Читать онлайн книгу «Дружба творит чудеса» автора Светлана Чернышёва
Дружба творит чудеса
Светлана Николаевна Чернышёва
Новая книга «Дружба творит чудеса» познакомит юного читателя со сказочными героями – воздушным шариком и девочкой Асей, Варежкой и Таей, девочкой Лисичкой и другими персонажами. О чём мечтает шарик с ниточкой? Как в шумном городе увидеть бескрайнее синее море? Что сделать, если очень захотелось подружиться с бабочкой? Как зимой вырастить подсолнухи? Бывают ли ожившие сказки? На все эти интересные вопросы юный читатель сможет узнать ответы в этой доброй книжке.
Светлана Николаевна Чернышёва
Дружба творит чудеса
© Чернышёва С. Н., 2023
© Чернышёва Настя, иллюстрации, 2023
© Новикова Елена, обложка, 2023
© Издательство «Родники», 2023
© Оформление. Издательство «Родники», 2023
Каляки-маляки
То-то ещё будет!
Если ни во что не вглядываться, разве поймёшь, как устроен мир? Для чего ты бродишь по земле? Хороший ты или так себе? И как можно побыстрее измениться в лучшую сторону? Впрочем, стоит ли это делать?
Вот, однажды проснулся я рано и стал думать. И ничего сразу не смог сообразить. То есть я, конечно, кое-что придумал, но этого было совсем не достаточно. Даже немножко испугался, что не могу разобраться с этими задумчивыми вопросами.
И тут, откуда ни возьмись, прямиком из окна – солнечные зайчики. Они сначала носились по потолку, а потом прыгнули на мою ладонь. Я даже рассмеялся от щекотки. Нашёл себе занятие.
Кукушки стали куковать…
Когда выпал снег, в конце весны, я решил с этим разобраться. Погода отличная, но не месяц май. Только-только жёлтые мать-и-мачехи проклюнулись, и на тебе! Хоть лыжи вытаскивай или папин снегоход из гаража доставай. Из-за этой путаницы я даже шапку не той породы надел, с открытыми ушами. Это разве порядок?
– Беда, – сказала старушка, передумавшая садиться на скамейку, покрытую снежным ковром, – просто катастрофа!
Я захотел её про это сложное слово расспросить, но она сама ответила, что в природе всё перепуталось. И теперь зимой будем собирать подснежники. А вот летом, наверное, превратимся в пингвинов и альбатросов. И пошла вперевалочку, арктической походкой.
Я, конечно, о приметах кое-что слышал. Только не все они подходящими были. К тому же мне надоело голову в одиночку ломать, и я к Петьке побежал. Тот всё всегда знает, не зря в школьном журнале первым по списку стоит. Из-за своей фамилии. Весь класс ему завидует, понарошку. А он просто все уроки подряд учит, чтобы напрасно судьбу не испытывать. Петька про это по секрету рассказал, когда я его зубрилкой обозвал. Давно, ещё в первом классе. Я тогда не знал, что мы сильно подружимся.
А Петька мне навстречу бежит и сразу же губы скривил:
– Да проще простого! Ку-ку!
– И где Петькина умная голова, спрашивается?
– Кукушки стали куковать, морозам больше не бывать! Примета такая. Понял?
Стоит Петька довольный и красной курткой с блестящими пуговицами сияет. Шапка торчком, вроде птичьего хохолка. Нос, словно клюв.
– Нет, – говорю, – в городе никаких кукушек, куковать некому.
И побрёл в противоположную сторону. Поближе к тёплому дому.
– А мы-то зачем? Разве не сможем кукушкины песни исполнить?
И он хоть бы что – на дерево забрался и давай весну подзывать: «Ку-ку, ку-ку»!
– Вот так да! – удивился я. – Неужто так просто?
И тоже на дерево полез, за компанию. А то, как погода изменится в лучшую сторону, опять Петьку будут хвалить и всем в пример ставить.
Секретное дело
Однажды я решил сделать важное секретное дело – из лучших побуждений, а не за конфетку или там компьютерный стикер… Сначала нужно настроиться. Это значит – сладостей до отвала налопаться, чтобы потом, в случае чего, честно сказать: «Спасибо, не хочу. Я почестей не люблю!»
Я и Петьку на дело взял, чтобы смотреть на него и учиться. Куда мне так сразу до отличников!
– Ну, что, – говорит Петька, – кого будем спасать? Например, бездомную Мурку…
При чём здесь эта вечно убегающая Мурка? «Мурку спасть не буду», – решил я про себя. Я от уличных кошек столько натерпелся, что теперь с ними совсем не вожусь. Одной зелёнки извёл целый пузырёк. А бинтов сколько… Вот если бы маленького кого-нибудь спасти! Пока я с мыслями собирался, Петька Мурку пирогом с сосиской накормил. А попутно для моего дела муравья притащил. Такого юркого – не уследишь!
– Спасай, – говорит. – Постарайся, чтобы он дорогу домой нашёл.
– Как это? В лес что ли его нести… в кармане? Только в лесу бывают муравьиные домики, огромные такие, почти великанские.
Я совсем засомневался в важности секретной операции… Петька и не смотрит на меня, сам думу думает, весь сосредоточенный и похожий на предводителя большого отряда. Видно, в кино на таких насмотрелся. А потом выдаёт, наконец-то!
– Будет у меня домашнее насекомое… до лета, а там, глядишь, и за грибами сходим… в лес его снесу. Смотри, какой хороший! Вот только заблудился. Со всяким случается…
В общем, ушёл он вместе с муравьём. Я только вслед посмотрел. Потому что Петька издалека сам стал крохотным, почти карманным. Удивительно…
Из-за макарон
– В пакете пять макаронных ракушек, – сказала мама. – Кто оставил? Сколько раз говорила, что порядок прежде всего!
– И я так считаю, – подтвердил папа, – если варить, так всю пачку.
Мама стояла безо всякого настроения. Она ни разу не взглянула ни в мою, ни в папину сторону, а только мяла в руках пакет, очень сильно шуршащий. И вроде хотела выбросить его в мусорное ведро, но тут же вспомнила:
– Пять макаронин – тоже еда. Хотя бы для муравья. Только не знаю, кто в него захочет превратиться? Решайте…
Я тут же представил себя похожим на Петькиного муравья. И стал скорченным и незаметным. А мама не отступалась.
– Странно… И как я раньше не догадалась накормить всех пятью макаронинами?
Папа ухмыльнулся.
– Достаточно и трёх. Нас же трое! Две макаронины можно отдать бездомной Мурке. Мы как раз её по средам кормим…
– Сегодня не среда, и Мурка не ест макароны без котлет, колбасы или рыбы.
Мама высказала почти на одном дыхании и теперь пыталась отдышаться, выглядывая в открытое окно.
– Ого, – сказал папа, – вода закипела. Нельзя добру пропадать. Если Мурка не будет, то мы с Витькой по двойной порции съедим. И наш сын от двух-то макаронин станет не мелкой, а крупной букашкой!
И с этими словами взял и бросил в воду все пять штук, которые мгновенно зашипели и зафыркали в кипятке. Я просто нутром почуял, что, если это блюдо съесть, то хлопот потом не оберёшься. С муравьями жить, по травинкам скакать и всякой сложной работой заниматься – это было нестрашно. А вот таким незаметным быть… Непривычное болезненное состояние. И всё из-за каких-то забытых макарон.
Другими глазами
Когда я выздоровел, то сразу во двор вышел. Очень мне Петьку повстречать хотелось. Три дня его не видел. Никогда теперь надолго с ним расставаться не буду.
Но Петька находился как-то неохотно. Я повертелся туда-сюда и уже засобирался обратно, как наткнулся на высокое дерево, на котором болтались Петькины ботинки. А выше и глаза обнаружились, будто светляки.
– Чего, – говорю, – с деревом подружился?
– Поздоровайся… В чём дело? – шепчет Петька.
Я вижу, вроде друг мой понял, что он на дереве сидит, но не понял, с кем меня познакомить желает.
– Здравствуйте! – говорю на всякий случай, а сам спокойненько, без оглядки, иду прочь, чтобы Петька следом помчался. Конечно, лучше бы один, без дерева. Хотя на берёзе верхом – намного интереснее.
Конечно, догнал он меня. И руку пожал. А что? Это по мужским правилам приличия принято, в которых Петька – ас.
– Чего, – говорит, – с берёзой не подружился? Нормальное дерево! Если посмотреть другими глазами, то на человека похожее.
– Как это, – хихикаю, – другие гляделки получилось натянуть? Нет, запасные и сверкающие окуляры – это вещь! Только не бывает такого на свете.
– Вот, проснулся сегодня, – говорит Петька, – и сразу решил, что тебя увижу. Ещё глаза не открыл, а уже знаю – Витька поправился. Потому что листья на берёзе по-особенному шумели, вроде как шептали: «Друг здоров»!
Тут я всё понял. В одиночку рассматривать мир скучно, даже если сидишь высоко-высоко на дереве. Как в таких делах без друзей?
Кусочек сердца
На улице сверкали острые молнии, от которых люди вздрагивали и разбегались по домам. Небо проглотила огромная туча, внезапно появившаяся откуда-то сверху. А потом эта надутая тьма разлетелась на части и хлынула серым потоком на городские улицы.
На это было весело смотреть из окна, пока я не заметил Мурку. Показалось, что кошка жалобно мяукала, разыскивая меня зелёными глазами. А что? У Мурки хорошее зрение, она может и на девятом этаже меня узнать. И я стал думать, как её спасти. Испугался, что она пропадёт. Смотрю из окна – вроде плачет. Прямо слёзы капают. Их, как и дождь, сразу остановить не получится.
«Возьму Мурку домой, – подумал я, – если она согласится». Я, конечно, раньше завидовал, что ей домой идти не нужно. Гуляй – и днём, и ночью. Но в грозу всё иначе. Не успеешь выйти, как бац! И тебя хоть отжимай, как говорится.
И тут я сапоги натянул, куртку с капюшоном схватил и пошёл на улицу Мурку спасать. Вижу – она рядом с лужей на маленькой деревяшке дрожит, худая и бледная от мокроты. Ну, думаю, теперь точно согласится. Я взял её на руки, а потом под куртку спрятал. Не знаю, зачем я это сделал, только Мурка сразу замуркала. Она меня узнала. Кошка ведь по-другому сказать не умеет.
«Может, мама ругаться будет, – думал я, – она навсегда Мурку взять не захочет. И что делать, если мы теперь друг без друга никуда?»
Мне даже показалось, что Мурка стала кусочком моего сердца. Таким тёплым, почти шерстяным. Затаившимся под курткой.
Открытие
Однажды Петька сказал:
– Сегодня мы должны что-нибудь открыть, у нас ведь достаточно воображения.
Это сущая правда. Только на свете трудно найти место, которое кем-нибудь не открыто. Мы с Петькой даже пробовали возвращаться из школы другим путём, не как обычно – по тротуару, вдоль дороги, а через закоулочки и дворы. И тут, и там всё знакомо, под каждым кустиком – наши прятушки, а в лужах, которые мы сапогами любим мерить, болото и сырость. Мы даже на дерево по-обезьяньи залезли. А потом дружно полчаса висели вниз головой, пытаясь что-нибудь новенькое разглядеть так, вверх ногами… Вдруг открытие получится.
– Не мог бы ты найти какой-нибудь остров? – с надеждой спрашиваю я.
– Постараюсь… – а сам надувает щёки. Значит, пока не получается.
– Ерунда, – говорю, – найдём! Если с дерева ничего не видно, может, из дома… Я на девятом этаже живу.
Пришли мы домой, а на столе лежит что-то. С блестящей обложкой. Петька сразу понял, что это книга, только очень старинная. Он листает, а я удивляюсь – её уже сто лет читают. Посмотри, как давно издана!
– Ну, и что? – говорит. – Книгу можно каждый день заново открывать! И как мы раньше-то не догадались?
И тут нас папа увидел и сразу же похвалил.
– Читайте пока, а потом я диссертацию начну писать.
И мы от этого открытия долго-долго не отрывались, потому что много чего интересного узнали. Оказалось, что нет ничего удивительнее открытой книги!
Каляки-маляки
Наконец-то наступило лето. Погода стояла отличная. И я всё время пропадал на улице: гулял с Муркой, носился за мячом и жевал мороженое вместе с вафельными стаканчиками. Одна беда, друг мой куда-то запропастился. А однажды, к моему удивлению, Петька во двор вышел с листом бумаги, закреплённым на длинную деревяшку. Кисточку в краску окунул – и давай туда-сюда по бумаге водить, вроде как рисовать.
Я, конечно, все свои дела отложил и подошёл смотреть: что-то он задумал… Петька был похож на художника, хотя бы разноцветными руками. И чёлкой в краске. Решил, видимо, про меня забыть. На всё лето. Я захотел обидеться и на самокате пойти покататься.
– Погоди, – попросил Петька. – Чем тебе мой рисунок не угодил?
– Это каляки-маляки какие-то…
– Ничего, потом лучше получится. – И так посмотрел, что сразу стало понятно – гулять он сегодня не пойдёт. И завтра тоже.
Всю неделю я гонял мяч в одиночку и пытался не скучать. Мои личные дела начинали заканчиваться. К тому же, я не мог совсем быть без Петьки. Хорошо, что искать долго не пришлось – он оказался на прежнем месте, с кисточкой в руке. И уже нарисовал нашу берёзу, заросли зелёной травы и белые ромашки, шелестящие о чём-то с облаками.
– Глаз не отвести! – вот такого восклицания я не ожидал от себя.
– Ты думаешь? – спросил Петька. – А не каляки-маляки?
– Ага…
И тут Петька схватил меня за плечи и принялся трясти по-дружески, как раньше.
– Помнишь, – сказал Петька, – остров, который мы хотели открыть? Он нам всё-таки нужен.
– Наверно, его не существует. Особенно, если он необитаемый. Про то, что там люди ходят вверх ногами, и говорить нечего – обычное явление.
Петька начинает смеяться и говорит, что людей там только двое и что это мы. И что, как полагается в этом месте, никто никогда не грустит. Наверно, потому, что в будущем можно повесить надоедные усы и старую бороду на дерево, а портфель с диссертацией спрятать в ромашках. Во всяком случае, на время. Там ещё можно куковать весну и дружить с деревьями…
Он хватает меня за руку, и мы несёмся куда-то вдаль. Даже не так. Мы прыгаем и валяемся в траве, лазим по деревьям, а ещё хохочем от щекотки. Это солнечные зайчики нас веселят. Нашли себе занятие.
Ася и Воздушный
Ася и Воздушный
Я был обыкновенным воздушным шаром с ниточкой. Необычным только по цвету: немного голубой, ещё меньше жёлтый. И с глазами. Огромными такими, говорящими. Говорящими тихо-тихо…
И вот однажды меня подарили маленькой девочке с забавным именем Вася. Ну, что, удивились? Я тоже долго вращал глазами, а потом понял: Вася – значит Василиса. Вы только не подумайте, что я стал называть маленькую девочку таким важным именем. То есть, конечно, иногда называл Василисой Премудрой или Василисой Прекрасной, но чаще просто Асей.
И с тех пор, как она стала для меня Асей, а я для неё просто Воздушным, наша жизнь круто изменилась. Мы всюду были вместе, мне повезло. Что обычные девчонки вечно носят с собой? Носовые платки, игрушки, бантики… Я не был ни бантиком, ни платком и даже мало походил на уютную мягкую игрушку. Короче, я был совсем неудобный. Ну, слишком огромный, вечно рвущийся вверх, чтобы пошалить с ветром. В общем, выскочка и забияка. И вдруг меня полюбили, повсюду с собой носили, советовались и даже отдавали свои конфеты…
Я, конечно, радовался этим сладким подаркам, но у меня были только глаза. И хотелось бы попробовать вкусненького, да нечем. Смотрела-смотрела на меня Ася и решила нарисовать мне красным фломастером рот, а потом ещё и уши, тоже красным. И до чего мне это понравилось, что чуть не лопнул – так растолстел. Подарят Асе кулёк леденцов, а она – мне. Принесут торт с башенками, тоже я жую. И я быстро-быстро перестал быть лёгким и воздушным.
– Ох, – сказала однажды Ася, – и зачем я тебя так баловала, как же теперь с собой носить – такой стал тяжёлый?..
От таких слов я чуть не расплакался, это я умел всегда. Кстати, смеяться у меня получалось куда хуже, новый рот не всегда слушался. «А ещё подруга, – горевал я, – только-только счастливым стал, а она меня бросить решила!» Но у Аси было своё мнение. Поэтому она просто взяла и стёрла мне рот, раз и навсегда. И тут всё встало на своё место. Кроме ушей, лучше бы их тоже смахнула. И долго ещё я горел от стыда красными лопухами.
– Тебе грустно? – спрашивала расстроенная Василиса моя Премудрая.
А я сидел у неё на ручках и худел, становясь совсем лёгким. И как только пришёл в себя, стал просить нарисовать мне руки, ну, хотя бы одну. Я вымаливал глазами, но Ася боялась, что опять что-нибудь произойдёт.
– А если что-то разрушишь?
Конечно же, я обещал никогда ничего не брать в руки. Ну, разве только одну вещь – малюсенькую ручку или тоненький простой карандашик, чтобы писать истории. Дело в том, что из моей воздушной оболочки эти истории очень быстро вылетали, а хотелось их сохранить, хотя бы для Аси. А руки – разве долго их нарисовать? – палочка и ещё одна палочка…
– А на каждой палочке ещё пять палочек-пальцев, – вздохнула расстроенная моя волшебница. – Ну, хорошо, я нарисую самые красивые руки, но ты обещай, что твои истории тоже будут замечательные.
Мне было стыдно. На самом деле, откуда мне знать, какие они получатся, эти истории. Но обещание я дал!
Это свойственно всем воздушным. Не подумайте, что я сразу стал писателем. Просто рассказчиком. И ничего не выдумал, достаточно было широко раскрыть глаза.
И растопырить уши. Вот они – мои рассказки…
Рассказка о том, как море бывает незаметным
Сегодня Ася целое утро громко рыдала. Она, конечно, очень расстраивалась, но мама утверждала: «Опять льёт крокодильи слёзы». Слёзы были, действительно, огромными, похожими на целого крокодила.
– А вот и пусть, – отвечала Ася. – Всё равно буду плакать.
Потом она мне призналась по секрету, что теперь всегда будет так собираться в детский сад, потому что хочет наплакать целое синее море. Большое и солёное. И по нему плавать. Я очень обрадовался. У нас будет своё собственное море! Представьте, катишься верхом на волне в детский сад… Тебя догоняют разноцветные рыбки – одна красивее другой. Малюсенькие и огромные, золотые и изумрудные, плоские с большими плавниками и совсем круглые, словно воздушные шары…
– Ты, что, решила затопить нас своим морем?! – нервничала мама. – Мы же плавать не умеем…
Но Ася не знала, что сначала нужно научиться обращаться с этим искусственным морем, а потом только заводить его…
– Что с тобой? – встревожилась мама, когда дочь примолкла. – Если очень плохо, то плачь себе, пожалуйста. Будем учиться плавать, что нам ещё остаётся…
Но в голове Аси уже созрела другая идея, она захотела такое море, которое бы никого не затапливало. В общем, совсем неопасное. Не холодное, не горячее… просто море. И вдруг я понял, что знаю такое море. И видел его сотню тысяч раз. Если не сотню, то хотя бы полсотни раз видел, а значит, будет у моей Василисы Премудрой такое же. Довольная Ася тут же потребовала познакомить её с необычным чудом. И мы долго стояли на улице и смотрели на облака, которые двигались словно волны. Меняли форму, оттенки, поднимались ввысь и опускались совсем близко к земле…
«Я хочу попросить, – шептал я глазами, – не сможете ли вы стать синим морем для одной маленькой девочки? Я буду удерживать вас руками, чтобы вы не упали на землю…» И облачные волны зашумели, засветило проснувшееся солнце, высоко-высоко взмыли дворовые птицы, запорхали цветные бабочки, все почувствовали близость воздушной волны. Это было самое красивое море, прощаться с которым совсем не хотелось, но идти в садик было нужно.
– Ладно, я понесу море с собой, – решила Василиса моя Премудрая.
И всю дорогу смотрела то на меня, то на небо, поэтому в сад мы пришли совсем последними.
– О чём ты бормочешь сама с собой? – строго спросила молодая воспитательница Арина Петровна, заглядывая большими очками в глаза моей волшебницы. – Какая странная эта девочка Ася…
– Я не с собой, а с морем… – спокойно ответила Василиса, бывшая Ася. – Оно очень красивое, говорящее.
– И опять в мою смену, какой кошмар! Неужели твоё море не может быть незаметным?
Странно, мы никогда не рассказывали ей про эту красоту, а она, не глядя даже, захотела сделать её незаметной. Но Ася ничего не сказала. И я тоже промолчал…
Небо светилось от солнца. Оно и было бескрайним синим морем. «Тише, тише… – волновалась в нём белоснежная волна, – давайте молча разговаривать с красотой».
Рассказка о говорящей бабочке
– Бабочка, ты только не улетай, – умоляла Ася. – Пожалуйста, посиди ещё.
Конечно, когда бабочка так близко, это здорово! Можно рассмотреть каждое пятнышко, малюсенькие усики и даже глазки. Ну, ладно-ладно, глазки можно просто представить, ничего не стоит для маленькой волшебницы.
Вдруг откуда ни возьмись дёрнулся ветер. Свистнул, как соловей-разбойник, и сдул бабочку. А Ася… Ася зарыдала. Ну, что я мог, Воздушный, и сам-то качаюсь, когда ветер шевелит, даже улететь могу куда-нибудь далеко, на необитаемый остров. Хорошо, есть нитка-поводок. А у бабочки? У бабочки нет поводка, её к себе не привяжешь.
– Нет, я должна что-то придумать, – вытерла слёзы опять почти волшебница. У Аси всегда так: сначала слёзы появляются, а потом идеи. – Я могу вплести в волосы вместо искусственных цветов живые, настоящие.
Я даже побоялся ответить, вдруг опять зарыдает. Только шептал глазами.
– А если им больно будет? Цветы – это тоже бабочки… Без поводка.
Услышав это, она просто замолчала и всё. И глядеть на меня перестала. Я сначала испугался, а потом подумал, что друг – на то и друг, чтобы остановить или предупредить…
И вот оно, чудо! Мы увидели на скамейке ярко-зелёный платок с большими алыми цветами. Наверное, какая-нибудь пожилая фея забыла его здесь. На платок, как на лужайку, присела настоящая бабочка.
– Здравствуй, бабочка, – подкрадываясь к скамье, прошептала Ася. – Не улетай, пожалуйста. Я без тебя скучаю уже целых пять минут.
– Привет! – ответила сидящая на платке красотка-бабочка. – Пять минут – это почти жизнь. Мне жаль… Можно я присяду на эти красивые цветы, растущие на твоей голове?
– Я очень этого хочу, бабочка! А как тебя зовут?..
– Крапивница… – ответила, перелетая на косички, бабочка. – Я ведь на этом жгучем растении выросла. Ах, сколько мне пришлось пережевать крапивы, чтобы стать такой красивой!..
– Ужасно! Это ещё хуже, чем манная каша в детском саду, но ради таких крылышек можно… скушать, – вздохнула Ася. – И пол помыть, и даже прочитать букварь от корки до корки.
– Ты молодец, Ася! – восторженно ответила Крапивница.
Вот уж не думал, что Ася и бабочка так быстро найдут общий язык… Они долго о чём-то шептались. А я просто удерживал ветер, чтобы он не сдул бабочку. Они были счастливы. Разве не стоит ради этого приложить усилия? Одна беда, я почему-то стал чувствовать стучащий моторчик в своей оболочке, наверное, от напряжения. И боялся разлететься на части.
– До свидания, бабочка! – сказала моя Василиса Прекрасная.
И потянула меня за верёвочку. И я, тоже счастливый и воздушный, со стукающим моторчиком, полетел за ней…
Рассказка о том, что даже камни мечтают о нежности
Жёлтые листья неслись по ветру. Настоящая золотая осень… И Ася собирала эту природную красоту. Сейчас в её ладошке сверкал очередной, сто сорок девятый кленовый лист, на сей раз с красными крапинами. Хуже того, я знал, что будет дальше. Конечно, она принесёт листья домой, через пару денёчков они сморщатся и потеряют былую красоту. Просто перестанут быть собой.
– Воздушный! – задумалась Ася. – А листья, они живые?
Я знал, что сидящие на дереве листья всегда живые. А когда наступает листопад, они бесстрашно бросаются на землю, потому что впереди зима, и так они спасают деревья. Что мне оставалось – только сделать вид, что я ничего не знаю…
– Значит, неживые… – грустно ответила себе Василиса Премудрая. – И можешь молчать сколько угодно.
Вдруг она заметила что-то ещё. И я решил рассмотреть, что она подняла вместо листьев. Оказалось, просто камень. Красивый такой, сине-жёлтый. То есть я тогда впервые понял, что камни бывают такими изумительными, почти воздушными.
– Воздушный, у меня настоящий, живой камень! – кричала моя волшебница. – И он никогда не завянет.
Потом мы ещё долго бегали по парку и мечтали. И тут появился просто прохожий. Конечно, он не изругал нашу находку, но сообщил, что камень ни живой, ни мёртвый, в общем, никакой. Хорошо, что Ася не расстроилась, а снова превратилась в Василису Премудрую.
– Значит, он всё равно есть. Посмотри, Воздушный, его даже можно нагреть ладошкой. Вот тебя нельзя, а его можно.
«Ну, вот и договорилась, – подумал я обиженно. – Разве можно представить, чтобы меня заменил какой-то камень…»
– Перестань дуться, – попросила прочитавшая мои мысли Ася. – Я очень тебя люблю, но ведь камень тоже мечтает о нежности. Его пинают ногами, швыряют руками. И никто не пробовал просто пожалеть. Мне нужно срочно собирать листья. Теперь за тобой присмотрит камень, подержит за поводок.
Она ушла. А камень крепко держал меня за ниточку. Всего-навсего камень, а такой преданный оказался. От обиды я, конечно, дёргался изо всех сил, но он тоже был сине-жёлтый, как я, и настоящий. А потом вернулась Ася с охапкой листьев. Она ещё раз сто погладила камень, а забрала с собой меня. Потом каждую ночь я вспоминал камень и жалел его, отдавая ему через расстояние свою нежность.
Рассказка о том, как просто вырастить зимние подсолнухи
С утра Ася решила заняться садоводством.
– Пошли! – говорит. – Я взяла семечки, лопату и две лейки.
Я, конечно, очень удивился, потому что на улице была зима, но решил не показывать своего беспокойства.
– А снег нам не помешает? Январь на дворе!
– Ничего, мы будем копать глубокие ямки. Ты сам увидишь, как красиво расцветут подсолнухи прямо на снегу.
И я вздохнул.
– Никогда ничего подобного не видел.
– Значит, увидишь!
– Подсолнухи на снегу – это красиво! Сразу теплее станет.
И мы пошли на улицу, а там, как назло, были огромные сугробы. А Мишка из второго подъезда хитрый такой. Самому сажать лень, а важность показать хочется.
– Что это вы сажать собрались?
– Подсолнухи! – вздохнула Ася.
Тут прибежали ещё ребята, и началось. Но Мишка, он ещё и вредный оказался, кричал громче всех.
– Мы первые пришли на площадку, так что сначала в снежки сыграем, а потом можете и подсолнухи сажать.
И мы ждали, ждали… А вокруг летали снежные пули и доносились радостные возгласы: «Ура!» Мишка сражался лучше всех. Только к вечеру ребята стали расходиться – сугробы были полностью снесены. И то, что осталось, мы быстро вскопали, закинули семечки. Чуть-чуть полили, припорошили: «Красота!» Мы так заработались, что не заметили, как наступил тёмный вечер, почти ночь.
– Пойдём, – говорит Ася, – домой пора!
И вот, только мы в тепле очутились, мамочку увидели, как сразу спать захотелось. А утром, чуть свет, Ася стала на улицу снова собираться.
– Вставай, – говорит, – пора цветы поливать.
А мне идти неохота, потому что цветы так быстро всё равно не выросли. Смотрю, а она уже лейку и тяпку взяла, шубку напялила, меня ждёт. Ну, что тут поделаешь…
И только мы во двор вышли, так и замерли. Я даже окаменел от восторга и двигаться перестал. Такого я раньше не видел – жёлтые цветы, зелёные листья, прямо на снегу нарисованные. И до чего замечательно глаз не отвести!
Конечно, Ася в тот же миг в Василису Прекрасную превратилась, шапочку поправила, молнию на правом сапоге застегнула, чтобы красоту не испортить. А Мишка сразу тут как тут.
– Это, – говорит, – я нарисовал жёлтой и зелёной краской. А семечки синие получились, потому что я краски смешал.
И засмущался так, что Ася даже улыбнулась.
– Красивые подсолнухи получились. А чёрной краской, наверно, скоростные машины раскрашивал? Краска и закончилась.
И Мишка подтвердил. На то он и мальчишка, чтобы разную технику рисовать. Потом он пообещал Асе летом снова солнечные цветы нарисовать – на асфальте. Пока они разговаривали про подсолнухи, я вертелся, как мог, заглядывая в глаза то Асе, то Мишке, и думал: «Хорошо бы и мне научиться рисовать или выращивать цветы. Только и умею – рассказки рассказывать».
Рассказка о том, что лучше не примерзать к скамейке
Сегодня Ася решила поиграть с Мишкой. А тот, как всегда, на улице торчал, причём в любую погоду. Конечно, мы его не сразу нашли, так как у него на этот раз было плохое настроение, и он сидел один на скамейке в заснеженном детском городке.
– Миш, а давай поиграем, – застенчиво позвала Ася, – вдвоём веселее…
А он посмотрел как-то не по-доброму и говорит:
– Как я с тобой играть буду, если у тебя нет игрушечной машинки?
А Ася, она предприимчивая, всегда найдёт ответ:
– Зато у меня шар есть воздушный.
Но Мишка, он тёртый калач оказался, сразу сказал, как отвесил:
– Я сегодня дружу с теми, у кого есть мальчишечьи игрушки.
И он уже хотел встать и уйти, но то ли к скамейке примёрз, то ли просто зацепился курткой, в общем, пришлось ещё Асю послушать.
– А пойдём на большой машине кататься, я тебе разрешу за руль сесть, – предложила моя почти волшебница.
Тут Мишка быстро от скамейки оторвался, дело-то важное намечалось.
– А где же, – говорит, – мы машину такую найдём, на папиной, что ли поедем?
– Зачем на папиной? – удивилась Ася. – Можно и на моей. Смотри, какая красивая, голубая, с жёлтыми фарами. Вот, прямо перед тобой стоит, бери ключи и поехали.
А Мишка, он ведь обычный, совсем не волшебник оказался. Глаза трёт, ничего увидеть не может.
– Это шар у тебя голубой, с жёлтыми глазами, а машины нет никакой, хоть тресни.
Отвернулся от нас и поплёлся опять примерзать к скамейке. А Ася как замашет руками да закричит:
– Поехали быстрей, а то машина замёрзнет, потом мотор придётся разогревать…
Мишка остановился, видимо, сообразил, что нужно быстрее в путь отправляться.
– Ладно, – говорит, – поехали, только твою машину снегом замело, потому что я её разглядеть не могу. Разгребать придётся.
Лопату он быстро нашёл, для такого важного дела можно хоть десять раз домой сбегать. А Мишка один только раз и сгонял. Да так принялся за дело, что чуть и взаправду машину не откопал, а не понарошку.
– Слушай, а давай на нашей машине всех ребят покатаем, кабина-то, посмотри, какая большая, видимо, грузовик. А ещё у моего папы возьмём прицеп, почти поезд получится. Здорово, правда?
Ася согласилась, и малышня целый день носилась по двору, как угорелая, и все гудели: «Ду-ду». А Мишка громче всех, он был настоящим машинистом. И больше никогда не примерзал к скамейке.
Рассказка о том, как отметить зимний день рожденья
У Аси всегда был день рожденья тридцать первого декабря. Хорошая дата, новогодняя. Все ёлку украшают мишурой и блестящими шарами, а моя волшебница конфеты жуёт, свой праздник отмечает. Конечно, без подарков в такой день точно не останешься, но гости вряд ли именно к тебе придут, потому что Новый год уже за дверью стоит.
Первую половину дня Ася ещё как-то держалась на сладостях, а потом ей взгрустнулось. Хорошо хоть Мишка появился, весёлый такой, в костюме скомороха. Сначала он носился у ёлки и всякие фокусы показывал, а потом решил стихи сочинить.
– Вот ещё, – заносчиво отклонила предложение Ася, – стихи поэты сочиняют или хотя бы воздушные шары.
Но Мишка знал, что день рожденья нужно спасать, пока он плавно в Новый год не превратился. Конечно, он и ручку нашёл, и открытку новогоднюю. Её не успели ещё никому подписать, и Мишка принялся за дело.
Кто родился в Новый год,
Тот…
Тут Мишка усиленно стал ёрзать на стуле.
– Тот, тот….
Асе стало жалко сочинителя, она забоялась, что он упадёт со стула, поэтому сказала:
– Увидит теплоход.
Мишке очень понравилось. А дальше пришлось самому голову ломать.
– Будет он на нём кататься…
– И кикимору бояться.
Тут Мишка призадумался, потому что он с мамой и папой летом на теплоходе катался, но ни одной кикиморы не видел. И даже лешего на реке не было, и бабы-яги тоже.
– Будет трескать он конфеты…
– Продавать гостям билеты, – уже со смехом дополнила Ася.
– Билеты – это хорошо, – похвалил Мишка, – если они в цирк или в кино с подкормом, то на этом дне рожденья можно заработать как минимум ещё на один теплоход.
Купит личный теплоход,
Кто родился в Новый год!
Мишке так сочинительство понравилось, что он ещё и рисунок нарисовал с надписью: «Лишнойтеплахот».
А потом за ним мама пришла, чтобы увести Новый год отмечать, в кровати с конфетами. Ася доела свои конфеты, залезла пол ёлку и уснула. Наверно, ей снился теплоход с билетами, конфетами и личной кикиморой.
Рассказка о том, что рано или поздно приходит весна
Утро было солнечное и прекрасное. В конце февраля на улице началась весна и посреди двора появилась огромная, изумительная лужа. В ней отражались пушистые облака, стволы деревьев и подпрыгивающие, словно мячики воробьи.
В такой луже хорошо пускать разноцветные кораблики. Только их смастерить нужно: вместо паруса – обычная лента, а яхта из бумажно-надёжного материала. И тогда время полетит так быстро, что захочется потянуть его назад за волшебные струны, придерживая стучащим моторчиком. В общем, Ася неожиданно услышала приветствие капитана морского корабля, очень похожего на Мишку:
– Всё, вылезай из лужи, пора птиц с юга встречать.
Она, конечно, заметно переполошилась, но не растерялась и ответила:
– А где ты в феврале южных птиц видел?
А Мишка, он молодец, всё знает.
– К нам птичник с юга приехал, вроде птицариум называется. Только туда билеты дорогие, почти как личный теплоход стоят.
Ася ещё с минутку поболтала в луже кораблик, а потом серьёзно сказала:
– Если не получится посмотреть, давай хотя бы вокруг этого птицариум походим и послушаем, как они южные песни поют.
Мишка немножко загрустил, что не получится всё-таки птиц рассмотреть.
– А может, хоть на павлина насобираем, я никогда павлина не видел. У меня дома есть копилка, потому что я на скутер коплю, но там десять рублей, не больше.
А что Ася – она согласилась. Оказалось, совсем несложно вытряхнуть деньги из пластмассовой курицы-копилки. Всё ради павлина.
– Как ты думаешь, – спросил Мишка, – а у павлина хвост синий или зелёный? Вот в интернете говорят, что разноцветный, а какой именно, почему-то не рассказывают.
И тут Асю осенило: у неё же дома книга есть, энциклопедия. И она как закричит!..
– Павлин – он вроде курицы, только хвост сказочный, от жар-птицы.
Мишка от неожиданности даже остановился. У него в планах не было менять скутер на курицу.
– Может, тогда домой пойдём, энциклопедию читать?.. А то денег всё равно даже на хвост рассмотреть не хватит.
И они отправились домой, где решили, что стали почти взрослыми. Чуть больше целой зимы.
– Теперь ты можешь гулять без своего шарика… – торжественно сказал Мишка. – Потому что все шарики весной улетают на юг…
Василиса Премудрая, которая недавно была Асей, посмотрела сначала на Мишку, потом на меня и улыбнулась. Ах, если бы у меня были краски, в этот момент я точно нарисовал бы нежность, дружбу и любовь.
В зимнем лесу
В зимнем лесу
В середине декабря дед засобирался в лесное путешествие: машину починил и лыжи намылил. А потом подмигнул мне, потому что молодость вспомнил: как он в лесниках ходил…
– Кругом, – говорит, – птицы летают, под ногами снег пушится, а облака шапку задевают и пахнут парным молоком с мёдом. Чудеса, да и только.
Всё бы хорошо, только я, как представил, что без деда останусь хоть на пару денёчков, тут же заныл:
– Дедулечка, мне без тебя никак нельзя. Родители до поздноты работают, а потом отдыхают – в телевизоре. Их только пультом и можно оттуда вытащить. Щёлк! Экран потух, родители ужин побежали готовить. Я как-то раз этот пульт три часа искал, проголодался не на шутку. Но это ничего, нашёл всё-таки!
Смотрю, дед призадумался, потому что бороду стал рукой теребить. Борода у него обыкновенная, но от волнения резко начинает расти. Чего только не приключится от переживаний. И напридумывается всякого! И вдруг дед от бороды отступился и предложил мне с ним вместе отправиться. Вдвоём-то веселее!
– Дедуля, – говорю, – это ты правильно решил, поехали скорее, а то я тебя страсть как уговаривать устал.
И он меня в старую-престарую машину посадил и термосный чай-неостывайку в стакан-колпачок налил, для удовольствия и теплоты. И вот, не успел я глаза закрыть на пару часиков, как машина дедова заглохла. Бывает же такое в дороге! А потом и вовсе заводиться передумала. Сижу я в машине и чаем греюсь, а дед лыжи готовит и сани достаёт, потому что приключения не всегда комфортными бывают. Жалко, конечно, что не все неприятности пультом можно исправить. А то бы я звук у вьюги убавил. А через час кружения по лесу и совсем выключил бы эту историю. Потому что очень мне захотелось в иную сказку, летнюю и тёплую.
– Терпи, – уговаривает дед, – до лесной сторожки совсем чуть-чуть осталось. Как туда доберёмся, сразу и в сказку попадём.
Я, конечно, сомневался, потому что сказки разные бывают. Иногда они мне вообще не нравятся. Поэтому я книжку на самом страшном месте захлопываю. Бывает, что и снова открываю, когда попугаться захочу. Но не тут-то было, там как раз милота и начинается. Так что всякая сказка полна непостоянностей. А дед всё тянет-потянет меня за верёвочку прямиком в свою сказку.
– Смотри, лежебока, – говорит, – вот он, зимний лес, настоящий край чудес.
Оторвался я от санок, ноги поразмял, проваливаясь в сугробы. Смотрю и ничего особенного увидеть не могу. Ёлки и бёрезы от снега гнутся, а ветер им вьюжные песни поёт. Да дед лопатой дорожку к маленькому домику разгребает.
– Сторожка, – говорит дед, вытрясая снег из своих большущих валенок, – как новенькая стоит, словно время никуда не умчалось.
– Только твоя борода отросла, а так ничего не изменилось, – съязвил я. – Да и на лесном домике тоже седина появилась.
А потом я подумал немножко и добавил:
– От вьюги, наверное…
Первую ночь я спал как бесчувственный. А дед, наоборот, будто молодость вспомнил, тут же сон потерял. Всё по лесу на лыжах носился, даже до речки добежал. Правда, помолодеть у него не получилось, но зато спокойным и улыбчивым стал. Совсем уютным.
Вскоре и в нашем домике появился уют: щёлкала угольками печка, пахло мамиными пирогами и папиной ухой. Мы весело наводили порядок вокруг. Порядок стал частью нашего лесного существования. С утра – бег на лыжах, он же лесная гимнастика. Ближе к обеду мы с дедом уже на речке – рыбу ловим. Ух ты – какую большую поймали! Только теперь самим и чистить придётся, чтобы ухой побаловаться. Зато вкуснотища, пальчики оближешь! Главное, чтобы к вечеру ещё погулять успеть и с ёлками поболтать… Я как раз про эту прогулку первую сказку и расскажу.
Сказочка про ёлочку
Думаете, что ёлки «зимой и летом одним цветом»? Стоят себе зелёненькие и счастливо шишками побрякивают? Ошибаетесь. Потому что зимой, я теперь точно знаю, они белые-белые, вроде как достающие до небес сугробы. И постоянно цепляющиеся… Первое время я пугался, когда они колючими ветками за куртку хватались. И туда-сюда лыжами елозил, чтобы вырваться. От страху-то всякое бывает! А один раз я даже язык показал, чтобы знакомая ёлка обиделась посильнее. Только не тут-то было, она тоже не растерялась. Взяла и запустила снежком прямо за шиворот. Я обычно шарфом повязывался и капюшон на глаза опускал, а тут беззащитным оказался. Вот она и заприметила. Безобразница!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70792912) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Светлана Николаевна Чернышёва
Новая книга «Дружба творит чудеса» познакомит юного читателя со сказочными героями – воздушным шариком и девочкой Асей, Варежкой и Таей, девочкой Лисичкой и другими персонажами. О чём мечтает шарик с ниточкой? Как в шумном городе увидеть бескрайнее синее море? Что сделать, если очень захотелось подружиться с бабочкой? Как зимой вырастить подсолнухи? Бывают ли ожившие сказки? На все эти интересные вопросы юный читатель сможет узнать ответы в этой доброй книжке.
Светлана Николаевна Чернышёва
Дружба творит чудеса
© Чернышёва С. Н., 2023
© Чернышёва Настя, иллюстрации, 2023
© Новикова Елена, обложка, 2023
© Издательство «Родники», 2023
© Оформление. Издательство «Родники», 2023
Каляки-маляки
То-то ещё будет!
Если ни во что не вглядываться, разве поймёшь, как устроен мир? Для чего ты бродишь по земле? Хороший ты или так себе? И как можно побыстрее измениться в лучшую сторону? Впрочем, стоит ли это делать?
Вот, однажды проснулся я рано и стал думать. И ничего сразу не смог сообразить. То есть я, конечно, кое-что придумал, но этого было совсем не достаточно. Даже немножко испугался, что не могу разобраться с этими задумчивыми вопросами.
И тут, откуда ни возьмись, прямиком из окна – солнечные зайчики. Они сначала носились по потолку, а потом прыгнули на мою ладонь. Я даже рассмеялся от щекотки. Нашёл себе занятие.
Кукушки стали куковать…
Когда выпал снег, в конце весны, я решил с этим разобраться. Погода отличная, но не месяц май. Только-только жёлтые мать-и-мачехи проклюнулись, и на тебе! Хоть лыжи вытаскивай или папин снегоход из гаража доставай. Из-за этой путаницы я даже шапку не той породы надел, с открытыми ушами. Это разве порядок?
– Беда, – сказала старушка, передумавшая садиться на скамейку, покрытую снежным ковром, – просто катастрофа!
Я захотел её про это сложное слово расспросить, но она сама ответила, что в природе всё перепуталось. И теперь зимой будем собирать подснежники. А вот летом, наверное, превратимся в пингвинов и альбатросов. И пошла вперевалочку, арктической походкой.
Я, конечно, о приметах кое-что слышал. Только не все они подходящими были. К тому же мне надоело голову в одиночку ломать, и я к Петьке побежал. Тот всё всегда знает, не зря в школьном журнале первым по списку стоит. Из-за своей фамилии. Весь класс ему завидует, понарошку. А он просто все уроки подряд учит, чтобы напрасно судьбу не испытывать. Петька про это по секрету рассказал, когда я его зубрилкой обозвал. Давно, ещё в первом классе. Я тогда не знал, что мы сильно подружимся.
А Петька мне навстречу бежит и сразу же губы скривил:
– Да проще простого! Ку-ку!
– И где Петькина умная голова, спрашивается?
– Кукушки стали куковать, морозам больше не бывать! Примета такая. Понял?
Стоит Петька довольный и красной курткой с блестящими пуговицами сияет. Шапка торчком, вроде птичьего хохолка. Нос, словно клюв.
– Нет, – говорю, – в городе никаких кукушек, куковать некому.
И побрёл в противоположную сторону. Поближе к тёплому дому.
– А мы-то зачем? Разве не сможем кукушкины песни исполнить?
И он хоть бы что – на дерево забрался и давай весну подзывать: «Ку-ку, ку-ку»!
– Вот так да! – удивился я. – Неужто так просто?
И тоже на дерево полез, за компанию. А то, как погода изменится в лучшую сторону, опять Петьку будут хвалить и всем в пример ставить.
Секретное дело
Однажды я решил сделать важное секретное дело – из лучших побуждений, а не за конфетку или там компьютерный стикер… Сначала нужно настроиться. Это значит – сладостей до отвала налопаться, чтобы потом, в случае чего, честно сказать: «Спасибо, не хочу. Я почестей не люблю!»
Я и Петьку на дело взял, чтобы смотреть на него и учиться. Куда мне так сразу до отличников!
– Ну, что, – говорит Петька, – кого будем спасать? Например, бездомную Мурку…
При чём здесь эта вечно убегающая Мурка? «Мурку спасть не буду», – решил я про себя. Я от уличных кошек столько натерпелся, что теперь с ними совсем не вожусь. Одной зелёнки извёл целый пузырёк. А бинтов сколько… Вот если бы маленького кого-нибудь спасти! Пока я с мыслями собирался, Петька Мурку пирогом с сосиской накормил. А попутно для моего дела муравья притащил. Такого юркого – не уследишь!
– Спасай, – говорит. – Постарайся, чтобы он дорогу домой нашёл.
– Как это? В лес что ли его нести… в кармане? Только в лесу бывают муравьиные домики, огромные такие, почти великанские.
Я совсем засомневался в важности секретной операции… Петька и не смотрит на меня, сам думу думает, весь сосредоточенный и похожий на предводителя большого отряда. Видно, в кино на таких насмотрелся. А потом выдаёт, наконец-то!
– Будет у меня домашнее насекомое… до лета, а там, глядишь, и за грибами сходим… в лес его снесу. Смотри, какой хороший! Вот только заблудился. Со всяким случается…
В общем, ушёл он вместе с муравьём. Я только вслед посмотрел. Потому что Петька издалека сам стал крохотным, почти карманным. Удивительно…
Из-за макарон
– В пакете пять макаронных ракушек, – сказала мама. – Кто оставил? Сколько раз говорила, что порядок прежде всего!
– И я так считаю, – подтвердил папа, – если варить, так всю пачку.
Мама стояла безо всякого настроения. Она ни разу не взглянула ни в мою, ни в папину сторону, а только мяла в руках пакет, очень сильно шуршащий. И вроде хотела выбросить его в мусорное ведро, но тут же вспомнила:
– Пять макаронин – тоже еда. Хотя бы для муравья. Только не знаю, кто в него захочет превратиться? Решайте…
Я тут же представил себя похожим на Петькиного муравья. И стал скорченным и незаметным. А мама не отступалась.
– Странно… И как я раньше не догадалась накормить всех пятью макаронинами?
Папа ухмыльнулся.
– Достаточно и трёх. Нас же трое! Две макаронины можно отдать бездомной Мурке. Мы как раз её по средам кормим…
– Сегодня не среда, и Мурка не ест макароны без котлет, колбасы или рыбы.
Мама высказала почти на одном дыхании и теперь пыталась отдышаться, выглядывая в открытое окно.
– Ого, – сказал папа, – вода закипела. Нельзя добру пропадать. Если Мурка не будет, то мы с Витькой по двойной порции съедим. И наш сын от двух-то макаронин станет не мелкой, а крупной букашкой!
И с этими словами взял и бросил в воду все пять штук, которые мгновенно зашипели и зафыркали в кипятке. Я просто нутром почуял, что, если это блюдо съесть, то хлопот потом не оберёшься. С муравьями жить, по травинкам скакать и всякой сложной работой заниматься – это было нестрашно. А вот таким незаметным быть… Непривычное болезненное состояние. И всё из-за каких-то забытых макарон.
Другими глазами
Когда я выздоровел, то сразу во двор вышел. Очень мне Петьку повстречать хотелось. Три дня его не видел. Никогда теперь надолго с ним расставаться не буду.
Но Петька находился как-то неохотно. Я повертелся туда-сюда и уже засобирался обратно, как наткнулся на высокое дерево, на котором болтались Петькины ботинки. А выше и глаза обнаружились, будто светляки.
– Чего, – говорю, – с деревом подружился?
– Поздоровайся… В чём дело? – шепчет Петька.
Я вижу, вроде друг мой понял, что он на дереве сидит, но не понял, с кем меня познакомить желает.
– Здравствуйте! – говорю на всякий случай, а сам спокойненько, без оглядки, иду прочь, чтобы Петька следом помчался. Конечно, лучше бы один, без дерева. Хотя на берёзе верхом – намного интереснее.
Конечно, догнал он меня. И руку пожал. А что? Это по мужским правилам приличия принято, в которых Петька – ас.
– Чего, – говорит, – с берёзой не подружился? Нормальное дерево! Если посмотреть другими глазами, то на человека похожее.
– Как это, – хихикаю, – другие гляделки получилось натянуть? Нет, запасные и сверкающие окуляры – это вещь! Только не бывает такого на свете.
– Вот, проснулся сегодня, – говорит Петька, – и сразу решил, что тебя увижу. Ещё глаза не открыл, а уже знаю – Витька поправился. Потому что листья на берёзе по-особенному шумели, вроде как шептали: «Друг здоров»!
Тут я всё понял. В одиночку рассматривать мир скучно, даже если сидишь высоко-высоко на дереве. Как в таких делах без друзей?
Кусочек сердца
На улице сверкали острые молнии, от которых люди вздрагивали и разбегались по домам. Небо проглотила огромная туча, внезапно появившаяся откуда-то сверху. А потом эта надутая тьма разлетелась на части и хлынула серым потоком на городские улицы.
На это было весело смотреть из окна, пока я не заметил Мурку. Показалось, что кошка жалобно мяукала, разыскивая меня зелёными глазами. А что? У Мурки хорошее зрение, она может и на девятом этаже меня узнать. И я стал думать, как её спасти. Испугался, что она пропадёт. Смотрю из окна – вроде плачет. Прямо слёзы капают. Их, как и дождь, сразу остановить не получится.
«Возьму Мурку домой, – подумал я, – если она согласится». Я, конечно, раньше завидовал, что ей домой идти не нужно. Гуляй – и днём, и ночью. Но в грозу всё иначе. Не успеешь выйти, как бац! И тебя хоть отжимай, как говорится.
И тут я сапоги натянул, куртку с капюшоном схватил и пошёл на улицу Мурку спасать. Вижу – она рядом с лужей на маленькой деревяшке дрожит, худая и бледная от мокроты. Ну, думаю, теперь точно согласится. Я взял её на руки, а потом под куртку спрятал. Не знаю, зачем я это сделал, только Мурка сразу замуркала. Она меня узнала. Кошка ведь по-другому сказать не умеет.
«Может, мама ругаться будет, – думал я, – она навсегда Мурку взять не захочет. И что делать, если мы теперь друг без друга никуда?»
Мне даже показалось, что Мурка стала кусочком моего сердца. Таким тёплым, почти шерстяным. Затаившимся под курткой.
Открытие
Однажды Петька сказал:
– Сегодня мы должны что-нибудь открыть, у нас ведь достаточно воображения.
Это сущая правда. Только на свете трудно найти место, которое кем-нибудь не открыто. Мы с Петькой даже пробовали возвращаться из школы другим путём, не как обычно – по тротуару, вдоль дороги, а через закоулочки и дворы. И тут, и там всё знакомо, под каждым кустиком – наши прятушки, а в лужах, которые мы сапогами любим мерить, болото и сырость. Мы даже на дерево по-обезьяньи залезли. А потом дружно полчаса висели вниз головой, пытаясь что-нибудь новенькое разглядеть так, вверх ногами… Вдруг открытие получится.
– Не мог бы ты найти какой-нибудь остров? – с надеждой спрашиваю я.
– Постараюсь… – а сам надувает щёки. Значит, пока не получается.
– Ерунда, – говорю, – найдём! Если с дерева ничего не видно, может, из дома… Я на девятом этаже живу.
Пришли мы домой, а на столе лежит что-то. С блестящей обложкой. Петька сразу понял, что это книга, только очень старинная. Он листает, а я удивляюсь – её уже сто лет читают. Посмотри, как давно издана!
– Ну, и что? – говорит. – Книгу можно каждый день заново открывать! И как мы раньше-то не догадались?
И тут нас папа увидел и сразу же похвалил.
– Читайте пока, а потом я диссертацию начну писать.
И мы от этого открытия долго-долго не отрывались, потому что много чего интересного узнали. Оказалось, что нет ничего удивительнее открытой книги!
Каляки-маляки
Наконец-то наступило лето. Погода стояла отличная. И я всё время пропадал на улице: гулял с Муркой, носился за мячом и жевал мороженое вместе с вафельными стаканчиками. Одна беда, друг мой куда-то запропастился. А однажды, к моему удивлению, Петька во двор вышел с листом бумаги, закреплённым на длинную деревяшку. Кисточку в краску окунул – и давай туда-сюда по бумаге водить, вроде как рисовать.
Я, конечно, все свои дела отложил и подошёл смотреть: что-то он задумал… Петька был похож на художника, хотя бы разноцветными руками. И чёлкой в краске. Решил, видимо, про меня забыть. На всё лето. Я захотел обидеться и на самокате пойти покататься.
– Погоди, – попросил Петька. – Чем тебе мой рисунок не угодил?
– Это каляки-маляки какие-то…
– Ничего, потом лучше получится. – И так посмотрел, что сразу стало понятно – гулять он сегодня не пойдёт. И завтра тоже.
Всю неделю я гонял мяч в одиночку и пытался не скучать. Мои личные дела начинали заканчиваться. К тому же, я не мог совсем быть без Петьки. Хорошо, что искать долго не пришлось – он оказался на прежнем месте, с кисточкой в руке. И уже нарисовал нашу берёзу, заросли зелёной травы и белые ромашки, шелестящие о чём-то с облаками.
– Глаз не отвести! – вот такого восклицания я не ожидал от себя.
– Ты думаешь? – спросил Петька. – А не каляки-маляки?
– Ага…
И тут Петька схватил меня за плечи и принялся трясти по-дружески, как раньше.
– Помнишь, – сказал Петька, – остров, который мы хотели открыть? Он нам всё-таки нужен.
– Наверно, его не существует. Особенно, если он необитаемый. Про то, что там люди ходят вверх ногами, и говорить нечего – обычное явление.
Петька начинает смеяться и говорит, что людей там только двое и что это мы. И что, как полагается в этом месте, никто никогда не грустит. Наверно, потому, что в будущем можно повесить надоедные усы и старую бороду на дерево, а портфель с диссертацией спрятать в ромашках. Во всяком случае, на время. Там ещё можно куковать весну и дружить с деревьями…
Он хватает меня за руку, и мы несёмся куда-то вдаль. Даже не так. Мы прыгаем и валяемся в траве, лазим по деревьям, а ещё хохочем от щекотки. Это солнечные зайчики нас веселят. Нашли себе занятие.
Ася и Воздушный
Ася и Воздушный
Я был обыкновенным воздушным шаром с ниточкой. Необычным только по цвету: немного голубой, ещё меньше жёлтый. И с глазами. Огромными такими, говорящими. Говорящими тихо-тихо…
И вот однажды меня подарили маленькой девочке с забавным именем Вася. Ну, что, удивились? Я тоже долго вращал глазами, а потом понял: Вася – значит Василиса. Вы только не подумайте, что я стал называть маленькую девочку таким важным именем. То есть, конечно, иногда называл Василисой Премудрой или Василисой Прекрасной, но чаще просто Асей.
И с тех пор, как она стала для меня Асей, а я для неё просто Воздушным, наша жизнь круто изменилась. Мы всюду были вместе, мне повезло. Что обычные девчонки вечно носят с собой? Носовые платки, игрушки, бантики… Я не был ни бантиком, ни платком и даже мало походил на уютную мягкую игрушку. Короче, я был совсем неудобный. Ну, слишком огромный, вечно рвущийся вверх, чтобы пошалить с ветром. В общем, выскочка и забияка. И вдруг меня полюбили, повсюду с собой носили, советовались и даже отдавали свои конфеты…
Я, конечно, радовался этим сладким подаркам, но у меня были только глаза. И хотелось бы попробовать вкусненького, да нечем. Смотрела-смотрела на меня Ася и решила нарисовать мне красным фломастером рот, а потом ещё и уши, тоже красным. И до чего мне это понравилось, что чуть не лопнул – так растолстел. Подарят Асе кулёк леденцов, а она – мне. Принесут торт с башенками, тоже я жую. И я быстро-быстро перестал быть лёгким и воздушным.
– Ох, – сказала однажды Ася, – и зачем я тебя так баловала, как же теперь с собой носить – такой стал тяжёлый?..
От таких слов я чуть не расплакался, это я умел всегда. Кстати, смеяться у меня получалось куда хуже, новый рот не всегда слушался. «А ещё подруга, – горевал я, – только-только счастливым стал, а она меня бросить решила!» Но у Аси было своё мнение. Поэтому она просто взяла и стёрла мне рот, раз и навсегда. И тут всё встало на своё место. Кроме ушей, лучше бы их тоже смахнула. И долго ещё я горел от стыда красными лопухами.
– Тебе грустно? – спрашивала расстроенная Василиса моя Премудрая.
А я сидел у неё на ручках и худел, становясь совсем лёгким. И как только пришёл в себя, стал просить нарисовать мне руки, ну, хотя бы одну. Я вымаливал глазами, но Ася боялась, что опять что-нибудь произойдёт.
– А если что-то разрушишь?
Конечно же, я обещал никогда ничего не брать в руки. Ну, разве только одну вещь – малюсенькую ручку или тоненький простой карандашик, чтобы писать истории. Дело в том, что из моей воздушной оболочки эти истории очень быстро вылетали, а хотелось их сохранить, хотя бы для Аси. А руки – разве долго их нарисовать? – палочка и ещё одна палочка…
– А на каждой палочке ещё пять палочек-пальцев, – вздохнула расстроенная моя волшебница. – Ну, хорошо, я нарисую самые красивые руки, но ты обещай, что твои истории тоже будут замечательные.
Мне было стыдно. На самом деле, откуда мне знать, какие они получатся, эти истории. Но обещание я дал!
Это свойственно всем воздушным. Не подумайте, что я сразу стал писателем. Просто рассказчиком. И ничего не выдумал, достаточно было широко раскрыть глаза.
И растопырить уши. Вот они – мои рассказки…
Рассказка о том, как море бывает незаметным
Сегодня Ася целое утро громко рыдала. Она, конечно, очень расстраивалась, но мама утверждала: «Опять льёт крокодильи слёзы». Слёзы были, действительно, огромными, похожими на целого крокодила.
– А вот и пусть, – отвечала Ася. – Всё равно буду плакать.
Потом она мне призналась по секрету, что теперь всегда будет так собираться в детский сад, потому что хочет наплакать целое синее море. Большое и солёное. И по нему плавать. Я очень обрадовался. У нас будет своё собственное море! Представьте, катишься верхом на волне в детский сад… Тебя догоняют разноцветные рыбки – одна красивее другой. Малюсенькие и огромные, золотые и изумрудные, плоские с большими плавниками и совсем круглые, словно воздушные шары…
– Ты, что, решила затопить нас своим морем?! – нервничала мама. – Мы же плавать не умеем…
Но Ася не знала, что сначала нужно научиться обращаться с этим искусственным морем, а потом только заводить его…
– Что с тобой? – встревожилась мама, когда дочь примолкла. – Если очень плохо, то плачь себе, пожалуйста. Будем учиться плавать, что нам ещё остаётся…
Но в голове Аси уже созрела другая идея, она захотела такое море, которое бы никого не затапливало. В общем, совсем неопасное. Не холодное, не горячее… просто море. И вдруг я понял, что знаю такое море. И видел его сотню тысяч раз. Если не сотню, то хотя бы полсотни раз видел, а значит, будет у моей Василисы Премудрой такое же. Довольная Ася тут же потребовала познакомить её с необычным чудом. И мы долго стояли на улице и смотрели на облака, которые двигались словно волны. Меняли форму, оттенки, поднимались ввысь и опускались совсем близко к земле…
«Я хочу попросить, – шептал я глазами, – не сможете ли вы стать синим морем для одной маленькой девочки? Я буду удерживать вас руками, чтобы вы не упали на землю…» И облачные волны зашумели, засветило проснувшееся солнце, высоко-высоко взмыли дворовые птицы, запорхали цветные бабочки, все почувствовали близость воздушной волны. Это было самое красивое море, прощаться с которым совсем не хотелось, но идти в садик было нужно.
– Ладно, я понесу море с собой, – решила Василиса моя Премудрая.
И всю дорогу смотрела то на меня, то на небо, поэтому в сад мы пришли совсем последними.
– О чём ты бормочешь сама с собой? – строго спросила молодая воспитательница Арина Петровна, заглядывая большими очками в глаза моей волшебницы. – Какая странная эта девочка Ася…
– Я не с собой, а с морем… – спокойно ответила Василиса, бывшая Ася. – Оно очень красивое, говорящее.
– И опять в мою смену, какой кошмар! Неужели твоё море не может быть незаметным?
Странно, мы никогда не рассказывали ей про эту красоту, а она, не глядя даже, захотела сделать её незаметной. Но Ася ничего не сказала. И я тоже промолчал…
Небо светилось от солнца. Оно и было бескрайним синим морем. «Тише, тише… – волновалась в нём белоснежная волна, – давайте молча разговаривать с красотой».
Рассказка о говорящей бабочке
– Бабочка, ты только не улетай, – умоляла Ася. – Пожалуйста, посиди ещё.
Конечно, когда бабочка так близко, это здорово! Можно рассмотреть каждое пятнышко, малюсенькие усики и даже глазки. Ну, ладно-ладно, глазки можно просто представить, ничего не стоит для маленькой волшебницы.
Вдруг откуда ни возьмись дёрнулся ветер. Свистнул, как соловей-разбойник, и сдул бабочку. А Ася… Ася зарыдала. Ну, что я мог, Воздушный, и сам-то качаюсь, когда ветер шевелит, даже улететь могу куда-нибудь далеко, на необитаемый остров. Хорошо, есть нитка-поводок. А у бабочки? У бабочки нет поводка, её к себе не привяжешь.
– Нет, я должна что-то придумать, – вытерла слёзы опять почти волшебница. У Аси всегда так: сначала слёзы появляются, а потом идеи. – Я могу вплести в волосы вместо искусственных цветов живые, настоящие.
Я даже побоялся ответить, вдруг опять зарыдает. Только шептал глазами.
– А если им больно будет? Цветы – это тоже бабочки… Без поводка.
Услышав это, она просто замолчала и всё. И глядеть на меня перестала. Я сначала испугался, а потом подумал, что друг – на то и друг, чтобы остановить или предупредить…
И вот оно, чудо! Мы увидели на скамейке ярко-зелёный платок с большими алыми цветами. Наверное, какая-нибудь пожилая фея забыла его здесь. На платок, как на лужайку, присела настоящая бабочка.
– Здравствуй, бабочка, – подкрадываясь к скамье, прошептала Ася. – Не улетай, пожалуйста. Я без тебя скучаю уже целых пять минут.
– Привет! – ответила сидящая на платке красотка-бабочка. – Пять минут – это почти жизнь. Мне жаль… Можно я присяду на эти красивые цветы, растущие на твоей голове?
– Я очень этого хочу, бабочка! А как тебя зовут?..
– Крапивница… – ответила, перелетая на косички, бабочка. – Я ведь на этом жгучем растении выросла. Ах, сколько мне пришлось пережевать крапивы, чтобы стать такой красивой!..
– Ужасно! Это ещё хуже, чем манная каша в детском саду, но ради таких крылышек можно… скушать, – вздохнула Ася. – И пол помыть, и даже прочитать букварь от корки до корки.
– Ты молодец, Ася! – восторженно ответила Крапивница.
Вот уж не думал, что Ася и бабочка так быстро найдут общий язык… Они долго о чём-то шептались. А я просто удерживал ветер, чтобы он не сдул бабочку. Они были счастливы. Разве не стоит ради этого приложить усилия? Одна беда, я почему-то стал чувствовать стучащий моторчик в своей оболочке, наверное, от напряжения. И боялся разлететься на части.
– До свидания, бабочка! – сказала моя Василиса Прекрасная.
И потянула меня за верёвочку. И я, тоже счастливый и воздушный, со стукающим моторчиком, полетел за ней…
Рассказка о том, что даже камни мечтают о нежности
Жёлтые листья неслись по ветру. Настоящая золотая осень… И Ася собирала эту природную красоту. Сейчас в её ладошке сверкал очередной, сто сорок девятый кленовый лист, на сей раз с красными крапинами. Хуже того, я знал, что будет дальше. Конечно, она принесёт листья домой, через пару денёчков они сморщатся и потеряют былую красоту. Просто перестанут быть собой.
– Воздушный! – задумалась Ася. – А листья, они живые?
Я знал, что сидящие на дереве листья всегда живые. А когда наступает листопад, они бесстрашно бросаются на землю, потому что впереди зима, и так они спасают деревья. Что мне оставалось – только сделать вид, что я ничего не знаю…
– Значит, неживые… – грустно ответила себе Василиса Премудрая. – И можешь молчать сколько угодно.
Вдруг она заметила что-то ещё. И я решил рассмотреть, что она подняла вместо листьев. Оказалось, просто камень. Красивый такой, сине-жёлтый. То есть я тогда впервые понял, что камни бывают такими изумительными, почти воздушными.
– Воздушный, у меня настоящий, живой камень! – кричала моя волшебница. – И он никогда не завянет.
Потом мы ещё долго бегали по парку и мечтали. И тут появился просто прохожий. Конечно, он не изругал нашу находку, но сообщил, что камень ни живой, ни мёртвый, в общем, никакой. Хорошо, что Ася не расстроилась, а снова превратилась в Василису Премудрую.
– Значит, он всё равно есть. Посмотри, Воздушный, его даже можно нагреть ладошкой. Вот тебя нельзя, а его можно.
«Ну, вот и договорилась, – подумал я обиженно. – Разве можно представить, чтобы меня заменил какой-то камень…»
– Перестань дуться, – попросила прочитавшая мои мысли Ася. – Я очень тебя люблю, но ведь камень тоже мечтает о нежности. Его пинают ногами, швыряют руками. И никто не пробовал просто пожалеть. Мне нужно срочно собирать листья. Теперь за тобой присмотрит камень, подержит за поводок.
Она ушла. А камень крепко держал меня за ниточку. Всего-навсего камень, а такой преданный оказался. От обиды я, конечно, дёргался изо всех сил, но он тоже был сине-жёлтый, как я, и настоящий. А потом вернулась Ася с охапкой листьев. Она ещё раз сто погладила камень, а забрала с собой меня. Потом каждую ночь я вспоминал камень и жалел его, отдавая ему через расстояние свою нежность.
Рассказка о том, как просто вырастить зимние подсолнухи
С утра Ася решила заняться садоводством.
– Пошли! – говорит. – Я взяла семечки, лопату и две лейки.
Я, конечно, очень удивился, потому что на улице была зима, но решил не показывать своего беспокойства.
– А снег нам не помешает? Январь на дворе!
– Ничего, мы будем копать глубокие ямки. Ты сам увидишь, как красиво расцветут подсолнухи прямо на снегу.
И я вздохнул.
– Никогда ничего подобного не видел.
– Значит, увидишь!
– Подсолнухи на снегу – это красиво! Сразу теплее станет.
И мы пошли на улицу, а там, как назло, были огромные сугробы. А Мишка из второго подъезда хитрый такой. Самому сажать лень, а важность показать хочется.
– Что это вы сажать собрались?
– Подсолнухи! – вздохнула Ася.
Тут прибежали ещё ребята, и началось. Но Мишка, он ещё и вредный оказался, кричал громче всех.
– Мы первые пришли на площадку, так что сначала в снежки сыграем, а потом можете и подсолнухи сажать.
И мы ждали, ждали… А вокруг летали снежные пули и доносились радостные возгласы: «Ура!» Мишка сражался лучше всех. Только к вечеру ребята стали расходиться – сугробы были полностью снесены. И то, что осталось, мы быстро вскопали, закинули семечки. Чуть-чуть полили, припорошили: «Красота!» Мы так заработались, что не заметили, как наступил тёмный вечер, почти ночь.
– Пойдём, – говорит Ася, – домой пора!
И вот, только мы в тепле очутились, мамочку увидели, как сразу спать захотелось. А утром, чуть свет, Ася стала на улицу снова собираться.
– Вставай, – говорит, – пора цветы поливать.
А мне идти неохота, потому что цветы так быстро всё равно не выросли. Смотрю, а она уже лейку и тяпку взяла, шубку напялила, меня ждёт. Ну, что тут поделаешь…
И только мы во двор вышли, так и замерли. Я даже окаменел от восторга и двигаться перестал. Такого я раньше не видел – жёлтые цветы, зелёные листья, прямо на снегу нарисованные. И до чего замечательно глаз не отвести!
Конечно, Ася в тот же миг в Василису Прекрасную превратилась, шапочку поправила, молнию на правом сапоге застегнула, чтобы красоту не испортить. А Мишка сразу тут как тут.
– Это, – говорит, – я нарисовал жёлтой и зелёной краской. А семечки синие получились, потому что я краски смешал.
И засмущался так, что Ася даже улыбнулась.
– Красивые подсолнухи получились. А чёрной краской, наверно, скоростные машины раскрашивал? Краска и закончилась.
И Мишка подтвердил. На то он и мальчишка, чтобы разную технику рисовать. Потом он пообещал Асе летом снова солнечные цветы нарисовать – на асфальте. Пока они разговаривали про подсолнухи, я вертелся, как мог, заглядывая в глаза то Асе, то Мишке, и думал: «Хорошо бы и мне научиться рисовать или выращивать цветы. Только и умею – рассказки рассказывать».
Рассказка о том, что лучше не примерзать к скамейке
Сегодня Ася решила поиграть с Мишкой. А тот, как всегда, на улице торчал, причём в любую погоду. Конечно, мы его не сразу нашли, так как у него на этот раз было плохое настроение, и он сидел один на скамейке в заснеженном детском городке.
– Миш, а давай поиграем, – застенчиво позвала Ася, – вдвоём веселее…
А он посмотрел как-то не по-доброму и говорит:
– Как я с тобой играть буду, если у тебя нет игрушечной машинки?
А Ася, она предприимчивая, всегда найдёт ответ:
– Зато у меня шар есть воздушный.
Но Мишка, он тёртый калач оказался, сразу сказал, как отвесил:
– Я сегодня дружу с теми, у кого есть мальчишечьи игрушки.
И он уже хотел встать и уйти, но то ли к скамейке примёрз, то ли просто зацепился курткой, в общем, пришлось ещё Асю послушать.
– А пойдём на большой машине кататься, я тебе разрешу за руль сесть, – предложила моя почти волшебница.
Тут Мишка быстро от скамейки оторвался, дело-то важное намечалось.
– А где же, – говорит, – мы машину такую найдём, на папиной, что ли поедем?
– Зачем на папиной? – удивилась Ася. – Можно и на моей. Смотри, какая красивая, голубая, с жёлтыми фарами. Вот, прямо перед тобой стоит, бери ключи и поехали.
А Мишка, он ведь обычный, совсем не волшебник оказался. Глаза трёт, ничего увидеть не может.
– Это шар у тебя голубой, с жёлтыми глазами, а машины нет никакой, хоть тресни.
Отвернулся от нас и поплёлся опять примерзать к скамейке. А Ася как замашет руками да закричит:
– Поехали быстрей, а то машина замёрзнет, потом мотор придётся разогревать…
Мишка остановился, видимо, сообразил, что нужно быстрее в путь отправляться.
– Ладно, – говорит, – поехали, только твою машину снегом замело, потому что я её разглядеть не могу. Разгребать придётся.
Лопату он быстро нашёл, для такого важного дела можно хоть десять раз домой сбегать. А Мишка один только раз и сгонял. Да так принялся за дело, что чуть и взаправду машину не откопал, а не понарошку.
– Слушай, а давай на нашей машине всех ребят покатаем, кабина-то, посмотри, какая большая, видимо, грузовик. А ещё у моего папы возьмём прицеп, почти поезд получится. Здорово, правда?
Ася согласилась, и малышня целый день носилась по двору, как угорелая, и все гудели: «Ду-ду». А Мишка громче всех, он был настоящим машинистом. И больше никогда не примерзал к скамейке.
Рассказка о том, как отметить зимний день рожденья
У Аси всегда был день рожденья тридцать первого декабря. Хорошая дата, новогодняя. Все ёлку украшают мишурой и блестящими шарами, а моя волшебница конфеты жуёт, свой праздник отмечает. Конечно, без подарков в такой день точно не останешься, но гости вряд ли именно к тебе придут, потому что Новый год уже за дверью стоит.
Первую половину дня Ася ещё как-то держалась на сладостях, а потом ей взгрустнулось. Хорошо хоть Мишка появился, весёлый такой, в костюме скомороха. Сначала он носился у ёлки и всякие фокусы показывал, а потом решил стихи сочинить.
– Вот ещё, – заносчиво отклонила предложение Ася, – стихи поэты сочиняют или хотя бы воздушные шары.
Но Мишка знал, что день рожденья нужно спасать, пока он плавно в Новый год не превратился. Конечно, он и ручку нашёл, и открытку новогоднюю. Её не успели ещё никому подписать, и Мишка принялся за дело.
Кто родился в Новый год,
Тот…
Тут Мишка усиленно стал ёрзать на стуле.
– Тот, тот….
Асе стало жалко сочинителя, она забоялась, что он упадёт со стула, поэтому сказала:
– Увидит теплоход.
Мишке очень понравилось. А дальше пришлось самому голову ломать.
– Будет он на нём кататься…
– И кикимору бояться.
Тут Мишка призадумался, потому что он с мамой и папой летом на теплоходе катался, но ни одной кикиморы не видел. И даже лешего на реке не было, и бабы-яги тоже.
– Будет трескать он конфеты…
– Продавать гостям билеты, – уже со смехом дополнила Ася.
– Билеты – это хорошо, – похвалил Мишка, – если они в цирк или в кино с подкормом, то на этом дне рожденья можно заработать как минимум ещё на один теплоход.
Купит личный теплоход,
Кто родился в Новый год!
Мишке так сочинительство понравилось, что он ещё и рисунок нарисовал с надписью: «Лишнойтеплахот».
А потом за ним мама пришла, чтобы увести Новый год отмечать, в кровати с конфетами. Ася доела свои конфеты, залезла пол ёлку и уснула. Наверно, ей снился теплоход с билетами, конфетами и личной кикиморой.
Рассказка о том, что рано или поздно приходит весна
Утро было солнечное и прекрасное. В конце февраля на улице началась весна и посреди двора появилась огромная, изумительная лужа. В ней отражались пушистые облака, стволы деревьев и подпрыгивающие, словно мячики воробьи.
В такой луже хорошо пускать разноцветные кораблики. Только их смастерить нужно: вместо паруса – обычная лента, а яхта из бумажно-надёжного материала. И тогда время полетит так быстро, что захочется потянуть его назад за волшебные струны, придерживая стучащим моторчиком. В общем, Ася неожиданно услышала приветствие капитана морского корабля, очень похожего на Мишку:
– Всё, вылезай из лужи, пора птиц с юга встречать.
Она, конечно, заметно переполошилась, но не растерялась и ответила:
– А где ты в феврале южных птиц видел?
А Мишка, он молодец, всё знает.
– К нам птичник с юга приехал, вроде птицариум называется. Только туда билеты дорогие, почти как личный теплоход стоят.
Ася ещё с минутку поболтала в луже кораблик, а потом серьёзно сказала:
– Если не получится посмотреть, давай хотя бы вокруг этого птицариум походим и послушаем, как они южные песни поют.
Мишка немножко загрустил, что не получится всё-таки птиц рассмотреть.
– А может, хоть на павлина насобираем, я никогда павлина не видел. У меня дома есть копилка, потому что я на скутер коплю, но там десять рублей, не больше.
А что Ася – она согласилась. Оказалось, совсем несложно вытряхнуть деньги из пластмассовой курицы-копилки. Всё ради павлина.
– Как ты думаешь, – спросил Мишка, – а у павлина хвост синий или зелёный? Вот в интернете говорят, что разноцветный, а какой именно, почему-то не рассказывают.
И тут Асю осенило: у неё же дома книга есть, энциклопедия. И она как закричит!..
– Павлин – он вроде курицы, только хвост сказочный, от жар-птицы.
Мишка от неожиданности даже остановился. У него в планах не было менять скутер на курицу.
– Может, тогда домой пойдём, энциклопедию читать?.. А то денег всё равно даже на хвост рассмотреть не хватит.
И они отправились домой, где решили, что стали почти взрослыми. Чуть больше целой зимы.
– Теперь ты можешь гулять без своего шарика… – торжественно сказал Мишка. – Потому что все шарики весной улетают на юг…
Василиса Премудрая, которая недавно была Асей, посмотрела сначала на Мишку, потом на меня и улыбнулась. Ах, если бы у меня были краски, в этот момент я точно нарисовал бы нежность, дружбу и любовь.
В зимнем лесу
В зимнем лесу
В середине декабря дед засобирался в лесное путешествие: машину починил и лыжи намылил. А потом подмигнул мне, потому что молодость вспомнил: как он в лесниках ходил…
– Кругом, – говорит, – птицы летают, под ногами снег пушится, а облака шапку задевают и пахнут парным молоком с мёдом. Чудеса, да и только.
Всё бы хорошо, только я, как представил, что без деда останусь хоть на пару денёчков, тут же заныл:
– Дедулечка, мне без тебя никак нельзя. Родители до поздноты работают, а потом отдыхают – в телевизоре. Их только пультом и можно оттуда вытащить. Щёлк! Экран потух, родители ужин побежали готовить. Я как-то раз этот пульт три часа искал, проголодался не на шутку. Но это ничего, нашёл всё-таки!
Смотрю, дед призадумался, потому что бороду стал рукой теребить. Борода у него обыкновенная, но от волнения резко начинает расти. Чего только не приключится от переживаний. И напридумывается всякого! И вдруг дед от бороды отступился и предложил мне с ним вместе отправиться. Вдвоём-то веселее!
– Дедуля, – говорю, – это ты правильно решил, поехали скорее, а то я тебя страсть как уговаривать устал.
И он меня в старую-престарую машину посадил и термосный чай-неостывайку в стакан-колпачок налил, для удовольствия и теплоты. И вот, не успел я глаза закрыть на пару часиков, как машина дедова заглохла. Бывает же такое в дороге! А потом и вовсе заводиться передумала. Сижу я в машине и чаем греюсь, а дед лыжи готовит и сани достаёт, потому что приключения не всегда комфортными бывают. Жалко, конечно, что не все неприятности пультом можно исправить. А то бы я звук у вьюги убавил. А через час кружения по лесу и совсем выключил бы эту историю. Потому что очень мне захотелось в иную сказку, летнюю и тёплую.
– Терпи, – уговаривает дед, – до лесной сторожки совсем чуть-чуть осталось. Как туда доберёмся, сразу и в сказку попадём.
Я, конечно, сомневался, потому что сказки разные бывают. Иногда они мне вообще не нравятся. Поэтому я книжку на самом страшном месте захлопываю. Бывает, что и снова открываю, когда попугаться захочу. Но не тут-то было, там как раз милота и начинается. Так что всякая сказка полна непостоянностей. А дед всё тянет-потянет меня за верёвочку прямиком в свою сказку.
– Смотри, лежебока, – говорит, – вот он, зимний лес, настоящий край чудес.
Оторвался я от санок, ноги поразмял, проваливаясь в сугробы. Смотрю и ничего особенного увидеть не могу. Ёлки и бёрезы от снега гнутся, а ветер им вьюжные песни поёт. Да дед лопатой дорожку к маленькому домику разгребает.
– Сторожка, – говорит дед, вытрясая снег из своих большущих валенок, – как новенькая стоит, словно время никуда не умчалось.
– Только твоя борода отросла, а так ничего не изменилось, – съязвил я. – Да и на лесном домике тоже седина появилась.
А потом я подумал немножко и добавил:
– От вьюги, наверное…
Первую ночь я спал как бесчувственный. А дед, наоборот, будто молодость вспомнил, тут же сон потерял. Всё по лесу на лыжах носился, даже до речки добежал. Правда, помолодеть у него не получилось, но зато спокойным и улыбчивым стал. Совсем уютным.
Вскоре и в нашем домике появился уют: щёлкала угольками печка, пахло мамиными пирогами и папиной ухой. Мы весело наводили порядок вокруг. Порядок стал частью нашего лесного существования. С утра – бег на лыжах, он же лесная гимнастика. Ближе к обеду мы с дедом уже на речке – рыбу ловим. Ух ты – какую большую поймали! Только теперь самим и чистить придётся, чтобы ухой побаловаться. Зато вкуснотища, пальчики оближешь! Главное, чтобы к вечеру ещё погулять успеть и с ёлками поболтать… Я как раз про эту прогулку первую сказку и расскажу.
Сказочка про ёлочку
Думаете, что ёлки «зимой и летом одним цветом»? Стоят себе зелёненькие и счастливо шишками побрякивают? Ошибаетесь. Потому что зимой, я теперь точно знаю, они белые-белые, вроде как достающие до небес сугробы. И постоянно цепляющиеся… Первое время я пугался, когда они колючими ветками за куртку хватались. И туда-сюда лыжами елозил, чтобы вырваться. От страху-то всякое бывает! А один раз я даже язык показал, чтобы знакомая ёлка обиделась посильнее. Только не тут-то было, она тоже не растерялась. Взяла и запустила снежком прямо за шиворот. Я обычно шарфом повязывался и капюшон на глаза опускал, а тут беззащитным оказался. Вот она и заприметила. Безобразница!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70792912) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
