Трансформация политического режима в России
Денис Викторович Потапов
Монография является в определённом смысле подведением итогов осмысления политической власти и анализа трансформации политического режима в России, его особенностей в парадигме происходящего политического транзита. В работе отражены не только политические факторы происходящих изменений в России, но и их исторические, географические и социальные особенности.
Монография рассчитана на специалистов, работающих в области исследования политических режимов, теории транзитологии. Книга также будет полезна магистрантам, аспирантам и студентам старших курсов соответствующих кафедр университетов.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Денис Викторович Потапов
Трансформация политического режима в России
Монография
* * *
© Потапов Д. В., 2023
© Знание-М, 2023
Предисловие
Эта книга является в определенном смысле подведением итогов осмысления политической власти и анализа трансформации политического режима в России, его особенностей в парадигме происходящего политического транзита. Первые результаты этой деятельности были суммированы в десятках статей, изданных автором. В предлагаемой книге внимательный читатель может найти для себя не только политические факторы происходящих в России изменений, но и их исторические, географические и социальные особенности. Проблемы, связанные со всеми вышеупомянутыми направлениями анализа политического режима в России, а также в целом ряде стран, служат предметом обсуждения во многих научных литературных источниках, которые приводятся постранично и в конце книги.
Книга состоит из введения, трех частей, включающих 23 главы, выводов и заключения. Во введении обоснован выбор темы и основные проблемы, существующие в теории и практике политических режимов, теории транзитологии и переходов политических режимов из одной формы в другую.
В первой части (глава 1) представлена типология политических режимов, определяются средства и методы политических режимов, содержательно связанных с местом, страной, культурными обычаями общества, правительством. Существует три базовые модели политического режима: «демократия, авторитаризм, тоталитаризм». В книге показано, что исторические закономерности транзитологической парадигмы политических режимов определяются политическим процессом исторических тенденций в странах, поэтому они очень отличаются между собой в различных странах и в ходе изменений реконструируются, создавая свою объяснительную модель перехода в каждой стране. Объяснение причин кризиса транзитологии политического режима мы можем обнаружить уже в концепциях, появившихся в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ в., которые утверждают, что принятый анализ изменения политического режима в странах и обоснования американской политики устарел и требует пересмотра. При изменении однополярного политического мирового порядка кризис транзитологической парадигмы политического режима вступает в свою крайнюю фазу. Все это мы отчетливо наблюдаем по разгорающимся в различных странах политическим и военным конфликтам в течение последних лет.
Вторая часть (глава 2) посвящена политическим режимам в России и анализу их средовых факторов. Российское общество зависит от положения России в Европе и Азии. В стране столкнулись два социокультурных типа: личностно-центрический (европейский) и социотипический (азиатский). Это создает двойственность, противоречивость и конфликтность самих социально-политических отношений российского политического режима. В результате в диалектике российского общества проявляются социально-политические императивы, трудности осуществления политической модернизации, которая коренится в слабости внутренних импульсов развития в рамках мобилизационной модели социально-политических изменений, когда ставится задача, к которой население не готово, не готова и власть на разных уровнях. В отличие от традиций в виде национальной идеи, или исторических, культурных традиций, в последние два десятилетия в России прочно сформировалась авторитарная система политического режима, которую поддерживает почти две трети россиян, что в настоящее время укрепляет устойчивость политического режима России.
В третьей части книги (глава 3) представляются глобальные и национальные вызовы российскому политическому режиму, которые влияют на устойчивость политического режима в настоящее время. Представлены изменения политических режимов в контексте парадигмы транзита в других странах. Кроме этого, на статистическом материале показано, что мировые успехи демократии, достигнутые за последние 35 лет, исчезают. Внутри стран усиливается поляризация политических выступлений: увеличиваются группы, выступающие как за демократию, так и за автократию.
В качестве эмпирической базы в книге использовались исследования отечественных и зарубежных авторов, касающиеся способов существования и смены политических режимов; концепции, стратегии и иные программные документы, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме; обзоры, аналитические документы. В работе также применялись результаты социологических мониторингов, проводимых Центром социальных и социально-политических исследований ИСПИ РАН, ВЦИОМ, данные Федеральной службы государственной статистики, центрами исследований политических режимов – V-Dem и Polity2 и др. Автор использовал печатные и электронные публикации зарубежных и российских средств массовой информации, общественно-политические издания.
Книга рассчитана на специалистов, работающих в области исследования политических режимов, теории транзитологии. Книга также будет полезна магистрантам, аспирантам и студентам старших курсов соответствующих кафедр университетов как дополнительная литература в учебном процессе.
Введение
Незавершенность и пунктирность современных социально-политических процессов обусловливает сложную и не всегда однозначную трансформацию политических режимов и их последующего влияния на общественную жизнь. В 80-90-х гг. прошлого столетия при смене политических режимов активно использовались демократические установки, но уже с конца 90-х годов все большее значение в мире набирают авторитарные взгляды. В разных странах заметны традиции, которые, отталкиваясь от исторического опыта и интерпретаций прошлого, стремятся опираться на авторитет тех или иных исторических личностей.
После ряда волн демократизации, когда все большее число регионов и стран переходили к демократическим формам правления, внезапно этот демократический поток прекратился, и оказалось, что существуют очень разные формы транзитов политических режимов: в каких-то странах авторитарный политический режим совмещен с коррумпированными структурами, где-то региональное расположение страны влияет на форму политического режима, а в ряде вроде бы устоявшихся демократических стран происходит размывание демократических пространств и демократических прав и свобод.
Оказалось, что с 2011 г. по 2022 г. количество стран в мире, переходящих к автократии, в три раза больше, чем стран, переходящих к демократии, а в 37 странах государственный контроль над политическими аспектами напрямую переместился в авторитарном направлении.
Актуальность темы исследования обусловлена теми факторами, что направление политической демократии исходит от США, и в большинстве стран мира импорт демократии не вписался в историческую и политическую культуру этих стран. Кроме того, демократия, в основе которой лежит метод коллективного управления, есть некий миф «самоуправления народа» и в современном политическом управлении становится уже не непреодолимой силой управления, а все больше подвергается корректировке даже в исконно демократических странах. Так, в разрезе утверждения, что правительство правит с разрешения народа в демократиях, получается, что народ хочет, чтобы им так управляли. Но еще Джованни Джентиле, теоретик итальянского фашизма, утверждал, что «фашистское государство… является народным государством»[1 - Vohrah L. C, Pocar F, Featherstone Y, Fourmy O, Graham MF, Hocking J, Robson N, editors. Man’s inhumanity to man: essays on international law in honour of Antonio Cassese. BRILL; 2021 Oct 18.]. И такие противоречия в XXI в. переходят в раздел актуальных политических вопросов и требуют глубокого осмысления.
В. Путин, популярный среди своего народа, лидирует на выборах и постоянно получает большую часть поддержки избирателей, и в этом плане российский «авторитаризм» должен иметь какую-то существенную разницу с демократией. Причина данного феномена заключается в идеологических предубеждениях, которые мешают видеть политические силы ввиду аргументации, которая используется в политике. Все политические руководители, которые были выбраны на честных выборах, должны заявить о том, что у них есть весомые причины подчиняться народу. В. Путин это наглядно демонстрирует в своих выступлениях, приводя исторические факты основ политического режима в России, таким образом объединяя российский народ перед внешними угрозами.
Трансформация политического режима в России с началом 90-х годов до нашего времени, включая и специальную военную операцию на Украине (СВО), ставит перед наукой проблемы поиска путей дальнейшего развития России. Смысл заключается не в отдельных деталях происходящего и не только в выявлении диалектики трансформации политического режима, но и в необходимости более глубокого понимания возможности общества и государства, фактически обеспечения выживания общества во все более усложняющихся условиях XXI в. Приоритетной задачей исследования российского общества является изучение его способности к выживаемости, которая в связи с событиями СВО переросла в задачу выживаемости России. И на этой стадии должна быть решена проблема преодоления возможной дезорганизации общества, когда превышается определенный критический момент необратимого перехода к политическому кризису, в результате которого сменяются режимы.
Исследуя диалектику трансформации российского политического режима через выявление традиций развития социально-политических отношений, необходимо выявить общие черты и направления в традициях дезорганизации, которые приводили страну к политическому взрыву, и, наоборот, традиции, которые сохраняют гармонию в обществе, в социальных отношениях, в культуре, что дает политическую стабильность. После двух революций, двух мировых воин в XX столетии, Россия в XXI в. ведет уже третью, гибридную мировую войну на территории Украины. Все эти события закладывают высокий потенциал катастрофизма на уровне личности и общества, поэтому нужны выводы в области политической науки, отвечающие на вопрос о том, как адаптировать социально-политические отношения в кризисы для сохранения устойчивости политического режима в России.
Таким образом, мировые успехи демократии, достигнутые за последние 30 лет, исчезают. Внутри стран усиливается поляризация политических выступлений: увеличиваются группы, выступающие как за демократию, так и за автократию. Высокая мобилизация политических групп при переходах показывает высокую мобилизацию политических групп при транзите политического режима. В связи с усиливающимися внешними угрозами для Российской Федерации при формировании нового многополярного мира необходимо определить источники и средовые факторы для устойчивости политического режима в России и оценить возможность трансформации политического режима в России.
Глава 1. Концептуальные и теоретические основы исследования политического режима
1.1. Источники и осмысление политической власти и политических режимов
Решение и изучение «любой конкретной проблемы в политологии обязательно упирается в проблему политической власти, и поэтому любой, даже кажущийся самым беспристрастным, анализ политической ситуации обязательно содержит в своем основании то или иное представление о сущности власти в определенном политическом режиме»[2 - Цыганков, А. П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. – М.: Интерпракс, 1995. – С. 9.].
Действительно, лексико-семантический анализ слова «режим» (французское «regime»)[3 - Словарь иностранных слов. – М., 1980. – С. 433.] означает «управление, государственный строй, образ правления, связанный с определенной системой правил и условий деятельности». «Politikos» в переводе с греческого означает «полис», или «город-государство», что выражается в вопросе форм правления в государстве. Примером является попытка осмысления Аристотелем в «Политике» понятия «politikos» (в IV в. до н. э.) как города-государства. Городами-государствами являлись Афины, Спарта. Эти государства представляли собой закрытые сплоченные единицы со своими режимами правления, религиозными и культурными ценностями. «Politeia» – это и «конституция», которая становится формальной причиной образования государства. Аристотель определяет конституцию как «определенное устройство жителей города-государства»[4 - Миллер, Ф. Политическая теория Аристотеля. – Гарвард, 1998. (III.1.1274b32-41).]. Хотя у Аристотеля нет понятия «политический режим», но есть «распорядок жизни, система правил, мероприятий, необходимых для той или иной цели, условия деятельности», то есть то, что входит в понятие «режим». А у учителя Аристотеля – Платона – в «Государстве»[5 - Платон, П. Государство: избранные диалоги великого древнегреческого философа. – М.: Эксмо, 2019. – 605 с.] присутствует обоснование идеального государства в виде концепции тоталитарного государства.
Определенный интерес к проблемам государственного управления можно обнаружить в древнекитайской философии. Конечно, здесь власть имеет божественное происхождение, но китайские мыслители проявляют несомненный интерес к особенностям функционирования власти и предлагают свои подходы к управлению. И дело здесь не только в подходах и концепциях, которые, например, предлагает Конфуций в V в. до н. э. Вектор интереса направлен на исследование принципов правления, которые закладывают древнекитайские философы, на принципы политических режимов. Действительно, трудно не согласиться, что Конфуцию ближе недемократические формы управления государством. Строгая иерархия и преданность – основа стабильности в государстве. В книге «Конфуций. Лунь Юй» читаем: «Каким образом государь использует чиновников, а чиновники служат государю?» Учитель ответил: «Государь использует чиновников, следуя ритуалу, а чиновники служат государю, основываясь на преданности»[6 - «Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 21.]. Хотя Конфуций отстаивает недемократические формы правления, он показывает, что на том, кто управляет государством, лежит полная ответственность за события, происходящие в государстве, и он не может себе позволить глупых поступков, какие могут позволять себе обычные люди: «Учитель сказал: когда в государстве дела шли хорошо, Нин У-цзы[7 - Нин У-цаы (Нин Юэ; У – посмертное имя) – сановник правителя Вэй Чэн-гуна. Когда правление осуществлялось в соответствии с моральным кодексом, проявлял большой ум; когда же Чэн-гун перестал придерживаться морали, Нин Юэ прикинулся глупцом.] проявлял мудрость; когда же дела шли плохо, проявлял глупость. С его мудростью могла сравняться мудрость других, но с его глупостью ничья глупость не могла сравняться»[8 - «Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 40.]. Более того, по Конфуцию, все действия управляющих государством должны быть понятные народу, тогда будет легко управлять этим народом: «Если верхи любят Правила, то народ легко использовать»[9 - «Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 41.]. Именно таким образом политическая система приводится в равновесие и стабильность. В этом смысле конфуцианство является неоценимым источником осмысления природы и особенностей функционирования политических режимов, и принципы конфуцианства можно расширить далеко за пределы авторитаризма, с которым его продолжают связывать и в наши дни.
1.2. Типология политических режимов
С точки зрения формирования современного дискурса типологий «политических режимов» интересен опыт Италии. Италию XV в. представляет глубокий политический мыслитель Никколо Макиавелли, чей опыт политической службы положен в основу его концепции политической власти и деятельности. Биография Макиавелли явилась важным эмпирическим контекстом для его трудов. В то время Италия не представляла ни единого королевства, ни того, что мы сейчас назвали бы государством, поэтому самые известные работы Макиавелли по искусству политики были посвящены различным аспектам практической реализации ее в жизни: «Государь» (1513 г.), «Рассуждения о первых десяти книгах Ливия» (1513–1517 гг.), «Военное искусство» (1519–1517 гг., 1520 г.) и «Флорентийские истории» (1520–1525 гг.). Макиавелли также был автором множества небольших исторических сочинений и крупных драматических и литературных произведений. Его произведения демонстрируют принципы гуманиста эпохи Возрождения, а также опытного дипломата и политического аналитика. «Государь» и «Рассуждения о первых десяти книгах Тита Ливия» Макиавелли – это программные документы, краткосрочной целью которых является формирование национального государства – Италии. Объединение Италии под эгидой княжеской семьи должно было стать первым этапом процесса преобразований, который в конце концов мог привести к сравнительно стабильной республиканской системе. А известные слова Макиавелли: «Цель оправдывает средства» – нельзя рассматривать однозначно. Он отстаивал принципы, которые не говорят о прямом насилии ради насилия, речь идет о целеполагании, например: использование силы, но сведение к минимуму жестокости.
Томас Гоббс в «Левиафане» исследует внутренние мотивы власти, которая в результате приводит человечество к проблемам. Гоббс пишет: «…Я отмечаю всеобщую склонность всего человечества к вечному и беспокойному желанию власти, которое прекращается только со смертью. И причина этого не всегда в том, что человек надеется на более интенсивное наслаждение, чем он уже достиг, или на то, что он не может уже довольствоваться умеренной властью, а потому, что он не может уже обеспечить власть и средства к жизни так хорошо, как имеет в настоящем, без приобретения большего. Отсюда и короли, чья власть наибольшая, обращают свои усилия на обеспечение ее у себя в государстве с помощью новых законов, или за границей – с помощью войны: и когда это будет сделано, на смену придет новое желание; слава новых завоеваний; что выразится в легкости и чувственного удовольствия; восхищения или польщения превосходства»[10 - Spragens Jr. T. The politics of motion: the world of Thomas Hobbes. University Press of Kentucky; 2014 Jul 15. P.15.]. Если Гоббс выступал сторонником государственного абсолютизма, то Локк обрушивается с нападками на целое поколение англиканских идеологов, которые поддерживали доктрину суверенитета, утверждая, что их политика проистекает как из революционного кальвинизма, из «папской» схоластики, что, несомненно, ставит Локка в ряд теоретиков политических систем либерального типа.
В моделях трансформации политических режимов принцип разделения властей Монтескье был противопоставлен произволу и злоупотреблениям[11 - У Монтескье теория разделения властей (законодательной, исполнительной и судебной) разработана при подготовке конституции Англии («О духе законов», гл. 6). В то время многие исследователи прямо интерпретировали английскую систему как идеальный режим Монтескье.]. В «Духе закона» он пишет: «Основываясь на том, что отеческая власть установлена самой природой, некоторые полагают, что правление одного – самое естественное из всех правлений, но политическая власть необходимо предполагает союз нескольких семейств»[12 - Монтескье, Ш. Л. О духе законов. – М.: Мысль, 1999. – С. 10.]. Хотя Монтескье опасается, что дух «крайней» свободы среди англичан может подорвать конституционное разделение властей, которое защищает их свободу. Поэтому он упоминает о системе «сдержек и противовесов»: «порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга», лишает кого-либо «возможности злоупотреблять властью»[13 - Милованов, К. Ю. Философский проект «свободного государства» Монтескье и его критика современниками // Проблемы современного образования. – 2016. – № 5. – С. 25–38.]. Таким образом, в разделении властей Монтескье поднимает вопрос о том, каким «духом» должен обладать режим, чтобы поддерживать конституцию отдельных властей и, таким образом, сохранять индивидуальную свободу. Его высказывания в отношении Англии важны для понимания философии либерализма в конституционной свободе властей и имеют большое значение для любого государства.
В рассмотрении генезиса типологий демократии одним из центральных аспектов является степень участия населения в принятии политических решений. На одном полюсе находятся теории Руссо, в которых народное участие занимает центральное место в самой концепции демократии, поскольку такое участие мобилизует граждан, тем самым позволяя им формировать общее представление об общих интересах. Другой крайностью является либеральный конституционализм[14 - Ф. Закария в работе «Подъем неолиберальной демократии» объясняет, что конституционный либерализм касается целей правительства. Это относится к традиции, глубоко укоренившейся в западной истории, которая стремится защитить автономию и достоинство личности от принуждения, независимо от источника – государства, церкви или общества. В конституционно либеральном государстве либеральный рынок регулируется и защищается на уровне конституции, и поэтому торговля в основном свободна, но не совсем беспрепятственна.], в котором основной функцией демократии является защита, а участие населения посредством выборов рассматривается просто как высший контроль над политическими лидерами. Так, английская «Великая Хартия» (1215 г.) выражает демократию только в одном отношении: гарантирует свободу личности, когда человек может подать апелляцию на действия королей. Ключевой нормативный вопрос демократии заключается в том, в какой степени и в каких вопросах государственной политики должна быть институциональная возможность последнего слова за широкой общественностью? Это последнее слово включает в себя не просто непосредственное голосование по вопросам государственной политики, которые выносятся на политическую повестку дня, но в первую очередь осуществление контроля над возникающими вопросами в политической повестке. Это может также включать, какое определение предполагает включение вопросов граждан об их роли в реализации политических решений?
В воплощении раскрытия этих вопросов целое направление мыслителей разрабатывает так называемую «развивающуюся демократию» (protective democracy). К ним относятся А. де Токвиль, Т. Джефферсон, А. Гамильтон и др. Так, у Токвиля происходит соединение демократии и аристократии[15 - Dementiev I. O. The Political Theory of A. de Tocqueville and French Liberalism in the First Half of the 19th Century (Doctoral dissertation, [Kaliningr State University]).]. Токвиль убежден, что население должно в различных формах участвовать в государственном управлении (этот факт его роднит и с Руссо). Близок к нему Т. Джефферсон[16 - Зейнутдинович, М. Д. Джефферсоновская демократия: единство теории практики // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2013. – Т. 9, вып. 3.], автор «Декларации о независимости». Оппонентом Токвиля выступал А. Гамильтон[17 - Сальников, М. В. Западная традиция права: политико-правовые ценности и идеалы. Мир политики и социологии. – 2013 (10):170–91.], который представлял идеи консервативных кругов плантаторов-рабовладельцев и торгово-промышленной буржуазии. В этом же ряду находится и Георг Вильгельм Гегель. Он, как и А. Гамильтон, выступал противником демократических форм правления.
С утверждением социальных вопросов эволюции политических режимов выступает марксизм. Позже основные идеи марксизма с успехом применяет франкфуртская школа (Ю. Хабермас, К. Оффс, М. Джей, Т. Боттомор), продолжает их феноменологическая традиция (П. Бергер, Т. Лукман) и представители структурно-функционального подхода (Т. Парсонс, Л. Козер, С. Липсет и др.), где основной посыл – это человек как субъект исторического развития, субъект социального и технологического развития. А не технологическое развитие ли способствует сегодняшним изменениям в мире? Принимая во внимание происходящие сегодня события глобального перераспределения контроля над политическими, социальными и экономическими событиями, марксизм приобретает еще большую актуальность: согласно Марксу, именно несогласованность между собой форм духовной и материальной культуры, типов знаний, политического и экономического устройства приводит к разрушению целых государственных «организмов». Но, как известно, государства по своей политической природе очень разные.
1.3. Классификации подходов политических режимов
Важной перспективной задачей становится постижение процессов политических режимов ввиду того, что сегодня в мире насчитывается около 200 национальных государств. В то время как «политическая система» подразумевает объединение концепций, действий и отношений властвующих групп, термин «политический режим» обозначает определенные политические институциональные механизмы, то, как политические отношения структурированы и организованы в данном обществе. Поэтому изучение форм представления национальных механизмов в публичном пространстве политических режимов дополняется анализом ее воплощения в исторических артефактах в каждой стране в зависимости от расстановки политических сил. Кроме этого, на политический режим действуют политические мотивации традиций и норм политической культуры и все традиции и компоненты политической системы. В результате раскрытие типологий политических режимов предполагает соотнесение процессов развития подходов к их классификации. В политологии существуют различные классификации к определению подходов политических режимов. Согласно А. Ю. Мельвилю[18 - Мельвиль А. Ю. и др. Политология. 2011.], подходы политических режимов делятся на две группы: правовой и социологический подходы.
В правовом подходе с формально-правовых принципов рассматриваются режимы демократические и автократические. В демократическом режиме право сокращает действия властей, а в автократическом (autokrateia – «самодержавие») право связано с произволом руководителей, не соблюдающих законы. Поэтому, согласно принятым направлениям, здесь весьма существен анализ отношения государства к законодательным нормам, провозглашенным самим государством, включая права и свободы граждан, а также внутренний механизм институционального взаимодействия органов государственной власти.
Также существует современный социологический подход к интерпретации политических режимов, который опирается на другие критерии. Представителем данного подхода прежде всего можно назвать Мориса Дюверже. В его формулировке «…В широком смысле политическим режимом называют форму, которую принимает данная социальная группа в различии управителей и управляемых… Режим – это также определенное сочетание системы партий, способа голосования, одного или нескольких типов принятий решений, одной или нескольких групп давления»[19 - Дюверже, М. Политические партии (2005). Bahro H., Bayerlein B. H., Veser E. Duverger’s concept: Semi-presidential government revisited. European Journal of Political Research. 1998 Oct;34(2):201-24.].
В 1968 г., когда война Соединенных Штатов во Вьетнаме становилась все более интенсивной, С. Хантингтон опубликовал «Политический порядок в меняющихся обществах»[20 - Huntington S. P. The change to change: Modernization, development, and politics. Comparative politics. 1971 Apr 1;3(3):283–322.], где связывает тип политического режима с политической модернизацией общества. С. Хантингтон критиковал теорию модернизации, которая во многом повлияла на политику США в отношении развивающегося мира в течение предыдущего десятилетия. Хантингтон утверждал, что «по мере модернизации общества политические отношения в обществе становятся более сложными и беспорядочными. Если процесс социальной модернизации, порождающий этот беспорядок, не сопровождается процессом политической и институциональной модернизацией – процессом, который создает политические институты, способные справляться со стрессом модернизации, – результатом может стать насилие»[21 - Хантингтон, С. Политический порядок в меняющихся обществах. Litres; 2022 May 15.].
Между 1974 и 1990 годами более тридцати стран Южной Европы, Латинской Америки, Восточной Азии и Восточной Европы перешли от авторитарных к демократическим системам правления, к демократическим режимам. И проблема политических границ «глобальной демократической революции» стала самой важной политической тенденцией конца ХХ в.
В то же время группа переходов от недемократического к демократическим режимам в разы превосходит количество переходов в противоположном направлении за тот же период – это была уже вторая волна переходов. Первая волна началась в Америке в начале девятнадцатого века и достигла кульминации в конце Первой мировой войны, когда около тридцати стран имели демократические режимы. Поход Муссолини на Рим в 1922 г. вызвал обратную волну в сторону автократий и тоталитарных режимов, и в 1942 г. в мире осталось всего двенадцать демократий. Победа союзников во Второй мировой войне и деколонизация положили начало второму движению к демократии. Затем последовало второе обратное движение к авторитаризму, наиболее резко отмеченное военными переворотами в Латинской Америке и захватом власти личными деспотами, такими как Фердинанд Маркос[22 - Huntington S. P. How countries democratize. Political science quarterly. 1991 Dec 1;106(4):579–616.]. Таким образом, две волны переходов политических режимов свидетельствуют о том, что в XX и XXI вв. возникают противоречия, которые появляются между цивилизациями, государствами, акторами. Политические события усиливаются, в них наблюдаются различные формы источников расхождений политических режимов: происходят изменения взаимоотношений между индивидом и группой, гражданами и государством, а также изменения в соотношении политических прав и обязанностей, свобод и власти, равенства и иерархии. Различия типологий определяет не только контекст анализа происхождения политических режимов (генезис), но и неодинаковые смыслы, которые вкладывают сами исследователи в теорию политических режимов.
1.4. Современное толкование типологий политических режимов
В современной политической науке утверждается широкое толкование типологий политических режимов. Так, бихевиоризм, структурализм и плюрализм, представителями которого являются Д. Истон, С. Липсет, представлены объединенным интересом ко внеинституциональным основаниям политической жизни. Также заслуга бихевиоризма состояла в активном вовлечении в политический анализ психологических методов исследования. Среди политологов так до сих пор не сформировалось общей точки зрения на его точный смысл, несмотря на то что этот подход был одним из доминирующих в 1950-х и 1960-х годах. Основной смысл бихевиоризма заключается в том, что предмет политологии должен рассматривать только как наблюдаемые явления. Поэтому в качестве методологии в бихевиоризме используются методы социальных наук. С. Липсет в книге «Политический человек: социальные основы политики»[23 - Липсет, С. М. Политический человек. Социальные основы политики. Политическая наука 3 (2011): 195–145.] приводит индивидуальные и групповые статистические и исторические данные. Липсет приравнивает выборы к классовой борьбе, чем вызывает крайнее недовольство марксистов. Кроме прочего, он выявил прямые связи между благосостоянием населения страны и политическим режимом.
Что касается классического плюрализма, то в самом широком смысле это точка зрения, согласно которой политика и принятие решений в основном находятся в рамках правительств, где многие неправительственные группы используют свои ресурсы для оказания влияния на правительства. Центральный вопрос классического плюрализма заключается в том, как власти распределяют свое влияние в политическом процессе. Причем термин «плюрализм», используемый в наши дни, является неологизмом в политической науке и тесно связан с полиархией. По мнению Р. Даля, «…как необходимость демократического процесса, олигархия может быть понята как направленность политических институтов, необходимая для того, чтобы удовлетворительно обеспечить демократический процесс, когда цель реализуется в большом территориальном пространстве, в масштабе нации, государства… В то время как организационный плюрализм может и не быть достаточным условием для полиархии, институты полиархии являются самодостаточными для обеспечения того, чтобы организации и ассоциации значительной независимости, разнообразия и численности играли важную роль в политической жизни страны»[24 - Даль, Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Среднерусский вестник общественных наук. 2009(2):193-7.]. «На фоне сужения ресурсной базы и периферизации регионов основной задачей акторов, претендовавших на доминирующую позицию в условиях структурного плюрализма, становилось, с одной стороны, обеспечение посредничества между ресурсами центра и нуждами бедной ресурсами периферии»[25 - Chubb J. The social bases of an urban political machine: the case of Palermo. Political Science Quarterly. 1981 Apr 1;96(1):107–25.]. Плюралисты считают, что социальная неоднородность приводит к доминированию какой-либо отдельной группы. По их мнению, политика – это, по сути, вопрос агрегирования предпочтений. Данное заключение означает, что коалиции по своей природе нестабильны[26 - Polsby N. W. How to study community power: The pluralist alternative. The Journal of Politics. 1960 Aug 1;22(3):474–84.]. Тогда вопрос заключается не в том, кто управляет сообществом, а в том, действительно ли это делает какая-либо группа?
Неоднозначной оказывается сегодня и оценка возможностей международных режимов. С. Краснеру принадлежат слова: «Режимы можно определить как наборы имплицитных или явных принципов, норм, правил и процедуры принятия решений, относительно которых, ожидания акторов сходятся в той или иной сфере международных отношений»[27 - Krasner S. D., editor. International regimes. Cornell University Press; 1983.]. Это выражение согласуется с другими взглядами теоретиков политических режимов. Кеохане и Най[28 - Братерский, М. В. Изменения мировой системы сквозь призму политической экономии. США-Канада: экономика, политика, культура. 2009(11).], например, определяет режимы как «наборы механизмов управления», которые включают «сети правил, норм и процедур, которые упорядочивают поведение и контролируют его последствия». Хедли Булл, используя несколько иную терминологию, указывает на важность правил и институтов в международном сообществе, где правила относятся к «общим императивным принципам, которые требуют или разрешают установленным классам лиц или группам вести себя предписанными способами»[29 - Миронов, В. В. «Международный порядок» Хедли Булла и английская школа теории международных отношений // Вестник Омского университета. – 2011(3):108–14.]. В принципе, международные режимы можно понимать как результат рационального поведения действующих лиц – главным образом государств, – которые их создают. Режимы востребованы отчасти потому, что они облегчают заключение соглашений, предоставляя информацию и снижая транзакционные издержки в мировой политике. И повышение взаимозависимости между политическими вопросами приведет к увеличению спроса на режимы. В той мере, в какой режимам удается предоставлять высококачественную информацию посредством таких процессов, как построение общепринятых норм или развитие межправительственных отношений, они создают спрос на свое собственное существование, даже если структурные условия (например, гегемония), при которых они были первоначально, меняются.
Таким образом, политический режим – это прежде всего методы и способы управления, содержательно связанные с местом, страной, культурными обычаями общества, правительством и гражданами. Это такой государственный институт, который формируется на определенных принципах, нормах, правилах и процедурах принятия решений, которые задают правительства стран. Степень включенности народа в управление зависит от типа политического режима.
Режим представляет собой базовую основу для управления национальным государством в пределах его территориальных границ. Это включает в себя всеобъемлющие конституционные механизмы и основные государственные институты на национальном, региональном и местном уровнях, отражающие формальные и неформальные правила игры. В политическом режиме власти представляют избранных и назначенных субъектов, занимающих должности, и еще ключевых лиц, принимающих решения в государственном секторе. Из этих элементов наиболее стабильны национальные государства, хотя они могут распадаться, и распадаться на составные части, как в случае с Югославией, Чехословакией и Суданом, а на смену им могут прийти новые национальные государства.
В академической научной дискуссии теория политических режимов представляет достаточно разнообразную и отчасти субъективную картину типологий политических режимов. В моделях объяснения происходящих смен политических режимов и политических трансформаций по-прежнему смешиваются различные термины – «правительства», «политические системы», в то время как механизм типологий политических процессов сегодня понимает их как «политические режимы». Именно поэтому каждый из политических объектов, в свою очередь, в зависимости от времени подвергается различиям и названиям: монархия, аристократия и демократия (Аристотель[30 - Андрушкевич, И. Н. Республика и демократия по классификации Аристотеля // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2006(1):171–9.], Полибий[31 - Беликов, А. П. Полибий между греками и римлянами: оценка политической деятельности историка.]); монархия, республика, деспотизм (Монтескье[32 - Гордон, А. В. 2002. 04. 001. Вилен Ф. Дж. Восточный деспотизм: ответ Анкетиля-Дюперрона Монтескье Whelan FG Oriental despotism: anquetil-duperron’s response to Montesquieu//history of polit. Thought. Exeter, 2001. Vol. 22, № 4. P. 619–647. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 9, Востоковедение и африканистика: Реферативный журнал. 2002(4):6–11.]); диктатура и демократия (Липсет[33 - Lipset S. M. Some social requisites of democracy: Economic development and political legitimacy1. American political science review. 1959 Mar;53(1):69–105.]); авторитаризм, тоталитаризм и демократия (Линц[34 - De Miguel A., Linz J. J. Nivel de estudios del empresario espa?ol. Arbor. 1964 Mar 1;57(219):261.]). Режимы умеренно долговечны, хотя они также могут меняться в ответ на завоевание внешней силой, народную революцию, государственный переворот элиты, или распад национального государства, или в результате процессов реконструкции и миростроительства, таких как конституционное урегулирование путем переговоров после гражданской войны.
1.5. Модели современных политических режимов
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/denis-potapov/transformaciya-politicheskogo-rezhima-v-rossii-70554727/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Vohrah L. C, Pocar F, Featherstone Y, Fourmy O, Graham MF, Hocking J, Robson N, editors. Man’s inhumanity to man: essays on international law in honour of Antonio Cassese. BRILL; 2021 Oct 18.
2
Цыганков, А. П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. – М.: Интерпракс, 1995. – С. 9.
3
Словарь иностранных слов. – М., 1980. – С. 433.
4
Миллер, Ф. Политическая теория Аристотеля. – Гарвард, 1998. (III.1.1274b32-41).
5
Платон, П. Государство: избранные диалоги великого древнегреческого философа. – М.: Эксмо, 2019. – 605 с.
6
«Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 21.
7
Нин У-цаы (Нин Юэ; У – посмертное имя) – сановник правителя Вэй Чэн-гуна. Когда правление осуществлялось в соответствии с моральным кодексом, проявлял большой ум; когда же Чэн-гун перестал придерживаться морали, Нин Юэ прикинулся глупцом.
8
«Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 40.
9
«Конфуций. Лунь Юй»: Восточная литература; 2001. – С. 41.
10
Spragens Jr. T. The politics of motion: the world of Thomas Hobbes. University Press of Kentucky; 2014 Jul 15. P.15.
11
У Монтескье теория разделения властей (законодательной, исполнительной и судебной) разработана при подготовке конституции Англии («О духе законов», гл. 6). В то время многие исследователи прямо интерпретировали английскую систему как идеальный режим Монтескье.
12
Монтескье, Ш. Л. О духе законов. – М.: Мысль, 1999. – С. 10.
13
Милованов, К. Ю. Философский проект «свободного государства» Монтескье и его критика современниками // Проблемы современного образования. – 2016. – № 5. – С. 25–38.
14
Ф. Закария в работе «Подъем неолиберальной демократии» объясняет, что конституционный либерализм касается целей правительства. Это относится к традиции, глубоко укоренившейся в западной истории, которая стремится защитить автономию и достоинство личности от принуждения, независимо от источника – государства, церкви или общества. В конституционно либеральном государстве либеральный рынок регулируется и защищается на уровне конституции, и поэтому торговля в основном свободна, но не совсем беспрепятственна.
15
Dementiev I. O. The Political Theory of A. de Tocqueville and French Liberalism in the First Half of the 19th Century (Doctoral dissertation, [Kaliningr State University]).
16
Зейнутдинович, М. Д. Джефферсоновская демократия: единство теории практики // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2013. – Т. 9, вып. 3.
17
Сальников, М. В. Западная традиция права: политико-правовые ценности и идеалы. Мир политики и социологии. – 2013 (10):170–91.
18
Мельвиль А. Ю. и др. Политология. 2011.
19
Дюверже, М. Политические партии (2005). Bahro H., Bayerlein B. H., Veser E. Duverger’s concept: Semi-presidential government revisited. European Journal of Political Research. 1998 Oct;34(2):201-24.
20
Huntington S. P. The change to change: Modernization, development, and politics. Comparative politics. 1971 Apr 1;3(3):283–322.
21
Хантингтон, С. Политический порядок в меняющихся обществах. Litres; 2022 May 15.
22
Huntington S. P. How countries democratize. Political science quarterly. 1991 Dec 1;106(4):579–616.
23
Липсет, С. М. Политический человек. Социальные основы политики. Политическая наука 3 (2011): 195–145.
24
Даль, Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Среднерусский вестник общественных наук. 2009(2):193-7.
25
Chubb J. The social bases of an urban political machine: the case of Palermo. Political Science Quarterly. 1981 Apr 1;96(1):107–25.
26
Polsby N. W. How to study community power: The pluralist alternative. The Journal of Politics. 1960 Aug 1;22(3):474–84.
27
Krasner S. D., editor. International regimes. Cornell University Press; 1983.
28
Братерский, М. В. Изменения мировой системы сквозь призму политической экономии. США-Канада: экономика, политика, культура. 2009(11).
29
Миронов, В. В. «Международный порядок» Хедли Булла и английская школа теории международных отношений // Вестник Омского университета. – 2011(3):108–14.
30
Андрушкевич, И. Н. Республика и демократия по классификации Аристотеля // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2006(1):171–9.
31
Беликов, А. П. Полибий между греками и римлянами: оценка политической деятельности историка.
32
Гордон, А. В. 2002. 04. 001. Вилен Ф. Дж. Восточный деспотизм: ответ Анкетиля-Дюперрона Монтескье Whelan FG Oriental despotism: anquetil-duperron’s response to Montesquieu//history of polit. Thought. Exeter, 2001. Vol. 22, № 4. P. 619–647. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 9, Востоковедение и африканистика: Реферативный журнал. 2002(4):6–11.
33
Lipset S. M. Some social requisites of democracy: Economic development and political legitimacy1. American political science review. 1959 Mar;53(1):69–105.
34
De Miguel A., Linz J. J. Nivel de estudios del empresario espa?ol. Arbor. 1964 Mar 1;57(219):261.