В твоё доверие. По рукоять
Ди Темида
Доверять Норду – как встать на краю скалы перед пропастью и прыгнуть… Весь полёт не зная, что там ждёт – смерть или спасение в горной реке. И разница была в том, что осознанно или из-за порыва так прыгнуть можно только один раз. В отношениях с Нордом я понимала, что прыгать придётся постоянно…
Ди Темида
В твоё доверие. По рукоять
Дилогия «Свои/Чужие»
В твое доверие. По рукоять
В твою любовь. Рискуя всем
Огромная благодарность моим читателям, Бекки Чейз и моему мужу. Без вас этот труд не обрёл бы окончательную форму…
Посвящается моей сестре Анне.
Пролог
Грейс
Здание Центра сбора новобранцев напоминало аэропорт.
Я не застала аэропорты в нашей реальности, но многочисленных, передаваемых из поколений в поколения историй, изображений и книг, подробно рассказывающих о прошлой жизни Материка, было достаточно, чтобы представить их.
Поправив капюшон толстовки под курткой, я прислонилась к спинке жесткого сиденья, мимолетно взглянув на медленно продвигающуюся очередь у поста. Затем на таких же лениво и полусонно ожидающих людей на скамьях. На таких же желающих попасть на военную службу на Острова.
В этом полугодии нет ажиотажа. Хотя… С чего бы ему быть? Это всё байки о невероятных очередях, якобы тянущихся на два квартала от Центра сбора, о кипящем здесь энтузиазме новобранцев и полной загрузки постов. Может, так и было раньше, когда принималось решение о формировании на Островах частной военной организации «Тиррария», размещённой для охраны жителей Материка – по крайней мере, это имело смысл первое время после Катаклизма. Когда споры криптококка[1 - Криптококк – род грибов из отдела базидиомицетов. Во вселенной истории является смертельно опасным грибком, споры которого невидимы. Вдыхание криптококка вызывает почти моментальную смерть.] невидимой границей подобрались к нам, Острова стали единственной природной защитной преградой, на которой создали форпосты, полигоны и прочие части военной инфраструктуры. Тогда многие как раз и захотели проявить себя.
Удивительно, что прошлое так и не научило ничему человечество – на грани потери цивилизации мы всё равно вернулись к развитию военного дела.
Военные против… невидимого криптококка, концентрацию которого можно определить только с помощью устройства. Либо нужно обладать наблюдательностью и наметанным взглядом: если иметь в этом опыт, криптококк выдаст себя еле заметным голубоватым оттенком.
Неведомый, едва светящийся убийца.
Да. Думаю, тогда инициативы и энтузиазма у людей было больше. Как и очередей.
Но теперь…
Атмосфера в зале ожидания – забавно, что называлось это так же, как в аэропортах когда-то – была более чем умиротворённая, словно собравшиеся и не планировали посвящать следующие семь лет жизни контракту в дали от благ Материка, от устоявшейся жизни и близких.
Исключениями из всеобщего скучающего ожидания были двое: кучерявая темнокожая девушка довольно миниатюрной комплекции и привлекательный мужчина с каштановыми волосами. И чуть смазливым лицом. Они активно жестикулировали, перекидывались шутками и смеялись, и слух успел зацепить в их диалоге имена – Крис и Шайло, кажется.
Тот же Крис с такой внешностью и фигурой мог бы с успехом стать моделью, если бы… Если бы жизнь и быт людей остались бы прежними. Как двести тридцать семь лет назад…
Мы многое потеряли после Катаклизма.
Никаких перелетов: летать фактически стало некуда.
Никаких бессмысленных и не нужных профессий и организаций: модельные агентства сейчас были не в почете.
Никаких витиеватых названий: теперь часть выживших обитала на земле, номинально именуемой Материком – каков на самом деле размер иных не разрушенных территорий, стран, континентов, никто не знал.
Другая же часть служила на Островах на добровольной основе в «Тиррарии»: кто-то и вовсе больше не планировал возвращаться, даже если истекал семилетний контракт.
Мы многое потеряли.
Но всё же немало сумели и сохранить. Даже улучшить и приумножить.
В легком волнении, я зацепилась за эту мысль. Сосредоточилась, сбросив оцепенение и какое-то странное ощущение внимания на своей персоне, словно кто-то сверлил мне взглядом затылок. Прокрутила в голове список документов и вещей, которые взяла. И вдруг поняла, что…
Черт! Зашарила рукой по карманам, осознав, что не положила с собой выданную сыворотку против криптококка. А ее нужно принять во время прохождения поста, иначе… На паром до Центрального Острова попросту не допустят.
Не положила самое главное!
Паника во мне начала расти в геометрической прогрессии. Еще один нагрудный карман, внутренний… Пока я хлопала себя ладонями по брюкам, в надежде обнаружить злосчастную сыворотку, Шайло и Крис, все за теми же задорными разговорами, уже прошли свои окошки постов. Помню, в очереди я была где-то рядом с ними.
Сейчас ведь вызовут!
Вскочив в нервозности, ставшей осязаемой, принялась искать сыворотку в небольшом рюкзаке с самым необходимым, который даже, наверное, и не пригодится по прибытии – в Штабе Островов выдавали всё, что понадобится для дальнейшей службы. Всё еще не понимаю, зачем собрала его. Может, я просто все же хотела увезти с собой кусок той жизни, от которой сбегала…
– Эй…
Я не уверена, куда именно меня распределят на Островах, но факт профилактического принятия сыворотки – обязательное условие не только для обучения, но и для получения любой последующей позиции… После Катаклизма криптококк нельзя было искоренить, а только сдерживать – первостепенно для этого и существовали военные. В сильной связке с Научным звеном Материка.
Как я могла так облажаться? Теперь в новый отбор можно будет попасть только через полго…
– Эй!
Вскинув голову, я резким движением убрала мешающие пряди волос с глаз и посмотрела перед собой. Тяжело дыша от волнения, чуть прищурилась, чтобы определить источник. В этот миг то странное ощущение внимания пропало. Через ряд от меня, с протянутой рукой, в которой желтоватым неоном мерцала нужная мне сыворотка, стоял мужчина. При одном взгляде на которого отчего-то бросило в новую дрожь…
Совсем иного толка.
– Бери или передумаю.
– А как же… – робко начала было я, боязливо оглянувшись на пограничников, которые могли пресечь данную попытку: нет своей сыворотки – нет допуска на Острова.
Допуска к обучению. Финальному нормативу и Церемонии окончания. Контракту. Другой судьбе.
Остальные же ожидающие в монотонном гуле работы Центра даже не обратили внимания на меня, мужчину и эту несуразную разворачивающуюся сцену между нами.
– Бери, – властно и чуть громче произнес незнакомец, нахмурив брови, одну из которых пересекал короткий шрам.
В серых глазах плескалась решимость. От статной и крупной фигуры исходила сила, волнами доносящаяся до меня самой. Что-то подсказывало – отказываться не стоит. И я, сжавшись, словно хотела исчезнуть, в пару шагов оказалась рядом с ним, будто навеки порабощенная одним лишь этим коротким приказом.
– Спасибо… – хрипло пробормотав, я на мгновенье позволила себе оглядеть незнакомца, который был немногим выше меня. И явно старше на пару лет.
Весь его вид говорил о том, что он не просто едет служить на Острова таким же новобранцем – нет. Он выглядел так, будто едет полноценно воевать. Будто он уже обрел высший чин – командор Дивизиона.
Только вот… воевать против кого?
Ведь основная задача – криптококк. Верно?..
Кажется, захлестнувший стыд и вовсе вынудил меня мыслить иррационально и хаотично.
Иронично улыбнувшись уголком губ, чья жесткая, но чувственная линия вынудила меня вновь опустить глаза, незнакомец лёгким движением убрал в карман чёрной куртки… вторую ампулу сыворотки. Оставленную, очевидно, для себя самого.
И всё это в полном молчании.
Я уже хотела набраться смелости и все-таки тихо спросить, как он обзавелся запасным вариантом, ведь выдается препарат в строго обозначенном количестве. Но в этот момент электронная очередь дошла до моего номера. Табло противно пискнуло, а в окне освободившегося поста пограничник уже выискивал взглядом обладательницу сто десятого талона.
– Спасибо… еще раз, – все также сипло и быстро проговорила я, и, не дождавшись какой-либо реакции, отвернулась и направилась к окну. Сжимая в ладони драгоценную сыворотку.
Что ж. Удача иногда улыбается в виде суровых мужчин, ни с того, ни с сего решивших помочь. Он тоже новобранец, так что возможно еще удастся пересечься и вернуться к беседе.
Забрав рюкзак с сиденья, я подошла к окну поста. Впереди проверка, принятие сыворотки, короткий участок воды на пароме до Центрального Острова. А там…
Приятно колющая под рёбра неизвестность. Новые возможности. Новые шансы.
Новая жизнь без тирании отца.
Острова…
Вздохнув, я натянуто улыбнулась пограничнику. И снова почувствовала на спине явно изучающий взгляд. На который почему-то не посмела обернуться…
Глава 1
Грейс
Очередной удар прямо в солнечное сплетение лишил меня последних сил. Упав на колени, я схватилась за живот в попытке привести дыхание в норму. Уткнулась отсутствующим взглядом в татами.
– Эй, Тихоня, вставай! – редкие подбадривающие крики других новобранцев моей группы отдавали эхом в голове.
Дурацкое прозвище успело привязаться за первые три подготовительные недели.
Плотным кольцом сомкнувшись вокруг тренировочного ринга, наша группа во главе с инструктором Лэндоном, которого мы сокращенно звали Лэн, наблюдала за моими жалкими попытками продолжить спарринг.
Где-то над головой я слышала хрипящее дыхание своего соперника. Крис – да, тот самый, – был выше меня на голову, широкоплеч и, несомненно, очень техничен. Я знала, что он, несмотря на тяжёлые вздохи, продолжал держать боевую стойку и готовился нанести, наверное, самый страшный удар в моей жизни.
Попав в Штаб «Тиррарии» на Центральном Острове и начав подготовку, я никак не могла спрогнозировать, что так сильно возненавижу рукопашные бои. К местному психотерапевту еще не обращалась, но уже на девяносто девять процентов была уверена в причине этой ненависти.
Каждый раз, просыпаясь утром в казарме и вспоминая, что новый день должен начаться со спарринга, я ощущала болезненную тошноту и обреченность.
Каждый раз заканчивался для меня болью и иногда койкой в лазарете.
Каждый раз я стремительно падала не только в собственных глазах, но в каком-то общем негласном рейтинге.
Я старалась не зацикливаться на перешептываниях. На мнении других. Но куда сбежать от собственной возникшей неуверенности в правильности всей этой затеи с переездом в принципе?..
Лэн не оставлял попыток сделать из меня хоть какого-нибудь мало-мальски пригодного бойца рукопашного искусства, хотя пока я больше походила на грушу для битья. Именно поэтому каждый чёртов раз он выставлял меня на ринг первой. И обязательно против сильного, крупного соперника.
– Ну же, Тихоня! – снова эти оклики, снова это прозвище.
Штаб не выгонял на Материк обратно тех, кто с чем-то не справлялся, нет.
Несмотря на довольно жесткую дисциплину и упражнения, все равно все оставались до конца. Вопрос только в том, с каким конечным распределением и на какую позицию. В том, с какой репутацией ты выходил отсюда.
Через секунду, последнее, что я увидела перед тем, как отключиться окончательно, был быстро несущийся к моему лицу сжатый кулак Криса.
***
Одно дело нырнуть с головой в полное небытие бессознательного состояния, полученного от сильных побоев, другое – вынырнуть оттуда обратно в реальность.
Едва разлепив глаза, я обнаружила у своей койки нахмуренного Лэна, скрестившего мощные руки на груди. В нос ударил специфичный запах военного лазарета, – в этом отдельно стоящем серовато-коричневом здании я была более частым гостем, нежели в казарме.
В лицо впился сосредоточенный взгляд моего инструктора.
– Как долго это будет продолжаться? – медленно и спокойно спросил он, чуть наклонив голову в бок.
Я посмотрела на него в ответ коротким взглядом и тут же отвела глаза. Разлепив сухие губы, промолвила еле слышно, но, думаю, он уловил мои слова:
– Я… Сама не знаю.
– Ты понимаешь, что такое начало не сулит тебе ничего перспективного? Прошло всего лишь три недели, как ты оказалась среди здесь, и из них пятнадцать дней ты в лазарете, Гамильтон. Дальше будет только сложнее: метание ножей, огнестрел… – всё в той же манере продолжил Лэн.
– Да.
– Что «да»?
– Не так я себе представляла всё это… – я прочистила горло и, продолжая буравить потолок, старательно не смотрела на инструктора. – Почти смирилась с тем, что попаду в береговую охрану.
Не то что бы назначение стало бы унизительным… Нет, скорее, деятельность береговой охраны была слишком простой и легкой. С ней бы справился и неподготовленный подросток. Что там охранять и высматривать у берегов? Пейзажи?
Всё-таки, не этого мне хотелось на Островах.
Впрочем… Сама виновата.
Или, скорее, чтобы уж совсем не опуститься на чёрное дно демотивации – только от меня самой всё и зависело. Буду продолжать так сливать рукопашные бои – могу даже и не жаловаться дальше.
– Мне важно, чтобы все определенные под моё руководство и подготовку новобранцы показали себя достойно, – Лэн встал и, ещё раз окинув меня серьёзным взглядом, направился к двери. – После моих тренировок никто не попадает в береговую охрану.
И перед тем как уйти, он бросил напоследок:
– Чтобы к утру была на ногах, боец.
***
Все мои движения были пронизаны отголосками не до конца прошедшей боли, и элементарно поставить поднос с едой на стол далось с трудом.
– А вот и наша Тихоня явилась, – лукаво подмигнула мне Шайло, с которой я также успела познакомиться и теперь по соседству делила спальное место. – Снова отдыхала в лазарете?
Она подвинулась, чтобы я села рядом, и беззлобно усмехнулась, когда я, кряхтя, наконец-то опустила своё бренное тело на скамью.
– Грейс, мне жаль, что так вышло… – сидящий напротив Крис посмотрел виноватым взглядом.
Единственный человек в группе, который звал меня по имени. И Крис, и Шайло оказались на редкость приятными людьми: уже на пароме тогда, три недели назад, между нами завязалось общение.
Шайло приняла решение попробовать себя в «Тиррарии» наперекор предрассудкам: в ее большой семье в основном рождались девочки, и почти все сестры Шайло намеренно выбирали «легкие» женские профессии. Мотив переезда Криса был глубже – когда-то его лучший друг служил на Островах. И в память о его смерти от заражения криптококком Крис решил поставить на кон всё.
В расспросы и детали я не лезла. Во-первых, потому что свои мотивы я скрывала тщательнее, обходясь в первые дни общения, когда эта тема часто поднималась, дипломатическими фразами. Во-вторых, потому что сами ребята не особо лезли в душу.
– Брось… – серьёзно ответила я. – Меня избили почти все за эти недели, и даже Шайло уложила бы меня на лопатки.
– Эй! – театрально возмутилась она, без зазрения совести ткнув меня в плечо, на котором, надо сказать, были множественные незажившие синяки. – То есть списываешь меня со счетов из-за роста и комплекции?
Я с вымученной улыбкой уткнулась в свою тарелку под смешки ребят и хотела было поднести ко рту вилку, как что-то коснулось плеча снова. Но это уже была не Шайло…
Стиснув зубы и еле сдержав судорожный вдох, я выгнула позвоночник. Снова почувствовав себя мишенью для битья, осторожно повернула голову, чтобы посмотреть на нарушителя моего личного пространства.
– Хреновый был бой, Гамильтон.
Этот назидательный, слегка язвительный тон мог принадлежать только одну человеку. Как и пренебрежительный тычок в плечо.
Норду.
Норду Эммерсону.
Тому самому незнакомцу, давшему мне сыворотку. Сейчас проходившему подготовку в нашей группе. Я угрюмо, но коротко взглянула на него, обернувшись.
Один из…
Талантливейших. Сильнейших. Жестоких.
Первое впечатление меня не обмануло.
Я мало что о нем смогла узнать за эти дни в Штабе, повода вновь завязать разговор не было – пока: Эммерсон был скрытен, не так уж и дружелюбен и крайне амбициозен. Иногда казалось, что ничего, кроме физподготовки и желания вырваться вперед, его больше не интересовало.
Богов на Материке у нас более не было: после Катаклизма были не в почете. Но я часто думала за эти недели: «Не приведи Господь встать с Эммерсоном в спарринг…». Лэндон, очевидно, хоть в этом меня жалел – подобной милости пока действительно удавалось избегать.
Но если это произойдет… Когда это произойдет, это будет концом всему. Не думаю, что Норд – суровое звучное имя ему более чем подходило – станет поддаваться на ринге и делать поблажки.
А вот прошлое Эммерсона не подходило ему совсем: когда я случайно услышала за столом неделю назад, что он бывший сотрудник Научного звена на Материке, тут же поперхнулась кофе. Зато это объясняло наличие двух ампул сыворотки тогда в Центре: связи, рычаги давления и лоббирование интересов через «своих» после Катаклизма совершенно никуда не делись. И, очевидно, Норд этим пользовался. Только вот ответов на вопросы, зачем ему в принципе была нужна запасная и для чего он так великодушно поделился ею со мной, у меня все еще не было.
Я не особо стремилась их получить, удовлетворившись отсутствием общения с Нордом в принципе. По сути, это было единственным проявлением его… нет, не доброты. Лояльности. За все это время, и не только ко мне, но и к остальным. Эммерсон уж точно не оставлял впечатление человека великодушного и добродетельного.
Хотя иногда… Трудно признаться себе в этом, но иногда я намеренно сама выискивала его среди остальных в зале. Не знаю зачем. Чувство – «я перед ним в долгу»?.. Нравились его изредка бросаемые долгие взгляды на меня?
К которым я почти стала привыкать, и даже иногда нуждалась в них: это внимание все также неконтролируемо доводило до неясных мурашек.
Не сказав больше ни слова, Норд демонстративно прошествовал мимо нашего стола, одарив напоследок короткой недоброй усмешкой.
Я не хотела, не попыталась отбить его реплику – меньше всего на свете улыбалось ввязываться в конфликт с кем-либо. Тем более с таким человеком, как Эммерсон. Раздавит и не обернется.
Наверное, я действительно заслужила такое дурацкое прозвище – Тихоня – всего за три недели. Странно, что оно не привязалось ко мне в той жизни и обходила стороной все двадцать пять лет пребывания на Материке.
Большая часть группы относилась ко мне равнодушно, что более чем устраивало. И было взаимно. С первых же дней все увидели во мне неприметного, неконфликтного, чрезмерно серьёзного новобранца, которая ни для кого не представляла угрозы. Другие ребята, такие как Шайло и Крис, относились ко мне чуть дружелюбнее и снисходительнее, насколько это было возможно в рамках периодически возникающего духа соперничества и приближающегося финального норматива.
А такие, как Норд… Что ж, такие, как он, в принципе не обращали по-настоящему внимания ни на кого, кроме самих себя.
Крис и Шайло молча проводили его взглядом и вернулись ко мне. Я же, сжав переносицу пальцами, пыталась успокоить сердцебиение и не загонять себя мыслью, что я действительно слабее их всех.
– Не бери в голову, – доверительно коснувшись моей ладони, пробормотала Шайло.
– Ну… – устало пожала я плечами. – Он прав, в общем-то.
– Он самовлюбленный напыщенный индюк, возомнивший о себе невесть что… Ведёт себя так, будто с рождения живет на Островах, – процедил сквозь зубы Крис, громко опустив стакан на стол.
Я небрежно хмыкнула себе под нос, стараясь всё же не придавать значения столь никчемному инциденту. С учётом того, что Норд и такие, как он, в принципе вспоминали о моём существовании раз в столетие, перетерпеть одну короткую стычку мне не составляло труда.
Крис мог позволить себе подобные высказывания, не боясь быть услышанным человеком, которому он это всё адресовал, потому что даже если между ними завязалась бы потасовка, то шансы были бы равны – они оба были далеко не слабыми противниками.
Доев свой завтрак в молчании, не нарушаемом притихшими однокашниками, я медленно стала подниматься, всё ещё стараясь не показывать, как ноет всё тело после очередных побоев. Ночь в лазарете не так уж эффективно меня подлатала.
– Пойду, попробую позаниматься дополнительно… – бросила я своим товарищам по несчастью, скорее для проформы, нежели для того, чтобы искренне поделиться планами.
Пока спортзал не был заполнен галдящими новобранцами, у меня была возможность до начала тренировки хоть немного позаниматься на грушах и ином инвентаре. Правда, я прекрасно знала, что мне это мало поможет.
***
– Новобранцы, внимание, – Лэн обладал удивительной способностью без громких криков максимально быстро возвращать зазевавшихся с небес на землю. – Сегодня мы приступаем к знакомству и последующим тренировкам с оружием.
Заметив, что все сосредоточенно слушают, он с иронией продолжил:
– Хотя, на мой субъективный взгляд, то, как вы справлялись с собственными кулаками на прошлых занятиях, оставляет очень мало надежд на то, что вы не убьетесь, едва прикоснувшись к метательному ножу.
Я, поджав губы, стыдливо опустила глаза, будто этот подкол был только в мой адрес.
Конечно, это было не так. Лэндон не проявлял никакого персонального отношения к кому-то из нас – просто хотел каждого обучить качественно и эффективно. У всех инструкторов была своя специфика и манера.
– Сейчас каждый из вас встанет напротив своей мишени и будет повторять технику вслед за мной. Сначала без ножа, – прокомментировал инструктор.
Пока мы расходились каждый к своей точке, он принялся доходчиво объяснять правила безопасности и обращения с холодным оружием.
Шайло, занявшая позицию недалеко от меня, весело подмигнула. Подпрыгивая на месте в нетерпении, она не сводила глаз с Лэна, который уже перешёл к разъяснению техники метания.
Я покачала головой, спрятав короткую улыбку. В нашего бедного, всегда серьёзного инструктора влюблялись или девчонки-новобранцы, или же кто-то из действующего состава бойцов, чьи сердечки разбивались вдребезги о его непоколебимость и сохранение такта по отношению к ним. Я ещё раз бросила предупреждающий взгляд на Шайло, пытаясь как-то намекнуть ей на то, что полезнее внимать словам тренера, а не сканировать его мускулы под тёмной формой. Но потерпев неудачу убеждения в виде её очередной влюбленной улыбки, я решила вернуть свои мысли в русло тренировки и стала повторять движения рукой вслед за Лэном.
Минут десять спустя, вдоволь помахав кистями в воздухе, раскрасневшиеся новобранцы, и я в их числе, стали наблюдать, как точно и методично Лэндон пускает один за другим ножи в мишень. Большинство лезвий попадало в «яблочко», некоторые – между восьмеркой и девяткой.
Я завороженно смотрела за полетом стальных клинков, затаив дыхание. Отслеживала траекторию, впитывала в себя все звуки, начиная от свиста рассекаемого лезвием воздуха, заканчивая смачным и мощным отголоском вхождения его в мишень. Готова была поклясться, что не видела ничего прекраснее в жизни…
Из легкого забытья вывел голос инструктора, скомандовавший почему-то именно над моим ухом встать в позицию и взять в руки первый метательный нож.
– Бойцы, на исходную. Берём один нож и пытаемся попасть хотя бы не в соседа. Держите стойку, не забывайте о технике безопасности. Как только все опробуют первое метание, я дам команду, пойдете собирать своё оружие, – безапелляционно разъяснил Лэн.
Я опустила взгляд на стол и протянула руку к призывно блестевшей стали. Кончики пальцев уже вовсю покалывало от предвкушения.
Едва коснувшись клинка, я отчего-то вдруг чётко осознала, что здесь, на этом этапе тренировок, не буду самой последней. Не буду неудачницей. И это молнией разрезало туман в мыслях. Придало мне столько сил, вдохнуло такую уверенность в себе, давно позабытую и растоптанную под кулаками моих сотоварищей и прошлого, что я задумчиво прислушалась к своим ощущениям, перекатывая нож между пальцами.
Будто так и должно было быть всегда. Будто я никогда не расставалась со сталью и была рождена с нею в руке.
По венам потек дремавший доселе адреналин. Необычно. Непривычно. Но чертовски восхитительно.
Мне казалось, что в мире вокруг меня кто-то отключил все звуки, и только скользящие друг за другом в пальцах холодные лезвия напоминали о том, где я нахожусь и что должна делать.
Я, забывшись, перешла уже к третьему клинку… По крайне мере, так казалось.
Вдруг голос инструктора громом разнесся по всему залу, заставив меня вздрогнуть и обернуться назад.
– Грейс!
Я словно вынырнула из дурмана, непонимающим взглядом уставившись на ошарашенного Лэна в окружении всей группы новобранцев. Растерянно оглядев своих товарищей, я наткнулась на мрачный взгляд Норда, в котором успело промелькнуть удивление. Потом на застывшее лицо Криса и неверяще уставившуюся Шайло. В руке было как-то непривычно пусто, хотя я была уверена, что всё ещё держу метательный нож.
Четвёртый, по-моему?..
Лэндон, плохо скрывавший своё замешательство, порывисто кивнул в сторону моей мишени, и я медленно отвернулась от него к ней обратно, пытаясь понять, что же такого натворила.
Неужели я увлеклась, пропустила какую-то команду инструктора? Почему у остальных мишеней тут и там валялось только по одному клинку?..
Горло перехватил странный спазм, в котором смешались дикая радость произошедшего и короткий ужас дальнейшей неизвестности из-за реакции моего инструктора. Ведь я ослушалась его. Неосознанно.
Все мои десять ножей в идеальном порядке, плотно вонзившись прямо в центральную точку круга по рукоять, зловеще блестели в полумраке зала…
В «яблочко».
Глава 2
Грейс
Никак не избавлюсь от дурной привычки постоянно прятать глаза, если чувствую, что вызвала чьё-то недовольство.
Вот и сейчас я упорно разглядывала потрёпанные кроссовки, ожидая, когда же небеса в лице подошедшего разгневанного Лэндона обрушатся на мою голову.
Сзади слышался шёпот остальных новобранцев. Не уверена, но вроде был одобрительным…
– Объяснить ситуацию, боец, – рявкнул Лэн, рассматривая меня в упор и рукой показывая в сторону полностью пробитого яблочка мишени.
– Я… Прошу прощения, – не найдя ничего лучше, пролепетала я в ответ, злясь на свой еле слышный, дрожавший голос.
Вся моя уверенность выветрилась, едва рука лишилась тяжести клинков.
– Я нарушила приказ. Нужно было метать только первый нож, и…
– Объясни, откуда такая поразительная меткость, боец? – чуть-чуть смягчив голос, перебил меня инструктор, всем лицом продолжая выражать недовольство.
Перестав сверлить обувь взглядом, я подняла голову и где-то в глубине светлых глаз Лэна увидела скрытую похвалу, которая никак не вязалась с его мимикой.
Я не смогла бы ответить на его вопрос, сколько бы ни пыталась найти какой-то вразумительный аргумент. Лэн скрестил руки на груди. На самом деле, не ожидая никакого ответа, после зависшей паузы он повернулся к остальным новобранцам и дал команду вернуться на позиции.
Пока ребята, тихо обсуждающие между собой ситуацию, поднимали клинки и занимали места, инструктор скосил на меня глаза, коротко проговорив:
– Собрать ножи. Начать заново.
– Да, сэр, – зачем-то добавила я в конце, зная, что Лэндон не приветствует к себе такое официальное обращение, принятое ко всем старшим – командорам, офицерам, инструкторам, – на Островах.
Вытащить ножи, вошедшие в широкую, из крепкого материала, мишень по самую рукоять, было делом непростым. Остальные новобранцы успели давно вернуться на исходные, а я ещё только доставала последний.
– Начали! – скомандовал Лэн, едва я успела занять своё место и взять клинок.
Снова эти невероятные чувства, будоражащие сознание и тело.
Каждый нож я выпускала на выдохе, избавляясь от накопленных за две недели стресса и усталости.
Конец этой тренировки ознаменовался следующим результатом: я была первой по количеству попаданий – двенадцать попыток из двенадцати, где все десять ножей каждый раз врезались в центральную точку. Краем глаза отмечала на протяжении всех двух часов, как большинство ребят восхищенно вздыхают, наблюдая за моим метанием. Это воодушевляло и окрыляло до невозможности…
На втором условном месте – фактически рейтинги мы не вели – был Крис, у которого стабильно в яблочко попадали семь ножей из десяти. На третьем был Норд, чей мрачный взгляд в момент моего первого триумфа был единственным проявлением эмоций за всю тренировку.
В течение занятия у меня было чувство, будто холодное оружие, до этого незнакомое руке, вселяет в мое сознание и тело неведомую магию. Как только Лэн объявил окончание тренировки, она словно исчезла из меня, оставив опустошение и утомленность.
– Гамильтон! – окликнул он меня, пропуская уходивших новобранцев моей группы. – Останься, собери инвентарь.
Я послушно кивнула. Собрав свои ножи в специальный чёрный чехол, перешла к другим столам исходных позиций.
– Ну, Грейс… Расскажешь, где так научилась метать? – инструктор прислонился к одному из столов, всё так же скрестив руки в привычной позе, сощуренно наблюдая за моими действиями.
Я осторожно засовывала каждое лезвие в отведенное место в чехле.
– Мне правда нечего рассказать, Лэн. Для меня всё это настолько же в новинку, как и для тебя, – просто ответила я. – Но знаешь… У меня наконец-то появилось чувство причастности и нужности.
Разоткровенничалась. И зачем?.. Однако памятуя наш разговор в лазарете, он обдумывал мои последние слова и перевёл взгляд на стену напротив.
– Стоит сказать, это действительно может помочь в продвижении после финального норматива. Если также хорошо сдашь стрельбу, физподготовку и пройдешь все не боевые тестирования.
– Да, понимаю, – я убрала все ножи и посмотрела на инструктора. – Это… хм, как-то должно усреднить мой провал по рукопашным.
– Скажи мне, – задумчиво вдруг произнёс Лэн. – В чём заключается твоя преграда ударить человека? Защитить себя? Ведь она явно есть.
Он постучал себя по виску:
– Вот здесь. На психологическом уровне.
– Я… Не знаю, – ответила я, и признание было нечестным. – Правда не знаю, Лэн. Я запоминаю всю теорию по блокам, ударам, подножкам и прочему, всё, что ты нам даёшь, но как только дело доходит до ринга, словно отключаюсь.
– Метая ножи в первый раз, ты тоже словно отключилась, – Лэн собрал все чехлы с ножами. – Нарушила мою команду, вся растворилась в процессе, не с первого раза услышала, что я окликаю тебя. Следовало бы, конечно, назначить наказание, но я настолько поражен твоей меткостью, что просто не могу этого сделать.
Он выдержал паузу, ожидая от меня реакции, но, не получив ничего в ответ, кроме поджатых губ и виноватого блуждающего взгляда, так же серьёзно продолжил:
– Когда придёт время метать ножи или стрелять в живого человека, не возникнет ли перед тобой очередная преграда подобно той, что мешает драться?
Я вздрогнула, представив это на секунду, – с какой стати я вообще на Островах должна в кого-то стрелять? – но мой последовавший дальше ответ показался чем-то настолько естественным и верным, словно я всю жизнь знала, что отвечу только так и никак иначе:
– Нет, не возникнет.
***
Каждая капля дождя тяжёлым молоточком впечатывалась в наши мертвецки уставшие тела.
По колено в грязи, я пыталась взобраться на металлическую сетку, чтобы перемахнуть на ту сторону импровизированной стены, в надежде закончить, наконец-то, эту чертову полосу препятствий. Комки грязи слетали с моих ладоней на промокшее от пота и ливня лицо, пока на последнем издыхании медленно карабкалась наверх.
Где-то вдалеке слышалось эхо голоса Лэна, стоявшего с секундомером под тентом, а совсем рядом раздавалось пыхтение Шайло.
Бросив быстрый взгляд в её сторону и заметив, как безуспешно она пытается взяться скользкими руками за металл сетки, я, недолго думая, протянула в её сторону макет висящего на мне автомата. Шайло смогла ухватиться за прорезиненную часть приклада. Подтянувшись, она с рыком залезла на сетку.
Мы бежали эту полосу при полной экипировке, и лишь оружие было ненастоящим. Однако по весу макет выданной нам штурмовой винтовки ничуть не уступал реальному аналогу Storm MN-4.
Прошло около недели с момента нашей первой тренировки по метанию холодного оружия или чуть больше – не знаю, для меня все дни слились воедино. И если с ножами, кинжалами и небольшими боевыми топориками всё было ясно и довольно просто, то с огнестрельным оружием дела обстояли иначе.
Мы ещё ни разу не пробовали свои силы в стрельбе: на тренировках уделялось особое внимание разбору и сборке винтовок и пистолетов на время, их видам, в каких целях и ситуациях можно использовать то или иное оружие. Про технику безопасности просто молчу – Лэндон с остервенением вбивал в наши головы её так, что после очередной тренировки казалось, что из головы намертво торчали длинные гвозди под названиями «всегда держать пистолет на предохранителе», «если достаешь ствол – стреляй, не раздумывая» и «проверять оружие перед любой операцией». Даже к холостым выстрелам по мишеням он нас пока не допускал.
С одной стороны, такой серьёзный подход к обучению радовал тем, что нам действительно необходимо было впитать в себя максимум теории, чтобы после перейти к практике – среди нас было немало и тридцатилетних раздолбаев, которые могли случайно пальнуть друг в друга, получи они сразу возможность стрелять. С другой стороны, тот огонь, разгоревшийся где-то в районе грудной клетки от осознания наличия у меня отменного глазомера, не давал покоя, ведь я страстно хотела проверить, буду ли так же метка в стрельбе, как и в метании?
И моё нетерпение всё никак не вознаграждалось…
– Напомни мне… – просипела рядом Шайло, которая успела поравняться со мной и отблагодарила за помощь кивком, – убить Лэндона, когда мы дойдем до финиша…
– Если… Если мы дойдем до финиша, – я начинала злиться на эту чертову сетку, каждый квадрат которой резал ладони при захвате.
Защитные перчатки остались где-то позади в грязи после того, как с треском порвались при спуске с каната.
Мне не хотелось думать о том, что к финишу полосы препятствий мы прибудем последними. Успех, приобретённый мною за метание, стремительно испарялся от новых неудач в очередных спаррингах, и сейчас хороший результат за прохождение этого адского километра был бы очень кстати.
Шайло ловко перелезла через стену и спрыгнула, я вслед за ней. Мои надежды на быстрое окончание полосы не оправдались.
Снова тёплая грязь, правда, не такая глубокая, как до сетки. Но её вполне хватало, чтобы попасть за шиворот, пока лёжа на животе и держа автомат, мы протаскивали свои тела под натянутыми проводами.
На каждом проводе, вместо старых добрых колючек, были маленькие шарики, коснись которых можно было получить ярый удар нейростимулятором. Это позволяло в случае неосторожности застрять здесь надолго, без надежды на вызволение, ведь никто не полезет за тобой под натянутые нейроструны, сливающиеся с цветом дождя. Именно поэтому я и Шайло продвигались вперёд очень медленно и аккуратно.
К моменту, когда мы действительно добрались до финиша, я успела вспомнить все проклятия и ругательства, которые знала: тяжелее тренировки у меня не было в жизни. Может быть, не так уж и не к месту я была на Материке, в чистых залах Верховного суда?..
Я обессилено рухнула на колени рядом с невозмутимым и сухим инструктором, которого спасал брезент сооруженной палатки над головой, а Шайло так и вовсе без зазрения совести легла на спину прямо под его ногами, чтобы отдышаться.
– Могло быть намного лучше, – презрительно констатировал Лэн, мимолетно взглянув на мою приятельницу под своими чёрными берцами.
Я разочарованно вздохнула и огляделась, заметив поодаль уже пришедшего в себя Криса, который ободряюще, но едва различимо сквозь завесу льющейся воды мне улыбнулся; пару других новобранцев и Норда. Молчаливо смотрящего на горизонт.
Могло быть лучше, и всё же мы – не последние…
***
Долгожданный единственный выходной. Занятия шесть раз в неделю обеспечивали более быстрое прохождение всей подготовки, но совсем не учитывали физическое и моральное состояние бойцов – «тренируйся или умри» фактически стало нашим лозунгом. Радовало лишь то, что в реальной службе после всё было чуть менее строго. Там уже многое зависело о того, в какой Дивизион, подразделение и к какому офицеру ты попадёшь.
Об этом думать пока не хотелось. Шагая по пустому коридору Штаба рано утром, я мечтала лишь о кружке кофе, завтраке и пробежке после. В выходной кроме меня, кажется, не бегал никто, и для интроверта это стало благословением: весь стадион сегодня снова мой. Бег здорово разгружал мозги, и это была та физическая активность, от которой внутренне не воротило. Знала ли я по прибытии на Остров, чтобы будет тяжело? Да. Но чтобы настолько? Точно нет.
Отбросив заплетённую косу с плеча назад, я завернула за угол и… Врезалась. В кого-то. В чью-то широкую грудь. Со всей силой. Секунда – и я, уже сидя на заднице на полу и отбив себе руки, кряхтя, поднимала взгляд наверх. Не успев толком что-либо понять.
– Гамильтон?
Вот же…
Чуть хриплый голос Норда Эммерсона током прошелся по коже. Ему хоть бы хны – как остановился из-за удара, так и стоит, разве что скрестил теперь руки в ожидании. Вот тебе и повод пообщаться после той ситуации с сывороткой. Хоть и такой идиотский.
Краем глаза я заметила за ним какое-то движение. Хлопнула дверь в коридоре под мелодичное женское «Увидимся, Норд!», отчего тот в раздражении еле заметно повел плечами.
Ничего себе… Неужели Эммерсон…
Причина столь его раннего пребывания в этой части Штаба, где располагаются комнаты и апартаменты офицеров и действующих бойцов, кажется, ясна.
И какого-то хрена моему нутру это не понравилось.
– Такое долгое валяние у моих ног… с чем-то связано, Тихоня? – не знаю, что именно отрезвило меня быстрее: то ли прозвище из его уст, то ли саркастичный тон с подтекстом.
Я вскочила, осознав, что действительно как слабачка расселась на полу. И неожиданно вновь оказалась в слишком тесном контакте с Нордом: он и не подумал сдвинуться хоть на дюйм, проницательно теперь разглядывая мое лицо в непосредственной близости.
– Связано с тем, что смотреть нужно, куда идёшь… – набравшись смелости, пробурчала я, сморщив нос.
Замечание прозвучало двояко: не то сказано ему, не то самой себе. Отошла на шаг, чувствуя, как обоняния коснулся островато-сладкий запах чужих духов, сигарет и… очевидно, самого Норда.
Молчание между нами затянулось, как небо над Островом свинцовыми тучами сегодня. Сезон дождей, чтоб его.
Я потёрла ладонью копчик, пытаясь унять тупую пульсацию от удара, и взглянула на Эммерсона. Его подчеркнутая шрамом бровь приподнялась, а губ коснулась лёгкая ухмылка. Губ, которые недавно целовала та дамочка за дверью…
Взгляд серых глаз был не читаем. Он смотрел на меня слишком… Слишком пронзительно.
Отогнав странные, становившиеся назойливыми, мысли, я отошла ещё на шаг и, откашлявшись, зачем-то не к месту проговорила:
– Я пойду. Хорошего дня.
Ладно, о неумении достойно отвечать и о своем позорном столкновении подумаю позже.
– И куда же направляешься, Тихоня?
Прилетело мне уже в спину, когда я обошла его застывшую фигуру и двинулась дальше.
Пока я обдумывала ответ, такой, который всё-таки поставит точку в этом бестолковом разговоре, Норд двинулся следом – я слышала размеренные шаги – и добавил:
– Разве новобранец в выходной не должен сладко спать в своей постели? Поберегла бы силёнки.
И тут…
Слова вдруг сами сложились на языке и даже лучше, чем если бы я продолжила их основательно продумывать:
– У каждого новобранца свои методы сброса напряжения, Эммерсон. И иногда для этого как раз нужно обойтись без постели.
Что-то я всё-таки могу. Даже если оппонент… Пугает и кажется невыносимым.
Улыбка расплылась на моем лице, когда брошенная двусмысленность осталась шлейфом сзади. Где звук шагов прекратился. И я, не оборачиваясь, дошла до конца коридора, ведущего далее к выходу на стадион.
***
До финального норматива оставалось чуть меньше трёх недель. Казалось, что всё самое сложное осталось позади, но нет: впереди стрельба из разномастного огнестрельного оружия, комбинированные тренировки, тестирование и постоянные, абсолютно безумные занятия на выносливость и силу. Иногда создавалось впечатление, что нас готовят к какой-то неведомой войне.
Смешанные или, иначе говоря, комбинированные тренировки включали в себя несколько этапов прохождения: сначала ты выходишь на ринг для спарринга в течение десяти минут; затем по команде инструктора один из вас берёт нож, а другой пытается его отнять или выбить; после, вы меняетесь местами и в конце, оба при оружии, продолжаете спарринг.
Друг у друга мы отнимали нож настоящий, но конец тренировки при взаимном использовании оружия проходил с деревянными аналогами, дабы никто не увлёкся и не убил другого. Странная, конечно, логика. Каждый этап упражнения оценивался инструктором отдельно.
А дни, когда Лэндон и другие привлеченные к помощи инструкторы испытывали нас на выносливость и стойкость, я хотела напрочь вычеркнуть из своей памяти.
Пробежка в пятнадцать километров, нахождение под водой без кислородного оборудования на время, несколько десятков и сотен отжиманий и подтягиваний, хождение по узкой дощечке без страховки на высоте минимум тридцати метров – и это неполный список тех «сюрпризов», что ожидали нас, полудохлых к середине обучения, новобранцев. Особенно тяжело мне удавалось задерживать дыхание под водой – одним из моих многочисленных страхов был страх захлебнуться и утонуть.
Мы не успевали вообще ничего: поймала себя на мысли, что толком с момента приезда даже не вглядывалась в пейзажи вокруг Штаба, не ходила в бар по соседству, ни в библиотеку, никуда. Не осматривала местность, не обращала внимания на пляж и волны, простиравшиеся вдаль, за линией берега; на дополнительные здания вокруг. Словом, никакой личной жизни.
Я стояла в гуще своей группы, беспокойно наблюдая, как Лэн вызвал на ринг следующих…
Норда и Шайло.
Столкновение с ним в коридоре неведомой печатью-воспоминанием горело в области груди. Мы больше не перекинулись ни словом с той поры. Но вот взаимного внимания друг к другу словно стало больше…
Моего – настороженного, его…
Черт бы побрал этого Эммерсона с его глазами цветами стали.
Привычка инструктора выставлять слабых соперников против натренированных, с крупной комплекцией, вызывала у меня досаду и непонимание. В этот раз тоже, и теперь я остро переживала за Шайло.
Да, в реальной боевой ситуации выбирать противника, словно товар на базаре, не придётся.
Да, попытка завалить парня, который в три раза больше тебя и сильнее по навыкам, должно вызвать желание стать лучше, учесть свои ошибки и всколыхнуть здоровые амбиции.
Но вытекающие отсюда травмы никто не отменял, которые потом неделями не давали покоя и со скоростью света швыряли репутацию вниз.
Так же, как и растоптанное «я», останки которого можно хоронить, не залечивая, и забиться скулящей собакой в угол, никогда в жизни больше не желая драться против того, кто мощнее.
Пока Шайло копошилась у края ринга, я посмотрела на уже готового Норда, разминавшего шею. И мой взгляд украдкой превратился в сканирование…
Довольно мужественное лицо, в линиях читался ум. Сейчас его глаза испепеляли выходящую перед ним в боевой стойке Шайло. Словно впечатанная в напряженную мимику непоколебимость, короткие пряди русых волос. Крупные ладони, рельефные руки и предплечья, пронизанные сетью вен. Высокий рост и крепкое тело, от которого исходила сила. Думаю, от одного его удара кулаком я бы ушла на тот свет.
Тут мое сканирование засекли.
Поджав губы, я почувствовала прилив крови к щекам. Переключив внимание на Шайло, на эту миниатюрную симпатичную девушку, ставшую мне чуть ближе, чем остальные новобранцы, я поймала волну исходящего от неё страха, так схожего с моим. Сжатые и выставленные перед собой кулаки дрожали, выдавая её с головой.
Бой начался. И первые минуты пролетели слишком быстро.
Я резко закрыла ладонью глаза, прижимая веки фалангами, лишь бы не видеть, как из разбитого носа моей одногруппницы хлынула кровь. Норд же кружил рядом с Шайло, как ни в чём не бывало – ни единой царапины и синяка. Его движения были продуманными, четкими и точными…
Лэндон так и не отдал команду остановиться, и бойцы на ринге чудом – чудом для Шайло, конечно… – дошли до окончания первых десяти минут, знаменующее завершение первого этапа.
Когда наш инструктор попросил её взять клинок, дабы продолжить упражнение, я судорожно глотнула очередную порцию воздуха и обхватила себя за плечи. Сейчас шёл обратный отсчет: важно, чтобы Норд как можно быстрее выбил или отобрал нож из рук Шайло – тогда упражнение считалось выполненным, и они менялись местами. Так хотя бы была надежда на то, что Шайло продержится дольше, пройдя оставшиеся этапы до победного.
Кровь продолжала заливать ей рот, а левый глаз заплыл от полученного удара, но Шайло, благодаря своим маленьким параметрам, была шустра, и всё ещё умудрялась изворачиваться от попыток Норда схватить её оружие или нанести апперкот.
Но в какой-то момент она опрометчиво пропустила один выпад своего противника ногой, который обернулся для неё мощной и фатальной подсечкой. Пока её позвоночник летел навстречу матам, увлекая небольшое тело за собой, Норд с не меньшей скоростью и ловкостью ребром ладони ударил по её запястью. Клинок Шайло со звоном отлетел в сторону.
– Стоп, – послышался голос Лэндона. – Помогите ей дойти до лазарета.
Он кивнул Крису и ещё одному новобранцу нашей группы, Джо. Они тут же бросились к рингу, и пока Шайло позволяла себя поднять и утащить, она успела повернуть окровавленное лицо к Лэндону и наградить его таким уничтожающим взглядом, что не оставалось сомнений – мимолетная влюбленность в инструктора улетучилась раз и навсегда.
– Я зайду к тебе! – решила я коротко бросить ей вслед и в знак благодарности быстро кивнула удаляющимся Крису и Джо.
Вышло. Довольно. Громко.
Зря. Очень зря я позволила себе раскрыть рот.
Воздух вокруг меня накалился моментально, и я с опаской обернулась, закусив губу…
– Я разрешал что-либо произносить, боец? – с недобрым огоньком в глазах повернулся ко мне Лэндон.
Да. Он сегодня явно не в настроении.
– Марш на ринг, – его голос прозвучал настолько зловеще, что мои плечи передернуло в ознобе.
Нет. Пожалуйста. Только не против него…
Но в ответ на мой невысказанный протест я получила лишь холодный вызов и многообещающую улыбку Норда Эммерсона…
***
Лэндон нетерпеливо швырнул нам по деревянному ножу. И на том спасибо, что не дал продолжить оставшуюся часть этапа Шайло, и мне не пришлось выбивать настоящий нож из рук Эммерсона. Из чертовски сильных и проворных рук.
Я на ватных ногах встала на татами, уже тяжело дыша и визуально оценивая Норда. Всё так же с дерзостью смотрящего в ответ. Держала дистанцию и ждала команды инструктора, не решаясь больше ни в чём проявлять инициативу. С меня достаточно привлекать к себе внимание.
Мой противник распрямил плечи и игриво перекатил деревянный клинок от большого пальца к мизинцу и обратно, глядя мне в глаза.
Уже это одно движение повергло моё сознание в кромешный мрак. Оно отказывалось сосредоточиться, и в его центре красными неоновыми буквами забилась только одна мысль – это не металлический сверхлегкий тренировочный нож, придающий мне сил, и это не статичная мишень, стоящая на расстоянии десяти-пятнадцати метров.
Это, мать его, Эммерсон.
Он крупнее. Он сильнее. Он техничнее.
И он… Живой человек.
Чёртов деревянный нож ощущался в ладони лишним.
– Начали! – голос Лэна прозвучал будто из иного мира.
Я почти физически ощутила, как в кровь прыснула струя адреналина. Это позволило не поддаться панике слишком сильно. Поудобнее ухватившись за своё оружие, я внимательно вглядывалась в почти грациозные движения Норда, который не торопился нападать. Мы кружили по краю ринга, высматривая друг в друге сильные и слабые стороны, пытаясь выведать намерения в каждом лишнем шорохе. В каждом жесте…
– Ну же, Тихоня, – я прочла по его губам, практически не услышав при этом ни звука.
Неслышный шепот сбил меня с толку, и этого хватило, чтобы он тут же в один прыжок оказался рядом и молниеносно направил нож мне в район ребер.
Я еле успела увернуться. В голове теперь набатом, вместо неоновой вывески звучало: «Если бы это был реальный нож и ему бы повезло, он пробил бы моё лёгкое. Моё лёгкое. Он пробил бы мне лёгкое…»
– И где теперь твое идеальное метание, Гамильтон? Интересно… выдави тебе глаза, сможешь ли ты так же метать, а? – Норд буквально выплюнул мне под ноги эти слова, которые уже услышали все, задев за живое.
Я попробовала нагнуться и ударить его плечом в живот, уводя в так называемый «партер», но куда мне – я ведь хороша только в теории, как и говорила Лэндону. И так моя щека стремительно подставилась под размашистый удар мужского кулака. Голова дёрнулась наверх, и в ушах зазвенело так, будто накрыло ударной волной от взорвавшейся рядом бомбы.
Я не смогла сдержать то ли стон, то ли унизительный скулёж сквозь зубы, заметив, с каким удовлетворением Норд оценивал свой удар. Это длилось мгновение. Затем моя шея оказалась в его цепкой хватке: спина прижималась теперь к вздымающейся мужской груди, бицепс давил на мои сонные артерии, а ладони царапали его руку, обеспечивающую этот захват-удушение.
– Борись, Тихоня, – почти ласково прошептал голос над ухом, и это почему-то заставило ноги ослабеть.
Но ненадолго. Кое-как собравшись, я ударила Норда локтем в бок и с трудом, но выбралась из хватки. Единственное, на что дальше хватило остатков сил, – отойти от него и попробовать увеличить дистанцию. Дыхание было сбито напрочь.
На щеке вылезет великолепный синяк, бьюсь об заклад, и, судя по пощелкиванию где-то рядом с ухом, мою челюсть нужно будет вправлять. А ещё… Я с новым стоном перекатила на языке металлический привкус собственной крови, которая не заставила себя ждать и залила рот изнутри.
Это неожиданно привело в чувство. Кто мог знать, что после многочисленных полученных увечий ранее на ринге, именно эта алая масса во рту, именно от удара Норда и именно этот вкус встряхнут меня? Может быть, в этом заключалась истина концепции нашего инструктора: «сильный противник и тебя, слабака, сделает сильнее»?
Я резко выпрямилась, перестав шататься из стороны в сторону. Представила, что в руках у меня стальной, острый клинок, способный в воздухе разрубить волос. Не давая Эммерсону опомниться, я сделала ещё шаг назад, увеличивая расстояние до максимально возможного в таких условиях, и метнула в его голову свой нож со всей силы, на которую была способна.
В взволнованном разуме пронёсся вопрос Лэна: «В чём заключается твоя преграда ударить человека?», а когда моё деревянное оружие с глухим треском, собрав в себя усилие и потоки воздуха, вонзилось в надбровную дугу Норда, вызвав у него невольный рык, я уловила ответ.
Когда твой противник тебе станет ненавистен, внутри не будет места для преград…
Голова Эммерсона дернулась, как если бы кто-то зарядил ему мощную пощечину.
Лэндон остановил нас, что-то крикнув. Моё сердце стучало настолько громко, что я слышала только его звук в ушах и в горле. В реальном бою я воткнула бы лезвие Норду прямо над одним из его высокомерных глаз.
Бой был окончен.
Единственное, о чём я жалела – что не прицелилась в хрусталик.
Единственное, чего я хотела – в душ, чтобы отмыть от себя жестокость этого дня.
Глава 3
Грейс
Я все-таки нашла в себе силы после душа дойти до лазарета и проведать Шайло.
Обещала ведь.
Мне и самой нужно обратиться к доктору, чтобы проверить челюсть, которая неумолимо ныла. И получить очередную порцию обезболивающего, так что я решила с этим всем не затягивать. Не помню, как сползла или сошла с ринга. Не помню, как исчез из виду Норд, чья правая верхняя часть лица приобрела фиолетовый оттенок от моего ножа. Мне даже на мгновение показалось, что у него тоже идёт кровь, хотя маловероятно. Деревянный клинок не мог нанести подобное увечье.
Нутро подсказывало, что Эммерсон эту историю так просто не оставит. Как и подсказывало то, что в лазарете мы не столкнёмся: насколько мне было известно от других новобранцев, да и судя по результатам, ему не часто приходилось «латать дыры» в своём теле. А если вдруг и требовалось, он предпочитал не обращаться к врачам. Типичный мужчина…
Я также не запомнила, что сказал Лэндон, и как мы разбрелись по своим комнатам зализывать раны, вновь собирая себя по частям. И было абсолютно всё равно на звучавшую в группе похвалу и обсуждения произошедшего…
Шайло, полулежа на больничной койке, рассматривала потолок и разносила в пух и прах инструктора, Норда и систему подготовки Штаба красочными отборными ругательствами, пока высокий темноволосый врач-офицер, со множеством пирсингов и тату, профессиональными движениями осматривал моё лицо.
– Поверить не могу, что этот говнюк спустил на тебя всех собак! И за что! За одну грёбаную фразу! – продолжала возмущаться Шайло, как только я закончила свой короткий рассказ о завершении злополучной тренировки.
– Сейчас будет немного больно, – вставил свои пять копеек врач, Дерек, и обхватил ладонями мою нижнюю челюсть.
Я не успела собраться с мыслями, подготовиться или возразить, как крепкий захват тут же обернулся резким сдвигом, который возвестил громким и звонким щелчком в моем лице о том, что импровизированная мини-операция окончена. Дерек счёл, что быстро и четко вправил мне челюсть, что, в общем-то, соответствовало правде; я же с громким стоном под аккомпанемент собственных костей, казалось, почти испустила дух.
Шайло, не обращая на мои страдания внимания, продолжала свою воинственную речь:
– Вот выберусь, блять, отсюда, надеру им обоим задницы! И плевать на всё!
Пока доктор с упоением всаживал мне в плечо обезболивающий укол и параллельно вкладывал в мою ладонь специальный стерильный пузырь с холодным веществом, напевая какой-то мотив себе под нос, я согнулась пополам, сидя на стуле и пытаясь прийти в себя. Проигнорировав угрозы Шайло в адрес Норда и нашего инструктора, – ведь они всё равно были пустышками, – я прошипела:
– Дерек, я всё понимаю, но неужели нельзя было сначала сделать укол, а потом вправлять?
– Боль нас закаляет, Грейс. Приложи-ка к щеке, – философски заметил чудо-врач и, собрав медицинские инструменты, веселенькой походкой удалился, оставляя наслаждаться отголосками проходящей в челюсти боли и буйной компанией Шайло.
– Ну как? Больно ещё? – спустя минуту участливо спросила остывшая одногруппница.
– Да так… Немного, – подвигав челюстью туда-сюда, я облегчением отметила, что та действительно встала на место и неуместные щелчки больше не раздавались. – Сама-то пришла в себя?
– Да куда я денусь… Подумаешь, поправил мне Эммерсон макияж… – шмыгнув носом, тихо ответила Шайло.
Её запал «убивать всё и всех вокруг» окончательно погас, а разбитое, но уже обработанное доктором лицо стремительно поникло.
Последовав совету Дерека, я молча приложила плотный пузырь с жидким нечто к своей щеке, на которой раздулся огромный синяк от прилетевшего удара. Выдохнула, постаравшись собраться с мыслями, которых на самом-то деле и не было в истерзанном разуме.
В эту минуту дверь лазарета приоткрылась, и к нам неспешно подошёл Крис.
– Как вы, девчонки? – он хмуро оглядел нас с Шайло и присел на край её кровати.
– Как видишь, – сил на долгие разглагольствования не осталось.
Почему-то отчаянно захотелось сплюнуть прямо на пол, и лишь остатки не до конца растерянного воспитания помогли сдержаться.
– Есть какие-то новости? – заинтересованно спросила Шайло, заметив в мимике парня какую-то излишнюю озабоченность.
– Да, – кивнул Крис, – Лэндон попросил сообщить вам, что послезавтра начнутся полноценные тренировки с огнестрелом. Стрельба. Так как тебя унесли, Шай, а ты, Грейс, ушла, как он сказал, в полной прострации, он не был уверен, что вы вовремя узнаете об этом. Поэтому попросил передать вам информацию.
Я никак не могла привыкнуть обращаться к Шайло, сокращая её имя, в отличие от Криса. Получается, у нас есть только завтрашнее воскресенье, чтобы восстановить силы и снова кинуться с понедельника «в бой». Я так долго ждала начала этих тренировок, что сейчас, находясь в таком расколотом состоянии, не почувствовала никакой радости, только какую-то щемящую безысходность.
Пока заторможенно моргала и устала потирала лоб, обдумывая полученную информацию, лежавшая на постели Шайло всё как-то подозрительно оглядывала притихшего Криса.
– Ты, по-моему, дружок, чего-то не договариваешь, – сощурившись, угрожающе произнесла она, не сводя с нашего приятеля тёмно-карих глаз.
Я встрепенулась, перестав терзать свой лоб, и посмотрела сначала на одного, потом на другую.
– Кри-и-и-с…? – добавила я своё, протянув гласную в его имени.
– Хм… – прочистил горло он горло, чтобы продолжить. – Да, есть ещё момент…
– Ну, так выкладывай, не тяни кота за яйца! – Шайло, кажется, снова собиралась выпускать пар, но уже на нашем бедном одногруппнике.
– Там, наверху, в системе подготовки что-то поменяли, и огнестрел мы будем сдавать в сравнении с действующими бойцами, – наконец-то выдавил он малоприятную для нас информацию.
Хотя, малоприятно – это мягко сказано… Новость была откровенно херовой. Сдавать что-либо с действующими бойцами в сравнении, которые, по определению, имели б?льшую фору, опыт и закалку, означало вырыть себе могилу в конечном среднем результате собственными руками.
Нас должны были начать оценивать вместе с момента наступления этапа тестирования, но никак не сейчас… Эта оценка, насколько мне известно, была всегда, и требовалась для «цельности картины» – так, по крайней мере, выражались командоры на Острове, лидирующие «Тиррарию». Так они видели, как «новички» впишутся в структуру старичков.
Очевидно, командоры действительно отменили это условие, решив «познакомить» нас с действующим составом раньше.
Ни дня без передышки. Просто ни дня…
Раньше я не замечала за Шайло такую тягу к нецензурным выражениям, но сейчас её повисший в тягучей тишине комментарий как нельзя лучше описывал то дерьмо, в которое мы, похоже, вляпались:
– О-ху-и-те-ль-но, блять.
***
– В шеренгу, ленивые тупицы! – громко рыкнул на нас инструктор Шон, обычно тренирующий офицеров, но сегодня проводящий занятие совместно с Лэном.
Тот и бровью не повел, когда утром в понедельник мы с Шайло, помятые и уставшие, несмотря на крепкий сон, вошли в зал навстречу очередной порции неудач и истязаний.
Я мимолетно высматривала в нашей пополнившейся действующими бойцами разной масти толпе Норда, потому что понятия не имела, как себя вести дальше и не грозит ли мне какая-либо расправа после поединка в субботу. От него можно было ожидать всего, а мне хотелось бы быть хоть немного предупрежденной.
Заодно я желала украдкой рассмотреть результат своего «творения» на его лице.
Но, увы, поиск оказался безуспешен. Скорее всего, Эммерсон ещё не пришёл. Криса тоже не было видно, обычно, он сразу подходил ко мне и Шайло.
Тем временем до начала тренировки оставалось меньше пяти минут. Зато в глаза сразу бросалась темно-изумрудная форма действующих бойцов, с разными шевронами и нашивками, которая на фоне нашей асфальтовой выглядела почти нарядно. Цвет был выбран не случайно: часть Островов занимали леса и джунгли. Для дополнительной маскировки. Хотя я всё ещё задавалась вопросом – маскировки от кого? Главным врагом оставался криптококк, чье распространение необходимо было сдерживать.
От животных? Возможно.
Отвлекшись от мыслей, я повернулась к одногруппнице: Шайло поглядывала на бойцов с осторожностью.
Действующие держались высокомерно и даже с бахвальством, пока этого не замечал их инструктор Шон. Цепкими взглядами они впивались в новобранцев, словно орлы когтями в жертву.
Толпа постепенно утихомиривалась и выстраивалась в шеренгу, не желая навлекать на себя очередной крик инструкторов. Чуть дальше, у каждой позиции были знакомые нам столы, только вот теперь на них, вместо ножей, призывно чёрной матовостью завлекала к себе разобранная на части самозарядная винтовка AR-10. По два таких несущих смерть оружия на каждый стол.
В шеренгу я встала четвёртой по росту, рядом со мной пятой оказалась действующая боец с таким ярким рыжим цветом волос, что защипало в глазах. Она кинула на меня злобный взгляд, прежде чем выпрямиться по стойке смирно. Пока я раздумывала над тем, чем же успела заслужить её немилость, дверь в зал отворилась, и вошли два опоздавших новобранца нашей группы.
Крис и… Норд.
Я чуть наклонила голову вперёд, быстро оценивая время на сенсорных часах на стене, затем перевела взгляд на приближающихся ровным шагом мужчин.
Из головы вылетело беспокойство о том, что они могли опоздать, если бы задержались ещё на минуту; Лэн категорически не приветствовал опоздания, и это могло бы обернуться очередным разносом.
Мой рот раскрылся в немом вопросе, а глаза, наверняка расширившись от ужаса, метнулись от одного одногруппника к другому.
Сердце готово было вырваться из грудины, когда Норд со сбитыми в кровь костяшками, иссиня-фиолетовым пятном от моего удара на лице и совершенно свежим порезом на чуть пухлых губах прошествовал к началу шеренги, бросив на ходу явно неискренние извинения инструкторам. Вслед за ним прошёл тяжело дышащий Крис, у которого из носа медленно текла кровь.
Они что, подрались?
Мне кажется, я почти уловила, как в конце шеренги Шайло тихо прошептала: «Твою мать…», тоже успевшая заметить разукрашенных побоями мужчин. По ряду новобранцев прокатился едва слышимый звук начинающихся сплетен…
Но что, что могло послужить причиной? Что? Неужели только постоянная негласная конкуренция за первое место, которое Норд с Крисом с завидной регулярностью уступали друг другу?
Заняв места, – они были одни из самых высоких по росту в группе – оба выровняли руки по швам. Норд оказался через одного человека от меня, рядом с ним Крис, и замыкал колонну долговязый действующий боец.
Повисла тишина, в которой звук берцев Шона прозвучал мелодией неминуемой смерти. Он встал прямо напротив Криса, ввинчивая в его лицо пристальный, не сулящий ничего хорошего, взгляд.
Лэндон сохранял спокойствие, позволив напарнику разбираться самому, и только раздувающиеся крылья носа выдавали в нём желание убить двух несносных, вляпавшихся невесть во что, новобранцев.
– В чём дело, боец? Что с лицом? – показалось, что холод, исходящий от Шона, задел и мои плечи.
Крис медленно сглотнул, прежде чем ответить. Он смотрел мимо инструктора, но прямо, игнорируя его взгляд.
– Ударился о неудачно открывшуюся дверь, сэр.
Я поджала губы, искоса наблюдая за разворачивающейся ситуацией. Хоть я более и не сотрудник Верховного суда Материка, но до сих пор за версту чуяла ложь.
– Неужели? Настолько хуёвая координация и зрение, что врезаешься в двери? Что ты тогда, блять, забыл на Островах?
Конечно, Шон ему не поверил. Не дождавшись ответа на свои риторические вопросы, инструктор-тиран сделал чёткий, идеально ровный шаг в сторону и скрестился, словно шпагами, взглядом с Нордом. Тот, в отличие от Криса, намеренно не отводил глаз, – я позавидовала в этот момент его выдержке и хладнокровию.
– А с тобой что, боец? Тоже не заметил дверь? Или заступился за своего парня, разбираясь с дверью, которая его отхерачила? – рявкнул инструктор, кивнув в сторону Криса, потупившего взгляд в пол.
Шон всё больше заводился, не понимая причины такой невозмутимости прямо стоящего перед ним новобранца. Я же… затаила дыхание.
Уголок губ Эммерсона дёрнулся в намеке на насмешливость. Сальный вопрос тренера нисколько не смутил его. Он чуть приподнял здоровую левую бровь, которая казалась единственным нетронутым ударами участком кожи на лице, и с лёгким оттенком сарказма, раздельно, словно по слогам, произнёс:
– Нет. Не заступился.
Шон шумно выдохнул, не удовлетворившись ни его ответом, ни тоном. В зале на секунду повисла гробовая тишина, а я жгуче надеялась, чтобы ситуация наконец-то обрела логическое завершение, и мы бы уже приступили к тренировке. Смотреть, как разносят моих сотоварищей, даже если один из них вызывал самые неоднозначные чувства, было невыносимо.
– После тренировки лично мне оба сдадите семь миль на время и полосу препятствий. И только попробуйте облажаться, – зло выплюнул Шон, отворачиваясь от Криса и Норда. – Бойцы, на первый и второй рассчитайсь!
Лэндон так и остался безучастно стоять в стороне. Я не могла понять мотивов его отстраненного поведения. Пообещав себе сразу же, как только появится возможность, выяснить у Криса, что же произошло у них с Эммерсоном, я сосредоточила мысли на предстоящей тренировке.
Нас разбили на пары так, чтобы один был новобранцем, а второй – действующим бойцом. В соперники мне досталась та самая рыжеволосая бестия, стоявшая рядом. Когда мы расходились на позиции по команде Лэна, я ненамеренно столкнулась взглядом с Нордом.
Мне не удалось прочесть в его израненном лице ни единой внятной эмоции по отношению к себе. Это уже маленькая победа – видеть «ничего» в его стальных глазах было лучше, чем наткнуться на жажду моей смерти.
Хотя… Может, я слишком сильно загналась. И придумывала то, чего нет и никогда не будет.
– Итак, – скомандовал Лэн, когда все заняли места, – задача каждого из вас: собрать быстрее своего противника самозарядный автомат, зарядить его и пустить десять пуль в мишень. Расстояние до мишени сто тридцать футов. Пользоваться оптическим прицелом запрещено. Для удобства и во избежание соблазна, после окончательной сборки снимите его обратно. Отстреляв десять пуль, вы должны также на время полностью разобрать ваше оружие. Это ясно?
– Да, сэр! – почти хором откликнулись мы.
– Я и Шон будем фиксировать ваше время сборки и разбора на секундомерах. Упражнение оценивается по критериям точности, меткости и скорости. Стреляете, собираете и разбираете по отдельным командам. Начинаете упражнение, когда мы подойдем к вашей с противником паре. Любое нарушение правил выполнения подхода и техники безопасности чревато выбыванием из тренировки и присвоением вам жирного нуля в таблицу.
Я судорожно сглотнула слюну, которая накопилась от волнения. Всё-таки в этот раз ведется какая-то таблица, какой-то рейтинг…
Стараясь не выдать себя, визуально оценила стоящую рядом соперницу. У неё длинные, возможно, ловкие пальцы: скорее всего, она будет шустра в сборке, и я проиграю. Угловатые, худощавые руки. С весом и отдачей такой винтовки она вряд ли справится сразу, значит, у меня есть фора в первые одну-две пули, которые она пустит в «молоко».
Чёрт. Надеюсь, мои наблюдения и просчеты окажутся верными… Рыжеволосая вытянула губы в мою сторону, словно собиралась сплюнуть, и сощуренно, со злостью откровенно разглядывала меня.
И с чего бы? В конечном счете, мы все равно на одной стороне, у нас одна цель на этих Островах.
– Джо и Тайлер, – Шон объявил имя первой пары стрелявших.
Борьба началась.
***
Когда инструкторы дали старт нашей паре, я буквально физически ощутила, как между лопаток вонзился чей-то острый наблюдающий взгляд. И уже знала, чей…
Я постаралась отвлечься, не раздумывая над тем, зачем он смотрит, и немедленно сконцентрировалась на приятных щелчках и потрескивании сбора по частям моей винтовки. Отставала от своей противницы на несколько драгоценных секунд – для неё «стоп» прозвучал раньше. Тогда, когда обойма моего автомата окончательно плавно встала в своё место, издав ободряющий характерный звук.
Инструкторы зафиксировали время каждой из нас, и я заметила, что Лэндон удовлетворительно хмыкнул. Мои пальцы спешно пробежались по гладким изгибам винтовки, вбирая по крупицам его силу и мощь. Для меня обращение с любым видом оружия стало за эти дни своего рода ритуалом, что успели заметить многие в группе, считая это моей своеобразной заморочкой.
Да и плевать кто, что там себе удумал насчет моих бзиков: пускай считают странной. Если моё трепетное отношение к огнестрелу и к клинку, как к живым существам, помогает собраться и выдать результат, я буду продолжать это делать.
Заправив прядь за ухо, я отметила, как рыжей было неудобно прислонять приклад к костлявому плечу. Это чертовски обрадовало, ведь пока мои предположения сбывались, и я не смогла сдержать расплывающуюся на лице довольную ухмылку.
Вскинув дуло в сторону мишени, я зафиксировала винтовку в руках, на плече, поудобнее перехватив чёрную рукоять.
Услышав «огонь!» от сосредоточенных инструкторов, я моргнула, тут же шире распахнула глаза и со свистом выдохнула, пуская первую пулю. Как выяснилось позже, когда я вблизи рассматривала изрешеченное полотно мишени, она попала очень близко к десятке.
Вслед за первой вихрем вылетела вторая, третья… Каждый выпущенный мною выстрел, пробивающий центр, ввергал Шона, видящего меня впервые, в некое подобие удивления, а Лэндона – в самодовольство, которому я про себя дала название: «это мой новобранец, моя школа».
Ещё с урока метания ножей четко осознала, что оружие, почти любого калибра, формы, веса – это моё призвание и моя стихия. Только с ним в ладони я чувствовала, как раскрываю свой характер и сущность по-настоящему. Я старалась оценивать себя объективно и здраво, без лишнего нарциссизма и надежд: в рукопашном бою я – очень лёгкая мишень, у меня много слабых сторон и до жестокого бойца мне очень далеко.
Но в то же время с лезвием или пистолетом в сжатой ладони весь мир моментально становился мишенью для меня.
Я была сыта по горло теоретическими знаниями по стрельбе и сейчас, когда кончики пальцев покалывало от приятного напряжения, а еле уловимый запах пороха и масла щекотал нервы, наконец-то, полностью отпустила себя.
Тут же позабылись те наши опасения с ребятами в лазарете насчет этой совместной тренировки; боль по всему телу от неуспевающих заживать ранений от занятий; постоянно преследующее с рождения чувство одиночества.
Когда ты везде ощущаешь себя не к месту…
Рыжеволосая боец, судя по шеврону – лейтенант, не оправдала моих ожиданий. Она их просто превзошла. Я и мечтать не могла о том, чтобы её первые аж целых три! пули ушли в «молоко», пока отдача выбивала ей плечо. Она чертыхалась сквозь сжатые зубы, продолжая терять концентрацию, и злилась на себя, потому что поддалась эмоциям. И на меня, потому что мой прицел и глазомер были в сто раз лучше её.
Десятая пуля вошла совсем рядом с моей первой, потому что я под конец отвлеклась на ощущение плескавшегося внутри триумфа, но всё равно была безумно довольна результатом. Совсем небольшая погрешность и отклонение от центра, не страшно.
Шон неверящим взглядом смотрел вдаль, на мою мишень, пока Лэн командовал разобрать оружие обратно. Моя соседка по столу вся насупилась, от былого превосходства не осталось и следа – всего лишь шесть её пуль пробили отметку между девяткой и десяткой, одна вовсе вылетела непонятно куда, за пределы мишени.
Я, закусив губу, ловко разобрала затвор, с правильным хрустом отделила ствол. Мне не верилось, что удача – капризная непостоянная засранка – повернулась сегодня в мою сторону.
– Стоп, – приказал Лэндон, и они снова вместе с Шоном вписали в сенсорные дисплеи, державшие в свободных от секундомеров руках, результаты разбора автоматов.
Я всего лишь чуть-чуть уступила своей противнице в начале. Думаю, это не помешает получить хороший балл.
Инструкторы, скупые на похвалу, которую я, впрочем, и не ждала, отошли к следующему столу. Мы подошли к мишеням с их разрешения, оценили свои успехи и вернулись на позиции.
Рыжая наградила меня уничтожающим взглядом, не желая признавать поражения, но мне было всё равно – я отвернулась, чтобы найти причину вернувшегося жжения от его взгляда в лопатках.
Норд, стоявший поодаль, пристально наблюдал за ходом упражнения. Скрестив руки на груди, отчего вены на его локтях вздулись ещё сильнее, он перевел взгляд на меня. Надо сказать, результат его стрельбы тоже был отменным сегодня.
Застывшая до этого момента на моих губах кроткая улыбка довольства собой медленно растворилась под гнетом его мерцающего взгляда. Мне показалось, или же там, на дне серости в обрамлении тёмных коротких ресниц, я разглядела… уважение?
Было ещё что-то неясное, тёмное, что меня взбудоражило на мгновение-другое – я не отводила глаз от Норда, не могла отвести, – однако странное наваждение рассеялось, стоило Лэну дать команду снова выстроиться в шеренгу. И я решила, что мне это просто померещилось.
***
– Что скажешь? – Шайло кивнула куда-то в сторону, подойдя ко мне, как только инструкторы отпустили всех на заслуженный отдых и ужин.
Мы ещё были в зале. Я отложила в сторону коробку с патронами, проследовала взглядом за её кивком и увидела, как Лэндон, уперев руки в бока, что-то эмоционально выговаривал Норду и Крису.
Первый стоял со скептическим выражением лица, расставив ноги на ширине плеч и сцепив ладони за спиной в замок. Второй же прижимал к носу белый кусок марлевой ткани, который перед стрельбой выдал ему Лэн. Крис, хоть и не уступал по крупности Норду, на его фоне сейчас выглядел зажатым и сгорбившимся.
– Надо выяснить, что у них произошло, – задумчиво ответила я, видя, как Шон ленивой походкой подходит к этой троице. – Предлагаю подкараулить Криса у их казарм, когда он вернётся с наказания.
– На ужин они, я так понимаю, не идут? – Шайло горячо закивала, услышав мою идею.
– Думаю, выбора им не дали… – покачав головой и поджав губы, пробормотала я, наблюдая как Норд и Крис устало побрели вслед за инструктором офицеров.
– Ну, тоже верно: бегать полосу и наяривать мили на забитый желудок так себе идея.
Шайло медленно размяла шею, покрутив головой из стороны в сторону, и тут же зло, но тихо выругалась:
– Блять! Он идёт сюда…
– Прохлаждаетесь? – холодно промолвил Лэн, оказавшись рядом с нами.
Мы молча переглянулись с Шайло, не зная, как оценивать настроение инструктора.
– Грейс, так держать, хороший результат. Я доволен тобой, – тут же переменился в лице Лэн. Только и успевай, что ловить его капризы.
Я коротко, но искренне поблагодарила его. Затем он хмуро кинул в сторону Шайло:
– А ты вместо того, чтобы лентяйничать и искать повод побыстрее закончить упражнение, лучше бы поучилась у своей подруги чему-нибудь толковому.
– Как скажете, инструктор, – с кислой миной процедила моя одногруппница.
Я же подняла перед ней ладони в миролюбивом жесте, хотя прекрасно знала, что Шайло нисколько не задели слова Лэндона – что-что, а лени в ней было отбавляй. И моя миниатюрная подруга всегда прикрывала сей факт оправданием того, что натура она творческая и изменчивая.
– Вон из зала, чтоб я вас не видел, – Лэн тоже устало потер глаза руками, и мне показалось, эта усталость была связана, скорее, с моральной стороной вопроса затянувшейся опеки над новобранцами, нежели являла собой что-то физическое.
Думаю, он уже и сам мечтал, чтобы эта подготовка завершилась и забылась, как страшный для него и для нас сон.
Дважды просить не пришлось, и мы с Шайло поспешили ретироваться.
***
– Может, пойдём уже? – я кинула взгляд на простенькие наручные часы.
По моим подсчетам, Крис уже должен был вернуться и, пока свежо предание, мы хотели поговорить с ним. Несмотря на то, что, скорее всего, ему потребуется отдых после такого наказания.
Шайло всё ещё уплетала за обе щеки пирожные, а моё терпение кончалось так же стремительно, как и сладкие куски на её тарелке.
– Ты иди, я сейчас догоню, – с набитым ртом ответила она, кивнув в сторону выхода.
Я обречённо покачала головой и улыбнулась ей.
– Ты как всегда…
– Я правда догоню!
– Конечно-конечно, – отмахнулась я, уже встав с места.
Клонило в сон, всё тело болезненно ныло от утомления, но я решила довести начатое до конца и действительно выяснить у Криса, что же у них там с Нордом произошло. У меня не было уверенности в том, что они снова не подрались где-нибудь на полосе, но я уповала на их благоразумие – вряд ли эти двое сцепятся под неусыпным бдением Шона.
Я ступала в полутемном коридоре, освещенном слабым светом ламп, и перебирала в уме варианты причин случившегося между ними конфликта. Игнорируя чужие шаги за спиной – мало ли кто из Штаба идёт по своим делам, хотя это был один из малолюдных коридоров, лентой уводящий в сторону хозблока и складов.
Почти дойдя до панорамных окон, открывающих вид на буйство леса рядом с нами, который выходил к морю, я хотела было взяться за перила лестницы, ведущей на верхний этаж мужских казарм, как тут резко опустилась тьма…
Сзади послышались громкие шорохи и чьи-то сиплые голоса, а мою голову мгновенно окутала и стянула абсолютно непроглядная чёрная ткань.
Я открыла рот, чтобы закричать, но надетый на голову мешок сзади сжали так, что сделала только хуже – крик застрял в глотке, ткань прилипла к ноздрям и губам, ещё больше мешая дышать. Дёрнувшись всем телом, я схватилась за собственную шею, которую жестко стянули, и попыталась стащить смертельную накидку.
Кислорода катастрофически не хватало, сонные артерии были сдавлены краем чёрного мешка; всё моё существо затопили ужас и липкий страх за собственную жизнь, а где-то на подкорке загнанной птицей билась только одна мысль: «Кто?».
Зачем?
Я не могла сконцентрироваться и дать хоть какой-то достойный отпор. Снять эту чертову ткань, вдохнуть полной грудью и отстоять свою безопасность. Вот тебе и реальные боевые условия…
Прилетевший из ниоткуда удар кулаком в живот подтвердил мои опасения, что нападавший сзади был не один. За ним в рёбра вонзился ещё один удар. И ещё… Меня душили и избивали одновременно несколько человек. Хуже гибели я себе и представить не могла.
Я даже не сумела закричать от боли, только прохрипеть – чернота полностью облепила лицо, и я задыхалась во мраке. Державший меня сзади за ткань и шею человек не ослаблял хватки, только сильнее надавливал, стремясь быстрее вызвать асфиксию.
Я ощутила, как из глаз брызнули слёзы безысходности. Последние слёзы в моей жизни, которые я запомнила перед тем, как обмякнуть в руках своего убийцы и упасть в пустоту.
Глава 4
Норд
Холодный вечерний воздух, казалось, шипел на моей разгоряченной коже после такого марш-броска.
Долбаный Шон, мать его, вытряс всю душу.
И этот долбаный Крис ещё, будь он неладен.
Да и я тот ещё хрен. Хорош, что сказать. Впервые в жизни не сдержал язык за зубами, как какая-то истеричка.
Если бы в моём характере была бы хоть капля той рассудительности, что присуща среднестатистическому ученому Научного звена, не пришлось бы сейчас отбывать столь унизительное наказание в компании этого смазливого придурка. Так рьяно отстаивавшего пару часов назад в драке со мной «честь» своих никчемных подруг. Не пришлось бы сверкать на весь Штаб и так разукрашенным ранами лицом. Не пришлось бы разбивать этому неудачнику нос.
Спасибо, блять, хоть из лидирующих позиций не выбился.
Сказывалась усталость от подготовки, и постоянная сверкающая впереди цель получить офицерское или сразу командора, тяжёлым булыжником лежавшая на моих плечах – поэтому-то и башню сорвало.
Ещё и эта Тихоня…
Идиотское прозвище при таком красивом имени. И надо было ли вообще делиться с ней сывороткой?
Так метко ткнула в меня нож, чуть ли не в самый глаз, вырвав победу из рук в самом начале поединка. Взыгравшее самолюбие отказывалось это забывать, яростно швыряя в лицо горечь воспоминания о поражении и её не-верящего-в-саму себя взгляде.
Взгляде охренительно голубых глаз.
Чертово море Островов в радужке…
Всё это тошнотворным комом давило на лёгкие, почти явственно ощущалось в горле. Наверное, поэтому я был так не сдержан днём в выражениях в адрес Гамильтон и её мелкой подруги, а этот Крис – так не к месту оказался под моими кулаками со своей защитой девиц. Мы сцепились в спальне перед выходом на очередное растерзание инструкторами, пока двое подоспевших из душа парней-новобранцев не растащили нас.
Сейчас придурок плёлся сзади, на расстоянии метров эдак десяти, такой же задолбавшийся, как и я сам. Гордость не позволяла волочить ноги и показывать слабину, как сейчас делал Крис, но я искренне мечтал о том, чтобы поскорее добраться до неудобной постели, рухнуть на неё и забыться мертвецким сном. И если в первую неделю ухитрялся, избегая внимания инструкторов, после отбоя топить утомленность в выпивке и местных девках, готовых отдаваться направо-налево в каждом тёмном углу коридоров, то сейчас мне настолько это опостылело, что лишь долгий сон восстанавливал нервы и силы.
Я вошёл в здание Штаба, не смотря ни на кого вокруг. Заметив только напоследок, что Крис свернул в сторону столовки. Бросил мне свой равнодушный пустой взгляд и скрылся. Думаю, мы оба извлекли из всей ситуации урок. Противником он был, однозначно, достойным, и что-то подсказывало, что наши кулаки ещё не раз встретятся. Возможно даже не друг с другом, а против кого-то совместно.
Жизнь ведь охренительно непредсказуемая штука.
Я в этом убеждался, и не раз. Потянув плечами, чтобы сбросить напряжение и разогнать молочную кислоту в забившихся мышцах, я прошёл мимо шумной компании офицеров в прохладу одного из многочисленных мягко освещенных коридоров. Раны и синяки на лице саднило, но было терпимо – идти в лазарет я, как обычно, не видел смысла.
Мои шаги гулким эхом отдавались от стен. Я слышал, как шумят где-то далеко за стенами волны, но было что-то ещё впереди, неожиданно кольнувшее чуткий слух.
Глухой звук падающего на пол тела. Топот нескольких пар ног.
Я бы не спутал это ни с чем.
Подобравшись, прибавил шагу и быстро дошёл до лестницы, чтобы посмотреть, что там происходит. Топот, а точнее, люди, воспроизводящие его, успели исчезнуть в соседнем разветвлении коридора под пролетом. Я так и не определил, кто это…
– Блять! – я услышал своё восклицание будто со стороны, отозвавшееся от сводов.
Чей-то труп в полутьме лежал на краю верхней ступени, грозясь через мгновение скатиться вниз. Я не помню, как в два шага допрыгнул до тела, схватив ладонями за одежду на плечах. Удержал его от падения.
Или её?..
– Блять, блять, вот же… – повторял я бессвязно, как заведенный, глядя на…
Девичье тело в темно-серой майке и тренировочных штанах, безжизненно застывшее в моих руках. Уложив бездыханную фигуру головой к себе на колени и упав ими на ступени, я тут же сорвал с лица жертвы тёмный плотный то ли мешок, то ли глубокий капюшон, отделенный от толстовки. И отшвырнул от себя подальше.
– Грейс… – судорожно выдохнул я, не веря своим глазам.
Рот затопило свинцовым привкусом присутствующей в воздухе смерти.
Какого хера?..
Посиневшее лицо Гамильтон я узнал моментально.
Всегда сосредоточенные глаза были сейчас закрыты; бесцветные веки не двигались, обрамленные остатками слёз. Приоткрытые сухие, аккуратные губы были обескровлены.
Дерьмо.
– Ну нет, – зло выцедил я, осторожно, но быстро спуская ее вниз, перекладывая обратно уже на ледяной пол со своих коленей, – Хер ты у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня.
Адреналин и шок, как ни странно, не снесли крышу, а заставили чётко думать, без паники, взяв себя в руки.
Я кинулся давить ладонями на её грудь, чтобы завести сердце, надеясь, что потерял совсем немного драгоценного времени. Созерцая застывшее лицо, на задворках сознания я заметил, как прихожу в бешенство от следов асфиксии на тонкой коже. Пока методично надавливал руками в центр грудины, параллельно цепко осматривал всё тело Гамильтон, опасаясь увидеть кровоточащие раны. Но их не было.
Как я жалел в эту секунду, что вместо внимания к словам и действиям на лекциях по оказанию первой помощи пялился на вырез формы вещающей медсестры. Реаниматолог из меня был так себе. Но прежде чем позвать кого-то или отнести Грейс в лазарет, нужно убедиться, что где-то глубоко внутри в ней ещё тлел уголёк тепла.
Не к месту мозг пробила мысль: я страстно желал, чтобы именно благодаря мне огонь разгорелся в ней снова, снося холод обволакивающей смерти.
И вдохнул бы в её вечно серьёзное, такое привлекательное лицо краски жизни.
– Давай, мать твою! Ну же!
Я надавил на грудную клетку Тихони так, что, казалось, сломал ей кости. Поздно спохватившись, нажал пальцами на её щеки, чтобы приоткрыть рот и нащупать пальцами язык, молясь, чтобы он не завалился. Повезло.
Не знаю, что на меня нашло – может, у адреналина есть и обратная сторона, которая придаёт не только смелость, но и безумие, – однако после очередного непрямого массажа сердца я с чувством отвесил Грейс оплеуху. Если это обморок, мало ли… Поможет. Затем, снова схватив ладонями её отвернувшееся от удара лицо, выровнял голову и наклонился к губам. Собрав, наверное, весь воздух, что был вокруг нас в свои немаленькие лёгкие, я что есть силы выдохнул его ей в рот, зажав нос.
Очередной прострел: «Как было бы, если её шершавые губы поцеловали бы сами?», но услышав низкий протяжный хрип и гортанный кашель Грейс, я поспешил одернуть себя и снова сосредоточился на помощи.
Живая, мать твою. Откачал.
Я же сказал, Грейс, – не сегодня.
***
– Я не хочу, чтобы она знала, – задержав за локоть проходящего мимо доктора, негромко проговорил я.
Тихоня так и не пришла в себя, позволив мне незамеченным доставить её бессознательное, но уже дышащее со свистом и хрипом тело в лазарет. Я не помнил, с какой скоростью дошёл туда с такой нелегкой ношей – она, конечно, стройная девушка, но далеко не маленькая, как её кучерявая подруга. Помню только, как её тут же забрали всполошившиеся врачи и скрыли за ширмой. Помню, как руки покинуло едва различимое тепло её постепенно оттаивающего тела.
Весьма вероятно, что скоро сюда ввалятся её дружки, Лэндон, возможно даже сам Главный командор Макс, и мне ох как не хотелось светиться здесь и выступать героем. Никакой я нахер не герой, разве что только с приставкой «анти». Ей просто повезло, что я шел в казарму – тот же Крис мог оказаться на моём месте, не сверни он пожрать. А расспросы мне были ни к чему.
Хотя я сам не прочь был узнать, что Гамильтон делала в том злосчастном отрезке коридора. И кто были эти выродки, напавшие на неё в такой час.
Для чего? Кому она наступила на хвост?
Правда, стоит вспомнить, что под подозрение мог попасть и я сам. После того поединка. Естественный отбор в «Тиррарии» не приветствовался, но никуда не девался полностью, так как желающие заполучить лучшие должности и позиции головорезы все равно находились.
В конце концов, Тихоня Тихоней, но мало ли какие черти водились в её омуте – возможно, она специально кому-то перешла дорогу, за что и получила по заслугам. Хоть это никак не вязалось с тем, какой она себя позиционировала. Какой была. Блять, да не может эта наивная, забывшая сыворотку тогда на отборе и не умеющая даже держать боевую стойку, заноза кому-то перейти дорогу!
Она умеет только в башке моей сидеть.
Тоже идиот. Вляпался.
В любом случае, лезть в это дерьмо совершенно не хотелось – пускай с этим инцидентом разбираются командоры и инструкторы.
И я не хотел её благодарности. Не хотел лишнего взгляда в свой адрес, не хотел, чтобы она чувствовала себя мне должной. Во второй раз. Не хотел углубления ситуации.
Я стремился только к одной единственной цели, уехав с Материка. И лишние мысли, наподобие той возникшей о её губах, которые будут в голове из-за постоянных дальнейших «я у тебя в долгу!», мне были нахер не нужны.
Тем и хороши связи на одну ночь. Никаких обязательств и продолжения. Смазливый Крис, общающийся с ней и кучерявой, думающий, что никто не замечает его щенячьего взгляда в адрес светловолосой Тихони, подходит ей куда больше в качестве спасителя и принимающего благодарности героя.
Врач, Дерек вроде, странно и оценивающе посмотрел на меня и кивнул, прервав внутри поток хаоса. Затем скосил глаза на свой, зажатой моей ладонью, локоть, намекая на то, что «просьбы просьбами, парень, а руки-то не распускай, если не хочешь проблем».
Я поспешно отошёл от него и направился к двери.
Чертовски хотелось надраться в хлам, но я всё же дотащился до казарм, в которых, кстати, не обнаружил Криса и упал на кровать. Наверняка, он и мелкая уже там, в лазарете. Спохватились, блять, пропажу.
Я собрался с мыслями, возвел обратно свой разодранный панцирь, сжигая любые воспоминания о Грейс и её возможной смерти, не будь меня рядом.
Жизнь, блять, конечно, непредсказуема, но для меня она должна продолжиться так же, как и до картинки безвольного тела Гамильтон в коридоре.
***
Кабинет Главного командора Макса представлял собой аскетичное помещение, в котором были стол с компьютером, пара стульев и шкафы. Я задолбался осматривать минимализм вокруг, в сотый раз отвечая на одни и те же вопросы Лэндона, который прислонился к столу Главного командора прямо передо мной, не сводя с меня глаз.
– То есть, ты хочешь сказать, что просто шёл мимо и нашёл Грейс? – недоверчиво переспросил инструктор, пока Макс, в пол-оборота сидевший за столом, созерцал тени на стене.
Допроса избежать не удалось, конечно. Но я был уверен в себе и своих ответах. Предрассветные лучи слабо пробивались сквозь задернутые жалюзи, а мне до одури хотелось продолжить свой сон, который так нагло прервал ночью всполошивший нашу спальню инструктор.
– Не совсем мимо. Я возвращался с наказания и обнаружил её в коридоре, сэр, – стараясь не иронизировать на последнем слове, повторил эту мантру.
– А что не пошёл на ужин после возвращения?
Да блять, Лэндон, что ты от меня хочешь?
Правильно говорят – делая добро, отойди на безопасное расстояние, чтобы не задело ударной волной благодарности.
Я, конечно, всё понимаю: моё поведение на ринге, в состязаниях, отношение к другим новобранцам оставляло желать лучшего, и я был под подозрением в том числе из-за высказываний в конфликте с Крисом, но я, блять, ей помог!
Благодаря мне Тихоня ещё жива!
Поорав вдоволь внутри себя, я медленно перевёл взгляд на скучающего Макса и спокойно ответил, уже обращаясь к нему:
– После такого занятия, которое организовал нам инструктор Шон, не то, что поесть, даже дышать было лень.
Макс, заметив, что я адресовал ему своё внимание и немного дерзкий ответ, наконец-то посмотрел на меня.
– К сожалению, мы не можем восстановить события произошедшего: нападавшие действовали умело, проделав всё в мертвой зоне камер.
Хоть что-то произнёс.
Я сглотнул, понимая, что и оказание помощи не попало в запись – та часть коридора у подножья лестницы, как и сама лестница, не находились под наблюдением. Как-то не пришлось в тот момент думать о том, чтобы специально для материалов досье сыграть на камеру миниатюру «Невнимательная блондинка и её спаситель».
– Если вы думаете, что это я всё подстроил, а потом принёс её в лазарет, как ни в чём не бывало, вы ошибаетесь, сэр. Я реанимировал её. И да, в темноте я не успел разглядеть, кто это был, но могу сказать, что нападавших было больше, чем один. Я слышал бег минимум троих, – на одном дыхании выдал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Получилось. Вся эта беседа выводила из себя. Главный командор прямым взглядом уставился на меня.
– Я верю тебе, Нордвуд, – еле сдержался, чтобы не скривиться от своего полного имени, которое так не любил. – Твоя наблюдательность и быстрая реакция были очень к месту в произошедшем инциденте.
Макс задумчиво поднялся со своего места и подошел к окну, за которым уже вовсю занимался рассвет.
Надо же. Знает, как меня, мелкую сошку-новобранца, зовут.
Я не стал ничего добавлять, предпочитая дальше молча наблюдать. Лэндон хмуро уставился на командора, ожидая от него каких-либо дальнейших указаний.
Они не заставили себя ждать.
– Процесс подготовки должен продолжиться, как ни в чём не бывало. Но параллельно мы попробуем найти того, кто организовал нападение на нашего новобранца. Не снижай ей рейтинг из-за отлежки в лазарете, – Макс сложил руки за спиной и небрежно кивнул Лэндону, не сводя глаз с горизонта. – Это не тот случай. Слышал, что она хороша в стрельбе, а сейчас у вас как раз занятия с огнестрелом – думаю, не отстанет от остальных, поэтому расписание не менять. Окажи ей любую поддержку, Лэн, если понадобится. Свободны.
Чётко и обрублено Главный командор отдал приказы нашему инструктору, и мы вместе с ним вышли из кабинета в прохладный коридор.
– Что насчёт Криса и этой, как её…? – нахмурив лоб, пытаясь вспомнить имя кучерявой, решился спросить я у Лэндона, когда мы остались одни.
– Шайло. Их опросили ночью, – нехотя ответил инструктор. Было видно, что обсуждать со мной эту тему ему не хочется и не по чину. – Грейс шла к вашей казарме после ужина выяснить, из-за чего вы подрались. Шайло обещала её догнать, но задержалась за очередной пустой болтовней в столовой с кем-то из группы.
Лэн скривился, и я был в этот момент солидарен с ним в отношении к безалаберности и безответственности кучерявой. Возможно, будь они вдвоём, на Тихоню никто бы не напал.
А вот факт того, что она бежала узнать причину нашего с Крисом конфликта и услышала бы от него пересказ нелицеприятных эпитетов в её и Шайло (что за имя такое уебанское?) адрес, коими я бросался в промежутках между ударами в драке, почему-то оцарапал мне нутро. Где вообще растерял свое хладнокровие?
– Дальше сам знаешь, – он свернул на развилку, откуда тянулись два коридора в разные стороны: один, уже знакомый мне, вёл к спальням и апартаментам командного состава, офицеров и инструкторов, другой к той части, где была столовая, наши казармы, выход к стадиону.
Остановившись, Лэн медленно повернулся ко мне. В полутьме я не мог разглядеть истинность его эмоций, отражавшихся на лице – он хорошо умел скрывать свои мысли от посторонних. Как и я.
– Когда Крис пришёл в столовку, Шайло поняла, что Грейс наверняка их впустую ждёт у вашей двери, и они пошли к ней, но к этому моменту она уже оказалась в лазарете.
Я хрустнул шеей, разминая её, и прошептал: «Ясно».
Лэндон похлопал меня по плечу крепкой ладонью и, прежде чем уйти, сказал:
– Спасибо, что не растерялся и откачал её.
***
Грейс
Густой белый туман, в котором я лежала и смотрела на себя со стороны, всё никак не желал рассосаться. Я видела одновременно этот туман так, словно он был под закрытыми веками, от первого лица, и при этом видела себя, будто стояла поодаль.
Странные ощущения.
К сознанию пробивался бесконечно далекий шум, похожий на разбивающиеся волны моря. Море, обволакивающее наши Острова. Живя на Материке, я всегда хотела знать, как оно звучит.
Сквозь эти неясные шумы до меня долетали обрывки каких-то несвязанных фраз. Чьи это голоса? Чьи слова…?
«Хер ты у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня».
…
«Жизненные показатели в норме. Вводи препарат».
…
«Ты иди, я сейчас догоню».
…
«Шайло, иди отдохни, я посижу с ней…».
…
Туман сгущался всё сильнее, а куски слов я слышала всё хуже, будто через старый плохой радиоприемник, которым никто больше не пользовался.
«Давай, мать твою!»
…
«Завтра придёт партия регенерации с Материка, вколите ей в первую очередь».
…
«Дерек, дай побыть с ней ещё минутку, блять! Крис, скажи ему!»
…
«Грейс, так держать, хороший результат. Я доволен тобой».
…
Буквы облекались в слова и тут же разлетались в моём мозгу, касаясь то ли слуха, то ли памяти…
«На ужин они, я так понимаю, не идут».
…
«…у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня».
…
«…я сейчас догоню».
…
«Жизненные показатели в…»
…
«Грейс…»
Я глубоко и протяжно вздохнула, услышав еле различимое последнее слово: моё имя в чьих-то устах. Такой знакомый голос. Глубокий и хриплый. Тело, на которое я смотрела со стороны, утопающее в белом тумане, дернулось. А на моем лице, как в замедленной съёмке, расплылась блаженная улыбка.
***
– Хорошо, что Лэндон проявил лояльность.
– Думаю, не без участия старших…
– Да какая нахер разница? Это справедливое решение.
– Тебе бы лишь завестись с пол-оборота, я просто высказал предположение.
– Как думаешь, когда она очнется? Уже три дня не приходит в себя…
– Главное, что она жива, блин. Пускай нормально отдохнет и выздоровеет. Навыки наверстает, никуда не денется… До тестирования и церемонии окончания еще жить и жить.
Единственный пейзаж, который я сейчас видела – всё тот же туман перед глазами. Белый, плотный, можно потрогать пальцами, которых я, правда, не чувствовала.
А вот голоса стали отчетливее. Я различила в них Криса и Шайло.
– Мне надо было пойти с ней тогда… Не надо было её отпускать, блять.
– Ты говоришь это каждый день, а я задолбался просить тебя не корить себя. Хватит, Шайло. Раз на то пошло, виноват я. Не подрался бы, не было бы повода искать меня.
Первое, что я увидела – это тёмный потолок над головой. Туман куда-то исчез, очертания вокруг медленно стали принимать формы нашего лазарета.
– Очнулась! – взвизгнула над моим ухом Шайло, привалившись к моему изголовью.
Во лбу стоял какой-то невообразимый гул, в горле была пустыня. Всё тело казалось одной сплошной открытой раной.
Я не могла двинуть ни рукой, ни ногой; сил хватило только на то, чтобы повернуть голову и столкнуться с расширенными глазами Шайло вблизи лица.
– Да отвали ты от неё, ненормальная, дай ей выдохнуть! – Крис осторожно схватил одногруппницу за руку, боясь получить по лбу от эмоциональной Шайло, и потянул её обратно на стоящий рядом стул.
На шум среагировал Дерек, который подошёл к моей постели, позвякивая пирсингом. За ним просеменила симпатичная медсестра с ярко-каштановыми волосами.
– Посещение окончено. Больной нужен покой, – старомодно выразился он, вытесняя Криса и Шайло в сторону и подходя ещё ближе, чтобы посмотреть на показания пульса и давления на аппаратуре.
Медсестра тем временем ловкой рукой сделала мне безболезненный укол и ушла.
– Дерек, ну пожалуйста, она ведь только пришла в себя… – захныкала Шайло, но врач тут же одернул её.
– Вот именно! Только пришла в себя, ей нужно окрепнуть. Вон отсюда, иначе позову Лэндона.
Когда Дерек отвернулся поправить какие-то трубки, торчащие из моих вен, я заметила, как подруга показала ему язык. Крис, насупившись, стоял рядом, удерживая её за плечо.
– Мы вернёмся, Грейс, – пробормотал он, на что я только смогла закрыть веки и снова открыть их в знак согласия.
Любое движение давалось с величайшим трудом, голос и язык не слушались меня, а память отказывалась работать и воскрешать крупицы и фрагменты воспоминаний.
Едва ребята скрылись за дверью, я снова провалилась в безмятежный тягучий сон.
Глава 5
Грейс
Я осторожно оперлась о подушку, которую Шайло заботливо подняла выше по изголовью, и закрыла ладонями лицо.
Прошло ещё двое суток, как я окончательно пришла в себя.
Достижения Научного звена Материка всегда поражали меня: благодаря разного рода восстанавливающим и регенерирующим сывороткам организм оклемался намного быстрее. А вот потрясение, полученное вследствие нападения, увы, нельзя было вылечить никаким лекарством – здесь могло помочь только старое, доброе «время» и, возможно, терапия. Как бы не заполучить в копилку душевных травм ещё и панические атаки вкупе с паранойей после такого.
Но, к сожалению, несмотря на скорость обновления клеток в теле и заживления ран, как от удушья, так и от побоев, я всё равно пропустила целую неделю тренировок по стрельбе.
Отняв руки от лица, посмотрела на Криса долгим обреченным взглядом – он только что закончил свой длинный рассказ, начиная от момента нападения на меня, заканчивая новостями последних пропущенных дней. Шайло недалеко от нас общалась с доктором, сложив руки на груди, сосредоточенно кивая ему.
В минус отсутствие не зачтется, но и остальные-то не прохлаждались – пропустив так много тренировок, я теряла шансы на хорошую должность. Расследование по моему делу ещё вели, но никаких доказательств, как и несостоявшихся убийц, не нашли. Кто притащил меня в лазарет – для ребят тоже осталось тайной, лишь Дерек всё уклончиво отвечал на терзающий вопрос о моих спасителях: «Проходящие мимо с тусовки в баре офицеры». Офицеров тут как деревьев в джунглях на всём Центральном острове…
Что-то внутри никак ему не верило.
Да и мне с трудом верилось, что всё это происходит со мной. Я была обязана жизнью кому-то, рядом с кем наверняка ещё не раз буду проходить мимо, не зная об этом. Слишком тяжёлая ноша, упавшая на плечи, и мне, очевидно, нести её весь оставшийся жизненный путь. Просто чудесно…
С понедельника начнётся подготовка к психологическому тестированию и прохождению допросов. Остальное – всё та же стрельба, комбинированные, бег и прочее – также никто не отменял.
От бессилия и стресса хотелось завыть раненым зверьком.
Шайло подошла обратно к нам и ободряюще улыбнулась.
– Дерек сказал, что сегодня вечером готов тебя выписать. С условием, что не будешь себя сильно перегружать и продолжишь ещё два дня приходить сюда, колоть регенерацию.
Я невесело хмыкнула ей, глядя куда-то в сторону. Можно подумать, у меня были варианты продлить свой «мини-отпуск» и избегать нагрузок…
– У тебя есть мысли, кто это мог быть, Грейс? – Крис вгляделся в моё лицо и, уводя тему, задал явно мучивший его вопрос.
Его заботливый тон… слегка угнетал. Как и слишком преданный взгляд.
«Надо думать, тебе другой взгляд по нраву…» – не к месту противно съязвил внутренний голос, отчего я даже повела плечами.
– Нет, – поспешила ответить, теперь избегая смотреть на одногруппника. – Я ни черта ни помню. И у меня нет предположений. Ни одного.
Я перебирала разные комбинации и варианты, не делясь ими с ребятами; пыталась найти брешь в отношениях с кем-либо из новобранцев. Кому я успела стать настолько заклятым врагом, что от меня поспешили избавиться? День назад в мыслях мелькнула даже кандидатура Норда, – уж слишком много сходилось к точке, где сосредотачивалось его желание быть первым во всём и возможная неприязнь ко мне после того боя. Но я понимала, что у него железное алиби.
«Когда испытывают неприязнь, так не разглядывают» – нет, ну вы посмотрите на этот долбаный голосок!
Хотя… Кто знает, может Эммерсон, не участвуя сам, организовал нападение, чтобы не пачкать собственные руки кровью. Он амбициозен, никогда не скрывал этого, и навряд ли моя смерть стала бы отличным началом построения фундамента его репутации в «Тиррарии» и на Островах в целом. Крис рассказывал нам о том, что по слухам, по обрывкам каких-то фраз в разговорах мужской казармы, становилось понятно, что Норд метил в командный состав, стремился стать ещё одним командором корпуса, а то и вовсе Дивизиона. И такие кровавые истории, которые вылезли бы наружу, навряд ли не запятнали бы его авторитет, сделай он это собственноручно.
Повисло долгое, тягучее, как карамель, молчание. Отогнав размышления и заткнув окончательно взбесившийся внутренний голос, я, сглотнув, нарушила тишину:
– Я хочу забыть всё, как страшный сон. Если когда-нибудь удастся выяснить, кто это был, тогда и возьмусь решать проблему. Сейчас не хочу об этом даже думать и вспоминать.
Ага, возьмусь. Я мстить-то не умею.
– Эй, – ласково окликнула меня Шайло и тронула за ладонь. – Ты жива, мы рядом и это главное. Мы ещё покажем этим ублюдкам, кого тут нужно бояться.
Я улыбнулась ей, вложив в улыбку всю благодарность и признательность, на которую была способна.
Чертовски жаль, что не смогу подарить такую же людям, спасшим меня и пожелавшим остаться неизвестными…
***
«Я присела на одинокий стул в пустой белой комнате. Передо мной появились прочные чёрные веревки, которые я, не контролируя свои действия, взяла, чтобы обвязать собственные руки. За спиной на всю стену было огромное зеркало.
Покончив с узлами и окончательно обездвижив запястья, я продолжила молча сидеть. Неожиданно поняла, что смотрю на саму себя со стороны – прямо как в том тумане, в забытьи.
Я прервала созерцание отражения, чтобы проверить, почему рябит поверхность зеркала, а когда снова вернула внимание к сидящему телу, заметила, что связанная «я» уже облачена в белую рубашку, у которой была полностью распорота сзади.
Вдруг из зеркала, один за другим, стали выходить знакомые и незнакомые мне люди, будто из потустороннего мира, – Шайло, Крис, Лэн, Джо, Шон и иные.
Они с отсутствующим видом подходили по очереди к моей сутулой спине, с торчащими позвонками, и вонзали туда… Ножи.
Последним пришёл Норд…
На спине моего второго «я», которая себя связала, выступали пятна крови в тех местах, куда палачи всаживали клинки. А во мне, наблюдающей, внутри одновременно с их ударами разливалось мерзкое, склизкое чувство, которое не спутаешь ни с каким другим, испытай ты его один раз…
Чувство предательства и измены.
Чувство потерянного доверия.
Мне – во всех смыслах: прямом и переносном, – вонзали нож в спину».
Я вздрогнула на кровати так, что она заходила ходуном. Спящая по соседству Шайло даже не шелохнулась. Коснувшись лба, провела ладонями по вспотевшему лицу, пытаясь прийти в себя. Еще несколько минут ушло на то, чтобы осознать, сидя в запутавшихся простынях, что я здесь. В реальности.
Приснится же такое.
И это вдобавок к постоянно повторяющемуся сну, где я иду по коридору и на меня нападают. Очевидно, прохождение полиграфа, все эти психологические тесты в последнюю неделю после выписки и случившееся сказались на мне неважно. Слишком многое вытащили на поверхность из недр моей сути, и это не прошло бесследно. Интересно, после церемонии окончания нам дадут хоть немного выдохнуть? Хоть немного прийти в себя после пережитого стресса?
На эти риторические вопросы в ответ была лишь тишина мирно посапывающей казармы. В напряженных мыслях мелькнула одна шальная. Я отмела ее, тряхнув головой, и окончательно потерла пальцами веки. Пришла в себя. И мысль тут же вернулась. Уговорив меня на короткую прогулку к смотровой площадке – надо срочно перезагрузиться. Думаю, за час до наступления рассвета и окончания не такого уж и строгого комендантского часа, судя по периодически романтическим и не очень прогулкам некоторых, уже можно было не переживать о соблюдении режима и о риске быть пойманной.
Сразу вспомнился Норд в том коридоре и наше столкновение: под ребром как-то странно заныло, и я моментально списала это на просто уставшее и истерзанное тело за два месяца пребывания на Островах.
Внутренний же голос пока молчал. Правда, молчал как будто бы с ехидством.
Общение с психологом на тестах за эту неделю дало и положительные результаты – я не боялась перемещаться по Штабу одна. Первое время всегда сопровождали Крис и Шайло: первый особенно старался бывать со мной чаще, но потом я набралась решимости мягко отказать обоим и настроить себя на то, что после нападения бояться всю жизнь не выйдет. Это будет мешать всему. Нельзя загонять себя в несуществующую клетку.
Быстро обувшись и накинув простой халат на казенную пижаму, я осторожно двинулась между кроватей.
Кто знает, что ждёт потом: завтра свободный день, послезавтра – новое назначение, а побыть наедине с собой хотелось и не удавалось здесь так часто. Сейчас это нужно, как и свежий воздух – остатки кошмара точно рассеются вместе с ним. Заодно наконец можно толком полюбоваться местностью, до этого смазанной картинкой мелькавшей в процессе тренировок в окнах и через скамьи стадиона.
Бетонная смотровая площадка на крыше, украшенная металлическими перилами для безопасности, позволяла лицезреть многое. Простирающуюся синевато-серую воду вокруг, галечный пляж, кусты можжевельника и папоротника внизу… Природа и климат буквально взбесились после Катаклизма, и теперь на некоторых Островах мы наблюдали и хвойный лес, и джунгли, и холодный ливень с последующей невыносимой жарой.
Быстрая смена погоды тоже позволяла сдерживать распространение спор, правда, исключениями были смерчи или ураганы… Любой сильный ветер играл против нас.
Переплетения пальм с соснами, колючие кусты и экзотические, не пахнущие цветы; форпосты вдалеке, заброшенный, неиспользуемый маяк, куда запрещено ходить из-за высокой концентрации криптококка в подвалах под землёй – лучше лишний раз эту заразу не тревожить. Красиво… По-своему, по-иному здесь красиво.
Если бы можно было заглянуть за линию горизонта, там бы нашлись мосты, соединяющие дорожным полотном другие Острова между собой, канатную дорогу, военные полигоны разных Дивизионов. А с другой стороны Центрального Острова, на котором располагался Штаб, был небольшой причал, откуда отправлялись паромы на Материк. На этот причал я ступила два месяца назад, а прошла будто бы целая вечность.
Прикрыв глаза, прислушалась к тихому вибрирующему гулу волн. Сконцентрировалась на ощущении покоя и уединения. Отпустила и сон, и накопленную, не проходящую усталость. Представила себя на какой-то интересной должности после распределения. Затем медленно распахнула веки. И поняла, что покою пришёл конец.
Внимание тут же захватила какая-то цель. Приглядевшись, я заметила точку, в равномерном темпе приближавшуюся по линии пляжа. И с ужасом обнаружила, что с каждой секундой узнаю в бегуне… Эммерсона.
Что он делает здесь в такое время?
Мгновенно постучала по лбу пальцем, словно кто-то мог увидеть и оценить степень неуместности вопроса – он же бегает, идиотка. Утренняя пробежка, в отличие как раз от твоего праздного безделья.
Еще и по гальке… Максимальный выход из комфорта. И почему не стадион?
Обняв себя за плечи и застыв, я оцепенело смотрела, как Норд постепенно замедляется, потягивая руки, затем разминает голени и останавливается. Небо светлело на горизонте так же быстро, как и растворялось моё желание оставаться на площадке. Что-то неведомое с силой тянуло на пляж. Даже с такого расстояния я видела, как тяжело дышал Эммерсон, и это был такой контраст с совершенно незыблемым морем за ним.
В каждом из нас – такое море.
И в Эммерсоне оно всегда – стихия, буря, шторм.
А мне… Мне бы хотелось быть абсолютно непотопляемой с такими людьми.
Так. Хватит.
Втянув солёный воздух в лёгкие, я коротко выдохнула, пытаясь собраться снова. Развернуться и уйти. Не выдав себя. И в этот момент… Норд поднял голову.
Посмотрел вверх. Цепкий взгляд заскользил по зданию, останавливаясь чётко на смотровой площадке. Будто почувствовал присутствие.
Лёгкий ветер всколыхнул листья папоротника на пляже. Затем пряди его волос. Мои волосы.
И я словно попала под заклятие.
В тумане, слыша только шум волн в ушах, я ушла с площадки. И через десять минут обнаружила себя, шагающей по камням.
– Что, Гамильтон, не спится?
Такой фразой Эммерсон встретил меня.
Зачем я все это делаю, черт возьми? За-чем?
Вздымающаяся от бега грудь постепенно возвращала привычный ритм. Мокрая футболка, пот на висках – одна капля заскользила по шраму на брови. По второму шраму, рядом со старым, который оставила уже я…
Поджав губы, я скрестила руки и взглянула на плескавшуюся воду за ним. Начала жалеть… Об этой глупой идее.
– Как и тебе, – не найдя ничего лучше для ответа, выдавила я наконец из себя, снова переведя на Норда внимание.
– Тихоня не боится нарушить комендантский час? – он иронично усмехнулся, как будто невзначай подойдя чуть ближе.
– Ты ведь не боишься.
Почему я всё ещё здесь? Изнутри раздирало двоякое ощущение: что так и должно было быть, и что в этом нет никакого смысла. В этом общении.
– Я многого не боюсь, Тихоня. В отличие от некоторых.
В самодовольстве и прожигающем взгляде Норда был настолько неприкрытый намёк, что захватившее непонятным смущением нутро тут же затопило возмущением.
– Ты меня не знаешь, – запальчиво отбила я, сама неосознанно сделав шаг навстречу.
– Я знаю о тебе немало, – распрямив плечи, Норд сузил глаза, беззастенчиво разглядывая меня.
– К примеру?
– К примеру, что ты охренеть как радуешься некоторым своим успехам и охренеть как переживаешь из-за неудач.
Я фыркнула, улыбнувшись.
– Так можно сказать о каждом, – всё ещё со скрещенными руками, закрывшись, я повернулась к морю, но Эммерсону, кажется, это как горох об стену.
Его мой жест только спровоцировал. И расстояние сократилось снова. А я и не подумала сдвинуться с места.
– Не о каждом. Ты готова была отдать что угодно, тогда в Центре отбора, лишь бы найти свою потерянную сыворотку. Синдром отличницы налицо. Любой прокол переживаешь каждой клеткой своего слабенького тела.
Почувствовала, как жар касается щёк. Естественно, он прав. Но я буду обороняться до победного. Это не страшнее поединка на матах, лишь сложнее.
Повернувшись обратно, я нахмурилась:
– Тогда почему ты помог мне пройти сюда? Раз мы говорим о наших впечатлениях, основываясь не на фактах, а лишь на домыслах, скажу, что ты совершенно не похож на человека, готового помогать, – вздёрнула подбородок, прямо уставившись в его лицо: – Зачем ты поделился со мной второй сывороткой?
– Хрен его знает. Захотел.
– Это не ответ.
Его дыхание коснулось моих губ. Эммерсон, хоть и был высок, но ненамного выше меня, умудрился как-то так нависнуть, что закрывал собой все пространство. Опутав присутствием, будто кокон. Его энергетика давила на меня. Давила меня саму.
– Уж какой есть, – тише ответил он, и выражение его лица было абсолютно нечитаемым.
Я же, кажется, не дышала, вцепившись в собственные плечи пальцами. Но не позволяя себе сжаться под натиском… Но натиском чего? Я абсолютно точно чувствовала каждым дюймом кожи и инстинктами, что Норд не собирается причинять мне вреда.
Наоборот… Он будто хотел…
Чего он хотел?
– Ну раз уж на твой взгляд я была так беспомощна и была готова отдать всё что угодно, чтобы попасть на Острова, почему же ты не попросил ничего взамен? – ещё тише парировала я.
Уж не знаю, как он расслышал меня на фоне волн, легкого ветра и стрекотанья насекомых, доносящегося из леса. Уголки мужских губ приподнялись, но Норд сдержал улыбку.
– Хочешь попрошу сейчас? Ну раз тебе так неймётся, Тихоня…
Наваждение рассеялось. Тут же.
Я отступила от него, беззлобно бросив:
– Ты засранец, Эммерсон.
Затем развернулась, медленным шагом взбираясь по гальке обратно к зданию Штаба.
Что. Вообще. Сейчас. Было.
– Не спорю. Ну так что, где обещанная благодарность?
Прилетело мне в спину, и в этот раз Эммерсон пошёл за мной. Не как тогда в коридоре. Для него беседа была не окончена.
Ещё мгновение, и он оказался передо мной, загораживая дорогу. И я опять чуть не воткнулась в его сильную фигуру. Теперь я знала точно, чем пахнет Эммерсон – лимоном и эвкалиптом.
– Канула в лету. Исчезла. Как и весь этот бессмысленный диалог. Зря я спустилась к тебе… – взглянув на него исподлобья, я расцепила руки, безвольно опустив их вдоль тела.
А затем… Произошло то, чего я меньше всего ожидала. Но чему не стала противиться сразу. Норд, этот невыносимый, в чем-то безжалостный и жестокий человек, слишком осторожно и деликатно коснулся пальцами моего подбородка. Поднимая его. Удерживая и оглаживая.
Послав меня этим в нокаут.
– Ты этого хотела, – прошептал он, и в глубине его глаз был необъяснимый триумф. – Поэтому и пришла.
Мы стояли так несколько секунд. А может и минут, чёрт его знает. Я отмерла первая, часто заморгав. Мягко отвела лицо, высвободившись из оказавшихся чертовски ласковыми пальцев, и, собирая себя по частям, настолько быстрым шагом ушла с пляжа, оставив умолкнувшего Норда одного, что казалось, будто бегу от него.
Но самым ужасным стало то, что я вдруг осознала, что не хотела бы бежать.
Глава 6
Грейс
– Не-у-же-ли, – на каждом слоге Шайло пинала своей маленькой ступней подушку, умудряясь при этом скакать по всей кровати. – Э-то за-кон-чи-ло-сь? А-а-а!
Я закрыла уши, когда раздался её победный клич в конце, молясь, чтобы Лэндон не пришёл на шум.
Лёгкая истерия была присуща всем нам сегодня. Проверки на полиграфе сданы, устойчивость к допросам – интересно, кто там в дальнейшем планировал брать нас в плен и допрашивать? – оценена, психологические тесты и все упражнения сданы. Окончательные итоги по нормативам подведены…
Норд был на первом месте. После вчерашнего на пляже любое упоминание его имени – а происходило это теперь постоянно из-за высокого рейтинга – вынуждало скулы предательски краснеть. Часами я занималась только тем, что пыталась затолкнуть воспоминание куда подальше внутрь себя. Забыть о его пальцах на моей коже…
Крис был на условном втором – конкретную градацию так и не сделали, но положительной обратной связи о нем было так же много. Я же… Надеялась, что все-таки смогу выбить себе сегодня что-то поинтереснее должности в береговой охране.
Предстоял свободный день, а вечером нас ждало распределение и заключение контрактов. Порой даже не верилось, что всё. Финал. Финал перед новым стартом. На приподнятое настроение многих влияла и новость о небольшой вечеринке в баре по соседству со Штабом в честь церемонии окончания всей этой вакханалии.
Мы остались с Шайло в казарме вдвоём, остальные девчонки-новобранцы нашей группы уже разбрелись кто куда – искать мало-мальски пригодный наряд на церемонию или просто собраться с мыслями перед выбором своего будущего.
Внутри как-то непривычно сжималось от осознания того, что обучение закончилось. Теперь мы полноправные действующие бойцы и вне зависимости от должности – уже сотрудники Островов. Военные «Тиррарии».
В мыслях был лёгкий ступор, на кончике языка привкус ожидания – у меня было представление о том, куда я хочу командироваться далее, но не было уверенности в том, что меня возьмут. Что осилю.
– Хм, как ты думаешь, Тихоня… – кривляясь у зеркала, вопрошала моя подруга и приложила к груди сначала одну серую футболку, затем другую, абсолютно такую же. – В какой из этих великолепных одеяний мне стоит объявиться на оглашении результатов, чтобы мне точно дали звание командора?
Мы знали, что сейчас действительно была доступна заветная высокая должность – командор корпуса. Кандидат должен был подчиняться командору Дивизона, Сэму. После него шел Главный командор. Его, Макса, новобранцы видели только в первый день по прибытии. Предыдущий командор корпуса, по слухам, не стал продлевать контракт и вернулся на Материк.
Я прыснула со смеху, а затем, всё-таки не сдержавшись, рассмеялась в голос.
– Ни хрена себе! Эй, все сюда! – отшвырнув одежду, Шайло размахивала руками, словно созывала несуществующую толпу к себе. – Шок! Невозможно поверить! Гамильтон умеет ржать и радоваться жизни!
– Перестань паясничать, достала, – всё ещё смеясь, я запустила в неё ту самую подушку, которую она так самозабвенно пинала до этого.
– Тебе идёт быть веселой. Подумай-ка о смене образа, мисс Серьезность, – деловито сообщила мне подруга и в воздухе перехватила пущенную в её адрес мягкую «бомбу».
– Только после того, как ты станешь командором, – я скинула кроссовки и повалилась спиной на постель.
– Эй, чего разлеглась? Пошли за одеждой, готовиться надо…
Шайло, изображая суровость, подошла ко мне и сложила тонкие руки на груди. Сегодня на складе было из чего выбирать, но…
– Я планировала пойти…
– В спортивной форме? – грозно перебив меня, эта кучерявая бестия ткнула в меня своим пальчиком и продолжила: – Ты чего, с ума сошла, какая к чёрту форма?! Эти курицы там сейчас всё разберут, а у тебя больше не будет шанса щегольнуть в платье! До конца контракта таскаться в зелёном!
– Потому что дальше в жизни меня ждут кровь, пот и джунгли? – смеясь, спросила я, уворачиваясь от её тычков, перешедших в полноценное щекотание моих боков.
– Именно, блять. Потому что тебя ждут кровь, пот и джунгли, если ты сейчас не поднимешь свою задницу и не последуешь за мной. Давай, вставай, – спародировав мой голос, ответила Шайло и пулей подскочила к двери.
Мне не оставалось ничего, кроме как, потирая живот, зудящий от её щекотки, обуться и двинуть за ней следом.
***
Том
– Какими судьбами, Томми? – радушно поприветствовал меня Макс, выходя из-за стола. – Тебя не было здесь четыре месяца или больше?..
– На самом деле, всего полгода, с последнего совещания, – усмехаясь, я пожал ему руку и сел на указанный стул.
– Чёрт, – выругался Макс. – Время – такая странная штука: кажется, ты уже прожил вечность, а на самом деле всего один час. Есть какие-то новости или ты просто так, на огонёк зашел?
– А что, есть повод для огонька? – я хитро прищурился, позволив себе развалиться на сиденье и не спеша с ответом.
– Конечно, очередной норматив и церемония, очередные новобранцы, сегодня вечером оглашаем результаты, – Макс прошёл к одному из своих шкафов и извлек оттуда два стакана и янтарную жидкость в тёмной бутылке. – Будешь?
– Если только немного, мне сегодня обратно на базу.
Я взял предложенный стакан, чуть повертев его в руке, не торопясь пригубить виски.
Макс молча уселся в своё кресло, предоставив возможность начать разговор.
– Новости есть, – коротко вздохнув, начал я. – Мои ребята зафиксировали во время очередной вылазки следы. Много следов. Непонятно, чужие снова пытаются пробраться по старым тоннелям или же натоптали свои.
Главный командор медленно отнял стакан ото рта, проницательно всмотревшись в меня.
– Не вижу никаких оснований верить тому, что разносится с ветром, Томми. Чужие – миф. Мы и Материк – единственный оставшийся оплот человечества.
Я поджал губы и опустил немного голову в жесте несогласия, что не ускользнуло от внимания Макса. Подняв руку, я провёл ею по затылку, выждал паузу и озвучил свои предположения:
– И всё же… Мифы просто так не рождаются. Тем более, мы никогда не уходили дальше тех бункеров на Восточном Острове. Дальше перешейка. И не знаем, что могло измениться за время, пока мы здесь тихо-мирно выстраивали жизнь и боролись с криптококком. Кто знает, что скрыло правительство тогда от оставшихся людей сотни лет назад. Быть может, Материк и вовсе никогда не был единственной выжившей областью.
Макс залпом допил содержимое своего стакана и с непроницаемым лицом уставился на шторки жалюзи, которые сейчас были отодвинуты в сторону. Взгляду открывался прекрасный обзор на часть леса и вздымающиеся волны. Вдалеке виднелся маяк, облупленный, с выцветшей крышей и стенами, над которым с криками пролетели чайки: их было слышно и здесь.
– Что вы предприняли? – Макс вернул тему чуть резче, чем я предполагал, но меня это никак не задело.
Я планировал поднимать её столько, сколько понадобится, хоть и пока не было объективных доказательств существования иных людей. Да и внутренних проблем хватало. Я посчитал своим долгом сказать об этих слухах еще раз, и я это сделал.
– На самом деле, всё то же самое – разведка и исследование. Сцепились немного с подразделением Дивизиона Сэма на проверке фильтров. Но никаких повреждений не нашли. Я вообще хотел тебе подкинуть идею с расширением: не очень удобно, когда его люди пытаются работать вместе с моими, – добавил я немного невпопад в конце и замолчал, разглядывая нахмурившегося Макса.
– Я давно об этом думаю, – вздохнув, ответил Главный командор. – Надо отдать кому-то работу с фильтрами: Материк не направит новых «умников». И патрулирование. Нужно усилить по всем Островам. Сэм и я вытягивали столько лет это на себе, а есть и другие дела, с которыми из-за этого некогда разбираться.
Последняя его фраза прозвучала как-то уклончиво, глухо, будто Макс сказал что-то лишнее. Но я списал это на усталость, решив пропустить мимо своего внимания.
Сэм, командор Дивизиона проверки систем фильтрации и сохранения порядка, в последнее время в наши редкие встречи после совещаний в Штабе действительно сетовал, что не вытягивает и это направление, и патрулирование. Дело в том, что он не из тех людей, кто будет ныть и жаловаться Максу на это, и сейчас как нельзя кстати Главный командор сам озвучил вслух потенциально возможный вариант изменения ситуации.
– Рассматриваешь кого-то из наших?
Под последним словом я имел в виду давно живущих и работающих в Штабе, в том числе и наших с Сэмом офицеров.
– Не только, – Макс задумчиво провёл ладонью по поверхности тёмного стола. – Мне тут один новобранец приглянулся, думаю, дать ему такую возможность. Тем более, в окончательном рейтинге он, вроде как, первый.
– Введешь две позиции? Два корпуса? Или одному всё отдашь? По правилам же любых командоров – и корпусов, и Дивизионов, – должно быть нечетное число, – я не стал копать, кто же этот кандидат на должность, раз Макс не назвал имени. Рано или поздно всё равно узнаю.
Макс бросил мне немного надменную улыбку: «Я и сам приложил руку к созданию правил, не тебе мне о них напоминать». Я сложил руки на груди, ничуть не стушевавшись.
– Этому дам командора корпуса. А там посмотрим. Новым же Дивизионом будет управлять Лэндон, – тон Главного командора не оставлял сомнений в том, что его решение окончательно и обсуждению не подлежит.
Лэндон, чересчур серьёзный и сильный боец, с которым я когда-то постоянно соревновался в рейтинге во время нашей совместной подготовки. Несколько лет назад. Неплохой малый. Когда-то он отказался от позиции командора, решив остаться офицером-инструктором в Штабе, и далее выбор пал на меня. Что ж, Макс планировал сделать ему предложение ещё раз. И уже сразу на Дивизион. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Хороший вариант, – искренне согласился я, допив остатки виски.
Я знал, почему Макс не предложит эту позицию, например, Шону – тот был слишком грубоват, прямолинейнен и рубил с горяча. Командор корпуса должен быть несколько иного типажа. Но почему не рассмотреть других опытных, а сразу остановится на новичке? Это стало для меня загадкой. Достойных кандидатов в «Тиррарии» немало.
Стакан с характерным легким стуком соприкоснулся со столом.
– Кстати, раз уж мы начали разговор о расширении. Могу кого-нибудь забрать к себе уже сейчас? Надо бы побольше групп сформировать, на всякий случай. Не хватает мне качественных кадров.
Макс на минуту призадумался, оценивая просьбу. Он доверял моей деятельности и решениям всецело и полностью, и я был уверен, что не откажет, несмотря на то, что может быть внутренне не был согласен с тем, что под «всяким случаем» скрывалось усиление, которое могло мне понадобиться в связи с возможной вылазкой «мифических» чужих на той стороне Островов.
– Если это важно для безопасности «Тиррарии» и Материка, то пожалуйста. Кстати, можешь потолковать об этом с Лэндоном сегодня, он кого-нибудь тебе посоветует из новобранцев. Их всё равно после оглашения результатов надо куда-то распределять, вот и поможешь с этим геморроем. Заодно попроси его, пожалуйста, зайти ко мне.
Я благодарно улыбнулся, кивнул Максу и встал. Посмотрев на часы и оценив, сколько ещё есть времени до отъезда, я решил отложить ужин и сразу найти старого товарища по подготовке.
Глава 7
Том
– Вот ты где.
Я прошёл вглубь полутемного зала по направлению к тренирующемуся Лэндону, который яростно истязал грушу.
– Ни на минуту не расслабляешься, а? – он чуть удивлённо вскинул брови на мой вопрос: – Ты же выпускаешь сегодня новобранцев, мог бы дать себе денёк-другой отдыха.
Лэндон, обливаясь потом и тяжело дыша, оставил грушу в покое и, вытерев забинтованные руки о полотенце, висящее рядом, протянул правую для пожатия. Он явно не ожидал увидеть здесь меня: бывшего соперника и друга из своей группы подготовки. Мы не встречались, наверное, с момента выпуска и назначения три года назад.
– Как-то не привык долго сидеть без дела, сэр. Давно вас не было видно в Штабе.
– О, прошу, давай без формальностей, Лэн. Старые приятели, как-никак, – я выставил руки вперёд и огляделся, ища глазами место, где бы присесть. – Да уж, полигон разведки не отпускает проветриться в любимом баре.
Усмехнувшись, я опустился на край ринга и решил сразу перейти к сути, пока Лэндон разматывал боксерские бинты со своих ладоней:
– Я к тебе по двум поводам… Во-первых, Макс просил тебя зайти к нему после нашего разговора. Я думаю, у него есть предложение, от которого ты не сможешь в этот раз отказаться.
Взглянув исподлобья с доброжелательной улыбкой, я попытался считать реакцию Лэна. Тот весь подобрался, напустил на лицо суровое, чисто инструкторское выражение, но не торопился выразить своё отношение к сказанному, хотя по глазам было заметно, что он понял, о чём будет разговор с Главным командором.
– Я был у него, поэтому он попросил тебе передать. И второй момент… Мне нужна помощь, Лэн.
Он кивнул и присел напротив на лежавший снаряд, накинув полотенце себе на шею. Весь обратился во внимание.
– Я слушаю… Том.
При всех прошлых обстоятельствах и когда-то существовавших дружеских отношениях, у Лэндона всё равно не исчезла стойкая сформированная привычка сохранять максимальную субординацию к людям выше по званию.
– Я ищу себе в команду какого-нибудь талантливого новобранца. Толкового. Дисциплинированного. Может даже нескольких. Желательно, чтобы из десяти выстрелов шесть-семь были удачными. Ну, ты понимаешь. Макс сказал, что ты можешь порекомендовать кого-нибудь, дать наводку. Я планирую расширять состав присутствия на полигоне, увеличить количество групп, – договорив, я коротко вздохнул и в нетерпении уставился на Лэна.
Он не спешил нарушать устаканившуюся тишину, ожидая дальнейшего с идеально выпрямленной спиной. Дав ему переварить информацию, я скрестил руки на груди и продолжил, осматривая зал:
– Чует моё сердце, грядут неспокойные времена… И мне нужны хорошие бойцы на полигоне. Хорошие снайперы на форпостах в том числе, – я снова посмотрел на Лэна, у которого на лбу залегли складки морщин. – Есть кто на примете?
– В-общем-то… – протянул инструктор, почесав шею сзади. Какие именно «времена», он спросить не решился. Да и я не стал бы раскрывать подозрений. – Есть один боец… Только вот. Не знаю…
– Выпивает? Опаздывает на тренировки? Трахает всё, что движется? – я со скучающим видом перешел к рассмотрению собственных ногтей, давая ему возможность выложить все сомнения по поводу кандидата.
Позиция-то ведь не хилая. Облажаться нельзя, а если повезёт и будет усердно работать, ещё и офицерское звание получит.
Лэн поджал губы на моем последнем вопросе.
– Не совсем. К-хм. Крайне плохо дерётся в рукопашную.
Я изумленно вскинул одну бровь и надменно спросил, оторвавшись от созерцания рук:
– И какого черта, поясни мне, пожалуйста, мы таких держим в подготовке? Ты ещё скажи мне, что он дошёл до финала. Выслал бы сразу к херам на Материк!
«Макс ни черта сам не успевает следить за качеством этих «зелёных» салаг…» – снова подумал я об актуальности введения новых командорских позиций и рокировки, продолжая про себя недоумевать, как в принципе человека, не умеющего драться, оставили среди новобранцев. Как он не свалил обратно сам. А потом все будут удивляться, почему у меня и у Сэма такой хреновый кадровый состав.
– Ну, на матах она и вправду так себе дерётся, но с ножами и огнестрелом на «ты». Правда, подготовку к допросам тоже так себе проходит… Могла бы и лучше.
Я мгновенно встрепенулся и подался вперёд, пропустив остаток информации между ушей.
– Она? Этот новобранец – девушка?
– Да, – закивал Лэндон.
Задумчивая улыбка предвкушения тронула мои губы вопреки: из головы тут же вылетело, как ещё минуту назад критиковал систему подготовки новобранцев и потенциальную кандидатуру в курируемую мною ветвь.
– И каков её результат по стрельбе и метанию?
– Стопроцентное попадание ножей, и девять, чаще десять пуль из десяти, сэр, – Лэндон снова оговорился в конце, но я уже не придал этому значения.
Все мысли занимала только что полученная информация.
– Занятно… Познакомь меня с ней. Я хочу увидеть её до финального оглашения результатов.
***
Грейс
– Не знаю, как ты, а я сегодня собираюсь оттянуться на славу! – захлопнув дверь казармы, с чувством выпалила Шайло, и тут же в эффектном танцевальном «па» прошлась пару футов по коридору.
Я не смогла сдержать улыбку, наблюдая за её выходками, и параллельно снова нервно провела ладонями по прямой юбке своего чёрного платья, оттряхивая невидимые пылинки.
В нём некомфортно, непривычно. Я чувствовала себя раздетой в максимальном закрытом одеянии с широкими бретелями и переливающимся поясом. Шайло на славу постаралась, чуть ли не разграбив весь склад одежды и с рыком вырывая столько драгоценные тряпки из рук других девушек-новобранцев.
Но я с тоской мечтала вновь вернуться в закрытую, удобную спортивную форму.
Пройдя несколько шагов вслед за весёлой подругой, я вдруг услышала своё имя сзади:
– Грейс!
Я обернулась, Шайло перестала выписывать пируэты и через секунду подскочила обратно ко мне, заинтересованно оглядывая двух подошедших к нам мужчин, в одном из которых мы узнали Лэндона.
– Вы, наверное, в бар? – чуть запыхавшись, спросил инструктор.
Вставший рядом молодой мужчина, примерно одного возраста с Лэном, сложил руки за спиной, переводя сосредоточенный взгляд с Шайло на меня. Он был высок, крепкого телосложения и с глазами ярко-голубого цвета, таинственно мерцавшими сейчас в свете ламп. Я никогда не видела его в Штабе.
– Да, – спокойно кивнула я, вернув взгляд нашему инструктору. – Через полчаса ведь оглашение результатов и церемония окончания.
– Я в курсе, да. Могу тебя на минутку задержать? – Лэн многозначительно посмотрел на Шайло, которая не преминула скептически поджать губы, хмыкнула и развернулась, чтобы уйти.
Незнакомец, расслаблено стоявший рядом с инструктором, коротко и доброжелательно улыбнулся моей подруге, всё ещё продолжая молчать.
Интересно, кто он? И что понадобилось Лэну от меня в этот час?
– Я подожду тебя у входа, – бросив мне напоследок, Шайло ушла по коридору.
– Хорошо, – я кинула на неё быстрый взгляд и повернулась обратно к своим собеседникам.
Лэндон же, скованно откашлявшись, ладонью указал на спутника и продолжил:
– Разреши представить тебе Томаса, одного из наших командоров Дивизиона. Томас, это Грейс. О ней я и говорил.
Я настороженно посмотрела на Лэна, пытаясь понять, что именно скрывается за последними словами. Я что, успела что-то натворить?
– Можно просто Том, – протянув свою сильную руку, произнёс командор.
У него был приятный низкий голос, излучавший дружелюбие.
– Грейс, рада знакомству, – я всё же постаралась невозмутимо, несмотря на раздиравшие чувства, пожать его руку, заметив про себя, как пальцы задержались его усилиями в рукопожатии чуть дольше положенного.
Инструктор отошёл чуть в сторону, теперь переминаясь с ноги на ногу. Очевидно, моё лицо выражало лёгкое недоумение – или не лёгкое, что вероятнее, поэтому представленный мне командор не преминул продолжить:
– Я отвечаю за внешнюю и внутреннюю разведку, Грейс. Мы располагаемся на полигоне, на Острове Бурь. Совсем рядом с Восточным Островом. Лэндон, – он кивнул в сторону внимавшего ему инструктора, – расхваливал твои боевые качества, как стрелка, и поэтому я решил, не дожидаясь церемонии, предложить тебе перейти в мою снайперскую группу. Мне нужны хорошие, меткие бойцы, и судя по рекомендациям твоего инструктора, ты отлично подходишь под это описание.
Я нервно сглотнула, дослушав его до конца.
Меня?
В снайперы?
Лэн посоветовал ме-ня?
Это что, шутка?
Кажется, я произнесла последнее вслух, укорив себя мысленно, потому что командор рассмеялся бархатным переливом.
– По-твоему, я шучу? – в его глазах появились весёлые, хитрые искорки. – Я абсолютно серьёзно, Грейс. Нам нужно расширяться, и если ты готова расстаться со ставшими привычными для тебя условиями, усиленно работать и тренироваться, получить новый опыт, и не боишься Острова Бурь, то добро пожаловать ко мне в команду. Все формальности, которые предстоят новобранцам при подписании контрактов, мы можем уладить завтра, если ты согласна.
Во рту пересохло так, будто у меня было недельное обезвоживание.
Остров Бурь – остров, на котором триста дней в году пасмурно и дождливо. Он как промежуточное звено между Центральным Островом, где располагался Штаб, и Восточным Островом – одним из самых загадочных, где-то опасных и неисследованных зон.
Неужели это всё происходит со мной? Со слабой, кое-как прошедшей подготовку, Грейс?
Том, будто что-то услышав в моих мыслях и заметив, что всё ещё молчу, аккуратно добавил:
– Конечно, тебе предстоит ещё много заниматься, чтобы подтянуть слабые стороны. Я верю в то, что имея такой потенциал в метании и стрельбе, ты преодолеешь и остальное. Не без нашей помощи, само собой – моей и будущей команды.
Максимальная тактичность. Вместо того, чтобы как-то обидеться и насупиться на Лэна, который явно многое поведал обо мне командору, раз тот знает о моих неудачах в рукопашном бою и не только, я одарила инструктора мимолётным благодарным взглядом, обещав себе сказать «спасибо», как только подвернется удобный случай.
Кажется, Лэн уловил мой жест и улыбнулся уголками губ.
– Я… – голос как-то осип. – Сэр, я благодарна вам за такое предложение. Оно очень кстати сейчас…
Одернув себя и надавав пару ментальных затрещин, ведь командору не обязательно знать, сколько мыслей о выборе будущего кружилось и теснилось в моей голове за последние недели, доводя до паники, я поспешила добавить:
– Правда, я очень признательна вам. Просто неожиданно, если честно…
– Понимаю, – мягко перебил меня Том, расцепив до этого сложенные за спиной руки. – Тебе хватит времени подумать, пока мы такой замечательной компанией направимся к бару? Твоя подруга, наверное, вся извелась, да и скоро начало.
Его тонкие очерченные губы медленно растянулись в обаятельной усмешке, а ладонь указала в том направлении коридора, куда ушла Шайло.
Шайло… Крис.
Мне придётся оставить их, если я решусь перейти во внешнюю и внутреннюю разведку. Шайло перед выходом обмолвилась, что не прочь устроится на работу инструктором или же даже выбрать ту самую береговую охрану. Крис тоже метил в первый вариант. А это всё – Центральный Остров.
Я же… Уйду в снайперы. Снайперы и разведка.
Еле выговорила про себя последние два слова, боясь нарушить тот трепет и благоговение, которые возникли от предложенной позиции. Элитной позиции.
Возможно, мы будем не так часто видеться с ними. Шайло и Крис заживут своей собственной жизнью, и останься я здесь, не факт, что наше общение продолжится в том же тесном формате – ведь каждому нужно выбирать. Следовать своему тернистому пути.
Готова ли я оставить Штаб, Центральный Остров с его приятным климатом и спокойствием, эти пропахшие потом и непробитой волей новобранцев тренировочные залы, чтобы уехать на Остров Бурь?
Готова ли я встречаться с новыми трудностями, маячившими впереди в плотном дыму неизвестности?
Что я теряю, покидая место, где ничего, кроме боли и страданий, приобретенных от тяжёлых тренировок и покушения, я не получила?
Где только мои миниатюрная Шайло и целеустремленный Крис были лучиками света, пробивающимися сквозь завесу темноты?
Напавших на меня бойцов так и не нашли, дело замяли, да и я уже оставила надежду посмотреть недоделанным убийцам в лицо. Позиция в рейтинге, обратная связь обо мне и моих слабых сторонах, на которые так легко наплевал Томас, не позволяла рассчитывать на эту должность, инициируй я сама такое пожелание уйти в разведку.
Разве не этого я хотела, переехав сюда два месяца назад?
Разве не желала я больше всего на свете обрести себя?
Такой шанс выпадал раз в жизни.
Крис и Шайло поймут меня, я уверена.
Может быть, не сразу, но поймут. И точно обрадуются, зная, что у меня появилась возможность найти себя на Островах и в собственной судьбе.
Я уже знала, какой ответ дам командору, слишком пронзительным взглядом разглядывавшего меня сейчас.
Но не хотелось торопиться с ним, и поэтому, опустив глаза, я лишь тихо промолвила:
– Да, спасибо, мне хватит этого времени, сэр.
***
Том
Я понимал, что не свожу с Грейс внимательного взгляда, но ничего не мог с собой поделать – слишком она была хороша в чёрном подпоясанном платье, которое в купе с вежливыми, серьезными ответами делало её невероятно привлекательной.
Я видел, как она слегка смущается, но старается не поддавать виду. Что там говорил Лэн, пока мы шли сюда? Бывший сотрудник по документообороту на Материке в Верховном суде?
Хм, похоже на то.
Вот значит, какие у тебя новобранцы, Макс.
Надо же.
Если она действительно так метка, как её описывал Лэн, что я незамедлительно проверю, как только мы прибудем на полигон, а я был уверен, что на базу мы прибудем сегодня вместе, то… Я сорвал джек-пот.
Её мягкое обаяние и какое-то внутреннее свечение вдобавок к имеющимся навыкам скрасили бы серую обыденность Острова Бурь.
Из раздумий меня вырвал голос Лэна, и я отвел взгляд от девушки.
– Я вас догоню, зайду к Максу сначала.
– Точно, – я кивнул ему, взглядом ещё раз напоминая, что Главный командор ждёт.
Вновь обернулся к застывшей в ожидании дальнейших действий Грейс.
Сопровождать её на такое волнительное событие, как церемония окончания, было в удовольствие. И если до знакомства с ней я хотел быстрее уехать из ставшего немного чужим из-за моего длительного отсутствия здесь Штаба, то сейчас я готов был провести столько времени, сколько потребуется, лишь бы она ответила: «да».
Мы шли с ней на расстоянии выставленного локтя, переговариваясь о том и о сём, хотя, в основном, говорил и спрашивал я, а Грейс внимательно кивала и изредка вставляла что-то в ответ. Так как она ещё не согласилась вступить в снайперскую группу, деталей будущей жизни и деятельности на Острове я ей рассказать не мог в силу конфиденциальности. Разведка – дело тонкое, ювелирное и очень серьёзное; о некоторых вещах и вовсе знал только Главный Командор. И не знали даже на Материке.
Как в случае с чужими…
Я только обмолвился, что в случае принятия положительного решения, придётся, увы, пропустить вечеринку и уже сегодня поздно вечером двинуться к базе. Сначала по мосту, пересекая небольшой Остров Бета, затем на канатной дороге, которая поздно ночью уже не работала. Надо успеть.
На что она лишь вежливо пробормотала, что так и так не собиралась долго оставаться в баре.
Хм, интригует.
Какая же ты на самом деле, Грейс?
На подходе к зданию с неоновой вывеской, которую постепенно заполняла уже беснующаяся, крикливая толпа новобранцев, как и обещала, нас ждала её подруга. Я пропустил обеих чуть вперёд и вслед за ними вступил в шумное сосредоточение церемонии окончания.
***
Норд
А мне ведь это удавалось.
Причём, охеренно хорошо удавалось.
Все эти дни, недели после того, как Тихоня, подлатавшись, слезла с больничной койки.
Удавалось игнорировать её и не попадаться самому на глаза. Насколько это вообще было возможно в условиях ограниченного периметра Штаба. Хотя, надо сказать, и она с головой ушла в тренировки.
Как будто ничего не произошло.
Правда, наблюдая за ней исподтишка, словно какой-то долбаный маньяк, я видел, что её немного уставшие большие глаза после нападения стали другими.
Потухшими.
А вот лицо, его собранное, сосредоточенное выражение, если не считать внешних ссадин, не изменилось.
Не убиваемая какая-то, блять.
Нахер ты пытаешься казаться такой сильной, когда это, на самом деле, не так?
Я почему-то не был до конца уверен в Дереке, и первое время настороженно, издалека следил за Гамильтон и за Крисом в казарме, ожидая какой-нибудь ебучей фразы типа «так это был ты?» от кого-нибудь из них.
Но доктор не подвёл, о моём поступке никто не узнал. Лэндон тоже негласно молчал, без лишних просьб с моей стороны. Красавы.
Мне ведь удавалось её игнорировать.
Пока она не подошла на пляже.
Пока не проявила своего интереса.
Пока я не коснулся ее, ненормальный.
И…
Пока она не объявилась в баре, на церемонии оглашения финальных результатов. В каком-то невообразимом, охренительно скромном, до одури элегантном платье с кожаным поясом.
Элегантном – так ведь говорят про такое?
С какой-то невыносимо милой простой прической. Я и не заметил, что уже больше двух минут смотрю в её сторону исподлобья, сверлю её взглядом и почему-то сжимаю кулаки.
Непривычно было видеть Тихоню не в серой тренировочной форме.
Это еще кто?
Воу. Ух ты, блять.
Да ещё и в компании кого видеть – самого Томаса, одного из двух действующих командоров Дивизионов. Его не было в первый день нашего поступления сюда, вступительную речь толкал только Макс, а рядом тогда стоял «Бешенный» Сэм, второй командор. Знать бы за что ему дали такую кличку… Впрочем, неважно.
Я слышал о Томасе и раньше, еще на Материке, но сейчас видел его впервые.
Что ему, блять, нужно от неё? От обычного, даже не ставшего толком действующим, бойца-новобранца?
Рядом с Тихоней и командором ошивалась мелкая Шайло, что-то горячо им рассказывая. В бар змейками подтягивались люди: новобранцы, действующие и офицеры. А я всё не мог отвести глаз от этой светловолосой занозы, на которую периодически украдкой с интересом посматривал этот вычурный тип Томас.
С интересом, блять.
Заебись, приплыли, Норд, слезай с парома.
Какой. Нахер. Интерес.
И какое нахер мне дело до того, как на неё смотрит командор?..
Слух привлёк громогласный голос Макса, объявившего церемонию открытой, который, кстати, подошёл ко мне, едва я ступил в бар, и попросил зайти после оглашения, до начала вечеринки.
Наверное, знал, что я быстро приду в неадекватное состояние, в котором ничего серьезного обсудить не смогу.
А Главный самолично мог подходить только по какому-то серьезному вопросу. Я отвернулся от созерцания Тихони и растворился в толпе людей.
Пытаясь выбросить ее к чёрту из головы.
Глава 8
Грейс
Глаза медленно и внимательно осматривали пятёрку лучших, которых самолично поздравлял Макс на сцене. Лёгкие, властные похлопывания по плечам, немного снисходительного юмора, короткие улыбки в адрес стоящих новобранцев, при этом в пол-оборота к веселящейся улюлюкающей толпе, – Главный командор умел играть на публику.
В Верховном суде, даже на такой простой должности, как моя, учили считывать эмоции, мимику, положение тела и самое главное – ложь. Да и спасибо отцу за эти навыки: пожалуй, единственная благодарность в его адрес за всю мою жизнь. Он хорошо постарался, чтобы я и сама научилась лгать, когда нужно… Сейчас я видела тщательно скрываемую, но прослеживающуюся неискренность в глазах Макса. И, пожалуй, единственный кто мог увидеть то же, но кого это, кажется, не смущало, был Норд.
Он был во главе шеренги. Первый среди всех. Неоспоримо. Следующим шел Крис, перехвативший мой взгляд, – он тепло улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, кивнув ему. Затем подметила, как почти незаметно хмыкнул Норд на рукопожатие и похвалу Макса в свой адрес. И мы…
Оба, как по команде, посмотрели друг другу в глаза.
Неоновые лучи прожекторов скакали по невозмутимому мужественному лицу, обращенному будто только ко мне одной.
Внутри меня: тут же бедлам раскорёженных чувств.
Мир словно замер, пока мы продолжали этот то ли поединок, то ли, наоборот, единение взглядов. Остро по ребрам кольнуло и то, что Норда я теперь тоже не увижу. Один за одним в памяти проносились кадры, и он в главной роли: протянутая рука с сывороткой, внимание ко мне на тренировках, столкновение в коридоре, бой на ножах и… Встреча на пляже.
Я отвернулась первая, как раз в тот момент, когда присутствующие разорвали воздух аплодисментами и криками. Тяжело дыша и не находя объяснения своему состоянию, я отошла от скачущей рядом Шайло, быстро бросив ей: «Я на минутку».
Всё, надо отвлечься. И надо принять решение.
Томас отошёл от нас, едва к нам присоединился Крис в начале церемонии. Не буду затягивать – поищу командора. Мнение о себе он успел сложить положительное. Я понимала, что больше всего на свете пожалею, если не рискну. Едва Макс закончил торжественную речь о принятии нас всех в ряды «Тиррарии», я под звук очередных громких оваций, протиснулась дальше, к краю толпы.
Какой бы тяжестью не лежало нечто внутри, припечатанное взглядом кое-кого со сцены… Который теперь преследовал мою спину.
Что ж, вот и всё.
Теперь и мы – действующие бойцы Островов.
***
Том
Я заметил пробирающуюся сквозь серо-зеленую толпу наших соратников Грейс и поспешил сделать пару шагов навстречу.
Она остановилась передо мной, чуть приоткрыв такие изящные губы, и на одном дыхании выпалила:
– Я согласна, сэр, – её скулы заалели, наверное, от появившегося азарта перед неизвестностью в новой для неё жизни. И явного смущения.
Она зачем-то обернулась, взглянув на спускающихся со сцены лучших новобранцев. Но тут же вернула внимание ко мне. Я выждал короткую паузу и, умело скрывая своё торжество, сдержанно улыбнулся ей. Надо будет отучить её от этого пропахшего официозом «сэр» и приучить к простому «Том». Но всему своё время.
– Я очень рад, Грейс. Нам нужно уехать сегодня, до закрытия канатной дороги. Поэтому буду признателен, если уже соберешь вещи. Не бери с собой многого: всё, что потребуется, в том числе новую форму, ты получишь на полигоне. Формальности с документальным переходом я улажу с Максом, как и обещал.
Она понимающе кивнула, отчего короткая светлая прядь из собранных в пучок волос мягко выбилась, упав на виднеющуюся ключицу.
– Могу после сбора быстро попрощаться с друзьями? – она старательно выискивала их в толпе, которая потоком неслась в сторону барной стойки и танцпола.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70711243) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Криптококк – род грибов из отдела базидиомицетов. Во вселенной истории является смертельно опасным грибком, споры которого невидимы. Вдыхание криптококка вызывает почти моментальную смерть.