Вращение временной оси
Ибикус
Жанр боевая фантастика. Состоит из четырех рассказов, объединенных общим героем. В некотором роде связана с предыдущей книгой "Ветер над пропастью".
Ибикус
Вращение временной оси
Откуда что берется
Прежде чем читатели, если таковые найдутся, ознакомятся с самими рассказами, надо сказать несколько слов об их появлении на свет.
Началась эта история давно, более семидесяти лет назад, когда я будучи пацаном, носился по двору дома своего деда. Друзей приводить в дом мне не разрешалось, и я играл во дворе один, размахивая деревянной саблей, крушил воображаемых врагов направо и налево. В качестве врагов выступали какие-то растения и неодушевленные предметы. В пылу жаркого боя меня занесло на чердак, где я намеревался укрыться от превосходящих сил противника, чтоб потом неожиданно налететь и учинить злодеям форменный погром. Причем погром у меня получался всегда, за что был неоднократно порот матерью, которой приходилось объясняться с бабушкой, ибо мои сражения происходили в ее доме.
На чердаке мне раньше бывать не приходилось, поскольку ход туда был всегда закрыт на висячий замок. В этот раз замка не было. Но на чердаке было сумрачно, свет проникал через небольшое мутное оконце. По большей части чердак был пуст, только в одном углу стояла поломанная мебель: стулья, стол на трех ногах, лежащий на боку шкаф без дверок и сундук, углы которого имели железные закругления.
Мне пришло в голову выглянуть в окно, и я забрался на стол, не обращая внимания, что он качается. Выглянуть на улицу я не успел, поскольку стол завалился на бок и я, улетев с него, больно ударился головой о сундук. Уже открыв рот, чтоб громко заорать, сообразил, что если меня тут обнаружат, то получу очередную порку, а ход на чердак закроют на замок.
Я встал и решительно потянул за крышку сундука, и она подалась. Но содержимое его меня разочаровало. Ничего интересного там не было: какое-то старое тряпье. Я проткнул его своей шпагой. Естественно, деревянная шпага ничего не проткнула, только сдвинула тряпки в сторону, а под ними обнаружилась стопка общих тетрадей. Если кто не знает: общая тетрадь состоит из 96 листов и имеет плотную обложку. Читать я еще не умел и, полистав исписанные страницы, положил все на место.
Прошло двадцать лет, и старый дом был продан на слом. В разборке дома я не участвовал, но присутствовал. Хозяин, который купил дом, увидев меня, сказал:
– Если что надо из старых вещей, можешь взять.
Мне ничего не надо было, да и не видел я ничего, кроме сундука, стоявшего когда-то на чердаке. Просто так для интереса открыл крышку и обнаружил там, тряпье, даже, проще говоря, ветошь. Разворошил ее и на свет снова, как в далеком детстве появилась стопка общих тетрадей. Но теперь-то я читать умел! Взял первую попавшуюся, исписана она была еще перьевой ручкой, такими ручками я сам писал в школе. Но текст меня заинтриговал.
Тетради я принес домой и начал читать. Автор явно был поклонником фантастики, я и сам любил этот жанр, только не часто удавалось найти хорошие книги. В те времена… Впрочем речь не о временах, просто разбирать, не всегда внятный рукописный текст, было не так просто, и я, не дочитав первой тетради, бросил это занятие. Или, как принято говорить, оставил до лучших времен.
Прошло еще сорок лет, и я снова взялся за эти тетради. Нет, лучшие времена так и не наступили и, теперь-то я точно знаю, что они никогда не наступают, зато появилось свободное время и можно переосмыслить доставшееся мне наследство. А чтоб сделать все правильно, я решил перенести содержимое тетрадей в электронный носитель. Для чего я это сделал? Да вот для чего. К сожалению, фантастика такой жанр, который со временем устаревает. Вот, например, описал фантаст какое-то, далекое будущее, поразил воображение читателей, фантастической техникой, но наступило совсем недалекое будущее, и появилась техника на порядок лучше той, которую он описал. А в результате его произведения читать уже никто не будет, какими бы талантливыми они ни были. Вот «Войну и мир» читать будут во все времена, а с фантастикой такое не прокатит. Короче, начал я править сочинения неизвестного автора, сюжет, конечно, не трогал и стиль изложения старался сохранить, тем не менее, внес существенные коррективы.
Ну вот, собственно, и вся прелюдия. Автор основного текста, мне неизвестен, но я точно знаю, что издавать свои произведения он не собирался, иначе за некоторые неосторожные высказывания мог загреметь в места не столь отдаленные… Ну, а я коммерческих интересов не преследую, и под всеми сочинениями ставлю свой псевдоним «Ибикус».
Неопределенность
1
Под нависающей скалой свистел ветер. Я, вцепившись в страховочный трос, двигался по узкому карнизу, шаг за шагом приближаясь к спасительной расщелине. Высота скалы была небольшой, относительно, конечно. Метров пятнадцать, не больше. Я шел где-то посередине, внизу был большой сугроб. Даже если бы сорвался с карниза, не особо и пострадал бы. Только, небось, потерял бы несколько часов на повторный подъем. Но даже это мне не грозило, поскольку меня страховал Никита, мой друг и наставник. Ведь в горы по одному не ходят, это всем известно, а туда, куда мы пошли одному вообще нельзя… А ведь до настоящих гор-то еще далеко, а это всего лишь предгорья.
Думаете, в горы собрались и маршрут выбираем трудный и опасный, чтоб потом было что рассказать? Ну, в общем, поначалу так оно и было. Даже фотографировали друг друга в героических позах. У меня и фотографии есть с прошлого похода. Никита с ледорубом в руке рубит во льду ступени… Все, как в песне. И я, конечно, тоже с рюкзаком и ледорубом у пояса, обняв заледенелую скалу, стою на карнизе. Вот и теперь уже достиг расщелины, достал ледоруб и начал скалывать лед. В нижней части расщелина расширялась, и в нее можно было вползти, толкая перед собой рюкзак, но для этого надо сколоть лед, которым она обросла за полгода нашего отсутствия. Работа мне предстояла не быстрая и нелегкая. Попробуйте-ка в полувисячем состоянии поработать молотком. Тем более, что я парень не маленький, не то что Никита. Во мне метр восемьдесят роста и семьдесят пять кило веса.
Пришлось часа полтора ледорубом махать, потом забросил в образовавшуюся дыру рюкзак и, мысленно перекрестясь, залез сам. Ну вот, как и рассказывал Никита, внутри тьма кромешная. Теперь надо ждать его самого. Минут через десять должен появиться. Впрочем, если ему верить, то время тут идет не туда или вообще не идет. Все равно надо подождать, а дальше уж вместе. Посветив фонариком вокруг, я увидел невысокий туннель уходящий вглубь с небольшим уклоном, но, может, показалось.
Полгода назад мы с Никитой здесь уже были и планы у нас были грандиозные. Надо было обогнуть по карнизу эту скалу, затем двинуться дальше по заранее разработанному маршруту. Только наша затея сорвалась на этом самом месте. Никита шел первым и вдруг исчез, ну буквально минуту его не было, зато, когда появился, на себя был не похож. Я поначалу подумал, что это другой мужик. Весь он был ободранный, заросший, увидев меня, завопил и обниматься бросился, вернее, хотел броситься. Как тут обниматься стоя на карнизе на скале. Короче, спустились мы, он первое время ничего вразумительного сказать не мог кто его так изнахратил. Ну, другого слова просто не подберешь. А дальше он мне такого понарассказал, что ни о каком продолжении похода речи уже не было, домой мы с ним отправились. Я поначалу, естественно, ему не поверил. Для меня было главной задачей доставить его домой, к жене и детям, а там уж пусть они его сами в порядок приводят, в смысле голову. Поскольку то, что он молотил в действительности быть не может. Только одна вещица, которую он мне показал, заставила меня усомниться и в собственном здравомыслии. А вас бы не заставила? Вы когда-нибудь видели ручные часы со стрелками, которые идут в обратную сторону и все цифры в зеркальном отображении. Ручаюсь, что таких часов вы не видели, но как они выглядят, можете увидеть, для чего поднесите к зеркалу любые часы со стрелками. Вот. А тут Никита просто снял с руки часы и вручил мне…
– Слушай, Никита, – сказал я ему, – вещь, конечно, занятная, только на хрен она нужна? Время определять можно, но зачем такие сложности?
– Да пойми ты, это я специально тебе показываю, чтоб ты мне поверил! Там другой мир. Он точно такой же, как наш, только зеркально отображенный. И я там пробыл несколько дней, а здесь ничего не изменилось…
– Я помню, была детская сказка про зазеркалье, там еще все имена наоборот звучали: Оля – Яло…
– Это детская сказка, а тут все не так. Тут все имена звучат правильно и вообще все в том же времени, как у нас, никакого средневековья. Только все отображено зеркально. Все надписи и записи с лева направо, левая и правая сторона поменялись местами. Уловил? Нет? У людей сердце с правой стороны, а печень с левой. Внешне ничего не изменилось. Я тебе больше скажу, если ты там придешь к себе домой, то встретишь свою копию, внешне не отличимого от себя Максима. Который будет говорить с тобой на простом русском языке, если, конечно, с ума не спятит.
Кстати, забыл представиться: меня зовут Максим.
– Ладно, давай-ка сейчас возвращаемся домой, а наше путешествие повторим в зимние каникулы, – сказал я.
– Не веришь мне? Ну и ладно. Я бы, наверное, тоже не поверил. Возвращаемся. Я через полгода сюда вернусь, а ты уж как хочешь. Но вдвоем было бы гораздо лучше…
Конечно, я не верил. А кто бы поверил? Но две вещи объяснить было невозможно: его наручные часы и то, как он за две минуты оброс недельной щетиной. К тому же так изгваздаться в грязи за две минуты тоже невозможно.
Значит, вернулись мы из этого похода домой. Никита в лоно своей семьи, к жене и детишкам: двое их у него. Постепенно шок у него от этого приключения прошел, никому он ничего не сказал и на работу вышел, сохранив часть отпуска. Вообще-то такие манипуляции с отпуском не дозволялись, но он договорился отгулять его остаток в начале февраля. Все знают, сколько желающих гулять отпуск в феврале? Вот именно, нисколько. Поэтому не удивительно, что мы с Никитой в феврале 1967 года отправились в этот поход и на поиски приключений заодно. Я-то студент второго курса института, у меня после зимней сессии каникулы. Вот! Осталось сказать, что живу и учусь в городе Ельске в Забайкалье. Мне восемнадцать лет, брюнет, крепкого телосложения, глаза серые, нос прямой. В общем, нормально выгляжу, на мой непредвзятый взгляд. Ну вот, теперь понятно как мы тут оказались, остальное по ходу рассказа будет проясняться или наоборот запутываться.
Однако долго что-то Никита не появляется. Неужто свалился? Да не должно быть, он старше меня и опытнее, и задача у него гораздо проще. Пошел я, вернее, пополз, к выходу из расщелины, но тут-то мы и встретились.
– Чего ты так долго? Я уж думал: ты вниз рухнул…
– Ничего не долго, сразу вслед за тобой. Давай зажигай фонарик и пошли.
Мы двинулись по тоннелю вниз. Идти пришлось согнувшись, сам туннель был широкий, только высота была метра полтора, а местами и ниже. Стены были неровные, как и потолок, только пол был относительно ровный, будто приспособлен для ходьбы, но каких либо следов не было. Похоже мы тут единственные землепроходцы. Никита был на десять лет старше меня, поэтому и спрашивать глупо, кто был командиром нашего маленького отряда. Я с этого момента должен был повиноваться ему беспрекословно. Так мы с ним условились, еще когда готовились к этому походу. Правда, про себя-то я решил, если все что он рассказывал – туфта, то, ни о каком повиновении речи быть не может. Буду вытаскивать его домой всеми силами, поскольку один явиться на глаза его жене и детям не смогу.
– Что у тебя в рюкзаке? – спросил Никита.
– Консервы, еда всякая. Никаких этикеток и вообще надписей нет. Я хорошо тебя понял: брать с собой можно только то, что имеет зеркальное отображение схожее с оригиналом… Одежда и еда.
Я, конечно, немного хитрил, кое что у меня было… Да кто будет проверять наши рюкзаки. И вообще, мы и в нашем-то мире никому особо не нужны, а уж в другом-то… Задача у нас простая: добраться до города Боровска, это небольшой совсем городишко, тысяч десять жителей. Там можно людей посмотреть, какой-нибудь экзотикой разжиться, хотя как тут разживешься. Денег местных нет, а наши совершенно не годятся. Ну, представьте рубль в зеркальном отображении. За такую деньгу ничего не продадут, кроме этих самых… которые и бесплатно получить можно.
Тут Никита, который шел первый, сделал мне знак остановиться. Впереди была огромная яма, вернее провал, а сбоку в две ладони шириной карниз, по которому нам предстояло пройти метра два. Но на высоте примерно роста Никиты был натянут трос, за него можно держаться. Висеть на нем нельзя, так Никита сказал, но использовать как страховку можно. Я, конечно в яму фонариком посветил, глубина была метра четыре и внизу что-то валялось. Не дай бог наши предшественники… Бр-р. В общем, преодолели мы это смешное препятствие и двинулись по тоннелю дальше. А дальше мы вышли опять к такой же щели, которую покинули. Мне даже показалось, что мы сделали круг, только в тоннеле никаких ответвлений не было, ну никак мы не могли круг сделать, а главное сама щель за эти полчаса, что мы тут ходим, никак не могла зарасти льдом. Опять пришлось мне взяться за ледоруб.
Короче, выбрались мы из щели на тот же карниз. Ну, голову готов дать на отсечение, что мы оказались в том же месте, откуда нырнули в эту щель. Только теперь первым шел Никита, а я за ним, как привязанный. Впрочем, почему как. Привязан я был страховочным шнуром, пока мы не слезли с этой скалы. Мы снова оказались внизу, но к моему удивлению своих следов не обнаружили.
– Удивляешься, что наших следов нет, – сказал Никита, – это еще цветочки. Все самое удивительное впереди. Сейчас мы с тобой пойдем на станцию и там ты должен окончательно убедиться в том, что мы находимся в зеркальном мире. Проще говоря, в совершенно другом мире.
Следы наши меня больше не беспокоили, дело было в другом. Мои часы показывали три часа дня, а вернее пятнадцать часов, а солнце клонилось к востоку. Вот что, действительно поражало.
– Получается, еще поменялись местами запад и восток? – спросил я.
– И это тоже, – ответил Никита. – Но сейчас у нас другие проблемы: во-первых у нас нет денег, во-вторых у нас нет документов. Конечно, они у нас есть, только предъявлять их нельзя. Иначе нас сразу заберут в МВД. Нам это надо?
– Думаю, нет, – ответил я, шагая вслед за Никитой на станцию «Басоргина», с которой мы начали это короткое путешествие.
До станции было километров пять, и мы шли по проторенной дороге. Бульдозер прошел с утра, мы его видели. Впрочем, это ведь другой мир. Или нет?
Через час мы оказались на станции. Теперь уж нет сомнений, что мы в зазеркалье. Название станции ясно все говорило. Я его прочитал не без труда, пока мы шли к зданию. А уж что со мной было в самом здании… Хорошо, что народу было мало. Не только надписи все были наизнанку, так еще и кассы были там, где буфет, а буфет, соответственно, в той стороне, где кассы. Поезда шли в противоположные направления, так как стороны света поменялись местами. Мне почему-то захотелось домой… Зачем мне эти приключения? Без денег и без паспорта я здесь никто. Вот арестует меня дяденька милиционер, а потом отдаст тутошним ученым для опытов. Ведь у меня организм устроен не как у них… Кто я такой здесь? Да вообще никто! Меня не существует, как личности. Я тут объект, а не субъект.
– Садись, Макс, – сказал Никита и указал на кресла в конце зала ожидания, – поговорить надо.
– Говори, – ответил я, усаживаясь в кресло.
– Теперь ты понял, что мы находимся в другом мире, только никуда с этой станции не уедем, потому что у нас элементарно нет денег. Заработать мы их не можем, поскольку у нас нет паспортов…
– Есть…
– Ну да, есть, только они тут недействительны. Короче, нам нужны друзья из местных, а лучше всего найти самих себя.
– То-то они обрадуются…
– Может и не обрадуются, но помогут. Я бы помог, например…
– Слушай, Никита, а зачем вообще все это. Они без нас спокойно живут, мы без них. Время-то ведь одно и то же. Да и вообще все одно и то же. Если бы они опережали нас в своем развитии, или отставали бы, тогда другое дело. А так, что мы будем иметь, кроме геморроя?
– Ну не знаю, надо подумать.
– Давай про это дома думать. А тут как то неудобно, выловят нас, как мышей, и в психушку посадят. Тебе это надо?
– Ладно, переночуем на станции, как будто поезда ждем, а завтра обратно. Сегодня уже темно возвращаться.
– Никита, – сказал я ему минуту спустя, – я тут местный сортир навещу. Ты пока не спи, а то лишимся имущества…
– Давай, – ухмыльнулся он, – только ты там не очень старайся, смотри не нарушь равновесие между мирами…
– Да пошел ты… остряк.
Свои дела я сделал быстро, правда, чуть было в женский не заскочил. Хорошо, что прямо передо мной оттуда вышла женщина. Это зеркальное отображение до добра не доведет, хотя буквы «М» и «Ж» в обоих мирах выглядят одинаково. Выйдя на улицу, я решил перекурить, прежде чем вернуться в зал ожидания. И тут мне пришла в голову простая мысль: «Если в этих мирах все одинаково, а судя по некоторым признакам, так оно и есть, то наши зеркальные прототипы, то бишь Максим Петрович Савельев и Никита Федорович Берестов, должны быть сейчас в нашем мире и сидеть на станции Басоргина в зале ожидания без гроша в кармане». Я вернулся минут через десять, Никита сидел как-то напряженно. И тут я увидел, что на моем месте сидит милиционер и о чем-то разговаривает с Никитой. Заметив меня, он сделал незаметный знак, махнул потихоньку рукой, что наверняка означало «уходи». Поздно. Милиционер направился ко мне.
– Максим Савельев? – спросил он.
– Да, – ответил я, а какой смысл врать.
– Прошу пройти со мной, – довольно вежливо сказал милиционер, жестом указав направление к кабинету дежурного.
Никита остался на месте, похоже милицию интересовал только я. В комнате, кроме сержанта, который меня привел, сидел еще капитан, и накурено было, хоть топор вешай.
– Нашелся, потеряшка! – радостно сказал сержант. – Похоже, он сам уже домой собирался. Поезда ждал. Ты хоть знаешь, что тебя уже полгода ищут? – это он ко мне обратился.
Откуда мне было знать, что происходит в этом мире. Конечно, я не знал. Но в течение последующего часа я узнал, что прошлым летом не вернулся из похода, в который отправился с Никитой Берестовым, то есть пропал при невыясненных обстоятельствах. И моя фотография была разослана во все отделения линейной милиции.
Короче, надо было уносить ноги, иначе появятся «родственники» и мне всегда придется жить в этом изнаночном мире, ну если не всегда, то достаточно долго. Меня, пока никто не держал, я ведь числился просто потеряшкой, а не опасным преступником, но и бежать-то было некуда. А через некоторое время появился Никита, который притащил наши рюкзаки и начал объяснять милиции свою версию, вполне для них правдоподобную.
Он вдохновенно сочинил сказку про мою амнезию, про то, как меня нашел, и уже возвращаясь в Ельск, мы лишились всех денег, по собственной беспечности и теперь находимся в затруднительном положении…
Капитан положил передо мной лист бумаги, ручку и сказал.
– Пиши, как было дело и поподробнее…
Я взял ручку и начал писать, стараясь полностью соответствовать легенде, на ходу сочиненной Никитой. Взглянув на него, я вдруг понял, что совершаю ошибку. Очень уж у Никиты рожа была растерянной. Однако, когда я глянул на капитана, то увидел, что и у того глаза на лоб лезут. Но тут и до меня дошло… Ну не умею я писать левой рукой и справа на лево… Капитан отобрал у меня писчие принадлежности и некоторое время пытался прочесть написанные мною десяток строк.
– Что это? – ошарашено, спросил он. – Я уже много чего повидал на этом свете, но такое… А ну-ка из карманов все на стол!
Я встал и стал не спеша выкладывать на стол содержимое карманов, понимая, что хуже уже не будет и засыпались мы с Никитой по полной программе. Сержант стал разглядывать пачку сигарет «Яхонт», а капитан заинтересовался моим бумажником. На Никиту они больше внимания не обращали. Вытащив из бумажника два десятирублевика, капитан внимательно рассматривал деньги на свет, затем он заинтересовался монетами. На меня оба милиционера перестали обращать внимание и я, чтоб не маячить у стола сел на стул возле двери. Милиционеров вроде это и не волновало. Ну, куда я мог сбежать со станции, да еще зимой. Это, то же самое, что пытаться свалить с подводной лодки. Не знали они, что тут совсем недалече есть портал в зеркальный мир, где сидят такие же милиционеры и в ус не дуют. Вот только догонят они нас, если мы с Никитой в бега подадимся. Надо что-то придумать…
– Что же с вами делать-то, – вдруг с тоской сказал капитан. – Эти дела не по нашему ведомству. В психушку вас сдать не могу, не возьмут вас доктора. В вышестоящее ведомство тоже будет трудновато спихнуть… Давайте-ка так договоримся. До рассвета можете в нашем изоляторе перекантоваться, а с рассветом дуйте на все четыре стороны, и чтоб здесь вас больше не было.
– Так в изоляторе же эта сидит… – начал было сержант.
– Вот всех троих и отправишь с рассветом за ворота, – сказал капитан. – Пусть отправляются туда, откуда пришли. Ну не нужны нам тут непонятные приключения… У нас своих дел невпроворот.
«Ну вот, – подумал я, – дяденек милиционеров понять можно. Я бы на их месте так же поступил. Завтра уберемся восвояси. Для чего нам этот мир?» Что думал Никита, я не знал, но это решение капитана было явно ему по вкусу. Мы быстро сгребли со стола свое имущество, взяли рюкзаки и сержант, открыл дверь в смежную комнату, которая и являлась изолятором.
Комната была маленькая, метров десять квадратных, да еще девчонка там сидела в углу. Мы с Никитой расположились у противоположной стены на стульях, рюкзаки бросили на пол. У девчонки имущества, похоже, не было.
– Как звать тебя, красавица? – спросил Никита.
Красавицей она явно не была, поскольку вид имела не только усталый, а какой-то замученный. А еще мне показалось, что она очень хотела есть.
– Аня, – осторожно ответила она.
– Я, Никита, а вот он Максим, – сказал Никита. – Ужинать с нами будешь?
– Да.. – жалобно протянула она.
Я достал из рюкзака термос и банку консервов, а Никита хлеб, купленный на этой же станции, только на «той стороне». Банка консервов быстро кончилась, и я достал вторую. Экономить не было смысла, все равно возвращаемся… После ужина все постарались заснуть, хотя какой сон в сидячем положении.
Только я уснул, как появился сержант и очень бодренько скомандовал подъем. Спорить никто не стал и очень быстро мы все втроем оказались за дверями станции. В качестве напутствия он сказал, что если еще раз нас встретит, то наши дела пойдут совсем в другом направлении и не факт, что нам это понравится. А мы с Никитой уже твердо решили возвращаться домой и дальше не испытывать судьбу в этом зазеркалье.
Мы быстро шагали к нашей скале, рассуждая о том, есть ли польза вообще от нашего открытия. Я лично, ничего полезного для себя и для страны в этом не видел. Оба мира существовали параллельно и во времени жили одинаково, одним словом шли ноздря в ноздрю. Никита мыслил не столь категорично, но ничего полезного тоже не изрек. Случайно обернувшись, я увидел Аню, которая топала вслед за нами, не приближаясь, но и не отставая.
– Никита, – сказал я, – у нас попутчица…
Мы остановились, поджидая девушку. Она сначала замедлила шаг, потом тоже остановилась. Никита призывно махнул рукой и Аня подошла.
– Мы сейчас уйдем туда, куда тебе никак нельзя идти, – сказал он. – И, вообще, ты почему домой не идешь?
– Я не знаю, куда мне идти, я вообще ничего не понимаю, – из глаз девушки покатились слезы.
– Давай рассказывай, кто ты и откуда, – сказал я.
Далее последовал путанный и сбивчивый рассказ, который я приведу в более удобоваримом виде, без слез и восклицаний. Небольшая группа туристов прибыла на станцию Басаргина из города Боровска. Погода была зимняя, но не морозная, пробежались немного на лыжах, установили палатки на снегу, развели костер, приготовили еду. Вечером Вадим пошел пофотографировать местный скальный ландшафт, Аня увязалась за ним. На свою беду, Вадим обнаружил расщелину в скале и протиснулся туда. Аня довольно долго ждала, пока он вылезет, но не дождавшись, решила протиснуться тоже. Лаз был очень узкий вначале, но потом расширялся, и скоро она шла уже совершенно свободно, только темновато было. Скоро ее глаза привыкли, и она увидела длинный коридор, но Вадима нигде не было. Аня решила возвращаться и позвать ребят для поиска товарища, но вдруг запнулась и покатилась куда-то вниз в яму. Стало совсем темно, а фонарика у нее не было. Она стала звать на помощь, но никто не отозвался. Дальше она двигалась вперед на ощупь, ну это ей так казалось, что вперед. Ведь когда человек в темноте внезапно сваливается вниз, то ориентация в пространстве теряется. Короче двигалась она какое-то время на ощупь, вдоль стенки, и вдруг вверху увидела слабый свет, а под руки ей попалась веревка и довольно толстая. Стенка была крутая, по которой надо было лезть к свету и без веревки ей бы ни за что не забраться. Впрочем, даже с веревкой ей это удалось не сразу. Она вылезла из той же расщелины с немалым трудом и огромным облегчением. Несмотря, что по ее подсчетам она провела в этом подземелье, никак не меньше двух часов, было еще светло. Она узнала эту местность, но не нашла никаких следов своей туристической группы. Как будто никого тут и не бывало вовсе. Зато невдалеке была дорога на станцию, по которой они пришли сюда. Но куда все делись? Аня решила идти прямо на станцию Басаргина. А там уж выяснится, где ее друзья товарищи, и, главное, где Вадик. Наверное, его придется искать в этой расщелине… Прямо – бермудский треугольник какой-то.
Если до этого места в Анькином рассказе все было понятно, то дальше начиналась чертовщина и придется привести его по возможности дословно.
« Я шла на эту станцию и радовалась, что удалось выбраться из этого подземелья, оставалось только вызвать спасателей, чтоб спасти Вадика. В том, что вся наша группа уже на станции и связались с МЧС-никами, я уже не сомневалась. Однако, не тут то было. Сначала я прочитала название станции, которое было написано наизнанку, и подумала что это шутка такая, довольно глупая. Потом уже на самой станции, глянув на расписание поездов и на стенды, я чуть с ума не сошла. Да и на самой станции левое и правое крыло местами поменяли. Тогда я отправилась к пункту полиции, но полицейские были какие-то странные. Форма совершенно неизвестная, но это ерунда, а вот то, что на двери было написано ЯИЦИЛИМ вместо ПОЛИЦИЯ, меня повергло в ужас. Ну, ведь всяким шуткам есть предел. Мелькнула мысль: может, кино снимают… Надписи переделать можно легко и просто, да вот здание вокзала перестроить в зеркальном отображении, никак не получится. Вот тут то, я испугалась по-настоящему. Пришла сдаваться дяденькам милиционерам. А они, когда увидели мой паспорт, часики и смартфон, сами в ступор ушли, и меня посадили под замок. Только сейчас вместе с вами выпустили»
– Послушай, Аня, – сказал Никита. – Наверное, мы сможем тебе помочь, но в твоем рассказе мне кое-что не ясно. Ты извини за бестактность, но нельзя ли взглянуть на твой паспорт?
Анна повздыхала, потом извлекла на свет из недр своей красивой курточки заветную книжицу. Никита сначала заулыбался, потом нахмурился и, наконец, совершенно ошарашено произнес:
– А скажи-ка, милая моя, какой сейчас по твоему год?
– Когда я залезла в эту щель в скале, был две тысячи восемнадцатый…
– Родилась ты в России в две тысячи первом году?
– Да…
– А вот Максим родился в тысяча девятьсот сорок седьмом году в Советском Союзе, а в эту щель в скале залез в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Только мы с ним живем не в этом зазеркалье, мы сюда случайно забрели и сейчас собираемся обратно. Можем тебя с собой захватить… Ну, или оставайся здесь, как тебя домой отправить мы не знаем. Пока не знаем.
– Лучше уж я с вами… Мне не нравится, где все наизнанку…
Мы продолжали свой путь к скале. Девчонку было жалко, но как ей помочь мы представить себе не могли. В своем мире ее можно было как-то устроить, можно было снять комнату… А тут мне пришла в голову занятная мысль. Поскольку она из будущего, то она историю наверняка изучала и некоторые события, которые еще не случились, могла знать. Если ее познания с толком использовать, то на этом можно и заработать. Хотя вряд ли. Предсказывать политические события, смысла нет – никто не поверит, а когда они произойдут, тут и неприятностей можно огрести. Ничего другого в школе не проходят, значит, от ее познаний толку будет ноль. Ну, разве что любопытство потешить…
К скале мы подошли часа через три, после того как нас выперли со станции. Скала, слава богу, была на месте, и мы гуськом стали на нее взбираться. Аня пыталась нам втолковать, что мы идем не в ту сторону. Щель находится немного в стороне. Я задумался.
– Послушай, Никита, – сказал я, – давай сначала девушку отправим в ее мир, а потом сами отправимся восвояси. Ну не бросать же ее здесь. Опять же в будущем побывать заманчиво… Анюта! А ты сможешь нас приютить у себя на пару дней? Ну, с чисто познавательной целью?
– Вы только меня не бросайте ребята, – чуть не плача сказала она. – Когда вернемся домой, я найду место, где вас поселить. Будете гостями у нас. Заодно и подтвердите, что я не в дурдоме была, а в другом мире.
– Ладно, договорились, – сказал Никита. – Веди нас, если дорогу помнишь.
Мы начали спускаться, а затем стали обходить скалу с другой стороны. Снег был глубокий и скоро мы обнаружили следы Анюты, а затем и сам вход в пещеру. Впрочем, это был очень узкий лаз. Я с трудом протолкнул туда свой рюкзак, потом с трудом влез сам. Довольно неприятное было лазанье, метра два было очень узко, и я двигался с трудом. Никите и Ане было проще, у них габариты меньше. Ну, вот мы выбрались в какой-то грот, и я включил свой фонарик и увидел крутой спуск вниз. Но в расщелину в камне был вбит крюк, к нему была привязана веревка, довольно толстая, и она уходила вниз. В свете фонарика, глубина спуска была метра три – четыре, а дальше ровная площадка.
Я сбросил свой рюкзак, схватился за веревку и стал спускаться. Собственно, спуск то был простой, потому что стенка не была вертикальной, а был уклон градусов семьдесят. Потом Аня сбросила мне рюкзак и начала спускаться сама. Ну, у нее это получалось неплохо, видно был опыт лазанья по горам. Дальше была очередь Никиты, но вдруг раздался посторонний шум, я быстро направил луч фонарика в противоположную сторону. Там в двух метрах был арочный вход в коридор, и я прошел вперед и посветил в него, но увидел только стены и тоннель уходящий вдаль. В этот момент наверху вспыхнул свет от мощного фонаря, у Никиты такого не было.
– Это кто еще тут! – раздался зычный голос.
Подняв голову, я увидел Никиту, стоявшего наверху с какой-то растерянной улыбкой на лице. Вдруг раздалось какое-то лязганье железа, а затем грохнул выстрел. Грохот был такой, что даже уши заложило.
– А ну пошел отсюда! – снова рявкнул чей-то бас. – Убирайся, быстро, откуда пришел, не то пристрелю к чертовой матери!
– Да, мне надо… – начал Никита.
Снова грохнул выстрел, и посыпалась каменная крошка.
– А ну лезь обратно! Следующая пуля будет твоя, сталкер хренов! И больше не вздумай тут появляться! Пошел!
Я со своего места не видел стрелка, видел только, как попятился Никита, а затем по шороху понял, что он лезет обратно в тот же лаз. Ну, куда ему было деваться. Против ружья не попрешь, а я снизу ему никак помочь не мог, да еще Аня. Она вся тряслась от страха, вцепившись мне в штормовку двумя руками.
Мы стояли в тоннеле пещеры, всматриваясь вверх. Вскоре наверху послышались шаги, свет фонаря наверху постепенно погас, и стало совсем тихо. Я слышал только сопение девушки.
– Пошли, – сказал я ей шепотом. – Никита выберется через другой вход, а я тебя провожу до дома, не бойся.
Мы стали пробираться по тоннелю. Сначала почти на ощупь, потом я включил фонарь, надеясь, что сторож этого проклятого места нас не обнаружит. Я уже понял, что мы с Никитой пришли по верхнему ярусу, а Аня попала в нижний, и мы сейчас движемся к выходу в ее мир. Сейчас мы шли взявшись за руки и я чувствовал, что ее рука дрожит. Теперь главное ее доставить на место, а сам-то я выберусь. Клаустрофобией я не страдал, и путешествия, вообще-то, любил, только очень уж негостеприимно встречали нас тут. Стрелок-то был, похоже, не из органов правопорядка. Скорее всего, блатные ребята застолбили это место. Анюте, я свои мысли не озвучивал, итак страху натерпелась.
Впереди появилось слабое свечение. Ну, вот добрались до лаза. В этот раз девушка лезла первой, затем я толкнул свой рюкзак, который она вытащила, находясь уже снаружи, наконец, вылез сам.
2
Станцию Басаргина я поначалу не узнал. Само здание было очень похоже, только стало выше, да и название станции было написано иначе, но, слава богу, не наизнанку. На подходе к станции я решил попрощаться, поскольку понял, что проблемы моей спутницы решились, а вот мои отнюдь. Ведь я оказался в далеком будущем, где мне делать нечего, поскольку нет ни денег, ни документов и любой милиционер возьмет меня за шкирку и сдаст в дурдом.
– Ну, давай прощаться Анюта, я должен отправляться восвояси, – сказал я.
– Нет! – с ужасом воскликнула она. – Я боюсь! Не бросай меня. Я хочу, чтоб ты проводил меня до дома.
– Да я бы с удовольствием, только ведь у меня ни денег, ни документов, сама понимаешь. А придется где-то заночевать… В общем, у тебя со мной проблемы будут…
– Эти проблемы я решу!
Короче, Аня решила пригласить меня погостить, я решил не отказываться. А кто бы отказался погостить в будущем? Правда, как-то неудобно на халяву. Ну, допустим, от местных хулиганов я ее защищу, ежели такие тут водятся. Впрочем, потом можно и ответный визит организовать, ведь ей наверняка интересно будет побывать в прошлом… Правда, там какой-то придурок с ружьем, но эта проблема решаемая. Пока я размышлял об этом мы дошли до станции. Название было написано правильно, правда, само здание сильно отличалось. Это явно не деревянная постройка, но и на камень тоже не очень походит. Похоже, новые материалы изобрели. Ну как же! Полвека прошло. А вот на самой станции я просто замер столбом. Нет, киоски меня не сильно удивили, поражало обилие вывесок на английском языке.
– Слушай, Ань! – дернул я за рукав свою спутницу. – Нас что, американцы захватили?
– Чего?! – вытаращилась она на меня.
– Ну, а как же, тут всяких вывесок, надписей и указателей на английском больше чем на русском, – продолжил я.
– Не обращай внимания, это все наши русские продавцы изгаляются. Им же надо свой товар продать… Постой около меня, я сейчас билеты куплю на электричку до Боровска. Странно, что наших нет, значит, Вадик нашелся, а меня, наверное, объявили в розыск…
Мы подошли к какому-то ящику и Анька начала нажимать на кнопки, а на экране вверху ящика замелькали цифры, какие-то названия… Потом она достала картонный прямоугольник, вставила в щель в этом ящике. Прямоугольник исчез, потом ящик загудел и прямоугольник вернулся, а затем из другой щели вылезли чеки, как из кассового аппарата. «Билеты, – догадался я.» Только зачем картонный прямоугольник, понять не мог, и когда она успела деньги засунуть в этот ящик, я тоже не углядел. Впрочем, не удивительно, вокруг меня было столько чудес, что голова вертелась как пропеллер.
– Сейчас я домой позвоню, – продолжила Анька (я уже мысленно начал так ее называть), – а потом, наверное, в полицию придется зайти, сказать, что я нашлась…
Я промолчал, хотя слово: «полиция» меня насторожило. Домой позвонить, конечно, надо. Звонком домой меня не удивишь. Телефоны и сто лет назад работали, а уж в мое время были даже у некоторых моих одноклассников в квартирах. Теперь, небось, у многих установлены. Но, когда Анька достала из кармана маленькую черную коробочку, размером с ладонь и на ней вдруг появился цветной экран, я окончательно лишился дара речи. Нет, я понимал, что нахожусь в будущем и удивляться глупо, просто связь развилась так, как нам и не снилось. Однако, одно дело читать об этом в фантастике и домысливать самому, и видеть все воочию. Надо сказать это две большие разницы. Анька, тем временем возила пальцем по экрану, нажимала на невидимые кнопки, а потом приложила эту коробку к уху и начала разговаривать.
Разговор с матерью был обычный, какой и должен быть, после двухдневного отсутствия семнадцатилетней дочуни в неизвестно где. В итоге она получила категорический приказ сидеть на станции и никуда не дергаться, через полчаса приедет отец на машине и доставит домой свое неразумное чадо. В полицию он сообщит сам, когда воочию убедится, что чадо нашлось. Я совершенно спокойно прослушал весь диалог дочери с матерью и постепенно отошел от стресса. Да, мир меняется, но люди остаются теми же.
– Ну, вот теперь, Анюта, я уже с чистой совестью могу покинуть тебя и убраться восвояси, пока с ума не спятил, – сказал я.
– Нет! – с прежним ужасом в голосе, завопила Анька и вцепилась мне в рукав.
Пожилая женщина, стоявшая рядом, уставились на нас, явно, заподозрив недоброе.
– Да, тихо ты! На нас люди смотрят, не хватало еще к милиционерам загреметь, – прошипел я.
– Нет тут милиционеров, они давно полицейскими стали.
– Хрен редьки не слаще.
– Сейчас папа приедет, и поедем к нам. Если я расскажу, где была, мне никто не поверит.
– А мне поверят? – хмыкнул я.
– В твоем рюкзаке и в карманах доказательств достаточно…
– О-о! Ну, уж нет! Я не собираюсь легализоваться в вашем мире, мне и в своем неплохо.
– Ладно, придумаем что-нибудь, я тебя не отпущу, пока у нас не погостишь. А я тоже должна убедиться окончательно, что попала домой, а не черте куда.
Мы вышли из здания станции на улицу. Солнце, как ему и положено клонилось к западу. Зимняя дорога, которая вела к Боровску, была чистая, аж до асфальта. Я такого чуда раньше не видел, да и такого количества машин, тоже. Разглядывая окрестности я старался придать себе беззаботный вид, вроде как ничего особенного вокруг, ничего интересного, «видали мы зверей почище львей и то…». Анька стояла рядом, держа меня за рукав штормовки, за руку взять не решалась. То ли опасалась, что я вдруг сбегу, хотя чего ей опасаться в своем мире. Это я должен дрожать, как осиновый лист или, хотя бы, выглядеть смущенным. Но ничего подобного во мне не наблюдалось, некоторую напряженность чувствовал, оттого что не знал, что наврать Анькиному отцу, который наверняка заподозрит меня в некоторых намерениях относительно его дочери… Тут я посмотрел на девушку более внимательно, раньше-то, сами понимаете, не до того было… А она ничего! В смысле, очень даже привлекательна, в этой импортной курточке, брючках и цветном свитере… А сам-то я… Эх, знать бы, мог брюки поновее одеть… А Анька, ей богу хороша! И смотрит на меня, как на именинный пирог.
Подъехала машина, не «москвич» и не «победа», впрочем, определять породу этого транспортного средства я не пытался. Отец Ани выглядел усталым, но, увидев дочь, откровенно обрадовался. Это был высокий худощавый мужчина. В первые минуты встречи он не обратил на меня внимания, разглядывая дочь со всех сторон, затем, видимо удовлетворившись осмотром, занялся мной.
– Кто такой? – строго спросил он.
– Максим, – представился я, затем добавил, – студент…
– Валерий Петрович, – ответил отец Ани, протягивая руку, и сразу заулыбался.
Напряженность враз исчезла, словно мой социальный статус студента снял все вопросы. Мы с Анькой сели на заднее сиденье и отправились в Боровск. Анюта что-то вдохновенно врала, как она заблудилась, а я, вдруг появился, как благородный рыцарь и спас ее от всех напастей вывел к дому и теперь меня надо принять как гостя. Собственно в ее рассказе присутствовала доля правды и не такая уж маленькая. Ее отец вел машину и, вполуха, слушая болтовню дочери, поинтересовался, откуда я родом и на кого учусь.
– Я из Ельска, – учусь на радиоинженера в тамошнем институте.
Валерий Петрович как-то напряженно замолчал, а Анюта уставилась на меня с удивлением.
– Неужели ваш университет все еще называют институтом? А… Это просто студенческий сленг, – сказала она и незаметно ткнула меня кулаком в бок.
– Конечно, – беззаботно ответил я.
После этого пояснения Валерию Петровичу явно полегчало, впрочем, не только ему. Кажется, даже машина, в которой мы ехали стала урчать по другому. Когда въехали в Боровск, я и не заметил, а когда в окно автомобиля увидел каменные многоэтажки, то никак не мог осознать, что это и есть тот заштатный городишко, где каменных зданий было меньше десятка. День-то уже клонился к вечеру, да и есть страшно хотелось, впрочем, не только есть. Так, что когда поднялись в квартиру Анькиных родителей, я уже на чудеса, творящиеся вокруг, внимания не обращал, а интересовало меня только одно: где в этом супер-пупер цивилизованном мире туалет и как туда пробраться, не уронив своего достоинства.
– Смотри, какого жениха нашла наша дочь! – громогласно объявил Валерий Петрович, когда открылась дверь в квартиру и на пороге возникла приятная женщина в брюках и нарядной блузке. – Не зря два дня пропадала в Басаргинских лесах!
Женщина всплеснула руками и схватила свою дочь и начала целовать ее утомленное, но довольное личико. Слова отца Анюте явно понравились.
– Мария Александровна, – представилась она, подавая мне руку.
– Максим, – ответил я, сделав ответный жест.
Мы вошли в квартиру, разделись. Я забросил в угол свой рюкзак и, отбросив церемонии, обратился к отцу Анны. Раз уж он обозначил меня женихом, то какие церемонии между будущими родственниками.
– Извините, Валерий Петрович, где я могу умыться и привести себя в порядок?
Нужное мне место я нашел сразу и без церемоний освободил мочевой пузырь, проблемы начались сразу, поскольку смывного бачка над унитазом не оказалось и соответственно шнура с гирькой тоже… Тут я понял, что смывной бачок прилеплен прямо к унитазу, надо только привести его в действие. А как? Не было ни рычага, ни педали, был только фарфоровый бачок с наглухо закрытой крышкой, и поднять ее не удалось. Ну, дела!!! Хоть Аньку на помощь не зови. Но тут обнаружилась круглая блямба на крышке бачка, и она поворачивалась. Похоже это гайка и если ее покрутить, то крышку бачка можно будет снять, а дальше уж я как-нибудь справлюсь с этим аппаратом, воду-то смогу выпустить и крышку на место поставлю. Но тут на мое счастье, я чисто случайно надавил на эту блямбу пальцем, и бачок сработал, так как ему и положено.
Вышел я из туалета весь красный, матеря про себя Аньку и все ее семейство, и сразу нырнул в ванную комнату. Тут тоже не обошлось без сюрпризов. Кран над раковиной, конечно, был, ведь должна же вода откуда-то течь, а вот вентилей не было, вместо них был какой-то рычаг. Ну что за идиоты живут в двадцать первом веке, чем им вентиля-то не угодили! Впрочем, с рычагом я быстро разобрался. Даже порадовался что можно отрегулировать теплую воду и горячую сделать… В моем времени горячая вода уже была в некоторых домах. До рабочего класса она еще не дошла, но для больших людей уже была…
Пока я осваивал сантехнику будущего, Анькины родители о чем-то совещались. Понятно о чем. Обсуждали жениха: меня, то есть, нежданно свалившегося им на голову. Однако стол к ужину был уже собран. Я, для начала извинился за эту заминку в туалете и ванной, а потом замолк, поскольку не знал что говорить, а главное, не представлял, что меня ждет за столом.
Но за столом, прежде всего, меня ждала Анна, которая организовала мне эти приключения, и теперь я с полным основанием надеялся на ее помощь. Она-то ведь знала, откуда я взялся… За ужином, к счастью, проблем не возникло. Обычный был ужин, ну может быть чуть пошикарнее, чем дома, но ведь гостя принимали, хоть и нежданного и незваного. Ладно, я тут не при чем, все их дочь придумала. Короче, и пища была обычная и инструмент за столом вполне привычный, только разговоры…
Невозможно ведь жениху, – ну пусть кандидату в женихи, – ужинать в гостях у родителей невесты и молчать, как партизану на допросе. Вот то-то. А как отвечать на вопрос Валерия Петровича: «Что вы думаете, Максим о нашем президенте? Как вы находите его политику?» Мать моя женщина! Какой президент!? А о политике-то что говорить? Да здравствует ЦК КПСС и его верный ленинец Леонид Ильич! Ну тут я как-то выкрутился: пробурчал, что все нормально, вроде все не плохо, хотя могло быть и лучше… А политика дело такое, что как ее не поверни, ничего путного не получается. Тут-то Валерий Петрович переключился на тему о современной молодежи, которой кроме соцсетей да компьютерных игрищ вообще ничего не интересно. Хоть я и услышал от него много непонятных слов, возможно даже ругательных, но был ему даже благодарен, поскольку ответа его пламенная речь не требовала. С моей стороны вполне было достаточно пожимания плечами, вздохов и согласного кивания головой. Его монолог я даже не пытался понять. Зато Анька понимала всю ситуацию и с трудом сдерживала хохот.
Обстановку разрядил телефонный звонок. Это я потом понял, что звонил Анькин телефон, а сначала ошалел от какой-то громкой музыки. Какие мощные динамики в таком небольшом аппарате, восхитился я, а увидев цветной дисплей, чуть не выпал в осадок. Тем временем моя подруга, – как-то неловко, даже в шутку, называть ее невестой, – вела разговор с кем-то из одноклассников. Очевидно, с одним из участников ее злополучного похода. Он, а вернее она, пыталась выяснить подробности ее исчезновения и чудесного возвращения. А когда Анька проворковала что-то о молодом человеке, который ее спас и сейчас находится у нее дома и беседует с родителями, то разговор принял несколько другой оборот…
– Да, он такой красавчик… Ему двадцать лет… Студент, учится в Ельском универе… Специальность? Что-то связанное с радиоэлектроникой, я еще толком не разобралась… Конечно у нас заночует, куда ему ехать на ночь глядя… Ну, не знаю… Ну, хорошо…
Анюта отложила свой аппарат и объявила своим родителям, не глядя на меня.
– Мы с Максимом выйдем прогуляться. Надо встретиться с нашими, а то они лопнут от любопытства.
Отец усмехнулся, а мать шепнула дочери:
– Не терпится похвалиться своим приобретением?
Я сделал вид, что не услышал последнюю реплику. Мне и самому не терпелось прогуляться по Боровску, который ничем не напоминал тот Боровск, в котором я бывал не раз. Анюта выглядела в своей зимней куртке великолепно, словно киноактриса из импортного фильма, зато моя видавшая виды штормовка выглядела дерюгой. Однако, мою подругу это совершенно не смущало, она тотчас взяла меня под руку, и мы двинулись навстречу приключениям в знакомом городе.
Я старался не вертеть головой, и поддерживать разговор, но это было невероятно трудно, поскольку цветная реклама была повсюду в разных видах. Правда рекламировали то, не знаю что… Ну, это только я ничего не понимал, остальному-то народу наверняка все было ясно. Однако, скоро и я перестал обращать внимание на рекламу, увидев цену, на рекламируемые зимние ботинки. Это какой же идиот станет их покупать за 2999 рублей? На остальные товары цены были не лучше. Наш диалог с Анютой никак не клеился. У меня снова появилась мысль распрощаться с ней, да вот только вот мой рюкзак остался у нее дома.
С одноклассниками Ани, Вадимом и Ритой, мы встретились в кафе, и, как я понял, нас уже ждали. Я, разумеется, только мельком взглянул на Вадима, и основное внимание уделил его спутнице, яркой голубоглазой блондинке, невысокой, но вполне развитой девушке. Аньке это, конечно, не понравилось, и разговор за нашим столиком стал, каким-то напряженным. А если учесть, что я постоянно вертел башкой, пялясь на огромные цветные экраны, с которых постоянно звучала музыка и ситуация стала усугубляться. Вадим снисходительно, почти насмешливо поглядывал на меня, а я в своей заношенной до дыр штормовке, вдруг почувствовал себя оборванцем. Короче, Анька злилась на меня, за то, что я пялился на ее одноклассницу, и пыталась уязвить ее, Вадима явно раздражало, что я увел одну его девушку и уже покушаюсь на вторую, и он старался выставить меня дураком, что ему вполне удавалось, поскольку многого в его словах я действительно не понимал. Сами должны понять мое состояние. Меня просто злила вся эта ситуация, а больше всего то, что я не управлял ей. Приходилось быть марионеткой и ведь не сбежишь… Из всей нашей компании, казалось, только Рита была всем довольна, всем улыбалась, смехом и безобидными репликами сглаживала обстановку.
– Классная у тебя курточка, – продолжал куражиться Вадим.
– Ну, извините, смокинг в Ельске остался, я тут в некотором роде, оказался неожиданно, – раздраженно отвечал я.
– Подходящая одежда для супермена, не так ли Анюта, – ответил Вадим, покровительственно глядя на нее.
Аньку разозлила его фамильярность.
– Чем глазеть на чужих мужиков, лучше бы даме своей внимание уделил, – ответила она.
Рита рассмеялась.
– Да, что вы собачитесь, – вдруг сказала она. – Ведь все хорошо. Все хорошо закончилось. У Анюты появился завидный кавалер, да и у меня тоже…
Она улыбалась во весь рот, а Вадим несколько растерялся и потерял свой пыл…
– Я думаю, нам пора! – вдруг сказала Анна. – У нас был трудный день, и, вообще, мы устали за последние два дня. Так что до встречи.
– Вас рассчитать? – спросила подошедшая официантка, обращаясь ко мне.
Я побледнел. Рассчитываться-то было нечем, и я беспомощно уставился на Анну.
– Кажется, не только смокинг остался в Ельске, – ухмыльнулся Вадим, понимающе глядя на меня, – но могу выручить, сударь.
Тем временем Анна, вручила официантке свою картонную карточку, – позже я узнал, что это пластик, – и та удалилась. Через некоторое время она карточку вернула вместе с чеком. А Вадим совершенно серьезно сказал мне:
– Максим, я понимаю вашу ситуацию и действительно могу выручить. Я вижу на вашей руке раритетные часы «Победа», предлагаю за них тысячу…
Предложение меня ошарашило. Эти часы достались мне от дядьки еще в школе, и уже давно просились на свалку… Я моментально расстегнул ремешок и без разговоров протянул часы Вадиму. Тот с совершенно серьезным видом взял их и вынул из бумажника купюру совершенно мною невиданную. Однако на ней словами и цифрами была обозначена именно та сумма, которую он мне и предложил. Анька, увидев это, зло фыркнула, а Рита недоуменно пожала плечами. Вадим же, вдруг, вместо сарказма, начал проявлять дружелюбие. Я засунул тысячную купюру в свой бумажник и почувствовал себя богачом. Однако, вспомнив рекламу ботинок, понял, что моего богатства хватит только на один бот, без шнурков, но Анюту надо было чем-то порадовать. Ведь в данной ситуации, она моя дама, а я кавалер, как ни крути.
– Анюта, – сказал я, когда мы вышли из кафе и отправились к ее дому, – я так внезапно разбогател, что никак не могу придумать, чем бы тебя порадовать. Скажи сама, чего бы ты хотела?
– Я бы хотела, чтоб ты никуда не уходил, но понимаю что это невозможно… А у тебя там, в твоем мире есть девушка?
– Да вроде бы нет пока, – неуверенно промямлил я. – Видишь ли, учеба много времени занимает, да еще скалолазанием увлекся.
Почему-то я считал, что в моем возрасте не иметь девушки, это серьезный недостаток и продолжал оправдываться перед Анькой. Но вскоре понял, что ее этот факт сильно порадовал, и она его к недостаткам не относит.
– А я бы хотела уйти с тобой в твой мир, только не представляю, как это сделать, чтоб не отразилось на учебе и родители панику не подняли… Ведь аттестат надо получить, а главное мне страшно снова лезть в эту пещеру… А ты можешь прийти сюда навсегда?
– Боюсь, что нет. Ну, сама подумай, что я тут буду делать? С моими знаниями тут я смогу только дворником, метлой махать… Хочешь замуж за дворника? … То-то же.
– Ну, ты хотя бы снова появишься здесь?
– Это другое дело… Я уже думаю об этом. Надо наладить какой-нибудь товарообмен и в качестве контрабандиста наверняка здесь появлюсь.
– Я тоже подумаю об этом, а как мы будем держать связь? У тебя же нет сотового телефона… Я тебе подарю, у меня их два! Надо только симку купить.
– Ты, главное, научи меня пользоваться этими чудесами техники, а то у меня уже были недоразумения… А мне-то что тебе подарить?
– Подари мне свой рюкзак.
– Забирай, только зачем тебе этот хлам?
– Надо…
– Вадику продашь, как раритет?
– Вот еще! Возьму себе на память. А как раритет он ничего не стоит…
Я все больше привыкал к чудесам этого мира, но суть некоторых слов я не знал, и поэтому они не звучали для меня. Надо симку купить? Да ради бога, если надо давай купим… Тут снова заиграла музыка в Анькином телефоне… Звонила ее мать. Слышно было хорошо.
– Теща? – изображая любопытство, спросил я.
Анька сначала недоуменно посмотрела на меня, потом прыснула, не удержавшись. Мария Александровна, тоже услышала мою реплику и, судя по смешку, юмор оценила. Но в итоге она попросила дочь зайти в магазин и купить кое-какие продукты. Само собой в магазин мы вошли вместе, а дальше я опять выпал в осадок, в переносном смысле. Мой обалдевший вид Анюту достал.
– Перестань таращиться на продукты! Иди за мной и делай только то, что я скажу! Неужели в твоем мире этого не было…
– Если бы ты только знала… Значит коммунизм все-таки построили. Полное изобилие всего и деньги платить не обязательно, достаточно картонкой помахать перед кассиром. Только цифры непонятные перед продуктами.
– Чего тут непонятного, это цены. И деньги со счета снимаются, когда я карточкой провожу по терминалу, и чек выходит. Коммунизм перестали строить еще до моего рождения, сейчас у нас капитализм, со всеми его радостями и бедами.
– Только я пока бед не углядел, зато радости полны карманы.
– А ты потом посмотри внимательнее: почти все промышленные товары – импортные. В стране безработица, медицина платная, за редким исключением, учеба в вузах тоже в основном платная, бюджетных мест немного… А цифры перед продуктами, это цены. Инфляция прошла, и прежний рубль превратился в копейку, а то и меньше… Зарплаты, конечно, тоже выросли, и все же не все продукты доступны простому гражданину…
Я последовал ее совету, сделал лицо попроще и перестал таращиться на продукты, хотя тысяча в кармане чесалась и просилась наружу, особенно, когда встретились вино-водочные ряды… Но что подумает обо мне подруга? А Мария Александровна вообще сочтет алкоголиком… Нет уж! В другой раз. Да и тысячи тут маловато… Даже бутылка пива семьдесят с гаком… Водка за триста перевалила, а коньяк вообще… Тут Анька ткнула меня кулаком под ребра и я побрел вслед за ней к кассам.
На улице она вручила мне увесистый мешок из неизвестного полупрозрачного материала. Мешок был интересен тем, что напоминал клеенку, но был украшен картинкой и надписью на английском, которую я не смог прочитать и перевести. Впрочем, я изучал немецкий, и меня не особенно интересовал перевод. Анна держала меня под руку, и мы важно шествовали к ее дому. Пожалуй, хватит мне на первый раз впечатлений от этого мира, пора убираться, пока меня не рассекретили и не сдали компетентным органам. Пожалуй, не стоит ждать завтрашнего утра, лучше на вокзале переночую. Не впервой.
– Даже не думай! – сказала вдруг она, угадав мои мысли. – Сегодня переночуешь у нас, а завтра утром я сама провожу тебя на электричку…
В общем-то, все получилось неплохо… Весь вечер, почти до полуночи, Анна объясняла мне устройство и назначение своего смартфона, который подарила мне. Я из ее объяснений мало, что понял, но ведь в моем мире все было устроено гораздо проще, и этот навороченный аппарат превращался просто в кинокамеру и кинопроектор. Правда, он еще мог служить и магнитофоном с огромным запасом памяти. Реальных возможностей хранилища фотографий, видеофрагментов и звукозаписей я пока не представлял. А утром, перед тем как отправиться на вокзал, родители Анны сделали мне подарок. Подарили часики… Даже затрудняюсь их описать. Черный такой пластиковый браслет, но если его коснуться рукой, то появляются цифры, которые являются временем, то есть часы и минуты. Через пару секунд экран гаснет и снова на руке только черный браслет. Но все не так просто, эти часы измеряют пульс, сатурацию, – черт знает, что это такое, – пройденный путь (шаги и километры) и еще что-то, во что я даже не стал вникать. Естественно, что я получил и зарядные устройства, и меня научили заряжать и смартфон и часы.
Пока я ехал в электричке на станцию «Басаргина» эти заумные прибамбасы лежали у меня в небольшом школьном рюкзачке, который я получил взамен своего старого брезентового друга. От Анькиного смартфона я был в восторге, а часики посчитал девчачьей лялькой и носить не собирался. Подарю кому-нибудь… На моей руке это будет смотреться, как серьги в ушах у мужика. Кроме того в моем бумажнике была тысяча рублей, которая снимала множество проблем при возвращении в этот мир.
Осталось вроде бы несложная операция: переход в свой мир, где, возможно, меня потеряли родственники. А еще в пещере бегает, какой-то придурок с ружьем. Надо соблюдать осторожность, – думал я шагая от станции «Басаргина» к знакомой скале.
3
Скалу я нашел быстро, там, в снегу, даже следы еще виднелись. Лаз пришлось расширять, заледенело все, видно теплый воздух изнутри выходит. Полчаса поколотил ледорубом, и можно стало ползти, рюкзачок-то теперь маленький был. После яркого зимнего дня и вдруг оказаться в полной темноте, это нечто… Глаза привыкали долго, фонарик не хотел включать, но вот темнота стала не такой густой и тишину ничего не нарушало. Я начал осторожно спускаться по пологому склону. Свет, идущий от лаза, постепенно тускнел и отдалялся и вскоре я нырнул под свод туннеля. Тут уже можно было включить фонарик. Слава богу, в туннеле никого не было, и я довольно быстро двинулся в путь, однако, фонарик прикрыл тряпкой, чтоб не слишком далеко светил, а перед выходом из туннеля вообще выключил и двигался осторожно, почти на ощупь.
Выйдя из туннеля, я услышал голоса, пришлось вернуться в арочный свод и замереть. Разговаривали два мужика, причем в сильном подпитии. Суть их беседы сводилась к тому, что их работа по охране этого объекта очень трудная и важная, а платят за нее очень мало, потому что их начальник пассивный гомосексуалист… Ну, понятно, это вольный перевод с матерного языка на русский, поскольку дословно их беседу привести нельзя. Я же старался определить их местонахождение, и это мне удалось, когда один из них закурил. Они находились наверху, как раз рядом с тем лазом, который вел в изнаночный мир. А мне надо было подняться из провала по веревке по довольно крутой стенке. Высота метра четыре, немного, и задача нетрудная, если бы не эти два … Ну как их еще назвать!
На подъеме они меня и без ружья уделают. А если брякнуться с четырехметровой высоты на камни, то уже и не встать… Задачка… Я сидел и слушал их беседу, а что еще оставалось делать? Вскоре понял, что у них тоже проблема. Пиво кончилось, а душа требовала продолжения банкета. Далее начались препирательства кому бежать за добавкой. Наконец, один из них крякнув, начал протискиваться в щель, которая вела в изнаночный мир. Ну и дела! Интересно бы понаблюдать, за этим голубчиком… Протянет денежку, а его под белы руки и в ментовку, а там… Не завидую я дяденькам милиционерам.
Впрочем, мне тоже пора. Под шумок я уже взялся за веревку и начал осторожно подниматься. Свет становился ярче, отверстие для выхода было как раз над головой. Оставшийся охранник стоял ко мне спиной и облегчал свой мочевой пузырь прямо в провал, где я недавно находился. Я рывком выбрался на ровную поверхность, как раз когда этот мужик повернулся ко мне.
– Ты чего!… – недоуменно промычал он. – Ты, ваще, кто?
Вдруг он что-то вытащил из за пояса и бросился на меня. Я пригнулся и в ответ ударил его головой в живот. Удар был не сильный, но он неловко взмахнул руками и с диким воплем полетел в провал, а под ноги мне упала железяка. Машинально подняв ее, я узнал пистолет Макарова и сунул его в карман. Ну не оставлять же этим раздолбаям.
После этого мне ничего не оставалось, кроме как самому вылезти в изнаночный мир. Собственно я так и планировал сделать. Выбравшись, я обнаружил множество следов вокруг и начал обходить скалу, чтоб выйти к тому месту, где мы с Никитой вошли в этот мир. Пришлось подниматься на скалу, затем двигаться по карнизу с великой осторожностью. Наконец, показалась щель, обледеневшая настолько, что мне явно не удастся пролезть. Снова пришлось поработать ледорубом…
Далее началось все сначала. Глаза долго привыкали к темноте, затем я прислушивался, спрятавшись за выступом. Наконец с облегчением убедился, что здесь-то я один. Отдышавшись и успокоившись, я уже не спеша стал пробираться к выходу в свой мир. Я бы даже сказал к лучшему из миров, и при этом, ничуть не покривив душой. Лучший из миров это тот, в котором ты родился. Кто это может оспорить? Такие мысли бродили в моей голове, когда я двигался по карнизу, держась за страховочный трос, а потом шел по проходу, беззаботно подсвечивая фонариком дорогу.
Щель выхода в мой мир льдом не заросла, к великому моему удивлению. Мне даже показалось, что ее совсем недавно очистили ото льда и, что еще более странно, я узнал следы собственных трудов по очистке прохода ото льда. А ведь прошло двое суток. Впрочем, главный сюрприз был впереди. Едва я вылез из щели и взглянул вниз со скалы, как увидел Никиту. Он вид имел довольно замученный, словно пробежал стометровку со своим рюкзаком на спине.
– Никита! – заорал я.
Тот обернулся и вытаращился на меня с видом крайнего изумления. Через полчаса он уже обнимал меня так, словно год не виделся.
– А где Анна? – с тревогой спросил он.
– Дома, наверное, – удивленно ответил я.
– Ты что, бросил ее в пещере с этим придурком?
– Ты о чем, вообще?! Я проводил ее до дома и даже переночевал в квартире ее родителей…
Короче, нет смысла пересказывать наш диалог с Никитой, поскольку был парадокс со временем при переходе из одного мира в другой. Мы с Никитой в этом скоро разобрались, правда, коэффициент замедления-ускорения определить не удалось, да и вообще с теоретическим обоснованием этой чертовщины ничего не выходило. Правда, не очень-то мы и старались.
Пока мы возвращались на станцию «Басаргина», я рассказывал Никите о своих впечатлениях, об Анькином мире, но почему-то не стал хвастаться подарками. Хотелось самому сначала с ними разобраться. Никита, конечно, заметил, что я без рюкзака. Тот школьный рюкзачок, до кучи подаренный Анютой, он сразу высмеял. Я даже обижаться не стал, но уже в электричке, когда ехали в Ельск, показал ему подаренные часики браслет. Никита сразу онемел, а потом мы с ним всю дорогу ими забавлялись. Научились мерить пульс, сатурацию, хотя и не знали, что это такое, измеряли пройденный путь по шагам и метрами, пытаясь удостовериться в правильности результатов. В итоге пришли к выводу, что если и есть погрешность, то невелика.
– А ведь браслетик-то женский, – неожиданно сказал Никита. – Подаришь своей Мальвине?
Я задумался… Да, было о чем подумать. Еще пару месяцев назад, на вопрос: есть ли у тебя девушка, я без колебания мог ответить: да, есть. А сегодня я бы сказал: «а черт его знает!» С Мальвиной, которую, вообще-то звали Ирина, но чья-то влюбленная душа прилепила ей кукольную кличку, так вот с Мальвиной, студенткой из параллельной группы я встречался на протяжении почти целого семестра. Я был в восторге и эйфории, ну еще бы, самая красивая девушка на курсе. Роскошные светлые волосы, бездонные голубые глаза, фигура, как у Мерлин Монро… А главное, мои чувства были взаимны и хотя наши свидания были полны страсти, но ничего выходящего за рамки приличия мы себе не позволяли. Рамки-то, конечно, она сама установила. Однако, дальше, по мере того, как моя страсть все возрастала, ее начала убывать. Свидания становились короче, затем стали реже. Ее отказы от свидания становились все равнодушнее, а в последнее время она просто отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. А я страдал, правда, не плакал и не играл на мандолине, как кукольный персонаж, но переживания были.
Когда Витек, мой давний друг, мимоходом сообщил мне, что у моей Мальвины появилось другое Пьеро, я не удивился. Он специально выразился в среднем роде о моем сопернике, да и обо мне тоже, чтоб вызвать неприязнь к Мальвине… Короче, нет у меня никакой девушки на данный момент, но не стал я это говорить Никите. Иначе, он найдет применение браслету…
– Там видно будет! – ответил я. – От такого подарка, в нашем мире и коронованная особа не откажется.
– Конечно, не откажется, – поддержал мою мысль Никита. – С чего бы ей отказываться. Правда, коронованных особ вокруг не наблюдается…
С Никитой мы распрощались возле его дома и договорились, что летом непременно навестим другие миры, но надо подготовиться получше. У нас обоих засела мысль наладить контрабандный обмен с миром будущего, изнаночный мир нас вообще не интересовал. Ничего, кроме неприятностей там не приобретешь.
Тем временем начались занятия в институте… Третий семестр проходил в занятиях. Предметов стало больше, заданий тоже добавилось. Студенчество.., кто учился в те времена, тот знает, что кроме бесконечных занятий были еще и вечера и вечеринки с вином и подругами. Нежданно, негаданно, но я получил приглашение на день рождения Мальвины. Сама нашла меня и пригласила, я не напрашивался. Правда, приглашенных было десятка два, в основном друзья подруги из ее группы, но были и со стороны. Ее теперешний Пьеро открыто не просматривался. Может и ошибся Витек, думал я, надеясь на чудо. А ведь чудо-то было можно сказать у меня в кармане. После такого подарка интерес к моей особе возрастет и еще как! Этот браслет на руке Мальвины произведет фурор, тут к гадалке не ходи.
Таким образом, вопрос с подарком у меня не стоял, и два дня перед именинным банкетом я ходил королем с таинственным видом. Витек криво усмехался, явно не одобряя того, что я принял приглашение.
– Смотри Макс, – сказал он. – Женщины любят сильных и независимых мужчин. А ты ведешь себя как теленок: поманили и пошел. Поверь мне, ничего хорошего тебя там не ждет…
Я не поверил, а зря… На этих именинах, вместо триумфа, получилось фиаско. Оба слова иностранные, а значения прямо противоположные. Короче, первым подошел к Мальвине рослый блондин, которого я раньше нигде не встречал, и вручил ей золотые часики. В наше время, вещь роскошная, и дарят ее обычно взрослым женщинам. Мальвина пискнула от удовольствия и повисла на шее у блондина. Я сразу понял, кто теперь новое Пьеро, а кто старое. Мой подарок застрял в моем кармане, а мое настроение… В общем, и так понятно, что со мной происходило. Дальнейшее вручение подарков проходило, как в тумане… Я, вручил браслет, ну куда деваться, объяснить, что это такое не успел. В этом гвалте и суете… Мальвина перехватила инициативу.
– О! Эбонитовый браслетик! Это модно. Помогает от нечистой силы…
После этих слов, она сунула браслетик в кучу других подарков и ее сестра Ольга унесла их в другую комнату. Ольга была на два года моложе Мальвины и явно приглядывала себе кавалера на дне рождения сестры.
Началось застолье, Мальвина, в качестве хозяйки, занималась столом и гостями. Родители ее: отец, полковник госбезопасности, и мать врач невропатолог, ушли на время праздника, а квартира была столь велика, что затеряться в ней несчастному Пьеро, – это я о себе, – не составляло труда. А счастливый Пьеро усердно помогал хозяйке потчевать гостей. Я, конечно, тоже выкушал горячего и горячительного, но душевного облегчения не почувствовал, а когда Мальвина, проходя мимо, одарила меня счастливой улыбкой, готов был провалиться сквозь землю. Провалиться, это аллегория, а вот уйти по-английски, еще до начала танцулек, это реальность. Как же можно спокойно наблюдать за этой парой? И вообще этот день варенья очень напоминал свадьбу. Слава богу, что никто не орал: «горько!» Хотя именно это чувство я и испытывал.
Дальнейшая судьба моего подарка не волновала меня нисколько. Пролежит этот браслетик где-нибудь в ненужной бижутерии недели две, за это время аккумулятор разрядится, и он благополучно сгинет в небытие в мусорном ведре и никто никогда не узнает об этом чуде двадцать первого века. Впрочем, в том-то веке, это никакое не чудо…
Тем временем в одной из комнат начались танцульки, не пришлось для этого сдвигать столы и стулья, ведь полковник госбезопасности человек не простой и семья его, из четырех человек, «ютилась» в пятикомнатной квартире. Вот, я уже начал язвить… А ведь еще недавно считал все семейство милейшими людьми. Впрочем, в моем восприятии они таковыми и остались… Просто я, вдруг оказался на обочине. А кого винить? Ведь сердцу не прикажешь… Или прикажешь? Просто, я в это общество, как то не вписываюсь. Вот ведь какая белиберда крутиться в голове… Так! Кажется, в прихожей никого нет, а моя куртка лежит под этой кучей одежды… Ботинки, как им и положено стоят в сторонке…
Вдруг меня кто-то схватил за руку и потащил в другую комнату… Ольга, сестра Мальвины, приложив палец к губам, куда-то вела меня. И, как скоро выяснилось, в свою комнату, где в этот момент никого не было. Я никаких чувств к сестре Мальвины не испытывал, хотя она очень на нее походила, а ростом была даже повыше. В этом году она заканчивала школу и собиралась поступать в медицинский, продолжать династию врачей по женской линии, так сказать… Однако, суть не в этом. На Ольгиной руке красовался браслетик, подаренный мною Мальвине.
– Максик! – плаксивым детским голосом начала она. – Я у сестрицы выпросила эту штуку! Ну пусть она будет моя! Ты ведь не против, да? Ей Артур уже подарил часы, зачем ей вторые… Ну скажи, что ты не против!
– Да, мне-то какое дело, – пожал плечами я. – Она вольна распоряжаться своими подарками, по своему разумению…
Некоторые функции часиков она уже знала, кроме времени, она поняла, что можно измерять количество пройденных шагов, пульс и сатурацию. В отличие от нас с Никитой, она знала, что это такое и это особенно восхищало ее. Мне не пришлось почти ничего объяснять по сути функционала, только вручил ей упаковочную коробульку и зарядное устройство. Однако, именно тут-то и возникли затруднения. Я ей почти час втолковывал, зачем нужна подзарядка, как подключать их к зарядному устройству, и где виден процент заряда. Она внимательно прочитала инструкцию, ничего в ней не поняла, что неудивительно, поскольку и мы с Никитой не все там поняли.
– О! Максик! Да ты, кажется, быстро утешился! Вешаешь лапшу сестренке? – услышал я насмешливый голос Мальвины.
Часики в руках Ольги мгновенно исчезли, будто их и не было, а сама она с хитрой улыбкой положила голову мне на плечо. Меня же слова Мальвины почему-то сильно разозлили, и вся моя любовь к ней начала таять, как снег по весне. Я уже собирался сказать ей что-то нелестное, но сознавая, что я в гостях, а она именинница, передумал.
– Мальвиночка, – начал я врать, – моя любовь к тебе вечна и негасима, именно это я сейчас объяснял твоей сестренке. А поскольку торжественная часть банкета уже закончена, и твой кавалер не даст тебе скучать, я собираюсь тихо удалиться, чтоб никому не испортить настроения своим страдальческим видом…
– О! – воскликнула она. – Сколько пафоса и вранья! Сестренка, ты ему не верь. Сейчас Максик должен иметь вид безутешного страдальца, а он уже к тебе подкатил. А тебе Макс должно быть стыдно. Идем за мной, у нас кавалеров не хватает для взрослых девочек, а школьницам еще рано крутить амуры…
Она взяла меня за руку и утащила в танцевальную залу. Но я понял, что Ольга успела спрятать свое нечаянное приобретение, и не собирается открывать сестре его тайну, по крайней мере, сейчас. Она с загадочным видом проследовала за нами и остановилась у стенки. Потому что на десять девчонок… так поется в песне, и так было на этой именинной вечеринке. Танцульки были в самом разгаре и кавалеров действительно не хватало. Я пригласил, стоявшую поблизости девушку, но через пару минут музыка кончилась. А наследующий танец меня бесцеремонно вывела Ольга, несмотря на сердитый взгляд сестры.
– Я Ирине ничего не скажу и не покажу, – тихо шептала она мне в ухо.
– Я так и понял, – ответил я. – Одурачила сестру.
– Ну, сам подумай! Как она будет носить двои часов? К тому же Артурчик обидится. Знаешь, какой он ревнивый! Зато мои подруги лопнут от зависти…
– Не лопнут, а всем разболтают и сразу кончится твоя тайна.
– Ну и пусть. Все равно теперь Иринка их обратно не отберет…
Танцульки продолжались еще некоторое время, и Мальвина уже с тревогой поглядывала на свою сестру, которая ходила с блаженным видом. Мне все это уже наскучило и я потихоньку, не прощаясь, как настоящий англичанин, отправился домой. «Больше к Мальвине ни ногой», – думал я, шагая по заснеженной улице, с удовольствием вдыхая холодный воздух. – Пусть дальше с Артурчиком… Пьеро очередное, для нашей красавицы… Я себе в изнаночном мире найду красотку… Кстати, меня в мире будущего Анька ждет… К тому же у меня есть смартфон. Можно столько фотографий наделать! А сколько музыки можно записать. Уж его-то я дарить никому не собираюсь…»
Прошел месяц, потом другой, наступил апрель, а я продолжал страдать по Мальвине, которая со своим Артурчиком совсем обо мне забыла. Об Аньке из мира будущего, я даже не вспоминал. Зато Никита достал меня со своим желанием навестить иные миры. Собственно изнаночный мир его не интересовал, а вот в мир будущего он готов был бежать в любое время. Правда, в отпуск за свой счет на пару недель он мог выбраться только в начале августа. А теперь он ломал голову, как наладить контрабанду между мирами. Что оттуда везти понятно без всяких раздумий. Оттуда можно вести все, что под руку попадет. А вот туда что?… Ни мне, ни ему ничего в голову не приходило. Наконец, порешили на том, что надо в мире будущего навестить антикварные магазины и узнать на что там есть спрос… Придется еще один пробный заход сделать. Но теперь есть немного тамошних денег, я ведь уже удачно толкнул свои старые часы. Эта тысяча свою роль сыграет. Не хотелось только с Анькой встречаться. Никаких чувств у меня к ней не было, а вот Мальвина… Да уж, помяни черта, а он у ворот.
Девушка, махала мне рукой с противоположной стороны улицы. Я, узнав Мальвину, сразу ринулся на другую сторону. Наши транспортные магистрали были отнюдь не перегружены, и я ничем не рисковал. Даже милиция на такие нарушения смотрела сквозь пальцы. Однако, в этот раз я ошибся, и принял за Мальвину ее сестру Ольгу. Разочарование было велико, но когда, увидев меня, Ольга стала шмыгать носом, я сильно удивился.
– Ты чего это? – спросил я.
– Часики сломались, – еще сильнее зашмыгав носом, ответила она.
– Стоит из-за этого реветь? – пожал плечами я.
– Они ведь дорогие, наверное…
– Да ну, – беззаботно махнул рукой я. – Их китайцы делают и продают по рублю за килограмм…
Ольга прыснула. Я подивился столь быстрой смене настроения.
– Может, сможешь их починить? – почти умоляюще попросила она, передавая мне коробку, где кроме часиков были шнур и зарядное устройство.
– Попробую, – вздохнул я. – Честно говоря, сами часики герметичны и вскрывать их бесполезно, если только зарядное устройство скончалось, то можно попытаться восстановить.
– Позвони, как починишь, – сказала она, чмокнула меня в щеку и убежала.
Я сунул коробку в карман и до вечера забыл о ней до вечера. Уже перед сном вспомнил, достал свой самодельный авометр и вынул из коробки зарядник. Он исправно показал выходное напряжение пять с половиной вольт, что соответствовало норме и говорило о том, что зарядник исправен. Часы, естественно на прикосновение не реагировали. Впрочем причина определилась сразу, разъем переходника был смят и явно потому, что его вставляли наоборот. Если бы это были нашинские разъемы, то никаких проблем бы не было. А тут все было микроскопическое. Нужен тончайший инструмент, чтоб все выправить.
Короче провозился я три вечера, но разъем удалось выправить. Вставился он с трудом и я понял, что если отдать Ольге в таком виде, то его на долго не хватит, поэтому приклеил его к переходнику намертво эпоксидным клеем. Ольга была безумно рада и налетела на меня, как тайфун. Я пытался втолковать ей, чтоб при зарядке этой игрушки была осторожнее. Разъемы дергать не надо, просто подключи переходник.
– Может быть, ты будешь так добр и познакомишь меня с этими китайцами, которые продают такие часики, – сказала она перед моим уходом.
– Да я бы не против, только путь туда, где они обитают, труден и опасен, – ответил я.
– Я не боюсь трудностей, возьми меня с собой, когда пойдешь к ним…
– Непременно! – галантно ответил я и помахал ей рукой, отправляясь домой.
Брать ее с собой, я конечно, не собирался. Зачем мне лишняя морока. Я и Никиту-то не взял бы с собой, одному, все же, проще… И ведь, что интересно: путешествия в иные миры по сути-то эпохальные события и как минимум должны регулироваться и управляться государством, а мы с Никитой собрались использовать их в своих, каких-то прохиндейских целях. Решили заняться контрабандой, хотя дураку ясно, что миллионерами мы тут не станем, а загреметь в кутузку, в любом из миров, можем запросто, за ту же контрабанду. Впрочем, скорее всего нам дадут пинка под зад, а ту скалу обнесут колючкой в выставят охрану.
Вот такие мысли бродили в моей голове до самой сессии, потом начались зачеты, экзамены и к середине июня, благополучно сдав сессию, я готовился к отработке в составе небольшого стройотряда. Задание было – построить коровник в одном из поселков. Под руководством одного профессионального строителя два десятка студентов, в подавляющем большинстве – пацаны, за месяц возводили объект, что называется: под ключ.
До отъезда оставалась неделя, а меня нашел Никита.
– Слушай, Макс, – сказал он после взаимных приветствий, – я тут подумал: чего нам зря время терять. Ты же можешь один смотаться в разведку в мир будущего. Я сейчас никак не могу, мне только в августе удастся на две недели в отпуск отпроситься, да и то, если повезет. А у тебя тропа протоптана. Я имею в виду подругу Анну, да и денежка тамошняя имеется… Навестишь там ломбарды, скупки… Может к барыгам дорогу найдешь… По времени вполне успеваешь. День туда, день обратно. Тамошнее время в зачет не идет, сам знаешь. Ну, ты как?
– Да я уже думал об этом, – ответил я. – Только одному стрёмно, как то… К тому же там наши конкуренты ошиваются и при оружии. Я в прошлый раз еле отбился…
Никите я не говорил, что в результате стычки с этой шпаной, обзавелся «Макаровым». Там, правда, всего четыре патрона оказалось, но даже с неполным магазином я чувствовал себя гораздо увереннее. Одно дело с голыми руками против двух вооруженных противников и совсем другое, когда в кармане «Макаров».
– Ты зря не рискуй, – продолжил Никита, – если увидишь кого, сразу деру. Только, мне кажется, там уже никого нет.
– Тоже на это надеюсь, – ответил я. – Может Аньку на экскурсию привести? Как думаешь? А то я у них гостил, а она у нас нет. Сможешь ее приютить на пару дней, а потом обратно сопроводить? Мне-то в стройотряд надо…
– Ты в уме? Я Маргарите что скажу? Макс мне свою подружку одолжил на пару дней!? Она пока у нас поживет, потом я ее домой отведу?
– Да не подружка она мне. Нам с тобой надо из нее тоже контрабандистку сделать. Она будет работать на той стороне, а мы на этой. Если мы, конечно, найдем здесь что-то полезное для тамошней жизни…
– Нет, давай обратную экскурсию до августа отложим. Там, авось, разбогатеем, снимем комнату для гостьи из будущего… Ну так, как насчет разведки?
– Ладно, что дома-то сочинить.
– Ушел в поход на неделю. Ничего сочинять не надо.
Никита ушел, а я начал готовиться к «походу». Собственно, ничего нового он мне не сообщил, я уже давно предвидел такой вариант. Работа на режимном предприятии предусматривает отпуск один раз в год. Разбить его пополам весьма проблематично, но то, что половина его отгуляна Никитой зимой, это плюс. А я, пока студент, имею некоторую свободу маневра. Короче, начал я готовиться к этому странному походу. Вместо рюкзака, которого у меня теперь не было, я взял дорожную сумку, которая выглядела вполне даже прилично, и это вызвало немое изумление у матери. В сумке находилась моя, вполне цивильная одежда. Я уже понимал, что как бы я не вырядился, во мне сразу угадают чужака. Покрой одежды… Тут ничего не поделаешь. Хотя выход простой, надо купить тамошнюю одежду. Только и тут проблемы, но уже финансовые. Нелегко приходится начинающим контрабандистам.
Но тут главное уверенность, а она у меня была. Ведь я шел не с пустыми руками. Для пещерной шпаны был «Макаров», для иного мира была денежка: хватит и на дорогу и на перекусить, а там что бог пошлет или черт подаст. К тому же там есть Анька, которая ко мне не ровно дышит. В крайнем случае, позвоню ей… Пока я собирался, – недолгими были сборы, – мысли о Мальвине не покидали меня. Что бы такое привезти ей, чтоб вызвать интерес к себе, именно к себе, а не к экзотической ляльке? С часиками получился облом. Впрочем покупать, таким образом, интерес, наверное, глупо… Ну вот, я с удовлетворением осмотрел себя в зеркало, в таком виде я не слишком буду бросаться в глаза, а когда вместо штормовки надену ветровку, и вовсе не буду выделяться в толпе. Хорошо бы обойтись без сюрпризов. Авось пронесет…
Не пронесло. Сюрприз меня ждал прямо на вокзале. Там в этот ранний утренний час было малолюдно, и я сразу увидел Ольгу, сестру Мальвины. Она, радостно улыбаясь, с дорожной сумкой на плече шла прямо ко мне. Замелькали мысли: неужели со мной собралась, но как узнала? А может опять часики сломались…
– Ты забыл меня предупредить, – весело сказала она, – но я не обижаюсь. Знаю, что путь наш будет труден и опасен. И не воображай, что сможешь от меня отделаться…
– Как узнала! Никита разболтал? – воскликнул я.
– Это неважно! Важно то, что ты пойдешь не один! Я сильная, умная и не боюсь трудностей.
– Ты еще маленькая, – с тоской протянул я, уже понимая, что моя экспедиция на грани срыва и надо принимать решение.
У нее сходство с Мальвиной просто поразительное, что неудивительно: сестры ведь. Только никакого влечения к ней я не испытывал. Если ее брать с собой, то только на правах полноправного компаньона, а это возможно лишь с согласия Никиты.
– Так ты не ответила на вопрос: откуда узнала?
– Никита рассказал. Он и присоветовал встретить тебя здесь, кстати, билеты на поезд до станции «Басаргина» я уже купила, – ответила Ольга.
– Ну ладно, если так, то ты становишься полноправным членом нашей команды, в поезде я тебе объясню что к чему. Если передумаешь, то можешь сразу же отправиться обратно…
Мы сели в вагон, ехать предстояло почти сутки. Времени более чем достаточно, чтоб пересказать все приключения. Но вот так с налету, с бухты-барахты, вываливать Ольге все наши дела с Никитой, а потом мои с Анькой, я не стал. Пока человек сам там не побывает и не увидит своими глазами, он не поверит. Таким образом, чтоб Ольга не усомнилась в моих умственных способностях, я очень осторожно повел свой рассказ. Стараясь все логически обосновывать. Однако, скоро я понял, что никакие логические обоснования ее не интересуют. Ее волнует само путешествие. Наши с Никитой контрабандные дела ее как-то тоже не цепляют… Мне стало интересно, что она наврала дома, когда собралась в дорогу. Но от этого вопроса она отмахнулась.
– Я сейчас на даче у подружки, готовлюсь к вступительным экзаменам. Отдала ей те волшебные часики, и она обещала прикрывать меня столько, сколько сможет…
Ну и ладно, при хорошем раскладе, мы вернемся через два-три дня. Хорошо, что часиков при ней нет. А так мне даже нравилось быть гидом для девицы, несмышленыша, по неизвестному миру.
4
Однако, как оказалось, мои проблемы еще не начинались. Нет, поначалу все было замечательно, мы высадились на станции «Басаргина», позавтракали в станционном буфете и направились в сторону гор. Было раннее утро, погода прекрасная, лето в самом разгаре, а за плечами, вместо обычных рюкзаков, нетяжелые дорожные сумки на ремне. Я-то все заранее продумал, а Ольгу видно Никита надоумил, что надо с собой брать. У меня в заднем кармане брюк лежал «Макаров» и это придавало уверенности. Пистолет, конечно, выделялся в кармане, но штормовка прикрывала его от любопытных глаз. Естественно, я не забыл поставить его на предохранитель, но патрон был уже в стволе, на всякий случай. В пещере лязгать затвором нельзя, там могут оказаться нехорошие дяденьки…
До нужной скалы мы бодро дошагали за пару часов, Ольга шла легко и не выказывала усталости. Мне казалось, что все пройдет легко, но увы… До расщелины надо было идти по карнизу скалы чуть больше четырех метров с поворотом и высота была метров пятнадцать… Страховочный трос был натянут уже давно, мы с Никитой его не снимали. В общем, как оказалось, Ольга скалолазанием никогда не занималась. Она и в походы-то вряд ли ходила… Идти по карнизу она поначалу отказалась наотрез.
– До станции сама доберешься, или проводить? – спросил я, не особенно огорчившись.
– Обратно не пойду. Ты специально придумал это скалолазание, чтоб меня спровадить… Ну должна же быть другая дорога!
– Другой дороги нет. Ты же говорила, что храбрая и сильная…
В конце концов, после недолгих препирательств, она ступила на карниз вслед за мной, и мы начали движение к расщелине. Еще повезло, что у нее не было боязни высоты. Зато возникла другая беда. Когда я влез в расщелину, Ольга категорически отказалась лезть за мной. Возникла патовая ситуация. Идти в обратном направлении было невозможно, поскольку ей пришлось бы идти первой, а идти за мной в расщелину, она отказывалась. Я мысленно уже сказал множество нелестных слов в адрес Никиты, Ольги, да и себя клял, на чем свет стоит. Проблему это не решало: Ольга зависла перед расщелиной снаружи, а я внутри. Никакие уговоры не действовали, она стояла вцепившись в страховочный трос и хлюпала носом… Наконец, мне пришла здравая мысль.
– Стой спокойно, сейчас я выберусь наружу, – сказал я ей придвигаясь поближе. Затем схватил за шиворот и со всех сил потащил ее в расщелину. Она заорала, но страховочный трос отпустила. Тяжелая была девица, но я справился и втащил ее в пещеру. В темноте она замолчала, а я включил фонарик.
– Я тебя предупреждал, что дорога трудная и опасная. Это крайняя точка, с которой я еще могу вернуть тебя домой. Или ты слушаешься меня беспрекословно, или немедленно возвращаемся. До станции я тебя провожу…
– Идем дальше, – тихо, но твердо ответила Ольга.
Двинулись дальше, в пещере было тихо, только хлюпала носом моя спутница. Сама виновата, никто тебя не звал, и жалеть тебя не собираюсь, думал я. Но через пару минут уже сменил гнев на милость и начал разговаривать на отвлеченные темы, чтоб скрасить унылый пещерный вид коридора, по которому мы шли. Вскоре она успокоилась, и хлюпанье прекратилось, но тут мы дошли до провала, и снова пришлось идти по карнизу. Сначала я проделал путь дважды туда и обратно: перенес наши сумки и заодно протянул еще одну страховочную веревку. Только после этого повел Ольгу. К моему удивлению она шла уже довольно сноровисто и дополнительная страховка не понадобилась.
Дальнейший путь вывел к расщелине.
– Мы что, сделали круг и вернулись обратно? – удивленно спросила Ольга.
– Если бы так… – со вздохом ответил я. – Сейчас начнутся настоящие трудности.
Из расщелины я вылез первый и встал на карниз. Пока выбиралась Ольга, я прошел по карнизу и сбросил на ровное место наши сумки. Затем страховал свою спутницу.
– Мы вернулись на то же место, – раздраженно сказала Ольга. – Ты эти трудности специально придумал…
– Тихо! – сказал я. – Мы находимся в другом мире. Посмотри вокруг внимательно.
Ольга сердито стала осматриваться, затем удивленно посмотрела на небо.
– Странно, солнце на западе. Мы что, целый день пробыли в пещере? А мне казалось, что мы там были меньше часа… Слушай Макс, мне страшно. Я узнаю это место, мы сюда пришли со станции, только теперь почему-то весь ландшафт выглядит как зеркальное отражение.
– Все правильно, это зазеркалье. Точная копия нашего мира, только поменялись местами правая и левая сторона. Если мы сейчас пойдем на станцию, то ты увидишь много чудес. Однако нам туда не надо. Может, когда-нибудь, мы совершим экскурсию по этому миру: ты найдешь свое Яло, а я Скама, но сегодня у нас другая задача. Мы немного отдохнем и двинемся дальше.
– Опять лазать по скалам?
– Не совсем. Будем лазать по пещере, но не на высоте.
– Уже хорошо…
– Хорошо-то хорошо, только есть опасность нарваться на нехороших дяденек…
Мы обошли скалу, и я не без труда нашел лаз, все травой заросло.
– Полезем в эту нору?
– Ты угадала. Первым лезу я, а ты держись за веревку, когда я дерну два раза, толкнешь в нору наши сумки, а потом лезь сама. Здесь действовать надо быстро и молча.
Я вынул из кармана «Макаров» и осторожно полез. Лаз был не длинный, метра полтора, потом сразу открывался большой грот, влево и вправо уходила ровная каменная дорожка, шириной в метр, а прямо был крутой спуск, глубиной метра три или больше. Я влез в грот и встал во весь рост, держа пистолет наготове. Первый выстрел на испуг, – решил я, – остальные придется на поражение. Но хорошо бы вообще обойтись без стрельбы. И, кажется, сегодня мне подфартило, в пещере была полная тишина и темнота. Я прислушивался пару минут, затем достал фонарик и стал осматривать место вокруг лаза. Вскоре обнаружились следы, да еще какие. На камнях валялись окурки, пустые пачки от сигарет, бутылки из под пива, а немного в стороне стоял примус, на нем чайник. Он был еще теплый, значит, охранники отлучились недавно.
Я снова вернулся к лазу и два раза дернул за веревку, второй конец которой, держала Ольга. Сначала, как и было уговорено, я вытащил наши сумки, а потом показалась и девушка.
– Мне показалось, что в нашу сторону шел какой-то мужчина, – неожиданно сказала она.
– Так! Быстрее вниз, – сказал я. – Начинаем спуск. Держись за веревку и потихоньку вниз…
Ольга стала спускаться, а я с «Макаровым» наблюдал за лазом, который в темноте выделялся светлым пятном. Олька пискнула, зацепившись за камень, затем крикнула, что она спустилась. Я быстро последовал за ней. Оказавшись на дне, я включил фонарик и увлек свою подругу в туннель. Когда мы оказались под сводом, я почувствовал некоторое облегчение. Не хотелось устраивать стрельбу, даже безобидную.
– Он тебя видел, – спросил я.
– По моему, нет. Он смотрел в сторону, а я сидела в траве…
Путь по туннелю прошел без приключений, как и в прошлый раз. Мы выбрались из провала и вылезли из норы. Солнце снова оказалось на востоке, окрестности как-то неуловимо изменились, но перед лазом была такая же высокая трава. Я вздохнул с облегчением: опасности кончились. Мы развалились на траве и устроили небольшой отдых с перекусом. Ольга взяла, колбасу, булку вареные яйца и термос с чаем, у меня было, почти, то же самое.
– Опасности кончились, сейчас начнутся чудеса, – сказал я ей после трапезы. – Главное держи себя в рамках и ничему не удивляйся. И еще, у меня тут есть одна знакомая девица, но звонить ей я буду только в самом крайнем случае.
Ольга пожала плечами, сказала, что ей надо переодеться и скрылась в ближайших кустах. Когда она вышла, это была уже совсем другая девица, модные брюки, кофточка, даже ветровка выглядела нарядно, не забыла и косметику нанести. Только кеды остались на ногах.
– Потом, на станции поменяю на туфли, – сказала она, перехватив мой взгляд.
Я снял штормовку и достал из сумки ветровку.
– Брюки менять не будешь? – с сомнением спросила Ольга.
– Больше ничего менять не буду, – раздраженно ответил я.
Хотел добавить, что и она зря так старалась, но решил не обострять… Сама потом поймет.
До станции «Басаргина» мы добрались, как я и планировал, к двум часам дня. Ольгу за время пути я инструктировал так, чтоб нам сразу не влипнуть в неприятности. «Все очень просто, – говорил я ей, – ничему не удивляйся, не задавай вопросов и во всем слушайся меня». Впрочем, всякий, кто имел дело с семнадцатилетними девицами, понимает, как воспринимались эти указания. Нет, она не возмущалась и не спорила, но ее молчаливое согласие, не означало ничего, и я это понимал.
Когда мы вошли на станцию, Ольга замерла прямо в дверях, пришлось взять ее за руку и тащить в кассовый зал, почти силой. Денежка у меня была, благодаря Анькиному другу. Купив билеты до Боровска за ненормальные деньги: по семьдесят рублей за каждый, я отошел от кассы, неловко пряча сдачу в бумажник.
– Откуда у тебя такие деньги!? – зашипела мне в ухо Ольга.
– В прошлый раз часы свои продал, – ответил я.
– Золотые!?
– Нет, деревянные, – разозлился я. – Идем на электричку, в Боровск только к вечеру приедем.
– А зачем нам в Боровск?
– У меня там дела… В общем, для тебя это просто экскурсия, а я должен кое-что узнать. Ночевать придется на вокзале, а завтра отправимся в обратный путь. Сейчас идем в газетный киоск и купим местную прессу…
Когда я рассчитывался за купленные газеты, у Ольги отвисла челюсть. Теперь она сама крепко держала меня под руку и не думала отцепляться. Электричка подошла минут через двадцать, причем нам повезло, ходили они очень редко. Ольга постепенно привыкала к новой обстановке. Главное-то ведь было осознать, что находишься в другом мире, а дальше надо просто наблюдать за окружающими людьми и поступать так, как поступают они. Теперь она поняла, наконец, насколько сложен и многообразен этот мир и единственной ее опорой в этой среде был я. Можно было не сомневаться в ее послушании.
– Я есть хочу, – неожиданно сказала она.
– Приедем в Боровск, купим что-нибудь.
– У меня бутерброды остались, только чай в термосе кончился…
– Ладно, сейчас куплю какой-нибудь воды и в электричке съедим твои бутерброды.
Напиток, который стоил дороже, чем билет до Боровска, привел Ольгу в восторг. Мы пытались прочесть его название, но так ничего и не поняли. Впрочем, статьи в газетах были тоже не очень понятны, честно говоря: вообще не понятны. Меня, правда, интересовали объявления: куплю – продам. Этих объявлений было великое множество. Продавали и покупали все: квартиры, дома, садовые участки и еще много вещей: очень нужных и совершенно не нужных. Предлагали свои услуги электрики, сантехники и еще куча людей совершенно непонятных профессий. Ольгу, да и меня тоже поразили объявления, где всевозможные гадалки, колдуны и знахари предлагали сделать привороты и отвороты, снять порчу, венец безбрачия, вернуть мужа в семью, и прочую чертовщину, за которую в нашем мире этих умельцев отправили бы на принудительное лечение…
Я тут еще возьми да и пошути…
– Вот раздобуду кучу денег, – с ухмылкой шепнул я Ольге, обращусь к колдунье, чтоб приворожить твою сестрицу…
– Идиот! – чуть не завопила она. – Зачем тебе Ирина? Я красивее ее, умнее и моложе!
– Да тихо, ты! Ну, пошутил я. Неужели ты веришь в эту чертовщину…
– Знаешь, попав сюда, я готова поверить во что угодно, – спокойно и совершенно серьезно ответила она.
Газетные статьи почти все, целиком, были совершенно непонятны, зато были понятны даты, которые мелькали повсюду. Шел две тысячи восемнадцатый год… Интересно бы повстречаться с самим собой, правда, это другой мир и меня тут может не оказаться…
Некоторые объявления прямо вводили в ступор. Например: куплю радиодетали… Это как? Имея такую развитую электронную промышленность, скупать радиодетали у частников? Нет, пожалуй, без консультаций с местными барыгами, никакую контрабанду не наладить. Ольга объявления тоже просматривала, естественно, и ей хотелось разбогатеть и прибарахлиться. Именно она и нашла нужное, по крайней мере на первых порах объявление: кто-то скупал монеты пятидесятых и шестидесятых готов нашего столетия… За некоторые предлагались баснословные деньги в тутошних купюрах. Я уже в этой денежной системе начал немного разбираться, а менять деньги на деньги было выгодным занятием во все времена, правда, в нашей стране это каралось законом. Но ведь мы собирались заниматься этим не в нашей стране и даже не в нашем мире…
Ольга, прочитав объявление, уже обшаривала свой портмоне, собрав всю мелочь она внимательно разглядывала выбитые даты чеканки этих монет. Я, понятно, последовал ее примеру и у меня мелочи оказалось даже побольше. Потом мы стали прикидывать: сколько получим, если удастся все поменять, получалась невероятная по величине сумма.
В Боровске моя подельница (А как теперь нас называть?) никогда не была, и сравнивать изменившийся до неузнаваемости городок ей было не с чем. Поэтому воспринимала его, как экзотическое создание невидимого творца.
Для начала, мы начали спрашивать у пожилых людей, где тут поблизости «комиссионка». Это простое и понятное слово в нашем мире, здесь никто не понимал. Некоторые пожимали плечами, отвечали: «не знаю» или пытались выяснить у нас, что это такое… Однако, на третий или четвертый раз нам повезло. Один старый дедушка, с любопытством взглянув на нас, сказал: «Вам нужна антикварная лавка, молодые люди?» Короче, дорогу он нам объяснил. Мы довольно быстро нашли ее. Боровск-то городок небольшой был, сейчас он, конечно, вырос, но вырос он не вширь, а ввысь. Появились многоэтажки, но частный сектор еще оставался отдельными островками.
Нашли мы антикварную лавку, – небольшой такой магазинчик, где покупали и продавали старые вещи. Ну, это для здешнего мира они были старые, а у нас вполне обиходные. Вокруг витрин толкались три человека. Один мужик, явно из сельской местности, просто задумчиво разглядывал витрины, где были наши родные бумажные деньги: трешницы и пятерки, часы наручные разных марок, но произведенные в Советском Союзе. Женщина средних лет пыталась сдать фарфоровую статуэтку, но продавец почему-то отказывался ее брать. Еще одна женщина, помоложе, просто стояла и рассматривала настенные часы, которых было выставлено немало. Были даже часы еще досоветского производства с римским циферблатом.
Мы с Ольгой недолго мялись возле витрины. Я первый решился и достал, заранее приготовленные пятикопеечные монеты. Продавец, мужчина лет пятидесяти, сначала мельком взглянул, затем стал внимательно рассматривать каждую монету…
– Четыре двести за все, – сказал он и положил монеты на прилавок.
Я молча кивнул, а он, быстро убрав монеты выложил четыре тысячных бумажки и две сотенных. Вслед за мной решилась на обмен Ольга и достала новенький юбилейный рубль с профилем дедушки Ленина.
– Ого! – воскликнул продавец и, осторожно взяв монету, стал внимательно ее рассматривать. – Прямо как новая, – добавил он удивленно.
Он еще некоторое время вертел ее в руках, затем, видимо решившись на рискованный поступок, произнес, – пять тысяч!
Ольга криво улыбнулась и кивнула головой. Мужик убрал рубль и положил на прилавок красненькую купюру, на которой было ясно обозначено 5 000 рублей. Ольга забрала деньги, и мы вышли из антикварной лавки. Я был почти на седьмом небе: менять деньги на деньги мне понравилось, зато Ольга выглядела обиженной.
– Ты за четыре пятака получил четыре двести, а я за целый рубль, только пять тысяч… Неправильно как-то, – недовольно протянула она.
– Это же для них антиквариат, – назидательно сказал я. – Они не по номиналу меняют. Видела на витрине бумажные деньги. Они вообще почти ничего не стоят… Радуйся, ты сейчас на эту пятерку сможешь смартфон купить, а это такая штука, скажу я тебе… Поинтереснее часиков.
Ольга между тем смотрела на свои ноги, обутые в очень неплохие полукеды, затем переводила взгляд на ноги проходящих мимо девушек и юношей и кривилась, как от зубной боли.
– Идем в обувной магазин, – сказала она и потянула меня в сторону. – Ну не могу я больше в этом ходить.
Она указала на свою обувь.
– Натерла что ли? – догадался я.
– Ага, натерла…
Магазинов вокруг было предостаточно, от названий рябило в глазах. Правда, разглядеть обувной было не просто, но Ольге это удалось, и мы ринулись на противоположную сторону улицы. Едва избежав попадания под автотранспорт, поскольку правила движения беспардонно нарушили, мы вбежали в магазин. Такого изобилия обуви: мужской, женской и детской, я еще не видывал. Ольга довольно быстро сориентировалась и начала примерять новую обувку. Я глянул на цены и мысленно произнес неприличные слова, кстати, обувка называлась «кроссовки». После покупки у Ольги от ее пятерки осталось полторы тысячи, зато она вся просто цвела от счастья. Закинув свои полукеды в пакет, который ей дали в магазине вместе с кроссовками, она гордо вышагивала, взяв меня под руку. Обувь смотрелась прекрасно на ее ноге, но мои кеды смотрелись при этом как крестьянские лапти.
– Ну, теперь тебе придется стать чемпионкой по бегу.
– Это с чего вдруг?
– Спортивная обувь обязывает…
– А ты посмотри вокруг.
– Да я прекрасно знаю, что мы выглядим не очень.
– Говори за себя, – и, отпустившись от меня, она стала гордо вышагивать впереди.
– Прежде чем менять кавалера, штаны поменяй, – насмешливо заметил я.
Действительно ее прекрасно сшитые брюки не шли ни в какое сравнение с джинсами местных девиц, а ведь Боровск, это далеко не столица и даже не Ельск. Ольга и сама уже видела разницу. Ее самоуверенность мгновенно испарилась, она снова вцепилась в меня и потянула в какой-то магазин. Естественно, это оказалась женская одежда. Пока она выбирала брюки и примерялась в примерочной, я прикинул коэффициент соответствия цен этого мира и нашего. Получилось примерно в сто раз. Ольге на брюки явно не хватит, а это значит…
– Слушай Максик, займи мне три тысячи… – канючила Ольга, внезапно оказавшись передо мной.
– Послушай, нам ведь еще обратно выбираться и с ночевкой решать вопрос, – хмуро ответил я.
Но тут голубые глаза Ольги стали наполняться слегами, и я, опасаясь водопада, тотчас вытащил из бумажника требуемую сумму. Она чмокнула меня в щеку и убежала совершать покупку. Должен сказать, когда она появилась в новых брючках и с еще одним цветным пакетом, то выглядела очень эффектно.
– Максик! – воскликнула она, опять взяв меня под руку. – Я с тобой рассчитаюсь, когда вернемся!
– У тебя есть еще один юбилейный рубль? – с придурашным удивлением спросил я ее.
Она проигнорировала мой сарказм и шагала рядом, что-то напевая про себя. А я, решив больше не поддаваться на ее провокации, которые наверняка последуют, и вообще больше не брать ее с собой. Ну не годится она в контрабандисты. Вот сейчас надо решать вопрос с ночевкой и еще выбираться через проход может оказаться не так просто.
– А почему ты сказал, что здесь торгуют китайцы? – вдруг спросила Ольга.
– Посмотри на страну производителя, твоих покупок, – ответил я.
Она долго рассматривала бирки, срезанные с кроссовок и брюк.
– Убедилась? Теперь веришь, что это китайцы продают свои товары по рублю за килограмм?
– Как это по рублю? А, ну вообще-то да… – хихикнула она. – Ну, в следующий раз я лучше подготовлюсь…
– Я, так понимаю, что ты забыла, как мы добирались сюда, – заметил я. – Готовиться надо не только в финансовом плане.
Пока Ольга восхищалась своими нарядами, я обдумывал вопрос с ночевкой. Конечно, одну ночь можно бы и перекантоваться на вокзале, а завтра поутру в обратный путь. Но на вокзале полиция проверяет документы, так было во все времена: прошлые и настоящие. А какие паспорта мы, почти законопослушные граждане, можем предъявить? Боюсь, что с ними придется заночевать в обезьяннике, а утром определят в бомжи, или в дурдом… Есть вариант: позвонить Аньке, это если бы я явился один, но появление Ольги ее явно разозлит. А если использовать парадокс времени? Ведь время, проведенное в этом мире, у нас, как бы, не существует. То есть: сколько бы мы здесь не прожили, мы вернемся в наш мир в тот день, когда ушли. Это мы с Никитой проверили. Значит, мы можем пожить здесь на даче, – наверняка у Аньки дача есть, то есть у ее родителей. А потом, мы возьмем ее с собой, и пусть она погостит у Ольги. Я тем временем поработаю в стройотряде, вернусь, и мы с Никитой и Анной вернемся в ее мир. Вот такой умопомрачительный план сформировался…
Достаю я смартфон, весьма смутно представляя как надо звонить, и начинаю с ним копаться, елозя пальцем по экрану. Ольга, естественно, увидела, встала за моей спиной и стала наблюдать. Из-за этого наблюдателя, я долго не мог вызвать на экран Анькин номер…
– Послушай, Ольга, – сказал я ей, оставив свои манипуляции с аппаратом. – Сейчас я с помощью этой штуки позвоню своей знакомой и попробую договориться с ночлегом, а ты пока постарайся не слушать, что я буду говорить…
Однако, едва ли она услышала, что я сказал, поскольку смотрела на цветной экран в моих руках, на котором появлялись картинки, когда я возил по нему пальцем. Наконец телефон загудел, посылая вызов абоненту, причем довольно громко.
– Але! Привет, Максим! – раздался радостный Анькин голос.
– Привет, Аня! – удивленно сказал я. – Как ты узнала, что это я?
– Я же сама поставила тебе симку и завела тебя в свои контакты.
Опять столько непоняток, что… Ладно, со временем разберусь что к чему, а пока надо решать насущные вопросы…
– Слушай, Анюта, надо бы встретиться, а то мы здесь ненадолго…
– Кто это, мы? – подозрительно спросила она.
– Ну, понимаешь, я хотел один прийти, но тут одна знакомая увязалась…
– А знакомая знает, что у тебя уже есть девушка, – раздраженно сказала Анна.
– Теперь знает, – ответил я пожав плечами и глядя на Ольгу.
– Ладно, говори, где ты находишься, впрочем, я сама определю, если ты навигатор не выключил…
Я на всякий случай перечислил ориентиры, где нас искать. Ольга скорчила мне гримасу.
– У тебя в каждом мире есть девушка! Ну, ты и фрукт.
– В нашем мире у меня больше нет девушки, если ты помнишь: твоя сестрица дала мне отставку, и уже давно…
– А я?
– А ты-то тут причем? – возмутился я. – Я, что для вас предмет гардероба, который вы с сестрой носите по очереди?
Ольга пыталась захлюпать носом, потом затихла, как видно что-то придумав. А я, понимая, что являться с пустыми руками, перед нашей будущей благодетельницей, неприлично, купил на углу улицы, у сидящей бабульки, букетик цветов за несусветные деньги. Ну, это для меня они несусветные, а так для этого мира вполне даже адекватные. Ольга, увидев, мое расточительство, злорадно ухмыльнулась… Вот ведь, дура набитая, если бы не она, я бы может и не стал Аньке звонить, переночевал бы в парке на скамейке.
Ольга надулась и стояла с видом гордым и независимым, – ну это она так считала, – а меня ее гримасы только раздражали. Я вертел башкой, как пропеллером, пытаясь среди прохожих распознать Анну, образ которой уже подзабылся. Тоже, небось, имел глупый вид: стоит верзила с букетом и ждет кого-то, а рядом яркая голубоглазая блондинка осуждающе на него смотрит. Хорошо, что Анька себя ждать не заставила: пятнадцати минут не прошло, как появилась. Увидела меня, заулыбалась, а получив букет, чмокнула в щечку. Потом увидела Ольгу, и настроение ее явно испортилось.
– Девчонки, – сказал я, подхватив их обеих под руки, – нам надо кое-что обсудить.
Парк со скамейками был неподалеку, там даже фонтан имелся, я его приметил, пока ждал Ольгу возле магазина. Чтоб не ходить вокруг да около, ведь для Анны не было тайной, что мы явились из другого мира, я сразу объявил ей.
– Послушай, Анюта, мы тут появились в вашем мире с целью наладить выгодный товарообмен, между мирами. Что можно везти из вашего мира в наш, мы понимаем очень хорошо. А вот из нашего мира, что можно сюда доставить мы пока не очень понимаем. Поэтому я предлагаю тебе вступить в нашу компанию, может и тебе от этого будет какая-то польза. Ну, если не захочешь, конечно, неволить никто не станет. Однако, сейчас у меня к тебе просьба, нам надо где-то переночевать. Может на даче у твоих родителей? А завтра мы отправляемся домой и можем тебя с собой прихватить. Посмотришь наш мир, поживешь, сколько захочешь, потом я тебя домой доставлю. При всем при этом из-за временного парадокса, сколько бы ты времени у нас не провела, ты всегда вернешься домой в тот же день, когда вышла в наш мир. Ну, в крайнем случае, на следующий день. Это уже проверено.
Анюта задумалась. Это и понятно. Непростую задачу я перед ней поставил.
– А я буду жить у тебя? А твои родители что скажут?
Что скажут мои родители, я даже предполагать не хотел…
– Нет, я думаю: это будет, несколько, неприлично. Ты остановишься у Ольги, ее родители будут точно в восторге. Ведь ты целый кладезь знаний, а если возьмешь с собой электронные устройства, которые в вашем мире уже устарели, то будешь жить припеваючи, сколько хочешь. Ну как вступаешь в нашу компанию контрабандистов?
Ольга, услышав мою затею с поселением у нее Анны, сначала недовольно хмыкнула, но прослушав мою речь до конца, оценила перспективу товарообмена и сразу подобрела. А что? С помощью такой подруги можно в нашем мире просто чудеса творить.
– Хорошо, – сказала Анна, – сейчас идем ко мне. Переночевать есть где, поскольку родителей дома нет, они на даче ночуют, а за мной бабушка «присматривает». Значит завтра я к вам в гости? Макс, я хочу познакомиться с твоими родителями!
– Да не вопрос…
Покинув парк, мы отправились к Анюте домой. Она уверенно держала меня под руку, демонстрируя Ольге свои права на меня. Я старался ее не разочаровывать и готов был стать ее собственностью. А почему бы и нет? С Мальвиной все порвано и растоптано, а ее сестрице я никаких поводов не давал… Короче, Ольга шла рядом, правда сильно опечаленной не выглядела, скорее, была задумчива. Так ведь было о чем задуматься. Две обновки на ней, приобретенные всего за рубль, доставили неописуемое удовольствие. А впереди-то какие перспективы…
И вот я снова в знакомой квартире, могу опять лицезреть диковинные устройства. Совершенно плоский цветной телевизор с продолговатым экраном, а изображение на нем… Совершенно не важно, о чем передача, так бы и смотрел не отрываясь. Но приличия надо соблюдать. Сначала в ванную, умыться, привести себя в порядок с дороги… Ох, Ольга в туалет отправилась. Что сейчас будет… Надо бы предупредить, но как?
Тут я был, просто и решительно, представлен бабушке Анюты.
– Бабуль, знакомься, это Максим!
– Очень приятно. Александра Ивановна.
Я аккуратно пожал руку, невысокой пожилой женщине в домашней одежде. Она с интересом осмотрела меня, как видно была в курсе нашего с Анютой зимнего приключения. То, что я прибыл с ночевкой, ее видимо не удивило. Правда, появление Ольги она восприняла с недоумением. А сейчас та явно задерживалась в туалете… Черт! Может крикнуть ей, что надо нажать кнопку на бачке. Наконец я решился и шепнул Аньке на ухо:
– Слушай, Анюта, у Ольги похоже проблемы с вашей сантехникой. Мы ведь прибыли из прошлого и у нас эти приборы работают по другому…
– Чего это? Как, по другому? – вытаращилась на меня Анька.
– Скажи ей, что надо нажать кнопку на бачке! – разозлился я непонятливости Аньки.
Тут я представил ее в нашем туалете, где бачок сверху и надо дергать за гирьку, и меня разобрал смех… А Ольга-то оказалась не дурой и из туалета послышался характерный шум, а Анюта покрутила пальцем у виска.
– Я знаю, – сказала она, – что ваша техника отстает на полвека, но ведь не до такой степени…
– До такой, – буркнул я и прошел в комнату, где Анькина бабушка хлопотала у стола, собираясь напоить нас чаем.
Через некоторое время вошли и девушки. Ольга уставилась в телевизор, а Анна завела со мной беседу об учебе в Ельском университете, где я старался дать исчерпывающие ответы, но нигде не проколоться. Правда, при слове университет Ольга удивленно взглянула на меня, но промолчала. Зато на вопрос Александры Ивановны ответила, что выпускные экзамены сдала успешно и теперь готовится поступать в медицинский институт. Теперь уже удивилась бабушка Анны.
– А как ты ЕГЭ сдала? – спросила она.
Тут уж Анька почуяла подвох и пришла на помощь.
– Хорошо она сдала и наверняка пройдет на бюджет…
Ольга беспомощно смотрела то на меня, то на Анну. Неизвестно чем бы завершились эти расспросы, если бы Александра Ивановна, вдруг что-то вспомнив, не уставилась в телевизор.
– Ой, мне очень нравится эта передача, я давно ее жду. Анюта, займи свою гостью, вам наверняка есть о чем поговорить.
Анька пожала плечами, о чем говорить с гостьей из прошлого? Вот с гостьей из будущего было бы о чем поговорить… Но на ее счастье Ольга тоже уставилась в телевизор и перестала замечать окружающее. Анюта же решила развлечь меня и подвела к аппарату, который назывался компьютер. Этого слова я не знал, поскольку изучал немецкий, а не английский. Впрочем, в мое время едва ли его изобрели. ЭВМ были на полупроводниках, а точнее, на транзисторах, даже за бугром. Но суть не в этом. Анна, включив этот аппарат, показала мне игру: гонки на автомобилях. Все было настолько реалистично, включая вой мотора, что я забыл обо всем на свете и через полчаса стал заправским автогонщиком… Пришлось Аньке нацепить мне на уши наушники, поскольку Александра Ивановна стала раздраженно на нас поглядывать. А я уже перестал замечать окружающее.
Анна пыталась меня вытащить из этой игры, но потом бросила это занятие и переключилась на беседу с Ольгой. Похоже, девушки все же нашли общий язык. А я обалдев от реалистичности декораций городских и сельских автодорог, полностью погрузился в игру. В какой-то момент, выиграв очередной заезд и при загрузке следующего этапа, я на секунды отвернулся от экрана и увидел сидящую рядом Анну. Она смотрела на меня, и ее улыбка таила непередаваемое очарование. Ее невозможно описать словами. Так смотрит женщина на своего мужчину, который вернулся из дальнего и опасного похода. В ее взгляде была и любовь, и нежность, и покорность и то, чему еще не придумали название. А я вдруг почувствовал себя мерзавцем. В наглую использую влюбленность девушки для каких-то своих корыстных целей. Мало того что сам приперся, так еще девицу притащил… Игра, от которой еще минуту назад я не мог оторваться, вдруг, потеряла для меня всякий смысл. Я снял наушники.
– Ань, – начал я свое покаяние. – Ты извини, что я вот так просто приперся к тебе. Ты, правда, мне очень нравишься, только ведь даже когда я закончу институт, мне в вашем мире не будет места… А тебе наш мир не понравиться. Ты сама это скоро поймешь…
В этот момент я окончательно понял, что Мальвина выветрилась из моих мыслей, из сердца и других органов, которыми завладевает любимая женщина. Теперь ее место заняла Анна. Вот так просто в одночасье произошла перемена. Собственно даже не перемена, ведь я давно получил отставку у Мальвины, и Анна заняла уже вакантное место.
Я сел рядом с Анютой, взял ее за руку, и понял, что не знаю о чем сейчас говорить. Может признаться в любви? Только обстановка не располагает… Александра Ивановна смотрит какой-то фильм, но иногда поворачивается в нашу сторону, а Ольга держит в руках какую-то пластиковую дощечку и самозабвенно елозит по ней пальцем. Если бы не она, пригласил бы Анюту на прогулку, погода как раз располагает. Ольгу одну тут не оставишь, все-таки отвечаю за нее. Черт бы взял Никиту, устроил мне приключение в квадрате… или в кубе. Ведь обратный путь не простой… Интересно есть ли у Аньки навыки скалолазания? Едва ли… Была у меня одна «скалолазка» теперь две… А еще придурошный блок пост в изнаночном мире. Завтра скучно мне не будет, как пить дать.
Анюта сидела рядом, положив мне голову на плечо, и я чувствовал, что ей хорошо. Я тоже испытывал приятные ощущения. Время шло, и фильм у Александры Ивановны подходил к концу, а Ольга продолжала свое бессмысленное, на мой взгляд, занятие.
Александра Ивановна дала своей внучке некоторые распоряжения, относительно нас, и мне постелили на диванчике в гостиной, а Ольгу увели ночевать в другую комнату.
5
На другой день мы собрались очень быстро, а Анюта сказала бабушке, что проводит нас до Ельска и вернется завтра или послезавтра. Поначалу это путешествие было ей категорически запрещено. Пришлось созваниваться с родителями, и я клятвенно пообещал Валерию Петровичу вернуть его дочь в целости и сохранности, а для страховки она должна будет обязательно отзвониться после прибытия в Ельск и после убытия. Ну а что еще оставалось делать? Я совершенно честно собирался уберечь ее от всяческих опасностей, и полагался на свой ПМ с четырьмя патронами.
Нам с Ольгой собирать-то было нечего, а вот Анне я присоветовал взять с собой старый и ненужный электронный хлам, которого у нее оказалось немало. Три устаревших смартфона, в комплекте с зарядниками, и почти неработающая электронная книжка, где заедали кнопки. Это она так выразилась. Что такое электронная книжка я понятия не имел, но исправить заедающие кнопки, для меня, опытного радиолюбителя, какая проблема?
– Бери все, что не работает, – сказал я ей. – Чинить разный электронный хлам, мое любимое занятие…
Однако не берусь судить, чем она набила свой компактный рюкзачок. Я ей, конечно, сказал, что за один старый, по ее меркам смартфон, ей отвалят в нашем мире столько денег, что она может жить припеваючи не один месяц и покупать себе все, что пожелает… Я даже заранее прикинул, кому можно его сбыть, не поднимая волну, – образно выражаясь…
Ну вот, через два с половиной часа мы прибыли на станцию Басаргина, где Анька сделала свой первый звонок родителям, беспардонно наврав, что находится на пути в Ельск. Дальнейших звонков не предполагалось, но ведь она должна была вернуться в тот же день, сколько бы времени не провела в гостях. Я был в этом уверен, поскольку сам имел уже такой опыт.
А теперь поздним солнечным утром мы шли по знакомой тропе к заветной скале. Я шагал с двумя симпатичными девицами, но на седьмом небе не был, поскольку путь был очень не прост. Честно говоря, в такие походы надо ходить с пацанами, или брать одну девицу на двоих, тогда возникающие проблемы проще решать, но что сделано, того не воротишь. Ольга шла задумчивая, но Анной, явно, была в дружеских отношениях и на меня внимания не обращала. Анька была довольная и радостная, что добавляло мне оптимизма.
Вот и цель нашего не длинного пути. Я уверенно подходил к кустам возле скалы, которые своими густыми зарослями скрывали лаз. Ольгу он уже не пугал, ее на этом этапе вообще ничего не пугало. Анна шла с нами, не задумываясь о дороге, она была у этой скалы зимой и сейчас едва ли нашла бы к ней путь. Впрочем, одной сюда ходить ей не придется, уж об этом я позабочусь, как бы там дальше не сложилось.
– Значит так, дамы, – сказал я им, бросив свою сумку на землю, – привал здесь делать не будем. Порядок движения такой: первый лезу я, если все нормально, я вам крикну. Далее вы передаете мне поклажу: сумки и рюкзачок. Затем лезет Анна, Ольга последняя. Вопросы есть? Вопросов нет. Далее, на все время пути: не пререкаться и мои указания выполнять быстро и точно.
При переходе через этот лаз проблем раньше не было и, слава богу, сейчас они тоже не появились. Мы спустились по веревке вниз, собственно, путь-то был уже всем знаком, и углубились в туннель. Я шел первый, освещая дорогу фонариком, за мной Анна, последней Ольга.
Перед выходом из туннеля, я погасил фонарик и приказал девушкам остановиться. Впереди слышались странные хлопки, свист и стук камней. Вдруг рядом, буквально, упало что-то тяжелое и все стихло. Выждав некоторое время, я включил фонарь и посветил у выхода из туннеля. От увиденного меня слегка замутило. На камнях лежал человек, неестественно вывернув голову. В том, что он мертв, можно не сомневаться. Не может у живого человека голова находиться в таком положении. На верху все было тихо, только лаз был освещен идущим снаружи светом. Я еще раз, уже более внимательно осмотрел тело. Это был невысокий мужчина в замызганном пиджаке, штаны были грязны и ботинки тоже соответствовали одежде. Рядом с ним валялся автомат АК, а какой еще может быть автомат в российской глубинке… Похоже он пытался стрелять, на стволе была насадка, для бесшумной стрельбы. Да-а… А ведь кто-то столкнул его сюда. Я снова прислушался, но на верху стояла мертвая тишина… Рядом со мной уже хлюпала носом одна из девушек. Я не заметил, как они подошли и, конечно, увидели убиенного.
– Надо выбираться отсюда, – сказал я им. – Чужие разборки нас не касаются. Но этого красавца придется вытащить наружу. Нельзя его здесь оставлять…
Вытаскивать труп с четырехметрового склона с помощью веревок занятие не из легких. Но две перепуганные девушки помогали мне не жалея сил. Вытащив его из лаза и оттащив в сторону на несколько метров, мы все трое вымотались до предела.
– Сейчас мы обойдем скалу и сделаем привал, – сказал я.
Обе девицы согласно кивнули. Автомат покойника я разрядил и положил возле него. Место тут, конечно, не людное, но то, что друзья-подельники его найдут, я не сомневался. Пришлось обыскать «красавца». Занятие не из приятных, но надо было знать, кто тут устроил блок пост между мирами. Найденный в кармане бумажный рубль, дал исчерпывающий ответ. Как я и догадывался, дензнак был наизнанку. Значит, криминалитет изнаночного мира взял этот портал под свой контроль. Это плохо само по себе, но зато есть возможность с ними договориться, а вот если про него узнает государственная структура, то такой возможности не будет.
Пока мы поднимались на скалу по не слишком крутому склону, дурные мысли не давали мне покоя. Ведь этот переход мог оказаться последним… ну или предпоследним. А ведь Анюту я обязан доставить домой. Привал мы устроили прямо на площадке перед карнизом, по которому предстояло пройти до щели. Анюта там еще не была. Пока мы отдыхали и пили чай из термоса запасливой Ольги. Она продумала этот путь и еду захватила, очевидно, не без помощи Александры Ивановны. В то же время было видно, что она отчаянно трусит. Анна не знала, что ей предстоит и думала, что самое страшное позади. На мой взгляд, так оно и было.
– Теперь, дамы, придется немного полазать по скалам, – сказал я после трапезы. – Скалолазки вы еще те… Но больших подвигов не потребуется, надо пройти по карнизу несколько метров, я каждую из вас буду вести по очереди. Страховочная веревка натянута, слушайтесь меня и вниз не смотрите.
Первую я провел Анну, по росту она была меньше Ольги, да и по весу тоже. К моей радости она почти не боялась, и полностью полагалась на мое умение и сноровку. Я, со своей стороны, принял все меры предосторожности. Ольга тоже страховала ее с помощью троса. Проведя ее в щель, я вернулся за Ольгой. Вести ее было намного труднее, она прижималась к скале и двигалась с трудом. Приходилось все время разговаривать с ней и уговаривать сделать следующий шаг. Протиснувшись в щель и втащив туда Ольгу, я окончательно решил больше ее не брать. Хоть она и сильнее Анны, но скалолазка из нее не получится.
Карниз внутри пещеры прошли быстрее и легче. Неудивительно, он был шире, да и темнота внутри пещеры скрадывала глубину провала, а страховочный трос внушал уверенность. Зато последний переход на выходе из щели дался очень трудно. Анну я вывел по карнизу на площадку без особых трудов, зато с Ольгой пришлось повозиться. Выбравшись из щели в скале, она снова пыталась туда вернуться. Только мои физические усилия и матершина помогли привести ее в адекватное состояние. Уже стоя на площадке перед пологим спуском вниз на ровную поверхность, я принес ей свои извинения за грубость.
– Ну, как, дамы, путь дорожка? – спросил я их уже спустившихся со скалы.
– Надо бы привал сделать, – жалобно сказала Анька.
Ольга ничего не сказала, но ее состояние было близко к обморочному. Естественно, мы расположились на отдых в живописном месте. Выпили остатки чая и доели бутерброды.
– До станции недалеко, можно перекусить в буфете или сразу в поезде, – сказал я.
При слове поезд у Ольги на лице заиграла счастливая улыбка. Ясное дело, соскучилась по дому и в следующее путешествие ее калачом не заманишь. Судя по положению солнца, было утро, это подтверждало мое предположение, что внутри портала время не существует или очень сильно замедляется. А сейчас, для нас это просто благодать, потому что мы успеваем на вечерний поезд в Ельск. Ольгу не потеряют ее родители, а у меня только удивятся столь раннему возвращению из похода.
Полчаса мы провалялись на траве, потом я скомандовал подъем. Ольга окончательно пришла в себя, а Анна выглядела бодрой и отдохнувшей.
– Мне кажется, что мы вернулись в то же место, откуда пришли, – задумчиво сказала она. – Скала выглядит так же…
– Не хочется тебя разочаровывать, – ответил я, – но скоро ты убедишься в обратном. Станцию ты не узнаешь…
Впрочем, Анна увидела разницу еще на подходе к станции, поскольку последний километр мы топали по грунтовке, а не по асфальту. А войдя в само здание, вместе с нами, она просто испугалась. Вспомнила свои зимние приключения в изнаночном мире.
– Дамы! Вы пока подождите в зале, а я за билетами до Ельска, – негромко сказал я и указал девушкам на зал ожидания.
Денег на три билета в плацкарт у меня хватало, хотя и впритык. Ольга повела испуганную подругу в зал. Отчего Анна так боится, она искренне не понимала.
– Да что с тобой? – раздраженно спросила она.
– Я этих боюсь, – ответила Анна и кивнула головой в сторону проходившего мимо милиционера.
– Это же милиция, – удивилась Ольга. – Они нас от хулиганов охраняют, их не надо бояться.
– В прошлый раз они меня в обезьянник посадили…
– За что!
– Им мой паспорт не понравился…
– О! Святая мадонна… Ну сейчас ты со мной и ничего не бойся. Если что, я покажу свой паспорт и, будь уверена, он им понравится.
Пока я стоял в очереди у касс дальнего следования, девушки о чем-то шушукались, потом вышли из зала ожидания. «Наверное, в буфет отправились», – подумал я. С покупкой билетов на обратный путь всегда было не просто, но сегодня мне повезло. Проходящий поезд должен появиться через два часа. В буфет я не пошел, ну не просить же денег у Ольги, своих осталось только добраться до дома. Я остался сидеть в зале ожидания. Сами придут, может и принесут чего-нибудь пожевать… Мои приключения вступили в новую фазу. Теперь предстоит определить Анну на проживание к Ольге, а потом я отправлюсь на месяц в стройотряд. Но надо еще загнать знакомым ее чудесные игрушки, и сделать Анну богатой. Ольга тут тоже наверняка поможет. А потом предстоит обратный путь, тут уж без Ольги. Мы с Никитой управимся быстрее и проще. Вот только с каким товаром мы туда вернемся?
Девушки вскоре появились, правда, были они не в буфете. Анна выглядела сильно смущенной, а Ольга почему-то хохотала.
– А знаешь, что со мной было, когда я в вашем туалете не обнаружила ни бачка, ни гирьки, за которую надо дергать? – давясь смехом, произнесла она.
Тут я понял, где они были и причину веселья Ольги. Да, жизнь полна неожиданностей. Надо бы Ольгу в буфет отправить, в поезде-то кроме чая, скорее всего ничего не будет. Жаль, я не телепат… К счастью она сама догадалась. А может мои телепатически волны дошли? Когда она ушла, Анна села рядом со мной и положила голову мне на плечо. Я замер. Эх, никто нас не сфотографировал.
В поезде Анна обучала нас пользоваться ее старыми телефонами и смартфонами, которых она набрала аж три штуки. Из всех удивительных чудес, которые были затолкнуты в эти маленькие коробульки, для нас годились фото и видео съемка, ну и музыка еще. Кстати, столь портативный магнитофон мог иметь множество применений. С кнопочными аппаратами мы с Ольгой научились обращаться довольно быстро, а вот с более современными, сенсорными, наши руки долго привыкали. Но ученики мы были прилежные, а Анна терпелива. К концу пути мы уже освоили технику и я прикидывал, как бы ее повыгоднее сбыть.
Ольга глаз положила на сенсорный смартфон, о чем мне недвусмысленно намекнула. Правда тут же добавила, что Анна может жить у нее сколько хочет, с родителями вопрос решит. Я подумал, что такая гостиница дороговата, но вслух ничего не сказал. Сам-то я уже решил, кому смогу толкнуть кнопочные аппараты, но деньги, разумеется, вручу Анне. Хотя, если трезво подумать, зачем ей наши деньги? За два кнопочных устройства, я рассчитывал получить не менее пятисот рублей. Деньги в нашем мире огромные. Пусть тратит куда вздумается… А куда вздумается? Вот мне, местному жителю, ничего путного в голову не пришло.
Мы вышли из вагона в Ельске ранним утром и сразу отправились по домам. Ну, я к себе домой, а Ольга с Анной домой к Ольге. Договорились, что вечером я Анне позвоню и поведу ее показывать местные достопримечательности ну и с родителями познакомлю. А как иначе? Правда, Ольга наш разговор не слышала. Вообще-то ситуация мне не нравилась, не должна Анна жить в доме у Мальвины. Да еще ее сестра тут… Но куда деваться то. Никита тоже не горел желанием взять ее на постой. А у меня и вовсе некуда ее пристроить: квартира двушка, родители и я.
Днем я привел себя в порядок, пообщался с Никитой, показал ему Анькину чудо технику и поручил готовить покупателей, оставив для показа один аппарат. Вечером я приоделся, предупредил мать, что возможно вечером приду знакомить ее со своей девушкой. Мать всполошилась, но я заверил ее, что речь о женитьбе не идет, да и девице еще нет восемнадцати…
Я вышел на улицу полон радужных надежд, в предвкушении свидания… Телефон-автомат был за углом, а номер Мальвины еще не выветрился из памяти. Наверное, он никогда не выветрится… Трубку взяла Мальвина…
– Привет, Максик! – как-то преувеличенно радостно сказала она. Давненько я не слышал столь радостного приветствия.
– Привет, Мальвина! А можно Анну к телефону.
– Фи, Максик! Ты так быстро утешился. А должен был еще страдать от несчастной любви! Это даже обидно…
– У тебя же другое Пьеро… Зачем тебе мои страдания. Позови Анну, – со вздохом сказал я.
– Ты назло мне решил приударить сразу за двумя девицами, Макс?
Меня разговор уже начал раздражать, к тому же в голосе Мальвины слышалось торжество. Ну вот какого черта ей надо.
– Мальвина, позови Анну, – продолжал уныло канючить я. А что мне оставалось?
– А нету Анны! – злорадно ответила она. – Моя сестрица увела ее на вечеринку к своей подруге, там и мальчики будут. Пусть наша гостья из будущего оторвется по полной…
– Не может быть, – с отчаянием произнес я.
– Может, – продолжала злорадствовать Мальвина. – А ты думал моя сестра ангел во плоти? Но для тебя есть хорошая новость. Артурчик укатил к себе на малую родину, и я всю неделю совершенно свободна. Можешь пригласить меня на рандеву!
Очень хотелось послать их с Артурчиком в одно нехорошее место, но из-за Анны нельзя провоцировать конфликт.
– В другой раз, сегодня не могу, – хмуро ответил я, и собирался положить трубку.
– Подожди, Максик! – вдруг затараторила Мальвина. – Скажи мне, где Ольга так прибарахлилась! Я тоже хочу такие брючки и спортивные туфельки… А я скажу тебе, где ты сможешь найти свою Анну. Давай подходи к моему подъезду, я сейчас выйду…
Обалдеть, вот как все обернулось. Еще неделю назад, я мог только мечтать о таком свидании, а теперь не знаю, как из него выпутаться… Конечно же подошел к подъезду, и даже ждать не пришлось, Мальвина буквально вылетела из него и сразу схватила меня под руку, словно поймала беглеца. Вся была довольная и радостная. Только у меня радости не было. Я все еще был растерян, хотя раздражение нарастало.
– Да не злись, ты. Ничего с ней не случится. – затараторила она. – Расскажи лучше, куда ты Ольгу водил. Я тоже туда хочу. А правда, что она свои спортивные тапочки и классные брючки всего за рубль приобрела?
– Неправда, – буркнул я. – Она еще у меня два пятака заняла.
Мальвина захохотала.
– Ну, юмористы, – отсмеявшись, сказала она. – Рассказывай, где ты нашел страну дураков, и где в ней поле чудес?
– Ну, во-первых, это не страна дураков! И попасть туда очень не просто. Ни тебя, ни Ольгу я туда больше не поведу.
– Ольга и сама не пойдет…
– Правильно сделает. Дорога трудна и опасна, надо идти по карнизу на скале несколько метров, ползать по пещерам, а еще там стреляют… В общем трудно и очень опасно. Все еще хочешь идти?
– Нет! – глядя на меня чистым, голубым взглядом, ответила Мальвина. – Но ты ведь все равно туда пойдешь?
– Придется. Возьму с собой Никиту… Кстати, ты хотела сказать, куда твоя сестрица увела Анну.
– Да не волнуйся ты так. У Ольгиной подруги Зои Серкиной сегодня вечеринка по случаю чего-то там… До вступительных экзаменов еще далеко, решили расслабиться девочки. Ну, если тебе невтерпеж, могу проводить…
Идти незваным гостем на вечеринку не хотелось, но оставлять Анну одну в чуждом ей мире не хотелось тоже. Надо найти для Аньки другое жилье, но для того чтоб снять комнату надо срочно разбогатеть…
Мальвина шла нарочито медленно, уверенно держа меня под руку.
– Вот, сообщат твоему Артурчику, что ты со мной гуляешь, – мстительно сказал я ей.
– Было бы очень кстати, – проворковала она, и в голосе ее слышалось злорадство.
Похоже, Артурчик уже не фаворит у нашей Мальвины, – подумал я. Но мне-то что за дело, я больше не артист этого кукольного театра… Тем временем мы оказались у подъезда Зойки Серкиной. Я эту девушку не знал и приглашения на ее вечеринку не имел. Проблема, однако…
– Четвертый этаж, двенадцатая квартира. Вперед! – лучезарно улыбаясь сказала Мальвина.
– Может ты сходишь, позовешь? – хмуро пробурчал я.
– А что мне за это будет?
– Невинный поцелуй в щечку…
– Хорошо! Целовать меня будешь при Анне! Я ей сейчас сообщу твои намерения! – хохоча сказала Мальвина и убежала в подъезд.
«Идиот! – мысленно сказал я. – Сейчас Мальвина устроит представление». А Анька тоже хороша. Знала, что вечером я позвоню и все равно ушла на вечеринку. А вот сорву им представление, не буду Мальвину целовать. Ха! Я же не сказал кому будет невинный поцелуй в щечку! Вот я Анну и поцелую при всех! А при ком, при всех? Анна же одна должна выйти. Что-то долго она не выходит… То ли Мальвина обо мне забыла, то ли там гуляют от души… Хотя время еще не позднее, девяти еще нет. Так! За стол сели часов в семь, значит сейчас танцы в самом разгаре…
Подождав еще несколько минут, я плюнул и поднялся в двенадцатую квартиру. Дверь мне открыли не сразу. Лилась незнакомая ритмичная музыка, источник которой никак не просматривался. В центре большой комнаты на ковре танцевала Анна странный, завораживающий танец, а возле стен стояли и сидели зрители, как я понял приглашенные на эту вечеринку. Девушки и парни переговаривались вполголоса и не сводили глаз с танцовщицы. Тут действительно было на что посмотреть. Я и представить себе не мог, что одиночный танец мог быть таким красивым. Нет. Фигурное катание по телевизору я видел, там танцы тоже вызывали восхищение, но здесь было нечто другое.
– Что это? – шепотом спросил я.
– Тихо! – кто-то шикнул на меня, но ответ я все ж таки получил. – Это шафл, новый танец. Смотри, как великолепно танцует…
Все мое раздражение мигом улетучилось. Анюта привела в восторг всю аудиторию и, явно, была звездой этой вечеринки. Источник музыки я определил быстро, это был ее смартфон, лежащий на тумбочке. Похоже, никто из присутствующих не заметил моего появления. Мальвина стояла рядом со мной, но меня уже не замечала.
Музыка кончилась, и Анна отключила свой смартфон. Народ сразу загалдел, кто-то просил станцевать что-нибудь еще, а девушки просили показать движения, чтоб научиться танцевать, парни хотели списать музыку. Анюта, уже уставшая, но довольная произведенным эффектом, старалась угодить всем, снова включила музыку и стала показывать движения, кто-то из парней притащил магнитофон и установив микрофон пытался записывать, несмотря на шум. Меня никто не замечал, даже Анюта так увлеклась, что забыла обо всем на свете.
Я отыскал Ольгу.
– Мы так не договаривались! – раздраженно сказал я.
Она сначала непонимающе смотрела на меня, а потом вдруг вскипела.
– А как мы договаривались? Ты просил приютить ее на какое-то время, я сделала это! А ты что хотел? Чтоб она жила у меня, а ты приходил к ней на свидания?! Ну тогда извини… У меня не дом свиданий!
У меня от ярости перехватило дыхание. Вот значит как! Я нянчился с ней двое суток, помог прибарахлиться, почти на халяву, а она теперь мою девушку пытается подсунуть своим знакомым пацанам. Впрочем, я, наверное, слегка перегнул в своих предположениях. Ольга тоже поняла, что сказала лишнего и пыталась сказать что-то, но я уже развернулся и вышел из квартиры успев поймать насмешливый взгляд Мальвины.
Выйдя на улицу, я немного остыл. Сам виноват, загнал ситуацию в тупик. Надеюсь, за сутки с ней ничего не случится. Но тут кто-то дернул меня за руку… Передо мной стояла Анна.
– Почему ты уходишь? Ольга сказала, что ты придешь на вечеринку к Зое, а ты так опоздал, и теперь, вообще уходишь… Что происходит Макс?
– Извини, Анюта. Ольга тебе наврала, я не знал про эту вечеринку и нашел тебя, через ее сестру… А вообще, я не должен был оставлять тебя у нее. Завтра я сниму тебе комнату. Давай договоримся так, завтра в четыре часа мы встретимся у кинотеатра «Восход», а сегодня тебе придется переночевать у Ольги.
В этот момент к нам подошли другие участники вечеринки.
– Максим! Оставь в покое Анну, – требовательно сказала Ольга. – Тебя, кажется, сюда не приглашали. Мальчики нас проводят до дома.
– Но ты же сказала… – пораженно ответила Анна, – что Максим будет с нами!
– Это была шутка. А разве тебе было плохо без него? – усмехнулась она.
– Я не пойду к ней ночевать, – давясь рыданиям, сказала Анна и, отпустившись от меня, пошла по улице.
– Ой, какие нежности… – злобно крикнула вслед Ольга.
Я, конечно, Анну догнал.
– Не надо плакать, – сказал я, подавая ей носовой платок. – Я все решу. Извини, не знал, что Ольга так себя поведет.
– Куда мы пойдем? – постепенно успокаиваясь, спросила Анна.
– Сейчас позвоню своему приятелю, – ответил я и накинул ей на плечи свой пиджак.
Я позвонил Никите и вкратце описал ситуацию.
– В общем, Никита, комнату надо снять прямо сейчас… В конце концов, пора тебе тоже поучаствовать…
– Да я понял, подходи к моему дому, я тебе передам ключи от нашей дачи, берешь такси и вперед, время еще не позднее. Правда, там беспорядок и удобства во дворе, но какое-то время можно перекантоваться. А завтра мы с тобой разбогатеем и снимем квартиру…
– Не мы с тобой, а Анна!
– Ну да, конечно, извини. Давай подходи, я жду.
Дальше удача повернулась ко мне лицом. Дача Никиты оказалась не столь запущенной, и ночевал я там вместе с Анной. Ну не мог же оставить там одну. Родителей в известность, конечно, не поставил. А как мне это сделать? В общем и целом все сложилось удачно. Анюта была даже счастлива, что все так повернулось, да и я тоже. Утром мы сразу занялись делами. Первым делом навестили моих родителей. Пришлось опять просить прощения, за то, что заставил их поволноваться.
Но и тут все обошлось бесконфликтно. Увидев Анну, и пообщавшись с ней несколько минут, отец сказал:
– Не могу поверить, что вы из Боровска. Мне почему-то кажется, что вы из другой страны, я бы даже сказал, – с другой планеты.
– Почему вы так решили? – смутилась она.
– Нет провинциального налета… Признайтесь, ваши родители из столицы?
– Нет, – растеряно сказала она.
Я пришел к ней на помощь, отвлек отца какими-то вопросами, а матери сказал, что Анна готовится поступать в мединститут, а в Ельск приехала на два дня, просто так отдохнуть у тетки. И чтоб избежать дальнейших расспросов, сказал, что нам очень некогда, мне надо починить ей одну вещь. Я показал ей аппарат, – плоскую дощечку, – которую Анька называла электронной книгой. Мать пожала плечами и ответила, что по случаю знакомства надо хотя бы чаю попить. Я понял, что моя пассия ей понравилась. Мальвину, в свое время, она встречала довольно прохладно.
Мы прошли в мою комнату, и я занялся ремонтом аппарата. «Чего тут ремонтировать? – думал я. – Всего четыре кнопки, пропаяю или почищу контакты…» Провозился минут двадцать, открывая корпус. Оказалось все не так просто, хорошо, что у меня осталась насадка на паяльник для пайки мелких деталей. Пропаял контакты почти наобум, но, о чудо, аппарат заработал. Анна включила его… Увидев каталог книг, которые якобы находились там, я только хмыкнул. А кто бы в это поверил?. Но когда она открыла какой-то фантастический роман и начала листать страницы, я потерял дар речи…
Нас все же усадили за стол пить чай. На Анну сыпались самые разнообразные вопросы, особенно со стороны матери. Я бесцеремонно вклинивался и старался отвечать за нее, не хватало еще тут засыпаться. Мать возмущалась моим вмешательством, отец помалкивал, наблюдая нас как бы со стороны.
Наконец, я объявил, что у нас еще много дел, и забрав два кнопочных «старых» аппаратов Анны, мы отправились к Никите. Пора делать бизнес. Родителям объявил, чтоб не ждали, вернусь поздно, а возможно заночую у Никиты на даче.
Когда мы вышли на улицу, Анна сказала, что хотела бы забрать свои вещи, которые остались у Ольги.
– Я еще свой смартфон вчера забыла у Зои, – добавила она.
– Хорошо, сейчас заберем твои вещи, если Ольга дома, – ответил я. – Потом к Зое сходим.
Дела пошли не так, как я планировал, а послезавтра мне уезжать в стройотряд. Оставлять тут Аньку одну, похоже, нельзя… Я направился к телефону автомату.
– Так странно, – сказала она, – как вы живете без сотовой связи, без интернета?
– Без чего? – тупо спросил я.
– Без связи…
– Так связь есть, только по проводам, – ответил я. – Впрочем, радиосвязь тоже есть, но аппараты громоздкие. В карман не поместятся…
Я набрал давно известный мне номер телефона. Ольга оказалась дома.
– Привет, – сказал я, – это Максим. Анна хотела бы забрать свои вещи.
– Пусть приходит и забирает, – хмуро ответила Ольга.
– Хорошо, мы сейчас подойдем, – ответил я и положил трубку.
Возле Ольгиного подъезда мы встретили Зою с парнем.
– Аня! Как хорошо, что мы тебя встретили, – затараторила Зоя. – Ты вчера забыла у нас свой магнитофончик! Такая классная штука! Вот он. Держи. Я хотела передать через Ольгу. Знакомься, это Игорь. Он вчера у нас был, но ты так быстро убежала.
– Здравствуй Зоя, привет Игорь, а это мой друг Максим.
– Я помню вчерашний эпизод, – ответила Зоя. – У вас с Ольгой какое-то недоразумение произошло, но раз вы к ней пришли, значит уже все в порядке. Идемте вместе.
– Идемте, – ответила Анна, – только я пришла забрать свои вещи…
– Значит, не помирились. Тогда мы подниматься не будем, подождем вас на улице. Не люблю участвовать в разборках.
Кто же любит эти дела… Ну а мне придется сопроводить мою подругу, хотя тоже с удовольствием подождал бы на улице. Дверь открыла Ольга и пропустила Анну, а меня пропускать не спешила. Тогда Анна тоже вышла из двери и сказала:
– Оля, пожалуйста, принеси мою сумку.
Ольга ушла, но вместо нее появился ее отец.
– Что ж вы стоите молодые люди, – удивленно сказал он. – Проходите. Анна, насколько я понял, гостит у нас. А вас Максим, я, кажется, тоже знаю.
Еще бы ему не знать. Столько времени был штатным кавалером его старшей дочери. К тому же полковнику КГБ по должности положено знать все, и даже то, что не касается его дочерей. Вот эта мысль и сидела во мне как заноза.
– Извините, Вадим Петрович, – сказал я, – но сейчас мы спешим. Во дворе нас ждут друзья, сейчас Ольга нам передаст кое-что, и мы пойдем.
Появилась Ольга с Анькиной сумкой в руке, но передавать не спешила.
– Может, пройдете? – хмуро сказала она.
– Извини, но нам действительно некогда, – твердо ответила Анна и протянула руку.
Ольга протянула ей сумку.
– Ну как знаешь, твой смартфон я не нашла…
– Оставь его себе. Пользоваться им ты уже умеешь, а у меня другой есть.
Во дворе нас ждали Игорь и Зоя.
– Аня, – сказала Зоя, – может, скажешь, куда ты документы подала? Ты в какой институт поступаешь?
– В медицинский, – ответил я вместо нее. – Извините, ребята, но нам надо идти по очень срочному делу.
– Знаешь, Максим, – обижено сказал Зоя. – У тебя есть одна особенность, ты всегда появляешься некстати. А тебе, Аня, должна сказать, что в тебя вчера все наши мальчики влюбились. Ты прямо, как комета, промелькнула на нашем небосклоне и исчезла. Но, надеюсь, мы еще встретимся. Игорь тоже в медицинский поступает…
Мне за сегодняшний день уже надоело извиняться. Анька, как магнит, притягивала к себе самых разных людей, а я без конца извинялся. Если дальше так пойдет… Нет! Дальше так не пойдет. Девиц пусть сама отшивает, а с парнями, если появятся, я разберусь без расшаркиваний. Мы помахали Зое с Игорем, который за все время не произнес ни слова, и быстрым шагом направились к Никите.
6
Никита встретил нас радостный и довольный. Два кнопочных аппарата он уже успел реализовать по 250 рэ за штуку, вручил Анюте 400 рэ.
– Нам с тобой комиссионные положены, по 50 рэ, – шепнул он мне.
– Ну, это все неплохо, – ответил я. – Теперь надо Анне снять комнату. Мне надо завтра отбыть в стройотряд, а ты будешь курировать нашу гостью. Я через месяц возвращусь, а ты к этому времени выходишь в отпуск на две недели…
Никита сразу сник.
– Послушай, Макс, – сказал он. – Во первых ей лучше пожить у нас на даче и не светиться в городе… Во вторых тебе надо как-то откосить от стройотряда, давай я попробую достать тебе справку о болезни… У меня есть теперь надежный человек в больнице. Все будет хорошо, только Анну не желательно оставлять одну, не то что на месяц, а даже на час. Иначе накроется наш бизнес медным тазом.
Анна наш разговор с Никитой не слышала, занята была беседой с женой Никиты. Я понимал справедливость его доводов, но косить от работы в стройотряде не хотел. Выход был только один: надо совершить обратный вояж и вернуть девушку в свой мир. В конце концов, ответный визит состоялся, хотя не удалось организовать должный комфорт. Знакомство с моими родителями тоже состоялось… Ну осталось поводить ее по городу, может в кинотеатр, показать наши магазины, а куда еще?
– Ладно, Никита, доставай мне справку на неделю, – ответил я. – За это время, мы определимся какой товар, сможем поставлять в обратную сторону, ведь везти туда наши монеты антикварам, это не серьезно. Потом, я отправлю Анну назад и вернусь.
Через час мы с Анной вышли от Никиты, и я предложил Анюте отобедать в ресторане, по случаю успешного завершения сделки. Правда к тем четыремстам рублям она отнеслась равнодушно, заметив вскольз, что едва ли их хватит на обед в ресторане. Нам хватило пяти рублей, причем я выбирал самые дорогие блюда, правда, от спиртного воздержался. И именно это обстоятельство сыграло свою положительную роль в дальнейших событиях.
Дело шло к вечеру, и я решил запастись продуктами и отправиться на дачу. Анюта не возражала, похоже, события последних суток утомили ее. Название магазина «Гастроном» ее не удивило, в шок поверг сам магазин.
– Какие странные витрины, – почему-то шепотом сказала она. – И товаров почти нет… А супермаркетов у вас не бывает?
– А что такое супермаркет? – также шепотом спросил я.
Впрочем, какие у них магазины я уже знал, поэтому, чтоб не привлекать излишнего внимания, я быстро купил хлеб, масло, сыр, шматок колбасы, чай. Все это поместили в Анютин рюкзачок. Напоследок я решил купить консервов, взял кильку в томате и, чтоб не открывать снова рюкзак, сунул ее в карман ветровки. Это, как потом оказалось, не только спасло мне жизнь, но и развернуло нашу историю в другое русло.
На последний автобус мы успели, и через полчаса тряски по ухабистой дороге, бодро шагали через небольшой лесок к воротам дачного товарищества. Солнце клонилось к закату, дул теплый ветерок, а за поворотом, уже не далеко от ворот, прямо посередине дороги стояла серая волга. Такие машины нечасто заезжали на садово-огородные массивы, правда и «москвичи» там тоже были редкие гости. Автобус, – вот транспорт огородников во все времена… Но не машина меня насторожила. Прямо перед машиной посреди дороги стояла Ольга и ждала, пока мы подойдем. Однако я остановился и остановил Аньку, которая рот открыла от удивления. Ситуация мне все больше не нравилась. Я машинально сунул руку в карман ветровки и инстинктивно ухватился за банку консервов.
– Анна, садись в машину, тебя отвезут в гостиницу. Максим сегодня очень занят и не сможет тебя сопровождать, – подходя к нам, сказала Ольга.
– Я без Максима никуда не поеду, – твердо ответила Аня.
В этот момент, я почувствовал, что меня сзади схватили за руки, которые я так и не вынул из карманов ветровки. Обернувшись, я увидел за спиной двух крепких парней, возникших из ниоткуда. Так, приехали. Это захват, работает комитет безопасности, а именно Вадим Петрович Сосновский. Ольга подключила папочку… А вот и он сам вылез из машины и шагает к нам.
– Давай Максим, без глупостей! – крикнул он. – Да, нашу гостью поселят в гостиницу, а с Максимом побеседуют в нашем ведомстве, ему есть что рассказать.
«А вот хрен вам, – разозлился я. – Мальвин своих допрашивай, Карабас–Барабас чертов». Вслух правда ничего не сказал.
– Так, значит, гостей встречаете… – сказала Анна и хищно взглянула на Ольгу.
Та даже попятилась. А у Анны в движениях появилась какая-то кошачья грация, и она стала смещаться в сторону… Вдруг сделав разворот, она нанесла удар ногой в голову парню, который держал меня за правую руку. Тот раскинув руки опрокинулся навзничь. Я тотчас выдернул руку из кармана ветровки, а в ней была зажата банка консервов. Донышко блеснуло на солнце, и банка полетела на дорогу к Ольге и ее папаше.
– Ложись! – заорал тот и, побледнев, закрыл собою свою дочуню.
Второй парень отпустил меня и упал на землю.
– Бежим! – крикнул я и, увлекая Анну, бросился в лес.
Анна не отставала, и мы резво бежали прямо по лесной тропинке, которая вела к дороге, но если с нее свернуть и пробежать немного вдоль забора огородов, то можно попасть в настоящий лес. Именно так я и поступил.
– Догнать! – раздался отдаленный крик Вадим Петровича.
Анна бежала довольно резво, но вдруг остановилась.
– Ты чего? – тоже остановился я. – Догонят, проблем не оберешься…
– Пусть догонят, – спокойно сказала она. – Их же всего двое.
– Нам и одного хватит…
– Я чемпионка города Боровска по карате. Могу свободно четверых таких парней уложить. Они же понятия не имеют об этой борьбе… Ну сам подумай: зачем нам бегать по лесу? У нас, по-моему, другие дела найдутся…
В этот момент нарисовались оба преследователя. Анька не наврала насчет своего чемпионства. Одного она успокоила сразу и, похоже, надолго, зато другой выхватил пистолет и направил его на меня. Лучше бы он этого не делал. Выстрелить он успел до того, как она сломала ему руку, но мимо. Потом она добавила еще, и он взвыл от боли, катаясь по земле, зажимая сломанную руку.
– Больше не ходите за нами, – сказал я ему, затем подобрал пистолет и сунул в карман ветровки, где раньше была банка консервов.
Надо было быстро покинуть Ельск, это я уже понял. И надо во что бы то ни стало вернуть Аньку в ее мир. На станции Басаргина нас наверняка будет ждать засада. Да! Хотелось интересных приключений со стрельбой и погонями, так вот они! Теперь если госбезопасность возьмет меня за шкирон, о стройотряде можно не беспокоиться, да и об институте можно забыть. Сначала в армию… или нет сначала в тюрьму. А как же! Нападение на сотрудников, завладение оружием… Лет на семь потянет… Так! Хватит мечтать! Надо действовать. Сразу к порталу нельзя, надо где-то отсидеться, неделю или две, для этого нужны деньги. И они у нас есть! Хвала Никите и его барыгам.
Места эти я знал хорошо. Впереди в пяти километрах лежал поселок, через который ходили междугородние автобусы и мы направились к нему. Что для нас пять километров после таких-то приключений. И пока мы шли, возник план. Ближайший город, небольшой, поменьше Ельска, назывался Белоярск. Именно туда мы и направились. По дороге я изложил своей подруге, как я вижу наше ближайшее будущее.
– Сейчас, Анюта, – заговорил я, – мы устроим себе небольшое путешествие. Впереди поселок Дружба, там мы сядем на автобус и уедем в город Белоярск, закупим туристское снаряжение: рюкзаки, палатку спальники, котелок, примус, посуду, продукты и отправимся на природу. В поход, проще говоря. Мы же любим друг друга, устроим себе медовую неделю или две… Дальнейшая жизнь у нас вряд ли получится, но тебя я домой верну, в этом не сомневайся.
– Ты прав, я согласна, – со вздохом ответила она.
– Ну вот! Природа тут прекрасная, погода отличная, солнце, речка, лес и никого вокруг, только мы с тобой…
На берегу лесной речки со странным названием Сива, стояла желтая палатка под тентом, вокруг шумел лес. Не глухой таежный угол, но до ближайшей деревеньки километров семь с гаком. Главное народу вокруг нет. Ни единого человечка сюда не забредало. Только я и моя Анюта. А нам больше никого и не надо. Мы купались в прозрачной воде, загорали на песке, готовили пищу на костре или на примусе. Мы рассказывали друг дружке о жизни: каждый, о своей, стараясь находить темы, понятные другому. Я узнал много из того что должно произойти в нашем мире, а Анне рассказывал о своем, не пытаясь приукрасить или очернить его. Сердце мое переполняла любовь к этой девушке, которую по своей глупости затащил в такую передрягу…
Срок нашего пребывания зависел только от финансовых средств и не от чего больше. Впрочем, я видел, что Анна уже скучает по дому, хотя старается не показать виду. Эта глупая игра в контрабандистов между мирами, которую мы придумали с Никитой, больше меня не вдохновляла. И единственное, что мне хотелось, это разрушить портал в Анютин мир, чтоб никакой Карабас Барабас туда не попал. Как только отправлю ее туда, так устрою небольшую катастрофу в этих пещерах, надо только взрывчатку найти.
Две недели прошло, и хотя деньги еще оставались, я сказал, что нам пора.
– Ты будешь жить у нас! – безапелляционно заявила Анна. – Тебе нельзя возвращаться…
Я и сам знал, что меня ждет по возвращению, но зачем сейчас об этом думать.
– Сейчас, Анюта, нам надо думать о том, как отсюда выбраться, – ответил я.
Собственно, план-то я продумал еще в первые дни нашего отдыха на природе. Правда, я взял некоторое альпинистское снаряжение. Появилась у меня мысль поискать другие пути внутри скалы, – на обратном пути, разумеется. А пока мы продвигались к цели на пригородных и междугородних автобусах. Ночевали в деревнях, там народ деньгами не избалован и за пять рублей пускали переночевать, не спрашивая паспорт.
Короче, появились мы у заветной скалы совсем не со станции Басаргина. Я сразу заметил часового, который охранял подъем к заветной площадке, откуда начинался путь по карнизу скалы к щели портала. Все ожидаемо, нас ждут со стороны станции, а с другой стороны подняться невозможно. Только я знал, что на эту площадку можно попасть и с другой стороны. Одному там не пройти, а вдвоем очень даже можно. С помощью Анюты я поднялся на высокий уступ, затем втащил ее, потом мы повторили это на следующем уступе, дальше было уже проще. Тут главное не нашуметь… И мы с этой задачей справились. Не прошло и получаса как мы оказались на площадке. Часовой на площадку не смотрел и мы с Анной начали движение по карнизу.
В этот раз Анна шла первой, а я замыкал нашу группу. Часовой все же нас заметил на карнизе.
– Стоять! – заорал он. – Немедленно вниз!
Затем выстрелил в воздух и побежал наверх к площадке. Он попытался ступить на карниз, но идти не решился.
– Стоять! Стрелять буду!– снова заорал он.
– Анюта, – сказал я подруге, – не обращай внимания, не будет он стрелять.
На поражение он действительно не стрелял, зато начал лупить по скале над карнизом. Каменная крошка летела во все стороны. Но это ничего не меняло. Анна скрылась в щели и, через пору минут, я последовал за ней.
Оказавшись в пещере, мы отодвинулись от щели, опасаясь выстрелов, которые все еще доносились снаружи. Достать он нас уже не мог, но запросто могли снарядить погоню. Наверняка рядом должна быть группа бойцов обученных скалолазанию, впрочем, и внутри нас могли ждать сюрпризы. Я включил фонарик и осмотрелся, каменный проход был пуст, насколько доставал луч фонарика. Внезапно раздался странный гул, сверху полетела каменная крошка, и вдруг что-то грохнуло. Сразу стало темнее. Только лучи наших фонарей освещали пещеру. Щель, через которую мы только что влезли, исчезла. Гул прекратился. Я стал внимательно осматривать стену пещеры, где был выход наружу, но обнаружил только камень.
– Ну вот! Теперь Карабас Барабас нас не достанет, – хмуро сказал я. – И Мальвине не видать контрабандных штанов. Видно не судьба мне стать контрабандистом между мирами…
– Макс! Чего ты там бормочешь, – громким шепотом сказала Анюта. – Наши проблемы еще не кончились. Идти надо!
– Ты права, идем… – отозвался я.
Впереди тоже могли быть сюрпризы. Наверняка полковник отправил сюда разведку. Ну, тем хуже для них… Мы бодро шагали по каменному коридору, освещая путь фонариками. А вот и провал… никуда не делся. Я взял Анну за руку и двинулся к стене, чтоб перебраться, как обычно по карнизу, но… Карниза не было. Веревки страховочные держались, на вбитых кем-то крюках, а ниже, где всегда был карниз, теперь была гладкая стена. Вот это да!
Но для меня это не препятствие. Снаряжение я закупил, будто знал, что нас ждет. Ну, допустим стену можно пройти маятником, натянуть страховку, а потом Анну протащить. Навыков у нее нет, но она девушка смелая и высоты не боится. Впрочем, в темноте высоты и не видно, чего ее бояться… Затем, я посветил вниз, в провал. Не так уж и глубоко, метров семь-восемь. Можно спуститься вниз, а потом подняться наверх. Так, пожалуй, будет безопаснее для нее.
Новое, неожиданно возникшее препятствие, Анну не смутило, чему я порадовался в душе. Если бы не ее месте была Ольга, проблем было бы больше… Объяснив ей порядок дальнейших действий, я начал спускаться. Стена была не ровной, как это часто бывает в горах, было за что уцепиться и куда ногу поставить, но несколько крюков я вбил, для страховки. Не много времени мы потратили на спуск, зато внизу ожидал сюрприз. Это был не просто провал, в ту же сторону, откуда мы пришли, уходил туннель. Идти по нему надо было согнувшись, но все же идти, а не ползти.
– Ладно, – сказал я, – разведывать новые пути будем в другой раз. Сейчас пойдем по проторенному, через зеркальный мир.
– Хорошо, – ответила Анна.
Дальше, оставив ее внизу, я начал штурмовать семиметровую стену. Она стояла почти вертикально, но были выступы и щели. Я вбивал крючья и поднимался. В голову лезли нехорошие мысли. Если лаз в зеркальном мире охраняют нехорошие дяденьки с автоматами и, увидев нас, сразу начнут палить? У меня, конечно, теперь есть «макаров» с шестью патронами, но против калаша слабовато… А что делать? Заползаешь в нору и не знаешь, что тебя ждет. Ну, да ладно, чему быть того не миновать.
Выбравшись на площадку перед щелью, я спустил Анне веревку, которой она обвязалась, как положено. Однако, перед тем, как ее поднимать, я на всякий случай решил выглянуть наружу. Вдруг там тоже сюрприз приготовлен от полковника Сосновского.
– Подожди пока, – крикнул я Анне, – надо проверить кое-что.
Проверил… Лучше бы уж бойцы Сосновского ждали… Щель выхода в зеркальный мир была на месте, только почему-то она стала уже раза в три-четыре. Если раньше сквозь нее протиснуться было довольно легко, то теперь нечего и мечтать. Даже одна Анна не пролезет… даже без одежды… Мне стало не по себе. Похоже, ловушка захлопнулась с двух сторон.
– Анюта! – крикнул я. – Стой там, я спускаюсь к тебе.
Я спустился быстро.
– Придется искать другой путь, – начал объяснять ей сложившуюся ситуацию.
– Ловушка захлопнулась, – мрачно, но без паники, прокомментировала она.
– Там есть выход, – ответил я, указывая на туннель. – Чувствуешь, дует оттуда…
Идти по низкому туннелю, где нельзя встать в полный рост, да еще тащить рюкзаки это то еще удовольствие. Рюкзаки пришлось тащить почти волоком. Я шел первый внимательно осматривая путь впереди, Анюта двигалась за мной без всяких жалоб и стонов, правда свой рюкзак она откровенно волочила по камням. Шли, конечно, медленно. Наконец впереди показался тусклый свет и шел он откуда-то сверху. Наши фонарики уже почти сдохли, надо было менять батарейки. Это я, слава богу, предусмотрел, они лежали в моем рюкзаке в боковом кармане, но в данный момент, я их менять не собирался и мы шли почти на ощупь.
Наконец я увидел вверху круглую дыру, из которой лился свет и чуть не свалился в провал вниз. Помешал огромный камень, который лежал на пути. Теперь свету было достаточно, и я убедился, что этот валун упал сюда совсем недавно. Анюта подошла ко мне и тоже рассматривала отверстие наверху.
– Да здравствует свобода! – не скрывая радости, сказала она.
Я и сам был безмерно рад. До желанной свободы было ходу метра четыре по не очень крутой стенке. Уклон градусов семьдесят, с выступами, для меня трудностей не представлял. Я быстро прошел его, кое-где вбивая крючья, и протянул страховочную веревку. Затем вытянул наши рюкзаки и подстраховал Анюту, которая уже довольно сносно управлялась с альпинистским снаряжением.
В результате мы оказались на небольшой площадке скального массива. Местность была совершенно незнакомая. Но это меня не удивило. Мы с Никитой далеко в горный массив не забирались. Площадка заканчивалась карнизом, по которому предстояло пройти метров десять до пологого склона. Придется поработать молотком, вбивая крючья. Но для начала, мы, конечно, отдохнули, обозревая окрестности.
Внизу, примерно в часе пути просматривалась зеленая лощина, наверняка там ручей или речка, можно поставить палатку и заночевать. Анюта достала свой смартфон и даже взвизгнула от радости.
– Есть сигнал! Слабый, но есть!
– Кому звонить собралась? Если бабушке, то не забудь, что мы в Ельске. Раньше завтрашнего дня в Боровск нам не попасть…
Но Анна меня не слушала и уже набирала номер.
– Бабуль, привет!… Как чего звоню? Просто так звоню! Настроение хорошее! Мы с Максимом завтра приезжаем!… Как с каким Максимом? С моим Максимом… Да тебе я звоню, бабуль. Как я могу ошибиться, если твой номер в списке контактов… Тебя зовут Александра Ивановна, меня зовут Анна Валерьевна, а твоего сына, моего отца зовут Валерий Петрович… Я тоже ничего не понимаю… Куда я вышла? В «магнит» за продуктами?
– Анюта! – сказал я. – Прекращай разговор. Потом разберетесь, кто куда вышел, и как кого зовут.
Похоже, случилось то, во что очень не хотелось верить. Портал вывел нас не в тот мир, куда мы хотели попасть. Маршрут-то другой. Пока Анна в глубокой задумчивости укладывала свой смартфон, я ступил на карниз и начал прокладывать путь, вбивая крючья и натягивая страховочную веревку. Это заняло почти час. Следующий час мы спускались в лощину. Склон был пологий, и мы бодро шагали по камням. Анна молчала. Она уже поняла, что мы в зеркальном мире, причем, ее мире. Солнце садилось на востоке, а разговор с бабушкой развеял последние сомнения.
– Ну что, разбиваем палатку или пойдем знакомиться с твоим отражением? – наконец, спросил я.
– Разбиваем палатку, – мрачно ответила она.
Костер мы разводить не стали, пищу приготовили на примусе. Палатку разбили недалеко от ручья. За день мы вымотались и морально и физически, потому уснули быстро. На другой день встал вопрос, куда идти дальше. Собственно, это я должен объявить дальнейший маршрут, как командир отряда или глава клана, или проводник между мирами или как черт знает кто еще. Все пути дороги мелькали в голове, но в целостную картину не складывались. Анна готовила завтрак и в мои размышления не вмешивалась.
В этот момент с другой стороны ручья послышались голоса, и перед нами появилась группа туристов: три пацана и две девушки.
– Привет!– крикнул высокий белобрысый парень. – Вы откуда?
– С Боровска, – ответил я. – А вы?
– Мы издалека, с Ельска, в горы собрались.
– А мы уже возвращаемся, только вот… – вдруг мне в голову пришла одна мысль, – тут есть одна пещера, и мы хотим ее навестить.
Я показал пальцем на скалу, с которой мы спустили. Вход в пещеру с такого расстояния выглядел как едва заметное пятнышко…
– Не рекомендую! – категорично заявил блондин, очевидно, он был в этой группе командиром. – Знающие люди говорят, это плохое место. Никто из вошедших в эту пещеру обратно не вернулся.
– Спасибо за совет, – ответил я.
«То место, откуда мы прибыли, тоже плохое, – думал я, – надо найти хорошее».
– А хороших пещер поблизости нет? – с глуповатой улыбкой поинтересовался я.
– Мы этого не знаем! Не спелеологи, ведь! – сказал парень, и группа проследовала мимо нас. – Пока! – крикнул напоследок вожак.
– Чего это они так таращились на нас? – спросила Анна, когда группа отошла достаточно далеко.
– А ты не догадываешься? Наша экипировка отличается от их, как небо и земля. Они такую палатку только в кино видели, а рюкзаки…
– Ну, ладно, бог с ними… Что делать дальше будем? Ты уже решил?
– Вариантов два: можно поискать еще пещеру на этой скале или вернуться и отправиться, как сказал этот парень, в нехорошее место. Там есть еще неисследованные ходы: вверху, прямо напротив выхода, и внизу откуда мы поднялись.
– Мне сказать свое мнение?
– Говори!
– Я за то, чтоб поискать другую пещеру на этой скале.
– Я за то же самое. Надоело шарахаться в темноте. На станции нам делать нечего, денег тутошних все равно нет…
– У меня есть карточка и она может сработать.
– Будем иметь в виду…
Некоторые особенности Анькиного мира я уже знал. Кое-что по собственному опыту, большинство по ее рассказам. Мы свернули палатку, собрали рюкзаки и отправились к скале. Мысли мои мысли, что мне с вами делать… Получается, нарушил я свое обязательство отцу Анюты: не могу ее вернуть. С другой стороны, если там время не идет, пока мы бегаем по другим мирам, то он об этом и не узнает? Только в зазеркалье мне все равно оставаться не хочется, да и Анюте тоже…
– Макс, я в зазеркалье оставаться не хочу, – словно подслушав мои мысли, сказала Анна. – Лучше уж жить в твоем мире.
– А что в этом хорошего? – ответил я. – Меня сразу посадят, а твоя судьба вообще неизвестно как повернется. В моем мире сейчас социализм, а в твоем капитализм. И не дай бог народ узнает что-нибудь о жизни без направляющей линии партии и ее ЦК! Не зря полковник Сосновский так всполошился. Да даже если нас оставят в покое, перекрыв портал, ты не сможешь жить в моем мире… А я наверное не смогу в твоем…
– Что же нам делать? Ведь я люблю тебя, а ты любишь меня!
– Нам надо, во что бы то ни стало, вернуться в твой мир. А потом мы расстанемся…
– Нет! Я не отпущу тебя!
– Ты еще маленькая, тебе всего семнадцать.. А жизнь длинная…
Переговариваясь, мы поднимались по склону, осматривая внимательно скалу на предмет другой пещеры. А погода портилась: поднялся ветер, появились тучи и где-то вдали уже грохотал гром. До карниза, по которому мы вышли на склон, было уже недалеко. Но до начала грозы было гораздо ближе. Впрочем, проходить карниз при таком ветре было невозможно. Надо было искать укрытие… И оно вдруг нашлось. Грот. Совсем небольшой: метра три в глубину, в ширину побольше. От дождя укрыться в самый раз.
А гроза-то разразилась не на шутку. Ветер завывал в каменном мешке, как черти в аду. Почему-то напрашивалось это сравнение. Молнии сверкали, и в их блеске менялись очертания скального пейзажа, а раскаты грома так били по ушам, что стало казаться, будто нас обстреливают из пушки нехилого калибра. Я расстегнул ветровку, и Анюта спрятала голову у меня на груди, словно котенок.
Дождь не заставил себя ждать, полил так, что вскоре слышно стало, как потоки воды бегут по склону вниз. На наше счастье, вода в грот не затекала. Буйство природы продолжалось. Мне стало казаться, что молнии целенаправленно бьют именно в нашу скалу, словно высшие силы проведали про двух странников не из мира сего и решили их испепелить. По моему разумению, гроза уже должна была растратить свою силу и пойти на убыль. Ведь так всегда было… в моем мире. Так природой назначено…
Но похоже природа сейчас не на нашей стороне. Молнии продолжали бить в скалу, выше нашего грота, и, я почувствовал, что скала отвечает им, каким-то странным эхом. Может мне это только кажется? Спросить у Анны я не решился, наверное, ей и так страшно…
Гроза прекратилась внезапно. Она не стихла, а именно прекратилась. «Но ведь так не бывает, – подумал я». Голова гудела как пустой котел, а снаружи уже выглянуло солнце. Анюта встала, потянулась, как после глубокого сна и вышла из грота. Я последовал за ней. На голубом небе светило яркое солнце. Что-то неуловимо изменилось в окружающем мире. Будто вовсе и не было страшной грозы, где-то щебетали птицы. Трава, пробиваясь среди камней, блестела капельками воды. Вся природа выглядела так, словно только что проснулась после долгого сна. Даже серые скальные камни, стали выглядеть поновее. Внезапно передо мной появилась Анна. Судя по ее радостной улыбке, она уже знала то, о чем я уже начал догадываться.
– Мы уже не в зеркальном мире, – сказала она. – Я вижу по солнцу, по расположению скал, по деревьям…
– Я уже это тоже понял. А еще, здесь нет больше карниза, который ведет в нашу пещеру…
– Кстати, самой пещеры тоже нет…
– Тогда доставай свой смартфон и звони бабуле.
– Не могу, аккумулятор разрядился. Он уже вчера был на грани…
Мы надели свои рюкзаки и отправились в недлинный путь на станцию «Басаргина», рассчитывая к вечеру, ну пусть к ночи, быть в Боровске.
Туман над ущельем
1
Шесть всадниц во весь опор летели по проселочной дороге. Храпели кони, летела грязь из под копыт. Третий час они преследовали карету, запряженную шестеркой лошадей, которую сопровождали два десятка верховых. Силы слишком неравны, противник силен. Дело даже не в количестве, если бы это были обычные кавалеристы или даже казаки, то хорошо обученным амазонкам можно было надеяться одолеть врага. Ведь стреляли они из своих карабинов великолепно, а в рукопашной схватке, каждая стоила троих. Однако, в этот раз им противостояли равные соперники, или почти равные. Это были тренированные бойцы, владевшие рукопашным боем и умевшие неплохо стрелять.
Элла Юрьевна, куратор амазонок вела свою группу по следу, оставленную каретой, которая увозила их подругу Веру Павловскую в неизвестность. Клан «Черный кристалл», ворвался в пансионат искусств, где воспитывались амазонки, и не только они, а еще и другие девочки, которые не занимались боевыми искусствами. Они почти молниеносно захватили в заложники младшую группу воспитанниц и под угрозой расправы потребовали выдать им Веру Павловскую.
– Мы не хотим войны с вами! – выкрикнул их предводитель. – Отдайте нам Павловскую и все останутся живы!
В этих обстоятельствах Вера вышла добровольно. Ее усадили в карету, и весь отряд нападавших также молниеносно покинул пансионат. В результате этого нападения были убиты два сторожа, конюх и ранена директор пансионата Татьяна Павловна. У нападавших потерь не было, слишком внезапным был этот налет.
Погоня возникла спонтанно. Ника бросилась в арсенал, вооружилась и, оседлав коня, поскакала выручать подругу. Четверо амазонок, выпускницы 1916 года, присоединились через несколько минут, а вслед за ними и их куратор Элла Юрьевна.
Шел 1918 год, война с Германией и революция потребовала мобилизации мужского населения, но остались еще внутри страны мужики, которые вели совсем другие войны. Еще никогда пансионат не подвергался нападению, но все когда-то случается в первый раз. Элла возглавляла погоню. Глупой она не была и не собиралась немедленно вступать в бой. Главное было не упустить их из виду, определить место, куда везут Веру, а уж потом заняться ее освобождением. А у бойцов клана задача была прямо противоположная: сбить со следа амазонок. Они-то понимали, кто им противостоит и точно знали, несмотря на то, что пансионат понес потери, война объявлена, и до победы еще далеко.
Кавалькада вылетела из леса, впереди расстилалось выкошенное поле. Поздняя осень, однако. Низкие тучи сеяли мелкий дождь, завывал промозглый ветерок. Далеко впереди катила карета, в сопровождении очень немаленького эскорта.
Элла не упустила момента, когда два десятка всадников вдруг развернулись и поскакали им на встречу, но не в лоб, а разделившись на две группы стали охватывать амазонок с флангов. Маневр был ясен: уничтожить погоню, и не дать никому уйти. Благодаря численному перевесу он должен был удастся, и наверняка удался бы с любым войсковым подразделением, но…
– Всем спешиться! – скомандовала Элла. – Ника, Света направо, остальные налево. Стрелять с колена на поражение всадников, огонь по готовности!
Команда была немедленно выполнена. Раздались выстрелы, ответ последовал незамедлительно, атакующие стреляли на скаку. Однако результат был предсказуем: каждая амазонка успела сделать три выстрела и силы стали равны. Хотя Элла получила пулю в грудь, у амазонок осталось только пять противников, правда конных против пеших. Командир эскорта слишком поздно понял свою ошибку. Удрать, даже на конях было невозможно, девы слишком хорошо стреляли. Оставалось принять бой.
Ника, метнув нож, ссадила с коня одного и, уклонившись от палаша второго, прыгнула к нему сзади на круп лошади, жестко захватив голову левой рукой, а правой загнала нож под ребро. Остальным амазонкам удалось справиться с всадниками без потерь.
Эскорт кареты «Черного кристалла» перестал существовать, но сама карета исчезла в дождливом мареве осеннего дня. Элла получила тяжелое пулевое ранение и нуждалась в немедленной помощи.
– Дальше я одна, – сказала Ника своим подругам. – Вы должны спасти Эллу Юрьевну.
Авторитет Ники в группе амазонок был непререкаем и никто не оспорил ее команду. Собственно, другого решения быть не могло. Оставив подруг, Ника верхом отправилась до ближайшей деревни, надеясь отыскать следы скрывшейся кареты.
Время шло и следы кареты, увозившей Веру, терялись среди раскисшей дороги. Начало темнеть, и Ника свернула к поселку. Вообще-то это было довольно большое село, в котором раньше амазонкам приходилось бывать, правда, они были в обычной женской одежде, но теперь, во время революционных преобразований, уже появлялись женщины, наряженные в военную форму, что местным населением воспринималось, как развратное поведение.
Теперь понятно, что когда Ника появилась на постоялом дворе в черном бушлате и таком же комбинезоне, это вызвало неодобрение среди прислуги. Впрочем, неодобрение было почти молчаливым, только косые взгляды, да многозначительные хмыканья среди женщин и понимающие улыбки у мужчин.
На доме постоялого двора висел красный флаг, и Ника не была уверена, что ей удастся здесь переночевать. Теперь тут мог быть штаб или совдеп, или еще какое-нибудь учреждение новой советской власти… Но день клонился к вечеру, моросил дождь, и ночевать где-то надо, да обсушиться не помешает.
К счастью, постоялый двор еще не утратил своей основной функции и Нике, несмотря на неодобрительные взгляды, удалось снять комнату. Деньги, а они у нее были, решают почти все проблемы. Хотя, когда их слишком много, они еще и создают проблемы. У Ники денег было много даже при себе, а не только в тайнике. Только кто об этом знал? Если бы не революция, национализировавшая банки и перевернувшая с ног на голову всю экономическую систему, Ника была бы богатой помещицей и все ее возникавшие неприятности решала бы полиция. А сейчас полиции нет, а то, что образовалось вместо нее: народная милиция или ВЧК, искать Веру Павловскую точно не будут. Они и Ваську Рябого приструнить не могут, хотя тот уже всю округу достал своими грабежами.
Эта проклятая секта «Черный кристалл» нашла их с Верой еще на дальнем востоке, когда они прекратили службу в морской разведке. И ведь не по своей воле прекратили. Ну не нужна революции эта служба. Раз пролетарии всех стран должны объединиться против своих угнетателей, зачем нужна внешняя разведка? Вот и остались они с Верой не у дел. Правда у Ники еще были сбережения в иностранной валюте и золотых червонцах от прошлой жизни, – родители оставили. А вот у Веры ничего не было, и родителей своих она не знала. Тут все было мраком покрыто. Но вот, поди ж ты, именно Веру старалась заполучить эта секта, да еще как старалась… В прошлый раз в Староникольске еле удалось отбиться, потому и вернулись в лоно родного пансионата. А теперь вон как обернулось.
Эти мысли вертелись в голове у Ники, когда она устраивалась в комнате на ночлег. За комнату пришлось отдать червонец, неслыханная цена, да деваться некуда. Возможно, коня придется продать и одежду поменять на обычное женское одеяние. Наверное, так проще будет заниматься поисками.
А в это время жена трактирщика выговаривала своему мужу:
– Зря ты на деньги позарился, пустил эту… Совсем девки стыд потеряли, рядятся в мужскую одежу… Вон и комитетчик-то присланный косо на тебя смотрел. Не было бы беды…
– Да будет тебе. Наша эта девка. Амазонка с пансионата, слышала, небось, о таких. А то, что в форме своей сюда заявилась, так время сейчас такое. В ваших бабских нарядах на лошади не поскачешь… Видно, беда у нее приключилась… Я это сразу чую.
– У той, что вчера появилась в срамной одежде тоже беда? Тоже пожалел…
– У нее мужик ранен, уход нужен. Должна же ты понять! Она же серьги из ушей вынула, чтоб заплатить.
– И задницей перед тобой вертела…
– Да, те двое явно не из наших краев, и одежда странная и говорят чудно… Но пока пусть живут, серьги дорогие отдала. Интересно только, чем они с доктором расплачиваться будут, денег-то у них точно нет, а в мешке тряпье, какое-то.
Ника проснулась рано. Она понимала, что надо бы расспросить хозяина и постояльцев о проехавшей вчера карете. Может кто-то знает ее маршрут, может, видели пленницу. И совершенно точно известно направление, в котором она уехала. Об этом можно и не спрашивать дорога вела в сторону Павловска, но по пути были развилки. Не любила Ника вести такие разговоры, да и не умела. Вот Вера умела, она быстро и ловко все бы выведала, никто бы и не заподозрил, что она задумала. Но судьба так распорядилась. Вера нужна этой секте, а, вернее, ее главарю, который называет себя принцем. Сделать Веру принцессой он явно не собирался, иначе не действовал бы так грубо. А вот для чего она ему нужна, большой вопрос. Ведь обыкновенная девушка. Ну, может не совсем обыкновенная. Очень красивая девушка, блондинка с зелеными глазами и стрелять умеет, как богиня Диана, а может даже лучше. Да наверняка лучше…
Ну, что ж, пора вставать. Надо коня проведать, найти покупателя для него… Дальше верхом нельзя, надо маскироваться под местную жительницу, значит, надо и одежду поменять. Ника вышла во двор и увидела странную картину: молодая девица, одетая в странные обтягивающие штаны, отбивалась от трех нападавших на нее парней. Она очень ловко уворачивалась от их рук, махала ногами и наносила удары руками, хотя ударами это не назовешь: скорее толчки. Парни ухмылялись и наверняка собирались ее затащить в сарай, понятно с какой целью. Ника, поначалу собиравшаяся ей помочь, быстро поняла, что девчонка в помощи не нуждается. Если та будет бить по настоящему, то через минуту парни будут лежать в отключке, а то и совсем… «Не хочет шум поднимать, думает так отбиться, – поняла Ника, – только ничего у нее не получится, эти так не отстанут. Надо помочь… А вот откуда она взялась, такая? Явно не наша, да и техника боя у нее не та. Нас не так учили. Неужели из тех, кто напал на пансионат? Да нет, там были одни мужчины».
Пока Ника размышляла, вышел хозяин и прикрикнул на парней.
– Ну-ка, отстали от девчонки! Заняться больше нечем!
– Ты бы не встревал! – ответил один из них. – Думаешь, зачем она такие штаны надела? Чтоб нас раздухарить. Вот мы и покажем ей сейчас кой чего!
В этот момент один из парней получил хороший удар и, зажавшись, свалился на землю. Остальные отскочили, явно разозленные. Один из парней вынул нож.
– Оставьте ее, – вдруг крикнула Ника, подходя к ним вместе с хозяином.
Парни сразу присмирели, увидев амазонку в ее униформе. Видно о них они были наслышаны, пансионат-то был не столь далеко.
– Она же не из ваших, – хмуро сказал один из них. – И одета не так, и говорит чудно.
– Наша она, – безапелляционно заявила Ника и увела девушку за собой.
Они зашли в комнату Ники. Девица не возражала и, не смотря на утро, выглядела усталой и какой-то потерянной.
– Зря ты так нарядилась, – сказала Ника. – Драться ты умеешь здорово, но против револьвера это не прокатит. Прострелят ногу, а потом сделают свое дело и доктора не позовут.
– Мне как раз доктор нужен, – ответила она. – Муж у меня ранен. А денег совсем нет…
– Ты уже замужем? – удивилась Ника, поскольку девушка выглядела совсем молоденькой.
– Да! А ты из тех, кто карету сопровождал? Отстала от своих…
– Они мне не свои, – хмуро ответила Ника. – Это секта «Черный кристалл», они мою подругу увезли. Если подскажешь где их искать, я тебе помогу. Дам денег, хватит и на доктора и на одежду женскую. Кстати, мне она тоже понадобится. Звать-то тебя как?
– Анна.
– А я Ника. Расскажи про карету. Куда они направились?
Анна рассказала Нике и то, о чем та сама догадывалась, и то, о чем не подозревала.
Когда мы с Максом вышли на дорогу и пошли по направлению к станции, вдруг увидели скачущих всадников. За ними мчались другие всадники и стреляли на ходу. Зрелище было завораживающим. Макс сказал, что это снимают кино о гражданской войне и предложил подойти поближе… Но вдруг он упал, я подошла и увидела, что из ноги идет кровь. Оказалось, что стреляли из настоящих ружей и настоящими пулями… Я перевязал его, как смогла, а потом увидела повозку запряженную лошадьми и попросила кучера довести нас до деревни… Вот так мы оказались здесь.
Я отдала трактирщику свои сережки, он поселил нас в отдельную комнату и даже доктора вызвал. Доктор пулю достал из ноги и сделал повязку, но Макс ходить не может и еще долго не сможет. А еще доктор сказал, что через три дня надо еще раз осмотреть раненного, может начаться воспаление, не дай бог… Доктору надо платить, я понимаю, но у меня денег нет, вернее мои деньги не годятся для оплаты…
А вчера вечером прибыла карета и с нею несколько всадников. Я несла в свой номер еду для Макса, и они увидели меня. Потом один из них зашел в наш номер, даже не постучавшись. Я не боюсь мужчин, если надо я могу запросто справиться с тремя или четырьмя, да ты сама видела… Но этот, только взглянул на меня и спросил откуда мы прибыли. Я не знала, что отвечать ему, поскольку смутно представляла, где мы находимся…. Сейчас-то я понимаю, что мы попали в самый разгар гражданской войны, по истории проходили, и я кое-что помню. Но этот мужчина, видя, что я молчу, спросил: знаю ли я амазонок из пансионата. Я ответила, что понятия не имею ни о каких амазонках и, вообще, никого здесь не знаю, а когда Макс сможет ходить мы уйдем отсюда. Тогда мужик нарисовал знак на листке бумаги: два скрещенных ромба и сказал, что их орден называется «Черный кристалл», они помогут мне вернуться обратно в мой мир. Но для этого мы Максом должны прибыть в село Загорское и в тамошнем трактире показать трактирщику этот знак. Тогда он проводит нас к магистру, и нам помогут попасть домой. А сейчас им надо уходить, поскольку их преследуют…
Но мне почему-то вся эта компания не понравилась и я, когда Макс поправится, не собираюсь ехать в Загорское. Мы сами выберемся. Только Максу пока очень плохо. Я боюсь, как бы не началось заражение… Лекарства, которые оставил доктор кончаются…
Девушка всхлипывала на протяжение рассказа, а потом просто разрыдалась на плече у Ники.
– Вот возьми, – сказала Ника, протягивая несколько серебряных монет, – этого хватит на доктора и чтоб добраться, но не до Загорского, а до нашего пансионата. Там тебе помогут. Женскую одежду я тебе принесу.
Теперь Ника знала, где искать подругу. Едва ли адепты ордена рискнут везти ее на дальний восток по железной дороге. Значит можно успеть застать их в Загорском. Она продала своего коня, впрочем, не столько продала, сколько обменяла на два комплекта женской одежды и продукты. Одежду она принесла Анне и присоветовала ей немедленно сменить наряд. Ну не привычны здешние мужики видеть женщин в столь обтягивающей одежде, незачем привлекать их в столь плачевных обстоятельствах. Вообще-то здесь в женщинах недостатка нет, много мужчин не вернулось с войны, да и теперь они слишком старательно убивают друг друга.
– Старайся выглядеть как все, – сказала она Анне, вручая одежду, – и никто на тебя внимания не обратит. В пансионате скажешь, что я вас послала. В случае нужды поможешь амазонкам, рукопашному бою тебя учить не надо. Там есть группа Марии Фингерт, она тебя возьмет…
С таким напутствием Ника оставила свою новую подругу, надеясь, однако, снова встретить ее в более благоприятных обстоятельствах.
2
Ника заранее просчитала свой маршрут. До железной дороги было пятнадцать верст и до Загорского можно было добраться гораздо быстрее, чем туда прибудет карета. Правда, поезда ходили как попало, но тут уж как повезет. Само село было не далеко и не близко, верст сто, с гаком. Карета туда прибудет дня через два, никак не раньше и у нее была возможность опередить ее, а это давало немалое преимущество. С другой стороны, там наверняка будут ждать агенты ордена и свежие лошади. Этап вызволения подруги она пока не продумала, да и как тут продумаешь, когда неизвестно почти ничего об этом селе. В Загорском Ника не была, хотя знала где оно расположено. Картографию им преподавали в пансионате и, вообще, довольно много полезной информации дали для ведения боевых действий.
Коляска плавно катила по дороге. Рядом с Никой сидел парень, тот самый хулиган, пытавшийся затащить девчонку в сарай. Правда, теперь он вел себя вполне прилично и не пытался прижиматься к Нике. До станции должны были добраться за два часа. Осень. Дорога еще не совсем раскисла, но лошадь уже не могла бежать резво. Грязь. Парень ехал на станцию по своей надобности, но без вещей, видно кого-то встречать. Первое время ехали молча. Но скоро молчать ему надоело, да и как тут не заговорить. Об амазонках ходило столько слухов… А тут такая возможность пообщаться с одной из них. В обычной женской одежде девушка выглядела иначе, чем вчера, когда он ее встретил во дворе. Теперь ее не отличишь от деревенской девушки, впрочем, не отличишь, если в лицо не смотреть. Есть в этих девицах что-то такое, чему и названия не подберешь. Глянет своими голубыми глазами и сразу понятно, что такую силком не возьмешь.
– Скажи хоть как звать-то тебя, красавица? – заговорил он.
– Ника, – равнодушно ответила та, но даже не поинтересовалась именем парня.
– Буржуйское имя, – ответил тот. – Вот и у меня тоже, буржуйское… Савва меня зовут.
– Имя не может быть буржуйским или пролетарским, – все тем же безразличным тоном ответила Ника.
– А в своей форме ты выглядела красивше, – помолчав, сказал Савва.
Ника не ответила.
– Куда же едешь-то, Ника? Скажи, если не секрет, – продолжал парень.
– Секрет, – последовал равнодушный ответ.
– Зря ты так. А ведь может помощь моя понадобиться, – с обидой продолжил Савва.
Ника фыркнула, но промолчала.
– Времена сейчас опасные, порядку мало. Женщину одну любой обидеть может… – продолжал рассуждать парень.
– А ты, значит, защитишь? – уже не скрывая насмешки, ответила Ника.
– А то! – с вызовом ответил Савва.
– И что ж ты утром от дружков своих девчонку не защищал? Даже вроде бы заодно с ними был, – хмуро продолжила Ника.
– Так мы же шутили… Да она и сама была не против. Так для виду сопротивлялась… А скажи честно: она ведь не из ваших. Одета слишком уж… Да и говорит чудно.
– Не из наших, – задумчиво сказала Ника, – и бой ведет иначе… А вас трех дурней могла в минуту уделать… Жалела…
– Да ну! Хотя про вас такое говорят… Будто любая может с тремя вооруженными мужиками управиться. Это правда?
– Это правда, но проверять не советую.
– А в вашем пансионате и мужики есть?
– У нас женский пансионат, для сирот.
– Как же вы без мужиков-то?
– В восемнадцать лет мы должны покинуть пансионат и жить самостоятельно…
– А ты?…
– А я уже покинула, как видишь.
– И чем жить собираешься? Родня есть?
– Нет родни, а благодаря «товарищам» нет ни кола, ни двора, да и денег кот наплакал…
– Значит ты наша пролетарская девушка…
– От слова пролетать, – равнодушно заметила Ника.
– Тебе надо в красную армию, чтоб бороться с мировой контрой! – восторженно закончил Савва.
– А может в белую? Я ведь из этих… У меня и поместья отобрали, и деньги в банке реквизировали…
– Ты же сирота… Я знаю, что в ваш пансионат только сирот берут. Откуда у тебя поместья, деньги?
– Наследство…
– Когда советская власть победит, все будет общим. Наступит счастливая жизнь…
– Бабы тоже общими будут? Я уже такое слышала от кого-то… И что-то не хочется мне быть общей…
– Так ведь все по согласию будет! Эх, глупый вы бабы народ… Своего счастья не понимаете…
– А ты умный? Сегодня одну будешь любить завтра другую. А в детях своих как разберешься? Где твои, а где чужие, если бабы общие? Или тебе все равно?
Савва замолчал. Что-то не состыковывалось в его теоретических познаниях. Подул холодный ветер, и его соседка укуталась в шаль. На дороге кружились желтые листья. Амазонка нравилась парню, но он не знал, как к ней подступиться. Он и на станцию-то поехал в одной коляске, чтоб познакомиться и попытаться узнать о ней больше. Ну, вот узнал, а что толку? Вот едут они рядом и разговаривают, а такое чувство, что между ними тыща верст. Ведь она-то его ни о чем не спросила, значит, не интересен он ей. Вот оно как. А ведь Савва парень видный, и он это знал.
Теперь, когда все мужики наперечет в их селе, на Савву многие девки заглядываются, а тут полное безразличие. А раз так… тут у Саввы внутри что-то екнуло. Появилось чувство, которого до сель небывало. Может это любовь? Так в селе он с девками и не робел вовсе. И недостатка в плотских утехах не было, а утренний эпизод с той непонятной девицей, – это так, просто интересно было узнать: кто такая, зачем пожаловала… Да, глупо получилось все… Теперь еще Ника видела все это. Будет думать… Да ничего она о нем не будет думать, наплевала она на него. У нее свои дела на станции. Может ехать куда-то надумала? А вдруг в Загорское! Вот удивительно будет встретиться в поезде. До Загорского часов пять, если не больше. А по нынешним временам можно и сутки добираться.
Дело у Саввы было простое, надо было тетку перевезти из Загорского к ним в село. Так отец с матерью решили, нечего ей одной там оставаться. В нынешние времена надо кучнее держаться. Так отец сказал. Мать, хоть и не обрадовалась, но перечить не стала. Дом был большой, места хватало… Коляска мягко катила по сухой земле, мысли Саввы скакали с одного на другое, но соседка, которая даже не взглянула в его сторону, занимала его все больше. Молчание вовсе не угнетало ее, но Савве надо было продолжить разговор.
– А можно еще спросить, – начал разговор парень, – как ваше полное имя?
Ника удивилась. С чего бы вдруг такая любознательность у случайного попутчика? Но скрывать свое имя намерения не имела. Да и зачем?
– Никандра Александровна, а зачем тебе?
– А куда вы направляетесь Никандра Александровна?
– Я же тебе сказала: секрет! Чего ты такой любопытный? Шпионишь за мной?
– Вот еще! – возмутился Савва. – Очень нужно… Может нам по пути? Всегда лучше ехать в знакомой компании, чем одному…
– В Загорское мне надо, – с усмешкой сказала Ника.
– О-о! Вот это да! – чуть не подскочил на месте Савва.
– Только не говори, что и тебе туда же, – удивленно ответила девушка.
– Вот, истинный крест, не вру! – с восторгом ответил парень. – Я еду туда свою тетку перевозить к нам в село.
– Ну и дела, – покачала головой Ника. – Ну что ж. Может это и к лучшему. Наверное, ты прав, вдвоем будет проще. Ко мне вязаться никто не будет, ты ведь будешь моим защитником?
– Знамо дело! – гордо ответил парень, хотя, конечно, понимал, что вряд ли амазонку испугает вокзальная шпана. А вот военный патруль, тут дело другое. Когда баба находится при мужике, допытываться не о чем.
Ника задумалась. Посвящать неожиданного помощника в свои дела пока не стоит, но, поскольку в Загорском он уже бывал, кое в чем помочь может. Может его тетка приютит ее на пару дней, деньги пока есть, в накладе никто не останется. И к трактирщику можно его послать, если хорошо подумать… Надо хорошо подумать, и время еще есть.
За разговорами время шло незаметно. Показалась станция. Небольшое бревенчатое здание и постоялый двор, весьма не маленький. Сюда съезжался народ с окрестных сел и деревень. Железная дорога, это великое достижение цивилизации. Можно быстро добраться до ближайшего города, да и до не ближайшего тоже. При старом режиме порядок соблюдался. Поезда ходили часто, но далеко не все останавливались на этой станции. Однако два поезда останавливались всегда. Один шел утром, другой вечером. Вот на вечерний поезд и нацелились наши путники.
Коляску они отпустили, расплатившись еще в поселке, но кучер, отправляясь обратно, уже нашел попутчиков. Савва багажа не имел, а у Ники была небольшая котомка за плечами, которую она несла сама, даже не помышляя отдать своему нечаянному кавалеру. Савва постеснялся предложить помощь. Так и пошли они в здание станции. Вокзалом-то это сооружение не назовешь. Вокзалы в те времена были в городах, а между ними станции да полустанки.
День клонился к вечеру, и народу на станции было много, к тому же скоро выяснилось, что утреннего поезда не было. Гражданская война. Военные ехали по казенной надобности или просто на побывку, а простой народ спасался от грабежей и запасался продуктами впрок, путем натурального товарообмена. Мешочники вокруг. Так теперь называли тех, кто возил менять товар на товар или деньги на товар. С деньгами-то тоже все было не просто. Золото и серебро, как во все времена было в ходу и принималось всеми и всегда, а с бумажными деньгами были сложности, николаевские купюры почти никто не брал, да и керенки были не в чести. А вот доллары брали все. Просто удивительно, как быстро простой народ научился ориентироваться в этой круговерти. Но мы немного отвлеклись от повествования… Деньги были у наших героев.
Савва и Ника нашли местечко в станции. На улице-то было уже прохладно. Савву уже давно, ну с того момента, как он выяснил, что на поезде они едут вместе, терзала одна мысль. Прямо зудела в голове, не давая покоя. Ему казалось, что Ника несколько старше его, самому-то было восемнадцать годков и то, что его пассия старше, сильно напрягало парня. Он за последний час уже понял, что ему нужна именно такая жена: сильная, смелая, умная, а главное очень красивая. Наверное, последнее было решающим определением, все остальные эпитеты, – это так прибамбасы. Для себя он решил, если что, то отправится с ней по ее делам, а на тетку можно наплевать, пусть отец сам ее перевозит. А они с Никой бок о бок будут сражаться с белыми бандами, а когда вся контра будет разгромлена, будут жить в большом городе и воспитывать детишек, которые у них народятся. Никаких общих жен, конечно, не будет… Но это сейчас не главное, надо во что бы то ни стало узнать, когда у нее был выпуск из пансионата. Тогда сразу станет ясно, сколько ей лет. Ведь если она старше, то все его мечты рушатся… Хотя почему? Наверное, Савва и сам не знал, просто чувствовал, что это так.
– Никандра, – наконец, он решился спросить, – а когда у тебя был выпуск из пансионата?
– В шестнадцатом году, – чуть задумавшись, ответила она.
Вопрос был неожиданным. Все мысли амазонки были о поезде, который, то ли придет, то ли нет. В галдящей толпе ходили разные слухи, но со станции никто не уходил.
– А чем ты занималась эти два года, – упавшим голосом спросил Савва.
– Служила в морской разведке, – равнодушно поведала Ника.
– Морская разведка? … Но ведь ты же амазонка, а не морячка! Как такое возможно?
– Возможно. Послушай Савва, ты сейчас не о том думаешь. Нам надо попасть на вечерний поезд. Народу, желающего уехать, полно, и еще неизвестно будет ли поезд. Ты бы походил по перрону, пообщался с военными, они наверняка что-то знают…
Савва кивнул и отправился выполнять поручение. Да, теперь он много узнал о Нике и эти знания его не обрадовали. Она действительно старше на два года, да еще успела послужить во флоте. Он, конечно, знал, что во время войны женщин стали принимать на военную службу, даже сформирован был женский батальон. Но чтобы во флот? Впрочем, морская разведка еще не означает плаванья по морям…
Ника сидела в переполненном зале, надеясь, что поезд все же придет. Все надеялись, и можно представить какая давка будет при посадке. Впрочем, багажа у нее не было, а уж в вагон-то она сумеет пробраться. От мыслей ее отвлек чей-то веселый с приблатненным акцентом голос.
– Привет, красавица! Далеко ли собралась? Что это у нас в котомке?…
Ника не сразу поняла, что обращаются к ней, но высокий мужчина в солдатской шинели уже тянул руки к ее вещам. При этом он улыбался во весь свой щербатый рот. Соседки сочувственно смотрели на нее, а мужик, сидевший неподалеку, старательно делал вид, что ничего не замечает. Рядом с высоким стоял мужичонка пониже, засунув руки в карманы такой же солдатской шинели и с явной насмешкой смотрел на Нику. Она сердито отодвинула свой мешок и хмуро сказала:
– Не лезь к чужим вещам, целее будешь…
– Ого! Какая храбрая, – весело заметил длинный и снова потянулся к котомке девушки.
А стоявший рядом с ним мужиченка, вдруг вытащил из кармана нож и направил его на Нику.
– Тихо, крошка! – шепотом прошипел он. – Не шебуршись…
Ника привстала и сделала быстрое движение, почти незаметное движение, но грабитель вдруг захрипел, выронил нож и повалился на пол. Длинный, которому все же удалось завладеть котомкой, с удивлением смотрел на своего подельника. Ника еще раз взмахнула рукой, и он выпустил котомку из рук, согнувшись пополам. Соседи продолжали старательно делать вид, что ничего не происходит. Девушка села на свое место, но перед этим, пинком отправила нож в сторону выходной двери.
Первым пришел в себя длинный. Он, со страхом поглядывая на Нику, пытался привести в чувство своего товарища. Тот встал на четвереньки и мычал что-то невразумительное. Наконец, длинному удалось поднять его на ноги и вывести на улицу. Соседи, наблюдавшие этот инцидент, старались не смотреть на Нику. Дескать, отшила девчонка вокзальную шпану и, слава богу, но мы тут не причем, наше дело сторона.
Появился Савва и, судя по его довольному виду, принес хорошие новости. Хотя Савва и сам не знал, что лучше: уехать вечером или заночевать на станции в обществе Ники. Но амазонка явно торопилась в Загорское, и хотелось сделать ей приятное.
– Значит, поезд сегодня будет? – полу утвердительно спросила Ника.
– Верно! А как ты угадала? – спросил Савва.
– Вид у тебя довольный. Ты ведь тоже спешишь…
– Вовсе нет. Тебя порадовать хотел. А что у тебя за дела в Загорском. Или секрет?
– Подругу повидать надо… Боюсь не застать. Она на днях уехать должна, – ответила Ника.
Врать парню ей не хотелось, но посвящать в свои планы не хотелось еще больше. По крайней мере, пока ему больше ничего знать не нужно. Помощник, конечно, очень даже не помешает, даже такой неумеха, как Савва. Девушка развязала котомку и извлекла из нее полкаравая хлеба и флягу с водой.
– Давай пообедаем, – сказала она, отломив половину хлеба Савве. – Ужинать, возможно, не придется.
– Спасибо, – ответил Савва, принимая хлеб. – Я рассчитывал пообедать в трактире, но там такая публика… Лучше тебе там не появляться.
– Тут ты прав, Савва, – спокойно ответила Ника. – До Загорского не оголодаем. Кстати, ты хорошо знаешь это село?
– Бывал пару раз, – степенно ответил парень.
Поезд прибыл почти во время. Народ со всем своим багажом уже стоял на платформе. Стоянка предусматривалась десять минут и Ника сразу поняла, что попасть в вагон будет не просто. Правда, то, как будет происходить посадка, она еще не догадывалась, так же как и Савва. А народ давно уже приспособился к новым временам и когда поезд остановился, возле каждого входа в вагон образовались кучки крепких мужиков. А дальше все было просто, в раскрытые двери вагона передавались мешки, котомки, чемоданы, кофры и прочий багаж, который в вагоне принимали и рассовывали по местам определенные люди, а крепкие мужики оттирали от дверей вагона неопределенных людей, которые пытались втиснуться со своим багажом или без оного. Проще говоря, свои люди проходили, а посторонние блокировались без лишнего шума и толкотни. И то же самое происходило возле других вагонов. Повсеместно слышались крики, мат и даже визг, но картина не менялась. Некоторые пытались «встать в очередь», но уже через пару минут понимали, что не успеют.
Ника с Саввой метались от одного вагона к другому, благо вещей у них не было, но пробиться в вагон не могли. Это, по-хорошему, не могли. Ника быстро поняла, что еще пять минут метаний по перрону и поезд уйдет без них. Она подошла к окнам вагона и сказала Савве:
– Жди меня здесь!
Затем она быстро подошла к двери, где полным ходом шла посадка и быстро сделала подсечку мужику, который ловко оттирал ее своей спиной от двери вагона. Мужик опрокинулся на спину и Ника, наступив на чьи-то мешки и ударив головой в живот другого мужика, который уже замахнулся на нее, быстро проскользнула в вагон. Проводник пытался схватить ее, но безуспешно и Ника, миновав тамбур, оказалась в вагоне. Механизм открывания окна был ей знаком. Через мгновенье она открыла одно окно. Втащить Савву оказалось делом непростым. Парень сначала не понял, что от него требуется, а потом оказался довольно неуклюж. Ника, конечно, была сильной девушкой, но тяжелая атлетика не ее стихия. Некоторые пассажиры вагона откровенно хохотали, глядя, как баба втаскивает в окно мужика.
Впрочем, для девушки важен был результат, а не смешки случайных попутчиков. Проводник, уразумев, что парень с девушкой вполне обычные пассажиры, а не зайцы, сразу стал доброжелательным. К тому же эта пара ехала почти без багажа, в отличие от мешочников, заполонивших своими пожитками почти весь проход. Он даже нашел для них местечко на скамье, хоть и довольно тесное, зато можно ехать сидя. Впереди ночь, а в Загорском они будут утром и это еще в лучшем случае.
Это тесное пространство, где можно сидеть только, прижавшись друг к другу, Савве очень понравилось и, когда они уселись, он не мог скрыть довольной улыбки, даже глаза зажмурил от удовольствия. Однако скоро получил от своей соседки довольно чувствительный толчок локтем.
– Ты что это разнежился, как кот на перине? – прошипела она. – Спать будем по очереди. Тут полно ширмачей всех мастей. Проснемся без вещей и без денег.
Савва тотчас выразил готовность нести вахту всю ночь и оберегать свою ненаглядную от всех напастей. Ника понимала, что он уснет на посту, без зазрения совести, поскольку службу нести не приучен, тем не менее, объяснила:
– До полуночи твоя вахта! Если увидишь подозрительных людей, толкни меня.
– Ладно, – легко согласился Савва, даже не задумываясь: кого считать подозрительным. Если подумать, да поглядеть, какие рожи вокруг, то спать, вообще, не придется. Да он и не собирался спать, наоборот, если Ника уснет, он будить ее не будет ни в коем случае, а будет охранять ее сон до самого конца пути. У него даже закралась мысль проехать Загорское, сказать, что случайно получилось, а потом обратным поездом ехать обратно. Ника, конечно, разозлится, зато они еще день проведут вместе… Если ему повезет, то ее подруги в Загорском не окажется, и они отправятся в обратный путь… Все это он думал про себя, а в слух только обещал бдеть не смыкая глаз и при любом подозрительном действии внутри вагона или снаружи, немедленно будить Нику.
Ника, конечно, видела, что парень втюрился и теперь из него можно веревки вить… Но теперь это означало лишь, что он не будет тянуть к ней руки и любую ее просьбу выполнит. Злоупотреблять его чувствами она не собиралась, в логово адептов ордена «Черный кристалл» его не возьмет, но и от безобидной помощи отказываться глупо. Сама-то она никаких чувств не испытывала. Пока Вера в опасности, ни о чем другом, кроме спасения подруги, она думать не могла. Сейчас у нее были все шансы опередить карету, в которой везли Веру, а дальше придется действовать спонтанно. По железной дороге ее явно дальше не повезут, значит остается тракт…
Поезд тронулся, и под мерный перестук колес Ника задремала, откинувшись на стенку вагона. Савва смотрел на девушку, но его мучила бытовая проблема… Наконец, он решился и тронул руку своей попутчицы.
– Что? – мгновенно проснувшись, спросила она.
– Мне это… – смущенно начал Савва, – покурить надо отойти…
– Ну, давай, только недолго…
Ника смотрела, как Савва пробирается к тамбуру, среди сидящих пассажиров и лежащих на полу мешков. Путь был недлинный но трудный. Пассажиры ворчали, а мешки никак не сдвигались. В вагоне было душно, несмотря на открытые кое-где окна. Уже возле тамбура парень встретил проводника и чего-то спросил у него. Впрочем, понятно чего. Проводник кивнул и указал на закрытую дверь. Савва оперся о стену и замер в ожидании. Все понятно. Ника перестала наблюдать за парнем и уставилась в окно. За окном тянулся осенний лес, сгущались сумерки, скоро станет совсем темно. Вагон освещался тремя тусклыми фонарями и вокруг царил полумрак.
Пассажиры в основном крестьяне, которые собранный урожай спешили обменять в городе на нужный бытовой инвентарь или на худой конец продать. Деньги-то российские быстро обесценивались, золото и серебро за продукты получить не просто. У простого люда этого не было, а те, у кого было, бежали из страны. Были в вагоне и военные, без знаков различия. А зачем в красной армии знаки различия: там все равны, все товарищи. Командиры, конечно, есть и к ним так и обращались: товарищ командир. Но военных было не много. Все в солдатских шинелях. Оружия видно не было, но то, что оно было, можно не сомневаться. Времена такие. Гражданская война…
Савва недолго ждал своей очереди, вышел мужичок с всклокоченной бороденкой и парень вошел в распахнутую дверь вагонного туалета. Через пару минут он вышел, но обратно пробираться не стал, замешкался, а потом направился в тамбур. Он же покурить вышел, в конце концов, и папиросы у него имелись, правда, ни спичек, ни зажигалки не было, но разве в вагоне это проблема. Прикурил у стоявшего возле приоткрытой двери мужика. Крепкий мужичок, лет сорока с трехдневной щетиной на лице, но выглядел вполне представительно: в черном бушлате, фуражке с эмблемой железнодорожника и сапогах. Можно сказать: выглядел щегольски и говорил уверенно с усмешкой.
– Хороша краля! – начал он, не глядя на Савву.
– Где? Кто?
– Да та, возле которой ты сидишь, которая тебя в вагон затаскивала.
Савва крякнул с досады и отвернулся.
– Хороша! Только не для тебя она, хоть и вырядилась крестьянкой. Зря к ней ладишься…
– Тебе-то что за дело! Моя это баба! – зло ответил парень.
– Ишь ты, каков! Не баба она, это уж точно. Повидал я всяких за свою жизнь, и тебе точно могу сказать: не твоя она…
Савва выбросил окурок, зло плюнул и вошел в вагон. Всего несколько слов, а настроение испорчено. И чего это надо мужику лезть не в свои дела. Тоже мне знаток!
До своего места он добрался довольно сноровисто, не обращая внимания на толчки и ворчание.
– Ты чего такой злой, – удивленно спросила Ника, – или обидел кто?
– Да нет, – смущенно ответил парень. – Все в порядке, извини…
– Там очередь?
– Где?
– … Ну, в курилке, – помолчав ответила Ника.
– А… Да уже нет никого, – еще больше смутившись ответил Савва.
– Ладно, я сейчас… – сказала она и повторила путь Саввы.
Он проводил ее взглядом, понимая, что вживую сопровождать нельзя. Вернулась Ника быстро. За окнами уже совсем стемнело, народ вокруг устраивался вздремнуть, хотя бы пару часов, до следующей станции. Ника снова задремала, привалившись к стенке вагона, но не к плечу Саввы, как он мечтал. Впрочем, так ее лучше было видно в тусклом свете ближнего фонаря. Он вздохнул и заступил на вахту, согласно договоренности, а вернее распоряжению Никандры Александровны. Спать он не собирался. Разве можно уснуть, находясь в такой близости с предметом своей, так внезапно вспыхнувшей, страсти. Савва перестал обращать внимание на все кроме спящей девушки и погрузился в свои мечты.
Ника проснулась внезапно от остановки поезда. Савва спал, положив голову ей на колени с улыбкой младенца на губах. Она осторожно переложила его голову на свою котомку. Будить его не было нужды. За окнами поезда были огни какой-то станции, в вагоне началась сутолока: народ пытался войти, натыкаясь на вещи и матерясь. До Загорского оставалось часа четыре, как сообщил проводник кому-то из пассажиров.
3
Нике повезло. В это неспокойное время поезд прибыл на станцию Загорское, которая была рядом с селом, во время. В пути не случилось никаких происшествий, и ранним утром она вместе со своим попутчиком сошли на нужной им станции. Савва предложил сразу отправиться к его тетке, где можно позавтракать и привести себя в порядок, а потом уже заняться другими делами. Ника очень не хотела с утра светиться на постоялом дворе и втайне надеялась, что Савва предложить остановиться у его тетки, поэтому сразу согласилась на его предложение.
– Домишко-то у тетки так себе, – честно сказал он, – но пару дней перекантоваться можно…
– Я вас не стесню, – заверила его Ника. – За пару дней все свои дела надеюсь решить.
Тетушка Саввы была еще не старая женщина, но явно уже давно одинокая. Домишко небольшой и покосился уже, ворота почернели и поверху мхом пошли, забор стоял вкривь и вкось. Да и сама Евдокия Семеновна одета была небогато, но опрятно. Была она темноволосая, худощавая, невысокая, но на вид больше сорока пяти не дашь.
– Ну, здравствуй, племянник! – всплеснув руками, приветствовала она Савву. – Значит, вижу, перевозить меня собрался. Вон какую кобылку запряг. Любо дорого взглянуть!
Ника усмехнулась, ничуть не обидевшись на «кобылку». А чего обижаться на пожилую женщину, откуда ей знать об их взаимоотношениях с Саввой. Небось, думает, что жена или невеста…
– Как звать-то тебя, красавица? – обратилась к ней тетушка парня.
– Ника… Никандра, значит…
– Вона как! Надо же. А меня проще, Евдокия Семеновна. Для тебя тетя Дуся буду.
Евдокия провела гостей в дом, где на столе уже ждало нехитрое угощение. Ждала она племянника, правда одного ждала, но за столом места хватит. Вещи уже были собраны, немного вещей было, ведь не насовсем она переезжала к брату.
– Не поехала бы я, – продолжила Евдокия, – да не пережить мне зиму. Дом-то обветшал совсем без мужицкого пригляду. Печка никудышная стала… А мужика-то где в нынешние времена взять? Много нас, таких как я, вдовых, теперь в нашем селе, есть и покрасивше и побогаче. Куда уж мне… Ладно брат согласился приютить на зиму. Летом-то я проживу, прокормлюсь как-нибудь…
Ника достала из своей котомки хлеб, вяленое мясо, вареные яйца, чем просто восхитила женщину.
– Евдокия Семеновна, мы с Саввой попутчиками оказались. Только вчера познакомились. Если вы не против, я бы пожила у вас пару дней, за постой заплачу и пропитание прикуплю, если вы подскажете где. Дело у меня здесь…
– Да мне не жалко, живи, коль поглянется… – ответила тетушка, – только вот уезжать мы собрались… Ну, да два-три дня можем и погодить. Что скажешь племянник? Хотя, что я спрашиваю. Вижу, что еще в дороге вы обо всем договорились.
– Ну да, – степенно ответил Савва, – вот Никандра решит свое дело, и вместе отправимся обратно.
– Этого обещать не могу, – сказала Ника, – но за постой заплачу, и беспокойства вам от меня не будет, это обещаю.
– Хорошо, коли так. Значит, решай свои дела Никандра, а тебе племянник я работу найду: надо дом к зиме подготовить, хоть и плохонький у меня домишко, а другого-то нет. Забор надо поправить, погреб тоже. Ты уж прости меня Савва, одна ведь я тут уж больше десяти лет… Федор мой с японской войны не вернулся. Да, что я тебе рассказываю…
После утренней трапезы, Ника оказалась предоставлена сама себе, поскольку Евдокия начала показывать племяннику ту работу, которую надо было сделать в первую очередь. Девушка для начала привела себя в порядок, после длительного пути, а затем уже подошла к тетушке.
– Евдокия Семеновна, – начала она, – я думаю нам нужно запастись продуктами, вы же не рассчитывали, что ваш племянник приедет не один, да еще задержка с отъездом… Я, понимаю, что сама должна это решить, но у вас лучше получится. Согласитесь. Вы же здесь всех знаете, а мне придется идти к трактирщику…
– Ты права, конечно. Я уж и сама собиралась, – ответила Евдокия.
Ника быстро вручила ей два серебряных рубля.
– Богатую невесту отыскал племянник, – усмехнулась женщина.
– Разве это богатство, – грустно сказала Ника, – да и не невеста я ему, просто попутчица…
– Да я уж поняла…
– Тетушка, вас ведь не затруднит попутно узнать новости в селе: кто уехал, кто приехал? Подругу мне надо встретить. Но есть нехорошие дядьки, которые могут мне помешать… Не знаю как вам объяснить…
– Никак не надо объяснять, твои дела нас не касаются. Только племянника не впутывай… Я сразу поняла, как тебя увидела, что не нашенская ты. Зря он планы строит. Ну ладно, помогу, чем смогу, но и ты помни что обещала.
Тетушка ушла, а Ника достала из своей котомки белые штаны, мужскую рубаху, переоделась и подошла к Савве, который пытался привести в порядок покосившиеся ворота. Савва подивился на наряд девушки, но помощь принял с удовольствием. Ну, еще бы! Работать вместе с предметом своего обожания, да еще и быть руководителем. Это ли не мечта? Работа пошла быстрее, ведь Ника была девушкой сильной и ловкой, правда орудовать молотком и топором была непривычна. Короче, к возвращению тетушки пара работала так, что смотреть любо дорого. Ворота были укреплены, открывались и закрывались без скрипа и скрежета, и подворотня стояла ровно. Савва примерял ставни на окна, впрочем, работы еще было полно. Евдокия Семеновна занялась обедом, работников надо хорошо кормить, тогда и дело будет спориться. Новости тетушка рассказывала за обедом. Ника не пыталась выспрашивать что-то наедине, чужие тайны всегда настораживают. Да и спешить было пока незачем, ведь она опередила карету как минимум на сутки.
– Ничего нового на селе не происходит, – начала свой рассказ Евдокия. – Набирают добровольцев в красную армию. В деревнях, да и у нас тоже идет продразверстка. На дорогах грабят обозы с продовольствием и убивают охрану… Это ближние новости. А про дальние болтают разное. На юге генерал Деникин воюет с красными, на востоке адмирал Колчак объявил себя верховным правителем. По дорогам ездить не безопасно, грабежи сплошь и рядом. Так что придется нам с тобою, Савва, поездом переезжать.
Евдокия Семеновна замолчала. Ника так и не услышала того, что хотела услышать. Впрочем, отсутствие информации – тоже информация. Продукты она закупила и за работу Савву похвалила. А тот с гордостью стал так хвалить свою помощницу, что тетушка только качала головой да посмеивалась.
– Да, да племянничек, хороша Маша, да не наша… Не раскатывай губу.
Когда Савва вышел во двор, она сама подошла к Нике и сказала.
– Не хочу при Савве говорить, но про твои дела тоже узнала. К трактирщику заглянула продуктов в дорогу прикупить, задержалась немного, с приказчиком поговорила… Ждут сегодня к вечеру, какого-то важного гостя или гостью. Я не допытывалась, мне-то что за дело, просто слушала. Посыльный уже прибыл, скакал, коня не жалея. Непростой гость едет, охраны человек семь… Было больше, да потрепали в дороге лихие люди… Долго не задержаться здесь. Сутки отдохнут и дальше… Куда дальше никому не ведомо. А трактирщик-то при делах… У меня глаз наметан. Больно уж он перед посыльным стелился… Будет у тебя похоже трудная ночка, только Савву не впутывай. Помни, ты обещала.
– Спасибо вам, Евдокия Семеновна, – сказала Ника. – Обещание мое помню. Если меня к утру в доме не будет, то не ждите и не ищите. Отправляйтесь с Саввой в обратный путь.
После обеда Савва и Ника продолжили заниматься хозяйственными делами под руководством тетушки. Потом Евдокия отлучилась ненадолго. Надо ведь и с соседями попрощаться, да попросить их за домом приглядывать, объяснить, кому надо, что не бесхозный дом остался, вернется весной хозяйка.
К ужину собрались в доме. Невелик дом у Евдокии Семеновны и за ужином у Саввы уже глаза блестели, он поглядывал то на Нику, то на тетку свою. Явно что-то задумал, но сказать пока не решался. Впрочем, его затея понятна и без слов, наладился к девице поближе улечься, да тетушка тут же в двух шагах… Куда бы ее спровадить на ночлег? Может сама догадается к соседке уйти? Но тетка решила его проблему по-своему.
– Вот что, племянник! – сказала она ему. – Я пока в своем доме и никакого разврата тут не допущу. Она тебе не жена, и будете вы спать раздельно. Вот когда к твоему отцу перееду, тогда я тебе не указ, делай что хочешь. А пока, извини Савва, затея твоя не состоится. Да и девица, как я понимаю, не готова тебя ублажать…
– Вовсе меня не надо ублажать! – возмутился Савва. – Я исключительно в целях защиты и охраны! А обвенчаться готов хоть завтра.
– А у отца-то спросил, жених? – усмехнулась тетка.
Никандра думала о своем и к разговору не слишком прислушивалась, хотя он касался ее напрямую. План спасения подруги у нее был весьма приблизительный. Надо было проникнуть на постоялый двор, узнать в какой из гостевых комнат держат Веру, а дальше останется только обезвредить охрану, которой не более пяти человек, при этом двое будут спать, а с тремя можно справиться по-тихому. Надо только узнать в каком состоянии Вера. Если ее все время держали связанной, то сможет ли она передвигаться верхом? Много было неясного… Однако, одно не подлежит сомнению, надо это село покидать как можно быстрее и не в пансионат возвращаться, а в город.
На ночь тетка отправили Савву спать на палати.
– Места там много, тесно тебе не будет, – усмехнувшись, сказала она. – Опять же сверху видно все, если конечно, лампу зажечь…
Спорить Савва не стал и, молча, полез на палати. Нике Евдокия постлала на лавке, а сама улеглась на кровать. Так в маленьком доме все уместились легко и просто. В десять вечера все уже спали. Ну, якобы спали. На самом-то деле спала только Ника, которая давно уже научилась просыпаться в нужное ей время.
Евдокия лежала с открытыми глазами, мысленно общаясь с братом, у которого собиралась перезимовать. Все бы ничего, если бы не золовка. Хоть и жили они далеко друг от друга, но дружеских или родственных чувств, друг к дружке не питали. Открыто, конечно, не враждовали, но при мысли, что придется подчиняться жене брата, Евдокия тяжко вздыхала. Потом мысли ее плавно перетекли на подружку Саввы. А вот бы золовке и в самом деле такую сноху! Евдокия даже хихикнула вслух. Слухи про амазонок ходили разные. Ника, правда, не походила на здоровенную бабу, способную одним ударом сокрушить мужика. Даже наоборот, очень привлекательная была девица. Роста невысокого, голубоглазая и черноволосая, да и вся женская стать в наличии. Не зря Савва на нее запал…
Савва, тоже не сразу заснул, правда, мысли в его голове бродили другие. Даже не мысли это были, а фантазии. Если привезти такую невесту домой, то родители не обрадуются. Тут тетка права. Да и не собирался Савва домой ее везти, рано ему еще жениться. Нет, надо в город перебираться. Там вступать в революционный отряд, чтоб вести непримиримую борьбу с угнетателями трудового народа. А Ника будет его поддержкой и опорой… Она девушка умная и смелая…
К полуночи и Савва и Евдокия уже спали глубоким сном, зато Ника проснулась. Она бесшумно поднялась со своей постели, взяла заранее приготовленную свою котомку и вышла в сени, чтоб никого не разбудить своими приготовлениями к предстоящей вылазке. Она облачилась в форму амазонок: комбинезон и бушлат, проверила метательные ножи и спрятала в потайной карман маленький четырехзарядный браунинг. Затем нанесла сажей полосы на лицо и надела на руки черные матерчатые перчатки. Теперь в темноте она была совершенно неразличима.
В этот момент дверь в сени открылась и появилась Евдокия Семеновна с керосиновой лампой в руке. Увидев свою жиличку в таком виде, она на миг остолбенела.
– Прощайте, Евдокия Семеновна, – улыбнувшись, сказала Ника. – Спасибо вам за помощь и не поминайте лихом…
– Господи Иисусе! – крестясь, ответила та. – Если на благое дело идешь, пусть бог тебе поможет.
Ника забросила за плечи котомку и вышла за ворота.
За два часа до описываемых событий, Вера очнулась в одной из гостевых комнат постоялого двора. Пока она не знала, где именно находится. В дороге ей подмешали в воду какое-то снадобье, и она провела в полузабытьи несколько часов, а может и дней. Вот и сейчас она чувствовала себя отвратительно, тело с трудом повиновалось ей, но голова была ясной. Ей с трудом удалось сесть на лежанке. Кровати в комнате не было, зато был большой стол, на котором стояла керосиновая лампа. За столом сидел мужчина в черном балахоне, обычного телосложения, лицо рассмотреть было невозможно. Лампа стояла так, что он оставался в тени, в то время, как Вера и ее лежанка были освещены. За окнами темно, значит, сейчас ночь и гостевой народ уже спит. Впрочем, звать на помощь она не собиралась, понимая, что это бесполезно. Ее похитители люди серьезные и на такой ерунде не проколются.
– Вижу, что вы очнулись, Вера Александровна, – заговорил мужчина. – Пришла пора побеседовать нам. Для начала позвольте представиться. Перед вами главный магистр ордена «Черный кристалл». Меня называют принц. Этот титул я сам придумал для краткости, на королевскую кровь не претендую. Хотя если у нас с вами все сложится, мне будут завидовать и короли, и императоры, и даже президенты. Ну а теперь к делу. Вы хорошо себя чувствуете?
– Если бы хорошо себя чувствовала, то ты бы тут уже не сидел, самозванец хренов, – хрипло ответила Вера, растирая руки.
– Я вам верю, сударыня. Ваше похищение было вынужденным решением и досталось нам дорогой ценой. Мы потеряли два десятка бойцов, у вас тоже есть потери. Но ведь вы сами в этом виноваты. Я хотел просто поговорить с вами и склонить к сотрудничеству, для этого послал к вам своего человека, но вы не пошли на контакт.
– Вы имеете в виду Маргариту? Попадись она мне только… – хмуро ответила Вера.
– Ну, вот видите как. Впрочем, теперь разговор состоится, пусть даже против вашей воли. Для начала скажу вам сразу. После нашего разговора вам придется принять решение, хотите вы того или нет. Временем я вас не ограничиваю и, после нашего общения, вы будете свободны. Ваша подруга, наверное, уже прибыла в Загорское и, я надеюсь, раньше полуночи она не появится здесь, чтоб освободить вас, поэтому времени у нас немного. Слушайте меня внимательно. Начнем с вашего рождения. Ваш отец, граф Лямин, обычный человек, жил в небольшом городке Павловск, где вы наверняка уже бывали не раз. А вот о вашей матери нам почти ничего не известно. Почти… Мы знаем, что она умерла сразу после вашего рождения, и ваш отец отдал вас в приют. Ваша мать была очень красивая женщина, и вы точная ее копия. Она обладала некоторыми способностями, которыми обычные люди не обладают. Но самое главное она могла управлять временем. Прошу поверить мне на слово, ибо доказать вам я ничего не могу без вашего участия. Она могла перенестись в прошлое или в будущее. Для этого в предгорьях Сихотэ-Алинь, есть пещера, где находится аппарат переноса. Собственно, воспользоваться им может любой, а вот войти в эту пещеру могла только ваша мать. У вас на шее есть крестик, на котором вместо распятия выбиты две пересекающихся окружности. Это не простой крестик. Теперь я точно знаю, что вы тоже можете входить в эту пещеру и пользоваться перемещением во времени…
Принц замолчал, давая Вере возможность осмыслить сказанное. Вера тоже, молча, сидела, склонив голову. Она наконец-то узнала тайну своего рождения… То, что этот самозванец говорил о перемещении во времени она всерьез не воспринимала. Впрочем, и остальное еще вилами на воде писано.
– Давайте будем считать, что я поверила в вашу сказку, – наконец сказала она. – Я вам нужна для того, чтоб вы могли перемещаться во времени. А вам-то это для чего нужно.
– Ну вот! – оживился принц. – Это уже деловой подход. Теперь я могу объяснить вам перспективы нашего сотрудничества. Мною создана мощная организация: орден «Черный кристалл», в нем более сотни членов. С боевым крылом этого ордена, вы, к сожалению, уже познакомились. Но с вашей помощью мы восполним потери. Амазонки прекрасные бойцы… Но это уже детали, главное в другом. Обладая механизмом перемещения во времени, мы можем менять события, происходящие в мире, и, тем самым направлять его развитие в благоприятную для нас сторону. Мы станем правителями мира, правительством надо правительствами. Поверьте, Вера Александровна, мы не стремимся к обогащению, мы не стремимся к абсолютной власти. Мы будем действовать во благо всего человечества. Ведь мы сможем предотвращать войны. Вот подумайте сами, разве нельзя было предотвратить мировую войну? Или избежать войны с Японией? Но уж избежать поражения, можно было точно… Впрочем, это касается только России, а ведь есть и другие страны. Подумайте, Вера Александровна. Кстати, должен заметить, если вы используете ваши возможности без нас, самостоятельно, так сказать, то ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте. Да и пещеру вам не найти. Ну, а мы без вас, тоже ничего не сделаем. Вот, я все сказал. Думайте. Как надумаете, дайте мне знать, для этого передайте трактирщику эту метку.
С этими словами принц положил на стол небольшой металлический жетон, на котором был выбит знак ордена: два перекрещивающихся ромба. Жетон был хорошо виден на столе, в то время как сам принц продолжал оставаться в тени. Вера молчала, но попыталась встать с лежанки. Это ей далось не без труда. Она попыталась сделать шаг к столу…
– Сядьте, Вера Александровна, – снова заговорил принц. – Вы скоро сможете передвигаться вполне свободно, действие препарата заканчивается. Я еще не закончил. С этого момента вы свободны, поэтому вашей подруге нет никакой необходимости освобождать вас и вступать в схватку с моими людьми. Сейчас два моих бойца помогут вам спуститься вниз, после чего мы уйдем, а вы встретите вашу подругу у входа, пока она не устроила здесь побоище с метанием ножей, стрельбой и прочими методами уничтожения своих недругов.
Сказав это, принц встал из-за стола и вышел из комнаты, так и не показав своего лица. Тотчас в дверь вошли два здоровых мужика и направились к Вере.
– Не надо! Я сама справлюсь, – сказала она.
Мужики вышли, а Вера с трудом, на негнущихся ногах подошла к двери, вышла из комнаты и осторожно спустилась вниз.
Ника подошла к постоялому двору совершенно бесшумно, прислушалась. Ворота были открыты, но сторожа во дворе не было. Такая беспечность адептов ордена напрягала гораздо больше, чем усиленная охрана. А пленницу должны были охранять… Или ее здесь уже нет? Ника осторожно обошла здание, но вокруг была полная тишина и никакого движения. Внезапно открылась дверь и Ника резко отпрянула в сторону. В этот момент она узнала свою подругу, которую шла спасать из плена…
– Ника, заходи, – совершенно спокойно сказала Вера. – Они ушли. Я свободна.
Девушки поднялись в комнату, где два часа назад Вера пришла в себя. Ника бросила на пол свою котомку и стерла с лица маскирующую раскраску. Вера подробно пересказала ей разговор с принцем.
– Значит, этот принц решил управлять развитием человеческой цивилизации, – уточнила Ника. – А свое настоящее имя он не назвал?
– Да я, как-то не поинтересовалась, – пожала плечами Вера. – Какая-то бредовая затея.
– Ну, если вдуматься, то не такая уж и бредовая. Предотвратить войну, конечно, не просто, но возможно. Ты же знаешь, что все началось с убийства эрцгерцога Фердинанда каким-то сербом. Теперь известно время и место этого убийства, что нам стоит перехватить этого фанатика?
– Ты знаешь, меня гораздо больше волнует моя собственная жизнь. Мои родители… Но мать моя останется жива, если не будет меня, – сказала Вера и глаза ее наполнились слезами. – А зачем мне мир, где не будет меня? А отец мой, наверное, жив, но зачем мне отец, которому на меня наплевать?
– У меня подобная ситуация, – задумчиво сказала Ника. – Я никак не смогу предотвратить гибель моих родителей. Ведь тогда мне придется вмешаться в их личную жизнь… Мне кажется, что я не вправе это делать. А вообще-то тебе решать, принимать предложение принца или нет. Только я почему-то думаю, что у него есть свои корыстные интересы во всей этой истории, и он наверняка тебе не все рассказал. А что будет после того, как ты откроешь ему доступ к аппарату управления временем? Если он замыслил стать властителем мира, то конкуренты ему не нужны.
– Наверное, ты права, – ответила Вера. – Я бы даже поставила вопрос по-другому. Если только я имею доступ к аппарату управления временем, то зачем мне нужен какой-то принц вместе с его шайкой? Правда, я весьма приблизительно знаю, где находится та пещера. Хребет Сихотэ-Алинь не маленький… Долго можно ее искать.
– Я думаю, раз адепты ордена ее нашли, то и мы найдем, – продолжила Ника. – Только зачем? Что мы хотим изменить в этом мире?
– Я не знаю, – ответила Вера.
– Может ничего и не надо менять?
– Давай отложим этот сложный вопрос на потом, сейчас-то что будем делать? Возвращаемся в пансионат? Или отправимся на дальний восток?
– Ты знаешь, Вера, – задумчиво сказала Ника, – деньги у меня скоро закончатся, как их зарабатывать я пока ума не приложу. Но в моем бывшем имении припрятана шкатулка с фамильными драгоценностями. Зачем им пропадать? Имение могут разграбить и сжечь. По нынешним временам это обычное дело. Давай-ка съездим туда, заберем их. А потом можно ехать куда угодно и не думать о хлебе насущном.
– Вот это правильно! – обрадовалась Вера. – А потом отправимся в Питер, может, удастся и свою личную жизнь устроить. Меня ведь когда-то Саша Сычев замуж звал…
– Меня тоже, не далее как вчера замуж звали, правда не морской офицер, а приказчик из соседнего села, – рассмеялась Ника, – да еще малолетка, к тому же.
4
А в пансионате в это время тоже происходили некоторые события. Татьяна Павловна, директриса пансионата, приняла окончательное решение о его закрытии. Собственно, ничего другого и не оставалось. Уже давно перестала поступать денежная помощь от меценатов, нечем было платить зарплату учителям, продовольствия явно не хватало, чтоб пережить зиму. Новая власть решительно отказалась финансировать это буржуйское учреждение. А недавний налет адептов ордена «Черный кристалл» показал, что даже амазонки не смогут защитить пансионат от нападения извне. Это же не монастырь с каменными стенами. А деревянный двухметровый забор при современном оружии – не препятствие. Амазонки, каждая из которых в рукопашном бою справится с тремя здоровыми мужиками, не устоят против казачьей сотни.
Многих девочек удалось отправить к родственникам, а последних, у которых вообще никого не было, пришлось отправить в сиротский приют ближайшего города. Остались амазонки, группа из десяти человек которыми командовала Мария Фингерт и выпускницы шестнадцатого года, четыре девушки, которые остались без двух своих подруг из-за недавнего налета неизвестного доселе ордена «Черный кристалл». Вчера они привезли своего куратора Эллу Юрьевну с тяжелым ранением. Правда доктор, до сих пор остававшийся в пансионате надеется на благоприятный исход.
В стране бушевала гражданская война. По сельским дорогам шли небольшие вооруженные отряды, принудительно собиравшие у крестьян излишки продовольствия, а иногда и не излишки тоже. Продразверстка. А куда деваться? В городах начинался голод. Крестьяне не хотели продавать свою продукцию за деньги, которые очень быстро превращались в бумагу. Инфляция. Они, конечно, не знали таких слов, но сам процесс был вполне понятен и ощутим.
Этот день не задался с самого начала. Сначала пришлось провожать пятерых восьмилетних девочек в город в сопровождении двух воспитателей. Уезжать они не хотели, но выбора не было, трудным было прощание. Затем, четверо амазонок привезли раненную Эллу, которая раньше была их куратором, а теперь занималась обучением младших групп. Определив ее в лазарет, амазонки рассказали о том, что Ника отправилась в одиночку освобождать свою подругу.
Почти сразу же в ворота ворвался продотряд, состоящий из четверых вооруженных матросов и одной подводы. Старший потребовал немедленно сдать излишки продовольствия.
– Ну откуда у нас излишки, господин уполномоченный? – укоризненно сказала директриса. – Ведь у нас не крестьянская община. У нас дети сироты воспитываются… воспитывались… Мы сами с протянутой рукой ходим… ходили.
– У нас теперь господ нет! – рявкнул матрос. – Бросьте эти старорежимные словечки. Мы знаем, что здесь буржуйские отпрыски воспитывались. Не прибедняйтесь!
– Здесь воспитывались сироты. Какая разница от буржуев они остались или от товарищей?
– А вот мы сейчас проверим, ваши складские помещения, – ухмыльнувшись, сказал старший.
Однако, когда он вышел во двор к своему отряду ухмылка сползла с его лица. Во дворе стояли восемь девиц в черной униформе амазонок с карабинами в руках.
– Уезжайте с богом господа товарищи, – сказала, вышедшая следом, Татьяна Павловна. – Нет у нас ничего.
Командир продотряда, осознав весомость аргументов директрисы, махнул рукой, и продотряд покинул территорию пансионата. Сама же Татьяна Павловна решила отложить разговор с амазонками и обслугой пансионата о его закрытии до следующего дня. Хотя, девочки были умные и понимали, что не зря младшую группу воспитанниц отправили в город. Да и оставшиеся учителя и воспитатели уже давно ждали этого решения. Просто идти им было некуда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70542892) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.