Читать онлайн книгу «Ненаписанное письмо» автора Вера Лондоковская
Ненаписанное письмо
Вера Лондоковская
Алкоголизм косит женщин, не разбирая, интеллектуалка она или простая работница, а, может быть, вообще домохозяйка. Почему одни могут всю жизнь не пить, а другим до трясучки нужен некий допинг? Неужели есть люди, которые рождаются алкоголиками? Неужели женщине все равно, в какое чудовище она превращается? И какую роль в женском алкоголизме может сыграть мужчина, находящийся рядом?Книга состоит из трех небольших рассказов, в которых разные героини столкнулись с одной и той же проблемой.
Вера Лондоковская
Ненаписанное письмо
Рассказ первый
ПОВАРИХА С НЕЖНЫМ ЛИЧИКОМ
Я работала в детском саду заместителем заведующей по административно-хозяйственной части, проще говоря, завхозом. В мои обязанности входило много чего. Я отвечала за всю документацию и делопроизводство: печатала приказы и относила их на подпись, проводила инструктажи по охране труда. Кроме того, через меня проходило начисление зарплаты сотрудникам и сбор платы за детский сад от родителей. Вся кухня находилась в моем непосредственном подчинении – повара, кухонные работники, – а еще рабочие по зданию, вахтеры и охранники.
Был самый обычный рабочий день. Я собралась пойти на кухню, проверить, все ли в порядке, и заодно выйти через их дверь на заднее крыльцо покурить. Не успела я войти, как ко мне кинулась худая, очень активная и быстроногая женщина средних лет, с жёлтыми волосами, завязанными в хвостик и нездоровым цветом лица – кухонная работница Ольга.
– Анна Сергеевна, ну у меня опять "фейри" закончился, и тряпок не хватает! И тараканы замучили! Вы когда уже средство от тараканов закажете?
– Я все, что могу, делаю, – ответила я с улыбкой, – будет тебе и "фейри', и тряпки, и средство от тараканов. Прямо сегодня будет. Ты, главное, не пропадай больше так надолго, хорошо? Работник ты ценный, этого не отнять. Один у тебя недостаток – как уйдёшь в запой, так целый месяц не появляешься.
Ольга смущённо опустила глаза:
– Да, есть у меня такая беда. Не будь я запойной, цены бы мне не было, все так говорят. Не знаю, как уж так получается. Начинаю в компании пить, наутро они все накрасятся-намажутся, и на работу. А я так не могу, не умею, мне надо опохмелиться и …
Она махнула рукой.
– Так ты и не начинай, дорогая. Возьми себя в руки, пойми, что тебе запрещена только одна рюмка – первая. Объяви пьянству бой. У тебя же дети, ради них надо держаться.
По пути мне встретилась совершенно незнакомая женщина, тоже средних лет, в белом фартуке и белой косынке на голове. Впечатление она производила самое что ни на есть приятное. При виде меня она застенчиво поздоровалась и потупила взгляд, выражение её лица излучало скромность и нежность. Видно было, что женщина безмятежно-спокойна и счастлива.
– Вы новый повар? – спросила я.
– Да, я Альбина Нифонтова, можно просто Аля.
На заднем крыльце курили две наши поварихи – Нинка и Ленка. Я присоединилась к ним, достала сигареты и зажигалку.
– Девочки, – неожиданно для самой себя, сказала я им, – вы, пожалуйста, новую повариху не обижайте, хорошо?
Мне показалось, что наши грубоватые нахалки того и гляди обидят такую нежную скромницу.
– Да вы что? – возмутилась Ленка. – Я же её знаю, мы с ней раньше работали!
– Так это ты ее сюда привела?
– Нет, она сама пришла, но я её знаю и не собираюсь обижать, ещё чего!
Аля оказалась доброй и приветливой женщиной, она легко нашла общий язык и с девчонками на кухне, и со мной, хотя характер у меня не сахар. Частенько приносила мне то булочки, то запеканку, чего не дождёшься от других поварих.
Иногда к ней заходил муж, представительный такой мужчина, плотного телосложения, с залысинами. Часто забегали и дети, мальчики-двойняшки, они учились поблизости в школе в девятом классе. Рома и Коля были симпатичные, опрятно одетые, с той невероятной харизмой, присущей лишь воспитанным на правильных ориентирах мальчикам подросткового возраста.
И вдруг…
Аля зачастила ко мне в кабинет с просьбой позвонить по телефону. Тогда сотовые были далеко не у всех, поэтому люди звонили откуда придется: с рабочих телефонов, с домашних, с автоматов на улице.
Я была занята делопроизводством, но прекрасно слышала все разговоры. Впрочем, они были короткие и состояли из одной и той же фразы:
– Папа не приходил? – спрашивала Аля у одного из сыновей, а, услышав ответ, грустно возвращала трубку на рычаг и молча выходила из моего кабинета.
Так продолжалось примерно неделю. А потом, после очередного звонка, Аля вдруг залилась слезами и стала рассказывать мне:
– Анна Сергеевна, от меня ушёл муж.
– Почему ты так думаешь? Может, он пропал и надо заявить в милицию, в розыск, мало ли что могло случиться.
Аля грустно покачала головой:
– Нет, он сам мне сказал, что уходит, сказал, куда уходит, к кому. Но я надеялась до последнего, что он одумается и вернётся…
Она продолжала, не переставая рыдать:
– Ведь мальчики его первые и единственные дети! Ладно от меня, но от них-то как он мог уйти?
– Да такие мальчики хорошие, – поддержала я, чувствуя, что сама сейчас заплачу.
– Они мне каждый вечер говорят: "Мамочка, не плачь, только, пожалуйста, не плачь!" А как тут не плакать?
Мне все же хотелось верить в лучшее, и я сказала:
– Ну подожди, дай ему время, ведь всего неделя прошла, может, он ещё вернётся!
– Нет, – опять замотала она головой, – не вернётся. Он долго думал перед тем, как уйти, и вот принял окончательное решение. Это я, дура, на что-то ещё надеялась.
Что тут можно сказать, чем утешить? Это жизнь, и никто от таких поворотов судьбы не застрахован.
Теперь на кухне каждый вечер происходили пьяные посиделки. Аля вдруг стала и пить, и курить, а ведь раньше никто ее не видел на заднем крыльце с сигаретой. На посиделки эти приходили какие-то мужики, и пьяная Аля кокетливо им говорила:
– Мне же ещё замуж выходить.
– Да кто тебя возьмёт с двумя детьми? – урезонивала её Ленка.
– Надо, чтобы взяли, – отвечала Аля, – я одна двоих детей не вытяну.
Как же неистребима вера женщин в надёжного, заботливого мужа! Как мы все верим, что однажды дверь распахнется, и войдёт тот, кто возьмёт на себя все наши проблемы!
В лексиконе "скромницы" вдруг появились похабные вульгарные словечки, которые я никак не ожидала от неё услышать, выражение лица из скромного и нежного за весьма короткий срок превратилось в циничное и невежественное, как будто не женщина перед вами, а какой-то побитый жизнью, опустившийся зверь.
Вскоре пьяные посиделки стали начинаться не вечером, а днем, в рабочее время. И качество приготовленной для детей еды резко ухудшилось. Подробности приводить не буду, чтобы ни у кого не отбить аппетит. Закончилось это тем, что на кухню явилась сама заведующая и объявила Але, что она уволена.
Вскоре после увольнения Аля зашла ко мне узнать, когда она получит расчёт.
– Документы уже поданы, – ответила я, – так что десятого числа все и получишь.
– Спасибо, – ответила она, и в ее сумке что-то звонко брякнуло.
Я вопросительно взглянула на сумку.
– Да я в гости иду, – объяснила Аля и показала мне две литровые бутылки водки.
– Слушай, может, не надо так? – сказала я. – У тебя же дети. Такие мальчики замечательные. Уж наверно они заслуживают иметь сильную мать.
– Кстати! – вдруг вспомнила Аля. – Я совсем забыла. Мне же детей нечем кормить. Не займешь мне немного денег?
Я заняла ей, сколько могла, наивно полагая, что больше она не попросит.
Конечно, она просила взаймы ещё и ещё, пока наконец я не сказала твердо:
– Ты извини, но я такая же слабая женщина, как и ты. Я не мужик, и не в состоянии всем помогать, к тому же, ты прошлые долги ещё не вернула.
Только тогда она и отстала со своим "займи", а вскоре поварихи рассказали мне вот что:
– Аля пропала и никому не звонит. Мы пошли к ней домой узнать, где она. И выяснили, что квартиру она сдала, детей пристроила пожить у своей подружки, а сама неизвестно где.
Ещё через несколько лет мы узнали, что Аля умерла от инсульта. Мальчики её уже взрослые, совершеннолетние, но где они и что с ними, никто не знает.
Есть у меня такое подозрение, что Аля не вдруг стала алкоголичкой. Возможно, были такие проблемы и раньше. Просто не пила, пока в жизни все было благополучно. А появились проблемы, и сорвалась.
Рассказ второй
ЭПИТАФИЯ ПОДРУГЕ
Недавно мне пришлось заночевать на даче, и за день я так устала на своем огороде, что заснула в летней кухне не раздеваясь. Последнее, что я видела перед сном, были бесчисленные плакаты, которыми оклеили стены мои сыновья. Проснулась я часа в четыре утра, когда за окнами было еще темно, и в комнате горел свет: оказывается, я его забыла накануне выключить. Вставать не хотелось; я рассеянно шарила глазами по стенам, и ведь было на что посмотреть! Вот молодая женщина на плакате, почти совершенно раздетая, но с нежным невинным личиком, – у нее был вид жены солидного обеспеченного человека, которая не работает, не учится и знать не желает о том, каким образом появляются деньги. Вот лицо девушки, напоминающее железную маску, со страшными, как будто неживыми глазами и открытым ртом – это, несомненно, ночные кошмары, это непроглядная тьма, крысы и пауки.
На одном из плакатов мой взгляд задержался гораздо дольше, и после него смотреть уже ни на что не хотелось. Там крупным планом было изображено лицо светловолосой женщины, и глаза ее закрывала чья-то серая костлявая рука, а немного выше, как бы вдалеке, на берегу залива, стояла та же женщина в длинном красном платье из тонкой легкой материи. В небе сгущались тучи, и подол красного платья трепыхался на ветру.
И вспомнилась мне при виде этой картины Вика, моя когда-то самая закадычная подружка… Она была удивительно бесстрашная, всегда очень веселая и обаятельная. И она навсегда осталась молодой и красивой, потому что покинула этот мир в каких-нибудь тридцать шесть лет.
Вспоминая ее, я всегда невольно вспоминаю выражение "из молодых да ранних". Вика очень рано вышла замуж, и первого сына она родила в неполные семнадцать лет. Жили они в большом портовом городе, муж Вики, Виталька, заканчивал военно-морское училище, а свекор ее был капитаном. По окончании училища Виталька получил направление на службу в Ленинград и увез туда с собой Вику и сына. Там мы и познакомились.
Наши мужья проводили время на учениях, а мы с Викой отводили своих детей в детский сад и целыми днями носились по Ленинграду, знакомились с его достопримечательностями или просто прогуливались по улицам и набережным этого замечательного города, катались на катере по Мойке и Неве.
Мы удивительно быстро сдружились и даже полюбили друг друга. Вика рассказывала мне о своем детстве, о школе, о том, как встретилась с Виталькой и влюбилась в него.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vera-londokovskaya/nenapisannoe-pismo-70019146/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вера Лондоковская
Алкоголизм косит женщин, не разбирая, интеллектуалка она или простая работница, а, может быть, вообще домохозяйка. Почему одни могут всю жизнь не пить, а другим до трясучки нужен некий допинг? Неужели есть люди, которые рождаются алкоголиками? Неужели женщине все равно, в какое чудовище она превращается? И какую роль в женском алкоголизме может сыграть мужчина, находящийся рядом?Книга состоит из трех небольших рассказов, в которых разные героини столкнулись с одной и той же проблемой.
Вера Лондоковская
Ненаписанное письмо
Рассказ первый
ПОВАРИХА С НЕЖНЫМ ЛИЧИКОМ
Я работала в детском саду заместителем заведующей по административно-хозяйственной части, проще говоря, завхозом. В мои обязанности входило много чего. Я отвечала за всю документацию и делопроизводство: печатала приказы и относила их на подпись, проводила инструктажи по охране труда. Кроме того, через меня проходило начисление зарплаты сотрудникам и сбор платы за детский сад от родителей. Вся кухня находилась в моем непосредственном подчинении – повара, кухонные работники, – а еще рабочие по зданию, вахтеры и охранники.
Был самый обычный рабочий день. Я собралась пойти на кухню, проверить, все ли в порядке, и заодно выйти через их дверь на заднее крыльцо покурить. Не успела я войти, как ко мне кинулась худая, очень активная и быстроногая женщина средних лет, с жёлтыми волосами, завязанными в хвостик и нездоровым цветом лица – кухонная работница Ольга.
– Анна Сергеевна, ну у меня опять "фейри" закончился, и тряпок не хватает! И тараканы замучили! Вы когда уже средство от тараканов закажете?
– Я все, что могу, делаю, – ответила я с улыбкой, – будет тебе и "фейри', и тряпки, и средство от тараканов. Прямо сегодня будет. Ты, главное, не пропадай больше так надолго, хорошо? Работник ты ценный, этого не отнять. Один у тебя недостаток – как уйдёшь в запой, так целый месяц не появляешься.
Ольга смущённо опустила глаза:
– Да, есть у меня такая беда. Не будь я запойной, цены бы мне не было, все так говорят. Не знаю, как уж так получается. Начинаю в компании пить, наутро они все накрасятся-намажутся, и на работу. А я так не могу, не умею, мне надо опохмелиться и …
Она махнула рукой.
– Так ты и не начинай, дорогая. Возьми себя в руки, пойми, что тебе запрещена только одна рюмка – первая. Объяви пьянству бой. У тебя же дети, ради них надо держаться.
По пути мне встретилась совершенно незнакомая женщина, тоже средних лет, в белом фартуке и белой косынке на голове. Впечатление она производила самое что ни на есть приятное. При виде меня она застенчиво поздоровалась и потупила взгляд, выражение её лица излучало скромность и нежность. Видно было, что женщина безмятежно-спокойна и счастлива.
– Вы новый повар? – спросила я.
– Да, я Альбина Нифонтова, можно просто Аля.
На заднем крыльце курили две наши поварихи – Нинка и Ленка. Я присоединилась к ним, достала сигареты и зажигалку.
– Девочки, – неожиданно для самой себя, сказала я им, – вы, пожалуйста, новую повариху не обижайте, хорошо?
Мне показалось, что наши грубоватые нахалки того и гляди обидят такую нежную скромницу.
– Да вы что? – возмутилась Ленка. – Я же её знаю, мы с ней раньше работали!
– Так это ты ее сюда привела?
– Нет, она сама пришла, но я её знаю и не собираюсь обижать, ещё чего!
Аля оказалась доброй и приветливой женщиной, она легко нашла общий язык и с девчонками на кухне, и со мной, хотя характер у меня не сахар. Частенько приносила мне то булочки, то запеканку, чего не дождёшься от других поварих.
Иногда к ней заходил муж, представительный такой мужчина, плотного телосложения, с залысинами. Часто забегали и дети, мальчики-двойняшки, они учились поблизости в школе в девятом классе. Рома и Коля были симпатичные, опрятно одетые, с той невероятной харизмой, присущей лишь воспитанным на правильных ориентирах мальчикам подросткового возраста.
И вдруг…
Аля зачастила ко мне в кабинет с просьбой позвонить по телефону. Тогда сотовые были далеко не у всех, поэтому люди звонили откуда придется: с рабочих телефонов, с домашних, с автоматов на улице.
Я была занята делопроизводством, но прекрасно слышала все разговоры. Впрочем, они были короткие и состояли из одной и той же фразы:
– Папа не приходил? – спрашивала Аля у одного из сыновей, а, услышав ответ, грустно возвращала трубку на рычаг и молча выходила из моего кабинета.
Так продолжалось примерно неделю. А потом, после очередного звонка, Аля вдруг залилась слезами и стала рассказывать мне:
– Анна Сергеевна, от меня ушёл муж.
– Почему ты так думаешь? Может, он пропал и надо заявить в милицию, в розыск, мало ли что могло случиться.
Аля грустно покачала головой:
– Нет, он сам мне сказал, что уходит, сказал, куда уходит, к кому. Но я надеялась до последнего, что он одумается и вернётся…
Она продолжала, не переставая рыдать:
– Ведь мальчики его первые и единственные дети! Ладно от меня, но от них-то как он мог уйти?
– Да такие мальчики хорошие, – поддержала я, чувствуя, что сама сейчас заплачу.
– Они мне каждый вечер говорят: "Мамочка, не плачь, только, пожалуйста, не плачь!" А как тут не плакать?
Мне все же хотелось верить в лучшее, и я сказала:
– Ну подожди, дай ему время, ведь всего неделя прошла, может, он ещё вернётся!
– Нет, – опять замотала она головой, – не вернётся. Он долго думал перед тем, как уйти, и вот принял окончательное решение. Это я, дура, на что-то ещё надеялась.
Что тут можно сказать, чем утешить? Это жизнь, и никто от таких поворотов судьбы не застрахован.
Теперь на кухне каждый вечер происходили пьяные посиделки. Аля вдруг стала и пить, и курить, а ведь раньше никто ее не видел на заднем крыльце с сигаретой. На посиделки эти приходили какие-то мужики, и пьяная Аля кокетливо им говорила:
– Мне же ещё замуж выходить.
– Да кто тебя возьмёт с двумя детьми? – урезонивала её Ленка.
– Надо, чтобы взяли, – отвечала Аля, – я одна двоих детей не вытяну.
Как же неистребима вера женщин в надёжного, заботливого мужа! Как мы все верим, что однажды дверь распахнется, и войдёт тот, кто возьмёт на себя все наши проблемы!
В лексиконе "скромницы" вдруг появились похабные вульгарные словечки, которые я никак не ожидала от неё услышать, выражение лица из скромного и нежного за весьма короткий срок превратилось в циничное и невежественное, как будто не женщина перед вами, а какой-то побитый жизнью, опустившийся зверь.
Вскоре пьяные посиделки стали начинаться не вечером, а днем, в рабочее время. И качество приготовленной для детей еды резко ухудшилось. Подробности приводить не буду, чтобы ни у кого не отбить аппетит. Закончилось это тем, что на кухню явилась сама заведующая и объявила Але, что она уволена.
Вскоре после увольнения Аля зашла ко мне узнать, когда она получит расчёт.
– Документы уже поданы, – ответила я, – так что десятого числа все и получишь.
– Спасибо, – ответила она, и в ее сумке что-то звонко брякнуло.
Я вопросительно взглянула на сумку.
– Да я в гости иду, – объяснила Аля и показала мне две литровые бутылки водки.
– Слушай, может, не надо так? – сказала я. – У тебя же дети. Такие мальчики замечательные. Уж наверно они заслуживают иметь сильную мать.
– Кстати! – вдруг вспомнила Аля. – Я совсем забыла. Мне же детей нечем кормить. Не займешь мне немного денег?
Я заняла ей, сколько могла, наивно полагая, что больше она не попросит.
Конечно, она просила взаймы ещё и ещё, пока наконец я не сказала твердо:
– Ты извини, но я такая же слабая женщина, как и ты. Я не мужик, и не в состоянии всем помогать, к тому же, ты прошлые долги ещё не вернула.
Только тогда она и отстала со своим "займи", а вскоре поварихи рассказали мне вот что:
– Аля пропала и никому не звонит. Мы пошли к ней домой узнать, где она. И выяснили, что квартиру она сдала, детей пристроила пожить у своей подружки, а сама неизвестно где.
Ещё через несколько лет мы узнали, что Аля умерла от инсульта. Мальчики её уже взрослые, совершеннолетние, но где они и что с ними, никто не знает.
Есть у меня такое подозрение, что Аля не вдруг стала алкоголичкой. Возможно, были такие проблемы и раньше. Просто не пила, пока в жизни все было благополучно. А появились проблемы, и сорвалась.
Рассказ второй
ЭПИТАФИЯ ПОДРУГЕ
Недавно мне пришлось заночевать на даче, и за день я так устала на своем огороде, что заснула в летней кухне не раздеваясь. Последнее, что я видела перед сном, были бесчисленные плакаты, которыми оклеили стены мои сыновья. Проснулась я часа в четыре утра, когда за окнами было еще темно, и в комнате горел свет: оказывается, я его забыла накануне выключить. Вставать не хотелось; я рассеянно шарила глазами по стенам, и ведь было на что посмотреть! Вот молодая женщина на плакате, почти совершенно раздетая, но с нежным невинным личиком, – у нее был вид жены солидного обеспеченного человека, которая не работает, не учится и знать не желает о том, каким образом появляются деньги. Вот лицо девушки, напоминающее железную маску, со страшными, как будто неживыми глазами и открытым ртом – это, несомненно, ночные кошмары, это непроглядная тьма, крысы и пауки.
На одном из плакатов мой взгляд задержался гораздо дольше, и после него смотреть уже ни на что не хотелось. Там крупным планом было изображено лицо светловолосой женщины, и глаза ее закрывала чья-то серая костлявая рука, а немного выше, как бы вдалеке, на берегу залива, стояла та же женщина в длинном красном платье из тонкой легкой материи. В небе сгущались тучи, и подол красного платья трепыхался на ветру.
И вспомнилась мне при виде этой картины Вика, моя когда-то самая закадычная подружка… Она была удивительно бесстрашная, всегда очень веселая и обаятельная. И она навсегда осталась молодой и красивой, потому что покинула этот мир в каких-нибудь тридцать шесть лет.
Вспоминая ее, я всегда невольно вспоминаю выражение "из молодых да ранних". Вика очень рано вышла замуж, и первого сына она родила в неполные семнадцать лет. Жили они в большом портовом городе, муж Вики, Виталька, заканчивал военно-морское училище, а свекор ее был капитаном. По окончании училища Виталька получил направление на службу в Ленинград и увез туда с собой Вику и сына. Там мы и познакомились.
Наши мужья проводили время на учениях, а мы с Викой отводили своих детей в детский сад и целыми днями носились по Ленинграду, знакомились с его достопримечательностями или просто прогуливались по улицам и набережным этого замечательного города, катались на катере по Мойке и Неве.
Мы удивительно быстро сдружились и даже полюбили друг друга. Вика рассказывала мне о своем детстве, о школе, о том, как встретилась с Виталькой и влюбилась в него.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vera-londokovskaya/nenapisannoe-pismo-70019146/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.