Отчаянные. Сводные
Елена Сергеева
Они встретились случайно. Влюбились друг в друга с первого взгляда. Она забыла, что приехала в Москву на поиски отца. А когда нашла, поняла, что этот парень для нее под запретом…
Елена Сергеева
Отчаянные. Сводные
ПРОЛОГ
Темно, холодно, страшно… Но это не важно. Главное – голос… Родной, любимый, но звучащий с укором: «Ты мне обещала!» Смотрю по сторонам и, наконец, вижу маму такой, какой она была до болезни: красивой и ухоженной.
Бегу к ней, хочу обнять, но она останавливает меня рукой и голосом:
– Не подходи!
Встаю напротив и пытаюсь понять почему.
– Пожалуйста! Найди своего отца!
Вздрагиваю, открываю глаза и хмурюсь… Опять мне приснился этот сон… Я не суеверная, но сейчас мне реально кажется, что пока не выполню обещание, данное умирающей матери, он не перестанет сниться.
Вздыхаю.
Сначала я отложила неприятную миссию до похорон, потом решила, что до сорока дней я не должна ничего предпринимать, а когда они прошли, убедила себя, что сейчас не могу этим заниматься: все-таки выпускной класс, экзамены, и выставила новый срок – окончание школы.
Вот только получив на руки аттестат, я продолжаю каждый день откладывать обещанные матери поиски отца.
Перед глазами так реалистично всплывает тот болезненный эпизод из прошлого, и я, как тогда, словно по-настоящему держу в руках тонкие, холодные пальцы и изо всех сил кусаю губу, чтобы одной болью перекрыть другую и не плакать. Я не имею на это права.
Голос мамы слабый, еле уловимый, и я практически не дышу.
– Пообещай мне, – шепчет она.
Киваю, как китайский болванчик, готовая для нее сию минуту совершить любое безумство и достать хоть луну с неба.
– Пообещай, – повторяет она, желая услышать мои слова.
– Конечно, мамочка, я сделаю все, что ты скажешь! – спохватываюсь и тараторю, стараясь не выдавать отчаяние, что ношу под кожей, как минимум последний месяц.
– В серванте… В самом нижнем ящике, – произносит она и замолкает.
Понимаю, ей тяжело дается каждое слово, и я не тороплю. Я вообще хочу остановить это жестокое время. Я не готова терять единственного родного человека.
– … лежит письмо твоего отца.
Замираю.
Разговоры про отца в нашем доме всегда резко пресекались. Мама жестко заявляла: «он не знает о твоем существовании, и тебе не нужно о нем знать». А я, как любой любознательный ребенок, очень хотела хотя бы иметь представление о человеке, причастном к моему появлению на свет. Вот только, когда упрямо выдавала свое «почему?», получала в ответ: «У него есть свои дети».
Как же жутко я переживала этот факт и комплексовала. Считала, что плоха, раз не достойна, чтобы он знал обо мне. Лезла из кожи вон, чтобы стать лучшей из лучших, но ничего в жизни не менялось.
– Хорошо, – бормочу я, пытаясь переварить услышанное.
– Найди его…
– Зачем?
Вопрос убегает быстрее, чем я его ловлю и останавливаю. Хотя я и правда не знаю, зачем мне это теперь, когда я переболела этой болезнью! Когда выросла и больше в нем не нуждаюсь!
– Я хочу быть уверена в твоем будущем.
– Но мне уже есть восемнадцать…
– Разве это много?
Вижу, что мама начинает нервничать, и послушно шепчу ей:
– Я найду его! Я тебе обещаю!
Заставляю себя вынырнуть из прошлого в реальность и, отодрав свое тело от дивана, поднимаюсь и иду в комнату. Тянуть больше некуда.
Письмо в нижнем ящике серванта нахожу без труда. Оно старое, пожелтевшее, с вылинявшими чернилами, но, тем не менее, адрес и имя отправителя легко можно прочитать. Москва. Власов Владислав Владимирович. Я, оказывается, могла быть Власовой, а не Савельевой…
Кручу в руках такой значимый кусочек бумаги и пытаюсь найти в себе силы открыть его и засунуть свой нос в чужую тайну. Хотя почему чужую? Она касается и меня тоже. Решительно открываю конверт и вытаскиваю единственный листок.
«Света, мне очень непросто далось это решение, но по-другому я поступить не могу».
Глотаю первую строчку и отмечаю про себя, что почерк правильный, каллиграфический, волевой…
«Я остаюсь в Москве с Лидой и не приеду к тебе в Ленинград, как обещал. Она ждет ребенка, и мы подаем заявление в ЗАГС.
Если потребуется помощь, всегда обращайся».
По телу пробегают противные мурашки. И это все? Человек, которого всю жизнь любила моя мать, написал ей на прощанье всего пару строчек? Наверное, поэтому она не сообщила ему, что тоже ждет ребенка. Погружаюсь в безрадостные мысли, и мозг резюмирует: «Не хочу искать этого человека!»
1 глава. Самый славный
Стою на перроне и пытаюсь настроить себя на позитив. Поездка в Москву не такое уж и наказание, особенно для той, которая никогда раньше не была в столице. Да и ненадолго я. Усмехаюсь. Даже если бы захотела остаться подольше, денег гостить в самом дорогом городе России у меня нет. И так повезло, что откликнулась мамина троюродная сестра и согласилась выделить мне раскладушку в комнате дочери. Не придется тратить деньги и снимать койку в хостеле.
От эффектного появления Сапсана в груди шевелится что-то похожее на детский восторг. Я никогда не ездила ни на чем подобном. Все мои познания о поездах – это обыкновенные электрички и плацкарты в допотопных вагонах без кондиционера в пассажирских составах, на которых давно, в прошлой жизни, мы с мамой ездили к морю, а здесь яркий зализанный красавчик.
Сначала я решила, что билет на самый быстрый поезд РЖД будет непозволительной роскошью, а потом выяснилось, что если заранее его купить и выбрать вагон экономкласса, то стоимость будет не так критично превышать планируемую сумму на переезд из культурной столицы в фактическую, и я решила себя побаловать. Должно же хоть что-то радовать в этой безрадостной поездке.
Проводница в красной форме, проверив мой электронный билет, автоматически растягивает яркие губы и произносит номер места.
Захожу в вагон и восторженно таращусь по сторонам. Красиво, современно, воодушевляюще.
Нахожу свое кресло и, устраиваясь у окна, отгоняю неприятные мысли. Хочу хотя бы до Москвы забыть про свою миссию.
Вагон с каждой минутой наполняется все прибывающими пассажирами и их многоголосье слышится с разных сторон. Кручу головой, как любопытный ребенок, и пытаюсь не упустить никакую мелочь. А еще радуюсь, что кресло рядом со мной по-прежнему остается свободным. Было бы круто проехать всю дорогу без соседа или соседки, но я не верю в подобное чудо.
По салону разносится приятный голос, сообщая полезную информацию, а потом мы начинаем медленно уплывать с места и перрон вокзала вместе с провожающими людьми постепенно пропадает из вида.
Откидываюсь на спинку кресла и радуюсь: я по-прежнему одна. Вот только после остановки в Чудово мое чудо сдувается: ко мне подходит высокий, темноволосый, спортивный парень и, закинув рюкзак на багажную полку, встречается со мной взглядом и подмигивает. Никак не реагирую на его заигрывание и отворачиваюсь к окну.
Уверена: этот красавчик из тех, кто привык щелкать пальцем, и девушки укладываются штабелями в его постель. Сто процентов не мой вариант.
– А ты что, Неулыбана?
Вопрос незнакомца заставляет экстренно включиться всем извилинам, а от растерянности я отлипаю от окна и таращусь на него.
– Кто?
– Ну та, которая все время грустная была.
– Несмеяна?!
Сама не верю, но мои губы ползут в стороны. Это реально я улыбаюсь этому самовлюбленному типу?!
– Да, точно. У меня сестра любит смотреть про всяких принцесс. Иногда составляю ей компанию.
А это однозначно плюсик в карму красавчику. Хороший брат не может быть плохим человеком. Торможу поток своих мыслей. Мне-то что с того? Сколько осталось ехать? Часа три. Вот. А потом мы выйдем из вагона и разбежимся в разные стороны.
– Я, кстати, Слава. Это типа имя такое. Уменьшительное от Вячеслав. Родители поприкалывались, – произносит он и опять улыбается так, что я непростительно долго зависаю на его лице. Парень не просто красивый, он обладает таким многотонным обаянием, которому невозможно сопротивляться. Да и улыбка у него многоваттная и способна зажечь любое сердце!
Стряхиваю с себя его очарование, которое, не спрашивая моего согласия, пытается проникнуть внутрь, и лепечу:
– А мне нравится.
Кривится. Не верит.
– Самый славный означает. Тебе подходит.
Смотрит на меня так, будто я сейчас силой мысли открыла Википедию на мобильном и, не заглядывая, прочитала значение его имени.
Улыбаюсь:
– У меня у подруги младшего брата так зовут. Так он кичится этим.
Пазлы в его голове сходятся, и «Самый славный» перестает таращиться на меня и спрашивает:
– А свое имя назовешь?
– Зачем?
Мой вопрос вводит красавчика в ступор. Видимо, ему говорят имена и пишут номера телефонов, даже когда он их не спрашивает.
– Ну как бы я представился. Логично, чтобы и ты тоже.
Мотаю головой:
– Нелогично. Мы через пару часов растянемся и больше никогда не встретимся. Зачем обмениваться ненужной информацией?
Парень зависает на пару секунд, анализируя то, что я сказала, и после философски выдает:
– Но следуя твоей логике: зачем жить, если все мы в конечном итоге умрем?
Пожимаю плечами. Интересный вопрос. Я вообще последнее время интересуюсь подобными странными вещами.
– А все-таки? Я не поддерживаю твою теорию и хочу знать имя красивой попутчицы.
Пульс тут же начинает учащаться. Красивой? Он не прикалывается? Разглядываю лицо парня и не замечаю ничего подобного. Славный мне льстит. Нет, я, конечно, симпатичная, но до характеристики «красивая» точно не дотягиваю.
Поворачиваюсь и продолжаю гипнотизировать взглядом Славы, пока новая улыбка не разбивает мое сердце, а потом звучит фраза, как контрольный в голову:
– Иначе всю дорогу буду гадать.
В глазах нет никакой насмешки, только искренняя заинтересованность, и я соглашаюсь: точно будет.
– Аля, – выдыхаю и вдруг соображаю, что представляюсь ему своим сокровенным именем, которым звала меня лишь мама.
Как так?
И вообще, что со мной происходит? Да, я впечатлительная особа и, смотря слезливые мелодрамы, реву в трогательных местах, но чтобы вот так увидеть человека впервые в жизни и сразу запасть…
Фейспалм!
Я вообще раньше считала, что подобное бывает только в фильмах да в книгах, но все происходит со мной наяву. Я реально потеряла голову и не знаю как быть с ощущениями, распирающими изнутри. Никогда и ни к кому я не испытывала ничего подобного по прошествии времени, а здесь увидела и после пары часов общения почувствовала его своим человеком, словно знакома со Славой всю жизнь. А еще мое раненое сердечко каждый раз болезненно сжимается от его случайных прикосновений и приятных фраз, а румянец на щеках вырисовывается вовсе не от жары в вагоне.
2 глава. Неулыбана
Смотрю на Неулыбану на соседнем сиденье и понимаю: трындец. Вот вроде обычная симпатичная девчонка, таких миллионы на каждом шагу, а я поплыл, как лошара. Смешно. Считал себя неприступным айсбергом, которого ничем не растопить, а по ходу оказался простой ледышкой, что тает в теплой ладошке этой странной особы.
Как такое возможно?
Меня окружают девчонки красивее и сексуальнее, но дальше легкой симпатии и желания перенести отношения в горизонтальную плоскость ничего, а эта… Хочется, как идиоту, развеселить ее, чтобы снова увидеть завораживающую улыбку блондинки, а еще произвести впечатление, чтобы в глаза заглядывала и ловила каждое слово и уж, конечно, не хотела через пару часов расстаться и больше никогда не встретиться.
Вижу девушек-официанток, ползущих с тележкой по проходу, и спрашиваю непредсказуемую:
– Ты блины любишь?
Кивает, а потом хмурится:
– Зачем тебе?
Подмигиваю:
– Собираю ненужную информацию.
Хмыкает, явно оценив мою шутку.
– А что пьешь, чай или кофе?
– Чай.
Аля удивленно глазеет на меня, а я нейтрализую ее дополнительные вопросы своей фирменной улыбкой:
– Отлично. Я тоже.
Когда обслуживающий персонал доползает до нас, делаю заказ и получаю не «спасибо, Слава, ты чудо», а холодное:
– Не надо было.
– Почему?
– Я не голодна.
– Я тоже.
Таращится на меня.
– А чем еще заниматься в поездах, чтобы убить время? Хомячить и трепаться.
Буря в голубых глазах недотроги утихает и взгляд проясняется. Вот чего, собственно, злилась? Любая другая из штанов выпрыгнула бы от счастья, что я, уделяя ей внимание, решил угостить. А что? Это правда. Все так и делают. Я красивый, веселый, обеспеченный и знак внимания от меня – это манна небесная. И это не завышенное самомнение – это всего лишь констатация фактов.
Может, оттого, что с этой недотрогой все выходит иначе, не так, как привык, я и таю в ее руке? Она реально какая-то другая. Привычная схема подката с ней не работает и это заводит, как подростка новая только что вышедшая игра на плейстейшен.
Сапсан останавливается на последней остановке перед Москвой в Твери, и я понимаю, что нам осталось сидеть вот так бок о бок и болтать о чепухе совсем ничего.
Горько усмехаюсь. Кто-то еще утром высказывал недовольство отцу, что он купил билет не на привычный самолет и украл мое драгоценное время, и даже не в бизнес, к которому я привык, а в какой-то эконом. Похоже, придется, как приеду домой, извиниться перед родственником. Он, сам того не ведая, сделал мне подарок.
С блинами расправляемся быстро, чай тоже незаметно исчезает из бумажных стаканов, а раунды разговоров становятся все более непринужденными. Чувствую: пора переходить в новый информативный и с легкостью фокусника меняю тему:
– Ты домой или в гости?
Замечаю складочку, нарисовавшуюся между бровей. Разве такой сложный или неприятный вопрос?
– В гости.
Теперь мрачнею я. Не знал, что одно простое слово способно так испортить настроение. Я почему-то решил, что мы не можем жить в разных городах.
– Надолго? – выталкиваю из себя.
– Нет.
Засада. Еще один разрушающий планы ответ.
Мне бы собрать задницу в кулак и заставить себя успокоиться. Я получил в лоб убийственные факты и логично свернуть все попытки продолжить наше общение в златоглавой, но я отчаянно ищу варианты и упрямо иду в наступление. Камикадзе.
Открываю мобильный, захожу в телефонную книгу и, нажав «добавить новый контакт», протягиваю кусок стекла и металла девушке.
– Напиши свой номер.
Смотрит на меня, как на безумца и отрицательно мотает головой. Да, у нее больше здравого смысла и тормоза присутствуют, не то что у некоторых. Да, я упоротый. Именно поэтому не отступаю.
– Это на случай, если вдруг потеряешься и у тебя не будет ни одного знакомого москвича.
– У меня тетка живет в Москве.
Гну свою линию:
– Но согласись, она может в нужный момент не ответить. Быть не в зоне.
– У нее есть дочь.
– Три знакомых телефона лучше, чем два, – констатирую истину и улыбаюсь, пытаясь пусть в ход свое сногсшибательное обаяние.
Срабатывает. Аля сдается и пишет в телефонную книгу заветные цифры и возвращает мобильный.
Демонстративно добавляю после ее имени сердечко и делаю дозвон. На стареньком экране телефона девушки высвечиваются цифры моего номера, и она сохраняет его.
Не спросив, забираю раритетный айфон и ставлю сердечко после своего имени.
Встречаемся глазами. Безошибочно считываю «зачем?» и утверждаю:
– Я ведь тебе понравился.
Рассматривает меня словно через лупу и кивает. Умничка. Ни жеманства, ни кокетства, одна убийственная правда. Малышка просто сокровище. Она будет моей!
Заговариваю ей зубы новыми байками, пока поезд не въезжает в Москву и не начинает ползти по окраинам. Аля утыкается в окно и пытается разглядеть в сумерках дома, что мы проезжаем. Я же зависаю на венке, пульсирующей на тонкой шее. Меня просто колбасит, как хочется прикоснуться к ней губами, но я не маньяк, чтобы пугать ее своими желаниями.
Даже самая длинная поездка всегда подходит к концу, а эта неожиданно оказалась самой короткой в моей жизни. Помогаю Але достать чемоданчик и вытаскиваю свой рюкзак. Теперь, имея ее телефонный номер, расставаться проще, но тем не менее все равно не хочется. Наверное, если бы сам не оказался в этой ситуации, ни за что бы не поверил, что такое возможно, но в данный момент осознаю, что еще не расставшись с хрупкой большеглазой девчонкой, уже скучаю по ней.
Безумие!
Если это не любовь, то очарование запредельной мощности!
На самом деле мне неважно, как обозвать эти ощущения, важно, что меня закручивает в водоворот испытываемых неизведанных чувств.
На перроне много людей, и чтобы не потерять свою златовласку, беру ее за руку. Вздрагивает. Смотрит на меня глазами-блюдцами, но не вырывается. Хорошая девочка. Прячу свое очумевшее состояние за новой улыбкой и тяну малышку за собой, но едва заходим в здание вокзала, меня накрывает идея.
3 глава. Яркие мгновения
Мы выходим из здания вокзала на улицу и подходим к загруженной дороге со снующими автомобилями.
– Стой здесь и никуда не уходи! – произносит Слава таким тоном, что я даже не решаюсь возражать.
Смотрю на него во все глаза, пытаясь предположить ход его мыслей, но в моей голове на почве влюбленности гуляет ветер, и пусть мне не очень нравится эта идея, я киваю.
Через несколько минут, когда я уже насмотрелась по сторонам и даже сделала фотку Казанского и Ярославского вокзалов, внутри начинают проклевываться сомнения. А если это шутки такие у московских мажоров? Если это развод? Хотя на что меня разводить, я же дала не номер карты, а только телефона?
Настроение камнем падает с высоты моих многоэтажных фантазий. Когда размечтаешься и заберешься почти на небо, лететь вниз очень больно. Так тебе и надо! Губы раскатала, что «пришел, увидел и пропал». Это скорее про тебя.
Собираюсь свалить и, сняв розовые очки, спуститься в московское подземелье, но позади меня раздается звук клаксона. От неожиданности чуть не подпрыгиваю и, желая скинуть на психованного водителя перегруз плохого настроения, поворачиваюсь, открываю рот для тирады и замираю… Сквозь блики лобового стекла каршерингового автомобиля различаю красивое лицо Славного.
Таращусь на парня, а он высовывается из двери и командует:
– Запрыгивай скорее! Здесь нельзя стоять.
Послушно хватаю чемодан и несусь к машине.
– Фух! – выдыхаю, пристроив пятую точку на сиденье, и оглядываюсь.
Слава перехватывает мой взгляд и иронично бросает:
– Снова эконом, но поблизости ничего поприличнее не было.
Так и подмывает сказать, что я девушка неизбалованная и мне фиолетово, эконом это или суперэконом. Вообще, с ним я бы и на старой телеге поехала на край света. Но я и так очевидно запала на парня, чтобы добавлять красавчику дополнительных козырей в его расклад, и не комментирую прозвучавшую фразу.
Ночная Москва с ее иллюминацией поражает воображение даже избалованной красотами питерской девочки. Что сказать, столица. Иногда кажется, что этот город – это отдельное государство в государстве. Но я не завидую и уж точно не хочу променять родной уютный Питер на шикарную, но перегруженную столицу.
Следуя навигатору, мы все дальше уезжаем от центра и приближаемся к поселку Рублево, где живет моя родственница.
Поплутав по Советской улице, которая, оказывается, раздваивается и располагается параллельно друг другу, мы все-таки находим нужный дом и останавливаемся.
– Спасибо, что подвез, – благодарю и, всматриваясь в красивое лицо парня напротив, гадаю, увижу ли я его еще, или он так и останется ярким мгновением в моей серой жизни.
Слава поворачивается ко мне, смотрит в глаза взглядом, от которого меня бросает то в жар, то в холод, а потом непринужденно спрашивает:
– Какие планы на завтра?
Пожимаю плечами.
«Это как это никаких? – встает в позу внутренний голос и пытается достучаться до меня. – Завтра ты едешь по адресу на конверте к своему отцу».
– Давай встретимся?
Силой мысли отключаю центр личной безопасности, чтобы не слышать собственных нравоучений, и соглашаюсь: «давай».
Мы снова зависаем в глазах друг друга и, кажется, Самый Славный сейчас приблизится ко мне и… поцелует. Это волнительно до мурашек, но и одновременно страшно. Нет, не потому что я никогда не делала ничего подобного. Делала. И не потому, что к этому парню я испытываю букет сбивающих с ног чувств. А потому что не знаю, как мне реагировать. Разрешить? А вдруг он посчитает меня легкодоступной! Оттолкнуть? Но если он воспримет это как личное оскорбление и больше не приедет… Красавчик мне так безумно нравится! Я хочу увидеть его еще!
Слава по-прежнему не двигается и только смотрит так глубоко, что, вероятно, видит меня насквозь и я, не желая быть разоблаченной в своих сомнениях, воспользовавшись моментом, чтобы не пришлось делать непростой выбор, выпрыгиваю из машины. Парень выходит следом, помогает достать чемодан, и мы встаем напротив, чтобы попрощаться и снова зависаем в друг друге, как два робота, у которых вот-вот сядет аккумулятор.
Еле удается собрать остатки заряда и, бросив «до завтра», довольно шустро для своего состояния скрыться в подъезде.
Не в силах дальше двигаться, даже не поднявшись на один пролет, останавливаюсь и откидываюсь на стену в изнеможении.
Все было реально? Не верится.
Постояв пару минут, поднимаюсь на второй этаж и, найдя искомые цифры на дверном полотнище, звоню.
Тяжелые шаги, скрежет замка, скрип открывающейся двери и на меня изучающе смотрят темные глаза дородной женщины, не имеющей даже смутного сходства с моей матерью.
– Александра?
Киваю.
Она отступает в сторону, больше не говоря ни слова.
Вхожу, скидываю кроссы, выпрямляюсь и смотрю на нее, ожидая дальнейших действий.
– Пойдем.
Я, конечно, тоже не болтушка и не люблю пустомель, но эта женщина просто супер экономит слова.
Иду за провожатой по темному коридору, захожу за ней в маленькую, но уютную комнатку и слышу:
– Раскладушка твоя. В шкафу Лиля выделила тебе две полки.
Условия, конечно, спартанские, но я рада тому, что мне не отказали.
Киваю:
– Спасибо.
Она двигает к выходу и уже на пороге, развернувшись, выдает:
– Никаких парней не водить!
Замираю и чувствую, как начинают краснеть щеки. Подсматривала?
Объясняться не собираюсь и просто еще раз киваю.
Едва закрывается дверь, телефон в кармане оповещает о входящем.
Читаю сообщение Славы и улыбаюсь до ушей.
Как же я счастлива! Я даже не представляла, что счастье такое огромное, распирающее, всепоглощающее.
Сажусь на раскладушку и пишу:
«Со мной все в порядке. До завтра».
А потом падаю на подушку и перещупываю, пересматриваю, перебираю каждую секунду сегодняшнего вечера.
4 глава. Жуковка
– Спасибо, что подвез, – благодарит Аля.
Поворачиваюсь к девушке и встречаюсь с ней взглядом. Она всматривается в меня. Что хочет увидеть? Я далеко не святой, но сейчас перед ней, как открытый лист. Влюбленный, очарованный болван, что после четырехчасового переезда не вызвал такси на Рублево-Успенское шоссе домой, а поехал в какой-то поселок Рублево на ужасном каршеринге, за которым бежал кросс на соседнюю улицу, лишь бы не расставаться и еще побыть с Златовлаской, без спросу забравшей мое сердце, и заодно получить запасной вариант к телефонному номеру, ее адрес.
– Какие планы на завтра? – спрашиваю, хотя мои планы были давно намечены и озвучены пацанам: отвиснуть в каком-нибудь злачном месте с шикарными и доступными девицами.
Пожимает плечами. Отлично!
– Давай встретимся! – предлагаю, легко сметая договоренность, как мусор.
– Давай.
Продолжаю глазеть на нее, несмотря на то, что вроде все уже сказано, обговорено и пора расходиться, но нет никакого желания покидать салон и отпускать девушку в это мрачное сомнительное здание. Похоже, и она не торопится уходить, и мы снова безмолвно разговариваем взглядами, и я с удивлением понимаю, что с ней это работает.
Вижу в огромных глазах малышки такую неподдельную нежность, такое искреннее восхищение, что это и пьянит, и окрыляет одновременно. Телепортирую глазами ей в ответ: «я схожу с ума! Я так хочу тебя поцеловать, но боюсь, ты неправильно поймешь мое желание прикоснуться к тебе».
Неожиданно она закрывает доступ к своим мыслям и выпрыгивает на улицу. Удивляюсь, почему Аля поставила точку в нашем безмолвном разговоре. Испугалась?!
Делать нечего, вылезаю следом и вытаскиваю чемодан.
Вот он, неприятный момент расставания, но мы опять не можем преодолеть притяжение и разойтись. Такое впечатление, что кто-то сверху играет нами, как марионетками и не разрешает сдвинуться с места. Мы просто стоим, смотрим друг на друга, вбирая в память наши образы, чтобы нам хватило этой информации до следующей встречи.
В какой-то момент отвлекаюсь на звук входящего, на секунду теряю ее глаза, и этого хватает, чтобы прервать магию, и малышка, бросив: «до завтра», скрывается в подъезде.
Стою, смотрю вслед, пока она не исчезает, потом оглядываю мрачное место, куда ее привез, и хмурюсь. Я не привык к подобным строениям. Надеюсь, Аля знает, куда приехала. Забираюсь в салон и не могу уехать. Вытаскиваю мобильный и пишу Златовласке:
«У тебя все в порядке?»
Отправляю свой вопрос и гипнотизирую экран, наблюдая, как сначала
эсэмэска доходит, а потом галочки окрашиваются в синий цвет, сообщая, что
абонент просмотрел послание. Через минуту получаю успокаивающий ответ и прокладываю маршрут в навигаторе. С радостью отмечаю, что до дома каких-то тринадцать километров и давлю на газ.
Не успеваю выехать на Рублевское шоссе, как мобильный оживает.
– Здорово, бро! – звучит весело из динамика. – Ссылка подошла к концу?
– Да. Уже в Москве.
– Клево. Завтра оттянемся за весь месяц!
– Не, Демон, я пас.
Несколько секунд друг молчит, а после изрекает:
– Я вообще не понял, как так.
– Дём, я потом расскажу. Я в каршеринге.
– В чем?
– Блин, не тупи, машины такие в аренду. Приложение скачиваешь…
– Да я знаю, что это, – перебивает парень. – Где батин танк с шофером? Че не такси?
Мнусь, не желая рассказывать то, что я еще сам не проанализировал, тем более так не видя друга.
– Все расскажу, потом.
– Ладно, давай. С тебя подробности, – невесело выдает он и разъединяется.
Доезжаю до Жуковки, бросаю машину возле пункта охраны и усмехаюсь, что бедолаге придется долго здесь стоять. У нас подобные тачки не в почете.
Подхожу к шлагбауму, чтобы войти на территорию поселка. Охранники смотрят косо и сразу спрашивают: «кто? к кому? куда?» и только узнав, пропускают. У нас здесь пешими даже обслуга не передвигается.
Иду по дороге не спеша, наслаждаясь звездами, тишиной, улыбаясь до ушей и переваривая сегодняшний вечер.
Багира чуть не сбивает с ног, едва я вхожу во двор, и ластится, одновременно поднимая пыль хвостом. Треплю ее за загривок и даже позволяю испачкать брюки и обслюнявить лицо. Тоже соскучился. Она из немногочисленного списка «девочек», которая любит именно меня.
Поднимаюсь, оставляю овчарку на улице и, резво взобравшись на крыльцо, открываю дверь дворца всемогущего и успешного Владислава Везучего.
Не успеваю скинуть найки, как из гостиной царственной походкой, цокая каблуками по мраморному полу, выплывает мама.
– Сыночек! – издает она нежно и осекается, смотря на грязные джинсы. – Ты…
– Ма, все норм. Это Багира.
Хмурится. Для нее подобное не оправдание. Маман не любит никого, кто портит одежду и вещи.
Подойдя ближе, она не обнимает, а вытягивает шею и оставляет красные следы на щеках от своей помады, не прикасаясь ко мне другими частями тела. Ну да, домашнее платье за сотку деревянных, наверное, стоит беречь.
– Как ты?
Губы сами самое кривятся.
– А ты будто не в курсе. Я ныл каждую неделю и просил досрочного освобождения.
– Ты же знаешь папу! Он считает, что ему это будет полезно для выборов. Электорат любит, когда отпрыски проводят лето не за границей, а в России, еще и с пользой. Надо быть ближе к народу.
Морщусь.
– Ага, ему полезно, а я – отдувайся. Что-то никто, кроме меня, ближе к народу не «отдыхал»!
Она прикладывает палец к губам.
– Не смей ничего подобного сказать ему.
Ну как же, у моего отца есть всего два мнения: одно его, другое неправильное, и из-за этого мы часто устраиваем нешуточные дебаты.
Понимая, что разговор начал утомлять, я кидаю:
– Я пойду. Устал.
Мать царственно кивает головой, и я взбираюсь по правой лестнице-подкове на второй этаж. Но не успеваю дойти до своей комнаты, как на меня несется Яра. Раскрываю мелкой объятья, и она прыгает на шею, вовсе не заботясь, что испачкается.
– Слав! – верещит она и прижимается щекой к моей.
Кружу ее, провоцирую новые визги и похрюкивания, а потом ставлю на пол и рассматриваю малышку.
– Ты точно выросла! – серьезно произношу ей, зная ее пунктик по поводу роста.
– На пять сантиметров за лето, прикинь, – радостно сообщает она.
– Да, будешь каланчой.
– Да ну тебя.
Мне нравится ее злить и вытаскивать из маски лицемерия, в которую ежедневно загоняет мать. Не хочу, чтобы она превратилась в одну из окружающих меня кукол.
– Пойдешь смотреть подарки?
Глаза Ярославы сверкают, как драгоценные камни и она, кивнув, шагает за мной в комнату.
5 глава. Цирк или казарма
Крадущиеся шаги по деревянному полу, тихий, но пробирающий до мурашек скрип двери… Это опять кошмар или я уже проснулась?
Легонько щипаю себя за руку и убедившись, что эти звуки посторонние и не имеют ничего общего с моим богатым воображением, вскакиваю с издающей зловещий шум пружин раскладушки, и застываю, пытаясь разглядеть в темноте нарушителя спокойствия.
Мягкая, пахнущая духами ладошка закрывает мне рот, и я слышу девичий шепот у уха:
– Не кричи. Я Лиля.
Рука так же шустро исчезает, как и появилась, и я, пытаясь успокоить бешеные кульбиты сердца, таращусь на смутные очертания девушки.
– Я пришла в одиннадцать, если что!
– А если что? – также едва уловимо спрашиваю в ответ.
– Если мать обо мне спросит.
Приподнимаю мобильный и на загоревшемся экране смотрю высветившиеся цифры. Шесть утра.
Забавная семейка.
– А ты Сашка?
Не люблю, когда меня зовут подобным образом, и поправляю:
– Александра.
– Пф-ф. Ну тогда я Лилия, – звучит рядом.
– Можешь звать меня Аля, – сдаюсь я.
– Ну вот, нормальное имя. А то ты еще отчество мне назови.
«Владиславовна, – произношу беззвучно. – Хотя по паспорту я Сергеевна, как мама».
– Ладно, давай спать. А то скоро подъем в ракетных войсках.
– Где?
– Ну я образно.
Уснуть больше не получается, и я снова достаю из памяти вчерашние моменты со своим Славным красавчиком и с блаженной улыбкой на губах затираю их до дыр.
В восемь реально в комнату вламывается тетя Рита и оглушает своим рявканьем:
– Подъем.
Лиля вскакивает с кровати, как салабон из сериала, словно не легла пару часов назад и, изображая бодрость и прекрасное настроение, рапортует:
– Доброе утро, мама.
Смотрю на происходящее как на какой-то сюр, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Вылезаю из-под одеяла и, нацепив на себя длинную футболку, в которой всегда хожу дома, отправляюсь умываться, после чего следую на кухню завтракать. Надеюсь, меня покормят.
– Садись, – звучит приказ, от которого я поеживаюсь, как и от взгляда, которым тетка припечатывает меня. Судя по тому, что Лиля сидит за столом в халате, одета я тоже не по уставу.
Цирк какой-то! Хотя нет. Смесь казармы и цирка, но, наверное, даже животным в этом увеселительном заведении достается больше слов и ласки.
Выполняю распоряжение и сажусь напротив Лили. Пользуюсь моментом и рассматриваю девушку.
Несмотря на то, что она моя ровесница, выглядит четвероюродная сестра старше. Может, потому что выше и крупнее. Рыжие подвивающиеся волосы явно натуральные, хитрые зеленые глаза, которые трансформируются в зависимости, на кого смотрят и приятное, слегка покрытое веснушками лицо. Если и не красавица, то точно милашка.
Девушка ковыряет ложкой в тарелке с тягучей кашей, а потом явно без желания ест. Передо мной тоже возникает овсянка, и желудок начинает урчать, напоминая, что вчера он был лишен ужина.
Доедаю кашу, пью чай с печеньем под звук радио, пока не звучит новая команда.
– Ты, – адресуется мне. – Моешь посуду.
– Ты, – обращается тетка к дочери. – Убираешь все вокруг.
Да, утро не радует меня, кроме одного обстоятельства: сегодня я увижу Славу.
Словно почувствовав, что я о нем думаю, он присылает мне сообщение:
«Доброе утро, Златовласка! Проснулся и сразу вспомнил о тебе.»
Обдает жаром от его слов и я подрагивающими пальцами набираю в ответ:
«Доброе утро».
А потом хитро улыбаюсь и приписываю: «А я и не забывала».
«И не спала ночью?»
«Ты мне снился», – выхожу из положения, немного привирая.
«Что же ты не пришла ко мне и не постучалась в мой сон?»
«В следующий раз так и сделаю».
Не замечаю, как перебираюсь в комнату и зависаю в нашем виртуальном общении. Как раньше люди жили без телефонов, интернета и прочих благ цивилизации?!
Расставшись со Славой и договорившись встретиться уже лично через час, экстренно принимаю душ и зависаю у чемодана.
Перебираю, наверное, все вещи, что привезла с собой, но никак не могу остановиться на том, что надеть. Хочется быть красивой, но как? Я взяла с собой только джинсы, толстовку, футболки и одно самое простое платье. И что мне делать? Залезать в джинсы, и красавчик подумает, что я отношусь к нашему свиданию как к чему-то несерьезному, но если выбирать платье, то оно слишком простит меня. Я и так выгляжу рядом с красавчиком Золушкой до встречи с феей.
В комнату вваливается Лиля и с громких «фух» падает на кровать. Она отбывала повинность и пылесосила квартиру. Благо меня к наведению порядков не привлекли.
Заметив мои метания, девушка оживляется:
– Куда-то собралась?
Отнекиваться в очевидном глупо, и я киваю.
– Куда?
Вот тут стопорюсь. Я не слишком открытый человек, чтобы вот так запросто выкладывать сокровенное, но и врать не хочу.
– На встречу.
Хмыкает:
– Видать, очень важную.
Губы ползут к ушам, и Лиля все сама понимает.
– Тогда, конечно, платье.
– Но оно…
– Ты в нем такая милая девочка-припевочка! Никто не устоит.
Решаю согласиться и облачаюсь в хлопковую ткань с принтами из цветов.
6 глава. Дурацкое утро
Переписываюсь с Алей в своих аутентичных хоромах и настолько погружаюсь в общение с девушкой, что не замечаю, что мое уединение нарушили. Отрываю голову от экрана, только когда громом среди ясного неба звучит:
– Почему ты не пришел на завтрак?
Вздрагиваю и поднимаю глаза на отца. Он недовольно смотрит на меня. Да, я до сих пор не умылся и валяюсь в постели, и да, я знаю – это его бесит. К глубочайшему сожалению Владислава Великого из меня не получился дисциплинированный гений. Я даже не похож на небожителя ни внешне, ни по характеру, но это претензии не ко мне. А еще ему не нравится, что я не лебежу и не помалкиваю в тряпочку, как многие, а пытаюсь высказывать свою точку зрения. Поэтому в этом доме я отбываю каторгу как можно реже и при малейшей возможности сваливаю в город и живу в апартаментах в Москва-сити.
– Я только проснулся, – вру, смотря ему в глаза. – После офигенских каникул, где просыпался в восемь каждое утро и батрачил полдня, я решил: могу себе позволить отдохнуть.
Поджимает губы. Ему не нравится слышать правду, но мне пофиг. Мне не понравилась идея трудового лагеря, чтобы он мог красиво выпендриться за мой счет, но разве меня послушали?!
Разворачивается и больше ничего не говоря, отец выходит из комнаты. Подмывает открыть окно, чтобы выветрить негатив, что принес с собой предок, но я отправляюсь в душ.
Стою под лейкой с тропическим напором, смывая раздражение, намыливаю тело гелем и слышу звук разъезжающихся дверей кабины. А это что еще за сюрприз?
Не успеваю умыть глаза, чтобы лицезреть, кого принесла нелегкая, как чувствую женское тело, приклеившееся к спине, и ладонь, уверенно направляющуюся к паху. Организм тут же реагирует на сексуальное вторжение, но мозг мгновенно купирует желание. Осквернять то чувство, что вчера поселилось в груди, кажется мерзким.
Перехватываю руку и оборачиваюсь. Так я и думал – Марго. Девчонка – наша соседка. Я как-то по пьяни трахнул ее и потом мы периодически занимались сексом по-соседски. Все бы ничего, но перед моим отъездом она возомнила о себе больше, чем для меня является на самом деле и стала вести назойливо, несмотря на все мои предупреждения.
– Я соскучилась, Влас, – улыбаясь, объясняет она свое вторжение, похотливо глядя на меня.
– Нет, – отрезаю и даю понять, чтобы свалила.
– Почему?
Зараза усиленно старается сократить дистанцию между нашими телами, что я создал, и соски периодически скользят по коже.
– Все дома.
Хитро улыбается.
– Владислав Всеволодович только что уехал, я столкнулась с ним в дверях. Лидия Сергеевна ушла в бассейн с Ярой.
– У меня нет времени, – озвучиваю новую отмазку.
Многозначительно улыбается.
– Мы быстро.
Воспользовавшись моментом, когда я ослабеваю захват, она переходит от слов к делу и присасывается к моим губам. Отдираю от себя, отталкиваю и кидаю:
– Да не хочу я тебя! Чего непонятного?! Тебе надо в лоб это говорить?
Марго ошарашенно таращится, а потом вылетает из кабины и, оставляя за собой лужи, несется прочь.
С шумом выдыхаю воздух: что за дурацкое утро.
Вспоминаю переписку с Алей и поправляюсь: с момента, как в комнате появился отец.
Время до встречи еще есть, но находиться в этом доме и ждать нового сюрприза не хочу. Одеваюсь, перекусываю остатками роскоши от завтрака и иду в гараж.
Смотрю на свою спортивную бэху и улыбаюсь. Это тебе незаезженный китаец из каршеринга, это крутая тачка с больше чем тремястами лошадками под капотом.
Плюхаюсь на сиденье, завожу мотор и наслаждаюсь его звучанием. Как же я по ней соскучился! Ходить на своих двоих я не особо люблю. Если надо давать нагрузку мышцам, я предпочитаю зал.
Выезжаю за ворота дома, еду по дороге мимо особняков соседей, после чего салютую скучающей каршеринговой тачке и направляюсь в сторону Рублево.
Знаю, что рано, знаю, что придется ждать, но я готов торчать под окнами Златовласки и вспоминать наши моменты, чем провоцировать судьбу и торчать у предков.
Паркуюсь на том же месте, где стоял вчера. Вылезаю из машины и, упираясь бедром в крыло, смотрю на дом, в котором остановилась Аля. Боже, в каком убожестве живут люди. Отбрасываю накатившие мысли и пытаюсь отгадать окна девушки и на расстоянии передать, что я уже на месте и жду ее.
Спустя каких-то пятнадцать минут, не веря своим глазам, замечаю белокурую девушку в светлом платье с принтом из красных цветов, вышедшую из подъезда и приподнявшую руку в качестве приветствия. Не могу скрыть радости и сдержать улыбку. Почувствовала. Вышла как минимум на полчаса раньше. Возможно, это пустяк, но почему-то греет душу, и чем ближе она подходит, тем более подмывает, как только поравняется, схватить Алю в охапку и закружить, как вчера Яру, чтобы тоже заливисто смеялась и глаза блестели сапфирами.
7 глава. Судьба
Платье на мне, волосы красиво уложены волнами, я даже ярко накрасила ресницы и нанесла блеск на губы, несмотря на то, что нахалка Лиля все время прикалывалась: «не крась, а то твоему, ну, тому, с кем идешь навстречу, твой блеск есть придется», но до заветного времени еще почти сорок минут.
Сидеть на кровати и ждать своего часа не позволяет шило в заднице, и я решаю пойти на улицу. Говорят, девочки должны приходить на свидание с небольшим опозданием, но, видимо, я какая-то неправильная и не хочу опаздывать.
Медленно, чтобы не навернуться, спускаюсь по ступенькам в туфлях, одолженных рыжей бестией, потом налегаю плечом на тяжелую дверь и, едва высовываю нос на улицу, смотрю на то место, где вчера стоял автомобиль, на котором мы приехали со Славой. Замираю. Там припаркована крутая машина, и по очертанию человека возле, понимаю: это Славный. Сердце заходится в груди. Он приехал раньше времени! Значит, думал обо мне, хотел увидеть, ждал встречи!
Поднимаю руку и радостно машу ему, не скрывая своих чувств. Опять, наверное, поступаю неправильно, но, вероятно, я не от мира сего, потому как плачу, когда мне плохо, улыбаюсь, когда весело и называю вещи своими именами, открыто глядя в глаза.
С каждым шагом приближаясь к Самому Славному, улыбаюсь все шире. Такими темпами щеки скоро порвутся, но мне никак не удержать губы, особенно когда он смотрит на меня так… Ух… Словно видит не обычную девушку в простом платьице, а особу голубых кровей в шелках и кружевах. А еще улыбается своей умопомрачительной улыбкой, а она у него просто убийственное оружие для таких впечатлительных особ, как я.
– Привет! – здороваюсь, смотря на него глазами, полными восторга.
– Привет! – летит так тепло и нежно, будто в этот момент парень обнял меня или укрыл пледом.
Смотрю на рельефные формы его машины. Она такая же брутальная, как и он сам. Крутая тачка для крутого парня. Я как-то не вписываюсь к ним. Что Слава во мне нашел? Отмахиваюсь. Не хочу портить настроение.
Парень перехватывает мой взгляд и спрашивает:
– Нравится?
Ох уж эти большие мальчики со своими выросшими игрушками. Но мне реально нравится его тачка.
Киваю.
– Тогда запрыгивай, полетим.
В моем взгляде появляется настороженность, и Слава усмехается и добавляет:
– В пределах правил, конечно!
Удобное сиденье, в которое я практически врастаю, волшебная музыка, раздающаяся из динамиков, дорога, пропадающая под капотом и никакого страха, несмотря на то что на спидометре я вижу цифры, слегка превышающие допустимые. Наверное, потому, что рядом парень, который пустил корни в моем сердце. А мне казалось, оно теперь не способно никого в себя впустить.
– Куда едем? – спрашиваю Славу, когда понимаю, что мы въехали в город.
– А как ты думаешь?
Поворачиваюсь и смотрю на его красиво очерченный профиль.
– А подсказки будут?
– Куда можно отвезти гостя столицы, который посещает ее в первый раз?
– На Красную площадь, – озвучиваю свое желание и очень надеюсь, что оно совпадет с его планами.
На мгновенье поворачивается ко мне и ловит мой взгляд.
– Угадала.
В его глазах читаю удивление. Хотя чему он удивляется? Подсказка была многоговорящая!
Слава направляет свой роскошный автомобиль на парковку, и теперь уже таращусь на него.
– Московское метро – это подземные дворцы Москвы. Начнем знакомиться с городом с них.
Однако под землю мы не спускаемся. На удивление петербурженки, живущей в мегаполисе с самым глубоким метрополитеном, мы идем на наземную островную платформу и успеваем вбежать в поезд, словно в электричку.
Слава тянет за собой, и через мгновение я уже нахожусь в уголке, а он, руками заблокировав пути освобождения, становится напротив. Но я и не собираюсь освобождаться. Красавчик как мощный магнит, а я будто металлическая фигурка, которая не в состоянии порвать притяжение. Я уже нахожусь в поле его действия и не хочу его покидать.
Филевский парк, Багратионовская, Фили, Кутузовская, а мы все едем по городу, как в обычном наземном транспорте.
Поднимаю на него глаза.
– Ты ничего не перепутал? Это точно метро?
Кивает.
– Что-то я сомневаюсь, что ты ездишь на общественном транспорте.
Улыбается:
– Нечасто.
– И когда будут подземные дворцы?
– После Студенческой нырнем.
– Хорошо.
Смотрю в окно на непримечательные дома, но это только для того, чтобы скрыть, как действует на меня близость парня. Я вдыхаю его запах и пьянею настолько, что готова бесконечно стоять рядом, а не восхищаться красотой столицы.
– Это Киевская, – произносит Слава и вытаскивает меня из вагона раньше времени. – Но не совсем та. Пойдем.
Позволяю себя утянуть в поток людей, идущих по переходу на другую ветку, пока мы не приходим на «ту» Киевскую.
Задрав голову, рассматриваю многочисленные фрески, изображающие трудящихся, размещенные на своде над пилонами.
– Красота.
Новая станция, новый состав, но теперь уже парень оказывается в углу, а я смело подхожу так близко, что чувствую его дыхание на своей щеке и кайфую от волнующих ощущений. Неожиданный скачок вагона, и я на груди красавчика, а его руки на моей талии. Так не хочется возвращаться в исходное положение, и я позволяю себе несколько мгновений блаженства.
Смоленская, Арбатская, и мы выходим из вагона.
Эта станция тоже очень впечатляет. Она такая безразмерная, что создается ощущение зрительно бесконечной перспективы. Кручу головой, рассматривая яркие белые своды, пилоны, путевые стены украшены лепниной и, конечно же, невероятные люстры с декоративными вазами и цветами в бронзовой оправе.
– Впечатлило?
– Очень.
– Теперь можно и на Красную площадь.
Рассказывая о метро в родном городе и слушая реплики Славы о подземке в его жизни, доходим до двух красных башен и входим через Воскресенские ворота на площадь.
– Ты в курсе, что стены Кремля были изначально белыми?
Мотаю головой и вникаю в его рассказ о Белокаменной Москве, мысленно ставя еще один плюсик Самому Славному. Он не только красивый, но еще и начитанный.
Кручу головой, рассматривая достопримечательности и одновременно пытаясь не упасть, попав каблуком в углубления между мощеными камнями, цепляюсь за руку парня.
Мавзолей, памятник Минину и Пожарскому, лобное место, храм Василия Блаженного… Фотографирую удачные перспективы, пока Слава не достает свой телефон и, вытянув руку, не притягивает к себе.
– Улыбайся.
Улыбаюсь улыбкой самой счастливой дурочки на свете, и он делает несколько кадров.
Склоняемся над телефоном, выбирая удачные, а потом парень выдает:
– А ты гармонируешь с пейзажем! Знала, куда тебя приведу?
Отрицательно качаю головой.
– Аля в платье с аленькими цветочками. Прикольно!
А ведь и правда. Улыбаюсь. Наверное, это судьба.
– Ты и сама как цветочек. Аленький, – произносит он тихо, разворачивая меня к себе, а я неожиданно осознаю, что мы находимся очень близко друг к другу.
8 глава. Аленький цветочек
– Улыбайся, – командую Але и пытаюсь запечатлеть нас, улыбающихся во все тридцать два зуба, вместе с башнями Красной площади.
Делаю снимки и усмехаюсь. Я не помню, чтобы когда-нибудь водил девушек на свидания. Обычно все знакомства происходят в клубе или на частной вечеринке и часто там же заканчиваются перепихом в каком-нибудь укромном месте и необременительным расставанием.
Если подружка цепляла, я снова вел ее в клуб, а так желания распинаться и лезть из кожи вон, заделавшись экскурсоводом только для того, чтобы поймать восторженные взгляды – никогда не было. Но сейчас мне реально кажется, что это того стоит.
Я не знаю, как Златовласка так умеет улыбаться, но я вижу улыбку даже в ее глазах. Она будто светится! Вся! Полностью! Искренностью, радостью, восторгом, и невозможно в ответ не проникнуться, не прочувствовать, не заразиться ее настроением. Это волшебно, и я могу смотреть на нее бесконечно.
Показываю получившиеся кадры Але, и она, не спеша покидать мои объятья, пытается разглядеть снимки и выбрать лучшие. Но это непростая задача, поскольку мы везде получились классно. Наверное, потому, что сейчас на всеми истоптанной Красной площади мы искренне счастливы. А счастье, светясь изнутри, преображает любого.
Замечаю, как хорошо смотрится девушка на фоне красных строений, и не удерживаюсь от комментария:
– А ты гармонируешь с пейзажем! Знала, куда тебя приведу?
Поднимает на меня честно-пречестные глаза и отрицательно мотает головой.
– Аля в платье с аленькими цветочками. Прикольно! – выдаю мысли вслух. – Ты и сама как цветочек. Аленький.
Она переваривает мои слова, а я поворачиваю ее к себе, наслаждаясь близостью этой странной и удивительной девушки, и не отпускаю, провоцируя ее смущение. Это так непривычно, так трогательно.
Сжалившись, беру Алю за руку и веду за собой дальше.
Посмотрев все достопримечательности, не спрашивая, утягиваю в сторону общепита. Я не жмот и вполне могу позволить себе отвести любую в лучший ресторан Москвы, вот только уверен, что моя девушка заупрямится и не пойдет, а в забегаловку фастфуда ее можно уболтать зайти перекусить.
В помещении многолюдно и шумно, пахнет готовящейся едой. Совсем непривычное место для мажора, как я, но я стараюсь не обращать внимания на неприятные раздражители, а полностью погружаюсь в общение с Аленьким цветочком. Несмотря на всю ее открытость, она становится скупа на слова и осторожна, едва я близко подбираюсь к ее персоне.
– Мама умерла осенью, – признается девушка, и я, осознав, в чем причина ее нежелания затрагивать личные темы, ощущаю себя настоящим болваном.
– Извини. Сочувствую, – пытаюсь реабилитироваться. – А отец?
– У меня его нет.
Надо бы остановиться, но не получается, и я продолжаю задавать волнующие вопросы:
– Зачем ты приехала в Москву?
Улыбка на ее лице тает, между бровей залегает легкая складочка, и она неохотно выдает:
– По делу.
– Рассказать не хочешь?
Отрицательно мотает головой.
Не настаиваю, хотя чувствую внутри горечь. Не доверяет.
Не торопись. Вы знакомы всего сутки, а ты прешь как бульдозер.
Закрываю тему, пытаясь заодно выкинуть оставшийся неприятный осадок, и спрашиваю:
– Про башни Москва-сити слышала?
Кивает.
– Хочешь побывать на самой высочайшей смотровой площадке Европы?
Таращится на меня огромными, сверкающими глазами и снова кивает.
– Поехали.
Вызываю такси из приложения, и таксист тащится четыре километра по загруженному городу. Зато я успеваю купить билеты, и, приехав на место, мы без труда попадаем на крышу башни ОКО.
Оказавшись на огороженном островке небоскреба, даже у меня захватывает дух, хотя я уже бывал здесь. Аля смотрит с осторожностью и сжимает мою руку. Так приятно чувствовать, что она ищет во мне защиту.
Обходим всю площадку, любуясь панорамой Москвы с высоты триста пятьдесят четыре метра, слушая гида и смотря через телескоп с шестикратным увеличением.
– Это так круто! – признается девушка, глядя на меня с восторгом, и я улыбаюсь, как Чеширский Кот. Это так приятно, что она оценила.
Разворачиваю Алю к себе, убираю волосы, которыми играет ветер, шаловливо прикрывая лицо, и, смотря в глаза, шепчу заезженный слоган этой экскурсии.
– Выше только любовь.
На удивление, он срабатывает. Зависаем во взглядах друг друга, переплетаясь, растворяясь, признаваясь, что мы сейчас реально выше, чем эта башня. Мы на небесах, где живет любовь. Теряется ощущение присутствия посторонних и то, что возможно, привлекаем внимание. Все безразлично.
Я почти не дышу, не желая упустить ни одной секунды или потерять это состояние. Он невероятное, крышесносное, незабываемое. Ничего подобного я не испытывал, и вижу в глазах напротив, что все мои эмоции и чувства взаимны. Одолевает желание прикоснуться к губам Али робким невинным поцелуем, но я, как лошара, боюсь сдвинуться и сделать это.
– Поцелуй меня, – вылетает само собой мое желание. Замираю, не зная, какая реакция последует. Девушка не отскакивает от меня в ужасе, но и не приближается ко мне, а продолжает внимательно смотреть.
Неожиданно с неба охлаждающим мою прыть душем льет дождь. Посетители экстренно покидают площадку, а мы даже не двигаемся и как приклеенные, не можем оторваться друг от друга.
– Молодые люди! – окликает экскурсовод.
Нехотя отмираем, возвращаемся в реальный мир и бежим к выходу, промокшие насквозь.
Спустившись вниз, смотрю на подрагивающую Алю.
– Замерзла.
– Немного.
– Может, ко мне?
Уверенно мотает головой. Ничего другого я и не ожидал, но это неразумно.
– Ты промокла, замерзла и заболеешь, если останешься в мокром платье. Машина далеко, а моя квартира рядом, в той башне, – пытаюсь убедить девушку и добавляю аргументов: – Я не сделаю тебе ничего, что бы ты не захотела. Даже не дотронусь до тебя.
Она впивается в меня взглядом, словно умеет считывать достоверность слов глазами, и кивает. Беру ее за руку, и мы несемся по образовавшимся лужам мимо башни Евразии к соседней башне Федерации.
Лифт, семьдесят четвертый этаж, холл, квартира.
Как гостеприимный хозяин, пропускаю девушку вперед. Она входит внутрь, оглядывается и как-то тускнеет.
– Ты чего?
Мотает головой, но я чувствую: что-то не так. Сейчас настаивать и выуживать причину перемены ее настроения нецелесообразно, и я откладываю разговор и отворачиваюсь. Смотреть на приклеившееся платье, что сексуально облепило ее фигуру, словно специально провоцируя меня, очень непросто, но я обещал, что не дотронусь, и так и будет.
– Ванна там, – указываю правильное направление.
Аля исчезает за дверью, а я иду в спальню, чтобы найти ей что-то сухое из моих вещей.
Выбираю самую длинную толстовку и штаны к ней и направляюсь обратно.
В ванной слышен шум воды, и я понимаю: стучать бесполезно. Приоткрываю дверь, кладу вещи поверх корзины для белья и случайно ловлю отражение в зеркале. Знаю, надо отвернуться и уйти, но я замираю и вбираю в себя возбуждающие линии совершенного тела. Подмывает шагнуть внутрь, зайти за стеклянную перегородку к ней и дальше по обстоятельствам, но… С другой да, но только не с ней. Я обещал!
Сглатываю. Прихожу в себя и исчезаю.
9 глава. Выше только любовь
«Выше только любовь», – снова прокручиваю головокружительные слова Славы, сказанные почти в небе. Такие романтичные, такие трогательные и душещипательные. И смотрел он на меня невероятно искренне, нежно, но… между нами пропасть в семьдесят четыре этажа.
Да, я сразу поняла, что у него богатые родители, но не настолько же. Мы с ним как день и ночь, как небо и земля… Я не для него, он не для меня.
Я вообще не понимаю, зачем Славный позвал меня на свидание? Что может быть общего у московского мажора и обычной питерской девчонки? Что он нашел во мне, когда вокруг него, уверена, полным-полно принцесс? Зачем я ему?
Горячие струи греют замерзшее тело, а действительность леденит душу. Надо найти в себе мужество дожить до конца нашего первого свидания и больше никогда с ним не встречаться. Незачем обманываться. У нас ничего не получится. Лучше попытаться заглушить прорастающее чувство, чем потом мириться с фактом, что его не искоренить. Славный – сказка, а я уже давно выросла и не верю в них. Пора сбрасывать с себя вуаль самообмана и возвращаться к тому, ради чего я приехала в Москву.
Выхожу из душа, беру полотенце, что нашла в шкафу, и вытираюсь. Смотрю на мокрое платье, и дрожь проходится по телу. Не хочу влезать в него, но не выходить же так. Глаза останавливаются на одежде, волшебным образом появившейся на корзине для белья, и я краснею. Я не закрыла дверь, не подразумевая этим приглашение войти, а побоявшись, что не открою этот мудреный замок и положившись на обещание, которое дал мне парень.
Беру оставленные вещи и утыкаюсь в них носом. Они пахнут приятным морским ополаскивателем, а я бы хотела почувствовать его запах. Ненормальная.
Тону в Славиной одежде, но в ней так тепло. Она продолжает согревать тело, как горячая вода в душе.
Набираю в легкие воздуха и выхожу в комнату.
Слава поднимает на меня глаза и улыбается:
– Ничего другого не было.
Продолжая гипнотизировать меня взглядом, он многозначительно добавляет:
– Я не вожу сюда никого. Ты первая, кого я позвал.
Вспыхиваю от греющих самолюбие слов, подразумевающих, что я особенная, но внутренний голос заставляет спуститься с небес: «Ты просто оказалась в определенное время поблизости».
– Я заварил чай. Погреться, – произносит парень и указывает глаза на стол. Там действительно стоят чашки и лежит коробка конфет.
Залезаю на высокий стул и смотрю на бескрайнюю панораму Москвы, доступную небожителям вроде этого парня. Он реально Бог. Очень красивый и очаровательный Бог, в которого просто невозможно не влюбиться.
Славный придвигает ко мне чашку, и я под внимательный взгляд парня принимаю ее и обнимаю пальцами. Не могу смотреть на него. Он сразу поймет, какой ураган бушует во мне, и я опускаю глаза и смотрю вглубь коричневой жидкости.
– Что-то случилось? Я чем-то тебя обидел? – звучат вопросы, которых я так хотела избежать. Все-таки я так и не научилась прятать свои чувства.
И что мне ему ответить? Придумывать небылицы я не умею, да и врать мне противно.
– Мы с тобой… – начинаю я и не могу договорить «не можем быть вместе». Вдруг он не хочет этого. Вдруг мне все померещилось, и я начинаю объяснение сначала: – Между нами пропасть…
Он кладет руки поверх моих, заставляя посмотреть на него, и произносит:
– Пропасти создают сами люди. Своими поступками, словами. Но они сами могут построить мосты, если готовы преодолеть любые преграды.
– Что ты от меня хочешь? – вырывается почти с отчаяньем.
Вздыхает и продолжает:
– Я не знаю, как назвать то, что я чувствую к тебе, но такого со мной никогда не было. Я очарован, сражен… Называй это как хочешь, но мне нужна только ты, и я готов строить к тебе свой мост, какую бы пропасть ты ни придумала между нами.
Не дышу. Разве это может быть правдой? Разве Бог может снизойти к обычной смертной?
– Я тоже готова, – наконец шепчу ему в ответ свое сокровенное желание, и мы опять впадаем во всепоглощающее оцепенение, погружаясь друг в друга взглядом и наслаждаясь нашим единением.
Допиваем чай, перебираемся на диван к телевизору и смотрим какой-то фильм, который мелькает кадрами перед глазами, но не цепляет, поскольку в голове свое собственное кино. Удивительно романтичное, сказочное, с нами в главных ролях. Оно такое реалистичное, с эффектом присутствия, потому как я сижу, прижавшись к крепкой груди главного героя, и плавлюсь от ощущения его близости.
Вытаскиваем вещи из сушки, переодеваемся и уходим из квартиры. Сейчас я смотрю в будущее с надеждой, хотя оно по-прежнему размывчато и неясно, словно прячется за разводами дождя на стекле.
Устроившись в такси на заднем сиденье, держа Славу за руку и чувствуя, что он рядом, я продолжаю находиться в каком-то состоянии сумасшествия. Но мне нравится сходить с ним с ума! Даже Москва, проплывающая солидными фасадами за окном, рядом с ним кажется самым восхитительным городом на свете.
Пересаживаемся в его машину и слишком быстро доезжаем до Рублево, хотя парень едва плелся, встав в хвост какому-то чайнику. Я знаю, мы оба чувствуем, что нам мало дня вместе, но на улице уже сгущаются сумерки и гонят по домам.
– Завтра встретимся? – звучит долгожданный вопрос. Я бы очень расстроилась, если бы он не предложил этого, но, похоже, действительно, мы оба заразились одной болезнью, и, надеюсь, лекарства от нее нет.
– Да, – шепчу ему, отвечая на вопрос и обещая все на свете. Сейчас влюблена, окрылена своим чувством и готова на все.
Набираюсь сил, поворачиваюсь к двери, чтобы выйти, но… повинуясь эмоциям, оборачиваюсь и под грохот участившегося сердцебиения тянусь к парню. Лицо Славы с каждым мгновением плывет перед глазами, но я попадаю прямо в цель – в его губы. На несколько секунд прижимаюсь к ним, наслаждаясь волнующим прикосновением, и также быстро отстраняюсь. Поднимаю на него глаза, обжигаюсь взглядом и, поймав его сногсшибательно улыбку, сбегаю из машины, сама пугаясь смелости своего поступка.
«Боже, как я счастлива!» – стучит в висках, когда я, рискуя подвернуть ногу на ухабах дороги, несусь к двери в подъезд.
10 глава. Тряпичная кукла
Вот уже второй день я откладываю дела, ради которых приехала в Москву, и провожу все время со Славой, убеждая себя, что займусь поисками отца завтра.
Совесть неприятно капает на сознание и даже восхитительное новое свидание, что устроил мне парень, омрачено этой капелью.
– Замерзла?
Кутаюсь в плед, в который меня, как в кокон, замотал Славный, едва мы вошли на кораблик, катающий туристов по Москве-реке, и мотаю головой.
– Тебе не нравится?
– Что ты! Просто задумалась, – пытаюсь искренне улыбнуться и продолжаю: – С тобой всегда здорово, но пора приступать к делам, ради которых я приехала в Москву.
Ловлю взгляд парня и, сразу пресекая все вопросы, добавляю: – Только не спрашивай, пожалуйста, к каким. Они неприятные.
«Я потом обязательно все расскажу», – шепчу ему глазами и очень рассчитываю на понимание.
Он хмурится, ему точно не нравятся мои секреты, но у меня не хватает сил сказать, с какой неприятной миссией я приехала. Меня вообще не покидает ощущение, что если я найду отца, то буду чувствовать себя, словно пришла просить милостыню, а мне ничего не надо от этого человека.
Выходим на «Киевском» причале и Слава, вынырнув из телефона, предлагает:
– Пойдем пообедаем в «Чайхане». Здесь недалеко.
– Может, лучше к тебе, – вношу встречное предложение и чувствую, как начинают алеть щеки от осознания, что мои слова можно понять превратно и потому сразу поясняю: – Ты столько для меня делаешь. Я бы тоже хотела что-то сделать для тебя. Я могу приготовить обед.
Парень смотрит на меня такими глазами, словно я призналась, что являюсь инопланетянкой.
– Я хорошо готовлю, – добавляю, чтобы Слава не думал, что я накормлю его слипшимися макаронами или несъедобным мясом.
– Мне никогда не готовили обед…
– Ну вот. Годится?
– Еще как.
Берем такси до «Афимолл сити», и затарившись продуктами в «Перекрестке», отправляемся в поднебесье.
На кухне в его квартире все девственно нетронуто, а еще как на космическом корабле – ничего не понятно. Чтобы ничего ненароком не сломать, приходится спрашивать, как включить плиту, вытяжку, а еще где найти кастрюлю, доску, нож.
Судя по состоянию посуды, она здесь тоже для красоты.
Тебе же сказали, он никого не приглашал, а сам вряд ли что-то делал.
С воодушевлением начинаю готовить пасту Карбонара, на которой мы остановились, выбирая продукты в супермаркете, и режу ветчину, улыбаясь с удивлением поглядывающему на меня парню.
– Я так странно выгляжу?
– Нет. Ты выглядишь очень гармонично. Просто… Сколько еще талантов в тебе скрыто?
– Разве умение готовить это талант?
– Пф-ф… Моя мама, думаю, и нож не умеет в руках держать.
Его слова пугают. Я никогда не общалась с небожителями. В мире, где я живу, каждая женщина умеет готовить, убираться и далее по списку. От этого мне кажется, что его родителям не понравится простая девушка, подобная мне.
Отбрасываю неприятную мысль и сосредотачиваюсь на готовке.
Через двадцать минут я накладываю свое коронное блюдо в тарелку Славному и, посыпав сверху сыром, ставлю перед ним.
– Выглядит аппетитно, – хвалит он меня и добавляет: – И пахнет!
– Попробуй.
Сажусь напротив со своей тарелкой и, закрутив макароны на вилку, отправляю в рот. Ммм… Сегодня я даже превзошла саму себя. Это все оттого, что готовила я с любовью для человека, к которому неровно дышу.
– Очень вкусно! – хвалит Слава, а я улавливаю в его голосе нотки удивления. Он думал, что ему придется давиться какой-нибудь гадостью?
Закончив с обедом и, убрав за собой, мы перемещаемся на диван.
– Будешь выбирать фильм?
Отрицательно качаю головой. Я все равно рядом с ним не могу сосредоточиться на происходящем на экране.
Пристраиваюсь под крылышком парня и кайфую от его близости. Как мало, оказывается, человеку нужно для счастья!
В середине фильма Слава неожиданно спрашивает:
– Как он там очутился?
Поднимаю глаза на парня и не знаю, что ответить.
– Я упустила этот момент.
– Неинтересно?
Он наклоняется надо мной, сокращая расстояние между нашими лицами, и я лепечу:
– Не знаю. Мне просто нравится сидеть с тобой рядом.
Магия притяжения снова срабатывает, и отключаясь от всего мира, мы зависаем во взглядах. Заторможенно смотрю, как Слава сокращает дистанцию и, касаясь моих губ, замирает. Боже, меня накрывает фейерверком ощущений, и я, повинуясь им, робко и неуверенно шевелю губами. Парень, словно получив сигнал о старте, подхватывает мой неумелый поцелуй и, осторожно раздвигая мои губы, начинает целовать по-взрослому.
Сердце взлетает в космос от рекордной скорости, что развило, головокружительные ощущения дополняют чувство невесомости. Мы снова так высоко, там, где царит любовь. Мне становится жарко, словно внутри разгорелся огромный костер, сладко, как никогда не было ни от одной сладости. Наверное, если бы я не сидела на диване, то непременно упала бы оттого, что я так обмякла, будто превратилась в тряпичную куклу. Раньше я считала, что значение поцелуя переоценено. Сплошной обмен слюнями и микробами, но, сейчас, дрожа и плавясь от настойчивых ласк парня, я понимаю, как была неправа.
11 глава. На грани
– Как он там очутился? – поворачиваясь, спрашиваю у Али, а она смотрит на меня и молчит.
– Я упустила этот момент, – наконец выталкивает из себя, и я понимаю, что не угадал с фильмом.
– Неинтересно?
Инстинктивно наклоняюсь к ней и слышу:
– Не знаю. Мне просто нравится сидеть с тобой рядом.
Никогда и никто не говорил мне ничего подобного, но я верю ей. Я сам ощущаю идентичное, не понимая, как такое может быть. Как можно получать кайф просто от присутствия рядом своей Златовласки? Магия какая-то! А еще магия – вот так зависать в ее глазах и видеть только небесную голубизну и тонуть в ней, пропадать, даже не пытаясь выбраться.
Повинуясь немыслимому притяжению, приближаюсь к губам девушки и просто прикасаюсь. Она не отталкивает меня, не отворачивается, а пытается поцеловать. Мне не надо больше никаких подсказок. Я хочу ее губы, и я пью их, но не залпом без разбора, а по глоточку, смакуя их вкус, словно они волшебный нектар, который предписано вкушать, наслаждаясь.
Аля неумело пытается подстроиться под меня, но это не раздражает, а наоборот подстегивает. В ее ответных ласках столько чувств, будто она пытается сказать «люблю» посредством прикосновений. Никто и никогда не целовал меня так искренне и нежно! Это бесподобно, и нравится мне гораздо больше правильных, отработанных движений бесчувственного техничного поцелуя.
Не замечаю, как водружаю девушку на себя и начинаю водить руками по ее умопомрачительным изгибам, а она, повинуясь инстинктам, все больше льнет к моему телу, сама не осознавая, что провоцирует, зажигая внутри меня опасный огнь.
Экстренно включаю стоп-сигнал. Я на грани. Быстро ссаживаю девушку с себя. Мне точно нужна передышка, чтобы отойти.
От резкого перемещения Аля заваливается на диван, и под задравшимся платьицем замечаю простые белые трикотажные трусики. Я таких и не видел никогда. Шлюхи предпочитают кружева и шелк.
Сглатываю и несусь в сторону ванной. Звездец! Самое несексуальное белье заводит так, что из меня сейчас пойдет пар.
Забаррикадировавшись дверью, прислоняюсь к стене и начинаю глубоко дышать. Отпускает. Умываю лицо и кривлюсь. Веду себя как идиот, но было бы хуже, если бы набросился на нее.
Смотрю на свою мокрую физиономию и вздыхаю.
– Да, Влас, непросто тебе будет…
Возвращаюсь в комнату, и с ног сбивает летящий вопрос.
– Что-то случилось?
И она еще спрашивает?
Сажусь обратно на диван и смотрю в растревоженные глаза.
– У тебя были близкие отношения с парнем?
Вижу, я смущаю девушку, но она не отводит глаз и мотает головой.
Звездец. Все еще хуже.
– Видишь ли, твоя близость, поцелуи… действуют на меня так, что мне сложно остановиться…
Понимает, о чем я и хмурится, и я спохватываюсь:
– Ты не подумай, я тебя ни к чему не склоняю. Просто объясняю, как ты на меня действуешь.
– Дай мне немного времени, – шепчет и осторожно приблизившись ко мне целует в щеку.
– Все не настолько критично! – произношу я и подмигиваю, и получаю легкое прикосновение к губам.
Прощаясь у подъезда Али в машине, мы снова поддаемся преследующим желаниям. Срываемся и целуемся, как в последний раз. Здесь я не боюсь переборщить. Я не чокнутый, чтобы лишать девственности девушку в машине.
Когда у Златовласки хватает силы воли оторваться от моих губ и сбежать, когда она пропадает в своем подъезде, я завожу тачку и направляюсь домой.
Уже подъезжая к особняку, вижу красный Порш то ли Карины, то ли Каролины и морщусь. Она надоела мне, и перед самым отъездом в ссылку я исчез с ее радаров. Думал, полтора месяца ей хватило забыть меня, но, похоже, ошибся.
Останавливаюсь на дороге, сдерживая желание, махнув рукой, открыть ворота и проехать мимо.
Беру себя в руки. Я не привык бежать от проблем. Считаю это глупым, они все равно рано или поздно накрывают. Так зачем их откладывать?
– Привет, что ты здесь делаешь? – открыв окно, спрашиваю блондинку.
– Услышала, что ты вернулся, – произносит она и, виляя бедрами, приближается ко мне.
– И?
– Решила навестить.
– Не очень хорошая идея, – выдаю, глядя в глаза.
– Почему?
– Я устал и планирую отдохнуть.
Хватается за мои слова:
– Я как раз готова помочь расслабиться.
Девчонка наклоняется и, положив руки на дверь, всовывает голову в салон, пытаясь поцеловать. Уворачиваюсь. Не хочу осквернять воспоминание об Алиных поцелуях. В нос бьет ядовитым запахом духов, и тут же мелькает мысль: и как я мог подзависнуть с ней? Она же реально бесячая.
– Не хочу.
В глазах недоумение, но я не собираюсь больше с ней общаться. Я и так потратил на нее свое время.
– Пока, – зафиналиваю разговор и, открыв брелоком ворота, трогаюсь, не дожидаясь, когда она отлипнет от машины.
Отскакивает, наверняка кидает вслед проклятья, но оно и к лучшему: может, больше не будет пытаться искать встречи со мной.
Меня бомбит от подобной тупости девчонок. Если мы перепихнулись пару раз, это не значит, что вступили в отношения. Просто звезды так сошлись. Если парень захочет увидеть, он сам нарисуется, из-под земли достанет, а если не захочет, если пропал, то какой смысл приезжать и унижаться?
12 глава. Квартира семьдесят шесть
– Доброе утро. Может, все-таки встретимся? – раздается из динамика сонный вопрос Славы.
– Доброе утро. Не получится, – отвечаю с пробивающимся сожалением в голосе. – Я же говорила тебе: у меня сегодня дела.
– Что у тебя за тайны? – ворчит парень.
– Не спрашивай.
– Меня расстраивает, что ты мне не доверяешь, – звучит с претензией, и я зависаю. Я не думала, что Слава воспримет мою скрытность в таком ключе.
– Почему сразу не доверяю? – лепечу растерянно.
– Между нами не может быть тайн!
Тяжело вздыхаю и признаюсь:
– Перед смертью мама попросила найти отца. Я обещала ей.
– Найти?
– Он не знает о моем существовании.
– Так давай я помогу тебе.
– Нет! Я хочу это сделать сама, – произношу резко и смягчаю свой отказ: – Я все равно уже в пути.
– Ты знаешь его адрес?
– Конечно.
– Тогда удачи.
– Спасибо.
Убираю мобильный в карман джинсов и спрашиваю у кондуктора, где лучше выйти.
Выхожу на ближайшей остановке и иду между пятиэтажных домов, наподобие того, в котором сейчас живу, и кручу головой, выискивая табличку с нужным номером. Нахожу, ищу парадную и сажусь на лавочку возле, пытаясь собраться с мыслями. Для меня предстоящая миссия реально неприятная. Не хочу, чтобы возникло недопонимание, как будто я на что-то претендую. Мне ничего от него не нужно. Мне он был нужен, когда я росла и во дворе дразнили, на детских мероприятиях типа: «мама, папа, я – спортивная семья», на первом выпускном в начальной школе…
Набираю в легкие воздуха и решительно поднимаюсь. Приду, скажу ему, кто я такая и что обещала матери уведомить его о своем существовании, и распрощаюсь.
Вхожу в подъезд и начинаю подниматься по лестнице нога за ногу, подсознательно отодвигая неприятный момент, но ступеньки не бесконечные и я все-таки оказываюсь у квартиры с номером семьдесят шесть.
Не раздумывая, нажимаю на звонок и жду своей участи.
Тишина за дверью разочаровывает, но не из-за того, что я расстраиваюсь, что не увижу своего отца, а из-за того, что придется снова тратить время и приезжать сюда, на другой конец города.
Нажимаю еще раз и слышу за дверью старческое:
– Кто там?
И как мне представиться?
– Здравствуйте. Я Александра Савельева, ищу Власова Владислава Владимировича.
– Здесь таких нет.
Как нет?
– У меня его письмо с этим адресом.
Лязг замка, и в приоткрытой двери показывается морщинистое лицо старушки.
В подтверждение своих слов вытаскиваю из сумочки конверт и протягиваю хозяйке.
Она щурится, пытается прочитать блеклые надписи, после чего возвращает мне его и уточняет:
– А кто он тебе?
– Отец, – произношу я и чувствую себя не в своей тарелке. Словно всунула ложку в чужую похлебку.
– Мы с мужем купили эту квартиру пятнадцать лет назад. Продавца, отца твоего, не помню, но даже если бы помнила, это ничего бы тебе не дало. Где он теперь, я не знаю.
Вздыхаю.
– Извините за беспокойство.
Разворачиваюсь и слышу вслед:
– Обратись в передачу «Жди меня».
– Спасибо, – бросаю участливой старушке и лечу по ступенькам вниз с чистой совестью, но когда выхожу из подъезда, меня накрывает тяжестью невыполненное обещание. Маме мое желание на этом все завершить точно бы не понравилось. И я дала слово не попробовать, а найти отца. Да и как теперь уехать из Москвы от Самого Славного, который похитил мое сердце.
Плюхаюсь на ту же скамейку и гуглю: «Как найти человека по ФИО» и нахожу «Законные способы узнать адрес человека по его имени и фамилии».
Читаю статью и выбираю мегапроект «Жди меня». Прохожу регистрацию, заполняю анкету разыскиваемого и надеюсь, что как обещано, команда проекта и волонтеры начнут розыск, используя все доступные медиа-средства: телевидение, радио, периодические издания, соцсети и другие.
С чувством выполненного долга отправляюсь обратно на остановку и думаю: хорошо хоть фамилия у моего отца не Иванов, а то задача найти его была бы близка к невыполнимой.
Вечером сама звоню Славе и признаюсь:
– Я соскучилась.
День без него оказался просто вечностью.
– Приехать? – звучит от него неожиданный вопрос.
Улыбаюсь до ушей, но говорю: «нет» не потому, что не хочу, а потому что уже нереально увидеться.
– У меня тетка строгая, не пустит из дома.
– Серьезно? Так рано? Еще девять.
– Уже девять, – поправляю я.
– А я хотел пригласить тебя в выходной на вечеринку к другу.
Вздыхаю.
– Вряд ли у меня получится. У нас казарма.
Ловлю заинтересованный взгляд Лили, которая все это время сидела, навострив уши, и слышу:
– Правила для того и существуют, чтобы их нарушать.
Вспоминаю ее утреннее появление и, уцепившись за ее слова, добавляю:
– Хотя, может, и получится.
Девушка показывает на себя.
– Только можно я приду не одна?
– С тетей? – шутит Славный.
Хихикаю.
– С сестрой.
– Конечно, главное – себя не забудь.
– Хорошо.
– Как прошли поиски? – меняет тему парень.
– Усложнились, но я нашла выход, – отвечаю сжато, и теперь сама перевожу разговор в другое русло.
13 глава. Опасное состояние
– Моя сестра разбудила меня сегодня в девять, – жалуется Славный.
– Это рано? – подкалываю я парня, зная, что он любит поспать.
– Еще бы! Я все лето вставал в восемь и чуть не сдох!
– А где ты был?
– В лагере для заключенных.
– Где? – ошарашенно переспрашиваю я.
– Слушай, это вообще неинтересная тема.
– Хорошо. И что хотела Яра?
– Позавтракать вместе. Заявила, что она не желает есть в одиночестве, и больше не может ждать, когда я проснусь.
Губы расползаются в разные стороны. Так мило. Я была бы рада познакомиться с его сестрой. Я росла одна и всегда завидовала тем, у кого были братья-сестры.
– А твоя мама?
– У нее сегодня тюнинг-день.
– Какой день? – парень опять удивляет меня.
– Знаешь же, машину тюнингуют? Навесы всякие прикрепляют, тонируют, шины чернят и подобное. Вот и она в салон красоты идет. Ресницы, ногти, массаж, обертывания… В общем, всякие женские штучки, чтобы выглядеть хорошо.
– Поняла, – бормочу я. А на самом деле поняла другое. Между мной и Славиной мамой – пропасть, через которую невозможно выстроить ни один мост.
– Ты куда пропала?
– Я здесь.
– Ладно, теперь я пропадаю. Надо в зал съездить. А у тебя какие планы?
– В магазин сходить.
– До вечера.
– До вечера.
Разъединяюсь и, как и говорила Славе, собираюсь выполнить теткино поручение – сходить в магазин.
Погруженная в сладкие мысли, мечтая о сегодняшнем новом умопомрачительном свидании, передвигаю ноги, витая в облаках. Я до сих пор не могу поверить, что любовь может вот так обрушиться на тебя, как снежная лавина и ты, прибалдевший от этого «происшествия», так и живешь в какой-то нескончаемой эйфории. Но это достоверный факт, который нужно признать!
Резкий сигнал клаксона заставляет очнуться, обернуться и… испугаться от происходящего. Я нахожусь на дороге, а на меня несется автомобиль. Не знаю, каким образом мне удается отпрянуть на несколько шагов назад, но машина проносится мимо, а я, припарковавшись пятой точкой на асфальт, остаюсь сидеть на нем, находясь в прострации, и даже не чувствую боли от падения. Влюбленность, оказывается, опасное состояние.
Собираюсь подняться и пойти дальше в магазин, но случайно останавливаюсь взглядом на рекламном баннере напротив с изображением представительного мужчины. Я, видимо, несознательный член общества, подобные агитационные плакаты не привлекают мое внимание, но сейчас я зависаю на фамилии, написанной крупными буквами – Власов. А когда читаю строчку ниже: Владислав Владимирович, в груди все замирает.
Нет. Не может он быть моим отцом. Почему? Я даже на него непохожа. Не аргумент.
«Выбирайте Власова! Выбирайте достойное будущее!», – читаю уже по инерции рекламный слоган, в то время как мозг неожиданно включается и преподносит эпизод из прошлого, который тогда показался мне странным.
Мама рассматривала в планшете фотографию какого-то мужчины, я подошла сзади и подкусила: «Ничего такой. Понравился?» Она тут же выключила экран и возмутилась»: «не говори глупости. Это просто депутат. Я читала предвыборную программу». До того, как она спрятала картинку, я успела выхватить слово «Москва» и подумала, что как-то все не состыковывается, но быстро выкинула все из головы. А теперь…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70843216) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.