Эрин. Пересекая Бездну
Ева Ворон
Арина добилась успеха в мире моды и ювелирного дела под псевдонимом Эрин Вальк. Но счастья карьера не принесла. Эрин неотступно преследуют утраты и одиночество. Потеряв всё, она долго скитается по миру в поисках собственной смерти. Желание девушки исполняется: она получает пулю, предназначенную другой. Но мироздание не готово так просто отпустить её. Эрин переносится в новый мир под названием Террон, наполненный магией и различными расами. Здесь девушке предстоит отыскать ответы на многие вопросы. Почему её называют Дитя Древа? Какое предназначение ей суждено исполнить? Но главное – сможет ли она найти новые причины для того, чтобы жить.
Ева Ворон
Эрин. Пересекая Бездну
Предупреждение
Данная книга не рекомендуется к прочтению лицам младше 16 лет или со слабой психикой. Текст содержит сцены курения, употребления алкоголя. Автор напоминает, что курение и спиртное вредят вашему здоровью, а наркотики – зло в чистом виде. В книге есть сцены насилия. Автор постарался обойтись с подобными сценами аккуратно, без излишней жестокости. Возможны случаи использования ненормативной лексики.
Данная книга носит исключительно развлекательный характер и не имеет целью задеть, обидеть или оскорбить чьи-либо чувства. Автор не призывает к каким-либо действиям, ничего не утверждает и не пропагандирует.
Все персонажи и события вымышлены, все совпадения с реальными людьми случайны. Мнение автора может не совпадать с мнениями персонажей. Продолжая чтение, вы подтверждаете своё согласие и осведомлённость.
Надеюсь те, кто остался после этого предупреждения, смогут насладиться интересной историей и оставить комментарии после прочтения.
Карта Террона
Пролог
Я душа молодого выскочки-самозванца,
Что приходит на суд нагая, с дырой в груди,
«нет, не надо все снова, Господи, Господиии».
Бог дает ей другое тело – мол, одевайся,
Подбирай свои сопли и уходи.
Вера Полозкова
Земля, Лос-Анджелес
Сигареты всегда заканчиваются ближе к ночи. Приходится идти за ними в круглосуточный китайский магазинчик на первом этаже. Магазинчик старый и крышуется серьёзной бандой, его даже почти не грабят. Живу я в самом поганом районе Лос-Анджелеса. Район настолько ужасен, что сюда даже полиция не заезжает.
Многие здесь оказались по собственной глупости, зависимости или ещё какой дряни. Кому-то просто не повезло родиться в семье, о которой никто не мечтает. Со мной ничего из этого не случалось. Я исключение, которое граничит с безумием. В настолько поганое место я явилась по собственной воле. Можно сказать, ищу тут кое-что очень нужное.
Только обменяла десять долларов на новенькую хрустящую пачку сигарет, в куртке звякнул телефон. В джинсах нашлась зажигалка, я прикурила, и с наслаждением, которого на самом деле не испытывала, затянулась. Так бывает, когда ждёшь, что сизый дым очистит мысли, успокоит нервы, но вместо облегчения чувствуешь только горечь. Затягиваешься снова. Может, в этот раз повезёт? Но не везёт никогда. Зря я снова начала курить, но и бросать смысла не было.
За углом, между двух зданий, кое-как втиснулась железная лестница. Вроде пожарная, но такая проржавевшая, что точно никого бы не спасла, её бы саму кто спас. С моим небольшим весом лестница худо-бедно справлялась, и я часто сидела на нижних ступеньках в пустом тёмном проёме между домов. С дороги меня было совсем не видно, я же могла любоваться зданием напротив, фонарным столбом без лампочки и парой припаркованных развалюх. Сидела, курила, старалась думать о чём-нибудь полезном или ни о чём не думать. Получалось одинаково плохо. В итоге, обычно я тупо смотрела на вывеску парикмахерской на противоположной стороне дороги и старалась угадать, какая из разбитых букв мигнёт следующей. Либо, как сегодня, пялилась в телефон. Оказалось, мне пришло сообщение от менеджера и по совместительству старого приятеля.
«Erin! My dear! buyers are going crazy! Your jewelries blow the NY show. You nailed this fashion week. Tell your workers to produce twice more. Darling, if you need to live in a dirty hole to make a success like this. Fine! I’ll shut my mouth. But please hire security. Love you!» [1 - Эрин! Моя дорогая! Байеры сходят с ума! Твои украшения взорвали шоу в Нью-Йорке. Ты сделала эту неделю моды. Скажи своим работникам, чтобы они увеличили партию вдвое. Дорогая, если тебе нужно жить в грязной дыре, чтобы добиться такого успеха. Отлично! Я заткнусь. Но, пожалуйста, найми охрану. Люблю тебя!]
Очередной успех вернул воспоминаниями в момент, который спустя несколько лет привёл меня к профессии ювелира. Ещё в те времена, когда работала моделью, я познакомилась на съемке с пожилой леди. Она милостиво позволила стилистам использовать свою коллекцию украшений для создания обложки. Вся съёмочная команда крутилась у разложенных по коробкам драгоценностей. Пока фотограф спорил с визажистом, какое колье на меня надеть, я обратилась к этой леди. Спросила, можно ли посмотреть приглянувшуюся подвеску, на которую никто и внимания не обращал. Как мне показалось, совершенно незаслуженно. Подвеска была изящна и элегантна.
– Умница, девочка. У тебя хороший глаз. Из всей этой мишуры ты выбрала подлинную вещь! – тепло улыбнулась леди.
– Что Вы имеете в виду? – поинтересовалась у женщины. Что такие, как она, могут называть «подлинной вещью»?
Леди кивнула и очень бережно сухими твёрдыми пальцами достала жемчужину в бриллиантовой оправе на тонкой цепочке.
– Всё остальное, что ты видишь здесь, – хорошая работа. Новодел, хотя и приличный. – Она небрежно махнула в сторону диадем, серёг и колье, усыпанных драгоценными камнями высшей пробы. Каждое изделие стоимостью в небольшое состояние. – Но это… – леди бережно погладила подвеску. – У этой подвески есть история, девочка. – Глаза её подёрнулись дымкой, и она начала рассказ, будто вернувшись в прошлое.
Эту подвеску отец леди подарил её матери на свадьбу. Дальнейшая история ювелирного изделия напоминала закрученный детектив. Я стояла как зачарованная, пока безупречная английская дама вела рассказ. По её горделивой осанке, элегантной одежде и спокойному взгляду невозможно было сказать, что когда-то эта женщина познала ужас войны, потерь и голода. И красной нитью в повествовании являлась жемчужная подвеска – безмолвный свидетель поколений, хранимый семьёй даже в самые трудные времена.
Леди подошла и аккуратно застегнула подвеску на моей шее.
– Запомни, девочка: мода и люди, даже книги и картины проходят. Но драгоценности, они остаются. Все мы исчезнем, а бриллианты будут хранить наши тайны. Мне нравится твой выбор. Хочу, чтобы сегодня весь мир увидел эту подвеску и её историю, – сказала женщина, поправляя мне волосы. – Выбор сделан! – объявила она всем безапелляционным тоном.
Её помощники стали тут же сворачивать остальные футляры и коробочки. Съёмочная команда засуетилась. Они уже нацелились на диадему с рубинами, а тут такое невезение. Но перечить никто не посмел. И только я, на тот момент девочка шестнадцати лет, была в полном восторге.
Я запомнила урок той дамы. И когда пришло время выбирать, чем заниматься в жизни, ювелирное мастерство откликнулось во мне как нечто самое правильное. Однако только теперь понимала, насколько пожилая леди была права. Люди проходят. Я тоже почти прошла. От меня ничего толком не осталось, а драгоценности – вот, живут! Надеюсь, за свою жизнь у меня получилось создать хотя бы одну «подлинную вещь».
Сигарета потухла. Я подожгла ещё одну и стала печатать ответное сообщение, когда меня отвлёк шум. На дороге, прямо перед моим укрытием стояла женщина и прижимала к бедру мальчишку. Женщина плакала и кричала. Тут такое часто можно увидеть, я поначалу даже не особо прислушалась, а потом поняла, что она умоляет кого-то невидимого для меня опустить оружие.
– Ты шлюха! Куда ты тащишь моего сына? – услышала я полупьяный мужской выкрик.
– Опусти ствол!
Женщина пятилась, скрываясь из моего обзора. Я встала с лестницы. Очень осторожно, чтобы старые перекладины не скрипнули. Прижалась к стене, ожидая появления пьяной скотины с пистолетом. И дождалась. Я видела только его спину и поднятую руку.
– Пошла домой, шлюха! Домой, я сказал! – приказывал верзила, размахивая стволом.
Женщина прижала ребёнка ещё теснее и сделала несколько шагов назад.
– Решила сбежать от меня… Хер с тобой, – верзила сплюнул на асфальт. Послышался звук взведённого курка.
И события произошли одновременно.
– Сдохни, сука! – выкрикнул мужик.
Я вылетела из укрытия, хватая его за руку, стараясь отобрать пистолет. Раздался выстрел. Ещё успела услышать крик женщины. Потом стало тепло и совсем-совсем не больно.
***
В грязном переулке одного из самых поганых кварталов Лос-Анджелеса сердце молодой женщины натужно сжималось, в такт ему выплёскивалась живительная карминовая жидкость. Она закрыла глаза и с мученическим наслаждением грелась в волнах собственной смерти.
Убийца сбежал сразу после выстрела, потому ни он, ни истошно кричащая женщина с ребёнком не слышали, как умирающая прохрипела на чистом русском: «Спасибо… не… зря».
Лицо её было безмятежным, как у человека, который, наконец, нашёл то, что искал.
Глава 1.
Изначальное Древо
Я была мертва. Была уверена в этом так же, как и в том, что небо наверху, а земля внизу. Я искала смерти, и всё случилось даже лучше, чем могла предполагать. Ждала, верила, что в том жутком районе меня вскоре найдёт шальная пуля или нож. Но даже не надеялась, что моя смерть окажется ненапрасной, а спасёт сразу две жизни. Я ненормальная, раз испытываю благодарность к пьяной мрази за то, что пришил меня. Меня, а не ту женщину с малышом.
Разумеется, есть способы самоубийства проще, чем тот, что выбрала я. Но просто так покончить с собой не могла. Просто не могла, и всё. Повезло, обстоятельства сложились, как и хотела, одно мне было неясно. Почему я всё это помню? Почему всё ещё мыслю? Если я мыслю, значит, существую? Это ещё надолго? Когда уже совсем конец, тишина и пустота? Всё это крутилось во мне, пока летела то ли среди абсолютной тьмы, то ли ярчайшего света. С пространством происходило что-то совсем непонятное. А потом всё остановилось, или остановилась я.
Передо мной предстал пейзаж настолько величественный, что нельзя описать ни восторг, ни ужас, который я испытала. Передо мной возникло Древо. Огромное, затмевающее своим кряжистым, ветвистым телом всё. Вообще всё, оставляя малые просветы, между которых вращались, сталкивались и даже рождались… не звёзды, нет. Целые галактики, а может, и вселенные. Иггдрасиль – всплыло в памяти рокочущее скандинавское имя. И тут же угасло, потому что ни одно имя не могло вместить в себя этот якорь всего сущего.
Нет таких слов, нет способа человеку осознать в полной мере то, что увидела я. Можно было только позволить слезам катиться по щекам и впитываться в землю, отдавая хоть такую дань за возможность видеть Бездну, хранящую колыбели миров. Чувствовать себя даже не песчинкой, а квантовой частицей перед ликом вечности.
Я стояла на коленях, поражённая, цепляясь пальцами за грунт. Это оказалась не земля, а сплетённые корни. Тугим полотном они уходили в бесконечный горизонт. Я заметила ещё пару фигур вдалеке. Таких же, как я, примостившихся у корней. Слишком далеко, чтобы хорошо их разглядеть. Но они тоже запрокинули головы, глядя вверх.
Одну такую фигурку корни оплели и поднесли к ветвям. Ветвь раскрылась, будто треснула, а потом поглотила человека. Под живой, дышащей корой мелькнул свет. Я не понимала, что это значит. Только знала, что не хочу так. Я хочу туда, наверх! Хочу нестись общим потоком, с мириадами светящихся частиц. Невесомых и быстрых, как и положено свету. Как и положено… душам? Одни летели стремительно, ни на что не отвлекаясь. Другие, отделяясь от корней, встречались с теми, что ждали их чуть выше, и летели, летели. Туда, к незримой далёкой кроне.
Туда, я хочу туда!
Несколько светлячков отделились от потока и устремились ко мне. Маленькие, тёплые и абсолютно родные. Они прикоснулись ко мне один за другим. Щекотали лицо, руки, волосы. Они прощались. Все! Они все собирались снова оставить меня одну. Светлячки кружились рядом. В их еле слышном звоне мне чудилось одно слово: «живи». Они сделали последний круг, а потом вернулись в поток и устремились ввысь. Без меня.
Хотела крикнуть, чтобы подождали. Пыталась вырваться из корней, у меня получилось. Взяла разбег, хотела прыгнуть высоко-высоко, к ним, стать таким же светлячком. Меня резко остановили. Будто мать одёрнула ребёнка за капюшон, когда малыш нёсся в лужу, чтобы прыгнуть в неё обеими ногами. Корни сжались, как материнские пальцы на куртке. Никак не вырваться, можно только захныкать жалобно, капризно и совсем безнадёжно.
Древо-мать только цыкнуло в ответ.
– Нет, ты нужна в другом месте. Так надо.
Конечно, Древо ничего не говорило. Оно просто прорастило свои слова во мне. Будто они там были всегда.
– Надо? Кому? Я не хочу больше, не могу. Отпусти! – гневно кричала я ветвям. – Отпусти, прошу. Умоляю, – сорвалась на стоны и всхлипы.
Древо всё слышало, но не посчитало нужным ответить. Только повторило.
– Ты нужна там.
И ветви втянули меня в себя. Укутали в древесную плоть, усыпляя. Последнее, что я запомнила, – как древесные токи понесли меня по ветвям, а мимо проплывали миры, галактики, звёзды. Кажется, перед тем, как сознание погасло, я увидела планету, вокруг которой вращались две прекрасные, словно жемчужные, луны.
Глава 2.
Артиэль Сорэ. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Старший брат и его побратим отправились по своим жутко важным делам. Брат, конечно, обещал вернуться пораньше и провести со мной бой, но я бы особо на это не рассчитывал. Нет, победить брата я и не думаю, просто надеюсь, что новый трюк поможет мне продержаться на полсекунды дольше. Может, даже на секунду. Я такой удар придумал! Подсмотрел движение у хвостомёта. Только про источник вдохновения брату лучше не говорить. Про то, что у меня живёт хвостомёт, тоже лучше помалкивать. Даже если я держу его не в особняке, а в парке. В особняке живёт железнохват. О нём я, разумеется, тоже молчу. Брат считает всех тварей бездны абсолютным злом. А тех, что до зла недотягивают, он считает вредоносной дрянью, которую лучше всего прибить. На всякий случай.
Мне, конечно, оставили кучу заданий, но штудировать «Историю народов от Воззвания богов до Великого мира» не тянуло совершенно. Решать задачки по построению заклятий тоже. К чему все эти тонкости, если можно хорошенько промочить противника водоворотом помощнее, а потом по шею затолкать в грязь? Делов-то! А то, поток толщиной три единицы туда, пять единиц сюда – тоска трясинная.
Потому я сделал вид, что пошёл в библиотеку, а там открыл балкон и привычным маршрутом направился в парк. С перил перескакиваешь на сосну повыше, потом на ещё одну. На третьей у меня припрятан лук. До обеда нужно подстрелить мелкого зверька или пару птиц и отнести хвостомёту. С кухни брать нельзя, заметят постоянные пропажи мяса, и всё – останусь я без хвостомёта. А он только перестал пытаться продырявить мне конечности своим острым, как копьё, хвостом. Может, я даже смогу его приручить, и тогда длинная цепь будет не нужна.
Я уже выследил упитанную кряху[2 - Кряха – лесная птица с зелёно-бурыми перьями. Не столько летает, сколько планирует с ветки на ветку или на землю в поисках червяков и личинок. Отлично прыгает. Взрослая кряха способна прыгнуть с земли на высоту пяти эльфийских ростов. Не обладают магическими способностями. Их мясо очень нежное и питательное.], когда услышал стон. Источник звука был примерно в половине полёта стрелы и шёл снизу. Разумно предпочёл двигаться поверху, перескакивая с ветки на ветку. Брат часто дразнил меня прыгой[3 - Прыга – маленький зверёк, покрытый серебристой шёрсткой. Питается плодами и мелкими птицами. Способен перемещаться, прыгая между ветвей, совершенно бесшумно. Даже эльфы не могут его услышать.] за манеру перемещаться по кронам. Завидовал, наверное, что с его ростом и шириной плеч, такие трюки тихо проделать не получится, будь ты хоть трижды эльф.
Зато кроны прятали меня, и я незаметно крался к источнику звуков. Нечто стонущее было совсем рядом со мной, но ветки перекрывали обзор. Пришлось спускаться на нижние ярусы. В корнях лежала и натужно дышала большая чёрная груда. Я читал о тварях бездны, которые такими стонами приманивают жертву. Жертва думает, что тварь ранена, подходят ближе и сами становятся добычей. Я добычей быть не намеревался и навёл стрелу. Мне бы задуматься, откуда на территории особняка могла взяться тварь бездны, если не я её протащил, но увы.
Груда пошевелилась и оказалась чем-то косматым, с огромными глазами, пылающими яростью. Выстрелил рядом с тварью, желая отпугнуть. Но тварь не собиралась сбегать. Она ползла ко мне, новая стрела молниеносно легла на древко лука. Потом тварь резко вскочила, разогнулась и раскинула руки, открывая туловище.
Движение было таким стремительным, что я испугался и выстрелил не задумываясь. Моя стрела угодила твари в живот. Она ничком упала обратно на землю. Всё случилось так быстро. Лук выпал из моих рук с тихим стуком. Я отмер через мгновение. Спрыгнул на землю, преодолел расстояние шагов в десять до твари, хотел убедиться, что та мертва.
И когда подошёл ближе и всмотрелся, меня прошиб холодный пот. Понял, что я вовсе не герой. Я – убийца. Ведь передо мной лежала никакая не тварь бездны, а промокшая девушка. С очень длинными, спутанными волосами. Её светлая кожа была вся перепачкана кровью и заляпана грязью. И чёрным блестел не панцирь, а большая кожаная куртка со странной вышивкой и заклёпками. И вовсе у неё не чёрные лапы, а обычные ноги просто в очень облегающих тёмных штанах из грубой ткани. Из её живота торчала моя стрела, вошла глубоко. Чёрная рубашка вся пропиталась кровью. Но девушка дышала. Хрипло, едва слышно, но дышала.
В этот момент возблагодарил учителей, которые накрепко вбили в меня основы первой помощи при ранениях. Вот только практикой этих заклятий я себя не слишком утруждал. Попробовал остановить кровь, но заклинание заплатки рассыпалось в пальцах, как часто и бывало. Слишком сильный поток магии вложил. Вторая попытка тоже провалилась, магии оказалось слишком мало.
– Богиня! Я вызубрю и отработаю весь справочник первой помощи, только помоги! – взмолился я.
С третьего раза заплатка вышла отлично, даже достаточно прочной, чтобы справиться с такой раной. Я подхватил девушку на руки и помчался к особняку с такой скоростью, с какой, кажется, никогда не бегал. Вообще не знал, что я так могу.
«Только бы успеть», – повторял про себя. Моя заплатка продержится не больше пары минут. И время почти вышло. Как только я увидел особняк, заорал во всю глотку.
– Целитель Гарн! Целителя, срочно!
Особняк ответил мне гомоном и топотом ног по ступеням. Потом двери распахнулись, из недр здания вылетел так необходимый сейчас целитель.
Гарн, как и положено бывшему полевому лекарю, быстро оценил ситуацию и скомандовал:
– В лекарскую оранжерею, на стол, срочно!
Я опрометью помчался по первому этажу. Новая заплатка, накинутая Гарном, догнала меня на бегу. Кто-то из слуг распахнул двери, даже не заметил кто. Гарн догнал меня минутой позже, сразу прильнул к овальному каменному столу-артефакту, на который я уложил девушку.
– Ты спасёшь её? – выпалил, толком не отдышавшись.
Гарн уже разрезал рубашку на девушке, я отвернулся. Целитель помолчал.
– Стрела твоя? Отравлена? – пробасил Гарн.
– Моя. Нет, не отравлена. – Руки сжались в кулаки. Как я мог быть таким идиотом? Перепутать раненую девушку с тварью бездны? – Так спасёшь?
Целитель велел выйти. На мой вопрос он так и не ответил.
Повезло, что Целитель Гарн, старый друг семьи и мой наставник по целительству, прибыл в особняк раньше других учителей. Он собирался проверить мой магпульс и развитие магканалов. И вот как всё обернулось.
За дверью лекарской оранжереи меня сразу перехватил Камил. По большей части он выполняет работу дворецкого. Вообще же, он глава безопасности в особняке.
Камил прошёлся по мне взглядом от макушки до пят. Его всегда спокойное, будто мраморное лицо исказила лёгкая складка меж бровей. Высшая степень выражения озабоченности, которую можно от него добиться. Я взглянул на себя, свои руки. Вся одежда перепачкана кровью той девушки. Кровь запеклась на пальцах. Меня замутило.
– Лэр, Артиэль. Вам стоит привести себя в порядок. Затем жду ваш рассказ. От него зависит, буду ли я отправлять лэрону срочный вестник или нет, – без малейшей эмоции в голосе отчитал меня Камил.
Он тряхнул тугой, как канат, светлой косой, развернулся на каблуках и пошёл прочь чеканным шагом.
Наверняка решил проверить защиту. Ведь девушка как-то попала в наш парк, а все купола молчали. Но, зная Камила, охрана и слуги, скорее всего, уже прочёсывали территорию на предмет других пришлых. Значит, у меня есть около часа. Хотя дураков, желающих пробраться в дом моего брата, надо ещё поискать. И искать придётся долго.
Я поднялся в свою комнату. Вода всё смыла, кроме ощущения текущей по моим рукам крови. Меня всё же вырвало. Отведённого времени хватило только на то, чтобы хоть немного прийти в себя и переодеться. А ещё хвостомёт так и остался без своей порции крях. Если до вечера не покормлю, он начнёт шуметь, и его могут услышать. В комнату постучали. Слуга сообщил, что Камил ждёт меня в своём кабинете.
Я промчался по коридорам, но у порога застыл как вкопанный. Затем резко вдохнул и отрывисто постучал. Когда открывал дверь, ноги чуть подрагивали, и я поспешил сесть, чтобы это скрыть. Камил сидел за столом напротив меня, сцепив руки в замок. Брат никогда не рассказывал, откуда он знает Камила и почему тот стал работать у нас. Обстановка в кабинете – без картин, каких-либо безделушек, даже книг, которые бы указывали на предпочтения. Это помещение не могло рассказать о хозяине ничего, кроме как о его любви к порядку и отсутствию лишних предметов. От самого Камила подробностей тоже ждать не стоило. Я ни разу не видел его улыбки. Не слышал, чтобы он повышал голос.
Он и фехтовал так же. Напор противника неизменно сталкивался с глубочайшим безразличием Камила: при попытке вывести хоть на какие-то эмоции, пробить в нём трещину, только загонишь себя в безвыходную клетушку из равнодушных стен и совершишь неминуемую ошибку.
В подчинении у Камила была пятёрка личной охраны и остальные слуги. На обычных помощников по хозяйству они, по правде говоря, мало походили. Чего стоил только наш конюх. Я видел, как мастерски тот владел охотничьими ножами. Или наша кухарка – лэра Осиния. Готовила она прекрасно, не спорю. А какие зелья и яды варила – умереть не встать.
– Охрана больше никого не нашла, – сразу перешёл Камил к делу. – Что Вам известно об этой девушке?
На тренировках он всегда обращался ко мне на ты и по имени. И раз перешёл на официальный тон, то я сейчас говорил не с учителем, а с начальником личной охраны семьи Сорэ. Сглотнул, последствия моей глупости представлялись всё ярче. Вдохнул поглубже и рассказал всё с самого начала. Только преподнёс свой побег из библиотеки как желание просто поразмяться и поохотиться, без упоминания хвостомёта. В том, что малыш тут ни при чём, я мог бы поклясться.
Камил внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы. Я чувствовал себя почти как на допросе. Хотя, почему как? Насчёт моего выстрела он ничего не сказал. Не осудил, не похвалил, не сказал, что всё будет хорошо, не обозвал полуслепым идиотом. Просто принял к сведению, как один из фактов. Лучше бы наорал, сказал, что я бестолочь.
– Если не Вы привели девушку, значит, это сделал кто-то другой. Только у семьи есть возможность провести кого-то, не нарушив охранный контур. – сделал вывод Камил. – У меня больше нет к вам вопросов.
– Вы напишите брату? – с затаённым напряжением задал я вопрос.
– Лэрон должен знать о случившемся.
Вот и весь ответ. Если брат сочтёт это самое случившееся достаточной причиной отвлечься от своих занятий, то примчится сюда. И тогда хвостомёт точно останется голодным.
– Как она? – решился на вопрос.
– Гарн делает всё возможное, – без намёка на какие-либо эмоции ответил Камил. Он взялся за бумагу и стилос. Прямой намёк на то, что разговор окончен. Я вышел из кабинета. Нужно было срочно разобраться с едой для моего питомца. Времени на охоту уже не осталось. Придётся обнести кухню. Сделаю вид, что от переживания во мне разыгрался зверский голод. Хотя мне бы сейчас любой кусок встал поперёк горла.
Глава 3.
Райниэль Сорэ. Дом придворного уложенца, Союз Лесов.
Приём, устроенный по случаю шестисотлетия хозяина дома, был роскошен. Придворный уложенец явно хотел блеснуть перед гостями, многие из которых представляли «сливки» аристократии. Ви?на были восхитительны, музыканты тоже. Развлечения в гостиных отвечали самым притязательным вкусам. Одно обстоятельство портило имениннику всё удовольствие от праздника – Я!
Если бы он мог избавиться от присутствия главы Второго Дома и близкого друга Правителя в моём лице, он бы так и сделал. Но вот досада: несмотря на всю мою нелюбовь к масштабным светским сборищам, для столь выдающегося лэра я сделал исключение: явил свою персону, даже с подарком. Выставить меня нельзя, приходилось следить за каждым моим шагом. Бедняга. А это он ещё не дождался моих поздравлений!
Но не будем его сильно жалеть, сам виноват. Если бы он следовал законам, о которых знает так много, моё присутствие не стало бы испытанием для его нервов. Вместо этого, сей до оскомины радушный гад бессовестно, но очень грамотно, воровал деньги, выделяемые гильдией права на благотворительность, а именно: на защиту в судах тех, у кого не хватало средств на грамотного уложенца. И вот теперь хозяин дома следил за мной, как за хищником в засаде, ждал, когда я наброшусь. Гадал, чем грозит ему моё появление и не пора ли бежать куда подальше? Всё это так отвлекало его, слуг и доверенных лиц, что моему побратиму не составило большого труда попасть в дом незамеченным. И пока я тут вынужден расточать улыбки и время от времени принимать таинственный коварный вид, он обшаривал дом и кабинет хозяина в поисках доказательств его грязных делишек.
Срочный вестник застал меня за игрой в блант. Партия была скучной, разговоры при мне велись исключительно о всякой ерунде, отчаянно хотелось поменяться с побратимом местами, но увы. Я был незаменим в роли пугала. Можно было, конечно, просто вломиться в дом и перевернуть всё к бездне, но Правитель такие методы не одобрял, предпочитая действовать тоньше. Конечно, не ему же тут штаны просиживать. Хотя он сейчас, наверно, сидит в кабинете с советниками. Так что, ещё вопрос, кому из нас двоих больше хочется что-нибудь разнести.
В общем, вестнику [4 - Вестники – разновидность магических птичек размером с ладонь. Птичек одомашнили в незапамятные времена. Их способность прокалывать пространство небольшими, но далёкими пространственными переходами незаменима для отправки сообщений и небольших посылок. На вестников со срочной новостью накладывают заклинание, отчего птичка светится красным светом.] я обрадовался, как банке любимого сейширского мёда. А горящий ореол срочности вокруг пичуги добавил шороху среди гостей. Пусть теперь гадают, что за срочное сообщение получил ужасный я среди приёма.
Вестник прилетел из дома, чего я и сам не ожидал. В записке Камил сухо, в своей манере, сообщал, что на территорию особняка попала неизвестная девица. Контур не среагировал, больше никого не обнаружилось. Девушка ранена, ей занимается Гарн.
Любопытно, но не слишком. Раз защита промолчала, значит, девушку привёл кто-то из своих. Круг не так велик. Ставлю сто золотых на то, что это очередная протеже моей тётушки. Тётушка всё надеется, что какая-то из приглашённых в особняк девушек мне особенно приглянётся. Большинство я выставляю сразу. Некоторые, надо признать, задерживаются – всё же у тётушки есть вкус – но потом всё равно выставляю. Видимо, в этот раз она придумала более оригинальный сценарий знакомства. В любом случае с этим можно разобраться потом. Раз Камил её не прибил и не запер в своих подвалах, она не опасна для моего младшего брата. А ранена… Возможно, тётушка решила, что какая-нибудь растянутая лодыжка придаст образу юной девы дополнительной хрупкости и привлекательности. Ерунда, Гарн быстро всё поправит.
Стоило мне отослать вестника прочь, праздник перестал быть таким скучным. В гостиную, помахивая кипой бумаг и подбрасывая на руке огненный шар, вошёл мой побратим, лицо скрывала маска. Но я прямо чувствовал его широкую довольную улыбку. Его выход означал, что можно начать раздавать поздравления.
– Поздравляю с находкой! Можно было и побыстрее, я тут чуть со скуки не помер! – обратился я к побратиму, бросая на игральный стол несколько золотых и закатывая рукава рубашки.
Гости замерли, не понимая, что происходит. Я развернулся к хозяину торжества. Тот, бледнея на глазах, пятился к окну. Он что, сбежать собирался? Нельзя же быть таким наивным.
Я широко улыбнулся, выплетая ловчую сеть.
– Поздравляю с шестисотлетием, лэр! Надеюсь, вы насладились праздником и обществом. Следующую сотню лет вы проведёте не в таком комфорте, – настроение моё улучшилось, а вот гости как-то приуныли.
Хозяина заслонила личная охрана. Он что-то верещал про «не имеете права» и «нет доказательств».
– Это всё подделка! Это произвол! – пищал виновный.
Я сплёл ещё парочку сетей. И вот уже и охрана, и хозяин дома аккуратно запакованы на манер дымящихся мясных ломтей. Сеть жалила огнём – не слишком больно, но неприятно. Дорогая одежда порядочно чадила. Вид огненного заклинания добавил присутствующим нервозности.
Гости в панике устремились прочь из зала. Но мой побратим запаял двери заклинанием.
– Именем эльфийского престола, Вы арестованы. Все присутствующие призваны свидетелями и могут ознакомиться с доказательствами преступления. – широко улыбаясь, объявил я.
Среди гостей нашлись те, кто узнал почерк на бумагах хозяина дома. Даже нашёлся вампир, подтвердивший подлинность кровных подписей. Двор не сможет теперь отрицать вину бывшего уложенца, а также сплетничать о том, что всё могло быть подстроено недоброжелателями.
Мои маги быстро отправили виновного к дознавателям вместе с доказательствами. Будем смотреть, кто ещё причастен, кто закрывал глаза на произвол, а там ниточки наверняка приведут к новым преступлениям.
Итого нам с побратимами светило надолго застрять во дворце. Допросы, улики, подлоги и обман. Новый Правитель взошёл на трон недавно, всего сто лет назад. Сначала мой друг решил никого не трогать, ничего не менять. За прошедшее столетье все, у кого были налажены тёмные делишки, успокоились и снова пригрелись на своих местечках. И вот теперь было решено растормошить этот улей, застать преступников врасплох. Ох и весело нам будет. Эта мысль меня немало обрадовала.
Глава 4.
Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Приходила в себя медленно, исступлённо. Пару раз я слышала какие-то звуки, голоса, видела пятна. Теперь сознание не спешило вернуться во тьму. Сначала перед глазами сфокусировался голубой потолок с разводами. Разводы стали чётче и сложились в облака. Показалось, что я лежу на улице под открытым небом. Потом заметила блики. Выходит, от неба меня отделял стеклянный потолок. Реальность ещё немного прояснилась, почувствовала, что лежу на кровати. Точнее, на кушетке. Из меня торчали какие-то иглы с капсулами на конце. Над головой что-то пшикнуло. Я вдохнула распылённую водную взвесь. Брызги осели на языке чем-то приторно-сладким и одновременно горьким. Гадость!
Можно было сделать однозначный вывод: я неизвестно где, но точно на больничной койке. Палата уровнем не просто премиум, а настоящий люкс. Кроме моей, ещё три кушетки, но пустые. Прямо посередине помещения протекал журчащий ручей, его берега были аккуратно выложены камнем.
Напротив меня возвышалась стена из стекла. Сквозь неё я видела изумительный лес, залитый солнцем. Деревья и кустарники подставляли свои листья и иголки под золотистые лучи, переливались всеми оттенками прозрачных изумрудов и хризолитов. Прятали среди ветвей гроздья лиловых цветов. Красиво, очень. Саму палату тоже наполняли растения. Кусты в кадках с крупными розовыми и жёлтыми цветами. Нечто, похожее на пальмы, с широкими листьями. Под такими вполне можно спрятаться от дождя.
Вдоль ручья стояло несколько маленьких чаш. В чашах потрескивали язычки пламени. Рядом с кушетками находились резные тумбочки из золотистого дерева. Прямо над центром ручья возвышался огромный каменный стол овальной формы. Ещё рядом с моей постелью стоял простой, но очень надёжный на вид стул.
Я напряглась и смогла чуть повернуть голову вправо, чтобы разглядеть другую часть палаты. Там была стена, как в пещере. Неровная, шершавая. По ней тонкими струйками сочилась вода, наполняя ручей. Там же уместился ещё один стол. На этот раз деревянный, со множеством колб, бумаг, каких-то приборов. Стена слева, ближе ко мне и ко входу, скрывалась под толстым слоем мха.
Я была во многих клиниках, в том числе в очень дорогих. Но таких палат, больше похожих на оранжереи, чем на лечебницы, не видела. Кто бы ни создал это, у него есть вкус. Но даже вся эта красота не избавляла меня от желания выбраться отсюда поскорее. Ненавижу больницы. Даже самые комфортные! Я споткнулась на этой мысли: «я ненавижу больницы». Кто я?
Сознание затопили воспоминания, голову сдавило тисками. Лос-Анджелес, выстрел. Меня убили. А потом, потом… Древо, корни, светящиеся огни душ. «Ты нужна там». И меня унесло куда-то. Потом лес, мальчишка. Стрела. Точно! Я подставилась под стрелу, как только представился шанс на… На что я надеялась? Вернуться туда, к корням? И что? Высказать своё недовольство, пожаловаться? Какое дело Вечности до моего протеста? Швырнули в воду, вот и плыви. Дура! Какая же я дура! Эх, Арина, Арина… тебе же уже всё сказали, повторять дважды не будут.
Я поняла только то, что меня переставили. Как вещь, которой рачительная хозяйка нашла более подходящее место на кухне. На своей очень большой кухне, где в котле варятся целые миры. Так почему бы не добавить маленькую перчинку туда, где она больше подходит по вкусу. Зачем что-то объяснять при этом?! Хозяйке ведь не приходит в голову отчитываться лимонной цедре, зачем ту кладут в пирог. Вот и со мной церемониться не пристало.
Что ж, новый план. Буду жить, раз сдохнуть никак не получается. Да и куда теперь умирать? Даже встретиться на том свете не с кем. Я же помню, я видела. Они ушли своей дорогой. Нет, я никого не виню. Просто…
Из глаз покатились слёзы, я стёрла их ладонью. Как смогла. Нет, не буду плакать! Не хочу. Что мне сказали? Что я нужна где-то там? Видимо, теперь «там» – это моё новое «здесь». Раз моя жизнь мне самой не нужна, пусть. Пусть послужит кому-нибудь, кому от неё больше проку. Может, если я выполню свою задачу в этом мире, меня наконец отпустят. Осталось для начала понять, где это самое «здесь»?
Мой поток пустых и невесёлых мыслей оборвал звук открываемой двери.
В палату зашёл чернобородый, чернобровый, кругленький дядька. Ростом он был мне примерно по шею. С моим метром семьдесят семь – это не такая уж редкость. Зелёный халат, похожий на китайский чаншань, придавал всему образу степенности. На груди переливалась эмблема с изображением раскрытой ладони и непонятным символом. Мужчина посмотрел на меня, потёр бороду.
– Хорошо, очень хорошо. Милая, ты меня понимаешь? – спросил дядька, ощупывая мою руку и глядя на иголочки с колбами.
– Да, – я хотела сказать, но получилось только просипеть.
– Прекрасно. Прекрасно. А это нам уже не нужно, правда, милая? – пропел басом дядька и ловким движением извлёк из меня пару игл с колбочками. Я даже пискнуть не успела. – И совсем не больно.
Брутальная версия Айболита, не меньше. В дверь тихо постучали и также тихо спросили разрешения войти.
– Входи, входи, – снова пропел бородач.
В комнату проскользнул юноша. Высокий, худой и немного нескладный, как все подростки. На вид лет шестнадцати. При этом он был очень красив. Тонкие острые черты лица, чуть курносый нос, выдающий любопытствующую натуру, губы со вздёрнутыми уголками. Длинные, прямые и светлые, как лён, волосы забраны в высокий хвост. Из-под косой чёлки почему-то виновато смотрели огромные голубые, как небо, глаза. Руки визитёр спрятал в карманы и носком ботинка отбивал нервную дробь. А ещё на голове торчали острые уши. Уши как-то даже не удивили. После того, что я видела в той Бездне, в ветвях Древа, это была ерунда, честное слово. Удивило то, что я узнала парня. Именно ему не повезло наткнуться на неудавшуюся самоубийцу.
Бедняга. Нельзя заражать своим безумием чужие жизни! Я поступила с ним эгоистично, совершенно по-скотски. Подставила, использовала. Знала, что выстрелит, и сделала своим орудием. Я корила себя, а юноша ждал, пока врач завершит свои манипуляции, видимо, боялся отвлечь.
Парень заметил, что тело на кушетке не просто лежит, а очень даже моргает и его рассматривает.
– Ой, тьера! Вы пришли в себя! – Юноша тут же оказался рядом, плюхнулся на стул и схватил меня за руку. – Я так рад! Спасибо!
Было видно, что ещё немного – и он расплачется. «Довольна?! До чего ребёнка довела, больная сука!» – обругала я себя.
Сбивчивый поток облегчения и напрасного чувства вины грозил меня потопить, но юношу оборвал врач.
– Не тормоши тьеру, не то утомится, ещё неделю не добудимся.
– Простите, – почему-то перешёл на шёпот юноша и шмыгнул носом.
– Это ты прости меня. Ты ни в чём не виноват, – постаралась я удержать ладонь паренька.
Слова прорывались из горла сипом и… неизвестным языком. Напевным и тугим, как натянутая струна. Это было странно, но казалось уместным, правильным и даже нужным.
Парень встрепенулся, совсем по-детски закусил губу. Мои слова всерьёз он не воспринял, скорее, как дежурное утешенье.
– Давайте, я воды принесу! – Не дожидаясь ответа, юноша быстро пересёк комнату. Раз – и он уже наливал в стакан воду из небольшого водопада на пещерной стене справа. Вернулся также мгновенно. Одна нога здесь, другая там – лучше и не скажешь. Вот скорость движения всё же заставила мои брови поползти вверх.
Вода помогла, голос стал намного послушнее. Бородатый дядька отошёл к деревянному столу и что-то смешивал в колбах. Парень мялся возле моей кушетки и разглядывал так же внимательно, как и я его минутой раньше.
– Как тебя зовут? – задала вопрос.
– Артиэль. Артиэль Сорэ, тьера.
– А я…– закашлялась и снова глотнула воды. Заодно передумала называть своё настоящее имя. Арина Вальковская-Роднина осталась там, на асфальте, в грязном переулке Лос-Анджелеса. Там ей самое место. Решила назвать свой псевдоним, по которому меня знали в мире моды и ювелирного дела.
– Я Эрин. Эрин Вальк. Можешь звать просто Эрин и на ты. Согласен?
Парень радостно закивал.
– Тогда можно я буду звать тебя Арт?
Мальчишка просиял, как начищенная монетка.
– Мне нравится! Звучит лучше, чем… – он не успел договорить.
– Тиль, тебе пора. А нам с тьерой Эрин есть чем заняться без тебя, – вернулся ко мне бородач. – Всё, тьера жива и идёт на поправку. Иди радуйся в другом месте.
Парень неохотно поплёлся к выходу. Тиль – вот как сокращают его имя. Нет, Арт звучит и правда лучше. А «тьера» – это, видимо, такое обращение, как наше «леди». Или вроде того. Сделала я себе мысленную пометку.
– Можно я ещё приду? – спросил он, стоя у входа.
– Только завтра. Тьера ещё слаба.
Я одними губами произнесла: «Буду ждать» и заговорщицки подмигнула. Арт также заговорщицки улыбнулся и скрылся из виду.
– Значит так, душенька. Слушать меня внимательно. Режим не нарушать, все рекомендации выполнять. Я тебя один раз с Грани вытащил, второй могу и не успеть.
Бородач грузно опустился на стул, вертя в крупных пальцах небольшой бутылёк.
– Зовут меня целитель Гарн.
Целитель. Не врач. Вот как тут называют тех, кто спасает жизни.
– Спасибо за… – начала я.
– Не перебивай. – слегка повысил он голос. – Рано ещё благодарить. Начнём сначала. Ты, милая, к нам ведь издалека, так?
Я напряглась. Что отвечать? Сказать правду? А вдруг за неё меня сдадут на опыты или запрут в каменном мешке, или ещё чего похуже. Врать? А что врать? Я только глаза открыла. Понятия не имею о том, где я, как тут всё устроено. Решила молчать.
– Молчишь? Хорошо, – целитель потёр бороду и сложил руки на животе. – Ответь мне на простой вопрос. Что такое Террон?
Целитель смотрел на меня испытующе, всем видом показывал, что он может тут и годик посидеть, подождать. Я прикинула, что в палате, кроме нас двоих, никого. Дверь закрыта. Очевидно, он кучу сил потратил на то, чтобы я выжила. Глупо после этого меня убивать. По крайней мере, сразу. Решила рискнуть.
– Террон – это титул, – с напускной уверенностью выдала я.
Он громогласно засмеялся, отчего борода смешно затряслась. Я криво улыбнулась.
– Ну почти, девонька. Это название нашего мира, – хитро прищурился Гарн.
Я сжалась, готовая в случае чего отбиваться. Даже нащупала под одеялом иголку с колбочкой, торчащую из живота. На всякий случай. Целитель отсмеялся, похлопал себя по ноге.
– Дитя Древа. Так у нас называют таких, как ты.
– И чем мне это грозит? – постаралась не выдать я напряжение голосом. Давалось нелегко, так как голова ещё побаливала, как и раны на теле.
– Здесь, в этом доме, ничем. Уверен, у тебя много вопросов. Но пока не время для них, – лицо его разгладилось и стало спокойным, как у буддийского монаха. – Просто знай, что ты в безопасности. Никто тебя не тронет. Я сразу понял, кто ты. Твоя аура располосована бороздами. Похоже на ожоги от корней. Эти следы – метка Древа. Аура восстановится со временем, и эта примета вскоре исчезнет. Только читал о таком, но узнал сразу, как увидел. Вы редкость. Я и мечтать не мог, что увижу такое чудо лично. Ты можешь рассказать о том, что видела?
Попыталась открыть рот и ответить, но не смогла. Язык будто прилип к нёбу. Поняла одно: никогда не смогу рассказать о том, что видела и чувствовала. Это только между мной и той бездной, в которой побывала. И больше никогда, никому, никаким способом. Видимо, что-то отразилось на моём лице.
– Я так и думал, – вздохнул целитель немного опечаленно. – Никто из Детей Древа не может говорить, что видел и что узнал. Стоило попытаться. А теперь о тебе. Твоё здоровье меня беспокоит. Прости за вопрос, но я должен знать. Ты была в тюрьме для магов?
Я уверена, что глаза мои округлились. Чего? В тюрьме для магов? Древо, Бездна, или как там тебя, куда ты меня отправило?
– Нет, конечно. Каких ещё магов? У нас нет магов. И магии нет.
Целитель взглянул на свой пузырёк, на меня, на пузырёк. Пришла его очередь удивляться. Кустистые брови подпрыгнули чуть не к пышным кудрям.
– Как нет? Но ты же есть. Жизнь есть! – всплеснул он руками.
– Я есть, жизнь есть. А магии нет.
Он снова взглянул на пузырёк, на меня. Даже потряс склянку. Я пораскинула мозгами и предположила, что пузырёк с жидкостью – что-то вроде местного детектора лжи.
– Хм… Какого цвета у тебя глаза? – напевно спросил целитель, не отрываясь от бутылька.
– Золотисто-желтые. Волосы светло-каштановые, – ответила с лёгкой улыбкой, с любопытством наблюдая, как жидкость из прозрачной превратилась в чёрную.
– Ничего не понимаю, – буркнул он в бороду.
Я поинтересовалась насчёт пузырька, целитель подтвердил мою теорию. Тогда спросила, что же его так беспокоит и откуда предположения про тюрьму?
– Меня беспокоит твой магический контур. Видишь ли, ты маг. Должна быть магом. Нет, не так, – потёр густые брови Гарн. – Ты точно им была. У тебя есть узел магпульса. Только он не бьётся, совсем. А магканалы иссушены. Даже искра, само зёрнышко жизни очень слабое. Всё настолько плохо, что твой организм вовсе не способен принимать целительские заклятья. Я бывший полевой лекарь. Не раз приходилось лечить раненых в условиях, когда магия недоступна. Ты очень медленно восстанавливаешься. Мне пришлось просто зашить твои раны и лечить зельями. Только их твоё тело способно принять. Буду искать способ восстановить твой магический контур, но тут многое зависит от тебя. Видел похожие повреждения только у заключённых самого строгого режима. И ещё у тех, кто сам себя сжигал в сражениях.
Он выжидательно посмотрел на меня. Но мне нечего было ответить. Я вообще мало что поняла из его объяснений. Только то, что он считает меня магом, которым я никогда не была. Да ещё и увечным. Единственное, с чем я могла согласиться, это со сжиганием себя. Если стремление к саморазрушению можно к этому причислить. Так и не дождавшись ответа, целитель Гарн продолжил:
– Ладно. Я сейчас поставлю новую порцию зелий. Среди них есть снотворное. Тебе нужно много отдыхать. Завтра утром я приду снова, и мы ещё поговорим. Тиль тоже прибежит, не сомневаюсь. Он все две седмицы [5 - Седмица – устар. неделя.]тут крутился. Боялся, что ты умрёшь и он станет убийцей. Будь с ним поласковей.
– Я перед ним виновата, – призналась я.
Целитель серьёзно кивнул, соглашаясь с моим утверждением, и принялся ставить новые иголки. Больше мы не говорили. И так было слишком много впечатлений и информации. Я ставила в уме новые пометки и зарубки, а потом незаметно уплыла в сон.
Глава 5.
Эрин Вальк. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Проснулась от звона посуды. Распахнула глаза и не сразу сообразила, где я. Резко села, раны тут же напомнили о себе, а заодно обо всём остальном. Басовитый голос целителя Гарна предостерёг:
– Тише, девонька, тише. Без резких движений.
Оказалось, именно Гарн гремел посудой, расставляя на принесённом круглом столике тарелки, блюда и прочее. На три персоны.
– Нельзя же держать организм на одних только зельях. Нужна пища. Ничто так не восстанавливает силы, как супчик от нашей лэры Осинии. Но для начала тебе стоит привести себя в порядок.
Целитель подошёл к стене, покрытой мхом. Оказывается, там была спрятана дверь. Он помог мне встать. Иголок на мне стало меньше. Три в животе и две в груди. Боли они не причиняли. Целитель вытащил их. Оказывается, я была одета в этакую бесформенную хламиду. За дверью обнаружилась ванная комната. Унитаз, раковина и ванна, похожая скорее на каменную бочку, метра полтора в диаметре. Вот только ни привычных кранов, ни кнопок.
Целитель Гарн практически волок меня на себе и хотел оставить одну ненадолго, но заметил мой растерянный вид. Понял, что я ничего не понимаю. Оказалось, для использования унитаза нужно закрыть крышку и просто стукнуть по ней костяшками. Над раковиной была панелька. Рисуешь спиральку в одну сторону – горячая, в другую – холодная. Чем больше спиралька, тем горячее или холоднее. С душем так же. Только вода текла не из крана. Над ёмкостью появлялась водная сфера. Просто так, из ниоткуда, а потом начинала фонтанировать. Я, когда это увидела, как рот открыла, так, кажется, и забыла закрыть.
– Это… как? – спросила я, тыкая пальцем в сферу. Искала какую-нибудь трубку или ещё что. Не нашла.
– Магия, – улыбнулся целитель, умильно глядя на меня, как на дитё неразумное.
Я справила нужду. А вот с душем мне помогал Гарн. Мне просто не хватало сил. Целителя я стесняться и не думала. Он не то что голой, он мои внутренности видел. Вместе мы справились. Стоило выйти из душа, меня окутал тёплый поток воздуха. Удобно. Целитель помог мне укутаться в халат и добраться до столика с завтраком. Воткнул в руку пару иголок с колбочками. Куда ж без них? Зато я чувствовала себя чистой, почти обновлённой. Неудивительно, учитывая, что сознательно принимала водные процедуры ещё в другом мире.
Целитель сказал, что мы ещё ждём Арта. У того скоро закончится тренировка, и мальчишка прибежит. А пока у нас было время выпить травяной чай и поговорить.
Иголки с колбочками каким-то образом унимали боль. Дышать и думать стало значительно легче. Захотелось разобраться в том, что Гарн говорил о магпульсе, магканалах, о том, что я маг. Целитель протянул мне чашку из голубого стекла с ароматным напитком. Сделала первый глоток, собираясь с мыслями.
– Гарн, а почему Вы сказали, что я маг? Я ничего толком не поняла про этот магический контур.
Целитель опёр блюдце с чашкой на свой немаленький живот, прикрыл глаза и наморщил лоб. Собрался с мыслями и произнес.
– Я так понимаю, что начать нужно с самых основ… Видишь ли, душенька. Террон – мир, изобилующий магией. Существуют четыре магические стихии: земля, огонь, воздух и вода. Их потоки медленно курсируют повсюду, пронизывают пространство, как разноцветные ленты. Потоки проходят через всё, в том числе через вместилища жизненной энергии – искры. Потоки наполняют искру энергией, самой жизнью. Как грунтовые воды подпитывают озеро. У каждого живого существа есть искра.
– То есть, камень, например, неживой. Потому что у него нет искры. А если искра есть, когда она опустеет, существо умрёт?
– Именно так, дитя. Именно так, – пробасил целитель.
– А наполняется искра магией?
– Верно. Поэтому я и удивился, когда ты сказала, что в твоём мире нет магии, но есть жизнь. Сама жизнь – уже магия. А магия – это жизнь. Если в мире есть жизнь, значит, есть магия. Полагаю, что в твоём мире магия всё же присутствует. Просто её не так много, как на Терроне.
Я задумалась, переваривая информацию. С одной стороны, утверждение о том, что жизнь свидетельствует о наличии магии и наоборот, показалось странным. Всё же, я не привыкла к таким категориям. С другой стороны, чтобы на планете зародилась жизнь, должно совпасть такое количество условий и обстоятельств, что это и правда походит на магию или провидение. Тут уж кому какое объяснение ближе. В любом случае, спорить не стала. Вместо этого, задала следующий вопрос.
– И что же, если искру сильно наполнить магией, то существо станет магом?
– Ох-хо-хо, нет! – Добродушно посмеивался целитель. – Если бы всё было так просто… Чем больше искра, тем больше жизненных сил в живом существе. Она влияет на долголетие и здоровье, но ещё не делает из тебя мага. Магами становятся те, чья искра окутана этаким резервуаром. Узлом, способным на большее, чем просто пропускать через себя магические потоки, оставляя в себе крупинки энергии. Этот узел, как насос, втягивает в себя потоки магии. Его называют магическим пульсом. Как и сердце, он способен сжиматься и разжиматься, биться быстрее и медленнее. Только качает он не кровь, а магию. Выкачивает её из пространства, направляя в тело мага.
Я внимательно слушала, представляя всё, о чём говорит целитель. Так сосредоточилась, что совсем позабыла о напитке. А Гарн тем временем продолжал лекцию.
– Магпульс запускается в раннем детстве. Тогда же от него начинают прорастать магические каналы. Магия под напором магпульса, словно река, прокладывает себе русло в теле мага. Год за годом магические каналы прорастают в теле. Маг достигает зрелости, когда каналы полностью сформированы. Тогда же дар обретает форму.
– Как вода принимает форму вот этих чашек? – попробовала я провести аналогию, указывая на посуду.
– Чашек? – Целитель не ожидал, что я его прерву. Потёр бороду. – Нет, не совсем. Скорее, как вода, которая создала пещеру или каньон. Даже не так. Вода может создать пещеру, реку, озеро, водопад. Разные формы, понимаешь? Форма дара – это своего рода специализация. Целитель, иллюзорник, боевик – всё это формы. Сама стихия мага – не более, чем источник его силы, его магическая пища. Проще говоря, это стихия, которую магпульс выкачивает из пространства. У разных стихий есть разные наклонности. Например, воздушный маг может стать иллюзорником или управлять погодой. Маг земли может стать магом жизни и управлять ростом растений или стать целителем. И так далее. Боевики есть среди всех стихий, но огненные встречаются чаще. Это не значит, что иллюзорник не может запустить в тебя воздушным лезвием, просто ему это будет сделать в десяток раз сложнее, чем боевику. По сути, каждый дар уникален, как и рисунок магканалов.
– Целая магическая анатомия, жуть! – голова шла кругом.
– Конечно. А как ты хотела? Я стараюсь объяснить тебе самые основы. Не переживай, я не стану пересказывать весь двадцатилетний курс целительской академии. – посмеивался Гарн.
– А от чего зависит сила мага? От формы дара или магпульса? – втянулась в лекцию и стала задавать уточняющие вопросы.
– Нет, форма дара – это форма дара. Специализация, как я и сказал. Можно быть очень слабым менталистом или сильным погодником. Сила мага зависит от того, насколько много магии он способен через себя пропустить в единицу времени. Раз уж мы перешли на водные сравнения, то объясню так: у кого-то магканалы шириной с весенний ручей, а у кого-то с равнинную реку. Значение имеет и то, насколько быстро способен биться магпульс. Представь, что будет, если широкой реке придать скорость водопада. Вот-вот! – Гарн наставительно поднял палец. – Будет потоп, цунами и вообще катастрофа.
Я сделала ещё глоток и задала главный вопрос.
– И что же из этого всего делает меня магом, но не магом?
Гарн отставил чашку и сложил руки на животе.
– Хорошая новость в том, милая, что у тебя есть магпульс и магканалы. Они и делают тебя магом. Плохо то, что магпульс не бьётся, а магканалы иссушены и очень хрупки. Радует, что твоя искра постепенно укрепляется и напитывается от потоков Террона. Но этого мало, чтобы магическая сила проявилась.
– То есть, у меня как будто всё есть, но ничего не работает. Ни насос, ни трубы? И что с этим делать? – я спрашивала больше из любопытства, чем из желания разобраться с проблемой. Ну, не маг я. И что? Никогда им не была и жила как-то.
– Пока не знаю, душенька. Но очень хочу придумать. Хотя бы для того, чтобы на тебя подействовали целительские заклинания. Меня беспокоит то, как медленно затягиваются раны.
После этой фразы Гарн взял в руки чашку, покрутил её в руках и с надеждой заглянул мне в глаза.
– Эрин, если у меня получится тебе помочь, можно я статью напишу? Или даже научную работу? – смущаясь, спросил целитель, что не могло оставить меня равнодушной.
– Конечно, можно. Только пообещайте не сдавать меня на опыты.
– Что ты! Ни за что! – всплеснул Гарн руками, резко отставив чашку, отчего половина напитка выплеснулась на блюдце.
Угу, «такая корова нужна самому» – читалось на его лице. Но меня и такой вариант устраивал.
– Вы сказали, что в этом доме мне ничего не угрожает. А вне дома?
– Ох, милочка. Тут всё не так просто. Дети Древа – редкость. Появляются раз в несколько столетий. Всегда поодиночке. Возможно, о каких-то нам и вовсе не известно. Одни считают вас даром и провиденьем. Другие верят, что вы – ценный источник разных частей тела для запретных ритуалов. Третьи считают вас носителями полезных знаний. Четвёртые, знаний опасных. Нет единого мнения. Но многие Дети Древа, о которых нам известно, так или иначе, оставили свой след. Одно Дитя нашло способ ослабить последствия пепельной лихорадки, другой стал известным магом, одним из основателей новой магической академии. О некоторых совсем мало упоминаний. Некоторые исчезали бесследно, как супруга одного из правителей демонов. Насколько я знаю, ты первое Дитя Древа за последние лет семьсот, – восторженно закончил Гарн.
– Звучит так, будто Вы изучали эти истории.
– Ты угадала. – улыбнулся бородач. – Дети Древа – загадка, как и пепельная лихорадка, с которой целителям приходится сталкиваться. И раз уж волей Весты одно оказалось связано с другим, я искал ответы в этих историях. До сих пор ищу, как и многие другие целители Террона.
Он явно считал, что поймал удачу за хвост, встретившись с такой диковинкой в моём лице.
– Только я – Дитя бракованное.
– Не нам судить, девонька. Веста прокладывает наши пути.
У меня было ещё много вопросов, но беседу прервал громкий хлопок двери позади меня. В палату влетел Арт. Не останавливаясь, он на полном ходу добежал до столика. И только тут замер, уперев руки в колени, пытаясь отдышаться.
– Простите, за… о-опозда…ние. – парень выглядел помятым. Рукав свободной туники был основательно подран. Гарн неодобрительно покачал головой, оценив внешний вид юноши, но только рукой махнул.
– Садись давай. Тьера две седмицы не ела, а тебя всё нет.
Парень сделал пару глубоких вдохов и выдохов. «Знакомая дыхательная гимнастика», – отметила я про себя. Потом уселся на стул, но смотрел не на тарелки, а на меня. Выразительно так, как на восьмое чудо света. Ага, значит, про моё иномирное происхождение целитель уже рассказал.
Я перевела взгляд на Гарна.
– Многие уже знают обо мне и моём происхождении?
– Пока только я, Тиль, – он кивнул на эльфёныша, – и начальник охраны Камил. Лэрона было решено пока не отвлекать от дел во дворце.
– Лэрон? – уточнила незнакомое слово, перевод которому в моём сознании не нашёлся.
Мне ответил Арт.
– Это титул такой. Эльфийский. Я лэр. А мой старший брат – лэрон, потому что он глава эльфийского Дома. – Я только глазами хлопнула. – Ты – человек и наша гостья, значит, тьера. – продолжал малец, снимая крышки с блюд. – Целитель Гарн – гном, значит, эрд. Но он целитель, потому все обращаются именно так.
– Ты, получается, эльф… – задумчиво проговорила я, впервые произнося подобное вслух. – А Вы, Гарн, гном?
– Именно, – гордо кивнул Гарн.
– А что, не похож? У вас эльфы какие-то другие? – усмехнулся Арт и чуть дёрнул короткими острыми ушками. Выглядело умилительно.
– Да как вам сказать, у нас их вообще нет. И гномов тоже, – развела я руками.
– КАК НЕТ?! – хором удивились они.
– А кто есть? – опередил целителя парень.
– Да никого нет. Только люди, – пожала я плечами, прихлёбывая свежую горячую порцию сладковатого отвара.
– Вообще никого? Ни эльфов, ни демонов, ни вампиров, ни оборотней, ни драконов, ни орков? – вытаращился на меня юный эльф.
– Угу. Вообще. Совсем. Тю-тю. Ноль. – чуть позволила себе покривляться. Забавно было наблюдать за живой реакцией подростка. Голубые глаза стали величиной с блюдца, а рот смешно округлился. – Только в сказках, мифах, легендах и страшных историях. В выдумках, в общем.
Мои собеседники смотрели на меня с недоверием и потрясением. Гарн покрутил свой бутылёк правды. У Арта даже отвар стал переливаться через край чашки. Забыл заварник убрать. Отмер, когда напиток полился ему на шаровары.
Я тоже была несколько удивлена. Да, Арт как раз походил на эльфа. Но вот то, что Гарн – гном, меня удивило. В наших сказках их низкорослость явно преувеличена. Согласна, метр шестьдесят – небольшой рост для мужчины, но всё же вполне нормальный.
– А эльфы едят мясо? – задала я довольно глупый вопрос, учитывая, что Арт в этот момент бодро уплетал мясные полоски в соусе. Блюдо напоминало на японское якинику.
Эльфёныш заглотил очередную полосочку и смачно облизнулся. Гном покачал крупной головой, сетуя на манеры юноши.
– А ваши… ну, которые выдуманные, что, не едят? – удивился парень.
– Нет, вроде, – неуверенно покачала я головой.
– Зря! – заключил эльф. – И на охоту не ходят?
– Неа.
– Скучные они у вас какие-то, – пренебрежительно фыркнул Арт и подцепил ещё одну мясную полосочку.
– Так, милочка, с особенностями рас, выдуманных и настоящих, разбираться будете потом. А сейчас бери пример с Тиля и работай ложкой. Суп остынет.
С едой мы управились быстро. Кроме супа, мне пока ничего нельзя. Выглядело блюдо как розовая жижа, вроде овощного супа-пюре, но вкус оказался таким насыщенным, просто восторг. Я даже глаза закатила от удовольствия. Попросила передать повару моё восхищение, чем вызвала одобрительные улыбки собеседников. После целитель ушёл по своим делам. Разрешил Арту остаться ещё на часик. Я обрадовалась, что мне попался ценный и очень обаятельный источник информации.
В Арте кипело столько юношеской чистой энергии, плещущей в каждом жесте и интонации, что было невозможно не улыбаться рядом с ним, не заряжаться живостью. Разумеется, он срочно хотел знать всё о моём мире, как и я – о Терроне. Мы наперебой рассказывали друг другу всё подряд. Его потрясли самолёты. У него никак не укладывалось в голове, как что-то такое тяжёлое может держаться в воздухе без магии. Драконы вот летают, но это потому, что магия. Но с бо?льшим любопытством он слушал не про интернет и мультики, а про животных. Ему жутко хотелось посмотреть слонов и жирафов.
Пообещала, что, если он принесёт в следующий раз бумагу и карандаш, я ему нарисую. Парень был в восторге. Я же вспомнила про свою куртку с вышивкой пантеры на спине и поставила этак сотую зарубку в памяти к уже имеющимся: «Спросить Гарна о моих вещах».
Арт рассказывал о своих занятиях с учителями, жаловался, что многие из них очень скучные. А мне вот они скучными не показались. Попросила его принести пару учебников. Особенно по расам, географии, истории и прочем. Я бы и сама сходила в библиотеку, но мне пока запрещалось покидать палату под страхом быть отшлёпанной целителем. Грозился он в шутку, но рука у гнома даже на вид казалась тяжёлой, так что решила остаться примерной больной. Арт считал, что всю эту тягомотину он и так мне расскажет, но я настояла.
За отведённое нам с эльфёнышем время успела узнать, что нахожусь в фамильном особняке семьи Сорэ, правящей семьи Второго эльфийского Дома. Собственно, нынешний глава Дома – старший брат Арта. Особняк расположен на землях Второго Дома в Северной части государства под названием Союз Лесов. Само понятие эльфийского Дома довольно обширно. Это как клан. Они связаны родством, но, порой, очень дальним. Иногда семью принимают в Дом за какие-либо заслуги.
Домов много. Высшими считаются первые десять. Эта первая десятка образует совет. Этакая палата лордов. Ещё двадцать следующих домов до тридцатого называются Высокими и образуют что-то вроде нижней палаты. Эти тридцать домов владеют своими землями. Остальные дома находятся на территории этих тридцати. Первый дом – правящий. Рейтинг дома определяется его силой и может измениться как в лучшую, так и в худшую сторону. Как именно это определяется, Арт сам толком не очень понимал, либо ему ещё не объясняли. Но тридцать домов, по сути, образовывали сам Союз Лесов.
Основное население – эльфы лесов. На западе отсюда находится Союз Холмов, где проживают, ожидаемо, эльфы холмов. В отличие от лесных, эльфы холмов – кочевники. Сама их суть, их вольнолюбивая природа делает из них скитальцев. Лесные эльфы – прекрасные охотники, целители и земледельцы. Эльфы холмов – воины, скотоводы и лучшие травники и зельевары.
Никто не лучше и не хуже, просто у них разный уклад и культура. Все эльфы, рождённые магами, – маги земли. Дар может быть совсем слабым, а может быть очень сильным. Часто, эльфийские маги обладают второй стихией. У эльфов холмов, это обычно – воздух, у эльфов лесов – вода. Огонь среди эльфов почти не встречается, не приживается в эльфийском народе. Сам Арт тоже маг земли и воды, но его дар ещё не обрёл до конца форму. А вот его брат – редкость, как ни посмотри. Маг воздуха и огня.
– Ты сказал, что воздух чаще проявляется у эльфов холмов… – задумчиво произнесла я.
Парень как-то погрустнел, но ответил.
– Мама была эльфийкой холмов. А папа отсюда. Брат больше пошёл в маму. Вообще, полукровки – редкость среди всех рас. Но мой брат взял многое и от мамы, и от отца. А ещё он родился с даром земли, как все эльфы, но после пепельной лихорадки дар сменился на огненный. Не знаю, как так вышло, мне никто толком не объяснял.
Арт рассказал, что с его мамой из Союза Холмов приехала их кухарка – лэра Осиния. Они были дружны, и Осиния до сих пор работает в их доме. Именно ей я обязана чудным супом и многими зельями, которые она готовит для Гарна. Решила, что хочу лично её поблагодарить.
Мальчишка понурился.
– Они погибли. Родители. Мне тогда одиннадцать было. Меня брат вырастил. – Через печаль о родителях в голосе юноши пробивалось восхищение братом. Каждый раз Арт говорил о нём как о кумире, хотя сам этого, наверное, не замечал.
– Мои тоже погибли, – отозвалась я. – Мне тогда было семнадцать.
Арт сочувственно посмотрел на меня.
– И тебя тоже вырастил брат? – попробовал угадать он.
– Нет, я была почти взрослой, – кажется, я снова его удивила. Настолько, что он полностью отвлёкся от грустных мыслей.
– Как взрослой? В семнадцать? – переспросил он не понимая. – А сейчас тебе сколько?
– Двадцать восемь.
– А мне двадцать девять, – хлопнул он длинными ресницами.
Математика не сходилась у нас обоих. Стали выяснять. Оказалось, что на Терроне продолжительность жизни совсем не такая, как на Земле. Здесь даже те, у кого нет дара, живут не меньше четырёхсот лет, а совершеннолетие наступает только в тридцать. С магами всё сложнее. К тридцати годам дар магов принимает форму и наступает первое совершеннолетие. До этого знаменательного события эльфёнышу осталось меньше года. С тридцати лет семья не отвечает за поступки юного мага и не может принимать решения за него. Однако взрослыми в тридцать могут считаться только маги с первой по третью ступень. То есть, слабые маги. Все остальные обязаны пройти обучение в академии, научиться полностью контролировать свои способности. Именно успешно сданные экзамены и диплом академии делают мага полноправным членом общества. Учёба занимает от двух до двадцати лет. Чем больше дар, тем дольше. Арт – сильный маг, его обучение продлится не меньше пятнадцати лет. Сильные маги практически бессмертны в теории, но лишь единицы живут больше двух тысяч лет. Скажем так: устают и уходят за грань.
– Брату двести пятьдесят с небольшим. Целителю Гарну не знаю сколько точно, но что-то около семисот, как и лэре Осинии. Камилу – четыреста пятьдесят. А моему учителю истории перевалило за тысячу, – перечислял и загибал пальцы Арт.
Я только присвистнула. Такие числа в голове не укладывались. Просто не могла себе представить, как это – жить веками и не думать о том, что превратишься в старую развалину. Я в свои-то годы напоминала себе потёртый чемодан без ручки.
Забавно, но по закону Террона я даже не дотягивала до совершеннолетней. Надо добавить, что я и на Земле никогда толком не выглядела на свой возраст. В пятнадцать мне давали двадцать два или двадцать три, что и позволило мне работать моделью. В мои двадцать восемь результат был тот же. Косметология тут ни при чём – такая генетика. Мои родители тоже выглядели неприлично молодо в свои пятьдесят. Мы с мамой скорее походили на сестёр. А моему отцу никто больше тридцати пяти не давал.
Ещё немного поболтали, потом вернулся Гарн, выставил Арта, и снова началось: банки, спреи, иголки.
– Гарн, а где мои вещи?
Целитель ответил, не отвлекаясь от бинтов.
– Если ты про одежду, то я отдал её слугам, чтобы привели в порядок. Не переживай, сделают всё в лучшем виде. А вот это почистил сам, – как всегда, чуть напевно, глубоким басом ответил гном.
Он запустил руку в карман салатового халата. Пошарил там рукой и извлёк две вещицы, которые уместились на широкой ладони гнома. Первая – часы с массивным браслетом в виде клыков, с треснутым стёклышком циферблата. Рядом с часами сверкал оплавленный кусочек металла. «Пуля», – поняла я.
Сглотнула ком в горле и протянула руку.
– Это был какой-то артефакт, только теперь он, кажется, разряжен. – Гарн не заметил моего жеста и ткнул пальцем в часы. – Не подскажешь, для чего он?
– Это часы, – горло сдавило, и я, чуть прокашлявшись, продолжила чётче: – Не артефакт, просто механизм. Показывает время, только он сломан. Можно?
Гарн кивнул, и я забрала часы, пристраивая их на левом запястье. Они были мне великоваты, но я привыкла. Целитель внимательно смотрел на мои действия. Может, ждал, вдруг что-то произойдёт, но, разумеется, не дождался.
– А это извлёк из твоей груди, – ткнул гном в кусочек металла.
– Думаете, что тоже артефакт?
– Нет, просто интересно, как это туда попало. Если бы это прошло чуть дальше, спасать было бы некого.
– Из пистолета. – Непонимание отразилось на лице целителя. – Такой механизм, созданный для убийства. Вышло почти случайно, целились не в меня. Я хотела предотвратить одну несправедливость.
– Ценой жизни? – недовольно свёл он кустистые брови.
– Мне моя была не слишком нужна. – призналась, потирая часы. – Зато та женщина и её ребёнок получили шанс. Пулю я тоже хочу забрать. Положите её в тумбочку, пожалуйста.
Гарн вздохнул, неодобрительно покачал головой, но выполнил мою просьбу. Я не стала дальше рассказывать, а он не стал спрашивать.
Ещё я поняла, что напевность его голоса – это акцент. Гном говорил на том же языке, что и Арт. На том же языке говорила я. Похоже, это был эльфийский.
– Гарн, Вы говорите со мной на эльфийском? – использовала догадку, чтобы сменить тему.
– Именно так, – ответил он напевно.
– А можете сказать что-то на другом языке?
Гном потёр бороду.
– Эльфийский – язык целительства, потому я предпочитаю говорить на нём, – ответил Гарн.
Я его прекрасно поняла. Но фраза прозвучала на каком-то шипящем и гудящем наречии. Будто ветер задувает в каминную трубу.
– А какой это язык? – ответила я также шипяще-гудяще, немало себе удивившись. Не знала, что я вообще могу такие звуки издавать. Откуда-то из центра груди.
– Это драконий, – улыбнулся гном. – Древо или наша богиня Веста облегчили тебе путь.
Мы ещё немного поболтали на разных языках, в том числе на всеобщем. Правда, от гнома я так и не услышала, собственно, гномий. Но спрашивать об этом не стала. Стоило ему сказать что-нибудь, я мгновенно переключалась на нужный язык. Причём говорила свободно и без акцента. Гарн даже пошутил, что я могу подтягивать Арта по языкам. Всё польза от нашей болтовни. Я улыбнулась и принялась послушно глотать лекарства и капли снадобий.
Глава 6.
Эрин Вальк. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Как-то так и пошло. Гарн меня лечил, помогал восстанавливаться. Реабилитация была непростой. Я здорово похудела, все мышцы ослабли, заживление шло очень медленно. К тому же целитель пробовал всё новые способы пробудить мой магпульс. Приносил какие-то кристаллы, выкладывал на мне так и эдак, колол иголками. Опутывал целительскими заклинаниями, но они не погружались в тело, как он ни бился.
– Как будто я давлю сверху, а меня пустотой выдавливает снизу, – хмурился он и пытался придумать новый метод.
Он никого ко мне не пускал, кроме Арта. Эльфёныша он намеренно сделал частью моей душевной терапии. Повторял, что мне нужны положительные эмоции, а не бесконечные расспросы. Надо признать, это работало. Арт был несколько одиноким, но счастливым ребёнком. Неожиданно для себя, поняла, что готова на многое, лишь бы яркая мальчишеская улыбка продолжала сиять ярче солнышка. Даже готова жить и радоваться жизни. Рисовать ему очередную иллюстрацию животных, придумывать вместе с ним комиксы. Да, у нас появилось и такое развлечение. Благо рисовала я хорошо и с удовольствием.
В ответ Арт принёс бестиарий, показывая необычных существ, но встречались и знакомые мне особи. Например, щенки или котята. Правда, в качестве питомцев чаще держали магические породы. Особенно Арт любил рассказывать мне про тварей бездны. Зверушки были опасные, конечно, но по большей части любопытные. Правда, с некоторыми мне встречаться не хотелось, даже в кошмарах. Но у Арта глаза светились от одних упоминаний. Про каждую тварь бездны он рассказывал с таким вдохновением, как про любимого щенка. Я только умилялась. К тому же, твари – это просто твари, даже самые опасные и ядовитые. Я точно знала, что настоящее зло обладает разумом и ходит на двух ногах. Не думаю, что на Терроне эта истина как-то отличалась.
Заниматься теперь Арт тоже приходил ко мне. Часто украшенный синяками и ссадинами после тренировок с Камилом. Такой боевой раскрас совершенно не радовал меня, но нисколько не заботил самого Арта, к тому же проходил за пару часов.
Соседнюю кушетку прочно отвоевали книги и учебники. Изучать предметы вдвоём оказалось намного веселее. Мне даже удалось доказать, что не все они такие уж скучные и нудные.
– Эти жизнеописания – тоска трясинная! Ну вот какая мне, будущему воину, разница, что правительница Иссиль ввела моду на платья из паучьего шёлка? Кому это вообще важно?! – злился Арт.
– А где производят этот самый шёлк? – спросила, отрываясь от своей книжки по особенностям рас.
– В Холмах вроде. А что?
– А то, что когда Правительница создаёт моду, за ней повторяет весь двор. А за двором повторяют все остальные. И вот, шёлк нужен уже всем. А значит, нужно заключить договор на его поставки с соседним государством. Какие отношения были тогда у Холмов с Лесами?
Арт полистал другой учебник.
– Ну, довольно напряжённые.
– Ага, и вот в эти напряжённые времена, появляется возможность выгодного торгового союза. Союз был заключён?
Арт снова полистал учебник. Нашёл нужную дату.
– Вау, ну ты даёшь! Был такой.
И зачитал: «В 5742 году эры Земли был заключён важный торговый договор, названный ?шёлковый мост?. Он стал началом выгодных торговых отношений между двумя народами эльфов. После были заключены ?договор семи трав? и ?договор мёда?».
– Уверена, что потом заключили и какой-нибудь военный союз или вроде того.
– О! Это я знаю! – обрадовался мальчишка. – Заключили, он и сейчас действует. Даже знаю, что эльфы холмов и лесов, и ещё драконы были главными сторонниками Великого мира и создания Совета Рас. – Блеснул эльфёныш знаниями, гордо вскинув курносый нос. – Погоди, – оборвал он себя. – И всё это, получается, из-за платья? – округлил он голубые глаза.
– Не только, конечно, ведь это был наверняка долгий и непростой путь. Но да, платья явно сыграли немалую роль.
Я предложила ему найти ещё такие вот цепочки событий. И скучные книжки превратились в детективные загадки. За каждую новую цепочку событий я рисовала Арту зверюшек, или превращала эти истории в комиксы. Ещё я научила его играть в морской бой и в шашки. Заодно просвещалась сама. Много времени проводила всё же одна, в обществе книг. Сколько учебников перелопатила – подумать страшно. Больше всего меня заботили расы, их особенности, традиции и законы Террона. Не хотелось нажить проблем за неверно сказанное слово или жест. Также интересовалась историей, географией, экономикой. В общем, постигала базовые вещи, которые известны всем, кроме меня. Мои заметки валялись везде, даже на каменном столе-артефакте. Я продолжала читать, пока Гарн проводил свои манипуляции. Стремилась узнать как можно больше, пока сохранялась такая возможность. Понимала, что однажды моё затворничество закончится и нужно будет выйти в мир. Я хотела выйти в него как можно более подготовленной.
И первый вестник из мира снаружи прорвался примерно через месяц с момента моего появления на Терроне. Гарн предупредил, что удерживать в стороне начальника безопасности особняка Сорэ больше не удастся. Ему известно, что я вполне окрепла для бесед, и он жаждет пообщаться. Не возражала: хочет поговорить, пусть приходит.
Он появился днём, когда Арт только ушёл. Впервые видела взрослого эльфа. Впечатляет, конечно. Высокий, выше меня на голову. Подтянутый и гибкий, как рапира. Светлые волосы плотно стянуты в косу, изумрудные глаза ничего не выражают. Про таких говорят: «застёгнутый на все пуговицы». Верность таких, как он, не продаётся и не покупается. Их преданность можно только заслужить.
Кем бы ни был глава Второго Дома, некто лэрон Райниэль Сорэ, он заслуживал уважения уже за то, какие люди на него работали. Говорил Камил безразлично, сухо и коротко, точно судья выносит набивший оскомину вердикт. Он задавал вопросы, я отвечала в той же манере. По делу, без лишних эмоций. Раздражать его не хотелось. Не хотелось, чтобы холодная сталь, закреплённая на его поясе, прошлась по моему горлу. Хотя очень сложно держать лицо перед облачённым в серый костюм мужчиной, лёжа на кушетке в халате.
Единственный раз я уловила на его лице даже не эмоцию, а намёк на любопытство. В момент, когда рассказывала, откуда взялось первое ранение. Огнестрельное оружие Камила заинтересовало. Врать опасалась, поэтому аккуратно подбирала слова. Сказала, что не оружейник и имею общее представление об устройстве пистолета. О более глубоких познаниях в конструкции огнестрела и умении с ним обращаться благоразумно умолчала. Привлекать лишнее внимание не хотелось. Гарн не зря упомянул о тех, кто считал знания Детей Древа опасными. Мы проговорили около получаса, потом он ушёл так же тихо, как и появился.
Второй контакт с внешним миром произошёл ещё через неделю. Гарн измерял мою искру и был доволен результатами. А я смотрела на лес через стеклянную стену. Формально лес назывался парком. Такие вот у эльфов представления о парках. По тропинке к дому шёл человек в серебристой хламиде. Спросила Гарна, кто это.
Гарн прищурился особым образом. Уже знала, что так он настраивает зрение, чтобы видеть дальше, чем может человек, особенно не маг.
– Какой бездновой твари, его сюда принесло?! – раздражённо пробормотал гном.
– Кого принесло? Что случилось?
– Хранителя. Один из культа Хранителей Древа.
– Того, которое меня прислало?
– Нет. Эльфийского Древа.
– Фанатики какие-то, пожертвования пришли просить? – Подумала о наших свидетелях Иеговы и тому подобном.
– Фанатики? Отчасти. Верят, что Древо можно возродить. Видишь ли, есть у эльфов своё собственное Древо, вроде как росток того самого Древа. И во времена, когда ещё жили фейоры…
– Фейоры – это ещё кто? – с ходу пыталась разобраться я.
– Были такие существа, создания самих стихий.
– А! Которые расы создавали? – припомнила кое-что из прочитанного.
– Да-да. И раз спросила, не перебивай, – отмахнулся гном, и я послушно замолчала.
– Так вот, когда фейоры ещё жили на Терроне, эльфийское Древо было сильно. Оно могло излечить тяжелые заболевания, было мощным источником стихии земли. Порой, могло вернуть к жизни или помочь найти истинную пару. Сейчас Древо почти угасло. Но эти вот верят, что смогут его пробудить.
– А заодно возвысятся, получат власть и будут самыми великими?
– Ну так они прямо не говорят, но да, – погладил Гарн бороду. – И у них немало сторонников. Они мастера плести клятвы и интриги.
– И что этому святоше тут надо?
Гном посмотрел на меня, мол, а мне почём знать? А вслух сказал другое.
– Ничего, лэрона нет. А Камил его сейчас встретит, раз сам и впустил, покивает и выставит.
– А лэрон вообще появлялся?
– Уже месяц во дворце. Там много дел. У нас их тоже немало, давай руку.
***
В общей сложности я провела в лекарской оранжерее два месяца. Потом взвыла и попросила перевести меня хотя бы в комнату. Зелья Гарна отлично снимали боль и слабость, но не могли сильно ускорить заживление. Гном провёл пять операций, восстанавливая внутренние повреждения. Швы ещё не сняли, но я уже могла сносно передвигаться и чувствовала себя не совсем паршиво. Целитель поворчал, но всё же согласился. При условии, что это будет комната рядом с его собственной. Чтобы он был рядом. На том и порешили.
На следующее утро я уже переезжала на новое место жительства. Вместе со всем своим скарбом, которого оказалось неожиданно много. Гарн и Арт с помощью магии тащили за нами кипу книг и бумаг размером с приличный шкаф. Они же расставляли все по местам. Особняк я почти не видела. Только коридор, ведущий от оранжереи к моим дверям. Кроме светлой дорожки, нескольких пейзажных картин и кадок с цветами, смотреть тут было особо нечего. Разве что отметить высоту сводчатых потолков и необычный цвет мрамора, из которого выстроили особняк, – белый с голубыми прожилками.
Комната оказалась не комнатой, а небольшими апартаментами. Аккуратная гостиная, отделанная светлым деревом, с уютными креслами. Шкафы с книгами, в основном приключенческие романы и сказки. Ванная и спальня. Высокая кровать с кучей подушек и подушечек, удобный гримёрный столик. Всё пропитано уютом осеннего вечера у камина. Явно к обстановке приложилась женская рука, причём с умом и со вкусом.
Я была счастлива. Оказаться в нормальной спальне после лекарской оранжереи – бесценно. Там, среди стекла и цветов, уже сама напоминала себе растение. Ещё немного, и пустила бы корни посреди той кушетки. И плевать, что я не маг земли, способный превращаться в растения.
Гарн трижды повторил: его дверь напротив моей, я могу позвать, если что-то случится или что-то понадобится. Раз пять напомнил, чтобы я не делала никаких резких движений, не падала, не бегала, не прыгала и вообще вела себя как примерная больная. Целитель дал мне кристалл на цепочке. В случае чего следовало его сжать и позвать Гарна. Второй такой же он надел себе на шею. Миловидная служанка-эльфийка принесла нам обед, как всегда, выше всяких похвал, и быстро удалилась. Я успела отметить только пшеничные волосы, сноровистые движения и румяные щёчки. К слугам и к управлению персоналом я была привычна, к эльфам – нет. Боялась, что людей здесь могут считать вторым сортом, несмотря на равенство всех рас, декларируемое в книгах. Сказывались стереотипы из земных сказок. Ждала от служанки пренебрежения или хотя бы недовольного взгляда. Не дождалась. Арт сказал, что девушка из их Дома, зовут Элли. Совсем молоденькая, ей всего тридцать три. Окончила школу слуг год назад и поступила на работу в особняк.
После обеда меня оставили обживаться и отдыхать. Каюсь, несмотря на всю мою взрослость и предупреждения гнома, кровать была такая мягкая и упругая, так и тянуло попрыгать. Если бы не слабость во всём теле, мы с Артом устроили бы драку подушками. Вот такая я плохая, учу молодёжь дурным манерам. Но вместо прыжков я доковыляла до шкафа с книгами и вытянула оттуда приключенческий роман о поисках какой-то древней короны. Книжка была интересная, но на каком-то моменте я всё же уснула на уютной постели, под светом двух лун нового мира. Впервые за последние годы увидела не кошмар, а сон. Приятный, полный красок сон, в котором звучала музыка.
Глава 7.
Райниэль Сорэ. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Одно из преимуществ большого особняка при малом количестве жильцов в том, что можно выбирать себе апартаменты по настроению. Конечно, мне по праву принадлежали хозяйские покои, но у них числилось два больших недостатка. Первое – они были до смешного огромными. Куча комнат, пока найдёшь кровать, плюнешь и уснёшь на диване в гостиной. Вторая – они находились на третьем этаже. И топать надо было вверх по парадной лестнице. А я и так еле выпал из пространственного перехода, который располагался от парадного входа очень далеко. От третьего этажа – ещё дальше. Обычно расстояние и высота меня не волновали, но это обычно. А сегодня день был необычным.
Последние пару месяцев мы втроём с побратимами – я, Фардэ и наш дорогой Правитель – кошмарили двор. Чего только не нашлось. Воровство, несправедливые увольнения, ещё менее справедливые назначения. Игнорирование прошений, подлоги. Даже несколько убийств и преступлений с применением сильной ментальной магии. Каждый раз, когда я собирался вернуться в особняк, случалось что-нибудь срочное и непременно поганое. Пришлось смириться и больше не пытаться покинуть дворец. Как будто этого было мало, случилась новая неприятность.
На севере Лесов появилась крупная аномалия. Жителям вреда не принесла, но сгубила посевы шийских цветов. Что б её Бездна пожрала, ту аномалию! Отсутствие цветов означало, что сейширским пчёлам нечего будет есть, значит, не будет сейширского мёда. И это большая проблема, потому как, во-первых, это мой любимый мёд, а во-вторых, сейширский мёд – важный ингредиент в целительстве, кулинарии и много чём ещё.
Надо было спасать ситуацию и закупить семена цветов у соседних Холмов. На переговоры отправили меня. А всё почему? А всё потому, что глава ближайшего каравана, способный эти семена продать, именно мой дядя, а не чей-то ещё. Нет, я был совершенно не против повидаться с дядей по маминой линии, даже рад. Но беседы о торговле эльфы холмов ведут исключительно вместе с курением дурмана. Им-то ничего, они привыкшие. А вот мне приходилось тяжко. С теми, кто позволяет дурману затуманить разум, холмистые дел не ведут, будь ты хоть племянником, хоть сыном. Пока переговоры не были закончены, я ещё держался и себя контролировал. Уже перед воротами перехода понял, что во дворец, во-первых, не хочу, во-вторых, не следует дворцовой своре видеть ужасного меня под воздействием дурмана. Так что, демоны на воротах настроили мне переход домой, в особняк.
Стоило выйти на родной площадке у парка, как остатки контроля улетучились и всё начало плыть. И вот стою я и понимаю, что к парадному входу не пойду. Ни в какие покои на третьем этаже тем более! Ближе всего ко мне находились покои тётушки, в которых она любила останавливаться, когда радовала нас своими неизбежными визитами. К тому же они были компактными и очень мягкими. Где ни споткнись, упадёшь на что-нибудь мягкое и подушечное, что в моём нынешнем состоянии было очень к месту.
До покоев я добрался, слегка пошатываясь, но старался не шуметь, чтобы не перебудить жителей особняка. Не дай богиня, какой-нибудь слуга ещё начнёт мне что-нибудь предлагать, куда-то сопровождать, и всё в этом роде. Дверь открылась легко. Сработало при этом отпирающее заклинание, распознав владельца особняка, или просто слуги не заперли дверь, я не заметил. Мне было всё равно. Я удерживал в голове одну простую мысль: в душ и спать. Не обращая внимания ни на что, скинул сюртук и сапоги где-то по дороге в спальню. А вот тут меня ждал сюрприз.
У окна, в спальне, повернувшись ко мне спиной, танцевала девушка. Свет двух лун поблёскивал на бледной коже и очерчивал тонкую фигуру под просторной длинной сорочкой, играл голубоватыми отблесками на длинных волнистых волосах. Силуэт двигался то плавно, то ускорялся. Видение было призрачным и завораживающим. Я даже головой потряс, думая, не дурман ли это создал. Но дурман миражей не вызывает. Видение не исчезло, а туман в голове только усилился. Стало весело, сон как-то отступил.
Я хмыкнул, скрестил руки на груди, прислонился к стене плечом и стал наблюдать. Девушка продолжала кружиться, делая вид, что не замечает меня. Сквозь дурман вспомнил о давнишней записке из дома, в которой говорилось о какой-то незнакомке. И вот теперь тётушка разместила её здесь, прекрасно зная, что я часто остаюсь в этих покоях после долгих отлучек. А девушка, похоже, услышала, как я вошёл, и быстро сориентировалась.
В этот раз, надо отдать должное, родственница превзошла сама себя. Тётушке покоя не давал тот факт, что у меня не было ни истинной пары, ни даже постоянной спутницы. Вот она и приглашала в особняк «хороших девушек, а не этих дворцовых профурсеток», как она выражалась. Всё надеялась, что какая-то из них мне особо приглянется.
А то, как же так?! Скоро четвёртая сотня пойдёт, а я всё один одинёшенек. Со своей проклятой службой света белого не вижу, бедный я, несчастный. Объяснить родственнице, что меня всё устраивает, пытался, но не смог. Даже у грозного меня есть любимая тётушка, от заботы которой никуда не деться.
Туман в голове был сладок, девушка красива. Обстоятельства складывались замечательно. Меня, конечно, пытались соблазнять по-разному. И невинными глазками, и откровенными нарядами, даже пробирались в спальню. Но чтобы так… Танец при свете луны, при этом девушка не обращала на меня никакого внимания. Она даже головы в мою сторону не повернула.
И танец был странным: незнакомка двигалась так, будто не одна, а с невидимым партнёром. Может быть, её партнёром должен быть лунный свет. А может… А почему бы и нет? Накатила весёлость и азарт. Красивые луны, красивая девушка, дурман в голове тоже чудно вписывался в эту картину. Так, почему бы не подыграть?
Уловив ритм и угадав следующее движение, я занял место невидимого кавалера. Теперь не лунный призрак сжимал тонкие пальцы, не пустота обнимала её талию, а я. Так танец нравился мне ещё больше.
Движений я не знал и позволил ей вести. Это же её игра, незачем всё портить. И музыка слышна только самой девушке. Танец был не быстрым, но и не медленным. Танец-приветствие, танец-знакомство. Она чуть запрокинула голову, луна осветила точёное лицо. Глаза были полуприкрыты, на меня она не смотрела, но на пухлых губах играла лёгкая улыбка. Похоже, она смущалась. Мне это даже понравилось.
На очередном па она откинулась на мою руку, прогнувшись в спине. Девушка полулежала в моих объятьях. Это было красиво, будоражаще. Губы потянулись к открытой шее. Свободная рука как-то сама собой скользнула по её бедру, поднимаясь выше, на плоский живот. И в этот момент, через ладонь на её животе я почувствовал жар.
Девушка вздрогнула всем телом, её глаза распахнулись. Она дёрнулась в моих руках и издала сдавленный звук, как от сильной боли. Я тут же поднял её вверх.
– Вы ещё кто такой?! – прошипела она, выворачиваясь дикой кошкой и тут же падая на подушки. Руку прижала к животу. – И почему я Вас… не вижу? – просипела она с паническими нотками в голосе. И ещё тише добавила: – Ничего… не… вижу… – Она сжала кристалл на шее и прошептала: – Гарн…
Я посмотрел на свою ладонь и замер. Лунный свет освещал кровь на моих пальцах, такое же красное пятно расползалось на белой сорочке гостьи. Дурман отступил, но соображал я по-прежнему с трудом, пару мгновений просто смотрел на девушку и не шевелился. Пытался понять, что вообще произошло. Потом сообразил поднять незнакомку и уложить на постель.
Новый всхлип боли и сквозь него тот же вопрос:
– Да кто ты, чёрт тебя возьми?!
Понятия не имею, кто такой чёрт и почему он должен меня куда-то взять. Я хотел представиться, но в этот момент дверь распахнулась с диким грохотом. В спальню влетел всклокоченный Гарн, замотанный в жёлтый халат. Увидев меня, он изрядно удивился, но всего на долю секунды, а потом с прытью, которую не ожидаешь от гнома, подскочил к девушке. Тут же на кровати развернул кожаный пенал, наполненный иглами.
– Эрин! Эрин, девочка, ты меня слышишь?
– Да, – просипела она.
Гарн тут же всадил в неё иглу с капcулой. Девушка снова вздрогнула и чуть расслабилась, будто ей стало немного легче.
– Эрин, говори со мной. Не смей терять сознание. Поняла меня?
– Ничего не вижу… – повторила она то, что я уже слышал.
– Как не видишь? Бездна! Ниэль, что у вас тут произошло?! – рявкнул на меня целитель. Один из немногих, кто мог на меня рявкать.
– Она танцевала, а потом вот, – слова в предложения я складывал плохо.
– Какое ещё танцевала? Ты что, пьян?!
– Нет! – машинально ответил. – То есть да. Дурман… – А учителя говорили, что у меня есть талант красноречия. Может, врали?
– Ясно, – процедил гном. – Эрин, это правда? Какое ещё танцевала! – пыхтел целитель, ставя всё новые иглы и накладывая заклинание-заплатку ей на живот.
– Я… Нет. Не знаю. Во сне. Мне снился сон. Воспоминание. Танец, там. В Праге, – отрывисто, через короткие болезненные вздохи отвечала она.
– Та-а-ак, слепота, хождение во сне. Прекрасно! Это же прекрасно! – просиял целитель.
– Ниэль, быстро бери её на руки, идём в лекарскую оранжерею. Эрин, а ты не молчи. Говори со мной, поняла. Давай, что тебе снилось? Рассказывай!
Я подхватил это хрупкое, раненое создание и понёс, куда велели. Гарн шёл впереди, а она рассказывала.
– Мы с друзьями приехали в город. Давно, много лет назад. Там была площадь. Играли музыканты. Мы танцевали, – она замолчала и закусила губу. Я постарался идти ровнее, чтобы не тревожить рану.
– Ты танцевала со своим возлюбленным? – спросил Гарн, чтобы девушка продолжала говорить. Мы уже зашли в оранжерею, я уложил незнакомку на стол. Целитель велел мне стоять тут и никуда не уходить. Я и стоял, как столб. Смотрел, как Гарн носится по оранжерее, хватая одно, другое, третье. Слушал рассказ и ждал дальнейших указаний.
– Нет. Просто парень. Никогда его больше не видела.
– А что такого важного было в том танце, почему он тебе запомнился? – из другого конца помещения спросил гном.
– Мне тогда стало не всё равно. Та поездка, друзья. Солнце, музыка. Площадь, танец. Мне тогда снова захотелось жить. – девушка по-прежнему тяжело дышала, и фразы оставались рубленными. Рассказ всё равно выходил интересным.
– Что такое Прага? – поинтересовался я.
– Город, – ответила она. – Ниэль? – спросила она, поворачиваясь на звук.
Я кивнул, а потом вспомнил, что она не видит.
– Да.
Гарн вернулся с кучей инструментов и разложил их на столе. Поднёс к девушке какой-то кристалл, наложил заклинание. Кристалл мигнул.
– Великолепно. Эрин, всё будет хорошо. Всё будет просто замечательно. Ниэль, пей!
Он дал мне склянку. Эту гадость я узнал, но выпил без споров. Зелье было вязким и горьким. Зато действовало мгновенно. Дурман выветрился. Правда, утром мне будет очень плохо, как при сильнейшем похмелье.
– Протрезвел?! Прекрасно. А теперь за работу! Я сейчас создам безмагический купол, чтобы ни один поток магии не смог через него пройти. А ты перед этим вберёшь в себя как можно больше. Понял? Потом по капле, по самой меленькой капельке, будешь передавать Эрин. Понял меня?
– Понял. А что мы делаем? – ответ он дал не мне, а Эрин. Как её зовут, я уже запомнил.
– Эрин, твоё тело запускает магпульс. Не пугайся, всё хорошо. Твоё тело мудрее тебя, и оно хочет жить. Но тебе нельзя пропускать через себя большие магпотоки. Магканалы не выдержат. Это как с голодовкой. Тело хочет много есть, но это тебя убьёт. Ты и не видишь из-за этого. Слишком много магии, тело не справляется. Так что мы будем вливать в тебя магию по капле.
– Но моя магия может ей не подойти. – заметил я. – Может, лучше я купол подержу, а ты вливай.
– В таких маленьких дозах любая подойдёт. У тебя же теперь нет проблем с контролем. – Он кивнул на пустой бутылёк. – А сращивать раны и запускать регенерацию тоже ты будешь? Нет? Вот именно. Всё, работаем! Эрин, дыши. Дыши, девочка. Скоро всё будет хорошо, милая, – приговаривал Гарн, возводя купол, отсекающий потоки. Я же впитал в себя прорву магии. Только теперь нельзя выплеснуть её в мощное заклинание. Нужно сосредоточиться. Это как задержать дыхание, только отдача требует очень большой концентрации.
И потянулись часы. Девушка быстро заснула, Гарн больше не тормошил её, удерживая в реальности. А мне пришлось стоять и по капле отмерять силу. Занятие выматывающее, до судорог. Но зато я видел настоящее чудо. Если не рождение, то перерождение мага. Гарн наложил особое заклинание, чтобы я видел, что происходит. Магпульс в её груди бился сначала неровно и жадно заглатывая отпускаемые мной крупицы. Накапливал их внутри себя, становился ровнее. Потом частицы стали пробегать по магканалам, как искры. Образовалась пара тонких ручейков. Гарн начал целительство. Его зелёные нити дара опутывали, просачивались в тело вместе с этими искрами. Девушка задышала ровнее и глубже. Боль больше не отражалась на красивом лице, а на щеках заиграл румянец.
Когда Гарн скомандовал: «Всё! Закончили! Свободен». Я, наконец, выдохнул, но так и стоял у стола. Поймал себя на том, что любуюсь изящным профилем, длинными тёмными ресницами, красиво очерченными губами, тонкими запястьями.
– Ниэль, всё, я сказал! – помахал гном перед моим носом. – Можешь идти. Отдыхай.
Я отмер. Кажется, дурман выветрился не весь. Ну это же надо быть психом, чтобы засмотреться на девушку, которая только что чуть не умерла у тебя на руках. И кстати, а что это вообще за девушка? Протеже тётушки отпадает. Следовательно, остаётся вопрос. А что вообще происходит в моём доме?
– Гарн, а ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил я приторно-ласково, так что Гарн сразу понял: отвертеться не удастся. Гном вздохнул, переложил девушку на кушетку и укутал в одеяло, добавляя полупроницаемый для магии полог.
– На полдня хватит, – вслух заметил он. – Пошли, – махнул гном мне на вход. – Тут долгая история, к ней нужен хороший отвар. – Потом потёр бороду и добавил: – А лучше, что покрепче.
Я покосился на девушку.
– Не переживай, до завтра проспит. Проснётся, будет ныть, чтобы её выпустили из оранжереи, – тепло улыбнулся гном. – Так что отдай распоряжение, чтобы ей комнату подготовили. Её собственную! – строго посмотрел на меня гном.
– Ладно, отдам.
И мы вышли из лекарской оранжереи, Гарн запер дверь. А в его кабинете он поведал мне невероятную историю. Дитя Древа, интересно. И целитель убеждён в том, что это правда. Я же привык проверять каждый факт, даже тот, что кажется бесспорным. Что ж, посмотрим, поспрашиваем, поговорим.
Камил правильно поступил, не став писать подробности о нашей гостье, мне просто не до того было. Мне и сейчас не до того, надо снова возвращаться во дворец, дела ещё не окончены. А так, у девушки не было магии, оранжерею она почти не покидала, опасности не представляла. Её вещи Камил просканировал сразу, ничего опасного не нашёл. Так, всякая ерунда. Какие-то железки, мелкие механизмы. Из оружия только безделушка с небольшим лезвием – то ли игрушка, то ли приспособление для чистки ногтей. Ничего магического, ничего ядовитого. Так чем она могла навредить? Он просто вернул всё на место, как было, и отдал вещи Гарну. С происхождением гостьи и потом можно разобраться.
Спать я лёг уже под утро, трезвым, жутко уставшим и один. Как говорит мой братец – тоска трясинная! Вот-вот, она самая. А некоторые считают, что быть лэроном – огромное счастье при отсутствии проблем. Наивные идиоты.
Глава 8.
Эрин Вальк. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Ещё неделю после того случая Гарн меня продержал в оранжерее, потом позволил всё же переселиться в апартаменты. Большую часть времени я находилась под куполом, снижающим потоки магии.
Когда только пришла в себя, всё пространство перед глазами разрезали цветные полупрозрачные ленты. Я испугалась, что зрение так и не восстановилось. Но потом моргнула несколько раз, и всё вернулось на круги своя. Гарн объяснил, что я впервые переключилась на магическое зрение и видела потоки магии. Мы ещё несколько раз пробовали воспроизвести этот эффект, но ничего не вышло.
Гарн же рассказал, что случилось той ночью. Оказывается, меня спасла магия и выдержка хозяина дома, лэрона Сорэ. Которого я слышала, но не видела. Что там произошло, не совсем помнила. Помнила, как спала, как мне снилась Прага и наша поездка, когда мне было восемнадцать. А потом боль, будто в тело бьют электрические разряды, и чьи-то руки укладывают на постель, а я ничего не вижу. А потом Гарн, чужой голос, стол, объяснения гнома.
Как во всём этом оказался брат Арта, я понятия не имела. А Гарн только сказал, что мне повезло. Иначе бы пришлось дожидаться Камила, а счёт шёл на минуты, промедление могло лишить меня зрения. Поэтому, что там делал Сорэ старший, мне всё равно. Я просто была благодарна за спасённое зрение. И за то, что осталась жива, как ни странно. Стоило подумать, чем всё могло закончиться, перед глазами всплыло лицо Арта. Как наяву, я увидела увядающую улыбку и боль в голубых глазах. Боль от потери друга, которого он только недавно обрёл. Мы оба много потеряли, я, как никто, знала силу удара скорби, особенно той, в которой ты не виноват.
Я поняла, что со мной случилось, что моя магия как бы начала просыпаться. Но сама никаких изменений в себе не ощущала. Отсутствие магических проявлений не мешало Гарну писать по мне научную работу. Бо?льшую часть последних тестов он проводил именно для неё. Замучил меня экспериментами и анализами, но я не сопротивлялась, будучи благодарной. Да и самой стало интересно разобраться во всех этих потоках, магии и тому подобном. Надо отдать должное, целитель нигде в записях не использовал моё имя и не упоминал о Древе.
Мне стало лучше. Раны больше не болели, скорее чесались. Гарн периодически накладывал на меня заклинания регенерации, от них становилось душно и чесалось сильнее. Ожоги на ауре тоже срослись, теперь ничто не выдавало во мне иномирянку, по крайней мере, в магическом плане. И вот, наконец, спустя ещё неделю домашнего ареста, теперь уже в моих новых апартаментах, гном меня, так сказать, выписал. Всё! Никаких столов и кушеток, никаких сигнализаций на моё сердцебиение и прочие пункты, по которым я вот-вот откинусь. Могу просто встать, просто делать что хочу. Без боли и риска упасть в обморок.
Чувствовала я себя прекрасно. К тому же была вполне отдохнувшей. И мне ужасно, до ломоты в костях, захотелось выбраться, наконец, наружу. И плевать, что ночь на дворе. Хотя бы просто выйти в парк, посмотреть на две луны не через стеклянный потолок, пройтись. Не знаю, как чувствуют себя космонавты перед выходом в открытый космос, но мне казалось, что очень похоже. Что там, за пределами корабля, на котором я оказалась? Какой он на вкус и запах, этот иной мир? Решение было принято быстро. Я распахнула гардероб теперь уже в своей комнате.
Там обнаружилась целая куча одежды. Красивой, да, но это всё были платья, туники с кучей завязок и прочая красивая дребедень, которая надоела мне ещё в прошлой жизни. Чинно вышагивать по парковым дорожкам в мои планы не входило. Так что я порылась на полке и нашла свои земные вещи, принесённые ранее служанкой, которую ко мне приставили. Та самая эльфийка по имени Элли. То, что она совсем молоденькая, было заметно по её порхающим движениям существа, далёкого от мирских проблем. Но я не обманывалась. Служанку приставил или Камил, или лэрон, значит, что бы ни случилось, она будет им докладывать. Не думаю, что кто-то, кроме Гарна и Арта, мне особо доверяет. Тем не менее девушка мне приглянулась, и я радовалась такому выбору. Сама Элли светилась от гордости, ведь ей доверили ответственную должность и большую тайну о моём происхождении, взяв клятву: никогда и никому не рассказывать о таинственной гостье Дома Сорэ.
Самое главное – моя куртка была здесь, даже почти целая. Только подкладка пропиталась кровью, даже умелые служанки и бытовая магия не смогли помочь. Ещё появились небольшие царапины, которые были почти незаметны на фоне уже имеющихся потёртостей.
Нашлись также джинсы и мои ботинки на толстой подошве. Рубашку спасти не удалось. Она была аккуратно заштопана, но кровь и дыра от пули остались. Меня это не смутило, даже как-то обрадовало. Лишнее подтверждение того, что всё это мне не приснилось. Не знаю, насколько моя одежда тут считается приличной, но всё равно все спят, так что… какая разница. Я влезла в джинсы, повязала найденный широкий шарф на манер топа, накинула куртку и вышла из комнаты. Поплутав немного по коридорам, я отыскала нужную лестницу. Затем выпорхнула в ночь, прочь от каменных стен.
Террон встретил меня прохладой и удивительно ярким светом первой луны. Парк больше напоминал лес. Голубоватые отсветы делали его особенно сказочным. Сладкие запахи цветов сменялись другими, более свежими. Я кружилась в этом изобилии нового простора, купалась в ночных ароматах. Перебегала от одного места к другому. Даже залезла на одно из кряжистых деревьев, чтобы лучше осмотреться. С высоты был виден особняк почти целиком. Огромный, даже слишком, если вспомнить, что там почти никто не живёт. Мраморное изваяние с высокими окнами, он странным образом вписывался в лесной массив. На манер скалы или каменного голиафа. Два крыла раскинулись от парадного входа. Двери были выполнены из того же камня, украшены растительным орнаментом и были настолько огромными, что в проёме могли свободно разъехаться пара-тройка карет. В архитектуре было что-то от неоготики и футуризма, этакий Каса-Мила, только с большим размахом.
Трюк с деревом отнял у меня много сил. Опьянённая внезапной свободой, я немного переоценила себя: надо было отдохнуть и перевести дух. Растрёпанные ели и цветущие кустарники походили на лес, но всё же это был парк. Здесь были тропинки и даже скамейки. На одной такой я и решила передохнуть, прежде чем искать дорогу обратно.
Просто сидела, смотрела на луны. Вторая уже накатывала на своего большего собрата, занимая ведущую партию. Именно эти луны заставили меня в первые же дни безоговорочно поверить в то, что я оказалась в другом мире. Сама собой в памяти всплыла песня группы Земляне, которую я и начала тихонько напевать.
Земля в иллюминаторе,
Земля в иллюминаторе,
Земля в иллюминаторе видна…
Как сын грустит о матери,
Как сын грустит о матери,
Грустим мы о Земле – она одна.
Пела я, ловя себя на мысли, что по Земле я вовсе не скучаю. Не осталось там ничего, по чему стоит скучать.
И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома…
Лучше бы мне и правда эта самая трава снилась, а не кошмары, которые внезапно вернулись. А ещё лучше было бы эту самую траву закурить, но где же взять? Даже сигареты вместе с телефоном и зажигалкой остались где-то там, на ржавой лестнице. И вообще, к чему вся эта дрянь?
– Звёздной ночи, тьера Эрин, – прервал моё сольное выступление приятный мужской голос, на который я тут же обернулась. Умеют же эльфы подкрадываться…
– Звёздной ночи, лэрон Сорэ. – я выделила голосом его имя, подчёркивая, что поняла, кто передо мной. Народу в особняке живёт немного, а в таком шикарном сюртуке явно со светского мероприятия явиться мог только хозяин дома.
Но даже в столь броской одежде он не выглядел щёголем. Множество цепочек придавало даже какой-то брутальности, голубой атлас оттенял будто вылепленное искусным скульптором лицо. Во время работы моделью я перевидала много красавцев, быстро научилась относиться к внешности очень спокойно. Но, глядя на этого эльфа, даже меня пробрало. Холодный свет лун не мог скрыть золото волос, заплетённых в небрежную косу, подчеркнул синеву глаз, словно светящихся изнутри. Стоило признаться хотя бы самой себе, что это самый красивый мужчина из всех, кого я встречала. Признаться, отметить этот факт и задвинуть на задворки сознания. Так я и сделала.
– Эрин, что Вы делаете здесь, посреди ночи, разве вам не полагается восстанавливаться?
– Я тут гуляю. Что ещё делать в парке?
Лэрон только ухмыльнулся краешком губ, заметив, что часть вопроса про восстановление я просто проигнорировала. А я поймала себя на мысли, что в моём самообразовании есть значительный пробел. Я знаю правила приветствий, знаю, что человеческий язык считается всеобщим, знаю, как отправить вестника и даже как открыть счёт в местном банке. Знаю кучу всяких бытовых вещей и почти ничего не знаю о мужчине, в чьём доме живу! До этого момента он казался каким-то нереальным, почти выдуманным персонажем. Даже не удосужилась узнать у Арта какие-то подробности. Мне было достаточно краткой характеристики: глава Второго Дома, брат Арта, придворный, занят чем-то важным. Казалось, что наши пути пересекутся очень нескоро, если вообще пересекутся. Что ж, ладно, буду знакомиться, как учили.
– Гуляете, значит? В этой одежде вы больше похожи на наёмницу или шпионку. А не на романтичную тьеру, гуляющую ночью под луной. – Он недоверчиво склонил голову набок, коса скользнула по плечу, точно золотая змея.
– Знаете, как выглядят наёмницы? Часто их встречаете?
– Случается, по долгу службы, – пожал он плечами, не вынимая рук из карманов. – Могу я присесть?
– Пожалуйста, – тоже пожала плечами, не размыкая скрещённых рук, и отодвинулась к краю. Потом приложила палец ко лбу, делая вид, что крепко задумалась.
Лэрон с лёгкой улыбкой наблюдал мою пантомиму, затем удобно развалился на скамейке, устало выдохнул. Видимо, нелёгкий выдался вечер, а может, нелёгкими выдались пара десятилетий, судя по тому, что я знала о семье Сорэ. Хотя знала я не так уж много. Арт рассказывал то, что касалось лично его и некоторые подробности о своей семье. Чем занят лэрон вне Дома, я понятия не имела, но эльф только что дал подсказки. Решила попробовать угадать.
– Значит, какое-нибудь тайное управление при повелителе эльфов? Это я про Вашу работу. – Как бы ни к кому не обращаясь, начала я.
– С чего вдруг такие выводы? – повернулся ко мне лэрон. Я кожей чувствовала его прищур, но головы не повернула и на градус. Напротив, прикрыла глаза, будто говорю сама с собой.
– Вы сказали: «по долгу службы». Не по работе, не по роду деятельности, не просто «есть пара знакомых». По долгу службы – так говорят только те, кто на этой самой службе состоит. Учитывая Ваш высокий статус, служить кому-то, кроме короны, – не Ваша мерка. Вы не рядовой и никогда им не были, привыкли приказывать. Но не генерал, не армейский чин. Не те манеры, не та посадка головы и осанка. Вы – специалист штучный. Со связями, титулом, родословной. Сильный и очень редкий маг, насколько я знаю. Такие нужны не в армии, а в делах куда более тонких. Остаётся разведка, дипломатия и тайная служба. Разведка с дипломатией требуют длительного отсутствия дома, порой невозможно вернуться годами, а у вас младший брат на попечении. Няньки и учителя семью не заменят. Добавим к этому ваше частое нахождение при дворе по «очень важным делам». Остаётся только тайное управление. Я угадала? – Наконец посмотрела на объект своих размышлений. Объект широко, клыкасто улыбался. Да, давно заметила, что у эльфов к острым ушам прилагаются клыки. Не особо длинные, но вполне заметные и острые.
– Как интересно… – почти мурлыкнула эта двухметровая глыба мужского обаяния. – Минимум информации и столь обширные выводы. А говорите, что не шпионка.
– Так я угадала?
– Угадали должность, с историей ошиблись. Рядовым я всё же был, хотя и давно. Больше ста восьмидесяти лет назад. Мне интересно, откуда такие познания в юной хорошенькой головке?
– У меня были хорошие учителя, – также хищно оскалилась я.
– Хотел бы я увидеть этих учителей, – прищурился эльф.
Я невесело рассмеялась.
– О! Поверьте, я бы тоже хотела. Но ни мне, ни Вам сделать этого не удастся.
– Потому что они в другом мире? Как Вы утверждаете.
Ага, значит, Гарн с Артом или Камил уже рассказали о том, кто я и откуда взялась. Но сам лэрон мне не спешил верить.
– Вот тут Вы правы, – улыбка сползла с моего лица, и я снова посмотрела на луны, – они в совершенно другом мире.
Ненадолго воцарилось молчание. Но я по-прежнему краем глаза замечала изучающий, задумчивый взгляд.
– А ночи у вас тут всё же прохладные, – поёжившись, заметила я и закуталась в куртку. – Пойду шпионить в дом, там теплее.
– И что же Вы хотите нашпионить в моём доме посреди ночи? – звучало насмешливо, почти без угрозы.
– Как что?! Самые полезные сведения! – встала со скамьи, поворачиваясь к эльфу.
– Это какие же? – подхватил он игру.
– Сведения о местонахождении бутербродов, а если повезёт, то и сладких булочек! – наставительно подняла я палец.
Смех – такой открытый и заразительный – на секунду заставил удивиться, а потом рассмеяться в ответ.
– Между прочим, я серьёзно. Хотите со мной?
– Куда? На кухню, воровать у Осинии бутерброды? – сквозь смех отвечал Лэрон. – Если проголодались, можете вызвать слуг.
– Зачем будить слуг среди ночи ради закуски? К счастью, у меня самой руки не отвалились, – вскинула я бровь.
– Вы правы.
– Проверяете меня? – догадалась я с запозданием.
– Немного. Мне интересно, кто оказался в нашем доме. Не обижайтесь, – мягко улыбнулся эльф.
– Да я и не обижаюсь, проверяйте. Так даже интереснее. Так как, есть идёте?
– Так хотите, чтобы я пошёл с вами?
– Очень хочу, – честно призналась, глядя большими хитрющими глазами, как говорил мой папа.
– Так… – потёр золотистую бровь лэрон. – А теперь я попробую угадать. Вы выбрались из дома впервые. И впервые же покинули знакомую вам часть особняка. Еду вам до этого всегда приносили слуги. Вы, Эрин, рассчитываете, что со мной до особняка и, в частности, до кухни сможете добраться намного быстрее и проще не заблудившись.
– Вот он! Гроза шпионов в деле! Вы меня раскусили.
– Случалось, чтобы женщины меня использовали… Но чтобы ради бутербродов!
– Всё бывает впервые. И сдаётся мне, что женщины использовали Вас, только когда Вы использовали их.
Ответом была ещё одна кошачья улыбка.
– Готова не отступать от этой традиции. С вас – путь до кухни, с меня – бутерброды и каху. Теперь идём?
– Идём, – снова рассмеялся эльф, предлагая мне локоть.
– Знаете, Эрин, кажется, я начинаю понимать, почему мой брат только о Вас и говорит. Он начал Вам доверять. – Где-то на середине пути, после очередного перепрыгнутого ручья, —неожиданно признался лэрон. – С вами удивительно легко, – заметил Сорэ старший, продолжая идти в моём темпе. Без меня он бы добрался до особняка с эльфийской скоростью.
– Думаю, Арту просто нужен друг. А я – не его учитель, и у меня полно времени. Ещё я не местная, веду себя иначе, думаю иначе. Ему любопытно.
– Это не просто любопытство. Он привязался к Вам.
– Как и я – к нему. Он помог мне вспомнить, что жизнь может быть яркой, – серьёзно посмотрела на спутника. – Но я понимаю, к чему Вы клоните. Вы можете подозревать меня в обмане. Ваше право. Вы спасли мне жизнь, имеете право на проверки. Имеете право сомневаться, стоило ли вообще меня спасать. Я не стану говорить, что святая. У меня хватает тёмных пятен. Но я обещаю, что не причиню никакого вреда Вашему брату.
Лэрон наблюдал за мной всё время, пока я произносила свой монолог, выискивал признаки лжи. Не найдя оных, только кивнул, подтверждая, что это и хотел услышать.
– Далеко ещё? – ушла я от серьёзных тем.
– Вы забрались к самой границе территории особняка. Но мы почти пришли.
Действительно, миновав ещё пару зарослей, мы вышли к одному из боковых входов. Шли не по вытоптанным тропинкам, а короткой дорогой. Так что ветки оставили парочку лёгких царапин на моей куртке. Сюртук лэрона пострадал куда сильнее, как и его щегольские сапоги. Сам эльф не обратил на это никакого внимания. Костюм – маска, на которую ему было плевать. Понадобится, оденет новую, сыграет роль, какую нужно. Опасный противник. Хищник, которого вся эта мишура заботит не больше, чем тигра – бриллиантовый ошейник. Главное, чтобы побрякушка не мешала рвать чужие глотки.
Лэрон радушно улыбнулся, открывая передо мной дверь, и уверенно повёл по коридору.
Глава 9.
Эрин Вальк. Особняк Сорэ, Союз Лесов
Кухня нашлась в том же крыле, что и оранжерея, но в совсем другой его части. Особняк был тем ещё лабиринтом. Помещение кухни впечатляло. Здесь легко могла бы поместиться дюжина поваров и столько же поварят. Я присвистнула.
– А поменьше кухня имеется? Здесь же заблудиться можно.
Лэрон ухмыльнулся и указал в проход слева. Там, как ни странно, действительно имелась кухня поменьше. Она выглядела вполне обжитой, и пахло здесь выпечкой и специями. Я сделала вывод, что для каждодневной рутины Осиния использует именно это помещение. Столешница была заставлена кругляшками и цилиндрами из тёмного камня. Из книг я знала, что примерно так здесь выглядят кухонные артефакты.
Над столешницей и по бокам висело множество полок и ящиков, доходящих до высоченного потолка. Лестницы нигде не было. Очевидно, чтобы добраться до содержимого верхних рядов, предполагалось применять магию. Я уже собралась расстроиться, когда заметила вполне обычного вида стеклянный буфет. В буфете обнаружилось самое необходимое. Доски и ножи висели над столешницей, их тоже искать не пришлось.
– Добавьте света, пожалуйста, – обратилась к лэрону, извлекая из буфета хлеб, мясную нарезку, листья салата и местные овощи. Эльф удобно устроился за столом и наблюдал за моими действиями, подперев подбородок. Картина «кот, думающий о судьбе мыши». Я не обращала на это внимания, довольствуясь тем, что свет на кухне стал ярче.
Резинки для волос у меня не было, так что я извлекла из стакана длинную шпажку и закрепила ей наспех скрученный узел.
Порылась в ближайших шкафах, нашла тарелки и принялась за простое, медитативное занятие – создание главного блюда всех адептов культа ночного дожора. Так увлеклась и погрузилась в свои мысли, что начала по привычке напевать и пританцовывать, совершенно забыв, что я здесь не одна. Возможно, эльф просто сидел так тихо, что о нём легко было забыть. Не удивительно, что я вздрогнула, когда тот заговорил.
– Ещё одно хорошее качество для шпиона. Умение легко ориентироваться в незнакомом месте.
– Я так скоро подумаю, что Вы мне льстите, – улыбнулась, переводя разговор в шутку. – А что до умения, это может каждый, кто часто переезжает и путешествует. Где может лежать каху?
– Посмотрите в том ящике.
В указанном Сорэ старшим месте действительно нашлась баночка с молотым зерном и штука, похожая на песочные часы, в которой её заваривали. Но нужно было налить в неё воду и нагреть.
– Хотите, я открою секрет? – продолжала светский диалог, гремя посудой в поисках ложки.
– Хочу, конечно. Я, может, на службу пошёл из любви к секретам, – легко отозвался эльф.
Я почему-то в этом сомневалась. Лэрон либо не хотел мне помогать, либо сам не особо знал, где тут что лежит. Логично, зачем ему. Ничего из этого я не сказала, просто продолжила болтовню.
– Считаю, что мне стоило попасть на Террон хотя бы ради каху. Кажется, у меня скоро будет зависимость от этого напитка.
– Чем вам так приглянулась эта гадость? Я пью её только при необходимости взбодриться. Кислятина же…
– Да?! – удивилась я. – По мне, так это вкуснейший напиток! – Задумчиво постучала по губам, глядя в буфет. В буфете стоял кувшин с мирой. Местный аналог молока. По вкусу напоминал миндальное молоко, а добывался из сока какого-то дерева, похожего на баобаб. Возникла одна идея. – А хотите попробовать каху по земному?
Эльф немного подумал и кивнул. Сомнение сквозило в каждом его жесте. Нелюбовь к каху меня удивила. Вот уже больше месяца я не могла представить завтрак без этого шикарного напитка. Вкус шоколада сплетался с пряностью кофе и кислинкой апельсина в каждом глотке. Словами не передать этот восхитительный коктейль, смешанный в тёмном напитке.
«Песочные часы» были забыты. Я извлекла из ящика небольшой ковшик, который заметила, пока шарила по полкам. Дальше было самое сложное. Пришлось извлечь баночки со специями и по запаху и пробам на кончике ножа определять подходящие ингредиенты. Минут через десять мне удалось собрать композицию, добавить в смесь мёд, молотый каху и залить всё это мирой. Должна была получиться масала-каху. Но возникла проблема.
Я знала, что вот эти кругляшки – это артефакты, местный вариант плиты. Правда, они умели не только нагревать, но и остужать. А вот как эту штуку включить – вопрос. Постояла, подумала, потыкала пальчиком и признала поражение.
– Как включить эту штуку?
– Действительно не знаете? – вскинул одну золотистую бровь эльф, уже уминающий выставленные на стол бутерброды.
– Знала бы, не спрашивала, – огрызнулась я и тоже стянула бутерброд, раз дожидаться меня никто не собирался. За моей рукой с интересом проследили.
Затем лэрон встал, коснулся одной из выемок сбоку. Я думала, что эти выемки – элемент декора. Оказалось, нет. Семь слева, столько же справа. Видимо, слева – нагревать, справа – охлаждать. Просто, удобно. Провела рукой над артефактом. Ничего. Ни горячо, ни холодно, буквально.
– Не сработало, – уверенно заявила я.
– А зачем ты водишь над ним руками? Земной ритуал? – недоумевал эльф.
– Чтобы понять, что нагрелось, – объяснила очевидную вещь. Теперь оба недоумевали.
– Тебе руки надо нагреть?
– Нет, конечно. Ковшик.
– Ты странная, – заключил эльф и поставил ковшик на плитку. Содержимое в ковшике тут же забулькало.
– Ааа, – протянула я, соображая, что к чему. И нажала на выемку выше, чтобы уменьшить температуру.
– Ты так и будешь в куртке? – бросил эльф, возвращаясь за стол к бутербродам.
– Что? – оторвалась от созерцания мерно булькающего варева. – А, куртка. Мне не мешает. – И только тут до меня дошло. – А мы перешли на ты?
– Думал, когда заметишь, – сверкнул смеющимися глазами эльф. – Перешли, когда ты взяла еду из той же тарелки, что и я.
– Ой. Простите, – чуть смутилась. – У нас часто выставляют на стол общие блюда. Я совсем забыла, что у вас это что-то значит. Простите, если мой жест Вас оскорбил.
Увы, до этикета я добралась лишь частично. Я читала об этой эльфийской традиции, но знать – одно, а вот уметь применять – совсем другое. Стоит уделять таким мелочам больше внимания, если не хочу попасть в ситуацию намного хуже, чем получилось сейчас.
– Оскорблённым я себя точно не чувствую, – заметил эльф, принимаясь за очередной бутерброд. – Но и на вы говорить больше не буду, и тебе не советую, – подмигнул он.
От ненавязчивого дознавателя к обаятельному приятелю за пару минут. Очень опасный противник.
– Бутерброды, кстати, вкусные, – добавил эльф, прихватывая следующий.
Мира закипела, пена подбиралась к бортику. К счастью, я подловила нужный момент и сняла ковшик с «плиты». По кухне витал сумасшедший аромат масалы, приправленный нотками цитруса и миндаля. Я подождала, пока смесь осядет на дно, и аккуратно разлила напиток по двум большим кружкам. Поставила на стол и села сама напротив эльфа.
– Пробуйте, клянусь, что не отравлено.
– Знаю, – уверенно кивнул эльф, осторожно беря горячую кружку и принюхиваясь.
– Откуда?
– Во-первых, я неплохо различаю яды по запаху. А во-вторых, вот это, – он постучал по браслету.
Артефакт, поняла я. Сорэ старший вообще был увешан браслетами, кольцами, цепочками. Даже в волосы были вплетены украшения. Мне до зуда в ладонях хотелось всё это потрогать, покрутить, посмотреть механизмы застёжек. Особенно те, что были совсем незаметны глазу. Но как-то же они надеваются.
– И на будущее будь осторожнее с клятвами. Даже без ритуалов и крови они имеют силу.
– Учту, – кивнула, откусывая большой кусок от бутерброда с хрустящей корочкой.
Эльф сделал первый глоток и застыл. В самом деле застыл как статуя. Меня охватило чувство тревоги. Вдруг у него аллергия какая-то на специи. Не прибила ли я часом аж целого лэрона? Стоит ли позвать целителя?
Паника нарастала.
Но тут эльф отмер, сделал ещё один глоток.
– Вкусно! – прозвучало удивлённо и немного обиженно. Будто от него годами скрывали секрет, что каху может быть вкусным.
Чашка опустела чуть ли не за пару глотков. Эльф посмотрел на меня с надеждой.
– Там ещё осталось?
Я широко улыбнулась и призналась, что ковш пуст, но я могу сварить новую порцию и оставить рецепт для Осинии.
В итоге свой каху и бутерброды я уплетала, стоя у местного варианта плиты. Вспоминалось, как в студенческие годы мы так же ночами сидели с бутербродами, варили кофе, потому что спать было некогда, нужно было доделывать работы к просмотру по композиции или рисунку.
Я помешивала напиток, когда мне задали новый вопрос.
– А чем ты занималась до появления здесь? – Кажется, мы вернулись к ненавязчивому допросу. Ну и пусть, пока в душу не лезут, я готова отвечать.
– Чем занималась…– отвлеклась от ковшика и начала шарить по карманам куртки, коих было немало. – Странно, всё остальное здесь, значит, оно тоже должно быть на месте, – бурчала я себе под нос, но пропажа не нащупывалась. – Да где же?!
Озадаченная поисками, сняла куртку, повесила на спинку стула напротив лэрона и стала ощупывать подкладку. Вещица нашлась внизу спинки. Пара движений, и я извлекла пропажу через дырку в кармане куртки.
Чувствовала, что эльф внимательно следит за моим копошением.
– Вот. – Протянула ладонь, на которой лежало составное кольцо в виде когтя.
Эльф переводил взгляд с кольца на меня. Точнее, на мою грудь, затянутую в импровизированный топ. Искорки во взгляде были очень знакомыми, чисто мужскими. Кажется, моя одежда выглядела не совсем прилично, даже для наёмницы. Смущаться я не стала, не школьница. Меня мой вид устраивал, остальное меня не касалось.
Я села за стол и стала прилаживать слишком большое кольцо на свой указательный палец.
– Я ювелир. А это моя последняя работа. Хотела сделать для себя, но механизм не помещался, пришлось сделать кольцо больше.
Кольцо прокручивалось, и показать спрятанный секрет никак не получалось. Ювелир во мне одержал уверенную победу и очень хотел похвастаться «своей прелестью», на которую было потрачено немало часов. Я перевела взгляд на руки эльфа.
– Вам это будет сделать проще. Хотите примерить? Я скажу, как оно работает.
Я протянула ему кольцо. Эльф недоверчиво посмотрел на украшение, провёл над ним пальцами, будто ощупывая воздух, но потом кивнул. Кольцо упало в широкую мужскую ладонь.
– Вы проверяли его на наличие магии?
– Магии и не только – быстрый оценивающий взгляд в мою сторону. Но, как и ожидалось, ничего не нашёл.
– Вы всё же верите, что я не маг.
– Я верю, что Камил и служба безопасности проверила все ваши вещи на предмет опасности. Но никогда не будет лишним проверить ещё раз. Так что я должен делать?
– Наденьте кольцо на указательный палец левой руки. – Лэрон так и сделал. – Теперь большим пальцем отведите голову пантеры вправо.
Жестом, почти незаметным человеческому глазу, эльф отодвинул рычажок вбок. Пружина сжалась, механизм пришёл в движение и мгновенно выбросил прочное лезвие длиной пять сантиметров.
– Ого! Интересная игрушка! Может даже стать опасной, если на кончике лезвия окажется яд, – в голосе слышались нотки восхищения. – И ты сделала это сама?
Я довольно кивнула, гордая за себя и свою работу.
– Теперь большим пальцем толкните голову обратно.
Лёгкий щелчок механизма, и лезвие тут же с тихим шелестом втянулось в первую фалангу кольца.
– У вас все ювелиры делают такие вещицы? – поинтересовался эльф, теперь внимательно разглядывая конструкцию. Он сгибал и разгибал пальцы, проверял, не мешает ли движению. Даже извлёк кинжал из ножен, закреплённых на поясе, убеждаясь, что кольцо не мешает держать эфес.
– Нет, совсем нет, – потрясла головой. – Это, скорее, моя особенность как ювелира. Мой ювелирный дом стал известен за украшения с подвижными частями и механизмами. Но это кольцо я делала не для коллекции, а просто так.
– Прекрасная работа! – без тени лести похвалил эльф. – А как ты назвала это животное?
– Пантера.
– На твоей куртке похожая кошка.
– Да, такая же.
– Они у вас священны? – приподнял бровь эльф.
– Эм… Вообще-то, нет. А с чего такой вопрос?
– У нас есть очень похожие кошки. Их называют шерри. Они священны, потому что являются посланницами богини Весты.
– Нет, у нас это просто красивые большие кошки, – пожала плечами.
Я не стала вдаваться в подробности и объяснять, что лично для меня пантеры если не священны, то почти. Их изображения для меня значат намного больше, чем просто образ чего-то большого, сильного и дикого. И, судя по лёгкому наклону головы, Сорэ заметил, что я не все сказала, но дальше углубляться в эту тему не стал. Вместо этого снова посмотрел на кольцо.
– Действительно, вещь, сделанная мастером. – Длинные сильные пальцы прошлись по узорам и погладили миниатюрную голову хищной кошки. Он собирался снять кольцо, но я его остановила.
– Если нравится, оставьте себе. – предложила неожиданно для самой себя. – Если бы я сама не знала, что кольцо вышло таким случайно, я бы решила, что его делали по вашим меркам, – пояснила я.
Кольцо и правда сидело как влитое. Все крепления и стыки ровно там, где должны быть, идеально по длине фаланг и вообще. Оно как будто всегда и было на этой руке.
– Возможно, так и было, – улыбнулся он краешком губ. Очередной намёк на то, что я подосланная шпионка, ещё и подготовилась. С подарком явилась.
– Всё возможно, – таинственно улыбнулась.
– Я могу его купить.
– Не нужно, – покачала головой. – Я и так слишком многим Вам обязана: услуги Гарна, помощь с магией и зрением, Вы приютили меня в этом доме. Отблагодарить мне особо нечем, так пусть будет хотя бы такой маленький подарок. Отдадите артефактору, может, он сделает из него что-то полезное.
– Что ж, если ты правда этого хочешь, я его приму.
Лэрон снова коснулся головы пантеры и неожиданно рассмеялся. Я недоумённо посмотрела на него.
– Прости, – сквозь смех отвечал эльф на немой вопрос. – Просто подумал, что обычно я дарю женщинам украшения, в качестве благодарности.
– Странное чувство, да?
– Очень.
На этой весёлой ноте ковш, оставленный на плите, угрожающе зашкворчал. Я стрелой метнулась к нему, но меня опередили. По факту я только успела встать, а Сорэ уже убрал котелок подальше от неприятностей.
– Вау, – вырвалось у меня непроизвольно. – Разве все эльфы настолько быстрые?
Я видела скорость Арта, но он не был настолько резвым. Даже не движение – тень.
– Не все. Чем сильнее, тем быстрее.
– Дальше я сама, – перехватила ручку ковшика, собираясь разлить каху так, чтобы специи остались на донышке. Чтобы наполнить чашки, мне пришлось повернуться к лэрону спиной.
Мгновение, пустая чашка выпала из моей ладони, упав на пол, а рука оказалась скручена за спиной очень болезненным приёмом. Из глаз брызнули слёзы.
– На тебе проклятье, дрянь! – прорычал эльф мне в ухо. – Отвечай, падаль, что ты притащила в мой дом?!
Было так больно, что у меня перехватило горло. Сустав в плече опасно тянуло. Я чувствовала: одно нажатие, и руку просто вывернет.
– Отвечай!
Он надавил, боль усилилась, но спазм в горле прошёл, и я прохрипела в ответ.
– Я не понимаю, о чём речь!
– Ах, не понимаешь… – почти ласково прошептал он. – Ты жива только потому, что я не чувствую активности от метки. Отвечай, что это за мерзость и кто её на тебя поставил!
– Я правда не понимаю! – По лицу текли слёзы. Я задрожала от боли. – Какая ещё метка?
– Не притворяйся дурой! На твоём плече метка. Хотя, может, ты и правда дура, раз не догадалась её скрыть. – В его голосе послышались рычащие ноты.
Я судорожно соображала, о какой метке или проклятии говорит этот свихнувшийся. Боль проникала всё дальше. Расходилась от рук к рёбрам, спине, шее. Даже дышать было больно. Мысли скакали, но я заставила себя сделать глубокий вдох, успокаивая разум, как учили на тренировках. А потом поняла. Метка, плечо.
– Это татуировка! Просто рисунок! – на выдохе проговорила я. Хотелось добавить что-то типа «чокнутый ублюдок», но я сдержалась, чтобы не остаться без руки.
– За идиота меня держишь?! Или пытаешься хозяина прикрыть? – Снова ласковый тон, от которого по спине струился ледяной пот.
– Проверь магией! Просто проверь! – Судорожно втянула воздух, стараясь не кричать, не стонать. Я садистам удовольствие доставлять не собираюсь.
– Ты сама предложила, – в тоне чувствовалась ядовитая усмешка.
А потом левое плечо прострелило жгучей болью. Я не выдержала и закричала. Ощущение было такое, будто на коже выжигали клеймо раскалённым металлом. Вспышка, и всё закончилось.
Мои руки больше никто не держал. Рухнула на пол и должна была упасть на осколки чашки, но их как ветром сдуло. Судорожные вдохи и выдохи. Ощупала пальцами верхнюю часть левой лопатки. Ожидала, что там будет огромный ожог, но кожа осталась гладкой. Только вокруг татуировки нащупала несколько кровоточащих порезов.
Чуть повернула голову, ища психа, который на меня напал.
Псих стоял бледный, заметил мой взгляд и всё с той же эльфийской скоростью оказался на корточках возле меня, протягивая руку.
– Не приближайся! – хотела крикнуть, но получилось только прохрипеть.
Эльф тут же отстранился.
– Прости, – голос был подавленным. – Я только потом увидел, что символы совсем незнакомые. Узор так похож на проклятийную метку, что я…– торопливо пояснял эльф, глядя в пол.
– Потом? После того как прижёг меня какой-то дрянью?
– Метку можно активировать в любой момент, но если носитель испытывает сильную боль, сделать это трудно. Я не видел другого выхода. – пожал он плечами.
За всю эту тираду я успела отдышаться.
– Можно было просто спросить! – зло прошипела я и начала потихоньку подниматься, цепляясь за столешницу.
Сделать это самой мне не дали. Лэрон всё же подошёл и поднял меня в вертикальное положение, как куклу.
– Не прикасайся ко мне! – оскалилась. У меня, может, и не было клыков, но я готова была откусить ему руку.
Оперлась на столешницу, лэрон придерживал меня ладонью за здоровое плечо.
– Тебе нужно к целителю. – наставительно добавил он.
– Всё, что мне нужно, – стряхнула его руку с плеча, – оказаться подальше от Вас.
Лэрон на этот раз отошёл на пару шагов.
– От тебя, – вдруг сказал он.
Я не поняла, о чём он. Спрашивать не стала. Развернулась к нему лицом, оттолкнувшись от столешницы.
– Подальше от тебя. Только что у тебя прекрасно получалось обращаться ко мне на ты, – пояснил он.
Чувство вины стёрлось с его лица, когда он убедился, что серьёзного вреда мне не нанёс. Ну да, он считает, что поступил верно. Странная девушка, которой он не доверяет. Необычный рисунок на лопатке, похожий на какую-то там проклятую метку. Только мне от этого легче не становилось, шутить не хотелось, видеть его тоже. Своей фразой он, похоже, хотел переключить моё внимание, а потом отвести к целителю. Мне же было по большому счёту наплевать, чего он там хотел.
Я не стала ничего отвечать. Пошатываясь и пытаясь унять внутреннюю дрожь, прошла к стулу, натянула на себя куртку. Подкладка и так в крови, хуже не будет. Шатаясь, побрела к выходу из кухни. Плевать куда, главное – подальше от этого психа. Лэрон молча наблюдал за моими передвижениями.
– Эрин, ты же не знаешь, как отсюда добраться до комнаты, – окликнул эльф, когда я уже выходила в коридор, преодолев большую кухню.
Я только отмахнулась и пошла к выходу из особняка. Подумала, что найду свои окна на втором этаже снаружи, а там как-нибудь сориентируюсь. Метров через пять меня снова окликнули.
– Здесь направо.
Видимо, мне следовало свернуть в боковой проход, если я хочу быстрее оказаться в выделенных мне покоях. Я прикинула, что если пойду так, как задумала, то он всё равно не отвяжется. Так что пришлось принять непрошеную помощь, чтобы избавиться от общества лэрона поскорее.
Я свернула направо. Лэрон шёл за мной, но попыток подойти ближе, чем на пять шагов, не делал. Спасибо и на этом. Ещё несколько указаний, около четверти часа ходьбы моим неровным шагом, и я оказалась у знакомых дверей, нажала ручку и молча скрылась за дверью.
***
Райниэль Сорэ. Особняк Сорэ. Союз Лесов.
Вторая встреча с этой девушкой вышла даже хуже первой. А ведь я не имел привычки вредить женщинам. Не скажу, что вовсе такого не случалось, среди женщин тоже встречаются те, по ком грань плачет, и не стану врать: я таких туда отправлял. Случалось. Но вот так, по собственной глупости причинить боль… Это граничило с преступлением, и Эрин стоило бы взять с меня хотя бы хорошую виру. Что бы сказал мой учитель? Наверное, то же, что мудрые учителя Эрин. Я идиот, который видит только то, во что сам верит.
А ещё, в прошлую встречу я этого не заметил, но вот теперь… Её глаза… Огромные, чуть не на пол-лица, крайне необычного для человека цвета – золотые. Похожий оттенок встречался только у демонов, но она человек. Чистокровный, Гарн проверил. Иномирянка, Дитя Древа. Подумать только! С этим рисунком вышло паршиво, хоть я и был в своём праве. Но именно этот рисунок убедил меня в том, что она говорит правду. Я нигде и никогда не встречал и даже не слышал о немагических рисунках на теле. А мой поисковик, направленный ей в плечо, выцепил бы малейшую магическую составляющую. Но ни при создании, ни когда-либо потом в истории этой меты магия не участвовала. Ни крупицы. К этому добавлялся язык, на котором она пела в парке и которого я никогда раньше не слышал. Символы на её спине, каких я никогда не видел. По отдельности всё можно подделать. Но вкупе со свидетельством Гарна, странным названием города, который от неё слышал, когда тьера вообще не знала, кто перед ней, я был вынужден поверить.
Дитя Древа, с ума сойти! В моём дворе появилось существо, приведённое в этот мир.
Было и ещё одно обстоятельство, которое могло быть связано с происхождением Эрин. Храмовник, который сюда приходил, хотел что-то разнюхать, да так и ушёл ни с чем. И вот теперь бы мне хотелось знать, по какой причине он был здесь. Камил сказал, хранитель искал встречи со мной, узнал, что меня нет в особняке, и сразу же удалился. Но не за нашей ли гостьей он явился? А если так, то как они узнали? Всё больше вопросов у меня появлялось к этим… Хранителям Древа. В дворцовых разборках их серые хламиды тоже мелькали то тут, то там.
Настораживало, что немало придворных отправляли им пожертвования, а вот что получали взамен – пока неясно. Вряд ли все они были такими уверовавшими в чудо возрождения Древа. Нет, здесь что-то не так.
Я потёр лицо ладонями и снова подумал о девушке. Можно воспользоваться правом хозяина дома, открыть дверь, проверить, как она. Или позвать Гарна. Но так я сделаю только хуже. Если она не хотела принимать мою помощь в роли провожатого, то, если вломлюсь в её комнаты, чую, буду проклят. Даже при том, что она магией ещё не владеет. Кольцо, которое она подарила, плотно сидело на руке. Надо же! Украшение, а вовсе не бесполезная мелочь для чистки ногтей, как подумал Камил. Я знал парочку отличных ядов, достойных этого оружия, знал нескольких артефакторов, способных сделать это кольцо ещё опаснее. Казалось, что даже голова кошки смотрит на меня с укором, гневается: «Обидел создательницу, оскорбил мастера. Она тебе ещё и вкусный каху приготовила. Не стыдно?»
Решил идти каяться к Гарну, он её лучше знает, пускай разбирается. Удобно, когда можно перевесить на кого-то другого хотя бы часть последствий своей ошибки. А вот извиниться нужно, может, я и был по-своему прав, но вины это не отменяет.
– Гарн, открывай, – стучал я в дверь гнома. Никакой реакции. Ладно, пойдём с козырей. – Гарн, с Эрин беда.
Дверь распахнулась мгновенно. О как! Если я стучу, то Бездна со мной, не помру. Нет, ну в целом верно. Меня попробуй пришиби. А как с его милочкой-душенькой что случилось, так гном тут как тут.
– Где? Что стряслось? Кровотечение? Ниэль, ты виноват? – сурово свёл брови гном.
Ну вот как он это чует? От осознания, что он был прав, стало ещё обиднее.
– Я виноват.
Гном порывался куда-то бежать.
– Сначала выслушай, – остановил я целителя и начал каяться.
Глава 10.
Эрин Вальк. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
После бурной, а точнее, бурлящей событиями ночи, я проснулась только ближе к обеду. Когда добралась до своих апартаментов, то доковыляла до кровати, скинула всю одежду на пол, забралась под одеяло и моментально отключилась.
Из положительного – меня не мучили никакие кошмары. Из отрицательного – болело всё. Болели мышцы, давая понять, что весь мой забег по парку был исключительно на силе адреналина. Я так обрадовалась свободе и хорошему самочувствию, что дала телу слишком большую нагрузку.
Ныло плечо, напоминая о том, что сустав мне чуть не вывихнули. Болело горло: видимо, я слегка простудилась ночью, и чашка горячего каху меня не спасла. Наконец, болела левая лопатка. Ранки вокруг татуировки саднило.
Но даже в таком состоянии разлёживаться дальше не хотелось. Я и так провалялась несколько месяцев. Как сказал бы мой тренер: движение – жизнь! Надо было потихоньку входить в форму. Откладывать не стала, приняла несколько асан из йоги. Тренер всегда уважал эту дисциплину. Усмиряет разум и развивает гармонию тела. Правда, асаны показали, что тело едва гнётся.
Удивительно, что меня никто не разбудил раньше. Более того, кажется, ко мне даже служанка не заходила. Вещи так и лежали на полу. Хотя Элли точно бы сложила их аккуратной стопкой.
Я добралась до ванной. В зеркалах рассмотрела всю спину. Зрелище было мечтой для поклонников ножевых игр. Ровный круг мелких вертикальных порезов опоясывал тату.
Кровь смыла. От воды ранки пощипывало. Стоило мне выйти из ванной, в дверь постучалась Элли, я разрешила войти. Накинула халат и встретила служанку в гостиной.
– Тёплых дней, тьера.
– Тёплых, Элли. И зови меня Эрин.
– Если вам так удобно, – поклонилась девушка и пошла за мной в гардеробную, где я села у столика с зеркалом, а Элли принялась просушивать мои волосы.
– Почему ты не стала будить меня раньше?
– Лэрон приказал вас не беспокоить, – без обиняков сдала она старшего эльфа.
– Понятно…– протянула. А служанка продолжила умело работать руками, расчёсывая уже сухие волосы и укладывая их мягкими волнами. Из зеркала на меня смотрела всё ещё бледноватая девушка с бронзовыми волосами и золотыми радужками глаз, показалось, что они стали ярче. За это сочетание оттенков в модной индустрии я получила прозвище «Русская Соколица». Необычный цвет глаз достался мне от мамы. Хотя в маме вообще было мало обычного, как и в моём отце, впрочем. Почему-то здесь, на Терроне, это стало ещё очевиднее, чем там, на Земле.
– Эрин, лэр Артиэль спрашивает, пойдёте ли вы на обед в столовую?
Идти не хотелось. Я понимала, что там будет не только Арт, но и целитель с лэроном. Против гнома я ничего не имела, а вот синеглазого эльфа видеть не хотелось. Как с ним говорить, тоже было не очень понятно. Но гном ещё вчера сказал, что сегодня я буду в полном порядке. Арт так обрадовался, наверняка настроил кучу планов. Если я позволю обиде на старшего взять верх, младший расстроится, будет волноваться. А мальчишка и так почти три месяца вокруг моей больничной койки круги наворачивал. Проблемы взрослых – это проблемы взрослых. Арт тут ни при чём.
– Передай, что пойду, – такой вот итог моих размышлений. И тут я вспомнила о гардеробе, заполненном платьями. – Ещё попроси у Арта пару-тройку рубашек, которые ему не нужны.
– У лэра Артиэля? – чуть зарделась она. О, у нашего парня, кажется, уже появляются поклонницы. Но боюсь, Элли нужно отрастить парочку когтей и какую-нибудь чешую, чтобы походить на тварь бездны. Тогда Арт точно заинтересуется эльфийкой. – А зачем? – В зеркале отразилась недоумённая мордашка, служанка покосилась на забитый одеждой гардероб.
– Считай моей придурью. Сделаешь?
– Конечно, тьера… Эрин, – смущённо улыбнулась Элли.
– Кто-то что-то ещё просил передать?
– Да, Эрин. Целитель передал вот это.
Служанка достала из небольшой поясной сумочки маленькую шкатулку и поставила на столик.
– Что мне с этим делать? – вздохнула и оглянулась через плечо.
– Целитель сказал, что там всё написано.
Элли закончила с моими волосами, спросила, нужно ли что-то ещё. Я ответила, что дальше справлюсь сама. И она умчалась к Арту с моей просьбой.
В шкатулке была записка.
«Эрин, душа моя.
Ниэль рассказал мне о том, что произошло вчера. Уже отчитал его за эту выходку. Если бы он читал твою карту, которую ему оставил, этого бы не произошло. Я его не оправдываю, просто хочу сказать, что он действовал, как действовал бы любой опытный боевой маг. Прошу не простить, но хотя бы понять.
В шкатулке заживляющая мазь. Как пользоваться, ты знаешь.
Прости, мне стоило заставить его прочесть твою карту.
P.S. Давно хотел спросить, а как делается эта татуировка, если без магии?»
Целитель был неисправим. Беспокоится за всех и вся, любопытен и считает, что всё можно исправить, нужно только выпить правильную настойку с нужным настроем.
Ответ писать не стала. Мазь нанесла на порезы. Состав немного пошипел, унимая жжение и вызывая лёгкий зуд от быстро заживающих ранок. Часа через полтора там будут розовые свежие шрамы. Чудесно!
Раздался условный стук. Мы с Артом его придумали ещё в оранжерее.
Я запахнула халат потуже и сказала юноше, чтобы заходил в гардеробную.
– Привет! Я принёс тебе рубашки. Только не пойму, зачем они тебе.
– Привет, Арти. За надом! Показывай, чего тут у тебя.
Улов был неплох. Одна белая рубашка, одна синяя и одна голубая.
– Подожди в гостиной, я оденусь, и пойдём на обед.
– На обед, а потом гулять?! Я тебе такую экскурсию устрою! – вдохновенно начал мальчишка.
– Обязательно. – Легко улыбнулась, напоминая себе и ноющим мышцам, что гулять нужно, полезно, а в моём случае – просто необходимо.
Всему новому гардеробу я предпочла свои джинсы. Правда, с вешалки взяла мягкий корсет. Удобная и красивая вещь. Сверху закрыла его плотной белой рубашкой, подпоясала её на талии шнуром с бахромой. На ноги надела удобные сапожки.
Сорочки и халаты, в которых провела последние три месяца, мне жутко надоели. Платья мне надоели ещё в прошлой жизни. Вокруг было столько всего, что было чужим, новым. Хотелось хоть в чём-то остаться собой.
Вместо ожерелья поверх застёгнутой рубашки красовалась пуля. Арт принёс мне как-то цепочку и кусок проволоки. С помощью них и пары простых инструментов соорудила из пули отличную подвеску. Сверху я накинула свою куртку. Её, конечно, нужно привести в порядок, но пока такой возможности у меня не было, а без куртки я себя не представляла. Сломанные часы привычно убрала в карман.
В таком прикиде я вышла из гардеробной.
Арт посмотрел на меня, совершенно ошарашенный.
– Вау! Я тоже так хочу.
Я рассмеялась, сочтя это за лучший комплимент моему образу.
– Похожа на наёмницу? – подмигнула.
– А то! На вампирскую наёмницу, – довольно подметил Арт.
– А что, они круче других?
– Говорят, что они самые красивые, – задорно улыбнулся эльфёныш.
– Комплимент засчитан, – подмигнула. – Идём?
– Да! Осиния сегодня сделала моё любимое жаркое. Я после тренировки с братом готов съесть десяток порций.
– Будем уплетать наперегонки. Я тоже голодная как зверь.
Так, болтая о всякой ерунде, мы добрались до столовой. Ещё Арт попутно показывал, где и что находится, куда ведёт та или иная лестница. Вводил в курс дела, так сказать.
Когда мы вошли, Гарн и Лэрон были уже в столовой, отделанной светлым камнем и деревом. Мужчины о чём-то тихо переговаривались, а при нашем появлении встали.
– Тёплых дней, тьера Эрин, – произнёс старший эльф бархатным голосом. Его одежда тоже изменилась. Никаких ярких цветов и шелков. Тёмно-синяя, почти чёрная туника с воротником под горло. Нет лишних элементов, только вышивка на плече в виде какого-то растения, свободные брюки. Нечто среднее между летним костюмом и кимоно для единоборств. В свою очередь, подумала, что тоже так хочу. Ещё одну мысль, что этот ненормальный выглядит просто обалденно, я выбросила из головы.
– Тёплых дней, лэрон Сорэ, – вежливо, но без намёка на любые эмоции отозвалась я. Уж что-что, а изображать царственную невозмутимость я умела мастерски. О, как часто пригождался этот навык, воспитанный во мне мамой. Вообще, когда твоя мама – актриса, многие способы воздействия на публику перенимаешь с детства. – Тёплых дней, Целитель Гарн.
Я чинно прошла к единственному свободному прибору, скинула куртку и повесила на спинку стула, который легко отодвинулся от стола сам собой. Лэрон сидел во главе, Арт справа, Гарн слева, я сразу за Гарном. Получилось, что если откинуться на спинку стула, то можно почти спрятаться за мощной фигурой гнома. Арт, глядя на моё поведение, насторожился.
В столовую вошла Осиния. Темноволосая статная эльфийка холмов всем кивнула, а мне быстро подмигнула, я прошептала одними губами: «Вы лучшая». С тех пор как впервые попробовала её стряпню, написала эльфийке целую хвалебную оду, а не просто записку. Как-то так и началась наша переписка. Писала Осинии рецепты блюд, она мне рассказывала про зелья, помогала разобраться в местных продуктах. Ещё с ней можно было посоветоваться, как женщина с женщиной. Понимала, почему её так любит и ценит весь дом. В ней и Гарне было что-то общее. Желание всех обогреть, часто прикрытое строгостью и требовательностью. Особенно была благодарна за зелья, которыми меня отпаивал и обкалывал Гарн. Виделись мы вживую до этого всего пару раз. Осиния хлопнула в ладоши, и на столе появились первые блюда, она дождалась, пока все снимут первую пробу, и ушла. Болтовне эльфийка предпочитала письма.
– Моя дорогая, как ты себя чувствуешь? – задал вопрос целитель.
– Прекрасно, благодаря вашим усилиям, – ровно отозвалась я и принялась орудовать ложкой, чтобы один вопрос не превратился в сбор анамнеза.
Сработало ненадолго.
– Гарн, а Эрин уже может идти гулять, правда?
– Может, лэр. Точнее, сможет, как только выпьет вот это.
Из широкого халата появилась бутылка объёмом около полулитра. Содержимое было приятного розового оттенка. Я вздрогнула. Уже выучила, если Гарн даёт что-то приятное на вид, значит, это жуткая гадость на вкус.
– Благодарю за заботу, Целитель. Но я действительно в полном порядке, – попыталась отвертеться.
Гарну от моей попытки было ни горячо, ни холодно.
– Не сомневаюсь, милая. Не сомневаюсь, а точно знаю. Ты настолько хорошо себя чувствуешь, что даже головы повернуть не можешь и руку поднять без боли, впрочем, ноги ты переставляешь тоже с трудом. Ещё и простыть успела. Великолепно!
– Я не… – начала, но меня прервали.
– Пытаться обмануть целителя с моим опытом – бессмысленно. Теперь ты вполне поддаёшься сканирующим заклинаниям, и я такое на тебя набросил, как только ты вошла.
Целитель укоризненно посмотрел сначала на меня, потом на лэрона.
– Тиль, сегодня тьере лучше остаться дома, – заключил лэрон, сверля взглядом почему-то меня.
Арт поник. Я поспешила вмешаться.
– Лэрон, целитель Гарн всего лишь сказал, что мне нужно выпить это зелье. Нет нужды отказываться от наших планов, лэр, – перевела взгляд на Арта и улыбнулась уголками губ.
– Мне знаком этот коктейль, – продолжил лэрон, указав подбородком на розовую пакость. – Не все раненые соглашаются его пить без острой необходимости.
Я пожала плечами, взяла со своей тарелки с закусками дольку цитруса. Тот, кого научили пить чистый спирт, справится с любым гадостным зельем. Так я думала. И ошиблась.
Стакан я осушила залпом. Неимоверным усилием и долькой цитруса протолкнула жидкость в желудок. Потом ещё несколько секунд боролась с тошнотой. Хуже всего то, что мне нужно было выпить второй такой стакан. Не обращая внимания на мученическое выражение лица, целитель наполнил стакан снова.
– Или это, или останешься дома.
Вторую порцию мой организм принял ещё хуже. С тошнотой пришлось бороться несколько минут. Гарн подкладывал мне дольки зелёных цитрусовых, которые я глотала одну за другой. Помогло.
– Прекрасно, моя дорогая. Как самочувствие теперь?
Я задумалась и очень удивилась. Ещё немного подташнивало, но в остальном – просто великолепно. Лёгкость, какую я не испытывала и в лучшие годы. Не болело вообще нигде и ничего. Даже пятка не чесалась. Какое-то абсолютное состояние. Я удивлённо уставилась на пустую бутылку.
– Вижу, что намного лучше, – довольно похлопал меня по руке гном.
– А почему нельзя было…? – Безмятежность слетела с меня ещё на первом стакане розовой пакости. А теперь глаза мои были, наверное, с блюдца.
– Его нельзя употреблять слишком часто, перестаёт действовать. Я вливал его тебе, когда ты была ещё без сознания. Потому сейчас такая большая дозировка. Любому из нас хватило бы небольшой рюмки. А тебе нужна целая бутыль, – широко, но ехидно улыбнулся мне гном.
– Проучить решили? – нахмурилась.
– Немного, – признался Гарн, вообще не испытывая вины. – Но не только. Хотел ещё кое-что проверить. – Ниэль, мальчик мой, поставь купол вокруг девочки. На всякий случай.
Что-то мне подсказывало, что «мальчик мой» лэрона могут назвать единицы. Но «мальчик» даже не поморщился. Изящные пальцы выполнили простой пасс. Мой стул снова отъехал от стола. Похоже, это и в первый раз была магия лэрона. Вокруг возник золотистый купол, выбрасывавший лёгкие искорки. Красиво, будто я оказалась внутри огромного бенгальского огня.
– Эрин, сосредоточься, – обратил на себя внимание гном.
– Что я должна делать? – Отлынивать и объяснять, что я ещё не доела, было бесполезно. Если Гарн захотел устроить эксперимент, он его проведёт.
– Зажги магический огонёк.
– Но я не…
– Можешь! – настоятельно поднял руку гном. – Зелье сейчас усиливает ощущение магии в магканалах. Ты сможешь её почувствовать.
– Но я не знаю как. А если я…
– Если что-то пойдёт не так, есть купол. Если и он не устоит, у нас целых два вовсе не бездарных мага. А если ты себя поранишь, тут есть один даровитый целитель. Так что, давай, пробуй.
– Ну хорошо, но я же не маг, я не знаю, где эта ваша магическая сила.
– Ты маг, девочка. И я это вижу. Вопрос пока только в одном: сильный или слабый. Со временем будет ясно. А сейчас закрой глаза и дыши.
Я выдохнула и сделала, как просили.
– Дыши.
Стала делать медленные вдохи и выдохи, как на практике медитации.
– Встань. Почувствуй баланс в теле. Почувствуй опору на ноги. Следи за дыханием. Найди свой пульс, своё сердце.
Я сосредоточилась на ощутимых толчках под рёбрами.
– Хорошо, а теперь найди ещё один пульс. Совсем рядом, как будто лишний удар.
Я постаралась сделать так, как говорил гном. И на этот раз у меня действительно получилось. Примерно на каждый десятый удар сердца приходился ещё один толчок. Более мощный. Он шёл откуда-то из самой глубины. Из моей сути. И от этого толчка расходились волны.
– Не может быть, – прошептала, боясь потерять ощущение.
– Ещё как может. А теперь представь, что магпульс посылает в твою руку искорку. Маленький огонёк.
Я представила и раскрыла ладонь.
– Медленно открой глаза, девочка.
Снова сделала, как велено, и обмерла. На моей ладони сиял маленький красный шарик. Он то увеличивался, то сжимался, выбрасывал неровные лучики, будто язычки пламени. Потом шарик окутало сизым дымом, и он начал быстро разрастаться. Испугалась и попробовала стряхнуть его с ладони. Шар, размером уже с волейбольный мяч, с шипением плюхнулся на пол. Взвизгнула и отскочила, но упёрлась спиной в купол. Преграда тут же развеялась, я упала на стул, а шарик погас, оставляя на полу тёмное пятно.
– Ой, – выдала я. Думала, меня сейчас начнут ругать, но вместо этого послышался весёлый смех.
Арт и Гарн поздравили с первым заклинанием. Лэрон кивнул каким-то своим мыслям и сказал, что мне нужно чаще практиковаться, и тогда всё получится.
Надо же, какие мы вдруг заботливые. Будто это не он готов был меня убить.
Я сделала вид, что его здесь вообще нет, и задала вопрос целителю.
– Почему раньше вообще ничего не получалось? А теперь вот это вот, – указала на подпалину.
– Зелье ускорило магические потоки в теле. Хотя магпульс ещё слаб, магканалы больше не грозят рассыпаться. Магия к тебе вернётся. Просто не всё сразу. Тут как и с телом. После тяжёлой болезни нужно постепенно учиться ходить, делать упражнения. Понимаешь меня?
– Да, очень хорошо понимаю. А какой я маг?
– Пока сказать сложно, ты хватаешь разные потоки магии, как бы пробуешь их на вкус, как младенец. Но только что мы видели, как ты использовала стихию огня.
Гном почесал бороду, словно заметил что-то ещё, но то ли не был уверен, то ли не хотел говорить. Я хотела спросить, но Гарн явно решил избежать моих въедливых расспросов.
– О! Кстати! – хлопнул себя по лбу гном. – Так как всё-таки делается эта твоя татуировка? Если без магии?
Я вздохнула, отложив расправу над появившимися на столе блинчиками. Стул в очередной раз пришёл в движение и вернулся к столу, я последовала за ним.
Гном задался вопросом, гном получит на него ответ. Пришлось объяснить.
– Если коротко, то берутся иглы, с помощью которых краска вгоняется под кожу. Получается как бы цветной шрам. Потом кожа заживает, а рисунок остаётся. Вот и всё.
Мои пояснения сопровождались изображением из вилки тату-машинки. А блинчик и варенье, вроде черничного, заменили кожу и краску. Татуированный блинчик показался ещё вкуснее.
– Разве это не больно? – удивился Арт.
Я пожала плечами.
– Больно, конечно. Но терпимо.
– Это какой-то ритуал? – уточнил лэрон. – Родовой знак?
– Нет, – сухо ответила. – Просто рисунок. Кому какой нравится, тот такой и делает.
Эльф, кажется, понял, что зря влез.
– Но должен же быть какой-то смысл в том, чтобы добровольно причинять себе боль, – удивлённо заметил целитель.
– Он у каждого свой, – коротко ответила, давая понять, что иных пояснений от меня никто не дождётся.
– А я чего-то не знаю? – Арт переводил испытующий взгляд голубых глаз с меня на целителя и на брата.
– Мы все много чего не знаем, – улыбнулась младшему Сорэ. – Я вот, например, до сих пор не знаю, как устроен особняк и что такого ты хотел мне показать. Так что, пошли меня просвещать.
– Пошли! – тут же переключился парень.
Бросил на стол салфетку и за пару секунд оказался возле моего стула. Схватил за руку и потащил за собой. При этом успевал жаловаться на то, какая я медленная. И что мне нужно скорее разобраться с магией, чтобы я могла добавить своим человеческим ногам хоть немного скорости.
– Тиль! – окликнул его брат. – Только без опасных глупостей. Ты понял меня?
– Я понял, брат, – понурился мой друг. Явно подобные наставления он слышал часто, и те надоели ему хуже горькой редьки.
– Лучше бы себе этот совет выдал, – зло пробурчала уже в коридоре.
– И когда вы успели поссориться?
М-да, бурчать что-то рядом с эльфийскими ушами лучше про себя.
– Неважно. А что у нас по опасным глупостям? Есть выбор?
Выражение лица у парня стало лукавым и мечтательным. Значит, есть.
Глава 11.
Артиэль Сорэ. Особняк Сорэ, Союз Лесов.
Я так долго этого ждал! Наконец-то можно показать Эрин всё-всё! Особенно то, что никому больше показывать нельзя. Эрин вообще была замечательная. Даже самые скучные вещи она умела превращать в захватывающие и интересные. Я увлекся расследованиями по истории. А ещё, когда изучали законы, она придумывала какое-нибудь дело, и мы разыгрывали его, как будто в суде. Гарн в таких играх выступал судьёй. Мне очень понравилось быть орком, который пытался отсудить у гнома лошадь. Я рычал и топал ногами, требуя отдать мне на съедение коня, сломавшего мою ограду. А Эрин сделала себе бороду из повязок и добивалась возвращения лучшего тяжеловоза, ведь он незаменим для перевозки драконьего стекла. Сошлись на следующем: гном починит все мои ограды и обратится к ментальному магу воды, чтобы тот заговорил лошадь от побегов с земли гнома. В честь примирения, мы съели мясной пирог и банку сейширского мёда.
А ещё она знала много разных игр. Морской бой мне понравился больше всего. А ей понравились мои водяные фигуры. Не знал, что можно вызвать столько радости, просто создав из воды птицу и пуская её летать. Мои учителя от таких выходок только злились. Однажды я создал ей котёнка с крыльями, и фантом всюду ходил за ней целую неделю как привязанный. Думал, что ей надоест, но она только улыбалась, глядя на чудное создание. А когда котёнок развеялся, очень расстроилась.
– Я могу сделать тебе другого.
– Не надо, Пузырика нельзя заменить! Это будет уже другой котёнок, и он тоже исчезнет.
– Это же просто фантом, игрушка. А ты ему имя даёшь, – объяснял я.
– Нет, это Пузырик, – настаивала Эрин. – И я буду по нему скучать, но нового не надо.
Ещё она могла нарисовать что угодно без магии. Говорит, что в этом нет чего-то особенного, но у нас таких мастеров немного. Немагические картины не развеются со временем, поэтому ценятся выше магических. У меня в комнате теперь целая стена с её рисунками. Там даже есть мои портреты, и Гарна, и лэры Осинии. Но больше всего нравятся рисунки земных животных, которых нет у нас. Некоторые всё-таки одинаковые или очень схожи с нашими. Например, кошки и лошади. А ещё она совсем не испугалась тварей бездны, когда я про них рассказывал.
Я очень ждал, когда уже можно будет показать нашей гостье своих питомцев. И – ура! Наступил день экскурсии по особняку. Эрин вертела головой, останавливалась иногда то тут, то там. Дольше всего мы задержались у портрета моих родителей.
– Это мои мама и отец.
На портрете красивая женщина, с каштановыми волосами и синими-синими глазами, какие бывают только у эльфов холмов, сидела в изящном кресле, прижимая к груди сынишку. Голубые, как у отца, глаза мальчишки озорно блестели. Мужчина на портрете, подтянутый и стройный, обнимал жену. Золотые волосы падали на высокий лоб, выражение лица было немного удивлённое, будто его ждало что-то интересное.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/eva-voron/erin-peresekaya-bezdnu-70718704/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Эрин! Моя дорогая! Байеры сходят с ума! Твои украшения взорвали шоу в Нью-Йорке. Ты сделала эту неделю моды. Скажи своим работникам, чтобы они увеличили партию вдвое. Дорогая, если тебе нужно жить в грязной дыре, чтобы добиться такого успеха. Отлично! Я заткнусь. Но, пожалуйста, найми охрану. Люблю тебя!
2
Кряха – лесная птица с зелёно-бурыми перьями. Не столько летает, сколько планирует с ветки на ветку или на землю в поисках червяков и личинок. Отлично прыгает. Взрослая кряха способна прыгнуть с земли на высоту пяти эльфийских ростов. Не обладают магическими способностями. Их мясо очень нежное и питательное.
3
Прыга – маленький зверёк, покрытый серебристой шёрсткой. Питается плодами и мелкими птицами. Способен перемещаться, прыгая между ветвей, совершенно бесшумно. Даже эльфы не могут его услышать.
4
Вестники – разновидность магических птичек размером с ладонь. Птичек одомашнили в незапамятные времена. Их способность прокалывать пространство небольшими, но далёкими пространственными переходами незаменима для отправки сообщений и небольших посылок. На вестников со срочной новостью накладывают заклинание, отчего птичка светится красным светом.
5
Седмица – устар. неделя.