Читать онлайн книгу «То, что осталось после. Часть 1» автора Кирилл Адлер

То, что осталось после. Последний дом для человечества
Кирилл Адлер
В кого превратится человек после того, как привычный мир сгорит в огне апокалипсиса? Страшного зверя, готового грызть глотки за каждый кусок хлеба? Ужасным и извращенным убийцей, не видящим более границ вседозволенности? Одичавшим приматом, потерявшим все жизненные ценности? Или же наоборот, человек станет настоящим и с лица наконец будут сорваны маски, лицемерия и корысти? Будет ли шанс выжить после того, как улицы городов опустеют и перестанут быть безопасными? Существует ли судьба и предназначение ведущие каждого из нас по своей собственной дорожке? Обо всем этом вы узнаете, прочитав эту книгу. Приятного чтения.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Кирилл Адлер
То, что осталось после. Последний дом для человечества

Часть 1 Последний дом для человечества.
Глава 1 Мертвые улицы.
Вооруженная группа из шести человек, остановилась посреди безлюдной улицы. Вперед уходила дорога, заваленная грудой искореженного металлолома. Когда-то тут, многотонная груженная фура на полном ходу, протаранила, автомобильную пробку, сгребая и сминая перед собой легковушки, как жестяные банки. Неизвестно, сделал ли это водитель нарочно, пытаясь выбраться из города, или просто не справился с управлением, но теперь эта картина застыла тут навечно.
Панельные многоэтажки вдоль улицы обветшали, стены осыпались, а окна лишились стекол, которые теперь мелкой крошкой были рассыпаны по тротуару. В целом эта улица не сильно пострадала от бомбёжек, в основном тут поработало время.
Шестеро мужчин были экипированы по полной. Грудь защищали бронежилеты с высоким плотным воротом, который прикрывал шею спереди и по бокам. Плечи, руки и ноги защищали черные карбоновые пластины, закрепленные на самодельных брезентовых ремешках, поверх армейских бушлатов и ватных штанов. Сами пластины, изготовлены явно кустарным образом, имели разную форму и размеры. На правом запястье у каждого был рукав из плотной ткани, которые раньше использовали для дрессировок собак, в него они вшили, продолговатые стальные пластины с острыми шипами по краям, которые торчали во все стороны.

Карбоновая броня защищала их вовсе не от пуль и осколков, а от клыков и острых когтей теперешних обитателей руин.

Двое имели при себе короткие помповые ружья, калибра 12,7 миллиметра, висевшие у бедра, на ремне. Еще у троих на груди висели АКМ, напичканные по полной всеми возможными тактическими приблудами, коллиматоры, подствольные планки, дополнительные рукояти. У последнего за спиной болталась СВД, а на ремне в длинной кобуре лежал укороченный двуствольный обрез.
Один из бойцов, что стоял впереди, коренастый и плечистый, шагнул чуть в сторону наклонился к земле и уставился на размазанную по асфальту грязь, которая приняла форму отпечатка лапы.
–А вот и следы,– полутоном заговорил он.

Не разгибаясь, гуськом, он прошмыгнул еще дальше, неуклюже, из за громоздкой брони присел, смахнул в сторону пучок сухой травы, принесенной сюда с обочины. За ней обнаружил еще один отпечаток.
–Шли со стороны сквера. Судя по отпечаткам, особи не крупные, похоже молодняк.
Он поднялся и продолжил выискивать следы на тротуаре.
–Как минимум четверо. Нет, пятеро.

Он быстро зашагал дальше, огибая черные от пожаров автомобили, остальные медленно последовали за ним, внимательно осматривая дома вдоль улицы, заглядывая в опустевшие окна и тщательно прислушиваясь. Каждый их шаг был вымерен и осторожен, дабы не создавать лишнего шума.
Следопыт ведущий их вперед вдруг остановился, устремил свой острый взгляд на противоположенную сторону улицы, молча указав остальным направление движения, он словно бесшумный хищник скользнул между автомобилей и очутился на другой стороне.
–А вот это интересно,-снова заговорил он, когда подоспели остальные и кивком указал себе под ноги.

Впереди по тротуару, длинной змеевидной вереницей уходил темно бурый кровавый след.
–Тут они тянули добычу, еще как минимум три особи. Крови много, значит поймали кого-то крупного. Может оленя, или косулю. Отлично, такой след нас точно приведет к логову.
–Постой, – заговорил один из напарников, тот, что имел густую рыжую бороду, которая забавно выпирала из-под воротника, на груди у него красовался шеврон с надписью «Сазан», – если твари не сожрали добычу на месте, значит в логове могут быть еще, а это неизвестно сколько голов. Не забывай светошумовых у нас с собой нет, на складе осталось немного, но ты сам сказал, что это на тот случай если наткнемся на совсем уж крупную стаю.
–Может это она и есть?
–Тогда нам сперва следует подготовится.
Следопыт некоторое время молча оглядывался по сторонам, обдумывая дальнейший план действий. Затем взглянул на небо, пасмурное, дождливое.

-Если дождь смоет следы, потом отыскать логово будет сложно. Еще недавно в этом районе никого не было, а значит скорее всего они только проснулись, может даже не все, и пока слабы. В таком случае перебить стаю будет проще.

Бородатый пожал плечами.
–Согласен. Но если их там много, то мы рискуем попасть в западню.
–Давайте отыщем логово, а там по обстановке,– предложил третий из отряда, морщинистый коренастый мужичек, невысокого роста, на плече которого висела сумка с красным медицинским крестом, на его шевроне имелась надпись «Вепрь».
–Дело говоришь,– согласился бородатый,– решай Костя,– он обратился к следопыту.
–Согласен,– следопыт одобрительно кивнул,– если есть у кого вопросы, или предложения, говорите сразу, дальше пойдем максимально тихо и молча.
Вопросов ни у кого не возникло, поэтому отряд осторожно двинулся по следу, который через пару кварталов привел их к одноэтажному зданию небольшого супермаркета "Карусель", оно практически не было повреждено взрывами, а самое главное уцелела крыша, защищающая логово от дождя и снега, в таких местах твари и любили ютится.

Отряд остановился в нескольких десятках метров от магазина на перекрёстке. Притаились среди ржавых остовов перевернутых машин. Из супермаркета время от времени доносились визиг, поэтому сомнений, что логово именно тут ни у кого не возникло.
–Пару недель назад мы тут уже были,-шепотом заговорил Костя.
–Кажется мы это логово полностью зачистили тогда, ни одной твари не осталось,– отозвался Сазан.
–Значит это другие,– предположил еще один боец, самый молодой, из под его черной вязанной шапки выпирали русые кудрявые волосы, а на левой щеке, почти от самого виска, до подбородка растягивался белый шрам, на шевроне имелась надпись «Стриж».
–Как правило чужое логово они не занимают, даже если оно было зачищено. Это точно молодняк, тогда был на охоте, вот они и вернулись,– предположил Сазан.
–Нужно было еще тогда сжечь это место,– досадно произнес Костя.
В прошлую зачистку логова, после того, как с местными обитателями было покончено, они нашли в супермаркете, запертый склад с припасами, большая часть продуктов уже сгнила, часть из тех что еще годились в пишу оказалась просрочена, но остались и весьма годные к употреблению. За один раз вынести все не удалось, поэтому местечко решили приберечь до следующих вылазок.
–Я был уверен, что мы всех прикончили, -Вепрь нервно почесал нос.
–Я тоже. Ладно давайте на этот раз закончим все до конца.
Костя вынул из подсумка бинокль, направил взгляд на стеклянные витражи супермаркета. Среди полумрака метались черные силуэты, внутри происходила самая настоящая возня, твари отвратительно верещали как гиены, скакали между длинными стеллажами, переворачивали их, временами из тьмы появлялись отвратительные морды, они хватали разбросанный по полу мусор и старое тряпье и утаскивали его в глубь помещения. Твари были сильно увлечены этим процессом, поэтому Костя не боялся, что их заметят.

Костя не ошибся, это был молодняк, мелкие особи размером не больше собаки, но он сразу понял, что это вовсе не молодняк, оставшийся после предыдущей зачистки, это были иные пришедшие с другой части города. Они не просто бесновались в супермаркете, они строили гнездо, новое, свое гнездо, твари не станут использовать предыдущее и скорее всего растащили его по кусочкам, из которых в последствии соорудили свое, уникальное гнездо, смоченное собственной слюной, помеченное запахом своих соплеменников. Так было всегда, чужими гнездами они никогда не пользовались несмотря на то, что строительство вели по однотипному проекту, просто стаскивали хлам, кости животных и людей в самую сухую часть помещения, наваливали друг на друга, сверху припорошали тряпьём и поролоном, добытым из изорванной мебели, чтоб было помягче. И в этом хламе ютились, и плодились.
У Кости возник лишь один вопрос, почему они ушли с того места, в котором жили раньше? Конечно, пару вариантов в голове он мог прикинуть, к примеру, предыдущее логово оказалось попросту затоплено, человеческие строения имеют такую особенность- без постоянного ухода ветшать и разрушаться, особенно под воздействием воды, мороза и ржавчины. К тому же, без отопления в сырости поваляется всепожирающая плесень, способная разрушить даже бетон. Возможно, когда все бетонные памятники ушедшей цивилизации наконец разрушатся, с улиц исчезнут и эти твари, потому что им негде будет больше прятаться от дождя и снега. Но что- то подсказывало Косте, что ни он, ни его потомки, да и вообще никто из людей этого уже не увидят.

Вторым вариантом было к примеру отсутствие пищи в той части города, дичь, забредающую из лесов в город попросту истребили, а тут где люди все еще пытаются бороться с новыми жителями планеты, все чаще встречаются пустующие, сожжённые логова, заваленные мертвыми телами их соплеменников, поэтому и конкуренции существует меньше.
Существовал и третий вариант, их просто прогнали из предыдущего логова более сильные, при этом самые крупные особи, защищавшие стаю скорее всего пали в бою и остался лишь молодняк.

Третий вариант, как ему показалось, был самым подходящим.
–Ну что их много?– спросил бородатый.
–Думаю голов двадцать.
В этот момент в супермаркете что-то громко рухнуло, следом посыпались металогические стеллажи и твари заверещали с новой силой.
–Тогда нужно двигать обратно, возьмем зажигательные и светошумовые, устроим им фейерверк,– снова предложил бородатый.
Костя немного повременил с ответом, взглянул на серое небо, было бы неплохо, если б сейчас хлынул дождь, тогда твари оказались бы взаперти, а после их без труда можно было расстрелять по одному, даже не заходя внутрь. Но ветер дул сильный и серая масса быстро ползла на север, а на юге виднелись просветы голубого неба.
–Сейчас самый подходящий момент, твари строят гнездо, застанем их врасплох и они даже понять ничего не успеют.
–Ах, так вот почему они там так гремят!– удивился медик,– строят новое гнездо.
–Значит это всё-таки другие,– утвердительно произнес кудрявый.
–Да,– сухо подтвердил Костя,– Ладно, действуем вот как. Беркут, Сазан и Стриж, займите позиции вон на том холме с права от супермаркета, двигайтесь так, чтоб не попасться им на глаза. Когда будете на месте по моей команде закиньте каждый по два вога внутрь, а потом спускайтесь и заходите. Мы с тобой Вепрь, -обратился он к худому смуглому мужичку, явно кавказского происхождения, – встанем слева у тех автобусов, как только откидают воги ловим оттуда тех, кто решит выбраться наружу, если никого не будет, заходим первыми.
–Ну а ты Хамелеон, знаешь что делать, – обратился он к самому последнему, за спиной которого болталась снайперская винтовка.

Снайпер кивнул и тут же обернулся назад. За их спинами располагалась полуразрушенная многоэтажка, взрыв превратил половину здания в труху, но вторая его часть осталась в годном состоянии, почти все квартиры выгорели от пожаров и на него смотрели пустые почерневшие глазницы окон. Впрочем, шестой этаж, по какой-то причине, пожар почти не тронул и теперь там можно было устроить отличную снайперскую позицию.
Хамелеон быстро зашагал в сторону дома и уже возле нужного подъезда остановился, вынул из набедренной кобуры короткий обрез. Зарядит в него два патрона, взвел бойки в боевое положение и потянул за ручку тяжелой металлической двери.
Кудрявый, бородатый и медик, подтвердили полученные распоряжения, после чего, пригибаясь, укрываясь за брошенными на проезжей части машинами, быстро добрались до небольшого земляного отвала. Внутри супермаркета было все еще шумно. Все трое заняли положение лежа, скрываясь за высокой сухой травой, вынули первые гранаты вог 3, засунули их в подствольную планку своих калашниковых и приготовились ждать команды Кости.
Сам же Костя, вместе с кавказцем ринулись на противоположенную сторону, обогнув супермаркет с правой стороны, они прильнули к стоящим в ряд автобусам припаркованным почти вплотную к супермаркету, вошли в один из них и через разбитое окно установили зрительный контакт со второй группой.
Пока они бежали к автобусам, Костя постоянно оглядывался, он всматривался в руины расположенные по правой стороне улицы , оттуда за ними могли наблюдать. Хоть они сейчас были охотниками, через минуту могли уже стать жертвой, за которой все это время безмолвно следили, ожидая отличного момента для нападения, а сейчас, когда группа разделилась, они были уязвимы как никогда. Теперь, в этом мире, а особенно на этом берегу Невы выживал самый бдительный охотник. Впрочем именно поэтому твари и получили подобное название- охотники.
–Ну что, готов?– поинтересовался Костя у своего напарника.
–Да, давай нафаршируем этих паразитов свинцом,– с акцентом ответил тот.

Костя поднял правую ладонь с расставленной пятерней давая знать напарникам на той стороне, что они готовы, подобный жест он увидел в ответ, после чего резко сжал ладонь в кулак и в строну супермаркета полетело три гранаты. В последний момент они пригнулись, дабы шальные осколки, не попали в них. Раздалось три хлопка, посыпались битые стекла, изнутри раздался дикий рев, следом прозвучали еще три и неожиданно рев затих. Затихло вообще все, внутри супермаркета словно образовался вакуум, через который не просачивался звук.
Костя выглянул из укрытия и увидел, как троица спускается с холма, держа на прицеле вход в супермаркет, однако оттуда никто не показывался, твари сидели тихо. Неужели гранаты залетели настолько удачно, что одним разом прикончили всю стаю? Костя удивился, но бдительность терять не стал, он ткнул своего напарника в плече.
–Выходим.
Они выпрыгнули из окна и держа ружья на изготовке медленно направились ко входу, в полумраке супермаркета больше не мелькали суетливые силуэты охотников отчего можно было подумать, что на этом зачистка была окончена, но не тут-то было. Как только они приблизились к логову на несколько метров, оттуда внезапно раздался ужасно громкий и противный визг, он звучал в каком-то неприятным для уха человека диапазоне и поначалу Костя принял этот звук за крик баншы, но быстро понял, что он не сводит с ума, а просто режет пилой по слуховому нерву. Крик затянулся и стал постепенно переходить на более высокие тона, превращаясь в противный писк, похожий на писк ультразвукового отпугивателя для крыс, только звучал он значительно громче. Костя удивился снова, подобного за все время он еще не слышал.
Сопровождаемые этим звуком из полумрака наконец показались первые охотники. Скалящиеся морды вынырнули из тьмы и подгоняемые яростью помчались на встречу своим обидчикам. Уродливые создания, похожие на полу собак, полу рептилий, морды которых украшали две пары глаз, молниеносно приближались к Косте и Вепрю. Самого первого встретила пуля, выпущенная Хамелеоном из СВД, она попала твари точно в голову, отчего существо кувыркнулось на месте и по инерции кубарем покатилось вперед, разбрызгивая черную кровь по асфальту. Другие четверо идущие за ним, тут же ринулись в рассыпную, отчего следующий выстрел Хамелеона угодил в молоко и всего лишь поднял с земли струйку пыли в воздух. Позади раздались хлопки выстрелов, раскатами эха, расползшиеся по улицам.

Костя и Вепрь выскочили на открытое пространство, встали спина к спине, ощетинились, сконцентрировались и приготовились к бою. Костя уже научился отличать испуганных и агрессивных охотников. По началу он посчитал, что молодняк испугается взрывов и попытается сбежать, но он ошибся, эти твари были готово драться на смерть.
Четверо охотников быстро мелькали между машин, один из них даже проскочил под автобус и юрко скользнув под ним, направился в обход, дабы зайти с тыла. Острый глаз Кости это заметил и тот показал Вепрю направление, откуда стоит ждать нападения, кавказец приготовился встречать хитреца. Другие охотники на секунду затерялись между машинами, так, что Костя не знал где именно они притаились, но уже через мгновение справа, почти за спиной на капот белого опеля вскочила тварь, заметить ее удалось лишь краем глаза, охотник молниеносно бросился в его сторону выставив вперед острые когти.
К счастью Вепрь был на чеку, ствол его помпового ружья выплюнул дробь, прям на лету размозжив охотнику голову, его тело замертво плюхнулось на землю, лапы еще несколько раз дернулись и наконец замерли.
–Благодарю,– бросил короткое Костя.
Теперь уже двое охотников с разных сторон мчались на них с невероятной злобой в глазах, они старались сбить с толку воинов своими резкими маневрами выпадая то вправо то резко в лево, не давая хорошенько прицелится, в следствии чего пара выстрелов угодили в асфальт и разбитое авто, на дверях которого появилась россыпь из крошечных дырочек. Но последние выстрелы, все же достигли своей цели и еще две тушки взвизгнули и повалились наземь.
Со стороны многоэтажки прозвучал очередной хлопок, сверкнула на солнце оптика и где-то за автобусами рухнуло тело последнего нападавшего. Молодняк оказался крайне агрессивен, но не умен, такое безумное нападение практически в лоб, вызвало у Кости недоумение, раньше они так не кидались, а действовали обдумано, эти твари буквально дышали яростью и гневом, их было мало, но они продолжали нападать, погибать, но нападать.
–Какие-то они бешеные,– словно читая мысли Кости сказал Вепрь,– тебе не показалось?
–Показалось, бросались как сумасшедшие.
–Значит внутри что то ценное, вот они и защищают.
Костя сразу понял к чему он клонит, так яростно зачищать они могли только одно.
–Думаешь там выводок?
Вепрь пожал плечами.
–Вполне возможно.
На таких открытых местах охотники обычно не плодились, а старались скрывать кладки своих коконов как можно глубже под землей, в ответвления метро, коллекторах канализаций в подземных бомбоубежищах, там где имелся лишь один вход, который они будут охранять до последнего, а тут открытый как минимум с двух сторон супермаркет, хрупкие стеклянные витражи вместо прочных стен, просматриваемая со всех сторон территория, что то тут было не так.
К ним подоспела другая часть команды.
–Как вы, все целы?-спросил медик,– подлатать никого не нужно?
–Все в порядке,-ответил Костя.
–Что дальше делаем,– поинтересовался бородатый,– внутрь заходим, или ждем?
–Заходим, зачистим логово до конца. У нас с Вепрем возникло предположение, что внутри есть выводок, так что твари будут биться до последнего, держимся вместе, работаем осторожно.
–Может просто сожжём это место, я могу из подручных средств наклепать несколько коктейлей Молотова. Спалим их и все дела.
–Не хочется терять припасы.
Они осторожно вошли в супермаркет, под ногами хрустело рассыпанное по кафельной плитке стекло. Внутри было тихо. Почти сразу у входа, обнаружили несколько мертвых охотников, пораженных осколками от гранат, гнезда видно не было, наверняка оно находилось в самой глубине супермаркета, спрятанное подальше от посторонних глаз.
Зажглись фонарики, лучи света забегали по обветшалым, пожелтевшим от сырости стенам, перевернутым кассовым прилавкам, опустевшим стеллажам. Запах гнили тут ощущался особенно отчетливо. Гнездо было совсем рядом.
Вепрь закинул в глубину помещения пару осветительных шашек и в полумраке тут же мелькнула крупная тень, загремело раскиданное по полу барахло, что то, как показалось, гораздо более крупнее охотника, метнулось в самую глубину помещения, бойцы приготовили оружие.
Костя резво пошел вперед, понимая ,что там кроме этой твари больше никого не осталось и уже готов было ворваться и расстрелять последнего охотника, забившегося в угол, как слух снова резанул этот ужасный вопль. В помещении он звучал еще более противно, и невыносимо. Бородатый не выдержал и пальнул папу раз куда попадя, но звук не затих, а наоборот усилился, звон в ушах стоял такой, будто голову поместили в колокол.

Вепрь швырнул еще одну осветительную шашку, подальше и наконец в полумраке появилось гнездо. Большая куча сваленного мусора, перемазанная склизкой и вязкой слюной, у самого основания валялись обглоданные кости и черепа, один из основных атрибутов, присутствующих во всех гнездах охотников. Оно было еще не закончено, так как сверху отсутствовал мягкий настил из тряпья и поролона.
Осветительная шашка отскочила от кучи, отлетела в сторону и упала уже за гнездом. Свет попал на соседнюю стену и на ней возникли две тени. Большая тень неизвестной твари, нависла над тенью щуплого охотника, снизу у нее висели несколько коротких отростков, которыми это существо перебирало, словно креветка своими щупальцами. Охотник замер, подняв морду кверху, будто слушал что эта тварь ему вещает и уже через секунду резко метнулся и исчез. Костя, завороженный подобной картиной, пытался понять что за существо перед ними, уже не возникало сомнений, что визжало именно оно.
–Костя, справа,– прокричал бородатый.

Из за ужасного визга крик едва удалось услышать, но Костя всё-таки вовремя обернулся в нужном направлении и увидел как в его сторону летела скалящаяся пасть, он успел только выставить вперед шипастое запястье, после чего в него вонзились клыки. От толчка тяжелой туши охотника, Костя повалился на пол, нападающий встрепыхнулся, ощутив во рту острые стальные шипы, взвизгнул и тут же разжал челюсть. Почти сразу в морду охотника прилетел тяжелый сапог Вепря, стоящего ближе всех, от удара существо отлетело в сторону, кувыркнулось и попыталось подняться для нового броска, но россыпь мелкой дроби пригвоздила его на месте, охотник рухнул замертво, а из ран песочилась черная кровь.
Белый дымок струящиеся из ружья, быстро рассеялся в воздухе, запахло порохом. Вепрь склонился над Костей и протянул руку.
–Как ты, рука цела?
Схватив протянутую руку, Костя поднялся
–Все в порядке, прокусить не смог.
–Отлично.
Костя взглянул на стену, где только что были тени, но уже никого не увидел, а визг внезапно затих.
–Ладно,– он обратился ко всей команде,-что бы там ни было, давайте добьем эту тварь и на этом закончим.
Однако, не успели они сдвинуться с места, как в глубине супермаркета раздался грохот, куча хлама всколыхнулась и посылалась в стороны, а из ее середины вырвалось огромное, доселе не виданное им чудовище, хлам разлетелся и упал им под ноги, громадное существо на секунду застыло. Широкий шершавый панцирь, напоминающий панцирь гигантского краба, был выпячен вперед, снизу висели короткие извилистые отростки, которыми оно двигало, издавая костяные клацанье, по всей видимости стараясь напугать незваных гостей. В глубине, под панцирем сверкнули два глаза, на макушке задергались мелкие отростки иглы, стояла эта тварь на мясистых лапах, таких как у рептилий, покрывали их мелкие чешуйки и заканчивались тремя пальцами, на конце которых имелись тупые массивные когти, больше похожие на копыта.
Костя опешил, застыл на месте раскрыв рот, ничего подобного раньше они не встречал.
Тварь вдруг сгруппировалась, выставила панцирь вперед и со все прыти помчалась на таран, прям на них. Зазвучала какофония выстрелов, загрохотали все стволы, но панцирь оказался чересчур крепок, пули рикошетили, рассыпались на тысячи искр, словно встречая на своем пути закалённую стальную броню, а монстр как локомотив несся на них, сметая все на своем пути и когда уже до него оставалось пару метров стоявшие на пути вепрь и Костя кувырком отскочили в стороны, не успел только Стриж, его локомотив отшвырнул к стене с такой силой, что перед тем как он упал на пол, пару раз перевернулся в воздухе, словно игрушечный, а пластины карбоновой брони треснули и разлетевшись на куски, россыпью упали на пол рядом с ним. Монстр, топоча тяжелыми лапами, промчался мимо, протаранив стеллажи, смяв их расшвыряв по сторонам. Косте показалось, что в длину эта тварь была не менее десяти метров, за панцирем у него имелось весьма худощавое, обтянутое плотной кожей тело и еще две пары более мелких лап, на хребте громоздились крупные хитиновые пластины, защищающие тварь от нападения сверху и заканчивалось тело длиннющим мясистым хвостом, которым он на последок взмахнул как хлыстом и угодил бородатому по ногам, тот полетел спиной назад и угодил в стоящий позади стеллаж, тот с грохотом обрушился на него и сверху на голову посыпались пустые полки и остатки испорченных продуктов.
Монстр пронесся к выходу, Вепрь лишь успел пару раз безуспешно выстрелить ему вдогонку, после чего оно выскочило наружу, мелькнуло между автомобилей и удалилось.
–Твою мать, что это вообще было?– процедил сквозь зубы медик.– Сазан, как ты?– он подскочил к бородатому, который выкарабкивался из под рухнувшего барахла, он простонал от боли, а затем ответил.
–Нормально,– Сазан схватился за щиколотки, ощупал их,– ноги отбило, но шевелить могу, переломов кажется нет. Осмотри лучше Стрижа, ему кажется конкретно досталось.
Медик быстро метнулся в сторону лежащего у стены, растормошил его, тот колыхался как ватный, ощупал пульс, сердцебиение прослеживалось, затем похлестал его по щекам и плеснул водой из фляги в лицо. Тот наконец пришёл в себя и застонал.
–Где болит говори, не двигайся только, – засуетился медик.
–Рукааа,– тихо прохрипел Стриж.
–Только рука, больше нигде?

Стриж покивал.
–Да тут похоже перелом, ты лежи не двигайся, наложу жгут. – медик скинул с левого запястья раненого остатки карбоновых пластин и увидел торчащую кость.– Вот блин. Придется потерпеть, будет очень больно.

Он скинул медицинскую сумку, вынул из нее армейскую аптечку, бинты и спирт.
Костя поднялся с места схватил ружье, которое выронил из рук и спотыкаясь об разбросанное тряпье поковылял к выходу. Снаружи он попытался понять куда могла отправится тварь, хотел увидеть следы, но на асфальте ничего не осталось.
Следом за ним вышел Вепрь.
–Ты ведь на думаешь идти за ним? Брось, эта тварь ушла. К тому же Стриж ранен, нужно возвращаться. Заберем припасы и сожжем это место к чертям.
В это время раздался истошный вопль Стрижа.
–Сжигать ничего не будем. Эта твари непременно вернется, если, конечно, она не имеет мозгов, тогда вернемся и мы. Ты сам видел. Такого оставлять в живых нельзя, мало ли кого она расплодит.
–Да, неприятный инцидент, – согласился Вепрь, – что ты вообще думаешь о всем этом?
Костя на несколько секунд задумался, новый вид был либо крайне редкой мутацией, либо следствием двухлетней эволюции этих существ. Одно он понял точно, что это создание научилось каким-то образом управлять охотниками, похоже в основном глупым молодняком. Оно заставляло их охотится и приносить для нее добычу, а этот визг, по-настоящему приводил их в бешенство, вызывал лютую ярость и безумие, они были готовы умереть, лишь бы защитить новый виток эволюции. Но самое главное то, что раньше они подобное не встречали, это значило, что это существо либо пришло откуда то издалека, либо это молодая особь, вылупившаяся может пару, тройку месяцев назад и во что она превратится в своем половозрелом возрасти, оставалось только догадываться.
–Думаю, что все наши попытки очистить город от этой черни, бессмыслен.– весьма грустно сказал Костя.– Мы убиваем одних, а на их место приходят другие.
–Эй,– Вепрь похлопал его по плечу,– не вешай нос, мы обязательно победим. Помнишь, ты ведь сам так говорил, в тех окопах, когда наши позиции ровняла артиллерия.
–Я устал. Просто устал.
К ним слегка прихрамывая вышел Сазан.
–Внутри больше никого нет. Думаю, пора заканчивать, Стрижу сильно досталось, похоже еще и ребра сломаны.
–Сам как? -поинтересовался Костя.
–Отделался ушибами.
В это время покинув свою позицию, Хамелеон спустился вниз и прытко побежал к остальным.
–Это что за дрянь вы отсюда выкурили?– Подходя ближе удивленно залепетал он.
–Ты видел куда он пошел?-спросил Костя.
–На запад,– Хамелеон махнул в сторону рукой,– но далеко проследить не получилось. Я увидел кое-что поинтересней.
–Что еще?
–Черный дым, в стороне Крестовского. Большой столб черного дыма.
Похоже там кого-то заметили и разожгли костер.
–Да не может быть! – не поверил бородатый, – давно никого не было и тут вдруг заметили?
–Получается так.-Хамелеон развел руками, -или ты считаешь, что я придумываю?
–Раз такое дело, – прервал их Костя, – хватайте Стрижа под руки и как можно быстрей возвращаемся. Мы тут изрядно нашумели, нутром чувствую, что скоро суда сползутся со всей округи.
–А как же припасы? – уточнил бородатый.
–Потом, все потом. Сперва нужно выяснить кого они там нафиг заметили.

Глава 2 На посту
Ненастное Петербуржское утро обещало сегодня дождливую погоду, а значит на улицах будет тихо и безопасно. С Балтики дул сильный ветер, поднимая с земли пустые целлофановые пакеты, потемневшую от грязи газетную бумагу, сухие, почти истлевшие за зиму листья, и ворохом тащил эту кучу по тротуару вдоль набережной Малой Невки. Где-то во дворах иногда, поддеваемые ветром, скрипели ржавые качели, затихали на время, когда затихал ветер, а потом снова издавали протяжный стон разлагающегося от ржавчины железа. Детская площадка, выкрещённая в пестрящие цвета, теперь пустовала.
Над блестящей гладью реки, пронеслась кричащая чайка, плюхнулась в воду и потащила вверх мелкую рыбёшку, не успевшую уйти на дно. Птица, хлопая крыльями, скрылась посреди торчащих из земли бетонных плит и груды развалин.

Местами в тени развалин еще виднелся грязный снег. Зимой он обильно покрывал улицы толстыми сугробами, скрывая под белым одеялом уродства разрушенного города. Сейчас же, кривые и безобразные руины, словно скелеты ушедшей цивилизации, снова вылезали наружу. Ненастье вот-вот готово было разразиться, но ветер кажется, старался угнать серую массу подальше отсюда и оголить небо, оставив на нем, лишь желтое пятно весеннего солнца.
Двое мужчин поежились от пронзающего ветра, подняли воротники курток.
Были они на посту, посреди Лазаревского моста, ведущего на Крестовский, который изогнутой змеей переползал на ту сторону реки и переходил в Пионерскую улицу, вдоль которой тянулись однообразные уродливые развалины, разрушенных домов. Кое где груды бетона перекрывали половину проезжей части, по которой, впрочем, уже никто не поедет.
Мужчины были одеты в легкие довольно изношенные и местами заплатанные пуховики, с искусственным мехом на воротнике. Один из них с усами, чуть постарше, его лицо изрезали глубокие морщины, на голове была черная, вязанная шапка. Сидел он на желтом, пластмассовом, дачном стуле, читая книгу с изрядно пожелтевшими от времени страницами и потрепанной цветастой обложкой. Судя по мягкому переплету, чтиво было легким, подобно многосерийным детективчикам, продаваемым в метро.
Другой моложе, выбрит и коротко стрижен, почти лысый. Он стоял на невысоком помосте, сбитым на скорую руку из кривых, местами прогнивших досок от старых уже никому ненужных паллет. С помоста было лучше видно берег на той стороне.
Впереди, метрах в десяти лежали мешки с песком, они ровной линией тянулись от края до края моста. Чуть дальше имелась колючая проволока, размотанная почти до противоположенного берега, набросанная плотными пучками.
Справа от помоста на армейских ящиках из-под патронов, лежал тяжелый пулемет Печенег, водруженный на сошки и смотрящий в сторону того берега. Рядом, чуть прикрытые брезентом, были сложены несколько цинковых коробок с пулеметными лентами, а также с десяток гранат, РГД-5 и пара автоматов Калашникова. Все это представляло собой сооруженное тут заграждение, защищающее Крестовский остров от кого-то со стороны Петроградского.
Металлический пилон моста, возвышавшийся тут когда-то, частично обрушился, дополнительно затрудняя проход по мосту. Проезжая часть с правого края, была обрушена из-за взрыва прогремевшего еще пару лет назад, но крепкое сооружение выстояло, мощные опоры продолжали держать на себе полотно моста. Однако некоторые поговаривают, что слышат, как мост скрипит по ночам, издавая натужные стоны, словно держится из последних сил, но уже, второй год хлипкая на первый взгляд конструкция и не думала сдаваться, продолжая быть единственной дорогой ведущей в остальной город.
– Слушай, а чего там на медном озере случилось? – заговорил молодой, – Знаешь ведь наверняка, как там все было?

Второй оторвал взгляд от страниц, взглянул исподлобья на напарника и тяжело вздохнув, ответил.
– Знаю, только история там длинная,-коротко ответил усатый и снова уставился в книгу.
– Вот и давай с самого начала, времени у нас много еще до пересменки, делать все равно нечего, а так хоть историю интересную послушаю. Книгу ведь и дома дочитать успеешь, – он на сикунду замолчал, а затем добавил, – Нет конечно если не хочешь все это вспоминать, я не настаиваю.
– Да нет там ничего интересного,-немного раздраженно отозвался усатый,– сгинули, все кто был на озере, в один день сгинули.
– Это я слышал. А подробностей толком не знаю, впрочем, как и другие, а ты там лично был, так что можно сказать из первых уст…
– Да уж из первых это точно.– согласился второй, он прищурился, разгладил рукой усы и немного прикрыл книгу, но не убрал в сторону.– Что ж вам всем так интересно про это озеро? С кем на пост не заступлю, так сразу про него разговор начинают, что там да как, почему так, а не иначе. С чего решил, что тебе сейчас стану рассказывать?
Молодой пожал плечами.
– Странная история там произошла, болтают много чепухи и не знаешь, чему верить.
Усатый нахмурился.
– Капитан просил не рассказывать. – он снова открыт книгу, заложил между страниц бумажный сверток в качестве закладки, захлопнул ее и отложил в сторону, – Но если обещаешь, что ни единой живой душе…
– Никому, обещаю! – моментально воскликнул молодой.

Второй внимательно и строго посмотрел на него и вдруг заулыбался.
–Да я по твоему лицу вижу, что всем разболтаешь. Ну да ладно, -усатый махнул рукой, – слушай, только на ту сторону поглядывай.
–Да я в оба глаза, – обрадовался молодой.
Он демонстративно приподнялся и окинул взглядом противоположенный берег Невы.
–Так вот, – усатый поднес к губам ладонь, откашлялся в нее, убрав хрипотцу из голоса и начал свой рассказ. – Случилась история эта почти год назад, мы тогда с Васькой серым, другом моим, на разведку отправились по ЗСД, хотели узнать, может, кто еще остался, за пределами острова, или уж точно всем конец настал. Было лето, жара стояла неимоверная, а мы ее и ждали, по жаре безопасней идти. Тогда градусов сорок было не меньше, и это в тени. Аномально для Питера, но редко да бывает. В тот день и сталкеры с острова отправились в руины, чтоб найти припасы, правда они тогда на юг в основном ходили, впрочем, как и сейчас. В такие дни, можно сказать, словно на свободу выходим, после долгой отсидки. – усатый усмехнулся. – В общем, шли мы уверенно и быстро, знали, что никого в такое пекло не встретим, все по норам, да подвалам сидят. Сто ручьев с нас тогда сошло. Время от времени спускаться с магистрали и обходить приходилось, местами дорога разрушена оказалась взрывами, жнецы не хотели, чтоб кто- то из города выбрался, вот и бомбили дороги. И сейчас там не проехать, все забито вечными пробками.

Молодой еще раз окинул взглядом противоположенный берег. Потом поднял висевший на шее бинокль и взглянул на ту сторону.
–Ну что там? – спросил усатый.
–Да нет никого, сегодня, похоже и не будет. Тихо сидят и не слышно даже.
– Дождь чуют значит.
– Возможно, – согласился молодой взглянув на небо, – а может что задумали.
С севера снова подул холодный, весенний ветер, такой пронзающий, противный, сорвал капюшон с головы молодого. Стало зябко. Он схватился за затылок, на котором растянулся шрам от макушки почти до самой шеи, тот заныл от холода. Поспешив скрыть больное место от ветра, он сразу накинул капюшон и слегка поежился от пронзающего ветра.
–Ты в прошлый раз так и не рассказал, откуда шрам? – поинтересовался усатый.
–Как-нибудь потом, – было ясно видно, что он не хотел вспоминать ту историю, после которой на его затылке появился шрам,– Ну а что дальше было?

Усатый усмехнулся.
–Ты как шпион ни слова о прошлой жизни не скажешь, а от меня целую историю требуешь.
–Некоторые вещи не хочется вспоминать.
–И у меня такие есть,– усатый уставился в одну точку и на несколько секунд задумался, по лицу словно забегали тени воспоминаний неприятных и очень мрачных.
–Так что дальше?
–А дальше мы дошли до КАДа, через него дошли до Левашово, а потом в сторону Сертолова. Всю дорогу высматривали окрестности, бинокли не убирали от глаз, думали, может кого увидим. Но повсюду одна пустота и развалины, ну, прям совсем никого, даже звери дикие не встречались. Стало как-то боязно. Думали, может тут всех пожрали эти выродки, сидят теперь голодные добычи ждут, такие и жары не испугаются. А когда до Сертолова дошли, то картину ну прям жуткую увидели. Город весь с землей сровняло, ни одной многоэтажки целой не осталось, все по кирпичику разбросало. Не знаю, чем жнецы его бомбили, но такого я нигде не видел. Не зря с той стороны никто толком на остров не пришел, после такой бомбежки выжить нереально. Впрочем, воронки от бомб мы там не обнаружили, словно ураган прошелся.
– Я фотографии, которые вы там сделали видел, и в самом деле жуткая картина. Слышал, там сейсмическое оружие применили, такие разрушения только после мощного землетрясения остаются, когда дома складываются как карточные.
– Может и так, – согласился усатый, – только мы правду теперь вряд ли узнаем.
Молодой в ответ молча покивал.
– Когда через эти руины пробирались, я ногу повредил, – продолжил усатый, – наткнулся на торчащую арматуру. Долго провозились с раной, Васька помог мне обработать ее и перевязать. Вот только, день уже к вечеру шел, жара на спад пошла, нам укрытие пора было подыскивать, пока твари из руин не вылезли, пришлось ковылять дальше, оперившись о Васькино плече. Дошли до медного завода, тот как ни странно стоял не тронутый. Но тогда уже совсем Солнце к закату клонилось, к тому же пару раз отчетливо слышали завывания охотников, далеко правда, но сам знаешь какой у них нюх, в миг на след сядут и догонят. Хотели на заводе спрятаться, где-нибудь в подвалах, забаррикадироваться, ночь переждать, но как раз тогда Васька заметил дым со стороны медного озера. Там посреди него имелся небольшой островок, оттуда и коптило. Обрадовались конечно, кто мог еще жечь костер, как не люди. В конце концов, так и оказалось, прям на острове был разбит лагерь, мы в бинокли высматривали, пару человек увидели на берегу. Раздобыли с Васькой казанку, стоящую в одном из дворов, слили бензин из машины, заправили ее и на телеге вручную доталкали до воды. Благо катить под горку пришлось. А зверюги эти тут как тут. Васька их первым увидел, кричит мне «вон справа в окне», а я гляжу, там морда, оскалившаяся высунулась, ну я в эту морду очередь и влупил, из калашникова, правда не понял попал или нет, но тот в оконном проеме сразу исчез.
Мы прям на ходу в лодку запрыгнули, телега уже сама вниз катилась, толкать не нужно было, ну а охотники мигом проснулись. Чуть ли не из каждого окна уже выглядывали, целая толпа за нами помчалась. Еле успели до воды добраться, парочка охотников на полном ходу даже в озеро заскочила, заверещали как резанные и обратно на берег вылезли уже шавками ободранными, кожа побелела, лапы трусятся.
Люди с острова уже на воде заметили нас, начали махать, а из леса еще человек пять вышло. Я пока плыл, краем глаза заметил еще одну крупную стаю охотников на правом берегу, штук пятнадцать насчитал. Они как-то оживлено на нас отреагировали, стали бегать вокруг, верещать, а затем вдруг разом пропали в зарослях. Это я потом уже подумал, что нужно было нам сплавать на тут сторону и разведать обстановку, но кто знал, что так все получится.
Усатый замолчал. Стянул шапку, потрепал густую, седую шевелюру рукой, тяжело вздохнул и опустил печальный взгляд.
–А почему те, что на Медном озере, не выходили с нами на связь? Близко ведь от Питера, любой, даже самый слабый приемник достанет? – чуть погодя спросил молодой.
–Да не было у них ни одной рации, они шли откуда- то с севера, не помню, как их поселок называется, дошли до окрестностей Питера и наткнулись на охотников. Говорили, недавно на острове обосновались, а по дороге ни раций, ни заряженных аккумуляторов найти не удалось, поэтому и молчали. К тому же среди них были в основном одни женщины да дети , толком никто в технике не разбирался.
Выглянуло тусклое солнце, приятным теплым светом обдав лицо. Все-таки настырный ветер сумел проделать крупную плешь в небосводе. Усатый поднялся, взглянул через Неву, там за мостом виднелся Премьер Палас, элитный район с четырьмя высотками, овальной формы, выстроившихся в ряд вдоль набережной. Верхушки высоток были разрушены взрывами и напоминали торчащие гнилые клыки гигантского чудовища. Впрочем, многоэтажки рядом выглядели не лучше. Искорёженные, обвалившиеся сооружения, когда-то заселенные людьми. Местами целые кварталы были превращены в сплошные руины, словно дома сравняли гигантским бульдозером.
Теперь из опустевших окон уцелевших домов больше никто не выглянет и не позовёт домой. Больше не будет слышно детских криков и смеха, доносящихся с детских площадок. Больше не увидеть людей, толпящихся на остановках. Не будет ничего, что когда-то было привычным и обыденным. Теперь оставались лишь пустые улицы, заваленные обломками и дороги, забитые вечными пробками из сгоревших и проржавевших машин, за рулем которых до сих пор сидели иссушенные временем тела их владельцев. Оставалось лишь одно – выжить в этом жестоком и угасающем мире, раз за разом задавая себе один лишь вопрос. За что и почему с нами так жестоко обошлись, почему эта кара явилась именно сейчас и что можно было сделать, чтоб избежать подобного.
–А дальше? – снова заговорил молодой.
Усатый вернулся на место.
– Ну у нас рация конечно была с собой, поэтому с Крестовским сразу на связь вышли, сообщили радостную весть. Погостили мы там с неделю. Погода не самая подходящая для обратной дороги была. Я как раз свою ногу залечил. Да хотели уже обратно, собираться. Рацию им оставили, чтоб можно было связь держать. Звали конечно сюда на Крестовский, мол вместе проще будет, те соглашались, но как-то неуверенно, обещали позже подойти. Не знаю, может не доверяли нам, думали мы какие-нибудь бандиты, или еще чего хуже людоеды, а может боялись безопасное место покидать. Ну, в общем решили повременить. А как уже в дорогу собираться стали, Васька тоже замялся. Сперва я не понял почему, стал расспрашивать, а он отвечал, что останется и уговорит их, безопасную дорогу покажет. Это потом только выяснил у него всю правду. Понравилась ему одна девка там, сказал влюбился по уши, говорил, что вернется вместе со всеми, не хотел свою пассию оставлять. Он и меня уговаривал остаться, мол одному обратно опасно идти, но я на отрез отказался. Привык я на Крестовском уже, тем более родная квартира тут, родной дом и воспоминаний много. Как только жара опять наступила, а в том году лето прям, на славу удалось, так я обратно и отправился. Путь уже знал, быстро дошел, без происшествий.
–Так сколько же времени прошло, до того, как они сгинули? – Молодой слушал внимательно, запоминая каждое слово, теперь он был единственным, кто знал все в деталях и мог поведать ее другим. Тут на острове истории из прошлой жизни были единственной отдушиной. И в очередной раз собираясь у стола или разожжённого костра, потрескивающего влажными поленьями и коптящего приятным ароматом жареного мяса, каждый ведал о том, как было раньше и о том через что пришлось пройти им в эти нелегкие дни.
–Месяца два, -продолжил усатый, – Я сам лично с ними связывался, уговаривал перебираться сюда, а они все тянули и тянули. Говорили, что все у них хорошо. Огород посадили на острове, картошку там, капусту выращивают. Охотятся, дичи мол в округе полно, а охотников толком не видать. Да если б я знал, как все обернется, то хотя бы Ваську уговорил, со своей возлюбленной вернуться. – с пол минуты он молчал, молодой его не торопил, видел, как тоска по другу сердце терзает. Затем усатый натянул на покрасневшие уши шапку и прокашлявшись продолжил. -В один из дней на связь они не вышли, молчали. Думал, может с рацией чего, потом подумал, что Васька ведь разбирался в электронике, вмиг починил бы. Не вышли они на связь и спустя три дня. Я заволновался. А через неделю и вовсе панику поднял. В конце концов, добился, чтобы со мной двоих снарядили в разведку. Хотел один пойти, но не пустили, а жары тогда уже не было, осень на дворе. Решили идти под землёй, через метро, там вроде как все спокойно было. Пришлось правда повозиться с гермодверями, которые отрезали наше метро от остальной ветки, прежде чем спуститься вниз, почти всю фиолетовую и синюю ветку прошли без происшествий, да вот только ближе к Парнасу началось самое интересное. Твари повылазили отовсюду, видимо у них гнездо там было. С виду бледные как поганки, почти белые, шерти нет совсем и глаза в темноте блестят как у кошек. Ух мы тогда страху натерпелись, бежали со всех ног, даже отстреливаться не пробовали, уж слишком много их там было. Так в слепую палили куда попало, чтоб хоть отпугнуть. На эскалаторе у выхода на поверхность уже воспользовались преимуществом высоты, поливали стаю из всех стволов, гранатами закидывали, прям вниз швыряли, в толпу, – он сделал жест рукой, показывая, как швырял гранаты, – взрывы их пыл усмирили, но ненадолго. Кагда выбрались на ружу, твари из метро отстали, похоже дальше была не их территория. Но зато взрывы и выстрелы привлекли тех, кто наверху обитал. Завыли твари, заверещали в предвкушении вкусной добычи, мы думали что все пришел конец, на этом наш путь и закончится. И наверняка закончился бы, если б не наткнулись на военный джип бронированный, как его, Тигр кажется, к тому же он еще и на ходу оказался. Клеммы от аккумулятора были отсоединены, видимо кто-то предусмотрительно это сделал, видать надеялся воспользоваться потом машиной, только вот, видать предыдущий владелец в руинах так и сгинул. В общем с горем пополам добрались до места, живые и здоровые, повезло нам. Но когда уже оказались на острове, поняли, что всё кончено. Не было там никого, только кровь по всей земле разлита, вещи разбросаны, палатки изорванны. И Ваську тоже там не нашел, – с этими словами он стал понурым, грустил по погибшему другу, может даже и винил себя за то, что оставил там и не смог вернуть обратно.
–Как же упыри добрались до них, они же воду терпеть не могут?
–Умными оказались они, не такими примитивными как мы считали, прорыли под озером тоннель. Как раз в том месте, где я стаю видел, там с острова до другого берега ближе всего было и мелко совсем. Не знаю, как тоннель не обвалился, но думаю из-за местной почвы, глины слишком в ней много, сам знаю строителем когда-то работал в тех местах. В общем, сожрали всех и косточки не оставили.

Усатый вынул из кармана портсигар и достал две самокрутки, одну протянул, своему слушателю. Тот спустился с помоста и присел с краю, на одну из ступенек, та тонко скрипнула. Чиркнул кремний и дрожащий огонек бензиновой зажигалки, поджег обе папиросы, а в воздух хлынули облачка едкого дыма, быстро стираемые не утихающим ветром.
–Вот такая история, – подытожил усатый.
– Поэтому капитан и просил не рассказывать никому?
– Да. Боится, что подобное и у нас случиться, я его успокаиваю, говорю, что под Невой грунт рыхлый и подземных рек много, мол не прокатит тут такая история. Правда, я и сам точно не уверен в этом. Но он велел молчать и усилил посты вдоль береговой линии, а постовым указы выдал, чтоб тщательно наблюдали за той стороной и если заметят какие скопления, то сразу тревогу били. Я если честно и сам иногда в свободное время прогуливаюсь вдоль острова поглядываю туда. Не хочу, чтоб было также, как на медном озере. Нам и первой волны хватило.
–М-да этот день я никогда не забуду, – молодой задумался, вспомнил страшные события, произошедшие пару лет назад, затянул табачный дым и чуть погодя снова заговорил, – А как обратно добрались?
–А обратно я вернулся один. В метро желания спускаться уже не было, снова пошли по КАДу. Там нас и достали. Ребят утащили, а я вот чем отделался.
Он потянул правый рукав, оголив запястье, а затем и торс где красовались широкие шрамы от когтей.
–Да уж, ну и жуть.
–Не знаю везение это или ангел хранитель меня сберег, но можно сказать, в рубашке родился. С тех пор почти никто с острова далеко не выбирается, только если совсем уж напряженка с припасами. Хотя кому я все это рассказываю сам все знаешь.

Молодой, докурил и затушил тлеющий уголек о землю.
–Глянь чего там, – сказал усатый.
Молодой поднялся на помост, вскинул бинокль и обомлел. Рот открылся от удивления, а в горле возник плотный ком.
–Человек, там человек! – не веря собственным глазам воскликнул молодой.
–Какой еще человек, откуда?
Усатый подорвался со стула, слегка прихрамывая вскочил рядом и выхватил у второго бинокль.
–Может кто из сталкеров? – спросил усатый.
– Вроде не похож ни на кого из наших.
Усатый пригляделся.
– И в самом деле, не из наших.
Впереди по Пионерской улице, среди искорёженных автомобилей, брел мужчина. Темные волосы, коричневая истрёпанная кожаная куртка, темные грязные джинсы. На вид молодой лет тридцати, на черных копнах волос проскальзывали редкие белёсые полосы седых волос. За спиной виднелся большой походный рюкзак, цвета хаки. Такие часто использовали сталкеры тут на Крестовском. Никакого оружия в его руках не наблюдалось, и вообще он брел не спеша, словно на прогулке. Его не подгонял страх, который обычно заставляет немедленно убраться с небезопасных улиц. Он словно не знал о тех тварях, которые теперь заселили дома. Человек, шел целенаправленно, как раз к блокпосту.
–Откуда взялся!? – удивленно воскликнул усатый.
–Вот тебе на. Думал в той стороне совсем никого не осталось. Да как дошел до нас вообще?
Мужчина постепенно приближался к ним, понуро опустив голову.
–К нам идет, видать заметил, -предположил молодой.
–Да дым он заметил, вот и решил проверить, как и мы с Васькой тогда.
Молодой обернулся и увидел струйку черного дыма, поднимающегося в небо с крыши спортивного комплекса Динамо. Еще один дозор смотрящий с высоты за обстановкой в городе. Такой костер загорался только в том случае, если на противоположенном берегу замечали человека, очередного выжившего. Когда то, таким образом, тут и собрали всех жителей. Черный плотный дым, от горящих покрышек, виднелся издалека, такой костер горел долго и привлекал всех, кто оказывался поблизости. За первые дни, когда на остров паломническим шествием прибывали изнуренные и покалеченные люди, припаркованные во дворах автомобили, очень быстро лишились и летней и зимней обуви. Но за последние время, костер не зажгли ни разу, местные жители уже давно потеряли какую-либо надежду увидеть хоть одну живую душу, на той стороне Невы. Но вопреки этому, наваленные в куче покрышки на крыше спортивного комплекса, никто так и не отважился растащить. А рядом с кучей продолжала стоять проржавевшая канистра с бензином, словно дожидаясь своего часа. Со временем эта куча превратилась в своего рода памятник, символизирующий о том, что жизнь на острове продолжается, не смотря на все тяготы и невзгоды.
–Ребята, – послышался мужской голос из динамика рации, – там к вам человек идет, встречайте.
– Увидели мы уже, -ответил усатый, зажав кнопку на рации. – Сейчас встретим. Андрюха давай беги, а то еще подорвется ненароком.
–Будет сделано, – ответил второй и бегом направился на встречу идущему.
Только местные знали безопасный проход по мосту. Весь он был увешан растяжками. Тонкую леску заметить сложно. Порой это спасало, от больших стай, идущих из города, плотным рядом. Даже одна граната останавливала дюжину, заставляя задуматься о выбранном направлении. Охотники хоть и были примитивными созданиями, движимыми чувством голода, но все же инстинкт самосохранения у них имелся. А по тем, кто плохо понимал, работал пулемет, фаршируя тела свинцом.

Андрей на бегу, махал руками, подавая знаки, стараясь остановить незнакомца. Тот заметил движение и встал на месте.
Для него это была долгожданная встреча, после продолжительного одиночества, бесконечных блужданий в поисках хоть одной человеческой души.
– Это люди. Мы их нашли Буч, нашли. Не обманула карта. – еле слышно произнес мужчина. Его губы расплылись в широкой улыбке. Это была радость и восторг, человека, давно не видевшего других людей.
Из-за обугленного, ржавого остова легковушки, вышла крупная овчарка, заскулив, словно поддерживая радость хозяина, она уселась рядом, и высунула язык.
–Давай сюда, – негромко прокричал Андрей, – только по краю иди, здесь все заминировано.
–Рядом, – скомандовал незнакомец. Собака послушно пошла в след за ним.
Но не успели они добраться до мешков с песком, как сзади на крышу одной из машин, взобралось отвратительное существо. Четыре лапы, кривые и уродливые, заканчивающиеся длинными пальцами с острыми крючковатыми когтями. Уродливая голова с двумя парами глаз навыкат. Они как у хамелеона вращались независимо друг от друга в разные стороны. Скалящаяся пасть с сочащейся из нее слюной. Тело было очень худым и истощенным, как у бездомной дворняжки, не евшей очень давно, ребра проступали сквозь тёмно-серую морщинистую кожу, покрытую редкой шерстью. Заканчивалось тело длинным искривленным хвостом как у рептилии, конец которого оказался обрублен. Грудная клетка вздымалась от тяжелого дыхания. Голодный.
Существо не бросилось, просто подняло голову вверх и раскрыв пасть издало неприятный звук. Нет не вой и не крик. Этот звук был практически не слышим. Где-то в недосягаемом для уха человека диапазоне. Но этот крик ощущался всем нутром. Он сотрясал воздух, от него становилось тошно и хотелось бежать, бросив позиции, оружие и своего напарника, лишь бы не слышать, эти раздирающие разум вибрации.
Они зажали уши, не в силах справится с подавляющим звуком. И казалось вот-вот их воля дрогнет и все закончится бегством, а вслед за ними на Крестовский, снова хлынут полчища кровожадных созданий, жаждущих свежей человеческой плоти, как вдруг вибрации резко прекратились. Монстр с грохотом замертво плюхнулся на асфальт, распластав своё длинное тело.
С противоположенной стороны реки прозвучал хлопок и сверкнула оптика. Из руин вышли пятеро, а за ними из окна второго этажа, полуразрушенной многоэтажки выпрыгнул шестой.
–Наши пришли, сталкеры,-облегченно выдохнул усатый,– вовремя они подоспели.

Глава 3 У капитана
– Как зовут, откуда к нам пожаловал? – коренастый мужчина, в тельняшке и расстёгнутым, черным, офицерском кителе, на погонах которого блестели три золотых капитанских звезды, нахмурил пышные брови и пристально взглянул на собеседника.
– Сергей. Пришел из Старой Руссы, это которая под Новгородом.
Лоб мужчины от удивления наморщился и тот медленно откинулся на спинку скрипучего стула.
–Старая Русса? – переспросил он, не веря своим ушам, – это больше двухсот километров отсюда. И то, если по прямой.
Сергей кивнул.
–Дорога была трудной, -коротко ответил новоприбывший.
Позади стояли Андрей и Николай Сергеевич, которые встретили гостя на Лазаревском мосту. Вскоре после встречи они сменились с ночного дежурства и отвели его к начальнику острова, пост которого находился в одном из зданий парка победы. Отвели сами, никому другому больше не доверили.
Николай Сергеевич- тот, что постарше, сразу шагнул чуть вперед и обращаясь к капитану сказал.
– Я же говорил глаза на лоб полезут. Притопал к нам не из какого ни будь Красного села, или Гатчины, а из Новгородской аж, -мужчина говорил крайне эмоционально, жестикулировал, упоминая города, указывал руками то в одну, то в другую сторону. – Как жив вообще остался, не пойму, или там у вас в Новгородской никаких охотников нет вовсе?
– Ты погоди, -прервал его капитан, – вперед паровоза не лезь. Раз сюда привели, вопросы я задавать буду. Сами присядьте вон отдохните, или вообще домой ступайте, спать ложитесь.
– Ну товарищ капитан, – протянул Андрей, – ну как тут спать, раз такое дело, мы ведь…
– Ну ладно, ладно, – капитан махнул рукой, – сидите, только молча, потом с расспросами доставать будете, я так понимаю гость наш навсегда пришел, или обратно собираешься возвращаться?
Мужчины кивнули и расположились рядом. Андрей сел на деревянный табурет, а Николай Сергеевич в мягкое дерматиновое кресло, застеленное цветастым махровым покрывалом.
– Обратно, не собираюсь, – устало ответил Сергей, – до сюда еле как добрался, об обратной дороге и думать не хочу. Если вы конечно примите?
–Мы всех, кто с той стороны идет принимаем, -добродушно ответил капитан, – Правда давно уже таких не было, кто в городе да округе выжил, все давно тут. Так что если ты ничего дурного учинять не планируешь, то милости просим. Правда все не за даром, работать придется.
– Я на все согласен, лишь бы не одному быть.
Капитан хмыкнул.
–Значит один?
– Один, – холодно ответил Сергей, – никого больше не осталось.
– Что во всем городе никого?
– Во всем. Пусто там, впрочем, как и в окрестностях.
– Значит пусто всё-таки? – снова переспросил капитан и стал хмурым, видно, что расстроился, взглянул на своих подопечных, те тоже осунулись. – А по дороге, что тоже никого не встречал?
– В деревнях, которых был, везде пусто, в города не заходил, там эти твари повсюду кишат.
– Ну мы так и думали, что твари эти везде, только вот надеялись, что где-нибудь всё-таки остались живые люди.
Сергею показалось, что он только что словно отобрал у присутствующих надежду на то, что они остались не одни в этом мире. Сперва явился на остров обрушившись как снежный ком, дал надежду на существование жизни за пределами острова и почти сразу ее отнял.
По дороге к капитану, он повстречал еще несколько человек, с винтовками наперевес, спокойно идущих по аллее парка, постовые сказали, что, это была смена очередного караула. Ещё встретил парочку простых прохожих и галдящую детвору, прущих на спине увесистые рюкзаки. Самые настоящие школьные рюкзаки, внутри которых наверняка были тетради и учебники. Для него это выглядело дико, так как последние два года на его пути встречались лишь руины, обгоревшие, ржавые остовы машин и свирепые твари, жаждущие полакомится человеческой плотью. Еще он заметил дрожащий желтый свет в окнах нескольких многоэтажных домов, где- то вдалеке. И для него это выглядело таким же невероятным, как, к примеру, увидеть НЛО, или Йети. Сергей не верил своим глазам и думал, что это всего лишь сон, слишком давно он не видел света в окнах, и не встречал на улицах просто мирно бредущих прохожих.
На некоторое время в помещении повисла тишина, кажется всем понадобилось время чтобы смирится с плохими новостями. Капитан достал бронзовый отполированный портсигар из нагрудного кармана кителя. На нем имелась выгравированная надпись, но Сергей не успел ее прочесть, мужчина быстро распахнул его, вынул самокрутку и предложил закурить гостю. Тот отказался. После, убрал его обратно, помял папиросу пальцами, тщательнее закрутив кончик, сунул ее в рот и поджёг, точно такой же бронзовой зажигалкой. Вероятно, это был подарочный, либо наградной набор.
Обдумывая услышанное мужчины некоторое время помолчали.
– Андрюша, будь добр, открой окно, – попросил капитан, наконец прервав тишину, – Кстати по поводу рации, – он снова обратился к Сергею, – почему молчал, радиостанция наша всегда работала, да и частота в общем-то стандартная, не шифрованная, за столько времени наверняка бы наткнулся.
Сергей немного засуетился, соображая, что ответить.
– В первое время выходил. Я еще тогда не один был. Мы много сигналов с разных сторон принимали, но в основном с окрестностей и пригородов. Мощной радиостанций у нас не было, да и аккумуляторы заряжать негде.
– А сколько вас было человек?
– Ну во всем городе не знаю. Но в нашей группе пятнадцать человек. Мы себя в шутку называли- новой семьей, – мужчина грустно усмехнулся. – Всячески старались поддерживать друг друга, чтоб легче было справится с пережитыми ужасами. Правда не долго этой семье пришлось просуществовать.
Сердце Сергея заныло, тоска об ушедших медленно резала его острым скальпелем, каждый раз оставляя маленькие надрезы, через которые вытекала горячая кровь, медленно разливаясь в груди, сковывая дыхание, а после того, как кровь уходила, на ее месте образовывалась пустота.
– А потом, когда появились эти, – продолжил Сергей, – радиосвязь быстро оборвалась, впрочем, не до рации уже было, пытались просто выжить.
– Значит тебе единственному повезло выжить?
– Из своей группы да, а вообще многие уходили из города, о их судьбе мне неизвестно. Может я просто оказался самым трусливым и слишком хорошо прятался, а может и в самом деле повезло.
– Прятались мы все и тут не в трусости дело. Ты расскажи, как добраться смог до нас, мир ведь теперь охотникам принадлежит, неужели настолько везучий что и по пути не натыкался на них?
– Крутятся они в основном в крупных городах и окрестностях. Это я быстро понял, как только смог из Старой Руссы выбраться. На дорогах их вовсе нет. В селах и деревнях, те что помельче ни людей, ни этих тварей нет. Главное и башен жнецов не видать и разрушений толком тоже нет, а люди, словно все сгинули. Я в основном путь держал вдоль сел. Транспортом не пользовался, аккумуляторы сдохли все уже давно, да и не хотел звуком двигателя этих, как вы их называете охотников, привлекать. Поначалу, когда еще снег был, двигался на лыжах. Думал за зиму дойду, пока они в спячке, но погода этой зимой была прям жуткая, метель за метелью и морозы под тридцать, а то и больше.
– Да уж, как в сорок первом, – согласился капитан.
– Приходилось в селах этих неделями жить, бураны пережидать. Я однажды чуть на смерть не замерз. Шел я тогда, как по карте понял уже в Ленинградской области. Ветер поднялся, снег прям в лицо хлестал, идти стало трудно. Я хоть и тепло был одет, но сразу ощутил, как холод сквозь одежду пробирается и, как назло, везде поля были ни одной лесополосы не видать. Уже через полчаса лицо онемело, ресницы сосульками покрылись, а ноги и руки как ватные стали. Хотел уже в снег закапываться, под сугробами пережидать вьюгу, опасно, конечно, можно уснуть и не проснуться больше, но все же лучше, чем коченеть на открытом ветре. Тогда я на знак дорожный наткнулся, на нем было написано «Торфяное», по указателю добрался до поселка и в самый же первый дом, старенький такой чуть покосившийся, а внутри печка, самая настоящая из кирпича, и дровница рядом, а в ней ровная стопка дров. Долго ее растапливал, часа два, наверное, я ж городской никогда не пользовался таким и дрова к тому же отсыревшие оказались. Пришлось несколько томов из местной советской коллекции книг сжечь, я уже не помню, что именно за тома это были. Помню только что окоченевшие руки даже бумагу порвать не могли толком, страницы выскальзывали из пальцев, словно их солидолом смазали.
Остальные сидели молча, слушали. Такие истории на острове были на вес золота, теперь ведь ни телевизора, ни газет, ни интернета, только книги, которые уже перечитали все от корки до корки и истории. Николай Сергеевич тоже засмолил, выдувая струйки дыма в приоткрытое окно. Внутри стало прохладно, капитан застегнул китель, на верхнюю пуговицу поежился и затушив папиросу сказал.
– Коля давай заканчивай и закрывай окно, а то сквозняком потянуло, не хватало еще всем простудиться.
Николай быстро дотянул оставшуюся папиросу вышвырнул окурок на улицу, от чего поймал неодобрительный взгляд капитана и захлопнул окно.
В целом капитан выглядел довольно суровым человеком, отчего его слушались беспрекословно, но как показалось Сергею одновременно с этим он был добродушным и справедливым.
– Значит через села? – подытожил капитан тяжело выдохнув.
– Да. Там же и еду добывал, одними консервами питался, все остальное либо плесень съела, либо сгнило. Несколько раз удавалось зайца подстрелить, варил похлебку. Не думал, что зайчатина такая вкусная может быть.
– Подстрелить? Я у тебя оружия не увидел, или на посту оставили? – он взглянул на Андрея и Николая.
Андрей помахал головой
–Не было оружия с пустыми руками пришел.
Капитана это сильно удивило.
– Как же это ты без оружия, из лука что ли подстрелил, или рогатки?
–Нет, – усмехнулся Сергей, -оружие было, я ведь не сумасшедший с голыми руками сюда тащиться. Вот только патроны быстро закончились, уже тут в городе последний рожок своего АКСУ расстрелял.
Все трое переглянулись. За последние дни никакой стрельбы они не слышали, в онемевшем городе хлопки от выстрелов разлетались на многие километры вокруг, а тут была тишина.
– Я еще в пригороде нарвался на стаю охотников, последние патроны в них выпустил и в подвале укрылся. Пару дней там сидел, ждал, когда свалят. А потом найти патроны не удалось, пришлось бросить на подходе к острову как не нужный, лишний вес, да еще и на голодный желудок знаете ли…
– Патроны все тут. – гордо произнес Николай, – Сталкеры давно уже все хранилища и военные юге обнесли, – А чуть погодя добавил, -Товарищ капитан, как-то мы не гостеприимно встречаем, в самом деле. Может, покормим сперва, а потом уже все расспросы? А то с дороги я ж вижу оголодал, да я и сам если честно чего-нибудь в рот положил бы, а то кишка уже бурлить начала.
– Распорядился уже, – громыхнул басом капитан в ответ, – в первую очередь распорядился! Кухня ведь только открылась, кашеварят там уже во всю, в первую очередь для гостя. Сейчас все будет.
Николай Сергеевич одобрительно кивнул.
В этот момент, Бучь, все это время, тихо сидевший в углу возле входной двери, протяжно заскулил, напоминая о своем присутствии. Мужчина в кителе взглянул через плечо Сергея на скулящую собаку и добавил.
– А вот о нем я не подумал, надо бы и животину чем-нибудь угостить.
–У меня на такой случай кое-что имеется, – произнес Андрей, – я сейчас, быстро.
Он подскочил с табурета, потрепал Буча, за холку, распахнул дверь и выскочил наружу, снова впустив внутрь прохладу. Холодный весенний воздух, пробежался сперва по ногам, а потом добрался и до поясницы. Капитан опять поежился и поднялся с места, направился к небольшой чугунной буржуйке, ютившейся у окна. Блестящая, жестяная труба, поднималась от нее вверх к потолку и пропадала в круглом, ровно высверленном отверстии.
– Надо бы протопить, – буркнул он и закинул несколько поленьев, из аккуратно сложенной рядом кучи, в топку. Чиркнула зажигалка, и вокруг поленьев забегал огонек, быстро поедающий подложенную под низ бумагу. В помещении появился легкий и приятный запах паленого дерева. Дрова уютно затрещали.
Капитан вернулся на место, вынул из небольшой тумбы, дверка которой оказалась не менее скрипучей чем стул, бутылку водки и со стуком поставил на стол.
– А это чтоб изнутри согреться, – весело произнес он, а затем более серьезно добавил, – ты не подумай, на рабочем месте пить у нас запрещено. Да и вообще пить запрещено, только по праздникам. Но по такому случаю, грех не выпить. У нас можно сказать самый настоящий праздник. Пополнение. Коля доставай стопки!
Николай Сергеевич вынул три стопки, из старенького, облезлого, советского серванта, на котором ютились аккуратно сложенные стопки бумаг, книг и журналов. Звеня стеклом, расставил их аккуратно рядом с бутылкой. Скрепя деревянными ножками по паркету, пододвинул кресло ближе к столу и снова занял свое место. На лице мужчины появилась лукавая улыбка, а морщины будто немного разгладились.
Словно подгадав точное время, в комнату вошли две женщины, неся в руках посуду и кастрюлю с чем-то горячим и ароматным. Обе женщины были в возрасте, одна из них полная и невысокая, вторая среднего роста и худая как жердь. Головы покрывали белые поварские колпаки, а под расстегнутыми куртками виднелись такие же белые фартуки. Они бросали удивленные взгляды в сторону Сергея и пока накрывали на стол, оглядели его всего с ног до головы, но не проронили ни слова, и вскоре снова покинули помещение.
– Налетайте, – капитан подвинул стопки ближе, – а я пока разолью. Ты Коль тоже ешь, и на вас с Андреем принесли.
За то время, пока женщины расставляли посуду, восхитительный аромат, вырывающийся из кастрюли, заставил желудок Сергея предвкушённо урчать, а во рту то и дело скапливалась слюна, которую приходилось постоянно сглатывать.
После долгого недоедания и однообразной пищи, свежий горячий суп, с кусочками мяса и овощами, стал для него изысканным блюдом, сваренным самым лучшим поваром во всем мире. Хотя в связи со сложившейся ситуацией этот повар и в самом деле мог таким являться.
Сергей с жадностью набросился на наполненную супом тарелку и быстро и небрежно ее опустошил. Николай ел не спеша, поэтому на его фоне он выглядел как дикарь, а когда желудок наполнился едой и дикий голод прошел, ему даже стало немного стыдно. Капитан и вовсе не притронулся к тарелке, он только наполнил рюмки и пододвинул их Сергею и Николаю, последнему налил только половину, тот, кажется, расстроился, затем поднял ее со стола, остальные последовали его примеру и молча опрокинул ее.
–А как у вас со жнецами все случилось? – продолжил капитан, – Как все было в Старой Руссе? – пояснил он.
Сергей немного помедлил, вспоминая то самое начало, и поводив взглядом по стене напротив, начал.
– Началось это, как и везде, туман, ветер, искры с неба. Интернет тогда хоть и барахлил, но законектится иногда удавалось, я видел, как в других городах и странах одна и та же картина творилась. Потом, когда искры пропали, появились башни, все как под копирку. Сперва они падали в стороне Новгорода. Далеко, за Ильменем. Было похоже это на ракеты, все сразу подумали, что война и до наших улиц добралась. Ну сами знаете какая обстановка в мире тогда была. Сразу в соцсетях посты появились, говорили, что это третья мировая, что миру конец настал, впрочем, не ошиблись. Другие писали, что это всего лишь метеорит над Новгородом раскололся, как тогда во Владивостоке. Но через полчаса и над нашим небом они появились. Ну а дальше взрывы, паника, дома в руины. Кто до бомбоубежища успел добраться, кто в подвалы. Тогда точно ведь никто и не понимал с кем на самом деле мы столкнулись. Жнецы быстро расправились, город у нас небольшой. Я и еще человек пять тогда в подвале пятиэтажки прятались. Молились чтоб дом этот не рухнул. Он и не рухнул, обошли стороной нас. Да и в целом не раз я потом слышал о том, что жнецы как-то выборочно убивали, не всех подряд, могли мимо просто пройти и не тронуть.
– Подобное и я слышал, – прокомментировал Николай, – Сашка, мой сосед снизу, рассказывал, что лицом к лицу столкнулся с упырем этим. А тот просто зыркнул своими щелками в его сторону и дальше пошел.
– Слышал я эту историю и от тебя, и от Сашки, – ответил капитан, – Ты Сергей продолжай дальше, а то мысль потеряешь.
– К утру все стихло, – продолжил Сергей, – Мы выглянули из укрытия и ужаснулись, – он покачал головой, – Жнецов на улицах уже не видно было, как и людей. Да и после еще несколько дней никто на улицах не появлялся, боялись. Вот только голод и жажда заставили выползти наружу в конце концов. Быстро поняли, что жнецов уже нет, ушли они. Если честно не очень хочется вспоминать все это, перед глазами до сих маячат руины пятиэтажки, в которой жил, под этими руинами остались все. – Он тяжело вздохнул. – Думали, что все на этом, закончились ужасы и теперь хоть как-то жизнь начнем новую. Думали, якобы повезло нам. Но потом появились эти упыри, точно такие же, как и везде и мы снова начали прятаться. Многие пытались уйти из города в леса, считали, что там безопаснее. Вот только вряд ли кто-то смог добраться. Я не пошел так, как зима на носу была, а там если не твари сожрут, так замерзнешь насмерть или дикие животные загрызут. Прошли месяцы и от нашей группы остались единицы. В конце концов все умерли, кто-то от болезни, кто-то от ран, а кто-то и от лап этих выродков, и я остался один. Не знаю, как смог найти в себе силы не застрелиться, много раз об этом думал, но каждый раз находил какую-то незримую надежду на то, что все-таки не один.
Сергей замолчал. Капитан снова наполнил рюмки.
– Как видишь надеялся ты, не зря, – он поднял стопку в воздух, – Помянем тех, кто не дожил до этого дня.
И опрокинул ее.
С теми же словами опустели и остальные рюмки.
В этот момент вернулся Андрей, снова запустив в комнату прохладу. В руках он держал миску и большой пакет сухого собачьего корма. Он снова потрепал Буча за холку и обращаясь к нему произнес в пол голоса.
– Ты уж извини, что долго так. Задержали меня по службе. Но я тебе вот чего принес.
При виде пакета Буч радостно заскулил и залаял, подскочил с места, виляя пушистым хвостом, и засеменил всеми лапами, в ожидании любимого лакомства.
Остальные молча наблюдали за тем, как Андрей наполняет железную миску, хрустящими кусочками. Бучь, воспитанно выждал пока тот закончит, и принялся быстро уминать полученную вкуснятину.
– У меня тоже собака была, – сказал Андрей, обращаясь к Сергею, – пропала полгода назад. У нас на острове с домашними питомцами совсем худо, не уживаются долго. Корм вот остался, а выкидывать жалко было. Как будто знал, что пригодится, – он тоскливо улыбнулся, вспомнив о пропавшем питомце, а затем добавил, – ну ничего, теперь будет кому его лопать. А сталкерам скажу, если найдут чего в руинах, пусть тащат сюда. Теперь это наш общий питомец.
Андрей снова взглянул на Сергея, будучи неуверенным в том, что хозяин собаки не будет против, но Сергей ответил взаимностью.
– Да. Было бы неплохо.
– Угощайся Андрей, – произнес капитан, – Наливай суп, пока горячий.
– Не откажусь, – ответил тот, пододвигая табурет, к столу.
Андрей наполнил тарелку и принялся есть. Рюмку ему никто не предложил, он и не попросил. Видимо не употреблял.
Капитан снова обратился к Сергею.
– Ты получается сразу в Питер пошел, а чего, например, в Новгород не подался, тоже ведь крупный город, может и там выжившие остались. Туда ведь по воде, через Ильмень можно было добраться. И безопасней и в сто раз ближе, чем в Питер.
– Ах да вы же не знаете, – ответил Сергей, переглядываясь с присутствующими, – В Новгороде теперь еще долго ничего живого не появится. Там теперь пустошь и радиация.
– Радиация! – воскликнул Андрей, – откуда она взялась там?
– Жнецы ведь сначала на Новгород напали. Судя по переговорам военных, войска подошедшие к границам города, получили серьезный отпор и отступили. Никто не знал с кем воюем, неразбериха началась думали враг все разбомбил и высадился в городе. Там так громыхало, такое зарево от пожаров стояло, что с другой стороны Ильменя видно было. К тому же связь с городом быстро пропала. А потом вырос там ядерный гриб, не знаю кто ракету запустил и сколько килотонн в ней было, но город стерло с лица земли. Я тогда подумал, о том, что пришел конец, что война перешла в заключительную стадию, ту, которую все боялись. Кажется, в нашу сторону радиационное облако не пошло, вроде как все на запад унесло, но, если честно, когда появились жнецы никто уже уровень радиации не проверял, всем было не до этого. А по дороге к Питеру пришлось дать крюк, обходить Новгород, чтоб рентгены лишние не подцепить.
– Я ведь говорил, что видел зарево взрыва в той стороне. – произнес Николай Сергеевич, – Правда не думал, что это ядерная бомба, решил, что жнецы применили какое-то новое оружие. А тут свои, оказывается. Ведь наверняка, кто-то под землей живой прятался, как и в других городах. Зачем было так рубить с плеча!
– Не мог ты видеть отсюда взрыва, далеко это, – заспорил капитан. – Тем более город, высотки тебе весь обзор бы закрыли.
– У меня квартира на девятом этаже. Я говорю точно видел.
Капитан махнул рукой.
–Это хорошо, что ветер не в нашу сторону дул, а то бы принесло сюда, бегали бы эти твари с двумя головами и пятью лапами, – шутливо сказал капитан, – а может и мы тоже.
– А может и долетело, – продолжил Николай, – охотники поначалу помнишь какие уродливые вылезали. Как мутанты.
– Охотники и в Старой Руссе уродливые по началу были, – продолжил Сергей, – Лапы одна короче другой, головы кривые, приплюснутые, словно кирпич свалился, спины горбатые. И в самом деле на мутантов похожи.
– Ну значит либо не в радиации дело, либо и в вашу, и в нашу сторону облако полетело, – подытожил капитан.
После третьей голова задурманилась, а тепло, которое сперва согрело пищевод, растеклось по всему телу, расслабляя мышцы.
– Да уж, вести ты нам принес не самые, так скажем позитивные. Хотя, на что мы надеялись? – капитан расстегнул китель его лицо побагровело от тепла, излучаемого буржуйкой и водки, он расслабленно откинулся на кресло, которое снова скрипнуло и отвернулся в сторону.
Раздался тихий словно случайный стук в окно. Сергей обернулся и увидел за стеклом лица нескольких ребятишек, с интересом заглядывающих внутрь. Чуть дальше, на дороге, стояла целая группа людей, но уже взрослых. Толпа окружила двоих и что-то у них оживленно расспрашивала, а те только пожимали плечами и махали головами, пытаясь отделаться от назойливых расспросов. Сергей сразу догадался, что вся эта суматоха происходит из-за него. Его появление стало для этих людей неким чудом, давая надежду на существование, жизни за пределами острова. А он – Сергей, пришел к ним, чтобы сообщить о том, что в других городах снова все хорошо и люди живут спокойно. Только они на Крестовском словно застряли в невидимом пузыре, который отрезал их от внешнего мира, и только Сергею удалось прорваться внутрь. И завтра он обязательно соберет всех жителей вместе и покажет верную дорогу, ведущую к светлому будущему и свободе.
Но все было не так. Все было гораздо сложней, непонятней и парой даже бессмысленней. По факту он и в самом деле принес им не добрые вести и оказался тем, кто вопреки своим желаниям отнял надежду на светлое будущее.
Однако теперь ему было хорошо. Он попал в отличную компанию и ни видел на лицах этих людей ни капли сомнения, или уныния. Вопреки всем ужасам, пережитым ими, они продолжали жить. И сейчас он подумал о том, что, если постоянно думать о всем ужасном, что было и вероятно будет, можно смело натягивать на шею петлю и отправляться в мир иной. Потому что с такими мыслями человек не живёт, он существует в страхе и прячется. Прячется в себя, прячется за другими, или в сырых и вонючих подвалах под землей. Нужно жить тем, что есть сейчас и не позволять страху закрадываться в твое сердце. Еще несколько дней назад на душе было пусто и мертво, видя по дороге пустые города он все больше о больше терял надежду, что всё-таки встретит людей тут. И все больше убеждал себя, что случайно найденная им карта – это просто злая шутка. А теперь у него появилось многое. Этот остров, эти люди и эта уютная атмосфера. И, кажется, внутри снова засвербело и, кажется, захотелось жить.
Капитан поднялся с места и распахнул окно.
– А ну-ка идите шалопаи отсюда, – пробасил он, – чего вам тут цирк что ли? Миша, Артем Вячеславович, идите сюда, дело есть!
Ребятишки в рассыпную рванули от окна, а двое из толпы, которых терроризировали вопросами, наконец вырвались из плена галдящих людей, и поспешили к зданию.
Внутрь вошёл крупный, широкоплечий мужчина с пышными черными как смоль бровями и густой бородой, словно один из трех богатырей сошёл с холста одноименной картины. Вторым был щуплый старик, одетый в длинное, до пола пальто, он прихрамывал и в правой руке держал черную классическую трость, какие модно было носить в начале двадцатого века.
Плечистый мужчина задвинул засов и произнес.
– Думал разорвут нас сейчас. Спасибо, что позвали, а то просто так не отделались бы.
– Всегда пожалуйста, я вас все равно ждал, – ответил капитан, задергивая штору и кажется, обращался он именно к старику.
Тот молчал и пристально разглядывал Сергея. Его тяжелый взгляд словно сканировал все внутренности и пытался забраться в голову. Остальные даже и не смотрели в его сторону. Водку, вместе с рюмками капитан успел незаметно припрятать.
Буч снова заскули и тут же лег на пол прижав уши.
Старик подошел совсем близко, расстегнул пальто и наконец, отвёл взгляд от Сергея.
– Жарко у вас тут, – сказал он старческим, хриплым голосом. На вид ему было лет семьдесят.
Андрей подскочил с места, уступая кресло старику, тот поблагодарил его и сел рядом с Сергеем.
– Мне сказали, что вы без оружия на пост прибыли, через весь город? А там ведь опасно. – сразу начал с расспросов старик. Обращался он на вы с почтением, но в голосе присутствовали дерзкие нотки, словно он ведет допрос пленного.
Прошло несколько секунд прежде, чем прозвучал ответ. В голове Сергея, словно все перемешалось, превратившись в кашу и слова, произнесенные стариком, до него не сразу дошли.
– Верно. Автомат пришлось оставить в руинах. Патроны закончились, бесполезен он стал.
– Вести у нас быстро разлетаются, так что я уже знаю, что вы из далека пришли. Вот только почему именно в Петербург к нам пожаловали? Ведь и на юге, и на западе с востоком много городов. Почему сюда, где ужасная погода и полным-полно охотников, или там откуда вы их нет?
– Встречаются. А в Питер я не просто так пошел, меня карта привела, я ребятам еще не успел показать, вот тут у меня в рюкзаке она.
Андрей хотел было подать рюкзак, но Сергей поднялся сам, желая таким образом хоть на секунду освободится от гнетущего взгляда.
Рюкзак по привычке охранял Буч, сейчас сидевший мирно и неподвижно, словно в ожидании.
Сергей поднял ого и вернулся к столу, раскрыв принялся искать что-то внутри.
– Да где же она.
Он выкладывал на стол теплые вещи, бутылки с водой, какие-то бумаги и случайно проронил на пол толстую тетрадь, которая раскрылась в полете оголив белые исписанные и изрисованные страницы.
– Дневник ведете? – произнес старик, поймав тут же недовольный взгляд Сергея, который сразу подхватил тетрадь и засунул ее обратно, – Извините что так бесцеремонно лезу не в свое дело.
– Дневник был единственным, с кем я мог поделиться переживаниями.
Сергей наконец вынул из рюкзака то, что искал. И этим оказалась политическая карта России. Он развернул ее на столе и ткнул пальцем в место, где располагался Петербург.
–Вот.
Присутствующие склонились над ней и удивленно взглянули на северную ее часть. Петербург оказался обведён черным маркером по кругу, а снизу имелась надпись: «ОНИ ТУТ».
Моментально Сергей ощутил, как тяжелый взгляд старика, словно отлип от него, а сам он расслабленно вздохнул и впервые за их короткое знакомство улыбнулся.
– Кто это написал? – удивленно спросил Андрей.
– Это я хотел узнать у вас, – коротко ответил Сергей.
– Баловался кто-то. Никак иначе, – тихо сказал старик, его тон заметно изменился на более ласковый, – невероятная случайность, что вы наткнулись на эту карту. Очень невероятная случайность.

Глава 4 Крестовский остров
После изучения карты, капитан велел остальным отвести Сергея в одну из пустующих квартир, выдать белье и все положенные принадлежности, затем показать склад, и местному завхозу по прозвищу бурдюк, чтоб тот поставил его на довольствие и выдал все необходимое. На острове, по его словам, все распределялось поровну, дабы никто не оставался в обиде. Еще предстояло определиться с профессией, ему сказали, что новые руки требуются везде, начиная от свинарников, заканчивая постовой службой и ему дадут выбрать что ему предпочтительней.
Не набирали новичков только в сталкеры, там команда была давно уже укомплектована и слажена, да и брали туда только матерых бывших вояк и бывших представителей внутренних органов, которые умеют обращаться с оружием и имеют хорошую физическую подготовку. Узнав, что ни к тем ни к другим Сергей не относится, ребята развели руками и сказали, что дороги в сталкеры ему нет.
Капитан и Артем Вячеславович остались на месте, им нужно было что-то обсудить.
Они покинули парк и пошли по Крестовскому проспекту, расчерчивающему почти весь остров, к жилому массиву, где находились квартиры.
Как оказалось, прозвища тут имели почти все. Они пришли на замену фамилиям, которые в узком обществе и отсутствии надобности в документах, быстро сошли на нет.
Мишу- сошедшего с холста картины, называли либо Миша богатырь, что было предсказуемо, либо Миша кувалда. Первое он получил благодаря крупному телосложению, а второе благодаря своей профессии. Он был самым настоящим кузнецом, причем еще задолго до того, как мир был разрушен жнецами. Он мастерил кованные винтажные изделия, украшения для фасадов домов, собирал на заказ не дешёвые расписные ворота, устанавливаемые в коттеджах, не бедных людей и получал с этого неплохой доход. Естественно, после Армагеддона он продолжил заниматься своим делом и дальше, так как подобная профессия ценилась теперь на вес золота, правда золота за работу ему никто не платил, делал все на общественных началах. Впрочем, как и остальные жители ни получали ни копейки за свою работу, так как деньги исчезли из обихода за ненадобностью.
Миша был единственным на острове профессиональным кузнецом, способным из металлолома сделать конфетку.
В целом мужик оказался довольно серьезным, рассудительным, добрым, но строгим. А в сочетании с именем Миша и надлежащей внешностью, напоминал большого добродушного косолапого медведя, которого лучше не злить.
Миша не воспринимал прозвища и считал это ребячеством, вероятно в силу своего возраста, а было ему уже сорок с хвостиком, поэтому Андрей рассказал все это в пол голоса, стараясь чтоб их не слышали идущие впереди Николай Сергеевич и, собственно, сам Миша.
Позади всех шел Буч, иногда поскуливая, вертя мордой во все стороны оглядывая незнакомых прохожих, за всю жизнь он не видел других людей кроме Сергея. Наверное, в собачьей голове сейчас происходило нечто подобное что и в голове хозяина.
О себе Андрей рассказывать ничего не стал, обещав поведать свою историю потом. И как оказалось позже, о его прошлой жизни не знал никто на острове, в том числе и сам Андрей. Так, во всяком случае говорили. Широкий шрам на затылке свидетельствовал о серьезной черепномозговой травме, произошедшей в прошлом, и вероятной это вызвало потерю памяти. Сам Андрей в этом не признавался, возможно, надеялся, что воспоминания всё-таки вернутся, или просто не хотел ворошить прошлое. Ему было гораздо легче начать жизнь с чистого листа, оставив трагические воспоминания прошедших лет где-то глубоко в подкорках головного мозга.
Прозвище у Андрея было простое – конопатый. Все потому, что поздней весной, когда солнце, наконец начинало прорываться сквозь серую завесу облаков, его тело и лицо покрывалось частыми веснушками. Некоторое время он ходил словно чумазый, но затем веснушки пропадали. Даже сейчас, если приглядеться, можно было заметить, как на лице уже начинали проступать редкие крошечные пятна.
Николай Сергеевич, самый старший из всей компании, в прошлой жизни был простым сантехником. На острове его профессия не пригодилась, так как водопровод и канализация уже давно не работали. Но зато он единственный, кто остался жить в собственной квартире. Прозвища никакого не имел, все его просто звали Коля. На вид простой как две копейки, людей подобных ему всегда можно попросить о помощи и те не откажут. К сожалению, такими зачастую пользовались ради личной выгоды, и ещё к большему сожалению, такие люди вовсе не замечали этого и отдавали всего себя любому нуждающемуся.
Но больше всего Сергея интересовал Артем Вячеславович. Дряхлый старик, который чуть, в буквальном смысле, не просверлил его своим тяжелым взглядом, не выходил у него из головы, и Сергей, перебив очередную байку, вылетавшую из уст Андрея, спросил.
– А кто такой этот Артем Вячеславович?
– А это тебе лучше у капитана спросить, – тут же ответил Андрей, – он лучше всех на острове его знает. Я если честно, за все время, сколько тут живу, видел его раза три только. Но человек он странный. Не могу объяснить почему, может потому, что взгляд у него тяжелый. И как правило он молчит и просто слушает. У таких людей неизвестно что в голове творится. Некоторые его даже колдуном называют. Да и много чего поговаривают. Общается он в основном только с капитаном, это вроде его друг старый, а может и не друг, а родственник. Лично я у капитана не спрашивал, а тем, кто спрашивал, он отвечает, что давно его знает и старик этот вроде как очень мудрый, якобы в сложной ситуации ему всегда дельные советы дает. А живет он там, – Андрей махнул рукой в ту сторону, где пропадала длинная линия Крестовского проспекта и продолжил быстро тараторить, – в конце острова, отдельно от всех. Там у него квартира. Чем он там занимается – Бог его знает, – он на секунду затих, – Ну вот почти пришли. По левую сторону у нас жилой комплекс, где мы все и обитаем, а напротив, через дорогу госпиталь, там у нас все как положено, врачи и медсестры имеются, правда с медикаментами в последнее время напряжена. На острове на самом деле тут много чего есть, мы не в каменном веке живем, даже некоторые блага цивилизации имеются, ты думаю сам со временем все увидишь.
Когда они проходили мимо госпиталя и собирались уже повернуть налево к многоэтажкам, из дверей больницы выскочил молодой парень в белом халате и поспешил к ним.
– Михаил, – прокричал парень, перебегая дорогу, – Увидел вас в окно и поспешил сообщить, – переводя дух он остановился возле огромной на его фоне, фигуры Миши, – Новости нехорошие. Кате становится хуже, кашель усиливается, и Марина Андреевна просила вас зайти.
Розовощекое лицо Михаила, в миг побледнело. Плечи ссутулились, а руки рухнули вниз словно ватные.
– Я оставлю вас, – произнес он басом обращаясь к остальном, и широким шагом устремился к дверям госпиталя.
– Кто такая Катя? – спросил Сергей.
– Дочка его, – ответил Николай Сергеевич. – Заболела сильно. Пневмония. Дай Бог, чтоб поправилась.
Они пошли дальше и вскоре остановились у высоких железных ворот, выкрашенных в коричневый, обнесенных поверху железной проволокой.
По сторонам из земли торчали, железные, ржавые куски металла, заострённые на концах. Колючая проволока и колья также растянулись во всю длину многоэтажки. Нижние окна все до единого покрывали решетки.
За распахнутыми воротами, оказался обычный двор многоэтажек, с пустующими парковками, несколькими уютными беседками, разбросанными вдоль подъездов лавочками, и небольшой детской площадкой, на которой сейчас было пусто, Сергей вспомнил бредущих по улице школьников с рюкзаками, значит сейчас они были все на учебе. Еще Сергей заметил женщин, развешивающих мокрое белье на натянутые веревки, и двух старушек, мирно занимавших одну из скамеек. Все как раньше. Будто он снова вернулся в тот день, с которого начался хаос.
Невольно он поднял взгляд к небу, боясь, что на нем снова вспыхнут алеющие точки, которые на этот раз направятся прямиком на остров, и вся эта идиллия и спокойствие рухнут за считанные секунды. Но кроме серых туч на небе ничего не было.
Он поспешил отогнать дурные мысли и просто наслаждался видом.
У ворот в небольшой будке с надписью охрана, ютился местный привратник. Он выглянул в окно и окинул подозрительным взглядом Сергея, видимо обнаружив незнакомое лицо. Он насупил брови, стараясь вспомнить вошедшего незнакомца, затем выбрался из своего укрытия, вынул из кармана самокрутку и закурил.
– Ну как дежурство? – поинтересовался сторожила, – подстрелили кого?
– Василий как обычно отличился, – ответил Николай, – подстрелил Банши.
– Ооо! – удивленно воскликнул привратник, – ну этого можно за десятерых засчитывать.
– Его вообще надо к награде приставлять. Сколько раз он наши пятые точки спасал и не сосчитать. Ну ладно. Удачного дня.
Николай развернулся и слегка подталкивая Андрея в бок направился подальше от будки охранника.
– Удачи, – послышалось вдогонку.
Андрей лукаво улыбнулся.
– Не хочешь опять два часа его болтовню выслушивать?
– Да с ним как начнешь разговор, так обязательно всю пачку папирос выкуришь, и выспаться не успеешь. С его запасами историй можно спокойно садится и книги писать. Не знаю, чего он время зря теряет.
– Скучно ему тут просто, вот и собирает все сплетни.
Они прошли дальше и остановились посреди двора.
– Пришли. Квартиры все у нас тут, – пояснил Андрей, обводя двор рукой, – Пойдем покажу твою. Ты Николай если хочешь иди спи, я сам тут покажу все что надо, да на склад отведу.
– Вот за это тебе спасибо. А то ноги уже совсем не идут. Возраст.
Они распрощались, и Андрей повел его к одному из подъездов, лестничная площадка которого на удивление оказалась чистой и опрятной. Подобные подъезды редко можно было встретить и до апокалипсиса, не то что сейчас.
На четвертом этаже они остановились возле черной железной двери.
– Кажется эта, – произнес Андрей, вынимая связку ключей из кармана. Погремев ими, он вставил один в замочную скважину, прокрутил и замок с щелчком поддался.
–Держи теперь они твои.
Сергей протянул ладонь и в нее лег холодный металл.
– У нас воров нет, поэтому можешь не запирать. А ключи – это так, дань прошлому.
Внутри пахло сыростью и плесенью. Пыль, толстым слоем покрывала пол темного узкого коридорчика. В квартире имелось две комнаты кухня и ванная, все как полагается. Уцелевшая мебель одной из комнат и кухни выглядела добротно и годилась для дальнейшего использования. Вещи прежнего хозяина лежали так, словно он вышел ненадолго в магазин, и скоро вернется обратно, вот только это самое скоро затянулось уже на два с лишним года, а о том, что тут очень давно не ступала нога человека свидетельствовал ровный и пышный слой пыли, покрывавший все вокруг.
Во второй комнате напротив царил хаос. Окно в ней оказалось выбитым. Старый диван, стоявший под ним, от сырости начал гнить и покрылся слоем белой плесени. По полу растекалась грязная вода, обои отсырели и сползи вниз и за ними тоже образовалась плесень, ламинат на полу распух и вздыбился, словно ощерившаяся кошка. На потолке, посреди комнаты образовался горб натяжного потолка, в котором постепенно скапливалась вода, проникающая сквозь негерметичные бетонные перегородки. А на подоконнике ютилось небольшое, опустевшее, птичье гнездо, в нем виднелись куски разбитой скорлупы. Похоже, птенцы уже выросли и давно покинули родительское гнездо.
К слову сказать, птицы оказались единственными, кому удалось выжить в городах после катастрофы. Они по-прежнему носились стаями по небу, улетали на юг, весело трезвонили свои песни, сидя на ветках деревьев. Для них не случилось ничего ужасного, а может даже наоборот, отсутствие человека дало им больше пространства для размножения. А все поту, что охотники пока еще не отрастили крылья, но все еще может изменится.
–Да уж, – сказал Андрей, – Сюда давно никто не заходил. А может и вообще с того дня никого не было. В таких условиях, конечно, жить думаю не стоит. Я спрошу у капитана может еще какие квартиры пустуют, а в этой сперва ремонт нужно сделать, окно ставить. Можешь сегодня у меня переночевать в тепле и уюте.
– Не стоит, – отказался Сергей, я привык к подобному. К тому же квартира выглядит весьма уютно.
Сергей потянул дверь, ведущую в ветхую комнату и с трудом и скрипом ее запер. Деревянное полотно и косяки распухли от сырости.
–Впрочем так гораздо лучше, хоть не видно этот срам, -согласился Андрей, – Сегодня у бурдюка попробуем печку какую-нибудь раздобыть, Миша еще давно заготовил несколько про запас. Должны быть на складе. Поставить можно на кухне, там вытяжка рабочая, она общая с другими квартирами в этом подъезде. Протопишь хорошенько, и можно жить.
–Здорово! – согласился Сергей. – А соседи тут есть?
–Есть конечно. Этот подъезд почти весь занят. Но сейчас все работают.
– Где работают?
– Ну у нас тут много чего есть. Пойдем на кухню, покурим, да я расскажу тебе как все обстоит. А к бурдюку можно и вечером сходить.
Кухня была не тронутой, пластиковое окно на месте вся мебель и ремонт остались в первозданном состоянии, каким их оставил хозяин. Перед тем как сесть за стол, пришлось тщательно протереть поверхности стола и табурет от вездесущей пыли. Сергей подумал, что прежде всего тут стоит сделать уборку.
Он закурил и приоткрыл окно.
– Ты же не против?
– Кури на здоровье, – усмехнулся Сергей.
Андрей долго и довольно подробно рассказывал, как дела обстоят у них на острове.
Начал он с того, как, собственно, образовалось это поселение.
После того как жнецы вернулись в свои башни и исчезли, уцелевшие еще долго оплакивали свои потери, бесцельно блуждая по улицам в надежде найти чудом уцелевших родных. Но время шло, и жизнь стала продолжаться.
Люди, потерявшие кров, старались ютится ближе друг к другу. Выжившие занимали уцелевшие дома. И спустя несколько недель, ужас и паника, охватившая разум, стала утихать, все самое страшное осталось позади, горе приглушилось и появилась новая надежда. Надежда на то, что жнецы покинули планету окончательно и больше не вернутся.
Некоторые уцелевшие, покидали Петербург, и отправлялись в другие города на поиски своих близких. Об их судьбах теперь уже ничего неизвестно.
Вскоре над Крестовским впервые поднялся черный столб дыма, испускаемый тем самым костром надежды. Кто именно его впервые разжег, никто не знает. Люди потянулись к нему, словно к манящему маяку, указывающему верный путь.
Несмотря на сильные разрушения в городе, Крестовский оказался практически нетронутым. На остров не попало ни одной крупной бомбы и дома стояли невредимы. Разве что стекла в некоторых окнах отсутствовали. Это удивительно, но похоже вторгшиеся решили оставить этот клочок земли в целости будто нарочно. Во всяком случае так болтают любители мистических историй.
Постепенно на остров паломническими шествиями перебирались люди. Сотни выживших селились в пустующих квартирах, а молва о том, что на острове формируется новая община, быстро облетела весь город и его окрестности. Но не все изъявили желание стать частью этой общины, и явились на Крестовский. На разрушенных улицах остались многие, найдя пристанище в своих родных, чудом уцелевшим домах, в местах, которые как-то связывали их с еще тем, не сгоревшим миром, в местах, где оставались их воспоминания.
Через два месяца на Крестовском проживало уже восемьсот человек. Люди медленно прибывали из окрестностей Питера, волоча за собой сохранённые пожитки. На остров сгоняли разбредшийся по улицам скот, стаскивали припасы и медикаменты, складировали оружие и боеприпасы. Все что смогло уцелеть в городе собиралось тут.
Потерявшие кров и хозяев, домашние животные в больших количествах обитали в руинах. Их жнецы не тронули и теперь собак и кошек на улицах, казалось, было значительно больше, чем людей. Некоторых люди снова приютили к себе, другие же блуждали по городу в поисках пропитания и быстро дичали. Но спустя два с половиной месяца, по улицам города снова прокатилась молва о неких странных происшествиях. Сперва с улиц городов постепенно стали исчезать животные, причем не только одичавшие, но и те, что обрели новых хозяев. По началу считали, что неприспособленные к самостоятельному существованию, они быстро попадали в лапы к диким хищникам, которые якобы стали из лесов забираться на опустевшие улицы. Правда этих самых хищников никто не видел, жители лесов вовсе и не спешили заглядывать на огонек к жителям Петербурга, почерневшие от пожаров руины их не интересовали.
Однако вскоре стали появляться свидетели, утверждающие, что видели неких непонятных существ не похожих ни на волков, ни на медведей, ни на какое любое животное, обитающее на Земле. Фигуры непонятных созданий выбирались из своих нор по ночам, передвигались по одиночке, либо небольшими группами. Людей по началу обходили стороной и старались не попадаться на глаза, люди стали говорить, что это именно они виновны в пропажах домашних животных.
Но не прошло и пары недель, как осмелевшие твари, стали появляться уже и днем, сбивались в стаи и, не редко появлялись в близи людских жилищ. Существа страшные и уродливые, порой непропорционально сложенные, словно неким неумелым создателем, до этого скрывавшиеся в руинах и долгое время не показывавшиеся на глаза, вели себя смело и агрессивно. Появились случаи нападения на людей. Сперва неуверенно исподтишка и укрытий, затем уже более открыто.
Вскоре в городе стало не безопасно и на улицу без оружия уже никто не выходил. Тут и там раздавались выстрелы защищавшихся.
Стали пропадать люди. Все сильно испугались. Лишь на Крестовском, жизнь шла спокойно и безмятежно. И вскоре все поняли, что Нева для новоиспеченных жителей руин является непреодолимой преградой.
Гонимые новой страшной силой, со всего города на остров снова поспешили люди, они искали укрытия и защиты. Их с радостью принимали, а идущих по пятам охотников без труда отстреливали, каждый день на остров прибывало несколько десятков человек, и все рассказывали об одном и том же, что новые мутанты, уродливые упыри теперь орудуют на улицах города.
Но полчища голодных созданий быстро сообразили, где лучше всего устраивать засады. Они охотились на подходах к Крестовскому и отрезали путь, для новых беженцев. Так было проще заставать людей врасплох. Именно тогда появились первые сталкеры, которые вооружившись до зубов, совершали вылазки за пределы острова, дабы спасти очередную жизнь. Именно тогда твари получили свое имя – охотники.
Еще через пару недель город заполонили толпы чудовищ, все кто смог, оставил свои дома и перебрался на остров, но многие из тех, кто с самого начала предпочел остаться в руинах, остались в них навсегда.
Крупные, полные сил и ярости, охотники уже передвигались большими стаями, а их добычей, становилось все живое, что встречалось на их пути. Только птицы оставались вне поля их досягаемости, впрочем, мелкие пернатые их никак не интересовали, охотникам требовалась добыча покрупней.
Никто не знал откуда они выбирались и почему появились именно сейчас, но ни у кого не было сомнений, что прилетели они вместе со жнецами. Некоторые болтали, что видели, как во время вторжения, с неба падали некие цилиндрические объекты, которые вонзались в землю и закручивались в нее, как промышленные буры, постепенно пропадая в глубине. Они считали, что именно в этих цилиндрах все это время произрастали эти страшные твари.
Другие считали, что выползают они из башен, что те вовсе не пустовали, и внутри, среди темноты, прям на стенах, под макушками башен, висели коконы этих существ, которые словно коконы бабочек ждали своего часа.
Впрочем, было уже не важно откуда они взялись, важно было защитить остров от новых пришельцев.
Мосты, ведущие на Крестовский стали быстро укрепляться и минироваться. Появились блокпосты. На крышах домов по всему периметру острова организовывались смотровые позиции. Тяжелые, металлические гермодвери станций метро, соединяющих остров с остальной частью города, закрывались. Люди готовились к обороне. Никто не знал, чего ждать от этих созданий, но все были твердо уверенны – что бы не случилось они будут биться до конца, потому что отступать больше некуда.
Вскоре и выжившие и сталкеры перестали появляться на улицах противоположенного берега, а вместе с этим все реже поступали сообщения из радиоприемника. А в тех, что все же долетали до антенн, сообщалось, что на улицах снова не безопасно, так как появились они. В других городах их называли по-разному: выродки, трупоеды, упыри, но описание было примерно одинаковым.
Через неделю замолчал и радиоприемник. Улицы города, погрузились в страшную тишину ожидания. Некоторое время охотники не появлялись, их не наблюдали не на одной из сторон острова. Все словно стихло. Это было затишье перед бурей.
Но на Крестовском не сдавались, и трясясь от страха и холода, продолжали сидеть у баррикад, сжимая рукояти пулеметов. Все ждали, боялись, чего-то страшного и ужасного, которое вот-вот настигнет их. Жители острова понимали, что следующей целью, для кровожадных хищников, станет их новое пристанище. И все, кто мог держать оружие в руках, не спускали пальца с курка и не сводили взгляда с прицела. Остров перешел в глухую оборону.
Утром, никто уже не знал какого числа, никто даже не знал было ли это утро осени, или уже настала зима, так, как на небе из-за смога и дыма сгоревшего мира уже давно не появлялось солнце. В этот день на город опустился туман.
Из-за дыма и смога противоположенный берег, итак, был всегда затянут белесой пеленой, а теперь остров просто ослеп. Лишь половина Лазаревского моста просматривалась.
Сперва их услышали. Визги, завывания и улюлюканье, донеслись до ушей обороняющихся. Затем прозвучали взрывы, сработали мины и растяжки, раздались крики и стоны агонии. А затем среди белоснежной пелены появились скалящиеся морды. Целая орда неслась к ним на встречу.
Застрекотали пулеметы, послышались звонкие хлопки разрывающихся гранат. Сотни уродливых тел, истекающих черной кровью, падали на асфальт, но на их место прибывали все новые. Узкие заминированные мосты покрывались горами истерзанных тел, а те, кому уже не хватало места, падали в Неву, издавали ужасные вопли, барахтались, и уходили под воду.
К мостам стягивали всех, кто мог держать оружие, лишь бы удержать идущие на них полчища.
Но никто не ожидал, что охотников будет так много. Боевой дух вскоре пал, многие бросили свои посты, и оборона оказалась прорванной. А те, кто все еще продолжал давить на спусковой крючок, исчезали в бушующем потоке, хлынувшем на остров.
Единственной надеждой были мощные заряды взрывчатки, которые должны были обрушить мосты. Прогремели взрывы, в северной и восточной части острова, мосты сразу рухнули, пути охотникам там были перерезаны. Однако Лазаревский мост, самый широкий из имевшихся, выстоял, и был лишь частично поврежден. Либо его заминировали неправильно, либо взрывчатка отсырела и детонировала не вся, но этот мост стал единственной дорогой на остров.
Люди отступали. Бои продолжались уже во дворах домов, в подъездах и лестничных площадках. Женщин и детей прятали, а мужчины из последних сил старались защитить их.
Бойцы занимали позиции на крышах и верхних этажах, отстреливались оттуда. Из-за проклятого тумана видимость была ужасной, и никто не мог даже представить масштабов ужасной бойни.
Когда все же туман, гонимый ветром, рассеялся, людям сверху представилась страшная картина. Набережная адмирала Лазарева была полностью заполнена полчищами охотников, на ней не было свободного места, а по мосту целым потоком двигалась орда.
Казалось бы, на этом должно было все закончится и последний оплот человечества непременно бы пал, но некая невидимая сила всё-таки смилилась над ними. Жителям Крестовского помогла сама природа.
Ливень плотной стеной хлынул с неба, заставляя охотников неистово верещать и содрогаться от ужаса. Потоки дождя, сводили этих существ с ума, и они начинали до крови расчесывать свою кожу, яростно фырчали, задыхаясь в потоках едкой для них жидкости. Лужи, в которые попадали их лапы, разъедали кожу, вода, заливающая глаза, ослепляла их.
Воздух вокруг острова наполнился какофонией сумасшедших криков. Ни одна тварь, живущая на земле, не издавала подобных звуков.
Теперь люди и охотники поменялись местами. На этот раз обезумевшие создания жнецов, прятались в подвалах, забивались в укромные места, где ливень не мог добраться до них, старались стряхнуть с себя обжигающую влагу. Те, что не успели быстро найти укрытие, падали на землю, корчась от боли и погибали. С крыш было видно, как некогда заполненная набережная быстро опустела, охотники просочились обратно в руины и забились во все щели, какие только смогли найти. Часть из них визжа от безумия, потеряв возможность видеть, плюхалась в Неву, а там недолго барахтаясь на поверхности, уходили на дно.
Никто не мог и предположить, что существа, прилетевшие издалека, не могли переносить обычную воду, да и вообще очень плохо приспособлены к постоянно меняющемуся климату земли.
Оставшихся на острове охотников, испуганных и забитых в углы, в этот же вечер выловили и перестреляли, а к мосту отправили саперов и оставшуюся взрывчатку. Люди ждали, что охотники вернуться, но мост подрывать не спешили.
После ожесточенного боя из двух тысяч человек, проживавших на острове, осталось чуть больше полутора. Недалеко от Газпром арены, вскоре появилось огромное перекопанное поле, которое стало братской могилой, для всех, кто погиб в этом бою.
Охотники на некоторое время исчезли с улиц города. Но ненадолго. Еще пару месяцев они залечивали раны и приходили в себя.
Но после, на их месте появились новые, более смышлёные. Выглядели они уже гораздо пропорциональней и слаженней своих предшественников, словно некий создатель исправил свою ошибку и перекроил эскизы на боле правильные.
На Крестовский охотники больше не совались. Лишь иногда слишком голодные стаи, пытались пересечь Лазаревский, но натыкаясь на блокпост, разворачивались и уходили обратно.
Вскоре выпал снег и те вовсе пропали с улиц.
Несмотря на все эти ужасы, зимой на Крестовском появилась новая надежда. На острове родился первый ребенок, ставший символом того, что жизнь все еще продолжается.
Дальше Андрей рассказал о жилом комплексе, в котором все обитали. Как оказалось, ворота, через которые они попали во двор, были одним из двух входов в импровизированный жилой комплекс. Несколько высоток, располагавшихся в середине острова, обнесли высоким металлическим забором, построенным из хлама и металлолома. Нижние этажи домов, заколотили и завешали прочными решётками. В окнах некоторых квартир, по внешнему периметру, были обустроены пулеметные гнезда, а на крышах имелись смотровые позиции и даже пара миномётов. Все это сооружение, представляло собой настоящую крепость, внутрь которой без разрешения не попасть.
Андрей рассказал, что все это построили после того дня, когда на остров хлынули полчища охотников, дабы избежать повторения случившегося. И теперь в случае тревоги, весь остров оповещается громким звоном сирены, а люди находящиеся за территорией крепости немедленно бросали все дела и направлялись в укрытие. Тут охотникам навряд ли удастся достать людей, так как еще на подходе их встретят очередями из пулеметов, смотрящие во все стороны острова, а потом они наткнуться на прочные стены. Правда штурмовать крепость пока похоже никто не собирался.
В теплое время года, ворота крепости как правило открыты и ее можно беспрепятственно покидать. Но в зимнее время, когда Нева покрывается льдом, за ворота выходят только по надобности и только в сопровождении вооруженной охраны.
Все потому, что по льду нет, нет да проникает на остров какой-нибудь заблудший охотник, не впавший в спячку. Из-за того, что Крестовский, не маленький остров и имеет площадь в четыре квадратных километра, охранять его границы зимой не так просто. Поэтому порой, самый голодный, истощенный и слабый охотник, в поисках пищи забредает в обитель людей. Чаще всего его встречает пуля, выпущенная с ближайшего вооруженного поста, но иногда, самому юркому удаётся проскользнуть незамеченным. Не редко были случаи, пропажи кур или свиней, были случаи и нападения на людей, благо без летального исхода. Но дабы избежать лишних жертв, зимой все сидят по норам.
Бывало и такое, что охотники пробирались на остров и испуганные выстрелами прятались в укромных местах, и только спустя долгое время их удавалось обнаружить мертвыми. А весной, они часто уходили под лед.
Имелся на острове и живой представитель внеземной фауны. Жил он в одной из клеток местного зоопарка. Но поймали его не ради развлечения, а ради изучения, дабы понять, что из себя представляют эти твари и на что они способны.
Но в целом во время холодов, охотники впадают в анабиоз и редко выбираются из укрытий, неизвестно в каких условиях они жили там в своем мире, но местный климат пришелся им не по душе. Сталкеры пользовались этим и зимой устраивали полноценную охоту дабы сократить численность этих тварей.
За пределами крепости располагалась ферма, также обнесенная забором, на которой выращивают свиней и кур. Поэтому свежее мясо и яйца всегда на столе у местных жителей. А работников фермы, чей труд был весьма тяжелым, тут уважают и считают кормильцами, даже несмотря на то, что от тех часто пахло свинарником. Имелось также две старые коровы, которые молока давали мало, но все, что удавалось получить, доставалось исключительно детям. Также на острове были две лошади, запряженные в телеги. Раньше они перевозили шикарные кареты, предназначенные для развлечения туристов, а теперь перевозят все, что человек не сможет утащить на своем горбу.
Летом начинала свою работу и овощная плантация, теплица, засаживалось картофельное поле. На ней выращивали все, что могло произрасти в здешнем климате. А также табак, из которого крутили самокрутки.
Имелось на острове и электричество, но тоже только в теплое время года. На правом берегу острова располагались несколько динамо-машин, лопасти которых вращало течение Невы, они и снабжали электричеством жителей.
Несмотря на то, что лед уже сошел, электричества все еще не было. После недавнего запуска всей системы, на подстанции что-то произошло и теперь требовался ремонт. Насколько долго он затянется неизвестно, так что пока приходилось тратить неприкосновенный запас свечей и керосина.
– Я вот что хотел спросить, – докуривая произнес Андрей, – Про карту. Артем Вячеславович, сказал, что эту отметку на карте сделал какой-то шутник. Просто если честно в голове не укладывается. Ты все это время бродил по пустому городу и селам не знал, что делать и куда податься и вот случайно натыкаешься на карту, на которой какой-то шутник от балды нацарапал надпись «они тут» и это тебя сподвигло отправится в далёкое путешествие. Как-то все это странно. И где ты ее вообще нашёл?
– Конкретно эту нашел в одном офисе, она лежала на рабочем столе покрытая толстым слоем пыли, не сразу ее приметил.
– Эту, а что были еще?
– В том то и дело. На подобные карты с отметками, я натыкался не раз, в книжных магазинах, школьных классах географии, просто в квартирах, такое ощущение, что кто-то во всей Старой Руссе специально их оставил. Вот я и подумал, может кто из ваших, после того как жнецы ушли таким образом решил оповестить всех вокруг.
Андрей задумался.
– У нас, конечно, были те, кто уезжали в другие города искали родственников, думаю и до новгородской добирались. Но никто из Старой Руссы, кажется, на остров не приходил. А если ты говоришь, что такие отметки по всему городу оставлены, должны же быть еще беженцы, которые наткнулись на них.
– Звучит логично, – согласился Сергей, -Но другого объяснения у меня просто нет.
Андрей почесал затылок.
– М-да, у меня пока тоже.
Напоследок Андрей сообщил, о том, что по сравнению с началом, ситуация в городе становится спокойней. Охотники все реже появляются на том берегу, а стакеры, все чаще встречают в руинах ослабевших и истощённых созданий. Похоже, жнецы создали не идеальных убийц и те еще долго будут приспосабливаться к окружающей среде.
Сергей согласно кивал, подтверждая слова Андрея, но про себя он думал о другом.
За пределами города все происходит совсем иначе. Там, где больше не осталось людей, теперь водится такое, которое заставит ужаснуться даже самого прожжённого сталкера. Похоже, что местные и в самом деле смогли повлиять на ход эволюции этих существ. Истребляя сильных и оставляя слабых, люди обрекали будущие потомства этих существ рождаться такими-же слабыми. А судя по тому, что охотники не передвигаются по дорогам, а значит не мигрируют из города в город, Петербург скоро станет относительно безопасным. Во всяком случае пока что.

Глава 5 За Невой
Из палаты, где лежала Катя, Миша вышел разбитым. Девушка чувствовала себя все хуже. Во всяком случае, еще вчера им удалось нормально поговорить, а сегодня жуткий кашель, высокая температура и слабость не дали им толком пообщаться. Кате хотелось спать, поэтому Миша с тяжёлым сердцем оставил ее.
Покинув палату, он направился прямиком, в кабинет Марины. Она в госпитале была старшая и к том уже имела большой опыт во врачебной деятельности, не смотря на свои тридцать пять. Марина не раз вытаскивала раненых с того света, а раны, обработанные ею, волшебным образом залечивались за считанные дни. Человеком она была открытым и общительным, с ней всегда было приятно поговорить, к тому же симпатичная внешность располагала к этому.
Он постучал в кабинет, из-за двери раздался мягкий женский голос.
– Войдите.
– Здравствуй Марина, – Миша заглянул в кабинет, – Я заходил к Кате, ей снова стало хуже.
– Здравствуй, проходи, присядь, – женщина жестом пригласила Мишу сесть за стол напротив нее. Затем закрыла тетрадь, в которой только что вела записи и отложила ее в сторону, – да состояние ухудшилось.
– Почему, она же шла на поправку? – присаживаясь, вторил Миша, – почему лечение не помогло?
– Потому что оно было не подходящее.
Миша озадачено посмотрел на нее.
– В прошлом месяце у Вовки пневмония была, ты его за неделю на ноги поставила, почему в этот раз не подходящее?
– Дело не во мне, я знаю, как справляться с этим недугом. Дело в лекарствах, на острове не осталось подходящих препаратов. Многие болеют, из-за замкнутого общества болезни быстро передаются, да еще и нехватка витаминов в это время года способствует этому. Сильные препараты давно уже закончились, антибиотики тоже.
– Почему раньше не сказала? Я бы что-нибудь придумал. Из кожи вон вылез бы, но достал эти несчастные антибиотики.
– Думала вылечим тем, что осталось, не хотела тебя расстраивать. Ты ведь сам знаешь болезнь и в самом деле отступала. Но пару дней назад закончилась последняя пачка фромилида. Без нужных препаратов лечение затрудняется.
– Фромилид? – уточнил Миша, – нужно записать. Позволь взять ручку?
Марина протянула ему ручку и листок бумаги.
– Что еще? Продиктуй мне названия. У меня ведь друг хороший как раз из сталкеров, поговорю с ним, он ради Кати все сделает. А если надо и сам пойду в руины.
– Сталкеры сказали, что в ближайших аптеках и больницах нужных препаратов нет. Все что уцелело давно уже вытащили.
– Значит пойду дальше. Не может же быть, что во всем городе не осталось ни одной пачки этого фромилида.
Марина тяжело вздохнула.
– Где-нибудь, конечно, есть. Но за пределами Крестовского сейчас опасно. Охотники после зимы просыпаются голодные. Их там много уже. Я вчера сама лично видела на северном берегу большую стаю. Сталкеры сейчас редко ходят на тот берег.
– А у меня выбора другого нет. Сталкеры не пойдут, сам пойду, – твердо ответил Миша.
– В этом я не сомневаюсь. Я бы ради своей дочери тоже пошла. Но все же попрошу тебя пока повременить. Катя молодая, организм сильный, она обязательно справится. Новое лечение я ей уже назначила, не самое подходящее, но есть надежда что оно сможет помочь.
– Мариночка, – Миша склонился ближе и обхватил нежную руку женщины своими массивными загрубевшими от работы пальцами, и на секунду застыл в ожидании того, что она захочет выскользнуть из них, но подобного не произошло, и он продолжил, – ты за меня не волнуйся, я орешек крепкий. Для меня ведь ближе Кати никого больше нет. Если с ней что-то случится, то и меня можно сказать, не будет на этом свете. А антибиотики я обязательно достану, хоть сам хоть вместе со сталкерами.
– Хорошо, – женщина опустила глаза, а ее рука тихонько дернулась, но не для того, чтобы вырваться, а для того чтоб самой крепче схватить, хоть и шершавую, и грубую, но теплую и родную, руку Михаила, но не решилась это сделать, – Только прошу тебя будь осторожен, – добавила она чуть погодя.
– Буду, – Миша, нехотя отпустил ее руку, поднялся и попрощавшись поспешил к выходу, он не хотел, чтоб Марина заметила, как на его щеках образуется румянец, как у школьника, которому только что улыбнулась девчонка, которая ему нравится.
***

На следующее утро Миша не появился на своем рабочем месте. Кузница пустовала и в округе больше не слышны были удары молота. Его помощник, ближе к девяти часам понял, что Миша вероятно не придет, он либо заболел, либо у кузнеца возникли неотложные дела, о которых просто забыл предупредить.
Но как выяснилось позже, Миши не было и дома и в госпитале, где лежала Катя, да и на всем острове его никто не видел.
Когда ближе к одиннадцати на Крестовский, после ночной вылазки, вернулась группа сталкеров, все стало ясно, так как один из них, по имени Костя, который был хорошим другом Миши рассказал, что накануне у них состоялся разговор и по договорённости, они должны были сегодня вечером отправится в один из уцелевших госпиталей на севере, но похоже их возвращения Миша так и не дождался.
***

– Нужных лекарств нет, понимаешь, а для Кати они сейчас необходимы. – Миша вынул из кармана сложенный листок бумаги, – Марина дала мне список, тут все, что нужно.
Костя взял протянутый листок и развернул его. Они сидели на скамейке, рядом с подъездом, в котором жил Костя. Мужчина крупного телосложения, был одет в военный камуфляж. На гладко выбритой голове, поблескивало яркое весеннее солнце, которое ласково пригревало своим теплом. Костя, вскользь прочел написанное и утвердительно кивнул, затем свернул его обратно и протянул Мише.
– Марина нас уже давно просила их принести, но с этим трудности возникли.
– Она мне сказала, об этом. Поэтому именно к тебе и пришел, ты ведь знаешь где еще могли сохранится лекарства? К тому же знаю, что к Кате ты не равнодушен.
Костя отмахнулся рукой.
– Верно не равнодушен. Только я ей не к чему, в мою сторону она и не смотрит вовсе. Ей не мужлан и вояка нужен. А я всю жизнь с автоматом бегал и сейчас бегаю, потому что ничего другого не могу. Она нежная и хочет, чтоб к ней с нежностью относились, а у меня руки под курок да цевье заточены.
– Противоположности притягиваются, слышал о таком? Тем более я как ее отец с радостью бы одобрил тебя в кандидатуру зятя.
– Ты свататься пришел? – усмехнулся Костя.
–Нет просить о помощи.
– Ладно я пошутил. – Костя дружески хлопнул его по плечу. – Помогу я в любом случае. Хоть буду твоим зятем хоть нет. Мы ведь все-таки старые друзья, еще с тех времен, когда все было по-другому. Кто еще кроме нас на острове может старой дружбой похвастаться? Верно никто, -он на секунду замолчал, провел ладонью по гладкому черепу и продолжил, – Тут дело в другом. Во всем городе, конечно есть места, где лекарства сохранились, но это далеко. А после зимы в руинах совсем опасно. Я понимаю, что это тебя не остановит и меня бы тоже не остановило. Но ты пока в горячку не впадай, есть у меня кое какая идея.
– Излагай, – коротко ответил Миша.
Костя раскрыл дорожный рюкзак, который все это время ютился рядом на лавочке и вынув из него карту города, расстелил ее на скамейке и склонился над ней.
– Смотри. В стороне Комендантского уцелело пару больниц, там мы еще не бывали, – он указал пальцем на несколько красных точек нанесенных на карте, – В последнее время вылазки совершали в основном на юг. Пару раз, еще полгода назад до зимы, на север выдвигался патруль. Но ребята сказали, что в тех местах прям жуть как много охотников. Двоих из группы тогда подрали. Один после того, как оклемался, решил совсем завязать со сталкерством. Рука у него теперь плохо работает, связки вроде как-то не так срослись.
– Это ты про Витю Крамова говоришь?
– Да, о нем.
–Марина мне рассказывала, что его рука аж до плеча вся изорвана была, еле сохранить удалось.
– Да. Пожевал его охотник тогда. Но благо жив остался. В общем я к тому, что в ту сторону лучше не соваться. Но и на юг смысла идти нет, там мала вероятность найти нужные лекарства. Вот тут, – он указал на другую точку на карте, – на северо-востоке есть больница святого Георгия. Крупное учреждение и оно почти полностью уцелело, только северное крыло зацепило взрывом. Но какая там обстановка с охотниками я не знаю. В последний раз туда мы выбирались еще до того, как они на улицах появились. Много препаратов и оборудования притащили тогда на Крестовский. Но большая часть так и осталась на месте. Это стопроцентный вариант, где мы найдем все нужные лекарства, да еще и с огромным запасом. Набьем рюкзаки на год вперед. Но это если удастся туда добраться. Мы планировали летом в больницу большую группу снарядить, когда жара будет. Есть еще вариант на юго- восток пойти, но там пятьдесят на пятьдесят, зато довольно спокойно. В той стороне охотников мы покромсали хорошо.
– Думаю лучше сразу до святого Георгия.
– Это да, но я думаю вот как поступим, – он снова указал на карту, – мы сегодня ночью на юг пойдем. Капитан распорядился до электроподстанции дойти, запчасти раздобыть, для роторов. Так планировали идти по прямой, но, теперь пойдем по другому маршруту и дадим крюка чуть восточней. Я видел там аптеку, заваленную обломками дома, но внутрь пробраться можно. Там вроде все как на соплях держится, но если осторожно… Мы ее на крайний случай оставили, просто так не стали туда соваться. А если не найдем, то завтра вечером пойдем уже к Георгию. Такой вариант думаю самым оптимальным будет.
Миша согласно кивнул.
– Я тогда с вами пойду.
– Нет Миша. Ты нужней тут на острове. Кроме тебя никто так умело с железками не обращается. А Катя в хороших руках. Марина отличный врач, так что не переживай, я думаю завтра утром мы притащим все что нужно, а к Георгию летом, как и планировали. Ну что договорились?
– Договорились.
После их разговора Миша отправился в кузницу. Но работать так и не смог, из рук все валилось, он постоянно думал о дочке, и душа была не на месте. Поэтому попросил помощника поработать без него, а сам отправился обратно в госпиталь. Много часов провел у постели Кати, но ей становилось только хуже. На лице Марины отчетливо читалось беспокойство, а на вопросы о состоянии дочки она отвечала все неуверенней.
Поэтому пятидесятипроцентный вариант, о котором говорил Костя, его уже не устраивал. Он принял решение, ночью двигаться к святому Георгию самостоятельно. Так будет больше шансов на спасение родного человека. Если Костя найдет препараты в аптеке- хорошо, если нет, сам принесет.
Он надеялся, что ближе к ночи, наконец, проявит себя истинная Петербургская погода, и с неба хлынет дождь, охотники в руины попрячутся. Тогда он беспрепятственно сможет добраться до места, но как на зло к вечеру тучи уползли далеко на юг, небо окрасилось в ярко-голубой, а после заката среди черноты космоса, появилось огромное белое пятно полной луны и бриллиантовая россыпь звёзд.
Путь предстоял на лодке через Неву. Стараясь не попадаться на глаза, поздно ночью он покинул жилой комплекс. Охраннику у ворот сказал, что ему срочно нужно в госпиталь к дочке, тот не стал препятствовать и открыл ворота.
Перекинув большой походный рюкзак и помповое ружье, через плечо, их припрятал неподалёку в подъезде одного из заброшенных домов, он отправился на восточный берег острова. Шёл по центру Крестовского, через дворы, чтоб не попадаться на глаза блокпостам, которые были разбросаны вдоль береговой линии. Поэтому по пути никого не встретил и не подвергся расспросам. У постовых, наверняка возникла бы куча вопросов к человеку, который посреди ночи, с огромным рюкзаком и оружием, в одиночку идет в неизвестном направлении. В таком случае пришлось бы выдумывать причину его похода.
На восточном берегу, где протекала Малая Невка, раньше было много блокпостов, так как зимой тут охотникам было проще всего пробираться на Крестовский. Малая Невка очень узкая протока, и прошмыгнуть тут с противоположенного берега Каменного острова, по льду совсем просто. Но почти полгода назад сталкеры полностью зачистили Каменный остров, а два моста ведущих к нему подорвали. И теперь эта земля, особенно летом считалась безопасной. И может через год два или три, там планировали засеивать поля пшеницы, а из нее печь свежий и вкусный хлеб, а не тот, что получался из старой поражённой хрущом муки. Но пока это было лишь в планах.
Он добрался до края Депутатской улицы, пролегающей до самого северо- восточного угла Крестовского.
На противоположенной стороне, виднелся Каменноостровский театр, с провалившейся, толи от взрыва, толи от времени крышей, и особняк графини Клейнмихель, который на удивление полностью сохранился.
Недалеко от домов Депутатской улицы, местными рыбаками, был сооружен самодельный навес, под которым ютились резиновые лодки, и мелкие моторные гулянки. На них сталкеры переплывали Малую Невку и пробирались на Каменный остров. Иногда рабочие на гулянках добирались до Елагина острова, там заготавливали дрова для растопки, и древесину для строительства, но дальше на север, как и сказал Костя, практически не совались.
А именно туда сейчас и нужно было Михаилу. На лодке он проплывет и вдоль Елагина, и вдоль Каменного островов и выйдет аж на приморском проспекте, ближе к метро Черная речка.
И, казалось бы, расстояние небольшое и преодолеть на гулянке его можно минут за десять, но заводить сейчас мотор нельзя. Шум привлечет как ребят с блокпоста, так и охотников с другого берега, а ни тех, ни других тревожить он не хотел. Поэтому пришлось плыть на резиновой. Одна из них оказалась надута, рыбаки после установки сетей их не спускали, чтобы утром сразу выбраться на реку для сбора улова.
Несколько сетей сушились под тем же навесом. Стойкий запах рыбы, пропитавший леску, долетел до его ноздрей еще на подходе к навесу. Дно лодки также пропахло рыбой и было облеплено чешуйками.
Он оттащил лодку на берег, прихватил с собой короткие весла и спустился на воду.
Против течения грести было тяжело. Лодку постоянно сносило к центру реки, а там течение становилось еще более бурным. Благо натренированные молотом и наковальней, руки, словно механизмы не имеющие усталости, продолжали бороться с настырным и непокорным течением.
Один раз он пристал на берег Каменного острова, чтоб перевести дух, и услышал громкий визг на противоположенной стороне Невы. Охотники словно бесновались в руинах. Такое бывает, когда они устраивают дележку добычи между собой, он не раз наблюдал как твари, словно гиены грызлись из-за куска мяса. Сильные отбирают пищу у слабых, а бывает, что две разных стаи устраивают между собой целые побоища за лакомый кусок, ну а тех, кто пал в бою, утаскивали победители.
Дождавшись, когда визги прекратились, Миша продолжил путь дальше.
Примерно через час он добрался до северной части города. Сошёл на берег у небольшой пристани, прям перед Ушаковским мостом, обломки которого торчали из воды. Не спеша двинулся по Приморскому проспекту, напрочь забитому вечными пробками. Тут, от взглядов охотников, которые наверняка кишели в руинах домов, его прикрывали остовы прогнивших автомобилей, из лобовых стёкол которых порой выглядывали пустые глазницы их владельцев.
Вечными пробками, такие места называли потому, что весь этот бесконечный поток машин больше никогда не сдвинется с места. Они будут стоять тут до той поры, пока время на пару со ржавчиной, не превратят метал в труху, пока резина и пластик, спустя тысячи лет не изъест песчинками, принесенными сюда ветром. А к тому времени, может быть, и оставшееся человечество тоже канет в лета, исчезнув навсегда с лица Земли. Поэтому для человека они так и останутся вечным памятником ушедшей цивилизации.
На Крестовском говорят, что если остановиться посреди машин, закрыть глаза и прислушаться, то вскоре можно будет услышать громкие сигналы гудков и гомон голосов людей, до сих пор ждущих, когда этот застывший поток двинется с места. Уставшие, спешащие по своим делам люди, верят, что вечно горящий стоп-сигнал идущей впереди машины, наконец погаснет, из выхлопной трубы повалят клубы дыма и они наконец вырвутся из этой тюрьмы.
А те, кто верит в загробную жизнь и перерождение, говорят о том, что это голоса душ погибших, застрявших в металлических коробках навечно. Просто потому, что этим душам, больше не в кого перерождаться. Они застряли между двух миров, не зная теперь какой из них является настоящим. А каждый ребёнок, который родился, или родится на Крестовском, дает новый шанс для одной из таких душ, на то, чтоб снова вернуться в мир живых.
Пройдя сотню метров по Приморскому проспекту, Миша свернул в сторону Строгановского сада, прошмыгнул под эстакадой дороги, пересек шоссе и притаился возле остова темно синего Ниссана, все четыре двери которого оказались распахнуты, а салон пуст. Его владелец, как и многие из тех, кто в тот день попадал в такие пробки, бросил авто на месте и пытался укрыться. Паника и ужас заставляли людей забыть о всем что происходило до этого. Все проблемы и переживания, терзавшие разум, в один миг превращались в пустую незначительную суету.
По началу бомбежки приняли за неожиданную атаку врага, который вот-вот грозился напасть на страну. Люди думали, что та самая третья мировая добралась и до улиц их города и спешили спуститься в бомбоубежища. Но они даже не предполагали с кем человечество столкнулось на самом деле. И самые скептические настрои о грозящей ядерной войне, которая приведет к глобальному кризису и рядом не стояли с тем, что произошло в следующие три дня.
Ни одно из даже самых глубоких убежищ не могло спасти от неминуемой гибели. Жнецы доставали тех, кого им нужно было достать в любом закутке, в любом подвале. Они раскурочивали бетонные бункеры, в которых прятались высокопоставленные шишки, уничтожали самые укрепленные позиции и сводили на нет любое продвинутое оружие человечества.
Но иной раз просто проходили мимо испуганных, онемевших от ужаса людей.
Страшная бойня закончилась быстро. Ни ресурсы, ни даже сама планета жнецам не понадобились, они исчезли в один миг. И, наверное, теперь уже никто не узнает, для чего на самом деле жнецы прилетали.
По левую руку от Миши, в руинах домов, что- то громыхнуло, словно огромный кусок бетона, все это время, державшийся изо всех сил, отвалился от полуразрушенной стены и полетел на асфальт. Возможно этому посодействовал охотник, притаившийся в развалинах. В темноте разглядеть что-либо было невозможно.
Пол минуты Миша просидел недвижимо, вслушиваясь в звуки, доносящиеся до его ушей, но руины молчали.
Помповое ружье, взял на изготовку, отсюда начинаются дикие и опасные земли, таящие в себе лишь гибель. Тем более для одиночки, который не представлял большой угрозы, даже с ружьем на перевес. На секунду он даже подумал, о том, что стоит развернуться, уплыть обратно на остров и дождаться Костю. Передвигаться группой было бы безопасней. Но перед глазами снова появилась палата Кати, белая простынь ее постели, измученное бледное лицо и хриплый кашель, который резал уши и сердце.
Он решительно поднялся и стремительным шагом направился через сад.
Белая луна освещала путь, словно уличный фонарь, поэтому он старался держаться в тени, дабы не попадаться лишний раз на глаза. Хотя он прекрасно знал, что охотники видят в темноте не хуже кошек и редкая тень от голых веток деревьев не скрывала его от их взглядов, в тени он ощущал себя безопасней. Ему казалось, что в ней он мог раствориться.
Строгановский сад он преодолел без препятствий, лишь на секунду задержавшись у входа в метро Черная речка. Ужасная картина заставила его содрогнуться. Вход в вестибюль метро был усыпан сотнями мумий. Это была толпа, несущаяся к спасению, но так и не успевшая добраться до своей цели, наперерез им вышли жнецы. Говорят, все кто попадал под излучение их оружия, погибли от остановки сердца, главная мышца нашего организма тут же замирала, попадая под всплески невидимых лучей. В самый первый день, он лично видел подобную картину, как толпы людей падали на месте.
Он растер лицо ладонями, пытаясь таким образов стереть нахлынувшие воспоминания и снова представил лицо Кати. Несмотря ни на что он должен добраться до госпиталя и вернуться обратно.
Миша подумал, не спустится ли ему под землю, и пройти большую часть пути в тишине Петербургской подземки, но потом вспомнил рассказы сталкеров, о том, что зимой охотники, часто устраивают целые лежбища на платформах станций, погружаясь в спячку на несколько месяцев. Путь по поверхности представлялся все же более безопасным.
Преодолев Строгановский сад, он остановился, прежде чем пересечь дорогу. Скинул рюкзак и вынул из него баллончик дезодоранта, распылил содержимое в воздухе позади себя, стараясь не попасть на одежду. Теперь, если кто из блуждающих охотников учует его запах и сядет на след, тут его будет ждать сюрприз.
Затем он бегом пересек Савушкину улицу и скрылся в одном из дворов между двух высоток. По правилам сталкерства, которые он не раз слышал от Кости, в одиночку не желательно выходить на открытые пространства. А рядом обязательно должно быть место, в котором можно укрыться и забаррикадироваться.
Через дворы он планировал добраться до Ланского шоссе, преодолеть русло Черной речки, по мосту и отправится по шоссе на восток. Однако посреди следующего двора, он обнаружил огромных размеров воронку, которая растянулась на всю площадку между высотками. За годы она успела превратиться в болото, а после зимы растаявший снег заполнил ее до краёв. Небольшие ночные заморозки покрыли поверхность тонким льдом, а поваленные деревья и куски бетона, оставшиеся от строений, торчали из нее, и в ночи напоминали страшные фигуры неизвестных существ. Одна из них походила на фигуру охотника, поэтому Миша резко скользнул в сторону и притаился среди веток голого кустарника. Он быстро понял, что это ему лишь померещилось, так как фигура застыла как вкопанная.
От зданий вокруг воронки не осталось ничего, кроме редких железобетонных столбов, которые все же смогли выстоять перед натиском взрыва, из их макушек торчала кривая арматура, напоминающая змей скрученных между собой которые застыли в одной позе, вмерзнув в бетон. Кое-где на бетонной трухе уже успели прорости кустарники и мелкие деревца, которые сейчас ждали тепла, чтоб распустить почки.
Пришлось возвращаться, обходить уцелевшую многоэтажку, и выходить на набережную Черной речки. Тут он был как на ладони, но иного варианта не предвиделось, из-за того, что, взрыв разрушил дома и на соседней улице, скорее всего, куда бы он не пошел, столкнулся бы с непреодолимыми завалами.
Взрыв был такой силы, что обломки разметало во все стороны, они завалили набережную и с одной, и с другой стороны реки, а это по меньшей мере пара сотен метров. Трудно было представить масштабы разрушений, которые наносились городу, если только не быть очевидцем подобного.
Один из таких взрывов прогремел на его глазах, еще в день вторжения.
Корабль жнецов, заходящий на посадку, выпустил вокруг веер бомб, одна из них пролетела прям над его головой и скрылась за близлежащими домами. Следом, с небольшой задержкой, в небо взметнулись столбы земли, поднятые выше девятиэтажного дома. Взметнувшаяся земля и дым закрыли свет Солнца, на минуту погрузив все во мрак. Здания в эпицентре, тут же превратились в пыль, словно на видеозаписях испытания ядерного оружия. Ближайшая пятиэтажка, стоящая в сотне метров от него, приняла на себя основной удар и поглотила часть взрывной волны. Железная крыша взлетела, будто ее подхватил безумный ураган, а кирпичные стены полопались, как попкорн и рассыпавшись на мелкие кусочки расстелились по проспекту. Окна, абсолютно в каждом доме вокруг, лязгнули выплюнули из своих проёмов смертоносные осколки острого стекла. Взрывная волна, обогнувшая пятиэтажку, сшибла его и остальных наблюдателей с ног, а следом, с неба градом посыпались обломки. Не всем удалось тогда скрыться от их стремительного падения. Взрывы такой мощи Миша мог видеть разве что в фильмах. После этого он еще долго не мог ничего слышать.
Немая картина кричащих людей сейчас предстала перед его глазами и на долю секунды ему показалось, что уши снова заложило и все вокруг стихло. Будто взрыв прогремел только что, а не несколько лет назад. Но это была тишина мертвого города, которая лишь из редко нарушалась дуновением ветра, завывающего в пустых проемах окон.
По набережной Черной речки, он двигался бегом. Тут на открытом пространстве он был как на ладони. Широкий проспект, который расчерчивало русло реки уходил далеко на юг, на нем издалека можно легко заметить его крупную фигуру, хорошо освещаемую светом яркой луны. Еще на Крестовском вместе с Костей они проложили относительно безопасный маршрут, опираясь на последние вылазки в этот район, по этим данным на пути не должно встречаться убежищ охотников. Конечно, за год, все могло кардинально поменяться, но как показывает практика, охотники, ютятся на одном и том же месте и не покидают его.
Маршрут он запомнил наизусть. Тем более в этом районе он жил еще в детстве и хорошо знал каждую улочку и переулок.
Теперь судя по плану ему было необходимо пересечь реку по мосту, попасть на Торжковскую улицу, а затем, осторожно огибая руины, строго по установленному маршруту, пробраться через жилые массивы и выйти на Ланское шоссе. А там планировалась небольшая остановка.
Однако, когда он пересекал мост, до его слуха донеслось, то, что он надеялся не услышать на протяжении всего маршрута. Он на секунду застыл на месте, обхватил рукоятку ружья и нащупал курок. Михаил старался определить с какой стороны до него доносится звук, но эхо обманчиво запутывало и не давало сориентироваться. Когда звук затих, он нырнул в открытый кузов одной из газели, припаркованной у обочины, и притаился.
Издалека до него долетел протяжный вой охотника.
На первый взгляд этот звук не был похож на привычный человеческому слуху звериный вой, какие издают волки, или, койоты. Для человека, который впервые услышал его, вой будет похож скорее на громкий и протяжный скрип металла, словно кто-то начал крутить несмазанный механизм, или это ветер вдруг сдвинул с места старые ржавые качели, как это бывает в фильмах ужасов, а к этому противному скрипу, в конце добавляются горловые, клокочущие надрывы и хрипата. Подобные звуки, жители Крестовского слышат чуть ли не каждый день и спутать его с чем-то еще Миша не мог.
Порой несколько таких охотников, выбирались на набережные перед Крестовским и устраивали целые концерты, нервируя тем самым жителей острова. Прекращались концерты, как правило выстрелами с ближайшего блокпоста, но иногда за ними просто наблюдали, так как некоторые считали, что новоиспеченных соседей требуется изучать, дабы понять, кто они, что они, по каким принципам существуют, какие слабые и сильные стороны имеют. Однако в следствии длительных наблюдении, выяснилось, что разные стаи могут сильно отличаться в своем поведении друг от друга, порой они могли отличаться даже внешне.
Но за пределами острова подобный вой означал лишь одно. Что началась охота.
У каждой стаи всегда имелись наблюдатели, они забирались на крыши домов, с которых открывался хороший вид и тот, кто замечал добычу, воем давал знать своим соплеменникам, а следом этот вой подхватывали и другие. Как правило они нападали на случайно забредших на улицы диких животных, которых в последнее время становилось все меньше, а порой устраивали засады и друг на друга.
Сталкеры говорили, что, если следом за первым завыванием, раздается следующее уже гораздо ближе, значит вероятнее всего охотники тебя заметили, в таком случае следовало бежать и прятаться там, где они точно не достанут. Говорили, что менее опасно случайно столкнуться с блуждающей стаей, нежели встретиться с организованной и скоординированной толпой голодных хищников, которые, наверняка возьмут человека в кольцо и нападут со всех сторон.
В кузове Газели он просидел несколько минут, ожидая что вой повторится. Но снаружи было тихо. Похоже пронесло.
В спешке, Миша выбрался из укрытия, пересек Торжковскую улицу и затерялся среди руин. Дальше держал курс вдоль Ланского шоссе, пока не увидел перед собой массивный многоэтажный комплекс, который значительно возвышался по сравнению с остальными домами.

Глава 6 Ожившие улицы
По плану Кости, дальше могла быть опасная территория. На тот момент, когда в последний раз тут были люди, охотников в этих районах было много и вряд ли за год что-то поменялось в лучшую сторону. Скорее наоборот, твари еще сильнее расплодились.
С крыши этой высотки, уцелевшей после бомбежек, можно разглядеть всю округу, заметить передвижение крупных стай, или даже их убежища, рядом с которыми всегда крутились часовые.
Очередную дорогу он пересек быстро, огибая остовы автомобилей.
У многоэтажки, недалеко от подъезда, Миша наткнулся на обглоданные, выбеленные Солнцем кости крупного животного. Внутри могло быть не безопасно.
Наверх поднимался медленно, тщательно вслушиваясь в звуки. Охотники устраивали зимовки прям в квартирах, такое было не редко.
Фонарик не включал, тут хватало света луны, проникающего в разбитые подъездные окна. К слову говоря, разбиты были абсолютно все окна в доме, взрыв прогремевший неподалеку оставил все оконные проемы пустыми.
Миша медленно, пролет за пролетом, поднимался на верх, нужно было попасть на чердак, Костя сказал, что он наверняка будет открытым.
Так оно и оказалось.
Наверху, посреди плоской крыши он обнаружил с десяток деревянных столиков и стульев, на которых остались тарелки с высохшей едой, опустевшие бокалы и пивные кружки, под ногами валялись подносы, битая посуда, и старое рваное тряпье. Над столами возвышался каркас навеса, с круглых алюминиевых прутьев свисали лохмотья синего брезента, остатки новогодних гирлянд и стебли зеленого вьюна, пластиковые листочки которого подёргивались на ветру.
На крыше когда-то работало небольшое кафе с прекрасным видом на город, наверняка раньше тут было очень уютно. Однако теперь этот вид превратился в ужасную картину. Особенно страшно она выглядела в темноте, в свете полной луны. Кривые, обглоданные высотки возвышались повсюду, в их окнах не горел и больше никогда не загорится свет, отсюда хорошо просматривались места, падения бомб, они оставляли массивные проплешины среди строений. Но во всей этой страшной картине всё-таки существовал островок надежды, далекий еле заметный свет, исходивший с Крестовского, согревал душу говоря о том, что все еще не закончено и этот мир не угас да конца.
Пару минут он переводил дух, подъем на двадцать пятый этаж оказался не простым, затем вскинул взгляд на черное звездное небо, в ожидании что на нем наконец появятся тучи, но там не наблюдалось ни единого облачка, дождя ждать не следовало, а значит надеяться на безопасные улицы тоже. Однако сильный ветер, который он особенно ощутил на крыше, мог в любой момент пригнать сюда ненастье. Изменчивая Питерская погода, любит баловать своей непредсказуемостью. Вот только что светило яркое солнце и плюс тридцать, а через минуту, затяжной ливень, град и пронзающий северный ветер, приползший в город с Балтики.
В правой части крыши Миша заметил некое сооружение, и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Там находилось несколько перевернутых столиков, разложенные в ряд у края крыши, к их ножкам, проволокой был прикручен брезент, натянутый в длину на несколько метров. Брезент уходил к полу под наклоном и в нижней его части имелся самодельный жалоб из пластиковых бутылок. Вокруг лежало несколько тазов и канистр. Это был импровизированный сборщик дождевой воды. Такие часто использовали выжившие после апокалипсиса. Значит тут кто-то жил, неизвестно правда до появления охотников или после.
Миша подошел к краю крыши, облокотился о парапет.
Посреди Ланского шоссе, красовалась глубокая воронка, разрушившая полотно дороги во всю ширину, полностью перекрыв движение автомобилей. За годы она наполнилась талой водой и из ровной статичной глади, отражающей белый диск луны, торчали несколько черных остовов машин, рухнувших туда сразу после взрыва. Люди в спешке пытались найти улицу, по которой еще можно было выбраться из города, но в смоге пожаров, трудно было разобрать дорогу.
Вокруг воронки, у обочин, на тротуарах и посреди проезжей части, на расстоянии в пару десятков метров, от прогремевшего взрыва, валялись груды искорёженных обломков, расшвырянных в сторону взрывной волной. Они уже мало походили на автомобили, скорее напоминая сваленный в кучу металлолом. Жнецы нарочно наносили удары по дорогам и образовавшимся пробкам, хотели уничтожить как можно больше людей, преградить пути бегства из города, разрушив как можно больше дорог.
Миша вынул из рюкзака армейский бинокль и принялся наблюдать, почти сразу он заметил движение на одной из крыш, в паре кварталов от него. Черная фигура охотника, далеко на юге, забралась на козырек старой пятиэтажки, его было отлично видно на фоне белой стены позади стоячего дома. Охотник вытянул морду кверху и взвыл, затем в той же стороне ему ответили, раздался визг и сумасшедший рев нескольких особей. В полностью немом городе каждый, кто нарушал тишину превращался в огромный рупор.
Затем внизу, на дороге, показалась фигура небольшой лани. Животное испуганно крутило головой по сторонам и после того, как среди кустарника промелькнули три тени, со всех сил рвануло с места. Три тени молниеносно промчались следом. Мише стало жаль хрупкую беззащитную лань, но сейчас он ничем не мог ей помочь, оставалось надеется лишь на то, что она сумеет удрать.
Охотник на крыше еще некоторое время просидел на месте, наблюдая за погоней и затем исчез. Миша не беспокоился, что его заметят, такого расстояния даже их острое зрение вряд ли смогло бы разглядеть человека, сидящего в тени за парапетом. На всякий случай Михаил оглядел крыши ближайших уцелевших домов, но ничего подобного не заметил. В целом этот район очень сильно пострадал от бомбёжек, и укрытий, защищающих охотников от дождя и снега, было мало. Быть может, именно поэтому он беспрепятственно смог добраться досюда.
Но дальше к северу, за Удельным парком простирались неизведанные земли, где уже очень давно не ступала нога человека. Там была обитель охотников, домов уцелело больше, а значит и укрытий, таящих в них гнезда, будет тоже гораздо больше. Именно туда предстояло идти Михаилу. От этих мыслей у него побежали мурашки по коже и снова появилось желание вернуться обратно, но он поспешил их поскорей отогнать. Миша никогда не считал себя трусом, да и не был таким, но теперь в одиночестве в темноте и тишине, которую время от времени пронизывали истошные вопли, он чувствовал себя по меньшей мере не по себе.
Около получаса пришлось провести на крыше и наблюдать, за северной частью города, куда предстояло идти. Хотел разглядеть там охотников, а возможно их убежища и постараться в голове проложить безопасный маршрут. Но твари не появлялись, словно все спали несмотря на то, что и ночью и днем существа бодрствовали. К слову говоря, их никогда не видели спящими, кроме зимнего времени года, будто охотники вовсе не уставали и им не требовался отдых, какой требуется всей живности на планете. Они лишь изредка входили в состояние некоего транса, могли часами сидеть на месте, застыв в одной позе и не шевелиться.
Он сильно замерз. Ледяной ветер, который дул все сильнее и сильнее с запада, продувал куртку и заползал под шапку, от чего мочки онемели и стали пунцовыми.
Окончательно замерзнув, он вернул бинокль в рюкзак и накинув скарб на спину, направился обратно к двери чердака. Миша был уверен в том, что дальше путь будет тоже безопасным, похоже охотники еще не до конца проснулись от зимней спячки и на улицах их еще мало.
Однако, как только он покинул место наблюдения слух уловил отчетливый металлический звон, затем внизу что-то громыхнуло и раздался скрипучий протяжный вой. На этот раз совсем близко.
Инстинктивно прильнув к земле, он гуськом пробрался к краю крыши и быстро обнаружил источник шума.
Посреди Ланского шоссе, огибая обломки автомобилей, двигалась стая охотников. Навскидку он насчитал не меньше десять особей. В основном все мелкие, размером чуть больше крупной овчарки, они крались очень осторожно, вынюхивали землю, искали себе добычу. Возле воронки стая разделилась на две группы и обогнула ее с двух сторон, затем остановилась у самого края, сгруппировалась в кучу и застыла. Одна из особей вскочила на крышу автомобиля и принялась водить носом по воздуху.
Миша испугался, что твари учуяли его запах и полностью скрылся за кирпичным парапетом, впрочем, с такого расстояния они сделать это не могли, они учуяли кого- еще.
Аккуратно выглядывая, он старался понять, двигаются ли в его сторону охотники, если они вдруг направятся к дому, значит явились по его душу. И оставалось только одно, маскировать свой след и укрываться в одной из квартир, желательно в той, которая имела железную дверь, на всякий случай строить возле нее баррикаду и ждать, когда твари уйдут.
Но те продолжали сидеть на месте, хаотично поднимаясь за задние лапы как суслики, а их предводитель, сидящий на автомобиле, озабочено вертел головой по сторонам дергаясь, готовясь ринуться в сторону. Сейчас стая напоминала испуганную кучку оленей, которая учуяла хищника, но не знает с какой стороны ждать атаки.
Далее Миша увидел, как на противоположенной стороне улицы, всколыхнулось дерево, а в небольшом переулке промелькнула крупная стремительная тень. Она быстро преодолела небольшой участок пути до дрожащей от страха стаи и в следующую секунду на дорогу вылетел крупный зверь, который одним ударом когтистой лапы снес сидящего на крыше вожака, так что тот пролетел с десяток метров в сторону и замертво рухнул на землю. Приземляясь, второй лапой громадная тень пришибла еще одного зазевавшегося охотника. Мише даже показалось, что он услышал хруст костей. Остальные ринулись в рассыпную, скребя когтями по асфальту. Нападающий попытался преследовать одного из удирающих охотников, но тот оказался слишком шустрым, и тот прекратил погоню и вернулся обратно к распластанным телам пораженных жертв.
Сперва Михаилу показалось, что из руин вырвался настоящий медведь, во всяком случае размерами и телосложением, он сильно походил на этого свирепого хищника. Но при более детальном рассмотрении он понял, что это невероятно крупный охотник, которых он никогда не видел, да и от сталкеров не слышал ни о чем подобном. На медведя он был похож, еще и потому, что не имел привычно длинного хвоста рептилии, а вместо него наблюдался короткий иссохший обрубок. Неизвестно отчего возникло подобное отличие, возможно некая мутация постаралась, решив, что новому виду больше не требуется хвост, а возможно этот охотник потерял его в бою. Морда существа была слегка приплюснута, а глаза смещены чуть вперед, в полумраке разглядеть все детали было сложно, но кажется шерсти на его теле было гораздо больше нежели у его соплеменников.
Теперь гигантский монстр сволок пойманную дичь к тротуару, обошел периметр, удостоверившись что может безопасно приступить к трапезе и вернулся к добыче.
Путь наружу для Михаила теперь был недоступен, "медведь" расположился слишком близко к подъезду и даже если он спустится вниз и попытается выбраться через черный ход, существовала большая угроза, что он его услышит.
Оставалось лишь ждать, когда эта тварь насытится и уберется восвояси.
В конце концов холод и сильный ветер заставили Мишу покинуть крышу и укрыться в одной из квартир, расположенной на верхнем этаже. Окна комнаты, в которой он находился выходили как раз на тротуар, где расположился монстр.
Окоченевшие руки и уши начали гореть словно к ним приложили грелку.
Он стянул пыльный плед с дивана, уселся в мягкое кресло, стоящее перед окном, и укутался в него. Временами в пустое окно задувал ветер, но он был уже не так страшен и свиреп, как на крыше. Сейчас не хватало только чашечки горячего чая, или лучше кофе, тогда бы он чуточку окунулся в прошлое. Он часто, в перерывах между работой, садился вот также перед окном и погружался в мысли о прошлом, о будущем и настоящем.
Изредка снаружи доносились громкие чавканья, стоны, хрипы, а еще Миша слышал звук хрустящих костей и разрываемой плоти, это Мишу раздражало. Но во всяком случае так он мог понять, что «медведь» все еще на месте и для этого ему не нужно было каждый раз выглядывать в окно. Постепенно глаза застилала дрема. Веки слипались, усталость и нервное истощение вымотали сильно. Чавканье уже не так сильно раздражало, а наоборот стало убаюкивать.
Но вскоре шум снаружи стих, Миша моментально пришёл в себя и подскочил на месте, дремота тут же исчезла, он выглянул наружу и увидел, как большая насытившаяся туша охотника черным пятном распласталась неподалеку от лужи крови- места, где он только что устраивал пирушку. От его жертв остались лишь несколько крупных косточек и обглоданные черепа, остальное «медведь» поместил в свое брюхо, и похоже переваривать его содержимое он собрался именно тут. Вероятно, он не имел никакого гнезда или убежища, спал и жил там, где ему вздумается, так как опасности на этих улицах для него никто не представлял, а может быть даже не боялся воды. Такому и помповое ружье навряд ли нанесет ощутимый урон.
Миша не на шутку испугался. Эта тварь могла остаться тут и до утра, а может и еще дольше. А у него каждая минута была на счету, чем раньше он вернутся на Крестовский с припасами, тем скорее Катя пойдет на поправку.
Рука Миши скользнула по подоконнику и неряшливо смахнула толстую школьную тетрадь, которая плюхнулась на пол и подняла в воздух клуб пыли.
Затем взгляд зацепился за две пустые банки из-под тушенки, они были словно вылизаны внутри. Миша поднял одну из них, понюхал. Запах все еще ощущался, а значит ели из не так давно.
Он сел на пол, оперившись спиной о батарею поднял тетрадь и раскрыл ее. Внутри имелись записи неизвестного человека.
Посветив фонариком, так, чтоб свет падал только на страницы, он вскользь прочел написанное. Подчерк был корявым и многое с трудом можно было разобрать. Похоже человек либо сильно торопился, либо волновался, когда писал это.
«Сегодня по-настоящему выдающийся день. Я увидел свет вдалеке, самый настоящий яркий свет. Кажется, он горел в окне. Кто еще мог зажечь свет в это время как не человек. Мне нескем поделится этой радостной вестью, поэтому решил записать ее сюда. Завтра непременно соберу вещи и отправлюсь в ту сторону. Путь опасный, но во всяком случае теперь у меня есть надежда. Я точно уверен, что не один тут, есть еще и другие люди»
Следящая запись была написана уже более разборчиво.
«Я собрал все что нужно. На улице стемнело. Буду двигаться только по ночам. Эти твари тоже спят. Но и ночью их на улицах не мало. Сегодня снова видел свет, это значит, что люди оттуда не ушли. Нужно поспешить.
Прошёл пару кварталов, те улицы относительно безопасны, но в конце Шуваловского наткнулся на стаю. Благо меня не заметили, успел спрятаться. Теперь придется ждать.
Думаю, спешить мне не стоит. Если люди используют свет, значит они в безопасности и не боятся привлечь монстров, а значит никуда не уйдут. Буду идти медленно и осторожно хоть два дня хоть три, хоть неделю. Главное выжить.
Я сверился с картой и понял, что свет идет со стороны Крестовского, а там и в самом деле безопасное место, вокруг вода. Это очень здорово! Нашел бутылку вина, и решил отметить.
Напрямую не пройти. Сегодня в бинокле увидел, что те улицы просто кишат ими, что днем, что ночью, придется обходить восточней.
Сегодня чуть не попался. Пришлось стрелять. Двоих завалил, но выстрелы подняли всю округу на уши. Удалось уйти, сейчас в подвале, но они не знают где я, бродят вокруг вынюхивают. Главное теперь сидеть тихо.
Зачем я только зашел в эту многоэтажку? Я ведь почти добрался до Крестовского. Хотел осмотреться. Вот и осмотрелся блин. Крестовский, видно, хорошо, там много людей я видел целое поселение. В окнах горит свет, горят костры и еще этот свет электрический. Это не свечи и не факелы, я точно уверен. Значит там все еще сохранилась нормальная цивилизация. Но я попал в западню. Похоже все это время по моему следу шли твари. Как только поднялся наверх, увидел внизу целую стаю. Они повсюду вокруг дома. Дверь забаррикадировал, буду ждать, когда уйдут.
Уже второй день сижу тут. Твари и не собираются уходить. Вчера утром их стало еще больше, а новоприбывшие притащили сюда целю тушу оленя. Обглодали в два счета.
Внизу поставил растяжку с гранатой, она была единственной. Зато если они полезут, я услышу. Заодно обошел ближайшие квартиры, нашёл пару консервов. Но это все что у меня есть. Можно продержаться дня четыре. Но воды осталось пол бутылки. Жду дождя, надеюсь, что твари тоже уберутся отсюда.
Дождь пошел. Я очень обрадовался, удалось соорудить водосборник на крыше. Теперь питьевой воды полно. Можно даже помыться. Вот только радости в этом немного. Твари укрылись от дождя в моем подъезде. Сидят в куче, греются друг о друга.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kirill-adler/to-chto-ostalos-posle-posledniy-dom-dlya-chelovechestva-69165493/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.