Читать онлайн книгу «Осколки будущего» автора Алевтина Варава

Осколки будущего
Алевтина Варава
В пятнадцать лет ей пришлось поверить в магию.
В шестнадцать она попала на ожившие страницы книг и подружилась с дочерью, которую ещё не родила.
В семнадцать узнала, что до XII века Землёй правили боги, которых свергли в результате заговора цари, повстречалась лицом к лицу с Хранительницей Зла, познакомилась с Йозефом Геббельсом и прожила почти неделю в нацистской Германии.
Когда ей было восемнадцать, всех землян едва не истребили инопланетяне, некогда принесшие на планету бубонную чуму.
В девятнадцать она посетила удивительное измерение единорогов, изменила возлюбленному с будущим мужем своей нерождённой дочери, а её лучшая подруга стала вампиром.
В двадцать лет за каждым её шагом следили Интерпол и адепты тайного Ордена прелатов.
А вместо двадцати одного ей снова стало пятнадцать.
______________________________
Вселенная мира мысли 2007 (1-й) – 2012 (1-й) года новой эры Третьего перерождения, Земля и многие другие планеты и миры.

Алевтина Варава
Осколки будущего

Введение

Чёрные языки пламени. Ледяные, бескрайние, беспощадные. И пустота. Огонь сжигает прошлое, испепеляет настоящее, гасит искры будущего. Ничто не имеет смысла. Всюду – лишь парализующая тишина, и где-то вдали сияют чёрные глаза Авроры. Что она думает? Зачем? Зачем пламя? Зачем?
Безликий Извечный Огонь пожирает жизнь Вселенной. Уничтожает всё. Холодным чёрным пламенем.
Спустя долгие-долгие годы.
А пока…
* * *
Она достаточно взрослая, чтобы начать. Дольше тянуть не стоит: став старше, она уже не примет происходящее с лёгкостью. Важно, чтобы её психика осталась ясной. Выдержала все испытания. Но сначала они должны показаться увлекательной и волнующей игрой. 
Посильное испытание для девочки-подростка. Спасение близкого? Но нельзя слишком уж её волновать. И ещё неплохо бы преподать урок о ценности всех членов семьи, даже тех, кто записан в постоянные раздражители…
Итак, сейчас жребий будет брошен. Но она не сможет испугаться собственной кошки. Она к ней привыкла. Полагаю, она и вовсе будет в восторге первое время. Мощь, похищенная у Хранительницы Зла, в руках экзальтированного подростка. Но никто и не найдёт камень здесь. Нельзя делать ничего, по-настоящему привлекающего внимание, пока девочка не научится защищать то, что ей досталось. 
Главное – не спешить. Слишком многое на кону… Я должна успеть собрать пазл, который готовлю с 1822 года…
Очень важны друзья, особенно в начале пути. И чтобы поддержать, и чтобы не всегда чувствовать себя самой несведущей. Надеюсь, что не ошиблась с выбором первых. Кто-то чуть старше и опытнее, в роли куратора. Кто-то, кого можно наставлять и взять под защиту, для уверенности. И кто-то, в кого нельзя не влюбиться, – потому что эта загадочная хворь помогает сносить любые дикости вокруг заражённого ею. Недаром я берегла принцессу от мужского внимания столько лет…
Совместные приключения быстро сплотят костяк моей команды. 
Настал час, которого я жду почти две сотни лет. Ради которого покинула свой разрушенный дом когда-то. Первый настоящий шаг на путик к освобождению Вселенной от гнёта. Такой незначительный, что его никто не сможет заметить. 
Шаг за шагом мы придём к цели. 
Освободимся. 

Интермедия: Салли
Я – кошка. Рыжая говорящая кошка со скверным характером. Шестнадцать лет живу на этой планете и всё ещё плохо понимаю людей. Особенно Аню, хотя уж кого-кого, а её должна знать вдоль и поперёк, со всеми потрохами. Я, собственно, и думала, что знаю. Уверена была. Такая мудрая кошка, у которой всё под контролем. Будущее не пугало меня ничуть, но оно застилалось туманом лет. Теперь там не туман, а знак «Стоп».
Со вчерашнего дня я в такой растерянности, что готова выть на луну, но я не собака, а кошка. Впрочем, это могло бы стать эксцентричным вступлением.
Как рассказать? Ей почти шестнадцать, а она увлечённо играет куклами Барби и вырезает из бумаги русалочек. И тут я, с историей об Авелило?не и прочей небывальщиной. Она, конечно, будет в восторге, но ни за что не отнесётся к этому серьёзно. Девочка может в ближайшие дни погибнуть, и всему виной одна только я.
Нужно было сниться ей много лет, постепенно настраивать, прежде чем действительно заговорить. Выдавать обрывки прошлого как кусочки головоломки в особых случаях и после длительной подготовки. А теперь… Мне известно о ней всё, но я не представляю, что произойдёт завтра. Как она справится. Да что уж, я сама понятия не имею, как справиться с этим. И к тому же уверена, что ничего не выйдет. Почему сейчас? Кто это был? Куда оно делось? И что может поделать моя подопечная, которую нам с её земной матерью так и не удалось воспитать серьёзной?

Глава I: К чему снятся кошки
– Свет, у нас осталось три пельменя.
Аня в небольшой абсолютно белой комнатке: стены, пол и потолок, нехитрая мебель, даже два торшера и ковёр почти сливаются в однотонное марево. Кое-где в покрытии зияют дыры: за ними видны перевитые корни неведомого растения. Посреди стола – яркое пятно разорванной упаковки пельменей с тремя подтаявшими сырыми комочками теста.
В кресле перед Аней съёжилась бледная женщина со впалыми щеками. Её ядовито-розовый топ и потёртые синие джинсы придают своей обладательнице некоторую живость, но внешний вид оставляет желать лучшего.
Эту женщину зовут Свет. И они с Аней хотят есть. Уже очень давно.
– Нужно выбраться, – говорит Аня, не сводя взгляда с неаппетитных, но вожделенных остатков пищи. – Это просто смешно.
– Ты знаешь, как, – едко бросает Свет, тоже гипнотизируя припасы.
– Есть ещё вариант.
Свет поднимает глаза от пельменей.
– Умереть, – веско объявляет Аня.
– Я не могу умереть, – кривится Свет.
– Зато я могу.
Подрагивающими от голода руками Аня берётся за матерчатый пояс своего платья и пытается развязать тугой узел. С алой розы, продетой в него, от лихорадочных движений отлетает лепесток. Пояс не поддаётся.
– Веришь, что сила, запершая здесь меня, пропустит могильных ящеров? – наконец цедит Свет, окидывая собеседницу брезгливым взглядом. – И что ты станешь там делать?
Аня не отвечает, пытаясь совладать с узлом. Свет передёргивает плечами и подаётся вперёд, пододвигая к себе остатки пищи. Но не трогает её.
И тут появляется старая кошка Салли.
Она вскакивает на тумбу около одной из ламп и вперяется в свою хозяйку большими черновато-зелёными глазищами. Эту кошку Анины родители завели давным-давно, ещё до рождения детей, и она по всем законам природы должна очень скоро покинуть подлунный мир, однако обладает отменным здоровьем и пропадает иногда целыми днями невесть где, хотя ни разу за шестнадцать лет не принесла котят. Что, безусловно, радует.
Старой Салли в Анином сне совершенно не место. Впрочем, это её, судя по всему, не волнует.
– Нам нужно поговорить, – заявляет животное человеческим голосом, что сейчас кажется абсолютно нормальным.
Свет не обращает на кошку никакого внимания. Её явно куда больше привлекают пельмени.
Сама Салли на Свет даже не смотрит.
– О чём ты хочешь говорить? – спрашивает наконец Аня.
Неуместная кошка молчит. И не отводит проницательного взгляда. Аня начинает чувствовать себя неуютно. После продолжительной паузы питомица издаёт звук, похожий на покашливание, и даже открывает рот, собираясь снова что-то сказать. Но в этот момент в диковинную белую комнату врывается навязчивая трель, и она тает, принимая контуры привычной спальни.
Кошка Салли спрыгнула с кровати. Аня пошарила под подушкой, чтобы выключить будильник. И тут же зажмурилась, пытаясь поймать улетающий сон. Его очертания ускользали из памяти безвозвратно, и очень скоро только проницательные глаза с вертикальными зрачками остались чётким воспоминанием.
Поняв, что сон не вернуть, Аня зевнула и потянулась. Салли сидела с недовольным видом.
– Чего ты хотела? – поинтересовалась Аня.
Старая кошка повернулась и навострила рыжие ушки. Аня тяжело вздохнула и свесила ноги с постели. Надо вставать. Волевые решения закаляют характер. Важно держать слово, данное себе.
«Чёртов здоровый образ жизни», – вертелось в мыслях, пока девочка шатающейся походкой волочила своё вялое тельце в ванную.
Идея здорового образа жизни оккупировала воображение часами пятью ранее, а именно двадцать первого июня 2007 года в три сорок восемь утра. Аня как раз дочитывала очередное увлекательное фэнтези на кухне у окна в тёмный сад. Тут где-то отчаянно просигналила машина, а она вдруг осознала, что живёт в корне неправильно: сидит за компьютером всю ночь, ложится в шесть утра и практически не выходит из дома. Разве это летние каникулы? Нет, Аня поклялась себе обязательно подняться в девять и круто всё изменить.
Во владениях Морфея[1 - Морфей – античный бог сновидений.] происходило нечто занимательное, но что – сейчас, плескаясь под душем, никак не удавалось припомнить. Единственное, что сохранилось в голове, – Салли, которая хотела поговорить. Почему-то образ кошки явственно отпечатался, а всё остальное просачивалось сквозь пальцы, как это обычно бывает со сновидениями. Хотя где-то на задворках сознания казалось, что в грёзе фигурировали пельмени…
Тут, пожалуй, следует вставить небольшую ремарку и кое-что рассказать о главной героине нашего повествования. Аня весной перешла в десятый класс средней школы. Она – старший ребёнок четы Сухановых. Наличие у этой самой четы детей младших Аня расценивает как своё персональное проклятие. Даже брата Стаса уже можно считать глубоким невезением, а когда два с половиной года назад родилось ещё и исчадие ада Сонечка, стало и вовсе ужасно.
Сонечка переняла и многократно приумножила склонность Стасика ловить кайф от Аниной ярости. Доводить сестру до бешенства превратилось в её хобби, когда бесёнок ещё только начинал говорить. Мало того что она присвоила внимание мамы, мало того что шумит и ставит ультиматумы, так ещё и это изощрённое издевательство! Сонечка всегда с мефистофельским коварством чувствует, когда притвориться ангелочком, когда дурочкой, когда юным Эйнштейном – чтобы максимально качественно вывести Аню из себя. Та совершенно уверена: брат с сестрой посланы ей за грехи. За всех непереведённых через дорогу старушек.
Плюс с рождением младшенькой ещё и бабушка Клара с дедушкой Геной разве что не поселились у них. А эта консервативная парочка только и делает, что Смотрит-с-Осуждением на всё, чем существует семья их сына.
Сухановы занимают трёхэтажный дом в центре города Днепропетровска. И дом этот буквально своими руками возвела несколько лет назад Анина мама Анжела. С тех пор она всерьёз загорелась строительством и дизайном под заказ, после чего даже получила от папы в подарок на один из дней рождения соответствующий диплом, что значительно облегчило поиск клиентов. И теперь сложно сказать, кто из них, она или папа, кладёт больше в семейный бюджет.
Чем, собственно, зарабатывает папа, у Ани чёткого представления нет: какой-то бизнес, связанный с бензином. По правде, её это особо не интересует. Как и преобладающая часть по-настоящему важных вещей.
Высокая и миловидная, но вечно взлохмаченная и расхристанная, довольно небрежная к внешности и одежде, любознательная и рассудительная, она в свои неполные шестнадцать оставалась сущим ребёнком. Все девчонки-одногодки уже освоили искусство макияжа, думают только о свиданиях и влюблённостях-точно-навсегда, ни в чём не разбираются лучше, чем в модных брендах. А ныне уже бывшая одноклассница Оля Полещук привела в квартиру родителей молодого человека, от которого ни много ни мало беременна, из-за чего пришлось ограничиться девятью классами образования! Сверстники стремительно взрослеют, но Аня верна привычному с детства укладу. А это – кукольный домик со строгим распорядком, продуманный до мелочей, много компьютерных игр, книги, в основном детективы и фэнтези, ролевые форумы в интернете по разным придуманным вселенным, к которым Аня подходит всегда чрезвычайно обстоятельно. Похожим забавам она не прочь предаться и в реальности. Вон на полке шикарная волшебная палочка, высушенная из части какого-то странного дерева, папка тетрадей по предметам Хогвартса[2 - Хогвартс – школа магии и колдовства в книгах о Гарри Поттере Дж.К.Роулинг.], заполняемых Аней в соответствии с лично разработанной программой, и пухлый скоросшиватель – Книга Таинств семейства Холливэлл[3 - Холливэлл – фамилия сестёр-ведьм из телесериала «Зачарованные».].
Однако не все свои страсти Ане следовало бы оставить в одиннадцать. Около кровати высится целая стопка толстенных томов энциклопедии, преимущественно по истории, безбожно исчёрканных текстовыделителями. Это она бросила совсем недавно. И ещё двадцать восемь книг той же серии пылятся над столом. Они не будут прочитаны, скорее всего, никогда, но купить их следовало просто обязательно, пускай на это и ушли едва ли не все сбережения. То же самое было с кассетами для магнитофона: ими забит целый шкаф. В какой-то момент Аня просто уже не могла остановиться, хотя половину не слушала ни разу, тем более все давным-давно перешли на компакт-диски.
Она вообще очень увлекающийся человек. Если уж что-то надумала, пусть весь мир подождёт. В этом и недостаток и достоинство Ани Сухановой: любое её начинание, или «шиз», как она сама весьма верно определяет подобные помрачения, выскакивает на передний план и полностью поглощает собой прочее.
Сейчас Аня всецело отдалась новой идее фикс – здоровому образу жизни.
И разумеется, Вселенная тут же начала свои происки.
По извечным законам старины Мёрфи[4 - Эдвард Мёрфи – американский военный, выведший шутливый философский принцип, так называемые «законы подлости».], уже во время завтрака случилось ЧП. Все вокруг как будто сговорились коллективно портить и срывать тщательно выстроенный и любовно записанный в чистый блокнотик график. Видимо, исходя именно из этого соглашения, заболела бабушка Клара и даже уехала в Киев на какой-то семинар бабушка Нора. Членами акции стали и папа, с утра дезертировавший на свою фирму и пообещавший вернуться ночью, и мамины рабочие, на очередном объекте напортачившие что-то невообразимое, по телефону непередаваемое и требующее немедленного вмешательства.
В результате Аня осталась с Сонькой. Правда, вместе со Стасом, но за старшую.
Толку от Стаса в таких делах не больше, чем от кадки с пальмой из гостиной. Так что, приняв неизбежное, она попыталась развлечь сестру прогулкой. В сад. Дальше возбранялось по причине Аниной несостоятельности в воспитании сопливых. Но это прекратилось быстро, потому что Сонька норовила выдирать мамины цветы и засыпать клумбы гравием с дорожек. Аня признала поражение и потащила сестру в помещение, из-за чего начался форменный скандал с припадком, похожим на эпилептический.
И так до самого вечера. А любые попытки приобщить братца к наблюдению за мелкой тот попросту игнорировал, безвременно хороня все пункты из дневного распорядка старшей сестры. Что, конечно, не вносило позитивных перемен в их весьма паршивые отношения.
Потом горе-нянечка допустила стратегическую ошибку.
Никогда не играйте с детьми! Будет только хуже. Намного хуже. Это запомнят надолго, в самые неподходящие моменты выныривая из-за углов и с рёвом уламывая посмотреть мультик, сразиться на приставке, устроить прятки, догонялки или кукольное чаепитие. А после досадливого и невежливого «нет!» придёт мама или бабушка, распишет, какая вы свинья, и заставит возиться с ребёнком. Он же, почувствовав себя победителем, обязательно станет злорадствовать, чем точно выведет из душевного равновесия. Вы взорвётесь, и он закатит грандиозное представление – тогда лекция о вашем родстве с некоторыми видами домашнего скота растянется на неделю.
Аня забыла это фундаментальное правило. Пытаясь спасти идею ежедневных физических упражнений, она затеяла с Сонькой чехарду. Через полчаса Аня выдохлась, а сестрёнка разбушевалась. Не желая прекращать развлечение, кроха (впрочем, уже весьма увесистая), с разбега вешалась на шею, верещала в ухо и цеплялась за одежду, порвав в итоге футболку своей незадачливой няньки. Аня рассвирепела, и смертельно обиженная Сонька удалилась ябедничать Стасе. Для убедительности – с отчаянными стенаниями. Наверное, позвонит маме с его телефона. И мама скажет, что Ане ничего доверить нельзя. И что не так часто её просят приглядеть за Соней. И что можно было бы и не доводить сестру до истерики.
Целый день благих дел и самосмирения коту под хвост.
А если коварная Сонечка выклянчит у Стаса набрать ещё и простуженную бабушку Клару…
Аня устало упала на кровать. Она ужасно не выспалась, и глаза слипались. Всё ещё громыхала включённая для акробатических танцев музыка. И вдруг волной нахлынул неожиданный, удушающе-тяжёлый сон.

Ане снится безысходность краха. Разрывает изнутри боль полного поражения, ощущение гибели – своей и всеобщей. Проигранной войны. Всё, что было ей дорого, что она ценила и имела, пало и разрушилось на глазах. Мифическое чудище из легенд и страшных историй для самых маленьких оказалось реальностью, и эта реальность сокрушила её мир.
Она поборола противника, но осталась одна на руинах прошлого, среди обломков, которые нельзя воссоединить, и мертвецов, которые уже никогда не станут живыми и прежними.
Во сне Аня не была собой, но, как нередко случается в ночных грёзах, чувствовала, будто она давно часть этого фантастического края. Существует так много лет – властительница стеклянного королевства Авелило?н, разбитого теперь на миллионы осколков, перемешанных с кровью; уничтоженного духом из детских сказок сродни страшилкам о чёрном ребёнке, которому служили когда-то её подданные, или байкам о том, как предки авелилонцев бежали от владычицы всего Зла на Луну, где с тех пор обитают.
Но предание о Духе кошмарных видений оказалось правдой. И он воплотил его в реальность. Теперь нет ничего, а Аня умирает на развалинах вместе со своим нерождённым младенцем. Тысячи лет стоял могучий город, недостижимый извне, невидимый ни для кого. А нынче королевство стёрто в прах. Его не уберегла она – плохая правительница и плохая мать.
Вселенская тоска, наполняющая всё естество Ани, выливается в одно навязчивое желание: сохранить хоть что-то, защитить своё дитя. И из последних сил, принося на алтарь этой крошечной победы все крупицы раздавленного прошлого, окружающие её, Аня совершает невозможное. Ребёнка она спасает: отправляет на ближайшую населённую планету, прячет плод своего чрева внутри земной женщины. Та, избранная, вы?носит малышку, которая увидит свет через четыре месяца. Принцесса будет рождена в чужом мире и станет расти, годами не подозревая о том, кем является на самом деле. Но когда-нибудь она узнает.
Сон изменился. Аня снова стала собой. И быстро, целенаправленно поднимается по огромной лестнице с массивными перилами: за ними видно только ярко-синее небо и бледные россыпи звёзд. Каблуки звонко цокают о мрамор, а пальцы сжимаются в кулаки. Теперь Аня осознаёт одно: ей надо как можно скорее преодолеть эту лестницу.
И тут из ниоткуда прямо под ноги выпрыгивает кошка Салли. Аня отшатывается и едва не падает, но успевает схватиться за балюстраду, настолько высокую и частую, что за ней ничего не различить.
– Нам нужно поговорить, – заявляет Салли.
– Я вроде как спешу, – досадливо отвечает Аня, посматривая на уходящие вдаль нескончаемые ступеньки.
– Ты спишь, – безапелляционно отрезает кошка. – А поспешить нам не мешало бы. Выслушай меня.
Аня смеряет зверька прищуренным взглядом и складывает руки на груди.
– Давай без лирических отступлений, – строго велит она.
Кошка дёргается и, недовольно сузив глаза, садится. Аня мрачно готовится слушать, негласно отмерив на эту задержку максимум десять минут.
– Ты пережила не просто сон, Аня, – пафосно изрекает Салли. – Была не собой, воспринимала прошлое через чужую память. Сейчас осталось сказать только одно. – Кошка вздыхает, собираясь с духом. Надо отметить, чувствует она себя на редкость нелепо. – Принцесса Авелилона родилась шестнадцатого октября 1991 года в Днепропетровске, – произносит Салли. – Анна Суханова, эта принцесса – ты.
– Эм… – скептически протягивает новоявленная принцесса, мысли которой неудержимым потоком уносятся вверх по вычурной лестнице к неизвестной цели, – ты точно в порядке? – рассеянно роняет она и красноречиво стучит пальцем по виску.
– Послушай, это очень серьёзно! – злится кошка. – Время ещё не пришло, ты слишком молода и абсолютно не подготовлена. Но вчера случилось ужасное. Я видела, как твоего брата утащил монстр!
– Чего?! – давится Аня, вытаращившись на свою питомицу. Мысли каскадом возвращаются назад.
– В саду, – поясняет четвероногое создание. – Монстр нарисовался из ниоткуда, просто из воздуха, вместе с точной копией Стаса. А его схватил и забрал с собой, оставив взамен клона. Ему нужно помочь, а это можешь только ты! Следует спешить. Я научу тебя пользоваться магией Священного камня.
– Кисонька, ты издеваешься? – Аня, конечно, спит, но из ума пока ещё не выжила.
– Прости, я совсем не так должна была посвятить тебя в эту историю, – с нотками отчаяния бубнит кошка. – Но нам надо торопиться!
– Ой, зачем монстру – да и откуда ему взяться?! – может понадобиться мой брат? Наверно, ты перепутала и это он принц Анивиола.
– Авелилона, Аня. И принцесса – ты, – начинает свирепеть Салли.
– Хорошо-хорошо, – бездумно кивает Аня. – Что там надо сделать?
– Прекрати паясничать! Это серьёзно! Проклятие…
– Что? – спрашивает Аня. И тут же слышит откуда-то голос.

– Отношение к окружающим сильно зависит от того, зачем они тебя окружили…
Аня села на кровати. Её тучный братец с каким-то потрёпанным журнальчиком развалился рядом и гнусавил вслух раздел с анекдотами. Кошка прытко соскочила на пол.
– Какого чёрта ты тут? – осведомилась старшая сестра зевая.
– Соня попросила почитать, – отвлёкся от журнала братец.
– И где она?
– Была здесь.
– Так, всё! Пошёл вон из моей комнаты!
Осторожно заглянув к Соньке, Аня обнаружила вверенного ребёнка за игрой в кукол. Затаив дыхание, она попятилась и успешно ретировалась, не обнаружив себя. Это позволило спокойно спуститься на кухню, чтобы заварить чай. Перед глазами всё ещё стоял сон, но далеко не весь: слова кошки Салли и суть первой части, которая уже казалась не происходившей с ней, а скорее рассказанной кем-то фантастической историей. Аня помнила её и сказки Салли, будто слышала наяву. Хотя, например, совершенно не могла ответить, где они с кошкой разговаривали.
Настоящая Салли зашла на кухню вслед за хозяйкой и, усевшись у своей миски, воззрилась в пространство. Милостиво насыпанный корм она даже не понюхала.
Тут кто-то позвонил в домофон, и Аня поспешила открывать. У калитки обнаружился Паша – сосед и лучший друг Стаса. Обнаружился Паша с ночёвкой.
– А твоя мама в курсе? – уточнила Аня, встретив сорванца на террасе. Пускать его опасно: в паре с её братцем они становятся машиной разрушения и шума на четырёх ногах. С подобным лихом соперничать может разве что Соня.
– В курсе. Как и твоя, – с этими словами мальчик разулся и прошёл в гостиную.
Стасик тоже был там. Распластав свои внушительные телеса по дивану, он смотрел телевизор. Канал «Animal Planet», передачу о каких-то пандах. И на Пашу почти не обратил внимания.
Аня же позвонила маме, вследствие чего получила неутешительные указания обеспечить ужином всю компанию.
Готовить она не то чтобы умела, потому это свелось к нехитрому салатику и горячим бутербродам из микроволновки. Причём вынужденная хозяйка сначала нарезала лук, потом перемешала его с другими овощами и сметаной и только тут вспомнила, что Стас не переносит сей продукт ни в каком виде.
Трапеза брата существенно обеднела. «Ну и ничего. Ему вообще есть вредно: скоро в двери проходить перестанет», – успокоила себя Аня.
Придя кормить Соню, доморощенная нянька поняла, что всё это время объект надзора разрисовывал губы кукол маминой помадой. Конечно, идеальным вариантом было бы убить ребёнка и удрать с бродячим цирком в Италию, так что Аня сдержалась с огромным трудом. Она разразилась бранью, а мелкая пакостница – слезами, будто её безвинно и жестоко обидели. Помада так и не оттёрлась.
Соня поела на удивление быстро. То ли стыдилась своей проказы, то ли просто проголодалась. Ведь хорошая няня Аня не внесла в расписание обед.
Когда она с пустой тарелкой и чувством выполненного долга спускалась вниз, Стас и Паша ещё ужинали. Нужно вымыть посуду.
На кухне караулила Салли. Малость забытый сон о лунном королевстве тут же чётко нарисовался в памяти. Аня нахмурилась и выглянула в столовую.
Стас, конечно же, был совсем обычным. Нормальный Стас. Только тихий. Он не бесится с Пашей, не шумит, ничего не вытворяет… Ане стало не по себе. Она задумчиво вытирала руки полотенцем и смотрела на брата. Который ел салат. Сосредоточенно. Накалывал на вилку полумесяцы огурцов и неровно нарезанные кусочки лука… У Ани даже перехватило дыхание. Стася никогда не ел лук. Он чуял его в любом блюде, отказываясь и близко ко рту подносить что-то лукосодержащее. Даже самую малость он всегда обнаруживал. И никогда не ел. Пожирал всё что угодно, но лук – ни в жизни.
Стас, сидящий в столовой, ловил в сметане белые колечки и жевал. Совершенно спокойно. Не бесился с Пашей. И ел лук.
Сделалось по-настоящему страшно. Потом Аня почувствовала себя глупо. После чего сердито зыркнула на Салли. А кошка вперилась в неё так проницательно и значимо, что Аню прошиб холодный пот.
– Нет никаких королевств на Луне, – зачем-то сказала она. – И не было! Ясно?
Аня вышла из кухни. Стас поднял взгляд от тарелки и опустил обратно. Паша скучал.
Внезапно захотелось оказаться как можно дальше от этого флегматичного и сдержанного Стаса, который ест лук. Спрятаться и никогда более с ним не встречаться.
– Ты чё вылупилась? – поинтересовался вежливый Паша.
– Ничего, – быстро отвернулась от брата Аня. – То есть заткнись!
Вообще-то, конечно, всё это чистейшей воды бред. И Аня, увы, это прекрасно понимала. Она взбежала на третий этаж и заперлась в ванной. Уставилась в зеркало над умывальником. Из него хмурилась взъерошенная девушка-подросток с растрёпанными волосами цвета спелых каштанов, несколькими веснушками да печатью сластей на боках. И девушке этой, вздыхай не вздыхай, отнюдь не светит в жизни ничего сверхъестественного.
Аня присела на край ванны. Она так часто представляла себя то одним, то другим персонажем фильма, мультика, книги или сериала; днями разыгрывала ситуации. А как она мечтала бы оказаться какой-нибудь иной. Чтобы было много-много захватывающих приключений, ужасных душевных страданий, красивых побед и романтических встреч! Аня просто обожала мистику и таинственность. Как-то, когда родителей не было дома, сходила ночью на кладбище, и страшно было только потом – признаваться во всём маме. Ничего, разумеется, не произошло и даже не померещилось. Ничего никогда не происходит на самом деле.
Но этот сон отличный и замечательный. Нужно лишь в него поверить и чуть-чуть подыграть. А может, это и вовсе правда.
Аня причесала волосы, накрасила остатками безнадёжно испорченной помады губы (и теперь выглядела довольно несуразно в зеркальном отражении), после чего смело вышла в коридор. Салли сидела перед дверью. Аня многозначительно улыбнулась кошке.
– Идём, – велела она и стала важно шагать по лестнице. Салли двинулась следом. Мордочка у неё была какой-то несчастной.
Атмосферу разрушили приехавшие родители. Пришлось разбирать пакеты с едой, чистить картошку, признаваться, что в неравном бою пали куклы и мамина помада. Потом они ужинали, Аня мыла посуду, после чего её совершенно несправедливо попросили убрать игрушки у Сони (она и так целый день провела с малявкой!). А там уже было десять часов, и Аня, проклиная всё на свете, умчалась чистить зубы и укладываться, ибо старательно продуманный график трещал по швам.
– С тобой я завтра поговорю, – серьёзно предупредила она Салли, засовывая под подушку телефон с выставленным на девять утра будильником.
Задремать сразу не удалось. В мозгу роились идеи и мысли, перемешанные со злым осознанием необходимости уснуть вот просто немедленно. Аня ворочалась с боку на бок, включала и выключала музыку, пыталась смотреть повтор передачи о пандах.
Стали бесить звуки и люди, их издающие. Такое впечатление, что каждый свято верит, будто живёт в этом доме один.
Первым делом Аня крикнула с лестницы папе в гостиную, чтобы убавил в телевизоре громкость. Потом обнаружила ещё один источник шума и поднялась в комнату Стаса. Братец храпел, полусидя на кровати, а вот за дисплеем яростно воевал с космической нечистью Паша.
– Или ты приглушаешь звук, или я выключаю комп, – заявила Аня, упираясь руками в косяк двери. – Я сплю, между прочим!
– Лунатизм? – прыснул нахал, оглядываясь на стоящую в проходе возмутительницу спокойствия.
– Поостри тут! Сейчас маме скажу, что даже Стас дрыхнет, а ты всё ещё за компьютером.
– Лады, я вообще колонки вырублю, – быстро сдался Паша. – Чё взъелась? Могу и уйти. Этот сегодня никакой, – обиженно добавил он, кивнув на Стасю.
– Это клон, – сообщила Аня, – а Стаса похитили монстры. Спокойной ночи.
И она спустилась к себе, где ещё минут сорок ненавидела голосящую в соседней комнате Соню, которую пыталась угомонить мама.
Последние часы привычной жизни Ани истекали.
Снилось, что они с Салли и Пашей привязали Стаса к табуретке и тестируют, задавая вопросы о разных событиях, содержании мультиков и таблице умножения, ведь её настоящий Стас уж точно не знает. Потом Паша вдруг оказался мамой. Она принесла огромную тарелку лука и начала пихать в рот сыну, а тот смеялся и жевал, болтая об оборотнях, клонированной овце и нашествии лунатиков. Появилась вторая Салли. Она зловеще возвышалась на шкафу и излучала осуждение. Тогда как Салли первая тараторила, что все клоны обязаны есть лук и смотреть канал «Animal Planet». Затем Аня очутилась в каком-то лесу, где непременно должна была найти бамбук, чтобы накормить панду, иначе Стася не сможет за ней наблюдать и улетит на Луну к оборотням.
Сон развеялся где-то в половине шестого утра. Задремать вновь совершенно не получалось, и она обречённо привстала на кровати. Салли, свернувшаяся в клубок на стуле, тут же вскинулась и уставилась на неё.
– Животное, если ты хочешь мне что-то рассказать, клянусь не кричать и не швыряться мебелью, – убедительно пообещала Аня. – И я слушаю тебя очень внимательно.
Кошка потянулась, выгнувшись дугой, и села, оценивающе глядя на Аню. Та подняла левую бровь.
– Да я, собственно, всё уже сказала, – осторожно произнесла Салли.

Интермедия: Императрица Анна
Когда-нибудь, через много-много лет, я стану совсем другой. Сейчас я не смогу быть такой, что бы ни случилось.
Когда-нибудь, через много-много лет, мне будет всё равно. Сейчас я не отреклась бы от всего ни при каких обстоятельствах.
Когда-нибудь, через много-много лет, я пойму, что ничего и не было вовсе. Сейчас никто в целом мире не докажет мне этого.
Когда-нибудь, через много-много лет, я стану невероятно могущественной. Смогу победить вселенское Зло. И не стану. Когда-нибудь.
Когда-нибудь, промчавшись сквозь десяток смертей и две бессмысленные жизни, я осознаю, что существовала зря. Что не существовала вовсе. Ведь жизни нет. Есть игра. И игрушки в кукольном домике. Когда-нибудь, спустя много-много лет, я прекращу это отрицать. Не смогу умереть. Не буду жить. Не захочу бороться. Когда-нибудь.
Когда-нибудь, через много-много лет, высохнут слёзы, растает улыбка. Не останется слов. Чувств. И будет только прошлое. Ушедшее, улетевшее, испарившееся. И когда я перейду черту, за которой уже не буду мечтать, чтобы всё стало по-старому: глупо и наивно, тяжело и интересно, легко и невинно – не останется ничего. Даже пустоты. Ничего не останется.
А сейчас я буду бороться. Что бы ни произошло. Буду бороться. За целый мир. Самоотверженно. Без шанса на успех – и каждый раз побеждая. Я сверну горы. Я переверну мир. Я найду силу.
И когда-нибудь, через много-много лет, эта сила не оставит от меня ничего. Даже пустоты.
А пока я буду бороться…

Глава II: Шары и помидоры
Аня икнула и совершенно чётко поняла, что не спит. Салли всё ещё глядела на неё.
Сердце забилось быстро-быстро, стало трудно дышать. Ледяной липкий ужас волной прокатился по телу, на спине выступили бисеринки холодного пота. Аня почувствовала, как намокает шёлковая комбинация, в которой она упрямо спала, невзирая на неудобство и разошедшийся шов, потому что считала, что это делает её женственнее и взрослее.
Сейчас от надуманной «взрослости» не осталось и следа. Наяву говорящая кошка смотрелась неестественно и дико, а сама Аня, казалось, наоборот, потеряла всякую способность к коммуникации. Она просто пялилась на свою рыжую питомицу, хмуро взирающую с её же собственного стула.
– Салли? – наконец хрипло выдавила Аня. – Это… ты мне снилась?
– Я, – произнесла кошка, да ещё и кивнула для пущей убедительности.
От всего этого кожа на руках и ногах покрылась мурашками.
– И… что? – после длинной паузы просипела Аня, впиваясь пальцами в колени.
– Передам тебе силы, – проинформировала Салли, – и попробую научить ими пользоваться.
– Я разве соглашалась на это?
– Во-первых, зная тебя, могу сказать, что ты в любом случае за, – безапелляционно заявило животное будничным тоном. – А во-вторых, у тебя и выбора-то нет.
– Очень мило. Сиди там и не двигайся! – подскочила Аня, когда Салли поднялась на лапы, собираясь спрыгнуть на пол. – И вообще, я тебя боюсь!
Питомица страдальчески закатила глаза.
Аня находилась в полном смятении. Разумеется, она была потрясена, но… но это… здорово! Действительно, здорово. Вот только абсолютно невозможно. Как должны проявляться психические расстройства? Насколько правдоподобно? Аня в психические расстройства особо не верила, но глупо отрицать, что они всё-таки бывают. Тем более в говорящих животных она не верила тоже.
– Хорошо, – голос предательски дрогнул, а спущенные с кровати ноги показались онемевшими, – теперь давай разбираться. Всё, что мне приснилось, – реально?
– Нет, – прыснула Салли (смеющиеся кошки похожи на исчадия ада). – Сегодняшний абсурд всерьёз не воспринимай, – растолковала она свою весёлость.
– А что… я помню только…
– Неважно. Это уже исключительно твоё подсознание пошутило. Но всё, что я рассказала до того, всё, что ты видела и чувствовала, – правда.
– Существовало лунное королевство?
– Ещё шестнадцать лет назад – да.
– И откуда оно? Почему про это не написано в учебниках астрономии?
– Как появился Авелилон, я, увы, не в курсе. Но он был незримым для простых смертных с этой планеты. Твоя мать, королева Августа, как и все её предшественницы, оберегала территорию от посторонних. А после всё растаяло без следа. То, что там было, сейчас – это я, ты и Священный камень. Твоя мать использовала все крупицы магии Авелилона, чтобы спасти своего ребёнка.
– Моя мама спит в соседней комнате, – разозлилась Аня. – Прекрати называть так невесть кого!
– Анжела, конечно, тоже твоя мать, – смиренно согласилась кошка. – Она носила тебя четыре последних месяца, родила и вырастила. Но генетически…
– А мне плевать на генетику!
– Сейчас речь не об этом.
– Хорошенькое дело, – гневно прошипела Аня. – И зачем, по-твоему, кому-то понадобился мой брат? Я даже не спрашиваю, откуда этот «кто-то» взялся.
– Не знаю ни того ни другого, – понурилась Салли. – И смутно представляю, как нам теперь с этим быть. Во-первых, ты ещё маленькая. И совершенно не готова. Положим, ты примешь всё нормально. Но, чтобы освоить способности, нужны тренировки – а у нас нет времени, – с чем-то, очень напоминающим отчаяние, окончило животное.
Досада Ани улетучилась почти мгновенно, развеянная творящейся небывальщиной. Вид у Салли был глубоко озабоченный и очень несчастный. А Аня любила кошку, живущую с ними, сколько она себя помнила. И ещё Аня любила всё необычное.
– Не расстраивайся, я попробую, – прониклась проблемой она. – Что нужно делать?
Салли соскочила на пол и залезла на кровать, после чего Аня осторожно, стараясь, чтобы со стороны это не показалось грубым, перебралась на компьютерный стул с колёсиками. Сидеть с собственной кошкой на одной постели почему-то теперь совсем не хотелось. И вообще ей нельзя по мебели шастать.
Салли ловко и немного неестественно подняла лапу, запустила под чёрный противоблошиный ошейник и стянула его с себя. Ремешок неожиданно оказался лентой, на которой странным образом блеснул многогранный игольчатый кристалл довольно крупных размеров. Невозможно было не заметить его раньше! На сбившейся к изножью подушке лежал здоровенный драгоценный камень, от его основания расходились заострёнными конусами десятки отростков. Штуковина размером с голову Салли: кошка просто физически не могла бы носить такое под ошейником. Но это как с фокусами. Увидишь что-то чудно?е своими глазами, однако знаешь – обман. Магии не бывает. И кошки не говорят.
Загадочный предмет казался прозрачным, а прорывающийся из-за шторы лучик солнца рождал внутри сиреневые всполохи.
Повисло молчание.
– Аня?
– Слишком быстро, – пробормотала в ответ та. – Что это?
– Священный камень Авелилона. Он даст тебе силу.
– И что будет?
– Посмотришь.
Аня скривилась.
– Одни идиоты слушают маленьких рыжих кошек, предлагающих что-то вот так!
– И часто ты видела таких идиотов?
– Нет, но если бы я увидела… То есть я не стану трогать это. Ты меня тоже пойми! Во-первых, вдруг я ещё сплю.
– Только не ври, что обрадовалась бы, – прищурилась Салли. – Я тебя с детства знаю.
Аня хмыкнула, но со стула не встала, продолжая покусывать губу и нервно царапать ногтями ладони.
– Слушай, почему ты меня боишься? – простонало животное. – Я же с тобой всю твою жизнь. И я не мутант-переросток, я кошка.
– И на том спасибо, – пробурчала Аня. – Допустим… допустим на минуточку, что Стасю и правда заменили клоном и увели не совсем человеческим способом.
– Да, – скептически вставила Салли, – испарили.
– Испарили, – кивнула Аня. – Допустим даже, что я не сошла с ума и моя Салли – говорящая кошка, а всё, мне приснившееся, – правда. Я могу заработать кучу денег!
– Аня!
– Да шучу, шучу. Хорошо. Предположим, я заберу это, – она покосилась на отсвечивающий с кровати кристалл с нескрываемой опаской, – и пусть оно даже что-то сделает. И дальше?
– Камень наделит тебя магической силой. Потом я научу ею управлять и расскажу, что придумала для спасения мальчика.
– Сначала я хочу обсудить это с кем-нибудь. Со священником.
– Да, распиши болезному, как беседовала с зоологическим чудом о том, что свалилась с Луны. Фильмов пересмотрела?
Аня сморщилась.
– Ладно, – выдавила она. – Отойди на тот край матраса!
Затем боязливо слезла со стула и присела на корточки у постели. Лучик света всё ещё подрагивал в загадочных гранях.
В кино и книгах герои зачастую слепо следуют за теми, кто первым познакомил их с необычным. Но иногда это оказываются замаскированные злодеи. «Злодеи не злодеи! На моей кровати говорящая кошка, а передо мной штука, способная научить колдовать. Разве можно отказаться?» – сердито подумала Аня. Но что-то не давало протянуть руку и коснуться острых на вид иголочек кристалла.
Аня размышляла, с отсутствующим выражением уставившись в переливающиеся грани. Она любила так смотреть на огонь: вглядываться в глубину, пытаясь различить что-то неведомое, далёкое и желанное.
В психические расстройства она действительно не верила. Не то чтобы считала это всё выдумкой, конечно. Но разве можно всерьёз допустить, что глас домашней кошки звучит только в голове её хозяйки и что она сейчас пялится на совершенно пустой пододеяльник?
Неуверенно, осторожно Аня погладила один из хрустальных выступов.
Ничего не произошло, лишь солнечный лучик качнулся, отливая палитрой оттенков сиреневого. Они не были острыми, эти небольшие конусы. Колючими, но не острыми. Камень казался… заманчивым, что ли? Наверное, примерно то же испытывала Ева в райском саду. То есть могла бы, живи на самом деле. Хотя теперь теория эволюции вызывает сомнения. Не зря её оспаривают – что, если не только Аня столкнулась с болтливым четырёхлапым?..
На одном дыхании она подхватила камень и отступила к стулу.
– Мне можно подойти ближе? – уточнила Салли.
– Да. – Аня изучала предмет на ладони. Он был лёгкий и всё же ощутимый. Солнечный свет больше не падал на грани кристаллов, но вещица по-прежнему поблёскивала. – Что теперь?
– Для начала поверь.
– Как-то банально, не находишь? – Аня бросила взгляд на кошку поверх замысловатых отростков.
– Что поделать. После того как ты по-настоящему поверишь, следует захотеть воспользоваться чарами.
– Час от часу не легче.
– Ты обязана. Твой брат в опасности!
– Почему Стас не исчез? Почему его место занял клон? – спросила Аня. – И зачем кому-то мой брат? В нём тоже есть что-то такое?
– Нет. Но я боюсь, что кто-то охотится на Священный камень. Прежде чем я передала артефакт тебе, на моей шее он был невидим и недосягаем – это защита, наложенная ещё королевой Августой, твоей матерью.
– То есть ты мне дала это, чтобы нашему врагу было легче забрать?! Не думаешь, что охрана из меня аховая? – Аня побледнела. – Или вы заодно?!
– Что-о-о-о? – опешила кошка. – Я… Да… да зачем тогда мне вообще ты?
– Ладно, извини. Но для чего отдавать мне камень?
– Собираюсь научить им пользоваться, – напомнила Салли. – Попробуй.
Аня скорчила гримасу.
– Ничего же не происходит.
– О Милитта! Получить дар совсем несложно, он и так твой, – проблеяла Салли. – Представь, что забираешь энергию. Расслабься и представь.
Аня втянула носом воздух и зажмурилась. Контур Священного камня всё ещё мерцал сиреневато-золотыми бликами. Она затаила дыхание и вообразила, как эти всполохи летят прямо в неё, проникают внутрь… Аня часто баловалась подобным раньше, играя и фантазируя. Вот свет отделяется… тянется к ней… и…
Она почувствовала, как тело обдало ветерком, который прошёлся по обнажённой коже. Стало на секунду очень щекотно, что-то стиснуло талию и грудь, сжало ноги, изогнувшиеся, словно Аня хотела подняться на цыпочки, прикоснулось прохладой к губам.
Она соскочила со стула, вскрикнув так, что Салли сердито зашикала и встревоженно покосилась на дверь.
Одежда на Ане поменялась. Красной ночной комбинации не было, она обернулась чёрным сарафаном в мелкий белый горошек. Аня метнулась к большому зеркалу, висящему на стене за перегородкой.
Так и есть, на ней совершенно другой наряд: свободный корсет со шнуровкой, юбка клёш немного не достаёт до колен. Ноги обуты в босоножки на каблуке, сквозь прорезь на носках виднеются агатовые ногти. На запястье материализовался плетёный золотой браслет, в ушах – серьги, свисающие тонкими ниточками почти до подбородка. Всклокоченные после сна волосы распутались и теперь ровно спадали по плечам, схваченные чёрной матерчатой маской, закрывающей глаза, – её концы стягивал узел на затылке. И в довершение всего ногти на руках стали твёрже, длиннее и покрылись аккуратным слоем чёрного лака. На шее висел Священный камень Авелилона, увитый жгутом из серебра и золота.
Аня стояла, рассматривая своё отражение до мельчайших деталей. Кошка спрыгнула с кровати и заглянула к ней, опасливо воззрившись на хранящую молчание подопечную. Прошло около пяти минут.
– Я где-то видела этот наряд раньше, – наконец выдохнула Аня, стаскивая с лица маску. – Боже! Какой потрясающий маникюр!
– Кажется, порог страха мы преодолели, – облегчённо констатировала кошка.
* * *
– Ладно, хорошо. Допустим… я переоделась. – Аня стремительно расхаживала по комнате, впервые после того, как Салли заговорила, подходя к ней близко. – Хорошее платье. Но что дальше?
– Теперь ты научишься использовать силу.
– Какую? – выдержав паузу, поинтересовалась Аня.
– Сложно сказать. – Салли тоже стала расхаживать по кровати, помахивая пушистым хвостом. – В этом камне таится колоссальная мощь, но я сомневаюсь, что ты сразу всю её извлечёшь. Нужно время. Ты будешь вытягивать толики и тренироваться ими владеть. Какие именно – зависит от натуры. Самый простой вариант – чистая энергия. Но необходимо открыться. Действительно поверить в могущество камня и твоё могущество. Силу, которая защитит. И поможет найти Стаса.
– Тебе бы проповеди читать, – перебила Аня.
– Прекрати отвлекаться! Ты не в состоянии послушать и пяти минут! Я шестнадцать лет по пятам за тобой хожу и далеко не всегда одобряю то, что ты вытворяешь, – но я же молчала!
– Что значит по пятам? Почему я тебя не видела?
– Потому что! – рассердилась кошка. – Вне дома это подозрительно, и я не давала тебе возможности. Пока вы не переехали из квартиры, возникали трудности, впрочем, ты была ещё совсем маленькая. А когда перебрались сюда и мне официально позволили пропадать на улице, стало проще.
– Ты что, умеешь становиться невидимой?!
– Умела. Точнее, и умею, но уже не для тебя. Я могу исчезнуть для вовсе не обладающих магией или невластных над нею. До того, как отдала камень, могла пропасть и для твоего зрения. Забудь об этом, пожалуйста, и сосредоточься. Для начала… попробуй создать вокруг себя какой-то щит.
– Я? – опешила Аня.
– Да.
– Здесь?
– Да!
– Подожди, Салли. Ты переодела меня в симпатичное платье в горошек, очень быстро. Неестественно. Но ты хочешь, чтобы я создала щит!
– Именно так.
– Некоторые по семь лет учатся чародейству в школах. А ты решила, что я вот так сразу…
– Считаю тебя самой талантливой. Величайшим волшебником, если желаешь.
– Величайших волшебников не наряжали в платья и не просили создавать щиты в тот день, когда они узнавали о магии!
– Откуда ты это, собственно, взяла? – пробурчала кошка. – Ань, твой брат пропал.
– А если просто заказать панихиду?
– Не смешно. Пойдём на улицу.
– Улица?!
– Мы не должны разнести дом. Сомневаюсь, что с первого раза хорошо получится.
– Колдовать посреди города? – возмутилась Аня и тут же опомнилась: – Хочешь сказать, я могу что-то разрушить твоей силой?! Не буду ничего делать.
– Нет! Опасность существует, только если действовать неправильно. Не волнуйся. Пошли наружу.
– А прохожие?
– У тебя огромный сад на участке!
– Ладно, – обречённо покорилась Аня. – …Иди вперёд!
Кошка тяжело вздохнула и двинулась к двери. Аня выпустила её, и Салли быстро потрусила к выходу.
Новоявленная колдунья тоже вздохнула. И прошмыгнула в коридор, моля небо, чтобы никто не увидел это, безусловно, хорошее, но явно не её платье. Пришлось становиться на цыпочки, иначе громко стучали каблуки.
Салли ждала у порога.
Они пересекли двор, направляясь в самый дальний его конец, туда, где за деревьями, кустами и оплетённой раскидистым виноградом беседкой прятался небольшой огород, позволенный бабушке Кларе исключительно потому, что очень интересно, когда у тебя растут настоящие продукты. От дома и людной улицы перед ним их теперь отделяли зелень и кирпичная стенка, а забор в этом месте мама возвела высокий, надёжно ограждающий сельскохозяйственный уголок от внимания соседей.
Довольно оглядевшись, Салли уверенно шагнула на грядку. Аня – следом.
Каблуки проваливались в мягкую разрыхлённую землю. Солнце пекло макушку и открытую шею. Аня чувствовала себя идиоткой.
Кошка невозмутимо устроилась на одном из крупных кочанов капусты.
– Следует сосредоточиться, – преподавательским тоном начала она, – на цели. Можно нарисовать её образ мысленно и вложить в него силу, которую нужно непрерывно концентрировать в себе. Концентрация…
– Надо было назвать тебя иначе, – прервала Аня. – Салли не подходит. Будешь Минервой МакГонагалл[5 - Минерва МакГонагалл – в фэнтезийном мире Джоан Роулинг строгая преподавательница одной из магических дисциплин в школе магии и колдовства «Хогвартс».]. Она тоже умела в кошку превращаться.
– Да прекрати же отвлекаться на ерунду!
– Молчу-молчу, – пообещала Аня. – Давай, учи.
– Ты должна сосредоточить своё внимание, всю внутреннюю энергию… Закрой глаза.
Какое-то время пожмурившись, Аня честно призналась:
– Не верю, что что-то случится.
– Значит, говорящих животных ты уже не отрицаешь, то, что камень может тебя переодеть за одну секунду, – тоже, а его свойства не признаёшь?
– Я признаю?. Но верится с трудом. И вообще: вот сделаю я вокруг себя этот твой щит, и как это выведет нас на Стасю?
– О Милитта! Ты должна уметь пользоваться своими способностями. Мы начинаем с защиты. Потому что это, во-первых, самое нужное. Это очень помогает в… защите, знаешь ли!
– Может, попробуем меня как-то испугать? – вставила Аня.
Кошка вытаращила глаза, как мультяшная рыбка.
– Обычно в кино, чтобы обрести силу, нужно попасть в ситуацию, где она понадобится, – пояснила Аня. – Ты хочешь обороны – значит, должна быть опасность.
– В кино? – дрогнувшим от ярости голосом спросила Салли.
– Ладно, зря я это. Забудь.
– Сконцентрируйся. Мы теряем время!
Аня крепко зажмурилась и снова попыталась сосредоточиться.
«Как там это делают? У меня есть сила… Только нужно её открыть… И спасти Стасю… На кой чёрт, интересно? Отличный тихий клон. Неплохо бы предложить им ещё и Сонечку… Сила во мне… Боже, какой бред. Я…»
Раздался страшный грохот. Аня вскрикнула, почувствовав странное – будто что-то ушло, отделилось от тела. Тут же закружилась голова, и она шлёпнулась на помидоры. Салли сидела у входа на огород, где заканчивалась выложенная плиткой дорожка. Вокруг валялись осколки глиняного предмета.
– Что ты творишь?!
– Пугаю тебя, – довольно заявила кошка. – И ты его создала! Магический щит, Аня! – Зрачки Салли азартно поблёскивали. – Всего на несколько секунд, но создала! И не рассказывай, что это был любимый горшок твоей матери.
– Я создала щит?
– А ты не почувствовала?
– Я… вероятно. Но это не методы!
– Сама просила напугать.
– Но не так же!
– О да, горшок – это перебор. Не каждый человек способен перенести подобное. Я перестаралась.
– Издеваешься, – подвела итог новоиспечённая принцесса Авелилона, оттирая с ноги раздавленный помидор. – Просто не нужно было портить наше имущество. Что там дальше по плану?
– Полагаешь, со щитом всё закончено?
– Ну он же был. Это ты сказала!
– Был. Три секунды.
– Как раз пока я боялась. Если даже горшок вызвал щит, то угроза реальная…
– Хорошо. Хорошо… постарайся собрать силу всего корпуса в плечах, пусть она струится по венам к локтям и ниже. Представь энергетический шар. Его можно использовать как оружие.
Аня послушно постаралась. Потом постаралась ещё раз. И ещё раз.
– Я устала, – заныла она, осторожно присаживаясь на сухую землю и срывая с куста недозрелый томат. – И вообще, я даже не завтракала.
– Твой брат…
– Да ты достала меня! – сердито гаркнула несчастная, в сердцах замахиваясь на пушистого деспота.
Сотня иголочек, родившихся где-то в районе запястья, впилась в кожу, как если бы в сомлевшем теле снова начала циркулировать кровь. Выронив надкушенный плод, Аня резко развернула голову к отведённой в сторону руке. Над полусогнутыми пальцами парил переливчатый бело-сиреневатый сгусток, который почти тут же исчез, словно померещился.
– Отлично! – подскочила Салли. – Умничка! Ты очень быстро учишься.
Аня не слушала. Она поджала под себя ноги, сев на грядке по-турецки, и внимательно смотрела на ладони. Искривляя кисть так, будто собирается ударить кого-то длинными чёрными ногтями, она заставляла нечто появляться и расти, а расслабляя – уменьшаться и пропадать. Выглядело внушительно и совершенно нереально. Завораживало.
Аня легонько подкинула очередной возникший шарик и поймала – он послушно завис над самым мизинцем. Подкинула выше и подхватила вновь.
– Великолепно! – хвалила кошка. – Попробуй теперь стоя.
Аня поднялась и опять материализовала аномалию. Салли лучилась восторгом – ни дать ни взять выиграла миллион долларов в уличной лотерее. Аня была готова поклясться, что кошачья морда сейчас улыбается настолько, насколько это вообще возможно для кошачьей морды.
Она подмигнула Салли, победоносно сияя, и взмахнула рукой, формируя шар сразу летящим вверх, а потом опять заарканила. Кошка удовлетворённо кивнула. Аня поклонилась и, сотворив ещё один, тоже запустила в воздух.
То, что она не успевает подхватить сиреневатый сгусток, Аня поняла очень чётко и очень быстро. Но сделать ничего не смогла. Её как будто обдало звуковой волной. Ощущение походило на то, что испытываешь вблизи громадной колонки, работающей на максимальной громкости. Только в данном случае «аппаратура» была мощнее в разы.
Аня обрушилась на грядку, ударившись о кочку и проехавшись спиной по бабушкиным кустам. Падая, она зажмурилась и теперь, сжавшись всем телом, боялась взглянуть, что натворила. Перед плотно стиснутыми веками плавали разноцветные искры.
Потом осторожно открыла глаза. Посреди помидоров зияла небольшая, совсем неглубокая воронка. Часть растительности Аня смяла и вся оказалась перемазана давлеными томатами пополам с землёй. Кошки нигде не было.
– Салли! – испуганно позвала Аня.
– Я тут. – Взъерошенное животное выглянуло из-за груды мешков чернозёма. – Ты в порядке?
– Относительно. – Аня встала. – Ой, моя спина…
– По идее, исчезая и опять появляясь, костюм должен восстанавливаться сам и исцелять тебя. Священный камень будет устранять все травмы, полученные при его использовании. Попросту те, что нанесены, пока ты в этой одежде. А также он излечит на время превращения увечья, которые есть в обычном состоянии, чтобы они не мешали. Попробуй-ка.
– Что?
– Снять платье. Нет, не так! Сосредоточься. Верни силу камню.
– Э…
– Ты же извлекла её. Теперь отдай обратно.
Салли явно многого хочет.
– Не получается.
– Значит, будешь ходить так! – рассердилась кошка.
– Я могу переодеться, – проворчала Аня, изучая ссадину на локте. – Спасибо, крыльев нет, – добавила она, вспомнив один из Сонькиных любимых мультиков.
– Ты сможешь его снять. Сконцентрируйся.
Пришлось потратить минут десять, прежде чем удалось избавиться от наряда. Теперь Аня стояла посреди огорода в мятой комбинации, но царапины с икр и спины без следа испарились.
– Вау! Только посмотри! У меня уже ничего не болит.
– А теперь превратись опять. Это не тяжело.
«Надеть» платье в горошек, уже не испачканное и совершенно целое, оказалось на удивление просто. Аня стянула матерчатую маску и даже загордилась.
– Я согласна бороться с монстрами, раз угроза остаться инвалидом сводится к минимуму, – воодушевлённо сообщила она.
– Поосторожнее. С тем, кто похитил Стаса, эта угроза может резко возрасти.
– Да ладно, нам уже ничто не страшно! – усмехнулась Аня, опускаясь на колени и пытаясь привести в порядок разорённую грядку. – Кроме бабушки Клары, когда она увидит свои кусты. Что дальше?
– Полагаю, надо потренироваться управлять шарами, чтобы не нести опасности окружающим тебя… помидорам.
– Всё вполне прилично, – отмахнулась Аня, окидывая взглядом немного поредевшие, но ещё пристойные по её оценкам растения, и принялась закапывать воронку от упавшего шара. – Да я научилась уже ими пользоваться. Вот!
Для наглядности она создала ещё один сгусток и перекинула из руки в руку.
Потом запустила вверх и поймала.
– Итак, я слушаю наш план, – подвела итог новоявленная колдунья, жонглируя очередным энергетическим скоплением.
Что там у Салли в голове, она не знала, но тщеславие проснулось – хотелось рассчитывать по крайней мере на уважение кошки. И ещё с появлением сиреневых сгустков прибавилось смелости.
– Давай обсудим с мамой, – не дожидаясь ответа, предложила Аня, – она уже должна проснуться. Не смотри так! Мама умная. За ненормальную она меня не примет, ведь я теперь могу показать шары. А посоветовать и…
– Совершенно исключено, – перебила кошка.
– Почему?! – возмутилась Аня. – Ты же не думаешь, что я стану скрывать такое? У меня от неё вообще нет секретов!
– А вот постарайся и скрой, – отрезала Салли. – Хотя бы из-за того, что её любишь.
– Чем это моё молчание… – задохнулась Аня. – Да я в первую очередь…
– Расскажешь, что генетически она не твоя мать? – вскинулась кошка. – Что тебе угрожает опасность, от которой она сама никак не сможет защитить? Что её сын пропал и она не способна помочь ему?
– Я…
– Твоя мама – обычный человек. И она действительно умная и сильная женщина. Поэтому ты не должна говорить ей ничего о магии, Аня. Неприродное не подвластно ей. Анжела любит своих детей, очень любит тебя. И жить, зная, что над тобой нависла неведомая беда, а она не в состоянии сделать…
– Хорошо-хорошо, хватит!
– Извини. Но ведь я права.
– Права, – сквозь зубы пробормотала Аня, не глядя на кошку. Она шевелила полусогнутыми пальцами, шар над ними изгибался и мерцал. Чтобы не заплакать, пришлось больно закусить губу.
Она никогда ничего не утаивала от матери. Никогда. Если бы мама тоже увидела волшебное, можно было бы с уверенностью оставить идею шизофрении. Мама её лучший друг и главный советчик. Всю жизнь.
В груди стало тесно. Салли притихла.
Наверное, так справедливо. И за всё нужно платить. Аня медленно сжала кулак – сгусток растаял, распрямила ладонь – и он возник вновь.
Понимание, что это – не компьютерная игра, что сейчас всё вокруг реально, накатывало подобно лавине. Это ощущалось едва ли не физически.
Теперь такое – явь. И как раньше уже не будет никогда. А произошедшее придётся постоянно прятать от целого мира, чтобы не попасть в дурдом. Всегда. Даже от самых близких. Даже от мамы.
– Давай дальше, – наконец тряхнула головой Аня. – Считай, что я научилась защищаться и атаковать. Что теперь?
– Теперь тебе понадобится помощь, – с готовностью сменила тему Салли. – Слушай внимательно. В течение жизни среди твоего окружения я заметила троих человек, обладающих магическими дарованиями.
Очередной – к счастью небольшой – шарик вылетел из дрогнувших рук и шумно приземлился в грязь.

Глава III: Платье в горошек
– Что?! – выпалила Аня, не обратив внимания на появление новой вмятины, испортившей семейный огород. – В каком смысле?
– Сложно сказать. Я чувствую неприродное. Если оно, конечно, не замаскировано способностями, превосходящими мои. – Салли запнулась и смерила Аню прищуренным взглядом. – Не думай об этом. В общем, кроме тебя, я ощутила нечто ещё в трёх людях.
– Ты сейчас что подразумеваешь? – хрипло спросила Аня.
– Неординарные возможности, умение перестраивать структуру окружающих предметов. То, что, по мнению большинства людей, нереально на планете Земля.
– И кто же у нас такой искусный? – подняла левую бровь Аня.
– Так, – деловито сообщила кошка, – силу я обнаружила в твоей однокласснице Кристине Прошиной, твоей учительнице английского языка и курьере фирмы твоего отца Николае.
– Что?! Кристина? Евгения Витальевна? Ты шутишь?!
– Ничуть. Хотя я не могу утверждать, знают они об этих нюансах своего естества или нет. Я предполагала, что после того, как ты научишься управлять даром, мы попробуем как-то с ними потолковать.
– О, это просто замечательный диалог получится: здравствуйте, Евгения Витальевна, а вы давеча нигде не колдова… – Аня запнулась. – Я вспомнила, – прошептала она, округляя глаза. – Вспомнила, где видела это платье!
– Какое платье? – растерялась кошка.
– Это! – Аня взметнула руками юбку сарафана в горошек. – Я несколько раз видела его на Евгении Витальевне в школе!
Салли выглядела оторопело, а вот Аня начала возбуждаться: на неё нахлынул прилив смелости и решительности и ещё небывалая гордость за то, что открыла нечто, неведомое кошке.
– Ты… уверена? – уточнила Салли довольно скептически. – Может, похожее?
– Нет же, именно это! Причём у неё были точно такие же длинные, покрытые чёрным лаком ногти! Удивительно красивые, будто сталью отливали, – бормотала Аня, рассматривая свои руки с трепетным восхищением. – Да, сто процентов! Я вообще очень придирчиво отношусь к маникюру…
– Воистину, – вставила Салли, пережившая не одну ужасную истерику по поводу поломанных Аней ногтей и смазанного лака.
– …и всегда обращаю на него внимание, – не слушала её подопечная. – Я весь урок любовалась. И она была именно в этом платье! И ещё несколько раз в нём приходила, только насчёт ногтей я уже не скажу.
– Это абсурд. Сила силой, а такая же, как у тебя…
– Такое же платье, – поправила Аня. – Откуда, кстати, платье? То есть зачем? На Луне что все так ходили?
– Не имею понятия, – повела головой кошка. – Я была на Луне совсем недолго, когда королевство уже уничтожили, а в живых осталась только Её Величество Августа. Но да, на ней была такая же одежда.
– Евгения Витальевна – авелилонка?!
– Это исключено, – отрезала кошка.
– Почему? Может, твоя Августа ждала двойню.
– Но учительнице не пятнадцать лет.
– Это да, – согласилась Аня, присаживаясь на дорожку. – А если она улетела раньше?
– Бред. Учительница английского в средней школе родилась на Луне?
– Ученица девятого класса этой школы, значит, может быть с Луны, а учительница никак? – парировала Аня. – Всё, что ты мне наплела, кажется абсурдом.
– В любом случае с ней нужно связаться. Начнём именно с преподавательницы, ибо, если ты не напутала, – всем своим видом Салли излучала скептицизм, – она знает, что обладает силой.
– Отлично. Почему нужно начинать с потенциально опасной Евгении Витальевны?
– Потому что она, по крайней мере, не будет шарахаться от говорящей кошки и считать твои истории околесицей.
– То, что у человека есть сарафан в горошек, ещё не означает, что он с полуслова верит во всякую небывальщину, – проворчала Аня…
* * *
– Слушай, что я ей скажу?
Вновь облачённая в красную комбинацию Аня и Салли перебрались обратно в комнату, где уже час периодически жалобно пиликал будильник. Что это никого не потревожило, можно считать маленьким, но очень приятным чудом. Но всё равно домашние скоро проснутся.
– Предупредишь Анжелу, что хочешь с кем-то погулять, и поедешь к ней.
– Откуда я знаю, где она живёт?
– Я знаю. Точнее, найду дорогу от твоей школы. Там не очень далеко. Проследила в один из дней после того, как почувствовала магию.
– А если её не будет? Или, может быть, ты записала её телефон?
– К сожалению, нет, – съязвила кошка. – Спроси у своей классной руководительницы.
– А ей я что скажу?!
Через полчаса Аня сбросила вызов и дрожащими пальцами подвинула к Салли блокнот с номером. Сейчас было лето, и Людмила Васильевна удивилась звонку. Аня обронила несколько общих фраз, а потом осторожно попросила контакты учительницы английского языка. Сочинила, что хочет узнать о дополнительных занятиях. Классная эту идею восприняла с энтузиазмом: Аня была к иностранному холодна, знала его отвратительно и на уроки ходила редко. А тут такое замечательное рвение. Но вот телефона молодой учительницы, всего два года работающей в школе, у Людмилы Васильевны не оказалось. Однако она вызвалась отыскать его и через пятнадцать минут перенабрала, старательно продиктовав домашний номер.
– Звони, – распорядилась Салли. – Представишься, извинишься и объяснишь, что тебе нужно с ней побеседовать. И что приедешь, – кошка скосилась на дисплей мобильного, лежащего на одеяле, – где-то к часу.
– Стоп. Я же не… У меня совершенно нет тёплых дружеских отношений с Евгенией Витальевной, – заупрямилась Аня. – Она ужасно строгая, даже наших мальчиков на место поставила. Да я её почти не вижу, потому что пропускаю английский! Не уверена, что она помнит, как меня зовут. – Последнее уже было явным преувеличением. – Что значит приеду? – не сдавалась принцесса Авелилона. – С какой стати? Это как если я сейчас припрусь к Кристине. Но к Кристине – это ещё как-то. Почему бы у них могло быть то, что ты почувствовала?
– В мире существуют разные силы. Звони, – велела кошка. – Скажешь, что надо встретиться. И пойдёшь прямо в своём костюме. А там посмотрим на её реакцию.
– Как я должна выйти в этой одежде?! Сейчас уже все проснутся.
– О Милитта! Превратишься потом, не тут.
– На улице?!
– Ага, на центральной площади! Заодно денег заработаешь, – прошипела Салли. – В любом подъезде – что ты, в самом деле? Звони!
– А кто такая Милитта?
– Я не знаю! Это фразеологизм! Звони немедленно.
Аня обречённо вздохнула и принялась нажимать кнопки всё ещё трясущимися пальцами. Трубку никто не снимал, и она даже обрадовалась. Но ненадолго. На том конце послышался шорох, и звонкий женский голос отчеканил: «Алло!»
– Евгения Витальевна? – робко спросила Аня, чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Да, я слушаю, – сурово ответили в трубке.
– Это… ваша ученица, Аня Суханова, 9-й «Б», то есть уже 10-й, помните?
– Да, дорогая, что случилось?
– Понимаете… Мне… мне нужно с вами встретиться. Вы сейчас не уходите? Я могу приехать?
– Ко мне?!
– Д-да.
– Что произошло?
– Тут такое дело… Я объясню. Если вы не заняты, конечно.
– Я не занята. Ну хорошо. Ты уверена, что хочешь приехать ко мне, дорогая? Будет сложно, это во дворах.
– Я знаю адрес. Через два часа у вас, спасибо, – быстро оборвала Аня и нажала кнопку отбоя. Слава богу, звонить пришлось на городской, и у учительницы не отобразился её номер. – Салли, это идиотизм!
– С кем ты разговариваешь? – заглянула в дверь мама. Аня подскочила как ошпаренная.
– С кошкой, – криво улыбнулась она. – Мам, я съезжу на Образцова[6 - Улица Академика Образцова – топоним Днепропетровска.]? Встречусь с одноклассницей, с Кристиной.
– Что-то не помню такую.
– Да мы не особо общаемся. Меня Людмила Васильевна попросила зайти с ней вместе… в школу… с чем-то нужно помочь.
– Ну хорошо. Только бери трубку, когда я звоню. И возвращайся до темноты. А сейчас идём завтракать.
– Я уже ела, – соврала Аня и встала, выуживая из груды вещей на кресле юбку. – Дай мне, пожалуйста, денег.
Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня – Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.
Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.
Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра, довольно далеко от центра города и их дома. Когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе, и после переезда решили не менять учебное заведение для дочери, а позже и сына отдали в это, проверенное. Обычно по утрам их туда отвозил водитель Юра, но сейчас пришлось пользоваться общественным транспортом.
Было очень жарко, да ещё Салли выбралась из корзины и устроилась у Ани на руках, после чего, кажется, задремала. Аня демонстративно заткнула уши наушниками и уставилась в окно. Ездить вот так с кошкой – очень непривычно. О, этот день с самого начала чертовски непривычен!
Сумасшедшие события сотворили в голове кошмарный кавардак – впору обращаться к психоаналитику. Теперь бы подумать в тишине и одиночестве хоть несколько суток. Эта лунная Августа – никакая Ане не мать, даже учитывая безумную историю кошки Салли. Вот ещё выдумала! А папа, получается, к её рождению мало причастен. Что, если поразмыслить, не удивляет: с ним Аня никогда не была особо близка и даже иногда побаивалась совершенно без причины.
Кто же был её отцом там, на Луне? Нужно спросить у Салли.
А, к чёрту генетику! Неведомые монстры устроили охоту на семью Сухановых здесь и сейчас.
Это не выходит осознать вот так сразу. Неужто такое возможно?
Перспектива посвящения во всё Евгении Витальевны казалась двоякой. С одной стороны, она была человеком. И не просто каким-то, а знакомым, самым настоящим. Это не может не радовать после целого утра общения с четырёхлапой, пушистой не достающей до колен Салли. Если реальный человек не посоветует сходить к врачу, вопрос с шизофренией снимется сам собой. Но, с другой стороны, это Евгения Витальевна!
Нельзя сказать, что у Ани плохие отношения с этой учительницей. У неё их просто нет. Аня не воспринимала всего нескольких преподавателей – информатичку, англичанку и директора, который с прошлого года вёл у них алгебру и геометрию.
Евгения Витальевна появилась в школе, когда Аня перешла в восьмой класс. Была совсем молоденькой и даже университет окончила, только выпустив на каникулы свои первые выводки юных оболтусов. Обычно, когда у доски вставали девчонки, лишь на пару лет переросшие тех, кого пытались воспитать, Анина параллель им спуску не давала. Так, например, несчастную историчку вечно доводили до припадков, хотя она повзрослее Евгении Витальевны и дольше работает в школе. Англичанка, в отличие от коллеги, эту проблему решила быстро. Мальчики ей не дерзили, рук не распускали и даже не отваживались срывать её уроки. Впрочем, Аня их почти не посещала, и в конце этого года Людмиле Васильевне пришлось долго улаживать дело с её восьмёркой[7 - Аня учится по двенадцатибальной системе. Десять – меньшая степень «отлично».] по английскому языку. Аня была очень слаба в этом предмете и предпочитала в начале каждого семестра заработать штучек пять десяток, чтобы более в кабинете иняза не показываться. Тогда средний балл выводили по текущим оценкам, что её вполне устраивало. А вот классная, неоднократно посвящённая в детали хитрой системы, всё ещё продолжает возмущаться. В мае Аню угораздило случайно попасть на итоговую контрольную, схлопотать по ней мрачный ужас, породивший массу волнений. И вот после всего этого нужно заявиться к англичанке и плести что-то о говорящих кошках и братьях-клонах!
Стас утром был тихим и вялым, мама даже выпроводила Пашу и, когда Аня уходила, взялась за градусник. Но как бы странно ни вёл себя братец, поверить, что это на самом деле не он, всё равно не получалось.
Да и вообще. Даже если Салли не ошиблась, и Евгения Витальевна обладает магической силой (Аня улыбнулась от этой мысли – до того нелепо), почему она должна помогать? Пусть и каким-то непонятным образом у неё оказался точно такой же сарафан в горошек.
Когда маршрутка свернула на Калиновую улицу, Аня наконец-то всерьёз разнервничалась. Может быть, потому, что круговорот хаотичных мыслей сейчас нельзя озвучить Салли. Она смотрела в окно, закусив нижнюю губу, и чувствовала, как бешено бьётся сердце.
Кошка встрепенулась и подняла голову с колен своей подопечной, потом поставила передние лапы на Анину грудь.
– Сиди, – посоветовала та, погладив рыжие уши, – скоро приедем. Всё в порядке. От твоих когтей зацепки останутся.
Аня выбралась из маршрутки на остановке и уверенно пошла в сторону школы, неся кошку на руках. Они договорились ещё дома, что Салли покажет дорогу к англичанке от тамошнего стадиона. Но сначала Аня должна была найти укромное место и «надеть» своё платье.
Она блуждала дворами, пытаясь отыскать подъезд без кодового замка, и вскоре увидела подходящий. Опустила Салли на асфальт, и вместе они вошли в обшарпанные двери.
Аня вызвала лифт, достала из сумочки камень и юркнула в кабину вслед за кошкой. Нажала кнопку с девяткой и зажмурилась. Уже знакомое ощущение пробежалось по телу. Аня заморгала, снимая маску и засовывая её в сумочку, которую предусмотрительно бросила на пол, опасаясь, как бы та ни исчезла. Туда же, подумав, переложила и Священный камень, выглядевший на шее чересчур внушительно.
– Пойдёшь за мной, – распорядилась Салли, когда Аня вдавила кнопку первого этажа и подняла вещи, – я провожу отсюда.
– Далеко?
– Нет, не очень.
– Салли, а кто, по-твоему, был моим отцом? Там, на Луне?
– Не знаю. Я видела живой только королеву Августу. Всё, не разговариваем. Перед тем как звонить в дверь, дашь мне залезть в корзину. Не факт, что я смогу стать невидимой для этой женщины.
Они довольно долго шли по посёлку, начинающемуся поблизости от старого дома, где когда-то жили Сухановы, и школы. Босоножки нового наряда оказались удивительно удобными, а солнце после перевоплощения перестало припекать. Но по мере движения таяла уверенность в осуществимости плана. Скорее всего, она просто пообщается с учительницей, та решит, что Аня рехнулась, в итоге – стопроцентные неприятности и в классе, и с родителями. Да и как начать требуемый диалог с Евгенией Витальевной?
«На фиг мне сдался Стас? Этот клон такой миролюбивый и хороший», – уже не в первый раз горестно подумала Аня, когда они свернули с почти приличного асфальта на уж совсем убитый.
– Мы пришли. Третий двор с той стороны, – вдруг сквозь зубы процедила Салли, воровато оглядевшись. – Спрячь меня.
Сердце ёкнуло, а руки задрожали. Аня послушно опустила корзину и приподняла крышку. Салли запрыгнула внутрь и свернулась клубочком. На плохо слушающихся ногах Аня пошла по улочке и нерешительно остановилась у зелёной калитки. За ней виднелись довольно большой частный дом и сад. Сбоку – гараж с тёмно-оливковой облупившейся краской на воротах. Под забором слева росли две осыпающиеся вишни.
Салли возмущённо мяукнула. Вдохнув поглубже, не нашедшая звонка Аня гулко постучала и стала ждать.
Раздался цокот каблуков по плитке, скрип засова, и створка открылась. Перед ней стояла Евгения Витальевна.
В точно таком же сарафане.
Высокая светловолосая женщина почти двадцати двух лет, едва увидев Аню, вздрогнула и застыла, вцепившись в край калитки. Миндалевидные глубоко посаженные глаза сузились, тонкие ниточки выщипанных бровей хмуро искривились. Длинные чёрные ногти явственно выделялись на побелевших пальцах. Евгения Витальевна молчала.
– З… здравствуйте, – выдавила Аня и, кажется, даже покраснела.
– Здравствуй, – не шелохнувшись, ответила учительница, блуждая по своей визитёрше задумчивым взглядом. – Проходи. В дом.
Аня кивнула, осторожно шмыгнула мимо и, пока англичанка возилась с засовом, двинулась вперёд вдоль стены. За ней оказалась забетонированная площадка, дальше начинался запущенный сад. Прямо по курсу поднималось крыльцо. Закусив губу, Аня преодолела ступеньки и нырнула в прихожую. Англичанка вошла следом. Незваная гостья остановилась напротив пластиковой арки в комнату с разномастной столовой мебелью, повернулась к женщине, которая прикрыла дверь и, облокотившись на неё спиной, теперь пристально взирала на посетительницу.
– Как прикажешь это понимать, дорогая? – спросила она.
– Я…
Аня опустила на пол корзинку с Салли и виновато передёрнула плечами.
– Тут такое дело, Евгения Витальевна… Прозвучит странно. Может, даже ненормально. – Вид платья в горошек придавал уверенности. – Я знаю, что вы обладаете магической силой.
Следующие несколько секунд в памяти отложились плохо. Учительница вскинула правую руку, и откуда-то полыхнуло пламя, в мгновение охватившее Аню горящей верёвкой. Она шарахнулась от неожиданности, но не прошла сквозь огонь, а упёрлась в него, будто во что-то твёрдое. Успела увидеть, как из корзины выскочила Салли, но и вокруг неё образовалось полыхающее кольцо. Жгучая боль с запозданием проникла в мозг, паника накрыла сознание, и оно внезапно отключилось.
* * *
Она очнулась от резкого запаха и мотнула головой. Аня была в комнате, привязанная к стулу. Затылок гудел, рот наполнял неприятный привкус. Кожа выше локтей была обильно измазана какой-то белой пеной, немного запачкавшей и сарафан. Тело под ней горело огнём.
Салли, совершенно свободная и, кажется, невредимая, сидела на столе.
– Сорри, дорогая, – сказала очевидная (теперь Аня всё поняла) похитительница её брата, кладя на подоконник мерзко пахнущую ватку. Потом она взялась за нож.
– Подождите! – закричала пленница. – Давайте поговорим! Мы можем поискать компромисс!
Евгения Витальевна присела на корточки и принялась разрезать бельевую верёвку.
– Без паники. Я больше не буду буянить. Честно, дорогая. Твоя кошка мне всё рассказала.
– И Ева обещала нам помочь, – вторила Салли.
– Ева? – прохрипела Аня и закашлялась.
– Она просит Женей её не называть, – пояснила кошка, указав носом на Евгению Витальевну.
– Что это? – потирая запястья и морщась от боли, поинтересовалась Аня. Судя по всему, Стасю утащила всё же не агрессивная преподавательница.
– Спрей от ожогов, – смутилась англичанка. – Прости, дорогая. Ты меня ещё этим странным звонком переполошила. Я на всякий случай встретила тебя так, а когда увидела свой боевой костюм… Потом ты начала про магию. Короче, извини. Хочешь воды, дорогая? Или чего-нибудь другого? Может, коньяка?
– Нет, спасибо. – Аня облизала пересохшие губы. – Я, вообще-то, ничего не понимаю.
– Я, вообще-то, тоже, – усмехнулась учительница, опускаясь на сиденье уголка. – Салли озвучила мне безумную историю. Как и тебе.
– Угу. Слушайте, если вы уже всё равно знаете… можно я это «сниму»? Тогда раны должны исчезнуть.
– У тебя тоже? Ох, да-да, пожалуйста.
Аня поискала сумку и, обнаружив, вытащила Священный камень, после чего закрыла глаза. Платье сменилось юбкой и топом. Остатки пены и боль пропали вместе с ним. Она сконфуженно сжала свою реликвию и посмотрела на англичанку.
– Ничего не понимаю, – повторила та, изучая соцветие кристаллов взглядом. – Нет, я восприняла всё, что сказала твоя кошка. И даже верю. Ясно, что она почувствовала силу, что вы пришли ко мне – это вполне логично. Рационально всё, но, чёрт побери, почему на тебе мой боевой костюм?!
– Боевой? А вы… то есть у вас… у вас это всё откуда?
– От рождения, – хмыкнула Евгения Витальевна. – С детства матушка учила меня особым искусствам, моей природе. У неё тоже были такие способности. И такой костюм. Её во всём натаскала бабушка. Матушка объясняла, что этот дар у нас в роду и мы должны с ним управляться, раз уж он нам дан. Тщательно скрывая при этом. Я никогда не встречалась со сверхъестественным вне нашей семьи.
– А ваша мама…
– Она умерла, – сухо обронила англичанка. – Четыре года назад попала в аварию. Бабушки не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.
– Простите.
– Всё в порядке.
– Вы нам поможете, да? – осторожно спросила Аня. – Я понимаю, что… что, в общем-то, это вас не касается.
– Почему же? – подняла брови Евгения Витальевна. – Оказалось, касается. Нужно разобраться, при чём здесь моя боевая форма.
– А вы никак не можете тоже быть с Луны?
Англичанка покачала головой.
– Во всяком случае, ни я и ни моя мать. Плюс вряд ли бабушка. Это очень странно. – Она положила локти на стол и запустила пальцы в волосы. – Всё это офигительно странно! Надо подумать. Кофе будете? – Потом покосилась на Салли. – Или молоко? Честно, не знаю, дорогая, чем угощают говорящих кошек.
– Молоко буду.
– А я буду чай, – отозвалась Аня. – Спасибо.
Евгения Витальевна ушла на кухню, которая приютилась тут же, за стеной. А Аня устало оперлась на спинку стула.
– Ты вообще как, в порядке? – обеспокоенно прошептала Салли. – И перепугала же она меня.
– Нормально.
– Хвала Милитте. На самом деле я довольна. По крайней мере есть ещё один человек, к тому же умеющий пользоваться своим даром. Это немаловажно.
– Да, пойдём по? миру спрашивать у всех, не видели ли они Стасю. А если пристанут разбойники, сожжём их. Какой от этого прок? Мы же не имеем понятия, где он!
– Спокойно. Сначала разберёмся с Кристиной и Николаем. Может, всё не так плохо.
– Секретничаете? – вышла с подносом англичанка. Она поставила перед Аней чашку и сахарницу, подвинула Салли тарелочку с молоком и стала размешивать свой кофе. – Дорогая, ты не напутала насчёт Кристины Прошиной? Сомнительно, что в одном из моих классов аж две девочки-чародейки.
– Это совершенно точно.
– Больно крутое совпадение. Особенно если за шестнадцать лет ты заметила подобное только в трёх людях. Что тебе известно о Кристине Прошиной, Аня?
– Она моя одноклассница… учится на отлично…
– Это я и без тебя знаю.
– Живёт, кажется, с папой. Одевается по-дурацки. Немного замкнутая.
– Замкнутая – это неплохо, – кивнула Евгения Витальевна. – Вдруг нам повезёт, и девочка осведомлена о своей природе. Тогда получится обойтись без истерик, разрывов сердца и обмороков. – Она повернулась к Салли: – Можешь подготовить Прошину во сне, как Аню?
– Нет, – огорчилась кошка, – я лишь в сны принцессы проникаю. К сожалению.
– Гадство…
Аня молча помешивала ложечкой чай. Появление во всей этой ахинее знакомого взрослого человека несколько успокаивало, и в то же время настолько дико вот так беседовать о подобной небывальщине с учительницей английского языка и старой кошкой.
– Ты должна позвонить и назначить Прошиной встречу, – вывела Аню из задумчивости Евгения Витальевна.
– Что? Может, мы просто придём к ней домой? – попыталась воспротивиться та.
– Нет, не там. Это неправильно. Нужна нейтральная территория. Психология, дорогая. Если мы ворвёмся в её квартиру, она перестанет считать себя в ней защищённой. Дома – ни-ни. Нужно где-то ещё.
– Но там же люди!
– Предложи встретиться в парке. На Комсомольском острове[8 - Комсомольский остров – зелёная зона в Днепропетровске, в 2016 году переименован в Монастырский. Там располагается парк имени писателя Тараса Шевченко.] есть укромные уголки. Уведёшь её подальше, а я подожду: не думаю, что ей надо сразу видеть нас вместе.
* * *
Набирая номер Кристины Прошиной, Аня чувствовала себя необычайно глупо. Ну что за день: получи колдовские способности и запишись в придурки! Нажав отбой, она уже справедливо полагала, что шкала абсурда достигла максимума. Более несуразного диалога не придумаешь. Аня никогда близко не общалась с Кристиной, что уж говорить о неожиданных встречах на летних каникулах. Да ещё и немедленных.
Она предпочла ничего не объяснять – это было бы весьма затруднительно по телефону – и упёрлась в настоящую стену. Кристина наотрез отказалась ехать куда-либо, не зная зачем.
– Но это сюрприз, – попыталась выкрутиться Аня.
– Сюрпризов с меня довольно. Я их не люблю, – тоненьким слабым голоском ответили в трубке. – Сюрпризы, как правило, неприятные.
Интересно, сообщение о том, что в тебе есть нечто фантастическое, – это приятный или неприятный сюрприз?
– Ну пожалуйста! – взмолилась Аня. – На самом деле мне очень нужна помощь, но и ты из этого сможешь извлечь выгоду. Или же отказаться и в любой момент уйти. Если хочешь… если нужно, я приеду к тебе домой, – пошла ва-банк она.
– Нет, – испугались на том конце. – Хорошо, я буду в парке Шевченко. Надеюсь, это не дурацкий розыгрыш.
– Давайте, дорогие, мы должны выехать поскорей и найти уединённое место, – заявила Евгения Витальевна, поднимаясь из-за стола. – Превращайся в воина и идём.
– Что? – поперхнулась Аня.
– Ну, «надевай» боевую форму, – нетерпеливо пояснила учительница. – Мы с мамой называли себя, когда использовали эти чары, воинами. Надо спешить. Превращайся, а я пока заведу машину.
Евгения Витальевна вышла быстрым, уверенным шагом, захватив с подоконника ключи. Аня обречённо посмотрела на Салли, и кошка с серьёзным видом кивнула. От этого мороз пробежал по коже. Происходящее напоминало безумный фантастический фильм. Увлекательный, если уж на то пошло. Особенно теперь, когда рядом есть кто-то взрослый и решительный.
Ехали молча. Аня уставилась в поблескивающую от солнца приборную панель и совершенно не могла заставить себя думать. Она очнулась от ступора, только когда автомобиль остановился и со словами: «Я сейчас вернусь», – учительница покинула салон.
– Куда это она? – обратилась Аня к Салли, провожая взглядом англичанку, хотя сама уже видела, что та поднялась по ступенькам в аптеку. – И зачем?
– Понятия не имею, – ответила с заднего сиденья кошка.
Аня зажмурилась и глубоко вздохнула.
Евгения Витальевна возвратилась минут через десять с целлофановым пакетиком и завела мотор.
– Что это? – хором спросили Салли с Аней, и последняя улыбнулась.
– На всякий случай, – загадочно изрекла англичанка, подъезжая ко входу с колоннами и выискивая место, чтобы припарковаться. – Сейчас мы с вами пройдёмся к реке, отыщем безлюдный закуток, хорошо укрытый зеленью. Мы с кошкой останемся там, а ты приведёшь Прошину.
– Эй, что я должна ей говорить? – возмутилась Аня. – Вы же слышали: она сумасшедшая! Перестраховщица и трусиха.
– Тут ей следует сказать спасибо вам, – пожала плечами Евгения Витальевна.
– Нам?
– Своему классу, дорогая. Милым и дружелюбным сверстникам, которые всегда поддержат и помогут.
– Я никогда не делала гадостей Кристине! – вскинулась Аня.
– И никогда не защищала её, – парировала учительница. Надо же, какая она, оказывается, наблюдательная. Аня всегда считала, что англичанке плевать с высокой колокольни на всех школьников. – А ещё ты над ней смеялась.
– Неправда! Разве что подшучивала иногда… по-доброму! И только если было забавно!
– Конечно-конечно, довольно-таки забавно, дорогая, – для всех, кроме неё. – Евгения Витальевна пристроила машину на бордюре и обратилась к аптечному пакетику. – Для беззащитного и неуверенного в себе ребёнка нет ничего страшнее насмешек.
Она вытряхнула на колени упаковку ваты, баночку спирта, несколько запаянных шприцев и жалобно звякнувшие ампулы.
– Зачем это? – похолодела Аня, наблюдая, как ловкие пальцы надломили одну из стеклянных колбочек и прозрачная жидкость стала исчезать в кошмарной игле.
– Используем при истериках или неадекватной реакции с применением силы и магии. Седативное. И нашатырный спирт, если в обморок бахнется.
– Вы так спокойно об этом рассуждаете!
– Пытаюсь держать себя в руках и просчитать самые вероятные ситуации, – сообщила Евгения Витальевна, пряча шприц в сумочку. – Пошли. Возьми кошку.
Аня повиновалась: забрала Салли с заднего сиденья старенькой «мазды» и покорно последовала за своей учительницей в парк.
Из-за одинаковой одежды на них стали оборачиваться, и Евгении Витальевне это явно не нравилось, но уже было поздно думать о переодевании. Они спустились по каменным ступеням и, постояв полминуты у моста, отправились на островную часть.
Аня молчала. Несправедливо обвинять её в жестокости! Как можно не смеяться над девочкой, которая аккуратно готовит абсолютно все уроки, зубрит наизусть и стихи, и целые параграфы; которая освобождена от физкультуры, но вместо того, чтобы наслаждаться, сидит в библиотеке или ходит на дополнительные занятия, хотя и так всегда имеет двузначные оценки по всем предметам? У Кристины на крутецкой роскоши – ноутбуке, иногда торчащем из её фантасмагорического рюкзака-мутанта, нет ни одной игры! Она носит нелепые, не сочетающиеся друг с другом наряды, не иначе как из бабушкиного гардероба, и в девятом классе заплетает волосы в косички. Не смотрит сериалы и аниме[9 - Аниме – характерные японские мультики, снятые зачастую по комиксам.], не понимает скабрёзных шуточек и смущается, как кисейная барышня позапрошлого века.
Конечно, над ней смеются. Но, между прочим, косоглазому заике Феде с галёрки[10 - Галёрка – здесь: последние ряды в классе или аудитории.] приходится куда хуже! Его через день колотят мальчишки. А Кристину разве что за косички дёргали, и то в начальных классах (Аню тоже тогда дёргали!). Никто её никогда пальцем не тронул. Её вещи намеренно не ломали и не отбирали, не заставляли делать глупого и обидного. К ней часто обращаются за помощью, если нужно что-то списать. Это же должно быть приятно, правда? Ане всегда было приятно давать списывать.
Все обвинения Евгении Витальевны – преувеличение!
Они с Салли шли за учительницей по берегу Днепра, обходя многочисленные гуляющие и пьющие компании, и наконец остановились, выбрав действительно укромный уголок. Здесь зелень прятала от посторонних небольшую поляну. Когда-то, видимо, на ней располагалось кафе, а теперь остались только потёртые тенты с рекламой пива да заваленный досками деревянный столик. Евгения Витальевна зашла в тенёк и, устроившись на покосившемся стуле, спросила:
– Сможешь найти это место с Прошиной?
– Да она попросту не пойдёт сюда!
– Скажешь, что должна показать кое-что.
– В «уединённом местечке, скрытом от чужих глаз»? – передразнила Аня. – После того как мы с трудом убедили её вообще приехать? Она сюда не пойдёт!
– А ты постарайся.
Аня сердито сощурилась, представляя, сколько придётся топать до того, как они доберутся в пункт назначения. Ведь надо будет разговаривать. О чём? Да они брели сюда в хорошем случае минут двадцать!
– Напиши SMS, что приехала не на той маршрутке и стоишь не у колонн, а перед мостом. Ты натёрла ногу, и тебе больно ходить – как раз пожалуешься на это, чтобы занять время. Постарайся не врать. Но если что, наплети, мол, она интересует тебя в качестве репетитора. Для какого-нибудь брата-балбеса. Или… ты… не знаю, бизнес придумала: будешь находить ей новых клиентов за проценты. Типа вы уже взрослые и пора зарабатывать. А там, куда вы идёте, миленькое кафе, – сочиняла учительница. – И не забывай про сарафан, дорогая. Если она удивится или обеспокоится от его вида, будь особенно осторожна.
– Да вы что, издеваетесь? А вдруг она меня, как вы, попробует на тот свет отправить?!
– Я бы тебя не убила, – возразила англичанка. – А если бы мы были в людном месте, то и не вязала бы.
– Так то вы, – пробурчала Аня, вытаскивая из сумки мобильный и заходя в мессенджер. – Мы договорились встретиться через пятнадцать минут. Я пошла.
– Подожди, дай мне свой номер.
Обменявшись телефонами, они расстались, и Аня, обуреваемая самыми плохими предчувствиями, двинулась на свой эшафот.
Кристина Прошина, миниатюрная болезненная девчушка с усталыми глазами, уже ждала на ближайшей скамейке и окликнула, как только Аня преодолела мост. Наверное, она была уже в парке, получив сообщение. Принцесса Авелилона так опешила, что выдала запасной план с репетиторством просто с ходу и увлекла ошарашенную одноклассницу за собой, разливаясь соловьём по поводу схем и графиков, которые оставила в чудесном кафе, где уже заказала им мороженое.
Они перебрались на остров и теперь шли по дорожке, живописно усыпанной мусором с обоих краёв. Везде сквозь сочную зелень проглядывались пляжные зоны со множеством отдыхающих. Одноклассницы продвигались дальше.
Наконец Аня свернула с асфальта и направилась к густым кустам. Кристина осталась неподвижной.
– Извини, конечно, но я туда не пойду, – холодно и тревожно заметила она. – Там нет никакого кафе. Куда ты меня тащишь? Не знаю, что ты удумала, но это не смешно.
– Кристина, прости, что устроили спектакль, так нужно.
Последнее сказала Евгения Витальевна, выходя из тени деревьев. Прошина вздрогнула, и на её лице отразилась крайняя степень удивления. Она вопросительно смотрела то на свою учительницу, то на Аню. Недоумение удваивала идентичность их нарядов.
– Что всё это значит? – Припухшие глаза с нездоровыми мешками расширились. – Вы что, серьёзно хотите организовать платные курсы?!
– Мы можем уйти с дороги? – попросила Евгения Витальевна.
– Не знаю, – пробормотала Кристина, и в её голосе скользнула растерянность.
– Ты боишься нас? – подняла брови их преподавательница.
– Зачем обсуждать что-либо в кустах? – парировала Анина одноклассница с вызовом. Но она не привыкла перечить педагогам. – Вы ведёте себя странно, а я – глупо, – с этими словами чахлая девочка переступила через бордюр и послушно последовала за собеседницами под прикрытие зеленеющих веток.
Аня раздвинула для неё заросли, хотя при этом совершенно не представляла, что собирается там делать.
– Итак? – нетерпеливо спросила Прошина.
– Итак, – повторила англичанка, на миг прижимая ладонь к переносице. – Это покажется тебе нелепым, дорогая.
– Уже кажется, – заверила весьма сомнительная будущая помощница. – И если вы сейчас же не объясните всё, я уйду, – добавила она.
– Я объясню, – бегло глянув на Аню и убедившись в её нежелании присоединиться, продолжила Евгения Витальевна. – В сущности, могу только рассказать то, что знаю сама. И это не имеет никакого отношения к дополнительным занятиям. Сегодня утром Аня Суханова, – она кивнула на свою ученицу, – пришла ко мне домой. Вот с этой кошкой. – Наверное, присутствие сидящей на старом столе Салли Кристина заметила лишь теперь. – Суханова была одета, как сейчас, то есть в такой же сарафан, какой имеется и у меня. Мне же он достался от матушки. Дело в том, что матушка с десяти лет обучала меня некоему подобию боевых искусств и при этом мы надевали такие костюмы.
Кристина слушала молча, но с явным недоумением и зарождающимся нетерпением. Она всё больше нервничала, чаще озиралась и даже сделала пару едва заметных шагов к выходу на дорогу.
– Я очень удивилась, увидев на Ане этот наряд, и стала задавать вопросы, – сообщила англичанка. – Она уверила меня, что с ней произошла невероятная история. Приснилась кошка, клявшаяся, что брата Ани заменили клоном и что они вместе должны его спасти. А когда Аня проснулась, кошка подтвердила это.
– Что-о-о? – сморщилась Кристина, всем телом отпрянув назад. – Послушайте, я не понимаю, чего вы от меня хотите! Это какие-то идиотские шутки, честное слово! – Её взгляд прыгал с Ани на англичанку, она очень волновалась, даже руки дрожали. И ещё она собиралась уйти.
– Нам нужна помощь. Аня пришла ко мне за помощью. Пришла, потому что её кошка почувствовала во мне силу, и эта сила действительно во мне есть. Кошка ощутила её и в тебе.
– Это какой-то дурацкий…
– Нам очень нужна помощь, – чётко и громко сказала Салли.
– Мамочка, – прошептала Кристина, пятясь и, в ужасе, не отрывая взгляда от кошки. – О господи…
– Называй её просто Салли, – не удержалась Аня. – Кристин, я и сама реагировала… Осторожно!
Этот вопль вырвался в тот миг, когда Аня отвлеклась от пристального изучения травы. Вырвался, потому что за одноклассницей теперь возвышалось нечто, и оно никак не могло быть человеком.
Существо двух с лишком метров ростом радовало синевато-серым цветом кожи. Впалые глазницы с тусклыми белками посверкивали вертикалями зрачков. Широкий полуоткрытый рот щерился акульими зубами. Всклокоченные чёрные волосы, сквозь которые пробивались острые пепельные рожки, едва заметно шевелились на ветру. Бёдра чудовища перетягивала грязно-белая тряпка, свисающая на манер юбки. Из-под неё виднелись пальцы левой ноги, увенчанные массивными жёлтыми когтями с забившейся под них землёй. Такие же когти украшали неестественно длинные руки, достающие почти до колен монстра. Из плоти над ключицами болталось ожерелье с круглым медальоном. Довольно большая оголённая грудь выдавала некую причастность к женскому полу.
Увиденное так глубоко полоснуло по Аниной памяти, что всего доли секунды хватило – и оно намертво в неё врезалось, а потом не раз воскресало в ночных кошмарах.
Кристина отпрянула в сторону и, узрев красочное явление, вмиг сорвала голос до хрипа. Евгения Витальевна не мешкая вскинула ладони – в воздухе вспыхнули огненный лук и стрела, которую она тут же выпустила в чудовище. Но страхолюдина чрезвычайно ловко присела, буквально упав на склон, и пламя зашипело в реке.
Изгибаясь по-змеиному, противница ринулась к англичанке.
– Атакуй её, Аня!!! – орала Салли, вскочив на все четыре лапы и вздыбив шерсть.
Принцесса Авелилона замахнулась в монстра, с пальцев сорвался энергетический шар. Тварь в это время обвила шею Евгении Витальевны предплечьем, ставшим гибким, словно верёвка, – казалось, в нём совсем нет костей – и стукнула о ствол дерева. Тут в спину уродине угодил сиреневый сгусток, и та, резко развернувшись, выпустила жертву.
Кристина сидела, вцепившись в траву. Аня попыталась шагнуть к ней, но тягучие клешни сомкнулись на горле. Почва ушла из-под ног, и всё вокруг пустилось в бешеный пляс. Последовал мощный рывок. Она кувыркнулась, ударилась о булыжник и по всем законам природы должна была тут же умереть или остаться инвалидом. Однако невероятным образом смогла приподняться, чтобы увидеть, как гадина одним прыжком переместилась к Кристине.
В тот момент, когда мысли из Аниной головы полностью улетучились в преддверии неизбежного и ужасного финала, эта неказистая затюканная школьница наконец закричала и закрылась, выставив вперёд локти. Странное сияние осветило её тело, будто кожа фосфоресцировала, а воздух вокруг качнулся, став гуще, словно над огнём, и сформировал хорошо знакомый сарафан в мелкий горошек со всеми атрибутами. Через миг на Кристине Прошиной была полная «боевая форма», как выражалась англичанка. Но и это не всё: от хрупкой девчушки в чудище ударил ослепительный снежный вихрь, в секунду превратив его в ледяную статую с торчащей из груди сосулькой исполинских размеров. Кристина застыла, онемев от содеянного, а к Ане, наоборот, откуда-то вернулась решимость, и она яростно швырнула в глыбу льда энергетическим шаром. И даже попала.
Монстр треснул и разлетелся на сотни осколков. Они градом сыпались на траву и тут же испарялись, как капли воды на раскалённой жаровне.
Кристина дрожала. Она стиснула в кулаки вскинутые руки и опустила их, прижав к животу. В глазах плескалось безумие.
Евгения Витальевна, уже поднявшаяся на ноги, подскочила к ней и, не успело юное создание сделать ещё что-либо (например, то же, что и с чудовищем), вонзила куда-то в область шеи иголку шприца и мгновенно впрыснула его содержимое.
Кристина заверещала, но англичанка обхватила её руками, перекрывая рот, и повалила на траву. Девочка неистово билась в объятиях учительницы почти пять минут, потом лекарство заработало, и она затихла. Евгения Витальевна перевернула бесчувственное тело набок и со знанием дела проверила положение языка.
– Ты как, мать твою? – осведомилась она о здравии оторопевшей Ани.
– Ч-что это было? – икнула та, отмирая и «снимая» боевой костюм. Вместе с платьем ушла острая боль в копчике.
– Вопрос к тебе, дорогая! Раньше в моей жизни таких зомби не встречалось.
– Это была зомби?
– Хрен его знает, – буркнула англичанка. – Помоги мне. Нужно придумать, как отнести девчонку в машину.
Аня беспомощно посмотрела на одноклассницу. Она совсем растерялась: как вдвоём доставить человека в обмороке через целый парк к выходу?!
– Держи её, – наконец велела Евгения Витальевна, развязывая на бесчувственной маску; одежда учительницы «поплыла», как чуть раньше Кристинина, и сменилась джинсовым костюмом, – я сейчас позову кого-то. Салли, беги к машине и жди нас там, – с этими словами она направилась к дорожке.
– Постойте! Что вы скажете? – в панике крикнула Аня. – Не оставляйте меня! Вдруг есть ещё страшилище… Салли! Ну куда же вы все?
Кристина Прошина выглядела совершенно безжизненной, и Аня не на шутку испугалась. Как вообще человек, занимающийся преподаванием английского в школе, может рассчитать, сколько снотворного безопасно вводить пятнадцатилетним девочкам? Да ещё и в шею! А что, если… Аня с ужасом взирала на бледное лицо одноклассницы. Её волосы цвета жжёного сахара, обычно заплетённые в две жиденькие косички или собранные в дурацкие хвостики с пластмассовыми бантиками, растрепались и походили на побуревшую от влаги солому. На вид, даже в этом сарафане, ей было не больше тринадцати, а уж свойственные Кристине одёжки и вовсе отдавали детским садиком: юбчонки ниже колен, вечные балетки чудовищных цветов, футболки с мультипликацией или мешковатые «советские» кофты. Худенькая фигурка, схваченная корсетом загадочного наряда, смотрелась щуплой и хрупкой, а длинные чёрные ногти, возникшие на тонюсеньких пальчиках вместо коротко подстриженных и всё равно обгрызенных, – неестественными.
Аня блуждала взглядом по траве, где только что исчезли останки монстра. Это он похитил Стаса? Зачем? Что такое создание могло сделать с её братом? Что будет теперь, когда оно убито? И убито ли оно?
Аня услышала шаги и подскочила так, что чуть не уронила голову Кристины на землю. Но это оказалась всего лишь Евгения Витальевна в сопровождении несимпатичного мужчины лет тридцати.
– Вот, она здесь, – тараторила англичанка. – Помогите донести девочку до машины, дорогой. Боюсь, у неё солнечный удар – нам нужно поскорее в больницу.
– Она жива вообще? – с сомнением спросил верзила, и Аня затаила дыхание, пока он с важностью пробовал пульс. Потом помощник легко подхватил почти невесомую ношу. – Куда идём?
– К центральному выходу. Спасибо, дорогой. Давайте скорей!
Аня молча семенила за англичанкой и их новым знакомым, вслушиваясь в разговор. Евгения Витальевна щебетала о том, как они пошли гулять, как Кристине стало плохо и она потеряла сознание, как все перепугались. Спутник кивал, то и дело роняя банальности о радиоактивном солнце и переутомлении.
Около колёс «мазды» сидела, помахивая хвостом, Салли, при их появлении вскочившая. Мужчина, которого звали Русланом, осторожно уложил Кристину на заднее сиденье. Аня юркнула к ней. Руслан хотел прогнать кошку, тоже прыгнувшую в салон, но Евгения Витальевна заверила, что всё в порядке. Поблагодарила случайного помощника и твёрдо отказалась от его дальнейшего содействия. Через пятнадцать минут они вчетвером вывернули на центральный проспект.
– Мы едем в больницу?
– Мы едем ко мне домой, – отрезала англичанка. – Что это была за хреновина?
– Я почём знаю?!
– Ну, дорогая, пока только на тебя нападают зомбиобразные твари. Брата твоего утащила она?
– Похожая, – понурилась Салли, вылезая на кресло рядом с водителем, – но не эта.
– Их много? – похолодела Аня. – Откуда такие взялись?
– Не смотрите на меня, – вздохнула кошка. – Когда девочка придёт в себя?
– Часа через три можно попробовать разбудить, – прикинула англичанка. Они пересекали мост. – Мы будем уже дома.
– Как вы смогли купить такое снотворное?
– Прибавила к цене три свои зарплаты. Это кололи женщине со страшными ожогами, которая лежала в одной палате с матушкой, пока та была в коме. Я за ней тоже присматривала. Запомнила. Вопрос в том, что теперь делать с Кристиной. Зомби, конечно, помог нам доказать, что всё рассказанное – не плод нашей воспалённой фантазии, но для человека, ничего не подозревавшего… Ведь она явно открыла в себе эту силу только что.
– Господи, я натравила на неё монстра, – прошептала Аня. – Салли, это ты виновата!
– Я?!
– Пока ты не заговорила, ничего не происходило!
– Правильно, пусть бы я и дальше молчала, а в тёмной подворотне тебя задушило резиновое существо.
– Прям сериал о Баффи[11 - «Баффи – победительница вампиров» – фантастический телесериал о борьбе с нечистой силой.], – отметила учительница, – зомби, монстры, существа. Почему никто не встречался с ними раньше?
– Ну откуда-то же всплыла тема для этого кино, – пробурчала Салли, сделав движение, напоминающее пожатие плечами, и Аня нервно хихикнула от такого зрелища.
– Давай ещё найдём режиссёра и попросим мастер-класс, – пробормотала Евгения Витальевна, следя за дорогой.
* * *
Дома у англичанки они уложили Кристину на видавший виды диван в большой гостиной. Пока та приходила в себя, хозяйка нарезала бутербродов, справедливо заметив, что умирать с голоду будет неверно, а он явно даёт о себе знать.
– Кроме прочего, – рассуждала Аня, жадно откусывая от хлеба с нарезанной кружочками сосиской, – не понимаю, как я смогла подняться после того, как этот зомби стукнул меня о землю. То, что платье лечит, когда его снимаешь, мы уже вычислили. Но я бы должна была умереть на месте.
– Если наши с тобой возможности одинаковые, дорогая, а, судя по одежде, так и есть, то в этой форме появляются нечеловеческая выносливость и физическая сила, а тело становится куда терпимее к подобным ударам и падениям.
– Мы прям супергерои. Можно сшить трико Человека-паука и полазить по крышам небоскрёбов.
– Лучше придумай, как сделать так, чтобы девочка, проснувшись, не обеспечила тебя и меня костюмами айсбергов как непосредственных обидчиков. Она весьма лихо заморозила нашу нежданную гостью.
– Это от стресса и угрозы жизни, – возразила Салли. – Вообще не уверена, что у неё получится использовать магию по желанию, когда очнётся.
– А может, и получится. Не хотелось бы это проверять. Не связать ли её?
– Это, безусловно, поспособствует налаживанию контакта, – кивнула Аня. – Можно ещё в погреб посадить. Для верности. Есть у вас погреб?
– Ладно-ладно, дорогая, я просто беспокоюсь о безопасности. Хотя в ней такая доза транквилизаторов, что нам не о чем тревожиться. С другой стороны, чёртов сарафан, скорее всего, нейтрализует препарат быстрее обычного. Наваждение с ним прямо.
Как не готовила себя Аня к неизбежному пробуждению одноклассницы, стоило той слабо зашевелиться – накатила паника.
– Пойди принеси с кухни нашатырный спирт, – скомандовала Евгения Витальевна. – Аптечка на холодильнике.
Аня мигом покинула комнату. Но пришлось быстро возвратиться.
Едва англичанка коснулась виска Кристины зловонной ваткой, та дёрнулась, резко открыла глаза. И тут же подскочила, вжавшись всем телом в диван. Её повело – координация движений ещё не вернулась, что перепугало девочку пуще прежнего.
– Не бойся, пожалуйста, – попросила англичанка, отходя на почтительное расстояние. – Ты можешь уйти отсюда, как только захочешь.
– Я уже хочу. – Голосок Кристины звучал слабо, язык заплетался. Глаза казались мутными. Она затрясла головой, что, на удивление, помогло – видать, и правда чары наряда. Спустя минуту Кристина уже весьма осознанно и недоумённо осматривала незнакомое убранство. – Зачем вы напялили это на меня?! – с агрессивным страхом спросила похищенная. – Где моя одежда?
– Твои вещи исчезли прямо на тебе, дорогая, – напомнила Евгения Витальевна. – Неужели не хочешь понять, что произошло?
– Попробуйте объяснить.
– Тогда давай условимся, что мы не считаем друг друга и себя самих сумасшедшими, – осторожно сказала англичанка. – Доказательства моих слов ты видела.
– Предположим. При чём здесь я?
– Во-первых, ты показала свою силу, дорогая.
– Господи, какую силу? Что вы несёте?!
– Ты убила то чудовище.
Повисла пауза. Кристина молчала, видимо, прокручивая в голове события трёхчасовой давности и взвешивая, насколько можно верить подобным воспоминаниям. Принцесса Авелилона понадеялась, что она не запомнила укол – смириться с кошкой Салли было бы куда сложнее после подозрительных инъекций.
– Прости, что втянула в это, – подключилась к беседе Аня. – Для меня всё так же дико и невероятно, как и для тебя. И мне нужна помощь.
– Помощь? Моя?! Послушайте, – Кристина сжала лоб, – давайте… раз уж мы не считаем друг друга сумасшедшими, расскажите мне всё. Как вы вообще оказались вместе?
– В этом виновата я, – произнесла Салли, и девчушка содрогнулась, вытаращившись, словно лемур. – Не бойся, прошу тебя. Сейчас всё по порядку изложу…
Кошка детально перечисляла события от момента своего создания на далёкой Луне. Постепенно Кристина, старавшаяся, несмотря на страх, слушать внимательно, успокоилась и привыкла к коммуникабельности зверушки. Но даже привыкнув, поверить в такую историю непросто.
– То есть, выходит, вы и сами ничего не знаете? – наконец подытожила она.
– Ровным счётом.
– И что же теперь?
Все затихли. Кристина ждала какого-то ответа.
– Лично для меня в первую очередь интересен факт наших костюмов, – отметила Евгения Витальевна. – Это – самое загадочное.
– А вот меня куда более озадачило чудовище! – скривилась Кристина и поёжилась. – Вы уверены, что оно умерло?
– Салли утверждает, моего брата похитило не оно, но похожее. Так что, даже если то и подохло…
– Дорогая, скорее всего, оно нападало на тебя, – поправила англичанка. – Но это уже не важно. Теперь, думается, и нас не оставят в покое.
– Боже, – простонала Кристина, – что же дальше будет? А если мы окажемся не вместе, когда появятся монстры?! И чего они могут от нас хотеть?
– Давайте посвятим в эту историю её пятого возможного участника, – предложила Евгения Витальевна. – Будем надеяться, что он как-то прольёт на неё свет.
– Я бы на это сильно не рассчитывала, – пробормотала Кристина, – но давайте. Как?
– Аня?
– Что? Я вообще не поняла, о ком Салли. Она утверждает, что это молодой парень, который работает у папы курьером, что он осенью привозил документы и общался с мамой на террасе, пока она курила. Ни телефона, ни адреса. Салли?
– Простите, – отрицательно покачала головой кошка, – я тогда его потеряла, а больше он не приходил.
– И что же делать?
– Ну, положим, телефон я могу посмотреть у папы в записной книжке мобильного, – задумчиво сказала Аня. – Как там его имя?
– Николай, – повторила кошка, и тут они все подпрыгнули от пронзительной мелодии Аниного не к ночи помянутого средства связи.
Мама требовала немедленно возвращаться домой, и принцесса Авелилона клятвенно пообещала ей это.
– Вот и хорошо. Узнаешь номер и позвонишь, – распорядилась англичанка.
– Попробую узнать, – уточнила Аня.
– А мне что делать? – боязливо спросила Кристина Прошина.
– Я бы предложила разойтись, но…
– А если что-то страшное появится вновь?! – опешила девчушка.
– Вы хотите, чтобы я добиралась в центр одна?! – подхватила Аня. – Я своими энергетическими шарами могу разве что огород вспахивать! Оно размажет меня по стенке, попадись опять!
– Так, девочки, не нервничайте. Кристина, у тебя кто в квартире есть?
– Никого, отец в командировке до конца недели. Я одна живу.
– Вот и отлично. Переночуешь у Ани. Это возможно?
Одноклассницы переглянулись. В Кристине явно боролись нежелание вмешиваться во весь этот ужас, боязнь оставаться без защиты и растущее без её воли любопытство. В Ане – согласие с мыслью о том, что у неё-то как раз полно родственников.
В итоге удалось уговорить маму, чтобы одноклассница приехала в гости. После того как Кристину не без труда научили «снимать» боевой костюм и она окончательно уверовала, что у неё не украли одежду, Евгения Витальевна любезно отвезла девочек и кошку к повороту на нужную улицу.
В последовавшей погоне за телефоном папы Аня даже как-то позабыла ужасы прошедшего дня. Задание было не таким простым, как могло показаться. Она вспотела, пока «похищала» мобильный, пряталась в туалете и лихорадочно листала контакты. Причём в этом деле почти потерпела фиаско, выписав пятнадцать номеров «Коль», «Колянов», «Колянычей» и даже цифры с именем «Курьер Виталик» – вдруг Салли не так расслышала. Кроме того, новоявленная Нэнси Дрю[12 - Нэнси Дрю – персонаж, созданный Эдвардом Стратемаэром, впервые появился в серии книг, выпущенных под коллективным псевдонимом Кэролайн Кин. Образ девушки-детектива позднее часто мелькал в кинематографе, литературе и видеоиграх.] скопировала данные некоего Николая Петровича, у которого номеров оказалось больше пяти, и даже Ники К. – пусть там и ответит, скорее всего, женщина. «Николь», правда, оставила без внимания, решив, что это уже слишком.
Затем Аня осторожно отнесла папин сотовый на то место, откуда его спионерила, и с победоносным видом вернулась в комнату, где тихо беседовали замолчавшие с её появлением Кристина и Салли. Помахала блокнотом и набрала англичанку. Евгения Витальевна тут же взяла трубку и с готовностью запротоколировала информацию.
– Итак, дорогие, я сделаю что смогу, если здесь, конечно, вообще есть нужный телефон. Завтра утром созвонимся. Постарайтесь отдохнуть.
– Легко вам говорить, – пробурчала Аня, даже не надеявшаяся сегодня уснуть. – Удачи, Евгения Витальевна. Звоните, если что.
– Хорошо. Я обязательно пообщаюсь с этим Колей сегодня. И будет просто супер, когда и на нём появится наше любимое платье в горошек.

Интермедия: Ника
Иногда мне кажется, что конец света всё-таки наступил с приходом 2000 года, когда его все так радостно ожидали. По крайней мере он наступил для меня. Финал одной жизни и начало другой, но речь идёт не о взрослении.
Я даже почти уверен, что попросту не рехнулся той ночью. Уверенным на все сто я быть не могу, ведь сумасшедшие никогда не считают себя таковыми. А я даже не знаю, что лучше.
Они ворвались в мою действительность стихийно и резко, страшным сном, от которого я всё никак не очнусь. Мне должно было скоро исполниться двенадцать, я чувствовал себя очень самостоятельным. Отец, тогда ещё нас не бросивший, вытащил меня и маму встречать новую эру куда-то за город. Помню сосновый лес и деревянные домики, замёрзшее озеро и аппетитный аромат жареного мяса, витавший всюду. Тогда я был в восторге.
Человечество упоённо дожидалось апокалипсиса, об этом непрестанно шутили. Что, вероятно, тоже сыграло роль в моём восприятии. А может, именно это и имели в виду мудрецы прошлого – пришествие демонов в наш мир? Не знаю, водились ли они тут раньше, не знаю, видит ли их кто-то, кроме меня. Не уверен даже, что они существуют.
Мы с детьми отцовых приятелей играли в прятки в сосновом бору. Уже потемнело, было около шести или семи часов. Я забежал куда-то особенно далеко и притаился в заснеженных зарослях, когда услышал шаги. Я думал, это мои новые друзья, но вместо них пришло чудовище. Тогда – впервые.
Сначала я принял его за медведя: это было двухметрового роста, с длинной шерстью. Но то, что я посчитал ветками над его головой, оказалось раскидистыми рогами. А когда оно расправило крупные мохнатые крылья, я убедился: передо мной неземное создание. Я сидел в своих кустах ни живой ни мёртвый от ужаса и молился, чтобы демон убрался, не заметив меня, но он, верно, учуял запах. Честно говоря, я решил, что это конец.
Но вместе с первым чудом случилось и второе. В попытке закрыться от него я смог обуздать ветер: он потоком понёсся от моих окоченевших рук в монстра. И третье чудо увенчало два предыдущих: демона отбросило на толстый сломанный сук, насадило на него, пронзив насквозь. Он взвыл так, что должна была содрогнуться вся округа. А потом взорвался ослепительным разноцветным светом. И исчез без следа.
Наверное, я повзрослел в те короткие минуты, навсегда отделившие прошлое от будущего, меня прежнего и всё, что существовало до, от меня и этого нового сумрачного мира после.
Я был ребёнком, но, несмотря на испуг, удивление, эйфорию волшебного спасения, понял: в мою историю ни за что не поверят ни сверстники, ни старшие.
В тот вечер я много размышлял и потом ещё долго трусил оставаться один. Я совсем разучился спать, хотя с этим всегда были проблемы. Мама ругалась, баюкала – и я привык закрывать глаза и полностью расслабляться, чтобы не огорчать её. Лежать так много часов. Но после появления демона я уже не мог этого. Боялся опустить веки и подпустить к себе чудовище. Лишь со временем я перестал дёргаться от каждого шороха, хотя спать так уже никогда и не смог.
Очередного демона – уже совсем другого, но тоже с крыльями и рогами, впоследствии пропавшего в ярком многоцветье, – я встретил только через полгода. А потом ещё, и ещё, и ещё.
Я никогда не узнаю, сошёл ли с ума тем предновогодним первым вечером, блуждаю ли теперь в плену лабиринта безумия, или весь мир безумным жил и живёт испокон веков, избрав меня зачем-то, чтобы показать свою уродливую изнанку. Никто не расскажет мне этого, потому что я сам никому и никогда не расскажу о своих демонах, внутренних или реальных – на самом деле не так уж и важно.

Глава IV: За?мок
Аня и Кристина болтали почти до рассвета, хотя одноклассница всё ещё сипела – сорванный у реки голос дал о себе знать, как только пропал колдовской костюм. Выдохшаяся от волнений Салли быстро заснула, а вот девочки и не пытались. Им было о чём поговорить. Пожалуй, за эту ночь Аня выяснила о Кристине Прошиной больше, чем за весь период совместного обучения. Приключение – с заглавной буквы! – разрушило между ними барьер. И на Аню хлынул бурлящий поток. Будто дамбу прорвало, и всё, что раньше сдерживалось тщательно выстроенными искусственными опорами, ринулось наружу. Она даже немного испугалась излияний одноклассницы. Та просто сыпала признаниями, да какими! Кристина всегда была тихой, себе на уме, застенчивой отличницей их класса. Носила глупые вещи, держалась особняком и уже года два сидела одна за первой партой прямо перед столом учителя. Евгения Витальевна оказалась права: девочку, конечно, задевало то, что её дразнят. Детская жестокость довершила процесс отмежевания. От всего.
Но у Кристины имелись и другие причины оставлять сверстников на расстоянии. Оставлять на расстоянии всех.
Оказывается, Аня не знала о ней ничего. Ровным счётом.
Может быть, именно потому, что Крис никогда и ни с кем не делилась некоторыми особенностями своего бытия (не имеющими, впрочем, к магии никакого отношения), сейчас, когда общее переживание сблизило её с кем-то, – потянуло на откровения. К тому же на фоне того, с чем они столкнулись сегодня, собственная история уже не представлялась такой ужасной и отталкивающей, чтобы не осмеливаться проговорить её вслух.
Дело в том, что мать Кристины Прошиной находится в сумасшедшем доме.
С самого детства Кристина больше всего на свете боялась, что об этом станет известно, потому и сторонилась людей. По решению отца и бабушки она не навещала эту женщину. Родственники опасались травмировать психику ребёнка – ведь безумие бывает наследственным. Возможно, потеряй Кристина мать в осмысленном возрасте, успела бы привязаться и скучала или имела потребность во встречах. Но они даже не были знакомы: мать лишилась рассудка почти сразу после родов, если не до них. И потому воспринималась постыдной обузой, бременем, из-за которого Кристина избегала любого общения. Иногда даже казалось: лучше бы родительница умерла. Ведь стоит хоть кому-то узнать – жизнь будет кончена. Всё станет кошмарнее в сотни раз. Её затравят.
Пришлось придумать, почему никто не видит маму Кристины, но, чтобы не запутаться, она предпочитала пореже упоминать свою легенду. Нельзя было создавать тайну, просто это не должно никого волновать. Так и было. Никого действительно не волновали ни мать Кристины, ни она сама.
Ещё одноклассница рассказала, что её отец работает хирургом и довольно известен в определённых кругах, потому редко бывает в городе, месяцы проводя в Москве, в одной из крупнейших клиник российской столицы. Кристина нечасто встречается с ним, хоть с началом обучения в школе перебралась из бабушкиного посёлка в Днепропетровск к папе.
Их квартира находится в доме аккурат напротив того, где Сухановы жили до переезда. Но Кристина хозяйничает там практически одна, отец вечно в командировках. К бабушке попадает теперь только летом. И из-за укоренившейся нелюдимости всецело отдаётся учёбе. Читает книги и учебники, уже готовится к поступлению в университет и беспрестанно убеждает себя, что искренне любит такой образ жизни. Что люди ей не нужны. Совсем-совсем ни к чему.
Сейчас Кристина выкладывала горести сиротливого существования, совершенно позабыв о страхе быть непонятой. Слушая её, Аня размышляла украдкой, каким на самом деле прекрасным был каждый её день. Хотя что значит «был»? Она же всегда, сколько себя помнит, мечтала о событиях, подобных сегодняшним. И теперь ни в коей мере не сожалеет об этих чаяньях, воплощённых в реальность (если они, конечно, не сон, в чём, положим, Аня уже не сомневалась).
Пока ничего катастрофического не произошло. Зомби у реки убит без труда, а его дьявольский вид прибавляет гордости. То, что Стася заменён клоном… Несмотря на его вопиюще необыкновенное поведение и даже лук, поверить в подобное столь сложно, что подсознательно Аня так и не смогла этого сделать. И потому не тревожилась. Вот если бы он вообще пропал… Но нет, брат дома, рядом. Ходит молчаливой галлюцинацией. Разве можно серьёзно считать, что это не он?
Интересно, как успехи у Евгении Витальевны? Знает ли папин курьер о том, что обладает сверхъестественными способностями? Если да – как отнесётся к просьбе помочь, а если нет – как отреагирует? И ещё – появится ли на нём пресловутое платье в горошек?
Вот уж вопрос века. Сарафан так и преследовал на каждом шагу. Объяснить возникновение одинаковых костюмов на всех троих казалось труднее, чем даже само их формирование из воздуха.
Аня тоже разговорилась этой бессонной ночью. Она жаловалась на Соню и Стасика. Созналась, что не в шутку ненавидит брата и сестру. Что чувствует за это вину перед мамой, всеми силами старающейся сделать детей счастливыми. В то же время Аня на маму злится, ибо не понимает, к чему той такая куча отпрысков. Особенно третий. Соня доводит сестру до состояния извергающегося вулкана, её порой хочется убить с пристрастием. Соня, в общем-то, самая большая Анина проблема. Или просто самая очевидная – тут как взглянуть. И Стас, конечно. Но он хоть постарше: почти всегда можно послать к лешему. Впрочем, сложности не кончаются сестрой и братом.
Аня жаловалась на дедушку с бабушкой, которые Смотрят-с-Осуждением – и тогда всё-всё делаешь наоборот, даже если собиралась иначе. На вторую бабушку, Нору, вечно читающую нотации и в чём-то упрекающую вслух. На папу, который вроде бы замечательный, но очень часто грубит на ровном месте. Хамит маме, а у Ани всё сжимается внутри, если они ссорятся. И если мама с ним не разговаривает – это её своеобразная тактика давать отпор необоснованной агрессии. Бессмысленной и давно привычной. Конечно, всегда только словесной. Но для Ани это так ужасно и так больно.
Призналась (кто, как не Кристина, должен её понять) в собственном потаённом одиночестве. В том, что на дни рождения приглашает только одноклассников и всякий раз из-за этого ревёт. Наверное, Аня не смогла бы назвать ни единого по-настоящему близкого друга. В школе она общается со всеми, она – душа компании. А за порогом учебного заведения у каждого начинается своя жизнь. И Анина ведёт домой: к компьютерным баталиям, сериалам и книжным полкам, к интернет-ресурсам и ролевым играм по сказочным вселенным на веб-страницах. Её сверстницы уже вовсю бегают на свидания, а Аню как будто никто не замечает. Одна отрада – флиртовать с подвыпившими друзьями папы на каких-нибудь праздниках, а потом сидеть в депрессии, потому что праздники эти закончились, а до следующих так невообразимо далеко.
Иногда прорывает поплакаться у мамы на груди. Вместе они обсуждают горести и решают неизменно, что всему своё время. Но Аня догадывается: порой, видя пятнадцатилетнюю дочь с веточками, заменяющими волшебные палочки, или изрезанными раскрасками, пущенными на нужды бумажного царства в разлинованных тетрадках, мама не может не переживать.
Да, Аня не «похвасталась» скелетами в семейном шкафу, но душу свою Кристине распахнула. И это было так легко и так приятно. Однако любые темы, пусть и самые серьёзные, сворачивали в сторону последних событий. Что добавляло остроты.
И хотя Кристина была начисто лишена чувства юмора и довольно часто трусила, даже она не спорила: пока ничего ужасного в их приключении нет. И её так же, как и Аню, захватило происходящее. В конце концов, именно Кристина прикончила чудовище. А такое кому хочешь добавит смелости.
Аня же и вовсе ликовала.
Пугать ситуация стала только на рассвете, когда одноклассницы, враз ставшие подругами, наконец задремали. Ане снилась зомби с речного берега. Тварь сначала пыталась задушить её, а потом впилась в рёбра своими огромными жёлтыми когтями с забившейся под них грязью. Аня открыла глаза с чётким ощущением, что кто-то раздирает её кожу. Но ничего подобного не наблюдалось.
Грандиозный ливень превратил улицу в ручей. Кошка ещё сладко спала на одеяле. А это она теперь будет постоянно шастать по кровати? Что, если мама увидит?
Кристина сидела у окна на компьютерном стуле и гипнотизировала утопающую в воде проезжую часть и суетливых прохожих с громоздкими зонтами, снующих за оградой. Она была очень бледной, однако всё же сегодня выглядела лучше, чем после вчерашнего обморока.
– Я всё думаю, – подала охрипший голос девчушка, заметив, что Аня встала, но не отрывая взгляда от косых струй, бьющих в стекло. – Евгения Витальевна говорила, что эта сила – управлять огнём – у неё наследственная. И её мама до трагедии тоже владела ею, как раньше бабушка. А если… если моя мать оказалась в лечебнице именно потому, что обнаружила в себе способности, которые не смогла понять?
Аня не знала, что ответить на подобное предположение. Её одноклассница продолжала смотреть на светопреставление. Где-то послышались далёкие раскаты грома. Часы показывали почти десять утра, но дом ещё не пробудился. Сухановы все были совами.
Аня молчала, размышляя, как отвлечь новую подругу от дурных мыслей. И не предаться им самой. Но этот вопрос разрешила Евгения Витальевна.
Зазвонил телефон, так резко пронзивший тишину, что подскочили все, даже дремавшая Салли. Учительница отчиталась об успешных «переговорах» и согласии знающего о своём даре Николая содействовать. Предложила встретиться у него на квартире, незамедлительно продиктовала адрес и сообщила, что «они ждут их в течение двух часов».
– Они, – прокомментировала Аня отключившись. – Переговоры, небось, прошли не просто успешно.
После завтрака с семьёй, во время которого мама проявляла уже серьёзное беспокойство о здоровье Стаса, Аня заказала такси с тем, чтобы ехать «к Кристине» (а на самом деле, дабы без проблем найти жилище нового помощника). Усилившийся дождь избавил от всяких вопросов по поводу отказа от общественного транспорта, но Анжела ворчала, не понимая, зачем Ане вообще сегодня выходить куда-либо.
– Надень резиновые сапоги.
– Мам, пожалуйста! Я из машины зайду сразу в подъезд!
– И разуешься. Так почему не сделать мне приятно?
* * *
Николай Климо?вский снимал квартиру где-то на Тополях[13 - Жилмассив Тополь – микрорайон Днепропетровска.], на окраине города. Благодаря водителю улицу отыскали быстро и даже не вымокли. От сапог удалось отбиться.
На нужном этаже Аня замялась. Салли пришлось высунуться из-под плетёной крышки и укоризненно заметить, что та волнуется, когда следует радоваться.
– Вот сама и будешь с ним общаться, – сердито цыкнула на кошку невольная виновница переполоха и позвонила.
Открыли не сразу – пришлось повторно вдавить кнопку, прежде чем дверь распахнулась и очередной союзник предстал на пороге.
Николай Климовский показался интересным – хотя Ане никогда не нравились сверстники и молодые парни, она считала привлекательными мужчин за тридцать, а ему никак нельзя дать больше двадцати. Но мягкая улыбка и лучистые карие глаза, частично скрытые косой длинной чёлкой непослушных смоляных волос, сразу её покорили. Было что-то милое и трогательное в его чертах, особенно сейчас – из-за смеси изумления и озабоченности. Аня немного оторопела.
– Привет, – поздоровался он. – Николай, для друзей Ника. Проходите.
Евгения Витальевна нашлась на кухне за столом, на котором красовались две чашки с недопитым кофе и вазочка печенья.
– Доброе утро, Евгения Витальевна, – практически хором поздоровались одноклассницы, а Салли, выпрыгивая из корзины, бойко выдала: «Привет!»
Лицо Ники отразило целый коктейль из смятения и любопытства. Вопросов он не задавал: видимо, молодая учительница успела ввести в курс дела, и необычайное поведение домашнего зверька не стало сюрпризом. Но всё равно шокировало.
– Присаживайтесь, – гостеприимно пригласил хозяин. – Сейчас я сделаю чай. Итак, Ева рассказала мне всё.
– Ева? – нахмурилась Кристина.
– Дорогая, Ева – это я, – хихикнула англичанка, постукивая ноготками по чашке. – Вы тоже можете обращаться ко мне так, кстати.
– Хорошо, Евгения Витальевна, – выпалила Крис. Аня её прекрасно понимала: начать называть учительницу Евой не так-то просто, даже если зомби попрут косяком.
– Ника, а для вас это норма? Я имею в виду то, что почувствовала моя кошка. Откуда вы знали об этом? – нарушила тишину Аня.
– Только не нужно мне «выкать», ладно? – скривился папин курьер. – А знал я ещё с одиннадцати. В 99-м, перед Новым годом, я впервые столкнулся с демоном, – Кристина громко сглотнула и несколько театрально зажала руками рот, – тогда и раскрыл в себе способности. Конечно, трудно было к этому привыкнуть.
– Демоном? Вчера на нас тоже напало нечто странное, – боязливо подала голос Анина одноклассница.
– Прости, ты Кристина, да? – уточнил Ника, ставя на стол дымящиеся чашки и присаживаясь.
Та кивнула.
– Ника описал мне «демонов», которых встречал, дорогая, – обронила Евгения Витальевна. – Они не похожи ни на того, что видели мы, ни друг на друга.
– Ну почему? Они были одинаково фантастические, – возразил свежеиспечённый товарищ. – Самые настоящие демоны. Не смотрите на меня так! Всё, что нагородила Ева за эту ночь, не менее бредово.
– Откуда могли взяться другие демоны? – горестно охнула Салли, и молодой человек вздрогнул: говорящая кошка казалась сюром, невзирая на чудищ, то и дело мелькавших в его жизни. – Неужели в этом городе водится что-то ещё, кроме того, что похитило Стаса?
– Не скажу насчёт этого города: в Днепре я пока на монстров не натыкался. Я переехал сюда только в сентябре позапрошлого года, когда поступил в универ. Раньше жил с мамой в столице. Демоны в изобилии водились там.
– Как это ты всё ещё не оказался в психиатрической лечебнице? – удивилась Кристина. – Или, может быть, у тебя есть друзья, которые помогают справиться?
– Скорее уж любой друг, наслушавшись о монстрах, лично определил бы меня в дурку, – хохотнул Ника. – Нет, я никому не рассказывал о них и не думаю, что ошибся. А по поводу психики… Пожалуй, её сохранностью я обязан тому, что впервые столкнулся с демоном ребёнком. И я верю, что должен их уничтожать. Иначе бы, как и другие, не видел.
– Уничтожать?! – опять испугалась Кристина.
– А что с нашим любимым сарафаном? – вмешалась Аня, обращаясь к своей учительнице.
– На этот раз, как ни странно, сарафана не было, – прыснула та. – Ника использует дар без какой-либо возникающей одежды.
– Что очень неудобно, – вставил он.
– И в чём же выражается этот дар? – деловито спросила Салли.
– Я научился управлять ветром, – буднично сообщил Ника, для наглядности протянув ладонь в сторону занавешенного окна – лежащая на подоконнике стопка салфеток разлетелась по кухне, поднятая порывом из-под его пальцев. – Со временем я усовершенствовал это умение, открытое случайно в тот роковой Новый год.
– В уме не укладывается, – пробормотала Аня, заворожённо наблюдая, как медленно опускаются на пол взлетевшие салфетки.
– Лишь поначалу. Мне удалось убить одиннадцать демонов за свою жизнь, и один удрал, так и не объявившись более. Где я его только не выискивал… После переезда в Днепр наступило затишье. Надеюсь, что и в Киеве они не появляются. Всё время слежу за криминальными новостями, но не вижу ничего подозрительного. Уже почти поверил, что остановил монстров и стану жить, как все. Но вчера Ева напомнила мне о моей миссии.
– Ещё раз прости, дорогой, – отозвалась Евгения Витальевна. – Сама я вообще не нарывалась на такое. Пламя на деле применила раз, и то чтобы напугать хулиганов. Это было года два назад. Матушка вбила накрепко необходимость таить всё мистическое от окружающих. Не бахвалиться и не использовать без самого крайнего случая. Что до Ани и Кристины, так они и не подозревали о своих особенностях.
– А твоя мама? – задумался Ника.
– Матушку обучала управляться с огнём бабушка, дорогой. Её я помню плохо. Но они не рассказывали ни о каких угрозах.
– Если признать необычное как данность, – заговорила Кристина с нотками обречённости, – Евгения Витальевна с Аней правы: самое загадочное – это платье в горошек.
– Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня этим платьем обделили, – пошутил Климовский.
– Итак, что мы имеем? – изрекла Салли, с разрешения хозяина аккуратно усевшаяся на краю стола. – Вы с Евой хорошо пользуетесь своими силами, Аня и Кристина – только учатся. В городе появились резиновые демоницы, и их по меньшей мере две. Одну мы прикончили вчера. Эти демоницы зачем-то похитили брата Ани и заменили его инертным клоном. Где настоящего Стаса могут держать и зачем – совершенно неясно.
– Забавная картинка вырисовывается, – поцокал языком Ника. – Ты ещё забываешь, что все мы каким-то образом связаны – кстати, связаны через Аню, во всяком случае, со мной, – это тоже довольно странно. Не такой распространённый у нас дар, чтобы наделённые им могли в подобных количествах быть объединены друг с другом. Правило шести рукопожатий[14 - Теория шести рукопожатий – теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более, чем пятью уровнями общих знакомых и, соответственно, шестью уровнями связей.], конечно, никто не отменял, но тут перебор. Не стоит ли поискать ещё людей с такими же приколами?
– Бесперспективно, – замотала головой кошка. – За шестнадцать лет я почувствовала что-либо исключительно в вас троих и Ане.
– Тогда ещё подозрительнее, – процедила Евгения Витальевна, – что мы все оказались знакомы непосредственно или через кого-то. Беспокоит наша школа: в моём классе две девочки с невообразимыми способностями. Две ли?
– Точно две, – заверила Салли. – Или же остальные обладают куда большей силой, чем я, и специально скрываются. Это маловероятно.
– Дорогая, за последние сутки на нас свалилось столько невероятного, что я бы уже ничего не откидывала категорически, – возразила учительница. – И вот ещё. Ника переехал потому, что не смог поступить в киевские институты и решил попытаться здесь. На работу к Александру Суханову устроился вроде как случайно.
– Вроде как?! – выпучила глаза Аня.
– Дорогая, если опустить одинаковую боевую форму дамской части коллектива, близость наших кругов общения – главная тайна. Салли могла углядеть неприродное во встречном прохожем где угодно, но этого никогда не происходило. Однако мы все оказались в одной школе, а Ника работает у твоего отца. Это вызывает много вопросов. Аня, ты всегда жила в Днепре?
– Да, я родилась здесь.
– А я выросла в Синельниково у бабушки, это в паре часов езды, – отчиталась Кристина. – Но, когда пошла в первый класс, перебралась в город.
– Мы с матушкой переехали семь лет назад, – присовокупила Евгения Витальевна, – продали всё, что у нас было в Рязани, и несколько суток тряслись в поезде. Матушка была довольно известным тренером по боевым искусствам и получила очень выгодное приглашение на работу. Такое заманчивое, что мы бросили всё и умчались в другую страну, хотя мне оставалось только полгода до окончания школы. Я бесилась и протестовала, даже грозилась из дома сбежать. Однако условия нанимателя перевесили. Здесь мы почти сразу купили свой дом. И всё складывалось очень хорошо, пока фирма не прогорела.
– И кто её пригласил? – спросила Кристина.
– Я уже думала об этом сегодня ночью. Если всё уладится, постараюсь узнать, почему вообще матушку позвали сюда. Я в это, увы, не вникала: тогда хватало забот – у меня вся жизнь перевернулась с ног на голову.
– Скажи ещё, что я провалил экзамены потому, что требовалось, чтобы я приехал в Днепр, – засмеялся Ника.
По лицу Евгении Витальевны читалось, что подобное открытие её не так уж и удивило бы.
– А почему ты не поступил, дорогой?
– Недобрал баллы. – Смоляные брови скрылись под чёлкой, иллюстрируя бьющий через край скептицизм. – Ева, ты притягиваешь всё это за уши. А нам нужно разработать хоть какой-то план.
– Что до этого мальчика, Стаса, – начала Кристина, – в нём точно не имелось никакой… мистики?
– Сомневаюсь, что с самого рождения он это скрывал так, как допускает Ева, – нахмурилась кошка. – Я уверена: он самый обыкновенный ребёнок.
– Ну и зачем такой резиновым демонам? – прищурился Ника. – Если бы его хотели просто убить – извини, Аня, – не заменяли бы копией.
– Очевидно, им нужен Священный камень Авелилона, который я отдала принцессе вчера, – объявила Салли. – Забрать его у меня раньше было нереально.
– И я всё ещё не понимаю, зачем ты облегчила демонам задачу.
– Я не могла им пользоваться, в отличие от тебя. Нам же нужно спасти Стаса!
– Откуда? Мы и примерно не знаем, где он! Даже не факт, что на этой планете!
«Если, конечно, не сидит дома», – мысленно добавила Аня.
Повисла пауза. Все переваривали последние слова. Главную пострадавшую тревожило более насущное.
– Ник, – заёрзала на стуле гостья, – а где у тебя здесь можно «припудрить носик»?
– Пойдём покажу.
После посещения уборной Аня заглянула в ванную. Открыла кран и подставила ладони под холодную воду. Зачерпнув, плеснула на пылающие щёки.
Да так и осталась стоять склонённой над раковиной. Она смотрела, как капельки влаги стекают по белой поверхности. «Не на этой планете». Найти Стаса совершенно невозможно, сколь бы искусно, наравне со старшими товарищами, она и Кристина не научились колдовать. Ситуация казалась безвыходной.
Заседать и рассуждать, безусловно, очень здорово. Настоящая шпионская планёрка из кино. И всё же…
Аня распрямилась, и тут с кухни послышался шум. На него она не обратила внимания: было не до того. В зеркале мелькнуло что-то синее, и в этот же миг гибкая холодная рука обвилась вокруг шеи.
Нужно отдать должное: принцесса Авелилона таки потянулась к карману кофты, где лежал Священный камень. Но не успела им воспользоваться. Небо и земля перед глазами менялись местами, голова кружилась от нехватки кислорода. Последнее, что отложилось в памяти, – звонкий удар подарка Салли об умывальник и фантасмагорическая лапа, сомкнувшая на нём ястребиные жёлтые когти.
* * *
Аня очнулась в тёмной и сырой комнатушке. Во рту было сухо, затылок болел, тело ломило неимоверно.
Сколько длился обморок? Что случилось?
Господи, где же она?!
Принцесса Авелилона с трудом приподнялась и попробовала осмотреться, медленно приноравливаясь к потёмкам. Помещение с неровным влажным полом. Впереди различаются очертания прутьев решётки.
Здесь царил холод и волнами накатывал страх.
Неужто подобное может происходить с ней на самом деле?!
Аня лихорадочно огляделась в поисках хоть каких-то знакомых предметов. Потом дрожащими пальцами провела по одежде и убедилась: это всё ещё джинсы и кофта, в которых она приехала к Нике. В кармане нашлись ключи и липкий, плохо закрученный блеск для губ, но не было и намёка на Священный камень, как, впрочем, и на сотовый телефон. Но последний она точно оставила на столе у их нового добровольного помощника.
Доигрались в супергероев. Вот и сказочке конец.
Принцессу Авелилона душила паника.
Осторожно, боясь стукнуться о низкий потолок, она встала на ноги и ощупью пошла к решётке – с той стороны мрак казался не столь кромешным.
– Аня? – позвали вдруг, и она подскочила, таки задев макушкой косой свод.
– Кто здесь? – испуганно озираясь и стараясь выхватить из темноты очертания фигуры, охнула пленница. Сердце колотилось просто бешено.
– Я, Кристина, – тоскливо пояснил голос. – Мы все тут, даже Салли. Возле стены.
– Это не смогло забрать у нас силы и потому одарило кандалами, – сообщил баритон, в котором Аня узнала бархатистую интонацию Ники.
Когда в сознании окончательно утвердилось, что она не одна в этом ужасном месте, нахлынула такая радость, будто Аня и вовсе забыла, где предположительно все сейчас находятся. Она бросилась на звук, едва не потеряв разношенные домашние тапочки, в которые была обута. Глаза уже почти полностью адаптировались к полутьме: силуэты прикованных за? руки друзей и кошки, сидящей на цепи, вполне различались. На Евгении Витальевне и Кристине красовались боевые костюмы в горошек.
– Где мы? – придя в себя от накатившего счастья, поинтересовалась Аня.
– Сложно сказать, дорогая, – произнесла молодая учительница, – но есть некоторые неутешительные соображения.
– И какие же?
– Резиновая демоница утащила нас в своё логово, как сделала раньше со Стасом, – понурилась Салли. – Зачем – неясно. Как ты? Монстры не ранили? Я чуть с ума не сошла!
– Всё ок. Но они отобрали Священный камень, – удручённо призналась Аня, и воспрянувшая было кошка окончательно скисла.
– Зато понятно теперь, ради чего всё это затевалось, – обронила Евгения Витальевна и поморщилась: обездвиженное тело, даже защищённое магией, затекло и болело.
Как же долго Аня валялась в беспамятстве?!
– Тут всем уже всё понятно, кроме меня? – полюбопытствовал в свою очередь Ника. – Просветите недалёкого.
– Дорогой, демоны хотели получить камень, заставили кошку передать его Ане и похитили.
– А мы в качестве бесплатного приложения?
– Ничего не мешало им схватить только Аню или даже только камень, – простонала Кристина. – Кроме того, мальчика не просто забрали, а заменили клоном. К чему так топорно выдёргивать нас?
– А с чего ты взяла, дорогая, что и вместо нас не создали копии? – как бы между прочим спросила Евгения Витальевна, и Аня поёжилась. – Вопрос в том, зачем эти предосторожности?
– Может, монстры должны соблюдать политкорректность и не вызывать бучу своим появлением, – пошутил Ника, – иначе их засудят воспитывать человеческих детёнышей и собирать по ночам мусор.
– Не смешно, – всхлипнула Кристина.
– Как бы то ни было, нам очень повезло, что они – такие непубличные, – сердито отчеканила Евгения Витальевна, – особенно Ане. Если выберемся отсюда, некстати было бы объяснять потом всем, куда это мы пропали на неопределённое время.
– Если?! – выдохнула Крис.
– А вдруг они не оставили клонов вместо нас? – переполошилась Аня, воображая реакцию мамы на её исчезновение. Что, если она вернётся домой, например, через неделю? Страшно даже представить.
Злосчастная принцесса чувствовала колоссальную признательность к новым друзьям за то, что не обвиняют и не проклинают её хотя бы вслух. Даже Кристина, которая едва ли не плачет от ужаса. Что бы сейчас было с Аней, окажись она тут одна?
– Спокойствие, – призвал к благоразумию Ника и добавил: – Никто вообще не сказал, что мы спасёмся. Может, и проблемы не будет.
– Оптимистично.
– Как есть. Ты ведь получила этот камень несколько дней назад?
– Да.
– А нас выкрали только теперь, – значимо отметил из мглы голос Евгении Витальевны. – Будто ждали, пока соберёмся. Дорогой, ты точно не скрываешь своего боевого платья в горошек? Не нужно стесняться, мы всё поймём.
Пещерное помещение огласилось дружным хохотом, смеялась даже Кристина.
– Зачем чудищу вести такую сложную многолетнюю работу по сближению нас всех в одном городе, если оно может запросто зацапать кого угодно к себе? – резонно возразил Ника, когда веселье стихло. – Думаю, то, что мы очутились вместе…
– Случайность? – перебила учительница. – Хороша случайность!
– Мы поговорим об этом более подробно, если удастся выкарабкаться, – вмешалась кошка. – Нужно отыскать Священный камень.
– Нужно освободиться, понять, где мы, и любым способом отсюда сбежать! – оборвала Кристина. – А не пытаться похитить невесть у кого то, что ему так необходимо!
– Это «оно» спокойно поймает нас вновь, – парировала Салли.
– Ага, давайте его убьём! – с ядовитой иронией хмыкнула Анина одноклассница.
– Убьём или не убьём, но попытаться обязаны, – припечатал Ника. – Если мы так и будем стоять тут, пардоньте, висеть, то вряд ли нас выпустят на волю.
– И что ты предлагаешь?
– Ну, Анька не связана – могла бы поискать способ сломать эти фиговины.
– Шпильки для волос у тебя нет? – сострила Аня. – Как я могу их сломать, если даже не вижу?
– Это как раз вполне поправимо, – откликнулась Евгения Витальевна.
Тут же вспышка света резанула глаза. Когда Аня смогла вновь поднять веки, над пальцами правой руки учительницы дрожали пять язычков пламени. Невероятно!
Выяснилось, что комната совсем небольшая, вместо одной из стен толстые прутья решётки, за которыми уходит вдаль коридор, неровный, будто наскоро выбитый в скалах. Ника, Кристина и Евгения Витальевна стояли, схваченные за запястья внушительными металлическими скобами. На шее Салли красовался увесистый ошейник, явно причиняющий кошке неудобство. Цепь от него, довольно короткая, была также закреплена в камне.
– Ну вы даёте, Евгения Витальевна! – первой опомнилась Кристина, заворожённо глядя на огоньки. – А что, если вы нас этим вытащите?
– Позволь спросить как, дорогая? – поморщилась англичанка. – Можно, конечно, раскалить наручники до жидкого состояния, но это причинит… хм, некоторый дискомфорт.
– Оставим такой вариант на самый крайний случай, – прыснул Ника. – А если заморозить?
– Смотрю, конечности тебе так опостылели, что ты готов избавляться от них самыми изуверскими методами, – огрызнулась преподавательница. – Наши чары мало способны помочь.
– Ань, попробуй сбить кандалы вон тем булыжником, – подала голос Салли.
– Булыжником?!
– Хорошо, звони в МЧС, пусть нас спасут.
– Ладно-ладно, я попытаюсь, – проворчала Аня, отдирая от земли кособокий камень, на который кивнула кошка. – Но конечностям всё равно будет грозить опасность. И кто из вас изумрудный доброволец?
После паузы таковым согласился стать Ника. Хотя, по правде говоря, его было наиболее жаль.
Вообще, Ане было сложно даже вообразить себе этот процесс, не то что привести его в исполнение. Она до жути боялась сильно бить по наручникам, но вся собравшаяся аудитория подбадривала – даже предполагаемая жертва.
Наверное, железо проржавело, так как спустя длительное время, ценой немалой крови – и Аниной, и Никиной – победить проклятый металл удалось. Вторую руку Климовский освобождал уже сам.
Пока мерные удары отдавались в мозгу монотонным эхом, принцесса Авелилона думала о маме, и в жилах стыла кровь. Она представила, как звонит и звонит оставшийся на столе около недопитых чашек телефон, пока аккумулятор не сядет. Как ужас и паника окатывают Анжелу. Солнце садится и встаёт, раз за разом, а о дочери нет никаких вестей. Наверное, она узнает через службу такси, куда Аня поехала. Может, даже какая-нибудь наблюдательная Клавдия Кузьминична из завсегдатаев подподъездных скамеек вспомнит и расскажет, к кому направились две незнакомые школьницы. Потом появится милиция и даже вскроет квартиру. Найдёт там обувь, телефон и сумочку Ани. Клавдия Кузьминична будет клясться всеми богами, что девочки и хозяин жилплощади не выходили наружу.
Бум-бум-бум.
Минула вечность – и Евгения Витальевна с Кристиной тоже оказались на воле. Они на минуту развоплотились, исцеляясь от ссадин, и Крис утёрла выступившие слёзы. Салли пришлось терпеть ошейник: снять его не представлялось возможным, удалось только заморозить и рассоединить массивные звенья.
Смена деятельности выгнала мысли из Аниной головы.
После недолгой моральной подготовки Кристина превратила в лёд толстые прутья решётки, и Ника выбил их ногой. Когда мрачный коридор, зовущий и отталкивающий, уже ничто не перегораживало, беглецы застыли в нерешительности.
– Дорогие, что бы там ни было, нужно держаться вместе, – почему-то шёпотом, невзирая на весь шум и грохот, который они создавали ранее, сказала Евгения Витальевна.
– Пойдёмте? – неуверенно спросила Кристина.
– Да, пошли, – кивнул Ника и твёрдо ступил в проём.
Аня с Салли семенили в конце процессии, как самые слабые, и, если откровенно, принцессу Авелилона совершенно не огорчало это. Каждый шаг отчётливо отдавался в напряжённом до предела мозгу почти физической болью. Она вглядывалась в редеющую темноту и готовилась в любой миг встретиться с клыкастой пастью резиновой демоницы.
В целях конспирации Евгения Витальевна погасила огонь, различались только контуры силуэтов новых друзей. Передвигались медленно.
Аня тру?сила до полусмерти, и вместе с тем ей отчаянно требовалось, чтобы хоть что-то наконец произошло. Потому что череп уже грозился взорваться. Долго так не выдержать.
Кто и зачем схватил их, чего добивался, запирая в подвалах? Из которых к тому же так просто оказалось выбраться. А если бы они не сбежали? Так и сидели бы, пока не погибли от голода? Нет, от жажды: пить хотелось просто неимоверно. Аня посасывала маленькую ледышку замороженного Кристиной воздуха и мечтала о целом озере.
Соизволила бы демоница их кормить? Или ждала б, когда пленные сойдут с ума и одичают в своём заточении?
Зачем? И где Стас?
Жив ли вообще её брат? Этот страшный, но такой закономерный вопрос возник лишь теперь. Ведь прошло так много времени.
Сколько раз за последние два дня думала она, что тихий домашний клон – просто душка? Сейчас, когда Аня сполна осознала, где со вторника был её брат, мысли эти казались дикими и уродливыми. Один. Совсем один в какой-нибудь сырой темнице. Что может быть в голове? Тебя похитили? Или это ты так умер? Стасу ведь не объясняли ситуацию. Одинокий несчастный мальчик, всеми покинутый. И никто не спасает, не приходит на помощь. Что с ним делают тут монстры?
– Скорее, – поторопила Аня срывающимся шёпотом, – мы должны найти Стасю! Это ужасно!
Идущий впереди Ника споткнулся о ступени, резко поднимающиеся вверх. Он чертыхнулся вполголоса, предупредил остальных. И вот компания взошла на оканчивающуюся массивными дверями площадку. За ними – широкий ярко освещённый факелами коридор и убегающая вдаль красная ковровая дорожка. Смотрелось внушительно.
– Пошли? – нетвёрдо пробормотал Ника.
– Туда?
– А у нас есть выбор? – тихо уточнил их предводитель, и Аня заметила, как он нежно положил ладонь на плечо учительницы и легонько сжал его. – Будь готова обороняться. Аня, Салли, Кристина, держитесь между нами.
Глаза слезились, а напряжение звенело в затылке тревожным гулом. Только бы что-то делать! Сколько ушло драгоценных часов…
Судя по обилию дверей, пленники едва ли не в замке. Где находится столь масштабное сооружение? Если удастся выбраться наружу – что потом? Вдруг они безмерно далеко от родного города? Или вообще на другой планете. Почему нет? Стояло же королевство на Луне. А что, если вне этих стен все просто погибнут без воздуха?
После короткого совещания беглецы решили исследовать помещения: Стасик мог обнаружиться где угодно. Коридор казался бесконечным и был зловеще пуст.
Как ни странно, первая же створка легко поддалась. Открылся зал с отдающей стариной аккуратной мебелью: диванами, креслами и декоративными столиками, а также несметными книжными шкафами. Пылали свечи в увесистых канделябрах, а с золочёных полок поблёскивали корешками толстые фолианты. И ни единой живой души.
– Это библиотека? – загорелась Кристина. – Подумайте, сколько знаний скрыто в книгах того, кто наделён сверхъестественным и использует это!
– Как ты можешь сейчас думать о чтении?! – возмутилась Аня.
– Но не написано ли там что полезное для поиска выхода? – продолжила одноклассница.
– Давайте перетаскаем всё самое интересное в темницу и затаимся там, – предложил Ника.
– А они не заметят пропажи? – серьёзно спросила Кристина.
– Вообще-то, я пошутил, – поморщился он, уверенно закрывая комнату с книгами. – Как ни важны сведения, содержащиеся тут, у нас нет времени выискивать их.
Дальше двигались в тишине. За следующей дверью была спальня, вполне похожая на обиталище человека. Убедившись, что и тут никого нет, соратники украдкой проникли внутрь. Размеры и предназначение мебели, а также наличие за ещё одной перегородкой деревянной бадьи для принятия ванны и целой коллекции ночных горшков указывали: здесь обретается существо людское или максимально приближённое к таковому. А богатое убранство свидетельствовало: владелец не последний человек в том месте, где они оказались.
– Всё это мало смахивает на пристанище резиноворуких демониц, – задумчиво отметила Евгения Витальевна, – даже по габаритам. Обстановка обыкновенная, а они под два метра ростом. Да и не выглядели привыкшими читать.
– Или мыться, – скривившись, вспомнила Кристина.
Аня уже не боялась слоняться по коридору с красной дорожкой, а комнаты без хозяев и интригующего содержания наскучили. Но ведь что-то в любом случае произойдёт. Как же хотелось найти отсюда выход… Аня попыталась прогнать предательскую мысль: найти следовало Стаса, Священный камень Авелилона и ответы на вопросы.
Бежать – нечестно. И тщетно. Это всё равно не отцепится. По крайней мере, от неё.
А спасти братика – наипервейший долг. Пусть потом треплет нервы сколько вздумается.
Ника осторожно распахнул очередную дверь, и Аня, вынырнув из размышлений, с трудом сдержала возглас удивления и восторга. Впрочем, не она одна.
Там оказался широкий зал с высоким потолком. Окон не было, как и в остальных помещениях, зато при свете ярко пылающих факелов сияли несметные горы сверкающих слитков, монет без чеканки, драгоценных камней всевозможных цветов, жемчуга и ювелирных изделий. Аня потеряла дар речи, уставившись на всё это расширенными глазами со внезапным трепетом.
– Кем бы ни были резиновые демоницы, они не бедствуют, – резюмировал Климовский, пробуя на вес одну из монет. – Здесь, кажется, золотой запас страны, помноженный втрое.
– Недаром никто не знает, где он, – пошутила учительница.
– Откуда такое состояние? – осипшим от волнения голосом выдавила Кристина. – Может, чудовища грабят банки?
– Скорее, золотые копи.
– Странно, что всё это ничем не охраняется, – задумчиво заметила Евгения Витальевна.
– Вы хотели сказать «никем», – поправила её Аня.
– Я хотела сказать то, что сказала, дорогая. Пойдёмте отсюда.
– Да успокойся! Если бы тут была охрана, нас давно бы изловили, – отмахнулся Ника, надевая диадему с огромными бриллиантами, которую вертел в руках, на голову стоявшей рядом Ани. – Хотя действительно стоит двигаться дальше.
Принцесса Авелилона с невольной улыбкой поправила украшение, и они не без сожаления устремились к выходу, когда Салли предположила, что среди этих гор может быть спрятан Священный камень.
Это вызвало замешательство, потом все очень долго перебирали богатства резиновых демониц. А ведь главное ожидало беглецов в восьмой по счёту комнате, куда они наконец отправились, совершенно выбившись из сил в роскошной сокровищнице таинственных врагов.
Красивые, помпезные по убранству, апартаменты эти вмещали всего одну тумбу с литыми завитушками. На её зеркальной, отражающей пламя свечей, поверхности под защитой хрустального колпака красовался на бархатной подушечке Священный камень, внушительный и манящий.
Больше всех находке обрадовалась кошка Салли, но и Аня уже устала чувствовать себя самой беспомощной из всех.
Друзья остановились в нерешительности.
– Нам следует забрать его, – неуверенно пробормотала Евгения Витальевна. – Только, боюсь, это поднимет тревогу.
– Даже неизвестно, есть ли тут кто-то! – возмутилась Аня, делая пару шагов к постаменту. – Мы же не можем развернуться и уйти.
– Полагаешь, взять камень будет просто?
– Стоит рискнуть. В конце концов, мы выбрались из темницы, прогулялись по комнатам целого замка, свистнули корону, – она приподняла ободок, будто салютуя, – и нас всё ещё не заметили. Не факт, что тут вообще живут люди… и не люди тоже!
– Но кто-то же нас запер, – напомнила боязливая Кристина.
– Мы всё равно не должны оставлять здесь артефакт, – заговорила кошка. – Особенно учитывая, что наши враги его, судя по всему, и искали.
– Да, давайте разозлим их посильнее, – хмыкнул Ника. – Впрочем, вы правы. Это принадлежит Ане. И это нужно забрать. Но каким образом?
– Дорогая, давай, как с решёткой, – предложила Кристине Евгения Витальевна.
Та опасливо коснулась пальцем хрусталя, и он медленно замёрз, а потом учительница аккуратно расплавила боковину огоньком на ладони.
Аня смогла без помех вынуть камень. И тут же воспользовалась им. По телу пробежало знакомое щекочущее дуновение, возник заветный сарафан. Ушли утомление и жажда, перестали саднить сбитые костяшки. Она нетерпеливо стянула маску и уже собиралась спросить, что делать дальше, когда в дверной проём повалили резиновые демоны. Десятки.
Аню накрыла странная, почти необъяснимая решимость. Она успела метнуть с полдюжины энергетических шаров, прежде чем одно из чудищ сбило её с ног. Порыв Никиного ветра отогнал этого монстра – тот ударился о стену и взорвался чёрным густым туманом. Почти тут же лодыжки попытавшейся встать принцессы скрутила эластичная рука другой гадины. Над головой просвистела, едва не задев Аню, глыба льда, и с треском обрушилась на двоих монстров, раздавив их в кисельный дым.
Из-за грохота, коим оборвалась до того редко нарушаемая тишина, почти пропало восприятие звука. Всё заполнил шум схватки.
Тут и там полыхали живые факелы – демоницы горели, развеиваясь в прах. Одна, уже пылающая, схватила Аню за плечи – и сарафан занялся сзади. Принцесса заверещала – огня она боялась с детства. Но ветер снова пришёл на помощь. Вскочив на ноги, ещё дымящаяся воительница огрела догорающего монстра сиреневым сгустком с такой силой, что тварь смяла на лету двоих собратьев прежде, чем сгинуть клубящейся мглой.
Аня старалась метко бросать энергетические шары, что сейчас удавалось куда успешнее, чем накануне на огороде.
В какой-то момент она осознала, что без следа пропал страх – может быть, потому, что почти не ощущалась боль, даже ожоги едва заметно саднило. Это превращало битву в некое подобие игры.
Никого серьёзно не ранили, только у Ники под конец закровоточил висок, но он и сам не замечал этого. Ничего фатального не произошло. А все увечья Аня «снимет» с себя вместе с волшебной одеждой.
Это придавало уверенности.
В пылу битвы компания выбралась в коридор с красной дорожкой, откуда была оттеснена в огромный зал, ещё более величественный, чем сокровищница. На его просторах выделялся киношный трон из золота, инкрустированный драгоценностями.
Среди всего этого великолепия открылось второе дыхание. Аня чувствовала, как камень на шее стал сначала тёплым, потом горячим. Его жар внезапно перестал жечь кожу, а будто бы равномерно растекался по телу. После того как одна из синих гадин в очередной раз шлёпнула принцессу Авелилона о стенку так, что обычный человек давно бы отправился к праотцам, она вскочила, ощущая в себе небывалую мощь.
Оказавшись на ногах, Аня направила в толпу противников потоки силы, и они волнами ударили монстров. Словно кто-то другой управлял ею или сработал условный рефлекс.
Нечто безграничное переполняло Аню и рвалось наружу. Источник на груди почти раскалился, но не обжигал, а питал. И вдруг артефакт полыхнул слепящим светом, и всех демонов разом разорвала чернота.
Аня устало упала на колени, и Ника бросился на помощь. Дышалось с трудом.
Кончено? Неужто кончено?!
Все были потрясены и счастливы.
И тут раздались одинокие аплодисменты.
От них пробрала дрожь, будто оркестр заиграл похоронный марш. Из дальней части помещения шла, театрально медленно хлопая в ладоши, немолодая женщина с южноазиатскими чертами. У неё было вытянутое округлое лицо, чуть раскосые глаза и копна густых бордовых волос, спутанных и очень грязных. Открытые руки и ноги босой незнакомки укрывали синяки и ссадины, её одежда – коротенькие шорты и хлопковая майка – заскорузла от грязи. Невзирая на внешний вид, от женщины веяло самоуверенностью и властью. Беглецы застыли, не зная, как себя вести.
– Мои овации! – Звучный голос пронзил пространство, и его обладательница неловко опустилась на трон, смахнув осколки разбитого в пылу баталии зеркального потолка. – Вы довершили начатое мною и полностью пробудили камень. Благодарю. А теперь, крошка, давай ты без лишних препирательств вернёшь его мне, – обратилась она непосредственно к Ане.
Повисла тишина. Вязкая и тяжёлая, а не та триумфальная, что была так грубо нарушена минуту назад. Ника помог встать, и они, прижавшись друг к другу, смотрели в лицо неизвестной, на чьих устах играла насмешливая улыбка – страшная, как оскал гиены.
– Кто вы? – спросила Аня наконец.
Этого не должно происходить. После такого успеха. Не может же быть, что эта дамочка всё просто подстроила, а они послушно выполнили план по пунктам! Нет-нет. Аня ощущала неслыханную силу. Аня совершила подвиг. Она всех их спасла. Иначе быть не может.
– К чему пустые разговоры, принцесса Авелилона? – Садистская ухмылка стала шире. – Я тот, кто живёт, дабы покарать твоё королевство. И я сделал это. Но в последний момент твоя мать отравила сладкий вкус мести горечью шестнадцатилетнего заключения. И даже в нём я не мог наслаждаться триумфом, упиваться своим возмездием. Потому что уцелела ты и потому что Священный камень ускользнул от меня. Без малого два века назад я был заточён в недрах этой проклятой планеты, пленён владычицей Луны и силой, ей не принадлежащей. Силой, украденной у своей создательницы ради борьбы и свободы, но изменившей долгу. Я был лишён воли наследницей вероломных предателей, потерял всё на сотни нескончаемых лет. Чах в полузабытьи, лелея только одну мысль – о мести. А потом вырвался. Нашёл это тело. И злость моя не имела границ. Но они опять победили меня, принцесса! Твоя мать даже на руинах своей жизни втоптала в грязь моё торжество. Сковала чёрные крылья на шестнадцать долгих лет. Но теперь я свободен! И я отыскал тебя. Для меня ты разбудила камень. Отдай его, принцесса! И несмотря на мой гнев, тебя и твоих друзей будет ждать лёгкая смерть.
– Уж привыкай проигрывать, тварь! – свирепо крикнула Евгения Витальевна и запустила в женщину исполинскую пылающую стрелу.
Та оскалилась зловеще и высокомерно, жестом отведя огонь в сторону, и за её спиной градом булыжников обрушилась колонна. Противница легко наклонила голову, с любопытством глядя на бунтарку.
– Я ошибся, принцесса не последняя, – изрекла она. – Предавать и бежать – в крови жителей Авелилона. Не ради свободы они отреклись от создательницы, а из боязни за собственные шкуры! Я понял это века назад, я презираю ваш гнилой род! Не удивительно, что обитатели бастиона трусов улепётывают оттуда, как крысы с тонущего корабля при первых признаках опасности. Много ли таких гадов по Вселенной мне теперь предстоит поймать и посадить в клетку забвения?
С этими словами она кивнула на Евгению Витальевну, и ту впечатало в стену мощнейшей волной. Аня пошатнулась. Нет-нет, не может быть… Но благодаря костюму англичанка вскинулась, едва коснувшись пола. Жива!
– Не смей! – заорала Аня, направляя во врага энергетический поток, каким раньше победила ораву резиновых демонов. Сидящее на троне существо в облике женщины с еле заметным трудом приподнялось. В магическом урагане, смешиваемом с порывами из пальцев Ники, ледяными глыбами, которыми Кристина наловчилась убивать чудищ в недавнем бою, и слабыми огненными шарами вставшей на ноги учительницы, хозяйка резиновых демониц шла навстречу Ане, лишь немного щурясь, словно от бьющего в лицо бриза.
Она была совсем близко к продолжающей бороться принцессе. Потянулась и схватила пылающий у той на груди камень. Заветный защищающий сарафан исчез, а ястребиные когти оставили две глубокие отметины на коже.
Завладев артефактом, женщина вернулась на трон. В её глазах плескался триумф.
– Сам я не оживил бы его, проспавший так долго. Но теперь он и его мощь – навеки мои! Скажи, принцесса, ты чувствуешь, что потеряла всё, даже не успев получить?
– Что тебе надо от нас? – жалобно выдохнула Аня, оседая в объятиях Ники. Царапины на коже горели, в висках стоял гул. И никаких сил больше не было. – Где мой брат? Отпусти нас, камень же у тебя, – жалко попросила она.
– Отпустить?! – Женщина взвизгнула так, что, казалось, лопнули барабанные перепонки, и разразилась безудержным хохотом. – Почти два века в темноте и пустоте за попытку воззвать к совести, несколько часов пьянящей воли и новые шестнадцать лет в сырой пещере – всё это дело рук твоих предков и твоей матери, принцесса! И ты думаешь, что я вышвырну тебя скрываться от Хранительницы Зла беззаботно и свободно?! Нет, принцесса, ты и эти крысы уже никогда не увидите солнца, как я не видел света все эти долгие годы!
– Но ведь мы не виноваты, – взмолилась Кристина. – И даже не понимаем, в чём вы нас обвиняете!
– Не понимаете? Не виноваты?! А виноват ли Дух Справедливости, стремившийся вдохновить жалких дрожащих тварей, повинен ли он в том, что был создан, только дабы из-за этих ничтожеств вечно томиться в мучительном заточении?! Нет, жители Луны! Авелилон пал шестнадцать лет назад, но моё возмездие не окончено. Я уничтожу каждую бежавшую крысу. И неважно, ускользнула она в день его краха волею королевы или три с половиной десятка столетий назад из-за страха и природной жажды предательства! Вы умрёте все. И вы трое, и ваш помощник, и кошка-хранительница. Навсегда покинете этот мир и вернётесь кто в камень, а кто в преисподнюю!
– Ты наивно полагаешь, что Аня уже разбудила артефакт, – подала голос молчавшая до тех пор Салли, выпрыгивая на груду пыльных обломков и высоко вскидывая голову, которую тянул книзу тяжёлый ржавый ошейник. – Убей девочку – и тебе уже никогда не видать его полной силы!
– Что тебе ведомо о силе камня, хранительница? – насмешливо уронила противница, но озабоченность промелькнула на её лице.
– Вот именно! Я – хранительница. И ты сама должна понимать, что, проснувшийся, он не оставил бы от тебя и дымки тумана!
– Раньше – быть может, – зловеще улыбнулось непонятное существо. – Но та, что сотворила меня когда-то, была шокирована уродством душ авелилонцев не меньше вашего покорного слуги. Она вдохнула в меня грандиозную мощь, уснувшую вместе со мной в недрах, пока сама судьба не исторгла нас навстречу мести.
– О ком ты говоришь?
– Пусть это не волнует тебя, кошка-хранительница. Дара хватило, чтобы стереть Авелилон в пыль. И растраченные тогда силы я восполнил за шестнадцать лет. Знай, что ныне я смогу противостоять всей мощи камня.
– Возможно. Но тебе ещё не пришлось проверить этого, – заявила Салли. – Потому что продемонстрированное – всего лишь тень его способностей.
Враг подался вперёд и, казалось, был готов испепелить животное. Но кошка смело выдержала огонь этих свирепых глаз.
– Девчонке всё равно не победить меня, – выплюнул он, швыряя камень. – Однако пусть попытается!
Знакомый ветерок вернул боевой костюм, но Аня не шевелилась. Прижавшись к Нике и закусив губу, она впилась взглядом в Салли.
– Давай, принцесса! – подзадорила, скаля зубы, женщина.
– Если я нападу, мы только поможем осуществить её план! – исступлённо крикнула Аня, обращаясь к кошке.
Это всё было игрой! Неужели она не понимает? Их просто использовали. От начала и до конца. Как послушных марионеток.
– Камень века берёг целый народ, – бросила Салли. – Другого шанса нет. Давай!
– Да, давай, крошка. Ты всё равно умрёшь. Так борись.
– Попробуй, Ань, – внезапно шепнул в ухо Ника, сжимая её плечи. – Чем чёрт не шутит?
– Да вперёд же, что ты стоишь?! – безысходно и яростно заорала Евгения Витальевна.
Они просто не понимают! Аню захлестнула злоба. И она ударила так, как только была способна. Чем вызвала лишь хохот.
Что и требовалось доказать. Это бессмысленно и заранее обречено.
Но Аня Суханова не хотела умирать. Теперь, когда есть всё произошедшее, когда волнующая тайна наполнила повседневность, когда она получила то, о чём мечтала годами… Сейчас, когда от неё зависело столь многое, Аня Суханова совсем не хотела умирать.
Это распаляло, укрепляло что-то в глубине. Как и вера новых друзей. Отчаянная и… напрасная? Теряя силы вместе с бьющей по врагу энергией, Аня всем своим естеством желала победить, и когда сумасшедшая отступила под натиском, а магия стала ярче, внутри растеклась сжавшаяся до того в жалкий комок надежда.
Всё неправда! Она может, она должна одолеть чудовище. Ради Евгении Витальевны, Кристины и Ники, самоотверженно пришедших на помощь, ради Салли, ради своих родителей, Стасика и ради жизни. Ради всего того, что ещё предстоит понять.
Вокруг врага соткался переливчатый радужный свет, будто хлынувший из пор кожи. Лицо исказилось, и он завопил какие-то заклинания уже не на русском, а на другом, неизвестном языке.
Аню разрывало изнутри. Стены помещения дрогнули и покачнулись. Это конец. Противница создала неведомую защиту. Сейчас сияние, поднимающееся вверх, уничтожит всё, а ей достанется оживший камень и полный триумф.
Но Дух Справедливости больше не был самоуверенным. Он продолжал выкрикивать что-то, уже испуганно. Пытался то закрыться от энергетического луча, то поймать тающее многоцветье. А потом и сам начал таять.
Раскатился ужасающий грохот, и всё обрушилось песком, грудами песка, но он не похоронил под собой, а просто упал огромными насыпями под ноги. Аню, опустошённую, безвольно обмякшую в руках Николая Климовского, обдало лёгким свежим ветерком. Когда она подняла веки, все, включая бесчувственное тело Стасика, лежали на огромном бархане среди зелёного поля. Впереди и позади виднелись дома, сбоку по трассе проносились машины.
– Всё это просто невероятно! – разминая освобождённую от ошейника шею, ликовала Салли, потягиваясь и возбуждённо сверкая глазами. Она лучилась гордостью. – Девочка моя, ты в порядке?
– Где мы? – слабо спросила Аня, с трудом вставая. Тут она заметила брата и метнулась к нему с бешено бьющимся сердцем – откуда только силы взялись?
Исследования показали, что мальчик крепко спит.
– Она умерла? – осторожно прошептала Кристина, не веря подобному счастью.
– Полагаю, что да, – кивнул Ника. – Ты умница, малыш, – подбодрил он Аню.
– О, когда она начала тараторить заклинания на непонятном языке, я решила, что нам крышка, – призналась героиня операции. Её пробрала дрожь, но всё произошедшее уже казалось ночным кошмаром. Неужели она, Аня Суханова, смогла его по-настоящему одолеть?..
– Вроде это была латынь, – прервала нахлынувшие мысли Кристина. И она быстро приходила в себя. – Я тоже очень испугалась.
– Откуда ты знаешь латынь?! – ахнула Аня.
– Я не знаю, – смутилась одноклассница. – Так, немножко… У меня ведь отец врач.
– Какие заклинания, какая латынь? – опешила кошка.
– На финише, дорогая, когда из неё стала сочиться радуга, – пояснила Евгения Витальевна.
– О, это была не латынь, – хмыкнула Салли, – и вовсе никакие не заклинания. Отменная площадная брань. Она говорила на языке Авелилона.
– Пока она говорила ещё на русском, – подал голос Ника, – я не понял и половины из того, что несла эта бесноватая.
– Она называла себя Духом Справедливости, – заметила кошка.
– Да хоть королевой Викторией! – разозлилась учительница. – Она совершенно безумная!
– Только что-то было в её словах, – возразил Ника Климовский, тоже поднимаясь. – И когда мы выберемся отсюда, нам нужно как угодно с этим разобраться. А пока давайте уходить. Мальчик – твой брат?
– Да. – Аня с опаской покосилась на Стасю.
– Но как отнести его домой, не вызывая подозрений? – снова впала в панику Кристина. – Где мы вообще?!
– Как можно не вызывать подозрений, сидя посреди огромной кучи песка на просматриваемом со всех сторон поле? – простонала Аня, отчаянно озираясь. – Надеюсь, мы хотя бы в нашей стране. И у меня ни копейки денег в карманах, кстати.
– Пойдёмте скорее.
Стоило всем оказаться за пределами песчаного кургана, тот растаял без следа, будто и не было. Только сочная зелёная трава, ещё мокрая от недавнего ливня, да ветер остались на его месте. Путники заворожённо притихли, пытаясь побороть усталость и удивление.
И тут у Ани закружилась голова, всё на секунду померкло. Она вскрикнула, оказавшись в небольшой комнатке совсем одна. Шарахнулась назад, ударившись о кафель, и лишь потом сообразила, что это – ванная в квартире Ники. Аня выскочила в коридор и кинулась на кухню.
Ошалевший хозяин, Кристина и Евгения Витальевна вместе со вздыбившей шерсть Салли онемело воззрились на неё.
– Где… Стас? – наконец вымолвила Аня, запуская пальцы в волосы.
– В лучшем случае – дома, – пробормотал Ника. – Крепыш исчез с моих рук.
– В лучшем?! Да мы же понятия не имеем, что он видел! И кто был рядом с ним и этим клоном, когда он перенёсся назад! Или все мои родные разом, или один братец теперь точно окажутся в психушке!
Кристина смертельно побледнела.
– Который час? – деловито спросила Евгения Витальевна, затем сама разблокировала Анин телефон, лежащий на столе. – Начало восьмого, – озвучила она.
– А если Стас не дома? – заохала принцесса Авелилона. – Или если он несёт чушь о монстрах и темницах? Или кто-то присутствовал, когда он возник из ниоткуда, если он вообще возник?
Все переглянулись.
– Я отвезу тебя в центр, – решила Евгения Витальевна. – Поедем все, разведаешь обстановку, а потом где-нибудь поговорим. Пошли.
– А где Священный камень?! – вдруг ахнула Салли, в ужасе глядя на Анину грудь.
Небольшой переполох быстро кончился – Ника нашёл артефакт в ванной на полу, наверное, упал, пока владелица с перепугу врезалась в стены. Аня с облегчением сжала своё имущество, запоздало понимая, что, останься камень на руинах пристанища Духа Справедливости, пропал бы и сарафан.
– Поехали, – повторила учительница английского, когда все пришли в себя.
– Дайте минутку, – взмолилась принцесса Авелилона. – Надо хотя бы умыться, – с этими словами она развоплотилась. На пол посыпался песок, которым обернулась диадема из сокровищницы.
– Нужно заклеить рану. – Ника указал на разорванную кофту: когти Духа Справедливости оставили в районе декольте глубокие царапины, когда Аня уже была без костюма. Да и костяшки пальцев изодраны о камень. Сам Ника тоже выглядел неважно: локти сбиты, как, наверное, и колени, на виске кровоподтёк. Так что принесённой аптечкой они воспользовались оба.
И стали спешно собираться. В машине учительницы какое-то время молчали. Аня вытряхивала из волос песчинки.
– Мы действительно убили это существо, правда? – наконец спросила Кристина. Они с Аней и Салли расположились на заднем сиденье.
– Она сболтнула, что силу получила от создательницы, – напомнила Евгения Витальевна.
– Два века назад, – возразила Кристина. – Той может уже и не быть на свете.
– Она говорила о ней, как о живой, когда проклинала и костерила перебежчицей и лгуньей, – откликнулась Салли. – Она кричала это потом, на языке Авелилона. В любом случае создательница отвернулась от неё.
– Но всё ещё имеется.
– И те твари, с которыми я сталкивался раньше, – продолжил мысль Ника, – откуда-то ведь они должны были взяться. Многоцветный туман, отделившийся от неё, переливался так же, как свет, в каком сдыхали мои демоны. Плюс один точно удрал.
Повисла напряжённая пауза. Кристина зажала руками рот и сверкала испуганными глазищами.
– А если оно, это что-то, опять похитило моего брата?! – вскричала Аня.
– Жаль, я не успел хорошенько рассмотреть этого вожделенного всеми мальчика, – хмыкнул Ника. – Просто Святой Грааль! Всем-то он нужен.
– Я думаю, Стас дома, – произнесла Салли.
Натянутая тишина царила до самого поворота на улицу, где кошка и её хозяйка покинули машину и отправились к своему жилищу.
С бешено бьющимся сердцем открывала Аня входную дверь. Мама мыла посуду с явно рассерженным видом, наверху что-то гудело. Принцесса Авелилона разулась и, поздоровавшись, с трепетом пошла по лестнице.
Заплаканный Стас пылесосил кровать в своей комнате. Весь пол был усеян мелким крошевом.
– Что случилось? – подняла брови Аня.
– Мама орёт, что я идиот, натягавший песка! – буркнул Стасик, выдёргивая вилку из розетки. – Это не я!
– М-м-м… может быть, Паша? – закинула она пробный камень, с замиранием дожидаясь ответа.
– Ты что, дура? – обозлился брат. – Паша ночевал позавчера, а ещё утром этой фигни тут не было! Я уснул… Не носил я его, мне что, делать больше не фиг, что ли?!
– А чем ты занимался вчера?
– Аня, вали к чёрту! – выругался брат, вытряхивая покрывало.
Она выразительно посмотрела на кошку, и обе пошли вниз.
– Ты куда? – строго спросила мама.
– В магазин сбегаю, за чипсами. Забыла купить.
– Это он, твой брат, – заметила Салли, когда они оказались на террасе, – а клон превратился в песок. И Стас помнит то, что было с двойником, будто это всё происходило с ним самим.
– Очень мило, – скривилась Аня, – но ничего не проясняет.
Они поспешили к машине, дожидавшейся на углу, и стали рассказывать наперебой.
– Однако, как заботливо. Нас и твоего брата избавили от кучи проблем, – задумчиво пробормотал Ника. – Только вот кто это так постарался, если Дух Справедливости убита?
– Заедем в ресторанчик, – объявила Евгения Витальевна. – Здесь недалеко есть недорогой японский с небольшими отдельными залами.
* * *
– Это всё не имеет смысла! – устало бросила учительница английского языка, откидываясь на спинку кресла.
Вот уже третий час они сидели в отгороженной ширмами части ресторана, пытаясь осознать случившееся. Мама набирала Аню четыре раза и потихоньку превращалась в фурию.
– Эта бесноватая считала, что все мы, кроме, как я поняла, Ники, прилетели с Луны, – досадливо продолжала прерванный новым звонком Анжелы Сухановой разговор Евгения Витальевна. – Это невозможно.
– Но она поминала разные периоды и наших предков. А эти платья…
– Дорогая, даже если весь город переоденется в одинаковые сарафаны, я не поверю в то, что мы или наша родня с Луны!
– Как Аня, – вставила кошка, и учительница прикусила язык.
– Послушайте, произошедшее не поддаётся пониманию, – повысил голос Ника. – Только оно всё равно было, если это не коллективное помешательство. И довольно складно выходит: мстящий Дух, лунное королевство, бежавшие из него в разное время люди. Если твои и Кристинины предки не?когда обитали в Авелилоне, ясно становится, откуда у вас костюмы.
– Но насколько дальние предки?
– Эта женщина толковала о трёх с половиной тысячелетиях, – отметила кошка.
– Но она утверждала, что впервые напала меньше двух веков назад. Почему тогда наши пращуры бежали так давно?
– Откуда нам знать, кто и когда ещё мог покушаться на это королевство?
– И где же они были с тех пор?
– Как говорится, «плодились и размножались» по бескрайней матушке-Земле, видимо, – хмыкнул Ника. – Друзья, имея тот минимум информации, который есть сейчас, нам не остаётся ничего, кроме как поверить в такую версию.
– Тогда следует подумать над тем, где взять больше информации, – отчеканила кошка Салли. – Ведь Дух называла ещё кого-то, её сотворившего. И есть масса прочих непонятных и опасных вещей. В первую очередь – что вас всех что-то объединяет.
– Не приведи Господь нам узнать что-либо подобными методами! – мрачно оборвала Кристина.
Аня старалась не вступать в полемику. Она безмерно устала. Но всё равно, сидя тут, была счастлива. Потому что Стасик снова дома, а мама не успела спохватиться из-за её пропажи. Потому что они победили. Потому что теперь есть «они» и у «них» есть своя тайна. Самая настоящая, которую, она чувствовала, ещё предстоит разгадать. И она очень хотела бы сделать это. Только сначала нужно немножечко поспать…
Евгения Витальевна повезла Кристину на левый берег, а Ника проводил Аню поздно ночью, когда Анжела перестала слушать отговорки по телефону и перешла к угрозам.
Принцесса Авелилона была безумно рада увидеть и маму, пускай гневную, и папу, и Соньку, и прежнего вредного, противного грубияна-Стасика. Она опустилась на кровать в своей комнате. Казалось, утреннее пробуждение здесь, под шум без следа прошедшего ливня, было когда-то в прошлой жизни. Сейчас Аня лежала утомлённая и безгранично довольная, улыбаясь, словно Чеширский Кот из «Алисы в Стране чудес». Ей было хорошо, спокойно. Окружающее казалось родным и любимым. А всё новое предвещало грандиозное и увлекательное будущее. На стуле сладко дремала кошка Салли, на столике у изголовья поблёскивал гранями Священный камень Авелилона, а сверху весь вечер доносились проклятия Стаса по поводу засыпанной песком постели, которую он никак не мог вытрусить до конца.

Глава V: Козни Средиземного моря
Когда спустя очень много времени Аня вспоминала минувшее с высоты прожитых лет, её забавляли их ранние, столь далёкие приключения. Когда все – и сравнительно взрослые, и вовсе юные – были сущими детьми. Перед ней лежала собранная головоломка, кусочки которой давались с таким трудом тогда, давно-давно. Знания, казавшиеся безгранично важными. А теперь пустые.
Мысли об этом вызывали ироничную улыбку.
Тогда, в прошлом, в течение следующего месяца после открывшейся истории кошки Салли Аня Суханова много размышляла о том, что произошло с ней и её новыми друзьями. Это плохо укладывалось в сознании, но она решила принимать всё необыкновенное как данность. Умопомешательство ведь не может касаться стольких людей. Для верности Аня даже поставила смелый эксперимент: запустила как-то магическим сгустком из папиной комнаты вниз мимо окон гостиной. И потом с успокоением слушала длительные обсуждения странного явления между мамой, Стасей и дедушкой Геной. Все видели это.
Отбросив сомнения медицинского плана, Аня пыталась понять сложившуюся ситуацию. И этот новый мир. Совсем другой. Сколько же в нём тайн, если даже сама она оказалась причастна к тому, что всё ещё считает небывальщиной? Если способна заставлять энергию собираться над кончиками пальцев и обретать очертания. Если есть резиноворукие демоницы и бесноватые Духи Справедливости, разрушаются незримые королевства на Луне.
Если подобное – правда, что ещё предстоит узнать? Как и когда?
Всерьёз Аня не верила даже в привидения. Интересно, а они тоже встречаются? Теперь глупо убеждать себя, что бояться темноты – смешно, что там ничего нет. Опыт подсказывает: там может быть что угодно. Там всегда могло быть что угодно. И было, было наверняка.
Какие диковинные фантазии на самом деле – реальность? Инопланетяне? Почему нет? Чем те же жители Авелилона не внеземная цивилизация? А если существовали они, почему где-то на Юпитере не обитать зелёным человечкам?
Драконы? Почему бы динозаврам-исполинам не изрыгать пламя? А почему бы им не сохраниться до наших дней?
И не разговаривать, подобно кошке Салли?
Экстрасенсы и ворожеи вполне могут заглядывать в былое и будущее.
Почему в котельной не прятаться домовому? Чем идея домового абсурднее этой переливчатой поволоки над ладонью или платья в горошек, которое материализуется по её воле?
Русалки, феи, загробный мир с адскими котлами и райскими кущами, полёты без крыльев, исчезающие предметы, чудодейственные эликсиры… Разве можно сейчас скептически сказать, что всё это – выдумки?
Как получается, что для кого-то такие грани доступны, а для кого-то нет? Аня вот – принцесса Авелилона. А Ника, Кристина и Евгения Витальевна? А сочинители всяких баек? Кои, Аня готова поспорить, никакие не байки вовсе.
Им бы в школу магии и колдовства поступить. А то сиди и гадай, как полоумный.
Сколько всего теперь хотелось срочно узнать! Кто первый – курица или яйцо? Как зародилась на Земле жизнь? Что появилось сначала во Вселенной? Как могло ничего не быть когда-то?
Но главное – что же произошло недавно, что ждёт впереди?
И откуда платья в горошек?
Дух Справедливости называла всех авелилонцев предателями и изменниками, взбунтовавшимися против создательницы, а потом поправшими долг. Причём случилось это более трёх с половиной тысячелетий назад. Дух говорила, что её саму сотворили, чтобы воззвать за что-то к совести авелилонцев, и это уже было намного позже. Что её пленили, но некто дал возможность отомстить. Сколько же живёт этот некто! Наверное, какой-то вампир…
Аня и Кристина, видевшиеся теперь почти ежедневно, упорно пытались отреставрировать полную картину.
Если бы кто-то выдал диктофонную запись монологов Духа Справедливости, было бы куда проще восстанавливать историю, потому что на фоне всех волнений они многого не помнили, а часть не восприняли вовсе.
Со старшими товарищами делились предположениями нечасто: девочкам было неудобно дёргать как свою учительницу, так и Нику Климовского без повода. И потому в основном они размышляли втроём – Аня, Кристина и кошка Салли.
Наиболее печалил (а принцессу Авелилона вместе с тем и привлекал) упомянутый Духом «некто», который, как чувствовала вся пятёрка, когда-нибудь покажет свои когти, если они у него, конечно, есть. И ещё один момент тревожил подружек, в особенности боязливую, но старающуюся быть последовательной и рациональной Кристину. А именно демоны, нападавшие на Нику в столице. Они кардинально не походили по описанию на резиноворуких гадин, так что навряд ли были слугами Духа Справедливости. Да и чересчур редко эти монстры объявлялись для творений такой нетерпеливой дамочки. Кристину пугало, что с ними тоже придётся встретиться.
На фоне подобных рассуждений, волнующих воспоминаний и обретения в Кристине и Салли двух ближайших подруг Аня чувствовала себя совершенно счастливой. Она получила то, чего так долго хотела. Не просто друзей, но друзей, объединённых общим секретом. Не просто события в жизни, а что-то из ряда вон выходящее, исключительное. И ещё самую настоящую тайну, которую так хотелось разгадать.
И новые факты, невзирая на затишье, появлялись. Аня, правда, чуть не снесла Салли голову за исцарапанную когтями клавиатуру, где теперь не видно половину букв, вследствие чего папа, если заметит, лишит мир принцессы Авелилона. Но надо отдать кошке должное: нелёгкое для подобного создания посещение интернета позволило сделать неожиданное открытие.
Салли беспокоила латынь, точнее, то, что Кристина приняла за неё язык лунного королевства. Дождавшись, когда никого не будет дома, кошка воспользовалась Аниным компьютером, чтобы найти во Всемирной паутине какой-нибудь текст на латинском – и буквально прозрела. Кристина не ошиблась! Латынь оказалась несколько упрощённым вариантом речи жителей Авелилона.
– Но этому языку не три с половиной тысячи лет! – озадаченно восклицала на общем собрании Кристина. – Он не мог перекочевать на Землю с Луны с теми бежавшими, о которых обмолвилась Дух Справедливости.
– Наиболее ранние письменные памятки латинского языка восходят примерно к концу IV – началу V века до нашей эры, – поделилась своими исследованиями Салли.
– Значит, он попал на Луну с людьми, – предположил Ника.
– Дорогой, земляне до сих пор там разве что флаг в кратер воткнули! – возмутилась Евгения Витальевна. – Тем более Салли утверждает, что неавелилонцы не видели королевства. И как они могли принести туда наречие, ставшее мёртвым задолго до любых космических путешествий?
– Латынь – язык учёных, – задумчиво протянула Кристина.
– И магии, – добавил Ника, а на вопросительные взгляды присутствующих пояснил: – Ну, по крайней мере так ведь считается. Может, какие-нибудь придворные колдуны Средневековья общались с лунянами?
– Авелилон не контактировал с Землёй, – уверенно заявила Салли.
– Откуда знаешь? Он ведь уже разрушился, когда тебя создали! – разозлилась Аня.
– Её Величество Августа вложила в мою память всё самое важное о королевстве и его истории.
– А может, это не важно. Мелкие коммерческие операции по поставке лунного камня и филологическое образование по обмену, – пошутил Ника.
– Авелилон должен был так или иначе сообщаться с Землёй, – прервала его Кристина, – раз там и там говорили одинаково. Откуда вообще взялся город с жителями, внешне такими же, как люди, только наделёнными сверхспособностями? Ведь на Луне даже нет пригодной атмосферы.
– Не знаю, как основывалось поселение, это произошло бесконечно давно, – вздохнула Салли. – Но атмосфера там действительно требовалась. Её обеспечивал Священный камень.
– Выходит, люди прилетели туда с Земли, где и выучили латынь.
– Урбанизация[15 - Урбанизация – процесс повышения роли городов; ей характерны массовые переселения жителей сёл в города.] нового уровня, – крякнул Ника.
– У тебя есть другое объяснение?
* * *
Невзирая на дополнительные загадки, дату отлёта в Анталью[16 - Анталья – город-курорт в Турции.] с мамой, Сонькой и Стасом Аня ожидала с нетерпением.
Единственное, что смущало, – пребывание Салли всё это время в квартире бабушки Клары и дедушки Гены, ибо папа тоже укатил в какую-то длительную командировку и дома никого не оставалось. Нет, она ничуть не опасалась плохого обращения с кошкой, но той было бы куда удобнее, проживи она эти десять дней у Кристины, Ники или Евгении Витальевны. Вот только как это можно преподнести родне? К бабушке с дедушкой – значит, к бабушке с дедушкой. Впрочем, Салли ничего не имела против и искренне желала Ане хорошо отдохнуть. Хотя из-за недавних происшествий довольно сильно тревожилась.
Этим летом Аня впервые попала за пределы страны. Прежде Сухановы ограничивались Крымом. Сначала не могли позволить себе изыски, потом строительство дома вытягивало и без того скудные финансы, позже у родителей совершенно внезапно получилась Соня – мама ходила беременная и обескураженная, а в первые годы после рождения малютки и слышать не хотела о самолётах. Аня всегда из-за этого злилась, а Стася бушевал, завистливо рассматривая Пашины фотографии с популярных курортов. Но сейчас, дорвавшись до вожделенного, Аня, увы, не могла утверждать, что Турция значительно лучше ЮБК[17 - ЮБК – южный берег Крыма, одна из важнейших и наиболее популярных в бывшем СССР приморских зон курортного лечения, отдыха и туризма.]. Или она уже переросла путешествия с семьёй?
Сухановы прилетели с соседкой из-за забора справа, маминой подругой Полиной, и её малолетним сыном Рустиком, но пересекались с ними нечасто. И слава богу – принцессе Авелилона хватало невыносимых брата и сестры.
Ещё и месяца не прошло с тех пор, как они освободили Стасика из лап резиноворуких демониц, а Аня уже всерьёз об этом жалела. Нет, правда, когда ещё представится такой случай исправить ошибки родителей? И природы. Если Соня – просто мелкая избалованная похитительница маминого внимания, то Стася – совершеннейший имбецил! По всем симптомам подходит: Аня в интернете посмотрела. И она ещё переживала за придурка, постиравшего свои плавки её дорогим шампунем, за храпящего кретина, мешающего существованию в номере, за идиота, который двинул Соню головой о бортик фонтана, за нахала, назвавшего маму дурой! Вселенная давала шанс, подарила Сухановым прекрасного клона, из которого можно было воспитать полезного члена общества. Нет же.
А мелкая? Она не спит без ночника. У Ани вот со светом уснуть не получается – и что? Коротышке мешает музыка в наушниках плеера. Она изорвала сборник сканвордов. Заливает ванную. Устроила скандал, потому что Аня схватила её полотенце. И на её кровать нельзя садиться: все грязные. А что началось, когда на пляже Аня хлебнула из сестриной бутылки! Да воды в каждом баре тонна.
Нет, это точно последний отдых с родственниками. Почти шестнадцатилетние принцессы Авелилона могут претендовать на самостоятельность.
Ещё и мама всё время норовит завести серьёзный разговор.
Анжела Суханова чувствовала, что с дочерью что-то не так. Она изменилась, и это тревожило маму.
В последний месяц Аня стала редко бывать дома, хотя до того сидела безвылазно. Постоянно общается с девочкой, о которой раньше и словом не упоминала. И болтает сама с собой. Мама не раз слышала. Да, Аня промышляла подобным в своих играх, но теперь это происходит с настораживающей регулярностью.
А вот с Анжелой Аня как-то враз совершенно перестала откровенничать. Больше не рассказывает о своих днях, о прочитанных книгах и мечтах. О новой подруге. Да вообще как-то неуловимо переменилась. И Анжелу это волновало. Но дочь упорно не желала идти на контакт. Запоздалый переходный возраст? Хорошо, если так.
Впрочем, отношение к брату и сестре всё ещё никак не свидетельствовало в пользу Аниного взросления.
Сама принцесса Авелилона ничего не могла с собой поделать: она сторонилась мамы, боясь брякнуть лишнего. Никогда не умела скрывать от той долго что-либо. Более того, с детства вынуждала Анжелу ещё и саму угадывать, о чём старшая дочь хочет сказать. Выработался определённый навык. Теперь опасный.
А уж врать Аня не умела вовсе. И потому избегала небытового общения.
Вот только это настораживало маму ещё больше.
Утром в понедельник, на четвёртые сутки сомнительного заграничного релакса, после завтрака и очередного скандала – Аня взбесилась оттого, что Соня в точности повторила её набор блюд и ничего при этом не съела, – Сухановы, как обычно, отправились на пляж.
Где-то в половине одиннадцатого Стас отпросился в зал игровых автоматов – конечно, чем ещё заниматься на море? – и примерно в одиннадцать мама и Соня тоже, слава богу, ушли, потому что сестрёнке хотелось к горкам в детском бассейне. Аня же так удобно устроилась на лежаке, пригревшись на солнышке и слушая в наушниках музыку, которая теперь никому не мешала, что желания вставать и рушить всю эту идиллию не возникло. И потому она осталась на берегу.
Море сегодня было спокойное и умиротворяющее. Лень обволакивала. Аня нежилась, наблюдая то за небом, застланным белыми затейливыми облаками, то за водной поверхностью, иногда покрывающейся лёгкой рябью из-за ветерка. Вот же чудесно, когда представителей семейства нет рядом. Приехать бы сюда одной… Или с Кристиной.
А как было бы здорово оказаться здесь с Никой… Или не здесь… Почему бы им всем не съездить вместе хотя бы на турбазу? Или просто на шашлыки? Почему с Никой (и Евгенией Витальевной) они всегда встречаются только по из ряда вон выходящим причинам? В корне неправильно. Придумать бы ещё, как это дело поменять.
Погружённая в размышления, Аня смотрела вдаль на горизонт, когда откуда-то вынырнул человек. Это удивило, потому что до того под водой никто не скрывался, и она стала следить за приближающейся к берегу головой, уже различая в ней женские черты. Что-то странное было в этом лице, нечётком из-за солнечных лучей, прямо бьющих в Анины затемнённые очки.
Вот пловчиха встала на ноги, выбираясь на сушу. Молодая женщина в полосатом раздельном купальнике, мокрые волосы верёвками лежат на плечах, а ладони она потирает, задумчиво оглядывая пляж. И опять что-то показалось Ане странным.
Отдыхающая, вероятно, нашла того, кого выискивала, потому что уверенно направилась к загорающему на топчане мужчине лет тридцати пяти, когда Аня сняла очки.
Уж повидавшая монстров на своём веку, она всё равно вздрогнула и даже чуть не вскрикнула. Теперь ясно: кожа незнакомки не просто бледная, она мертвенно-синяя. Аня вытаращила глаза.
Больше никто повышенного внимания не проявлял.
Пока принцесса Авелилона пыталась прийти в себя, страшная купальщица достигла цели, наклонилась и… оседлала лежащего человека, который будто этого и не заметил. Синюшная женщина изогнулась и впилась губами в его рот. Если бы не замогильный цвет дамочки, эта сцена была бы довольно откровенной и совсем неуместной для людного пляжа. Но сейчас Аня взирала на происходящее с ужасом.
Целуемый зашевелился, сел, прижимая одну руку к сердцу, другую – к горлу. Купальщица выпрямилась вместе с ним, не прерывая процесс. Загорающая рядом почтенная матрона, скорее всего, жена, игнорируя любвеобильную утопленницу, обеспокоенно что-то произнесла на неизвестном Ане языке. В этот момент всё прекратилось, ирреальная женщина спрыгнула в песок, мужчина застонал, и его супруга кинулась помогать: поцелованный почти сразу потерял сознание.
А пловчиха с синей кожей спокойно пошла к воде. Разбухшие ноги уже коснулись моря, когда Аня побежала в её сторону.
– Эй! – окликнула она, но утопленница не сразу сообразила, к кому обращаются.
А когда поняла это, дёрнулась, отскочив и уставившись на Аню, которая в свою очередь застыла, не отводя взгляд. На заднем плане сомлевшего курортника пытались привести в чувство. Синяя леди таращилась на Аню, а Аня – на неё.
Утопленница шагнула вперёд – принцесса Авелилона отпрянула, чем окончательно убедила чудище в том, что ясно его видит.
– Ты кто такая? – хрипло спросила женщина по-русски.
– А вы? – нетвёрдо ответила вопросом на вопрос Аня.
– Слушай, мелюзга, не нарывайся! Забудь обо всём, усекла? – с этими словами средиземноморская Офелия[18 - Офелия – героиня пьесы Вильяма Шекспира «Гамлет», в ходе сюжета утопилась в озере.] метнулась в волны и скрылась в пучине.
Ошеломлённая Аня стояла, совершенно не зная, как быть. Тем временем поцелованного уложили на покрывало и вчетвером понесли к корпусам какие-то парни. Его жена бежала следом, обмахивая пострадавшего газетой и охая.
Аня попятилась, отошла к своему топчану и села, вперившись в ровную поверхность воды.
Это что вообще такое? Ведь женщину не замечали другие! Кроме Ани. И значит, надо что-то сделать. Потому что непонятно, выживет ли турист и что с ним случилось. Но что можно предпринять? Сказать кому-то? Ещё не хватало по возвращении разделить палату с мамой Кристины Прошиной…
Вздрогнув, как от удара током, Аня подскочила и, быстро собрав свои вещи, кинулась в отель.
* * *
– Синяя, как труп. И её никто не видел! – сердито цедила Аня, понижая голос.
Она стояла на балконе номера, бросая нервные взгляды то на исходящую чёрным паром трубу котельной, то на пустую комнату за стеклянной дверью. Мама и Соня или куда-то ушли, или ещё не приходили, и Аня нелегально звонила с мобильного старшей родственницы Кристине, рискуя разорить фирму своего отца, на которую оформлен номер.
– Я не могу говорить долго, ты понимаешь, сколько это стоит?! – прошипела принцесса Авелилона. – Сообщи как-то Салли, она сейчас у дедушки с бабушкой, и соберитесь вчетвером с Никой и Евгенией Витальевной. Расскажи им. Как я объясню тебе, где живёт бабушка? – простонала Аня. – Я не помню адрес… Спрошу у мамы и скину SMS-кой. Вы должны придумать, как мне себя вести! Откуда я знаю, как ты свяжешься с моей кошкой?! Да говорю же: её видела одна я. Как можно бездействовать? Хорошо, буду держать тебя в курсе. Постараюсь. Всё-всё, пока.
Осознавая, что при тарифе одиннадцать долларов в минуту она скорее пустит папу по? миру, чем сможет держать оставшихся на родине друзей в курсе, Аня загрустила. Что делать теперь – неясно. Кристина не сказала ничего путного, только поохала. Охать Аня могла и сама. Если бы понять, что произошло с мужчиной и откуда взялась столь предприимчивая покойница…
Вечером за ужином Аня обнаружила пострадавшего за одним из столов. Он был бледен и молчалив, а его жена взволнована, и всё что-то тараторила вроде по-немецки. Она пыталась накормить супруга супом, но тот ел мало, и очень скоро пара покинула столовую, медленно и с остановками перебираясь в сторону лифтов.
Аня задумчиво резала мясо на своей тарелке. Жив – и это уже радует. Но она всё равно не может игнорировать такой инцидент, тем более вопрос, сколько раз подобное уже происходило и ещё повторится. Ведь не может же? Ника вот считает, что бороться со сверхъестественным – его долг, раз он это видит. Аня же не ударит в грязь лицом и не оставит отдыхающих без помощи?
Она невольно искала людей, кажущихся больными или слабыми, но ничего такого не заметила. Сопливый мальчонка-китаец не в счёт. Это неплохо, но лишает возможности единственного продвижения в деле.
Если бы «превратиться в воина» (как выражается Евгения Витальевна) и попробовать напасть на утопленницу… Но нельзя же ходить постоянно в боевом наряде, ожидая у моря погоды! А перевоплощаться на глазах у всех равно самоубийству. Ситуация как будто безвыходная…
– Что-то случилось? – осторожно спросила мама. – Ты нормально себя чувствуешь?
– Всё в порядке.
Ночью Аня очень долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Придумать, что бы всё это означало, не удалось. Зато определённый план таки сформировался.
Утром она заперлась в ванной и там воспользовалась Священным камнем, а затем аккуратно сняла сарафан и всю сопутствующую экипировку, не забыв даже про серьги (потому что, вообще-то, её уши проколоты не были), и натянула купальник. Час ушёл на обрезание и подпиливание слишком длинных и к тому же почти стальных ногтей. Аня поняла, что они не покрыты чёрным лаком – это цвет самих пластин. Пришлось изничтожить весь свой маникюрный набор и ещё мамин в придачу (зададут по первое число!). А сколько потрачено времени и сил…
Задержка вызвала бурю негодования у Стаса, который ругался под дверью, а потом и вовсе начал дёргать ручку, как бесноватый. В итоге семья отправилась завтракать без неё.
Поцелованного вчера туриста в отведённом для еды павильоне не наблюдалось, а его жену Аня заметила семенящей по залу и собирающей продукты в пластиковые контейнеры. Следя за ней, принцесса Авелилона укрепилась в решении: утопленницу нужно найти и остановить.
До полудня защитница средиземноморского побережья бродила по пляжам, проходя бесконечные зоны отдыха, но никаких синих женщин на них не узрела. Зато закрались нехорошие мысли о том, что женщин этих может быть много. Что, если они – демоны какого-нибудь нового страшного врага? Сколько таких противников ещё отыщется, если обращать внимание на всё, что недоступно другим? А она тут одна. Или вдруг она больше не увидит утопленницу – и придётся улетать? Ещё хуже, если с монстром столкнутся мама, Соня, Стас или Рустик с Полиной…
Одолеваемая самыми мерзкими предчувствиями, Аня наскоро перекусила и опять ушла к морю, пробыв там почти до вечера. Это снова ничего не дало.
Она встретила синюю женщину на следующий день при весьма трагических обстоятельствах. Это случилось ближе к обеду, на самом крайнем пляже.
Родственники уже удалились, и Аня бдела на лежаке в гордом одиночестве. Она бы и не заметила происходящего, если бы раньше не зацепила взглядом утопленницу. Та прыгнула с волнореза. И вскоре стала барахтаться, то исчезая, то показываясь вновь, виднеющаяся вдалеке голова одинокого купальщика, настигнутого демоницей.
У Ани захватило дух. Она решительно вытащила Священный камень на серебряно-золотых цепочках и, намотав нити на запястье, кинулась в море.
Аня Суханова плавала довольно хорошо, плюс помогали физическая сила и выносливость, подаренные костюмом, выброшенным от греха подальше накануне – всё равно потом появится, а так мама может найти в номере. Но способности сохранились, что позволило очень быстро добраться до места происшествия. Только над водой уже ничего не было.
В отчаянии она нырнула. Широко распахнутые глаза дико защипало солью Средиземного моря, но сквозь пелену Аня смогла различить движение слева от себя. Молясь о том, чтобы не промахнуться, она швырнула переливчатый шар в нужном направлении и поспешила всплыть, жадно хватая ртом воздух. Вокруг поднимались облачка пузырей. Аня, бешено моргая, испуганно озиралась: не представляла, как отыскать того, чью макушку ещё совсем недавно приметила с берега.
И тут прямо перед ней вынырнуло искажённое злобой синее лицо противницы. И, впившись липкими разбухшими пальцами в плечи Ани, она увлекла жертву в пучину.
Неудачливая защитница даже не наполнила лёгкие. Она отбивалась как могла, но демоница тащила на самое дно. Глубина сдавила тисками.
Туманящимся сознанием Аня зафиксировала тело тучной матроны. Это словно протрезвило, и тогда удалось выпустить из Священного камня мощный луч энергии. Он оторвал от неё утопленницу, впечатав в ил, и резко вытолкнул на поверхность Аню.
Кашляя и с трудом удерживаясь на плаву, она пыталась отдышаться и разглядеть в ставшей мутной воде силуэт приближающегося снизу монстра. Но утопленницы не было.
Аня чувствовала, что слабеет. Всё кружилось, и почему-то она вдруг чётко поняла, что не доплывёт до берега.
Решение пришло мгновенно. Вспомнив всё, что они установили о свойствах костюма в горошек, Аня зажмурилась и «сняла» его, отдав магию камню. Появилась, сразу намокнув, комбинация, стянутая теперь купальником. И вернулись силы, будто Аня только вошла в море, а вовсе не тонула три минуты назад. Мир перестал покачиваться, и даже глаза уже не щипало: соль не успела попасть в них снова. Но тут неожиданно и страшно ледяные руки обхватили левую лодыжку.
Что-то помогло не растеряться и превратиться в воина. Платье ветерком окутало тело, мигом намокнув, как ранее ночная рубашка. Испуганная утопленница выпустила ногу, и Аня увидела, как она быстро удаляется в сторону горизонта.
Принцесса Авелилона ныряла раз за разом, но матрону так и не нашла. Через четверть часа она оставила свои попытки, запоздалые и бессмысленные. Содрогаясь оттого, что несчастная погибла, умерла совсем-совсем в нескольких метрах от неё, Аня поплыла к берегу, проклиная мешающую двигаться юбку.
Она выбралась на песок, сменив свой боевой костюм на тандем ночнушка-купальник, когда пятки коснулись дна. И не без труда избавилась от лишней части одеяния. Мокрую комбинацию аккуратно свернула и поспешила к номеру.
Пришлось ждать до ужина, пока мама, пристающая с расспросами о нервозности и бледности, соизволит покинуть комнаты и оставить свой телефон без присмотра. Аня сбивчиво пересказала Кристине дневную историю. Но что друзья могли посоветовать ей, одной в далёкой стране?
Хотя кое-что таки посоветовали. Постараться узнать, где душегубка находится в свободное от злодеяний время. Там бы её стоило подкараулить и напасть неожиданно. А судя по тому, что произошло в воде, гадина не так уж и сильна. Аня была уверена: утопленница та же самая. Но не отрицала, что после её смерти – если вообще повезёт с этим справиться – могут появиться другие. Думать о таком было жутко. Да и что, если сражение с невидимым врагом станет достоянием общественности?
Они говорили недолго, насколько возможно, учитывая всё, что должны были обсудить. А ведь Кристина посовещалась с остальными лишь в отношении первой неприятности. Теперь больше всех паниковала кошка Салли, которую путём невероятной операции удалось выкрасть у бабушки Клары.
Аня отключилась, старательно вытерев из памяти телефона последний вызов. Папа получит дьявольский счёт, но, в конце концов, ситуация критическая.
За ужином расстроенная мама рассказала по секрету, что Салли убежала от бабушки через форточку и пропала. Но просила не огорчать Соньку и Стаса. Мама предполагала, что старая кошка удалилась умирать.
Ночью Аня почти не спала. Ей нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями и эмоциями, но рядом никого подходящего. Так хотелось признаться во всём матери, но следовало вообще поменьше попадаться той на глаза. Анжела и так донимала подавленную дочь вопросами, на которые решительно нечего отвечать.
Аня испытывала страх. Настоящий страх. Он гнал дремоту прочь. Ещё и Стас храпит.
Синее опухшее лицо, обрамлённое мокрыми чёрными волосами, выплывало из душного мрака. Многих ли погубила эта ненормальная? Зачем? Может быть, мстит живым за то, что сама умерла? Если, конечно, она не демон, созданный или рождённый уже в таком виде. Почему-то Ане казалось: эта женщина когда-то была человеком и утонула в море. А если так – как ожила? Часто подобное бывает? Сколько ещё потусторонних ужасов откроется ей, Ане, с получением от Салли Священного камня?
Хочет ли она избавиться от этого? Или, несмотря на весь кошмар, осознание своей значимости и особенности, превосходства над остальными льстит ей? Ведь эти люди всё равно бы погибли, просто она бы не знала, не могла помочь. Хотя бы попытаться помочь. И не оказались ли бы очередной жертвой она сама или её близкие?
От всех этих мыслей Ане долго не удавалось уснуть, а потом проснуться. Наверное, родственники решили её не трогать: защитница отдыхающих подскочила за полдень. В номере никого, за окном ярко светит солнце. От цифр на экранчике телефона бросило в дрожь. Половина второго! Скольких уже успела прикончить убийца?
Как ошпаренная, Аня ринулась превращаться и маскироваться в ванную. Пришлось опять добрых полчаса срезать и приводить в порядок заново отросшие ногти. Ни в жизнь бы Аня не поверила, что настанет день, когда она будет проклинать их стальную крепость, но сейчас это вызывало скрежет зубовный.
Принцесса Авелилона не думала, что найдёт утопленницу легко. Не была уверена, что проследить получится. Она… она попросту боялась того, что может увидеть. И тем не менее Аня приняла все меры, чтобы её не узнали. Надела длинный сарафан, шляпку с полями, широкие солнцезащитные очки и даже прихватила уцелевшие части сборника сканвордов, дабы ими закрываться от посторонних.
Свою утопленницу она обнаружила на первом же пляже. Та соскользнула с сомлевшей молодой девушки – этого даже никто не заметил. Шпионка проводила синюю спину взглядом скрытых затемнёнными стёклами глаз. Преследуемая направилась к морю, Аня – за ней. Женщина вошла в воду, Аня забралась на пирс наблюдая. Душегубка нырнула, и Аня поняла, что опять упустила её.
Если чудовище живёт там, никакой возможности застать врасплох не представится. Слишком не подходит Священный камень, чтобы сражаться в царстве Нептуна. А если…
Мысли оборвал всплеск по другую сторону причала. Из-под спокойной поверхности, просто из ниоткуда, показалась голова совершенно нормального человека. Аня застыла. Его не было тут, не могло быть! Ведь принцесса Авелилона следила внимательно. Из-за прохладной погоды сегодня почти никто не купался.
Внутренне замирая, Аня пробежала по пирсу к берегу и обогнала странную пловчиху. Хватило одного мига, чтобы различить в лице молоденькой красотки неизуродованные черты врага.
Аня набралась мужества и гуляющим шагом последовала за ней, выбравшейся из волн и направившейся к отелю. Сердце отчаянно колотилось. Туристка вошла в Анин корпус и остановилась у лифтов. Принцесса Авелилона семенила за ней. Они бок о бок ступили в одну кабину, и Аня невольно задрожала, сжимая в пляжной сумке Священный камень так, что его отростки до боли врезались в кожу.
– Какой? – по-русски спросила спутница мелодичным голоском, ничуть не похожим на те хриплые звуки, коими она же изъяснялась три дня назад во время первой встречи на пляже. Затем кивнула на кнопки.
– Three[19 - Три (англ.)], – зачем-то по-английски откликнулась Аня, и женщина улыбнулась, касаясь нужной. Кажется, не узнала.
Они вышли вместе, двинулись по коридору. Аня невольно остановилась у своей двери, ища карточку-ключ от 318-го номера. Утопленница нажала на ручку комнаты 318а и скрылась в ней. Аня тоже шагнула через порог и тихо осела на пол.
* * *
Принцесса Авелилона совершила безжалостное нападение на мозг радостного турка за стойкой регистрации в холле, на ломаном английском пытаясь заставить того признаться, кто живёт в номере 318а. Сути вопроса турок долго не понимал, отчего перестал быть радостным. Даже начал притворяться, что вовсе не знает ни русского, ни английского языка. Однако в конце нелёгкой дискуссии Аня вроде как выяснила, что никакого номера 318а в этом отеле нет.
На всякий случай прошлась по этажам корпуса. Каждая комната имела отдельное числовое обозначение, никаких «а», «b» или «с» нигде, кроме единственного исключения на её этаже, не имелось.
«Я схожу с ума», – мрачно решила Аня.
Не может быть такого. Невозможно. Как, почему никем не зримая утопленница оказалась в несуществующем номере за стенкой у Ани? Так просто не бывает…
* * *
– Пожалуйста, будь осторожна!
На этот раз она говорила с Никой, который позвонил сам. И новые сведения его совсем не вдохновили.
– Непонятные и странные совпадения. Слишком большие, чтобы быть просто случайностью.
– Да знаю! Только… не могу же я… Хочу последить теперь за логовом, если получится. Просто приглядеть за ней, – быстро пояснила Аня. – Вдруг ещё что-то выведаю.
– Не попадись обыкновенным людям: порой они куда хуже демонов. Береги себя!
Сказано так по-киношному, но вместе с тем так приятно, что Аня даже забыла о волнениях и опасностях. Ника переживает за неё! Почему-то осознание этого неизменно вызывало на лице улыбку. И придавало сил.
Аня наблюдала за комнатой 318а до вечера и весь следующий день. Сначала украдкой, потом приоткрыла свою дверь и читала, сидя на полу. Но мысли устремлялись куда-то далеко от напечатанного текста, и Аня думала, бесконечно долго думала о происходящем.
Не может быть, не бывает так. Должно существовать объяснение тому, что «её утопленница» живёт в соседнем номере. Номере, которого нет.
А ещё она ведь нормально изъяснялась тогда в лифте. Нет ли смысла просто побеседовать, обсудить? Аня несколько раз собиралась с духом и вставала, планируя постучаться, но так и не нашла в себе мужества.
Радовало только то, что мама, Соня и Стас гуляли где-то. Ещё не хватало расспросов братца о том, что она тут затеяла, или повторюхи-Сони в компаньонки.
Дверь 318а скрипнула после заката (если утопленница не выходила во время завтрака и обеда, когда Аня бегала вниз за припасами, или ночью). Шпионка, уж не чаявшая такой удачи, отпрыгнула вглубь комнаты. И тут же, взяв себя в руки, вышла, отправляясь за противницей.
Они спустились в лифте и даже поздоровались, потом Аня проявила бдительность и спряталась. Уже стемнело. Заканчивался ужин.
То, что таинственная женщина идёт в сторону моря, стало ясно почти сразу. Стараясь привлекать поменьше внимания, Аня следовала за своей соседкой по пятам. На полпути к пляжу шагнула в тень закрытого дневного кафе и, зажмурившись, на секунду «сняла» отсутствующий костюм, после чего превратилась вновь в целях конспирации. Евгения Витальевна уверяет, что их матерчатые маски – не просто тряпки, а настоящая колдовская защита от узнавания.
Дальше Аня двигалась уже в боевом сарафане.
Когда они с утопленницей оставили позади полный народа парк отеля и ступили на песок, Аня поняла, что упускает преследуемую. Этого делать никак нельзя – нужно действовать. Сейчас же. Немедленно.
– Мадам! – позвала Аня. – Постойте! Надо поговорить!
Женщина обернулась, сверкнув большими глазами.
– Вали-ка отсюда, – негромко посоветовала она, – я спешу. Давай-давай, а то пожалеешь.
– Я полупокойников не боюсь, – холодно отрезала Аня. Собеседница вздрогнула, невольно бросая взгляд на своё идеальное тело.
– Кто ты такая? – выдохнула она.
– А ты? Меня можешь считать стражем покоя пострадавших, – выдала Аня отрепетированную в часы безделья фразу. – И я хочу знать, за что они пострадали.
Женщина склонила голову, глядя на помеху. Прохладный ветер, накатывающий со стороны моря, шевелил её волосы и почти невесомое, воздушное платье; дул в лицо внезапно обретшей твёрдость Ани. На губах загадочного создания едва проглядывалась лёгкая, но совсем недобрая улыбка, а её зрачки, казалось, тускневшие в далёком свете фонарей ближайшей аллеи, то и дело поблёскивали.
– Любопытной Варваре…
– Какие познания в фольклоре, – мигом схватила принцесса Авелилона, – значит, ты была человеком?
– Была ли я человеком? – разгневалась женщина. – Была и стану опять! Или кто мне помешает? Ты?!
– Смотря какой ценой.
– А какой угодно!
И с этими словами существо, кожа которого стремительно синела на ветру, рванулось к Ане, намереваясь сбить с ног. Но та ожидала нападения и движением ладони отбросила утопленницу к морю энергетическим сгустком. Следующий же цепью сковал её конечности.
– Простите. Но ваши средства чересчур неприемлемы, – тяжело дыша, крикнула Аня, подбегая, – и потому…
Она замахнулась, но тут пленница застонала, вскинув такой отчаянный взор, что шар застыл в руках, а внутри всё похолодело.
– Кто ты? – прошептала связанная. – За что ещё и ты хочешь причинить мне зло?
– Ещё?
– Только не убивай, – тоскливым голосом взмолилось чудовище. – Я расскажу всё, что пожелаешь.
– Кто ты такая? – испаряя оружие и опускаясь на корточки, спросила Аня. Пленённая уже потеряла признаки живого человека: на песке сидела та самая утопленница, которая так старательно пыталась увлечь в своё царство Аню всего несколько дней назад.
– Меня зовут Регина. Регина Ростовцева, – хрипло выдавила женщина. – То есть звали. Я прилетела отдыхать. Я такая молодая… я не хочу подыхать! Я не должна тут подохнуть!
– Не понимаю.
– Я утонула, – просипела женщина, – дебильно утонула. Захлебнулась волной. Закашлялась. Наверное, в лёгкие вода попала – и я не удержалась на плаву. Занавес. Досрочный финал. На выход с вещами. Реджи сыграла в ящик…
– Но как?..
– Море, – в глазах сумасбродки появился странный огонёк, – со мной заговорило само море. Оно поняло, что не имеет права отбирать такую жизнь. Оно знало, что я достойна большего. – Разбухшие губы налились кровью. – Но оно не могло отпустить меня за просто так. И поставило условие. Дало две недели, чтобы взамен себя я грохнула десятерых. Только тихо, незаметно, не поднимая шухер. – Она неестественно наклонила голову и быстрее задышала, широко раздувая крылья мертвенно-бледного носа. – Оно обещало воскресить меня, если я выполню условие. Это честный обмен! – гаркнуло чудище. – Я теперь могу, высасывая силы других, становиться видимой. Я искала среди отдыхающих всякое отребье. Я не хватаю кого ни попадя! Я ищу… и нахожу. Выродков. Шваль. Я выбирала их, пока была человеком, а когда энергия кончалась, подстерегала в воде и топила. Отдавала морю. Я могу снова жить!
– Но кто ты такая, чтобы это решать?! – ахнула Аня.
В Регине что-то потухло. Вмиг угасло, и по синюшной щеке скатилась одинокая крупная слеза. От неё пахло тиной.
– Я хотела верить, что могу. Прости. Прости меня… Я уйду. – Она вскинулась опять. – Уйду. Сама. Туда, в эту огромную лужу – и откажусь от нашего договора. Только пообещай: ты сообщишь бате о моей смерти. Пожалуйста. И в отеле. Они ведь нефига не ищут пропавших, если никто не поднимает хай. Скажут потом, что я свалила куда-нибудь в город и не вернулась. Типа незаконная иммигрантка. Им не нужны проблемы. А я не хочу навечно остаться заложницей этого солёного болота!
Аня молчала, не было сил говорить. Она в один момент примерила на себя всё, что сказала эта несчастная, так безысходно плачущая у её ног.
– Я… я обещаю, – промолвила принцесса Авелилона, робко кладя руку на склизкое плечо и лёгким движением снимая оковы, – обещаю, Регина. Извините меня за то, что… что не дала вам… Но они тоже имеют право жить.
– Ничего, я понимаю. Понимаю…
В следующую секунду Аня почувствовала рывок. Утопленница схватила её за грудки и перекинула через себя, швырнув в сторону волнореза, о который Аня ударилась макушкой. И тут же липкое тело навалилось сверху, а запястья стальной хваткой сжали ледяные пальцы. От неё разило морем и водорослями, а ещё могильным холодом.
– Тупая наивная идиотка, – прошептала в самое ухо Ани Регина Ростовцева. – Решила, что эти ублюдки важнее меня?
Голова раскалывалась на части, и не только фигурально: Аня ощущала, как с затылка капает что-то тёплое. Лицо обдавало гнилостное дыхание покойницы. Запах йода смешивался с запахом крови. Всё плыло.
– Малолетка, ты тоже поможешь моему воскрешению!
С этими словами Регина стылыми губами впилась в приоткрытый Анин рот.
Тошнота… Туман перед глазами ложился клубами. Магия утекала, как из раны, через горло в хищную глотку этого морского демона.
Аня старалась собрать волю в кулак и отбросить хитрую гадину, но не могла. Жизнь таяла, растворялась, переходила к утопленнице.
Из последних сил она отпихнула противницу сгустком энергии, сама же упала локтями и коленями в крошево ракушек у волнореза. Попыталась встать, но тут же её снова сбило на землю, хладные ладони обхватили шею, а рот опять накрыло смертельным поцелуем. В уплывающем сознании Ани образы перемешались и слились в один огромный водоворот. Священный камень блестел сиреневым, смеялась диким хохотом зубастая пасть Духа Справедливости, клейкие пальцы пережимали сонную артерию… Аня слышала голос Ники Климовского и видела, как пляшет вокруг необузданное пламя. А в голове всё громче и громче отдавались затухающие удары сердца…
* * *
Умирать – это очень странно. Аня уже не чувствовала ни боли, ни омерзения. Только какая-то невероятная тяжесть давила на веки, не позволяя им подняться. Удивительно – и память, и эмоции остались при ней. Осязание, наверное, тоже: тело явно покоится на мягком. Вокруг приятно пахнет женскими духами, а руку сжимает что-то тёплое и нежное…
– Анечка! – позвали неизмеримо далеко, и тут же на лицо упали ледяные капли.
Они будто смыли груз, придали сил. Аня резко привстала.
На неё смотрели обеспокоенные глаза Ники Климовского. И это именно он держал её ладонь, сидя рядом на кровати. В ярко освещённом номере около них возвышалась Евгения Витальевна, одетая в неизменный сарафан в горошек.
Аня моргнула и открыла рот, чтобы что-то спросить, но слова затерялись по дороге.
– Всё в порядке, – ласково сказал Ника, до боли стискивая её пальцы, – мы вовремя подоспели на помощь… Ты как?
– Не знаю, – честно ответила Аня, – не пойму… как вы оказались тут?!
– Прилетели. По горящей путёвке.
– Дорогая, про матушку не переживай, – подключилась Евгения Витальевна, – я с твоего телефона сообщение написала, мол, задержишься. Правда, не уверена, утешит ли оно её. Хорошо, что с турецкой связью не назвонишься. Спокойно. Ещё только половина одиннадцатого. Но пришли аж два SMS от неё.
– Как всё же вы тут очутились? – остановила словоизвержение Аня, садясь в постели. Затылок отозвался болью, и она отметила кровавый след на подушке.
– Всё, что передала Кристина о местных событиях, не могло нас не встревожить. Ты явно не справлялась. Разумеется, лучше бы мы все были тут, дорогая, но с Кристиной и Салли наметились большие проблемы. У кошки нет прививок и ветеринарного паспорта, а несовершеннолетнюю девочку не вывезти за границу без согласия родителей. Да и, – англичанка покраснела, – денег у неё нет… Короче, не будем об этом. Мы решили как можно скорее прилететь сюда.
– Нельзя же оставлять тебя одну, – улыбнулся Ника. – Я нашёл грошовый тур. И вообще, у Евы отпуск, я отпросился с работы на неделю, и мы подумали, что отдых совсем не повредит.
– Как у вас всё просто, – пробормотала Аня, свешивая ноги с кровати и развоплощаясь. Тяжесть во всём теле тут же прошла. – А где эта, дамочка из океана?
– По прописке, – усмехнулась Евгения Витальевна. – Скрылась в воде. Мы приехали буквально часа четыре назад. Выяснили в регистратуре номер, но там никого не оказалось. За ужином видели твою матушку и брата с сестрой. Хорошо, что Ника их в лицо знает. Но мы старались, чтобы он сам им на глаза не попался. Пошли искать на пляжах. И слава богу, дорогая: эта синяя леди с розовым отливом, кажется, всерьёз решила на тебе жениться!
– Она так жизненную силу высасывает, – обиженно пробурчала Аня. – Мы немного пообщались перед тем, как она воспылала страстью и полезла целоваться. А я – полная кретинка. Доверчивая дура!
Превозмогая стыд, Аня честно рассказала, как утопленница обвела её вокруг пальца, и поделилась тем, что удалось выведать.
– Если мерзавка всё это не выдумала, – закончила принцесса Авелилона. Она стояла у самой двери с телефоном в руках, каждый раз вздрагивая от очередного угрожающего SMS.
– Похоже на правду. Зачем врать? Тем более она тянула время. Вряд ли ещё и что-то сочиняла. Но всё это так странно…
– Завтра увидимся, в семь часов, за завтраком, – прервал Евгению Витальевну Ника. – Беги. Анжела, думаю, места себе не находит. Вам только поругаться сегодня не хватает.
– Об этом не волнуйся, – заверила его Аня. – Можно считать, мы уже поругались.
Она была абсолютно права и знала это. Мама долго ещё читала лекцию о том, что бывает с симпатичными девочками, шатающимися по ночам в одиночестве по странам вроде Турции. То, что девочка шаталась по территории пятизвёздочного отеля, маму совершенно не разубеждало.
Когда родные улеглись и уснула даже Соня, вдоволь обсудив Анино непослушание, виновница переполоха так и не сомкнула глаз. Всё размышляла о случившемся. Она вдруг с ужасом осознала, в какой опасности была. Душегубка без зазрения совести топит людей, а загадочное «благородное» море не каждому предлагает такие выгодные сделки. То, что жизнь висела на волоске, не укладывалось в голове, но это факт. Леденящая данность.
И где она сейчас, эта дикая девица, так не желающая расставаться с миром смертных? Может быть, уже тут, за стеной сухановского номера, обдумывает планы мести и осуществления своих целей? От этого пробирала дрожь. В полутьме комнаты чуть покачивались неясные тени, и почудилось, что за стеклом кто-то движется. А если тварь ночью проберётся через балкон? Даже не обладая сверхспособностями, перемахнуть с одного на другой не составит никакого труда, ведь их разделяет лишь перегородка. И что делать Ане, если гадина проникнет сюда? Защищаться при маме, Стасе и Соньке? Превратиться в воина и выдать себя?
Она вглядывалась в просвет между шторами, но так ничего и не уловила. Очень хотелось поскорее уйти. Чтобы можно было сражаться без угрозы разбудить семью и попасть в куда большие неприятности.
Аня не отводила глаз от окна и боялась пошевелиться, так сжимая под пледом Священный камень, что рисковала поранить кожу его отростками. Минуты тянулись невообразимо медленно. Два часа ночи. До утра так далеко…
А Евгения Витальевна прилетела вместе с Никой, между прочим. Почему-то мысль об этом, маячившая где-то на периферии, вызвала дискомфорт. Подозрительно похожий на обиду. Хотя на что тут обижаться? Её ведь спасли. Если бы не они…
Занавеску колыхнул ветер, и Ане показалось, что она лишится чувств от напряжения. Так и мозгами поехать недолго.
Она бесшумно встала, осторожно взяла с пола лёгкий шёлковый халат и шлёпки. Стараясь даже не дышать, прихватила с тумбочки телефон и карточку-ключ, после чего выскользнула в маленький тамбур.
Дверь открывалась с ужасающим шумом, а закрывалась с ещё большим. Аня расслабилась только в ярко освещённом коридоре и заморгала, обуваясь и надевая халат. Воровато оглянувшись на свой номер и с содроганием – на номер утопленницы, она побежала в сторону лифтов.
В холле отеля общались какие-то люди, в баре шумели. Пожалев, что на ней не сарафан, Аня прошла к стойке и на ломаном английском попросила какао. Получив горячую чашечку с какой-то бурдой, устроилась на террасе за столиком. На нижнем ярусе ещё не окончилась дискотека, но отдыхающих там оставалось немного. Со стороны горизонта дул прохладный бриз.
– Почему скучает в одиночестве в столь поздний час прекрасная леди? – поинтересовался какой-то мужчина и поставил рядом с Аниной чашкой свой наполовину выпитый коктейль в пластмассовом стаканчике с трещиной.
– Леди не может уснуть, – посетовала Аня.
– Не принести ли ей из бара чего-то успокоительного? – предложил он, обдавая пьянящими парами джина.
– Ну попробуйте.
Аня проводила джентльмена-полуночника взглядом. Довольно симпатичный, как раз в её любимом возрасте – за тридцать. Живут они друг от друга далеко. Это не папин приятель, в заигрываниях с которыми всегда надо вовремя остановиться. Если бы не утопленница, Аня могла бы завести на море курортный роман, коль на родине популярностью не пользуется. Пора бы уж, право.
Она представила, как этот незнакомец целует её в губы. И почему-то подумала о Нике.
Не дожидаясь обещанного алкоголя, проглотила едва тёплое какао и уверенно пошла через лужайку в сторону корпуса прилетевших друзей.
Открыли не сразу, хотя Аня дала понять, что это она. После пятиминутной возни её пустил в комнату взъерошенный и тяжело дышащий Ника, одетый в белый отельный халат. Евгения Витальевна в идеальном боевом сарафане сидела на разобранной постели – двуспальной, с тоской отметила Аня, – и обеспокоенно смотрела на визитёршу.
– Что произошло?! – вскрикнула она.
– Ничего, – быстро заверила ночная гостья, – просто мама и остальные спят. Но на всякий случай телефон я взяла. Скажу, что спустилась в бар за какао. Никак не усну. Она же там, за стеной. И совсем неясно, что теперь станет делать. И как быть нам.
– Мы с Евой уже размышляли об этом, – сообщил Ника, доставая из маленького холодильника бутылку мартини и банку колы. – И считаем, что нужно поскорее напасть. Лучше всего – в её логове.
– Днём, когда твоих не будет, – кивнула Евгения Витальевна, принимая наполненный стакан, – можно перебраться с балкона на балкон и подождать. Судя по поведению с тобой, дорогая, и тому, как легко нам удалось с ней справиться, магии у этой демоницы не очень много. А если рядом не окажется воды…
– И мы… мы убьём её? – спросила Аня, нервно отхлёбывая вермут, кощунственно разбавленный газировкой.
– Она уже сама умерла, – пожал плечами Ника. – Наш долг – защитить людей, которым грозит опасность. Раз мы эту опасность видим. Воспринимай её как обычного демона. Куда интереснее вопрос с загадочным морем и его непонятными сделками. Если бы такая практика была частой – тут бы заметили. Да и сложно себе представить внезапно расщедрившееся море.
– Скорее уж от его лица говорил некто неизвестный, – подхватила молодая учительница. – Но вот зачем? К чему одаривать чарами корыстную утонувшую девицу, ставить ей несуразные условия и предлагать такой дурацкий обмен? Как будто бы море, будь оно морем, при желании и необходимости само не могло утопить кого ему там нужно.
– И ещё более странно, что лженомер нашей утопленницы находится аккурат около твоего.
– Вы тоже считаете, что это не просто так? – прохрипела Аня. – Но каким образом?..
– Очевидно, дорогая, что эта история связана непосредственно с тобой, – назидательно заявила Евгения Витальевна, отставляя пустой стакан. – Если бы не соседние комнаты, ещё бы допускались варианты, но так…
– Это глупо! – парировала Аня. – Она даже не трогала меня, пока я её не заметила! Да и зачем бы ей…
– Не ей, – покачал головой Ника, – а загадочному морю.
– Но это не имеет смысла, – возразила Аня. – Если кто-то хочет напасть на нас… на меня… почему нужно делать это там, куда мы могли и не полететь, а не там, где я нахожусь постоянно, – в Днепре? Ведь это море никак не местный житель, если оно охотится прицельно за мной. Мы же не обязаны были тут отдыхать. И оно чёрт знает откуда за нами путешествовало. Да и Поля нашла отель в последний момент. Бред какой-то.
– Ну почему же? Ты тут одна, нет даже Салли, чтобы что-то посоветовать. И никто не поможет.
– Но утопленница не трогала меня! Вообще, – снова напомнила Аня. – Не полезь я к ней, и не поняла бы, что я её вижу.
– Твоя утопленница здесь – шестёрка, – скривился Ника. – А вот море могло и сообразить, что ты не оставишь без внимания такие события.
– Но зачем? – простонала Аня. – И кто это море? Уж не Дух ли Справедливости?
– Я склоняюсь к мысли, что Дух умерла, – возразил Ника. – А вот тот, кого она, по словам Салли, в конце обвиняла во лжи… В любом случае нужно уничтожить эту аборигенку, раз уж мы вычислили, что ещё и виноваты в её появлении. Не думаю, что здешним краям будет что-то угрожать, когда ты улетишь восвояси. Наш загадочный противник, как было верно замечено, навряд ли уроженец Турции.
– Но это значит, что пока мы не поймём, кто он…
– Да, дорогая. Спокойной жизни до того нам не видать.
Они сидели так ещё много часов. Ане поведали, как сложно оказалось оповестить о её звонке Салли. Из квартиры бабушки кошку не пускали гулять, и друзьям пришлось поразмыслить над тем, как связаться с ней. В итоге Кристина долго кричала под окнами квартиры «Салли!», нарываясь на пересуды местных старушек и сетуя, что родители Ани не назвали кошку Машкой. В конце концов её услышали, и встревоженная хранительница тайком удрала через балконы, проявляя чудеса акробатики (бабушка с дедушкой жили на пятом этаже). Её было решено вернуть к Ане, будто кошка сбежала и нашла дорогу сама. А пока Салли обосновалась у Кристины.
* * *
Операцию по уничтожению назначили на субботний обед. Вечером следующего дня Аня с семьёй улетала домой. Пребывая постоянно в окружении посвящённых в её тайну друзей, сама невольная защитница угнетённых курортников как-то перестала беспокоиться об исходе мероприятия. Теперь куда больше волновали соображения о причинах появления утопленницы на средиземноморском побережье. Но об этом времени думать пока не оставалось.
Проследив за тем, чтобы и мама, и Соня, и Стас сели есть в дальнем от их корпуса павильоне, Аня провела в свой номер Нику и Евгению Витальевну. Самым опасным, на её взгляд, было непосредственно проникновение к чудищу. Хорошо хоть окна выходят на котельную, а не к бассейнам! Но что, если она там и надежды застать демоницу врасплох не оправдаются? О последствиях даже помыслить страшно. Однако по всем признакам их врага сейчас в номере 318а быть не могло.
И не было. Ника перебрался на соседний балкон с сухановского первым, потом подсобил своим одинаково наряженным спутницам, и они вошли в прохладную комнату. Она оказалась копией Аниной по меблировке и ничем не отличалась от любой другой в отеле. Тут почти не было вещей. Только какие-то водоросли, высохшими комьями валявшиеся на сером ковролине, да треснувшее зеркало над столом привлекли внимание взломщиков. В маленькой ванной с аналогично перебитыми зеркалами, где никто не удосужился собрать осколки, тоже было пусто.
– А ведь она сейчас может утопить кого-то, – взволнованно заметила Аня. – Не стоит ли…
– Мы всё равно не должны драться на улице, – возразила Евгения Витальевна, тогда как Ника стиснул кулаки и побледнел. – Дай бог, тварь насосётся жизненной силы и никого не прикончит.
Хотя ждать пришлось недолго, Ане это время показалось вечностью. Они решили не разговаривать, притаившись в разгромленной ванной. Минуты перетекали одна в другую с такой неохотой, что стало казаться, будто всё вокруг застыло и больше уже не сдвинется с места никогда.
В отблесках, сочащихся из приоткрытой двери и отражающихся в битом стекле на полу, Аня рассматривала решительные лица товарищей. Ника выглядел сегодня особенно привлекательным, но напряжение не шло ему: эти миловидные черты будто созданы специально для того, чтобы озаряться улыбкой. Аня поймала себя на том, что любуется другом, полуосвещённым солнечной полоской, его прищуренными карими глазами, сосредоточенно вглядывающимися в коридорчик из-под косой чёлки, тем, как он машинально покусывает нижнюю губу и забавно водит указательным пальцем по носу. Такой трогательный жест… А вот Евгения Витальевна Аню почему-то едва ли не раздражала.
Неужели…
Ручка входной двери скрипнула и опустилась. Ника шагнул в тень, с хрустом раздавив шлёпанцем кусок зеркала. Но, наверное, вошедшая этого не услышала. Что-то на секунду скрыло источник света. И вот из комнаты донеслись звуки, возвещающие: хозяйка вернулась в свои владения. Аня глубоко вдохнула. По сигналу трое друзей выскочили из ванной.
Огненное кольцо Евгении Витальевны сковало запястья демоницы, наполняя воздух специфическим ароматом палёной морской капусты. Ника лягнул женщину, сейчас не синюю, а совсем обычную, ногой, и та покатилась к кровати. Аня запустила энергетический шар раз, затем второй и третий. Красота слетала с утопленницы пылью вместе с человеческим оттенком кожи. Очень скоро перед ними на полу исходила злобой растрёпанная синяя демоница, стонущая от боли в пылающих оковах.
В руках Евгении Витальевны вспыхнул огненный меч. Монстр увернулся и рванул вперёд, впиваясь зубами в ногу Ники. Тот взвыл от боли. Отскакивая от горящего оружия, демоница кошкой прыгнула к балкону. Порыв ветра обрушил металлический карниз, преграждая той путь к спасению. Но колдовской вихрь потушил путы, оставившие на коже утопленницы кошмарные ожоги.
Припадая на повреждённую конечность, Ника попытался исправить оплошность и всем своим весом обрушился на врага, оттесняя гадину от заблокированного балкона. Теперь Аня боялась атаковать энергетическими сгустками. Да и учительница попятилась со своим опасным оружием. Утопленница хрипела под весом противника, который пытался ухватить монстра за синюшную шею.
Евгения Витальевна изловчилась всадить между борющимися пылающее копьё, пригвоздив демоницу к полу. Ника отполз на безопасное расстояние. Принцесса Авелилона впечатала во вздымающуюся грудь монстра сразу три энергетических шара подряд. Новое смертоносное орудие в руках англичанки обдало Аню волной жара. Она отпрянула. Горящее остриё опустилось на разбухшую шею.
Ещё пару секунд тело монстра дёргалось в судорогах, отравляя всё вокруг зловонием, а потом вдруг зашипело, будто облитое кислотой, и растаяло, превратившись в воду, стремительно испаряющуюся на солнце. Ещё миг – и троица соратников стоит в коридоре. Евгения Витальевна только и успела вскрикнуть да погасить горящий меч.
Коридор был пуст. Дверь с табличкой «318а» пропала, словно её и не было. Произошедшее казалось странным и необъяснимым наваждением.
* * *
Друзья здорово отметили победу на пляжной дискотеке, хотя танцевали только Аня и Евгения Витальевна: ногу Ники, изувеченную зубами монстра, пришлось замотать бинтом, и он весьма ощутимо прихрамывал. И всё же именно тем вечером Аня впервые за весь отдых почувствовала себя по-настоящему счастливой. Только ночь быстро кончилась, пролетел и прекрасный день у моря в компании соратников, всё ещё благополучно скрывающихся от остальных Сухановых.
И вот принцесса Авелилона уже сидит в самолёте, бросая сердитые взгляды на не пустившую её к иллюминатору Соньку, ожесточённо протирающую антибактериальным спреем мордашку старой кукле Тате. Из-за таких процедур бедняжка уже почти лишилась бровей. Сестрёнка обрабатывала антисептиком всё с маниакальной одержимостью, и Аня бесилась. Стася разодрал набитый сладостями пакет из дьюти-фри, запуская в него свою жирную лапищу, – Аня бесилась. Мама сказала выключить при взлёте музыку в телефоне, как просит стюардесса, – Аня бесилась. Рустам требовал сливовый сок, которого на борту не было. Аня бесилась.
Через два ряда кресел отчаянно ревел пятилетний мальчик, и Аня мечтала его убить.
Раздражало абсолютно всё.
Ника и Евгения Витальевна ещё в Анталье. До конца их путёвки долгие пять дней. Пожалуй, они это вполне заслужили. Но Аню снедала обида. И, как следовало признаться хотя бы себе, совсем не потому, что друзья могут спокойно отдыхать, а её пребывание на море основательно подпортила демоница-утопленница. Нет, Аню расстраивало не это. Ей не давало покоя, что такой очаровательный и во всех смыслах притягательный парень, как Ника Климовский, столько времени проводит с её молодой преподавательницей. Что-то подсказывало: в конце концов ничего хорошего из этого не выйдет. Во всяком случае, ничего хорошего для Ани.
И номер у них общий. И кровать в нём одна.
Неужто Аня… ревнует?
Да замолчит когда-нибудь этот уродец? Дети – зло.
Они с Никой могли бы быть такой чудесной парой. Ведь правда? Конечно, сложно соперничать с красивой и взрослой Евгенией Витальевной. Впрочем, не такая уж она и красавица. Совершенно стандартная внешность, эдакая Барби. И без косметики черты лица, скорее всего, невыразительные. К тому же разве может не выводить из себя её менторский тон и глупый смех? Это свинство – так нагло охомутать единственного нормального парня. Она, между прочим, на два года его старше! Это вообще извращение.
И ведь Аня Нике симпатична. Он такой заботливый…
Она тоже могла бы быть очень заботливой. Только вот вечно остаётся не у дел.
Нельзя ли высадить капризного гадёныша из самолёта?

Глава VI: Проклятие бабушки Маши
Есть неизвестный враг-долгожитель. Он ненавидит то ли всех авелилонцев, то ли королевскую династию. Этот кто-то себя не афиширует. Он создаёт посланцев или наделяет могуществом неких существ, чтобы те выполняли грязную работу. С двести лет назад он сотворил маниакального Духа Справедливости, поручил тому туманную миссию, потом дал большую магическую силу, которой долго нельзя было воспользоваться. А после то ли забрал, то ли отказался помогать далее. Сложилось впечатление, что этот некто всё ещё в строю – и это подтвердилось пожалованными утонувшей в Турции туристке незначительными сверхспособностями – нарочно в тот момент, когда наследница Священного камня приехала в нужное место отдыхать с семьёй. Чтобы наследница эта обратила на буйную утопленницу внимание – и… что? Чтобы утопленница наследницу прикончила. Если бы не Ника с Евгенией Витальевной, Аня бы уже знала, что бывает после смерти.
Таинственный недоброжелатель на этом не остановится – к гадалке не ходи. И совершенно невинные люди будут страдать вокруг до тех пор, пока кто-то не победит. Неизвестный враг или Лунные воины.
Лунными воинами, на манер борцов за добро и справедливость из популярного мультфильма, который смотрела Соня и когда-то любила Аня[20 - Аниме о Sailor moon.], предложила называться сама принцесса Авелилона. Это было встречено без энтузиазма, особенно после того, как автор затеи сдуру выдал источник. Кристина морщилась, а Евгения Витальевна и вовсе подняла Аню на? смех – и та из принципа теперь по-другому их коллектив не величала.
Евгения Витальевна вообще раздражала до невозможности. Сначала Аня была благодарна, что та, как старшая, берёт на себя волевые решения и всякую организацию. Это пришлось очень кстати, когда напала Дух Справедливости. Да и в Анталью соратница не поленилась полететь, чтобы Аню спасти. Спасибо ей большое. Но нужно же меру знать. Всё это не даёт никакого права командовать. И назначать, кому и что делать.
А она только этим и занимается! Теперь у молодой учительницы все Лунные воины по несколько раз в неделю оттачивали колдовские навыки по программе, разработанной когда-то ещё матерью Евы. Своей маме Аня объяснила, что практикуется в английском (ещё и плата за уроки в качестве бонуса – на карманные расходы), а Кристину вообще никогда ни о чём не спрашивают.
Для упражнений освободили забитую хламом летнюю кухню, стоящую в глубине двора. Целые выходные перетаскивали бесхозную утварь на чердак и в сарай, мели, скоблили и драили. Косое оконце затянули фольгой, чуть позже Ника привёз откуда-то несколько матов. Получился совсем маленький, но закрытый зал. Всё лучше, чем рисковать домом – он и так дышит на ладан.
Тренировки вошли в систему. Полезно? Конечно. Но они все на равных, пусть кто-то и менее опытный. Аня же и вовсе принцесса. Так почему учительница верховодит ими, как шальной пьяный ефрейтор[21 - Ефрейтор – воинское звание, присваиваемое старшим рядовым. Может временно исполнять обязанности командующего.]?! Евгении Витальевне явно нравилась новая роль. Она присвоила управление и расцветала на глазах за счёт младших подчинённых. Это возмутительно. И расследование ведёт вдвоём с Никой, остальным только результаты сообщает. Хотя Кристина и Аня с удовольствием бы помогали.
Расследование Евгении Витальевны касалось компании, пригласившей когда-то её мать Надежду Ста?рину в Днепропетровск. Оно в итоге не выявило ничего сколько-нибудь подозрительного и упёрлось в тупик. Что за неведомая сила свела их пятерых вместе, выяснить не удалось.
Ничего сверхъестественного или загадочного не было и в ДТП, унёсшем жизнь Евиной матери четыре года назад. Но и в этом доморощенные следователи разбирались без участия Ани, Кристины и Салли.
А вот Ника помогал активно. И оставался у англичанки после тренировок. И вообще.
– Ну они же взрослые, – пыталась вразумить Кристина, – и у них, по-моему, роман.
Аня сердито расчленила булку и в сердцах швырнула куски хлеба плавающим на поверхности пруда уткам. На самом деле роман между Евгенией Витальевной и Никой раздражал во сто крат больше, чем самостоятельные изыскания и командирские замашки.
Вот уже третий день принцесса Авелилона гостила у Кристининой бабушки в Синельниково. Анжела Суханова совершенно нежданно отпустила туда дочь на целую неделю. Сельский быт Ане нравился – потому что сильно контрастировал с привычными реалиями. Некогда добротный, но пришедший в запустение домик Марии Фёдоровны веял чем-то киношным, как и его хозяйка. У Ани не было деревенских бабушек, таких она видела только по телевизору. И казалось, что теперь довелось попасть в старый фильм: с дровяными печами, вечерним запахом сжигаемых лиственных куч, сбором колорадских жуков с картошки и глиняными горшочками сметаны на советской клеёнчатой скатерти, красной в белый горошек. Бабушка Маша пила чай из блюдечек, носила цветастые платки и тепло улыбалась – ни дать ни взять гостья из прошлого.
Правда, накануне подруги переусердствовали с помощью на огороде и проснулись совершенно разбитые. По этому поводу Мария Фёдоровна строго-настрого запретила какую-либо работу, заперла на замок старый сарай, в котором Крис обнаружила кучу хлама и планировала капитальную ревизию, и, вооружив продуктами для пикника, выслала городских жительниц к небольшому, заросшему камышами пруду. Тут истерзанные физическим трудом ратницы решили предложить заниматься у Евы и без костюмов, потому что их не защищённые магией тела оказались совершенно неприспособленными к нагрузкам. Хотя Кристину и пугала перспектива когда-либо ещё попасть в ситуацию, где эти их «уроки» пригодятся.
Накупавшись и высказавшись касательно безобразной отстранённости от коллектива Ники и Евгении Витальевны, Аня принялась красочно разглагольствовать о ссоре со своей кошкой. Салли вздумалось снова пожаловать в её сны, где коварное создание и было замечено незадолго до отъезда.
– Это вторжение во внутренний мир! – кипятилась принцесса Авелилона. – Представляешь, она заявила, что шатается по моим снам с детства! Подглядывает, как я… Фу, это же отвратительно! Как в душу залезть! Нормальному существу такое вообще не могло прийти в голову!
На самом деле Аня бушевала потому, что обнаружила Салли во сне необычном. Это была живописно иллюстрированная подсознанием фантазия о Нике. С романтическим уклоном. И не первая. Только эти её потаённые воздушные замки развеивались в тот момент, когда он мог бы её поцеловать. Или даже… Аня и самой себе со скрипом признавалась в подобных мечтаниях. И тут Салли! Получается, кошка в курсе её постыдных вожделений. Унизительно до слёз. Так что за свои экскурсии Салли поплатилась: проснувшись от ярости, Аня была готова огреть питомицу тапкой, перестала с ней разговаривать и побожилась при повторном вероломстве отселить к бабушке Кларе, сославшись на аллергию. Салли дала торжественную клятву больше никогда и ни под каким видом не лезть в Анины сны.
Но ведь уже поздно. И кошке теперь всё известно. Притом Ника явно встречается с Евгенией Витальевной, и это от Салли, разумеется, не укрылось. Маленькая любопытная дрянь!
Ане казалось, что объект безрассудной страсти порой бросает на неё необъяснимые в рамках их отношений взгляды. Задумчивые, тревожные. Следит украдкой на тренировках и быстро отводит глаза. Но, увы, она вполне отдавала себе отчёт, что сочиняет. Уж скорее Стася похудеет на десять килограммов или Соня что-то возьмёт с пола в рот, чем Ника обратит на неё внимание. Да если бы не воинская подготовка, они бы и вовсе не виделись.
После затянувшегося пикника отдохнувшие, но искусанные комарами подруги мазались по бабушкиному совету чесноком и до полуночи слушали занимательные истории Марии Фёдоровны. Старушка совсем не упоминала о Кристининой маме и своей жизни после её рождения, только о временах, когда уже появилась внучка, или о собственной юности. Родители Марии Фёдоровны погибли в самом начале Великой Отечественной войны, когда той было лет десять, воспитали её чужие люди. На долю женщины выпало очень много горя. Сиротство, взросление в тираническом режиме СССР до хрущёвской оттепели, позднее – трагедия с дочерью, о которой она сейчас ничего не сказала, но, вероятно, не забывала никогда. Однако в меланхолию бабушка Маша не впадала. Слушать её было приятно и интересно, невзирая даже на специфическую манеру изъясняться, мешая украинские слова с русскими, что во всех остальных смертных бесило Аню до зубовного скрежета. Но всё-таки приятно, что речь Кристины, росшей до семи лет на этой занимательной лингвистике, осталась литературной.
Утром в четверг принцесса Авелилона поднялась первой. На сельском воздухе её кособокий график всё-таки выровнялся, причём как-то сам собой. Хотелось верить, что это сохранится и в городе, ведь не за горами школа.
Она умылась в чугунном тазу, оделась и, проинформировав возившуюся с тестом на кухне Марию Фёдоровну, что сегодня хламу в старом сарае не избежать расправы, вышла на улицу, прихватив огромный ржавый ключ от амбарного замка.
Изучив пыльную даль, Аня сделала вывод, что за день тут не управиться. А ещё, судя по всему, от такой работы мышцы, саднившие с позавчера, замучают окончательно.
– Приветик! – окликнули со стороны дома, и принцесса Авелилона оглянулась.
Кристина помахала из открытого окна спальни. На ней красовался хорошо знакомый воинский сарафан. Аня подняла брови.
– Снимем усталость вместе с костюмом, – улыбнулась Крис. – Да и убираться будет проще. Там – куча тяжёлой рухляди.
– Ты гений! – просияла Аня. – Я тоже превращусь, только потом переоденусь, чтобы не удивлялась бабушка.
Кристина подмигнула и оперлась о подоконник. Тут раздался призывный клич, и обе поспешили завтракать.
Аня задержалась во дворе, выгоняя из сарая кошку Дашку, прошмыгнувшую внутрь. Это заняло добрых десять минут.
На кухне озабоченная Кристина мазала маслом бутерброды, а смертельно бледная Мария Фёдоровна дрожащими руками сворачивала ещё горячие блины.
– Что случилось? – опешила Аня.
Бабушка Маша вскинула на неё испуганный взгляд и заверила, что всё в полном порядке. На правду это походило мало. Садясь за стол, Аня вопросительно посмотрела на подругу.
– Она с самого утра такая, – озадаченно прошептала Кристина.
– Но двадцать минут назад всё было нормально!
Крис пожала плечами.
С того момента бабушка стала вести себя странно. Почти не разговаривала и старалась держаться от своих гостей подальше, а потом, сославшись на плохое самочувствие, ушла в спальню и не появлялась до полудня.
Разбирая завалы прогнившей утвари, они не переставали ломать голову над этой загадкой. В конце концов решили, что дело в недомогании.
К вечеру сарай практически удалось победить. Вынесли всё, выбросив безоговорочно ненужные и совсем уж испорченные предметы и выставив во дворе то, что требовало предварительного вердикта хозяйки. Последняя весь день провела в постели, и помощницы почли за лучшее её не тревожить. Тем более стоило им пойти, чтобы что-то принести или спросить, как обнаруживалось, что бабушка спит. Но Ане казалось, что это не всегда было правдой.
Ночью, задолго до первых петухов, принцессу Авелилона пробудил настойчивый зов природы. Проигнорировать не удалось: пришлось вставать, тихонько слезать с кровати и в темноте пробираться на улицу к уборной.
На крыльце накатил необъяснимый страх. Гулкая сельская тишина с редкими звуками неизвестного происхождения будто пульсировала вокруг. Аня добиралась до пункта назначения бегом, стукнулась на повороте об угол и чуть не потеряла сознание, нащупывая выключатель.
В туалете жужжали мухи. Одинокая лампочка на замотанном синей изолентой проводе покачивалась. В этом «приятном» месте Аня задержалась на какое-то время, собираясь с духом, чтобы потушить свет и пуститься в обратный путь. Осознавая, что производит слишком много шума, она мужественно постановила возвращаться шагом, просто очень быстрым. И вот, стремительно проносясь мимо распахнутых ставень спальни бабушки Маши к крыльцу, Аня услышала нечто чудно?е. Неясный ужас пригвоздил к земле, что позволило украдкой заглянуть в окно. И оцепенеть.
В полутёмной спаленке старушка горько рыдала, сложив руки на кривом трюмо.
Аня опешила, но, отступив в ночной двор, дабы её не заметили, так и не решилась что-либо предпринять.
Подвывающая от горя старуха в этом дремлющем доме навевала жуть. До самого утра Аня ворочалась рядом с посапывающей Кристиной и размышляла, боясь закрыть глаза.
Почему вдруг такая приветливая, жизнелюбивая, столь обрадовавшаяся гостям бабушка Маша стала от них прятаться, притворяться спящей и плакать по ночам? Аня не находила причины. Может быть, и правда почувствовала себя плохо, не хотела пугать? Но она как раз крайне встревожила недомолвками! И не логичнее ли принять заботу в случае болезни, а не стараться как можно реже попадать в поле зрения?
Всё это было абсолютно непонятно.
Пятница не принесла ничего хорошего. Мария Фёдоровна продолжала вести себя загадочным образом. За завтраком она выглядела сильно уставшей, с опухшими и покрасневшими веками, но девочки не задавали вопросов, чтобы не смущать. Утром Аня рассказала о своём предрассветном приключении, но Кристина тоже не смогла найти объяснение, только досадовала, что её не разбудили.
Бабушка очень рассеянно пересмотрела вещи во дворе. Аня видела, что она сейчас не хочет этого делать, но как будто… как будто не решается отказывать.
Днём Кристина пробовала поговорить, но баба Маша замахала руками и поспешно удалилась «прикорнуть». Обескураженная Крис осталась на кухне, утирая непрошеные слёзы.
– Ань, ну почему?! – всхлипывала она десять минут спустя. – Я бы решила, что это из-за тебя или она сердится на меня, или на отца, что у неё что-то стряслось… если бы мы приехали и застали её такой! Но так вот, ни с того ни с сего… Тебе не кажется… не кажется, что бабушка меня боится?
Аня промолчала. Она сделала аналогичный вывод ещё днём.
К субботе хозяйка превратилась в осунувшуюся тень. Во взгляде теперь сквозила какая-то затравленность, движения стали нервными, а голос – тихим и сдавленным. Гостьи не находили себе места. Ночью Аня со страхом думала о матери Кристины, пребывающей в психиатрической лечебнице, и о том, что такие вещи часто наследственные. Жить с безумной старушкой жутко, но что могло вызвать внезапное помешательство? Аня перебирала в уме все события переломного утра: они готовились разгребать рухлядь, Аня взяла ключи и ушла во двор. Когда она вернулась, Марию Фёдоровну будто подменили.
Принцесса Авелилона вспомнила, что накануне та запретила трогать сарай и заперла его на замок, выслав их к пруду. Опасалась, что они найдут там… что-то? Но что? Почему всё же дала ключ, если не хотела? Да и что можно обнаружить в обветшалом сарае, особенно учитывая, что он уже очищен и ничего такого в себе не скрывал? Плюс с этой версией не вязалось полное отсутствие интереса Марии Фёдоровны к разобранным вещам. Но, кроме решения начать уборку, вообще ничего не происходило.
У старушки нет мобильного телефона, стационарный стоит в спальне, где ночевали они с Крис. Значит, такая метаморфоза – не из-за внезапного звонка. Заключив, что Шерлок Холмс из неё никудышный, Аня бросила провальный анализ и стала утешать совсем расстроенную подругу.
Они расспрашивали бабушку вместе, но безуспешно. Мария Фёдоровна упорно не хотела общаться, однако сегодня казалась скорее озадаченной, чем испуганной. Аня и Кристина не знали, радоваться этому или нет.
– Ввечеру растолкую, – неожиданно заявила старушка в воскресенье накануне их отъезда. – Токмо с мыслями надо собраться. А вы простить меня, грешную, за всё.
Подружки переглянулись и закивали. Баба Маша попыталась выдавить улыбку и вскоре ушла.
– Я перестала что-либо понимать, – пробормотала Крис.
– Во всяком случае, она больше не делает вид, что всё в порядке, и согласилась объясниться, – протянула Аня. – Но зачем ждать до вечера?
– Ох, не по себе мне… Извини, что потащила тебя сюда, – после паузы добавила подруга. – Не очень красиво вышло.
– Вот ещё! Не хватало тебе попасть в эту ситуацию одной.
* * *
Настенные часы в гостиной пробили восемь, потом девять, а бабушка всё не показывалась из комнаты. Они уже начали волноваться, когда в половине десятого она наконец позвала к себе.
Мария Фёдоровна сидела в плетёном кресле, завернувшись, невзирая на духоту, в шерстяной, свисающий до пола плед. Её волосы, обычно собранные в тугой пучок, сейчас были распущены и седыми куцыми прядями спадали на выпирающие ключицы. Это придавало ещё большее сходство с умалишённой. Аня поёжилась.
Люстра была выключена, горела только лампа на столе. От неё исходил тяжёлый оранжевый свет, а по стенам разбегались тени. Мария Фёдоровна выглядела решительно, но её плечи едва заметно вздрагивали. От подобного антуража Аня внезапно испытала такой страх, что захотелось как можно скорее убежать подальше из этого захолустья, от странной хозяйки в родной город, в свой гостеприимный дом, к семье. И пусть Соня катается по этажам на роликах и дезинфицирует чашки антисептиком, а Стася прячется в саду и кидает за забор Полины петарды, пугая Рустама. Аня невольно стиснула пальцы Кристины и очень порадовалась, что они тут хотя бы вдвоём.
Мария Фёдоровна внимательно смотрела на своих гостей, будто искала силы начать.
Аня и ждала этого, и боялась.
– Девчата, – от надломленного голоса защемило сердце, – простить, вела я себя скверно. Спужала вас, по всему видать. Простить… Старая я уже, тяжку жизнь прожила. Та я никак не ждала от ней нового удара. Так надеялася, что всё уж прошло. А вон как оно повернулося…
– Какого удара? Что прошло? – взволнованно перебила Кристина. – Что случилось, бабуль? И когда?
– Когда? Это вы мне скажить, когда, – горько скривилась Мария Фёдоровна, и её глаза наполнились слезами. – Знаешь, Христина, семье нашей всегда было тяжко. Как про?клятые… Да что я брешу?? Мы и есть проклятые, всамделишно проклятые.
– О чём вы? – пробормотала Аня, сильнее сжимая руку подруги. Она всё явственнее ощущала себя персонажем триллера. Лишним персонажем триллера.
Но Мария Фёдоровна продолжала бубнить и, не обращая внимания на восклицания, уставилась в одну точку, будто сама с собой или на исповеди.
– Я молилася, чтобы он до тебя не дотягся, Христя, – бабушка Маша подняла взгляд, полный непередаваемой муки. – Не смогла тебя сберечь… как и мою Олю, твою маму, – судорожно всхлипнув, старуха закрыла лицо.
Аня вздрогнула. В густо-оранжевом свете из-под пыльного абажура она ясно увидела на скрюченных артритом пальцах, впившихся в редкие волосы, длинные острые чёрные ногти.
– О господи, – прошептала принцесса Авелилона.
– Он добрався и до тебя…
– Кто он? – тихо спросила Кристина, тогда как Аня сразу осознала подоплёку последних дней. – Бабуль, со мной всё в порядке! Я не могу понять, о чём ты!
– Понять не можешь? – устало выговорила Мария Фёдоровна – Так скажи мне, скажить обе: откудова вы взяли те бесовские одёжки, чёрни, в билу цяточку?!
Кристина поперхнулась воздухом. Баба Маша глядела исподлобья, ожидая ответ.
– Ка… какие одёжки? – попыталась выкрутиться Анина подруга. – Я купила тот сарафан… И он всего один, мой.
– Я видела вторый в комнате, когда вы копошилися на дворе.
– Но…
– Девчата, вы не понимаете, какое лихо с вами сдеялось! Вам кажется, видно, что то – забава. Та то прокляття, хрест нашего роду. – Она пристально посмотрела на Аню. – Окудава ты и твои родители?
– Почему вы… спрашиваете? – растерянно промямлила принцесса Авелилона.
– Бо то прокляття нашей семьи, – сделала ударение старушка, – ось я и пытаюсь понять, откель оно взялося у тебя.
– Почему вы называете нашу силу проклятием? Что вы знаете о ней? – прервала Аня, потому что поражённая Кристина, судя по всему, вообще потеряла способность к коммуникации.
Во дворе громко залаяла собака. Мария Фёдоровна, помолчав, пустилась в пространный монолог:
– Я о том никому не болтала. Но вам скажу, бо то так надо. Чтобы вы поняли. Опосля того, как тата и маму ночью забралы незнамо куды, я вовсе старалася про то не думаты. Будто можна, не думаючи, прогнать с жизни. Господи! Как мне хотелося забыть! Понимаешь, Христя? Мне хотелося убрать то вовсе. Тому как ничего, окромя горя, не принесло то нашей семье! Мой тятка думав, что дар у него, от Бога. Благословение. Дано оно ему людям помогать. Так он говорил. И помогав. Помогав, пока те ж люди его НКВД[22 - НКВД – Народный комиссариат внутренних дел. Центральный орган управления СССР по борьбе с преступностью и поддержке общественного порядка, госбезопасности в 1934 –1946 годах.] и не сдалы?. Целитель он был. Мог, наклавши руки, любую рану залечить, любую недугу прогнать. Стольких спас! К нему со всей республики ехали. От «в благодарность» потом вночи и пришли. И за ним, и за мамкой. Знаешь, как я жива осталася? Матир меня в окно выставила и сказала бежать, покы силы станет, у соседне мисто бежать и никому не говорить, кто я. А мне десять год было. Я перепугалася, та побигла. Три дни голодная ишла, но до того миста добралася. – Мария Фёдоровна запнулась, но, осмелившись на что-то, продолжила: – Не сразу… На дороге на странных людей наткнулася, взрослых мужиков, пьяных. Спужалась. Ночь була. Мне показалося, воны меня схватять, как папку с мамкою те, другие. А они, на свою та мою беду, пидийшлы… Я зи страху кулакы вскинула… а на мне то плаття бесовское я?кось очутилося. Похожу одёжу я на свойом батькови видела, когда он врачевал. Мужикы голосить взялися, а я ще бильш напугалась. Ну и махнула руками. – Баба Маша умолкла и после паузы спросила у Кристины: – Видала, как живцом люди сгнивают? У миг один? А я видала… Батько, стало быть, целитель, а я – душегубка. Ото дар такой. «Благословение». – Безысходная усмешка изогнула тонкие губы. – Потом я бежала, покы силы булы?, а сил у меня много стало, тому далече зайшла. Когда и упала, незнамо. От усталости так сразу, верно, и уснула. Как очухалася, уже солнце грило. Плаття то сгинуло. Но я ж знала, что вночи людей поубивала. И знала, что за такое бувае. Неведомо, что со мной стало б, и як бы я скрывалася, когда б той ж ночи война не началася. Таким, как я, дьявол всегда помогае… Затерялася меж эвакуирующихся. Сказала, что семья сгинула, а я то видела, и шось со мною сталось, что не помню ани де жила, ани як моя фамилия. Я усим врала про себя. Кругом свого горя хватало, не до ди?вчинкы было, таких многа попоявлялося. Я с эшелонами до Волги добралася. Там семья с Малороссии меня взяла. Так с ними й жила, и сюды после вийны воны меня привезли. А откудова я родом, то и сама не знаю… Я поняла, что могу себя контролировать и не ставати тем бесом! Цэ можна, когда захочешь, Христина. Не обязательно йти на поводу дыявола. Себя можна держать. Я думала, шо победила прокляття. Того беса, якый сыдив во мне. Я оттоль не дала ему бильш выйты, як у ту страшну? ночь, чтоб убивать. Он пытався. Цепляв на меня плаття. Та я научилася не даваты ему. Я завсегда потом его контролюва?ла. Но вин мстыв, верно, мне за то. Меня он не смог победить и нападав на тех, кого я любила. Мий муж умер у страшных муках, а не старый был. Врачи говорили: рак. Та я знаю. То моя первая плата за то, что я до людей того беса не пускаю. А после твоя мамка… дитятя моя, дочечка моя люба… Вона ж уже взросла была. Я за ней во все очи смотрела. Всё было хорошо. И я посчитала, что избавилася от беса, и в нёго нет больше сил охотиться на наш род. Но ошиблася. Цэй бис ма?е большую силу. Я его недооценила и поплатилася за то. Твоя матир стала второю моею платою. – Глаза рассказчицы увлажнились. – Напали на бедну погани люды, недобри. Она тож… перепугалася, от и… – Мария Фёдоровна замолчала, и тень какого-то сомнения мелькнула на её лице. – Вырвався с неё той бес. И не смогла Олечка прыйняты, что она не така, как все. Её разум не смог нести ту ношу. Усих боятыся стала: меня, тебя… Она чуть не убила тебя, Христина…
По щекам старушки катились слёзы. Они собирались в глубоких морщинах и сбегали на потёртый плед.
А потом внезапно бабушку Машу будто изнутри озарила решимость.
– Мне тяжко було на такое отважиться, – отрезала Мария Фёдоровна, – но, чтоб доказаты вам с Анею, что с бесом можна боротыся силой воли, я сделала то, что не давала бесу вси ци годы. Я выпустила его.
С этими словами она, поднимаясь, распахнула дырявую шерстяную ткань.
Аня пошатнулась. Она всё поняла, ещё когда заметила руки старушки, но осознать и увидеть – совсем разные вещи.
Когда перед ними встала сгорбленная временем женщина в их боевом костюме, Аня испытала настоящее потрясение.
Дряхлое тело Марии Фёдоровны стягивал корсет, глубокое декольте странно и отталкивающе смотрелось на осунувшейся груди, из-под не достающей до колен юбки виднелись худые ноги с синими звёздочками вен. Она неуверенно стояла на довольно высоких каблуках, устремив суровый взор на две застывшие фигуры.
– Я выпустила его, – повторила Мария Фёдоровна, – чтоб втолковать тебе, Христино, и тебе, Аню, что даже сейчас, когда я стара и немощна, я змо?жу контролировать его, даже давши ему нови силы. А значит, и вы можете. Надо просто захотиты. Покляниться, что поборэтэ беса!
– Бабушка, – сдавленно прохрипела Кристина.
Было в этом поступке столько скрытого величия, что дар речи окончательно оставил Аню. Мария Фёдоровна верила, что оберегает мир от демона, угнездившегося в ней. Что пожертвовала во имя этого жизнью мужа и разумом дочери. И вот сейчас она готова всё поставить на карту, чтобы протянуть руку своей внучке и помочь справиться с проклятьем их семьи. Она согласна преодолеть весь тернистый путь заново, но научить Кристину не выпускать из себя «демона».
Аня покосилась на подругу. Поняла ли та, начто именно бабушка собралась для неё пойти? Не уступит ли столь колоссальному самоотречению?
– Кляниться мне усим, что любите, не пользовать силу сатановью! – потребовала баба Маша.
– Но ведь мы уже не сошли с ума, – пробормотала Аня, и Кристина бросила на неё какой-то совершенно потерянный взгляд.
– Мий тятя тоже умалишённым не был. Он хотев людям помогать, но брав для того дар бесовый. Не можна связываться с нечистым! Добра то не дасть! Моя мать завсегда так думала, та говорить боялася. А батько тве?рдив, шо то – благодать. И где ж кинчив? Мне больна думать, что с ним и мамкой сделали! Я держала беса, годами держала. В го?ре жила. Ольга так и не прогнала беса. Я плаття ейное спалила, та оно как незримо на ней осталося. Теперь, бедная, связаная сидит. Врачи кажуть: силы у психов нелюдски. А то и справди нелюдская сила. Бесова. Так она Олю и не пустыла. Потеряла я доньку, хотя говорила, сколько говорила: мы можем просто забыть, будто не было того. Та ни. И ось теперь ты. Ты – моя третья плата. Услышьте! Покляниться боротыся! Когда беса не выпускаты – и лиха нет. Покляниться! – с надрывом выкрикнула старуха.
– Мария Фёдоровна, – прошептала Аня, – мы… не можем. Нам нужны эти способности. Они защищают от беды нас, а мы защищаем других.
Несчастная женщина выглядела так ирреально в этом сарафане, с длинными чёрными ногтями на высушенных временем руках, с распущенными седыми прядями на открытых с выступающими венами плечах, что Аня с содроганием отступила.
– Прости меня, бабушка, – тихо сказала Кристина. – Я… мне нужно… я должна понять, откуда это всё. Должна. Особенно теперь. И если окажется, что я могу помочь кому-то – я не стану прятаться от своего естества. Это подло. Пойми.
Аню поразили эти слова. И ещё она навсегда запомнила тот ужас, который проступил на лице Марии Фёдоровны. Наверное, она узнала дух своего погибшего отца, боровшегося против людских бед, не слушая никого; служившего миру и сосланного этим миром в преисподнюю.
Они попытались объяснить, что дар нужен для безопасности. Что он спасает их. Но бабушка из всей сбивчивой истории услышала только одно: едва «бес» вырвался наружу, вокруг стала твориться небывальщина. Она была уверена: дело в сарафанах. Молила никогда их «не выпускать». Обещала научить этому.
Утром в понедельник отец Кристины, суровый коренастый мужчина лет пятидесяти, широкоплечий и смуглый, так непохожий на свою квёлую болезненную дочь, теперь ещё и придавленную страшным открытием, увёз обеих девочек в город. Баба Маша всё выпрашивала клятву. Казалось, она была готова ползать на коленях, и оттого у Ани волосы вставали дыбом. Ей стало так жаль эту потрёпанную жизнью женщину, лишённую даже тени покоя на старости лет. Мария Фёдоровна принесла Кристине самую последнюю, жуткую жертву – высвободила «беса», чтобы вместе с внучкой одолеть его. Было бы так просто пообещать это. Но они не могли.
Кристина сбежала от своей бабушки испуганная, обескураженная кошмарной историей. Она с самого начала страшилась того, что стало происходить с ними, и теперь окончательно растерялась.
В логике несчастной был смысл. Сарафаны в горошек притягивали нечисть, словно магнит. А если проблема и правда в них?
Салли убеждала Аню, что её сила точно не от лукавого, что уж она-то – принцесса погибшего лунного королевства. Это её природа. Должна быть причина, объясняющая и то, как такая магия попала в семью Марии Фёдоровны. И Евгении Витальевны.
Собравшиеся на совет друзья утешали Кристину. Ведь демоны Ники преследовали его и без «бесовского костюма». Ведь они, все они, не ищут встречи с нечистью, а если та нападает сама – нужно противостоять. Помогать людям. «В этом наше предназначение!» – твердил Ника.
Кристина не знала, что делать. Как относиться ко всему этому. Как осушить слёзы бабушки.
По крайней мере друзья уговорили её не прекращать тренировки дома у Евгении Витальевны. Чтобы она могла защититься. Чтобы старушке не пришлось её хоронить. Но такая постановка вопроса ещё больше пугала Кристину.
Аня сама ходила пришибленная. Когда начинала думать о Марии Фёдоровне – покрывалась мурашками. Умиротворить ту сейчас способна лишь ложь во спасение, раз уж она не хочет внять их рассуждениям и доводам. Но обман Кристина считала неприемлемым.
Она снова начала бояться. Тогда как Аня, вернувшись из села, загорелась безудержным желанием выяснить тайну загадочного костюма.
Бабушка Маша не сдавалась до середины сентября. Звонила внучке что ни день. Умоляла. Даже грозилась приехать.
А потом умерла от обширного инфаркта. Бес всё-таки сумел её сломить.
Наверное, Кристина никогда не сможет простить себе этого.

Интермедия: Натали
Сегодня тернистый путь долга уводит нас в незнакомый враждебный мир. Во мне нет страха: ему не место в сердце истинной жрицы Храма Луны. Но смутная тревога сковывает нас с сестрой с того часа, когда обязательства раскинули вперёд, в неясную даль, укутанную туманом дорогу.
Я не привыкла думать о предстоящем: мы всегда жили прошлым и теперешним. Смотрели только назад и не устремляли взоры ко грядущему даже в мечтах. Мечты нам несвойственны. Мы жрицы минувшего, хранители былого.
А ныне нам нужно уберечь будущее.
Она появилась тенью ветра и ураганом смела нашу реальность. Теперь мы неприкаянные странницы, бредущие в неизвестность на поиски тех, кого следует защитить; тех, кого извечно кляли как слабаков и дезертиров.
Её скрывали чёрные одежды, и лишь руки, бледные и бескровные, показывались из-под них, сжимая надтреснутое зеркало, вестник судьбы.
Она назвала себя Предсказательницей, и все мои инстинкты, склонив голову, вопиют о том, что мы должны верить ей.
Наш род на грани гибели, и только мы с сестрой способны понять до конца масштабы незримой опасности. Только мы ещё помним. И властны что-то спасти. На просторах чужого мира, где затерялись тысячи наших далёких родственников, обречённых на неотвратимую смерть. С каждым днём их число уменьшается.
И вот мы уходим из храма прошлого навстречу будущему в надежде, что ещё можем его сохранить.

Глава VII: Потомки жрецов Храма Луны
Она выступает из мрака, и Аня чувствует, как вокруг шеи змеёй овиваются эластичные руки. В висящем впереди огромном зеркале явственно видно отражение резиновой демоницы, которая душит её, скаля свои ужасные акульи зубы. И хохочет.
Аня проснулась в холодном поту и схватилась за горло, тяжело дыша. В комнате ещё совсем темно, воздух спёртый: вчера мама включила в доме отопление. Салли спит на компьютерном стуле, уткнувшись рыжей мордочкой в пушистый хвост. Аня потёрла белёсый, почти невидный шрам, оставленный на её груди когтями Духа Справедливости, и вздохнула. А потом опять улеглась на подушку, покрепче обняв своё главное сокровище – плюшевого мишку, подаренного Никой на её шестнадцатилетие.
Резиновая демоница снилась уже третий раз за последние две недели. Это действительно беспокоило, и недавно Аня поймала себя на мысли, что боится ложиться спать, чтобы опять не повстречаться на просторах Морфея со столь реалистичным монстром.
Задремать до утра вновь так и не удалось, а будильник заставил и вовсе покинуть уютную постель.
Аня вставала в школу без посторонней помощи и почти за час до Стасика. Салли недовольно пошевелилась. Хорошо быть кошкой!
И очень плохо подниматься в полседьмого. Особенно если с начала четвёртого маешься от бессонницы.
Заспанная мама растолкала Стаса, и тот стал опаздывать в обычной манере. Аня задумчиво жевала бутерброд и листала избранные странички в интернете, бессовестно замазывая жирными пальцами панель папиного ноутбука. Ничего нового или интересного она не нашла, тем более что свой любимый сайт – сервис электронных дневников – Аня бросила ещё летом. Когда Салли проведала об откровениях по поводу Духа Справедливости в Сети, она устроила грандиозный скандал, заставила удалить записи и долго ездила по мозгам. Причём никакие заверения в анонимности и клятвы, что среди Аниных виртуальных друзей есть две Беллатрисы Лестрейндж[23 - Беллатриса Лестрейндж – персонаж книг Джоан Роулинг о Гарри Поттере.] и эльф, описывающий быт в Травяном королевстве рассвета, кошку не усмирили.
Сонька вскочила сегодня на удивление рано и мешала маме выпроваживать навстречу знаниям старших отпрысков. Бабушки Клары ещё не было, её привозил Юра-водитель, доставлявший детей на занятия.
На кухню вошёл папа, и Аня быстро захлопнула ноут, опасаясь головомойки. Что-то насвистывая, Александр Суханов принялся одно за другим разбивать яйца на раскалённую сковороду. Внизу в гардеробной мама ругалась со Стасей из-за стёганых штанов.
– Я еду домой на машине, в школе тепло! – протестовал братец так громко, что было слышно за столом.
Аня изучающе оглядела свои тонкие джинсы. Она будет ехать на маршрутке, и мама обязательно…
– Аня, наденешь длинное пальто и зимние сапоги, – объявила Анжела Суханова из гостиной. – Ты в колготах?
– Да, – живо солгала принцесса Авелилона. – Мам, там не холодно! Зябко только утром. Можно всё-таки куртку?
– Да что за дети?! – возмутилась мама.
– Там плюс пятнадцать, – вступился за дочку отец.
– Да, – Аня открыла ноутбук и быстро протёрла полотенцем клавиатуру. – Где Юра, уже восемь часов?
– Стас, восемь! Немедленно надевай штаны! – взвилась Анжела.
– Ма-а-а-ам!!! – раздалось сверху. – Где мои та-а-а-апоськи?!
Зазвонил домофон. Аня схватила сумку и побежала в коридор: пускать бабушку, брать короткую куртку и прятаться в машину до того, как неповиновение кто-нибудь обнаружит.
Из-за Стаса они теперь страшно опаздывали. Но куда спешить в понедельник?
Вот уже больше года первым сокращённым уроком в начале недели шёл классный час. Его все старались прогуливать, но раз на раз не приходится. К тому же куда проще приезжать в школу с водителем, а не толкаться в забитых маршрутках ради двадцати лишних минут сна.
Обычно в это время Людмила Васильевна решала текущие бытовые вопросы, заказывала питание и третировала мальчишек за скверное поведение. Аня, если попадала на сие действо, досыпала за партой, скрыв лицо скрещёнными руками и не выключая музыку в наушниках плеера. Но сегодня классная провела настоящую воспитательную работу, в ходе которой принцессе Авелилона даже влетело за попытку предпочесть её речи прослушивание любимых песен.
Как оказалось, в субботу – Аня никогда не смотрела новости и как-то не заметила это событие – произошло громкое убийство. В одном из спальных районов на окраине зарезали целую семью: отца, мать, дедушку и двоих детей. Поговаривали о появлении самого настоящего маньяка, хотя правоохранительные органы и власти едва ли не мамой клялись в обратном. Все жутко переполошились, а школьникам настойчиво и долго объясняли, что не надо открывать дверь посторонним тётям и дядям, ездить с ними в лифтах и садиться в чужие машины. В качестве апогея абсурдности в класс под самый звонок вломились расстилающаяся скатёркой завуч и съёмочная группа с областного телевидения. Покрасневшую Людмилу Васильевну заставили повторять дурацкие рекомендации, а Павлик Соболев даже дал журналистке коротенькое интервью и угодил в вечерний эфир.
– Поймаем маньяка? – шепнула Аня дремлющей рядом с полуприкрытыми глазами Кристине.
Подруга бросила на неё испуганный взгляд.
– Для этого… для этого есть специальные органы, – пробормотала она. – И как ты себе такое представляешь? Свяжем ледяными цепями и поведём в прокуратуру? Нас самих схватят раньше него. Как… как моего прадеда когда-то.
– Какая ты скучная, – скривилась Аня и внезапно вспомнила о том, что не переписала у подруги алгебру. Она поспешно достала тетрадку. Задержка телевизионщиками пришлась очень кстати.
За прошедшие с первого сентября два с лишним месяца многое переменилось. Например, Аня перебралась за парту Кристины. Операция осуществлялась с макиавеллиевской[24 - Никколо Макиавелли – итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Исторически его принято считать тонким циником, полагающим, что цель оправдывает любые средства.] расчётливостью: принцесса Авелилона растрезвонила, будто нечётко видит доску, и они подстроили так, что рокировку в дислокации произвела Людмила Васильевна. Но Мариша всё равно обижалась.
Мариной звали девочку, с которой Аня сидела раньше, ещё с перехода в старшую школу. Здесь она была её лучшей подругой. Перекочевав к Крис, принцесса Авелилона неумолимо и довольно поспешно отдалилась от прежней приятельницы. Поначалу они везде разгуливали втроём, это как-то само собой получалось. Но Мариша остро чувствовала предпочтение, которое теперь отдавалось «этой замухрышке Прошиной». Как минимум подружка её защищала. И втягивала в жизнь класса насколько могла. Аня учила Кристину самоиронии и пыталась давать осторожные наставления касательно гардероба. После некоторого прогресса дразниться ученики 10-го «Б» стали куда меньше. А вот Мариша проявила сценическую ревность. В результате чего экс-соседки по парте поссорились. Мариша теперь ходила по школе с Лизой и с ней же отправлялась домой. Аню это не особо трогало: с простыми смертными не так-то легко общаться, когда в твоей сумке Священный камень Авелилона, а в комнате ждёт нудная и вредная кошка, не жаловаться на которую соседке по парте попросту нереально.
Они худо-бедно помирились с Салли после вероломного вторжения в сны, но с началом учебного года оказалось, что у кошки паскуднейший характер. Она не только Смотрела-с-Осуждением, как дедушка и бабушка, – она постоянно читала нотации. Аня не выучила стихотворение. Аня не вымыла посуду. Аня кричит на Сонечку. Аня не застилает постель. Аня не прикасается к учебнику биологии. Аня забыла тетрадь по русской литературе. Аня пропустила субботнюю тренировку у Евы – а ведь они решили, что свои боевые навыки нужно развивать постоянно. Аня не моет руки, приходя домой. Аня подсела на дурацкий сериал. Аня получила шесть баллов за диктант по украинскому. Аня поздно ложится спать. Аня не сделала алгебру.
Это перешло все допустимые границы! Пушистый тиран, получив возможность выразить всё, что скопилось внутри за шестнадцать лет молчания, воцарялся на захваченной территории. Принцесса Авелилона ещё летом заметила тревожные звоночки в поведении кошки, но тогда её упрёки держались хоть в каких-то рамках. Теперь рамок не стало.
Хотя зачем, скажите на милость, делать алгебру, если её всегда легко списать у Кристины? Аня же не собирается становиться математиком. Но по мнению Салли, её подопечная, видимо, не собирается становиться никем вовсе, потому что норовит скатать у Кристины что угодно.
Аня и раньше знала, что Крис ревностно учится по всем предметам, и вместе с остальными подтрунивала над этим, но никогда не анализировала, насколько всё серьёзно. А теперь даже иногда её побаивалась. И ещё бывало, правда, куда реже, в принцессе Авелилона просыпалась совесть и становилось стыдно за собственную безалаберность. Но, как правило, сиюминутно. Тем более Салли способна убить всякие благие начинания.
Как можно подражать Кристине, если её ультимативно ставят в пример? И она действительно перегибает палку. Когда десятого сентября от сердечного приступа умерла несчастная бабушка Маша, подруга даже не перестала ходить в школу! Она пропустила только один-единственный вторник, а после похорон явилась со сделанными домашними заданиями. Кристина не могла простить себе, что довела Марию Фёдоровну до инфаркта, надолго замкнулась, но продолжала маниакально выполнять внеклассную работу! Аня совершенно не представляла поначалу, как себя вести, что говорить, чем утешать и нужно ли это. Не человек, а прямо робот какой-то.
Сейчас она украдкой копировала аккуратно решённые Кристиной уравнения. Робот не робот, но иметь такого под рукой всё-таки крайне удобно.
Учебный день прошёл на удивление быстро для понедельника, а Аня даже умудрилась получить десятку на физике, что значительно подняло настроение. По дороге из школы принцесса Авелилона снова затронула тему поимки местного Раскольникова[25 - Родион Раскольников – герой романа Фёдора Достоевского «Преступление и наказание», зарубивший топором старушку.].
Они двигались в сторону рынка и остановки (у Стаса куда меньше уроков, а водитель в таких случаях на правах младшего доставался ему) и почти поссорились из-за того, что Кристина наотрез отказывалась выслеживать маньяка и не поддавалась ни на какие увещевания.
Напавший демон был очень странным. Подруги шли по узкой дорожке между старой трансформаторной будкой и многоподъездной девятиэтажкой, когда из открытого люка вырвался длинный чёрный жгут и, овившись вокруг ноги Кристины, стащил её вниз. Аня увидела, как голова подруги сильно ударилась о бетонный край. Она вскрикнула и нащупала в сумке Священный камень. Затем огляделась и быстро прыгнула вслед, на лету превращаясь в воина.
Помогли упражнения, регулярно проходившие у Евгении Витальевны после возвращения из Антальи. Пару месяцев назад подобные манёвры и в голову бы не пришли. А так Аня успела вовремя: будоражаще ирреальное существо, нависавшее над тоже перевоплотившейся Кристиной, не успело причинить той дополнительного вреда.
Человечьи, очень худые и затянутые в рваные чёрные джинсы ноги, росли, словно из непропорционально узкого, тонкого и короткого тела, из хлыста, каким погоняют скот. Там, где бёдра фантасмагорически входили в рукоятку, выныривали короткие волосатые ручищи. Выше змеился эластичный жгут, на котором один над другим пучились громадные, занимающие почти всю ширину, живые глаза – с укрытыми сеткой лопнувших капилляров белками, карими радужками и трепещущими веками.
Аня взвизгнула и тут же огрела существо энергетическим шаром.
В нос ударила вонь канализации, Кристина, которую выпустила волосатая чудовищная рука, рванулась в сторону и попыталась пронзить монстра заостряющейся на лету сосулькой, но он увернулся. А потом в длинных пальцах блеснуло, поймав краешек далёкого неба за пределами люка, раскрывшееся двустворчатое зеркальце. Чудовище развернуло его, направляя на бесчувственного ремонтника в оранжевом комбинезоне, валяющегося на куче мусора, которого Аня сразу не приметила. Яркий всполох ослепил глаза, а когда он угас – демона уже не было.
Но зато зашевелился рабочий. Только вот был он уже не таким, как минуту назад. Аня и Кристина попятились: незнакомый мужчина будто соединился со всем тем хламом, на котором только что покоился. Там и сям из него торчали баклажки и консервные банки, на щеках огромными бородавками выступили старые окурки, а вместо кистей блестели острыми краями две розочки из пивных бутылок.
Несколько секунд этот новый монстр таращился на них диким блуждающим взглядом.
Выпучив глаза, Аня вжалась спиной в шершавую бетонную стенку. Кристина издала странный сдавленный то ли вскрик, то ли всхлип.
Раскрыв гнилозубый рот, ремонтник с воем метнулся на противниц.
Обе бросились врассыпную в тесном коллекторе, и чудовище обломило о бетон стеклянные тесаки с одной из рук. Аня рухнула в мусор, напоровшись ладонью на какой-то шип, разрезавший кожу до кости. И тут же ей в плечо, словно запущенные ниндзя сюрикэны[26 - Сюрикэн – японское метательное оружие.], вонзились две зазубренные консервные крышки. Вторая едва не угодила в шею.
Кристина сбила рабочего с ног глыбой льда, но, стоило ему упасть, и в подругу Ани ринулись роем пылающих ос вспыхивающие на лету сигаретные бычки. Пытаясь защитить от них лицо, Кристина согнулась пополам и едва отклонилась от ржавого штыря, с быстротой молнии вырвавшегося из локтя изуродованного человека.
Аня осадила его энергетическим шаром, угодившим чудищу между лопаток. А потом припечатала ещё одним, более мощным – и вот посторонние предметы отделились от мужчины и свалились сверху, укрыв грудой хлама оранжевый костюм.
Бешено колотилось сердце. Насилу переводя дух, принцесса Авелилона приблизилась к телу вместе с едва ли не плачущей Кристиной. Что, если они убили его?
К счастью, бесчувственный рабочий дышал. Не без труда выбравшись из люка, подруги поспешно вызвали «скорую», растолковав грубой диспетчерше всё, что смогли, и направились к стоящему совсем рядом Кристининому дому: та ушибла голову, повредила колени и разодрала предплечье ещё до того, как её защитил волшебный костюм, и теперь экстренно нуждалась в первой помощи и душе.
К счастью, раны на затылке не было и хотелось верить, что не произошло и сотрясения мозга.
Пока Кристина приводила себя в порядок, перемежая предсказания всеобщей гибели с сетованиями из-за испорченных вещей (хотя этот немыслимый наряд давно следовало выбросить!), трясущаяся от нервного озноба Аня созвонилась с Никой и Евгенией Витальевной, попросив скорее встретиться в парке, там, где они некогда впервые столкнулись с потусторонним.
Сразу собраться не удалось: раньше девяти Ника никак не мог возвратиться из Приднепровска[27 - Приднепровск – город-спутник (жилищный массив) Днепропетровска.], куда мотался по работе. Впереди оказалась куча часов. И Аня совершенно ошалела, когда её лучшая подруга и записная трусиха, которая должна быть потрясена, серьёзно предложила быстро сделать на завтра домашку.
– Феноменально! – причитала принцесса Авелилона, пока Крис решала для них обеих задачки по химии. – Уму непостижимо!
У неё самой в голове не укладывалось всё произошедшее, и думать получалось только об этом. Ирреальные, но более чем живые демоны разъедали воображение сюрреализмом своего облика. Словно воплотившиеся безумные мультики, над которыми любил посмеяться Стасик. Настоящие.
Несущиеся в атаку.
Как это вообще может происходить?..
Вечером по дороге в парк заехали к Ане за Салли, причём вместе с кошкой прихватили полный набор тетрадей и учебников на вторник, и договорились с мамой, что обе ночуют у Кристины. После чего незамедлительно отправились на «воинский совет».
Всё это время, с коротким перерывом на подготовку кое-кем уроков, подруги искали событиям хоть мало-мальски правдоподобное объяснение.
То, что хлыстообразная тварь пыталась их убить, сомнений не вызывало. Но зачем? И как она их нашла?
Это – новый посланник таинственного недоброжелателя, подстраивающего неприятности?
Но ведь демон, похоже, не ждал сопротивления – возможно, он и не подозревал об их способностях. Однако так произошедшее вселяло ещё больший ужас. Особенно в Кристину. Она впала в фатализм, пророчила нашествие чудищ на город, который, кроме них, защитить некому, а также обязательную гибель в неравном бою.
И это говорит человек, только что украдкой учивший стихотворение Тютчева!
Когда Аня с Кристиной и кошка добрались до нужного места в парке, Ника и Евгения Витальевна уже ждали их.
Рассказ вызвал немало удивления. Салли, которую не успели ни во что посвятить дома из-за спешки, выглядела даже пугающе: внимательно следя за движением губ докладчиц, она совершенно не шевелилась сама, и один рыжий хвост метался из стороны в сторону, раздражая Аню. Во взгляде кошки сверкало что-то жутковатое. В глазах Ники и Евгении Витальевны сквозила растерянность.
– По описанию этот демон похож на тех, что встречал Ника, – задумчиво отметила молодая учительница после недолгого размышления.
– Нисколько, – мигом отозвался парень. – Я ни разу не натыкался на помеси людей с предметами. Это скорее были чудовищные животные – но никак не вещи. Хотя надо бы посмотреть на них.
– Лучше нам не смотреть на них, – содрогнулась Кристина, потирая поверх ядрёно-салатовых вязаных рейтуз ушибленные колени, – никогда.
– Не позволим же мы им тут куролесить, – вскинул брови Ника. – Ведь Хлыст пропал. По-любому нужно найти его и убить – вместе с другими, если они существуют. Просто так хлысты не оживают. Кто-то должен был сделать это. И у него имелась причина.
– Если хлысты оживают – значит, это кому-нибудь нужно[28 - Аллюзия на фразу из стихотворения Владимира Маяковского «Послушайте!» – «Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно».], – сострила Аня. – Время поздравить нас с новым врагом?
– Откуда они берутся? – простонала Крис. – Не может быть, чтобы, не познав чары, мы не воспринимали подобного – ведь Евгения Витальевна и Ника используют магию давно, но только он встречался с единичными эпизодами, и то редко. – Она встала и принялась ходить по высохшей траве, обхватив руками плечи. – А тут за пять месяцев третий случай! Если всё-таки бросить идею карающих бесов…
– Хочешь сказать, что этого Хлыста послал тот же человек, что и Духа Справедливости, и утопленницу? – спросил Ника.
– Или не человек, – тихо уронила Кристина.
– Слушайте, нас точно не видно тут с дорожки? Как-то вся конспирирующая растительность увяла, – перебила Аня.
– Нет, не видно, дорогая, – покачала головой англичанка. – Я присматривалась, ещё когда мы пришли. Не видно и не слышно – если, конечно, не кричать. У кого-то есть соображения, как найти этого вашего Хлыста?
– Надо исследовать коллектор. И навестить ремонтника в больнице.
– Мы с Евой займёмся этим завтра с утра, – решил Ника.
– То есть английского у нас не будет? – попыталась отыскать позитив в очередном единоличничестве Аня. – Очень хорошо.
– Ничего хорошего, дорогая. Я вообще не знаю, как с тобой бороться. Скоро начну ставить двойки!
– Только попробуйте! – захлебнулась принцесса Авелилона. Этого ещё не хватало!
– Изволь выполнять задания, – потребовала учительница.
– А я говорю это постоянно, – неожиданно отмерла Салли.
– И я, – кивнула Кристина.
– Да что вы набросились на человека?! – не выдержал Ника. – Будто у Ани сейчас дел поважнее английского нет!
И подмигнул в ответ на благодарный вздох.
– У неё они всегда есть, – проворчала Салли, – дела поважнее английского. Итак, это всё? Мне нужна какая-то связь с вами. Альтернативная мобильному телефону и незаметная.
– Портативный передатчик, – нервно хихикнула Кристина, – как в шпионских боевиках.
– Не помешало бы, – отметила кошка. – Или вы и у нас из-за забора в случае чего станете орать «Салли»? А ещё лучше – заглядывать к Ане и проведывать её домашнюю питомицу.
– Может быть, можно как-то замаскировать сотовый в ошейнике? – засомневалась Кристина. – Включить на вибрацию… Только это дорого.
– Телефоны увесистые и для кошки очень большие, – поджала губы Евгения Витальевна. – Да и как она будет по нему отвечать?
– Нам и правда нужно шпионское оборудование, – заметила Аня.
– Вот и сконструируй, – хмыкнула англичанка.
– В котором часу у вас завтра занятия заканчиваются? – вмешался в перепалку Ника.
– В три.
– Тогда мы подъедем с Евой и заберём вас, а утром пообщаемся с этим рабочим.
– И как вы узнаете, где он и кто он? – моргнула Аня. Вот уж сладкая парочка! И ты глянь – какие самостоятельные.
– Обзвоним больницы… Посмотрим. Нужно подумать.
– Ань, заскочим по дороге в магазин связи? Если что-то ещё работает. Вдруг есть какие-то микромодели. Хотя тебе же ещё делать уроки…
– Какие, к чёрту, уроки?! – вскипела принцесса Авелилона. – У нас новый враг!
– Которого мы одолеем, и тебе понадобится аттестат о среднем образовании, – вторила Салли.
– Не мели чушь, у меня будет аттестат. При чём тут домашка на завтра?! Я спишу её у Кристины.
– Ты не выучила стих, – робко вставила в ответ Крис.
– Всё, довольно! – взревела Аня, резко спрыгивая со старого прогнившего пня, на котором сидела, и сквозь ветки выбралась на парковую дорожку.
– Это она побежала стих учить? – послышался позади сдавленный от смеха голос Евгении Витальевны.
Аня стиснула зубы и ускорила шаг. Уже стемнело, но всюду ярко горели фонари. Аня шла быстро, за ней на расстоянии двигались остальные.
– Ты забыла кошку! – с несвойственной ситуации весёлостью крикнула Кристина, нёсшая Салли. – И мы сказали твоей маме, что ты ночуешь у меня!
В этот момент (видимо, пробило десять) наружное освещение выключили, и парк утонул в кромешной мгле. Аня остановилась и заморгала. Раздался взрыв хохота.
Глаза медленно привыкали к новым условиям. Аня возмущённо устремилась дальше.
Она была уже далеко от своей компании, когда из кустов вывалилась четвёрка пьяных верзил.
– Торопишься, детка? – гоготнул один из них. – Давай погуляем.
Аня хотела пройти мимо, но парни загородили путь и разразились ржанием.
– Зажигалки не найдётся? – Снова хохот.
– Маленьким симпатичным кискам нельзя шляться по улицам ночью, – поучительно изрёк один из хулиганов. – Сейчас покажу почему.
Аня не успела ответить: что-то рассекло воздух с глухим свистом, и все четверо повалились на землю. Она задохнулась негодованием: хороши помощники! Пользоваться магическими способностями к месту и не к месту! Ну она им задаст…
– Это же просто пьяные! – гаркнула Аня, оборачиваясь к спасителям.
– Ну это пока, – ласково сообщил незнакомый фальцет. Аня вздрогнула: перед ней блеснуло зеркало, всполох выхватил фантасмагорическое «лицо» Хлыста (и откуда только исходил голос!), а позади парни разом вскочили на ноги. Блик, в котором исчез сюрреалистический демон, осветил преобразившуюся четвёрку: человек-лавочка, человек-урна, человек-ветка и человек из сухих листьев плотоядно смотрели на неё. Но всего пару секунд – потом они напали.
Это сражение стало самым кошмарным, что пока происходило с Аней. Хуже битвы с резиновыми демоницами, где безумие происходившего вытравило страх, страшнее мертвящего поцелуя утопленницы.
Следующие несколько часов они были зверьками, на которых шла охота. Как только принцесса Авелилона сумела вырваться и предупредить, что чудища – живые люди, все разом перестали в них целить. Боялись покалечить ни в чём не повинных хулиганов. А вот те ничуть не опасались даже убить.
Монстров было много, на редкость сильных.
Из и без того почти пустого парка, заслышав звуки потасовки, спешно убрались последние прохожие. И всё же, чтобы не быть замеченными, преследуемые отступили в самую глубь. Там они осмелились применить для обороны магию.
Творилось нечто невообразимое, и в пылу схватки Аня потеряла остальных. Ужасающая помесь человека и палой высохшей листвы гнала принцессу Авелилона куда-то в ночь. Атаки этого демона душили: раскрошенная труха забилась в ноздри, скрипела на зубах, раздирала горло – будто порывы ветра поднимали не обычный валежник, а окутывали жертву в стекловату.
Задыхаясь в вихре, Аня, которой занятые друзья не приходили на помощь, безрезультатно отбивалась энергетическими шарами, но они не причиняли монстру никакого вреда. Наконец, отчаявшись, она обратилась в паническое бегство.
Вспышки огня виднелись где-то очень далеко, когда, юркнув за угол небольшой постройки неизвестного назначения, Аня пыталась прийти в себя, превозмочь боль и вернуться в схватку. Кто-то заскочил туда же у неё за спиной, и Аня вскрикнула, но это оказался только бледный и испуганный Ника, мигом зажавший ей рот.
– Тихо, иначе Лавочка нас заметит, – зашептал он. – Этим демонам по барабану мой ветер, но мы обязаны помочь остальным!
Они приникли друг к другу в напряжении, не находя сил покинуть укрытие. Аня заметила на лбу и над верхней губой Ники бисеринки пота. Его левая рука висела безжизненной плетью.
– Выходите! – позвал где-то близко злой хриплый бас, и принцесса Авелилона содрогнулась от этих слов.
Они затаились. Шаги начали удаляться, но тут ночную тишину резко пронзил звонок мобильного.
Деревянная жердь просвистела над головой, и тут же Аня пошатнулась, сражённая неожиданным ударом сбоку.
Вдали раздался истошный женский вопль. Ураган Ники оттеснил надвигающегося лиственного монстра и сбил человека-лавочку с ног.
– Бежим! – Ника рванул её за локоть, и оба помчались в сторону занимающегося у реки пожара к Евгении Витальевне.
Кристина, изрезанная осколками битого стекла, швыряла ледяные глыбы в наполовину замороженного человека-урну. Аня на ходу огрела его сгустком энергии – и один из монстров пал: ржавая ёмкость для мусора откатилась от сомлевшего верзилы.
– Ева, сзади! – слишком поздно крикнул Ника.
Евгения Витальевна, задетая гигантской веткой, осела на прибрежные кусты. Трое чудищ приближались к кинувшимся к ней друзьям. В чёрной вспышке возник прокля?тый Хлыст и довольно обозрел происходящее своими безумными вспученными глазищами. Салли шипела.
И тут земля под нападавшими разверзлась трещиной. Только лиственный гад удержался на краю, но неведомо откуда взявшаяся огромная волна смыла его в пропасть. На отпрянувшего Хлыста полетела каменная глыба, увлёкшая его далеко в Днепр, откуда чудовище уже не показалось.
– Все живы? – громко спросил незнакомый голос рядом с ними.
Аня похолодела. Их заметили! Но как убежать вместе с бесчувственной учительницей? Чёрт, она даже умудрилась потерять маску, впрочем, их куда-то подевали все трое, а Ника и вовсе никогда не имел. Кошмар, катастрофа! Что делать? Не атаковать же простых…
Мысль оборвалась на середине, когда в лунном свете перепуганная Аня различила наряд говорившей женщины – короткий чёрный сарафан в белый горошек.
– Лучше поскорее убраться отсюда, – грубо сказала другая неизвестная в такой же одежде. – Сможете идти? Пошевелитесь! Где здесь безопасно спокойно всё обсудить?
Никто из удаляющихся с берега не мог видеть очертания женской фигуры, всё это время стоявшей на воздухе невысоко над рекой и наблюдавшей за сражением. Совсем детское личико обрамляли неестественно отливающие многоцветным блеском длинные локоны, легко развевающиеся на ветру вместе с подолом белой тоги. Неизвестная проводила уходящих задумчивым взглядом, а потом внезапно прыгнула вниз головой. И вот уже русалка с радужной чешуёй на хвосте и всё теми же необычными волосами быстро плывёт ко дну. Там она оглядывается и приближается к лежащему на песке трупу, около которого покоится потёртый чёрный хлыст. Русалка втягивает носиком воду и с задумчивым выражением поднимает из ила маленькое закрытое зеркальце с витиеватым узором.
* * *
– Мам, я не сижу над телефоном! Он был на кухне, мы смотрели телек! Да, уже ложимся спать. Я помню, что завтра в школу, – оправдывалась Аня перед разгневанным голосом в динамике.
Четверо друзей, кошка и две неведомые помощницы в боевых сарафанах собрались в уже ставшем родным укромном уголке парка. Посреди полянки пылал волшебный костёр, который пришедшая в себя Евгения Витальевна разожгла из старых брёвен, сложенных у заброшенных тентов кафе. Кристина туго примотала своим шарфом к левой руке Ники ниже локтя какую-то доску и накинула на его дрожащие плечи куртку. Следовало ехать в больницу, но об этом пока не могло быть и речи.
Аня отключила связь и красноречиво уставилась на незнакомок. Одна из них, высокая и худая, была тёмной шатенкой с белёсыми незрячими глазами. Она двигалась рывками, резко поворачиваясь на едва слышные звуки, но перемещалась без посторонних. Вторая, ниже ростом и немного полнее, – короткостриженая брюнетка с мужеподобными, грубыми чертами. На её лице отчётливо выделялись впалые скулы. Эта женщина суровым ястребиным взглядом изучала присутствующих. Она сняла матерчатую маску и ждала, пока им уделят должное внимание.
– Надеюсь, все вопросы с врачеванием противников и нервными родителями улажены? – насмешливо осведомилась та, что ниже и грубее. Спасительницы немало удивились обеспокоенности друзей жизнями нападавших и последующим туманным звонкам в «скорую».
– И мы готовы выслушать вас, – хладнокровно ответил на это Ника, поддерживая повреждённую руку здоровой. Бледная и взволнованная Евгения Витальевна трепетно обнимала его. – Спасибо за содействие, – хмуро продолжил он, – но, чёрт возьми, кто вы такие?!
– Последние жрицы Храма Луны, – невозмутимо объявила высокая слепая женщина. – Меня зовут Натали, мою сестру – Жаклин. Мы прибыли в этот город вам на выручку.
– О, здорово, – обронила Аня. – Храм Луны. Вы что, вы… оттуда? – серьёзно добавила она, кивнув в небо.
– Храм Луны расположен в тибетских горах, – сухо сообщила представленная как Жаклин «жрица». – И все вы – далёкие потомки его основателей. Многие за века уходили в мир и покидали Храм, мы – последние, кто до конца остались верны долгу своего рода. И мы обязаны защитить всех тех, кому ныне грозит опасность.
– Какая опасность? – спросил Ника.
– К вам, молодой человек, она отношения не имеет, – отрезала незрячая женщина.
– Да, меня сегодня просто облагодетельствовали в этом парке, – хмыкнул Ника и тут же поморщился. На его висках блестел холодный пот.
– Возможно, вы сами ввязались в бой. Но вы не нашей крови.
– Аня тоже не вашей крови, – включилась в дискуссию Салли, до того внимательно слушавшая. – Она оказалась на Земле около семнадцати лет назад. Аня – принцесса Авелилона.
– Авелилон уничтожен уж скоро как три с половиной тысячелетия! – огорошила её Натали, крутанув корпус на звук с таким выражением, будто кошка рехнулась. – Войско небывалой силы осадило королевство. Оно пало в год правления последней королевы Сеолии.
– Авелилон уничтожен пятнадцатого июня 1991 года по местному летоисчислению, – возмутилась Салли. – Уверяю вас, я видела это сама. Аня – единственная уцелевшая, хотя и рождена уже здесь, на Земле. Дочь последней королевы Августы и наследница Священного камня государства.
Для убедительности при этих словах наследница многозначительно постучала ногтем по артефакту, висевшему у неё на шее.
И тут их неведомые спасительницы, на мгновение повернувшись друг к другу, синхронно преклонили колени перед Аней, которая совершенно растерялась.
– Перестаньте! – ахнула она. – Вставайте и объясните толком. Мы не понимаем, что происходит!
– Мы тоже, – поднимаясь на ноги, сказала уже почтительно очень резкая до того Жаклин. – Нас направила в этот город таинственная Предсказательница, велевшая защищать потомков жриц и жрецов Храма Луны, на которых сейчас идёт охота по всему миру.
– А всё же что за Храм Луны? – вмешалась Евгения Витальевна.
– И вы неплохо шпрехаете по-русски, как для гостей из Поднебесной, – заметил Ника.
– Предсказательница одарила нас Языковыми конфетами, и мы научились воспринимать любую речь, – буднично уведомила белоглазая Натали.
– Ого! – вырвалось у Кристины. – Ничего себе.
– Давайте разберёмся, – снова заговорила Салли. У Ани возникло волнующее предчувствие, что сейчас станет ясно кое-что, связанное с загадкой сарафанов в горошек. – Я поведаю вам нашу историю, – продолжала кошка, – а вы уж будьте любезны детально изложить свою.
Пока Салли перечисляла факты, остальные с любопытством рассматривали прибывших с края света «последних жриц». Было так непривычно стоять около посторонних людей в уже родных, повторённых до мельчайших деталей убранствах.
Женщины выглядели взрослыми и сильными, даже слепая Натали излучала уверенность. Такая помощь окажется незаменимой в борьбе с новым врагом. А сколько всего должны знать и уметь они обе! Жрицы подтверждают существование Авелилона, на них те же сарафаны… Ловкие и сведущие друзья – как кстати они появились! Но что за Предсказательница направила их? Как проделала такой путь незрячая? И какая нечисть вздумала уничтожить всех потомков… чьих всё-таки потомков?
Салли затихла. Новые знакомые тоже хранили молчание.
– Выходит, Авелилон отразил вторжение войск Эри?ллы, – наконец произнесла Натали, поворачивая к кошке голову так, будто могла её видеть. – Согласно древним преданиям, ситуация была совершенно безнадёжной. Наши родоначальники покинули Луну в 1313 году до текущей эры по основному земному летоисчислению современного мира. Пятеро – четыре женщины и мужчина. Они поселились на этой планете, выстроили храм высоко в горах Тибета, далеко от любопытных. Окружили его мощным защитным полем и обосновались там. Свою обитель бежавшие, убеждённые в гибели Авелилона, назвали Храмом Луны. Они решили воспитать из своих детей, во имя Милитты, род великих воинов и борцов – чтобы их отпрыскам уже никогда не пришлось скрываться от кого бы то ни было. Во всяком случае, так сказано в наших анналах.
– Кто такая Милитта? – прервала рассказ Аня. Обращаться к человеку с бельмами на глазах странно и даже страшно, да и спросить хочется о другом – но они, пожалуй, ещё слишком чужие. – Моя кошка постоянно вворачивает это имя к месту и не к месту, – пояснила она.
– Легендарная основательница Авелилона, – ответила Натали. – Считается, что именно она привела наших пращуров на Луну. Это, скорее всего, просто красивый миф, но имя её исконно нарицательное. Увы, немногие верования жителей Авелилона сохранились в Храме Луны до нынешних времён. С веками часть потомков оставила сакральную территорию, иные же брали себе мужей из землян, дабы завести детей, но не пускали их в Храм – так ветвь развивалась дальше. Сейчас остались только мы вдвоём. Три года назад ящер прикончил нашу мать и наставницу, последнюю из старшего поколения. Мы продолжали дело предков и как раз задумались о необходимости заводить потомство, когда нас посетила фигура в чёрном балахоне, скрывающем лицо. Она назвала себя Предсказательницей. Сообщила, что послана к нам, дабы предупредить. Некое зло проснулось и рыщет по свету в поисках всех самых отдалённых отпрысков нашего рода. Знающих о своих дарованиях и не ведающих о них, всех рождённых когда-то бежавшими из Авелилона и спасшимися на этой планете. Предсказательница призывала нас, как немногих из тех, кто способен справиться с подобным, помочь ушедшим в мир обречённым. Она даровала нам зачарованную корзину, полную конфет, которые дают возможность коммуникации с любыми разумными формами цивилизации. Ведь те, кому грозит опасность, раскиданы по всей Земле. Но нас Предсказательница направила в этот город, ибо здесь обитает наибольшее число раскрывших в себе силу и использующих её авелилонцев. Теперь же очевидно: она указала нам путь сюда из-за принцессы!
Аня криво улыбнулась. Она чувствовала себя некомфортно оттого, что эти женщины называют её принцессой, да ещё и считают присутствие таковой чем-то эпохальным.
– Вот откуда этот прилив сил! – отметила в свою очередь Жаклин. – Священный камень питает нас. О нём повествуют старые книги: это была главная реликвия и главный магический источник Авелилона.
– Но, дорогие, кто напал на Луну настолько давно? – после некоторого молчания спросила Евгения Витальевна. – Ведь это не могла быть Дух Справедливости.
– Мы никогда не слышали ничего о каких-либо духах. Авелилон осаждала целая армия, возглавляемая той, кого наши легенды называют Эриллой. Об этом мало что значится в старых преданиях.
– Почему вы поверили Предсказательнице? – поинтересовалась ошеломлённая Кристина. – Она появилась впервые? Что она говорила вам о себе?
– Она не отвечала на вопросы, – вздохнула Натали, опуская веки на молочные глаза. – Но я проверила её слова древними обрядами. Угроза людям с нашей кровью существует. И она велика. Мы продали часть изумрудов из Храма Луны, обзавелись документами и прибыли сюда. Уже неделю мы ищем вас и наконец-то обнаружили, а произошедшее в очередной раз подтвердило посыл Предсказательницы.
– Где вы живёте? – полюбопытствовал Ника.
– В центре, мы сняли квартиру по объявлению в газете.
– Жрицы Храма Луны сняли квартиру по объявлению в газете, – хмыкнула Аня. – Гениально.
– То есть вы наши родственники? – с волнением уточнила Кристина. – Мои и Евгении Витальевны? Это ведь… ведь это всё объясняет!
– Да, и мы должны объединиться, чтобы найти остальных, иначе неведомый враг уничтожит всех потомков нашего древнего рода.
– Они… здесь, в Днепре? – усомнилась Евгения Витальевна.
– Не думаю, что в этом городе есть ещё наши, – возразила Жаклин. – Кроме вас и одной семьи, но к ним мы не поспели. О том писали и вещали ваши СМИ. Всех убили. Предполагаю, они не подозревали о своих силах. Маловероятно, чтоб в одном поселении оказался кто-то ещё.
– Но как же тогда мы будем их искать?
– Я погадаю на зеркале, – непонятно пообещала слепая. – Возможно, оно укажет путь.
– А эта Предсказательница… нельзя ли как-то связаться с ней?
– Нет, она появилась из ниоткуда и так же пропала.
– Вы представляете, сколько за три с половиной тысячи лет на Земле наплодилось потомков?! – охнула Аня.
– Если мы не поторопимся, их здесь вовсе не останется. Предсказательница утверждала, что многие уже убиты и ко многим мы не успеем на выручку.
– Но ведь Хлыст утонул в реке, – с надеждой пробормотала Кристина. – Это он делал демонов, которые напали на нас!
– Навскидку это существо тоже было всего лишь… демоном, – скривилась Жаклин. – Если я просто смогла утопить его в речушке. Оно – один из исполнителей нашего главного противника.
– Кто же этот противник?
– Неизвестный, озлобленный на всех жителей Авелилона, – мрачно сказала Салли. – Считающий их предателями.
– Но мы прикончили Дух Справедливости! Ведь мы же… убили её?
– Кто-то создал её и отправил в королевство, – напомнил Ника. – Она сама говорила об этом.
– Таинственная Эрилла, нападавшая на Луну? – предположила Кристина.
– Это было три с половиной тысячелетия назад! – воскликнула Аня. – Таинственная Эрилла давно в преисподней.
– Кто знает, – сквозь зубы выдавила Салли.
– А уж не ваша ли подружка Предсказательница в своё время свела нас четверых в Днепре? – подала голос Евгения Витальевна. И озвучила новым товарищам свои давние размышления.
– Если кто-то собирает сынов и дочерей Авелилона вокруг принцессы, можно лишь поблагодарить его, – подытожила Жаклин. – Но он делает это слишком медленно. И нам придётся помочь, иначе не защитим их.
– Я начну обряды поиска, едва мы вернёмся в жилище, – решительно сообщила Натали. – Как нам найти вас?
Помедлив, друзья записали для Жаклин номера телефонов. Подвергать себя опасности, отслеживая потомков растерявшегося рода и нарываясь на демонов, не было такой уж хорошей идеей, но не заявлять же об этом последним жрицам Храма Луны, так кстати их спасшим.
* * *
– Просто ответь, в какой больнице лежит моя мать! Давай я сама буду решать, что мне нужно, а что не нужно, папа! Да, именно сейчас! Да, в четыре утра! Какая вожжа?!
Леденящая мысль о недавней кончине Кристининой бабушки в контексте рассказанной истории пронзила достопочтенное собрание, когда уже начинало светать.
Все они, распрощавшись с Жаклин и Натали, отправились в ближайшую больницу, где рентген подтвердил наихудшие опасения и на руку Ники наложили гипс. Потом Евгения Витальевна отвезла всех домой к Кристине, снова оставленной за хозяйку отцом, отбывшим на медицинский конгресс в Лондон.
Совещание тянулось много часов. После ужасающего предположения о возможных причинах сердечного приступа Марии Фёдоровны Кристина разбудила невнятным звонком Игоря Марковича. В Британии сейчас четыре ночи. Поди объясни родителю, почему именно теперь, впервые за пятнадцать лет, дочка срочно заинтересовалась адресом клиники и отделением, в котором содержится её мать.
Разговор занял добрые полчаса. Кристина то непривычно горячилась, то долго слушала, то умоляла.
Аня следила за этим очень внимательно, но, заскучав, погрузилась в себя.
Суровые и ревностные жрицы смутили и напугали её. Эти женщины – не такие, как Лунные воины. Хотя им уж скорее пристало именоваться так. Существовать только ради идеи. Но какой? Провести всю жизнь в закрытом храме, абстрагироваться от всего. Что делали там жрицы и жрецы? И чего ждут от внезапно обнаруженной принцессы? И остальных?
Одна из новых знакомых слепа. Для неё мир вообще не такой. Впрочем, возможно, это не страшно, если обитать в уединении? Аня содрогнулась: физические отклонения, тем более столь значительные, всегда обескураживали её и порождали фобии.
Вспомнилась несчастная бабушка Маша. Весть о её смерти в сентябре ввела в ступор принцессу Авелилона. Кошмарная история трагической судьбы и фатальный финал. Мария Фёдоровна так и не нашла покоя, она «выпустила своего беса» совершенно зря и не смогла перенести этого.
Аня ещё никогда не теряла людей, которых знала. И всерьёз не размышляла о чём-то подобном. Ныне, как в начале осени, в голове стали мелькать непрошеные картины. Что, если умрёт кто-то из её родственников? Мать Евгении Витальевны попала в автокатастрофу: погибла, пусть старой и не была. Такое ведь может случиться с каждым.
Но неужели сердечный приступ бабушки Маши – не из-за постоянных переживаний о бесе, взявшемся за её девочку? Неужели чудовищные демоны предстали перед ней воочию, чтобы покарать за то, что не удержала в себе про?клятый костюм?
Это более чем вероятно.
Захватывающая магическая сторона реальности враз потеряла притягательность.
Бабушки Маши нет. Совсем-совсем нет из-за фантастических жутких тварей. Из-за обособленного мира чудес, в который Аня никогда не думала допускать большинство окружающих. Это был их привилегированный уголок, их увлекательное приключение.
Чем же оно обратилось теперь?
– Ты – такая бледная, – отметил Ника, застав принцессу Авелилона на кухне ожидающей, пока закипит чайник.
Кристина всё ещё говорила с отцом.
– Просто… – пробормотала она, глядя на тёмную улицу за окном, – мне немного, – она сглотнула и призналась: – мне очень-очень страшно. Эта игра… то есть… всё происходящее перестаёт быть интересной авантюрой. Если действительно бабушка Маша умерла из-за демонов. Ты понимаешь, что это значит?
– Мы уже ничего не изменим, – вздохнул Ника, подходя ближе.
– А как мы станем охранять в больнице её мать? Нас ведь даже туда не пустят.
Ника положил правую ладонь на Анину и сжал пальцы.
– Мы постараемся с этим справиться, – патетично произнёс он.
– Будет ли это продолжаться всегда? – спросила Аня, заворожённо глядя на его кисть, от которой исходило приятное тепло. – Эти события, – с опозданием пояснила она.
– У всего есть причина. Когда мы её найдём – сможем и побороть.
Аня молчала. Смерть знакомого испугала намного сильнее абстрактной гибели неведомых людей, о которых толковали Жаклин и Натали. Да и кто покалечил незрячую жрицу? Что, если подобное приключится и с Аней? Ужас сковывал от этой мысли.
– Анечка, не плачь, пожалуйста, – взмолился Ника, обнимая её за плечи здоровой рукой. – Я даже не знаю, что сказать. Надеюсь, Кристина выдержит. Она смелая девочка и мужественная, на самом деле она именно такая. С ней всё будет хорошо.
Отстранённо Аня отметила, как уютно в его объятиях. Паника затихала.
Они ничего не говорили какое-то время, и Ника не отпускал её. Не хотелось шевелиться.
– Аня! Ник! – позвала из комнаты Евгения Витальевна, и оба вздрогнули, виновато отпрянув друг от друга.
Кристина сидела на диване, низко опустив голову и всё ещё сжимая мобильный телефон.
– Моя мать тоже умерла, – бескровными губами произнесла она. – На следующий день после бабушки. Отец прилетит утренним рейсом. Нам… нам пора собираться, а то опоздаем. Сейчас я сделаю завтрак.
– Куда собираться? – опасливо уточнила Салли.
– В школу. Уже почти семь.
– Школа?! – опешила Аня. – Какая школа? После всего… какая школа?!!
– Кристина права, дорогая, – с облегчением выпалила учительница. – Не стоит создавать себе неприятности в обыкновенной жизни. К тому же что мы можем теперь?
– Эй, вы что, всерьёз пойдёте на занятия?! – от возмущения с Ани слетели и уныние, и всякий сон, и даже неясное очарование произошедшей на кухне сцены.
– А мне нужно на работу, – протянул смущённый Ника, – или точно выгонят к чёрту. Я сегодня опять еду в Приднепровск.
– Но у тебя перелом!
– Я же не грузчик. Документы на подпись отвезти сумею.
– Грандиозно, – простонала незадачливая принцесса Авелилона. – Все рехнулись.
А в школу таки пришлось идти.
Кристина почти не разговаривала, погружённая в свои мысли, и в основном на уроках Аня дремала. Один раз ей даже приснилась резиноворукая демоница Духа Справедливости. А потом Инна Михайловна растолкала воительницу, чтобы поставить двойку за невыученное стихотворение. Как прикажете спасать мир от монстров в таких условиях?
После обеда Кристина спешно уехала в аэропорт встречать отца, взбудораженного её похожими на откровения вопросами.
Оказавшись наконец-то дома, Аня упала на кровать и не шевелилась до трёх часов следующего дня. Сердобольная мама предположила, что они с Кристиной не спали вовсе, простила непокорную дочь и освободила от получения порции среднего образования, заботливо вынеся из комнаты и мобильный, который мог разбудить, и кошку Салли, уж точно сделавшую бы это. Впрочем, животное она депортировала исключительно с целью даровать свободу взамен заточения в закрытой спальне.
На самом деле кошка ужасно переживала за свою «питомицу» и была рада, что та отдохнула в затишье. Хотя ничто на свете не вынудило бы её в этом признаться. Звонившей утром среды из школы Кристине мама пояснила, что Аня спит, а больше никто из их компании не беспокоил (Салли караулила у Аниного телефона, готовая в любой момент идти орать под дверью так, что проснётся и мёртвый). Она исхитрилась даже прочитать пришедшую от Кристины SMS-ку, в которой та просила приехать в парк часам к четырём. Всё, что Салли думает о тугих кнопках и функции разблокировки экрана, мы опустим.
Аня подверглась шквалу бурного негодования бабушки Клары, как раз кормившей Соньку обедом, когда старшая внучка пробудилась. Но от увлекательной дискуссии на тему того, как лентяйка будет работать дворником до заката своих дней, отвлекли скорые сборы на новый совет.
– Думаешь, ей удалось что-то узнать от отца? – шепнула Салли, пока Аня одевалась в гардеробной внизу.
– Максимум просто подробности. Навряд ли важные, если она снова пошла в школу! Салли, это не кажется тебе… странным? Только не начинай свои поучения.
– Я думаю, Кристина убегает в привычную атмосферу от воцаряющегося в её жизни хаоса, – внезапно выдала кошка, вместо того чтобы ожидаемо попенять за прогулы. – Туда, где полностью контролирует ситуацию. Ей так проще.
– Может… может быть, да, – растерялась Аня. – Интересно, она позвала на эту встречу Жаклин и Натали?
– Надеюсь, что так. Я хотела бы поговорить с ними обо всех этих поисковых обрядах, или что они там обещали сделать. Да и не только. Мы слишком быстро отпустили их. Давай же, ты опаздываешь!
Но Аня задержалась ещё минут на десять, случайно увидев по телевизору, включённому бабушкой, сюжет о позавчерашнем оползне в парке имени Тараса Шевченко. Возникшую на пляже огромную трещину в земле объяснили именно так. Горемычный юноша, в котором с трудом вычленялись черты человека-лавочки, жаловался с больничной койки, что плохо помнит минувший вечер, так как перебрал на дне рождения друга. Врач сообщил, что все четверо пострадавших находились в состоянии сильного алкогольного опьянения, купались прямо в одежде, а трое из них то ли полезли в образовавшуюся трещину, то ли упали туда. Ещё он перечислил ссадины с ушибами и описал перелом ноги одного из парней. Далее шёл комментарий тучного сейсмолога, и в самом конце – мэра, обещавшего укрепить всю почву каждого района города и даже не тратить на это бюджетные деньги.
Больше ничего интересного из новостей Аня не выяснила, но на всех парах поспешила в парк, довольная, что теперь и ей есть что рассказать.
* * *
– Я же говорю: на нём был очень похожий костюм! Идентичная ткань, даже ногти накрашены, только не такие длинные! – взбудораженно оправдывалась Кристина, возясь со своим ноутбуком, который пристроила на груде досок в их излюбленном уголке.
Здесь собрались все, включая новых Лунных воинов – Жаклин и Натали.
– Я нашла запись передачи в интернете, – вещала Кристина, открывая программу просмотра видео. А потом вдруг смешалась, покраснела и покосилась на слепую жрицу.
– Всё в порядке, – невозмутимо отозвалась та. – Я постигаю действительность внутренним взором. Мать нарочно затуманила мои наружные очи, дабы внешнее не мешало в этом.
– Ты видишь и так? – поразилась Анина одноклассница.
– Не как вы. Я зрю чувствами и ощущениями, считываю ауру. Активируй свою технику, девочка, сестра истолкует всё для меня.
– Хо… хорошо, – пробормотала Крис. – Я… слежу за всеми региональными новостями из-за шума, который поднялся в связи с этим «оползнем», – продолжила она, – так объясняют пока последствия нашего боя с демонами. Кстати, те парни живы и госпитализированы. А вот о причинах явления никто ничего путного не сообщает. Но неважно! – возбуждённо закончила она, запуская проигрыватель. – Глядите! Это шло ночью. Я… в общем, поздно легла спать и случайно наткнулась по телевизору.
Все с интересом уставились в ноутбук, только Натали положила руку на плечо Жаклин и подняла голову к небу. Куцая осенняя листва шевелилась от ветра в отражениях её белёсых глаз.
Сюжет из «Криминальных хроник» повествовал об убийстве, на которое никто из них не обратил бы внимания, если бы не съёмка с места преступления. Тело, в неестественной позе лежащее посреди асфальтированной дороги, облачено в костюм из точно такой же ткани, как и их боевые сарафаны. Только то были штаны с расклёшенными брючинами. В остальном всё совпадало до мелочей. Кристина поставила на паузу и приблизила кадр: матерчатая маска, серьги из золотых ниточек, чёрные ногти.
– Тут сказано, что родственники убитого утверждали: он никогда не надел бы подобного.
– Это мужская форма наших сакральных одеяний, – уверенно проинформировала Жаклин. – Родственники? Им угрожает опасность!
– Но они ничего не знают о своей силе, если делали заявления по поводу наряда, – с сомнением пробормотала Евгения Витальевна.
– Знают или нет – не имеет значения. Противник уничтожает без разбору всех, в ком есть наша кровь. Нужно немедленно взять под защиту его семью.
– В Петербурге?! – ахнула Евгения Витальевна. Если верить передаче, произошло преступление именно там. – Но как…
– Проблема, к сожалению, не актуальна, – погрустнела Кристина. – Это было почти месяц назад. И в «Криминальные хроники» попало потому, что через несколько дней в разных краях убили многих членов семьи этого человека, всех по линии матери. Там дальше предполагают современную вендетту. Без загадочной одежды более, но нам уже некого спасать.
– Ужас!
– Нужно спешить, – мрачно изрекла Жаклин. – Однако пока наши обряды ничего не дали.
– Я бы хотела ближе познакомиться с этими вещами, – заметила Салли.
– Давай мы возьмём тебя к себе? – предложила слепая жрица, рывком поворачиваясь и снова застывая неподвижно. – До завтрашнего дня. Вы не против, принцесса?
– Я… О… Можно, пожалуй. Салли иногда пропадает на пару дней, родные не удивятся. Но… это… Салли?..
– Отличная мысль.
– Хорошо, – кивнула Натали. – Я сама бы о многом с тобой поговорила. Да, вот ещё. – И вытащила из объёмной сумки плетёный кувшин с широким горлышком. Сегодня они с Жаклин были не в боевых сарафанах, а в обыкновенной повседневной одежде. На молнии куртки Натали висели специализированные чёрные очки. – Это Языковые конфеты, которые дала нам Предсказательница, – важно уведомила жрица. – Думаю, каждому из вас следует съесть по одной.
– Их там много? – спросила Евгения Витальевна.
– Это зачарованная корзина, конфеты в ней не иссякают.
– Серьёзно? – вытаращила глаза Аня, хватая с поленницы плетёный кувшин и переворачивая его.
Крупные красные шарики посыпались на дрова и Кристинин ноутбук, и вправду не прекращаясь.
– Что вы делаете, принцесса?! – взвилась Жаклин, не слишком учтиво отбирая ёмкость. – Теперь нужно всё это собрать, – сокрушённо добавила она. – Обратно конфеты не влезут, лучше закопать в землю, чтобы никто не подобрал ненароком.
– Их нужно просто съесть, дорогая? – с интересом уточнила Евгения Витальевна, бросив на Аню уничтожающий взгляд.
– Да. Начинается лёгкое удушье, но мигом проходит. Конфеты стимулируют выработку белого вещества в извилине Гершля[29 - Извилины Гершля помогают в обработке звука. Согласно исследованиям, у тех, кто быстро усваивает иностранные языки, в левой извилине Гершля на 70 % больше белого вещества. Возможно, благодаря ему информации легче путешествовать из извилины Гершля и обратно.]. В общем, неважно. Они работают.
– И мы станем понимать все языки? – недоверчиво сощурилась Кристина.
– Практически все, да. Смысл услышанной речи будет совершенно ясен, и вы сами сможете заговорить так же – если позволят голосовые связки.
– Евгения Витальевна, можете считать, что глобальная беда с вашим предметом пропала, – заявила Аня, выбирая из кучи малиновых шариков один и отправляя в рот.
Языковая конфета напоминала ягодный леденец. Потом перехватило дыхание, и Аня закашлялась. Но всё действительно быстро отступило.
– Я теперь полиглот? – хмыкнула принцесса Авелилона скептически.
– Воистину сие было бы чудом, – произнесла Салли.
– Евгения Витальевна, скажите что-нибудь по-английски! – нетерпеливо потребовала Аня.
У кошки округлились глаза, Ника присвистнул.
– Сейчас вы используете язык нашего народа, принцесса, – почтительно поклонилась Жаклин. – Так как на нём заговорила ваша хранительница. И я уже общаюсь с вами не так, как мы начали, прибыв в этот город.
Аня напряглась концентрируясь. И впрямь, это никак не родной русский! Но она понимала смысл каждого слова и легко отвечала так же, не сосредоточиваясь и не задумываясь – предложения произносились сами собой. Даже мысли «переключились», словно раскладка клавиатуры.
– Что вы все лепечете? – поразился Ника и взял розовый леденец с ноутбука.
– Это латынь, – пояснила Жаклин кошка, – я тоже удивилась, но этот язык используется на Земле и зовётся латинским.
Пока Салли излагала всё, что удалось узнать о таинственной связи мёртвого наречия с Авелилоном, остальные тоже попробовали конфеты. Последней чудодейственный шарик разгрызла сама Салли.
– Могло получиться, что люди выучили язык от тех, кто ушёл из Храма Луны в мир? – спросил у жриц Ника.
– Не думаю. Это очень странно.
– Простите, – Кристина провела пальцем по панели потухшего ноутбука и глянула на часы в углу экрана, – но мне нужно ехать. В девять улетает отец, возвращается на свою конференцию. Я должна проводить его.
– Давай я тебя отвезу, – предложила Евгения Витальевна.
– О да, спасибо большое! – обрадовалась Крис, ссыпая конфеты в горку и выключая питание.
– Это стоит зарыть.
– Они точно там не закончатся? – Евгения Витальевна с сомнением изучала плетёный кувшин.
– Об этом не переживайте.
– Крис, а что твой папа? – осторожно поинтересовалась Аня.
Кристина помрачнела и отвернулась.
– Мать наложила на себя руки в следующее утро после смерти бабушки, – глухо сообщила она. – Отец не говорил мне, решил, что это совершенно лишнее. Теперь рвёт на себе волосы, но, пожалуй, он прав… Отец в растерянности, готов поверить, что она почувствовала смерть бабушки и это послужило причиной. И что я тоже почувствовала. Она как-то развязала смирительную рубашку и удушилась ею. Мать была очень сильная физически, с самого начала. – Кристина на минуту умолкла. – Но я всё же не думаю, что она развязывала что-то. – Слова прозвучали еле слышно. – Я считаю, рубашка удушила мою мать сама. И бабушкино сердце тоже не выдержало потому, что она увидела демона.
– Не хочешь ли ты сказать, – высоким, дрожащим от возмущения голосом вмешалась Жаклин, – что все они были отпрысками жрецов Храма Луны?!
Кристина кивнула в ответ, не поднимая глаз.
– Какого же ты скрывала это раньше?! – вскинулась жрица. – Мы ломаем голову над тем, где искать потомков, которых должны защитить, а ты, зная…
– О каких ещё родственниках, в коих течёт наша кровь, вы умолчали?! – вознегодовала Натали едва ли не с осознанием всеобщего коварного заговора.
– Всё это произошло десятого и одиннадцатого сентября, – поспешно пояснила Аня. – Больше ни у кого из нас нет родни, наделённой неприродными дарованиями.
– Пойдёмте, – попросила Кристина, дёргая Евгению Витальевну за рукав, – я правда тороплюсь. Отец решит, что я обижаюсь, если не посажу его на самолёт. А он ничего такого не сделал.
– Тогда поехали. Всем до встречи! – попрощалась учительница. – Ник, подкинуть к дому? Нам теперь по дороге, не стоит тебе околачиваться в общественном транспорте.
– Не делай из меня инвалида, Ева! Я провожу Аню. Лучше довези Жаклин и Натали до проспекта. А мы займёмся конфетами.
– Как хочешь, – пожала плечами англичанка. – Поехали.
Жаклин подняла Салли, вид у которой был чрезвычайно важный, и все, кроме Ники и Ани, удалились. Принцесса Авелилона трепетала: они остались вдвоём, и он сам такое устроил! Как же здорово! Может, намеревается что-нибудь сказать?
Но они собирали рассыпанные леденцы, застрявшие между досками и попа?давшие на землю, почти в полном молчании.
На это в сгущающихся сумерках ушло немало времени. Малиновые шарики вытрусили в выкопанную энергетическим сгустком глубокую яму, а потом как следует утрамбовали. Ане казалось это таким символичным – вместе сажать что-то в землю. Пусть и волшебные карамельки.
Она поймала тревожный взгляд Ники и смутилась. Пора покидать укромный уголок, а так не хочется.
В парке было полно людей, пришедших поглазеть на дело рук Жаклин, ибо это именно она столь существенно изменила рельеф местности.
Покончив с лишними конфетами, Аня и Ника направились к верхнему выходу.
– Давай я угощу тебя кофе, – неожиданно предложил он, и Аня мысленно сделала тройное сальто с переворотом.
Зашли в какой-то ресторанчик неподалёку. Ника заказал два кофе и десерт для своей спутницы, причём выбирал неоправданно долго, переминаясь с ноги на ногу у кассы самообслуживания.
Аня кофе не пила, но какая, чёрт возьми, разница?
– Так необычно, когда Жаклин и Натали называют меня принцессой, – пожаловалась она, размазывая крем по поверхности торта. Пришлось заводить разговор, потому что Ника упорно этого не делал. И смотрел на неё чудно?. – Становится немного не по себе. Они такие взрослые и сильные. И странные. Мать, ослепившая дочку, чтобы она что-то там лучше зрела в других сферах… это такая дикость. И кажется, они и от меня ждут чего-то подобного. Но что же я могу? К такому я не готова. А всё, что произошло… погибло столько людей. Мы вроде как обязаны помочь жрицам, но если и узнаем, где те, кому грозит опасность, как попасть туда? Жаклин, судя по всему, убеждена, что мы по первому зову ринемся на край света.
– До меня не доходит даже, как можно узнать что-либо, – вздохнул Ника. – Хорошо, что Салли решила разобраться в этом.
Аня сочувственно кивнула на его гипс.
– Очень больно?
– Нормально. Чешется только, – отмахнулся Ника. – Понимаю, о чём ты. Когда пытаешься представить масштабы… Эти своеобразные женщины, приехавшие из самого Китая… И родня Кристины…
Аня молчала. Она ещё не решила, желает ли, чтобы всё потустороннее внезапно окончилось или оказалось сном. Теперь, когда кто-то по-настоящему гибнет, причём даже не десяток туристов, а целые поколения воинов. Когда это коснулось и знакомого человека из её, Аниной, реальности. Коснулось неотвратимо и фатально. Теперь, когда магическая угроза приобрела такой размах, – хочет ли Аня, чтобы всё враз прекратилось?
Нет, не хочет. Никак нет. Это захватывает дух и делает жизнь интересной. Как ни крути. Но мало ли к чему может привести.
– Ты вот покалечился, – вслух произнесла Аня. – А если бы кому-то свернули шею в этом парке? И убийства. Ведь все погибшие тоже были воинами, а защититься не смогли.
– Мы постараемся помочь.
– Это бы здорово. Но как?
– Мы ведь победили утопленницу.
– Но победили ли мы Дух Справедливости? – прошептала Аня. – Её демоны всё ещё снятся мне по ночам. То, что устраивает это, – чего ему от нас… от меня нужно? И как его отыскать?
– Не принимай всё только на себя. Это общее дело. И общая проблема. Ведь мы все теперь, как ты говоришь, Лунные воины.
Аня тепло улыбнулась.
– Ника, – набралась смелости она, – ты ведь позвал меня сюда не для того, чтобы обсуждать этих демонов?
Он отвёл взгляд и кивнул.
– Со мной… что-то происходит. Что-то… неправильное. То есть нет, – Ника закрыл лицо здоровой рукой.
– Это имеет отношение ко мне? – попыталась подсказать Аня.
– Да, это имеет отношение к тебе.
Продолжать он не стал, снова погружаясь в молчание. Аня боялась разрушить столь волшебный, сказочный момент. Да уж не спит ли она? Слишком чудесно, чтобы быть правдой.
– Я… мне… – пробормотал Ника. – Нужно… нужно поговорить с Евой. Так не может быть и дальше. Так нельзя.
– О чём ты? – спросила Аня, хотя, кажется, догадывалась.
Бешено стучало в груди. Пауза затянулась.
– Со мной уже давно происходит то же самое. – Боже, неужели она действительно произнесла такое?
– Аня… я совершил кошмарную ошибку, – вдруг решительно начал Ника то, ради чего искал её общества этим вечером. – Мне трудно, невыносимо трудно – но я должен объяснить тебе. И может быть, ты найдёшь силы меня извинить. Я такой подлец! Мне нет оправдания, и всё же… Если бы ты встала на моё место… Попробуй представить, Аня: я всю свою жизнь был один. Потому что не имел права подвергать опасности других. У меня нет близких друзей, ведь я ни с кем не откровенничал, никому не открывал правды. Уже семь лет я молчу и выполняю долг. А потом в один волшебный вечер появилась Ева. – Он сжал пальцами виски, заграждая от Ани гипсом покрасневшие щёки. – И я поспешил. Пойми, ради бога! Это так фантастично и так прекрасно – произносить вслух то, что временами даже сам считал бредом. А всё оказалось правдой. И я больше не был один. – Ника ниже опустил голову. – Это зашло слишком далеко… в первую же ночь. Извини, что я говорю тебе всё. Я просто надеюсь, что ты поймёшь меня. Простишь мне столь кошмарную слабость. Это как жить годами на необитаемом острове, существовать в вакууме – и тут будто само небо послало мне свою Еву. А после было уже поздно. Когда я стал осознавать, насколько мы поторопились, какие мы разные. И когда лучше узнал тебя. Я так запутался, Аня. Сначала думал, перемены всему виной. Уляжется со временем… привыкну. Но я не могу. Я такой мерзавец, но… Если ты способна простить и если то, что я чувствую и в тебе, – правда… Аня, если ты только согласишься чуть-чуть меня подождать.
* * *
Этой ночью она не спала.
Мысли ураганом носились внутри, не давали лежать спокойно. Размышления вовсе не о неведомом враге и даже не об ужасной смерти родных Кристины. Аня эгоистично думала о Нике Климовском и ирреальном вечере, взбудоражившем всё её естество.
Простить? Ждать? Да она готова на всё, лишь бы эта сказка не растаяла дурманом!
С Никой здорово даже молчать, будто чувства друг друга ясны без слов. Аня ощутила это только сегодня, но уже верила, что так было всегда, с самого-самого начала, когда он открыл перед ней дверь своей квартиры.
Как допустить, что у них могут быть… настоящие отношения?
Представить подобное сложнее, чем признать себя принцессой Авелилона. Встречаться с кем-то… с Никой… Наверное, если бы белая сова принесла на подоконник письмо с приглашением учиться в Хогвартсе[30 - В серии романов Джоан Роулинг письма доставляют совы, они же приносят уведомления о поступлении в школы, в частности, в Хогвартс.], сейчас такая перспектива поразила бы меньше. И показалась не столь небывалой.
Аня в свои шестнадцать лет никогда ещё не числилась чьей-то девушкой. Даже в детском романтично-наивном понимании. Она и целовалась-то только с одноклассниками, играя в «бутылочку»! И очень этого стыдилась. Просто презирала себя за неопытность. И тут – возможно ли? – такая победа!
Но уводить Нику у собственной учительницы и соратницы в опасных приключениях, боевого товарища? Пусть и с паскудным характером.
Видит бог, Аня не делала ничего предосудительного. Он сам думал об этом до того, как сегодня с ней заговорить. Мучился, как в кино и возвышенных романах из школьной программы. Он принял решение. Кажется, принял. И если так – то будь что будет!
Окончательно исстрадавшись от бессонницы, она оставила морально-этические вопросы и предалась мечтам.
Ника такой сильный, смелый и добрый. Как мужественно переносит всё! Лучше всякого принца на любом коне. И чарующе красив. Аня отметила это, ещё впервые увидев его. А постоянные общие авантюры день ото дня сближают их. Евгения Витальевна обязательно найдёт себе кого-то. Ну может, и не такого замечательного, конечно. И навряд ли властного над магией. Хотя в мире, оказывается, есть сотни потомков авелилонцев. И вообще, почему Аню должно это волновать?
Скоро она… она… и он… по-настоящему…
Не дай бог, Салли просочится в её грёзы теперь! Хорошо, что она у жриц. Эмоции очерчивались в картинки. Каждый волен фантазировать о том, что взбредёт на ум.
Но ведь так же нельзя.
Или нет?
А разве способна теперь она что-то поделать?
Задремать получилось только к утру. И почти сразу зазвонил прокля?тый будильник.
* * *
– Салли домой не пришла, – пожаловалась мама сонной дочери позже за завтраком. – Вчера не было весь день и всё ещё где-то лазит.
– Принесёт котят под старость, – пошутил папа.
За шестнадцать с половиной лет все решили, что Салли переболела чем-то и не может рожать.
– Давайте быстрее, – проворчал Александр Суханов затем, – я и так никуда не успеваю из-за этой вашей школы!
Водитель Юра заболел, в связи с чем детей сегодня отвозил папа. И со вчерашнего вечера выказывал по этому поводу бурное недовольство.
– Слышала об оползне в парке? – спросил он у Ани.
– Угу, – не проявила участия дочь. Прихватила из неразобранного с вечера пакета яблоко, откусила и наткнулась взглядом на полные ужаса глаза Соньки.
– Ма-а-а-ама! Аня ам гязное! – с брезгливым негодованием выдала сестрёнка, чем обеспечила принцессе Авелилона грандиозную головомойку и окончательно испортила настроение.
На третьем уроке пришло SMS с номера, оставленного всем жрицами Храма Луны, с предложением к половине пятого собраться снова в парке. Соседки по парте переглянулись.
– Думаешь, удалось что-то найти? – тихо предположила Аня.
Крис боязливо пожала плечами.
Химичка Карина Аркадьевна вышла, оставив 10-й «Б» решать самостоятельную. Все галдели в полный голос.
– Что они могли обнаружить? – произнесла подруга затем. – Ань… если окажется, что какой-то забытый потомок обосновался где-нибудь в Антананариву[31 - Антананариву – столица Мадагаскара (остров у побережья Африки).], что нам делать? Если, чтобы уберечь жизнь чьего-то родного человека, нужно будет пересечь полмира? Ведь мы же… мы же ничем не сможем помочь.
После уроков принцесса Авелилона заскочила домой, где нарвалась на форменный допрос. Куда это она опять собирается на ночь глядя – грозно вопрошала Анжела Суханова.
Загнанная в угол Аня в конце концов заявила: у Кристины умерла мать, сегодня были похороны, и подруга просила к ней теперь приехать. Не ожидавшая ничего подобного Анжела сдалась и отпустила дочь даже с ночёвкой при условии, что, если Аня почувствует себя лишней, она сразу вызовет такси и вернётся.
Крис ждала у кофейни на углу улицы. В парк они прибыли вместе.
Интересно, как там Салли? Действительно ли что-то выяснилось? И что именно?
Как быть, если жрицы Храма Луны потребуют покинуть территорию города… страны, континента?
Она снова увидит Нику.
И Евгению Витальевну.
За ночь сильно похолодало. Морозный ноябрьский воздух пробирал до костей, начавшийся ещё утром лёгкий снежок притрусил землю белым налётом. Все дожидались Аню и Кристину в тишине, греясь у костра, разожжённого, видимо, Евгенией Витальевной. Во всяком случае, она ощутимо выделялась на фоне прочих в своём сарафане. Аня уже знала, что, «превратившись», Лунные воины не чувствуют холода так, как обычные люди. И всё же молодая учительница в открытом летнем платьице на заснеженной полянке среди закутанных в зимнюю одежду присутствующих выглядела несколько дико.
– Простите за опоздание, – неловко промямлила Аня. Подойдя ближе к костру, она, поёжившись, украдкой обозрела остальных. Поймала ласковый взгляд Ники и едва заметно улыбнулась самыми краешками губ. И тут же на себя рассердилась.
Столько всего происходит разом. Будто обухом огрели по голове. Кажется, даже если сейчас жрицы Храма Луны предложат лететь на Северный полюс, это не сможет её удивить. Уже ничто не сможет.
Аня ошиблась.
– Мы вычислили, где обиталище нашего врага, – сказала Жаклин.
Кристина вскинула на неё испуганные глаза.
– Как?! – ахнула Евгения Витальевна.
– Где? – одновременно выпалил Ника.
– Помогли гадания на зеркале и интернет, – хмыкнула сияющая Салли и с некоторым благоговением посмотрела на Натали.
– Я искала источник угрозы, – пояснила та, – вопрошая у сакрального зеркала. В какой-то момент оно отразило небольшой замок, стоящий посреди поля. Вокруг – дома, сбоку – трасса.
– Я узнала картинку, – вмешалась кошка. – Мы все видели её, когда распалось пристанище Духа Справедливости. Думаю, то и был этот самый замок и сейчас он воздвигнут вновь.
– Снова она, – прошептала Кристина.
Салли тут же смешалась, опасливо умеряя пыл.
– Но, дорогие мои, мы понятия не имеем, где то поле, – скептически прервала Евгения Витальевна. – Если помните, нас оттуда весьма скоро депортировали.
– Сестра рассматривала картинку в зеркале, – продолжила в ответ Натали. – Там, в дымке тумана у поворота, виден указатель улицы, а дальше – стела с названием посёлка.
– Мы изучали отражение в огромную лупу, – вставила Салли, – а потом пригодились современные технологии.
– Посёлок… в этой стране? – дрогнувшим голосом уточнила Кристина.
– Удивительно, но Александровка находится в трёх километрах за чертой Днепропетровска, – отрапортовала Жаклин. – Именно это название было на каменной плите. Там есть улица, наименование которой мы также видели, и туда из города идут маршрутки с номерами, что то и дело проезжали по шоссе.
– Ну вы даёте, – выдохнула потрясённая Аня. – Гениально! Но что же теперь?
Жаклин и Натали недоумённо повернулись к ней.
– Мы едем туда, – уверенно заявил Ника. – Нельзя ждать, пока эти твари убьют ещё кого-то.
– Но… – пробормотала Кристина. И умолкла, не подобрав слов, чтобы выразить всё, что творилось у неё в душе.

Интермедия: Ханна
Одиночество исконно не тяготило меня: на своём острове-Тени я, единая его обитательница, и сама обернулась тенью. Иного бытия я не алчу, пускай порой и ощущаю себя неприкаянной узницей самоличного затворничества. Но не столь остро, дабы его прервать.
Маргарет зазывает меня в мир людей. Она находит их занятными, достойными её внимания, тешится в постоянном обществе подобных ей. Нам. Но ведь лишь подобных.
Я предпочитаю уединение.
В моём распоряжении целый остров миллиарда тайн, кои я ленюсь постигать.
Часом я измышляю величавые устремления: покопаться в былом, уразуметь его. Только они извечно остаются лишь помыслами.
Недурственно бы, право, однако требуется столь много времени и сил. Я принимаюсь за давние манускрипты, но обращаю очи к непревзойдённой красе заката и отдаюсь живописи, а после уж не помню, на чём прекратила свои мудрствующие труды. Разбираю сокровищницу – вернее будет величать её кладовой, коли не свалкой, – но натыкаюсь на занятную вещицу, увлекающую меня забавляться ею наверх, доколе не прискучит, и безделица не затеряется в ветшающей пышности беспредельных палат моего замка.
Я – чудачка, далеко не всегда довольная бытием и самой собой, однако мне претит что-то менять.
Маргарет приносит обрывки нынешней действительности в своих огромных модных сумках чудовищного фасона. Она тревожится, забавляется, негодует вместе с представителями заморских краёв. Я сопереживаю, покуда она здесь, томлюсь, коли подруга долго не возникает. Но наружный свет – увольте, я излишне диковинная для него, я не обладаю умением размежёвывать обыденное для человечества с совершенно небывалым и не хочу учиться.
Одно лишь доподлинное горе немногих близких смогло принудить меня оставить остров.

Глава VIII: Adversa fortuna
[32 - Злой рок, беда (лат.).]
– Однако что же мы собираемся делать, когда доедем? – осторожно спросила Аня, пытаясь примоститься на коленях Ники так, чтобы не затекло всё тело, и страшно боясь задеть его загипсованную руку.
Вот ещё глупость какая – позволять пускаться в подобную авантюру с увечьем. И никто не возражал толком. Хороши друзья!
Они теснились в машине Евгении Витальевны, наблюдая, как за окнами на остановке наполняется людьми маршрутка № 153. Было решено, что проще следовать за ней, чем путаться с картами города и области, которые на всякий случай Жаклин всё же понаходила в интернете. Именно эта подготовка так сильно задержала жриц Храма Луны после дневного открытия.
Евгения Витальевна барабанила пальцами по рулю. Рядом с ней на пассажирском месте застыла Натали, держащая большое зеркало в серебряной раме, поверх которого громоздились цветные распечатки и сидела кошка Салли. В диковине наподобие тонкого плазменного телевизора отражались громадный замок среди поля, село, в темноте (на картинке стало так же сумрачно, как и за стёклами машины) мерцавшее квадратиками окон, и трасса с проносящимися огоньками включённых фар. По всему было ясно: никто из обывателей не видит невесть откуда взявшегося на вспаханном чернозёме строения.
Заднее сиденье занимал у одной двери Ника, на руках его, мысленно сжимаясь от тревоги, трепетала Аня, у другой, молча уставившись на улицу, устроилась Кристина, такая худенькая и тихая, что Аня порой забывала о её присутствии. Между ними восседала Жаклин.
Все, кроме Ники, превратились в воинов, потому что в лёгких сарафанах куда удобнее ехать семнадцать километров до Александровки в столь забитом транспорте.
Аня уже позвонила маме, уверяя, что не может бросить Кристину (чистая правда) и останется у неё до завтра. Анжела даже сама поняла: школа отменяется. И пообещала написать записку для Людмилы Васильевны, которая днём усердно донимала за прошлый прогул.
Наконец маршрутка тронулась, и Евгения Витальевна неспешно поехала следом. Аня прижалась щекой к плечу Ники. Сейчас ей было так уютно и тепло, что даже не становилось страшно.
Хотя они ехали, вероятно, навстречу своей смерти.
Осознать подобное нереально. Они не умрут. Просто не могут.
– А если там не окажется замка? – нарушил тишину Ника, когда автомобиль переезжал на левый берег Днепра.
– Возможно, вы не увидите его, также, как не видят остальные, – кивнула Натали, поводя головой на голос, – но мы точно знаем, где он расположен, и, руководствуясь отражением, сможем пробраться к защитному полю.
– Дорогая, как ты сотворила такое с этой штуковиной? – поинтересовалась Евгения Витальевна, сворачивая за маршруткой под мост и притормаживая, пока новые пассажиры подсаживались у торгового центра. Её недовольный взгляд следил в зеркальце заднего обзора за Никой и Аней.
– Это старинный сакральный обряд, – попыталась объяснить Натали. – Наш род наделён природными экстрасенсорными способностями, но их нужно постоянно в себе развивать, чтобы пожинать плоды. Наши предки заповедовали: все, кто провидят, могут научиться визуализировать свои ощущения. Проще всего – при помощи зеркала. Это, – она постучала длинным чёрным ногтем по поверхности, просвечивающей сквозь карты движущимися огоньками фар, – древнее, сделанное из отшлифованного природного стекла и налёта чистейшего серебра. В Храме Луны его использовали для мелких гаданий, а для больших ритуалов там есть такое же огромное, его мы, понятное дело, не смогли привезти из Тибета.
– Храм сейчас пуст? – уточнил Ника.
– Да, но он недосягаем для людей. Никто не отыщет его, а даже если и сможет, магия защитит территорию от проникновений.
– Вы собираетесь вернуться в Китай, если… то есть когда мы победим этого врага? – осторожно спросила Аня.
– Посмотрим, принцесса, – протянула Жаклин. – Мы считаем, что всем единокровным жрецам, которых удастся спасти, следует перебраться туда. Но вы не пойдёте на это. Потому – посмотрим.
Аня умолкла, поражённая. Идея переезжать в Тибет безумна! Но сколькому, наверное, можно научиться, пожив в подобном месте.
Они скользили по тёмной дороге вдоль реки, слева то и дело поблёскивали фонари и окна зданий. Казалось, город уже кончился, во всяком случае, он теперь куда больше напоминал деревню. Маленькие домики с огородами. Они проехали вычурную церковь.
– Здесь недалеко лечебница, в которой лежала моя мать, – глухо сказала Кристина.
Меньше чем через десять минут путешественники оказались на месте. Увидели его.
Замок выглядел огромным и напоминал средневековый бастион. Он высился в центре поля, занимая едва ли не четверть пространства. Башни и башенки, венчавшие стены, отсвечивали заиндевевшим камнем. В узких бойницах мерцал дрожащий тусклый свет.
Евгения Витальевна остановила машину сразу за селом, и все некоторое время молча взирали на внушительное строение.
– Что же… теперь? – наконец произнесла принцесса Авелилона.
– Я нас вижу! – громко заявила Салли, уставившись вниз. До того она выгибала спину, опершись о приборную панель. – Вот, в зеркале! Это же мы?
– Да, пожалуй, – согласилась Натали, сдвигая в сторону распечатки карт. Её ладонь легла на поверхность – вроде то, что отражалось в артефакте, она воспринимала как зрячая.
Потом открыла дверь, то же сделала Кристина. Друзья начали выбираться из тесной машины.
Аня чувствовала, что ветер холодный, но не костенела от пронизывающих дуновений. Будто на минуточку выскочила на мороз, не успев продрогнуть.
Евгения Витальевна достала для Ники из багажника его дублёнку и помогла надеть её. Бедолага ёжился. «Как ему, наверное, неудобно без костюма, – подумала Аня, – и опасно. С этим гипсом на руке, совсем беззащитный – а всё равно ввязывается в такое…» Внутри начал нарастать трепет, переходящий в панику. Теперь, когда они были у цели, что все собираются делать и каким образом?
Собравшиеся продолжали глазеть на сооружение, невидное обыкновенным людям.
– Нам нужно попасть туда, – решительно сказала Жаклин.
– Но как? – задумался Ника, тогда как у Ани в мыслях пронеслось малодушное «Зачем?»
– Если мы не смогли победить её в прошлый раз… – пробормотала неуверенно даже Салли.
Она перебралась на сиденье водителя и, поставив лапки на распахнутую дверцу, вглядывалась в даль, напряжённо нюхая воздух.
– Мы много тренировались, – обронила Евгения Витальевна, – и теперь нас больше. А они не ждут нападения.
– Они?
– Ну, эти демоны, дорогая. Только вот пускай мы и подберёмся незаметно к стенам, как попасть внутрь?
– Заморозим камень и растопим его, – внезапно расхрабрилась Кристина. – Эти монстры, они… перегнули палку. Они – убийцы. Звероподобные, жестокие, бездушные. Мы не имеем права оставить их, даже если это очень страшно. Мы должны. Должны проникнуть в замок.
– А когда мы найдём там Духа Справедливости, – спросила Аня, – что тогда?
– Священный камень Авелилона обладает огромной силой, – припечатала Натали. – С нами вы, принцесса!
– Здорово! – задохнулась Аня. – Отлично просто! Ну, вы посидите в машине, а я пойду её убью, не о чем переживать.
В этот момент сзади раздалось покашливание, и вся компания резко развернулась. В круглом пятне последнего фонаря на краю села стояли две фигуры. Одна – закутанная в меховое манто, невысокая и светловолосая, в длинном, в пол, сиреневом платье старинного кроя; а вторая – Аня вздрогнула – сошедшая с экрана Каролина Гамлен[33 - Каролина Гамлен – персонаж романа Эмиля Золя «Деньги».], правда, без короны седых волос, босая и в коротком синем комбинезоне. Она уже явно начинала замерзать. Невзирая на странную одежду и модную стрижку, эта женщина была копией героини фильма «Деньги», который Аня смотрела не так давно. В руках она сжимала высокий красный зонт, напоминающий трость.
«Просто похожа», – панически звякнуло в голове принцессы Авелилона.
– Кто-нибудь из вас говорит по-английски? – с надеждой спросила Каролина Гамлен, смело выступая вперёд.
Её спутница досадливо хмыкнула и, запахивая накидку, выпалила с нетерпеливым негодованием:
– Разумеется, они рекут по-англицки! И по-галльски! О, молю тебя, Маргарет, не предавайся безумию.
Аня не без труда осознала, что понимает их речь только благодаря чудны?м конфетам жриц Храма Луны. Каролина Гамлен, скорее всего, задала свой вопрос на языке Туманного Альбиона. А дама в манто…
– И на латинском, – закончила реплику Жаклин. Обе незнакомки попятились. – Кто вы такие?
– А кто есть вы? – насторожённо осведомилась та, что куталась в меха.
– Прекрати ссориться! – возмутилась вылитая героиня фильма. – Послушайте, это замечательно, что мы понимаем друг друга! – жизнерадостно продолжила она. – Мы с Ханной здесь по очень важному делу: речь идёт о моём папа. Нам нужно проникнуть в этот бастион, – она махнула в сторону поля. – Мы недавно появи… кхм, добрались сюда, – исправилась женщина, – и раздумывали, когда я заметила вас. Ваша одежда… Я решила, что вы здесь по тем же причинам.
– Из-за твоего папа? – хмыкнул Ника.
– Чем наши наряды показались вам?..
Та, кого раньше подруга назвала Маргарет и что будто сошла с голубого экрана, чуть качнулась – и воздух вокруг неё «поплыл», меняя эксцентричный наряд на привычный воинский сарафан.
– Потомок, – уверенно резюмировала Натали, пока все поражённо таращились на незнакомку.
– Потомок чего? – не поняла та.
– Жрецов Храма Луны.
Каролина-Маргарет вскинула брови.
– Вам известно, откуда у вас способности? – продолжала Натали. Наверное, она почувствовала перемену – потому что Жаклин ничего сестре не озвучивала.
– Это семейная особенность.
– Верно, – кивнула жрица. – Мы – ваши дальние родственники. Очень дальние.
Проезжавшие мимо машины притормаживали, пассажиры и водители с любопытством разглядывали группу людей в одинаковых платьях не по погоде. Из остановившейся по ту сторону трассы маршрутки вышли несколько человек и опасливо косились на них, не спеша по домам.
– Нам лучше сокрыться под сень дерев, – сказала Ханна. – Отойдём с пути.
Тёмную улицу, крайнюю в селе, освещал только одинокий фонарь на остановке. Компания в столь странной для середины ноября одежде двинулась по едва различимому во мраке разбитому асфальту, и все невольно следили за громадой вражеского замка сквозь редкие ветви высаженных по краю поля голых берёз.
Через дорогу от одного из безликих дворов они заметили стоящие буквой «П» лавки из неотёсанных брёвен. Там и расположились.
– Итак, что же вам известно об этих чудиках? – Маргарет на минуту возвратила свой синий комбинезон и вытянула из кармана сигареты, а также длинный костяной мундштук.
Она тут же поёжилась и снова превратилась в воина, после чего стянула матерчатую маску.
Натали стала рассказывать, каким образом связывают их всех родственные узы, о Храме Луны, Предсказательнице и её предостережении, о том, как они с Жаклин приехали в этот город и обнаружили принцессу Авелилона.
Потом в разговор вступила Салли, не удивив этим ни молчаливую Ханну, ни Маргарет (а эту дамочку определённо звали Маргарет, а не Каролина).
– И вот мы здесь, – подытожила кошка.
– Нужно хорошенечко подумать над этим, – засмеялась Маргарет. – Голова кругом! Ох, папа будет очень любопытна ваша история. То есть наша история. Ах, я совсем запуталась! Всё так неожиданно!
И она подожгла очередную сигарету, которые не так курила, как использовала в качестве указки – длинные сами по себе, да ещё вставленные в изящный мундштук, они делали её образ здесь окончательно неуместным. Аня даже рот приоткрыла от столь несвоевременной беспечности.
– У тебя есть другие родственники? – спросила Жаклин. Её явно выводило из себя легкомыслие обнаруженного потомка.
– Да-да. То есть… ты ведь о тех, кто владеет чарами, верно? О, у меня большая семья по материнской линии, но эти способности я унаследовала от папа. Когда-то с этой стороны тоже было много ответвлений. Но мой бедный bon-papа[34 - Дедушка (франц.).] со своей роднёй потерпел крушение в море. Все, кроме него, погибли, бедняжки. Ох, но это случилось так давно! Хотя ему тогда уж стукнуло шестьдесят, однако сатир, по чести, был ещё тот! – щебетала новая знакомая. – И только ему удалось спастись. Попал на остров-Тень, где жила наша с Ханной grand-m?re[35 - Бабушка (франц.).]. Она выходила его. О, grand-m?re тоже была в летах, но у них родился сын, mon реre[36 - Мой отец (франц.).]. С годами он покинул остров, женился на моей мама. Но я часто бываю там. С детства мы дружим с Ханной, её родительница – какая-то бежавшая с острова дочь grand-m?re. О, это долго! – Маргарет сделала движение, будто отбиваясь от бесконечных расспросов, тогда как воины лишь поражённо слушали эту лавину семейных фактов. – Сейчас она живёт на острове-Тени одна.
– Что за остров-Тень, дорогая? – успела вставить Евгения Витальевна.
– Я обитаю там почти со дня своего появления на свет, – ответила Ханна, жестом останавливая Маргарет. – Право, нынче не та пора, чтобы толковать о моём острове. Где вы выучили сию речь?
Натали принялась рассказывать о Языковых конфетах. Аня отвлеклась: снова рассматривала сквозь ветки тускло мерцающую бойницами громаду. Трескотня Маргарет унесла мысли от главного. Где-то совсем рядом притаился неведомый враг.
– Благодатные лакомства, – хмыкнула тем временем Ханна, выслушав историю лингвистических карамелек. – Любопытно, из чего их приготовляют.
– А как вы обе оказались здесь? – поинтересовался Ника и положил на плечо принцессы Авелилона свою холодную ладонь. Аня вздрогнула, выныривая из оцепенения.
– Вчера на нас с папа напало странное создание, – с мелодраматизмом ответила Маргарет. – Оно обернуло чудищами ещё несколько человек. Мы практически избавились от них, когда были взяты в плен и перенесены в крепость. Там, где мы очутились, вповалку лежали мертвецы, каждый в таких же одеждах, как те, что сопутствуют нашим с папа чарам. – Маргарет сделала паузу и прикурила ещё одну тонкую сигаретку, абсолютно буднично сунув её в длинное приспособление из слоновой кости – будто разговор проходил не на кривой скамейке рядом с кучей мусора, а в каком-нибудь салоне. И будто речь шла не о столь страшной трагедии. – Потом появились два существа, – продолжала она, – которые, наверное, были женщинами когда-то. Но пусть меня утащат черти, если я в этом убеждена! Ультрамариновые, здоровенные, с вертикальными зрачками и зубастыми ртами. А руки, как у этого парня из «Фантастической четвёрки»[37 - «Фантастическая четвёрка» – фантастический фильм, его герой Рид Ричардс обладал способностью деформировать и растягивать своё тело.].
– Демоны Духа Справедливости!
– Возможно, – отмахнулась Маргарет. – Они были куда ловчее страхолюден, привязавшихся раньше. Одна удушила папа, – добавила она тоном, каким ябедничают на старшего брата, разбившего дорогую вазу, – а мне удалось бежать с помощью зонтика.
– Зонтик?
– Ханна смастерила его когда-то. – Маргарет указала на высокий красный зонт, прислонённый к скамейке. – Я могу переноситься с ним в места, где уже бывала, и брать кого-то с собой. Знаете, я никогда в жизни не сталкивалась ни с чем, похожим на этих чудищ!
– Вы вернулись отомстить за отца? – со странной интонацией спросила Кристина.
– Воскресить его, – отрезала Маргарет так, будто услышала глупость. – Я сразу же кинулась к Ханне. В её замке полно всякого. Мы подобрали Живительное кольцо. Но нам нужно тело папа, – сокрушённо пожаловалась она.
– Живительное кольцо?!
– В моём пользовании довольно вещиц, оставшихся от предков, – подала голос Ханна.
– И ты можешь вернуть умершего? – недоверчиво спросила Кристина.
– Только следует отыскать тело, – закивала Маргарет, – папа да и всех тех, кого убили. Без тел кольцу лечить нечего. Мы можем оживить их тоже. Но нужно спешить, кто знает, что они делают с трупами, когда их накапливается много.
– Нам стоит согласовать план действий, – неуверенно заметила Евгения Витальевна. – Идея, как проникнуть внутрь, имеется.
– Я легко могу перенестись в комнату, где убили папа. Но там, скорее всего, окажутся эти чудики. Или, как вы говорите, демоны. Мы с Ханной приготовили некоторые эликсиры, они пригодятся в драке. Давайте я и всех вас по одному туда доставлю. Вот только… – в голосе Маргарет скользнул страх, в котором она не желала признаваться в первую очередь себе, – сможем ли мы справиться? – всё же пробормотала эта бесконечно далёкая родственница Евгении Витальевны и Кристины.
– Я нигде не могла видеть тебя раньше? – не выдержала учительница. – Ты кажешься мне очень знакомой, дорогая. Ты вообще откуда? Из Британии или Америки? Ты пыталась обратиться к нам на английском.
– Я француженка.
– Ты чертовски похожа на Каролину Гамлен, – выпалила Аня. И добавила: – Из фильма.
– Oh, oui[38 - О да (франц.).]! Играла её года два назад, – просияла Маргарет, и озабоченность пропала с её лица. – Я актриса.
Все умолкли – по улице проходила фигура в громоздком пальто и с двумя огромными пакетами из супермаркета.
– Думаю, нам лучше пробраться в замок по плану Кристины, так мы привлечём меньше внимания, – сказала Натали.
– Что с твоею рукою, отрок? – поинтересовалась у Ники Ханна. – Это для боя али ты покалечен?
– Перелом, – поморщился Ника. – Я могу сражаться, – с вызовом добавил он.
– Сие вопиёт о врачевании попервой битвы, – возразила женщина. – Я исцелю твою хворь сим кольцом.
Полыхнул схваченный золотом камень, и Ника с удивлением сжал и разжал пальцы, торчащие из гипса.
– Не болит, – констатировал он.
– Твоя немощь ушла, но ты волен пользовать свою конструкцию, аки дубину, – произнесла Ханна.
– Спасибо, – растерянно пробормотал Ника.
– Нужно торопиться, – вмешалась Жаклин, – мы не закончим никогда, если не удосужимся даже начать.
То, что коварно подступает паника, Аня поняла, крадучись по мертвенному полю. Каблуки босоножек проваливались в подмёрзшую землю. Ковыляющая вереница казалась жалкой. Тогда в парке всего четыре демона едва не одолели половину сомнительного войска, ныне подбирающегося к их логову. Сколько в этой махине камня притаилось предметов, готовых слиться с сотнями пленённых потомков жриц и жрецов Храма Луны? А оные потомки, между прочим, наделены своими чарами.
Впервые настолько осознанно Аня шла навстречу опасности. Во время нападения Духа Справедливости не оставалось выбора. Средиземноморская утопленница, честь по чести, была довольно слабой соперницей. И всё равно едва не прикончила принцессу Авелилона. А что они творят теперь?
Но ведь всё равно эти демоны будут нападать снова и снова.
Чудовища убили Кристинину бабушку. И мать.
Они убили отца этой французской актрисы в сарафане в горошек.
Их нужно одолеть.
Как-нибудь.
Воины остановились около стены. От неё веяло холодом.
Ханна отпустила подол своего платья и зябко передёрнула плечами, удобнее перехватывая большую плетёную корзину, предательски звякавшую на ходу. На её лице в неверных отсветах тусклых бойниц блуждало вымученное выражение какой-то внутренней борьбы.
Слепая жрица положила на камень свою бледную ладонь с длинными пальцами. Острый чёрный ноготь прошёлся по стыкам массивных кирпичей. Внизу у ног чихнула кошка Салли.
И вдруг Кристина протянула руку, кладка стала синеть, индевея, а потом трещать. Аня заворожённо наблюдала, как непроходимая преграда превращается в лёд.
– Не бойся, – шепнул Ника в самое её ухо. – Мы все будем рядом и поможем друг другу. Я буду рядом с тобой.
На далёкой трассе справа просигналила машина.
Евгения Витальевна коснулась стены, и та начала таять, струйками сбегая по заледеневшим камням. Проход расширялся, превращая землю у стены в чавкающее месиво.
Громко заухала сова.
Первой в образовавшийся лаз нырнула Жаклин. Она не раздумывала и не медлила. Сунулась внутрь, опёрлась обо что-то и юркнула в черноту. Через минуту из зева выпросталась рука. Слепая жрица тут же протянула свою и тоже скрылась в стене.
– Одно лихо от сего света, – проворчала Ханна, подбирая свои юбки.
Аня подхватила Салли и шагнула к проходу. Ника подставил руки. Используя его теперь ненужный гипс как ступеньку, принцесса Авелилона окунулась во тьму.
Неровный тоннель был глубоким, он уходил вверх под небольшим углом, и кошка оказалась в более выигрышной позиции. Впрочем, расстояние удалось преодолеть чуть раньше, чем обуял приступ клаустрофобии.
Кто-то помог выбраться в подвальном помещении. Тут уже слабо мерцала лучина, извлечённая откуда-то Ханной. Ане казалось, что она проснулась внутри сна или стала персонажем компьютерной игры. Пока остальные пробирались в замок, принцесса Авелилона принялась изучать локацию.
Было давяще тихо. Какие-то бочки и ящики громоздились кругом. Впереди нашлась тяжёлая дубовая дверь.
«Что, если мы будем плутать тут вечно? – думала Аня спустя неизмеримое время, на протяжении которого соратники вереницей шли в темноте, предводимые слепой женщиной, которую никто из них не знал толком. – Что, если чудища нападут в этой тесноте? Или просто замуруют их в каменном склепе?»
Она почти обрадовалась, когда за очередной дверью показался знакомый коридор с красной ковровой дорожкой. Тот самый. Пустой.
– Надобно отыскать Тьерри, – сказала Ханна. – Не следует ли разойтись?
– Лучше держаться вместе, – возразил Ника.
Жаклин открыла ближайшую дверь. И вдруг словно в дурном сне, канделябр со стены выгнулся, резким, точным движением ударяя жрицу в висок.
А потом пол вздыбился когтистыми лапами, хватая незваных гостей за лодыжки.
Закрытые двери распахнулись разом.
Казалось, сам замок ожил. Стены и мебель, детали отделки – каждый квадратный сантиметр кругом обернулся оружием. Из всего проступали руки и изуродованные лица. Всё разом рванулось в бой.
Маргарет проложила помощникам путь, испепеляющим лучом прорубив взбунтовавшуюся действительность. Аня метала энергетические шары во все стороны, ослеплённая фантасмагорией происходящего. Потом её сбили с ног и принялись топтать два яростных пуфа, обтянутых бархатом. Из них проступали искривлённые му?кой лица.
Ханна бросала в плюющийся кусками мрамора потолок стеклянные колбочки, взрывавшиеся вязкой бурой субстанцией. Жаклин обрушила целую колонну, угрожающую расплющить собой воинов, куда-то в подвалы вместе с частью пола и одним из злобствующих пуфов. Аня сама чуть не сорвалась вслед, но её успела подхватить Евгения Витальевна.
Кристина охнула, споткнувшись о мёртвое тело в комбинезоне в горошек: оно вывалилось из огнедышащего камина, который залила волной Натали. Вода потушила и занимающийся пожар: только массивная кровать, размахивающая столбиками и хватающая пробегавших мимо сетью балдахина, продолжала гореть на ходу.
Маргарет кинулась к трупу, оскальзываясь в лужах, но, видимо, этот человек был ей не знаком. Она со стоном огляделась: поняла, что её отец может быть сейчас частью чего угодно в этом вихре смерти.
Аня припечатала второй бархатный пуф энергетическим сгустком так, что хрустнули распластанные деревянные ножки. И в ужасе увидела девочку лет трёх, отделившуюся от предмета. Она была вывернута и будто переломана в хребте.
– Мы убиваем людей! – закричала Кристина, льдинами отбиваясь от парящих стаей коршунов книг.
Откуда-то из-под вороха чавкающих штор выбралась растрёпанная, в разодранном и наполовину обугленном платье Ханна. Она направила в тело ребёнка своё кольцо, белый свет вернул крошке в сарафане привычную форму. Девочка открыла глаза, охнула, закричала. И тут же безмерно длинная и гибкая, как лассо, синяя рука дёрнула её за шею, ломая позвонки и швыряя в сторону, прямо в обрушенный зев подвала.
Мебель расступилась, книги стайкой осели на потолочные балки, скаля перекошенные плотоядные пасти.
Перед Лунными воинами предстали две высоченные приспешницы Духа Справедливости. Но эти мертвенно-синие гадины с непропорциональными верхними конечностями и акульими пастями не казались безмозглыми агрессивными тварями, как их предшественницы, знакомые части Аниных друзей. Они не бросились в атаку, а застыли, довольно и осознанно оглядывая порядком потрёпанных противников.
– Последние? – вдруг мурлыкнула одна из демониц.
– Практически, – ответила ей вторая. – Добро пожаловать!
Они говорили низкими хрипловатыми голосами. На каком языке сейчас было не разобрать – Аня просто понимала смысл. Может быть, монстры общались друг с другом и раньше.
– Где mon реre?! – исступлённо крикнула Маргарет.
Чудовища расхохотались диким визгливым хохотом.
И тут легкомысленная французская актриса яростно сверкнула глазами. Аня почувствовала жар Священного камня, испепеляющее сияние из рук Маргарет лучом врезалось в одну из демониц, обугливая синюю прорезиненную кожу. Раздался вой. Второй монстр кинулся прочь в обвал коридора. К поверженной, со свистом втягивающей воздух гадине подползла Ханна, вонзая в плоть врага какой-то предмет. Монстр заскулил.
Вынырнувшая из груды обломков Жаклин сорвала с обугленной груди зеркальце и раздавила каблуком.
– Кто вы такие? – свирепо спросила жрица, хватая демоницу за косматые патлы.
– Вам всё равно не скрыться, – просипело чудовище. – Проклятые предатели уничтожили нашу госпожу, но проглядели нас. Мы довершили её дело. Мы истребили всех дрянных крыс на этой планете!
– Спроси у неё, где тела! – просвистела Маргарет, вырывая из рук Ханны острый предмет и с силой вонзая в чудище. Оно захрипело.
– Где тела? – повторила Жаклин, и Аня запоздало поняла, что новые знакомые не могут знать язык монстров.
– Всю-ю-ю-ю-юду, – выплёвывая сгустки серой слизи, выдохнула гадина. – Соединяющие Зеркала скоро познакомят вас, и вы сами примкнёте к ним.
– Что она речёт? – требовательно спросила Ханна.
Лунные воины собрались вокруг чудища, тяжело дыша. Оно умирало.
– Похищенные люди слились с замком. – Аня надеялась, что сказала это на понятном Маргарет и Ханне языке. Было сложно концентрироваться, казалось, что все говорят одинаково.
– Откуда ты взяла зеркала? – спросила у демоницы Натали.
– Нам. Дала. Их. Сама. Судьба, – выдыхал монстр с последними парами жизни. – Мы извели почти всех. Мы закончили миссию госпожи.
– Где папа? – нагнулась над демоном Маргарет. – Скажите, пусть покажет его труп, и моя подруга излечит её.
– Ещё чего! – взвилась Жаклин.
– Вы. Умрёте. Все, – прохрипел монстр, обмякая на полу.
И тут, словно дождавшись смерти создательницы, озверевшие предметы вновь понеслись в бой.
Ане казалось, что они бесконечны. Что одолеть взбунтовавшийся замок невозможно. Вся изрезанная осколками зеркала, живая лишь потому, что догадалась развоплощаться и снова облачаться в сарафан, принцесса Авелилона убегала по дымящемуся коридору от пары факелов, несущихся на человеческих ногах и чадящих душным угаром, когда вдруг позади что-то звякнуло, а топот прекратился. Она не успела увидеть, что произошло – снова, как летом, всё кругом покачнулось и обратилось песком, а тот обрушился грудами, но не засыпал живых. Аня с недоумением оглядела бархан: Салли взъерошена, будто её трясли в мешке, Ника закинул на плечо бесчувственную Крис, Евгения Витальевна стоит на четвереньках, пытаясь отдышаться. Жаклин и Натали поддерживают под руки Маргарет, воющую, словно кликуша, и дико озирающую безжизненную песочную кучу. К подруге тут же бросилась, путаясь в тряпье, оставшемся от её платья, Ханна.
– Папа! – надрывно кричала Маргарет. – Папа!
– Что произошло?! – ахнула Евгения Витальевна садясь.
– Мы нашли вторую синюю, благодаря чутью сестры, – ответила Жаклин. – Она сидела на целом сундуке с зеркалами. Маргарет испепелила его, а я прикончила тварь.
– Но где же Тьерри? – в ужасе выпалила Ханна.
– Боюсь, лишь живых песок выпустил наружу, – смиренно и печально проговорила слепая Натали. – Тут нет ничего, кроме песка. Который скоро исчезнет.
– Слишком многих не получилось спасти, – горько сказала Жаклин. – Почти никого. Ни перебитых по всей Земле потомков, не ведавших о своих силах, ни тех, кто открыл дар и, сопротивляясь, был доставлен в этот замок.
– Уцелела принцесса, – возразила Натали. – И мы одолели противника.
– Папа, – рыдала на груди у Ханны Маргарет. – Так не может, не должно быть! Нет-нет-нет!
Аня с трудом осознавала произошедшее. Всё кончилось? Ещё минуту назад лютые факелы почти выгнали из её лёгких жизнь, а в голове не было ни одной мысли, кроме необходимости бежать, спрятаться, уцелеть. И вот замок обернулся барханом, который тает, исчезая без следа, как в июне. А сама Аня не сделала для этого ничего. Не сделала ничего, чтобы помочь Маргарет. Чтобы найти её отца. Она попросту забыла о необходимости искать. Забыла обо всём. А теперь…
Осиротевшая женщина тряслась в истерических рыданиях. Можно ли вообще считать, что они победили, что они освободились? Нет. Лунные воины лишь сберегли собственные шкуры, как крысы – их верно аттестовали резиноворукие демоницы и Дух Справедливости.
Внутри у принцессы Авелилона расползалась пустота.
Она бросила потерянный взгляд на Нику. И испытала вдруг преступное, необъяснимое счастье, тут же залившее щёки пунцовой краской стыда. Он цел, он жив. Он всё ещё будет рядом. Даже если он будет и дальше рядом с Евгенией Витальевной. Даже если ничего не изменится после того волшебного и невероятного разговора в маленьком кафе. Думать об этом сейчас было кощунственно и отвратительно.
Занимался рассвет. Груз сомнительной победы давил на горло, а внутри, смывая секундную радость, зрело необъяснимое дурное предчувствие.
Пусть приспешницы Духа Справедливости пали, то был вовсе не конец. И принцесса Авелилона понимала это, хотя тогда не могла даже предполагать, какую роль сыграет вскоре в её жизни маленькое двойное зеркальце, упущенное в воды Днепра несколько дней назад.
– Нам нужно возвращаться в город.

Интермедия: Эрру
Она считает, что сочинила меня, но я знаю точно – это не так, хоть и не мог бы поведать о том, кто меня выдумал. В моём прошлом – страшная тайна, и ныне она венчает мою голову, заключённая в костяной нарост цвета подгнившей вечности. Наихудший кошмар – постичь её вновь, потому что я уверен: это убьёт меня, кем бы я ни был, кто бы меня ни измыслил.
Я обитаю в её Внутреннем мире, и она не говорит обо мне никому. Она тоже понимает: мы делаем что-то не так. Очень юная, совсем малышка. И мы балансируем в тени её алькова на тонкой грани благоразумия, которую давно преступили, что чувствуем оба. Мы играем с этим ребёнком в любовников и слишком далеко забрели в погоне за правдоподобием и новыми ощущениями. Для неё. Я не помню своего прошлого, но знаю: я бесконечно устал от всех ощущений.
Мы заперты в этом замке и, возможно, никогда не выберемся из него. Тешимся нашими забавами в полумраке её заточения, ставшего и моим. Моим раем.
Она считает меня своим принцем – как в старых книгах и мифах, расцвечивающих её библиотеку призраками недостижимых миров. До моего появления она жила только ими, а теперь мы читаем вместе в её постели. Перед сном, вместо сна – но всегда вслух. Она говорит, что я принц, которому не нужен белый конь, и смеётся – ей очень нравится эта шутка. Дело в том, что я умею превращаться в крылатого единорога. Понятия не имею почему. Может быть, она действительно придумала меня.
Но я не настоящий пегас, это я тоже знаю. Просто способен им выглядеть. Зачем-то так было нужно в той далёкой реальности, которую я предпочёл забыть. Зато это веселит дорогую мне девочку.
Дуэньи[39 - Дуэнья – в Испании и испаноязычных странах пожилая женщина, как правило, старая дева, воспитательница девушки или молодой женщины-дворянки, всюду её сопровождающая и следящая за её поведением.] моей принцессы – а она настоящая принцесса, это только я выдуманный принц – что-то скрывают от неё (и от меня). Я чую это.
Её няньки вовсе не старухи, они красивы. И пусть я и не в курсе своего возраста, очевидно: как раз они подходят мне. Однако мы таим само моё существование, и я не хочу открываться этим женщинам, которые много лет не встречали мужчин, если вообще когда-либо их видели. Кажется, за эти годы моя малышка стала для меня самым драгоценным. Важнее целого мира – быть может, потому, что она и есть мой мир: и аллегорично, и буквально.
И я не желаю свободы для неё, это страшит. Хотя больше всего, и даже больше меня, она любит свою мечту о свободе. Её кошка твердит об этом постоянно. О дне, когда принцесса получит волю и, вероятно, вернётся в далёкое прошлое. Я думаю, кошка сочиняет сказки. Моей силы недостаточно, чтобы вырваться из нашей тюрьмы или даже просто заглянуть за её пределы. И если бы кто-то желал спасти мою жемчужинку, он бы это уже сделал или забыл. Или погиб. Кто знает, что происходит там, за границами этого замка?
Я боюсь независимости моей девочки: что, если в калейдоскопе мира она попросту забудет меня? Свою первую любовь, свою тайну, своего друга. Забудет, как забывают детские игрушки – взрослея или обретая новые. Сейчас она мечтает о целом мире для нас – но ведь она может думать пока всё что угодно.
А я уверен, что всегда буду любить её, мою маленькую принцессу. Она растёт, взрослеет – и скоро наши игры перестанут отдавать пошлым духом преступления. У нас появятся дети, здесь, в этих стенах. Надёжно защищённых от всего. Я не помню своего прошлого, но мне кажется, что когда-то я уже разрушил защищённый от всего уголок счастья и лишился главной в своей жизни женщины. Больше такой ошибки я не повторю.

Глава IX: Ещё одна кошка и глобальные перемены
Новогодние праздники выдались мрачными. Более чем.
Кошмар подкрался с тыла, будничный и неотвратимый, лишённый магического ореола, избавленный от масштабности мировой трагедии.
Неделю назад похоронили сестру Аниной мамы Жанну. В середине декабря она приехала в Днепропетровск и попала в ДТП вместе со своей двенадцатилетней дочерью Тиной и водителем их такси, столкнувшегося с грузовиком.
Выжила только Тина, которая уже десятый день находилась в коме без надежды на выздоровление.
Дома царило уныние. Даже маленькая Сонечка чувствовала беду.
Аня всё больше пряталась в своей комнате. Ибо здравый смысл подсказывал: правду говорить нельзя никому, включая Лунных воинов, и особенно Салли.
А правдой было то, что Аню бесила эта ситуация.
Тётя Жанна жила за тридевять земель уже много лет и нечасто наведывалась в гости. Свою же двоюродную сестрицу Аня терпеть не могла. Она вообще недолюбливала детей, а вздорная визгливая козявка с младых ногтей ломала Анины игрушки, ела её конфеты и постоянно доводила до слёз, причём делала это нарочно. В то время даже Стасик не мог с ней тягаться! Так что, когда Карасёвы переехали в Харьков, Аня ликовала. С тех пор Тина выдавалась порциями, и происходило это всего несколько раз в год.
И что? Даже при таких условиях она умудрилась испоганить новогодние праздники и погрузить всю семью в траур. Подумаешь, велика потеря… Теперь не улыбнись, не похихикай, гулять лишний раз не пойди.
А Ане так хотелось, чтобы весь мир вместе с ней парил в облаках! Случилось чудо. Сбылась робкая мечта. Ника – её Ника – разорвал свои отношения с Евгенией Витальевной. И теперь Аня официально с ним встречалась.
Они бродили по улицам и сидели в уютных маленьких кафе, держались за руки в кино, даже раз сходили на балет – но это принцессу Авелилона особо не впечатлило.
Рядом с Никой Аня ощущала себя в сказке, это было невероятно и волшебно, куда невероятнее и волшебнее, чем вся чертовщина, наводнившая её жизнь полгода назад. Рядом с ним Аню переполняло счастье. Безграничное, всеобъемлющее. С губ не сходила улыбка, а где-то в глубине живота постоянно шевелилось что-то странное, распирающее и трепещущее. Она могла бы просто молчать, сидя рядом и положив голову ему на плечо. Но они не молчали. Они говорили – обо всём на свете.
Ника был идеалистом. Он проявлял юношеский максимализм – это трогало принцессу Авелилона и не раздражало. Они по-разному судили о многих вещах, но ей нравилось, с каким пылом он убеждает. Уверенный в их миссии, в своих личных обязанностях: и перед человечеством, и перед окружающими его близкими людьми. А теперь отдельно – перед Аней.
Ника дарил ей цветы. Розы, всегда розы – шикарные, с дурманным ароматом счастья. Первые две недели после свиданий Аня вручала их маме, будто купленные по пути, а потом потихоньку утаскивала вазу из гостиной в свою комнату.
Она копила решимость рассказать родительнице о появившемся молодом человеке. И медлила. Ведь их придётся знакомить, мама станет задавать вопросы, да ещё, чего доброго, начнёт предостерегать от глупостей. А что такого может быть с Никой? Он оставался джентльменом, даже когда сама Аня этого не хотела. Он – совершенно сказочный персонаж из каких-то далёких времён. И он принадлежит Ане. По крайней мере, сейчас.
И вот, пожалуйста. Траур. Сами шаги по дому теперь звучали похоронным маршем. А прекрасные цветы приходилось бросать на снегу по дороге в эту обитель скорби. И даже своему Нике Аня не могла поплакаться, как нервирует её происходящее. Понимала, насколько это дико. Она же хорошая девочка. Хорошая сестра. Она подавлена горем, всколыхнувшим страшные воспоминания о недавней мировой трагедии, которую Лунные воины не смогли предотвратить, о бесчисленном множестве погибших потомков жрецов тибетского храма.
Боевые тренировки в тесном сарайчике у Евгении Витальевны теперь вели Жаклин и Натали. И нещадно гоняли своих «жертв», оттачивая как их искусство владения магией, так и физические способности без волшебного костюма (с похолоданием последнее превратилось в подлинную пытку). «Пониженная в звании» Евгения Витальевна, и так пребывающая в ступоре после Никиной диверсии, относилась к переменам с едва скрываемым раздражением. Она день ото дня становилась всё агрессивнее и язвительнее. Но практиковалась прилежно, хотя уже не звала окончить регулярные набеги на её дом бутербродами и печеньем на кухне или в саду.
На эти еженедельные (варианты «два через два» и «каждый вечер, это необходимо!» после короткого бунта удалось отбросить) занятия прибывала под красным зонтиком даже Маргарет. Она тянулась к новым друзьям, столь нужным после тяжёлой утраты. Хотела развить свои навыки, чтобы уметь защититься. И даже несколько раз приволокла с собой подругу Ханну – но явно насильно. Затворница не жаждала учиться воевать, да и перешедший по наследству от Евгении Витальевны ефрейторский пыл Жаклин её смущал. Аня для себя определила, что, видимо, такие замашки автоматически просыпаются во всяком, кому перепадает толика власти. Зато Жаклин теперь третирует и смещённого с должности предыдущего тираничного тренера. Это не может не радовать.
Ане, заполучившей в свободное пользование вожделенного Нику, стоило бы посочувствовать обойдённой сопернице. Но это если бы та убивалась и тосковала. Вместо того, брошенная любовница обернулась истой эринией[40 - Эринии – в древнегреческой мифологии богини мести.], саркастичной сверх всякой меры. Иногда принцесса Авелилона начинала её ненавидеть. А порой всё же поднимала голову жалость. И это было самым противным.
Благодаря редко показывающейся Ханне у Лунных воинов появились передатчики – едва ли не то самое «шпионское оборудование», о котором грезила Кристина некоторое время назад.
Отшельница контактировала с подругой при помощи усовершенствованных сквозных зеркал: когда-то уникальные вещицы из невообразимых закромов родительского замка отец Маргарет, Тьерри Круазэнуа, мастерски сгруппировал с последними наработками сотовой связи. И получились особые устройства, на много десятилетий предвосхитившие сенсорную технику: массивные браслеты на ремешках, в которых крупная овальная секция откидывалась, открывая экран-зеркало и своеобразную клавиатуру. Эти передатчики сообщались, показывая то, что отражалось в зеркале, с которым соединялся прибор. Они пересылали тексты или служили «видеофонами». А самое главное – функционировали на любых расстояниях, «в пучине вод и на иных планетах», как уверяла Ханна. В общем, просто грандиозное изобретение.
Когда с сестрицами-демоницами покончили, а Маргарет немного пришла в себя, они нашли передатчики для всех новых друзей. Даже для Салли – замысловатый ошейник, вибрирующий при получении сообщения или вызове и управляемый голосом.
Всё это было бесконечно удобно, да ещё и снизило Анины расходы на телефон.
Хотя порой от Жаклин хотелось скрыться, а чудны?е приспособления мешали. Но в общем-то, Аня с удовольствием практиковалась в магии. Вот только это происходило на территории Евгении Витальевны, а при ней она не знала, как себя вести.
К тому же учительница стала отыгрываться на обидчице в школе – и этого уже было вполне достаточно.
Близился Новый год.
А затем появилась ещё одна кошка.
Её привела Салли, утверждающая, правда, что та первая заговорила на улице. Ане стоило привыкнуть, что животные в 2007-м кардинально меняют её жизнь. Селена успела как раз под занавес.
Именно Селеной представилось диковинное создание, окликнувшее сухановскую питомицу полушёпотом среди ног прохожих.
Странно, как оно не околело в сугробах, потому что было не просто кошкой, а египетской кошкой-сфинксом.
И перепугала Селена Салли порядочно. На самом деле оцепенеть от вида этой милашки несложно: в полутьме её вполне можно принять за исчадие ада. Абсолютно лысая, с тёмно-синей кожей, сморщенной мешковатыми складками, с огромными ушами, придающими сходство с устоявшимся представлением о внеземных человечках, с янтарно-жёлтыми глазищами, прорезанными чернотой вертикальных зрачков.
Однако, если присмотреться, Селена выглядела трогательной и милой. Только скорее напоминала огромную мышь или тушканчика. А всё же когда такое выскакивает перед тобой на дорожку из кустов, да ещё и если ты сам – маленький зверёк, испугаться немудрено.
Аню Салли ко встрече с Селеной подготовила, и потому страшной та ей не показалась. Но рассказ этой кошки походил на безумие, невзирая на то, что Аня уже приноровилась и к говорящей живности, и к невероятным историям.
Селена заявила, что прибыла из грядущего, чтобы поселиться в этом времени. И что прибыла она не одна.
* * *
– Моя будущая кто? – вытаращила глаза принцесса Авелилона, пытаясь по внешнему виду кошки определить, насколько можно рассчитывать на шутку.
Рассчитывать особо не стоило. Но поведанное животным находилось далеко за гранью фантастики даже в том удивительном мире, который теперь открылся для Ани и её друзей.
Кошку Селену, по подобию Салли, сотворит как наставницу для своей дочери сама Аня. Императрица Анна – как доложило лысое существо ошеломлённой слушательнице.
Она из 2529 года. На утверждение Ани, что любые дети из 2529 года могут быть только её «пра-пра-пра» в квадрате внучками, Селена заверила, что это не так. И что принцесса Алевтина – её родная дочь. С нервным смешком Аня поинтересовалась, которая же это дочь, на секунду представив выводок в пару сотен человек, разряженных в воинские сарафаны и скандирующих «Ма-а-а-ма!» на манер боевого клича.
«Первая и единственная», – невозмутимо ответила Селена.
Её хладнокровию неплохо было бы оказаться заразным.
Вразумительно сказать, почему первая и единственная дочь Ани родилась в 2500-каком-то году, равно как и пояснить, почему её мать тогда может быть ещё жива, как она стала императрицей и императрицей чего она стала, кошка не сумела. Впрочем, это вроде был какой-то остров.
Селена сообщила, что её создали для Их Высочества в день, когда девочку заключили в неприступный замок.
«Час от часу не легче!» – с ноткой паники подумала Аня.
В общем и целом всё сводилось к следующему.
В далёком будущем на Лунных воинов – Аня отметила не без удовлетворения, что её «идиотское название», как его определяла Евгения Витальевна, судя по всему, таки прижилось – напал неведомый (по крайней мере, Селена о нём ничего не знала) враг. Императрица Анна тогда правила неким огромным участком суши. Маленькую принцессу четырёх годиков от роду спрятали в бастион, выстроенный специально для неё, вместе с кошкой и пятью служанками. Подразумевалось, что, если воинам удастся победить, они сами проникнут за колдовские стены и освободят дочь своих властелинов. Но видимо, сделать этого не удалось. Во всяком случае, спустя много лет одинокой жизни в заточении замок атаковали. И когда ситуация стала отчаянной, прислужница принцессы Лина отдала той и её кошке Ключ Времени. Старшая дуэнья была осведомлена, что в связи с наложенным на неё заклятием она и другие женщины погибнут при использовании артефакта – это было сделано, дабы ни у кого не возник соблазн бежать раньше крайнего срока.
Ключ Времени открыл Врата Пространства и Времени, через которые дофину[41 - Дофина – наследница престола, дочь действующего правителя.] следовало переправить в прошлое, ибо ей предначертано вырасти там. Ведь вместе с Лунными воинами много столетий бок о бок сражалась дочь императрицы, некогда прилетевшая из будущего. Воины продолжали надеяться, что судьбу удастся изменить и девочку не придётся прятать в минувшем. Но видимо, не получилось.
В Воротах Времени кошку и принцессу встретила страж Тутэ?лла. Она тоже была Лунным воином, но из-за сложившегося положения обитатели будущего приняли решение расстаться с коридором Времени. Они запечатали все выходы из него в своём периоде, кроме тех, что вели в замок принцессы, а Тутэлла лишилась всех своих воспоминаний. Она знала только, что должна дождаться, пока на её территорию пожалуют. Если это будет маленькая девочка с кошкой – пустить в прошлое, а Ворота, через которые она пришла, заблокировать навсегда. И служить императрице и её подданным в минувшем. Если же это будут Лунные воины – они сами вернут ей память.
Путешественниками во времени оказались девочка и кошка.
И теперь юная принцесса готова поселиться в былом, как и было предрешено. Но не просто где-то: Селена уверила, что принцесса вырастет с «Их Величеством».
– Ты хочешь, чтобы я принесла домой ребёнка?! – ахнула Аня.
– О, принцессу не нужно носить, Ваше Величество! – добродушно «успокоила» Селена. – Им почти тринадцать лет.
Бред и безумие – вот краткое резюме всему, что рассказала лысая кошка. Так заключила Аня. Перемещения во времени, управление островами, первенцы в пятьсот с лишком лет…
Такой позиции придерживались и остальные, когда в последнее утро уходящего года Лунные воины собрались в привычном уголке парка.
Здесь были все. Маргарет даже притащила Ханну.
– Почему мы вообще должны поверить в эту дичь? – зло поинтересовался Ника, когда Селена вторично изложила своё повествование.
– Ну как же? – растерялась кошка.
– Даже если ты действительно прилетела из будущего, – продолжал он, бросая на Аню странный взгляд, – даты, которые здесь прозвучали, лишают эту историю всяческой достоверности!
– Но, Ваше Величество… – с негодованием начала Селена, и тут повисло гробовое молчание, а досадливое выражение на лице Ники волной сменилось ошеломлением.
– Что? – удивилась кошка, оглядываясь и недоумевая от эффекта своих простых слов.
– П-почему… «Величество»? – севшим голосом спросил Ника после очень долгой паузы, тогда как у Ани в голове уже промелькнула невероятная, нереальная мысль.
Вслед за полуторамесячной романтической сказкой… Кошка, уверяющая, что она станет наставницей её дочери, а сама Аня – императрицей какого-то острова, посланница, которая обращается к ней, Ане, не иначе как Ваше Величество, говорит то же самое…
– Селена, – тихо пробормотала наследница Авелилона и, кажется, даже покраснела, хотя на морозе это, пожалуй, не могло никому броситься в глаза, – ты сказала, что я буду императрицей. А кто же будет… императором?
Кошка моргнула.
– Ваш супруг, разумеется, – наморщило лоб дивное создание. – Родители принцессы – императрица Анна и император Николай.
– Какой абсурд! – воскликнула Евгения Витальевна. – Через пятьсот лет?
Именно в этот момент, когда присутствующих окатило новой волной подозрительности, Аня вдруг совершенно и абсолютно поверила кошке Селене.
Остальным понадобилось куда больше аргументов. Но настал миг, когда темой дискуссии было уже не правдоподобие истории, а сомнительная возможность выполнения оглашённых «требований».
Что значит девочка почти тринадцати лет начнёт жить в доме у Ани?
– О, нет ничего проще, – заверила Селена. У этого зверька стойкая позитивная позиция! – Тутэлла выпустила меня именно в этом времени, потому что сейчас кузина Их Величества, попавшая в катастрофу и оставшаяся сиротой, лежит при смерти. У неё почти нет внешних повреждений, но при этом… а, я забыла что. Проблемы в черепушке. Это не вылечат. В ночь на первое января она умрёт, в три часа восемнадцать минут, если точно. Мне очень жаль, – жизнерадостно прибавила кошка. – Так вот, – невозмутимо продолжала она, – следует выкрасть девочку из больницы до того, как она скончается, а на её место положить принцессу. Та придёт в себя. Земная мать Их Величества заберёт сиротку, очень просто.
Опять воцарилось молчание, кто-то отчётливо хмыкнул.
– Во-первых, – совладав с собой, заметила Аня, глядя на лысое чудо, как на умалишённую, – с какой стати Тина, приди она в себя, поселится с нами? У неё есть отец.
– Ваша мать возьмёт её к себе. Родитель Алевтины Карасёвой повторно женат, у него своя семья, к тому же он беден, и они почти не общались с дочкой. Уверяю вас, Анжела Суханова приютит племянницу.
– Ладно, – пошла на попятный Аня, – я не верю в это, но ладно. Однако прости, конечно, нельзя взять и заменить лежащую в коме девочку другой, пусть и такого же возраста. Даже если они похожи внешне, это всё равно будут разные девочки. Не знаю, как там у вас в будущем, но у нас подростки весьма существенно отличаются друг от друга.
– О, всё продумано, Ваше Величество! – Аня скривилась: кто бы мог сомневаться в таком ответе? – У нас есть заклинание, которое следует произнести, и все станут воспринимать Их Высочество Алевтиной Карасёвой, будто это она и есть. Оно исказит не только теперешнее, но и все старые фотографические снимки, видеозаписи… В общем, это очень хорошее и сильное чародейство.
Принцесса Авелилона застонала.
– Да я бы никогда не назвала дочь именем Тины. Я её терпеть не могу!
– Конечно, назвали бы. Ведь вы же росли рядом с Ними, прибывшими из грядущего. Разумеется, вы дадите своему ребёнку это имя.
– Феноменально.
* * *
Со своей будущей дочерью – с их с Никой будущей дочерью, нужно к этому привыкать – Аня познакомилась в тот же день. В совершенно невероятном месте.
Когда длительные споры кончились в пользу Селены, а стрелки часов подбирались к трём, кошка откашлялась и многозначительно позвала: «Тутэлла, мы готовы!»
Тут же просто среди поляны воздух прорезала полоса голубоватого свечения, расширившаяся до высокого прямоугольника, похожего на оконный проём. Зайти туда осторожные воины решились не сразу.
Длинный, уходящий в бесконечную даль с обеих сторон коридор был не более трёх метров в ширину. Внутри царил клубящийся туман, достающий практически до колен; потолок терялся в вышине, пол, слабо видный в дымке, напоминал лазурный мрамор. И бесчисленные закрытые двери, точнее, это скорее были окаймлённые арками участки стены.
Селена уверяла, что эти Ворота ведут всегда и везде.
Только подобное плохо поддавалось осмыслению.
Воинов встретила женщина неопределённого возраста. Смуглая и невероятно худая, она была одета в вычурное кимоно, расшитое серебряными птицами и цветами. В чертах её перемешались признаки разных народов, но основную долю, пожалуй, составляли юго-восточные представители. Густые смоляные волосы обрамляли заострённое скуластое лицо, огромные глаза экзотической формы поблёскивали в тумане.
А рядом с ней стояла маленькая принцесса.
При виде этой девочки Аня почувствовала дурноту – и не без причин.
Щуплую миниатюрную крошку охватывало странное нечто, состоящее, казалось, из перевитых бархатных лент. Но наряд не имел большого значения, потому что сразу же бросалось в глаза иное. Позже Аня смогла найти в юном создании сходство и с собой, и с Никой, но поначалу её внимание приковало только одно – брови!
У принцессы Алевтины они отросли на добрый метр и были заплетены в два жидких колоска, уходивших в причёску – сложную конструкцию из кос и гребней, венчавшую голову, словно корона.
Судя по всему, девчонку из будущего в свою очередь поразила куцость их лицевой растительности. Во всяком случае, путешественница во времени звонко засмеялась, едва узрев своих новых друзей.
– Вы такие же потешные, как Тутэлла и принц! – сообщила она. – Зачем вы обрезали волосы? Как это забавно!
Аня не нашлась что ответить.
– Как же я всё-таки рада, что на нас наконец напали! – тараторила Алевтина. – Я так ждала, когда же меня спасут! Это, конечно, ужасно, ведь мы не смогли уберечь Эстэлию, Кору, Джули?, Лину и Клеопу, но, ох, как я счастлива, что освободилась! У меня этот замок уже в печёнках сидел! Жить с кучей настоящих людей, ходить в школу – я ведь пойду здесь в нормальную школу, в которой учатся другие дети, – гулять по улицам! О, как здорово! Безмерно! Давайте познакомимся. Расскажите мне о себе.
Шумная девочка вводила в ступор.
Всё это было бы даже смешно, если бы не было так… нет, не грустно, неожиданно. Не каждый день с вами в приказном порядке желают начать совместное проживание взрослые дети из будущего, плетущие косички в неположенном месте.
Разразились бурные дебаты касательно того, что история всё равно странная и что, может, Анина кузина в больнице вовсе не умрёт. Селена и Тутэлла заверили: Тина Карасёва умрёт обязательно, но их заподозрили в коварстве.
Тут Ханна с серьёзным видом сообщила, что у неё сохранилось несколько капель эссенции правды –тот, кто её выпьет, в ближайший час, изрекая ложь, будет менять цвет кожи. Посмеялись. Оказалось, Ханна не шутит.
Они с Маргарет перенеслись под зонтом за таким чудом чудным, а Аня стала размышлять, как можно счастливо существовать в этом мире при помощи Ворот Времени и Пространства, если она правильно поняла, как тут всё работает.
И исподтишка изучала свою будущую – очень будущую! – дочку.
Чахлое создание. Впрочем, довольно милое. Симпатичное. Интересно, а какая она в быту? Станет ли бросаться с горящими глазами на тостер, которого у Ани в помине нет? Стоп, она ведь не из прошлого. Интересно, через пятьсот лет будут тостеры?
Неужели действительно можно поменять Тину и эту девочку местами, а никто не заметит? Брови ей всё же придётся остричь. Неужто мама решит, что пришедшая в себя «Тина» поселится с ними?
А что, если девочка таки начнёт кидаться на тостеры и всю подобную дребедень? Хотя странности её поведения можно ведь списать на шок, как и перемену характера. Хотелось бы верить, что перемена будет. Жить с двоюродной сестрицей в одном доме Аня бы не пожелала даже Евгении Витальевне…
Она принялась наблюдать за Никой: с тех пор как его нарекли Величеством, бедолага не проронил ни единого слова. Когда они вошли в эти Ворота, он стал следить за принцессой, до того же всё украдкой смотрел на Аню.
А Евгения Витальевна явно недовольна.
Вот же упрямица. Хотя будь Аня на её месте – тоже ведь бесилась бы. Шутка ли! У тебя уводят такого молодого человека, как Ника, – и кто? Десятиклассница! Учительница определённо считала это его краткосрочной блажью, и на? тебе – доказательство их с Аней связи через пять сотен лет. Как же всё-таки они могут прожить так долго?
Так долго прожить вместе. Значит, Ника всё-таки бросит свои старомодные замашки? А когда? Хоть не через полтысячелетия? Очень уж поздний плод у их светлого чувства… Господи, у них с Никой будет ребёнок! Настоящий ребёнок. У Ани родится настоящий ребёнок.
Только почему так нескоро?
И что, чёрт возьми, с её бровями?!
Выходить из Ворот обратно в парк не стали: здесь было, конечно, сумрачно и туманно, но зато нехолодно. Разместились на полу, лишь страж Тутэлла продолжала стоять, сложив на груди руки.
Никто из троих не мог ничего рассказать о мире, из которого прибыл: девочка и кошка находились в изоляции, а Тутэлла лишилась своих воспоминаний.
– А вы… ты… всегда тут? – осторожно поинтересовалась Кристина. – В этом коридоре?
– Да.
– Но что же ты ешь? Где спишь?
– Я не ем, – усмехнулась Тутэлла, – и не сплю. Я же не человек, я страж Врат Пространства и Времени.
На этой занимательной ноте все как-то притихли, только будущая дочь Ани и Ники трещала без устали, запоминая имена и расспрашивая о том, что она теперь будет делать, строила планы, вещала о своём замке и пяти женщинах, которые её растили. А потом снова строила планы. Творец небесный, она всерьёз рассчитывает занять место Тины и поселиться у Ани дома!!! Это же совершенно немыслимо! Почему никто не возражает?!
Аня, правда, тоже не возражала вслух. У неё – шоковая молчаливость восприятия. Так сказала кошка Селена.
Чтобы вернуть Ханну и Маргарет, страж Времени ненадолго покинула своих гостей. Следовало использовать не те Ворота, через которые все вошли, ибо они, как объяснила Тутэлла, ведут в днепропетровский парк несколько раньше нужного. Она привычным движением вынула щепотку какой-то стружки, наполнявшей тряпичный мешочек на поясе кимоно, и бросила в туман. Пыль поднялась золотистой дымкой, и в ней исчезла Тутэлла, а спустя несколько минут вернулась в новом мареве с Ханной и Маргарет. Получается, ходить по коридору, чтобы добраться до нужной двери, не придётся. Что ж, эти Ворота обещают весьма существенно облегчить жизнь.
Ханна вылила в расписное блюдечко, которое её подруга наполнила минеральной водой из пластиковой бутылки, несколько капель бесцветной жидкости – последние в мутном пузырьке. Пока она промывала пустую ёмкость, чтобы добыть все остатки эссенции, Маргарет деловито продемонстрировала набор из парикмахерских ножниц разной величины, расчёски и нескольких флаконов со средствами для волос.
– Берусь придать cher ami[42 - Cher ami – милый друг (франц.).] не столь экстравагантный вид перед внедрением, – объявила она.
– Мы, вроде как, ещё ничего не решили, – кисло отметила Евгения Витальевна.
Селена опасливо обнюхала блюдечко, но покорно вылакала его содержимое.
– Я умею летать! – горделиво объявила она затем.
Кожа кошки стремительно покраснела. Принцесса Алевтина залилась смехом.
Более изменений в цвете не происходило, пока Селена заново тезисно передавала всю свою историю. Ханна клялась и божилась, что эссенция работает.
– Даже если Тина и умрёт первого января, как забрать её из больницы? – наконец прервала Салли. – Как поменять их, куда девать тело? Да и не верится, что такую фальсификацию действительно не заметят.
– Заклинание, – весомо и уверенно прервала Селена.
Остальное гости из будущего также продумали.
Скончавшуюся они положат в гроб Аниной тёти Жанны. Аня представила романтическую ночь на кладбище, посвящённую выкапыванию трупов, и не менее возвышенные годы в тюрьме, когда их за этим делом поймают.
Тутэлла уведомила, что откроет Ворота прямо в гробу, ибо их указали ей воины из будущего, и с этим нет никаких проблем.
Не все были солидарны с её видением вопроса, а Кристина с ледяной любезностью поинтересовалась, будут ли они ждать, пока Карасёва умрёт, или так засунут её в могилу – какая уж, в сущности, разница? Селена не сразу распознала сарказм, что привело к неприятной сцене.
Насилу отбившись от нападок, лысая кошка завершила изложение плана: подмену также следует осуществить при помощи Ворот.
Маргарет взялась за свои инструменты. Правда, путешественница во времени приуныла, осознав, что придётся обрезать брови и укоротить волосы до каре, которое носила Анина кузина. Но Маргарет уверила, что сделает всё отлично – и тут же принялась за работу. Под щелчки ножниц девочка становилась похожа на нормального человека. Она долго охала, глядя на себя в небольшое зеркальце и проводя пальцами по бровям.
И всё ещё ни на йоту не смахивала на Тину.
Аня наблюдала за всем происходящим с какой-то отрешённостью. Казалось, что её подхватил и куда-то стремительно волочёт набирающий на ходу скорость снежный ком. Процесс преображения проходил в тех же Воротах, ибо Тутэлла твердила, что закрыла их и все выйдут в том времени, где возвратились Маргарет и Ханна, не потеряв драгоценные часы. Верилось в это с трудом, но принцессу Авелилона и так ждал разбор полётов за дезертирство с семейного фронта генеральной уборки тридцать первого декабря в неизвестном направлении.
Лунные воины деловито обсуждали предстоящую операцию. Только Ника не участвовал в дискуссии.
Рокировку наметили на ночь. Из-за праздника в больнице будет не так много людей. Всё вроде как складывалось благоприятно…
– Мы подождём, пока она умрёт, и Живительным кольцом воскресим её, – вдруг тихо сказала Кристина.
Повисло напряжённое молчание. Аня окончательно оторопела от такой идеи. Это что же получится?
– А как же я? – срывающимся голосом спросила переселенка из будущего, отбрасывая круглое зеркальце в туман.
Получится, что дома у Сухановых обоснуется вылеченная дочь Жанны Карасёвой? Нет-нет-нет!
– Ты можешь поселиться, например, с Жаклин и Натали, – заявила Кристина. – Они будут рады воспитать наследницу Священного камня. Или с Никой, он ведь станет твоим отцом. Мы не можем убить двенадцатилетнего ребёнка потому, что так кому-то удобнее.
– Но ведь она сама умрёт! – вознегодовала Селена. – У меня чёткие инструкции!
– Эта девочка должна скончаться, – неуверенно протянула Натали, устремив незрячий взгляд в пустоту.
– И она лишилась мама, – добавила Маргарет. – Малышка, если воскреснет, будет очень несчастна.
– А пошто ожидать, доколе она отойдёт? – недоумённо влезла Ханна. – Её способно исцелить и так, – напомнила она.
– Мы не можем нарушать ход вещей! – оборвала Жаклин. – Ведь она погибла от естественных причин. То есть погибнет.
– Это такая форма отказа воспитывать чужих детей, дорогая? – едко хмыкнула Евгения Витальевна.
– Глупости! – возмутилась Натали дёргаясь. – Дело не в этом. Мы не должны оживлять мёртвых, да ещё и выборочно. Эдак вы скоро в онкологический диспансер с благотворительной миссией соберётесь.
– И я не вижу в этом ничего плохого! – просвистела Кристина. – Вы отказались воскрешать мою бабушку потому, что все уже много месяцев знали о её смерти. Это я могу понять. Но почему не поставить на ноги тяжелобольных, просто из-за того, что мы можем это сделать?
– Ты смотрела «Пункт назначения[43 - «Пункт назначения» – фильм ужасов, сюжет которого сводится к тому, что те, кто должен был умереть, но избежал смерти, всё равно погибнут.]»? – вставила Маргарет.
– Почему не вернуть жизнь маленькой девочке? – не слушала Кристина. – И не просто какой-то. Аня, она – твоя двоюродная сестра!
– Да я её терпеть не могу! – вырвалось у принцессы Авелилона.
– Шикарно, – окончательно взбеленилась Крис. – Значит, мы убиваем ребёнка потому, что ты его не любишь?!
– Она сама умрёт! – рассвирепела Аня. – Она в коме!
– А если бы, не дай бог, в аварию попала тётя Анжела? И даже если бы не лежала в коме, а вообще умерла! Неужто ты бы не сделала всё возможное и невозможное, чтобы мы вернули её, раз уж мы можем? Мы же можем! Это не смерть от естественных причин, это убийство. Мы ведь собирались оживить папу Маргарет!
– Тьерри извели чудища, – напомнила Ханна.
– А девочку – ДТП, – вторила Селена.
– Я была уверена, что бабушка умерла от сердечного приступа. А потом оказалось, что её убили демоны.
– Тину не убивали демоны, – окончательно обозлилась Аня. – Это была обычная авария! Естественный ход вещей.
– Полагать противоестественным всё, что зиждется на магии, не особо верно, – задумчиво отметила Ханна. – Коли так рассуждать, в моём бытии и вовсе всё противоестественно.
– Однако же наполненную магией жизнь не зазорно и корректировать при помощи магии, – возразила Натали. – Где чарам место, там они и не будут вмешательством. А если наводнить ими обычный мир, всё пойдёт наперекосяк.
– Это как с изменениями во времени, – внезапно включилась в спор молчаливая Тутэлла. – В прошлом ничего нельзя менять и исправлять. Но если уж вышло вмешательство, нужно приложить все силы, чтобы выровнять события к пути, по которому формировалось будущее. Временную петлю необходимо замкнуть. Если ход вещей разрушится, последствия будут катастрофические.
– И всё сложится не так? – прищурилась Евгения Витальевна.
– Да, рухнет весь мировой порядок. Будущее изменится. Этого нельзя допустить.
– Понятно, – елейным голосом отметила преподавательница английского языка.
– Но ведь для замыкания петли достаточно того, чтобы дочь Ани и Ники спаслась в прошлом, – не сдавалась Кристина. – Она может жить со своим отцом. Это то же самое, что и с матерью. Какая разница?
– Это не то же самое, – возразила Тутэлла. – Нам нужно выкристаллизовать будущее по уже заложенной схеме, или мы поставим под угрозу само её рождение.
– К тому же у неё так вообще не будет прошлого, – добавила Натали. – Где девочка возьмёт документы? Понадобится куча сил, денег и лжи, чтобы сделать ей фальшивые. Кто будет её родителями, как она станет жить без прошлого в настоящем? Поверьте, мы с сестрой хорошо осведомлены, как сложно вдруг вступить из ниоткуда в современный мир.
– И что ваша Карасёва натворит, если не умрёт в положенное время, тоже неясно, – добавила Жаклин. – Её жизнь должна оборваться этой ночью. Нам осталось только сыграть свою роль в том, чтобы сформировать надлежащее будущее.
– Верно, – кивнула страж Времени. – Я могу прямо сейчас открыть Ворота, ведущие в полночь в больницу. Но я не верну после никого в прошлое. Вы будто бы пропадёте на это время.
– Мне нельзя, – испугалась Аня. – Мама с ума сойдёт.
– Тогда я выпущу вас обратно в парк, – кивнула Тутэлла.
– И меня! – подключилась Маргарет. – Я и так невесть сколько тут проторчала. У меня встреча со стилистом в шесть, новогодний приём, и Мириам меня точно прикончит.
– Я тоже с вашего позволения выйду, – сказал Ника и бросил на Аню растерянный взгляд.
Тутэлла сотворила золотую дымку. Аня, Ника, Салли и Маргарет покинули остальных и вскоре оказались на заснеженной полянке. Было действительно вовсе не так поздно, как должно бы.
Француженка почти сразу исчезла. Принцесса Авелилона посмотрела на Нику.
– Прости, – опуская глаза, выдавил он. – Мне нужно побыть одному. Хотя бы немного, Аня. Ты обидишься?
– Нет, – промямлила она растерянно.
– Я… я позвоню тебе. Завтра утром. Прости.
И Ника, торопливо выбравшись на аллею через глубокий сугроб, зашагал прочь, ссутулив плечи и высоко подняв воротник дублёнки.
– Что это с ним? – выдохнула принцесса Авелилона. Она была уверена, что Ника покинул Лунных воинов исключительно ради разговора с ней.
– Может, – осторожно сказала Салли, зябко перебирая лапками, – появление этой Алевтины… То есть, прости, появление вашей с ним будущей дочери несколько ущемило его мужское достоинство, потому что он вроде как лишился возможности выбирать?
– Он и так меня выбрал! – вознегодовала Аня.
– Я не думаю, что случившееся его расстроило, – вздохнула кошка. – Он настроен серьёзно, это видно невооружённым глазом. Но произошедшее обескураживает всех, и особенно его. Ему нужно всё обмозговать. Да и нам с тобой тоже. Это глобальные перемены.
– Погоди ещё, может, ничего не выйдет, – пробормотала Аня. – Мне не верится ни в то, что все примут эту девочку за Тину, ни в то, что мама и папа решат поселить её у нас.
Однако они решили именно так. В начале первого Анжеле Сухановой позвонили с сообщением, что племянница пришла в себя, и все прямо от семейного мрачного застолья поехали в клинику, даже Соню взяли с собой.
По пути Аня страшно волновалась, глядя в окно на пустой, как будто вымерший город. Казалось, началась война: то и дело небо освещали зарницы салютов, а окру?га вздрагивала от взрывов петард; при этом машин почти не было видно, только одинокие такси с оранжевыми шашечками курсировали по обледенелым дорогам. Прохожие бродили группами, распевая песни и посасывая шампанское из горлышек пузатых бутылок.
Аня ехала на переднем сиденье, рядом с папой. Сзади у мамы на руках Соня расспрашивала о том, как людей лечат в больницах, и пересказывала сведения старой безбровой кукле Тате. Аня молчала. Она понимала, что сейчас решается очень важная вещь в её собственной жизни, но при этом ярко представляла, как они входят в отделение и видят там девочку из будущего, как мама и папа поднимают скандал с полупьяным персоналом…
Интересно, тело Тины уже подложили в гроб к тёте Жанне? Та ведь одиннадцать дней как скончалась. Аня поёжилась.
В просторном холле было пустынно, а от весёлой медсестры разило вином. Пока они все гуськом семенили по запутанным переходам, эта дамочка взволнованно щебетала о том, что пациентка из реанимации неожиданно очнулась.
С бешено бьющимся сердцем Аня заглянула в палату, уже готовая узреть настоящую Тину, действительно поправившуюся. Но на кровати, с трубочками в носу и одетая в белую больничную пижаму, лежала та самая иммигрантка из будущего, которую они оставили в загадочном коридоре Времени днём.
– Тина, милая! – бросилась к ней мама. – Как ты?
Девочка подняла растерянные глаза и спросила, как и было условлено:
– Вы… кто такая?
Ретроградная амнезия – это возможно после травм головного мозга. Позже память должна восстановиться. В некотором роде для пациентки даже лучше, что сейчас потеря матери для неё – не более чем слова.
Всё это недовольный строгий доктор в засаленном халате рассказывал Анжеле минут через сорок.
– А где теперь будет жить Тина? – прогундосил полушёпотом Стас.
– Может быть, даже с нами, – вздохнул папа без энтузиазма.
Пиликнул передатчик. Аня украдкой отвернулась, ожидая увидеть сообщение от Ники. Но текст пришёл от Жаклин. «НЕМЕДЛЕННО ЗАЙДИТЕ КУДА-ТО, ГДЕ НЕТ ЛЮДЕЙ!» – значилось там. Принцесса Авелилона поспешила к туалету, с каждым шагом начиная нервничать всё больше. Если бы не капслок и слово «немедленно», она бы подумала, что друзья просто хотят отчитаться. Но кажется, что-то было не так.
Едва Аня совладала со ржавой щеколдой, плохо входившей в замазанную краской петлю, как на месте унитаза пространство разомкнулось светящимся прямоугольником. Спокойная и флегматичная днём Тутэлла, встретившая её в Воротах, выглядела взъерошенной. Она смотрела на раскрытый передатчик у себя на правой руке (наверное, вручила Ханна – неужто работает даже тут?), а левой уже кидала стружку, образовывающую золотое марево.
– Что случилось? – выпалила Аня.
– Ступайте живей, Ваше Величество, мне нужно ещё троих забрать, – отмахнулась страж. И скрылась в другой дымке.
Аню пробрала дрожь. Пустой бесконечный коридор уходил в две стороны от мерцающей завесы. Туман клубился под ногами, как в фильмах ужасов. Она поспешно шагнула в телепортационное облако. И обмерла.
– …какую чёртову игру вы ведёте! – кричала на кошку Селену Жаклин в открывшемся отрезке Ворот.
У её ног сидела в тумане со своим зеркалом Натали. Поодаль, сложив руки на груди, стояла Евгения Витальевна, плохо скрывая удовлетворение. А между ними…
Тина Карасёва, живая, но насмерть перепуганная, была связана пульсирующей магической бечевой, в которой конвульсивно дёргалась. Она сдавленно звала на помощь помертвевшими губами и содрогалась в припадке. Рядом вились бледная Кристина, пытающаяся её успокоить, и Ханна – явный автор пульсирующих пут. Тут же из нового золотистого облака выпрыгнула Салли, а спустя несколько минут из другого вышел оторопелый Ника.
– Она должна, должна была умереть! – оправдывалась лысая кошка. – Нужно дождаться трёх часов восемнадцати минут. Может, она пришла в себя – а потом оторвётся тромб. Я же не знаю деталей!
– Мы продержали связь вневременного коридора с реальностью уже даже дольше, чем три часа восемнадцать минут, – отозвалась Натали. – Зеркало говорит, что девочка абсолютно здорова физически.
– Что происходит?! – ахнул Ника.
– Её нужно вернуть в палату, – сбивчиво зачастила Кристина. – Она сама потом подумает, что это – видение из комы. Мы теряем время, нельзя её тут держать. Нужно поменять их обратно.
Из набухшего портала вышли Тутэлла и одетая в потрясающее вечернее платье дико злая и не особо трезвая Маргарет.
– Карасёва пришла в себя, – разъяснила вновь прибывшим Евгения Витальевна. – Пока мы следили за тем, как зовёт врачей наша гостья из будущего, тут в Воротах вместо агонии девчонка очнулась.
– Нужно скорее вернуть её в палату! – повторила Кристина.
Вдруг связанная Анина кузина разразилась громким смехом – оглушительным и неуместным. Все замолчали. Она и сама замолчала – резко и страшно. И принялась подвывать, уже не выговаривая слова.
– Рехнулась, – резюмировала Маргарет, допивая бокал мартини, с которым пришла. – Можно понять.
– Её надо вернуть в палату! Она войдёт в норму.
– А как же Их Высочество?! – взъерепенилась Селена.
– Это нынче не самое спешное, – испуганно промямлила Ханна. – Совсем ведь помешается, болезная.
Кристина побледнела пуще прежнего. Она с ужасом смотрела, как из уголков рта девочки потянулись ниточки слюны.
– Она не могла очнуться, она должна была умереть! – не унималась лысая кошка.
– Может, тебя саму обманули в этом! – рявкнула Жаклин. – Что теперь делать? Девчонка сбрендила.
– Нет смысла ради сумасшедшей лишать Их Высочество крова.
– О боже! – затряслась Кристина пятясь. – Она не могла… нет… Ханна! Ханна исцелит её. И надо вернуть её потом сразу на место. Ей нельзя было всё это видеть, её нельзя было связывать. Надо было сразу её вернуть!
– Сие ведь не травматичное, а психическое. Не сладится кольцом.
– Что мы наделали…
Тина Карасёва принялась хихикать, глядя в пустоту.
– Исцели её, пожалуйста. Исцели её ещё раз, – заплакала Крис, дрожащими пальцами комкая свитер.
– Ещё раз?!
Голос Жаклин прозвучал как выстрел. Натали резко подняла голову, склонённую над поверхностью зеркала. Ханна стушевалась. Евгения Витальевна закатила глаза.
– Что значит «ещё раз»? – отчеканила Жаклин.
– А-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, – завела Карасёва.
– Ханна, – пьяно икнула Маргарет. – Ты вывела её из комы? Кольцом? На фига?
– Потому что мы не можем убить ребёнка! – закричала Кристина. – Потому что это не методы! Евгения Витальевна тоже так считает! И Ханна согласилась! Потому что она видела, как страдала Маргарет из-за своего отца! Потому что мы должны исправлять зло, а не творить его! Исцели её, исцели её опять!
Ханна подняла руку с кольцом, и белый свет окружил Анину кузину, но это не дало никакого результата.
– Что же теперь де-е-е-е-е-елать? – плакала Крис.
– Вы – три идиотки! – взорвалась Жаклин. – Что делать?! Убить девчонку, как и должно было быть!
– Что значит убить? – оборвал Ника. – Мы не можем убить человека.
– Она была бы мёртвая, если бы не магическое вторжение, – схватилась за спасательный круг Селена. – А теперь она помешалась.
– Мы никого не будем убивать, – отчеканил Анин будущий муж.
– Если её вернуть, её запрут в дурдоме! – просвистела Жаклин.
– Нет-нет-нет, – захлёбывалась рыданиями Кристина. – Только не это!
– Да посмотри на неё! – не выдержала уже и Евгения Витальевна. – Поехала же совсем.
– Девочку можно укрыть где-то на острове Ханны. Найдётся для неё комната? – предложила Салли. – Ей нужен уход.
– Девочку нужно убить немедленно! – рявкнула Жаклин.
– Вы совсем офонарели? – сорвался Ника. У него так и сверкали глаза. – Убивать ребёнка? Вы, Лунные воины, собрались убить ребёнка?! – он сделал несколько шагов и встал между Карасёвой и Жаклин. – Если это не тупые шутки, то сначала тебе придётся убить меня.
– Если бы эти три кретинки попёрлись на кладбище и воскресили двадцать покойников, мы бы тоже им искали временное жильё?! – завелась жрица. – Девочка – такой же труп! Была бы им, если бы не тупоумное человеколюбие. Погляди, погляди, куда оно всех нас завело. Нравится, Кристина? Гуманно вышло?
– Пожалуйста… Мы только хотели её спасти…
– Нет, Крис! – подала голос Аня. – Это ты хотела её спасти. А Евгения Витальевна хотела перекроить будущее. Так ведь? – она упёрла в учительницу гневный взгляд. – Будущее, в котором мы с Никой заводим ребёнка, её не устраивает. А Тутэлла сказала, что изменения всё пустят наперекосяк. И она взялась гадить. Или скажете, нет?!
– Ева? – повернул голову Ника.
– Вы можете делать всё, что вам заблагорассудится, – ледяным голосом процедила учительница. – Катитесь ко всем чертям со всеми вашими детьми! – перешла на крик она. – Можете и эту блаженную себе взять на иждивение! Мне плевать! Хоть сейчас съезжайтесь! Одна дочка оказалась взрослой – будете менять памперсы этой! Для практики! Кормить с ложечки и учить разговаривать! Мы же не можем убить ребёнка! Мы же такие благородные! Лгать можем, предавать можем. Во имя будущего! Получи будущее, дорогой! Совет да любовь!
– Ева…
– Что «Ева»?! Когда в одном месте зачесалось – Ева. Очень удобно! А потом – чао, бамбино! Не могу, не хочу. Ошибся. Ошибся он! Окей, я тоже ошиблась! Прости и пойми. Так ты мне сказал? Простить и понять? Так будет лучше для всех? Вот и смотри годами на эту сумасшедшую, которой тоже так лучше. Ты же всегда знаешь, как поступить правильно, Ника! Как поступить честно! Получи испытание. Запрёшь её и будешь ухаживать. Это честно, это благородно. Не нужно перевешивать её на Ханну. Твоей дочке освободили местечко получше, будь любезен позаботиться о лишних людишках. Они тоже имеют право на жизнь. Хоть какую-то, да жизнь. Попробуй-ка сделать счастливой и эту помешанную. Посмотрим, как надолго тебя хватит!
– Выпустите меня домой.
Последнее сказала Кристина откуда-то сзади. Все резко повернулись на голос. Аня пошатнулась.
Одетая в воинский сарафан Крис стояла спиной, по щиколотки в тумане. Её ладонь лежала на плече ледяной статуи – искажённые безумием черты Тины Карасёвой застыли навеки. Полуоткрытый рот заиндевел.
* * *
Мысли носились в голове Ани роем растревоженных пчёл. Неужели Кристина способна на подобное? Принцесса Авелилона никогда бы не смогла так. Да, она тоже считала правильным убить кузину. Но сделать это своими руками! Не рассуждая, не советуясь. Просто взять и поставить точку… Хвала богам, что Кристина такая решительная. Спасибо ей. Хотя она и сама виновата в случившемся, но всё же смелости разрубить этот гордиев узел не факт, что хватило бы даже у Жаклин. Каково это – своими руками убить человека? Как теперь Крис станет жить дальше?
Её забрала к себе на пару дней Ханна. Аня надеялась, что на колдовском острове подруга придёт в себя.
Злиться на неё она не могла. Не могла злиться даже на Евгению Витальевну. Была втайне рада, что та показала своё истинное лицо. Что теперь уж точно нависшего над её счастьем дамоклова меча по имени Ева не существует.
Нике тоже не помешало бы водолечение в тихом спокойном месте. Произошедшее потрясло его до глубины души. Оказалось, он и близко не представлял, как Евгения Витальевна восприняла расставание. Сама не поняв, как, Аня оказалась вдруг в роли утешающего психолога. В обед первого января они пошли в ресторан, где принцесса Авелилона сначала держала его за руку и долго слушала, а потом несколько часов рассудительно увещевала, что всё хорошо. А когда уже потемнело, они наконец заговорили о будущем. Совместном. Тема, которую до того шестнадцатилетняя Аня и Ника в свои неполные двадцать даже не догадывались поднимать.
Ведь оказалось, что у их отношений будущее есть – более того, на столетия вперёд. У их отношений, зародившихся на исходе осени, чуть больше месяца назад.
Аня даже ни разу не была у Ники в квартире с тех пор, как они стали парой. Он её не звал – чтобы не сделать ничего предосудительного, ведь ей только-только исполнилось шестнадцать. Аня же считала себя очень зрелой и даже немного обижалась. С Евгенией Витальевной её кавалера связывали далеко не платонические чувства, полные исключительно прогулок, мороженого и вечерних киносеансов.
Им с Никой суждено быть вместе. Аня считала, это должно снять любые барьеры и заметно ускорить довольно книжно-киношное развитие их романа.
Ника всё ещё думал иначе. И после такого полного психологической реабилитации, рассудительности, взрослой прагматичности и солидного планирования вечера в изрядно дорогом ресторане довёз Аню до дома на такси. Очень нежно коснулся её губ на заднем сиденье.
И высадил в небольшой сугроб на подъездной дорожке.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – ворчала принцесса Авелилона, расчищая снег у калитки.
Хоть плачь, хоть смейся.
Пятого января переселенку из будущего выписали из клиники, что обошлось родителям Ани в кругленькую сумму, затребованную за чудесное исцеление тяжелобольной. Накануне Анжела провела со своими детьми длинную беседу, сводившуюся к тому, что двоюродная сестра переберётся в Днепропетровск и поселится у них, и чтобы дети не вздумали расспрашивать её о случившемся и постарались отвлечь от грустных мыслей и одиночества.
«Тина не помнит сейчас, кто она такая, – объяснила мама, – и что с ней произошло. Конечно, мы ей сообщили. Но воспоминаний об этом у бедняжки нет. У неё пока нет их ни о чём из прошлого. Врачи говорят, со временем должны вернуться. Но мы не станем её торопить. Наша задача – подарить любовь и заботу».
Особенно много любви и заботы, судя по выражению лица, стоило ожидать от Стасика, отметила Аня.
В кратчайшие сроки рукодельница-мама переоборудовала для Тины гостевую комнату, выполнявшую также функцию библиотеки.
Девочку перевели в Анину школу, куда ей надлежало пойти по окончании зимних каникул. Продолжительную волокиту с документами взяла на себя бабушка Нора, за вещами Тины в Харьков отправились мама и папа Ани. Александр Суханов впоследствии должен был заняться и продажей опустевшей квартиры там. Впрочем, последнее оказалось слишком сложным из-за несовершеннолетия наследницы и вскоре было оставлено.
Все связи обрубила мнимая амнезия, играть которую гостье из будущего труда не составило, ведь она понятия не имела о том, что должна помнить Тина Карасёва. Лунные воины порешили: современная медицина так и не справится с этой проблемой. И после аварии чудом выжившей пациентке придётся обходиться без прошлого.
Глобальные и знаменательные для всей семьи перемены завершились обнаружением «приблудившейся и замерзающей в снегу» кошки редкой породы. «Нашла» её Тина и очень просила оставить. Аня честно расклеила по округе объявления с распечатанной на принтере фотографией с телефона, но, разумеется, на них никто не откликнулся.
Имя для кошки «выбрала» сама Тина. Так и Селена перекочевала в их дом.
С девочкой, которую никак не могла воспринимать своей будущей дочерью, Аня подружилась неожиданно быстро. К счастью, та не имела с погибшей кузиной ничего общего. Тина оказалась весёлой и жизнерадостной. И ещё она интересовалась абсолютно всем и всё это обсуждала с Аней. Анжела Суханова не могла нарадоваться, что двоюродные сёстры наконец поладили, и гордилась пониманием старшей дочери.
Соня же ходила за новоявленным членом семьи с большими любопытными глазами, но если трёхлетней малышке глупые вопросы и игру в «помнишь и не помнишь» можно простить, то Стасик в очередной раз проявил свою имбецильность. Он не нашёл ничего лучшего, чем дразниться и крайне глупо шутить. Даже раз довёл маму до рукоприкладства. После этого Стасик и Тина стали врагами.
В первую пятницу Нового года объявился Константин Карасёв, считавшийся Тининым отцом. Он жил со своей второй женой и детьми в Харькове, и никто, кроме, возможно, Александра Суханова, не опечалился особо из-за отсутствия у Кости энтузиазма заниматься осиротевшей дочерью. Анины родители расстались с ним очень холодно, даже почти поссорились.
Временами, когда не удавалось сразу заснуть, будущая императрица размышляла о том, как всем повезло, что на бастион принцессы Алевтины в будущем напали, когда она была в возрасте, в котором полтысячелетия назад погибла её двоюродная тётка. Именно это ведь позволило занять опустевшее место в прошлом. Воинам оставалось удовольствоваться пояснением Ремарка: случайностей не бывает только в хорошей литературе, в жизни же они сплошь и рядом[44 - Цитата из романа Эриха Марии Ремарка «Триумфальная арка».]… Им придётся удовлетвориться этим, ведь они никогда не смогут увидеть, как в день трагической аварии яркий радужный свет ударил из ниоткуда в глаза таксисту, вёзшему в гости Тину и Жанну Карасёвых.
Но наличие потаённого врага, полководца прочих, все воины уже считали аксиомой. Узнав об опасностях, с которыми придётся бороться даже через пять сотен лет, жрицы из Поднебесной усилили обязательные тренировки. Теперь в их распоряжении было куда больше ресурсов: коридор Времени позволил Лунным воинам посетить наконец сам Храм Луны.
Это место давило на Аню. Напоминающее мечеть сооружение, спрятанное в горах Тибета, внутри для принцессы Авелилона теперь навсегда ассоциировалось со школой боевых искусств. Оно и оборудовано было, казалось, для этого. Немудрено, что Жаклин и Натали, выросшие в подобном величии и суровости, стали такими строгими и ревностными.
В изрисованных китайскими драконами стенах Храма необъяснимым образом возрастало их уважение к Ане. Приведя внутрь свою принцессу, жрицы в какой-то мере выполнили долг перед предками. Аня подозревала, что они были бы довольны, если б все Лунные воины безвылазно поселились в Храме. Те, в чьей власти боевые сарафаны. Иных владелицы пустили на свою территорию скрепя сердце.
Вынужденные встречи восстановили в коллективе худой мир. Аня знала, что Ника поговорил ещё раз с Евгенией Витальевной наедине, и по его словам, они простили друг друга. Кристина стала молчаливее, но вроде как отошла от случившегося. Тина, узнавшая о событиях в Воротах постфактум, не держала зла ни на неё, ни на остальных заговорщиц – ведь всё уже разрешилось.
Именно в Храме Луны будущая дочь Ани и Ники обрела магическую силу. Только коснувшись Священного камня в настоящем, она смогла восстановить способности, которые утратила в своём замке за два года до освобождения, – управление молниями. Селена полагала, что тогда артефакт Авелилона был уничтожен. И подобные идеи заставляли Жаклин и Натали бледнеть.
Они взялись гонять своих подчинённых (а в этих палатах все становились таковыми, хотя к Ане и относились с пиететом) будто сидоровых коз. Зато принцесса лунного королевства избавилась от части лишнего веса и скоро уже была уверена: даже не перевоплотившись, она в состоянии справиться с небольшой бандой уличных хулиганов голыми руками.

Глава X: Сказки, русалки и Михаил Булгаков
– Сонька, но это же не по-настоящему! – пыталась убедить Аня, теряя терпение.
Трёхлетняя девочка только что дослушала историю «Пряничного домика» из иллюстрированной книги сказок, которую приволокла вчера бабушка Клара. Идея поедания пылящихся посреди леса конфет в глазах малышки заранее обрекла Жана и Мари на мучительную смерть от дизентерии, но и ведьму, чьё жилище подверглось вандализму, сестрёнка, в отличие от Ани, не жаловала.
– Ты гупая! Тям зе доздь и звели, и птици, и внутли сталуха, оня потеет, ходит ногами и… ой, а где она деляет а-а? – От очередной страшной мысли Соня аж присела. – Фу-у-у-у-у!
– Софа!
– Отцепись от ребёнка, если у него паранойя, – послышался из-за перегородки, отделяющей Анин стол от основной части комнаты, тонкий голосок Тины, самозабвенно разбиравшейся с угловатым народонаселением посредством бензопилы на территории «Злого города[45 - Злой город – компьютерная игра из цикла GTA (Grand Theft Auto).]». – Это же ты стала читать ей такое. Взяла бы лучше истории Амильга?ммона.
– Кого?
Ожесточённые щелчки на полминуты прекратились – Тина что-то подсчитывала.
– Нет, стоп, – клавиатура загрохотала с новой силой, – он ещё даже не родился. Ей должна понравиться Памела Трэверс[46 - Памела Трэверс – английская писательница, автор романа о Мэри Поппинс.]. Или Милн[47 - Алан Милн – английский писатель, автор книги «Винни-Пух и все-все-все».]. Они прекрасны. И достаточно гигиеничны.
– Сонь, может, настала пора «Мастера и Маргариты»? – внезапно воодушевилась Аня. – Я с детства обожаю эту книгу. Мне в пять лет мама прочитала её первый раз. И я просто влюбилась!
– Ей только три исполнилось, – возразила Тина, но Анна Суханова уже понеслась вниз по лестнице в библиотеку, недавно превращённую в комнату «кузины».
Из затеи ничего путного не вышло, так что любимые главы принцесса Авелилона с удовольствием озвучивала уже не брезгливой коротышке, покинувшей их, а засевшей за монитором будущей дочери. Выкурить ту всё равно не представлялось возможным. Хотя в «наследство» от Карасёвой Тине достался собственный ноутбук, она почему-то считала его неудобным для игр, что было достаточным поводом занимать стационарный компьютер в Аниной спальне. А виртуальные забавы стали для иммигрантки из другого времени настоящей манией: она ворчала, что, имейся такие в её замке, жить там было бы куда проще, и почти забросила сон, отдаваясь новому увлечению.
Впрочем, Аня это сносила стоически, сама с интересом подключаясь к баталиям. Но особенно она любила разгадывать вместе с Тиной квесты[48 - Квест – жанр компьютерных игр, построенных на логике и поиске предметов.]. А стрелялки – это однотипно. Кроме того, подруга всегда была тем человеком, который сидит за клавиатурой, что делало совместное прохождение чего-то по типу GTA[49 - GTA – Grand Theft Auto – серия мультиплатформенных компьютерных игр, где герой-преступник выполняет всевозможные задания, построенные на насилии.] довольно скучным.
Постоянное присутствие девочки из грядущего в буднях принцессы Авелилона быстро вошло в норму. Тина настолько органично вписалась в окружающую её будущую мать действительность, будто всегда была её неотъемлемой и обязательной частью.
Прошло всего два месяца с тех пор, как они узнали о существовании друг друга, а вообразить жизнь иначе уже ирреально.
Тем более сейчас Ане как никогда требовалась поддержка. С началом семестра выяснилось, что у неё есть активно действующий личный враг, причём убивать этого противника нельзя.
Неизвестно, что там Евгения Витальевна наплела Нике во время их последнего разговора, но если до появления ещё не рождённой дочери из будущего она как-то держала лицо и показательно насмешничала над внезапными отношениями принцессы Авелилона с её теперь экс-кавалером, то осознание серьёзности их союза превратило её в подлинную фурию. С паскудным характером. И ситуация с воскрешением Карасёвой ничуть её не вразумила.
Свои вновь испортившиеся отметки по английскому языку Аня считала форменным беспределом. Ведь она владеет им, также как любым прочим! Классный же журнал теперь кажется оксюмороном[50 - Оксюморон – стилистическая фигура или стилистическая ошибка – сочетание слов с противоположным значением, сочетание несочетаемого.]. Раньше она всегда придумывала, как заполучить высокие баллы, если что-то не давалось. Этим, как правило, занималась Людмила Васильевна. Нужно было купить бумагу, краску или пять горшков герани – и любые трудности разрешались. Нынче потребность в озеленении кабинета иняза Аней отпала категорически. Но она сама легко пишет любую контрольную! Однако же оценки стремятся к нулю.
Евгения Витальевна проявляла макиавеллиевское коварство. Она умудрялась уличать принцессу Авелилона в незнании знаемого досконально предмета так, что никто со стороны не мог ничего заметить. Меняла задания и упражнения, придиралась к помаркам, влепила соратнице неуд за тематическую контрольную, потому что она не смогла описать сюжет «Дженни Герхард[51 - «Дженни Герхард» – неоконченный роман Теодора Драйзера.]» – но ведь не из-за проблем же с языком!
Кроме того, с чудны?ми конфетами не всё было так гладко. Например, просто заговорить как угодно они не позволяли: мозг «переключался» онлайн, если сталкивался с конкретными примерами. Когда следовало что-то перевести, Аня заучивала строки по-русски, потом прокручивала в голове шекспировский монолог Гамлета, который вызубрила в оригинале, и начинала вспоминать предложения из задания – уже по-английски. Разумеется, всё это затруднительно делать быстро и с ходу, чем Евгения Витальевна безбожно пользовалась. К тому же невозможно легко определить, на каком языке вообще с тобой разговаривают, что также на руку мерзавке.
Это до такой степени бесило принцессу Авелилона, что она снова взялась прогуливать – и стало только хуже.
На этом злопыхательница не остановилась. Ограничивать Анины проблемы узким радиусом своих уроков она явно не намеревалась. Евгения Витальевна внезапно свела тесную дружбу с директором школы, который преподавал 10-му «Б» алгебру и геометрию, и указала невзначай, что все успехи Ани Сухановой по его предметам – заслуга Кристины Прошиной. С тех пор они стабильно получали разные задания даже на дом.
Больше не выходило вволю пропускать занятия. Это обязательно вызывало скандал – и всегда вроде бы случайно.
Что за детский сад развела эта взрослая женщина, боевой товарищ? И, чёрт возьми, Аня – её принцесса!
Салли и Кристина полагали, что всё верно. То есть не травить соперницу, конечно, а вынуждать учиться прилежно. Они не видели в таком поведении ничего плохого или вероломного, впрочем, как и связи с Никой вовсе.
Жаловаться ему самому на то, что из-за озлобленной экс Аня уже не может списывать математику и прогуливать школу, казалось до обидного глупым.
И маме рассказать нельзя, потому что Аня всё ещё малодушно таила от родительницы свой роман, хотя он оставался возмутительно платоническим. А значит, и о ревнивой бывшей Ники не упомянешь.
В сложившихся обстоятельствах принцессу Авелилона худо-бедно понимала только Тина, но она считала подобные «книжные» жизненные ситуации прекрасным и увлекательным проявлением существования в социуме. Любые общественные дела сейчас были для неё в новинку, волновали и восхищали.
Для Ани же стало сюрпризом, что люди вообще способны на подобное.
И всё же с Тиной обсуждать эту тему удавалось без желания убивать. С ней, оказалось, можно легко говорить о чём угодно.
Во всяком случае, Ане. Второй будущий родитель был не столь успешен во взаимоотношениях с дочерью.
Ника очень старался. Он начал перемежать свидания семейными прогулками втроём, пока Тина это дело не пресекла. Они успели побывать вместе в цирке, в парке аттракционов и на детском спектакле в театре Шевченко. Проблема заключалась в том, что Ника Тину раздражал.
– Он же уверен, что обо всём знает, как правильно! – взорвалась будущая дочь уже после второго семейного уик-энда. – У тебя железные нервы!
– Это довольно мило, даже трогательно, – пожала плечами Аня.
– Трогательно? Да он осуждает каждую нотку индивидуальности вокруг! Помнишь парня с офигенским кислотным ирокезом? Ты не заметила, как он на него посмотрел и как увёл нас в сторону? А в прошлое воскресенье, ты помнишь, что он сказал о номере акробатов? Что он неприличный, ведь в цирке полно детей, а их воздушный танец не пойми на что похож? А когда он сделал замечание матерившейся девушке? Незнакомой девушке! А наша перебранка из-за той парочки – афроамериканца и белой женщины с чернокожим ребёнком? Он же до сих пор считает, что это недопустимо! Мы два часа спорили, но он не услышал ни одного довода – ни твоего, ни моего. Наверное, Ника просто бог богов в постели, если ты всё это терпишь и станешь его женой!
Аня густо покраснела, так и не сознавшись, что о данном качестве её будущего папы не имеет пока ни малейшего представления.
Тина не придумывала грехи Ники: непонятная Аниной натуре консервативность и глубокая убеждённость в своей правоте были его неотъемлемыми чертами. Но они и делали его самим собой. Потому Аня была готова закрывать глаза на эти аспекты. Ника верил в то, что существует правильное и неправильное, для него не было компромиссов. Но правильным среди прочего будущий муж полагал благородство, самоотверженность, борьбу со злом, смелость, защиту своих друзей и простых смертных, помощь ближним, чистую любовь к Ане. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно, умиротворённо. Когда принцесса Авелилона просто смотрела на Нику или слышала его голос, внутри расправляло крылья счастье, губы растягивала улыбка, а глаза начинали сиять. Он действовал на неё так ещё до того, как они стали парой. И потому Аня прощала ему всё, что ненавидела в других. В Нике оно превращалось в достоинства, в индивидуальность. В нём она любила это, как и всё остальное. Чувство, к которому раньше принцесса Авелилона относилась с недоумением, завладело всем её существом. Рационализм разводил руками. Он вовсе не пропал, просто в данном вопросе не имел значения.
Тина же стоически терпеть то, что её бесило, долго не собиралась. После «Покатигорошка[52 - Покатигорошек – легендарный богатырь Киевской Руси, встречающийся в русских, украинских и белорусских народных сказках.]» в театре будущая дочь четыре раза подряд «не смогла» именно в те дни, которые Ника отвёл на семейные прогулки. Он искренне недоумевал. Аня прикрывала подругу, оправдывая тем, что той не хватает времени, чтобы успеть попробовать всё, чего бедолага была лишена в заточении. В результате целое свидание ушло на предостережения и просьбы присматривать за Тиной, как бы та «чего лишнего не попробовала от воодушевления».
Ане казалось, что в свои неполные тринадцать Тина куда взрослее неё, и подобные опасения – чистой воды глупость. Но он говорил всё это своим чарующим бархатным голосом, и становилось вовсе не важно, что именно звучит. Хотелось просто находиться рядом. Пусть он даже тысячу раз не прав. Тем более Ника тревожился, потому что возомнил себя обязанным исполнять роль отца девочки-подростка. Аня же решила, что матерью станет крошке, которую родит через пять сотен лет. А Тине будет подругой. И, порой, сообщницей.
Будущему мужу также следовало относиться к ней, как к рядовой соратнице. А не забивать голову воспитанием, обязательствами и переживаниями.
Последний раз Ника и Тина виделись в минувшую среду, потому что она не могла не пойти на его двадцатый день рождения. Там пришлось общаться, тогда как на тренировках в Храме Луны она концентрировалась только на боевых искусствах. Застолье взыскательная гостья окрестила унылым, а в довершение они ещё и поругались, когда Тина посетовала на отсутствие новых врагов, с которыми мечтала сразиться, и именинник отметил, что ребёнка Лунные воины в состоянии оградить от борьбы со злом, если то снова проявится.
Конец вспыхнувшей перепалке, грозящей перерасти в скандал, положила Натали, порекомендовав не накликивать лишние неприятности и ориентироваться по ситуации, если уж они начнутся. Ане тогда показалось, что Ника перегнул палку – она была всецело на стороне возмущённой до глубины души Тины. Ребёнком она её уж никак не воспринимала, и мысли от чего-то ограждать будущую дочь у Ани не возникало. Она считала Тину совершенно равной.
Но, разумеется, иногда на принцессу Авелилона по тому или иному поводу всё же находила досада. Например, если накануне до глубокой ночи она развлекала мелкую вреднющую сестрёнку, пытаясь наладить с ней дипломатические отношения, и даже положила на алтарь этого подвига ценные дары в виде гордости своего детства – масштабного Подводного мира из бумаги, над которым корпела многие годы; а потом до четырёх часов утра читала вслух будущей дочери Булгакова, отвлекаясь на её сражение с компьютерными злодеями. Если всё было так – не очень-то приятно проснуться от настырного щёлканья клавиш.
Аню разбудило именно это. И чувствовала она себя почему-то так, будто накануне впервые напилась водки, причём приговорила по меньшей мере ящик. Аня с му?кой уткнулась в подушку и застонала.
– Кто здесь? – шевельнув похожим на наждачку языком, поинтересовалась она на всякий случай. Голос прозвучал тускло.
– Я, – откликнулась из-за шкафа-перегородки Тина.
– Здо?рово, – прохрипела страдалица. – Который час? Почему ты в моей комнате и мешаешь спать?
– Уже десять. Мне нужен компьютер.
О, это отличный довод!
– И я ведь выключила звук, – добавила Тина.
Аня промямлила что-то, не способная объяснять сейчас невозможность здорового отдыха под аккомпанемент клавиатуры.
Почему так плохо-то? Вчера она ничего такого не делала. В школе было только два урока, всё остальное время посвятили поздравлению мальчиков с наступающим двадцать третьим февраля. Да, после она выпила за гаражами пару стаканчиков шампанского с одноклассниками. Но потом ещё весь вечер играла с Соней, ибо решила стать хорошей сестрой. Сначала читала сказки, затем они потрошили Подводный мир, благостно пожертвованный малявке в наследство. Когда-то Аня выреза?ла морских жителей и рисовала для них в линованных тетрадках города и сёла – теперь огромная коробка с барского плеча перешла Соньке, впавшей от этого в бурный восторг.
Аня скосила глаза на пол – так и есть: всё в рыбках, русалочках и мелкой нарезанной ерунде. Никто не потрудился прибраться. Аня тоже не может: она сейчас умрёт по какой-то непонятной причине. Кажется, от обезвоживания.
Треть бутылки шампанского не могла вызвать такой эффект!
Мученица попыталась встать, но ныне она была живым воплощением Стёпы Лиходеева[53 - Стёпа Лиходеев – персонаж романа «Мастер и Маргарита», появляется в сюжете в состоянии тяжелейшего похмелья, красочно и ярко описанного.], на похмельных мытарствах которого вчера прервала чтение Тине своей любимой книги.
Что же это такое?
В любом случае нужно спо?лзать за жидкостью – иначе не избежать летального исхода.
Аня сволокла закутанные в одеяло ноги, свесила их с кровати. Тяжёлые, будто глыба. Веки налиты свинцом, кожа какая-то обветренная, заскорузлая, словно стала покрываться коркой. Аня сглотнула пересохшим ртом. Перемёрзла вчера на улице?
Исцеляющее кольцо Ханны ведь помогает от ангины? Позовите её срочно! Но сначала пить…
Аня неверной рукой стянула одеяло в сторону и онемела, уставившись на свои колени. Впрочем, если бы она увидела их, ничего страшного не случилось бы. Простуду даже и без Ханны вылечить можно. С шизофренией посложнее.
Ибо коленей-то как раз не было. Вместо них, имелся хвост. Рыбий хвост. Её нижние конечности превратились в серебристо-зелёный чешуйчатый хвост. Огромный, с двумя широкими полупрозрачными плавниками на конце. Через них просвечивался ковёр и бумажные русалочки Подводного мира.
– Ой, – только и вышло промямлить на первых порах.
На какое-то время Аня оторопела, уставившись на эту неожиданность.
На ощупь хвост оказался шершавым. Проводить по нему неприятно: изнемогающая без влаги чешуя причиняет боль. Она попыталась оттянуть край кожи, где ниже живота стартовала анатомическая аномалия. Дохлый номер: всё приросло намертво.
– Х… Э… А… Ч… Я, – выразила свои чувства новоиспечённая амфибия.
– Что? – спросила Тина из-за стенки. – У тебя рожки выросли?
Аня вздрогнула и резко дотронулась до макушки – рожек, к счастью, не обнаружилось. Но и без них достаточно вполне! Всё кругом плыло.
Потом почему-то накатил приступ веселья. Она откинулась на спину и подняла хвост над собой. Он был громоздкий и очень тяжёлый.
– Зелёненький какой, – захихикала Аня. – А где мои ноги?
– Ну что там?
Недовольная Тина высунулась из-за перегородки, и её челюсть медленно поползла вниз.
– Что это? – просипела она севшим голосом.
– Мне плохо.
– Что это? – с обвиняющими нотками повторила Тина, вставая со стула и указуя на проблему перстом.
– Ха-ха!
– Надо позвать воинов, нет, сначала найти Селену… и Салли… и… закрой это, Анжела ведь ещё не уехала!
– Я сейчас умру, – сообщила в ответ Аня и потеряла сознание.
Очнулась она оттого, что кто-то вылил в лицо стакан воды. Приоткрыла глаза. Вокруг стояли все её друзья-воины. И выглядели они рассерженно-озадаченными. От хлорированной жидкости по коже расползался зуд.
– Что вы здесь делаете? – слабо полюбопытствовала Аня и тут заметила нефритовое безобразие, покоящееся на одеяле, после чего непечатно выругалась. – Мне плохо.
– Откуда ты сие взяла, ma cher[54 - Моя дорогая (франц.).]? – деловито поинтересовалась Маргарет.
– Давайте восстанавливать факты, – беспомощно предложила Тина. Она выглядела растерянно. – Ты ничего не… Так не бывает.
Аня помахала хвостом из стороны в сторону. Это лёгкое проявление иронии – максимум, на который она оказалась способна.
– Ладно, бывает, – признала очевидное будущая дочь. – Но это уму непостижимо!
– Это не может быть просто так, – взволнованно сказала Натали, проводя руками над чешуёй, но не касаясь её.
– Да, это знак небес, – прошептала Аня. Сейчас как никогда люди вокруг поголовно казались идиотами. – А то, что я буду императрицей острова, это не может ли означать, что я им правлю из океана? – вдруг озарило принцессу Авелилона.
– Нет, Ваше Величество, – скривилась Тутэлла. – Я не помню, но… это ведь случится нескоро.
– Мне понадобится много времени для адаптации. Вот почему я прожила пятьсот лет! – продолжала Аня с внезапной паникой, которая даже ненадолго поборола дурноту. – Русалки ведь того… много живут. Сейчас хвост вырастет и у Ники…
– Во имя Милитты, принцесса, прекратите нести чушь! – возмутилась Жаклин. А суженый позеленел в тон своему напророченному приобретению. Выглядел он совершенно обескураженным.
– Должно быть нормальное объяснение, – вторила Тутэлла.
«Пожалуй, только изолированный от действительности человек может искать такому нормальное объяснение», – подумала Аня.
– А если… вы что-то… съели, Ваше Величество? – спросила Селена. Сидящая рядом с ней на пододеяльнике Салли молчала, вперив в хвост своей подопечной застывший и полный отчаяния взгляд.
– Конечно, она что-то съела, – сердито буркнула всегда немного раздражённая Жаклин. – От этого у неё срослись ноги!
– Она вечером ела то, что и все, – припомнила Тина. И опасливо обозрела свои конечности.
– Все! – Аня вдавила неприятность в матрас и подскочила. – Где все? Вы столпились в моей комнате! Где мама, бабушка, Соня, Стас?
– Никого нет, – успокоила Тина. – Анжела уехала на стройку, бабушка гуляет с мелюзгой, недоумка с девяти утра след простыл, Саша ещё в командировке.
– А… на вас никто не нападал? – перебила Натали.
– Маленькая стайка упитанных розовых слоников, – тихо выдохнула Аня.
– Что?!
– Ничего. Пытаюсь шутить. А вообще, меня сейчас стошнит.
– Тазик, – пробормотала Тина, – нужен тазик.
– Сдаётся, ей надобно в воду, – с некоторым интересом отметила Ханна. – Наличествует у вас вместительная лохань?
– Пойду наберу ванну, попробуем её туда перенести, – пролепетала Тина.
Ника сжал пальцы возлюбленной, присаживаясь рядом на постели.
– Нужно сделать её прежней, – простонала Кристина. – Тётя Анжела ведь к вечеру вернётся! Если даже утащить Аню через Ворота сейчас, выиграем мы максимум день, потом начнутся большие неприятности.
– Я могла бы изыскать способ обернуть русалку человеком, коль кольцо не помогает, однако с течением времени, – протянула Ханна. – Вот только… нам ведь неведома причина, по коей таковое сладилось.
– Давайте узнаем её быстрее, – сказала принцесса Авелилона, насчитав на потолке целых восемь люстр. А ведь там ни одной не было.
Всё плясало перед глазами, несуществующие осветительные приборы размножались, обретали форму и тут же во что-то мутировали. Возвратилась Тина. Становилось хуже и хуже.
Когда Ханна и Маргарет исчезли под красным зонтом, она опять отключилась.
* * *
Аня очнулась на каком-то скользком возвышении под водой и не сразу сообразила, что может спокойно дышать. Но после полуминутной отчаянной попытки всплыть стало ясно, что физически она здесь чувствует себя куда лучше.
Было темно, течение подняло ил, который кружился мутной пеленой. Скалистое дно усеивали серый песок и камешки. Болотного цвета водоросли росли неровными пучками, вдали виднелись утёсы. В бесконечную высь уходили многие тонны воды. Но давление не причиняло дискомфорта, и в плоского ската Аня превращаться не спешила.
Она выпрямилась, осматриваясь по сторонам.
Довольно жутко. Очень глубоко и от этого мрачно. И холодно. Озноб пронизывал до костей. Но в этой среде всё не застилала слабость, и Аня трезво оценила ситуацию.
Легче не стало, скорее, наоборот. Следовало не паниковать, но разве сохранишь спокойствие в таких условиях? И никого рядом. Да её могут вообще никогда не найти! Передатчик остался на прикроватном столике, вокруг ни души. И слава богу: мало ли что тут плавает. Вдруг акула…
Если б не вопиющая реалистичность, Аня держала бы пари – это сон. Но что делать? Куда…
Продолжая оглядываться, она внезапно заметила странное существо, которое скользило неподалёку. Но не акулу.
Это была женщина. С туловищем, головой, волосами, руками… и рыбьим хвостом. Точь-в-точь как у Ани, только синим. Словно ожившая морская красавица из сказки. Аня прищурилась и замахала.
Русалка остановилась, точнее, перестала плыть и тоже посмотрела на неё. А потом приблизилась, с силой опуская и поднимая диковинную часть своего тела. И сказала на чистейшем русском языке:
– Вы меня звали?
Оторопевшая принцесса Авелилона кивнула. Это точно не из-за жреческих конфет. Аня готова была поклясться: дивная амфибия говорит по-русски.
– Зачем? – после короткой паузы учтиво осведомилась русалка, рассматривая мокрую ночнушку Ани, скрывавшую четверть хвоста и колышущуюся в воде. Её собственную грудь стягивали две половинки ракушки, как в мультике Уолта Диснея.
– О… Ты… вы… Где мы находимся? – выдавила бывшая homo sapiens. Изо рта вверх унёсся рой пузырьков.
– Недалеко от Атлантики, – понимающе пояснила русалка и указала куда-то ладонью. – Королевство там, плыть недолго. А в ту сторону – Рыбье.
– Рыбье? – моргнула Аня, а затем спросила осторожно: – Ты… ты русалка?
Новая знакомая немного изменилась в лице.
– Как бы да, – ухмыльнулась она с обескураженной ироничностью. – Я что, похожа на краба?
– Нет, – справедливо признала Аня. – Но… откуда ты взялась?
– Я плыву в королевство. Вы потерялись? Тут недалеко моя медуза, я могу…
– Не здесь! – со стоном прервала Аня. – Кто ты такая?
– Принцесса Ала?на, – представилось диковинное создание.
– Принцесса чего? – подняла бровь Аня.
– Атлантики. А вы откуда?
– Из Днепра.
– Днепр?
– Да, город такой. – Аня помедлила. – На суше.
– А-а… – протянула амфибия и улыбнулась довольно глупо, после чего начала медленно отплывать назад. – Давайте я вызову вам медузу.
– Послушай, ты что, настоящая русалка?
Стало очевидно, что эта ундина её побаивается.
Упускать, возможно, единственное похожее на себя существо явно не следовало, а принцесса Алана определённо решила удалиться.
– Постой, мне нужна помощь! – Аня подалась вперёд. И выяснила эмпирическим путём: одним сильным взмахом хвоста можно преодолеть весьма внушительное расстояние.
Тело рвануло прямо на русалку, которую она в панике ухватила за руку. И тут обеих накрыло какой-то белой слепящей волной.
На секунду всё кругом утратило краски, но потом вновь приобрело нормальные очертания.
И Аня едва не убилась.
Не было воды. Она, причём абсолютно сухая, сидела на ветке раскидистого зелёного дерева. И с этой самой ветки чуть не свалилась от неожиданности.
Вцепившись похолодевшими пальцами в растрескавшуюся кору, Аня осторожно огляделась.
Дерево на берегу бурного моря. Здесь тепло, но неспокойная поверхность перекатывается серыми валами, пенясь злыми гребешками. Невдалеке за песчаным пляжем – глухой лес, а внизу на тусклом крошеве ракушек – её новая знакомая русалка.
– Как мы здесь очутились? – сердито спросила она, с подозрением глядя на Аню.
– Самой чертовски любопытно, – проворчала та, пытаясь удобнее умоститься. Тяжёлый неповоротливый хвост грузом тянул вниз. – Где мы сейчас, ты не знаешь? – на всякий случай уточнила она.
– Нет. – Русалка внимательно осматривалась.
– Но зато ты знаешь, где мы были, – продолжала Аня. – Мы что, были в море?
– Нет, мы плавали в облаках! – огрызнулась дивная амфибия. – Разумеется, мы были в море, где же ещё быть двум русалкам?
– Я не русалка, – простонала Аня. Принцесса Алана окинула её уничтожающим взглядом. – Ах, это, – поняла Аня, покосившись на огромное зелёное опровержение. – Это вовсе не то, что ты подумала!
– А что же? – Из леса донёсся странный и жуткий вой, по небу с пронзительным карканьем пролетел ворон. Алана вздрогнула. – Отвечай, как мы сюда попали? – обозлилась она.
– Не смотри на меня, – в свою очередь возмутилась Аня, – я ни при чём! Я сегодня вообще куда-то попадаю совершенно спонтанно. Послушай… ты сказала, что ты русалка, объясни мне, что это значит?
– Это значит, что у меня одна голова, две руки и плавники, – процедила Алана. – Как и у тебя. – Она оценивающе смерила расстояние от себя до воды.
– Да нет же! – воскликнула Аня в ответ. – Я не русалка! Я сегодня утром в неё превратилась.
Опять повисла пауза.
– И кем ты была? – наконец полюбопытствовала Алана. – Камбалой?
– Человеком!
– У-у-у, здорово, – скривилась новая знакомая. – И как ты оказалась посреди океана?
– Где?!
– Посреди океана. Там, откуда мы угодили сюда.
Среди туч пронёсся какой-то странный предмет, но он был высоко, и собеседницы не разобрали, что это.
– Так ты живёшь в океане? – допытывалась Аня. – Одна?
– Да, в гордом затворничестве. Я радиоактивная, и вокруг меня все вымерли.
– Чего?
– Ничего. Я живу в Атлантике. И конечно, я там не одна.
– Существуют другие русалки? И почему же вас до сих пор не нашли?
– Кто не нашёл?
– Никто не нашёл. Люди. Как это возможно?
Алана не успела отпустить ничего колкого. Пытаясь сесть побезопаснее, Аня заметила прикованного к стволу дерева крупного мохнатого зверя. И от неожиданности вскрикнула.
– Оно нас не съест? – забеспокоилась принцесса Авелилона, придя в себя.
– Оно спит, – заметила Алана и подалась назад, подтягиваясь на руках по песку подальше от животного – её хвост оставил на берегу глубокую борозду. – Что оно такое?
– Больше всего похоже на кота-мутанта. Наверное, это ягуар или что-то подобное. Мне здесь не нравится! Нужно выбираться. – Вопрос о том, что выбираться следует в Днепропетровск, а не в Атлантику, она решила пока не поднимать. – Ты… почему ты говоришь по-русски?
– Как? – прищурилась подводная туземка.
– Вот так. Откуда ты знаешь этот язык, эти слова?
– Все знают эти слова, – голос Аланы сочился снисходительной злой иронией, – на них общаются. Это называется коммуникация.
– И ещё много терминов, странных для жителя моря, ты употребляешь, – добавила Аня. – А раз ты на это способна, очень вероятно, что и с этим барсом, или кто он там, можно побеседовать. А он здесь дольше, чем мы, ведь он привязан, но спокойно спит. Значит, может понимать, где мы. Эй! Рысь!
Аня сорвала с дерева гроздь желудей и запустила в животное.
Оно потянулось, зевнуло. Обе русалки застыли, наблюдая за происходящим. Абориген неестественно дёрнулся и встал на задние лапы, после чего вразвалочку зашагал вокруг ствола здоровенного дерева, к которому его приковывала массивная цепь цвета золота. Она проворачивалась с неприятным шорохом и волочилась за чудны?м созданием.
Аня попыталась окликнуть представителя местной фауны, но он не реагировал, однако разомкнул клыкастую пасть и действительно начал говорить, говорить по-русски, но, казалось, сам с собой:
– Дела давно минувших дней, – завёл зверь приятным баритоном, декламируя размеренно и с выражением, – преданья старины глубокой. В толпе могучих сыновей, с друзьями, в горнице высокой Владимир-Солнце пировал; меньшую дочь он выдавал за князя храброго Руслана…
– Что оно несёт? – спросила Алана.
– …и мёд из тяжкого стакана за их здоровье выпивал, – ошарашенно процитировала Аня хором с животным. Это была не рысь и не ягуар – это был кот, огромный учёный кот.
Она замерла и с ужасом перевела взгляд с дивного существа на раскидистое дерево, потом на море.
– Это дуб, – вслух ахнула Аня. – Это кот. Ты русалка. О боже, он же читает стихи из «Руслана и Людмилы»!
– Откуда?
– Есть такая сказка. Только русалка в ней должна сидеть на ветвях, а ты на берегу.
– Зато ты на дереве.
– Как мы попали в книгу?! – взвыла Аня.
И ударилась в панику. Её новая знакомая, наоборот, выглядела спокойной и деятельной.
– Для начала стоит посмотреть, что там под водой. Нас каким-нибудь природным явлением выкинуло на сушу – всего-то-навсего. Воронка колоссальной силы… Мы были на большой глубине, это странно. Но всё же.
– Ты что, не понимаешь? Это поэма Пушкина!
– Не городи ерунды. Нас выбросило на остров извержением вулкана или чем-то подобным. Понятия не имею, где мы, но нужно просто спросить у кого-то в море. Деньги у тебя есть?
– Какие деньги?! Не видишь, всё происходит по сюжету сказки!
– Я не знаю такой сказки, – отрезала Алана. – Если не прекратишь нести чушь, оставлю тебя на дереве и сама поищу течение в Атлантику.
– Ерунду городишь ты! – разозлилась Аня. Потом попыталась взять себя в руки. – Я… очень плохо помню это произведение, но русалка там больше не упоминалась, кажется. Что будет, когда история закончится? – пролепетала она. – И как же мы могли сюда угодить? Ты была в море, я тоже там появилась…
– Появилась?
– Я проснулась дома. Говорю же, я вовсе не русалка! Я была человеком, с ножками вместо хвоста!
– Слушай, человек с ножками, ты хочешь вернуться со мной в Атлантику?
– Я хочу вернуться в Днепропетровск.
– Тогда прощай. Тут наши течения расходятся.
– Стой! Хорошо, давай вернёмся для начала в Атлантику. Как?
– Сейчас я превращу нас в людей, ты попробуешь слезть, и мы доберёмся до воды, – выдала Алана, и у Ани отвисла челюсть. – Не удивляйся и не вздумай кому-нибудь донести. Я нашла этот камень очень давно и иногда применяю для исследований. Постарайся не убиться с непривычки – использовать ноги совсем несложно.
– Я умею использовать ноги!
– Вот и отлично, – быстро согласилась Алана. – Только в порыве энтузиазма не покалечься. Я не сразу научилась на них плавать, а ты довольно высоко сейчас.
Алана вынула из мешочка, висевшего на её талии, какой-то предмет и направила вверх. Жар и покалывание разлились от коленей, чешуя будто плавилась в кожу, оседала, обтягивая кости ног, и вот те разделились. Аня оказалась в своей ночной рубашке и с полным набором милых, родных конечностей.
– Здорово! – воскликнула она, подскакивая с бодростью и ловкостью, явно удивившими Алану.
Ближе к основанию ствола Аня определила самую прочную на вид ветку и пробралась к её краю, спрыгнув на песок подальше от поэтичного кота. Кто знает, чем этот бард тут питается… Алана, обнажённая ниже пояса, стояла на песке, с задумчивостью глядя на Аню.
– Или ты уже раньше превращалась в человека, – произнесла она, – или твоя безумная история – правда. Но люди пугливые, не верят в колдовство и всё такое. Простой человек на твоём месте себя бы так не вёл. Если ты не русалка, то кто?
– Человек, но необычный. Не впервые попадающий в дикие истории, хотя эта – круче всего прочего.
– Нас вынесло на какой-то остров. Не нервничай.
Аня тяжело вздохнула.
– В путь, – деловито велела Алана и, виляя нагими бёдрами, направилась к морю.
– Погоди! Это плохой план! Куда ты хочешь плыть?
– Вниз, пока кого-то не встретим. – Алана остановилась по щиколотку в воде. – Ты, конечно, можешь оставаться здесь.
Кот медленно читал середину первой песни «Руслана и Людмилы». В конце концов, нужно же хоть что-то делать. А быть тут одной совсем не улыбалось.
Аня ступила в ледяную волну и поёжилась.
– Прости, но существование русалок для меня звучит невероятно. Прежде чем плыть невесть куда, расскажи мне об этом королевстве, – попросила она.
– Оно называется Атлантика, – хмыкнула Алана, уверенно устремляясь в пучину и снова доставая свой странный камень. Таким тоном объясняют, что небо находится над головой, а огонь – штука горячая.
– Да, и это затонувшая Атлантида, – буркнула Аня. Она зашла только по колени и содрогалась от холодных брызг.
– Нет. Какая ещё Атлантида? Это город. – Алана осела – её ступни, плеснувшие по воде, снова стали плавниками.
– И что там? – не сдавалась Аня. – Рыбки есть?
– Ты как будто с луны свалилась! – вспылила Алана.
– По сути, так и было. А вот откуда в твоём лексиконе устойчивые выражения русского языка? Где ты взяла такой камень? С помощью чего-то похожего, наверное, и я превратилась в русалку.
– Возможно. Или ты выпила какое-то зелье. Что ты пила?
– Чуть-чуть шампанского. И много чая. Ты знаешь, что такое чай?
– Водоросли, заваренные кипятком.
– А как вы под водой что-то кипятите и завариваете?
– Ты какая-то бесноватая, право. – Алана нацелила в неё артефакт, и горячо любимые ножки снова покрылись чешуёй. Аня плюхнулась с высоты собственного роста, правда, чуждая стихия уже не казалась отталкивающей и противной.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/alevtina-varava-33085717/oskolki-buduschego-70838401/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Морфей – античный бог сновидений.

2
Хогвартс – школа магии и колдовства в книгах о Гарри Поттере Дж.К.Роулинг.

3
Холливэлл – фамилия сестёр-ведьм из телесериала «Зачарованные».

4
Эдвард Мёрфи – американский военный, выведший шутливый философский принцип, так называемые «законы подлости».

5
Минерва МакГонагалл – в фэнтезийном мире Джоан Роулинг строгая преподавательница одной из магических дисциплин в школе магии и колдовства «Хогвартс».

6
Улица Академика Образцова – топоним Днепропетровска.

7
Аня учится по двенадцатибальной системе. Десять – меньшая степень «отлично».

8
Комсомольский остров – зелёная зона в Днепропетровске, в 2016 году переименован в Монастырский. Там располагается парк имени писателя Тараса Шевченко.

9
Аниме – характерные японские мультики, снятые зачастую по комиксам.

10
Галёрка – здесь: последние ряды в классе или аудитории.

11
«Баффи – победительница вампиров» – фантастический телесериал о борьбе с нечистой силой.

12
Нэнси Дрю – персонаж, созданный Эдвардом Стратемаэром, впервые появился в серии книг, выпущенных под коллективным псевдонимом Кэролайн Кин. Образ девушки-детектива позднее часто мелькал в кинематографе, литературе и видеоиграх.

13
Жилмассив Тополь – микрорайон Днепропетровска.

14
Теория шести рукопожатий – теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более, чем пятью уровнями общих знакомых и, соответственно, шестью уровнями связей.

15
Урбанизация – процесс повышения роли городов; ей характерны массовые переселения жителей сёл в города.

16
Анталья – город-курорт в Турции.

17
ЮБК – южный берег Крыма, одна из важнейших и наиболее популярных в бывшем СССР приморских зон курортного лечения, отдыха и туризма.

18
Офелия – героиня пьесы Вильяма Шекспира «Гамлет», в ходе сюжета утопилась в озере.

19
Три (англ.)

20
Аниме о Sailor moon.

21
Ефрейтор – воинское звание, присваиваемое старшим рядовым. Может временно исполнять обязанности командующего.

22
НКВД – Народный комиссариат внутренних дел. Центральный орган управления СССР по борьбе с преступностью и поддержке общественного порядка, госбезопасности в 1934 –1946 годах.

23
Беллатриса Лестрейндж – персонаж книг Джоан Роулинг о Гарри Поттере.

24
Никколо Макиавелли – итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Исторически его принято считать тонким циником, полагающим, что цель оправдывает любые средства.

25
Родион Раскольников – герой романа Фёдора Достоевского «Преступление и наказание», зарубивший топором старушку.

26
Сюрикэн – японское метательное оружие.

27
Приднепровск – город-спутник (жилищный массив) Днепропетровска.

28
Аллюзия на фразу из стихотворения Владимира Маяковского «Послушайте!» – «Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно».

29
Извилины Гершля помогают в обработке звука. Согласно исследованиям, у тех, кто быстро усваивает иностранные языки, в левой извилине Гершля на 70 % больше белого вещества. Возможно, благодаря ему информации легче путешествовать из извилины Гершля и обратно.

30
В серии романов Джоан Роулинг письма доставляют совы, они же приносят уведомления о поступлении в школы, в частности, в Хогвартс.

31
Антананариву – столица Мадагаскара (остров у побережья Африки).

32
Злой рок, беда (лат.).

33
Каролина Гамлен – персонаж романа Эмиля Золя «Деньги».

34
Дедушка (франц.).

35
Бабушка (франц.).

36
Мой отец (франц.).

37
«Фантастическая четвёрка» – фантастический фильм, его герой Рид Ричардс обладал способностью деформировать и растягивать своё тело.

38
О да (франц.).

39
Дуэнья – в Испании и испаноязычных странах пожилая женщина, как правило, старая дева, воспитательница девушки или молодой женщины-дворянки, всюду её сопровождающая и следящая за её поведением.

40
Эринии – в древнегреческой мифологии богини мести.

41
Дофина – наследница престола, дочь действующего правителя.

42
Cher ami – милый друг (франц.).

43
«Пункт назначения» – фильм ужасов, сюжет которого сводится к тому, что те, кто должен был умереть, но избежал смерти, всё равно погибнут.

44
Цитата из романа Эриха Марии Ремарка «Триумфальная арка».

45
Злой город – компьютерная игра из цикла GTA (Grand Theft Auto).

46
Памела Трэверс – английская писательница, автор романа о Мэри Поппинс.

47
Алан Милн – английский писатель, автор книги «Винни-Пух и все-все-все».

48
Квест – жанр компьютерных игр, построенных на логике и поиске предметов.

49
GTA – Grand Theft Auto – серия мультиплатформенных компьютерных игр, где герой-преступник выполняет всевозможные задания, построенные на насилии.

50
Оксюморон – стилистическая фигура или стилистическая ошибка – сочетание слов с противоположным значением, сочетание несочетаемого.

51
«Дженни Герхард» – неоконченный роман Теодора Драйзера.

52
Покатигорошек – легендарный богатырь Киевской Руси, встречающийся в русских, украинских и белорусских народных сказках.

53
Стёпа Лиходеев – персонаж романа «Мастер и Маргарита», появляется в сюжете в состоянии тяжелейшего похмелья, красочно и ярко описанного.

54
Моя дорогая (франц.).