Читать онлайн книгу «Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства» автора Татьяна Таирова-Яковлева

Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства
Татьяна Геннадьевна Таирова-Яковлева
В монографии доктора исторических наук, профессора Санкт-Петербургского государственного университета в увлекательной форме на основе многочисленных источников описываются повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой старшины, а также их жен и дочерей, эпохи Украинского гетманства (XVII – начало XVIII века) – общества, в котором верили в Бога, вольную волю и казацкую удачу.

Татьяна Геннадьевна Таирова-Яковлева
Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства

От автора
Украинское гетманство[1 - Украинское гетманство – это наиболее распространенный в настоящее время в российской исторической науке термин, обозначающий то государственное образование, а затем – автономию, которое было создано при Б. Хмельницком и существовало вплоть до 1781 года. В украинской литературе принят термин «Гетманщина».]… Для российского читателя это словосочетание мало что значит. В лучшем случае на память приходит Богдан Хмельницкий и может быть еще «Запорожцы, пишущие письмо турецкому султану» Ильи Репина. Из далекого школьного курса смутно вспомнится – да, были такие, украинские казаки. Они боролись с поляками, а потом присоединились к России. И гетманы у них были – в основном изменники… Кому они изменяли и зачем – ответ на эти вопросы вы уже вряд ли найдете в своей памяти.
Ну и какая же у них, казаков, скажете вы, могла быть повседневная жизнь? Разве что походная. Да и сколько их было – этой политической элиты? Несколько человек?
Теперь, после того как вы напрягли память и погрузились в терзающие душу сомнения, расслабьтесь и забудьте все, что вы знали. Про войны казаков, гетманов-изменников и особенно – про запорожцев. Я предлагаю вам совершить путешествие в неведомый вам мир украинской политической элиты Нового времени. В мир людей, управлявших огромным краем на протяжении двух с половиной веков. Людей, боровшихся с униатами и католиками, с самим папским престолом – не только оружием, но пером и богословским спором. Людей, создавших собственную оригинальную административную и судебную системы, яркую и колоритную культуру украинского барокко, с собственными капеллами, театрами, научными диспутами, школами и академиями. Людей, живших на пограничье христианского и мусульманского миров, привыкших давать отпор врагу и умевших постоять за себя. Они впитали многое от востока, с которым имели постоянный контакт. Еще больше – от Европы, с ее университетами и барокко. И этот причудливый симбиоз породил общество, в котором верили в Бога, свободу и удачу.

Введение
Элита украинского гетманства: кто это?
Когда мы стараемся представить себе повседневную жизнь казацкой элиты Украинского гетманства, ее досуг и традиции, нам нужно, прежде всего, разобраться в том, что это были за люди и что это было за общество.
Собственно Украинское гетманство возникло в 1649 году, в результате победоносного восстания украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого. Возникло как государственное образование, стремившееся получить автономию от Речи Посполитой, не желавшей удовлетворить главные требования украинской элиты: сохранение православной веры, казацкой свободы и права самим управлять своим краем.
Добившись свободы в тяжелом военном противостоянии с мощной польской военной машиной, Украинское гетманство оказалось в тяжелейшей геополитической ситуации, зажатое между тремя мощнейшими политическими образованиями: Речью Посполитой, Оттоманской империей и Российским государством. В выборе дальнейшего политического союза украинская элита руководствовалась поиском того, кто обеспечит наибольшую автономию и сохранение тех ценностей, которые казались им самыми дорогими. По логике выбор пал на православного царя, который, как многие верили, должен был защищать своих единоверцев. Еще почти сто пятьдесят лет Украинское гетманство оставалось автономным образованием в рамках Российского государства, а затем – Российской империи, пока Екатерина II не ликвидировала все его привилегии. Но так далеко вперед мы забегать не будем, а остановимся на тех временах, когда украинская элита и возглавляемое ею общество достигли наибольшего расцвета – т.е. на XVII веке.
Ограничив, таким образом, временные рамки нашего повествования, мы должны еще оговорить территориальные границы. А они у Украинского гетманства не были постоянны, часто меняясь. Изначально (при Богдане Хмельницком) оно охватывало почти всю центральную Украину (от Шаргорода и Любара до Гадяча и Глухова). Затем под влиянием внешних и внутренних факторов гетманство делилось, уменьшалось и, в конечном счете, к 80-м годам XVII века представляло собой лишь Левобережную Украину и правобережный Киев с небольшой полоской соседней территории (и далее по левому берегу – от Стародуба на севере до Кременчука на юге).
Вот именно о повседневной жизни этого общества, их традициях, сохраненных и преумноженных в жестоком столкновении с врагами, и досуге мы и будем вести речь. Хотя, говорить об Украинском гетманстве (которое само по себе прошло долгий путь более чем векового развития), не затрагивая его предтечей, истоков и основополагающих фундаментов, – тоже не получится.
Кто был элитой Украинского гетманства – политической, культурной? Прежде всего, казачество. Но вот тут мы приходим к очень зыбкому контексту. Дело в том, что казачество в России в лучшем случае представляется чем-то вроде славных сподвижников Стеньки Разина (настаивающих, чтобы он бросил в Волгу персидскую княжну) или казаков атамана Матвея Платова (требующих от обескураженных парижан «быстро-быстро» еду и водку)[2 - Согласно одной из этимологий именно таковым является происхождение французского слова bistro.]. В худшем случае – перед нами предстают сомнительные типажи современных ряженных, по какому-то недоразумению называющих себя казаками и вешающими на себя значки, напоминающие боевые награды наших славных предков[3 - Меня искренне оскорбляет вид людей, носящих какие-то побрякушки, схожие с орденами, за которые мои предки проливали кровь, равно как и те самозванцы, которые учреждают ордена и звания без всякого на то права. Утешает лишь осознание того, что история все расставит по своим местам.]. Не надо также путать элиту Украинского гетманства с вольным запорожским казачеством, жившим по совершенно иным законам. По поводу последнего автор данных строк написала много нелицеприятного, за что меня справедливо и не очень критиковали некоторые коллеги. Скажу лишь, что Запорожье было удивительным, ярким, противоречивым и совершенно уникальным явлением. Его суть гениально, глубоко и ярко, на мой взгляд, смог передать Илья Репин, на своем бессмертном полотне[4 - Признаюсь, я люблю зайти в Русский музей и посидеть некоторое время на лавочке напротив «Запорожцев, пишущих письмо турецкому султану». Мне кажется, что именно наша, питерская, версия картины особенно удалась Репину (по странному стечению жизненных обстоятельств пишу эти строки именно в поселке Репино).]. Но речь в нашей книге пойдет не о запорожцах.
Казачество Украинского гетманства, так называемое реестровое или городовое, было совершенно иным явлением. Во времена Речи Посполитой это были регулярные военные, получавшие от государства за свою службу денежное вознаграждение, очень серьезные налоговые льготы и обладавшие судебным иммунитетом[5 - Реестровые казаки были неподсудны королевскому и магнатским судам, а могли быть судимы только гетманом.].
Начало формирования новой украинской элиты, которой было суждено стать главной политической силой общества на протяжении нескольких столетий, создать собственную государственную систему и собственную культуру, как ни парадоксально, было заложено литовцами и поляками. Именно они своими реформами превратили первых вольных казаков в политическую элиту.
Первые попытки привлечь на службу вольных запорожских казаков были сделаны еще при литовских князьях. Король Сигизмунд II в 1568 г. издал указ, призывавший казаков вернуться в замки и пойти на службу за денежное вознаграждение. В результате собралось примерно 300 казаков, которые прослужили с 1568 по 1576 гг., получая жалование деньгами и сукном и подчиняясь «старшему и судье всех низовых казаков». Уже грамоты Сигизмунда II (1572 г.) высвобождали реестровых из-под судебной юрисдикции панов и давали налоговые привилегии как минимум старшине[6 - (Включая беспошлинное шинкование меда, пива и горилки). – Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные археографическою комиссиею (Далее – Акты ЮЗР). Т. II. СПб., 1865. № 149. С. 175–176.].
Новый этап формирования реестровых регулярных казаков начался при польском короле Стефане Батории, который, готовясь к войне с Московским государством, сформировал первый казацкий украинский полк. Командиром стал украинский шляхтич Иван Оришевский, которого впервые стали именовать гетманом. При нем была также создана должность писаря, который собственно и вел «реестр», т.е. список казаков, включенных в отряд и получавших жалование (отсюда и название – реестровые). Стефан Баторий (по происхождению венгр) пошел дальше в своей реформе, заложив основы новой политической элиты украинского общества и, сам того не догадываясь, подложив бомбу замедленного действия под основы Речи Посполитой (королем которой он являлся). По его указу казакам дали первые официально признанные государством «вольности»: они не подлежали никакому суду, кроме суда своего гетмана, а также были освобождены от уплаты любых налогов[7 - Грамота Стефана Батория (1682 г.) освобождала реестровых казаков от налогов («zadnych podatkow») и любого судебного преследования кроме суда казацкого гетмана («starszego ich»). – Жерела до iсторii Украiни-Руси. Т. VIII. Львiв, 1908. С. 6. Опубликовав подлинное письмо С. Батория, М. С. Грушевский сделал также глубокий анализ реальных и мифических «вольностей» казацких.]. Таким образом, реестровые оказывались в исключительно выгодном экономическом и социальном положении. Но в том-то и дело, что им этого было мало, и они начали добиваться права участия в политической жизни страны.
С момента реформ С. Батория на службе у Речи Посполитой постоянно имелись реестровые казаки. Хотя в начальном периоде число собственно реестровых казаков было незначительно, но с одной стороны, на «казацкие вольности» начали претендовать все те, кто причислял себя к казакам, а с другой – реестровые сами стали бороться за расширение числа реестра.
Казацкая вольность – это сладкая свобода, за которую упрямо и бесстрашно будут сражаться многие поколения украинцев (прямо как их главные оппоненты – польская шляхта, снова и снова поднимавшаяся против тисков Российской империи)[8 - Как ни странно, у оппонентов казацких и гайдамацких восстаний («ляхов») даже лозунги были схожи: «Jeszcze Polska nie zginela» vesus «Ще не вмерла Украiна».]. И вот тут очень важно понимать, что реестровое казачество Украины конца XVI–начала XVII века, то самое, что привело его к победным сражениям Богдана Хмельницкого, сплошь состояло из шляхты (по крайней мере – если мы говорим о старши?не[9 - Офицерское сословие казачих военных формирований. Здесь и далее с ударением на втором слоге.] и гетманах). «Старшие» реестровых казаков Я. Бадовский, И. Оришевский, практически все руководители ранних казацких восстаний, начиная от Г. Косинского и С. Наливайко, выдающиеся гетманы Украины Петр Сагайдачный, Богдан Хмельницкий и далее до конца существования гетманства вплоть за редким исключением[10 - Из гетманов Украинского гетманства не были шляхтой П. Дорошенко, И. Самойлович, К. Разумовский (хотя и носил графский титул).] – все были шляхтой. А те, кто не был, считал себя ей равными.
Лучше понять менталитет украинской элита конца XVI в. позволяет тот факт, что она своими корнями и традициями происходила из Великого княжества Литовского, соединившего в себе древнерусское наследие и западную культуру. Свободы и вольности, господствовавшие в этом государстве более двухсот лет и закрепленные Литовским статутом (сводом законов, который действовал на Левобережье вплоть до ликвидации Украинского гетманства в 1781 г., а на Правобережье – вплоть до 1830-х гг.) определяли положение мужчин и женщин Украины. Шляхта и мещане – основная социальная база казацкой старши?ны – были категориями, обладавшими значительными правами, имевшими возможность отстаивать свою правоту в судебном порядке. Хотя объединение с Польшей и создание Речи Посполитой лишило этих прав украинское крестьянство (которое было вольным согласно первых двух Статутов), оно одновременно дало право шляхте избирать короля. А, как известно, менталитет свободного человека, имеющего возможность распоряжаться своей судьбой и управлять своей страной, формировавшийся поколениями на протяжении нескольких столетий, – это очень серьезный фактор.
Мы имеем в виду, прежде всего, традицию активного участия в жизни страны. По условиям Литовского статута 1529 и 1566 гг. вся шляхта должна была участвовать в сеймиках, сеймах и в выборах шляхетских судов. К тому же, вся шляхта была юридически равна («заровно всихъ въ томъ почытаючы отъ вельможного и до навбожшого шляхтича»). И до определенного момента именно такие панибратские отношения доминировали в Украине между шляхтой и магнатами (примером служат отношения М. Хмельницкого, отца Богдана, с православным магнатом Я. Даниловичем). С 1573 г. вся шляхта Речи Посполитой, независимо от вероисповедания, потенциально могла участвовать в избрании короля. Это не могло не создавать сознания собственной значимости и независимости.
Но не менее достойно ощущали себя и горожане, пользовавшиеся привилегиями Магдебургского права. Широкое распространение православных братств, активно влиявших на политическую и религиозную жизнь (вплоть до избрания митрополита и архимандрита), занимавшихся культурой и образованием, свидетельствует о независимом и уважаемом положении украинского мещанства, из числа которого тоже выйдет немало знаменитых казацких старшин (Золоторенки, Сомки и т.д.).
Вообще, Литовский статут – свод законов, по которому жило украинское общество с XVI до конца XVIII вв. (а Правобережье – и до трети XIX в.) представлял собой удивительный пример демократических свобод раннего Нового времени. Например, глава государства давал клятву сохранять жителей «при свободах и вольностях христианских, в которых они жили, КАК ЛЮДИ СВОБОДНЫЕ (подчеркнуто Т. Т.), свободно издавна избирая себе панов… по примеру и образу свободных христианских государств»[11 - Литовский статут 1566 г., Артикул 2: «того панства намъ заховати при свободахъ и вольностяхъ хрестiянскихъ, въ которыхъ они, яко люде вольные, вольно обираючы изъ стародавна изъ вЂчныхъ своихъ продковъ собЂ пановъ и Господарей Великихъ Князей Литовскихъ, жыли и справовали прикладомъ и способомъ волныхъ панствъ хрестiянскихъ».].
Реестровое казачество с самого своего создания тоже обладало свободой выбора своих старших, включая гетмана и старшин. Судилось по собственным законам и, будучи военной и политической элитой, не считала себя ниже кого-либо.
Именно это свободолюбие жителей Великого княжества Литовского породил кровавый конфликт с польской шляхтой, не желавшей видеть в них себе ровню. Именно поэтому все больше украинской шляхты уходило в казачество, видя в этой новой силе возможность отстаивать свои интересы.
Эта тесная связь украинской шляхты с казачеством (прежде всего – с реестровым) породило четкое представление о рыцарском характере казацкой службы. Это было отголоском европейской традиции, согласно которой дворянин – это рыцарь на службе у своего суверена. Именно такое рыцарское мнение о себе имела шляхта Речи Посполитой, прежде всего польская.
Надо отметить, что именно тесная связь украинской элиты с европейской традицией (мы это многократно будем видеть на примере образования, досуга, быта и т.д.) отличало ее от российского казачества. Уже в 1632 г. во время конвокационного сейма для избрания короля казаки подали письмо, в котором, ссылаясь на «службы свои рыцерские», просили, чтобы их считали равными членами Речи Посполитой и «не обделяли в избрании короля». Есть там и примечательное пожелание: «Чтобы мы были наделены вольностями, людям рыцарским надлежащими»[12 - «службы свои рыцерские» (sluzby swe rycerskie); «чтобы мы были наделены вольностями, людям рыцарским надлежащими» (wolnosciami rycerskim ludziom nalezacymi obdarzeni byli). Голубев С. Киевский митрополит Петр Могила и его современники. Т. II. К., 1883. Приложение № LXXIV. С. 403–407.]. Подписали это письмо Лаврентий Пашковский, Герасим Копц, Дорош Кушкович, Теодор Пых[13 - Там же. С. 405.]. По крайней мере двое из подписавшихся – принадлежали к шляхетскому сословию.
Казацкая элита прошла много этапов. В конце XVI–начале XVII вв. это была православная шляхта Речи Посполитой, которая, столкнувшись с репрессиями со стороны поляков, отстаивала свою религию и идентичность под именем казаков. По мере нарастания борьбы и ожесточения сторон старши?на отказывалась от своего шляхетства, считая звание казака более важным, значимым.
Таким образом, когда восстание под руководством Богдана Хмельницкого завершилось победой и созданием Украинского гетманства, казацкая старши?на представляла собой своеобразный сплав профессиональных военных и шляхты Великого княжества Литовского. Общество, в котором умели и любили сохранять традиции. Даже если за это приходилось биться. Но также это было общество образованных людей, сумевших даже в богословских спорах дать отпор лучшим представителям католической церкви.
Очень скоро, практически сразу после побед Б. Хмельницкого и изгнания из Украины польской шляхты, старшины (т.е. офицерские чины) начали выполнять не только военные, но и административные функции, в скором времени заменив собой всю исполнительную и судебную власть украинского общества – ибо вся старая, польская, просто перестала существовать.
Может показаться, что речь идет о какой-то очень ограниченной группе людей. На самом деле это не так. Начнем с того, что и в Великом княжестве Литовском, и в Речи Посполитой шляхта была очень многочисленной частью общества, т.к. к ней относились и весьма ограниченные в средствах люди («мелкопоместные», «худородные»), но при этом ничуть не менее свободолюбивые[14 - Тут можно провести параллель с польской шляхтой и вспомнить, что после восстаний 1830–1831 и 1863–1864 гг. российская империя лишила шляхетства и конфисковала имения у десятков тысяч шляхты, выступавших за независимость Польши.]. Отсюда столь активное проникновение шляхты в ряды казаков.
Что касается казацкой старши?ны, то если к внешней политике и управлением страной в Украинском гетманстве была допущена ограниченная часть элиты нового общества, а высшим влиянием и властью пользовался только очень узкий слой старши?ны, то совершенно другое дело – местное управление. Если учесть, что по реестру 1649 г. в Украинском гетманстве имелось шестнадцать полков, в среднем разделенных по 15 сотен, соответственно 240 сотников, а также писари, бунчужные, обозные, судьи и т.д. Набирается несколько тысяч старши?ны, которая за последующие годы почувствовала вкус долгожданной «воли».
Роль старши?ны возрастала по мере того, как генеральная рада (т.е. с участием представителей от всех полков) теряла свое реальное значение, а власть все больше переходила к старшинской раде. Эти съезды генеральной старшины, полковников, сотников, значного товарищества проходили дважды в год – на Рождество и Пасху. На этих старши?нских радах обсуждались важнейшие дела внутренней и внешней политики, разбирались тяжбы и т. д.
К середине 80-х годов XVII в. старшина все меньше исполняла собственно военные функции. Но зато служба в «Войске Запорожском» (т.е. в государственной структуре) открывала возможности отличной карьеры в юридической, судебной, налоговой или административной системах. Сотни амбициозных молодых людей приезжали с Правобережной Украины на Левый берег, чтобы попытать свое счастье в Украинском гетманстве. А если к этому добавить возможности церковной карьеры, которая, как мы увидим ниже, была самым тесным образом связана с украинским казачеством, – то становится понятно, что перед нами консолидированная элита, объединенная образованием, традициями, родственными связями.
Достаточно расхожим является мнение о «полонизированности» украинской элиты. Под этим часто ошибочно понимается то европейское влияние культуры Ренессанса и барокко, которое нередко проникало на Украину именно через Польшу, польскую шляхту или иезуитские колледжи. Когда мы будем говорить о культуре и образовании Украинского гетманства, мы, разумеется, будем видеть многое из того, что приближало его к Европе. Классическое образование, основанное на принципе семи искусств, увлеченность античными идеалами, понимание барокко, прежде всего как гуманизм, обращенный к человеку, и многое другое. Но даже барокко было своим, украинским, с заметными отличиями от западного, с собственными характерными чертами и дополнениями. К тому же, сильнейшее влияние православной традиции в ее классическом виде, с элементами христианской демократии (включая участие мирян в выборе высших иерархов церкви и настоятелей монастырей), а также традиции военного общества придавали украинскому обществу необыкновенный колорит и своеобразие.
Заимствовав многое с Запада, казацкая элита не шла путем простого копирования. Даже в мелких деталях и привычках они отличались от соседней польской шляхты.
Отличительной чертой была хозяйственность и зажиточность. Старши?на умела и любила заниматься хозяйством[15 - Еще А. Я. Ефименко отмечала, что в отношении торговли и промышленности «малорусское привиллегированное сословие… решительно отказывалось от шляхетских традиций». Ефименко А. Я. Очерки истории Правобережной Украины. Малорусское дворянство и его судьба. Изд. 2-е. М.: Либроком, 2010. С. 158.]. И успешно торговала, равно как и украинские купцы – и в Гданьске, и в Риге, и в Силезии, и в Крыму.
На Левобережье было развито производство пепла, смольчага, поташа (он производился для пороха), скипидара, гонта[16 - Кровельный материал в виде деревянных узких и тонких дощечек клинчатой формы с пазом в широкой части – деревянный аналог керамической черепицы.], клепок (для изготовления бочек), досок[17 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. К. 2008. С. 42.]. Ниже мы увидим современные (для своего времени) водяные мельницы старши?ны, которые не только мололи зерно, но также пилили дрова, валяли сукно и пр. Производство зерновых было на таком уровне, что в обиход даже вошла Батуринская мера ржи[18 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 62.]. Помимо сельского хозяйства и развивалась и железнорудная промышленность, в частности рудни – металлургические предприятия, в которых добывали железо. Имелось множество гут (стеклянных заводов), ну и, конечно, процветали исконные промыслы – бортное пчеловодство и винокурение.
Казацкая старши?на часто брала деньги под проценты или под залог у родных, близких друзей и свояков[19 - Дзюба О. Приватне життя козацькоi старшини XVIII ст.. (на матерiалах епiстолярноi спадщини). К., 2012. С. 218.]. При этом не чуждалась обычных в мире бизнеса способов вернуть свои деньги: например, подпоить и вынудить подписать купчую, в противном случае угрожая отнять силой[20 - Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 30. С. 34–37.]. В самых редких случаях использовали даже методы, распространенные в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой – совершали наезды на хутора своих родственников, отбирая имущество или врываясь в здания[21 - Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в.К., 2010. № 48. С. 63–64.].
Несмотря на такие спорные черты, характерные для большинства элит, для украинской было очень важно сознание собственного достоинства и осознание своей идентичности. Представление об «отчизне нашей малороссийской», как об обособленном автономном образовании, было широко распространено в нарративе того времени[22 - Например: Архив СПбИИ РАН. Ф. 63. Карт. 1б. № 167.]. Не меньшее отражение в украинской литературе XVII в. нашла и идея «общего блага» («bonum publicum»), как принципа, которому должна подчиняться деятельность правителей[23 - Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. // Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы VI–VIII веков. М.–Л., 1962. С. 189.]. Между прочим, на Западе эти идеи получили распространение только в Новое время.
Задумывалась украинская элита и о своем происхождении. Существовало довольно много теорий. Одни выводили себя от хазар («от хазарских каганов»)[24 - Перша конституцiя Украiни гетьмана Пилипа Орлика. К., 1994. С. 22–23.], другие придумывали еще более витиеватые теории: «Роксоляне, русь или славяне от вандалов [происходят]. А прежде от Афета, сына Ноева початок свой ведуд»[25 - РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 1. № 90. Л. 14–15.]. Помимо библейских времен возникновения своего народа, вспоминали и Александра Македонского.
Зато в украинском обществе были достаточно четкие представления о человеческих добродетелях, за которые должна последовать Божественная награда. Надо отметить, что не все достоинства, ценившиеся там, соответствовали библейским идеалам. Так у И. Гизеля фигурируют вера, надежда, любовь, молитва, милостыня, воздержание, кротость, благость и одновременно мудрость, правда, бодрость и мужество. А за это полагается победа, слава, сила, честь, богатство, счастье, тишина, похвала, держава, благолепие, долгоденствие и веселие[26 - Гизель И. Мир с Богом человеку. К., 1669.]. Такая удивительная смесь христианских заповедей с рыцарскими идеалами.
Гордость и достоинство наряду с умением постоять за собственные идеалы в свою очередь сочетались у украинской элиты с романтизмом, свойственным казачеству – людей, поэтизировавших удачу, мечтателей и ценителей красоты. Казаки любили смотреть на чистые воды Днепра, изумрудную зелень дубрав, вишневых садов. Видели красоту полета птиц в небесах и бега коней по степи[27 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 199.]. Одному из самих славных представителей украинской старши?ны, Ивану Богуну, посвящены такие романтические строки: «Отвага льва, хитрость змеи, осторожность лиса и легкомыслие ветра заключались в каждой его жиле. Свобода, степь, война были его стихией и ничем другим он не занимался. Военный гений и женский каприз породили этого казака, которому не было равных»[28 - Kubala L. Szkice historyczne. Ser. I. Lwow, 1880. S. 293–294.].
Ну и, конечно, знаменитый украинский юмор, столь ярко переданный Гоголем, был очень характерен уже для украинского общества. Замечательный пример веселой шутки приводит итальянец А. Вимина, бывший на приеме у Б. Хмельницкого: «за столом и при выпивке нет недостатка в веселости и остроумных выходках» и описывает один случай. «Как то раз мой слуга усердно восхвалял перед казаками величие и чудеса города Венеции, и его жадно слушали. Наговорившись вдоволь о положении, фабриках и богатствах города и описавши обширность его, рассказчик прибавил, что улицы в городе так широки, что самим горожанам случается заблудиться в них[29 - Те, кто бывал в Венеции отметит, что итальянский слуга явно превирал: в Венеции можно заблудиться в узком лабиринте улиц, но не из-за их широты.]. “Ну нет! – возразил один казак, этим ты не хвались со своей Венецией. Я тебе скажу, что то же самое со мной бывает в этой тесной хате: когда посижу немного за этим столом, то уже не попаду в двери, чтобы вернуться домой”»[30 - Вимина А. Донесение // Киевская Старина, 1900, январь. С. 74. Здесь и далее мы будем обращаться в Н. В. Гоголю, создавшему наиболее известные в России, хотя и спорные, образы казацкой старши?ны.].
Как мы уже писали, большинство шляхты, принявшей восстание Б. Хмельницкого, – показачилось и влилось в ряды казацкой старши?ны. То же случилось и со многими мещанами. Документы сохранили лишь отрывочные и крайне несистематичные сведения о повседневной жизни элиты Украинского гетманства, ее досуге и традициях. Но материала о быте казацкой части элиты (в отличие от мещан) значительно больше, что и определило выбор нами темы книги. Жизнь украинского духовенства – это совершенно особая история, которая остается за рамками нашего повествования. Даже относительно повседневной жизни старши?н мы знаем очень немного. Только десятилетия изучения этой эпохи, порой совершенно случайные находки и наблюдения позволили автору накопить достаточно материала, чтобы представить его на суд читателю. Хронологически мы стараемся не выходить за рамки XVII века, и уж тем более – первой четверти XVIII в., когда влияние российской имперской культуры, равно как и подражание западным традициям, в корне изменили повседневность казацкой элиты.

Глава 1
Домашний быт украинской старши?ны
В результате побед, одержанных в ходе восстания Б. Хмельницкого, казацкая старши?на получила в свои руки огромные богатства. В домах появляется резная мебель, ковры, дорогие зеркала, роскошные ткани, серебряная посуда. Сначала все это зачастую были военные трофеи. Как писал про Богдана Хмельницкого П. Алеппский, путешествовавший с Антиохским патриархом Макарием по Украине, «у каждого из слуг его есть по нескольку сундуков, наполненных блюдами, чашами, ложками и сокровищами ляхов из серебра и золота»[31 - Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1898. Кн. 4. С. 35. Некоторые историки, например М. В. Дмитриев, полагают, что многие сведения П. Алеппского были ложью или фантазией. Между тем, М. Грушевский очень высоко оценивал значение описаний Алеппского, считая их бесценным свидетельством жизни Украинского гетманства. Автор придерживается мнения, что как минимум в описании бытовых деталий П. Алеппскому можно смело доверять.].
Но постепенно богатство воплощалось в земли и производство, шла активная торговля с Западом и Востоком, сохранялись и развивались под влиянием барокко собственные ремесла – старши?на богатеет, обживается и уже начинает сама заказывать предметы быта согласно своему вкусу. Их дома наполняются предметами удобства и уюта.
Характерной чертой элиты Украинского гетманства была традиция скромности. Гетман не мог сильно отличаться в быту от полковника, а последний – от сотника. В результате, вплоть до начала XVIII века даже гетманские дома сохраняли весьма скромные масштабы. Не отваживалась особо выделяться среди казаков и старши?на, должности которой оставались (пусть иногда и формально) выборными. Существовала опасность бунта казаков, которые могли просто свергнуть зазнавшегося полковника и избрать другого. С другой стороны, многие предметы роскоши и удобства теперь становились общепринятыми, присутствовали не только в гетманском, но и в старшинских домах (о быте рядовых казацких семей мы практически не имеем источников). Нельзя забывать и о том, что многие представители старши?ны происходили из шляхетских семей, в которых сохранялись фамильные сокровища, равно как и традиции дворянских гнезд.
До наших дней дошло очень мало гражданских строений Украинского гетманства. Войны ХХ века нанесли невосполнимый урон старинным старшинским усадьбам и частным коллекциям предметов быта. Невежественные люди разбирали бесхозные руины на строительный материал (впрочем, как и римляне Колизей…). К счастью, сохранившиеся рисунки и описания дают нам довольно подробную картину. К тому же еще в XIX в. в семьях потомков казацкой старшины имелась традиция строить новые дома, воссоздавая облик домов своих предков, тщательно сохраняя былой облик. На сволоке[32 - Сволок – основная балка деревянной конструкции, поддерживающая потолок, располагавшаяся обычно продольно.] дома Галагана так и было написано: «Дом сей водружен для оживления предания о жизни предков в памяти потомков»[33 - Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 20.].
Как говорили, мой дом – моя крепость[34 - Собственно, это сказал английский юрист XVII в. Эдуард Кок.]. Это расхожее выражение было очень актуально для жителей Украины, подвергавшейся бесконечным нападениям кочевников, да и «наезды» вооруженных соседей было обычным делом в Великом княжестве Литовском. К тому же Украина с конца XVI века стала ареной освободительных войн и последовавших за ними междоусобиц, иностранных интервенций и пр. Неспокойные времена продолжались на Левобережье вплоть до начала XVIII века, а на Правобережье – до его конца. Поэтому в Украине в гражданской архитектуре было весьма распространено каменное строительство, делавшее дома менее уязвимыми в случае нападения, хотя и гораздо более дорогим. Большинство домов старшины также были «муровани», т.е. каменные («кам’яници»). Кроме того, фамильные усадьбы обычно имели серьезные укрепления, включая рвы и валы.
Каменными были дома Б. Хмельницкого (построенные еще во времена, когда он был скромным сотником), В. Кочубея в Батурине, П. Полуботка в Чернигове, М. Миклашевского в Стародубском уезде, Д. Апостола в Глухове. В большинстве своем дома казацкой старши?ны сохраняли размеры и планировку усадеб старой украинской шляхты среднего класса (или точнее, шляхты Великого княжества Литовского).
Старши?на жила не только в отдельно стоявших усадьбах, но и в городских домах. Например, в Чигирине наряду с обычной жилой застройкой имелись большие дворы казацкой старши?ны и гетманский дворец. Реалии жизни того времени заставляли постоянно думать о безопасности. Даже дома в городах (например, дом Б. Хмельницкого) были обнесены забором с воротами, по замечанию шведского посла, побывавшего в Украинском гетманстве в 1657 г., «как и каждый шляхетный двор в здешнем крае»[35 - Тiltebrandt C. Y. Drei fasce Schwedische. Gesandtschaftsreise nach siebenbursen, der Ukraine und Contantinopol. Leiden, 1937. Далее – Тильдебрант. С. 94.].
При строительстве доминировало украинское барокко, но иногда использовали готический или современный западный стиль. Даже если не учитывать частые поездки казацкой элиты в Польшу и Западную Европу, то и в самой Украине (прежде всего – на Правобережье) имелись яркие образцы европейского барокко. Например, теоретиками итальянского Возрождения были разработаны планы «идеальных городов» – Брод, Жовквы, Полонного[36 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. К., 2008. С. 39.]. К дому Б. Хмельницкого была пристроена остроконечная башенка, с тремя рядами зубцов, с высокими и острыми окнами. По преданию, она была сооружена по рисунку коринфского митрополита Иосафа, впоследствии убитого в битве под Берестечком. В стиле западного барокко был построен дворец Мазепы в его имении Гончаривка – трехэтажный с мансардой, с треугольным фронтоном, с полуколоннами, керамическими украшениями и каменными с резьбой капителями[37 - Когут З., Мезенцев В., Коваленко В., Ситий Ю. Гетьманськi резиденцii Батурина. Торонто, 2012. С. 13–14.].
При строительстве в Украинском гетманстве привлекали помимо украинских – западноевропейских и русских архитекторов. К тому же украинские архитекторы путешествовали по Европе. Например, Иван Зарудный учился в Италии и Польше[38 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 67.]. Но все они все равно работали в стили украинского барокко, т.к. стиль определялся вкусом заказчика – частного лица или громады. Заказчик диктовал все: от общей композиции и размеров постройки до элементов декора. Это верно как для частных домов, так и для церквей, соборов, монастырей, городских сооружений.
Национальные традиции, переплетенные с влиянием Центральной Европы, придавали архитектуре украинского барокко особый, неповторимый колорит. Как писал выдающийся искусствовед И. Грабарь, «На Украине создали свое барокко, взяли с Запада все составные формы его, но переработали их на свой лад; получилось нечто новое, не встречающееся в таком виде на Западе, нечто безусловно своеобразное»[39 - Грабарь И. История русского искусства. М., 1911. Т. II. С. 407–408.].
Снаружи стены обильно покрывали лепными украшениями, которые сосредотачивались на оконных карнизах. Встречались украшения в виде голов лошадей, баранов, львов и орлов, держащих во рту богатый стилизованный цветок из листьев и стеблей[40 - Там же. Т. II. С. 394.]. Например, окна дома Б. Хмельницкого украшали барельефы бегущих коней и пушек. О западном влиянии говорят фасады домов, украшенные великолепными щитами, резьбой, ярко выраженными барокковыми фронтонами, полуколоннами и капителями. Капители соборов Киево-Печерской Лавры и церкви св. Георгия Киево-Выдубицкого монастыря повторяли в упрощенном виде французский декоративный мотив, украшающий ножки мебели. Нельзя не согласиться, что «в своих декорациях мастера достигли удивительных эффектов и очень красивых комбинаций. Все эти декорации полны прелести оттого, что в них много наивности и сердечной простоты»[41 - Там же. Т. II. С. 399.].
Увлечение итальянским барокко и желание не отстать в пышности отделки требовало от украинских мастеров чем-то возместить отсутствие роскошного разноцветного мрамора.
С этой целью стены и фризы домов иногда украшали керамическими розетками (диаметром 32–35 см), значительно чаще встречающимися на соборах эпохи украинского барокко. Нечто подобное использовали мастера барокко при украшении дворца в Севилье. Керамические глазурованные вставки с рельефными ангелами можно увидеть поверх капителей пилястр на фризе Успенского собора Киево-Печерской Лавры[42 - Когут З., Мезенцев В., Коваленко В., Ситий Ю. Гетьманськi резиденцii Батурина. Торонто, 2011. С. 10–11.].
В отделке каменных строений встречались кирпичные полуколонны с каменными резными коринфскими капителями и керамическими профилированными базами. Первоначально их часто красили в яркий красно-рыжий цвет, что очень выделяло их на оштукатуренных и побеленных стенах. Такой прием применялся также при постройке каменных сооружений монастырей и домов Левобережья и Киева во второй половине XVII в. Похожие приемы можно наблюдать и на Западе[43 - Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 12.].
Крыши обычно делали четырехскатные барочные с двойным заломом – так называемая польская мансарда, которая ведет свое происхождение от французской мансарды[44 - Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 382.]. Покрывали крыши глазурованной черепицей.
Дома при строительстве чаще всего ориентировали на юг, ставя в глубине улицы или усадьбы. Перед домом разбивали сад или хотя бы цветник[45 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 40.].
Традиционным украшением дома был рундук, или по-украински ганок[46 - Ганок – внешняя пристройка (часто с крышей) при входе в здание в виде приподнятой над землей площадки, через которую осуществляется вход в жилые помещения.], занимавший до трети длины фасада. В доме Хмельницкого такое крыльцо было замощено каменными плитами с высеченным узором. Над ним возвышался полукруглый фронтон с барельефом – у Хмельницкого там было изображение медведя, выбирающего мед из улья. Несколько разломанных ульев валялось у него под ногами, а сзади подкрался пасечник и замахнулся на него топором. Над этим многозначительным изображением красовалась надпись: «Что будет, то будет; а будет то, что Бог даст»[47 - Кулиш П. Михайло Чернышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад. // Сочинения и письма. Т. V. К., 1910. С. 125.]. В фамильной усадьбе старшинского рода Галаганов подъездом служил широкий ганок, на столбах с резьбой, крытый соломой[48 - Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана. // КС. 1900. № 7/8. С. 20.]. Видимо, именно на таком ганке новоизбранный гетман Павел Тетеря раздавал подарки старшине и деньги черни[49 - Kochowski W. Historya panowania Jana Kazimierza. T. II. Poznan, 1859. S. 198.]. Другим примером является крыльцо с 12-ю столбами (или толстыми колоннами, на которых перекинуты арки) с полукруглыми фронтонами, обрезанным зигзагами и украшенным волютами[50 - Архитектурный элемент, представляющий собой спиралевидный завиток с кружком в центре.][51 - Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 411.]. Украинская летняя жара делали ганок удобным местом для публичных церемоний и протокольных встреч. К тому же крыша служила прикрытием и на случай ненастья.
Рундук, или ганок, играл важную роль в доме украинской элиты. Здесь встречали гостей, гетманы и полковники разговаривали с казаками. С рундука гости попадали в обширные сени. Во время приемов в них играла музыка и угощалась свита вельможных панов. Равноправное и уважительное отношение среди украинской элиты было очень важным моментом, поэтому гетманы обязательно обменивались со старши?ной рукопожатием. Сохранилось воспоминание о Б. Хмельницком: «Всем кто входит в его комнату, он пожимает руку и всех просит садиться, если они казаки»[52 - Вимина А. Донесение. // Киевская Старина, 1900, январь. С. 73.].
Дома утопали в садах. Сажали обычно дубы, лиственные деревья – все то, что могло давать тень благословенную в условиях украинской жары. Б. Хмельницкий очень любил черемуху и возле его дома в Субботове росло несколько этих деревьев[53 - Кулиш П. А. Михайло Чернышенко. С. 125.]. У Галагана росли липовая аллея, клены, яблони, одиночные дубы, вербы[54 - Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 23.]. У Полуботка вокруг горницы имелся сад, а в саду баня с предбанником[55 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 63.]. За двором Б. Хмельницкого был сад и зверинец, тянувшиеся на полторы версты[56 - Похилевич Л. И. Сказание о населенных местностях Киевской губернии. Бiла Церква, 2005. С. 681.]. В зверинце, в частности водились олени[57 - Грушевський М. Гетманское гнездо, урочище и рассказы села Субботова. ЗНТШ. Т. 91. 1909, Львiв. С. 7.].
Плодовые деревья тоже были очень популярны в садах старши?ны. Например, у Д. Апостола имелся вишневый сад[58 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 14.]. Помимо вишни, выращивали сливы[59 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 32.] и многое другое. Благодатный климат Украины способствовал земледелию. П. Алеппский писал: «Мы ехали среди бесчисленных садов, где были несчетные тысячи ореховых и шелковичных деревьев и множество виноградных лоз»[60 - Там же. Кн. IV. С. 42–43.]. Встречались виноградные сады и арбузные огороды с грядками[61 - Миклашевский И. Н. К истории хозяйственного быта Московского государства. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII в. М., 1894.]. В Киево-Печерской Лавре имелись абрикосовые сады. Еще в первой половине XVII в. при киевском митрополите П. Могиле на деревьях в Лавре стали разводить шелковичных червей и получали очень хороший шелк[62 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 53.].
В садах можно было наслаждаться пением соловьев и других птиц, что было, безусловно, приятным отдохновением в тревожной жизни старши?ны.
К концу XVII в. у старшин появляются и парки. Примером может служить парк Кочубеев под Батурином, занимавший площадь почти в 13 га. Поляны украшали кусты форзиции, барбариса, сирени, спиреи, черемухи, вечнозеленого самшита, казацкого можжевельника. Дубовые рощи сочетались в парке с различными видами клена, ясенем, вязами, тополями и каштанами[63 - Батурин: iсторiя в пам’ятках. Нiжин, 2008. С. 29.]. Именно дубовая аллея Кочубеев соединялась с парком Мазепы, и, согласно преданию, сохранившемуся в Батурине, в дупле одного из столетних дубов знаменитый гетман обменивался любовными посланиями с юной Мотрей Кочубей (в народе эта аллея и сейчас именуется «аллеей кохання»).
Для удовольствия хозяев в русле речки был устроен пруд, в который запустили рыбу, вокруг высадили сирень, а рядом устроили беседку, ступеньки от которой вели к маленькой пристани с лодочками. По воде плавали лебеди. В жаркие летние дни гости Василя и Любови Кочубей любили отдыхать в этом райском уголке[64 - Батурин: iсторiя в пам’ятках. С. 35–36.]. Кроме того, в парке у Кочубея стоял шатер – для отдыха в жару и уединения[65 - Источники малороссийской истории, собранные Д. Бантыш-Каменским и изд. О. Бодянским. М., 1858. Кн. 2. С. 65.]. Можно вспомнить, что у современника Кочубея, французского короля Людовика XIV, было очень модно устанавливать в парке турецкие шатры. Скорее всего, такая традиция имелась и у старши?ны, тем более, что восточные шатры для походов у них были, а в украинский зной отдохнуть на восточных коврах в прохладе шатра – одно удовольствие. Внешний облик шатров мы можем представить из сохранившихся описаний пяти шатров, принадлежавших И. Самойловичу. Например: зеленый «подложен кумачем красным», расшитый разными цветами, украшенный тесьмой и веревками, зеленым хлопчатобумажным полом[66 - Опись имущества И. Самойловича // Русская Историческая Библиотека. T. VIII. СПб, 1884. С. 1160–1161.].
Имение гетмана И. Мазепы Гончаривка достигало 9 гектар. В нем имелся великолепный фруктовый сад, следы которого (развесистую грушу) можно наблюдать даже сейчас, несмотря на все трагедии и опустошения этого места.
О том, что жизнь была непростая и дом должен был служить надежной защитой, напоминали двери на железных петлях с замками, украшенными завитками. Встречались и двери «снецарской (швейцарской – Т. Т.) роботы», с замками[67 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII вв. // КС. 1887, № 10. С. 339.].
Окна в домах делали в дубовых рамах. Они были с окончиной[68 - Окончина – оконный переплет из узких полос (обычно железных), вставленных в деревянную раму и служащих опорой для кусочков слюды разной формы.], оправленной в олово или дерево. Слюда или стекло вставлялись в железную сетку (в виде четырехугольников, многогранников или кругов). На окнах были ставни с крюками и железными завертками[69 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.]. Окна в домах делали маленькими, равно как и двери – низкими, – все это для сохранения тепла.
Традиционно главную светлицу украинского дома украшал сволок. Со времен Киевской Руси сволоку придавалось мифическое значение, с ним было связано много разных поверий (например, что если сволок упадет – кто-то умрет). Тут можно вспомнить, что в «Слово о полку Игореве» князь Святослав видел зловещий сон, что в его тереме нет сволока.
В Украине бытовал обычай записывать на сволоке время построения дома, имя хозяина, девиз, любимый текст из Библии или серьезное событие на память потомкам[70 - Кулиш П. А. Михайло Чернышенко. С. 127–128.]. Надписи делали и на дверных косяках – например, у Хмельницкого в Субботове было написано: «Бог нам прибежище и сила». Чаще всего на сволоках был вырезан крест. Изготавливали сволок чаще всего из дуба – распространенного и самого надежного строительного материала на Украине. Но у Галагана был липовый сволок.
Сволоки бывали причиной и вовсе не мифических несчастий. В сочетании с низкими косяками, высоким дверным порогом, они представляли серьезную опасность. Гетман Многогрешный однажды так ударился о косяк двери, что чуть не ушибся насмерть[71 - Там же. С. 127.].
В домах встречалась различная планировка. Например, в доме П. Полуботка было пять «палат». Гетманские дома (например, в Чигирине) обычно разделялись на хозяйскую и служебную половины. В первой были светлица – спальня гетмана со смежными комнатами, во второй – канцелярские помещения[72 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 111.]. Деление на две части (левой и правой) было в большинстве домов украинской знати[73 - Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.]. Такая планировка была связана с тем, что дома старши?ны выполняли и личную, и служебную функции. Например, полковые дела разбирались в домах полковников. Что касается судов, то только криминальные дела решались в ратуше совместно с магистратскими урядниками, а остальные – рассматривались прямо в домах судей (генеральных и полковых)[74 - КС. 1894. Май. С. 360.].
Главной комнатой богатого дома была светлица, или зала. По площади они могли достигать 70 м
. Часто центральная комната являлась одновременно и спальней хозяина. Например, у Б. Хмельницкого в Чигирине кровать стояла в той же комнате, где он принимал гостей[75 - Гилдебрант К. Я. Путевые записки. ЗНТШ. Т. 154. 1937. С. 57.]. Когда И. Выговский встречал польского посланника К. Перететковича в Чигирине «в его комнате», там находилась и кровать («и, севши на кровать, он заплакал»)[76 - Памятники, изданные Временною Комиссиею для разбора древних актов, высочайше утвержденною при киевском военном, подольском и волынском генерал-губернаторе. Изд. 2. Т. III. К., 1897. № XCIV. C. 349.]. По воспоминаниям Орлика, Мазепа имел привычку лежать в постели, когда слушал чтение писем[77 - Письмо Орлика С. Яворскому // Субтельний О. Мазепинцi. Украiнський сепаратизм на початку XVIII ст. Киiв, 1994. С. 161, 162.].
Украшением залы служили штукатурные лепнины, многоцветные росписи и печки большого размера. Помимо голландских, имелось и собственное украинское производство изразцов – с рельефным орнаментом или одноцветной окраской (чаще всего – зеленой). Встречался белый кафель с цветной майоликой. У Полуботка в доме были и кафельные, и глазурованные печи. В генеральной канцелярии в Глухове имелась печь с разноцветным кафелем[78 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.]. Известно, что изразцы вручную расписывали мастера. Встречались изразцы с растениями и животными. Например, на кафеле у Б. Хмельницкого были изображены конные казаки, а также геометрический и цветочный орнамент[79 - Юра Р. О., Горiшнiй П. А. Археологiчнi дослiдження в Суботовi // УІЖ, 1972, № 1. С. 155.]. В Чигирине при раскопках был обнаружен кафель с вензелями гетмана Ивана Выговского[80 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 110.]. В имении И. Мазепы в Гончаривке печи украшал кафель с изображением герба Мазепы. Можно также вспомнить печь с гербом рода Галаганов[81 - Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.].
На Украине изготавливали не только кафель, но и другие строительные материалы, а также элементы отделки. Так, в Батурине изготавливали кирпич, изразцы, черепицу, оконное стекло. Работали цеха или артели маляров, плотников, резцов, фортификаторов, архитекторов, печников, маляров[82 - Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 8–9.].
Полы в домах были вымощены кирпичом. Иногда в сенях пол покрывали досками. У Мазепы в Гончаривке полы были из фигурного терракота и глазурной керамики голубого, зеленого и красного цветов.
На стенах комнат висели портреты, ковры, оружие, зеркала. Обязательным предметом были иконы – иногда целые иконостасы, часто в золоченых серебряных окладах, с лампадами и золочеными киотами, а также с рушниками[83 - В описи встречаем: «завес иконной полотняной». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 230.]. Самыми распространенными были иконы с изображением Спаса, Богородицы, св. Николая[84 - РГАДА Ф. 124. Малороссийские дела. Оп. 3. № 278. Л. 255–233.]. Образа ссыльная старши?на брала с собой даже в Сибирь[85 - Д. Многогрешный в Сибирь взял «образы всемилостивого спаса, да пресвятыя Богородицы обложены серебром… крест деревянной резной». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 225. В сундуке Гвинтовки был «Образ великого чюдотворца». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.].
Нередко в красном углу висел и крест, представлявший собой настоящее произведение искусств: крест деревянный резной, «в слюде вправлен золотом, да на том же кресте с обе стороны в оправе 26 камушков алмазных, 57 камушков искор яхонтовых красных, да 20 зерен мелкого жемчугу»[86 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1024.]. Известно, что И. Мазепа, когда клялся Орлику в чистоте своих помыслов, использовал имевшийся в доме «крест с животворящим деревом»[87 - Письмо Орлика. С. 169.]. Кочубеи – Василий и Любовь, перед написанием доноса на Мазепу тоже целовали «благословящий крест», принесенный из дома[88 - Источники малороссийской истории, Кн. 2. С. 62.]. В других случаях гетманы и старши?на клялись, «взирая на образ Спасов перекрестя лице свое»[89 - Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею (Далее – Акты ЮЗР). Т. III. СПб., 1861. № 369. С. 562.].
В столовой гетманского дома в Глухове стены были обиты синим сукном[90 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.]. У Полуботка стены в одной комнате по окошко были обиты васильковым сукном, в другой – зеленым[91 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 47.]. В доме Галагана стены были выполнены из тщательно выструганных широких липовых брусьев, плотно сбитых между собой[92 - Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 20.].
Чаще всего для тепла и уюта на стены вешали ковры. Например, у П. Полуботка висели ковры «черкасской работы»[93 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 44.]. У И. Самойловича были килимы волосские[94 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1063.]. В приданное его дочери входило «десять килимов турских, десять средних ковров не самоотборных, ковер здешнего дела»[95 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 44.].
Изготовление ковров было широко распространено и в самой Украине. В XVI в. килимы изготовляли на Волыни. В XVII в. существовали фабрики килимов в Бродах и Сохачеве. Может быть, именно о них говорится в описи Самойловича: ковер литовского дела[96 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1045.].
В Приднепровье наиболее популярной была техника двухсторонних, безворсовых ковров, части которых изготовлялись раздельно, а затем объединялись общей основой. Самыми распространенными на таких коврах были цветочные или геометрические орнаменты. У Полуботка в имении имелись две мастерские, в которых изготовляли ковры[97 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 48.], поэтому в сундуках его дома встречаем два ковра, «начатых делать»[98 - Там же. С. 44.]. Часто килимы использовали для перевозки дорогих материй, «в которых сукна и материи увиваются»[99 - Николайчик Ф. Цены на сукна, материи, сафьян, жемчуг и пр. в г. Стародубе начала XVIII в. // КС. 1894. № 9. С. 455.].
Сохранившиеся до наших дней килимы М. Галагана, И. Мазепы, П. Полуботка и др. дают яркое представление о коврах той эпохи. Обычно доминантой в их рисунке становились деревья жизни, «райское дерево», украшенные листьями, цветами, птицами. В килиме переплетались разноцветные нити: черная, бело-серая, песчано-золотистая, изумрудная, сине-голубая[100 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 204.]. Так, в склепе Д. Апостола находился килим «на желтом фоне изображены крупные цветы, розовой и белой краски»[101 - Іванова О. Килим з поховання гетьмана Данила Апостола // Народне мистецтво. 2009. № 3-4; 2010 № 1-2. С.172-173.].
Помимо местных ковров, в домах старшины часто встречались великолепные восточные ковры, назначение которым было различное. Так килимы часто клали на столы. Например, круглый стол с ящиками в доме П. Полуботка украшал пестрый ковер (прямо как на известном портрете Черниговского полковника В. Дунина-Борковского, который изображен стоящим возле стола, покрытого роскошным восточным килимом)[102 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.]. Другой восточный килим изображен на портрете епископа Дмитрия Ростовского (Туптало), происходившего из казацкого рода. В вещах И. Мазепы имелся «ковер турецкой столовой бархатной золотной, подложен тафтою полосатою»[103 - Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1–2 об.]. В начале ХХ века еще сохранялся килим Павла Полуботка с его родовым гербом[104 - Квiти i птаки в дизайнi украiнських килимiв. К., 2014. С. 17–22.]. В частной коллекции в США до сих пор имеется килим с гербом И. Мазепы[105 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 202.].
Помимо ковров важным предметом, создававшим домашний уют, было белье с ручной вышивкой. Речь идет как о постельных принадлежностях, так и о полотенцах, скатертях, рушниках, платках и пр. Среди предметов обихода встречаем занавески, скатерти, наволочки, простыни (шитые шелком), рушники, платки[106 - Зайченко В. Вишивка козацькоi старшини XVII–XVIII столiть технiки. За матерiалами колекцii чернiгiвського iсторичного музею iм. В. В. Тарновського. К., Родовiд, 2006. С. 15.]. Эти предметы составляли первую необходимость – о чем свидетельствует то, что их брали в ссылку в Сибирь[107 - В Сибирь жена Многогрешного взяла: «2 наволочки тафтяных подложена пестрее одна, 17 наволочек белых, ширинка тавтяная накищена золотом, наволочка черчатая, завеска пестрединная… простыня шита шолком черным, в латку с пол фунта ладану… З скатертей, мешечек пшена сорочинского, полотно полское, 3 полотенца бранных». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 226. Жена Гвинтовки взяла: «и скатерти и утиралные полотенца ручные и шапочные и наметки женские мешки холщевые… Да в скрынке: 11 шелеговы пеолских, 12 наметок, полотняних женских, 3 платка шит золотом, 2 наволочки тафтяныя, пояс шолковой лазоревой сабелной, кушак шолковой, ложечник сафьянной шит золотом, мошонка женская шита золотом». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.].
Для производства полотна использовали лен и коноплю. Главным украшением белья служили вышивки. Так на скатертях встречаются вышивки с изображением орлов, уток, цветов, деревьев, ветвей[108 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 203.].
Дорогие материалы для вышивки привозили из-за границы. Из Гданьска – золотую нить, из Греции – вареный шелк и шелк-сырец, хлопчатобумажные красные и белые нити, шелк также поставлялся из Персии и Китая. Для золотошвейного дела использовалось позолоченное серебро. Вышивали на тонком полотне: немецком (швабском), голландском, польском (гданьском).
Постельные принадлежности служили особым предметом гордости. Они являлись дорогим подарком, ценной частью приданного, предметом гордости. Например, княгиня А. Дольская прислала гетману И. Мазепе (с которым у нее, видимо, был роман) дорогую «постель»[109 - Источники малороссийской истории. Ч. II. С. 100.]. Среди вещей старши?ны мы встречаем «подушки камчатые, одеяло красное камчатое, подложен мех песцовый, одеяло холодное полосатое парчи турецкой, одеяло атласное травчатое, кругом с каймою голубой, все подбито киндяком зеленым, одеяло камчатое красное, опушено голубой канвой»[110 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 3, 11.]. Бывали одеяла на соболях, песцовые, покрытые атласом и аксамитом. У Мазепы имелись «2 одеяла пластинчетых соболих, у одного верх отласной вышит серебром турецкой работы, у другова верх золотной»[111 - Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.]. В описях встречаются комплекты наволочек и простыней, шитые золотом и серебром. Особняком, разумеется, стояли перины[112 - «Одеяло пластинчатое соболье, мерою в подоле трех аршин без четверти в ширину два аршина с четвертью, покрыто атласом красным, по атласу шиты травыволоченым золотом; одеяло хребтовое песцовое, черное, покрыто изарбафом рудожелтым травчатым цветом; треух аксамитной золотной, травы серебряные, опушен соболями, подложен объярью золотою, 18 кисей разных; три постели; простыня золотом и серебром с цветами шитая, а к нему наволочки три одного шитья; простыня зеленым шелком с золотом шитая, а к нему шесть наволок; простыня красным шелком с золотом густо шито, к нему шесть наволочек; три постели красного полотна, шитая с травами, ко всякой по четыре наволочки; две перины большие; одеяло турское». Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 43–44].
Яркими были и занавеси: златоглавная красная, белая златоглавная[113 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 44.]. Их вешали как на окна, так и на двери, чтобы сохранить тепло в помещениях. «Занавес атлабасный золотой, по красной земле травы золотные ж… кругом по шву голунец золотой, подложен атласом соломенного цвету», «завес атласный красный, по том атласу нашиваны травы блесками серебряными, подложен объяром двуличной, кругом кружево немецкое плетеное золото с серебром»[114 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1054–1055.]. У Полуботка на межкомнатных дверях были «завести суконные красные»[115 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.]. У Кочубея дверь в спальню была завешана ковром[116 - Источники малороссийской истории. Т. 2. С. 67.]. На портрете гетмана М. Ханенко мы видим парчовый занавес, отделанный бахромой и кистями[117 - Антанович В. Б., Бец В. А. Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. В. 1. М., YOYO Media, 2012. С. 94.].
К концу XVII века помимо восточных вещей, в обиходе старшины все больше появляются европейские предметы. У Полуботка встречаем стенные часы, картину китайской работы «шита по белому атласу шолком розным», зеркало стенное в золоченой раме, ящик китайский[118 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2, 24.]. У Самойловича имелось зеркало в черной раме (длиной аршин)[119 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1046.].
Разнообразными были и светильники. Например, у Полуботка в сенях висел большой стеклянный фонарь[120 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка. // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.]. В церквях часто вместо люстры использовали оленьи рога со множеством разветвлений: концы их обрабатывали и туда вставляли свечи[121 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 32.]. В другой церкви (в монастыре) мы видим серебряную люстру и подсвечники[122 - Там же. С. 58.].
Недалеко от крыльца обычно находился нужник, крытый гонтом[123 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.]. В ганках располагались голубятни. У Б. Хмельницкого имелось огромное число голубей, которые сидели на крыше[124 - Тильдебрант. С. 94.]. Голуби использовались для почтовых целей и были столь же необходимой вещью, как интернет в наши дни.
Другой традиционной чертой украинского богатого дома были «льохи», т.е. углубленные в землю сводчатые подвалы, служившие для хранения продуктов, а в случае опасности – местом, где прятались обитатели дома[125 - Шевченко Т. Великий льох.]. «Льохи» Батурина были воспеты в бессмертном трагическом произведении Т. Шевченко о разорении гетманской резиденции (именно в «льохах» задохнулись во время пожара многие жители города). Для пожарного дела в хозяйстве имелись бочки на колесах и крючья.
Важнейшим элементом домов и усадеб были колодцы. «Криници» (т.е. колодцы) имели в украинской традиции сакральный характер, с ними связано много преданий и легенд. Известно, что в Субботове недалеко от замка Хмельницкого имелись три колодца, из которых казаки поили лошадей. Согласно преданию, изначально колодцев было два, но когда Богдан Хмельницкий приказал напоить коней, воды не хватило, и поэтому он распорядился выкопать третий колодец[126 - Гугля В. Суботiв Хмельницьких. Днiпропетровськ, 2006. С. 39.]. Обычно колодцы были дубовые, с колесами и железными цепями.
Еще с начала XVII в. все украинские города имели рукотворные водоемы. Это были перегороженные речки с мельницами на греблях. Возникавшие пруды делали поселение менее уязвимым с военной точки зрения, т.к. в случае осады горожан было труднее отрезать от питьевой воды. К тому же пруды имели и эстетическое значение[127 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 41.].
В богатых имениях старшины строили собственные церкви – например, у Хмельницкого, Мазепы, Кочубея и др. Были там и отдельные постройки «для гостей»[128 - Например, В. Кочубей отвел монахам севского Спасского монастыря «на том же ево, Васильеве, дворе особую избу ночевать». Источники малороссийской истории. Т. 2. С. 63.]. Рядом с домом размещались конюшни – постройка совершенно необходимая для того времени. Встречались рубленные конюшни с большими воротами, со стойлами по обеим сторонам и дубовой скрыней для овса[129 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 9.]. В других случаях конюшни были вымощены тесом. В них имелись коморка для амуниции, амбары для рыдванов и карет. Тут же находились кузни (со станками для ковки лошадей), пекарни, ледники, погреба[130 - Там же. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 9–13.].
Возле гетманских домов были «курiння»[131 - В данном случае – жилое помещение.] для охраны. Возле остальных старшинских домов были различные хозяйственные постройки – гумно с овином, хлебный сарай и амбар, баня, винницы и прочее. Еще дальше размещали производственные сооружения: ригу, мельницы и пр.[132 - Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 40.]
Необыкновенная предприимчивость и хозяйственность были характерной чертой украинской элиты, которая отличала ее от польской шляхты. Одни только мельницы чего стоили! П. Алеппский писал о них: «Приспособления, употребляемые ими для вращения мельниц, изумительны, ибо мы видели мельницу, которая приводилась в движение горстью воды». Но прямым использованием мельниц старшины не довольствовались. Тот же Алеппский сообщал: «По дороге мы проезжали через большую реку, на которой в каждой преграде сделан шлюз для собирания рыбы и для мельниц, так что мы приходили в изумление [133 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. V. С. 16.]. Использование мельничных запруд для разведения рыбы было, видимо, частым явлением. Например, в Глухове, в имении Д. Апостола «в мельничьем озере всякая рыба» водилась, а на реке Снове у него для рыбной ловли было шесть озер[134 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 87.]. Имелись и специальные садки при амбарах – для содержания рыбы[135 - Там же. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 15.]. В озерах водились и лебеди[136 - Степович А. Лебединский будынок // КС, 1895. « 11. С. 48.]. Мельницы имели и другие дополнительные возможности – так при них бывали «котлы медные для валенья сукна»[137 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 45.]. Такой комбинированный подход к бизнесу проявлялся и в других видах: например, у старшины были винокурни, при которых откармливались свиньи[138 - Лучицкий И. Три документа к истории бунта в Малороссии в 1687 г. // КС. 1884. Июнь. С. 310.].
Дома украинской элиты, равно как и помещения генеральной канцелярии, судов и других официальных мест были неплохо обставлены всевозможной мебелью. Самой распространенной были лавки (дубовые) и скамьи (сосновые). Лавки покрывались сукном (например, зеленым, голубым) или украшались пестрыми килимами[139 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.]. Часто использовали лавы-кресла, боковые стенки которых и заплечья украшали плоской резьбой и росписью с мотивами цветов[140 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С.199.]. Более изысканной мебелью служили стулья с высокими резными спинками и низкими ножками. Часто стулья обивали красной или черной кожей, а также бархатом (к примеру, стулья, обитые красным сукном или пестрой кожей[141 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.]).
Столы бывали весьма искусной работы. В описях мы видим столы липовые – длинные и круглые; стол круглый с ящиком; стол липовый на львиных лапах. Встречались и образцы гораздо более сложные – например, стол дубовый столярный складной на ножках, столы, крашенные разной краской из Робской волости. Во время обедов столы покрывали скатертями[142 - Акты ЮЗР. Т. III. № 369. C. 571.]. Имелась практика изготовления мебели в украинских монастырях[143 - В описи упоминется мебель, подаренная от трубчевских чернцов. Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 17.]. Вероятно, местными были такие предметы, как «столик сосновый для посуды». А вот более изысканные образцы мебели могли быть и привозными: шкаф (аналог буфета), представляющий собой длинный стол с тремя ящиками до самого пола[144 - Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.]. Попадаются и другие интересные образцы: «резной шкаф и поставец и стол, ноги резные»[145 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 47.], зеленая шкатулка, обитая белым железом, в ней 7 ящиков для хранения драгоценностей[146 - Там же. С. 4.]. Все эти предметы имели утилитарное назначение, но одновременно украшали повседневную жизнь.
Кровати в домах старшины встречаются простые, например: липовая столярной работы[147 - Там же. С. 2.]. Но бывали и западного стиля, с пологом (весьма распространенные в Польше): кровать резная с верхом на позолоченных столбах[148 - Там же. С. 47.]. У Хмельницкого была кровать с «дамасским пологом»[149 - Вимина А. Донесение. С. 74.], т.е. скорее всего восточного происхождения, что не удивительно, если учесть его союз с турецким султаном и крымским ханом.
Деньги на Украине обычно хранили в скрынях (род сундука), в которых складывали мешки. Например, в Киеве в погребе среди имущества Переяславского полковника Т. Цецуры была скрыня с ефимками и золотыми[150 - РГАДА. Ф. 124. Оп. 1. 1661. № 8. Л. 1.]. Другим способом хранения были бочки или бочонки. Так в Белой Церкви было конфисковано имущества И. Мазепы «17 бочонков ефимков и 11 бочонков серебряных рублей»[151 - Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.].
Если мебель не отличалась особенной изысканностью и роскошью, то посуда поражала богатством. Особенно было распространено столовое серебро и изысканное стекло.
Причем эти предметы роскоши в основном изготавливались в Украинском гетманстве и лишь частично импортировались из польских и немецких городов. Так в украинских областях сохранилась традиция производства стекла, уходившая корнями в Киевскую Русь и утраченная в Московской Руси после монгольского нашествия. В основном стекло производилось в гутах, представлявших собой сарай с печью. В Черниговщине и Киевщине таких производств насчитывалось более двух сотен. В них изготавливали как простую посуду, так и более утонченную – бутылки шаровидные, цилиндрические и четырехугольные, рюмки и бокалы, штофы, кувшины, жбаны, графины и крынки. Делали также сложны фигурные сосуды в виде бочонков или тыкв, медведей, коней, баранов.
Пить в Украине любили, поэтому видов стекольной продукции, предназначенной для этой процедуры, было множество: чарки, стопки, шкалики, рюмки и пивные кружки. Изготовляли также стеклянные сахарницы, чайницы, вазочки и чернильницы. Многие изделия были украшены волнистой изогнутой лентой, наложенной сверху в горячем состоянии. Такой вид отделки украинского стекла подтверждал его преемственность традициям Киевской Руси. Но украшали стеклянные изделия также лепкой и росписью. Причем мотивы росписи – пестрой и веселой, заимствовали из народного искусства.
В собрании Исторического музея в Москве хранится четырехугольный штоф из светло-фиолетового стекла с изображением хлопца в казацких шароварах и скрипача – сделанный в Украинском гетманстве. «Черкасское» стекло было очень популярно в Москве и в большом количестве туда экспортировалось, успешно конкурируя с московскими и петербургскими заводами даже в XVIII в. Экспортировалось оно также в Польшу, Ригу, Валахию, Турцию, Священную Римскую империю. Большое значение имел опыт украинских стеклоделов и для основанного во второй половине XVII в. в Москве производства.
Помимо стеклянного ремесла на Украине было также распространено золочение. При этом изготавливали как предметы церковной утвари, так и столовое серебро. В церковной утвари использовали серебряные с золочением оклады икон, евангелий. Встречались дарохранительницы в виде моделей храмов.
Серебряная посуда тоже была весьма разнообразна. Прежде всего, это были кубки (с крышками и без), кружки (большие и малые), стаканы, чарки (для меда и для вина). Встречались складные стаканы (складные бочками). Из серебра делали солонки, блюда, тарелки, ковши и чашки («солонка с кровлею на трех ножках, золоченая местами с чернью»[152 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1016.]). Мы видим у старшины подсвечники (шанданы), например, «шандан с щипцами, с порсуною, с древком незолоченым, на древке балка золоченая»[153 - Там же.] или «шандан серебряный местами золоченый»[154 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.].
Стаканы выполняли также с золоченьем – не говоря уже о кубках, которые были настоящим произведением ювелирного искусства. Например, в вещах П. Полуботка встречаем кубки: «кубок большой, внизу мужик сидит на бочке, золочен местами» или «два кубка с кровлями, вызолочены в середине и снаружи, по краям внизу под ними мужики»[155 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 9.]. «Достакан чеканный с кровлей, на достакане и на кровле персоны человечьи, около персон подпись латинскими словами» – серебряный с золоченьем[156 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 972.]. Или в приданом дочери гетмана Самойловича: «стопка серебряная с крышкой, пугарь (стакан) золоченый с цветами, чарка золоченая с бирюзой и цветами»[157 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.].
Посуду делали и каменную, например чашка яшмовая. Часто встречаются предметы сервировки: серебряные кораблики (род соусника)[158 - Перечень столового серебра гетмана И. Самойловича: «77 серебряных кубков с крышками и без, 60 кружек больших и малых, 8 корабликов, 91 достакана, в том числе складные бочками, 105 достаканов дюженных, 9 солонок, чарки для меда, для вина, 46 блюд больших и малых, 60 тарелок. 181 ложка, ковши, чашка яшмовая, братинки яшмовые и серебряные». Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 966–967.], «журавль золочен местами, стоит на одной ноге, около ноги змея серебряная золоченая, в другой ноге яблоко»[159 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1019.].
Сохранившиеся до наших дней серебряные с позолотой, гравировкой и чернением ложки украинской работы поражают воображение. У многих имеются витиеватые ручки, соперничающие с польскими аналогами[160 - Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. Колекцiя Чернiгiвського музею iм. В. В. Тарновського. К.: Родовiд, 2006. С. 35–36.]. Встречаются и серебряные ножи с чернением, ножи и вилки с черепахой в серебряной оправе[161 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 7, 16.].
Существует мнение, что серебряную посуду использовали исключительно по праздникам, а в обычное время хранили в коморах, «погребцах» и даже в церковных подвалах в опечатанных сундуках[162 - Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. С. 16.]. Скорее всего, это было правдой только для отдельных особо скупых старшин. Источники дают слишком много примеров использования столового серебра старшиной, духовенством и другими представителями украинской элиты. Например, на приеме в Киево-Печерской Лавре все на столе (ложки, тарелки, кубки) было серебряным[163 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 46.].
К тому же, как мы увидим ниже, серебро нередко брали в дорогу. Другое дело, что, вероятно, старшина считала столовое серебро хорошим вложением «на черный день», своего рода инвестициями, часть которых надлежало держать в укромном месте – на случай войны или опалы.
Столовые приборы были к концу XVII века уже не отдельными предметами, а наборами, выполненными одним мастером. Например, у П. Шереметевой (Самойлович) в приданом были 12 полумисок, 24 тарелки, 20 ложек, 24 стакана и солонка – серебряные, с золочением – одного мастера и 24 ложки другого[164 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.]. У П. Полуботка имелось «стаканов малых золоченых две дюжины»[165 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 9.]. Встречаем набор чарок у Черниговского епископа Лазаря Барановича (черниговской работы)[166 - Історiя украiнськоi культури. Т. 3. Украiнська культура другоi половини XVII XVIII столiть. К., 2003. С. 925–930.]. У Самойловича «12 ложек золоченых местами, стебельцы витые», «6 ложек, в середине золочены сплошь, с лица золочены местами, стебельцы короткие гладкие, на середине незолоченые, на концах на стебельцах личины медвежьи»[167 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 974.]. У Мазепы имелась «шкатула оклеена кожею, в ней 2 дюжины ложек и ножей и вилок, пара ножей больших серебреные, да ложка большая столовая»[168 - Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.].
Серебро становится предметом обихода широких слоев элиты. Например, в приданом некой Прасковьи Товстолес, вдовы среднестатистического старши?ны (значкового товарища Черниговского полка), встречаем «коновка (высокая кружка) серебреная позолоченная в полгарца, ковш серебряный, рострухан (большая чаша) серебряный позолоченный с крышкой; шесть кубков серебряных с крышками +4 с позолотой, чарка серебреная позолоченная с лебедем; три душника серебряных; три дюжины серебряных ложок»[169 - Модзалевский В. Приданое знатной малорусской пани XVIII в. и расход на ее похороны и поминки // КС. 1904, декабрь. С. 144.].
При этом цены на серебряную посуду были достаточно высокими. Например, в начале XVIII в. серебряные 6 ложек и 6 чарок стоили 13 рублей, золоченый кубок 55 рублей (для сравнения конь 5–35 руб., мех соболя – 10 руб.)[170 - Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. С. 17.]. Несмотря на это в домах украинской элиты встречалось помимо местных много работ немецких мастеров из Гданьска. На гданьских кружках в реалистической манере изображались многофигурные композиции, с деталями одежды и причесок[171 - Там же.]. Под стать им было и украинское серебро с позолотой. В описях соседствуют «серебро в ложках и чарках аштурской (испанской?) работы» наряду с серебром «подлым (т.е. простым – Т. Т.) стародубской работы[172 - Николайчик Ф. Цены на сукна, материи, сафьян, жемчуг и пр. в г. Стародубе начала XVIII в. // КС. 1894. № 9. С. 455.].
Старшина не только покупала, но и заказывала мастерам изделия. До наших дней дошел ковш сотника С. Бутовича в виде челна (№ 265) с гербом хозяина на ручке. Киевский мастер И. Равич выполнил кружку с гербом И. Мазепы (№ 24) – в форме, похожей на немецкую, но с изображением родной природы – цапли, голубя и белки.
Вообще, серебряные изделия часто украшали гербами – например, сохранились именные вещи И. Мазепы, митрополита Т. Щербацкого, генерального судьи И. Черныша, генерального хорунжия М. Ханенко с гербами их владельцев. Геральдические эмблемы украшались позолотой[173 - Арендар Г. Срiбний посуд XVII-початку ХХ столiть. С. 19–20.]. Сохранилась и серебряная чарка с гербом Богдана Хмельницкого, но скорее всего она была выполнена по заказу кого-то из старшин в конце XVII в. в память о великом гетмане[174 - Савчук Ю. Гетьманськi клейноди та особистi речi Богдана Хмельницького у колекцiях музеiв Європи (пошук, знахiдки, атрибуцiя). К., 2006. С. 26.].
Еще в 50-х годах XVII в. П. Алеппский при описании «походного приема» Б. Хмельницкого отмечал: «He было ни серебряных блюд и кубков, ни серебряных ложек, ни иного подобного… они всем этим пренебрегают, находясь в походе; когда же бывают дома, на родине, тогда иное дело»[175 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. 4. С. 35.]. Но уже в 80-е годы в быту старшины появляется множество предметов роскоши, предназначенных специально для походов. У старшины имелись даже серебряные рукомойники[176 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 967.]. У гетмана И. Самойловича имелось 18 шкатулок, окованных железом, в них «склянцы, верхи золоченые, шурупы оловяные» от 4 до 24[177 - Там же. С. 1200.]. В одной из его таких шкатулок имелось 12 склянок, в том числе с водкой[178 - Там же. С. 967.]. У дочери Самойловича был погребец серебряный в нем семь сулеек (плоская склянка) местами золоченых[179 - Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.]. У П. Полуботка встречаем 19 «погребцов», обитых кожей или железом, в которых хранились «скляницы хрустальные»[180 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 25–27.]. У Гвинтовки среди вещей, взятых в Сибирь, был «ложечник сафьянной шит золотом»[181 - РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.].
Простой бунчуковский товарищ[182 - Бунчуковский товарищ – старшинское звание в Украинском гетманстве.] Григорий Фридрикевич (хотя и пасынок И. Мазепы) в дорогу взял крест с мощами, ладовницу (патронаж), оправленную серебром, и молитвенник, а также черную и красную шкатулку с документами, складное зеркало, три хрустальные рюмки, пару ножей, ручники, серветки (салфетки – Т. Т.)… «пуздерко з четырьмя пляшками хрусталтными с серебряной чаркой», а также «постель» (видимо, перину) и шесть подушек. Фридрикевич умер в дороге, благодаря чему осталась эта уникальная опись. На руке покойного был перстень с печатью и обручальное кольцо[183 - Лазаревский А. Опись домашних вещей бунчукового товарища Григория Фридрикевича // КС. 1901. № 2. С. 82–83.].
Походы гетманов вообще обставлялись с настоящей роскошью. Польская анонимная газета донесла до нас весьма примечательное описание похода И. Мазепы: «Облик ясновельможного пана гетмана, шатры, серебряная посуда – во всем могут равняться королевским»[184 - Сiверянський лiтопис. 2003. № 5–6. Документ № 10. С. 22.].
Даже сосланные в Сибирь жены старшины взяли с собой ножик и вилку с янтарным черенком, вилки, оправленные серебром, щетки[185 - РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 231.] и гребень слоновой кости[186 - Там же. Л. 227.].
В быту помимо серебряной посуды использовали, разумеется, и керамическую: миски, тарелки, куманцы (род фляжки), штофы[187 - Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С.199.]. Из редких предметов роскоши можно отметить тарелки из молочно-белого стекла с растительным орнаментом из Турции или Крыма, имевшиеся во дворце И. Мазепы в Гончаривке[188 - Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 16.], три фарфоровые чашки у И. Самойловича[189 - Опись имущества И.Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1159.] (фарфор, разумеется, тогда был только китайский).
Обилие посуды подразумевало обилие еды и выпивки.
В погребах украинской элиты мы встречаем: бочонок мускатного рейнского, бочонок секты (немецкое игристое вино)[190 - Почему-то считается, что сект появляется только в XIX в.], коричную и монгольскую водки[191 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.]. Хорошим и полезным считалось венгерское вино[192 - Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 151.]. Разумеется, присутствовало в повседневном рационе пиво, которое производили в собственных броварнях (его хранили во льду), квас и что более удивительно – анис[193 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 341.]. К специфическим казацким напиткам, распространенным в Украине, следует отнести варенуху, горилку и медовуху.
Варенуху знаток запорожской старины Д. Яворницкий описывал так: «Смесь водки, меда, сушеных фруктов, преимущественно изюма, винограда, груш, яблок, сваренных вместе с имбирем и другими в этом роде пряностями». Сухофрукты и специальный набор трав заливали самогонкой и ставили в теплую печь. Там варенуха настаивается десять дней, и в результате получался вязковатый сладкий напиток, чем-то похожий на узвар, только весьма коварный при неосторожном употреблении. Готовили на Украине и всевозможные наливки: в источниках упоминаются сливовая, вишневая, персиковая, анисовая, грушевая, с полынью[194 - Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 134.].
Богдан Хмельницкий, видимо, предпочитал другим напиткам водку: на одном приеме он пил ее из небольшой серебряной чарки[195 - Гильдебрант. С. 95.], а на другом – из серебряного кубка[196 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 35. Возможно, у грека была некоторая неточность в терминах – и под кубком он все-таки имел ввиду чарку.].
Иван Самойлович посылал В. В. Голицыну свое любимое катнарское вино. Гетман явно был гурманом, ибо советовал: «А советую оное после пути в погребе с четыре недели подержати в целости, после которого времяни объявитца в нем вкуси цвет»[197 - Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. XI. СПб., 1869. № 22. С. 75.]. Совет выдает знатока, каковым, скорее всего, был и Голицын, так как ему не требовалось разъяснить, что вино в погребе должно было лежать плашмя… Производили это вино в Молдавии.
Украина была одной из первых европейских стран, где получило большое распространение кофе. Разумеется, попало оно туда с Востока. Сохранилось замечательное известие, что антиохский патриарх Макарий подарил Б. Хмельницкому «сосуд с кофейными бобами, т.е. с кофе, так как он любитель его»[198 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 33–34.]. Не меньше кофе любил и другой гетман – Иван Выговский. Брацлавский полковник М. Зеленский писал ему: «что ваша милость любителство имешь в кафье, две оке[199 - Ока – единица веса в Турции, примерно 1200 граммов.] вскоре посылаем»[200 - Акты ЮЗР. Т. XI. Приложение № 2. С. 741.]. Можно тут вспомнить, что в Вене есть стойкое убеждение, что именно украинским казакам столица Австрии обязана своими знаменитыми кофейнями. Точнее – некому Юрию Кульчицкому, православному украинскому шляхтичу, казаковавшему, попавшему в турецкий плен и после освобождения осевшему в Вене. Во время осады города турками, Кульчицкий смог выполнить опасную миссию, за что получил право взять любую добычу из захваченного турецкого обоза. Кульчицкий предпочел 300 мешков кофе и сумел пристрастить жителей Вены к этому замечательному напитку, за что благодарные потомки и установили ему там памятник. В России, как известно, своими обычными силовыми методами приучал русскую знать к кофе Петр I.
Разнообразие еды на столах украинской элиты было обусловлено наличием всевозможной домашней птицы и скота. В хозяйстве на Украине водились утки, гуси, индюшки, куры, коровы, быки, козы, бараны, козы, овцы, свиньи. П. Алеппский писал: «Больше всего нас удивляли различные породы свиней разного цвета и вида. Они бывают черные, белые, красные, рыжие, желтые и синие; также черные с белыми пятнами, синие с красными пятнами, красные с желтыми пятнами, белые с рыжими пятнами, некоторые из них пестрые, а иные полосатые»[201 - Путешествие патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 31. Отмечу, что разноцветие украинских свиней – не выдумка путешественника. Например, пестрыми считаются современные миргородские свиньи. Красные и черные пятна часто встречаются в окрасе свиней, более редким бывает синий цвет, который состоит из белых волос на черной кож.]. На столах бывали языки коровьи, сыр, ветчина, утки сушеные[202 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.], колбасы, мясо свиное соленое и вяленое[203 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 68, 73.].
Не редким деликатесом была дичь – лоси, кабаны, зубры, олени[204 - Об этом мы можем судить из посылок гетманов к царскому столу. Например: ЧОИДР. 1847. III год. Смесь. V. С. 160.].
В Украинском гетманстве выращивали гречу, пшеницу, рожь, овес, конопляное и льняное семя, горох, гречу, просо, ячмень, мак. В источниках есть упоминания о «левадах для сеянья овощей». В этих огородах росли капуста, морковь, репа, петрушка, лук, укроп[205 - Путешествие патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 32.]. Итальянец А. Вимино восхищался украинской спаржей («она не уступает самым высоким веронским сортам»), а также отмечал наличие (хотя и редкое), огородов с артишоками и сельдереем[206 - Вимина А. Донесение // КС 1900. № 1. С. 68.]. Из овощей делали известные заготовки на зиму: «Бураков (свеклы – Т. Т.) кадок девять, капусты шаткованой кадочка небольшая, сеченой капусты кадок четыре белой, огурцов кадок шесть, да боченков с огурцами два»[207 - Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 109.]. Запасали также грибы и ягоды. В подвалах старшины встречаются и сушеные яблоки.
В чистых реках водилась всевозможная рыба. Поэтому на столах и в кладовках старшины мы встречаем белую рыбицу, связки визиги, осетровую и сиговую икру, семгу[208 - Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 132.], спинки осетровые[209 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.], сома[210 - Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка. // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 74.]. У Самойловича имелись осетры, стерляди, белужина, семга, угорь, визига, щука, язи[211 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.].
Помимо легендарного украинского сала, в XVII в. употребляли сливочное и растительное масла[212 - Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 132.], встречаем также масло конопляное и уксус[213 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.].
Разнообразными были и десерты. Встречаем цытрину (лимоны) в патоке, имбирь в патоке, шафран[214 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.]. «Заморскими» гостинцами (подарки патриарха Макария) были финики и абрикосы[215 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 33.].
Заморских сладостей и специй в Украине было много. П. Алеппский писал, что купцы привозят «оливковое масло, миндаль, оливки, рис, изюм, смоквы, табак, красный сафьян, шафран, пряности, персидские материи и хлопчатобумажные ткани в большом количестве из турецких земель на расстоянии 40 дней пути. Но все это очень дорого»[216 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 76.].
Дорого-то-дорого, но пряности постоянно встречаются в рационе украинской элиты. Это настолько вошло в привычку, что сыновья Самойловича требовали в Москве «кореня розного, перцу, шафрану, гвоздикового ценомону, цетвару, сахару, кардамону, поварню построить и повара велить дати штобы кушаня варить искусно»[217 - РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. Оп. 3. № 278. Л. 1.]. В доме у Самойловича имелись: мускатный орех, имбирь, изюм, миндаль, каракатица (sic! – Т. Т.), икра, орехи волосские, цитроны в патоке, лимонный сок, ореховое масло[218 - Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1072–1173.]. Лимоны и имбирь в патоке были достаточно распространенным лакомством[219 - Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII вв. // КС. 1887, № 10. С. 340.]. Лимон в патоке стоил пятнадцать фунтов три рубля. Фунт шафрана – семь рублей (как бочонок мускатного рейгского). Для сравнения: десять спинок осетровых – шесть рублей, пара соболей двадцать четыре рубля[220 - Там же.].
Даже жены ссыльных старшин взяли с собой «корицы фунт, мешок крухмел… мешечик миндалних ядер, коробочка жестяная з гвоздикою… перец фунта два… инбирю в мешечке фунта з два»[221 - РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 226–227.]. И в другом месте: «…да в том же коробку пряныя зеля гвоздика, корица, инбирь, мушкатния орехи и шафран» [222 - РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 232.]. Говоря о пристрастии к пряностям, можно вспомнить, что в середине XVII в. французский инженер Боплан говорил, что жители Украины «едят перец так, как мы горох»[223 - Боплан Г. Л. Описание Украины. М., 2004. С. 313.].
Как мы видели, гетманы принимали иностранных послов у себя дома и там же угощали обедом. Незабвенный Гоголь полагал, что собрания старшины проходили в общественных местах: «Раз старшины села собрались в шинок и, как говорится, беседовали по чинам за столом, посередине которого поставлен был, грех сказать чтобы малый, жареный баран»[224 - Гоголь Н. В. Вечер накануне Ивана Купала // Вечера на хуторе близь Диканьки. С. 53.]. Надо отметить, что Гоголь был потомком казацкого полковника Иосифа Гоголя[225 - Биографию И. Гоголя можно прочитать в частности в: Таирова-Яковлева Т. Г. Гетманы Украины. История о славе, трагедиях и мужестве. М., Центрполиграф, 2011.], и мы не раз будем апеллировать к его творчеству на этих страницах.
Но по описанию современника С. Величко приемы старшины времен И. Мазепы проходили прямо в гетманской «столовой избе»[226 - Величко С. Т. III. С. 553.]. Сохранилось много свидетельств, что торжественные события (Рождество, Пасха и т.д.) отмечались в домах полковников, причем даже с присутствием жен[227 - Оглоблин О. Гетьман Іван Мазепа та його доба. С. 377.].
Источники донесли до нас мало описаний меню банкетов старшины. Современный анонимный священник отмечал обычай «объедания» на банкетах «що чинят политикове»[228 - Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 года // КС, 1892. № 1. С. 151.]. Итальянец А. Вимина отмечал, что «гетманский стол не скуден добрыми и вкусными яствами». На приеме в Киево-Печерской Лавре патриарху Макарию «сначала подали сласти и варенье: варенье из зеленых сладких грецких орехов, цельных, в обвертке, варенье из вишен и иные сорта со многими пряностями… еще подавали хлеб на меду с пряностями и водку». Затем «подавали постные кушанья с шафраном и многими пряностями всякого сорта и вида, печеные из теста в масле блины… Для питья подавали сначала мед, потом пиво, затем отличное красное вино из собственных виноградников». В конце приема принесли черешню, вишню, смородину и крыжовник[229 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 45–46.]. На другом обеде в монастыре «после сладкого и водки подавали царские кушанья, каких мы никогда в жизни не видывали: супы с яйцами, начиненными пряностями и рыбные с миндальным молоком, соусы же все с чистым шафраном, хотя у них он очень дорог, а миндаль еще дороже» (3
/
фунта – червонец)[230 - Там же. С. 62.].

Глава 2
Женщины в украинском гетманстве
Говоря о повседневной жизни и традициях казацкой элиты, нужно помнить о той важной роли, которую в Украинском гетманстве играли женщины. Их положение отличала свобода, экономическая независимость и серьезные юридические права, которые делали украинских женщин активными членами общества – в религиозной, политической и семейной сферах жизни. Во многом эта свобода шла из западных традиций, частично перенятых из Польши и в чем-то сохранившихся со времен Киевской Руси.
Так или иначе, но история донесла до нас целую галерею замечательных женщин Украины, которые, несмотря на трагические и суровые времена, находили в себе силы и умение играть достойную роль в обществе, а нередко – даже руководить своими мужьями и сыновьями. Южные страсти, которым часто были подвержены даже самые выдающиеся казаки, делали роль женщин еще более заметной, а иногда и ключевой. Но украинские пани, не довольствуясь ролью прелестниц (какими зачастую бывали прекрасные полячки), нередко активно влияли (хотя и посредством своих мужчин) на политическую жизнь Украинского гетманства. И казакам только и оставалось, что вздыхать по примеру гоголевского Солопия Черевика: «Господи боже мой, за что такая напасть на нас грешных! И так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!»[231 - Гоголь Н. В. Сорочинская ярмарка // Вечера на хуторе близь Диканьки. С. 21.].
Юридическую основу свободного положения женщины в украинском обществе заложил Литовский статут, который, как известно, стал и главным сводом законов Украинского гетманства. Артикул 39 Статута постановлял, что «княгини, пани, вдовы, княжны, панны, девки шляхтенки и всякого другого сословия женского пола» являются людьми «вольными», т.е. свободными. Никого из них силой замуж выдавать без их согласия нельзя. И наоборот, каждая была вольна «по совету приятелей их» за кого хотят выходить замуж[232 - Литовский Статут 1688 г. Артыкулъ 39. «Кнегинь, пань, вдовъ, княженъ, паненъ, девокъ не маемъ ни за кого кгвалътомъ давати. Тежъ обецуемъ и прирекаемъ, ижъ кнегинь, паней, вдовъ, княженъ, паненъ, девокъ, шляхтянокъ и всякого иного стану рожаю женского, яко людей волныхъ подъ вольнымъ панованьемъ нашым, г[о]с[по]д[а]ръскимъ, в томъ паньстве нашомъ, великомъ князстве литовскомъ, мешкаючых, при вольностях ихъ заховывати маемъ, а кгвалтомъ ни за кого не маемъ давати без воли ихъ. Але кождой з нихъ с порадою приятелей их за кого хотя, за того у малъженьство вольно будеть ходити и отдаватися.]. Любопытно, что украинское духовенство тоже считало решение о вступлении в брак или в монастырь – делом личным, которое не может совершаться по принуждению[233 - Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. // Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы VI–VIII веков. М.-Л., 1962. С. 188.], а главным препятствием к браку полагало насилие (отмечая при этом «Тего тепер не маш»)[234 - Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 149.]. То есть ни отец, ни брат, ни опекун не имел права распоряжаться судьбой женщины, что, разумеется, делало их свободолюбивыми, гордыми и знающими себе цену.
Так П. Алеппский, путешествуя по Украинскому гетманству, отмечал: «Женщины нарядно одеты, заняты своим делом, никто не бросает на них нахальных взглядов»[235 - Путешествие антиохийскогопатриарха Макария. Кн. IV. С. 76.].
Юридические свободы украинских женщин дополнялись экономическими, что делало их положение уже совсем независимым. В частности, сестры и братья имели равные права при дележе имущества матери (материзны), которое не переходило к мужу, а оставалось собственностью жены вплоть до ее смерти. От имений отца (отчизны) дочери могли получить после его смерти четвертую часть. Выходя замуж девушка могла через суд потребовать от отца выделения ее доли из материзны (если ее мать к тому времени умерла). Это последнее положение было особенно актуально, учитывая, что часты были случаи повторных браков, и в этом случае закон становился орудием в борьбе панн со «злобными мачехами». К тому же, закон вставал на сторону девушки, если она выходила замуж против воли отца – тот все равно обязан был выделить ей долю из имущества покойной матери.
Жены и вдовы казацкой старшины активно отстаивали свои материальные права, добиваясь от генерального суда подтверждения своих владений[236 - Сохранились десятки подобных документов.]. Причем если вдовы отстаивали права на имущество своих покойных мужей не имея других покровителей, то особенно примечательны случаи, когда жены здравствующих мужей приводили в порядок семейные дела, добиваясь соответствующих подтверждений универсалами гетмана[237 - Например, универсал И. Мазепы жене переяславского полковго хорунжия Настась Сулиминой. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 24. С. 29–30.]. Бывали случаи, когда именно жены старшин захватывали соседское имущество (или имущество родственников), при этом мужья их играли совершенно пассивную роль[238 - Например, жена С. Сулимы (дочь А. Танского) отняла половину села Сулиминец, принадлежавшего брату ее мужа. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 55. С. 70–72.]. Правда, справедливости ради надо отметить, что обычно так действовали дочери известных полковников.
Получив права на имущество, украинские женщины распоряжались им самостоятельно. Например, сохранилось письмо Настасьи Маркович, дочери Нежинского полковника Степана Забелы[239 - Настасья была замужем за внуком Переяславского полковника Дмитрашки Райча Алексеем Марковичем.], к своему «свату», т.е. свекру ее дочери – бывшему Лубенскому полковому есаулу Андрею Петровскому. В письме Настасьи речь шла о неподобающем поведении ее дочери, невестки А. Петровского, в связи с чем она передавала ему право распоряжаться имуществом дочери, включая драгоценности «до зросту детей».
Украинские женщины, наряду с мужчинами, составляли духовные завещания, распоряжаясь в них принадлежавшим им имуществом[240 - Например, духовное завещание вдовы генерального хорунжия И. Сулимы. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 40. С. 48–55.].
Бывали случаи, когда жены были значительно состоятельней мужей. Например, жена черниговского полкового судьи В. Томары – (дочь белоусского сотника) Пелагея Болдаковская писала, что тот «женился на ней нищ», и когда «был принят в дом ее материстий» – «не мел у себя больш ничего с пожитков, кроме единого коня и пар нескольких сукон»[241 - Она объясняла что ее мать выбрала себе зятя, хоть и без приданого, зато способного управлять делами, пока ее сыновья (младшие братья невесты) не выросли. Лазаревский А. Люди старой Малороссии. КС. 1885. Май. С. 17–18.].
Нередко украинские женщины, отстаивая свои материальные интересы, лично обращались в суд. Так, например, поступили монахини Матра и Настасия Закревские, устроившие в Жидичане на свои средства обитель и выгнанные оттуда новым архимандритом-униатом в 1621 г.[242 - Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. К., 1883. N CС. C. 503–504.] А вдова киевского подкомория Теофила Горностай, защищая собственные права и права своего несовершеннолетнего сына, подала в суд аж на самого киевского митрополита Петра Могилу, известного своим нравом «воеводича», ведя с ним земельную тяжбу (1629 г.)[243 - Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. N CСXLVIII. C. 602–604.].
Согласно Литовскому статуту, замуж украинская девушка могла выходить с 13 лет[244 - Видимо, такой возраст был избран исходя из обычного времени достижения девушкой половой зрелости.], а духовенство полагало, что невесте должно быть «не менее 12 лет»[245 - Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 149.]. Так что Великом княжестве Литовском сплошь и рядом встречались случаи ранних браков, причем в самых высших классах. Зафея Слуцкая вышла за Януша Радзивилла в 14 лет, Альжбета Швидлавецкая за Николая Радзивилла в 15, Ганна Сапега за Альбрехта Радзивилла в 15 и т.д.[246 - Слiж Н. Бiялагiчныя прычыны для заключэння шляхецкага шлюбу. // Повсякдення ранньомодерноi Украiни. Т. 1. Практики, казуси та девiацii повсякдення. К., 2012. С. 42.] Подобная разница в браке встречалась и в более простых слоях украинского общества[247 - Сохранились данные про жителя Стародуба, женившегося в 70 лет на 23-летней и многие другие. – Сердюк І. Полкових городов обивателi. Полтава, 2011. С. 150.]. Не стоит удивляться, что у врачей большим спросом пользовались средства «на возбуждение к греху плотскому»[248 - Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. С. 198. Среди средств для «нарочитого возбуждения похоти» считали наиболее действенными «конфератив», а также горилку, горчицу, воробьиное мясо и «bulbus род есть цибули». – Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 151.].
Ниже мы поговорим о том, как украинские панны часто проявляли инициативу при выборе мужа и обнаруживали завидную самостоятельность в этом деле, зачастую игнорируя мнение отца.
Но украинские пани и панны были не только своевольными, но и весьма деятельными членами Украинского гетманства. Закон позволял им официально играть заметную роль в обществе: если не участвовать в сеймиках – казацких радах, то становиться членами такой важной в Украине «громадской» организации, как братства[249 - Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 11. К., 1904. C. 14.]. Братства, возникавшие в городах Украины и Белоруссии, объединяли прихожан определенной церкви. В XVI в. под влиянием начала борьбы за православие и роста интереса к просвещению, деятельность братств начинает расширяться и приобретать новые черты. Постепенно они превращаются в особые церковные союзы по обновлению религиозной жизни, наведению порядка в киевской митрополии и защите православной веры против навязанной поляками. Вступить в братство мог каждый: богатый и бедный, шляхтич, горожанин, духовное лицо и мирянин, местный и иногородний. Но что для нас особенно важно, членами братств могли становиться и женщины.
Уже начиная с середины XVI в. многие украинские женщины были активными членами братств[250 - Считается, что это движение корнями восходит к языческим праздникам, которые совершались людьми, связанными с данным культом родовыми традициями. Позднее эта общность семей или территориальных групп перешла на определенную церковь. Первые «братчики» известны еще с XII века. В более поздний период это явление было особенно популярно в Белоруссии. Братства получали право варить мед в храмовые праздники, а доходы от этого шли в пользу церкви и братства.]. История сохранила десятки имен таких женщин. Кроме того, в деятельности братств активно участвовали вдовы умерших членов, заменяя, таким образом, своих мужей[251 - Например, членами Львовского братства были: Анна Федоровая Грековая, Домна Семионовая, Пелагия Сеньковая Красовская, Татьяна Малинская, Домна-Анна Могилянка. Архив ЮЗР. Ч. I. Т. 11. С. 74–75. № Ч. 1. Т. 12. К., 1904. С. 5, 6.].
Особенное внимание братства уделяли просвещению, стремясь создавать собственные образовательные учреждения в противовес католическим. При братствах открывали школы и типографии, печатали книги. Другим важнейшим направлением деятельности братств была борьба за очищение православной обрядности.
Так как борьба против унии приобрела в Украине политический характер и ключевую роль там играли казаки, то братства, таким образом, часто бывали тесно связаны с важнейшими событиями общества. А учитывая факт финансовой независимости украинских женщин, они могли самостоятельно принимать решение о вступлении в братства и делать при желании крупные пожертвования. Так самому основанию Братского монастыря и школы, из которой впоследствие выросла Киево-Могилянская академия, Украина обязана женщине. В 1615 г. вдова мозырского маршала Гальшка Гулевич даровала на нужды «правоверным и благочестивым христианам» свои земли с усадьбой в Киеве. Там планировалось построить монастырь, гостиницу для духовных странников, а также школу для шляхетских и мещанских детей. Именно на этой земле в конце 1615 г. было создано киевское братство, в которое вступило местное духовенство, мещане и шляхта, а также гетман П. Сагайдачный со всем своим войском. Первым ректором братской школы, которая начала свою работу в 1617 г., стал будущий киевский митрополит Иов Борецкий.
Г. Гулевич и в дальнейшем не переставала заниматься благотворительностью. В 1634 г. она даровала 1000 злотых Луцкому братству[252 - Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. N CСLXXIV. C. 678–680.]. Интересно, что такая традиция весомых женских начинаний имела продолжение на Украине и в совершенно иные века. Например, в 1873 г. на средства полтавской помещицы Е. Милорадовой-Скоропадской (теткой будущего гетмана) было создано Научное Товарищество им. Т. Шевченко, внесшее неоценимый вклад в развитие украинской культуры и науки.
Спорным остается вопрос, были ли украинские женщины грамотными. Так как специальных учебных заведений для женщин в Гетманщине не было вплоть до середины XVIII века, они могли получать только домашнее образование. Правда у П. Алеппского имеется свидетельство, что знатные панны «получали воспитание» в киевском Печерском Вознесенском монастыре. Он отмечал, что большинство монахинь там из «богатых и старинных» родов. Так же он писал: «Все они умеют читать, знакомы с философией, логикой и занимаются сочинениями»[253 - Путешествия антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 58.]. И в другом месте: «Мы заметили возбудившую наше изумление прекрасную черту: все они (казаки – Т. Т.), за исключением немногих, даже большинство их жен и дочерей, умеют читать и знают порядок церковных служб и церковные напевы»[254 - Там же. С. 2.]. Отметим, что игуменьей именно этого монастыря в дальнейшем была мать гетмана И. Мазепы.
То, что до наших дней практически не дошли личные архивы деятелей Украинского гетманства, не позволяет с уверенностью судить о том, существовал ли когда-либо пласт «личной» корреспонденции украинских женщин этой эпохи. Переписывались ли украинские пани со своими мужьями, как это было принято в Европе? Тут можно вспомнить знаменитую переписку польского короля Яна Казимира со своей женой Марией-Людовикой или Яна Собесского с Марией-Казимирой – правда, обе эти дамы были даже не польками, а француженками…
Известный исследователь старшинской генеалогии XIX в. А. Лазаревский утверждал, что «все тогдашние малорусския женщины» писать не умели, «последние писать научились лишь во второй половине XVIII века»[255 - Лазаревский А. Из семейных отношений нач. XVIII века // КС. 1899. № 4. Отд. 2. С. 4.]. В доказательство он приводил письмо знаменитой Любови Кочубей (вдовы казненного Мазепой Василия Кочубея), в котором она поздравляла зятя Ф. Сулиму с рождением дочери. Подпись сделана там тем же писарем, что и все письмо – а значит, сама пани Кочубей была неграмотной[256 - Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 31. С. 39. Можно добавить, что нам встретилось и другое письмо Л. Кочубей: Батуринский архив и другие документы по истории Украинского гетманства 1690–1709 гг. / Сост. Т. Г. Таирова-Яковлева. СПб.: Изд. Дмитрия Буланина, 2014. № 488. С. 389–390.]. А. Лазаревский также опубликовал письмо дочери Нежинского полковника Степана Забелы, Настасьи. При этом Лазаревский заявлял, что хотя письмо написано не писарем – «но несомненно, что письмо писано не самою “сватовою”, которая, хотя и была дочерью богача-полковника, но писать не умела»[257 - В данном случае вынуждена согласиться с мнением В. Л. Модзалевского, который писал: «К сожалению, труды А. П. Лазаревского отличаются довольно резкой предвзятостью суждений и какой-то личной озлобленностью по отношению к «людям Старой Малороссии», не удовлетворявшим своим поведением прямоли нейно-демократических воззрений автора». Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. Т. I. К., 1908. С. 2.].
Мнение Лазаревского устойчиво закрепилось в литературе. Например, А. Я. Ефименко также утверждала, что женщины из среды высшей старшины были неграмотны[258 - Ефименко А. Я. Очерки истории Правобережной Украины. Малорусское дворянство и его судьба. Изд. 2-е. М., Либроком, 2010. С. 178.]. Современная украинская исследовательница О. Дзюба тоже пишет, что женщины «бiльшiсть жiнок того часу якщо й умiли читати, то були неписьменними»[259 - Дзюба О. Приватне життя козацькоi старшини XVIII ст. (на матерiалах епiстолярноi спадщини). К., 2012. С. 139.].
С этим выводом тоже не вполне можно согласиться. Но даже если большинство женщин украинской элиты и не умело писать, то некоторые исключения из правил все же встречались. У того же П. Алеппского читаем: «Монахини написали на большом листе молитву отпущения», к которой патриарх приложил свою руку[260 - Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 59.].
До наших дней дошли собственноручные подписи, сделанные матерью гетмана И. Мазепы Марии Магдалены Мокиевской: на купчей записи («Марiя Магдалина Мокiевская игуменiя обители Кiевопечерской и Флоровского д?вичьих рукою власною»)[261 - Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 36. С. 45. В публикации документ ошибочно датирован 1724 г.] и на ее письме отцам киевского Выдубицкого монастыря (Мария Маглена Мазепиная, игуменя Печерская девического и глуховского) [262 - Батуринский архив и другие документы Украинского гетманства. № 472. С. 374.]. Причем в первом случае пани писала по-польски, а во втором – по-старославянски.
Другим, значительно более известным свидетельством переписки с украинской женщиной было существование «любовных» писем Ивана Мазепы, адресованных его возлюбленной Мотре Кочубей. Письма настолько личные, что нет сомнений, что они предназначались для глаз самой девушки, а значит, она, как минимум, умела читать[263 - Между прочим, тут хотелось бы отметить, что появившееся в последнее время в литературе мнение, что якобы письма Мазепы – это просто использованный им «барокковый шаблон», распространенный в то время, не выдерживает критики. Сторонникам этой теории я настоятельно советую просто почитать письма. В них идет речь о абсолютно конкретных перипетиях отношений Мазепа–Мотря.]. К тому же в этих письмах имеется упоминание дорогого подарки Мазепы – «книжечки»[264 - Таирова-Яковлева Т. Г. Мазепа. М., 2007. С. 266.]. Такой подарок опять же имел смысл только в том случае, если допустить, что Мотря была достаточно образована, чтобы интересоваться литературой.
Немногие сохранившиеся до наших дней документы позволяют тем не менее утверждать, что в Украинском гетманстве существовала «женская переписка». Ярким примером тут служит письмо Анны Обидовской, адресованное ее матери, Людмиле Кочубей[265 - РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. 1708. № 20. Л. 15.]. Письмо было написано 1 марта 1707 года. В январе 1698 г. Анна, урожденная Кочубей, дочь генерального писаря Василия Кочубея, вышла замуж за Ивана Обидовского, любимого племянника Ивана Мазепы, которого все пророчили в преемники старого гетмана. Венчал их сам Стефан Яворский[266 - Гетман Иван Мазепа. Документы из архивных собраний Санкт-Петербурга. Вып. 1. СПб., 2007. № 326. С. 182.], а Филипп Орлик написал в честь этого события знаменитый панегирик «Hippomenes Sarmacki». Но в самом начале Северной войны, в феврале 1701 г. Обидовский при невыясненных обстоятельствах умер.
За заслуги Обидовского на содержание его вдове Анне 20 февраля 1702 г. Петр пожаловал села Крутичполе, Вишневка, Саричиивка, Коравай и Пореводы[267 - РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. Опись 1. 1702. № 17.]. Считалось, что Анна так и оставалась вдовой, причем, когда в 1709 г. начались гонения на мазепинцев, Обидовскую с сыном не минула эта участь, несмотря на то что она была дочерью В.Кочубея, реабилитированного Петром. Анна была лишена принадлежавших ей имений и вплоть до 1711 г. содержалась в Полтаве под следствием. Затем, по решению суда, она была направлена в Глухов, где ей было приказано безвыездно жить.
Из письма Анны матери следует, что после смерти мужа она тяготилась своим положением вдовы. За ней активно ухаживал («старается в приязнь мою») некий молодой пан Красенский («покилка кротне отзивается то устне, то листовне»). Во время ярмарки в Борздне он тайно приехал в Нежин и сделал ей официальное предложение («просил впевную декларацею»).
Так как еще до этого, во время посещения дочери в «ее сельце», Василий Кочубей уже высказал свое согласие на этот брак («пан родич родителским словом мовил Бог благословит»), то теперь Анна просила согласия матери и предлагала устроить официальное сватовство после возвращения из похода гетмана Мазепы и Василия Кочубея.
Все письмо дышит радостными надеждами молодой женщины, которым, скорее всего, не суждено было сбыться. Никаких свидетельств о том, вышла ли Анна Обидовская (Кочубей) замуж второй раз не сохранилось. Да и кто был этот «молодой пан Красенский» – нам тоже точно выяснить не удалось. Правда, в Переяславском полку в бубновской сотне встречаются в середине XVIII в. Иван и Григорий Красники[268 - Кривошея В. Генеологiя украiнського козацтва. Переяславський полк. К., 2004. С. 227.]. По крайней мере, в годы преследований имя нового мужа Анны не упоминается, так что желаемая свадьба, видимо, не состоялась. Скорее всего, помешали этому обострение внешней ситуации (Россия оказалась в критической ситуации в Северной войне), Петр в этих условиях собрался превратить Украинское гетманство в «выжженный край», Мазепа начал переговоры с поляками, а в сентябре Кочубей написал на него свой первый донос. Мы не знаем, какие отношения были у Мазепы с вдовой его племянника, но отношения с семьей Кочубея у него к этому времени резко ухудшились.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70614331) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

1
Украинское гетманство – это наиболее распространенный в настоящее время в российской исторической науке термин, обозначающий то государственное образование, а затем – автономию, которое было создано при Б. Хмельницком и существовало вплоть до 1781 года. В украинской литературе принят термин «Гетманщина».

2
Согласно одной из этимологий именно таковым является происхождение французского слова bistro.

3
Меня искренне оскорбляет вид людей, носящих какие-то побрякушки, схожие с орденами, за которые мои предки проливали кровь, равно как и те самозванцы, которые учреждают ордена и звания без всякого на то права. Утешает лишь осознание того, что история все расставит по своим местам.

4
Признаюсь, я люблю зайти в Русский музей и посидеть некоторое время на лавочке напротив «Запорожцев, пишущих письмо турецкому султану». Мне кажется, что именно наша, питерская, версия картины особенно удалась Репину (по странному стечению жизненных обстоятельств пишу эти строки именно в поселке Репино).

5
Реестровые казаки были неподсудны королевскому и магнатским судам, а могли быть судимы только гетманом.

6
(Включая беспошлинное шинкование меда, пива и горилки). – Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные археографическою комиссиею (Далее – Акты ЮЗР). Т. II. СПб., 1865. № 149. С. 175–176.

7
Грамота Стефана Батория (1682 г.) освобождала реестровых казаков от налогов («zadnych podatkow») и любого судебного преследования кроме суда казацкого гетмана («starszego ich»). – Жерела до iсторii Украiни-Руси. Т. VIII. Львiв, 1908. С. 6. Опубликовав подлинное письмо С. Батория, М. С. Грушевский сделал также глубокий анализ реальных и мифических «вольностей» казацких.

8
Как ни странно, у оппонентов казацких и гайдамацких восстаний («ляхов») даже лозунги были схожи: «Jeszcze Polska nie zginela» vesus «Ще не вмерла Украiна».

9
Офицерское сословие казачих военных формирований. Здесь и далее с ударением на втором слоге.

10
Из гетманов Украинского гетманства не были шляхтой П. Дорошенко, И. Самойлович, К. Разумовский (хотя и носил графский титул).

11
Литовский статут 1566 г., Артикул 2: «того панства намъ заховати при свободахъ и вольностяхъ хрестiянскихъ, въ которыхъ они, яко люде вольные, вольно обираючы изъ стародавна изъ вЂчныхъ своихъ продковъ собЂ пановъ и Господарей Великихъ Князей Литовскихъ, жыли и справовали прикладомъ и способомъ волныхъ панствъ хрестiянскихъ».

12
«службы свои рыцерские» (sluzby swe rycerskie); «чтобы мы были наделены вольностями, людям рыцарским надлежащими» (wolnosciami rycerskim ludziom nalezacymi obdarzeni byli). Голубев С. Киевский митрополит Петр Могила и его современники. Т. II. К., 1883. Приложение № LXXIV. С. 403–407.

13
Там же. С. 405.

14
Тут можно провести параллель с польской шляхтой и вспомнить, что после восстаний 1830–1831 и 1863–1864 гг. российская империя лишила шляхетства и конфисковала имения у десятков тысяч шляхты, выступавших за независимость Польши.

15
Еще А. Я. Ефименко отмечала, что в отношении торговли и промышленности «малорусское привиллегированное сословие… решительно отказывалось от шляхетских традиций». Ефименко А. Я. Очерки истории Правобережной Украины. Малорусское дворянство и его судьба. Изд. 2-е. М.: Либроком, 2010. С. 158.

16
Кровельный материал в виде деревянных узких и тонких дощечек клинчатой формы с пазом в широкой части – деревянный аналог керамической черепицы.

17
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. К. 2008. С. 42.

18
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 62.

19
Дзюба О. Приватне життя козацькоi старшини XVIII ст.. (на матерiалах епiстолярноi спадщини). К., 2012. С. 218.

20
Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 30. С. 34–37.

21
Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в.К., 2010. № 48. С. 63–64.

22
Например: Архив СПбИИ РАН. Ф. 63. Карт. 1б. № 167.

23
Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. // Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы VI–VIII веков. М.–Л., 1962. С. 189.

24
Перша конституцiя Украiни гетьмана Пилипа Орлика. К., 1994. С. 22–23.

25
РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 1. № 90. Л. 14–15.

26
Гизель И. Мир с Богом человеку. К., 1669.

27
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 199.

28
Kubala L. Szkice historyczne. Ser. I. Lwow, 1880. S. 293–294.

29
Те, кто бывал в Венеции отметит, что итальянский слуга явно превирал: в Венеции можно заблудиться в узком лабиринте улиц, но не из-за их широты.

30
Вимина А. Донесение // Киевская Старина, 1900, январь. С. 74. Здесь и далее мы будем обращаться в Н. В. Гоголю, создавшему наиболее известные в России, хотя и спорные, образы казацкой старши?ны.

31
Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1898. Кн. 4. С. 35. Некоторые историки, например М. В. Дмитриев, полагают, что многие сведения П. Алеппского были ложью или фантазией. Между тем, М. Грушевский очень высоко оценивал значение описаний Алеппского, считая их бесценным свидетельством жизни Украинского гетманства. Автор придерживается мнения, что как минимум в описании бытовых деталий П. Алеппскому можно смело доверять.

32
Сволок – основная балка деревянной конструкции, поддерживающая потолок, располагавшаяся обычно продольно.

33
Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 20.

34
Собственно, это сказал английский юрист XVII в. Эдуард Кок.

35
Тiltebrandt C. Y. Drei fasce Schwedische. Gesandtschaftsreise nach siebenbursen, der Ukraine und Contantinopol. Leiden, 1937. Далее – Тильдебрант. С. 94.

36
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. К., 2008. С. 39.

37
Когут З., Мезенцев В., Коваленко В., Ситий Ю. Гетьманськi резиденцii Батурина. Торонто, 2012. С. 13–14.

38
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 67.

39
Грабарь И. История русского искусства. М., 1911. Т. II. С. 407–408.

40
Там же. Т. II. С. 394.

41
Там же. Т. II. С. 399.

42
Когут З., Мезенцев В., Коваленко В., Ситий Ю. Гетьманськi резиденцii Батурина. Торонто, 2011. С. 10–11.

43
Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 12.

44
Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 382.

45
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 40.

46
Ганок – внешняя пристройка (часто с крышей) при входе в здание в виде приподнятой над землей площадки, через которую осуществляется вход в жилые помещения.

47
Кулиш П. Михайло Чернышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад. // Сочинения и письма. Т. V. К., 1910. С. 125.

48
Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана. // КС. 1900. № 7/8. С. 20.

49
Kochowski W. Historya panowania Jana Kazimierza. T. II. Poznan, 1859. S. 198.

50
Архитектурный элемент, представляющий собой спиралевидный завиток с кружком в центре.

51
Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 411.

52
Вимина А. Донесение. // Киевская Старина, 1900, январь. С. 73.

53
Кулиш П. А. Михайло Чернышенко. С. 125.

54
Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 23.

55
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 63.

56
Похилевич Л. И. Сказание о населенных местностях Киевской губернии. Бiла Церква, 2005. С. 681.

57
Грушевський М. Гетманское гнездо, урочище и рассказы села Субботова. ЗНТШ. Т. 91. 1909, Львiв. С. 7.

58
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 14.

59
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 32.

60
Там же. Кн. IV. С. 42–43.

61
Миклашевский И. Н. К истории хозяйственного быта Московского государства. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII в. М., 1894.

62
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 53.

63
Батурин: iсторiя в пам’ятках. Нiжин, 2008. С. 29.

64
Батурин: iсторiя в пам’ятках. С. 35–36.

65
Источники малороссийской истории, собранные Д. Бантыш-Каменским и изд. О. Бодянским. М., 1858. Кн. 2. С. 65.

66
Опись имущества И. Самойловича // Русская Историческая Библиотека. T. VIII. СПб, 1884. С. 1160–1161.

67
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII вв. // КС. 1887, № 10. С. 339.

68
Окончина – оконный переплет из узких полос (обычно железных), вставленных в деревянную раму и служащих опорой для кусочков слюды разной формы.

69
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.

70
Кулиш П. А. Михайло Чернышенко. С. 127–128.

71
Там же. С. 127.

72
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 111.

73
Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.

74
КС. 1894. Май. С. 360.

75
Гилдебрант К. Я. Путевые записки. ЗНТШ. Т. 154. 1937. С. 57.

76
Памятники, изданные Временною Комиссиею для разбора древних актов, высочайше утвержденною при киевском военном, подольском и волынском генерал-губернаторе. Изд. 2. Т. III. К., 1897. № XCIV. C. 349.

77
Письмо Орлика С. Яворскому // Субтельний О. Мазепинцi. Украiнський сепаратизм на початку XVIII ст. Киiв, 1994. С. 161, 162.

78
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.

79
Юра Р. О., Горiшнiй П. А. Археологiчнi дослiдження в Суботовi // УІЖ, 1972, № 1. С. 155.

80
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 110.

81
Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.

82
Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 8–9.

83
В описи встречаем: «завес иконной полотняной». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 230.

84
РГАДА Ф. 124. Малороссийские дела. Оп. 3. № 278. Л. 255–233.

85
Д. Многогрешный в Сибирь взял «образы всемилостивого спаса, да пресвятыя Богородицы обложены серебром… крест деревянной резной». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 225. В сундуке Гвинтовки был «Образ великого чюдотворца». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.

86
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1024.

87
Письмо Орлика. С. 169.

88
Источники малороссийской истории, Кн. 2. С. 62.

89
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею (Далее – Акты ЮЗР). Т. III. СПб., 1861. № 369. С. 562.

90
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.

91
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 47.

92
Василенко В. В Лебединском «будынке» Г. П. Галагана // КС. 1900. № 7/8. С. 20.

93
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 44.

94
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1063.

95
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 44.

96
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1045.

97
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 48.

98
Там же. С. 44.

99
Николайчик Ф. Цены на сукна, материи, сафьян, жемчуг и пр. в г. Стародубе начала XVIII в. // КС. 1894. № 9. С. 455.

100
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 204.

101
Іванова О. Килим з поховання гетьмана Данила Апостола // Народне мистецтво. 2009. № 3-4; 2010 № 1-2. С.172-173.

102
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.

103
Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1–2 об.

104
Квiти i птаки в дизайнi украiнських килимiв. К., 2014. С. 17–22.

105
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 202.

106
Зайченко В. Вишивка козацькоi старшини XVII–XVIII столiть технiки. За матерiалами колекцii чернiгiвського iсторичного музею iм. В. В. Тарновського. К., Родовiд, 2006. С. 15.

107
В Сибирь жена Многогрешного взяла: «2 наволочки тафтяных подложена пестрее одна, 17 наволочек белых, ширинка тавтяная накищена золотом, наволочка черчатая, завеска пестрединная… простыня шита шолком черным, в латку с пол фунта ладану… З скатертей, мешечек пшена сорочинского, полотно полское, 3 полотенца бранных». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 226. Жена Гвинтовки взяла: «и скатерти и утиралные полотенца ручные и шапочные и наметки женские мешки холщевые… Да в скрынке: 11 шелеговы пеолских, 12 наметок, полотняних женских, 3 платка шит золотом, 2 наволочки тафтяныя, пояс шолковой лазоревой сабелной, кушак шолковой, ложечник сафьянной шит золотом, мошонка женская шита золотом». РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.

108
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С. 203.

109
Источники малороссийской истории. Ч. II. С. 100.

110
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 3, 11.

111
Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.

112
«Одеяло пластинчатое соболье, мерою в подоле трех аршин без четверти в ширину два аршина с четвертью, покрыто атласом красным, по атласу шиты травыволоченым золотом; одеяло хребтовое песцовое, черное, покрыто изарбафом рудожелтым травчатым цветом; треух аксамитной золотной, травы серебряные, опушен соболями, подложен объярью золотою, 18 кисей разных; три постели; простыня золотом и серебром с цветами шитая, а к нему наволочки три одного шитья; простыня зеленым шелком с золотом шитая, а к нему шесть наволок; простыня красным шелком с золотом густо шито, к нему шесть наволочек; три постели красного полотна, шитая с травами, ко всякой по четыре наволочки; две перины большие; одеяло турское». Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 43–44

113
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 44.

114
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1054–1055.

115
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.

116
Источники малороссийской истории. Т. 2. С. 67.

117
Антанович В. Б., Бец В. А. Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. В. 1. М., YOYO Media, 2012. С. 94.

118
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2, 24.

119
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1046.

120
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка. // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.

121
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 32.

122
Там же. С. 58.

123
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 5.

124
Тильдебрант. С. 94.

125
Шевченко Т. Великий льох.

126
Гугля В. Суботiв Хмельницьких. Днiпропетровськ, 2006. С. 39.

127
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 41.

128
Например, В. Кочубей отвел монахам севского Спасского монастыря «на том же ево, Васильеве, дворе особую избу ночевать». Источники малороссийской истории. Т. 2. С. 63.

129
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 9.

130
Там же. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 9–13.

131
В данном случае – жилое помещение.

132
Вечерський В. Гетьманськi столицi Украiни. С. 40.

133
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. V. С. 16.

134
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 87.

135
Там же. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 15.

136
Степович А. Лебединский будынок // КС, 1895. « 11. С. 48.

137
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 45.

138
Лучицкий И. Три документа к истории бунта в Малороссии в 1687 г. // КС. 1884. Июнь. С. 310.

139
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.

140
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С.199.

141
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 2.

142
Акты ЮЗР. Т. III. № 369. C. 571.

143
В описи упоминется мебель, подаренная от трубчевских чернцов. Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 17.

144
Степович А. Лебединский будынок. КС. 1895. № 11. С. 47.

145
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 47.

146
Там же. С. 4.

147
Там же. С. 2.

148
Там же. С. 47.

149
Вимина А. Донесение. С. 74.

150
РГАДА. Ф. 124. Оп. 1. 1661. № 8. Л. 1.

151
Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.

152
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1016.

153
Там же.

154
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.

155
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 9.

156
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 972.

157
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.

158
Перечень столового серебра гетмана И. Самойловича: «77 серебряных кубков с крышками и без, 60 кружек больших и малых, 8 корабликов, 91 достакана, в том числе складные бочками, 105 достаканов дюженных, 9 солонок, чарки для меда, для вина, 46 блюд больших и малых, 60 тарелок. 181 ложка, ковши, чашка яшмовая, братинки яшмовые и серебряные». Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 966–967.

159
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1019.

160
Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. Колекцiя Чернiгiвського музею iм. В. В. Тарновського. К.: Родовiд, 2006. С. 35–36.

161
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 7, 16.

162
Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. С. 16.

163
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 46.

164
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.

165
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 9.

166
Історiя украiнськоi культури. Т. 3. Украiнська культура другоi половини XVII XVIII столiть. К., 2003. С. 925–930.

167
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 974.

168
Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. № 2791. Л. 1, 2 об.

169
Модзалевский В. Приданое знатной малорусской пани XVIII в. и расход на ее похороны и поминки // КС. 1904, декабрь. С. 144.

170
Арендар Г. Срiбний посуд XVII – початку ХХ столiть. С. 17.

171
Там же.

172
Николайчик Ф. Цены на сукна, материи, сафьян, жемчуг и пр. в г. Стародубе начала XVIII в. // КС. 1894. № 9. С. 455.

173
Арендар Г. Срiбний посуд XVII-початку ХХ столiть. С. 19–20.

174
Савчук Ю. Гетьманськi клейноди та особистi речi Богдана Хмельницького у колекцiях музеiв Європи (пошук, знахiдки, атрибуцiя). К., 2006. С. 26.

175
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. 4. С. 35.

176
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 967.

177
Там же. С. 1200.

178
Там же. С. 967.

179
Востоков А. Приданое П. И. Шереметевой // КС. 1888, № 8. С. 40.

180
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 25–27.

181
РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 233.

182
Бунчуковский товарищ – старшинское звание в Украинском гетманстве.

183
Лазаревский А. Опись домашних вещей бунчукового товарища Григория Фридрикевича // КС. 1901. № 2. С. 82–83.

184
Сiверянський лiтопис. 2003. № 5–6. Документ № 10. С. 22.

185
РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 231.

186
Там же. Л. 227.

187
Захарчук-Чугай Р. Народне мистецтво у козацькому побутi // Народне мистецтво. 2009. № 3–4; 2010 № 1–2. С.199.

188
Когут З., Мезенцев В., Ситий Ю., Скороход В. Культура козацькоi елiти мазепиного двору. Торонто, 2013. С. 16.

189
Опись имущества И.Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1159.

190
Почему-то считается, что сект появляется только в XIX в.

191
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.

192
Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 151.

193
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 341.

194
Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 134.

195
Гильдебрант. С. 95.

196
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 35. Возможно, у грека была некоторая неточность в терминах – и под кубком он все-таки имел ввиду чарку.

197
Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. XI. СПб., 1869. № 22. С. 75.

198
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 33–34.

199
Ока – единица веса в Турции, примерно 1200 граммов.

200
Акты ЮЗР. Т. XI. Приложение № 2. С. 741.

201
Путешествие патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 31. Отмечу, что разноцветие украинских свиней – не выдумка путешественника. Например, пестрыми считаются современные миргородские свиньи. Красные и черные пятна часто встречаются в окрасе свиней, более редким бывает синий цвет, который состоит из белых волос на черной кож.

202
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.

203
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 68, 73.

204
Об этом мы можем судить из посылок гетманов к царскому столу. Например: ЧОИДР. 1847. III год. Смесь. V. С. 160.

205
Путешествие патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 32.

206
Вимина А. Донесение // КС 1900. № 1. С. 68.

207
Описание имений, принадлежавших гетману Д. Апостолу // Материалы для отечественной истории. Изд. М. Судиенко. Т. I. Отд. III. К., 1853. С. 109.

208
Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 132.

209
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.

210
Книга пожиткам бывшаго черниговскаго полковника Павла Полуботка. // ЧОИДР. 1862. К. 3. С. 74.

211
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.

212
Гуржiй О. І., Чухлiб Т. В. Гетьманська Украiна // Украiна крiзь вiки. Т. 8. К., 1999. С. 132.

213
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1178.

214
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII ст. // КС. 1887, № 10. С. 339–340.

215
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. Гл. IX. С. 33.

216
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 76.

217
РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. Оп. 3. № 278. Л. 1.

218
Опись имущества И. Самойловича // Рус. истор. библ. T. VIII. С. 1072–1173.

219
Бытовая малорусская обстановка в документах XVI–XVIII вв. // КС. 1887, № 10. С. 340.

220
Там же.

221
РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 226–227.

222
РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Опись 1. № 96. Л. 232.

223
Боплан Г. Л. Описание Украины. М., 2004. С. 313.

224
Гоголь Н. В. Вечер накануне Ивана Купала // Вечера на хуторе близь Диканьки. С. 53.

225
Биографию И. Гоголя можно прочитать в частности в: Таирова-Яковлева Т. Г. Гетманы Украины. История о славе, трагедиях и мужестве. М., Центрполиграф, 2011.

226
Величко С. Т. III. С. 553.

227
Оглоблин О. Гетьман Іван Мазепа та його доба. С. 377.

228
Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 года // КС, 1892. № 1. С. 151.

229
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 45–46.

230
Там же. С. 62.

231
Гоголь Н. В. Сорочинская ярмарка // Вечера на хуторе близь Диканьки. С. 21.

232
Литовский Статут 1688 г. Артыкулъ 39. «Кнегинь, пань, вдовъ, княженъ, паненъ, девокъ не маемъ ни за кого кгвалътомъ давати. Тежъ обецуемъ и прирекаемъ, ижъ кнегинь, паней, вдовъ, княженъ, паненъ, девокъ, шляхтянокъ и всякого иного стану рожаю женского, яко людей волныхъ подъ вольнымъ панованьемъ нашым, г[о]с[по]д[а]ръскимъ, в томъ паньстве нашомъ, великомъ князстве литовскомъ, мешкаючых, при вольностях ихъ заховывати маемъ, а кгвалтомъ ни за кого не маемъ давати без воли ихъ. Але кождой з нихъ с порадою приятелей их за кого хотя, за того у малъженьство вольно будеть ходити и отдаватися.

233
Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. // Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы VI–VIII веков. М.-Л., 1962. С. 188.

234
Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 149.

235
Путешествие антиохийскогопатриарха Макария. Кн. IV. С. 76.

236
Сохранились десятки подобных документов.

237
Например, универсал И. Мазепы жене переяславского полковго хорунжия Настась Сулиминой. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 24. С. 29–30.

238
Например, жена С. Сулимы (дочь А. Танского) отняла половину села Сулиминец, принадлежавшего брату ее мужа. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 55. С. 70–72.

239
Настасья была замужем за внуком Переяславского полковника Дмитрашки Райча Алексеем Марковичем.

240
Например, духовное завещание вдовы генерального хорунжия И. Сулимы. – Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 40. С. 48–55.

241
Она объясняла что ее мать выбрала себе зятя, хоть и без приданого, зато способного управлять делами, пока ее сыновья (младшие братья невесты) не выросли. Лазаревский А. Люди старой Малороссии. КС. 1885. Май. С. 17–18.

242
Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. К., 1883. N CС. C. 503–504.

243
Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. N CСXLVIII. C. 602–604.

244
Видимо, такой возраст был избран исходя из обычного времени достижения девушкой половой зрелости.

245
Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 149.

246
Слiж Н. Бiялагiчныя прычыны для заключэння шляхецкага шлюбу. // Повсякдення ранньомодерноi Украiни. Т. 1. Практики, казуси та девiацii повсякдення. К., 2012. С. 42.

247
Сохранились данные про жителя Стародуба, женившегося в 70 лет на 23-летней и многие другие. – Сердюк І. Полкових городов обивателi. Полтава, 2011. С. 150.

248
Перетц В. Опыт характеристики общественной и бытовой морали в украинской литературе ХVII в. С. 198. Среди средств для «нарочитого возбуждения похоти» считали наиболее действенными «конфератив», а также горилку, горчицу, воробьиное мясо и «bulbus род есть цибули». – Петров М. Рукописные заметки на полях книги «Мир человека с Богом» Иннокентия Гизеля киевской печати 1669 г. // КС, 1892. № 1. С. 151.

249
Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 11. К., 1904. C. 14.

250
Считается, что это движение корнями восходит к языческим праздникам, которые совершались людьми, связанными с данным культом родовыми традициями. Позднее эта общность семей или территориальных групп перешла на определенную церковь. Первые «братчики» известны еще с XII века. В более поздний период это явление было особенно популярно в Белоруссии. Братства получали право варить мед в храмовые праздники, а доходы от этого шли в пользу церкви и братства.

251
Например, членами Львовского братства были: Анна Федоровая Грековая, Домна Семионовая, Пелагия Сеньковая Красовская, Татьяна Малинская, Домна-Анна Могилянка. Архив ЮЗР. Ч. I. Т. 11. С. 74–75. № Ч. 1. Т. 12. К., 1904. С. 5, 6.

252
Архив ЮЗР. Ч. 1 Т. 6. N CСLXXIV. C. 678–680.

253
Путешествия антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 58.

254
Там же. С. 2.

255
Лазаревский А. Из семейных отношений нач. XVIII века // КС. 1899. № 4. Отд. 2. С. 4.

256
Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. К., 2010. № 31. С. 39. Можно добавить, что нам встретилось и другое письмо Л. Кочубей: Батуринский архив и другие документы по истории Украинского гетманства 1690–1709 гг. / Сост. Т. Г. Таирова-Яковлева. СПб.: Изд. Дмитрия Буланина, 2014. № 488. С. 389–390.

257
В данном случае вынуждена согласиться с мнением В. Л. Модзалевского, который писал: «К сожалению, труды А. П. Лазаревского отличаются довольно резкой предвзятостью суждений и какой-то личной озлобленностью по отношению к «людям Старой Малороссии», не удовлетворявшим своим поведением прямоли нейно-демократических воззрений автора». Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. Т. I. К., 1908. С. 2.

258
Ефименко А. Я. Очерки истории Правобережной Украины. Малорусское дворянство и его судьба. Изд. 2-е. М., Либроком, 2010. С. 178.

259
Дзюба О. Приватне життя козацькоi старшини XVIII ст. (на матерiалах епiстолярноi спадщини). К., 2012. С. 139.

260
Путешествие антиохийского патриарха Макария. Кн. IV. С. 59.

261
Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей XVII–XVIII в. № 36. С. 45. В публикации документ ошибочно датирован 1724 г.

262
Батуринский архив и другие документы Украинского гетманства. № 472. С. 374.

263
Между прочим, тут хотелось бы отметить, что появившееся в последнее время в литературе мнение, что якобы письма Мазепы – это просто использованный им «барокковый шаблон», распространенный в то время, не выдерживает критики. Сторонникам этой теории я настоятельно советую просто почитать письма. В них идет речь о абсолютно конкретных перипетиях отношений Мазепа–Мотря.

264
Таирова-Яковлева Т. Г. Мазепа. М., 2007. С. 266.

265
РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. 1708. № 20. Л. 15.

266
Гетман Иван Мазепа. Документы из архивных собраний Санкт-Петербурга. Вып. 1. СПб., 2007. № 326. С. 182.

267
РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. Опись 1. 1702. № 17.

268
Кривошея В. Генеологiя украiнського козацтва. Переяславський полк. К., 2004. С. 227.