Увидеть мир с закрытыми глазами
Анастасия Гот
Немногие люди знают, что любовь действительно исцеляет. Но и она же может заставить страдать.Герои этого романа смогут познать обе стороны этого прекрасного чувства, постоянно учась на своих ошибках.
Анастасия Гот
Увидеть мир с закрытыми глазами
Глава 1.
Когда все рушит мой покой, летят по небу чайки,
А все вокруг объято тьмой,
Вся жизнь как пазл скреплена на гайки
АСЯ
Дождь барабанит по стеклу уже несколько часов, беспрерывно отбивая в такт и мешая сосредоточиться. До пункта назначения остается минут 20, и я открываю глаза под песню «Aerials» System of a Down в надежде, что головная боль утихнет хотя бы на минуту. За последние сутки я спала всего пару часов, так как подработка в забегаловке у дома и официанткой в баре дает о себе знать, когда ты еще и пытаешься быть прилежной ученицей колледжа. Загородный автобус на удивление вполне приятное место для сна в сравнении с проломленными досками в старом диване, который достался мне от бабушки в старой квартире. Однако, неудобная поза отдает болью в шее, поэтому даже в сидячем положении я пытаюсь потянуться, чтобы хоть немного привести себя в тонус.
– Остановка «Нижнее Коптево», – проговаривает водитель, и я хватаю свой рюкзак, пытаясь заранее протиснуться к выходу, чтобы точно успеть выбраться из автобуса и не толкаться с остальными пассажирами. По идее сегодня моя жизнь должна круто измениться, так как я решилась бросить свои несколько подработок ради одной более серьезной, на которой хотя бы платят больше, чтобы можно было покрывать оплату колледжа и полноценно питаться.
– Вот дерьмо! – кричит озлобленный мужчина, только что вышедший из автобуса. Судя по всему, он проспал свою остановку и теперь не по своей воле оказался в этом Богом забытом месте. В целом, не могу с ним не согласиться, тут действительно отвратительно: старое, покосившееся кирпичное здание серого цвета, украшенное кучкой высоких сосен вокруг – это пансионат для людей с ограниченными возможностями или просто стариков, за которыми некому приглядывать или от которых отказались родственники. Здесь я собиралась работать ближайшие несколько месяцев, чтобы отложить некоторые сбережения для оплаты своего колледжа. Моя мать уже давно перестала интересоваться моей жизнью, так как у нее появился новый муж (отчим, которого я так никогда не называла), а мой отец отказался от меня еще когда мне было три. Поэтому в свои девятнадцать я была предоставлена самой себе и жила с бабулей, которая была сильно добра ко мне, но все равно не могла мне дать все необходимое для достойной жизни в столице.
Я потушила сигарету о подошву своих старых ботинок и быстрым шагом направилась ко входу здания с рюкзаком наперевес. На улице стоял обычный летний дождливый день, поэтому на мне была только черная майка, легкая ветровка, старые джинсы Levis, купленные пять лет назад на распродаже в секонде и уже подшитые несколько раз, и обычные черные ботинки на шнуровке.
Как только я открыла входную дверь, меня сразу окатил запах дешевой еды из столовой, сигарет (которые видимо старательно прятал охранник на первом этаже от посетителей) и хлорки, которой недавно помыли полы.
– Эй, Зоя, кажется, тут к тебе пришли, – завопил охранник в сторону ближайшей от него двери, из которой появилась полная женщина лет пятидесяти на вид с аккуратным пучком, очками на кончике носа и в костюме в крупную клетку.
– Привет, ты – Анастасия Рогожина, верно? Вот твоя форма, а это твоя помощница на первое время – Катя, она тебе покажет, как тут все устроено и познакомит тебя с нашими пациентами, – женщина вежливо протянула мне пакет и указала на стоящую в проеме двери худенькую блондинку в форме.
– Пожалуйста, зовите меня Асей, – сказала я тихим хриплым голосом и протянула руку за пакетом с формой. Внутри лежала серая хлопковая футболка и брюки, немного похожие на больничные, придающие еще больше депрессивного настроя этому месту.
Через 15 минут я уже стояла в раздевалке для персонала и застегивала пуговицы на своих штанах. Пока я проходила по этажу, Катя успела меня познакомить с кухаркой, несколькими уборщицами, другими помощницами вроде нас и показать мне основные помещения, которыми я буду пользоваться. Несмотря на доброжелательность и отвагу работающего здесь персонала, мне все равно было немного жутковато находиться в этом месте, так как здание было уже действительно «уставшим», все туалеты и ванные комнаты были покрыты ржавчиной, плитка на полу потрескалась, а штукатурка потихоньку начала осыпаться по краям стен. Я не могла назвать себя высоко эмпатичным человеком, однако, мне действительно было жалко людей, которые были обречены здесь провести остаток жизни и вынуждены были смириться с такими условиями.
После того как я оделась, Катя стала проводить обход своих пациентов, а я послушно шла рядом и пыталась запомнить последовательность ее действий. В основном все пациенты пансионата были пожилого возраста, которые явно попали сюда либо не от большой любви своих родственников, либо по воле судьбы (никого из близких не осталось). У Кати также было несколько пациентов среднего возраста с ограниченными возможностями, с которыми нужно было заниматься упражнениями несколько раз в день, чтобы разминать мышцы, а также играть в развивающие игры. Пожилые люди в основном нуждались в обычном уходе: сменить утки для лежачих, постричь волосы или ногти, умыть, расчесать. Но на самом деле все эти люди, конечно же, хотели человеческого тепла, общения и поддержки, так как были очень одиноки, хоть и не все подавали вид. У Кати оказалось около десяти пациентов, и уже на третьем я стала ей понемногу помогать, так как в силу ее фигуры и веса ей было явно тяжело справляться со всем в одиночку. Несколько стариков видимо уже страдали какими-то болезнями вроде деменции, так как не всегда узнавали Катю, понимали, что с ними происходит и могли начать вести себя не совсем адекватно от бессилия. К концу дневного обхода у меня уже стали болеть руки и ноги, так как таскать на себе пациентов и все принадлежности для них было делом не из легких. Само здание пансионата состояло из четырех корпусов, но мы обошли только часть первого. Скоро приближался обед, поэтому я быстро проверила свой телефон на случай пропущенных СМС или звонков от бабули и направилась к черному выходу, чтобы перекурить. На улице веяло прохладой, мне она была необходима после духоты и старого запаха этого здания. Пока я поджигала сигарету, на улицу вышли рабочие, которые везли тележку с мусором на свалку. Я посмотрела на небо, дождь на удивление прекратился, однако, было все еще достаточно влажно, и мои бахилы на резиновых тапочках почти полностью ушли под воду.
– Вот черт! —выругалась я, когда мне прямо на лицо вылилось большое количество дождевой воды с верхних этажей, и моя сигарета потухла.
– А меньше курить надо! —послышался голос одной из бабушек сверху, и я недовольно подняла глаза и «с благодарностью» посмотрела на нее. Но тут я заметила, что одно окно в корпусе было темным, хотя во всех остальных уже давно горел свет. Внимательно приглядевшись, я поняла, что кто-то стоял у окна и как будто бы смотрел в него, хотя я не представляла, что можно было разглядеть без включенного света.
В столовой уже собрался весь персонал, на раздаче стояла уже знакомая мне кухарка со своими помощниками. Я подошла с подносом и взяла себе куриную лапшу и сендвич, а после этого подсела к Кате за стол. Там же сидели еще несколько ребят моего возраста – Виталик и Сеня, которые обычно помогают женской части персонала перетаскивать пациентов из палат или же переносить тяжелые предметы. Также в моей команде оказалась Наташа, которой было чуть за тридцать, но это была ее первая вынужденная работа после развода с мужем, поэтому она очень показательно страдала.
Я знала, что сегодня первый день, поэтому было не так сложно, так как меня только вводили в курс дела, но все равно уже порядком устала. Я уточнила у ребят про то самое темное окно, но они ответили, что пациенты часто балуются от скуки со светом, поэтому не стоит обращать внимание на такие мелочи.
Уже поздним вечером я села в последний загородный автобус и поехала обратно в Москву, чтобы переночевать, а на следующий день отправиться в колледж.
Глава 2.
Разочарование, грубость, похоть,
Обиды, глупость, ложь.
Так много человеческих пороков,
Как в сердце нож.
Утром я быстро встала по будильнику и пошла принимать душ и готовить для бабули завтрак. Я с радостью отметила, что голова стала болеть намного меньше, так как я впервые поспала больше, чем четыре часа за ночь со своей новой работой.
За завтраком я наблюдала за тем, как бабуля намазывает масло на хлеб и подумала о том, каким же нужно быть жестоким человеком, чтобы отдать своего родного человека в такой пансионат, как в Коптево, даже не имея денег на его достойное содержание. Мы с бабушкой жили достаточно бедно, однако, действительно держались друг за друга, ближе ее для меня никого и не существовало.
– Асечка, милая, о чем ты там задумалась? Как твоя новая работа? – бабушка попыталась меня растормошить, так как заметила, что я витаю в облаках.
Я подробно рассказала бабушке про работу, про людей, которые там находятся и в каких ужасных условиях им приходится жить. Я видела, что бабушка очень сильно расстроилась, когда услышала про людей ее возраста, потому что скорее всего провела параллель с нашей с ней жизнью. В последнее время она достаточно часто думала о том, что наступит время, когда она станет обузой для меня, и мне придется еще больше работать, чтобы обеспечить себе достойную жизнь, но при этом помочь и ей.
Я быстро подошла к ней сзади, приобняла ее за плечи и тихонько прошептала на ухо:
–Бабуль, даже не думай о том, о чем сейчас подумала. Я тебя никогда не брошу, куда я без тебя, ты чего.
Бабушка рассмеялась, но я отметила, как на ее глазах слегка навернулись слезы то ли от печали, то ли от радости.
В течение следующей недели я каждый день ездила в пансионат. Я радовалась тому, что сейчас были летние каникулы, потому что я могла работать больше часов, а, значит, моя зарплата увеличивалась. Мне уже были выделены мои личные пациенты, за которыми я ловко научилась ухаживать. Мне досталась добрая старушка с варикозом вен, которой было сложно самостоятельно ходить, поэтому Виталик вызвался помогать мне ее передвигать, а также несколько стариков, не требующих сложного ухода. Я быстро нашла подход к каждому из них, так как почти всю жизнь прожила с бабушкой, поэтому мне было всегда легко поддержать разговор, развеселить их, погрустить с ними, когда это было необходимо. С некоторыми я выходила погулять во двор, когда была хорошая погода, играла в карты, рассказывала анекдоты. В целом, мной были довольны все пациенты, и это было взаимно, так как мне действительно нравилось с ними проводить время.
В очередной день я приехала как обычно около десяти утра в пансионат и направилась сразу в раздевалку, чтобы подготовиться к утреннему обходу. В какой-то момент заглянула Зоя и попросила меня присмотреть сегодня и за Катиными пациентами тоже, так как ей нездоровится, и она отпросилась остаться дома. Я поспешно согласилась, так как было бы странно не выручить подругу, и тем более я знала о ее проблемах со здоровьем.
Я быстро обошла всех своих пациентов, пожелала им доброго утра, разнесла завтрак, поменяла утки, а затем перешла в следующий корпус, чтобы начать разбираться с пациентами Кати. По дороге меня остановил Виталик, чтобы «стрельнуть» сигарету и почитать новые приколы в Телеграмме. Я заметила, что этот рыжеволосый длиннющий парень явно оказывал мне знаки внимания, часто подкладывая в рюкзак шоколадки с обеда, милые записки и общаясь со мной больше, чем с остальными девушками из корпуса. Мне было приятно с ним общаться, так как чем больше ты заводишь друзей в таком депрессивном, угнетающем месте, тем тебе здесь приятнее находиться, но особых чувств в моей душе он не вызывал.
Если говорить совсем начистоту, я вообще не испытывала ни к кому любви, кроме бабушки, так как была сильно обделена ею в детстве. Со стороны казалось, что я веду себя как ежик, так как привыкла получать только плохие эмоции от людей. Но, с другой стороны, жизнь настолько закалила меня, что я готова была дать отпор каждому, кто осмелится попробовать сделать мне больно снова.
Именно так я и поступила, когда услышала, что от меня отказался один из Катиных пациентов, хотя я еще не успела даже дойти до его палаты. Когда Зоя мне это сообщила, я пришла в негодование, хотя, казалось бы, не должна была обратить на это внимание. Просто меня возмутило, что этот, наверное, одинокий озлобленный старик решил поиздеваться надо мной, поэтому отказался от моей помощи, завтрака, да и в целом даже не попытался наладить со мной общение. Я ни с кем здесь еще не ссорилась, идеально выполняла свою работу, поэтому не могла даже представить, за какие такие «заслуги» со мной так обращаются.
После полученной новости я разъяренно направилась к той самой злополучной палате во втором корпусе, чтобы узнать в чем, собственно, было дело. Я быстро постучала три раза в дверь, но не дождавшись никакого ответа, аккуратно зашла внутрь. В комнате было темно и тихо, я заметила человека, сидевшего на краю кровати и смотревшего в окно. Когда я распахнула дверь и зашла в его палату, он обернулся, встал и посмотрел на меня. Несмотря на скопившуюся во мне ярость, я встала как вкопанная посередине комнаты и не сказала ни слова. На меня смотрел высокий молодой парень не старше двадцати пяти лет со светлыми волосами и голубыми большими глазами.
—Где Катя? – спросил он быстро и отвернулся обратно к окну, как будто бы и не хотел со мной иметь ничего общего в дальнейшем. От такой наглости я, конечно, же разозлилась еще больше, потому что, когда я шла в комнату, я ожидала увидеть в ней озлобленного на жизнь старика, который решил поиздеваться над молодым персоналом, но никак не молодого парня, который просто не хочет видеть никого кроме Кати. Да и вообще, что он забыл в этом месте? По тому как он стоял, передвигался, общался и выглядел, я вообще не понимала причин, по которым он здесь находился среди остальных пациентов.
Взяв себя в руки и не показывая своих истинных эмоций, дабы не проиграть эту «битву» я медленно подошла к кровати и спокойно сказала: – Привет, меня зовут Ася. Сегодня Кати не будет, она плохо себя чувствует, поэтому меня попросили приглядеть за ее пациентами.
– Что за странное имя Ася? Молодых девушек уже перестали называть нормальными именами? – с издевкой произнес он, даже не поворачиваясь от окна в мою сторону.
На этом моменте я максимально разозлилась, поэтому буквально швырнула пакет с едой ему на кровать и быстро вышла из палаты. Я была готова выслушивать гадости от стариков с деменцией, терпеть плевки в мою сторону от людей с реальными заболеваниями, но слушать гадости от совершенно здорового молодого парня у меня не было никакого желания.
Захлопнув за собой дверь, я быстро сбежала вниз по лестнице и уселась в комнате для персонала. Это был последний пациент в обходе, поэтому я могла спокойно остаться наедине с собой и успокоиться. Почему этот парень так легко смог вывести меня из себя?
Кати не было целую неделю, так как за безобидной на первый взгляд простудой скрывалась тяжелая ангина с отягчающими последствиями. Я продолжала ухаживать за всеми ее пациентами, но к тому парню больше не заходила, Зоя попросила Виталика приглядывать за ним и помогать ему. От Кати я узнала, что его зовут Марк, ему двадцать три года и, к моему удивлению, он оказался слепым. В момент, когда я это услышала, мое сердце ушло в пятки. Я вспомнила как была груба с ним, что не помогла ему, не позаботилась о нем и сочла его абсолютно здоровым. Я стала вспоминать его глубокие голубые глаза, которые, как оказалось, вообще ничего не видели. Позже я разгадала почему он обычно не включал свет. Видимо он ему был вообще и не нужен сам по себе, так как его глаза ничего не видели и не ощущали. Если верить слухам, его избили на улице, а когда он упал, то сильно ударился головой об асфальт и потерял зрение. После случившегося его мать оставила его здесь, а сама уехала со своим новым женихом в другую страну и построила там жизнь. История, конечно, была до боли похожа на мою, но я все равно больше не осмелилась зайти к нему в палату и попытаться снова его поддержать. С одной стороны мне было стыдно за свое поведение, с другой – обидно за то, что он отказался от моей помощи и за его слова.
Сегодня была пятница – основной день для посещения в пансионате. Да, на удивление к нашим пациентам все же приходили родственники, чтобы проверить их самочувствие, а кто-то возможно в ожидании получения наследства. Мы не контактировали с родственниками, обычно этим занимались врачи. Нашей же задачей было проводить пациентов до зала для посещений, подать напитки. Сделав основные дела, я с Виталиком и Сеней сидела на диване около столовой и внимательно рассматривала родственников, пытаясь угадать, кто это – дочь или сестра? Сын или муж дочери?
Когда дверь в здание в очередной раз распахнулась, я сразу же устремила взгляд и попыталась угадать к кому пришли. Но тут мой взгляд помрачнел, потому что я увидела высокую блондинку зрелых лет с голубыми как небо глазами. Мне был очень знаком этот взгляд. Что она здесь делает?
В субботу мне нужно было впервые остаться на ночное дежурство вместе с другим персоналом в пансионате и проследить, чтобы никому из пациентов не стало плохо. Понятно, что в здании также находились и дежурные врачи, и медсестры, и охрана, однако, такие помощники, как я, тоже были необходимы, так как пациентов было достаточно много. Заранее приготовив для бабули ужин и проверив, что она приняла все свои лекарства, я уехала в пансионат на целые сутки.
Позже этим вечером я шла по пустому темному коридору и слушала Red Hot Chilly Peppers в одном наушнике. Холл был пустым, двери в палаты закрыты, и только яркая луна освещала коридор. Внезапно я услышала какой-то резкий звук в одной из палат. Я оглянулась и заметила, что в этом коридоре не было больше никого из персонала, поэтому пошла в сторону, из которой услышала шум. Приближаясь все ближе, я стала слышать еще странные всхлипывания. Ускорив шаг, я внезапно осознала, что все эти звуки доносятся из палаты Марка. Подойдя к двери, я ненадолго остановилась в смятении и не решалась зайти после того самого инцидента. Но услышав очередной странный звук, я все же тихонько отворила дверь и постаралась бесшумно проникнуть в комнату. Когда я в нее вошла, меня никто не остановил, но я не смогла в темноте быстро найти Марка. Его кровать была пуста, в помещении, казалось, тоже никого не было, и в туалете было пусто. Я стала быстро обходить комнату и, подойдя к окну, замерла. Марк лежал на полу между окном и кроватью, закрыв руками лицо, его тело тряслось, а ноги были поджаты под грудь.
Я быстро кинулась к нему и стала негромко кричать: – Марк, Марк, ты чего? Очнись, пожалуйста, скажи, что случилось?
Но он продолжал трястись, держа руки у лица, и очень тихо и редко всхлипывать, как будто ему не хватало воздуха. Я сразу поняла, что у него случилась паническая атака, так как раньше испытывала такое сама, поэтому быстро взяла с кровати плед, окутала его сверху и спокойно коснулась его руки, чтобы он почувствовал себя в безопасности. Показалось, что он слегка упокоился, но все еще задыхался и не убирал рук от лица. Тогда мне не пришло ничего другого в голову, как лечь рядом с ним на полу и взять его за руки. Я внезапно поняла, что мне самой становится тяжело дышать, потому что вряд ли у меня получится его поднять и дотащить до ванной, чтобы успокоить приступ.
– Уходи, я прошу тебя, уходи, – сказал он полушепотом спустя пару минут, все еще не убирая рук от лица, но уже понемногу вдыхая воздух.
Я попыталась встать, чтобы подать ему кувшин с водой, однако, он резко схватил меня за руку, помешав подняться, так, как будто бы он на самом деле боялся, что я уйду.
– Я не собираюсь уходить отсюда, пока тебе не станет лучше, я лишь хочу подать тебе воды, – попыталась объяснить я. Тут я обратила внимание, что он схватил меня одной рукой, а вторая закрывала только половину его лица. Я увидела, как из его голубых глаз текли слезы. Он отвлекся, поэтому перестал скрывать это, но теперь я увидела, насколько ему было плохо. Я решила никуда не вставать, а только лишь держала его за руку, пока он не успокоился и не уснул под пледом на полу. Оказывается, слепые тоже плачут.
Глава 3.
Ты не боишься пустоты внутри,
Тупых, опустошенных глаз.
Боишься быть ты пустотой,
Отчаявшись любить хоть раз.
Прошла уже неделя с тех пор, как я стала свидетельницей приступа Марка. Катя вернулась с больничного и смогла снова заниматься своими пациентами, а я не могла до сих пор выкинуть произошедшее из головы. У меня и у самой ранее случались панические атаки, однако, я научилась со временем с ними справляться и даже контролировать уровень тревоги, поэтому они стали происходить значительно реже. Мне было нетрудно сопоставить несколько фактов, чтобы понять, что прошлой пятницей к нам в пансионат приезжала его мать, далее я предположила, что он узнал о ее визите, его нахлынули эмоции, поэтому он не смог себя контролировать. Но еще меня удивило то, насколько он оказался сильным, ведь он ни с кем особо не делился своими эмоциями, даже в самый сложный момент он не позвал никого на помощь, хотя в каждой палате имеется тревожная кнопка. Если бы не случайность, я бы даже не узнала о его мучениях, и мне оставалось только предполагать, как часто такие приступы с ним случались раньше, и кто вообще об этом знал.
Я пыталась говорить невзначай с Катей о ее необычном пациенте, но она знала очень мало, да и не особо интересовалась его делами. Это было не потому, что ей были безразличны ее пациенты, наоборот, она ко всем относилась одинаково, она не видела в нем какого-то особого больного, не выделяла его перед остальными. Для меня же поместить молодого парня в дом престарелых было за гранью понимания. Я изучила некоторую документацию и выяснила, что он окончил медицинский университет, а также получил дополнительное образование по ведению собственного бизнеса. В тот вечер я заметила у него на прикроватном столике айпод с наушниками и маленький кактус. Такой же колючий, как и он сам.
Я вышла из дома и прогуливалась перед тем, как отправиться на работу. Стоял жаркий летний день. Обогнув по привычке мост для перехода на другую сторону дороги, я заметила старушку, которая продавала цветы, сидя на маленьком складном стуле. Обычно я редко обращала внимание на попрошаек в метро, на улицах и переходах, но мимо людей преклонного возраста, которые готовы были отдать тебе самые лучшие ягоды, цветы и овощи со своего огорода, я редко могла пройти. Было заметно, что бабушка уже изрядно устала сидеть на этом месте, так как на улице стояла жара, но все же ей приносило удовольствие, что люди могут насладиться ее товарами. Я подошла поближе, пытаясь разглядеть все представленные варианты и остановилась на подсолнухах. Уж слишком сильно у меня ассоциировались подсолнухи с летом, а для поднятия настроения и себе и бабушке мне было не жалко отложенных на колледж денег. Старушка радостно поблагодарила меня и пожелала доброго дня, а я зашагала в сторону автобусной станции.
В пансионате, как всегда, было достаточно оживленно в середине дня. Персонал сновал из коридора в коридор, некоторые пациенты играли в карты и нарды в зале для отдыха, а другие шли на процедуры. Скинув с себя рюкзак в раздевалке, я стала быстро переодеваться в форму, так как немного опоздала из-за своей прогулки до станции. Резко открылась дверь, и в комнату вошла расстроенная Катя, а за ней Виталик и Сеня. Ребята расположились на лавочках по обе стороны от меня, и пока Катя стала оживленно рассказывать новости, я заметила на себе взгляд Виталика, поэтому стала усиленно застегивать пуговицы.
– Я больше так не могу, – причитала Катя, —я для них все – и поддержу, и накормлю, и поиграю, но я не могу больше это выносить. Я же не психолог, в конце концов в здании есть врачи, почему я должна этим заниматься?
Я быстро встала с лавки, обогнув ее с другой от Виталика стороны, и удивленно спросила: – А что произошло? Я просто вообще не в курсе.
– Ну ты помнишь Марка? Ну так вот он уже неделю вообще не разговаривает, даже не смотрит на меня. Есть тоже отказывается, только слушает свои книги в наушниках и все. Сколько можно уже?
Я покрепче застегнула молнию на рюкзаке, чтобы любопытный Сеня не смог разглядеть там мои покупки и не стал меня о них расспрашивать, а потом предложила: —Если ты устала, знай, я всегда могу тебя подменить. Тем более я уже это делала, когда ты болела и вполне неплохо справлялась. Давай я сегодня попробую к нему зайти на обходе и попробовать его разговорить, а потом расскажу тебе, что у меня вышло.
Виталик усмехнулся и посмотрев на меня с издевкой произнес: – Ну вот и сдался тебе этот крот? Что ты вечно всех пытаешься спасти, всех жалеешь, мы тут нужны, чтобы делать свою работу, а не сопли разводить.
Катя шикнула на него и одобрительно заявила: – Слушай, а давай. Может ты сможешь найти к нему подход, а мне от Зои не влетит. Я ей пока ничего не буду говорить, а ты сегодня попробуй в обход к нему зайти.
Я одобрительно кивнула и, захватив рюкзак, вышла из раздевалки.
После обеда я решила заглянуть к Марку. Его дверь была приоткрыта, поэтому я осторожно, бесшумно вошла в комнату и села на стуле напротив, чтобы немного за ним понаблюдать. Он лежал на спине, подложив под голову руку и слушал в наушниках музыку. Его глаза были открыты и устремлены прямо на меня. Поразительно, что ты можешь вот так сидеть напротив человека, видеть его, изучать, но в ответ будет только тишина и пустота бездонных голубых глаз. Я стала внимательно рассматривать его лицо: темные брови были собраны в сердитую гримасу, так, как будто бы он о чем-то грозно размышлял, а над бровью виднелся небольшой белый шрам, видно оставленный одним из нападавших на него той ночью. На нем была одета серая оверсайз футболка и большие спортивные штаны Nike. На его руках я увидела несколько татуировок: одна небольшая на предплечье в виде папоротника и лианы, переплетавшихся друг с другом, а другая в виде змеи и небольшого черепа с маленькой надписью, которую было сложно разглядеть в полумраке.
На самом деле в этом всем не было ничего такого удивительного, если бы не эти пустые печальные глаза, которые смотрели прямо на меня, как будто могли смотреть сквозь меня.
Внезапно у меня завибрировал телефон, и я от неожиданности выронила его на пол. Марк дернулся от звука и быстро сел в кровати, опершись локтями и выдернув наушники из ушей.
– Твою мать, кто здесь? – резко крикнул он, и я быстро попыталась поднять телефон и спрятать его в рюкзак. Оказалось, что это Катя уточняла, все ли у меня в порядке. Самый подходящий момент, тут ничего не скажешь.
–Прости, что напугала тебя, это я, Ася, —быстро проговорила я, вставая со стула и подходя к нему немного ближе.
– Какого черта ты тут забыла? А ну свали отсюда, пока я не нажал на тревожную кнопку, и тебя не вывели медработники, – разозлившийся Марк стал пытаться руками нащупать вокруг себя неожиданного гостя, чтобы выпроводить меня за дверь. Я увидела, что от резкого подъема с кровати, он немного покачнулся, потому что видимо очень давно ел, его щеки впали, под глазами проступали легкие синяки. Если честно, то нормальный человек уже давно послал бы его куда подальше и ушел бы безвозвратно, но я-то знала, что это его защитная реакция на этот мир. Я и сама была такой, когда мне раньше делали больно: закрывалась от всех, пыталась прогнать от себя, а сама страдала в одиночестве, ожидая поддержку. Передо мной еще стояла картина, когда Марк лежал на полу, совершенно беззащитный, не имеющий силы сопротивляться и отчаянно державший меня за руку.
Однако, не могу сказать, что я не растерялась, когда он встал с кровати и стал пытаться наощупь найти меня, идя в сторону, откуда слышал мои слова. Я быстро схватила рюкзак и хотела уйти, но вдруг вспомнила о своей покупке, быстро достала цветы и протянула руку вперед. В очередной раз, когда Марк махнул рукой, он задел цветок и удивленно остановился. Затем он уже спокойно протянул руку, медленно ощупывая серединку подсолнуха, его лепестки, переминая пальцами стебель и листки. Когда до него наконец-то дошло, что попало к нему в руки, я заметила, что уголки его губ приподнялись в легкой улыбке, но он поспешно ее скрыл и спросил меня: – И что это? Для чего ты это притащила?
Я сделала шаг к нему навстречу, аккуратно взяла его за руки и вложила ему целый букет, сказав при этом: —Не для всех действий обязательно должна быть какая-то логическая причина, ты ведь и сам это знаешь.
Парень взял цветы, поднес их к носу, явно наслаждаясь их запахом и аккуратно трогая подушечками пальцев лепестки. На минуту он забыл о том, что я нахожусь в его комнате. Но потом он будто бы очнулся, почувствовал, что дал слабину и его защитный панцирь начинает ослабевать, поэтому с силой швырнул цветы в сторону окна на пол, а затем поймав меня руками, стал направлять на выход в сторону двери. Он дотронулся до меня своими холодными, худыми пальцами, но не сжимал с силой, я вздрогнула и отпрянула, а затем схватила рюкзак и вышла из комнаты, закрыв дверь за собой. Впервые за несколько лет на мои глаза навернулись слезы, поэтому я быстро спустилась по коридору и покинула здание пансионата.
Глава 4.
Разочароваться никогда не поздно,
Но все же мучает единственный вопрос:
Быть одиноким, видеть мир, настроиться серьезно
Или летать на крыльях чувств и притворяться, что не видишь чьих-то слез?
МАРК
Когда она ушла, я наконец понял, что натворил. За все разы, когда она приходила ко мне, она всегда пыталась мне помочь, даже порадовать. Какой же я мудак.
Наощупь я добрался до края кровати около окна и, опустившись на колени, начал собирать цветы по полу. По правде говоря, я до сих пор не мог понять, что это были за цветы, так как мог ощутить только их запах и определить размеры сердцевины и лепестков. Судя по тому, какими большими были сами цветки, это было похоже на огромные ромашки или … подсолнухи?
Когда я прибрался в комнате, я подошел к окну и слегка приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий воздух с уже знакомыми для меня ароматами ели, сирени и свежей травы. Я уже собирался снова лечь на свою кровать, чтобы продолжить прослушивание музыки, когда вдруг услышал чьи-то крики на улице. Я прислушался и разобрал несколько женских голосов, один из них был как будто бы мне очень знаком.
– Что ты здесь забыла? – кто-то яростно кричал на улице и стучал ногами по земле.
– Пойми, у нас с Ромой сейчас финансовые трудности, а ты нашла себе работу, поэтому я и подумала…
– А обо мне ты когда-нибудь вообще думала? Или тебя волнует только твое финансовое положение? Ты хоть спросила бы как у меня вообще дела? Проваливай отсюда!
Господи, это что, Ася? Да, точно, ее хриплый голос было сложно не узнать. Удивительно, но видимо у нее тоже были какие-то проблемы с семьей, о которых я не знал. Мне почему-то все время казалось, что эта девушка здесь просто проходит медицинскую практику от какого-нибудь колледжа, оплаченного ее богатенькими родителями, поэтому
она здесь. За то время, пока она приходила ко мне, я успел разузнать от медсестер, что она живет с бабушкой и работает здесь совсем недавно. А еще она худая, с рыжими волосами, зелеными глазами и веснушками. Как бы я хотел увидеть это вживую.
Какого черта я вообще думаю о ней? Я наощупь нашел свой айпод и нажал кнопку для того, чтобы понять, сколько сейчас времени.
– Тринадцать часов, пятнадцать минут, – сказал женский голос из айпода, и я швырнул его обратно на кровать. По правде говоря, эти пару недель были впервые чем-то интересным за последние несколько лет моей жизни. После того, как мать бросила меня слепого здесь одного, я впал в депрессию и перестал выходить из своей комнаты и чем-либо интересоваться. Предательство самого близкого человека слишком выбило меня из колеи, но у меня еще остался друг Макс, который навещал меня время от времени. Точно, Макс, вот он сейчас должен мне помочь. Я схватил свой телефон и набрал ему.
Она не заходила ко мне после того случая с цветами уже несколько дней. Каждый раз, когда дверь открывалась, я с нетерпением ждал, что это Ася, что она снова подойдет, попробует завязать разговор, поэтому я всегда радостно оборачивался на звук. Но каждый раз это оказывалась не она: либо это Катя заходила, чтобы помочь мне со всем необходимым, либо медсестры, чтобы отвести на процедуры, либо врач, чтобы уточнить о моем самочувствии и прописать новые лекарства. Она отчаялась ко мне заходить.
Однажды я проснулся сутра и решил, что надо действовать, что больше ждать нельзя. Я начал утро с прослушивания трека Hey You от Pink Floyd, затем сам дошел по стенке до туалета, умыл лицо и почистил зубы. Как же приятно, что я все еще что-то могу сделать сам. Правда сначала я обжегся, так как включил кран с горячей водой, но быстро исправился, поэтому у меня вполне неплохо получилось выполнить утренние процедуры. Когда ко мне зашла медсестра, чтобы принести утренние лекарства, она сильно удивилась, что я уже был умыт и даже одет в новые футболку и штаны (да их тоже мне удалось найти наощупь).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70466668) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.