопросы. А когда?
– Через пять дней будь готова. Можешь пока дома готовиться, – сказал начальник отпивая горячий кофе. – И ещё. Спасибо за булочки! – я, уже не оборачиваясь помахала рукой и вышла … Нет, выбежала из редакции. Мне хотелось в душ и полежать на нормальной постели.
После слов шефа о спонсорах дня города я всю дорогу до дома на этот раз внимательно смотрела по сторонам. Действительно городские улицы преобразились. Новые скамейки в скверах. Урны. Световые инсталляции и даже на фонарных столбах праздничные информационные плакаты и флажки, растянутые от фонаря до фонаря. И даже не знаю благодарить их за это или всё же нужно быть на чеку. Открыв дверь в свою квартиру, я поняла на какой беспорядок обратила внимание мама. Да в квартире был бардак. Но он был не мой. За сутки моего отсутствия в моей квартире кроме мамы побывал ещё кто-то. Кто-то что-то искал. Позвонить в полицию? Нет в моём случае лишние вопросы, уши и глаза в моём расследовании не нужны. Как-то кучно пошло. События только набирали обороты и казалось, что меня пока просто прощупывают. Кому это надо? Марку? Он пока единственный подозреваемый. В городе он недавно. Надо быть осторожнее с ним: «Лея, держи дистанцию! Нет гарантий, что он не в сговоре с Лоузами, а про отца сказал, чтобы я доверилась ему». Мне не хотелось сразу погружать в уборку. Я залезла в душ и пар от горячей воды в прохладной ванной комнате на миг скрыл меня от всего что окружало и надвигалось на меня. Папа говорил мне, что, когда смотришь на звёздное небо и не можешь найти созвездий из-за нагромождения отражающих свет небесных тел надо посмотреть сквозь звёзды, расфокусировать взгляд и как бы боковым зрением искать геометрические фигуры. Итак, что я вижу? Я вижу, как пять лет назад вечером раздаётся звонок от папы, и он говорит все несколько слов: «Я искал не там. Надо было смотреть под ноги, а не всматриваться в звезды!». После он положил трубку и больше был не доступен. Ни по телефону. Никак. Его машину нашли в пятидесяти километрах от города около шахт. Следов борьбы нет. Тела нет. На половину шахты либо завалены, либо затоплены. Еще год и отца признают умершим. Никаких особых записей, заметок, намёков на что-то новое и постороннее в его квартире и на работе не было. Одна пустота. И вот в усадьбе случается несчастный случай. Появляется Марк. Анна рассказывает про монстров. Близнецы оказываются живы. И Лоузы активно инвестируют в город. Может я ни с того начала? А если начать с Лоузов? Что я о них знаю? Теперь мне известно, что Лоуз – это потомок Артура Кайера. Когда Артур приехал на большую землю то он разбогател и удачно женился. Он уехал сразу после того, как умер прадедушка. Связан ли его отъезд с этим обстоятельством? Что между ними произошло? У них был конфликт и это факт. На какой почве? Может дела с бизнесом были не так удачны, как хотелось? Может мама что-то знает о своих предках? Искать связи в разрозненных фактах моё любимое занятие, хотя в последнее время мне как-то тяжело было сосредоточиться. Надо постараться посмотреть «между» этим набором заметок и может быть я замечу эти едва заметные ниточки логической связи.
До встречи с мамой оставалось ещё три часа, и я решила, как я это называю «полежать с закрытыми глазами». Я поставила таймер на сорок минут и рухнула на заваленную вещами кровать. Я очень быстро провалилась в сон. В сон, где я тону в озере. В тот летний день мы с папой снова отправились к лесному озеру, где я училась плавать, нырять и задерживать дыхание под водой. Мне кстати хотелось быть космонавтом в детстве. Я знала, что перед отправкой в космос они тренируются в воде. Состояние невесомости. Работа в скафандре и так далее. Сначала я просто плавала вокруг деревянных свай, представляя, что это тренировочный бассейн с элементами космического корабля. И со временем я погружалась всё глубже и глубже. По мере того, как я тренировала задержку дыхания я смогла опускаться на дно и проводить так минуты две. Правда я всегда была на «крючке» у папы. К моей ноге была привязана верёвка и он периодически её дергал, спрашивая «как дела?», а я дергала в ответ типа «я нормально». И вот однажды я нашла на дне круг из кирпичей похожий на колодец. Он почти развалился и приложив немного усилий я разрушила его до основания. На дне колодца был камень. Необычный. Он был весь в сквозных дурках как сыр. На ощупь он не был похож на те камни что лежали на дне и на берегу. Он был похож на курок железа, но он так странно переливался. Я бы сказала, что он был покрыт перламутром. Ну и конечно я захотела его вытащить. Я отвязала верёвку от ноги и продев через небольшое отверстие в валуне я всплыла на поверхность и попросила папу помочь вытащить мне его. Папа просил не нырять больше и грозился что больше мы сюда не придём, но азарт и любопытство было сильнее меня, и я опять опустилась на дно. Уперевшись в каменистое дно ногами я стала тянуть за верёвку со всей силой. Как на зло тогда я ногой наступила на острый камень и почувствовала, что проткнула ногу. Кровь начала подкрашивать воду вокруг, но я не сдавалась пока верёвка не оборвалась. Папа вытянул верёвку понятное дело, что без меня и камня. Я не рассчитала сил, и попытка подняться со дна увенчалась судорогами утопленника. Папа нырнул за мной, втащил на лодку и начал делать искусственное дыхание. Это не помогало. Папа рассказывал, что он был готов разрезать мне грудную клетку чтобы заставить биться сердце, сделав прямой массаж. Он кричал на моё безжизненное тело и бил в солнечное сплетение. По-моему, даже сломал мне ребро. И знаете что? Это помогло. Конечно, это сработала, а иначе бы я сейчас не лежала в кровати и не игнорировала звон будильника: «Мама дорогая! Твою ж налево! Мама! Обед!». Я вскочила с постели и кое как накрасившись выскочила из квартиры.
– Мама, привет! Прости что опоздала. Ты что-то заказывала? Я буду всё!
– Конечно, дорогая. Я уже сделала заказ. Как ты Лея? – спросила мама, положив свои руки на стол. Это был верный признак того, что разговор будет о личном или очень важном и одновременно сложным.
– Я, хорошо… Ну или лучше, чем вчера, но хуже, чем неделю назад, – ответила я,
заметив, что мой личный психотерапевт отвела взгляд. Это было необычно. Мария Корс психолог со всеми степенями и дипломами, разбирающая самые сложные и самые личные проблемы у людей первого эшелона власти в большом городе мнётся при разговоре с дочерью. Холодная, расчетливая, прагматичная Мария Корс не в своей тарелке?
– Мама, что случилось? – и тут мама закрывает глаза и собирается уже что-то сказать как неожиданно…
– Добрый день, вы не против если я присоединюсь к вам?
– Марк? – всё же над манерами детективу стоит поработать.
– Я прошу прощения, но я заметил, что у вас начинается сложный разговор?
– Да, Марк, ты правильно понял, что мне нужно поговорить с мамой. Кстати, мама
это Марк.
– Добрый день, Мария.
– Вы знакомы? Ах да, ты же детектив.
– Добрый день Марк, присаживайтесь. Я уже заказала и пока не принесли заказ, я хотела рассказать или объяснить … – опять мама начинает затягивать.
– Мама, я тебя не узнаю. Что случилось? Вы знакомы с Марком? Что происходит? –детектив посмотрел на мою маму таким взглядом, после которого она выдохнула и облокотилась назад.
– Марк? – обратилась я к детективу.
– Прежде чем я тебе всё объясню я должен предупредить. С этого момента ты не ведёшь расследование и не ищешь отца. Теперь ты, как и мы, – Марк посмотрел на мою маму, которая, уставившись на свои руки перебирала кольца на пальцах. – Помогаешь в одном очень старом и сложном деле.
– И чем ваше дело важнее моего отца?
– Это началось с вас. С тебя и отца, – спокойно, и как обычно бывает холодным, ровным тоном сказала мама. – точнее, после того как ты десять лет назад пыталась вытащить камень из озера.
– Камень с дырками?
– Да, хорошее название для философского камня.
– Я чувствую себя сейчас настолько странно, что готова поверить в то, что я ещё в больнице и я в коме, и всё это одна странная иллюзия.
– Дорогая, выслушай меня пожалуйста. Я понимаю, что услышанное будет трудно принять и понять, но других вариантов нет. И пожалуйста не перебивай и без эмоций пока ты не узнаешь всё, – это какая-то интересная тенденция. Вот уже второй человек за два дня просит меня без эмоций выслушать и понять. Такое чувство что всё не просто плохо, а ужасно. Но мне ничего не оставалось, как кивнуть головой в ответ.
– Я, как и Марк мы работаем на Лоузов. Я не на прямую сотрудничаю, а через фирму, где работаю поведенческим психологом. К нам несколько лет назад обратилась Даниэлла Лоуз поначалу с простой просьбой – протестировать сыновей близнецов. Это выглядело как обычная тревога за детей, которые родились и выжили вопреки всем худшим прогнозам. Но всё оказалось намного страшней. Поначалу были обычные тесты. Вопросы и ответы. Всё было в рамках взросления подростков. Обычные дети. Тесты повторялись каждый год. Но года три назад после результаты тестов близнецов стали сильно отличаться. Это нормально при пубертате. Скачкообразные изменения. Нестабильная психика. Меняющиеся интересы и предпочтения. Я попросила результаты анализов крови чтобы посмотреть динамику изменения гормонального фона, но мне отказали, и я пошла на хитрость. Я добыла образцы крови, пота и волос братьев. И в университетской лаборатории провела анализы, – мама положила бумаги с результатами анализов на стол передо мной. И на против десятков медицинских терминов, обозначающие тот или иной компонент крови было написано «не обнаружено»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/meri-bard/kogda-pridet-monstr-70979413/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Мэри Бард
История разворачивается среди холмов и лесов в городе под названием "Черный Холм". Журналистка Лея —девушка двадцати пяти лет работает в местной газете, пишет о городских проблемах и событиях и параллельно расследует дело о пропаже своего отца. Собирая информацию по крупицам, ей приходится разбирать дела полувекового пожара в усадьбе и бегства одного из основателей города. Ей придётся складывать пазл из элементов которые отправляют её сначала на сто лет назад, добавляя персонажей задействованных в сюжете, которые к планете Земля не имеют никакого отношения.
Мэри Бард
Макхат
Глава 1
Незнакомец в серой куртке с накладными карманами и в тяжёлых ботинках вышел из заброшенного здания, окруженного густым лесом. Не осматриваясь и не оглядываясь, он направился строго на запад. Заброшенное здание было когда-то частью богатого поместья очень богатого человека и отца основателя нашего небольшого городка. Потом его передали во владение городу и в стенах усадьбы в классическом стиле конца восемнадцатого начала девятнадцатого века открыли больницу с корпусом для душевно больных. А ещё через некоторое время, после открытия новой больницы в самом городе, по коридорам, залам и в розовом саду поместья Корс остались жить «Наполеоны», великие и обезумевшие художники и убийцы, заблудившиеся в темных лабиринтах своего больного сознания. Потом случилось не характерное для нашего региона землетрясение. Говорили, что это из-за пустот, которые образовались после добычи полезных ископаемых. В основном угля. Шахты закрыли примерно лет двадцать до этого. В тысяча девятьсот пятидесятом году случился пожар. Здание не выгорело полностью. Только подвальные помещения. Но было одно странное обстоятельство … О котором я расскажу после того, как пойму, что за незнакомец в серой куртке с накладными карманами сидит в баре -ресторане и пьёт третий стакан воды. Меня он сильно заинтересовал, потому что я знаю здесь всех. Не скромно, но правда. Я Лея Корс, и я журналист. Да, да, да. Александр Корс мой прапрапрадедушка. От этой фамилии уже почти ничего не осталось. Только полу сгоревшее здание в пятидесяти километрах от города и заброшенные шахты, ну и я с мамой. Мама, к слову, как многие молодые люди, закончившие местную школу, уехала на большую землю учиться. Отучившись на психиатра и вернувшись в наш уютный Черный Холм, познакомилась с папой. Они развелись, когда мне было десять. Мама уехала в большой город, а я осталась здесь с папой. Всех всё устраивало. Городок безопасный, спокойный, но … Молодые люди и девушки, не видя особой перспективы для карьеры, как и моя мама уезжают отсюда. А я не смогла. Я буквально приросла к этому месту. Поэтому я всячески и изощрённо ломаю себе мозг над тем, как вернуть сюда людей и привлечь туристов и возможно будущих жителей. И вот когда я разузнаю, что привлекло сюда этого гостя с легкой небритость и небольших кудрявым «шухером» на голове у меня будет над чем подумать.
«Мистер икс» неспеша пил воду и попросив у официанта третий стакан достал небольшой блокнот и ручку. Он начал что-то записывать, периодически бросая взгляд на немногочисленных посетителей в мало освещённом помещении. Потом он вытащил какой-то предмет похожий на небольшой черный брусок и положил его на середину стола. Через несколько секунд на этом предмете загорелись несколько огоньков. Они были похожи на индикатор. Но чего? Может он эколог? Тут неожиданно его взгляд падает на меня. Он меня заметил. Он скорее всего увидел, как я пялюсь на него!
От неловких переводов взгляда и поиска пятого угла меня спас так «вовремя» опоздавший друг. Макс, работавший медбратом в больнице, всегда приходит на полчаса позже, чем запланировано. На этот раз винить его за это я не стану, так как это время он «терял» с новой пациенткой, а также свидетельницей по делу о пропаже людей. Юная Анна сломала ногу в двух местах и теперь будучи физически ограничена она нуждалась в помощи сильного, опытного и внимательного Макса. Так как ту самую ногу она сломала, находясь в той самой усадьбе Анна представляла собой ценный источник информации.
– Макс, ты как всегда вовремя опоздал, – поприветствовала его я, похлопав по плечу. Макс же был весьма взбудоражен.
– Ты издеваешься? Я пока доставал документы три раза был на грани увольнения. А ещё этот жуткий архив. Бумаги до сих пор пахнут гарью.
–Так ты достал?! Макс, да ты молодчина! Ты не представляешь ка круто продвинется наше расследование!
– Наше? – с недоумением спросил он. – Послушай, Лея, я успел кое-что прочитать. Всего несколько заключений патологоанатома, но мне этого кошмара на всю оставшуюся жизнь хватит. Кто-то хвастается пройдённым марафоном «Двадцать четыре часа с киноальманахом Стивена Кинга», а я могу похвастаться двумя отчетами патологоанатома по трупа того, что осталось от так называемых людей! – эмоции Макса становились всё не стабильнее и начали привлекать внимание наполняющийся пятничным вечером людьми бар и ресторан.
– Так, давай потише. Я так понимаю, ужином тебя не надо угощать? – спросила я, пытаясь немного его отвлечь, но его молниеносный взгляд прямо мне в глаза сказал всё за него. – Хорошо, нет. Я поняла. Тогда давай бумаги и я сама всё прочитаю, – сказала я мягким голосом и потянулась к его сумке, но Макс резким движением накрыл своими руками кожаный клапан от портфеля.
– Лея, у тебя ещё есть возможность вернуться к новостям о празднике осени на городской площади и провалившийся асфальт у мэрии. Подумай по– жа– луй- ста! – мне нужна была секунда, чтобы подтвердить свои намерения, раскопать весь этот грот с тайнами и необъяснимыми событиями.
– Макс, спасибо за заботу, но я всё решила, и очень давно. Я буду идти до конца. – Макс убрал руки с сумки и позволил мне достать небольшую стопку старых картонных папок. Они действительно хранили тот самый запах со страшного пожара. – Ты говоришь, что прочитал несколько отчётов. Что скажешь? Там естественные смерти? То есть они сгорели или задохнулись?
– То, что там произошло семьдесят лет назад можно назвать одним словом – это зло. Это был ад. В отчётах ты вряд ли что-то поймёшь, но фотографии говорят сами за себя. И от пожара пострадал только мед персонал они были в подвальных помещениях. То, что тебе нужно знать, как ключевой момент – это то, что все больные находились у себя в палатах, а в коридорах нет ни следов борьбы или присутствия кого-то постороннего. Всё выглядело так, как будто все легли спать и через час каждая палата выглядела как комната кошмара. – Макс меня не напугал, но жутко заинтриговал. Я открыла первую папку. Там действительно была несуразица из медицинской терминологии.
– На что я смотрю, Макс? – спросила я, увидев старые потускневшие снимки ванной комнаты, где между двух осветительных ламп стояла белая акриловая ванна чем-то наполненная. Что-то белое на поверхности воды и часть черепа.
– Ты смотришь на останки Людвига Шотта. Мужчина сорока пяти лет. Сто пятьдесят килограммов веса. Он страдал расстройством пищевого поведения и эпилепсией. Скажем так – это заливное из Людовика. Земля ему пухом. Тело сорока пятилетнего мужчины было сварено в ванной до такого состояния, что кости побелели, а хрящи отделились одним нажатием… Не знаю, чем они его доставали. Ванна наполнена желеобразной субстанцией. Я бы сказал супстанцией так как среди мяса и скелета попалось несколько морковок и что-то похожее на лук.
– Из него сделали холодец?
– В точку. Но вот что странно, помимо самого этого обстоятельства, следов нагревания ванны нет. Как нет и самого крана у ванной. Максимум можно налить кипяток из ведра, но это причинило бы только ожог, а он по выводу экспертов варился в полной ванне воды двенадцать часов.
– И вода не испарялась … Да -а -а, я понимаю теперь тебя … Так что дальше?
– Виктор Локк. Найден в своей палате подавленным. То есть раздавленным. На фото ковёр посреди комнаты. Это собственно Локк. Кости и всё содержимое органов раздавлено, раздроблено и вдавлены в деревянный пол. По нему словно огромным катком проехались.
– Следующее фото для меня самое тяжёлое. На предыдущих нет или не понятно, где лицо и как-то они в общем на себя, то есть на людей не похожи, а вот эта …
– Что у неё в руках?
– У Лизы Моро в руках кукла. Она порезала себе живот, и положила на руки куклу как младенца. – и тут я поняла, что мне надо выйти на воздух, – а ещё тебе нужно знать, что все они спали в этот момент.
– Это как?
– У всех, у кого можно было взять кровь на анализ, даже у медперсонала было обнаружено снотворное, которое попало к ним в организм посредством выпитого компота на ужин. А учитывая, что снотворное было прописано почти всем пациентам…
– Большая доза снотворного и смерть во сне … Но причина смерти ведь не передозировка, а … То, что было во сне … – пробормотала я себе под нос.
– Что?
– Мне надо выйти подышать две минуты. Закажи чай, пожалуйста. – сказала я, схватив куртку, поторопившись к выходу.
– Ну-у -у… Хорошо. Чай так чай, – сказал Макс, складывая фото.
Не знаю на что я так среагировала. Для меня это было неожиданностью. Я хорошо переношу вид крови. Страшные картинки и видео хроника с мест трагедий мне видеть не в первой. Я работаю журналистом уже три года. Да, не в криминальной хронике, да и в городской газете редко встретишь заголовка жёстче чем например «На лесной дороге сбили очередного лося или оленя». Но что-то подкатило к горлу, и я подумала, что возможно тому виной Лиза Моро. И дело не в картинке. Наверно сработала какая-то эмпатия. Если представить, что это всё происходило с ними во сне, чувствовали они что-то? Лиза точно чувствовала, потому что, судя по заключению специалистов она сама себя резала. Что у неё было в голове? Протыкать себя ножом, истекая кровью, без шансов выжить. Может они были в каком-то трансе? Если только они не подверглись массовому приступу сомнамбулизма.
– Ты в порядке? – раздался мужской голос позади. Обернувшись, я увидела того самого незнакомца со странной светящейся штукой.
– Эм- м- м … Да, спасибо. Толком сегодня не поела и после фотог… После рабочего дня навалилась усталость.
– Ты ведь журналистка? Ты работаешь в местной газете. Я заходил на ваш сайт и там прочитал несколько статей под твоей фотографией.
– Под моей фотографией? Да, значит это я и я журналист.
– Прости не представился – я Марк.
– А ты … Наверное эколог? Или исследователь какой-то?
– Эколог? И что выдаёт меня за эколога?
– Ну, во-первых, твой внешний вид. Ты одет не для городских прогулок. Тяжелые высокие непромокаемые ботинки, куртка со множественными карманами, капюшоном и штаны, заужены к низу для берцев. Можно сказать, что ты готовился к долгой прогулке по лесу. А второе это датчик.
– Какой датчик? – переспросил Марк.
– Этот черный брусок с огоньками. Он сейчас у тебя в кармане. И он, кажется, светится ярко красным. Так и должно быть? Или это говорит о какой-то опасности в атмосфере?
– Ты видишь красный свет на нем?
– Да. А ты нет?
– Надо укрыться где-то? – резко произнёс «эколог» и не успел он меня взять под руки и открыть дверь в бар, как со стороны леса раздался гул и какой-то скрежет, а в следующее мгновение нас накрыло что-то на подобие взрывной волны. Марк развернул меня от окон и накрыл собой. Мы упали на асфальт. Раздался громкий звон бьющегося стекла, а дальше мрак и тишина. Я открываю глаза. Сначала я не понимаю, где я нахожусь. В глазах всё плывёт. В голове туман. Сначала я разглядела шкаф и карту ночного неба на стене. Я в папиной обсерватории. Этого не может быть, но я особо не сопротивляюсь, как будто боюсь, что мираж растает. Рядом со мной возникает, как из тумана фигура мужчины.
– Папа!
– Эй, бусинка! Привет! Отдохнула? Пойдём смотреть на небо.
– Папа, ты здесь? Это правда?
– А где мне ещё быть? Кому-то надо следить за ними, – сказал, показывая на небо «призрак» пропавшего без вести пять лет назад отца.
– Они всегда там будут. А где ты? Где ты, папа?
– Лея, девочка моя, когда придёт монстр не отворачивайся. Всё твое оружие здесь, – сказал он постучав по моему лбу. – Бусинка, проснись.
– Что? Нет!
– Проснись! – не своим голосом закричал отец, исказив лицо до неузнаваемости. Я с криком открыла глаза. И вот теперь действительно не понимала, где нахожусь. Увидев почти знакомое лицо Марка, прячущего тот самый черный брусок в карман куртки, я вспомнила ту волну, что накрыла нас у бара. Нога была перебинтована, а на лбу и скулах красовались с десяток мелких царапин. На Марке, к слову, ни царапины. По крайней мере на лице с трёхдневной щетиной и ямочками на щеках я не наблюдала ни пластыря, ни следов зелёнки.
– Ты как? – спросил учтиво он.
– Я пока не знаю. В голове каша какая-то. Сейчас что вечер, утро, ночь?
– Почти утро.
– О нет! Мне на работу пора! – подскочила я с кровати и тут же об этом пожалела. Потому как реальная траектория движения моего тела не совпадала с заданными мозгом координатами. Макс молниеносно отреагировал и подхватил меня. Прижавшись абсолютно случайно лицом к его груди, я вновь почувствовала этот запах. Запах пожара в усадьбе. Либо у меня обонятельные галлюцинации, либо Марк вовсе не Марк и даже не эколог. В ту же самую минуту в палату зашёл Макс.
– Ребята! Что у вас тут произошло? Ли, ты зачем встала с кровати?
– Макс! Ты то мне и нужен! Мы ведь сейчас в больнице, где находится Анна. Пожалуйста, отведи меня к ней. Она должна рассказать, что произошло с ней и теми парнями.
– Лея … Тут такое дело – замямлил Макс, подозрительно посматривая на Марка – … Я уже договорился и обещал Марку, что он сможет задать пару вопросов. -сказать, что я опешила, это ничего не сказать.
– А Марк тут причём? Он ведь эколог.
– Марк эколог?! – у Макса поднялись брови на лоб.
– Лея, я не эколог. Я частный детектив. Меня наняли родители тех ребят, что пропали здесь неделю назад. – я стояла и не верила своим ушам. Буря эмоций пронеслась у меня внутри, вынося наружу все нецензурности что я знаю. Но крепко сжав ладони в кулаки я не дала им волю.
– Так этот брусок – это диктофон? Ты нас прослушивал и записывал? Ты ещё направил его в нашу сторону и огоньки горели. Скорее всего – это индикатор улавливания шума. Сказать тебе кто ты Марк? Ты муд…
– Эй, эй, Лея ты чего?! – сказал Макс, встав между мной и Марком, – Он просто делает свою работу. Он же не на газету какую ни будь работает, а помогает родным мальчиков в поиске правды о случившемся.
– Он мне будет мешать в поисках отца. Ты ещё не понял Макс? Если он засветится, то полиция перекроет нам все ходы и выход к нужным людям с нужной информацией. Я по крупицам собираю этот пазл. Пять лет я не могла найти связь между научной лабораторией и пожаром семидесятилетней давности. Ты можешь мне ответить на вопрос каким образом человек, смотревший на звёзды всю свою сознательную жизнь и работающий в обсерватории, решил спуститься в самую глубокую шахту что бы там что-то с ним произошло? – Макс стыдливо перевёл взгляд с меня куда-то в пол. – Так, всё! Веди меня к ней! – сорвавшись с места, я вытолкнула Макса из палаты и потащила за рукав по коридору. – В какой она палате?
– В седьмой. Прямо и налево, – на две минуты задержавшись у автомата с едой я рванула к Анне. Марк всё это время стоял рядом и сложив руки на груди смотрел таким взглядом, как будто я только что ходить научилась. Да, меня ещё качало, но до палаты ценного свидетеля я добралась бы и со сломанными ногами.
– О, Анна! Привет! – постучавшись, сказала я и в одно мгновение перемахнула небольшое расстояние от двери до пастели. – Ты как? Макс мне рассказал про тебя. Я тебе сочувствую. – Анна не успела ничего сказать, как в её руках оказались сэндвичи и маффины. – Я Лея! Подруга Макса. В смысле не подруга – подруга, а мы друзья детства. – Анна, молча с чуть открытым ртом от удивления посмотрела мне за плечо. В дверях стоял Макс с Марком.
– Анна, ты помнишь я говорил про журналистку, которая пишет про психиатрическую усадьбу. В смысле про усадьбу Корса. Это его прапраправнучка. И у неё есть вопросы по поводу той ночи в больнице.
– А- а- а, понятно. Хорошо. – Анна, блондинка с большими глазами и аккуратным носиком, заметив к себе внимание трёх человек, два из которых были симпатичными парнями, поправив причёску и оголив ногу в гипсе побольше, достала телефон и начала что-то в нём искать.
– Вот с этого всё началось, – Анна повернула экран телефона к нам. На экране было видео с квадрокоптера. На нём я узнала усадьбу и лес вокруг. Ещё через минуту показалось лесное озеро.
– Вы приехали сюда виды снимать? – поинтересовалась я, пытаясь разобраться в увиденном.
– Вы знаете, кто эти парни с кем я приехала туда? – с дрожью в голосе спросила блондинка.
– Нет, а это имеет значение?
– Это братья Лоуз.
– Прости? Лоуз? Тех самых? Это владельцы корпорации, которая занимается изучением и проектированием этих космических кораблей, которые будут заниматься добычей и перевозкой полезных ископаемых на метеоритах в космосе? А что они здесь забыли? И почему ты с ними поехала в такую даль? – Анна закрыла рукой глаза и начала плакать. Марк взял её телефон, а Макс сел рядом с ней и обнял её за плечи.
– Они меня убьют! Они сделают всё чтобы я исчезла. – с надрывом рыдая, провыла Анна. -Сначала они обвинят меня в их смерти, а потом со мной что ни будь случится, и они выставят это как несчастный случай.
– Почему ты думаешь, что они мёртвые? – включился к разговору Марк.
– Потому что если бы видели… если бы вы видели то, что видела я, вы бы точно так решили после такого не выживают. – сквозь слёзы сказала Анна.
– Что там произошло? – продолжал Марк, но девушка помотала головой, говоря, что не хочет вспоминать о произошедшем. – Анна, если там произошло что-то, во что сложно поверить то не переживай. Мы во всём разберёмся. Даже в том, что на первый взгляд невероятно, – мы с Максом переглянулись, но частному детективу было очевидно не в первой выводить на разговор свидетеля по делу.
–Я уже почти свыклась с мыслью, что мне всё это на самом деле привиделось. Следователи по делу сказали, что в тех пещерах был какой-то газ, которым мы надышались и поэтому нам казалось то, что…
– В каких пещерах? -перебила Анну я.
– Под больницей. В подвале был вход, замаскированный под колодец. Они туда спустились и больше я их не видела. Я кричала и пыталась вызвать спасателей, но связи не было, телефон не ловил. Они кричали. Они так сильно кричали… Боже, этот звон в ушах до сих пор… Потом крики прекратились и вылезла она.
– Там был ещё кто-то?
– Больница полна монстров. Они где-то прятались. Но Том и Алекс, они что-то сделали, что заставило их вылезти. Из колодца вылезла … я даже не знаю, как объяснить, – Анна закрыла руками лицо, пытаясь подобрать правильные слова, – это была на половину женщина на половину похожа на сколопендру. Сначала она просто плакала и говорила что-то не внятное. Что она не хотела, просила прощения. Она говорила, что она не злая, что она не монстр, но может я её разозлила когда пыталась убежать от неё и швыряла в её сторону всё, что подворачивалось под руку. Она нагнала меня и схватила за ногу своими … не знаю, как их назвать …Отростками и впилась, а потом начала сдавливать. В итоге сломала ногу в двух местах. А потом пришёл он. Я не знаю хороший он или плохой, но он схватил её за хвост и оттащил от меня, а потом я потеряла сознание.
– Ты сказала, что сети не было. Кто тогда вызвал скорую и полицию? – спросила я.
– Я не знаю. Я пришла в себя уже здесь.
– Почему ты сказала, что монстров было много? – продолжала спрашивать я.
– Потому что пока я бежала мимо палат я видела там их. В каждой по монстру.
– Ты можешь описать одного?
– Женщина с дыркой в животе. Она что-то держала в руках. Руки по локоть в крови. Это всё, что я успела рассмотреть.
– Она что, говорит про Лизу…? – хотел спросить Макс, но я закрыла его рот рукой.
– Анна, зачем семье Тома и Алекса тебе вредить?
– Потому что я знаю, что если они мертвы, и их смерть произошла на территории усадьбы то это сильно помешает планам корпорации на их земле.
– В каком смысле «их земле»? – удивилась я.
– Они выкупили практически всю территорию вокруг усадьбы и также шахты. И если там произошло убийство, то до конца расследования они не смогут приступить к запланированной стройке.
– Не понимаю, – недоумевала я, считая, что всё и вся подноготная администрации города мне известна. Я знала кто, что и за сколько продаёт и покупает. Но как я упустила такое?! Наверное, я слишком глубоко ушла в расследование исчезновения отца, что упустила то, что происходит у меня под носом. – Что они собираются делать на этой земле?
– Они хотят построить здесь завод по производству космических кораблей. Том говорил, что его прапрапрадед отсюда. Что он был компаньоном по бизнесу с Александром Корсом.
– Лоуз? Нет! Это был Артур Кайер. У меня даже фото совместное их есть в день открытия шахты.
– Лоуз – это фамилия его жены. Когда он приехал на материк он быстро разбогател и женился на аристократке. Он был одним из самых богатых людей большого города. Некоторые поговаривали, что у него чуть ли не философский камень, где-то спрятан. Ему везло просто невероятно.
– Откуда ты столько знаешь про Лоузов? – спросила я, пытаясь сопоставить историю Анны с обстоятельствами, при которых Кайер покинул Черный Холм.
– Да близнецы мне все уши прожужжали про своего знаменитого и богатого предка.
– И последний вопрос на сегодня, – сказала я, чувствуя, что меня начинает мутить. – Твоя на данный момент невероятная история про монстров может быть хоть чем-то подтверждена? – Анна стянула одеяло, оголив ногу до бедра. Над местом перелома, что фиксировал аппарат с очень сложным названием, в ряд с внутренней и внешней стороны бедра расположились симметричные глубокие колотые раны. – Хорошо. Мне нужно авокадо, кофе и аспирин. – с этими словами я вышла из палаты.
– Анна, ты куда? – крикнул мне в спину Макс, натягивая белый рабочий халат. – Ты ещё не оправилась.
– Я в порядке! И ты медбрат, а не врач. Я иду в бар.
– Но бар, наверное, сейчас закрыт. После вчерашнего там выбиты все окна.
– Вот блин! Хорошо я в пекарню. Она дальше, чем бар и скорее всего стекла там целы. Присматривай за Анной и, если что звони! Вечером у меня!
Я вышла из больницы немного прихрамывая, и вдруг поняла, что совсем упустила из вида вчерашнее происшествие, вследствие которого из моей ноги извлекли двухсантиметровый осколок. Мой начальник до сих пор не позвонили. Даже просто поинтересоваться «как я»? Эмпатии ему явно не хватало, как и не хватало двух пальцев на правой руке, но набрать номер можно и левой рукой и на худой конец голосом. Ладно. Что это я ворчу как бабка. Может с ним что-то случилось, а я наговариваю на человека. В редакцию мне идти ещё рано, да и есть хотелось. И кофе. В нашем небольшом относительно городе умудрились вместить изрядное количество кафе, гостиницы три штуки, аптеки, кинотеатров два. Но в последний год я обращаю внимание на то, что пустующих домов и становится всё меньше и меньше. Да что это я скромничаю. Это от части и заслуга нашей редакции. Я «раскручиваю» наш город в социальных сетях с момента появления у нас нормального интернета. Что привлекает туристов? Во-первых, папина обсерватория. Черный холм одна из наивысших точек нашего региона. Во-вторых, экскурсии по пещерам в невысоких, но всё же. Там же скалолазание и … Как они там называются? А, клуб любителей скандинавской ходьбы. Я честно сама гуляю по нашему лесу. Без палок правда. Там нет больших хищников и ядовитых змей. Правда бывает очень много комаров из-за лесного озера. Ах да. Кофе! Я хожу пить кофе либо к себе домой, либо в пекарню Софии. Я не могу пройти мимо неё, когда она печёт булочки с корицей. А ещё яблочный тарт. Ох у меня в животе забурлило. До Софии оставалось пройти всего сто метров и всё время я молилась, чтобы её магазин – кафе – пекарня не пострадал после вчерашнего. И бинго! Все окна целы и на двери вывеска «Открыто». В самой пекарне меня ждал сюрприз в виде кофе с тартам на столике, где я обычно люблю проверять материалы для отправки редактору и Марк, который непринуждённо завтракал.
– Да, видимо ты хороший детектив и очень быстро бегаешь. Как ты добрался быстрее меня?
– Да, источник нужной информации был под рукой поэтому…, и я на машине.
– Ах ты ж Макс! И спасибо что подвёз, а не заставил хромать через половину города.
– Не ругай Макса. Он хороший друг и переживает за тебя. И тебе надо было проветрить голову.
– Ладно это всё лирика. Я хочу кое-что прояснить, чтобы мы друг другу не создавали проблем в дальнейшем, потому что я так понимаю мы с тобой находимся по разным полюсам этого расследования, – Марк понял о чём пойдёт разговор и даже не пытался возражать, а я, откусив почти половину тарта и сделав один большой глоток кофе продолжила. – И так. Ты работаешь на семью Лоузов, а значит пытаешься найти улики против Анны, ведь она единственный свидетель и последний кто видел братьев живыми. Я попытаюсь максимально избежать вмешивание личной неприязни к этой семье в расследование, но столько фактов за последние часы говорят о ненормальном интересе к нашему городу и быть объективной становится очень сложно. Но я профессионал и поэтому …
– Ты заметила, как красиво украшена пекарня? – неожиданно перебил меня Марк, – А в библиотеке новые компьютера видела? И в больнице тот автомат с едой и новые машины скорой помощи? И полицейским надбавки к зарплате? И даже премии в следующем месяце дадут.
– Премии? Автомат с едой? Я не понимаю … – возразила я, осматривая кафе, которое действительно было украшено особенно красиво с большим количеством осеннего декора. Вот идиотка! Как же я не увидела сразу! Меня это расследование совсем ослепило. – корила я себя. А как не ругать? Расследования так не ведутся. Дилетант. Столько признаков присутствия Лоузов а они даже ещё не доехали до нас. Ну конечно! День осени. Он совпадает со ста пятидесятилетием основания нашего города. Значит новый сайт газеты, сделанный аккурат под эту дату, был оплачен всё теми же меценатами. Они уже везде успели навести суету. И въедут они сюда, скорее всего под «фанфары» от нашего мера и администрации. Но почему именно сейчас? Что других мест не нашлось? Или они хотят использовать уже имеющиеся шахты под новый проект?
– Послушай, Лея. Ты хороший журналист и дело о пропаже отца это не второстепенная задача. Просто надо смотреть немного шире. Расскажи мне как пропал твой отец? – доверительным тоном спросил Марк.
– За год до этого у отца была вполне размеренная жизнь. Он наблюдал за небом. Записывал движения и звуки. Я немного не понимала некоторых вещей относительно сути, смысла и что конкретно он отправлял и кому. Он говорил, что это рутина. Что он один из сотен учёных, что работают над проектом «Философский камень». Он сказал, что это метеорит, который должен скоро приблизится к земле. И на основе данных о нём корпорация «Лоуз унивёрсал» хотела оценить потенциальные затраты на проект добычи полезных ископаемых на метеоритах. У них в космосе летают сотни спутников для этой задачи. Но отец что-то обнаружил. Он интересовался несколько метеоритом сколько конфигурацией спутников. У него были предположения, что у спутников кроме наблюдения есть ещё несколько функций. И однажды он позвонил и сказал по началу несуразную вещь: «Я всё время смотрел вверх, а нужно было спуститься под землю. У нас есть всё что нам нужно. Нужно лишь правильно понять, что именно нам необходимо». И на следующий день он пропал. Его машину нашли у одной из шахт. Спасатели спускались туда, но так и ничего и не нашли. В его заметках я нашла несколько записей который сильно отличаются от его основной работы и повседневных дел. Он ходил в библиотеку и искал информацию об усадьбе. Я нашла даже копию плана здания и почему-то план шахт. Это какая-то бессмыслица.
– Ну, возможно и нет. – загадочно проговорил себе под нос детектив.
– Что нет? Ты что-то знаешь?
– Что бы твоё расследование не зашло в тупик или события прошедшие и предстоящие были верно трактованы тебе нужно знать то, что знают только трое. Я и Лоузы. Близнецы живы. Где они сейчас мне не известно, но три дня назад мне позвонил заказчик и сказал прекратить поиски, так как Том и Алекс вернулись домой живыми и невредимыми. Доказательств они не предоставили, но выдвинули свою версию произошедшего. По словам парней единственным монстром в усадьбе была Анна. Она толи что-то приняла то ли хотела напугать зачем-то их. В итоге они сбежали, а Анна по словам братьев покалечила себя сама.
– То есть сломала сама себе ногу в двух местах и истыкала с десяток раз с риском истечь кровью за десять минут? – Марк, всё так же невозмутимо продолжал смотреть на рассветное небо и делать небольшие глотки горячего кофе. Он успешно справлялся с эмоциями отличай от меня. Я сделала глубокий вдох и продолжила, немного изменив тон с «какого х …на тут происходит» на «давайте подумаем вот над чем» – Я предложу свою версию, но она одна из многих. Просто чтобы «обычная логика» хоть немного показала перспективу в расследовании. – Марк поднял краешки губ. Это было типа улыбка частного детектива, когда он «типа» знает чуть больше, чем говорит и любит наблюдать как расследователь- дилетант пытается апеллировать домыслами. – Анна- молодая девушка с амбициями и желанием пройти к богатству и роскоши самым очевидным для неё путём. Через знакомства с близнецами она хочет влиться в высшее общество и пока не понимая кто из близнецов подходит ей больше соглашается на поездку за город. Близнецы же, видя её намерения решают воспользоваться ситуацией ну а дальше просто всё пошло не по плану. Насильственных действий относительно девушки совершено не было, потому как она дала отпор, и братья просто сбежали, оставив девушку истекать кровью, но вот у кого-то из них проснулась совесть, и он вызвал скорую.
– Вызвали полицию, а не скорую. То есть тот, кто вызывал её думал сначала о преступлении, а потом о жертве.
– А что они вообще делали в усадьбе, кроме как снимали виды с квадрокоптера свои новые владения?
– А вот это хороший вопрос. Скажи, ты ведь прямой потомок отца основателя этого места? Что ты знаешь о своём предке? – Марк опять меняет тему, значит я опять что-то упустила, – Расскажи, что ты знаешь. Я расскажу, что знаю я известно мне и может быть мы поймём, что ты расследуешь – исчезновение отца или нечто намного большее.
– Всё что я раскопала это архивные материалы. Газеты. Семейные байки. В 1910 году мой прадедушка приезжает в Черный Холм по приглашению своего старого друга детства Артура Конера. Жену и маленького сына он оставил на большой земле. На тот момент у прадедушки были накоплена небольшая сумма денег и он имел план вложиться в бизнес на тот момент самого богатого и успешного предпринимателя здешних мест. Он поделился с ним своей Находкой – залежи угля. До этого он продавал пушнину, мясо, ягоды, грибы, рыбу. В общем всё, что могла дать природа. Интересно, но кроме него больше ни у кого здесь не шли так хорошо дела. Его считали заговорённым. Была ещё одна любопытная деталь. Сразу, как только это стало возможным первым, что он сделал это выкупил участок леса с озером. И построил прямо посреди водоёма дом. Причин, конечно, множество. От страха за собственную жизнь. Всё-таки по воде не так просто подобраться или это была просто любовь к водной стихии. Во время военной службы он был водолазом. Мы часто с родителями катались на лодке по озеру. От дома остались только деревянные сваи. Но в самом центре его остатков в определённую погоду под водой виднелся колодец. Странно да? В общем Александр Корс приехал с большими надеждами, и они, к слову, оправдались. Он был хорошим управленцем и эти навыки были исполнены в полной мере. Дела пошли в гору, когда они открыли первую шахту. Прадедушка перевез семью. Чем больше развивался угольный бизнес, тем меньше их интересовали другие дела, которые, кстати, тоже неплохо шли… На первый взгляд. Построили и железную дорогу. Место, которое раньше насчитывало не более двух улиц и двадцати домов стало разрастаться с сумасшедшей скоростью. Угля было много. Перспективы безоблачными. Уже через пять лет мой прадед построил усадьбу. Но в один день, точнее за год до гибели моего предка стали происходить странные вещи в усадьбе и в доме на воде. Правда, что именно я так и не выяснила, кроме того, что стали пропадать люди. Вся прислуга из усадьбы в один день покинула его, как и прапрабабушка с единственным сыном. И вот оставшись совершенно один и почти сойдя с ума Александр умирает. Не ясно. Был это несчастный случай или что-то похуже, но на следующий день исчезает и его компаньон. Проводилось расследование, и ты знаешь, что выяснилось? Когда пошли слухи, что причиной странного поведения обоих были шахты. Туда спустились и угля там не обнаружили. От слова совсем. Даже следа. Как будто они просто рыли землю. Но ведь уголь то был. Какое-то время усадьба пустовала. И когда мои дедушка и бабушка приехали принимать наследство они поняли, что потребуется много сил и времени на восстановление усадьбы, и предложили городу выкупить его за символическую сумму и предоставить им дом в уже разросшемуся за время городе. Потом случилась история с пожаром в больнице. Единственная связь в поиске отца с моим прадедом это шахты. Что звездочёту нужно под землёй?
Глава 2
– Наверное то, что падает с неба, – сказал Марк, допивая кофе. – А теперь я тебе расскажу мою история и поисков связей в этом вековом триллере. Но прежде я хочу попросить на сколько это возможно быть объективной, не судить и не «рубить с плеча». Я могу тебе рассказать о твоей семье больше, чем ты думаешь и больше, чем ты можешь найти в открытых источниках, – я хотела сразу спросить о том, как он дошёл в деле о пропаже близнецов до моего прадеда, но детектив меня опередил. – Просто я так работаю. Мне дают клубок. Я его распутываю и по ходу дела обнаруживается не одна нить, а две или три. И пока ты не дойдёшь до конца не известно какая нить главная и самая важная. Лея, давай ты сделаешь глубокий вдох и выдох просто выслушаешь, – мне показалось, что Марк этими словами хотел как будто к чему-то подготовить. – Я работаю с твоим отцом, – а нет. Не показалось.
– Что?! Что?! – естественно ни о каких сдерживании чувств и эмоций и речи быть и не могло. – Ты отвечаешь за свои слова? Марк, даже ни вздумай меня обманывать! Если ты сейчас скажешь, что он специально спрятался от всех … Если он спрятался от меня, не оставив даже намёка на то, что он жив я не ручаюсь за последствия!
– Лея, я минуту назад просил тебя держать себя в руках. Успокойся и я продолжу. – он не человек, наверное, этот частный детектив. Как можно ждать спокойствия когда сообщаешь о таком? Своими эмоциями я привлекла внимание хозяйки пекарни, когда та выкладывала выпечку на прилавок.
– Лея, солнышко, у вас всё хорошо? Может ещё кофе? Булочек?
– София, спасибо большое! Можно мне одно кофе с собой и парочку ваших фирменных с корицей для шефа.
– Хорошо и ваш завтрак за счет заведения! – крикнула уже из кухни хозяйка. А я сделав глубокий вдох, взглядом дала понять Марку что готова его выслушать.
– У нас всё хорошо? – я продолжала молча смотреть на него с «притворным» спокойствием. – Тогда слушай. Семь лет назад я устроился работать в службу внутренней безопасности «Лоуз Корпорэйшн». Это было необходимо для моей основной работы. Я был под прикрытием. Специфика моей работы заключалась в том, чтобы следить за утечками данных из исследований и научных открытий ученых, которые работали на корпорацию. Дело в том, что все работали в своих лабораториях и обсерваториях в разных частях света. И компания не хотела, чтобы даже малая часть информации просочилась во внешний мир. Учёные по контракту не имели права говорить о том, что они делают для корпорации.
– Мой отец был одним из этих учёных?
– В том то и дело, что нет. Он отказался сотрудничать. У него были свои взгляды на то, над чем работает монополист в частном космическом секторе. По приказу начальства я должен был приехать сюда и всеми доступными способами заставить твоего отца либо согласиться, либо отступить. Обсерватория находится в ведомстве научно-исследовательского института, который спонсирует Лоуз. На самом деле для них не было проблемой уволить твоего отца и прислать на его место более лояльного учёного. Сейчас ученые уже не те, что раньше. Деньги для них уже не на десятом месте. Открытия делаются исключительно для тех, кто больше заплатит. Когда я приехал и встретился с ним я ему открылся и рассказал, что работаю на семью одного учёного, который погиб год назад при странных обстоятельствах. И я сделал предположение, что твоего отца ждёт таже участь. Мне нужно было собрать доказательство что «Лоуз Корпорэйшн» причастна к смерти на тот момент пока одного учёного. Тогда Дэн мне показал причину таких жестких мер относительно сотрудников, которые попали в немилость Лоузам. Я не ожидал, что причина будет не в том, что болтается у нас над головой в несколько тысяч километрах в космосе, а в том, что лежит вот уже несколько сотен тысяч лет у нас под ногами.
– Под землёй? В шахтах? Не уголь же?
– Метеорит, – с этими словами детектив достал телефон и показал видео с квадрокоптера. На нем было всё то же самое, что снимали близнецы. Вид сверху на усадьбу. Дальше лес и вид на озеро. – Ты ничего не заметила? Что общего у озера и усадьбы?
– Лес… И…– и тут я увидела. Две огромных воронки. Они были на столько большие что сразу было трудно понять, что усадьба и озеро находятся строго в центре каждой. Ещё и лес подтёр границы места падения небесного тела. Точнее двух. – Упало два метеорита?
– Был один большой и при входе в атмосферу он раскололся на несколько поменьше. Те, что не сгорели приземлились здесь. И вот с этого момента начинается самое интересное, фантастичное и ужасное. – не успел Марк договорить, как у меня зазвонил телефон. Я подумала, что наконец начальник вспомнил про меня, не увидев на рабочем месте. А я как раз бы ему кофе с булочками принесла в качестве оправдания, но это был мой психоаналитик, то есть мама. – Прости, мне нужно ответить. Это круче чем начальство поэтому сбрасывать звонок от неё – это смерти подобно. Заберёшь кофе с булочками. Я выйду поговорить с мамой. Буду ждать тебя на улице.
– Мама привет! Давно от тебя новостей нет. Что-то случилось? – спросила я естественно и непринуждённо на максималке, потому как новости об отце до сих пор вызывали у меня приступы и радости, и страха одновременно, а разделять их с мамой на другом конце трубки и в нескольких сот километров от меня был не вариант. Мама как всегда спокойна и чувством такта ответила мне.
– Бусинка, это ты мне скажи, что происходит? Ты в больнице? Ты цела? Сильно трясло?
– Трясло? Нет! Я в порядке. Я сейчас иду на работу.
– Дорогая, а почему у тебя дома такой беспорядок?
– У меня? А откуда ты…? Мама, ты что у меня дома? Ты приехала? Почему не сказала?
– Да вот сейчас говорю. Я остановилась в гостинице у площади. Давай пообедаем вместе.
– Отлично! Хорошо! Значит в час дня в гостинице! Люблю, целую, пока! Ну конечно! Годовщина и день города. Мама человек умный, рассудительный и уравновешенный. Сюрпризов ждать от неё не стоит, кроме неожиданного приезда. В это время она обычно берёт отпуск и приезжает на недельку. А я так замоталась что совсем забыла об этом. Новости о папе пока держу при себе, потому что Марк мне ещё до конца так и не рассказал. Мне нужно было отметиться на работе иначе шеф не даст недельный отпуск, который должен был начаться после выхода статьи про день города. Ну почему каждый раз, когда я хочу погрузится в какое-то дело что-то меня отвлекает? Пока я пыталась разобрать всё по полочкам в голове из пекарни вышел Марк с пакетом булочек и стаканом кофе. Он остановился и на секунду закрыл глаза с глубоким вздохом. Его лицо выражало спокойствие, но не то что обычно бывает, когда вокруг творится хаос, а ты пытаешься держать себя в руках, а такое, когда один этап закончился и начинался следующий и прелесть в том, что ты к нему готов как никогда. Может быть это был ещё вздох облегчения после такого, как он рассказал мне о моём отце. Он увидел и оценил мою реакцию и, наверное, понял, что со мной можно говорить открыто и спокойно. Он, наверное, понял какая я крутая, умная, адекватная и профессиональная журналистка. Да, я такая! Так! Что это я загордилась? Спокойно. Надо вести себя профессионально.
– Всё хорошо? – спросил Марк, подставляя своё лицо под редкие солнечные пока ещё согревающие лучи. – Ты ведь ещё не сказала ей?
– О нет! Ты ведь мне ещё не всё рассказал. Я не могу вот так вывалить ей эти новости. Но она в силу свей профессиональной работы может докопаться до правды наводящими вопросами, а ответов у меня пока нет, – неожиданно на меня снова что-то накатило. Я остановилась и наклонилась вперёд, оперившись руками в коленки. Марк, увидев меня в позе жирафа у водопоя поставил кофе с пакетом на край городской клумбы и подошёл ко мне.
– Глубокий вдох и медленный выдох. – тихо, почти шёпотом сказал он, положив руку мне на плечо. – Тебя, наверное, задело вчера сильнее чем я предполагал. – незаметно и еле ощутимо Марк обхватил мою кисть, прислушиваясь к пульсу.
– У меня панические атаки. Всё началось с того дня как я утонула в лесном озере. Папа меня откачал. Сердце не билось шесть минут. Потом пубертат и твои новости об отце. В общем привет пакет и походы к неврологу.
– Задержи дыхание. Не дыши часто. Закрой глаза, – пока не могу понять это искренняя забота или долг перед отцом. Но мне понравилось его внимание. И действительно понемногу отпускало.
– С ним ведь всё хорошо? Он не в заложниках и ему можно позвонить?
– Если я тебе скажу, что он знает о каждом твоём шаге тебя это успокоит?
– Возможно. Но этого недостаточно.
– Лея, всему своё время. Мы на пороге определённых событий и сейчас важно не испортит наши наработки, – я выпрямилась и Марк, убедившись, что мне стало лучше взял пакет с булочками и кофе и передал мне.
– Мне нужно в офис сдать статью и потом надо домой привести себя в порядок. Чем займёшься ты?
– Я жду результатов анализа крови на джинсах Анны, поэтому пойду в свой номер. И да освежиться не помешало бы. Мы бы могли встретиться после обеда в фойе гостиницы. Я снял номер в отеле у площади.
– Хорошо. Договорились. Через пятнадцать минут я уже ставила ещё горячий кофе на стол главного редактора еженедельника «События недели Черного Холма». Начальник чуть сдвинул густые брови и почесал лысеющую седую макушку. Посмотрев на меня, а потом на пакет с булочками поверх очков мягко улыбнулся.
– Ладно девочка. На этот раз прощаю, – за что правда он так и не сказал. Он никогда не говорил. – Сл-у-у-у-у-у-шай, – о нет только не это! Пожалуйста! Пожалуйста! – А ты не хотела взять интервью года? – вот так всегда! Ну нельзя же меня просто отпустить в отпуск.
– Шеф! Ну мы ведь договорились. Я иду в отпуск. Семь дней. Давайте кто-то другой сделает это.
– Я бы с радость, но Лоузы не каждый год приезжают сюда и тем более всем семейством.
– Лоузы?!
– Да. Они наши спонсоры и вообще спонсоры города. Ты думаешь такой размах на день города по карману нашей администрации?
– Вот чёрт! Вот вы умеете убеждать, – сказала я ощущая очередной заход в паническую атаку. Что-то она зачастила.
– Я ведь знал, что ты не упустишь такой возможности. Тем более они сами про тебя спрашивали.
– Про меня? С какого …
– Они в курсе, что ты родственница Александра Корса. И даже не плохо знают историю твоей семьи, – так, если я сейчас же не уйду, то меня накроет, и я рухну тут без сознания.
– Отлично шеф! Я пойду готовить вопросы. А когда?
– Через пять дней будь готова. Можешь пока дома готовиться, – сказал начальник отпивая горячий кофе. – И ещё. Спасибо за булочки! – я, уже не оборачиваясь помахала рукой и вышла … Нет, выбежала из редакции. Мне хотелось в душ и полежать на нормальной постели.
После слов шефа о спонсорах дня города я всю дорогу до дома на этот раз внимательно смотрела по сторонам. Действительно городские улицы преобразились. Новые скамейки в скверах. Урны. Световые инсталляции и даже на фонарных столбах праздничные информационные плакаты и флажки, растянутые от фонаря до фонаря. И даже не знаю благодарить их за это или всё же нужно быть на чеку. Открыв дверь в свою квартиру, я поняла на какой беспорядок обратила внимание мама. Да в квартире был бардак. Но он был не мой. За сутки моего отсутствия в моей квартире кроме мамы побывал ещё кто-то. Кто-то что-то искал. Позвонить в полицию? Нет в моём случае лишние вопросы, уши и глаза в моём расследовании не нужны. Как-то кучно пошло. События только набирали обороты и казалось, что меня пока просто прощупывают. Кому это надо? Марку? Он пока единственный подозреваемый. В городе он недавно. Надо быть осторожнее с ним: «Лея, держи дистанцию! Нет гарантий, что он не в сговоре с Лоузами, а про отца сказал, чтобы я доверилась ему». Мне не хотелось сразу погружать в уборку. Я залезла в душ и пар от горячей воды в прохладной ванной комнате на миг скрыл меня от всего что окружало и надвигалось на меня. Папа говорил мне, что, когда смотришь на звёздное небо и не можешь найти созвездий из-за нагромождения отражающих свет небесных тел надо посмотреть сквозь звёзды, расфокусировать взгляд и как бы боковым зрением искать геометрические фигуры. Итак, что я вижу? Я вижу, как пять лет назад вечером раздаётся звонок от папы, и он говорит все несколько слов: «Я искал не там. Надо было смотреть под ноги, а не всматриваться в звезды!». После он положил трубку и больше был не доступен. Ни по телефону. Никак. Его машину нашли в пятидесяти километрах от города около шахт. Следов борьбы нет. Тела нет. На половину шахты либо завалены, либо затоплены. Еще год и отца признают умершим. Никаких особых записей, заметок, намёков на что-то новое и постороннее в его квартире и на работе не было. Одна пустота. И вот в усадьбе случается несчастный случай. Появляется Марк. Анна рассказывает про монстров. Близнецы оказываются живы. И Лоузы активно инвестируют в город. Может я ни с того начала? А если начать с Лоузов? Что я о них знаю? Теперь мне известно, что Лоуз – это потомок Артура Кайера. Когда Артур приехал на большую землю то он разбогател и удачно женился. Он уехал сразу после того, как умер прадедушка. Связан ли его отъезд с этим обстоятельством? Что между ними произошло? У них был конфликт и это факт. На какой почве? Может дела с бизнесом были не так удачны, как хотелось? Может мама что-то знает о своих предках? Искать связи в разрозненных фактах моё любимое занятие, хотя в последнее время мне как-то тяжело было сосредоточиться. Надо постараться посмотреть «между» этим набором заметок и может быть я замечу эти едва заметные ниточки логической связи.
До встречи с мамой оставалось ещё три часа, и я решила, как я это называю «полежать с закрытыми глазами». Я поставила таймер на сорок минут и рухнула на заваленную вещами кровать. Я очень быстро провалилась в сон. В сон, где я тону в озере. В тот летний день мы с папой снова отправились к лесному озеру, где я училась плавать, нырять и задерживать дыхание под водой. Мне кстати хотелось быть космонавтом в детстве. Я знала, что перед отправкой в космос они тренируются в воде. Состояние невесомости. Работа в скафандре и так далее. Сначала я просто плавала вокруг деревянных свай, представляя, что это тренировочный бассейн с элементами космического корабля. И со временем я погружалась всё глубже и глубже. По мере того, как я тренировала задержку дыхания я смогла опускаться на дно и проводить так минуты две. Правда я всегда была на «крючке» у папы. К моей ноге была привязана верёвка и он периодически её дергал, спрашивая «как дела?», а я дергала в ответ типа «я нормально». И вот однажды я нашла на дне круг из кирпичей похожий на колодец. Он почти развалился и приложив немного усилий я разрушила его до основания. На дне колодца был камень. Необычный. Он был весь в сквозных дурках как сыр. На ощупь он не был похож на те камни что лежали на дне и на берегу. Он был похож на курок железа, но он так странно переливался. Я бы сказала, что он был покрыт перламутром. Ну и конечно я захотела его вытащить. Я отвязала верёвку от ноги и продев через небольшое отверстие в валуне я всплыла на поверхность и попросила папу помочь вытащить мне его. Папа просил не нырять больше и грозился что больше мы сюда не придём, но азарт и любопытство было сильнее меня, и я опять опустилась на дно. Уперевшись в каменистое дно ногами я стала тянуть за верёвку со всей силой. Как на зло тогда я ногой наступила на острый камень и почувствовала, что проткнула ногу. Кровь начала подкрашивать воду вокруг, но я не сдавалась пока верёвка не оборвалась. Папа вытянул верёвку понятное дело, что без меня и камня. Я не рассчитала сил, и попытка подняться со дна увенчалась судорогами утопленника. Папа нырнул за мной, втащил на лодку и начал делать искусственное дыхание. Это не помогало. Папа рассказывал, что он был готов разрезать мне грудную клетку чтобы заставить биться сердце, сделав прямой массаж. Он кричал на моё безжизненное тело и бил в солнечное сплетение. По-моему, даже сломал мне ребро. И знаете что? Это помогло. Конечно, это сработала, а иначе бы я сейчас не лежала в кровати и не игнорировала звон будильника: «Мама дорогая! Твою ж налево! Мама! Обед!». Я вскочила с постели и кое как накрасившись выскочила из квартиры.
– Мама, привет! Прости что опоздала. Ты что-то заказывала? Я буду всё!
– Конечно, дорогая. Я уже сделала заказ. Как ты Лея? – спросила мама, положив свои руки на стол. Это был верный признак того, что разговор будет о личном или очень важном и одновременно сложным.
– Я, хорошо… Ну или лучше, чем вчера, но хуже, чем неделю назад, – ответила я,
заметив, что мой личный психотерапевт отвела взгляд. Это было необычно. Мария Корс психолог со всеми степенями и дипломами, разбирающая самые сложные и самые личные проблемы у людей первого эшелона власти в большом городе мнётся при разговоре с дочерью. Холодная, расчетливая, прагматичная Мария Корс не в своей тарелке?
– Мама, что случилось? – и тут мама закрывает глаза и собирается уже что-то сказать как неожиданно…
– Добрый день, вы не против если я присоединюсь к вам?
– Марк? – всё же над манерами детективу стоит поработать.
– Я прошу прощения, но я заметил, что у вас начинается сложный разговор?
– Да, Марк, ты правильно понял, что мне нужно поговорить с мамой. Кстати, мама
это Марк.
– Добрый день, Мария.
– Вы знакомы? Ах да, ты же детектив.
– Добрый день Марк, присаживайтесь. Я уже заказала и пока не принесли заказ, я хотела рассказать или объяснить … – опять мама начинает затягивать.
– Мама, я тебя не узнаю. Что случилось? Вы знакомы с Марком? Что происходит? –детектив посмотрел на мою маму таким взглядом, после которого она выдохнула и облокотилась назад.
– Марк? – обратилась я к детективу.
– Прежде чем я тебе всё объясню я должен предупредить. С этого момента ты не ведёшь расследование и не ищешь отца. Теперь ты, как и мы, – Марк посмотрел на мою маму, которая, уставившись на свои руки перебирала кольца на пальцах. – Помогаешь в одном очень старом и сложном деле.
– И чем ваше дело важнее моего отца?
– Это началось с вас. С тебя и отца, – спокойно, и как обычно бывает холодным, ровным тоном сказала мама. – точнее, после того как ты десять лет назад пыталась вытащить камень из озера.
– Камень с дырками?
– Да, хорошее название для философского камня.
– Я чувствую себя сейчас настолько странно, что готова поверить в то, что я ещё в больнице и я в коме, и всё это одна странная иллюзия.
– Дорогая, выслушай меня пожалуйста. Я понимаю, что услышанное будет трудно принять и понять, но других вариантов нет. И пожалуйста не перебивай и без эмоций пока ты не узнаешь всё, – это какая-то интересная тенденция. Вот уже второй человек за два дня просит меня без эмоций выслушать и понять. Такое чувство что всё не просто плохо, а ужасно. Но мне ничего не оставалось, как кивнуть головой в ответ.
– Я, как и Марк мы работаем на Лоузов. Я не на прямую сотрудничаю, а через фирму, где работаю поведенческим психологом. К нам несколько лет назад обратилась Даниэлла Лоуз поначалу с простой просьбой – протестировать сыновей близнецов. Это выглядело как обычная тревога за детей, которые родились и выжили вопреки всем худшим прогнозам. Но всё оказалось намного страшней. Поначалу были обычные тесты. Вопросы и ответы. Всё было в рамках взросления подростков. Обычные дети. Тесты повторялись каждый год. Но года три назад после результаты тестов близнецов стали сильно отличаться. Это нормально при пубертате. Скачкообразные изменения. Нестабильная психика. Меняющиеся интересы и предпочтения. Я попросила результаты анализов крови чтобы посмотреть динамику изменения гормонального фона, но мне отказали, и я пошла на хитрость. Я добыла образцы крови, пота и волос братьев. И в университетской лаборатории провела анализы, – мама положила бумаги с результатами анализов на стол передо мной. И на против десятков медицинских терминов, обозначающие тот или иной компонент крови было написано «не обнаружено»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/meri-bard/kogda-pridet-monstr-70979413/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.