Хозяйка странного дома
Жанна Лебедева
Говорят, розовые очки бьются стеклами внутрь. Яна это проверила на себе. После развода мужа как подменили. Он отобрал у нее все: работу, квартиру и веру в себя. Яне казалось, что выхода нет, но одно странное объявление о продаже дома полностью изменило ее судьбу. И пошло-поехало! То ребенка из волшебной топи выведи, то соседке-графине частный урок фитнеса проведи, то с красавцем на балу вместо потенциальной невесты потанцуй… А потом инквизитору доказывай, что ты не верблюд, то есть не ведьма!
Жанна Лебедева
Хозяйка странного дома
Глава 1. Предложение, от которого невозможно отказаться
Винный магазинчик с покосившейся вывеской как раз находился напротив.
Через дорогу.
Яна спустилась по ступенькам, сунула в сумку свидетельство о разводе и решительно направилась к переходу. По пути ее чуть не снесла многолюдная свадьба. Поток нарядных гостей подхватил и поволок обратно, к дверям загса. Какой-то мужчина в клетчатом костюме взял под локоть, перепутав с подружкой невесты, потащил фотографироваться.
– Простите, но я не с вами.
Яна вытянула руку из цепких пальцев радостного незнакомца. Ускорила шаг.
На переходе кинулась на желтый сигнал светофора и чуть не угодила под колеса автобуса.
Добравшись до кривенького крыльца «Озорного градуса», она позволила себе оглянуться.
Со стоянки перед загсом отъезжал автомобиль Руслана. Девушка на переднем пассажирском сиденье улыбалась и поправляла прическу, глядя в зеркало заднего вида. Руслан лихо выкручивал руль одной рукой, второй стряхивал пепел с сигареты в приоткрытое окно.
Нечего на него смотреть. Это прошлое…
Яна зашла в магазин, побродила между стеллажами с вином и, взяв бутылку красного полусладкого и упаковку с нарезанным колбасным ассорти, отправилась на кассу. Рассчитавшись и загрузив покупки в пакет, она дошла до сквера. Там села на скамеечку рядом с фонтаном. Каменные голубки и кольца, венчающие его чашу, символизировали радости брака…
…которого у Яны больше не было.
Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что людей рядом нет, она наконец позволила себе расплакаться. На какое-то время Яна забылась, полностью отдавшись рыданиям и собственному горю. В себя пришла, когда в телефоне булькнуло сообщение мессенджера.
Оказалось, от мужа.
В смысле – от бывшего мужа.
«Через три дня, как договаривались. Я жду», – написал Руслан.
Мог бы сказать лично…
Новые рыдания подступили к горлу склизким комком, но Яна справилась. Слезы не помогут, надо собраться и подумать, как жить дальше. В пакете, который она задела ногой, одобрительно звякнула бутылка с вином.
Закрыв диалог с Русланом, Яна стала просматривать список подруг. К кому можно прийти за поддержкой так, чтобы это не выглядело слишком навязчиво? Многодетная Ира всегда при муже. Он у нее на дому часто работает и к тому же друг Руслана. Излить душу на негодного бывшего вряд ли получится. Надя на работе. Саша в командировке. Аня вот…
Недолго думая, Яна написала ей: «Привет. Ты дома?»
В ответ пришло стремительное: «Ага. Ты развелась уже?»
«Да», – призналась Яна.
«Приезжай. У меня баранина есть, шашлык замутим».
На душе сразу стало легче.
Яна прыгнула в синий автобус, идущий к дачам у песчаных карьеров. Пикнула картой о терминал, забилась на заднее сиденье, вклинившись между детской коляской и немецкой овчаркой в кожаном наморднике. За окном потянулась длинная Тополиная улица. Она уперлась в завод железобетонных конструкций. Дорога круто вильнула, попетляла по Старому Константинову и нырнула в искусственные лесопосадки стройных сосен, за которыми густо пестрели крыши стареньких дач.
Овчарка с хозяйкой вышли на «Первом мая». Коляску со спящим малышом выкатили на «Узкоколейной». Потом прошли кондуктора, проверили оплачен ли проезд. Автобус качнулся на крутом повороте, снизил скорость и остановился возле старого металлического навеса с полустертой надписью «СНТ Отрада».
От Отрады до Аниного участка в лесу было минут двадцать пешком между дачами и карьером. Этих двадцати минут Яне хватило, чтобы еще раз как следует прореветься и обругать мужа вслух. Громко. Так громко, что оглянулись на нее, бредущую по тропинке и рыдающую, стоящие на крутом берегу рыбаки. Яне отчего-то стало стыдно: в глазах рыбаков ей почудился молчаливый укор. Она спрятала лицо за капюшоном толстовки и ускорила шаг.
Над проселочной дорогой облаком стояла взбитая машинами пыль. Караван отдыхающих тянулся в сторону песчаной косы. День только начинался и обещал быть ясным, хоть и не жарким.
Чтобы немного отвлечься, Яна стала читать объявления, развешанные вдоль дороги на деревьях. «Строим и ремонтируем. Славяне», – гласила надпись на куске оргалита, криво прибитого к молодой березе. Мысленному взору тут же представились дружинники в кольчугах, возводящие на шести сотках резной терем. «Навоз коровий. Высший сорт», – кокетливо сообщала соседняя вывеска с красиво нарисованной коровой с алым бантиком. «Продается дом. Деревня Остров. Всего сто тысяч. Почти даром!» – буквально кричало малюсенькое объявление, потрепанное ветром и изрядно промокшее от дождя.
Чем-то оно Яну зацепило. Своей сиротливостью, наверное. И нереалистичной, как в сказке, ценой. Синими кляксами вокруг так старомодно выведенных красивым почерком букв.
Крылось в нем что-то волшебное.
Рука сама потянулась к нарезке с номером телефона. Спустя секунду клочок бумаги с расплывшимися циферками исчез в кармане джинсов…
За дачами прятался поворот на деревню Домнино. Если пойти от поворота наискосок, прямо через кусты, попадешь на участок подруги.
Яна так и сделала. Звякая бутылкой, перепрыгнула через канаву с водой, влезла на песчаный вал и сползла с него неуклюже в Анин лесной огород. Год назад подруга сначала арендовала, а потом выкупила кусок сельскохозяйственного леса для тепличного бизнеса. Теплиц пока не было, но на участке и под открытым небом уже вовсю зрели желтые кабачки японской селекции и синел развешенный лозами на соснах морозостойкий виноград.
Над поросшей мхом крышей летней кухни плясал сизый дымок.
– Приехала? Молодец, – встретила гостью Аня, отерла руки о камуфляжную куртку, поправила вязаную шапочку. – Похолодало. На вот, накинь, а то замерзнешь. – Она сняла со вбитого в стенку гвоздя старую кожанку и протянула гостье. – Я шашлыки уже поставила, чтобы к твоему приходу приготовились… Ты как сама-то?
Яна соврала:
– Нормально.
Аня не поверила:
– Ревела, вижу… Обидно, больно, понимаю… Ты только обратно к нему не возвращайся.
– Не буду, – фыркнула Яна. – Скажешь тоже! – Боль сменилась гневом. Никогда! Никогда она не простит и не вернется. – Он мне такого наговорил… Такого натворил…
В груди поднялось цунами ярости. И ясно, будто это случилось пять минут назад, всплыл в памяти тот вечер, когда она сдуру заглянула в телефон Руслана и случайно открыла сообщения от какого-то Жени. Женя Петров – бывший одноклассник мужа, с которым тот иногда вместе ходит в качалку. Про него Яна первым делом и подумала.
Но сообщения были не от Петрова.
Они пришли от юной и прекрасной, как весенняя роза, шатенки с томным взглядом. Ее фото в кружевном бюстье и чулках с поясом нашлось там же в переписке рядом с игривым: «Твоя малышка соскучилась и прикупила новую красоту. Мне идет, правда? Вживую тебе понравится еще больше». И ответ мужа: «Сладкая девочка! Вспоминаю прошлые выходные. Жду не дождусь. Купи еще что-нибудь, побалуй себя, ты заслужила. Деньги скину».
Яна сперва глазам не поверила. Ошибка?
Нет.
Руслан сидел за компьютером. Кажется, работал.
– Принеси чай, – привычно потребовал у жены. – Холодным не забудь разбавить. Сахара четыре ложки, а не три. Запомни уже.
Яну, как оглушенную рыбу, течением привычки поволокло на кухню. Руки на автомате потянулись к полке с чашками, но звук закипевшего чайника привел в себя. Она вихрем ворвалась в комнату и гневно сунула смартфон под нос супругу:
– Это что?
– Ничего. – Руслан грубо вырвал гаджет у жены, положил на стол экраном вниз.
– Объяснись, будь так добр, – дрогнувшим голосом потребовала Яна.
– Я оправдываться перед тобой должен? – зло бросил муж. – С какой стати?
– С той, что я твоя законная жена. Много лет уже.
– И что с того? – холодно ответил Руслан.
Яна не договорила, ахнула, схватилась за грудь. Бешено дернулось сердце, как птица, которую затянула петля силка. Дышать стало тяжело, и перед глазами пошли круги. Захотелось немедленно сесть, и Яна неуклюже плюхнулась в кресло. Как он мог…
Как мог!
– Предатель, – только и смогла выдавить Яна.
– Истерику не нужно закатывать, – поморщился Руслан. Ответил на незаданный вопрос: – Да. Женя меня любит, а я ее. Она моя судьба. Так что я подаю на развод.
– А как же мы? Твоя семья? – сдерживая слезы, поинтересовалась Яна. – Как же Полина?
Муж усмехнулся:
– Ну какая семья, Ян? Так привычка. Рутина. Мы давно осточертели друг другу, пора начинать новую жизнь. Ты не молодеешь. А дочь выросла, и я ей больше не нужен. Мне ведь еще только сорок. Вся жизнь впереди.
– А мне еще два года до сорока, – напомнила Яна. – И разве возраст – это повод предавать семью ради какой-то…
– Что ты сделала для того, чтобы меня удержать? – Руслан разозлился и пошел в наступление. – Хозяйка ты средненькая: готовишь и убираешь без креатива, без огонька. Выглядишь тоже на троечку с плюсом. Ты же в фитнес-клубе работаешь – стыдно так себя запускать.
– Запускать? – Яна ошарашенно оглядела себя. Сорок шестой размер, высокий рост, подтянутое тело – женщина как женщина. Свежее лицо без макияжа. Густые волосы убраны в пучок… – Так дело во мне?
– Конечно, в тебе.
Яна больше ничего не сказала. Молча развернулась, собрала в дорожную сумку необходимые вещи и вышла на улицу. Долго бродила по бульварам, набережным и паркам. Переночевала в гостинице. Возвращаться домой было тошно.
Да и язык не поворачивался дальше называть их с Русланом квартиру «домом»…
Поведав историю своего несчастья, Яна умоляюще взглянула на подругу:
– Господи, Ань, как мне жить-то теперь?
Аня, обычно суровая и далекая от сантиментов, смущенно развела руками:
– Просто жить, и все. Может, оно и к лучшему?
Аня поставила на стол тарелку с шашлыком, майонез и кетчуп. Нарезала хлеб, выложила зелень, огурцы, помидоры, сладкие перцы. Сняла с полки две кружки, разлила в них принесенное Яной вино. К колбасному ассорти, разложенному полукругом на тарелке, прибавились пластинки твердого сыра.
– Да к какому «лучшему»? – Яна вспыхнула. – Меня с работы уволили.
– Как уволили? – насторожилась Аня.
– Наш управляющий – родственник Жени. Той самой… – рассказала Яна. – А еще… Руслан меня теперь из дому гонит. На сборы дал три дня. Когда мы квартиру покупали, я в больнице лежала. Руслан мою часть денег взял, а оформил все на свою маму. Сказал, что так выгоднее, так как она пенсионерка, и можно хорошую сумму обратно в качестве налоговой компенсации получить. А потом быт закрутил, не до переоформления все как-то было. Свекровь уже в другой стране, ей ехать недосуг… Я сама дура, да, Ань?
– Нет. – Широкие Анины брови сошлись над переносицей, как грозовые тучи. – Ты не дура. Это Руслан твой подлец и негодяй… Если тебе негде жить, оставайся у меня. – Она обвела рукой свои владения. – В бытовке как-нибудь разместимся. Печка новая, зимой отлично греет, ты не переживай. Туалет, правда, на улице, но интернет хороший. А к следующему году, глядишь, и домик отстроится.
– Спасибо, Ань, – вежливо отказалась Яна. – Не хочу тебя стеснять. У тебя ведь племянницы и племянники часто ночуют, и так места мало, а тут еще я… Все равно теперь придется решать что-то с жильем. Кредит без нормальной работы не дадут, но у меня есть небольшая заначка, так что буду искать дешевые варианты. – Она вспомнила про прихваченное по пути объявление. Достала мятую бумажку из кармана, спросила у Ани. – Тут у вас дом за сто тысяч продают. Какая-то «деревня Остров». Не знаешь, где это?
– Остров… – задумчиво протянула подруга. Взяла у Яны обрывок. – Дай подумать… Это дальше, по другую сторону шоссе, на Оршанинском Мхе. Непролазные топи.
– Вот как… – разочарованно протянула Яна, а потом решила: – Я все равно позвоню.
– Позвони, – не стала отговаривать Аня. – За спрос денег не берут. Вот только… – Она вернула Яне бумажку. – Там номер не прочесть. Расплылся весь под дождями.
– Да как же не прочесть? – удивилась Яна. – Вот же…
Она достала смартфон, быстро набрала заветные цифры и прислушалась к длинным гудкам. Кто-то по ту сторону линии не спешил брать трубку.
Яна долго ждала, но никто ей так и не ответил.
– Наверное, продали уже, – резюмировала Аня. – За такие-то копейки и если не надо заберут.
– Жалко, – вздохнула Яна. – Мне вот надо бы…
Очередная неудача – будто за последнюю неделю их мало было? И этот странный дом… Чем он так зацепил?
Они доели шашлыки, допили вино. Алкоголь немного притупил душевную боль. Яна засобиралась в город.
Нужно было что-то решать с переездом. Все вещи пока оставались в «семейной» квартире. Яна не собиралась оставлять неверному мужу ни свой стационарный компьютер, ни кофемашину с мультиваркой, ни ортопедический матрас.
– Если сама не остаешься, то хоть вещи привози на хранение, – предложила Аня. – В доме крыша сделана, можно под ней складировать.
– Спасибо, так и сделаю, если быстро вопрос с новым жильем не решу, – поблагодарила Яна.
Аня проводила ее до дачного магазинчика с веселым названием «Василек» и, захватив там пару буханок и масло, отправилась восвояси. Лесной участок еще не обнесли забором, оставлять его надолго без присмотра было нельзя.
Как только подруга скрылась за молодыми рябинами, раздался звонок. На экране светился номер из объявления.
– Алло? Слушаю, – с замиранием сердца произнесла Яна.
Ее охватило необъяснимое волнение. Даже пальцы вдруг задрожали.
– Добрый день. Вы мне звонили недавно, – произнес приятный женский голос. – Вы по поводу дома?
– Да! – вырвалось у Яны неожиданно громко. – Он еще продается?
– Конечно. Только вас и ждет, – ответили весело с противоположного конца линии. – Хотите посмотреть прямо сегодня?
– А можно? – Яна не поверила своим ушам. – Я как раз не очень далеко от него… Как я понимаю… Наверное…
– Вы в Отраде сейчас? – прямо спросила незнакомка.
Яне подумалось, что этот вопрос был вовсе не вопросом. Казалось, что собеседница точно знает ее местоположение. Откуда? Яне было неважно. Ее охватила странная эйфория. Желание во что бы то ни стало увидеть загадочный дом, будто от этого зависела жизнь.
– Да, в Отраде, – подтвердила она. – Подхожу к остановке.
– Тогда через пять минут я вас там встречу, – сообщили из динамика.
И разговор оборвался гудками.
Яна быстро дошагала до старого железного навеса. Присела на край покосившейся скамейки. Огляделась. Несколько дачниц вели беседу про урожай огурцов и яблок. Молодежная компашка ждала друзей с ближайшего автобуса. Старушка расставляла вдоль обочины горшки с хризантемами на продажу…
Минуту спустя у остановки притормозила красная машина. Опустилось окно, и с водительского сиденья помахала женщина в розовом спортивном костюме.
– Вы звонили по поводу дома? – безошибочно обратилась она к Яне. – Запрыгивайте.
Яна поспешила к машине и быстро подсела к водительнице. В салоне было тепло, играл приятный фолк. Пахло гвоздикой и чабрецом.
– Эльвира, – сходу представилась незнакомка, взбила рукой короткие платиновые кудри, щелкнула левым поворотником, съезжая с шоссе на проселку. – А вы?
– Яна, – назвала свое имя Яна. Уточнила на всякий случай: – Деревня Остров – это на Оршанинском Мхе?
– Да. Но вы не переживайте, – зачем-то успокоила ее новая знакомая. – Мы на машине в окружную не поедем. Я вас сейчас быстрым путем проведу.
Проехав с полкилометра по дачам, Эльвира припарковалась на полянке возле пожарного пруда. Пригласила Яну:
– Идемте за мной.
Они вышли из машины и направились вверх по улочке, свернули в тонкий проулок между двумя сплошными заборами, пересекли пожарную канаву и высоковольтную линию электропередач, миновали колодец и вышли к железным воротам, за которыми темнел лес. Дорога сперва утонула в бархатистом сосняке, потом нырнула в молодую березовую поросль, но вскоре деревца зачахли, уступив место болотистой пустоши.
Тропа стала тонкой, как ниточка. Яна шла за Эльвирой след в след, любуясь красками подступающей осени.
Путь вел от одного небольшого заросшего деревцами пятачка к другому. По обе стороны стояли черные лужи зеркальной воды. Выросла впереди высокая гряда, оказавшаяся насыпью узкоколейной дороги.
– Поднимайтесь за мной, тут уже рядом, – подбодрила Эльвира.
Они перелезли через насыпь и углубились в дымку белого багульника. Тропа запетляла меж колонн гиблого березового сухостоя.
Яна неловко шагнула и вдруг отчетливо почувствовала, как тропа под ногами качнулась.
Вскрик вырвался сам собой.
– Ой!
– Вы в порядке? – Эльвира смерила спутницу хитрым взглядом. Предупредила: – Не бойтесь. Тут просто земли нет.
– Как это нет? – Яна на всякий случай обхватила рукой ближайший березовый ствол.
– Семь метров мхов, багульник, корни… Болото. Говорят, оно без дна.
– Бездна… – эхом повторила Яна, собралась с духом и отпустила березу.
Толку-то от нее?
– Шучу, – улыбнулась Эльвира. – Дно есть. Узкоколейки ведь как-то проложили. А вон самолет лежит, – переключилась на другую тему провожатая. – Хотите взглянуть?
– Самолет? – не поверила ушам Яна.
– Да. Еще в прошлом веке упал. Так и лежит. А вон там другой. – Она махнула рукой вправо. – Но к нему идти долго.
Самолет и правда лежал неподалеку. Вернее, то, что от него осталось. Белая пустая рама – крестообразный росчерк на зеленых мхах. Истлел он от времени или стал жертвой охотников за металлоломом – неясно.
– Откуда тут столько упавших самолетов? – поинтересовалась Яна.
Она напрягла память, силясь вспомнить хоть что-то об увиденном, выцепляла из детских еще воспоминаний мутные обрывки стародавних разговоров. Кажется, кто-то из знакомых что-то рассказывал… Мамины друзья вроде бы… Они куда-то сюда за клюквой ходили…
Или нет?
– Места у нас такие. Как в Бермудском треугольнике, – загадочно пояснила Эльвира и снова перевела все в шутку. – Не воспринимайте всерьез. Хочется хоть немного поднять вам настроение. А то болото, похоже, на вас удручающе действует.
– Оно тут совершенно ни при чем, – честно сказала Яна. – Жизненные трудности навалились.
– Бывает, – понимающе закивала спутница. – Тогда на Остров вам – самое оно. Там спокойно. Отдохнете от суеты и проблем.
Яна призналась:
– Мне тоже так показалось. Я поэтому вам и позвонила.
– Вам не показалось. – Глаза Эльвиры таинственно блеснули. – Уверена, дом ждал именно вас.
Они пошли дальше.
Коварная топь растворилась в обманчивой дымке молодого леса. Сильные, полные жизни березы, немного перемеженные елями, вздымали к небу пышные кроны в первом золоте.
Яна незаметно попробовала подошвой почву – вроде твердая. Первобытный страх отсутствия под ногами устойчивой земли моментально отступил.
И вдруг за первым рядом веселых берез и елок возник второй.
Мертвый.
Полоса сухостоя в несколько метров шириной уходила влево и вправо, будто очерчивая что-то гигантским кругом, указывая на какой-то рубеж.
Проводя черту.
Даже почва в этом месте была безжизненно сера. Как пыль.
Яна остановилась на секунду, а потом решительно шагнула вперед. Спросила:
– Почему деревья высохли?
– Никто не знает, но если смотреть с высоты, – Эльвира соединила средние и большие пальцы рук, демонстрируя спутнице кольцо, – вы увидите идеальный круг.
– Что он значит?
Они уже миновали «круг» и снова углубились в бодрый березняк.
– Одни говорят, аномалия, другие – случайность, третьи – некий знак. Точно никто не знает, – повторила провожатая.
Яне показалось, что она лукавит, а лукавство это – какая-то проверка на вшивость. Как в сказке, когда героев испытывают всякими пугающими непонятностями. И если исходить из логики сказок, то сдаваться и бояться нельзя. Если выдержишь испытание, то получишь…
Что?
Там ведь просто старый дом.
В любом случае они уже почти дошли, и скоро Яна своими глазами все увидит. Возможно, разочаруется, а возможно, найдет что-то нужное и важное для себя…
– Уже рядом, – вытянула спутницу из раздумий Эльвира.
Лес расступился, открывая вид на деревенскую улочку с деревянными домами, размытыми дымкой тумана. Покосившиеся столбы старой линии электропередач криво держали провисшие провода. Лишь пара современных автомобилей намекала на то, что деревня не заброшена, и в ней еще теплится жизнь.
Оглядывая тенистые березы и заросли разбушевавшегося ракитника, Яна поймала себя на мысли, что совершенно не испытывает к Острову негативных чувств. Напротив, ощущение необычайного умиротворения окутало ее мягким одеялом.
– И где же ваш дом? – спросила она.
– В конце улицы.
Эльвира провела ее мимо высокого забора из проржавевших насквозь железных листов. Мимо избушки с прибитой над входом щучьей головой, такой огромной, что Яна поежилась, представив размер рыбины, когда-то эту голову носившей. Мимо вросшей в землю деревянной конструкции, в которой с трудом угадывалась старая телега. Мимо стены с неожиданной вывеской «Корабельная улица»…
Далеко впереди, в конце этой самой Корабельной улицы чисто блеснула большая вода.
– Там озеро, – пояснила Эльвира. – Пришли.
Она указала на дом, стоящий от остальных чуть поодаль.
Дом был особенным. Длинным, высоким, бесцветным, как тень. Его глубоко посаженные черные окна прятались в кустах боярышника. На высоченных резных воротах облупилась краска. Когда-то она была желтой…
– Это он? – недоверчиво уточнила Яна. За озвученную цену она ожидала увидеть совсем уж развалюшку. – Сколько в нем метров?
– Жилых примерно двести квадратов, если с чердаком и мезонином.
– Такой большой… А цена точно указанная?
– Цена честная, – принялась успокаивать Эльвира. – Добраться сложно, сами видите. Это пешком мы за полчаса добежали, а на машине сюда в объезд топей часа три. Линия электропередач старая, бывают обрывы. Отопление, опять же, печное. Что есть, то есть. Пойдемте внутрь? – Она потянула за тяжелое кольцо, прошла во двор, укрытый лапами растущей напротив крыльца ели. – Проходите, не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома.
Следом за Эльвирой Яна прошла в прихожую.
Обитая толстой рогожей входная дверь мягко закрылась за спиной, проглотив звуки и погрузив во тьму. Запах сырости потек в легкие, словно намекая, что все здесь принадлежит болоту.
Ему, единственному.
Через мгновение щелкнули пробки, потом выключатель. Зажегся свет. Маслянистый и желтый, он залил небольшое помещение со шкафами вдоль стен, крючками для одежды, обувной полкой и громоздкой антресолью.
– Пойдемте, комнаты оглядим… – эхом прозвучал голос Эльвиры.
– Пойдемте…
Яна послушно двинулась следом. Странная эйфория снова охватила ее. Ощущение сказки и волшебства. Реальность вокруг смазалась, стала зыбкой, как греза.
Они обошли комнаты, обставленные старой мебелью. Поднялись по скрипучей лестнице в мезонин. Из окна открылся вид на озеро.
Начал накрапывать дождь.
Эльвира привела Яну в кухню-столовую, в которой расположилась огромная печка.
Рассказала и показала:
– Отопление печное, но по всем помещениям разведены батареи. Затопите тут, тепло будет везде. Сейчас система слита и отключена. Нужно будет повернуть вентиль… Вот так, глядите… На втором этаже в трубы заливается вода. Помните, я показывала? Вообще, я бы посоветовала вместо воды использовать антифриз. Это удобнее…
Эльвира все рассказывала и рассказывала. Ее слова баюкали, погружали в транс. В какой-то момент случившееся начало казаться Яне сном. Фрагменты происходящего стали исчезать, проматываться кусками.
Вот Яна смотрит на старый облупившийся вентиль, понимающе кивает…
Вот они уже сидят за столом.
– Очень рада, что дом вам понравился, – говорит Эльвира. – Значит, покупаете?
И Яна отвечает:
– Да. Конечно…
– Тогда…
Потом будто фильм на скоростную перемотку поставили. Что поделать – стресс, по всей видимости, взял свое. А еще Яна слишком устала…
Устала, чтобы нормально соображать.
И полетели кадры событий: возвращение обратно через топи, салон красной Эльвириной машины, какой-то кабинет, договор купли-продажи, нотариус, подписи…
Стремительный и безумный сон.
В себя Яна пришла, как ни странно, опять в доме, в той самой комнате с печью и столом. Голова гудела, как с похмелья.
«Может, вино паленое попалось?» – подумала она, растирая виски и судорожно пытаясь вспомнить, что конкретно происходило в последние часы.
Воспоминания рассыпались кусочками пазла и никак не желали выстраиваться в понятную картину.
Яна сунулась в сумку. В руки сразу попалась аккуратная папочка с документами: договор, свидетельство, выписка…
Она и вправду купила дом.
Решив проверить баланс карты, Яна попыталась зайти со смартфона в банковский личный кабинет, но там всплыла виноватая надпись: «Приносим извинения, ведутся технические работы».
Сеть ловила на полную. Часы в углу экрана показывали двадцать-ноль-ноль.
– Так поздно уже? А я и не заметила… Это все стресс. Развод окончательно доконал мою психику, – сказала Яна сама себе вслух. – Уже во времени теряюсь…
Звук голоса вспорол вросшую в стены дома тишину.
На потолке что-то скрипнуло. Затрещала лампочка под бахромчатым абажуром. За старомодными обоями раздался звук осыпающейся трухи.
Мыши?
Яна не боялась мышей.
А за окном давно сгустились сумерки. Это означало одно – ночевать придется здесь. Вон диван у стены. Постельное белье и подушки лежат в соседней комнате в комоде – Эльвира показывала. Жаль, если отсырели…
Яна поежилась. Воздух к ночи стал совсем холодным и влажным. Нужно было растопить печь, чтобы дом вновь наполнился теплом и жизнью.
Эльвира что-то об этом тоже говорила…
Относительно сухие дрова были сложены в углу комнаты в красивый кованый дровяник.
Решив не полагаться на свою измученную за день память, Яна нашла в интернете гайд по растопке аналогичных печей и с успехом выполнила все инструкции.
Вскоре по комнате растеклось приятное тепло. Уютно затрещали поленья. И дом проснулся, ожил на глазах. Заблестели стекла в окнах. Пролегли меж половицами мягкие тени. Контрастнее проступил на обоях винтажный узор из сплетенных в косы цветов.
В животе неприятно заурчало.
Яна же заходила в магазин перед тем, как Эльвира довезла ее до дач? Перед мысленным взором предстала картинка с большим пакетом на заднем сиденье авто. На пакете красный логотип известного супермаркета…
А потом она, что, одна по болоту с этим пакетом топала?
Мелькнул в памяти остов самолета весь в рыжих закатных лучах…
Точно.
Второй раз она дошла сюда самостоятельно. Возле самолета останавливалась передохнуть…
Пакет обнаружился в прихожей. На стол из него перекочевали пачки кофе и чая, пакет сахара, сливки в капсулах, хлеб, пакетики быстрой каши, печенье, сыр, пара рулонов туалетной бумаги, влажные салфетки, спички, флисовый плед с распродажи, вафельное полотенце, пластиковые ложки и вилки, нож, мыло, щетка с пастой, карманный фонарь, крошечный электрочайник и большая красная термокружка.
Для первой ночевки хватит.
Жалко, что в аптеку не заглянула. Нужно было что-нибудь успокаивающее прихватить…
Разобрав покупки, Яна осмотрела кухонные шкафы. На полках обнаружилась видавшая виды посуда и электроплитка на две конфорки. Медный кран, склоненный над облупившейся мойкой, сипло фыркнул, хрюкнул, выдал струю воды.
Точно!
Эльвира показывала подвальный этаж и насос, стоящий там. Говорила, что насос совсем новый и даже с фильтром…
Выходит, вернувшись в дом, Яна сама его подключила?
Да. Кажется, так и было…
Из прихожей есть дверь в кладовку. Из кладовки лестница в подвал…
Яна проверила. Все верно. На каменных ступеньках ее собственные, еще не высохшие следы – в подвале на полу лужи. Даже свет внизу оставлен непогашенным.
Погасила.
Робко приоткрыла входную дверь и выглянула на улицу.
Оранжевые фонари на покосившихся столбах собирали вокруг себя кольца подсвеченной листвы. Запах осенней сырости мешался с ароматом поздних разнотравий. Ветер был необычайно свеж. Мрак подступающей ночи полнился звуками: плещут волны озера, качаются прибрежные тростники, бормочет у кого-то из соседей телевизор, кто-то шуршит в траве и перекрикивается за кустами боярышника.
Животные или птицы?
Яна давно не видела подобных ночей, близких к природе, полудиких, сказочных, первозданных. С россыпями звезд на небе. С вуалями туманов. С глубокой и просторной, изукрашенной острыми всполохами отдельных звуков тишиной.
Вернувшись в прихожую, Яна плотно затворила дверь и повернула в ржавой скважине громоздкий ключ. На всякий случай еще и засов задвинула.
Маленький электрочайник быстро согрел воду, и по дому поплыл аромат бергамота. Оставив чай завариваться и остывать, Яна направилась в соседнюю комнату-спальню. У массивной кровати, стоящей там, подломилась ножка. Всему виной вездесущая сырость. Ну и ладно, она все равно собиралась спать на диване в столовой.
Отыскав в комоде подушку и одеяло, Яна развесила их рядом с печью, чтобы немного подсушить и погреть. В верхнем ящике нашелся герметично запакованный, совершенно новый комплект белья.
Позвонила Аня.
– Ты где? Как? – поинтересовалась, не здороваясь. – В отеле? В хостеле? У знакомых?
– Ты не поверишь, – ответила Яна. – В своем собственном доме.
– Чего? – Анин голос наполнился недоумением. – Каком еще? К Руслану, что ли, вернулась?
– Нет, что ты! – возмутилась Яна. – Я в том самом доме. Из объявления.
– В деревне Остров который? На болотах?
– Ага.
– Когда ты успела его купить? – уточнила Аня недоверчиво. – Или ты меня разыгрываешь?
– Сегодня и успела. Как именно, не спрашивай… Но дом отличный. Мне тут нравится…
Договорить она не успела. Телефон сел.
Яна отыскала в сумке зарядку, воткнула в круглую розетку, похожую на поросячий пятачок. Отхлебнула из кружки чай, закусила печеньем, после чего занялась обустройством постели.
Перед тем, как сбросить надоевшие за день джинсы и наконец вытянуть ноги, Яна сфотографировала комнату, чтобы показать Ане.
И вдруг за окном кто-то протяжно завыл.
Глава 2. Леденящее душу открытие
Вой разнесся над болотами, навевая мысли о любимой с детства книге.
Яна выглянула в окошко, приоткрыв скрипучую форточку. Ей представилась летящая над багульниковыми коврами собака, окруженная призрачным сиянием. От этой мысли захватило дух.
И не родилось никакого страха.
Совсем.
Дом с его могучими стенами и высоким забором казался крепостью. Он дарил ощущение абсолютной защищенности, уверенности и покоя.
Яна зашла в спальню и заглянула в другое окно, но оно выходило на сад.
Вой раздался снова, и теперь он показался Яне жалобным, каким-то потерянным. Ему ответил еще один голос, похриплее и повыше.
Просто собаки деревенские перекликаются – ничего необычного для загородной местности.
Она вернулась к столу, подлила в чашку кипятка. Подступавший вплотную сон сняло как рукой. Еще бы! Часы на телефоне показывали половину девятого.
Так рано Яна обычно не ложилась. Муж долго сидел за компьютером, шумел, переговаривался по громкой связи. Мог на ночь глядя уйти в спортзал, а потом вернуться в районе полуночи и потребовать немедленно сообразить ему витаминный коктейль.
Яна уставала, но ничего не могла противопоставить Руслану. Ей казалось, что это и значит – быть хорошей, правильной женой. Думалось, что извечные старания на благо семьи дают некую гарантию стабильности.
Оказалось, не дают…
Собака завыла совсем близко. Рядом. Прямо за стеной.
Яна высунулась в форточку, посветила фонариком, прислушалась к шорохам сада. Кто-то шебуршал среди неухоженных кустов увешанной паклями лишайника смородины.
Яна свистнула в темноту. Тихо, не слишком умело. Как получилось.
Кусты закачались, задвигались, что-то большое метнулось в темноте и спустя миг оказалось у входной двери.
Раздался скрежет: кто-то усердно царапал дубовое полотно.
Яна встала в прихожей, прислушалась.
Снаружи поскуливала собака, цокала когтями по крыльцу, колотила о дверь хвостом.
Стоило повернуть ключ, отодвинуть щеколду и чуть-чуть приоткрыть, как в прихожую с визгом влетела пушистая комета. Собака, похожая на борзую, темно-серая с белым подпалом прыгнула Яне на грудь и облизала лицо. Заскулила громко и радостно.
– Ты чья такая? – удивилась Яна, не представляя, как поступить с незваной гостьей.
Собака восторженно тявкнула, направилась в комнату и принялась обследовать ее на предмет вкусняшек. Сунулась длинным носом в лежащий на столе пакет, обнюхала вскрытую пачку печенья, облизнулась, но без спросу ничего не взяла.
– Ты местная? – предложила Яна, приоткрыв дверь. – Домой пойдешь?
Собака зевнула и улеглась посреди комнаты, всем своим видом демонстрируя, что никуда уходить не собирается.
– И что мне с тобой делать… – Яна со вздохом заперла входную дверь. – Оставайся до утра, раз пришла.
Остаток вечера они провели вдвоем, разделили за ужином сыр и хлеб. Интернетные поиски помогли выяснить породу хвостатой незнакомки – персидская борзая. Яна таких вживую и не видала!
Подозвав собаку к себе, она погладила ее по голове, поразившись мягкости шерсти. На шее животного сверкал камнями и вышивкой необычный ошейник. Слишком роскошный и нарядный для повседневных прогулок.
«Быть может, ее снимали в фильме? – подумала Яна. – Местный этнопарк довольно популярен, и его часто арендуют киношники. Вот только находится он совершенно в другом направлении от Оршанинского Мха. Километрах в пятидесяти от этих мест, а то и дальше… Вряд ли бы она добежала».
Яна села на диван, собака легла рядом, мирно положила на лапы голову.
Полине бы понравилась. Дочь давно мечтала о собаке, но завести все никак не выходило. Руслан всегда был против. А теперь Поля в другом городе, на съемной квартире. Она поступила в престижный столичный вуз, как и мечтала…
Переехала.
Как она там? За последние два дня Яна ей ни разу не позвонила. Боялась разреветься и напугать. Поля ведь еще не знает… Руслан не счел нужным объясняться, а Яне пока не хватало духу. У Полины сейчас и так нелегкий период – новая самостоятельная жизнь, новые впечатления, новые люди, учеба. Предательство отца станет для нее ударом.
– Как мне ей обо всем рассказать? – спросила Яна. Это был риторический вопрос, но собака, решив, что обратились к ней, добродушно зевнула и постучала по полу хвостом. – Как хоть тебя зовут? – продолжила Яна расспрос. – Будешь Найдой? Временно? Пока хозяев твоих не отыщем?
Собака радостно ткнулась в руку, словно соглашаясь.
Яна закуталась в одеяло, зажгла на стене мутный ночник в фарфоровом абажуре и открыла на телефоне электронную книжку – детектив Агаты Кристи. Чтение успокаивало, расслабляло, уносило прочь от насущных проблем. Обычно на него не хватало времени – Яна вырубалась без задних ног после очередного загруженного дня.
А теперь?
Вспомнилась стародавняя поездка в санаторий вместе с подругами. Ирина тетя достала им бесплатные путевки. Руслан негодовал, но Яна каким-то чудом вырвалась. Полина отдыхала в детском лагере, и это стало решающим фактором. Тогда Яна впервые серьезно поругалась с мужем и все-таки настояла на своем.
Вырвалась!
Всего-то на пару выходных…
У них с девчонками был трехместный номер, трехразовое питание и одна включенная в путевку экскурсия. Яна спала на похожем диване, над которым так же горел ночник…
Она уснула под тихое собачье сопение. Оброненный телефон повис на проводе зарядки, так и не коснувшись пола.
Утром ее разбудил сердитый лай.
Найда стояла у входной двери, взвинченная и настороженная.
Яна сонно вывалилась из-под одеяла, на автомате попыталась сунуться в тапки, но их на полу не оказалось. Кое-как натянув джинсы и толстовку, вышла в прихожую, зябко переступая с ноги на ногу и поджимая пальцы.
– Кто там? – строго поинтересовалась у собаки.
Та вильнула хвостом, требовательно тявкнула, царапнула лапой обивку. Видимо, на прогулку захотела. Пришлось выпустить.
Утренний воздух бодрил. Яна не успела взглянуть на время, но по ощущениям было часов семь утра. Туманная дымка качалась над влажной травой. Из сада пахло яблоками и хвоей. Где-то далеко гудела машина. Накрапывал редкий дождь.
Найда деловито пошуршала в саду, обежала дом, порычала на ворота и, довольная проделанным обходом, шмыгнула обратно в прихожую.
Яна еще немного постояла на крыльце, наслаждаясь осенним утром, после чего, подмерзнув и взбодрившись, вернулась в дом. В печи дотлевало последнее полено. Пара подброшенных туда дровин разбудила дремлющий огонь и заставила его вновь заплясать.
Было тихо.
Непривычно тихо.
Город рождал сотни фоновых звуков, заставляя их сливаться в монотонную симфонию, тут же каждый всплеск, шаг и шорох оглашали беззвучие ярко и четко.
Сейчас солировал чайник: сначала тихонько шипел, потом клокотал и бурлил, пока наконец не щелкнула кнопка на крышке.
Приготовив нехитрый завтрак на пару персон, Яна перекусила, честно поделившись едой с собакой. Сняла с зарядки телефон, проверила почту и переписку, заглянула на сайт для ищущих работу, чтобы не откладывать это дело в долгий ящик. Деньги на жизнь еще оставались, однако большая часть запаса ушла на покупку дома. А ведь еще Полине надо с финансами помочь: на одну стипендию особенно не разживешься.
Руслан в день развода объявил, что у него на поддержку дочери лишних средств сейчас нет, и Яна должна выкручиваться сама.
«Лишних», – от этого слова становилось тошно.
Выбрав в графе запросов нужную сферу, Яна закинула резюме в пару приглянувшихся мест. Последние десять лет она работала администраторшей в фитнес-клубе. По настоянию руководства успела закончить тренерские курсы, чтобы подменять инструкторов по мере необходимости: если те в отпусках или на больничных. Не сказать, что практиковаться получалось очень часто, но некоторый необходимый опыт все же накопился…
«Выглядишь на троечку с плюсом… В фитнес-клубе работаешь – стыдно так себя запускать…» – злые слова Руслана прозвучали в ушах холодным эхом. Неужели он прав? Яна прошла в спальню и заглянула в зеркало, убранное в тяжелую барочную раму. Из глубин мутного зазеркалья, как из омута, проступило ее собственное усталое лицо. Фигура… Яне всегда казалось, что она нормальная… Не фитоняшка, конечно… Просто женщина… И в длинной некрашеной косе седина. Яна горестно усмехнулась – Руслан всегда искренне считал, что это мелирование такое.
– Главное, что я отлично помню, как нужно вести занятия. Справлюсь и с тренерской, и с административной работой, – успокоила себя Яна вслух. – Я все умею.
Накинув кожаную куртку, заботливо выданную Аней, она направилась во двор. Хотелось осмотреть сад и те едва заметные хозяйственные постройки в дальнем конце участка. А также найти дыру в заборе, через которую просочилась Найда.
А еще, кажется, Эльвира что-то говорила про спуск к озеру, проложенный прямо от участка.
Яна пошла по земляной дорожке вглубь сада. Промокшие яблони царапали куртку кривыми ветвями, как бы невзначай роняли под ноги спелые яблоки – попробуй, угостись, новая хозяйка. Яна подобрала парочку, положила в карманы. Сиротливо торчали недозревшие подсолнухи. Клонился к земле прибитый дождем топинамбур. Только желтые и розовые хризантемы весело пестрели и радовались осени.
Дорожка уперлась в низкий сарай.
Яна дернула дверь – та со скрежетом открылась. Вошла внутрь, сбивая рукой преградившую путь паутину. Найда забежала следом, принялась изучать садовые инструменты и ящики с каким-то хламом.
Большое окно в стене роняло внутрь помещения квадраты тусклого света. В центре находился прикрученный к полу верстак. У стены стоял допотопный велосипед марки «Десна» и лодочные весла.
Найда обнюхала находки, брезгливо фыркнула, чихнула и направилась к выходу. Яна тоже не стала задерживаться: закрыла сарай и углубилась в сад.
За аллеей сливовых деревьев начинался деревянный настил. Он вел к калитке в заборе, за которой к границе участка вплотную подходило озеро.
Настил простирался над водой пирсом. Рядом на тростниковой кочке лежала перевернутая вверх дном железная лодка. Ржавая цепь тянулась от носа к кольцу, ввинченному в столб забора.
Озеро приветствовало новую хозяйку дома легкой волной. Огромное! Дальнего берега почти и не видать.
Яна натянула капюшон толстовки до самых бровей, прячась от мелкой мороси, сунула руки в рукава. Пригляделась. Вдали, размытый акварелью витающей в воздухе влаги, полз через озеро бело-голубой теплоходик.
Полюбовавшись на него пару минут, Яна пошла обратно.
Проходя мимо лохматой ели, растущей во дворе, она обратила внимание на странный прямоугольный предмет, блестящий черным глянцем среди засохшего папоротника. Предмет скрывался между стволом и забором и хорошо различим был лишь со стороны сарая.
Что это, интересно?
Яна переступила выложенный из кирпичиков самодельный бордюрчик дорожки, обогнула клумбу с отцветшими ноготками и сломанную скамейку, приблизилась…
…и застыла в изумлении от увиденного.
Так вот почему дом стоил так дешево!
Она подошла еще ближе, чтобы убедиться наверняка. Вытянув из кармана телефон, быстро набрала Эльвиру, но та, как назло, не брала трубку.
Для уверенности Яна подозвала Найду, присела рядом с надгробием…
Именно надгробием черный мраморный прямоугольник и оказался!
Потертые золотые буквы гласили: «Аура Абскондито». Ниже стояли даты: «1966-1999». Под датами змеилась лента, обвязанная вокруг символического цветка. Мрачный памятник стоял чуть кривовато. Из-под него выступал здоровенный еловый корень.
«Ну вот, позарилась на дешевизну», – мысленно обругала себя за наивность Яна.
Выдохнула и успокоилась.
Ну и что? Ну и ладно. Подумаешь, надгробие. Может, оно просто так тут стоит. Может, его заказали для этой самой… Как ее там? Ауры… И не довезли по какой-то причине до кладбища. Всякое же бывает? Вряд ли тут находится настоящая могила.
В любом случае Эльвире придется объясняться.
Яна прищурилась. Это странное болото в очередной раз бросило ей вызов. Уже были упавшие самолеты, провалы в памяти и кольцо засохшего леса среди топей. И вот опять таинственность, которая должна пугать…
…но не пугает.
Яна прислушалась к своим ощущениям: никакого особого страха она по-прежнему не чувствовала. Предательство мужа проглотило все страхи, заполнив душу тупой болью, которую было тяжело чем-либо пересилить.
И все же у странного дома это получалось.
Понемногу. По чуть-чуть.
Теперь то, что должно было пугать, напротив, отвлекало от грустных мыслей и удивительным образом служило добрую службу…
А дел на день хватало с лихвой!
Сначала Яна отправилась на поиски хозяев собаки. Чем не повод познакомиться с соседями?
За воротами ее ждал еще один сюрприз – пирамидка из камней. Кто-то сложил ее тут и оставил с непонятной целью.
Вчера вроде пирамидки не было…
Или была?
Яна пошла по Корабельной улице уже знакомым путем.
Ну, здравствуйте, новые соседи!
Дом с телегой выглядел заброшенным. Нажатая кнопка звонка не произвела на свет даже слабого подобия звука.
Зато возле дома с головой щуки кипела деятельность. Две пожилые женщины громко переговаривались друг с дружкой, грузили что-то в белую «ниву»-трехдверку.
– Здравствуйте, – громко обратилась к ним Яна.
– Утро доброе, – хором ответили женщины.
Они были похожие. Наверное, близняшки. Одетые в брезентовые непромокаемые куртки и резиновые сапоги, они убирали в багажник коробки с копченой рыбой, от одного запаха которой у Яны потекли слюнки.
Найда тоже почуяла вкусненькое и, заискивающе виляя хвостом, закрутилась возле соседок.
– Это не ваша собака? – спросила Яна. – Она ко мне ночью пришла.
– Не наша, – помотала головой та из близняшек, что стояла ближе. На голове у нее был ярко-красный берет. – Не островская она. Не местная.
– Тут таких нету, – подтвердила вторая сестра, в синем шарфе. Поинтересовалась строго: – И тебя я прежде не видела.
Яна показала:
– В доме на берегу живу. Теперь. Меня зовут Яна, – назвала имя с опозданием.
– Раиса Тумановна, – представилась соседка в красном берете.
– Анфиса Тумановна, – эхом прошелестела ее сестра в синем шарфе. Добавила дружелюбно: – Дай рыбки копченой, Рай. – Когда завернутая в газету рыбина перекочевала из багажника ей в руки, женщина протянула подарок Яне. – Угостись, милая. Щучка нынче особенно хороша.
– Спасибо.
Раиса Тумановна оглядела Янину потертую кожанку и подмокшие кроссовки. Поинтересовалась:
– Давно переехала?
– Вчера.
– Вещи-то не перевезла еще, смотрю? – предположила Анфиса Тумановна.
– Нет пока, – поделилась Яна. – Машину хочу сегодня заказать.
– Проще теплоходом везти, – посоветовала Раиса Тумановна. Махнула рукой. – За наш дом завернешь и по тропиночке полкилометра. Там будет пристань. Речной трамвайчик ходит два раза в день. Грузы принимает на Волжском вокзале в городе. Сюда доставляет. Удобно.
– Ты к нам за рыбкой-то заходи. Мы ловим, – заулыбалась Анфиса Тумановна, сверкая золотым передним зубом. – Коптим… Ты давай, обустраивайся тут, а мы поедем.
– Еще раз спасибо за угощение и за совет. – Яна вежливо поблагодарила новых знакомых перед тем, как они погрузились в «ниву» и уехали.
В кармане пикнул телефон. Чтобы достать его, пришлось зажать рыбу под мышкой. От метеорологов пришло сообщение о непогоде.
Яна снова набрала Эльвиру – тщетно.
У Поли занятия начинаются в восемь, а сейчас без двадцати. Позвонить дочке она опять не решилась. Отправила нескладное сообщение в мессенджере: «Как дела? Удачного дня. Набери меня после учебы, когда будет время».
Рядом с домом сестер шелестела кроной трепетная осина. Золотые листья-монетки летели в разные стороны, стелились под ноги, застревали на острых зубах прибитой к воротам щучьей башки. Яна заглянула в пустые, отороченные бледной костью глаза поверженного сестрами-рыбачками чудовища, будто там можно было отыскать ответы на незаданные вопросы.
«Расслабься и не суетись. Наслаждайся новой жизнью и этой осенью», – родилось в голове само собой.
Вряд ли совет принадлежал мертвой рыбе. Просто спокойная тьма ее глаз навеяла такую мысль.
Мир вокруг кутался в холодные ветра, увязал в тягучих трясинах, пушился туманами. И все же он обладал особым уютом. Время здесь текло размеренно и медленно, намекая, что спешить никуда не нужно. Нужно просто немного прислушаться к жизни и к себе. Остановиться, набрать в легкие чистого воздуха, расправить плечи…
…и успокоиться.
Передохнуть.
В теплом доме у потрескивающего очага. С чашкой чая или кофе. Или какао с маршмэллоу. Под шерстяным пледом и с любимой книгой в руках. С большой собакой, спящей у ног. Заворачиваясь в длинные тени, купаясь в маслянистом свете ночника…
– Здравствуйте, вы заблудились? – раздался за спиной мужской голос.
Яна обернулась.
– Нет. Не заблудилась. Утро доброе.
Со стороны дома с железным забором приближался еще один сосед. Высокий и подтянутый, как атлет, он был одет неподобающе торжественно для болот: длинное пальто, ворот белой рубашки в кольце элегантного шарфа. Аккуратная светлая борода и пшеничные волосы навели на мысль о недавнем посещении барбершопа.
В воздухе расплылся запах терпкого парфюма.
Найда недовольно фыркнула, чихнула, потерла лапой нос и неодобрительно осмотрела мужчину с головы до ног. Отступила за Янину спину. Сердито тявкнула.
– Не видел вас прежде. В гости к Рощиным приехали? – поинтересовался незнакомец, косясь на собаку, и стряхнул приставший смородиновый лист с рукава. – Роман, – запоздало представился, приветливо улыбаясь.
– Яна. Ваша новая соседка.
– Из дома на берегу?
– Да.
– Понятно. – Роман блеснул белоснежной улыбкой, поправил шарф. – И как вам наша глушь?
– Очень понравилась, – прозвучал честный ответ.
Указав на припаркованную поодаль машину, Роман предложил Яне подвезти ее до города.
Яна отказалась – дома еще остались дела. Да и с Найдой нужно было что-то делать. Раз она не деревенская, придется пока оставить у себя. Нужно будет кинуть объявление в местную группу потеряшек, может, хоть там настоящие хозяева отыщутся?
Закрыв собаку в доме, Яна направилась к остановке. Нужно было срочно что-то решать с переездом. Хотя бы часть личных вещей вывезти. Как минимум забрать несколько смен одежды, непромокаемые ботинки, теплую куртку и планшет.
Тропа качалась под ногами. Болото дремало, кутаясь в одеяло тумана. Расплывался цветастыми пятнами лес. В воздухе незримой стеной поднималась плотно сбитая морось.
Имя на надгробье не шло из головы.
Ожидая автобус, уже в Отраде Яна забила в поиске «Аура Абскондито», но ничего толкового найти не сумела. Никаких внятных зацепок.
Пришло сообщение от Полины: «Все хорошо. Квартиру будем снимать с Кариной и Милой втроем. Со следующего месяца попробую найти подработку. Сейчас перемена между парами, шумно. Позвоню тебе по дороге домой, хорошо? А вообще, тут очень классно! Как там у вас с папой дела?»
Как у них с папой дела?
Никак.
Плохо.
Яна набрала дежурное и ни к чему не обязывающее: «Дела идут». Хотелось добавить, что теперь отдельно друг от друга… «Рада, что у тебя все хорошо. Насчет квартиры не беспокойся – помогу. Подругам передавай привет. Вместе вам будет веселее», – закончила короткое послание.
«Поболтаем вечером по видеосвязи», – пришло в ответ.
Подъехал автобус.
Яна прошла в салон, пикнула экраном о терминал и села на свое любимое заднее сиденье.
Добравшись до дома, она пристально вгляделась в окна – не светятся ли? Общаться с Русланом, а тем более с Женей совершенно не хотелось. Успокаивало лишь то, что днем бывший муж и его новая пассия обычно пребывают на работе. Руслан в офисе «Волга-агро», Женя… Она, кажется, владеет салоном красоты.
Ступив через порог квартиры, где прожила много лет, Яна вдруг почувствовала себя чужой. Чистые, опрятные комнаты казались теперь безжизненными, модная дизайнерская мебель – никакой. Квартиру обставляли, исходя из представлений и пожеланий Руслана. Яна сумела отбить лишь кухню, за которую муж ее потом периодически стыдил. Ему не нравился стол с принтом в виде кофейной чашки и пирожных. Веселенькие зеленые шкафчики отдельно его бесили. По мнению Руслана все в кухне не сочеталось, не выглядело элегантно и стильно. А Яне не хотелось стильности, ей хотелось уюта. Пусть простого, пусть местами неказистого, главное – душевного…
Огромный черный чемодан выехал из шкафа в прихожей и с разверзнутой по-бегемотьи пастью улегся на ковре. Яна швырнула в его шелковый зев белье, одежду, полотенца, тапки, медикаменты и прочие необходимые вещи. Любовно упаковала в газету веселенький сервиз с желтыми пчелками. Его ей на день рождения подарила Полина.
Руслан всегда называл этот сервиз безвкусным. А Яне было больно. Какая разница, какой? Это ведь любимая дочь подарила. Это же от души…
У насытившегося чемодана молния с трудом сошлась на кожаном брюхе. Яна взялась за компьютер: отключила от сети, разомкнула провода, соединяющие монитор, клавиатуру, системник и колонки. Погрузила вместе с другой техникой в большой пластиковый ящик. В другой поставила свои комнатные растения: монстеру, пальму и росток авокадо. В прихожей собрала обувь в большой пакет.
Собравшись, позвонила в грузовую компанию. Там подтвердили, что доставить вещи до Острова они действительно могут только на теплоходе.
Обещали подъехать через полчаса, отвезти все на пристань и загрузить на корабль. Яне оставалось оплатить пересылку и встретить свои вещи уже в Острове…
Руслан появился словно из ниоткуда и с порога устроил скандал.
– Чего ты тут забыла? – бросил сквозь зубы вместо приветствия.
Яна ответила как есть:
– Свои вещи.
– Какая ты меркантильная, – наигранно скривил лицо Руслан. – Пришла тайком в мой дом и тащишь вещи, как крыса? Самой не противно? Не стыдно?
– А тебе не противно? – холодно взглянула на него Яна. – Развалил нашу семью, а теперь пытаешься меня застыдить с какой-то стати?
Бывший муж, кажется, даже не слушал. Он гнул свою линию.
– Явилась сюда среди бела дня… Зачем? Надеялась застать меня или Женю, чтобы устроить истерику?
– Истерику пока что устраиваешь ты, – отрезала Яна. – А я за своими вещами пришла. Ты ведь просил забрать их в течение трех дней. Вот и забираю.
– И куда же? – Руслан усмехнулся.
– Есть куда. – Яна не стала вдаваться в подробности.
– К родителям? Или кого-то завела уже? – попытался подцепить ее бывший муж. – С любовником закрутила?
– Не неси чушь. – Яна почувствовала, как в груди поднимается буря. – Ты сам провинился. Сам все разрушил. Нечего валить с больной головы на здоровую.
– Я еще и виноват, по-твоему? – начал Руслан знакомую песню. – А ты? Что сделала ты для того, чтобы сохранить наш брак? Ничего! Да тебе, смотрю, и не нужно было. Поскакала по любовникам, стоило мне только отвернуться…
– Хватит! – резко оборвала его тираду Яна.
Она не собиралась вступать в какие-либо споры, оправдываться или нападать. Их брак с Русланом стал прошлым. Все. Никакое разговоры не могли изменить это, а значит, и нечего тратить время. Брака нет, от него осталась лишь рана на душе, болезненная, но не смертельная. И однажды эта рана заживет…
Но Руслан не унимался:
– С какой стати ты винишь меня одного? В разрыве отношений всегда виноваты двое. – Его лицо кривилось от ярости. – И вместо того, чтобы сесть и подумать о собственных ошибках, ты строишь тут из себя…
Из каких безликих пабликов он выудил эти шаблонные «мудрости»? Слушать невозможно! Яна и не стала, отрезала:
– В измене всегда виноват изменщик.
– Мужчины полигамны. Такова наша природа. Инстинкты, понимаешь? – взвился Руслан.
– Мужчины полигамны, воры вороваты, а убийцы просто любят убивать, – передразнила неверного благоверного Яна. – Не в природе дело. Это так не работает. Зачем заводить семью и говорить о любви, если верность для тебя – пустой звук? Я вышла за тебя замуж, потому что любила. Мне казалось, что тебя тоже под венец никто палкой не гнал. Что случилось? Почему ты изменился?
– Я изменился? К чему этот юношеский максимализм? Ты виновата не меньше, не отрицай это. От хороших жен мужья просто так не уходят…
– Да. Потому что хорошие жены сами уходят от плохих мужей.
– Хорошая жена? Ты? – нервно рассмеялся Руслан. – Ты на себя в зеркало посмотри! Чего в тебе хорошего? Возраст под сорок. Ты больше не та юная красотка, которой была когда-то. Ты не стараешься быть хорошей женой. У хорошей жены на первом месте стоит ее муж. Ее мужчина! А ты вечно то работаешь, то с дочкой куда-то ездишь, то с подругами общаешься. И вообще, у нас разные интересы. Ничего общего не осталось.
– Кроме общего быта и общего ребенка, – напомнила Яна.
Она вспомнила про шкатулку с украшениями, оставленную в спальне. Золото и камни обычно не носились, но часть их была подарена мамой и папой. Оставлять было жалко.
– А где сережки со звездочками? – поинтересовалась Яна, разглядывая заметно поубавившиеся недра шкатулки.
– Подарил любимой, – нагло бросил бывший муж. – Тебя что-то не устраивает?
Яна возмутилась:
– Но это была моя вещь. Подарок родителей на тридцатилетие.
Руслан усмехнулся.
– Ты все равно не носила. К тому же подаренный мной кулон ты потеряла. Считай, что это компенсация. И вообще, зачем тебе украшения? Перед любовниками собралась в них щеголять?
– Хочу продать их. Полине нужны деньги.
– У нее есть стипендия. Не балуй ее.
– Зато ты продолжишь баловать свою новую пассию, так? – поинтересовалась Яна возмущенно. – В кого ты превратился, Руслан? Я буквально не узнаю тебя. Что с тобой случилось?
Глаза мужа запылали бешенством. Аргументов у него, похоже, не осталось.
– Ну, влюбился я! Влюбился! Довольна? Женя красивая, сексуальная, страстная. У меня от нее крышу сносит. С ней я чувствую себя настоящим мужчиной. Альфа-самцом. Мне будто снова двадцать пять! – выкрикнул он в лицо бывшей жене.
В Янином кармане завибрировал телефон. Курьер службы доставки спешил сообщить, что подъехал к дому и готов грузиться. Настала пора поставить точку в бессмысленной беседе.
– Но тебе не двадцать пять, и ты не альфа-самец, – сказала Яна, глядя Руслану в глаза. – Ты обычный сорокалетний предатель. Знаешь, как говорят? Седина в бороду – бес в ребро.
– Стерва! – разозлился супруг. – Какая же ты стерва!
Он замахнулся на Яну, но та не испугалась.
– Только попробуй меня ударить, – произнесла железным тоном.
– И что будет?
Яна не успела ответить.
В одну секунду ее душу переполнил коктейль из противоречивых эмоций. Гнев. Боль. Обида за дочку и за себя. Опустошение. Окончательное разочарование. Страх, что взбешенный мужчина все-таки выполнит свою угрозу…
И из всего этого месива вдруг родилось нечто…
Свет замигал. Оглушительно щелкнули предохранители на электрощитке в коридоре, с громким хлопком разлетелась на куски лампа под белым плафоном.
Прихожая мгновенно погрузилась во мрак, и из зеркала, висящего над обувной полкой, глянуло на Яну ее собственное отражение.
Глаза призрачно светились голубоватыми огнями.
– Не смей мне угрожать, – тихо произнесла Яна и не узнала собственного голоса. – Понял? Не смей. Никогда.
В дверь настойчиво заколотили.
– Эй, хозяйка! – раздалось с лестничной площадки. – Грузиться-то будем? Машина у подъезда стоит. Соседи скоро отогнать потребуют. Давайте скорее!
Яна отодвинула в сторону застывшего от неожиданности Руслана, открыла курьеру дверь.
– Здравствуйте. Вот эти коробки, – указала на вещи, не желая больше тратить время на неприятный разговор.
Курьер посветил фонарем от телефона.
– Что у вас тут за авария такая? Во всем доме свет вырубило. Да не просто вырубило – лампочки на этажах полопались, как мыльные пузыри.
Яна пожала плечами. Она не знала. В глубине души таилась невероятная догадка, что произошедшее как-то связано со странным домом…
…и с ней.
Яна решила, что подумает об этом после.
Сейчас следует закончить с переездом. Поставить точку.
– И еще… – Она обернулась к бывшему мужу, когда курьер кряхтя утопал вниз с большой коробкой. – Насчет раздела квартиры.
– Какой квартиры?
– Этой. Я вложила в нее свои деньги.
– Ты же понимаешь, что тут у тебя нет шансов? – Руслан смерил бывшую жену ненавидящим взглядом.
Яна понимала. И все же напомнила, чтобы он знал. Чтобы не думал, будто она сделает вид, что не имеет претензий и отступится просто так.
– И сережки мои верни, – закончила она разговор, взяла чемодан и пошла по ступенькам вниз.
Погрузив вещи в фургончик перевозки, Яна отправилась на остановку автобуса.
На душе было одновременно и гадко, и легко. Гадко от неприятного разговора. Легко оттого, что она освободилась от Руслана. Не до конца еще, но уже скоро…
Скоро больше не придется видеться с бывшим мужем. Совсем. И – о, чудо! – сей факт больше не пробуждает в сердце той щемящей тоски, что жила там с момента разоблачения измены до дня развода. Теперь Яна злилась на себя, ругалась мысленно за слабость. О чем она тогда жалела? Чего хотела? Вернуть все как было? Какая неуместная наивность… И как хорошо, что теперь душу гложет одна лишь обида.
Обида пройдет, и будет новая жизнь.
Хорошая.
Яна не сомневалась.
Надо только немножко потерпеть. Переболеть. И побороться за свое, пусть даже если ничего и не получится. Квартира… Нет! Жить в ней Яна, конечно, уже не сможет, но вложенные деньги попробует вернуть, хоть шансы и малы. В конце концов, это не только ее труд, но и будущее дочки. В столице Полине очень пригодится материальное подспорье. Дочери надо учиться, обустраиваться.
Жить.
Задумавшись о будущем, Яна чуть не проехала Отраду.
Вылетела из автобуса как ошпаренная и чуть не угодила под автомобиль. Водитель вывернул руль, заскакивая на обочину. Высунулся, хмурый, явно собираясь ругаться, но, узнав Яну, приветливо кивнул ей:
– Соседка? Куда так спешите? Аккуратнее надо быть, – пожурил дружелюбно.
– Роман… День добрый, – выдохнула Яна, отряхивая испачканную о дверь автобуса куртку.
– Добрый, – еще шире улыбнулся новый сосед. – Вы в Остров торопитесь? Могу подвезти, а то рейсовый до Коровино еще нескоро пойдет.
Среди стылых луж, засыпанных листьями обочин и укутанных дачников Роман смотрелся слишком торжественно в своем неизменном пальто. Слишком ослепительно. Его классические ботинки из черной глянцевой кожи, обработанные влагозащитным составом, отталкивали капли налетевшей воды. Будто все его естество противилось осени с ее неизбежной практичностью, сыростью и грязью.
Его идеальный, как с рекламной картинки, образ настораживал и немного пугал.
Поэтому Яна вежливо отказалась:
– Нет, спасибо. Я дойду пешком.
– Через топи? – Роман вопросительно изогнул светлую бровь. – Не боитесь?
Яна поинтересовалась:
– Нет. Я знаю дорогу. Вы сами там не ходите? Близко ведь?
– Предпочитаю в объезд на машине, – произнес сосед. Кивнул сперва на пассажирское сиденье, потом на толстую тучу, улегшуюся брюхом на сосновые кроны. – Скоро ливанет. Может, все-таки…
– Спасибо, но я дойду пешком, – возразила Яна. – Мне еще к подруге надо зайти.
– Тогда до встречи в Острове, – сказал на прощание Роман и уехал.
Яна с облегчением помахала ему вслед. Не то чтобы сосед как-то сильно ей не нравился, напротив, он был довольно вежлив и дружелюбен, просто за несколько часов дороги не обойтись без разговоров. И разговоры эти, скорее всего, затронут причины ее переезда в Остров и прошлую жизнь. Об этом с малознакомым человеком Яне говорить совершенно не хотелось.
Она ненадолго забежала к Ане.
Та мастерила что-то из досок и кусков железной сетки. Вокруг бегали две племянницы и младший племянник, еще толком не умеющий говорить. Дети пытались заманить в бытовку гигантского рыжего кролика размером с лабрадора. Кролик не слушался и все норовил окопаться в цветах. Когда его пытались тащить силой, он брыкался как лошадь и сердито ворчал.
– Отойдите от него! Ударит! – сердилась на малышню Аня. – А ты пошел из клумбы! – кричала на кролика. – Привет, Ян. Заходи в кухню и ставь чайник на огонь. У нас тут проблема нарисовалась. – Она указала на беснующегося в гортензиях громадного зверя. – Сестре отдали бесплатно, сказали – карликовый, а он вон какой вырос. Всю квартиру разнес… У меня теперь жить будет. Клетку ему делаю. – Она постучала ладонью по сколоченной раме. – А то весь огород мне перепортит. Монстр! Ты проходи, я сейчас…
Она оставила работу, ловко подхватила кролика под передние лапы, развернув к себе спиной, посадила в куриный загончик.
– Никогда не видела таких огромных кроликов, – удивленно отметила Яна.
– Порода у него такая – великан, – пояснила Аня.
Она первой зашла в кухню, сняла с деревянной полки две термокружки, наполнила их ароматным чаем, впитавшим в себя все самые яркие и приятные запахи леса. Достала упаковку курабье. Помыла душистые осенние яблоки и мичуринские груши. Порезала батон. Открыла банку с малиновым вареньем.
– А у меня теперь собака, – сообщила Яна, отхлебывая из кружки исходящий паром чай.
– Серьезно? – Аня вскинула брови и сразу погрустнела. – Мне тоже нужна. Все-таки лес…
Яна пожалела о том, что завела собачью тему. Любимица подруги, лайка Памела, умерла в прошлом году, не дожив месяца до двадцатилетнего юбилея.
– Убежала у кого-то, наверное. Ищу хозяев. Объявление в потеряшечной группе разместила, но никто пока не отозвался.
Аня оживилась.
– Фотка есть? Покажи.
Яна продемонстрировала фотографию Найды, сделанную на фоне крыльца.
– Ничего себе потеряшка, – удивилась Аня. – Такая собака стоит почти как твой дом. Странно, что ее никто не ищет.
Яна вздохнула:
– Знаешь, в последние дни моя жизнь буквально переполнена всякими странностями.
Она пролистала еще несколько фотографий с домом, болотом и садом. Показала Ане причал, деревенскую улицу, озеро и самолет у тропы.
– Так ты действительно ходишь через топь? – поразилась Аня еще сильнее.
– Да. Очень удобно и быстро получается.
– Это так… непривычно… – задумчиво произнесла Аня. – Сколько тут живу, а пути через болота не знаю. И все знакомые, кто ездит на Оршанинские озера, добираются туда в окружную через Коровино. Покажешь мне короткий путь?
– Да, конечно, – кивнула Яна. – Я как раз хотела тебя в гости позвать.
– Давай через пару дней, – обрадовалась Аня. – Когда племяшек не будет. Слушай… – Она вдруг замялась. – Тут такое дело… Ира звонила мне. Про развод твой расспрашивала.
– Точно. – Яна хлопнула себя по лбу ладонью. – Я обещала ей позвонить, но так и не позвонила. Ира переживала за меня…
– Не сколько за тебя, сколько за твой брак, – подметила Аня с долей ехидства. – Она ведь искренне надеялась, что вы с Русланом помиритесь. Ты же знаешь ее взгляды на брак. Лучше умереть, чем развестись, и все такое.
Яна тяжко вздохнула. У Ани с Ирой всегда были разные взгляды на жизнь. Аня любила комфорт и покой, всегда прислушивалась к своим собственным желаниям, какими бы нестандартными они ни были, смело шла против любого общественного мнения. Захотела жить одна в лесу – пожалуйста! Бросила все, переехала и стала еще довольнее жизнью, чем прежде. Ира, напротив, всегда считала, что надо «как у людей», поэтому старательно держала марку хорошей матери, хозяйки и жены. Яне казалось, что подруге все это действительно нравится, Аню же Ирины старания, напротив, только раздражали. И Аня, и Ира – обе искренне считали друг дружку несчастными. Переубедить их не получалось.
– У меня своя голова на плечах есть, – успокоила Яна подругу. – Не побегу я обратно к Руслану, даже если Ира меня об этом попросит.
– Обязательно попросит, – нахмурилась Аня.
Яна помотала головой:
– Не думаю… Ира добрая. Она за всех всегда переживает. Она, наверное, думает, что я после развода с горя с крыши прыгать побегу. Вот увидит меня такую… нормальную и сразу поймет, что волноваться нечего.
– Пусть так и будет. – Аня уныло отсалютовала подруге кружкой. – Но я тебя предупредила.
Постепенно разговор перетек в другое русло. Погостив еще немного, Яна направилась к Острову. Перед уходом раздала Аниной детворе розовые дутые пакетики с маршмэллоу.
Тропа пружинила под ногами, делая шаги по-лунному легкими, и золото летело с берез. В прорезях ватных облаков чисто сияла прохлада осеннего неба.
Самолет встретил Яну, как старую знакомую. Отразил ее настороженное лицо окнами воды, застывшей в пустотах остова раскинутых крыльев. Где-то там, под черными зеркалами непроницаемой влаги таились его шасси и брюхо. Со стороны, обернутой к топи, самолет, должно быть, все еще цел…
Яна присела на краешек крыла, погладила обветренный металл. Интересно, что стало с летчиком? Он выжил? Спасся? Ушел ли с этих болот к людям?
Хотелось, чтобы да…
Найда громко залаяла – соскучилась одна взаперти сидеть. Яна выгрузила из пакета новую миску и большой мешок хорошего корма. Налила в кастрюльку чистой воды.
На часах было без пятнадцати четыре. Скоро прибудут вещи. Снаружи, как назло, забарабанил дождь. Но Яна подготовилась: купила в супермаркете дождевик и резиновые сапоги на флисовой подкладке.
Дорога до пристани промокла и расползлась. Грязь липла к ногам, а по рукавам хлестали мокрые камыши и осока.
Яна расстроилась: как протащить тут чемодан и коробки? Нужно было поискать в сарае тачку или одолжить у кого-нибудь из жителей Острова…
Речной трамвайчик пыхтя подошел к покосившемуся причалу. Тугие кольца швартового каната обвили двурогий кнехт. Спустился с палубы трап. По нему сошла пара пожилых пассажиров с шумными внуками и котом в переноске. Сотрудник доставочной службы выгрузил Янины вещи на замшелый бетон, попросил расписаться в бумагах.
После этого корабль быстро отчалил и вскоре скрылся в переплетении полуостровов.
Пока Яна прикидывала, за сколько заходов она сможет оттащить все в дом, ее окликнули с воды.
– Вечер добрый, соседка! С вещами подсобить? – К пирсу подошла резиновая лодочка с мотором. Из нее Раиса Тумановна (судя по красному берету) дружелюбно махала рукой. – Давай, помогу загрузить.
Она доставила груз по воде прямо к деревянным мосткам, что были в саду за домом.
– Спасибо. Заходите на чай, – искренне поблагодарила соседку Яна.
Раиса Тумановна отказалась:
– Как-нибудь потом.
До позднего вечера Яна возилась с распаковкой. Все это плавно перетекло в генеральную уборку и частичный ремонт. Хромая кровать так мозолила глаза, что пришлось принести из кладовки инструменты и сообразить из подручных материалов новую ножку.
Перебирая вещи в комоде, Яна выудила с нижней полки круглое нечто – то ли прибор, то ли календарь. Вращающийся вокруг оси с короткой стрелкой диск с кучей делений, цифр и непонятных символов был разделен пополам. Одна половина золотая в звездах, другая – серебряная в облаках.
Красивая вещь.
Непонятно только, зачем она нужна?
Яна протерла странную штуковину от пыли, покрутила вращающуюся часть туда-сюда. Обнаружив на тыльной стороне крепление, вбила в стену гвоздь и повесила находку в комнате. Зачем такой красоте пропадать?
Выгуляв перед сном собаку, она легла на диван. Перед глазами плыли события длинного дня: доставка вещей, чаепитие с Аней, конфликт с Русланом. Взвинченные до предела нервы. Перепады электричества…
И собственные горящие глаза в зеркальном отражении.
Показалось, должно быть, из-за стресса.
Яна опустила руку, чтобы потрепать по ушам собаку. Это успокаивало. Все пугающие мысли о неизвестности новой жизни уносились прочь.
Перед тем, как заснуть, Яна взглянула на странный диск.
Стрелка указывала на золотую половину…
Сон сморил быстро и был особенно глубоким, темным, беспробудным.
Яна проснулась в бледной мгле от лая Найды. Открыла глаза. За окнами стоял серый рассвет, и белесый туман нагло расходился по комнате, овевая космами старую мебель. Под туманом не видно было половиц. Он тек из-под закрытой двери, неестественный, густой и тяжелый.
Собака лаяла, вскинув передние лапы на подоконник, и откуда-то издали отвечал ей тоненький голос:
– Помогите! Помогите…
Глава 3. Другая сторона топи
Первым делом Яна подумала: «Какой странный сон».
Она коснулась пальцами ног половиц, те были теплы. Непривычно.
По колено в тумане Яна дошла до окна, положила руку собаке на голову, пытаясь успокоить. За стеклом разливалась молочная муть. Ее прорывали кривые ветви старой яблони. Остро торчали заборные доски.
– Помогите! – снова закричал кто-то, Яна по голосу поняла, что это ребенок.
Она сунула босые ноги в резиновые сапоги, поспешно накинула длинную куртку поверх велюрового пижамного костюма, выскочила на крыльцо.
Найда с лаем нырнула в туман, похрустела в саду сухими ветками, пошелестела травой и вернулась. Встала рядом, сосредоточенная и настороженная.
Крыльцо было как остров. Туман клубился вокруг, пушился и двигался. В нем утонули предметы и звуки. Серое небо цвета пустоты хранило безмолвие.
– Эй! – крикнула Яна в непроницаемую белизну. – Что случилось? Эй!
– Эй! Я тут! Тут… – Голосок прозвучал чуть дальше, чем сначала.
Яна заволновалась, что не сможет найти ребенка. Сон напоминал старую историю, когда маленькая Полина потерялась в парке, забежав в лабиринт из кустов. Яна тогда испугалась, а потом услышала тоненький голосок, зовущий с другой стороны живой изгороди…
– Стой на месте! Не ходи никуда! Я сама сейчас тебя найду! – пообещала она, спускаясь с крыльца.
Должно быть, ребенок соседей случайно вышел на улицу и заблудился в густом тумане.
Тех соседей, с кем она еще не успела познакомиться. Целая семья вон вчера на теплоходе приехала…
Яна ойкнула, поскользнувшись на мокрых ступенях, схватилась за резной столбик. Ворота надвинулись на нее облезлой желтой громадой – туман изменял пространство, нарушая привычные расстояния между предметами.
Выйдя за калитку, Яна споткнулась о пирамидку. Камни со стуком посыпались в траву.
– Эй! – снова позвали издали. – Я тебя жду! Ты где?
Голос требовательно звучал вдалеке. Должно быть, где-то у противоположного края деревни.
У железного забора…
Найда встала рядом, сунула голову под руку. Дождавшись, когда Яна возьмется за ошейник, повела ее вперед, как собака-поводырь слепую.
Под ногами пружинило мягко, и это сбивало с толку. По всему там должна была найтись укатанная дорога, но ее не было. Сапоги чавкали по сырому багульнику.
Вперед.
Яна растерянно обернулась по сторонам, силясь рассмотреть что-нибудь в окружающей мути. Плотный туман может сбить с толку так, что и в тех соснах легко заблудишься. Да что там сосны, маленькая пряменькая улочка, с которой, минуя дома, никуда особо не уйти, уже кажется пустынным простором без ориентиров и границ!
Что-то мелькнуло справа. Яна двинулась туда, продолжая держать за ошейник собаку. Из мглы на нее наплыла костяная голова огромной щуки. Фу-уф! Можно выдыхать. Вот он, забор рыбачек-близняшек, только руку протяни…
Яна и потянула.
Голова хрупко качнулась, задетая неловким движением.
Ни ворот, ни забора за ней не было. Не имелось больше, видимо, даже гвоздя, на котором она изначально висела…
Затаив дыхание, Яна завела руку за костяную башку. Пустота! И внизу тоже. И с другой стороны… Щучья голова висит в воздухе, нарушая все возможные законы гравитации.
Ну, теперь-то можно не волноваться – сон стопроцентный, а значит…
– Эй! Ау-у-у! Отзовись! – громко выкрикнула Яна в неизвестность. – Ты еще там?
– Да стою я! Не двигаюсь! – ответили немного раздраженно.
Найда резко дернулась вперед. Рука потеряла ошейник. На пару мгновений Яна осталась одна, а потом чуть не налетела на кого-то маленького. По грудь ростом…
– Ай! – воскликнул ребенок, но не из-за Яниного резкого появления, а из-за того, что собака, радостно скуля, вскинулась ему, а вернее ей, на плечи передними лапами.
– Найда! – воскликнула Яна.
– Это не Найда, а Тайна, – сообщила девочка лет десяти на вид.
Она была глазастая и кудрявая. Тугие шоколадные локоны выбивались из-под старомодной шапочки-капора. По рукавам и подолу темно-зеленого пальтишка струилась замысловатая вышивка. Пышная юбочка ниже колен открывала перепачканные грязью ботинки, укрытые шерстяными гетрами. Судя по темным разводам на бурой замше, ноги незнакомки давно и неотвратимо промокли.
– Ты из какого дома? Давай я тебя отведу к родителям, – разволновалась Яна. – Простудишься. Вся обувь уже насквозь…
Она беспомощного огляделась. Туман стал чуть прозрачнее, и видно было, что ни заборов, ни домов за ним не стоит. Поблизости нет даже деревьев…
– Из Райского я, – уверенно махнула девочка себе за спину.
– Это деревня соседняя? – спросила Яна. – Далеко она от Острова?
– Деревня подальше, имение тетино поближе. – Девочка внимательно оглядела Яну с головы до ног. Произнесла виновато: – А я-то, глупая, не верила… Думала уже, что заблудилась. Не зря я до третьей щучьей головы дошла! – сообщила вдруг с победным видом. – Тетя не верила, что ты тут есть, а ты есть. И я на болоте не потерялась. Тебя отыскала!
Яна насторожилась:
– Мы разве знакомы?
– Нет. Но я знаю, кто ты, – донеслось в ответ. – И я тебя нашла. Знаешь, как непросто было? Матреша сказала, что когда туман особенный ляжет, можно будет топать прямо через топь. Но это только если ты маленькая еще… Тетя ее тогда ругала… Ох, ругала! Как же, говорит, по болоту идти, да не по гати и без ориентиров? Матреша тогда про щучьи головы рассказала, что надо три их миновать, а после третьей…
– Так… Я ничего не понимаю, – честно призналась Яна. Предложила: – Давай мы все-таки в сторону твоего дома пойдем, и ты мне по пути все подробно расскажешь.
– Пойдем.
Девочка быстро сцапала ледяными пальчиками Янину руку и уверенно повела от дома прочь. Туман заколыхался, смыкаясь за спиной, словно театральный занавес.
– Почему ты звала на помощь? Тебя кто-то напугал?
– Болото напугало. Оно вдруг такое чужое стало и безмолвное. И туман этот… Казалось, будто весь мир разом исчез. Жутко стало, вот я и закричала, а потом услышала, как Тайна лает, и поняла, что Матреша была права, когда говорила, что собака где-то дырку нашла.
– Какую дырку?
Чем дальше продвигался разговор, тем меньше Яна понимала происходящее и больше тревожилась, что она все-таки не во сне. Она ущипнула себя за руку – боль пронзила кожу. По правую руку проглянула в белом еще одна щучья голова.
– Между мирами, – тем временем сообщила девочка. – Вашим и нашим.
Внешне Яна старалась держать себя в руках, в голове же ее бешено бились мысли. Волшебное болото… Проход в пространстве… Девочка из другого мира ведет ее…
Куда?
Об этом Яна и спросила:
– Куда мы идем?
– К тете моей в имение, – раздалось в ответ.
– А зачем?
– Чтобы она поняла, как неправа была. Что зря нас с Матрешей ругала за фантазии. Вот приведу ей тебя, как она удивится да обрадуется!
Яна потерла пальцами виски. Чем больше она расспрашивает незнакомку, тем сильнее запутывается узел непонимания.
– Так. Давай-ка разберемся… Почему твоя тетя мне обрадоваться должна?
– Потому что ты ведьма болотная. Тете такую как раз очень надобно.
– Ведьма? – Яна оглядела себя. – Тут какая-то ошибка. Я не ведьма.
– Нет? – Девочка деловито обошла вокруг Яны два раза. Заявила с видом эксперта: – Думаю, все-таки ведьма. Одета странно, да и тропа… Матреша говорит, что тропа не может ошибиться, и обязательно к ведьме приведет.
Спорить, похоже, было бесполезно. Яна решила, что сейчас самое важное – передать деловую малышку кому-то из взрослой родни. У них же и про «ведьму» объяснения потребовать. Выяснить что к чему. Поэтому она перевела тему разговора:
– Как тебя зовут?
– Ефимия. Фима, если коротко, – громко представилась девочка. – А тебя?
– Яна, – назвалась Яна, а сама подумала, что имя у этой бойкой путешественницы между мирами знакомое и понятное. Одежда старинная, но не так чтобы очень. Тянет век на девятнадцатый, а может, и на начало двадцатого. Говорят они на одном языке. Уже неплохо! – Долго нам еще идти?
– Недолго, – заулыбалась Фима. – Вон уже деревья тетиного парка поднимаются.
Найда, то есть Тайна, все время следовавшая за ними, радостно рванула вперед по проглянувшей под ногами тропе. Появились с обеих сторон легкие перильца, и вскоре тропа вскочила на деревянные свежие подмостки.
Туман поредел, стал почти прозрачным. Из его кисельной матовости выступили раскидистые деревья, за которыми сверкнула серебристая тень какой-то колоннады. За ней мелькало в утренней дымке размытое пятно фонарного света.
Фима потянула Яну к покосившейся набок каменной лестнице. Навстречу ей, охая, поспешила дородная женщина в длинной пышной юбке, замшевой тужурке и с подвязанными платком волосами. Узел торчал над высоким лбом заячьими ушами, как у Солохи из гоголевской сказки.
– Фима! Ты куда без спроса ушла? – грозно крикнула она, потрясая фонарем. – Хорошо, что тетушка спит, как барсучиха в норе, а то бы…
– Не ругайся, Матреша, – восторженно сообщила девочка. Вскинула в воздух Янину руку, как судья на соревнованиях. – Смотри! Я ведьму привела. Есть там ведьма, ты права была.
– Ох, ты ж матушки… – Женщина со странным именем прижала тяжелую руку к груди. – И правда, ведьма… А ну, пойдемте обе в дом! – приказала строгим тоном. – Замерзли, поди?
Они поднялись по лестнице и оказались перед величественным трехэтажным зданием в стиле классицизма. Под портиком с четырьмя колоннами находился подъезд для экипажей. В глубине чернели массивные входные двери. Над ними висели мутные стеклянные светильники в железном узоре.
Высокая Матреша мерила семимильными шагами плиточную дорожку в прожилках зеленого мха. Яна с трудом нагнала ее, поравнялась, спросила тихо:
– А как вы поняли, что я ведьма?
Женщина резко остановилась, сунула Яне под нос фонарь. Он загорелся вдвое ярче. Отвела – пригас немного.
– О! Видала? Силища какая! – Она обвела руками здание и стоящий к нему вплотную лес. – Света-то, света сколько! – В кронах деревьев прямо на глазах назревали яркие точки, расходились вширь, становясь плотными шарами, пульсировали. – Понимаешь?
Яна на всякий случай сказала:
– Да.
Фима радостно взлетела на ступени, Тайна за ней. Яна с Матрешей поднялись следом. Прошли в просторную прихожую, из которой расходились во все стороны двери. Из центра помещения прорастала ввысь лакированная резная лестница.
Они вошли в центральную дверь и оказались в просторной кухне с огромной печью, длинным столом, полками и буфетами вдоль стен и ароматом крепкого кофе в воздухе.
Пожилая женщина в чепце и бархатном халате возилась с туркой у огня.
– Встали уже, Домна Евстигнеевна? – трубно вопросила Матреша. – А мы тут…
Она замялась, не придумав сходу, чем объяснить свое отсутствие, зато Фима не растерялась и объявила во всеуслышание:
– Мы ведьму привели!
Услышав столь смелое заявление, Домна Евстигнеевна отставила турку на подставочку из березового спила, повернулась величественно.
– Правда ли? – осведомилась строгим тоном.
Яна не придумала ничего лучшего, чем поздороваться.
– Доброе утро. – И представиться: – Я Яна. Ваша… соседка. Проводила Фиму через топь, а теперь, наверное, пойду?
Волнение нарастало. Запахи, картинки, звуки, все было так явственно и четко, что рухнули окончательно последние надежды на то, что происходящее – сон.
Не сон.
Точно явь.
Стопроцентно.
Хозяйка поместья медленно вынула из темного буфета черные с золотом чашки и блюдца, усовестила Матрешу:
– Что стоишь? Принеси угощения. А ты присаживайся за стол, кофе испить. Погода нынче неприветливая, надо б согреться.
– Спасибо, – поблагодарила Яна, сообразив, что сбежать сразу будет невежливо.
Присела на краешек дубового стула.
– Значит, ведьма? – поинтересовалась Домна Евстигнеевна, задумчиво разливая кофе на две чашки. Вопрос был риторический. Она сама на него и ответила с уверенностью: – Ведьма. Да. Сразу видно.
– А по каким признакам видно? – не зная, что следует говорить в подобных случаях, уточнила Яна.
По восторгам Фимы и одобрительному взгляду Матреши она догадывалась, что бытие ведьмой в их неведомой пока что реальности – это что-то скорее хорошее, нежели плохое. Яна поймала себя на мысли, что ей не хотелось бы разочаровывать обитателей болотного поместья, не оправдав их надежды… Вот только как она может быть ведьмой? Она никогда не замечала за собой сверхъестественных способностей. Разве что…
– А ты вокруг погляди, – загадочно посоветовала Домна Евстигнеевна.
Яна послушалась. Внимательно обвела взглядом кухню. Все в ней вроде бы было обычным.
Для кухни.
Матреша принесла двухъярусную конфетницу. На одном «этаже» – клюква в сахаре и орешки в шоколаде, на другом – россыпи цветастого, в сахарной пыли рахат-лукума. В золотой петельке, венчающей конфетницу, играли отражения огней.
Яна подняла голову к потолку, при входе в кухню показавшемуся черным. Его почти не освещали закопченные лампы в восточной мозаике.
Теперь же потолок сиял и переливался. По нему, словно сотни ошалелых солнечных зайцев, метались мистические огни. Золотистые, розовые, голубые… Аж дух захватывает!
Невольное движение руки, и огни меняют направление…
– Ух ты! Красота какая! – захлопала в ладоши Фима.
– Сильна ведьма! – поддержала девочку Матреша, лишь Домна Евстигнеевна покачала головой в чепце, отметив:
– Артефакты старые шалят. Не погорели бы… – Она поднялась со стула, кивнула на выход. – Пойдемте в гостиную. Поговорим по душам. Неси поднос, Матреша…
Общими усилиями они перекочевали в просторную комнату, застеленную гигантским узорным ковром. Угловая изразцовая печь с каминным зевом освещала книжный шкаф в резных барочных ракушках и гигантскую пальму в ажурном горшке. С потолка свешивались птичьи клетки, накрытые на ночь бархатом. Витиеватая люстра, украшенная металлическими узорами, цвела неувядающей роскошью. Кофейный столик на ножках в виде барсовых лап тонул в высоком ковровом ворсе. Его окружали грузные кресла во главе с диваном. Над ним на стене висели лакированные медальоны с головами оленей. При этом левая голова выглядела живой и свежей. Правая, напротив, смотрелась жутко с вываленным набок языком и закатившимися до белков глазами.
Домна Евстигнеевна поставила на столик поднос с чашками и туркой, опустилась на диван. По правую руку от нее умостилась довольная собой Фима. По левую улеглась Тайна. Хозяйка кивнула на кресло. Яна села. Матреша принесла к конфетнице блюдо яблок и плетенку с печеньем. Заняла оставшееся свободным место.
Домна Евстигнеевна огляделась по сторонам, сделала вывод:
– Здесь получше. Самый устойчивый артефакт для этой комнаты выбирали… – Она пододвинула Яне чашку, напоминая о кофе. – Не стесняйся. Угощайся. Клюква в этом году диво как хороша.
Яна взяла белый шарик. Сколько лет она такую клюкву не ела?
Много.
Руслан подобное в меню не терпел…
То ли от голода, то ли из чувства противоречия Яна отправила в рот штук пять клюквин. Решив, что нехорошо просто жевать и молчать, поинтересовалась:
– Зачем вам ведьма? Для какой цели?
Домна Евстигнеевна потянулась за печеньем, после чего разъяснила:
– Ведьма известно для чего. Для магии. Тут у нас все на магии держится – и свет, и отопление, и защита. Артефакты наши уже лет десять никто не заряжал. Ведьм нынче мало, капризные они стали. Из города в нашу глушь ехать не хотят. А те, что горазды, такую цену ломят, что проще все заложить и забыть…
Домна Евстигнеевна замолчала и задумалась, глядя с тоской на пляшущий в печи огонь. Вдруг олень, что слева, наклонился со своего медальона и требовательно дернул зубами кружево хозяйского чепца. Второй, жуткий, лишь слабо пошевелился и пошамкал перекошенным ртом.
Яна чуть на месте не подскочила, пораженная увиденным. До этого странности были неявными, зыбкими, не такими нарочитыми и…
…по-настоящему волшебными!
– Что это ваш олень делает? – спросила она, указав на голову.
– Все из-за перепадов магической силы и незаряженных артефактов. Дом становится неуправляемым, – оправдалась Домна Евстигнеевна, после чего тяжело вздохнула и добавила: – Не в оленях дело. Олени – это мелочи… – Она подняла над собой печенье и, не глядя, сунула настойчивой голове в рот. – Кушай, милый… Дело в том, что если магия окончательно истощится, это место уйдет на дно топей. Канет навсегда… Поэтому я ведьму и искала. На болото, сказать по правде, особо не надеялась. Хоть слухи и ходили.
Яна насторожилась:
– Какие слухи?
– Будто есть тут поблизости дыра в другой мир, и стоит там дом, и живут в нем ведьмы. Говорили, что прабабка моя с теми ведьмами давным-давно общалась. Лет сто назад… Или больше… Так что на тебя надежда вся теперь. Врать не буду, много заплатить не смогу, но…
– Вы хотите, чтобы я что-то тут наколдовала? – уточнила Яна.
Домна Евстигнеевна кивнула.
– Да. Зарядила артефакты и еще по мелочи.
Яна призналась сразу, чтобы не порождать у радушной хозяйки лишних иллюзий.
– Я не умею. Я, если честно, о том, что ведьма, только сегодня от вашей племянницы узнала. И с магией прежде никогда не сталкивалась. Вообще не представляю, как это все работает.
Она нечаянно резко взмахнула руками, и с кончиков пальцев разлетелись по сторонам цветные искры, засверкали, заплясали, посыпались под ноги, прилипли к потолку, к оленьим мордам…
И погасли.
– Жаль, что не умеешь, – как-то слишком спокойно отреагировала на произошедшее Домна Евстигнеевна. Предложила: – Может, попробуешь? Сила-то вон она, налицо. А я тебе книги дам.
– Какие книги? – не поняла Яна.
– Известно какие. По магии. Обучающие. Почитаешь на досуге, глядишь, и разберешься. Сперва на самом слабеньком артефакте потренируешься. Вдруг получится?
И правда…
Вдруг.
Яна изумленно осмотрела свои ладони. Как такое возможно? С магией, проснувшейся вокруг, она уже смирилась, но как быть с той, что, оказывается, живет внутри?
Где-то под кожей…
Или в крови?
Где именно в человеческом организме прячется волшебство?
Яна нахмурилась.
– А если не получится?
– Не получится, так не получится. Будем жить, как раньше жили, – ответила Домна Евстигнеевна с прежним спокойствием, и все же в голосе ее прозвучали нотки грусти. – Мы привыкли. – Она царственно поднялась с дивана, отдав последнее оставшееся печенье оленьей голове. Поманила Яну за собой. – Идем. Покажу тебе мое поместье.
Пошли, естественно, все.
Тайна впереди.
В холл уже не возвращались, на противоположном конце гостиной нашлась едва заметная дверь. Она вывела в красивый зал с зеркалами и диванами вдоль стен. Из зала был пышный выход на улицу. Ступени стекали в нестриженую траву. В стороны, окольцовывая внутренний двор, простирались крылья открытых галерей с колоннадами. Они смыкались у покосившейся, но все еще величественной арки. Одно крыло кренилось. Второе почти полностью проваливалось в почву. Все это создавало впечатления шаткости, неустойчивости и запустения.
Скорой гибели.
Но о таком не хотелось думать.
Главная лестница тоже была неровна и слегка перекошена. Израненная трещинами, она поросла мхом и выпустила там и тут тонкие антеннки березовых побегов. У подножия на постаментах лежали белые мраморные львы.
Когда Домна Евстигнеевна оступилась и ойкнула, покачнувшись, лев, что лежал справа, подхватил ее под локоть каменной лапой. От движения по лапе разошлась сетка трещин, посыпалась белая пыль…
– Левушка, милый, не стоило… – ласково сказала льву хозяйка усадьбы. Обернулась к Яне, обвела рукой крылья колоннады. – Вот, юная ведьма, погляди на наши просторы. Мой папенька, граф Затуманский, отправил меня сюда, кода мне исполнилось двадцать. С тех пор тут и живу. И сердце мое к этому месту прикипело навсегда.
Яна смутилась. Ляпнула невпопад:
– Не юная я…
– Сколько ж лет тебе? – вскинула брови, как оказалось, настоящая графиня.
– Тридцать восемь.
– Надо же. А выглядишь моложе. И ходишь легко, прямо порхаешь. Говорят, в городах у молодежи сейчас физическая гимнастика в большой моде. Всякие упражнения для гибкости суставов и силы мышц. Ты, видно, тоже этим всем увлекаешься?
– Я там, у себя, в этой сфере даже работаю… – сообщила Яна, осеклась и тут же исправилась. – Работала. Теперь нет.
– Как интересно. Живи я в городе, обязательно бы попробовала эту вашу гимнастику.
– Почему здесь не попробуете?
– Так упражнений не знаю, – ожидаемо ответила графиня.
Яна предложила:
– Хотите, покажу?
– Изволь, – заинтересовалась Домна Евстигнеевна. – Весьма интересно будет попробовать. Как думаешь, получится у меня? Фигура моя, как видишь, не как у циркачки.
– Это не имеет значения, – успокоила ее Яна. Она вдруг почувствовала себя вдохновленной и нужной. – Мы подберем подходящую программу. Чтобы было комфортно и в то же время результативно.
– А мне с вами можно? – попросилась Матреша.
Яна взглянула на Домну Евстигнеевну. Та кивнула:
– Можно.
– А мне? – воскликнула Фима. – Я тоже хочу.
По правилам клуба, в котором работала Яна, дети не допускались на взрослые занятия, только на специальные детские или немногочисленные семейные. Ну что ж. И такую программу получится подобрать, если постараться.
– А ей можно? – строго уточнила у Яны графиня.
– Можно.
– Вот и договорились. – Домна Евстигнеевна ступила с лестницы в траву. Улыбнулась. – Хорошо, что ты к нам пришла.
– Это я ее привела, – ревниво напомнила Фима. – Я!
– Ты-ты, – не стала спорить тетушка. – Ты у меня молодец.
Интересно, это болото делало Домну Евстигнеевну такой титанически спокойной, или какое-то особое волшебство? Кажется, эту женщину было невозможно удивить или напугать. Она впитала в себя безмятежность вечного местного покоя, и, кажется, сама отчасти стала топью…
Туман отступил, открыв виду жидкую березовую поросль за аркой. Сквозь нее просвечивало болото, исчерченное темными линиями искусственных проток. Полосато-бурой полосой тянулась гать. Далеко у горизонта темнело какое-то сооружение. Кто-то пел вдали. А может, это просто запутался в прореженных осенью кронах ветер. Топи не было видно ни конца, ни края. Вид ее, свободный и минималистичный, создавал ощущение пустоты. Абсолютной. Живой и безжизненной одновременно.
И тревожащей.
И уютной.
Противоречивой.
Яну терзало любопытство.
– А вы одни из людей тут живете? – поинтересовалась она наконец.
– Да, – подтвердила Домна Евстигнеевна. – Одни. Из людей.
Отчего-то ожидаемо.
Яна вгляделась в штриховку березняка. В монетное золото круглых с заострением листков. Показалось, что за ними, в серебристой дымке движутся туда-сюда расплывчатые силуэты.
И песня.
Теперь она слышалась вполне четко. Слов не было, только мелодия, протяжная, неземная…
Потусторонняя.
– У вас тут кто-то, кроме людей, живет? – спросила Яна напрямую.
Почему бы сказочному миру не полниться сказочными существами? Логично вполне. Самое место…
– Русалки и кикиморы. На выработке работают, – объяснила Домна Евстигнеевна.
– Что за выработка?
Почему-то это неподходящее к сказочной атмосфере слово заинтересовало больше упомянутых мифических созданий.
– Торфяник. Русалки торф на куски режут, кикиморы каналы копают, чтобы места добычи осушать.
– А подальше, за выработкой, деревня есть, – снова втиснулась в разговор Фима. – Но она довольно далеко отсюда. Часа полтора пешком по гатям и мосткам. Там уже люди. Хочешь, сходим?
– Мне бы для начала понять, смогу ли я к себе домой вернуться, – заволновалась Яна. – Я ведь все-таки… из другого мира.
– Сможешь! Отчего ж не смочь? – громко сообщила Матреша. – Вон он, дом твой. Туман опал. Теперь как на ладони видно. Раз ты путь для себя открыла, можешь туда-сюда сколько влезет ходить.
Дом действительно выступил над остатками белесой мглы. Виднелись за ним бледные очертания огромной ели. Неужели правда все так просто, и теперь можно будет ходить из мира в мир? Пора бы уже привыкнуть к чудесам, а все равно – как же удивительно!
– Что же, я теперь и вас могу в гости к себе позвать? – поспешила выяснить Яна.
– Нет. Между мирами только ведьмы ходят, – поведала подкованная в магической теме Матреша. – И некоторые особо шустрые животные. – Она указала на Тайну. Потом на Фиму. – Особо удачливые люди могут по ориентирам близко к грани миров подойти и даже ведьму через нее покликать. Но на ту сторону – не-е-ет.
Яна успокоилась. Значит, вернуться получится, и ей не придется переживать из-за дочери, скучать по подругам и думать о том, как там родители.
Не сочтут ее без вести пропавшей в болоте…
И то хорошо!
Домна Евстигнеевна провела гостью меж колоннами к тонкой кованой лестнице. По ней они все, кроме собаки, взобрались на подпертый колоннами длинный открытый балкон, что шел вдоль всего крыла и упирался в изгиб арки.
С балкона топи казались еще раскидистее, еще беспредельнее и…
…еще прекраснее.
Жило в них особое величие, мрачное, рождающее в душе отголоски забытых снов и старинных легенд.
Миражи настоящих чудес.
Яна разглядела русалок. Они поднимались на хвостах из недосушенной черной жижи и резали широкими ножами прямоугольные куски почвы. Складывали в ровные кладки вдоль берегов узкой прямой канавы. Прямо по берегу шли деревянные рельсы, и толстая коротконогая лошадка, гладкостью шкуры и пятнистой мастью напоминающая тюленя, тянула по ним длинную повозку, груженую торфяными «кирпичами».
– Это все ваше? – не удержалась от вопроса Яна.
– Наше… – неопределенно отозвалась Домна Евстигнеевна. Зябко поежившись, поймала на широкую ладонь золотой березовый лист. – Давайте-ка все обратно в дом пойдем. Я тебе книги дать обещала.
– А я вам упражнения показать…
Самым первым тренерским курсом, который прошла Яна, был шейпинг. Помнится, это устаревшее название ее тогда смутило. Ей казалось, что шейпинг еще в конце девяностых сошел на нет, но вскоре выяснилось, что это не так, и у многих еще остались аккредитованные инструкторские курсы с такой дисциплиной. Основы там закладывались хорошие, так что…
Как это было давно!
Потом еще были короткие курсы по пилатесу и стретчингу…
Когда все жительницы поместья собрались в зале, Яна провела им основательную разминку с медленной растяжкой и показала кое-что из безопасных для новичков базовых упражнений.
– Вам бы одежду найти какую-нибудь более спортивную, – посоветовала она, глядя, как путается в юбке Матреша. Обвела руками свою пижаму. – Что-то типа такого, со штанами и свободного кроя.
Графиня подумала пару секунд, после чего сообщила:
– Найдется в охотничьих или верховых нарядах. Все равно на лошадях только в экипаже последнее время езжу.
– Тоже вариант, – кивнула Яна, а сама подумала, что проще всего будет прихватить пару-тройку костюмов из собственных запасов.
Один большой костюм, отданный Ирой, точно будет Домне Евстигнеевне впору. На душе было легко, то ли от физической нагрузки, то ли от осознания, что если не получится с колдовством, то уж с фитнесом она точно не облажается.
– Мне понравилось! Это весело! – крикнула невероятно довольная происходящим Фима. – А ты какую еще гимнастику знаешь? А на голове стоять умеешь? – живо поинтересовалась у Яны. – А меня научишь? – попросила раньше, чем услышала ответ на предыдущий вопрос.
– Только если с руками, – поспешно подтвердила Яна, после чего спохватилась, усомнившись в собственных силах. – Умела раньше. Давно не пробовала…
Яна слукавила. Просто полгода назад, когда она попробовала, ее, раскрасневшуюся от натуги, брыкающую ногами в воздухе в поиске равновесия, застал Руслан и высмеял, сказав, что в столь нелепой позе жена похожа на обезьяну.
Было обидно.
И больно, ведь в словах мужа прозвучало откровенное презрение.
– Ефимия, – строго погрозила племяннице Домна Евстигнеевна. – Еще только стояния на голове не хватало! Отстань, пожалуйста, от нашей гостьи.
Фима обиженно надула щеки.
– Можно с вами в библиотеку? – спросила хмуро. Напомнила: – Ты, тетушка, помнится, хотела нашей новой ведьме полезных книжек дать.
– Пойдем, – разрешила племяннице графиня. Пригласила Яну. – За мной. Библиотека на втором этаже. Лестница шатается, осторожнее…
Ступени заскрипели под ногами. Некоторые прогнулись опасно. Яна вцепилась в гладкие перила. Лестница кренилась, и лишь внешне выглядела монументальной.
Как и весь этот дом.
Усадьба Райское – кажется, так назвала его Фима.
В библиотеке дивно пахло старыми книгами и засушенным донником. Бледная лампа, зажженная расторопной Матрешей, осветила стеллажи, заполненные бурыми тяжелыми томами.
Домна Евстигнеевна уверенно прошлась меж полок, почесала литой подбородок, прикоснулась кончиком пальца к одному корешку, к другому…
Наконец она определилась и, вынув несколько книг, передала их Яне.
– Вот, ознакомься…
В итоге, обратно домой Яна отправилась с большой холщовой сумкой на плече. И с надеждой, что на этом чудеса не кончатся.
Она глубоко вдохнула, ступив на порог дома. Будто в ледяную воду нырнула – даже задержала дыхание. Когда оказалась внутри, реальность мигнула, на долю секунды погрузив помещение в абсолютную тьму, после чего все вернулось.
Дом наполнился светом.
Яна зажмурилась, а потом поняла, что это просто солнце на улице сияет. Она выглянула в окно – за ним снова был Остров с его привычной жизнью. Бежали по озеру белые барашки волн, и ветер шевелил остатки листьев на старых яблонях в саду.
Она вернулась!
Диск на стене лукаво блеснул. Стрелка пружинисто дернулась с громким щелчком и указала на серебряную половину.
На улице знакомо залаяла Тайна. Яна впустила ее в дом. Поинтересовалась:
– Ты за мной присматривать, как я погляжу, решила?
Собака радостно завиляла хвостом.
Яна сняла куртку, постелила рядом с печью рекламную листовку из супермаркета и уложила на нее сапоги – сушиться. На обратном пути из Райского неудачно ступила мимо тропы и черпанула воды через голенище…
Нужно было немедленно связаться с Эльвирой. Что это такое вообще? Как можно было не предупредить о подобном…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70609426) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.