Сила тяготения
Иван Александрович Мордвинкин
Рассказ о смерти и о жизни, о необходимости стремления и покаяния, как главного личного условия для достижения любого желаемого. И, прежде всего, для сохранения самой жизни.
Иван Мордвинкин
Сила тяготения
Иногда Серёга приходил в себя, тошно и слепо нудился, но собраться не мог. Внутренне разобщаясь от боли и не имея сил к единению, он распадался на странные образы, гудящие хором голосов где-то вовне. И сил его жизни хватало только на дрожание слезинки в слезнице.
Когда силы иссякали, капля не скатывалась по небритой щеке, а впитывалась обратно в душу. Голоса людей и его собственных мыслей утихали почти до шёпота, и это неуловимое бормотание чудилось ему громогласным рокотом где-то там, вверху, где синее, по которому ползут облака, закрывает людей от чёрного, на котором мерцают звёзды.
Он открывал глаза, чтобы устремиться к тому невнятному раскату и следовать по нему, как по узкой тропке. Но в привычный мир уже не возвращался и путался в туманах, один на другой похожих.
Тогда он ещё шире раскрывал глаза. Но растворенье глаз не рождало прозрения, потому что глаза воображались, а реальность сливалась с вымыслом, наполненным воспоминаниями, искаженными памятью, и болью.
От того он вновь и вновь тонул в вязкой сумятице, не различая расстояний и минут, пока не добрался до верха почти случайно. И здесь жуткое настоящее приоткрылось ему.
Сергей смотрел сквозь ресницы и слушал сквозь ватную слабость:
– Бессмысленно… – голоса входили в его разум гудящим эхом, в котором не хватало ясности, чтобы сложить слова в мысли. – Если повезёт… Только чудо… Крепитесь.
От боли он тут же сдался и заскользил, захваченный силами падения, вниз.
Иногда он видел Дашку, но не ведал, точно ли это она.
Дашка склонилась над ним тёмным силуэтом, закрыла глаза рукой и молча покачивалась, как покачиваются пациенты в ожидании стоматолога.
Он собрался с силами, чтобы сказать ей, что ещё жив или на прощание приобнять её хоть пальцами за пальцы, чтобы, как бывало, с беззвучным бряцаньем столкнуть их обручальные кольца.
Или глянуть на Сашутку и запомнить его, если он здесь. Хотя бы глаза. Хотя бы голос.
Но никак не получалось!
Он долго и терпеливо втягивал носом стерильный воздух с тревожным запахом больничных коридоров, распалялся, разгонялся, досыта напитываясь реальностью для рывка.
Но усилие обходилось дорого – боль ярилась в нём, резала нервы живьём, и реальность плыла и крупно вздрагивала, покрываясь пятнами пробелов. А рывок выплёскивался, выдыхаясь пустым безголосым воздухом, и Сергей падал на самое дно, в тёмные глубины обморока.
Там, в пустоте, он не умел… знать. Там выходило только замирать или устремляться, бессловесно и до гудения бездумно.
И он устремлялся.
Глядя сквозь тёмные и мутные воды вверх, куда-то очень далеко за синее, в темень недостижимого, где крупной парой звёзд светились Дашка с Сашуткой, он бредил недожитой жизнью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70502941) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.