Читать онлайн книгу «Комсомолец-2. Повести и рассказы о любви» автора Вадим Андреев
Комсомолец-2. Повести и рассказы о любви
Вадим Андреев
На ваше обозрение предлагаю книгу о любви, о сложных отношениях между женщиной и мужчиной с точки зрения мужчины. Книга о самом сокровенном, даже интимном, с глубоким анализом сокровенного и интимного. Моя новая книга – совершенно новый для меня стиль и тема. Это не роман – это несколько повестей и рассказов о разных людях – мужчинах и женщинах – и их отношениях. С разных сторон и с разных точек зрения. Новый для меня мир человеческих межполовых отношений… Использованы коллажи и стихи автора.
Вадим Андреев
Комсомолец-2. Повести и рассказы о любви
Комсомольская зрелость
Не расстанусь с комсомолом,
Буду вечно молодым!..
Как ни старался вместить в одну книгу все-все-все воспоминания, мысли и наблюдения, – не получилось. Книга «Комсомолец» и так получилась слишком громоздкой. И те, кому пообещал скорый выход книги в тираж, стали роптать, что задержал на столь длительное время ее подготовку.
Пришлось разбить книгу на первую "Комсомолец-1" и вторую "Комсомолец-2", – продолжить нереализованные воспоминания и персонажи в книгу "Комсомолец-2". Вот она перед вами, дорогие читатели.
Не факт, что вторая часть тоже будет последней.
Использованы коллажи автора. А также картинки, генерированные нейросетями midjourney, Kandinsky, НейроМэш, Stable Diffusion, GPT Ai NOX и другими.
Беременная сокурсница
– А помнишь… – Женя постоянно вспоминала вслух разные события на курсе при различных обстоятельствах, в походах, на вечеринках…
Мы встретились на улице случайно. Уже вечерело и шел легкий снежок. Она ушла в академический отпуск почти в самом начале этого учебного года, резонно рассудив, что не успеет родить до сессии, и потому не было смысла выхаживать занятия, переживать за оценки и пр. С тех пор мы не виделись. Т.е. не виделись после окончания летней сессии, когда о ее беременности еще не было известно. А сегодня вот так почти стукнулись друг о друга прямо на улице. Она попросила проводить до дома и просто поболтать с ней. Зима еще не началась, первый снежок в этом году был именно сегодня. И нам было хорошо, вспоминая разные комичные и интересные события прошлого.
– Вот здесь я живу, – вдруг сказала Женя. – Зайди попить чайку, Гусар. А то муж уехал… Мне скучно. Не хочется опять весь вечер сидеть одной.
Я подумал, – ничего не грозит, раз муж уехал, – и согласился. Мы поднялись по лестнице на четвертый этаж, я помог ей снять уличную одежду и обувь, она подсказала, где взять тапочки для гостей. Пока я раздевался сам, она прошла в комнату переодеться в удобную домашнюю одежду. Я прошел на кухню и поставил чайник.
– Знаешь, меня так разнесло, – стала рассказывать Женя, доставая чашки из шкафчика. – Выросло всё, что могло: живот, груди, соски, задница. Вот, посмотри, – вдруг сказала она и распахнула халат.
От неожиданности я уперся взглядом на ее на самом деле увеличившиеся груди (помню их маленькими в прошлом на пляже), большой живот и … жалобное выражение ее лица. Она подошла совсем близко и взяла меня за руку. Положила мою ладонь к себе на живот.
– Скажи, меня вот такую еще можно любить?
Я положил вторую руку ей на грудь, и Женя не отстранилась, не была против. Так и стояли, пока за моей спиной не засвистел чайник. Когда я снова повернулся к ней, она мягко взяла меня за руку и потащила с кухни. Да, она повела меня в спальню и, скинув те несколько «тряпочек», что были на ней, предстала передо мной совсем голенькой.
– Я стала страшной? – снова жалобно спросила она.
Я не стал ей отвечать, а лихорадочно разделся, встал на колени и стал целовать ее живот. Потом она присела на край кровати, а я стал мять и целовать ее груди. Когда она словно обессиленно откинулась на спину, я поцеловал несколько раз ее в половые губы.
– Стой, мне лучше не так, – вдруг подскочила Женя и толкнула меня, опешившего, спиной на кровать. Особенный «цимес» я почувствовал в том, что лежал спиной на ЧУЖОЙ супружеской кровати, а на меня уже садилась верхом ЧУЖАЯ БЕРЕМЕННАЯ СУПРУГА.
Ци?мес – десертное блюдо еврейской кухни. Блюдо представляет собой сладкое овощное рагу различного состава, который зависит от местности и обстоятельств. Соответственно различают морковный, фасолевый, нутовый, сливовый и другие разновидности цимеса.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
жарг. что-либо отличное, качественное, вкусное. В чем же её интерес? Вроде невзрачненькая марочка с буковками, но в этом то и сам «цимус»
Викисловарь
Женя на самом деле немного неуклюже забралась на меня верхом, – голенькая, со стоячими большими грудями и животом, с «плавающим» замутневшим взглядом и ОЧЕНЬ мокрой писькой. Нисколько не раздумывая, она подвела руками член к своей промежности и села на него, одномоментно введя в себя на всю длину. Я почувствовал, что сильно ткнулся во что-то внутри нее, чуть не взвыл, но при этом еще больше возбудился. Я понимал, что ткнулся в опустившиеся от беременности внутренние половые органы женщины. И возможно тыкался как раз в ее ребенка. В их с мужем ребенка.
– Кто у тебя планируется? – спросил я не кстати.
– Ну, ты же понимаешь, что никто этого не скажет, пока ребенок не родится, – ответила женщина, начиная плавные движение на члене и воздев руки к потолку.
Она чуть приподнималась, продвигала таз вперед и с силой насаживалась на член, снова и снова ударяя меня своим внутренним сводом по головке члена. Потом снова приподнималась – и всё повторялось снова и снова. Было похоже, что она хорошо чувствовала эти удары и наслаждалась ими.
Руки Женя расположила у себя на нижней части живота, поддерживая его так, чтобы он меньше колебался вниз-вверх. Похоже, интуитивно оберегала ребенка от сильных колебаний. Если представить, что внутри нее девочка, то получится, что я трахал не только ее, но и ее еще не рожденную дочь. О том, что там внутри может быть мальчик, я и думать не хотел.
– АААааа-а-а-ааа! – вдруг закричала она, выгибаясь головой назад. – АААааа-а-а-ааа! – и снова: – АААааа-а-а-ааа!
И так надавила на головку члена, что я тоже начал кончать. Благо, не надо было задумываться о предохранении, – об этом уже позаботился ее муж. Ну или еще кто-то. Я тоже выгнулся тазом ей навстречу, еще больше вдавливая член ей внутрь. Трепыхающаяся на члене женщина продолжала выть и кричать еще несколько минут, нисколько не стесняясь это делать.
Когда она закончила кричать, она неуклюже перевалилась через меня и упала на спину рядом. Частое прерывистое дыхание поднимало и опускало ее грудную клетку вверх-вниз, поднимая и колыхая в непредсказуемом ритме большие груди, словно желе в розетке. От вида этого зрелища я не смог сразу расслабиться и решил не ждать, пока она и я остынем, а продолжить…
– Не так, погоди, – прошептала она и встала на четвереньки. – Вот так. А то ребенок уже большой. Не надо на него ложиться.
Я пристроился к этой «собачке» сзади и ввел в нее еще не остывший и не упавший член. Раз! – и я рывком вошел в нее. «По самые помидоры». Жаль, что чувствительность головки снизилась, но я продолжал ощущать, как раздвигаются под его напором и продвижением стенки влагалища. Говорят, что стенки влагалища к окончанию беременности утолщаются и приобретают больший тонус. Я не знаю, какой тонус был у ее влагалища до беременности, но сегодня ее орган обхватывал мой орган достаточно плотно, даже словно пожимал его пожатием соскучившейся самки.
Женя положила живот на кровать, не давая ему свободно колыхаться нам в такт, и старалась буквально сидеть на члене. Охая с каждым моим проникновением.
Я отъездил некоторое время внутри нее, когда она снова взвыла в голос при каждом моем толчке:
– АААааа-а-а-ааа! – АААааа-а-а-ааа! – АААааа-а-а-ааа!
Я долго не мог кончить, не остыв от прошлого вброса в нее своей семенной жидкости. Женя кричала почти всё то время, что я старался сильно-сильно и быстро-быстро приблизить себя к оргазму. Но когда я начал кончать, теперь это было не так остро, как в первый раз. Ощущалось освобождение яичек, но уже полупустых, не отдохнувших и не пополнивших свой запас.
– Не бойся, не разрожусь, – сказала она, лежа на спине, уже когда я тоже лежал рядом. – Ты не обидишься, если я сейчас попрошу тебя уйти, чтобы я смогла остыть и отдохнуть?
– Не обижусь. Я всё понимаю.
– Не ну, правда не обижайся. Приходи завтра. Мне всегда хотелось, во-первых, с тобой сношаться до одури, а, во-вторых, всю беременность ко мне муж не приближался, что накопило просто бездну неудовлетворенной энергии, требующей выхода.
– Мужа понять можно, – он берег ребенка, – ответил я, уже стоя перед кроватью голый.
– Погоди, не отходи, – Женя села и взяла член в рот. Но член был уже отработан на слишком большой процент своих возможностей, да еще так интенсивно и за столь короткий срок. Потому он и не встал.
– Приходи завтра. У меня есть еще совершенно никогда не реализованные фантазии, – снова сказала она. Вынув сморщенный член изо рта и облизав его.
– Я приду, – ответил я, совершенно уверенный в этом. – Реализуем. Обещаю. И отсосешь еще хорошо, раз так хочешь. Просто он сегодня устал. Когда муж приедет, не знаешь?
– Он сказал, что приедет, когда ребенок родится. Иначе его не отпустят из командировки.
– Ну, ладно.
– Не ладкай! – рассмеялась Женя. – У меня на тебя еще есть планы на весь период кормления грудью. Говорят, что во время кормления грудью нельзя забеременеть.
– Не хочешь ребенка не от мужа?
– Не хочу. Но удовольствие хочу больше, чем мне дает мой муж.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -
Женя родила через полтора месяца. Виделись мы почти ежедневно. Схватки начались во время моего очередного посещения, когда она сидела на мне верхом. Я даже не понял по ее крикам, что она уже не кончает, а рожает. Хотя не факт, что кончала и начинала рожать одновременно.
После отъезда мужа я тоже часто приходил к ней, пока не закончилась командировка мужа.
Но это уже была другая история…
Бассейн в деревне
Это потом придумали надувные и пластиковые бассейны. А в мои студенческие годы за радость были ванна в саду или большой ящик, обтянутый целлофаном от теплицы. Нагретая от солнца вода была порой даже горячей. Особенно если накрыта сверху целлофановой пленкой или листом плексигласа.
Когда я приехал сюда для обмена опытом с местными комсомольцами, меня поселили к бабе Кате. Пожилая женщина-пенсионерка жила в последнем по улице доме, и после ее дома можно было только разглядеть чуть в сторону леса еще одно хозяйство, полностью отгороженное высоким штакетником в полтора человеческого роста, в несколько слоев заросшим всякими вьючными растениями. Сквозь этот забор было ничего не видно ни издали, ни когда я подошел к нему вплотную. Я пытался раздвинуть эту разросшуюся живую ограду, когда за спиной раздался насмешливый девичий голос:
– Не меня ищете? – и короткий смешок.
Я оглянулся и увидел красивую женскую фигуру в купальнике с довольно большим бюстом. Ну, купальник летом в деревне не удивительно увидеть, потому что в нем и на огороде, и в поле или саду удобнее работать. Да и загореть на зиму надо для профилактики простуд. Дамочка, что меня окликнула, была сильно загоревшая. Из-под купальника кое-где выглядывали тонкие полоски незагоревшей кожи. Но это я разглядел позднее. И даже смеющееся лицо я разглядел лишь после того, как в глаза бросились ее огромные аппетитные груди.
– Я никого не искал, простите. Меня заинтересовали растения, что создали столь плотный и непроницаемый для взгляда забор. Просто удивительно! Его специально так выращивали? И какие растения использовали?
– Даже и не скажу, – сбилась с улыбки женщина. Она явно не ожидала, что я уделил внимание растениям, а не ее фигуре. – Этим мать занималась. Я даже не знаю, что она там садила или выщипывала. Просто выращенный однажды он теперь требует, с ее слов, только время от времени что-то подправить. Ну и осеннюю стрижку для будущего сезона.
– А можно посмотреть его со стороны двора? Интересно и как он там выглядит, и что подстрижено…
– Заходите, – девушка распахнула калитку и провела меня по заросшей аллее.
Я думал, что в не заросшей калитке потом увижу внутреннюю часть двора, но теперь понял, что ошибался. От калитки до самого дома шла галерея из таких же зарослей с несколькими поворотами на девяносто градусов, что даже с этой галереи не давало увидеть не только сад и хозяйство, но и большую часть дома.
Когда я вышел внутри территории уже за пределы этих зарослей, то моему взору предстал обычный хозяйственный двор с огородом, хозяйственными постройками, площадками для различных целей и… небольшим бассейном. Сколоченный из досок и выложенный изнутри толстой целлофановой пленкой с каждой стороной по моим прикидкам два метра бассейн выглядел игрушкой издали и в то же время внушительным вблизи.
– Понравился? – улыбнулась девушка. – Кстати, меня зовут Олеся. А тебя?
Я назвался, не отрывая глаз от сооружения. Теперь заметил не только подведенную сюда водную трубу, но и сток с большой крыши дома. Стало понятно, что для экономии воды из скважины, сюда собирали и дождевую воду тоже. Отводы воды шли на огород и…
– Да, понравился! Конечно понравился! Это тоже мамка сделала?
– Ну, это сделал при жизни отец. А теперь мать только поддерживает его целостность.
– А отец где?
– Умер, – и я заметил, как погрустнели ее глаза и пропала улыбка.
– Прости. Я не знал.
– Ничего страшного. Это тебя баба Катя сюда направила? Очень уж она любопытная.
– Нет, это моя инициатива. Меня, – честно, – заинтересовал забор. Я всегда такой хотел иметь, но вот как-то пока руки не доходили. А о таком бассейне и не мечтал. Сколько здесь глубина?
– Где-то с полметра. Мама говорила, что тут два куба с небольшим воды. Да вот погляди, – и она шагнула в воду и теперь смотрела на меня уже из бассейна. – Хочешь тоже сюда?
– Конечно же хочу, а можно?
– Ну, пока мамка на работе и не видит, то можно, только осторожно, не поскользнись. Покрытие скользкое, к тому же за теплое время года покрывается слизью, сколько не чисть…
Но я ее уже не слушал. Скинув с себя шорты и майку, я в одних трусах шагнул в воду. Вода нагрелась на солнце, и погруженные в нее ноги почти не ощущали ее.
– Ложись в воду, если хочешь, – подсказала Олеся.
И сразу же воспользовался ее предложением. И уже глядя на нее снизу вверх спросил:
– А ты?
– Если честно, то я в нем уже так накупалась, что для меня это не диковинка, как тебе. Как тебе… – о чем-то она подумала и медленно тоже прилегла в воду рядом со мной.
Вода уже после моего погружения стала переливаться через борт и потекла по специальным желобам куда-то в огород. А после того, как Олеся тоже легла в воду, вода активно стала бурлить и зашумела где-то в стороне от бассейна.
Мы растянулись в весь рост, держась руками за борта, и лежали в воде на спине. Даже при отсутствии волн удержаться в воде без движений было нелегко. Нас всё время несколько сдвигало из стороны в сторону, даже получалось, что мы соприкасались то ногами, то туловищами.
– Ай! – произнесла девушка и с головой погрузилась в воду.
Держась одной рукой за борт, я протянул вторую руку, чтобы ей помочь, но вместо того, чтобы схватить ее за руку, случайно сдернул с нее лифчик купальника. Как выяснилось потом, он был не на застежках, а на слабеньких завязках. Олеся вынырнула и забила руками по воде перед моим лицом, на что я тоже ответил каскадами брызг. Я ответно прихватил ее за груди и стал ими играться. А она начала отбиваться. Симпатичные большие груди всё больше возбуждали меня.
Мы хохотали и плескались друг в друга до тех пор, пока девушка не оказалась зажатой в угол бассейна. Она оттолкнулась от борта и попыталась вырваться на середину, но попала в мои объятия и наши губы соединились. Держась одной рукой за край борта, другой рукой я прижал ее к себе и целовал-целовал-целовал. Постепенно придвинул ее опять в угол, где она тоже схватилась рукой за борта. Потом я почувствовал ее другую руку у себя в трусах, нащупывающую член и обхватившую его. Я отпустил ее торс и скинул в воде трусы, потом нащупал ее трусы под водой и тоже снял их с нее. Ладонь, крепко обхватившая член, стала двигаться вдоль члена ритмично.
Олеся не сопротивлялась, не возмутилась, а развернулась ко мне спиной и встала на дно бассейна на колени. «Конечно, такая поза в таких условиях удобнее», – подумал я, и тоже, стоя на коленях за ее тазом и держа ее обеими руками за талию, стал проникать членом во влагалище.
Про забор я давно забыл, но именно этот забор давал нам возможность – вот так свободно развлекаться на открытом пространстве без риска, что за нами кто-то будет подглядывать.
Член, мокрый от воды, вошел в ее влагалище, тоже мокрое от воды, достаточно спокойно. Ну, тесное, как у не разработанной молодой девушки, никогда не рожавшей до этого времени. Да и с членами величиной с бейсбольную биту ей явно не приходилось «общаться». Войдя в нее, я уже схватился за борт обеими руками и стал с каждым ударом члена внутрь нее словно приколачивать женское тело к борту.
Олеся тоже держалась за борт.
– Ты меня сейчас вообще из бассейна выкинешь с таким нападением, – произнесла она. – Погоди, отпусти меня немного, я поменяю позу.
И Олеся, не выпуская из себя член, как-бы выпрямилась и прилегла немного вдоль дна, – благо, было не глубоко. Пропустила свои ноги между моих ног, и я оказался в одной из своих любимых на суше поз, – верхом. Я на суши при обычной силе тяжести просто ОЧЕНЬ такое положение любил, потому обрадовался, что и теперь это будет так же приятно. Но не тут-то было. Сила тяжести моего тела в воде значительно меньше, потому меня как-бы выталкивало из воды, и налечь на партнершу всем весом было невозможно. Меня скорее сносило немного вверх и немного в сторону при каждом поступательном движении. И никак не зацепишься за скользкое дно. На суше роль такого сцепления с землей или постелью играет собственная тяжесть и земное притяжение. А в воде, когда ты ничего не весишь, как бы ты не выгибался навстречу партнерши, тебя выталкивает наверх, на поверхность. Словом, морока вместо удовольствия. И попробуй кончи в таких условиях.
Я выскочил из бассейна и выволок Олесю наружу тоже. Она поняла всё и прилегла лицом вниз на травке. Я снова устроился на ней верхом и вот теперь смог после входа развить свою обычную деятельность на женщине. Проникновение-выход, проникновение-выход – и так до самого победного извержения. Почувствовав приближение извержения, я сделал попытку выти из партнерши.
– Не выходи, можно в меня, – словно в каком-то блаженном полусне проговорила Олеся, не оборачиваясь, и продолжая лежать головой на скрещенных предплечьях.
Ну, я и кончил в нее, раз можно, засандалив в нее член так глубоко, как только получилось.
Когда фонтан из меня затих, я посидел еще некоторое время верхом, а потом перелез назад в бассейн и с блаженством разлегся на поверхности воды.
– Знаешь, а мне понравилось, – пролепетала тоже забравшаяся в бассейн девушка. – Только я хотела бы подольше быть … ну… на…
– Насаженная на член? – помог я ей сформулировать фразу.
– Да-да-да, именно так.
– Ну вот сейчас отдохнем и продолжим так, как ты хочешь.
– Не получится. Скоро мама придет на обед.
– Жаль, я бы тоже хотел повторить, – потянулся я, и чуть не захлебнулся, погрузившись в воду с головой.
– Есть предложение, – Олеся подскочила и уже стояла надо мной, по колено в воде. – А давай прямо сейчас сбежим на речку. Там есть замечательные места поваляться на траве или на мелководье. Пошли?
И мы, одевшись, пошли в лес к ручью.
– А вон и мама идет, – в какой-то момент почти испуганно сказала девушка, присев от неожиданности за кустом у дороги и, пригнувшись, отбегая в сторону. – Чего это она так рано идет на обед? Хорошо, что мы уже ушли из дома.
Я присмотрелся вдоль дороги и увидел весьма симпатичную полноватую женщину, которая приближалась ко мне. Она смотрела мне в глаза и улыбалась. С тоже очень приятных размеров бюстом. Фигурка почти девичья, талия хорошо выражена, ножки «бутылочками». Словом…
– Твоя мама неплохо выглядит, – сказал я Олесе, когда мать уже прошла вперед на достаточное расстояние, подумав, что с мамой я бы тоже «замутил». – Где она работает?
Ничего не подозревающая о моей оценке ее матери Олеся назвала её место работы и потащила меня за руку в ей одной известном направлении. Я, оглянувшись снова в сторону ушедшей мамы, пошел за ее дочкой. «Ну, что ж? Сегодня дочкин день. Посмотрим, чей из них день будет завтра», – подумал я и обнял Олесю, прихватив ее ладонью за ягодицу. Благо кусты и деревья уже скрыли нас от любопытных глаз деревни.
Good, good
Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.
Но всё по порядку.
Меня назначили в международную делегацию для поездки за рубеж. Это было большое событие не только для меня, но и для вуза, – поездка студентов за границу. В то время только по умопомрачительно дорогим путевкам после тщательного отбора партийными и кгб-эшными сотрудниками и верхами можно было уголком глаз глянуть на жизнь в чужих странах. Потому предложение туда поехать я принял сразу и бесповоротно.
Кстати, рекомендовала меня на эту поездку парторг нашего вуза, – я писал о ней в книге «Комсомолец-1». Сама она поехать не могла, – по причине каких-то там невыездных проблем на прошлой работе, – но меня рекомендовала сразу.
Собралась небольшая группа парней и девушек, которую объединили с несколькими другими группами из других вузов. Набрался целый большой автобус. Несколько недель нас инструктировали, дополнительно проверяли по всем нашим данным: анкетные данные прошерстили досконально и несколько раз требовали их рассказать, отзывы преподавателей и руководителей тоже были очень подробными, все пункты успеваемости как в институте, так и в школе тоже прошли предметное рассмотрение… ну сами понимаете кем. Каждого из нас несколько раз в день приглашали разные сотрудники разных отделов и требовали письменно при них описать то или иное событие, тот или иной факт из жизни или документ, – ну и т.п.
Окончание проверок наступило буквально в день отъезда. После нас погрузили поздно вечером в международный комфортабельный автобус и повезли в ночь. Мы были на столько измучены опросами-допросами-инструкциями-и прочей требухой, что испытали несказанное облегчение. Лично я откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул, – еще до отправления. Проснулся уже на рассвете.
– Хочешь яблоко? – услышал я и ощутил прикосновение к руке.
Открыв глаза, я увидел улыбающееся девчачье лицо.
– Ну ты и горазд спать! – расхохоталась она от души. – Я думала, что до самой Варшавы будешь спать. Где такому научился?
– У медведя в берлоге зимой, – надо было затаиться и не разбудить мишку.
Девушка расхохоталась.
– Так хочешь яблоко?
– Хочу, очень хочу. А не подскажешь ли ты мне для начала?.. – начал я, и она меня перебила.
– В конце автобуса красная дверь. Запирается изнутри.
– Спасибо, – ответил я и пошел по проходу в конец автобуса.
Когда я вышел из туалета, умытый и освеженный, то стал замечать и студентов своего вуза, и яркое солнце за окном автобуса, и… и обратил внимание уже на девушку, что предлагала мне яблоко.
– Ну, где мое яблоко? – спросил я, снова садясь. Но уже не на свое место. Мое место у окна заняла как раз девушка с яблоком. – Я Гусар. А ты?
– Я знаю, что ты Гусар. Мне это еще ночью рассказали студентки из твоего вуза, страстно прося меня поменяться с ними местами. Но мне было лень, и они столько мне наговорили о твоей опасности для девушек, что меня просто любопытство разобрало, как можно напугать влагалище членом.
– Знаю я это выражение, но в более крепких терминах, – усмехнулся я. – Так это ты мне предлагала яблоко, или кто-то из них?
– Я. Я. Я-я-я! – расхохоталась она. – Кстати, я Радмила. Можно просто Мила. Или Рами. Как тебе удобнее, – и протянула мне яблоко.
– Мне удобнее Мила, если ты не возражаешь, – и мы проболтали очень долго.
К нам неоднократно пробовали присоединиться другие попутчики и попутчицы, но Радмил-Мила отшила всех. Явно схватилась за меня «мертвой хваткой» и не желая ни с кем делиться. Даже вернула меня на место у окна, – ну, наверно, чтобы или я не мог сбежать без ее разрешения, или чтобы никто больше не мог до меня дотянуться через нее, – тоже без ее разрешения. Я не возражал. Пусть охраняет мой покой.
Дорога составила больше суток. Почти полтора суток. Никто нас, конечно, на ночь не поселял ни в какие мотели, – мы продолжали движение почти без остановок. Автобус только останавливался на заправочных станциях, где мы могли пополнить запас еды, кому было надо, воды, и пройтись-размять ноги и спины.
В Варшаву мы прибыли рано утром. Нас покормили в каком-то кафе. После холодного кофе и чая из термосов и бутербродов в дороге, круассаны и горячий какао были просто божественным завтраком. Конечно, Мила скормила мне в дороге целую жареную курицу, да я еще прихватил булочки у соседей, – тоже по их настоянию, – что существенно сберегло мне собственные запасы. Но всё равно даже подогретых напитков в автобусе не было.
Потом нас на нашем же автобусе повезли по городу на автобусную экскурсию. Местный экскурсовод на хорошем русском языке рассказывал много-много-много о том, что мы проезжали и обращал наше внимание то в одну сторону по движению, то в другую сторону.
В памяти остались только какие-то обрывки названий: старый город, парк Лазенки, Парк Лазенки, Castle Square, варшавский университет, Памятник борцам Варшавского восстания, Новый мир… Я перестал усваивать информацию уже где-то после трети или трети всего экскурсионного пути, потому просто разглядывал проплывающие за окнами здания, парки, автомобили, людей и памятники.
Из этого частичного информационного ступора меня вывели остановка автобуса и предложение экскурсовода самостоятельно погулять три часа по городу по рассказанным ею маршрутам и направлениям. Хотя она не исключает и посещение нами универсального магазина типа супермаркета, который виден в нескольких метрах от места остановки автобуса.
Я постарался быстренько выбраться из автобуса и спрятался от всех в первом попавшемся микроскопическом магазинчике. Как оказалось, это был цветочный магазин. Уж тут-то меня однозначно никто искать не сообразит.
Когда я, подглядывая из окна магазинчика, удостоверился, что все пассажиры ушли на достаточное расстояние, то решил выйти из укрытия. И только я сделал шаг из дверей магазинчика, как – о! чудо! – увидел приближающуюся в моем направлении женщину.
Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.
Прелестная легкая с большими полями шляпка на длинных волнистых волосах, открытые плечи, глубокое декольте, что-то среднее между рукавами и длинными перчатками. Само платье из просто воздушной ткани так облегало тело зрелой женщины, что не прятало, а только подчеркивало все ее выпячивания и впадины, – груди и грудей, тела, живота, талии, паха и, как казалось, промежности, бедер. От ходьбы сильно облегающее платье развевалось так, что его нижняя часть словно обхватывало и подчеркивало голени. И только ступни ног в почти невидимых изящных босоножках на высоких каблуках выглядывали живьем из-под платья. Казалось, что она раздета несмотря на то, что она была одета.
И эти смеющиеся глаза!.. Эта божественная улыбка свободной гордой женщины!..
– Stop a moment! – воскликнул я, заскочил назад в магазинчик и на все польские злотые, что нам разрешили поменять в банке еще до отъезда, купил красивый букет.
Когда я выскочил из магазинчика, то дама с удивлением смотрела на меня. Но при виде цветов снова заулыбалась и приняла букет.
– Руссо туристо? – спросила она.
Я заговорил с ней на английском, и она оказалась хорошо говорила и понимала этот язык. Мы шли по улице и болтали о не, обо мне, о студенчестве, о наших странах. Люси, – так ее звали, – была из Кракова и здесь была в гостях у родственников. Сегодня они оставили ее одну, и она вышла прогуляться по улице. И вот так случайно во время прогулки встретила меня.
Спросила, не русский ли я шпион? – Над чем мы долго вместе смеялись.
В конце улицы она пригласила зайти к ней и попить чаю. Я согласился. Задавил в памяти приказ кгб-эшника о том, чтобы не вступали в контакты с иностранцами, и – согласился попить с ней чаю. Разве же попить чаю – это вражеский контакт? Или простой разговор на улице, – это предательство родины?
Мы поднялись со двора в квартиру на третьем этаже. Люси сняла шляпку, и ее волосы рассыпались по плечам. Я протянул руку и пощупал их.
Люси предложила принять душ, пока она готовит чай, и я с благоговением залез под тугие струи воды. Это было на самом деле блаженство после полуторасуточной поездки в автобусе. Закутанный в огромное полотенце, я сел за стол и выпил чай с каким-то неизвестным мне пирожным. Потом съел по ее уговору еще одно пирожное. Потом она пальчиком собрала крем с моих губи облизала этот пальчик. Потом глубоко засунула это пальчик себе в рот, хитро глядя на меня.
– Покажи мне, если можешь, как выглядят русские студенты, – попросила она.
Я встал из-за стола и распахнул полотенце. Люси осмотрела меня.
– Good, good, – произнесла она, улыбаясь, и начала, словно чулок, спускать с себя платье, которое так поразило меня на улице. Когда она осталась без платья, то мягко взяла меня за руку и повела… Да-да-да, вы угадали, – в спальню. Она не успела довести меня о кровати, когда я подхватил ее на руки и сам донес до кровати, бережно положил ее на спину и сам лег на нее всем весом.
– Good, good, – повторила она и закрыла глаза, раскидала руки в разные стороны и широко раздвинула ноги.
Терпеть не было уже никаких сил. И я вошел в нее резко и сильно.
– Good, good, – вскрикнула Люси и подалась тазом мне навстречу.
– Good, good, – повторяла она почти всё время, пока я накачивал ее своим поршнем. Она только водила руками по покрывалу кровати, которое мы так и не успели сбросить на пол, рисуя полуокружности по обе сторону от себя.
– Good, good, – стала она вдруг кричать и сжала член внутри так сильно, что я охнул и начал сильно кончать в нее.
– Good, good, – шептала она мне на ухо, когда я сполз с нее и уткнулся носом ей в волосы в районе уха.
– Good, good, – смеялась она, помогая мне в душе.
И только на выходе из квартиры она просто молчала.
– Куда тебе добираться? – спросила она уже на улице.
Я показал ей записанное на клочке бумаги название автовокзала, она улыбнулась и остановила такси.
– Я знаю, что у вас нельзя общаться с иностранцами, – сказала она уже в машине. – потому я не буду выходить из машины на автовокзале. Выйдешь один и дальше пойдешь сам к автобусу.
Так мы и сделали.
Я прождал на автовокзале на более 15 минут, когда по моему плечу погладила женская рука.
– Люси? – встрепенулся я и оглянулся.
– Так ее зовут Люси? – рассмеялась Мила.
Она совершенно изменилась. Вместо маленькой золушки перед мной стояла настоящая принцесса: шляпка с полями, несколько открытые плечи, неглубокое декольте, рукава до самых пальчиков…
Дальше разглядывать ее я не стал, – просто подскочил, обнял и оторвал от земли.
Мы сидели с ней на скамейке и разговаривали.
– Я задержалась в автобусе, выискивая тебя, и в окно заметила, как ты с НЕЙ встретился. Как ты сразу подарил ей цветы, как вы пошли по улице. Как ты на нее смотрел. Я не хочу знать, кто она тебе и почему она встречала тебя из автобуса. Я просто поехала в центр города и оделась так, как была одета она. Так я тебе больше нравлюсь? Ведь в автобусе ты полтора суток не обращал на меня внимание, как на женщину! А на эту… (она словно проглотила, не произнеся, бранное слово) … ты смотрел, как смотрят на богиню.
У нее по щеке побежала слеза. Я стер ее пальцем и поцеловал в губы.
– Никто, просто я передал ей послание от друзей и попил с ней чай в кафе.
– И не ходил к ней домой?
– Нет. Об этом даже речи не было.
Мила обхватила меня обеими руками.
– Я все деньги потратила в маленьком магазинчике, чтобы стать похожей на ТУ даму, а ты даже не заметил… – прохныкала она. – Блузку, шляпку… На шоколадку не хватило…
Я обнял ее еще крепче и стал уверять, что всё заметил. И шоколадку куплю ей дома. Мы так и просидели, пока не начали собираться наши попутчики.
В автобусе она прижалась ко мне всем телом, как только это позволяли сидения, накрыв нас вместе двумя одеялами. Уже в полусне я почувствовал, как девушка расстегнула мне ширинку, помассировала ладонью член и взяла его в рот. Она долго играла с членом губами и языком, насаживалась на него ртом и несколько отступала, и снова насаживалась-отступала, пока я не кончил.
– Good, good! – мысленно шептал я. Потом просто заснул, – сны должны проходить и оставлять нас без привязки к себе.
Было похоже, что жизнь продолжалась, и что я встретил новую девушку взамен только что мелькнувшей в тумане долгого пути и утраченной навсегда…
Городской сад
Всегда и везде, во все времена и во всех уголках света были, есть и будут девочки-«припевочки» всех возрастов, на которых никто и внимания-то не обращает. Или совсем маленькие, или неказистые, некрасивые, непонятные и т.п. Их не обходят, назначают себе в друзья, даже гуляют с ними, когда больше не с кем, но не приглашают в жены и даже в любовницы. С некоторыми даже отказываются по разным причинам вступать в половую связь. Даже не всегда могут объяснить самому себе причину таких отказов.
А девочки-«припевочки», как и все девочки и женщины, хотят и любви, и семьи, и секса. А если это в недостижимом дефиците, то и страстно желать этого. И делают всё, чтобы догнать и перегнать «востребованных» соперниц в любви и постели.
– Ну, прокати меня. Ну, я очень тебя прошу, – с одной такой припевочкой я гулял по городскому саду. – Я никогда не каталась на этом аттракционе. А самой залезть туда просто страшно…
Речь шла об аттракционе «На воде». Обычный большой круглый бассейн. В нем на центральной оси прикреплены длинные шесты, к которым привязаны обычные лодки. Играет музыка, плавают по кругу лодки без весел, парочки наслаждаются привилегированным положение в центре внимания публики. Никогда бы в жизни не сел в такую карусель, – как таракан в террариуме за стеклом на обозрении зрителей. Это совсем не то, что в лодке на пруду. Да еще и с девушкой рядом… Фу!
А Припевочка не утихала, и дергала меня за локоть, теребила, всеми путями напрашивалась на такое сомнительное удовольствие. Так и хотелось спросить, что это для показа себя? Хотя и так понятно. По бытующей среди парней легенде, у нее нет и не было парня. Вот ей и хочется показать себя на людях такой «окученной», и чтобы все это видели. Может быть и подсознательно, но хочется.
– Ладно, но давай договоримся, что после катания идем ко мне в общагу пить чай. Согласна?
Куда уж точнее сказать, зачем мы идем в комнату общаге? Я, вообще-то, живу летом в квартире однокурсника, но давать ей адрес и возможность приходить ко мне в любое угодно ей время было не в моих планах.
– Хорошо. Хорошо! Попью с тобой чаю, – было видно, что радости не было предела. Она аж приплясывала, а не то, что сияла.
Я арендовал одну из лодок, мы сели в нее, дождались заполнения других лодок, после чего под бодрую «морскую» песню стали, как дураки, кататься по кругу. Или как цирковой пони, что мне тоже пришло сразу на ум. Ну, не понимаю я таких развлечений. Ладно бы просто карусель. Но иначе, как на подиуме, я себя в тот момент не чувствовал. А приходилось не только улыбаться толпе, стоящей на борте бассейна, или проходили мимо, но еще делать вид, что веду оживленную беседу с Припевочкой.
– Гусар, а мы правда пойдем пить чай к тебе? – спросила она почти шепотом, когда мы уже сидели в глубине парка после катания лодках-карусели.
Как она ни просила, но пройти это «удовольствие» второй раз я категорически отказался. Сказал, что тогда не хватит денег на пирожные. И к чаю тогда ничего не будет.
А Припевочка была просто счастлива это «прогулкой на лодках».
Мы погуляли по парку, – простите, городскому саду. Хотя в чем разница, я никогда не понимал. Поели мороженое. Потом на трамвае поехали ко мне в общежитие. Мы втиснулись в набитый битком трамвай, и нас просто втиснуло друг в друга горячей от жары толпой пассажиров. Припевочка положила мне руки на грудь около шеи, а сама воспользовалась ситуацией, позволила толпе вжаться в меня во весь рост. Не удивительно, что мой «змей» поднял голову и прицелился в девушку. Когда она почувствовала шевеление плоти внизу живота, то посмотрела на меня снизу вверх с озорной улыбкой.
Упрашивать вахтершу пропустить нас не было необходимости. У обоих из нас были и студенческие билеты, и пропуска в это общежитие, – Припевочка сама тоже жила здесь. Мы прошли к моей комнате, вошли, я водрузил на стол коробку с пирожными и попытался выйти на кухню с чайником. Но Припевочка перехватила меня перед дверью и повисла на шее.
Пришлось с девушкой на шее отнести назад на стол чайник, а Припевочку поднести в сторону кровати, чтобы она не ушиблась, и попытаться сбросить ее на кровать. Но отцепляя ее от своей шеи, я неудачно нагнулся, и мы вместе завалились на кровать. Она быстро сориентировалась и, завалив меня на спину, устроилась сверху, всем телом придавив меня к постели. Стоит ли говорить, что ее губы вцепились в мои губы с такой же силой, как и ранее ее руки в мою шею, пока я ходил с чайником по комнате. Хорошо еще то, что замок на двери защелкивается автоматически, и ни у кого более нет ключей от комнаты.
Теперь снять ее с меня было уже невозможно, да и зачем, если я хотел того же, что и она. Нащупав у нее под платьем трусики, я двумя руками потянул вниз резинку. Припевочка вскочила с кровати и лихорадочно начала раздеваться. Я тоже встал и разделся. Когда я уже снова лежал на спине на кровати, девушка повторно быстренько оседлала меня и начала целовать меня в губы, щеки, шею, глаза, лоб. Когда она изогнулась для того, чтобы поцеловать мой живот, ее киска оказалась в удобном положении над стоящим членом и губы в соприкосновении с головкой. Я одним движением таза снизу вверх не просто загнал в нее член, а еще и поднял ее на этом своем копье над кроватью. Как воин-победитель поднимает на копье своего побежденного противника.
Припевочка была не просто мокрая! Она буквально извергала целый поток жидкости. Видать «готовилась» и в лодке, и в парке, и вообще всё время сегодняшней встречи. Потому и терпеть уже не могла, когда попала в мою комнату, в уединение.
С долгим продолжительным выдохом, даже с трудно улавливаемым стоном, она приняла член в себя. И поддалась вперед, как бы насаживаясь на копье победителя посильнее и поглубже, хотя куда уж глубже, если я и так чувствовал ее верхушку влагалища и зев матки, упершийся в головку члена. Припевочка замерла на пару секунд в достигнутом положении, потом чуть-чуть приподнялась. Буквально только ослабила давление зева матки на головку члена. Потом с силой всем весом снова насадилась влагалищем на член, – и снова замерла на пару секунд. Закатив лицо к потолку, закрыв глаза, уперевшись в мои плечи открытыми ладонями, она снова и снова предпринимала такие приподнимания на члене и снова насаживания на всю его длину и свою глубину.
– Гусар, Господи, как же ты меня замучил своим катанием на лодке в парке, – тихонько заскулила она, продолжая свой медленный танец верхом на мне.
Для обоюдного удобства я подложил себе под таз плотно скатанный валик из одеяла, которое до того лежало вдоль стенки, отчего таз остался в приподнятом навстречу партнерше положении. И смог расслабить мышцы, и не надо было удерживать постоянно равновесие, и поза не требовала постоянного напряжения.
Я протянул руки и взялся обеими ладонями за ее груди средних размеров. Они были теплые и мягкие, затвердевшие соски словно просились помассировать их, чем я и занялся. То сжимая их между пальцами, то глубоко массируя грудь, я добился того, что дамочка закатила мне такой фейерверк на «копье», что я только подумал, как бы она не сорвалась с этой «оси».
– У-У-У-у-у-уууууу!.. – выла она тихонечко, и снова и снова подвывала. – У-У-У-у-у-уууууу!.. – У-У-У-у-у-уууууу!.. – У-У-У-у-у-уууууу!..
В какой-то момент она заметалась на члене не только вверх-вниз, но и из стороны в сторону.
–ААААааааа!.. – раздался победный звериный крик изголодавшейся по члену самки.
Поняв, что можно уже не сдерживать себя, я тоже снова наподдал толчками ей снизу и кончил бурно и приятно, чуть тоже не поддавшись искушению завыть или закричать, как и партнерша.
Спустя полминуты, Припевочка лежала на мне расслабленная с задранной вверх попкой. Она старалась овладеть своим дыханием, и кругами водила по моим бокам руками.
– Как хорошо!.. Как же мне хорошо!.. – шептала она мне в шею. – Возьми меня тоже, как только сможешь, пожалуйста…
Член, оставшийся в теле женщины. Пока не затвердел по новой, но и не на столько расслаб, чтобы просто выпасть из влагалища. После ее слов, как только я подумал о члене, то сразу почувствовал, как он начал твердеть и опять проникать в ее глубину. Это почувствовала и лежащая на мне дама.
– Я не смогу пока больше сверху, прости, – снова зашептала она. – Но я очень-очень хочу еще секса. Ляг на меня сам, пожалуйста.
Я приподнял ее руками и переложил лицом вниз, пристроив ее таз как раз на то самое одеяло, свернутое тугим валиком. Смазки не надо было, дразнить и разогревать партнершу не надо было, потому, сидя верхом, я быстро с размаху ввел ей свое копье, как снова протыкал врага на поле брани.
– ААААааааа!.. ААААааааа!.. ААААааааа!.. – с каждым насаживание кричала и кричала Припевочка.
Интересно, под дверью, под окном и под стенами не собралась еще толпа благодарных слушателей? Мне стало смешно, когда я представил себе эту толпу, хотя понимал, что в таком молодежном общежитии, если будут так реагировать на такие звуки, то просто зрителей не хватит. Тут из-за каждой второй двери такое часто слышится.
Помимо крика Припевочка словно пыталась вырваться из-под меня, металась в разные стороны, приподнять меня, крепко прижавшего ее всем своим немаленьким весом, царапала простынь у своей головы, билась головой о подушку, просто махала где-то у меня за спиной (ой, простоте, у меня за тазом) между моих ног голенями… Конечно, я и раньше видел такие движения во время секса, но так, чтобы сразу и все, какие я только мог себе представить, практически одновременно… Ни разу! Они, конечно, не были эффективны. Если бы она захотела всё прекратить, то достаточно было бы только об это намекнуть. Я бы удерживать ее не стал. Но делать вид, что отталкивает меня, и при этом снизу вверх насаживаться на член влагалищем (сами представляете себе как), царапать постель и подушку, а не меня, биться головой не о кровать, а о подушку… Ну и всё остальное… Такой концерт, не важно, настоящий или мастерски показанный, возбудил меня до такой степени, что я просто мечтал проткнуть ее на всю длину ее туловища и посмотреть на головку члена у нее во рту. Ну, честное слово! Кончил, как изголодавшийся мальчишка, впервые залезший на женщину: бурно, ярко, весело и легко.
Когда я обессиленный упал рядом с ней, она тоже мгновенно затихла, хотя долго не могла отдышаться.
– Ты изверг, – сказала она шепотом, сбиваясь от одышки. – Я кончала всё это время, и не могла остановиться. Неужели ты не понял? Еще немного, и я бы или с ума сошла, или вообще околела бы.
Я лежал молча рядом и тоже постепенно приводил дыхание в норму. По телу разлилась дикая слабость, и мне просто невыносимо хотелось спать. Видимо, на прогулочной лодке укачало, улыбнулся я про себя. Я даже не заметил, как это чудо невзрачное встало с кровати, оделось и уже от дверей произнесла в моем направлении:
– Отдохни немного. Я приду через часок. И принесу что-нибудь вкусненькое тебе.
ТАК! Надо немедленно смываться на квартиру, – подумал я. А то точно заездит насмерть. И после того, как захлопнулась дверь, вскочил с кровати и начал лихорадочно одеваться…
Квартира на двоих
Кариша пригласила меня к себе в гости на всю ночь.
– Мы с подругой снимаем квартиру на двоих. Она говорила, что сегодня ночует у девчонок в общаге. Потому нам никто не будет мешать.
Букетик, чай с пирожными, танец под магнитофон со старыми записями, совместный душ и… После этого мы, наконец-то оказались в постели. Сначала Кариша обнималась, целовалась, потекла и повернулась лицом вниз. Как призыв, дела со мной что хочешь? Ну, раз так, я залез на нее верхом, раздвинул тоненькие бедра и нащупал мокрую щель между ног. От моего прикосновения девушка вздрогнула, но не сопротивлялась. Всё ее тело было расслаблено и готово к соитию.
Приставленная к половой щели головка члена стала погружаться сначала туго, а потом стала соскальзывать веселее в ее нутро. Всё веселее и веселее, быстрее и быстрее, глубже и глубже с каждым моим надавливанием членом.
Я то сидел и скакал на ней верхом, словно наездник, то приникал к ней всем телом и двигал только тазом, то снова садился. В какой-то момент я понял, что она вся какая-то мягкая и расслабленная. Не была напряжена ни одна мышца. Кариша распласталась на кровати и… Спала!!! Она лежала с закрытыми глазами и тихонько поскуливала при каждом моем проникновении в такт проникновений.
Для меня это было открытием. Я трахался, конечно, со спящими по разным причинам девушками: алкогольное опьянение, наркотики, просто сильное изнурение и усталость от работы или длительных занятий. Но вот так заснуть под мужчиной во время секса и при этом получать удовольствие???
Или ей было на столько нехорошо со мной, что этому женскому организму не оставалось ничего другого, как просто заснуть? А почему она тогда вот так аппетитно постанывает?
Я стал стараться делать фрикции с разной частотой, глубиной. Член стал увеличиваться от сдерживаемого желания кончить, но ее поведение не менялось. Она спала, раскидав руки в разные сторону, и только постанывала на высоте каждой фрикции.
Я кончил в нее и лег рядом. Кариша продолжала спать. Я укрыл ее и укрылся сам. Можно подождать некоторое время, пока она проснется. Ведь рано или поздно она должна была проснуться. И аккуратно спросить у нее, что случилось.
Под эти размышления я начал засыпать.
Услышав посторонний звук в прихожей, я не стал просыпаться и выходить из полудремы. Мы в квартире одни, ничего нам не угрожает… Я продолжал прижиматься к девушке всем телом, лежа рядом с ней.
Вдруг ко мне, с другой стороны, кто-то тоже прижался всем телом и обнял двумя руками.
– Как хорошо, что я успела вовремя, – произнес женский голос вполне разборчиво и совсем не шепотом. – Ты не против, если я около вас погреюсь? А то на улице, – бр-р-рррр, – холодно.
Мне в затылок задышала другая женщина, и ее тело и конечности, как я теперь обратил внимание, на самом деле были достаточно холодные.
– Ты кто? – спросил я, не имея возможности повернуться к ней. Да и что я бы разглядел в темноте?
– Татьяна. Мы с Каришей вместе снимаем эту квартиру. Она тебе не говорила?
– Говорила. Но сказала, что ты ушла в общагу и будешь там до утра.
– Да, я так и сказала ей. Но специально пришла раньше, чтобы тоже погреться рядом с вами, – и стала буквально вжиматься в меня со спины. – А Кариша уже спит?
– Не знаю, как и объяснить, – я отпустил Каришу и постарался в кольце руки и ног Тани повернуться к собеседнице. – Она заснула при первых же моих прикосновениях в постели и проспала… ну… как бы это сказать…
– Она проспала весь половой акт и теперь тоже не просыпается. Так? – расхохоталась Таня. – И ты теперь в недоумении, и не знаешь как на это реагировать?
– Ну, да, как-то так.
– Не беспокойся, она всегда так засыпает. И потом спит до утра не просыпаясь. Иди подмойся и залезешь теперь на меня. Уверяю, я не засну во время полового акта, – и улыбнулась.
От такого предложения я почувствовал, что желание у меня стало снова просыпаться. Когда я вернулся после гигиенической процедуры, Таня предупредила:
– Имей в виду, что кончать в меня сейчас нельзя. Потому кончать будешь в Каришу. Понятно? – и сама залезла верхом на подругу.
Я понял, понял, конечно. И быстренько пристроился тоже верхом на Карише к Тане. Она пригнулась пониже, буквально выпятив к потолку свою письку. Удобно и красноречиво. Возбужденный член стал в нее медленно погружаться.
– Ты мог бы быстрее и сразу поглубже войти? – спросила Таня, обернувшись ко мне головой.
Я толкнул уже пристроенный к ее входу член, и погрузил его быстро и глубоко, – на всю длину. Неожиданно под нами глубоко вздохнула и Кариша. Сделала длинный-длинный вдох. Я вытянул член наполовину и снова быстро и глубоко проник в Таню, и снова услышал вздох Кариши.
Тогда я стал быстро-быстро «строчить» внутри Тани, то Кариша стала постанывать в такт моим движениям.
– Не обращай на это внимание. Видимо, она еще не остыла от вашего прошлого контакта, вот и продолжает контакт далее, – произнесла Таня, поигрывая членом из стороны в сторону.
Странные ощущения, когда сношаешь одну, а стонет другая, а первая с тобой разговаривает спокойным голосом.
Хотя «спокойным голосом» длилось не долго. Таня тоже стала заводиться и активно насаживаться на член всем своим весом с размаху. Стало приятно, когда партнерша активничает на члене. Кончила она быстро, хотя и не бурно. Покачавшись в ней еще некоторое время и почувствовал приближение конца, я переставил член из дырки Татьяны в дырку Кариши. Когда я вошел в нее, девушка вместо глубоких вдохов стала издавать стоны удовольствия.
– Я же тебе говорила. Что не проснется, – улыбаясь и слезая с подруги сказала Таня. – Ты еби, еби ее, она же тебе не запрещала. И получи удовольствие от незащищенного секса.
Что я и сделал. Мне и так было приятно, что я сношал практически сразу двух дамочек. Сделав некоторое количество качков внутри своей партнерши, я тоже достаточно хорошо кончил. И свалился на кровать рядом с ними.
Когда я проснулся рано утром, то лежал, обнимая Кришу, а с другой стороны нас обнимала Таня. Почувствовав, как зашевелился я, Таня тоже подняла голову.
– Чего ты проснулась, спи, – прошептал я.
– Не, надо идти, – ответила Татьяна. – Ты Карише не говори, что я приходила. Я тебе сообщу, когда в меня можно будет кончать, тогда и навестишь нас снова. Хорошо?
Я кивнул в ответ. Да какая мне-то разница?
Таня оделась и ушла. Что за половые отношения между ними? Хотя мне тоже нет разницы. Я погладил Каришу по груди, помял ее в ладони, и девушка что-то промурлыкала во сне. Н-да?
Снова положил ее на живот, помял несколько секунд член и с размаху вошел в нее по привычному уже пути. Внутри не было сухо, потому я вошел в нее до самого дна. Ну, или верхушки… Глубокий вдох и стон на выдохе дали знать, что Кариша почувствовала и приняла меня благосклонно. Я качал ее уже не так активно и потому долго. Вперед-назад, вперед-назад. Она постанывала во сне на высоте каждого моего входа в нее. Я уже знал эту ее особенность – получать удовольствие в состоянии сна, и потому не удивлялся, а просто работал на свое собственное удовольствие. Мягкие стенки влагалища девушки раздвигались при надавливании и потом нехотя отпускали головку члена при выходе. И снова раздвигались-отпускали…
При выстреле в нее моей семенной жидкостью, Кариша проснулась и начала уже не только стонать, но и словно извиваться, насаженная на член. Но прижатая мной всем весом к постели, выбраться из-под меня не могла. Когда я окончательно кончил и освободил ее из своих объятий, она села на постели.
– Как же я хорошо спала! – воскликнула она. – Мне было так хорошо-хорошо! Ты даже представить себе не можешь, как хорошо, – и потянулась, выставив в мою сторону свои остроконечные холмики грудей…
Балерина
Мы столкнулись с ней после спектакля в очереди в гардероб в театре оперы и балета. Я – Гусар, студент старших одного из курсов, она – декан и старший преподаватель одного из факультетов.
– Вот уж не подумала бы, что встречу тебя здесь, – произнесла Галина Викторовна у меня за спиной. – Ты вроде бы больше по другим удовольствиям ходок, как мне говорили.
– А разве удовольствие от созерцания балета менее зрелищно? – парировал я и уступил ей свое место в очереди.
– Конечно, созерцать на сцене женские ножки в театре оперы и балета проще, чем в любом коридоре или аудитории, – рассмеялась она и протянула мне свой номерок в гардероб. – Я подожду тебя во-он так, около буфета.
Когда я принес ее полушубок, Галина Викторовна потягивала вино из бокала и улыбалась. Я помог ей одеться и оделся сам, пока она допила.
– Проводишь меня? Здесь не далеко.
Я согласился, и мы вышли на улицу. Галина Викторовна взяла меня под локоть, и мы мирно пошли по улице. Глубокий вечер, падают снежинки на заледеневший асфальт, размывая немного свет уличных фонарей.
– Я в юности очень увлекалась балетом. Знаешь, я даже ходила в студию балета. Скорее для развития тела, чем для того, чтобы стать примой-балериной.
Да, интересно слушать такие рассказы от сорокалетней (по слухам) женщины, да еще и начальника высокого ранга. Да еще во время прогулки по ночному городу под ручку. В какой-то момент, уже почти на подходе к ее дому, она поскользнулась на замерзшей луже, и пришлось подхватить ее за талию и для равновесия прижать на секунду к себе.
– А у тебя сильные руки, – улыбнулась она. – Пошли чаю попьем, а то еще детское время.
Мы поднялись к ней в квартиру, я расположился в низком глубоком кресле без подлокотников. Мне оно больше напомнило шезлонг, чем кресло. Галина Викторовна переодеваться не стала, а пошла ставить чайник.
– Знаешь, у меня даже остались пуанты и пачка, – сказала она, входя в залу и ставя на стол чайную посуду.
Пуа?нты (от фр. les pointes des pieds – «кончики пальцев»; также па?льцевые ту?фли, иногда колки? или каски?, разг.) – женские балетные туфли, неотъемлемая часть женского танца в классическом балете. Пуанты позволяют танцовщице принять положение с точкой опоры на кончики пальцев вытянутой стопы одной или обеих ног.
Па?чка (уст. «тю?ники») – женский балетный костюм, состоящий из корсажа, застёгивающегося сзади на крючки, и пришитой к нему многослойной юбки из жёсткого тюля, посаженной на трусики, обшитые полосками присборенного тюля. У современной «стоящей» пачки слои неравномерной длины – их диаметр постепенно увеличивается, начиная от нижнего слоя к верхнему.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
– Это даже интересно, – улыбнулся я, помогая ей расставить по столу чашки с блюдцами и всякие вазочки.
– Тебе правда интересно? – рассмеялась она. – Тогда я сейчас их одену.
И буквально выпорхнула в другую комнату, оставив в комнате стойкий запах своего дорогого парфюма. Когда она снова вошла, то была в полном одеянии балерины.
– Не думая, что это из нафталина в шкафу. Я и по сей день хожу на занятия. Правда, не так часто, как хотелось бы, – с улыбкой сказала она, глядя в мои глаза и поправляя сережку.
Но непослушная сережка выскользнула из ее рук на ковер и закатилась под широченный диван. Я лег на пол и протиснулся под диван, чтобы ее достать. Когда я стал вылезать из-под мебели, то обнаружил, что Галина Викторовна переступила одной ногой через меня и теперь стоит надо мной, как строительный башенный кран. Я снизу вверх разглядывал ее балетную пачку и отсутствие трусиков. От неожиданности я протянул руку и погладил ее по внутренней поверхности бедра.
– Хороший мальчик, – раздался ее голос сверху. – Продолжай. Я знаю, что ты это умеешь.
Но вдруг на кухне засвистел чайник, и Галина Викторовна была вынуждены пойти на кухню и выключить свистуна. Когда она вернулась, я уже лежал поперек широкого дивана.
– И что до сих пор в штанах? – рассмеялась декан. – Или боишься кого-то?
Я молча расстегнул ширинку, и декан сдернула с меня брюки за брючины. Стоящим членом она, было похоже, осталась удовлетворена. Встала надо мной уже на диване и стала медленно приседать на член. Прикосновение ее половых губ к головке члена меня словно обожгло. Нет, страшно не было, было даже интересно, что женщина, по возрасту годящаяся мне в матери, медленно натягивалась на член! Непередаваемый ужас студентов, – при появлении в коридорах вуза и при входе в аудитории, – сейчас уже ласкала головку МОЕГО члена стенками своего влагалища!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69568588) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вадим Андреев
На ваше обозрение предлагаю книгу о любви, о сложных отношениях между женщиной и мужчиной с точки зрения мужчины. Книга о самом сокровенном, даже интимном, с глубоким анализом сокровенного и интимного. Моя новая книга – совершенно новый для меня стиль и тема. Это не роман – это несколько повестей и рассказов о разных людях – мужчинах и женщинах – и их отношениях. С разных сторон и с разных точек зрения. Новый для меня мир человеческих межполовых отношений… Использованы коллажи и стихи автора.
Вадим Андреев
Комсомолец-2. Повести и рассказы о любви
Комсомольская зрелость
Не расстанусь с комсомолом,
Буду вечно молодым!..
Как ни старался вместить в одну книгу все-все-все воспоминания, мысли и наблюдения, – не получилось. Книга «Комсомолец» и так получилась слишком громоздкой. И те, кому пообещал скорый выход книги в тираж, стали роптать, что задержал на столь длительное время ее подготовку.
Пришлось разбить книгу на первую "Комсомолец-1" и вторую "Комсомолец-2", – продолжить нереализованные воспоминания и персонажи в книгу "Комсомолец-2". Вот она перед вами, дорогие читатели.
Не факт, что вторая часть тоже будет последней.
Использованы коллажи автора. А также картинки, генерированные нейросетями midjourney, Kandinsky, НейроМэш, Stable Diffusion, GPT Ai NOX и другими.
Беременная сокурсница
– А помнишь… – Женя постоянно вспоминала вслух разные события на курсе при различных обстоятельствах, в походах, на вечеринках…
Мы встретились на улице случайно. Уже вечерело и шел легкий снежок. Она ушла в академический отпуск почти в самом начале этого учебного года, резонно рассудив, что не успеет родить до сессии, и потому не было смысла выхаживать занятия, переживать за оценки и пр. С тех пор мы не виделись. Т.е. не виделись после окончания летней сессии, когда о ее беременности еще не было известно. А сегодня вот так почти стукнулись друг о друга прямо на улице. Она попросила проводить до дома и просто поболтать с ней. Зима еще не началась, первый снежок в этом году был именно сегодня. И нам было хорошо, вспоминая разные комичные и интересные события прошлого.
– Вот здесь я живу, – вдруг сказала Женя. – Зайди попить чайку, Гусар. А то муж уехал… Мне скучно. Не хочется опять весь вечер сидеть одной.
Я подумал, – ничего не грозит, раз муж уехал, – и согласился. Мы поднялись по лестнице на четвертый этаж, я помог ей снять уличную одежду и обувь, она подсказала, где взять тапочки для гостей. Пока я раздевался сам, она прошла в комнату переодеться в удобную домашнюю одежду. Я прошел на кухню и поставил чайник.
– Знаешь, меня так разнесло, – стала рассказывать Женя, доставая чашки из шкафчика. – Выросло всё, что могло: живот, груди, соски, задница. Вот, посмотри, – вдруг сказала она и распахнула халат.
От неожиданности я уперся взглядом на ее на самом деле увеличившиеся груди (помню их маленькими в прошлом на пляже), большой живот и … жалобное выражение ее лица. Она подошла совсем близко и взяла меня за руку. Положила мою ладонь к себе на живот.
– Скажи, меня вот такую еще можно любить?
Я положил вторую руку ей на грудь, и Женя не отстранилась, не была против. Так и стояли, пока за моей спиной не засвистел чайник. Когда я снова повернулся к ней, она мягко взяла меня за руку и потащила с кухни. Да, она повела меня в спальню и, скинув те несколько «тряпочек», что были на ней, предстала передо мной совсем голенькой.
– Я стала страшной? – снова жалобно спросила она.
Я не стал ей отвечать, а лихорадочно разделся, встал на колени и стал целовать ее живот. Потом она присела на край кровати, а я стал мять и целовать ее груди. Когда она словно обессиленно откинулась на спину, я поцеловал несколько раз ее в половые губы.
– Стой, мне лучше не так, – вдруг подскочила Женя и толкнула меня, опешившего, спиной на кровать. Особенный «цимес» я почувствовал в том, что лежал спиной на ЧУЖОЙ супружеской кровати, а на меня уже садилась верхом ЧУЖАЯ БЕРЕМЕННАЯ СУПРУГА.
Ци?мес – десертное блюдо еврейской кухни. Блюдо представляет собой сладкое овощное рагу различного состава, который зависит от местности и обстоятельств. Соответственно различают морковный, фасолевый, нутовый, сливовый и другие разновидности цимеса.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
жарг. что-либо отличное, качественное, вкусное. В чем же её интерес? Вроде невзрачненькая марочка с буковками, но в этом то и сам «цимус»
Викисловарь
Женя на самом деле немного неуклюже забралась на меня верхом, – голенькая, со стоячими большими грудями и животом, с «плавающим» замутневшим взглядом и ОЧЕНЬ мокрой писькой. Нисколько не раздумывая, она подвела руками член к своей промежности и села на него, одномоментно введя в себя на всю длину. Я почувствовал, что сильно ткнулся во что-то внутри нее, чуть не взвыл, но при этом еще больше возбудился. Я понимал, что ткнулся в опустившиеся от беременности внутренние половые органы женщины. И возможно тыкался как раз в ее ребенка. В их с мужем ребенка.
– Кто у тебя планируется? – спросил я не кстати.
– Ну, ты же понимаешь, что никто этого не скажет, пока ребенок не родится, – ответила женщина, начиная плавные движение на члене и воздев руки к потолку.
Она чуть приподнималась, продвигала таз вперед и с силой насаживалась на член, снова и снова ударяя меня своим внутренним сводом по головке члена. Потом снова приподнималась – и всё повторялось снова и снова. Было похоже, что она хорошо чувствовала эти удары и наслаждалась ими.
Руки Женя расположила у себя на нижней части живота, поддерживая его так, чтобы он меньше колебался вниз-вверх. Похоже, интуитивно оберегала ребенка от сильных колебаний. Если представить, что внутри нее девочка, то получится, что я трахал не только ее, но и ее еще не рожденную дочь. О том, что там внутри может быть мальчик, я и думать не хотел.
– АААааа-а-а-ааа! – вдруг закричала она, выгибаясь головой назад. – АААааа-а-а-ааа! – и снова: – АААааа-а-а-ааа!
И так надавила на головку члена, что я тоже начал кончать. Благо, не надо было задумываться о предохранении, – об этом уже позаботился ее муж. Ну или еще кто-то. Я тоже выгнулся тазом ей навстречу, еще больше вдавливая член ей внутрь. Трепыхающаяся на члене женщина продолжала выть и кричать еще несколько минут, нисколько не стесняясь это делать.
Когда она закончила кричать, она неуклюже перевалилась через меня и упала на спину рядом. Частое прерывистое дыхание поднимало и опускало ее грудную клетку вверх-вниз, поднимая и колыхая в непредсказуемом ритме большие груди, словно желе в розетке. От вида этого зрелища я не смог сразу расслабиться и решил не ждать, пока она и я остынем, а продолжить…
– Не так, погоди, – прошептала она и встала на четвереньки. – Вот так. А то ребенок уже большой. Не надо на него ложиться.
Я пристроился к этой «собачке» сзади и ввел в нее еще не остывший и не упавший член. Раз! – и я рывком вошел в нее. «По самые помидоры». Жаль, что чувствительность головки снизилась, но я продолжал ощущать, как раздвигаются под его напором и продвижением стенки влагалища. Говорят, что стенки влагалища к окончанию беременности утолщаются и приобретают больший тонус. Я не знаю, какой тонус был у ее влагалища до беременности, но сегодня ее орган обхватывал мой орган достаточно плотно, даже словно пожимал его пожатием соскучившейся самки.
Женя положила живот на кровать, не давая ему свободно колыхаться нам в такт, и старалась буквально сидеть на члене. Охая с каждым моим проникновением.
Я отъездил некоторое время внутри нее, когда она снова взвыла в голос при каждом моем толчке:
– АААааа-а-а-ааа! – АААааа-а-а-ааа! – АААааа-а-а-ааа!
Я долго не мог кончить, не остыв от прошлого вброса в нее своей семенной жидкости. Женя кричала почти всё то время, что я старался сильно-сильно и быстро-быстро приблизить себя к оргазму. Но когда я начал кончать, теперь это было не так остро, как в первый раз. Ощущалось освобождение яичек, но уже полупустых, не отдохнувших и не пополнивших свой запас.
– Не бойся, не разрожусь, – сказала она, лежа на спине, уже когда я тоже лежал рядом. – Ты не обидишься, если я сейчас попрошу тебя уйти, чтобы я смогла остыть и отдохнуть?
– Не обижусь. Я всё понимаю.
– Не ну, правда не обижайся. Приходи завтра. Мне всегда хотелось, во-первых, с тобой сношаться до одури, а, во-вторых, всю беременность ко мне муж не приближался, что накопило просто бездну неудовлетворенной энергии, требующей выхода.
– Мужа понять можно, – он берег ребенка, – ответил я, уже стоя перед кроватью голый.
– Погоди, не отходи, – Женя села и взяла член в рот. Но член был уже отработан на слишком большой процент своих возможностей, да еще так интенсивно и за столь короткий срок. Потому он и не встал.
– Приходи завтра. У меня есть еще совершенно никогда не реализованные фантазии, – снова сказала она. Вынув сморщенный член изо рта и облизав его.
– Я приду, – ответил я, совершенно уверенный в этом. – Реализуем. Обещаю. И отсосешь еще хорошо, раз так хочешь. Просто он сегодня устал. Когда муж приедет, не знаешь?
– Он сказал, что приедет, когда ребенок родится. Иначе его не отпустят из командировки.
– Ну, ладно.
– Не ладкай! – рассмеялась Женя. – У меня на тебя еще есть планы на весь период кормления грудью. Говорят, что во время кормления грудью нельзя забеременеть.
– Не хочешь ребенка не от мужа?
– Не хочу. Но удовольствие хочу больше, чем мне дает мой муж.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -
Женя родила через полтора месяца. Виделись мы почти ежедневно. Схватки начались во время моего очередного посещения, когда она сидела на мне верхом. Я даже не понял по ее крикам, что она уже не кончает, а рожает. Хотя не факт, что кончала и начинала рожать одновременно.
После отъезда мужа я тоже часто приходил к ней, пока не закончилась командировка мужа.
Но это уже была другая история…
Бассейн в деревне
Это потом придумали надувные и пластиковые бассейны. А в мои студенческие годы за радость были ванна в саду или большой ящик, обтянутый целлофаном от теплицы. Нагретая от солнца вода была порой даже горячей. Особенно если накрыта сверху целлофановой пленкой или листом плексигласа.
Когда я приехал сюда для обмена опытом с местными комсомольцами, меня поселили к бабе Кате. Пожилая женщина-пенсионерка жила в последнем по улице доме, и после ее дома можно было только разглядеть чуть в сторону леса еще одно хозяйство, полностью отгороженное высоким штакетником в полтора человеческого роста, в несколько слоев заросшим всякими вьючными растениями. Сквозь этот забор было ничего не видно ни издали, ни когда я подошел к нему вплотную. Я пытался раздвинуть эту разросшуюся живую ограду, когда за спиной раздался насмешливый девичий голос:
– Не меня ищете? – и короткий смешок.
Я оглянулся и увидел красивую женскую фигуру в купальнике с довольно большим бюстом. Ну, купальник летом в деревне не удивительно увидеть, потому что в нем и на огороде, и в поле или саду удобнее работать. Да и загореть на зиму надо для профилактики простуд. Дамочка, что меня окликнула, была сильно загоревшая. Из-под купальника кое-где выглядывали тонкие полоски незагоревшей кожи. Но это я разглядел позднее. И даже смеющееся лицо я разглядел лишь после того, как в глаза бросились ее огромные аппетитные груди.
– Я никого не искал, простите. Меня заинтересовали растения, что создали столь плотный и непроницаемый для взгляда забор. Просто удивительно! Его специально так выращивали? И какие растения использовали?
– Даже и не скажу, – сбилась с улыбки женщина. Она явно не ожидала, что я уделил внимание растениям, а не ее фигуре. – Этим мать занималась. Я даже не знаю, что она там садила или выщипывала. Просто выращенный однажды он теперь требует, с ее слов, только время от времени что-то подправить. Ну и осеннюю стрижку для будущего сезона.
– А можно посмотреть его со стороны двора? Интересно и как он там выглядит, и что подстрижено…
– Заходите, – девушка распахнула калитку и провела меня по заросшей аллее.
Я думал, что в не заросшей калитке потом увижу внутреннюю часть двора, но теперь понял, что ошибался. От калитки до самого дома шла галерея из таких же зарослей с несколькими поворотами на девяносто градусов, что даже с этой галереи не давало увидеть не только сад и хозяйство, но и большую часть дома.
Когда я вышел внутри территории уже за пределы этих зарослей, то моему взору предстал обычный хозяйственный двор с огородом, хозяйственными постройками, площадками для различных целей и… небольшим бассейном. Сколоченный из досок и выложенный изнутри толстой целлофановой пленкой с каждой стороной по моим прикидкам два метра бассейн выглядел игрушкой издали и в то же время внушительным вблизи.
– Понравился? – улыбнулась девушка. – Кстати, меня зовут Олеся. А тебя?
Я назвался, не отрывая глаз от сооружения. Теперь заметил не только подведенную сюда водную трубу, но и сток с большой крыши дома. Стало понятно, что для экономии воды из скважины, сюда собирали и дождевую воду тоже. Отводы воды шли на огород и…
– Да, понравился! Конечно понравился! Это тоже мамка сделала?
– Ну, это сделал при жизни отец. А теперь мать только поддерживает его целостность.
– А отец где?
– Умер, – и я заметил, как погрустнели ее глаза и пропала улыбка.
– Прости. Я не знал.
– Ничего страшного. Это тебя баба Катя сюда направила? Очень уж она любопытная.
– Нет, это моя инициатива. Меня, – честно, – заинтересовал забор. Я всегда такой хотел иметь, но вот как-то пока руки не доходили. А о таком бассейне и не мечтал. Сколько здесь глубина?
– Где-то с полметра. Мама говорила, что тут два куба с небольшим воды. Да вот погляди, – и она шагнула в воду и теперь смотрела на меня уже из бассейна. – Хочешь тоже сюда?
– Конечно же хочу, а можно?
– Ну, пока мамка на работе и не видит, то можно, только осторожно, не поскользнись. Покрытие скользкое, к тому же за теплое время года покрывается слизью, сколько не чисть…
Но я ее уже не слушал. Скинув с себя шорты и майку, я в одних трусах шагнул в воду. Вода нагрелась на солнце, и погруженные в нее ноги почти не ощущали ее.
– Ложись в воду, если хочешь, – подсказала Олеся.
И сразу же воспользовался ее предложением. И уже глядя на нее снизу вверх спросил:
– А ты?
– Если честно, то я в нем уже так накупалась, что для меня это не диковинка, как тебе. Как тебе… – о чем-то она подумала и медленно тоже прилегла в воду рядом со мной.
Вода уже после моего погружения стала переливаться через борт и потекла по специальным желобам куда-то в огород. А после того, как Олеся тоже легла в воду, вода активно стала бурлить и зашумела где-то в стороне от бассейна.
Мы растянулись в весь рост, держась руками за борта, и лежали в воде на спине. Даже при отсутствии волн удержаться в воде без движений было нелегко. Нас всё время несколько сдвигало из стороны в сторону, даже получалось, что мы соприкасались то ногами, то туловищами.
– Ай! – произнесла девушка и с головой погрузилась в воду.
Держась одной рукой за борт, я протянул вторую руку, чтобы ей помочь, но вместо того, чтобы схватить ее за руку, случайно сдернул с нее лифчик купальника. Как выяснилось потом, он был не на застежках, а на слабеньких завязках. Олеся вынырнула и забила руками по воде перед моим лицом, на что я тоже ответил каскадами брызг. Я ответно прихватил ее за груди и стал ими играться. А она начала отбиваться. Симпатичные большие груди всё больше возбуждали меня.
Мы хохотали и плескались друг в друга до тех пор, пока девушка не оказалась зажатой в угол бассейна. Она оттолкнулась от борта и попыталась вырваться на середину, но попала в мои объятия и наши губы соединились. Держась одной рукой за край борта, другой рукой я прижал ее к себе и целовал-целовал-целовал. Постепенно придвинул ее опять в угол, где она тоже схватилась рукой за борта. Потом я почувствовал ее другую руку у себя в трусах, нащупывающую член и обхватившую его. Я отпустил ее торс и скинул в воде трусы, потом нащупал ее трусы под водой и тоже снял их с нее. Ладонь, крепко обхватившая член, стала двигаться вдоль члена ритмично.
Олеся не сопротивлялась, не возмутилась, а развернулась ко мне спиной и встала на дно бассейна на колени. «Конечно, такая поза в таких условиях удобнее», – подумал я, и тоже, стоя на коленях за ее тазом и держа ее обеими руками за талию, стал проникать членом во влагалище.
Про забор я давно забыл, но именно этот забор давал нам возможность – вот так свободно развлекаться на открытом пространстве без риска, что за нами кто-то будет подглядывать.
Член, мокрый от воды, вошел в ее влагалище, тоже мокрое от воды, достаточно спокойно. Ну, тесное, как у не разработанной молодой девушки, никогда не рожавшей до этого времени. Да и с членами величиной с бейсбольную биту ей явно не приходилось «общаться». Войдя в нее, я уже схватился за борт обеими руками и стал с каждым ударом члена внутрь нее словно приколачивать женское тело к борту.
Олеся тоже держалась за борт.
– Ты меня сейчас вообще из бассейна выкинешь с таким нападением, – произнесла она. – Погоди, отпусти меня немного, я поменяю позу.
И Олеся, не выпуская из себя член, как-бы выпрямилась и прилегла немного вдоль дна, – благо, было не глубоко. Пропустила свои ноги между моих ног, и я оказался в одной из своих любимых на суше поз, – верхом. Я на суши при обычной силе тяжести просто ОЧЕНЬ такое положение любил, потому обрадовался, что и теперь это будет так же приятно. Но не тут-то было. Сила тяжести моего тела в воде значительно меньше, потому меня как-бы выталкивало из воды, и налечь на партнершу всем весом было невозможно. Меня скорее сносило немного вверх и немного в сторону при каждом поступательном движении. И никак не зацепишься за скользкое дно. На суше роль такого сцепления с землей или постелью играет собственная тяжесть и земное притяжение. А в воде, когда ты ничего не весишь, как бы ты не выгибался навстречу партнерши, тебя выталкивает наверх, на поверхность. Словом, морока вместо удовольствия. И попробуй кончи в таких условиях.
Я выскочил из бассейна и выволок Олесю наружу тоже. Она поняла всё и прилегла лицом вниз на травке. Я снова устроился на ней верхом и вот теперь смог после входа развить свою обычную деятельность на женщине. Проникновение-выход, проникновение-выход – и так до самого победного извержения. Почувствовав приближение извержения, я сделал попытку выти из партнерши.
– Не выходи, можно в меня, – словно в каком-то блаженном полусне проговорила Олеся, не оборачиваясь, и продолжая лежать головой на скрещенных предплечьях.
Ну, я и кончил в нее, раз можно, засандалив в нее член так глубоко, как только получилось.
Когда фонтан из меня затих, я посидел еще некоторое время верхом, а потом перелез назад в бассейн и с блаженством разлегся на поверхности воды.
– Знаешь, а мне понравилось, – пролепетала тоже забравшаяся в бассейн девушка. – Только я хотела бы подольше быть … ну… на…
– Насаженная на член? – помог я ей сформулировать фразу.
– Да-да-да, именно так.
– Ну вот сейчас отдохнем и продолжим так, как ты хочешь.
– Не получится. Скоро мама придет на обед.
– Жаль, я бы тоже хотел повторить, – потянулся я, и чуть не захлебнулся, погрузившись в воду с головой.
– Есть предложение, – Олеся подскочила и уже стояла надо мной, по колено в воде. – А давай прямо сейчас сбежим на речку. Там есть замечательные места поваляться на траве или на мелководье. Пошли?
И мы, одевшись, пошли в лес к ручью.
– А вон и мама идет, – в какой-то момент почти испуганно сказала девушка, присев от неожиданности за кустом у дороги и, пригнувшись, отбегая в сторону. – Чего это она так рано идет на обед? Хорошо, что мы уже ушли из дома.
Я присмотрелся вдоль дороги и увидел весьма симпатичную полноватую женщину, которая приближалась ко мне. Она смотрела мне в глаза и улыбалась. С тоже очень приятных размеров бюстом. Фигурка почти девичья, талия хорошо выражена, ножки «бутылочками». Словом…
– Твоя мама неплохо выглядит, – сказал я Олесе, когда мать уже прошла вперед на достаточное расстояние, подумав, что с мамой я бы тоже «замутил». – Где она работает?
Ничего не подозревающая о моей оценке ее матери Олеся назвала её место работы и потащила меня за руку в ей одной известном направлении. Я, оглянувшись снова в сторону ушедшей мамы, пошел за ее дочкой. «Ну, что ж? Сегодня дочкин день. Посмотрим, чей из них день будет завтра», – подумал я и обнял Олесю, прихватив ее ладонью за ягодицу. Благо кусты и деревья уже скрыли нас от любопытных глаз деревни.
Good, good
Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.
Но всё по порядку.
Меня назначили в международную делегацию для поездки за рубеж. Это было большое событие не только для меня, но и для вуза, – поездка студентов за границу. В то время только по умопомрачительно дорогим путевкам после тщательного отбора партийными и кгб-эшными сотрудниками и верхами можно было уголком глаз глянуть на жизнь в чужих странах. Потому предложение туда поехать я принял сразу и бесповоротно.
Кстати, рекомендовала меня на эту поездку парторг нашего вуза, – я писал о ней в книге «Комсомолец-1». Сама она поехать не могла, – по причине каких-то там невыездных проблем на прошлой работе, – но меня рекомендовала сразу.
Собралась небольшая группа парней и девушек, которую объединили с несколькими другими группами из других вузов. Набрался целый большой автобус. Несколько недель нас инструктировали, дополнительно проверяли по всем нашим данным: анкетные данные прошерстили досконально и несколько раз требовали их рассказать, отзывы преподавателей и руководителей тоже были очень подробными, все пункты успеваемости как в институте, так и в школе тоже прошли предметное рассмотрение… ну сами понимаете кем. Каждого из нас несколько раз в день приглашали разные сотрудники разных отделов и требовали письменно при них описать то или иное событие, тот или иной факт из жизни или документ, – ну и т.п.
Окончание проверок наступило буквально в день отъезда. После нас погрузили поздно вечером в международный комфортабельный автобус и повезли в ночь. Мы были на столько измучены опросами-допросами-инструкциями-и прочей требухой, что испытали несказанное облегчение. Лично я откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул, – еще до отправления. Проснулся уже на рассвете.
– Хочешь яблоко? – услышал я и ощутил прикосновение к руке.
Открыв глаза, я увидел улыбающееся девчачье лицо.
– Ну ты и горазд спать! – расхохоталась она от души. – Я думала, что до самой Варшавы будешь спать. Где такому научился?
– У медведя в берлоге зимой, – надо было затаиться и не разбудить мишку.
Девушка расхохоталась.
– Так хочешь яблоко?
– Хочу, очень хочу. А не подскажешь ли ты мне для начала?.. – начал я, и она меня перебила.
– В конце автобуса красная дверь. Запирается изнутри.
– Спасибо, – ответил я и пошел по проходу в конец автобуса.
Когда я вышел из туалета, умытый и освеженный, то стал замечать и студентов своего вуза, и яркое солнце за окном автобуса, и… и обратил внимание уже на девушку, что предлагала мне яблоко.
– Ну, где мое яблоко? – спросил я, снова садясь. Но уже не на свое место. Мое место у окна заняла как раз девушка с яблоком. – Я Гусар. А ты?
– Я знаю, что ты Гусар. Мне это еще ночью рассказали студентки из твоего вуза, страстно прося меня поменяться с ними местами. Но мне было лень, и они столько мне наговорили о твоей опасности для девушек, что меня просто любопытство разобрало, как можно напугать влагалище членом.
– Знаю я это выражение, но в более крепких терминах, – усмехнулся я. – Так это ты мне предлагала яблоко, или кто-то из них?
– Я. Я. Я-я-я! – расхохоталась она. – Кстати, я Радмила. Можно просто Мила. Или Рами. Как тебе удобнее, – и протянула мне яблоко.
– Мне удобнее Мила, если ты не возражаешь, – и мы проболтали очень долго.
К нам неоднократно пробовали присоединиться другие попутчики и попутчицы, но Радмил-Мила отшила всех. Явно схватилась за меня «мертвой хваткой» и не желая ни с кем делиться. Даже вернула меня на место у окна, – ну, наверно, чтобы или я не мог сбежать без ее разрешения, или чтобы никто больше не мог до меня дотянуться через нее, – тоже без ее разрешения. Я не возражал. Пусть охраняет мой покой.
Дорога составила больше суток. Почти полтора суток. Никто нас, конечно, на ночь не поселял ни в какие мотели, – мы продолжали движение почти без остановок. Автобус только останавливался на заправочных станциях, где мы могли пополнить запас еды, кому было надо, воды, и пройтись-размять ноги и спины.
В Варшаву мы прибыли рано утром. Нас покормили в каком-то кафе. После холодного кофе и чая из термосов и бутербродов в дороге, круассаны и горячий какао были просто божественным завтраком. Конечно, Мила скормила мне в дороге целую жареную курицу, да я еще прихватил булочки у соседей, – тоже по их настоянию, – что существенно сберегло мне собственные запасы. Но всё равно даже подогретых напитков в автобусе не было.
Потом нас на нашем же автобусе повезли по городу на автобусную экскурсию. Местный экскурсовод на хорошем русском языке рассказывал много-много-много о том, что мы проезжали и обращал наше внимание то в одну сторону по движению, то в другую сторону.
В памяти остались только какие-то обрывки названий: старый город, парк Лазенки, Парк Лазенки, Castle Square, варшавский университет, Памятник борцам Варшавского восстания, Новый мир… Я перестал усваивать информацию уже где-то после трети или трети всего экскурсионного пути, потому просто разглядывал проплывающие за окнами здания, парки, автомобили, людей и памятники.
Из этого частичного информационного ступора меня вывели остановка автобуса и предложение экскурсовода самостоятельно погулять три часа по городу по рассказанным ею маршрутам и направлениям. Хотя она не исключает и посещение нами универсального магазина типа супермаркета, который виден в нескольких метрах от места остановки автобуса.
Я постарался быстренько выбраться из автобуса и спрятался от всех в первом попавшемся микроскопическом магазинчике. Как оказалось, это был цветочный магазин. Уж тут-то меня однозначно никто искать не сообразит.
Когда я, подглядывая из окна магазинчика, удостоверился, что все пассажиры ушли на достаточное расстояние, то решил выйти из укрытия. И только я сделал шаг из дверей магазинчика, как – о! чудо! – увидел приближающуюся в моем направлении женщину.
Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.
Прелестная легкая с большими полями шляпка на длинных волнистых волосах, открытые плечи, глубокое декольте, что-то среднее между рукавами и длинными перчатками. Само платье из просто воздушной ткани так облегало тело зрелой женщины, что не прятало, а только подчеркивало все ее выпячивания и впадины, – груди и грудей, тела, живота, талии, паха и, как казалось, промежности, бедер. От ходьбы сильно облегающее платье развевалось так, что его нижняя часть словно обхватывало и подчеркивало голени. И только ступни ног в почти невидимых изящных босоножках на высоких каблуках выглядывали живьем из-под платья. Казалось, что она раздета несмотря на то, что она была одета.
И эти смеющиеся глаза!.. Эта божественная улыбка свободной гордой женщины!..
– Stop a moment! – воскликнул я, заскочил назад в магазинчик и на все польские злотые, что нам разрешили поменять в банке еще до отъезда, купил красивый букет.
Когда я выскочил из магазинчика, то дама с удивлением смотрела на меня. Но при виде цветов снова заулыбалась и приняла букет.
– Руссо туристо? – спросила она.
Я заговорил с ней на английском, и она оказалась хорошо говорила и понимала этот язык. Мы шли по улице и болтали о не, обо мне, о студенчестве, о наших странах. Люси, – так ее звали, – была из Кракова и здесь была в гостях у родственников. Сегодня они оставили ее одну, и она вышла прогуляться по улице. И вот так случайно во время прогулки встретила меня.
Спросила, не русский ли я шпион? – Над чем мы долго вместе смеялись.
В конце улицы она пригласила зайти к ней и попить чаю. Я согласился. Задавил в памяти приказ кгб-эшника о том, чтобы не вступали в контакты с иностранцами, и – согласился попить с ней чаю. Разве же попить чаю – это вражеский контакт? Или простой разговор на улице, – это предательство родины?
Мы поднялись со двора в квартиру на третьем этаже. Люси сняла шляпку, и ее волосы рассыпались по плечам. Я протянул руку и пощупал их.
Люси предложила принять душ, пока она готовит чай, и я с благоговением залез под тугие струи воды. Это было на самом деле блаженство после полуторасуточной поездки в автобусе. Закутанный в огромное полотенце, я сел за стол и выпил чай с каким-то неизвестным мне пирожным. Потом съел по ее уговору еще одно пирожное. Потом она пальчиком собрала крем с моих губи облизала этот пальчик. Потом глубоко засунула это пальчик себе в рот, хитро глядя на меня.
– Покажи мне, если можешь, как выглядят русские студенты, – попросила она.
Я встал из-за стола и распахнул полотенце. Люси осмотрела меня.
– Good, good, – произнесла она, улыбаясь, и начала, словно чулок, спускать с себя платье, которое так поразило меня на улице. Когда она осталась без платья, то мягко взяла меня за руку и повела… Да-да-да, вы угадали, – в спальню. Она не успела довести меня о кровати, когда я подхватил ее на руки и сам донес до кровати, бережно положил ее на спину и сам лег на нее всем весом.
– Good, good, – повторила она и закрыла глаза, раскидала руки в разные стороны и широко раздвинула ноги.
Терпеть не было уже никаких сил. И я вошел в нее резко и сильно.
– Good, good, – вскрикнула Люси и подалась тазом мне навстречу.
– Good, good, – повторяла она почти всё время, пока я накачивал ее своим поршнем. Она только водила руками по покрывалу кровати, которое мы так и не успели сбросить на пол, рисуя полуокружности по обе сторону от себя.
– Good, good, – стала она вдруг кричать и сжала член внутри так сильно, что я охнул и начал сильно кончать в нее.
– Good, good, – шептала она мне на ухо, когда я сполз с нее и уткнулся носом ей в волосы в районе уха.
– Good, good, – смеялась она, помогая мне в душе.
И только на выходе из квартиры она просто молчала.
– Куда тебе добираться? – спросила она уже на улице.
Я показал ей записанное на клочке бумаги название автовокзала, она улыбнулась и остановила такси.
– Я знаю, что у вас нельзя общаться с иностранцами, – сказала она уже в машине. – потому я не буду выходить из машины на автовокзале. Выйдешь один и дальше пойдешь сам к автобусу.
Так мы и сделали.
Я прождал на автовокзале на более 15 минут, когда по моему плечу погладила женская рука.
– Люси? – встрепенулся я и оглянулся.
– Так ее зовут Люси? – рассмеялась Мила.
Она совершенно изменилась. Вместо маленькой золушки перед мной стояла настоящая принцесса: шляпка с полями, несколько открытые плечи, неглубокое декольте, рукава до самых пальчиков…
Дальше разглядывать ее я не стал, – просто подскочил, обнял и оторвал от земли.
Мы сидели с ней на скамейке и разговаривали.
– Я задержалась в автобусе, выискивая тебя, и в окно заметила, как ты с НЕЙ встретился. Как ты сразу подарил ей цветы, как вы пошли по улице. Как ты на нее смотрел. Я не хочу знать, кто она тебе и почему она встречала тебя из автобуса. Я просто поехала в центр города и оделась так, как была одета она. Так я тебе больше нравлюсь? Ведь в автобусе ты полтора суток не обращал на меня внимание, как на женщину! А на эту… (она словно проглотила, не произнеся, бранное слово) … ты смотрел, как смотрят на богиню.
У нее по щеке побежала слеза. Я стер ее пальцем и поцеловал в губы.
– Никто, просто я передал ей послание от друзей и попил с ней чай в кафе.
– И не ходил к ней домой?
– Нет. Об этом даже речи не было.
Мила обхватила меня обеими руками.
– Я все деньги потратила в маленьком магазинчике, чтобы стать похожей на ТУ даму, а ты даже не заметил… – прохныкала она. – Блузку, шляпку… На шоколадку не хватило…
Я обнял ее еще крепче и стал уверять, что всё заметил. И шоколадку куплю ей дома. Мы так и просидели, пока не начали собираться наши попутчики.
В автобусе она прижалась ко мне всем телом, как только это позволяли сидения, накрыв нас вместе двумя одеялами. Уже в полусне я почувствовал, как девушка расстегнула мне ширинку, помассировала ладонью член и взяла его в рот. Она долго играла с членом губами и языком, насаживалась на него ртом и несколько отступала, и снова насаживалась-отступала, пока я не кончил.
– Good, good! – мысленно шептал я. Потом просто заснул, – сны должны проходить и оставлять нас без привязки к себе.
Было похоже, что жизнь продолжалась, и что я встретил новую девушку взамен только что мелькнувшей в тумане долгого пути и утраченной навсегда…
Городской сад
Всегда и везде, во все времена и во всех уголках света были, есть и будут девочки-«припевочки» всех возрастов, на которых никто и внимания-то не обращает. Или совсем маленькие, или неказистые, некрасивые, непонятные и т.п. Их не обходят, назначают себе в друзья, даже гуляют с ними, когда больше не с кем, но не приглашают в жены и даже в любовницы. С некоторыми даже отказываются по разным причинам вступать в половую связь. Даже не всегда могут объяснить самому себе причину таких отказов.
А девочки-«припевочки», как и все девочки и женщины, хотят и любви, и семьи, и секса. А если это в недостижимом дефиците, то и страстно желать этого. И делают всё, чтобы догнать и перегнать «востребованных» соперниц в любви и постели.
– Ну, прокати меня. Ну, я очень тебя прошу, – с одной такой припевочкой я гулял по городскому саду. – Я никогда не каталась на этом аттракционе. А самой залезть туда просто страшно…
Речь шла об аттракционе «На воде». Обычный большой круглый бассейн. В нем на центральной оси прикреплены длинные шесты, к которым привязаны обычные лодки. Играет музыка, плавают по кругу лодки без весел, парочки наслаждаются привилегированным положение в центре внимания публики. Никогда бы в жизни не сел в такую карусель, – как таракан в террариуме за стеклом на обозрении зрителей. Это совсем не то, что в лодке на пруду. Да еще и с девушкой рядом… Фу!
А Припевочка не утихала, и дергала меня за локоть, теребила, всеми путями напрашивалась на такое сомнительное удовольствие. Так и хотелось спросить, что это для показа себя? Хотя и так понятно. По бытующей среди парней легенде, у нее нет и не было парня. Вот ей и хочется показать себя на людях такой «окученной», и чтобы все это видели. Может быть и подсознательно, но хочется.
– Ладно, но давай договоримся, что после катания идем ко мне в общагу пить чай. Согласна?
Куда уж точнее сказать, зачем мы идем в комнату общаге? Я, вообще-то, живу летом в квартире однокурсника, но давать ей адрес и возможность приходить ко мне в любое угодно ей время было не в моих планах.
– Хорошо. Хорошо! Попью с тобой чаю, – было видно, что радости не было предела. Она аж приплясывала, а не то, что сияла.
Я арендовал одну из лодок, мы сели в нее, дождались заполнения других лодок, после чего под бодрую «морскую» песню стали, как дураки, кататься по кругу. Или как цирковой пони, что мне тоже пришло сразу на ум. Ну, не понимаю я таких развлечений. Ладно бы просто карусель. Но иначе, как на подиуме, я себя в тот момент не чувствовал. А приходилось не только улыбаться толпе, стоящей на борте бассейна, или проходили мимо, но еще делать вид, что веду оживленную беседу с Припевочкой.
– Гусар, а мы правда пойдем пить чай к тебе? – спросила она почти шепотом, когда мы уже сидели в глубине парка после катания лодках-карусели.
Как она ни просила, но пройти это «удовольствие» второй раз я категорически отказался. Сказал, что тогда не хватит денег на пирожные. И к чаю тогда ничего не будет.
А Припевочка была просто счастлива это «прогулкой на лодках».
Мы погуляли по парку, – простите, городскому саду. Хотя в чем разница, я никогда не понимал. Поели мороженое. Потом на трамвае поехали ко мне в общежитие. Мы втиснулись в набитый битком трамвай, и нас просто втиснуло друг в друга горячей от жары толпой пассажиров. Припевочка положила мне руки на грудь около шеи, а сама воспользовалась ситуацией, позволила толпе вжаться в меня во весь рост. Не удивительно, что мой «змей» поднял голову и прицелился в девушку. Когда она почувствовала шевеление плоти внизу живота, то посмотрела на меня снизу вверх с озорной улыбкой.
Упрашивать вахтершу пропустить нас не было необходимости. У обоих из нас были и студенческие билеты, и пропуска в это общежитие, – Припевочка сама тоже жила здесь. Мы прошли к моей комнате, вошли, я водрузил на стол коробку с пирожными и попытался выйти на кухню с чайником. Но Припевочка перехватила меня перед дверью и повисла на шее.
Пришлось с девушкой на шее отнести назад на стол чайник, а Припевочку поднести в сторону кровати, чтобы она не ушиблась, и попытаться сбросить ее на кровать. Но отцепляя ее от своей шеи, я неудачно нагнулся, и мы вместе завалились на кровать. Она быстро сориентировалась и, завалив меня на спину, устроилась сверху, всем телом придавив меня к постели. Стоит ли говорить, что ее губы вцепились в мои губы с такой же силой, как и ранее ее руки в мою шею, пока я ходил с чайником по комнате. Хорошо еще то, что замок на двери защелкивается автоматически, и ни у кого более нет ключей от комнаты.
Теперь снять ее с меня было уже невозможно, да и зачем, если я хотел того же, что и она. Нащупав у нее под платьем трусики, я двумя руками потянул вниз резинку. Припевочка вскочила с кровати и лихорадочно начала раздеваться. Я тоже встал и разделся. Когда я уже снова лежал на спине на кровати, девушка повторно быстренько оседлала меня и начала целовать меня в губы, щеки, шею, глаза, лоб. Когда она изогнулась для того, чтобы поцеловать мой живот, ее киска оказалась в удобном положении над стоящим членом и губы в соприкосновении с головкой. Я одним движением таза снизу вверх не просто загнал в нее член, а еще и поднял ее на этом своем копье над кроватью. Как воин-победитель поднимает на копье своего побежденного противника.
Припевочка была не просто мокрая! Она буквально извергала целый поток жидкости. Видать «готовилась» и в лодке, и в парке, и вообще всё время сегодняшней встречи. Потому и терпеть уже не могла, когда попала в мою комнату, в уединение.
С долгим продолжительным выдохом, даже с трудно улавливаемым стоном, она приняла член в себя. И поддалась вперед, как бы насаживаясь на копье победителя посильнее и поглубже, хотя куда уж глубже, если я и так чувствовал ее верхушку влагалища и зев матки, упершийся в головку члена. Припевочка замерла на пару секунд в достигнутом положении, потом чуть-чуть приподнялась. Буквально только ослабила давление зева матки на головку члена. Потом с силой всем весом снова насадилась влагалищем на член, – и снова замерла на пару секунд. Закатив лицо к потолку, закрыв глаза, уперевшись в мои плечи открытыми ладонями, она снова и снова предпринимала такие приподнимания на члене и снова насаживания на всю его длину и свою глубину.
– Гусар, Господи, как же ты меня замучил своим катанием на лодке в парке, – тихонько заскулила она, продолжая свой медленный танец верхом на мне.
Для обоюдного удобства я подложил себе под таз плотно скатанный валик из одеяла, которое до того лежало вдоль стенки, отчего таз остался в приподнятом навстречу партнерше положении. И смог расслабить мышцы, и не надо было удерживать постоянно равновесие, и поза не требовала постоянного напряжения.
Я протянул руки и взялся обеими ладонями за ее груди средних размеров. Они были теплые и мягкие, затвердевшие соски словно просились помассировать их, чем я и занялся. То сжимая их между пальцами, то глубоко массируя грудь, я добился того, что дамочка закатила мне такой фейерверк на «копье», что я только подумал, как бы она не сорвалась с этой «оси».
– У-У-У-у-у-уууууу!.. – выла она тихонечко, и снова и снова подвывала. – У-У-У-у-у-уууууу!.. – У-У-У-у-у-уууууу!.. – У-У-У-у-у-уууууу!..
В какой-то момент она заметалась на члене не только вверх-вниз, но и из стороны в сторону.
–ААААааааа!.. – раздался победный звериный крик изголодавшейся по члену самки.
Поняв, что можно уже не сдерживать себя, я тоже снова наподдал толчками ей снизу и кончил бурно и приятно, чуть тоже не поддавшись искушению завыть или закричать, как и партнерша.
Спустя полминуты, Припевочка лежала на мне расслабленная с задранной вверх попкой. Она старалась овладеть своим дыханием, и кругами водила по моим бокам руками.
– Как хорошо!.. Как же мне хорошо!.. – шептала она мне в шею. – Возьми меня тоже, как только сможешь, пожалуйста…
Член, оставшийся в теле женщины. Пока не затвердел по новой, но и не на столько расслаб, чтобы просто выпасть из влагалища. После ее слов, как только я подумал о члене, то сразу почувствовал, как он начал твердеть и опять проникать в ее глубину. Это почувствовала и лежащая на мне дама.
– Я не смогу пока больше сверху, прости, – снова зашептала она. – Но я очень-очень хочу еще секса. Ляг на меня сам, пожалуйста.
Я приподнял ее руками и переложил лицом вниз, пристроив ее таз как раз на то самое одеяло, свернутое тугим валиком. Смазки не надо было, дразнить и разогревать партнершу не надо было, потому, сидя верхом, я быстро с размаху ввел ей свое копье, как снова протыкал врага на поле брани.
– ААААааааа!.. ААААааааа!.. ААААааааа!.. – с каждым насаживание кричала и кричала Припевочка.
Интересно, под дверью, под окном и под стенами не собралась еще толпа благодарных слушателей? Мне стало смешно, когда я представил себе эту толпу, хотя понимал, что в таком молодежном общежитии, если будут так реагировать на такие звуки, то просто зрителей не хватит. Тут из-за каждой второй двери такое часто слышится.
Помимо крика Припевочка словно пыталась вырваться из-под меня, металась в разные стороны, приподнять меня, крепко прижавшего ее всем своим немаленьким весом, царапала простынь у своей головы, билась головой о подушку, просто махала где-то у меня за спиной (ой, простоте, у меня за тазом) между моих ног голенями… Конечно, я и раньше видел такие движения во время секса, но так, чтобы сразу и все, какие я только мог себе представить, практически одновременно… Ни разу! Они, конечно, не были эффективны. Если бы она захотела всё прекратить, то достаточно было бы только об это намекнуть. Я бы удерживать ее не стал. Но делать вид, что отталкивает меня, и при этом снизу вверх насаживаться на член влагалищем (сами представляете себе как), царапать постель и подушку, а не меня, биться головой не о кровать, а о подушку… Ну и всё остальное… Такой концерт, не важно, настоящий или мастерски показанный, возбудил меня до такой степени, что я просто мечтал проткнуть ее на всю длину ее туловища и посмотреть на головку члена у нее во рту. Ну, честное слово! Кончил, как изголодавшийся мальчишка, впервые залезший на женщину: бурно, ярко, весело и легко.
Когда я обессиленный упал рядом с ней, она тоже мгновенно затихла, хотя долго не могла отдышаться.
– Ты изверг, – сказала она шепотом, сбиваясь от одышки. – Я кончала всё это время, и не могла остановиться. Неужели ты не понял? Еще немного, и я бы или с ума сошла, или вообще околела бы.
Я лежал молча рядом и тоже постепенно приводил дыхание в норму. По телу разлилась дикая слабость, и мне просто невыносимо хотелось спать. Видимо, на прогулочной лодке укачало, улыбнулся я про себя. Я даже не заметил, как это чудо невзрачное встало с кровати, оделось и уже от дверей произнесла в моем направлении:
– Отдохни немного. Я приду через часок. И принесу что-нибудь вкусненькое тебе.
ТАК! Надо немедленно смываться на квартиру, – подумал я. А то точно заездит насмерть. И после того, как захлопнулась дверь, вскочил с кровати и начал лихорадочно одеваться…
Квартира на двоих
Кариша пригласила меня к себе в гости на всю ночь.
– Мы с подругой снимаем квартиру на двоих. Она говорила, что сегодня ночует у девчонок в общаге. Потому нам никто не будет мешать.
Букетик, чай с пирожными, танец под магнитофон со старыми записями, совместный душ и… После этого мы, наконец-то оказались в постели. Сначала Кариша обнималась, целовалась, потекла и повернулась лицом вниз. Как призыв, дела со мной что хочешь? Ну, раз так, я залез на нее верхом, раздвинул тоненькие бедра и нащупал мокрую щель между ног. От моего прикосновения девушка вздрогнула, но не сопротивлялась. Всё ее тело было расслаблено и готово к соитию.
Приставленная к половой щели головка члена стала погружаться сначала туго, а потом стала соскальзывать веселее в ее нутро. Всё веселее и веселее, быстрее и быстрее, глубже и глубже с каждым моим надавливанием членом.
Я то сидел и скакал на ней верхом, словно наездник, то приникал к ней всем телом и двигал только тазом, то снова садился. В какой-то момент я понял, что она вся какая-то мягкая и расслабленная. Не была напряжена ни одна мышца. Кариша распласталась на кровати и… Спала!!! Она лежала с закрытыми глазами и тихонько поскуливала при каждом моем проникновении в такт проникновений.
Для меня это было открытием. Я трахался, конечно, со спящими по разным причинам девушками: алкогольное опьянение, наркотики, просто сильное изнурение и усталость от работы или длительных занятий. Но вот так заснуть под мужчиной во время секса и при этом получать удовольствие???
Или ей было на столько нехорошо со мной, что этому женскому организму не оставалось ничего другого, как просто заснуть? А почему она тогда вот так аппетитно постанывает?
Я стал стараться делать фрикции с разной частотой, глубиной. Член стал увеличиваться от сдерживаемого желания кончить, но ее поведение не менялось. Она спала, раскидав руки в разные сторону, и только постанывала на высоте каждой фрикции.
Я кончил в нее и лег рядом. Кариша продолжала спать. Я укрыл ее и укрылся сам. Можно подождать некоторое время, пока она проснется. Ведь рано или поздно она должна была проснуться. И аккуратно спросить у нее, что случилось.
Под эти размышления я начал засыпать.
Услышав посторонний звук в прихожей, я не стал просыпаться и выходить из полудремы. Мы в квартире одни, ничего нам не угрожает… Я продолжал прижиматься к девушке всем телом, лежа рядом с ней.
Вдруг ко мне, с другой стороны, кто-то тоже прижался всем телом и обнял двумя руками.
– Как хорошо, что я успела вовремя, – произнес женский голос вполне разборчиво и совсем не шепотом. – Ты не против, если я около вас погреюсь? А то на улице, – бр-р-рррр, – холодно.
Мне в затылок задышала другая женщина, и ее тело и конечности, как я теперь обратил внимание, на самом деле были достаточно холодные.
– Ты кто? – спросил я, не имея возможности повернуться к ней. Да и что я бы разглядел в темноте?
– Татьяна. Мы с Каришей вместе снимаем эту квартиру. Она тебе не говорила?
– Говорила. Но сказала, что ты ушла в общагу и будешь там до утра.
– Да, я так и сказала ей. Но специально пришла раньше, чтобы тоже погреться рядом с вами, – и стала буквально вжиматься в меня со спины. – А Кариша уже спит?
– Не знаю, как и объяснить, – я отпустил Каришу и постарался в кольце руки и ног Тани повернуться к собеседнице. – Она заснула при первых же моих прикосновениях в постели и проспала… ну… как бы это сказать…
– Она проспала весь половой акт и теперь тоже не просыпается. Так? – расхохоталась Таня. – И ты теперь в недоумении, и не знаешь как на это реагировать?
– Ну, да, как-то так.
– Не беспокойся, она всегда так засыпает. И потом спит до утра не просыпаясь. Иди подмойся и залезешь теперь на меня. Уверяю, я не засну во время полового акта, – и улыбнулась.
От такого предложения я почувствовал, что желание у меня стало снова просыпаться. Когда я вернулся после гигиенической процедуры, Таня предупредила:
– Имей в виду, что кончать в меня сейчас нельзя. Потому кончать будешь в Каришу. Понятно? – и сама залезла верхом на подругу.
Я понял, понял, конечно. И быстренько пристроился тоже верхом на Карише к Тане. Она пригнулась пониже, буквально выпятив к потолку свою письку. Удобно и красноречиво. Возбужденный член стал в нее медленно погружаться.
– Ты мог бы быстрее и сразу поглубже войти? – спросила Таня, обернувшись ко мне головой.
Я толкнул уже пристроенный к ее входу член, и погрузил его быстро и глубоко, – на всю длину. Неожиданно под нами глубоко вздохнула и Кариша. Сделала длинный-длинный вдох. Я вытянул член наполовину и снова быстро и глубоко проник в Таню, и снова услышал вздох Кариши.
Тогда я стал быстро-быстро «строчить» внутри Тани, то Кариша стала постанывать в такт моим движениям.
– Не обращай на это внимание. Видимо, она еще не остыла от вашего прошлого контакта, вот и продолжает контакт далее, – произнесла Таня, поигрывая членом из стороны в сторону.
Странные ощущения, когда сношаешь одну, а стонет другая, а первая с тобой разговаривает спокойным голосом.
Хотя «спокойным голосом» длилось не долго. Таня тоже стала заводиться и активно насаживаться на член всем своим весом с размаху. Стало приятно, когда партнерша активничает на члене. Кончила она быстро, хотя и не бурно. Покачавшись в ней еще некоторое время и почувствовал приближение конца, я переставил член из дырки Татьяны в дырку Кариши. Когда я вошел в нее, девушка вместо глубоких вдохов стала издавать стоны удовольствия.
– Я же тебе говорила. Что не проснется, – улыбаясь и слезая с подруги сказала Таня. – Ты еби, еби ее, она же тебе не запрещала. И получи удовольствие от незащищенного секса.
Что я и сделал. Мне и так было приятно, что я сношал практически сразу двух дамочек. Сделав некоторое количество качков внутри своей партнерши, я тоже достаточно хорошо кончил. И свалился на кровать рядом с ними.
Когда я проснулся рано утром, то лежал, обнимая Кришу, а с другой стороны нас обнимала Таня. Почувствовав, как зашевелился я, Таня тоже подняла голову.
– Чего ты проснулась, спи, – прошептал я.
– Не, надо идти, – ответила Татьяна. – Ты Карише не говори, что я приходила. Я тебе сообщу, когда в меня можно будет кончать, тогда и навестишь нас снова. Хорошо?
Я кивнул в ответ. Да какая мне-то разница?
Таня оделась и ушла. Что за половые отношения между ними? Хотя мне тоже нет разницы. Я погладил Каришу по груди, помял ее в ладони, и девушка что-то промурлыкала во сне. Н-да?
Снова положил ее на живот, помял несколько секунд член и с размаху вошел в нее по привычному уже пути. Внутри не было сухо, потому я вошел в нее до самого дна. Ну, или верхушки… Глубокий вдох и стон на выдохе дали знать, что Кариша почувствовала и приняла меня благосклонно. Я качал ее уже не так активно и потому долго. Вперед-назад, вперед-назад. Она постанывала во сне на высоте каждого моего входа в нее. Я уже знал эту ее особенность – получать удовольствие в состоянии сна, и потому не удивлялся, а просто работал на свое собственное удовольствие. Мягкие стенки влагалища девушки раздвигались при надавливании и потом нехотя отпускали головку члена при выходе. И снова раздвигались-отпускали…
При выстреле в нее моей семенной жидкостью, Кариша проснулась и начала уже не только стонать, но и словно извиваться, насаженная на член. Но прижатая мной всем весом к постели, выбраться из-под меня не могла. Когда я окончательно кончил и освободил ее из своих объятий, она села на постели.
– Как же я хорошо спала! – воскликнула она. – Мне было так хорошо-хорошо! Ты даже представить себе не можешь, как хорошо, – и потянулась, выставив в мою сторону свои остроконечные холмики грудей…
Балерина
Мы столкнулись с ней после спектакля в очереди в гардероб в театре оперы и балета. Я – Гусар, студент старших одного из курсов, она – декан и старший преподаватель одного из факультетов.
– Вот уж не подумала бы, что встречу тебя здесь, – произнесла Галина Викторовна у меня за спиной. – Ты вроде бы больше по другим удовольствиям ходок, как мне говорили.
– А разве удовольствие от созерцания балета менее зрелищно? – парировал я и уступил ей свое место в очереди.
– Конечно, созерцать на сцене женские ножки в театре оперы и балета проще, чем в любом коридоре или аудитории, – рассмеялась она и протянула мне свой номерок в гардероб. – Я подожду тебя во-он так, около буфета.
Когда я принес ее полушубок, Галина Викторовна потягивала вино из бокала и улыбалась. Я помог ей одеться и оделся сам, пока она допила.
– Проводишь меня? Здесь не далеко.
Я согласился, и мы вышли на улицу. Галина Викторовна взяла меня под локоть, и мы мирно пошли по улице. Глубокий вечер, падают снежинки на заледеневший асфальт, размывая немного свет уличных фонарей.
– Я в юности очень увлекалась балетом. Знаешь, я даже ходила в студию балета. Скорее для развития тела, чем для того, чтобы стать примой-балериной.
Да, интересно слушать такие рассказы от сорокалетней (по слухам) женщины, да еще и начальника высокого ранга. Да еще во время прогулки по ночному городу под ручку. В какой-то момент, уже почти на подходе к ее дому, она поскользнулась на замерзшей луже, и пришлось подхватить ее за талию и для равновесия прижать на секунду к себе.
– А у тебя сильные руки, – улыбнулась она. – Пошли чаю попьем, а то еще детское время.
Мы поднялись к ней в квартиру, я расположился в низком глубоком кресле без подлокотников. Мне оно больше напомнило шезлонг, чем кресло. Галина Викторовна переодеваться не стала, а пошла ставить чайник.
– Знаешь, у меня даже остались пуанты и пачка, – сказала она, входя в залу и ставя на стол чайную посуду.
Пуа?нты (от фр. les pointes des pieds – «кончики пальцев»; также па?льцевые ту?фли, иногда колки? или каски?, разг.) – женские балетные туфли, неотъемлемая часть женского танца в классическом балете. Пуанты позволяют танцовщице принять положение с точкой опоры на кончики пальцев вытянутой стопы одной или обеих ног.
Па?чка (уст. «тю?ники») – женский балетный костюм, состоящий из корсажа, застёгивающегося сзади на крючки, и пришитой к нему многослойной юбки из жёсткого тюля, посаженной на трусики, обшитые полосками присборенного тюля. У современной «стоящей» пачки слои неравномерной длины – их диаметр постепенно увеличивается, начиная от нижнего слоя к верхнему.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
– Это даже интересно, – улыбнулся я, помогая ей расставить по столу чашки с блюдцами и всякие вазочки.
– Тебе правда интересно? – рассмеялась она. – Тогда я сейчас их одену.
И буквально выпорхнула в другую комнату, оставив в комнате стойкий запах своего дорогого парфюма. Когда она снова вошла, то была в полном одеянии балерины.
– Не думая, что это из нафталина в шкафу. Я и по сей день хожу на занятия. Правда, не так часто, как хотелось бы, – с улыбкой сказала она, глядя в мои глаза и поправляя сережку.
Но непослушная сережка выскользнула из ее рук на ковер и закатилась под широченный диван. Я лег на пол и протиснулся под диван, чтобы ее достать. Когда я стал вылезать из-под мебели, то обнаружил, что Галина Викторовна переступила одной ногой через меня и теперь стоит надо мной, как строительный башенный кран. Я снизу вверх разглядывал ее балетную пачку и отсутствие трусиков. От неожиданности я протянул руку и погладил ее по внутренней поверхности бедра.
– Хороший мальчик, – раздался ее голос сверху. – Продолжай. Я знаю, что ты это умеешь.
Но вдруг на кухне засвистел чайник, и Галина Викторовна была вынуждены пойти на кухню и выключить свистуна. Когда она вернулась, я уже лежал поперек широкого дивана.
– И что до сих пор в штанах? – рассмеялась декан. – Или боишься кого-то?
Я молча расстегнул ширинку, и декан сдернула с меня брюки за брючины. Стоящим членом она, было похоже, осталась удовлетворена. Встала надо мной уже на диване и стала медленно приседать на член. Прикосновение ее половых губ к головке члена меня словно обожгло. Нет, страшно не было, было даже интересно, что женщина, по возрасту годящаяся мне в матери, медленно натягивалась на член! Непередаваемый ужас студентов, – при появлении в коридорах вуза и при входе в аудитории, – сейчас уже ласкала головку МОЕГО члена стенками своего влагалища!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69568588) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.