Читать онлайн книгу «Джордж Бернард Шоу. Милый лжец. Маленькие рассказы о большом успехе» автора Николай Надеждин
Джордж Бернард Шоу. Милый лжец. Маленькие рассказы о большом успехе
Николай Яковлевич Надеждин
Джордж Бернард Шоу – имя, которое останется в истории, как имя великого автора пьес и… музыкального критика! Да, знаменит был Бернард Шоу именно как музыкальный критик, а потом уже как автор замечательных пьес. Но для нас, людей, читающих и знающих толк в мировой литературе, Шоу остаётся автором таких пьес, как «Пигмалион» или «Дом, где разбиваются сердца». И этими пьесами живут мировые театры, ставя самые беспроигрышные, самые верные его пьесы на своих подмостках.
Джордж Бернард Шоу. Милый лжец
Маленькие рассказы о большом успехе
Николай Яковлевич Надеждин
© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-3310-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»
Джордж Бернард Шоу
Милый лжец
2024
Введение
На книжной полке пьесам Бернарда Шоу отведено самое скромное место. Всего два сборника – один с «Пигмалионом» и «Домом, где разбиваются сердца». Второй – с «Мафусаилом» (с пьесой «Назад, к Мафусаилу») и «Дилеммой врача». Две относительно тонкие книжки, зажатые между многотомными Чеховым и Достоевским.
Эти книги достались мне ещё в конце семидесятых годов прошлого века путём хитроумной комбинации с подписными собраниями сочинений. Одна выменяна на собрание Федина (а может, и Никулина), вторая – Панфёрова (или Чаковского). Хотя точно вспомнить уже невозможно, поскольку эти классики не оставили в памяти ни малейшего следа.
Запомнилось первое впечатление после прочтения пьес Шоу. Словно побывал в театре. Словно прикоснулся к чему-то живому… Вот – цветы. Очень похоже на свежие цветы, которые источают тонкий и уже не вполне различимый аромат.
А потом появился интерес к самому автору. О том, что он долгожитель и необыкновенный острослов, я уже знал. Но подробности были ещё неизвестны (что для семнадцатилетнего юноши вполне простительно).
С тех пор Бернард Шоу в числе любимых. И всё из написанного им, что попадает в руки, прочитывается многократно. Сначала поспешно, лихорадочно. Потом без суеты и детально. И только впоследствии со смакованием каждой фразы, каждого оборота.
Кто у нас великие стилисты? Набоков? Фолкнер? Вы Шоу почитайте. Это тоже очень и очень вкусно. Для настоящих гурманов, разумеется.
1. Ирландия и Дублин
К середине девятнадцатого века Ирландия и её столица город Дублин переживали далеко не самые лучшие времена. Только что улеглась «картофельная катастрофа» 1845—1849 годов – четырёхлетний период неурожая картофеля, который привёл к небывалому для Европы голоду и массовому исходу ирландцев в Америку. А последовавшая за голодом эпидемия холеры унесла около 36 тысяч жизней ирландцев. В результате к 1850 году население Ирландии сократилось более чем на четверть.
И тем не менее именно Дублин подарил миру выдающихся писателей, поэтов и драматургов. В их числе Уильям Батлер Йейтс, лауреат Нобелевской премии 1923 года, Оскар Уайльд, Джонатан Свифт, Брем Стокер. В Дублине родились Джеймс Джойс и Сэмюэл Беккет, лауреат Нобелевской премии 1969 года. Вообще, по количеству Нобелевских лауреатов в области литературы Дублин занимает первое место в мире. Его уроженцами были три обладателя престижной премии – Йейтс, Беккет и Шоу…
Мягкий климат – в Дублине не бывает ни суровой зимы, ни жаркого лета. Полное отсутствие землетрясений, ураганов и других природных катаклизмов. Весёлый лёгкий народ – мало кто из европейских народов так умеет над собой посмеяться, как ирландцы. Не в этом ли секрет щедрости ирландской земли на таланты?
Да, разумеется. Но дело ещё и в том, что ирландцы на протяжение всей истории постоянно боролись за выживание. Обеспеченная благоденствующая страна рождает бездельников. Борющаяся – гениев.
2. Первая страница Книги Судьбы
26 июля 1856 года в семье Джорджа и Элизабет Шо (так на ирландский манер произносится эта фамилия) появился на свет третий и последний ребёнок – мальчик, получивший имя Джордж Бернард. Первое имя мальчику дали в честь отца. Возможно, именно поэтому Шоу это имя не особенно любил, чаще представляясь вторым именем – Бернард.
В чём тут дело? Уже ко времени появления на свет третьего малыша отец Бернарда, Джордж Карра Шоу (оставим общепринятый вариант написания этой знаменитой фамилии) был глубоко пьющим человеком. Родом из зажиточной семьи, Джордж Шоу старший не добился успеха ни в одной из областей, в которой он пытал счастья. Начав с карьеры государственного служащего, он сменил верный заработок на рисковую профессию торговца зерном. Но богатства не нажил (хотя, добавим, и далеко не нищенствовал). Разобиделся на судьбу и запил. Обычное дело, верно? Примеров хоть отбавляй, не придётся и в Англию ходить.
Пьянство погубило множество семей. Разрушило и семью Шоу. Но справедливости ради заметим – Джордж Шоу старший вовсе не был дебоширом и безобразником. Тихий добрый человек, время от времени проваливавшийся в свою алкогольную нирвану. Безобидный неудачник, каких миллионы.
Сына он любил. И хотя прожил рядом с Бернардом недолго, успел преподать ему два важных жизненных урока – за свою долгую жизнь будущий драматург Джордж Бернард Шоу так и не пристрастился ни к курению, ни к алкоголю.
3. Семья
Неудачи отца (основанная им торговая фирма обанкротилась, пришлось идти на службу к конкурентам) сказались на семье самым непосредственным образом. Матушка Бернарда и двух его старших сестёр Люси и Агнес, миссис Элизабет Шоу, урождённая Герли, в супруге крайне разочаровалась. Натура одарённая, артистическая, она дала своим деткам превосходное начальное образование. Благодаря ей, Бернард Шоу очень неплохо играл на фортепиано и пел. А сёстры замечательно танцевали и тоже владели искусством игры на фортепиано.
Сама матушка Элизабет искусству нигде не училась – брала частные уроки и музицировала дома. Однако, вскоре достигла определённого мастерства, что впоследствии позволило ей давать частные уроки музыки самой и тем зарабатывать на жизнь, избавившись от опеки мужа. Её профессиональному росту способствовал друг семьи, живший в доме Шоу – дирижёр Джон Ванделер Ли. Он стал одним из людей, оказавших особое влияние на формирование юного Бернарда Шоу. Но это было позже…
А пока, в раннем детстве, мальчик жил на правах всеобщего любимца и баловника. Большую часть времени он был предоставлен самому себе. Рано пристрастился к чтению – особенно любил арабские сказки из «Тысяча и одной ночи». Выслушивал уроки матушки – в одно ухо влетало, в другое вылетало. И, вообще, вёл себя, как самый обычный мальчишка.
4. Школа
В девять лет Бернарда отдали в школу. Это время драматург вспоминал с тоской. Он говорил, что школа не дала ему ничего. «В школе я не выучил ничего и забыл многое».
То, что дело обстояло и в самом деле неблагополучно, говорит тот факт, что за шесть лет обучения в средней школе Шоу сменил четыре учебных заведения. Он нигде не приживался и повсюду отставал. Учиться ему было попросту неинтересно. И недостающие знания он добывал сам, читая Диккенса, Шекспира, Беньяна. В школьные годы Шоу был завсегдатаем Ирландской национальной картинной галереи. Он часами рассматривал полотна классиков европейской живописи, а вечерами слушал арии из опер в исполнении матушки.
Одной из любимых книг будущего драматурга была Библия. Интересная подробность – Шоу вырос в протестантской семье, посещал религиозные протестантские и католические дневные школы (светских в ту пору в Дублине попросту не было), но вырос абсолютным атеистом. В бога не верили его родители – во всяком случае, они не посещали церковь и не отмечали религиозные праздники. А сам Бернард Шоу, человек пытливый и любознательный, не мог удовлетвориться слепой верой. Ему нужны были доказательства, которых попросту не существует.
Любопытно – Библия и атеизм. В том-то и дело, что под сомнение можно ставить только то, что хорошо знаешь. Просвещённое отрицание может идти только от знания, но никак не от невежества.
5. Юный клерк
В 1871 году, пятнадцати лет от роду, Шоу бросил школу и устроился клерком в фирму по торговле землёй…
Что значит «устроился клерком»? Кто возьмёт на работу пятнадцатилетнего пацана, да ещё и клерком? Посодействовал папаша Джордж. Он к тому времени допился до того, что не приносил домой ни пенни. Наоборот, подворовывал у матушки и сносил на блошиный рынок всякую домашнюю всячину – кухонную утварь, старую одежду, книги. Содержать семью он, понятное дело, уже не мог, равно как и не мог оплачивать обучение сына. Единственное, чем он мог помочь мальчику, устроить его на хорошее место. Обратился к старым приятелям, они поговорили с хозяином землеторговой фирмы, и тот взял подростка в качестве мальчика на побегушках. Так Бернард Шоу стал «клерком».
Шесть лет средней школы – вот и всё образование Бернарда Шоу. Небогато? Но все, кто знал этого человека, даже явные недруги (а у него врагов хватало) могли обвинить драматурга в чём угодно, только ни в невежестве. В глазах современников это был не просто хорошо, а блестяще образованный человек. Энциклопедист, мудрец, необыкновенный дока!
Конечно, он учился всю жизнь – сам, без школьных начётчиков и чиновников от педагогики. За это пришлось заплатить поздним взлётом – в тридцать лет Шоу делал то, что другие, закончившие колледжи и университеты, делали в двадцать. За всё в этой жизни приходится чем-то расплачиваться.
6. Кассир
Спустя год Бернард заслужил повышение – его назначили кассиром. Целый день он сидел у окошка, принимая деньги и выдавая наличность. В этой работе были свои плюсы. Первый – Шоу не приходилось бегать по городу высунув язык, выполняя поручения хозяина фирмы. Второй плюс – у мальчишки была уйма свободного времени. И третий – хозяин был вовсе не скупердяй. На деньги, которые зарабатывал Шоу, жила матушка, сёстры и немного оставалось на выпивку папеньке.
Став великим драматургом, Шоу никогда не жаловался на трудное детство. Напротив, он считал, что ему повезло. Он не голодал, не ходил по Дублину оборванцем. Недолго учился? Но школу он совсем не любил. А то, что ему приходилось трудиться, когда его сверстники гоняли по улицам мяч, так это имело свою положительную сторону. Зато юный Шоу никогда и ни у кого ничего не просил. У него были свои деньги… Потом, когда ему, взрослому, сильному человеку придётся годами жить на иждивении матушки, свою детскую работу Шоу будет вспоминать с грустью и тоской. Детство у него было трудным, но всё же полегче, чем голодная неприкаянная молодость. Хотя ни в детстве, ни в молодости его никто не мог упрекнуть в лени. Что-что, а работать Шоу умел.
Пять рабочих дней в неделю, затем два выходных, когда можно отправиться в Ирландскую галерею или библиотеку. Или просто побродить по Дублину, который и тогда, и сейчас можно назвать одним из красивейших городов мира…
7. Добровольная каторга
Как говорил сам Бернард Шоу: «Труд по обязанности – это работа, а работа по склонности – досуг». В ту раннюю пору труд кассиром в землеторговой фирме был для Шоу работой, средством выживания и пропитания. А на досуге он брал в руки книги и перо… Его первые литературные опыты относятся именно к тому времени. Поначалу это были дневниковые записи и довольно бессвязные попытки художественного текста. Юный Шоу лишь искал себя…
Конечно, просидеть целый день за конторским столом для подростка – не самая простая задача. Но были в этой томительной службе и светлые моменты. Поскольку землю покупали и продавали люди зажиточные, Шоу мог наблюдать за ними из-за стекла своей конторки. Когда клиентов не было, он читал или потихоньку писал. Сослуживцы, давно привыкшие к исполнительному и аккуратному мальчику, особого внимания на него не обращали. Но иногда случались и казусы…
– Мистер Хиггинс, что же это такое?!
– Что случилось, Джон?
– Этот мальчишка Шоу… Нет, вы только подумайте! На просьбу показать отчёт за прошлый месяц он сделал страшное лицо и обозвал меня крокодилом!
– Спокойно, Джон. Что именно сказал вам этот мальчик? Постарайтесь вспомнить.
– Вы крокодил, Джон!
– А может – о, люди, люди, порожденье крокодилов?
– Именно так. Да какая разница?
Успокойтесь, Джон. Это цитата из «Короля Лира». Позовите Шоу. Пора ему переключиться на что-нибудь полегче Шекспира…
8. Джон Ванделер Ли
Этот человек появился в доме Шоу по причине пьянства папаши Джорджа. Семья остро нуждалась в деньгах. И матушка решила, что пора сдать одну из пяти комнат в наём. И вскоре на пороге дома появился черноусый щеголеватый человек средних лет. Ему отвели самую большую комнату, в которой раньше была гостиная. Посреди комнаты утвердился рояль. Так в семье Шоу появился постоялец, а потом и друг Джон Ванделер Ли.
По профессии Ли был музыкантом и дирижёром. Человек лёгкий, весёлый и общительный, он очень скоро оценил талант матушки Элизабет, которая потихоньку пела и играла на маленьком рояле, стараясь при этом не переполошить весь дом. Услышав однажды её голос, Ли пришёл в неописуемый восторг. И заявил, что Элизабет надо учиться. И делать это никогда не поздно, ибо талант с годами только… крепчает.
Как ни странно, но Элизабет Шоу, действительно, стала быстро набирать в мастерстве. Скоро она свободно играла на фортепьяно, значительно улучшив свою технику, и так же свободно могла исполнять сложные оперные арии. Ли занимался с матушкой Элизабет самозабвенно и абсолютно бескорыстно. Модный и прославленный дирижёр, он неплохо зарабатывал. И от денег за частные уроки напрочь отказался, сам при этом внося ежемесячную плату за постой.
Бернард был от постояльца без ума. Вскоре Ли стал брать его в филармонию на свои репетиции. И Шоу незаметно для самого себя стал разбираться в таких непростых вещах, как бесчисленные и до невозможности виртуозные оперы Моцарта.
9. Музыка в жизни Шоу
То, что Джордж Бернард Шоу – великий драматург, знают все. Но он был не только драматургом, но и выдающимся, лучшим из лучших, музыкальным критиком. Главными увлечениями его жизни были музыка и театр.
Музыкальная критика – жанр трудный и весьма специфичный. Здесь мало общих знаний, нужна серьёзная профессиональна подготовка. Музыкальный критик – это не только журналист, но ещё музыкант и историк. Не владеющий инструментом музыкальный критик подобен не умеющему писать литературному критику. То есть это невозможно в принципе (если мы не говорим о некоторых современных «критиках», хотя это уже из области эстрадной клоунады).
С Шоу однажды произошёл забавный случай. На одном из концертов известный в ту пору молодой музыкант заметил в зале Бернарда Шоу, который только что опубликовал едкую газетную заметку об исполнительской манере восходящей звезды. Музыкант прервал выступление и пригласил Шоу подняться на сцену, будучи уверен, что тот совершенно не умеет играть на фортепьяно. Каково же было его изумление, когда Шоу как ни в чём не бывало поднялся на сцену, сел за рояль и сыграл фортепианную пьесу Ференца Листа.
Публика была в восторге. Шоу играл, как настоящий профессионал, явно превосходя в мастерстве своего оппонента.
Шоу владел инструментом в совершенстве и сохранил исполнительское мастерство до глубокой старости. Все, кто слышал его игру, были очарованы и приходили к выводу, что перед ними настоящий музыкант.
10. Развод родителей
Пьянство папаши Джорджа принимало какие-то гипертрофированные формы. Он уже не выходил из состояния превентивного запоя, превращаясь из человека в животное. В конце концов, матушка Элизабет решила, что с неё хватит. И что она с дочерьми уезжает в Лондон, тем более что младшей дочери Агнес требуется серьёзное лечение – девушка страдала от туберкулёза, и это очень беспокоило мать.
На семейном совете было решено, что после развода в Лондон уедут лишь Элизабет и сестры Бернарда Агнес и Люси, а сын Шоу останется с отцом – хотя бы на какое-то время, чтобы папаша Джордж окончательно не пропал.
В 1875 году Элизабет получила развод и, погрузив пожитки на пароход, отбыла в Лондон. Бернард остался один на один с отцом, который из-за развода пошёл в буквальном смысле в разнос. Он пропил всё, что ещё не было снесено им на блошиный рынок. Дом стоял совершенно пустой – в нём не было мебели, книг, рояля. В нём не было ничего. А деньги, которые давал отцу Бернард, папаша Джон тратил в тот же день – естественно, на дешёвый виски.
Сколько это могло продолжаться, неизвестно. Но весной 1876 года в Дублин пришло письмо. Матушка Элизабет со слезами сообщала, что Агнес очень и очень плохо. Что дни девочки сочтены. И что Бернарду следует поторопиться, чтобы попрощаться с сестрёнкой.
И Бернард уволился из фирмы, в которой проработал пять лет. Из Дублина он уезжал в твёрдом убеждении, что сюда уже не вернётся. Так и случилось.
11. Смерть сестры Агнес
Он едва успел. Агнес умерла на следующий день после его приезда. Девушке было всего 22 года…
Это время оставило в сердце Шоу глубокую рану. Старшая сестра Анна после смерти Агнес замкнулась и отдалилась и от матери, и от брата. Мать пыталась найти успокоение в своих занятиях музыкой, которые Бернарду казались жалкими и беспомощными.
Средства, которые семейство Шоу получило от продажи дома в Дублине (отец переехал в квартиру поскромней), очень быстро заканчивались. Нужно было думать о пропитании. Матушка Элизабет дала в газеты объявление о том, что открывает частные уроки музыки. Плата была установлена очень и очень небольшой. Но именно эти деньги позволили семейству Шоу удержаться в лондонском доме, снятом матушкой сразу по приезду, и более-менее нормально питаться.
Понимая, что он становится для матери непосильным бременем, Бернард сообщил матушке, что намерен вернуться в Дублин, где его ждут в землеторговой фирме.
– Возвращаться обратно? Ни за что! – решительно ответила мать. – Ты будешь жить здесь, сынок. Здесь, в Лондоне, твоё будущее…
Он попытался подыскать работу – в его кармане было рекомендательное письмо от хозяина дублинской фирмы. Но Бернард был ещё так юн и выглядел столь неопытным, что на его просьбы отвечали улыбкой, а письмо возвращали, недоверчиво покачивая головой. Мол, что вы, молодой человек, нам нужны специалисты, а не безусые юнцы.
12. В Лондоне
Между тем лондонская квартира семейства Шоу превратилась в настоящий музыкальный салон. Предложение матушки Элизабет неожиданно для неё самой оказалось весьма востребованным. В дом Шоу повалили ученики – дети из семей среднего класса, заскучавшие домохозяйки и молодые люди, пожелавшие поставить голос, чтобы блистать на балах и приёмах.
Уроки, полученные матушкой от Джона Ли, не прошли напрасно. Она оказалась талантливым педагогом и вскоре выработала собственную систему обучения. Её уроки давали быстрые и убедительные результаты. Слава о её частной школе музыки разнеслась по всему Лондону. От учеников не было отбоя. Бернарду ничего не оставалось, как включиться в семейное предприятие. Он ассистировал матушке, выступая в роли пианиста.
Без конца повторяя гаммы, Бернард время от времени исполнял любимые фортепианные пьесы Бетховена, Листа, Моцарта, собственным примером показывая, чего может достичь усердный ученик. Он играл, а матушка Элизабет пела. И это было чудесно…
Однажды матушка спросила у Бернарда:
– Сынок, кем ты хочешь быть?
Женщина надеялась, что сын изъявит желание стать профессиональным музыкантом и она сможет помочь ему в этом через своих влиятельных знакомых. Но ответ сына её поразил.
– Я хочу стать писателем, – ответил Бернард.
В его глазах матушка Элизабет разглядела решимость. И не посмела возразить.
13. Хочу стать писателем
Легко сказать – стать писателем. Как воплотить это стремление в жизнь? Позади у Бернарда были всего 20 лет и полное отсутствие какого бы то ни было литературного опыта. Ни одной публикации. Ни одной серьёзной работы. Так, слабые беспомощные попытки.
Человек трезвый и ироничный, Шоу всегда был беспощаден к самому себе. Поэтому каких-то головокружительных успехов от самого себя не ждал. Позже Шоу скажет: «То, что мы называем успехом, в действительности является компенсацией всякого человека, который обделен талантом». Думаете, он говорил это о ком-то другом? Нет, о самом себе.
Он не считал себя талантливым, хотя мы называем Бернарда Шоу гением. Так и должно быть – человек, искренне считающий себя необыкновенно одарённым, скорее всего, напыщенный идиот. Оценки должны расставить другие. А человек должен трудиться. Вот что сказал Шоу по этому поводу: «Я должен жить для других, а не для себя». И ещё: «Человек, который работает над очень сложной проблемой и выполняет свою работу как следует, никогда не утратит самоуважения»…
А теперь – к реальности. Бернарду Шоу слегка за двадцать лет. Он кропотливо работает, выдавая статью за статьёй и роман за романом. Статьи он рассылает по редакциям, романы – по издательствам. На статьи обычно никто не откликается, а из издательств приходят одни отказы.
И это длится… восемь лет!
14. Сам себе университет
Шоу прекрасно понимает, в чём причина его неудач. В его багаже шесть классов средней школы и пять лет работы клерком в конторе. Он просто ничего не знает. И Шоу с завидным упорством берётся за самообразование.
Пока матушка его содержит, пока это возможно, он полностью сосредотачивается на книгах и учебниках. Его «университеты» – читальные залы публичных библиотек, где книги выдают на целый день и бесплатно. В кармане Шоу пухлый истрёпанный блокнот и связка карандашей. Ломается один, из кармана извлекается другой. Дома, едва дотащившись от усталости до кровати, Шоу перебирает свои конспекты и чинит карандаши. Чтобы на следующий день снова отправиться в библиотеку… Несколько часов сна. Потом Бернард поднимается. Зажигает свечу. Садится за стол и – работает. Он пишет свои первые романы. Он знает, что это необходимо. Он верит в удачу.
А вот и она – удача! Одна из лондонских газет берёт статью молодого автора. Гонорар – пятнадцать шиллингов. Какое начало… Продолжения придётся ждать несколько лет. И эти пятнадцать шиллингов литературного гонорара всё, что Шоу заработал в молодые годы.
Тяжкая, очень тяжка работа. И в наши-то дни жить литературным заработком – задача крайне сложная. А уж в те годы, когда в просвещённой Англии было полно неграмотных людей, и тиражи периодических изданий были совсем невелики, и того трудней.
15. Пять романов
Его оптимизму можно лишь позавидовать. С 1879 по 1883 годы Шоу написал пять романов. Каждый из них – более года упорного труда. Каждый – ужасное разочарование.
В 1879 году Шоу закончил первый роман «Незрелость».
В 1880 завершён следующий роман «Неразумный брак».
В 1881 написан роман «Любовь артиста».
В 1882 – роман «Профессия Кэшеля Байрона».
Наконец, в 1883 году Шоу написал последний роман «Неуживчивый социалист».
На этом его карьера романиста была завершена…
Да, это были неудачи. И вовсе не из-за каких-то ошибок или несовершенств самих романов. Просто не подвернулся тот самый счастливый случай, который впоследствии превратит Бернарда Шоу в выдающегося драматурга. С Шоу-романистом этого не произошло.
Годы бесплодного труда, годы нищенского существования и добровольных лишений. Но кое-какие уроки из этого грустного опыта он всё же вынес. Во-первых, он выяснил то, что лучше всего ему даются диалоги, а хуже всего – пространные описания. Во-вторых, стремительное действие – не его конёк. Размышления и внутренние монологи удаются Шоу намного лучше, чем авантюрные приключения. Созерцатель и мыслитель по своей сути, Шоу не находит в себе сил выдумывать головоломную интригу, ставить своих героев в невероятные ситуации.
Для романиста вроде бы непреодолимый недостаток. А теперь раскройте любую пьесу Шоу. Ну, скажем, «Пигмалион» (он как раз под руками). Перечитайте. А потом ответьте сами себе на вопрос – можно ли от этого чтения оторваться.
16. Без надежды на публикацию
Жизнь Бернарда Шоу сама по себе рекорд. Пятьдесят всемирно известных и необыкновенно популярных пьес. Нобелевская премия в области литературы. В 75 лет кругосветное путешествие. Наконец, 94 года насыщенной событиями жизни. Активная старость. Ясный ум до самой последней минуты. Рекорды, сплошные рекорды…
Но вот ещё один рекорд, которому вряд ли позавидуешь. На пять романов, написанных Шоу и разосланных им в издательства, пришло в общей сложности… шестьдесят отказов! Вдумайтесь – шестьдесят. Есть от чего впасть в отчаяние.
Как бы на месте Бернарда Шоу отреагировал бы любой другой человек? Уныние – самое лёгкое, что приходит в голову. А если речь идёт о человеке интеллигентном, склонном к рефлексии? Здесь как минимум мысли о психическом заболевании – графомании. Затем неизбежная депрессия и, упаси бог, пуля… В истории литературы подобных примеров несть числа. Литература, вообще, дело очень жёсткое и жестокое. Судьба Бернарда Шоу самый убедительный тому пример…
Из редакций издательств приходили самые разные ответы. Часто – обидные. Мол, займитесь, молодой человек, другим делом. Или совет побольше читать. Или не отнимать у занятых людей понапрасну время. Опытные издатели умеют ударить побольней, защищаясь от потока графоманских опусов.
Но в том-то и дело, что письма эти получал не графоман, а гений. И не ожесточился, не опустил рук. Сильный, очень сильный человек.
17. Никому не известен
Шоу исполнилось 28 лет, когда его последний роман «Неуживчивый социалист» был принят к изданию крошечным журналом «Тудей». Это случилось в 1884 году. Позже последовал ряд других публикаций – в таких же малозаметных изданиях с очень небольшим числом подписчиков.
Настойчивость Шоу возымела действие, но публикация романа прошла совершенно никем не замеченной. Ни одной рецензии, ни одной заметки, ни одного читательского письма. Денег Шоу заработал тоже очень и очень немного – за роман ему заплатили столько же, сколько платят за короткую бытописательскую заметку в небольшой ежедневной газете. Этого гонорара хватит разве что на пару завтраков в рабочей столовой, но никак не на жизнь.
Если подойти к ранним романам Шоу непредвзято, то… так ли уж они были хороши? Нет, не очень. Это были, действительно, ранние работы начинающего мастера, литературные упражнения, которые бы в любом случае не вошли бы в сокровищницу мировой литературы, как вошли театральные пьесы Шоу. Но по сравнению с тем, что выпускали книжные издательства того времени, романы Шоу были весьма неплохи. Честная реалистическая проза, которая, увы, так и не нашла своего читателя.
Но не Шоу в том виноват. Так сложилась судьба. На дороге начинающего писателя не оказалось того доброго гения, что был на пути каждой литературной звезды мировой величины. Но лишь до поры. Придёт время, и Шоу этого гения встретит.
18. Его ироничный взгляд
Как бы ни было человеку тяжко, но он сможет преодолеть всё, если способен улыбаться. Шоу обладал удивительной способностью смотреть на мир с улыбкой.
Нам сегодняшним, выросшим на телевизионных программах и голливудских блокбастерах, Бернард Шоу больше известен своими афоризмами, чем театральными пьесами. В этом нет ничего страшного – афоризм, как и анекдот, самый демократичный, самый доступный жанр. Во всяком случае, есть надежда, что, услышав афоризмы Шоу, мы потянемся и к его большим произведениям…
А как они рождались? Неужели кто-то ходил следом за Шоу и записывал каждое его слово? Было и такое, но уже после того, как Шоу стал Нобелевским лауреатом. А вообще, афоризмами полны его пьесы. «Пигмалион» почти целиком состоит из хлёстких, остроумных афоризмов – перечитайте и убедитесь сами.
Вот пара историй, связанных с высказываниями Бернарда Шоу.
Во второй половине двадцатого века фраза Шоу «Сигарета – с одной стороны уголёк, с другой дурак» была широко растиражирована в США и, по заверениям американцев, сделала эту страну некурящей. Кому захочется выглядеть дураком?
А вот другой афоризм Шоу – «Дайте женщинам право голоса, и через пять лет холостяки будут облагаться кабальным налогом». В СССР женщины получили право голоса, а потом был введён самый нелепый в истории налог – на бездетность. Им облагались все молодые люди, достигшие совершеннолетия – буквально, сразу после дня рождения. Каково?
19. Мастер диалога
Принято считать, что драматургия – особый, специфический жанр литературы, не предназначенный для чтения «с листа». Это не совсем так или даже совсем не так. Хорошая пьеса от плохой отличается тем, что в книжном варианте читается так же легко, как хороший роман. Возьмите пьесу Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». Она примечательна ещё и тем, что написана в стихах, а это обычно несколько усложняет читательское восприятие. И окажется, что это произведение читается так же легко, как пушкинский «Евгений Онегин», как любой классический роман или как пьесы великого Шекспира.
Пьесы Бернарда Шоу отличает великолепная «читабельность». Раскрываешь книгу и вот он – театр для одного. Яркие живые образы. Ясная речь. Остроумные фразы. Примечательно и то, что пьесы Бернарда Шоу изданы и издаются до сих пор огромными тиражами. И книги эти адресованы, конечно же, не только театральным специалистам, а самому широкому кругу читателей. По популярности они успешно конкурируют с романами. И это уникальная, абсолютно неповторимая особенность творчества Шоу…
Беда молодого писателя заключалась в том, что он и его литературная форма – театральной пьесы – не встретились. В 28 лет он абсолютно ничего не знал о своём будущем. Полагал, что достигнет успеха своими романами. Хотя уже видел, что из этого ничего не получается.
20. Иждивенец
Ах, как это было непросто – девять лет сидеть на шее у стареющей матушки, заработав за всё это время пятнадцать жалких шиллингов. Для самокритичного Шоу это вынужденное иждивенчество было особенно тяжким.
Каждый день, закончив работу над очередным романом, он выходил из дому, облачившись в латанный сюртучок и старую потёртую шляпу. На комоде в прихожей его ждала дежурная горстка монет – матушка подбрасывала сыну немного денег на карманные расходы. Шоу брал лишь половину и уходил из дому, надеясь, что не потратит ни пенни.
Он экономил на всём. Даже в театр старался пробраться по контрамарке, предоставляемой знакомыми актёрами. Ходил лишь в бесплатные публичные библиотеки и музеи. И по Лондону передвигался пешком, чтобы не тратиться на транспорт.
Непростые времена… Тяжело было и матушке Элизабет. После смерти бывшего мужа (он умер в Дублине от пьянства) не осталось ровным счётом ничего. Семейные накопления были давно израсходованы. А денег, которые Элизабет получала за уроки пения и игры на фортепиано, хватало лишь на то, чтобы свести концы с концами. Они откровенно нуждались. Но терпели. Матушка – наверняка зная, что у её сына есть несомненный талант, а Бернард – полагаясь на судьбу и собственное трудолюбие.
В самые яркие, самые жизнерадостные годы Бернард совсем не общался с девушками. Он очень стеснялся своей бедности.
21. Взаимоотношения с богом
Воспитанный в атеистическом духе, с годами Шоу стал убеждённым противником религии. Это и в наши-то дни непросто, а уж во второй половине девятнадцатого века, да ещё и в пуританской стране…
Если бы он выступал с аргументированной критикой религиозных предрассудков (хотя, людям верующим никакие аргументы не требуются, поскольку они просто верят), было бы ещё полбеды. Но он высмеивал церковников, что приводило их в бешенство. Чего стоит одна фраза: «Иегова, сотворив мир, сказал, что это хорошо. Чтобы он сказал теперь?». А если бы он сказал нечто подобное о… другой религии (а высказался бы непременно, Шоу никогда никого не боялся)? В наши дни это всё равно, что приговор.
Отказавшись от религиозной морали, Шоу счёл возможным подвергнуть сомнению не только церковные ценности, но, скажем, и институт брака – в том виде, в котором он существовал в конце девятнадцатого века. Его возмущало подчинённое положение женщины, ханжество англичан, превозносящих женщину и в то же время не признающих её полноценным человеком в плане избирательного права или права на работу.
Придёт время и Шоу вступит в открытый конфликт с властями. Одна из его знаковых пьес «Профессия миссис Уоррен», рассказывающая о судьбе проститутки, будет запрещена цензурой. Но это будет потом, позже, когда Шоу проявит себя в качестве драматурга. Пока же он автор пяти неудачных романов и не более того.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70936249) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Николай Яковлевич Надеждин
Джордж Бернард Шоу – имя, которое останется в истории, как имя великого автора пьес и… музыкального критика! Да, знаменит был Бернард Шоу именно как музыкальный критик, а потом уже как автор замечательных пьес. Но для нас, людей, читающих и знающих толк в мировой литературе, Шоу остаётся автором таких пьес, как «Пигмалион» или «Дом, где разбиваются сердца». И этими пьесами живут мировые театры, ставя самые беспроигрышные, самые верные его пьесы на своих подмостках.
Джордж Бернард Шоу. Милый лжец
Маленькие рассказы о большом успехе
Николай Яковлевич Надеждин
© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-3310-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»
Джордж Бернард Шоу
Милый лжец
2024
Введение
На книжной полке пьесам Бернарда Шоу отведено самое скромное место. Всего два сборника – один с «Пигмалионом» и «Домом, где разбиваются сердца». Второй – с «Мафусаилом» (с пьесой «Назад, к Мафусаилу») и «Дилеммой врача». Две относительно тонкие книжки, зажатые между многотомными Чеховым и Достоевским.
Эти книги достались мне ещё в конце семидесятых годов прошлого века путём хитроумной комбинации с подписными собраниями сочинений. Одна выменяна на собрание Федина (а может, и Никулина), вторая – Панфёрова (или Чаковского). Хотя точно вспомнить уже невозможно, поскольку эти классики не оставили в памяти ни малейшего следа.
Запомнилось первое впечатление после прочтения пьес Шоу. Словно побывал в театре. Словно прикоснулся к чему-то живому… Вот – цветы. Очень похоже на свежие цветы, которые источают тонкий и уже не вполне различимый аромат.
А потом появился интерес к самому автору. О том, что он долгожитель и необыкновенный острослов, я уже знал. Но подробности были ещё неизвестны (что для семнадцатилетнего юноши вполне простительно).
С тех пор Бернард Шоу в числе любимых. И всё из написанного им, что попадает в руки, прочитывается многократно. Сначала поспешно, лихорадочно. Потом без суеты и детально. И только впоследствии со смакованием каждой фразы, каждого оборота.
Кто у нас великие стилисты? Набоков? Фолкнер? Вы Шоу почитайте. Это тоже очень и очень вкусно. Для настоящих гурманов, разумеется.
1. Ирландия и Дублин
К середине девятнадцатого века Ирландия и её столица город Дублин переживали далеко не самые лучшие времена. Только что улеглась «картофельная катастрофа» 1845—1849 годов – четырёхлетний период неурожая картофеля, который привёл к небывалому для Европы голоду и массовому исходу ирландцев в Америку. А последовавшая за голодом эпидемия холеры унесла около 36 тысяч жизней ирландцев. В результате к 1850 году население Ирландии сократилось более чем на четверть.
И тем не менее именно Дублин подарил миру выдающихся писателей, поэтов и драматургов. В их числе Уильям Батлер Йейтс, лауреат Нобелевской премии 1923 года, Оскар Уайльд, Джонатан Свифт, Брем Стокер. В Дублине родились Джеймс Джойс и Сэмюэл Беккет, лауреат Нобелевской премии 1969 года. Вообще, по количеству Нобелевских лауреатов в области литературы Дублин занимает первое место в мире. Его уроженцами были три обладателя престижной премии – Йейтс, Беккет и Шоу…
Мягкий климат – в Дублине не бывает ни суровой зимы, ни жаркого лета. Полное отсутствие землетрясений, ураганов и других природных катаклизмов. Весёлый лёгкий народ – мало кто из европейских народов так умеет над собой посмеяться, как ирландцы. Не в этом ли секрет щедрости ирландской земли на таланты?
Да, разумеется. Но дело ещё и в том, что ирландцы на протяжение всей истории постоянно боролись за выживание. Обеспеченная благоденствующая страна рождает бездельников. Борющаяся – гениев.
2. Первая страница Книги Судьбы
26 июля 1856 года в семье Джорджа и Элизабет Шо (так на ирландский манер произносится эта фамилия) появился на свет третий и последний ребёнок – мальчик, получивший имя Джордж Бернард. Первое имя мальчику дали в честь отца. Возможно, именно поэтому Шоу это имя не особенно любил, чаще представляясь вторым именем – Бернард.
В чём тут дело? Уже ко времени появления на свет третьего малыша отец Бернарда, Джордж Карра Шоу (оставим общепринятый вариант написания этой знаменитой фамилии) был глубоко пьющим человеком. Родом из зажиточной семьи, Джордж Шоу старший не добился успеха ни в одной из областей, в которой он пытал счастья. Начав с карьеры государственного служащего, он сменил верный заработок на рисковую профессию торговца зерном. Но богатства не нажил (хотя, добавим, и далеко не нищенствовал). Разобиделся на судьбу и запил. Обычное дело, верно? Примеров хоть отбавляй, не придётся и в Англию ходить.
Пьянство погубило множество семей. Разрушило и семью Шоу. Но справедливости ради заметим – Джордж Шоу старший вовсе не был дебоширом и безобразником. Тихий добрый человек, время от времени проваливавшийся в свою алкогольную нирвану. Безобидный неудачник, каких миллионы.
Сына он любил. И хотя прожил рядом с Бернардом недолго, успел преподать ему два важных жизненных урока – за свою долгую жизнь будущий драматург Джордж Бернард Шоу так и не пристрастился ни к курению, ни к алкоголю.
3. Семья
Неудачи отца (основанная им торговая фирма обанкротилась, пришлось идти на службу к конкурентам) сказались на семье самым непосредственным образом. Матушка Бернарда и двух его старших сестёр Люси и Агнес, миссис Элизабет Шоу, урождённая Герли, в супруге крайне разочаровалась. Натура одарённая, артистическая, она дала своим деткам превосходное начальное образование. Благодаря ей, Бернард Шоу очень неплохо играл на фортепиано и пел. А сёстры замечательно танцевали и тоже владели искусством игры на фортепиано.
Сама матушка Элизабет искусству нигде не училась – брала частные уроки и музицировала дома. Однако, вскоре достигла определённого мастерства, что впоследствии позволило ей давать частные уроки музыки самой и тем зарабатывать на жизнь, избавившись от опеки мужа. Её профессиональному росту способствовал друг семьи, живший в доме Шоу – дирижёр Джон Ванделер Ли. Он стал одним из людей, оказавших особое влияние на формирование юного Бернарда Шоу. Но это было позже…
А пока, в раннем детстве, мальчик жил на правах всеобщего любимца и баловника. Большую часть времени он был предоставлен самому себе. Рано пристрастился к чтению – особенно любил арабские сказки из «Тысяча и одной ночи». Выслушивал уроки матушки – в одно ухо влетало, в другое вылетало. И, вообще, вёл себя, как самый обычный мальчишка.
4. Школа
В девять лет Бернарда отдали в школу. Это время драматург вспоминал с тоской. Он говорил, что школа не дала ему ничего. «В школе я не выучил ничего и забыл многое».
То, что дело обстояло и в самом деле неблагополучно, говорит тот факт, что за шесть лет обучения в средней школе Шоу сменил четыре учебных заведения. Он нигде не приживался и повсюду отставал. Учиться ему было попросту неинтересно. И недостающие знания он добывал сам, читая Диккенса, Шекспира, Беньяна. В школьные годы Шоу был завсегдатаем Ирландской национальной картинной галереи. Он часами рассматривал полотна классиков европейской живописи, а вечерами слушал арии из опер в исполнении матушки.
Одной из любимых книг будущего драматурга была Библия. Интересная подробность – Шоу вырос в протестантской семье, посещал религиозные протестантские и католические дневные школы (светских в ту пору в Дублине попросту не было), но вырос абсолютным атеистом. В бога не верили его родители – во всяком случае, они не посещали церковь и не отмечали религиозные праздники. А сам Бернард Шоу, человек пытливый и любознательный, не мог удовлетвориться слепой верой. Ему нужны были доказательства, которых попросту не существует.
Любопытно – Библия и атеизм. В том-то и дело, что под сомнение можно ставить только то, что хорошо знаешь. Просвещённое отрицание может идти только от знания, но никак не от невежества.
5. Юный клерк
В 1871 году, пятнадцати лет от роду, Шоу бросил школу и устроился клерком в фирму по торговле землёй…
Что значит «устроился клерком»? Кто возьмёт на работу пятнадцатилетнего пацана, да ещё и клерком? Посодействовал папаша Джордж. Он к тому времени допился до того, что не приносил домой ни пенни. Наоборот, подворовывал у матушки и сносил на блошиный рынок всякую домашнюю всячину – кухонную утварь, старую одежду, книги. Содержать семью он, понятное дело, уже не мог, равно как и не мог оплачивать обучение сына. Единственное, чем он мог помочь мальчику, устроить его на хорошее место. Обратился к старым приятелям, они поговорили с хозяином землеторговой фирмы, и тот взял подростка в качестве мальчика на побегушках. Так Бернард Шоу стал «клерком».
Шесть лет средней школы – вот и всё образование Бернарда Шоу. Небогато? Но все, кто знал этого человека, даже явные недруги (а у него врагов хватало) могли обвинить драматурга в чём угодно, только ни в невежестве. В глазах современников это был не просто хорошо, а блестяще образованный человек. Энциклопедист, мудрец, необыкновенный дока!
Конечно, он учился всю жизнь – сам, без школьных начётчиков и чиновников от педагогики. За это пришлось заплатить поздним взлётом – в тридцать лет Шоу делал то, что другие, закончившие колледжи и университеты, делали в двадцать. За всё в этой жизни приходится чем-то расплачиваться.
6. Кассир
Спустя год Бернард заслужил повышение – его назначили кассиром. Целый день он сидел у окошка, принимая деньги и выдавая наличность. В этой работе были свои плюсы. Первый – Шоу не приходилось бегать по городу высунув язык, выполняя поручения хозяина фирмы. Второй плюс – у мальчишки была уйма свободного времени. И третий – хозяин был вовсе не скупердяй. На деньги, которые зарабатывал Шоу, жила матушка, сёстры и немного оставалось на выпивку папеньке.
Став великим драматургом, Шоу никогда не жаловался на трудное детство. Напротив, он считал, что ему повезло. Он не голодал, не ходил по Дублину оборванцем. Недолго учился? Но школу он совсем не любил. А то, что ему приходилось трудиться, когда его сверстники гоняли по улицам мяч, так это имело свою положительную сторону. Зато юный Шоу никогда и ни у кого ничего не просил. У него были свои деньги… Потом, когда ему, взрослому, сильному человеку придётся годами жить на иждивении матушки, свою детскую работу Шоу будет вспоминать с грустью и тоской. Детство у него было трудным, но всё же полегче, чем голодная неприкаянная молодость. Хотя ни в детстве, ни в молодости его никто не мог упрекнуть в лени. Что-что, а работать Шоу умел.
Пять рабочих дней в неделю, затем два выходных, когда можно отправиться в Ирландскую галерею или библиотеку. Или просто побродить по Дублину, который и тогда, и сейчас можно назвать одним из красивейших городов мира…
7. Добровольная каторга
Как говорил сам Бернард Шоу: «Труд по обязанности – это работа, а работа по склонности – досуг». В ту раннюю пору труд кассиром в землеторговой фирме был для Шоу работой, средством выживания и пропитания. А на досуге он брал в руки книги и перо… Его первые литературные опыты относятся именно к тому времени. Поначалу это были дневниковые записи и довольно бессвязные попытки художественного текста. Юный Шоу лишь искал себя…
Конечно, просидеть целый день за конторским столом для подростка – не самая простая задача. Но были в этой томительной службе и светлые моменты. Поскольку землю покупали и продавали люди зажиточные, Шоу мог наблюдать за ними из-за стекла своей конторки. Когда клиентов не было, он читал или потихоньку писал. Сослуживцы, давно привыкшие к исполнительному и аккуратному мальчику, особого внимания на него не обращали. Но иногда случались и казусы…
– Мистер Хиггинс, что же это такое?!
– Что случилось, Джон?
– Этот мальчишка Шоу… Нет, вы только подумайте! На просьбу показать отчёт за прошлый месяц он сделал страшное лицо и обозвал меня крокодилом!
– Спокойно, Джон. Что именно сказал вам этот мальчик? Постарайтесь вспомнить.
– Вы крокодил, Джон!
– А может – о, люди, люди, порожденье крокодилов?
– Именно так. Да какая разница?
Успокойтесь, Джон. Это цитата из «Короля Лира». Позовите Шоу. Пора ему переключиться на что-нибудь полегче Шекспира…
8. Джон Ванделер Ли
Этот человек появился в доме Шоу по причине пьянства папаши Джорджа. Семья остро нуждалась в деньгах. И матушка решила, что пора сдать одну из пяти комнат в наём. И вскоре на пороге дома появился черноусый щеголеватый человек средних лет. Ему отвели самую большую комнату, в которой раньше была гостиная. Посреди комнаты утвердился рояль. Так в семье Шоу появился постоялец, а потом и друг Джон Ванделер Ли.
По профессии Ли был музыкантом и дирижёром. Человек лёгкий, весёлый и общительный, он очень скоро оценил талант матушки Элизабет, которая потихоньку пела и играла на маленьком рояле, стараясь при этом не переполошить весь дом. Услышав однажды её голос, Ли пришёл в неописуемый восторг. И заявил, что Элизабет надо учиться. И делать это никогда не поздно, ибо талант с годами только… крепчает.
Как ни странно, но Элизабет Шоу, действительно, стала быстро набирать в мастерстве. Скоро она свободно играла на фортепьяно, значительно улучшив свою технику, и так же свободно могла исполнять сложные оперные арии. Ли занимался с матушкой Элизабет самозабвенно и абсолютно бескорыстно. Модный и прославленный дирижёр, он неплохо зарабатывал. И от денег за частные уроки напрочь отказался, сам при этом внося ежемесячную плату за постой.
Бернард был от постояльца без ума. Вскоре Ли стал брать его в филармонию на свои репетиции. И Шоу незаметно для самого себя стал разбираться в таких непростых вещах, как бесчисленные и до невозможности виртуозные оперы Моцарта.
9. Музыка в жизни Шоу
То, что Джордж Бернард Шоу – великий драматург, знают все. Но он был не только драматургом, но и выдающимся, лучшим из лучших, музыкальным критиком. Главными увлечениями его жизни были музыка и театр.
Музыкальная критика – жанр трудный и весьма специфичный. Здесь мало общих знаний, нужна серьёзная профессиональна подготовка. Музыкальный критик – это не только журналист, но ещё музыкант и историк. Не владеющий инструментом музыкальный критик подобен не умеющему писать литературному критику. То есть это невозможно в принципе (если мы не говорим о некоторых современных «критиках», хотя это уже из области эстрадной клоунады).
С Шоу однажды произошёл забавный случай. На одном из концертов известный в ту пору молодой музыкант заметил в зале Бернарда Шоу, который только что опубликовал едкую газетную заметку об исполнительской манере восходящей звезды. Музыкант прервал выступление и пригласил Шоу подняться на сцену, будучи уверен, что тот совершенно не умеет играть на фортепьяно. Каково же было его изумление, когда Шоу как ни в чём не бывало поднялся на сцену, сел за рояль и сыграл фортепианную пьесу Ференца Листа.
Публика была в восторге. Шоу играл, как настоящий профессионал, явно превосходя в мастерстве своего оппонента.
Шоу владел инструментом в совершенстве и сохранил исполнительское мастерство до глубокой старости. Все, кто слышал его игру, были очарованы и приходили к выводу, что перед ними настоящий музыкант.
10. Развод родителей
Пьянство папаши Джорджа принимало какие-то гипертрофированные формы. Он уже не выходил из состояния превентивного запоя, превращаясь из человека в животное. В конце концов, матушка Элизабет решила, что с неё хватит. И что она с дочерьми уезжает в Лондон, тем более что младшей дочери Агнес требуется серьёзное лечение – девушка страдала от туберкулёза, и это очень беспокоило мать.
На семейном совете было решено, что после развода в Лондон уедут лишь Элизабет и сестры Бернарда Агнес и Люси, а сын Шоу останется с отцом – хотя бы на какое-то время, чтобы папаша Джордж окончательно не пропал.
В 1875 году Элизабет получила развод и, погрузив пожитки на пароход, отбыла в Лондон. Бернард остался один на один с отцом, который из-за развода пошёл в буквальном смысле в разнос. Он пропил всё, что ещё не было снесено им на блошиный рынок. Дом стоял совершенно пустой – в нём не было мебели, книг, рояля. В нём не было ничего. А деньги, которые давал отцу Бернард, папаша Джон тратил в тот же день – естественно, на дешёвый виски.
Сколько это могло продолжаться, неизвестно. Но весной 1876 года в Дублин пришло письмо. Матушка Элизабет со слезами сообщала, что Агнес очень и очень плохо. Что дни девочки сочтены. И что Бернарду следует поторопиться, чтобы попрощаться с сестрёнкой.
И Бернард уволился из фирмы, в которой проработал пять лет. Из Дублина он уезжал в твёрдом убеждении, что сюда уже не вернётся. Так и случилось.
11. Смерть сестры Агнес
Он едва успел. Агнес умерла на следующий день после его приезда. Девушке было всего 22 года…
Это время оставило в сердце Шоу глубокую рану. Старшая сестра Анна после смерти Агнес замкнулась и отдалилась и от матери, и от брата. Мать пыталась найти успокоение в своих занятиях музыкой, которые Бернарду казались жалкими и беспомощными.
Средства, которые семейство Шоу получило от продажи дома в Дублине (отец переехал в квартиру поскромней), очень быстро заканчивались. Нужно было думать о пропитании. Матушка Элизабет дала в газеты объявление о том, что открывает частные уроки музыки. Плата была установлена очень и очень небольшой. Но именно эти деньги позволили семейству Шоу удержаться в лондонском доме, снятом матушкой сразу по приезду, и более-менее нормально питаться.
Понимая, что он становится для матери непосильным бременем, Бернард сообщил матушке, что намерен вернуться в Дублин, где его ждут в землеторговой фирме.
– Возвращаться обратно? Ни за что! – решительно ответила мать. – Ты будешь жить здесь, сынок. Здесь, в Лондоне, твоё будущее…
Он попытался подыскать работу – в его кармане было рекомендательное письмо от хозяина дублинской фирмы. Но Бернард был ещё так юн и выглядел столь неопытным, что на его просьбы отвечали улыбкой, а письмо возвращали, недоверчиво покачивая головой. Мол, что вы, молодой человек, нам нужны специалисты, а не безусые юнцы.
12. В Лондоне
Между тем лондонская квартира семейства Шоу превратилась в настоящий музыкальный салон. Предложение матушки Элизабет неожиданно для неё самой оказалось весьма востребованным. В дом Шоу повалили ученики – дети из семей среднего класса, заскучавшие домохозяйки и молодые люди, пожелавшие поставить голос, чтобы блистать на балах и приёмах.
Уроки, полученные матушкой от Джона Ли, не прошли напрасно. Она оказалась талантливым педагогом и вскоре выработала собственную систему обучения. Её уроки давали быстрые и убедительные результаты. Слава о её частной школе музыки разнеслась по всему Лондону. От учеников не было отбоя. Бернарду ничего не оставалось, как включиться в семейное предприятие. Он ассистировал матушке, выступая в роли пианиста.
Без конца повторяя гаммы, Бернард время от времени исполнял любимые фортепианные пьесы Бетховена, Листа, Моцарта, собственным примером показывая, чего может достичь усердный ученик. Он играл, а матушка Элизабет пела. И это было чудесно…
Однажды матушка спросила у Бернарда:
– Сынок, кем ты хочешь быть?
Женщина надеялась, что сын изъявит желание стать профессиональным музыкантом и она сможет помочь ему в этом через своих влиятельных знакомых. Но ответ сына её поразил.
– Я хочу стать писателем, – ответил Бернард.
В его глазах матушка Элизабет разглядела решимость. И не посмела возразить.
13. Хочу стать писателем
Легко сказать – стать писателем. Как воплотить это стремление в жизнь? Позади у Бернарда были всего 20 лет и полное отсутствие какого бы то ни было литературного опыта. Ни одной публикации. Ни одной серьёзной работы. Так, слабые беспомощные попытки.
Человек трезвый и ироничный, Шоу всегда был беспощаден к самому себе. Поэтому каких-то головокружительных успехов от самого себя не ждал. Позже Шоу скажет: «То, что мы называем успехом, в действительности является компенсацией всякого человека, который обделен талантом». Думаете, он говорил это о ком-то другом? Нет, о самом себе.
Он не считал себя талантливым, хотя мы называем Бернарда Шоу гением. Так и должно быть – человек, искренне считающий себя необыкновенно одарённым, скорее всего, напыщенный идиот. Оценки должны расставить другие. А человек должен трудиться. Вот что сказал Шоу по этому поводу: «Я должен жить для других, а не для себя». И ещё: «Человек, который работает над очень сложной проблемой и выполняет свою работу как следует, никогда не утратит самоуважения»…
А теперь – к реальности. Бернарду Шоу слегка за двадцать лет. Он кропотливо работает, выдавая статью за статьёй и роман за романом. Статьи он рассылает по редакциям, романы – по издательствам. На статьи обычно никто не откликается, а из издательств приходят одни отказы.
И это длится… восемь лет!
14. Сам себе университет
Шоу прекрасно понимает, в чём причина его неудач. В его багаже шесть классов средней школы и пять лет работы клерком в конторе. Он просто ничего не знает. И Шоу с завидным упорством берётся за самообразование.
Пока матушка его содержит, пока это возможно, он полностью сосредотачивается на книгах и учебниках. Его «университеты» – читальные залы публичных библиотек, где книги выдают на целый день и бесплатно. В кармане Шоу пухлый истрёпанный блокнот и связка карандашей. Ломается один, из кармана извлекается другой. Дома, едва дотащившись от усталости до кровати, Шоу перебирает свои конспекты и чинит карандаши. Чтобы на следующий день снова отправиться в библиотеку… Несколько часов сна. Потом Бернард поднимается. Зажигает свечу. Садится за стол и – работает. Он пишет свои первые романы. Он знает, что это необходимо. Он верит в удачу.
А вот и она – удача! Одна из лондонских газет берёт статью молодого автора. Гонорар – пятнадцать шиллингов. Какое начало… Продолжения придётся ждать несколько лет. И эти пятнадцать шиллингов литературного гонорара всё, что Шоу заработал в молодые годы.
Тяжкая, очень тяжка работа. И в наши-то дни жить литературным заработком – задача крайне сложная. А уж в те годы, когда в просвещённой Англии было полно неграмотных людей, и тиражи периодических изданий были совсем невелики, и того трудней.
15. Пять романов
Его оптимизму можно лишь позавидовать. С 1879 по 1883 годы Шоу написал пять романов. Каждый из них – более года упорного труда. Каждый – ужасное разочарование.
В 1879 году Шоу закончил первый роман «Незрелость».
В 1880 завершён следующий роман «Неразумный брак».
В 1881 написан роман «Любовь артиста».
В 1882 – роман «Профессия Кэшеля Байрона».
Наконец, в 1883 году Шоу написал последний роман «Неуживчивый социалист».
На этом его карьера романиста была завершена…
Да, это были неудачи. И вовсе не из-за каких-то ошибок или несовершенств самих романов. Просто не подвернулся тот самый счастливый случай, который впоследствии превратит Бернарда Шоу в выдающегося драматурга. С Шоу-романистом этого не произошло.
Годы бесплодного труда, годы нищенского существования и добровольных лишений. Но кое-какие уроки из этого грустного опыта он всё же вынес. Во-первых, он выяснил то, что лучше всего ему даются диалоги, а хуже всего – пространные описания. Во-вторых, стремительное действие – не его конёк. Размышления и внутренние монологи удаются Шоу намного лучше, чем авантюрные приключения. Созерцатель и мыслитель по своей сути, Шоу не находит в себе сил выдумывать головоломную интригу, ставить своих героев в невероятные ситуации.
Для романиста вроде бы непреодолимый недостаток. А теперь раскройте любую пьесу Шоу. Ну, скажем, «Пигмалион» (он как раз под руками). Перечитайте. А потом ответьте сами себе на вопрос – можно ли от этого чтения оторваться.
16. Без надежды на публикацию
Жизнь Бернарда Шоу сама по себе рекорд. Пятьдесят всемирно известных и необыкновенно популярных пьес. Нобелевская премия в области литературы. В 75 лет кругосветное путешествие. Наконец, 94 года насыщенной событиями жизни. Активная старость. Ясный ум до самой последней минуты. Рекорды, сплошные рекорды…
Но вот ещё один рекорд, которому вряд ли позавидуешь. На пять романов, написанных Шоу и разосланных им в издательства, пришло в общей сложности… шестьдесят отказов! Вдумайтесь – шестьдесят. Есть от чего впасть в отчаяние.
Как бы на месте Бернарда Шоу отреагировал бы любой другой человек? Уныние – самое лёгкое, что приходит в голову. А если речь идёт о человеке интеллигентном, склонном к рефлексии? Здесь как минимум мысли о психическом заболевании – графомании. Затем неизбежная депрессия и, упаси бог, пуля… В истории литературы подобных примеров несть числа. Литература, вообще, дело очень жёсткое и жестокое. Судьба Бернарда Шоу самый убедительный тому пример…
Из редакций издательств приходили самые разные ответы. Часто – обидные. Мол, займитесь, молодой человек, другим делом. Или совет побольше читать. Или не отнимать у занятых людей понапрасну время. Опытные издатели умеют ударить побольней, защищаясь от потока графоманских опусов.
Но в том-то и дело, что письма эти получал не графоман, а гений. И не ожесточился, не опустил рук. Сильный, очень сильный человек.
17. Никому не известен
Шоу исполнилось 28 лет, когда его последний роман «Неуживчивый социалист» был принят к изданию крошечным журналом «Тудей». Это случилось в 1884 году. Позже последовал ряд других публикаций – в таких же малозаметных изданиях с очень небольшим числом подписчиков.
Настойчивость Шоу возымела действие, но публикация романа прошла совершенно никем не замеченной. Ни одной рецензии, ни одной заметки, ни одного читательского письма. Денег Шоу заработал тоже очень и очень немного – за роман ему заплатили столько же, сколько платят за короткую бытописательскую заметку в небольшой ежедневной газете. Этого гонорара хватит разве что на пару завтраков в рабочей столовой, но никак не на жизнь.
Если подойти к ранним романам Шоу непредвзято, то… так ли уж они были хороши? Нет, не очень. Это были, действительно, ранние работы начинающего мастера, литературные упражнения, которые бы в любом случае не вошли бы в сокровищницу мировой литературы, как вошли театральные пьесы Шоу. Но по сравнению с тем, что выпускали книжные издательства того времени, романы Шоу были весьма неплохи. Честная реалистическая проза, которая, увы, так и не нашла своего читателя.
Но не Шоу в том виноват. Так сложилась судьба. На дороге начинающего писателя не оказалось того доброго гения, что был на пути каждой литературной звезды мировой величины. Но лишь до поры. Придёт время, и Шоу этого гения встретит.
18. Его ироничный взгляд
Как бы ни было человеку тяжко, но он сможет преодолеть всё, если способен улыбаться. Шоу обладал удивительной способностью смотреть на мир с улыбкой.
Нам сегодняшним, выросшим на телевизионных программах и голливудских блокбастерах, Бернард Шоу больше известен своими афоризмами, чем театральными пьесами. В этом нет ничего страшного – афоризм, как и анекдот, самый демократичный, самый доступный жанр. Во всяком случае, есть надежда, что, услышав афоризмы Шоу, мы потянемся и к его большим произведениям…
А как они рождались? Неужели кто-то ходил следом за Шоу и записывал каждое его слово? Было и такое, но уже после того, как Шоу стал Нобелевским лауреатом. А вообще, афоризмами полны его пьесы. «Пигмалион» почти целиком состоит из хлёстких, остроумных афоризмов – перечитайте и убедитесь сами.
Вот пара историй, связанных с высказываниями Бернарда Шоу.
Во второй половине двадцатого века фраза Шоу «Сигарета – с одной стороны уголёк, с другой дурак» была широко растиражирована в США и, по заверениям американцев, сделала эту страну некурящей. Кому захочется выглядеть дураком?
А вот другой афоризм Шоу – «Дайте женщинам право голоса, и через пять лет холостяки будут облагаться кабальным налогом». В СССР женщины получили право голоса, а потом был введён самый нелепый в истории налог – на бездетность. Им облагались все молодые люди, достигшие совершеннолетия – буквально, сразу после дня рождения. Каково?
19. Мастер диалога
Принято считать, что драматургия – особый, специфический жанр литературы, не предназначенный для чтения «с листа». Это не совсем так или даже совсем не так. Хорошая пьеса от плохой отличается тем, что в книжном варианте читается так же легко, как хороший роман. Возьмите пьесу Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». Она примечательна ещё и тем, что написана в стихах, а это обычно несколько усложняет читательское восприятие. И окажется, что это произведение читается так же легко, как пушкинский «Евгений Онегин», как любой классический роман или как пьесы великого Шекспира.
Пьесы Бернарда Шоу отличает великолепная «читабельность». Раскрываешь книгу и вот он – театр для одного. Яркие живые образы. Ясная речь. Остроумные фразы. Примечательно и то, что пьесы Бернарда Шоу изданы и издаются до сих пор огромными тиражами. И книги эти адресованы, конечно же, не только театральным специалистам, а самому широкому кругу читателей. По популярности они успешно конкурируют с романами. И это уникальная, абсолютно неповторимая особенность творчества Шоу…
Беда молодого писателя заключалась в том, что он и его литературная форма – театральной пьесы – не встретились. В 28 лет он абсолютно ничего не знал о своём будущем. Полагал, что достигнет успеха своими романами. Хотя уже видел, что из этого ничего не получается.
20. Иждивенец
Ах, как это было непросто – девять лет сидеть на шее у стареющей матушки, заработав за всё это время пятнадцать жалких шиллингов. Для самокритичного Шоу это вынужденное иждивенчество было особенно тяжким.
Каждый день, закончив работу над очередным романом, он выходил из дому, облачившись в латанный сюртучок и старую потёртую шляпу. На комоде в прихожей его ждала дежурная горстка монет – матушка подбрасывала сыну немного денег на карманные расходы. Шоу брал лишь половину и уходил из дому, надеясь, что не потратит ни пенни.
Он экономил на всём. Даже в театр старался пробраться по контрамарке, предоставляемой знакомыми актёрами. Ходил лишь в бесплатные публичные библиотеки и музеи. И по Лондону передвигался пешком, чтобы не тратиться на транспорт.
Непростые времена… Тяжело было и матушке Элизабет. После смерти бывшего мужа (он умер в Дублине от пьянства) не осталось ровным счётом ничего. Семейные накопления были давно израсходованы. А денег, которые Элизабет получала за уроки пения и игры на фортепиано, хватало лишь на то, чтобы свести концы с концами. Они откровенно нуждались. Но терпели. Матушка – наверняка зная, что у её сына есть несомненный талант, а Бернард – полагаясь на судьбу и собственное трудолюбие.
В самые яркие, самые жизнерадостные годы Бернард совсем не общался с девушками. Он очень стеснялся своей бедности.
21. Взаимоотношения с богом
Воспитанный в атеистическом духе, с годами Шоу стал убеждённым противником религии. Это и в наши-то дни непросто, а уж во второй половине девятнадцатого века, да ещё и в пуританской стране…
Если бы он выступал с аргументированной критикой религиозных предрассудков (хотя, людям верующим никакие аргументы не требуются, поскольку они просто верят), было бы ещё полбеды. Но он высмеивал церковников, что приводило их в бешенство. Чего стоит одна фраза: «Иегова, сотворив мир, сказал, что это хорошо. Чтобы он сказал теперь?». А если бы он сказал нечто подобное о… другой религии (а высказался бы непременно, Шоу никогда никого не боялся)? В наши дни это всё равно, что приговор.
Отказавшись от религиозной морали, Шоу счёл возможным подвергнуть сомнению не только церковные ценности, но, скажем, и институт брака – в том виде, в котором он существовал в конце девятнадцатого века. Его возмущало подчинённое положение женщины, ханжество англичан, превозносящих женщину и в то же время не признающих её полноценным человеком в плане избирательного права или права на работу.
Придёт время и Шоу вступит в открытый конфликт с властями. Одна из его знаковых пьес «Профессия миссис Уоррен», рассказывающая о судьбе проститутки, будет запрещена цензурой. Но это будет потом, позже, когда Шоу проявит себя в качестве драматурга. Пока же он автор пяти неудачных романов и не более того.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70936249) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.