Взмах окрылённости
Евгения В. Витальская
Вашему вниманию предлагается наиболее полное собрание стихотворений Евгении Витальской, открывающее иную реальность неоднозначной лирики.
Книга рекомендована широкому кругу читателей от 16 лет.
Евгения Витальская
Взмах окрылённости
Витальская Е.В.
© Витальская Е.В., текст, 2024
«В мире звёзд покоится ночь…»
В мире звёзд покоится ночь,
Дремлет бездна небесной тверди.
Страх себя изгоняет прочь,
И во тьме нет и тени смерти.
За отверстой завесой сна —
Словно вне земной круговерти.
Где-то здесь звучит тишина
Под старинный мотив на флейте.
Лунный луч оставляет след
Весь из сонных противоречий.
Облекается в плоть рассвет
Неизведанному навстречу…
«Полное блеска и счастья…»
Полное блеска и счастья
Солнце лучи растеряло.
Жизнь, поглощённая страстью,
Жгла, и рвала, и метала.
Музыкой света и тени
Души пекло и калило.
Мы – золотое творенье
Скрытой божественной силы.
Пламя нутром наизнанку
Выгнулось и догорело.
Свежего пепла останки
Осень ветрами отпела…
«По ресницам веет проседью…»
По ресницам веет проседью,
Ткёт паук нечёткий профиль.
Мне казалось, что-то спросите
Вы меня за чашкой кофе.
Ваша тень блуждает ощупью,
Я зажгу свечу в морщинах.
Брызнет в небо щедрой россыпью
Бой часов больших старинных.
Серый кот вдали покажется,
Цепь блеснёт на тонкой шейке.
С явью сон опять не вяжется:
Бьётся огненная змейка.
…Я живу всё той же осенью,
Больше мне мечты не служат.
Где-то в памяти заброшенной
Серый кот свечу потушит…
«Сквозь завесу тени смертной…»
Сквозь завесу тени смертной
Вечность светится живая,
И идёт дорогой верной
Время, в ней себя теряя.
И с его последним вздохом
Тайна явью обернётся:
Царство, блещущее Богом,
Сонмом славы разольётся.
Шумом многих вод исходит
От престола голос трубный,
За собой навек уводит,
Огнь даруя неприступный.
Взор Предвечного искрится,
Мир Его – светлее снега.
Семь лучистых звёзд в деснице,
Это – Альфа и Омега.
«Неужели я остановилась…»
Неужели я остановилась
На краю обрыва навсегда?
Разве образ мой – всего лишь примесь
К очертаньям горя и стыда?
Есть я или нет меня в помине,
Интересно или всё равно —
Слов не выбираю я отныне,
Слишком много мне одной дано:
День за днём, и каждый раз – наотмашь,
Надо только щёку подставлять.
Для меня – позволенная роскошь.
Сколько этих ран – не сосчитать.
Грань у самой бренности постылой,
Жаждущей грядущего конца.
Пропасть да не будет мне могилой
По великой милости Творца…
«Из кристального света, похоже…»
Из кристального света, похоже,
Блеск моей раскалённой души.
Я полна бесконечья, и что же?
Рвусь огнём сквозь шипы и ножи.
Мне свершения как-то некстати,
И от мира венец не к лицу.
Я в безмерной лучистой растрате
Приближаюсь к земному концу.
В лихорадочных всполохах краха
Я пойму, зная вечный покой,
Что восстану из пепла и праха
И зажгусь первозданной звездой.
Ослепляя сиянием жизни,
Темноты разрывая покров,
Засверкаю отныне и присно,
Разгораясь во веки веков…
Мартовский нерв
Из-под ресниц блики целят во тьму,
Жарко сгорая от поцелуев.
Ночь напролёт – лишь тебе одному,
Пламень души твоей остро почуяв.
Я так внезапно тебя поняла,
Так за живое втайне задела,
Что недомолвкам моим нет числа,
Ласкам безудержным – нет предела.
Мощной волной бьётся страсти азарт,
Нас сокрушающий без пощады.
Это врывается каверзный март,
Бродит по дебрям чувств без преграды.
В шумном дыхании звёздной весны
Я остаюсь твоим alter ego.
Ветер, и тучи, и жемчуг луны
Вовлечены в блаженную негу.
Полон анархии жадный твой взгляд,
Бездной любви испитый запоем.
Трудно решить, кто из нас виноват,
Если сейчас так больно обоим.
Нет, не закончится жгучая ночь,
И не придётся нам на рассвете —
Сгинуть тебе, следом – мне занемочь,
Чтобы покинуть бренные сети.
…
Утро рисует весенний эскиз
Ранней зари лучистого цвета.
Всеми забыт полуночный каприз,
Жизнью давно потерянный где-то…
«Ты – поцелуями скрытый…»
Ты – поцелуями скрытый
В памяти тайной моей.
Образ твой полузабытый —
В недрах исчерпанных дней.
Я позову – ты услышишь.
В прошлое делаю шаг,
Чувствую снова, как дышишь
Возле меня в полумрак,
Шепчешь мне что-то украдкой,
Ищешь мой спрятанный взгляд.
Невыносимо ты сладкий
В звоне вечерних цикад.
Юная – твой нежный возраст
Я берегла от потерь.
Вся пережитая горесть
Тлеет во мне и теперь.
В пальцах крошу осторожно
Нашего счастья фрагмент.
Мёртвых понять невозможно
По отголоскам легенд.
Ворохом давних свиданий
Кажется времени прах,
Словно и не было граней
В тех драгоценных годах.
Я, от печали умолкнув,
Плачу, стихи превратив
В горсть мелодичных осколков —
Вечной любви лейтмотив…
«Не мне об этом говорить…»
Не мне об этом говорить,
Я в персти, как в бреду.
Весны неугомонной прыть
Вершится на лету.
Ты посмотри – всё сожжено
Там, где была душа.
Тебе осталось лишь одно —
Взять пепел не спеша.
Разбить и бросить – это стиль
Бушующей весны.
Свой жар страстей на сотни миль
Швыряет с крутизны.
И первой в пламени костра
Моя чернеет кровь.
Весна кричит: «Ну что, сестра,
Поверила в любовь?»
«Прикоснись к моему настроению…»
Прикоснись к моему настроению,
Если тянет, как в вечный покой.
Чем ты ближе мне, тем сокровеннее
Тайна жизни моей неземной.
В этот час, для тебя Богом избранный,
Можешь полностью трепет познать.
Посему ты отныне – как призванный,
Чтобы здесь получить благодать.
И когда у престола Всевышнего
Ты предстанешь в честь Судного дня,
Я узнаю тебя, неподвижного,
И пойму, что ты помнишь меня…
«Я собираю себя по крупицам…»
Я собираю себя по крупицам —
В солнечных бликах, где небо искрится,
В каплях дождя и в изменчивом свете,
Если я есть у него на примете,
В розовой мягкой вуали заката,
В гуще дремучего старого сада,
В трепете ласк бархатистого ветра,
В запахе кожи морщинистой кедра,
В сонной воде без единого всплеска,
В эхе, застигнутом мной в перелеске,
В мареве призрачной толщи тумана,
В боли от незаживающей раны,
В мире, где быль именуется сказкой,
Где не найти однозначной развязки,
Где, растерявшись, как дикая птица,
Я исчезаю легко, по крупицам…
«Я снова в замкнутом пространстве…»
Я снова в замкнутом пространстве
Без дна, с налётом пустоты.
Его теней непостоянство
Меняет все мои черты.
С провалом мрака до гротеска
Мой образ воедино слит.
От моего живого блеска
Остался полумёртвый вид.
Тьма пальцы вкладывает властно
В мою бесплотную ладонь.
Я становлюсь себе опасна —
Фантом, блуждающий огонь.
Мне по душе мираж могильный,
Я принимаю скорби гнёт
Без крика, чтобы мне, бессильной,
Поверить в собственный исход…
«Мы хватили с тобой через край…»
Мы хватили с тобой через край,
Сгоряча обожглись друг об друга
Так нелепо, легко, невзначай,
Растерявшись на миг от испуга.
Круг замкнулся сквозь апофеоз
Силы созданной нами стихии.
Всё, что нас волновало до слёз,
Обрело горизонты земные.
По горячим следам наугад
Принимаю я чувств откровенность,
Распаляя тебя во сто крат,
Как единственную драгоценность.
Мне с лихвой окупается страсть
Ощущением жизни вслепую.
Если я не насыщена всласть,
То собой слишком сильно рискую.
В перевёрнутых фразах вверх дном
Бьётся пульс огневого блаженства.
Мы теряем минуты вдвоём,
Достигая в любви совершенства…
«Пусть всё остаётся как есть…»
Пусть всё остаётся как есть,
Трагедией в облике фарса:
Ты – с видом, разящим, как месть,
И взглядом неистовым барса.
Застывший, как перед прыжком,
На грани безумного срыва,
Ты выследишь жертву тайком,
Дождавшись меня молчаливо.
Я руки тебе протяну
Как в кольцах – в твоих поцелуях,
Собой излучая весну,
Всю в ласковых солнечных струях.
И, поздно почуяв беду
В зрачках твоих ярче кровинок,
Пойму я, что сил не найду
Неравный сорвать поединок.
В объятиях – как в западне
Без сцены, без роли, без грима,
Мой милый, не вырваться мне,
Не вырваться мне, мой любимый…
«Я говорю с тобой без слов…»
Я говорю с тобой без слов,
Сквозь призму жарких слёз.
Душа в тисках твоих оков —
Безмолвный симбиоз.
По подголоскам глаз и губ
Мотив любви раскрыт.
Мой – нежен, твой – нещадно груб,
Наш – воедино слит.
Горячих пальцев переплёт
В нас отражает страсть.
Игра по нотам и без нот —
Её земная часть.
Импровизации угар —
И мы во власти тел.
Издалека – как Божий дар,
Вблизи – как беспредел.
Развеян в клочья по ветрам
Мной недопетый миф.
Ты шёл всю жизнь на это сам,
Об остальном забыв.
В звучащих музыкой мечтах
Меня отныне нет.
Рискни ещё лететь впотьмах
На уходящий свет…
«Тлеет мгла едва живая…»
Тлеет мгла едва живая
Во хмелю.
Я чутьём слова из рая
Уловлю.
Связь времён собой нарушу,
Задрожав,
Неприкаянную душу
Осияв.
Вне ночей и дней старинных
Поброжу,
На костях своих невинных
Посижу.
Будут крылья ветру хлопать
За спиной.
По земле развеет копоть
Стороной.
Нет воспоминаний краше
На века,
Как на вкус вода из чаши
Той горька,
Как рыдала и глотала
Всё до дна,
Как врасплох меня застала
Тишина,
Как, покинувшая тело,
Я мила,
Как когда-то я скорбела,
Что б ы л а…
«За черноглазыми печалями…»
За черноглазыми печалями —
Сень убаюканных тревог…
Столбы в гирляндах роз спиралями,
Замшелый мраморный порог…
Шуршат по шпилям башен каменных,
Под шевелюрами листвы,
В деревьях, кольцами изваянных,
Шелка полуночной молвы.
Безлунной дрёмой мироздания
По черепице трепеща,
Ложатся тени филиграннее
С витражных окон в сеть плюща.
Сплетаясь вязью лоз над водами
В непроницаемой глуши,
Туманами белобородыми
Крадутся в гроты миражи.
Сном умерщвляет суеверия
Всепоглощающий покой —
Неисследимая феерия,
В которой – только мы с тобой…
«Вмиг исхлестала я несколько строк…»
Вмиг исхлестала я несколько строк
Из своевольности.
Полную горсть неуёмных тревог
Скрыла в трёхдольности.
Страшную сказку о прошлой весне
Вышила крестиком.
Сладко не спится при полной луне —
Значит, быть вместе нам.
В сердце не вытравить мой произвол
Крайними мерами,
Если царит в нём безумный раскол
Между химерами.
Ночи фрагмент в позолоте мечты
Кажется истинным,
Чтобы не выдать себя без нужды
Смехом убийственным.
Звёзды вплела в свой терновый венец
По вдохновению.
Будет ли мне долгожданный конец
Самозабвения?..
«Глоток душистого бальзама…»
Глоток душистого бальзама,
Как мякоть сочный – поцелуй.
Была я дерзкой и упрямой
Среди розариев и туй.
Разрезом глаз чрезмерно длинным
Я выдавала тонкий нрав,
И ароматом апельсинным
Влекла, ни слова не сказав.
Всё в нашей близости безумной
Теряло смысл и летний блеф,
И мне, теперь почти бесшумной,
Стал непонятным прежний гнев.
Цветок магнолии раздутый
В моих ладонях слишком бел,
Отравлен он сердечной смутой,
Любовно нежен и несмел.
Дороже самой жгучей страсти —
Твой отдых на моей груди,
Пока лелеет наше счастье
Иголок хвойных ассорти.
Щемящим флёром полумрака
Июльский вечер завершён.
В нём наших душ сложилась сага
На сон грядущий – сладкий сон…
«Разбег фантазии крылатой…»
Разбег фантазии крылатой,
Отрыв мгновенный от земли.
Как только я была распята,
Живые крылья отросли, —
Размах перекрывает небо,
Инстинкт полёта бьёт ключом.
Неудержима и нелепа
Я налегке и босиком.
Вслед импульсов молниеносно
Вся во флюидах рифм и слов,
Я разлетаюсь перекрёстно,
И вдоль, и поперёк стихов.
Земное отлучив засилье,
Я наслаждаюсь сонмом фраз,
И шлейфом волокутся крылья
По зыби ветра каждый раз.
Мрачнее траурного крепа
Земной колеблется покой,
Где призрак жизни рвётся слепо
О край мечты моей шальной.
И раскрывается фатальный,
Вне тлена, горечи и лжи,
Бескрайности конгениальный
Диапазон моей души…
«Тому вековые предтечи…»
Тому вековые предтечи
И крик помертвелый во сне.
Я буду сегодня весь вечер
С тобой откровенной вполне.
Число утаённых наитий,
И тем, упомянутых вскользь,
И полузабытых событий
В тебе незаметно сошлось.
Душа кровоточит слезами,
Горит от мучительных ран.
Во мне, как в поруганном храме,
Клубится предсмертный туман.
В сознании близится вечность
И потусторонний призыв,
И тянет небесная млечность
Далёкий неясный мотив.
Бескрайность сияющей бездны,
Мои дни и ночи вдали.
Я здесь, потому что воскресну
Из тлена холодной земли..
«У меня есть немного времени…»
У меня есть немного времени,
Чтобы скинуть всё со счетов.
Я в ночи, в непроглядной темени,
Запираю дверь на засов.
От сгоревшей свечи задумчиво
Вьётся дым, и скрип половиц
Провожает шаги беззвучные
Наших былей и небылиц.
Я стою у окна, усталая,
Спрятав свой непомнящий взор.
То, что раньше в тебе искала я,
Не хранится здесь до сих пор.
Мне дано убежать от прошлого,
Раствориться, выйти, не быть.
Из души, превращённой в крошево,
По-небесному воспарить.
Своды комнат чуть ниже издали,
Мрак не тянет зыбью на дно.
Больше тени мой свет не видели
Там, где видеть его должно…
«Я снова оглянусь назад…»
Я снова оглянусь назад
На тот блаженный миг,
Когда мой голос был крылат,
А образ – многолик.
Был цветом глаз моих – смарагд,
Экспромтом – каждый взлёт,
Едва поймал меня затакт
В свой звучный переплёт.
Аккордов яркий фейерверк
Взорвался надо мной.
В незримый шок меня поверг
Мой голос неземной.
И за мгновенный перехлёст —
И вглубь, и вширь, и ввысь —
Рефрены резонансом звёзд
Во мне отозвались.
Лавиной бурь, каскадом вод
И россыпью огня
Оркестр втянул в круговорот
Свой яростный меня.
Триумф парения обрёл
Космический размах.
Пассажи скрипок и виол
Терялись в небесах.
Сверкал и близился финал
Тех призрачных минут,
Где ночь, как в омуте зеркал,
Явила мой дебют…
«В хрустальных бусинах дождя…»
В хрустальных бусинах дождя
Дрожит осенний мрак.
Не узнаёшь меня? Ведь я
Брожу здесь просто так.
По воспалённым голосам
Простуженных ветров
Я поняла – ты верил сам
Во встречу до снегов.
Туманной хвори полутень,
Земля в разводах луж.
Ещё не ночь, уже не день,
А время наших душ.
Во тьме лесных оврагов – муть
Распахнутых могил.
Ты отдавал себя чуть-чуть,
Я – из последних сил.
По ржавым листьям вьётся дым
Умершего тепла.
Ты миром правил остальным,
А я тебя ждала.
Сползает сырость по тропе —
Исчезнуть дотемна
Не больно, если я тебе
Живая не нужна.
Пьёт в свете молний бурелом
Промозглую печаль.
Ты всё тоскуешь под дождём,
А мне себя не жаль…
«Во флегме ночного затишья…»
Во флегме ночного затишья
Таится минорный подтекст.
Слагаются четверостишья
Из терций, и септим, и секст.
Вновь плоть чёрно-белую клавиш
Целует живое туше,
Когда ничего не исправишь
В придуманном нами клише.
В сквозных виртуозных нюансах,
Как в гранях алмазных камней,
Звучит каждый стих в консонансах
И светом, и тенью своей.
Ночь, ветер на выдохе спрятав,
На миг превращается в слух, —
Упиться слиянием взглядов
И музыкой призраков двух.
Цветных самородков изыски
Нас отсверком ритмов слепят,
Пока на земле мы так близко,
И сном каждый шорох объят.
Гармонией высшего чувства
Легко наслаждаться впотьмах.
Сотворчество – наше искусство
Не только в предвечных мирах.
Избытком сокровищ из сердца
В глубины мои и твои
Из септим, из секст и из терций
Слагаются гимны любви…
«Над земными тенями…»
Над земными тенями,
Как во сне, без следа,
Исчезать, словно пламя,
Мне легко в никуда.
Небо в трещинах молний
Блещет, путь мой храня,
Пыл, предчувствия полный
Тянет в бездну огня.
Раскалённые нервы
Полуночных зарниц.
Час последний – лишь первый
В вышине без границ.
Источая флюиды
Светоносных лучей,
Я во власти зенита
Вечной жизни своей.
Искры ритма вселенной,
Прихотливый мотив,
Дар полёта блаженный,
Звёзд цветной перелив.
Мир распахнутой дали
Бесконечного дня,
Утоляя печали,
Обретает меня…
«Посмотри мне в глаза, просто чувствуя…»
Посмотри мне в глаза, просто чувствуя
Ожиданием встречи исполненный миг.
Я теряю вздох, от разлуки безумствуя,
И не в силах сдержать горький крик.
Может, здесь, может, на расстоянии,
Ты души достигаешь, мерцая огнём.
Или жгучий мрак, или бездна сияния —
Всё равно, лишь бы быть нам вдвоём.
Я пылаю в твоём излучении,
С замиранием сердца созвучий ищу.
Слился отблеск наш – мы в одном измерении,
И от близости я трепещу…
«Ты слёзы мои ощутишь губами…»
Ты слёзы мои ощутишь губами
И молча к себе привлечёшь,
Всем телом меня превращая в пламя,
В порыв, в сладострастную дрожь.
Взметнутся горячей волной от ласки
Две тени, сливаясь в одно,
В своей фантастической чёрной пляске
Нам вторя легко и темно.
Тебя буду жаждать до безрассудства,
Шептать в исступлении бред,
Познав в совершенстве любви искусство
На сотни и тысячи лет.
В ночи из лучистых и лунных граней
От пропасти не отшатнусь,
Закрою глаза, в мир твоих желаний
Шагну… и назад не вернусь…
«Человеческое отродье…»
Человеческое отродье
В одеянии тонком до пят.
Отражение женской плоти —
Так в ночи зеркала говорят.
Что, не верится правде жизни?
Хочешь вдребезги этот портрет?
Не сходи с ума в укоризне —
Ни суда здесь, ни милости нет.
Подойди поближе, не бойся,
Всё равно ты сгорела дотла.
Мир двоится с оправой в бронзе,
Бьёт наотмашь за гранью стекла.
Странный вид, усталые веки,
Посмотри – поседевшая прядь.
Я вздохнула… Мысль о побеге —
Не заметить, не верить, не знать.
От любви с непричастной кровью,
Страшных снов и обугленных чувств
Прочь, оставив для послесловья
След меня опаливших кощунств.
Рассыпаясь пеплом и прахом,
Я теряюсь во тьме навсегда.
Тени лёгким призрачным взмахом
Обретают обличье креста.
Как во мраке великолепны
И неисповедимы пути!
Гладь всевидящая, ослепни,
Дай без лишнего взгляда уйти…
«Ветер ловит себя на лету…»
Ветер ловит себя на лету,
Разрываясь у тьмы на глазах,
Словно горечи всей остроту
Утопила я в буйных штормах.
Свитый ворохом пены у скал,
В сизых брызгах дымится прибой,
С каждым выдохом бьёт наповал,
Обдавая меня синевой.
Сквозь разверстые души валов
Мириады созвездий на дне
Преломляются в свете миров,
Мгой моей отражённых вчерне.
Лига меридианной дуги
Внемлет туч посеревших орде.
Над простором взволнованной зги
Мне легко уходить по воде…
«Я разодрана на созвучия…»
Я разодрана на созвучия
И отпущена на века.
Ты спроси у меня, не мучая,
Отчего такая тоска…
Мне ли быть за семью печатями
И томиться духом в цепях,
Над твоими скорбеть проклятьями,
За тебя испытывать страх.
И хранить обо всём молчание
Каждой рваной своей струной,
Если нет ничего печальнее,
Чем расплачиваться собой…
«Ты с первого взгляда меня ощутил…»
Ты с первого взгляда меня ощутил —
И заговорили сердца.
Был миг притяжения душ семикрыл,
Над нами кружась без конца.
Хотелось коснуться тебя и не ждать
Слепой и глухой темноты,
Где тысячи лун, обращённые вспять,
Свои оставляют кресты.
Свечением таинства высшей из сфер
Пронзало – губами к губам.
С заоблачной дымки небесных пещер
Ночь под ноги падала нам.
До тока в крови – чудодейственных уз —
Влекло нас в мир собственных грёз,
И медленно таял земли тихий блюз
Из пламени, ветра и слёз…
«Я от горя лишилась ума…»
Я от горя лишилась ума,
Выла, билась, взахлёб хохотала.
В каплях крови моей тлела тьма
Купороса, фуксина, сандала.
На запястьях, искусанных в сплав
Струпьев, ссадин, костей и волокон,
Всё земное во мне истерзав,
Ныла сталь зарешёченных окон:
Стиснуть пальцами прутья и гнуть,
И до изнеможения грызть их —
Так глаза превращаются в ртуть,
Тело – в месиво вен серебристых.
Ломкой стен, закоулков, углов
Рвётся жизнь на пределе измора.
Величайшим упьюсь из даров —
Высшей мерой твоей приговора…
«В перепутанных кронах кленовых…»
В перепутанных кронах кленовых
Листья мечутся солнечным всплеском.
Дождевая капель в босановах —
Ночи осени в гуле вселенском.
Очертания пальцев сплетённых —
Под твоими мои ослабели.
В замирающих ветреных звонах
Пышет пламя в камине без цели.
За крылом векового рояля
Тлеют отблески светом пунцовым.
Тайной взгляда во взгляд нас венчали
Ризы мрака над тёмным альковом.
Отдалённые стоны ненастья,
Чуть колеблется край балдахина.
В это мглистое время у счастья
Драгоценный оттенок рубина…
«Передо мной ты, словно ангел…»
Передо мной ты, словно ангел,
Не отягчённый вечной мглой.
Стоишь, задув чадящий факел,
Овеян темью дымовой.
Ни взгляд, ни облик окрылённый
В неверных контурах пустот
Не выжгут сирть – разлом бездонный
С седыми гребнями вразлёт.
Глазницами незрячих сфинксов
Зловещий морок наводнён.
Я в ржавь, как в измельть сардониксов,
Вступаю на стремнинный склон.
По воле неба судьбоносной
Дана нам встреча вне преград,
В зиянии ночи беззвёздной,
Пока мгновения молчат…
«Зелёными крыльями машет…»
Зелёными крыльями машет
Вспорхнувшая с ветки весна.
Из полупрозрачного льна сшит
Плащ ветра, как дымка из сна.
Затопленный луг у запруды
Льнёт к купам цветущих садов,
В апрельские вникнув причуды
С лепниной парных облаков.
Вдоль просек лесных – в одночасье
Всё в поросли, почках и мхах,
Светясь малахитовой мастью,
Сквозит в изумрудных тонах.
Среди животворности чистой,
Свои вдаль простёршей края,
Так просто вдохнуть мир лучистый
И лёгкость вкусить бытия…
«Будет головокружительной…»
Будет головокружительной
Эта встреча при луне.
Летней ночью упоительной
Снова ты придёшь ко мне.
Меж деревьями гранатными
Возле виноградных лоз
Лягут тени наши пятнами
Там, где пряный хмель пророс.
В тишину благоуханную
Над расселинами гор
Выйдет оторопь пространная
И на нас поднимет взор.
У ручья за кипарисами
Я прильну к твоей груди,
Здесь, под небесами сизыми,
Боль оставив позади…
«Потёки сумеречных крапин…»
Потёки сумеречных крапин
По потолку…
Следами воска лист закапан
Во всю строку…
Раскрытым томом фолианта
Играет бриз…
Распущены на шляпе банты
Концами вниз…
В распахнутую дверь балкона
Струится тюль…
Мольберт с холстом для медальона —
Эскиз косуль…
Забытых нот на клавесине
Немой укор…
В тончайшей мелкой паутине
Ковра узор…
Гравюры в потускневших рамах
Вбирают мглу…
Теней чернее тёмных самых
В одном углу…
Дыхание ночных гардений —
Снов аромат…
Часы в плену сердцебиений
Бьют невпопад…
На сквозняке скрипит, быть может,
Резной паркет…
Но вас никто не потревожит —
Меня здесь нет…
«Этот лик с остановленным взглядом…»
Этот лик с остановленным взглядом —
Мой портрет у тебя над столом.
Словно прошлое кружится рядом
И своим задевает крылом.
На померкнувшем матовом фоне,
Уводя за собой в черноту,
Я похожа на призрак, в ладони
Сжав несмело живую звезду.
В излучении тайны влекущей —
Вся история давних времён
О любви нашей, некогда сущей,
От которой был мир озарён.
Мной, с неясностью запечатлённой,
Дышит, манит, томит и зовёт
Нега прелести неизречённой
Дни и ночи твои напролёт…
Спросонья
Разбивался без устали ливень
Об ограду, тропинки, дубы,
Изобилием вод неизбывен
От своей неуёмной алчбы.
Под охлёстом, бичующим утро,
В пузырящихся пеной ручьях,
Из муаровых брызг перламутра
Веял холод в воздушных штрихах.
Над старинной усадьбой и садом
Зарисовками облачных смут
Дождевым оркестровым разладом
Небо падало в призрачный пруд.
Скаты крыши, углы, дымоходы
В глянце струй и завесе седой
Утопали в слезах непогоды
Каждой светлой и тёмной чертой.
И в безумстве экспрессии влаги
Стали вымыслом, полным шумов,
Перелески, поля и овраги
На распутье разгульных ветров…
«Я избегала отражения…»
Я избегала отражения
Моей души в твоих глазах —
Нет ничего проникновеннее
Ночных минут в полутонах.
Нежнейшей лаской одурманенной,
Мне не в чем сумрак упрекнуть,
Скользивший по окну испариной
Туманных черт в слепую муть.
Так были полностью раскрыты нам
Все грани тайного тепла,
Пока в раздумье антрацитовом
Тьма постепенно не ушла.
Оставив тени в беспросветности,
Мы ждали утренних лучей,
И воздух в их заветной бледности
Зажёг зарю из янтарей…
«Вся душа моя – в ссадинах слов…»
Вся душа моя – в ссадинах слов,
В преломлениях света и тени.
Ты не строг и почти не суров,
Становясь предо мной на колени.
После самых мучительных дней
Каждый жест твой волнующе нежен.
С притяжением, жгущим острей,
Этот страстный порыв неизбежен.
Горечь смерти отвергнув едва,
Я вверяюсь тебе без оглядки,
Тихо чувствую лишь, что жива,
Покоряясь столь дивной загадке.
И божественным смыслом полна,
Скорбь уходит любви нашей ради.
Милость свыше нам возвещена,
Здесь помолвленным по благодати…
«Я сдуваю с ладони мечту…»
Я сдуваю с ладони мечту,
И она раскрывает все крылья,
Исчезая в лучах на лету,
Высоко в поднебесном развилье.
В ясных солнечных кляксах весны
На гранитной резьбе балюстрады,
Возле клумб, негой напоены,
Медлят отзвуки струнной сонаты.
Вне терзаний былых каждый миг
Преисполнен во мне благодати.
С трелью бьётся поющий родник
За фонтаном и вязами сзади.
Над террасой, увитой плющом,
Смотрит тень из окна мезонина.
Соло скрипки запомнив тайком,
Веет бриз по цветам бальзамина.
Рвутся в росную залежь тиши
Ритмы, тембры, альты и сопрано.
Подхватив их, взмывают стрижи
В трепет света, где даль осиянна.
У беседки качает листва
Распустившихся гроздьев подвески.
Льёт воздушной волной синева,
Уходя в мелодичные всплески.
И, свободной от жизни земной,
Для меня ничего нет желанней,
Чем покинуть тлен мира самой,
Не печалясь о дне расставаний…
«Не раздувай огонь – во мгле…»
Не раздувай огонь – во мгле
Пусть догорает эта ночь.
Впотьмах при рдеющей золе
Сложнее чувства превозмочь.
В воспламенённости твоей
Бьёт пульс потусторонних сил.
Мне быть дано ещё нежней,
В каком бы мире ты ни жил.
Всё только кажется, что есть.
Слоятся стены, окна, пол.
На потолке теней не счесть,
Сном брошенных на произвол.
Из мнимости легко пропасть
В бескрайней сфере вне времён,
И, вскрыв томящую нас страсть,
Развеять свет своих имён…
«Я душой смертельно раненой…»
Я душой смертельно раненой
Вскользь задела за слова,
Вспыхнув в слабости отчаянной
Всем надрывом естества.
В страсти ни о чём не ведая,
Кроме самых острых чувств,
Скорбь, как песню недопетую,
Выжгла из своих безумств.
До затворничества вечного
Спазм мытарств меня рассёк.
Был из мрака кровотечного
Путь мой средь земных дорог.
Мне, пощады дар не вымолив,
Вслед любви в последний раз
Оставалось, горечь выронив,
Вспомнить взор влекущих глаз…
«Ты завьюженной зимней ночью…»
Ты завьюженной зимней ночью
Остуди мне ожог души.
Вихрем, белое рвущим в клочья,
Кровь по каплям разбавь во лжи.
Явь – казаться в часы затмений
Сквозь метели тебе живой
В снежных шквалах, ещё смятенней
Осязающих образ мой.
За окном среди хрипов бури
Виден лик и слышны шаги.
Стук ветвей в ледяной глазури —
Тень моей восковой руки.
Высветляя лилейным телом
В ниспадающей пелене
Мглу в морозе заиндевелом,
Я грущу о твоей вине.
От меня, неприкосновенной,
Сумрак посеребрён почти.
Всё решится развязкой тленной.
Если хочешь – позволь войти…
«Прошу – ни слова обо мне…»
Прошу – ни слова обо мне,
Пусть тайное не станет явным,
Отринув всё, что есть извне,
В глухонемом чаду отравном.
Признанием разбередив
Сердечной рези лютый норов,
Я скрою свой душевный срыв
От хищных и лукавых взоров.
Тебе причастной – суждено
Самой не тронуть преисподней,
Ночами падая на дно,
Где тьма страшней и безысходней.
Благословенная сверх сил,
Небес достигну, злу не внемля,
Пока мой свет не опалил
До позолоты эту землю…
«Вернусь мечтой неуловимой…»
Вернусь мечтой неуловимой,
Забытой прошлым навсегда,
В предчувствие утраты мнимой
И зимней сказки изо льда.
Моим посмертием пленяясь,
Взовьются чёрной кисеёй
Ночные ветры, вскроя завязь
Пурги, взлетевшей над землёй.
В белейшей кипени сугробов
Ослепнет мрак, храня во мне
Свои печали и отторгнув
Снег в светоносной седине.
Под хлопьями – запорошённой
До эфемерности тонов —
Морозной небылью бессонной
Вся боль уйдёт за мной без слов…
«Многоликостью полной луны…»
Многоликостью полной луны
Блещет заводь в волнистых извивах.
Как твои поцелуи нежны
В поволоке лучей прихотливых…
Звенью всплесков прибрежный напев
Шелестит в серебре вариаций.
Воздух пахнет теплом, разомлев
Над сквозящим ажуром акаций.
Я рисую на пенном песке
Знак судьбы, нас навеки связавшей.
В заповедном бору вдалеке
Дремлет вечер, полнеба вобравший.
Предугаданной звёздной порой
Раскрывается тайна влюблённых,
Чуть мерцая алмазной пыльцой
На сырых от росы анемонах…
«Ни следа от себя не оставлю…»
Ни следа от себя не оставлю,
Уходя навсегда ниотколь
На прохладе, где в ливневой травле
Молча бьётся земная юдоль.
В захлебнувшейся зелени мая
По лощинам и рощам навзрыд
Прорвой вод без конца и без края
Полдень в ярости будет разбит.
Из потоков, клубящихся пеной,
Небом, слитым с землёй целиком,
Мне откликнется гром вдохновенный —
Бунт стихии в бреду штормовом.
И от гибельной мги наваждений,
Перепоенных зельем грозы,
Я на память возьму семь свечений
Потускневшей от слёз бирюзы…
«Сдув своё отражение бризом…»
Сдув своё отражение бризом
С облаков, утонувших в воде,
Август ветреным лёгким репризам
Позволяет кружиться везде.
В хроматизмах озёрных наплывов,
Истекая басами со дна,
Летней просинью из переливов
Волны стелются ниц дотемна.
От нахлынувших импровизаций
С прядей ив, из кувшинок и трав
Светотень меркнет блеском вибраций,
Ликованием высь пронизав.
Над берёзами – до звездопада
Птичьих тремоло посвист сквозной,
Рея в музыке сканью заката,
Дарит нежностью наперебой.
И, сияя в тон аквамарина,
Зазеркалья струящийся плёс
Озаряет лесную картину
Мириадами джазовых грёз…
«Привкус горечи от поцелуя…»
Привкус горечи от поцелуя
Вместо мёда под языком —
Я тебя слишком остро волную,
Бесконечно волную во всём.
Связью душ, как в разлитое миро,
Каждый миг превращён извне,
И от запаха смол и аира
Нам приятнее наедине.
В этом кладезе чувств первозданных
Твой божественный дар храня
Тайной в зарубцевавшихся ранах,
Суждено мне изведать огня.
У смоковниц и у водопада
Слышно пение вешних птиц.
Пусть пророчится наша баллада —
Чудодейство любви без границ…
«Не смотри на меня при луне…»
Не смотри на меня при луне,
Не волнуй полыхающей страстью —
И больнее, и слаще вдвойне
Захлестнёт слишком жгучей напастью.
Распалённая в полночь тобой,
Млея животрепещущим телом,
Я отдамся волне огневой
В мутном сумраке обезумелом.
Будет мне тайный шёпот твой мил,
Как шафран и текучая мирра,
И дойду до потери всех сил
От нектара столь пылкого пира.
Лепестки диких роз вороша
Возле ложа, в его изголовье,
Вскользь помедлю, почти не дыша, —
Переполнится сердце любовью…
«Было лето одно на двоих…»
Было лето одно на двоих,
Где-то в сумерках иволги пели.
Ты казался задумчив и тих,
Вечер таял в тонах акварели.
У крыльца, над мансардой, в лесу
Тонким эхом их клики порхали.
Я не помню, в котором часу
Мы забыли о прежней печали.
Сквозь перила веранды до стрех
Млела пышность персидской сирени.
Мне почудилась прелесть во всех
Старых липах, бросающих тени.
За садовую изгородь лёг
Тёмный сон из еловой аллеи.
Ночь сама отдавалась в залог
Нашей близости, чуть холодея.
В одичалой душистой глуши
Пахла жизнь земляникой и мятой.
Стыли мальвы – легки и свежи,
Длилось время июньской усладой…
Птица
Улетаю, тебе ненужная,
От волнения крылья дрожат.
Полнолуние спит жемчужное,
Разметав все лучи невпопад.
С каждым взмахом мой путь печальнее,
И черней горизонт впереди.
Скал хребты и отроги дальние
Начинают безмолвно расти.
От заплаканных глаз мне чудится —
Ночь туманами застит холмы.
Там, предчувствую, что-то сбудется
В полусонных объятиях тьмы.
Прерывается вновь дыхание,
Видно серое небо внизу.
Словно так решено заранее —
Эту жизнь я не перенесу…
«Меня разбудила мелодия…»
Меня разбудила мелодия
Взлелеянной нами любви —
Во сне было не побороть её,
Пусть даже слегка в забытьи.
В ней птицы звенели, как райские,
Шуршал тюлем утренний бриз,
Все трели и шорохи майские
Летели за солнечный мыс.
Плеск моря млел где-то за окнами,
Сплошь эхом предгорье объяв,
Вдыхая флюиды дремотные
Из мхов и просоленных трав.
И в этой сквозной полифонии
Я чудом прониклась сполна —
Здесь небо казалось бездоннее
И верила в счастье весна…
«Не хотелось быть неприкаянной…»
Не хотелось быть неприкаянной
Для тебя.
Ночь скользит небесной окраиной,
Сном кропя.
Начинают тихо высвечивать
Фонари.
Боли нет – до встречи ведь
Ползари.
Звёзды в небо прячутся исподволь
Дотемна.
Тучи горизонт тянут вниз и вдоль,
Как волна.
Здесь таится явных наитий рой
Много лет.
В сумраке рассеянном виден твой
Силуэт.
Воздух смыслом истинной близости
Напоён, —
Лишь меня из рук ты не выпусти
В этот сон…
«Кажется, витает в воздухе…»
Кажется, витает в воздухе
Смысл невысказанных слов.
Лик костра при каждом всполохе
Ветрен и слегка лилов.
Мне теплей в твоих объятиях
За игрой огня следить —
Искры рдеют в ветках, гладя их,
Взмыв сквозь пламенную сыть.
Ели в тёмном полукружии
Чуть кадят густой смолой,
Не шурша и молча слушая
В жарких вспышках хруст сухой.
Лунный свет прозрачной трещиной
Ловит ночь почти в анфас.
Ближе нет души предвещанной
С тайным блеском ясных глаз…
«Неумолчной апрельской хвалой…»
Неумолчной апрельской хвалой
Наполнялись бездонные дали —
Птичьим звоном над вешней землёй,
Там, где некогда ветры витали.
Сладкой сердцу мелодией грёз
Всё живое под солнцем искрилось
Среди елей, дубов и берёз
С кожей, словно белёный папирус.
В листьях папоротников резных
Стлался запах из зелени дикой,
И от мыслей сокрытых моих
Лес казался нечитаной книгой.
Блики падали, свет свой храня,
С клейких почек, ростков и побегов.
Я ушла из цветущего дня,
Тайну солнца в них чуть не изведав…
«В елях птицами озвучена…»
В елях птицами озвучена
Синеглазая весна.
От живой речной излучины
Даль журчанием полна.
Под мостками деревянными
Гулко плещется вода.
Кромка леса за полянами
Из-за дымки чуть седа.
Пашни взрытые и мельница
На неблизком берегу…
Облака лениво стелются,
Звон сверчков стоит в логу.
Трепет бабочек у просеки,
Запах вереска и трав,
Золотятся в свете сосенки,
Шум ветвей своих вобрав.
Перепевы, клики, посвисты,
Над душицей – бас шмеля.
Шёпот листьев, шорох хвороста,
Разогретая земля…
Полдень слит в разноголосицу
С блеском солнца на плаву,
И безмолвие разносится,
Как виденье наяву…
«Снежный пух ускользал мимолётом…»
Снежный пух ускользал мимолётом
В ореолах ночных фонарей.
Я привыкла к твоим старым нотам,
К блеску заиндевелых скамей.
За дорожкой, протоптанной к дому,
Над сугробами царствовал джаз.
Каждый такт здесь звучал по-иному,
Словно смысл некий чувствовал в нас.
Ты играл – было слышно с террасы —
Всплеск аккордов, высот и синкоп
Бился в воздухе, схваченный сразу
Стужей, небом и вихрем взахлёб.
Вьюга крепла из музыки той же,
Сумрак в кипенных хлопьях клубя.
Ничего не хотелось мне больше,
Чем войти – и увидеть тебя…
«Огнём зелёным вновь зажглись…»
Огнём зелёным вновь зажглись
Глаза мои.
Слова твои взметнулись ввысь
Те самые.
Нам небо распахнуло мир
Безоблачный.
Длил благовест крылатых лир
Миг солнечный.
С животрепещущей душой
Ты ждал меня.
В лучах светился дымки слой,
Как в пламени.
Весь смысл любви таился в нас
Мистерией.
И ни единый блик не гас,
Поверив ей.
Наш путь в немеркнущей судьбе
Стал сладостным.
И глас шёл к сердцу о тебе:
«Будь рядом с ним»…
«Веками здесь падали звёзды…»
Веками здесь падали звёзды,
И в море их было немало.
Казалось, всё сложное – просто,
Когда я о чём-то мечтала.
Под тихие вздохи деревьев,
Приникших к песчаным обрывам,
Тон вечера, эхо развеяв,
Стал сдержанным и молчаливым.
Вдоль берега – волн переборы
Свечением цвета индиго
Из пены сплетали узоры
Для каждого всплеска и мига.
По краю дремавшей лагуны,
На гребне коралловых рифов
Две чайки, легки и бесшумны,
Бродили, как призраки мифов.
Темнело вдали над холмами
От ельника до мелководья.
Полынь и чабрец пахли снами,
И стыли лесные угодья.
За диким малинником висли
Лучи в серебристой оправе
И, полные лунного смысла,
Теряли себя в разнотравье.
Слоились теней вереницы…
Давно мне не мнилось былое…
Лишь в грёзу самой превратиться
Хотелось под сенью покоя…
«А после нахлынет весна…»
А после нахлынет весна,
Сорвётся в прозрачные дали,
И будет сиять дотемна,
Вся в блеске лучистой сусали.
И в шелесте юных ветров
Воспрянут ожившие ветки,
Качаясь меж солнечных строф
В узорах из хвойной виньетки.
Сквозь фразы пробьётся трава,
Распустятся вновь анемоны,
И синь не утонет едва
В оттаявших водах затона.
Вспорхнёт карусель птичьих стай,
Слова пронизав звонким кликом,
И мысли придут невзначай
О вечном, прекрасном, великом…
«Тихий мрак вечереющей улицы…»
Тихий мрак вечереющей улицы,
Шорох ветра по чёрной листве,
Сквозь которую мне словно чудятся
Метки крестиком лунные две.
Силуэт твой сокрыт благолепием
Часа, близкого к тайной мольбе.
Тает в воздухе дымчато-пепельном
Боль недавней тоски по тебе.
Молча пламя томится внутри меня,
Бросив в жар, чтобы вырваться вон.
Жду, пока не окликнешь по имени,
В явь легко превращая мой сон.
К ночи тьма оседает без примеси,
Слепо чувствуя нас визави.
Мы лишь кажемся или предвидимся
В этой неизречённой любви…
«Пусть ладони горят огнём…»
Пусть ладони горят огнём
И слова летят в небеса.
Мы окажемся здесь вдвоём
Вновь хотя бы на полчаса.
Истомимся душой за миг
Лишь от мысли о днях разлук —
Это стынущий в жилах крик,
Слышный издали сердца стук.
Скрытой страсти нахлынет пыл,
Опалив нас своей волной.
Ты, как прежде, мне будешь мил,
Я – останусь тебе родной.
И блаженство пройдя насквозь,
Через край земли преступив,
Не вернёмся во время врозь,
Полный нег разжигая срыв…
«Как по нотам разыгран февраль…»
Как по нотам разыгран февраль
Стужей блюзово-зимнего лада.
Я ни грусть, ни тоску, ни печаль
Не узнала бы с первого взгляда.
В час органного гула ветров
За окном, в дымоходах и ставнях
Сумрак слеп, отблеск снега лилов
В силуэтах деревьев неявных.
Блики лунных штрихов на стене
Мельтешат сквозь гардинные щели.
Этой ночью не верится мне
Голосам кантиленной метели.
Наледь с окоченевших ветвей
Жар огня звучно топит в камине.
Нет величественней и нежней
Тёплых красок в светлеющей сини…
«Глухо шлёпалось море о скалы…»
Глухо шлёпалось море о скалы,
За собой пенный след уводя.
Я сегодня почти не устала,
По заросшим тропинкам бродя.
На обратном пути – можжевельник,
Острия кипарисов во тьме,
Камни вместо истёртых ступенек,
Ели в хвойной густой бахроме.
Мне приятно помедлить у сада,
Под завесой уснувшей ольхи.
Здесь трава у калитки примята,
А тюльпаны светлы и тихи.
Старый дом виноградом увенчан.
Пятна окон огнями горят.
Контур скатов и труб тушью вчерчен
В сине-розовый дальний закат.
Замирая от шорохов ночи,
Втайне чувствую взгляд твоих глаз…
Лунный луч на пороге всё чётче…
Знаю, ты меня встретишь сейчас…
«Остановилась ночь на полпути…»
Остановилась ночь на полпути,
В глазах у ней темнело небо в тучах.
Казалось, мне с балкона не уйти,
Не ощутив глубин её дремучих.
Витки лиан шептались в тишине,
Запутавшись в перилах деревянных.
Когда-то – наяву, сейчас – во сне
Терялся мрак в раскидистых платанах.
Мы стали ближе вновь с недавних пор,
Ни на мгновение не расставались.
Стыл вдалеке незримый очерк гор,
Летели тени, с воздухом сливаясь.
Слои туманов растекались вспять,
Ветра плели себя из мелких прядей.
И здесь нам было незачем скрывать
Всю нежность поцелуев и объятий…
«Обрастало небо облаками…»
Обрастало небо облаками,
Моросили сизые дожди.
Этот вечер, выдуманный нами,
Можно давней осенью найти.
Ты в очаг подбрасывал поленья.
Блеск огня мерцал в твоих глазах.
В сумраке почудились лишь тенью
Шторы, и рояль, и боль в словах.
Мы над прошлым не имели власти,
Были дни разлуки и невзгод…
Под окном продрогшее ненастье
Слушало, как ветер ветки гнёт.
Замерев, я молча созерцала
Трепет бликов с плюшевой тахты.
Хрипы непрестанных срывов шквала
Бились в ставни зыбью темноты.
Дотлевали искры в горке пепла,
За решёткой теплился дымок.
И казалось, где-то буря крепла,
Уходя с раскатом на восток.
Без свечи всё виделось по пятнам.
Мне хотелось плакать не скорбя,
Если стало вновь невероятным
Рядом не почувствовать тебя…
«Небо близится к перлам несметным…»
Небо близится к перлам несметным —
Драгоценным вкраплениям звёзд.
Бледный свет их уходит вослед нам
И по ветру струится внахлёст.
В чёрном бархате воздуха ночи
В каждом дереве – тьмы силуэт.
Посвист птиц возле заводи звонче,
Лунный блеск в отражении сед.
Я не чувствую пальцев сведённых,
Крепко сжатых тобой в тишине.
У опушки, на дремлющих склонах,
Блёкнут тени с листвой наравне.
Тает дым на холмистой вершине,
Бродит сумрак в уснувшей глуши.
Быть мне неотделимой отныне
От твоей вечно сущей души…
«Я до конца пришла в себя…»
Я до конца пришла в себя
В божественных стихах.
Лучи луны, свой путь дробя,
Лишь блёкли при свечах.
В трюмо качался каждый миг
Сквозь блеск и мрак зеркал.
Казалось мне, что мир велик
И в то же время мал.
С плетёной этажерки сполз
Край тени из-под книг.
Часы пробили как-то вскользь,
Ночной меняя лик.
И в самом сердце тишины
Пульс чуда правил мной —
Душа была полна с весны
Поэзией одной…
«Давно не клубилась пурга…»
Давно не клубилась пурга
Под шумную отповедь ветра —
На призрачных крыльях снега,
Белейшие вьюжные недра.
В холмах из сугробов увяз
Край дома в мерцании мглистом,
И дуб возле каменных ваз
Из чёрного стал серебристым.
Вдоль арочных окон, колонн,
Ступеней большим полукругом
Металась, летя под уклон,
Зыбь хлопьев с заметным испугом.
Поодаль промёрзший фонтан,
С размаху застывший в каскаде,
Был льдинистым сном осиян
С потёками на балюстраде.
За нишами, у фонарей
К высоким лилейным заносам
Льнул иней во мраке сильней,
Сливаясь с окрепшим морозом.
Терялись в ночи миражи
От заверти лютой бунтарской,
И въявь ни единой души
Не виделось в дымке январской…
«Отбросив в сторону прибой…»
Отбросив в сторону прибой,
На берег вышла тьма.
И волны вновь влеклись гурьбой,
И ночь была нема.
Перебирая гальку вскользь,
Край моря в пене стыл,
И тени, мокрые насквозь,
Таились здесь без сил.
На вилле теплились огни
И в окнах, и в саду.
Давно бродили мы одни
У неба на виду.
Ты молча вёл меня домой —
Там свет мерцал для нас,
И шла я под руку с тобой
Как будто в первый раз…
«Ночь с непроглядными очами…»
Ночь с непроглядными очами
Ждала меня в седом саду.
Благоухал листвой в бальзаме
Заросший берег, весь в цвету.
Воды дремотной выгиб долгий
Качался с примесью луны.
В густом меху из хвои колкой
Две пихты были тьмы полны.
Мне чудился вдали, над склоном,
Как в сказке, светлый взор совы,
И под шиповником вощёным
Сплетались клубья из травы.
Ни шорохи, ни трепет сучьев
Не вкрались в оторопь вокруг,
И тишину в себе озвучив,
Я слышала лишь сердца стук…
«Жилки солнца – в листьях осени…»
Жилки солнца – в листьях осени,
Расплескавшей блеск тепла.
Сны лучей сентябрьских поздние
Виснут в клёнах без числа.
От ветвистых сводов арочных
Спуск к аллее затемнён.
Тени здесь, сползая навзничь с них,
Врозь уходят под уклон.
Мха налёт на чашах каменных
Над столбами у ворот
Весь в соломенных подпалинах
В тон древесных позолот.
Особняк стремя мансардами
Вязнет в пурпуре плюща.
Астры сплётами жаккардными
Рдеют, с клумб огнём плеща.
Скаты старой кровли доверху
Сплошь в опушке жёлтых куп.
Ветер спит в янтарном ворохе
Среди выгибов и труб.
По лужайке вкось, уступами,
Полдень сводит медный след.
Прель лоскутьями трезубыми
Тихо тянется в просвет.
И над каждой рыжей примесью
Небо синь свою клубит,
Словно ввысь желая вынести
Дивных красок колорит…
На заре
Спят деревья в осенних вретищах —
Порыжелых чешуйках листвы —
Шумнокрылых и ветром бредящих
Среди мхов и сухой бересквы.
За пригорком, в густом орешнике,
Шелестят и снуют воробьи.
Сидя здесь, на пне у валежника,
Я внимаю словам о любви.
Ты, спиной прислонившись к ясеню,
Смотришь пристально прямо в глаза.
Лес в сентябрьском своеобразии
Хрипло шепчет на все голоса.
И трепещет в твоём признании
Сладость первых мгновений вдвоём,
К веткам льнущее утро раннее,
Отблеск неба в луче с серебром.
Молча движутся тени к омуту,
Накренясь над студёной водой.
Травы, проседью тлена тронуты,
Длят в метёлках и стеблях покой.
Редким всплеском и хрустом белочьим
Нарушается тихий рассвет.
Мне раздумывать больше не о чем —
Лишь подать тебе руку в ответ…
«Плачут маки слезинками рос…»
Плачут маки слезинками рос
На рассвете истомного лета.
След тумана ленив и белёс,
И лучи сквозь берёзы продеты.
У плетня за вербеной тихи
Травы, тени, вьюны и стрекозы.
Мне даруются свыше стихи —
Эти въявь воплощённые грёзы.
Под навесом с точёной каймой
Пахнет стружкой и липовым цветом.
Ты давно наблюдаешь за мной
На ветру, ранним солнцем согретом.
Где-то хрупко щебечут клесты,
Ничего о печали не зная.
Я опять разбираю листы
И в чернила перо окунаю.
Утро тает в июльском краю,
Тянет ветви к земле шелковица.
Остро чувствуя близость твою,
Вся душа моя словно искрится.
Сходит небо вдали по холму,
Облачённое облаком в милоть.
Знать дано лишь тебе одному,
Как навеки меня осчастливить…
«Мы снова остались на взморье…»
Мы снова остались на взморье
Под пристальным взглядом луны.
Стих ветер над берегом вскоре,
Лишь даль пробиралась сквозь сны.
По оттискам, как на камее,
С точёных водой валунов
Зыбь света струилась, бледнея,
И тон её был бирюзов.
В глазах у тебя отражалась
Ночь, душу предавшая тьме.
Плыл звёздный поток, искажаясь
В изменчивом пенном письме.
И брызг серебристая примесь
Блестела вдоль глянцевых скал,
И волны нежнее стелились,
Когда ты меня целовал…
«Полусладким теплом истомы…»
Полусладким теплом истомы
Жар во мне проходил насквозь.
Так давно мы с тобой знакомы,
Так напрасно терзались врозь.
Этой близости нет предела
В тайном сплаве из двух сердец.
Всё, о чём я мечтать не смела,
Жгло меня, как огня багрец.
Страсть без устали нас дарила
Самым нежным наплывом чувств,
Словно черпая пыл и силу
Из своих неуемных буйств.
Было много теней и мало
Лунных бликов и тихих фраз,
И над нами ночь не смыкала
Поразительных звёздных глаз…
«Лишь зачав, рассеяннее…»
Лишь зачав, рассеяннее
Я целую стихи.
До конца уверенная —
Ты простил мне грехи.
Ритму чувств таинственному
Вторит шёпот свечей.
Страсть к тебе, единственному,
Ярче и горячей.
Каждый миг изменчивая
Я сейчас изнутри.
Ночью беззастенчивее
Остаюсь до зари.
Тяжесть неразгаданная,
Овладевшая мной,
В недрах тела спрятанная
От печали земной.
Это – недосказанная
Странность мысли моей,
Нитью перевязанная
Тень грядущих вестей…
«Попаданием в самое сердце…»
Попаданием в самое сердце
Нас пронзило всей силой любви.
В ней хотелось навеки согреться
О влекущие руки твои.
Этой ласки порыв запредельный,
До неистовства вспыхнувший пыл
Нам шептал о судьбе нераздельной,
Острым трепетом счастья томил.
От избытка безудержных взлётов
В жгучем импульсе сладостных искр
Сплав теней был из лёгких разводов,
Слишком тёмен, изменчив и быстр.
И, взволнованный пламенной дрожью,
Ты дарил мне блаженство без мер,
Осенив наше жаркое ложе
Высшим чувством заоблачных сфер.
В тайне прелести непревзойдённой
Мы остались за гранью земной,
Здесь, в галактике неги бездонной,
Упоённые страстной волной…
«Бьются током прикосновений…»
Бьются током прикосновений
Взгляды, мысли, стихи и слова.
Без любви и твоих волнений
Я была ни жива ни мертва.
На консолях и шифоньерках
Рдеют медью заката лучи.
Сумрак соткан из кружев мелких
Словно сенью прозрачной парчи.
От объятий разгорячённых
В бессознательном чувстве огня
Зов страстей звучит в перезвонах,
Нашу музыку сердца граня.
В унисон пульсируют души,
Затмевая собой всё вокруг.
Веют тени черней и глуше
С очертанием губ или рук.
Драпировки шуршат по окнам,
Слепнет у оттоманки ночник.
На ковре по узорам блёклым
Тьма сплетает свой трепетный лик.
Хрипнут в бронзе часов старинных
Отголоски блаженных минут.
В сплаве пыла, в его глубинах,
Нас витки наслаждения жгут.
И до самой зари шафранной
Мы полны упоением нег,
В позолоте от солнца ранней
Ускользая за нею навек…
«Все деревья в снежных коконах…»
Все деревья в снежных коконах,
В белых нитях на весу.
Из сугробов, ветром сотканных,
Стужа вьёт свою красу.
Тонкий блеск, застывший намертво,
Бледный зимний штрих лучей.
Край небес затянут в марево,
Тени кажутся длинней.
Бор – в прозрачности невиданной,
В гранях без полутонов,
Серебром насквозь пропитанный,
Сед, и светел, и суров.
Дрожь ветвей от редких шорохов,
Косогор в заносах вьюг,
Перелив из льдистых всполохов,
Тишь, покой и сон вокруг.
Кроны инеем увенчаны,
Заводь – словно из слюды.
Несколько часов до вечера,
До Рождественской звезды…
«Я закрыла душу на замок…»
Я закрыла душу на замок
И под вечер выронила ключ.
Тон мой, уловимый между строк,
Был предельно мягок и певуч.
Перечёркнуты во мне самой
Мысли, тайны, воля и тоска.
В неизбежной близости с тобой
Не хотелось слов издалека.
Отстранённой от земных путей,
Для меня не оставалось уз,
Лишь тянуло вспыхнуть всё сильней
И отвергнуть горечь, как искус.
В торжестве из ласки и тепла
Неразрывной стала наша связь.
На твою ладонь легко стекла
Капля света, нежась и искрясь…
«Нет конца неизбывным стихам…»
Нет конца неизбывным стихам,
Твоему говорящему взгляду.
Лунный луч на полу чист и прям,
Слышен шелест уснувшего сада.
В ожидании тайных услад
Ты берёшь меня на руки нежно.
За окном молкнет лепет цикад,
Веет запахом спелой черешни.
Глухо капает воск со свечи,
Расплываясь по бронзе слоями.
На глазурь изразцовой печи
Дышит явь, замирая над нами.
Лишь изведав всю звёздную даль,
Тьма спускается с неба на землю,
Молча свесив ночную вуаль,
Словно каждому шороху внемля.
И в приливе отраднейших чувств,
Самых пылких и самых истомных,
Жар из буйных своих вольнодумств
Воспаряет в страстях неуёмных.
До восторга от огненных сил
Нас влечёт за предел исступлений —
Из стихии блаженства посыл —
Вне преград, берегов и мгновений…
«Осень рыжая с зелёным взглядом…»
Осень рыжая с зелёным взглядом
Шла, развеяв по ветру листву.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70440853) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.