Пуля в глазу
Александр Сычев
Краткая повесть на семь глав, рассуждающая на тему памяти и ее ценности.Главный герой старается всеми силами забыть о своём недуге и о пройденном опыте на гражданской войне, в то время как его подопечный может вот-вот умереть из-за быстро уничтожающихся данных в его "мозге", что неизбежно приведет к смерти.
Александр Сычев
Пуля в глазу
1.
Я закрывал железные ставни магазина, когда услышал странный скрежет и шум пакетов в переулке рядом.
"Кошки" – с радостью на сердце подумал я, проведя электронным ключом по валидатору замка. Он удовлетворённо пискнул и с грохотом затворился. Кошки были моей милой отдушиной после работы. Эти пушистые комки шерсти и пыли были, наверное последними бездомными котами в нашем городе. Повезло, в этом районе никто никогда на них не стучал. Все знали, что они живут в стоках под домами, но делать ничего не собирались. Зачем? Они не шумят, не мяукают. Даже еду на улице не выпрашивают. Прижились, видимо, просекли фишку. Я поднял пакет с вещами, в котором, кроме всего прочего были остатки завоза с той недели, как раз чтобы порадовать моих пушистиков.
Но завернув за угол я не увидел ни одну пару сияющих глаз, как обычно. Даже на "кс-кс" никто не отреагировал, но шум продолжался. Я включил фонарик, всматриваясь в пустоту переулка и сначала не разглядел ничего подозрительного – тупик тупиком, но между мусорных баков что-то зашевелилось, повалив на асфальт железную банку. Подойдя ближе я увидел… Робота. Человекоподобного, искусно сделанного и потерянного на вид робота.
– Что ты здесь делаешь?
Он мотнул голову в мою сторону, но она непроизвольно повернулась обратно.
– Пу… Пу… Пу-у…л… – он поднял руку и показал куда-то на свое лицо. – Пууул… я…
– Пуля? Тебе пуля в голову попала?
Он двинул головой вбок, как-то неопределенно дёрнув руками. Они безжизненно упали на асфальт, шелохнув лежащие рядом пакеты.
Оставлять машину здесь было опасно. Могли прийти и разобрать какие-нибудь повернутые механики или люди из корпораций, а этих пижонов лишний раз никто видеть на районе не хотел. Если робота найдут – просмотрят записи и найдут уже меня, чтобы доблестно допросить и сделать краткий выговор за то, что не сообщил. Правда про мою смерть в ходе "исправительного наказания" тоже никто не сообщит. А если его увидит кто ещё – пол района перебьют. В общем, быстро было принято решение его забирать.
Я положил пакет в мусорный бак, откинул сумку на спину и стал вытаскивать робота из завала мусора.
– Ты как так застрять успел? – пыхтя спросил я.
Он заскрипел.
– Па… Пат… Руль…
– Пат-руль? Полицейский ты имеешь в виду?
Он никак не ответил, что я автоматически принял за положительный ответ. Значит, робот беглый.
Я взвалил машину себе на спину, подхватив под ноги, как ребенка, и двинулись мы вместе по темным и глухим улочкам к моему дому.
– А ты не такой тяжёлый, каким кажешься, да? – размышлял я в слух, пока продирался сквозь скрежет и тьму. – Явно не железо, да и в целом на метал не похоже. И явно не пластиковый, иначе сломался бы давно, от пули-то.
Я на секунду замолчал и задумался.
– Фарфоровый ты что-ли? На ощупь прям один в один. Но фарфор тоже бьётся легко…
Я запыхался думать в слух и начал думать про себя. Да, беглого робота я встречал впервые. Знал, кажется, что они уже готовые бывают, но что сбегать и прятаться умеют – точно не знал. Но, если так подумать, то мне же это на руку. Если я помогу ему, то это бессознательное создание может помочь и мне. Стоит только придумать как.
Мы дошли до двери в подъезд, я кое-как, одной рукой открыл дверь, что оказалось не очень просто, но не шибко сложно. Дальше передо мной встала задача на миллион – поднять робота на девятый этаж без лифта (мне сильно не повезло, он был закрыт на ремонт).
Медленно, шаг за шагом я поднимал себя и тушу андроида на девятый этаж, под конец совсем сбиваясь с ног. Дверь в квартиру, робота я уложил на диван, сам побежал запирать дверь. Отдышавшись я прошел в комнату где оставил гостя. Он все так же лежал на диване, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Я уложил робота на стол, рядом с ним уже горела лампа, и стал со знанием дела рассматривать повреждения.
Задета была лишь одна десятая часть "мозга" андроида, но для извлечения пули мне нужно было знать его точную модель, иначе есть риск задеть что-то, о чем я не подозревал.
– Назови свою модель.
– Не… Я… Не знаешь…
– Не знаешь собственную модель? Да ты что за робот такой?
– Ты… Ты не знаешь…
– Я много моделей знаю, поверь мне. Если ты не скажешь, – я не смогу помочь.
Он потупил минуту, пытаясь поднять руку, но окончательно сдался и продиктовал, медленно, с большими перерывами нужные цифры. Действительно, модель была явно не рабочей, не допущенной к производству. Это влекло за собой некоторые проблемы, так как такие модели чаще всего бывают сырыми и искры могут неожиданно полететь со всех щелей. Но попытка не пытка. Можно было начинать работу.
– Не пугайся, – я достал часть инструментов, – но нужно будет тебя перезагрузить
– Нет! – четко и быстро воскликнул он, в следующую же секунду его затрясло, да так сильно, что нужно было хватать андроида за ноги.
– Иначе починить тебя не выйдет!
– Режь… Работай… Работай так.
– Так не получится, – покачал я головой, – иначе может все сломаться разом. Или меня ударит током, или перемкнет…
– Н… Нет. Не хочу… Не хочу… забывать.
Я задумался, отпустив уже спокойное тело робота. Риски, в целом, были не велики, но они были. Работать с включенным механизмом, – все равно, что вкручивать лампочку в работающий торшер. Но робот был сильно взбудоражен. Я бы даже сказал, он был в панике. Он боялся, что если я отключу его, он что-то забудет. Или забудет все. Интересно, насколько человеческий это страх. Только вот времени объяснять ему что-то у меня не было. Его "жизнь" и возможность ее восстановить без сильных потерь для механизма уходила с каждой секундой.
Я вздохнул и приступил к работе "на живую". Робот молчал, на удивление даже старался изо всех сил не двигаться.
Следующие несколько часов прошли в полной тишине и за работой. Я был сосредоточен на том, чтобы предотвратить "смерть" механизма, а когда его "нервная система" была соединена вновь и его не била конвульсия каждые десять-тридцать секунд, он смог так же помогать и подсказывать мне. В конечном итоге брешь от пули была заделана, а сама пуля извлечена. Только вот проблема – пуля прошла сквозь "глаз" машины, а заменять его было нечем, по этому мы решили оставить старый, ни к чему не подключенный глаз, а «нервную систему» в том месте просто замкнуть.
И без того не самый живой глаз теперь смотрелся совсем жутко. Он не реагировал на свет, а имитация хрусталика была разбита. Выглядело это до жути странно и неестественно, но увижу робота здесь только я, а значит и смысла закрывать нерабочий окуляр не было.
– Вот и всё, – я отошел от стола, давая роботу возможность слезть самостоятельно.
Правда получилось у него это не сразу. Он сначала поочередно пошевелил каждой частью искусственного тела, потом проверил координацию с помощью не затруднительных телодвижений. В конечном итоге он смог сесть на стол и, аккуратно вытягивая ноги, спрыгнуть. Уже стоя на полу он проделал калибровку еще раз и на его холодной роботической маске кажется засияла улыбка.
– Спасибо вам! Как вы искусно проделали всю работу самостоятельно! Вы уже работали с нейробионическими многофункциональными устройствами раньше?
– А… да, что-то вроде того
Я был крайне растерян таким энтузиазмом со стороны без эмоционального интеллекта, который ещё и явно был не корпоративной находкой. Пока я копался в его «внутренностях» был заметен четкий подчерк не сильно профессиональных людей. А тут два варианта – любители или корпорация. Но у корпораций никогда не стояла в приоритете работа над чем-то так великолепно слаженным.
Я повернулся к столу, быстро сделав заметку на рабочем компьютере. Моё внимание привлекла пуля, мирно лежавшая на столе. Я взял её в руку и немного покрутил меж пальцев.
– Вот это мы вытащили из тебя, – я показал пулю её владельцу.
Андройд сложил две руки вместе и я вложил в них пулю. Он так же какое-то время её рассматривал, хотя правильнее было бы сказать анализировал.
Робот поднял на меня одинокий взгляд.
– Я ещё нуждаюсь в реабилитации и калибровке, так?
Я удивленно качнул головой. Робот с, кажется, разочарованием упал на диван, издав что-то похожее на вздох.
– Но не могу же я сидеть здесь! – он схватился за короткие нити на голове, служившие заменой волос.
Кажется у робота начиналась истерика. Я сел рядом с ним, хотел было даже обнять бедолагу, но вспомнил, в каком состоянии сейчас находится, предположительно, мальчик. Я взял его за руку и улыбнулся так многообещающе, как только мог себе позволить.
– Давай мы приведем тебя в порядок и обсудим, что будешь делать дальше? Расскажешь мне как сюда попал, откуда сбежал и мы сообразим что-нибудь, хорошо?
Машина посмотрела на меня своим пустым глазом. Он, кажется, оценивал то, насколько честно я говорю с ним. Посидев так с минуту он, всё так же молча, кивнул.
Я потрепал его по грязным "волосам" и встал, вытягивая робота за собой. Он поднялся, неустойчиво ступая за мной следом. Я привел его в ванну, захватив следом какую-то старую одежду. Я молча обмывал его, пока тот неподвижно сидел в ванной. Мне многое хотелось узнать, но на любой мой вопрос робот поникше пожимал плечами. Когда купание было окончено, я одел его, а когда полотенцем я трепал его синтетические волосы, он внезапно заговорил.
– Как вас зовут?
– Можешь обращаться на ты, – я задумчиво продолжал ворошить его волосы, – можешь назвать меня Дал.
– Дал?
– Так ты беглый, правильно?
– Почему ты так подумал?
– Ты сказал, что укрывался от патруля.
– Патруль… – он пытался что-то вспомнить. Могу поклясться, что слышал, как работает процессор в его голове. – Нет, я не беглый. Я потерянный.
– Потерянный?
– Да. Меня потеряли.
– Тогда хорошо, что тебя нашёл я, а не полиция.
Я убрал полотенце от его головы, он даже не шелохнулся. "Ну вот и всё" прошептал я, осматривая странного гостя. Он тупо всматривался куда-то в зеркало, не обращая на меня никакого внимания. Я отвернулся к стенке, вешая полотенце на крючок. Внезапно робот начал двигаться, потягиваясь. Он повернулся ко мне и опустил взгляд.
– Спасибо… Спасибо, Дал.
– Всё в порядке, не за что меня благодарить.
– Мне… Мне на самом деле страшно, Дал.
Могу поклясться, его стеклянные глаза выглядели грустно. Если бы он мог, я бы сказал, что он сейчас заплачет. Совершенно не понимаю, что делать в такой ситуации. Я положил ему руку на плечо, чтобы как-то успокоить.
– Тут ты в безопасности. Поживешь пару дней, придешь в порядок, – он поднял на меня взгляд, – найдём тебе новый глаз, да?
Он тихонько кивнул.
– Готовить умеешь? – он снова кивнул. – Тогда сделай что-нибудь на ужин.
«Мальчик» удалился на кухню, пока я складывал вещи. Я не знал откуда он взялся, как надолго останется, что пытался вспомнить и откуда он бежал. Самое главное – я даже не узнал его имени. Чувствую, он навлечет огромное количество проблем.
2.
Первые три дня с тех пор, как андроид начал жить у меня я не выходил из дома. Не сказать, что это было позволительно, у меня была работа. Но робот жалостливо просил меня не уходить, пока я не буду уверен, что с ним всё в порядке.
Первый день мы проверяли его когнитивные способности, возможность работы и доступность некоторых функций, калибровали. На второй мы с ним проводили некоторые эксперименты с его координацией и физическими способностями. На всё это уходило немало моих сил, в то время как андроид почти не уставал. Мы разработали небольшое расписание. Я завтракал, потом занимался с ним, потом он готовил ужин. Так и пролетели два дня.
Большую часть последнего дня мы с ним разговаривали. Он говорил о мире вокруг, я задавал вопросы. В какой-то момент, ближе к вечеру, его запас историй и мой запас вопросов иссякли.
После короткого ужина мы разбрелись кто куда по крохотной гостиной (по совместительству и спальне), я, усевшись на диване, впервые за долгое время смог сесть за книгу, которую откладывал вот уже года три, а робот стал бесцельно бродить по комнате, то и дело брал в руки какие-то вещи и странно похрипывал. Меня это быстро отвлекло от книги и я стал наблюдать за ним. Из стороны в сторону, от шкафчика с дисками до полок с посудой, от дивана до включенного телевизора, он вымерял метры. Взял книгу, посмотрел название, пролистал, отбросил. Взял тарелку, прошёлся по её сколотому краю пальцем, ощупывая, поставил на место. Снял слой пыли с телевизора и тут же стал смахивать её с сенсоров на руке. Наблюдать за этим стало невыносимо. Его потерянность была похожа на маленького ребёнка или немощного старика, возможно даже пришельца, но точно не сверх-технологичного робота. Он и правда был забытым и сам будто находился в забытье, как игрушка в шкафу, которую достали впервые за много лет.
– В первый раз ты сказал, что потерянный.
Обернувшись на меня он кивнул.
– Кто тебя потерял?
Он повел плечом, совсем как мальчишка, стесняющийся взять на себя вину.
– Я… – он нахмурился и долго смотрел в пол. – Ьыли… Хм.
– Что-то не так? – я наклонился ближе к нему. – Если ты не можешь этого сказать, то все в порядке.
– Нет, просто… – он совсем забился, как уже бывало ранее.
Будто завис. Совсем переставал двигаться, имитировать дыхание или моргать. Просто вставал ровно и смотрел куда-то в себя, ища или вспоминая что-то. Наконец он моргнул и выдавил тихое "ничего".
Я взялся обратно за книгу. Бумага, сделанная будто из мусора, настолько она была поганая, совсем не была похожа на бумагу. Она не подгибалась под моими пальцами, лишь соскальзывала вбок. Она не шелестела, вернее, это был не шелест бумаги, а скорее звук трения пенопласта. Противно, совсем отбивало желание читать вовсе. Понимаю теперь, почему люди отказались от бумажных книг. У меня, наверное, последний тираж. Странно, что именно последний тираж отвели на какие-то пустые и никчёмный пенопластовые книжонки, а не на хорошие издания классических произведений. Классику в руки я брал очень давно, когда-то у меня была даже маленькая библиотека в личном пользовании. Диккенс, Булгаков, Ремарк, Дюма, Достоевский… Порой я скучаю по хорошей литературе. Подумываю позволить себе старую электронную книжку и читать во время работы. Я не отлынивал никогда, но клиентов мало, особенно до семи вечера.
Гость снова очнулся и забродил по комнате. Я вздохнул, уставший от его бесцельного хождения, но ничего не сказал. Он заговорил первым.
– Дал?
– Да?
– Это же сокращение. Ну «Дал». Может, Даррел? Далтон или Дальтон? Дадли?
– Если я был бы Дадли, то наверное назывался бы Дадл или Дад.
– Это было бы странно.
– Почему?
– Тебе не идёт имя Дадли.
– А какое имя мне идёт?
Он задумался, потер переносицу и долго смотрел на меня.
– Далтон тебе идёт. Ещё Даллас звучит неплохо.
– Хм, ты прав.
– Я прав?
– Да, звучат эти имена неплохо.
– Но как тебя на самом деле зовут, Дал?
Я опешил и задумался. Я не доверял ему, хоть и просил его доверять мне. Всё-таки он – машина. Он может распознать во мне угрозу. Да и зачем вообще ему моё полное имя?
Я решил парировать вопрос вопросом. Так обычно делают, чтобы сбить человека столку, но не знаю, собьёт ли это с толку его.
– А тебя?
– Как меня зовут?
– Ага.
–Хм, ну, мне не давали человеческого имени, кажется…
– Кажется?
– Нет, не давали.
– И как же мне тогда тебя называть?
– У меня есть код.
– Код? Номер модели то есть?
– Он самый! – он гордо и по-мальчишески задрал голову.
– Думаешь, я смогу каждый раз произносить десятизначное число, обращаясь к тебе?
– Не десяти, а четырнадцати…
– Давай обойдёмся без номеров, – прекрасная идея пришла мне в голову, – я сам назову тебя.
– Ты? И как же ты выберешь имя?
– У меня уже есть мысль! – я довольно улыбнулся. – Как много книг ты знаешь?
– Все, что были написаны.
– Отлично. Знаешь Булгакова?
– А как же.
– Мастер и Маргарита?
– Ты заставляешь меня насторожиться, – он аккуратно сел на диван, как бы подтверждая свою боязнь.
– Ты будешь Примусом. Я починил тебя, как Кот-Бегемот. А ты отлично подходишь на роль Примуса!
Робот растеряно похлопал глазами, вернее, проекциями зрачков и ни слова не сказал.
Минуту мы просидели в тишине, потом он выдал странный всхлип.
– Что? До такой степени не понравилось имя? – я уже готов был расстроиться.
Но Примус залился легким детским смехом, немного трясясь, как при настоящем смехе.
– Нет, мне понравилось. Кажется, это забавное имя! – он тепло улыбнулся. Тепло, потому что от этой улыбки мне тоже стало тепло.
Идиллия вечера прервалась входящим звонком от моей работодательницы и по совместительству единственной близкой приятельницы.
Трисс была просто забавной соседкой, той самой, с которой обычный трёп на лестничной клетке мог перерасти в глубокую и интересную беседу, пока мне не понадобилась работа. Она живёт как раз над магазинчиком, в котором я работаю. Это было удобно – каждое утро я будто спускался в свой магазин, просто открывая первый этаж дома.
Правда позже я переехал на пару кварталов дальше, но продолжил работать в магазине, иногда заходя к Трисс на чай или чтобы отчитаться о проделанной работе. Она всегда улыбалась, ставила чайник только я заходил. Усаживала меня за стол в гостиной, столик был очень низким, таким, что упирался мне в колени. Она раскладывала всегда один и тот же простенький прозрачный сервиз, все обязательно было на чем-то – чайник на подставке, стаканы на подстаканниках, чашки на пробковых подставках. Она говорила, что это «Бирде?кель». Мне казалось, это слишком грубое название. Она говорила, что это по-немецки. Трисс подсаживалась совсем близко, а когда смеялась часто проводила рукой по вороту моей футболки. Я никогда не прикасался к ней. Было что-то такое, что отталкивало меня от нее. В том, как и что она говорит, о чем думает. Было такое чувство, будто даже когда она улыбается, она скалится. Или просто напрягает мышцы, безо всякой на то эмоции…
У нее был муж. Был, но почему-то никогда не появлялся дома. В магазине он тоже не работал, я так с ним ни разу и не встретился, хотя Трисс не стеснялась говорить о нем и рассказывать зачастую очень личное. Она не раз говорила о том, как любит мужа, но делала это неестественно, почти нейтрально, будто констатируя пустой факт. "Конечно, я люблю его. Он мой муж. У меня есть магазинчик на первом этаже. Меня зовут Трисс."
Вот так странно это звучало.
Приняв вызов я услышал ее голос, сонный, как будто она только встала и это я разбудил ее звонком. Она спрашивала, как я, все ли в порядке и как скоро выйду и открою магазин, без меня он пустовал. Я не могу больше оставлять свои обязанности.
Когда я вновь вышел на работу первым делом решил зайти к Трисс. Она как всегда занималась чем-то в спальне, шурша бумажками, пакетами. В гостиной стоял приятный и терпкий запах пряного чая.
– Проходи, Дал! – крикнула она мне из спальни, поспешно громыхая ящичками. – Выключи чайник. Я сейчас подойду.
Я послушно выключил кипящую воду и сел на диван, на который всегда садился, когда приходил к ней, потому что боялся сесть куда-нибудь ещё.
Она появилась передо мной, волосы мокрые и с большим количеством мелких кудряшек, похожих на лапшу. Она явно только вышла из душа. На ней был очень короткий халат и говоря очень, я имею в виду, что речи о закрытых коленях не шло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70490071) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.