Влюбиться в темного магика
Виктория Даркфей
В далеком-далеком Лире – мире, насквозь пропитанном магией, жила-была девушка – Кларина Риц. И эта самая магия у нее одной в положенное время почему-то не проснулась. Жилось ей – безмагичке – несладко. Но все равно она хотела служить в полиции, как отец. Чтобы докопаться до правды и раскрыть тайну его смерти, случившейся двенадцать лет назад в городе Мюсте, расположенном на самом краешке необъятных болот. Населенных, кстати, разными тварями – зубастыми и не очень, а иногда и вовсе кровожадными чудовищами. Но разве это может помешать ей найти ответы на мучающие с детства вопросы, раскрыть дело и заодно вернуть себе магический дар, так несправедливо отнятый в ночь смерти отца? Ах да, еще влюбиться, да не в кого-нибудь, а в господина темного магика…“Влюбиться в темного магика” – первая книга цикла. Почти написана.“Убийство в городе магиков” – вторая книга цикла. Написана.Третья и завершающая книга цикла – в работе.
Виктория Даркфей
Влюбиться в темного магика
Глава 1
Глава 1
Смердело на болоте просто зверски. К гнилостным и сероводородным нотам подмешивался густой и абсолютно невыносимый запах раздувшегося трупа с выпученными от ужаса глазами.
Тело напоминало собой шар. Одутловатое, мучнистое и бледно-зеленое, оно одиноко плавало на поверхности темной воды. И, будто сетуя на невозможность нормально утонуть, издавало тоскливые ноты покидающих его газов.
Прямо все удовольствия разом, – безнадежно пробормотала Кларина Риц – совсем молоденькая черноволосая магичка с необычными синими глазами без единой искры магии.
Ее взгляд блуждал где угодно, никак не желая останавливаться на мертвом господине в потемневшем от воды сюртуке и светлых полосатых атласных панталонах, теперь мокрых, грязных и рваных в самом неприличном месте.
Болотный монстр объявился в округе совсем недавно. Буквально с ее приездом на стажировку в эту тихую и скучную глухомань, не привлекательную ни для одного уважающего себя выпускника Полицейской Академии. Юная мисс Риц была готова побиться об заклад, что ее однокурсники проводили время намного более скучно. Ловили, сбрендивших на почве старости или неразлеленной любви, оборотней или черных златоделов, что создавали золото магией. А может, распутывали дела с приворотами и проклятиями. Это были самые распространенные статьи преступлений в Лире. А она же имела все шансы сгинуть в зубах или когтях чудовища, что загрызло уже троих в окрестностях Мюста. Еще до окончания стажировки и получения должности констебля, кстати.
Но Клара все равно не променяла бы свое место на более спокойное. Приехав сюда, она рассчитывала найти ответы на мучающие ее с детства вопросы, связанные со смертью отца. А глухомань была настолько дикая и далекая от всего цивилизованного Лира, что оставалось только удивляться, что же нашли в этих гиблых местах те, кто основал здешний городок Мюст с тысячу лет назад? Кларине казалось, лишь крайняя нужда могла заставить кого-либо надолго обосноваться в столь недружелюбном местечке.
Но на самом деле все было проще. Все магики в Лире были сведущи в колдовстве и увлекались приемом разнообразных магических зелий и декокктов. От похмелья, от супружеской неверности, от кривых зубов. Да от чего угодно, но для зельеварения требовались различные ингредиенты и довольно часто – редкие и труднодобываемые.
Услимские топи являлись неиссякаемым источником ценных компонентов, которые затем расходились по всему Лиру и оседали на дне котлов профессиональных алхимиков и зельеваров.
Однако добираться сюда было сложно и опасно, а остановиться негде, что делало поход за колдовским сырьем еще смертоноснее, а ингредиенты – дороже. Поэтому однажды в этих местах основали поселение. В нем обосновался цех травников и снадобийщиков всех мастей с семьями. Их надо было кормить, одевать и охранять, поэтому вскоре небольшое местечко разрослось до городка, который простоял уже тысячу лет.
До сих пор в Мюсте в основном жили потомственные собиратели и охотники. Они не знали другой жизни, кроме как лазить по топям и собирать листики, цветочки, мхи, добывать клыки, лапы, хвосты и еще много всего до жути интересного и полезного при приеме внутрь.
Работенка это была опасная. Топи здесь были очень древние. Со всеми своими комарами, змеями, жабами и кое-кем похуже, кто до сих пор иногда выползал, чтобы испробовать на вкус глупых магиков, променявших нормальную жизнь в любом другом месте на это грязное и вонючее болото, осушили которое только на месте поселения. А вот всю округу оставили в первозданном виде во имя сохранения биологического разнообразия, с которым в Лире было очень строго.
О, да это ж никак господин Аржант Зельвейер, наш мэр, – не очень-то почтительно протянул Кинсдахд Люренц – констебль, которого судьба послала Кларине Риц в напарники и наставники на стажировке в полиции.
Кинс был еще довольно молод, хотя и старше Клары никак не меньше, чем лет на сорок. Он обладал совершенно обычным обликом, и только его любознательный и живой взгляд был способен выделить Люренца из толпы. "Это все от вредной работы" – любил пошутить он, намекая на свои глаза цвета тины на болоте.
– А ведь и правда, – Клара присвистнула и перегнулась через борт лодки, чтобы присмотреться яснее.
С господином Зельвейером они разговаривали лишь однажды. Вчера, когда он дал ей какое-то глупое поручение, которое потом отменил господин Вунсон, разоравшись на пустом месте. В общем, задание она не выполнила, а теперь было и ни к чему.
При жизни мэр выглядел тоже не очень. Но, конечно, не настолько, как теперь. Немудрено, что Кларина сразу его не признала. Господин Аржант прежде был тучным, а теперь раздулся чуть ли не вдвое.
Клара не знала, какая нелегкая понесла его среди ночи на болота, но его визги слышали на окраине города в нескольких домах. Оттуда и вызвали полицейских, которым не оставалось ничего кроме, как отправиться на поиски потерпевшего.
Риц и Люренц сегодня были на дежурстве в патруле, поэтому им и выпало найти тело.
Что же вы здесь забыли, господин мэр? – задумчиво и явно не рассчитывая на ответ, пробормотал Кинсдахд.
Клара осмотрелась вокруг. Их окружал обычный болотный пейзаж. Темная вода, местами покрытая мясистыми округлыми листьями лотосов. Сейчас, в конце лета, они уже отцветали, но еще можно было заметить розовые и фиолетовые лепестки.
Штучно росли плакучие ивы, они полоскали свои ветви в воде, будто волосы. Из омута торчало и несколько мертвых стволов, оплетенных буйной темно-зеленой растительностью. В небольшом отдалении заросли становились гуще, но там особенно ничего разглядеть не удавалось, потому что начал сгущаться туман.
Лодки не видно, – отчиталась стажер Риц. – Не пешком же он пришел.
Все возможно, – хмуро не согласился напарник.
Да нет, – заспорила Риц. – Наверное поссорился с теми, с кем плыл. И оказался за бортом.
По-твоему они выбросили в болото мэра? – недоверчиво усмехнулся Кинс и глянул на Клару.
Та ойкнула. Предположение выглядело не очень правдоподобно.
Пешком по воде он вполне мог пройти. И не мало. Зельвейер был сильным магом.
Но это ему не помогло, – глубокомысленно закончила Кларина и отвернулась.
А ведь еще не успели развеяться смертные следы трех предыдущих жертв.
От этой мысли ей сделалось так тоскливо, будто кто-то ливанул ледяной вонючей воды ей за шиворот. Девушка поежилась, будто озябла и совершенно четко почувствовала, как на руках дыбом встают волоски.
И почему он не тонет? – произнесла она вслух новую мысль, больше размышляя, чем спрашивая и надеясь услышать ответ от Кинса, который сегодня был настроен особенно скептически.
Все остальные жертвы были сильно покусаны, от некоторых вообще остались только мелко нашинкованные детали, развешанные среди мхов на деревьях, где тварь видимо лакомилась обедом.
А этот труп плавал, как мячик, на поверхности темной воды. Что-то не вязалось.
А ты молодец! – на этот раз Люренц ее похвалил. – Скорее всего господин градоначальник помер до того, как тварь добралась до него. Например, сердце со страху или от натуги лопнуло. Если оно у него было, конечно…
Последние слова он произнес почти неслышно и на косой взгляд Кларины сделал такое тупое выражение лица, что все вопросы у нее зачахли, едва зародившись.
И что? – проглотив смешок, уточнила Клара и потупилась. Она ждала продолжение его умозаключений, ведь ей очень хотелось узнать, почему же это она молодец.
А то, стажер, – Кинс подбоченился и встал на одно колено около борта лодки. Он внимательно разглядывал поющий труп при помощи весла. – Есть монстры, которые падалью не питаются. Им подавай живое и сочное, чтобы трепыхалось еще на зубах! Ведь им нужны не только мясо и кровь, кишки и кости, но еще и страх и ужас, боль и отчаяние, безнадега. А с мертвого что возьмешь. Все равно ему уже.
Клара позеленела, прям как та плесень на старом грибе на стволе мертвого дерева, мимо которого они недавно проплывали.
И это говорит нам о том, – заумно, не замечая ее состояния, продолжал констебль, – что круг подозреваемых чудищ сильно сужается. И это должно облегчить нам поиски.
Он наконец закончил весьма непочтительно крутить раздутое тело мистера Зельвейера веслом, осматривая его на предмет телесных повреждений.
Да, ты права, – Люренц сплюнул в воду и продолжил, хотя Кларина уже вовсе не нуждалась в деталях, – ран нет. Только мелкие, от болотной живности. Но это не в счет.
Кларина молчала, не шевелилась, не моргала и старалась не глотать, а заодно и не дышать в надежде, что приступ тошноты пройдет.
Ладно, – он все-таки заметил, что стажерка какая-то невеселая, и хмыкнул. – Будь на чеку, а я поставлю маяк. Ведь нам самим эту тушу до города не доволочь. Со всеми почестями, по крайней мере.
Кларина прикусила губу и с тщательно скрываемым облегчением отвернулась. Их небольшая лодка не могла вместить такой груз, а привезти мертвеца на буксире не позволял его прижизненный статус. Да и Кларина скорее выпрыгнула бы к пиявкам и водяницам, чем стала плыть в тесной компании с телом господина Зельвейера.
Оказалось, что если отвернуться и переключиться с трупа на что-то другое, тошнота сразу же отпускала. Без этих спазмов и кома в горле Клара почти получала удовольствие от расследовательской работы. Настолько, насколько это было возможно при текущих обстоятельствах.
Если не считать газовых аккордов, на болоте было очень тихо. Даже лягушки не квакали, а ветер не шелестел ветвями ив и длинными бородами серо-зеленого мха, растущего на мертвых деревьях. Это весьма живописное местечко обладало особой, мрачноватой красотой. Растительность была не очень густая, встречалась то здесь, то там, но в основном терялась в сгустках то наползающего, то рассеивающегося тумана.
Туман пугал Кларину, он таил неизвестность и казалось скрывал какие-то нелепые и страшные фигуры, что пока не решались показаться на глаза. Невольно закрадывались мысли, а не прячется ли там монстр, чтобы съесть глупых и самоуверенных магиков, которые снова сунулись в его вотчину.
А туман подбирался все ближе. Такой настырный и вроде бы обычный. Коварный.
Незаметно белесая дымка обволакивала кочку за кочкой, дерево за деревом, цветок за цветком. И подбиралась к лодке. Внезапно Клара что-то почувствовала, какое-то движение в воде. Больное воображение тут же нарисовало плавающего там зверя. Клара стиснула зубы и крепче вцепилась в висло.
В воде ничего не было видно, а вот по ее поверхности с тихим шипением двигался туманный отросток. Бугристый, словно облачко на небе в погожий день, он походил жадный язык, что ощупью, ощупью двигался, шарил вокруг и вот-вот должен был наткнуться на борт лодки.
Кларина, как кролик, завороженный удавом, наблюдала за ним прилипшим взглядом, где-то в глубине души понимая, что надо бы сказать, хоть дернуть Кинса за край плаща, подать ему любой знак, что происходит, что-то ненормальное. Но она так ничего и не сделала.
Тело мы нашли и даже опознали, – подалтголос Люренц. Но все равно сидеть нам здесь чуть ли не до вечера. Так что постарайся отдохнуть. Потом работы будет огого. Еще надо будет поработать над версиями тварей.
Кларина дернулась, очнулась от наваждения и не сразу кивнула. Тут же бросила взгляд за борт – туманного щупальца там как не было. Куда оно делось и было ли вообще?
Кларина? – констебль повернулся, не услышав ее ответ. – Все нормально?
Да. Так точно, – поправилась она, как учили в академии.
Люренц махнул рукой и скривился, молча предлагая оставить весь этот официоз. Он был нормальным парнем, и Кларине было с ним легко несмотря на некоторое занудство.
Люренц еще что-то доколдовывал, а Клара караулила, надеясь, что из тумана не выпрыгнут какие-нибудь неведомые твари.
Почему неведомые? Да потому что выползали постоянно одна краше другой и все разные, но очень зубастые и кровожадные. Откуда только брались и чем занимались в остальное время? Ведь всем известно, твари не могут остановиться, если уж начали убивать. Но на эти вопросы никто не искал ответы, предпочитая не будить лихо, пока оно мирно спит в своей топи. Поэтому разбираться с тварюгами начинали только по мере их выползания к Мюсту.
Появлялись они регулярно, примерно раз в год, а последнее чудище выползло едва-едва Клара сделала первый шажок из портала. Само по себе это не означало ничего особенного. Никто не знал природы тварей и каким законам они подчиняются. Раньше случалось так, что их не было годами и десятилетиями. А иногда они начинали частить, как сейчас или хуже.
Проблема была в том, что не всем нравились простые лбъяснения, которые чаще всего были самыми верными. Нашлись умники, которые связали раннее появление нового монстра с Кларой.
На чем основываясь такие выводы, она не знала. Но некоторые местные теперь на нее подозрительно косились.
Кларина отвечала на это презрительным и ледяным спокойствием, изображать которое очень хорошо научилась за годы учебы. Связывать явление очередной страшной гадины с своим приездом казалось ей верхом глупости.
Но монстра следовало обезвредить как можно скорее, чтобы заняться тихим личным расследованием, а не с утра до ночи лазить по болотам, мокрой и вонючей, в тине и мошках, злой, как самое кровожадное страшилище.
Она сплюнула и пообещала себе больше даже не смотреть на еду, если предстоит поход на болота, где плавают вот такие сюрпризы.
Труп выдал очередную фальшивую ноту. Кларина прикрыла глаза и постаралась дышать так ровно и спокойно, будто она не здесь, а на тихой зелёной лужайке, где скачут пони-единороги и летают огромные бабочки. Впрочем, от такой картины ее тоже могло стошнить. Пусть уж лучше будет смердящий труп!
Кинс наконец-то закончил колдовать, и над телом градоначальника повис сигнальный пульсирующий шар, не заметить который из городка было невозможно.
Что будем делать? – с надеждой спросила Клара, в душе ругая себя за желание сбежать с болота подальше.
Бери бумагу и пиши донесение. Будем ждать приказ.
Клара вздохнула и достала из-за спины защищенный тубус с зачарованными листками со штемпелем мюстовского отделения полиции. Она послушно принялась писать под диктовку констебля:
"Начальнику отдела императорской полиции по г. Мюсту Жозефу Вунсону от констебля Кинсдахда Люренца.
Во время патрулирования и поисковых работ, проводимых… был найден… Жду указаний…"
От этого канцеляристского языка у Кларины немела рука. От того, как быстро сырела на болоте бумага, начиная расползаться под ручкой, хотелось чертыхнуться, но Клара прикусила язык и докончила писанину побыстрее, передав донесение Кинсу.
Тот глянул на ее каракули и поморщился. Но ничего не сказал, а только сжег послание магией. Теперь в Мюстеу Бетти – секретаря Вунсона должна была появиться вся та же писанина на листке-дублере. Если начальник полиции в кабинете, ответ придет быстро. Если нет, придется подождать.
Кинс хмуро огляделся, потом присел на корточки, сунул пальцы в воду и пошлепал там, насвистывая нечто, напоминающее зимнюю вьюгу.
Зовешь кого-то? – нервно поинтересовалась Клара.
Ага, – усмехнулся констебль. – Болотниц подзываю. Может, свидетели есть у них.
Кларина выдохнула. Как она сама не догадалась? Конечно, в болоте тоже жили свои разумные обитатели, ведь в Лире было полно разных рас: вампиры, оборотни, феи, разные другие чуды-юды. И русалки – тоже, а болотницы были их близкими родственницами с не самым дружелюбным характером и болотной внешностью. В общем, Клара их не видела много лет и не расстраивалась по этому поводу. Но, что не сделаешь ради дела?
Однако на зов констебля никто не откликнулся и не приплыл.
Думаешь не слышали?
Это болотницы-то? – фыркнул и усмехнулся Люренц. – Вряд ли. Сидят себе в тумане и поглядывают на нас. Злобные бестии. Он сплюнул за борт от досады и громко произнес:
С ордером придется возвращаться!
Клара лишь покачала головой в ответ на его попытку воззвать если не к совести, то к страху обитателей топи.
Похоже, им предстояло довольно унылое ожидание. Риц съежилась на носу лодки, плотнее укуталась в темно-серый полицейский плащ, под которым у нее была не коричневая полицейская униформа, как у всех, а простые темные брюки, заправленные в высокие сапоги, белая рубашка и жилет. В городе этого хватало, чтобы не замерзнуть, ведь еще было лето. Но на болоте пришлось еще и поднять высокий воротник, чтобы защититься от пронырливого, влажного и холодного ветерка. Плащ ей выдали, приняв в стажеры, он был ей не по размеру, и в нем могли легко поместиться две такие тростинки, как она. Но в нем было тепло и от сырости он защищал надежно. А еще плащ напоминал об отце, ведь он тоже когда-то был констеблем и служил в этих же местах. Напоминал цветом, фасоном, даже запахом. Клара ненавидела себя за слабость, но этот плащ грел не только ее тело, но и душу.
Люренц еще некоторое время постоял, осматриваясь. Наверное, надеялся, что у болотниц проснется желание пообщаться с ним, и они сами приплывут, пристыженные перспективой с ордером. Но на самом деле и со столь важным документом получить показания болотной жительницы была та еще задачка.
Кинс огляделся с нахмуренным взглядом в последний раз и устроился поудобнее на корме, озаботившись защитным периметром. Через пять минут он уже сладко дремал.
Кларина бросила на него завистливый взгляд. Защитный контур не мог спасти их от твари, а только предупредить о ее приближении. Зато он отогнал комаров, и другую летучую живность. Но спать вот так, скрючившись и по соседству с трупом, да еще и на болоте, где в любой момент тебя могут сожрать…
Клара почувствовала себя такой зеленой стажеркой, что захотелось выть. Но отдых был хорошей идеей, особенно зная методы начальника Вунсона, который мог заставить подчиненных сутками рыскать по болоту. Усилием воли она отогнала все мысли. И даже заставила себя не думать о легком тумане, который словно ощупывал снаружи магический барьер, но не мог его преодолеть и оставался с той стороны. Она закрыла глаза и вскоре задремала.
Глава 2
Спите на посту, жабы болотные?!
Клара так подскочила, что чуть не вывалилась из лодки. Она пыталась прийти в себя, запутавшись в огромном плаще, а бодрый ответ Кинса не мог не вызывать восхищения!
Никак нет, инспектор Вунсон!
Люренц был уже на ногах, сна ни в одном глазу, можно было предположить, что вот так он и ждал появления или ответа начальника все два часа или сколько там прошло с момента отправки письма.
Жозеф Вунсон – толстый и усатый, в излюбленном котелке и плотном плаще стоял на носу подплывающей лодки с тростью в руках. За ним из тумана выплывали и другие лодки с ныряльщиками, спасателями и просто полицейскими.
Оно и видно, – уже не так резко, но кивая на Кларину, ответил Жозеф.
Клара восстановила равновесие и встала, изо всех сил тараща глаза, чтобы не выглядеть сонной. К тому же вместо подушки у нее был жесткий, деревянный борт лодки, и шея теперь никак не желала разгибаться в нужное положение.
Инспектор сплюнул, пробормотал что-то вроде "караульщики хреновы" и поплыл дальше, к телу градоначальника.
Клара закусила губу и рукой повернула голову под нужным углом. Раздался оглушительный хруст, от которого ей захотелось провалиться сквозь дно лодки. Но шея не сломалась вопреки ожиданиями и дикому взгляду Люренца, брошенному вскользь, а встала на место и теперь получалось сносно вертеть головой.
Надо было сразу догадаться, что раз убили большую шишку, начальство пожалует на место преступления лично. Она виновато посмотрела на Кинса, но тот уже пришел в себя и только махнул рукой, глядя в другую сторону.
Вунсон, стоя на носу своей большой инспекторской лодки, возвышался над болотом, как хмурая куча гниющих водорослей. Он смотрел на тело Зельвейера таким тяжелым взглядом, что невольно закрадывались мысли, как это труп ещё не пошёл ко дну.
Полицейские, что приплыли вместе с начальником, молча ждали приказа, чтобы приступить к следственным действиям. Конечно, инспектор и мэр были знакомы по долгу службы. И конечно, теперь в голове Вунсона ворочались разные мысли о том, что будет дальше и как так вышло. Кларе было неудобно смотреть на его словно придавленную фигуру, и впервые она ощутила нечто вроде грусти из-за утраченные жизни господина Зельвейера. Безотносительно того, каким человеком он был.
После осмотра места преступления в дело пошли ныряльщики в водолазных костюмах. Они обследовали дно и плавали вокруг, периодически снимая друг с друга огромных – длиной в ладонь, а иногда и в локоть, зубастых пиявок. Пиявки издавали противный свист, извивались и пытались цапнуть все, до чего могли дотянуться. Зачарованные ныряльные костюмы пловцов им были не по зубам, а вот весло от лодки – в самый раз. Одну такую красотку то ли в шутку, то ли случайно забросили им с Кинсдахтом в лодку. Он поднял ее за хвост толщиной в палец взрослого мужчины, оторвав от многострадального весла, и сказал:
Смотри, какая милая!
Пиявка в этот момент изогнулась в сторону Клары и засвистела. Всю морду зверюги занимал круглый рот, по периметру которого спираль уходили вглубь лезвия треугольных зубов. Эти, казалось, бесконечные ряды постоянно крутились и издавали звук, похожий на зубодробительный свист. А на самом деле просто скрежетали друг о друга. Страшно представить, если одна такая гадина присосется к живой плоти.
Ну как, симпатичная? – констебль бросил пиявку в воду. – Все еще хочешь служить в полиции Мюста?
Да иди ты, Люренц, – сипло ответила бледная Кларина.
Но он в ответ только хохотнул.
Еще через некоторое время труп мистера Зельвейера с помощью заклинания левитации поместили на специально пригнанную для этой цели большую лодку. И отправились в город.
Клара ужасно хотела пить, есть и пописать, ведь она не могла, просто отвернуться и сделать грязное дело в воду, как Кинс и другие констебли. Нет, она молчала и терпела, стиснув зубы, чтобы не нарваться на еще одну порцию шуточек на тему ее пола, возраста и отсутствия магии, которая могла бы помочь в решении хотя бы некоторых проблем.
Когда лодки причалили, часы показывали пять вечера. До темноты было далеко, но из-за тумана и низких туч казалось, что уже сумерки. Она рысью побежала на поиски уединенного места, где можно было подумать о смысле бытия и заодно справить нужду.
Ровно через пять минут она вернулась из смердящего проулка, аккурат, чтобы услышать приказ начальства, которое бросило на нее кривой и недовольный взгляд.
Лофхутер и Мёрнц, вы в морг. Люренц и Риц, три часа на отдых, потом в участок на мозговой штурм. Шорли и Гнойц, за мной.
Клара промямлила "Есть" и поймала взгляд напарника в надежде на чудо. Но он лишь пожал плечами, мол, а чего ты хотела? Это ж полиция.
После дня на болоте ей хотелось чуть больше трех часов времени на отдых. Хотя бы раза в два, а лучше в три. Но эти фантазии не имели ничего общего со службой. Так было всегда, еще и когда ее отец служил, а маленькая Клара с семьей жила через две улицы вверх.
Люренц махнул ей, чтобы идти вместе. По пути им было недолго. Клара жила на Нижней улице, а у Кинсдахда был дом в квартале повыше и поприличнее. Но все равно далековато до центра.
Ты молодец, – попытался подбодрить ее он. – Хорошо держалась.
Она фыркнула и мотнула головой. Потом спросила:
Когда наведаемся к болотницам?
Не терпится снова на болота, стажер? Успеется. Не сегодня точно, Вунсон что-то замыслил. Но будет видно, что он скажет на совещании. Может, и ордер не даст.
Почему?
Потому. Вредные они. Никогда ничего не знают. Все клещами и хитростью вытягивать надо. Бесполезно, в общем. А тут смерть градоначальника все-таки. Надо дело раскрывать. Поэтому он нас точно чем-то озадачит.
Клара совсем скривилась. Перспектива была так себе.
Они пришли к развилке, где левая дорога уходила вниз, а правая сворачивала наверх. Они распрощались, и Клара понуро зашагала в сторону своего жилья. Ей хотелось бы квартироваться ближе к прежнему дому своей семьи, а еще лучше в нем самом. Но прапрапрабабка Клары, тетушка Астрельда, когда забрала сиротку к себе, то жилье продала, чтобы затем оплатить ее обучение. Так уж вышло, что в Полицейской Академии.
Вообще, Мюст был небольшим городком. Оставалось только удивляться, как он еще не вымер с учетом того, что жители иногда все же уезжали отсюда в поисках лучшей жизни, а еще их подъедало местное зверье. Оставались только самые упертые, заядлые или глупые. Ну или те, кому было больше некуда податься. Неудачники, одним словом. Вот только, к какому типу причислить себя в этой компании, Кларина еще не поняла. Здесь явно смешивалось минимум три характеристики из перечисленных.
Строения в городке были в основном двухэтажные, но встречались и с тремя, и с одним этажом. Преобладали округлые и выпуклые формы лирянской классической архитектуры, словно улиточные домики, наставленные друг на друга. Венчали их витые конусообразные крыши. Раньше в моде были лиловые и розовые оттенки. Но сейчас стены и черепица отдавали зеленцой, словно покрытые мельчайшей ряской. Это было заметно, если присматриваться или приехать из другого города, как Клара. Сами жители не особо обращали на это внимание, а Кларину это почему-то беспокоило. Будто город затягивало в болото и даже рясочкой он уже покрылся. Было в этом что-то настораживающее.
Клара отвернулась от настырной зеленцы и зашагала быстрее, отгоняя паскудные мысли.
Ее небольшой двухэтажный домик, круглый и с выпуклыми стенами и овальной дверью принадлежал муниципалитету и выполнял роль общежития для стажеров и полицейских, что иногда переводились в Мюст и пока не имели собственного жилья. Сейчас его полностью отдали в распоряжение Кларины за неимением других постояльцев. Она зашла внутрь спустя пятнадцать минут после расставания с Люренцем.
Обычно магия помогала жильцам поддерживать уют в таких местах, как это. Где плесень и сырость моментально заводились в укромных уголках. Муниципальное жилье, что тут скажешь. Стены, крыша и окна присутствовали, а на большее рассчитывать не приходилось.
У Клары не было магии, ей приходилось терпеть темные от влаги пятна на оштукатуренных и покрытых побелкой стенах там, куда не могло дотянуться тепло очага. Не проснулась у нее сила ни в десять, ни в одиннадцать лет, как это бывало у других магиков. Ни позже.
Полицейский без волшебства? Серьезно?
Этот вопрос она слышала чаще, чем "Как дела?" или "Как спалось?". Особенно раздражало, когда он сопровождался до мурашек противным взглядом, в котором сочетались жалость, недоумение и крайнее удивление.
Таких интересующихся хотелось послать очень далеко, а еще придать ускорение чем-то потяжелее.
Но со временем Клара научилась справляться с этими порывами и пропускать их мимо себя. Да, без магии. Да, полицейский. У нее было чем постоять за себя, а призвание никуда не денешь. Тем более у нее это семейное.
Устав не запрещал принимать на службу полицейских без магии просто потому, что такого не бывало. Отсутствие волшебных сил у лирян было столь редким явлением, что объяснить случай Клары так и не получилось. Как не получилось отговорить ее идти в Академию, а потом и на стажировку. Многие называли ее глупой и предрекали скорую смерть на службе. Но Кларина все видела несколько иначе и пока ее однокурсники отрабатывали навыки магического боя, она упражнялась с нумом – заколдованным мечом, которым можно было не только сражаться, но и отбивать заклятия. Отцовским оружием.
И ведь, если задуматься, то без магии в Лире вообще было нечего делать. Просто не на каждой работе отсутствие магии грозило смертью при исполнении служебных обязанностей. Волшебство применялось везде, и порой без него не могли обойтись даже там, где требовалось справиться с непрошенной сыростью в домике на болоте. Поэтому Кларе оставалось только смириться с этим так же, как и когда она приняла, что не такая как все.
Она сбросила влажный плащ и принялась растапливать камин вместо того, чтобы завалиться на диван и поспать. Опыт подсказывал ей, что нужно просушить одежду и подготовиться к испытаниям похлеще, чем длительный, но безобидный патруль в лодке. А седьмое чувство шептало, что все приключения только начинаются и быстро разобраться с монстром и смертью мэра не получится, как бы ей этого ни хотелось.
Вскоре Кларина, согретая у огня, задремала на старом, потертом и жестковатом диване, который до нее перевидал очень многих постояльцев. Но сейчас для нее не было места приветливее и уютнее.
***
Не на такую стажировку она рассчитывала, когда подавала заявление в Мюстовское отделение полиции. Ей казалось, ну что может случиться в небольшом городке на болоте? Он виделся ей этаким сонным царством с ленивыми комарами и зевающими лягушками на кочках, в котором никогда ничего не происходит.
Да и с чего бы? Она видела Хаурвилль – большой город, где уже три с половиной века стояла Полицейская Академия. Вот, где кипела жизнь и постоянно что-то случалось. А ведь это была далеко не столица империи.
Там кипели страсти, магики кидались друг в друга проклятиями, пытались влюбить с помощью приворотных зельев, что было строжайше запрещено, а неуемные фальшивомонетчики волшебством создавали золотые монеты чеканки лучшей, чем в императорском монетном дворе.
Нет, с точки зрения настоящности золото было вполне натуральное, и оно даже не исчезало со временем. Но оно угрожало основам государственности, и его создание было признано чуть ли не самым страшным преступлением. Определить наколдованное золото мог только очень сильный маг, оно фонило. А вот темные магики могли сделать так, чтобы след магического создания исчез. Отмыть так сказать. Возможно, поэтому преимущественно все темные магики были так неприлично богаты.
Клара вздохнула, возвращаясь от воспоминаний к реальности Мюств – Замшелого городишки у черта на куличках, о существовании которого большинство уважающих себя лирян даже не подозревало.
Что здесь могло пойти не так? Ей думалось, что своим выбором она сделает Мюсту что-то вроде одолжения. Принесет глоток свежего воздуха, а он в ответ не будет к ней не слишком строг. Не станет напрягать на стажировке, даст свободное время и возможность искать ответы и воскрешать воспоминания.
Первые воспоминания стали просыпаться у нее, едва она ступила из портала. Зеленоватый город, хмарь и туман, ползущий между домов, тяжелый от влаги воздух, пропитанный болотными испарениями. Одетые по болотному хмурые магики и оборотни, спускающиеся по улочкам к пристани. Все это будто стронуло внутри нее огромную глыбу, что запирала внутри чувства, обрывки случившихся событий, былое мироощущение и ещё целый пласт всякой всячины из прошлой жизни. Со всего этого будто спала пелена. Стоило заглянуть за знакомый угол, вдохнуть местные ароматы с примесью сероводорода, как начинали разворачиваться воспоминания. И про чудовищ, и про местный менталитет, обычаи и взаимоотношения – тоже. Про болотниц, про тварей, про работу в полиции Клара вроде бы все знала, но пробуждала в себе забытое знание об этом при столкновении с реальностью.
Вроде как – чудовища выползают регулярно из топей? А точно, всегда так и было.
А будучи в Хаурвилле она всего этого не помнила. Вот ей и казалось, что стажировка пройдёт гладко. И что здесь просто нечему пойти не так.
Она шла вверх по улице после того, как проснулась у себя дома, поняла, что проспала, бегом собралась и на ходу закинула в рот яблоко. Естественно оно совершенно не насытило ее, а кажется наоборот раззадорило чувство голода еще сильнее. И теперь живот ее рассерженно бурчал, привлекая внимание немногочисленных прохожих.
Время было позднее и темное – впору возвращаться с работы, а не топать на нее. Дул противный сырой ветер с вонючими нотками, а ее ватные и непроснувшиеся ноги отказывались взбираться на холм, на котором стоял городок. Чем выше, тем значимее здесь располагались постройки. Здание полиции находилось посередине между лачугами, наподобие домика Клары, и жильем почившего теперь градоначальника.
Так вот и на половину холма ноги отказывались ее нести, потому что все тело требовало одного: чтобы его оставили в покое и дали поспать! И поесть. Можно в любом порядке.
Но ее начальник не отличался человеколюбием, заставлял подчиненных работать ночами и кажется сгноил на болоте не один десяток своих верных констеблей. Одним из них был ее отец – Герхард Клаус Риц.
А теперь пришла и ее очередь!
Полицейский участок стоял на одной из трех городских площадей. Это было большое двухэтажное здание, весьма обширное в сравнении с изящными башенками жилых домов. Оно походило на мясистую шляпку старого гриба с круглыми окнами и массивной деревянной дверью посередине. Кларина упрямо толкнула тяжелую дубовую створку и вошла внутрь под мелодичную трель колокольчика.
После небольшого предбанника она попала в обширный общий зал, где полицейские принимали потерпевших и вели дела. Слева располагалась лестница, ведущая вверх и вниз – в подвал. Справа находился кабинет Вунсона и другие помещения.
Сейчас общей зале было не так оживленно, как днем. Горели лампы с теплым светом из-под зеленых абажуров. Добротная деревянная мебель, покрытая темным лаком, и стопки бумаг и отчетов на столах казались в их свете притихшими. Никого, только одинокий дежурный в дальнем углу. Сегодня это был молодой констебль Рогнавальд Фейрли. Появления Клары он предпочел не заметить и спрятался за стопками бумаг у себя на столе. Похоже ему передали все дела, какие только могли, чтобы заниматься убийством мэра и монстрами.
Кларина хмыкнула. Хорошо, что все эти стопки красовались не на ее столе. Но потом помрачнела. Раз в общем зале никого, значит, все уже у шефа.
Она рванула направо и свернула в боковое ответвление. Здесь было несколько дверей, центральная вела в комнату для общих совещаний, где располагалось нечто вроде трибуны со множеством сидений и стульев у ее подножия.
Не постучав, на нервах она ворвалась внутрь и застыла на пороге, когда головы всех полицейских как по команде повернулись к ней и уставились ничего не выражающими взглядами.
"Зараза!" – подумала Клара и бочком постаралась просочиться между матерыми дядьками в светло-коричневой униформе с нашивками в надежде казаться как можно незаметнее.
Надежда эта была абсолютно несбыточная, поскольку происходило все в полной тишине и под пристальным взглядом Вунсона, который в силу возраста сидел в кресле рядом с трибуной, а не стоял за ней.
Вунсон, как и его взгляд, не обещали ей ничего хорошего. В воздухе запахло хорошей взбучкой.
Вот и надежда всей лирянской полиции со времен Ловкача Златонеса наконец-то пожаловала, – противно произнес инспектор, едва она приземлила зад на одно из свободных сидений. – Ну-ка, поделись с нами мыслями из своей светлой головушки.
Ловкач Златонес – полумифический персонаж из пьяных фантазий и розовых мечт ворья всех мастей. По легенде он сумел обокрасть сокровищницу самого императора и уйти не только живым, но еще и унести несметное богатство. Все это если и было, то так давно, что успело обрасти небылицами, поэтому Клара в историю не верила. А вот в отношении себя восприняла весьма болезненно.
Она нервно дернула головой, еще надеясь, что вопрос был риторическим. Вряд ли от нее здесь ждали, что она вдруг выдаст решение, до которого еще никто не додумался. Но все молчали, а Жозеф Вунсон вперил в нее такой тяжелый и паскудный взгляд, что становилось очевидно – от нее ждут ответа. С тем, чтобы после пройтись по нему со всем пристрастием, конечно же.
Кхм, – прочистила горло она, не зная, о каком конкретно деле он спрашивает. О монстре, который загрыз до этого троих, или об убитом градоначальнике, который явно умер от других причин.
Умничать не хотелось. Инстинкт прямо вопил ей помалкивать и не выпендриваться. Хотя бы пока начальник не остынет. Но Вунсон продолжал ждать ответа, и ей пришлось произнести:
Кажется, теперь у нас два дела особой важности. Поимка зверя и расследование смерти господина Зельвейера.
Вунсон сглотнул, крякнул от досады и будто растерял весь пыл. Видно то же умозаключение терзало и его, и он все думал, как теперь справляться. И по одиночке эти дела были теми еще орешками, а уж вместе могли лишить сна и даже должности кого угодно.
Вот и я думаю, что с ними делать, – спросил он будто у всех и в то же время ни у кого.
Вопрос получился больше риторический. Но Клара так воодушевилась произведенным впечатлением от первого ответа, что продолжила диалог:
А вы не пробовали ловлю монстра на живца?
Вунсон воспрял, а Клара осознала, какая она непроходимая тупица.
На живца? – словно пробуя слова на вкус, удивленно повторил мистер Вунсон, и его усы недовольно подпрыгнули, а брови сдвинулись.
Кларе захотелось зажмуриться сделать вид, что ее здесь нет
На живца, говоришь. И кто будет приманкой, стесняюсь спросить? Ты, что ли, Риц? Торопишься на тот свет?
Никак нет, – промямлила Клара так, будто во рту у нее был не язык, а полудохлая лягушка.
У нас в гостях живоед-саблезубец.
Жозеф помахал перед собой рисунком, на котором невозможно было что-либо разобрать из-за махания. Но потом магик бросил лист в воздух и тот завис, застыл словно травинка в янтаре. И Кларина во всех деталях смогла рассмотреть монстра, которого оказывается успели определить за время ее отсутствия.
Прямоходящий, с широченными плечами, мускулистый. С ослино-крокодильей мордой и зубастой пастью, верхние конечности с когтями-кинжалами, а нижние – широкие копыта. Из-за спины выглядывает хвост с кисточкой. Глазки маленькие и злые, бугристая шкура темная, как болотная вода, а на спине длинная шерсть для имитации водорослей при плавании.
И бегает, и плавает он идеально, – напористо продолжал начальник. – И даже защитный контур мистера Кинса он пройдет очень быстро, а если уж прям захочет, то и незаметно. Но ему незачем так хорониться, потому что ни ты – безмагичка с сабелькой, ни твой стоумный напарник, ни еще одна команда таких же остолопов ему не страшны.
"Безмагичка". Клара даже слушать перестала, почти с мазохистским удовольствием смакуя это слово, услышанное ею впервые и в отношении себя. Возможно придуманное Вунсоном только что и специально для нее. Слово было донельзя болезненное и противное, словно прокисший компот в местной столовой.
Клара от души скривилась и даже не подумала притвориться, что ничего не происходит. К тому же мистер Вунсон так увлекся, что, кажется забыл, что отчитывает стажера. Теперь он с удовольствием маньяка читал лекцию всем присутствующим:
А нюх такой, что каждый магик из засады будет мертв прежде, чем догадается о его приближении. И уж, конечно, не поздоровится и живцу, которому дадут возможность пропитаться ужасом, а потом сожрут живьем. Последним. Так что идея твоя попахивает изощренным массовым самоубийством с особой жестокостью.
Во время этой тирады инспектор встал, тяжело спустился с возвышения и, припечатывая каждое слово грузным шагом, подошел к месту Клары. Толстяк остановился напротив нее со сложенными руками за спиной и последнюю фразу театрально произнес ей прямо в лицо. А его круглая грудь и бочкообразный живот выперлись вперед так сильно, что казалось от Клары сейчас и мокрого места не останется.
Есть. Так точно! – ответила она и потупилась с самым идиотским выражением лица, на какое только была способна. Оно должно было помочь ей поскорее избавиться от начальского гнета.
Надо отдать должное Вунсону – глупость в людях он не любил больше всего. И на попытку Клары только скривился и отошел, то ли плюясь, то ли бормоча под нос ругательства об этом несправедливом мире, чертовых болотах с их монстрами, которые никогда не кончаются, и о глупых и упертых стажерках, свалившихся на его голову в самое неподходящее время.
Кларина тихонько выдохнула, улучила момент, когда Жозеф отвернулся, и задвинулась за широкие спины полицейских, пообещав себе больше ни во что не встревать.
Почти все остальные полицейские сидели, устало привалившись к спинкам или подпирая стены. Досталось сегодня им. Кто-то патрулировал болота, кто-то искал логово зверя, забредая в самые дикие и опасные уголки. Кто-то даже был ранен саблезубой цаплей, которую потревожили во время охоты. Не было ни одного лица с энтузиазмом, а только покусанные, красные и недовольные рожи, которым еще предстояло работать целую ночь, а потом день и снова ночь. И так, пока зверь или убийца Зельвейера не будет пойман.
В кабинет вошел Кинс, которого оказывается все это время здесь не было.
Но не успела Клара обрадоваться, как он положил на стол начальника папку из архива, где хранились сведения обо всех болотных монстрах, с которыми в разные времена приходилось иметь дело полиции Мюста.
Последний живоед был обезврежен тридцать два года назад, мистер Вунсон. Вами.
Вунсон промямлил что-то нечленораздельное вместо благодарности и начал листать папочку.
Хм, – недовольно произнес он потом и исподлобья глянул на Клару.
В прошлый раз его поймали при помощи наживки, – оповестил всех, ничего не подозревающий Люренц. – Быка подвесили на дерево за задние копыта поближе к сердцу болот. Орал он жутко и переполошил всю округу. Зато и зверя ждать почти не пришлось.
Как назло Кларина подавилась и долго откашливалась в сгиб локтя. Все это время Вунсон смотрел на нее сердито и думал, что она так изощренно издевается над ним.
Он багровел, но пока сдерживался. Потом скривился и задумался.
А ведь того живоеда и правда ловил он. Тридцать два года – это тьфу для магика. Вон прапрапрабабка Риц пережила всех своих внуков и правнуков и в итоге воспитывала сиротку за неимением другой родни. Кажется старая карга и сейчас еще топтала эту землю. Сколько ей лет? Четыреста?
А самому Вунсону было только девяносто три, и он собирался пробыть начальником этого отделения полиции еще минимум столько же.
А для этого ему нужно было сохранить людей и план с наживкой ему категорически не нравился. Потому что и в прошлый раз все получилось только чудом.
Решение будет завтра, – тяжело сказал он. – А сейчас всем, кто не на дежурстве – спать! Чтобы завтра были все здесь, отдохнувшие и полные сил. Вопросы есть?