Читать онлайн книгу «Корректировщик 3. Инструктор» автора Ян Бадевский

Корректировщик 3. Инструктор
Ян Бадевский
Ярослав избавился от преследования Церкви Равновесия, победил давнего врага и нашел общий язык с Приказом тайных дел. Вот только поводов для радости он не видит. Из иных измерений лезут жуткие твари, к нашествию которых мир не готов. Да и боги могут пожертвовать своим слугой в любой момент – как только боевой волхв перестанет быть уникальным. Со всем этим предстоит разобраться.

Ян Бадевский
Корректировщик 3. Инструктор

Глава 1

Я сижу на траве и наблюдаю за несущимися ко мне тварями. Глаза закрыты, но они мне сейчас не нужны. Я работаю в режиме «телезрения».
Хищников четверо.
Я могу рассмотреть каждого зверя в мельчайших подробностях. Разверстые пасти представляют собой ротовые воронки с бахромчатыми краями, как у миног. Языки тоже оснащены зубами. Тела мускулистые, длинные и гибкие. Есть конечности, их шесть, напоминают сегментированные лапки насекомых, заканчиваются острыми когтями. Твари непостижимым образом игнорируют гравитацию – летают аки фанера над славным городом Парижем. Высоко не поднимаются, так что их можно рубить чакрой.
Поправочка.
Раньше можно было.
Сейчас мои оппоненты обзавелись эфирной защитой и научились поглощать атаки среднего уровня. Двигается новое поколение монстров быстрее, на опасность реагирует молниеносно. А еще эти говнюки пролезают в складки пространства-времени, раздвигают измерения и вылезают в самых неожиданных местах.
Да, работенки прибавилось.
А кто говорил, что будет легко?
Сегодня меня тянет к экспериментам. Врубаю «причины и следствия», что основательно путает карты чудовищам. Первая тварь ныряет в складку, а на выходе врастает в дерево. Я сжигаю это недоразумение «племенеющей яростью». Червяк корчится, оглашая окрестности ультразвуковыми воплями. Второе существо уходит от «электрической плети», но тут же попадает под дождь из «ледяных клинков», напитанных эфиром. Лед вспарывает защиту твари, вонзается в ее тело и превращается в «полосу жара». Три полосы, насквозь прожигающие жилистую плоть. Особь конвульсивно дергается, вспыхивает внутренним светом и осыпается черным пеплом к моим ногам. Почти успела дотянуться, ага.
Почти не считается.
Еще две красотки вгрызаются друг в дружку. Им тотально не везет, спасибо «мёрфологии». Во все стороны летят кровавые ошметки, слизь, обломки костей. Ротовые воронки работают, словно циркулярные пилы. Эффективность невероятная. Я наблюдаю за агонией врагов с блуждающей улыбкой на лице.
Не люблю тварей.
Хуже них только собаки.
Когда оболочки умирающих чудищ перестают светиться, я для закрепления успеха вгоняю чакру в горизонталь. Незримая сила рассекает туши хирургическим скальпелем.
Бой окончен.
«Чутье» подсказывает, что других хищников поблизости нет.
Я недоволен. Раньше, в том мире, укладывал этих монстров пачками, даже не считая. Здесь их собралось четверо, а я применил кучу навыков. Одно чудище подошло настолько близко, что внутри всколыхнулось беспокойство. Прав был посланник. Крепчают уроды.
Открываю глаза.
Арина ошарашенно смотрит на дымящиеся останки тварей. Знаете, как это для нее выглядит? Наниматель сидит в позе лотоса с безмятежным выражением на лице, на ментальном и астральном планах всё бурлит, а из пустоты вываливаются ошметки неведомо чего. Сыплется пепел, добавляются кишки с кровью. Голубой, между прочим. Как у осьминогов. Или аристократов, хехе. Фишка в том, что твари ползают и летают в многомерном пространстве, а кормовые угодья в виде планеты Земля – лишь часть этой усложненной реальности. Соответственно, простым смертным, пусть даже и одаренным, видеть этих существ не дано. Для распознавания опасности придется осваивать манипулирование эфиром и волховские навыки, о которых здесь никто толком и не слыхивал. Во-первых, «чутье», о котором я писал уже много раз. Во-вторых, – «видение». А на закуску – «сверхвосприятие». Чтоб вы понимали, эти навыки позволяют бедным приматам лишь слегка приблизиться к органам чувств иномирных хищников.
А теперь – интересный факт.
Помните запись, сброшенную мне приказными? Там миножья пасть твари просматривается очень хорошо. Непостижимым образом системы видеонаблюдения фиксируют монстров. Ни ученые, ни маги моего мира так и не выяснили, почему это происходит. На фотоснимках эти создания тоже проявляются. Собственно, так их впервые и вычислили. Так вот, люди без волхвов обречены на вымирание по одной простой причине – они даже не заметят тех, кто на них охотится.
Арину я понемногу обучаю эфирным волховским техникам. У моего бодигарда появились зачатки «чутья», но до полного понимания картины ей очень далеко. Я доволен уже тем фактом, что адепт воды сумел перестроиться и научился ощущать потоки энергии более высокого уровня, чем взвесь.
Выпрямляюсь.
На протяжении четверти часа я сидел на газоне в сердце небольшого, но уютного парка. Вокруг громоздится старинными зданиями уездный город под названием Верейск. Население крохотное, всего двадцать тысяч человек. И всех этих людей власти Империума ухитрились отселить за сорок восемь часов. Впечатляет, как ни крути.
Полностью опустевший уездный город производит жутковатое впечатление.
Прямо как те города-призраки в Америке, оставленные своими жителями. Ну, если вы читали эти истории, конечно. Журналисты бульварной прессы любят разводить всякую мистику. Якобы люди ушли только что, оставив после себя готовящуюся еду, включенные телевизоры и голодных домашних питомцев. Несчастных кошечек и собачек. А обнаруживает весь этот кошмар какой-нибудь проезжающий мимо байкер или водитель-дальнобойщик. С тварями так не бывает. Они оставляют вполне зримые следы своего присутствия – полуразрушенные строения, гниющие останки недоеденных тел, испражнения и вонь.
– Прогуляемся, – говорю боевой подруге, указывая на дальний конец парка.
Арина – мой бодигард. Она охраняет меня в те минуты, когда я вынужден сидеть неподвижно, применяя на ближних и дальних дистанциях корректировочные техники. К сожалению, против тварей ее способности бесполезны. Эта вселенная не готова к начавшемуся вторжению, что в разы усложняет мою задачу.
К счастью, имеется удаленное прикрытие.
Но об этом чуть позже.
Мы пересекаем городской парк за несколько минут. «Чутье» безмолвствует. Это не означает, что в городке больше нет тварей. Они могут находиться в километре от меня. Или спать, например. Или ползать по измерениям, не интересуясь до поры моей скромной персоной. Чтобы выявить всех хищников, потребуется прочесать Верейск «сверхвосприятием», на что уйдет не один час. Я ведь не в команде работаю с разделением территории на сектора…
Верейск – один из самых тихих городков губернии.
Ленивое провинциальное болото.
Твари появились из разлома в сорока километрах южнее. Помните Деревню Ужасов? Вот там и случился прорыв. Потом хищники начали расползаться по губернии, а остановить их уже некому. Пока случаи нападения на людей и скотину единичные, но лиха беда начало. Первую волну удалось остановить с помощью нескольких уникумов-артефакторов, специализирующихся на защите от боевых фамильяров. Ну, и мы с учителем в связке поработали. На пару месяцев наступило затишье, а затем твари полезли вновь. Верейск оцепили регулярные войска императора, жителей вывезли и расселили по соседним губерниям, а периметр укрепили артефактами. Очаг удалось локализовать, но я-то понимаю, что ненадолго.
Четыре особи.
Слишком мало для полноценной волны.
Думаю, это разведчики. Принюхиваются к миру, оценивают кормовую базу. Изучают других хищников, способных оказать сопротивление. Если я прав, прорывы должны быть зафиксированы в разных точках планеты. Не только в Империуме. Вот только Конфедерация и Сёгунат могут засекретить данные. Думаю, и наши так сделали. Все ролики, на которых можно увидеть тварей, безжалостно блокируются и удаляются из Паутины.
Глупо.
Не пройдет и года, как правители крупнейших империй дорубят, что твари – общая проблема. И противостоять этой напасти поодиночке не получится.
– Где ты научился их убивать? – Арина поравнялась со мной. – И что это за хрень вообще?
– Твари, – сказал я.
Что тут еще добавить.
– Хм. Приказные обратились к тебе за помощью. Знали, что ты с… этими… встречался?
Вот прицепилась.
– Знали.
– Расскажешь?
– Нет, – отрезал я. – У меня подписка о неразглашении.
Арина не стала возражать.
В первый месяц у нас отношения складывались… так себе. Девушка видела во мне не только своего нанимателя, но и молодого парня, к которому, похоже, начала испытывать нежные чувства. Арина мне нравилась, но ее попытки главенствовать дико раздражали. Да, на вид мне семнадцать. Или меньше, я ведь азиат. Моя внешность вводит людей в заблуждение. Никто не ожидает от улыбчивого подростка с вечно взлохмаченной шевелюрой какого-то подвоха. А зря. Потому что внутри этой куклы намертво окопался боевой волхв Ярослав, которому основательно за сорок. И этот мужик – та еще сволочь. Так что пришлось вычерчивать красные линии и ставить бывшую монахиню на место. Арина временно отключила собственницу, и я расслабился.
Мы перешли через дорогу и оказались на пересечении двух расходящихся под острым углом улочек. Над нами навис треугольный дом стародавней постройки. Век девятнадцатый, вторая его половина. Три этажа, чугунные перила узких балкончиков, высокие окна. Прямо перед нами – мясная лавка. Выше – квартиры горожан. Пустые квартиры.
Знаете, эвакуированный город производит гнетущее впечатление. По улицам не ездят машины. Тротуары безлюдны. Тишина, нарушаемая разве что далеким лаем бездомного пса. И это – в самый разгар весны. Сейчас конец мая. Деревья в цвету, листья распускаются, птички поют. Мостовая еще не высохла после ночного дождя.
Ни души.
Словно идешь по питерским окраинам в пять утра.
– Что мы ищем? – спросила Арина.
– Тссс, – я приложил палец к губам. – Не шуми.
Звуковые колебания очень хорошо распространяются по иным измерениям. Представьте себе рыбаков, переговаривающихся на рассвете. Или китов в океане. Только здесь – еще выразительнее. Тварь способна услышать шорох осеннего листа под вашим ботинком за десятки километров. Видят эти чудовища гораздо хуже, а запахи воспринимают на уровне земных псов. Проблема в том, что у иномирных созданий есть и другие органы чувств, улавливающие, к примеру, геометрические сдвиги. Когда жертва находится в движении, конфигурация пространства в разных измерениях меняется. Хищники подмечают эти нюансы. Вы застываете. Думаете, спаслись? Нет. Ветер шевельнул волосы на голове, распахнул полу плаща – и вы труп.
Сворачиваю налево.
Улица изгибается, сокращая обзор. Двери и окна домов заперты – хозяева явно рассчитывали вернуться. Сами дома – как машины времени. Осколки старины, вмурованные в техногенную ткань 2031 года. Когда идешь по такой улице, ожидаешь встречи с фонарщиком или трубочистом. И невольно прислушиваешься – не раздастся ли стук копыт проезжающего мимо фаэтона. Атмосферу нарушают разве что потухшие вывески, сложенные из неоновых трубок, да остановки общественного транспорта. Кое-где в кирпичных стенах виднеются базы для подзарядки дронов.
«Сверхвосприятие» встрепенулось.
Слегка.
Не уверен, что уловил изменения правильно – надо приблизиться к объекту еще метров на триста.
– Прикрой меня.
Арина кивает.
И достает свой чудо-пистолет. Костяной, стреляющий водяными пулями. Стихия воды позволяет зарядить эти снаряды убийственной энергией. Главное – видеть цель…
На помощь бодигарда в Верейске я особо не рассчитываю. Основную работу по зачистке выполнили боевые фамильяры приказных, напичканные артефакторикой как танки. Автоботов и пилотируемых шагателей правительство тоже попыталось задействовать. Первые оказались слишком неповоротливыми, вторые не обеспечивали надлежащую защиту пилотам. Насколько мне известно, Друцкие получили заказ на доработку своих изделий. Так вот, Арину я взял с собой, чтобы обкатать в полевых условиях. Показать тварей, понаблюдать за реакцией. Всё же, первая ученица, как ни крути.
Показать тварей, ага.
Она же их еще не видит.
Убивать, что ли, поаккуратнее? Так, чтобы оставалось не голубоватое месиво, а хотя бы половина туловища? Для эксперимента нужна подходящая особь.
Вперед, на поиски.
Пока Арина меня прикрывает, я стою, прислонившись к кирпичной стене бывшей пекарни, и обшариваю прилегающие улицы «телезрением». Связываюсь с Такеши-саном, моим наставником. Всё никак не привыкну называть предка по отцовской линии новым именем.
Рэйден?
Слушаю.
Мы оба в этой реальности относимся к классу корректировщиков. Общаемся в режиме «подхвата», так что наставник видит город как своими, так и моими глазами. Точнее – внутренним взором. Рэйден Тиба – основатель Клана Когтей, притворяющийся изгнанником, отошедшим от дел. Возможно, сильнейший на Земле Абсолют. Человек, обучивший меня «чистому листу» – редкому и смертоносному умению, доступному единицам шиноби.
Ты видешь тварей?
Которых ты разделал – да.
А других?
Ощущаю. Мне кажется, есть нездоровая активность в квартале от тебя. Двигай по этой улице до следующего перекрестка и поверни направо.
Спасибо.
Если что – я на связи.
Как и в былые времена Рэйден – мой ангел-хранитель. Удаленный, но от этого не менее эффективный. Он, кстати, Сейчас в Токио сидит. Даже не в России.
Возвращаюсь в реал.
– Идем дальше.
Тварей в городе почти нет. Это чувствуется. Разведчики ползают по складкам мироздания, ищут корм, но без фанатизма.
Улица продолжает забирать влево.
Дома жмутся друг к дружке, нависают эркерами и балкончиками над мостовой, почти срастаются с кронами тополей и каштанов. Я сегодня в черной футболке и легком худи. На ногах – рваные джинсы и кроссовки. Обычный подросток, таких пруд пруди в Японии. В России на меня бы косились. Особенно в провинциальных городишках. Вот только коситься некому…
А вот и перекресток.
Ощущение опасности усиливается.
«Чутье» ясно говорит: беги! Прямо-таки взывает к моим первобытным инстинктам. Нечто быстрое мчится сквозь стены, проемы и перекрытия.
– Готовься, – приказал я.
Арина напряглась, попыталась применить «чутье» и тут же отшатнулась от потока ярости и голода. На меня хлынули страх и отвращение, перемешанные с желанием защититься. Девушка окружила себя «пузырем», один из браслетов на ее правом запястье начал светиться красным.
Старается.
Уже хорошо.
Я не стал рисковать своим бодигардом. Увидев, как с трех сторон к нам ринулись твари, собрал в кулак побольше эфира и рубанул по ближайшему существу «молотом». Хищника буквально расплющило адским давлением. Вторую тварь я срезал чакрой – так, чтобы развалить аккурат на две части. А вот третий красавец приподнес мне небольшой сюрприз. Вильнув вниз, тварь прокралась под моей чакрой, переместилась на первый этаж парикмахерской и оттуда попыталась дотянуться до моей головы. Через оконный проем.
Врешь, не возьмешь.
Чакрой отсекаю костлявую лапу с длинным когтем и бью через толстую кирпичную кладку «гневом Руевита». Тварь истошно верещит на ментальном плане и захлебывается собственной кровью. Фишка «гнева» в том, чтобы порубить зверя в капусту, используя фрактальную геометрию многомерности. Дружелюбные пространственные складки на долю секунды становятся смертельно опасными. Мясорубка – ближайший аналог этой способности.
Арина в ужасе смотрит на забрызганное слизью и внутренностями окно. Выглядит отвратительно, согласен. Что ж поделать. Профессия у нас такая…
Ворота, через которые лезет нечисть, надо бы заделать, но полный набор утраченных навыков я еще не успел восстановить. А наложение печатей – высший пилотаж. Требуется столько энергии, что Архимагам и не снилось.
Последний бой проходил на волховских техниках.
Без «телезрения».
Так что мне не требовалось переключать режимы реальности.
«Чутье» успокоилось, и я вдруг понял, что мы в городе не одни. В прилегающих кварталах орудовали фамильяры группы зачистки. На радиочастотах переговаривались патрули бронеходчиков – тех, кого успели переоснастить тонкой многомерной артефакторикой из лабораторий Тайного приказа. Я повернул голову направо, привлеченный знакомым гулом. Так и есть – по глухому полутемному дворику топал шагатель. Трехметровый робот с бронированным куполом вместо головы. Купол частично захватывал грудную клетку, превращая верхнюю часть шагателя в кабину. Под куполом сидел незримый пилот. Насколько мне известно, внутренние поверхности таких фонарей – это цифровизоры с кучей дополнительных режимов. Хочешь – ночное видение. Или многомерное, если пилот одаренный и способен подпитывать взвесью артефакторные схемы. Изящное решение, даже не ожидал.
Шагатель, ощерившись стволами и выдвижными лезвиями, неспешно осматривал двор. Тихо гудели сервоприводы. Каждый шаг отдавался гулким эхом в каменном колодце двора. Стекла дребезжали, с деревьев осыпались лепестки цветов.
Интересно, как он пролез в арку?
Высота машины – метра три или четыре. Да еще обвес. Хотя это не обвес, а неотъемлемая часть самого агрегата. Наплечные турели. Правый подствольник, напоминающий гранатомет. Под левым локтем – широкий клинок, светящийся темно-синим. Явное магическое усиление.
Ответ пришел сам собой.
Шагатель с тихим шелестом втянул в себя наплечные турели, укрыл их прямоугольными люками, повторяющими обводы плечевого пояса. И начал трансформироваться. Нижние фрагменты корпуса раздвинулись, грудной отсек опустился на добрых два с половиной метра. Ноги в коленных суставах сложились, сменили вертикальное положение на горизонтальное. Неизвестно как образовались гусеничные блоки. Машина выехала, грохоча металлом, из арки, просканировала нас с Ариной и развернулась на северо-восток, оставляя характерные отметины на асфальте. Да, после нашей работы коммунальщикам придется несладко.
Арина проводила шагателя внимательным взглядом.
– Как он тебе? – спросил я.
– Мощь, – оценила девушка. – Впервые вижу трансформу.
Я тоже.
Мы приближаемся к останкам твари, которую я рассек пополам.
На лице девушки читается отвращение. Мне показалось, что Арину сейчас вывернет, но бывшая монахиня сдержалась. И заработала несколько бонусных очков в свою копилку.
Перед нами лежат останки крупной молодой особи. Если бы тварь могла соединиться, то достигла бы в длину трех метров. Даже трех с половиной. Когти оставили на асфальте глубокие борозды. Ротовая воронка открыта, зубастый язык вывалился наружу. Под половинками туши растекается вязкая голубая лужа.
Многосуставчатые лапки хищника кажутся обманчиво тонкими и хрупкими. Это иллюзия. Твари ловко управляются со своими конечностями, вспарывают ими животы жертв и одним взмахом костяного пальца могут отсечь голову взрослому мужчине.
– Я их не вижу, – пожаловалась Арина. – Почему они невидимые?
– Очень даже видимые, – хмыкнул я. – Когда их завалишь.
Вдалеке послышался нарастающий грохот вертолетных винтов.
– И всё же?
Вздыхаю.
– Я же рассказывал. Забыла? Они умеют перемещаться в многомерности. Ты видишь всего три измерения и опосредованно воспринимаешь время. Твари свободно оперируют пятнадцатью.
– Они спят?
Правильный вопрос.
– Иногда. Три-четыре часа в сутки.
– Их можно убить в это время?
– Да. Но…
Шум винтов нарастает. Думаю, это летит конвертоплан. Точнее не скажешь, из уличной теснины просматривается лишь крохотная полоска неба.
Где-то за углом гремят траки.
– Понимаешь, – я возвращаюсь мыслями к нашему разговору, – они же не спят абы где. У них даже норы многомерные. Так что перебить спящих тварей – не вариант.
– А пробовали их травить? – не унималась Арина? – Биологическое оружие. Вирусы, яды… ультразвук… Чего они боятся?
Волхвов, подумал я.
Нас они боятся.
Вслух я сказал иное:
– Чем только не травили. У них организмы… отличаются от всего, что ты знаешь. Высокая устойчивость к любым болезням. Мгновенно вырабатываются нужные антитела. Акустические воздействия не работают. Кислота разъедает им кости и панцири, но где взять столько кислоты? Да и жить еще на обработанных землях… А вот медведей они опасаются. И больших кошек недолюбливают.
Из-за жестяных крыш показался конвертоплан. Два несущих крыла, поворотные пилоны и пропеллеры в кольцевых каналах. Черный цвет, отсутствие опознавательных знаков. Впрочем, мне знаки и не требуются – я понимаю, кто прилетел.
Пилоны разворачиваются, и на наши головы обрушиваются два воздушных потока. Я жестом показываю Арине, что нужно отойти. Ветер заполняет старинную улочку прохладой и механическим гулом. Кроны деревьев шелестят, водостоки начинают гудеть.
Конвертоплан идет на снижение.
Мы отошли на приличное расстояние, но разговаривать всё равно невозможно. В ушах – нескончаемый грохот лопастей. Моя шевелюра взлохматилась, хвост Арины мотался из стороны в сторону. Снизившись до уровня проезжей части, конвертоплан выпустил шасси. В корпусе прорезался прямоугольник, два сегмента раздвинулись. Пара спецназовцев в камуфляже, респираторах и экзоскелетах выдвинула наружу пандус. Тут же нарисовались парни в желтых костюмах бактериологической защиты. Эти персонажи выкатили приземистый контейнер белого цвета, испещренный знаками биологической опасности и маркировкой положения груза. Контейнер начал раскладываться увеличивая объем за счет выдвигающихся сегментов. Подозреваю, без техномагии тут не обошлось. Полминуты – и хранилище превысило по своим габаритам убитую тварь. Я оглянуться не успел, как четверо спецназовцев со штурмовыми винтовками неизвестной конструкции выскочили из конвертоплана и рассредоточились вокруг нас.
Последним из летательного аппарата выбрался Василий Тьма.
Мой куратор.
Приказной тоже был в респираторе согласно должностной инструкции. Щелкнуло устройство громкой связи, и раздался искаженный голос Василия:
– А ты здесь не скучаешь.
Я молча наблюдаю за слаженными действиями экспертов. Люди в защитных костюмах поводили над половинками монстра своими сканерами, затем активировали какие-то артефакты и окутали место происшествия полупрозрачным полем. Сначала одним, потом вторым. После этого половинки туши упаковали в раздвинувшийся контейнер, не прилагая ни малейших усилий. С конечностями и языком эксперты обращались крайне осторожно. Контейнер тут же скользнул в сторону пандуса без видимого участия людей. Значит, эта штука еще и роботизированная.
Покончив с тушей, тайные медики взялись за внутренности и спекшуюся кровь. Весь биоматериал расфасовывался по небольшим контейнерам и пробиркам, запечатывался герметичными крышками и магическими аурами. Я заметил, что каждая емкость снабжена необычными письменами, индикаторами и сенсорными кнопками.
Что ж, исследуйте.
Вас ждет много неприятных сюрпризов. Главный из которых – быстрое разложение.
– Не довезете, – говорю я, продолжая наблюдать за бригадой умельцев.
– Там поля и шумерские заклинания, – возразил Тьма.
– Они быстро разлагаются.
Василий пожал плечами.
Дескать, посмотрим.
Ладно, мне и самому интересно.
– Шансы у вас есть, – говорю я. Организация карантина и ликвидация первых ласточек мне понравилась. – Хоть и мизерные.
– Почему мизерные?
– Без эфира не справитесь.
– Так на тебя надежда.
Качаю головой.
– Слишком много бюрократического говна. Есть проблемы, я озвучу их на ближайшем совещании.
– Нам дают полный карт-бланш, – напомнил Василий. – Если кто-то ставит палки в колеса, я разберусь. Не переживай.
– Мне-то что. Вам переживать надо.
Биологи скрылись в недрах конвертоплана.
Мы последовали за бригадой экспертов, забрались внутрь аппарата по шаткому пандусу и оказались в уютном салоне с круглыми иллюминаторами. Краем глаза я заметил контейнер, исчезающий вместе со спецами тайной лаборатории в кормовом отсеке. Спецназовцы начали занимать свои места. Кто-то ударил по кнопке, втягивающей пандус. Створки люка закрылись отрезая шум лопастей.
Тишина показалась оглушительной.
Василий снял с лица респиратор:
– Чувствуйте себя как дома.
Очень смешно.
Мы начали располагаться в креслах. Арина даже пристегнулась, но я не видел в этом острой необходимости. Спецназовцы тоже избавились от своих масок и превратились в обычных парней. На вид – лет по двадцать с небольшим. Спокойные, уверенные в себе. Немногословные.
Арине я не рассказывал о том, кто я на самом деле. Она всё еще думает, что Рю Тиба – талантливый и не в меру умный семнадцатилетний корректировщик, потерявший родителей много лет назад. Да, владеет всеми четырьмя стихиями и непостижимым, но вполне реальным эфиром. Да, за считанные месяцы прокачался до ранга Всевидящего. Это не означает, что внутри засел пришелец из другой реальности. С Земли, сумевшей отбиться от тварей.
С Рэйденом, я, кстати, тоже не говорил на эту тему. Понимаю, что долго скрывать факт своего попаданчества от Абсолюта непросто, но всё же… Рю – последний в роду. Надежда на возрождение Когтей. И тут я заявляю предку, что я – это не я. То есть, его потомок – просто оболочка. А внутри этой оболочки засел упырь, имеющий доступ к детским воспоминаниям Рю. И не более того.
Все родственники Рэйдена мертвы.
По линии Тиба, во всяком случае.
Так что легкого разговора ждать не приходится.
Конвертоплан летел над крышами домов, забирая на северо-запад. Из иллюминатора хорошо просматривался центр и малоэтажная застройка спальных районов. Доминировали старые дома по три-пять этажей. Крыши сливались в оранжево-красный лабиринт, перемежающийся пышными зелеными кронами.
Весна-красна.
На днях у меня день рождения, между прочим. Восемнадцать. Тот самый срок, когда страх перед жадными родственниками из стана Друцких отступает.
– Что скажешь? – нарушает затянувшуюся тишину Василий. – Умеем работать, а? Щи лаптем не хлебаем?
– Это разведчики, – говорю я. – Даже не первая волна.
Экспедитор нахмурился.
Мои слова явно не пришлись ему по душе.
– Что ты увидел?
– Они стали сильнее.
– Это всё?
– Вы полагаетесь на технику. И артефакты. Думаете, если локализовать очаг угрозы и перебить всех монстров, то вторжение можно остановить. Ошибочное мнение.
Под нами очередной шагатель расправлялся с тварью, окутавшись голубоватым сиянием.
– Почему ошибочное? – обиделся Тьма.
– Их больше, чем кажется. Гораздо больше. Прорывы начнутся по всей планете. Ничего не удастся огородить. Мирные жители будут гибнуть миллионами. Тех мер, что вы предпринимаете, недостаточно.
Город остался позади.
Мы летели к Воронежу.

Глава 2
Сыроежкин развернулся на голографическом экране во всей своей необъятной красе.
– Привет, Рю.
– И тебе добра.
Зимой, когда мы перебрались в Токио, Виталик слегка похудел, и я даже начал верить, что он встал на путь истины. Удалось же мне приучить его к порядку, когда мы жили в Горно-Алтайске. Вот только с переездом в Россию мои надежды рухнули. Прямо как биткоин в феврале. Сыроежкин снова набрал вес, усиленно питаясь мантами, кулебяками и прочей вкуснятиной, зародившейся на просторах великого Империума. Следствие – мой лучший и единственный друг с трудом помещается в экран смарт-браслета.
Сидит, кстати, Сыроежкин в Горно-Алтайске.
Восстановился.
Не без моей помощи, как вы понимаете. Потребовались кое-какие вмешательства по линии Тайного приказа, чтобы успокоить руководство Четырех Столпов, изъять наши дела у полицейских и уладить прочие формальности. Я успел малость набедокурить перед своим отъездом, и Виталик проходил свидетелем по делу о сгоревшем фитнес-клубе. Сейчас всё изменилось. Местные власти о нас благополучно забыли, а Троекуровы впали в немилость и перебрались в другую губернию.
– Тут у нас такая тема… – начал Сыроежкин.
И замолчал.
Вижу по глазам – плохие новости.
– Говори, как есть.
Виталик вздохнул:
– Ты сам видишь, медведи стабильно просаживают курс. Всё красное четвертый месяц подряд. Если хочешь знать мой прогноз, будет еще хуже.
Мы с Виталиком зарабатываем на торговле криптой. Я ивестировал в предприятие на начальном уровне и продолжаю вкладывать лишние деньги в развитие нашего крохотного фонда. Были, естественно, планы по расширению бизнеса, но мы их временно заморозили. После небывалого взлета в декабре-январе биткоин обрушился, а вместе с ним в крутое пике ушли и другие монеты. Виталик успел зафиксировать прибыль в фиате, поэтому мы не обливали себя бензином, как чуваки из Гонконга. Но пояса пришлось слегка затянуть.
И вот – получите-распишитесь.
Будет еще хуже.
– Насколько хуже? – решил я прощупать почву.
– Я бы сказал, до дна еще далеко, – уклончиво ответил мой управляющий. – До конца лета… и даже осени… не стоит вкладываться в крипту. Смотри, что я сделал. Большая часть наших активов в фиате. Это рубли, иены, конбаксы. Часть – в акциях перспективных техномагических компаний. И немножко я оставил в биткоинах на будущее.
– Полагаешь, у крипты есть будущее? – я даже не скрываю скепсиса.
– Есть, – уверенно заявил Виталик. – В прошлом такие коррекции уже случались. Я проанализировал историю битка с 2011 года. Так вот, бывали затяжные просадки. На год-полтора. Потом наблюдался взрывной рост, и все, кто не слился, пожинали плоды. Ты же в курсе, что изначально биткоин можно было купить за пятьдесят копеек? Даже сейчас он не должен рухнуть ниже четырех тысяч рублей. Мощности растут, добыча требует больших энергозатрат. Майнеры не будут работать себе в убыток, и медведи это понимают.
– Ты забыл про стоимость электричества в разных странах, – резонно возразил я. – Точка безубыточности будет разная. Кому четыре тысячи, а кому и три.
– Пусть три, – согласился Виталик. – Ты знаешь много активов, которые за двадцать лет выросли с пятидесяти копеек до трех тысяч рублей?
Нет.
Не знаю.
Даже акции ведущих мировых корпораций, развивающихся по две сотни лет, выглядят не столь привлекательно в среднесрочной перспективе. Волатильность – это минус. Ибо нет стабильности. Зато профит… в конечном счете превысит даже самые смелые ожидания.
– Будет и десять тысяч, – заверил Виталик. – И сто.
– Что ты предлагаешь?
– Заначку в битках не трогать. Активы в ценных бумагах нарастить. Упор сделать на компании, занимающиеся артефакторикой. Убедиться, что церковники владеют долей уставного капитала в таких предприятиях. Я предвижу бурное развитие артефакторики в ближайшие три года.
– Действуй. А от меня что надо?
– Я хочу перебросить в эти активы часть фиатных денег. Если даешь добро – приступаю к покупке.
– Хорошо, – кивнул я. – У меня только один вопрос.
– Какой? – насторожился Виталик.
– Выживание до конца года. Дивиденды покроют наши убытки? Мне нужно платить тебе и Арине, время от времени что-то приобретать у мастера Фэна. Могут появиться непредвиденные расходы.
– Всё не настолько ужасно, – успокоил меня Сыроежкин. – Ты не сможешь купить себе яхту в обозримом будущем, но бедствовать не будешь. Я пришлю отчет.
– Добро, – кивнул я.
И отключился.
Уже не первый раз задумываюсь над яйцами в одной корзине. Управляющий у меня с мозгами, но дополнительные источники дохода не помешают. И что же я могу такого продать? Технологии моего мира? В фантастических романах попаданцы чем только не барыжат. Продают манги, идеи социальных сетей, сценарии к фильмам, музыку и тексты. Занимаются прогрессорством и достигают нереальных высот. На деле… Знаете ли вы, как устроен ваш мобильный телефон? Сумеете по памяти процитировать любую из семи книг о Гэри Плоттере? Может, напишете и сумеете продать корейцам сценарий «Игры в устрицу»? Не факт. Да и мангу вряд ли нарисуете.
Единственный козырь, имеющийся у меня в наличии, это умение манипулировать эфиром, истреблять тварей и запечатывать врата в иные вселенные. К счастью, этими умениями заинтересовались правительственные спецслужбы. Скоро Империуму потребуется огромное количество обученных магов, способных противостоять новой угрозе. Я могу стать инструктором, взяться за обучение здешних волхвов. Еще лучше – приступить к подготовке других инструкторов. Так появятся хоть какие-то шансы на выживание вида. И это можно делать за деньги.
Размышляя таким образом, я вышел из автоматического такси, прихватив два пакета с едой, и оказался в тихом воронежском пригороде, утопающем в зелени, мошках и птичьем щебете. В трех кварталах от меня строился элитный микрорайон для зажиточных мещан-корпоратов. Я же арендовал квартиру в старой застройке. Вокруг – сплошь кирпичные пятиэтажные кубики с широкими застекленными лоджиями, из которых открывается вид на лесополосу.
Я прохожу мимо конечной остановки троллейбуса, пересекаю компактный дворик и оказываюсь перед металлическими дверями подъезда одного из упомянутых «кубиков». Пять этажей, красный кирпич, улыбчивые соседи. Ощущение застывшего времени. Никто никуда не спешит. Людей почти нет.
Открываю дверь чипом.
Поднимаюсь на последний этаж, ставлю пакеты на бетон и, повозившись с ключом, отпираю входную дверь квартиры. После токийских отелей сложно привыкнуть к обычным ключам. Там, знаете ли, всё переведено на карты. А кое-где – на коды, сбрасываемые после оплаты смарт-браслетом.
Не разуваясь, топаю на кухню.
– Привет.
Арина отрывается от своего нетбука.
– Еды купил?
Ставлю пакеты на разделочную поверхность.
– Ага.
Мы арендуем двушку на окраине Воронежа за жалкие сто рублей в месяц. Это копейки по меркам Воронежа. Город-миллионник, расположенный в пятистах километрах от Москвы, славится своими верфями, судостроительными компаниями, Военно-морской академией и духовной семинарией Церкви Равновесия. Семинария, к слову, считается одной из лучших в мире. А еще тут имеется кадетский корпус для одаренных, в котором, как вы уже могли догадаться, готовят морских офицеров. А еще – пилотов шагателей. Город буквально нашпигован правительственными лабораториями, умными кластерами, технопарками и филиалами крупнейших корпораций Империума. Думаю, центр в моем нынешнем положении я бы не потянул. Ладно, может и потянул бы, если верить Виталику, но жаба приходила бы ко мне ежедневно, чтобы душить своими скользкими перепончатыми лапками…
Разбросало мою команду по миру.
Такеши, он же Рэйден, остался в Токио. На неопределенное время. Сказал, что я почти всему научился, а ему надо привести в порядок собственные дела. Мне еще только предстоит восстановление Клана Когтей, поэтому вассальные обязательства сенсея не связывают. Да и как может быть вассалом мой собственный предок? Старые договоренности утратили смысл после открывшейся мне правды.
Сыроежкин учится в «Заратустре». Воет от жестких преподавателей, постоянных срезов, турниров и спаррингов на полигоне. Мечтает о том, чтобы дожить до конца триместра и сдать промежуточные курсовые экзамены. А дальше – каникулы, тишь да благодать. Так он думает, во всяком случае.
А мы с Ариной – здесь.
В Воронеже.
Собственно, в окрестностях судостроительной колыбели и начали происходить первые прорывы. Деревня Ужасов, Верейск… Всё это звенья одной цепи. А поскольку я сотрудничаю с Приказом тайных дел Его Императорского Величества, то приходится жить в эпицентре событий.
Соседи думают, что мы с Ариной – молодая пара. Так случается, куда бы мы ни приехали. Людям невдомек, что у корректировщика всегда есть телохранитель. Тот, кто нас оберегает во время удаленного оперирования реальностью. За это я готов платить деньги, и немалые. Нас с Ариной связывает контракт, но деловые отношения с работой я стараюсь не путать. Хотя и замечаю определенный интерес девушки к своей персоне.
Арина раскладывает пакеты.
Я выхожу на застекленную лоджию и задумчиво смотрю вдаль. Как я и говорил, с нашего балкона открывается вид на лесопарк. Передо мной разворачиваются поля, разбитые на аккуратные квадратики, редкие скопления домишек дачных поселков, шоссейная дорога и водонапорная башня.
Красиво.
Вдыхаю полной грудью свежий весенний воздух. Ветер врывается в лоджию через раздвижную секцию и приносит с собой запахи цветения, хвои, сырой земли. Кто-то решил пожарить шашлыки. Я вижу компанию людей в окружении сосенок через дорогу от нашего дома. Вьется дымок, слышатся голоса и смех. Носятся по траве дети, пара мужиков растягивает среди древесных стволов гамак.
Отдыхает народ.
Сегодня, если мне память не изменяет, суббота.
На балкон выходит Арина.
– Откуда ты на самом деле, Рю? И сколько тебе лет?
Врать не хочется. Арина в моей команде, мы прошли через многое вместе. И она далеко не дура. Умеет слушать, анализировать. Не раз видел по ее глазам, что догадывается о многих вещах, но домыслы держит при себе. Жить и никому не доверять – плохо. Раз уж я здесь, в этом мире, стоит подумать над поиском верных друзей. Готовых пойти за мной куда угодно.
– Давно поняла? – ответил я вопросом на вопрос.
– Сразу, – улыбнулась девушка. – У нас никто не владеет четырьмя стихиями одновременно. Плюс корректировочные техники и способности, о которых никто слыхом не слыхивал.
Хмыкаю.
– Вдруг я талант. Рождаются такие раз в тысячелетие.
– Ерунда, – отмахнулась Арина. – Понимаешь, нам рассказывали в монастыре о таких, как ты. Аристо не в курсе, а у нас есть записи чуть ли не с семнадцатого века. Знаешь, как вас называют?
Я покачал головой.
– Вселенцы.
– И много случаев? – заинтересовался я.
– Десятки.
Невольно задумываюсь.
Кое-что мне удавалось откопать по этой теме, но Церковь любит систематизировать данные. Добраться бы до патриарших архивов…
Мечты.
– И как складываются судьбы… вселенцев?
– По-разному, – Арина задумалась, вспоминая. – Большинство исчезает в неизвестном направлении. Кто-то ухитрился основать могущественную династию. Некоторых… заперли в тайных лабораториях. Или уничтожили. Вы считаетесь нарушителями Баланса. Патриархи относят вселенцев к числу демонических сущностей, способных радикальным образом влиять на Источники, взвесь и соотношение стихий.
– Зло, – фыркнул я.
– Вроде того.
Помолчали.
– Ярослав.
Арина с удивлением уставилась на меня.
Не рассчитывала, что всё будет так просто.
– В своей реальности я был… боевым волхвом. Это вроде мага, только мы пользуемся эфиром. В моей России есть государь, ему служат дворяне. Это просто люди, без сверхспособностей. А волхвы объединяются в Ордена. Я, например, состоял в Ордене Неясыти.
Девушка слушала, широко распахнув глаза.
– Там мне исполнилось бы сорок два. Я гораздо старше тебя, Арина.
Мы смотрим друг на друга.
Несколько долгих секунд.
Внезапно я понимаю, что Арина совсем близко. Ее руки обвивают мою шею, и мы целуемся. Я не отталкиваю девушку, меня давно тянет к ней. В один миг всю чушь по поводу контракта, этики нанимателя и бодигарда, разницы в возрасте смыло шквалом эмоций. Арина прижалась ко мне всем телом, и я ощутил под тонкой тканью футболки отвердевшие соски ее груди. Дыхание девушки участилось. Моя правая рука прошлась по спине Арины, опускаясь всё ниже…
Арина запрыгнула на меня, обхватила ногами и прижалась еще крепче. Ее тело было гибким, сильным и невероятно подвижным.
Я поцеловал девушку в шею.
Запустил ладонь под майку, провел по животу, выше, нежно прикоснулся к груди, сжал чуть посильнее, тронул сосок. Наши губы вновь встретились. Я стал гладить ее бедра и спину, покусывать мочку уха.
– Идем, – прошептала Арина.
Мы оказались в ее спальне.
Арина повалила меня на постель, оседлала сверху, и я сорвал с нее майку…
Через час мы лежали на скомканной постели, глядя в потолок, прижимаясь друг к другу и наслаждаясь моментом. Я пережил настоящий ураган страсти. Такого шквала желания на меня не обрушивалось ни в прошлой, ни в настоящей жизни. Мейронг, например, действовала более умело, но она меня просто хотела. В Арине ощущалось что-то еще…
Я был ее первым мужчиной.
– Почему ты не сказала?
Арина потерлась о мое плечо.
– А сам не подумал? Я же в монастыре выросла.
Логично.
Прежде я не задумывался над тем, что Арина при всей своей самостоятельности, жестком характере и боевых навыках чудовищно одинока. Родители от нее фактически отказались, отдав в монастырь Равновесия. С парнями по понятным причинам Арина не встречалась. Братьев и сестер у нее не было, друзей – тоже. Вся сознательная жизнь посвящена обучению, бегству, выживанию в сложном и непредсказуемом мире. Ты никому не доверяешь, ни с кем не сближаешься…
– Дурак. Извини.
В комнату начало проникать солнце.
Я лишь однажды переспал с девственницей. В полузабытой реальности. У нас могло бы что-то получиться с той девушкой, но она погибла во время рейда к тварям. Я страдал много лет, ни с кем не сходился, замкнулся в себе… Но эта история сейчас никому не интересна.
Прислушиваюсь к собственным чувствам.
Внутри просыпается нежность. То, что произошло между нами, кажется чем-то естественным и правильным. Не знаю, чем всё закончится, но…
Меня отвлек поцелуй.
Несколько минут мы валялись под одеялом, гладили друг друга, говорили о всякой ерунде. Во взгляде Арины явственно читалось желание никуда не отпускать свою обретенную любовь, остановить мгновение, растянуть его до бесконечности. Потом в глазах девушки промелькнуло беспокойство:
– Ты же голодный, наверное.
Арина приподнялась на локте, но я ее удержал. Обнял, притянул к себе. Прошептал, что всё в порядке, отдыхай, мне приятно вот так с тобой лежать и ни о чем не думать. Она аж засветилась. И взъерошила мне волосы.
– Ярослав… Так странно…
– Почему?
– Не знаю. Ты выглядишь… сам знаешь как. А внутри – взрослый мужик, повидавший жизнь…
– И смерть, – вырвалось у меня.
О своих словах я тотчас пожалел. Вряд ли у молодой особы, пусть из техномагической вселенной, такое уложится в голове. Спать с сорокалетним мужиком в облике малолетнего азиата, умершего и воскресшего… Можно сказать, дважды воскресшего. В той реальности я ведь тоже умер.
Девушка не отшатнулась.
Она продолжала меня обнимать. Волосы Арины приятно щекотали мои ноздри. Я чувствовал ее запах, ее желание принадлежать мне без остатка. Мысли о прошлом и будущем отступили, реальность сузилась до размеров кровати, на которой мы лежали.
А потом ожил смарт-браслет.
Мне звонили из Тайного приказа.

Глава 3
Конференц-зал располагался в неприметном с виду здании с высокими потолками и широченными окнами. Снаружи этот памятник ушедшим эпохам был облицован серым гранитом, украшен всевозможными рустами, фронтонами, арками и коваными элементами декоративных балкончиков. Табличка гласила, что этот дом в 1911 году принадлежал семье великого русского художника Арсения Терентьева. Сейчас объект находится под охраной государства. В реальности здание принадлежало Тайному приказу.
Уже на подходе я почуял мощь, исходящую от этого места. Собственный Источник, куча артефактов, камеры, датчики… Такси высадило меня в квартале от указанного адреса, ссылаясь на неизвестные протоколы. Мой допуск проверили трижды – у массивных чугунных ворот, на крыльце и в скудно освещенном вестибюле. Естественно, я не брал с собой оружия. Ни холодного, ни огнестрельного. Кроме того, пришлось нацепить на шею амулет, ограничивающий использование взвеси на территории комплекса.
Зал был просторным, но кресла заполнились едва на треть. Дальняя стена превратилась в экран, на который сейчас выводились кадры, отснятые в Верейске при недавней зачистке. Кресла были расставлены полукругом, в центре выделен небольшой проход для докладчиков.
Из присутствующих я почти никого не знал.
Василий Тьма – это понятно. В иерархии приказных экспедитор поднялся достаточно высоко – ему позволили возглавить отдел, занимающийся вопросом вторжения неизвестных хищников. В этот отдел номинально входил и я. На правах консультанта.
В первом ряду я заметил еще нескольких примечательных персонажей. Андрея Бескаравайного, ведущего специалиста Империума по реликтовым хищникам. Андрей Игнатьевич, в частности, защитил докторскую по воздействию взвеси на живые организмы в эпоху Колдовского Шторма. Этого ученого считали наиболее авторитетным экзобиологом на планете, сумевшим опровергнуть теорию магически ускоренной эволюции, выдвинутой западными профессорами.
Справа от Бескаравайного сидел Сигизмунд Черновецкий, управляющий делами Тайного приказа. Среднего роста мужчина, одаренный, предпочитающий черные костюмы-тройки и очки в золотой оправе. Уверен, что со зрением у нашего общего руководителя проблем не возникает. Что касается очков, то с их помощью Черновецкий получал оперативный доступ к Паутине и закрытым базам силовиков.
Насколько мне было известно, в зале сидели и представители других российских спецслужб. Третьего отделения и Тайной канцелярии, в частности. Тайная канцелярия – прямой конкурент приказных. Сфера деятельности этой структуры затрагивает внешнюю разведку и вопросы безопасности императорской семьи. Что касается Третьего отделения, то раньше эта организация занималась диссидентами, неблагонадежными аристо и подозрительными иностранцами. В состав отделения входили экспедиции, ведающие необъяснимыми явлениями, цензурой и средствами масс-медиа. Сейчас, как я слышал, сфера влияния «тройки» охватила киберпреступления, финансовые пирамиды и монополии. А еще в третьем ряду слева скромно пристроился Константин Николаевич Алмазов, великий князь, Архимаг и куратор нескольких проектов, запечатанных грифом «корона».
В зале царила тишина.
Люди приветствовали друг друга кивками и вежливыми поклонами, молча усаживались на отведенные места и смотрели на экран. В принципе, все, кто обладал допуском в здание, уже видели эти кадры, но большой экран и качество разрешения завораживали.
Василий сказал, что сегодня – расширенное совещание. С подведением промежуточных итогов. Никакой официальщины, только обсуждение фактов и поиск решений.
Смена кадров прекратилась.
На экране застыла картинка: тварь, рассеченная пополам. От полукруга кресел отделилась фигура Сигизмунда Черновецкого. Управляющий вписался в панораму уездного города вестником смерти в черном костюме.
– Господа, – заговорил Черновецкий, – вы знаете, что под руководством нашего приказа проведена эвакуация населения Верейска и последующая зачистка города от… тварей.
Я заметил, как поморщился Андрей Бескаравайный.
– Лучшего названия у нас нет, – виновато развел руками управляющий.
Бескаравайный кивнул.
Дескать, ничего страшного, займемся.
– Как вам известно, – продолжил Черновецкий, – твари становятся видимыми, когда спят или мертвы. В это время хищники не перемещаются по измерениям. Этот факт позволяет утверждать, что мы имеем дело с обычными животными из плоти и крови. Наиболее эффективными оказались фамильяры. Мы сконструировали несколько десятков боевых особей, срок жизни которых колебался в пределах двадцати минут. Этого оказалось достаточно, чтобы выслеживать и ликвидировать тварей на площади в десять квадратных километров. Взрослая тварь справляется с двумя-тремя фамильярами, но стая из пяти особей гарантированно выполняет боевую задачу.
– Пять отборных фамильяров против одного хищника, – задумчиво протянул Алмазов. – Такой расклад внушает определенные опасения.
– А что с шагателями? – поинтересовался Роман Клинцов, руководитель Тайной канцелярии.
– Пока их присутствие в зоне конфликта ограничено, – ответил Черновецкий. – Мы переоснастили трансформы новейшей артефакторикой, позволяющей засечь монстров в иных измерениях. Проблема в том, что твари быстрые, а машины не защищают людей… в достаточной степени. У нас преимущество в огневой мощи, у противника – в скорости и маневренности.
– Есть потери, – догадался Алмазов.
– Имеются, – нехотя признал управляющий. – Как в личном составе, так и в бронетехнике.
– Озвучьте итоги зачистки, – попросил великий князь, – и результаты лабораторных исследований.
– Охотно, – Черновецкий откашлялся. – Город полностью очищен от тварей. Уезд – тоже. Разъездные патрули не выявили новых очагов вторжения. В общей сложности истреблено тридцать шесть хищников. Потери с нашей стороны – четыре шагателя, четыре пилота, один вертолет поддержки, трое солдат спецназа, один вертолетчик и сорок фамильяров. Да, и еще трое призывателей.
Повисла неприятная тишина.
Я не видел лица Алмазова, но подозревал, что великий князь шокирован. Речь шла об отборных подразделениях и передовых разработках отечественного военпрома. Цифры потерь вогнали бы в ступор кого угодно.
– Есть ли основания полагать, – размеренно, чеканя каждое слово, произнес великий князь, – что вторжение может повториться… в одном из наших регионов?
Черновецкий бросил мимолетный взгляд в мою сторону.
И честно признался:
– Мы не знаем. Сегодня прозвучит доклад нашего консультанта. Возможно, удастся пролить свет на этот вопрос.
– Почему я не вижу на совещании представителей вооруженных сил? – удивился начальник Тайной канцелярии. – Судя по вашему докладу, Сигизмунд Карлович, мы несем ужасающие в процентном соотношении потери. И я опасаюсь, что Империум не готов к полномасштабному вторжению этих… существ.
Черновецкий нахмурился.
И парировал:
– Масштаб происходящего не позволяет нам говорить о войне с созданиями из иномирья. Напоминаю, что проблему на текущий момент удалось решить.
Роман Клинцов только хмыкнул в ответ.
– Лабораторные исследования, – подал голос академик Бескаравайный.
– Проводятся, – отрезал управляющий. – О результатах пока говорить рано. Сделано вскрытие добытой особи, взяты пробы мышечной и костной ткани. Ждем отчет генетической экспертизы. Пока с уверенностью можно сказать, что эти хищники питаются органикой, имеют центральную нервную систему, некое подобие мозга и ряд органов, назначение которых от нас ускользает. Это двуполые существа, наиболее близкие по своему строению к миногам. Близкие… весьма условно, как вы понимаете. Есть отдельные черты рептилий и насекомых, что ставит исследователей в тупик. Детенышей мы не встречали, но полагаем, что размножаются эти создания путем откладывания яиц. Взрослые особи могут достигать в длину трех с половиной и даже четырех метров.
– Это плод естественной эволюции? – уточнил Алмазов. – Я хочу знать, не имеем ли мы дела с биологическим оружием. Думаю, все наслышаны о засекреченных проектах наших друзей-конфедератов.
Слово «друзей» прозвучало как явная издевка.
– Пока информации нет, – со вздохом произнес докладчик.
Следующим выступал Василий Тьма. Экспедитор описал детали операции, дал краткий отчет по восприятию тварей, их методам ведения боя и примененным людьми технологиям. Отметил важную роль засекречивания происходящего с целью недопущения паники. И сказал, что на предметные вопросы ответит консультант. То бишь я.
Представитель Третьего отделения рассказал о действиях, предпринятых его ведомством в Паутине и медиа-пространстве. Все новости, видеоролики, статьи, посты и комментарии пользователей из Империума о творящихся в Воронежской губернии ужасах незамедлительно блокировались и удалялись. Фильтрация поставлена на поток, контент отслеживается по тегам, ключевым словам и категориям. Подключены нейросети, днем и ночью трудится орда модераторов. Цензура во всем своем феерическом великолепии.
Начальник Тайной канцелярии отметил, что его служба провела анализ новостного фона в Конфедерации, Сёгунате и других странах. Есть основания полагать, что прорывы случились в разных уголках планеты. Правительства всюду придерживаются одинаковой политики. Разбираются с напастью без привлечения широкой общественности, всё скрывают, делиться сведениями не хотят.
Мне стало скучно.
Слишком всё это напоминало первые месяцы противостояния в моем мире. Я могу предсказать метания чиновников, несогласованность действий, взаимные обвинения лидеров стран, потерю драгоценного времени и массовые человеческие жертвы. Империум пройдет через это.
Если не вмешаюсь я.
– Сергей?
Поток моих мыслей прерван.
На совещании меня знают как Сергея Друцкого. Никакого Рю Тибы. И уж тем более – Ярослава. При этом все в курсе, кто я. И откуда.
Хочется, чтобы всё это поскорее закончилось.
Завтра у меня день рождения. Подозреваю, что мы его будем отмечать вдвоем с Ариной. Возможно, пригласим Сыроежкина – если тот не завалит экзамен по риторике. Рэйден далеко, занят своими делами. Подозреваю, день пройдет буднично. Это, кстати, воскресенье. Промахнулся по понедельнику…
Меня окликнул Василий Тьма.
Пришлось встать с места, обогнуть несколько кресел и выйти в центр полукруга, оказавшись спиной к экрану. Меня тут уже многие знают. А многие – нет.
– Наш консультант, – представил меня экспедитор. – Сергей Друцкий.
– Я слышал, что вы – вселенец, – сходу выдал Алмазов, в упор глядя на меня. – Это правда, Сергей?
– Сущая правда, – подтвердил я. – В прежней жизни я воевал с тварями, поэтому ко мне и обратились сотрудники Тайного приказа.
– Оставим детали, – улыбнулся великий князь. – Вашу голову хотят получить многие. Сейчас вы находитесь под протекцией императора и можете не опасаться за свою жизнь. Говорите смело.
– Благодарю, – кивнул я. – Что именно вас интересует, Ваше Высочество?
– Прогноз. Насколько я понимаю, ваш мир выстоял в схватке с этими хищниками. Как вам это удалось?
– Я запечатал врата, через которые твари лезли в нашу реальность.
– Все? – удивился Алмазов.
– Врата всегда одни, – пояснил я. – Это портал, связывающий две реальности – нашу и хищников. Они проникают сюда через врата и расползаются по складкам в многомерном пространстве. Сверлят бреши, которые ошибочно принимаются за порталы. Отсюда – прорывы. Чтобы победить, потребуется отыскать одни-единственные врата. Главные.
– Мы ликвидировали всех тварей в окрестностях Воронежа, – заметил Черновецкий.
– Это разведчики, – мягко возразил я. – Раз уж они появились, ждите первую волну вторжения. Не сейчас, через годик-другой. Твари готовятся долго, основательно.
– По худшим раскладам у нас есть год, – задумчиво произнес Алмазов.
– Не обязательно, – я пожал плечами. – Мы ведь не знаем, как разворачивались события в других мирах. Нет четкой системы. И, поверьте, года вам не хватит. Мы проиграем, если не займемся подготовкой боевых волхвов прямо сейчас. Из преимуществ: у вас есть шагатели и мощная артефакторика. Высокоранговые маги, опять же. Проблема в том, что стихийники не сумеют освоить эфирные техники, необходимые для того, чтобы видеть тварей в многомерном пространстве. Адептов огня, воды, воздуха и земли придется переучивать. Ближе всех к правильному мировосприятию находятся корректировщики, но вы их преследуете. Церковь Равновесия поставила вне закона класс волшебников, который сильно пригодился бы в грядущей войне.
– Вы правы, – улыбнулся великий князь, – но мы не вправе здесь оспаривать решения Патриархов. Нет силы, способной противостоять их воле.
– За исключением Клуба Девятерых, – раздался насмешливый женский голос.
В одном из кресел заднего ряда сидела Мейронг.
Как она тут появилась?
Не было ведь…
Алмазов аж дернулся от этого голоса. Узнал. Нацепил маску безразличия и легкой надменности, но перечить девушке не стал.
– Уверена, – сказала Мейронг, – что у нашего консультанта есть уйма предложений… ммм… образовательного характера. Выслушайте его и предоставьте всё, что потребуется.
– Как скажете, – сухо кивнул Алмазов. – Я вижу, боги на нашей стороне.
– Правильно видите, – согласилась Мейронг. – Мы поддерживаем династии, исполняющие божественную волю. Надеюсь, в будущем ничего не изменится.
Предупреждение.
Смысл фразы дошел до всех присутствующих.
– Продолжайте, Сергей, – Алмазов уставился на меня холодным, немигающим взглядом.
Да, таких как я, не любят. Неизвестных выскочек, протеже высших сил или могущественных обществ. Власть должна быть сильной, а тут – прямой вызов.
Вот только исходит от Мейронг… нечто жуткое. Запредельная мощь, перемешанная с ментальным давлением. Нечто темное и неуютное.
Спорить с такими людьми не хочется.
– Прогноз такой, – медленно проговорил я. – Ведущие страны между собой не договорятся. Каждый будет думать, что твари – биологическое оружие, созданное конкурентом. Выяснения отношений перейдут в полномасштабный кризис. Начнутся приграничные стычки. Твари расползутся по всей планете, наметят самые слабые ареалы обитания людей. Через год первая волна сметет слабых правителей, не успевших обзавестись собственными магами. Великие державы потеряют миллионы граждан. Начнется хаос, затем вы кое-как выстроите оборону. Еще через несколько лет кому-то придет в голову сотрудничать с бывшими противниками – проблема-то общая. Волны тварей будут накатывать и накатывать, мы станем укреплять города артефактами. Выживут сильнейшие агломерации, сельское население практически вымрет. Придут болезни, голод, экономика рухнет…
– Достаточно, – прервал Алмазов. – Я понял. Буду рад выслушать ваши идеи.
– Если предположить, что у нас есть год, потребуется обучить как можно больше бойцов, – сказал я. – Мне не справиться с этой задачей в одиночку. Однако я могу стать инструктором, который подготовит новых инструкторов. А те, в свою очередь, вырастят поколение воинов, способных дать отпор тварям. Естественно, я не собираюсь работать бесплатно.
– Разумно, – похвалил Алмазов. – Думаю, вы понимаете, молодой человек, что мы не станем обучать первых встречных с улицы. Кто имеет наивысшие шансы освоить эфир… в сжатые сроки?
– Корректировщики, – улыбнулся я. – Стихийники высших рангов и их дети. Пилоты шагателей с надлежащим уровнем подготовки. Зачарователи, достигшие пределов мастерства. Нужно сформировать костяк, который продолжит мою работу.
– Шиноби вне закона, – ввернул Клинцов.
– Позвольте мне заняться этим вопросом, – отрезала Мейронг.
Начальник Тайной канцелярии умолк.
– Мы выделим средства на обучение, – повысил голос великий князь. – Потребуется согласовать список кандидатов, обсудить сроки… и выбрать базу. Где именно вы намереваетесь проводить занятия, Сергей?
Вопрос хороший.
Мне потребуются полигоны. И преподаватели в ранге Мастеров. А еще лучше – Магистров. Первое, что приходит в голову, это Четыре Столпа. Школа престижная, там хватает именитых отпрысков и хороших наставников. Вот только… время поджимает. Поэтому есть смысл выбрать академию для одаренных. Заняться масштабной переподготовкой состава, использовать ресурс учреждения для потокового выпуска бойцов, умеющих обращаться с эфиром. Еще вчера я думал о Некроситете, но утром меня посетила гениальная мысль. Озарение, иначе не скажешь. Я размышлял над этим несколько часов и всё больше укреплялся в своей решимости.
– Я собираюсь работать в Воронеже. Меня интересует кадетский корпус имени Александра Курбского.
Василий Тьма посмотрел на меня с невольным уважением.
Он понял.
– Кадетский корпус – учреждение закрытого типа, – сообщил Алмазов. А то я не знаю. – Все педагоги отбираются… из числа лучших выпускников Некроситета и еще трех элитнейших академий Империума. Кандидатуры согласовываются с Тайной канцелярией. Вы понимаете…
– Понимаю, – отрезал я. – Так мы начинаем готовиться к вторжению или нет?

Глава 4
– Лови.
Четки описали широкую дугу и закончили свой путь в моей ладони.
Те самые четки. С помощью которых я отыскал учителя и направил к нему фамильяра. Личная вещь Такеши Харады, как сказал посланник богов.
Смотрю на невзрачного пенсионера, складывающего газету и поправляющего очки. Знаете, что поражает? Я здороваюсь с этим дедом уже неделю. Он живет в доме, где мы с Ариной квартиру арендуем. Вне всякого сомнения, передо мной Рэйден Тиба, мой наставник и далекий предок Рю. Фишка в том, что Рэйден якобы сидит в Токио.
– Вижу – скучал, – ухмыляется пенсионер.
– Ты же в Японии.
– Планы изменились.
Интересно. Как должны измениться планы старейшего на планете Абсолюта, чтобы тот перебрался из родного Сёгуната в Империум? Аккурат к моей днюхе, между прочим. Подарок решил привезти? Очень в этом сомневаюсь, но со счетов такой вариант не сбрасываю.
Чую – назревает серьезный разговор.
– Идем, – говорю, – прогуляемся.
Такеши/Рэйден не возражает.
У корректировщиков куча имен. Мы не особо заморачиваемся идентификацией личности. Мне случалось за пару дней сменить три-четыре лица. Я жил с разными документами и стал воспринимать телесные оболочки… в качестве одноразовых квартир. Арендуешь личность посуточно – и решаешь текущие проблемы.
Мы огибаем дом.
В лицо бьет поток свежего ветра.
– У нас остановишься? – спрашиваю я, переходя однорядное шоссе и сворачивая на неприметную тропинку. Справа высятся турники, качели и другие детские сооружения.
– Не хочу стеснять, – Рэйден двигается слишком бодро для российского пенсионера-мещанина. – Загляну в гости, если пригласишь. Навязываться не буду.
– Ты нам не чужой, – возражаю я. И ловлю себя на непривычном словечке «нам». – Сиди, сколько захочешь.
– Благодарю, – улыбается Рэйден, – но я прибыл по делу. Обсудим завтра-послезавтра, если не возражаешь.
– Без проблем.
Тропа выводит нас к оврагам и небольшому лесочку, за которым виднеются крыши домов. Бывший дачный поселок, превратившийся в часть воронежского пригорода.
– Значит, Ярослав, – буркнул себе под нос Рэйден. – Мне нравится.
Еще один.
Такое чувство, что я владею секретом Полишинеля, который давно никому не интересен.
– Следил за мной, – мрачно хмыкаю. – Через «телезрение».
– Логичный шаг, согласен?
Рэйден незримо присутствовал на совещаниях, прислушивался к моим беседам с Ариной. Если он и подозревал меня раньше, то теперь получил неопровержимые доказательства.
В книгах попаданцы легко ассимилируются с местным населением. Быстро приспосабливаются, пользуясь воспоминаниями носителя. Достигают заоблачных высот, применяя прогрессивные знания из своей реальности. И, разумеется, никто не догадывается, что малолетний вундеркинд – это откинувшийся в параллельной вселенной учитель математики Василий Дормидонтович. Или профессиональный киллер, пачками убивающий людей. Я пытался скрыть свою сущность, но как минимум девять одаренных знали о том, кто я такой. Плюс церковники, научившиеся отслеживать вселенцев с незапамятных времен.
Шила в мешке не утаишь.
– И что теперь? – мне немного грустно. – Я не твой потомок. Не Рю Тиба. Во мне живы воспоминания Рю, я заключен в его тело. Но ядро личности – волхв Ярослав из чужой вселенной. Нас ничего не связывает, Рэйден.
Пенсионер кивнул с печальной улыбкой в уголках губ.
– Ты прав. Нас ничего не связывает. Когда я думаю над тем, что Рю – всего лишь оболочка… мне становится тоскливо. Я давно смирился с гибелью Клана, но после прибытия твоего фамильяра осенью… у меня появилась надежда. А теперь всё возвращается на привычные места. И лишь одно согревает мне душу, Ярослав.
– Что?
– Ты отомстил убийце Тиба. Хоть и действовал из соображений личной безопасности. В любом случае, я тебе благодарен.
Вот это номер.
– Кроме того, – добавил Рэйден, – ты обещал возродить Клан Когтей. Отменить мое изгнание. Пусть это обещание и давалось Такеши Хараде, я намерен дождаться исполнения обязательств.
– Зачем? – удивился я. – Ты же сам сказал, это бутафория. Заведи семью, создай новый род. Решение простое как апельсин.
Рэйден погрозил мне пальцем.
– Ты обещал.
– Я не отказываюсь.
– Хорошо. В тебе продолжает течь кровь Тиба. Твои дети унаследуют наши родовые способности. Моя линия не прервется.
– А еще ты хотел бы усилить род эфирными техниками, – догадался я.
– Кто ж откажется, – хмыкнул учитель.
– Это и есть… причина твоего приезда?
– Одна из.
Мы обогнули дачный поселок по широкой дуге и двинулись в обратный путь через перелесок. Вокруг вилась мошкара, готовая сожрать любого, кто сунется в ее владения. Я окутал себя «жутью», чтобы избавиться от назойливых насекомых.
– Колись уже.
– Ладно, – сдался учитель. – Я хочу брать у тебя уроки.
Я чуть не споткнулся от неожиданности.
– Ничего не путаешь? Кто из нас двоих Абсолют?
– Вот только не надо под дурачка косить. Ты готовишь одаренных к войне с тварями. Учишь применять эфир. Не вижу причин, чтобы не взять к себе еще одного воспитанника.
– Рэйден, я учу тех, кто даст отпор тварям во время грядущего нашествия. И меня совершенно не обрадует, если ты начнешь использовать эти знания для убийства людей по заказам Гильдии.
Наставник хмыкнул.
– Будешь и остальным условия ставить? Или ты полагаешь, что преподаватели кадетского корпуса и пилоты шагателей будут применять эфир во благо всего прогрессивного человечества? Ты наивен, мой сорокалетний друг. Поверь, когда правительство отобьется от хищников, эфирные маги будут стоять на страже интересов верхушки. Агенты спецслужб будут устранять неугодных твоими методами. Кадеты вырастут, отправятся в горячие точки и будут валить чакрами врагов государства.
Рэйден прав.
Это я понимаю, ибо столкнулся с шестеренками государственной машины в полной мере. Я слишком хорошо помню, как Орден Неясыти, давший отпор тварям, был аккуратно прибран под государево крыло. Волхвы начали проводить операции в других странах, заниматься промышленным и военным шпионажем, устранять неугодных, наводить страх на слабых. Из защитников родной земли мы превратились в опору правящего класса. Осознав это, я покинул Орден, но вы помните, чем всё закончилось. Из этой мясорубки нет выхода.
История повторяется.
А самое худшее – я рискую превратиться в отработанный материал. Когда одаренные освоят эфир, научатся моим техникам и придумают новые, уникальность Ярослава будет сведена к нулю. Император, боги и Клуб Девятерых перестанут во мне нуждаться. И смогут избавиться от лишнего волхва в любой момент.
Что же мне остается?
Учить, но без фанатизма. Не раскрывать все карты, не передавать все знания. Обучать навыкам, которые пригодятся в борьбе с тварями. А остальное приберечь для себя. Усиливаться, осваивать наследие корректировщиков и стихийные техники, постоянно развиваться. Искать уязвимости Девятерых. Разобраться в том, как работает Клуб. Понять, чего хотят боги. Иначе не выжить.
Весь мир, конечно, не переиграть. Но можно собрать команду, максимально укрепить свой Клан, добиться влияния совместными усилиями. Потребуется время. Много времени. И мощные союзники. Такие, как Рэйден.
– Ты принят, – сообщаю я.
Мы выбираемся с тропинки на асфальт.
– Отлично, – кивает сенсей. – Остается лишь протащить меня в проект.
– И какой план?
– Ты составляешь список, разве нет?
– И этот список согласовывается на высшем уровне. Кандидатов пробьют по всем мыслимым и немыслимым базам, свяжут подписками, возьмут под колпак.
– Здорово, что я могу превратиться в любого из кандидатов, – ухмыльнулся Рэйден. – Скажи – в кого. Больше ничего не нужно.
Знаем-знаем.
Сотрешь человека из реальности, а сам займешь его место. Я в совершенстве освоил фокусы шиноби и понимаю, как работает эта кухня.
– Я подумаю.
– Хочешь чистеньким остаться, – предположил учитель.
– Можно и так сказать. Для начала предложи несколько вымышленных имен. Тех, кого ты смог бы вписать в базы. Пусть они будут преподавателями Некроситета или какой-нибудь военной академии. А я попробую включить этого фейка в список.
– По рукам, – согласился Рэйден.
До моего дома – целый квартал.
Тропинка вывела нас к микрорайону, сплошь состоящему из недостроенных многоэтажек. Жилые комплексы по тридцать-сорок этажей, облепленные башенными кранами, временными лифтами для рабочих и лесами на нижних ярусах. Территория утонула в дощатых заборах, раскопах и траншеях с прокладывающимися коммуникациями. Мне попадалась в Паутине реклама этого ЖК. Пять корпусов будут сданы в эксплуатацию в ближайшие пару лет. Еще три здания появятся в две тысячи тридцать пятом. Это не финал, там генеральный план застройки чуть ли не до сорокового. Параллельно будут возводиться школа, детский сад, парк, гипермаркет и спортплощадки. А вот полигона для одаренных не предвидится. ЖК «Заря» – исключительно мещанский проект. В таких микрорайонах селятся инженеры и техники, работающие на заводах оборонки. Те, чьими руками собираются шагатели и корабли, спускаемые на воду Воронежским адмиралтейством.
Государевы люди.
Так принято называть впахивающих на заводах мещан. И одаренных без герба, мечтающих о присоединении к могущественному клану. Или о карьере в императорских приказах. Продвижение в Табели о рангах вполне может вывести умного стихийника в число именитых. Главное – надеяться и верить…
Я знаю реальную статистику.
Лишь один процент государевых людей со сверхспособностями обзаводится родовым гербом, имением и сопутствующими привилегиями. Ничтожная цифра в сравнении с армией рабов, готовых ради заветной цели рвануть хоть на опасное производство, хоть в горячую точку где-нибудь в Африке.
Окрестности наполнялись гудением сервоприводов, грохотом разгружаемой арматуры и криками рабочих. Строительство шло безостановочно. По выходным, в праздники, дни и ночи напролет.
– Зайдешь? – спросил я.
Рэйден покачал головой:
– Завтра. У меня есть небольшой подарок для тебя. Но… он еще не прибыл.
Ох уж эти загадки.
– Ладно.
Мы двинулись прочь от разрастающегося микрорайона.
– Радует, что ты не поселился возле с этого кошмара, – Рэйден махнул рукой себе за спину. – В таких местах жить невозможно.
Мимо нас проехала бетономешалка.
– Тоже не люблю, – я согласно кивнул.
Разговор плавно подходил к логическому завершению.
– Передавай Арине привет, – сенсей хлопнул меня по плечу. – И не обижай ее. Девушка тебя любит. По-настоящему.
– Знаю, – и тут до меня дошел смысл этой тирады. – Стоп. Ты что, просчитываешь способности потомков? Хочешь еще и «оледенением» обзавестись?
– Что ты, – попытался открутить наставник. – Я не такой.
– Ага, – я мрачно ухмыльнулся.
– Пора мне, – засуетился Рэйден. – Надо еще в магазин и аптеку заглянуть. Старики нуждаются в лекарствах, парень…
– Не пори чушь, – беззлобно буркнул я. – Ты любую болезнь вылечишь на щелчок. Не справишься сам – помогут целители Гильдии.
– Ты меня раскрыл. Аптеку вычеркиваю.
Мы распрощались у остановки.
Дома меня ждали страстные объятия Арины. Не успел я раздеться и принять душ, как начались любовные приключения. Впрочем, вру. События завертелись прямо в душе, затем мы переместились в мою спальню и продолжили игрища на кухне. За этим приятным занятием пролетел остаток дня. Сгустились весенние сумерки, на улице потемнело, и мы выбрались на лоджию с двумя чашками горячего какао. Арина, раскрасневшаяся и счастливая, прижалась ко мне. Я обнял ее свободной рукой за талию и поцеловал в губы. Чашка с напитком дымилась на подоконнике.
Горизонт очертился зубчатой кромкой леса.
По шоссе изредка проносились машины.
– Рэйден здесь, – сообщил я. – Привет передавал.
– О, – удивилась Арина, – мне казалось, он в Токио.
– Мне тоже так казалось.
– Это проблема для нас?
– Нет, – я взял кружку с подоконника и сделал первый глоток. – Он хочет учиться в моей школе.
– Я многое пропустила. У тебя будет школа?
Пришлось вкратце пересказывать то, что обсуждалось на совещании. Арина внимательно слушала, изредка задавала уточняющие вопросы.
– А меня ты будешь учить?
– Для этого мне не требуется официальное разрешение.
– Ты и Рэйдена мог бы учить в свободное время. Не включая в список.
– Мог бы. Только у меня свободного времени не предвидится. А я хочу еще жить. Не драться каждую секунду с тварями, церковниками или еще кем-нибудь. Просто жить.
Арина понимала меня хорошо. Вся ее жизнь до бегства из монастыря была регламентирована, расписана по пунктам, рапределена по часам и минутам. Если ты служишь государственной или религиозной машине, не рассчитывай на спокойствие. У системы найдется тысяча причин, чтобы сломать твою волю и превратить в винтик.
Мы постояли молча, глядя на первые звезды.
– Пора заниматься, – я чмокнул Арину в макушку. – Давай, родная. Марш в комнату.
Для тренировок по освоению эфира мы выбрали просторную гостиную, в которой я спал. До боевых техник Арина еще не дошла, в ее задачу входило освоение «сверхвосприятия», «чутья» и «дальнего зрения». Специальный полигон тут не требуется. Сиди, тихонечко медитируй, открывай внутренний взор мирозданию на трех планах. Ничего не взрывается, не горит, не леденеет. Окна во время тренировок я распахиваю настежь, впуская в квартиру ветер и вечернюю прохладу. От мошек спасает москитная сетка.
Располагаемся на ковре.
За окном – звезды, тьма, тихие голоса прохожих. Кто-то играет на гитаре. Мы слышим ругань супружеской пары двумя этажами ниже, вой отработавшей свой век стиральной машины, бормотание телевизора, топот маленьких детей. Всё это складывается в ткань бытия.
Твой дом был под самой крышей – в нем немного ближе до звезд…
Я раскрыл перед собой полную картину мироздания, взглянув на себя и свою девушку со стороны. Через призму астрального восприятия. Я вижу, как сущность Арины тянется к эфирному потоку, циркулирующему на уровне наших окон. Девушка легко прикасается к энергии, напитывается эфиром, контуры ее души начинают светиться, пульсировать. Ну же, давай! Арина неумело раскидывает нити сигнальной паутинки, охватывает узлами и пересечениями всю квартиру, пробирается еще дальше…
Хорошо.
– Пробуем «дальнее зрение», – тихо говорю я.
Арина молча активирует нужную технику. Я понимаю это по характерному световому следу, протянувшемуся в бесконечность. Несколько минут моя ученица провела в безмолвии, не шелохнувшись, не издав ни единого звука. Спустя четверть часа мы оба открыли глаза.
– Ну? – не выдержал я. – Что ты видела?
– Маму, – тихо ответила девушка. – Я побывала дома.
Чувствую неладное.
Родители отказались от моего бодигарда много лет назад. Религиозные фанатики, слепо поклонявшиеся Балансу, сдали собственную дочь в монастырь. И никогда не навещали, руководствуясь суровым обетом. Не знаю, захотел бы я встречаться с такими уродами, но чужая душа – потемки. Ребенка, тоскующего по матери, понять можно.
– Всё в порядке? – смотрю на девушку с беспокойством.
А потом, спохватившись, начинаю прислушиваться к ее эмоциям.
Боль.
Секунда – и я оказываюсь рядом, обнимаю Арину за плечи. Девушка готова разрыдаться, но сдерживается из последних сил. Берет себя в руки. Прижимается ко мне всем телом, тяжело дышит и постепенно успокаивается.
«Дальнее зрение» не позволяет волхву добиться полного погружения. Вы не услышите чужой разговор, не почувствуете запах, не потрогаете вещи. Только картинка. С этой позиции навыки корректировщиков кажутся мне более совершенными.
– Маму, – тупо повторил я. – И всё?
Арина кивнула.
– С папой что-то случилось. Она живет одна. И дом… он изменился, понимаешь? Всё перестроено, моя комната исчезла…
– Успокойся, – говорю я. – Всё в порядке. Ты ЗДЕСЬ.
Взгляд девушки фокусируется.
Я отстраняюсь, беру ее за плечи, смотрю в глаза.
– У тебя получилось. Ты влила эфир в одну из техник моего Ордена.

Глава 5
Мы проснулись одновременно.
Знаете, есть пары, которые нежатся в постели до десяти утра или до полудня – особенно в выходные. Спешить же некуда. У меня сегодня день рождения, но стоять сутки у плиты никто не собирается. Проще сходить в ресторан или сделать заказ на дом. Я предпочел первый вариант, но об этом чуть позже. Совершеннолетие бывает раз в жизни – почему бы не сделать его запоминающимся? Я приготовил Арине и тем, кто почтит меня своим присутствием, небольшой сюрприз.
Так вот, вернемся к утреннему сну.
Будильник прозвенел в шесть. Дальше в программе были: контрастный душ, пробежка по живописным окрестностям, спарринг с минимальным применением стихийных техник, тонфы, ножи и кастеты. Затем – непродолжительная медитация. Тренировка по управлению эфиром. На закуску – силовые упражнения и вкачивание эфира в защитные стихийные техники. То есть – в ауры. Арина немного продвинулась в этом искусстве, что не укрылось от моего инструкторского взора.
В девять утра нас ожидал плотный завтрак. Овсянка, бутерброды с сыром, какао и яичница с ветчиной. Насытившись, мы решили немного отдохнуть перед следующим заходом, но тут начались звонки.
– С днем рождения, босс! – приветствовал меня Сыроежкин.
Я вывел изображение с Виталиком на вмонтированный в стену телеэкран. Выглядит красочно – не то что призрачная, пятнадцатидюймовая голограмма.
– Приятно, что помнишь, – ответил я.
– Как не помнить, – управляющий подмигнул мне с плазменной панели. – Я и подарок приготовил. Приглашаешь?
– А то, – я был тронут звонком своего управляющего, а по совместительству снабженца. – Правда, я не понимаю, как ты открутишься от экзамена по риторике.
– Пустяки, – отмахнулся Виталик. – Экзамен нам перенесли на третье число.
– Готовиться не планируешь?
– Это же риторика, чувак. Готовиться можно в любой точке планеты при наличии зеркала. Плюс дыхательные упражнения, снятие напряжения. Дружеское общение лучше десятка репетиций.
– Ладно. Я действительно рад тебя видеть. Ты где сейчас?
Камера слегка сдвинулась, и я понял, что Сыроежкин сидит в салоне дирижабля.
– Погоди, – опешил я. – Это же трансконтинентальный цеппелин. Круизный, если зрение меня не подводит. Ты когда вылетел?
Между Горно-Алтайском и Воронежем – почти четыре тысячи километров. Это восемь часов с пересадкой в Москве. Авиарейсом. Круизные цеппелины летают гораздо медленнее.
– Позавчера, – ответил Сыроежкин.
– А позвонить не мог?
– Я же звонил. Про активы говорили, помнишь?
Точно.
Голова дырявая, замотался совсем.
Сыроежкин, ты настоящий трудоголик. Нет, чтобы видами из иллюминаторов наслаждаться да в заоблачном ресторане сидеть. Или плескаться в бассейне с аппетитными девочками. Хренушки, ты работаешь, перекачиваешь капиталы, думаешь о будущем. Боги, я не ошибся с выбором управляющего!
– Вот что, – Сыроежкин резко сменил тему. – Ты не против, если я прилечу не один?
– Не против, – от неожиданности я даже не стал возражать. – А кто там с тобой?
– Девушка.
– Понятно. Я ее знаю?
Изображение вновь сместилось.
На сей раз я окончательно утратил дар речи. В соседнем кресле с моим снабженцем сидела Катя. Думаю, вы помните эту особу. Мы вместе учились в «Заратустре» прошлой осенью – перед тем, как мне пришлось бежать из Горно-Алтайска от убийц клана Белозерских. Катя – одаренная простолюдинка. Я спас ее от толпы идиотов, возомнивших себя блюстителями чистоты крови. Екатерина Толмачева, вспомнил я. Кажется, она была сиротой и прибыла в Столпы, воспользовавшись какой-то образовательной программой.
В первые дни моей учебы Катя предложила альянс. Мы стоим друг за друга горой, даем отпор именитым отморозкам, если те полезут. Тогда Екатерина не подозревала, что «безродный» Кен Мори – по совместительству Сергей Друцкий, отпрыск одного из самых влиятельных родов Империума.
– Привет, Катя.
– С днем рождения, Кен.
Одно из моих фальшивых имен.
Прелесть.
– Рад тебя видеть.
Перевожу взгляд на Сыроежкина:
– Как тебе это удалось?
Виталик безрезультатно подкатывал к Кате неделями и терпел неизменные фиаско. Я оставил его без присмотра на полгода, даже меньше, и вот она – результативность. Похоже, мой управляющий повзрослел. Деньги сделали Сыроежкина уверенным в себе и напористым.
– Сам в шоке.
– Поздравляю, дружище.
– А как там Арина? – спохватился Виталик. – Вы еще не вместе?
Телохранительница со смехом обвила мою шею руками, незаметно приблизившись сзади. По нашим лицам Сыроежкин всё понял. И расплылся в довольной улыбке.
– Я верил, что ты образумишься.
На душе посветлело.
– Когда прибытие?
Виталик задумался.
– Без четверти два.
– Мы тебя встретим.
– Не заморачивайся, – отмахнулся Виталик. – Просто скинь адрес, и мы приедем туда с Катей.
Пришлось задуматься на пару секунд. Адрес ресторана, в котором я намеревался отпраздновать свою днюху, постоянно менялся. К тому же, мне хочется понаблюдать за лицом Сыроежкина, когда он увидит это место.
– Мы в ресторане празднуем, – говорю я, – но сам ты его не найдешь. Давай к нам для начала.
И я сообщил адрес съемной квартиры.
– Всё равно не запомню, – сказал Виталик. – Сбрось эсэмэской, ладно?
– Как хочешь.
Я распрощался с другом и обнаружил шесть пропущенных с неизвестного номера.
– Это еще кто? – нахмурилась Арина.
– Без понятия.
Смарт-браслет издал мелодичный звук.
По старой привычке я меняю номера время от времени. И сообщаю контакты тем, кому нужно. Круг лиц, знающих, как меня отыскать, сильно ограничен. Не люблю сюрпризы, но трубку подниму.
– На проводе.
Голографическая развертка явила мне человека, которого я был морально готов увидеть. В конце концов, у Константина Друцкого хватает возможностей для поиска странствующего наследника рода.
– Здравствуй, Сергей. Не отвлекаю?
– Нет, Константин Федорович.
– Очень хорошо. Я сейчас неподалеку от твоего дома. Выгляни в окно, если не затруднит.
Что за люди. Сначала Рэйден без предупреждения летит в Воронеж из Токио, затем Виталик со своим круизом и новой подругой, а теперь и дед по материнской линии. Я, конечно, не скрываюсь, но и в безопасности себя чувствую всё меньше и меньше.
Иду на лоджию.
Смотрю в окно.
На асфальтовой парковке, чуть в стороне от серой полоски шоссе, стоит шикарный лимузин. В котором, наверное, можно разместить целый взвод преображенских гренадеров. Лимузин черный, окна тонированные. На крыше – целых два люка. Капот украшен гербом, характерные цвета которого узнаваемы даже с высоты пятого этажа.
– Ваш лимузин?
– Мой, – признается лидер клана. – Не будет бестактностью с моей стороны, если в твой день рождения я попрошу спуститься и заглянуть ко мне в гости? Просто… не хочется смущать твоих друзей.
Арину – это понятно.
А кого еще?
– Я спущусь.
– Еще раз приношу свои извинения.
Константин Друцкий отключился.
Арина, безусловно, слышала наш разговор.
– Я подожду, – улыбнулась девушка. – Не переживай.
Снаружи воцарилось лето. Жаркое, с легким ветерком, пронзительно голубым небом и девушками в коротких шортиках. Я выбежал из подъезда в белой футболке, рваных джинсах и кедах. Теплый поток взъерошил мои волосы. Захотелось махнуть с палаткой в лес или поехать куда-нибудь на море…
Приключений захотелось.
И нескончаемой трескотни кузнечиков.
Вспомнился прочитанный в детстве рассказ про семью, оставшуюся на Земле в полном одиночестве. Кажется, они странствовали на дрезине. Автора, хоть убейте, не назову.
Лимузин впечатлял.
Я и не думал, что кто-то ввезет переделанный «Линкольн» в Империум, чтобы форсить на этом чуде западного автопрома в Воронеже. Приземистая обтекаемая стрела, которая может поспорить в плане длины с городским троллейбусом. Лидер клана Друцких занял добрую половину парковки. Плюс два джипа сопровождения, которых я с балкона не увидел. Следовательно, охранники большого босса укрылись хитроумными артефакторными полями.
Задняя дверца бесшумно скользнула в сторону.
Влезаю в салон, стараясь придерживать челюсть.
– Доброе утро, Константин Федорович.
Мы видимся нечасто. В последний раз встречались в декабре, причем переговоры велись в режиме онлайн-конференции. Константин Друцкий – человек занятой. Дела клана требуют постоянного внимания, а тут еще война с Белозерскими, проблемы со мной и поглощение «Ижевскими роботами» какой-то перспективной казанской компании. Слияние принесло клану миллионы рублей чистой ежегодной прибыли.
– Проезжал тут по делам, – улыбнулся Архимаг, – решил заглянуть к любимому внуку.
С комфортом проезжал. В задней части лимузина обнаружились мини-бар, изогнутая хромированная стойка, какие-то дисплеи. Прохлада свидетельствала о наличии дорогой сплит-системы. Пахло озоном, как после грозы. И хвоей. Бросив мимолетный взгляд в центральную часть салона, я увидел компактный бассейн. Нет, не показалось. Реальный бассейн.
– Вот что, – спохватился Константин Федорович. – Не буду ходить вокруг да около. Ты знаешь, что уже несколько месяцев я провожу внутреннее расследование. Звучит дико, но у меня был сын, о котором ничего не известно. Виктора Друцкого никто не помнит, все сведения о нем исчезли из архивов, семейных и правительственных баз. Даже собственная жена и дети не могут рассказать что-либо о покойном.
– Покойном, – тупо повторил я.
– Всё указывает на смерть моего сына, – кивнул глава рода. – При этом даже я не помню о его существовании.
Еще бы.
Хорошенько подумав, я довел начатое до конца, так что Виктор Друцкий исчез и из воспоминаний Кротова, руководителя клановой службы безопасности. Получается, что Кротов, не зная ничего о том, что случилось в конце прошлого года, вел внутреннее расследование и заново раскручивал клубок давних событий.
– Видишь ли, – вздохнул глава рода, – я, конечно, наслышан о мастерстве корректировщиков, достигших ранга Абсолюта. Полагаю, некто применил к моему сыну «чистый лист». Это серьезный вызов, но я не уверен, что когда-либо сумею отыскать шиноби, замахнувшегося на мой клан. И есть одно обстоятельство… которое меня смущает. Виктор собирался меня убить. И тебя заодно. Это он стоит за покушением, в результате которого ты угодил в клинику и чудом выжил. И война с Белозерскими – его рук дело.
Я не перебиваю.
– Так вот, – Константин Федорович внимательно посмотрел на меня, – получается, что мой собственный сын поднял на меня руку, нарушив тем самым все уложения и вассальную присягу. Если бы я узнал об этом раньше… пришлось бы его изгнать. И жить с клеймом, которое серьезно подкосило бы мою репутацию. Меня беспокоит, что исчез целый пласт воспоминаний, но, быть может, оно и к лучшему.
Друцкий на несколько секунд задумался.
– Честно говоря, – тихо произнес мой собеседник, – я бы не стал преследовать шиноби, устранившего Виктора. Подозревать близких не хочется. Думаю, этот человек обладает незаурядными способностями и вряд ли позволит себя вычислить. Похороним эту тайну – и дело с концом.
– Зачем вы всё это говорите мне? – задал я вполне логичный вопрос.
В душе крепло неприятное ощущение, что Друцкий знает либо догадывается о моей роли в недавних событиях. И попросту не хочет копать дальше.
– Решил, что ты должен знать, – улыбнулся глава рода. – Ты член нашей семьи, хоть и не бываешь на общих собраниях. Самостоятельность – это похвально. К тому же, теперь ты можешь не опасаться за свою жизнь – никто больше не нанимает корректировщиков, чтобы единолично завладеть наследием клана. Думаю, это хорошая новость в твой день рождения.
Я даже не пытаюсь изображать удивление.
Глава рода непостижимым образом знает.
С другой стороны… много ли у него в семье корректировщиков по отцовской линии? Несложно ведь догадаться, кто мог вступить в конфликт с Виктором. Если действующие лица драмы очевидны, выстроить вероятный сценарий произошедшего – дело одного часа.
– Впрочем, я отвлекся, – Константин Федорович резко сменил тему. – Ты достиг совершеннолетия. Значит, нужно подумать о будущем.
Лидер клана тронул сенсор в спинке переднего кресла. Открылась неприметная ячейка, из которой дед ловким движением извлек папку с документами.
– Что это? – заинтересовался я.
– Сейчас узнаешь, – Константин Федорович развязал красную тесемку. Папка была сделана из плотного картона и украшена до боли знакомым гербом. Меч и четыре полумесяца в красном поле. Распахнутая горностаевая мантия с золотыми оборками. Красная, напоминающая царскую, корона. – Начну с того, что я отказался от усыновления, исключил из рода непонятного Кена Мори и восстановил в законных правах своего внука Сергея Друцкого. Вот соответствующие бумаги.
У меня в руках оказались плотные бланки с печатями императорской Герольдии. Ну, и с родовыми оттисками, куда ж без них.
– Мы относимся к сословию потомственных дворян, – напомнил мне дед, перебирая документы в папке. – Друцкие – именитые граждане, получившие от императорского рода неотъемлемое право передавать свой титул по наследству. Формально к тебе обращались «Ваше Сиятельство», но с точки зрения казуистики аристократом ты не был. Сейчас, когда тебе исполнилось восемнадцать, ты автоматически получаешь титул графа. Однако важно понимать, что моя дочь не была старшей в роду. Следовательно, передачу титула твоим потомкам по мужской линии потребуется заслужить.
Услышанное меня насторожило.
– Это как?
– Ты можешь стать военным, – пояснил свою мысль дед. – Или сделать карьеру в одной из императорских спецслужб. Чины, приносящие дворянство в соответствии с Табелью о рангах, тоже сгодятся. До 1900 года ты не получил бы и графского титула. Потребовалось бы ждать тридцатилетия при условии безупречной и непрерывной службы. Сейчас законы более мягкие. Нужно отработать двадцать лет в госструктурах, причем можно это делать с перерывами. После этого ты получишь право потомственной передачи титула старшим и младшим детям на три поколения. И, разумеется, сможешь основать собственный род под протекцией нашего клана. Вот соответствующее распоряжение. И дорожная карта с рекомендациями от Герольдии.
Ко мне перекочевали новые бумажки.
– А обойти службу никак? – уныло поинтересовался я.
– Почти никак, – Константин Федорович сделал ударение на первом слове. – Чаще всего младшие и средние сыновья дворян решают эту проблему через женитьбу. Подыскивается девушка из приличной семьи… Главное условие – твоя избранница должна быть единственной дочерью. Или старшей в роду. Тогда ее привилегии будут переданы вашим общим детям.
Вот же хитрый жук. Наверняка уже выяснил, кто меня охраняет. Даже если не знает о наших отношениях с Ариной, то считает наперед. Мне очень нравится эта девушка, и с каждым днем связь крепнет. Вот только я не хочу жениться исключительно по соображениям передачи титула и привилегий. Даже в патриархальном сословном обществе есть множество путей для того, чтобы сделать своих детей влиятельными, обеспеченными и счастливыми.
Впрочем…
Речь могла идти не об Арине.
– Ты мне уже кого-то… подобрал?
Глава рода выдержал брошенный на него негодующий взгляд.
И мягко произнес:
– Варианты всегда есть. Но я не собираюсь давить на тебя, внук. Не переживай.
– Спасибо.
– Не за что, – дед откашлялся и вновь зашелестел бумагами. Тема разговора вновь изменилась. – Ладно, перейдем к финансовым вопросам. У тебя появилось право участвовать в делах клана, обладая правом голоса. Кроме того, часть наших доходов на совершенно законных основаниях будет распределяться в твою пользу. Естественно, доля скромная, если сравнивать с моими сыновьями… Вот, вот и вот.
В моих руках появились акции, облигации и другие ценные бумаги, о которых в прежней жизни я не имел ни малейшего представления.
– Это лишь малая часть, – сообщил дед. – Держи полный перечень всего, что тебе принадлежит. Здесь именнные инвестиционные паи, облигации, опционы, сберегательные сертификаты. Часть бумаг оформлена на предъявителя, но большинство привязано к твоему имени. Бери и владей.
Я опешил:
– И что мне со всем этим делать?
– Распоряжаться, – хмыкнул дед. – Приумножать. В будущем – подумать над участием в управлении. Рекомендую вникать в дела наших компаний, если планируешь заработать больше. А вообще… если хочешь совет опытного человека, обзаведись грамотным управляющим. Пусть это будет простолюдин, но с экономическим образованием и высоким уровнем компетенции. Желательно, с опытым. Могу подкинуть парочку адресов.
Я растерянно кивнул.
Еще одна задача для Сыроежкина. Может, ему помощника нанять? Ладно, разберусь с этим вопросом позже.
– Скину на браслет, – Константин Федорович аккуратно забрал все бумаги из моих рук, сложил в гербовую папку и оставил ценный груз у меня на коленях. – И не забывай: мы всегда рады тебя видеть в «Звенящих кедрах».
Ага.
Особенно Лиза и Аня с Пашей.
– В гости не заглянешь? – без особой надежды спросил я.
– Спешу, – дед развел руками. – Кучу вопросов надо решить. В адмиралтействе и не только. Как-нибудь соберемся в имении, посидим по-человечески… Добро?
Молча киваю.
Дверь лимузина бесшумно смещается в пазах.

Глава 6
Горячий кофе привел мысли в порядок.
Мы с Ариной успели заняться сексом, принять душ, потренировать ее «чутье» и заказать китайскую еду в ресторанчике «Вкуснятина рядом». Остаток дня я намеревался отдыхать. Если верить моему «телезрению», с минуты на минуту приедет Сыроежкин. Он уже в городе, вызвал такси и движется в нашем направлении. На улице жарко, мы врубили кондиционер. А Рэйден всё никак не соизволит позвонить мне. Или хотя бы в дверь постучать.
Папка с бумагами лежит на кухонном столе.
Дед озаботился базовыми инструкциями и реквизитами банков, в которых хранится основная масса ценных бумаг. Всё – в оплаченных кланом ячейках, защищенных под самое не балуйся. В том числе и магией. Инструкции, адреса, явки и пароли находились в папочке. А вот названия юридических контор с именами авторитетных управляющих примчались в виде сообщения на один из моих аккаунтов в Телетайпе.
Оценочная стоимость бумаг впечатляла.
Кроме того, я получил доступ к счетам, на которые регулярно капали дивиденды и прочие отчисления. Собственно, после такого подарка можно не работать. И другой именитый на моем месте так бы и поступил, но я не люблю зависеть от одного источника финансирования. В любой момент могут нарисоваться какие-нибудь церковные блюстители и заморозить всю эту прелесть. Я слишком хорошо помню угрозу Патриарха Мефодия.
– Ты говорил о сюрпризе, – промурлыкала Арина.
Я знаю, что девушка приготовила мне подарок. Видел конверт. Наверное, мог бы и внутрь заглянуть при желании, но решил вести себя честно.
– Говорил, – я с наслаждением зажмурился, вдыхая аромат сваренного кофе. Неподалеку от нас находилась лавка с кофейными зернами, которые хозяин молол прямо на месте, упаковывая коричневый порошок в фирменные бумажные пакетики. Кофемашину я не тревожу – варю в турке. Проще и вкуснее.
– И что за сюрприз?
– Ну… – я замялся. – Это ресторан.
– А в чем сюрприз?
– Не торопи события, ладно?
– Хорошо, – сдалась девушка.
Женское любопытство, наверное, не способен искоренить ни один монастырь на планете.
Через десять минут в домофон позвонили.
Арина вывела картинку на телеэкран. Со стены на нас смотрел улыбающийся Сыроежкин, из-за плеча которого выглядывала Катя.
– Заходите, – сказал я.
И разблокировал дверь подъезда.
Чтобы не терять времени понапрасну, открыл дверь квартиры. И ощутил некое движение. Словно в коридор проскользнул… сквозняк, что ли.
Мне почудилось постороннее присутствие.
«Чутье» молчало.
Ладно. Слишком мнительным я стал в последнее время. Надо отдыхать. Мир – это не только твари из чужих измерений, корректировщики-шиноби и агенты правительственных спецслужб. Иногда банан – это просто банан.
Едва переступив порог, Сыроежкин облапил меня своими ручищами и прижал к себе так, что чуть кости не затрещали. Катя скромно, но без излишней стеснительности поздоровалась с Ариной. Виталик тут же спохватился и вручил мне красивый подарочный пакет. Еще один пакет, поменьше, я получил от Кати.
– Мы долго подарки выбирали, – сказал Сыроежкин, когда наша компания обосновалась на кухне. – Вскрывай уже.
Арина включила электрочайник, а Катя взялась ей помочь с бутербродами. Девушки оживленно щебетали, и в целом создавалось впечатление, что они могут сдружиться.
Я начал распаковывать подношения.
Виталик подарил мне навороченный планшет «Версус» с двумя голографическими модулями, поддержкой ментальной связи, встроенным «куполом тишины» и расширенным функционалом. Кроме того, тульские очумельцы вмонтировали в планшет базу для подключения к спутниковой Паутине, развернутой на орбите русским гением Ильей Максимовым. Кстати, этот же Максимов прославился благодаря своим водородным автомобилям «Менделеев» и запуску на орбиту космических туристов из числа богатейших одаренных.
От Кати мне досталось подарочное издание Мардж Кендо «Искусство уборки». На японском языке. С закладкой в виде самосворачивающегося рулетика. Тонко.
Рассыпаюсь в благодарностях.
И тут нашу милую беседу прерывает череда странных событий. Чайник закипает и выключается раньше времени. Оживает сенсорный дисплей холодильника с требованием произвести срочную разморозку. В гостиной активируется телевизор, и я слышу интервью с Николаем Наумовым, ведущим отечественным дизайнером полигонов.
В дальнем углу лоджии из пустоты соткалась человеческая фигура.
Арина напряглась, гости тоже почуяли неладное.
Я криво ухмыльнулся. У меня есть только один знакомый, практикующий подобный стиль нанесения визитов. Такеши Харада. Он же – Рэйден Тиба.
Мой бессменный наставник.
Рэйден снова исчез, а затем проявился на кухне, прямо за спиной у Сыроежкина. Виталик наворачивал бутерброд с сыром и ветчиной, поэтому не сразу догадался, что три пары глаз смотрят на него.
– Что?
– Приятного аппетита, – говорю я, сдерживая улыбку.
Катя смотрела на гостя с испугом. Да, нормальному человеку в нашей компании еще прижиться нужно. Корректировщик в ранге Абсолюта, переживший несколько поколений сёгунов. Бывшая монахиня, сбежавшая от адептов Равновесия. Волхв-попаданец, умеющий превращаться в медведя. И владеющий четырьмя стихиями. И много чем еще. С кучей тараканов в голове, причем стойкая неприязнь к собакам – далеко не самое страшное.
Ладонь учителя легла на плечо моего снабженца.
Сыроежкин замер от неожиданности.
– Хватит есть, – провозгласил сенсей. – Умрешь от ожирения в сорок лет.
Мы с Ариной дружно захохотали.
А Сыроежкин, уже дорубивший, что произошло, обиделся. Правда, бутерброд не выпустил. Более того, придвинул к себе тарелку с остальными дарами холодильника.
– Рэйден, – сказал я, – это Екатерина Толмачева. Ученица «Заратустры» и просто хорошая девушка. Она приехала с Виталиком.
– Очень приятно, – сенсей выступил из-за спины Виталика и слегка поклонился. – Рэйден Тиба, корректировщик.
Вижу, Катя держится из последних сил.
Сыроежкин, несмотря на свою болтливость и веселый характер, не станет сливать чужие секреты направо и налево. Поэтому наша история для простолюдинки из провинции – тайна за семью печатями. А значит, устроенный спектакль выглядит… мягко говоря… диковато.
– С днем рождения, – учитель перевел взгляд на меня. – Подозреваю, ты не уловил глубинный смысл моих знаков, бывший ученик.
– Чайник, холодильник и телевизор, – начал я рассуждать вслух. – По первому пункту всё ясно – ты хотел поторопить нас всех. И выпить чаю, вероятно.
Рэйден одобрительно хмыкнул.
Сегодня он был в образе уже знакомого мне пенсионера, только изрядно помолодевшего. Ну, лет на пятнадцать точно. Даже седых волос стало меньше.
– Холодильник, – я задумчиво посмотрел на дисплей. – Не надо его размораживать, он совсем новый. Значит, ты хотел, чтобы мы с Ариной начали выгружать из камер продукты. Если бы мы начали это делать, то наткнулись бы на некий предмет, незаметно оставленный тобой. Подозреваю, ты уже заглядывал к нам в квартиру под «отводом глаз». Думаю, это подарок.
– Бинго, – похвалил сенсей.
– Я ничего не находила в холодильнике, – покачала головой Арина.
– Потому что я этого не хотел, – последовал спокойный ответ Рэйдена.
– Эй, – Катя переводила взгляд то на меня, то на сенсея. – Вы хотите сказать, что управляете на расстоянии холодильниками? И вообще бытовой техникой?
– Чем угодно, – заверил старейший на планете Абсолют.
– Они и не такое умеют, – улыбнулась Арина.
– Умеют-умеют, – поддакнул Виталик, поглощая очередной бутерброд.
– С телевизором сложнее, – вернулся я к нити своих размышлений. – Передача с мужиком, который разглагольствует о полигонах. Ты мой учитель и наверняка хочешь намекнуть, что мне еще есть куда стремиться. Да, я освоил «чистый лист», но другие навыки следовало бы подтянуть. Итак, в холодильнике что-то… образовательное.
– Или новая деталь головоломки, – предположил Сыроежкин.
– Не угадаешь, – покачал головой Рэйден. – Открывай свой подарок.
Миг – и я у холодильника.
На второй полке сверху обнаружилась крохотная коробочка, обернутая серебристой фольгой и перевязанная красной ленточкой. Развязываю бант, снимаю фольгу. Сдвигаю крышку миниатюрной шкатулки. Внутри – клочок бумаги с написанными от руки буквами и цифрами. Похоже на координаты.
– Что это? – подозрительно смотрю на сенсея.
– Координаты лесного полигона, – гордо отвечает патриарх Клана Когтей. – Полностью оборудованного и подготовленного к удаленному оперированию. Сам посмотри.
Меня долго упрашивать не надо.
Опустившись на стул, я закрыл глаза, врубил «телезрение» и перенес разум в указанное место. Полигон размещался за Воронежским водохранилищем, примерно в шести километрах от города. По меркам корректировщиков это близко. Я обратил внимание, что до ближайшей железнодорожной станции – всего три километра. Можно и по шоссе добраться, но дальше придется петлять по неприметным проселкам и метров триста ехать сквозь лесную чащу.
Рэйден подошел к вопросу основательно. Площадка занимала не менее пятиста квадратных метров. Часть деревьев вырублена, часть несет вспомогательную функцию, встроена в общую систему растяжек и подвесов. Я заметил множество шариков, взведенные пружины, наклонные пандусы, датчики движения и электронные модули для управления роботами. Тут же – макеты домов. Особенно меня умилила копия городского водопровода, подключенная к миниатюрному насосу и открытому резервуару, наполняемому дождевой водой. Я увидел подземные гаражи с игрушечными радиомашинками. В пятиэтажном доме из 3D-конструктора по крохотной шахте курсировал лифт. Питал всю эту прелесть миниатюрный генератор взвеси.
– Шикарно, – сказал я, открывая глаза.
– Не сомневался, что ты оценишь.
– О чем это они? – Катя покосилась на Арину.
Моя девушка ответила:
– Удаленный полигон. Для тренировок.
– А в городе их мало?
Катя всё еще не понимает.
– Это полигон для корректировщиков, – пояснил Рэйден. – Все операции производятся на расстоянии, без личного присутствия.
– И вы мне спокойно всё это рассказываете, – офигела Катя. – А вдруг я завтра побегу к церковникам и сдам вас? Мы почти не знаем друг друга.
– Нас не тронут, – возразил я. – Есть мощная протекция. Так что стучи, сколько твоей душе угодно.
В декабре Мейронг поставила на место Патриарха Мефодия и заявила, что я теперь нахожусь под защитой Клуба Девятерых. Мефодию такой расклад не по нраву, но сделать он ничего не может. Клуб представляет интересы богов, которые способны в два счета смести с политической карты любую организацию. Включая Церковь Равновесия.
Катя рассмеялась.
– Хотела подарить тебе эту штуку в ресторане, – заявила Арина, – но раз всё так обернулось… Держи.
Передо мной возник плотный конверт.
– Ты мне письмо написала?
Арина загадочно улыбнулась.
Беру подарок в руки. Конверт раздут, словно внутри находится не бумага, а некий предмет. Мягкий и гибкий на ощупь.
Разрываю бумагу.
И достаю… фенечку.
Цветные нитки, косое плетение. Медные кольца, защелки для крепежа. Нанизанный на всё это дело камушек, отдаленно напоминающий агат.
Надев фенечку на левое запястье, я уже собирался поблагодарить Арину за милую безделушку, но меня перебили:
– Это зачарованный браслет Равновесия. Ты почувствуешь приближение церковника, если у того будут активированы вериги.
Уже интересно.
– И как он работает?
– Светится, – пояснила Арина. – Мерцает сиреневым цветом.
– Круто, – моему восхищению нет границ. – Я тебя обожаю.
Арина поднялась со стула, обвила мою шею руками и нежно чмокнула в щеку:
– С днем рождения.
У Сыроежкина из-под самого носа исчезла пустая тарелка. Бутерброды были поглощены молниеносно, причем магией мой снабженец не пользовался.
– Что ж, – я потянулся, хрустнув суставами. – Нам пора ехать.
Все начали собираться.
Я обратил внимание на то, что Катя с Виталиком прибыли налегке.
– Вы без вещей?
В отличие от меня, Сыроежкин никогда не был минималистом. В общаге я постоянно сражался с ним за порядок в комнате. Одежды и обуви у толстяка хватало, причем она была разбросана по всей комнате. Осенние странствия слегка дисциплинировали моего друга, но… не настолько же!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70637869) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.