Солнечный свет
Юлия Бровинская
Далёкое будущее.Это история о клоне вампира и девушке по имени Санни…Его называют Защитником, а ее патологической лгуньей…Он мечтает о ее любви, а она о его смерти…История любви, начавшаяся с ненависти и жажды мести…
Юлия Бровинская
Солнечный свет
Глава 1
Мой отец восхищался ими. Говорил, что они сверхлюди. Идеальны, совершенны, венец творения человеческого гения!
Одно из моих воспоминаний об отце ярко запечатленное в памяти.
Я сижу на высоком стуле в его лаборатории, в окружении странных аппаратов, колб с жидкостями в которых видно мое отражение. Маленькой хрупкой зеленоглазой девочки с русыми волосами, заплетенными в две косы.
Папа делает очередной забор крови у меня из вены.
Одет он в белый халат, на кистях его рук перчатки, а на носу очки.
Мне не больно. Папа всегда аккуратен и осторожен.
Вот он закончил и протирает мне ранку чем-то резко пахнущим.
«Волшебный Антисептик» – так он эту жидкость назвал, когда я спросила что это. После него крохотная ранка от иглы на глазах мгновенно затягивалась, не оставалось и следа.
Папа поворачивается на своем вращающемся кресле к столу. Проводит манипуляции с моей кровью в пробирке. Рассматривает результаты своих трудов через окуляр микроскопа.
Я вижу, как он доволен. Его карие глаза блестят радостью, и улыбка расцветает на губах.
– Еще немного и эксперимент будет закончен! – хвастаясь, говорит он мне, хотя знает, что я в свои девять лет, ничего не понимаю из того, что он мне каждый раз рассказывает. Но я вместе с ним радуюсь. Хлопаю в ладоши и смеюсь.
А ему нравится делиться со мной своими мыслями. Он гений. Известный на весь мир ученый.
Но кроме меня, у отца был еще один близкий человек, друг с кем он любил разговаривать о своих научных изысканиях. Ради кого он и проводил опыты с моей кровью.
Нет, не человека! Вампира. Или Защитника – так их все в то время называли.
Он не часто приходил к нам в дом, хотя каждую ночь охранял его. Но эти редкие визиты мне тоже запомнились отчетливо, поскольку я была под сильным впечатлением от него.
Если Защитник появлялся, то проводил у нас целый день и вечером исчезал. Дневной свет для него смертелен. И мой отец старался изобрести для него лекарство.
Для них! Ведь он не был один такой. У него было много братьев.
Бывало, я рано просыпалась и пробиралась к отцу в лабораторию, где он сажал меня к себе на колени, и я слушала, о чем они говорят. Слушала, но не понимала.
Мне тогда просто нравилось смотреть на это, как говорил мой отец, чудесное создание генной инженерии.
– Я дам вам столько своей крови, сколько потребуете, – звучал бархатный голос защитника. – Если нужно продлю, вашу жизнь, только доведите свое дело до конца, профессор!
Папа легонько гладил меня по голове и довольно щурил глаза. Без очков и белого халата он совсем другой человек, даже на себя не похож.
– Я тружусь не только ради вас, – отвечал он, – но и на благо всего человечества! Моя цель не только добиться возможности вам выходить на солнце, но и увеличить вашу популяцию в целом. Я поставил для себя более широкую задачу, и результат моей работы превзойдет все ваши ожидания. Да что уж там говорить! Да, я весь мир шокирую!
Папа с умудренным видом, пустился в размышления:
– Когда-то на земле жили хищные звери, но с ростом числа людей дикая природа отступила. Человек стал хозяином на земле. Из ситуации в какое попало человечество в наше время, я вижу только аналогичный выход. Единственный способ очистить землю от скверны это заполнить вами всю землю, так же как скверна наполняет её сейчас. Выдавить ее количеством…
Потом приходила мама и уводила меня в мою комнату. Ей не нравилось, что отец проводит надо мной опыты. Она, бывало, ругалась с ним из-за этого.
А я не понимала, что в этом плохого?!
Ведь папа такой умный! Он ради всего человечества старается, а мне моей крови не жалко!
Вместо сказок на ночь, отец любил рассказывать мне нашу общую с защитниками историю.
Тысячу лет назад мир был другим. Людей на земле стало очень много, так много, что им уже не хватало места.
Но вместо того, чтобы разумно решать проблему перенаселения Земли и справедливо поделить между собой жизненно важные ресурсы планеты, человечество, разделенное границами стран, начало воевать между собой за них.
А гениальные умы того времени ринулись разрабатывать совершенное оружие.
Кого первого посетила мысль создать суперсолдата, история не сохранила имя. Все остальное навсегда врезалось в память людей.
Первый прототип, существо, выращенное искусственным путем их клеток ДНК человека и животных, сбежало из тайной лаборатории, сожрав перед этим своих создателей.
Что было дальше уже страшная сказка. И я с трепетом слушала ее. Ведь так появилась скверна земли!
Из-за нее, потомков первого прототипа, мы не можем выходить по ночам из дому. Живем в домах под куполами, которые укрывают нас от этих тварей. Мы для них еда. Мясо и кровь.
Теперь земля принадлежит им, а не нам, людям. Они доминирующий вид, а мы вымирающий.
– А как появились Защитники? – спрашивала я, хотя уже давно знала ответ. Папа не раз рассказывал. Но мне нравилось слушать о них снова и снова. И он повторял для меня историю.
Первый обладающий разумом вампир был выращен уже, после того как погибла треть человечества.
Он был более похож на человека не только физиологическим строением тела, в отличие от первого прототипа, но и наличием разума, чувств и эмоций, свойственных человеку.
Его клоны стали нашими защитниками. Они людей не едят, они любят нас и защищают. Мы для них смысл их существования.
А то, что им нужна наша кровь – так это мелочь, в сравнении с тем, что приобретает человек от их укуса. Фермент, содержащийся в их слюне, попадая в кровь, продлевает жизнь, лечит от болезней.
Существовала теория, что если вампир будет кормиться все время только от одного и того же донора, то тот человек сможет жить столько же, сколько и он сам вампир. То есть вечно. Но на практике этого, к сожалению, так никто и не проверил.
– А, что стало с первым защитником? – эта история мне также безумно нравилась.
–Он вышел на солнце, – голос отца полон не скрываемого восхищения. – Не вынес того, что женщина, которую он полюбил, отвергла его. Они настолько глубоко чувствуют к нам любовь, что готовы умереть ради нас. Каждую ночь рискуют жизнью, сражаясь, чистят землю от скверны.
– Жаль, что их так мало, – вздыхала я. – Я тоже, как и ты, папа, хочу, чтобы их было больше! Тогда они бы истребили всех тварей, и я бы смогла гулять за стеной. Они ведь такие красивые, почему женщины не хотят рожать от них новых Защитников?
Отец смеется:
– Солнышко, ты мое! Защитники это другой вид. Наши женщины рожать от них не могут. Они всего лишь вынашивают клона. А это более сложный процесс, чем обычное деторождение. Защитники в отличие от скверны, не настолько плодовиты. Со времен первого, их количество никогда не превышало несколько тысяч. Гибнут слишком часто в неравной борьбе.
И поэтому люди живут только там, где есть защитники. В городах под куполом. Купол защищает ночью нас от тварей, а днем вампиров от солнца.
Но отец упорно не желает жить в городе. Наш дом, это маленький участок земли, огороженный огромным забором и крытый куполом. На день он открывается, и я гуляю во дворе под солнцем, катаюсь на своем детском планере и счастлива так, как только может быть счастлив ребенок в девять лет.
А потом моя жизнь резко изменилась.
Глава 2
В тот день он пришел рано. Солнце еще не успело встать. Отец впустил его через скрытый в воротах люк, радуясь долгожданному визитеру.
Ведь это означало, что Защитник опять проведет у нас целый день, прячась от солнца, беседуя с ним о его научной работе.
Какой он был?
Выглядел он в точности, как и все его собратья. Они на голову выше самого высокого мужчины. Ростом – два метра тридцать сантиметров. У них крупное тело с хорошо развитой мускулатурой, но оно гибкое и подвижное. Сильные, быстрые, ловкие. И красивые. Идеальная работа генных инженеров. От человека не отличить. Только по глазам можно.
Глаза у них не человеческие. Странно смотрятся на привлекательно мужественном лице. Желтая радужка с вертикальным зрачком завораживает.
Мама мне говорила, что ее, их глаза пугают. Многие поэтому избегают смотреть им в глаза. Людям они неприятны.
На нем их форменная одежда. Все черное, ботинки, штаны, майка, плотный плащ с капюшоном, под которым они прячутся от солнечных лучей, если выходят днем. И оружие. Он весь увешан им. Но не огнестрельное – такое скверну не берет. А метательное оружие всевозможных размеров и форм – от кинжалов до звездочек.
А самое главное это меч – катана, настолько острая, что режет человеческий волос. Этим мечем, Защитники сносят тварям головы и лишь тогда они подыхают. Все остальное только замедляет их.
Я никогда не слышала, чтобы отец называл его по имени. При мне он его точно не называл, а спросить самой – почему-то стеснялась. А зря!
Защитник прошел следом за папой в лабораторию, а я вышла во двор. За стеной было тихо. Звуков издаваемых скверной, тварей скребущихся о стену в попытках достать нас, не слышно.
Значит, защитник хорошо ночью вокруг нашего дома потрудился. С неделю сможем спать в тишине. Пока скверна снова не размножится на территории вокруг дома.
Купол еще не открылся, солнца нет, завтракать рано. Повозившись немного с планером, я выставила его на автоматическую зарядку батареи при раскрытии купола, и вернулась в дом.
Я намеревалась заняться своим любимым делом – подслушиванием и подглядыванием за ним. Свое восхищение Защитником я могла выразить только таким способом…
В щелочку двери лаборатории отца было видно хорошо. Он сидел за своим рабочим столом и смотрел в микроскоп.
– Результаты потрясающие! Я воплотил твою мечту в жизнь, – обращался он к своему собеседнику.
Защитник стоял рядом. Наблюдал за действиями отца. Он без плаща и без кожаной маски. Статная фигура, когда он чуть наклонился вперед, загораживала, ученого в белом халате. На его фоне обычно большой папа показался мне маленьким и тщедушным.
– Девять лет моей напряженной работы и твоего ожидания, наконец, принесли свои плоды, – хвастался ему отец, – это станет прорывом в науке! Я, наконец, добился того, что ваша кровь стала вступать в реакцию с образцом и не воспламеняться от ультрафиолета! Это происходит не сразу, а с истечением некоторого времени, но…, тем не менее, оно действует! Моё лекарство работает!
– И где же оно? – интересуется ласкающий слух бархатный голос.
Отец оторвался от микроскопа. Со странным выражением, косо глянул на гостя:
– В каком смысле, где? – недоуменно прозвучал его голос.
– Если лекарство готово, то я хотел бы забрать то, что девять лет ждал.
Папа молчал. Несколько минут он смотрел на защитника, словно не понимал, о чем тот говорит. А потом, поправив очки на носу, произнес осторожным тоном:
– Мы, кажется, уже обговаривали это. Я трудился не только для тебя. Я сделаю доклад о своей разработке на предстоящем съезде Защитников. Оно для всех вас! Каждому в свое время даст возможность выходить на солнце и быть такими же, как люди. Нужно всего лишь подождать. Для тех, кто живет вечно несколько десятков лет не такая большая проблема, верно?
– Нет. Я хочу его прямо сейчас. Оно, ведь, не лишает силы? – обеспокоился вампир.
Отец повернулся в кресле. Теперь он не смотрел на вампира, а на закрытое жалюзи окно:
–Нет, – пробормотал он, задумчиво. – Ваша сила, скорость и ловкость все остается. То, что я назвал лекарством для вас – не затрагивает функцию мышц, ни коим образом, только реакцию кожного покрова на солнечный свет постепенно устраняет. Ну и, – папа сардонически улыбнулся, – подарит приятный бонус в виде удовольствия …, – голос отца совсем затих.
Я наблюдала, как Защитник отошел от него, углубился в лабораторию и скрылся с поля моего зрения. По звукам его шагов определила, что он перемещается по комнате, прохаживается вдоль стеллажей и аппаратов. А по глазам отца поняла, что и он следит за этим. С застывшей кривой и насмешливой улыбкой на губах.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Ищу лекарство, – ответ спокойным даже равнодушный тоном. Но от него у меня странно задрожало все внутри. Мне стало страшно.
–Я же сказал, что не отдам его только тебе, – повышает отец тон голоса, поднимаясь с кресла.
–Где он? – все также без эмоций.
Я не видела лица говорившего, но поняла – то, что видит отец, начало пугать и его. Он побледнел.
–Его здесь нет! Я завершил все тесты над ним и…, – он не договорил, его заслонила широкоплечая фигура.
Ничего не видела за этой спиной. Только слышала и начала дрожать от страха. Первый раз за все то время, что знала его.
– Не нужно играть со мной в игры, профессор! Лучше скажите мне – где он, или можете серьезно пострадать! – вот теперь он рассердился.
– Первым его возьмет самый лучший из вас! И…и точно не ты! – хрипящий ответ отца.
Злобный рык вампира разнесся по всему дому, и он швырнул папу через комнату в другой конец лаборатории. Раздался грохот и звон стекла. Это разбились его пробирки и колбы.
– Никогда не получишь его! – прохрипел отец. – Лицемерный выродок! Решил, что получится обмануть меня?! Воспользоваться тем, что мы вас не различаем?! Пришел в мой дом и думал я не пойму, что ты не он и спокойно отдам тебе свою разработку?! Ха-ха! – папа хрипло язвительно рассмеялся. – Ты сегодня совершил самую большую ошибку в своей жизни! Показал свое бракованное нутро! Готовься стать изгоем, мерзавец!
На крик отца прибежала мама. Отстранила меня и влетела в лабораторию.
– Гарри! – истошно заверещала она.
Я уже не подглядывала, а встала в проеме двери и смотрела на все с ужасом. Папа был в крови, и мама пыталась его поднять на ноги.
– Уходи! – закричала она вампиру.
Но он не двигался с места. Сначала посмотрел на меня, изучая своими странными глазами, потом на неё.
– Выбирай, Гари Мартин. Которая из твоих женщин умрет первой. Я сказал, что заберу лекарство, значит, заберу, и мне не важно, какой ценой! Никто кроме меня не будет выходить на свет!
Мама смертельно побелела, а отец заорал.
–Беги Санни!
Но у меня ноги приросли к полу – так парализовало страхом.
Это и определило его выбор.
Вампир подошел ко мне и взял за шкирку одной рукой. Как будто я ничего не весила, легко высоко поднял меня над полом. Ноги заболтались в воздухе, а горло передавило воротом платья. От удушья слезы выступили на глазах. А он приблизил меня на уровень своих нечеловеческих глаз. С ленивым интересом изучал мое лицо.
– Твоя дочь, Гарри Мартин, могла вырасти красавицей. Понравилась бы многим из нас. Жаль, что ты не послушал меня.
– Стой! – Со страхом закричал отец, а мама завизжала, вскочила и бросилась на Защитника, в тщетной попытке меня отобрать у него.
Без усилий он свободной рукой отшвырнул ее от себя, как тряпичную куклу.
– Я скажу тебе, где он! – тяжело дыша, произнес отец. Шатаясь, он поднялся с пола. – Только не трогай её.
Вампир опустил руку, и мои ноги коснулись пола.
– Он в подсобном помещении, – сбивчиво заговорил отец. – В том, что на другой стороне двора… Санни, доченька, помнишь тот кулон, что я подарил тебе?
Я непонимающе смотрела на отца и хлюпала носом. Ничего он мне не дарил. Но я не успела ему сказать об этом, он снова продолжил говорить.
– Ты его, еще спрятала в своем тайнике там же. Пойди, принеси его нам.
Защитник развернул меня лицом к двери и легонько подтолкнул к выходу из дома.
Я не могла понять, чего отец хочет от меня. У меня не было ни кулона, ни тайника.
Но я вышла на крыльцо дома и остановилась. В растерянности топталась на месте.
Купол над домом беззвучно открывался на моих глазах, и утренний свет постепенно заливал двор. Я спустилась с крыльца на него. Солнце приятным теплом обдало мою кожу.
– Принеси кулон! – Услышала приказ за спиной.
Я оглянулась. Вампир стоял в тени, под навесом крыльца, прячась от солнца.
Я же направилась в подсобное строение. Рыдая, искала неизвестный тайник, но, конечно же, ничего не нашла.
Его там никогда не было. Это не более чем уловка отца, чтобы вывести меня из дома на солнечный свет. Но тогда я этого не понимала.
Вышла из сарая и крикнула ему, что тут ничего нет.
–Врешь, маленькая дрянь! – прорычал он. Не поверил мне. – Куда ты его спрятала?!
–У меня, его нет! – я зашлась истерическим плачем.
Почему он так поступает? Они ведь не могут причинять людям зло! Об этом все знают!
Вампир вернулся в дом, и я услышала, как он яростно проорал.
–Где мой плащ, сука?!
Мне стало так страшно, что ноги подкосились, и я опустилась на газон.
Раздался короткий мамин крик, полный такой боли, что я поняла, даже своим детским умом, что это конец. Он убил ее.
А потом он снова появился на пороге моего дома. Держа папу перед собой, схватив его за горло.
– Скажи своей дочери, пусть она отдаст мне мое лекарство!
Я поймала взгляд отца и в его глазах прочитала прощание.
–Беги…, – беззвучно для меня раздвинулись его губы.
–Теперь ты уж точно никогда его не получишь! – громко сказал он защитнику.
Я вскочила и бросилась к своему планеру.
Вампир яростно взревел.
– Если ты сбежишь, – крикнул он мне вдогонку. – Я все равно найду тебя! Ты не сможешь далеко улететь на своей игрушке! Как только сядет солнце, я настигну тебя и убью! Но если ты сейчас вернешься и отдашь мне кулон, то я не буду больше мучить твоего отца. Я заберу свое лекарство и просто уйду.
– Он лжет! – стонет отец. – Беги к людям, к другим Защитникам! Спаси себя, Санни!
Я уже на планере.
Трясущимися руками пыталась завести его. Заряда батареи было мало, мне не улететь далеко, но я все равно развернула его к воротам, и запустила двигатель.
Долетела к ним и оглянулась.
Неровное движение рук и меня отнесло немного в сторону, но как раз вовремя, ибо что-то врезалось в забор рядом со мной. Что-то, что оставило на нем кровавый след. И я дико закричала, ибо увидела что это.
Голова моего отца.
Он всегда восхищался ими, говорил, что они нас любят. Мы смысл их существования. Что они не способны причинить человеку боль.
Как же ты заблуждался отец!
Глава 3
Ближайший город от нашего дома в четырех часах лету на планере. На настоящем, а не игрушечном.
Мой планер сломался через час. Резко остановился и завис над землей без признаков жизни. Я кубарем полетела с него через руль и сильно ударилась о землю.
Долго потом лежала на спине и смотрела на небо отрешенным взглядом. Наблюдала, как белоснежные пушистые облака медленно проплывают надо мной в голубом небесном океане.
Не детские страшные мысли посетили меня. Зачем мне жить дальше? Родителей больше нет и я теперь совсем одна. Зачем куда-то продолжать бежать? К тому же я не успею дойти пешком до города – ночь наступит быстрее. У меня все равно нет шансов выжить. Меня либо съедят, либо просто убьют.
Картина смерти родителей снова и снова вставала у меня перед глазами, заслоняя собой красоту неба.
Я со злостью стиснула зубы и поднялась с земли. Прихрамывая, побежала дальше по дороге. Отец хотел, чтобы я спаслась, и я сделаю это! Я не сдамся так легко! Расскажу всем, что сделала эта тварь с моей семьей!
Города под куполами соединены между собой одной единственной дорогой.
«Артерия жизни» – так ее официально называют. Если с нее не сворачивать, то можно попасть в любой город на материке. Все остальное также находится возле нее. По одну и по другую ее сторону – поля, фруктовые сады, снова поля, водохранилища. Это наша пища. Утром с восходом солнца огромные специальные машины- челноки привозят работников из городов, и они трудятся на полях. Сеют, собирают – делают то, что нужно, а потом, едва солнце приближается к горизонту – они уезжают обратно. Все это делается быстро, работают всегда в темпе и никто не жадничает. Если не успели собрать сегодня, то соберут завтра, пусть лучше пропадет, чем остаться на растерзание ночным тварям.
И я бежала по этой дороге, с надежной всматривалась вдаль. Искала глазами хоть один челнок. Но ничего не находила. Урожай собран неделю назад. Никто не появится за пределами стен города до следующей весны.
Я так устала, так хотелось пить, что казалось проще умереть, чем продолжать свою борьбу.
Солнце коснулось горизонта, а города еще не было видно. Я расплакалась от отчаянья. Но утерла слезы и продолжила бег.
Я должна успеть, должна все рассказать!
И вот, наконец, он! Его непрозрачный металлический купол блестел в лучах заходящего солнца, отражал его свет, не пускал внутрь.
С ужасом осознала, что наблюдаю, как на моих глазах закрываются массивные ворота города. Начала дико кричать, просить впустить меня, но никто не услышал. Они всего лишь бездушный механизм, около них нет людей. Действуют по установленной в них программе. Никому не выйти из города на ночь и никому не войти.
Обессиленная, потерявшая последнюю надежду я упала на колени и тихо заплакала. Я не успела…
Темнело быстро. Я сидела на земле, обхватив руками колени, и ждала. Скоро они появятся. Услышат мой запах и прибегут на пиршество.
– Там ребенок! – неожиданно раздался чей-то крик, и я испугано вздрогнула от этого.
Всмотрелась в темноту и заметила вдалеке что-то странное. Какие-то светлые пятнышки. Что-то приближалось ко мне с огромной скоростью. И этих светящихся пятнышек становилось все больше и больше. Вот я уже смогла распознать их.
Скверна! Огромные безволосые человекоподобные твари. Это их гладкая белоснежная кожа светится в темноте. Они бежали ко мне на четверых конечностях. Ноги длинней рук, но это не уменьшает их скорости. Их глаза горят желтым светом – цветом голода.
Я завизжала от дикого ужаса.
– Брось мне ребенка! – снова прокричал чей-то голос. – Проклятье! Хэл, быстрее!
И в этот миг я ощутила, как меня оторвали от земли чьи-то сильные руки и подбросили.
Я полетела. Спиной вперед. Рассекая телом прохладный ночной воздух, и махая руками, как крыльями, летела словно птица.
Это ощущение ночного полета навсегда врезалось в память. Меня швырнули с такой силой, что если бы я не была поймана на руки в точке возможного приземления то, разбилась насмерть.
– Заткнись, ребенок! – резкий приказ, поймавшего меня. – Они слышат твой визг и бегут следом за звуком!
Я резко смолкла. Уставилась во все глаза на одного из своих спасителей. Меня держал на руках защитник. Осторожно и бережно. А сам смотрел напряженно вдаль. Я глянула в ту же сторону.
Совсем темно вокруг уже стало, но я видела и слышала, как в том месте, откуда меня швырнули, шла схватка.
– В кольцо! В кольцо! – Громко прокричал уже третий неизвестный.
Меня поставили на ноги. Несильно надавив на плечи, пригнули лицом к земле, и скоро меня окружило трое Защитников.
Я сжалась вся в комок, стараясь быть как можно меньше, чтобы ни одна тварь не смогла ухватить меня.
То, что происходило вокруг можно описать лишь одним словом – бойня. Обезумевшие от моего запаха, твари с раскрытой пастью бросались на моих защитников, а те рубили их со страшной силой, и при каждом ударе летели целые куски плоти, забрызгивая кровью все вокруг и меня в том числе.
Мой разум, в конце концов, не выдержал происходящего ужаса, и я потеряла сознание.
Глава 4
-Брэт, забери у нее плащ. Солнце встает!
– Еще есть время. Ребенок замерз, пусть согреется…
Донеслись их негромкие голоса, разбудив меня. Поняла, что лежу на земле, завернутая как куколка гусеницы в плотный кожаный плащ. Осторожно приоткрыла глаза, осмотрелась.
Туман по окровавленной траве стелился белым ковром, и воздух был сырой. Но быстро приближался рассвет: светлело небо, воздух становился прозрачным, на глазах рассеивался туман.
Некоторое время просто лежала не двигалась в уютном коконе, не зная, что дальше делать.
Настороженно посмотрела вверх, на них. Трое защитников все еще стояли на прежних позициях, развернутые широкими спинами внутрь круга. Плечом к плечу. Позы их расслаблены, но не от усталости. Угроза для моей жизни миновала. Клинки у двоих спрятаны в ножны, а один все еще держал свой в руках, опустив его острием к земле. Тот, кто теперь без плаща – Брэт. Это он меня поймал.
– Думаю на этом всё, – высказал предположение один из них. – Удачно как, что мы нашли ребенка.
– Согласен. Всех в этом квадрате вычистили. Брэт, ты уже решил, куда дальше отправишься? Я махну в «Первый». Давно там не был.
– Не знаю, не решил еще…я хочу все же получить ответ у Логана, зачем он позвал меня в Феникс. Убедил, что дело срочное и важное. Поспеши, Брэт, говорил. А какое дело так и не назвал. Его вчерашние слова, что он просто за нами соскучился…, – раздраженный вздох, – я так и не понял его юмора.
– Я тоже не понял к чему такая срочность. Встретились бы как обычно на общем съезде.
– А может, он того…решил с нами попрощаться? Устал жить, может быть? Он ведь самый старший из нас.
– С чего вдруг? – не согласился Брэт. – И почему только с нами тремя? Никого же больше не позвал, кроме нас. Мы даже не его прямые клоны, чтобы так сентиментальничать.
Я заворочалась, пытаясь неслышно выпутаться из плаща, хранящего его запах. Слишком приятно было лежать, укутанной в нем и вдыхать аромат, чтобы перебить вонь тел скверны и следов ее крови вокруг.
Но он услышал шорох и повернулся ко мне.
Я замерла, зажмурилась и перестала дышать от страха. Знала, что это не он, что другой убил мою семью, но мне все равно было жутко.
У всех защитников одно и тоже лицо, поскольку, они клоны. Отныне все они для меня чудовища, что носят лицо убийцы моих родителей.
– Очнулась?! – радостно воскликнул Брэт, и я от его голоса распахнула веки. Посмотрела прямо в его глаза с желтой радужкой и вертикальным зрачком.
Он присел на корточки. С нежной улыбкой на губах, но обеспокоено спросил меня:
– Что же ты делала за стеной, зачем вышла из города?
– Брэт! – тревожно позвал его один из братьев. – Солнце!
Защитник повернул голову и посмотрел в сторону горизонта. Досадно вздохнул.
– Прости, малышка, но я вынужден забрать это у тебя, – он быстро рванул с меня плащ и накинул на себя.
Как раз вовремя!
Первый рассветный луч упал мне на лицо. Я сощурилась.
Нет в мире более прекрасного зрелища, чем рассвет!
Груды порубленных тел ночных тварей, что лежали на траве с кровавой росой вокруг нас, при первом касании солнечных лучей, стали разваливаться на мелкие части. Как будто их не ласковый теплый свет коснулся, а раскаленный лазер. Мгновенно вспыхивали огнем. И сгорали они за считанные секунды.
А через минуту от них остался только черный пепел. Удручающее зрелище для моих спасителей. Смотреть на свою возможную смерть со стороны.
– Нужно уходить отсюда, – почему-то шепотом проговорил третий защитник. – Мне каждый раз не по себе, когда я вижу, как они горят.
– Главное, не представляй себя на их месте, – ответил ему такой же бархатный голос Брэта из-под глубокого капюшона.
Он уже полностью спрятал все свои открытые ранее участки тела. Лицо кожаная маска скрыла, а ладони перчатки.
А у них даже голоса одинаковые!
-Тебя понести девочка, или можешь идти сама? – обратился он ко мне.
Я хотела ответить ему, что дойду своими ногами и мне не нужна его лживая забота, но, открыв рот, вдруг поняла, что не могу говорить. Ни звука из горла не вырвалось.
У меня пропал голос!
От осознания свалившегося на меня нового несчастья – разрыдалась. Горько и безутешно. Но даже рыдания беззвучными были.
Брэт принял мое молчание за согласие и поднял меня на руки, сказав при этом:
– Не бойся, я тебя не обижу.
Меня же начало сотрясать крупной дрожью, и зубы стали выбивать дробь.
– Мы не такие как они. Мы другие, – добавил он.
И понёс меня в сторону города, в который я так отчаянно хотела попасть.
* * *
– У девочки последствия шока проявились, – пояснил Брэту, идущий рядом с ним защитник по имени Хэл. – У людей такое все время бывает, если они сильно перед этим испугались. Не раз видел.
Защитники шли рядом, разговаривая между собой, обсуждая мое странное на их взгляд состояние. Брэт со мной на руках в центре, а остальные по бокам от него.
– Я чувствую запах ее страха, – ответил ему Брэт, немного наклонив ко мне голову. – Жаль, что ребенку довелось пережить такое.
И он обратился ко мне:
– Как твое имя, милая девочка?
Я отрицательно замотала головой. Продолжила тихо плакать.
– Она не в себе, – снова голос Хэла. – Доставим ее в городской лазарет. Пусть люди с ней сами разбираются.
Я плакала все время, пока меня несли. А еще злилась на себя за охватившее меня ощущение безопасности и комфорта в сильных руках вампира. Ругала себя и чувствовала виноватой перед родителями за то, что так хотелось прижаться к нему теснее и спрятаться от всех своих бед под его плащом.
Слезы никак не хотели останавливаться. Я за ними почти ничего не видела. Прошли уже распахнутые огромные ворота.
Потом за пеленой слез я различила пятна массивных и высоких зданий. Они располагались вдоль убегающих вглубь города дорог, прямо от развилки у входа.
Мне доводилось раньше несколько раз бывать здесь. Приезжала с родителями по важным для них делам. Мама получала продукты на пункте выдачи, а отец в это время посещал научные конференции.
Феникс – так назывался город, самый близкий к нашему дому. По имени мифической птицы восставшей из пепла. Название города это символ возрождения для проживающих в нем людей после глобальной трагедии. В нем нет деревьев, травы, ветра – сплошной бетон и стекло. Освещение, как и у всех городов, где живут защитники – искусственное. Огромный наземный бункер.
Людям тяжело жить в таких условиях, но это единственный способ выживания при сохранении развития промышленного прогресса.
Глава 5
Защитники остановились. Стали решать, как им быть дальше. Кто отвезет меня в лазарет, а кто отправится в городской совет с докладом о происшедшем.
Договорились, что Брэт доставит меня к врачам, а остальные полетят в ратушу. На этом они распрощались.
Скинув плащи и маски, каждый пошел к своему воздушному челноку, припаркованному на стоянке недалеко от ворот.
Брэт тоже отнес меня к своему летательному аппарату, где усадил в мягкое кресло и пристегнул ремнями. Снял маску и прицепил ее к специальной петле на поясе. Рядом повесил перчатки
Челноки- маленькие летательные машины в форме серебристой капли, рассчитанные на одного или двух пассажиров, имелись только в городах и являлись излюбленным средством передвижения горожан. Легкие, маневренные зависая в воздухе на расстоянии метра от земли, лавировали между домами по узким улицам. Для полетов между городами использовались более скоростные и крупные модели.
И у Брэта был именно такой! Что подтверждало услышанное мной ранее в их разговоре. Он, не живет в Фениксе и, скорее всего, является одним из кочевников.
Есть среди защитников небольшая группа, которые все никак осесть на одном месте не могут. Постоянно с места на место переезжают. Папа таких защитников называл – одиночками. Одиночками становятся чаще всего те – кто прожил дольше, чем длится человеческая жизнь.
Вампир сел с другой стороны от меня, и мягкий женский голос бортового компьютера зазвучал в салоне.
–Доброе утро, Брэт. С возвращением. Ты не пострадал?
–Доброе утро, Надин, всё прекрасно, – поприветствовал он искусственный интеллект и, повернувшись ко мне, смущенно улыбнулся:
– Я назвал машину женским именем, мне кажется, оно больше подходит, чем триста восемьдесят пятая…
Он неловко замолчал, засмотревшись на меня. Потянулся рукой к моему лицу, словно хотел смахнуть катившуюся слезу, но я шарахнулась в сторону, и он одернул ее.
– Извини, малышка, – нахмурился он. – Я забыл, что ты напугана. Но меня не нужно бояться. Поговори со мной и тебе станет легче…, хоть скажи, как тебя зовут.
Но я, поджав дрожащие губы, отвернулась. Его попытка пообщаться со мной не удалась.
– Ближайший лазарет, – буркнул он, и двери челнока мягко закрылись. – Доставим, несчастного ребенка, к людям. Мое общество ей совсем не нравится.
* * *
Все дома в городе очень похожи друг на друга. Без навигатора никогда не разобраться где что находится. Примерно через десять минут полета, челнок остановился и завис у однотипного высотного здания. Опустился ниже для удобства выхода из него пассажиров.
– Лазарет! – прозвучал приятный голос Надин. – Мне ожидать перед входом, Брэт? Или отлететь на стоянку?
– Я долго не пробуду. Тут постой.
Он снова взял меня на руки. Занес в здание. В регистратуре записал меня, как вновь поступившую неизвестную. Следуя за улыбчивой медсестрой, принес в кабинет врача. Посадил меня на кушетку.
– Принимайте находку, – сказал он доктору. – Нашли вчера после заката за городской стеной. Все время молчит и плачет.
Врач, женщина неопределенного возраста, с профессионально отстраненным выражением лица, подошла ко мне. Посветила лучом фонарика в глаза, послушала пульс, сердце, заглянула в рот. Прошлась ладонями по конечностям и ребрам, проверяя тело на наличие переломов.
– Посттравматический стресс, – констатировала она, – всё остальное, все в порядке. Недельку на успокоительных препаратах и девочка придет в норму. Вы знаете, кто она?
–Нет.
– Определим ее пока в дежурную палату, – деловым тоном говорила с ним доктор. – Дадим объявление во все средства массовой информации. Надеюсь, ее нерадивые родители отыщутся и заберут ее.
При упоминании о родителях со мной случился приступ истерики. Доктор срочно вколола мне дозу успокоительного лекарства, и мои веки отяжелели.
Я уже с каким-то тупым безразличием наблюдала за тем, что она что-то отмечает в электронной карточке. Наверное, диагноз мне ставила.
А защитник подошел к кушетке, на которой я сидела. Пока доктор осматривала меня, он стоял у входа и с интересом наблюдал за ее манипуляциями. Теперь же Брэт взял мою руку и тоже послушал пульс.
– Я подумал, мне послышалось, – объяснил он свои действия врачу. – У девочки замедлился пульс. Ты уже не боишься меня? – спросил, наклоняясь ко мне и заглядывая при этом в глаза.
Женщина, не отрываясь от своего занятия, скептически улыбнулась. Ответила вместо меня.
–Да кто может бояться вас, господин Защитник?! Ребенок испугался ночных тварей, не вас.
Брэт приблизил ко мне лицо еще ближе, при этом внимательно, с живым интересом разглядывая меня. В его глазах зажглось восхищение. А я заторможено смотрела на него в ответ. Моргая с усилием и надеясь, что при очередном открытии век, лицо вампира передо мной исчезнет. Или превратится в морду скверны, чтобы у меня грудь от боли не разрывало. От сильнейшего разочарования в тех, кого я считала идеальными.
Взгляд Брэта затуманился.
– Красивый ребенок…, такой цвет глаз я за всю жизнь только у одного человека видел. Очень давно. Думал, что людей с таким цветом глаз больше не существует, – тихо произнес он, почти пробормотал.
Потом подался вперед к моей шее, но, тут же опомнившись, резко отпрянул. Смутился и посмотрел на меня виновато, но обратился уже к доктору.
– Я, кажется, голоден, доктор. У вас есть что-нибудь для меня?
Женщина вскинула на него взгляд, и в ее глазах мелькнул жадный интерес.
–Я могу предложить вам себя, господин Защитник!
«Ух, ты! Смелая какая!»
Вампир скосил на нее глаза. И досадно поджал губы.
– Мое имя Брэт, – почему-то представился он ей. – Я не кусаю людей. Не люблю делать вам больно.
– А-а…, – разочарованно протянула она. – Слышала о вас. Теперь и узнала. Но это совсем безболезненно, уверяю вас! – С жаром заверила его.
Обмануть его хотела. Я, как и он не поверила ее словам. Все знали, что укус вампира, если перед этим анестезией место на теле не обработать весьма болезненный.
Мне папа о них много знаний дал. Собственно, только о них в нашей семье чаще всего и говорили. Их укус, конечно очень полезен, ферменты, что содержатся в слюне вампира, при попадании в кровь человека укрепляют его иммунитет, лечат хронические заболевания и даже продлевают жизнь. Но, не смотря на всю выгоду от такого симбиоза – не многие люди соглашаются на это. Ощущение, что ты для них пища отбивает у нас всякое желание кормить вампиров напрямую. Да и потом место укуса долго и неприятно заживает.
На моем веку это был единственный случай, когда я увидела человека, желающего дать себя укусить.
Взгляд Брэта выразил сомнение.
–Нет, – твердо сказал он. – Я от своего обета не причинять боль человеку не отступлю никогда.
Ответный взгляд женщины спрятался за ресницами.
– Возьмите, там, – она махнула рукой в сторону холодильника. – На верхней полке резус положительный, на нижней – отрицательный.
Феникс прослыл как самый заботливый город о нуждах вампиров. Запасы крови имелись в любом заведении, которые они посещали. А местные лазареты или другие подобные центры организовывали пункты сдачи крови. Чтобы вампиры никогда не были голодными. И без добровольного согласия не кусали людей.
– Мне все равно, – Брэт нажал кнопку на дверце холодильника и она, отъехав в сторону, открыла его содержимое. Взял упаковку крови, надорвал по линии разрыва уголок и приложился к нему ртом. Стал жадно пить.
Я смотрела на него, и мне привиделось, что еще недавно эта кровь текла в ком-то, являлась частью человека…
Меня вырвало. Доктор кинулась ко мне, подставила судно. А меня все рвало без остановки.
– Аллергическая реакция на лекарство, – сказала она.
–Не думаю, – услышала встревоженный голос Брэта. – Пожалуй, мне лучше уйти. Я сильно нервирую ребенка.
И он направился к выходу. На пороге оглянулся, встретился своими странными глазами с моим взглядом, полным ненависти. Горько улыбнулся и вышел.
Глава 6
Спустя месяц меня по решению городского совета определили в приют для сирот. Находился он в неприметном невысоком здании, почти у самой городской стены в противоположном конце от главных ворот. Все кто там жил, в основном потеряли своих родных по вине ночных тварей. Директриса приюта приняла меня с рук доктора Лейси, женщины, которая наблюдала меня и пыталась вылечить мою немоту. Но безрезультатно.
– У девочки был тяжелый посттравматический стресс и нервный срыв на почве возникшей немоты, – зачитала директриса из моей карточки с тяжелым вздохом. – Найти ее родителей не удалось?
–К сожалению, нет, – ответила доктор Лейси. – Похоже на то, что ее родители погибли за стеной города, и она видела их смерть. Зачем было брать с собой ребенка, никак не пойму?! Просто чудо, что Санни вовремя заметил патруль защитников.
– Да-да! – возмутилась ее собеседница. – Глупое желание полюбоваться красотами природы до добра не доводит. Здесь много таких, чьи родители ходили за стену, послушать пение птичек. И к чему это привело?! Столько детей на попечении города! Теперь корми их, одевай, лечи, образование давай. И все за счет других. Я иногда думаю.., – задумчиво растянула слова директриса. Подозрительно сузив глаза при этом, прошлась по мне изучающим взглядом. – Некоторые родители намеренно совершают суицид. Рожают детей, а содержать их сил не хватает. Вот и выбирают более легкий путь – вешать их на шею другим. Кукушки, не иначе. В Фениксе следует ввести более жесткий контроль над рождаемостью. Выдавать разрешения на рождение ребенка только после тщательной проверки на пригодность к воспитанию детей…
Пока она говорила это, я блуждала взглядом по кабинету. На столе директрисы заметила именную табличку. «Элоиза Паркинсон» – прочла имя на ней. Тучная, просто огромная женщина, сидела напротив меня, поглотив своим телом все кресло, и размышляла вслух о возможной причине, смерти моих родителей. Доктор Лейси неодобрительно нахмурилась, когда я вынула из кармана куртки блокнот и карандаш, которые мне выдали для общения с другими людьми. Я написала на новой странице.
«Разрешите разъяснить, госпожа Элоиза! Моих родителей убили не ночные твари, а один из Защитников. На моих глазах он оторвал голову моему отцу, а до этого я слышала предсмертный крик матери. Моя фамилия – Мартин. Я дочь профессора Гарри Мартина»
Я вырвала страничку блокнота и пододвинула ее по столешнице директрисе.
Доктор Лейси выразительно закатила глаза. Она читала подобное не раз. Все взрослые вокруг меня читали. Сочувственно кивали головами, гладили меня по волосам, но никто мне при этом не верил.
– Фантазии на фоне пережитой трагедии, – говорили они. – Один образ лег на другой, и все в ее голове перемешалось. Приняла кошмар за действительность…
Они много версий выдвигали, пытаясь найти причину моей нездоровой лживости, и старались вылечить меня от нее. Потому что, по их словам, у профессора Мартина и его супруги никогда не было детей! Расследование в их доме показало, что они погибли гораздо раньше – до того как меня нашли за стеной Феникса. Их же тела или останки так и не были обнаружены. А еще я они убеждены в том, что я вру, потому что ни один ребенок моего возраста не способен преодолеть расстояние от дома профессора до Феникса пешком за такое короткое время. В мои слова, что я превозмогая себя, пробежала это расстояние за целый световой день – никто не воспринял серьезно.
Элоиза Паркинсон приняла от меня листок. Бегло пробежалась глазами по написанному ей посланию и глянула на доктора с кривой вопросительной улыбкой. Та ей в ответ развела руками – не смогли, мол, вылечить.
Директриса досадно сжала толстые губы в линию, принимая тот факт, что на ее попечении теперь будет психически больной ребенок и, скомкав мою записку, швырнула ее в корзину для мусора. Я отвела от нее взгляд и уставилась влажными глазами в одну точку на стене. Боль и ярость переполняли меня от собственного бессилия. А еще ненависть. Дикая, бешеная ненависть к тому из-за кого я утратила способность говорить. Из-за кого меня принимают за лгунью. К тому чье лицо мне теперь снится в кошмарах. Кого я поклялась убить!
А потом Элоиза Паркинсон посмотрела на меня и нежно улыбнулась, изображая материнскую любовь. Не заботясь о том, что она слишком фальшиво смотрится со стороны на ее круглом с тройным подбородком лице.
– Здесь позаботятся о тебе, милая, – сказала она.
Но я ей не поверила. И не зря…
Глава 7
Доктор Лейси ушла, а я осталась. Миссис Паркинсон великодушно разрешила называть себя мамой. Я сделала вид, что не услышала. Мама у меня одна и называть ею ту, кто не может даже улыбнуться искренне тебе – я не буду.
Из ее кабинета меня отвела в общую детскую спальню одна из подручных директрисы. Детей в приюте было много, а места для них мало. Кровати в комнате располагались тройными ярусами. Но когда меня туда привели – спальня пустовала. Днем все дети или в учебном классе или в игровой. Согласно возрасту распределялись на дневные занятия.
Сальма – таким именем представилась помощница Элоизы. Мне и эта женщина не понравилась. Слишком радостно и довольно улыбалась, разглядывая меня, пока вела в спальню. Бойко приговаривала при этом, что давно к ним не поступало таких красивых девочек. Все что она потом со мной делала, укрепило меня в мысли, что и ей доверять нельзя.
Пока не было других детей, она приказала мне лечь на одну из пустых кроватей, а до этого раздеться до гола. Тщательно осмотрела мое тело, проверила на наличие шрамов и дефектов. Отмеряла метром длину моих рук, ног, обхват бедер, талии и груди. Все якобы для того, чтобы узнать мой размер одежды. Только зачем она для этого еще смотрела мне между ног – для меня осталось загадкой. Неприятной и подозрительной. Записав все измерения себе в блокнотик, она приказала мне одеться и ждать малышей. Когда их приведут с игровой комнаты, то меня вместе с ними отведут на обед. Мне выделили спальное место и ячейку с номером во встроенной в стене гардеробной, где я должна хранить свои личные вещи.
Так началась моя жизнь в приюте. Я была нелюдимая, замкнутая из-за своей немоты. На всех смотрела из-подо лба. А все потому, что мне никто не верил. И среди своих сверстников и более старших детей я не нашла понимания. За глаза надо мной смеялись и крутили пальцем у виска, но в лицо никто не осмеливался. Меня боялись. Я ведь ненормальная. Настойчиво утверждаю, что Защитники лжецы, а не я. Что они могут убивать нас, что намеренно ввели в заблуждение всех людей своей обманчивой личиной добрых спасителей человечества.
И больно бью к тому же, если меня дразнить по этому поводу.
Я молчала еще четыре года. Раз в год Сальма отводила меня в кабинет директрисы, и они уже вместе обмеряли меня. Объяснение для меня одно – я расту и им нужно знать мой размер. Только почему именно так поступали только со мной – они не удосужились рассказать. Молча отправляли мои настойчивые вопросы в мусорную корзину.
В конце четвертого года проживания в приюте меня снова вызвали в кабинет Элоизы Паркинсон. При этом я слышала ее разговор с Сальмой. Я стояла посреди кабинета, и наблюдала за директрисой и ее помощницей во время их манипуляций с измерениями. Поскольку я была немая, то занятые делом женщины вокруг меня словно забыли то, что я не глухая. Или давно думали про меня, что я дурочка. Сильно озадачилась я тогда смыслом их разговора. Ведь, я еще ничего не знала о мире взрослых за стенами приюта. Насколько он жесток и какие планы строятся в отношении меня.
– Медленно растет. Возраст накинуть не получится, – раздосадовано качала головой Элоиза Паркинсон, отмечая в своих записях мой рост. – Менструация хоть началась уже?
– Пока нет, – отвечала, раздосадованная этим фактом Сальма. – Но есть вероятность, что она еще вытянется в росте в ближайший год. Жаль, так и не заговорила.
– Главное, чтобы лицо не испортилось, а в остальном… это дело вкуса. Некоторым женская болтовня не нужна вовсе. – Директриса оценивающе прошлась по мне взглядом. – Красавицей растет, ничего не скажешь. Ей уже интересуются, между прочим.
–Да? Как хорошо! – радостно всплеснула руками Сальма, – и какой из городов? Вы уже посылали им рекламу?
– Не город, а лично они.., – она выразительно с намеком двигала бровями, глядя на Сальму.
– Вот это удача! – радостно воскликнула помощница. – В первые же смотрины ее купят. Можно прямо сейчас Мойре сообщить, что у нас есть отличная кандидатка. Пусть сама тогда ее представляет городам, а нам уже отсчитывает кредиты.
– В пятнадцать отдадим. Не сейчас. Рано пока. Все же надо соблюсти видимость законности и повременить немного. Она с виду выносливая и здоровая, в пятнадцать точно сойдет за восемнадцатилетнюю, но никак не сейчас. Документы потом поправим. – Довольно потерла руки директриса. – Затягивать с этим делом точно не будем. Ее уже хотят. При чем сразу двое. Думаю цену поднять можно. Торг предвидится. Мойра хорошо нагреет на этом, – хмыкнула Элоиза. – Удивительно просто. Сколько тружусь в этой сфере, а такое впервые наблюдаю. Один предлагает ее быстрей отправить к Мойре, а второй просит этого не делать, а отдать ее в обход системы…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69523222) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.