Читать онлайн книгу «Ключ к нашей тайне» автора Татьяна Полякова
Ключ к нашей тайне
Анна М. Полякова
Татьяна Викторовна Полякова
Детективы с авантюрой Татьяны и Анны ПоляковыхПо имени Тайна #3
Маленькую Татьяну отец воспитывал так, будто готовил в суперагенты, но однажды родитель исчез, и девочка оказалась в детдоме. Повзрослев, Таня идет служить в полицию. Она инструктор по физподготовке, но всегда готова помочь коллегам вести расследование, даже если речь идет просто о пропаже ноутбука студентки. Правда, со временем Татьяна начинает подозревать, что именно исчезновение ноутбука запустило череду убийств, которые одно за одним происходят вокруг студентки. Нужно срочно его отыскать, чтобы остановить преступления.
Читайте новый детектив в цикле «По имени Тайна»!
Анна Полякова, Татьяна Полякова
Ключ к нашей тайне
© Татьяна и Анна Поляковы, текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Верь в звук слов:
Смысл тайн – в них,
Тех дней зов,
Где взник стих.
В. Я. Брюсов
Я сидела в мягком велюровом кресле и смотрела в потолок. Хрусталики люстры слегка позвякивали на сквозняке, причудливо переливаясь. Я бы многое отдала, чтобы вместо потолка увидеть перед собой синее ясное небо, а вместо светильника – солнце. Однако погода на улице не располагала к прогулкам, за окном моросил дождь, скрывая город под сизой вуалью. Это безобразие продолжалось уже несколько дней, и я готова была впасть в уныние, но неожиданно настал вторник, а в этот день я традиционно ужинаю у давнего друга Кости и его жены Марины. Наши встречи оказывают на меня целительное действие и способны чудесным образом поднять настроение с самого непроглядного дна. Так и сейчас, когда из кухни доносился звон посуды и приглушенные голоса, я предвкушала спокойный приятный вечер в компании друзей.
На самом деле Марина присоединялась к нам не так часто, а после гибели Егора наши встречи и вовсе можно было пересчитать по пальцам.
Именно она когда-то познакомила меня с ним – успешным, обаятельным и легким на подъем фотографом. Костя с опаской относился к нашему роману, подозревая, что ни к чему хорошему он не приведет. Однако довольно быстро Егор сделал мне предложение, все в моем немногочисленном окружении выдохнули, но тут грянул гром.
Мой жених разбился, упав с крыши во время очередного задания в соседнем областном центре[1 - Читайте об этом в романе Т. Поляковой «Две половинки Тайны».]. При первой же возможности я бросилась выяснять подробности происшествия и быстро поняла, что если папарацци действительно его профессия, то, вероятно, не основная. То, на что я предпочитала закрывать глаза, оставаясь невестой в счастливом неведении, вдруг всплыло на поверхность. Слишком серьезные люди крутились вокруг него, чтобы по-прежнему считать смерть Егора случайной, а профессию фотографа – настоящей.
С одним из таких людей я познакомилась, пожалуй, даже ближе, чем это позволительно девушке, лишившейся жениха за три недели до свадьбы. На момент встречи с Нилом Лукашовым, или Лазарем, как его называли, вдовствовала я меньше полугода. И вскоре, как результат этой встречи, передо мной встал очень непростой выбор.
Собственно, и сам Лазарь был ох как непрост. Одна его простреленная голова чего стоила! Выглядел он ровно так, как решили хирурги, восстанавливавшие его после ранения. К тому же ничего не помнил. Или не желал вспоминать. Признаться, в его амнезию я так и не смогла до конца поверить. Как и в то, что он тот, за кого себя выдает.
Пулю в голову Нил Лукашов получил в перестрелке с Кимом Барзиным, исключительно опасным наемным убийцей. Последний погиб, что удивительно, ведь промахов у него до этого не было вовсе. Я считала, что уж очень соблазнительной для спецслужб, на которые работал Лазарь, могла показаться идея заменить своего потерянного бойца другим, выжившим. Благо память последнему отказала, а лицо превратилось в месиво. Зато навыки уцелели. Очень полезные в определенных кругах умения, надо сказать.
Уж не знаю, действительно ли он ничего не помнил или умело притворялся, но я приняла его игру по одной простой причине: узнай я правду, она могла мне не понравиться. Ведь к смерти моего жениха, вероятнее всего, был причастен именно Лазарь. Ну а с Кимом Барзиным, наемным убийцей, Егор, как оказалось, имел при жизни какие-то общие дела.
По всему выходило, что ни Ким, ни Нил не вписывались в представления о завидной второй половинке, но тем не менее меня угораздило завести отношения с Лазарем. Или Кимом, если под этим именем теперь скрывался он.
Впрочем, сам он вряд ли ответил бы, даже если потеря памяти не более чем фикция. А я и спрашивать не собиралась. Иногда куда проще оставить все как есть, чем пытаться докопаться до истины.
Кажется, я почти задремала. По крайней мере, отчетливо ощутила, как мои веки тяжелеют и опускаются. В общем и целом, можно было бы не сопротивляться, но я вовремя вспомнила, что вообще-то нахожусь в гостях.
На пороге комнаты как раз появился хозяин и пригласил в кухню. Марина отодвинула стул у окна, чтобы я могла сесть.
– Много работы? – спросил Костя.
– Я всерьез думала, ты не заметишь, что я собралась вздремнуть в вашем кресле.
– Не на того напала, – хохотнул он.
Бывший опер, а ныне адвокат, мой друг не лукавил.
– На самом деле все как обычно. Я исправно провожу свои занятия, сотрудники их исправно прогуливают.
– Все разом?
– К счастью, пока небольшими партиями. Знают, что, в случае чего, пойду к начальству, а у Геннадия Михайловича я на хорошем счету.
– Еще бы, инструктор по физической подготовке, которая играючи распутала пару дел, оказавшихся не по зубам лучшим следователям.
– Не переоценивай мои способности.
– Это я еще поскромничал, поверь. Не хочешь вспомнить свое юридическое образование и все-таки перебраться на ту сторону? Из тренеров в следователи?
Костя всегда ратовал за то, чтобы я работала по специальности. Еще до моих успехов в расследованиях он, как старший товарищ, видел во мне соответствующие таланты. Так, по крайней мере, утверждал сам Константин Павлович.
– Я подумаю, – улыбнулась я в ответ.
– Знал, что сразу ты вряд ли согласишься. Но от одной маленькой просьбы тебе сегодня точно не отвертеться.
Я насторожилась.
– Просьба от меня, – оживилась Марина. – Понимаю, что это сущая ерунда, не достойная твоего внимания…
– Чувствую себя королевской особой, – приосанилась я. – Так в чем дело?
– У дочери моей подруги пропал ноутбук. Мелочь, конечно, тем более что люди они состоятельные. Но в нем то ли важный реферат, то ли исследовательская работа, необходимая Весте для учебы. В общем, они написали заявление… район как раз ваш. Вот я и подумала, что вряд ли кто-то всерьез воспримет их потерю и займется поисками…
«Поэтому, почему бы, Татьяна, не заняться этим тебе?» – про себя закончила я мысль Марины, а вслух сказала:
– Узнаю и пну кого следует. Имя того, от кого подано заявление?
– Антохина Веста Ростиславовна.
– Когда?
Марина задумалась.
– На днях, – протянула неуверенно. – Я сброшу тебе номер подруги. Ее зовут Варвара, она тебе все и расскажет.
«Надеюсь, история выйдет увлекательной», – подумала я без особой на то надежды.
– Хотел было Марину отговорить и не дергать тебя, но с Варей они с детства дружат, и к Весте она как к племяннице относится… – виновато улыбнулся Костя.
– Понимаю, – заверила я.
Я действительно понимала. Своих детей у Марины с Костей не было, хотя в их возрасте многие уже обзаводятся внуками. Оттого, наверное, и наши отношения с Костей оставались такими теплыми на протяжении многих лет.
Я училась в старших классах, когда Константин Павлович впервые приехал в детский дом, где я воспитывалась. Он был в составе группы спонсоров, которые периодически развлекали нас играми, подарками и спортивными состязаниями. Не привыкшая доверять людям, я долго осторожничала, но в итоге нам удалось подружиться. После выпуска я приехала в этот город поступать на юридический факультет именно по наставлению Кости.
Тогда он заверил меня, что если не выбрать сторону правопорядка, то я быстро окажусь по другую, менее привлекательную и куда более опасную. Причину своих переживаний он объяснял моими способностями. Все они были от отца.
Мать свою я не помнила и порой всерьез сомневалась в том, что она когда-либо существовала. А вот отец до одиннадцати лет в моей жизни присутствовал. С самого раннего возраста он прививал мне занятные навыки. Так, я могла незаметно проникать в помещения, вскрывать любые замки, прятаться от слежки, а главное – постоять за себя, используя различные приемы самообороны, и не только. Тогда я была уверена, что мой отец тайный агент, а я готовлюсь повторить его путь. И называл он меня всегда только Тайной, именно такое уменьшительно-ласкательное от Татьяны казалось ему самым подходящим.
Мы меняли города и адреса чаще, чем ботинки. Оттого, когда однажды ночью отец разбудил меня и попросил быстро собираться, я не особенно удивилась. Однако выглядел он странно: был покрыт испариной и постоянно держался за бок. Но не это было самое удивительное. Отец объяснил, что нам придется расстаться на месяц-два, и обещал вернуться за мной, как только такая возможность появится.
Идти мне следовало в полицию. Я четко следовала инструкциям родителя и вскоре оказалась в отделении, где выдала заранее подготовленную отцом байку и шифр, который он велел сообщить стражам порядка: 14091520. Ну и добавить: «Тайна». Что все это значило, я понятия не имела. Кажется, полицейские тоже, однако держали лицо и всеми силами старались не подать виду, что думают о душевном здоровье моего родителя и ситуации в целом.
Вскоре в моей жизни появился психолог, за ним – серьезный мужчина в черном костюме, потом еще один. Как ни пытались они меня разговорить, я твердо настаивала на той версии событий, которой велел придерживаться отец. А именно: жили мы то у одного папиного знакомого, то у другого, адресов я не помнила, и где искать своего родителя понятия не имела. Что в общем-то было правдой.
Вопреки обещаниям, отец не появлялся. Он не приехал за мной ни через месяц, ни через два. Вскоре я и вовсе оказалась вдали от цивилизации. Детский дом, куда меня определили, располагался на выселках села Иванчиково, в бывшей помещичьей усадьбе. Я твердо знала, что если отец меня будет искать, то быстро найдет. Ведь я сделала все точно так, как он велел.
Дома как такового у меня никогда не было. Местечко показалось мне довольно живописным и в общем-то милым. А вот его воспитанники были один затейливее другого. Моя биография меркла в сравнении с историей некоторых из них.
Однако в друзья Константин выбрал именно меня, и сейчас я сидела в его гостиной и пила свежесваренный кофе.
– Как ты? – спросил он.
Марина в это время убирала посуду в кухне.
– Прекрасно, – ответила я. – И, кажется, меня ждет увлекательное расследование.
– Ты про ноутбук?
– Разумеется. Или ты думаешь, кто-то из наших всерьез ищет пропажу?
– Сомневаюсь, – усмехнулся Костя. – И в том, что ищут, и в том, что для тебя это будет сколько-нибудь увлекательным.
Он ошибся.
То есть в той части, что никто и пальцем не пошевелил в расследовании дела, мой друг был абсолютно прав. В этом я убедилась уже на следующий день.
Первое занятие в физкультурном зале в тот день у меня начиналось в одиннадцать, но уже около девяти утра я была на проходной. Удивительно, но за те два часа, что оставались у меня до начала моего официального рабочего дня, выяснить, кому досталось дело Антохиной, я не успела.
Кто-то от меня отмахнулся, кто-то клятвенно обещал поискать, а кто-то и вовсе посмеялся. К последней категории относился, разумеется, наш лучший кадр – Антон Борисович Селиванов. Впрочем, хорош он был конечно же в основном в своих собственных глазах.
– Знаешь, Таня, сколько заявлений о пропажах к нам поступает каждый день?
– Знаю.
– Ну а чего тогда хочешь?
– Торжества правопорядка. И пусть праздник будет каждый день!
Свой обеденный перерыв я твердо решила посвятить обходу коллег по второму кругу. В случае неудачи пришлось бы идти на крайние меры – отвлекать начальство. Делать этого совсем не хотелось и, к счастью, не пришлось.
Тамара Васильевна, суровая женщина за пятьдесят с коротко стриженными и выкрашенными в иссиня-черный цвет волосами кого-то строго отчитывала по телефону, когда я заглянула в кабинет. Она сделала мне знак войти. Я уселась на свободный стул возле ее стола и принялась ждать, разглядывая книжный шкаф напротив, заставленный толстенными папками. Одновременно с тем, как Тамара Васильевна простилась со своим собеседником, меня посетила неожиданная догадка.
– Пошатываются? – спросила я.
– Нервы? Еще как.
– Я про ножки шкафа, – кивнула я в сторону провисших под тяжестью документов полок.
– Как бы однажды все это великолепие не свалилось на мою седую голову в самом прямом смысле. В переносном уже свалилось…
– А чем вы их подпираете?
– Подручными средствами, – пожала она плечами.
– Можно взглянуть?
– На что? – не поняла Тамара Васильевна.
Я подошла к шкафу и опустилась на колени. Аккуратно придерживая шаткую мебель одной рукой, другой я извлекла из-под левой ножки тонкую папку, сложенную вдвое. «Дело № 2443 Антохина В. Р.» значилось на картонной обложке.
– Заменим подпорку? – предложила я.
– Выбирай любую, – широким жестом Тамара Васильевна указала на нижнюю полку, которая находилась сейчас на уровне моих глаз. Я обвела взглядом корешки папок, не в силах сделать выбор.
– Смелее.
Я потянула за один из потрепанных фолиантов и едва успела извлечь на свет папку целиком, как стены кабинета содрогнулись от громкого возгласа Тамары Васильевны:
– Евпатий Коловратий! Три года ее ищу, – она ловко выхватила дело из моих рук. – Это ж надо…
Женщина положила папку на стол и принялась листать с блаженной улыбкой на лице. Как все-таки иногда мало нужно человеку для счастья.
Я достала из кармана упаковку одноразовых платочков и подперла ею шкаф. Пока соратница в радостном изумлении перекладывала листы на столе, я присела и открыла дело Антохиной. В папке был лишь один листок – рукописное заявление от дочери Марининой подруги.
– Значит, пока сделать ничего не успели…
Она мазнула глазами по папке в моих руках. Видела она ее будто впервые. Не дожидаясь ответа, я покинула кабинет.
В коридоре столкнулась с Селивановым.
– Пойдем кофе пить, – предложил он. – Мне коньяк подарили, пять звезд.
– Так кофе или коньяк? – попыталась я конкретизировать предложение.
Селиванов встал на пороге своего кабинета, держа дверь распахнутой передо мной, и, кажется, даже попытался втянуть свой внушительных размеров живот.
– Прошу!
Антон разлил по кружкам кофе. В одну плеснул коньяку, а над второй замер, вопросительно глядя на меня.
– У меня еще два занятия после обеда.
– Ну вот, разогреешь мышцы.
– Кстати, на одном из них жду тебя. Три в этом квартале ты уже прогулял, – напомнила я.
Селиванов поморщился.
– Не до физкультуры мне, Таня, поверь. Заявления несут и несут. Эпидемия драк, краж и нападений. – Он замолчал и посмотрел на папку у меня на коленях. – Неужели нашла?
– Ага, файл подпирал шкаф в кабинете Тамары Васильевны. Сходил бы ты, помог женщине по хозяйству.
– Боишься, упадет?
– Боюсь, как бы туда что-нибудь действительно важное не угодило. Вроде приказа о твоем повышении.
Допив кофе, я открыла папку. Итак, Веста Ростиславовна Антохина заявляла о пропаже ноутбука. Гаджет последней модели стоил, по моим прикидкам, немало. Тем не менее девушка проявила неосторожность и забыла его на автобусной остановке «Университет», где ждала транспорт. Пропажу обнаружила вскоре после того, как села в автобус. Вернуться Антохина смогла минут через пятнадцать, но за это время ценную вещицу успели умыкнуть.
– Сделаешь мне доверенность в мониторинговый центр, надо камеры проверить? – обратилась я к Селиванову, который в этот момент подливал коньяк себе в кофе.
– Будешь сама пропажу искать?
– Могу доверить это тебе…
– Не-не, своих дел выше крыши.
– Поэтому ты среди недели коньяк и хлещешь.
– Это кофе! – возразил он.
– Кажется, от кофе у тебя в чашке только запах остался.
Селиванов наклонился и принюхался. Поморщившись, убрал напиток в сторону, придвинул клавиатуру и застучал по клавишам.
– Учти, что дело ты нашла у Тамары Васильевны, – радостно напомнил Селиванов.
– Учти, еще один пропуск занятия по физической подготовке, и я докладываю начальству, – передразнила я не без ехидства.
– Жестокая ты женщина, Татьяна, – вздохнул Антон.
С последнего занятия я отпустила группу пораньше, что вызвало дружный вздох облегчения. Сама же быстро переоделась и вышла из здания. Я отлично знала дорогу до областного университета, который сама окончила несколько лет назад. Дождавшись автобуса, вскоре я выходила на нужной остановке. Судя по заявлению, Антохина дожидалась транспорта на противоположной стороне улицы. Я перешла дорогу и огляделась.
Сразу за автобусной остановкой небольшой сквер, отделяющий ее от главного корпуса университета. Справа и слева на приличном расстоянии – типовые пятиэтажки, на первых этажах которых расположились мелкие торговые точки, парикмахерские и конторы. Даже если предположить, что какие-то из них снабжены камерами наружного наблюдения, надеяться, что обзор распространяется до автобусной остановки, так же глупо, как на помощь Селиванова.
Оставались городские камеры, имевшиеся неподалеку, здание университета и, пожалуй, супермаркет на противоположной стороне улицы. Я посмотрела на часы и, прикинув, что вполне успеваю в мониторинговый центр, вскочила в подошедший автобус.
Через полчаса я уже сидела в кабинете тучного сотрудника, представившегося Саней. Вряд ли он был рад моему появлению за двадцать минут до окончания рабочего дня, оттого живо щелкал клавишей мыши, желая поскорее от меня избавиться.
Я внимательно следила за происходящим на экране в интересующий меня временной промежуток. Задача оказалась куда сложнее, чем казалась мне изначально. Со стороны университета к остановке стекались десятки студентов. Половина из них – девушки. Подавляющее большинство с сумками, которые вполне могли вмещать ноутбук.
Я вздохнула и достала телефон, чтобы набрать номер подруги Марины. Варвара ответила почти сразу.
– В чем была ваша дочь в день пропажи ноутбука, вы знаете? – перешла я к делу сразу после того, как представилась.
– Джинсы, серая куртка, короткая, черные ботинки на толстой подошве…
Примерно так выглядело большинство студенток на видео.
– А сумка?
– Специальная сумка для ноутбука, черного цвета с ярким ремнем. Божьи коровки на зеленом фоне.
Это уже звучало интереснее. Я попросила женщину переслать мне фото дочери и отключилась. Через мгновение раздался сигнал, и я открыла снимок на смартфоне. С экрана на меня смотрела симпатичная девушка со вздернутым носом и волосами до плеч цвета, похожего на мой. Это обнадеживало – рыжий не самый распространенный цвет волос. Однако у нее, в отличие от меня, этот оттенок вряд ли был родным. Об этом свидетельствовали темные отросшие корни.
Вскоре я смогла идентифицировать Весту на видео. Она появилась в поле зрения камер с еще одной девушкой. У каждой в руке было по тубусу внушительного размера. Дойдя до остановки, подруги простились, трижды расцеловавшись, и спутница Весты зашагала к пешеходному переходу.
Антохина зашла под крышу автобусной остановки и уткнулась в телефон, сунув тубус под мышку. Несколько автобусов успели появиться и уехать, забрав с собой большую часть пассажиров. Скамейка под крышей остановки опустела, и Веста устроилась на ней, положив рюкзак на колени, а сумку с ноутбуком пристроила рядом с собой.
Отвлекшись от смартфона, она посмотрела в сторону приближающегося автобуса, который вскоре закрыл от меня остановку и девушку на ней. Я лишь заметила, что она успела подняться со скамейки, вновь уткнувшись в телефон. Когда автобус уехал, на скамейке не было ни девушки, ни ноутбука.
– Саня, перемотай на минуту назад.
– Я могу переслать запись.
– Уверена, что можешь. Но назад все-таки отмотай, – настояла я.
Саня посмотрел на часы, выражая безмолвное недовольство, но просьбу мою выполнил.
Я снова сосредоточилась на записи. Вот студенты стекаются к остановке. Один за одним уходят автобусы, и Антохина в компании пары человек остается дожидаться нужного транспорта. Вот она замечает приближающийся автобус. Камера успевает зафиксировать, как девушка, снова уткнувшись в телефон, поднимается с места. Забирает ли она с собой сумку, разглядеть никак не удается. Автобус полностью скрывает девушку и остальных пассажиров.
В этот раз я замечаю, что в последний момент камера фиксирует парня, на всех парах мчащегося к остановке. Когда автобус трогается с места, никого не остается в поле зрения. Выходит, молодой человек успел запрыгнуть в открытые двери и уехать.
Скамейка определенно пуста.
– Еще раз?
– Достаточно. А запись сбрось. – Я продиктовала свой номер телефона, прежде чем покинуть кабинет.
Стул под Саней радостно скрипнул, и вскоре видео было у меня. Однако надежды, что я увижу на записи что-то новое, оставалось мало.
Судя по всему, девушка забыла свой ноутбук вовсе не на скамейке. Возможно, это произошло уже в автобусе. Если только кто-то из тех, кто томился вместе с ней на остановке, не забрал его сразу же после того, как Антохина поднялась со своего места. Однако садиться в таком случае вместе с ней в автобус было бы феерической глупостью. Куда проще дождаться, когда девушка благополучно уедет, и спокойно унести забытую ею сумку. Либо, схватив ноутбук со скамейки, немедленно отправиться подальше от остановки, пока хозяйка не опомнилась.
Так или иначе, садиться в автобус, держа сумку с таким приметным ремнем, видя, что владелица уже вошла в салон, совершенно нелогично.
Выходит, либо Антохина сама не помнит, где именно оставила дорогую вещицу, либо с какой-то целью заявила о пропаже сумки, которая вовсе не пропадала и, вероятно, находится сейчас при ней.
Я снова позвонила Варваре и изъявила желание встретиться. Женщина заверила, что готова видеть меня в любое время. Когда я предложила приехать прямо сейчас, она заметно обрадовалась. Так, будто судьба ноутбука волновала ее лично. Впрочем, не исключено, что именно она купила его для дочки и скорая потеря дорогой вещи в планы не входила.
Адрес, который назвала мне Варвара, я хорошо знала – современный жилой комплекс с видом на озеро, чудом сохранившееся в городском ландшафте. Несколько водоемов поблизости осушили несколько лет назад для строительства многоэтажек.
Варвара встретила меня как родную. Проводила в просторную гостиную, а сама отправилась заваривать чай. Я устроилась на длинном кожаном диване. Белая стена напротив была увешана фотографиями в стильных черных рамах. На некоторых я без труда узнала хозяйку. Центральное место занимал портрет у кромки моря, Варвара улыбалась, придерживая краешек широкополой соломенной шляпы. Слева – снимок поджарого бородатого мужчины с искрящимися глазами. В руках он держал огромную рыбину. Кажется, лосося. Со следующего портрета улыбалась красавица с длинной темно-русой косой. В ней я легко узнала Весту, должно быть, так она выглядела до смены имиджа.
– Некоторые моменты жизни хочется постоянно держать перед глазами. Повторить точь-в-точь их невозможно, но приятно вспомнить эмоции, которые испытывал в тот момент, – произнесла появившаяся в дверном проеме Варвара, заметив мой интерес.
Она поставила поднос на журнальный столик передо мной и разлила чай.
– Веста вот-вот подъедет, извините, что приходится ждать.
– Возвращается с учебы?
– Нет, так поздно они не учатся. Она не живет с нами. Съехала сразу же после поступления. Мы с мужем купили ей квартиру-студию. Она уже взрослая девушка все-таки. Мы решили, что так будет правильно.
– Ноутбук ей тоже купили вы?
– Да, – растерялась Варвара, но сразу продолжила: – Она подрабатывает, насколько позволяет учебный график, но и мы помогаем.
– Единственная дочь?
– Единственная, – кивнула Варвара. – А вот и Весточка.
Теперь и я услышала скрежет ключа в замочной скважине. Хозяйка ушла встречать дочь, а я сделала глоток горячего чая.
Вскоре в гостиной появилась рыжая девушка среднего роста лет двадцати. Она поздоровалась и села на пуфик напротив меня.
– Мам, сделай кофе, – бросила через плечо.
Варвара улыбнулась и скрылась за дверьми.
– Значит, вы следователь?
– Я работаю в полиции, – ответила я расплывчато. – Мамина подруга очень просила посодействовать в расследовании. Сказала, что ноутбук очень важен.
– Марина?
– Именно.
– Понятно. Спасибо, что согласились помочь, – кивнула она. – Как успехи?
– Так себе, – ответила я. – Можно на «ты»?
– Легко.
– Веста, ты уверена, что забыла ноутбук на остановке? Дата, время в заявлении указаны точно?
– Сто процентов, – заверила она. – Точно помню. Я без ноутбука как без рук, честное слово!
– Весточка работает над проектом, – пояснила Варвара, подходя к дочери с чашкой кофе. – Необычная конструкция моста, который в перспективе может быть перекинут через реку в нашем городе с южной стороны.
– Учишься на архитектурном?
– Да, третий курс.
– Неужели не создавала копию в облачном хранилище? – удивилась я.
– Нет, – покачала девушка головой, немного напрягшись. – Сейчас столько умельцев, взломают и присвоят проект.
– Он действительно стоящий, – важно заметила Варвара. – Уверена, что Весту ждет большое будущее.
– Надеюсь, – кивнула я, доставая телефон. – Взгляни на запись, – я показала видео Весте. – Судя по этим кадрам, ты зашла в автобус с ноутбуком. Попытайся вспомнить все детали. Может быть, ты оставила сумку не на остановке, а в автобусе?
– Не может быть, – удивилась Веста. – Можно еще раз глянуть?
Я отмотала на начало и снова продемонстрировала девушке запись с камеры. Она нахмурилась и скрестила руки.
– Я, может, и рассеянная, но дату и время помню хорошо. Как, собственно, и то, что ноутбука я хватилась почти сразу – мы даже не успели подъехать к следующей остановке. В тот день у меня был с собой и чертеж, и рюкзак, и ноутбук. Не знаю, как так получилось, что я оставила его на остановке. Но это точно произошло там. В автобусе у меня его уже не было.
– Время довольно оживленное, если не сказать час пик. Много было пассажиров в автобусе?
– Прилично, – после недолгого раздумья ответила девушка.
– Его могли незаметно увести у тебя там.
– Снять с плеча? Я бы почувствовала, он тяжелый.
– Разные есть умельцы, – настаивала я.
– Ну не знаю, – растерялась Веста. – Его ведь мог забрать кто-то из тех, кто был на остановке. Или вот этот, который забежал в последний момент.
Она ткнула в экран и сощурилась. А потом снова и снова проигрывала запись, силясь что-то разглядеть.
– Куда разумнее было бы бежать с ноутбуком прочь от автобуса, чем запрыгивать в него. Это касается всех, кто был рядом на остановке.
Веста сделала большой глоток кофе. Она явно о чем-то размышляла.
– Кто-то из людей на видео показался тебе знакомым?
– Нет, – она покачала головой. – Разве что женщина, которая стояла слева, похожа на преподавательницу из универа, но имени не вспомню – у меня она ничего не ведет. Ну а парень выглядит как любой из наших студентов.
Сложно было не согласиться. Толстовка, бейсболка, кроссовки и джинсы – не самый оригинальный набор.
– Что ж, – резюмировала я. – Если ты уверена, что ноутбук остался на остановке, попробую поискать другие камеры. Скажу сразу – шансы на успех минимальные, вряд ли где-то удастся найти картинку нагляднее той, что я тебе сегодня показала. Поэтому подумай хорошо и постарайся вспомнить все обстоятельства.
– Все-таки думаете, я что-то напутала?
– Необязательно. Просто подумай над любыми деталями, вспомни все события того дня. Вдруг что-то поможет поискам.
– Хорошо, – неохотно согласилась девушка.
Она явно была уверена в своей правоте и той версии событий, которую излагала в заявлении.
– Пожалуйста, Татьяна, помогите нам, – вмешалась Варвара. – Этот проект действительно очень важен. Потерять его – настоящая катастрофа.
– Помогу, – заверила я. – Можно попросить добавить кипятка?
Варвара удалилась, а я обратилась к Весте:
– Если ты что-то скрываешь от родителей, я не против. Только дай мне знать, чтобы я не тратила время на напрасные поиски.
– Я ничего не скрываю.
– Понадобились деньги? Продала гаджет, а родителям пришлось сказать, что потеряла?
– Да вы с ума сошли! – возмутилась девушка вполне натурально.
– Мама производит впечатление очень милой женщины. Папа построже? – не сдавалась я.
– Нормальный у меня папа. Он вообще на рыбалку в Карелию уехал и знать не знает о пропаже.
– Ладно, – пошла я на попятную. – Запиши мой номер.
В этот момент в гостиной появилась Варвара.
– Хорошего вечера, – сказала я, поднимаясь с дивана.
– А чай? – растерялась хозяйка, держа в руках чайник.
– Очень вкусный, но хорошего понемножку.
Женщина поставила чайник на журнальный стол и отправилась следом за мной. Пока я одевалась в прихожей, она причитала:
– Татьяна, спасибо, что откликнулись. Я надеюсь, что можно что-то сделать. Это действительно странно, что ноутбука нет на видео. Я имею в виду после того, как Веста садится в автобус. Но у нее хорошая память. В школе она могла выучить стихотворение за одну перемену…
– Охотно верю, – улыбнулась я. – Вы сказали, в свободное от учебы время Веста подрабатывает. Кем?
– Трудится в профсоюзе при университете.
– За это платят? – удивилась я.
– Не то чтобы много… Как я и сказала, в основном ее обеспечиваем мы с Ростиславом, это мой муж, отец Весты. Но на девичьи штучки ей зарплаты хватает.
– Веста упомянула, что отец сейчас в отъезде.
– Да, возвращается сегодня.
– Как он отнесется к тому, что дочь по неосмотрительности забыла ноутбук на остановке?
– Как? – переспросила Варвара.
Мой вопрос ее очень удивил.
– Да вряд ли его это особенно заинтересует. А что?
– Просто спросила, – улыбнулась я и покинула квартиру.
Дома я снова и снова прокручивала видеозапись в надежде разглядеть что-то новое, но не преуспела. На утренней тренировке Веста и ее ноутбук все еще не выходили у меня из головы. Когда занятие было окончено и все разошлись, я устроилась на скамейке в раздевалке, привалившись к стене.
Складывалось впечатление, что мать была озабочена пропажей даже больше дочери, будто сама была автором того самого проекта. Впрочем, не исключено, что без ее участия не обошлось.
Веста же будто чего-то недоговаривала. Либо память у нее девичья в самом привычном понимании этого выражения, либо она прекрасно знает, где лишилась ноутбука и по какой-то причине скрывает это от родителей. Возможно, она добровольно сдала его каким-нибудь перекупщикам. Вещь дорогая, деньги быстрые. Мало ли у девиц ее возраста желаний, на которые у родителей так просто денег не попросишь? Последним же она рассказала байку об исчезновении сумки с компьютером. Девушка могла не предполагать, что дело дойдет до полиции. Рассчитывала, что мама с папой тут же купят новый.
Однако в этом случае она должна была заранее озаботиться сохранением своего проекта. Перебросить на флешку, заверить мать, что он в сохранности, чтобы у той не возникло идеи с подачей заявления в полицию.
А что, если проект моста на самом деле был у девчонки вовсе не на той стадии проработки, о которой думала Варвара? Я сама, бывало, откладывала важные рефераты на самый последний момент. Веста обычная студентка. Протянула резину, а с приближением срока сдачи просто инсценировала пропажу ноутбука со своим проектом.
Было минимум два способа попытаться в этом убедиться и со спокойной душой забыть о просьбе Марины. Ведь помогать тем, кто этой помощи не хочет и не ждет – то еще удовольствие.
Следовало запросить записи с университетских камер наблюдения, возможно, что-то на них да попало. Хотелось убедиться, что Веста вошла в автобус без сумки. Следом – проверить городские камеры на следующей за университетом остановке. Если верить истории, описанной в заявлении Весты, она должна была выйти там уже без ноутбука и спешно направиться в противоположном направлении в поисках забытой сумки.
Вскоре я сидела в кабинете у Сани. Он смешно надувал щеки, стараясь найти нужное мне видео. Наконец откинулся на спинку стула, издав странный булькающий звук, который, видимо, означал удовлетворение от проделанной работы.
– Вот вроде этот автобус, – рапортовал он и посмотрел на наручные часы.
– Куда-то спешишь? Рабочий день только начался, – не удержалась я. – Для обеда тоже рановато. Давай запускай.
Изображение пришло в движение. На остановке из автобуса вышли пятеро пассажиров. Веста была одной из них. В правой руке она держала тубус, рюкзак висел на одном плече. Она резво припустила к пешеходному переходу и понеслась через дорогу. Вероятно, на красный сигнал – остальные люди остались стоять на тротуаре. Как ни старалась я разглядеть что-то похожее на сумку или сам ноутбук, заставляя Саню отматывать назад и останавливать изображение, ничего похожего найти на записи мне не удалось.
Выходит, ноутбук все-таки остался на остановке, либо она забыла его в автобусе. Соскользнул с сиденья, девушка не заметила, а, обнаружив пропажу, решила, что оставила его на скамейке, где томилась в ожидании транспорта.
Саня предложил мне просмотреть записи со всех остановок по маршруту автобуса. Я отказалась, но сегодняшнее видео на телефон получила.
По дороге к университету, позвонила в автобусный парк. Ничего похожего на то, что я искала, у них не было. Никто ничего не находил и в стол забытых вещей не отдавал. Я нисколько не удивилась. От университета до конечной порядка пятнадцати остановок. Даже если Веста оставила сумку в автобусе, сотни пассажиров могли впоследствии ее там обнаружить и распорядиться находкой по собственному усмотрению.
Не придумав ничего лучше, я отправила Сане сообщение в ответ на присланное видео с просьбой все-таки проверить записи камер на всех остальных остановках по маршруту нужного мне рейса на предмет сумки с ярким ремнем. Предполагаю, он минимум дважды посмотрел на свои наручные часы, пока читал текст.
Я вошла в главный корпус университета. С тех пор, как я была здесь последний раз, мало что изменилось. Направившись прямиком к посту охраны, изложила свою просьбу. В качестве дополнительного аргумента предварительно развернула удостоверение.
Надо сказать, что в корочках значилось, что я тружусь в полиции и являюсь инструктором по физической подготовке. Однако до такой мелочи, как должность, по моему опыту, редко кто дочитывал. Вот и охранник – мужчина лет пятидесяти в форменном джемпере с шевроном университета на груди слева не стал себя утруждать. Он пригласил меня за высокую стойку, где располагался его пост.
– Четырнадцать сорок, говорите?
– Да, хотелось бы с этого времени начать.
– Сейчас найдем, – заверил он и подтянул из-за стола табурет.
Вскоре я просматривала нужный мне отрывок. В интересующий меня промежуток времени из здания выходили буквально сотни студентов. Тем не менее мне удалось разглядеть на видео Весту с подружкой. Они не спеша направлялись к автобусной остановке, о чем-то болтая.
Охранник не был достаточно силен в технике, чтобы переслать мне видео, но обещал сделать это позже, когда появится более молодой и подкованный в этом вопросе сменщик. Пока же я просто включила камеру на телефоне и сделала запись с экрана. Качество, конечно, здорово пострадало. Однако ничего значительного на видео не было, и найти что-то новое я всерьез не рассчитывала.
Поблагодарив мужчину за сотрудничество, я покинула главный корпус. Оглядевшись вокруг, приметила лавочку, на которой вскоре и устроилась. Открыла телефон: никаких новых сообщений. Тогда я пересмотрела видео с городских камер. Женщина, которую Веста приняла за преподавательницу, держала в руке нечто вроде саквояжа. В него при желании вполне могла поместиться сумка с пропавшим ноутбуком, если бы она захотела его скрыть. Мужчина, ожидающий автобуса, к камере стоял лицом, руки у него были свободны, а вот было ли что-то за спиной, разглядеть не удавалось. Впрочем, в его объемном пуховике спокойно могла бы поместиться сумка Весты. Парень, вбежавший в автобус в последний момент, был с рюкзаком. Значит, тоже имел возможность спрятать ноутбук там.
Томиться в ожидании мне быстро надоело, и я набрала номер Сани.
– Как успехи? – поинтересовалась я.
– Работаю, – рапортовал он без особого удовольствия. – Две остановки осталось.
– Ноутбука не видно?
– Нет, но скажу тебе так – многие с пакетами, сумками, рюкзаками, а один и вовсе с чемоданом из автобуса вышел. При желании уместить туда сумку с ноутом – плевое дело.
– А что те трое, что сели с потерпевшей на остановке?
– Все уже вышли, нужной сумки ни у кого в руках не увидел.
Я отключилась. Кажется, самое время позвонить Марине и узнать подробности о девушке, которую, если верить Косте, она считает чуть ли не родственницей.
В этот момент я бросила взгляд на вход в университет и увидела, как Веста покидает его в компании девушки, очень похожей на ту, что была с ней на видео в день пропажи ноутбука. «Рановато для конца учебного дня», – подумала я. Но тут заметила, как, дойдя до торца здания, они примкнули к группе курящих студентов. Спутница Весты достала сигарету, сама же она продолжала стоять, сунув руки в карманы.
Когда подруга докурила, они неторопливо направились в обратном направлении. В этот момент, тенью оторвавшись от стены главного крыльца, навстречу им устремился молодой человек. Еще не понимая, зачем делаю это, я инстинктивно поднялась со скамейки. Парень совершенно точно направлялся навстречу девушкам. Они же не обращали на него никакого внимания. Когда он медленно сунул правую руку за пазуху своей куртки, я, не отдавая себе отчета в собственных действиях, стрелой бросилась к нему и в одно мгновение повалила на землю.
Он глухо простонал, ударившись спиной об асфальт. Я села сверху, полностью контролируя его руки. Он силился что-то сказать, но не мог то ли от боли, то ли от шока.
– Это в самом деле происходит? – подала вместо него голос спутница Весты.
– Что вы тут делаете? – обратилась ко мне сама Веста с возмущением.
– Покажи, что там у тебя, – приказала я, обращаясь к страдальцу на асфальте.
– Отпустите, – еле выдавил из себя он.
Тут я поняла, что в таком положении, пошевелить рукой у него вряд ли получится.
– Без фокусов, – предупредила я и ослабила хватку.
Парень достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги.
– Это что? – не поняла я.
Девушки переглянулись, внимательно наблюдая за происходящим. Краем глаза я заметила, как оставшиеся в курилке двое студентов двигаются в нашем направлении.
– Записка, – тихо произнес парень.
– Ты кто такой вообще? – поинтересовалась я, поднимаясь.
– Космос, – ответил он, неуклюже принимая вертикальное положение. – А вы?
– Сотрудница полиции. У вас тут что, редкое имя – один из критериев приема при поступлении?
– Я Маша, – обиженно произнесла подруга Весты.
– Из каждого правила бывают исключения, – успокоила ее я и обратилась к Космосу. – Не серчай, приняла твою записку за оружие. Уж очень подозрительно ты у крыльца прятался.
– Я это… – он замялся и покраснел.
– Ладно, расходимся, – скомандовала я.
– А что это вы тут делаете? Случилось что? – подал голос один из студентов, подошедший из курилки.
– Ищу пропавший ноутбук, – я указала на Весту. – Не встречали?
– У тебя ноут пропал? – вытаращила глаза Маша.
– Да, потом расскажу, – ответила Веста, взяла подругу за руку, и они отправились к зданию университета.
Вскоре за ними последовали все остальные.
Только тогда я услышала звонок своего телефона. Кажется, кто-то ждал моего ответа довольно давно. Ответить я не успела, но через долю секунды на экране появилось сообщение от Сани. Всего одно слово: «чисто».
На чудо я не надеялась, а потому не особенно расстроилась. Близилось начало моего следующего занятия, и я направилась к остановке.
Пока коллеги замирали в причудливых позах, тренируя выносливость, я мысленно блуждала далеко от спортивного зала, хоть и силилась сосредоточиться на отражениях в зеркале.
С парнем все ясно: влюбленный то ли в Весту, то ли в Машу молодой человек наблюдал за ними, подыскивая подходящий момент, чтобы передать записку. Он и предположить не мог, что в нескольких метрах от него сидит не просто симпатичная девушка, а сотрудница полиции со специальной подготовкой. Я расценила его жест как опасный и бросилась спасать потенциальных жертв. Кто же знал, что к груди он прижимал не нож, а признание в любви?
Гораздо больше меня заботила реакция Маши. Неужели Веста не поделилась с подругой переживаниями по поводу пропавшего ноутбука? Или все-таки нигде она его не забывала и преспокойно разыграла комедию перед родителями? Только вот спектакль, кажется, зашел слишком далеко.
– Всем спасибо, на сегодня все, – механически произнесла я в конце занятия.
Все дружно поспешили покинуть зал. Кроме Селиванова. Он стоял напротив зеркала и активно натирал вспотевшую шею полотенцем.
– О чем думаешь, красотка? – спросил, тяжело дыша.
– Прости, не о тебе.
– На такую радость я даже не рассчитывал, – хохотнул он.
– Молодая девчонка заявляет родителям, что забыла на остановке ноутбук, – резко начала я. – Он важен не сам по себе, а скорее как носитель ее университетской работы, ценного проекта. Так вот, прошло несколько дней после пропажи, а ее подруга не в курсе потери. Что скажешь?
– Либо так себе подруга, – промокнул лоб Антон, – Либо не так девчонке важна та самая работа, раз она о ней не вспоминает. Что сама думаешь?
– Проверила камеры: на несколько секунд автобус скрывает девушку из виду, она уезжает, но на остановке никакой сумки для ноутбука не остается. Я сомневаюсь, что ноутбук вообще исчез.
– Она на него сама заработала?
– Родители купили, – покачала я головой.
– Решила продать вещицу, надо поспрашивать перекупщиков. Могу устроить. И объявления в интернете посмотри.
– Родители люди обеспеченные, вряд ли обделяют ее средствами, но ты прав, проверить стоит.
– Какие бы богатые маменька с папенькой ни были, у студенток бывают траты, о которых родне лучше не знать.
– Это какие? – заинтересовалась я его познаниями в жизни студенток.
– Дорогие подарки возлюбленным, лечение заболеваний, передающихся половым путем, алкоголь, наркотики, аборты…
– Можешь не продолжать. Сброшу фото ноутбука, поспрашивай, не приносили ли перекупщикам. Если гаджет все-таки украли, шанс, что его решили сбыть с рук, довольно большой.
Селиванов заверил меня, что все сделает в лучшем виде. У меня же из головы не выходила реакция Маши. А что, если она так удивилась, потому что видела ноутбук у Весты буквально сегодня или вчера, то есть после пропажи?
Я набрала номер Марины. Она ответила после второго гудка. Поздоровавшись, я сразу перешла к делу, очень надеясь, что ее отношения с Вестой действительно так близки, как рассказывал Константин.
– Мне нужен факультет, курс и номер группы, в которой учится Веста.
– Что-то случилось? – растерялась она.
– Нужно для поисков. Поспрашиваю одногруппников, вдруг они видели что-то, – легко соврала я. – С камерами пока не очень везет.
Последнее, между прочим, чистая правда!
– Конечно-конечно, сейчас пришлю в сообщении, – заторопилась она.
– У меня есть пара вопросов. В каких отношениях Веста с родителями?
– В прекрасных. Отличные, доверительные отношения…
– Если бы ей срочно понадобились деньги, к кому бы она обратилась?
– К семье, конечно же. Ну и к нам с Костей. Мы ей всегда рады, ни в какой помощи не отказали бы.
– Но к вам она в последнее время не обращалась?
– Нет, – растерялась Марина. – Татьяна, но какое это имеет отношение к поиску ноутбука?
– Просто хочу удостовериться, что он действительно пропал, – огорошила ее я и отключилась.
Вскоре пришло сообщение от Марины с интересующей меня информацией. На сайте университета я быстро нашла расписание занятий учебной группы Антохиной. До окончания последней пары оставалось пятнадцать минут. «Не густо», – покачала я головой. Придется раскошелиться на такси.
Я опоздала на минуту, но отчаянно надеялась, что студентам понадобится еще какое-то время, чтобы выйти на улицу. Если, конечно, девушки вообще досидели до последней пары. Я держалась в стороне и вскоре увидела, как Веста с Машей покидают здание университета. По записям с камер, я помнила, что в день исчезновения ноутбука девушки простились на остановке. Надеясь, что так будет и в этот раз, я двигалась за ними, стараясь слиться с толпой студентов.
Девушки почти дошли до остановки, когда их догнал какой-то долговязый парень с дредами. Он что-то спрашивал у Весты. Маша простилась с ребятами и пошла к пешеходному переходу. Я устремилась за ней, едва успев перебежать улицу на мигающий зеленый.
– Какая встреча, – я даже не пыталась сделать так, чтобы мое удивление звучало правдоподобно.
Я слегка коснулась атласной поверхности Машиной куртки.
– Ого, – в отличие от меня, девушка удивилась. – Вы что тут, все это время ошивались?
– Ага, искала на кого бы еще наброситься.
– И как?
– Пока не нашла. Поможешь?
– Шутите? – на всякий случай уточнила она. – Вообще после сегодняшнего вашего выступления у нас весь курс на ушах.
– Понравилось?
– Те, кто не видел, жалеют, что пропустили такую движуху. Ну а мы – что не сняли видео. Ролик бы сто процентов залетел. Поэтому, если решите повторить, можете меня предупредить?
– Легко. Номер дашь? – Я достала телефон, демонстрируя серьезность своих намерений.
Девушка растерялась, но принялась послушно диктовать.
– Маша, тут такое дело. Про полицию я не шутила.
– Это я поняла, Веста уже рассказала, что вы ноутбук ее ищете.
– Ищу. А она, похоже, не очень.
– Это почему?
– Ну кого, как не лучшую подругу, оповестить о его пропаже в первую очередь?
– Это вы про меня, что ли? Про лучших подруг перебор, конечно, – криво усмехнулась она. – Так, одногруппницы…
Мне показалось, что в ее голосе слышались нотки сожаления.
– И все же, ты удивилась, когда услышала о ноутбуке, потому что сегодня она была с ним?
– Да нет, не было у нее ноута с собой, – прозвучало это вполне искренне.
– А когда был?
Маша почесала курносый нос, силясь вспомнить. Не сказать чтобы она особенно преуспела. В итоге назвала мне две возможные даты, одна из которых совпадала с версией Весты.
Тут лицо ее радостно просияло. Я проследила ее взгляд и догадалась, что поводом для этого послужило появление на светофоре автобуса. Видимо, нужного Маше. Я простилась, решив, что успела задать девушке все интересующие меня вопросы.
Однако один вопрос оставался у Маши. Припустив было к автобусу, она вдруг обернулась:
– А где вы это… ну, научились вот так?
Девушка намекала на мои недавние кульбиты.
– В детдоме, – улыбнулась я в ответ и, развернувшись, зашагала прочь.
Это было правдой лишь отчасти. Безусловно, приемам самообороны учил меня отец. Он заложил базу. Но развивала свои таланты я уже в казенном учреждении. Вместе с товарищами по несчастью. А таких было у меня трое. И, надо признаться, история любого из них легко могла потягаться с моей в оригинальности.
Моя подруга Дуня Стрекалова, в отличие от меня, росла в полной семье. Любящей, понимающей и заботливой. Заботились родители о дочери настолько, что решили уберечь ее от всего и вся в землянке. Дуня вместе с папой и мамой готовилась встречать конец света, и лесная глушь представлялась им самым надежным убежищем. Апокалипсис так и не наступил, но выживать подруга научилась в любых условиях. Ее родителям повезло меньше – в перерывах между собирательством и ожиданием падения метеорита мать натурально лишилась рассудка, а отец переломал все конечности в какой-то лесной глуши.
Собрав остатки здравого смысла, мать Дуни обратилась-таки за помощью. Так сама она оказалась в психушке, отец – в больнице, ну а маленькая Дуня у нас, в Иванчиково.
Первое время она мало чем отличалась от Маугли: ела руками, наотрез отказывалась чистить зубы и расчесываться, однако вскоре мы нашли общий язык и смогли подружиться. Наше общение пошло на пользу обеим. Так, благодаря мне подруга быстро освоила программу начальной школы. До появления в детском доме ни читать, ни писать она не умела. Зачем все эти навыки, если на пороге ни много ни мало атомная война или что похуже? Видимо, так рассуждали ее родители.
Ну а я теперь знала все съедобные растения и грибы, умела сделать силки и капканы на зверей и птиц из подручных средств, соорудить жилище, разжечь костер без спичек и ориентироваться в лесу в любое время суток.
Таким образом, процесс взаимного обогащения знаниями и навыками шел полным ходом, о чем наши педагоги по большой части даже не подозревали.
Впрочем, и здесь наверняка не скажешь. Возможно, только делали вид, что им безразлично, как и с кем мы проводим время. Я до сих пор думаю, может, все мы оказались в этом детском доме не случайно? Кто-то ставил на нас затейливый эксперимент? Уж очень интересная подобралась у нас компашка.
Взять хотя бы Славку Лаваля, которого мы предпочитали называть просто Лавой. Его отец был компьютерным гением, а мой друг представлял собой тот редкий экземпляр, когда ребенок смог превзойти родителя в плане талантов. Только в отличие от собственного отца, опустошавшего из дома счета банков, Лава к подобному обогащению не стремился, зато мог легко и быстро найти любую информацию.
В детдоме он оказался после того, как обнаружил родителей в луже крови. Они были зверски убиты в собственном доме. Очевидно, не всем таланты отца Лавы пришлись по душе.
Четвертым в нашей компании был Ланс, именно так мы называли Ланселота Трегубова. Одной версией происхождения этого редкого имени, да и своего собственного, наш друг никогда не ограничивался. По одной легенде, он, найденыш, рос в цыганском таборе, а по другой – в цирковых опилках. В ходе зрелищных представлений его отец якобы метал в мать, стоящую у щита, ножи.
Как бы то ни было, навыков и умений он вынес из своего детства немало. И любовью к холодному оружию все не ограничивалось. Так, Ланс мог стащить из-под носа все что угодно даже у самых бдительных граждан. От машины до наручных часов. Причем делал это с фантастической легкостью. Меня он тоже многому научил. Например, обращаться с ножами и без промаха стрелять из лука.
Ланс был у нас вожаком, все мы его обожали. А я, признаться, в какой-то момент и вовсе влюбилась по уши. Ничем хорошим, впрочем, это для меня не кончилось. После прекрасной ночи любви, которая в итоге у нас состоялась, Ланс исчез из детского дома. Сбежал за месяц до выпуска по одному ему известной причине.
Какое-то время я, как полагается влюбленной дуре, горевала. Знала бы тогда, что проститься с ним на веки вечные было бы идеальным исходом. Но нет. Ланс возникал в моей жизни вновь и вновь.
Первая наша встреча после детского дома произошла при весьма неподходящих для того обстоятельствах. Я занималась расследованием гибели своего жениха, Егора, когда неожиданно на моем пути возник Ланс. Охотился он, кстати, вовсе не за мной. Целью его был бандитский общак, который он погрузил в машину, захватив и меня. До сих пор не понимаю, неужели он всерьез рассчитывал сбежать, вот так запросто присвоив меня, как вещь?
Разумеется, такого обхождения я не оценила. Спешно ретировалась, не забыв сдать его браткам, чьи деньги он пытался умыкнуть. Но самым неожиданным результатом той нашей с Лансом встречи послужило неприятное открытие: оказывается, он был знаком с моим женихом еще до того, как наши с Егором пути пересеклись. Это совпадение казалось невероятным и, что еще неприятнее, не случайным.
Надо ли говорить, что Ланс на этом не успокоился? Он появился в моей жизни вновь. Просил прощения и клялся в любви. Пришлось послать его куда подальше. Кстати, именно это мне советовал сделать Лава.
С ним мы потеряли связь после того, как покинули детский дом. Пару раз он присылал мне электронные письма с просьбами не верить Лансу и вообще держаться от него подальше. Впрочем, это я понимала и без советов друга детства. Ну а однажды мы встретились на большой вечеринке. Будто неожиданно для обоих, но, кажется, я совсем перестала верить в случайности…
К моему удивлению, Веста все еще стояла на противоположной стороне улицы в компании того самого студента с дредами. Они прощались. Вскоре парень побрел обратно, в направлении главного корпуса, а Веста осталась стоять метрах в пятнадцати от остановки.
Она посмотрела на экран своего смартфона, затем на дорогу. Немного потопталась на месте. Девушка, по всей видимости, кого-то ждала. А еще, кажется, нервничала. Вскоре у тротуара резко затормозил черный внедорожник. Веста устремилась к нему и через мгновение скрылась из виду. До меня лишь донесся приглушенный звук захлопнувшейся двери. Казалось, автомобиль давно должен был тронуться с места, но он не двигался. Я сместилась в сторону и попыталась разглядеть номер: тщетно. То ли дорожная грязь сделала свое дело, то ли водитель не любил платные городские парковки.
Наконец внедорожник резко вырулил влево и понесся прочь со скоростью, явно превышавшей допустимую. Я успела разглядеть, что в салоне автомобиля кроме водителя было двое пассажиров. Веста, похоже, устроилась на заднем сиденье. Выходит, вряд ли моя новая знакомая отправилась на свидание.
Интересно, известно ли Варваре что-то о личной жизни дочери? Впрочем, вряд ли это имеет какое-то отношение к пропавшему ноутбуку, а потому меня не касается, рассудила я.
Если сама Веста или тот, кто украл ноутбук, желали его продать, вряд ли стали бы с этим тянуть. Я хотела было открыть телефон, чтобы поискать гаджет на сайтах с объявлениями, но тут мой взгляд выхватил знакомый силуэт. Космос медленно брел к остановке, спрятав руки в карманы толстовки. Выглядел он каким-то помятым. Возможно, не успел оправиться от нашей с ним утренней встречи.
Я улыбнулась, вспомнив, как парень потянулся за листом бумаги, а спустя секунду лежал на земле. Пожалуй, Маша права, и на неискушенных студентов это могло произвести впечатление.
«Интересно все-таки, что было в записке», – промелькнуло у меня в голове. Можно было, конечно, поинтересоваться у автора, но к остановке подъехал автобус, и парень уехал. «Не мое это дело», – заключила я и отправилась домой.
Мне никогда не нравилось, когда люди совали свой нос куда не просят. А теперь сама занимаюсь именно этим. Мое дело – найти ноутбук.
Утром я явилась на работу чуть раньше обычного – этот день у меня был методическим, что означало: никаких занятий, только нудная бумажная работа. А ее всегда было немало даже у инструктора по физической подготовке.
Поскольку рабочего места под эти цели у меня не было, я поначалу пыталась работать из дома. Однако быстро пришла к выводу, что это не мой формат. В родных стенах то и дело отвлекаешься то на звонки, то на фильм, а то и вовсе на генеральную уборку с мытьем плафонов под потолком и ручек входной двери.
Я предпочитала приезжать в контору. Наше начальство в лице Геннадия Михайловича всегда по-отечески заботливо предлагало мне собственный длиннющий стол для переговоров. Но чаще всего я садилась работать в кабинете у Антона Борисовича Селиванова, самой светлой головы и самой ленивой пятой точки нашего заведения.
Селиванов питал ко мне определенную симпатию и даже мог позволить себе сболтнуть что-нибудь весьма двусмысленное, однако был давно и, кажется, счастливо женат. Так что я относилась к этому снисходительно, предпочитая думать, что таким образом он проявляет свои исключительно дружеские чувства.
– Здравия желаю, боевой товарищ, – бросила я с порога. – Вся преступная деятельность пресечена?
– И тебе утро доброе, – поднял голову от монитора Антон и улыбнулся во весь рот. – Почти.
Достав из сумки планшет, я устроилась на диване, который давно облюбовала в этом кабинете не только для отдыха, но и для работы.
– Ну ничего, – вздохнула я. – У нас целый день впереди.
– Звучит не очень оптимистично, – заметил Селиванов.
– Это как посмотреть. Для кого-то стакан наполовину пуст, а для кого-то – наполовину полон, – подмигнула я.
– Вот что, садись за мой стол, – предложил он, поднимаясь. – Я к Тамаре Васильевне зайду, она просила.
– Мне и здесь хорошо.
Антон покинул кабинет, а я поднялась и подошла к окну. Открыв форточку, вернулась на диван и принялась заполнять таблицы. Отсутствие в кабинете Селиванова было мне только на руку: не приходилось ни на что отвлекаться. Глядишь, к обеду успею закончить и отправлюсь домой.
Я с головой погрузилась в работу. Монотонная деятельность успокаивала. Пожалуй, сравнить ее можно было с медитацией. Не то чтобы я много медитировала, но представляла себе это примерно так. Из этого состояния меня вывел донесшийся откуда-то со стороны коридора страшный грохот. «Неужели кто-то решил размяться, проведя пару приемов самообороны?» – подумала я без особой веры в свою догадку.
Затем послышались шаги и возмущенный голос Геннадия Михайловича.
– Нет, ну надо же, – причитал он. – И это в десять часов утра да на трезвую голову!
– Я бы не была так уверена на вашем месте… – раздался женский голос в ответ. – Надо же, на минуту отошла!
Отложив планшет, я вскочила и выглянула в коридор, непременно желая узнать, что случилось. У открытой двери в кабинет напротив стояла его хозяйка – Тамара Васильевна, а рядом с ней наше начальство в лице Геннадия Михайловича. Оба смотрели вглубь комнаты и удрученно качали головами.
– Кто ж теперь все это собирать будет? – причитала Тамара Васильевна.
– Как же ты, бандит однорукий, мне рапорты сегодня напечатаешь, которые я еще со вторника жду? – вопрошал начальник, обращаясь к невидимому мне собеседнику.
Я аккуратно приблизилась и заглянула в кабинет из-за плеча Тамары Васильевны.
Стеллаж, шаткую конструкцию которого еще недавно подпирала папка с делом Антохиной, а потом упаковка бумажных платочков из моего кармана, сейчас покоился на полу. Все-таки сила притяжения оказалась неумолимой. По всему периметру комнаты валялись папки и отдельные листы офисной бумаги, исписанные мелким, хорошо знакомым мне почерком. Самая опытная из наших сотрудниц предпочитала писать от руки.
Ну и, словно вишенка на торте, рядом с руинами стеллажа сидел на коленях Селиванов. Левой рукой он придерживал правую кисть, лицо его было перекошено от боли.
– А я говорила, – хмыкнула я, и все разом повернулись в мою сторону. – Давно пора было помочь женщине, стеллаж починить.
– Татьяна плохого не посоветует, – согласилась Тамара.
– В травму? – спросила я, приближаясь к Антону.
– Найди холодненькое что-нибудь, будь человеком, – взмолился он, неуклюже поднимаясь на ноги.
– В холодильнике водка есть, – быстро отозвалась Тамара Васильевна и побежала в сторону кухни.
– Наивная, – ухмыльнулась я. – Водка в холодильнике на общей кухне вряд ли пережила ночь.
Я оказалась права. Тамара Васильевна вскоре вернулась. В руках она держала брикет пломбира, покрытый таким слоем инея, что я невольно задалась вопросом, сколько он пролежал в морозилке, не знающей, кажется, никакой другой еды, кроме пельменей.
– Выпили, ироды, – возмутилась она. – Ничего нельзя оставить без присмотра.
– Мороженое можно, – возразила я.
– Кому оно нужно, это мороженое, – проворчал Селиванов, забирая пломбир из рук коллеги.
Геннадий Михайлович обреченно махнул рукой и удалился. Я перевела взгляд с Антона на хаос на полу. Он посмотрел туда же, нагнулся и собирался было приподнять стеллаж, схватившись за его верхушку.
– Иди уже, – погнала его хозяйка кабинета. – Сейчас найду кого-нибудь… здорового. Посмотрим, что с этим делать.
Селиванов удалился, а Тамара Васильевна принялась с тоской разглядывать стену, к которой еще недавно крепился стеллаж. Теперь в местах крепления кронштейнов зияли дыры. А на полу белел слой штукатурки.
– Да уж, – с тоской произнесла она. – Похоже, самый рукастый остался без руки. Пойду клич брошу. Глядишь, поможет кто старой больной женщине в этом царстве лени и праздности.
Она удалилась, а я, поняв намек, молча опустилась на колени и принялась собирать папки, разлетевшиеся по всему кабинету. Я формировала стопки штук по двадцать и относила их на подоконник. Вскоре стало очевидно, что без стеллажа кипы бумаг и штабеля папок заполонят все свободное пространство и выселят хозяйку из кабинета.
Из коридора до меня донеслись мужские шаги. Любопытно было, кого Тамара Васильевна смогла ангажировать. Однако вместо помощников на пороге возник Геннадий Михайлович.
– Селиванов где?
– У себя, наверное.
– Тут я, – донесся жалостливый бас. – Супруге звонил. Говорит, йодовую сеточку надо нарисовать.
– У меня с рисованием не очень, – сразу открестилась я.
– Отставить, – приказал Геннадий Михайлович. – Надо на труп ехать.
– Я не могу. – Антон замотал головой так отчаянно, что я всерьез испугалась, не повредит ли он и ее в довесок. – У меня травма.
– Понимаю, – серьезно ответило начальство. – Потому мы Татьяну за руль посадим. Попросим отвезти тебя сначала за йодом, а там и на труп.
Начальство посмотрело на меня так выразительно, что я поняла – сопротивляться бесполезно.
– Да я сам почти труп… – начал было Селиванов, опустив несчастный взор на пострадавшую руку. – И вообще, ты машину-то водить умеешь? – посмотрел он на меня с опаской.
– Еще в детдоме научилась, – пожала я плечами.
– Оттуда же ровно в день восемнадцатилетия выпроваживают. Кто там тебе, сопле, машину-то дал?
– Никто не давал, сама угнала.
Мужчины рассмеялись, приняв мои слова за шутку. Вот только машины мы с Лансом действительно пару раз угоняли. По его инициативе, разумеется. По моей мы неизменно возвращали их на место, вдоволь накатавшись.
– Ладно, поехали. Водительское получила, пока в университете училась, не пострадает твоя колымага.
Это тоже было чистой правдой.
От йодовой сеточки Антон мужественно отказался, явно испытывая гордость за силу своего духа, и мы поехали прямиком на место преступления.
– Всяко лучше, чем папки с пола подбирать, – приговаривал Селиванов, силясь убедить меня в том, что сопровождать его на труп – занятие куда более увлекательное.
– Сегодня за руль, завтра за расследование, – нахмурилась я.
– Да ладно тебе, – не сдавался он. – Если ты за мою руку беспокоишься, то это ерунда, не переживай…
– Вот еще. Я за себя переживаю и свое рабочее время. Например, сейчас я должна как раз заканчивать писанину и возвращаться домой щи варить.
– Кому? – насторожился Селиванов.
– Себе, не тебе же.
– Тормози, – резко крикнул он. – Тут налево вроде. Навигатор бы включила…
– А ты тут на что? – поразилась я чужому нахальству.
Вскоре мы припарковались на стоянке гостиницы «Березка». Находилась она в живописном месте на окраине города, рядом с природным парком. Вокруг росли не только высоченные березы, но и вековые сосны. Выйдя из машины, Селиванов зачем-то обошел авто по кругу, внимательно его рассматривая.
– Если бы я куда-то въехала, ты бы заметил, уверяю тебя.
– Ладно, пойдем.
В просторном холле наши шаги сопровождало гулкое эхо. За стойкой регистрации стояла барышня, настолько бледная, что лицо ее сливалось со стеной, отделанной под серый мрамор. Селиванов, видимо, это тоже отметил:
– Кажется, я знаю, кто обнаружил труп, – кинул он мне через плечо, пока мы подходили ближе.
Девушка с трудом сфокусировала на нас взгляд. В этот момент из подсобного помещения появилась еще одна сотрудница, постарше, в точно таком же форменном жилете. На бейдже значилось: «Надежда, старший администратор».
– Света, иди, я тебе чаю заварила, – обратилась она к девушке.
Затем натянула улыбку и наконец обратила внимание на нас:
– Добрый день, молодые люди, сегодня свободных номеров нет.
В ответ Селиванов так же искусственно улыбнулся и протянул женщине удостоверение. Она тут же кивнула и сделала знак поскорее убирать корочку. Похоже, что происшествие от постояльцев пока пытались скрыть. Недолго им осталось пребывать в счастливом неведении.
– Ну где он тут у вас?
– Она, – поправила Надежда, понизив голос. – В двести шестом номере, это второй этаж. Я вас провожу, – начала было женщина, но разом передумала. – Но лучше Света… это она ее нашла.
– Кто-то в номер после этого заходил?
– Что вы, никто. Светка дверь на замок, и мигом ко мне. Ну а я уж по инструкции: сразу вам звонить.
«Занятные у вас, должно быть, инструкции», – подумала я.
– Думала, вы быстрее приедете, – протянула Надежда. – Светку-то еле на ногах держу, понимаю, что важно по свежим следам… Сейчас она вам все и расскажет. Так-то она девушка внимательная… Свет! – крикнула женщина в сторону подсобки, откуда вскоре на негнущихся ногах вышла девушка.
– Трогала там что? – панибратски обратился к ней Антон.
Она отчаянно замотала головой, вовремя придержавшись рукой о дверной косяк: ее заметно пошатывало.
– Ключи дайте, – попросил Антон. – Никуда не уходи, поговорим с тобой потом, – обратился он к девушке.
Он сгреб со стойки регистрации карту от номера, и мы направились к лестнице.
– Лифт слева, – услышали мы голос старшего администратора.
Ее слова мы оба проигнорировали и вскоре оказались на втором этаже прямо напротив лифта. Следуя указателю, пошли налево. Третья по счету дверь оказалась той, что мы искали.
Селиванов левой рукой неловко вставил карту в считывающее устройство замка. После сигнала толкнул дверь внутрь и вошел. Я последовала за ним.
Первое, что бросилось в глаза, – обнаженное тело молодой девушки на кровати. Она лежала на спине, будто плюхнулась на постель навзничь. Светлые пряди раскиданы по простыне, безжизненные темные глаза смотрят в потолок. Рот девушки был в крови: засохшие струйки на коже выглядели бурыми, будто с губ стекала густая смола да так и застыла.
– Выстрел в рот? – предположила я.
– Мозгов нет…
– У меня?
– На стене, Татьяна, на потолке.
– Ладно, я тебя в коридоре жду. В конце концов, я сюда просто доставила лучшего из лучших умов нашего отделения.
– И на том спасибо, – хмыкнул Селиванов, продолжая топтаться на месте.
Я вышла из номера и направилась к окну в конце коридора. К моему счастью, ручки не были выкручены, чем грешат некоторые гостиницы. Я приоткрыла створку и сунула нос в образовавшуюся щель, вдыхая прохладный воздух.
Присев на подоконник, взяла в руки телефон и принялась искать ноутбук Весты в объявлениях на сайтах, чтобы поскорее выбросить из головы девушку из двести шестого номера. Ничего похожего. Впрочем, он мог уйти в первый же день, и объявление сняли.
Повертев в руках телефон, я собиралась набрать номер Варвары, но в последний момент набрала тот, что недавно продиктовала мне на остановке Маша.
– Воспользовалась тем, что ты дала мне свой номер, – пояснила я после приветствия.
– Ага, с условием, что вы позвоните, когда снова решите скрутить кого-нибудь из наших, чтобы у меня была возможность сделать крутое видео. Но я сегодня не на парах: прохожу практику в архитектурном бюро.
– Выходит, зря ты даешь свой номер первой встречной, – усмехнулась я. – Ладно, отвлекать не буду. Спрошу прямо: как у Антохиной с личной жизнью?
– Не жалуется.
– Парень имеется?
– Насколько я знаю, сейчас никого у нее нет. Пару месяцев назад расстались.
– Имя, фамилия?
– Я на допросе, что ли? – возмутилась Маша.
– Пока нет, – произнесла я максимально серьезно. – Но все, что знаешь о том молодом человеке, лучше мне рассказать.
– Я же вам вчера у универа ясно дала понять: учимся вместе, но мы не лучшие подруги. Рассказывает – слушаю, а сама с расспросами не лезу.
– Хорошо, – смягчилась я. – Ну а кто в подругах у нее, знаешь?
– Училась с нами Галя Важнова, но она в конце прошлого учебного года в другой университет перевелась.
– В какой?
– Не помню. В Тюмени где-то… а может, в Салехарде.
Перспектива командировки в столь удаленные места нашей необъятной мне не понравилась.
– Ну с кем-то же Веста дружит? Здесь, в нашем городе?
– Она летом вроде начала снова общаться с подругами детства, они учились в одной школе. Хотя… может, в одном дворе жили. Не помню точно. Юля и Наташа их зовут.
– Ты с ними знакома?
– Виделись пару раз, когда они с Вестой после универа пересекались.
– Как найти их, не знаешь?
– Знаю: спросить у Весты и найти.
– Ладно, последний вопрос. Кому из вас Космос хотел записку передать?
Маша замолчала на несколько секунд.
– А, этот… артист, – не без труда подобрала она подходящее слово. – Ну, если б вы его не повязали, глядишь, узнали бы, для кого письмецо-то было. Самой любопытно.
– То есть раньше ничего подобного не случалось?
– Не-а.
– Ты его хорошо знаешь?
– Учится с нами на курсе, но в другой группе. На лекциях пересекаемся. Я имя-то его сегодня первый раз услышала, мне кажется.
– А Веста с ним знакома?
– На том же уровне, – без раздумий ответила Маша. – Он с ней на остановке часто автобуса ждет, я с противоположной стороны вижу. Но никогда не замечала, чтобы они разговаривали. Послушайте, – без перехода сказала девушка, – мне еще чертеж делать…
– Моста?
– Какого моста?
– Который в южной части города возведут. Разве вы не занимаетесь его проектированием?
– Ага, сразу после орбитальной космической станции чертить начнем, – хихикнула девушка и отключилась.
С минуту я смотрела перед собой, пытаясь осмыслить услышанное. Несмотря на то, что о личной жизни сокурсницы Маша либо действительно мало что знала, либо предпочла не распространяться, кое-что интересное я от нее все же услышала.
Во-первых, мост. Вряд ли такой проект мог пройти мимо Маши, даже если у нее было иное задание. Выходит, нет никакой масштабной работы, о потере которой так переживает мать Весты? Или девушка настолько скрытная, что работает втихую, боясь, что не слишком близкая подружка из университета умыкнет либо идею, либо, того хуже, сам проект?
Во-вторых, слова Маши о Космосе. Она сказала, что ни она, ни Веста с ним не общаются. Более того, даже транспорта каждый дожидается сам по себе, хотя едут в одну сторону.
Я открыла запись с камеры видеонаблюдения, сделанную на остановке в день пропажи ноутбука, и несколько раз прокрутила ее, останавливая в интересующих меня местах. А занимал меня парень, вскочивший в автобус в последний момент. Мог ли он быть Космосом? Рост и телосложение в целом совпадали. Но проблема в том, что оба этих параметра у него самые что ни на есть среднестатистические. Больше половины студентов обладают схожими. Ну а одежда и скорость, с которой он двигался, не позволяли разглядеть парня в деталях.
Что ж, не уверена, что это обрадует Космоса, но, кажется, нам вскоре предстоит встретиться вновь.
Позади меня раздались тяжелые шаги и смех. Я обернулась: в мою сторону шли два высоких парня. Один пытался расстегнуть куртку на ходу, но молнию заклинило, и он принялся смешно дергать рукой. Второй шарил по карманам, вероятно в поисках ключ-карты. Они остановились через одну дверь от двести шестого номера.
– Стоять-бояться! – Я сделала пару шагов в их направлении и показала удостоверение.
Один из парней успел вставить карту в замок, и дверь издала характерный сигнал. Однако оба замерли, не сводя с меня глаз.
– Поговорить надо, – пояснила я.
– Надо так надо, – отозвался тот, что все еще держал в руке карту.
– Что случилось-то? Мы ж вообще ничего…
– Проходите, – предложил его товарищ.
– У нас не убрано, – напомнил второй, справившись наконец с молнией на куртке.
– Меня беспорядком не напугаешь, – улыбнулась я.
Номер молодых людей почти ничем не отличался от двести шестого. Разница была лишь в том, что между двумя узкими кроватями стоял торшер. В номере с трупом кровати были сдвинуты.
Стол был завален пустыми бумажными стаканами из-под кофе и пакетами чипсов. Тут же стояли два открытых ноутбука, рядом валялись наушники. Я не удержалась и рассмотрела гаджеты: модели не совпадали с той, что пропала у Антохиной. Впрочем, вероятность была один на миллион.
– Это наши, – решил пояснить тот, кого я мысленно прозвала Молнией, заметив мой интерес к устройствам.
– Девушку из двести шестого видели? – перешла я прямо к делу.
– Когда?
– Да хоть когда. Это через один номер от вас по направлению к лифту.
– Нет, – поторопился с ответом Молния.
– Видел, – тут же ответил второй.
– Рассказывай: когда видел, что делала, с кем была?
– Вчера вечером было дело. Кирюх, во сколько я за энергетиками пошел?
– Около семи вроде.
– Ну вот. Я из номера вышел, а она навстречу идет. Симпатичная… подмигнула мне, – парень расплылся в улыбке. – Была одна.
– Это все?
– Она была в платье… или в юбке. Ну не в штанах, короче. Ноги стройные, это запомнил. И одежды верхней не было на ней.
– А вы тут давно?
– Со вторника. А что случилось-то?
– Ничего хорошего, – отрезала я и поднялась со стула.
Вернувшись в коридор, подошла к двести шестому номеру и услышала, что Селиванов с кем-то разговаривает. Я толкнула дверь, она была не заперта. Над кроватью уже трудился прибывший криминалист. Я поздоровалась и поманила Селиванова пальцем.
– С постояльцами из двести десятого побеседовала, не благодари! – начала я, когда он остановился в дверном проеме. – Вчера около семи вечера она возвращалась в свой номер без верхней одежды, в платье. Пребывала в игривом настроении, подмигнула молодому человеку. Дальше сам. И за руль тоже, – улыбнулась я. – К вечеру рука пройдет, а раньше ты тут вряд ли управишься.
– Но, Татьяна! – взмолился он.
– Ты тут уже не один, – я кивнула в сторону криминалиста, который сейчас изучал что-то на ковре, опустившись на корточки. – Я в тебя верю.
Я развернулась на пятках и зашагала к лестнице.
– Промолчать бы мне из вредности, отпустить тебя на все четыре стороны, но добрый я человек, – услышала я причитания Селиванова, который продолжал стоять в дверях и смотреть мне вслед. – Не могу сокрыть от тебя кое-какую информацию. Для тебя полезную.
– Интриган, – бросила я через плечо, не останавливаясь.
– Звонил перекупщик. Занесли ему сегодня подходящий гаджет.
Я остановилась, сделала глубокий вдох и развернулась.
– Куда?
– Адрес пришлю. Я своих не бросаю, – обиженно пробурчал Антон и скрылся в номере.
Кроме адреса я получила номер телефона и имя.
– Где у вас тут автобусная остановка? – поинтересовалась у Надежды, которая выглянула из подсобки, услышав мои шаги.
– Она на такси приехала, – ответила та.
– Очень за нее рада. А я вот скромная сотрудница полиции, на такси пока не зарабатываю, а покинуть это чудесное место очень хочу. Так где тут автобусы ходят?
– Сорок третий раз в час заезжает сюда, прямо у главного входа останавливается. Но он уехал десять минут назад… Можете до шоссе дойти – метров шестьсот, там справа будет остановка…
– Ясно, придется разориться на такси. – Я открыла приложение в телефоне.
– А с постоялицей-то что?
– А все. Нет у вас больше постоялицы.
Через тридцать минут я вышла из такси и нырнула в арку нужного мне дома. Увидела покосившийся козырек и крутые ступени, ведущие вниз. Быстро сверилась с сообщением Антона и, крепко держась за перила, спустилась в подвальное помещение по старой стоптанной лестнице. К моему удивлению, дверь была оборудована домофоном. Я нажала кнопку, и вскоре услышала короткое:
– Да?
– Я к Петру.
Раздался щелчок, и я с большим трудом потянула тяжелую дверь на себя. В душном тесном помещении работал вентилятор, гоняя туда-сюда спертый прокуренный воздух. За длинным столом, служившим одновременно витриной и верстаком, сидел крепкий мужчина лет пятидесяти. На лысой макушке выделялся темный ободок с монокуляром.
– Татьяна, от Селиванова, – представилась я после короткого приветствия.
Мужчина молча поднялся со стула, опираясь всем весом на его спинку. Раздался едва уловимый глухой треск. Прихрамывая, Петр сделал пару шагов к стеллажу у дальней стены и снял с него темно-серый ноутбук.
– Вот, – положил он его на стол передо мной. – Уже зарядил.
Я открыла крышку, нажала кнопку включения, раздалась короткая мелодия, и система попросила меня ввести пароль. Заранее узнать его у Весты я не догадалась, а потому набрала ее номер.
– Слушаю, – ответила она.
– Это Татьяна, из полиции. Хорошие новости. Нашли ноутбук, предположительно твой. Нужен пароль…
– Вы где? – перебила она меня. – Я приеду.
– Как знаешь, – я назвала адрес и отключилась.
Неужели у девчонки там действительно настолько важный проект, что она боится давать мне доступ? Хотя неизвестно, что еще у нее там может храниться. Возможно, личные фотографии или что-то подобное.
– Пароль могли поменять, – предупредил меня Петр. – Если есть бумаги или коробка сохранилась, попросите захватить или сфотографировать. Сверим номер.
Я отправила сообщение с этой просьбой Весте, а мужчина продолжил:
– Проверить систему не успел, а так пароль на раз-два бьется. Антон предупредил, если принесут, сразу звонить.
– А кто принес?
– Сейчас покажу, – мужчина вскинул вверх палец и достал из ящика стола планшет.
Я огляделась, но не увидела в кабинете камеру видеонаблюдения. «Домофон», – наконец догадалась я.
Петр развернул ко мне экран, и я увидела мужчину в бейсболке, темных очках и медицинской маске.
– Он бы еще балаклаву надел, – покачала я головой. – Значит, краденое принес? Свое вряд ли при таком параде отдают.
Мужчина пожал плечами и криво усмехнулся.
– Судя по голосу, парень молодой, сто семьдесят, максимум сто восемьдесят сантиметров, – сказал он.
Немного поразмыслив, я достала телефон и продемонстрировала Петру видео с остановки. Возможно, не зря я хотела встретиться с Космосом. Что, если он и есть тот молодой человек с остановки? Тогда нельзя исключать, что и к Петру при полном параде сегодня явился также он. Мужчина взял телефон и внимательно посмотрел ролик, несколько раз останавливая по моей просьбе на том моменте, где парень догоняет автобус.
– Черт его знает, – почесал он подбородок. – Вроде похож…
Чуда я, разумеется, не ждала, а потому не особенно расстроилась. Петр предложил мне подозрительного вида стул и даже кофе, наверняка растворимый, но мне уже было невыносимо душно в этой тесной комнатке без окон. Я вежливо отказалась, решив дожидаться Весту на улице.
Не успела я выйти во двор, как телефон ожил. Звонил Селиванов.
– Ну что, нашелся ноут? – пропел он в трубку.
Как мне показалось, излишне самодовольно.
– Ждем хозяйку, скоро узнаем. А отчего такая забота? – заподозрила я подвох.
– Татьяна, работы море…
– Напоминаю, что в этих мутных водах ты купаешься каждый день.
– Так рука болит, – не сдавался он, добавив жалобных интонаций в голос.
– Ничего, поболит-поболит – и отвалится, – успокоила я и нажала отбой.
В этот момент в арке я заметила знакомый силуэт. Веста шла, опасливо озираясь по сторонам.
– Привет, – махнула я ей рукой.
– День добрый, – ответила она хмуро. Видимо, для нее день особенно добрым не был.
– Надеюсь, не пришлось прогуливать важные пары, – спросила я, пока мы спускались по лестнице.
– Ерунда, – отмахнулась она.
Петр открыл сразу, не пришлось даже нажимать кнопку. Видимо, успел заметить наше приближение по камерам. Как только мы переступили порог, подвинул ближе ноутбук, который так и продолжал дожидаться своего часа Икс на длинной столешнице.
– А сумка где? – с ходу спросила Веста.
– Какая сумка? – не понял Петр.
– От ноутбука, – раздраженно ответила девушка, чем вызвала недоумение хозяина лавчонки. – В чем его принесли?
Он сунул руку куда-то под стол и извлек оттуда изрядно помятый полиэтиленовый пакет с выцветшим изображением крупного подсолнуха по центру.
– Вот, – продемонстрировал упаковку мужчина.
– Блин. – Веста отвернулась и уставилась куда-то в стену.
– Ты что, без сумки ноутбук не узнаешь? – спросила я.
– Узнаю, – процедила она сквозь зубы.
– Ну так вперед, уважаемого человека задерживаем.
Петр после моих слов заметно приосанился. Веста открыла крышку, система вышла из спящего режима, осветив экран, и девушка тут же потеряла к гаджету всякий интерес.
– Это не мой, – заключила она. – У меня кот на обоях был. Яша.
– Пароль введи, – попросил Петр.
Она ввела пароль, что удивительно, особо не скрывая от нас клавиши, на которые нажимает. Звездочки на экране задрожали и исчезли, предлагая повторить попытку.
– Не мой, говорю же, – раздраженно произнесла она и развернулась к двери.
– Спасибо, – успела я бросить Петру и поспешила за Вестой.
Она быстро преодолела высокие ступеньки и встала у козырька, дожидаясь, пока я поднимусь на поверхность.
– Татьяна, – обратилась она ко мне и замолчала, скрестив на груди руки.
Должно быть, в короткой курточке было прохладно. Я молчала, терпеливо ожидая, что она скажет.
– Новости есть? – наконец выдала Веста, переминаясь с ноги на ногу.
– Чем тебе не новости? Всех старьевщиков на уши подняли, перелопатили Интернет в поисках твоего ноутбука.
– Ясно, – разочарованно произнесла она.
– Пойдем, замерзнешь, – я направилась к арке. – Кофе выпьем, видела кофейню в этом доме. Пешком шла, что ли?
Она помотала головой, но послушно двинулась следом за мной. Дверь в кофейню действительно находилась в двух шагах от арки со стороны улицы. Мы вошли в небольшое, но светлое помещение, подошли к барной стойке и выбрали кофе. Я хотела было заплатить, но Веста настойчиво меня остановила. Достала из сумочки крупную купюру и рассчиталась за нас обеих сама.
Взяв высокие стаканы с кофе, мы устроились у небольшого столика возле окна. Веста села на подоконник с подушками, а я на табурет напротив.
– Татьяна, мне действительно нужно его найти, – она сделала большой глоток и поморщилась. Кофе, должно быть, был слишком горячий. – Чем скорее, тем лучше.
– Я делаю все возможное…
– Я заплачу, – выпалила она. – Деньги есть. Сколько нужно?
Признаться, такого поворота я никак не ожидала.
– Подожди, – нахмурилась я. – За что заплатишь? Я обещала Марине помочь и, поверь мне, пытаюсь это сделать. Бросила все свои дела, забила на личную жизнь и отдых. С твоими деньгами работать я быстрее не стану, а вот если у тебя есть информация, которая может помочь…
– Да нет у меня никакой информации, – она покачала головой. – Знала бы где искать, без вас нашла бы… То есть я хотела сказать… В общем, я совершенно точно оставила его тогда на той чертовой остановке. Переписывалась в телефоне в чате нашей группы, еще этот чертеж тащила домой, мне препод зачет за него ставить не хотел, требовал переделать. Я в автобусе спохватилась, но его там точно не было. И на остановке не было, когда я вернулась.
Я это прекрасно знала, так как, судя по записям с камер, сумка со скамейки исчезла вместе с автобусом.
– Сегодня Космосу удалось передать тебе послание?
Веста вытаращила на меня глаза, и только тогда я поняла, как мог прозвучать мой вопрос.
– Тот парень, который вчера пытался вынуть записку из-за пазухи у университета.
– А-а-а, – протянула Веста и рассмеялась. – Больше не пытался.
– Ты с ним знакома?
– Нет, а что?
– Просто предположила, вдруг он хотел передать тебе какую-то информацию о ноутбуке?
– Типа видел что-то? – Она постучала длинным ногтем по стакану с кофе.
– Не исключено.
– А чего не подойти и не сказать?
– Разные могут быть причины, – пожала я плечами. – Опасение, что его поднимут на смех, если информация незначительная. Страх отмщения, если выдаст преступника. Это ведь может быть кто-то из знакомых.
– Или он сам, – задумчиво произнесла Веста, закручивая на пальце рыжую прядь волос.
– Не исключено, – кивнула я. – Хотела с ним сегодня побеседовать.
– Удачи, – усмехнулась она.
В этот момент ее мобильный, лежащий на столе между нашими стаканами, завибрировал. На экране высветилось имя. Я увидела его лишь на долю секунды и вверх ногами, но готова спорить, что там было написано: «Лазарь».
Веста быстро схватила телефон и сбросила вызов. Сунула гаджет в сумку и поспешила со мной проститься.
Она покинула кофейню и тут же принялась кому-то звонить, спешно зашагав прочь. Я хотела выждать несколько секунд и отправиться за ней, но буквально оцепенела, увидев имя на экране.
Лазарем называли Нила Лукашова. Да, жил объект моей последней страсти в другом городе. Но, по сути, от него до нас пара часов езды на экспрессе, и чуть дольше на авто.
«Нет, не может быть, что это он», – успокаивала я себя, но сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди.
С момента нашей последней встречи прошло уже больше месяца. Как ни силилась я относиться к Лазарю будто к ничего не значащему персонажу, мимолетно появившемуся в моей жизни, выходило из рук вон плохо. В этом я лишний раз смогла убедиться, когда, однажды явившись к нему домой, никого не застала. Консьерж подлил масла в огонь, заявив, что хозяин отсутствует довольно давно.
Чего только я себе тогда не нафантазировала.
Причем его возможное свидание с какой-нибудь красоткой казалось едва ли не меньшим из зол.
Нил Лукашов – айтишник. Хоть память у него отбило начисто, на умственных способностях и профессиональных навыках это не сказалось. Его работа не была связана с длительными командировками, но все же по заданию спецслужб они случались.
А вот Ким Барзин, по официальной версии убитый в той самой перестрелке, после которой Лазарь лишился памяти и привычной внешности, был киллером. Его деятельность вполне предполагала долгие и внезапные отлучки.
Так кто он, человек, который заставлял мое сердце биться чаще? На этот вопрос у меня не было ответа. Как, возможно, и у него самого. И кто из нас в этих обстоятельствах страдает сильнее, большой вопрос.
Я долго запрещала себе звонить или ездить к нему. Когда я наконец решила, что не в силах бороться с соблазном, отправилась на вокзал с целью немедленно уехать к Лазарю. У меня, разумеется, имелась еще одна причина посетить соседний областной центр – отблагодарить следователя Субботкина, который помогал мне с расследованием гибели моего жениха, и не только. Но эту цель я придумала скорее для самоуспокоения.
Билетов в кассах для меня в тот день не нашлось, а вот Лазарь чудесным образом на вокзале материализовался. Гамму чувств, которые я испытала в тот момент, сложно описать словами. Сначала наступило оцепенение. Такого поворота событий я точно предвидеть не могла. Следом меня объяла паника. Подкралась к кончикам пальцев, руки предательски стали подрагивать, а рассудок мутиться. И тем не менее, собрав остатки здравого смысла в кулак, я тут же заключила: простым совпадением быть наша встреча никак не могла.
Можно было, конечно, воспарить на гребне романтичности ввысь, под самые розовые облака, и подумать что-то вроде: «Да это же судьба! Нам просто суждено быть вместе». Но проблема заключалась в том, что я не была ни сентиментальной, ни наивной.
Лазарь, само собой, это прекрасно понимал – и все-таки решил возникнуть вот так, нежданно-негаданно. Впрочем, он явно не из тех, чье поведение легко можно предугадать.
– Подвезти? – спросил он, подойдя вплотную ко мне, пока я тщетно пыталась купить билет.
– Привыкла справляться сама, – усмехнулась я, обернувшись.
– Иногда полезно делать исключения, – произнес Лазарь, понизив голос.
– Которые подтверждают правила?
– Не думал, что жизнь по правилам – для тебя.
Мы так и продолжали стоять в главном холле вокзала. Я сделала несколько шагов в сторону окна, чтобы освободить желающим доступ к окошку кассы. Лазарь последовал за мной, встал за спиной и опустил подбородок на мое правое плечо. Я почувствовала его дыхание совсем рядом с ухом.
– Мне приятно, что ты хотела увидеться со мной.
– Не обольщайся, – сказала я, не оборачиваясь.
– Хочешь сказать, что пыталась купить билет, чтобы решить там рабочие вопросы или встретиться с Субботкиным?
– То, что я хотела сказать, я уже сказала: не обольщайся.
Лазарь обхватил мои плечи руками и резко развернул к себе. Я смотрела ему прямо в глаза, хоть это и давалось мне с определенным трудом. Он тоже выдержал недолго. Спустя пару секунд мы уже целовались, а через пять минут оказались в его машине.
– Адрес диктую я, – произнесла я, увернувшись от очередного поцелуя.
Будто это давало мне хоть какую-то власть над ситуацией. Глупая самонадеянная иллюзия.
В тот день мы, разумеется, далеко не уехали. Конечной точкой нашего маршрута стала моя квартира.
Наутро я корила себя за то, что дала слабину. Черт его знает, кем был Лазарь на самом деле, но то, что он имел на меня определенное влияние, глупо было отрицать. Так и в тот раз – самым разумным решением было если не послать его, то хотя бы попытаться выяснить, что он делал в нашем городе, а главное – зачем следил за мной? В то, что он оказался на вокзале случайно, поверить было категорически невозможно.
Однако задавать Лазарю все эти вопросы после прекрасной ночи любви было бы смешно. Оттого я помаялась немного, пока он готовил завтрак на моей кухне, и все-таки решила не портить неплохое в общем-то утро. Жаль, что такая идея посетила лишь мою светлую голову. Мой дорогой друг, покончив с кофе и завтраком, засобирался восвояси. Более того, намекнул, что на скорую встречу рассчитывать не приходится – ему нужно будет уехать.
Я сделала вид, что меня это известие нисколько не расстроило. Отчасти так оно и было. По крайней мере, появлялось вполне закономерное оправдание его вчерашнему поведению. Лазарь искал встречи со мной, чтобы попрощаться. На какое-то время или навсегда. Не думаю, что он сам знал ответ на этот вопрос.
Его желание увидеть меня перед долгой разлукой мне хотелось трактовать как проявление самых нежных чувств. А вот о причинах меня покинуть думать совсем не хотелось.
Как бы то ни было, я с легкомысленным видом отпустила его на все четыре стороны, а весь следующий день провела в смешанных чувствах. Пришлось даже брать отгул. Во вторник, к счастью, мы по обыкновению встретились с Костей, и я стала понемногу приходить в себя.
В тонус меня также безотказно приводила работа, хоть особым разнообразием она последнее время и не отличалась.
Кроме того, переключить фокус внимания помогали редкие, но запоминающиеся встречи с Гэтсби. Так в городе называли Евгения Сергеевича Гераскина. Не потому, что его серые глаза и русые волосы могли напоминать героя одноименного фильма. Прозвище Гэтсби ему дали за необычное увлечение грандиозными вечеринками, которые он закатывал в своем особняке, точно как герой романа Фицджеральда. На одной из них мы и познакомились[2 - Читайте об этом в романе Татьяны и Анны Поляковых «Тайна всегда со мной».].
Никаких романтических отношений между нами не было. Как оказалось, помимо вечеринок, у Гераскина имелось множество увлечений. К слову, и сами праздники в его особняке не были похожи на обычные встречи друзей-приятелей. Мне довелось побывать лишь на одной из них, но молва разносила подробности и о других мероприятиях, которые видели стены его дома.
А еще у Гэтсби была очаровательная подружка. Не то чтобы он делился со мной подробностями личной жизни, просто ее поведение на той вечеринке, где я оказалась гостьей, было красноречивее любых слов.
Однако те наши немногочисленные встречи с Евгением, которые произошли после, состоялись в людных местах: на выставках и в ресторанах. А значит, ревности с ее стороны он не боялся.
Словом, жизнь моя шла своим чередом. Регулярные встречи с Костей, редкие, но весьма приятные с Гэтсби и почти ежедневные с коллегами. Потому, увидев на дисплее телефона Весты имя «Лазарь», я испытала странные чувства.
С одной стороны, любопытство, с другой – удивление. Ну и легкий укол самолюбия. Теперь мне хотелось во что бы то ни стало выяснить, где Лазарь и не его ли звонок проигнорировала в кафе Веста.
Разумеется, я могла поинтересоваться у нее напрямую, но, во-первых, она сама предпочла быстро убрать телефон, а во-вторых, нет ничего более достоверного, чем то, что доведется увидеть своими глазами.
Вспомнив, что Марина присылала мне адрес, по которому живет Веста, я сверилась с ее сообщением и вскоре подъезжала к Советской улице. Интересующий меня дом представлял собой высокую башню – я насчитала четырнадцать этажей – с единственным подъездом.
Подойдя к входной двери, сверилась с табличкой: выходило, что квартира Весты на предпоследнем этаже. Разглядеть что-нибудь с такого расстояния представлялось мне маловероятным, а вот понаблюдать за входом в подъезд можно было.
Как только на улицу вышла девочка лет одиннадцати с маленькой собачкой неизвестной мне породы, я метнулась к двери и успела прошмыгнуть внутрь. Поднялась на лифте на тринадцатый этаж, подошла к нужной квартире и прислушалась: тишина. Запомнив расположение двери, спустилась на улицу, обошла вокруг дома и убедилась, что в окне Весты свет не горит. Впрочем, она могла его и не включать – на улице было достаточно светло.
Приметив небольшие заросли кустов сирени, я решила устроить наблюдательный пункт за ними, чтобы в случае, если Веста появится здесь, не привлекать к себе внимания.
Сама толком не зная, на что рассчитываю, я принялась ходить туда-сюда на небольшом пятачке за кустами, растопырившими свои лысые ветки. Вряд ли Веста придет сюда с тем, кто ей звонил. Судя по тому, что ее еще нет, встретились они где-то на нейтральной территории. Кроме того, даже если она появится в компании, как я смогу определить, что это тот самый человек, чей звонок она сбросила в кафе? Разве только у него на лбу будет написано «Лазарь» или это будет Нил Лукашов собственной персоной.
И то и другое развитие событий представлялось мне маловероятным, потому я начала прислушиваться к сигналам, которые посылал мне даже не мозг, а скорее тело. К ним я относила замерзающие пальцы рук, которые уже не спасали ни тонкие перчатки, ни карманы куртки.
В тот момент, когда я готова была признать свою затею глупостью и отступиться, из-за угла соседнего дома вывернула Веста. В отличие от меня, она холода, похоже, не знала. Шла в своей тонкой курточке нараспашку. То ли любовь согревала девушку, то ли то самое безрассудство, заставляющее молодых людей до определенного возраста ходить без шапки даже в лютые морозы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tatyana-polyakova/kluch-k-nashey-tayne-70808020/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Сноски
1
Читайте об этом в романе Т. Поляковой «Две половинки Тайны».
2
Читайте об этом в романе Татьяны и Анны Поляковых «Тайна всегда со мной».
Анна М. Полякова
Татьяна Викторовна Полякова
Детективы с авантюрой Татьяны и Анны ПоляковыхПо имени Тайна #3
Маленькую Татьяну отец воспитывал так, будто готовил в суперагенты, но однажды родитель исчез, и девочка оказалась в детдоме. Повзрослев, Таня идет служить в полицию. Она инструктор по физподготовке, но всегда готова помочь коллегам вести расследование, даже если речь идет просто о пропаже ноутбука студентки. Правда, со временем Татьяна начинает подозревать, что именно исчезновение ноутбука запустило череду убийств, которые одно за одним происходят вокруг студентки. Нужно срочно его отыскать, чтобы остановить преступления.
Читайте новый детектив в цикле «По имени Тайна»!
Анна Полякова, Татьяна Полякова
Ключ к нашей тайне
© Татьяна и Анна Поляковы, текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Верь в звук слов:
Смысл тайн – в них,
Тех дней зов,
Где взник стих.
В. Я. Брюсов
Я сидела в мягком велюровом кресле и смотрела в потолок. Хрусталики люстры слегка позвякивали на сквозняке, причудливо переливаясь. Я бы многое отдала, чтобы вместо потолка увидеть перед собой синее ясное небо, а вместо светильника – солнце. Однако погода на улице не располагала к прогулкам, за окном моросил дождь, скрывая город под сизой вуалью. Это безобразие продолжалось уже несколько дней, и я готова была впасть в уныние, но неожиданно настал вторник, а в этот день я традиционно ужинаю у давнего друга Кости и его жены Марины. Наши встречи оказывают на меня целительное действие и способны чудесным образом поднять настроение с самого непроглядного дна. Так и сейчас, когда из кухни доносился звон посуды и приглушенные голоса, я предвкушала спокойный приятный вечер в компании друзей.
На самом деле Марина присоединялась к нам не так часто, а после гибели Егора наши встречи и вовсе можно было пересчитать по пальцам.
Именно она когда-то познакомила меня с ним – успешным, обаятельным и легким на подъем фотографом. Костя с опаской относился к нашему роману, подозревая, что ни к чему хорошему он не приведет. Однако довольно быстро Егор сделал мне предложение, все в моем немногочисленном окружении выдохнули, но тут грянул гром.
Мой жених разбился, упав с крыши во время очередного задания в соседнем областном центре[1 - Читайте об этом в романе Т. Поляковой «Две половинки Тайны».]. При первой же возможности я бросилась выяснять подробности происшествия и быстро поняла, что если папарацци действительно его профессия, то, вероятно, не основная. То, на что я предпочитала закрывать глаза, оставаясь невестой в счастливом неведении, вдруг всплыло на поверхность. Слишком серьезные люди крутились вокруг него, чтобы по-прежнему считать смерть Егора случайной, а профессию фотографа – настоящей.
С одним из таких людей я познакомилась, пожалуй, даже ближе, чем это позволительно девушке, лишившейся жениха за три недели до свадьбы. На момент встречи с Нилом Лукашовым, или Лазарем, как его называли, вдовствовала я меньше полугода. И вскоре, как результат этой встречи, передо мной встал очень непростой выбор.
Собственно, и сам Лазарь был ох как непрост. Одна его простреленная голова чего стоила! Выглядел он ровно так, как решили хирурги, восстанавливавшие его после ранения. К тому же ничего не помнил. Или не желал вспоминать. Признаться, в его амнезию я так и не смогла до конца поверить. Как и в то, что он тот, за кого себя выдает.
Пулю в голову Нил Лукашов получил в перестрелке с Кимом Барзиным, исключительно опасным наемным убийцей. Последний погиб, что удивительно, ведь промахов у него до этого не было вовсе. Я считала, что уж очень соблазнительной для спецслужб, на которые работал Лазарь, могла показаться идея заменить своего потерянного бойца другим, выжившим. Благо память последнему отказала, а лицо превратилось в месиво. Зато навыки уцелели. Очень полезные в определенных кругах умения, надо сказать.
Уж не знаю, действительно ли он ничего не помнил или умело притворялся, но я приняла его игру по одной простой причине: узнай я правду, она могла мне не понравиться. Ведь к смерти моего жениха, вероятнее всего, был причастен именно Лазарь. Ну а с Кимом Барзиным, наемным убийцей, Егор, как оказалось, имел при жизни какие-то общие дела.
По всему выходило, что ни Ким, ни Нил не вписывались в представления о завидной второй половинке, но тем не менее меня угораздило завести отношения с Лазарем. Или Кимом, если под этим именем теперь скрывался он.
Впрочем, сам он вряд ли ответил бы, даже если потеря памяти не более чем фикция. А я и спрашивать не собиралась. Иногда куда проще оставить все как есть, чем пытаться докопаться до истины.
Кажется, я почти задремала. По крайней мере, отчетливо ощутила, как мои веки тяжелеют и опускаются. В общем и целом, можно было бы не сопротивляться, но я вовремя вспомнила, что вообще-то нахожусь в гостях.
На пороге комнаты как раз появился хозяин и пригласил в кухню. Марина отодвинула стул у окна, чтобы я могла сесть.
– Много работы? – спросил Костя.
– Я всерьез думала, ты не заметишь, что я собралась вздремнуть в вашем кресле.
– Не на того напала, – хохотнул он.
Бывший опер, а ныне адвокат, мой друг не лукавил.
– На самом деле все как обычно. Я исправно провожу свои занятия, сотрудники их исправно прогуливают.
– Все разом?
– К счастью, пока небольшими партиями. Знают, что, в случае чего, пойду к начальству, а у Геннадия Михайловича я на хорошем счету.
– Еще бы, инструктор по физической подготовке, которая играючи распутала пару дел, оказавшихся не по зубам лучшим следователям.
– Не переоценивай мои способности.
– Это я еще поскромничал, поверь. Не хочешь вспомнить свое юридическое образование и все-таки перебраться на ту сторону? Из тренеров в следователи?
Костя всегда ратовал за то, чтобы я работала по специальности. Еще до моих успехов в расследованиях он, как старший товарищ, видел во мне соответствующие таланты. Так, по крайней мере, утверждал сам Константин Павлович.
– Я подумаю, – улыбнулась я в ответ.
– Знал, что сразу ты вряд ли согласишься. Но от одной маленькой просьбы тебе сегодня точно не отвертеться.
Я насторожилась.
– Просьба от меня, – оживилась Марина. – Понимаю, что это сущая ерунда, не достойная твоего внимания…
– Чувствую себя королевской особой, – приосанилась я. – Так в чем дело?
– У дочери моей подруги пропал ноутбук. Мелочь, конечно, тем более что люди они состоятельные. Но в нем то ли важный реферат, то ли исследовательская работа, необходимая Весте для учебы. В общем, они написали заявление… район как раз ваш. Вот я и подумала, что вряд ли кто-то всерьез воспримет их потерю и займется поисками…
«Поэтому, почему бы, Татьяна, не заняться этим тебе?» – про себя закончила я мысль Марины, а вслух сказала:
– Узнаю и пну кого следует. Имя того, от кого подано заявление?
– Антохина Веста Ростиславовна.
– Когда?
Марина задумалась.
– На днях, – протянула неуверенно. – Я сброшу тебе номер подруги. Ее зовут Варвара, она тебе все и расскажет.
«Надеюсь, история выйдет увлекательной», – подумала я без особой на то надежды.
– Хотел было Марину отговорить и не дергать тебя, но с Варей они с детства дружат, и к Весте она как к племяннице относится… – виновато улыбнулся Костя.
– Понимаю, – заверила я.
Я действительно понимала. Своих детей у Марины с Костей не было, хотя в их возрасте многие уже обзаводятся внуками. Оттого, наверное, и наши отношения с Костей оставались такими теплыми на протяжении многих лет.
Я училась в старших классах, когда Константин Павлович впервые приехал в детский дом, где я воспитывалась. Он был в составе группы спонсоров, которые периодически развлекали нас играми, подарками и спортивными состязаниями. Не привыкшая доверять людям, я долго осторожничала, но в итоге нам удалось подружиться. После выпуска я приехала в этот город поступать на юридический факультет именно по наставлению Кости.
Тогда он заверил меня, что если не выбрать сторону правопорядка, то я быстро окажусь по другую, менее привлекательную и куда более опасную. Причину своих переживаний он объяснял моими способностями. Все они были от отца.
Мать свою я не помнила и порой всерьез сомневалась в том, что она когда-либо существовала. А вот отец до одиннадцати лет в моей жизни присутствовал. С самого раннего возраста он прививал мне занятные навыки. Так, я могла незаметно проникать в помещения, вскрывать любые замки, прятаться от слежки, а главное – постоять за себя, используя различные приемы самообороны, и не только. Тогда я была уверена, что мой отец тайный агент, а я готовлюсь повторить его путь. И называл он меня всегда только Тайной, именно такое уменьшительно-ласкательное от Татьяны казалось ему самым подходящим.
Мы меняли города и адреса чаще, чем ботинки. Оттого, когда однажды ночью отец разбудил меня и попросил быстро собираться, я не особенно удивилась. Однако выглядел он странно: был покрыт испариной и постоянно держался за бок. Но не это было самое удивительное. Отец объяснил, что нам придется расстаться на месяц-два, и обещал вернуться за мной, как только такая возможность появится.
Идти мне следовало в полицию. Я четко следовала инструкциям родителя и вскоре оказалась в отделении, где выдала заранее подготовленную отцом байку и шифр, который он велел сообщить стражам порядка: 14091520. Ну и добавить: «Тайна». Что все это значило, я понятия не имела. Кажется, полицейские тоже, однако держали лицо и всеми силами старались не подать виду, что думают о душевном здоровье моего родителя и ситуации в целом.
Вскоре в моей жизни появился психолог, за ним – серьезный мужчина в черном костюме, потом еще один. Как ни пытались они меня разговорить, я твердо настаивала на той версии событий, которой велел придерживаться отец. А именно: жили мы то у одного папиного знакомого, то у другого, адресов я не помнила, и где искать своего родителя понятия не имела. Что в общем-то было правдой.
Вопреки обещаниям, отец не появлялся. Он не приехал за мной ни через месяц, ни через два. Вскоре я и вовсе оказалась вдали от цивилизации. Детский дом, куда меня определили, располагался на выселках села Иванчиково, в бывшей помещичьей усадьбе. Я твердо знала, что если отец меня будет искать, то быстро найдет. Ведь я сделала все точно так, как он велел.
Дома как такового у меня никогда не было. Местечко показалось мне довольно живописным и в общем-то милым. А вот его воспитанники были один затейливее другого. Моя биография меркла в сравнении с историей некоторых из них.
Однако в друзья Константин выбрал именно меня, и сейчас я сидела в его гостиной и пила свежесваренный кофе.
– Как ты? – спросил он.
Марина в это время убирала посуду в кухне.
– Прекрасно, – ответила я. – И, кажется, меня ждет увлекательное расследование.
– Ты про ноутбук?
– Разумеется. Или ты думаешь, кто-то из наших всерьез ищет пропажу?
– Сомневаюсь, – усмехнулся Костя. – И в том, что ищут, и в том, что для тебя это будет сколько-нибудь увлекательным.
Он ошибся.
То есть в той части, что никто и пальцем не пошевелил в расследовании дела, мой друг был абсолютно прав. В этом я убедилась уже на следующий день.
Первое занятие в физкультурном зале в тот день у меня начиналось в одиннадцать, но уже около девяти утра я была на проходной. Удивительно, но за те два часа, что оставались у меня до начала моего официального рабочего дня, выяснить, кому досталось дело Антохиной, я не успела.
Кто-то от меня отмахнулся, кто-то клятвенно обещал поискать, а кто-то и вовсе посмеялся. К последней категории относился, разумеется, наш лучший кадр – Антон Борисович Селиванов. Впрочем, хорош он был конечно же в основном в своих собственных глазах.
– Знаешь, Таня, сколько заявлений о пропажах к нам поступает каждый день?
– Знаю.
– Ну а чего тогда хочешь?
– Торжества правопорядка. И пусть праздник будет каждый день!
Свой обеденный перерыв я твердо решила посвятить обходу коллег по второму кругу. В случае неудачи пришлось бы идти на крайние меры – отвлекать начальство. Делать этого совсем не хотелось и, к счастью, не пришлось.
Тамара Васильевна, суровая женщина за пятьдесят с коротко стриженными и выкрашенными в иссиня-черный цвет волосами кого-то строго отчитывала по телефону, когда я заглянула в кабинет. Она сделала мне знак войти. Я уселась на свободный стул возле ее стола и принялась ждать, разглядывая книжный шкаф напротив, заставленный толстенными папками. Одновременно с тем, как Тамара Васильевна простилась со своим собеседником, меня посетила неожиданная догадка.
– Пошатываются? – спросила я.
– Нервы? Еще как.
– Я про ножки шкафа, – кивнула я в сторону провисших под тяжестью документов полок.
– Как бы однажды все это великолепие не свалилось на мою седую голову в самом прямом смысле. В переносном уже свалилось…
– А чем вы их подпираете?
– Подручными средствами, – пожала она плечами.
– Можно взглянуть?
– На что? – не поняла Тамара Васильевна.
Я подошла к шкафу и опустилась на колени. Аккуратно придерживая шаткую мебель одной рукой, другой я извлекла из-под левой ножки тонкую папку, сложенную вдвое. «Дело № 2443 Антохина В. Р.» значилось на картонной обложке.
– Заменим подпорку? – предложила я.
– Выбирай любую, – широким жестом Тамара Васильевна указала на нижнюю полку, которая находилась сейчас на уровне моих глаз. Я обвела взглядом корешки папок, не в силах сделать выбор.
– Смелее.
Я потянула за один из потрепанных фолиантов и едва успела извлечь на свет папку целиком, как стены кабинета содрогнулись от громкого возгласа Тамары Васильевны:
– Евпатий Коловратий! Три года ее ищу, – она ловко выхватила дело из моих рук. – Это ж надо…
Женщина положила папку на стол и принялась листать с блаженной улыбкой на лице. Как все-таки иногда мало нужно человеку для счастья.
Я достала из кармана упаковку одноразовых платочков и подперла ею шкаф. Пока соратница в радостном изумлении перекладывала листы на столе, я присела и открыла дело Антохиной. В папке был лишь один листок – рукописное заявление от дочери Марининой подруги.
– Значит, пока сделать ничего не успели…
Она мазнула глазами по папке в моих руках. Видела она ее будто впервые. Не дожидаясь ответа, я покинула кабинет.
В коридоре столкнулась с Селивановым.
– Пойдем кофе пить, – предложил он. – Мне коньяк подарили, пять звезд.
– Так кофе или коньяк? – попыталась я конкретизировать предложение.
Селиванов встал на пороге своего кабинета, держа дверь распахнутой передо мной, и, кажется, даже попытался втянуть свой внушительных размеров живот.
– Прошу!
Антон разлил по кружкам кофе. В одну плеснул коньяку, а над второй замер, вопросительно глядя на меня.
– У меня еще два занятия после обеда.
– Ну вот, разогреешь мышцы.
– Кстати, на одном из них жду тебя. Три в этом квартале ты уже прогулял, – напомнила я.
Селиванов поморщился.
– Не до физкультуры мне, Таня, поверь. Заявления несут и несут. Эпидемия драк, краж и нападений. – Он замолчал и посмотрел на папку у меня на коленях. – Неужели нашла?
– Ага, файл подпирал шкаф в кабинете Тамары Васильевны. Сходил бы ты, помог женщине по хозяйству.
– Боишься, упадет?
– Боюсь, как бы туда что-нибудь действительно важное не угодило. Вроде приказа о твоем повышении.
Допив кофе, я открыла папку. Итак, Веста Ростиславовна Антохина заявляла о пропаже ноутбука. Гаджет последней модели стоил, по моим прикидкам, немало. Тем не менее девушка проявила неосторожность и забыла его на автобусной остановке «Университет», где ждала транспорт. Пропажу обнаружила вскоре после того, как села в автобус. Вернуться Антохина смогла минут через пятнадцать, но за это время ценную вещицу успели умыкнуть.
– Сделаешь мне доверенность в мониторинговый центр, надо камеры проверить? – обратилась я к Селиванову, который в этот момент подливал коньяк себе в кофе.
– Будешь сама пропажу искать?
– Могу доверить это тебе…
– Не-не, своих дел выше крыши.
– Поэтому ты среди недели коньяк и хлещешь.
– Это кофе! – возразил он.
– Кажется, от кофе у тебя в чашке только запах остался.
Селиванов наклонился и принюхался. Поморщившись, убрал напиток в сторону, придвинул клавиатуру и застучал по клавишам.
– Учти, что дело ты нашла у Тамары Васильевны, – радостно напомнил Селиванов.
– Учти, еще один пропуск занятия по физической подготовке, и я докладываю начальству, – передразнила я не без ехидства.
– Жестокая ты женщина, Татьяна, – вздохнул Антон.
С последнего занятия я отпустила группу пораньше, что вызвало дружный вздох облегчения. Сама же быстро переоделась и вышла из здания. Я отлично знала дорогу до областного университета, который сама окончила несколько лет назад. Дождавшись автобуса, вскоре я выходила на нужной остановке. Судя по заявлению, Антохина дожидалась транспорта на противоположной стороне улицы. Я перешла дорогу и огляделась.
Сразу за автобусной остановкой небольшой сквер, отделяющий ее от главного корпуса университета. Справа и слева на приличном расстоянии – типовые пятиэтажки, на первых этажах которых расположились мелкие торговые точки, парикмахерские и конторы. Даже если предположить, что какие-то из них снабжены камерами наружного наблюдения, надеяться, что обзор распространяется до автобусной остановки, так же глупо, как на помощь Селиванова.
Оставались городские камеры, имевшиеся неподалеку, здание университета и, пожалуй, супермаркет на противоположной стороне улицы. Я посмотрела на часы и, прикинув, что вполне успеваю в мониторинговый центр, вскочила в подошедший автобус.
Через полчаса я уже сидела в кабинете тучного сотрудника, представившегося Саней. Вряд ли он был рад моему появлению за двадцать минут до окончания рабочего дня, оттого живо щелкал клавишей мыши, желая поскорее от меня избавиться.
Я внимательно следила за происходящим на экране в интересующий меня временной промежуток. Задача оказалась куда сложнее, чем казалась мне изначально. Со стороны университета к остановке стекались десятки студентов. Половина из них – девушки. Подавляющее большинство с сумками, которые вполне могли вмещать ноутбук.
Я вздохнула и достала телефон, чтобы набрать номер подруги Марины. Варвара ответила почти сразу.
– В чем была ваша дочь в день пропажи ноутбука, вы знаете? – перешла я к делу сразу после того, как представилась.
– Джинсы, серая куртка, короткая, черные ботинки на толстой подошве…
Примерно так выглядело большинство студенток на видео.
– А сумка?
– Специальная сумка для ноутбука, черного цвета с ярким ремнем. Божьи коровки на зеленом фоне.
Это уже звучало интереснее. Я попросила женщину переслать мне фото дочери и отключилась. Через мгновение раздался сигнал, и я открыла снимок на смартфоне. С экрана на меня смотрела симпатичная девушка со вздернутым носом и волосами до плеч цвета, похожего на мой. Это обнадеживало – рыжий не самый распространенный цвет волос. Однако у нее, в отличие от меня, этот оттенок вряд ли был родным. Об этом свидетельствовали темные отросшие корни.
Вскоре я смогла идентифицировать Весту на видео. Она появилась в поле зрения камер с еще одной девушкой. У каждой в руке было по тубусу внушительного размера. Дойдя до остановки, подруги простились, трижды расцеловавшись, и спутница Весты зашагала к пешеходному переходу.
Антохина зашла под крышу автобусной остановки и уткнулась в телефон, сунув тубус под мышку. Несколько автобусов успели появиться и уехать, забрав с собой большую часть пассажиров. Скамейка под крышей остановки опустела, и Веста устроилась на ней, положив рюкзак на колени, а сумку с ноутбуком пристроила рядом с собой.
Отвлекшись от смартфона, она посмотрела в сторону приближающегося автобуса, который вскоре закрыл от меня остановку и девушку на ней. Я лишь заметила, что она успела подняться со скамейки, вновь уткнувшись в телефон. Когда автобус уехал, на скамейке не было ни девушки, ни ноутбука.
– Саня, перемотай на минуту назад.
– Я могу переслать запись.
– Уверена, что можешь. Но назад все-таки отмотай, – настояла я.
Саня посмотрел на часы, выражая безмолвное недовольство, но просьбу мою выполнил.
Я снова сосредоточилась на записи. Вот студенты стекаются к остановке. Один за одним уходят автобусы, и Антохина в компании пары человек остается дожидаться нужного транспорта. Вот она замечает приближающийся автобус. Камера успевает зафиксировать, как девушка, снова уткнувшись в телефон, поднимается с места. Забирает ли она с собой сумку, разглядеть никак не удается. Автобус полностью скрывает девушку и остальных пассажиров.
В этот раз я замечаю, что в последний момент камера фиксирует парня, на всех парах мчащегося к остановке. Когда автобус трогается с места, никого не остается в поле зрения. Выходит, молодой человек успел запрыгнуть в открытые двери и уехать.
Скамейка определенно пуста.
– Еще раз?
– Достаточно. А запись сбрось. – Я продиктовала свой номер телефона, прежде чем покинуть кабинет.
Стул под Саней радостно скрипнул, и вскоре видео было у меня. Однако надежды, что я увижу на записи что-то новое, оставалось мало.
Судя по всему, девушка забыла свой ноутбук вовсе не на скамейке. Возможно, это произошло уже в автобусе. Если только кто-то из тех, кто томился вместе с ней на остановке, не забрал его сразу же после того, как Антохина поднялась со своего места. Однако садиться в таком случае вместе с ней в автобус было бы феерической глупостью. Куда проще дождаться, когда девушка благополучно уедет, и спокойно унести забытую ею сумку. Либо, схватив ноутбук со скамейки, немедленно отправиться подальше от остановки, пока хозяйка не опомнилась.
Так или иначе, садиться в автобус, держа сумку с таким приметным ремнем, видя, что владелица уже вошла в салон, совершенно нелогично.
Выходит, либо Антохина сама не помнит, где именно оставила дорогую вещицу, либо с какой-то целью заявила о пропаже сумки, которая вовсе не пропадала и, вероятно, находится сейчас при ней.
Я снова позвонила Варваре и изъявила желание встретиться. Женщина заверила, что готова видеть меня в любое время. Когда я предложила приехать прямо сейчас, она заметно обрадовалась. Так, будто судьба ноутбука волновала ее лично. Впрочем, не исключено, что именно она купила его для дочки и скорая потеря дорогой вещи в планы не входила.
Адрес, который назвала мне Варвара, я хорошо знала – современный жилой комплекс с видом на озеро, чудом сохранившееся в городском ландшафте. Несколько водоемов поблизости осушили несколько лет назад для строительства многоэтажек.
Варвара встретила меня как родную. Проводила в просторную гостиную, а сама отправилась заваривать чай. Я устроилась на длинном кожаном диване. Белая стена напротив была увешана фотографиями в стильных черных рамах. На некоторых я без труда узнала хозяйку. Центральное место занимал портрет у кромки моря, Варвара улыбалась, придерживая краешек широкополой соломенной шляпы. Слева – снимок поджарого бородатого мужчины с искрящимися глазами. В руках он держал огромную рыбину. Кажется, лосося. Со следующего портрета улыбалась красавица с длинной темно-русой косой. В ней я легко узнала Весту, должно быть, так она выглядела до смены имиджа.
– Некоторые моменты жизни хочется постоянно держать перед глазами. Повторить точь-в-точь их невозможно, но приятно вспомнить эмоции, которые испытывал в тот момент, – произнесла появившаяся в дверном проеме Варвара, заметив мой интерес.
Она поставила поднос на журнальный столик передо мной и разлила чай.
– Веста вот-вот подъедет, извините, что приходится ждать.
– Возвращается с учебы?
– Нет, так поздно они не учатся. Она не живет с нами. Съехала сразу же после поступления. Мы с мужем купили ей квартиру-студию. Она уже взрослая девушка все-таки. Мы решили, что так будет правильно.
– Ноутбук ей тоже купили вы?
– Да, – растерялась Варвара, но сразу продолжила: – Она подрабатывает, насколько позволяет учебный график, но и мы помогаем.
– Единственная дочь?
– Единственная, – кивнула Варвара. – А вот и Весточка.
Теперь и я услышала скрежет ключа в замочной скважине. Хозяйка ушла встречать дочь, а я сделала глоток горячего чая.
Вскоре в гостиной появилась рыжая девушка среднего роста лет двадцати. Она поздоровалась и села на пуфик напротив меня.
– Мам, сделай кофе, – бросила через плечо.
Варвара улыбнулась и скрылась за дверьми.
– Значит, вы следователь?
– Я работаю в полиции, – ответила я расплывчато. – Мамина подруга очень просила посодействовать в расследовании. Сказала, что ноутбук очень важен.
– Марина?
– Именно.
– Понятно. Спасибо, что согласились помочь, – кивнула она. – Как успехи?
– Так себе, – ответила я. – Можно на «ты»?
– Легко.
– Веста, ты уверена, что забыла ноутбук на остановке? Дата, время в заявлении указаны точно?
– Сто процентов, – заверила она. – Точно помню. Я без ноутбука как без рук, честное слово!
– Весточка работает над проектом, – пояснила Варвара, подходя к дочери с чашкой кофе. – Необычная конструкция моста, который в перспективе может быть перекинут через реку в нашем городе с южной стороны.
– Учишься на архитектурном?
– Да, третий курс.
– Неужели не создавала копию в облачном хранилище? – удивилась я.
– Нет, – покачала девушка головой, немного напрягшись. – Сейчас столько умельцев, взломают и присвоят проект.
– Он действительно стоящий, – важно заметила Варвара. – Уверена, что Весту ждет большое будущее.
– Надеюсь, – кивнула я, доставая телефон. – Взгляни на запись, – я показала видео Весте. – Судя по этим кадрам, ты зашла в автобус с ноутбуком. Попытайся вспомнить все детали. Может быть, ты оставила сумку не на остановке, а в автобусе?
– Не может быть, – удивилась Веста. – Можно еще раз глянуть?
Я отмотала на начало и снова продемонстрировала девушке запись с камеры. Она нахмурилась и скрестила руки.
– Я, может, и рассеянная, но дату и время помню хорошо. Как, собственно, и то, что ноутбука я хватилась почти сразу – мы даже не успели подъехать к следующей остановке. В тот день у меня был с собой и чертеж, и рюкзак, и ноутбук. Не знаю, как так получилось, что я оставила его на остановке. Но это точно произошло там. В автобусе у меня его уже не было.
– Время довольно оживленное, если не сказать час пик. Много было пассажиров в автобусе?
– Прилично, – после недолгого раздумья ответила девушка.
– Его могли незаметно увести у тебя там.
– Снять с плеча? Я бы почувствовала, он тяжелый.
– Разные есть умельцы, – настаивала я.
– Ну не знаю, – растерялась Веста. – Его ведь мог забрать кто-то из тех, кто был на остановке. Или вот этот, который забежал в последний момент.
Она ткнула в экран и сощурилась. А потом снова и снова проигрывала запись, силясь что-то разглядеть.
– Куда разумнее было бы бежать с ноутбуком прочь от автобуса, чем запрыгивать в него. Это касается всех, кто был рядом на остановке.
Веста сделала большой глоток кофе. Она явно о чем-то размышляла.
– Кто-то из людей на видео показался тебе знакомым?
– Нет, – она покачала головой. – Разве что женщина, которая стояла слева, похожа на преподавательницу из универа, но имени не вспомню – у меня она ничего не ведет. Ну а парень выглядит как любой из наших студентов.
Сложно было не согласиться. Толстовка, бейсболка, кроссовки и джинсы – не самый оригинальный набор.
– Что ж, – резюмировала я. – Если ты уверена, что ноутбук остался на остановке, попробую поискать другие камеры. Скажу сразу – шансы на успех минимальные, вряд ли где-то удастся найти картинку нагляднее той, что я тебе сегодня показала. Поэтому подумай хорошо и постарайся вспомнить все обстоятельства.
– Все-таки думаете, я что-то напутала?
– Необязательно. Просто подумай над любыми деталями, вспомни все события того дня. Вдруг что-то поможет поискам.
– Хорошо, – неохотно согласилась девушка.
Она явно была уверена в своей правоте и той версии событий, которую излагала в заявлении.
– Пожалуйста, Татьяна, помогите нам, – вмешалась Варвара. – Этот проект действительно очень важен. Потерять его – настоящая катастрофа.
– Помогу, – заверила я. – Можно попросить добавить кипятка?
Варвара удалилась, а я обратилась к Весте:
– Если ты что-то скрываешь от родителей, я не против. Только дай мне знать, чтобы я не тратила время на напрасные поиски.
– Я ничего не скрываю.
– Понадобились деньги? Продала гаджет, а родителям пришлось сказать, что потеряла?
– Да вы с ума сошли! – возмутилась девушка вполне натурально.
– Мама производит впечатление очень милой женщины. Папа построже? – не сдавалась я.
– Нормальный у меня папа. Он вообще на рыбалку в Карелию уехал и знать не знает о пропаже.
– Ладно, – пошла я на попятную. – Запиши мой номер.
В этот момент в гостиной появилась Варвара.
– Хорошего вечера, – сказала я, поднимаясь с дивана.
– А чай? – растерялась хозяйка, держа в руках чайник.
– Очень вкусный, но хорошего понемножку.
Женщина поставила чайник на журнальный стол и отправилась следом за мной. Пока я одевалась в прихожей, она причитала:
– Татьяна, спасибо, что откликнулись. Я надеюсь, что можно что-то сделать. Это действительно странно, что ноутбука нет на видео. Я имею в виду после того, как Веста садится в автобус. Но у нее хорошая память. В школе она могла выучить стихотворение за одну перемену…
– Охотно верю, – улыбнулась я. – Вы сказали, в свободное от учебы время Веста подрабатывает. Кем?
– Трудится в профсоюзе при университете.
– За это платят? – удивилась я.
– Не то чтобы много… Как я и сказала, в основном ее обеспечиваем мы с Ростиславом, это мой муж, отец Весты. Но на девичьи штучки ей зарплаты хватает.
– Веста упомянула, что отец сейчас в отъезде.
– Да, возвращается сегодня.
– Как он отнесется к тому, что дочь по неосмотрительности забыла ноутбук на остановке?
– Как? – переспросила Варвара.
Мой вопрос ее очень удивил.
– Да вряд ли его это особенно заинтересует. А что?
– Просто спросила, – улыбнулась я и покинула квартиру.
Дома я снова и снова прокручивала видеозапись в надежде разглядеть что-то новое, но не преуспела. На утренней тренировке Веста и ее ноутбук все еще не выходили у меня из головы. Когда занятие было окончено и все разошлись, я устроилась на скамейке в раздевалке, привалившись к стене.
Складывалось впечатление, что мать была озабочена пропажей даже больше дочери, будто сама была автором того самого проекта. Впрочем, не исключено, что без ее участия не обошлось.
Веста же будто чего-то недоговаривала. Либо память у нее девичья в самом привычном понимании этого выражения, либо она прекрасно знает, где лишилась ноутбука и по какой-то причине скрывает это от родителей. Возможно, она добровольно сдала его каким-нибудь перекупщикам. Вещь дорогая, деньги быстрые. Мало ли у девиц ее возраста желаний, на которые у родителей так просто денег не попросишь? Последним же она рассказала байку об исчезновении сумки с компьютером. Девушка могла не предполагать, что дело дойдет до полиции. Рассчитывала, что мама с папой тут же купят новый.
Однако в этом случае она должна была заранее озаботиться сохранением своего проекта. Перебросить на флешку, заверить мать, что он в сохранности, чтобы у той не возникло идеи с подачей заявления в полицию.
А что, если проект моста на самом деле был у девчонки вовсе не на той стадии проработки, о которой думала Варвара? Я сама, бывало, откладывала важные рефераты на самый последний момент. Веста обычная студентка. Протянула резину, а с приближением срока сдачи просто инсценировала пропажу ноутбука со своим проектом.
Было минимум два способа попытаться в этом убедиться и со спокойной душой забыть о просьбе Марины. Ведь помогать тем, кто этой помощи не хочет и не ждет – то еще удовольствие.
Следовало запросить записи с университетских камер наблюдения, возможно, что-то на них да попало. Хотелось убедиться, что Веста вошла в автобус без сумки. Следом – проверить городские камеры на следующей за университетом остановке. Если верить истории, описанной в заявлении Весты, она должна была выйти там уже без ноутбука и спешно направиться в противоположном направлении в поисках забытой сумки.
Вскоре я сидела в кабинете у Сани. Он смешно надувал щеки, стараясь найти нужное мне видео. Наконец откинулся на спинку стула, издав странный булькающий звук, который, видимо, означал удовлетворение от проделанной работы.
– Вот вроде этот автобус, – рапортовал он и посмотрел на наручные часы.
– Куда-то спешишь? Рабочий день только начался, – не удержалась я. – Для обеда тоже рановато. Давай запускай.
Изображение пришло в движение. На остановке из автобуса вышли пятеро пассажиров. Веста была одной из них. В правой руке она держала тубус, рюкзак висел на одном плече. Она резво припустила к пешеходному переходу и понеслась через дорогу. Вероятно, на красный сигнал – остальные люди остались стоять на тротуаре. Как ни старалась я разглядеть что-то похожее на сумку или сам ноутбук, заставляя Саню отматывать назад и останавливать изображение, ничего похожего найти на записи мне не удалось.
Выходит, ноутбук все-таки остался на остановке, либо она забыла его в автобусе. Соскользнул с сиденья, девушка не заметила, а, обнаружив пропажу, решила, что оставила его на скамейке, где томилась в ожидании транспорта.
Саня предложил мне просмотреть записи со всех остановок по маршруту автобуса. Я отказалась, но сегодняшнее видео на телефон получила.
По дороге к университету, позвонила в автобусный парк. Ничего похожего на то, что я искала, у них не было. Никто ничего не находил и в стол забытых вещей не отдавал. Я нисколько не удивилась. От университета до конечной порядка пятнадцати остановок. Даже если Веста оставила сумку в автобусе, сотни пассажиров могли впоследствии ее там обнаружить и распорядиться находкой по собственному усмотрению.
Не придумав ничего лучше, я отправила Сане сообщение в ответ на присланное видео с просьбой все-таки проверить записи камер на всех остальных остановках по маршруту нужного мне рейса на предмет сумки с ярким ремнем. Предполагаю, он минимум дважды посмотрел на свои наручные часы, пока читал текст.
Я вошла в главный корпус университета. С тех пор, как я была здесь последний раз, мало что изменилось. Направившись прямиком к посту охраны, изложила свою просьбу. В качестве дополнительного аргумента предварительно развернула удостоверение.
Надо сказать, что в корочках значилось, что я тружусь в полиции и являюсь инструктором по физической подготовке. Однако до такой мелочи, как должность, по моему опыту, редко кто дочитывал. Вот и охранник – мужчина лет пятидесяти в форменном джемпере с шевроном университета на груди слева не стал себя утруждать. Он пригласил меня за высокую стойку, где располагался его пост.
– Четырнадцать сорок, говорите?
– Да, хотелось бы с этого времени начать.
– Сейчас найдем, – заверил он и подтянул из-за стола табурет.
Вскоре я просматривала нужный мне отрывок. В интересующий меня промежуток времени из здания выходили буквально сотни студентов. Тем не менее мне удалось разглядеть на видео Весту с подружкой. Они не спеша направлялись к автобусной остановке, о чем-то болтая.
Охранник не был достаточно силен в технике, чтобы переслать мне видео, но обещал сделать это позже, когда появится более молодой и подкованный в этом вопросе сменщик. Пока же я просто включила камеру на телефоне и сделала запись с экрана. Качество, конечно, здорово пострадало. Однако ничего значительного на видео не было, и найти что-то новое я всерьез не рассчитывала.
Поблагодарив мужчину за сотрудничество, я покинула главный корпус. Оглядевшись вокруг, приметила лавочку, на которой вскоре и устроилась. Открыла телефон: никаких новых сообщений. Тогда я пересмотрела видео с городских камер. Женщина, которую Веста приняла за преподавательницу, держала в руке нечто вроде саквояжа. В него при желании вполне могла поместиться сумка с пропавшим ноутбуком, если бы она захотела его скрыть. Мужчина, ожидающий автобуса, к камере стоял лицом, руки у него были свободны, а вот было ли что-то за спиной, разглядеть не удавалось. Впрочем, в его объемном пуховике спокойно могла бы поместиться сумка Весты. Парень, вбежавший в автобус в последний момент, был с рюкзаком. Значит, тоже имел возможность спрятать ноутбук там.
Томиться в ожидании мне быстро надоело, и я набрала номер Сани.
– Как успехи? – поинтересовалась я.
– Работаю, – рапортовал он без особого удовольствия. – Две остановки осталось.
– Ноутбука не видно?
– Нет, но скажу тебе так – многие с пакетами, сумками, рюкзаками, а один и вовсе с чемоданом из автобуса вышел. При желании уместить туда сумку с ноутом – плевое дело.
– А что те трое, что сели с потерпевшей на остановке?
– Все уже вышли, нужной сумки ни у кого в руках не увидел.
Я отключилась. Кажется, самое время позвонить Марине и узнать подробности о девушке, которую, если верить Косте, она считает чуть ли не родственницей.
В этот момент я бросила взгляд на вход в университет и увидела, как Веста покидает его в компании девушки, очень похожей на ту, что была с ней на видео в день пропажи ноутбука. «Рановато для конца учебного дня», – подумала я. Но тут заметила, как, дойдя до торца здания, они примкнули к группе курящих студентов. Спутница Весты достала сигарету, сама же она продолжала стоять, сунув руки в карманы.
Когда подруга докурила, они неторопливо направились в обратном направлении. В этот момент, тенью оторвавшись от стены главного крыльца, навстречу им устремился молодой человек. Еще не понимая, зачем делаю это, я инстинктивно поднялась со скамейки. Парень совершенно точно направлялся навстречу девушкам. Они же не обращали на него никакого внимания. Когда он медленно сунул правую руку за пазуху своей куртки, я, не отдавая себе отчета в собственных действиях, стрелой бросилась к нему и в одно мгновение повалила на землю.
Он глухо простонал, ударившись спиной об асфальт. Я села сверху, полностью контролируя его руки. Он силился что-то сказать, но не мог то ли от боли, то ли от шока.
– Это в самом деле происходит? – подала вместо него голос спутница Весты.
– Что вы тут делаете? – обратилась ко мне сама Веста с возмущением.
– Покажи, что там у тебя, – приказала я, обращаясь к страдальцу на асфальте.
– Отпустите, – еле выдавил из себя он.
Тут я поняла, что в таком положении, пошевелить рукой у него вряд ли получится.
– Без фокусов, – предупредила я и ослабила хватку.
Парень достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги.
– Это что? – не поняла я.
Девушки переглянулись, внимательно наблюдая за происходящим. Краем глаза я заметила, как оставшиеся в курилке двое студентов двигаются в нашем направлении.
– Записка, – тихо произнес парень.
– Ты кто такой вообще? – поинтересовалась я, поднимаясь.
– Космос, – ответил он, неуклюже принимая вертикальное положение. – А вы?
– Сотрудница полиции. У вас тут что, редкое имя – один из критериев приема при поступлении?
– Я Маша, – обиженно произнесла подруга Весты.
– Из каждого правила бывают исключения, – успокоила ее я и обратилась к Космосу. – Не серчай, приняла твою записку за оружие. Уж очень подозрительно ты у крыльца прятался.
– Я это… – он замялся и покраснел.
– Ладно, расходимся, – скомандовала я.
– А что это вы тут делаете? Случилось что? – подал голос один из студентов, подошедший из курилки.
– Ищу пропавший ноутбук, – я указала на Весту. – Не встречали?
– У тебя ноут пропал? – вытаращила глаза Маша.
– Да, потом расскажу, – ответила Веста, взяла подругу за руку, и они отправились к зданию университета.
Вскоре за ними последовали все остальные.
Только тогда я услышала звонок своего телефона. Кажется, кто-то ждал моего ответа довольно давно. Ответить я не успела, но через долю секунды на экране появилось сообщение от Сани. Всего одно слово: «чисто».
На чудо я не надеялась, а потому не особенно расстроилась. Близилось начало моего следующего занятия, и я направилась к остановке.
Пока коллеги замирали в причудливых позах, тренируя выносливость, я мысленно блуждала далеко от спортивного зала, хоть и силилась сосредоточиться на отражениях в зеркале.
С парнем все ясно: влюбленный то ли в Весту, то ли в Машу молодой человек наблюдал за ними, подыскивая подходящий момент, чтобы передать записку. Он и предположить не мог, что в нескольких метрах от него сидит не просто симпатичная девушка, а сотрудница полиции со специальной подготовкой. Я расценила его жест как опасный и бросилась спасать потенциальных жертв. Кто же знал, что к груди он прижимал не нож, а признание в любви?
Гораздо больше меня заботила реакция Маши. Неужели Веста не поделилась с подругой переживаниями по поводу пропавшего ноутбука? Или все-таки нигде она его не забывала и преспокойно разыграла комедию перед родителями? Только вот спектакль, кажется, зашел слишком далеко.
– Всем спасибо, на сегодня все, – механически произнесла я в конце занятия.
Все дружно поспешили покинуть зал. Кроме Селиванова. Он стоял напротив зеркала и активно натирал вспотевшую шею полотенцем.
– О чем думаешь, красотка? – спросил, тяжело дыша.
– Прости, не о тебе.
– На такую радость я даже не рассчитывал, – хохотнул он.
– Молодая девчонка заявляет родителям, что забыла на остановке ноутбук, – резко начала я. – Он важен не сам по себе, а скорее как носитель ее университетской работы, ценного проекта. Так вот, прошло несколько дней после пропажи, а ее подруга не в курсе потери. Что скажешь?
– Либо так себе подруга, – промокнул лоб Антон, – Либо не так девчонке важна та самая работа, раз она о ней не вспоминает. Что сама думаешь?
– Проверила камеры: на несколько секунд автобус скрывает девушку из виду, она уезжает, но на остановке никакой сумки для ноутбука не остается. Я сомневаюсь, что ноутбук вообще исчез.
– Она на него сама заработала?
– Родители купили, – покачала я головой.
– Решила продать вещицу, надо поспрашивать перекупщиков. Могу устроить. И объявления в интернете посмотри.
– Родители люди обеспеченные, вряд ли обделяют ее средствами, но ты прав, проверить стоит.
– Какие бы богатые маменька с папенькой ни были, у студенток бывают траты, о которых родне лучше не знать.
– Это какие? – заинтересовалась я его познаниями в жизни студенток.
– Дорогие подарки возлюбленным, лечение заболеваний, передающихся половым путем, алкоголь, наркотики, аборты…
– Можешь не продолжать. Сброшу фото ноутбука, поспрашивай, не приносили ли перекупщикам. Если гаджет все-таки украли, шанс, что его решили сбыть с рук, довольно большой.
Селиванов заверил меня, что все сделает в лучшем виде. У меня же из головы не выходила реакция Маши. А что, если она так удивилась, потому что видела ноутбук у Весты буквально сегодня или вчера, то есть после пропажи?
Я набрала номер Марины. Она ответила после второго гудка. Поздоровавшись, я сразу перешла к делу, очень надеясь, что ее отношения с Вестой действительно так близки, как рассказывал Константин.
– Мне нужен факультет, курс и номер группы, в которой учится Веста.
– Что-то случилось? – растерялась она.
– Нужно для поисков. Поспрашиваю одногруппников, вдруг они видели что-то, – легко соврала я. – С камерами пока не очень везет.
Последнее, между прочим, чистая правда!
– Конечно-конечно, сейчас пришлю в сообщении, – заторопилась она.
– У меня есть пара вопросов. В каких отношениях Веста с родителями?
– В прекрасных. Отличные, доверительные отношения…
– Если бы ей срочно понадобились деньги, к кому бы она обратилась?
– К семье, конечно же. Ну и к нам с Костей. Мы ей всегда рады, ни в какой помощи не отказали бы.
– Но к вам она в последнее время не обращалась?
– Нет, – растерялась Марина. – Татьяна, но какое это имеет отношение к поиску ноутбука?
– Просто хочу удостовериться, что он действительно пропал, – огорошила ее я и отключилась.
Вскоре пришло сообщение от Марины с интересующей меня информацией. На сайте университета я быстро нашла расписание занятий учебной группы Антохиной. До окончания последней пары оставалось пятнадцать минут. «Не густо», – покачала я головой. Придется раскошелиться на такси.
Я опоздала на минуту, но отчаянно надеялась, что студентам понадобится еще какое-то время, чтобы выйти на улицу. Если, конечно, девушки вообще досидели до последней пары. Я держалась в стороне и вскоре увидела, как Веста с Машей покидают здание университета. По записям с камер, я помнила, что в день исчезновения ноутбука девушки простились на остановке. Надеясь, что так будет и в этот раз, я двигалась за ними, стараясь слиться с толпой студентов.
Девушки почти дошли до остановки, когда их догнал какой-то долговязый парень с дредами. Он что-то спрашивал у Весты. Маша простилась с ребятами и пошла к пешеходному переходу. Я устремилась за ней, едва успев перебежать улицу на мигающий зеленый.
– Какая встреча, – я даже не пыталась сделать так, чтобы мое удивление звучало правдоподобно.
Я слегка коснулась атласной поверхности Машиной куртки.
– Ого, – в отличие от меня, девушка удивилась. – Вы что тут, все это время ошивались?
– Ага, искала на кого бы еще наброситься.
– И как?
– Пока не нашла. Поможешь?
– Шутите? – на всякий случай уточнила она. – Вообще после сегодняшнего вашего выступления у нас весь курс на ушах.
– Понравилось?
– Те, кто не видел, жалеют, что пропустили такую движуху. Ну а мы – что не сняли видео. Ролик бы сто процентов залетел. Поэтому, если решите повторить, можете меня предупредить?
– Легко. Номер дашь? – Я достала телефон, демонстрируя серьезность своих намерений.
Девушка растерялась, но принялась послушно диктовать.
– Маша, тут такое дело. Про полицию я не шутила.
– Это я поняла, Веста уже рассказала, что вы ноутбук ее ищете.
– Ищу. А она, похоже, не очень.
– Это почему?
– Ну кого, как не лучшую подругу, оповестить о его пропаже в первую очередь?
– Это вы про меня, что ли? Про лучших подруг перебор, конечно, – криво усмехнулась она. – Так, одногруппницы…
Мне показалось, что в ее голосе слышались нотки сожаления.
– И все же, ты удивилась, когда услышала о ноутбуке, потому что сегодня она была с ним?
– Да нет, не было у нее ноута с собой, – прозвучало это вполне искренне.
– А когда был?
Маша почесала курносый нос, силясь вспомнить. Не сказать чтобы она особенно преуспела. В итоге назвала мне две возможные даты, одна из которых совпадала с версией Весты.
Тут лицо ее радостно просияло. Я проследила ее взгляд и догадалась, что поводом для этого послужило появление на светофоре автобуса. Видимо, нужного Маше. Я простилась, решив, что успела задать девушке все интересующие меня вопросы.
Однако один вопрос оставался у Маши. Припустив было к автобусу, она вдруг обернулась:
– А где вы это… ну, научились вот так?
Девушка намекала на мои недавние кульбиты.
– В детдоме, – улыбнулась я в ответ и, развернувшись, зашагала прочь.
Это было правдой лишь отчасти. Безусловно, приемам самообороны учил меня отец. Он заложил базу. Но развивала свои таланты я уже в казенном учреждении. Вместе с товарищами по несчастью. А таких было у меня трое. И, надо признаться, история любого из них легко могла потягаться с моей в оригинальности.
Моя подруга Дуня Стрекалова, в отличие от меня, росла в полной семье. Любящей, понимающей и заботливой. Заботились родители о дочери настолько, что решили уберечь ее от всего и вся в землянке. Дуня вместе с папой и мамой готовилась встречать конец света, и лесная глушь представлялась им самым надежным убежищем. Апокалипсис так и не наступил, но выживать подруга научилась в любых условиях. Ее родителям повезло меньше – в перерывах между собирательством и ожиданием падения метеорита мать натурально лишилась рассудка, а отец переломал все конечности в какой-то лесной глуши.
Собрав остатки здравого смысла, мать Дуни обратилась-таки за помощью. Так сама она оказалась в психушке, отец – в больнице, ну а маленькая Дуня у нас, в Иванчиково.
Первое время она мало чем отличалась от Маугли: ела руками, наотрез отказывалась чистить зубы и расчесываться, однако вскоре мы нашли общий язык и смогли подружиться. Наше общение пошло на пользу обеим. Так, благодаря мне подруга быстро освоила программу начальной школы. До появления в детском доме ни читать, ни писать она не умела. Зачем все эти навыки, если на пороге ни много ни мало атомная война или что похуже? Видимо, так рассуждали ее родители.
Ну а я теперь знала все съедобные растения и грибы, умела сделать силки и капканы на зверей и птиц из подручных средств, соорудить жилище, разжечь костер без спичек и ориентироваться в лесу в любое время суток.
Таким образом, процесс взаимного обогащения знаниями и навыками шел полным ходом, о чем наши педагоги по большой части даже не подозревали.
Впрочем, и здесь наверняка не скажешь. Возможно, только делали вид, что им безразлично, как и с кем мы проводим время. Я до сих пор думаю, может, все мы оказались в этом детском доме не случайно? Кто-то ставил на нас затейливый эксперимент? Уж очень интересная подобралась у нас компашка.
Взять хотя бы Славку Лаваля, которого мы предпочитали называть просто Лавой. Его отец был компьютерным гением, а мой друг представлял собой тот редкий экземпляр, когда ребенок смог превзойти родителя в плане талантов. Только в отличие от собственного отца, опустошавшего из дома счета банков, Лава к подобному обогащению не стремился, зато мог легко и быстро найти любую информацию.
В детдоме он оказался после того, как обнаружил родителей в луже крови. Они были зверски убиты в собственном доме. Очевидно, не всем таланты отца Лавы пришлись по душе.
Четвертым в нашей компании был Ланс, именно так мы называли Ланселота Трегубова. Одной версией происхождения этого редкого имени, да и своего собственного, наш друг никогда не ограничивался. По одной легенде, он, найденыш, рос в цыганском таборе, а по другой – в цирковых опилках. В ходе зрелищных представлений его отец якобы метал в мать, стоящую у щита, ножи.
Как бы то ни было, навыков и умений он вынес из своего детства немало. И любовью к холодному оружию все не ограничивалось. Так, Ланс мог стащить из-под носа все что угодно даже у самых бдительных граждан. От машины до наручных часов. Причем делал это с фантастической легкостью. Меня он тоже многому научил. Например, обращаться с ножами и без промаха стрелять из лука.
Ланс был у нас вожаком, все мы его обожали. А я, признаться, в какой-то момент и вовсе влюбилась по уши. Ничем хорошим, впрочем, это для меня не кончилось. После прекрасной ночи любви, которая в итоге у нас состоялась, Ланс исчез из детского дома. Сбежал за месяц до выпуска по одному ему известной причине.
Какое-то время я, как полагается влюбленной дуре, горевала. Знала бы тогда, что проститься с ним на веки вечные было бы идеальным исходом. Но нет. Ланс возникал в моей жизни вновь и вновь.
Первая наша встреча после детского дома произошла при весьма неподходящих для того обстоятельствах. Я занималась расследованием гибели своего жениха, Егора, когда неожиданно на моем пути возник Ланс. Охотился он, кстати, вовсе не за мной. Целью его был бандитский общак, который он погрузил в машину, захватив и меня. До сих пор не понимаю, неужели он всерьез рассчитывал сбежать, вот так запросто присвоив меня, как вещь?
Разумеется, такого обхождения я не оценила. Спешно ретировалась, не забыв сдать его браткам, чьи деньги он пытался умыкнуть. Но самым неожиданным результатом той нашей с Лансом встречи послужило неприятное открытие: оказывается, он был знаком с моим женихом еще до того, как наши с Егором пути пересеклись. Это совпадение казалось невероятным и, что еще неприятнее, не случайным.
Надо ли говорить, что Ланс на этом не успокоился? Он появился в моей жизни вновь. Просил прощения и клялся в любви. Пришлось послать его куда подальше. Кстати, именно это мне советовал сделать Лава.
С ним мы потеряли связь после того, как покинули детский дом. Пару раз он присылал мне электронные письма с просьбами не верить Лансу и вообще держаться от него подальше. Впрочем, это я понимала и без советов друга детства. Ну а однажды мы встретились на большой вечеринке. Будто неожиданно для обоих, но, кажется, я совсем перестала верить в случайности…
К моему удивлению, Веста все еще стояла на противоположной стороне улицы в компании того самого студента с дредами. Они прощались. Вскоре парень побрел обратно, в направлении главного корпуса, а Веста осталась стоять метрах в пятнадцати от остановки.
Она посмотрела на экран своего смартфона, затем на дорогу. Немного потопталась на месте. Девушка, по всей видимости, кого-то ждала. А еще, кажется, нервничала. Вскоре у тротуара резко затормозил черный внедорожник. Веста устремилась к нему и через мгновение скрылась из виду. До меня лишь донесся приглушенный звук захлопнувшейся двери. Казалось, автомобиль давно должен был тронуться с места, но он не двигался. Я сместилась в сторону и попыталась разглядеть номер: тщетно. То ли дорожная грязь сделала свое дело, то ли водитель не любил платные городские парковки.
Наконец внедорожник резко вырулил влево и понесся прочь со скоростью, явно превышавшей допустимую. Я успела разглядеть, что в салоне автомобиля кроме водителя было двое пассажиров. Веста, похоже, устроилась на заднем сиденье. Выходит, вряд ли моя новая знакомая отправилась на свидание.
Интересно, известно ли Варваре что-то о личной жизни дочери? Впрочем, вряд ли это имеет какое-то отношение к пропавшему ноутбуку, а потому меня не касается, рассудила я.
Если сама Веста или тот, кто украл ноутбук, желали его продать, вряд ли стали бы с этим тянуть. Я хотела было открыть телефон, чтобы поискать гаджет на сайтах с объявлениями, но тут мой взгляд выхватил знакомый силуэт. Космос медленно брел к остановке, спрятав руки в карманы толстовки. Выглядел он каким-то помятым. Возможно, не успел оправиться от нашей с ним утренней встречи.
Я улыбнулась, вспомнив, как парень потянулся за листом бумаги, а спустя секунду лежал на земле. Пожалуй, Маша права, и на неискушенных студентов это могло произвести впечатление.
«Интересно все-таки, что было в записке», – промелькнуло у меня в голове. Можно было, конечно, поинтересоваться у автора, но к остановке подъехал автобус, и парень уехал. «Не мое это дело», – заключила я и отправилась домой.
Мне никогда не нравилось, когда люди совали свой нос куда не просят. А теперь сама занимаюсь именно этим. Мое дело – найти ноутбук.
Утром я явилась на работу чуть раньше обычного – этот день у меня был методическим, что означало: никаких занятий, только нудная бумажная работа. А ее всегда было немало даже у инструктора по физической подготовке.
Поскольку рабочего места под эти цели у меня не было, я поначалу пыталась работать из дома. Однако быстро пришла к выводу, что это не мой формат. В родных стенах то и дело отвлекаешься то на звонки, то на фильм, а то и вовсе на генеральную уборку с мытьем плафонов под потолком и ручек входной двери.
Я предпочитала приезжать в контору. Наше начальство в лице Геннадия Михайловича всегда по-отечески заботливо предлагало мне собственный длиннющий стол для переговоров. Но чаще всего я садилась работать в кабинете у Антона Борисовича Селиванова, самой светлой головы и самой ленивой пятой точки нашего заведения.
Селиванов питал ко мне определенную симпатию и даже мог позволить себе сболтнуть что-нибудь весьма двусмысленное, однако был давно и, кажется, счастливо женат. Так что я относилась к этому снисходительно, предпочитая думать, что таким образом он проявляет свои исключительно дружеские чувства.
– Здравия желаю, боевой товарищ, – бросила я с порога. – Вся преступная деятельность пресечена?
– И тебе утро доброе, – поднял голову от монитора Антон и улыбнулся во весь рот. – Почти.
Достав из сумки планшет, я устроилась на диване, который давно облюбовала в этом кабинете не только для отдыха, но и для работы.
– Ну ничего, – вздохнула я. – У нас целый день впереди.
– Звучит не очень оптимистично, – заметил Селиванов.
– Это как посмотреть. Для кого-то стакан наполовину пуст, а для кого-то – наполовину полон, – подмигнула я.
– Вот что, садись за мой стол, – предложил он, поднимаясь. – Я к Тамаре Васильевне зайду, она просила.
– Мне и здесь хорошо.
Антон покинул кабинет, а я поднялась и подошла к окну. Открыв форточку, вернулась на диван и принялась заполнять таблицы. Отсутствие в кабинете Селиванова было мне только на руку: не приходилось ни на что отвлекаться. Глядишь, к обеду успею закончить и отправлюсь домой.
Я с головой погрузилась в работу. Монотонная деятельность успокаивала. Пожалуй, сравнить ее можно было с медитацией. Не то чтобы я много медитировала, но представляла себе это примерно так. Из этого состояния меня вывел донесшийся откуда-то со стороны коридора страшный грохот. «Неужели кто-то решил размяться, проведя пару приемов самообороны?» – подумала я без особой веры в свою догадку.
Затем послышались шаги и возмущенный голос Геннадия Михайловича.
– Нет, ну надо же, – причитал он. – И это в десять часов утра да на трезвую голову!
– Я бы не была так уверена на вашем месте… – раздался женский голос в ответ. – Надо же, на минуту отошла!
Отложив планшет, я вскочила и выглянула в коридор, непременно желая узнать, что случилось. У открытой двери в кабинет напротив стояла его хозяйка – Тамара Васильевна, а рядом с ней наше начальство в лице Геннадия Михайловича. Оба смотрели вглубь комнаты и удрученно качали головами.
– Кто ж теперь все это собирать будет? – причитала Тамара Васильевна.
– Как же ты, бандит однорукий, мне рапорты сегодня напечатаешь, которые я еще со вторника жду? – вопрошал начальник, обращаясь к невидимому мне собеседнику.
Я аккуратно приблизилась и заглянула в кабинет из-за плеча Тамары Васильевны.
Стеллаж, шаткую конструкцию которого еще недавно подпирала папка с делом Антохиной, а потом упаковка бумажных платочков из моего кармана, сейчас покоился на полу. Все-таки сила притяжения оказалась неумолимой. По всему периметру комнаты валялись папки и отдельные листы офисной бумаги, исписанные мелким, хорошо знакомым мне почерком. Самая опытная из наших сотрудниц предпочитала писать от руки.
Ну и, словно вишенка на торте, рядом с руинами стеллажа сидел на коленях Селиванов. Левой рукой он придерживал правую кисть, лицо его было перекошено от боли.
– А я говорила, – хмыкнула я, и все разом повернулись в мою сторону. – Давно пора было помочь женщине, стеллаж починить.
– Татьяна плохого не посоветует, – согласилась Тамара.
– В травму? – спросила я, приближаясь к Антону.
– Найди холодненькое что-нибудь, будь человеком, – взмолился он, неуклюже поднимаясь на ноги.
– В холодильнике водка есть, – быстро отозвалась Тамара Васильевна и побежала в сторону кухни.
– Наивная, – ухмыльнулась я. – Водка в холодильнике на общей кухне вряд ли пережила ночь.
Я оказалась права. Тамара Васильевна вскоре вернулась. В руках она держала брикет пломбира, покрытый таким слоем инея, что я невольно задалась вопросом, сколько он пролежал в морозилке, не знающей, кажется, никакой другой еды, кроме пельменей.
– Выпили, ироды, – возмутилась она. – Ничего нельзя оставить без присмотра.
– Мороженое можно, – возразила я.
– Кому оно нужно, это мороженое, – проворчал Селиванов, забирая пломбир из рук коллеги.
Геннадий Михайлович обреченно махнул рукой и удалился. Я перевела взгляд с Антона на хаос на полу. Он посмотрел туда же, нагнулся и собирался было приподнять стеллаж, схватившись за его верхушку.
– Иди уже, – погнала его хозяйка кабинета. – Сейчас найду кого-нибудь… здорового. Посмотрим, что с этим делать.
Селиванов удалился, а Тамара Васильевна принялась с тоской разглядывать стену, к которой еще недавно крепился стеллаж. Теперь в местах крепления кронштейнов зияли дыры. А на полу белел слой штукатурки.
– Да уж, – с тоской произнесла она. – Похоже, самый рукастый остался без руки. Пойду клич брошу. Глядишь, поможет кто старой больной женщине в этом царстве лени и праздности.
Она удалилась, а я, поняв намек, молча опустилась на колени и принялась собирать папки, разлетевшиеся по всему кабинету. Я формировала стопки штук по двадцать и относила их на подоконник. Вскоре стало очевидно, что без стеллажа кипы бумаг и штабеля папок заполонят все свободное пространство и выселят хозяйку из кабинета.
Из коридора до меня донеслись мужские шаги. Любопытно было, кого Тамара Васильевна смогла ангажировать. Однако вместо помощников на пороге возник Геннадий Михайлович.
– Селиванов где?
– У себя, наверное.
– Тут я, – донесся жалостливый бас. – Супруге звонил. Говорит, йодовую сеточку надо нарисовать.
– У меня с рисованием не очень, – сразу открестилась я.
– Отставить, – приказал Геннадий Михайлович. – Надо на труп ехать.
– Я не могу. – Антон замотал головой так отчаянно, что я всерьез испугалась, не повредит ли он и ее в довесок. – У меня травма.
– Понимаю, – серьезно ответило начальство. – Потому мы Татьяну за руль посадим. Попросим отвезти тебя сначала за йодом, а там и на труп.
Начальство посмотрело на меня так выразительно, что я поняла – сопротивляться бесполезно.
– Да я сам почти труп… – начал было Селиванов, опустив несчастный взор на пострадавшую руку. – И вообще, ты машину-то водить умеешь? – посмотрел он на меня с опаской.
– Еще в детдоме научилась, – пожала я плечами.
– Оттуда же ровно в день восемнадцатилетия выпроваживают. Кто там тебе, сопле, машину-то дал?
– Никто не давал, сама угнала.
Мужчины рассмеялись, приняв мои слова за шутку. Вот только машины мы с Лансом действительно пару раз угоняли. По его инициативе, разумеется. По моей мы неизменно возвращали их на место, вдоволь накатавшись.
– Ладно, поехали. Водительское получила, пока в университете училась, не пострадает твоя колымага.
Это тоже было чистой правдой.
От йодовой сеточки Антон мужественно отказался, явно испытывая гордость за силу своего духа, и мы поехали прямиком на место преступления.
– Всяко лучше, чем папки с пола подбирать, – приговаривал Селиванов, силясь убедить меня в том, что сопровождать его на труп – занятие куда более увлекательное.
– Сегодня за руль, завтра за расследование, – нахмурилась я.
– Да ладно тебе, – не сдавался он. – Если ты за мою руку беспокоишься, то это ерунда, не переживай…
– Вот еще. Я за себя переживаю и свое рабочее время. Например, сейчас я должна как раз заканчивать писанину и возвращаться домой щи варить.
– Кому? – насторожился Селиванов.
– Себе, не тебе же.
– Тормози, – резко крикнул он. – Тут налево вроде. Навигатор бы включила…
– А ты тут на что? – поразилась я чужому нахальству.
Вскоре мы припарковались на стоянке гостиницы «Березка». Находилась она в живописном месте на окраине города, рядом с природным парком. Вокруг росли не только высоченные березы, но и вековые сосны. Выйдя из машины, Селиванов зачем-то обошел авто по кругу, внимательно его рассматривая.
– Если бы я куда-то въехала, ты бы заметил, уверяю тебя.
– Ладно, пойдем.
В просторном холле наши шаги сопровождало гулкое эхо. За стойкой регистрации стояла барышня, настолько бледная, что лицо ее сливалось со стеной, отделанной под серый мрамор. Селиванов, видимо, это тоже отметил:
– Кажется, я знаю, кто обнаружил труп, – кинул он мне через плечо, пока мы подходили ближе.
Девушка с трудом сфокусировала на нас взгляд. В этот момент из подсобного помещения появилась еще одна сотрудница, постарше, в точно таком же форменном жилете. На бейдже значилось: «Надежда, старший администратор».
– Света, иди, я тебе чаю заварила, – обратилась она к девушке.
Затем натянула улыбку и наконец обратила внимание на нас:
– Добрый день, молодые люди, сегодня свободных номеров нет.
В ответ Селиванов так же искусственно улыбнулся и протянул женщине удостоверение. Она тут же кивнула и сделала знак поскорее убирать корочку. Похоже, что происшествие от постояльцев пока пытались скрыть. Недолго им осталось пребывать в счастливом неведении.
– Ну где он тут у вас?
– Она, – поправила Надежда, понизив голос. – В двести шестом номере, это второй этаж. Я вас провожу, – начала было женщина, но разом передумала. – Но лучше Света… это она ее нашла.
– Кто-то в номер после этого заходил?
– Что вы, никто. Светка дверь на замок, и мигом ко мне. Ну а я уж по инструкции: сразу вам звонить.
«Занятные у вас, должно быть, инструкции», – подумала я.
– Думала, вы быстрее приедете, – протянула Надежда. – Светку-то еле на ногах держу, понимаю, что важно по свежим следам… Сейчас она вам все и расскажет. Так-то она девушка внимательная… Свет! – крикнула женщина в сторону подсобки, откуда вскоре на негнущихся ногах вышла девушка.
– Трогала там что? – панибратски обратился к ней Антон.
Она отчаянно замотала головой, вовремя придержавшись рукой о дверной косяк: ее заметно пошатывало.
– Ключи дайте, – попросил Антон. – Никуда не уходи, поговорим с тобой потом, – обратился он к девушке.
Он сгреб со стойки регистрации карту от номера, и мы направились к лестнице.
– Лифт слева, – услышали мы голос старшего администратора.
Ее слова мы оба проигнорировали и вскоре оказались на втором этаже прямо напротив лифта. Следуя указателю, пошли налево. Третья по счету дверь оказалась той, что мы искали.
Селиванов левой рукой неловко вставил карту в считывающее устройство замка. После сигнала толкнул дверь внутрь и вошел. Я последовала за ним.
Первое, что бросилось в глаза, – обнаженное тело молодой девушки на кровати. Она лежала на спине, будто плюхнулась на постель навзничь. Светлые пряди раскиданы по простыне, безжизненные темные глаза смотрят в потолок. Рот девушки был в крови: засохшие струйки на коже выглядели бурыми, будто с губ стекала густая смола да так и застыла.
– Выстрел в рот? – предположила я.
– Мозгов нет…
– У меня?
– На стене, Татьяна, на потолке.
– Ладно, я тебя в коридоре жду. В конце концов, я сюда просто доставила лучшего из лучших умов нашего отделения.
– И на том спасибо, – хмыкнул Селиванов, продолжая топтаться на месте.
Я вышла из номера и направилась к окну в конце коридора. К моему счастью, ручки не были выкручены, чем грешат некоторые гостиницы. Я приоткрыла створку и сунула нос в образовавшуюся щель, вдыхая прохладный воздух.
Присев на подоконник, взяла в руки телефон и принялась искать ноутбук Весты в объявлениях на сайтах, чтобы поскорее выбросить из головы девушку из двести шестого номера. Ничего похожего. Впрочем, он мог уйти в первый же день, и объявление сняли.
Повертев в руках телефон, я собиралась набрать номер Варвары, но в последний момент набрала тот, что недавно продиктовала мне на остановке Маша.
– Воспользовалась тем, что ты дала мне свой номер, – пояснила я после приветствия.
– Ага, с условием, что вы позвоните, когда снова решите скрутить кого-нибудь из наших, чтобы у меня была возможность сделать крутое видео. Но я сегодня не на парах: прохожу практику в архитектурном бюро.
– Выходит, зря ты даешь свой номер первой встречной, – усмехнулась я. – Ладно, отвлекать не буду. Спрошу прямо: как у Антохиной с личной жизнью?
– Не жалуется.
– Парень имеется?
– Насколько я знаю, сейчас никого у нее нет. Пару месяцев назад расстались.
– Имя, фамилия?
– Я на допросе, что ли? – возмутилась Маша.
– Пока нет, – произнесла я максимально серьезно. – Но все, что знаешь о том молодом человеке, лучше мне рассказать.
– Я же вам вчера у универа ясно дала понять: учимся вместе, но мы не лучшие подруги. Рассказывает – слушаю, а сама с расспросами не лезу.
– Хорошо, – смягчилась я. – Ну а кто в подругах у нее, знаешь?
– Училась с нами Галя Важнова, но она в конце прошлого учебного года в другой университет перевелась.
– В какой?
– Не помню. В Тюмени где-то… а может, в Салехарде.
Перспектива командировки в столь удаленные места нашей необъятной мне не понравилась.
– Ну с кем-то же Веста дружит? Здесь, в нашем городе?
– Она летом вроде начала снова общаться с подругами детства, они учились в одной школе. Хотя… может, в одном дворе жили. Не помню точно. Юля и Наташа их зовут.
– Ты с ними знакома?
– Виделись пару раз, когда они с Вестой после универа пересекались.
– Как найти их, не знаешь?
– Знаю: спросить у Весты и найти.
– Ладно, последний вопрос. Кому из вас Космос хотел записку передать?
Маша замолчала на несколько секунд.
– А, этот… артист, – не без труда подобрала она подходящее слово. – Ну, если б вы его не повязали, глядишь, узнали бы, для кого письмецо-то было. Самой любопытно.
– То есть раньше ничего подобного не случалось?
– Не-а.
– Ты его хорошо знаешь?
– Учится с нами на курсе, но в другой группе. На лекциях пересекаемся. Я имя-то его сегодня первый раз услышала, мне кажется.
– А Веста с ним знакома?
– На том же уровне, – без раздумий ответила Маша. – Он с ней на остановке часто автобуса ждет, я с противоположной стороны вижу. Но никогда не замечала, чтобы они разговаривали. Послушайте, – без перехода сказала девушка, – мне еще чертеж делать…
– Моста?
– Какого моста?
– Который в южной части города возведут. Разве вы не занимаетесь его проектированием?
– Ага, сразу после орбитальной космической станции чертить начнем, – хихикнула девушка и отключилась.
С минуту я смотрела перед собой, пытаясь осмыслить услышанное. Несмотря на то, что о личной жизни сокурсницы Маша либо действительно мало что знала, либо предпочла не распространяться, кое-что интересное я от нее все же услышала.
Во-первых, мост. Вряд ли такой проект мог пройти мимо Маши, даже если у нее было иное задание. Выходит, нет никакой масштабной работы, о потере которой так переживает мать Весты? Или девушка настолько скрытная, что работает втихую, боясь, что не слишком близкая подружка из университета умыкнет либо идею, либо, того хуже, сам проект?
Во-вторых, слова Маши о Космосе. Она сказала, что ни она, ни Веста с ним не общаются. Более того, даже транспорта каждый дожидается сам по себе, хотя едут в одну сторону.
Я открыла запись с камеры видеонаблюдения, сделанную на остановке в день пропажи ноутбука, и несколько раз прокрутила ее, останавливая в интересующих меня местах. А занимал меня парень, вскочивший в автобус в последний момент. Мог ли он быть Космосом? Рост и телосложение в целом совпадали. Но проблема в том, что оба этих параметра у него самые что ни на есть среднестатистические. Больше половины студентов обладают схожими. Ну а одежда и скорость, с которой он двигался, не позволяли разглядеть парня в деталях.
Что ж, не уверена, что это обрадует Космоса, но, кажется, нам вскоре предстоит встретиться вновь.
Позади меня раздались тяжелые шаги и смех. Я обернулась: в мою сторону шли два высоких парня. Один пытался расстегнуть куртку на ходу, но молнию заклинило, и он принялся смешно дергать рукой. Второй шарил по карманам, вероятно в поисках ключ-карты. Они остановились через одну дверь от двести шестого номера.
– Стоять-бояться! – Я сделала пару шагов в их направлении и показала удостоверение.
Один из парней успел вставить карту в замок, и дверь издала характерный сигнал. Однако оба замерли, не сводя с меня глаз.
– Поговорить надо, – пояснила я.
– Надо так надо, – отозвался тот, что все еще держал в руке карту.
– Что случилось-то? Мы ж вообще ничего…
– Проходите, – предложил его товарищ.
– У нас не убрано, – напомнил второй, справившись наконец с молнией на куртке.
– Меня беспорядком не напугаешь, – улыбнулась я.
Номер молодых людей почти ничем не отличался от двести шестого. Разница была лишь в том, что между двумя узкими кроватями стоял торшер. В номере с трупом кровати были сдвинуты.
Стол был завален пустыми бумажными стаканами из-под кофе и пакетами чипсов. Тут же стояли два открытых ноутбука, рядом валялись наушники. Я не удержалась и рассмотрела гаджеты: модели не совпадали с той, что пропала у Антохиной. Впрочем, вероятность была один на миллион.
– Это наши, – решил пояснить тот, кого я мысленно прозвала Молнией, заметив мой интерес к устройствам.
– Девушку из двести шестого видели? – перешла я прямо к делу.
– Когда?
– Да хоть когда. Это через один номер от вас по направлению к лифту.
– Нет, – поторопился с ответом Молния.
– Видел, – тут же ответил второй.
– Рассказывай: когда видел, что делала, с кем была?
– Вчера вечером было дело. Кирюх, во сколько я за энергетиками пошел?
– Около семи вроде.
– Ну вот. Я из номера вышел, а она навстречу идет. Симпатичная… подмигнула мне, – парень расплылся в улыбке. – Была одна.
– Это все?
– Она была в платье… или в юбке. Ну не в штанах, короче. Ноги стройные, это запомнил. И одежды верхней не было на ней.
– А вы тут давно?
– Со вторника. А что случилось-то?
– Ничего хорошего, – отрезала я и поднялась со стула.
Вернувшись в коридор, подошла к двести шестому номеру и услышала, что Селиванов с кем-то разговаривает. Я толкнула дверь, она была не заперта. Над кроватью уже трудился прибывший криминалист. Я поздоровалась и поманила Селиванова пальцем.
– С постояльцами из двести десятого побеседовала, не благодари! – начала я, когда он остановился в дверном проеме. – Вчера около семи вечера она возвращалась в свой номер без верхней одежды, в платье. Пребывала в игривом настроении, подмигнула молодому человеку. Дальше сам. И за руль тоже, – улыбнулась я. – К вечеру рука пройдет, а раньше ты тут вряд ли управишься.
– Но, Татьяна! – взмолился он.
– Ты тут уже не один, – я кивнула в сторону криминалиста, который сейчас изучал что-то на ковре, опустившись на корточки. – Я в тебя верю.
Я развернулась на пятках и зашагала к лестнице.
– Промолчать бы мне из вредности, отпустить тебя на все четыре стороны, но добрый я человек, – услышала я причитания Селиванова, который продолжал стоять в дверях и смотреть мне вслед. – Не могу сокрыть от тебя кое-какую информацию. Для тебя полезную.
– Интриган, – бросила я через плечо, не останавливаясь.
– Звонил перекупщик. Занесли ему сегодня подходящий гаджет.
Я остановилась, сделала глубокий вдох и развернулась.
– Куда?
– Адрес пришлю. Я своих не бросаю, – обиженно пробурчал Антон и скрылся в номере.
Кроме адреса я получила номер телефона и имя.
– Где у вас тут автобусная остановка? – поинтересовалась у Надежды, которая выглянула из подсобки, услышав мои шаги.
– Она на такси приехала, – ответила та.
– Очень за нее рада. А я вот скромная сотрудница полиции, на такси пока не зарабатываю, а покинуть это чудесное место очень хочу. Так где тут автобусы ходят?
– Сорок третий раз в час заезжает сюда, прямо у главного входа останавливается. Но он уехал десять минут назад… Можете до шоссе дойти – метров шестьсот, там справа будет остановка…
– Ясно, придется разориться на такси. – Я открыла приложение в телефоне.
– А с постоялицей-то что?
– А все. Нет у вас больше постоялицы.
Через тридцать минут я вышла из такси и нырнула в арку нужного мне дома. Увидела покосившийся козырек и крутые ступени, ведущие вниз. Быстро сверилась с сообщением Антона и, крепко держась за перила, спустилась в подвальное помещение по старой стоптанной лестнице. К моему удивлению, дверь была оборудована домофоном. Я нажала кнопку, и вскоре услышала короткое:
– Да?
– Я к Петру.
Раздался щелчок, и я с большим трудом потянула тяжелую дверь на себя. В душном тесном помещении работал вентилятор, гоняя туда-сюда спертый прокуренный воздух. За длинным столом, служившим одновременно витриной и верстаком, сидел крепкий мужчина лет пятидесяти. На лысой макушке выделялся темный ободок с монокуляром.
– Татьяна, от Селиванова, – представилась я после короткого приветствия.
Мужчина молча поднялся со стула, опираясь всем весом на его спинку. Раздался едва уловимый глухой треск. Прихрамывая, Петр сделал пару шагов к стеллажу у дальней стены и снял с него темно-серый ноутбук.
– Вот, – положил он его на стол передо мной. – Уже зарядил.
Я открыла крышку, нажала кнопку включения, раздалась короткая мелодия, и система попросила меня ввести пароль. Заранее узнать его у Весты я не догадалась, а потому набрала ее номер.
– Слушаю, – ответила она.
– Это Татьяна, из полиции. Хорошие новости. Нашли ноутбук, предположительно твой. Нужен пароль…
– Вы где? – перебила она меня. – Я приеду.
– Как знаешь, – я назвала адрес и отключилась.
Неужели у девчонки там действительно настолько важный проект, что она боится давать мне доступ? Хотя неизвестно, что еще у нее там может храниться. Возможно, личные фотографии или что-то подобное.
– Пароль могли поменять, – предупредил меня Петр. – Если есть бумаги или коробка сохранилась, попросите захватить или сфотографировать. Сверим номер.
Я отправила сообщение с этой просьбой Весте, а мужчина продолжил:
– Проверить систему не успел, а так пароль на раз-два бьется. Антон предупредил, если принесут, сразу звонить.
– А кто принес?
– Сейчас покажу, – мужчина вскинул вверх палец и достал из ящика стола планшет.
Я огляделась, но не увидела в кабинете камеру видеонаблюдения. «Домофон», – наконец догадалась я.
Петр развернул ко мне экран, и я увидела мужчину в бейсболке, темных очках и медицинской маске.
– Он бы еще балаклаву надел, – покачала я головой. – Значит, краденое принес? Свое вряд ли при таком параде отдают.
Мужчина пожал плечами и криво усмехнулся.
– Судя по голосу, парень молодой, сто семьдесят, максимум сто восемьдесят сантиметров, – сказал он.
Немного поразмыслив, я достала телефон и продемонстрировала Петру видео с остановки. Возможно, не зря я хотела встретиться с Космосом. Что, если он и есть тот молодой человек с остановки? Тогда нельзя исключать, что и к Петру при полном параде сегодня явился также он. Мужчина взял телефон и внимательно посмотрел ролик, несколько раз останавливая по моей просьбе на том моменте, где парень догоняет автобус.
– Черт его знает, – почесал он подбородок. – Вроде похож…
Чуда я, разумеется, не ждала, а потому не особенно расстроилась. Петр предложил мне подозрительного вида стул и даже кофе, наверняка растворимый, но мне уже было невыносимо душно в этой тесной комнатке без окон. Я вежливо отказалась, решив дожидаться Весту на улице.
Не успела я выйти во двор, как телефон ожил. Звонил Селиванов.
– Ну что, нашелся ноут? – пропел он в трубку.
Как мне показалось, излишне самодовольно.
– Ждем хозяйку, скоро узнаем. А отчего такая забота? – заподозрила я подвох.
– Татьяна, работы море…
– Напоминаю, что в этих мутных водах ты купаешься каждый день.
– Так рука болит, – не сдавался он, добавив жалобных интонаций в голос.
– Ничего, поболит-поболит – и отвалится, – успокоила я и нажала отбой.
В этот момент в арке я заметила знакомый силуэт. Веста шла, опасливо озираясь по сторонам.
– Привет, – махнула я ей рукой.
– День добрый, – ответила она хмуро. Видимо, для нее день особенно добрым не был.
– Надеюсь, не пришлось прогуливать важные пары, – спросила я, пока мы спускались по лестнице.
– Ерунда, – отмахнулась она.
Петр открыл сразу, не пришлось даже нажимать кнопку. Видимо, успел заметить наше приближение по камерам. Как только мы переступили порог, подвинул ближе ноутбук, который так и продолжал дожидаться своего часа Икс на длинной столешнице.
– А сумка где? – с ходу спросила Веста.
– Какая сумка? – не понял Петр.
– От ноутбука, – раздраженно ответила девушка, чем вызвала недоумение хозяина лавчонки. – В чем его принесли?
Он сунул руку куда-то под стол и извлек оттуда изрядно помятый полиэтиленовый пакет с выцветшим изображением крупного подсолнуха по центру.
– Вот, – продемонстрировал упаковку мужчина.
– Блин. – Веста отвернулась и уставилась куда-то в стену.
– Ты что, без сумки ноутбук не узнаешь? – спросила я.
– Узнаю, – процедила она сквозь зубы.
– Ну так вперед, уважаемого человека задерживаем.
Петр после моих слов заметно приосанился. Веста открыла крышку, система вышла из спящего режима, осветив экран, и девушка тут же потеряла к гаджету всякий интерес.
– Это не мой, – заключила она. – У меня кот на обоях был. Яша.
– Пароль введи, – попросил Петр.
Она ввела пароль, что удивительно, особо не скрывая от нас клавиши, на которые нажимает. Звездочки на экране задрожали и исчезли, предлагая повторить попытку.
– Не мой, говорю же, – раздраженно произнесла она и развернулась к двери.
– Спасибо, – успела я бросить Петру и поспешила за Вестой.
Она быстро преодолела высокие ступеньки и встала у козырька, дожидаясь, пока я поднимусь на поверхность.
– Татьяна, – обратилась она ко мне и замолчала, скрестив на груди руки.
Должно быть, в короткой курточке было прохладно. Я молчала, терпеливо ожидая, что она скажет.
– Новости есть? – наконец выдала Веста, переминаясь с ноги на ногу.
– Чем тебе не новости? Всех старьевщиков на уши подняли, перелопатили Интернет в поисках твоего ноутбука.
– Ясно, – разочарованно произнесла она.
– Пойдем, замерзнешь, – я направилась к арке. – Кофе выпьем, видела кофейню в этом доме. Пешком шла, что ли?
Она помотала головой, но послушно двинулась следом за мной. Дверь в кофейню действительно находилась в двух шагах от арки со стороны улицы. Мы вошли в небольшое, но светлое помещение, подошли к барной стойке и выбрали кофе. Я хотела было заплатить, но Веста настойчиво меня остановила. Достала из сумочки крупную купюру и рассчиталась за нас обеих сама.
Взяв высокие стаканы с кофе, мы устроились у небольшого столика возле окна. Веста села на подоконник с подушками, а я на табурет напротив.
– Татьяна, мне действительно нужно его найти, – она сделала большой глоток и поморщилась. Кофе, должно быть, был слишком горячий. – Чем скорее, тем лучше.
– Я делаю все возможное…
– Я заплачу, – выпалила она. – Деньги есть. Сколько нужно?
Признаться, такого поворота я никак не ожидала.
– Подожди, – нахмурилась я. – За что заплатишь? Я обещала Марине помочь и, поверь мне, пытаюсь это сделать. Бросила все свои дела, забила на личную жизнь и отдых. С твоими деньгами работать я быстрее не стану, а вот если у тебя есть информация, которая может помочь…
– Да нет у меня никакой информации, – она покачала головой. – Знала бы где искать, без вас нашла бы… То есть я хотела сказать… В общем, я совершенно точно оставила его тогда на той чертовой остановке. Переписывалась в телефоне в чате нашей группы, еще этот чертеж тащила домой, мне препод зачет за него ставить не хотел, требовал переделать. Я в автобусе спохватилась, но его там точно не было. И на остановке не было, когда я вернулась.
Я это прекрасно знала, так как, судя по записям с камер, сумка со скамейки исчезла вместе с автобусом.
– Сегодня Космосу удалось передать тебе послание?
Веста вытаращила на меня глаза, и только тогда я поняла, как мог прозвучать мой вопрос.
– Тот парень, который вчера пытался вынуть записку из-за пазухи у университета.
– А-а-а, – протянула Веста и рассмеялась. – Больше не пытался.
– Ты с ним знакома?
– Нет, а что?
– Просто предположила, вдруг он хотел передать тебе какую-то информацию о ноутбуке?
– Типа видел что-то? – Она постучала длинным ногтем по стакану с кофе.
– Не исключено.
– А чего не подойти и не сказать?
– Разные могут быть причины, – пожала я плечами. – Опасение, что его поднимут на смех, если информация незначительная. Страх отмщения, если выдаст преступника. Это ведь может быть кто-то из знакомых.
– Или он сам, – задумчиво произнесла Веста, закручивая на пальце рыжую прядь волос.
– Не исключено, – кивнула я. – Хотела с ним сегодня побеседовать.
– Удачи, – усмехнулась она.
В этот момент ее мобильный, лежащий на столе между нашими стаканами, завибрировал. На экране высветилось имя. Я увидела его лишь на долю секунды и вверх ногами, но готова спорить, что там было написано: «Лазарь».
Веста быстро схватила телефон и сбросила вызов. Сунула гаджет в сумку и поспешила со мной проститься.
Она покинула кофейню и тут же принялась кому-то звонить, спешно зашагав прочь. Я хотела выждать несколько секунд и отправиться за ней, но буквально оцепенела, увидев имя на экране.
Лазарем называли Нила Лукашова. Да, жил объект моей последней страсти в другом городе. Но, по сути, от него до нас пара часов езды на экспрессе, и чуть дольше на авто.
«Нет, не может быть, что это он», – успокаивала я себя, но сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди.
С момента нашей последней встречи прошло уже больше месяца. Как ни силилась я относиться к Лазарю будто к ничего не значащему персонажу, мимолетно появившемуся в моей жизни, выходило из рук вон плохо. В этом я лишний раз смогла убедиться, когда, однажды явившись к нему домой, никого не застала. Консьерж подлил масла в огонь, заявив, что хозяин отсутствует довольно давно.
Чего только я себе тогда не нафантазировала.
Причем его возможное свидание с какой-нибудь красоткой казалось едва ли не меньшим из зол.
Нил Лукашов – айтишник. Хоть память у него отбило начисто, на умственных способностях и профессиональных навыках это не сказалось. Его работа не была связана с длительными командировками, но все же по заданию спецслужб они случались.
А вот Ким Барзин, по официальной версии убитый в той самой перестрелке, после которой Лазарь лишился памяти и привычной внешности, был киллером. Его деятельность вполне предполагала долгие и внезапные отлучки.
Так кто он, человек, который заставлял мое сердце биться чаще? На этот вопрос у меня не было ответа. Как, возможно, и у него самого. И кто из нас в этих обстоятельствах страдает сильнее, большой вопрос.
Я долго запрещала себе звонить или ездить к нему. Когда я наконец решила, что не в силах бороться с соблазном, отправилась на вокзал с целью немедленно уехать к Лазарю. У меня, разумеется, имелась еще одна причина посетить соседний областной центр – отблагодарить следователя Субботкина, который помогал мне с расследованием гибели моего жениха, и не только. Но эту цель я придумала скорее для самоуспокоения.
Билетов в кассах для меня в тот день не нашлось, а вот Лазарь чудесным образом на вокзале материализовался. Гамму чувств, которые я испытала в тот момент, сложно описать словами. Сначала наступило оцепенение. Такого поворота событий я точно предвидеть не могла. Следом меня объяла паника. Подкралась к кончикам пальцев, руки предательски стали подрагивать, а рассудок мутиться. И тем не менее, собрав остатки здравого смысла в кулак, я тут же заключила: простым совпадением быть наша встреча никак не могла.
Можно было, конечно, воспарить на гребне романтичности ввысь, под самые розовые облака, и подумать что-то вроде: «Да это же судьба! Нам просто суждено быть вместе». Но проблема заключалась в том, что я не была ни сентиментальной, ни наивной.
Лазарь, само собой, это прекрасно понимал – и все-таки решил возникнуть вот так, нежданно-негаданно. Впрочем, он явно не из тех, чье поведение легко можно предугадать.
– Подвезти? – спросил он, подойдя вплотную ко мне, пока я тщетно пыталась купить билет.
– Привыкла справляться сама, – усмехнулась я, обернувшись.
– Иногда полезно делать исключения, – произнес Лазарь, понизив голос.
– Которые подтверждают правила?
– Не думал, что жизнь по правилам – для тебя.
Мы так и продолжали стоять в главном холле вокзала. Я сделала несколько шагов в сторону окна, чтобы освободить желающим доступ к окошку кассы. Лазарь последовал за мной, встал за спиной и опустил подбородок на мое правое плечо. Я почувствовала его дыхание совсем рядом с ухом.
– Мне приятно, что ты хотела увидеться со мной.
– Не обольщайся, – сказала я, не оборачиваясь.
– Хочешь сказать, что пыталась купить билет, чтобы решить там рабочие вопросы или встретиться с Субботкиным?
– То, что я хотела сказать, я уже сказала: не обольщайся.
Лазарь обхватил мои плечи руками и резко развернул к себе. Я смотрела ему прямо в глаза, хоть это и давалось мне с определенным трудом. Он тоже выдержал недолго. Спустя пару секунд мы уже целовались, а через пять минут оказались в его машине.
– Адрес диктую я, – произнесла я, увернувшись от очередного поцелуя.
Будто это давало мне хоть какую-то власть над ситуацией. Глупая самонадеянная иллюзия.
В тот день мы, разумеется, далеко не уехали. Конечной точкой нашего маршрута стала моя квартира.
Наутро я корила себя за то, что дала слабину. Черт его знает, кем был Лазарь на самом деле, но то, что он имел на меня определенное влияние, глупо было отрицать. Так и в тот раз – самым разумным решением было если не послать его, то хотя бы попытаться выяснить, что он делал в нашем городе, а главное – зачем следил за мной? В то, что он оказался на вокзале случайно, поверить было категорически невозможно.
Однако задавать Лазарю все эти вопросы после прекрасной ночи любви было бы смешно. Оттого я помаялась немного, пока он готовил завтрак на моей кухне, и все-таки решила не портить неплохое в общем-то утро. Жаль, что такая идея посетила лишь мою светлую голову. Мой дорогой друг, покончив с кофе и завтраком, засобирался восвояси. Более того, намекнул, что на скорую встречу рассчитывать не приходится – ему нужно будет уехать.
Я сделала вид, что меня это известие нисколько не расстроило. Отчасти так оно и было. По крайней мере, появлялось вполне закономерное оправдание его вчерашнему поведению. Лазарь искал встречи со мной, чтобы попрощаться. На какое-то время или навсегда. Не думаю, что он сам знал ответ на этот вопрос.
Его желание увидеть меня перед долгой разлукой мне хотелось трактовать как проявление самых нежных чувств. А вот о причинах меня покинуть думать совсем не хотелось.
Как бы то ни было, я с легкомысленным видом отпустила его на все четыре стороны, а весь следующий день провела в смешанных чувствах. Пришлось даже брать отгул. Во вторник, к счастью, мы по обыкновению встретились с Костей, и я стала понемногу приходить в себя.
В тонус меня также безотказно приводила работа, хоть особым разнообразием она последнее время и не отличалась.
Кроме того, переключить фокус внимания помогали редкие, но запоминающиеся встречи с Гэтсби. Так в городе называли Евгения Сергеевича Гераскина. Не потому, что его серые глаза и русые волосы могли напоминать героя одноименного фильма. Прозвище Гэтсби ему дали за необычное увлечение грандиозными вечеринками, которые он закатывал в своем особняке, точно как герой романа Фицджеральда. На одной из них мы и познакомились[2 - Читайте об этом в романе Татьяны и Анны Поляковых «Тайна всегда со мной».].
Никаких романтических отношений между нами не было. Как оказалось, помимо вечеринок, у Гераскина имелось множество увлечений. К слову, и сами праздники в его особняке не были похожи на обычные встречи друзей-приятелей. Мне довелось побывать лишь на одной из них, но молва разносила подробности и о других мероприятиях, которые видели стены его дома.
А еще у Гэтсби была очаровательная подружка. Не то чтобы он делился со мной подробностями личной жизни, просто ее поведение на той вечеринке, где я оказалась гостьей, было красноречивее любых слов.
Однако те наши немногочисленные встречи с Евгением, которые произошли после, состоялись в людных местах: на выставках и в ресторанах. А значит, ревности с ее стороны он не боялся.
Словом, жизнь моя шла своим чередом. Регулярные встречи с Костей, редкие, но весьма приятные с Гэтсби и почти ежедневные с коллегами. Потому, увидев на дисплее телефона Весты имя «Лазарь», я испытала странные чувства.
С одной стороны, любопытство, с другой – удивление. Ну и легкий укол самолюбия. Теперь мне хотелось во что бы то ни стало выяснить, где Лазарь и не его ли звонок проигнорировала в кафе Веста.
Разумеется, я могла поинтересоваться у нее напрямую, но, во-первых, она сама предпочла быстро убрать телефон, а во-вторых, нет ничего более достоверного, чем то, что доведется увидеть своими глазами.
Вспомнив, что Марина присылала мне адрес, по которому живет Веста, я сверилась с ее сообщением и вскоре подъезжала к Советской улице. Интересующий меня дом представлял собой высокую башню – я насчитала четырнадцать этажей – с единственным подъездом.
Подойдя к входной двери, сверилась с табличкой: выходило, что квартира Весты на предпоследнем этаже. Разглядеть что-нибудь с такого расстояния представлялось мне маловероятным, а вот понаблюдать за входом в подъезд можно было.
Как только на улицу вышла девочка лет одиннадцати с маленькой собачкой неизвестной мне породы, я метнулась к двери и успела прошмыгнуть внутрь. Поднялась на лифте на тринадцатый этаж, подошла к нужной квартире и прислушалась: тишина. Запомнив расположение двери, спустилась на улицу, обошла вокруг дома и убедилась, что в окне Весты свет не горит. Впрочем, она могла его и не включать – на улице было достаточно светло.
Приметив небольшие заросли кустов сирени, я решила устроить наблюдательный пункт за ними, чтобы в случае, если Веста появится здесь, не привлекать к себе внимания.
Сама толком не зная, на что рассчитываю, я принялась ходить туда-сюда на небольшом пятачке за кустами, растопырившими свои лысые ветки. Вряд ли Веста придет сюда с тем, кто ей звонил. Судя по тому, что ее еще нет, встретились они где-то на нейтральной территории. Кроме того, даже если она появится в компании, как я смогу определить, что это тот самый человек, чей звонок она сбросила в кафе? Разве только у него на лбу будет написано «Лазарь» или это будет Нил Лукашов собственной персоной.
И то и другое развитие событий представлялось мне маловероятным, потому я начала прислушиваться к сигналам, которые посылал мне даже не мозг, а скорее тело. К ним я относила замерзающие пальцы рук, которые уже не спасали ни тонкие перчатки, ни карманы куртки.
В тот момент, когда я готова была признать свою затею глупостью и отступиться, из-за угла соседнего дома вывернула Веста. В отличие от меня, она холода, похоже, не знала. Шла в своей тонкой курточке нараспашку. То ли любовь согревала девушку, то ли то самое безрассудство, заставляющее молодых людей до определенного возраста ходить без шапки даже в лютые морозы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tatyana-polyakova/kluch-k-nashey-tayne-70808020/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Сноски
1
Читайте об этом в романе Т. Поляковой «Две половинки Тайны».
2
Читайте об этом в романе Татьяны и Анны Поляковых «Тайна всегда со мной».