Читать онлайн книгу «Гендир? Заверните!» автора Инга Леровая

Гендир? Заверните!
Инга Леровая
Однажды Катя Воронцова получила необычное задание от своего хозяина. Не просто подставить или соблазнить, а создать длительные отношения…Увидев директора, поздравляющего женщин завода с 8 марта, Катя чуть было не сдала назад. Нормальный мужик, не хотелось такого подставлять и заводить служебный роман. Только выбора у нее не существовало.Свобода стоила дорого – Мишка Алтунский должен на ней жениться.

Инга Леровая
Гендир? Заверните!

Глава первая. Катя
– Эти глазки, эти голубые глазки, – приплясывал вокруг Кати Чалый. Кривлялся как дешевый клоун из третьесортного балагана. – Эти ласки, эти неземные ласки.
– Перестань! Ты фальшивишь.
– Ну, детка, – Чалый остановился напротив Кати и начал загибать пальцы. – Глазки голубые? Голубые! Ласки неземные? Неземные!
– Ты не можешь об этом судить, – Катя зло посмотрела на Чалого, который плевать хотел на ее чувства. Мнил себя Карабасом Барабасом. Чертов любитель детских сказок.
– Глазки вижу, про ласки слышал.
– Не смей называть меня деткой. Какие ж вы, мужики, болтуны.
– Маленькие слабости есть у всех, красавица. Моя слабость называть вас, мои ласковые белоснежки, детками.
Катя замолчала и отвернулась к окну. Если Чалый ее вызвал к себе в кабинет, значит, отправит завоевывать очередного приятеля, конкурента или врага. Возражать бесполезно. Голубые глазки, пухлые губки, аккуратный носик имелись. И стройная фигурка. Мужики велись. В тысячный раз Катя прокляла свою кукольную внешность. И давнюю историю, которая ввергла ее в неоплатные долги. Это сейчас она понимала, что все было разыграно как по нотам. И Чалый, видевшийся ей благородным спасителем, им не был ни на грамм.
– Если совратишь Мишку, уничтожу компромат на тебя. Мое слово крепче стали.
– Ты это уже обещал.
– И выполнил. Я же не виноват, что ты новый насобирала.
– Я насобирала?
– Катрин, не цепляйся к словам. Чего ты взъелась с утра? Давно никто тебя не пользовал? Прости, крошечка-хаврошечка. Я немедленно исправлюсь.
– Сам ты, – Катя еле сдерживалась, чтобы не послать Чалого так далеко, откуда не возвращаются. – Отстань.
– Я же вижу, что недотрах портит твой характер.
– Тебя это не касается.
– Вот как? Не касается? – Чалый подскочил, выкрутил Кате руку, заставив нагнуться. Ткнул лбом в стол. Наслаждался своей силой и безнаказанностью. – Я сейчас не приказываю, а прошу. Прошу! Слышишь?
– Слышу. Отпусти, – Катя потерла запястье. Не больно, а к унижениям она привыкла. Синяки ставить Чалый не будет, зачем портить красивый товар. Он немалые деньги приносит. – Что делать?
– Совратить лоха. Ты это отлично умеешь.
– Совратить? И все?
– Если женишь его на себе, спишу долг. Лети на все четыре стороны, голубка. Деньги отличный аргумент. Что скажешь?
– Мне надо подумать.
– О чем, Катрин? О чем ты собралась думать, ягодка-малинка? Разве не об этом ты мечтала последние три года? Разве я тебе не надоел?
– Надоел.
– Твоя мечта вот-вот сбудется. Не вижу радости на твоем милом личике.
Чалый знал все. Что надоел. О чем мечтала Катя. Днем и ночью. Выплатить треклятый долг и никогда больше не появляться в этом кабинете, не видеть и не слышать Кирилла Чальцева по кличке Чалый, не получать приказов по совращению лохов. Не торговать своим телом. Не предоставлять тот самый компромат. Не часто Катю Чалый задействовал, ехидно смеялся, чтобы не затаскалась по чужим членам. Сохранила нежный, девичий облик. Но и того хватало, где задействовал. Пусть не эскортница и не шлюха, а все равно противно.
– Ты подпишешь официальную отказную от всех долгов? При свидетелях, которых приведу я?
– Подпишу. Чего не подписать, если сладим дельце.
– И отдашь весь компромат.
– Забери хоть сейчас, – Чалый бросил на стол ключ от сейфа. Катя проследила, как ключ крутанулся на столе. – Когда я жалел для тебя чего. Как сыр в масле катаешься.
Катя медленно прошлась по кабинету. Думать, в самом деле, было не о чем. Ее долг рос быстрее, чем она могла его погашать. Чалый установил драконовские проценты. Раз. Новые ссуды время от времени требовались. Два. И Катя не молодела. Три. Смешно, конечно, так говорить, когда едва исполнилось двадцать три, но в двадцать восемь Чалому она станет не нужна. Это очевидно. Примеры были. Быстро исчезали из офиса девочки, даже те, кто тщательно скрывали свой возраст. А долг-то оставался. Других шансов быстро распрощаться с ненавистным работодателем Кате могло не представиться. К тому же, ей было даже интересно, что за Мишка такой. Кто он Чалому.
– Нормальный хоть этот Мишка? Не извращенец?
– Когда я тебе извращенцев предлагал? Катрин, побойся кары небесной.
Не предлагал, точно. Тут не соврал. Чалый Катю берег для торжественных, как он говорил, случаев. Для верных отцов семейств, их примерных отпрысков и трусливых мужей. Красотка Катрин компрометировала преподавателей в вузах, предпринимателей средней руки, чиновников уровня департаментов. Ей не доставались птицы высокого полета, денежные мешки и военные. Со временем Катя поняла, почему. Чалый опасался, что ей увлекутся всерьез и выкупят. Или иначе отобьют. Всего один случай такой имелся, когда пришел парень в камуфляже и наставил пистолет на Чалого, но ушлому мошеннику этого хватило. Проигрывать Чалый не любил.
– Кто он? Где мы с ним познакомимся? – нечаянное знакомство это половина дела. Вторая половина – Катино умение очаровывать. Со вторым провалов не случалось.
– Ты будешь у него работать.
– Как это? Зачем? – что-то новенькое. Обычно Катя изображала студенток, которые провалили экзамен и боялись сказать маме, что за хорошую оценку вымогают деньги или секс.
– Иначе ты к нему не подберешься. Крепкий орешек. Даже для тебя. А уж ты-то у нас высший класс.
Чалый льстил, слащаво улыбался и потирал руки. Он, что, в самом деле уговаривал и опасался, что Катя откажется? Или плохо сделает работу, если не хватит мотивации? Катя смотрела на ключ от сейфа на столе, но краем глаза в зеркале, висящем на стене, отслеживала выражение лица Чалого. Он реально волновался. Только о чем? Катя в его тюрьме сидит прочно. Или не только бизнес, а еще и личные счеты с этим Мишкой? Тогда Кате железно стоит вмешаться. Шанс взять Чалого за горло. Шантажистку из нее сам же Чалый и вылепил.
– Давай по порядку. Строгая жена возит Мишку на работу и с работы?
– Он недавно развелся.
– Любовница есть?
– Нет у него любовницы.
– Это плюс. Где он бывает? Клубы, магазины, конференции? Катается на горных лыжах? Придется ехать в Андорру и ловить его на склоне?
– Не посещает он клубы. Про Андорру забудь. Размечталась.
– Космонавт твой Мишка?
– Остришь ты хреново, Катрин. Мозгов ноль. Хотя зачем красотке мозги? Только портить.
– Спасибо на добром слове.
– Это я завсегда. Хвалю вас, курочек моих. Золотые яйца несете, – опять Чалого в сказку унесло.
– Ближе к делу. Что придумал?
– Сказал уже. Топаешь своими стройными ножками в кадровое агентство, заполняешь своими цепкими ручками кадровые анкеты и на законных основаниях получаешь рабочее место.
– И меня возьмут? Вот так с улицы?
– Конечно, – Чалый развел руки и шагнул вперед, как будто хотел обнять Катю, но она резко отпрянула. – Ты же у нас профессиональный логист. Правильную профессию выбрала. Такие нарасхват. Тем более, что рекомендации тебе дадут уважаемые люди.
– Не надо рекомендаций от уважаемых людей. Кто в них поверит, если за плечами только институт и невнятная работа.
– Соображаешь. Институт уважаемый, уже немало. А работа и опыт дело наживное.
– Хорошо, – образование Катя получила на деньги Чалого и, собственно, долг большей частью вырос из-за этого. И еще квартира. Обычная скромная двушка в спальном районе, но и ее без поддержки Катя бы не купила. – Кто он, этот неприступный Мишка? Финансовый магнат? Спортсмен? Артист?
– Мишка Алтунский. Генеральный директор небольшого заводика строительных материальчиков.
– Понятно, материальчиков.
– Бетончик тоже делают. Кирпичики. Черепичку.
– Чалый перестань, – кривляние надоело. Кате хотелось поскорее выяснить подробности и уйти. За пределами кабинета можно притвориться, что она не на привязи, а гуляет сама по себе.
– Я еще не начинал, голуба ты моя.
– Не твоя, – фыркнула Катя, хотя не стоило тратить нервы на пререкания. Только оскорблений наслушаешься.
Когда Чалый начинал говорить, используя уменьшительные суффиксы, нужно было переворачивать сведения с головы на ноги. Это Катя уже выучила. Завод, значит, крупный, ассортимент продукции широкий, фигура директора загадочная и, в самом деле, недоступная. Не просто так Кате отпускали грехи, выдавали весь компромат и обещали забыть долги. Скорей всего, ничего у Кати не выйдет. Чалый не сказал бы Мишка, если бы это был ее типичный клиент. Шаловливый препод и чиновник-взяточник. Назвал бы по имени-отчеству, добавляя авторитета.
– Чем насолил директор заводика строительных материальчиков? – передразнила Катя.
– Ничем, – Чалый выдал себя с головой поспешным ответом.
– Прокол может случиться, – начала набивать цену порученному делу Катя. На всякий случай. Пусть не думает Чалый, что она не поняла сложность задания. – После недавнего развода никто не женится по-быстрому. Это же ясно. Тем более, что ушел не к любовнице.
– Я верю в тебя, Катрин. Придешь такая фифа, где у вас тут генеральный директор? Заверните. И в койку его. Чтобы по-настоящему. Ты его не динамь. Не та фигура. Подкинуть деньжат на бельишко?
– Сроки есть? – лучше не заметить предложение про деньги.
– Сегодня я добрый папочка. Резвись, моя лапочка. Что у нас на календаре? Февраль кончается. Даю тебе десять месяцев. К Новому году, следовательно, жду подарок. В твоих интересах не затягивать. Нынешний размер долга я готов простить. А если он вдруг резко вырастет, то я могу пожадничать и обнулить сделку. Ты ж меня знаешь, – Чалый заржал, как будто анекдот ему похабный рассказали.
Катя отлично знала про коварство Чалого. Один раз она почти вырвалась. Во второй год ее долгового рабства. Но все сорвалось по ее глупости и наивности. Тогда Катя еще верила, что Чалый будет рад, что она вернет ему деньги. В этот раз Катя не будет хвастаться, что дело практически выиграно. Наоборот, будет уверять, что ничего не получается. Она схватила ключ, пока Чалый не передумал, открыла сейф и достала коробку из под обуви с именем Екатерина Воронцова. Вот так уважал Чалый своих лапочек-курочек, на уровне обувных коробок.
В Катиной коробке хранились фотографии, пленки, флешки, договоры и расписки. Свидетельства ее трудового пути. Какие-то факты Катя сама предоставляла для шантажа клиентов, но были и те, которые Чалый добывал сам, чтобы держать ее на крючке. Когда-то это пугало Катю до обморока, что узнают, поймут про нее, опозорят на весь мир. Но постепенно страх исчезал. В современном мире никого не удивишь фотками из постели. Люди сами выкладывали свой секс в интернет, показывали голые задницы и стоящие члены, загорали топлес.
Чалый мог, конечно, где-то хранить дубликаты, это Катю уже не волновало. Забрать компромат было для нее своеобразным знаковым событием. Ну, захотел бы ее Чалый подставить перед каким-нибудь мужиком, даже этим Мишкой Алтунским, и наверняка захочет через пару-тройку месяцев, наплевать Кате. Не святоша она. Давно разучилась смущаться. Главное, что с Чалым у них ничего интимного, к счастью, не случилось, хотя поначалу глупая Катя пыталась его уломать. Наивно полагала, что это ей поможет выпутаться, что пожалеет ее этот моральный урод. Теперь Катя свечки ставила, что не вышло с интимом.
Боясь спугнуть удачу, она двинула в отдел кадров. Такой имелся в их офисе. Кадровые дела велись по всем правилам и девочкам оформляли отпуск без содержания, если они уходили как шпионы на задание. Катю уже уволили, а не просто отправили в отпуск, и сразу выдали на руки документы. Катя не стала раздумывать, почему. Повезло. Формально не подкопаешься, блестящая трудовая биография для выпускницы института. Из курьеров в секретари, потом менеджер и начальник отдела. Придется придумать причины перемещений, показать трудовые достижения, но это ерунда. Врать Катя тоже научилась. И подводные камни сделок с Чалым отлично знала. Одной рукой благословлял на дело, другой – палки в колеса вставлял.
– Удачи тебе, Катя, на новом месте, – пожилая женщина, единственная в офисе с таким возрастом, улыбнулась по-доброму. Не подозревала, что в офисе творится, для чего девочки здесь на самом деле. – Ищи работу по сердцу, за деньгами гнаться можно, но лучше, чтобы и деньги, и нравилось.
– Постараюсь.
– Ни пуха, ни пера, – еще раз пожелали Кате удачи.
– К черту, – кивнула Катя и аккуратно прикрыла за собой дверь отдела кадров.
Вернулась в свой отдел, все девчонки убежали на обед, и хорошо. Никого Кате видеть не хотелось. Долгого прощания, отвальной не будет. Хотя Катя намеревалась никогда больше сюда не возвращаться. Девчонки знали, если пропал кто-то внезапно, перестал в офисе появляться, значит, отправилась счастливица-бедолага ловить рыбку в мутной воде. Катя неспешно собрала вещички в пакет, запасные туфли, колготки и белье, присела на краешек стула. Представила, что переходит через железнодорожный переезд и шлагбаум за ней опускается.
Этот ритуал она придумала сама. Сначала робко фантазировала, что уходит и не возвращается, потом осмелела. Но решительности все равно не хватало, не то воспитание, чтобы биться с обстоятельствами. Впервые Катя была каменно тверда в своем решении. Не возвращаться! Ни при каких обстоятельствах. Оделась и вдруг заторопилась. Выскочила на улицу в зимнюю круговерть. Пусть ей повезет этой весной. Прощай навеки, Чалый.

Глава вторая. Алтунский
Погодка подкачала. И в глубине души Алтунский был этому рад. Вместо жизнерадостной весенней капели и ласкового солнца шел мокрый снег. Плотно шел, да еще с ветром. Так и надо им всем. Алтунский имел в виду женщин, которых требовалось поздравлять в особый женский день. Молодец, суровый Питер. К счастью, хотя бы от одной тягостной обязанности он избавился. Поздравлять бывшую жену с наступающим праздником он не станет. Матери и сестре уже заказал по букету через секретаршу, забыв, что праздник будет только завтра. А секретарше букет купил водитель.
– С днем весны! – бодро воскликнул Алтунский, протягивая Олимпиаде Федоровне охапку тюльпанов. – С праздником!
– Михаил Львович, – секретарша всплеснула руками. Она была не по годам восторженной особой. С трепетом прижала букет к необъятной груди. – Зачем же так много.
– Много не мало, – улыбнулся Алтунский. Он понятия не имел, почему водитель купил столько тюльпанов. Подобные мелочи его внимания не удостаивались.
– Сегодня из внутренних только кадровые вопросы. Остальные не срочно, я их на после праздника записала.
– А кадровые срочно? – усмехнулся Алтунский.
– Конечно. Елена Викторовна принесет приказы на подпись. И еще там кандидатура у нее. На собеседование.
– Давайте сразу. Десять минут мне на кофе и пусть Елена Викторовна несет свои приказы.
– Это наши общие приказы. В обед женский коллектив заводоуправления соберется в зале.
– Зачем?
– Как зачем? А ваше поздравление с праздником? Все ждут. С нетерпением.
– Ах, да.
Олимпиада Федоровна вместе с кадровичкой Еленой Викторовной были работницами старой закалки. С начальством не заигрывали, скользких шуток от мужчин не принимали, к делу относились серьезно. Заботились о директоре по-своему, по-советски. Поэтому Алтунский их не увольнял, хотя возраст у обеих был несколько за пенсионный, и разговоры о смене секретарши пресекал на корню. Бывал у коллег в приемных, грудастые и ногастые девицы вызывали досаду. Такой была его жена. Уже, к счастью, бывшая.
– Ваш кофе, Михаил Львович. И рогалик.
Олимпиада Федоровна приносила кофе в изящной чашечке на старинном серебряном подносе и Алтунский невольно чувствовал себя дворянином. И каждый раз удивлялся как в его секретарше причудливо сочетается современное, дореволюционное и советское. Она тосковала по первомайским демонстрациям и любила старинную посуду. Закручивала волосы в пучок и напевала идиотские песенки звезд эстрады из серии “ я твой, ты моя”. Носила нарядные блузки с бантом и новомодные очки. Из заграничных поездок Алтунский привозил ей оправы в подарок.
– Благодарю.
– Девочка красивая пришла, – подавая кофе, Олимпиада Федоровна любила сказать что-нибудь, на ее взгляд, смущающее директора. Как правило, это были какие-то невинные замечания о сотрудницах. Пожилая секретарша считала, что молодых мужчин интересуют работа и женщины. Десять минут за кофе принадлежат женщинам, а остальное время – деловым вопросам.
– Какая девочка? – Алтунский не смущался и секретаршу не одергивал. Его забавляли взгляды Олимпиады Федоровны на рабочий процесс.
– Новенькая девочка. В приемной. Елена Викторовна привела.
– Пусть сначала одна зайдет, – какие еще девочки могут быть, студентов Алтунский не любил брать на работу.
– Хорошо.
Предпраздничный день обычно проходил беспроблемно. Традиции поздравлений в стране были сильны, никому из контрагентов в голову не приходило портить женский день плохими новостями. Замы тоже откладывали все дела на после праздника. Приходилось поздравлять сотрудниц, это утомляло, но опять же процедура стала за годы работы выверенной и отшлифованной до блеска. Алтунский открыл ноутбук и кинул в нейросеть задание. Спасибо, малолетние племянники научили. Хоть самому сочинять поздравление не приходилось.
– Михаил Львович, вы прекрасно выглядите, – кадровичка тоже имела свои смешные привычки. Говорила комплименты директору.
– Это я должен говорить, Елена Викторовна. Слова из моей роли, – кадровичка была завзятой театралкой и с ней Алтунский научился рассуждать про хорошую игру и ролевое взаимодействие. Выглядела она как классная дама прошлого века, носила черные сарафаны в пол и светлые кофточки.
– Приказы, – на стол легла красная папка. – И еще я хотела показать вам кандидатуру в отдел логистики.
– Решайте сами, – без нужды Алтунский в кадровые вопросы не вмешивался, Елена Викторовна свое дело знала отлично. И сотрудниц в кулаке держала, и документы всегда были в порядке, и развитием персонала успешно занималась. Выращивала собственные кадры управленцев.
– Я планирую эту кандидатуру на руководителя отдела, – строго сказала кадровичка, соблюдая договоренность об обязательном знакомстве руководителей среднего звена с директором.
– А старого куда? – удивился Алтунский. – Старую, то есть. То есть, не старую, а нынешнюю.
– В декрет.
– Как? – вчера только Алтунский был в отделе, никаких изменений в фигуре руководителя не заметил.
– За полгода как раз вникнет новый сотрудник, – в делах Елена Викторовна женского рода не признавала, поэтому Алтунский временами путался, кто имеется в виду. – После института. Потенциал есть. Рекомендации. И желание работать.
– А мужика…
– В логистике слишком много нюансов, – отрезала кадровичка. Алтунский кивнул, соглашаясь. Предыдущий руководитель был мужиком и не справился. Предпочитал ручное управление, игнорировал компьютерные программы и допустил срыв сроков поставки просто потому, что в нужный момент не заглянул в компьютер.
– Хорошо. Давайте вашу кандидатуру. Познакомимся.
– Екатерина Алексеевна, заходите, – кадровичка всегда лично приглашала в директорский кабинет сотрудников, не позволяя вызывать через секретаря.
– Добрый день, – без улыбки поздоровалась вошедшая в кабинет девушка.
Алтунский постарался не показать своего удивления. Елене Викторовне он доверял всецело, но впервые усомнился в ее выборе. Все-таки у него завод, а не модельное агентство. И речь шла о поставках совсем не романтичных материалов. А эта Екатерина Алексеевна ну никак не походила на логиста. Где бетон, щебенка и песок и где эта красотка. Одета по-деловому, с портфелем вместо брендовой сумки и прическа строгая, но голубые глазищи, пухлые губы и фигура. Не годится такую брать на работу. Да у него все мужики с ума сойдут. В штабеля в коридоре улягутся сами. Неужели Елена Викторовна этого не понимает?
– Присаживайтесь, – Алтунский не мог придумать, что спросить у потенциальной сотрудницы. Приказывал себе не пялиться на губы и грудь. Но против воли в мозгу вспыхивали нескромные картинки. Что могли бы эти губы делать. Член шевельнулся. Еще не хватало. Он не пацан, чтобы с полоборота заводиться.
– Покажите ваши выкладки, – Елена Викторовна ободряюще улыбнулась своей протеже. И посмотрела на Алтунского. – Я давала задание по профилю работы.
– Вот, – девушка достала из портфеля несколько листов со схемами. – Я, конечно, могу ошибаться, но ряд поставщиков не соответствуют современным требованиям по качеству. Можно найти в нашей области такой же ассортимент, оптимизировать.
– Оставьте, я посмотрю, – никакого желания задавать вопросы у Алтунского не было. Оказывается, бывают умные и красивые. Раньше не особо не встречались, но, черт, ему не повезло. Встретилась. Он лихорадочно искал аргументы для кадровички, чтобы не брать Екатерину Алексеевну в штат. И не находил.
Выйдя из директорского кабинета, Катя нахмурилась и закусила губу. Ее опыт позволял с ходу сказать, является ли козлом назначаемый Чалым клиент. Мишка, он же Михаил Львович, козлом не был и этот момент огорчал. С козлами можно было не церемониться. Козлы для того и нужны, чтобы подставлять их, обводить вокруг пальца, шантажировать, вымогать деньги и предавать огласке их шашни. Поэтому в девяносто пяти случаях из ста Катю не волновало, что кому-то она испортит жизнь и карьеру. Заслужили. А в остальных случаях она, насколько получалось, смягчала удар.
Как поступить теперь? Михаил Львович походил на большого доброго пса. Верного своему делу. Простецкая стрижка, кудрявые волосы лежали как хотели. Усы и модная щетина абсолютно со стрижкой не сочетались. И одевался директор обычно, без шика. Может, пока не поздно, сдать назад? Собак Катя любила. Пусть Чалый найдет ей другого лоха. Но тогда ее долг вырастет еще больше. Иллюзий Катя не питала. Чалый не остановится на совращении директора, потребует заниматься вредительством. В чем Алтунский перешел дорогу Чалому? В каком деле? Знать бы.
– Ты чего? Расстроилась, что твои схемы Михаил Львович не стал смотреть? Так праздник же, сумахота. Посмотрит на свежую голову и оценит, – Елена Викторовна поняла по-своему настроение Кати.
– Я ему в целом не понравилась. Думаю, он не утвердит мою кандидатуру. Он мужика хотел, с опытом.
– Ну, усомнился. Не каждый день я директору красавиц привожу. Испытательный срок пройдешь, сомневаться перестанет.
– Я постараюсь.
– Старайся дома, а на работе действуй. Выполняй планы, проявляй инициативу.
– Хорошо, – Катино настроение немного улучшилось. Может, не надо ей все усложнять? Присмотреться сначала, а потом уже решать.
– Театр любишь? На премьеры ходишь? Выставки посещаешь?
– Хожу, – в театры Катя в самом деле ходила, чаще с клиентами, но и сама для общего развития. – На премьеры, конечно, не в первые месяцы.
– Молодец. Будешь мне помогать в культурной жизни завода. А то не вытащишь никого на выставку.
Подобных людей, прямых в своих намерениях и словах как Елена Викторовна, в окружении у Кати не было никогда. Хитрецы, интриганы, склочники, подлизы имелись в избытке с детства, а естественные и дружелюбные почему-то отсутствовали. Стоило ли удивляться, что сама Катя в искусстве притворства могла сравниться с хамелеоном. С приличным человеком становилась приличной, с манерным – манерничала. Захотелось остаться на заводе, не столько даже из-за директора, а чтобы подольше пообщаться с прикольными тетками Еленой Викторовной и Олимпиадой Федоровной.
Отпустив кадровичку с новым логистом, Алтунский потребовал еще кофе. Против воли он вспоминал Екатерину Алексеевну. Что за надоедливое имя, так и хочется повторять, перекатывать на языке. Злился Алтунский, но формальных причин для отказа не было, а прослыть самодуром не хотелось. Слишком много внимания к рядовой сотруднице. Директор – это персонаж из разряда “Родину люблю”. Или еще можно сказать, что первым делом строительные материалы, а девушек не надо. Так себя держал Алтунский в коллективе. А коллектив считал, что директор верен любимой жене. И по-своему оберегал эту верность. Слухи о разводе, Алтунский надеялся, не просочатся на завод, даже кольцо не снимал с пальца.
– Ваш кофе, Михаил Львович. И шоколадка, – кофейная церемония повторилась.
– Спасибо, Олимпиада Федоровна.
– Женщины на заводе сошли с ума.
– Так ждут моего поздравления?
– Не только. Обсуждают ваш развод.
– Что? Зачем? Какая ерунда. Кто распространяет слухи? Уволить немедленно.
– Шила в мешке не утаишь, – Олимпиада Федоровна сочувственно смотрела на директора, к которому относилась с большим уважением, но порой по-матерински. – Ваша жена позвонила с угрозами в отдел продаж.
– Угрозами?
– Понимала, что на вас начнется атака, вот и подсуетилась. Предупредила, что у вас фиктивный развод, что вы так решаете семейные экономические вопросы, – секретарша подняла глаза на часы, висевшие на стене, над креслом директора и шагнула к двери. Десять минут, отводимые на разговоры про женщин истекли.
То, что жена как-нибудь захочет ему навредить, Алтунский понимал, но звонка на работу все же не ожидал. Идиотка. Никакой атаки на него не было бы, не расскажи она про развод. И вряд ли сейчас будет. Любую уволит за подобные поползновения. В принципе, жена ничего не добилась, успокаивал себя Алтунский. Ну, пообсуждают его семейные дрязги и найдут новую тему. Только предстоящее выступление перестало быть легким, превратилось в вызов. Он предстанет не в роли далекого абстрактного генерального директора, а потенциальной добычи.
Традиционное поздравление, шутливое и сердечное, многими сотрудницами могло быть расценено как возможность обратить на себя внимание. Или еще хуже как желание директора найти себе кого-нибудь. Алтунский понимал, что зря загоняется, просто день такой дурацкий, но все равно загонялся. И винил в своем состоянии почему-то новенькую, а не жену. Даже поднял трубку, чтобы еще раз переговорить с кадровичкой. К счастью, прозвенел таймер, пора было идти к коллективу, и Алтунский не выставил и себя трусливым идиотом.
В зале собрались нарядные сотрудницы. Кинулись хлопать, когда Алтунский вошел. В привычных аплодисментах он услышал подвох. Улыбался, а сам думал только о том, чтобы поскорее отбарабанить речь и убежать на производство. Там и нравы попроще, и люди скромнее себя ведут. В углу за спинами Алтунский разглядел новенькую. Еще толком не устроилась, а уже притащилась поздравления получать. Несправедливо было так думать, но Алтунский не одергивал себя. Лучше быть несправедливым, чем представлять как Екатерина Алексеевна опускается на колени и тянет руку к его ширинке.

Глава третья. Алтунский
В зале для разных торжественных случаев собрались все женщины заводоуправления. Катя нашла себе местечко в дальнем от сцены углу. Не хотела идти, она же еще не сотрудница. Но Елена Викторовна посмотрела неодобрительно и Катя решила не отрываться от коллектива. Все празднуют и она будет праздновать. Все аплодируют и она будет аплодировать. Быть как все несложно. Такое поведение всегда выручало Катю. А вредили как раз робкие попытки отличаться от других. Не умела Катя безопасно быть собой. Не было примеров для подражания. Мама своего мнения не имела. В детстве водила Катю в садик, потому что так делали мамины подруги.
На любой вопрос мама делала удивленные глаза и сразу звонила мужу или подругам. Врача к заболевшей Кате вызывала, если подруга советовала так поступить. Новые игрушки и одежду покупала, потому что подруги покупали обновки своим детям. Даже с мужем ругалась, потому что подруги со своими мужьями постоянно скандалили. Мама не хотела взрослеть ни при каких обстоятельствах. На ее воинствующую инфантильность не повлияли ни возраст, ни замужество, ни рождение ребенка, ни развод. Даже пенсия ничего не поменяла в маминой картине мира. Только теперь она звонила не мужу, а социальному работнику. Может поэтому строгая Елена Викторовна, точно знавшая, что и зачем надо делать, мгновенно стала Катиным кумиром, важной фигурой.
Рекламный отдел украсил зал поздравительными плакатами и воздушными шарами. На сцене установили смешную трибуну, похожую на кактус с торчащими цветками. Елена Викторовна пояснила, что поздравления начинает директор, а подхватывают замы. Никакого занудства, чем смешнее, тем лучше. Потом все отправлялись в столовую на короткий фуршет и разбредались по отделам. Кто-то спешил домой, праздничный день был короче обычного, а кто-то, как правило, молодежь, возвращались в зал потанцевать. Катя замотала головой, танцевать она точно не пойдет. Цель у нее не танцульки, а генеральный директор.
Алтунский произносил свою речь с выражением, корчил рожи, и сотрудницы, стоявшие рядом с Катей, смеялись над директорскими шутками, хлопали в ладоши, шутили в ответ. Катя не вникала, думала о своем задании. Впервые перед ней возникла дилемма, поступить как требовалось или как хочется. Обычно она знакомилась с клиентом, заранее презирая его. И потому спектакль по совращению лоха разыгрывался как по нотам. Часто и до интима не доходило, а Чалый уже отзывал ее, получив какие-то свои дивиденды. Алтунского надо было довести не просто до постели, а до ЗАГСа. И вариантов, с чего вдруг Михаил Львович поскачет с ней расписываться, было всего два.
Первый вариант, относительно понятный, женитьба под влиянием жестких обстоятельств, которые Катя должна организовать. Обман, шантаж, выгода и прочие штучки. В обмен на что Алтунский захочет жениться? Большой вопрос. Сейчас многие пары и с тремя детьми не торопятся официально отношения оформлять, давно уже ребенок не гарантия для брака. Молодому мужику ребенок без надобности. Нужны другие условия. Второй вариант, банальный, на грани фантастики – жениться по любви. Чалый такого варианта не допустит, в этом Катя была уверена. Если почувствует, что она увлеклась или ей увлеклись, сразу же сдаст с потрохами, что Катя засланный казачок. И любовь вмиг испарится. Гостевой брак легче организовать, но зачтет ли Чалый такое?
– Вот же дура, – раздался рядом осуждающий голос и Катя мысленно согласилась, что она, и правда, дура, допуская брак с Алтунским по любви. Вокруг началось горячее обсуждение.
– Зачем, интересно, притащилась?
– Как зачем? Трусами кружевными потрясти.
– Что? – очнулась Катя. – Кто притащился?
– Жена директора.
– Бывшая жена.
– Пока была настоящая не приходила, а сейчас чего?
– Так развод настоящий или липовый?
– Девочки, это значит, он ее бросил, а она не согласна.
– Еще бы такой мужик.
Витая в своих мыслях, Катя пропустила появление в зале длинноногой девицы в блестящем обтягивающем платье. Девица, перекинув через руку голубую норковую накидку, шла к Алтунскому, стоявшему рядом с кактусом-трибуной. Шла и встряхивала распущенными светлыми волосами. Алтунским закаменел лицом и торопливо спустился со сцены. Явно к сюрпризу был не готов. А бывшая жена жаждала общественного признания, хотела продемонстрировать коллективу крепость семейных уз. Повисла напряженная тишина, все ждали как директор станет выпутываться. “Мой шанс, – смекнула Катя. – Вперед, Катрин”. Уж она-то наловчилась выпрыгивать из скользких ситуаций и не переживать о последствиях.
– Михаил Львович! – Катя умудрилась обойти жену Алтунского, ловко дернув по пути за накидку и уронив ее на пол. Первой предстала перед директором. Схватила за локоть и потянула к выходу. – Вас срочно к телефону. Представитель “Боргаты” рвет и мечет. Скорей, успокойте его. А то влетим под штрафы.
– Да, да, – Алтунский кивнул заместителю, мол, продолжай праздник, и ринулся за Катей.
Добежав до лестницы, Катя отпустила директорский локоть. Ей нужно вниз, пора уже домой отправляться, а Михаилу Львовичу наверх, в кабинет. Там у него есть секретарша, защитит от бывшей. Но директор повел себя нелогично, в свою очередь вцепился в Катин локоть и потащил ее за собой. Легко шагал через две ступеньки, Катя едва успевала за ним, боялась оступиться. Растянуться на лестнице было бы анекдотично. В приемной, к счастью или несчастью, Олимпиада Федоровна отсутствовала. Алтунский затащил Катю в кабинет, захлопнул дверь и притиснул к стене.
– Михаил Львович, – пискнула Катя, ощущая всем телом, как мужчина хочет ее, шарит руками по телу, рвано дышит в ухо. – Так нельзя.
– Без тебя знаю, – буркнул Алтунский. Нашлась тоже умная. Все он понимал.
– Потом вы пожалеете.
– А ты?
– И я, – легко соврала Катя. Хотя она-то не станет жалеть. Выполнить в первый день задание, неслыханное везение. Только компромат Чалый ей уже подарил, а денежный долг от того, что она воспользуется растерянностью Алтунского, не исчезнет. Никаких очков ей не принесет их мимолетная связь. Алтунский одумается, пожалеет, вообще на работу не возьмет. – Давайте, останемся друзьями.
– Кем? Что ты несешь? – девчонка говорила правильные вещи, только разжать руки Алтунский не мог. И скомандовать себе остановиться тоже не мог. Узкая юбка задиралась медленно, застревая на бедрах. Зато блузка на новомодных пуговичках-конопочках распахнулась быстро, открыв высокую грудь в кружевном лифчике.
– Так говорится. Конечно, на самом деле, мы не будем друзьями.
– А кем будем?
– Никем. Я сотрудница. И все.
– И все? – ягодица, приятно упругая и гладкая, легла в руку. Алтунскому понравилось, что Екатерина Алексеевна предпочитала чулки, а не колготки. Удобно. И красиво. И трусики нормальные. Стринги Алтунский терпеть не мог. – Дай по-хорошему. Не обижу.
Так с Катей никто не разговаривал, деловое отношение к сексу обычно она предлагала. И посмеивалась от того, что партнеры сразу же тушевались. Задумалась на секунду, какую выбрать стратегию. Отрицать, что Алтунский ее возбудил, не получится. Он уже сам во всем убедился, трусики промокли. Закусив губу, Катя протянула руку к ширинке Алтунского, дернула молнию и освободила налитой член. С довольным рыком Алтунский подхватил ее за бедра, приподнял, заводя ее ноги себе за спину. За крепкую шею Катя сама Алтунского обняла и подалась навстречу сильному толчку.
Впервые секс, случайный и бурный, полностью захватил Катю, вытеснив разумные мысли о том, выигрышно ли она смотрится в такой позе, вкусно ли пахнет, что случится потом и как смотреть в глаза директору, которому отдалась просто так, без ухаживаний, подарков и обещаний финансовой поддержки. Их слияние было удивительно искренним, такого Катя и представить не могла. С клиентами удовольствие имитировала. Некоторым непременно хотелось видеть ее возбуждение. Наловчилась, ей верили. Считали миленькой и неопытной. Некоторые даже видели себя на ее фоне развратниками. С неистовым Алтунским летели в болото все поведенческие заготовки. Катя с ее хамелеонской сущностью легко превратилась в необузданную фурию. И оргазм молча пережить не смогла.
– Вот же, гадство, – выругался Алтунский, когда дыхание чуть выровнялось и сердце перестало колотиться как бешеное. Держа на руках Екатерину Алексеевну, шагнул к шкафу, где хранились влажные салфетки. – Или повторим?
– А секретарша? Сейчас ведь придет.
– Ну, придет.
– Ваша репутация…
– Я мужик, моя репутация заслуженно укрепится. За себя переживай, – Алтунский говорил не то, что нужно, таким циником он не был, каким хотел казаться, просто потерял голову. Дикое желание взять эту девчонку осуществилось, но аппетит не пропал. Сейчас он хотел бы продолжить. Уже без спешки и без одежды. В идеале, на кровати. Член шевельнулся, в ответ сжались мышцы влагалища. – Черт.
– Я не черт.
– Ты чертовка, – усмехнулся Алтунский. И все-таки снял Екатерину Алексеевну со своего члена, поставил на пол. – Салфетки?
– Спасибо.
– У меня есть же туалет, – вспомнил Алтунский.
– Спасибо, – повторила Катя и скрылась за спасительной дверью.
Алтунский посмотрел на свой все еще торчащий член, аккуратно обтер его и вздохнул. Воздержание не полезно, вранье это. Хотя не так уж он извелся воздержанием. На прошлой неделе гостил на даче у приятеля, девочки были. Профессионалки. Мог бы и не кидаться на эту пташку как последний кретин. Что теперь делать? Уволить ее? Это самое правильное. Алтунский привел себя в порядок, сел за стол. Понимал, что не уволит. Во-первых, несправедливо. Сам набросился. Девчонка не виновата. Он шансов сбежать ей не предоставил.
Во-вторых, специалист заводу нужен. Они с Екатериной Алексеевной могут и не пересекаться по работе. Переселить логистов подальше, давно выпрашивали помещение побольше, и все. И овцы сыты, и волки целы. То есть наоборот. Все сыты и все целы. В-третьих, давно ему пора заиметь штатную любовницу. А не слоняться по случайным любовникам. Почему нет. Если бы он бывшую подержал с полгодика в любовницах, глядишь, и не женился бы. Сглупил. Позарился. Сейчас спроси себя, на что позарился, и ответить нечего. В рассуждениях логика хромала на обе ноги, соединяя противоположные желания.
Прошло полчаса, Екатерина Алексеевна не появилась и Алтунский отправился ее искать. Мало ли, рыдает девчонка, боится последствий. В туалете никого не оказалось, в комнате отдыха, примыкающей к туалету с другой стороны, тоже. Глядя на широкий диван, Алтунский запоздало ругнулся на себя. Могли бы с максимальным удобством устроиться. Забыл, что у него имеются условия для культурного времяпровождения на работе. Все забыл. Из комнаты отдыха можно было попасть в общий коридор и девчонка воспользовалась запасным выходом. Догадливая. Не стала в неудобное положение втыкать себя и его.
– Принесите мне кофе, пожалуйста, – в третий раз за день попросил Алтунский Олимпиаду Федоровну. Это случалось крайне редко, во второй половине дня Алтунский кофе натощак не пил, обещал сестре не портить желудок.
– Ваш кофе, Михаил Львович. И бутерброды, – секретарша как заправский жонглер несла в одной руке серебряный подносик с чашкой кофе, а в другой – большое блюдо с канапе и закусками. На фуршете Алтунский не появился, Олимпиада Федоровна о нем позаботилась.
– Выпьем? За праздник? Что у вас там в загашнике? Несите, – в директорском баре имелись коньяк и виски, но секретарша следовала своим правилам, не пила спиртное от начальства.
– Там в приемной Елена Викторовна дожидается.
– И ее приглашайте, – с этими двумя Алтунский не боялся ни за репутацию, ни за слухи. – Сообразим на троих.
Олимпиада Федоровна притащила свое красное полусладкое, припасла бутылку с какого-то торжества, а Елена Викторовна согласилась на коньяк. Раньше Алтунский такого панибратства с сотрудницами не устраивал, но сегодня разрешил себе. Настроение, как ни странно, было хорошим, даже благодушным. И вспоминал он об инциденте с голубоглазой и умной пташкой с удовольствием. Как кот, наевшийся тайком сметаны. В конце концов, он не заставлял Екатерину Алексеевну откликаться на его страстный порыв. Им ведь обоим понравилось. Алтунский в этом не сомневался. Теперь можно оставаться друзьями.
– На фуршете ваша жена выставила шампанское. Дорогое, – осуждающе доложила Елена Викторовна. – И делилась ненужными подробностями вашей семейной жизни. Хорошо, что наши сотрудники повели себя правильно.
– Правильно, это шампанское выпили и ушли? Елена Викторовна, эта женщина мне не жена. Мы развелись. Аннулируйте ее пропуск.
– У нее не было постоянного пропуска, разовый выписала.
– Выговор охране. Запретите пускать на завод. Развод настоящий.
– Хорошо, – Елена Викторовна помягчела. – А новенькая девочка вам понравилась?
– В каком смысле, – опешил Алтунский. Неужели ушлая кадровичка догадалась об их неформальной встрече.
– Она засомневалась, что ей нужно у нас работать. Посчитала, что вы к ее схемам отнеслись прохладно.
– Скажите ей, что к ее схемам я отнесся горячо, – пошутил Алтунский. Все уже случилось, второй раз он не попадется, пусть работает пташка.
– Скажу, – засмеялась Елена Викторовна.

Глава четвертая. Катя
Катя шла домой пешком, стараясь не думать о том, что произошло между ней и Алтунским. Но против воли думалось. Чалый откуда-то знал, что Алтунский ее сразу заметит. Получается, что награду в виде компромата Катя уже отработала. Только ее могли и уволить за такое. Хотя, насколько Катя разбиралась в людях, Алтунский не мстительный. Сразу не выгонит. А у Кати будет нормальная зарплата и она продолжит откладывать деньги. Долг Чалому все равно надо возвращать. Некоторые девочки из их команды брали кредиты в банке, чтобы расплатиться с хозяином, только ничего хорошего из этого не выходило.
Чалый тотчас лишал заработка, отправлял на вольные хлеба и мало кто справлялся с новым долгом. Банковская кабала ничуть не лучше кабалы у Чалого. К тому же, заложить Катя могла только свою небольшую квартирку. И лишиться ее запросто. Тогда вообще все становилось бессмысленным. Осталась бы с нулем в кармане и без всяких перспектив. После работы на заводе у нее будет профессиональный опыт, запись в трудовой и варианты действий. С постоянной зарплатой можно будет взять нормальный кредит. В общем и целом, на ближайшие месяцы вырисовывался вполне приличный план. Кате всего-то и надо быть прилежной, скромной и временно не попадаться директору на глаза.
– Эй, девушка! Подождите! Я вам говорю. Подождите, – Катя завертела головой, кому она вдруг понадобилась? Через дорогу, не обращая внимания на сигналы машин, к ней бежала бывшая жена Алтунского. В той самой голубой накидке. – Вы меня помните?
– Нет. Я вас не знаю.
– Как это? – не поверила девица. – Мы с вами сегодня встречались.
– Когда это? – доставляло удовольствие злить бывшую жену Алтунского. Если он на этой ненормальной женился, то у Кати явно есть шансы.
– На заводе. Вы увели моего мужа. И он не пришел на фуршет.
– Я сообщила директору о важном звонке, – мысленно Катя хихикнула. Понравилось, как бывшая сказала. Увели моего мужа. Пророчество. Пусть исполняется. – Что было дальше, мне неизвестно.
– Но вы тоже на фуршете не присутствовали, – в наблюдательности этой девице не откажешь.
– Я новенькая. Первый день на работе. Еще и документы не оформила. На фуршет меня не приглашали. Только поздравления послушала. И то не все.
– Да?
– Да, – твердо сказала Катя. – Поэтому все до сих пор празднуют, а я иду домой. И без цветов, как видите.
– Цветов пожалели, жмоты, – сочувственно произнесла бывшая. – А знаете, пойдемте отметим. Вон в кафе посидим. Я угощаю.
– Неудобно как-то. Мы ведь даже не знакомы, – неудобно Кате не было. А если бы и было, то совсем по другой причине.
– Аврора, – девица сунула узкую ладонь. – Познакомиться плевое дело.
– Катрин.
– Красивое имя. Идем тогда? Сама себя не поздравишь, ходишь как оплеванная.
– Точно, – эту фразочку любил повторять Чалый. Катя повнимательнее присмотрелась к Авроре. Неужели коллега? Вот это номер. Значит, Чалый давно пасет Алтунского. Одну графиню с поезда скинули, вторую тут же в поезд запихали? – Эта кофейня тухлая, пошли лучше в “Чин-чин”.
– О, я тоже люблю это местечко.
– И я, – еще бы Аврора не любила это местечко. “Чин-чин” уважали все девочки Чалого. Катя уверилась в своей догадке, что они с Авророй одного поля ягоды. Поэтому Чалый так быстро и узнал о разводе Алтунского.
В кафе Аврора сразу же направилась на второй этаж. Там были уютные кабинетики как раз для приватных переговоров. Требовалось заранее бронировать столики, но им повезло. В предпраздничный день женщины в кафе не стремились, отрывались на предприятиях. Катя пока не поняла, зачем она понадобилась Авроре. Наверно, хочет своего человечка заиметь на заводе. Самое очевидное. Попросит докладывать, с кем бывший встречается. Вряд ли это поможет, Катя первая не заинтересована в том, чтобы Алтунский вернулся к жене.
– За нас! За любовь! – Аврора заказала шампанского и торжественно подняла бокал. – С праздником!
– За весну, – поддержала Катя пафосный тост.
Расспрашивать не спешила. Своих коллег она знала, умела с ними ладить. Если она в Авроре почувствовала родство, значит, и новая подруга почувствует. Чалый мог бы сам их познакомить, но не стал. Случайное везение. Узнать побольше об Алтунском Катя хотела. Мелкие детали, которые являются определяющими. Любимые запахи, белье, еда. И важно понять, что не так делала Аврора. Настолько не так, что Алтунский побежал разводиться. Судя по его атаке на Катю, любимой женщины у него не было. А без новой любимой мужики редко разводятся.
– Я временно развелась, – допив бокал, начала откровенничать Аврора. – Поживем врозь, чтобы чувства отдохнули, и снова съедемся.
– Тю, подруга, кто ж в такое поверит, – перешла на панибратский тон Катя. – Особенно, если вы врозь живете. А фамилия? Оставила фамилию мужа?
– Я его фамилию не брала.
– Почему?
– Дура была.
– Долго жили?
– Долго. Три года.
– Увесисто, – проявила Катя сострадание. – Что ж не удержала? Изменила ему? Или он изменил?
– Мы сразу договорились, что случайные интрижки не в счет.
– Серьезно? – в такое Катя не поверила. Алтунский не показался ей бабником и сторонником свободных отношений, хотя он и бахвалился. – С виду не скажешь. Хотя я, конечно, его видела сегодня впервые.
– А можешь с ним закрутить? Ты ведь из этих.
– Каких этих?
– Из утонченных натур. На француженку похожа. Даже шарф у тебя так повязан, что сразу я про Париж вспомнила. Мой бывший, только ты молчи, такое любит.
– Зачем это мне? Время еще тратить на бесперспективные перепихи. И я служебные романы не одобряю.
– Я тебе заплачу.
– Заплатишь за то, что я стану с твоим бывшим мужем спать? Крыша поехала?
– Хочу все про него знать.
– Что, например? Как он дышит, когда кончает? – про это Катя могла рассказать сию минуту. – Или куда носки швыряет? Подруга, это паранойя бегать за бывшим. После твоего налета на завод, он от тебя шарахаться будет.
– Ты, главное, дотащи его до постели. У меня план есть. Буду его шантажировать.
– Слабая ты шантажистка, если развод допустила.
– Не верила, что он решится. Он ведь тютя-матютя.
– Да ладно. Он директор крупного предприятия. Согласна, что простоват в общении. Но был бы тютей, давно бы завод разорил.
– Ты же его видела. За три года не научился у меня нормально одеваться.
– А ты учила?
– Естественно.
– Все равно, затея твоя дурацкая.
– Деньги не нужны?
– Нужны.
– Вот и не делай физию лопатой.
– Не могу же я у него в приемной прописаться.
– Один платит, другой создает обстоятельства и выдает результат. Ты за другого. То есть, за результат, – Аврора шпарила как по писаному с речей Чалого.
Катя упиралась для проформы, хотя предлагаемая роль ей не нравилась. Но деньги не помешают, и сведения от Авроры пригодятся. А то, что Алтунский уже совращенный, об этом знать всяким пока не обязательно. Аудиозапись своего часа дождется. Сомнения грызли, Алтунский запал в душу. Мужик хороший по всем статьям. Если узнает о Катиной охоте, вряд ли простит. Только выбирать всегда надо себя. И Катя выбрала. Посмотрела сквозь бокал на Аврору, усмехнулась.
– Цена вопроса, подруга?
Домой Катя попала лишь поздно вечером, засиделись они с Авророй. Кате были интересны подробности чужой семейной жизни, Авроре хотелось похвастаться и в чем-то оправдаться. Говорила без умолку, про бесчувственную свекровь и вредную сестру Алтунского, которые терпеть не могли Аврору, про недостроенный дом и разбитую машину. Теперь уже не достроится и не починится. Денег Алтунский давать бывшей жене на это отказался, оставил квартиру и ушел. Жил, пока не развелись, в гостинице, а куда теперь съехал, Аврора не знала. Требовала от Кати адрес. Ну, и с кем встречается-общается.
Катя пожимала плечами на неубедительные доводы новой подруги из серии “милые бранятся, только тешатся”. Чем больше слушала рассказы Авроры, тем больше удивлялась, что ее брак выдержал три года. Спали в разных комнатах, отдыхали отдельно друг от друга. Аврора предпочитала пятизвездники на берегу океана, Алтунский любил дикий отдых. Вместе появлялись только на светских тусовках. И то, инициатором таких выходов в свет всегда была Аврора. Увлечений мужа Аврора не признавала, горные походы и рыбалку считала скучнейшими занятиями.
– Не пойму, зачем тебе старый муж, вы же общего языка не найдете. Ищи нового. Чтоб соответствовал твоим запросам.
– А он будет жить и радоваться?
– Ты тоже будешь жить и радоваться. По курортам тусить.
– На какие шиши? Думаешь, каждый муж щедрость проявляет?
– Наверно, не каждый.
– И платят не за каждого.
– Кто платит?
– Никто, – опомнилась Аврора, но Катя на ус намотала. Выходило, что Аврора служила шпионом при Алтунском, а сейчас доступ к телу потеряла. Хотела вернуть не столько мужа, сколько слежку. Собиралась Катю использовать в темную. Делиться доходами, не посвящая в детали.
– Желаю тебе большого женского счастья, – сказала Катя на прощанье и поспешила смыться. Аврора смотрела пьяными глазами и явно начала прикидывать, как еще Катю использовать.
Женский праздник Катя провела затворницей. Отключила телефон. Валялась на диване, глядя в потолок, словно там мог появиться нужный совет. Одной ей против Чалого не выстоять. Сболтнешь лишнее, мечты о свободе лопнут как мыльные пузыри. Даже если она накопит денег, всю сумму долга, Чалый запросто откажется погашать долг. Или сделает так, чтобы долг стал больше. Торговаться Кате пока нечем. А самое неправильное – это Алтунский. Нельзя было попадать под его обаяние, а Катя попала. И теперь разрывалась между своей симпатией к нему и необходимостью обмануть и подставить.
Алтунский тоже думал о Кате. Торчал у сестры, играл с племянниками в компьютерные войнушки, а сам гадал, как они с голубоглазой пташкой встретятся. В коридорах заводоуправления, на парковке или в столовой, где Алтунский время от времени бывал. Понимал, что не объективен в оценке случившегося, и вел себя как идиот. То опускал ниже плинтуса их неосторожный секс, высмеивал свою страсть, застали его врасплох вот и все, то, наоборот, присваивал высший рейтинг и хотел повторить. Не пацан так залипать на девчонку, а с другой стороны, не старпер, чтобы пугаться последствий.
– Миш, – сестра стукнула по плечу. – Куда ты палишь? Одна работа на уме. Бросай.
– Бросил, – Алтунский встал у окна. Погода наладилась. Чем Екатерина Алексеевна занимается? Готовится к дачному сезону? Или рановато ей еще о грядках думать?
– Мне твоя звонила. Просила с тобой поговорить. И маме звонила.
– Нет у меня никакой моей.
– Ты к ней не вернешься?
– Нет.
– Точно-точно?
– Аль, хватит меня доставать. Все в прошлом.
Сестра переживала, что младший брат по доброте душевной вернется к Авроре. Или пожалеет дом, захочет достроить и продать. Уберечь его от скоропалительной женитьбы Алевтина не сумела, теперь изо всех сил старалась уберечь от повторной ошибки. Она же посоветовала не покупать сразу квартиру, чтобы бывшая не вздумала претендовать. В мелочах Алтунский с сестрой не спорил. Свалял дурака, всю жизнь теперь будет упреки выслушивать. Тем более, что бывшая жена неожиданно спохватилась и начала вести себя неадекватно. Жили они в полном равнодушии друг к другу, а вот заело ее.
– Оставайся ночевать. Не буду лезть под кожу, – Алевтина знала, что пару критических фраз брат способен выдержать, но всего пару.
– Поеду. Завтра же на работу.
– Ну и что. Костюм же есть запасной, – большую квартиру брат помог купить, и отдельная комната для него имелась.
– Поеду.
– Миш, – Алевтина недовольно поджала губы.
– Не надо думать, что только под твоим крылом я в безопасности от коварных женщин.
– Я и не думаю. Еще под крылом Олимпиады Федоровны.
– Да уж, – Алтунский хохотнул.
– Что случилось? Ты малость странный.
– Начался террор. Все, ушел. С праздником тебя.
Посидев в машине, Алтунский решил проехаться по городу. Не часто он это делал. Сестра права, работа хороший способ сбежать от реальности и от самого себя. Круговорот дел, встреч и звонков, командировок и важных переговоров позволял думать, что живешь правильно, интересно и на полную катушку. Зазвездился от первых успехов, завел жену, чтоб не хуже, чем у других, именно завел, как попугая. Все сильнее запутывался в паутине бессмысленности, а мнил, что развивается. Смешно сказать, что очнулся от бредовой жизни не сам. Одноклассница поздравила мимоходом с достижениями, с восхищением, а как в лицо плюнула.
Налаженная жизнь показалась призрачным замком на песке. А сам он клоуном в низкопробном цирке. Первым делом отказался от главного кукловода – Авроры. Ей хотелось жить напоказ, а он подыгрывал. И доигрался. Превратил собственную жизнь в фикцию. Домой вечером шел как на каторгу. Хотя все чаще сидел один как сыч в своей комнате, позволяя Авроре развлекаться, как ей нравится. Незаметно Алтунский оказался в новом районе. Делать ему тут было нечего, но он убедил себя, что важно посмотреть на дома, построенные из продукции его завода. В одном из этих домов жила Екатерина Алексеевна. На Рябиновой улице. Адрес Алтунский запомнил, в анкете увидел. Специально не запоминал, сам в памяти сохранился.
– Вы?
– С праздником! – Алтунский протянул Кате букет бордовых роз, купленный на углу в цветочном киоске.

Глава пятая. Алтунский
Катя пялилась на улыбающегося Алтунского на пороге своей квартиры, гадая, откуда он здесь взялся. Не мог же следить за ней, не такой человек. У Кати, похоже, психоз уже начинается по поводу слежки. Простая отгадка, что директор видел ее заполненную анкету, в голову не пришла. Алтунский тоже разглядывал Катю. В домашних шортиках и майке, без макияжа, с убранными в хвост волосами, она была похожа на школьницу. Алтунский похвалил себя за визит, смотреть на такую Екатерину Алексеевну ему нравилось. И растерянность ее нравилась. И то, что в квартире не бывали мужчины, тапочек большого размера не имелось, особенно нравилось.
– Впустишь? – подсказал Алтунский. Не дождавшись ответа, сам вошел в маленькую прихожую, потеснив Катю, и захлопнул за собой дверь. Скинул кроссовки, пристроил на вешалку куртку.
– Проходите, – Катя очнулась, попятилась. – Я не ожидала. Ведь праздник.
– Я сам не ожидал. Но ты же сказала, что будем друзьями, давай, дружи.
– Чаю?
– Не надо. Сначала поговорим.
– Хорошо, – Катя первая села в кресло, держа цветы в руках как щит, и подняла глаза на Алтунского. – Извините, присаживайтесь.
– Мужа, насколько я понимаю, нет, – Алтунский садиться не стал, прошелся по комнате. Довольно скромная гостиная, ничего лишнего, даже телевизора не было. Не вязалась обстановочка с обликом деловой дивы, явившейся вчера к нему в кабинет.
– У вас жены нет, я же не обсуждаю этот факт.
– Давай, обсуждай.
– Зачем?
– За всем. Зачем-то же ты кинулась меня выручать. Добрая девочка?
– Услужить хотела. Чтобы на работу взяли.
– Услужила, хвалю, – увидеть румянец на щеках Екатерины Алексеевны доставило удовольствие.
– Спасибо за цветы, – Катя вскочила, в своем доме она не обязана терпеть гнусные намеки.
– Выгоняешь? За правду?
– Что вам нужно, Михаил Львович?
– У меня к тебе есть предложение.
– Надеюсь, выгодное? – Катя невольно поморщилась. Предложения на нее сыпались как из рога изобилия, Чалый, Аврора, Алтунский. Крепко она влипла.
– Конечно. Офигенно выгодное.
– Излагайте, – Катя снова упала в кресло, спряталась за букетом.
– Так, – Алтунский присел перед Катей на корточки, отобрал букет, которым Катя закрывалась, и швырнул его на диван. – Предлагаю тебе стать моей любовницей.
– Что? – Катя нервно сглотнула. Худшие опасения сбывались. – Вы не возьмете меня на работу?
– Возьму. Уже взял.
– И как тогда?
– Обыкновенно. Служебный роман. С каждым директором может случиться.
– Я не могу.
– Почему?
– Мне будет стыдно перед Еленой Викторовной.
– Этот вопрос я улажу.
– Каким образом?
– В данную минуту это не важно.
– Как вам такое в голову пришло? – Катя сжала кулаки. – Вы решили, что я доступная и неприхотливая? Это не так.
– Не так, – Алтунский помолчал. – Ты славная. А я единой пулей убью всех зайцев. Это дальновидно.
– Не могу все равно. Ваши зайцы не моя проблема.
– Екатерина Алексеевна, чего вы боитесь? – сдал назад Алтунский. Зря он сразу на ты, девчонка обиделась. – Я одинокий мужчина, вы незамужняя девушка. Нас влечет друг к другу. Отрицать это глупо. Афишировать наши отношения на работе мы не будем. Когда-нибудь народ узнает, такие вещи обычно всем интересны. Ну и что.
– Я рискую своей репутацией больше вас. В чем моя выгода?
– Деньги. Желания. Сладкая жизнь.
– Надо же, – Катя потерла лоб, печать, что ли, у нее горит на лбу, каждый ее купить хочет. – Каких еще зайцев вы убьете?
– Обеспечу себе регулярный классный секс, – прозвучало цинично, Алтунский вздохнул. – Покупать женщин обычное дело, не думаю, что это требует разъяснений. Или я попал на кристально честную и принципиальную особу, которая не продается?
– Продаюсь, – не стала отпираться Катя. – Ваша жена предложила за вами шпионить. Встретила меня вчера на улице. Что смешного?
– И дорого дала? – Алтунский громко захохотал, шлепнулся на задницу. – Я советую деньги брать вперед, не полагаться на обещания.
– Вас это совсем не смущает? – можно было не спрашивать, если бы смущало, не стал бы Алтунский так веселиться.
– Ты тоже убьешь своих зайцев. Мужика заведешь, финансовое положение упрочишь, слежку по всем правилам проведешь. Соглашайся.
– Как все у вас просто.
Слишком гладко складывалось, Катя не верила в такую удачу. Алтунский пер как танк, сам прыгал в ловушку, которую она еще толком и не расставила. И добычей неожиданно стала она, а не Алтунский. Непристойные предложения Катя время от времени получала, но отвергала их, если исходили не от Чалого. И в свою личную жизнь никого не пускала. Алтунский одним махом опрокинул заградительные барьеры. Как теперь будут события развиваться? Хорошо ли такое быстрое сближение? Замужество мимо? На любовницах женятся редко. Да и незачем.
– Ну, хватит пустое гонять, – Алтунский подхватил Катю на руки. – Детали потом обсудим. Начинай за мной следить. Фото надо? Или как будешь подтверждать?
– Это неправильно.
– Такие вот мы неправильные.
Алтунский шагнул в спальню. Там стояли шкаф, кровать полуторка, тумбочка и стул. Надо же, словно окунулся в студенческие годы, когда секса хотелось до одури, а условия были неважны. Усадив Катю на кровать, отступил, расстегнул рубашку и джинсы. Катя изумленно наблюдала, как Михаил Львович раздевается, складывает одежду на стул, от волнения во рту пересохло. Обнаженным Алтунский выглядел гораздо интереснее, чем в деловом костюме. Не накачанный, но крепкий, с широкими плечами и тонкой талией. Он пока ничего не сделал интимного, а у Кати уже подрагивали пальцы и в животе свернулась в клубок горячая змея.
Весь день Катя перебирала варианты, гадала, как будут события развиваться, выгонят ее с завода или директор сделает вид, что они не знакомы. Как ей быть, спрятаться, убежать, задрать нос, лезть на глаза? Крохотной мыслишки не появилось, что ничего делать не придется. Алтунский не стеснялся своей наготы, не торопился, оперся коленом о край кровати и ждал. Не сразу Катя сообразила, что в этот раз управление передано ей. Набрасываться на нее никто не будет. Этакий выбор без выбора. Катя даже мысленно спросила себя, хочет ли она, чтобы потенциальный любовник ушел? Просто взял и ушел. Без слов и авансов.
Минут пять они просто молчали и не двигались, а напряжение росло. Как будто в комнате включили невидимый прибор, выкачивающий воздух. Наконец, Алтунский решил, что дал достаточно времени и Катя к нему привыкла. Дотронулся до ее волос, стащил резинку и улыбнулся. Катя тряхнула головой, зная, что волосы придадут ей очарования, и подняла руки. Михаил Львович понял правильно, потянул майку вверх. Его терпение вознаграждено. Катя подумала и согласилась быть с ним.
– Как тебе нравится?
– Мне? – Катя облизала губы, сглотнула.
– Нежно? Погрубее?
– Нежно, – Катя отчаянно покраснела, потому что понятия не имела, что означает нежно. И прозвучало нелепо. Алтунский вряд ли согласится на розовые сопли. Не объяснишь же, что никто с Катей никогда не нежничал. – Михаил Львович.
– Так? – Алтунский провел теплой ладонью по Катиной груди, покружил пальцем вокруг пупка, задержал руку между бедер. – Как-то странно слышать в постели имя и отчество.
– Я привыкну, – на самом деле, Кате нравилось именно так, обращаться по имени-отчеству, хотя Алтунский не был настолько уж ее старше.
– Привыкай скорей, – губы и руки Алтунского оказались разом везде. За ухом, на губах, на ягодицах. Участия Кати не требовалось, ее ласкали, замечая малейшую реакцию. Катя потерялась в эмоциях. Не обращала внимания, каково Алтунскому. – Спи пташка. Чего смеешься?
– Только в армии засыпают по команде.
– Служила в армии?
– Нет, конечно. По телевизору видела. А вы служили, Михаил Львович?
– Служил. На Дальнем Востоке.
– Пограничник?
– Он самый. На плечах у нас зеленые погоны.
– И суровые законы?
– Точно.
Катя поостереглась выспрашивать, это выглядело бы подозрительно. После жаркого секса особенно подозрительно. Как в шпионских фильмах. Женщина согласна на интим исключительно ради сведений. Алтунский оказался отличным любовником, словно нашептал ему кто, как обращаться с Катей в постели. Себя бы Катя не зачислила в умелые любовницы. Довести до постели, да. Тут она профи. А вот дальше не старалась, отключалась от процесса или вообще сливалась под благовидным предлогом. Доказательства связи получены, фото улетало к Чалому, ни к чему ей было усердствовать.
Алтунский оделся, поцеловал Катю в висок. Запретил вставать и провожать до двери. Хлопнула дверь и Катя осталась одна в полной тишине. Самое время подвести итоги. Но мысли разбегались как испуганные тараканы. Всего раз Катя видела эту картину, в съемной квартире, а в память врезалось навсегда. Пошла ночью попить воды, включила свет и полчища тараканов ринулись в разные стороны. Как только в обморок не брякнулась от ужаса. До сих пор озноб по коже. Едва дождалась утра, не смогла уснуть, побежала к Чалому просить ссуду на квартиру.
Были бы нервы покрепче, потравила бы тараканов и жила дальше. Но это сейчас так кажется, когда нет тараканов, что можно было не поступать как избалованная неженка. А тогда Катя не могла ни о чем думать, боялась в квартиру заходить. И спать тоже боялась. Каждую вещь трясла прежде чем надеть. Продукты перестала хранить в квартире. Приятельницам рассказать стыдилась. Чем бы они помогли? Насмешничали бы потом. Зачем рану снова и снова расковыривать. Звонить матери было бесполезно. Жить вместе с ней еще хуже, чем с тараканами.
Чалый сразу изъявил желание помочь. Предлагал купить престижное жилье. Заставлял даже. Кате хватило стойкости взять простенькую двушку. Появись у нее шикарная квартира, Чалый придумал бы вечеринки или что похуже. Слежка, прослушка. Девчонки рассказывали. Некоторые хвастались. Катя не гналась за шикарной жизнью, потому что изнанка была ей хорошо известна. Катя не мечтала о миллионерах и загранице. Хотела сама свою судьбу двигать. И Алтунский был в ее новых планах ключевым звеном. Пискнула смс-ка, на карту упали деньги. Надо же, какой честный. Катя закусила кулак.
Впервые она встретила мужчину, который обращался с ней бережно и уважительно. При всем том, что ситуация не располагала к тому, чтобы к Кате так относиться. Продажная женщина. Клиенты не думали о Кате. Им льстило, что красивая девчонка вертится рядом, они наполнялись горделивыми чувствами, покровительствовали, швыряли деньги на стол, редкие идиоты пытались запихнуть купюры в лифчик или в трусы. Таких Катя подставляла с особым удовольствием. Алтунский позвал в любовницы и заплатил. Догадался, как можно не говорить больше о деньгах. И посмеялся над бывшей женой с ее закидонами. Хотя бы в этом совесть Кати чиста перед Алтунским.
Ночь Катя провела в раздумьях. Встала с тяжелой головой. Хотя портить красоту не стоило. Она ведь уже решилась продолжать игру, надеясь перехитрить Чалого. Рыба сама приплыла в сети. Признайся она в сговоре с Чалым, Алтунский неизвестно как бы поступил. Не угадала же Катя, чем закончится их секс в директорском кабинете. Даже в голову не пришло, что Алтунский заявится к ней. Он мог пойти ей навстречу, а мог бы стереть в порошок своим презрением. Или рвануть к Чалому. Тогда в порошок Катю стер бы Чалый. Приятно думать, что Алтунский благородный герой. А если нет?
Идти пешком на работу было далековато. Но толкаться в транспорте жарко, да и мозги требовалось проветрить. У заводоуправления Катю поджидала Аврора. Не поленилась притащиться в такую рань, Катя на целых полчаса раньше пришла на работу. Вместо голубой накидки рыжая короткая шубка с капюшоном. И ботиночки. Чтобы ногами похвастаться. Аврора нервно посматривала по сторонам, явно злилась, что внутрь ее не пустили. Умильно улыбнулась Кате, сунула в руку пакетик с леденцами. Болтать у всех на глазах с Авророй та еще глупость.
– Я тороплюсь. Не карауль меня. Пары дней не прошло.
– А вдруг есть новости?
– Сначала деньги, потом новости.
– Ты чего, подруга? Мы же договорились.
– Об этом и договорились. Ты платишь. Не леденцами.
– Я не отказываюсь платить. Было бы за что.
– Деньги вперед. Бесплатно подпрыгивать не стану.
– Стой. Катрин. Хочешь, чтобы все узнали? Что из-за тебя мы с мужем развелись.
– Вот даже как, – Катя засмеялась. – Отстань по-хорошему. Или неси деньги.
– Подлая! – Аврора была уверена, что Катя у нее в кулаке. Так же как и Алтунский. Почему вдруг они взбрыкнули? Муж вывернулся, теперь эта.
– Екатерина Алексеевна! Опоздать хотите? В первый же день? – Елена Викторовна смотрела строго, качала головой, а Катя чуть не кинулась к ней на шею. Аврора насупилась, но не решилась продолжать разговор.
– Я уже иду, – рядом с кадровичкой Катя почувствовала себя защищенной. – Я хотела пораньше, но возникли некоторые сложности.
– Вижу. Что ей понадобилось?
– Просила меня следить за бывшим мужем, – не стала лукавить Катя. С такими как Аврора лучше упреждающе действовать. – Угрожала.
– Чем она могла тебе угрожать?
– Свалить хотела на меня свой развод. Не везет мне с этой работой.
– Не рано ли лапы кверху?
– Рано. Я растерялась.
– На растерянных воду возят.
– На обиженных.
– Разве есть разница?
– Нет разницы, – облегченно выдохнула Катя. В самом деле, хоть неделю надо ей на заводе поработать.

Глава шестая. Катя
За неделю Катя полностью освоилась на заводе. Подружилась с девчонками в отделе, обычными девчонками, без двойного дна. Которые бегали по очереди за мороженым и шоколадками в киоск на первом этаже, хохотали над претензиями кладовщиков и гадали на парней всевозможными способами. Руководитель отдела Оксана, сразу смекнув, что Катя займет ее место, по-простому попросила потерпеть, дождаться Оксаниного декретного отпуска, чтобы можно было уйти с повышенного заработка. Помогала вникнуть в текучку и поддерживала идеи Кати по новым поставщикам.
– Я бы и сама, – морща нос, признавалась Оксана в столовой. – Только куда мне с пузом мотаться по области. Тошнит. И мысли все больше не о кирпичах и бетоне. Еще и переезд. Я, конечно, сама несколько раз подавала заявку на увеличение нам рабочего пространства, а сейчас не вывожу.
– Да мы с девочками без тебя все сделаем, – утешала Катя. – Подумаешь, переезд. Всего-то на другой этаж. И нам ребят дадут с производства. Елена Викторовна сказала, что не будем тяжестей таскать.
– Я два года работаю руководителем, а до этого сотрудником несколько лет, и не заслужила доверия Елены Викторовны. Ты как ее обаяла?
– Как? – Катя задумалась. Не говорить же, что восхищалась искренне кадровичкой и брала пример с нее. – Наверно, напоминаю какую-нибудь племянницу. У всех есть дальняя родня.
– Ты себя повыше держи в коллективе. Когда меня назначили руководителем, мне тяжко пришлось. Была такой же как все и вдруг начальник. Фыркали и обижались. По пять раз повторяла задания. Заново пришлось авторитет завоевывать.
– Спасибо за совет.
Катю вовсе не пугали эти сложности. Ей бы пережить плевочки в спину, которые начнутся, когда коллектив узнает о ее шашнях с директором. Алтунский обещал уладить эти вопросы, но Катя не представляла, как слухи и зависть можно уладить. Лишиться работы на заводе было бы очень жаль. И не из-за денег. Хотя с деньгами у Кати всегда неувязка. Во многом себе отказывала, откладывала каждую копейку. Алтунский удивился ее спартанскому жилью, Катя заметила. Но тратиться на безделушки, подушечки, любые предметы уюта Катя себе не позволяла. Книги читала на литпорталах, готовила обычную еду и одежду покупала такую, чтобы из моды не выходила годами. Классические вещи.
– Ой, глупые, – захохотала Оксана, когда после обеда они с Катей пошли осматривать новый кабинет логистов. Просторное угловое помещение, четыре окна. Два ряда столов хорошо встанут. И выгородка была устроена для руководителя. Этакий аквариум. Хочешь, закроешь жалюзи. И никто не видит, чем начальство занимается. Или наблюдай за сотрудниками. В кабинете уже собрался весь коллектив, пять человек. – Дверь бы хоть закрыли. Не позорили меня.
– Нельзя дверь закрывать, гадание не сработает, – замотала головой Ольга Васильевна, обладательница внушительного бюста, самая возрастная сотрудница. Ей было под сорок и обычно она затевала гадания на женихов, мечтала замуж выйти. Носила блузки в облипочку и пышные юбки, потому что бедра по сравнению с грудью сильно проигрывали в размерах.
– Что на этот раз? Карты? Книжные строчки? Ромашки? Обрадовались, что директор развелся, замечтали, признавайтесь.
– Мечтать не вредно, главное бесплатно, – выпалила записную истину Валя. Худая и нескладная, она участвовала в гаданиях за компанию, чтобы от коллектива не отрываться. Ухажер у Вали был, такой же тощий и нескладный заводской айтишник.
– Всего-то хотим узнать, в каком подразделении работает потенциальный муж. Пока мебели нет, очень удобно бутылочку крутить.
– Служебные романы это плохо, – Оксана вздохнула. – Если не сложится, то увольняться придется.
– Не плохо, – Валя покраснела. – Мы с Неделей не афишируем.
– С Костиком, а не с Неделей. Не стыдно своего же жениха звать по кличке?
– Он пока не жених. Мы врозь живем.
– Все равно.
– Хорошо тебе, Оксана, нас стыдить. Весь набор есть. Работа, муж, ребенок. А нам любую возможность надо использовать, – Ольга Васильевна деловито раскладывала на полу листы бумаги. На каждом листе было написано подразделение. Все отделы и службы, где имелись мужчины. Склад, цеха по номерам, заводоуправление по отделам, бригады грузчиков, вспомогательные службы, охрана и водители. – Где прикажешь отношения заводить, если целыми днями на работе? Завод большой, тут на все вкусы мужики есть.
– Да все уже женатые. Не поймается рыба.
– Оксана, ты нам не порти светлое будущее своими унылыми прогнозами, – встряла еще одна сотрудница, полненькая Зоя. – Ты не директор катка. Чего заладила, что здесь рыбы нет.
– Это же просто забава, – примирительно сказала Катя. – Пять минут и судьба готова. На новом месте приснись жених невесте. А потом начнем переезд. Свои вещи перенесем, а коробки и столы пусть грузчики перетаскивают.
– Вот, новенькая сразу въехала, – Ольга Васильевна вытащила из сумки пустую бутылку из-под шампанского, приберегла с праздника. – Крутим по очереди. Очередь по возрасту, значит, я первая. У кого муж, пожалуйста, отойдите в сторонку. Не сбивайте энергетику. Девочки встаем в круг и беремся за руки. Надо создать сильное намерение.
– А мне как? – забеспокоилась Валя. – Вдруг не отдел айтишников попадется.
– Будет у тебя два служебных романа, делов-то, – отмахнулась Ольга Васильевна. – Готовы? Думаем о свадьбе. Суженый-ряженый, выходи наряженный.
Катя едва удержалась от смеха. Ольга Васильевна истово верила, что ее судьба бродит где-то рядом, надо только правильно позвать. Оксана отошла к двери, чтобы, если что, прикрыть сотрудниц. Девчонки, стоя в кругу, бормотали за Ольгой Петровной слова о суженом. А почему нет, тряхнула Катя волосами. Мне-то суженый ой как нужен. Только не всякий, а конкретно Алтунский. О нем Катя и будет думать. Ольге Васильевне выпала охрана, Зое – склад, а Вале, к ее огромной радости, – айтишный отдел. Подошла Катина очередь крутить бутылку.
– Себе, не вам, перебора не дам, – из неведомо каких глубин памяти вырвалось у Кати. Рука соскользнула, бутылка подскочила, завертелась криво, покатилась к двери и легла на листок с надписью “директорат”.
– Во дает, – дружно выдохнули девчонки. – Везет новенькой.
– Интересное кино, – в дверях стоял Алтунский собственной персоной. За ним маячила Елена Викторовна.
– Извините, – Катя покраснела. Что ж ей так не везет с Алтунским. Или наоборот, везение прет? Что про нее кадровичка теперь подумает? – У нас обеденный перерыв. Мы играли.
– Кто-то играет, а кто-то выигрывает, – многозначительно хмыкнула Елена Викторовна.
– Извините, – еще раз сказала Катя.
– Извиняю, – Алтунский шагнул к Кате, приподнял за подбородок лицо и легко поцеловал в губы. – Я все правильно сделал?
– Поцелуи не предусматривались, – попыталась Катя перехватить управление. – Игра была о другом.
– Начальству виднее, – Елена Викторовна, в отличие от Кати, не выставила директора идиотом. Если кадровичка и была удивлена, по ней никто бы этого не понял. Рядовое событие. Директор шутливо поприветствовал нового члена коллектива. Не стал делать замечание, высмеял другим способом.
– Как вам новое место?
– Супер, класс, мечта – вразнобой загалдели девчонки.
– Работайте, – Алтунский улыбнулся и вышел.
– Во, попали, – выдохнула Валя.
– Кто стоял на стреме? – возмутилась Ольга Васильевна.
– Не могла же я дверь закрыть перед носом директора. Они как с неба свалились, – неловко оправдывалась Оксана. – Ничего страшного. На восьмое марта директор раньше вручал цветы и целовал тоже.
– Не сравнивай, – Ольга Васильевна с недовольным видом собрала бумаги с пола. – На это восьмое марта цветы вручал замдиректора. И дело не в цветах и поцелуях.
– А в чем тогда?
– В том, что ритуал открылся. Теперь все сикось-накось пойдет.
– Как сикось-накось? – возмутилась Валя. – Давайте тогда переиграем.
– Не будем переигрывать, мне нравятся парни на складе, – Зоя хитренько улыбнулась и поиграла бровями.
– Хватит, – Оксана вспомнила, что она руководитель. – С вашими играми не успеем переехать. А запросы от продажников и производства никто не отменял.
Про Катю все забыли. Убежали собираться. Она осталась в комнате одна, вещами на рабочем месте не успела еще обзавестись. Ее служебный роман, как ни странно, начался и, по идее, настроение должно быть приподнятым. Но внутри мерзко царапало. Катя читала, что на службе романы заводятся по трем причинам: для продвижения по службе, от скуки и по любви. Ни один вариант ей не подходил. Карьеру она бы и без отношений с директором могла сделать, скукой на заводе и не пахло, а любить она просто не имеет права. Ее услуги купили, любовь в таком деле лишнее звено.
– Опять сбежать решила? – Катя задумалась и не услышала, как вернулась Елена Викторовна.
– Даже не знаю, – не стала юлить Катя. – Как-то все не так.
– Уверена, что знаешь как?
– Не уверена.
– Вот и не мучай мозг. Пока твои переезжают, помогай культуре. Мне по большому знакомству оставили билеты в Большом драматическом, там премьера. Нужно забрать билеты до конца дня. Можешь обратно не возвращаться. Завтра билеты принесешь.
– Я с удовольствием. Спасибо.
– За что спасибо?
– За доверие.
– Вот, оправдывай, – Елена Викторовна сунула Кате в руки визитку и конверт с деньгами. – Найдешь этого человека и возьмешь билеты. До конца дня все равно компьютеры вам не установят.
Возможность прогулять половину рабочего дня Катю взбодрила. Как двоечницу, которой учительница поверила, что голова болит. Удрала с уроков и радуется мнимой свободе. Катя шагала по проспекту, не обращая внимания на хмурое небо и легкий снежок, на людей, спешащих по своим делам. У нее тоже было свое большое дело, пройти как канатоходец между Алтунским и Чалым, принимая от одного внимание и деньги и выцарапывая у другого давние кабальные обязательства. Словно почувствовав, что Катя ухнулась в прошлое, позвонила мама.
– Катюсик, – если начала сюсюкать, то ничего хорошего не жди. Катя до боли сжала челюсти. Тысячу раз говорила матери, чтобы не звала как ребенка. – Приходи скорей.
– Зачем? Я занята днем, работаю, ты же знаешь.
– Я выхожу замуж, ты должна помочь мне купить свадебное платье. Я заказала почти, но что-то сорвалось.
– Мама, опять? Очередной жиголо?
– Вовсе нет, он генерал.
– Канадский?
– Откуда ты знаешь?
– От верблюда, – Катя проклинала сети, к которым маму приобщили ее подруги. К счастью, располагать мама могла только своей маленькой пенсией, поэтому канадские и турецкие генералы маму быстро бросали. – Я заеду позднее.
– Когда позднее? Почему у тебя всегда дела, когда ты матери нужна? Неблагодарная.
– Еду уже, не кричи, пожалуйста.
С мамой Кате всегда было сложно договариваться. И потому, что мама норовила каждому забраться на ручки, начиная с дочери, и потому, что из-за мамы Катя попала в сети Чалого и не могла жить легкую жизнь как ее сверстницы, и потому, что в будущем никакого просвета возникнуть не могло. Мама не изменится. Катя давно перестала закатывать истерики, скандалить и совестить маму. Отступилась, поняв, что ссоры забирают силы, ничего не давая взамен. Катя условно поместила маму в детский манеж, который нужен младенцам, чтобы не навредить себе и не мешать взрослым. В манеже существовала некоторая свобода, но ребенок не мог дотянуться до утюга или взять кредит.
Забрав театральные билеты, Катя отправилась к маме. Заблокировать очередных поклонников, опустошить почтовый ящик и перепрятать мамин паспорт. В последний раз, когда мама его нашла, она умудрилась по совету генерала наоткрывать себе виртуальных карт. К счастью, пришла социальный работник, принесла продукты, и отвлекла маму от опасных игр. Жила мама в большой трехкомнатной квартире, практически в центре. И этот факт тоже был для Кати зоной повышенной опасности. Приходилось быть настороже, чтобы ушлые мошенники не лишили маму жилья.
– Елена Викторовна, я выкупила билеты, – Катя могла бы не отчитываться, ее же отпустили, но позвонила, чтобы услышать уверенный голос кадровички. И снова подумала, что хотела бы вот такую маму. Способную защитить от проблем и вытащить из любой передряги.
– Молодец, Екатерина Алексеевна. Завтра приходи пораньше, подпишешь документы. Мы тебя оформили на работу.
– Хорошо, я приду, – помявшись, Катя решилась извиниться. – Елена Викторовна, с игрой глупо получилось. Я не ожидала такой реакции Михаила Львовича.
– Ну, пошутил, директор, – Елена Викторовна хмыкнула. – Не пугайся. Не уволит.
– Спасибо, – Катя нажала отбой и телефон тотчас заверещал снова. Алтунский.
– Катюш. Адрес скину сейчас смс-кой. Вечером встретимся.
– Адрес?
– Нейтральная территория ведь удобнее?
– Удобнее.
– Тогда жду.
Алтунский был прав, назначая свидание не у Кати дома. Только настроение упало еще ниже. Есть разница, приходят к тебе в гости или ты бежишь куда-то, как девочка по вызову. А ты и есть девочка для служебных романов, жестко осадила себя Катя. Не придумывай лишнего, глупышка. Уважения опять захотела. План давно уже надо было составить. Что любит Алтунский, какие болевые точки, родственники и друзья. А ты плывешь по течению. Затянет в водоворот и не выплывешь, букашка ты наивная. На хитрость надо надеяться, а не глазами хлопать.

Глава седьмая. Алтунский
Забавно было наблюдать в окно, как метро заглатывает и выплевывает людей. Глупое занятие для мужика, но Алтунский ждал Катю. Хотел увидеть, как она спешит к нему. Взрослый же мужик, а начал играть в песочнице, насмешничал над собой Алтунский. Ну и песочница, ну и что. Кому какое дело. Даже Елена Викторовна промолчала, когда он поцеловал Катю при всех. Пусть и шутливо поцеловал. Кадровичка сделала вид, что это в порядке вещей. На досуге Алтунский задумался об этом. Удивительным образом две его любимые возрастные работницы взяли эту девчонку под свое крыло с самого первого дня.
Опекали Екатерину Алексеевну и не давали в обиду даже ему. Он ведь усомнился, брать ли такую красотку на работу. А Елена Викторовна все так развернула, что не взять стало нельзя. Хотя никаких резонов ей не было защищать новенькую. Пожалуй, впервые Алтунский заподозрил кадровичку в симпатиях к кому-то. Доверила случайному человеку билеты выкупать, такого Алтунский тоже не мог припомнить. А сколько Елена Викторовна у него работает? А ведь не очень долго, на самом деле.
Катя выпорхнула из метро, именно выпорхнула сама, а не метро ее выплюнуло. Метро хотело оставить Катю себе, это же очевидно. Так же как и Алтунский захотел получить Екатерину Алексеевну в личное пользование. И получил. Побоку здравые рассуждения. Катя дошла до пешеходного перехода и быстро глянула по сторонам. Умная девочка, похвалил Алтунский. Полно идиотов на дорогах. Засмотрелся на стройные ножки, которые мягко, по-кошачьи, наступали на полоски перехода. И вдруг, Алтунский заорал, из переулка выскочил мотоциклист и врезался в Катю.
– Вот же черт, убью гада, – Алтунский выбежал из подъезда, но мотоциклиста и след простыл. – Катюша!
– Михаил Львович? – Катя сидела прямо на дороге и держалась за бок. И смотрела виновато своими голубыми глазищами. – Извините.
– Не двигайся. Я сейчас скорую…
– Не надо. Он легонько меня ткнул.
– Легонько? – взревел Алтунский. – Да ты отлетела на два метра. А если ребра сломаны? Сотрясение?
– Не сломаны. Я нормально дышу. Не надо скорую, правда. Синяк только будет.
– Катюша, это не шутки.
– Помогите мне подняться. Каблук. И телефон разбился.
– Плевать на каблук и телефон, – Алтунский подхватил Катю на руки. – Молчи. Сейчас дома решим, как и что.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70647526) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.