Читать онлайн книгу «Узлы и волны» автора Анна Цой

Узлы и волны
Анна Цой
Третья книга цикла.Идеально отлаженная система подбора пары. Допускающий и привносящий. Тот, кто даёт магию и тот, кто выпускает её в мир. Связка и дракон – если называть словами обычных людей.Мир магии и технологий. Система, выбравшая меня и мою подругу в Тандем для государственной демонстрации дружбы между двумя странами. Как итог – две деревенские школьницы в столичном пансионе. А в нём целая группа тех, кто стократно сильнее. Ошибка системы или чей-то расчётливый план?Командир, невзлюбивший нас с первой тренировки. Приключения, игры с политической подоплекой, тайна идеальной семьи и первая любовь, появляющаяся вопреки всему.

Анна Цой
Узлы и волны

Глава 1
Мама вела четырёхместку. Этим было сказано много, потому как мы дважды почти въехали в ограждение, пять раз были обруганы другими участниками дорожного движения и бесчисленное множество раз подрезали всех подряд. Эта женщина ещё и подпевала переливам голоса из динамиков и заставляла меня завидовать едкой завистью. Мне бы такую непосредственность и голос. Моё же умение сипеть и не попадать в интонации выбивало из колеи всех, кто был вынужден оказаться в нескольких метрах от моего музицирования. Более того – даже папа признавал моё фиаско в этом деле, имея ввиду, что он нахваливал каждый мой шаг с рождения, иногда прерываясь на закатывание глаз.
– Ая, это он должен стесняться, а не ты, – продолжила болтовню мама, – естественно все вокруг в шоке от вас, как от пары. Твой выбор, он… интересный, – она хрюкнула, – это я к тому, что местные СМИ по какой-то причине обожают ретушировать фото. А Оз ещё и прячет кадры с собой, – кивок, – не мудрено, солнышко. Хотя своеобразность внешности чаще всего компенсируется харизмой, – она хихикнула и повернула вправо, – ну или ещё чем.
Я села удобнее и продолжила тянуть коктейль, всё пытаясь победить ускользающую чёткость мира вокруг. Ром был со мной не согласен и добавлял игривости моменту.
– Мам, ты знала, что у нас разные вкусы? – попытка остудить родительский пыл.
Но и тут было ограничение – промилле в её крови приплясывали чуть скромнее моих, пусть и допустимо для вождения.
– Эй, я не говорила, что твой парень не симпатичен с точки зрения полового влечения! Я сказала, что он страшненький.
Логично, что ещё скажешь.
– Давай я уточню сразу, – повела глазами я, – мам, а ты видела когда-нибудь красивых людей по твоему мнению?
Она задумалась.
– Да, в зеркале сегодня, – она важно покивала, – и сейчас справа сидит. Ну ладно, ещё у одного я из сенаторского пиджака сперла ключи от четырехместки, чтобы нам не пришлось ждать его по работе два часа.
Смешок от меня.
– Он ждал тебя утром не менее трёх, – парировала.
– Ты права – будь там ты, срок увеличился бы до пяти, – она резко затормозила перед воротами школы.
Я высунула руку, оголяя чип.
– Ты не права насчёт Оза, – вернула стекло на место я, – он… симпатичный.
Она едва дождалась полного открывания сперва стеклянных купольных ворот, а после и обычных решетчатых, прежде чем нажала кнопку газа и рванула вперед с громким «Вр-р-рум!», разгоняя озадаченных пешеходов и непривычных к такому вождению школьников на двухместках.
– А я понимаю почему ты отрицаешь, солнышко, – широко улыбнулась она, – и ты не представляешь как я рада, что ты справилась. Раньше звонила мне и папе каждые полдня, а сейчас ты на вопрос поездки на эти выходные домой задумалась, – она завернула на парковку и почти полностью повернула корпус в мою сторону, чтобы провести пальцами по моей щеке, – и хотя я грущу и очень по тебе скучаю, но я понимаю, что нужно проходить этот порог взросления вместе. Мы с папой… – она тяжело вздохнула и обратила, наконец, внимание на парковочное место, в которое метила, – мы с твоим папой никак не могли поверить, что тебе уже восемнадцать, – жалобный скрип о соседнюю четырехместку, – ой, ну ладно, – она всё же остановилась, – я веду к тому, что хоть тебе и помог с сепарацией от нас твой парень, однако напоминаю, чем закончились отдаления от родителей для меня в твои годы.
Она ткнула пальцем в меня. Я пыталась повернуть голову к месту аварии, находящейся с моей стороны – мешал медицинский воротник на шее, в который меня упаковали по приезду в больницу часа четыре назад. Папа был настроен отрицательно к таким вещам, как хождение по прохладным болотам чужих стран, а в особенности к ночлегу там, поэтому меня проверили по всем параметрам простуженности, нашли лёгкое воспаление тканей в области шеи и решили активно лечить уколами, остро пахнущими мазями и этим самым воротником, который головой поворачивать не давал вообще. С мамой всё было проще – она вылечила меня походом к косметологу в компании алкогольных коктейлей и исполнения пары давних капризов. М-да, язык любви у родителей был полярный, как и интересы.
– Пара царапин, – перехватила стаканчик другой рукой при выходе я, – тебе повезло, что цвет такой же, как у папиной, – уже привычно доставая из бардачка все нужные приспособления для реанимирования способов маминого вождения, – две минуты, и никто ничего не заметит. Только постой на страже.
Она деловито выпрыгнула с водительского места, проплыла до меня, уже усевшейся на корточки перед чужой четырехместкой с чёрным гель-лаком и лампой-фонариком, оценила масштабы и хмыкнула:
– Схожу пока соберу твои вещи в комнату, – она открыла пассажирскую дверь, рванув той по все той же соседней многострадальной четырехместке, забрала свою сумочку и добавила, – тут тоже замажь.
Я цокнула.
– Твою… мам, кто из нас ещё пьяный? – закатила глаза.
– Ты, – она хихикнула, – ты же со своей родной и любимой мамулей разговариваешь ругательствами, – снова смешок, – к слову, я отметила насколько часто ты начала это делать.
Это всё Оз! Я просто повторяю.
– О, я хотя бы делаю это на костнийском, – хмыкнула я, – не делая вид, что никто в семье не понимает заковыристых фраз соседней страны. Причём, кстати, намного более ругательных, чем использую я.
Забавное отличие – соголдский мат имел более околопостельный контекст, основываясь на конкретных словах, в то время как Костна ограничивала брань до обыденных слов, попросту скомпонованных в определенной последовательности. «Твою маму», например. И ни одного слова про гениталии и способы их применения.
– А ещё мы с папой не просто так хмуримся, когда ты подпеваешь своим песням, – напомнила ей, – они у тебя все про «любовь».
Она цокнула и убежала в сторону входа в общежитие, успев заставить засмотреться ею пару среднестатистических костнийских школьников. Так всегда было, когда она надевала что-то молодёжное – к ней как-то подходили клеиться парни лет двадцати, распознав в ней свою одногодку.
Передо мной же исчезала пара царапин, которых нужно было просушить ещё пару секунд и… готово! Теперь ещё след от двери, и я свободна.
– Долго вы так сидите? – заставил меня вздрогнуть прислонившийся к четырехместке в метре от меня папа.
Я почти выронила стаканчик с коктейлем, не заметив его приход.
– Мама ушла… – начала было я.
– Не более двух минут, – голос Оза из открытого окна побитой мамой четырехместки.
Задрать голову у меня не получилось из-за воротника – пришлось вставать и извинительно улыбаться для него в том положении. Как я его не заметила, прости система? Пить, вероятно, нужно меньше.
– Я и не подозревал, что у тебя есть настолько интересный талант, – улыбнулся папа, – мне довелось увидеть сам процесс парковки.
Он указал на заднее крыло, теперь идеальное, как и до стыковки.
– Из-за того, что бортовой компьютер моей двухместки стоит отдельно от основной части, – вернулась к маскировке я, – в гараже стало мало место, чтобы я смогла вписаться туда без последствий. Так что… левый бок я перекрашивала трижды, – пожала плечами, – а маме просто нравится наш уличный фонарь. Тянет он её… как магнитом.
Мой хихик заставил Оза покачать головой, а папу идти разглядывать предполагаемое место аварии.
– Где твой телефон? – спросил Оз-зи, стоило папе отдалиться от нас.
Злился. Причём достаточно сильно.
– Забыла в комнате, – призналась я, – в любом случае я была с родителями.
Он скрипнул зубами.
– Прости за… – я постучала ногтем по его дверце, – если хочешь, то я попрошу папу возместить.
Парень закатил глаза.
– Я злюсь не из-за этого пустяка, а того, что ты не сказала мне куда ты направляешься, – отчеканил он.
– Ты узнал это от меня, – помог мне подняться с корточек папа, – Оз, ей следовало быть в больнице раньше.
Крокодил сузил глаза, вышел из четырехместки и поравнялся лицом к лицу с папой.
– Именно для этого я и прибыл сюда четыре часа назад, – ледяным тоном.
Я прямо воочию заметила летящие между ними искорки.
– Адам, золотой, а ты уже здесь? – вынесла мой рюкзак из дверей мама, – пешочком добежал? Подождал бы нас, мы же не долго. Да и вообще… ты обещал нам минимум час работы взамен нашему перекусу.
Он перевел на неё уже совсем другой взгляд – снисходительный.
– Кими, вы выехали с парковки сената полтора часа назад, хотя должны были оставаться в местной столовой, – вполне доброжелательное, пока мама семенила до заднего сидения и скидывала ношу туда.
– У нас коктейли закончились, – созналась я.
Папа покачал головой и открыл было рот.
– Твой ждет тебя в подстаканнике, – опередила его мама, – мы про тебя не забыли, дорогой. Не ругайся.
Меня погладили по голове со всей отцовской добротой и любовью.
– Спешу огорчить тебя, Ая, однако ты остаёшься в школе на эти выходные, – заставил папу замереть Оз-зи, – нам назначили психологический тренинг, – он взглянул на часы, – на который мы опоздали на все пятнадцать минут. Мероприятие обязательного характера.
Он взял меня за руку, только сейчас обратив внимание на внешний вид. И я не про воротник.
– И как бы прискорбно мне не было, но нам нужно поторопиться, потому переодевать твой непристойный вид мы не будем, – он взял меня за руку.
– Сколько будет длиться тренинг? – нахмурился папа.
Он вообще на Оза теперь смотрел как-то агрессивно. Говорил тем более.
– Я могу отвезти Аямако к вам, – дернул щекой Оз, – если это потребуется.
Папины глаза сверкнули!
– Адам, – остудил его голос мамы, – не надо. Мы с тобой обсуждали это. Поэтому выключай ревность, садись и поехали домой.
Папа возмутился:
– Он уже сказал «к вам»! Кими, это нечестно.
– Я не перехожу границы, которые вы выстроили, – смотрел в упор на моего отца Оз-зи, – ни её, ни ваши.
Папа решил уныло сбежать подальше. То бишь к водительскому месту.
– Да иди ты со своими границами, – уже более расслабленно и весело буркнул папа, – меня бесят не твои действия, а ты сам, – смешок, – ты крадешь у меня дочь, бессовестный.
Я расплылась в улыбке.
– Пап, я тебя люблю, – помахала ему пальцами, – если хочешь, то я приеду на электричке.
– Я не отпущу тебя в общественный транспорт, – сразу активировался крокодил.
Подарила улыбку и ему, а то чего он так на папину лояльность реагирует строго.
– Вторая бессовестная, – успел занять место папа, – «если хочешь». Что вы за фразы такие двоякие выбираете? Как же мало я радовался тому, что раньше её было невозможно вытянуть из дома!
Мама хихикнула.
– Рюкзак, солнышко, – напомнила мне, но забрал его Оз, – и я завтра испеку тебе блинчики. Хм… вернее, вам двоим, – пошло заманивание и от неё.
– Семейный ужин, – заставил Оза напрячься папа, – никаких отговорок. Нам нужно вводить нового члена семьи в общее времяпрепровождение.
Капитан серел лицом на протяжении пары секунд, пока не спросил:
– К какому времени?
Родители переглянулись.
– Ая? – папа.
Я пожала плечами.
– Если учесть, что он меня разбудит часов в восемь, а отбиваться я планирую до десяти, то примерно к двум-трем будем, – была счастлива я, – помогу с приготовлением и соберу ещё некоторые вещи из летних.
Мама и в самом деле рассортировала их максимально топорно: облегающие и короткие мне, потому что они ей больше нравятся, более спокойные – дома.
– Пойдёт? – поглядел на Оза папа, – но если прибудете позже, то никто не станет тебя судить, Озерфир.
– Я учту, – кивнул парень, – мы опаздываем, – он забросил мои вещи себе в машину прямо через открытое окно и повел меня в сторону нужного корпуса.
Я же снова помахала родителям и довольно зашагала следом, допивая свой напиток.
– Почему сегодня четырехместка? – выбросила в урну пустой стаканчик.
– Слова Самерфил про твою одежду на этот сезон меня насторожили, – сурово глядел вперед крокодил, – и не зря. Напомнить тебе стандартную длину шорт для приличного общества?
Мне почему-то стало радостно:
– Ты хотел поехать со мной в магазин? – поменяла опору в виде его руки на локоть я, – ну и эти чуть покороче обычных. Попы в них не видно.
Он фыркнул.
– Зато видно кое что другое, – завернул на другую тропинку, – что это за дрянь, Ая?
Переводные татуировки. Всего-то. А место такое, потому что на одной модели увидела на задней стороне бедра. Красиво же! Вот и он заметил, но сопротивляется.
– Через полгода сотрутся, – утешила его, а после злющего взгляда на себе явно нетрезво рассудила, – если перестанешь ворчать и злиться, то отправлю тебе их фотографии в более полном виде.
Он сбился с шага. Я была довольна целых два поворота, в течении которых он молчал. Но стоило ему открыть главную дверь на входе в корпус, как то, что он обдумывал, вскрылось:
– В чём именно нужно сниматься – закажу с доставкой вечером, – без тени стеснения глядя на меня.
Я от такого успела закусить губу и уткнуться взглядом в пол. Вот от него никогда ничего подобного не ожидаешь, и он удивляет всё сильнее.
– Уверен, что хватит времени до вечера, чтобы выбрать… образ? – плелась за ним по лестнице.
Оз-зи расплылся в ухмылке.
– У меня всё заранее подготовлено, Ая, – открыл передо мной дверь кабинета психолога, – и ждёт своего часа.
Шла мимо него я розовая. Причём с ног до головы. Причём под прицелом сразу двадцати присутствующих – обе команды, психолог и Ильяс ждали очевидно только нас.
– А вот и опоздашки, – почему-то нервничала психолог, – Мако, Оз. Как же я рада видеть вас в новом статусе! Как успехи адаптации вашей пары?
– Замечательно, – сел на диван и ухмыльнулся Оз-зи, – прошу прощения за ожидание. Непредвиденные обстоятельства.
Присутствующие в этот момент разглядывали моё поспешное семенение в сторону соголдской стороны и Фреи во главе.
– Здесь свободное место, Ая, – дёрнул меня за край шорт капитан.
Да ещё так открыто, что я почувствовала, осознала и признала насколько они у меня были короткие. Особенно впечатляло то, как за спиной так и осталась его рука, едва заметно донимая кончик моих волос в косичке, однако дисгармонируя с обыкновенно отстранённым общим обликом парня.
– Первый раз за всё время, когда я пожалел о своём статусе главы студенческой организации, – прочистил горло Ильяс.
Я мило помахала ему рукой. Он дёрнул щекой.
– Мы обсуждали ваше положение с педсоветом, – тоже улавливала волны тревожности психолог, – и решили, что дружеские отношения скорее уменьшат напряжение во время беседы.
Я оглядела присутствующих и отметила: мы сидели ровно напротив смотрящих исключительно на нас психолога и Иля, в то время как остальные выглядели скорее присутствующими, чем такими же участниками. Это крокодил такое место выбрал?
– Не трясись Макака, нас тоже успели пальцем по носу потыкать, – Фрея решила доказать это тычком для Тинго, – так что наслаждайся, ты оценишь.
– Не забывайся, Самерфил, – вторил поведению Оз-зи Иль, – ты обязана присутствовать на собраниях каждую неделю. В этот раз это приказ школьной администрации.
Оз усмехнулся и откинулся на спинку нашего дивана. Ясно кто был инициатором проблем подруги.
– Начнём беседу, – собралась с силами психолог, – на повестке дня у нас крайне деликатная тема, которая ни в коем случае не несёт в себе учебный характер, однако обязательна для прослушивания.
– Вы умело отдаляете от себя озвучивание темы, – забросил ногу на ногу Оз, – у меня есть догадка, однако я не понимаю по какой причине главными претендентами для просвещения выбраны именно мы с Аей, а не провинившиеся Тедда с невестой.
– Мы только час назад вышли с профилактики, – выдохнул с тяжестью Кернилс, – которую, если я правильно понял, организовал именно ты, Оз.
– Безалаберного тебя я бы тоже исключил из команды, – сверкнул на парня глазами капитан, – соцпедагог прямо говорила всем ещё при утверждении первоначального списка участников Фратрии – мы лицо страны. А ты открыто показываешь Соголдской стороне, что наши школьницы не способны закончить обучение без каких-либо недоразумений.
Своё слово вставил Иль:
– Они уже сделали, Оз. Наша задача – предотвратить повторения с вами.
Я подавилась коктейлем.
– С чего вы решили, что именно мы нуждаемся в разговорах о контрацепции и школьной беременности? – злился капитан, – в особенности твоё согласие с происходящим раздражает, Иль.
Ильяс отвернулся к окну.
– Я осознаю, что именно творится сейчас у тебя в голове, – только и пробурчал он, – и не только с гормональной стороны, но и с фактической, которая не может пойти против правил рода.
Озерфир сузил глаза.
– Два месяца традиции потерпят, – почти рычал он.
– Мы ни в коем случае не запрещаем вам строить отношения и дальше, – оправдывалась психолог, – выглядело бы странно, направь я вас двоих сперва навстречу друг другу, а после пытаясь настроить на отдаление.
Фрея хихикнула. Иль зло её оглядел. Она показала ему нецензурный жест.
– Причина, – дёрнул щекой Оз, – почему мы, а не любой из них.
Психолог сглотнула.
– Потому что при первом взаимодействии вас в команде составлялся… как и каждый год, – она вздохнула, – список предполагаемых социальных взаимодействий. Система следила за вами с первых дней утверждения в команду. Ты, Оз, как и Аямако, были объединены в зону риска беременности ещё в первый месяц Фратрии. По этой причине мы не обращали внимания на пару Кернилса и Пич. Мы их попросту игнорировали, сосредоточившись на вас.
Мои глаза стали круглыми.
– То есть вы знали, что мы будем вместе ещё в первый наш приход сюда? – пробормотала я.
Оз хмыкнул.
– Не я, а система, Аямако, – улыбнулась мне психолог, – я подтвердила это сразу же после вашего посещения, надеясь, что вы будете приходить беседовать со мной почаще, – она смутилась, – поэтому я была удивлена тому, что вы справились сами, пусть и сделав это в разы медленнее, чем происходило бы с моей поддержкой.
Я нахмурилась. Оз поставил локоть на подлокотник дивана и закатил глаза.
– Вы признаёте свой провал, поэтому пытаетесь сейчас как можно поспешнее предотвратить последствия и со второй официальной парой, – был насмешлив крокодил, – однако, я на вашем месте был более предусмотрителен, потому как логичнее было бы отметить тех, кто формальный и публичный статус как раз-таки не признаёт, – его взгляд впился в Фрею с Тинго, – но нет – вам удобнее ловить девиации среди тех, кто из своего поведения их исключает.
Каким же сейчас ядовитым он был!
– С их поведением борешься как раз ты сам, – усмехнулся Иль, – а вот с тобой так не прокатит – тебе нужно административное предупреждение, чтобы ты понял, что твои… деяния будут неправильными.
Оз цокнул.
– Не неси… чушь, – зыркнул на друга капитан, – следить за поведением их я не был обязан, – на Кернилса с унылой Пич, – за собой и моей девушкой я делаю это всегда, без исключений.
Иль был не согласен:
– Кроме её внешнего вида, – с намёком на всё те же шорты.
Забавно, что на меня саму он при этом вообще не смотрел.
– Сегодня выходной, – оторвалась от коктейля я.
– В уставе школы нет прописанных мерок относительно одежды, – резко нахохлился крокодил, пускай ещё минуту назад сам ворчал на меня за это, – как и запретов на ношение чего-либо, кроме школьной формы. Только ваша организация топит за дресс-код.
Иль, как и я, негодовал:
– Вашу организацию? – повторил он, – и ты сам ненавидишь подобное проявление хм… «открытости».
Я же смотрела на Оз-зи с восхищением.
– Это не означает то, что ты можешь говорить в присутствии кого-либо о ней, – расширились крылья носа у моего парня, – потому как это только моё дело и мои решения, но никак не касающиеся тебя, либо школьной общественности, – смешок, – к тому же ты исключил меня из палаты «Отца».
Ильяс задумчиво хмурился.
– Мы сделали это единогласно, – поправил друга Иль, – и я бы совершил это ещё раз сейчас, слыша то, как ты снова идешь против всех со своими представлениями, – он оглядел меня, – хотя я и удивлен тому, что она молчит, пока за вас отвечаешь ты.
Я пожала плечами и продолжила разглядывать свежий педикюр на большом пальце, кокетливо выглядывающем яркой сочной синевой из-под босоножки.
– Очередная ошибка, которую ты допустил в отношении нас, – преобразовался в довольного Оз.
Психолог покачала головой.
– Приступим к программе мероприятия, если позволите, – она провела пальцем по экрану своего планшета, – мню было подготовлено несколько обязательных вопросов личного характера, которые, по правде говоря, я обязана задать без присутствия кого-либо, кроме вашей пары, однако по приказу её величества это происходит в кругу участников Фратрии, которые обязаны принять факт того, как поступать не следует на примере исключённых участников и тех, кто ещё этого не совершил.
Оз сразу же скрестил руки на груди.
– Мне нужно ваше устное согласие, – ещё сильнее волновалась женщина.
– Да пожалуйста, – крокодил, пока я пожимала плечами.
Мне это нравилось явно меньше, чем ему.
– В таком случае я начну, – ее глаза нашли нужную строчку, – вы отчётливо признаёте себя парой?
Странный вопрос.
– Да, – отчеканил Оз.
Как я поняла, отвечать мне можно было только, если у нас мнения расходятся, так что кивнула и промолчала.
– Насколько продолжительное время вы находитесь в отношениях и планируете ли длительное взаимодействие? Точнее выражусь: вид ваших отношений, – психолог.
Тут я задумалась. А какие есть, прости система?
– Практически две недели, – улыбнулся Оз-зи, – максимально длительно в планах. Вид? На данные момент романтические.
Женщина что-то отмечала в своих электронных документах. И по внешнему виду готовилась к самому неприятному:
– Находитесь ли вы в сексуальных отношениях? – её взор прилип к сереющей мне.
– Нет, – усмехнулся Оз.
– Нет?! – с двух сторон завопили Грегори и Иль.
Оз-зи закатил глаза. Я мечтала провалиться с этого самого места в подвал.
– Я же говорила, что нет, а вы мне что-то доказываете, – фыркнула Фрея.
– То есть… – Онни, вытирая кончик носа, – я была права, Пич, – она попыталась шептать в тишине, – она будет тянуть и использовать его, а не…
– Хватит, – осадил её капитан, – не нужно распространять домыслы.
Девушка скисла.
– Отчёт системы говорит о том, что вы оба находились в отношениях, предшествующих этим, – старалась быть тактичнее психолог, – я… прошу прощения, но был ли у вас сексуальный контакт с прошлым партнером?
Я прикрыла рот рукой, начиная тяжело дышать.
– Да, – Оз.
Все ждали меня. А я думала уже тянуться к телефону, чтобы вызвать папу, как Оз-зи всё понял:
– Она не будет отвечать на этот вопрос, – строго, пусть и сжав мои пальцы в своих, – как и на другие. Отвечать по необходимости буду я.
Психолог порывисто кивнула и неожиданно пробормотала:
– Помимо всего мне доступен полугодовой отчет системы из прошлой твоей школы, Аямако, – она смутилась, – я перенесу отметку о девственности в свою таблицу ответов.
Лица присутствующих медленно вытягивались, пока я прятала лицо на плечо расплывшегося в удовольствии капитана. И чего он так скалится, если мы с папой просто проставляли такие галочки везде в больничных листах, чтобы не раздражало особо после всей этой истории с Реджи? Кто вообще после того интервью мог в это поверить?
Фреин хрюк был тому подтверждением, пусть никто на неё не обратил внимания.
– Планируете ли в сексуальный контакт в течении двух ближайших месяцев? – психолог.
Ну хоть что-то более адекватное и относящееся к Фратрии.
– Да, – ухмылка на лице крокодила.
– Нет, – выдавила я.
Смешки со всех сторон.
– К-хм… – переводила взгляд с меня на Оза женщина, – в таком случае я перейду к более непосредственным вопросам. Как вы относитесь к противозачаточным инъекциям?
– Резко отрицательно, – нахохлился Оз-зи, – и предупреждая ваши вопросы – отрицательно ко всему, что как-либо влияет на организм. Мне нет разницы на уровень влияния, важен сам факт.
Психолог пыталась найти на его лице причины такого решения. Парень же смотрел на неё прямо и безразлично.
– Относительно мужских и женских? – уточнила женщина.
Ей его ответ уже не нравился, особенно после того, как он кивнул.
– Её величество настаивала на вашем инъецировании сразу после этой беседы, – призналась психолог.
Оз рыкнул:
– Нет. Особенно в отношении Аи.
Мне было интересно почему.
– Я не против, – сообщила ему.
– Я против! – сузил на мне глаза крокодил, – ничего влияющего на твоё здоровье мы вводить не будем.
Мне оставалось только пожать плечами и забросить голову на спинку дивана, чтобы смотреть на потолок.
– В таком случае необходимо подписать отказ, – указала на наши завибрировавшие учебные браслеты психолог, – и ответить на следующий вопрос. Предпочитаемые средства контрацепции?
Вот я понимала для чего это спрашивается, но не при всех же и не сейчас, когда я ещё не планировала с ним ничего кроме объятий.
– Барьерные, – плевать было Озу.
– Я вообще не понимаю, как можно умудриться залететь, если в медкабинке, кабинете секс-просвета и… ещё где-то там, не помню, тебе бесплатно всё нужное отдадут, вколют и объяснят, – хрюкнула Фрея, – да так, что не отцепишь их от себя потом с попытками тебе всё рассказывать.
Ей было весело.
– Да? – взглянула на Кернилса Пич.
Тот уже явно прочувствовал эту жизнь, тяжело вздохнув.
– Эта беременность была незапланированной? – сразу же вцепилась в них психолог, – вы уверяли нас в обратном.
– Ага, – хихикнула Фрея, – расскажите, как можно было так проштрафиться, чтобы мы поняли, как делать не надо. А то все принялись донимать Какку, а она крокодилу не даст ещё минимум годик.
Внимание вернулось ко мне со всеобщим удивлением.
– Пич, используемые вами… – начала было психолог.
– Я уже отвечал на этот вопрос, – взглянул на женщину из-под бровей Кернилс, – ничего. Мы не использовали ничего.
– Но мы его и не планировали, – пробурчала Пич.
Фрея просто заржала.
– Нет, ну логично, чего нет то? – заливалась она.
– Почему я не могу исключить из команды всех идиотов? – пробурчал Оз.
– Потому что в первую очередь тебе бы пришлось исключить себя, – не выдержал в этот раз Кернилс, спровоцировав всех на ответные действия: Пич впилась в его руку своими двумя, Эрни направился к нам, я в прямом смысле вскарабкалась на дернувшегося Оз-зи, Иль встал ровно между ними, а психолог возвестила:
– Я выставляю запрет на негативные эмоции в этом кабинете! Сегодня только уважительное обращение среди вас, а также контроль негативных ситуаций.
Крокодил обескураженно разглядывал меня на себе, пока Эрн падал на моё место и начинал болтать:
– Ну чего вы все здесь такие злые? Всякое в жизни бывает, да, Мако?
Я аж глаза расширила. Он знает о том, что я видела тогда в тумане?! Откуда? А ещё кто знает? Оз?!
– Ая, слезь с меня, – усмехнулся Оз-зи, – я не планировал ни на кого кидаться. Честное слово.
Мне пришлось опасливо раздвигать их двоих, садясь между, но прижимаясь к капитану – он мне хотя бы намёки никакие не озвучивает.
– Тедда, говори только то, за что сможешь ответить, – капитан с ухмылкой, – Бахтьяр, что ты здесь забыл?
– Я группа поддержки, – улыбнулся мне Эрни, – и твоя совесть, – для крокодила, – будь хорошим, Оз-зи. Не ругайся.
Капитан ответил ему действиями – пересадил меня к краю, расположившись посередине узкого пространства.
– Тедда, две лекции на тему правил поведения в обществе, – процедил Иль, – вернёмся к тебе, Оз.
Как же похоже они себя вели с Оз-зи! Почему-то со стороны Илияса это звучало сродни высокомерию, как и раньше.
– По какой причине никто не стремится наказать Лакмаара? – Кернилс скрестил руки на груди, – если уж вы оба топите за правила, то приравнивайте себя к остальным. Дружба никому не должна помогать избегать правды.
Крокодил зло усмехнулся. Я решила успокоить его, ободряюще положив руку на его бедро. Реакция у него была мгновенная: ошарашенный взор на меня, которая поняла, что он всё это воспринял слегка не в том ключе и решила убрать свои неосознанные облапывания подальше. Кто бы мне это разрешил сделать! Почти шлепок по моей руке под вниманием лишь некоторых присутствующих, ладонь поверх моей, расплывшееся по его лицу удовольствие и сжатые пальцы на моих, заставляя меня непроизвольно повторять всё то же, только с его ногой. Зато да – он расслабился.
– Позови я его на лекцию, нам придется слушать его, а не диктора, – цокнул для Кернилса Иль, – давайте вернемся к опросу.
Психолог кивнула. А я трезвостью не сильно отличалась, о чем говорил пустой коктейльный стаканчик рядом со мной, потому ехидно поджала губы и… сжала пальцы сильнее. Оз шумно выдохнул, зажмурившись и запрокинув голову на спинку дивана.
– Благодарю, – не обращала внимания на нас психолог, – на самом деле у нас остался только видеоряд, который я сейчас включу.
Пальцы вырвались из захвата, скользнув к внутренней стороне бедра парня.
– Ты пару минут назад сказала, что два месяца между нами ничего не будет, – наклонился к моему уху Оз-зи, не забыв остановить заставляющие его голос становиться хриплым действия, – вот и не провоцируй.
Я хихикнула. Проектор осветил стену за спиной уходящего на другое место психолога.
– Я попрошу каждого из вас отправить мне эссе в конце просмотра, – как для малышей произнесла женщина.
По кабинету естественно пробежала волна смешков.
– Нет уж, – естественно встряла Фрея, – нам не по десять лет, и вы не можете снять с себя лекционные обязанности, – под суровым взглядом психолога, – к тому же вы в самом начале отказались ответить на наши вопросы. Давайте так – мы спокойно посмотрим то, что вас заставили нам показывать, а вы ответите на то, что нам интересно. Идёт?
– От тебя часто поступают крайне провокационные вопросы, Фрея, – дёрнула щекой психолог, – но я вижу ваш настрой, поэтому соглашусь. Напомни мне, что ты хотела узнать.
Подруга ухмыльнулась. Что-то странное происходило до нашего прихода?
– Эта школа очень странно относится к половому воспитанию, – отчеканила Фрея, – до восемнадцати лет у вас четкие правила в отношении полов, как и в других городах. Вроде ближе, чем на метр, не подходить, отношения под запретом, медпроверки каждые три месяца, разграничения на уроках и куча всего другого. Вот только в Белинге у нас с Мако никто эти запреты не снимал. А здесь начинается полнейший цирк с отсутствием запретов, откровенной пропагандой традиционных ценностей семьи и весенними праздниками про любовь. Один за другим. Никто не замечал? – она оглядела присутствующих, резко склонивших головы в нежелании не то, что отвечать – слушать её.
Делали это по большей части хмурые парни, помимо цокнувшей Пич и поджавшей губы Онни. Соголдцы тоже разглядывали нас в непонимании.
– Понятно почему ты не хочешь замуж, Самерфил, – усмехнулся Иль, – с такими наглыми вопросами тебя никто туда не возьмет.
– Мне тоже это показалось странным, – вспомнила я, – сперва идёт очень романтизированный бал Фратрии, потом день признаний, после день любви в коробке.
Последний вообще в этот понедельник – я уже все сопутствующие ингредиенты купила для шоколада своими руками, и одежду подобрала, чтобы краской особо не испортить.
– У нас было всё, кроме бала и очень неофициально, Мак, – хмыкнула подруга, – праздновать нельзя было именно в школе, помнишь? Тут они внутришкольно проводят все увеселение. Это странно, но они ещё добавили церемонию дебютанток, замаскировав его под выпускной, на который пускают всех совершеннолетних, только представь! И не забывай, что на второй этаж общежития, к старшеклассникам, можно попасть независимо от пола, хотя мелких они разделили аж по корпусам.
– Такое нельзя обсуждать в приличном обществе, – фыркнул Илияс.
Но Фрее было плевать:
– Я спросила не у тебя, домогной, – махнула на него рукой девушка, – вы обещали ответить.
Психолог поджала губы.
– Я понимаю вас с Мако, Фрея, – сглотнула она, – ещё недавно вы оказались буквально в другой среде, сменив школу и город проживания. Это само по себе крайне сложное мероприятие, однако вы должны понимать, что в каждой части социума есть свой микроклимат со своими правилами поведения.
Я подумала было, что она сейчас повторит слова Иля, но её перебила Фрея.
– Сексуальное просвещение, объясните тогда мне необразованной, что происходит с моей подругой, – на меня, – знакомыми и, возможно, со мной.
Психолог скрипнула зубами.
– Всё перечисленное тобой выгодно государству, а значит и школе, – не сдавался Иль, – большего тебе знать не обязательно.
Тут уже я открыла рот.
– Ая, нет, – остановил меня Оз, – вечером объясню, но сейчас ты помолчишь.
Я непонимающе его оглядела. Да что тут происходит?
– А нифига, она мне тоже не перескажет ничего умного, – махнула на меня Фрея, – что не так с вашей школой? Я же не успокоюсь, вы меня знаете.
Илияс закатил глаза.
– Как уже обозначил представитель школьной организации, – нервничала психолог, – школа организует фундамент для создания семей ещё в школьном возрасте.
Моё лицо вытянулось. Оз-зи хмурился.
– Зачем? – тихо поинтересовалась, но меня услышали все.
– Ранние браки обусловлены наследованием, – был недоволен крокодил.
Фрея же сияла.
– Поэтому здесь процент старше-и-высшеклассниц, по сравнению с мальчиками, стремится к нулю? – едва удерживала себя на месте она, – я посчитала. Начиная с восемнадцатилеток их всё меньше и меньше. В классе их троих, – на Онни, Пич и Райду, – всего десять девочек, – смешок, – девять без неё, – на Пич, – в предпоследнем шесть. А в их, – на Грегори и Оза, – Мак, твои ставки?
Я пожала плечами.
– Две! – вскинула руки она, – из тридцати человек, две девочки. Лямис ушла по понятным причинам, тут в статистике нечего считать, но остальные где? Только твоя Мелания и ещё одна, но… готова? Вторая уже замужем! Ходит по школе со своим мужем под ручку, системным колечком сверкает. Они одноклассники, – кивнула на моё немое удивление, – и оба выпускаются в этом году. Что вы скажете на это?
Присутствующие скривились ещё сильнее от её умозаключений.
– При чём здесь наследование? – у меня тоже разыгрался интерес, пусть я и спрашивала только у смурного Оз-зи.
– Об этом говорили в интервью со мной, – явно мстил капитану Кернилс, потому как он смотрел на него с ухмылкой, – у каждой семьи высшего круга Костны есть наследственные правила передачи состояния. Чаще всего это происходит при вступлении в брак.
Мы с Фреей переглянулись.
– Мы то тут причем? – качнулась на месте подруга, – я имею ввиду девушки.
– Передача происходит от материк дочери, – Иль.
– В большинстве случаев от свекрови к невестке старшего сына, – Оз сквозь зубы и не глядя на меня.
То самое капиталовложение, про которое мы с Мел говорили! Только она объясняла немного по-другому. Про то, что сенатор не может иметь больше положенного – это понятно, как и про все деньги из-за этого у жены, но про браки я не слышала.
– А зачем при этом так рано жениться? – озвучила мою мысль Фрея, – для чего передавать все это имущество в восемнадцать, а?
– Потому что, как выразился Тедда, – капитан, – у всех семей есть традиции на этот счёт. И чем раньше ты исполнишь свои обязанности, то быстрее займёшь место в семейном совете. Условно начнёшь распоряжаться частью семейного бюджета, если не займешь место главы рода, да, Тедда? – смешок.
Кернилс расплылся в улыбке.
– Только если она родит сына, – довольное от него, – что касается тебя? Если ты всем прямо сказал, что ещё «нет».
Щёки стянуло вниз. Де… дети?! Я?
– Я выношу тебе предупреждение, – был в ярости Озерфир, – официальное.
Кернилс побледнел.
– Ты не можешь делать так по собственной прихоти, – уже не так нагло говорил парень, – тем более из-за личных недомолвок.
Это они про те три ступени до отчисления?
– Оз, – попросил Иль, – не порть ему репутацию так сильно. Несколько недель до выпуска. Будь ты… подобрее.
Капитан фыркнул.
– Прекратит рычать, и я сниму, – Оз.
– Идёт, – Кернилс, – но и ты не перегибай.
– Я подумаю, – крокодильи слова.
Мне же было не до них. Мысли в голове копошились и журчали переливами крови.
– То есть тогда в коридоре ты имел ввиду, что… – начала было.
– Наедине, – отрезал парень.
Естественно я принялась загоняться! И естественно он это заметил и помрачнел лицом.
– Я поэтому и не понимал, чего вы так тянете, – воспрял молчащий до этого Грегори, – понимаю ещё я, но у тебя верхний порог ограничений есть. И, знаешь, у большинства есть кому подхватить наследование, а вот с тобой тут сложнее.
Оз прикрыл глаза от смеси злости и стыда за своего болтливого друга. А вот Грег пытался понять, что не так, пока не узрел моё шокированное лицо.
– Верхний порог? – повторила, задыхаясь, – то есть.ю если ты до какого-то времени не…
– Женится, то потеряет все свои деньги, – почему-то обрадовалась Фрея, – тебе капец, Макакак!
Я чувствовала себя… в клетке? Будто эта дрянь повисла над моей головой и уже давит остриём.
– И-и сколько у тебя времени? – пропищала я.
– У «меня»? – дернул уголком губ он.
Я повернулась к нему. Оказывается, всё это время он не сводил с меня глаз.
– У нас, Ая, – продолжил крокодил, – не только у меня, – едва потушенный смешок, – до двадцати пяти. Четыре года.
Я выдохнула. Нет, ну если так, то всё же не совсем плохо. За такое время я как раз и планировала хм… созреть.
– Оз, – почему-то прошептал Грегори.
– Заткнись, – рыкнул капитан.
Фрея хихикнула.
– Подвох? – догадалась я.
– Вечером, – заставил нас всех присмиреть одним злобным взором Оз-зи, – Самерфил, ты узнала всю нелестную дрянь, или есть ещё за что тебя больше возненавидят?
Подруга хмыкнула.
– Говори за себя, – фыркнула она, – я Макушкостану глаза на твою наглость открыла. Так что пусть ищет себе парня без всяких тупых традиций.
До меня же дошло:
– Твой дед тебя торопит? – вопросила, – ты же у него тогда заберешь власть. Или нет? – совсем запуталась, – почему тогда он не отменит это всё?
– Потому что для того, чтобы это сделать, сперва нужно стать главой рода, Ая, – сузил на мне глаза Оз, – понимаешь? А ни Райран, ни я это место полностью не занимаем. Всё, – со всей возможной яростью, – помалкивай. Пока у меня ещё есть силы не рычать и на тебя.
«Бросай его!» – сложила пальцы трубочкой и продекларировала Фрея.
– Чтобы ты заняла её место? –её действия раздражали Грега.
Она цокнула.
– Отвали от меня, – презрительно поджала губы девушка, – тебе ещ       раз сказать? Нет, Грегори. Я не буду с тобой встречаться.
Онника резко вскинула голову, выглядя так, будто вцепится в горло оппонентки через один кроткий бросок с места.
– Ещё бы ты была кому-то нужна для такого! – вот кто был злобно-высокомерным.
Я даже не ожидала от неё такой реакции, не то что Грегори, сменивший бледность от ответа Фреи на неверие, благодаря Онни.
– О, я заметила, что ты та самая защитница его чести, ни в коем случае не являющаяся влюблённой в своего «друга», – подруга язвила как обычно колко.
– Вот именно! – завопила Онни, – он мой друг, ненормальная. И если у тебя друзей нет, то ты и видишь в окружающих тех, кто хочет с тобой отношений!
Мои проблемы как-то медленно ушагали на второй план, тем более Оз-зи виновато тёр мою руку в своей, пробегая пальцами по запястью.
– Так я и не отрицал, что она мне нравится не как друг, – вставил своё слово отчего-то взволнованно-довольный Грег.
Онника аж вскрикнула.
– Ты же любишь меня! – округлила глаза она.
Фрея ядовито засмеялась.
– Смотрите, принцесса не может вытерпеть то, что восхваляют не её, – бросила девушке, – будешь тупить, кукла, и второго ухажера просрёшь.
– Не выражаемся! – напомнила о себе психолог, – и прошу прийти ко мне с этими разговорами лично, либо в компании всех участников спора, а не занимать присутствующих тем, что их не касается.
– Вам же это не помешало устроить прожарку нам с Аямако, – решил слить свою напряженность именно на женщину Оз.
Она смутилась.
– Это личный приказ королевы, тут я бессильна, – она прочистила горло, – вопросы мне тоже передали от её уполномоченных. Я лишь посредник, и насколько мне известно, из-за подписанных вами отказов от привития, вести ваше дело будут лично представители государственной власти.
Оз почему-то улыбнулся.
– Скорее Нифелия лично приедет капать на мозги, – вздохнул он, – поставьте отметку в своём документе, что в эти два месяца беременность мы не планируем.
У меня же что-то смущенно щелкнуло:
– А куда деваются те девушки, которые выходят замуж из старших классов? – мысли были совсем тягучие и ленивые.
Будь моя воля, то я бы прям здесь легла и погибла под гнетом мироздания. Уровень дофамина упал? Ещё бы, есть хотелось всё сильнее.
– Домашнее обучение, – отметил то, как я расплываюсь по дивану, двигая его, Оз-зи, – Ая?
Живот начал бурчать. Мне стало лень моргать.
– Никто же не хочет видеть целых три класса с животами, – хихикнула Фрея, – правильно, нечего остальным показывать, что их ждёт.
– Особенно если вы строите стены до совершеннолетия, а после их рушите за секунду, – хмурился Эрни, – естественно у вас будет ненормированное количество детей, рождённых в период с марта по август.
Глаза расширились. А я даже внимания не обра… Оз! Фрея! Грегори! Я! Онника! Я? А я то тут при чём? Я же даже близко не после школы была… придумана.
– А ты какого месяца? – поинтересовалась у Эрнеста Фрея.
Тот улыбнулся.
– Начало октября, – ответил он.
Она смешно скривила лицо.
– Фу… понятно почему ты такой дотошный миротворец, противозные весы! – смешок от неё, – хотя я лучше бы поменяла вас датой рождения с этим… – на Тинго, – тормознутым водолеем! И мозгами заодно.
– Вот откуда в тебе эта вера в небывалое, – понял Оз, – тебя одолело похмелье?
Я уже лежала наполовину на его плече. Был бы он хоть немного удобным при всём при этом.
– Мы же никуда не поедем после просмотра видео? – шёпотом спросила у него.
И не потому что хотела сделать это тихо, а потому что голос повышать тоже требует сил.
– Нам нужно многое обсудить, – напомнил он.
Мой тяжёлый вздох заставил его усомниться. Нам включили проектор.
– Как договаривались, участники Фратрии! – напомнила о себе психолог, – будьте внимательнее.
«Способы предохранения». Отлично. А то никто не видел этот обучающий ролик.
– О, Макака! Это тот самый, который мы не досмотрели, потому что Редж припёрся, комментировал и пытался тебя спичками поджечь, – обрадовала меня Фрея, – крокодил, будь умнее – шепчи на ушко, а не на весь класс.
Оз сидел с каменным выражением лица и смотрел на экран.
– Ух, вот это графика! – продолжала подруга, – я бы посмотрела на человека, который так красочно рисовал спермотазоиды. А оттенок какой выбрал!
По кабинету прошлась волна смешков. По всем, кроме старших парней – они привыкли молчать и не реагировать на раздражители на уроках. Оз даже сидел прямо, как за столом.
– Обсудим в моей комнате? – я всё хотела ему «намекнуть», что было бы хорошо, если он меня туда понесёт, – а ещё я голодная.
– Значит отправимся поесть, – коротко и не поворачиваясь ко мне.
Но он вообще не осознавал мой настрой, поэтому я продолжила:
– Я не хочу, – буркнула.
– Гормональный поведенческий скачок, – дернул щекой Оз-зи, – у тебя середина цикла.
Щеки вспыхнули. Как он это высчитал, прости система?
– А ещё ты пахнешь ярче и вкуснее, чем обычно, – так и продолжая разглядывать биологический разврат на экране.
– Если ты меня дотащишь до своей двухместки и потом, то я согласна поехать к тебе домой, – отчеканила, отчего он медленно и с поднятой бровью повернул голову в мою сторону, – в смысле там можно полежать, – вторая его бровь возвысилась, – в том смысле, что валяться буду я. Без тебя, – если бы у Оз-зи была третья бровь, то она бы тоже была на лбу, – ты оттуда меня не будешь заставлять выходить или ехать куда-то, – догадалась как сказать я, – я просто хочу немного подеградировать. Завтра и так ехать на ужин к родителям, а сегодня можно и полениться.
Крокодилу хватило секунды на раздумья.
– Твои вещи в четырехместке. Завезём Грегори, и поедим уже дома, – улыбнулся он.
– Только если ты не будешь приставать, – обозначила границы.
Оз-зи ухмыльнулся.
– Буду, – разрушил всё, что я понастроила.
Пришлось цокнуть для виду. И закрыть глаза, пока его ехидство отворачивалось. Ну и пусть сидит довольный, я лучше посплю.
Так, Аямако, главное не сопеть громко.


Глава 2
Оз честно донёс меня до переднего пассажирского сидения, в которое удобно посадил, сунул в руки купленный минутой ранее пирожок с картошечкой и под несчастный цок Грегори обошёл четырехместку до водительского.
– Ну вот я и сижу позади, – трагично хихикнул Грег, – а что дальше?
– Скажи спасибо, что я всё ещё согласен тебя возить, – оглядел мрачно жующую меня капитан, – Ая, если ты перестанешь выглядеть сродни умирающему лебедю и сделаешь обычное лицо, то я не заставлю тебя куда-то идти, – смешок, – даже от гаража до комнаты.
Я зевнула. Он меня почти сразу разбудил, как я вырубилась. Послал Грегори до столовой, чтобы прервать вой моего живота, который он слушал в унисон с моим же сопением на его плече все полтора часа видео.
– К-хм, – пытался незаметно встрять Грег, – Оз, отец сегодня дома. Ты же не против компании чуть побольше? На одного меня.
– Против, – отчеканил крокодил.
Мне на всё это было лениво настолько, что я тратила всю свою мощь на пережёвывание и начавшееся переваривание.
– Козёл… никуда не годный, – обозвал друга Грегори, – правильно тебе Мако не даёт, ты тот ещё говнюк.
Оз закатил глаза и повернул в непривычную для меня сторону от школьных ворот.
– Давай без твоих бессмысленных бурчаний, – разглядывал дорогу Оз-зи.
– О, я вспомнил! – как обычно был сверхболтливым Грег, – мне Онни вчера написала, – он был счастлив, – естественно про тебя, сволочь, – под смешок Оза, – но я даже смог от неё добиться ответов на свои вопросы! – он тяжело вздохнул, – но я к чему это: они с Пич составили список причин почему вы с Мако ещё вместе, прописывая напротив каждой как вас… расстать. Похвалите меня, потому что я про каждую сказал, что оно всё неправильное и нерентабельное.
– Для чего это вообще обсуждать? – завернул на их улицу Оз.
– Она меня больше часа пыталась убедить, что Мако из тебя тянет соки, – хихикнул парень, – деньги там, возможности и всякие плюшки вроде послаблений на тренировках. Вроде как она тебя попользует и бросит, когда ты ей надоешь. А сам ты от неё ничего не получишь.
Мы остановились у знакомого «дворца» с витражными дверями. Я запихала в рот оставшуюся выпечку и продолжила уныло жевать с набитыми щеками.
– Иди уже отсюда, – послал друга Оз.
– Я к тому, что хватит подкреплять слухи, – открыл дверь Грег, затем вышел и добавил, – переспите уже, чтобы я знал, что ей отвечать.
И закрыл дверь, чтобы сбежать побыстрее. Дёрнувший щекой Оз-зи резко ухмыльнулся и сдал немного назад, отчего до слуха донесся звук удара, а после и брань подбитого Грегори сквозь приоткрытое окно со стороны водителя. Через секунду светловолосый парень добрался до ступеней, показал нам кулак и недовольно вошёл домой, где перед ним открыли двери.
– Если тебе не нравится его болтовня, то я могу поговорить с ним об этом, – тронулся с места Оз.
Я следила за медленно проползающим домом, разделяющий поместье Оза от отца Грегори. Я бы тоже на месте Грега ленилась тут ходить – здесь по меньшей мере километр расстояния.
– Поедим, вечером посмотрим фильм, можем устроить что-то ещё, если ты захочешь, – он вывернул руль влево, объезжая собственный забор, – однако между этими мероприятиями мне придётся уйти на пару часов в кабинет. Я обещаю справиться сам, но ты можешь спуститься со мной.
Снова поворот, только в этот раз в уже открывающийся по считывателю номера гараж.
– В любом случае с тобой будет Гик, как сопровождающий, – начинал хмуриться Оз-зи, – или я могу отложить все дела на завтра, вернее, на послезавтра. Мы же едем завтра к твоим родителям, где пробудем скорее всего до самой ночи. Да, ты права, – он кивнул и остановился напротив более привычной мне двухместки, потеснив ещё одну с этой стороны, – проведём время вместе, – улыбка, – Райран дома. Но он нас не потревожит, поэтому чувствуй себя свободно. Ты здесь…
– Ты нервничаешь? – удивилась я.
Он так и остался сидеть на месте, теперь глядя на меня в упор.
– Да, – отчеканил, – ты молчишь, Ая. Что я сделал не так?
Я медленно потянулась, принимая то, что сидела в совсем неудобной позе и не замечала.
– Ни на что, – удерживала себя от того, чтобы не растечься опять, – можно я сегодня помолчу, а ты поговоришь?
Он был в ужасе – это читалось в его глазах. И не верил мне, что я не обиделась. Ну правильно, он же свою показывал именно молчанием. С Онникой так делал.
– Ты уверена? – подтвердил мои догадки.
Наклонилась, чтобы припечатать ему чмок в щеку и ответила:
– Ты обещал меня унести, – напомнила ему.
Вот теперь он недоумевал. А я вообще не хотела ничего объяснять, поэтому позволила себя неуверенно поцеловать в ответ и подождала его задумчивые шаги до моей двери.
– Ая, у меня паника, – поднял меня вместе с рюкзаком он, – давай без прикрас. Тебя расстроило то, что я говорил у психолога? – он активно думал – в его глазах мелькали мысли, – хотя, где именно я мог там ошибиться? Я говорил и более неприятные вещи при тебе, тем более… хм. Грег, ты расстроилась из-за него? Или из-за того, что я не могу пробыть с тобой весь вечер? Так я отложу всё! Вот прямо сейчас.
Меня вынесли в общий коридор. Уже знакомый. По нему нам предстояло пройти до середины к двери в жилую часть здания. Что странно – теперь здесь было совсем пусто, особенно это было заметно по открытым дверям в бальный зал, из которого не доносилось ни звука. Огромное помещение без единой души. А Оз ещё говорил, что здесь не бывает одиноко. Тут никого в пределах внушительного пространства!
– Кто всегда молча давил на тебя, когда обижался? – выдавила, переведя взгляд с пустых помещений на тревожно настроенного Оза, пронесшего чип над стойкой у дверей.
– Мать, – выдохнул он, – но ты не права. Она молчала всегда, по большей части не замечая меня или пытаясь отделаться, – глядя на жилой коридор, – это убивало.
В груди что-то кольнуло.
– Я молчу, потому что мне с тобой хорошо и комфортно, – прошептала, прикрывая уставшие глаза и утыкаясь лбом в его шею.
– Я разговариваю с тобой по той же причине, – вообще не понимал меня он.
Это… умиляло.
– Что мне сделать, чтобы ты разговорилась? – по лестнице уму нести меня уже было не так легко, но он вообще не возмущался.
Прав был папа, говоря тогда, что мама «в том возрасте», чтобы носить её на руках. Мне было так уютно в его руках, что я хотела идти с ним так вечно.
– Оз, я понимаю твой настрой, но с моей стороны это выглядит как садизм от тебя, – снова зевнула, – говори ты. Я очень внимательно слушаю.
Снова несколько коридоров, таких же молчаливых, а после распахнутые двери в связку комнат Оза, диван, на который мы сели всё в той же позе – сперва он, а потом я в его объятьях. Мне хватило мгновения, чтобы отбросить на пол рюкзак и растечься на парне.
– Что ты будешь есть? – через минуту очнулся Оз-зи.
Я пожала плечами.
– На твой выбор, – пробормотала.
Ещё через пару минут он попытался меня разуть, в чем ему помешал принесшийся с громким ворчливым «Мяу!» Гикискус, сразу и без предупреждения прыгнувший мне на живот и оставивший там четыре похожих на лапки синяка.
– Новые цветы ходил жрал? – хмыкнул над моей головой крокодил, наблюдая за тем, как я скидываю кроссовки сама, – Ая, эта штука с твоей шеи вообще удобная?
Стоило ему расстегнуть медицинский воротник, как опора для головы исчезла совсем, и ему пришлось терпеть моё полное состояние лужи.
– Тебе нехорошо морально или физически? – устроился подо мной Оз.
Гис тёрся о мою руку сам, нагло поднимая ту, заставляя меня его щупать и игриво мурча.
– Я растратила все силы на социализацию и движения в этой половине месяца, – поправила парня, – мне не плохо. Я просто хочу лежать и не двигаться ближайшие сутки, а ты, прости за это, но попался на роль используемого объекта. Обычно из-за этого страдает папа.
Либо моя кровать, всё прилипающая к спине.
Озерфир хмыкнул более расслабленно.
– Гормональные всплески, – утвердительно произнес он, – если ты говоришь про половину месяца, то следующий раз придется на…
– Дни лени, – опередила его.
Смешок мне на ухо.
– А я не видел в тебе капризности, – почему-то улыбался он, – можно мне список, чтобы я подготовился заранее?
Очередной мой зевок и… я проснулась от того, как заиграл универсальный звонок телефона совсем где-то рядом. На столике горел экран. К нему такой же едва проснувшийся Оз-зи и потянулся, потревожив сразу всю конструкцию из меня, себя и кота.
– Адам, – усиленно тёр глаза принявший звонок крокодил, – два часа ночи. Неподходящее время для звонка.
Я перевалилась на бок к самой спинке дивана, потеснив Оз-зи к краю и решила повернуться, чтобы подлезть под его руку и положить голову на грудь.
– Да, мы у меня. Уснули, как только приехали, – прижал меня к себе он, – Самерфил? Было бы странно, сумей она дозвониться до оставленного в их комнате телефона Аи, – хмык, – она забыла его ещё во время поездки с вами, – напомнил, – да, я планировал отвезти её домой, однако мы уснули на более длительное время, – тишина с минуту, – нет.
Я цокнула, нахмурилась и села, чтобы оглядеть в полумраке заспанное лицо своего парня, забрать у него телефон и фыркнуть в трубку:
– Пап, дай поспать! Все отлично, никто меня не заставлял, противоправных действий не совершал, и вообще ничего не делал. Так что всё. Хватит меня опекать, иди спи. А ещё передай Фрее, что я ей тоже ночью буду звонить, когда она в ухо Тинго будет сопеть, – и не дав ему ответить, – спокойной ночи.
Отключилась и отдала телефон.
– Он сказал увезти тебя в общежитие, – контролировал свою усмешку Оз-зи, поднимаясь с явно маловатого для нас двоих диванчика, – ни на что не намекаю, но в кровати спать удобнее.
Я потянулась и взглянула на дверь на террасу. Ещё бы было что-то видно сквозь частую узорчатую рейку до самого потолка снаружи.
– Пойдём поедим, – напомнила ему про то, что уснула голодной, – и можно мне твой телефон? Я Фрее напишу, чтобы не донимала больше папу.
– Спустимся на кухню? – позволил мне развалиться на диване только в компании Киса, – из персонала сейчас только охрана.
Он хмуро потянулся, намекая на неправильную позу для сна парой минут ранее.
– Не думала, что ты тоже уснёшь, – начала печатать Фрее негативную поэму о том, что звонить папе ночью – идея противоположная здравости.
– Я тоже, – ответил мне с ухмылкой парень, – силы восстановились?
Кивнула.
– Поем, и точно будет заряд, – села и прочитала ответ подруги: «Теперь я знаю номер идентификатора крокодила. Могла бы и предупредить о том, как повлияли на тебя видео о контрацепции. Ха! Надо написать тем, кто их клепает, и сообщить о ровно полярном выводе, который ты сделала».
Настроение было ехидное, поэтому мой ответ ей: «Смысл был не в запрете, а в том, как делать всё правильно и без последствий. Откуда тебе знать кто что использовал, а что нет?».
Тут же от неё: «Никто ничего не использовал. Иначе ты бы так нагло не отвечала. Так что я всё знаю. Не надо мне тут».
Вернула телефон сразу же пробежавшемуся взглядом по чату Оз-зи, с ухмылкой ушагавшему в сторону личного выхода в сад.
– Тапочки, – всучил озвученное мне, – пойдём. К кухне легче всего попасть через общую террасу. Гис?
Кот секунду примерялся на месте, а после рыжей волосяной тучкой прыгнул в руки хозяина и разлёгся там, разглядывая меня.
– Это те самые, которые мы купили в начале недели? – обулась я, шевеля ногами за Озом, – и которые ты «забыл» в своей машине.
– Те были зелёные, Ая, – хмыкнул парень, позволяя мне выйти из комнат первой, – а эти… а эти я купил месяц назад.
Я аж остановилась, чтобы обернуться.
– Попытка компенсировать моё расстройство тем, что у нас могло не получиться, – он улыбнулся и предложил свой локоть, – странный способ, но если делать вид, что всё идет не по… лучше, чем на самом деле, то становится легче. Пусть и на краткий миг.
Мой кивок, первая ступень лестницы с гулким стуком резинового каблука тапочки о неё и моё смущенное признание:
– У меня твоя ленточка на Десмонде привязана к лапке, – под его осчастливленную широкую улыбку.
– Я заметил, – довольный тон, – но я в любом случае победил. В верхнем ящике прикроватной тумбы лежит твоя справка.
Сперва мне стало смешно.
– Не особо романтично, но… – медленно с лица сползла усмешка, – это было через полторы недели, как мы приехали с Фреей.
Оз дёрнул бровью.
– Да-а? – открыл передо мной дверь кухни, – получается, я попался.
Серый прямой взгляд на меня с ухмылкой на губах, пока он спускал кота на стол и садился за барную стойку. Весь розовый настрой сбил мой булькнувший живот, решивший, что сейчас самое время напомнить о себе китовым воем.
– В холодильнике всегда есть что-то на такие случаи, – указали мне, отвлекшись на телефон.
Обе наглые морды остались ждать моих действий. Особенно смешил Кисси, который сперва засеменил лапками по стойке за мной, а потом перепрыгнул на противоположный стол, где потрогал лапкой холодильник и посмотрел на меня с ожиданием.
– Будешь закрывать, следи за хвостом – он обожает совать его между дверцей и камерой, – закинул ногу на ногу Оз-зи, наблюдая за мной.
А я видела всё слегка странно, поэтому:
– Мне казалось, что это ты должен быть гостеприимным хозяином, – намекнула ему и повторила жест Гикискуса по отношению к холодильнику только пальцем.
– Зачем мне делать это, если у меня есть ты? – подпёр голову рукой.
Кристально. И маскулинно. Однако мы это обсуждали, так что. Ладно, всё. Я, так я.
– Тут всё в контейнерах, – тяжело вздохнула я, – непрозрачных.
– Они подписаны, – снова внимание в телефон, – духовой шкаф справа, блюда на полке у раковины, приборы в верхнем ящике.
О, это я заметила, спасибо.
– Что будет кушать, моё солнышко? – пригладила Кису шерстку на голове, – рыбку?
– Там должен быть гротен к ней, хотя я не против рататуя, что остался с обеда, – ответил Оз.
Поворачивалась к нему я медленно и с извинительной улыбкой. Он заметил это боковым зрением, вгляделся в моё лицо, перевёл глаза на нас с котиком вкупе и догадался:
– Вот, значит, как, – иронично.
Замявшаяся я нашла всё, что он перечислил, и поставила разогреваться, чуть не забыв про себя. Мы с Гисом хотели что-то пожиже.
– Будешь супчик? – поставила высокий контейнер на стол, – у тебя вообще есть своя мисочка?
– Я все ещё жду, что ты спрашиваешь это у меня, – хмыкнул Оз.
– Какого черта тебя не было на встрече с этими… (ненормальными) Элкоцерами?! – заставил меня вздрогнуть крик Райрана, пока тот яростно шагал в сторону обеденного стола у самых витражных окон, – я, черт тебя дери, не нанимался… чего ты скалишься, шут, мать твою за шкирку?
Всё это было выдано громогласно и на онтелбанском, с их отчетливыми рычащими фразами. Интересно, в восприятии Оза я должна была понять или нет? Он же не знает какие именно языки я знаю и в какой степени. В системе этого не указано, папа постарался.
– И тебе доброй ночи, Райран, – и в самом деле улыбнулся Оз-зи, только говорил он на нашем и спокойно, – я проспал.
Если бы на меня так наорали, то я бы как минимум была в ужасе, что собственно и демонстрировала. Крик в любых его проявлениях – вообще не моё. Я его последнее время опасаюсь и реагирую плохо.
– Прос… – скривился мужчина, – чего… (блин)? – и тут его взгляд различил мимикрирующую под кухню меня, очертившись ровными кругами глаз, светлой радужки и сузившихся зрачков, – ма-атерь божья, ты реально её сюда притащил.
Всё ещё на «непонятном мне языке», но уже совсем по-другому: стократно тише, спокойнее и удивлённее, пусть и со стальными нотками в голосе.
– Продолжай, Ая, он нам не помешает, – принял свою еду почему-то яро довольный Оз, – а ты не выражайся при ней, – смешок, – да, Ая. Вопрос. Насколько хорошо ты знаешь Онтелбанский?
На уровне широкого использования. Я могла перевести даже ругательства его деда.
– Отдельные слова, – солгала.
И очень сильно этому испугалась, отчего пришлось поворачиваться к духовке быстрее, скрыв глаза от его возможности всё понять.
– Вообще при ней ничего не говори, – перешёл на тот язык Оз, – если не поймёт, то додумает. А у тебя не рот, а чисто помойная яма.
Райран вынул из нагрудного кармана пиджака пачку сигарет и достал одну.
– Кто бы говорил, – усмехнулся мужчина.
– И это тоже нет, – щурил глаза от того, как я перегрела его еду крокодил, – она костнийка. Ей это не понравится.
Дед фыркнул.
– Хорошо же у тебя зудит, сучёныш, если ты сам себя в дерьмо загнал, – повторил ленивую позу Оза он, – вот всё хорошо. Признаю – красивая. Но глаза ещё уже могли быть? Чисто насмешка над кровью отцов. И ладно бы моих – там твои в гробах вертятся.
Садилась я ровно за Оза, чтобы меня больше никто не рассматривал. И вроде как соврала, так что отвечать не могу, но с другой стороны бесит, аж руки трясутся.
– На ушко Нифелии поворчи, – ядовито ухмыльнулся Оз-зи, – она оценит твои предварительные ласки.
А. Это у них семейная манера общения. Зачем папа учил меня этому языку? Лучше бы я просто слушала абракадабру.
– Ох и сволочь, – прошипел дед, – я тебе и слова не сказал, что ты эту бледную немощь собрался… а погоди. А чего это она здесь глазками лупкает? Утырок Фиджез уже подъезжает? – перевозбужденное, – или всё же дал добро?
Оз цокнул. Я сузила всю свою злость на мужчине, причём он сразу же отвёл взгляд.
– После того, что ты ему сказал, он мне ещё и запрет выставил на приближение к ней ближе, чем на полтора метра, – смешок капитана, – так что фильтруй общение с ним. Особенно про меня и Аямако.
Деду это не понравилось, он встал, сжал пальцами злосчастную сигарету, которая в Костне была такой редкостью, что я видела её впервые вживую, затем приблизился и даже вытянулся, чтобы прошипеть для меня:
– Я уже говорил твоему отцу, – на костнийском, – но повторю для тебя. Хотя нет, перефразирую: единственное, о чём я сожалею в отношении тебя и твоей семьи, мелкая Фиджез, это то, что этот обалдуй, – на Оза, – не станет пользовать тебя и бросать. Ты этого достойна.
Я насупилась.
– Чем же это? – дала волю эмоциям, – тем, что у вас мания величия? Или тем, что вы не можете забыть прошлое, на которое всем давно плевать? – смешок, – и вообще – какого чёрта вы в таком случае пытаетесь мою маму убедить в том, что папа плохой, а меня корите за него?
– Райран, иди отсюда, – скрестил руки на груди Оз-зи, – твои слова сейчас…
– А потому, что только ты его кровь, – как-то неестественно повел глазами мужчина, – и как бы ты не старалась делать вид блеющей овечки – в твоем роду были подлецы и негодяи, в которых ту пошла не менее сильно, чем он в свою пришибленную мать, – на Оза.
И он постарался уйти быстрее. Да вот только так меня вывести!
– Сходите поплачьте по этому поводу, – отчеканила ледяным тоном, – и про свою несчастную судьбу не забудьте.
Оборачивался он ко мне с таким шоком, что откровенный хохот Оза сбоку не сбил меня от взгляда ему в глаза.
– Слы… слышал? – потерялся в остальном шуме голос Райрана, – а ты говоришь хрупкая нежная девочка.
Озерфир хмыкнул и продолжил есть, будто ничего и не произошло.
– «Глаз за глаз», забыл? Основной принцип поведения Аи, – он как обычно странно взял вилку, – со мной она милая и мягкая мимозка, – смешок, – а ты идиот.
Сердце стучало где-то в горле. Как он в такие моменты такой спокойный?
– Лживые Фиджезы! – рывком открыл створки мужчина, – только и могут, что притворяться, будто хорошие.
За его спиной сомкнулись двери.
А я вспомнила те же самые слова от самого Оза. Он говорил мне так, когда мы не были вместе. Почему он так доволен сейчас?
– Расстроилась? – вперил в меня внимательный взгляд крокодил, – он пришёл сказать мне, какой я плохой, и выместил всё на тебе. Можем в следующий раз либо запирать дверь, либо сидеть на нашей террасе. Туда он никогда не ходит. А разговаривать с ним бесполезно.
«Нашей»? Когда она успела таковой стать?
– Это его дом, Оз, – уныло расковыряла свою блюдо я, – я вообще себя странно повела, так разговаривая с ним здесь.
Что-то понамешанное из стыда, апатии и чувства защиты.
– Это мой дом, – он повернул мою голову к себе лицом, – в ближайшем будущем ещё и твой. Поэтому ты сказала всё правильно. Ты была права, Ая. А он говорит бесчестные и ограниченные вещи.
Мне стало интересно:
– Ты привык к такому? – всё же поняла, что есть я хочу больше, чем расстроена.
Особенно Кис подбадривал, двигая моё блюдо ко мне, чтобы я ему специально кусочек отложила.
– Да, со мной он общается так всегда, – и посмеиваясь надо мной, – Ая, я понимаю ещё вручить мне вилку для десерта, но чем тебя привлекла рыбная?
Я не удержалась и посмотрела на него, как на клоуна. А после – да, отобрала у него его прибор и решила сравнить со своим. Длина и количество зубчиков. Какая разница, если они обе странные и неудобные?
– Твои знания бесполезны, – вернула ему несчастную вилку, – как и разделение.
– Я поэтому тебе и сказал только про сам факт оплошности, и не стал исправлять, – дёрнул бровью, – к слову, единственное, о чём я тебя прошу, не трогай без крайней необходимости кефир Райрана с дверцы. Иначе он начинает… голосить.
Я сверкнула глазами и не удержала улыбки на лице. Он сказал это специально же, да?
Через двадцать минут Оз, Гик, я и кефир вернулись в комнату, где я так отчаянно давилась гадкой кисломолочкой, что крокодил не выдержал:
– Просто выбрось. Я зачту это за «крайний случай».
Пожала плечами, сделала как велено и вернулась на диван к сонному коту. Оз всё это время стоял, опершись на дверной проём в коридор. Тот самый, что ведёт в спальню.
– Мы идем спать? – не вынес и минуты.
Я часто закивала.
– Не принесёшь мне одеяло? Подушки здесь есть, – заставила его скрипнуть зубами.
Потянула на себя рюкзак, чтобы переодеть эти несчастные шорты. Мама же положила мне пижаму?
– Ты не заходила туда и тогда, когда я показывал комнаты в прошлый раз, – вспомнил Оз-зи, – и не посмотрела. Что по-твоему там может быть вульгарного?
Пижамы я не нашла. И это было не так хорошо.
– Только без обещанных тобой приставаний, – поднялась, думая совсем о другом.
Оз усмехнулся и внимательно проследил за тем, как я плетусь мимо него к той самой двери.
– Ты промолчал, – обернулась к нему уже посреди коридора.
– Это чтобы не лгать, – испытывал по меньшей мере удовольствие крокодил.
Я закатила глаза, кивнула и хмыкнула:
– Ладно, тогда удачи тебе приставать к тому дивану, – указала в зал под его смешок и открыла дверь.
А после забежала и разочаровалась тому, что замков здесь не подразумевалось. Да и хотела ли я вообще закрываться? Его было смешно дразнить.
– Правая половина моя, – позволил Гикискусу пробежать по светлому ковру, разогнаться и подлететь на широченную кровать у противоположной от выхода стены, – в ванную можешь идти первая, – кивок и добавил, – в этот раз.
И вроде казалось бы обычные действия. Я с ним уже спала в обнимку дважды. Причём мне было удобнее, чем одной, вот только… Чем бы отвлечь и себя, и его, принявшегося как ни в чём не бывало разуваться. Ещё и зевал он мило, не то что я застыла и промямлила:
– М-можно мне твою футболку? Мама видимо подумала, что дома у меня уже есть в чём спать.
Как бы её ещё утром тайно унести с собой, чтобы он про неё забыл.
– Третья створка слева, – указал мне парень, вообще не поведя бровью.
Только снимал блейзер и разглядывал крадущуюся к шкафу меня.
– Тут бирка, – развернула обычное чёрное поло, – зачем мне новая?
– Она чистая и отпаренная, – заставил меня отвернуться от него обратно к стене, потому как он вообще весь верх с себя снял, – Ая, уже поздно. Я хочу спать.
И вот мне бы промолчать, но сегодня столько разных эмоций было, что они меня куда-то в сторону бесстрашия унесли:
– Ты не понял, – свернула новую вещь и сунула обратно на полку, – мне нужна… прости система, твоя футболка. Которую ты носил.
В Озовой голове ничего не складывалось, поэтому из-за спины донесся хрюк, а после минутной тишины:
– Во-первых, с твоей спиной мне разговаривать не нравится, – озадаченные слова, – во-вторых, более знаменательный вопрос, – прочистил горло, – зачем? Для какой цели?
Я закатила глаза.
– Если ты оделся, то я повернусь, – скрестила руки на груди, – а футболка…
– Я сделаю это очевидно после душа, – тяжело вздохнул он, – и когда дождусь оттуда тебя.
Мне было тоже нелегко, поэтому я опустила голову, добрела до него, села рядом и пробормотала:
– Я не буду мыться у тебя дома, – капля храбрости, – а ещё я делаю это по утрам.
– Какой кошмар, – цокнул Оз-зи, – ладно, вернёмся к теме ношенной одежды.
Так звучало вообще не романтично.
– Какая разница? – нервно выдала, – дай футболку и иди мыться сам.
Ещё бы – он меня в мини-тупик загнал.
– Это приказной тон? – хихикнул парень, наклонился к моему лицу, задрал подбородок и оставил теплый след от дыхания в область губ, – ты не хотела заходить в мою спальню, потому что подразумевала, что будешь тут командовать? – ехидное прикосновение, – я не против, – губы прижались к моим, – но я тебя понял. Следующая створка, средняя полка, – он поднялся и всё так же в одних брюках остановился у приоткрытой двери, – и наставительное, но без упрека, – заглянул мне в глаза, – опрятные мимозки моются два раза в день, Ая.
Его, вероятно, поразила собственная шутка так, что вышел он, смеясь. Баран. Он когда-нибудь пробовал жить с длиной волос, как у меня? Нет? А мыть их два раза в день? Сказать ему, что я это иногда делаю ещё реже? Да у него на голове ёжик, с которым вообще заморачиваться не нужно! И сохнет он от воздуха за минуту, а не как я – с сушильной расческой по полчаса.
Так или иначе, я достала из указанного места футболку, переоделась, залезла под тоненькое одеяло и надулась. Свет тут же потух. Тут сенсоры или автоматика?
– Предусмотрительно надел для тебя штаны, – открыл дверь, отчего в глаза ударили светодиоды с потолка, – более того – я поглядел твою идею в сети, – шаги ко мне, – обе твои мысли. Про футболку – это мило, мне нравится, хоть это и странно. Но вот второе… сеть в таких ситуациях советует тебе взять стул и подставить его к не имеющей замка двери. Проблема только в том, что это возможно сделать только снаружи, поэтому тебя могу закрыть я.
Он хихикнул. Я отвернулась от него на другой бок.
– Ая, я не истязатель, – он давил усмешку, – поэтому тебе придется смириться с этими правилами сейчас.
И как бы смешно мне не было от его наглости:
– Посидишь в гостиной? – отправила его подальше, – я ещё… – окрасилась в бардовый, – в туалет хочу.
Он честно пытался не смеяться. Вот честно-честно. Особенно после того, как я встала и пошла, подтягивая вниз полы футболки, дабы скрыть бельё.
– Гис, пойдём, а то услышишь, что девочки тоже писают и радужный мир станет серым, как у Аямако, – направился за мной парень.
Я такого стерпеть не могла.
– Будешь надо мной насмехаться, и я тебя буду отправлять за тампонами взамен Фреи, – пригрозила ему ворчливо.
Реджи от этого слова впадал в фукающий припадок на пару часов.
– Шкафчик над раковиной в ванной, – как шёл с котом в зал, так и не обернулся он, – я ждал твоего переезда, Ая. Так. Если забыла.
Скрылся за стеной.
– Зубная щётка розовая, – когда я сделала первый шаг в сторону ванной.
– Погоди, – для самой себя, а потом показавшись и Озу, – ты обещал мне отдельную связку комнат, а сейчас говоришь, что все принадлежности для меня лежат здесь.
Оз-зи устало потёр глаза и запрокинул голову за подлокотник дивана, на котором лежал.
– Иди отсюда, – с широкой улыбкой, – отмывай свои подозревающие листики.
За смущённой мной рванул и Гис, забежал в ванную, запрыгнул на каменную столешницу раковины и начал умываться, пусть и без помощи местной воды, а по-котячьи.
Меня же ждала стопка полотенец, какой-то набор для женской гигиены в сумочке с нарисованными зелёными листиками и зеркало во всю стену. В последнее я и уставилась.
– Всё идёт хорошо, так ведь? – прошептала, глядя в испуганные тёмные глаза в отражении.
А после кивнула, проверила дверь, не имеющую вообще никакого замка, кроме основного – язычка, да и тот нельзя было заблокировать. Действительно. Зачем тому, кто живет один, закрываться? От кого?
Гикискус мяукнул, поторапливая меня. По крайней мере я так понимала его «разговоры». И поэтому пошла делать то, чего совсем не хотела.
Через пятнадцать минут я могла наблюдать отключившегося на диване полусидящего Оз-зи, впервые выглядящего расслабленно и беззащитно. Но всё ещё не мягко, таковым его лицо было только в краткие моменты, когда он позволял сам. Со мной по крайней мере было так, но только наедине.
– Пойдём спать, – села рядом с ним.
Вплотную. А ещё голову положила на плечо, чтобы отмечать едва заметные изменения со стороны профиля. То, как он просыпается, можно было заметить только с такого расстояния, потому как он делал вид, будто спит дальше.
Вот наглец!
– Ладно, придётся идти одной, – ехидно хихикнула и была поймана в процессе вставания.
Усажена ему на колени, притянута к груди вместе с ногами и осмотрена с обидой.
– Я провоцировал тебя на ласковое пробуждение, а не на наглый побег, – хитро улыбнулся и поставил подбородок мне на колено, продолжая создавать кольцо из рук, смыкающееся у меня за спиной, – впредь подозревай это в первую очередь.
Своими действиями он рывком отправил мои воспоминания в тот вечер в школьном туалете, когда он впервые признался, что я ему небезразлична. Тогда он уже удивлял меня этим жестом – подбородок, либо, как сейчас – уже щека, приближали его многократно, воображаясь в моём сознании как что-то смиренное, тихое и… покорное? Покорённое и обузданное.
Моё.
– Ая, я тоже просидел бы…
Я впилась в его губы. Прижалась всем, чем могла, заставляя его выпрямиться, ответить и… его язык у меня во рту! По телу прошла волна, ноги сами приняли обычное положение, а руки обвили его обнаженную шею. Судорога в животе заставила сжать бедра и прижаться к нему сильнее – выгибаясь и не контролируя свои действия. Я отвечала ему с таким рвением и желанием, которого не ожидала от себя, не то что видела. А потому, когда сверху меня прижало твёрдое тело, сквозь короткий рукав пробралась его рука, потянув лямку лифчика вниз по плечу, а спина коснулась дивана… впервые! в голове только и возникла мысль, что как бы не было страшно, но я доверяю ему. Вижу его своим и… он вжал меня в диван, явив насколько сильно он хочет меня в ответ и медленно скользнул губами по шее, опаляя нежную кожу жаром влажных поцелуев. Грудь вздымалась беспощадно быстро, раздражённая стягиванием бретельки всё ниже по руке, отвлекая от проворных пальцев по ткани на спине. Застежка, крепление… раз!
– Оз, застегни обратно, – отрезвило меня.
Но не его – он удрученно застонал ровно у моей ключицы.
– Зачем? – хихикнул и спросил через долгую минуту, пока мы пытались отдышаться.
Оба.
– Чтобы было застёгнуто, – ответила ему не менее «гениально».
Он приподнялся на локте, разглядывая моё раскрасневшееся лицо своим наглым и деловым.
– Давай оставим, чтобы было расстегнуто, м? – лукавое от него, – а лучше вообще снять, чтобы было снято.
Я не могла не улыбнуться на это. И меня совсем не пугало лежать перед ним вот так – свободно и открыто. Стоило мне сказать ему, как он остановился.
– У тебя было как минимум три выхода в жаркую погоду в топике без белья, – снова раскрыл свою подглядывающую и всеотмечающую натуру, – почему бы не повторить сейчас?
– Плотностью ткани, – зажала его футболку меж пальцев, – ну и ещё тем, что нам спать вдвоём. А в те моменты я знала, что никто щупать меня не станет.
Сказала и похлопала ресницами под его сверкнувшим взором.
– Мы ещё не дошли до того этапа, когда я смогу без зазрения совести облапать именно в том месте, – хмыкнул Оз.
– Ты и это планируешь? – удивилась, – в смысле поэтапно?
Он кивнул и почти сразу же нахмурился.
– Два «но»: периодами меня захватывает к-хм… общение с тобой настолько, что я… горячусь и спешу, и выходящее из этого второе – ты мимозничаешь, поэтому мы в любом случае отстали от плана на много дней. Однако, ты уже поняла корреляцию, – кивок, – можно считать, что я должен компенсировать твое замедление, однако нет – ты сама не поступательна и хм, чего замалчивать, периодами импульсивна.
Я поджала губы.
– Ты сильнее, – буркнула.
– Никто и не спорит, Ая, – смешок, – учитывай ещё тот факт, что ты потеряла над собой власть только тогда на последней битве, а я – каждый раз, когда ты смотришь на меня эмоционально.
Слез бы он ещё с меня, чтобы так открыто это говорить.
– Ты хотел спать, – решила ему напомнить.
И получила смешок в собственные губы.
– Нежный, – чмок от него, – вредный, – второй, – цветочек.
Я разглядывала его полностью круглыми глазами. Он… бывает ещё и таким?!
– Свет выключить, – пока он поднимал меня, а вокруг нас оставалось только бьющее в окна уличное освещение, – спальня, ставни со второй по восьмую закрыть.
Стоило нам шагнуть в комнату, как я смогла лицезреть и в самом деле наползающие на узкие и длинные окна плотные блэкаут жалюзи. Оставив только самое крайнее с его стороны.
– Температура… – следя за тем, как я заворачиваюсь в одеяло, – двадцать пять?
– Семь, – поправила я, зевнув.
– Тогда мне нужно самое тонкое одеяло во вселенной, – хихикнул он, – ты уверена, что под таким слоем не поджаришься к утру?
Однако, вопреки своим же словам сперва пробрался ко мне под одеяло, а после и подтянул меня вместе с ним до своей половины кровати. Я успела только деланно недовольно пискнуть и лечь к нему спиной, дабы была возможность дышать.
– Я обычно ещё сплю в носках, – устроилась поудобнее, – разбудишь меня завтра? Мы же на тренировку?
Его подбородок на моей макушке.
– Угу, – насмешливое над головой, – я ещё в прошлый раз отметил, как бессовестно ты используешь нашу связь, чтобы не посещать выходную тренировку и слинять в любое доступное тебе место.
Я улыбнулась.
– А что ты хотел? – закрыла глаза, – я девушка капитана. У меня должны быть поблажки.
Тихий смех Оз-зи и его ответ:
– Завтра я на это не попадусь, – уверенное.
И спровоцировавшее меня усмехнуться.


Глава 3
– А вот и предатель, – объявил Оза Грегори, – что? Оставил меня на произвол судьбы, да? Вот так лучших друзей и бросают!
Ведущий меня за руку Оз-зи усмехнулся и отчеканил:
– Ты уговорил Иля возить тебя, так что не ной, – сжал мои пальцы, – нам с Аей ехать за город, а на четырехместке это крайне будет медленно.
Я села на лавочку и решила переделать хвостик, пока он сиротливо поджимал свою руку и шагал к так и не убранному никем стулу с прошлой нашей тренировки – он уже которой день находился посередине пространства.
– Привет, – поздоровалась с подругой.
Фрея отличалась обычной своей утренней помятостью, только в этот раз ещё и хитро косилась на меня, пытаясь найти, за что бы уцепиться.
– На разных коечках спали? – специально громко, чтобы слышал каждый.
Глядящие со всех сторон присутствующие делали вид, что не слушают. Особенно Онника, которая теперь не отходила от Грегори и смотрела себе под ноги.
– Нет, – пожала плечами я.
– Следующая битва не отличается от тех, что случаются каждый год Фратрии, – по-царски развалился на своем стуле капитан, – нас ждет интеллектуальная битва с заковыристыми вопросами, – смешок, – прошлая победа показала нам, что выиграть можно даже в самых трудных условиях, если иметь в запасе козырь. Тут же буквально сама система благоволит нам, потому как у соголдской стороны есть конкретные пробелы в образовании.
Я была с ним не согласна. Он почти прямо говорил, что хитрить и молчать, как Онни, было не просто нормой, а образцом. Пусть сам и не врал, но он поддерживал это в команде. Это казалось… не правильным. Но вот в чём проблема – если до этого с ним было сложно спорить, то сейчас это было практически невозможно. Мне казалось, что всё, в чём я не солидарна с ним, я либо должна сказать ему лично, либо сунуть себе куда поглубже.
– По этой же причине каждый из вас должен самостоятельно оценить свои знания, обозначить пробелы, а после заполнить их до конца этой недели, – продолжил Оз-зи, – по возможности, но и шевелясь активнее, чем происходит у вас это обычно. С меня озвучивание темы завтра – послезавтра, а с вас поиск достоверной информации и её изучение. В основе факты, имеющие спорное значение, тяжёлый способ добычи, либо…
Фрея свалилась с двух облюбованных ею лавочек, между которыми она висела, заставив обратить на себя всеобщее внимание. И её не смутило вообще ничего, пока она поднималась с помощью моей руки.
– Кака, если ты с ним сегодня ночевала, то это… – она даже не хохмила, – ты обещала мне какое-то время на осмысление твоего переезда, – она поджала губы, – как-то это с твоей стороны криво, бросать меня так быстро.
Капитан тяжело вздохнул.
– Самерфил, – дернул щекой он, – сядешь ей на уши после тренировки. А сейчас заткнись, – отвернулся от нас в сторону Грегори, которому заколебавшаяся слушать его Онника всё же прописала по голове под смешки остальных, – расслабляться никто вам не даст – на этой тренировке как обычно: разминка, три круга на стадионе, а после так уж и быть выбор: баскетбол или волейбол.
– Первое! – осчастливили меня, – я первый капитан.
Расплылась в радости я ненадолго:
– Ая, я ставил на более мягкую игру с мячом, – остудил меня Оз-зи, – среди нас девочки, включая тебя.
Я цокнула.
– Нахрен ты тогда выбор давал? – встала на мою сторону Фрея, – я лично тоже хочу поглядеть, как она тебя по полю размажет, – первый смешок за сегодня, – скалься и дальше, крокпитан. Редж тоже сперва ходил и ржал, а потом на разборки с ней пошёл, потому что она его прилюдно заставила в штанцы напрудить, – ядовито, – и давайте признаем, что он тебя шире и выше на полметра.
Капитан сузил на ней глаза.
– Идёт, – поднялся с места он, – разминка. Самерфил, ты как всегда облажавшийся гвоздь программы.
– Т-только, – остановила всех я, – Оз, давай уговор, – неуверенно подошла к не ожидавшему такого от меня, – если твоя полукоманда проиграет, то ты будешь прислушиваться ко мне во время построения планов атаки в реальных битвах.
Он скрестил руки на груди.
– А если проиграешь ты? – сделал шаг вплотную, дабы я задрала к нему голову, – в чём мне профит?
У него в глазах так и плясали бесята. Он уже придумал, что попросит, поэтому:
– Чего ты хочешь?
– Тебя, – без зазрения совести и под смешки вокруг, – твой переезд ко мне.
Мне оставалось только нахмуриться и отступить.
– Нет, так не пойдёт, – встала в первом ряду на пустом месте, – это нечестно только потому, что я стараюсь ради команды, потому что, если ты не заметил, многие не согласны с тем, как топорно ты, бывает, действуешь. А ты видишь выгоду только для себя, – я хмыкнула, – хотя подбить твою команду на диверсию было бы не сложно, но нет.
Он встал рядом, задумчиво дав знак Фрее начинать.
– Шесть дней в неделю? – он явно сильно дорожил этой сделкой.
Я помотала головой и продолжила её наклонять, как показывала подруга.
– Будни? – смешок для меня.
– Ты учишься шесть дней из семи, – напомнила ему, – и чем же отличается твоё первое предложение от этого?
– Звучностью, – ухмыльнулся парень, – твоя рабочая неделя.
– Наоборот – выходные, и я согласна, – хрустнула рукой.
Да ещё так громко! Будто развалилась, блин.
– Фальсификация данных, – хмыкнул Оз, – тебе не стыдно так нагло перевирать исходные данные?
– Ты изначально взял их из неправильного источника, – напомнила ему, ткнув пальцем ему же в лоб.
И настолько это его заворожило, что он вдруг расплылся в злодейской ухмылке, сделал ко мне поспешный шаг и подкинул взвизгнувшую меня к себе на плечо, чтобы понести со словами:
– Пойдём-ка поговорим наедине, мимозка мятежная.
– Оз! – попыталась выбраться из захвата, – Оз, у нас организованная тобой тренировка! О-о-оз!
– Крокодил, ты нам обсуждать что-то не по теме не давал, а сам… – Фрея фыркнула, – Мак, избей его, чего он нам тут срывает подрывную для его эго деятельность?
Капитан обернулся к ней, и я услышала, но не лицезрелавскрик Онники на весь зал:
– Ку-у-у-уда он её понё-ёс?! Грегори-и-и… ты же обеща-а-ал!
Её умение тянуть гласные восхищало и пугало одновременно.
– Как же прекрасно знать, что тебе плохо, – усмехнулась Райда, – я себя такой счастливой не ощущала с младшей группы классов, когда тебя твой старший брат в машину посадил пинком при всех, потому что ты орала, что у тебя оттенок платья не тот.
Вот тут я обернулась, потому как там ещё и драка, судя по звукам, началась. Онника попыталась наподдавать обидчице, а та ловко увернулась, спрятавшись за спиной не знающего куда себя деть Грегори. Вот на него наша принцесса и решила слить гнев, посредством крика.
– Ты за неё?! И ты меня бросил?! Да как ты мог?! – его она била так сильно, что несчастный парень не решался стоять на месте, пятясь подальше от розового вихря ярости, – не смей меня бросать! – рявкнула и схватила его за руку, протащив после этого до места рядом с собой, – пошли вон отсюда, теперь тут он стоит! Гре-его-о-ри-и… меня никто не люби-ит… а я хочу за него за-аму-уж!
От такого захотелось пожалеть почему-то Оз-зи, которому и досталось моё поглаживание по голове. Сразу после этого меня поставили на землю, пробурчали что-то про провокации с моей стороны и выдохнули:
– Идёт, Ая, – протянул мне руку и дождался, пока я вложи в неё свою, – три дня, так три.
Мне было смешно, да и мстить я хотела больше, чем вслушиваться в ссору между остальными.
– Если я провокатор, то ты мастер по переобуванию, – хихик, – ты мне убедительно строго говорил, что виснуть на тебе я не должна прилюдно. А сейчас взваливаешь меня на себя сам, да ещё в такой момент.
Он закатил глаза.
– Ты вчера уровень тестостерона своим поведением подняла до максимума, – блеснул глазами крокодил, – а после так и оставила его под потолком.
Через несколько раскрасневшихся шагов мы заняли прошлые места.
– Наговорились? – Фрея сегодня ещё и сердилась на меня.
– Отвали, Самерфил, – взглянул на часы Оз, – так. У нас есть час на игру. Так уж и быть – отмена бега, – четко выраженные взгляд на меня, – заедем купить тебе ту штуку с заправки.
Он запомнил! И тогда остановился, и сейчас… нет, ну я, в отличие от него, совесть имела, чтобы начать целовать его при всех, поэтому только довольно кивнула.
– Тогда распределение на команды, – перекрыл его голос вопли остальных, – первая ты выбираешь, Ая.
Я почти подпрыгнула. Система, наконец-то нормальная игра! И я рассчитывала на победу благодаря эффекту неожиданности.
– Райда, Кернилс и Грегори, – самые комфортные для меня игроки.
Я уже знала кого поставить в выигрышные позиции.
– Самерфил ещё забери, – отходил спиной вперёд к кольцу на той стороне Оз-зи.
Я помотала головой.
– У вас две девочки и у нас, Зорий? – обрадовала озвученного парня я.
– Поправка. Ты забрала себе единственных полезных девушек, оставив мне двойную порцию истерики, – смешок Оза, пока он брал мяч из отсека стены.
Выбор он мне не дал.
– Ладно, Райда прости, но я к нему уйти не смогу. Онни?
Девушка аж запнулась, настолько не ожидала такого.
– Да-да, пошла я в задницу! – всплеснула руками Фрея, – ты бы хоть для виду позвала.
– Я видела, как ты играешь, – напомнила ей.
Никак – она по полю ходила пешком и толкала всех, кто приближался к ней.
– Сучка, – фыркнула она.
Тем временем мы отошли всей полукомандой для сговора. Причём меня в этот раз даже Онника слушала, пусть и недовольно. С ней я тоже нашла решение:
– Не будешь делать, как сказала, то мы продуем и мне придется оставаться на ночь у него, – все подняли головы и посмотрели на скучающего Оз-зи на фоне, не смотрящего в нашу сторону, – а если победим, то сможем, наконец, протестовать его приказам хоть немного.
Как по мне, отличная мотивация.
– Мы готовы, – махнула своему парню.
И началось! Я ставила на разницу в комплекции меня и Оза, и не столько на мою маневренность, сколько на скорость – я, в отличие от него, имела меньшую скорость разгона с места. В длинных дистанциях он бы перегнал меня запросто, но сейчас это было трудно выполнимо. Ну и ещё хитрость да. Я была самуувереннее, чем он думал, а поэтому основным нападающим поставила совсем не Кернилса, на которого точно ставили ставки все, более того, когда я сказала, что это место займу сама, то парни поймали смешки, подумав, как неправильно я распределяю силы. Поэтому, когда наш капитан с остальными мальчиками рванули к сделавшему первые шаги с мячом Кернилсу, тот передал ведение мне, а я спокойно пробежала до кольца и…
– Один-ноль, Макака! – возвестила севшая на лавку Фрея.
Второй мяч разыграть было сложнее, потому как теперь Оз-зи следил за мной, поняв, что его обвели вокруг пальца. Поэтому жест Грегори, ведение до трёхочковой линии, вот тут капитан меня и блокировал, поэтому два варианта, решение, бросок и…
– Два ноль в пользу Маки-бяки! – наша судья.
Почти сбивший меня Оз-зи пытался высмотреть во мне способности к таким броскам. Я же мило улыбалась.
– Сколько раундов, котик? – поправила кофту на его плече.
А он сразу нахохлился и резко ухмыльнулся:
– Пять. Ещё три, – он был уверен, что не даст мне и единого шанса.
Я пожала плечами и созвала свою команду ещё раз.
– Онника, ведёшь ты, – только и сказала ей, – он распределит силы поровну на нас четверых, но пятого – Фреи у него нет. Значит он оставит у нас того, кто будет самым слабым по его мнению. Попадешь в корзину? Разыграет Грегори, как обычно, а ты просто схватишь мячик, пока мы будем блокировать всех для тебя.
– Ты такая хитрая, – хихикнула она, – я бы на твоем месте сразу сдалась, а ты… он тебе не нравится?
Объяснять ей ничего не хотелось. Тем более сейчас.
– Ты согласна? – дождалась её кивка, – тогда удачи.
И вот решающий момент, Оз замирает ехидной наглостью напротив меня, я передаю пас Онни, она медленно и сосредоточенно ведёт до кольца, а капитан осознает, что может продуть, как я встаю прямо перед его носом и… да, ничего умнее не придумываю, кроме как бессовестно закрыть ему глаза ладонями, чтобы он никаких попыток на неё смотреть не предъявлял.
Бросок! Мимо.
– Чёрт, – выругалась я.
Второй бросок! Тоже мимо.
– Что, не получается? – раздвинул мои пальцы Оз, – ладно. Признаю не столько твою честную победу, сколько умение подобрать тактику. Однако, – расплывшись в улыбке, убрав с себя руки и наклонившись к самому моему лицу, – ничья.
– Ни тебе, ни мне? – разглядывала, как и остальные, то, как пытается уже десятый раз попасть в кольцо, стоя прямо под ним, Онни.
– И тебе, и мне, – невесомо прижав меня за талию, – я буду учитывать твоё бурчание про хитрые стратегии, а ты… полторы ночи у меня.
Я хрюкнула.
– Это как? – не поняла.
– День в общежитии, потом ночь и сутки у меня, – как-то неправильно посчитал он.
Мой снисходительный взгляд его не сбил.
– Три ноль! – Фрея, – и с чистой победой поздравляем Макушку, которая за полчаса игры собрала в кулак кое-чьи яй…
– Самерфил! – остановил её Оз, а после вернулся ко мне взглядом со спокойствием, – Ая?
– Идёт, но ты меня прям слушаешь, – ещё и пальцем ему помаячила для достоверности.
Крокодил ухмыльнулся.
– Обоими ушами, – направил меня в сторону выхода, – на сегодня всё! В среду не будет тренировки. Всё же экзамены для вас всех должны быть в приоритете.
– Мак, пойдёшь на завтрак? – уныло потянулась Фрея, – только без своего секьюрити. Мне бы тебе пару слов сказать наедине.
Крокодил дёрнул носом и повёл меня быстрее.
– Мы к родителям едем, – ткнула по экрану Озовых часов, – переоденусь в комнате, и сразу поедем. У тебя что-то срочное? Ты расстроенная.
Она мотнула головой.
– Бери в следующий раз телефон, – закатила глаза и зло пошла в сторону раздевалки.
– Уверена, что хочешь просто так ждать меня? – спросил Оз.
Я пожала плечами.
– Ты же не разрешишь мне сходить до комнаты одной, – под его сверкнувшие глаза.
– Нет, – остановился у двери со значком девочки, – я буду здесь, когда ты выйдешь.
Вот какой же он вредный! Ещё и ждёт, пока я зайду. Так что шаг, закрытие двери за спиной, взять рюкзак и отсчёт под поиск кейса для наушников:
– Десять, девять…
– Оу, первый побег? – нашлась готовящаяся к душу Фрея, – до мальчиков двенадцать шагов, а не десять.
Я кивнула.
– Его шагов десять, – вынула наушники, – и я не сбегаю. Просто подожду в коридоре – здесь всегда душно.
Она хохотнула.
– Со мной говорить не хочешь? – ей снова было весело.
Мне оставалось только кивнуть.
– Кидалова, – пожала голыми плечами она.
– С тобой слишком сложно, – сообщила ей, – особенно в последнее время.
Несколько шагов ко мне от подруги и её слова мне в лицо:
– Я не буду подстраиваться под твои новые приколы из-за нового тупого парня, – язвительно процедила она, – косячишь снова ты, а виноваты будут все вокруг. Не я одна говорю тебе про вторые грабли, Мак. Он тебя настраивает на то, чтобы ты обрывала связи, кроме нужных ему. Это ужасно. Ты останешься ни с чем. Как и в прошлый раз.
У меня явно был усталый взгляд. Ну сколько можно это говорить? Ещё и имея ввиду то, что она не знала какой именно Оз. Он не похож на Реджи. Бережный и спокойный. Как можно не видеть разницу и давить на меня?
– До завтра, – вышла спиной вперед я, – хорошего тебе выходного, Фрея.
Она успела только фыркнуть мне вслед, пока не закрылась дверь. А мне – те двенадцать шагов до раздевалки мальчиков, параллельно вставляя наушники, заминка на поиск песни и войти в такое же душное помещение только не для моего пола. А после ряды шкафчиков под: «Тёмный как ночь, сладкий как грех
Я тебя сегодня украду у всех».
(Здесь и далее: Текст песни "Тёмная вода" Шура Би-2)
И плевать, что мальчики слегка в шоке. Особенно те, которые только вышли из душа в полотенцах. Не знаю, как они, но мы белье меняли уже в душевых кабинках. Надеюсь я тут не устрою им первое обнажение перед женщиной.
– Мак, ты… – Грегори спрятался от меня за средний шкафчик первый, – слушай, может хотя бы… ладно, всё, я молчу.
А я остановилась у шкафчика, подписанного «Озерфир Лакмаар», села на лавочку и натянула капюшон на глаза, не забыв вытянуть ноги вперед.
«В уголках кровь, в уголках смех
Сдерживаем рёбрами чудовищ всех».
Грусть. Вот, что это было. Бессилие от того, что все вокруг поступают неприятно для тебя. А что ещё она могла обсуждать про меня? Она делала это не в свою честь только в те разы, когда я где-то провинилась или сглупила по её мнению. А ещё это её вечное «Бросишь, уйдёшь, оставишь». Будто мне становилось приятно от того, как она мной дорожит. Но нет – она вызывала этим отторжение. Я не могла заставить себя сидеть с ней тогда, когда она так выражалась.
«Тонкий как лёд, жадный как страх
Если бы могли, сожгли бы на кострах».
– Ну и кто из? – сел на корточки передо мной Оз-зи.
Мокрый. С его волос ещё капала вода, а от тела в нос врывался отличительный запах мыла. Рука сама собой потянулась, чтобы стереть с его щеки веселый ручеек влаги. Как же он при этом смотрел на меня!
«Ты червовый сад, червивый валет
Вот тело твоё, но души в нём нет».
– Я поговорю, – поднялся через минуту моего молчания парень, – завтра. А ты по дороге всё расскажешь, особенно то, что именно тебя так сильно расстраивает.
– Аро к себе зовёт вечером, – упал рядом со мной уже одетый Грегори, – вы же оба поедете? Захватите меня, а.
У Оза было другое решение:
– Мы не едем, – отчеканил и надел рубашку.
Грег пытался найти ответ во мне. Не нашел.
– Почему нет? – решила ему помочь, – тебе же всё равно придётся вернуться в город. Допоздна в любом случае тебя никто удерживать не будет.
Папа не любит ночные поездки.
– «Тебе»? – уставился на меня свысока капитан, – я хотел увезти тебя обратно.
Обтекаемо он говорил, вредный.
– Вернусь с папой утром, – ответила ему.
Сидеть в одной комнате с Фреей совсем не хотелось. Для Оз-зи же это казалось катастрофой, потому как он хмурился сильнее обычного.
– Оз, давай… – начала было, но передумала говорить именно это, – мне нужно общение с родителями, а тебе с друзьями. К тому же мы расстаемся на самую обычную ночь. Как и до этого.
Он застегнул бомбер.
– Воскресенье тоже день ночевки у меня, – напомнил.
Я пожала плечами.
– Значит на следующей неделе у тебя будет три дня, – рассудила.
Ему это не понравилось. Но тут смысл в том, что ему понравилось бы, только если бы я сказала, что переезжаю к нему навсегда.
– Поговорим об этом позже, – сказал мне завуалированное чёткое «нет».
А спорить я вообще не хотела. Поэтому поднялась и протянула ему свои вещи.
***
Я поставила туфли в мамину обувницу, потянулась и прошлёпала босыми ступнями в комнату, чтобы с огромным удовольствием завалиться на диван.
– У меня было стойкое убеждение, что тебе нравится путешествовать со мной на двухместке, – Оз, в отличие от меня, делал всё неспешно, выверено и без лишних звуков.
Я, например, решила громко и протяжно чихнуть, вызвав у напряжённого приездом ко мне домой Оз-зи смешок.
– Будь здорова, – напугал меня голос Лернта со стороны кухни.
Чашка чая в его руке кооперировалась с забавной футболкой с кошачьими ушами в виде узора, но дисгармонировала с поджатыми губами и негодованием во взгляде на Оза. Последнему было всё равно – он протягивал мне платок и садился рядом, принимая максимально закрытую для коммуникаций позу.
– А где родители? – прогнусавила в платок.
И протянула его обратно «слегка» обескураженному от такого моего действия парню.
– Ещё не спускались, – разглядывал нас вместе дед.
– Ая, – отвернулся от меня и моего дара с несдержанной улыбкой крокодил, – объясни, для какой цели мне попользованный тобой предмет гигиены?
Я швыркнула носом и решила его пристыдить:
– Какой-то ты неправильный воздыхатель, Оз. Я тебе от чистого… носа. А ты не хочешь коллекционировать всё, что связано со мной.
Диван юмора от меня, не иначе. Я в прошлый раз, как мы тут сидели, тоже всякую чушь несла и хихикала себе под… нос. Да, блин!
– Какая щедрость, – повёл глазами от меня парень.
Я сложила на него ноги и спросила уже серьёзно:
– Хочешь чай?
– Нет, спасибо, – важно кивнул капитан, – я надеялся, что всё мероприятие займёт не более двух часов.
– Чувствуешь себя неуместно в этой семье? – ухмыльнулся и опёрся на стойку спиной дед, – это правильно – ты здесь лишний.
Я сузила глаза.
– Дед, – рыкнула на него, – ты сейчас получишь.
Нет, у нас какая-то конкуренция дедов, желающих высказать побольше нехорошего для внука своего оппонента?
– Лернт, мы договаривались, – показался в начале лестницы помятый папа, – Ая, я рассчитывал, что ты как обычно прибежишь будить нас сразу по приезду.
Обнять его было святым делом, это я первым и сделала, почти повиснув на нём и проехавшись вниз по лестнице.
– Не хотела оставлять Оза в компании вредности, – подошла ещё и к деду, чтобы ткнуть того в плечо, – ты на выходные? Твоя команда без тебя функционирует без происшествий?
Я хихикнула. Эрна мы видели сегодня, когда шли в общежитие с Озом. Он на первом этаже с обычной своей улыбкой пытался объяснить кому-то из старшеклассников, что Тинго нечаянно ему дал три подзатыльника подряд. Смешно, но у их капитана всё получалось.
– Эрнест крайне ответственный молодой человек, – Лернт кривился на мурлычущего себе под нос что-то весёлое папу, пока тот насыпал новых кофейных зёрен из пакета в ёмкость для перемалывания, – Адам, будь добр, поддержи меня хоть в этом. Мако ни в коей мере не хочет меня слушать, как тебя.
Мой хрюк заставил его ещё сильнее насупиться.
– Я смирился с тем, что… – тут папа поймал мой взгляд над чашкой, пока я цедила чай, – Оз отличный парень. А если честно, Лернт, давай без твоих умозаключений. Он не несёт ответственности за своего родственника. Вообще.
Дед закатил глаза.
– Я и слова не сказал про плешивого Райрана! – указал на Оз-зи мужчина, – я имею ввиду конкретно этого наглого и бесцеремонного хама! Он меня лично дважды за разговор отправил домой к… готов? «Чуркам»!
Папа заржал. Я цокнула на делающего невинный вид крокодила.
– Тебе смешно? – фыркнул дед, – твою жену и дочь он тоже этим оскорбил.
– Ни в коей мере, – скрестил руки на груди Оз, – в тот момент я обращался именно к вам на ваше такое же неласковое «Лакмааровский мальчишка». Думаете, что у меня нет ни глаз, ни мозгов, чтобы я по своей инициативе грубил родственнику моей же девушки?
Взглядами они сцепились ещё в начале разговора, поэтому сейчас скрипели друг на друга зубами.
– У меня есть анекдот в тему! – папа сегодня был в ударе, – встретились в баре два нациста и подрались. Ая, по какой причине? Есть догадки?
А я подперла голову рукой и кивнула:
– Они принадлежали к разным расам.
– Какая ты у меня умница, – погладил меня по голове отец, – ребятки, давайте сегодня поживём дружно. Чтобы не расстраивать девочек.
Вчера сам на Оз-зи бурчал, а теперь защищает. Это потому что он рад, что мы приехали, как и обещали?
– Так, всё, – подошла к готовому продолжить бойню Оз-зи, – пойдём я покажу тебе сад, потом комнату, а потом…
Я не придумала. Дед цокнул.
– Не переживай, они там только на качели поцелуются, а после Кими позовёт их донимать своими вопросами, – взял готовую чашку кофе папа, – но ты не верь ей, дочь. Она ещё со вчера всё подготовила, так что мы с Лернтом ей поможем и без вас.
А вот это уже странно.
– Ты подобрел к нему? – не поверила, – так быстро?
Старший Фиджез улыбчиво сощурился.
– Мы созвонились утром, – его кивок, – и Оз разрушил о себе то впечатление, которое построил до этого. Ты сделала отличный выбор, Ая. Я очень этому рад.
Оз хмыкнул. Так вот почему я сегодня проснулась одна – он говорил, что спускался решить пару дел на первом этаже. Вот они дела.
– И что ты ему сказал? – повела его в двустворчатые двери сперва на длинную коридор-террасу, выходящую в сад.
Всё только начинало цвести. Особенно радовала вишня с её белым крошевом цветочков на тёмно-зелёной подложке листвы. Запах здесь пробивался сквозь закрытые деревянные окна в пол и будто впитывался в резные опоры и ставни с красного дерева. Я обожала это место, хотя нос снова начинал зудеть. Рассадник моей аллергии.
– Мы обсудили всё вплоть до моих политических убеждений и стандартов общественного поведения, – у Оза обстановка, наоборот, не вызывала счастья – он кривился, – Адам остался более чем доволен, уверен во мне и с чистой совестью сообщил о том, что я достоин находиться рядом с тобой, обозвав сыном.
Хихик от меня потонул в скрипе таких же закупоренных дверок, которые я распахнула, вдохнула полной грудью и пожалела, что оставила тот самый платок на диване в гостиной.
– Замечала, что метисы чаще подвержены аллергиям и болезням? – развернул меня обратно в сторону дома Оз-зи, – поглядим на сад летом. С тебя достаточно мазохизма.
– Каш-ш-шелька! – зажала нос пальцами я.
– Ая, – сверкнул строгими глазами на меня парень, – пойдём.
Но у меня были грандиозные планы на романтический чмок в укромном месте, поэтому я рванула вперед так, чтобы он не успел меня схватить и очутилась на месте уже через пару секунд. Говорю же – разгон с места у меня преобладает. Тем более, если соперник и не планирует бежать, а только злостно шагает следом.
– Старые качели, болотце с лягушками и забор к соседям, – встал рядом успевшей раскачаться мной Озерфир, – я впечатлен, ты права, – со своим обычным лицом кирпичом, – на этом всё, или есть ещё варианты попыток суицида?
Я постучала по месту рядом с собой и вытянула губы.
– О, до меня добрался посыл, – всё же сел и хихикнул капитан, – Ая, м-могу я испортить устроенную тобой романтику?
Ему было весело. А я даже пальцы с носа убрала, чтобы выглядеть нормально!
– Низ-гя, – вернула обратно зажим от чихания, – и это пруд, просто папа ещё никого не нанимал, чтобы его чистили.
Оз деловито кивнул, принимая неоспоримость фактов.
– Я всё же рискну, – наклонился к моему лицу крокодил, – у тебя лицо опухло, покраснело и выглядит так, будто тебя сейчас вывернет.
Так и было. Только вот последнее было с причиной аллергической реакции, поэтому я сперва сдержала позыв, а потом таки-да обчихала несчастного не успевающего отдалиться Оз-зи сразу раз десять, чтобы он воспринял весь преферанс. А после извинительно прижалась к его губам и встала, пока проходил крокодилий шок.
– Удивительно, – тёр своё лицо парень, – как стремительно ты отучаешь меня быть брезгливым.
Выглядел он милым, имея ввиду то, как тёр своё лицо и сиротливо косился в сторону дома. А я да – зажала нос снова, вытянула губы и прижалась к его ухмылке, чем спровоцировала ещё один смешок.
– Мы с тобой какие-то совсем разные, – добралась до меня мысль.
– Пойдём к двухместке, у меня есть в аптечке антигистаминные, – потянул меня за руку Оз-зи, – ты имеешь ввиду разное видение прекрасного? – он усмехнулся, – Ая, я признаю. Крайне романтичное место. Лягушки, запах прелого дерева и сырости – всё, как я люблю. Однако, пойми меня и ты, мне сложно думать о чём-либо кроме заболевающей тебя. Тут важно осознавать приоритеты.
Мы уже шли параллельно террасе.
– Я имею ввиду, что у нас разный язык любви, – прогнусавила смущённо, – я тактильная, а ты – совсем нет.
Оз нахмурился.
– До этого момента я искренне верил, что половина моих телесных изысканий заставляет тебя терпеть меня, – задумчиво покосившись в мою сторону, – ты уверена в своих словах?
Звучало угрожающе. Я закатила глаза.
– Не в смысле «Позволяй себе щупать меня активнее», а… больше прикосновений обычных, – объяснила ему, – к примеру объятий.
Он открыл двухместку и хмыкнул.
– Какая досада, – добыл из бардачка аптечку и сунул туда руку, – какой в таком случае тогда у меня «язык любви»?
Мне протянули руку ладонью вверх. Я надеялась на таблетку, однако медицинский «пистолет» был приложен к моему запястью для сканирования. Терпеть не могу эту штуку. Над ней теперь стоять все пять минут, пока она находит чем меня лечить.
– Подарковый, – пожала плечом, чтобы не трясти вторым и не сбить ничего.
– Где ты взяла эти критерии, прости система? – улыбался Оз-зи, – женские журналы? Не рядом ли с гороскопами?
Я потёрла нос, снисходительно оглядев своего ироничного парня.
– Рядом с твоим недоверием ко всему, что я говорю, – поджала губы.
Ухмылка с его лица сошла мгновенно.
– Ая, – говорил он осудительно, но в чью именно сторону – непонятно, – давай в таком случае дойдём до твоего вывода вместе. С чего ты решила, что я хм… как ты выразилась? Подарковый. М?
Я помотала головой. Прибор пикнул и показал на дисплее то, что было и так ясно. Аллергия. Под кожу на секунду рванула игла.
– Потому что ты с этим нагнетаешь больше всего, – попыталась разглядеть дырку в своей руке, – ну и с общим временем, но тут я вроде смогла до тебя донести, что видеть друг друга круглыми сутками не обязательно.
Крокодил убирал аптечку обратно. Чётко на прошлое место. Разбрасывание вещей от него я ещё ни разу не замечала. А вот он да – переставлял мой несчастный рюкзак при сборах сегодня утром трижды, кривясь от того, что я вернула его на диван или кресло.
– Ты не так уловила причины моего поведения, – закрыл дверь и поравнялся со мной парень, – во-первых, чем больше времени мы вместе, тем меньше я думаю о том всё ли с тобой в порядке, спокойна ли ты, и кто находится рядом. Во-вторых, – он сделал шаг вплотную и прижал меня к двухместке, – каждый раз, когда я покупаю что-либо для тебя, я делаю это не с целью тебя обрадовать. Уж прости за это, Ая. Только если в какой-то небольшой мере, – он дернул щекой, – почему я дарю подарки? Потому что так я чувствую, что кому-то в этом мире нужен.
Я расширила глаза. Его пальцы скользнули по моей щеке. Тепло и мягко. Нежно, ласково и… дед открыл правую створку. До нас донёсся его голос сквозь писк от поднимаемых ворот и вида его кроксов на фоне бетонного пола гаража.
– У нас есть несколько секунд, – намекнула на то, что никто нас пока не видит, после чего прижалась губами к губам Оза и хихикнула.
– Твоя мама машет нам из окна кухни, – отметил парень, отстраняясь от меня совсем.
А я буркнула себе под нос:
– Вот кого точно можно не стесняться, так это её.
Оз-зи в этот момент уже дошагал до входа в гараж и встретился там с Лернтом со скрещенными руками.
– Пап, можно нам хоть немного уединения? – всё ещё опиралась на Озову двухместку я, – я же больше не буду красться окольными путями, пока вы с мамой зажимаетесь в каком-нибудь углу дома.
Мама показала мне кулак из окна. Старший Фиджез же обиженно поднял голову от открытого капота моей поломанной двухместки и похлопал ресницами в недоумении.
– Я искренне верил, что вы в саду, – произнес он, – Лернт, отстань от них. Что бы ты не говорил, но твоя и Соголдская политика запрещать детям общение с противоположным полом приводит к тому, что учудила Кими. Не строй иллюзий, что с Аей будет по-другому.
Я кивнула и побрела к ним.
– Вседозволенность приводит к куда худшим последствиям, – фыркнул дед, – Мако, ты ещё маленькая, чтобы серьёзно думать о мальчиках.
Оз прыснул.
– Её мать родила в восемнадцать, – встал рядом с папой Оз-зи, – по какой причине нельзя Аямако?
Все уставились на него. Он довольно улыбнулся мотающей головой мне.
– Оз, давай она доучится, – мягко попросил папа, – ребёнок – это не предел мечтаний в вашем возрасте.
Нервный смех из груди всё же вырвался.
– Вы решили ещё раз посмотреть, что не так? – решила перевести тему к автозапчастям, – мы же тут всё облазили.
Пришлось подвинуть Оза, чтобы дёрнуть за панель управления, поднимая ту над аккумуляторами и подключить трубки подачи энергии клеммами к контактам.
– Лернт считает, что дело в механике, а не компьютере, – что-то выглядывал сбоку папа, – но если вспомнить, что мы с тобой ещё полгода назад это проверяли…
– Нужно отправить на диагностику в салон, а не сидеть тут, – оперся на папину четырехместку дед, – Адам, не раздражай. Я заплачу за всё сам. Включая ремонт.
Мы с папой закатили глаза и отвернулись от него одновременно. Ну что сказать – не сведущий в досуге человек. Вот мы с папой…
– Отойди, мимозка, – отодвинул меня одной рукой Оз-зи.
Пришлось цокнуть и уныло направиться в сторону бортового компьютера – моё место теперь было занято. У папы вон как глаза сверкнули.
– Предатели, – сел на барный стул, притащенный сюда мною месяца три назад ровно под высоту сломанной стойки под экран.
– Мне казалось, что ты не заинтересован в таком, Оз, – улыбался ему папа, – хотя свежий взгляд нам не помешает.
Я принялась листать меню настроек вплоть до диагностики. Может снова форматирование запустить? В прошлый раз сработало на целых двадцать минут, хоть сама двухместка с места так и не сдвинулась.
– Отец всегда говорил, что если ты намереваешься чем-то управлять, то имей хотя бы базовые знания об этом, – безразлично выдал капитан, – иначе можно попасть в ситуацию, угрожающую жизни.
Губы поджались сами собой. Эта фраза из уст парня была темнее ночи, но сам он выглядел обычно.
– Твой отец был странным человеком, – почему-то решил высказаться папа.
Оз хмыкнул.
– Не то слово, – дернул щекой в ухмылке он.
– Я заканчивал свою работу в столице, когда он только приступал к ней, – впал в воспоминания папа, – но что я навсегда запомню, это то, как двадцатипятилетний парень оправдывается перед мужским клубом из двух сотен представителей за то, что буквально принёс с собой младенца на заседание, – смешок и добрая папина улыбка, – он сказал что-то вроде «Он тоже мужчина, и тоже Лакмаар».
Оз поджал губы.
– Какой идиот, – неожиданно фыркнул парень.
– Мы тоже так подумали, а через неделю Роб официально вписал тебя в члены клуба, – Адам Фиджез кивнул, – у твоего деда на тот момент была откровенная деменция, которую он отказывался лечить. В то время как мать…
– Терпеть меня не могла, – хмыкнул Оз-зи, – поэтому отец оставлял меня дома только тогда, когда был рядом лично. Мне всё это известно, Адам. И буду честен, я ненавижу, когда мне это повторяют.
Папа тяжело вздохнул.
– Я хотел напомнить тебе, что отец тебя очень сильно ждал и любил, – скис мужчина.
Капитан что-то щелкнул под проводами, приблизился к слушающей с вниманием мне и ответил:
– Я знаю.
Он попытался повернуть штатив на себя, но понял, что у него этого не выйдет и наклонился так, чтобы почти меня не касаться. Моя голова тут же припала к его боку. Тоже хотелось сказать что-то поддерживающее, но мыслей в голове не было.
– Я скажу Кими, чтобы она убрала свои вопросы о тебе в дальний ящик сегодня на ужине, – напомнил о себе папа.
Оз вышел из настроек, нажал на запуск двигателя и…
– Работает! – обрадовалась я.
– Вы пропустили один контроллер системы охлаждения, – объяснил он папе, – вернее установили дополнительный кабель на место второго разъёма. Диагностика видела, что всё установлено, но выявить причину, из-за которой охлаждение не работает, не могла, – парень кивнул, – и я не против вопросов о себе. И ответить на них смогу честно и без досады.
Папа удивленно-довольно разглядывал «сына». Дед цокнул.
– Не закончится это ничем хорошим, – пробурчал Лернт, пока я довольно снимала экран со стойки, ставила на колесики, и везла до двухместкового капота, – если ты и ближе к нему из-за страны, в которой вы оба родились и выросли, то я вижу только плохие исходы. Мако слишком мягкая и ранимая для него.
Оз в этот момент успел отобрать у меня мой воз, заставив семенить следом, а после рывком поднял и указал на специально выплавленные крепления для проводков, разглядывая моё сосредоточенное лицо с улыбкой.
– В любом случае это её выбор, а не наш, – поворачивался к присосавшейся к своему парню мне папа, – Ая, шуруйте в комнату. Мы позовём вас, когда у твоего деда закончится ворчание.
Оз отстранился первый. Его явно смущало то, что его никто не осуждает за близкие действия в моём отношении.
Но больше его убила мама, которая чафкала чипсами перед телевизором в гостиной и болтала ногой в такт музыке из саундбара.
– Презервативы в общей ванной второго этажа, – и не посмотрела на ступившую на первую ступень лестницы меня женщина, – папа ещё не сказал, что противозная Нифелия послала ему официальный запрос на родительскую беседу о контрацепции в отношении вас двоих?
И слова не было!
– Ещё рано о таком говорить, мам, – вполне мило ей ответила.
– Я с этим разберусь, – сузил глаза от неприятия Оз-зи, – поговорю с её величеством.
Это услышала и мама:
– От меня ей привет передашь? Буквально фразу: «Не суй нос в чужое дело». Может ей ещё и отписываться при каждом разе, м?
Ей было смешно. Оз пытался понять, по какой причине она себя так ведёт до самого верха лестницы.
– Спасибо за двухместку, – повернула налево я, – надо было ещё полгода назад тебя позвать, – пошутила.
И обернулась к нему, чтобы поймать на себе напряжённый взгляд.
– Дед перегибает, – всё поняла и без лишних вопросов, – я скажу ему помолчать за едой.
Оз-зи ухмыльнулся, обошёл меня, нагло открыв дверь моей комнаты первым и вошёл туда, пройдя до кресла, заваленного моими летними вещами. Сел в него, насмешливо наблюдая за моим неуверенным поползновением к балкону. Здесь было душно.
– Не угадала, – повёл головой крокодил, – меня убивает отношение твоих родителей ко мне и тебе вкупе, а не Лернта лично ко мне.
Я распахнула створки, вышла на балкон и повернула ручки и там, раздвинув обе гармошки до самых стен.
– Пойдём на качели, – позвала парня, снимая с потолочного крюка названное.
Теперь передо мной было полностью не огороженное пространство, в которое можно было «улетать» вперед ногами.
– Отслеживаю у тебя манию к успокаивающему времяпровождению, – сел рядом Оз, а после указал на стеллажи с двух сторон от нас, – книг и в самом деле много, – улыбка, – смущают только те, что написаны на онтелбанском.
Блин.
– И что именно тебе не нравится в поведении моих родителей? – попытка удержаться без паники.
Оз щурился от солнечных ванн на лице.
– Излишне активная вера в меня, – пожал плечами он, – помимо непривычной простоты и мягкости, – ухмылка, – ты солгала насчёт знания языка.
Обманчиво спокойный вид. Он был в ярости. А я помнила его отношение к лжи.
– Я не доверяю Райрану, – выдохнула в своё оправдание.
– Ты была бы конченной идиоткой, если бы делала это, – дёрнул щекой он, выпустив злость наружу на несколько секунд, пока я серела, – однако, почему ты не доверяешь мне?
Он снова стал спокойным собой за мгновение.
– Прости, – прошептала, опустив голову.
Его прямой взгляд невозможно было вынести.
– Ещё один раз, и у меня пропадёт доверие к тебе, – скрестил руки на груди, – что дальше у тебя в планах на сегодня? Я бы хотел побыстрее отсюда убраться.
Макушка ткнулась в его шею. Ну хотя бы обнимать он меня не перестал.
– Ты меня прощаешь? – смотрела на синее небо и хмурилась.
– Я и не обижался. Только злость, Ая. Отвлечёшь меня, и она пройдет полностью, – как обычно его отличное ото всех мнение.
Прямое и необыкновенное.
– Я не хочу слушать Фрею сегодня вечером, – намекнула на то, что останусь дома до утра.
Оз закатил глаза.
– Отвлекать нужно чем-то хорошим, Ая, – внимательный взгляд мне в глаза, – вот если бы ты, наоборот, согласилась поехать со мной, то это бы точно помогло, – вышло у него хитро до беспредела.
У меня же была другая идея:
– Вставай! – радовалась я, – давай, Оз. Тебя это точно порадует.
А затем сама подошла к краю балкона слева, потянулась к прибитой к фасаду лестнице, сейчас замаскированной сухой прошлогодней лозой, а после нащупала ногой первую ступень и перепрыгнула, чтобы начать подниматься вверх.
– Ая, будь добра, возвращайся, – хмурился от моих действий крокодил, – чем ты занимаешься?
Я аж остановилась.
– Знаешь, что? – фыркнула, – ты сноб, понял? Я предлагаю тебе мини приключение, а ты не можешь сделать два шага до него!
– Опасных два шага, – сверкнул глазами парень, – сколько лет там висит эта лестница?
Не удержалась от закатывания глаз.
– Вот и езжай к своим друзьям прямо сейчас! – открыла замочек на неприметной дверце на самом верху, – в безопасность и отсутствие лестниц, – залезла на чердак, свесила голову и добавила, – и меня!
Он видел весь мой подъём с того места, где стоял, поэтому сейчас мы встретились с ним взглядами вопроса друг на друга.
– Ая, я похож на маленького мальчика? – усмехнулся Оз-зи, – напомнить тебе, что мне двадцать один, и через три месяца я стану сенатором?
Я подпёрла голову локтём и отчеканила:
– Мой папа был здесь в прошлом году. А ты… крокодилишься.
Он повёл бровью.
– Ты стала такой дерзкой, осознавая, что я до тебя не доберусь, – его смешок разлетелся по саду.
Моя улыбка его позабавила.
– Так ты залезь и… отругай меня, – полыхнула щеками под его смехом, а после скрылась за стеной, чтобы добавить недоступности объекту интереса для него.
Пришлось отодвигать коробки, пока жду его. Места здесь было мало для двоих, особенно для крупногабаритного крокодила, и длинноногой меня, забывшей, что здесь и в детстве в полный рост встать было невозможно.
– Через минуту я обозначу плату за это надругательство над моим достоинством, – сперва сел, сгорбившись, а после понял, что он тут только лежа сможет функционировать, Оз, – м-мм. Пыль, паутина и наглая паучица, – он ехидно лёг на спину и уставился на меня, – теперь я понял почему я вижу тебя грязной чаще, чем опрятной.
Я в этот момент сидела на попе и чувствовала детский восторг, будто вернулась сюда с Фреей и остальными школьными девочками, будто не было ничего после тех золотых дней, и никто из нас не взрослел, не переживал ничего ужасающего.
– Знаешь, – поглядела на ищущего на лице паутину парня, – а мне и сейчас с тобой здесь комфортно.
И я была не против пережить всё ради единого этого момента. Поэтому проползла коленями до недовольного пресмыкающегося и забралась сверху. С кряхтением и тяжёлым вздохом из-за пыли.
– Планируешь извинения? – ухмыльнулся он.
А я легла, прижалась к его губам и впилась пальцами в плечи, ставшие каменными сразу. Его ладони двинулись по бедрам вверх к…
– Оз, – осудила его взглядом, удерживая лицо в миллиметре от его ухмылки, – это наглость.
– У тебя такая округлая попа, – сжимал то, о чём говорил, парень.
Спасибо, что поверх шорт, а не под ними.
– А если бы я сейчас не… мимозничала, то ты бы не был таким поступательным и планирующим? – легла на него совсем.
Из его груди донёсся смешок.
– Нет, – выдал он без капли совести, – я тебе сейчас скажу кое-что, что ты не стала спрашивать вчера, но должна была.
Мне стало интересно, хоть я и была увлечена расплавлением по нему всей собой, впервые ощущая его теплоту так полно.
– Самерфил вчера достала всех своими вопросами о причинах исчезновения девушек старших и высших классов, – напомнил он, – как уже сказали – виной этому традиции высших кругов Костны. Это означает, что в определённом возрасте наследник обязан поступить так, как велят ему традиции, дабы получить возможность стать членом семьи с правами, приравненными к остальным мужчинам.
– Как-то я не улавливаю сути между твоим общупыванием меня и традициями, – призналась ему, – тебя же не дед на такое надоумил?
Мои смешки его не устроили:
– Послушай внимательно, я и без твоего настроения не могу определиться драматизировать мне, либо продолжать мыслить… физиологией, – полустон, – на которой ты так неудобно лежишь.
Пришлось поменять позу и подняться выше по нему, чтобы в один прекрасный момент замереть, глядя на такого же застывшего парня и пробормотать:
– Теперь мне неудобно.
Пришлось совсем подвинуться на его живот и подпереть голову коленом, чтобы не упираться ею в потолок.
– Я готов полюбить замкнутые пространства, – усмехнулся Оз-зи, – вот ровно с того времени, как мы переспим.
Смотреть на небо через цветное стекло витража – вот, что я предпочитала, пока он говорил тут пошлости.
– Что там с традициями? – пробурчала.
– Я должен был сказать тебе это в первую брачную ночь, а не сейчас, – убивал меня откровенностью Оз, – но так же я понимаю, что не сделай я этого, то это будет… нечестно по отношению к тебя, – смешок, – плюс я гнусно надеюсь на то, что мои слова послужат для тебя мотивацией ускориться.
Тут уже было не смешно. Я ждала. А он неуверенно лежал подо мной.
– Я потеряю всё, что унаследовал, – нервный хмык, – если к двадцати пяти годам я не вступлю в брак…
– Это я поняла, – выдохнула с легкостью.
Оз сверкнул глазами и добавил:
– И у меня не будет сына.
Глаза стали круглыми.
– Я к тому, что первой может получиться девочка, – откровенно ржал от копошащейся на нём в порыве сбежать меня крокодил, – а времени у нас с тобой остается ровно две попытки.
Я думала, что спрыгну оттуда, пока спускалась по лестнице! Оз хрюкал за мной, подхватывая, когда было нужно, и следя за моей паникой.
– Ая, пойми, – стоило нам спуститься, как я была схвачена за плечи и поставлена так, чтобы он мог смотреть на меня вкрадчиво, – меня тоже бесит то, что я говорю. Я тоже не впечатлен и… хоть и не… сгораю от нетерпения, но со здравым желанием отношусь ко всему перечисленному. Однако и ты пойми, – он прижал меня к себе и продолжил говорить над головой, – в наших кругах браки строятся на традиционализме. И только на нём. А я тебя люблю, – тёплые пальцы вдоль позвоночника, – поэтому я прошу тебя о лояльности. Заставить тебя я не могу, купить тоже, – тихий смех на самое ухо, – кража преследуется по закону, – он замер, – хотя, знаешь. Я уже думал над тем, что будет, если не станет никакого поместья и денег.
Он меня отпустил. Я сразу же села на качели и мотнула ногами.
– У меня есть квартира, – напомнила ему, – а ещё ты меня напугал, а не смотивировал, – кивнула уверенно, – так уж и быть, я подумаю над тем, что ты сказал через два года.
Крокодил дернул бровью.
– Уже два, а не три? Неделю назад был лишний год, – он стал ехидным, – получается ещё через две недели никаких огромных промежутков, и ты живешь со мной?
Я помотала головой. Ему было смешно.
В дверь постучали.
– Ая, поможешь нам с мамой накрыть на стол? Лернт занят тем, что шипит и дёргает руками, – папа улыбался, – спуститесь?


Глава 4
Я улыбалась на то, как Оз перед собой искал весь набор вилок и находил только одну несчастную столовую.
– Адам сказал, что вы с твоей мамой не ладили, – первое, до чего докопалась мама.
Она искренне верила в то, что отношение в семье к ребенку сильно отразится на будущей семье этого самого ребенка. Поэтому сейчас принялась выгребать тайны того, кого звала буквально к себе под крыло.
– Не так, – смирился с прибором на этот вечер Оз, – это она не ладила со всеми.
– Вино? – протянул парню бутылку папа.
– Я не пью, – всё же взял алкоголь капитан.
Через полминуты в моём бокале плескалась темная кислятина. Мама не любила сладкого вина.
– Похвально, – улыбался папа, – Кими, там немного другая ситуация была. Понимаешь ли, мама Оза была единственной наследницей у крайне консервативного главы рода. Девочки в таких семьях считаются переходящими в другие семьи, поэтому наследование плохо относится к ним. А тут у старого Лакмаара не было выхода. Поэтому он поступил равно своей совести и буквально купил для дочери жениха, – папа наложил внимательно слушающей маме салатик, пока я то же делала для Оз-зи, – дочь была от этого в ярости, поэтому и не могла подружиться с собственным мужем вплоть до смерти отца, – папа сделал глоток вина, – а после я уехал в миссию, уже не помню куда, а вернулся через четыре месяца, когда Лакмаары объявили об ожидании наследника, – он указал на Оза.
Тот кивнул.
– Они всё время спорили, кто должен управлять поместьем и бизнесом, – указал мне вилкой на блюдо на столе крокодил, – этим занималась мать, сколько я помню, однако отец был против, но лишь со стороны её перегруженности.
Папа заметил мои ухаживания за собственным парнем, поэтому демонстративно пододвинул блюдо ближе к парню, сообщив тому:
– У нас самообслуживание.
Крокодил ухмыльнулся.
– Пап, – первой ответила я, – у нас с ним свои заморочки.
Молчаливый до этого дед тяжело вздохнул.
– Вспомните себя, мальчики, – выдала всем, что бутылка вина была полупустой не просто так, мама, – вы же тоже ухаживали за возлюбленными. Прекратите.
– У неё, так же, как и у меня, есть свои обязанности, – прямо держал спину суровый Оз-зи, – я свои выполняю каждый раз без издержек.
Папа на секунду прикрыл глаза.
– На чём мы остановились? – махнула бокалом в воздухе мама, – ах, да. Твоя мама сама управляла всем состоянием? Как интересно.
– Как ты к этому относишься? – встрял дед, – по Соголским корням Мако, власть в семье должна принадлежать ей.
Я закашлялась. Озу стало смешно, пусть он и улыбался уголком губ, искривляя этим лицо.
– В нашем случае это излишне, – сделал глоток воды капитан.
– Вы решили его сожрать? – сжала в руках бокал я, – пап, я ещё понимаю деда – ему терять нечего, но ты куда? С твоей стороны, то есть нормально было терпеть выходки Реджа, а Оз чем-то успел провиниться?
На меня сверкнули серые глаза.
– Прости, дочь, – произнёс папа, будто находящийся в западне.
– Вы должны понимать, что состояние Аямако намного важнее традиций и правил, – отчеканил Озерфир, – однако и они требуют беречь хрупкое.
Мама хихикнула.
– Кто из нас ещё хрупкий, угу, – допила до дна она, – хотя я и согласна с парой ваших правил, – она подмигнула мне, – детка, работать тебе вообще не обязательно. Ты у меня такая красивая.
Я отсалютовала ей бокалом.
– Ты против работы Аи? – удивился папа.
– Мы на этом сошлись, – кивнул Оз.
Есть ему, очевидно, уже не хотелось. Зато я пробовала уже четвертое блюдо.
– Если же она решит заняться чем-либо, то я не буду против, – усмехнулся парень.
– Не бу-бу, – сообщила всем с набитым ртом я, – а папа, как он к тебе относился?
Оз-зи пожал плечами.
– Обычно, – сложил на своё блюдо сперва нож, а потом углом к нему вилку, – как должен относится к родительским обязанностям любящий отец.
Мама перевела взгляд с его блюда на самого крокодила.
– Чем это ты недоволен, бессовестный? – воскликнула она, – невкусно?
Все остальные пытались найти причину её реакции.
– Ваши корни выдает избыток перца, – откинулся на спинку стула Оз, – а мои – отсутствие желания употреблять в пищу только специи.
– Ты определила это по вилке? – зачем-то подвинула её вперед я.
– Мы с тобой выходим из рода аристократов Соголды, солнышко, – пропела мама, – меня учили этому с детства, а твоим образованием мы занимались с папой оба. Он такое не любит.
Я решила продолжить есть.
– Из-за холодной матери отношение к женщинам нетипичное? – через минуту спросил папа.
– Безразличной, – поправил его Оз, – холод – это когда проявляют что-то, а в моём случае там было только желание отвязаться побыстрее, – парень улыбнулся, – вероятно. Я всё ещё надеюсь, что странным моё отношение к Ае назвать нельзя.
– Зря надеешься, – буркнул дед.
– А подробнее? – подалась в нашу сторону мама, – можно прямо с начала начать. Поподробнее.
Озерфир хмыкнул. У него было такое себе настроение, но он терпел. Ради чего только? Хотя, с другой стороны я тоже молчу о том, что он мне на крыше наговорил. Так что квиты.
– Мать меня ненавидела, – пожал плечами Оз, – считала, что я испортил ей жизнь своим рождением. Вы не правы, – к папе, – она забеременела до смерти деда, а когда всё произошло, аборт в этой стране ей сделать никто не дал, – смешок, – она винила меня в каждом шаге отца. А он обожал её раздражать – целенаправленно делал так, как ей не понравится, чтобы она обратила на него внимание, – он задумался, – мне почему-то изначально эта модель поведения не пришлась по вкусу. Наверное, потому, что в отличие от него, у меня к ней любви не было, – как обычно прямо, отчего все за столом притихли, – может только что-то отдаленное, – кивок, – через какое-то время отец понял, что это бесполезно, поэтому решил найти себе любовь на стороне. Спойлер, – Оз нервно хохотнул, – он резко стал ей нужен. Стоило ему сообщить о том, что он забирает меня и уезжает к своей любовнице, как отодвинув меня ещё и с поля зрения отца она резко осознала, что у них должна быть семейная любовь, – он грустно улыбнулся, – они забрали ребенка той женщины к нам. Всем было на него плевать – они в этот момент делали своего. Поэтому несчастный случай, падение, смерть. На фоне выкидыш у матери, – он покрутил в руках бокал с водой, – снова ссоры, отец забирал меня в квартиру где-то у школы, а потом опять резкая любовь, на этот раз я ждал сестру, когда они уехали в роддом. И, наконец, бум. Авария. Похороны, экспертиза, сообщившая, что виноват пьяный отец. Всё. Вы это хотели услышать?
Я решила высказаться первой:
– … (капец).
– Согласен, – папа.
Оз улыбнулся мне.
– Не согласен, потом было точно хуже, – напомнил он.
Мама помотала головой:
– Я имела ввиду отношение к противоположному полу. На чём-то же оно основывается, – она сидела и медленно хлопала ресницами.
Крокодил кивнул.
– Да, конечно, – его кивок, – базируется на том, что я повторяю модель поведения отца с вашей дочерью, – он сам над собой посмеивался, – только в этот раз видоизменённую, потому как она, в отличие от объекта чувств моего отца, взаимностью мне ответила с миллионной активностью от моего ожидания. Более того, – он прочистил горло, – это именно Аямако ведёт себя нестандартно.
Я удивилась.
– С чего такой вывод? – загорелись мои глаза.
– Ещё одна длинная история? – ухмыльнулся какой-то довольный Оз-зи.
Говорил бы он так со мной! Я первый раз вижу, чтобы он так активно отвечал.
– Пожалуйста, – попросила его.
Кивок и:
– У меня было несколько примеров. Все школьные, – он будто ничего никогда не стеснялся, поэтому ещё и маме кивнул, которая тоже с открытым от интереса ртом подсела ближе к нам, – первый пример. Её любили все с младшей группы классов. Высокомерная, наглая и откровенно самая неприятная девушка мира. Мелания Арлен.
Я подавилась. Озу стало ещё смешнее.
– С самого первого класса у нас сложилась компания из четырёх хм… мальчиков на тот момент. Я, Грегори, Илияс и Ян. Она нашла себе объект для издевательств именно в Иле. Ей плевать было на остальных – она буквально рвала на куски его. Год за годом, – смешок, – моё детское восприятие обрисовывало ей вид идеала, пока она выливала на него всё, что было у нее в руках, портила вещи, дралась, трижды выбривала ему волосы, один раз проткнула ножницами руку, дважды пыталась откусить ухо.
Я сложилась пополам.
– Вся в отца, – покачал головой папа.
– Меня она естественно не замечала, – усмехнулся Оз, – к счастью. К подростковому периоду в моей голове появилось понимание, что это не норма. Иль же в свою очередь добился статуса отношений с этим исчадьем ада. А я получил первый пример женского поведения, – кивок парня, – второй случился через пару лет, когда второй мой друг – Грегори, привёл в нашу общую компанию вторую девушку, – Оз поджал губы, – понятия не имею, что именно я сделал не так, однако в тот день я узнал о втором варианте женской любви – прилипчивость. Ярая, приторная и вездесущая. После к ней приникла капризность и играемая беспомощность, которая вкупе со всем перечисленным, а также попытками манипуляций, разрушило во мне веру в женский пол, – взгляд на меня, – а после является Аямако. Как третье исчадье бездны.
Я хрюкнула.
– И строит каждый свой шаг на противоречии мне, – он сделал глоток воды, – а после резко разбивает стену и становится… – он задумался, – человеком, а не женщиной.
Вот тут ржал и папа. Дед всё ещё кривился, но тоже качал головой.
– И как по-вашему я должен себя с ней вести? – остался серьёзным Оз-зи, так и глядя на меня, – как там выражается Самерфил? К-хм. Я готов «подтирать тебе зад», терпеть ту же Арлен, вести диалоги с твоим негативно настроенным отцом, лазить по всем пыльным чердакам мира, только чтобы ты была рядом. Адекватная.
Я расплылась в улыбке. Он был очень милым сейчас. Это отметил и папа:
– Я не буду больше негативным, Оз, – действительно широко улыбнулся папа, – и мы очень рады, что ты прямой и честный. Пусть и не без неприятностей, но ты наш сын.
Я стирала несуществующие слёзки с глаз. Оз-зи дёрнул щекой.
– Я буду хорошей мамой, – покивала собственно мама.
– У нас с вами четырнадцать лет разницы, – поправил её крокодил, – маловероятная ситуация.
– Вот козёл, – нетрезво буркнула она, – а я вообще то тоже адекватная.
Я булькала от её тона в своём бокале с вином.
– Кими, – осудительно пророкотал папа.
Она всё восприняла правильно:
– Козлик, – уменьшительно-ласкательно.
Папа смирился. Оз всё ещё наблюдал за мной, не обращая ни на кого внимания.
– «Стала человеком, а не женщиной», – вцепился в фразу Оз-зи Лернт, – по какой причине я один из всех сходящих с ума присутствующих слышу то, что он говорит?
Оз ухмыльнулся.
– Насколько мне известно, лично вы не входите в число аристократов Соголды, – начал он отдалённо, – вы не были женаты. Официально у вас есть одна дочь, по фамилии записанная на еёмать, – пока дед скрипел зубами, – вы ненавидите меня, недолюбливаете Адама и всё почему?
– Заткнись, – прошипел дед.
Улыбка Оз-зи стала плотоядной.
– Мне тут один хм… одна крайне умная женщина подала пример действий в таких ситуациях, – продолжил крокодил, пока мы все внимательно слушали, – вы не лезете ко мне – я к вам.
Я расплылась в улыбке. Крайне умная! Я аж не удержалась и чмокнула его в щёку, до которой едва дотянулась. Оз довольно сощурил глаза.
– Так не пойдёт, – помотал головой Лернт, – это не какое-то желание насолить тебе. Мне было бы до глупости плевать на то, что вы творите вместе с Райраном. Однако вы оба пытаетесь пробраться в мою семью. Разными способами и с разными целями, но основной посыл в том, что вы не видите сути – Кимиллия и Аямако далеко не Костнийские девушки.
– А при чём здесь я? – удивилась мама.
Папа хмурился.
– Ты имел ввиду не Райрана, а меня, так? – вопросил последний.
Лернт устало помотал головой.
– Мальчишка прав, Адам, – выдохнул дед, – у меня в голове не складывается даже фундамента под мысль о том, как так получилось, что династия Тааффеит сперва попрекла устои сотен лет, – на маму, – а после и совсем пала под позицией угнетаемой патриархатом личностью, – на меня.
Тишина с полминуты, пока ехидный Оз-зи не выдал:
– Это называется зависть.
Дед уронил голову в ладонь.
– А с твоей стороны это называется слушать то, что вдолбил себе в голову сам, – фыркнул Лернт.
– Мне всегда казалось, что вы с мамой терпеть друг друга не можете, – выдала задумчивая мама, – она выгоняла тебя столько раз, что я и сосчитать не могу, – в её словах сквозила грусть, – а после сама ехала к тебе, чтобы устроить скандал. Я думала, это потому что она та ещё сука, – смешок, – но когда я переехала сюда, имея отвратительный пример поведения её, как хм… не жены, нет – такой она не станет никогда, по тем самым заветам таких же сильных женщин, – ухмылка, – скорее пример просто страдающей женщины, и твой папа, как человека, которого искренне любят – я видела это в ней, и ты сам знаешь это. Она тебя любит, но отвергает, видя возможность сблизится хоть на шаг и отдалиться от её… как она это декларирует? «Незыблемые родовые правила». А потом делает вид, что всё хорошо, грызёт себя, снова бежит за тобой, снова пытается подойти ближе и, – она повела головой, – новый круг отвержения и мучения. Именно с такой позицией я приехала в Костну, папа. Я не говорю, что я была счастлива видеть вас в вечном противостоянии, но что я уяснила лишь за первый год жизни с моим мужем – я не хочу, чтобы моя дочь видела нас так, как видела свою «семью» я. Нет, даже не так, у меня не было семьи, в которой я нуждалась, ни секунды моего детства. А у Аи есть и будет всегда, – её глаза сузились, – поэтому не нужно говорить мне или моей семье, как неправильно она поступает, – её голос дрогнул, – я не виню тебя ни в чём, я видела, как ты старался быть для меня отцом. Я это ценю. Вот только из-за действий мамы всё было тщетно. Это только её вина, что мы с тобой были несчастны, папа. А ты продолжаешь защищать давно сгоревший дом.
Она откинулась на спинку своего стула и протянула дрожащую от нервного напряжения руку папе. Тот сделал то же, не глядя в её сторону.
– Я принял твою позицию, Кими, – по дедовой челюсти ходили желваки, – я поддержал тебя. Сделал так, что никто не стал тебе мешать строить то, что ты хочешь. Я и слова не сказал тебе о том, что это не долгоиграющая блажь, хотя изначально так думал. Я соврал твоей матери, а ты говоришь мне, что я не твоя семья. Думаешь, это честно?
Мамино лицо побелело сильнее.
– Я не это имела ввиду, – пробурчала она.
Он кивнул головой.
– И ты заметил, что «блажь» играет уже восемнадцать лет, – вскинула злой взгляд на своего отца мама, – так что ты тоже говоришь грубо.
Лернт тяжело вздохнул.
– Скажешь мне об этом через двадцать лет, когда он умрёт, – дед заставил её почти посинеть, – ты выбрала огромную разницу в возрасте. С каждым годом она становится заметнее, и растёт – ты сама это видишь. Тебя ещё не называли его внучкой? К «дочери» ты привыкла.
– Мы не будем говорить про это в присутствии детей, – остановил его папа.
Тут встряла я:
– Ну уж нет, я тут сижу и ничего не понимаю. Давайте, выкладывайте.
Все посмотрели на меня удивлённо.
– День сегодня такой, – улыбнулась каждому по очереди, – да, мне стало интересно. Да впервые. Так что не теряйте времени. Дед?
Тот кивнул.
– Из-за магии в её крови твоя мама, так же, как и я, не будет изменяться ещё… большое количество времени, – по-учительски выразился Лернт, – с тобой такого, к сожалению, не будет. Ты имеешь светлый источник.
– Сенат блокировал вас по приезде в Костну, – явил то, что всё знает, Оз-зи.
Мама задумчиво пощупала свой чип.
– Фрейменд обходит контроллеры, если знать лазейки, – ответила она, – а мой отец был человеком, изучавшим всё это.
– Не нужно было говорить при нём, – указал на Оз-зи дед.
Тут откликнулась я:
– У него семейных тайн больше, чем у нас, – хмыкнула я, – он же мне рассказывает.
Все с интересом уставились на крокодилье каменное лицо.
– Мама будет жить так же долго, как ты? – вернула их внимание себе, – а папа нет.
– Вообще-то будет, – фыркнула мама.
– Ты его тянешь? – сверкнул глазами Лернт, – Кими, это опасно! Помимо того, что забирает года у тебя.
Она была счастлива.
– Мы умрём в один день, – широкая улыбка на её лице, – минута в минуту. Лет через… – со счетом у неё всегда было плохо, – шестьдесят?
– Семьдесят, судя по твоему источнику, – поправил дед, – Кими, я всё понимаю, но это неоправданно.
Она пожала плечами.
А я выдохнула. У нас с родителями примерный срок жизни одинаков. У них даже больше. Разве это не счастье для ребенка?
– К тридцати подкреплю и Аю, – смешно помахала пальцами мама.
– Я против, – сразу отчеканила для неё, – я согласна с дедом. Лучше вы с папой, чем я ещё плюсом.
Мне показали кулак. Я была довольна.
– Спасибо, мам, – погладила себя по надувшемуся от переедания животу, – очень вкусно, как всегда. Если ты готовила, то со стола уберу я, хорошо?
– Я помогу, – сразу поднялся папа, – Оз?
– В этом плане я консервативен, – улетучился в сторону дивана крокодил, – поэтому воздержусь. Однако за ужин и вправду… спасибо.
Мама была готова кинуть в него салфетку, которую скомкала в руках. А нет. Всё же бросила.
– Ждите приглашение на ужин от меня в ближайшее время, – поймал и положил рядом с собой мамину обиду он, – предполагаю, что ваша реакция будет подобна моей.
Её это всё равно не устроило, хоть она и залезла на диван с ногами рядом с ним. Со стороны стойки они казались одногодками. Особенно забавно было видеть, как Оз-зи отсаживается от неё подальше, пока она кривится.
– Вы остаётесь на ночь? – подал мне блюдо со стола папа.
Я поставила его в этажерку в холодильнике.
– Только я, Оз поедет к друзьям, – чмокнула в щёку снова протянувшего мне остатки еды папу, – я по вам соскучилась.
Стоило мне убрать из рук тарелки, как папина любовь превратилась в крепкие объятья.
– Тебя давно не было дома, – чмок в мою макушку, – давай устроим тебе выходной в понедельник?
Моё мотание головой его не устроило.
– Пап, завтра день «Любви в коробке», – прошептала, – сейчас он уедет, и я буду делать конфеты.
Адам Фиджез напрягся.
– Я совсем про это забыл, – признался он, – поедешь со мной в магазин вечером?
– Я тоже забыла, – раскрыла, что подслушивала мама, – я тоже еду. И вечером выгоним папу наверх.
Оз что-то печатал в телефоне в этот момент.
– Ая, поднимемся в твою комнату, – поднял на меня готовящийся к разговору взгляд.
Я же понимала одно: если скажу при всех, то он не сможет хитро уговорить меня ехать с ним, или надавить.
– Уже сказала папе, что ночую тут, – улыбнулась своему скрипнувшему зубами парню и пошла дальше убирать со стола, – во сколько собираются Грегори с остальными?
Делаем вид, будто не ощущаем его ярость.
– Через час, – поднялся он, – на пару минут, – всё ещё настаивал.
– Может поедешь сейчас? И спешить не нужно будет, – максимально милое выражение лица.
Ну же. Давай. Прими тот факт, что я не хочу.
– Руку, – протянул мне свою злющий крокодил.
– Я закончу сам, Ая, – не осознавал нашей немногословной перепалки папа, – да, Оз. Я могу попросить тебя заняться обслуживанием двухместки Аи в ближайшие дни. Лернт пригонит её на школьную стоянку завтра утром.
Дед отвлекся от телевизора:
– Я сам справлюсь.
Тут я снова всем всё порушила, потому что:
– Я хотела оставить её маме. Мне не нужно особо куда-то ездить, – и скрасила кое для кого, – Оз возит меня, куда я прошу.
И не прошу. У него основной принцип таскать меня с собой всюду.
Однако серые глаза потеплели. И рука, которую я уже сжимала, стала мягче.
– Она твоя, а не мамина, – разочаровал собственно маму Лернт, – с ней мы позже разберёмся.
– Не надо, – насупился папа, – у нас есть семейная четырёхместка. Нам её хватает сполна.
– А-адам, – пропела с намеком мамуля.
Мы в это время успели зайти в гаражную дверь, пройти мимо моей пыльной починюшки и выйти на подъездную дорогу к дому. Оз-зи сам меня вёл, поэтому я и была расслаблена.
– Уверена? – скрывал обиду он.
Я сделала шаг к нему и провела пальцами по щеке.
– Если мы проведём время порознь, то ничего ужасного не произойдёт, – встала на носочки и оставила теплый след на его губах, – к тому же, вечером тебя ждет сюрприз.
Парень нахмурился.
– Терпеть не могу сюрпризы, – произнёс он, скользя руками по моей спине.
– Этот тебе понравится, – заверила его, – ты поехал?
Он будто давал мне последний шанс передумать и молчал. А я знала, как поторопить его, поэтому выдала:
– Давай упакую тебе еды в дорогу, – вышло даже без смеха, – ты вообще так мало поел, что… Оз, хочешь я приготовлю тебе что-то без перца?
На последнем вопросе он уже садился на водительское сидение. А я всего лишь заботливо интересовалась.
– Утром буду здесь, – закрыл дверь за собой.
– Папа отвезёт, а ты выспись, – наклонилась и сунула голову к нему, чтобы положить руку на опущенное стекло и опереться на неё головой, – ты начал вставать раньше из-за меня, но ложишься так же поздно.
Он нажал кнопку запуска.
– Я очень хочу для тебя того же, что и ты для меня, Оз, – едва разлепляла губы, – я так же переживаю о тебе, поэтому не злись на мою заботу, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы ты чувствовал, что я… – пока он поворачивал голову и глядел мне в глаза, – что ты мне так же дорог.
Смешок от него.
– О, это вряд ли, – повёл глазами он, – Ая, я поехал.
В этом была огромная проблема. Понятная мне, это да. Но, как мне казалось, нерешаемая. У меня были родители. Дед, подруги, друзья, знакомые, помимо самого Ози. А у него раза в три меньше способов отвлечься от меня. Они всё сильнее стремились к единице в виде Грегори, поэтому я и чувствовала себя какой-то предательницей, когда он хотел быть со мной круглыми сутками, а я не могла так поступить. Сказать про это было ещё большей проблемой, потому как звучало оно бы примерно, как: «Оз, у тебя нет родителей, поэтому тебе не понять, как хочется с ними провести время». Тут даже дополнение подошло, вроде: «И даже если бы они были, то с тобой никто из них не стремился бы проводить время». Именно из-за этого я хотела ездить с ним куда угодно и когда ему угодно. Я была в ужасе от того, как он мог быть одинок в какое-то время.
– Я буду ночевать у тебя чаще, чем два дня в неделю, – кисло улыбнулась, – а ты будешь спокойно реагировать на мои желания, договорились?
– Идёт, – уголок его губ пополз вверх, – хотя я всё ещё гадко жду, что неосознанно дожму тебя, и ты сдашься на переезд.
Я цокнула. Иногда его прямота вообще была не нужна. Умел бы он скрывать очевидные и не особо своевременные вещи.
– Напишу тебе вечером, а пока не буду мешать, – высунула голову и сделала шаг назад, – какие-то мы с тобой неправильные даже для Костны подростки.
Он кивнул.
– У общества на нас планы, Ая. Абсолютно всем плевать кто и что хочет, – повернулся вперёд он, – не ответишь, я приеду и унесу тебя.
– Как скажешь, – хихикнула и помахала ему рукой.
На лобовом появились те самые проекции, что бывали там всегда.
– Завтра целый день у меня, – сдвинулся с места он.
Резко вывернул на дорогу и рванул с места с ускорением. Я осталась стоять на месте. Мне вдруг показалось, что он с собой увёз что-то… важное для меня.
– Едем? – открыл гараж папа, – Лернт с нами, иначе он не перестанет ворчать весь вечер, что мы не взяли его с собой.
– Почему я так быстро к нему привыкла? – пробормотала, шагая к папиной четырёхместке.
– Потому что сложно не сделать это к человеку, который ради тебя так старается, говорит открыто и поступает мягко, – сел папа, – нам с мамой он тоже нравится. После сегодняшнего так я вообще выдохнул спокойно.
Мне оставалось только кивнуть – справа сел дед.
– Объясните мне, что за «День любви в коробке»? – начал он.
***
К сюрпризу для Оза я готовилась час, не меньше. Халатность в чем-либо здесь могла сыграть фатальную роль, поэтому: яркое кружево белья, мамины туфли с лентами и сочными красными подошвами, макияж обязательно с красной помадой и волосы сперва в высокую прическу, а потом по плечам. Главный упор телефонной камеры на те самые переводные татуировки сзади на бёдрах, кокетливый полумрак с одним источником света, лёгкая накидка, без… приспущенная лямка… топлес. Но со спины. Я пока к экспериментам с обнажением не готова.
А после быстрый душ, снятие всего, что налеплено, сушка волос, включить компьютер, ретушь, запаковать файл на вход с паролем и вжик! Отправлено.
«Поразглядывай, как будешь дома один» – напечатала.
– Привет, – зевнула в трубку для Мел.
Та что-то мурчала себе под нос.
– Стало скучно на мальчишеских посиделках? – как обычно была информирована она.
Мне стало интересно:
– Откуда ты всегда всё знаешь?
– Онника, – хмыкнула девушка, – у неё есть удивительная способность писать мне о том, о чём она считает нужным. Вот её знания меня напрягают, – стал слышен перебор её пальцев по клавиатуре, – она знает время сбора, место, кто будет, с кем и… оу, она сидит напротив тебя. Ты не заметила?
Мне стало смешно.
– Я осталась дома, – потянула пальцы к ночнику, – она поехала с Грегори?
– Угу, и ещё парой неизвестных мне девушек, – её стало слышно хуже, – так, телефон – не падать. Не боишься, что твоего парня уведут?
Я с этой стороны не думала.
– До меня дошло, почему он так разозлился из-за того, что я не поехала, – я махнула рукой монитору, показала два пальца и снова упала на подушку.
Из колонок полилась музыка, пока на экране разворачивался клип.
– У него на лице при виде тебя написано «Посмотрите все! Она моя! Сама Аямако с самим мной!», – она хихикнула, – у Иля было так же. Ты ещё узнаешь, что такое быть девушкой кого-то из их компании. Он сидит гордый, а остальные разглядывают тебя, как куклу.
– Тебя все так разглядывают, – напомнила ей.
– Я искренне радуюсь, что они отвлеклись на тебя на эти месяцы, – выдала она, – хотя я и жалею тебя периодически, но и ты знаешь моё мнение – с ними нужно быть жёстче и не позволять многого, что разрешаешь ты.
– Ты такая ворчливая, – улыбнулась ей, – Бернт что-то сделал?
Она цокнула.
– Мама, – явно закатила глаза Мел, – у нее точно ПМС, если она так сильно упрекает нас, что мы потребители. Ну или ей снова промыли мозги в её женском сообществе истеричек. Угадай, что на этот раз?
Тут был целый набор вариантов.
– Не могу представить, – убавила звук до минимума.
– Они продвигают запрет на отказ от брака, – и пояснение от неё, – только представь – подходит к тебе неизвестный тебе парень на твоё двадцатиоднолетие, тянет кольцо, а ты не можешь отказать! Я ей прямо сказала, что они свихнулись, а Тед с папой сказали, что они были бы оба женаты на ком попало.
Я скривилась.
– С двадцати одного? Если так, то это приведет к большому количеству школьных браков, – покачала головой я.
– Смак не в этом, зайка, – она утробно хохотнула, – причинно-следственные связи улавливаешь? Всё началось с тебя.
Я аж подавилась.
– Что?
– Ты увела у Онники у парня, так они говорят, – ехидничала она, – потому что тебя они уже всем серпентарием выдали замуж за моего старшего братца, обозвав вас двумя дохрена красивыми, – смешок, – а твоего парня давно облюбовала Онника, фигурально слив всю информацию своей матери слёзками. Та в свою очередь перемыла тебе кости со всеми милыми гремучими в их сообществе, решив, что с этим стоит непременно бороться. Но не Онни, которая ни в коем разе не может бегать за суженным в связи с высоким положением, а всему остальному женскому обществу. Они собрались просить королеву лично выслать тебе письмо с приглашением на беседу.
Я похлопала ресницами.
– А почему мне, а не Озу? – не поняла.
– С этим тоже весело – они отослали письмо мужскому сообществу, насколько я поняла из слов мамы, – она подло посмеивалась, – они не ответили. Папа прямо ей сказал, что они их чат поместили в спам.
Это заставило улыбнуться.
– Расскажу маме, она любит с ними ругаться, – вспомнила я, – давай я тебе перезвоню? Оз звонит в третий раз, сейчас начнёт ругаться.
– Завтра в школе встретимся, – всё поняла она, – и мы давно никуда не ездили.
– Кафе? – предложила я.
– Забились, – и она отключилась.
А я выдохнула, собралась с силами и приняла четвёртый звонок:
– Да, котик, – несмотря на то, что он уже что-то говорил.
– Аямако, что это? – натянуто.
Внутри всё похолодело.
– Ты… – запнулась, – тебе не понравилось?
Два часа стараний! Чтобы он так со мной разговаривал?!
– Естественно, нет, – холодным тоном, – я прямо сказал тебе никаких фотографий, а ты… – он выпустил из лёгких воздух, – я сейчас сяду в машину и скажу тебе остальное, – следующее не для меня, – что? – в отдалении слышался чей-то голос, – нет. Я уже говорил. Ая, ты здесь?
Говорил он мягче, но я всё равно чувствовала, как губы надулись. И что я сделала не так?
– Я больше не буду, – комок в горле никак не хотел спускаться вниз, – прости.
Не знаю за что извинилась. Я вообще не понимала, как можно злиться на то, что мы и до этого обсуждали в прямом и хорошем ключе.
– Система, ты отстанешь от меня сегодня? – прорычал он, – Грег, забери… ту, что притащил с собой! Что ещё? Нет, я должен повторять трижды?!
Положила телефон на кровать рядом. Его всё ещё было слышно.
– Грегори! Чёрт тебя за… – дальше шёл мат, – ты решил спихнуть её на меня, пока не можешь определиться с…
Палец нажал на сброс звонка сам. Позвонить мне чтобы орать на кого-то. Отличная идея. Новый звонок через секунду! Не хочу. Орать на меня тоже? Сколько можно злиться? И зачем звонить мне, если ты не можешь контролировать свой психоз?
– Да, – сжала себя за плечи.
– Я не думал, что она будет такой навязчивой, – спокойнее говорил Оз-зи, – теперь я еду домой. Один.
Я хмыкнула. Ну спасибо.
– Фотографии, – напомнил он, – удаляй.
Уже зашла. Так и подумала, что сделаю это. И больше никогда не сделаю ничего подобного. Сам же просил, а теперь ругается.
– Но ты не прочитал, – нахмурилась я, – сообщение не прочитано. Тебя не было в чате после отправки.
Тишина тридцать секунд и:
– Какое сообщение?
Я выпустила весь воздух из лёгких. Мне стало так легко, что сердце, кажется, билось без усилий.
– А про что ругался ты? – села и вгляделась в мелькающих на экране телевизора людей.
Мы явно друг друга не понимали.
– Иль показал мне, что в твоем профиле появились фотографии, – заставил меня расширить глаза он, – с неким «кем-то» с закрытым эмодзи лицом. Не знаешь кто это может быть? – смешок, – знакомые фото, знаешь ли. Обложка того журнала, где ты с этим самым «смайликом» у его двухместки, кадры с Фратрии, сьемка с вечера приёма, когда мы сидели за столом с Грегори. Не знаешь кто это сделал? – он посмеивался, – удаляй.
Губы расплылись в улыбке.
– Ты сказал не выставлять фото с тобой, – парировала, – тебя там нет, Оз.
– Угу, там смайлик, а не я, – усмехнулся парень, – Ая, это ещё более глумливо, чем просто противоречить моей просьбе.
Глумливо? Да я и смысла такого не вкладывала!
– Гикискуса хотя бы можно оставить? – пробурчала, включила громкую связь и принялась делать, как он сказал.
– Вы с ним очень мило получились, – улыбался крокодил, – у него там на удивление довольный вид. Поэтому, как я понял, он был не против.
Последнее фото улетело в небытие.
– Ты видел своё лицо, когда нас поймали в первый день на двухместке? Ты там светишься от счастья, – вернула телефон к уху, – можно тогда я её тоже оставлю?
– Нельзя, – без тени эмоций, – как дела у твоих родителей?
Он скорее имел ввиду локацию, а не самих озвученных.
– Давай, если тебе сильно понравится мой сюрприз, то ты разрешишь мне оставить пару фотографий? – настаивала на своём, – и всё очень плохо без тебя, Оз, – иронично, – хоть я и не успела соскучиться за пару часов.
– Нахалка, – ухмыльнулся капитан, – боюсь представить, как именно твой сюрприз должен на меня повлиять, чтобы я согласился даже на один кадр.
– Ты этой фразой неосознанно загнал себя в тупик, – продекларировала для него, – ты не сможешь сказать, что тебе не понравилось «настолько», но и разрешить мне публикацию не готов.
– Я ещё больше заинтересован, – он точно выходил из двухместки, – мне тоже было скучно без тебя, Ая. К тому же в этот раз там было слишком большое скопление людей. Я выдержал час и только благодаря тому, что поужинал.
Он говорил как-то по-домашнему. От этого мне казалось, что пищащие на его пути двери приближают его ко мне, а не к его комнате.
– Работа Гиса? – спросил он у кого-то, – замажьте. Нижнюю панель смените. Почему его манит именно этот угол? Может поставить ему туда когтеточку?
– И насколько всё плохо? – улыбнулась я.
– Ровно десять глубоких борозд от середины вайнскота до самого пола, – он начал подниматься по ступеням, – и немного рядом на краске в дверном проеме. Ничего существенного – он проказничает стабильно раз в неделю.
Это было ужасно мило.
– Так ты согласен на обмен? – напомнила ему.
– Мне уже не нравится твой сюрприз, – прямо сказал он, – ты пытаешься придать ему больший вес, чем он заведомо может иметь.
Я фыркнула.
– Ты его ещё не видел!
– Я бы обрадовался только в том случае, что сюрприз это ты, и ты сейчас лежишь на диване кверху ножками рядом с бессовестным Гисом и… а-нет. Тебя здесь не наблюдается, Ая. Поэтому никаких фото, – насмешливый тон.
Но я же точно знала, что всё получится!
– Открой папку, Оз, – промурчала, – которую я тебе отправила. А после напиши мне своё решение. Всё, я жду.
Я сбросила вызов. Зайти в чат, убедиться, что ещё не прочитано, начать отсчёт:
– Один, – медленно.
Прочитал.
– Два.
Скачивание.
– Три.
Открыл или нет не знаю, в его телефон у меня доступа не было.
– Четыре, – стуча сердцем быстро.
Ничего.
– Пять, – не понимая.
Тишина.
– Шесть.
Эй.
– Семь, – с тяжелым вздохом.
Даже не пишет.
– Ну и пошел ты в задницу, – откинула от себя телефон.
Уведомление! Я запуталась в покрывале.
«Одна фотография. Без смайликов, странных фильтров и одобренная мной», – написал мне.
Я взвизгнула!
«Спасибо. Ты лучший! Та на двухместке?», – с красным сердечком.
«Чересчур сексуализированно. Выбери что-то без поцелуев и вульгарности», – под мой разочарованный вздох.
«Ты под этот критерий поставишь всё, кроме двух наших системных фото, расположенных рядом», – отправила ему.
«С бала Фратрии? Где мы танцуем?», – я не стала выставлять её раньше.
У меня на ней взгляд такой… сильно влюбленный.
«Её», – короткое.
И тишина. Пока я искала хорошее качество, немного затемняла фон, обрабатывала своё лицо и выставляла, он молчал. В чате его тоже не было, что навевало на некоторые мысли о том, что фотографии его увлекли сильнее, чем я сперва подумала. Поэтому и писать не стала. Он сделал это сам через полчаса.
«Ложись спать», – короткое.
«Как тебе результат?» – спросила.
«Удачно», – видимо сам уже почти уснул он.
«Я тоже подумала сперва, что она даже смайлика не достойна, но сейчас… ракурс удачный, хотя ты какой-то слишком сосредоточенный», – я приблизила ленточку из кольца на моих волосах.
Белую.
«Про фото согласен, хотя я говорил не об этом. Всё. Пора спать. Через минуту твой телефон…» – экран потух.
Дочитать я не успела. Это что такое?! Как бы я его не тыкала, реагировать он перестал. Скрестила на груди руки. Сломаться он не должен был, поэтому…
– Пап, напиши этому… крокодилу, что он ещё, помимо этого, баран упрямый! – высунулась в коридор и заорала.
– Спокойной ночи, Ая, – хихикнул папа, – уже пишу.
– Спокойной, – буркнула я, выключила свет и нырнула под одеяло.
Стоп, а о чём он тогда писал?


Глава 5
Наш автомобильный дуэт выбрался из Берлинга на пятом сообщении Оза.
«Слишком поздно, если иметь ввиду, что твой отец отрицает скоростные режимы выше полусотни километров в час» – то самое ворчание.
«Оз, ложись спать обратно. Тебе ещё можно валяться полтора часа. Для чего тебе сейчас писать мне?» – ответила.
«Для контроля. Прекращай распоряжаться моим временем» – недовольное от него.
Я закатила глаза.
«Ты же этим занимаешься» – с подмигивающим смайликом.
– Хорошо, что мы сейчас без Лернта, – как-то судорожно выдохнул папа, – от него начинаешь уставать ещё в первый час, когда он рядом.
Я пожала плечами.
– Ты предвзят, пап, – перевела взгляд с экрана телефона на деревья, проносящиеся мимо, – хотя, может это потому, что я для него внучка, а ты…
– Враг номер два, – усмехнулся мужчина, – сдвинутый вчера благодаря Озу с первого места.
Это удручало.
«Моя прямая обязанность – контролировать тебя. Твоя – не делать этого. Поэтому не драматизируй. Сколько вам ещё ехать? Я уверен, что вы опоздаете» – крокодилья вредность.
Отослала ему розовое сердечко и заблокировала телефон. Он, естественно, увидел, что я вышла из чата, и продолжил что-то строчить. Уведомления сыпались стабильным дождиком.
– Деда можно понять, как и тебя, – продолжила разговор с папой.
Последнее время мы делали это ужасно редко. Как бы ни было это прекрасно и неприятно одновременно, но Оз вытолкнул из моей жизни многое, чем я дорожила. Он заполнял собой всё пространство в сердце, помещении и времени. Мел вчера напомнила мне об этом.
– Ты очень мягкая, Ая, – улыбался папа, – нам с мамой повезло.
– Неподходящее слово, – взглянула на загоревшейся от сообщений Оз-зи экран, – вы меня такой вырастили, а не я сама, – улыбнулась, – так что скажи спасибо себе.
Звучало стращающе. Вроде как в моих ошибках тоже виноват он. Но я решила про это помолчать – тем более сам папа щурил глаза от положительных эмоций.
– Я начал про Лернта не просто так, – неожиданно выдал он и взволнованно повернул руль, – хорошо, что он сейчас не сможет ничего подслушать.
Серьёзный разговор? Ух ты! Не про Оза ли часом? То самое письмо королевы, про которое говорила мама?
– Ты, наверное, подумаешь, что мы это придумали только потому, что ты медленно от нас сбегаешь, – он нервно хихикнул, – и возможно ты будешь права, потому что мы оба плохо реагируем на пустой дом без тебя, – он собрался с силами, – мы с твоей мамой решили завести ещё одного ребенка.
Сперва я даже расплылась в улыбке, радуясь тому, от чего они отгораживались столько лет, а вот после мысли добрались и рассудительные.
– Вы это вчера вечером решили? – дождалась его кивка, – пап, я не хочу тебя расстраивать, но мама была пьяна. Она тебя сегодня развернёт, как обычно.
Он помотал головой и расширил улыбку.
– Уже поздно, – глядел на дорогу и… радовался.
– Тогда я хочу сестру, – порекомендовала ему, – будем с мамой наряжать её в платья, – мечтательно, – можно я выберу кроватку? И вообще, – мои глаза сверкнули, – а где будет её комната? – смешок, – могу подвинуться.
Папа был доволен моей реакцией.
– Думаю над пристройкой к первому этажу…
Я не дала ему договорить:
– Точно! И сделай, как я тогда хотела, помнишь? У нас не получилось со второго этажа, а на первом можно полноценную башенку сделать, чтобы в два уровня была комната принцессы!
Идеи мелькали в голове.
– Я так боялся тебя разочаровать тем, что это выглядит так, словно мы нашли тебе замену, а ты… дочь, я вообще не ожидал от тебя такой вовлеченности, – он был счастлив.
А я сама от себя такого не ожидала, хоть и не думала о том, что так может когда-то получиться. Мама боялась повторения «живых» родов, как со мной. Во всей Костне они были заменены на кесарево сечение в обязательном порядке, а папа не раз рассказывал, что седых волос на его голове за эти часы стало больше раза в три.
– Скорая помощь не ехала на ваш вызов, потому что у мамы не было чипа, – добралась до меня мысль только сейчас, – у неё не было даже вида на жительство, когда я родилась. Это… первый год, как вы приехали суда?
Папа скривился.
– Законы нашей страны очень жестоки к иностранным гражданам, – подтвердил он, – я был готов отдать любые деньги, чтобы ей не было так больно, и ты родилась быстрее, – жестокая усмешка, – но наша бесплатная медицина на такое реагирует… безразличием, – он попытался улыбнуться, как и найти плюс во всем, – зато теперь я имею опыт принятия родов, являюсь единственным, кто присутствовал при этом мероприятии за несколько десятков лет как отец и… был первым, кто держал свою новорождённую дочь в руках, – его глаза сверкнули, – в тот момент мне казалось, что таких красивых девочек просто не существует, – улыбка для меня, – я не ошибся.
Это смущало. Всё, что он говорил. Однако навевало какие-то совсем упаднические мысли:
– Думаешь, у нас с Озом всё… получится? – через несколько молчаливых минут спросила у папы, – как у вас?
Раз и навсегда.
– Я надеюсь на это, Ая, – кивнул сам себе, – надеюсь, что вы оба поймёте, что нужно стремиться жить друг для друга, а не против. Вы – одна лодка. Утонет один, второй пойдёт следом. Поэтому грести должны оба. Как бы это сложно не было, но в то время, когда тебе будет казаться, что у вас всё сложно, подумай о том, как всё исправить, а не как разрушить. Настраивай на это его, говори прямо, а не кори. Попытайся объяснить свою позицию – это будет лучше, чем обвинения.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70974613) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.